«Текст 20: Сэмюэл Шульман, Израиль(1935) Источник: Joseph L. Blau, Reform Judaism: A Historical Perspective, New York, 1973, pp. 393-414. 184 Евреи США 42138-03 185 Сборник статей 42138-03 186 Евреи США 42138-03 187 ...»

183

Сборник статей

42138-03

Текст 20: Сэмюэл Шульман, «Израиль»(1935)

Источник: Joseph L. Blau, Reform Judaism: A Historical

Perspective, New York, 1973, pp. 393-414.

184 Евреи США 42138-03

185

Сборник статей

42138-03

186 Евреи США 42138-03

187

Сборник статей 42138-03 188 Евреи США 42138-03 189 Сборник статей 42138-03 190 Евреи США 42138-03 191 Сборник статей 42138-03 192 Евреи США 42138-03 193 Сборник статей 42138-03 194 Евреи США 42138- Сборник статей 42138- 196 Евреи США 42138- Сборник статей 42138- 198 Евреи США 42138- Сборник статей 42138- 200 Евреи США 42138- Сборник статей 42138- 202 Евреи США 42138- Сборник статей 42138- 204 Евреи США 42138- Сборник статей 42138- Текст 21: Абба Хилель Сильвер,«Всеобъемлющая программа еврейской жизни и предназначения»(1935) Источник: Abba Hillel Silver,“Israel”, CCAR Yearbook 45(1935): 341-342.

Еврейский народ создал еврейскую религию, однако народ и религия не являются синонимами. Еврейская религия – я использую это понятие в его общепринятом значении, поскольку мне кажется, что неологизмы, то есть использование слов в значении, отличном от устоявшегося значения, не отвечают задачам теологии – представляет собой колоссальный резервуар идей и концепций, проявляющихся в жизни людей с определенным характером и темпераментом. Однако еврейская жизнь не исчерпывается еврейской религией. Отношение еврейского народа и его религии носит одновременно трансцендентный и имманентный характер, подобно отношениям между всяким великим художником и его гениальным произведением. Иехуда Га-Леви говорил, что «без народа Израиля не было бы Торы».«Более того, слава израильтян не идет от Моше. Наоборот, Величие Моше идет от них!»(«Кузари»). Без евреев в мире не было бы Торы, и евреи не получили свой великий удел благодаря Моше; Моше получил его благодаря евреям.

Еврейская религия является величайшим достижением нашего народа и его возвышенным даром цивилизации. Он содержит в себе колоссальный запас духовной правды, который питал наш народ из поколения в поколение, придавал ему вдохновение, хранил его преданность иудаизму и готовность к самопожертвованию в любых обстоятельствах и в любой культуре. Таким образом, религия стала наиболее важным фактором выживания евреев как народа. Я сомневаюсь в том, сможет ли еврейский народ в Диаспоре продолжить существовать в течение длительного времени без нее (быть может, это произойдет, но лишь в том случае, если другие факторы выживания усилятся в такой степени, что смогут компенсировать эту колоссальную утрату). Светская еврейская культурная автономия возможна в тех странах, где 206 Евреи США 42138- еврейская община способна добиться для себя прав меньшинства.

В подобных обстоятельствах еврейская община сможет выжить, даже если она окончательно порвет с еврейской религией. Это, повторю, возможно, хотя и весьма маловероятно. Однако в тех странах, где нет никаких шансов на получение евреями прав меньшинства и где не существует активного антисемитизма, заставляющего евреев придерживаться своей общины, евреям будет все труднее выжить по мере того, как религия утратит свое влияние и, таким образом, свою роль в национальном сохранении. Поэтому те религиозные деятели, которые сегодня воспитывают своих соплеменников в духе еврейской веры, не только ведут народ к источнику живой истины, способной освежить и обогатить жизнь индивидуума, но и сохраняют ту силу, которая на протяжении многих поколений оберегала и защищала еврейский народ.

Эти лидеры не должны подменять целое его частью (пусть даже и очень значительной). В своем предисловии к книге Ж. К. Гюйсмана (J.K. Huysman)«Против течения»(A Rebours) Хавелок Эллис (Havelock Ellis) приводит интересный аргумент, в соответствии с которым различие между классикой и декадансом в искусстве и литературе заключается в том факте, что в классике все элементы подчинены целому, а в декадансе – целое подчинено своим частям.«Классика ищет те черты, которые наилучшим образом выражают целое; а другой стиль (декаданс) преуменьшает значение целого и преувеличивает важность его частей, что облегчает индивидуализм».

В свои лучшие эпохи еврейская жизнь сохраняла этот классический баланс, и религиозные лидеры должны сегодня стремиться к его восстановлению. Много воды утекло в реке еврейской истории.

В последние годы несколько фанатиков в своем невежестве попытались свести еврейскую жизнь к ее небольшой части, будь то раса, национализм, определенные формы поведения или теологические упрощения. Тем самым они неосознанным образом исказили еврейскую жизнь. Многие из наших соплеменников 42138- утратили чувство классической гармонии, которое было характерно для еврейской жизни, и пытаются заменить целое его частями.

Это свидетельствует о дегенерации Диаспоры.

Сегодня религиозные лидеры нашего народа должны позаботиться о претворении в жизнь всеобъемлющей программы еврейской жизни и предназначения. Им следует подчеркивать религиозные и нравственные ценности, общечеловеческие понятия, возложенную на нас миссию, а также национальные чаяния еврейского народа. Лишь так мы сможем возродить в еврейской жизни мощь и уверенность, чтобы бесстрашно двигаться вперед к осуществлению наших целей и предназначения, в Палестины или в Диаспоре.

Текст 22: Макс Рейсин, «Сионизм и либеральный иудаизм»

Источник: Max Raisin, Convention Sermon: “Zionism and Liberal Judaism”, The Jewish Exponent, 3 July Если не с теологической точки зрения, то, по крайней мере, с точки зрения логики, у двух этих еврейских движений (сионизма и либерального иудаизма) есть много общего. Они не только не соперничают, но и близки друг другу по духу, унаследовав великие еврейские истины и идеалы. Если рассматривать их вместе, то Реформа и сионизм не являются антитезой, а, наоборот, способны к синтезу. Прежде всего, в них присутствует элемент эмансипации.

И Реформа, и сионизм представляют собой освободительные движения. Реформа призвана освободить еврея от деспотического легализма «Шулхан Арух», а сионизм – от гражданского и общественного неравноправия. Обе концепции ставят своей целью положить конец двухтысячелетней еврейской трагедии… Реформа видит свою задачу в возвращ ении к ид еал ам Пророков. Отсюда следует, что воплощение идеалов, которые пропагандировали древнееврейские пророки, требует воссоздать ту атмосферу нормальности, в которой эти надежды и идеалы впервые возникли. Поскольку не представляется возможным сделать это в странах Запада, в которых проживают сегодня евреи, становится ясно, что им необходимо вернуться в их древний дом на Востоке. Учитывая это, не возникает никаких сомнений в том, что реформистское движение опирается – причем не только в теории – на национальный фундамент. Краток путь от пророчества к стране, в которой это пророчество родилось, и к условиям, способствующим его возрождению… Когда я говорю о том, что Реформа является возвратом к иудаизму Пророков, я имею в виду, что она отдает предпочтение социальной справедливости в качестве единственной подлинной основы веры. С 42138- точки зрения как иудаизма Пророков, так и Реформы, суть нашей религии заключается в справедливых поступках, а не в выполнении ритуалов; в добрых делах, а не в молитвах, которые являются не более чем пустыми словами; в стремлении к немедленной справедливости, а не к избавлению в грядущем мире. Нужно ли мне пояснять вам, друзья-сионисты, что в этом мы едины с нашими братьями-реформистами?

Позвольте мне упомянуть здесь надежду, которая очень дорога моему сердцу, хотя некоторым из вас она покажется совершенно нереальной. Я всей душой верю в то, что именно либеральный иудаизм будет играть ведущую роль в еврейской религиозной жизни в будущем доме евреев в Стране Израиля… Таково кредо человека, который является евреем-реформистом и сионистом и верит в то, что два этих движения не только не являются соперниками, но, наоборот, дополняют друг друга. На основании моего личного опыта, я убежден в том, что сионизм способствует прогрессу иудаизма и делает многое для нашей общины. Я также уверен, что либеральный иудаизм внесет важный вклад в духовную жизнь еврейства, которая складывается сегодня в Стране Израиля. Будущее еврейское государство будет не просто политической единицей; ему не следует забывать его нравственную и духовную задачу, а именно необходимость возвеличить свой собственный народ и человечество в целом. Либеральный иудаизм должен приложить все усилия к осуществлению этой цели.

Социальная справедливость Введение Историк Майкл Меир полагает, что в начале20 века в концепции иудаизма, которой придерживались американские реформистские раввины, произошли определенные перемены. Если раньше они видели в ней «пророческую» религию, которая, естественным образом, уделяла основное внимание индивидууму, то теперь они вплотную занялись социальными проблемами. Эта перемена была связана с целым рядом событий, произошедших в США в начале 20 века, и с двумя крупными социально-реформистскими общественными движениями, действовавшими в стране в ту эпоху. Речь идет о т. н. прогрессивном движении и о движении «Социального Евангелия» (Social Gospel).

Вплоть до Первой мировой войны американское прогрессивное движение оказывало значительное влияние на все сферы жизни страны. Именно благодаря нему в Соединенных Штатах впервые возникла атмосфера, способствовавшая проведению социальных реформ. Среди прочего, оно призывало к политическому вмешательству в капиталистическую систему, которая до этого действовала без каких-либо ограничений и контроля со стороны государства.

В те же самые годы в либеральные христианские церкви начало проникать движение под названием «Социальное Евангелие»

(Social Gospel). Его главные интерпретаторы подчеркивали, что «самым возвышенным религиозным актом» является этическое поведение, а не догма и отправление культа 1. Проповедники «Социального Евангелия» видели в Иисусе Христе наиболее яркий пример социального реформатора и не всегда проявляли симпатию по отношению к евреям. Однако их обращение к словам пророков Меир, Между традицией и прогрессом, стр. 330.

42138- Амоса, Михи и Исайи вызывало у евреев-реформистов ощущение того, что либеральные христиане и реформисты черпают идеи из одного и того же источника и совместно действуют во имя достижения общей американской цели. Они не считали «Социальное Евангелие» чисто христианским проектом и полагали, что оно является «продуктом импорта» из иудаизма. По словам одного из раввинов, христианство «отказывается от своей исторической позиции и переходит под знамя иудаизма Пророков»2.

Итак, реформистские раввины теперь заняли более активную позицию по социальным вопросам. Меир полагает, что, подобно протестантским священникам, они решили предложить своим последователям идеи социальной справедливости именно в тот период, когда в общинах широко распространилась секуляризация, и вопросы чисто религиозного характера перестали интересовать их членов. Другое предположение, которое Меир выдвигает в этой связи, заключается в том, что раввины пытались «играть роль» библейских пророков, с тем чтобы укрепить свои позиции относительно богатых спонсоров-предпринимателей, которые, по сути, контролировали общинную жизнь и чьи принципы отражали капиталистическую идеологию.

В 1908 году Союз прогрессивных раввинов впервые официально поддержал разъяснительную кампанию против детского труда.

Спустя десять лет, в 1918 году, Союз принял «Декларацию принципов», первую платформу реформистского движения в области социальной справедливости. Непосредственным поводом для принятия Декларации послужило близящееся окончание Первой мировой войны и стремление реформистских раввинов высказать свое мнение о желательном устройстве американского общества после наступления мира.

Наряду с общими принципами, в Декларации содержались и конкретные предложения. Она призывала к более справедливому Там же, стр. 331.

распределению прибылей в промышленности, к введению минимальной заработной платы и восьмичасового рабочего дня, к заботе о безопасности труда (в особенности, с учетом потребностей женщин). Среди других ее требований были отмена детского труда, предоставление подобающей компенсации за несчастные случаи на производстве, введение медицинского страхования и т.

д. Помимо этого, Декларация заявила о том, что идея социальной справедливости испокон веку была неотъемлемой частью еврейской религии.

Декларация от 1918 года не была единственным подобным заявлением, с которым выступила американская религиозная организация. За несколько лет до этого (в 1912 году) Федеральный совет церквей опубликовал аналогичную платформу. Спустя год после обнародования декларации Союза похожую программу выдвинули и католические епископы. Вместе с тем, по ряду пунктов требования, содержавшиеся в Декларации Союза прогрессивных раввинов, выходили за рамки предложенного в платформах протестантов и католиков и затрагивали проблемы, которые в те времена обычно не обсуждались в Америке.

Принятая в 1918 году платформа социальной справедливости была первой в ряду аналогичных платформ, обнародованных Союзом прогрессивных раввинов и широко освещавшихся в прессе. Текст платформы был опубликован в ведущих американских газетах в виде объявления размером в целую полосу. Следующая платформа, напечатанная в 1928 году, вышла также в переводе на идиш. На протяжении 1920-х гг. Комиссия по социальной справедливости при Союзе прогрессивных раввинов действовала в тесном сотрудничестве с протестантскими и католическими организациями, причем реформистские раввины старались выступать в этой сфере от имени всего американского еврейства.

42138- Текст 23 Первая платформа социальной справедливости Союза Источник: Report of Committee on Synagogue and Industrial Relations, CCAR Yearbook 28(1918): 101Перевод выполнен по кн.: Michael A. Meyer, W.

Gunther Plaut, The Reform Judaism Reader – North American Documents. UAHC Press, New York, NY, 2000, В последующие десятилетия мы должны будем работать, главным образом, над устранением социального и экономического зла.

Человечество займется установлением не только политической, но и индустриальной демократии посредством достижения социальной справедливости. Идеал социальной справедливости всегда был неотъемлемой частью иудаизма. В соответствии с этой традицией Союз прогрессивных раввинов принял следующую декларацию принципов в качестве программы, которую должны будут осуществить наши единоверцы.

1. Более справедливое распределение прибылей в промышленности.

2. Минимальная заработная плата, способная обеспечить всем рабочим достойный уровень жизни.

3. Принятие закона, устанавливающего максимальный восьмичасовой рабочий день для всех промышленных рабочих.

4. Введение одного обязательного выходного дня в неделю 5. Создание на промышленных предприятиях таких условий труда, которые обеспечат всем рабочим безопасное и чистое место работы, с учетом особых потребностей 6. Отмена детского труда и повышение минимального возраста найма на всех тех предприятиях, где установленный законом минимальный возраст не соответствует потребностям физического и психического здоровья 7. Предоставление рабочим подобающей компенсации за несчастные случаи и профессиональные заболевания.

8. Принятие закона, который гарантирует всем рабочим полное медицинское страхование, и тщательная проверка способов социального страхования по безработице и пенсионной страховки по старости.

9. Создание постоянной и качественной общенациональной системы общественных бюро по трудоустройству, с тем чтобы обеспечить подобающее распределение рабочей 10. Признание права рабочих на организацию профессиональных союзов и на заключение коллективных договоров о зарплате.

11. Применение принципов посредничества и компромисса в случае трудовых конфликтов.

12. Предоставление рабочим подобающего жилья (при необходимости, посредством законодательства).

13. Обеспечение целостности семьи посредством системы 14. Конструктивная забота о людях, нуждающихся в опеке, инвалидах и правонарушителях, с целью их возвращения к 42138- Введение Хотя уже в первые десятилетия своего существования Объединение еврейских общин Америки принимало резолюции по социальным вопросам, вплоть до 1955 года оно не выступало с заявлениями, касающимися связи между еврейским наследием и социальной справедливостью. Ниже мы приводим текст первой подобной декларации.

Текст 24: Первая декларация основных принципов Объединения еврейских общин Америки в области синагоги и социального действия (1955) Источник: UAHC, Where We Stand: Social Action Resolutions Adopted by the Union of American Hebrew Congregations (New York: UAHC, 1980): 43-46.

Перевод выполнен по кн.: Michael A. Meyer, W. Gunther Plaut, The Reform Judaism Reader – North American Documents. UAHC Press, New York, NY, 2000, pp. 146-147.

Мы являемся наследниками великой еврейской религиозной традиции, важнейшим назначением которой является установление Царства Божьего на земле. Бог, которому мы служим, - это Бог справедливости, освящающий нас своей святостью. Тора, которую мы почитаем, - это руководство по ведению духовной жизни, касающееся всех аспектов человеческого существования. Пророки Израиля, посвятившие себя Богу и благополучию своих братьевлюдей, призывали нас следовать справедливости, добиваться мира и братства между всеми, кого сотворил Всевышний.

Иудаизм не предлагает верующим бежать от жизненных трудностей и проблем. Он отвергает саму идею о том, что Бог несет ответственность за все социальные проблемы. В нашей традиции человек является соратником Бога в созидании лучшего мира. Иудаизм требует от нас следовать ясным нравственным нормам Пророков как при разрешении проблем частного характера в жизни индивидуума, так и при разрешении злободневных социальных проблем.

В знак преданности этому наследию и в целях реализации идеала справедливости, реформистское еврейство разработало программу социального действия, связывающую нравственные и духовные учения нашей веры с насущными проблемами общины, страны и мира в целом. Целью программы является построение такого общества, которое руководствуется принципами Божественной справедливости и небесного милосердия… Синагога, изолирующая себя от фундаментальных социальных проблем, с которыми сталкивается община и нация, грешит против важнейшей традиции и идеалов еврейского наследия.

Итак, какова же эта традиция и эти идеалы, и каково их значение в нашей жизни сегодня?

Иудаизм даровал миру понятие святости и достоинства человеческой личности. Все люди равны между собой потому, что они сотворены по образу и подобию Бога. «Учение одно и закон один будет у вас и у пришельца, живущего среди вас» (БеМидбар, 15:16). Уважение гражданских прав всех людей является обязанностью каждого человека по отношению к Богу. Наша религия требует от нас, евреев, поддерживать основные права человека: «То, что противно тебе, не делай своему ближнему»

(Талмуд, трактат Шаббат. 8). Будучи евреями и американцами, преданными демократической традиции, мы должны вместе с нашими согражданами преодолеть слепой фанатизм и предрассудки и при помощи законодательных и воспитательных средств ликвидировать расовую, религиозную и этническую дискриминацию и сегрегацию. Ради нас самих и ради наших сограждан мы должны потребовать введения равенства возможностей на рабочих местах, в семьях, в системе здравоохранения и образования.

Иудаизм учит нас, что каждый человек имеет право публично высказывать свои мысли и чувства, потому что душа человека 42138- является Божественным творением, и никакой другой человек или действующая от имени людей власть не могут воспрепятствовать этому. «Душа человека – свеча Богу» (Мишлей, 20:27). Талмуд учит нас, что там, где присутствуют острые разногласия, «и те, и другие – слова Бога живого». Огонь, пылавший в душе пророка, заставлял его говорить то, что он думал, хотя нередко это было связано со значительным риском для него самого. Свобода совести человека также укоренена в Билле о правах, который является фундаментом американской конституционной системы.

С растущим беспокойством мы следим за продолжающимся наступлением на эти права в сегодняшней американской жизни.

Иудаизм по самой своей природе противоположен деспотизму, будь то тоталитарный деспотизм, действующий извне, или доморощенный деспотизм, который хитростью навязывают американцам во имя борьбы с коммунизмом. Мы считаем, что можно и нужно эффективно бороться со шпионажем и подрывной деятельностью, не разрушая при этом традицию личной свободы, лежащую в основе демократии. Мы свято верим в свободу и демократию. Мы знаем, что религиозные идеалы справедливости могут быть воплощены в жизни каждого человека лишь в атмосфере свободы, а не в условиях конформизма, страха и подозрительности. Мы обязуемся действовать рука об руку со всеми приверженцами демократии в нашей общине, с тем чтобы предотвратить сползание к подозрительности, огульным обвинениям, страху и необоснованным подозрениям в предательстве. Мы будем неустанно заботиться о том, чтобы ни интриги коммунистов, ни необузданная демагогия не сумели отнять у нас права и свободы, берущие свое начало в религиозных идеалах.

Иудаизм издавна призывал нас руководствоваться нравственными идеалами и в экономической сфере. Об обществе следует судить по качеству жизни его работающих граждан и по физическому и психическому здоровью членов их семей. Мы обязаны стремиться к достижению этого идеала не только в нашей стране и во всем мире, но, прежде всего, в нашей частной и профессиональной жизни.

Одним из наиболее священных для нас еврейских религиозных учений является пророчество о наступление эпохи мессианского мира, когда народы перекуют мечи на орала, а копья – на плуги.

Исходя из веры во всемирное братство людей, еврейская община с энтузиазмом поддерживала и поддерживает Организацию Объединенных Наций, в которой она видит наиболее доступное средство для постепенного установления мира во всем мире. Мы рады ее достижениям в области здравоохранения в различных регионах планеты, установления контроля над торговлей наркотиками, улучшения благосостояния детей, технической поддержки, которую она оказывает развивающимся странам.

Мы приветствуем декларации ООН о правах человека, осуждение геноцида и предпринимаемые ей попытки разрешить другие проблемы, стоящие на повестке дня мирового сообщества.

Мы обеспокоены отсутствием прогресса в деле урегулирования международных конфликтов, но, вместе с тем, надеемся, что наша страна при поддержке своих граждан и в рамках международного сотрудничества сможет и далее вести за собой ООН ради достижения мира во всем мире… Еврейские религиозные организации и, разумеется, реформистские синагоги (темплы) обязаны сделать все от них зависящее для укрепления демократии и осуществления идеалов справедливости.

Для этого им необходимо перевести нашу веру на язык конкретных социальных действий. Такие еврейские идеалы, как уважение свободы личности, миролюбие, забота о слабых, справедливость в отношениях между работником и работодателем, уважение к чужеземцам и т. д., не утратили своего значения в сегодняшнем мире… С помощью действующей в синагогах программы социальной справедливости мы помогаем преодолеть разрыв между словами 42138- и конкретными обязательствами, и тем самым делаем нашу веру более практичной. Наша религия требует от нас трудиться во имя достижения мира и справедливости, которые являются неотъемлемой частью иудаизма в той же мере, в какой они являются неотъемлемой частью демократии. В нашем молитвеннике говорится: «Сделай так, чтобы все сотворенные по Твоему образу признали, что они являются братьями друг другу, и смогли быть едиными в своем духе. Тогда наступит царство Твое на земле и воплотится древнее пророчество: Господь будет править во веки веков».

Консервативное течение Введение Консервативное движение возникло в Соединенных Штатах в начале 20 века. Оно представляло собой своего рода «реформу»

в общинах восточноевропейских иммигрантов. В 1920-е гг. его развитие было особенно интенсивным, что позволило ему стать главным религиозным течением в среде второго поколения иммигрантов из Восточной Европы и оставаться самым крупным из еврейских религиозных движений в США на протяжении большей части 20 века. Основателем консервативного движения считается р. Соломон (Шнеур Залман) Шехтер (Solomon Schehter, 1847-1915).

Именно он придал движению его уникальный характер, отвергнув европейскую форму еврейской традиционности. С. Шехтер утверждал, что «в Америке евреи обязаны стать американцами по своему образу жизни и способу мышления […] и проникнуться современной культурой»3. Он полагал, что выживание иудаизма в Америке напрямую зависит от американизации евреев (которая проявляется в их принадлежности к консервативному течению в иудаизме). В ее отсутствие, по мнению Шехтера, американское еврейство не просуществует и одного поколения4.

Solomon Schahter, “The United Synagogue of America”, Address delivered at the 1913 convention. In: United Synagogue of America, Report, New York. 1913, p.

14. Quoted in: Marc Lee Raphael, Profiles in American Judaism – The Reform, Conservative. Orthodox and Reconstructionist Traditions in Historical Perspective, San Francisco, Harper and Row Publishers, 1984, p. 91.

42138- В 1887 году лидеры американской ортодоксии, большинство из которых были раввинами, открыли в Нью-Йорке раввинскую семинарию (Jewish Theological Seminary). Ее о снователи заявили о том, семинария «предназначается для сохранения истинного духа иудаизма, и в ней будут преподавать ТАНАХ и раввинскую литературу как непосредственную часть учебной программы»5. Создатели семинарии обладали как раввинским, так и академическим образованием. Несмотря на свои раввинские дипломы, они критически относились и к традиционному еврейскому образованию в иешивах, и к подготовке раввинов в реформистском Хибрю Юнион Колледж, который был основан за год до этого (1875). Поэтому они решили открыть новое учебное заведение, в котором традиционное еврейское воспитание будет сочетаться с современным академическим подходом. Наиболее влиятельными фигурами в этом учреждении были ортодоксы.

Совет семинарии и его профессура целиком состояли из раввинов.

Вместе с тем, от студентов требовалось предварительно получить академическую степень в одном из светских американских университетов. Семинария, которая стремилась представлять самые широкие круги американского еврейства, не принадлежала к какойлибо определенной религиозной группе. Это привело к тому, что она не получала никакой финансовой и общественной поддержки, и могла принимать на учебу лишь ограниченное число студентов.

В связи с этим и рядом других обстоятельств она столкнулась со значительными материальными трудностями и в 1902 году оказалась на грани банкротства.

Большинство исследователей истории консервативного движения сходятся на том, что попечительский совет семинарии решил пригласить Соломона Шехтера для того, чтобы исправить это положение дел. Предполагалось, что Шехтер, профессор Constitution and By-Laws, Jewish Theological Seminary Association, New York, Phillip Crown, 1886, p. 2, quoted in Hsia Diner, “Like the Antelope and the Badger” – the Founding and Early Years of the Jewish Theological Seminary, 1886-1902. In Jack Wertheimer (ed.), Tradition Renewed, p. 3.

Кембриджского университета и один из крупнейших еврейских ученых того времени, укрепит и усовершенствует семинарию. Главной причиной этого решения руководства было желание «американизировать» новых иммигрантов при помощи осуществления такой религиозной реформы, которая соответствовала бы их мировоззрению и образу жизни. Попечители семинарии полагали, что реформистское движение не подходит для иммигрантов из Восточной Европы. Им казалось, что семинария, вокруг которой к тому времени уже образовалось ядро людей, традиционных по своей религиозной ориентации, но склонных к западной культуре, будет способствовать достижению этой цели, если ее возглавит столь известный человек как Соломон Шехтер.

Шехтер удачно сочетал в себе «новое со старым», то есть еврейскую традицию с современным научным мировоззрением.

Будучи выходцем из Восточной Европы (уроженцем Румынии), он получил традиционное еврейское воспитание и тщательно соблюдал заповеди Торы. Вместе с тем, он был выпускником европейской университетской системы и обладал всемирной известностью в качестве исследователя иудаизма. В своих работах профессор Шехтер цитировал не только еврейские источники, но и Абрахама Линкольна, Джорджа Элиота и т. д. Таким образом, он как нельзя лучше подходил для создания такой школы по изучению иудаизма, в которой традиционный еврейский подход сочетался бы с достижениями западной академической мысли.

Шехтер произвел реорганизацию семинарии и дал ей новое название – «Еврейская теологическая семинария» (The Jewish Theological Seminary). Новая семинария коренным образом отличалась от своей предшественницы. Большинство ведущих фигур старого заведения умерли еще до его реорганизации, что облегчило осуществление в нем кардинальных перемен. Главное отличие заключалось в том, что, если «старая» семинария была, прежде всего, раввинской школой, то новое учебное заведение являлось академическим институтом. Более того, хотя в «новой» семинарии также готовили раввинов, ее преподаватели подчеркивали ее научный, а не 42138- раввинский характер. Парадоксальным образом, Соломон Шехтер весьма отрицательно относился к раввинам, причем большинство его коллег разделяли это отношение.

Шехтер привел с собой известных ученых, которые, подобно ему самому, получили образование в восточноевропейских иешивах, а затем – в немецких или американских университетах. Почти все преподаватели и студенты семинарии были выходцами из стран Восточной Европы, большинство из них относилось к числу новых иммигрантов. Под руководством Шехтера Еврейская теологическая семинария превратилась в авторитетное учебное заведение и в духовный центр консервативного движения. Однако стремлению Шехтера к тому, чтобы она стала ядром американского еврейства в целом, не суждено было осуществиться, так как ни реформисты, ни ортодоксы не признали главенствующую роль семинарии.

Под руководством Шехтера Еврейская теологическая семинария подчеркивала свою приверженность еврейскому закону, еврейскому наследию и, превыше всего, «единству еврейского народа» («Клаль Исраэль» на иврите), которое Шехтер переводил на английский язык как Catholic Israel. В своей новой версии семинария стала духовным, идеологическим и академическим центром консервативного иудаизма. Теперь в ней готовили раввинов и лидеров, составлявших его организационный костяк.

Тексты, касающиеся консервативного движения, посвящены ряду тем. Среди них: (а) консервативная мысль и идеология, (б) характер и проблемы консервативного движения, (в) его отношение к еврейскому закону, (г) консервативная синагога, (д) консервативный раввинат, (е) консервативный молитвенник. Философия консервативного движения была разработана мыслителями, связанными с Еврейской теологической семинарией, которая, как уже отмечалось выше, по сей день является его духовным, академическим и идеологическим центром. Наиболее выдающимися из них были сам Соломон Шехтер; Луис (Элиэзер Арье) Финкельштейн (Louis Finkelstein, 1895-1991); Луис (Леви) Гинзберг (Louis Ginsberg, 1873-1953), Мордехай Менахем Каплан (Kaplan, 1883-1981)и Роберт Гордис (Robert Gordis, 1908-1992). Приведенные отрывки отражают их мировоззрение и главные черты консервативной мысли.

Консервативный иудаизм официально не объявлял себя самостоятельным движением. Поэтому историки расходятся во мнениях о том, с какого времени следует считать его независимым религиозным течением. Вместе с тем, они разделяют точку зрения, в соответствии с которой после окончания Первой мировой войны оно несомненно представляло собой отдельное движение.

О начальном этапе консервативного движения см. также Сборник текстов, часть 2, стр. ???.

42138- Отрывки из «речей в семинарии» Соломона (Шнеура Залмана) Шехтера (1915) Введение Три следующих текста являются отрывками из речей, произнесенных Соломоном Шехтером на торжественных выпускных церемониях в Еврейской теологической семинарии в 1902 и 1903 гг. Эти и другие речи, прочитанные им при аналогичных обстоятельствах, были опубликованы в 1915 году отдельным сборником под названием «Речи в семинарии и другие сочинения» (Seminary Addresses and Other Papers). В них Шехтер говорил о различных аспектах еврейской миссии семинарии. Первый текст взят из написанного в 1915 году введения к сборнику, в котором Шехтер суммирует свои взгляды на предназначение семинарии.

Текст 27: Отрывок из предисловия к сборнику речей Соломона (Шнеура Залмана) Шехтера (1915) Источник: Mordecai Waxman (ed.), Tradition and Change, The Development of Conservative Judaism, The Burning Bush Press, New York, 1970, pp. 99-102 (далее – Ваксман, Обобщая, можно сказать, что большинство этих речей были произнесены на церемониях посвящения в раввины и в других торжественных случаях в семинарии. Их главный смысл заключается в призыве следовать традиционному иудаизму, учение которого наша семинария распространяет и пропагандирует в этой стране. В них я протестую против «шоковой тактики»

академической библейской критики и призываю дать высокую оценку прошлому еврейского народа и укрепить связь между его прошлым, настоящим и будущим. Я также требую углубленного изучения еврейской мысли и еврейской жизни, отраженных в нашей великой литературе. Это позволит нам разработать новые принципы изучения иудаизма, благодаря которым мы сможем успешно конкурировать с другими высшими учебными заведениями.

Я призываю скрупулезно выполнять галахот, связанные с еврейской концепцией святости, что приведет к более тщательному соблюдению основных заповедей Торы и к осознанию опасностей, заключенных в нескончаемых нововведениях, наносящих тяжкий ущерб живому сердцу иудаизма.

Но в то же время настоящие лекции говорят и о необходимости использовать в наших исследованиях те методы, которые отличают современную науку от учености прошлых веков. Будущие раввины обязаны получить достойную подготовку в области светских дисциплин, а потому им следует приобрести первую академическую степень в подобающем колледже до того, как посвятить все свое время изучению иудаизма. Большая часть самой длинной из лекций посвящена доказательству того, что не существует какого-либо противоречия между применением научных методов при изучении еврейских дисциплин и духом консервативного иудаизма. Более того, именно консервативные евреи или, по меньшей мере, те, кто не заинтересован в реформистских тенденциях, испытывают потребность в этих методах… Как уже говорилось выше, статьи, включенные в настоящий сборник, отражают консервативную позицию, которой придерживается семинария. Само собой разумеется, что все заведение целиком и полностью проникнуто этим духом.

Он ощущается в лекциях профессоров; наши выпускники распространяют его в своих проповедях в синагогах; наши друзья постоянно пропагандируют его как письменно, так и устно.

Третья из статей данного сборника, заглавием которой является «Сионизм – декларация», была впервые опубликована в декабре 1906 года. В ней я объясняю причины моей приверженности делу сионизма. Вместе с тем, я считаю необходимым подчеркнуть, что эта позиция ни в коей мере не является официальной позицией учебного заведения, которое я имею честь возглавлять. Еврейская теологическая семинария никак не связана с сионистским 42138- движением, и отношение к сионизму считается в ней личным делом каждого студента и преподавателя. Среди них есть сионисты, антисионисты и люди, не имеющие какой-либо определенной позиции по данному вопросу. Что же касается меня, то сионизм был и остается мечтой, чрезвычайно близкой моему сердцу. Что может быть прекраснее идеи могущественной крепости, противостоящей непрерывно атакующим нас силам ассимиляции, угроза которых растет день ото дня? Она в особенности нужна нам сегодня, когда среди евреев есть немало людей, склонных к крещению, а их лидеры требуют от нас признать апостола Павла, который был посланцем к язычникам, а не к евреям. Подобные призывы, против которых должны были бы резко выступить основоположники Реформы, слышатся сегодня повсеместно, и лишь один Бог знает, куда они могли бы привести нас в отсутствие сионистского движения, неустанно подчеркивающего национальный аспект еврейской мысли.

Однако у этой мечты есть и другие, темные стороны. В ходе своей борьбы за возрождение еврейских национальных чувств некоторые из сионистских лидеров называют себя националистами и стремятся лишить сионистское движение всякой связи с религией. Такой подход непременно приведет к духовной катастрофе. Ассимиляция угрожает не только отдельным евреям, но и иудаизму в целом. Она наступает всякий раз, когда религию объявляют чем-то второстепенным и незначительным. После того, как ассимилируется иудаизм, за ним последуют евреи, и вскоре и они сами, и их религия исчезнут с лица земли. Эта угроза является прямым следствием национализма в его древнеримской и некоторых современных интерпретациях, кардинальным образом отличающихся от традиционного еврейского национального идеала. Однако отрицательные явления проходят, а светлая мечта остается во всем ее величии. Я надеюсь, что потенциальная опасность исчезнет, как только большинство сионистов осознают разрушительную природу этих вредных воззрений. Наши главные идеи – Бог и его народ, Народ Израиля, – останутся с нами навеки веков.

Читая гранки настоящего сборника, я с удовлетворением отметил, что большинство содержащихся в нем статей написано в спокойном и миролюбивом тоне. Все же, поскольку наша семинария призывает к здоровому развитию традиционного иудаизма в борьбе с многочисленными движениями и группами, для которых характерна чрезмерная драматизация, не представлялось возможным полностью изъять из него полемический элемент.

Однако в конечном итоге все мы стремимся к единству и миру в Народе Израиля. Единство, о котором я говорю, не ограничивается лишь организационными аспектами. Организация является важным вспомогательным инструментом, однако мы не можем уповать лишь на нее. Какими бы ни были ее положительные черты, они всегда нивелируются стремлением к излишнему материализму.

История учит, что со временем это всегда оборачивается осквернением святости. Необходимое нам единство требует согласия с определенными принципами и признания ряда истин, которые имели большое значение для прошлого нашего народа и играют решающую роль в обеспечении его будущего. Лишь это позволит Народу Израиля надеяться на то, что он «оставит имя свое и потомков своих на земле». Чтобы это свершилось, необходимо, прежде всего, ознакомиться с сочинениями наших ведущих мыслителей, отражающих чаяния и надежды многих поколений евреев. В этом сегодня заключается главная миссия колледжей и еврейских ученых обществ. Чем дольше живу я в этой стране, тем больше убеждаюсь в том, что лишь подобное единство сердец позволит разрешить духовные и прочие проблемы, с которыми мы сталкиваемся здесь. Партии приходят и уходят, но слова Господа, как и Народ Израиля, остаются навеки.

Текст 28: Соломон (Шнеур Залман) Шехтер о Еврейской теологической семинарии (1902) Источник: Ваксман, Традиция и перемены, Позвольте мне сказать несколько слов об общей религиозной концепции, которой придерживается наша семинария. Я хорошо 42138- понимаю, что речь здесь идет о весьма деликатном вопросе, и, возможно, было бы разумнее умолчать о нем или уклониться от его обсуждения. Однако человек не может прожить свою жизнь, не испытав смущения или неловкости, которые являются «единственным спасением от скуки». Помимо этого, история США учит нас, что подход “know-nothing-ism” (отказ от использования любых терминов), вне всякого сомнения, полностью дискредитировал себя. Я искренне прошу прощения у моих дорогих друзей и не менее дорогих врагов за то, что я не разделяю их мнения, однако со всей должной скромностью, но и со всей решимостью, я заявляю о том, что я прав! Я прав, так как я знаю, что религия, в которой мы воспитываем еврейских священнослужителей, должна быть абсолютно и безоговорочно еврейской. Само существование иудаизма определяется его отличием от других религий, как и той общностью, которая имеется у него с ними. Иудаизм не является неопределенной, аморфной верой. Он категорически протестует против некоторых вещей и поступков и самым резким образом говорит: «Не делай их!». Наша жизнь целиком и полностью проникнута иудаизмом.

Он управляет всеми нашими действиями, включая прием пищи, освящает времена года и упорядочивает нашу историю. Однако, прежде всего, иудаизм учит нас, что неповиновение – это грех.

Он требует от нас хранить дух религии и выполнять заповеди самым буквальным образом. Дух в отсутствие буквы является уделом тех, кого каббалисты именуют «бесплотными душами», блуждающими по Вселенной и подверженными воздействию любых, самых незначительных перемен. Другими словами, иудаизм не может существовать без соблюдения заповедей Торы. Более того, истинный пророк в своих пророчествах опирается на слова Пятикнижия. Утверждение о том, что нарушение закона какимто образом предназначено для выполнения этого закона является не более чем парадоксом. Оно напоминает доктрину сэра Бойла Роша, автора знаменитых «ирландских быков», сказавшего однажды, что он готов отказаться от «части конституции, а если понадобится, то и от всей конституции, с тем чтобы сохранить оставшуюся ее часть».

Президент Абрахам Линкольн, величайший и мудрейший из всех правителей, в один из самых трудных моментов обратился к Конгрессу со следующими словами: «Мои сограждане, мы не можем бежать от истории». То же самое, друзья, можно сказать и о нас. Наше прошлое с его длинной цепочкой радостных и горестных событий, с его трагедиями и романтикой, с его обычаями и законами и, прежде всего, с наследием Торы, великим достоянием народа Израиля, является неотъемлемой частью нашей жизни.

Нам нужно хранить целостность «тела» Израиля, если мы не хотим, чтобы оно истекло кровью на наших глазах. Нам следует прекратить все разговоры о «вестернизации» нашей религии (как будто бы в странах Запада когда-либо обнаруживалось хоть какое-то религиозное величие) и об облегчении нашей совести посредством отмены галахот. Мы должны отказаться от этих опасных затей и от прочих поверхностных клише, если мы не хотим медленно, но верно сползти к паулинизму, этому злейшему врагу иудейской религии. И сегодня, он все еще находит в нашей среде добровольных помощников, которые не останавливаются перед саморазрушением. Господь, да простит их, ибо они не ведают, что творят! Люди, стремящиеся осуществить миссию нашей семинарии, которая, как я уже говорил выше, призвана беречь основы еврейской религии, должны упорно и преданно хранить верность Торе. Тора учит нас единственно истинной еврейской вере, отраженной в истории, традиции и сознании всей Общины Израиля. Другой еврейской религии не существовало и не существует!

Выше я намекнул на то, что наши преподаватели и студенты действуют во имя реализации единой общей цели. Но не следует думать, будто мы намереваемся превратить нашу школу в «учебный полигон», на котором молодых людей помимо их воли будут заставлять мыслить каким-либо одним определенным образом (или вообще отказываться от мыслей). Также не нужно полагать, будто бы мы, оснастив наших учеников немногочисленными религиозными текстами и ключевыми понятиями, нашлем их на невинную публику, с тем чтобы они неустанно твердили ей 42138- о своих замечательных качествах и о непогрешимости своих учителей. Нет, и не может быть ничего более далекого от наших планов! Однажды я услышал, как мой товарищ гневно порицал своего студента, говоря ему: «Как вы смеете всегда и во всем соглашаться со мной?». Я не всегда соглашаюсь с самим собой, и я буду считать свои труды, которым с Божьей помощью я планирую посвятить остаток моей жизни, полной неудачей, если из этой семинарии не выйдут в будущем страстные адепты Каббалы и мистического учения, которые осудят меня как невежественного скептика; сторонники прогрессивной критики, которые посчитают меня узколобым фанатиком, и ортодоксы, протестующие против близкого мне критического подхода.

Монтень говорил: «Мы доверяем знаниям, которыми обладают другие люди, но нам следует сделать их нашим собственным достоянием». Раввины придерживаются аналогичной концепции, на которую намекает вторая строфа первого Псалма. Из него следует, что знакомство с Торой, учением Господа, со временем поможет человеку познать самого себя. Более того, Бог готов унизить себя и опуститься до уровня человека, с тем чтобы не вмешиваться в его уникальную личность и в его способность к восприятию. Перефразируя слова мидраша, можно сказать:

«Посмотри, как разнятся голоса в общине Израиля – каждый в соответствии со своими силами: старики, молодые, дети и женщины». Я же хочу лишь одного: чтобы голоса эти исходили из Синая, а не с Голгофы; чтобы голос этот был голосом Яакова, а не Исава. На протяжении тысяч лет Тора придавала духовные силы самым разным людям в самых различных обстоятельствах:

знатокам Писания, философам, ученым, мистикам, полемистам, книжникам и скептикам. И сегодня она заключает в себе различные течения и подходы, характерные для двадцатого века. Любые попытки перенести центр тяжести за ее пределы неизбежно обернутся катастрофой. Нам не следует обманывать себя, будто бы в этом случае мы присоединимся к обществу позитивистов или последователей культа Омара Хайяма или какой-либо другой группе агностиков. Нет, друзья мои, это не так, ибо в духовном мире действуют законы тяготения, аналогичные законам физики.

Мы не можем управлять ими по своему желанию. Одно из двух:

или мы сохраним верность нашей истории, или пойдем дорогой саморазрушения, присоединившись к большинству! Наша семинария избрала для себя первый путь – путь исторического иудаизма в его различных проявлениях Текст 29: Соломон (Шнеур Залман) Шехтер, Еврейская теологическая семинария как свидетель (1903) Источник: Ваксман, Традиция и перемены, стр. 105Одним из непременных условий успеха нашей семинарии является углубленная и всесторонняя система преподавания, опирающаяся на вечные основы иудаизма и Общины Израиля. Постараюсь объяснить, что я подразумеваю под этим. Одна из легенд, связанных с Откровением на горе Синай, говорит о том, что свидетелями этого грандиозного события были не только Моисей и его современники, но и все те, кто покинул этот мир задолго до него и восстал ради этого из мертвых. Там также присутствовали души тех, кто к тому времени еще не родился.

В основе этого рассказа лежит идея о том, что судьбоносное религиозное событие не может не вдохновлять и тех людей, которые физически не присутствовали при нем. Таким образом прошлому народа даруется новая жизнь и преемственность.

Однако главное внимание нам все же следует уделять настоящему и его потребностям. Прискорбно видеть раввинов, которые не способны воспринять потребности нашего времени. Много лет назад в сочинении рабби Нахмана Крохмаля меня особенно привлекло его заглавие «Наставник колеблющихся в настоящую эпоху», указывающее на то, что в каждую эпоху возникают свои собственные проблемы и трудности, и поэтому каждая эпоха нуждается в своем собственном наставнике. Читая это бессмертное сочинение и другие аналогичные работы, я пришел 42138- к выводу о том, что настоящее связывает друг с другом две вечности – прошлую и будущую. Настоящее, которое не способно играть роль связующего звена между эпохами, является жалким и бессмысленным, а связанные с ним потребности представляют собой не более чем капризы толпы, преходящие требования моды или прихоть упрямого индивидуума.

Говоря об этих потребностях, позвольте мне процитировать здесь статью, которая в настоящее время существует лишь в рукописи*. Автор демонстрирует в ней, что способность иудаизма адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам не уступает аналогичной способности любой другой религии. Он пишет:

«Вместе с тем, следует отметить, что удовлетворение всех потребностей каждого индивидуума в любой момент времени не является с точки зрения иудаизма каким-либо возвышенным идеалом. В конечном итоге, я осмелюсь предположить, - пишет наш автор, - что столь модный сегодня критерий определения ценности религии по тому, в какой степени она удовлетворяет различные потребности своих последователей, вытекает из корыстных побуждений. Лишь старый добрый языческий пантеон с его веселыми богами и богинями, эстетическими претензиями и особым теологическим обликом способен удовлетворить бездумные желания избалованного человечества. Однако истинная религия выше всех этих нелепых требований! Она не может разрешить все имеющиеся проблемы, представляясь монотеизмом для философа, плюрализмом для широкой публики, таинственным ничто для агностика и пантеизмом для поэта. Миссия настоящей веры заключается в том, чтобы показывать людям, что существуют ложные боги и ложные идеалы, и приближать их к единственной подлинной истине. Ее смысл заключается в изменении мира, а не в изменении самой себя. Истинная вера презирает любые попытки отказаться от правильной доктрины, от священных символов, от Это эссе позднее вышло в свет в книге С. Шехтера Some Aspects of Rabbinical Theology (Нью-Йорк, 1910).

дорогих традиций и идей. Она уверена в себе и в своем месте в мире; она хранит надежду и терпеливо ожидает прихода того великого дня, когда мир созреет, чтобы воспринять ее…».

Преподаватели нашей семинарии не должны чересчур беспокоиться о различных соображениях, касающихся сферы и рамок ее деятельности. Совет директоров назвал ее «американской раввинской семинарией», тем самым четко обозначив свое намерение отказаться от любого сектантства. Семинария является американской; она не отдает предпочтения какой-либо определенной секте, группе или теологии. Мы в равной мере приветствуем их все и полагаем, что каждая из них по-своему стремится принести в мир избавление. Если в жизни американского еврейства существует какая-либо главная отличительная черта, то она заключается в его склонности к консерватизму. История Соединенных Штатов не начинается с индейцев, и нет никакого смысла видеть начало духовной жизни в этой стране в прихотях тех или иных причудливых сект. Все мы знаем, что американская нация является продуктом Священного Писания, в особенности Ветхого Завета. Священное Писание по-прежнему обладает здесь огромным влиянием и, несмотря на разрушительные тенденции, поступающие, в основном, извне, имеет колоссальную духовную силу. Более того, именно этот избыток ревностности и ощущение того, что библейские времена все еще присутствуют здесь, позволяют шарлатанам и обманщикам создавать новые скинии, вводить «новшества» в отношении Сиона и Иерусалима, объявлять себя вторым или даже первым Моисеем и демонстрировать своим последователям нелепые и смешные «откровения». Однако все эти явления носят второстепенный характер. Большинство американцев придерживаются трезвого подхода в вопросах религии и хранят верность Священному Писанию, подобно своим предкам-пуританам. Америка склонна к консерватизму. Вместе с тем, не следует забывать, что наше заведение является раввинской семинарией и что его задача состоит в преподавании доктрины и изучении религиозной литературы, не менее древней 42138- и всеобъемлющей, чем сама история нашего мира. Все попытки ограничить ее деятельность рамками одной определенной страны, пусть даже столь огромной как Америка, лишь сделают преподавание узко-провинциальным и не стоящим усилий и затрат. Благо народа Израиля и лишь оно одно должно быть целью создания синагог и раввинских семинарий. Книга Маккавеев учит нас, что Бог не выбрал народ (Израиль) для места (Храма), а, наоборот, выбрал место для своего народа.

Я не возражаю против национальной ориентации. Я безоговорочно признаю тот факт, что семинария всегда обязана принимать во внимание религиозные потребности своей страны. Я полагаю, что, учитывая особую теологическую атмосферу, царящую в Америке, мы должны уделять Священному Писанию и теологии больше внимания, чем уделяют им в Европе. Я также считаю, что в ходе преподавания в теологических учебных заведениях в этой демократической стране необходимо, по возможности, воздерживаться от подчеркивания различий между раввином и его общиной. Более того, я склонен думать, что любые попытки сосредоточить духовный авторитет в руках единственного лица или органа в Америке с присущим ей духом свободы могут лишь повредить общине. И все же, ответ на эти и многие другие вопросы имеет второстепенное значение. Еврейская доктрина и еврейский закон в том виде, в каком их преподают в Общине Израиля, ни в коей мере не противоречат американскому духу и традиции. Для того чтобы наша семинария стала ведущим учреждением, ей следует стать частью Общины Израиля, не отказываясь при этом от своего особого характера.

В древней еврейской молитве говорится: «Господь, храни нас ото дня, в который один из органов нашего тела превратится в обузу для других органов». К сожалению, определенные признаки указывают на то, что такой день недалек. Мы являемся свидетелями того, как некоторые люди не только пытаются ускорить его приход, но и желают отбросить концепцию еврейской солидарности и взаимной ответственности. Единственный способ предотвратить эту катастрофу заключается в укреплении нашей приверженности Торе и ее углубленном изучении.

Лорд Джон Морли в своем эссе о Р. У. Эмерсоне пишет, что во время лекции о мистике в Новой Англии один из присутствующих спросил своего соседа: «Не могли вы объяснить мне, какова связь между этим последним предложением и предложением, которое предшествовало ему, и как связаны все эти вещи с Платоном?»

«Нет никакой связи, мой друг, кроме Бога» - последовал ответ.

Если бы меня спросили о том, какова связь между рабби Моше бен Маймоном из Кордовы (РАМБАМом) и рабби Шломо Ицхаки из Труа (РАШИ), я бы ответил, что между ними нет никакой связи, кроме Бога и Его Торы. Первый из них жил под властью ислама, а второй – в христианской стране; первый говорил поарабски, а второй – по-французски; первый наслаждался всеми преимуществами развитой цивилизации Востока, а второй жил на варварском Западе. Первый был торговцем, а затем – знаменитым врачом в столичных городах Кордова и Каир.

Второй занимал бесплатную должность раввина в маленьком провинциальном городке. Первый на протяжении многих лет был persona grata, желанным человеком, при дворе султана Салладина, «самого просвещенного деспота, когда-либо занимавшего царский трон». Второму за всю свою жизнь, по-видимому, не пришлось встретиться даже с начальником местной полиции. Первый был преданным аристотелианцем, глубоко знавшим культуру своего времени. Второй был знатоком Торы, посвятившим всю свою жизнь изучению ее секретов, и вряд ли когда-либо слышал имя Аристотеля. Первый славился четкостью, логикой и элегантным стилем своих сочинений; второй писал запутанно и туманно и не оставил после себя ничего, кроме комментариев и «случайных заметок». Однако оба соблюдали те же посты и отмечали те же праздники; уважали те же самые священные символы, хотя и интерпретировали их по-разному; молились на одном и том же языке – иврите; изучали одну и ту же Тору, несмотря на то, что часто расходились в ее толковании; оба с благоговением 42138- всматривались в еврейское прошлое, хотя концепция РАМБАМа в отношении Откровения кардинальным образом отличалась от взглядов РАШИ; чаяния обоих были связаны с одним и тем же Избавлением; оба изучали Тору и придерживались ее законов.

Поэтому связи между ними сильнее любого взаимного непонимания и разногласий. Оба стали столпами еврейства и иудаизма.

Леопольд Цунц и Ицхак Гирш Вайз из Вены могли высоко ценить РАМБАМа и РАШИ и глубоко восхищаться ими. Лишь поддерживая эти связи и это единство, данное нам Дарителем, отблагодарить которого мы можем лишь косвенным путем, мы превратим нашу веру в свидетеля, согласно сказанному «ибо ты свидетельствовал, чтобы знали, что Господь наш – Бог»

Введение Луис (Леви) Гинзберг (Louis Ginsberg, 1873-1953) был профессором Талмуда в Еврейской теологической семинарии в течение более чем сорока лет. Все консервативные раввины, окончившие семинарию вплоть до 1953 года, в той или иной степени испытали его влияние. На протяжении нескольких поколений его идеи и взгляды во многом определяли облик консервативного раввина. Гинзберг также играл видную роль в организации «Объединение синагог Америки» (федерация синагог консервативного движения).

Гинзберг не оставил после себя систематического описания своей религиозной доктрины. «Наша позиция» (Our Standpoint) – речь, произнесенная им на конференции Объединения синагог Америки в 1918 году, – является одним из немногих публичных выступлений, в которых он высказал свою точку зрения относительно консервативного движения. Этот текст позволяет нам познакомиться с некоторыми из взглядов видного деятеля Еврейской теологической семинарии, оказавшего значительное влияние на американский консервативный раввинат.

Фило софия консервативного движения всегда придавала исключительно большое значение еврейской исторической и правовой учености. Именно поэтому Луис Гинзберг (1873-1953), бывший выдающимся талмудистом и крупнейшим еврейским ученым своего поколения, сыграл столь значительную роль в развитии идеологии консервативного иудаизма. Разумеется, будучи приверженцем школы «исторического иудаизма», он в любом случае оказал бы серьезное влияние на консервативную мысль.

Однако тот факт, что в течение пятидесяти лет Л. Гинзберг занимал пост профессора Талмуда в Еврейской теологической семинарии, способствовал углублению этого влияния. Практически каждый человек, ставший за эти годы консервативным раввином, относился к числу его учеников и последователей.

42138- Большинство публикаций профессора Гинзберга носят научный, академический характер. Лишь немногие из них непосредственно касаются проблем консервативного движения. Однако общий тон его сочинений, его подход к вопросам еврейского права, а также его лекции и частные беседы оказали глубокое и продолжительное воздействие на лидеров движения. Более того, на раннем этапе организации консервативного иудаизма он сыграл значительную роль в формировании не только Еврейской теологической семинарии, но и Объединения синагог.

Ниже приводится отрывок из его президентской речи на съезде Объединения синагог Америки в 1918 году. Она относится к немногим публичным выступлением Л. Гинзберга, в которых он высказал свои взгляды на консервативный иудаизм и его потенциальные возможности.

Текст 30: Луис (Леви) Гинзберг, «Наша позиция» (1918) Источник: Ваксман, Традиция и перемены, Речь на съезде Объединения синагог Америки В наши дни весьма распространено ошибочное мнение о происхождении собраний. Современные люди полагают, что собрания являются продуктом нашей эпохи. Действительно, трудно отрицать, что никакой предыдущий период в истории человечества не был свидетелем столь большого числа конференций и конгрессов, однако не следует забывать, что предпоследней заповедью Торы является «закон о собрании». В соответствии с этой заповедью, которая соблюдалась евреями вплоть до разрушения Второго Храма, в конце семилетнего периода все люди, как мужчины, так и женщины, собирались в Храме, где им читали Тору, чтобы они «слушали и учились». Я далек от того, чтобы рекомендовать кому-либо слепое копирование прошлого.

Вместо этого, я предлагаю «воспроизводить его таким образом, чтобы обновлять его, сохраняя традицию».

Собрание по окончании каждых семи лет сегодня вряд ли осуществимо. Однако дух нашего ежегодного собрания должен соответствовать сказанному в Торе: «Чтобы они слушали и учились». Вы приходите сюда, чтобы услышать отчет о различных сторонах деятельности Объединения синагог. Однако сколько бы важной ни была деятельность организации, не следует забывать, что в основе каждого института лежит определенная идея или принцип, утратив которые, этот институт прекращает быть тем, чем он является. Поэтому изучение и понимание основополагающей идеи института более важно, чем знакомство с его работой. Словами великого поэта и мыслителя, «неправильная деятельность любого рода в конечном итоге ведет к банкротству».

Объединение синагог придерживается принципа, согласно которому разумное молчание предпочтительнее невежественной болтовни.

Несмотря на это, оно стремится к тому, чтобы его идеалы и идеи были понятны всем, кто хочет услышать их. Известно, что чем вернее та или иная доктрина, тем легче исказить ее смысл и содержание. Поэтому нам периодически следует публично излагать наши принципы, с тем чтобы избежать их превратного толкования или намеренного искажения. Я не собираюсь вести здесь полемику или заниматься апологетикой нашего движения.

Лишь неверная идеология нуждается в апологетике, а полемика зачастую является следствием дурного вкуса. Объединение синагог Америки придерживается возвышенной и благородной идеологии и обладает достаточно хорошим вкусом, чтобы отказаться от апологетики и не вступать в полемику.

Позвольте мне в начале моей речи повторить слова основателя нашей организации, д-ра Шехтера: «Мы не стремимся к 42138- созданию новой партии». Скорее, наша политика заключается в уничтожении всех партий посредством строительства единого Израиля. Мы выступаем против любых сепаратистских тенденций в среде еврейского народа. Мы готовы сражаться против сект и вести еще более жестокую борьбу против сектантов, не принадлежащих к определенной секте. Навесить на нашу организацию теологический ярлык представляется сравнительно простым делом, однако ярлыки предназначены для того, чтобы избавить болтливого человека от необходимости думать. Нет ничего проще и опаснее, чем готовые формулы. Я попытаюсь дать описание нашего движения в надежде, что мои слова послужат подтверждением ваших собственных взглядов и, возможно, прояснят те причины, которые заставляют вас придерживаться их.

Наша организация называется «Объединение синагог Америки».

Я думаю, что нам стоит тщательно проанализировать значение этого названия. Первая строка субботней послеполуденной молитвы гласит: «Ты един, и Твое имя едино, кто подобен Твоему народу, Израилю, единому народу на Земле». В этих словах с исключительной ясностью и точностью выражена наиболее характерная черта еврейской ментальности. Стремление к единству во всех сферах человеческой мысли как нельзя лучше характеризует еврея. В монотеизме религиозный аспект этого стремления выражен в этической доктрине равенства всех людей и в идее национальной солидарности. Мы, американские евреи, справедливо гордимся нашей солидарностью; к чести евреев США следует сказать, что в эти трудные и горестные дни Израиль в Америке не знает ни партий, ни классов. И все же, следует признать, что нам не достает стержня внутреннего единства. Цитируя слова великого религиозного лидера прошлой эпохи, можно сказать, что там, где нет этого внутреннего стержня, «отсутствует главный живой принцип, и все превращается не более чем в шоу для внешнего потребления». Общества и институты могут быть полными энергии и прекрасно организованными, однако без живого стержня они не сумеют достичь своих целей. Внешнее единство является результатом единства внутреннего, и в его отсутствие любой институт или организация представляют собой не более чем бесплотную тень. Без этого стрежня мы живем сегодня лишь тенью прошлого, и меня пробирает дрожь, когда я думаю о том, что последующим поколениям придется жить тенью этой тени.

Внутренний стержень единого Израиля упоминается в преамбуле устава нашей организации. Им является «верность Торе в ее исторической интерпретации». Другими словами, Объединение синагог заявляет о своей приверженности историческому иудаизму.

Давайте попробуем теперь осознать значение этого понятия.

Я не собираюсь объяснять вам иудаизм, «пока вы стоите на одной ноге». Все попытки сформулировать такой акробатический иудаизм в течение последних двух тысяч лет окончились провалом, ибо человек не способен простоять на одной ноге всю свою жизнь. Анализируя иудаизм с исторической точки зрения, мы приходим к выводу о том, что не существует какого-либо одного аспекта, способного охватить все содержание столь сложного феномена. Его невозможно определить при помощи одного определенного термина или пропозиции. Иудаизм одновременно является национальным и общечеловеческим, общественным и индивидуальным, рациональным и мистическим, догматическим и прагматичным. И все же, он обладает внутренним единством и индивидуальной неповторимостью, «подобно тому, как у математической кривой есть свои законы и выражения».

Исповедуя исторический иудаизм, мы подчеркиваем нашу убежденность в том, что еврейская религия является не теорией или интеллектуальной школой, не вопросом личного мнения или результатом логической дедукции, но, прежде всего, фактом. Мы знаем то, что произошло на самом деле, а не то, что лишь могло бы произойти. Аналогично, иудаизм без Торы, если и обладает хоть какой-то жизнеспособностью, будет чем-то совершенно новым, а не продолжением уже существующего. Рассматривая еврейскую историю как единую форму национального существования, мы видим, что на протяжении всех эпох Тора оставалась путеводной звездой еврейской цивилизации.

42138- В своих утренних молитвах наши дети повторяют: «Моисей заповедал нам Тору, наследие Израиля». Тем самым мы передаем им глубокую истину, в соответствии с которой Тора является законом еврейского самосознания, а еврейское самосознание становится законом Торы. Тора Господа, будучи дана народу Израиля, стала Торой Израиля, его наследием. Мы не можем отправиться назад на поиски корней, игнорируя при этом тысячи лет еврейского развития. Мы не должны фильтровать сущность иудаизма, отбрасывая его многовековую историю, поскольку ключ к ней был дан нам у самых ее истоков. Однако и дальнейшее течение реки иудаизма обладает огромной энергией и жизненной силой. Науке известно, что случайное отклонение от определенного генетического типа может стать источником новых положительных свойств, которые помогут организму выжить и распространиться гораздо лучше, чем его первоначальные черты.

Развитие талмудического иудаизма из иудаизма Библии стало возможным лишь благодаря подобным отклонениям. Библейский иудаизм был ограничен пределами одной небольшой страны и отвечал состоянию культурной гомогенности еврейского народа.

Талмуд приспособил иудаизм ко всем периодам времени и к любому месту, к любому состоянию общества и к любой стадии развития цивилизации. По своему отношению к окружающему миру он отличается от иудаизма библейских времен. Таким образом, в основе исторического иудаизма не лежит лишь Библия. Он опирается, помимо нее, и на традицию. Именно это выражает следующая формула из нашей преамбулы: «лояльность по отношению к Торе в ее исторической интерпретации». Возможно, что человек должен относиться к прошлому с определенной долей настороженности, однако никто не в состоянии отрешиться от своего прошлого полностью. Человек является потомком тысяч предшествовавших ему поколений не только в физической и умственной сфере, но и в сфере духовного наследия и характера.

Сам он вносит лишь минимальный вклад в формирование своего тела и духа. Гораздо более значительный вклад в этот процесс вносит его генетика и обстоятельства времени и места его рождения. Наше историческое сознание, воплощенное в традициях, диктует наше поведение, поскольку оно представляет духовный опыт и мудрость миллионов святых людей бесконечного числа поколений. Человеческое сознание не лишено своих проблем и недостатков, однако оно является самым надежным наставником и наилучшим учителем. Как всякий хороший учитель, оно требует от нас самостоятельно мыслить. Благодаря нему мы понимаем, что традиция несет в себе не только вечное добро и вечные истины, но и идеи, подходившие лишь для определенного периода времени.

Итак, конструктивная критика традиции, прежде всего, требует от нас симпатии к ней. Там, где нет любви, нет и понимания. Ученое невежество, любопытство по отношению к теням и пустякам, является фикцией. Именно такими были попытки реформировать иудаизм, делавшиеся людьми учеными и образованными, но лишенными любви к историческому иудаизму.

Поэтому они были обречены на провал. Человек не может порвать со своей историей, не омрачив ее. Реформа, пытавшаяся облечь древние истины в новые формы, обернулась радикализмом, то есть попытками выкорчевать эти древние истины. Прогресс же как раз является углубленным осознанием древних идей.

В физике оригинальность исследователя заключается не в изобретении новых сил, а в открытии тех сил, которые дотоле не были известны, или в осознании таких соотношений между ними, о существовании которых ранее никто не подозревал. В религии абсолютные новшества означают ложь и беспочвенность, отрыв от вечных ценностей, ведущий к изоляции и деспотизму. Именно в этом свете следует понимать еврейскую догму неизменности Торы.

И все же, неизменность не следует путать с неподвижностью;

она означает не бездумный повтор одного и того же, а упорное следование избранному курсу. Любой математик скажет нам, что идея непрерывности исключительно важна для изучения функций.

«Функция считается непрерывной в определенном интервале значений переменного в том случае, если она является непрерывной во всех точках этого интервала».

42138- Известное раввинское высказывание о том, что «Бог послал Израиль в Изгнание с единственной целью обращения людей в иудаизм», часто цитируется, но крайне редко толкуется верным образом. На протяжении последних двух тысяч лет число обратившихся в иудаизм людей было столь мало, что, безусловно, не может служить оправданием тех горьких страданий, которые выпали на долю Израиля в Изгнании. Однако, хотя евреи и обратили в иудаизм лишь небольшое число людей, иудаизму удалось обратить в него множество идей, которые он освободил и очистил ради славы Господа и спасения Израиля. Главная проблема сегодняшнего дня заключается в превращении мира еврея в еврейский мир. Среди нас, евреев, множество людей говорят на эту тему, но лишь очень немногим действительно есть, что сказать. Наши еврейские «Бурбоны» ничего не забыли и ничему не научились. А ведь сегодня есть так много вещей, которым нужно научиться, и других, которые следует забыть! Им кажется, что иудаизм является шаткой структурой, которая может рухнуть под воздействием слишком смелого слова. Они не понимают, что истина любого рода лучше уже опровергнутой истины. Они демонстрируют не только интеллектуальную слабость, но и религиозный эгоизм, который является самым отталкивающим из всех видов эгоизма. Эти люди в своем ошибочном рвении упрямо отстаивают все формы и обычаи прошлого. При этом их не заботит тот факт, что из-за подобной непреклонности их дети покидают синагогу и иудаизм. Умиротворенность и беспечность нередко являются предшественниками духовного забытья. Нам ни в коем случае не следует одобрять политику «лежачего камня».

Мы должны осознать, что мы переживаем глубокий кризис. Нам нельзя игнорировать ни религиозное и моральное разложение, свидетелями которого мы являемся, ни опасности, связанные с бездумным следованием по однажды проложенной колее.

Одно из новых для американского еврейства явлений заключается в том, что можно назвать «компенсаторной ортодоксией».

Один умный человек назвал Америку страной неограниченных возможностей, что на деле означает способность достичь невозможного. Невозможное становится в Америке возможным.

Конфликт между авторитетом и личными суждениями, который сопровождал религию на всем протяжении ее существования, был наконец-то разрешен сторонниками «компенсаторной ортодоксии».

Их формула проста: твоим единственным наставником в жизни должно быть слепое повиновение религиозным авторитетам.

Однако мы являемся современными людьми и руководствуемся лишь своими собственными соображениями. Пророк Иеремия, согласно еврейской легенде, при помощи мистических комбинаций букв ивритского алфавита сумел создать Голема. Однако, лишь появившись на свет, Голем взял нож и соскоблил слово «правда», которое было выгравировано у него на лбу. Немедленно вслед за этим он прекратил свое существование. Используя волшебные (или попросту хитрые) комбинации еврейских или иных букв, человек может создавать фантомы, которые, однако, исчезнут без следа.

Едва заметный след правды на лбу не способен выдержать даже самого легкого прикосновения к нему.

Другим модным лозунгом сегодняшнего дня является «практичный иудаизм». Нам говорят, что мы живем в практичную эпоху и что нам нужна практика, а не теория. Мы хотим результатов и заинтересованы в понимании того, каким образом можно получить их или философски обосновать их получение. Однако лишь немногие люди не нуждаются в какой-либо рациональной основе для своей религиозной веры. Если слово «практичный»

вообще что-либо означает, то его смысл заключается в способности добиться требуемых результатов. Но что, если само понятие результата в данном случае лишено смысла? На деле, наша эпоха далека от «практичности», вопреки тому, что утверждают люди, знания которых не выходят за рамки сегодняшнего дня. Они просто не в состоянии отличить ее преходящие, временные черты от черт постоянных. Нашу эпоху, безусловно, можно определить как эпоху рационализма.

Древние люди воображали, люди средневековья чувствовали, а современный человек мыслит. Поэтому нашей главной задачей 42138- является применение рационального мышления к великой проблеме еврейской религии. Проведение древних церемоний не представляет особого труда. Гораздо сложнее придать им смысл и значение в том мире, в котором мы живем. Невозможно иметь несколько ящиков, в один из которых вы положите агностическую или материалистскую концепцию мира, а в другой – древние еврейские идеалы. Перефразируя высказывание мудрецов Талмуда, можно сказать, что Израиль отправился в изгнание, чтобы «обратить в иудаизм идеи». Новые знания должны встать на службу древнего еврейского учения. Идеи иудаизма следует интерпретировать таким образом, чтобы они были понятны современному человеку.

Религия еврея должна уходить корнями в прошлое, но и давать ему духовную пищу в современном мире. Необходимо, чтобы она была способна воспринимать и ассимилировать новшества, не теряя при этом связи со своими основами. Ранее я говорил о том, что исторический иудаизм не может питаться остатками или суррогатами. Он должен создать новый эквивалент древних ценностей. Нам часто говорят, что жизнь – это способность адаптироваться к окружающей среде и, поэтому, если иудаизм хочет продолжить существовать, ему следует приспособиться к своему окружению. Мы отвечаем на это, что полная адаптация к своему окружению означает жизнь без разума. Человек, лишенный индивидуальности, является не человеком, а предметом. Конечно, не представляется возможным остановить бег жизни, однако его можно направить в правильное русло. Мы знаем, что природа организмов не контролируется условиями окружающей среды, хотя они, безусловно, и воздействуют на нее. Иудаизм всегда был ecclesia militans в полном смысле этого слова. Он непрерывно боролся с враждебным окружением и сумел выжить в нем. На протяжении истории еврейская религия продемонстрировала миру свою жизненную силу и способность ассимилировать других, не подвергаясь ассимиляции. Внешние условия влияют на форму и структуру организма, однако его движущие силы заключены в нем самом. Поэтому мы должны стремиться не адаптироваться к нашему окружению, а, наоборот, адаптировать его к нашим потребностям. Нам следует ассимилировать все то доброе и хорошее, что имеется у наших соседей, и это лишь укрепит те позитивные черты, которыми обладаем мы сами.

Наша организация называется Объединением синагог Америки. Это название подчеркивает тот факт, что, хотя синагога объединяет Израиль, рассеянный по всему свету, мы пребываем в нашей стране, Америке. Поэтому проповедь на английском языке должна стать неотъемлемой частью синагогальной службы. Она является одним из наиболее эффективных средств осуществления нашей миссии – спасения подрастающего поколения американских евреев. Порядок молитвы и убранство синагоги уступают по своему значению вере и религиозному энтузиазму (некоторые сегодня склонны забывать об этом), но, тем не менее, играют важную роль. Нам не следует пренебрегать ими, если мы не хотим, чтобы наши дети презирали и ненавидели Дом Молитвы, а вместе с ним и иудаизм в целом. Преподавание в наших религиозных школах должно быть построено с учетом современных концепций образования. Если мы хотим, чтобы эти школы осуществили свою миссию, мы не можем ориентироваться на люблинский хедер шестнадцатого века. Мудрая поговорка говорит о том, что следует остерегаться популярных методов, однако в еще большей степени необходимо остерегаться непопулярных результатов.

Как заметил один знаменитый писатель, разнообразие является великим источником красоты и богатства как в природе, так и в религии, если при этом удается сберечь ее фундамент.

Иудаизм всегда отвергал узкую формальную идентичность, возводимую в абсолют. В эпоху Второго Храма александрийский иудаизм отличался от палестинского иудаизма; подобно этому, в двенадцатом веке иудаизм испанских евреев не был похож на иудаизм общин Франции и Германии. Ничто не иллюстрирует еврейскую склонность к разнообразию лучше, чем история молитвенника. Среди евреев ивритский молитвенник является символом тесного и интимного союза, который берегут не менее преданно и упорно, чем величайшие национальные сокровища. С 42138- другой стороны, тексты молитв в нем различаются в зависимости от общины. Это кажущееся противоречие связано с тем, что единство типа не означает полной унификации и отказа от любых различий. Иудаизм всегда признавал тот факт, что имеются большие и меньшие истины, всеобщие законы и личные мнения, обязательные и менее обязательные требования. Объединение синагог Америки стремится как можно более эффективно реализовывать этот принцип в своей работе. Наша организация приветствует всех тех, кто придерживается исторического иудаизма, проявляет лояльность по отношению к Израилю, его Богу и Торе. Последнее предложение в преамбуле нашего устава гласит: «Цель Объединения синагог Америки заключается в том, чтобы, не поддерживая новшества, введенные различными его членами, собрать все элементы, в целом лояльные по отношению к традиционному иудаизму и симпатизирующие указанным выше целям». Мы хотим, чтобы евреи согласились с нами, и готовы шаг за шагом идти вместе с ними. Если они решат остановиться в какой-либо точке, то мы пойдем дальше, испытывая при этом удовлетворение от того, что благодаря нам они дошли до этого места. Могучее движение должно быть независимым, однако ему не следует находиться в изоляции.

Я говорил о лояльности по отношению к Израилю * как о непременном условии членства в Объединении синагог. Преамбула устава гласит, что одной из целей Объединения синагог является «сохранение в тексте молитвы упоминаний о прошлом Израиля и надежды на его будущее». Резолюция о Палестине, принятая вами на съезде в прошлом году, ясно показала, что мы готовы не только молиться о возрождении Сиона, но и действовать в этом направлении. Декларация британского правительства о поддержке идеи еврейской Палестины наполняет радостью и признательностью сердце каждого еврея. Я полагаю, что настало время, когда Объединение синагог должно принять активное участие в возрождении Палестины. Большинство коллективных В первой части речи, текст которой не приведен здесь.

и индивидуальных членов нашей организации с энтузиазмом ведут эту работу, и голос нашего Объединения должен быть услышан, когда речь идет о вопросе, столь глубоко затрагивающем духовную жизнь евреев. Сионизм оказался достаточно сильным, чтобы в одиночку защитить себя перед лицом своих врагов. Однако, как мне представляется, сегодня наибольшая угроза для него исходит как раз от его друзей, и единственная организация, представляющая исторический иудаизм в Америке, должна прийти к нему на помощь.

С исторической точки зрения не существует общего понятия «национализм». История знает лишь конкретные формы национализма. Государство превращается в нацию не благодаря своей военной или экономической инфраструктуре, а под влиянием духовной идеи, которую разделяют его граждане. Говоря о греческой нации, мы, прежде всего, думаем о той форме, в которой выразил себя ее гений. Еврейский национализм является не более чем пустой фразой, если мы рассматриваем его вне связи с религией, давшей еврейскому народу его индивидуальность.

Человек начинает ощущать какой-либо орган своего тела лишь тогда, когда его поражает недуг; здоровые люди не чувствуют органов, составляющих их организм. Все то время пока еврейская жизнь носила нормальный характер, евреи не проводили различия между национализмом и религией. В современную эпоху многие евреи не в состоянии постичь Израиль разумом, однако их сердце не может отказаться от него. Именно отсюда следует трагический конфликт между еврейской религией и еврейским национализмом. Для нас, последователей исторического иудаизма, еврейская религия без национализма напоминает дерево без плодов, а еврейский национализм без иудаизма – дерево, лишенное корней.

Нам следует неустанно трудиться ради укрепления корней древа Израиля, не забывая при этом ни на минуту, что мы хотим видеть его плоды.

42138- Введение Раввин Луис (Элиэзер Арье) Финкельштейн (1895-1992) был третьим по счету президентом Еврейской теологической семинарии (1940-1972). Он считается одним из ведущих мыслителей консервативного иудаизма. Л. Финкельштейн также сыграл видную роль в формировании консервативного движения в Америке. Он родился в городе Цинциннати, окончил Колумбийский университет и получил раввинский диплом в Еврейской теологической семинарии в 1918 году. Немедленно вслед за этим он начал преподавать в семинарии Талмуд, одновременно занимая пост раввина ортодоксальной общины «Кехилат Исраэль» в Бронксе в Нью-Йорке. Л. Финкельштейн принадлежал к поколению еврейских лидеров, родившихся и выросших в Соединенных Штатах.

Раввин Финкельштейн опубликовал эссе под названием «То, что нас объединяет» в 1927 году. Содержащиеся в нем принципы были характерны для консервативного движения в целом, и поэтому это сочинение считается одним из центральных документов консервативной мысли. В нем Л. Финкельштейн перечислил шесть главных идей, которые объединяют и сплачивали консервативное движение в целом, несмотря на то, что в отношении некоторых из них в нем существовали разногласия. Ими являются: (а) концепция Бога; (б) отношение к Торе, (в) отношение к внесению изменений в еврейский закон, (г) значение понятия «Община Израиля» (Клаль Исраэль), (д) значение Страны Израиля, (е) отношение к языку иврит. Раввин Финкельштейн также указывал на Еврейскую теологическую семинарию как на главный символ единства консервативного движения. В этом эссе нашло отражение то значение, которое консервативное движение придает понятию Бога, Торе, признанию изменяющегося характера еврейского закона и необходимости его постоянного развития в ногу со временем.

Текст 31: Луис (Элиэзер Арье) Финкельштейн, «То, что нас объединяет». Отрывок из речи, произнесенной на конференции Собрания раввинов (1927) Источник: The Things that Unite Us – By Rabbi Louis Finkelstein, Address to the Rabbinical Assembly Convention – 1927; Ваксман, Традиция и перемены, Все мы, члены Собрания раввинов, в той или иной степени чувствуем фундаментальное единство в отношении наших целей и взглядов. В нашей среде, действительно, существуют разногласия, однако, даже не анализируя их, мы знаем, что они второстепенны по сравнению с согласием о главном. Поскольку мы воспринимаем его как нечто само собой разумеющееся, то на наших встречах мы предпочитаем обсуждать те аспекты нашей работы, по которым между нами существуют расхождения. Это заставляет нас всерьез задуматься над имеющимися проблемами и подчеркивает нашу индивидуальность, однако, в то же время, может отвлечь нас от идеи фундаментального единства. Подобно братьям в большой семье, со стороны наше поведение и взгляды неотличимы, однако на деле мы сражаемся друг с другом из-за самых мелких различий во вкусах и стиле. Мы, раввины, лучше других знаем, как часто распадаются семьи, в которых муж или жена внезапно начинают испытывать влечение к постороннему человеку, с которым они успели перекинуться лишь парой слов о самых тривиальных предметах. И лишь когда семье был причинен непоправимый ущерб, приходит осознание того, что «раньше положение было гораздо лучше, чем сейчас».

Слушая доклады делегатов конференции и следя за деятельностью наших товарищ ей, я пришел к выводу о необходимости проанализировать то самое неопределенное ощущение единства и постараться подвести под него логический фундамент. В рамках настоящей лекции я попытаюсь сделать первые шаги в этом 42138- направлении. Поэтому отмечу здесь лишь наиболее очевидные моменты, касающиеся отношений в нашей среде. Более трудная задача, а именно их углубленный анализ и разъяснение, я оставлю для последующей дискуссии. Итак, сегодня вы не услышите от меня что-то, о чем до сих пор вы не знали. Цель сегодняшнего доклада заключается, таким образом, не в предложении новых идей, а в подведении итогов тому, что всем нам хорошо известно.

Я остановлюсь на нескольких темах, в отношении каждой из которых между нами, в целом, не имеется серьезных разногласий, хотя мы и расходимся во мнениях по ряду второстепенных деталей.

I. Концепция Бога Насколько мне известно, все мы полагаем, что видимый мир, частью которого является человек, представляет собой всего лишь остров в океане истины. Он находит выражение в человеческом духе и сознании, но человеку не дано постичь его. Зло и жестокость, постоянно присутствующие в материальном мире, не означают в нашем представлении конечный смысл бытия. Смысл ему придает абсолютное добро, о существовании которого свидетельствует не зависящий от него человеческий дух. Духовные истины, которые издавна связывали с именем Всевышнего, не зависят от того, признают ли их люди и живут ли они в соответствии с ними.

Пророки Израиля и законодатели еврейского народа ощущали Божественное присутствие непосредственным образом (в отличие от нас, которые способны ощутить его лишь в особых условиях и в минуты исключительного подъема). Они интуитивно (можно сказать, мета-логически) понимали, где лежит истина.

Они творили, испытывая Божественное вдохновение, и поэтому созданное ими отличается от любых самых значительных и прекрасных произведений. Гомер, Данте и Шекспир видели мир во всей его красе и приближались к пониманию его глубочайшего смысла; однако их видение не носило целостного характера.

Пророк же был не только поэтом, но и человеком Господа.

Всевышний явился Народу Израиля через Тору и Пророков. Когда мы говорим, что Господь избрал Народ Израиля, мы имеем в виду, что Израиль осознал Его бытие в большей степени, чем другие народы. Фактически, богоизбранность Израиля определяется самим фактом признания Народом Израиля Господа, которое находит отражение в Торе и Книгах Пророков.

Мы любим Бога, являющегося нам в книгах ТАНАХа, подобно тому, как любили Его Пророки и мудрецы. Наше сердце тоскует по Нему, как тосковало по Нему сердце автора Псалмов, чья душа «жаждала Господа». Когда мы говорим, что чувствуем Его присутствие в синагоге, в особенности в дни праздников, вроде Йом-Киппур, когда евреи собираются для молитвы, это не является лишь пустой фразой. Читая ТАНАХ, изучая Талмуд и произнося слова молитвы, мы иногда ощущаем особый душевный подъем. Вместе с тем, подобно величайшим еврейским мыслителям прошлого, начиная с автора Книги Хроник (Диврей ХаЙамим), переводчиков Септуагинты, мудрецов Талмуда и кончая РАМБАМом и Иехудой Ха-Леви, мы считаем, что постижение Господа людьми разума требует изъять из нашей концепции Бога антропоморфические элементы, отвечавшие потребностям невежественных людей прошлого. Мы опасаемся того, что на протяжении последних четырехсот-пятисот лет концепция Бога в еврейском народе значительно деградировала, подобно тому как притупились его чувства по отношению к Торе. Нам предстоит научить наших детей и последующие поколения евреев ощущать присутствие Господа, не приписывая ему при этом человеческих черт. Мы не можем ограничиться сведением иудаизма к лишенному эмоций доктринерству. В то же время, в эпоху просвещенности и образования не представляется возможным придерживаться концепции Бога, которая была распространена до нововведений Иехуды Ха-Леви и Йосефа Альбо. Таким образом, мы все сходимся 42138- на понимании основ религиозной жизни. Мы утверждаем, что лишь вера, опирающаяся на чистые помыслы, интуицию и научные знания, способна создать такую концепцию Бога, которая сохранит свое влияние у последующих поколений.

II. Концепция Торы Наша концепция Торы отличается от аналогичной концепции других течений тем, что мы реализуем принципы и теории исторической школы изучения иудаизма в нашей практической религиозной жизни. Основные предпосылки этого мировоззрения можно сформулировать следующим образом: (1) иудаизм является развивающейся религией, в которой на протяжении эпох Пророков, Мишны и Талмуда происходили исторические и поддающиеся формулировке перемены; (2) эти перемены не только не вели к деградации и окаменению, но, наоборот, способствовали росту, самовыражению и децентрализации иудаизма.

Исследователи истории не могут не видеть, что иудаизм эпохи Второго Храма (в особенности в ее последние годы) характеризовало ритуальное соблюдение заповедей Торы, ее интенсивное изучение и интерпретация. Мы не находим у Пророков (во всяком случае, в период, предшествовавший Изгнанию) ничего, даже отдаленно напоминающего нам преданность Гилеля или рабби Акивы изучению Торы ради самого изучения или их готовность пожертвовать самым дорогим во имя исполнения заповедей. Еврейская мысль эпохи Второго Храма является плодом деятельности законодателей и мудрецов, почву для которых, в свою очередь, подготовили поэты, пророки, провидцы и критики устоявшегося порядка вещей.

Законодатель и пророк были тесно связаны между собой еще в эпоху Первого Храма. Формулировки законов, данных в «Шемот», «Ва-Йикра» и «Дварим», не идут ни в какой сравнение с сухими законами наших дней. Читая их, невозможно не видеть их пророческую и Божественную сущность, подобно словам Иеремии и Исайи. Изменения, которые произошли в иудаизме между периодом Первого Храма и эпохой Второго Храма, как нельзя лучше выражает изречение, согласно которому в дни Первого Храма иудаизм был двадцатилетним, а в эпоху Талмуда достиг сорокалетнего возраста. Это вовсе не означает, что описание периода Талмуда требует от нас использования иной терминологии.

Различие, которое иногда пытаются провести между ними, называя веру Пророков «религией Израиля», а не иудаизмом, представляется нам смешным и антинаучным. Подобно этому, можно назвать Америку до 1860 года каким-либо иным именем, например Колумбией или Индианой, по той причине, что в годы Гражданской войны общественное мнение в стране изменилось кардинальным образом. Эпоха фарисеев и эпоха Талмуда представляются нам естественным продолжением иудаизма Пророков и, более того, его полным логическим завершением.

Мы полагаем, что законы Торы были навеяны духом Пророков, а установления мудрецов Талмуда являлись наиболее совершенным и возвышенным выражением человеческой морали. Поэтому мы считаем законы Письменной и Устной Торы обязательными для нас и наших потомков. Тора указывает нам путь в жизни, а Талмуд представляет собой спелый плод, вызревший из семян иудаизма Пророков.

Современный характер наших взглядов проявляется в том, что мы не считаем исполнение заповедей Письменной и Устной Торы чем-то, что предохраняет нас от попадания в ад. Наказания, которыми пугали нас наши предки в том случае, если мы свернем с пути Торы, представляются нам наивными и неразумными.

Концепция Бога, лежащая в их основе, кажется нам недостаточно зрелой. Мы предпочитаем им слова мудрецов Талмуда о том, что «наказанием за прегрешение является само прегрешение». Если Избавление означает душевное спокойствие и удовлетворение от 42138- правильной и достойной жизни, то оно станет возможным лишь благодаря соблюдению заповедей.

Нас связывают с Торой и ее законами узы любви. Мы любим ее ритуалы, заповеди, правила и сам ее дух. Мы получаем удовольствие от изучения Торы, ищем в ней утешение и покой, глубокий смысл и дисциплину. Эти чувства мы пытаемся привить нашим детям. Нашей любовью к Торе мы обязаны нашим предкам, которые сохранили ее для нас на протяжении двух тысяч лет мук и страданий. Отказ от приверженности к ее законам именно теперь, когда мы, наконец, завоевали свободу и равноправие, следует расценивать как предательство по отношению к предыдущим поколениям.

Страх перед наказанием, вне всякого сомнения, не позволял нашим предкам изменить Торе. Он представлял собой рационализацию их глубоких эмоций. Мы осознаем тот импульс, который побуждает нас к действию, и не обманываем себя в отношении его сути.

Даже ради самой Торы мы не можем положить в основу ее соблюдения причины, представляющиеся нам ошибочными.

Наша любовь к Торе лишь частично основывается на логике. Главным образом, она носит эмоциональный, интуитивный и мистический характер, и нам ни в коем случае не следует стыдиться этого.