«Annotation Россия – антирусский и антинациональный проект. Но об этом почти никто не знает. А кто знает, тот не говорит. История раз за разом тащит нас по замкнутому кругу ненависти к прошлому, презрения к настоящему и ...»

Глава Конец Красной Империи Империи часто и справедливо сравнивают с динозаврами: создания сильные, но плохо адаптируются к резкой перемене условий жизни. Чтобы разобраться с причинами гибели Советского Союза, надо точно ответить на один очень важный вопрос:

Коммунизм – это явление русское или антирусское?

Если провести опрос, уверен, половина опрошенных ответит «русское», а вторая половина с этим мнением категорически не согласится. Приблизительно в такой же пропорции разделятся мнения и публицистов по этому поводу. А парадокс в том, что оба ответа ошибочны.

Правильный ответ можно будет получить на основании анализа динамики русского коммунизма, когда речь пойдет о разных этапах жизни страны.

И Российская империя, и СССР появились, жили и умерли в едином цикле Империя – Русь – Демократия.

Начинались оба проекта с заведомо «антирусской» модернизации: Петр I – Ленин, ранний Сталин. Молодым везде у нас дорога, Ленин требует, чтобы в каждой комиссии работал хотя бы один еврей (иначе дела не будет), а востребованность молодежи и евреев есть верный признак имперского этапа модернизации и реформ. На заре советской власти коммунист и еврей – это почти синонимы, и фашисты среди наших военнопленных в первую очередь расстреливали именно их.

Увы, именно великая Победа во Второй мировой войне послужила переключателем фазы «Империя» на застойную фазу Русь. Тогда и начался обратный отсчет времени жизни СССР. Почему? Для победы Сталину пришлось разбудить Святую Русь, вызвать почвенного джинна из бутылки, но обратно его загнать не удалось. Да, призвав русский дух, обратившись к русскому национальному чувству, патриотизму, удалось сломать хребет фашизму. Но заплатить за победу русскому духу пришлось дорого. Чем? В тот же миг началось в перспективе смертельное выхолащивание антирусской сути России.

Ленин предупреждал, что Сталин как инородец будет «пересаливать» по части русскости. Так и случилось. Русь надо в узде держать, в черном теле, не во власти. Не удалось. И Русь привычно потащила Россию в предсмертный золотой сон застоя и эвтаназию перестройки. Поднимает голову антисемитизм, отделы кадров многих важных ведомств превращаются в негласные этнические фильтры. Инородцы, активно используемые на модернизационном этапе развития страны, становятся не нужны, окончательно побеждают охранительные мотивы.

Сталин обновлял элиту чистками, но после его смерти номенклатурное боярство берет власть в свои руки, выходит из-под контроля спецслужб и втягивает страну в застой. Тогда идея стабильности показалась правящей верхушке удачной. Еще бы! Конкуренции со стороны молодежи можно не бояться, а специалисты по обновлению элиты с Новодевичьего кладбища – люди деликатные, без крайней нужды не побеспокоят.

Следует отказ от косыгинских реформ (ошибка со Столыпиным не про нас). Все.

Похороны Красной империи объявлены. Она отказывается от Башни, от модернизации, от оправдания и приговаривает себя к самоуничтожению. Именно в 60-е годы неудачно перевели стрелку, и состав из пятнадцати союзных вагонов был отправлен в исторический тупик. Найдена сибирская нефть, народ устал от войн и репрессий, элите надоели чистки – ну как тут не соблазниться золотым покоем! Благополучие – это вообще тяжкое испытание, причем не только для авторитарных государств. Несть числа компаниям и корпорациям, которые временное конъюнктурное благополучие в итоге привело к краху. Для империй застойное процветание особенно опасно. Их смысл – в геополитических войнах, модернизации, войне с агрессивными соседями, Башне. Не мир, а меч несут они, а меч без применения быстро ржавеет. Постоянная модернизация, конфликты играют для империй роль политической оппозиции – они обновляют элиту, подпитывают ее свежими соками.

В СССР при застое из власти выбивается целое поколение управленцев. Евреи массово уходят из коммунистов в сатирики. Активная молодежь перебивается в дворниках и диссидентах. Команда Русь-2 под капитанством дорогого Леонида Ильича самозабвенно тащит страну к пропасти. Можно сказать, что во времена Брежнева, когда Русь не имела исторической перспективы победить идеологически, она победила на уровне менталитета.

Этническое наполнение власти уже совсем не то, что в первые двадцать лет советской власти. Интернациональная коммунистическая идея превращается во вполне русский проект. Кстати, Стародубцев (один из гэкачепистов) будет в своей простодушной наивности даже гордиться тем, что почти все члены ГКЧП – русские.

Этническая окраска различных слоев общества не является исключительной особенностью России. Во многих государствах военно-чиновничьи структуры набираются в основном из титульного этноса, а торговцы – из инородцев. В одной из стран ЮгоВосточной Азии такой принцип даже оформлен законодательно, там некоренной нации (китайцам) просто запрещено занимать должности во власти. Похожая ситуация складывается сейчас в Прибалтике, но законодательной азиатчиной там заниматься еще стесняются – Европа вроде, – поэтому русских вытесняют из коридоров власти более изощренными методами.

Контрольный вопрос Так коммунизм есть явление русское или антирусское? Теперь мы можем легко ответить на этот контрольный вопрос.

Все зависит от того, на какой части круга Империя – Русь – Демократия находится наша история. На имперском, модернизационном этапе, когда к власти пришли большевики, коммунизм был явлением абсолютно антирусским. Научность, динамизм, рационализм, учет и контроль, атеизм, космополитизм – все это модусы антирусские.

Ситуация поменялась на этапе развитого социализма. Власть здесь «обрусела», потеряла динамику, отказалась от реформ. Коммунизм на этом перегоне есть вполне русское явление. КПСС – это и есть модернизаторы, ставшие Русью-2. В развале Союза обвиняли и ЦРУ, и Горбачева, и Солженицына, да кто только не ходил в козлах отпущения.

Что тут скажешь… микробы убивают; когда полетела иммунная система, чахлому организму и насморк смертелен. Что касается политических воззрений Солженицына, то в их судьбе не обошлось без привычной для истории иронии. Солженицын (Русь-1) и застойная КПСС (Русь-2) просто не узнали друг в друге свое историческое родство и отражение. Солженицын и Брежнев играли за разные команды (Русь-1 и Русь-2), но, ежели продолжить спортивную аналогию, спортивное общество у них было одно. С трудами Солженицына российская история сделала то же, что и с идеей коммунизма, – использовала для своих исторических нужд. Сражался он с Империей-2, мстил ей за Русь-1, а в итоге помог похоронить именно Русь-2. Тяжело панславянисту и русофилу осознать затейливую мысль о том, что Россия по самой своей сути есть антирусский проект.

При Брежневе КПСС деградирует на глазах. Имперскую форму коммунисты довели до предела и тем ее исчерпали и погубили. Имперские (опричные) области распространены на все сферы общественной жизни, не осталось зон свободы, точек роста, нет земщины, сенатских областей. А чему учит правление Октавиана Августа? Для гибкости имперской системы обязательно нужны области свободы, дабы пассионариям было где свою энергию выплеснуть на благо Великого Рима.

При Горбачеве (наш Николай II – 2) от власти отворачиваются все активные, талантливые силы. Наступает время иллюзий, благих намерений – начинается Перестройка, и каждый начинает тащить страну в свою сторону. Во время застоя интеллигенции снились сладкие, лукавые демократические сны. Она мечтала проснуться в Швейцарии, а получила в итоге похмелье Беловежской пущи. И вновь на историческую сцену выходит «сладкая парочка», два могильщика империй – демократия и национализм.

Глава Матрешка РФ Пессимистическая комедия 31 декабря 1991 года. Без пяти минут полночь. Время торжественного поздравления российского народа с наступающим Новым Годом. И на миллионах телеэкранов от Сахалина до Калининграда появляется… писатель-сатирик Михаил Задорнов. Михаил Задорнов торжественно поздравляет Россию. Куранты. Гимн. Звенят бокалы. Всем кажется, что это «прикольно» и весело, и только госпожа История криво усмехается.

Многие сейчас забыли об этой нелепости, да и была она из забавных на фоне тысячи других нелепостей мутных девяностых годов, о которых еще напишут не одну повесть с названием «О том, как Иван за либеральной демократией ходил».

В 1917-м все случилось быстро. История монтировала свой фильм, как Эйзенштейн.

Вот министры-капиталисты витийствуют в Зимнем. Выстрел «Авроры». Матросы бегут по Дворцовой площади, штурмуют ворота. Ленин в Смольном. Захвачены банки, вокзалы, телеграф. Команда Демократия-1 удирает в Нью-Йорк, игроки из команды Империя- занимают кабинеты Кремля. Замена либералов на имперцев свершилась.

При Ельцине власть имитировала демократию почти всерьез, Россия упрямо пыталась изобразить из себя Америку. Учрежден День независимости непонятно от кого.

Суверенитеты раздаются направо и налево. Ну и заодно ликвидируются структуры Красной империи, остатки прежнего авторитарного строя. Но мы не штурмовали свою Бастилию, у нас свои методы: элита нашу Бастилию разворовала, а народ пропил.

Список поражений и унижений, постигших Россию в эти «демократические» годы, бесконечен. Хоккеисты проигрывали чуть ли не Люксембургу. Футболисты ходили по полю пешком. Ну а апофеоз хождений по демократическим мукам – поражение в первой чеченской войне и подписание похабных Хасавюртовских соглашений. Грустно все это было и не очень смешно. Развалившие СССР демократы не могли поменять свою природу и по инерции упрямо тащили на плаху истории и Российскую Федерацию. Палач не хочет безработицы, топор демократии не должен ржаветь. Россия? Отлично! Блещет топор, летят гранты, премии. И опять надежды на Запад, ждут только не мировую революцию, а аналог плана Маршалла. И опять не дождались, не помогла заграница, и так и не смог Запад убрать с доски геополитического игрока с ядерным оружием. Глупая Россия уперлась, когда ее повели на бойню, отбилась, отползла.

Многие сейчас обижаются на демократов за унижения 90-х. Зря. Это была их работа, функция. Ничего личного. Одряхлела империя? Налетай! Подешевело! Это их Временное правительство, их час. При Ельцине из трех золотых правил Петра Великого (имперская вертикаль власти, техническая модернизация под Запад, противостояние Западу своей особой цивилизацией) первое и третье правило забыты. С расшибанием лба исполняется и четвертое правило, добавленное большевиками, – российская власть с XX века обязана иметь демократический фасад. Но фасад не может быть несущей конструкцией. Рухнет все здание. А демократы упрямо пытались нагрузить на декорацию груз целого континента.

Карлики часто воображают себя великанами, но не менее смешно, когда евразийский колосс прикидывается лилипутом.

Сам Ельцин не считал себя демократом. Он просто использовал демократическую волну для политического серфинга. Но, взлетев на гребень власти, он, похоже, четко понял теперь очевидную вещь: честная, наивная, прямолинейная попытка России стать богатой и счастливой Европой неизбежно превратит ее в нищую и несчастную Азию. Тогда и сработала знаменитая ельцинская интуиция, и, может быть, именно она заставила его впасть в «ничегонеделание». Зачем углублять демократию, если это саморазрушение?

Очередной цикл звал под триколор имперцев. Время демократов прошло. Разумеется, никто не собирается рисовать парадный портрет власти той поры а-ля Шилов. Мол, российская власть девяностых сладкий кус не доедала, не спала, все думу думала: а как нам умудриться обустроить чисто демократическую Россию? На самом деле имел место быть тщательно организованный хаос (выражаясь культурно, по-гречески), столь необходимый для приватизации страны и накопления первоначального капитала. Ну а собственникам подавай порядок.

Когда-то Петр I из полена Руси вырезал Российскую империю. Демократы раскололи эту матрешку. Внутри оказался СССР. Демократы и эту матрешку раскокали. И по инерции стали развинчивать РФ. Все эти циклы логично укладываются в модель Империя – Русь – Демократия. В ней каждый игрок ведет свою партию. Демократов грантом не корми, а дай только разрушить ненавистный им Вавилон. А как зарабатывает российский либерал?

Плюнул в Родину. Попал? Вам переводец – тридцать баксиков из ЦРУ. Преувеличение?

Может быть. Но разве что в сумме гонорара. Некоторые наши либералы охотно плюют в Родину и бескорыстно, за доброе слово западных хозяев.

Имперцы демократов презирают, знают их диссидентскую цену, а вот Русь они побаиваются, чувствуют, кто их похоронит. Заигрывая с Русью, имперец может даже в храм зайти, на иконы перекреститься, но все равно не верит ему Русь, помнит матушка все его подлости, а их за триста лет накопилось немало.

Внимательному читателю может показаться, что в РФ модель Империя – Русь – Демократия не работает. Точнее, не работает в той части, где говорится об «антирусской»

составляющей в политике имперской власти. Покажем, что на самом деле никакого противоречия нет.

Мнимый парадокс В рамках модели Империя – Русь – Демократия на этапе построения новой империи мы должны видеть антирусскую политику и подавление русского национального самосознания, но крах Красной империи и создание Российской Федерации, казалось бы, привели к противоположным результатам: православие окрепло, отстраиваются храмы. Противоречие?

Ничуть.

Дело в том, что СССР и нынешняя Россия имеют абсолютно разную степень полиэтнизма. Этническая и политическая однородность России несравнима с союзной.

Коэффициент моноэтнизма в России по сравнению с СССР резко увеличился, а достаточно очевидно, что допустимый национализм пропорционален моноэтнизму. Чем выше коэффициент моноэтнизма, тем безопасней национализм, и этот тезис легко проиллюстрировать на примере соседей: для моноэтнической Польши национализм титульной нации безопасен, а Молдавию и Грузию он уже развалил и теперь подбирается к Украине.

Здесь – ключ к парадоксу. Русское национальное самосознание было придавлено коммунизмом с громадным запасом, пропорционально полиэтнизму СССР, после же «сброса» республик из-под глыб коммунизма в России естественным образом стала пробиваться травка национального самосознания. Насколько высоко она может подрасти, не угрожая России, – отдельная тема. Пока что мы не только в промышленности эксплуатируем и проедаем то, что досталось от Союза, но и в культуре и общественном сознании используем антинационалистические наработки большевиков.

Наконец, приведу главный аргумент, доказывающий, что и на этапе замены Второй империи на Третью модель «Империя – Русь» работает, что таковая смена носит всегда «антирусский», имперский характер, что в это время национальные русские интересы всегда приносятся в жертву интересам имперским. Речь идет, как многие уже догадались, о политике, которая проводилась в отношении русских, оставшихся в бывших союзных республиках.

Команда Империя-3 бросила их на произвол судьбы. Это же классическая антирусская политика стартующей новой империи. Москва не стала с сербским простодушным национализмом рубиться за соплеменников, а с византийской мудростью поставила на первое место интересы новоявленного государства.

Надо ли говорить, что имперская «антирусскость» для страны спасительна? Каково сейчас русским в Прибалтике, да и в той же Украине? Лучше ограничивать свое русское национальное сознание «антирусской» имперской идеей, чем извиняться перед новыми республиками за некогда созданную промышленность, приличный уровень жизни и за то, что они когда-то хорошо жили.

Ленин прибыл модернизировать Россию в немецком вагоне. Тот же Иван Грозный считал себя больше немцем, чем русским, и список легко продолжить. Наверное, успешный реформатор на Руси – всегда чуток немец.

Сегодня Стартовал век. XVIII. XX. XXI. Не разобрать.

И вот уже реют петровские стяги, гремят салюты, федералы снова входят в город Грозный, который можно теперь переименовать в город Иван Грозный. Звучит музыка Александрова, текст Михалкова, подтекст «Боже, царя храни». Все смешалось в доме Облонских. Как упоительны в России вечера!

Начинается третье тысячелетие.

Глава Матрица имперская. Перезагрузка Хоккеисты стали чемпионами мира. Приободрились военные, которым в 90-е годы было так обидно за державу. США вдруг перестали сочувствовать нашему болезненному состоянию и обиделись, что мы из него решили выбираться. Даже футболисты забегали и начали побеждать всех подряд.

Что случилось? Отчего так все переменилось к лучшему?

Правильно: наша страна навеки попрощалась с этапом Демократия-2. Он уже никогда не вернется. Будьте уверены.

Третья империя Французы сейчас живут при Пятой республике. Если считать на французский манер, то мы граждане Третьей империи, живущие на этапе Империя-3. После горбачевских фантазий восьмидесятых годов, на смену бандитским отморозкам годов девяностых пришли чекистские заморозки нулевых.

Развитая форма этапа Империя-3 совпала со стартом нового тысячелетия. Во властной элите тогда заговорили о либеральной империи, управляемой демократии, и, что самое главное, нашлась политическая воля перейти к делам. Укрепили вертикаль власти – отменили выборность губернаторов. Фактически вернулись к однопартийной системе, что помогло обеспечить единство политической элиты. Вернулись к естественному для нас некоторому противостоянию Западу. Не отказались от дальнейшей модернизации способов производства по их об разцам.

Петровская триада, найденная им для процветающего евразийского государства, ныне на месте.

Постоянная техническая модернизация.

Противоположение Западу.

Все три золотых правила перед вами. Можете пересчитать.

Не забыто и правило четвертое, добавленное большевиками, – тщательный уход за демократическим фасадом, но на этот раз демократию социалистическую заменили на демократию управляемую. Наконец-то Россия вернулась в привычные берега, перестала обезьянничать, надела имперский мундир. В этой форме все родное, да только на герб посмотрите внимательно. На крыльях нашего двуглавого орла горят красные звезды.

Вслушайтесь в гимн России – да это же «Боже, царя храни»: слова Михалкова, музыка Александрова. Даже столицу, и ту мы поменяли по привычке в третий раз, но если Петр Великий построил новую столицу, а Ленин вернул старую, то в этот раз для перемены столицы хватило Церетели и строительного комплекса.

Еще будет написано не одно исследование на тему, как наши демократы девяностых превращались в имперцев нулевых. И ведь действительно, все пришлось начинать с нуля. На наших глазах демократы Россию завоевали, по-большевистски ее разорили, а теперь они стали учиться Россией управлять. Пришла пора очередное демократическое орало перековать на третьеримский меч, фрак сменить на мундир, сарказм на пафос. А что делать… вот и это поколение демократов нашло ответ на вечный русский вопрос от Чернышевского и бросилось лихорадочно пришивать на гражданские пиджаки имперские погоны.

Но молодость очередного российского государства, с ее имперским задором, рано или поздно пройдет.

Что дальше?

Русь- Любопытно сейчас читать воспоминания ровесников XX века, тех, кто умудрился выжить, пройти со страной через все испытания и оставить летопись этих лет. Многие мемуары написаны будто под копирку. Авторы начинали жизнь коммунистами.

Разочаровались. К старости кто в церковь пошел, кто в демократы, а кто-то и везде успел.

Государство ходит по кругу Империя – Русь – Демократия, и люди повторяют его путь, на каждом этапе перезагружая себе мировоззрение.

Если линия Империя – Русь – Демократия действительно прорисована на ладони любого российского государства, то хиромантия нас ждет такая.

Включаем телевизор времени. На экране 2030 год.

Нынешний имперский этап завершился. Руководители страны постарели. Телерепортаж из Думы напоминает спектакль Малого театра, ибо, не уступая его знаменитым старухам ни в мастерстве, ни в возрасте, с прежним актерским блеском играют оппозицию Зюганов и Жириновский.

Ни евреев, ни молодежи в коридорах власти не видать. Модернизационный запал в стране сошел на нет, перемены больше имитируются, чем проводятся. Команда Русь- потихоньку прибрала власть в свои руки, а с ее окончательной победой демократы получили международный карт-бланш на уничтожение России. На кухнях вновь заговорили о вхождении страны в орбиту западной демократии. Равноприближенность этносов к власти и «равноудаленность» бояр-олигархов от нее нарушена. В автономиях националисты подняли головы и вовсю кричат о независимости.

Итоги таковы: побеждает команда Демократия-3, одряхлевшая, застойная команда Русь-3 им проигрывает, и Россия распадается. Начинается четвертая российская смута – Смута 2030-го года, а до этого мы знаем Смуты 1612 – го, 1917-го, 1991 годов. В Смуте- Россию чуть не захватила Польша, в Смуте-1917 Российская империя потеряла ту же Польшу и Финляндию, в Смуте-1991 потеряны четырнадцать союзных республик. Как известно, империи подобны пирогам и крошатся с краев. На этот раз потеряны автономии Кавказа.

Но демократы, эти ликвидаторы империй, недолго торжествуют и пируют на обломках России, правительство наших демократов всегда временное, демократы удержать власть не могут – националисты и коммунисты сильнее, – поэтому государство российское возрождается в очередном имперском «антирусском» модернизационном варианте. Страна возрождается в облике Четвертой империи. И все начинается сначала. В Кремле шустрят молодые и рьяные брюнеты из призыва Империя-4. Русь-3 и Демократия-3 пишут мемуары и злобствуют, а вменяемые и активные игроки этих команд перебегают в команду ИмперияНа Западе вновь кричат о том, что Россия предала их западные демократические ценности. А где-то в российской глубинке сидит за письменным столом автор и сочиняет трактат «О чем молчит Империя-4», в котором предсказывает, что где-то в 2060 году команда Империя-4 одряхлеет, втянет Россию в застой, превратится в команду Русь-4, и тогда Демократия-4 развалит окончательно страну и останется от нее лишь сердце вина размером с Московское княжество времен Ивана III. Таким образом разорвутся круги «времяворота», Россия завершит свое круженье через века и вновь станет Русью.

Не знаю как вас, но меня такая хиромантия не вдохновляет. Еще раз переключим канал телевизора времени. Снова 2030 год. Но на этот раз мы включили не канал, показывающий реалистические драмы, а телеканал фантастики.

На экране утопия. Россия постоянно и истово модернизирует себя и процветает. Нет и признаков застоя. В Кремле много молодых лиц. Даже среди генералов ФСБ появились евреи. Изобретательный русский ум умудрился впрячь демократию в имперскую телегу и тем преодолел, казалось, неустранимый дефект имперской организации – ее негибкость.

Решена неразрешимая дотоле проблема смены элит! Молодым опять у нас дорога. Все нации одинаково приближены к трону.

Оказывается, где-то в 2010 году в Кремле проштудировали учебники по полиэтнической демократии и управлению будущим и поторопились разработать надежный механизм смены и обновления элит в условиях жесткой вертикали власти. Нашелся-таки в Кремле гений, который вырвал матушку-Россию из цикла Империя – Русь – Демократия и сумел орга низовать смену элит без слома государства до основанья.

Впрочем, основная надежда не на утопию, а на очередное русское чудо. Выручало оно не раз. Нет для нашего характера невозможного.

Немцы под Москвой? Тем обиднее будет немцам видеть красный флаг над Рейхстагом.

Обречена Расеюшка в век демократии? Взяли на Западе идею коммунизма: и себя спасли, и тот же Запад напугали до истерики.

Теперь на историческом горизонте маячит застой и победа команды Русь-3. Империя – это всегда ручное управление, а демократия – автоматическое. В чрезвычайных ситуациях автоматика не работает, а у нас-то всегда чрезвычайное положение. Авось и на этот раз выручит нас спасительное русское чудо, изобретем некий полуавтомат и научимся сохранять модернизационный запал и про водить обновление элит без уничтожения самого госу дарства.

Наша морфология. Итоги Модель реальности тогда чего-то стоит, если она способна предсказывать будущее и прояснять смысл прошлого. Эскиз Империя – Русь – Демократия, мне кажется, с этими задачами управился.

Вальс российской истории роли расписал жестко.

Демократы уничтожают отживший, «обрусевший» вариант империи и помогают проводить «антирусскую» модернизацию. Именно они у истории на подхвате, когда в нашем Берендеевом царстве приходит время сковырнуть впавшего в сон царя-батюшку.

На смену им приходят собиратели камней и начинают заново отстраивать нашу вечную Башню.

Заканчивает имперский цикл Русь. Она застоем, отказом от оправдания модернизаций подготавливает крах государства, и региональные национализмы разрывают его на части.

Такова наша неизбывная имперская матрица. Мы же своими судьбами и постоянной переменой убеждений повторяем ее изгибы. В одном из коридоров нашего Белого дома недавно хотели вывесить портреты всех российских премьер-министров, взяв за точку отсчета 1803 год. Давно я не заходил в здание по адресу Краснопресненская набережная, 2, так что не могу сказать, реализовали идею или нет, но если в правительстве передумали, то зря. Здесь тот случай, когда надо быть конфуцианцем и ценить преемственность.

В целом мои симпатии на стороне имперцев, но добрых слов заслуживают и Демократия, и Русь. Русские националисты не демократы, а российские демократы не патриоты. Из-за этого власть российская не имеет единой и цельной идеологии и вынуждена опираться сразу на несколько идей, подбирая нужную под злобу момента.

Имперцы балансируют на плечах демократов и националистов. Поборников русской идеи они используют для борьбы с окраинными национализмами (демократов в окопы не загонишь), а любители западных стандартов обслуживают другую государственную нужду:

кто-то должен бороться за права человека, смирять авторитаризм власти, придавать ей человеческое лицо. Пока власть поддерживает баланс между демократами и националистами, России ничего не угрожает, кроме ее самой.

Скажем пару добрых слов о Руси. Сейчас многие меняют прозу на вокал и поют матушке гимны, но если не обращать внимания на крайности в виде фанатов «мокроступов»

и «автотелег», то в пении этом можно найти одну большую правду: Россия держится не на нефти и газе, а на энергии Руси. Исчерпаются, опустошатся залежи Руси – исчезнет и Россия.

Империю надо заслужить. Пример перестройки показал: для того чтобы непропорциональными свободами отдать страну на растерзание националистам и сепаратистам, большого ума не надо. А вот утвердить в государстве устойчивое равенство между демократами и националистами, усмирить национализмы, не потеряв при этом демократическое лицо, тут требуется искусство Империи. Необходимо равновесие между демократами и почвенниками, тонкий баланс между этносами, пусть и установленный в ручном управлении имперскими методами. Можно утверждать демократические ценности и разливать вокруг бензин, можно разводить открытый огонь и рядом взращивать национальные культуры, но когда все рванет, не удивляйтесь.

В авторитарности наших осин виноват не царизм, не коммунизм, не ФСБ. При нынешней полиэтнической нагрузке и наличном идеологическом инструментарии любая власть в России обречена на слегка замаскированный политтехнологами авторитаризм, который есть плата за сохранение единого государства в условиях неискорененности национальных культур.

Одни властители дум любуются русским прошлым, другие восхищаются настоящим Запада, но никто не спешит очароваться будущим России. Демократы XIX века искренне считали, что стоит сокрушить царизм, и народы России, взявшись за руки, двинутся к труду и счастью. Не взялись, не двинулись. Те же иллюзии мы увидели и при распаде СССР. С нынешним набором идеологий элитам в условиях свободы нечего противопоставить национализму. В авторитаризме нет ничего ужасного – недаром Европа так бережет своих королей, – если он вменяем, не кровожаден, обеспечивает постоянную модернизацию и равноприближен к этносам. В противном случае демократы уничтожат авторитаризм, чтобы стать жертвой коммунистов или националистов, тех, кто утверждает или социальное равенство, или национальное неравенство.

Модель «Империя – Русь – Демократия» есть архетип нашей истории и государственности.

Восток или Запад?

Если забыть о демократии, то уже пятьсот лет, полтысячелетия, мы живем в петле времени Империя – Русь, просыпаемся и засыпаем в одном и том же историческом дне. Кто знает, может быть, мы когда-нибудь сможем полюбить себя и понять настолько, что вырвемся наконец-то из этой петли.

Но кто мы есть? В чем наша суть, определяющая судьбу? А наш смысл?

Какова цивилизационная формула нашей Родины?

Восток мы или Запад?

Запад и Восток?

Интереснейшие вопросы, и ответы на них мы обязательно получим, но уже в следующей части книги.

Часть Седьмой континент Глава Россия и демократия Африка, Азия, Европа, Америка, Антарктида, Австралия – вот и все континенты, которые можно найти на глобусе. Но есть на планете и седьмой континент, о нем не говорят в школе, но он существует, и мы на нем живем. Тайну названия седьмого континента откроем чуть позже, а пока поговорим об одной замечательной идее.

Чем шарлатан отличается от врача? Задача шарлатана – заработать, а врач стремится и вылечить, и заработать. Если речь зашла о панацее, о лекарстве от всех болезней, об идеальном политическом строе, следите за карманами – наверняка перед вами стоит именно шарлатан, и он нацелился на вашу землю, ресурсы, территорию.

«Универсальный пятновыводитель! – разливается Джефф Питерс из очередного „Демократического фонда имени Аль Капоне“. – Выводит коррупцию и тараканов за два дня! Защищает права человека! Обеспечивает расцвет свободы! Ускоряет экономику!»

Вокруг стоят с раскрытыми ртами ротозеи. Верят. Мечтательно закатывают глаза.

Стесняются своего провинциального убожества. Им бы выяснить противопоказания. Нет, не догадываются. Буклеты по-голливудски яркие. Костюм на прохвосте отличный. Держится уверенно. Ротозеи достают кошельки.

Когда странам Восточной Европы подбрасывали демократические идеи, под запретом было важнейшее слово. Это слово просто вымарывалось из брошюрок и статей, расписывающих восточнотуземной интеллигенции прелести западной демократии. Да и сейчас его стараются не упоминать. Запрет жив, он действует по-прежнему.

Хотите узнать, что за слово такое было под запретом?

Данайский дар Некогда данайцы (хитроумные греки, европейцы) подсунули троянцам (азиатам) деревянного коня. Дают – бери. Сыны Приама поступили по русской пословице и забрали дар. А ночью из него поперли вооруженные до зубов гости из Европы. Наивных троянцев они благополучно вырезали, зато миру осталась мудрая пословица, предостерегающая от европейского сыра.

Данайский дар – это демократия. А запрещенное слово – это прилагательное полиэтническая. Полиэтническая демократия – часто вы встречали эти два слова в газетных статьях? А в телепередачах? Слышали ли по радио? Уверен: не часто, никогда, не слышали.

А почему? Что за такая тайна объявилась в век Интернета и всеобщей информированности?

Секрет прост: собственникам, предпринимателям, транснациональным корпорациям (ТНК) выгодно выдавать идею демократии за абсолютную ценность, панацею, конец истории. Даже мой «Ворд», и тот работает на ЦРУ, «секретит» слово полиэтническая, и вордовский продажный «спелчекер» тщательно подчеркивает это слово красной чертой, делая вид, что знать его не знает.

Потому и засекречена для обывателя полиэтническая демократия, что она четко указывает на противопоказания псевдоуниверсального лекарства. Оказывается, демократия опасна, почти смертельна для многонациональных стран. Этот данайский конь буквально напичкан националистами и сепаратистами, которые с удовольствием используют свободу для уничтожения страны, рискнувшей пригласить к себе на постой европейского жеребца.

На пачке сигарет «Демократия» надо бы крупно печатать: «Вызывает рак у полиэтнических курильщиков». Но не печатают, не ищите. Когда огненную воду продают аборигенам, земли и ресурсы которых пробудили аппетит у проповедников свободы, противопоказания с этикеток убирают. В Сорбонне преподают этноконфликтологию, в американских университетах есть аналогичные курсы, но они не для туземцев. Туземцам учебники по полиэтнической демократии не шлют, а предлагают сразу, без предварительного авторитарного этапа, на котором формируется единство элиты, вводить в многонациональной стране демократию по западному образцу, чтобы развалить эту страну наверняка. Ну а крохотными, слабыми осколками можно командовать без проблем, для ТНК они – что слону булочка.

Не будем голословны и посмотрим, что за последние сто лет демократия сделала с самой Европой.

Европейский континент делят между собой такие страны: Россия, Швеция, Норвегия, Дания, Великобритания, Голландия, Бельгия, Германия, Франция, Испания, Португалия, Швейцария, Австро-Венгрия, Румыния, Сербия, Болгария, Греция, Османская империя, Италия.

Вроде все перечислил. Итого с округлением: 20 (двадцать) стран.

Прыгнем на сто лет вперед.

Стран в Европе уже 52, а если учесть и непризнанные республики, то их количество достигнет без малого 60. Таким образом, количество государств увеличилось втрое.

Население континента за век увеличилось тоже раза в три, но соответствие здесь мнимое:

ну стало немцев не 25 миллионов, а 75, так это не значит, что надо делать три Германии.

Менялись пропорции между этническими группами, но пропорции эти изменились не в три раза, а гораздо меньше.

Похожая картина и в мире в целом. На момент создания Лиги Наций (1920 год) в мире имелось около 60 государств. На конференции в Сан-Франциско в 1946 году учреждается ООН, среди его членов приблизительно 50 стран. 1974 год: мы видим уже 138 государств;

1998 год – 190. В начале XXI века их количество переваливает за двести.

Безусловно, демографический скачок последнего столетия способствовал почкованию стран, и все-таки не рост населения основной виновник распада и дробления государств в Европе да и во всем мире. Это идеи демократии и национализма уничтожали страны, стараясь привести государственные границы к границам между народами и этносами.

Причем государства умирать не собирались и отчаянно боролись за существование. Та же идея единой Европы без границ и барьеров, идея континентализма круто замешана на подавлении национального самосознания народов, на уничтожении наций, на создании дополнительного обруча на государственных бочках. Замысел прост: раз страна находится в единой Европе, то сепаратистам тяжелее ее развалить. Смысл понятен: зачем вам суверенитет, раз мы уже и так все в ЕС.

А страны все распадаются и распадаются, и не каждый развал страны несет безусловную пользу. Некоторым странам слезы раздрая не удастся окупить и за сотню лет.

Еще не забыта Югославия. Рассечена Молдавия. От Тбилиси сбежали два региона.

Неспокойно в Бельгии. Канада (на миг перепрыгнем Атлантику) в ночных кошмарах шепчет по-французски. В Шотландии дети самого знаменитого шотландского сепаратиста – капитана Гранта – уже выбирают столицу будущей независимой Шотландии между Глазго и Эдинбургом.

Сейчас Запад запрещает другим антидемократично «ковыряться в носу», а давайте посмотрим, что он сам вытворял совсем недавно. Еще полвека тому назад Испания, Португалия и Греция являлись круто авторитарными государствами, а те же США были изрядно расистскими. Нынешние западные страны имеют за плечами века авторитарной истории, за которые успели сформировать нации. Нынешние гособразования времени на это не имеют.

Авторитаризм есть естественный этап созревания государства, на котором формируется единая нация и единство элиты, подавляются нацменьшинства и региональные кланы, уничтожаются сепаратисты, и только потом сформировавшееся национальное государство может пере ходить к демократии без особого риска развалиться. Европа постепенно приспосабливалась к идеям демократии, с кровью изживала крайние формы национализма, дробилась и объединялась, но в целом нашла свой путь. Некоторым континентам не так повезло. Речь идет об Африке. Поспешный переход от кланового общества к свободе обрек многие страны черного континента на нищету, пиратство и все прелести безвластия. А ведь негры хотели как лучше.

«Вот и отлично, – скажут фанаты-демократы, – переживем авторитарную эру и вслед за испаниями-грециями станем демократией, поводим россиян сорок лет по пустыням и выведем к обетованным берегам народовластия».

Увы, Россия – принципиально иной случай. Ну водил Моисей сорок лет свой народ по пустыням, по капле выдавливал из еврея раба, – нас сия легенда абсолютно не касается.

Моисей водил за собой нацию, сбежавшую из Египта. Мы же сами Египет, большая, обильная народами страна, и нам, новым египтянам, бежать некуда.

В известном историческом анекдоте куртизанка сказала Сократу, что стоит ей свистнуть, и его ученики забросят любой диспут и отправятся за ней. На что мудрец возразил: тащить людей вниз легче, чем вести вверх. Так и с народами: объединяются они тяжело, веками идут к союзу, а потом найдется какая-то политическая куртизанка и перессорит их в пять минут. Наши предки отлично понимали все эти нюансы. Для людей XVIII века было еще очевидно, что большое государство предполагает самодержавную власть, и с этим тезисом Екатерины Великой даже Вольтер не спорил. Зачем? Мудрецы с истиной не спорят, и тысячу раз права императрица, утверждая разорительность и губительность республиканского правления в России. Впрочем, предоставим слово самой императрице. Перед вами две цитаты от Екатерины II, позаимствованные мною в одной из книг Ольги Елисеевой (историк, замечательный романист, специалист по XVIII веку).

«Пространное государство предполагает самодержавную власть в той особе, которая им правит. Надлежит, чтобы скорость в решении дел, из дальних стран присылаемых, награждала медление, отдаленностью мест причиняемое. Всякое другое правление не только было бы России вредно, но и вконец разорительно». Так писала императрица в своем «Наказе» в Уложенную Комиссию в 1767 году.

А вот что Екатерина II записала в заметке «О величии России»: «…такому безумцу я бы ответила: знайте же, что если ваше правительство преобразится в республику, оно утратит свою силу, а ваши области сделаются добычей первых хищников; не угодно ли с вашими правилами быть жертвою какой-нибудь орды татар, и под их игом надеетесь ли вы жить в довольстве и приятности?»

Но кто любит горькие истины?

В начале века девятнадцатого победители Наполеона в своих ранцах принесли из Европы воздух свободы. Декабристы идею свободы освятили своей кровью, и она с той поры очаровала всю российскую интеллигенцию. Даже самые мудрые граждане России мечтали на обломках самовластья написать свои имена, а закончилось все бузой Февраля, похмельем Октября и матросом Железняком.

Потопталась на граблях демократии Россия и в конце двадцатого века, так что пора раз и навсегда ответить на давний вопрос:

Возможна ли демократия в России?

Посмотрим, что написано о России в словаре «История Отечества».

Российская Федерация – Россия, государство в восточной части Европы и в северной части Азии. Площадь – 17 075,4 тыс. км2. Протяженность сухопутных границ – 20 322 км, морских – ок. 38 000 км. Население – 148 млн человек (1996). Русские составляют 81,5% (1989, перепись); проживает свыше 100 народов. Верующие – христиане, главным образом православные; мусульмане, иудаисты, буддисты и др. В составе Российской Федерации не более 80 субъектов федерации, в том числе: 21 республика, 6 краев, 49 областей, 2 города федерального значения (Москва и Санкт-Петербург), 1 автономная область и 10 автономных округов.

Перед нами таблица территорий.

Начнем сравнивать нашу Родину с материками и континентами. По-прежнему Россия остается крупнейшим государством на планете Земля и занимает треть Евразии. Среди ее граждан последователи трех мировых религий (четырех, если не обижать атеистов). Больше ста национальностей. Двадцать одна республика. И пусть никого не обманывает цифра 80% русских. Во-первых, русские Дона и русские Сибири – это, в общем-то, представители разных народов, во-вторых, у меня есть сосед, который по фамилии – грузин, по национальности – украинец, а по всем анкетам – русский. Списочный состав титульной нации никогда не равен действительному, так что реальная степень полиэтнизма и многоконфессиональности России весьма высокая – континент!

Степень полиэтнизма ЕС (27 стран и население 500 млн человек) будет повыше, чем в России, но ведь и о едином государстве там заикнуться боятся. Интеграционные процессы в ЕС всячески маскируют (Лиссабонское соглашение), понимают, что национализмы надо обманывать, а не дразнить. В общем, учиться нам у Европы здесь нечему, века еще пройдут, пока появятся Соединенные Штаты Европы.

Рассмотрим состоявшиеся большие государства.

Китай. Полиэтнизм высокий. Это для европейцев китайцы на одно лицо, а на самом деле северные китайцы не всегда понимают диалекты южных сородичей. Единства (условие силы) государства власть добилась через повторение гениальной находки большевиков, приспособив идеи коммунизма для развития и усиления имперской формы. Китай нашел спасение именно в коммунизме, который является идеальной ширмой для имперской власти, пока он заточен на модернизацию и интернационализм. При власти капиталистов Китай мучился. Капиталисты хороши для националистического Тайваня (осуществленный в реальности остров Крым), а большую страну им так и хочется «растребушить».

Руководство в Китае весьма квалифицированное, понимающее, что демократия государство мигом развалит, начав с Тибета, и превратит его в слабую буржуазную страну, каким, собственно, Китай и был до коммунистов. Что нам доказывает пример Китая?

Большая полиэтническая страна расцвела под авторитарной, недемократической властью.

Этот факт ныне многих раздражает, но такова неделикатная реальность.

США. Отличный пример того, что есть край, который совершенно нам в пример не годится. Все другое: история, организация государства, менталитет. АнтиРоссия какая-то.

Бывшая колония, а не империя. Коренное население практически уничтожено, остатки загнаны в резервации. Наши империи порой тоже жестко обходились с малыми и коренными народами, но это скорее исключение. В США нет национальных автономий и возникающей от них постоянной угрозы расчленения страны. Объединяет нас проблема полиэтнизма, но решается она по-разному. У американцев работает «плавильный котел» – все работает на уничтожение национальных особенностей, а наше федеративное устройство повторяет СССР как школу народов. Да и демократия в США в изрядной степени «управляемая», настроена на власть капитала так, что абсолютно не отражает весь спектр интересов. Мы еще подробно разберем, как «управляют» демократией в Америке, пока же достаточно сказать, что под капиталистический проект свободной страны история предоставила американцам уникальные условия. Полматерика было зачищено от коренных народов, остатки «чингачгуков» загнаны в резервации. Никаких тебе Могиканских Автономных Республик с их постоянными позывами к суверенитету и «нэзалэжности».

Плюс – общая психология колонистов, объединенных борьбой за независимость от метрополии. Какой-то отдельной нации в США трудно качать права, когда все иммигранты.

Да, имеются расовые проблемы, проблемы совместного проживания разных этнических групп, но все это невозможно сравнить с той же Европой, где Франция и Англия, к примеру, враждовали на протяжении чуть ли не тысячи лет, столетние войны вели, а сейчас осторожно пытаются совместно жить в одном Союзе.

Вывод: примером полиэтнической демократии США для России не являются.

Организация, история, принципы и условия совместного проживания народов у нас различны.

Канада. Напрашивается расхожее: «хоть похоже на Россию, только все же не Россия».

Почти половину населения составляют англо-канадцы, процентов тридцать – франкоканадцы. По нашим меркам, полиэтнизм в Канаде пустяшный, ведь не сто народов там проживает, а всего-то два основных да индейцы с эскимосами. Тем не менее в восьмидесятых годах страна чуть ли не развалилась после референдума в Квебеке, да и сейчас никто не даст голову на отсечение, что не развалится. Вывод грустный: два народа и горстка эскимосов еле-еле терпят друг друга в едином государстве. А что будет со ста народами России в условиях либеральных свобод?

Австралия. Совсем не Россия. Материк скучного моноэтнизма и христиан. Населена потомками поселенцев и каторжников из Ирландии и Англии. Аборигенов мало, около тысяч человек, и на крокодилов они охотятся где-то в глубинных районах. Ислама почти нет, нет и религиозных напрягов. Такому большому материку-государству надо уж очень постараться, чтобы развалиться.

Бразилия. Не удивляйтесь, но перед нами бывшая империя. Именно независимой империей провозгласила себя Бразилия в 1822 году. С 1889 года – федеративная республика, причем еще до 1985 года у власти стояли военные правительства. Большинство верующих – католики. И самое главное: основная часть коренных жителей уничтожена, а более 90% нынешнего населения страны считают себя бразильцами. Так что ничего похожего на Россию с ее ста народами и коктейлем из религий нет и в помине. Нет и национальных республик. Тут больше сходства с США – 26 штатов образуют федерацию, у них общее колониальное прошлое, единая история борьбы за независимость.

Вывод: и Бразилия для нас не образец, не аналогия.

Быстро пробежимся по списку больших государств и государственных союзов нашей планеты. США: демократия и полиэтнизм есть, но в особых, уникальных, беспримерных условиях. ЕС: демократия и полиэтнизм есть, а единого государства нет, причем любой крохотный шажок к единому государству вызывает чуть ли не истерическую реакцию то у Польши, то у Ирландии, то еще у кого-нибудь. Австралия и Бразилия: имеется и демократия, и единство, но в тепличных условиях моноэтнизма. Канада: всего лишь биэтнизм, а страна в условиях вольного самоопределения народов постоянно находится на грани развода. Китай:

доказательство того, что большая полиэтническая страна, с богатой историей и давними счетами между населяющими ее народами, прекрасно себя чувствует и без либеральной демократии.

Мы рассмотрели все большие страны на Земле, и что мы увидели? Большие многонациональные союзы либо имеют особые условия (США), либо не имеют единой государственности (ЕС), либо сознательно отказались от демократии (Китай). Остальные большие страны по сравнению с Россией моноэтничны и не имеют ее рисков в условиях свободы.

Общий вывод категоричен: на Земле нет империй, которые бы выжили в условиях западной демократии. Большие многонациональные страны либо развалились в условиях свободы (Российская империя, Османская империя, Австро-Венгерская империя, СССР), либо подавили национализмы идеей коммунизма (тот же СССР, Китай).

Следствие для России: при западных демократических стандартах она будет неизбежно уничтожена националистами и сепаратистами. Начало такового процесса мы при Ельцине и наблюдали.

Пожалуйте в Древний Рим.

На дворе I век до нашей эры. Бушуют гражданские войны. Спартак громит римские легионы. Брут точит меч на Цезаря. Завершается эра крахом римской демократии и торжеством имперской идеи.

А почему?

146 год до нашей эры. Сципион сравнял Карфаген с землей и плугом провел борозду по тому месту, где стоял великий город. Всевластью Рима теперь нет предела. Мы наблюдаем апофеоз эпохи великих завоеваний. Отныне во всей Ойкумене нет силы, способной противостоять владычеству римских орлов. Вот он – конец истории!

Но уничтожен не только единственный равный по силам Риму геополитический противник, таким парадоксальным образом приговорена к смерти и римская демократия.

А как все хорошо начиналось, ведь III—II века до нашей эры есть эпоха великих завоеваний Рима. «Освобождена» Греция, разгромлены Македония, Сирия, захвачены Малая Азия, север Африки, часть Испании. Римляне становятся господами Средиземноморья, создают основы своей мировой державы.

Легионы маршируют, территория растет, народов прибывает. И у всех свои боги, свои идолы, обычаи. Государство стремительно прирастает захваченными землями, разноплеменные народы входят в нее – все условия для перехода от демократии к империи созданы. Республике не управиться с этой мешаниной религий, народов, обычаев и интересов. Закон истории суров: демократы неэффективны при управлении большими полиэтническими странами. Республиканская форма организации власти годилась для управления полисом, федерацией италийских народов, но абсолютно не подходила мировой державе.

После победы над Карфагеном римские верхогляды с удовольствием заговорили о конце истории, о том, что ныне вся Ойкумена есть Мир Рима, а римляне-интеллектуалы пригорюнились. Знали они: с вершины один путь – вниз, за апофеозом обязательно жди гадостей, впереди великие испытания и катастрофы.

И они начались. Восстания рабов. Гражданские войны, союзнические войны. Сто лет испытаний и потрясений ждали Рим, с 130 по 30 год до нашей эры в государстве осуществлялся мучительный переход от республики через военные диктатуры к империи.

Ставший полиэтнической страной, Рим перерождается из демократической мононациональной республики в империю, он ищет форму власти, способную обуздать и использовать свою сотню народов.

Начинается политическая перестройка с военной диктатуры Суллы. Это всего лишь имперский черновик, переходный этап от республики к империи. Но ведь и в России было так же. Не сразу империя строилась. Догадываетесь, на кого намек? Конечно же, на Ивана Васильевича. Тот тоже начинал имперские опыты с военно-полицейской диктатуры опричнины. И тоже получилось не очень. И тоже у России был свой «бунташный» век, и свой Спартак в лице Стеньки Разина. Как видим, аналогии сами выскакивают.

Национальное государство расширяется, проводит захваты, становится Вавилоном.

Сенатское, боярское, республиканское управление такому колоссу не годится. Правитель (Грозный, Сулла) вводит военно-полицейскую диктатуру. Но на штыках сидеть неу добно, система эта чересчур убогая, узкая, не адекватная имперским задачам великого государства.

Так начинается Смута, «бунташный» век для России, сто лет великих потрясений для Рима.

Княжны летят в волны, циркач-Спартак громит консулов, шустрят на волнах пираты, шалят по дорогам рэкетиры-разбойники.

Тогда-то и появляются Октавиан Август и Петр Великий. Черновик Суллы-Грозного они переписывают в имперский чистовик и создают великие империи в их законченных системных формах.

В российской истории есть момент, равный захвату Карфагена, – это взятие Иваном Грозным Казани в 1552 году. Был побежден давний противник (Орда) и открыт путь к завоеванию Волги, Кавказа и Сибири. Подобно Риму, ставшему после Карфагена владыкой Средиземноморья, Русь с присоединением Казани получила возможность стать Россией – владычицей Северной Евразии. Логика империй одинакова. Подобно Риму, Русь превратилась в мощную Россию, обрела статус империи, когда приросла народами и землями.

Так возможна ли демократия в России?

Сама постановка вопроса кому-то может показаться кощунственной. О демократических свободах мечтала почти вся наша интеллигенция на протяжении двух последних столетий. Не только Вере Павловне снились голубые города будущего, нет, тысячи, миллионы умных, мыслящих, честных людей нашей Отчизны грезили о вольной, свободной жизни по европейским образцам. Неужели зря? Нет, не зря.

Требовалась энергия заблуждения. Лев Толстой говорил, что для написания хорошего романа нужна «энергия заблуждения». Необходима такая же энергия заблуждения и для роста и развития России. Цикличность наша такова, что демократические иллюзии у нас сменяются иллюзиями имперскими, модернизационными, те – почвенными, застойными, затем нас снова очаровывает демократия, и так мы кружим и кружим по истории и векам в одном и том же дне: Империя – Русь – Демократия. Рассвет – Закат – Ночь.

Кощунственный ответ Вот и пришла пора дать окончательный ответ на проклятый вопрос последних двухсот лет, которым наши интеллектуалы боялись и задаваться.

Ответ прост и однозначен: демократия в России невозможна. В принципе. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Западные стандарты тут не прокатят и через тысячу лет. Пока жива Россия. Это если кому нужна горькая правда, а не сладкий миф.

Слишком силен наш полиэтнизм. Чересчур у нас большая территория. Слишком широка страна моя родная. Много народов. Много религий. Без меры велика держава. Континент.

Не растет нежный фрукт демократии на наших бедных почвах, нежный он чересчур, капризный. И мало того что полиэтнизм силен, так он еще и конституционно оформлен в виде автономий и республик – развал государства подготовлен на государственном уровне.

Врожденная недемократичность российских государств вовсе не секрет. Сейчас только маргиналы от журналистики продолжают по привычке стенать о погибшей демократии в России. И только городские сумасшедшие могут всерьез обличать недемократичность российской власти. Даже такой известный интеллектуал, как Буш-младший, и тот понял, что в России просто нет гена демократии. А умно ли обвинять щуку в том, что у нее гены щуки, а не апельсина? Ну не растут щуки на деревьях.

«Дураки они все!» – так порой думает начинающий жить в России молодой человек. Он видит произвол власти, воровство чиновников, свинцовые мерзости бытия, неухоженность дорог и деревень, а осенний дорожно-деревенский пейзаж у нас частенько напоминает кладбищенский, сравнивает эту саврасовскую живопись с витриной Запада, со всякими Моне и Мане и приходит к следующим выводам: «Я бы здесь навел порядок. Это элементарно, Ватсон! Надо скопировать все в Европе, и будет отлично».

Увы, не будет. Ленин тоже мечтал, болел российскими социал-демократическими иллюзиями, а потом послал матроса Железняка разгонять Учредительное собрание. В римейке нашего времени не по чину взявший парламент угомонили прямой наводкой танки под бурные овации демократической публики. Политическое эпигонство у нас жестко ограничивается полиэтнизмом. «Пепси» мы можем копировать, а избирательные законы – фигушки. Кривизна наших осин такова, что посели среди них записных американцев – и те, если захотят сохранить единое государство, будут вынуждены презреть свои демократические стандарты и городить империю. Обидно, досадно, но такова морфология наших государств. Через нее не перепрыгнуть, не перешибешь либеральной плетью имперский обух. Россия и демократия? Нет – Родина или смерть!

Демократия в России невозможна. Ни сейчас, ни в любом будущем. По своей изворотливой сути Россия есть антирусский и антидемократический проект. Или Россия, или демократия. Или Малюта, или смута. Или Цезарь, или русский бунт. Третьего не дано.

Но не будем торопиться пить горе стаканами.

Демократия в России невозможна, но это не имеет значения. А знаете почему? Выход давно найден. Нашлось спасительное решение. В том-то и гениальность России, что в эпоху победы либеральных ценностей, в эпоху свободы, уничтожавшей страну за страной, она нашла гениальный спасительный ход.

В книге по теннису мне как-то встретилось описание удара, которым принимают мяч у сетки. После длиннейших рассуждений автор бодро заключает: попытка применить этот удар практически всегда заканчивается проигрышем мяча. Так и с полиэтнической демократией. Этот прием проходит лишь у самых опытных игроков – Канада, Бельгия, Великобритания. Игроки молодые – Чехословакия, Югославия, Молдавия, Грузия – проигрывают свои страны сразу.

Наша Отчизна не повелась на эту обманку. Она просто не стала играть в эту игру, заменив ее игрой своей, доморощенной, но далеко не лапотной.

Обманула-таки северная Троя хитроумных данайцев.

Глава Медведь в бархатной маске Нас возвышающий и спасающий самообман По легенде, волшебная страна Эдем расположена где-то на западе. В переводе с ассирийского языка Европа – это и есть запад. Именно на ее священных камнях мы привыкли искать образцы для подражания, мы всегда себя чистили под Запад, поэтому нам невозможно поверить, что демократия есть единственная вещь, которую перенимать смертельно.

Первыми всерьез соблазнились сладкой свободой декабристы, эти диссиденты от дворянства, символ нашего вечного очарования Западом. Закончилось все Сенатской площадью (наша Тяньаньмэнь). Победа николаевского мундира над содержанием декабризма есть очередная победа империи над западным соблазном саморазрушения и очередное имперское моральное поражение. Мы симпатизируем декабристам, отношение к их жертве у нас пушкинское, но русского бунта нам не хочется, знаем, что очередной российский Ланселот все равно будет вынужден натянуть на себя драконью шкуру. Любовь к декабристам – это наше извинение перед их благородством, извинение перед Западом за то, что мы не можем им быть.

На обломках самовластья в итоге были выбиты их имена, но из обломков тюрьмы народов почитатели декабристов в один из декабрьских дней 1922 года тут же соорудили СССР. Красный имперский феникс возродился, но был он уже поумней прежней двухголовой птицы.

Имперцам в России приходится все время лавировать, держать баланс между двумя полезными иллюзиями. Первая – почвенная: надо быть обычным национальным государством, Россия для русских. Вторая – западная: наша цель и итог – стать демократическим европейским государством. Обе идеи детские, страусиные, инфантильные, но без их учета реальной политики у нас не выстроишь. Столкнулись с этой проблемой и пришедшие к власти большевики. Здесь уже говорилось, что коммунисты есть социал-демократы в генезисе, которых имперский мундир переформатировал в солдат Империи. Ну не могли они так запросто отбросить идеи демократии, выстраданные русской интеллигенцией XIX века, забыть, как по ночам зачитывались романом «Что делать?»

Идеалы при помощи матроса Железняка не отменишь.

На миг вернемся на рубеж эр. Только что родился Иисус Христос. А кто правит миром и Римом? Октавиан Август, первый полноценный император, в рубежное правление которого закончилась история Рима республиканского и начался отсчет эры имперской. Во всем этом слышится некий глубинный смысл: создатель наднациональной мировой религии явился именно в правление первого императора. Может быть, в этой точке Бог и мир нашли друг друга. Но речь не о том.

Октавиан не позиционировал себя владыкой Ойкумены. Боже упаси! О чем вы? Об идеалах республики токмо радел Октавиан как отец римской демократии, развивать и укреплять собирался он ее, и больше ничего. Этакий слуга римского народа, «первое лицо в государстве» (princeps civitatis), скромненький первый секретарь древнеримского обкома партии, серый чиновник без особых талантов и заслуг. Так фактическая монархия была упрятана за республиканской мишурой.

Хватит с Октавиана того, что на выпячивании своего императорского достоинства погорел Юлий Цезарь. Пришли друзья-демократы, достали кинжалы и пришили Цезаря.

Двадцать три раны потом на теле насчитали. Нет, мудрый римский император обязан не царскую корону на лоб тянуть, а рядиться в скромную тогу республиканца, мол, демократор я, а не император. Ну и выстраивать жесткую властную вертикаль, девять преторианских когорт при себе держать, чтобы никакая политическая куртизанка типа Каплан не подскочила и не пульнула из нагана во Владимира Ильича Цезаря.

Аналогии здесь сами напрашиваются. Империи создавались гениями – Цезарь, Петр Великий, Ленин. Выстраивались же они, обретали законченную форму многолетними трудами осторожных и умных талантов – Август, Екатерина II, Сталин.

Разговор прозаика с тираном Пришедший к власти Цезарь не скрывал своих царских замашек, за что и поплатился.

Не готов был Рим так явно отказаться от республиканских идеалов. В схожую ситуацию попали и большевики.

1934 год. В молодую Советскую республику приезжает знаменитый тогда писатель Лион Фейхтвангер. Его беседа со Сталиным весьма поучительна. Фрагмент, где будущий отец народов объясняет гостю, в чем назначение писателя, мы опустим, а рассмотрим спор о демократии. Здесь Сталин категорически не согласился с Фейхтвангером, когда последний предложил ему отказаться от слова «демократия», и убедительно объяснил, что пусть в виде «социалистической демократии», но слово «демократия» обязано присутствовать в характеристиках советского (российского) государственного строя. Ведь именно под флагом демократии осуществлялся слом царизма, и именно на идее демократии взращивалась российская интеллигенция.

Сталин: «Вместе с тем мы не хотим отказываться от сло ва „демократия“, потому что мы в известном смысле являемся учениками, продолжателями европейских демократов, такими учениками, которые доказали недостаточность и уродливость формальной демократии и превратили формальную демократию в социалистическую демо кратию. Мы не хотим скрывать этот исторический факт.

…Мы не на острове. Мы, русские марксисты, учились демократизму у социалистов Запада – у Маркса, Энгельса, у Жореса, Геда, Бебеля. Если бы мы создали новое слово – это дало бы больше пищи критикам: русские, мол, отвергают демократию».

Разумеется, Сталин был прав. В том и состояла спасительная новация большевиков, их новая заповедь российского государства, добавленная к трем золотым правилам Петра I.

Имперская вертикаль власти, техническая модернизация по западным образцам, противостояние Западу особой цивилизацией – вся петровская триада осталась на месте, но к ней добавилась политическая имитация Запада, пусть и в доморощенном виде социалистической демократии. Игра в демократию стала делом всего советского народа. В СССР маску республиканца нацепил весь наш континент. Смысл Запада ленинцы заменили спасительным ритуалом. Голосуя, советский человек имитировал западный обычай, что помогало ему не чувствовать себя обделенным, оторванным от нормальной жизни западного мира. Все в мире голосуют? И я хожу на выборы, как записной американец. «Все океюшки».

Саму четвертую заповедь нашей государственности можно найти уже в известной ленинской формуле «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Фасад «выбираемой» советской власти и был призван маскировать всевластие партии.

Что изменилось с появлением РФ? Нюансы. Раньше советская власть декорировала партию, ныне партия есть декор власти. Новое тысячелетие поменяло лишь название маски.

Теперь мы играем в суверенную демократию. День сурка начался снова. Всегда быть в маске – наша судьба.

Но в бисер надо играть всерьез, ведь это игра на деньги, поэтому истинный патриот России всегда будет ходить на выборы, покупать в буфете пирожок с рисом, за кого-то голосовать, а потом дома с сознанием исполненного демократического долга пить законные наркомовские сто грамм. Чего не нужно, так это всерьез комплексовать по поводу нашей квазидемократичности. У Европы и США свои большие «скелеты в шкафу» припрятаны.

Они тоже не без греха, всем приходится жертвовать чем-то святым ради эффективности экономики, сохранения общего рынка, да и просто ради выживания своих стран. Запад сильнее в искусстве информационной войны, поэтому мы перед ним и «виноватимся». Чуть позже мы подробно рассмотрим, каким образом элиты Европы, США и России прячут свои грехи и выпячивают грехи геополитических соперников.

По нашей Евразии уже третий век бродит демократический миф. Мол, победа демократии в России неизбежна. Пришлют американцы еще пару вагонов брошюрок, Европа – консультантов, и станет матушка-Русь либеральной «по самое „не хочу“». Пусть 20, пусть 50 лет для этого понадобится, но никуда нам от западных стандартов не деться.

Никогда. Увы, никогда нам сих стандартов не достичь, и века тут ничего не изменят.

Обидно, досадно, но морфология наших империй такова, что демократия к ним лепится лишь в качестве фасада. Та или иная декоративная форма управляемой демократии – вот и вся роскошь, что мы можем себе позволить. И стесняться этой маски догонов нечего, в тех же США, если разбираться всерьез, политическая система круто замешана на идее управляемой демократии. Фактически Америкой правит одна республиканскодемократическая партия, которая обеспечивает власть больших денег и отсекает внесистемные классовые, территориальные, национальные и прочие интересы.

Знаменитый принцип Питера о том, что каждый человек в иерархии достигает своего уровня некомпетентности, относится и к странам. Естественное и крепкое состояние полиэтнической страны – авторитаризм. Демократия в многонациональной стране – это всегда немного цирк, фокус, чудо. Но все мы стремимся к своему уровню некомпетентности, чтобы на нем и опозориться. Демократия – это и есть уровень некомпетентности для полиэтнических стран: Грузия, Молдавия, Югославия, СССР – список открыт. Такого уровня некомпетентности достигла и Россия при Керенском в году. Итог известен. К счастью, большевики лучше понимали природу нашей Родины и вовремя приспособили советскую власть в качестве спасительной маски. Без имитации демократии в нынешнем мире не выжить и России. Вот такие мы изощренные византийцы.

Мы всегда с помощью имперской власти модернизировали себя под Запад технически, а с XX века были вынуждены имитировать Запад и политически. И ныне всей имперской мощью нам должно проводить постоянную имитацию демократии, повторять политические формы свободного демократического мира.

Управляемые демократии Буржуазная демократия по форме есть власть народа, а по содержанию – власть собственников. Всеобщее избирательное право помогает крепить единство нации, создает столь нужную иллюзию равенства возможностей, но мешает власти господствующего класса. Разрыв формы власти и его содержания неизбежно порождает механизмы компенсации, маскировки и управления. Все этим грешны, и нечего кивать на соринки в чужом глазу: элементы управляемости можно отыскать в любой демократии.

О США мы говорили и еще поговорим. Круто управляется демократия и в Турции, где военные стоят тихо за кулисами и всегда готовы осадить радикалов. Европе совсем не хочется видеть у турецкого руля исламистов, вот она и не педалирует тему демократии потурецки. Наследники Ататюрка внимательно следят, чтобы «турецкая Русь» (исламисты, почвенники) не прихватила власть.

В той же Европе по мере развития, расширения класса собственников расширялось поле гражданских прав. Буржуазия постепенно отменяла административные элементы управляемости (имущественные цензы и прочее) и заменяла их информационными. Когда в США избиратели машут флажками, бурлят съезды и пестрит шоу демократии, в общем-то, видно, что за кулисами шоу сидят серьезные дяди и дергают за ниточки. Система выборщиков, система двух партий-монополистов надежно отодвигают народ от власти. Если честно, по отцам-основателям американской политической системы тюрьма плачет. Деяния их (сие будет доказано) тянут на приличный срок, но разбор демополетов белого орла оставим на сладкое. На данный момент надо отметить главное: Запад силен управляемой демократией, а Россия жива ее имитацией.

Иногда полезно повторять и тривиальности: идеальных политических систем не бывает, а есть всего лишь оптимальные, точно настроенные на данное государство, с учетом его полиэтнизма, коктейля имеющихся религий, национальных особенностей, менталитета, географии, климата и прочего. На все эти колышки и натягивается шатер подходящей данной стране политсистемы. Кто-то демократией управляет, кто-то ее вынужден имитировать, а все эти усилия, в конечном счете, направлены на выживание в геополитической борьбе за существование. Отсюда проистекает и вся система двойных стандартов, когда одним прощают висельников-пиночетов, а другим запрещают антидемократично ковыряться в носу, своих сукиных сынов привечают, а чужих не пущают за красные флажки и отстреливают беспощадно.

Нельзя не восхититься мощью западной пропаганды, ее искусством навязывания либеральных ценностей. Ликуйте, дамы и господа, с победой либеральной демократии настал конец истории, перед вами венец человеческих исканий и апофеоз счастья. Что тут скажешь? Несчастный Христос, бедный Мухаммед, невезучий Шекспир, грустный Чехов – бедняжки, ну не довелось им вкусить настоящей жизни, так и не увидели они либеральной демократии, жизнь прожили зря.

Резоны Запада, навязывающего России свои демстандарты, понятны – ему нас не жалко. Если Запад есть сладкий сон России, то сама Россия есть давний кошмар Запада. Вот он и норовит при всяком удобном случае подкрасться к заснувшей России и влить ей в ухо белену демократии. То-то возопил, хлебнув свободы в девяностые, наш евразийский Вавилон! А сейчас очнулся, вспоминает себя, свою географию, масштабы. Да с нашей давней привычкой удельных вавилонских князей к междоусобицам – и в Европу? Кстати, новейшие исследования священных текстов показали, что для пресечения вавилонского суперпроекта Бог соблазнил башнестроителей идеей демократии. Подбросили свыше вавилонянам либеральную идею, на радостях заговорили они на ста языках, и конец Вавилону.

В России две беды – полиэтнизм и… Полиэтнизм – не единственная беда России. Да, мощный, конституционно оформленный полиэтнизм (множество религий, просторы, «проблема туземцев», автономии) в принципе закрывает нам дорогу к демократии, но он сам является следствием другой, корневой беды. Есть у нас и вторая беда, которая определяет нашу судьбу, способствует нашей особости и сплачивает народы в единую цивилизацию. Что-то же заставило сотню народов сгрудиться в мощную империю? Имеется ведь глубинная потребность к союзу, некий враг, общая опасность, которая сплачивает, объединяет совершенно разные нации в евразийское, изрядно православное, существенно исламское, чуток иудейское, немного буддийское, атеистическое государство.

Что за беда? Кто этот враг?

Прежде чем осветить на эти вопросы, повторим то, что мы узнали из двух последних глав.

Демократия в России невозможна в принципе. Это раз. Сие абсолютно неважно. Это два. Не хуже африканских догонов мы научились вырезать специальные защищающие от ненависти маски. Нацепила в XX веке Россия демократическую маску и тем спасла себя и всех нас. Не западная демократия, не восточная деспотия, а евразийская империя в демократической маске – вот наша историческая судьба.

Национальным государствам легко входить в демократию, там имеется в наличии единство элиты, а это важнейшее условие сохранения государства. Без единства элиты распад страны практически гарантирован. Отсюда и проистекает замеченный Аркадием Давидовичем парадокс. Мононациональным странам Азии (Япония, Южная Корея) демократия не страшна, а для полиэтнических колоссов (Россия, Китай) она смертельна.

Юпитеры нашего политолимпа не любят, когда при них раздаются речи о недемократичности российской системы власти. Правильно делают. Они в меру возможностей играют в демократию, а наша задача – им подыгрывать. Игра в демократию есть спасительный и гениальный выход для всех нас. И если подступится демократическая стража с микрофонами наперевес, я первый публично отрекусь от всего здесь написанного.

Первый прокричу, что не было страны демократичней России, что Россия стоит, стояла и будет стоять на принципах демократии, что не было и не будет царствования демократичней, чем нынешнее царствование. Я даже поцелую демократа. А потом подмигну и прошепчу: «а все-таки она вертится по кругу Империя – Русь – Демократия».

Суть России никуда не деть. Техническая модернизация под Запад и его политическая имитация – вот код России. Мощный, конституционно оформленный полиэтнизм навеки закрывает нам путь к западной демократии, и наша судьба – имитировать демократию и в том находить свое кривое счастье.

Мы уже приблизились к разгадке нашей цивилизации, уже скоро поймем, кто Мы.

Осталось сделать всего лишь шаг, еще чуть-чуть – и мы получим долгожданный ответ, который выведет нас на цивилизационную формулу нашей Родины и подскажет, как мы соотносимся с Западом и Востоком.

Но все эти знания от ума. А есть еще и чувства, они нахлынут, защемят, потребуют вырваться из вечного имперского дня. Ведь как порой хочется демократии! Как хочется в Париж! До истерики, до стакана водки. Ведь все мы – почти демократы. Так воспитаны.

Порой очнется российский интеллигент, на миг почувствует всю недемократическую горечь нашего бытия и давай ее глушить, загонять в подсознание. Сознание-то знать этого не хочет. И нет никакой возможности вбросить идею «Россия и демократия несовместимы»

в массовое сознание. Пусть не для западного вредительства, но идея демократии нам тоже нужна. С ее помощью нам еще уничтожать одряхлевший, «обрусевший» вариант Империи.

Либеральная демократия – враг России, но Россия не может быть врагом демократии. Она ей нужна, но для своих специфических целей.

Так что нам делать с этими обострениями любви к демократии? Ведь в демократической истерике российский интеллигент порой додумывается и до крайностей.

Мол, да бог с ней, с Россией. Демократия выше России! Давайте ворвемся в Запад хоть нагишом, раз Родина-мать не способна носить западные платья. Давайте поверим змеюискусителю Збигневу Бжезинскому, развалим страну на моноэтнические части, чуток поконфликтуем по-югославски, а потом устроим всеобщую демократию, сольемся в свободном евразийском союзе. Так произошло с осколками Австро-Венгерской империи. И мы так сделаем. Настрогаем Рязанских, Тульских, Казанских, Новосибирских республик, забудем об имперской власти и заживем как в Париже! Наконец-то насладимся настоящей демократией, а не ее имитацией.

Пока наш интеллигент мечтательно смотрит в розовое будущее без России, мы вернемся ко второй – после полиэтнизма – беде нашей родины. Именно вторая беда закрывает и полностью исключает для нас путь развала отчизны на мелкие республики.

Осколки России не повторят более-менее благополучную судьбу осколков АвстроВенгерской империи. В случае развала России образовавшиеся на ее территории страны ждет катастрофа, и наше ядерное оружие здесь абсолютно ни при чем. Ужасен будет такой конец русской истории. Запад он обрадует, а нас – нет. Вторая беда жесточайшим образом нас накажет за развал отчизны, а название этой беды легко угадать, если знать настоящее название континента нашего проживания, название нашей седьмой части света.

«Ну почему это не получится? Дурное дело нехитрое – у всех получается. Развалим страну на национальные государства. Заведем в них демократию. Объединимся. И заживем как в Европе. У всех получилось. А почему это у нас не получится? За что ни беремся, получается как всегда! Да что мы за марсиане такие!» – воскликнет иной нетерпеливый демократ – и будет почти прав.

Сейчас я открою вам «страшную тайну». Дело в том, что мы все, живущие в России ее граждане, не являемся землянами. Мы действительно почти марсиане. Мы – жители Луны!

«Луняне» мы, с раскосыми и жадными очами!

Глава Наша Гиперборея Здесь вам не Канары, здесь климат иной Сколько градусов по Цельсию в раю? Побывавшие там не дадут соврать: градусники в раю показывают 24 °С. На Канарских островах почти в любое время года сохраняется температурный интервал 23—25 градусов. Медики считают такую температуру идеальной для человека.

Оптимальный температурный режим есть и для промышленности, и для сельского хозяйства, но публицисты, социологи, политики и даже экономисты сплошь и рядом забывают об этом. Речь пойдет, как вы уже догадались, о русском климате, о том, насколько климат определяет нашу судьбу. А ведь идея лежит на поверхности. На Ямале надо тратить энергию (деньги) на отопление, в Сахаре – на работу кондиционеров, а в раю ставь станки прямо на землю и гони продукцию с минимальными затратами.

Экономические условия как приговор Парижские журналисты в панике. Сенсация! Оказывается, в маленьком русском городе Зряшный Толочок больше валенок на душу населения, чем в самом Париже. Столица Франции проигрывает Толочку соревнования по валенкам в одну калитку. Никак парижские валяльщики не могут обскакать по валенкам своих российских коллег.

Не бывает таких сенсаций? Правильно. А почему? Да все из-за Гольфстрима, обеспечившего западу Европы уникальные климатические условия, что равносильно созданию уникальных экономических условий по сравнению даже с Восточной Европой, не говоря уже о России. А что есть неблагоприятные экономические условия? Для нас это приговор. Страна с плохими условиями для производства и сельского хозяйства обречена либо на иждивение, либо на прозябание, либо на уничтожение. Россия не Прибалтика, не возьмет Запад нас на содержание. Нищенствовать или подниматься на исторический эшафот тоже не очень хочется. Что делать? Оставаться Россией. Впрочем, об этом экзотическом варианте поговорим чуть позже.

Рыночная экономика не любит больных, слабых и север. Зато она обожает их уничтожать. Вроде бы это понимают и прозападно настроенные журналисты, но, наверное, умело скрывают и истово призывают нас открыто броситься в объятия западного рынка.

Мол, и автомобили наши из автотелег сразу превратятся в «Мерседесы», и прочие нас ждут чудеса в условиях свободной конкуренции.

А теперь подумаем самостоятельно. Экономические условия России определяют нашему производителю издержки производства. Если мы строим завод на Луне или за Полярным кругом (по эффективности это почти все равно), то его дорогущий товар на мировом рынке никто не купит. Итог: разорение, банкротство, вымирание. Если мы строим завод в прибрежном Китае или в Западной Европе, климат и незамерзающие порты обеспечивают нам минимальные издержки и доминирование. А теперь с Луны перенесем завод в Тулу. Что-нибудь изменилось? Да ничего. Для потребителя и центы важны при покупке товара. В тысячу раз один товар будет дороже другого или всего в полтора раза – это уже неважно, его все равно не купят.

«Но Тула не Луна», – возразит кто-то. «А вы уверены? – ответим мы, „луняне“. – Давайте посчитаем».

Но начнем с небольшого отступления. Иногда в руки попадаются книги, после прочтения которых с хорошей завистью думаешь о том, как было бы здорово самому создать такой текст. Настолько автор убедительно и красиво сформулировал идеи, к которым сам только подходишь. Именно на такую книгу я наткнулся, когда начал собирать материал о естественных, природных причинах особого российского пути, о климатической особости России и влиянии климата на ее судьбу. Поэтому сделаю так: начну с фактов и аргументов, собранных мною, а потом сошлюсь на труд, так сказать, «закрывающий» тему российского климата и конкурентоспособности нашей экономики, дам слово автору, который раскрыл эту тему полно и блестяще.

Восточный фронт западного бизнеса В конце 1990-х годов в Тверь из США переехал на постоянное место жительства (ПМЖ) писатель-фантаст Лео Ф. Был период, когда его приглашали на ток-шоу почти все центральные телеканалы, поэтому кое-кто из телезрителей наверняка запомнил этого грузного, симпатичного, усатого американца. Россия ему понравилась по сравнению с США широтой личных свобод (да-да!), низкими ценами на пиво, молодой женой, но… речь не о том.

Поначалу Лео решил разбить виноградник и обижался на насмешки местных жителей.

Затем ударялся в схожие прожекты (натура творческая) и все у меня спрашивал: «Да почему так: за что ни возьмусь, все в один голос твердят, что ничего не получится?» Вершина его фантазий – быстрая постройка дома. А что за проблема? Его американский издатель построил в пригороде Бостона дом за восемь недель. Прошло три года, в течение которых я получал от Лео письма о ходе строительства.

Почему у нас все не так? Тогда-то мне и захотелось ответить на этот вопрос. Почему у западного бизнесмена длительная командировка в Россию вызывает те же чувства, что и у немецкого солдата, направляемого из Парижа на Восточный фронт? Разве Сталинградская битва не закончена? Почему европейские и бразильские футболисты просят двойной гонорар с российских клубов, а то и вообще не рассматривают их предложения? Таких вопросов можно придумать сотни.

Климат. Вот ответ. Мы живем на севере, и факт этот не перепрыгнуть. В Европе зимой вовсю гоняют в футбол, у нас – нет. Украина перешла в футболе на систему «осень-весна».

И что? В Киеве пальмы после этого не выросли, как не играли зимой, так и не играют. В январе холодно даже на Украине. В 1981 году в Лондоне были страшные, «сибирские»

морозы. Остановились впервые в истории даже часы знаменитого Биг Бена. Градусник в это время показывал «ужасные» –15° С.

На экономические условия влияют не только холода. Важны и дороги, транспортное плечо. Это отдельная, гоголевская тема. Если посмотреть на карту мира, то нарезаны страны так, чтобы обязательно иметь выход к океану. Почти все государства живут на берегу океана, он – главный мост между людьми, по сути своей океан есть водный портал, объединяющий все экономики мира. Спасибо Петру и Екатерине: первый прорубил окно на севере, вторая – форточку на юге. Без этих выходов в мировой портал наша экономика увядала бы в изоляции.

Чукчей почему-то не соблазнить сказками о Европе. Чукча, он умный, чукча понимает, что вступи чукча в ЕС – не вступи, а все равно надо бить моржа и пасти оленя. А вот интеллигент из Бердичева или Вятки уже не чукча, порой ему кажется, что придут политики с европейской программой – и завтра заколосятся за окном Елисейские поля. В этом плане Восточной Европе не повезло. В Европе по экономическим условиям она всегда будет территорией второго сорта, это определяется климатом, географией и историей, но, увы, всегда будут находиться политики, которым будет выгодно навевать Восточной Европе золотые «евросказки». Климат же определяет странам Восточной Европы судьбу бедных хуторов ЕС.

Но не будем забегать вперед и послушаем, что говорит специалист.

Книга, которую хотелось бы написать Автор этой замечательной книги Андрей Паршев, а называется она «Почему Россия не Америка». Коротко изложу ее мысли и идеи.

В Лондоне растут пальма и бамбук, тис, и плющ. У нас они растут только в Крыму и на Кавказе. Среднегодовая температура в России –5,5 °С. В Финляндии, например, +1,5 °С.

По параметру «суровость климата» (разность летних и зимних температур, ночной и дневной) Россия вне конкуренции. Мы устроили свое государство там, где никто не хочет жить. На Луне русские живут, на Луне! Климатические пояса в Европе расположены парадоксально. Климат становится более холодным не с юга на север, а с запада на восток.

И еще – с побережий в глубь континента. В Хельсинки зимой теплее, чем в Орле, хотя Хельсинки на тысячу километров севернее. По нашим меркам, Западная Европа – субтропики. Виновник известен – Гольфстрим! В Западной Европе (на заметку огородникам!) почти не бывает заморозков. Изотермы в Европе идут в меридиональном направлении, что уравнивает по суровости зимнего климата юг Швеции с Северной Грецией, Южным берегом Крыма и Черноморским побережьем Кавказа. Средняя температура января там выше 0°С. Англия, Западная Франция, Испания, юг Италии – там еще теплее: в январе 5–10° тепла. По сравнению с Западной Европой мы живем на малопригодных для жизни территориях. А это сказывается и на эффективности производства, и на эффективности сельского хозяйства. Из всех индустриальных стран мира в России самый суровый климат. Это приговор нашей промышленности. Надо устраивать мощные фундаменты, строить толстые стены; большие деньги уходят на отопление, коммуникации. А их ремонт чего стоит… В Малайзии же ставь павильон, завози в него станки и гони продукцию. В Западной Европе многие дома вообще строятся без фундаментов. Строительство, водопровод, канализация, электроснабжение, отопление – все в России значительно дороже. Транспортные расходы у нас также выше. Все эти удовольствия входят в наши экономические условия. Мы проигрываем во всем:

строительство дорогое, коммуникации растянуты и очень дороги, отопление бешено дорогое. Нам нечем компенсировать эти неизбывные недостатки климата. Производство в России было, есть и всегда будет малоэффективным.

Общий вывод. Инвесторам в России неинтересно. Слишком велики расходы. В открытом мировом рынке наше производство обречено даже не на поражение, а на уничтожение. Нам нечего делать в свободном мировом рынке. Мировое правительство не будет нам приплачивать за климат, растянутые коммуникации и отсутствие незамерзающих портов. Капиталиста, инвестора интересует только прибыль. Издержки производства в южных странах несоизмеримо меньше, чем в России, поэтому Китай смог стать мастерской мира, а Россия ею не станет ни при каких обстоятельствах. Если Китай – это Поднебесная империя, то мы империя Приполярная. Ну не водятся у нас крокодилы, не растет кокос, и нам бы не понедельники взять и отменить, а русскую зиму.

Пересказаны лишь фрагменты книги Паршева «Почему Россия не Америка».

Рекомендую прочитать всю эту книжку. Замечательно написана, масса фактического материала, убедительные выводы. Причем мне не встречалось ни одной работы с опровержением тезисов и выводов Паршева.

Правда о климате России звучит приговором: северный климат и географическое положение делают нашу промышленность и сельское хозяйство заведомо неконкурентоспособными. Социализм, капитализм, феодализм не могут изменить эти кардинальные условия существования. При любой политической системе Россия обречена на некий изоляционизм, без которого выживание ее экономики невозможно.

Думаем сами, решаем сами На этапе уничтожения СССР мы с удовольствием вкушали статьи на тему благодати свободного мирового рынка. Запад нам эти идеи подбрасывал, а мы их с благодарностью дублировали и транслировали дальше. Когда начали останавливаться заводы, а страна обнищала, волей-неволей пришлось задуматься. Пришло время жить своим умом.

«Но как-то мы живем? – спросит читатель. – Фабрики что-то производят, заводы как-то дымят».

Верно. Но и меры изоляционизма работают, ввозные пошлины на иномарки поднимаются, нашу «Ладу» защищают, да и остались от советских времен еще некоторые уникальные технологические наработки. В узких нишах, за счет интеллектуальных прорывов мы еще можем конкурировать, но не более того. Китай штампует для всего мира ноутбуки, Германия – автомобили, США – доллары, России в этот ряд никогда не войти. Массовое производство на экспорт по китайско-японско-германскому образцу у нас невозможно.

Лауреат Нобелевской премии по экономике доказал, что в рыночной экономике побеждают те страны, которые обмениваются одинаковыми группами товаров. Мы в ряд таких стран не войдем ни при каких условиях. Север! А свободная конкуренция возможна только среди равных.

Такой безапелляционный климатический приговор не может не раздражать. Мы привыкли думать, что Россия – это географическая Европа, что еще чуть-чуть – и будет у нас как в Париже. Увы, не будет. Никогда. Меридиональное, а не широтное направление изотерм (линий одинаковой температуры) – это вовсе не чепуха какая-то, а приговор, который обжалованию не подлежит. Из-за этой «чепухи» мы из среднерусской полосы переносимся сразу чуть ли не на север Скандинавии (условия одинаковы для промышленного производства), что для экономики не то что плохо, а катастрофично. Ну не строят заводы в Лапландии, в гостях у Снежной королевы. А если строят, так защищают железным занавесом пошлин.

Чем всегда занимались на севере? Добычей всяческих полезных ископаемых да минимально необходимым производством. Все остальное делать на севере невыгодно, все остальное на север завозят. Недаром наш север сразу обезлюдел после краха СССР и с началом рыночных потуг.

В таком климате, как у нас (аналог для нас – север Скандинавии), европейцы не живут, в таких условиях даже европейские лоси плохо размножаются.

От лосей – к людям. Люди – это психология, и она тоже не в нашу пользу. Больше половины населения земного шара никогда в жизни не видели снега.

Мы гиперборейцы, живущие на краю Ойкумены. Мозги это понимают, поэтому утечка мозгов и будет проистекать в сторону захода солнца. Климат не только отталкивает от нас инвестиции, но и утечку мозгов обеспечивает. Индийский программист при равной зарплате с коллегой из Калифорнии из Дели не уедет, а российский в Лондон может и рвануть. А если программист не рванет, так олигарх точно смоется в Лондон, причем по вполне объективным показаниям, о которых будет сказано в следующей главе, где поговорим о судьбе капиталистов в России.

Пока же подведем итог разговора о нашем климате.

Популярные благоглупости Слышу я их периодически, видимо, каждое новое поколение политиков и журналистов должно попрыгать на этих граблях.

Недавно градоначальник большого российского города съездил в Европу, а по возвращении предложил пересадить автолюбителей на велосипеды. Мол, в Европе так разгружают дороги и улучшают экологию. Да, одного медведя можно научить ездить на велосипеде, но дальше цирка он не уедет. Представим картину: начальство в кои веки начало с себя и в тулупах накручивает педали среди сугробов, а впереди пыхтит не страдающий анорексией градоначальник.

Смешно? Да чистый Салтыков-Щедрин. У нас лето длится 20 дней в году, а тут такие прожекты. Но смешно не это. Все эти «евровелограбли» журналисты всерьез обсуждали и в 1960-е, и в 1980-е годы.

С такой же периодичностью начинаются разговоры о том, что у нас на человека приходится около 15 м2 квартирной площади, а в Европе и США чуть ли не 50. Раньше в отставании обвиняли, понятно, социализм, теперь – непонятный капитализм, а на самом деле – ну не догнать нам по метражу западные страны ни под каким видом, хоть в лепешку расшибись. Жилплощадь нашу полуметровыми стенами от морозов защищать надо, обогревать, а в Калифорнии гони любой метраж в доме типа курятник с колонами. Нам же свои 15 метров на душу надо отапливать в тридцатиградусные морозы. В Израиле не топят в десять градусов тепла. Дорого! А мы топим в минус двадцать. И нам дешево. Так жить хочется.

Никогда у нас не будет такого метража, как в Калифорнии. Наши метры отапливаются ассигнациями. Стены шикарного американского особняка хороший каратист кулаком пробить может. А возьми кирпичные стены нашего домишки средней руки: это же что-то среднее между дотом Второй мировой и Великой китайской стеной. Разве что глобальное потепление уравняет нам шансы с Западом.

Предки наши, похоже, умнее были, не соблазнялись чужой судьбой и четко знали причину бед наших, потому так радостно прощались с зимой на Масленицу.

Все сказанное относится и к свежим демократиям Восточной Европы. Экономические условия у них получше российских, но намного хуже западноевропейских, так что период потери иллюзий у них впереди. Судьба их – это заштатные страны СШЕ. Европа, куда ей деваться, будет им доплачивать за обслуживание антироссийской геополитики, но этого будет хватать лишь на европейскую бедность. Благодаря климату восточноевропейцы могут процветать лишь на евразийском экономическом пространстве, а в ЕС они обречены на экономическую второсортность. Старая сказка о Европе и ее рифме как раз для них написана. Политическая слабость стран Восточной Европы не дает им шансов на разумную изоляцию от Запада и процветание, а вот у России таковой шанс еще имеется.

Отчизна наша есть восток Европы и север Азии. Но восток Европы по климату ничем не отличить от европейского севера. Получается, мы – север Евразии. Пропишем:

Россия – это север Евразии.

Сия географическо-климатическая формула во многом определила нашу судьбу. И по нашей российской судьбинушке уже можно подводить предварительные итоги. Интересная получается картина, абсолютно не похожая на стандартные мифы, которыми живет наша интеллигенция.

Полиэтнизм России навсегда разводит нас с Западом политически. Западная демократия у нас невозможна из-за крутой многонациональности и разноконфессиональности. И строй здесь ни при чем. И коммунисты, и капиталисты, и феодалы, попав в Кремль, будут вынуждены сохранять имперские формы власти. Это первая причина нашей особости. Но есть и вторая, не менее важная. Речь идет о климате. Мы южным и теплым странам в экономике не конкуренты. Без барьера, занавеса, обособленности промышленность России будет уничтожена, а выгодно будет на нашей территории лишь добывать полезные ископаемые, ну и что-то производить для добытчиков.

Вспомним наше вчера: мировой рынок безжалостно расправился с нашими предприятиями, когда они с простодушием провинциалов вышли его удивлять.

История вполне подтверждает эти грустные выводы. Демократы у власти всегда уничтожали наши империи, доводили их до унизительного состояния, а более-менее процветали наши государства, когда проводили протекционистскую политику и обосабливали свою промышленность (Петр I, Александр III, большевики) от западных конкурентов.

Россия есть особая цивилизация по этническим и экономическим условиям своего существования. Ни политически, ни экономически мы не можем слиться с западной цивилизацией, а если соблазнимся ее голливудской чечевицей и пойдем на такую глупость, то неизбежно превратимся в конгломерат третьесортных по европейским меркам стран. На этом пути демократия развалит Россию на вымирающие обломки, а единый мировой рынок превратит их в придатки Запада, откуда он будет уже без сопротивления и совсем по дешевке черпать людские и сырьевые ресурсы. Так что без своей цивилизации и патриотизма нам никак нельзя, иначе все от нас «на юга» сбегут, и в первую очередь мы потеряем все самое хорошее: российских женщин, российский капитал и российские мозги.

– Вот и отлично! – воскликнет кто-то. – Переедем все в лондоны, парижи и санфранциски, а на нашем Севере пусть медведи живут.

Так-то оно так, но что-то подсказывает мне, что англичане, французы и особенно американцы приготовили для наших оптимистов совсем другую судьбу.