«СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ПОРТРЕТ ПРОСВЕЩЕННОЙ ЭЛИТЫ В СЕВЕРОАМЕРИКАНСКИХ КОЛОНИЯХ ВЕЛИКОБРИТАНИИ НАКАНУНЕ И В ПЕРИОД ВОЙНЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ...»

Для участников североамериканского антиколониального движения добродетель являлась определяющим качеством успешного государственного деятеля. Как замечает Г.С. Вуд, «могли… создаваться билли о правах, обсуждаться условия соглашений, писаться хартии, учреждаться институты, могло быть допущено определенное участие народа в управлении, однако в конечном итоге наиболее просвещенные в этот просвещенный век полагали, что секрет хорошего управления и защита свободы заключались в создании условий для того, чтобы власть была предоставлена хорошим людям»470, то есть людям, наделенным добродетелью.

Представление о добродетели имело в колониальной Америке и традиционно христианское (призыв к милосердию, доброте, защите слабых), и классическое республиканское значение (так называемое virt итальянской философии XVI в., символизирующее духовную силу, мужество, отвагу, преданность гражданина своей родине), а также позаимствовало у Дж. Локка идею о тесной связи морального облика человека с развитием его разумного начала и следованием законам природы во всей их полноте и гармонии. По наблюдениям Г.С. Вуда, в идеологии американского антиколониального движения пуританская теология оказалась соединена с политической наукой Просвещения, либеральная мысль – с христианской чувствительностью, при помощи проповедей священников-вигов, памфлетов, газетных статей и т. д. распространяя ценности добра и служения на благо общества. «Религия и республиканизм работали рука об руку, чтобы привить людям бережливость, честность, способность к самоотречению»471 в процессе созидания нового общественного строя, образно названного Самуэлем Адамсом «Христианской Спартой».

Достижение независимости, писал Джон Адамс своей супруге в июле 1776 г., «вдохновит нас на многие добродетели, которых у нас не было, и исправит многие ошибки, недостатки и пороки, которые причиняли нам беспокойство, угрожая обесчестить и разрушить нас»472. Вместе с тем, пребывание просвещенной элиты в кофейнях, клубах, тавернах и масонских ложах формировало у нее представления Вуд Г. Радикализм Американской революции // Американский ежегодник 1994. М., 1995. С. 18.

Wood G.S. The Creation of the American Republic. P. 118.

The book of Abigail and John. P. 28.

об еще одном виде добродетели – социальной, порожденной общностью интересов и взаимной привязанностью членов «Литературной республики». Эта «социальная добродетель», как утверждал Томас Пейн в памфлете «Здравый смысл», более всего способствует гармоничному развитию и счастью общества, объединяя «благие порывы» и патриотические чувства граждан473.

Если революционная Америка являлась для вигов «Христианской Спартой», «вторым Израилем», «новым царством Бога на земле», то собственную борьбу против метрополии они уподобляли апокалипсической битве божественных сил против Антихриста474. Постепенно этот сатанинский образ стал включать себя не только главного врага просвещенных колонистов – Великобританию, но всю старую Европу, весь феодальный строй. В трактате «Рассуждение о каноническом и феодальном праве» (1765) Джон Адамс называет феодализм эпохой торжества невежества, строем, не совместимым со свободой, добродетелью и правами человека.

Наиболее опасным для свободы человека в средневековье был союз двух тираний – тирании церкви и тирании феодалов: «светские вельможи всеми силами поддерживали власть священнослужителей, а духовные вельможи, в свою очередь, используя власть над душами людей, внушали им мысль о слепом, безоговорочном подчинении чиновникам»475. Колониальная политика Гренвилла, по мнению Адамса, является, по сути, возвращением к средневековым феодальным порядкам, потому что она, стесняя ограничениями работу типографий, колледжей, газет и журналов, имеет целью лишить американцев, свободных и равноправных подданных Британской империи, средств и возможностей получить знания о деятельности собственного правительства476. Только способные доверять государству и высказывать свое мнение о нем граждане могут быть по-настоящему свободны и счастливы, заключает Джон Адамс.

Пейн Т. Избранные сочинения / под ред. М.П. Баскина. М., 1959. С. 21-22.

Pocock J.G.A. The Machiavellian Moment. P. 512.

Adams J. The political writings of John Adams / ed. by J.W. Carey. Washington, 2000. P. 6.

Ibid. P. 20.

Еще одной значимой категорией для идеологов антиколониального движения стала категория счастья (happiness), потому что именно достижения счастья североамериканские интеллектуалы полагали целью существования любого человека, общества и правительства477. «Любое законное правительство основано с согласия тех, которые являются его подданными. Это согласие было дано с целью обеспечения и увеличения счастья управляемых… Счастье общества – первый закон любого правительства»478, – писал известный американский юрист и историк права Джеймс Уилсон в «Размышлении о природе и пределах законодательной власти британского парламента» (1774). Долгое время вслед за Карлом Беккером американские историки интерпретировали концепт «счастья» как удовлетворение чувственных потребностей отдельной личностью, избегание ею страданий, а также совокупность ценностей и прав, принадлежащих ей, и прежде всего, права на собственность. По утверждению Дж. Грина, сами природные условия на территории Северной Америки способствовали восприятию счастья колониальной элитой в русле индивидуалистической философии Дж. Локка: огромные пространства, малая плотность населения, враждебные соседи-индейцы – все эти факторы формировали сильную, стремящуюся к независимости от окружающей среды, от вмешательства религиозных и политических властей в свою жизнь личность американского интеллектуала XVIII в.

Однако, как полагает современный американский историк Г. Уиллс, понятие счастья, о котором размышляли Уилсон или Джефферсон в «Декларации независимости», по своей сути ближе к понятиям flicit publique или boneur из философии французского просвещения, характеризовавшим его как политическую, публичную категорию в противовес личному удовольствию – plaisir, а их трактовка счастья – к моральной философии общего блага шотландского сенсуалиста Фрэнсиса Хатчесона, а не философии Локка479. И хотя в отличие от Хатчесона Джефферсон не стремился вывести алгебраическую формулу для преумножения счастья Ibid, P. 483.

Wilson J. Collected works of James Wilson. Indianapolis, 2007. V. 1. P. 4-5.

Wills G. Inventing America: Jefferson’s Declaration of Independence. N. Y., 2002. P. 248, 250.

в государстве, он полностью разделял мысль шотландского философа о том, что правление в стране наиболее близко к идеальному, если все или, по крайней мере, значительная часть ее граждан воспитаны в русле ценностей свободы, равенства, собственности, взаимоуважения. Сравнивая положение народа в Англии и Северной Америке, Джефферсон приходит к выводу, что только в последней общество можно назвать по-настоящему счастливым: в Великобритании счастлива лишь аристократия, которая самым жестоким образом охраняет свое богатство и господствующее положение; в Америке же нищих нет, почти все население приобщено к труду, ручному или умственному, и даже самые состоятельные граждане не знают роскоши481.

Как замечает Дж. Поул, Соединенные Штаты Америки были первым в истории государством, основанным на «абстрактных принципах общественных отношений»

и глубокой вере в то, что все люди созданы богом равными 482. Нигде прежде в мире, как в Америке накануне Войны за независимость, не были так распространены идеи всеобщего равенства (equality) перед законом, равенства возможностей каждого члена общества, равенства в высказывании своего мнения о правительстве и будущем страны независимо от происхождения, образования и политических убеждений. Принцип равенства являлся для американских интеллектуалов базисным («душой и жизнью», как поэтически выразился историк конца XVIII в. Дэвид Рамсей) в их построениях идеальной модели государства. Так, неизвестный автор трактата «Свободные размышления о правительстве» (Loose Thoughts on Government), опубликованного в июне 1776 г. в «Virginia gazette», утверждал, что «политическая свобода наиболее совершенна там, где законы наименее умаляют исконное право человека – право на равенство, которое противостоит любому виду подчинения, кроме тех, что проистекают от разницы в способностях, характере и добБлагодетельность (Benevolence), или стремление гражданина к преумножению счастья в государстве Хатчисон вычислял сложением морали (Morality) и интересов личности (Interest), а затем – делением этой суммы на способность (Ability) человека к общественной деятельности. Формула Хатчесона была очень популярна в кругу философов Просвещения, особенно французского (Дидро, Шастеллю, Гельвеций, Мерсье и др.).

Jefferson T. Jefferson: Political writings / ed. by J. Appleby, T. Ball. Cambridge, 1999. P. 137-138.

Pole J. Equality // A Companion to the American Revolution / ed. by J.P. Greene, J.R. Pole. Malden, Mass., 2000. P. 633.

родетели. Именно чувство равенства дает человеку право создавать и приводить в исполнение законы, единственно способные обеспечить соблюдение справедливости и распространить равную и прочную свободу между людьми…»483.

Эгалитарные настроения не могли не обрести популярности в колониальном социуме, мобильном, лишенном европейских феодальных пережитков и жестких сословных барьеров, в котором высокий статус достигался зачастую не благодаря родословной, а за счет собственных амбиций и собственного труда. «Уравнительный дух, кажется, пронизал всю страну», – с тревогой писал вице-губернатору Массачусетса Томасу Хатчинсону бостонский юрист Томас Кушинг; губернатор колонии Френсис Бернард возмущался все более растущими демократическими настроениями на заседаниях городского совета Бостона484, а Джекоб Дуче, англиканский священник из Филадельфии, говорил в своих проповедях, что теперь «беднейший рабочий на берегах Делавэра считает себя вправе высказывать свое мнение по вопросам религии и политики с такой свободой, как будто он джентльмен или ученый»485.

Под влиянием захвативших его эгалитарных убеждений в течение десяти лет с 1776 по 1785 гг. Томас Джефферсон вел трудную, изнурительную борьбу с виргинской легислатурой по поводу отмены майората – обычая, существовавшего во многих южных колониях и подразумевавшего в случае отсутствия завещания полный переход имущества покойного отца в руки старшего сына486. Майорат и связанное с ним право «первородства» просветитель считал «варварским» феодальным пережитком. По мнению советского американиста В.Н. Плешкова, «земельные реформы Джефферсона, направленные на превращение аристократического общества в демократическое, оказали существенное влияние на трансформацию экономической жизни Виргинии. И не только в Виргинии. Они стали неотъемлемой частью движения, которое охватило другие штаты и привело к уничтожению майората и Democraticus. Loose Thoughts on Government // American Archives / ed. by M.St.C. Clarke and P. Force. 4-th ser. 6 vols. Washington, D.C., 1837. V. 6. P. 730.

Pole J. The Pursuit of Equality in American History. Berkeley; London, 1978. P. 39.

Pole J. Equality… P. 633.

Pole J. Law: Continuity and Reform // A Companion to the American Revolution / ed. by J.P. Greene, J.R. Pole.

Malden, Mass., 2000. P. 453.

первородства почти во всех штатах в течение 10 лет после подписания Декларации независимости»487. Так, в 1777 г. право первородства было отменено в Джорджии, в 1784 г. – в Нью-Джерси и Северной Каролине.

В какой-то мере эгалитарными взглядами была продиктована аграрная политика патриотов, проводивших широкомасштабные конфискации принадлежавших лоялистам земель. В Пенсильвании и Мэриленде государственной собственностью стали составлявшие более миллиона акров владения семей Пеннов и Балтиморов, семей Де Ланси и Моррисов – в Нью-Йорке, Уэнтвортов – в Нью-Хэмпшире, Ферфаксов – в Виргинии, Райтов – в Джорджии488. Впоследствии национализированные земли дробились и поступали в продажу небольшими участками по невысокой цене (в среднем не более одной четверти от рыночной стоимости), но при этом количество участков, которые мог приобрести один покупатель, не ограничивалось.

Результаты подобной политики оказались неоднозначными: с одной стороны, ряды независимых собственников пополнили мелкие арендаторы, укрепить свой экономический статус смогли бедные фермеры, а с другой – возможность купить максимальное количество недвижимости получили, прежде всего, представители высших слоев населения, лояльных революционному правительству (земельные спекулянты, купцы, плантаторы, чиновники) 489. Нельзя не согласиться с парадоксальным на первый взгляд утверждением Гордона Вуда о том, что в ранних Соединенных Штатах Америки, «отцы-основатели» которых были одержимы идеей равенства и страстно ненавидели монархию, аристократию и другие проявления социальной иерархии, общество не только не стало более эгалитарным, но «совсем наоборот: неравенства в распределении богатства после революции было больше, чем до революции»490.

Плешков В.Н. Борьба Томаса Джефферсона за демократические реформы в Виргинии (1776–1785) // Американский ежегодник 1975. М., 1975. С. 72.

Война за независимость и образование США. С. 496.

Согрин В.В. Война за независимость США как социально-политическая революция. С. 90.

The Great Republic: A History of the American People. P. 237. По данным, приведенным К. Дэниэлс, в послереволюционной Филадельфии количество джентри (так называемых сквайров), обладавших состояниями более 20 тыс. ф. ст., выросло в 5 раз. Доля их богатств к 1790 г. стала составлять 98 % всех состояний столицы Пенсильвании (см. Daniels C. The Construction of the Social Status in revolutionary America. P. 622).

Фискальная политика вигов была, в первую очередь, продиктована стремлением ликвидировать ограничения, наложенные метрополией, и перевести молодую республику на рельсы «чистой» и свободной конкуренции. Вместе с тем нельзя недооценивать влияние уравнительной идеологии «классического республиканизма»

на деятельность законодательных собраний штатов. В преамбуле к Конституции Мэриленда, принятой 11 ноября 1776 г., говорилось: «Каждый гражданин государства для поддержки правительства обязан выплачивать свою долю налогов в зависимости от размера собственного имущества, движимого или недвижимого; …все налоги, пошлины и денежные сборы должны быть правильно и справедливо распределены для достижения важных политических целей хорошего правления и общественного благоденствия»491. Прогрессивное налогообложение было введено правительствами патриотов в период Войны за независимость также в Виргинии и Северной Каролине. Интересен тот факт, что в более демократичной по своему социальному устройству Новой Англии попытки финансовых реформ провалились:

например, легислатура Массачусетса проводила исключительно консервативную налоговую политику и в течение 1781–1782 гг., стремясь как можно быстрее оплатить военный долг (он составлял почти 1,5 млн ф. ст.), значительно увеличила ставки подушной подати и налога на недвижимость. Особенно тяжело эти меры ударили по небогатым фермерам обладавших менее развитой промышленностью западных графств штата. В 1786 г. в Массачусетсе в качестве ответа на «ненавистные налоги» произошла целая серия вооруженных восстаний фермеров, которые нападали на здания судов и долговых тюрем и жестоко расправлялись с кредиторами492.

В социальной политике патриотов эгалитаризм наиболее ярко воплотился в ликвидации рабства в ряде штатов в период и после Войны за независимость. В г. легислатурой Пенсильвании был одобрен «Закон о постепенной отмене рабства», согласно которому все чернокожие рабы, родившиеся в штате после его принятия, Constitution of Maryland – November 11, 1776. URL: http://avalon.law.yale.edu/17th_century/ma02.asp. Загл. с экрана.

Bonwick C. Op. cit. P. 160-161.

получали свободу по достижении 28 лет. В 1784 г. законы о постепенной отмене рабства вступили в силу в Род-Айленде и Коннектикуте, в 1799 г. – в Нью-Йорке, а в 1804 г. – в Нью-Джерси. В Массачусетсе рабство было объявлено вне закона тремя судебными решениями 1781–1783 гг., признавшими данный институт несовместимым с принципами конституции штата 1780 г.493 Последовательными критиками рабства среди «отцов-основателей» были Б. Раш, Дж. Адамс, Дж. Джей, а знаменитый автор Виргинского билля о правах Джордж Мэйсон в своих сочинениях высказывал мнение о его вредности для социально-экономического развития и морали североамериканского общества («Рабство препятствует развитию искусств и мануфактур. Бедные презирают труд, когда им занимаются рабы… Каждый рабовладелец рождается маленьким тираном. Они навлекают на страну проклятие небес»494).

В памфлетах и газетных статьях, созданных накануне и в период Войны за независимость, представители антиколониального движения стали развивать идею национального равенства. Джеймс Отис, Джон Адамс, Ричард Бланд высказывали мнение о том, что от природы американцы наделены равными с англичанами правами, а законы, подобные последним актам британского правительства, бессовестно нарушают их. Таким образом, в вигской эгалитарной идеологии тесно переплетались индивидуальный и коллективный аспекты.

Завершая анализ основных категорий патриотической идеологии, нельзя не отметить определенную амбивалентность представлений о равенстве деятелей антиколониального движения в колониальной Америке. Большинство американских интеллектуалов XVIII в. вовсе не стремились, придя к власти, покончить с привилегиями высших слоев общества и подчиненностью низших слоев. «Идеи равенства, которые так приятны нам, уроженцам Новой Англии, кажутся оскорбительными многим джентльменам из других колоний»495, – жаловался Джон Адамс в письме Элбриджу Джерри 18 июня 1775 г. В письме Джозефу Холи от 25 ноября он виKolchin P. American Slavery, 1619–1877. N. Y., 1999. P. 78-79.

Mason G. The Papers. Chapel Hill, 1970. V. 2. P. 173.

Letters of Members of the Continental Congress / ed. by E.C. Burnett. 8 vols. Washington, D.C., 1921. V. 1.

P. 136.

дит причину более консервативных взглядов джентри из Виргинии, Северной и Южной Каролины на проблему социальных отношений в существовании на юге рабства и большем социальном расслоении по сравнению с северными колониями (современные исследования по социальной истории подтверждают мнение Адамса – если на севере доля безземельных бедняков составляла 30 %, то в Мэриленде – 60 %, а в Южной Каролине – 90 %496). Впрочем, эгалитарные принципы Джона Адамса также не распространялись на бедняков. Как и многие его просвещенные современники, он полагал, что людей, не имеющих собственности, допускать к власти и даже к процедуре избрания власти нельзя, ведь в силу своего убогого положения они не обладают ни общественной добродетелью (public virtue), ни преданностью ценностям свободы и законности, ни способностью подняться над своими страстями ради блага государства.

Еще более предвзятым было отношение лидеров антиколониального движения к чернокожим рабам. Например, по мнению Т. Джефферсона, умственными и физическими способностями негры уступают светлокожим американцам и от природы наделены «тусклым воображением», не обладая какой-либо одаренностью в отношении наук, литературы, живописи 497. «New Jersey Journal» за 1781 г. уверял читателей в глупости, лени и непривычности к труду рабов, и поэтому их зависимость от плантаторов является не более незаконной, чем подчиненность детей родителям, и на самом деле для них полезна498. И хотя среди представителей просвещенной колониальной элиты было больше критиков института рабства, чем его сторонников, можно говорить о расизме «отцов-основателей» и их окружения как о бытовом, даже подсознательном явлении. Характерен эпизод из биографии Абигейл Адамс, которая в Лондоне на спектакле «Отелло» не испытала ничего, кроме отвращения и ужаса, смотря на то, как актер, изображавший негра, обнимал белую женщину, и была вынуждена уйти из театра до окончания представления.

См. например: Pole J. The Pursuit of Equality in American History. P. 32-33.

Джефферсон Т. Автобиография. Заметки о штате Виргиния… С. 212-115.

Филимонова М.А. Ранний аболиционизм во взглядах «отцов-основателей» // Новая и новейшая история.

2012. № 4. С. 96.

Представления о свободе, счастье и равенстве идеологов американской независимости не только отражали сложный и противоречивый процесс модернизации, секуляризации сознания просвещенной элиты второй половины XVIII в. (теперь личность мыслилась вне привычной для средневековья иерархии «воюющие – молящиеся – работающие», а ее счастье – вне связи с религией и богом), но стали своеобразной базой для разработки новой науки о человеке – философской антропологии. Многим «отцам-основателям» была присуща вера в то, что общество, построенное по самым современным философским принципам способно к безграничному прогрессу благодаря развитию науки, техники и неукротимым возможностям человеческого разума499. Более того, в процессе этого прогрессивного развития человечество становится все более самостоятельным, готовым к сознательному поведению, не зависящему ни от обусловленных природой потребностей, ни от исторических традиций. Подобные взгляды привели к формированию у американской просвещенной элиты этоса так называемой «действенной воли» (effectual will), наиболее ярко выразившегося в правительственном послании Джорджа Вашингтона 1783 г.: «В этот благоприятный период Соединенные Штаты начали свое существование как Нация, и если их граждане не достигнут полноценного счастья и свободы, в этом будут виноваты только они сами»500. Представление о том, что само общество способно решать свою историческую судьбу, воплотилось и в инаугурационном послании Джефферсона, указывавшего на храбрость и мужество американцев, с которыми они во время революции добивались воплощения в жизнь принципов федеральной и республиканской свободы501.

События в Европе конца XVIII в., «кровавой» Французской революции потрясли «отцов-основателей» до такой степени, что многие из них отбросили всяческие «иллюзии» относительно добродетельной и склонной к общежитию природы человека. Томас Джефферсон с горечью замечал в письме к Джеймсу Мэдисону, что «по правде, я не могу назвать ни одной животной особи за исключением человека, См. об этом: Valsania M. Nature’s Man: Thomas Jefferson’s Philosophical Anthropology. Charlottesville, 2013.

Washington G. The Writings of George Washington. New York; London, 1889. V. 10. P. 517.

Jefferson T. The Papers of Thomas Jefferson. Princeton, 1950–2013. V. 33. P. 148-152.

которая так повсеместно и систематически занималась бы саморазрушением. То, что называют цивилизацией, кажется, не оказало на него никакого влияния, кроме как научило его следовать принципам тотальной войны в более широких масштабах, и вместо маленькой войны одного племени против другого вовлекло все части земли в этот процесс разрушения»502. В письме к Джону Адамсу он выразился еще более резко, приравняв человека к видам животных, агрессивно ведущим себя по отношению друг к другу, – свиньям, петухам, буйволам. Неудивительно, что в триаде «неотчуждаемых прав» человека поздним Джефферсоном право на свободу было заменено правом на выживание и самосохранение (self-preservation)503. Однако, как пишет М. Валсания, даже перейдя в своей антропологии и социологии на позицию натурализма, Джефферсон так и не стал сторонником грубой силы и хищнического поведения, абсолютно противоречивших его понятиям о просвещенном развитии общества («гуманист в нем продолжал верить в торжество человеческого разума над дикой природой»504).

Рассмотрев основные категории идеологии антиколониального движения в Северной Америке 1765–1783 гг., мы можем сделать вывод, что социальнополитическая философия представителей образованной элиты, составивших ядро «партии» вигов, отличалась сложностью, амбивалентностью, но при этом ее нельзя назвать эклектичной. В ней гармонично переплелись христианские ценности, античные республиканские принципы, концепции естественного права и англошотландского сенсуализма, и на этом фундаменте в ходе Войны за независимость была возведена новая, невиданная в мире модель политического, экономического, культурного устройства общества, имеющая своей целью достижение просветительских идеалов свободы, добродетели, равенства и счастья. Концепцию идеального государства мы рассмотрим в следующем параграфе.

Jefferson T. The Letters of Thomas Jefferson. 1797. URL: http://www.yamaguchy.com/library/jefferson/ 1797.html. Загл. c экрана.

Jefferson T. The Papers of Thomas Jefferson. Princeton, 1950–2013. V. 26. P. 297-300.

Valsania M. Op. cit. P. 95.

§ 3. Представления о совершенном государственном устройстве в идеологии антиколониального движения В одном из самых ярких публицистических произведений периода Войны за независимость памфлете «Здравый смысл» Томас Пейн назвал государство «злом», порожденным слабостью и пороками человека («Правительство, подобно одеждам, означает утраченное целомудрие… Ведь если бы веления совести были ясны, определенны и беспрекословно выполнялись, то человек не нуждался бы ни в каком ином законодателе; но раз это не так, человек вынужден отказаться от части своей собственности, чтобы обеспечить средства защиты всего остального, и сделать он это вынужден из того же благоразумия, которое во всех других случаях подсказывает ему выбирать из двух зол наименьшее»505). По утверждению Б. Бейлина, для всего поколения «отцов-основателей» США понятие власти было синонимом господства, подчинения, принуждения и насилия, о ней писали как о хищнике, пожирающем все вокруг, указывали на ее природную алчность, ненасытность и жестокость506. Естественной жертвой для власти-хищника в обществе становится свобода: первая наделена силой, неутомимостью и беззастенчивостью, вторая отличается слабостью и хрупкостью; первой надлежало противостоять, вторую – оборонять от первой и ни в коем случае не смешивать их.

Примеры как правильного, так и извращенного взаимодействия правительства с обществом лидеры антиколониального движения находили в истории (в числе правильных форм государственного устройства «отцы-основатели» называли афинскую демократию, древнеримскую республику, англо-саксонские монархии раннего средневековья, среди извращенных – древневосточные деспотии, норманнское правление в Англии, современные им Францию, Турцию и Россию). Североамериканская просвещенная элита относилась к истории с особым пиететом, находя в ней и практическую пользу, и эстетическое удовольствие. В этом колониПейн Т. Указ. соч. С. 22.

Бейлин Б. Указ. соч. С. 45-46.

сты следовали за своим учителем Локком, называвшим историческую науку «великой наставницей» государственных деятелей по части знаний в деле правления и рассудительности. Воспитательную ценность истории лидеры антиколониального движения считали безграничной. Бенджамин Франклин полагал, что «хорошая история» способна правильно организовать формирующееся сознание юношей, прививая им понимание красоты и добродетели507, а Джон Адамс и Томас Джефферсон видели в истории науку, необходимую для каждого американского политика 508.

Особой притягательностью для «отцов-основателей» Соединенных Штатов Америки обладала античная история. Учитывая особенности образования представителей колониальной элиты, это было неудивительно. Уже в грамматических школах мальчики из состоятельных семей читали в оригинале «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, поэтические произведения Вергилия и Горация, исторические труды Ксенофонта и Плутарха, речи Демосфена и Цицерона; на более высоких образовательных ступенях они переходили к философии Аристотеля, математике Евклида, географии Птолемея. Усиленное изучение в школах, колледжах, университетах языков, законодательных кодексов, произведений искусства и литературы Древней Греции и Рима прививало им со временем настоящую любовь к классическому наследию и способствовало восприятию поэтов, писателей, полководцев и государственных деятелей этих стран, по выражению К. Ричарда, как «старых добрых друзей»509. Хорошее знание античной культуры, античной системы кодов и символов позволяло деятелям Войны за независимость творчески интегрировать разнообразные поведенческие модели классического мира в свою практику (например, литературные псевдонимы в древнегреческом и древнеримском стиле, которые изобретали для себя американские журналисты, а затем – члены федералистской и республиканской группировок; дизайн памятников революции в стиле греческих скульптур и постройка зданий, украшенных колоннами дорического ордена; «поFranklin B. Proposals Relating to the Education of Youth in Pennsylvania // The papers of Benjamin Franklin.

URL: http://franklinpapers.org/franklin//framedVolumes/622860 = 003-397a.html. Загл. с экрана.

Warren-Adams Letters / ed. by W.C. Ford. Boston, 1917–1925. V. 1. P. 29; Jefferson T. The writings of Thomas Jefferson. N. Y., 1892–1899. V. 9. P. 72.

Richard C.J. The Founders and the Classics: Greece, Rome and the American Enlightenment. Boston, 1995.

P. 12-13.

лития» Аристотеля, сочетавшая в себе лучшие элементы демократической, монархической и олигархической власти, была источником размышлений Джона Адамса и Александра Гамильтона о «смешанном правлении»510 (mixed government)).

Еще одним выдающимся историческим примером для «отцов-основателей»

стал древний Карфаген, пусть и не создавший столь великой, как Греция и Рим, культуры, но достигший невероятного для своего времени экономического процветания511. Большая привлекательность Карфагена для просвещенных американцев обусловливалась тем, что он представлял собой образец формирования могущественной державы на базе бывшей колонии, созданной в IX в. до н. э. финикийскими моряками и со временем достигшей независимости и неограниченного контроля над всем средиземноморским бассейном (ср.: английские переселенцы, основавшие колонии в Северной Америке). История Карфагена, богатого, преуспевавшего в науках и ремеслах, наслаждавшегося плодами демократического умеренного правления и, в конце концов, разрушенного алчными римлянами, казалась и эталонной, и поучительной для образованной колониальной элиты в период ее сначала идеологической, а затем – вооруженной борьбы с британской метрополией. В трактате «Novanglus» Джон Адамс откровенно сравнивал Англию, пославшую генерала Гейджа усмирять бостонскую оппозицию, с Римской империей, легионеры которой подняли на своих щитах слоган Катона Старшего Carthago delenda est («Карфаген должен быть разрушен»)512.

Другой сферой интересов деятелей Войны за независимость была история Англии в ее вигской интерпретации, возводившей появление парламента к временам Эдуарда Исповедника и создавшей идеализированную версию англо-саксонской демократии до норманнского нашествия, которое лишило коренное население Британских островов их свободы и установило тиранию короля-чужеземца и лендлорСогласно теории «смешанного правления», идеальное государственное устройство должно было сочетать в себе лучшие черты трех чистых форм правления: демократии (власть многих), аристократии (власть немногих) и монархии (власть одного человека).

Winterer C. Model Empire, Lost City: Ancient Carthage and the Science of Politics in Revolutionary // The William and Mary Quarterly. 2010. V. 67. № 1. P. 3-30.

Adams J. The political writings of John Adams / ed. by J.W. Carey. Washington, 2000. P. 67.

дов. Самым значительным событием в средневековой истории Англии после ее завоевания Вильгельмом I вигская историография называла подписание «Великой хартии вольностей» (Magna Charta) Иоанном Безземельным – документа, законодательно подтвердившего прирожденные и неотчуждаемые права британцев, возобновившего «священный» контракт, заключенный между англо-саксонскими королями и народом514. Книги Э. Кока, У. Этвуда, Г. Спелмана, А. Сидни и других историков-вигов периода правления Карла II, а также более поздних авторов этого направления – Дж. Тренчарда, Т. Гордона, У. Мойла, Р. Молсворта – занимали видное место в библиотеках лучших американских учебных заведений Гарварда, Йеля, Принстона, Нью-Джерси и личных библиотеках представителей колониальной элиты, воспитанных и образованных в духе настоящих англичан.

Интерес, который лидеры антиколониального движения испытывали к математике, физике и другим естественным наукам, также во многом обусловил особенности их политической идеологии. Как замечает Р. Страйнер, для большинства «отцов-основателей» накануне Войны за независимость было характерно понимание общества в духе ньютоновской космической парадигмы как механизма, правильно построенного по законам природы и способного безупречно работать без лишнего вмешательства человека, который обязан выполнять функции наблюдателя и надзирателя515. По мнению Джона Адамса, государству и всем его институтам, например, армии, присущи черты часового механизма, машины, управляемой принципами и максимами, а не интересами людей516. Попытка же одной личности или органа власти перетянуть большую часть политического влияния на себя может только привести к катастрофическим последствиям. Ведь люди, как писал Адамс в эссе 1763 г., в отличие от природы и Бога, склонны к страстям и самообману, и «даже величайшие гении» в целом намного чаще прислушиваются к голосу Colbourn T. The Lamp of Experience. Indianapolis, 1998. P. 5.

Ibid. P. 38-39.

Striner R. Political Newtonianism: The Cosmic Model of Politics in Europe and America // The William and Mary Quarterly. 1995. V. 52. № 4. P. 584.

Adams J. The Works of John Adams. Boston, 1850–1856. V. 9. P. 376.

собственных страстей, нежели разума. Вера американской просвещенной элиты в возможность безграничного совершенствования политических институтов, с одной стороны, и ее глубокий скептицизм по отношению к нравственному облику человека – с другой, привели к формированию теории «сдержек и противовесов»

(counterpoise theory), впоследствии наиболее полно сформулированной Джеймсом Мэдисоном в политических эссе «Федералиста».

Однако в момент революционного кризиса – Войны за независимость в североамериканских колониях 1775–1783 гг., в период динамичной модернизации общества законы механики и политические теории, созданные в обществах традиционных, иерархических, несвободных, оказывались часто бесполезными. Виргинский билль о правах Джорджа Мейсона от 12 июня 1776 г. (его первый параграф был чуть позже заимствован Джефферсоном в «Декларации Независимости») провозглашал равенство всех американцев, отменял дворянские титулы и сословные различия. В документе утверждалось, что «ни один человек или группа людей не может наделяться исключительными или особыми привилегиями и наградами от своего сообщества, но только вознаграждением за общественные заслуги, которое не передается по наследству….»518. Таким образом, на смену подданному приходил гражданин519, а для социума свободных и равноправных граждан возникла насущная потребность в разработке новой концепции государственной власти, основанной уже не на божественной прерогативе короля и патриархальной связи между патроном и клиентом, феодалом и крестьянином, а на принципах верховенства закона и народного суверенитета. По словам Г.С. Вуда, в период Войны за независимость институт государственной власти в Северной Америке утратил частный, Adams J. Op. cit. V. 3.P. 435.

The Virginia Declaration of Rights. URL: http://www.archives.gov/exhibits/charters/virginia_declaration_of_ rights.html. Загл. с экрана.

Историк и современник Войны за независимость Дэвид Рамсей проводил такое сравнение этих двух категорий и делал вывод, что между подданными и гражданами «огромное различие. Понятие “подданный” произошло от латинских слов sub и jacio и обозначает человека, находящегося под властью другого, но “гражданином” можно назвать только свободного человека… Подданные смотрят с почтением на господина, а граждане равны друг другу, и ни один не обладает наследственными правами, превосходящими права других» (Ramsay D. A Dissertation on the Manner of Acquiring the Character and Privileges of a Citizen of the United States. 1789. URL: http://ru.scribd.com/doc/36590701/Ramsay-1789-Dissertation-on-Citizenship. Загл. с экрана).

«придворный» характер и окончательно обрел черты автономной и публичной по своей сути сферы520.

Еще одним процессом, серьезно трансформировавшим функционирование политической системы в период Войны за независимость, была демократизация, которая происходила в двух направлениях: с одной стороны, простые американцы стали принимать участие в работе законодательных и исполнительных органов власти штатов, с другой – политическая мысль все чаще стала обращаться к вопросам народовластия. Джексон Тернер Мэйн, пристально изучавший состав легислатур колониальной и революционной Америки, пришел к выводу о радикальном изменении социально-экономического положения их депутатов в 1765–1786 гг.521.

Если в 1765 г. в нижней палате ассамблеи Нью-Хэмпшира небогатые свободные фермеры и ремесленники занимали 1/3 мест, в ассамблее Нью-Йорка их была 1/ часть, а в ассамблеях Виргинии и Мэриленда – 1/6, то в конце 1770-х – 1780-х гг. в этих законодательных собраниях доля депутатов низкого происхождения стала составлять, соответственно, 70, 42, 33 и 26 %. Таким образом, политическая активность охватывала все более широкие круги североамериканского общества, а голос представителей нового «среднего класса», ранее лишенных доступа к власти, – все больше доминировать в принятии решений на федеральном и региональном уровнях. Однако далеко не все представители политической элиты были довольны подобной демократизацией государственного устройства. Например, Джон Дикинсон, занимавший в антиколониальном движении одну из лидирующих позиций на его ранних этапах, но к 1776 г. почти отошедший от него, жаловался, «что некогда простой народ уважал и повиновался своим губернаторам, сенаторам, судьям и духовенству, …а теперь люди, обладающие собственностью и здравым смыслом, потеряли значительную часть своего влияния из-за подъема народного духа во время войны»522.

Wood G.S. The Radicalism of the American Revolution. N. Y., 1992. P. 187.

Main J.T. Government by the People: The American Revolution and the Democratization of the Legislatures // The William and Mary Quarterly. 1966. V. 23. № 3. P. 391-407.

Цит. по: Reichley J. The Life of the Parties: A History of American Political Parties. N. Y., 1992. P. 23.

Каковы же были механизмы функционирования институтов власти в революционной Америке? Для того чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к публицистике, созданной в период Войны за независимость, а также проектам конституций штатов, сыгравшим особую роль в развитии политической мысли антиколониального движения. По замечанию В.В. Согрина, в конце 1770-х гг. североамериканские колонии охватил настоящий «конституционный бум»: «Ведение войны было вверено Вашингтону и его армии, большинство же политических умов всецело занялись написанием и реализацией всевозможных конституционных проектов»523.

«Сейчас это [создание проектов конституции. – А.Н.], по сути, самое увлекательное занятие, которому желает посвятить себя каждый гражданин, – замечал Томас Джефферсон, сам создавший три проекта конституции для родной Виргинии. – В нем смысл нашей борьбы. Если у нас утвердится плохое правительство, то это будет означать, что вполне можно было жить в согласии с дурным правлением, навязываемым из-за океана, не подвергая себя ненужному риску и не принося жертв на полях сражений»524. По преимуществу усилия американской просвещенной элиты были сосредоточены на политическом переустройстве отдельных штатов, но в то же время каждый штат в миниатюре становился воплощением представлений вигов о совершенном государстве. Процесс выработки и принятия конституций штатов развивался необычайно быстро: законодательный конгресс Южной Каролины одобрил конституцию 26 марта 1776 г., Виргинии – в июне 1776 г., Нью-Джерси – 2 июля 1776 г., Делавэра – 20 сентября 1776 г., Пенсильвании – 28 сентября 1776 г., Мэриленда – 9 ноября 1776 г., Северной Каролины – 18 декабря 1776 г., Джорджии – 5 февраля 1777 г., Нью-Йорка – 20 апреля 1777 г. До 1780 г. затянулся процесс принятия Конституции Массачусетса525.

Главным из принципов, на которых, по мнению лидеров антиколониального движения, должно было зиждиться управление государством, было верховенство закона (the rule of law). Концепт верховенства закона был унаследован североамеСогрин В.В. Политическая история США. XVII–XX вв. М., 2001. С. 40.

Jefferson T. The Papers of Thomas Jefferson. Princeton, 2006. V. 1. P. 292.

Согрин В.В. Политическая история США. С. 45.

риканской просвещенной элитой из Англии начала XVIII в., где он обозначал ограничение на законодательном уровне государственной власти для обеспечения прав и свобод граждан (как замечал английский просветитель и журналист Томас Гордон, «свободное правительство защищает свободы людей при помощи узаконенных правил»526). Американской политической мысли накануне Войны за независимость было также присуще понимание тесной связи между свободой и правом:

«отцы-основатели» называли свободу «ребенком закона», способным вырасти исключительно под его укрытием и защитой; право характеризовали как почву и «важнейшее основание» для настоящей свободы, а обязанность каждого свободного гражданина видели в верном служении закону. Из концепта верховенства закона проистекало и особое, почти восторженное отношение образованных американцев к конституции – основному, фундаментальному закону и «верховному разуму» государства, защищающему свободу слова, совести, собраний, неприкосновенность личности и другие прирожденные права человека. Но чтобы закон стал фундаментальным, ему необходимо обладать тремя важнейшими качествами: находиться в согласии с природой, пользоваться уважением всего населения страны и не зависеть от прихоти законодателя527.

Власть неограниченная и, соответственно, незаконная по своему характеру (arbitrary power) являлась, по мнению американских вигов, главным врагом свободы528. «Ни одна страна не может называться свободной, – утверждал анонимный автор памфлета «Четыре письма на интересные темы» (Four Letters on Interesting Subjects), написанного в 1776 г., – если она управляется абсолютной властью; и не имеет никакого значения, принадлежит ли эта власть королю или законодательному собранию, так как последствия деспотизма для народа будут и в том, и в другом случае одинаковы»529. Без конституционной опоры государство постепенно утраTrenchard J., Gordon T. Cato’s letters: or, Essays on Liberty, Civil and Religious, and other Important Subjects:

in 4 vols. London, 1955. V. 2. P. 249.

Reid J.Ph. The Concept of Liberty in the Age of American Revolution. Chicago, 1988. P. 62-63.

Reid J.Ph. In Legitimate Strips: The Concept of «Arbitrary», the Supremacy of Parliament, and the Coming of the American Revolution // Hofstra Law Review. 1977. V. 5. № 3. P. 459-499.

Four Letters on Interesting Subjects // American Political Writings during the Founding Era, 1760–1805 / ed. by C.S. Hyneman, D.S. Lutz. Indianapolis, 1983. V. 1. P. 385.

чивает связь с прошлым, с традицией, забывая о первостепенной цели своего существования – сохранении прав и свобод граждан. Вместо разума и добродетели им начинают управлять прихоти и безмерные амбиции властных кругов, и оно становится тираническим, несправедливым. Таким образом, наиболее уязвимым положение народа по отношению к власти оказывалось в абсолютной монархии, вместе с тем тиранами самого худшего сорта в представлении «отцов-основателей» могли быть не только короли. «Вы ошибаетесь, когда ограничиваете незаконную власть монархией, – спорил со своим идейным оппонентом С. Сибери в памфлете 1775 г.

Александр Гамильтон. – Не верховная власть, находящаяся в руках одного, а не многих, извращает свободное правительство до состояния тирании. Когда люди управляются законами, в создании которых они не принимали никакого участия, …они являются рабами в самом строгом смысле слова, а правительство – соответственно, деспотическим»530. Не меньше произвола короля деятели Американской революции боялись произвола парламента и для того, чтобы избежать его при составлении собственных государственных проектов, обращались к популярной в то время теории разделения властей.

Теория разделения властей (separation of powers) впервые появилась в английской политической науке в период Революции 1640–1660 гг., в дальнейшем она разрабатывалась Дж. Локком, У. Блэкстоуном, а наиболее полно была изложена французским просветителем Ш.-Л. Монтескье, писавшим в трактате «О духе законов» о необходимости такого «порядка вещей», при котором не было бы возможности злоупотреблять властью и «различные власти могли бы сдерживать друг друга»531. Подобно Монтескье и английским мыслителям раннего Просвещения, в разделении властей и ответственности каждой из них перед суверенным народом «отцы-основатели» видели один из немногих способов защиты интересов этого народа, охранения «хрупкой свободы» от тиранических наклонностей правителей, Hamilton A. The Farmer Refuted, or A More Impartial and Comprehensive View of the Dispute between Great Britain and the Colonies, Intended as a Further Vindication of the Congress // The Papers of Alexander Hamilton:

The Digital Edition. URL: http://rotunda.upress.virginia.edu/founders/default.xqy?keys=ARHN-print-01-01-02mode=deref. Загл. с экрана.

Монтескье Ш.-Л. О духе законов. М., 1999. С. 137.

организации эффективной властной системы и обеспечения абсолютного следования администраторов закону. Как утверждал Джон Адамс в письме к Ричарду Генри Ли от 15 ноября 1775 г., «законодательная, исполнительная и судебная власть составляют единое целое, под которым мы понимаем то, что называют правительством. Только уравновешивая каждую из этих ветвей власти с двумя другими, можно обуздать склонность человеческой природы к тирании и сохранить в конституции какую бы то ни было степень свободы»532.

Следует заметить, что если на ранних этапах развития патриотического движения в североамериканских колониях наиболее сбалансированной формой государственного устройства считалась ограниченная монархия по английскому образцу, то к 1776 г. многие «отцы-основатели» пришли к выводу о слабости английской конституции и неадекватности правления, в котором ведущую роль играет королевская прерогатива, потребностям современного общества. «Бесспорно, она [конституция. – А.Н.] являла собой нечто благородное в те мрачные времена рабства, когда была создана, – саркастически замечал Т. Пейн в «Здравом смысле». – Когда тирания правила миром, малейшее отступление от нее было уже замечательным освобождением. Легко, однако, показать, что конституция эта несовершенна, подвержена потрясениям и неспособна дать, что как будто бы обещает»533. Причину этого несовершенства мыслитель видел в смешении порочных остатков «двух древних тираний» – монархии в лице короля и аристократии в лице Палаты лордов – с новым республиканским элементом (Палата общин), от которого единственно зависит свобода Англии («монархия отравила республику, а корона поглотила палату общин»534).

В памфлете «Размышления о правительстве» (Thoughts on Government) более консервативно настроенный по сравнению с Пейном Джон Адамс называет республику – «империю законов, а не людей» – наилучшей формой правления, единственно способной помочь в достижении свободы, комфорта, безопасности и, в цеAdams J. The Works of John Adams. Boston, 1850–1856. V. 4. P. 186.

Пейн Т. Указ. соч. С. 24.

лом, счастья наибольшему количеству народа в наибольшей степени535. Законодательная власть в такой республике должна принадлежать ассамблее, представляющей в миниатюре все население страны и разделенной на две палаты, исполнительная – ежегодно избираемому губернатору, судебная – пожизненно назначаемым судьям из числа наиболее образованных, рассудительных и высокоморальных членов общества. В американской политической мысли XVIII столетия Адамс был одним из главных сторонников бикамерализма, полагая, что однопалатные легислатуры от природы «подвержены всем слабостям, прихотям и порокам, свойственным человеку; подчинены капризам, приступам воодушевления, несправедливостям или предрассудкам и, следовательно, склонны к необдуманным поступкам и нелепым суждениям»536. В законодательной власти нового североамериканского государства, по утверждению мыслителя, должны были воплотиться лучшие черты классической республики и правления аристократии. Вместе с тем, как и многие другие деятели антиколониального движения, Адамс акцентировал внимание, прежде всего, на нравственной стороне государственного строительства. В его представлении создание и поддержание существования истинной республики в наибольшей степени зависело от того, насколько присущи ее правителям такие качества, как скромность, милосердие и добродетель, насколько они сумели подавить в себе эгоизм и любовь к роскоши, насколько они готовы подчинить свои личные желания стремлению к всеобщему благу.

Элементы республики и монархии сочетало совершенное государственное устройство в понимании Александра Гамильтона. На республиканских началах, с точки зрения будущего лидера партии федералистов, в новом суверенном североамериканском государстве следовало организовать институты законодательной власти (двухпалатный парламент, включавший Ассамблею и Сенат), в то время как институты исполнительной власти – на монархических (президент, занимающий свой пост пожизненно). Концепция «смешанного правления» Гамильтона, по мнению Adams J. The political writings of John Adams / ed. by J.W. Carey. Washington, 2000. P. 483-484.

М.А. Филимоновой, проистекала из его убеждения (унаследованного от Монтескье и подтвержденного опытом Войны за независимость), что классическая республика по античному образцу не является жизнеспособной на большой территории, не способна отстаивать собственные национальные интересы и легко может быть завоевана иностранными государствами. Кроме того, Гамильтон был склонен в определенной мере идеализировать монархию, считая, что наследственный характер власти короля тесно связывает его судьбу с интересами государства и, таким образом, ставит выше интриг, коррупции и личных интересов 537.

Вредным для развития демократических институтов власти в революционой Америке полагал «смешанное правление» Бенджамин Франклин. «Если одна часть законодательного собрания контролирует действия другой, значит ли это, что все страсти, частные интересы, прихоти, интриги и в целом дух агрессии, присущие одной из палат легислатуры, не будут препятствовать распространению в обществе ценностей добродетели и справедливости другой? Разве не испытали мы подобную ситуацию в колониальные времена, когда злодейства правительства, возглавляемого владельцами колонии, поддерживал аристократический совет?»538 – вопрошал просветитель в «Заметках по поводу “Указаний депутатам конвента Пенсильвании”» 1789 г. Сравнивавший создание в Северной Америке двухпалатных законодательных собраний с попыткой «впрячь в один экипаж с разных концов двух лошадей и погонять обеих нещадно кнутом», Франклин до конца жизни оставался сторонником «чистой демократии» и классической республики.

Стремление лидеров антиколониального движения ограничить возможный произвол и деспотизм государства наиболее ярко отразилось в конституциях штатов Конфедерации, принятых легислатурами в период Войны за независимость. В одной из статей конституции Виргинии, утвержденной 29 июня 1776 г., говорилось, что «законодательная, исполнительная и судебная власть должны быть автоФилимонова М.А. Александр Гамильтон и создание конституции США: дис. … канд. ист. наук. М., 2001.

С. 132.

Franklin B. Queries and Remarks on “Hints for the Members of Pennsylvania Convention”. URL: http://franklinpapers.org/franklin//framedVolumes.jsp?vol=46&page=344. Загл. с экрана.

номны и отделены друг от друга, чтобы, таким образом, ни одна из них не пользовалась властью, принадлежащей, по сути, другой ветви власти» 539. Законодательная власть вручалась Генеральной Ассамблее штата, состоящей из двух палат – сената (Senate) и палаты депутатов (House of Delegates). Палата депутатов состояла из двух представителей от всех графств, избиравшихся ежегодно свободными совершеннолетними гражданами, владевшими 100 акров необжитой земли или земельным участком в 25 акров с домом на нем. Сенат состоял из 24 членов, избиравшихся раз в четыре года специально созданными округами. Закон мог вступить в силу только после одобрения обеих палат. Палаты назначали также губернатора и совет, судей высших судов, аудиторов, генерального прокурора, казначея, регистратора земельной конторы и делегатов в конгресс540. Губернатор – глава исполнительной власти – избирался на три года и по конституции лишался возможности изменять законы штата, а также в случае несогласия воздействовать силовыми методами на ассамблею – ни прерывать сессию легислатуры, ни распускать ее права он не имел.

Как замечает российский историк В.В. Согрин, схема организации исполнительной власти, восторжествовавшая в конституциях штатов 541, и в частности Виргинской конституции, заключала тенденцию к максимальному ограничению ее полномочий из-за недоверия к ней большинства лидеров антиколониального движения и даже отождествления ее с монархией542. Таким образом, в ходе Американской революции произошел отказ от разработанной Монтескье классической системы «сдержек и противовесов» властей. В «Заметках о штате Виргиния» Джефферсон критиковал государственное устройство своей родины (по конституции 1776 г.) за то, что три ветви власти сходятся в одном органе – законодательной ассамблее, что со временем может привести ее к деспотизму нового рода – «выборному деспотизму»543.

Constitution of Virginia. 1776. URL: http://www.nhinet.org/ccs/docs/ma-1776.htm. Загл. с экрана.

Джефферсон Т. Указ. соч. С. 195.

В согласии с принципом «чистой демократии» однопалатные легислатуры были учреждены в Пенсильвании, Джорджии и Вермонте, а в остальных штатах нижние палаты законодательных собраний были демократичнее верхних по своему составу и были наделены большими полномочиями.

Согрин В.В. Политическая история США. С. 49.

Джефферсон Т. Указ. соч. С. 196.

Важным принципом функционирования института власти, по мнению лидеров антиколониального движения, было представительство (representation). Проблема представительства североамериканского населения во властных структурах штатов Конфедерации встала в период Войны за независимость особенно остро в результате упразднения старой корпоративной системы распределения депутатов. При помощи этой системы колониальные легислатуры определяли количество депутатов, которые отправлялись в законодательные ассамблеи из графств, городов и приходов страны. По мнению американской исследовательницы Р. Загарри, корпоративная система представительства во многом являлась отражением особенностей ментальности человека раннего Нового времени, сохранявшего, несмотря на развитие индивидуалистических установок, ориентацию на традиционные общинные ценности544. Она позволяла сохранять власть в руках элитарных состоятельных кругов, большая часть которых была сосредоточена в старых и богатых регионах, часто имевших преимущества в количестве депутатов перед новыми регионами, и поддерживалась распространенной в Англии XVIII столетия теорией представительства, основанного на собственности. Политическая элита североамериканских колоний поддерживала позицию английского консервативного мыслителя Э. Берка, что собственность – главное из прирожденных прав человека – не может быть достаточно защищена, пока люди, обладающие ею, не будут доминировать в законодательных органах государства545. Недостаток же корпоративной системы заключался в том, что ею было легко манипулировать в интересах определенных групп, приближенных к власти. Кроме того, значительная часть населения колоний вообще не была представлена в легислатурах Северной Америки.

Вера «отцов-основателей» в то, что все люди созданы равными, отразилась в положениях разработанных ими конституций штатов о равном и пропорциональном представительстве. Так, конституция Пенсильвании 1776 г. провозглашала, что «представительство, пропорциональное числу налогооблагаемых жителей, явZagarry R. The Politics of Size: Representation in the United States, 1776–1850. N. Y., 1987. P. 38.

Burke E. Reflections on the French Revolution. 1790. URL: http://history.hanover.edu/courses/excerpts/ 165burke.html. Загл. с экрана.

ляется единственным принципом, способным во все времена сохранить свободу и превратить голос большинства народа в закон для всей страны»546. Согласно принципу пропорционального представительства, количество депутатов, отправляемых в легислатуру, напрямую зависело от численности населения конкретного региона страны. В 1-й главе конституции Массачусетса 1780 г. утверждалось, что для представления в законодательной ассамблее штата «жителей Конфедерации каждый город, имеющий 150 граждан, обладающих правом голоса, может выбрать одного представителя; каждый город, имеющий 375 граждан, обладающих правом голоса, может выбрать двух представителей; каждый город, имеющий 600 граждан, обладающих правом голоса, может выбрать трех представителей; и далее на каждые 225 голосов по одному дополнительному представителю»547. Пропорциональное представительство граждан в нижних палатах законодательных органов власти было также провозглашено в конституциях Нью-Хэмпшира, Нью-Йорка, Нью-Джерси и Северной Каролины. Таким образом, в период Войны за независимость на смену средневековому принципу корпоративного представительства стал приходить нововременной принцип индивидуального представительства.

Новаторским для своего времени стало понимание деятелями североамериканского антиколониального движения такого принципа построения власти, как суверенитет (sovereignty). Согласно английской политической мысли Раннего Просвещения, суверенитет принадлежал парламенту, обладавшему неограниченной властью создавать, изменять и аннулировать законы548. Уже на первом этапе борьбы с метрополией «отцы-основатели» отвергли это положение, а в период создания конституций штатов ими было выработана теория народного суверенитета. Принятый на волне революционного энтузиазма виргинский билль о правах 1776 г. означал решительный поворот к признанию того, «что вся власть находится у народа и исходит от него. Все должностные лица есть его поверенные и слуги, и они во все Constitution of Pennsylvania. September 28, 1776. URL: http://avalon.law.yale.edu/18th_century/pa08.asp. Загл.

с экрана.

Constitution of Massachusetts. 1780. URL: http://www.nhinet.org/ccs/docs/ma-1780.htm. Загл. с экрана.

Onuf P. Sovereignty // A Companion to the American Revolution / ed. by J.P. Greene, J.R. Pole. Malden, Mass., 2000. P. 674.

времена ответственны перед ним». В преамбуле конституции Массачусетса 1780 г. говорится о верховной и абсолютной власти народа, которую он получил от Бога, и которой не может быть лишен: «Только народ Республики имеет исключительное право самоуправления в свободном, суверенном и независимом штате… Вся власть изначально принадлежит народу и исходит от него, и в силу этого все представители власти и должностные лица, которым дана как законодательная, так и исполнительная либо судебная власть, являются его доверенными лицами, представляют его и всегда несут ответственность перед ним»550. Немецкий историк Х. Диппель назвал народный суверенитет основным действующим принципом, на котором зиждился американский конституционализм в период Войны за независимость551.

Подводя итог, мы не можем не указать на особое место, которое занимали размышления о природе власти и ее значении в обществе, об отношениях между властью и свободой в идеологии антиколониального движения в североамериканских колониях накануне и в период Войны за независимость. Формирование государственной мысли американских вигов происходило под влиянием усвоения исторического опыта республик и монархий предшествующих эпох, открытий в естественных науках, изменивших мировоззрение людей эпохи Просвещения, а самое главное – динамичного процесса модернизации, охватившего социально-политическую сферу колониального общества. В представлениях «отцов-основателей» совершенное государство, основанное на принципах верховенства закона, представительства, народного суверенитета и разделения властей, являлось не только политическим, но и нравственным феноменом, способным сдерживать пороки и вести человечество к обществу добродетели, согласия и гармонии.

The Virginia Declaration of Rights. URL: http://www.archives.gov/exhibits/charters/virginia_declaration_of_ rights.html. Загл. с экрана.

Constitution of Massachusetts. 1780. URL: http://www.nhinet.org/ccs/docs/ma-1780.htm. Загл. с экрана.

Диппель Х. Американский конституционализм и народный суверенитет: неизученная проблема // Американский ежегодник. 1992. М., 1993. С. 48-49.

Североамериканское колониальное общество второй половины XVIII в. не являлось социально гомогенным, но для него в отличие от Европы Раннего Нового времени и не был характерен чересчур большой разрыв в благосостоянии между богатыми и бедными, привилегированными и непривилегированными слоями. На вершине пирамиды североамериканского общества XVIII в. находились джентри (богатейшие купцы и плантаторы), депутаты колониальных легислатур, представители администрации, священники, чуть ниже находилась группа представителей свободных профессий – так называемых «профессионалов» (юристы, врачи, профессора университетов), в целом составлявшие страту просвещенной элиты. Вхождение преуспевающего американца в ее круг определялось многими факторами:

материальное положение, профессия, образование (особенно владение иностранными языками, фехтование, игра на музыкальных инструментах и умение танцевать), характер и содержание досуга (театры, званые обеды, салоны, скачки и др.).

Элитарная культура колониальной Америки не была ни отдельным, замкнутым на себе феноменом, ни набором умозрительных ценностей, а буквально пронизывала все «поры» повседневной жизни людей эпохи Просвещения. Слова polite (учтивый), fashionable (модный) и gentleman (джентльмен) стали ключевыми понятиями колониальной социологии, четко обозначая водораздел между теми, кто обладал этими характеристиками и, следовательно, богатством и властью, и теми, кто был этого лишен. Вместе с тем все большую популярность накануне Войны за независимость обретает идея элиты, основанной не на знатности и богатстве, а исключительно на личных заслугах, и все чаще представители среднего класса проникают в социокультурные пространства, ранее считавшиеся монополией джентри.

В повседневной жизни колониальной элиты накануне Войны за независимость происходило два важнейших процесса. С одной стороны, это постепенный переход от традиционной династической семьи к современной нуклеарной модели, которая воплощала в себе просветительский идеал интимного круга близких по крови и мировоззрению людей. С другой стороны, это процесс, названный французским историком Ф. Арьесом «открытием детства» как особого периода человеческой жизни и социального явления. В начале XVIII столетия на смену пуританским представлениям о ребенке – вместилище борьбы Добра со Злом, стали приходить взгляды, сформировавшиеся под влиянием сенсуалистического учения английского философа Джона Локка, который характеризовал сознание маленьких детей как Tabula Rasa («чистая доска»), изначально морально нейтральное и податливое малейшему влиянию со стороны окружающих людей и идей.

Во второй половине XVIII столетия семья занимала одно из первых мест в иерархии социокультурных ценностей североамериканской просвещенной элиты. В колониальной Америке Раннего Нового времени семья не только обеспечивала стабильность экономического развития государства, не только являлась базовым институтом социализации младших поколений, ее влияние на индивида, по утверждению Р. Брауна, имело всеохватывающий характер и подкреплялось обычаями, социальными нормами, установками и практиками552. Мнение родителей играло решающую роль при выборе сыновьями карьеры и брачных партнеров для дочерей, дети были обязаны заботиться о состарившихся и больных отцах и матерях. Главенствующее положение в семьях колониального высшего класса занимал в русле патриархальной традиции мужчина, который единолично руководил домохозяйством и воспитанием детей и представлял подчиненных ему родственников во внешнем мире, перед органами власти. Женщине – «гражданке второго сорта» – отводилась второстепенная роль хранительницы очага, заботливой жены и матери. Вместе с тем постепенное проникновение в повседневный быт идеалов просветительской педагогики с ее вниманием к особой связи между матерью и ребенком, мужем и женой позволяло некоторым представительницам просвещенной элиты (таким как Абигейл Адамс, Элиза Лукас Пикни, Мерси Отис Уоррен) играть более заметную роль в формировании интеллектуальной и эмоциональной атмосферы в семье.

Brown R.D. The Emergence of Urban Society in Rural Massachusetts. P. 33.

Повседневная жизнь просвещенной элиты колониальной Америки и та роль, которую играла в ней семья, по нашему мнению, наиболее полно отражены в переписке 1760–1780-х гг. Джона и Абигейл Адамс. Корреспонденция Джона и Абигейл свидетельствует о приоритете домашнего образования на ранних этапах жизни ребенка. Супруги Адамс стремились привить своим сыновьям и дочери целый комплекс моральных и социальных ценностей, почерпнутых ими из разнообразных источников от пуританских проповедей до просветительских трактатов, сочетая стремление реализовать в детях собственные идеалы с прагматическими потребностями нового государства. В своих письмах Джон Адамс постоянно напоминал сыновьям о долге перед страной, о служении обществу, надеясь воспитать в них с самых ранних лет революционный пыл, чувство патриотизма и верность американской нации. Он считал, что супруга каждого государственного деятеля должна быть в душе Аспазией, но при этом полагал несвоевременным и невозможным вовлечение женщин в систему школьного образования и политику. Он писал своим сыновьям, что будет доволен любым их профессиональным выбором, и вместе с тем лично выбирал для них карьерный путь. Мировоззрение Джона Адамса, сочетавшее либеральные и консервативные элементы, обусловило частые переходы во взаимоотношениях с женой и детьми от авторитарного диктата к предоставлению им свободы выбора.

Развитие социокультурной сферы в североамериканских колониях Великобритании второй половины XVIII в. ознаменовалось появлением феномена, не существовавшего в традиционном обществе и модернового по своей природе, – гражданского общества. В становлении гражданского общества (и его протоформы – «Литературной республики») в колониальной Америке особую роль сыграли преобразования, проведенные Бенджамином Франклином в сфере журналистики и печатном деле. Они стали основанием, на котором в течение XVIII столетия была построена «Литературная республика» Пенсильвании, а затем – всей колониальной Америки как сообщество литераторов-идеологов и читающей публики, в котором царили критический дух, свобода и уважение к мнению, высказанному человеком любого происхождения, вероисповедания и воспитания. Юношеская мечта выдающегося просветителя о создании общества просвещенных и добродетельных людей, способных противостоять невежеству и порокам, нашла воплощение в Хунте, «Альманахе бедного Ричарда», публичной библиотеке в Филадельфии, Американском философском обществе и влиятельной газетной империи, покрывшей сетью типографий все атлантическое побережье североамериканских колоний.

Дальнейшее развитие социокультурных институтов гражданского общества (периодическая печать, чтение, таверны, театр, масонские ложи, личная переписка) способствовало появлению в колониальной Америке политической культуры, основанной на власти общественного мнения. Эти институты являлись буржуазными по своей сути и представляли собой альтернативу традиционным структурам феодального общества: семье, церкви, профессиональным корпорациям. Высокий уровень грамотности населения, религиозная свобода и отсутствие жестких социальных барьеров способствовали тому, что к началу Войны за независимость культура Enlightenment стала обладать в североамериканских колониях Великобритании поистине всеобъемлющим и даже «национальным» характером. И хотя Американское просвещение не создало выдающихся культурных памятников, подобных памятникам Французского и Английского просвещения, неправомерно было бы говорить о «провинциальности» или «маргинальности» его вклада в мировую культуру. Либеральная философия образованной колониальной элиты, вылившаяся в идеологию антиколониального движения накануне и в период Войны за независимость, оказала значительное влияние на переосмысление представителями европейской политической мысли проблем прав и свобод личности, социального равенства, природы государства и принципов его строительства.

Формирование идеологии антиколониального движения в североамериканских колониях Великобритании было сложным, неравномерным процессом, который включал в себя несколько этапов. Первый этап пришелся на 1765–1770 гг., когда в результате серии законов («сахарный закон», закон о гербовом сборе, законы Тауншенда и др.) наметился кризис во взаимоотношениях Великобритании и ее североамериканских колоний. В ходе этого кризиса представителями просвещенной колониальной элиты (Дж. Отис, Дж. Адамс, Р. Бланд, С. Адамс, Д. Дьюлани, Дж.

Дикинсон и др.) было сформулировано собственное понимание сущности английской конституции, «естественных прав» колонистов и «естественного равенства»

жителей метрополии и колоний.

Вместе с тем борьба колониальной элиты против налоговой политики метрополии была не только борьбой за «абстрактные принципы», но преследовала конкретные экономические и политические цели. Североамериканские купцы придерживались мнения о том, что закон о гербовом сборе был принят английским парламентом для разрушения колониальной торговли в частности и Америки в целом, колониальные купцы заключали между собой соглашения об отказе ввозить британские товары до отмены закона. В то же время юристы, видевшие в законе о гербовом сборе угрозу своему профессиональному сообществу и боявшиеся потерять из-за него клиентелу, резко критиковали британскую колониальную политику в острых памфлетах, а печатники использовали собственные газеты, продолжавшие публиковаться без марок, как средство пропаганды антиколониальной идеологии.

Социально-политическая философия представителей образованной элиты, составивших ядро «партии» патриотов, отличалась сложностью, амбивалентностью, но при этом ее нельзя назвать эклектичной. В ней гармонично переплелись христианские ценности, античные республиканские принципы, концепции естественного права и англо-шотландского сенсуализма, и на этом фундаменте в ходе Войны за независимость была возведена новая, невиданная в мире модель политического, экономического, культурного устройства общества, имеющая своей целью достижение просветительских идеалов свободы, добродетели, счастья и равенства.

Представления о свободе, счастье и равенстве идеологов американской независимости также стали своеобразной базой для разработки новой науки о человеке – философской антропологии. «Отцам-основателям» была присуща вера в то, что общество, построенное по самым современным философским принципам способно к безграничному прогрессу благодаря развитию науки, техники и неукротимым возможностям человеческого разума. Вместе с тем позднее под влиянием «кровавой» Французской революции многие из них отбросили всяческие «иллюзии» относительно добродетельной и склонной к общежитию природы человека.

Размышления о природе власти и ее значении в обществе, об отношениях между властью и свободой занимали особое место в идеологии антиколониального движения в североамериканских колониях накануне и в период Войны за независимость. Формирование государственной мысли американских вигов происходило под влиянием усвоения исторического опыта республик и монархий предшествующих эпох, открытий в естественных науках, изменивших мировоззрение людей эпохи Просвещения, а самое главное – динамичного процесса модернизации, охватившего социально-политическую сферу колониального общества. В представлениях «отцов-основателей» совершенное государство, основанное на принципах верховенства закона, представительства, народного суверенитета и разделения властей, являлось не только политическим, но и нравственным феноменом, способным сдерживать пороки и вести человечество к обществу добродетели, согласия и гармонии.

Война за независимость дорого обошлась молодым североамериканским штатам. К 1784 г. население тринадцати колоний, обретших статус независимых штатов в составе Конфедерации, составляло 3 млн человек, при этом число взрослых мужчин – менее одной четверти. Около 200 тыс. американцев участвовало в сражениях на стороне Континентальной армии Вашингтона и английских войск, пятая часть их погибла в сражениях или получила тяжелые увечья. Значительными были и материальные потери. Плодородные районы Южной Пенсильвании, Делавэра и Нью-Джерси, находившиеся в зоне военных действий, были разорены постоянными экспроприациями и грабежами противоборствующих армий. Разрушенными оказались многие приморские и портовые города, которые подвергались постоянным обстрелам артиллерии британского флота (так, практически до основания были уничтожены Чарльстон, Саванна и Норфолк). Америка находилась на грани серьезного социально-экономического кризиса553.

Вместе с тем нельзя не согласиться с мнением В.В. Согрина о цивилизационном значении для американского общества и американской культуры либеральнодемократической революции, которой, по сути, являлась Война за независимость 1775–1783 гг. Хотя ее преобразования коснулись в основном политической сферы (социально-экономические реформы были более скромными), а политическая культура, основанная на ценностях свободы и равенства, стала достоянием почти исключительно белого населения, сама отмена английского колониального господства и последующее установление республиканской формы правления способствовали интенсивному либерально-буржуазному и опережающему другие страны развитию США.

Schweitzer M.M. The economic and demographic consequences of the American Revolution // A Companion to the American Revolution / ed. by J.P. Greene, J.R. Pole. Malden, Mass., 2000. P. 559-560.

Сочинения лидеров антиколониального движения Американские просветители. Избранные произведения: в 2 т. М., 1968–1969.

Пейн Т. Избранные сочинения / под ред. М.П. Баскина. М., 1959. – 420 c.

3. Adams J. The Works of John Adams, second president of the United States. 10 vols.

Boston, 1850–1856.

4. Adams J. The political writings of John Adams / ed. by J.W. Carey. Washington, 5. Adams J. The Revolutionary Writings of John Adams / ed. by C. Bradley Thompson. Indianapolis, 2000. – 332 p.

6. Adams S. The Writings of Samuel Adams. 3 vols. New York; London, 1904.

7. Founders Online. Correspondence and Other Writings of Six Major Shapers of the United States. URL: founders.archives.gov. Загл. с экрана.

8. Jefferson T. Jefferson: Political writings / ed. by J. Appleby, T. Ball. Cambridge, 9. Jefferson T. The Papers of Thomas Jefferson. 40 vols. Princeton, 1950–2013.

10. Jefferson T. The writings of Thomas Jefferson. 10 vols. N. Y., 1892–1899.

11. Madison J. The papers of James Madison. 17 vols. / ed. by W.T. Hutchinson and W.M.E. Rachal. Chicago; Charlottesville, 1962–1991.

12. Madison J. The Writings. 9 vols. London; New York, 1900.

13. Mason G. The Papers. 3 vols. Chapel Hill, 1970.

14. The Papers of Alexander Hamilton: The Digital Edition. URL: http://rotunda.upress.virginia.edu/founders/ARHN. Загл. с экрана.

15. The Papers of Benjamin Franklin. URL: http://www.franklinpapers.org. Загл. с экрана.

16. Washington G. The Writings of George Washington. 14 vols. New York; London, 17. Wilson J. Collected works of James Wilson. 2 vols. Indianapolis, 2007.

Конституции штатов и парламентские документы 18. Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательные акты. М., 19. American Founding Charters / ed. by J.L. Wakelyn. 3 vols. Westport, 2006.

20. American Archives / ed. by M.St.C. Clarke and P. Force. 4-th ser. 6 vols. Washington, D.C., 1837. URL: http://dig.lib.niu.edu/amarch/contents.php. Загл. с экрана.

21. Archives of Maryland Online. URL: http://aomol.msa.maryland.gov/html/ volumes.html. Загл. с экрана.

22. Archives of the State of New Jersey. 1-st ser. Documents relating to the Colonial History of the State of New Jersey / ed. by W.A. Whitehead, F.W. Ricord, W. Nelson. 42 vols. Newark, N. J., 1880–1949.

23. Constitution of Maryland – November 11, 1776. URL: http://avalon.law.yale.edu/ 17th_century/ma02.asp. Загл. с экрана.

24. Constitution of Massachusetts. 1780. URL: http://www.nhinet.org/ccs/docs/mahtm. Загл. с экрана.

25. Constitution of North Carolina – December 18, 1776. URL: http://avalon.law.yale.edu/18th_century/nc07.asp. Загл. с экрана.

26. Constitution of Pennsylvania. September 28, 1776. URL: http://avalon.law.yale.edu/18th_century/pa08.asp. Загл. с экрана.

27. Constitution of Virginia. 1776. URL: http://www.nhinet.org/ccs/docs/ma-1776.htm.

Загл. с экрана.

28. Quincy J., jr. Reports of the Cases Argued and Adjudged in the Superior Court of Judicature of the Province of Massachusetts Bay between 1761 and 1772. Boston, 29. The Colonial Laws of New York from the year 1664 to the Revolution / ed. by Ch.Z. Lincoln, W.H. Johnson. 2-nd ed. 5 vols. Albany, N. Y., 2011.

30. The Virginia Declaration of Rights. URL: http://www.archives.gov/exhibits/charters/virginia_declaration_of_rights.html. Загл. с экрана.

31. Prologue to Revolution: Sources and Documents on the Stamp Act Crisis, 1764– 1766 / ed. by E.S. Morgan. N. Y, 1959. – 180 p.

32. Sources and Documents illustrating the American Revolution 1764–1788 and the formation of the Federal Constitution / Selected and edited by S.E. Morison. Oxford, 1923. – 370 p.

33. Historical Statistics of the United States: Colonial Times to 1970 / U.S. Bureau of the Census. Part II. Washington, DC, 1976. – 1200 p.

34. American Political Writings during the Founding Era, 1760–1805 / ed. by C.S.

Hyneman, D.S. Lutz. 2 vols. Indianapolis, 1983.

35. Bland R. An Inquiry into the Rights of the British Colonies. Richmond, 1922.

36. Burke E. Reflections on the French Revolution. 1790. URL: http://history.hanover.edu/courses/excerpts/165burke.html. Загл. с экрана.

37. Dickinson J. A Letter to the Inhabitants of the Province of Quebec. Philadelphia, 38. Dickinson J. Letters from a Farmer in Pennsylvania to the Inhabitants of the British Colonies. N. Y., 1903. – 148 p.

39. Dulany D. Considerations on the Propriety of Imposing Taxes in the British Colonies. Annapolis, 1765. – 55 p.

40. Franklin B. The Interest of Great Britain with Regard to Her Colonies.

41. Morgan J. Discourse upon the Institution of Medical Schools in America. Philadelphia, 1765. – 63 p.

42. Otis J. The Rights of the British Colonies, Asserted and Proved. Boston, 1765. – 43. Pamphlets of the American Revolution, 1750–1776 / edited by B. Bailyn. Cambridge, Belknap, 1965. V. 1. – 771 p.

44. Ramsay D. A Dissertation on the Manner of Acquiring the Character and Privileges of a Citizen of the United States. 1789. URL: http://ru.scribd.com/doc/36590701/ Ramsay-1789-Dissertation-on-Citizenship. Загл. с экрана.

45. Rush B. Thoughts upon female education. Boston, 1787. URL: http://www.swarthmore.edu/SocSci/rbannis1/AIH19th/female.html. Загл. с экрана.

46. The Annotated Newspapers of Harbottle Dorr, Jr. URL: http://www.masshist.org/ dorr/browse. Загл. с экрана.

47. Американская революция в женских дневниках / сост. и пер. с англ. яз.

С.А. Коротковой. М., 2014. – 384 с.

48. Джефферсон Т. Автобиография. Заметки о штате Виргиния / сост. и общ. ред.

А.А. Фурсенко. Л., 1990. – 316 с.

49. Франклин Б. «Автобиография» Б. Франклина. М., 1988. – 48 с.

50. Jefferson T. The Letters of Thomas Jefferson. URL: http://www.yamaguchy.com/library/jefferson/.html. Загл. c экрана.

51. Letters of Members of the Continental Congress / ed. by E.C. Burnett. 8 vols.

Washington, D.C., 1921.

52. The book of Abigail and John: selected letters of the Adams family / eds. L.H. Butterfield, M. Friedlaender, M.-J. Kline. 2-nd ed. Cambridge (Mass.), 1975. – 411 p.

53. The Correspondence between John and Abigail Adams. URL: http://www.masshist.org/digitaladams/archive/letter/. Загл. с экрана.

54. Warren-Adams Letters, being chiefly a correspondence among John Adams, Samuel Adams and James Warren / ed. by W.C. Ford. 2 vols. Boston, 1917–1925.

55. Брэдфорд У. История поселения в Плимуте. Франклин Б. Автобиография.

Кревекер де Сент-Джон М.-Г. Письма американского фермера. М., 1987. – 56. Barlow J. The Columbiad: a poem. London, 1809. – 428 p.

57. Bleecker A.E. Selections from the Posthumous Works of Ann Eliza Bleecker.

Gloucester, 2009. – 60 p.

58. Crvecoeur H. St.-John. Letters from an American Farmer: describing certain provincial situations, manners, and customs... and conveying some idea of the late and present interior circumstances of the British colonies in North America. N. Y., 59. Dwight T. Greenfield Hill: poem in seven parts. N. Y., 1794. – 184 p.

60. Franklin B. Poor Richard’s Almanac. Waterloo, 1914. – 52 p.

61. Freneau P.M. The Poems of Philip Freneau: Written Chiefly During the Late War.

Philadelphia, 1786. – 294 p.

62. Freneau P.M. The Poems of Philip Freneau. 2 vols. Princeton, 1902.

63. Godfrey T. The Prince of Parthia: a tragedy. Boston, 1917. – 108 p.

64. Otis Warren M. Poems dramatic and miscellaneous. Boston, 1790. – 252 p.

65. Trumbull J. The Poetical Works: in 2 vols. Hartford, 1820.

66. Burnaby A. Travels through the Middle Settlements in North America in the years 1759 and 1760 with the observations on the state of colonies // A General Collection of the Best and Most Interesting Voyages and Travels in all Parts of the World / by J. Pinkerton. L., 1812. V. 13. P. 701-752.

67. Chastellux F.J. Travels in North-America, in the years 1780-81-82. N. Y., 1827. – 68. M’Robert P. Tour through part of the North Provinces of America // The Pennsylvania Magazine of History and Biography. 1935. Vol. 59. № 2. P. 134-180.

69. Oldmixon J. The British Empire in America, containing the history of the discovery, settlement, progress and present state of all the British colonies on the Continent and Islands of America. 2 vols. L., 1742.

70. Локк Дж. Сочинения: в 3-х т. М., 1988.

71. Кондорсе Ж.-А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума.

URL: http://liberte.da.ru. Загл. с экрана.

72. Монтескье Ш.Л. О духе законов. М., 1999. – 672 с.

73. Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения: В 2-х т. Т. 1. Эмиль, или О воспитании. М., 1980. – 510 с.

74. Blackstone W. Commentaries on the Laws of England in four books. 4 vols. Philadelphia, 1893.

75. Trenchard J., Gordon T. Cato’s letters: or, Essays on Liberty, Civil and Religious, and other Important Subjects: in 4 vols. L., 1955.

Аникин А.В. Бенджамин Франклин – ученый экономист // США: экономика, политика, идеология. 1975. № 10. С. 45-51.

Аптекер Г. История американского народа. Колониальная эра / пер. с англ.

И.З. Романова. М., 1961. – 200 с.

Бейлин Б. Идеологические истоки Американской революции. М., 2010. – Белявская И.А. Бенджамин Франклин – деятель национальноосвободительного движения американского народа // Вопросы истории. 1956.

Белявская И.А. Джеймс Отис и его роль в подготовке войны за независимость // Американский ежегодник 1975. М., 1975. С. 171-185.

Болховитинов Н.Н. Россия открывает Америку. 1732–1799. М., 1991. – 303 с.

Бурстин Д. Американцы: колониальный опыт: пер. с англ. М., 1993. – Венедиктова Т.Д. «Разговор по-американски»: дискурс торга в литературной традиции США. М., 2003. – 328 с.

Война за независимость и образование США / под ред. Г.Н. Севостьянова. М., 10. Вуд Г. Радикализм Американской революции // Американский ежегодник 1994. М., 1995. С. 9-27.

11. Головко Ю.М. Джон Адамс о народном представительстве: аспекты проблемы // Правовое государство: теория и практика. 2011. № 24. С. 54-57.

12. Головко Ю.М. Правовое обоснование Войны за независимость в США. Феномен «легитимной революции» по Джону Адамсу // Закон и право. 2010. № 5.

С. 115-118.

13. Головко Ю.М. «Человек государственного гения» Джон Адамс: роль честолюбия, нравственности и права в служении политики обществу // Право и государство: теория и практика. 2010. № 8. С. 142-146.

14. Грин Дж.П. Происхождение американского конституционализма // Американский ежегодник 2001. М., 2002. С. 50-65.

15. Гулд Р.Ф. Краткая история масонства. М., 2011. – 176 с.

16. Диппель Х. Американский конституционализм и народный суверенитет: неизученная проблема // Американский ежегодник 1992. М., 1993. C. 38-51.

17. Дружинина И.А., Дружинин А.В. Философская мысль Бенджамина Франклина // Философский век: альманах. СПб., 2006. Вып. 31. Бенджамин Франклин и Россия: к 300-летию со дня рождения. Ч. 1 / отв. ред. Т.В. Артемьева, М.И. Микешин. С. 233-240.

18. Ефимов А.В. Очерки истории США. От открытия Америки до окончания гражданской войны. 2-е изд. М., 1958. – 439 с.

19. Зубков А.Ю. Борьба против закона о гербовом сборе – начальный этап освободительного движения в колониях // Американский ежегодник 1975. М., 1975.

С. 17-44.

20. Иванов Р.Ф. Франклин. М., 1972. – 291 с.

21. История зарубежной литературы XVIII века / под ред. Л.М. Сидорченко. М., 22. История литературы США / под ред. Я.Н. Засурского, М.М. Кореневой, Е.А. Стеценко. М., 1997. Т. 1. Литература колониального периода и Войны за независимость. XVII–XVIII вв. – 832 с.

23. История США: в 4-х т. / под ред. Н.Н. Болховитинова, М.С. Альперовича, Р.Ф. Иванова, Л.Ю. Слезкина и др. М., 1783.

24. Каримский А.М. Революция 1776 года и становление американской философии. М., 1976. – 296 с.

25. Кислова А.А. Томас Пейн – революционер и демократ // Американский ежегодник 1975. М., 1975. С. 152-170.

26. Киясов С.Е. Масоны североамериканских колоний накануне Войны за независимость // Известия Саратовского университета. 2008. Т. 8. Сер. История. Международные отношения. Вып. 2. С. 20-23.

27. Ковалевский М.М. Местное самоуправление в Америке, и его историческое развитие // Вестник Европы. 1885. № 2. С. 793-820.

28. Ковалевский М.М. Поземельная политика североамериканцев // Русская мысль. 1883. № 4. С. 152-194.

29. Короткова С.А. Абигайл Смит Адамс // Американский ежегодник 2002. М., 2004. С. 54-66.

30. Короткова С.А. Американские просветители XVIII века о роли женщин в обществе // Адам & Ева. Альманах гендерной истории. М., 2004. № 8. С. 55-65.

31. Короткова С.А. Бенджамин Раш (1745–1813) и вопрос о реформе образования в США // Американский ежегодник 2005. М., 2007. С. 29-42.

32. Короткова С.А. Американские издательницы газет периода борьбы колоний за независимость // Региональные аспекты международных отношений: история и современность. Н. Новгород; Саров, 2009. С. 74-79.

33. Короткова С.А. Мерси Отис Уоррен – забытая героиня Американской революции // Американский ежегодник 2004. М., 2006. С. 68-89.

34. Куропятник Г.П. Феодальная рента в североамериканских колониях Англии (к вопросу о предпосылках первой американской буржуазной революции) // Американский ежегодник 1975. М., 1975. С. 5-16.

35. Лакеев В.М. К вопросу о «комитетах связи» накануне Войны за независимость // Американский ежегодник 1975. М., 1976. С. 133-164.

36. Левшина О.Н. Научная мысль Бенджамина Франклина // Философский век:

альманах. СПб., 2006. Вып. 31. Бенджамин Франклин и Россия: к 300-летию со дня рождения. Ч. 1 / отв. ред. Т.В. Артемьева, М.И. Микешин. С. 62-73.

37. Медик Х. Микроистория // Thesis. 1994. Вып. 4. С. 193-202.

38. Мижуев П.Г. Великий раскол англо-саксонской расы. Американская революция. Спб., 1901. – 252 с.

39. Мир Просвещения. Исторический словарь / под ред. В. Ферроне и Д. Роша.

М., 2003. – 668 с.

40. Паррингтон В.Л. Основные течения американской мысли: в 3 т. М., 1962.

41. Печатнов В.О. Гамильтон и Джефферсон. М., 1984. – 336 с.

42. Плешков В.Н. Бенджамин Франклин – первый американский дипломат // Философский век: альманах. СПб., 2006. Вып. 31. Бенджамин Франклин и Россия: к 300-летию со дня рождения. Ч. 1 / отв. ред. Т.В. Артемьева, М.И. Микешин. С. 15-35.

43. Плешков В.Н. Борьба Томаса Джефферсона за демократические реформы в Виргинии (1776–1785) // Американский ежегодник 1975. М., 1975. С. 67-97.

44. Покровский Н.Е. Ранняя американская философия. Пуританизм. М., 1989. – 45. Севостьянов Г.Н., Уткин А.И. Томас Джефферсон. М., 1978. – 393 с.

46. Согрин В.В. Актуальные вопросы изучения истории США XVII–XVIII веков // Американский ежегодник 2005. М., 2007. С. 11-28.

47. Согрин В.В. Война за независимость США как социально-политическая революция? // Новая и новейшая история. 2005. № 3. С. 84-98.

48. Согрин В.В. Джефферсон. Человек, мыслитель, политик. М., 1989. – 278 с.

49. Согрин В.В. Идейные течения в Американской революции XVIII века. М., 50. Согрин В.В. Исторический опыт США. М., 2010. – 584 с.

51. Согрин В.В. Образование североамериканского государства: новое прочтение // Новая и новейшая история. 2002. № 1. С. 18-34.

52. Согрин В.В. Основатели США: исторические портреты. М., 1983. – 182 с.

53. Согрин В.В. Политическая история США. XVII–XX вв. М., 2001. – 400 с.

54. Согрин В.В. Политическая власть в США: характер и исторические этапы // Новая и новейшая история. 2004. № 2. С. 2-37.

55. Согрин В.В. Сэмюэл Адамс – пионер американской революции // Американский ежегодник 1975. М., 1975. С. 186-208.

56. Ушаков В.А. Америка при Вашингтоне: политические и социальноэкономические проблемы США в 1789–1797. Л., 1983. – 288 с.

57. Ушаков В.А. Американский лоялизм: консервативное движение и идеология в США в 1760–1780-е гг. М., 1989. – 221 с.

58. Филимонова М.А. Александр Гамильтон и создание конституции США. М., 59. Филимонова М.А. «Виги из любви к свободе»: классическая республиканская этика в корреспонденции Джона Адамса // Американский ежегодник 2001. М., 2003. С. 28-53.

60. Филимонова М.А. Патрик Генри: революция против конституции // Новая и новейшая история. 2005. № 6. С. 193-206.

61. Филимонова М.А. Ранний аболиционизм во взглядах «отцов-основателей» // Новая и новейшая история. 2012. № 4. С. 95-107.

62. Филимонова М.А. Роль прессы в Американской революции в оценке современников (культура просвещения, свобода печати и манипуляция сознанием) // Американская проблематика в периодике XVIII–XX вв.: сб. ст. / отв. ред.

В.А. Коленеко. М., 2004. С. 20-50.

63. Фурсенко А.А. Американская революция и образование США. Л., 1978. – 64. Фюре Ф. Постижение Французской революции / пер. с фр. Д.В. Соловьева.

СПб., 1998. – 224 с.

65. Харц Л. Либеральная традиция в Америке. М., 1993. – 400 c.

66. Шартье Р. Культурные истоки Французской революции. М., 2001. – 67. Шартье Р. Мир как представление // История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах: сб. ст. М., 1996. С. 72-74.

68. Ширяев Б.А. Джон Адамс в период борьбы американских колоний за независимость // Американский ежегодник 1975. М., 1975. С. 209-230.

69. Ширяев Б.А. Политическая борьба в США, 1783–1801. Л., 1981. – 200 с.

70. Шоню П. Цивилизация Просвещения: пер. с фр. Екатеринбург, 2008. – 688 с.

71. A Companion to Colonial America / ed. by D. Vickers. Malden, Mass., 2006. – 72. A Companion to the American Revolution / ed. by J.P. Greene, J.R. Pole. Malden, Mass., 2000. – 778 p.

73. American Cities: A Collection of Essays / ed. by N.L. Shumsky. 2 vols. New York;

London, 1996.