«I. Причинно-следственные связи Причины сталинской мобилизации 1930-х гг. Социалистическое наступление имело в своей основе три составные части: индустриализацию, коллективизацию сельского хозяйства и культурную ...»

Именно в этот период создается исторически уникальный феномен советского государственного планирования. На фоне мирового экономического кризиса советские пятилетние планы стали принципиальным управленческим прорывом. Был осуществлен переход к новому – четвертому технологическому укладу. Советский Союз достиг положения одного из мировых лидеров по внедрению новых технологий. О сложности такого перехода говорит и то, что и 80 лет спустя Россия находится в парадигме того уклада, который был утвержден в 1930-е гг. Созданные в сталинские функционирования российской экономики.

Осуществленный в 1930-е гг. идеологический поворот, затормозив период русофобского наступления, по сути, реабилитировал само существование русской цивилизации. Была отчасти восстановлена русская (российская) цивилизационная парадигма формирования несиловых оснований государственности страны. Реабилитируются национальные герои дореволюционного прошлого. Русскость становится ядром советской идентичности.

При государственном мегавременном масштабе цивилизационного существования России достижения эпохи очевидны. В гуманитарных рамках человеческой жизни, оценки эпохи могут быть и принципиально иными.

Массовые жертвы, принесенные на алтарь решения государственных задач, с точки зрения бытия отдельного человека, его семьи есть трагедия и с этой позиции не находят оправдания. Но каковы были бы оценки с этой же позиции, если бы победил Гитлер? История не знает сослагательного наклонения, но сложные исторические процессы должны оцениваться со всех сторон.

модернизации приведена на рис. 23.2.

Рис. 23.2. Последствия сталинской мобилизации (продолжение) Рис. 23.2. Последствия сталинской мобилизации (продолжение) Рис. 23.2. Последствия сталинской мобилизации (продолжение) Рис. 23.2. Последствия сталинской мобилизации (продолжение) Рис. 23.2. Последствия сталинской мобилизации (продолжение) Рис. 23.2. Последствия сталинской мобилизации (продолжение) Рис. 23.2. Последствия сталинской мобилизации (продолжение) II. Модель государственности Как уже отмечалось, фигура И.В. Сталина прочно ассоциируется с национал-большевистским направлением развития СССР. Миф о потаенном православном монархисте возник еще в 1930-е годы в левоинтернационалистских рядах партии. В действительности, И.В. Сталин в идейно-мировоззренческом плане принципиально не отличался от других своих соратников. Принятый им псевдоним «Коба» - отцеубийца акцентировал его антитрадиционалистское позиционирование.

Можно выделить, по меньшей мере, два сталинских периода в развитии идеологии советского государства. С середины 1930-х гг. И.В. Сталин действительно проводил политику возвращения к цивилизационноценностной матрице российской государственности. Реабилитация русских национальных героев и святынь, восстановление патриаршества, борьба с «безродным космополитизмом», - все это отличительные признаки второго сталинского периода. Но был и первый период. Напомним, что после смерти В.И. Ленина в апреле 1924 г. создается Союз безбожников. Именно при И.В. Сталине в 1920-е гг. под руководством антирелигиозная пропаганда. На этот период пришелся апогей русофобии в средствах массовой информации, литературе и искусстве. Сам И.В. Сталин высказывался о вековой отсталости России, история которой являла собой череду поражений от технически превосходящих ее соперников. С высокой партийной трибуны звучали, одобряемые руководством партии, такие речи, как например, заявление Н.И. Бухарина о генетической связи русского алкоголизма с природой православия21.

Васильева И.Г. Российское государство и религии (1917-1920-е годы). Уфа, 1998; Ватлин А.Ю.

Коминтерн: первые десять лет. Исторические очерки. М., 1993; Волков Ю.М. Становление идеократии:

Истоки, ментальность, аппарат (1917 - 1929 годы). Иваново, 1993; Карр Э.Х. Русская революция от Ленина до Сталина: 1917-1929. М., 1990; Кашеваров А.Н. Государство и церковь. Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской Православной Церкви, 1917-1945 гг. СПб., 1995; Красовицкая Т.Ю.

Модернизация России: Национально-культурная политика 20-х гг. М., 1998; Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920-1930-е гг. /Под ред. Т.

Вихавайнена. СПб., 2000.

Мясников А.Л. Хроника человечества. Россия. М., 2003. С. 509.

Лево-коммунистическое наступление продолжалось еще в начале 1930х гг. Через реализацию политики «сплошной коллективизации» и крестьянскому традиционализму22. Осуществлялась кампания по снятию церковных колоколов и передаче их в государственные учреждения для использования в хозяйственных нуждах. Широкий резонанс вызвал, в частности, распил колоколов Исаакиевского собора в Ленинграде. В феврале распоряжение Исторического музея. Продолжалась кампания по переводу алфавитов национальных меньшинств с кириллицы на латинскую графику.

Еще в июне 1930 г. нарком просвещения, председатель Ученого совета при ЦНК СССР А.В. Луначарский заявлял: «Отныне наш русский алфавит отдалил нас не только от Запада, но и от Востока… Выгоды представляемые введением латинского шрифта, огромны. Он даст нам максимальную международность»23.

достигнута в 1931–1932 гг., когда в Москве был взорван Храм Христа Спасителя, осуществлен снос Храма Парасковьи Пятницы, ликвидировано православных монастырей. 15 мая 1932 г. был опубликован декрет о «безбожной пятилетке». Ставилась задача полного забвения за пять лет имени Бога на территории страны24.

Именно И.В. Сталин стоял в эти годы во главе партийной организации, а соответственно, и государства. Если его политическая карьера прервалась бы по каким-либо причинам в 1933 г., то сталинский исторический образ был бы совершенно иной. Он остался бы в истории как революционер – интернационалист, борец с «русским шовинизмом» и православием.

Великий перелом»: трагедия и судьбы российского крестьянства. М., 1996; Ивницкий Н.А.

Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994; Трагедия советской деревни.

Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. документы и материалы. В 5-ти тт. М., 1999-2000.

Мясников А.Л. Хроника человечества. Россия. М., 2003. С. 518.

Мясников А.Л. Хроника человечества. Россия. М., 2003. С. 524.

Однако в 1933 г. ситуация в мире принципиально изменилась.

интернационалистская идеология обнаружила свою непригодность в борьбе с аккумулирующая внутренние духовные ресурсы народа, превращающая в фактор государственной политики его исторические цивилизационноценностные накопления. Требовалось соответственно произвести смену приверженной прежним лево-интернационалистским догматам политической элиты. И этот поворот был И.В. Сталиным совершен.

большевистского эксперимента смешивает различные модели социализма.

Генезис сталинизма, представлявшего собой антитезу космополитической системе раннего большевизма, воплотился в инверсии 1930-х гг.

С левых позиций о «преданной революции» в концептуальной работе с аналогичным названием возвещал Л.Д. Троцкий. Он объявил сталинизм известно, - рассуждал Л.Д. Троцкий, - что каждая революция до сих пор вызывала после себя реакцию или даже контрреволюцию, которая, правда, никогда не отбрасывала нацию полностью назад, к исходному пункту… Жертвой первой же реакционной волны являлись, по общему правилу, пионеры, инициаторы, зачинщики, которые стояли во главе масс в «неприменимы» к пролетарской, лишено всякого научного содержания».25 С солидаризировался Г.П. Федотов: «Революция в России умерла. Троцкий наделал много ошибок, но в одном он был прав. Он понял, что его личное Троцкий Л.Д. Преданная революция. М., 1991. Вып.1. С.76-77.

падение было русским «термидором». Режим, который сейчас установился в России, это уже не термидорианский режим. Это режим Бонапарта». Обратимся к рассмотрению основных аспектов программы инверсии применительно к сталинской исторической модели.

Высшая государственная власть Сталинская модель государственности выстраивалась по цезарианским формулам. Характерно, что с 1934 г. И.В. Сталин не занимал никаких государственных постов. Его власть зиждилась не на должностных функциях, а на признании в качестве вождя.

Конституция 1936 г. закрепила руководящее положение ВКП (б) в системе государственного управления. Однако партийные структуры отодвигаются в этот период на второй план. Особенно это очевидно стало после не вполне удачного для И.В. Сталина XVII съезда. Формируется модель не партийно-коллегиального, а автосубъектного властвования.

Усматриваются очевидные компоненты реанимации в модифицированном виде традиционного для России царистского культа.

В первое послереволюционное десятилетие благожелательное, тем более апологетическое, отношение к представителям царской фамилии считалось недопустимым. Обвинение в монархизме являлось наиболее клеймящей формулировкой определения «классового врага». Принцип вождизма, положенный в основу политического режима большевиков, восстанавливал де-факто монархическую власть, лишенную внешнего лоска царскосельского периода. Особенности государственного функционирования Римской и даже Византийской империй, прикрывающих неограниченный монархизм республиканской формой правления, представляет исторический большевистской власти. Сталинский авторитаризм являлся, по-видимому, осознанным генеральным секретарем выбором в пользу монархии, как Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избр. статьи по философии русской истории и культуры. СПб., 1992.

Т.2. С.85.

наиболее исторически приемлемой для России формы правления. Еще в 1920-е гг. Сталин рассуждал о царистской ментальности русского народа, что эпатировало партийных «коммунистов». Р.А. Медведев ссылался на слова генерального секретаря, произнесенные им еще в 1926 г.: «Мы живем в России, в стране царей. Русский народ любит, когда во главе государства стоит какой-то один человек». По другому свидетельству, Сталин, за ужином на квартире С.М, Кирова, на замечание хозяина, что после смерти Ленина осталось только уповать на ЦК и Политбюро, т.е. институты коллегиальной власти, возразил:

«Да, это верно – партия, ЦК, Политбюро. Но учтите,… веками народ в России был под Царем. Русский народ – царист. Русский народ, русские мужики привыкли, чтобы во главе был кто-то один». При Сталине происходит историческая реабилитация если не института монархии как такового, то отдельных представителей монархической власти.

Создаются апологетические художественные полотна литературной и Александра Невского, Дмитрия Донского, Ивана Грозного, Петра I.

Любимый исторический персонаж Сталина Иван IV, в одной из не предназначенных для официального использования заметок, был оценен Эйзенштейна «Иван Грозный» Сталин сформулировал свое понимание смысла политического курса царя, подразумевая его как исторический опыт для конструирования собственной модели государственности: «Мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния».29 Сталин не был монархом, подобным императорам Медведев Р. К суду истории. М.: Права человека, 2002 С.628.

Диалог. 1991. №1. С.81.

Марьямов Г. Сталин смотрит кино. М., 1992. С.85.

петербургского периода истории России, он возрождал архетип опричного царя старомосковской Руси.

Несмотря на декларируемый в качестве идеологии советского общества диалектический материализм, в период сталинской инверсии происходит реанимация православной идеи. Демонизации облика Сталина в литературе противоречит оценка генсека духовным писателем, отцом Дмитрием Дудко:

«…если с Божеской точки зрения посмотреть на Сталина, то это в самом деле был особый человек, Богом данный, Богом хранимый Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира… Сталин с внешней стороны атеист, но на самом деле он верующий человек… Не случайно в Русской Православной Церкви ему пропели, когда он умер, даже вечную память, так случайно не могло произойти в самое «безбожное» время. Не случайно он учился и в Духовной Семинарии, хотя и потерял там веру, но чтоб понастоящему ее приобрести. А мы этого не понимаем… Но на самом деле всетаки, что Сталин по-отечески заботился о России…». Вопреки распространенному клише, церковное возрождение началось еще в довоенные годы и потому не являлось исключительно следствием военной катастрофы и перспективы демонтажа режима в 1941 г. Еще с середины 1930-х гг. прослеживается тенденция возвращения в епархиальные историографическая переоценка миссии христианства в пользу признания значительного вклада внесенного православной церковью в становление древнерусской национальной культуры и в отражение внешней агрессии со стороны иноверцев. С 1935 г. «реабилитируется» табуированная прежде Посредством персонального вмешательства Сталина при разработке проекта Конституции 1936 г. были изъяты поправки к статье 124-ой о запрете Сталин в воспоминаниях современников и документы эпохи. М., 1995. С.733-734.

отправления избирательных прав служителям культа.31 По инициативе генерального секретаря в опросный лист Всесоюзной переписи был включен пункт о религиозной принадлежности, на исключении которого в свое время настаивал Ленин. Многие верующие, опасаясь репрессий, скрывали свое истинное отношение к вере, другие, считая невозможным отречься от Христа (синдром апостола Петра), скрывались в труднодоступных уголках страны.

Кроме того, местные партийные власти, дабы избежать упрека в фальсификацию, данные статистики констатировали результат, что 100 млн.

человек из 170 млн. населения СССР (в городах 1/3, в сельской местности – 2/3) придерживаются религиозного мировоззрения. Конфессиональная перепись имела тактический смысл, поскольку предоставляла Сталину аргументированное обоснование необходимости изменения курса партии в отношении к церкви. Семинаристское образование Сталина говорит в пользу того, что обращение генерального секретаря, знавшего определенные тонкости догматики и культа, к православию не являлось квазирелигиозным популизмом. Еще в период апогея «штурма небес» Союзом Воинствующих антирелигиозную макулатуру. Он настаивал, чтобы агитки атеистической пропаганды были исключены из библиотеки, предназначенной для его личного пользования. Национальный вопрос Этническая парадигма мифологического сознания традиционалистских сообществ, построенная на корпоративной замкнутости (архетип «железного занавеса») и инфернализации образа «чужака» (архетип «пятой колонны») Сталин И.В. Доклад о проекте Конституции Союза ССР. М., 1936. С.46-47.

Алексеев В. «Штурм небес» отменяется? М., 1992. С.174.

Болдин В.И. Крушение пьедестала. М., 1995. С.407.

политической реализации в процессе сталинской мобилизации.

Сталин идентифицировал себя с русской, а не с грузинской интернационалистских приоритетов на русофильские ориентиры.

При рассмотрении феномена «консервативной революции» 1930-х через призму методологии «вызов-ответ» происхождение национал большевизма объясняется по принципу движения маятника, антагонистического последствиям послеоктябрьской русофобии. Девиз «Пальнем ка пулей в Святую Русь» или «Задерем подол матушке – России»

сменились парадигмой национального нарциссизма и подсознательным стремлением к реваншу над космополитическим лобби разрушителей устоев.

И, вновь, процесс был гораздо более масштабным, чем только отражение свойств какой-то одной фигуры. Сталин отражал движение масштабов исторической трансформации страны и мира.

По оценке М.С. Агурского, в 1917 г. национальным подтекстом революции являлась победа окраин над метрополией, тогда как в середине 1930-х получили преобладание центростремительные великодержавные тенденции.34 Еще в бытность на посту комиссара по делам национальностей, Сталин, несмотря на царедворческую осторожность, рискуя оказаться в опале, выступил против ленинского проекта административного устройства.

Республиканскому принципу предоставления максимума самостоятельности государственности, в которой национальные республики не напоминали ни федеральные образования, ни губернаторства, а более походили на воеводства Московской Руси.

Агурский М.С. Идеология национал – большевизма. С. 144-145.

В сталинские годы реабилитируется идея «патриотизма», обвинение в котором прежде приравнивалось к ярлыку «контрреволюционера» (была такая формулировка: «осужден как контрреволюционер и патриот»).

Испанский полигон продемонстрировал бесперспективность классовой идеологии в опыте создания «интербригад», в военном соперничестве с национальной идеи.

Л.Д. Троцкий в духе левого профетизма предсказывал будущее столкновение СССР и Германии, как новое издание Гражданской войны классов в мировом масштабе: «Опасность войны и поражения в ней СССР есть реальность… Судьба СССР будет решаться в последнем счете не на карте генеральных штабов, а на карте борьбы классов. Только европейский пролетариат, непримиримо противостоящий своей буржуазии… сможет оградить СССР от разгрома…».35 Военно-патриотическая пропаганда И.В.

Сталина была сосредоточена на ином, на апелляции не к классовому сознанию пролетариата, а к национальным чувствам русского народа.

выдвигаются такие фигуры как А.А. Жданов, которого митрополит С.Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) определил как «партийного славянофила»36.

В преддверии войны из РККА в массовом порядке увольнялись уволенных), латыши (17,3%), немцы (15%), эстонцы (7,5%), литовцы (3,7%), греки (3,1%), корейцы (2,1%), финны (2,6%), болгары (1,2%), венгры, чехи, румыны, шведы. Превентивной мерой стало переселение из приграничных районов «неблагонадежного» по этническим признакам населения поляков и Троцкий Л.Д. Преданная революция. С. 191-192.

Иоанн (Снычев). Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. Саратов, 1995. С.291.

немцев – с Украины, корейцев и китайцев – с Дальнего Востока, курдов – из Закавказья. Те же мотивы военной угрозы лежали в основе решения 1937 г. о расформировании признанных вредными национальных школ – финских, латышских, немецких, польских, английских, греческих и др. Утверждалось, что в них велась враждебная советской власти деятельность.

Закрытию подлежали Коммунистический университет национальных меньшинств Запада (имевшего в своем составе секторы – литовский, еврейский, латышский, немецкий, польский, румынский, белорусский, болгарский, итальянский, молдаванский, югославский, эстонский, финский) и Коммунистический университет трудящихся Востока. Постановлением от марта 1938 г. расформировывались существовавшие со времен Гражданской войны национальные части и формирования РККА. Важнейшим политическим шагом по восстановлению национальной идентичности стало введение «пятого пункта» (о национальной принадлежности) в паспорта и официальную кадровую документацию (с 1935 г.). Следствием такой фиксации стало введение в преддверии войны национальных квот на занятие должностей, связанных с поддержкой государственной безопасности.

Решением Политбюро от 11 ноября 1939 г. отменялись все прежние инструкции (включая указания В.И. Ленина от 1 мая 1919 г. о преследовании «служителей русской православной церкви и православноверующих»).

Историческая память Разгром «школы М.И. Покровского», сопровождавшийся реабилитацией «старорежимной» историографии, стал отражением феномена «консервативной революции» 1930-х в сфере исторической науки. Из мест заключения в научную среду возвращается когорта историков, обвиненных прежде в монархических симпатиях, а ныне оцениваемых как классиков отечественной историографии: С.В. Бахрушин, С.К. Богоявленский, С.Б.

Веселовский, Ю.В. Готье, Б.Д. Греков, В.Г. Дружинин, М.К. Любавский, В.И.

Пичета, Б.А. Романов, Е.В. Тарле, Л.В. Черепнин и др. Многие из них были удостоены высших правительственных оценок, как Ю.В. Готье, избранный в 1939 г. действительным членом Академии Наук, или С.В. Бахрушин, удостоенный в 1942 г. Сталинской премии. В 1937 г. было осуществлено переиздание работы скончавшегося в заключении, осужденного ранее в качестве руководителя диверсии на историческом фронте С.Ф. Платонова «Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVIIвв.». На нигилистические опусы Н.И. Бухарина по отношению к русской истории «Правда» дала категорическую отповедь: «Партия всегда боролась против… «Иванов, не помнящих родства», пытающихся окрасить все историческое прошлое нашей страны в сплошной черный цвет».38 На страницах газеты воззрения лидеров оппозиции, осужденных на процессе 1937г., были определены бывшим сменовеховцем И. Лежневым как формулировался словами персонажа «Братьев Карамазовых»: «Я всю Россию ненавижу… Русский народ надо пороть-с», - которые, согласно Лежневу, отражают душевное состояние подсудимых…». Сталин позволил себе даже выступить с кощунственной для партийной семиосферы критикой воззрений «классиков», адресовав в 1934 г. письмо членам Политбюро «О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма»», в котором указывал на ошибочность автора в трактовке внешней политики России, как более милитаристской, чем у западных государств. В сочинений Маркса и Энгельса, в связи с тем, что стал очевиден русофобский характер многих сочинений основоположников «Интернационала».

историографической школой и этатистско–почвенным направлением стал конкурс 1934-1937 гг. на составление лучшего учебника по истории СССР.

Постановлением Совнаркома и ЦК от 1934 г. осуждался отвлеченный Брачев В.С. «Дело» академика С.Ф. Платонова // Вопросы истории. 1989. №5; Перченок Ф.Ф. Академия Наук на «великом переломе» // Звенья. Исторический альманах. М., 1991. Вып.1.

Правда. 1936.10февр.

Лежнев И. Смердяковы // Правда. 1937. 25 янв.

абстрагированием и деперсонализацией прошлого. Н.И. Бухарин, как один из членов конкурсной комиссии, ратовал за то, чтобы в учебнике внимание было сосредоточено на описании дореволюционной России как «тюрьмы народов», «воплощения векового обскурантизма». В составленном в соответствии с данными рекомендациями пособии историческое прошлое революционное – контрреволюционное, при которой к последней из категорий относились персонажи, укреплявшие российскую монархическую государственность и расширявшие ее владения, как, к примеру, Минин и Пожарский или Богдан Хмельницкий.

Но предпочтение было отдано проекту учебника А.В. Шестакова, историографии, обнаруживаемого, в частности, в негативном освещении христианизация Руси, соглашательская политика в отношении Орды Александра Невского, присоединение к России Украины и Грузии, подавление Петром I стрелецких мятежей. Сталин намеревался осуществить пересмотр исторической роли некоторых фигур советской эпохи, в частности, предполагал возложить на М.А. Шолохова задачу развенчания апологетического освещения деятельности Я.М. Свердлова в Гражданскую войну, прежде всего при проведении расказачивания.

Тенденцию «консервативной революции» в сфере исторического мифотворчества отражает киноэпос второй половины 1930-х гг., такие фильмы, как «Петр Первый» (1937), «Александр Невский» (1938), «Минин и Пожарский» (1939), «Суворов» (1940). Речь 7 ноября 1941г., с апелляцией к памяти великих военачальников старой России, не представляла собой принципиально нового слова, произнесенного в конъюнктуре задач сохранения режима, а являлась логическим продолжением идеологического переворота довоенных лет.

Популярная мифологическая концепция о предполагаемом вторжении Красной Армии в Европу, как претворении стратегии мировой революции, не выдерживает проверки не столько в связи с военно-техническими реалиями, сколько при проведении ее исторической контекстуализации.40 Агрессия интернационального проекта классовой борьбы пролетариата антиномична внешнеполитической доктрине Сталина, ориентированной на торжество России, как исторического субъекта. Мифологизированное упрощенчество подводит под один знаменатель коминтерновский экспансионизм левого традиционалистской идеологии. Причем, последняя в той же мере разнится и с правым империализмом, как марионеточным механизмом политической воли олигархической закулисы. Еще в марте 1936 г. на расспросы американского корреспондента Р. Говарда о планах большевиков по осуществлению мировой революции генеральный секретарь ВКП (б) высказал удивление: «Какая мировая революция? Ничего не знаю, никаких таких планов и намерений у нас не было и нет». Симптоматично, что в разгар Великой Отечественной войны, когда, казалось бы, перспективно было задействовать механизм классовой борьбы в тылу Вермахта, Коминтерн был распущен. Вместо текста Эжена Потье, как гимн СССР провозглашались стихи, имеющие русоцентристское содержание.

Претензии на Финляндию, Прибалтику, Западную Белоруссию и Украину, Бессарабию и др. преподносились как восстановление исторических прав Суворов В. Ледокол. Кто начал Вторую мировую войну. Нефантастическая повесть – документ. М., 1992.

Иванов А.М. Логика кошмара. М., 1993. С.134.

России на данные территории. В обращении к народу 2 сентября 1945 г., в связи с капитуляцией Японии, Сталин интерпретировал победу СССР, как реванш за фиаско в русско-японской компании: «...поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны... легло на наш страну черным пятном… Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной…».42 Если для левого интернационалистского лобби в ВКП(б) Цусима являлась основанием для торжества над дегенерирующим царским режимом («чем хуже, тем лучше»), то Сталин декларировал, что в течении сорока лет (!) вынашивал реванш за унижение самодержавия.

Сталинская инверсия проявила себя и в сфере художественного творчества, привела к смене пролеткультовской парадигмы на традиционные жанровые формы. Модернистские эксперименты в духе левого авангардизма, Предпринятый по инициативе Сталина в предпасхальные дни 1932 г. разгон аллегорическими приветствиями «Христос воскресе!»43.

футуристических абстракций к «образу», зачастую к иконизации, как структурной единице художественного сюжета, с другой, тяготело к монументализму, что привносило элемент сакрализации в динамику сочетание микро и макрокосмоса при создании идеократического мифа имело место в искусстве Третьего Рейха.

В контексте левореволюционного наступления 1920 – начала 1930-х гг.

на старорежимную архитектуру лишь посредством личного вмешательства Сталина удалось предотвратить уничтожение некоторых памятников, Сталин И. О Великой Отечественной Войне Советского Союза. М., 1946. С.182.

Вопросы литературы. 1990. №10. С.45.

являющихся символом национальной культуры, таких как Собор Василия Блаженного. Храм Христа Спасителя был демонтирован, но ведь из кругов левой элиты звучали призывы и о расстреле Эрмитажа, и о расплавлении Медного всадника, и требовалось значительное лавирование, чтобы удержать дионисийскую энергию футуристского крыла интеллигенции.

В период сталинской инверсии авторы нигилистических по отношению к русской цивилизационной традиции произведений, такие как Демьян Бедный, обличавший российскую «обломовщину», попадают в опалу. По апологетики «Святой Руси».

Военное строительство В семиосфере левой субкультуры атрибутика старорежимной армии вызывала резко враждебное отношение. Саркастическое наименование «золотопогонники» служило синонимом классового врага. За хранение царских орденов и погон бывшим офицерам грозило осуждение как «контрреволюционерам». Казацкие войска воспринимались в качестве «церберов самодержавия», а область станичного расселения – «российской Вандеей».

Контрреволюционную смену принципов строительства вооруженных сил констатировал Л.Д. Троцкий: «Советское правительство восстанавливает казачество, единственное милиционное формирование царской армии… восстановление казачьих лампасов и чубов есть, несомненно, одно из самых ярких выражений Термидора! Еще более оглушительный удар нанесен офицерский корпус во всем его буржуазном великолепии… Достойно восстанавляемых чинов свежие названия… В то же время они обнаружили свою ахиллесову пяту, не осмелившись восстановить звание генерала».44 Но, вслед за восстановлением в 1935 г. званий «лейтенант», «капитан», «майор», Троцкий Л.Д. Преданная революция. М., 1991. С. 182, 185.

красногвардейских колышков вновь возвращались к погонам, лампасам, обмундирование исходила от Б.М. Шапошникова, бывшего царского генерала, не скрывающего религиозных убеждений и симпатий к Старой России.

Принято считать, что репрессии высшего командного состава 1937гг. привели только к катастрофическим последствиям в начальный период войны с Германией. Но, с другой стороны, погром коснулся генерации военачальников, исходящих из классовой стратегии военного искусства, открыв простор новой плеяде полководцев. В конце второй мировой войны А. Гитлер, объясняя причины успехов советской армии, военачальников…».45 Таким образом, в военном строительстве Сталина окончательно выхолащивался дух ленинского «Государства и революции».

Левый послереволюционный вектор в языковой сфере выразился в ознаменовалась русификаторской политикой по отношению к национальным меньшинствам, что нашло воплощение в замене латинской и арабской форм письменности у ряда народов Средней Азии, Севера и присоединенных западных областей кириллицей.

Сталинская трансформация не стала необратимой, оставшись только тенденцией. Период постсталинской истории СССР характеризовался подчеркнуто обратными процессами. От традиционалистского вектора сталинского курса политика КПСС переориентировалась на левоэтатистские рельсы хрущевской и правоэтатистские брежневской эпохи.

Сталинская версия государственности раскрывается на рис. 23.3.

Мельников Д., Черная Л. Нацистский режим и его фюрер. М., 1991. С.13.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

Рис. 23.3. Модель государственности Союза Советских Социалистических Республик периода 1930-х гг.

III. Количественная иллюстрация хозяйствования СССР демонстрировал устойчивость к импульсам внешних экономический кризис 1929 г. остановился, как известно, у границ Советского Союза. Большевистская индустриализация производила особо яркое впечатление на фоне глобальной производственной деструкции Запада.

Советский Союз демонстрировал самые высокие темпы экономического роста в мире. За первые пятилетки валовой внутренний продукт в промышленности возрос более чем в 6,5 раз (рис. 23.4 – 23.5) Рис. 23.4. Динамика промышленного производства по ряду ведущих стран Белоусов Р.А. Экономическая история России: XX век. М., 2002. Кн. 3. С. 7, 319; Народное хозяйство СССР за 70 лет. М., 1987. С. 41.

Рис. 23.5. Рост числа руководящих кадров промышленности в СССР в Широко известна знаменитая речь И.В. Сталина перед выпускниками военных академий 4 мая 1935 г., в которой он, отмечая успехи в области строительства и управления, противопоставил заслугам вождей грамотную кадровую политику: «Кадры решают все!». На смену лозунгу первой пятилетки «Техника решает все!» выдвигался новый императив о кадрах, овладевших техникой. Цифры сухой статистики свидетельствуют, что кадровая политика была важнейшей частью индустриального рывка уже в начале 1930-х гг. Причем наибольший рост демонстрировали представители низшего среднего технического и управленческого звена, а не корпус «красных директоров».

Рис. 23.6. Объёмы внешней торговли СССР в период индустриализации действительности же Советский Союз никогда не являлся автаркийным идеологическому барьеру, но не к экономическому. С известной долей автаркийности советской экономики в различные периоды его исторического существования.

Советский Союз вел активную внешнюю торговлю даже при Сталине, поэтому корректнее говорить не о сталинской автаркии, а о сталинской следовательно, как минимум, должна была иметься и подконтрольная ему сфера. По официальным данным, действительно, в 1938 г., внешнеторговый оборот СССР составлял лишь 0,5 млрд. руб. (ниже уровня займов по подписке у советского населения).

Другое дело - тенденция. В сталинском курсе индустриализации определено прослеживается автаркизационая парадигма. «Принципиально индустриализации, - пишет признанный специалист по изучению феномена советской экономической системы рассматриваемого периода В.С. Лельчук, стало преодоление технико-экономической отсталости, полное завоевание экономической независимости СССР. За годы второй пятилетки наша страна, по существу, прекратила ввоз сельскохозяйственных машин и тракторов, покупка которых за рубежом в предыдущую пятилетку обошлась в миллионов рублей. Столько же средств было тогда истрачено и на хлопок, теперь также снятый с импорта. Затраты на приобретение черных металлов с 1,4 миллиарда рублей в первой пятилетке сократились в 1937 году до миллионов рублей. В 1936 году удельный вес импортной продукции в общем потреблении страны снизился до 1—0,7 процента. Торговый баланс СССР к исходу второй пятилетки стал активным и принес прибыль. Так, претворяя в жизнь политику индустриализации, партия и советский народ превратили нашу страну из ввозящей машины и оборудование в государство, которое социалистического общества и сохраняло свою полную независимость по отношению к окружающему капиталистическому миру».47 Процитированная экспертная оценка и есть описание классической автаркизационной политики.

Г) Прямым следствием вмешательства государства в процессы демографический ренессанс» второй половины 1930-х гг. (рис. 23.7). Характерно, что он происходил в историческую эпоху, к нему не располагающую, – продолжающийся курс форсированной индустриализации, Лельчук В.С. Индустриализация // Переписка на исторические темы. М., 1989. С.351-352.

Исупов В.А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине ХХ века: Историкодемографические очерки. Новосибирск, 2000. С. 102, 131.

«ежовщина», ряд вооруженных конфликтов и расширение масштабов призыва в Красную Армию.

Успешность показателей демографии была поднята И.В. Сталиным до уровня государственной идеологии. Высокая рождаемость и низкая смертность подавались как имманентные черты социалистического строя.

Снижение репродуктивности населения, напротив, оценивалось как характерный признак капитализма и преподносилось как проявление его глубинного кризиса. отношению к периоду голода 1932-1933 гг. (В.А. Исупов), сталинский демографический ренессанс не объясняется. В демографической динамике второй половины 1930-х гг. фиксируются два различных по репродуктивной интенсивности периода 1935 – 1936 гг. и 1937-1939 гг. По логике компенсаторского концепта максимальный подъем рождаемости должен был прийтись на первый из означенных отрезков, тогда как в действительности наблюдалась прямо противоположная тенденция. Наиболее же успешным в репродуктивном отношении оказался 1939 гг., удаленный на шесть лет от окончания эпохи «голодомора».

Сталинская демографическая политика включала ряд разных по своей названием постановления ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. «О установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного законодательстве о разводах». Характерно, что адресатами мер материального стимулирования рождаемости были, в отличие от современной демографической политики, прежде всего, не потенциальные матери низких очередностей ребенка, а многодетные. Несмотря на распространенную критику такого подхода, как неэффективного, в нем содержалось рациональное зерно, подтверждаемое, многодетные матери гораздо легче решаются на рождение очередного стимулирование во время «сталинского демографического ренессанса»

предназначалось, таким образом, для репродуктивно ориентированной части женского населения. В то же время по отношению к потенциальным матерям низких ступеней родовой очередности предполагалось преимущественное включение факторов идейно-психологической обработки, формирующей особую репродуктивную ментальность.

Известия. 1936. 28 июня.

Демографический подъем соотносился со стремительным ростом финансовых вливаний в сферу здравоохранения. За период с 1932 по 1938 гг.

бюджет последней возрос почти в 6 раз, количество больничных коек увеличилось в 1,6 раза, городских лечебных учреждений – в 1,7 раза, сельских - 1,2 раза, численность врачебного персонала – на 48 %.

промышленность, стоимость основных фондов которой за 1929 – 1937 гг.

увеличилась более чем втрое. Институциональным выражением участия государства в управляемости демографическими процессами явилось учреждение в 1933 г. Государственной санитарной инспекции (ГСИ).

Одновременно органы ведомственного санитарного контроля создавались при наркомах торговли, пищевой, рыбной и мясомолочной промышленности.

Следующим шагом в организации единой координационной структуры санитарно-гигиенического направления стало образование в 1935 г.

Всесоюзной государственной санитарной инспекции (ВГСИ) при СНК СССР.

К началу войны на местах была сформирована широкая сеть санитарноэпидемиологических станций (СЭС), функция которых определялась задачами предотвращения эпидемической угрозы (2 тыс. станций с 12,5 тыс.

врачей – инфекционистов). демографической пропаганде в СССР достаточно обратиться к изданной в 1945 г. Большой Советской Энциклопедии. В ней, в частности, в статье посвященной смертности, приводился ряд статистических сопоставлений, сравнению с 1913 общая смертность к 1935 снизилась на 46%, а детская смертность - почти вдвое. Для того чтобы снизить смертность в такой Исупов В.А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине ХХ века: Историкодемографические очерки. Новосибирск, 2000. С. 101-123; Баткис Г.А. Организация здравоохранения. М., 1948. С. 113; Двадцать пять лет советского здравоохранения, М., 1944. С. 246; Положение о Всесоюзной государственной инспекции при Совете Народных Комиссаров СССР. М., 1935; Сборник важнейших официальных и справочных материалов по санитарным и противоэпедимическим вопросам в помощь госсанинспектору и эпидемиологу. М.,- Л., 1941.

степени, США, Японии и Франции понадобилось около 100 лет, Швеции лет, Англии - 65 лет. Уже к 1926 средняя продолжительность жизни по переписи 1926 года была выше дореволюционной на 10,5 лет среди мужчин и на 13,4 года среди женщин. Это снижение смертности особенно резко сказалось в годы сталинских пятилеток. В целом по СССР в 1938 году Англии - только 121%, США - 131%».52 Показательны, в отношении представителей социалистических стран на состоявшейся в 1947 г. в рамках деятельности ООН дискуссии о создании Комиссии по народонаселению.

«Мы, - говорил делегат от Украины, - не допустим, чтобы в этих стенах кто-нибудь мог говорить об ограничении браков или рождений в браке. Все предложения на этот счет следует рассматривать как варварские». «Вы, капиталисты, – солидаризировался с ним представитель Югославии, - хотите приспособить население к экономике; мы, наоборот, хотим приспособить экономику к населению. Мы выступаем за людей, а вы – за деньги».

Характерно, что позиция социалистических стран в их негативном отношении к идеологии планирования семьи нашла, по свидетельству известного французского демографа А. Сови, неожиданную, на первый взгляд, поддержку со стороны Ватикана. Государственная составляющая обнаруживается и за отмеченной выше тенденцией более ранней брачности граждан СССР в сравнении с жителями вступления в брак в социалистической Восточной Европе соотносилась не с западноевропейскими, а с советскими показателями. Все четыре десятилетия строительства там социализма наблюдался устойчивый тренд омоложения брачности. Очевидно, что вступая в брак в молодом возрасте, не имея достаточных материальных средств, человек социалистической формации БСЭ. М., 1945.т.51.С. 454-455.

Sauvy A. Malthus et les deux Marx: Le probleme de la faim et la guerre dans le monde. Paris, 1963. P. 140-141.

был уверен в поддержке его семьи со стороны государства. Обеспечиваемая государственной идеологией уверенность в завтрашнем дне обусловливала высокий уровень брачной активности и детности. В то же время, для возможным устранением государства от регулировки семейных отношений, личная ответственность при вступлении в брак была существенно выше.

Поэтому и семья на капиталистическом Западе создавались, как правило, лишь после достижения определенной имущественной и социальной уверенности, что отодвигало на более поздний срок среднестатистическую возрастную планку брачности. Решение государством в СССР управленческих демографических задач автономности семейной сферы. «Взгляд на быт как частное дело, - заявлял одни из советских авторов уже в хрущевскую эпоху, - проявление типичной «независимости» быта от политики пропагандируют буржуазные идеологи, чтобы замаскировать паразитический и неприглядный в моральном отношении образ жизни буржуазии и ее прихвостней». IV. Исторические афоризмы, крылатые фразы А) Сталин И.В., «О задачах хозяйственников», речь 4 февраля г. на I Всесоюзной конференции работников промышленности:

«Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

«Задержать темпы - это значит отстать. А отсталых бьют.

История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били Демографическая модернизация России, 1900 – 2000. М., 2006. С. 123.

Лифанов М. Материальные и моральные основы социалистического быта // За здоровый быт. Л., 1957. С.

15.

шведские феодалы. Били японские бароны. Били все - за отсталость. За сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. Помните слова дореволюционного поэта: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь». Эти слова старого поэта хорошо заучили эти господа. Они били и приговаривали: «ты обильная» - стало быть, можно на твой счет поживиться». Они били и приговаривали: «ты убогая, бессильная» - стало быть, можно бить и грабить тебя безнаказанно. Такой уж закон эксплуататоров - бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб значит ты неправ, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться. Хотите ли, чтобы наше социалистическое Отечество было убито и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства. Других путей нет. Вот почему Ленин говорил во время Октября: «Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны». Приведенные высказывания И.В. Сталина четко акцентированы на главном вызове, актуализировавшемся перед страной на рубеже 1920-х – 1930-х гг. Дается ответ не только на вопрос о значении индустриализации, но и о необходимости форсированных темпов ее осуществления. Дилемма состояла в том, что либо Россия индустриализируется, причем в кратчайший срок, либо вероятна утрата суверенности и оккупация. При такой альтернативе для осуществления индустриального рывка неизбежными стали человеческие жертвы. И раскулачивание, и политические репрессии, – Сталин И.В. СМочинения. М., 1955. Т. 13. С. 38-39.

быть приемлемы. Но альтернатива им – возможная гибель страны, могла быть еще более ужасной. Судить о той эпохе с позиций общечеловеческой морали мирного времени неправильно. Это были в историческом смысле условия войны, продолжения гражданской и вхождения в самую жестокую мировую войну. Под этим углом зрения примененное государством насилие получает объяснение. Обозначенные И.В. Сталиным угрозы дезавуируют современные рассуждения о предпочтительности «сбалансированной индустриализации» бухаринского типа.

Сбалансированность развития тяжелой промышленности с иными нишами и прежде всего с частным крестьянским хозяйством предполагала соответствующую длительность преобразований. Но этого времени у страны не было. Грядущая мировая война стояла на пороге. Будь выбран в конце 1920-х гг. бухаринский вариант индустриализации, - Советскому Союзу не было бы что противопоставить образцам и мощи германской военной техники в 1941 г.

Б) «Жить стало лучше, жить стало веселее» (И.В. Сталин) Это наиболее распространенный вариант фразы, которую Сталин произнес в своем выступлении на 1-м всесоюзном совещании стахановцев ноября 1935 г. Полностью фраза звучала так: «Жить стало лучше, товарищи.

Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится. … Если бы у нас жилось плохо, неприглядно, невесело, то никакого стахановского движения не было бы у нас». Затем эта фраза попала на плакаты (например, наиболее известный плакат Б.Е. Ефимова и М.Л. Иоффе 1936 г.) и в припев песни В.И. Лебедева-Кумача:

«Весел напев городов и полей.

Жить стало лучше, жить стало веселей!»

Современные политики и обществоведы, как правило, цитируют эти слова иронически, с целью подчеркнуть неблагоприятные жизненные обстоятельства советских людей тех лет. Кроме того, критики сталинской эпохи видят в этих словах вождя некий подвох накануне массовых репрессий. Но, скорее всего, не стоит искать в этой популистской фразе, приуроченной к отмене карточной системы, некий скрытый смысл. На плакате Ефимова и Иоффе сталинская фраза соседствует с другой цитатой из речи вождя: «Характерная особенность нашей революции состоит в том, что она дала народу не только свободу, но и материальные блага, но и возможность зажиточной и культурной жизни». В это же время появляется новая советская реклама, изображающая настоящий «социалистический рай»

изобилия, на экраны выходят первые развлекательные фильмы («Веселые «мелкобуржуазной аномалией». В этом же 1935 г. было официально восстановлено празднование Нового года, вписывающееся в формирующийся державный курс.

В) «Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять» (И.В. Сталин) Впервые слова «Нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять трудящиеся, большевики. Не такие крепости мы брали в своей борьбе с буржуазией» Сталин произнес 13 апреля 1928 г. на собрании актива Московской организации ВКП(б), докладывая об итогах работы апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП (б). Очередной раз вождь повторил эти слова («Нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять») февраля 1931 г. в своей речи на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности. Видимо, эта мысль была очень важна для Сталина, так как он периодически возвращался к ней в разных интерпретациях. Эта фраза, обращенная к соратникам по партии и ко всему советскому народу, несла в себе сильный мобилизационный заряд.

Г) «Советский народ не только умеет, но и любит воевать!» (К.Е.

Ворошилов) Эту фразу нарком обороны произнес с трибуны Мавзолея на праздничном параде 1 мая 1939 г. Подобные слова в концентрированном виде выражали общий настрой советского руководства на быструю победоносную войну. Войну воспевали в стихах и прозе. Красноармейцы пели: «Мы разжигаем пожар мировой / Церкви и тюрьмы сравняем с землей». В советском фильме «Великий гражданин» главный герой, прообразом которого был С.М. Киров, мечтал: "Лет через двадцать, после хорошей войны, выйти да взглянуть на Советский Союз республик эдак из тридцати, сорока…». Исследования подтверждают резкий рост военных расходов СССР с 1937 г. Но ведь очаги войны полыхали уже по всему миру, и фразу наркома обороны можно расценивать как предостережение мировым агрессорам.

V. Художественные иллюстрации Рис. 23.8. Кугач Ю.П. Из недавнего прошлого (конец 1980-х гг.) На картине одного из патриархов русской живописной школы Юрия Петровича Кугача, хранящейся в Государственном Центральном музее современной истории, отражен один из драматических этапов советской истории – период сплошной коллективизации, сопровождавшейся ликвидацией кулачества как класса. Не секрет, что практическое проведение коллективизации сопровождалось грубейшими нарушениями, особенно на раннем ее этапе. Крестьяне нередко сгонялись в колхозы насильственным путем под угрозой репрессий. Активную роль в этом сыграли т.н.

«двадцатипятитысячники» - рабочие, посланные по партийно-комсомольской разнарядке для помощи местным властям в проведении коллективизации и раскулачивания. На картине как раз изображена такая группа рабочих, снабженных оружием для убедительности аргументации в пользу коллективных хозяйств.

Рис. 23.9. Лукомский И.А. Ударники Сталинградского завода (1936 г.) Художник-монументалист Илья Абелевич Лукомский в своих картинах, включая представленную, отразил пафос индустриализации.

Обращение его к истории Сталинградского завода не случайно. Ударная стройка первой пятилетки, первенец советского тракторостроения, построенный в голой степи в 1930 г., в этом же году выпустил с конвейера первый колесный трактор мощностью в 30 л.с. В 1936 г. на площади перед заводом был отлит в бронзе памятник Ф.Э. Дзержинскому скульптора С.Д.

Меркурова. Возможно, именно это обсуждают изображенные на картине ударники завода. Или опубликованную в «Правде» 28 января 1936 г. статью «Сумбур вместо музыки» с критикой оперы Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда».

Рис. 23.10. Говорков В.И. Все мировые рекорды должны быть нашими На плакате советского графика и плакатиста Виктора Ивановича Говоркова, ставшем символом середины 1930-х гг., изображена загорелая девушка, грудью разрывающая ленточку с надписью «Все мировые рекорды должны быть нашими». Плакаты тридцатых годов постоянно рекламировали спортивные праздники и товарищеские состязания по отдельным видам спорта. Именно физическая культура и спорт способствовали приходу в плакат изображений красивой и стройной молодой физкультурницы и атлетически сложенного мужчины.

В эти годы развитие спортивного движения в СССР достигло апогея.

Страна готовилась к участию в Олимпийских играх в Берлине (1936), чтобы продемонстрировать всему капиталистическому миру свою спортивную мощь. Спартакиады, зародившиеся в СССР в 1920-е гг., были призваны стать альтернативой олимпийскому движению, в котором наша страна не участвовала - вначале из-за бойкота со стороны МОК, позже по своей инициативе из-за идеологических разногласий. В первой половине 1930-х гг.

неоднократно проводились Спартакиады народов СССР, профсоюзов, Вооруженных Сил СССР, спортивных обществ «Динамо» и «Спартак», которые сыграли большую роль в массовом развитии физической культуры и спорта в стране.

VI. Исторические герои России А) Стаханов Алексей Георгиевич (21 декабря 1905 г., д. в деревне Луговая Ливенского уезда, Орловской губернии - 5 ноября 1977 г., г. Торез Донецкой области) - советский шахтер – новатор, основоположник стахановского движения, Герой социалистического труда. В объяснение достижений сталинского времени широкое хождение получил миф, что в основе их лежали исключительно страх и принуждение.

исторический прорыв не может быть понят адекватно. Вне рассмотрения оказывается, в частности, феномен массового энтузиазма советского народа, Гершберг С.Р. Стаханов и стахановцы. М., 1985.

готовности его к великим свершениям. Пассионарный фактор, а вовсе не только страх, был важной движущей силой эпохи индустриального прорыва.

Власти научились управлять энергией масс, направляя ее на решение актуальных государственных задач.

Персонифицированным олицетворением пассионарности советского народа периода индустриализации стала фигура Алексея Григорьевича Стаханова. Его имя получило всесоюзную известность, когда в ночь с 30 на 31 августа 1935 г. им за смену было добыто 102 тонны угля, при сменной норме добычи в 7 тонн, превзойденной, таким образом, в 14 раз.

Феноменальный результат стал возможен благодаря искусному владению А.Г. Стахановым отбойным молотком, являвшимся в то время техническим новшеством, и разделению труда между забойщиком и крепильщиками.

Новая технология добычи угля была распропагандирована и получила повсеместное распространение. В дальнейшем А.Г. Стаханов превысил свой рекорд еще вдвое – 227 тонн.

Стахановским было названо развернувшееся в СССР движение новаторов производства, многократно превышавших установленные производственные нормы. Героическую галерею стахановцев представляли фигуры: П.Н. Ангелиной – в сельском хозяйстве, А.Х. Бусыгина – в автомобильной промышленности, М.Н. Мазая – в металлургии, И.И. Гудова – в станкостроительной промышленности, П.Ф. Кривоноса и К.П. Королева – на железнодорожном транспорте, И.М. Кавчука – в угольной промышленности, Н.С. Сметанина – в обувной промышленности, Е.В. и М.В.

Виноградовых – в текстильной промышленности.

Б) Кондратьев Николай Дмитриевич (4 марта 1892, Галуевская, Кинешемский уезд, Костромская губерния - 17 сентября 1938, полигон «Коммунарка», Московская область) – выдающийся советский экономист экономических циклов, известных как «циклы Кондратьева», родился в деревне Галуевская Костромской губернии, окончил экстерном Костромскую гимназию, а затем юридический факультет Петербургского университета.

После окончания университета оставлен на кафедре политической экономии и статистики. Был министром продовольствия в последнем составе Временного правительства. С 1918 г. преподавал в Московском Кооперативном институте и Петровской (с 1923 г. Тимирязевской) сельскохозяйственной академии. Основатель и директор Института конъюнктуры, начальник управления сельскохозяйственной экономии и политики Наркомата земледелия, сотрудник сельскохозяйственной секции Госплана СССР. В 1928 г. был снят с поста директора института, в 1930 г.

арестован по делу «Трудовой крестьянской партии» и приговорен к 8 годам заключения. 17 сентября 1938 г. по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР расстрелян. Реабилитирован посмертно.

Вклад Н.Д. Кондратьева в отечественную и мировую науку, помимо «больших циклов», состоит в исследовании циклической динамики и социогенетики, разработке теории предвидения и вопросов планирования экономики, изучении экономической конъюнктуры и общей теории систем.

В) Александров Григорий Васильевич (10 января 1903 г., Екатеринбург-16 декабря, 1983, Москва) – выдающийся советский кинорежиссер, актер, сценарист.

Известный советский режиссер и сценарист вошел в историю отечественного и мирового кино такими кинокартинами, как «Веселые ребята» (1934), «Цирк» (1936), «Волга-Волга» (1938), «Весна» (1947), «Встреча на Эльбе» (1949) и др. Свой путь в искусство Александров начал с рассыльного в Екатеринбургском оперном театре. После установления Советской власти поступил на курсы режиссеров Рабоче-крестьянского театра при губернском управлении народного образования, а в 1921 г. вместе с Иваном Пырьевым был принят в Первый рабочий театр Пролеткульта.

Молодой режиссер помогал Сергею Эйзенштейну в съемках фильмов «Стачка» (1924) и «Броненосец Потемкин» (1925), а при работе над фильмами «Октябрь» (1927) и «Старое и новое» (1929) уже был соавтором и сорежиссером Эйзенштейна. Летом 1929 года по распоряжению наркома культуры Луначарского Эйзенштейн, Александров и оператор Тиссэ отправились в Европу и Америку для пропаганды советского киноискусства, а в августе 1932 г. были возвращены в Москву. После этого началась самостоятельная работа Александрова в кинематографе. Фильм «Веселые ребята», за рубежом демонстрировался под названием «Москва смеется» и на Венецианском фестивале получил главный приз. Подлинно новаторским стал фильм «Цирк» - смесь комедии и драмы. На Международной выставке в Париже в 1937 г. фильм был удостоен высшей награды.

С одной стороны картина «Цирк» посвящена интернационалистской тематике. В первых кадрах фильма изображено расистское общество США.

Образ главного врага представлен в фигуре немецкого антрепренера расиста. Но, вместе с тем, в картине, особенно в ее финальном песенном репертуаре, прослеживается мотив русоцентризма. Новая идеологическая формулировка «СССР – родина мирового пролетариата» подменяет доктрину космополитического интернационализма. Фильм был снят в контексте русско-советского государственного патриотизма. «Но сурово брови мы насупим, если враг захочет нас сломать», - поют герои картины.

В конце октября 1941 г. вместе с другими сотрудниками «Мосфильма»

Александров был эвакуирован в Алма-Ату, а затем направлен в Баку руководить местной студией. В сентябре 1943 г. был возвращен в столицу на должность руководителя «Мосфильма». На Венецианском фестивале 1947 г.

фильм «Весна» был удостоен премии, а исполнительница главной роли Любовь Орлова разделила звание лучшей актрисы года с Ингрид Бергман.

Некоторые кинокритики утверждают, что «Весна» - несомненное предвестие «8 » Ф. Феллини, а самого Александрова называют «предтечей постмодернизма».

Г) Чкалов Валерий Павлович (20 января 1904 г. г. Василёво, Балахнинский уезд, Нижегородская губерния – 15 декабря 1938 г. г. Москва) - советский летчик-испытатель, комбриг, Герой Советского Союза (посмертно, в 1939 г.).

Родившийся в семье котельщика Васильевских казенных мастерских (Нижегородская губерния), юноша в 1916-1918 гг. учился в Череповецком техническом училище. В 1919 г. ушел служить в армию, попав в авиационный парк. В 1921 г. он добился направления на учебу в военную школу ВВС. В 1924 г. молодой летчик был направлен для прохождения службы в Ленинградскую Краснознаменную истребительную авиаэскадрилью имени П.Н. Нестерова, а в 1928 г. - в 15-ю Брянскую авиационную эскадрилью. После года запаса руководил школой планеристов в Ленинградском Осоавиахиме, а в ноябре 1930 г. был восстановлен в воинском звании и направлен на работу в Московский НИИ ВВС. С января 1933 г. Чкалов – летчик-испытатель Московского авиационного завода имени Менжинского, где применил новые фигуры высшего пилотажа - восходящий штопор и замедленную бочку. В мае 1935 г. вместе с авиаконструктором Н.

Поликарповым был награжден орденом Ленина.

20 июля 1936 г. В.П. Чкалов, Г.Ф. Байдуков и А.В. Беляков совершили 56-часовой беспосадочный перелет (9375 км) по маршруту Москва – Петропавловск-Камчатский. Именно с этого времени Чкалов обрел широкую известность. А 18-20 июня 1937 г. этот же экипаж под руководством Чкалова преодолел 8504 км от Москвы до американского Ванкувера. За этот перелет через Северный полюс экипаж был награжден орденами Красного Знамени.

Всего Валерий Павлович установил несколько рекордов дальности беспосадочного перелета, ввел 15 новых фигур высшего пилотажа, отработал ряд приемов воздушного боя, показавших свою эффективность в ходе II мировой войны.

Когда Сталин сделал Чкалову предложение возглавить НКВД вместо Н.И. Ежова, он отказался, поскольку хотел довести до серийного выпуска новый истребитель И-180. Но 15 декабря 1938 г. Чкалов погиб при испытании нового этого самолета, врезавшись в высоковольтную опору.

Поняв, что не сможет перелететь через жилые бараки, летчик свернул в сторону, спасая людей.

VII. Осторожно, россиефобия А) Миф об ограблении деревни Одним из распространенных мифов в критике сталинизма является тезис о сталинском ограблении деревни. Великое достижение советской индустриализации дезавуируется указанием на то, что оно оказалось возможным благодаря принесению в жертву крестьянского большинства населения страны. Происходила ценностная подмена. Подвиг индустриализационного прорыва оказывался преподнесен в качестве одного из сталинских злодеяний.

Между тем, ни о каком «ограблении» деревни не могло быть и речи. В аграрный сектор государством направлялись огромные материальные и Урожайность зерновых была в них в среднем на 15-30 % выше. Данное применения техники. Немалые средства государства расходуются на учреждение машинно-тракторных станций. В мае 1929 г. был утвержден план создания 102 МТС. В 1940 г. уже существовало 7069 машиннотракторных станций.

Если в 1927-1928 гг. советская промышленность осуществляла выпуск 1,3 тыс. тракторов, то на 1929-1930 гг. планировалось уже 9,1 тыс. Вся эта сельскохозяйственная техника работала на колхозные нужды, находясь на содержании государства. Какой-либо платы с колхозов за использование тракторов не бралось.

Динамика выпуска сельскохозяйственной техники в СССР в период индустриализации выражалась вообще беспрецедентными показателями роста (рис. 24.15).58 Никогда за всю мировую историю ни одна страна не производства. Основной тягловой единицей в сельском хозяйстве вместо лошади становится трактор. Именно с фактором механизации в первую очередь, а не с угрозой колхозного обобществления, связано стремительное сокращение поголовья лошадей.

Промышленность в СССР. М., 1957. С. 228, 230; Промышленность в СССР. М., 1964. С. 278, 279.

Рис. 24.15. Производство сельскохозяйственной техники в СССР в период Не менее впечатляет рост тоннажа производства удобрений (рис.

24.16).59 Успехи советской химической промышленности периода индустриализации оценивались на Западе как невероятные.

Рис.23.16. Производство минеральных удобрений в СССР в период Высшие и средние профессиональные учебные заведения расширили Промышленность в СССР. М., 1957. С. 152.

квалифицированных агрономов. Их готовилось в тот период даже больше, чем врачей или учителей.

Меняется облик советского села, в котором создаются инфраструктуры социального и культурного профиля. Коллективизацию отвергло далеко не все крестьянство. Многие поддержали ее и приняли с воодушевлением. Да и колхозы создавались не на голом месте. В восприятии крестьян они соотносились с традиционным институтом сельской трудовой общины.

Общая энерговооруженность труда крестьянина за период с 1928 по 1940 гг. увеличилась в 4 раза. Именно благодаря коллективизации был осуществлен исторический переход к механизации российской деревни. За счет процесса электрификации села использование электроэнергии за те же годы возросло в 15,4 раза. Совокупный доход крестьянства увеличился за самую драматичную для села первую пятилетку на 167 %. Это фактически совпадало с возрастанием доходности рабочих – 171 %. Инвестирование села с начала индустриализации не только не сократилось, но возросло за пятилетку 1928гг. на 173%. Это было значительно меньше капитальных вложении в тяжелую промышленность, но все равно существенно в абсолютных показателях. абсолютным показателям животноводства и растениеводства произошел спад. Во вторую половину 1930-х гг. исходные рубежи либо восстановились, либо были превзойдены.

Казалось бы, на первый взгляд, оснований для заявления об эффективности колхозной системы не существует. Но, в это время Происходил активный урбанизационный процесс, многие бывшие крестьяне вербовались на великие стройки социализма. Оставшиеся же в деревнях, при Белоусов Р.А. Экономическая история России: XX век. М., 2002. Кн. 3. С. 7.

Белоусов Р.А. Экономическая история России: XX век. М., 2002. Кн. 3. С. 97, 116.

аграрное производство на уровне прежних показателей. При пересчете урожайности на 1 рабочий день занятости (т.е. не с площади земли, а с человека) – рост очевиден: 1923 г. – 0,3 центнера, 1933 г. – 0,6 центнеров, 1937 г. – 1,0 центнер. Советское сельское хозяйство не стояло на месте. Среднегодовой объем сельскохозяйственной продукции составлял в ценах 1965 г. за период 1909—1913 гг. 22,5 млрд. руб., 1924 - 1928 гг. 27,8 млрд. руб., за вторую половину 1930-х гг. 29,8 млрд. руб., а в 1940 г. 39,6 млрд. руб. репрессий Превратившаяся в историографический стереотип гипотеза, согласно которой Сталин, если и не организовал убийство Кирова, то сразу же направил следствие на «зиновьевский след», содержит ряд противоречий.

Первоначально в советской печати теракт в Смольном был объявлен делом рук «белогвардейцев». Лишь с 16 января 1935 г. он стал классифицироваться как зиновьевский (иногда в формулировке «зиновьевско-троцкистский»).

Следовательно, между убийством и вынесением обвинения в адрес Зиновьева и Каменева произошло нечто, принципиально изменившее политический контекст следствия. С точки зрения Ю.Н. Жукова, на интерпретации следственного дела сказалась происходившая именно в это время смена внешне- и внутриполитического курса, выразившаяся в решениях о вступлении СССР в Лигу Наций и принятии новой Конституции, законодательно закрепляющей отказ от деления населения по классовому признаку. Обе инновации столкнулись с резкой критикой со стороны левой Социалистическое сельское хозяйство. М.-Л., 1939. С. 38.

Народное хозяйство СССР, 1922-1972. М., 1972. С. 216.

противоборства и предопределила политический маневр, решение возложить на оппозицию ответственность за организацию теракта в Ленинграде. Впрочем, как уточнял В.М. Молотов, никакого документально группу в организации убийства Кирова, принято не было.65 Зиновьевцев судили вовсе не за подстрекательство к убийству секретаря ленинградской парторганизации, что признавалось недоказанным, а за сам факт создания оппозиционных заговорщических структур. Тем не менее, начало «большого террора» зачастую связывалось в историографии с убийством Кирова. Однако, на основании привлечения архивных данных, его периодизация была пересмотрена: смещение в сторону более позднего времени составило два года. В 1935-1936 гг., как констатирует О.В. Хлевнюк, «репрессии в целом находились на «обычном»

для сталинского периода уровне».67 Более того, декларировалась политика «социального примирения», что также противоречит идентификации данного периода в рамках эпохи «большого террора». На повестке, таким образом, стоит вопрос о пересмотре значения убийства Кирова как непосредственного сигнала к массовым репрессиям.

Популярное в перестроечные годы противопоставление Кирова Сталину служило средством доказательства существования возможности развития «подлинного ленинского социализма». Более пристальный анализ биографии секретаря ленинградской парторганизации заставляет усомниться в реальности кировской альтернативы. В партийной среде, свидетельствовал В.М. Молотов, Киров считался хорошим агитатором, но не воспринимался ни как теоретик, ни как организатор, а потому не мог серьезно рассматриваться в качестве претендента на роль вождя.68 Киров всецело шел Жуков Ю.Н. Следствие и судебные процессы по делу об убийстве Кирова // Вопросы истории.

2000. № 2. С. 33-51.

Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1991. С. 310–311.

Емельянов Ю.В. Сталин на вершине власти. М., 2002. С. 84–85.

Хлевнюк О.В. «Большой террор» 1937-1938 гг. как проблема научной историографии // Историческая наука и образование на рубеже веков. М., 2004. С. 435.

Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. М., 1991. С. 311–312.

в фарватере сталинского курса, являлся одним из наиболее последовательных второстепенным в общей канве развития сталинской системы событием.

В массовом сознании сложился стереотип о 1937 годе, как апогее сталинского террора. Дата приобрела нарицательный смысл. К ней зачастую апеллируют в назидательных целях, предостерегая власти от авторитарных устремлений: «Опять вернемся к тридцать седьмому году». А между тем, репрессивная волна 1937 г. уступала по своим масштабам иным периодом активной карательной политики, таким, как, скажем, коллективизация или направленность на высшую партийную прослойку, и сравнительно в меньшей степени касалась народных масс.

Американский политолог и историк, бывший атташе посольства США в Москве Р. Такер определяет террор 1936-38 гг. как «величайшее преступление XX века».69 Но почему была избрана превосходная степень оценок? Число жертв коллективизации было в 10, а Гражданской войны примерно в 30 раз больше. Очевидно, американского исследователя смущали не столько масштабы кровопролития, сколько соотносящаяся с репрессиями идеологическая трансформация режима. Сталин, признается Р. Такер в своем неприятии сталинского поворота, «предусматривал возникновение великого и могучего советского русского государства».70 Историографические штампы оборачиваются русофобией и страхом Запада перед реанимацией «русской угрозы».

О мифотворческой парадигме 1937 г. рассуждал в преамбуле «Архипелага ГУЛАГ» А.И.Солженицын: «Когда... бранят произвол культа, то упираются все снова и снова в настрявшие 37-й-38-й годы. И так это начинает запоминаться, как будто ни до не сажали, ни после, а только вот в Такер Р. Сталин у власти. История и личность. 1928-1941. М., 1997. С.482.

37-ом-38-м. Между тем, «поток» 37-го-38-го ни единственным не был, ни даже главным». До него был поток 29-го - З0-го годов, с добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллиончиков пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе). Но мужики - народ бессловесный, бесписьменный, ни жалоб не написали, ни мемуаров. И после был поток 44-го-46-го годов, с добрый Енисей: гнали... целые нации и еще миллионы и миллионы - побывавших в плену... Но и в этом потоке народ был больше простой и мемуаров не написал. А поток 37-го года прихватил и понес на Архипелаг также и людей с положением, людей с партийным прошлым, людей с образованием... и сколькие с пером! — и все теперь вместе пишут, говорят, вспоминают:

тридцать седьмой! Волга народного горя!». Обличение сталинских репрессий в значительной мере мотивировалось впоследствии проявлением ностальгии по утраченному привилегированному статусу потомков репрессированных партаппаратчиков. В результате, отпрыски ряда видных большевиков подались в диссиденты. Наименование «дети Арбата» стало нарицательных для обозначения отстраненной в 1930-е гг. от партийных верхов отцов-номенклатурщиков «золотой молодежи». «Свои убивали своих», сформулировала парадокс «большого террора»