«Annotation Россия – антирусский и антинациональный проект. Но об этом почти никто не знает. А кто знает, тот не говорит. История раз за разом тащит нас по замкнутому кругу ненависти к прошлому, презрения к настоящему и ...»

Все врут энциклопедии Теперь мы точно знаем, на каком континенте живем. И пусть во всех энциклопедиях прописано, что Россия расположена на востоке Европы и севере Азии, – не верьте! Правды о России не найти и в энциклопедиях. На самом деле мы дышим воздухом континента Северная Евразия. «Нет такого континента, нет о нем и слова в учебниках, – возразит школьник. – Северная Америка есть на карте, а Северной Евразии нету».

Спорить с отличником географии не будем, а подумаем вот о чем. Восток Европы, север Азии – это география, а мы живем в климате, по климату же восток Европы равен северу Европы. Получается: север Европы + север Азии = Север Евразии. Воронеж и Лондон на одной широте по географии, а по климату для лондонца Воронеж где-то у Полярного круга. Норвежцы без шапок зимой ходят по Осло, а в Вологде (та же широта) в январе треух и валенки ох как не помешают. Да у нас Великий Устюг (резиденция Деда Мороза) находится на той же широте, что и Осло.

Наша Родина не Северная Америка, а Северная Евразия, южный Магадан, а не северная Калифорния. Вот в чем разница. По прихоти истории название нашего континента проживания Северная Евразия сокращено до шести букв – Россия. В слове Европа тоже шесть букв (у нас все должно походить на Европу), но наши буквы почти со всех сторон омывает Ледовитый океан, а их буквы в Гольфстриме купаются.

На днях по «ящику» показывали фильм в тему. Жанр – фильм-катастрофа. Сюжет: в Калифорнии несколько недель подряд идет снег. Негры дрожат у камина. Апокалипсис. А мы так живем. И не жалуемся.

В России две беды – полиэтнизм и климат Антиутопия такова: раскрываем наш демократический ящик Пандоры и выпускаем на волю обе беды России. Что получится? Полиэтнизм в условиях свободы моментально развалит страну на части. Слабые республики не смогут выстроить протекционистские барьеры и по примеру Восточной Европы интегрируются в мировой рынок. Сожрет он их с наслаждением. Экономические условия Восточной Европы существенно хуже западноевропейских. Сие обрекает страны Восточной Европы на роль Европы бедной, дотируемой, зависимой. Но ведь экономические условия российских территорий гораздо хуже! Ну, в Краснодарском крае еще ничего, ну еще можно наскрести по сусекам несколько регионов, а в целом климатические условия ужасные – север. А инвестиции север не любят.

Вспомним, что произошло с нашими северными территориями после краха Союза и экономической реформы. В условиях свободного рынка они обезлюдели. Север по определению не способен прокормить много народу. Канада по территории больше США, а ее население в десять раз меньше.

Вывод: части расчлененной России обречены на резкое сокращение населения – на вымирание, если говорить прямо. Увы, не в Париже окажутся многие граждане свободных российских демократических республик, а на пару метров глубже.

Как ни крути, а климатические условия (север) обрекают нас на изоляционизм экономический, а полиэтнизм и неизбежная при нем имперская форма власти обрекают нас на изоляцию политическую.

Широко закрытыми глазами смотрит обычно российский интеллигент на свою Родину, на эту страну. Почему?

Да потому, что смотрит через культуру, стереотипы, стандарты, предубеждения Запада.

Таким же образом россиянин смотрит и на себя самого – причудливый он видит портрет.

На этой картине Пикассо мы видим слепленного из чужих глаз и носов неумеху, раба, пьяницу Шарикова. Вот он бренчит на балалайке, пьет водку стаканами, играет на завалинке в шахматы, а между рюмками свободной рукой и каким-то чудом гонит взашей Наполеона (победителя Европы), громит Гитлера (очередного ее победителя), запускает в космос ракеты, ну и там по мелочам: обыгрывает в шахматы весь мир, сокрушает в хоккей создателей хоккея – канадцев, в футбол обыгрывает родоначальников футбола – англичан.

Какой-то вовсе не оптический обман чувствуется в этой картине.

А если, пусть из оригинальности, попробовать открыть глаза? Ну хотя бы их чуть-чуть расщурить.

Что это? На картине Репина все выглядит несколько иначе.

Перед нами человек энергичный, умный, творческий, смекалистый, крепкий телом и духом. Умудряется цивилизованно жить там, где другой не выживает. Фаталист. Порой ленится, но если уж берется за дело – держись! Велят быть демократом? Будет. Немцем?

Яволь! Всече ловек. Но с хитрецой. Всем подражает, но всегда остается самим собой. И богоносен он, и богоизбран, но не делает из этого культа и ради Отчизны всегда готов наступить и на собственное, и на чужое национальное достоинство.

Если же с чем и не ладится у него, так это с капитализмом. Не живет он у нас, а мучается. Любопытно – почему?

Глава Приключения капитализма в России Марсиане эту книгу читать не будут, а россияне и так знают, как довелось кувыркаться капитализму среди наших берез. Сколько малиновых пиджаков безнадежно испорчено пулями, сколько спекулянтов и цеховиков пересажали за XX век. Да зачем ходить в прошлое тысячелетие: возле нашего дома торгует фруктами малый предприниматель Маша из Ташкента, а к ее точке иногда подкатывает милицейская машина. И каждый раз наблюдается уникальный медицинский случай – приступ групповой милицейской амнезии, когда нужно рассчитываться за набитые пакеты.

Думаете, что-то принципиально изменится, если Машу назначат в олигархи?

Капиталистов у нас не любили всегда.

Городничие наш капитализм таскали за бороду и совали ему в харю кулачищами, интеллигенты попрекали вырубленным вишневым садом. Можно из любопытства почитать биографию Никиты Демидова и всего его рода, но в нашем свободном исследовании обойдемся без претензии на академизм. И так знаем, что в 1917 году капитализм у нас поставили к стенке и под крики одобрения и злорадства расстреляли. Во времена Второй империи (социализма) вообще нет предмета для разговора: цеховики и спекулянты в общем обороте экономики составляли ничтожную часть. Что касается нашего времени, времени Третьей империи, то о нынешних приключениях капитализма среди берез… поговорим чуть позже. Прыгнем на минутку в любимый, рубежный, определивший судьбу России XVI век.

Рубежным он оказался и для Европы, и для всего мира, ведь в 1492 году Колумб открывает Новый Свет.

На переломе второго тысячелетия пути России и Европы начинают расходиться. Мы с Европой начинаем цивилизационное движение в противоположных направлениях.

Европейская цивилизация начинает свое движение на запад, чтобы в его итоге и стать современным атлантическим Западом, русская цивилизация устремляется на восток, чтобы на своем пути превратиться в евразийскую Россию.

1521 год. Эрнан Кортес громит ацтеков, добивает мексиканскую цивилизацию – стартует зачистка Америки под будущий капиталистический проект. Поспешает и Москва: в конце того же века Ермак начинает прирезать Сибирь к России.

Европа под всеми парусами плывет на запад, за солнцем, к будущему созданию свободного мира, мы шагаем в противоположном направлении, «навстречь солнца», навеки интегрируемся с Ордой, с Азией, приобретаем масштабность, осваиваем проект имперский.

Щелкаем на счетах истории костяшкой очередного века.

1620 год. Понятно, о чем речь. Трехмачтовый барк «Мейфлауэр» с отцамипилигримами на борту бросает якорь у американского берега в заливе Массачусетс.

Протестанты начинают создавать будущие США, которые и появились (еще щелчок) в году. Берет старт образцовый капиталистический проект, ведь у протестантов богатство не грех, а входной билет в вип-зону того света. История будто приберегала целый континент, чтобы подарить его капиталистам-демократам. Вот и посмотрим, как капитализм осваивал Северную Америку, а наши империи – Северную Евразию. Сравним имперский проект и империалистический.

Антимиры Этап освоения.

«Гуманные» европейцы безжалостно зачистили континент, недобитых туземцев согнали в резервации. Никакой тебе «Автономной республики сиу», нет и в помине «Гуронской республики», нет и «Союзной республики могикан». Винчестером и огненной водой дикари уничтожаются, и замечательный континент поступает в распоряжение либерал-демократов. Шикарный климат помогает выращивать любые сельскохозяйственные культуры; пятки лижут океаны, готовые услужливо транспортировать любые товары в любую точку света. Экономические условия сказочные, это вам не Вологда-гда. Сей, паши, производи, плавай по всему миру из незамерзающих портов. О нашем климате мы уже говорили: только гусары могут инвестировать в страну Деда Мороза, а у гусаров с финансами обычно не густо.

Сравним полиэтнизм.

В США штаты на государственном уровне этнически не окрашены, везде живут американцы, нет автономий, нет условий для закоренелых национализмов. Своих туземцев гуманисты с кольтами давно отправили охотиться в небесные поля, а теперь (когда выгодно) учат всех в мире уважать права национальных меньшинств.

Согласитесь, насколько гуманнее американский подход зверств советской империи. Та развела автономии, национальные республики, союзные республики, некоторым народам сочинила алфавит. Устроили школу народов, понимаешь. Не по-капиталистически это, неэффективно. У США надо было учиться, зачистить по их примеру все народы от Волги до Тихого океана, разбить территорию на вненациональные штаты и строить себе капитализм в чистом поле, без путающихся под ногами национальных самосознаний, развивать демократию до упора.

Что поделаешь, начиная с Ивана III Москва выбрала путь мирного существования с присоединенными народами, путь полиэтнического союза. Да, это навеки перекрыло ей путь к демократии, определило имперскую форму власти, но ничего, существуем с божьей помощью, перебиваемся как-то, даже западные «ценные указания» нас до сих пор не похоронили.

К чему эти общие рассуждения? Да к тому, чтобы лучше понять роль капитализма в нашем строе.

По всему получается, что Россия есть антиСША. Поэтому мы и обречены бодаться в геополитике при любых обстоятельствах.

США – страна империалистическая, там у власти – ТНК, деньги. Россия – империя чиновно-военная, здесь деньги кланяются Кремлю. Мы антиамериканцы потому, что по своей сути, по укладу власти есть анти-Америка.

У нас другой подход к деньгам, другое отношение к нациям, совершенно другой климат. Противоположно все. Общее одно – мы большие полиэтнические страны, но в борьбе с полиэтнизмом США применяла методы империалистические, а мы – имперские. У них власть принадлежит крупным собственникам, а у нас возможна лишь власть силовиков, чиновно-дворянская, номенклатурная. Капиталисты у руля неизбежно превратят Россию в сырьевую колонию, а затем и развалят ее.

Капиталистам, предпринимателям свободу подавай, для них свободная передача политической власти есть отражение перемещения капиталов из одних рук в другие. При капитализме должна быть возможность конвертации богатства во власть, а для нас это губительно. Дарованной свободой моментально воспользуются внесистемщики, популисты, националисты и развалят Россию-матушку по сербскому варианту.

Для дела нужны России капиталисты, а не для власти. Нельзя сейчас никак без них, они обеспечивают экономическую эффективность и возможность противостоять натиску Запада. Но как носители идей свободы они всегда для наших империй опасны. Не любит Россия капиталистов, и чувство это взаимно. Это великая, вечная, шекспировская, взаимная нелюбовь. Возможен брак по расчету, но не больше.

Скажу «страшную» вещь: капитализм в России неэффективен. Только за одну эту фразу любого еретика могут распять и сжечь на кафедре современной капиталистической политэкономии, ведь стало общим местом мнение, что именно либеральный капитализм обеспечивает наивысшую производительность труда и максимальную эффективность производства. Мол, очевидно, что свободный рынок выжимает из участников все соки, на нем свободные эгоисты рвут жилы за победу, за прибыль, нещадно конкурируют и тем самым выходят на максимум производительности и эффективности.

Разве это не «дважды два»? Разве перед нами не общее правило?

В теории – да. Но в том-то и дело, что западные теории в России не работают. И сейчас я это постараюсь доказать.

В одной из своих передач наш известный сатирик Михаил Задорнов посмеялся над глупым школьником, написавшим в сочинении, что после отмены крепостного права это самое крепостное право заменили пожизненным заключением. А так ли уж ошибался сей неизвестный миру юный, по моему мнению, гений?

Вспомним НЭП – ленинскую новую экономическую политику. Почему пришлось от нее отказаться? Отчего случился Великий Перелом и поворот к ГУЛагу? Ответ прост: НЭП не мог дать в нужном объеме инвестиций для промышленной модернизации СССР. Частник, он жадный и хитрый, на прибыль он купит золотые червонцы, спрячет их в чулок, – и на что тогда строить Днепрогэс? Ну не поедут вольные эгоисты покорять Енисей и лить сталь на Урале, а тут же сбегут из нашей Гипербореи куда-нибудь в Калифорнию. Сталинский ГУЛаг есть всего лишь развитие находок Петра I. Каким образом берг-коллегия обустраивала Урал?

Там было частно-государственное партнерство. Демидовы обеспечивали частную эффективность своих заводов, а царизм поставлял им крепостных рабочих. На этой двойной эксплуатации и поднялся Урал, кстати, тут же захиревший после отмены крепостного права.

А новый подъем Урала уже случился после Великого Перелома 1929 года, когда ГУЛаг обеспечил его промышленность необходимой рабсилой. Вот и вся грубая и горькая экономическая правда ГУЛага: он проделал грязную, кровавую, но необходимую историческую работу по уничтожению крестьянства, его безжалостной лагерной эксплуатации и созданию мощной промышленности, которая и спасла СССР в уже скорой мировой войне.

В чем урок этой исторической оптимистической трагедии? Голый капитализм не в состоянии обеспечить в наших природно-климатических условиях нужную степень эксплуатации. А имперская длань – вполне. Тот же Китай сейчас стремительно выходит на лидирующее место в мире. Почему? Имперская организация власти плюс капиталистическая эксплуатация позволяют больше выжать из народа, чем простое экономическое состязание вольных эгоистов. Палка и деньги заставляют работать больше и лучше, чем только деньги. Товарно-денежное принуждение к труду вместе с авторитарным принуждением эффективней, чем просто товарно-денежное.

Человек – это высший примат. Заставить высшего примата работать – это и есть задача экономики. Но примат недаром высший, он умен, от работы отлынивает. Так появилась экономика. Пряник и кнут. Деньги и палка. Вот и весь нехитрый выбор. С чем и столкнулись коммунисты, когда судьба ухнула их с утопическим проектом в Россию.

Пряника недостаточно? Появляется внеэкономическое принуждение. А политических победителей не судят.

В те же тридцатые годы знаменитый гангстер Аль-Капоне сказал: «С помощью доброго слова и револьвера вы можете добиться гораздо большего, чем только одним добрым словом».

К счастью, наши империи сильны не только тьмой власти, но и природными богатствами. В шестидесятые годы XX века начинается усиленный импорт углеводородов и прочих полезных ископаемых, что и позволило СССР от за предельной эксплуатации людского ресурса перейти к эксплуатации ресурсов природы. Чем и поныне спасаемся.

Остап Бендер как зеркало российского капитализма В нашем лесопарке народ частенько устраивает пикники с шашлыками, веселится, как может, ну и мусорит – не без этого. Дворники и работники парка с очисткой территории справляются не всегда, а спасает всю округу одна энергичная дама. По утрам она выходит на прогулку с симпатягой-эрделем, набивает мусором пакеты и относит их куда положено.

Дама среди местных обывателей считается чуток сумасшедшей.

Недавно среди российских бизнесменов проводился опрос на тему их предпочтений по месту проживания и работы. Результаты получены любопытные. Свыше тридцати процентов наших предпринимателей видят свое будущее и будущее своих детей исключительно за рубежом. Выходит, треть наших рокфеллеров мечтают работать за границей или сейчас, или в перспективе. По тому же опросу, около трети российских крупных и средних собственников хотят, чтобы их дети учились и жили на Западе. Российский бизнес на треть антироссийский, компрадорский. Капитал ищет, где глубже. Он циничен. Сиротливо ему среди наших осин, за которыми всегда прячется то пролетарий с булыжником, то крестьянин с красным петухом, то чиновник с широким карманом. Тошнехонько буржуям здесь. Сколько волка с Рублевки ни корми, он все равно в Булонский лес смотрит. Северную Америку наши капиталисты все больше хотят обустраивать, а не Северную Евразию.

Буржуев можно понять. На Западе работать спокойней. Тяга нашей элиты к лазурным берегам не сейчас началась. Наши бояре всегда с завистью поглядывали на Польшу, где шляхтич был почти равен королю. Уже тогда наша элита поеживалась от имперского кулака над головой. Сболтнул лишнего, донес смерд, и вот уже то опричники налетели и на правеж тащат, то ранним утром тридцать седьмого года стучатся в дверь. Боярские мечты в свой срок подхватила и элита финансовая, промышленная.

Недавно перечитывал роман «12 стульев» и вдруг сделал нежданное открытие:

«несерьезные» сатирические романы «12 стульев» и «Золотой теленок» являются самыми имперскими по духу опусами во всей российской словесности. В них отыграны главные имперские идеи и сюжеты.

Раз речь пойдет о вещах юмористических, начнем с конца дилогии.

Остап с миллионом за пазухой пробирается на благословенный Запад. Что с ним там сделали? Правильно. Ограбили. Сюжет избитый, пошлый, повторяющийся из века в век.

Несть числа мечтателям, которых «кинули» в мире белых штанов. Сразу вспоминается первый российский диссидент князь Курбский. Когда он сбежал от Ивана Грозного, все его золото выпотрошили из баулов прямо на границе.

Вернемся к началу дилогии. Над чем смеются сатирики? Да все над тем же, над вечной мечтой российского предприимчивого человека (бизнесмена ли, прохвоста ли): смыться подальше на Запад, туда, где все в белых штанах, в Рио-де-Жанейро, на благословенные берега Гуанабара. Годы, века ничего не меняют в этой мечте, и все эти «Челси», Куршевели, домик в Лондоне суть все те же затертые, лубочные мечты российского мещанина во богатстве. Далеко не всем хватает вкуса отказаться от этой пошлости, но и понять собственника можно: слишком весело живется в нашей Гиперборее, затейливы чиновники, шустрят Шариковы, политики то и дело призывают все отнять и поделить, власть тяжела и плохо контролируема. Тут философом надо быть, а не стяжателем. При наших особенностях ну никак нельзя дать собственникам гарантий. У нас власть булата священна, а вовсе не права злата.

Что получается?

Имперскую власть буржуазия поставить под контроль не в силах – не по Сенькекапиталисту шапка Мономаха, – частники не могут в России политически господствовать.

Кроме национальной идеи буржуазии нечего дать народу, а в России она сработает на уничтожение государства. В пасынках буржуазия у России, и ничего здесь сделать нельзя.

Терпеть она собственников будет (свои все ж, полезное дело делают), но не полюбит никогда. И власть пасынкам не положена – обогащайся, но не более. Как бы дитя ни «куршевелило», лишь бы о Кремле не плакало.

Ну а как наш народ любит олигархов – это отдельная песня. Тут в Кремле со времен Суллы и Цезаря ничего не изменилось. Стоит распять очередного олигарха-откупщика, и любовь римского народа перед выборами обеспечена.

В России легко украсть, но невозможно сохранить наворованное. Этот трагический парадокс будет вечно отравлять существование нашим «корейкам». Вот еще прелюбопытный типаж, выведенный нашими сатириками на страницах романа «Золотой теленок». Сколько новорусских олигархов сколотили состояние по его схеме покупки чиновников, а сколько раз эта схема дублировалась на нижних этажах экономики – не сосчитать. И ведь все предвидели наши сатирики, понимали они мечты иных затейливых российских предпринимателей, ныне зачастую умудряющихся совместить Бендера и Корейко в одном флаконе. Такой пройдоха при помощи купленных чиновников наворует, купит домик в Лондоне и поплевывает оттуда на «немытую» родину.

Сатирики-имперцы высмеяли не только непатриотичность наших «деловых» людей, но прошлись и по почвенникам, и по интеллигентам-демократам в лице Васисуалия Лоханкина. В сцене порки Лоханкина сама матушка-Россия воспитывает витающее в демократических эмпиреях неразумное свое дитя. Мол, ты свет в туалете научись гасить, а потом к невиданным свободам воспаряй.

В НЭП власть терпела капиталистов как вынужденное зло, да и сейчас чует в них силу, которая своим инстинктом к правам и свободам вполне может угробить страну. Прощание с НЭПом есть и прощание с Великим Комбинатором.

Бендер пополнил собой блестящий ряд лишних людей России. Об Онегине – Печорине мы обязательно поговорим в отдельной главе, а сейчас сравним Остапа – не удивляйтесь – с Григорием Мелеховым из «Тихого Дона». Перед нами еще один «лишний», пусть и незаурядный, человек, ненужный имперскому этапу развития страны. Бендер и Григорий Мелехов – очередные лишние люди, герои не своего времени. Без надобности они – русский казак и Великий Комбинатор – чиновно-имперскому сталинскому строю.

Почему в России надо жить долго? Россия подобна галактике: Млечный Путь оборачивается вокруг себя за 250 миллионов лет, кружит, повторяет путь; так и России в свое время понадобятся и русские патриоты, и ловкие бизнесмены, и беда человеку, если он своим талантом не угадал, на каком этапе вращения находится его родная галактика.

Демократы, почвенники, космополиты, русские патриоты, имперцы – все понадобятся России в свое время, но, увы, не все доживут до него.

На Западе всегда одно и то же историческое время, и течет оно линейно. Россия существует циклично в круговом античном времени. Поэтому и эмиграция из России идет волнами: то русская волна хлынет от нас, то еврейская.

Элита же всегда стремилась уехать на Запад, в любую империю, в любой век. Потомки Пушкина, Толстого и многие другие потомки знаменитых дворянских родов не при большевиках там оказались.

Собственник ищет, где глубже. Сатирикам его упрекать легко, но ведь и многие сатирики в девяностые с удовольствием полетели в теплые края.

Не просто живется наемникам капитала в Северной Евразии – на нашем континенте не может быть стопроцентно легитимной собственности. Трудно унять страх, что рано или поздно, а явятся комиссары в банки, как когда-то в дивизии, и начнут командовать именем народа. И не пикнет никто.

При Ельцине россияне хлебнули «демократии» и затошнило их, как Венечку Ерофеева от кефира. Власть денег и собственников оказалась штукой противной. Явились в джинсухе спекулянтов и костюмчиках аппаратчиков новорусские капиталисты, прошедшие школу спекуляции, подпольных цехов, комсомола и криминала, но до осознания национальных задач России они подняться не смогли. Походили они на все то же «сбродное дворянство»

(Ключевский) времен Ивана Грозного, эгоистичное, не способное подчинить свои интересы интересам державы.

Дед – разбойник, отец – капиталист, ну а сын уже – плейбой, цивильный гражданин и патриот своей страны. Не работает у нас сия схема, ибо сын зачастую просто драпает за бугор. Не сработает у нас и миф о среднем классе. Многие мечтают: подрастет офисный планктон, наберет жирку и обеспечит нам и гражданское общество, и права всяческие человека. Не обеспечит. Форма России подомнет под себя и капитализм, и социализм, и феодализм, и планктон офисный она скушает, как скушала коммунистов.

Теперь поговорим о том, как оценивали Россию ее гении. Какое отношение к Родине выбрано ими. Здесь есть чему поучиться.

Глава Властители дум о России Русское попурри для балалайки с оркестром На балалайке солирует народ своими пословицами и поговорками. Гении и мыслители, политики и цари ему подыгрывают.

Только бы пить, да гулять, да дела не знать. Люди за дело, а мы за безделье. За морем теплее, а у нас веселее. Глупа та птица, которой гнездо свое немило. Чужбинка не по шерсти гладит. Город – царство, а деревня – рай. Велика святорусская земля, а правде нигде нет места. Русский человек – добрый человек. Бей русского – часы сделает. Русский крепок на трех сваях: авось, небось да как-нибудь.

Люблю Россию я, но странною любовью. Страна господ, страна рабов. Не я правлю Россией, а 35 тысяч чиновников. Природа наша, точно, мерзость! У нас такой характер народный: для того чтобы что-то провести в жизнь, надо сперва сильно перегнуть в одну сторону, а потом постепенно выправлять. А попробуйте пройти у нас прямее: только проплутаете и выйдете на ту же извилистую тропу. У русского человека нет настоящего инстинкта самосохранения, он легко истребляет себя, сжигает себя, распыляется в пространстве. Добрый царь, но худые бояре. Русские не знают чувства меры. Им всегда мало. Как мучительно трудно быть русским. Идея униженности перед государством и есть великая национальная черта русского народа. В России всегда стараются уничтожить память о прошлом. Чтобы жить в России, нужно уметь притворяться. Иностранцу жить в России недурно. Мы ленивы и нелюбопытны. Фундаментальный устой России – неуважение к человеку и отрицание всего нового. Все настоящие русские люди – философы. Лишать водки народ нельзя. Не забывайте, что мы живем в России, а в России всегда был один царь.

Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда, какое может развить великоросс. Когда русский человек говорит о Боге, он всегда чешет задницу. Поболтать, покалякать – это мы мастера. В Россию можно только верить! Мы живем в одном настоящем, без прошлого и без будущего. Ничего в Российской империи не делается путного иначе как посредством ад-ми-ни-стра-ции! Хотели как лучше, а получилось как всегда.

Поскоблите русского – и вы найдете татарина. Россия не готова к какой-либо форме демократии и нуждается в сильном правительстве. Не будем закрывать глаза: большевизм – национальное русское явление. Им нужен кнут. Такова славянская натура.

Мысли после концерта Даже патриоты России позволяли себе уничижительно отзываться о России, но их всегда спасало нравственное чувство.

Родина тебя, гаденыша, выкормила, вырастила таким умным и правильным, а ты теперь ее поливаешь грязью и при первой возможности пытаешься драпануть на ПМЖ за границу – так? Что это за такой странный гражданский подвиг – смыться в Париж? На этот вопрос нарывается любой впавший в русофобию внутренний или состоявшийся эмигрант, и удовлетворительного нравственного ответа на него нет. Наши гении это отлично понимали, не позволяли себе хлестать русофобию графинами, и пусть они отлично говорили пофранцузски, пусть у них всегда был наготове батистовый платок и пилочка для ногтей, но к России они всегда относились пусть со странною, но любовью.

Мы презираем тех, кого предали.

Благородство натуры не позволяло нашим поэтам упиваться презрением к Родинематери. «Презернул» чуть-чуть, тут же стало стыдно, и снова человек пошел обниматьцеловать березки.

Да, в Гиперборее не растут апельсины, да, северный наш Вавилон обречен на авторитаризм ввиду наличия мощного и конституционно оформленного полиэтнизма, но это вовсе не повод впадать в истерическое состояние. Невозможна в Вавилоне демократия?

И хрен с ней. Не Вавилон для демократии, а демократия для Вавилона.

Другое дело, что некоторая горечь в душе россиянина неизбывна. Мы воспитаны на западной культуре, западных романах и книгах, идеи частной свободы пронизывают европейскую культуру, и невозможность с ней полностью слиться всегда будет подтравливать наше мирочувствование. Казалось бы, любую западную тряпку можем купить и носить, а поди ж ты, какое-то простенькое «демо-платьице» не можем натянуть на наши мощные славянские формы. Трещит.

С точки зрения имперской идеи прочитаем центровое произведение нашего всего, проверим его культурные коды.

Код «Евгения Онегина»

При известной фантазии, как мне кажется, почти всю историю России от Рюрика до Медведева, со всеми ее тайнами и глубинами, можно вывести из «Евгения Онегина», этой энциклопедии русской жизни. И уж точно в онегинском коде зашифрована загадка судьбы российской. Так о чем говорит секретный код пушкинского романа? Что скрыл здравый имперец Пушкин в своем гениальном послании?

Выдвинем такую версию. Татьяна – это вовсе не Татьяна, а аллегория России. Евгений – никакой не Онегин, а символ западной свободы и стандартов европейской демократии.

Всей душой тянется провинциальная простушка к европейским стандартам. Но холодны стандарты, лишним человеком чувствуют они себя среди осин, да и не волнуют стандарты прелести северной красавицы. И тогда Татьяна, простите, Россия, выходит замуж за генерала. Генерал наш, разумеется, тоже никакой не генерал, в звании он еще несколько другом, а звучит оно так – империя. Этому генералу Татьяна и будет век верна. Век Империи. Но не больше.

Тем и заканчивается наш реалистический роман Один день Максима Максимовича Кто не испытывал стыда перед Максимом Максимовичем?

Живет себе человек без выпендрежа, честно тянет армейскую лямку, крутится как белка в колесе в одном и том же имперском дне. А ты, весь такой изящный, умный и болтающий по-французски, есть всего лишь финтифлюшка на скромном мундире Максима Максимовича.

У империи маршалов не бывает, у империи бывают только солдаты.

Вот головная боль Печорина, его разочарование лишнего человека. От генерала до рядового – все у нас солдаты империи, и некуда лететь разочарованному юному демону с обломанными крыльями. Париж – это круто для фанатов Ксении Собчак, а для Печорина мелковато, поэтому для своего циничного романтика Лермонтов подобрал загадочную Персию, где все в белых шальварах, где «оскорбленному есть чувству уголок». Увы, мещанство есть вечный соблазн и конечная точка российского романтика. Печорин – дворянин во мещанстве. С него стартуют две главные российские мечты: мещанская – улепетнуть в Париж, получить домик в Лондоне, интеллигентская – обустроить наш вишневый сад.

Чем загружен день Максима Максимовича? За утро он успевает усмирить Кавказ, в обед получает нагоняй от начальства за упущения при усмирении Кавказа, а вечером, глядишь, уже лупит Турцию, чтобы к ночи успеть освободить братьев-славян на Балканах.

Некогда старому солдату фигней заниматься – дел невпроворот. За сутки через наши просторы надо ухитриться построить пусть ужасные, но хоть какие-то дороги, потом проехать по ним и построить порты на Ледовитом океане, освоить Сибирь и Дальний Восток, шугануть в очередной раз у реки самураев. И Максим Максимович с русским спокойствием несет свой крест, без истерик исполняет службу, терпит командировсамодуров, гостиницы с тараканами, магазинное хамство, с достоинством проживая доставшийся ему бесконечный имперский день длиной в пятьсот лет.

Герой нашего времени не такой. Перед нами европеизированный тип. Лишний человек.

Ему «влом» возиться с чеченцами, покорять Енисей, а желается ему блистать в лондонских гостиных наравне с Оскаром Уайльдом, куда-то плыть, белея одиноким парусом на фоне стальных линкоров, и мечтать о мире, где все в белых шальварах.

Читаешь Пушкина, Лермонтова, Солженицына, Ильфа-Петрова будто одну книгу. С одной стороны – Онегины, Печорины, Бендеры, Чацкие – мальчики, все в белом, попытки вырваться за флажки из дня сурка, а на другом полюсе – Татьяна Ларина, Наташа Ростова, Максим Максимович, Иван Денисович, плотно и без подростковых истерик в этом дне живущие.

Глава Американский, европейский и русский способы борьбы с национальными танцами Весь продвинутый мир сейчас – это Нью-Йорк.

И продвинутый мир весь как один, все прогрессивное человечество ныне беспощадно борется с национальными танцами, придумывая все новые способы и хитрости для их истребления.

Но зачем с ними бороться? Кому мешают невинные этнические танцы? Пусть одни пляшут гопака, другие – тарантеллу, и все будут счастливы. Не скажите. Насчет тарантеллы промолчу, не плясал, а ситуацию с гопаком знаю плотно: после развала Союза на востоке Украины народ с удовольствием бросился отплясывать гопака, а потом начали останавливаться заводы. Инвестиции не любят, когда им заглядывают в пятую графу.

Экономику корежат все эти национальные колориты, ей подавай единообразие, простые и ясные правила игры. Нация и национализация – слова одного корня. Об этом еще Гитлер писал, мол, зачем национализировать фабрики, когда через национальную идею можно прибрать к рукам их работников со всеми потрохами.

Ради экономического процветания с национальным самосознанием народов приходится бороться и американцам, и европейцам, и нам, но методы борьбы с национализмом отличаются национальным своеобразием.

Три способа подавления национализма и борьбы за общий рынок Существуют три основных способа истребления этнических танцев, вот и разберем американский, европейский и русский методы борьбы с ними. Чтобы не походило на анекдот (встретились американец, европеец и русский), подпустим научности.

Из комбинаторики мы знаем, что множество из трех объектов А, В и С можно разбить на пары только тремя способами: АС, АВ, ВС. А что им соответствует в реальности, на что мы намекаем в данном случае?

Современный мир держится на трех китах, на трех основополагающих идеях: идея демократии, идея нации, идея общего рынка. Человек нашего времени желает сидеть на трех стульях, гнаться сразу за тремя зайцами: он хочет политической свободы, не прочь наслаждаться принадлежностью к нации и при этом пользоваться всеми экономическими преимуществами единого рынка большого государства. Да вот беда! Любые две идеи из данного набора совместимы, а все три в одном флаконе невозможны. Ну никак нельзя одновременно быть всем политически свободными, национально озабоченными и жить в едином большом полиэтническом государстве, которое обеспечит емкий рынок и для мелких частников, и для ТНК. Несовместимость этих трех идей (демократия, национальное сознание, большое государство с емким рынком) и делает невозможным свободное объединение народов Земли под флагом одной страны с Председателем Земного Шара во главе.

Вернемся к нашей комбинаторике.

А – демократия, идеология частных собственников.

В – национальное самосознание для всех народов большой страны, идея государственной защиты и сохранения национального самосознания, этнической самоидентификации.

С – единое полиэтническое государство, которое обеспечивает общий рынок большой страны (имперской или империалистической); в его интернациональной, глобалистской подкладке – приоритет хозяйственного единства над этнической пестротой.

В комбинации АВС третий всегда лишний, но если идеи А и С (демократии и большого государства) есть идеи объединяющие, то идея В (национальная) разъединяет народы и угрожает их экономическому благополучию. Отсюда и три способа борьбы со всякими тарантеллами – американский, европейский и русский, которым соответствуют пары идей АС, АВ и ВС.

Посмотрим, как истребляют национальные танцы за океаном.

Американский способ – идеи А и С под звездно-полосатым флагом.

США прочно стоят на двух ногах – А и С. Демократия и единое большое государство являются приоритетами для американцев, которые издавна исповедуют идеологию симбиоза демократии и полиэтнизма. Национализм есть смертельный враг демократических полиэтнических государств, не одну такую страну он развалил, но в США ему не повезло. Страна с практически уничтоженным коренным населением, страна иммигрантов, страна без закоренелых национальных проблем, без федеральных национальных новообразований, такая страна может без особого страха сочетать свободу с разноплеменностью.

Фанатов национальных идей (верующих различных конфессий в том числе) здесь травят идеей политкорректности, загоняют их в маргинальные ниши, никакой государственной поддержки они не получают, а в качестве соски-обманки элита подсовывает пиплу идею мифической единой американской нации (что-то вроде приснопамятного советского народа).

Американская нация? Что это за новая историческая общность? Кто видел этого снежного человека? Неважно. Раз у электорального дитяти есть потребность в национальном самосознании, элита обязана таковую игрушку сфабриковать.

Итог таков. Идеи А и С американцы исповедуют всерьез, а идею В (национальную) – понарошку, пропагандистски. Американская квазинация живет в демократическом большом государстве за счет подавления и уничтожения национальных идей народов, живущих в Америке. Вопросы этнобезопасности, когда Северная Америка на глазах превращается в Южную Африку, стоят в США достаточно остро, поэтому там и приходится так строго играть в политкорректность, проводить политику плавильного котла. Вашингтон принципиально не будет финансировать из федеральной казны строительство храмов или оплачивать и содержать ансамбли народной песни и пляски. Никакие тарантеллы за счет налогоплательщиков здесь не пляшут.

Теперь посмотрим, как давит этнические танцы Старый Свет.

Европейский способ – идеи А и В.

С демократией в Европе дела обстоят достаточно гладко, идея А здесь в почете, но в отличие от США в пару к ней европейцы добавили национальную идею. А и В сидят на европейской трубе. От большого полиэтнического государства, которое, кстати, пытался построить Гитлер, в Европе пришлось отказаться – чересчур сильны национальные настроения.

Но национальные государства мешают общему рынку ЕС, поэтому в Европе выбрали путь обмана и приручения национальной идеи. В Старом Свете свои тайны Лиссабонского двора. Здесь маскируют процесс создания Соединенных Штатов Европы и уничтожения суверенитетов европейских государств «безобидными» соглашениями, дабы не раздражать националистов. Электорат приходится обманывать ради его же пользы, ибо без единого рынка европейским странам экономического благополучия не достичь.

В любом случае, европейский выбор – это демократия и национальные государства, а суверенитет этих государств похищается Брюсселем «тайно», неброско, через евроструктуры. Народам не нужно знать, что вхождение в Европу есть в значительной степени конец их государственности. Когда низы меньше знают, верхи крепче спят.

Демократия и национальное сознание идут одной дорогой, взявшись за руки? Перед нами, без сомнения, Европа. Ей не дороги полиэтнические государства. Югославия? Под нож. Чехословакия? Развод разрешен. Кто на очереди? Бельгия? Кому независимость? Кому попало!

Независимость в Старом Свете имеет скорее ритуальное значение, так как вступившая в ЕС страна тут же отдает изрядную часть своей независимости в руки евробюрократии.

Шотландии независимость? Косово? Пожалуйста! Европа дробит полиэтнические страны на моноэтнические части, лишь бы сохранить демократию и национальное самосознание – идеи А и В. Европеизм, континентализм есть дополнительный обруч на бочках не совсем этнически однородных государств. Отсюда следует и приоритет демократии над границами.

Полиэтнизм не дорог, когда душа жаждет демократии и национального сознания.

Мы помним, что из трех идей (А, В и С) любые две идеи совместимы, а третья всегда лишняя. Большой государственный Боливар не вынесет троих. Страна может сидеть только на двух стульях, а третья идея разве что рядышком на табурете может присесть. Осталось рассмотреть третий способ борьбы с этнотанцами – ВС. Это наш старый дедовский метод:

национальному самосознанию, закрепленному в конституции, – «да», очень большой стране – «да», а вот демократии – извините.

Третий путь Третьего Рима Русский способ борьбы с этническими танцами сводится к исповедованию идей В и С.

У США и Европы имеются свои скелеты в шкафу. Американцы замуровали в политический шкаф нации, Европа – суверенитеты своих стран, а мы замордовали демократию. Россия не истребила своих индейцев, а даровала им республики (идея В), которые безбедно существовать могут лишь в едином большом государстве (идея С). Кто у нас третий лишний? Правильно и очевидно – либеральные ценности, им не остается места на корабле, поэтому их приходится имитировать, предварительно сами ценности засунув в шкаф.

Россия квазидемократична, зато США квазинациональны, а европейские страны квазисуверенны.

Так что нечего нам из Европ и Америк пенять на хилость российской демократии, вы за своими «скелетами» следите. У нас другие шаблоны борьбы с национализмом. Мы его подавляем авторитарностью, США – политкорректностью, а Европа своих националистов просто водит за нос.

Жесткая политкорректность США замешана на мультикультуре, на глобальном стеснении, подавлении национальных обычаев и культур. Победа политкорректной демократии – это всегда тотальное торжество гамбургера над пирожком, а к такому надругательству над родной культурой народы России не готовы.

Европейский путь приручения тигра национализма тем более сомнителен. ЕС – это мягкий конфедеративный союз, которому понадобятся сотни лет для создания единого государства. Неприемлем для нас европейский приоритет демократии над границами – в России только начни.

Перед нами – третий путь Третьего Рима: национальные идеи и большое полиэтническое государство в одном флаконе. Нам дорого национальное самосознание населяющих Россию народов, но и от единого государства мы отрекаться не собираемся. В таком случае наше единственное спасение – империя, а демократия – лишний член российского уравнения. А что есть империя? Авторитарное полиэтническое и многоконфессиональное государство. Западные стандарты демократии вкупе с моментально взметнувшими головы национализмами разрушат Россию мгновенно. Если Бельгия в опасности, Канада постоянно балансирует на грани распада, то уж наш мощный наличный полиэтнизм в условиях свободы не оставит России никаких шансов на целостность.

Мы, граждане Третьего Рима, сейчас живем во времена Третьей империи.

Глава Мифы и легенды современного мира Возможна ли демократия в США?

Вы будете смеяться, но глаза на американскую демократию мне раскрыли в Одессе.

Как-то после обязательной программы в виде прогулки по Дерибасовской попросил я своих друзей – довольно известного юмориста и ученого-политолога – показать место, где, по утверждению Ильфа и Петрова, делалась вся контрабанда Советского Союза. Когда мы втроем очутились на знаменитой Малой Арнаутской улице, речь естественным образом зашла об Остапе Бендере, Энди Таккере, Джеффе Питерсе и прочих благородных жуликах, а затем разговор сам собой переключился на тему американской демократии. Тут-то одесситы и раскрыли мне ее секрет. Так что мне остается лишь поделиться с вами тайным знанием о политической системе США.

Вот что я узнал в Одессе за американскую демократию.

Вы – в Америке! Заходите в шикарный супермаркет типа небоскреб. Перед вами километры сияющих полок. Но что это? «Где я и где мои вещи? – спрашиваете вы. – Неужели на Пятой авеню случилась новое мышление, и я попал в советский магазин времен поздней Перестройки с его бесконечными рядами банок морской капусты?» В отделе игрушек – только ослики и слоники, в отделе напитков нет ничего, кроме пепси-колы и кока-колы. И так везде: подходите к любой полке, а на ней только два вида товаров. Вы бросаетесь на второй этаж, на третий, поднимаетесь до последнего 50-го этажа, а ничего не меняется – купить можно только два сорта колбасы.

Это не гипербола – это политический магазин США и американская демократия в чистом виде. Хороший вопрос для знатоков из игры «Что? Где? Когда?»: назовите третью политическую партию США.

Сенат США: 56 демократов, 41 республиканец, 2 независимых сенатора, одно место вакантно.

Палата представителей США: 435 мест, 256 принадлежат демократам. А слабо догадаться, сколько имеют мест республиканцы? Будете опять смеяться, но получается задачка для пятиклассника: 435—256 = 179.

А что с губернаторами? В 2003 году губернаторские выборы в Калифорнии выигрывает республиканец Арнольд Шварценеггер (наш любимый Терминатор), на втором месте демократ, а кто занимает третье место? Ба, давно не виделись – опять республиканец! И только на четвертом месте находится кандидат от «зеленых» с жалкими 2,8% голосов. И таких примеров можно приводить без счета.

Схожая картина и на других 49 этажах-штатах американского политического супермаркета.

В математике имеется так называемое нормальное распределение величин – оно и встречается чаще всего в природе. К примеру, этому распределению подчиняется рост человека. Кривая нормального распределения напоминает верблюжий горб или холм.

Процессы, в которых царствует свобода и случай, и описываются таким «горбом».

Две партии-близнецы и горстка независимых кандидатов не укладываются ни в какую нормальную математику. При свободной игре политических сил такая конструкция абсолютно невозможна. А вот если за кулисами стоят режиссеры, тогда да, тогда многое понятно.

А так – полная свобода! Кока-кола? Пепси-кола? Левый рельс? Правый рельс?

Выбирай! Такая вот свобода выбора для трамвая.

Из экономики известно, что если на рынке всего лишь три крупные компании, то этот рынок нельзя назвать свободным. Три компании не могут закрутить свободную конкуренцию. Требуется не менее четырех игроков, чтобы рынок считался свободным, конкурентным и демократичным. А если крупных игроков даже не три, а всего два? А мелких, считай, и нет.

Американцы известны как добрые, наивные, простодушные, доверчивые люди – вот им и рассказывайте сказки о свободной двухпартийной демократии, а нам, скептикамвизантийцам, – не надо. То, что называется американской демократией, есть монопольно организованный политический рынок, на котором два игрока поделили всю прибыль на двоих и конкурентов к пирогу не подпускают на пушечный выстрел. Демократы и республиканцы. Республиканцы и демократы. Две партии на трехсотмиллионную страну, просто какой-то нерушимый блок демократов и республиканцев.

Вам еще аргументов? Извольте. Метеориты падают с неба на землю. Если сумасшедший метеорит сорвался с земли и помчался к облакам, то это уже объект не естественный, а искусственный, управляемый – перед нами ракета, и она прет против всех естественных законов падения свободных тел.

Что творится в демократическом мире? Сотни стран, тысячи земель, областей и провинций, и во всех парламентах мы видим многопартийные системы. Весь мир под чиняется нормальному распределению: несколько крупных партий, десяток небольших, россыпью – мелкие партии. В мире практически нет политических систем, похожих на американскую, двухпартийную. Европа, Латинская Америка, Азия – везде многопартийные парламенты. А как иначе в свободной стране? Это политический свободный рынок, одни партии-фирмы погибают, разоряются, другие возвышаются, третьи рождаются. Бурлит свободная жизнь!

Свободная демократия – многопартийна (обратное утверждение неверно). США в этом плане уникальная страна с совершенно искусственной политической системой, основанной на умном и жестком управлении. Население США – это белые, черные, цветные, мексиканцы, кубинцы, китайцы, и на всех – всего две партии, а фактически одна. Плюс система выборщиков. Изумительная система: народ машет флажками, а мудрые и ответственные собственники все решают. И вы нам будете говорить о свободе выбора?

Впрочем, вру, есть еще на Земле страна с двухпартийной системой – это Лилипутия, кажется, там тоже выбор сводился к двум партиям. Так не Джонатан ли Свифт подсказал Америке ее уникальную систему?

Схема получается простая.

Не демократия. В стране одна партия. Это СССР, КНДР.

Управляемая демократия. В стране две партии. США.

Свободная демократия. В стране многопартийная система. Большинство стран мира.

Вопрос: а являются ли США вообще демократической страной? Ответим на него. Да, несмотря ни на что, – являются. В США работает управляемая несвободная демократия.

Внутрипартийная конкуренция, система праймериз, свободная пресса – все это позволяет назвать США демократической страной. Система дает главный демократический продукт:

обновляет элиты. А раз элиты обновляются через выборы, значит, демократия имеет место быть. И мы можем смело отнести США к странам с ограниченной демократией.

Причем я не говорю, что это плохо. Это гениально! Судите сами. На века попилить громадный политический рынок на две монопольные партии и при этом убедить весь мир в идеальности своей демократии и попрекать весь мир, что тот недемократично «ковыряется в носу».

Перед нами беспримерный картельный сговор. Америкой правит по сути одна республиканско-демократическая партия. А ведь это уголовное преступление. Если исходить из духа современной демократии, отцов-основателей США надо судить за нарушение антимонопольного законодательства, а после суда бухнуть в Нерчинск лет на десять. Сурово? Справедливо. Благородные жулики Энди Таккер и Джефф Питерс с их компанией «Таккер, Питерс и Сатана» – это же ягнята по сравнению с трестом «Осел энтертаймент» и фирмой «Слон инкорпорейтед», которые подковерно поделили политический рынок на двоих, а нанятые ими акулы пера поют дифирамбы невиданной системе свободы выбора из двух трамвайных рельсов.

Если это не жестко управляемая демократия, то что?

Миф. Миф как средство управления. С детства этот миф имплантируется в головы школьников и студентов, а повзрослев, они уже сами, «самостоятельно» транслируют миф всему свету.

Попав в Сан-Франциско, мой хороший знакомый был удивлен мужиками, разгуливающими в джинсах с дырками на ягодицах. «Вот он, край настоящей демократии и свободы!» – восхитился мой приятель и остался там жить.

Свободы? Пожалуй.

Демократии? Нет.

Свобода ходить с голым, извините, задом, и есть гениальное американское изобретение, маскирующее управляемый характер пресловутой американской демократии.

Полиэтнизм США в принципе исключает для страны возможность свободной демократии. Так что Америка держится на двух столпах:

1. Жестко управляемая демократия, отсекающая антисистемные силы.

2. Миф о том, что это и есть самая настоящая демократия.

Так что не рассказывайте нам в Одессе сказки за американскую демократию. Плавали, знаем.

Однопартийная система США Хотите узнать, как называется единственная политическая партия США?

Но прежде чем раскрыть тайну, в которую посвящены лишь самые избранные представители элиты Северной Америки, давайте естественным образом вспомним КПСС.

Если бы у коммунистов хватило ума разделить КПСС на КПСС-1 и КПСС-2 и закрутить вокруг них выборы по всем правилам современных политтехнологий, то СССР вполне бы мог простоять еще лет двести. Всего-то и нужно было – внутрипартийной демократией заменить демократию свободную. Но такая задачка жрецам из Политбюро была явно не по плечу.

Зато отцам-основателям американской политической системы хватило в свое время и ума, и знания человеческой природы, и понимания сути государственного устройства.

Механизм придумали они чудесный, фактически ими был создан политический ванькавстанька. Что бы ни бросали избиратели в урны для голосования, за кого бы ни голосовали, а к победе все равно придет одна-единственная партия-монополист, которая уже больше века правит Америкой, Западом и половиной мира.

Итак, пришла пора раскрыть главный американский секрет.

«Готовы?» – как любит спрашивать Задорнов.

Тогда слушайте: единственная политическая партия США называется Либеральной.

Демократы – это всего лишь левые либералы, а республиканцы – либералы правые. Обе квазипартии исповедуют одни и те же идеологические ценности (либеральные), к выбору между двумя сортами либералов и сводится вся американская свобода. А где, спрашивается, весь политический спектр буржуазного общества, где социалисты, социал-демократы, где, не к вашингтонской ночи будет сказано, коммунисты? Их нет и никогда не будет в коридорах американской власти. Система! Одна-единственная Либеральная партия США вечно будет править Америкой. А выборы, возможность что-то кричать с ящика, флажки и прочая мишура есть всего лишь маскировка идеологической либеральной монополии.

Даже американские политологи признают недостатки американской демократии. Это тоже игра. Почему они так охотно признают свои недостатки? Да потому, что этих недостатков нет вообще. Все рассуждения о дефектах американской демократии призваны замаскировать то, что сама американская политсистема есть внутрипартийная демократия единственной Либеральной партии и в этой своей функции она недостатков не имеет.

Только и всего. Для человека, знающего идеологическую кухню коммунистической системы, в американской системе все знакомо. О частных недостатках публицист может писать сколько угодно, но «обобщать» низя. Система священна и тем табуирована, «Партию не трожь!» говорили в таких случаях с дрожью святого гнева в голосе старые большевики в черно-белых фильмах, когда какой-нибудь незрелый фрондер перебарщивал с вольнодумством.

Но что нам эта американская политическая Гекуба? Мы-то с вами знаем, что она совершенна и изъянов у нее нет. С точки зрения функции политической имитации свободной демократии американская политсистема гениальна и безукоризненна. Эта жесткая диктатура денег безжалостно отсекает внесистемщиков, обновляет элиты, малюет красивый фасад якобы свободной демократии, маскирует монопольную власть либералов – ну что еще можно требовать от системы? Так что не смейте критиковать американскую «демократию». Она и в самом деле есть совершенство, если учитывать ее реальное, а не мифическое назначение, содержание, а не абстрактные демстандарты.

А в чем смысл самой либеральной идеи? Бедные, больные и малообразованные должны на равных соревноваться с богатыми и здоровыми выпускниками Гарварда. Не вышли чахлой грудью? Извините. Зато вы свободные люди, живущие в обществе свободной конкуренции.

Либеральная идея – это вовсе не принцип, а способ доминирования больших денег, который применяется и к людям, и к странам с одинаковым успехом. Для сильных и богатых. Осталось провести либерализацию бокса, чтобы любой домосед мог подняться с дивана и выйти на ринг против братьев Кличко.

Демократия как способ мирового господства В мире идей многое решают деньги. Кто печатает деньги, тот печатает истину. Деньги сейчас у финансово-промышленных кругов, вот они и пиарят свою либеральную идеологию.

Тычут ею в физиономию недемократических стран, а то и Б-52 туда отправляют для проведения ковровой демократии.

А что было всего лишь полвека назад на том же супердемократическом Западе? США – крепко расистское государство. Грецией заправляют черные полковники, Испанией и Португалией повелевают диктаторы. Но заметьте, никто не превращал Сиэтл в Хиросиму ради соблюдения прав афроамериканцев.

Перелетим в сегодня. В Англии носятся с королевой как с иконой. А ведь королева есть символ жестокой, преступной, ужасной авторитарной монархической власти. Что, господа, свой авторитаризм не пахнет? В том-то и дело, что многие нынешние демократии вызревали столетиями из монархий. Именно монархии формировали нации, добивались единства элиты, а уже потом состоявшиеся страны отправлялись в свободное плавание без страха развалиться по дороге. Выходит, для западных стран авторитаризм есть естественный этап по пути к демократии. Они не дают в обиду своих королей.

Все меняется, когда нынешние западные Юпитеры начинают учить демократии быков третьего мира. Тут уж никаких компромиссов, а вынь ты и положь им либеральное общество в чистом виде! Но требуют не у всех. Удивительным образом (случайно, наверное) получается так, что строго соблюдать законы демократии требуют у политических противников США, а на антидемократические шалости союзников США внимания почемуто не обращают.

Во что превращает демократия не готовые к ней страны, хорошо видно на примере многих африканских стран. Страна сырая, нация не сложилась, общество клановое: при таких условиях демократия превращает страну в больное, рыхлое, коррумпированное гособразование. США орден Ленина заслужили за дискредитацию идеи демократии.

Слишком часто они спекулировали на этой идее ради пошлой геополитической выгоды.

Турция проводит военную операцию против курдов – в демократическом Багдаде на берегах Потомака все спокойно. «Гуд» в Турции с демократией. Сербы пытаются защитить свои исконные территории, а Б-52 не хотели? И килотонны в очередной раз определяют правильную трактовку либеральных свобод. Любимые двойные стандарты правили и правят бал в политике.

Демократия не чипсы и не кола – для импорта не годится, а вот для утверждения мирового господства в самый раз. Выгодно поддержать людоедов-националистов (практически фашистов) для ослабления России? Поддержим. Невыгодно критиковать «своих сукиных сынов» (Кеннеди) – промолчим.

Разумеется, настоящий западный политолог может доказать что угодно. Хусейн – кровавый тиран. Пиночет – белый пушистый демократический зайчик. Отделение Косово от Сербии есть торжество свободы и демократии.

Отделение Абхазии от Грузии есть апофеоз российского тиранства и империализма.

Увы, сплошь и рядом «забота о демократии» со стороны США прикрывает стандартную политику «разделяй и властвуй». Ну а чего стоит сама стопроцентная американская демократия, нам уже объяснили на Малой Арнаутской.

Мифы и легенды современной России В мир мифов ученому хорошо приходить с винтовкой, разглядывать мифы удобно через прицел.

Давайте устроим тир на весь мир. Веселые зверушки висят мишенями, машут лапками, просят стрельнуть. В ослика и слоника нам интересно было пострелять, вот мы в них и постреляли из научно-сатирического ружья, чтобы жизнь западным политологам кокой и колой не казалась. Теперь же, как циничный ученик Салтыкова-Щедрина, я переведу мушку на мишек да зайчиков.

Попытка с хрущевско-кукурузным энтузиазмом насадить нежный фрукт демократии на наших скудных северных нивах не прошла бесследно. Бродят еще призраками демократические и прочие мифы средь наших осин. Рассмотрим их поближе через наш оптический прицел и начнем с упоминавшегося уже мифа о Моисее-демократе.

Содержание легенды.

Жил-был Моисей-демократ. Но вот рабский достался ему народ. Ничего, перекрестился наш Моисей и с Божьей помощью поводил сорок лет свой недоделанный народ по пустыням, по капле вытравил из него раба и вывел к святым обетованным демократическим берегам.

Критика легенды.

Во-первых, никого уже наши демократические Моисеи не поводят. Не понравилась народу пустыня. Во-вторых, Моисей водил за собой единую нацию, ей демократия не страшна, а вот полиэтническому Вавилону… Разбегутся ведь имперские башнестроители, ежели дать им вольную, на разных языках заговорят. Тут и сказочке конец, и Вавилону. Нет, не прокатит у нас сия легенда, не справиться Моисеям с Россией.

Легенда о среднем классе.

До сих пор популярный миф. Мол, вырастет в России средний класс, станет массовым, нарастит жирок офисный планктон и утвердит на родине Салтыкова-Щедрина демократию, закон и правопорядок. Так ведь во всех европейских странах было.

Проанализируем сию сказку.

Действительно, средний класс, собственники порождают демократию, тянутся к ней.

Почему? Демократия – это власть денег, частных собственников, направленная на неприкосновенность собственности. Работает демократия по формуле деньги – власть – деньги. Права человека есть в первую очередь права собственников. Но, как было показано, демократия в России в принципе невозможна, она моментально ее развалит на улусы, следовательно, и власть частных собственников для страны губительна. Нам досталась страна военных и чиновников. Частники от нас все норовят сбежать туда, где глубже, а Россию наши Рокфеллеры обустраивают все больше из-под кремлевской палки.

К данному мифу можно подверстать и надежды на временное отступление российской демократии. Поднаберет она сил, денег и вернется хотя бы на телеэкраны. Шаг назад, два шага вперед. Если наша модель Империя – Русь – Демократия верна, то, увы, демократам в Третьей империи уже ничего не светит. Они могут прийти к власти уже только в роли могильщиков, а тех в пьесе любой Шекспир приглашает на сцену только один раз.

Легенда о русской идее.

Православие спасет Русь-матушку. Народность. Духовность. Так говорят русские патриоты. Надо вернуть Закон Божий в школы. Везде расставить русских начальников.

Замполитов заменить попами. И расцветет Рассеюшка.

Анализируем сей христианский утопизм.

Любое обычное национальное государство играет для России роль именно утопии.

Понятно, стремление к утопии входит в наш менталитет, это норма для русского мечтателя, но выше уже не раз говорилось, что Россия есть проект антирусский, и русская идея нам, без сомнения нужна, но в гомеопатических дозах. Русские патриоты нужны России на тех же вторых ролях, что и капиталисты. Да, без русских патриотов нам никак нельзя, но на коромысле власти их место не в центре, а на конце, в качестве противовеса сепаратистам.

Место богоизбранного народа на Земле занято, поэтому любой религиозный национализм на нашей планете – дурная копия иудаизма. Русские патриоты мечтают стать «кривыми» иудеями, демократы – плохими западниками. Патриоты мечтают сделать из России «хромой» Израиль, демократы – некачественную Америку, имперцы – образцовую Россию.

Время православных и национальных империй кончилось еще в начале XX века.

Последний проект национальной империи пытался «толкнуть» истории Гитлер со товарищи – известно, чем все закончилось. Нынешние имперские варианты могут быть жизнеспособны исключительно в глобалистском, интернациональном варианте.

Если посмотреть на историю Первой (Российской) и Второй (Красной) Империи, то можно увидеть, что роль русских националистов заключена в подготовке к краху империи и в том, чтобы быть спарринг-партнерами новых имперцев. Все остальное – «Палех»!

Тернистый путь России Россия – это форма.

Наша Северная Евразия есть громадный, многонациональный континент, и он не сводится к одной простой идее.

Если даже такой интеллектуал, как Буш, понял, что у России нет гена демократии, то уж нашему российскому мыслящему народу тем более зазорно жить демократическими иллюзиями прогрессистов XIX века. Запад нам всячески навязывает мысль, что демократия – это конец истории. Мол, демократическая идея есть святая идея, и обсуждению она не подлежит. Западных собственников можно понять, им Россию не жалко, а вот нам… Вариантов всего три.

Американский. Уничтожить национальные самосознания народов, истребить «индейцев», устроить «плавильный котел» и утвердить демократию.

Европейский. Развалить Россию на квазисуверенные части, вымирающие под прессом мирового рынка на своем бедном севере, и с помощью американских морпехов учить их демократии.

Российский. Квазидемократический. Имперский. Авторитарная власть обновляет элиты с помощью демократии, но в рамках. Это трудный путь для элит: надо постоянно балансировать между демократами и патриотами, в застой можно сорваться в любую секунду. Да и к лидеру страны данный вариант предъявляет высокие требования. Политик уровня Николая II или Горбачева моментально похоронит империю.

Авторитаризм – это период формирования единства элиты и единства нации. После достижения единства можно переходить к демократии, иначе кланы разорвут страну. Это для моноэтнизма. Для полиэтнизма – авторитарность – форма существования и средство выживания, а демократия есть способ уничтожения полиэтнической страны, которая сдуру рванула к свободе, соблазненная сладкими речами из-за рубежа.

Но что мы все об Америках да Европах. Что нам эти Гекубы, эти самодостаточные, состоятельные и состоявшиеся цивилизации? У нас соседи есть, а их обижать негоже.

Поговорим об Украине.

Эксперимент «Демократическая Украина»

Здесь не раз уже было сказано, что судьбу страны определяют ее полиэтнизм и экономические условия.

Разговор об Украине начнем с Грузии. Экономические условия – «вах», пальчики оближешь, хоть сейчас в Европу. Мандарины, виноградники, чахохбили – рай субтропический, да и только. И кузница тебе, и житница, и здравница.

Повезло грузинам? Не совсем. Полиэтнизм подпортил. Население Армении больше чем на девяносто процентов состоит из армян, поэтому Армении никакая демократия не страшна, а в Грузии самих грузин всего шестьдесят процентов с хвостиком. Это приговор для горной страны, где чуть ли не в каждой долине можно организовать отдельную республику, а танкам (последнему доводу президентов) особо и развернуться негде.

Демократия беспощадно расправляется со столь сильно полиэтническими странами, и когда в Тбилиси победили националисты, это и был приговор грузинским границам. За роскошь демократии и национализма платят именно территорией и границами.

Из Грузии ныне естественным порядком летим на Украину.

Почему Украина с такой скоростью сбежала из СССР? По той же причине, по которой любые местные элиты при случае моментально развалят и Россию вслед за Союзом.

Всему виной тяжесть имперской власти, тяжесть руки Москвы. Сама властная организация имперской власти не может позволить вольницы на местах, она построена на жестком присмотре за князьками и собственниками, поэтому местные господари всегда мечтали, мечтают и будут мечтать сбежать на Запад (лучше со своим княжеством). Тот же Мазепа, он что, был каким-то патриотом Украины? Ах, бросьте. Был он крупным собственником, желающим продаться хоть Швеции, хоть черту, лишь бы улизнуть от тяжелой московской десницы.

Партийная киевская номенклатура и сбежала по-мазеповски в самостоятельное государство в 1991 году. Другое дело, что тигра национализма она оседлать не сумела и была националистами и популистами переиграна.

Вечный парадокс и вечное наше противоречие. Экономике (народу) в империи в общем-то хорошо, а местной элите плохо. Поэтому при первой возможности элита всегда тащит народ в нищету независимости. И то верно, сама элита нищей не будет ни при каких обстоятельствах.

Проверим экономические условия Украины и посмотрим на январские изотермы, во многом определяющие дороговизну строительства. Только Крым по мягкости климата можно сравнить с Западной Европой, а с остальной территории Украины изотермы тянутся в Прибалтику, а оттуда в не самые теплые районы Скандинавии. Выходит, экономические условия Украины существенно лучше российских, но в Европе они чуть ли не самые плохие.

Вывод достаточно очевиден. На евразийском рынке (СНГ) Украина по экономическим условиям – королева, а в рынке ЕС – падчерица. При европейском выборе Украины пределом ее исторических мечтаний станет звание одной из беднейших стран Европы.

Экономические условия хозяйствования просто не позволят стране прыгнуть выше этого «потолка», ей даже до прибалтийских стран никогда не дотянуться. Страны Прибалтики маленькие, их Европа может взять на содержание, да и взяла уже, а вот Украину на баланс не примет никогда – дорого. Старый Свет на данную минуту насчитывает пятьдесят с лишком стран. Лучше быть пятьдесят вторым в Риме, чем первым в Третьем Риме? С таким выбором народа Украины никто не будет спорить, если это будет выбор самого народа.

Правда, элита не торопится ему объяснять, чем это пахнет в обыденной жизни и чем придется заплатить за гордое звание «еэсовца».

По экономическим условиям хозяйствования и климату Украина сопоставима с северными странами Европы, а северные страны могут быть многолюдны лишь при условии некоей изоляции от мирового рынка. При интеграции в мировой рынок север быстро вымирает, доллар быстро оттуда людей выманивает.

В Канаде живут около 30 млн человек, в США – 300 млн, причем территория Канады больше американской, а население меньше, чем в Украине. А ведь климат Украины похож на канадский. Заглянем в Скандинавию. Финляндия: на 300 тыс. км2 приходится около 5 млн человек. Швеция: 450 тыс. км2 и 8,5 млн человек. Норвегия без островов: 300 тыс. км и около 4 млн человек.

Средняя плотность населения скандинавских стран: на 100 тыс. км2 около 1,5 млн человек. Больше народу Скандинавия на приличном уровне прокормить не в состоянии. При таких пропорциях население Украины в ЕС может составить около 10 млн человек.

Напомню, что сейчас население Украины приблизительно 45 млн человек.

Разумеется, все эти рассуждения вроде бы легко опровергаются. По сравнению со Скандинавией на Украине больше пахотных земель, без меры чернозема, мощнее аграрный сектор, способный прокормить нынешнее население станы, но увядание промышленности в условиях конкуренции с европейскими ТНК неизбежно. Уровень занятости в стране определяется инвестициями, а они не потекут в страну со скромными экономическими условиями. Европейский шлях Украины – это путь гастарбайтеров. Уже сейчас больше 4 млн украинцев работают за рубежом, и эта цифра, увы, не предел. Так что не все так просто с интеграцией в Европу, но народу, разумеется, никто ничего подобного не говорит, не объясняет даже самую простую шкалу экономических условий. По ней у Франции экономические условия хорошие, у Польши – средние, у Украины – плохие, у России – ужасные. Именно эта простая шкала и определяет уровень и направление инвестиций, а в итоге – уровень жизни.

С выбором вектора движения (запад – восток) на Украине вообще интереснейшая ситуация. Политически она во многом повторяет XVII век, когда украинская элита металась между Стамбулом, Краковом и Москвой, не зная, куда повернуть страну. Панам полковникам больше хотелось в Польшу, но той нужна была Украина как земля второго сорта. Не собиралась Польша считать Украину за ровню, а у московских царей рука уж больно тяжела. Вот и метались полковники и гетманы, накручивали чубы: душа звала в Польшу, вот только Польша их не звала, здравый смысл голосовал за Россию, но имперская ноша пугала. Сомнения порешила булава Богдана Хмельницкого, указавшая на север. Быть народом второго сорта в Европе или соимперским народом в Евразии? Вот в чем вопрос Украины XVII века. Сейчас многие на Украине считают, что они умнее своих предков.

А что там с полиэтнизмом на Украине? Чем он грозит молодой украинской демократии?

Даже оранжевые лидеры открыто признают, что Украина не Польша и моноэтнической страной не является. Народы Западной, Центральной и Юго-Восточной Украины есть народы разные, со своей историей, религией и языком. Собственно украинцев на Украине около семидесяти процентов, а это уровень опасный, грозящий стране распадом при неделикатном отношении власти к национальным проблемам.

Оранжевые события принесли на Украину начало эксперимента. Каким образом сложится судьба полиэтнической Украины в условиях стартовой демократии? Сможет ли элита обуздать украинский национализм ради сохранения страны? Ведь именно национализм титульной нации возбуждает региональный сепаратизм и является главной угрозой целостности страны.

Прошло не так уж много времени с начала эксперимента, а карта Украины уже опасно затрещала по Днепру, наметился явный раскол между западом и востоком. Украинская пресса нынче активно обсуждает варианты распада страны, а ведь еще недавно на эту тему боялись и заговорить. И все это происходит в условиях мягкого полиэтнизма, когда рядом с украинцами живут русские. А ведь именно русская нация, как никакая другая в мире, приучена подавлять ради единства страны свой национализм, свое национальное самосознание и, как никакая другая нация, умеет терпеть националистические эскапады соседей. Братские народы живут на Украине, но, несмотря на этническое и культурное родство украинцев и русских, никто не даст гарантий, что эксперимент завершится успешно.

Политическая элита Украины продолжает гнать ся за двумя зайцами. Ей хочется выглядеть демократией XXI века, а заодно реализовать национальный проект века девятнадцатого, когда с национальными меньшинствами особо не считались и без зазрения совести их подавляли через навязывание титульного языка и культуры. Политика украинизации юго-востока страны и есть привет из XIX века.

К чему ведет погоня за двумя зайцами, хорошо известно, но самое смешное, что пока спасают Украину от распада именно авторитарные пережитки и отсутствие реальной демократии. Под демократическую риторику Киев реализует и сохраняет сейчас вполне имперский проект. Пока что у властной элиты хватает мудрости не трогать авторитарные опоры государства, на которых оно еще держится. Губернаторы все еще назначаются из Киева, референдумы заблокированы, проводится абсолютно антидемократическая политика одного государственного языка, что в условиях полиэтнизма и разговоров о демократии явный нонсенс. Но именно эти остатки авторитаризма и спасают страну.

Плохо то, что политические условия распада готовятся вовсю. Партия регионов (ПР), Блок Юлии Тимошенко (БЮТ), «Наша Украина» политическими партиями, собственно, не являются. Пенсионер и олигарх в Донецке голосуют за Партию регионов, пенсионер и олигарх Львова голосуют против нее. О чем это говорит? Три крупнейшие партии Украины не зациклены на интересах определенных классов и социальных слоев, а являются национально-территориальными полити ческими организациями, заточенными во многом на защиту интересов своей нации и территории.

Общий вывод. Мягкий полиэтнизм Украины дает ей все шансы на выживание. Можно с ходу назвать десяток национально озабоченных народов, замени которыми русских на Украине – и ее не стало бы в нынешних границах в момент. Русский народ, приученный в империи подавлять свое национальное сознание, будет терпеть украинских националистов до упора. Но украинской элите хорошо бы понять, что свою историческую судьбу она выбирает не между Россией и Польшей, последней ей не стать никогда, а между собственно Украиной и Молдавией-Грузией.

Папа Римский говорил, что видит Украину мостом между Европой и Россией. На что намекал Папа? На то, что случается со стоящими на мосту людьми, когда мост пытается прибиться к любому берегу. Пожалуй, лучше Папы не определить оптимальный путь Украины к себе.

Глава Кто мы Цивилизационная формула России Пришла пора завершить наше путешествие длиной в половину тысячелетия, разгадать загадку нашего Сфинкса и сказать, кто мы есть, – дать цивилизационную формулу России.

Континент нашей прописки есть Северная Евразия. Континентальный климат Восточной Европы уравнивает его по суровости с севером Европы, поэтому можно смело сказать, что большинство населения европейской части России – северяне. Азиатская часть нашей страны есть север Азии уже без всяких метафор. Тяжелые экономические условия Северной Евразии во многом определяют особость нашей цивилизации. Те же приполярные условия подталкивают проживающие в Северной Евразии народы на объединение, на создание большого мощного государства, единственно способного обеспечить защиту их заведомо неконкурентоспособного в мировом масштабе рынка. Наша Родина, наше государство и цивилизация есть Северная Евразия. Народы этого континента способны выжить, лишь объединившись в государство-континент, ибо только сильное и большое государство может обеспечить нужную степень изоляции. Но таковое государство порождает полиэтнизм, а последний неизбежно строит империю. Многонациональной бочке требуются авторитарные обручи.

Капитализм, прогресс, инновации, всяческие свободы, персики и мандарины лучше растут на южных землях, вот мы и вынуждены постоянно завозить машины и витамины на свой Север. Приходится под информационным прессом импортировать и демократию, но в этом случае получаем одни неприятности, поэтому в качестве защиты наша Приполярная империя мимикрирует под нее.

Россия есть цивилизация Северная Евразия, сателлитная Западу и вынужденно альтернативная ему.

Перед нами итоговая цивилизационная формула Отчизны, формула цивилизационного кентавра. Мы есть имперский союз народов, живущий на севере своим особым строем.

Слиться с Западом для нас самоубийственно, но быть Западом хочется, поэтому единственный выход для нас – имитировать его. Быть или не быть? Быть – это путь вымирания. Не быть – путь деградации. Так быть или не быть? Россия – это вечный Гамлет, и она нашла свой, гениальный, ответ на этот проклятый вопрос – казаться.

«Россия, повторюсь, есть сателлитная и альтернативная цивилизация по отношению к Западу». Северная Евразия – это луна, постоянно висящая над евроатлантическим Западом, кружащая вокруг него, летящая за ним. Тому от такого внимания не всегда уютно, вот он, бедный, и пытается время от времени избавиться от соседки.

Усилим сравнение. Запад – Солнце. Россия – Земля. И сгореть нам на Солнце нельзя, и замерзнуть, оторвавшись от Солнца, не хочется. Мы спутник Запада. Мы всегда рядом с Европой, греемся от нее, но слиться в единое целое нам не дано. Снегурочка нашего континента неизбежно растает в объятиях Запада. Чтобы не стать второсортной страной в мире Первом, нам приходится быть первосортным Вторым миром.

Мы всегда живем на меже миров да на юру времен. Если во Вселенной сияют двойные звезды, то Россия есть двойной континент, союз Северная Евразия, со своим геополитическим интересом.

Мы Западу братья, но не друзья, цивилизационные братья, но геополитические соперники. Именно поэтому на Западе всегда были те, кто мечтал огнем и мечом пройтись по нашим селам и городам. Какой ныне в России главный праздник? День Победы, 9 мая. А почему? Да потому, что это самая наша большая победа над Западом за последние пятьсот лет.

Вынужденная альтернативность российской цивилизации вызвана той же невозможностью стать Западом. Православие, коммунизм: мы все время ищем порожденные Западом идеи, не пригодившиеся ему, которые можно противопоставить тому же Западу.

Таким образом, нам удается и особость соблюсти, и некую «западность» приобрести. Мы всегда рядом с Западом, но не с ним. Смешаны, но не взболтаны. Мы всегда другие. Если США вдруг примут социализм, то нам срочно придется записываться в либералы.

Вынужденная альтернативность Северной Евразии сразу проясняет смысл русского коммунизма. На своей исторической дистанции он решил главные имперские задачи. Идея коммунизма выстроила дистанцию с Западом, помогла провести очередную догоняющую модернизацию, гарантировала альтернативность пути, имитацию демократии, антикапитализм, а заодно прикрыла кумачом утопии стальной остов империи.

В чем корневая слабость России нынешней? Нет драпировки национальной идеи, нет мощной альтернативной идеологии. Империя тогда в силе и праве, когда фундамент свой углубляет в небеса. Вот и приходится сейчас нашей власти лепить из клочков истории маскирующий гражданский костюмчик на имперский камуфляж.

Как точно назвать нашу цивилизацию? Русская? Узко. Неточно. Православная? А куда деть двадцатый век? Северноевразийская? Длинно. Север? Пожалуй.

Мы – Север. Это наша цивилизационная судьба, наш особый путь, наш вектор в четырех основных суперцивилизациях света, которые сразу же и перечислю – Запад, Восток, Юг (ислам) и Север (Мы).

Мы – европеизированные евразийцы, вообразившие себя европейцами. Обломовы, вместо себя видящие в зеркале Штольцев. Когда наливается гордостью турист из СНГ?

Когда европейцы делают вид, что принимают его за своего, выделяют из общей толпы наших туристов.

Уже говорилось, что Россия – это изрядно православная, существенно исламская, чуток буддийская, немножко иудейская атеистическая страна. Она постоянно меняет православные, коммунистические, демократические маски именно для того, чтобы оставаться собой. Любую идею она придавит, приспит своей тушей и тут же ухватится за самую современную, чтобы в итоге измордовать, отшвырнуть и ее.

Запад со всеми его идеями и демократиями есть для нас всего лишь игра в бисер, фантом, интеллектуальный сон, очнувшись от которого мы всегда возвращаемся в реальность, в которой наш континент со всех сторон омывают волны Ледовитого океана.

Техническая модернизация под Запад и его политическая имитация есть наша неизбывная судьба.

Мы гиперборейцы, мы «луняне», причем не только потому, что наши заводы столь «эффективны», будто находятся на Луне. Россия и есть Луна для Запада. Мы – сателлитная цивилизация. Если Европа – это спутник Юпитера, то Россия есть спутник Европы. Когда спутник обрушится на планету, всем мало не покажется. Поэтому наша судьба не бежать от Европы, не падать на нее, а крутиться вокруг своей планеты, каждый раз выстраивая оптимальную дистанцию.

Климат, географическое расположение определяют нам проигрышные экономические условия. В экономике мы обречены играть черными фигурами на приеме подачи. Для нас смертельно опасно до упора интегрироваться в мировое хозяйство. Рассуждать о борьбе с протекционизмом мы себе можем позволить, а сами протекционистские барьеры выстраивать просто обязаны. Пусть не железный, но бархатный занавес нужен нам всегда.

Ну разве что мир сольется во все человечество и мировое правительство начнет доплачивать «северные» нашим предприятиям из любви к российской цивилизации, тогда только и можно будет все барьеры убрать. А до этого момента мощный полиэтнизм будет закрывать нам дорогу к западному варианту демократии, определяя имперскую форму российской власти. Экономически и политически мы обречены на особость, на отстраненность. Мы Гиперборея и никогда не станем Провансом. Мы не Запад и не Восток, мы – это Россия.

Что из этого следует? Многое. Помните, речь шла об оптимистах, фанатах либеральных идей, предлагающих ради демократии развалить Россию? Они с голоса большого любителя России Збигнева Бжезинского всерьез хотят расчленить страну на части, завести там под прессом Запада демократические порядки, чтобы потом всем демо-осколкам слиться в единый добровольный союз. Давайте посмотрим, к чему это приведет.

Западное управление будущим России, или Третий крестовый поход Крестоносцы в свое время не только Иерусалим освобождали, они и Византию с удовольствием грабили. А чем нам запомнилось первое памятное столкновение с Европой?

Псы-рыцари. Чудское озеро. Александр Невский. Ледовое побоище. А ведь уже тогда в Новгороде имелась прозападная партия, ожидавшая, когда Запад нам поможет. Дождались.

Каждая наша империя испытывала на себе западную любовь. Сперва с французским пылом Наполеон чего-то там домогался от Российской империи. Красную империю пытался стереть со страниц истории Гитлер. Теперь пришла наша очередь отражать Третий крестовый поход Запада против России. Только не спрашивайте, когда он будет. Он уже начался.

Западу правда о России не нужна. Вы пробовали опубликовать в солидных западных изданиях объективный материал о положении в России? И не пытайтесь – только время зря потратите. А почему Западу не нужна правда о нас? Цели в отношении нас у него другие.

Какие? Любопытные. Сейчас я вам выдам «секретнейший» план ЦРУ, а называется он «Информационное управление будущим России».

Будущее не определено, его определяют. Это вам любой футуролог скажет. Будущее не угадывается, не для гадалок сия работа. На самом деле будущее планируется, а сумма наших планов, наличных ресурсов, случайностей в виде отлетевших подков и сопротивления среды и есть реальное будущее.

Вывод: представления о будущем есть мощный ресурс управления будущим, и ресурс этот можно использовать и во благо, и во зло. Геополитического противника с ядерным оружием в кармане голой информацией, понятно, не уничтожишь, но подтолкнуть в гроб можно вполне.

В могилу нам ЦРУ приготовило три ступени (плановая система!).

1. Развалить Россию при помощи демократов и националистов.

2. Перессорить образовавшиеся страны.

3. Ослабляя сильных и поддерживая слабых, не дать объединиться новым странам в единое государство.

Все остальное доделает климат и мировой рынок. Климат обеспечит низкую эффективность предприятий. Мировой рынок эти предприятия уничтожит, а большая часть населения новых независимых (а как же!) государств благополучно вымрет или подастся в гастарбайтеры. Тогда и ядерное оружие можно будет отобрать у новых стран (вспомним распад СССР), и дырки для орденов на мундирах вертеть, поздравления из Вашингтона получать.

Есть простая причина, по которой демократическим осколкам России не удастся объединиться в спасительный союз. Им элементарно не разрешат. Перессорят, стравят, разделят, используя богатейший опыт Древнего Рима. Тот в свое время виртуозно использовал политику «разделяй и властвуй». Под предлогом защиты слабых римляне не давали усиливаться сильным странам, а в итоге владели и теми и другими. Уже сейчас США откровенно поддерживают украинских националистов, натравливают тех на русских, тем самым разделяют нас и властвуют.

Так что не спасет нас демократический распад, не приведет в благословенный западный Эдем, а окажемся мы в итоге перед разбитым корытом.

Выходит, человек, рассуждающий о будущей неизбежной – разумеется, во благо свободы! – дезинтеграции России, льет воду на мельницу ЦРУ, выступает объектом манипулирования кукловодов из Лэнгли, и неважно говорит это профессор политологии или обыватель, повторяющий благоглупости того же профессора. Мол, не бойтесь раз вала России. Он все равно неизбежен, да и вам во благо. Развалите свою Бастилию, уютно устройтесь в национальных государствах и заведете себе (наконец-то!) демократию.

Но мы уже хорошо знаем, что скрывается за этим рекламным буклетом, за этой идиллической картиной кисти Бжезинского. Данайского жеребца такого будущего лучше не пускать на постой. Запад упорно навязывает сценарий распада России, пророчит путь к обычному национальному демократическому государству. Но мы-то знаем, к чему ведет этот путь. Слабые государства не смогут изолироваться от мирового рынка и будут неизбежно втянуты в него и экономически уничтожены. Нормальные экономические условия имеются лишь у кусочка России, прильнувшего к Черному морю. Все остальные наши территории – север, и при распаде России они обречены на вульгарное вымирание.

Единого русского народа в России нет, единства местных элит нет. Перессорить их труда не составит.

Вот что скрывается за западным проектом управления будущим – уничтожение России и россиян. Развалить нашу лего-Бастилию – тут большого ума не надо. Но она и от морозов нас защищает, и от гитлеровских орд. Сателлитный характер нашей цивилизации накладывает ограничения на наши стратегии. Мы в обороне к Западу, тот может строить планы по нашему уничтожению, а мы – нет. Ежели разгромить Запад, то кого нам тогда имитировать, у кого перенимать новшества, куда посылать учиться наших недорослей, где «куршевелить» элите?

По этой причине мы ограничены в своих проектах управления будущим и не можем навязывать сценарии распада США и Европе. Что не должно нам мешать планировать позитивное будущее России и продвигать таковые проекты. Повторюсь: будущее не угадывается, будущее планируется и во многом определяется представлением о нем.

Грядущее есть синтез наших проектов с проектами противников, разбавленный игрой высших сил. Чтобы изменить будущее, надо всегда начинать с себя и своих планов. А для начала такой план надо иметь.

Никто нам не мешает противопоставить Западу русский проект управления будущим. В нем Россия расцветает, хранит и расширяет евразийский рынок, привлекает на свои орбиты осколки разваливающихся республик, истово блюдет три золотых правила Петра Великого:

модернизируется, укрепляет вертикаль власти, наступает на мозоли Западу, где только можно, ну и, разумеется, постоянно и всерьез имитирует демократию.

Вот какое будущее надо навязывать интеллигенции и народу. Тогда оно и случится.

Особенности национальной идеи Наши политики лишь загадочно улыбаются, когда их просят высказаться на тему национальной идеи России. Теперь их молчание понятно.

Россия – это торжество формы. Может быть, нашей Родине и не нужна никакая национальная идея – она сама идея. С другой стороны, у всех идеи имеются, а мы чем хуже?

Раз мы решили всерьез имитировать Запад, то и нам без идеи быть негоже.

Идеи конца истории не про нас. Конец истории – это конец России. Если мир – сплошной Запад, то России нет в этом мире места. В данной рукописи мы раскрыли «страшную» тайну нашей Родины: Россия есть антирусский и антидемократический проект.

Ну и куда отправит такой проект мир, ставший сплошь либеральным? На бойню. Больше некуда.

Местечко для нас найдется только в многополярном мире. Земля континентов. Идеи континентализма. Дружба цивилизаций. В таком будущем мы можем спастись, в нем найдется место и для русских берез. «Давайте дружить континентами!» – с таким призывом должно обратиться Северной Евразии ко всем континентам доброй воли. В многополярном мире наша особость законна, уничтожать ее – преступно. В таком мире мы всегда можем сказать, что вы научите, как мирно и либерально подавлять националистов и исламских фундаменталистов, а уж демократию мы и сами тогда построим.

Тенденция в движении от национализма к идеям континентализма в мире наметилась.

Все больше людей ощущают себя гражданами континентов и мира. Грядет мир как союз континентов? Хорошо бы. При таком раскладе Россия – один из равных мировых игроков, субъект. В однополярном мире Россия есть всего лишь объект агрессии и уничтожения.

Но все эти рассуждения – в сторону.

Что с национальной идеей? В чем она?

Сложный вопрос. Без национального продукта не разберешься.

Идея должна опьянять.

Идея выживания, сбережения населения и границ не годится на роль национальной святыни. Это разные струны души. Империи нельзя без Башни. Башня стоит прочно, когда ее фундамент опирается на небеса.

Православные небеса мы потеряли в 1917-м, коммунистический рай – в 1991-м. Что дальше?

Вспомним себя. Мы Северная Евразия, которая альтернативна Западу и имитирует Запад. Мы его пересмешники. По любопытному опросу, проведенному в Питере, женщины видят в наших мужчинах Обломовых, а те воображают себя Бендерами. Наверное, это близко к истине: мы Шуры Балагановы и Паниковские, вообразившие себя Великими Комбинаторами. Гиперборейцы мы, мнящие себя европейцами. Евразийцы мы, но знать эту «низкую» правду о себе мы не желаем. Национальная идея обязана учесть сей милый самообман.

Нет, недаром наша власть лишь усмехается загадочно, когда речь заходит о национальной идее. Поди подбери ее для сотканного из противоречий целого континента.

Наша Башня должна быть антирусской и русских не обижать, имперской по генам и демократической по паспорту, глобалистской и обеспечивающей изоляцию, интернациональной и национальной, Востоком и Западом одновременно.

Хороша задачка? Такие идеи на дороге не валяются, так что придется нашей сотканной из противоречий Северной Евразии пока что ограничиться лавированием между всеми этими требованиями. Нам не впервой, привычка к имитации выручит. Демократия и русская идея для нас как игра в бисер. Лучший имперец тот, кто достовернее сыграет демократа и русского патриота. Имитационная суть российской цивилизации спасет нас и в идейное безвременье.

Нам уже два раза выпадал счастливый исторический жребий. В первый раз нам повезло с православием. Вроде христианство, но христианство византийское, имперское, восточное.

Вроде оно объединяет нас с западным миром, но заставляет стоять в стороне – идеальная позиция для России.

Та же история повторилась с коммунизмом. Вроде западная идея – и одновременно антизападная. Типа Запад, понимаешь. Хитрый выверт России: рядом, но с дистанцией.

Баланс изоляции и сотрудничества.

Особым орденом надо наградить кириллицу. Похожа она буквами на латиницу, но и только.

Повезет ли в третий раз нам с большой идеей?

Россия – страна интеллектуалов, авось родим со временем национальную идею, которая поможет держать оборону нашего Севера против мирового рынка – экономически, против идей либеральной демократии – политически.

Григорий Сковорода и ВТО Оказывается, замечательный украинский философ Григорий Сковорода давным-давно предвидел, что на рубеже тысячелетий Россия будет мучиться с проблемой вступления во Всемирную торговую организацию. Вступать или не вступать? Почти двадцать лет терзалась страна этим вопросом. Что дальше? Проблема ВТО есть классическая проблема сателлитной цивилизации. Что важнее – имиджевый выигрыш или денежный проигрыш? На каждом своем витке Луне приходится вычислять, какую дистанцию ей выгодно держать по отношению к планете.

Понятно, мы и ВТО выдержим, раз выдержали татаро-монгольское иго, но не исключено, что правильный ответ дал именно Сковорода, причем почти четыре века тому назад. Ну разве что наши переговорщики умудрятся выторговать для России совсем уж особые условия… Дизраэли утверждал, что свободная торговля – это не принцип, а способ достижения цели. Стоит проехаться по российской глубинке, чтобы увидеть – цели эти почти достигнуты.

Иван Грозный и Интернет Интернет должен входить в опричнину или в земщину?

Вопрос задается в предположении, что Ивана Грозного назначили нынешним царем России и он начал по привычке проводить опричную имперскую реформу. Как мы помним, в административной основе политики опричнины лежит разделение всех земель и сфер деятельности на опричнину (царские, имперские, стратегические области) и земщину (области гражданские, боярские, сенатские).

Ну, с телевидением для Ивана Васильевича все ясно. ТВ – это область опричнины и только ее. Здесь не место для фронды, каких-то исканий, исследований, критики. Телеэфир есть системонесущая имперская балка, а системные опоры нельзя оставлять без контроля верных царских слуг. Басманова должно бросить на ТВ и не иначе. Важнейшим из искусств для нас является ТВ.

Понятна ситуация и с печатными СМИ – пусть будут в земстве, на вольных хлебах.

Интеллектуалам нужна свобода, требуется площадка для наработки новых идей, а влияние печатных СМИ на электорат невелико.

Уверен, приговор Ивана Грозного был бы именно таким.

А что с Интернетом?

В опричнину его? В земщину? Куда царь определил бы Всемирную паутину?