«* * * Леон и Татьяна Нотины Ловушка времени Посвящается дочери Марине ОТ АВТОРОВ Отдавая книгу на суд читателя, авторы сочли необходимым предварить ее предисловием. Эта повесть, написанная в жанре ненаучной фантастики, ...»

Стало совершенно темно. Йуда что-то прошептал, и Кравченко велел мне ползти вперед. Воздух был настолько спертым, что было трудно дышать. Ползли мы долго, думаю, минут десять, причем все время вниз. Я до крови ободрал локти и колени, потому что вокруг был один камень. Кому удалось пробить такой длинный ход в сплошной скале? Наконец, тоннель кончился, и я свалился вниз, больно стукнувшись о Было абсолютно темно, но я понял, что нахожусь в большом помещении. Когда глаза немного привыкли к темноте, я заметил, что неподалеку горит слабый огонек, который оказался фитилем лампады.

Вслед за мной из тоннеля появились Кравченко и Йуда. Наш хозяин зажег неизвестно откуда взявшиеся факелы, и теперь можно было, наконец, осмотреться.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Мы находились в огромном зале. При тусклом свете факелов я не смог определить его точные размеры, но это явно была большая пещера.

Йуда стал объяснять Кравченко, а тот переводил мне, что много лет назад почва в этом месте просела после землетрясения, и образовалась щель. Кто-то решил обследовать эту щель и обнаружил ведущий в пещеру тоннель.

Йуда сказал, что не знает, когда это было, при его деде или прадеде, но один из его предков построил на этом месте дом, в подвале которого оказался вход в этот самый тоннель. С тех пор пещера стала их семейным достоянием, а сведения о ней Я знал, что недра Израиля скрывают много пещер, подобных этой, которые наверняка не раз служили укрытием и спасли не одну жизнь за столь богатую войнами и катаклизмами историю Иудеи.

Я подумал, что эта пещера, возможно, имеет другой выход, и попросил Кравченко спросить об этом Йуду. Тот ответил, что в противоположном конце пещеры есть небольшое озерцо, которое переходит в еще один тоннель. Если идти по этому тоннелю, то можно выбраться наружу за пределами городской черты.

В свете факелов перед нами открывалась только часть пещеры, но и этого было достаточно, чтобы ощутить ее великолепие. Я был заворожен необыкновенным зрелищем. Кравченко тоже с восторгом озирался по сторонам.

Там было на что посмотреть. С высокого потолка свисали огромные сталактиты, создавая причудливые, а иногда просто фантастические фигуры и образы. Во многих местах сталактиты соединялись с растущими из пола сталагмитами, образуя огромные столбы или колонны. Казалось, что пещера дышала, со всех сторон доносились звуки: где-то капала вода, слышались шорохи, всплески и шуршание.

Пещера определенно жила своей жизнью, которая словно проходила в другом Мне показалось символичным то, что мы явились сюда сквозь толщу веков, чтобы встретиться с пещерой, о существовании которой в наше время, возможно, никому неизвестно. Может быть, эту пещеру откроют еще через тысячу лет после нас, но для нее это не имеет значения, для нее вся эта толща времени – всего лишь мгновенье, равное нескольким сантиметрам выросших сталактитов.

Немного успокоившись – шутка ли, тут тебе и схватка, да еще с самыми настоящими римскими легионерами, и бегство, и таинственное подземелье, – я решил вернуться к более насущным делам и, прежде всего, обдумать наше положение, которое, прямо говоря, казалось незавидным.

– Что мы теперь будем делать? – спросил я Кравченко.

– Скажи лучше, зачем ты все это затеял? – вопросом на вопрос ответил он.

– Ну, всю эту драку с шокерами и пистолетами. Ты что, фильмов про ковбоев насмотрелся? Вообразил себя Брюсом Уиллисом? – отчитывал меня Кравченко.

– То есть как? – обиделся я. – Они же нас собирались арестовать.

– С чего ты взял? Они просто поинтересовались, кто мы такие, и потребовали, PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com – Ничего себе поинтересовались, – возмутился я, – таким тоном?

– А ты хотел, чтобы они перед тобой извинились за то, что невольно побеспокоили?

Я же просил тебя ни во что не вмешиваться, тем более что ты не понимаешь местного языка. У тебя же началась самая настоящая паранойя.

– Скажешь тоже, паранойя. А то, что нашего хозяина избивали, это тоже паранойя?

– я сердито посмотрел на Кравченко.

– Мало ли кто кого избивает, у них могли быть свои счеты. Разве ты всегда хватаешься за пистолет, когда видишь уличную драку?

Я даже не заметил, как мы с Кравченко перешли на «ты». Вообще, обращение на «ты» среди русскоговорящего населения Израиля более естественно, чем для россиян, так как в иврите нет слова «вы» в том понимании, в котором оно употребляется в русском языке, – в качестве уважительного обращения. В иврите «вы»

– это исключительно местоимение множественного числа. Поэтому выходцы из России в Израиле, даже общаясь по-русски, быстро переходят на «ты».

В это время стоявший рядом Йуда прервал наш спор и начал что-то объяснять Оказалось, что солдаты искали повстанца и смутьяна, который, как им донесли, забежал в дом Йуды. Они требовали, чтобы Йуда выдал его, так как он считался государственным преступником, но Йуда категорически отказывался, утверждая, что не понимает, о чем идет речь. Тогда солдаты разозлились и стали избивать Йуду, а он, пытаясь скрыться от них, забежал во двор своего дома. Дальнейшие события мы наблюдали сами, вернее, участвовали в них.

Несколько раз он прерывал свой рассказ молитвой, в которой благодарил Всевышнего, что тот надоумил его в такое неспокойное время отправить семью к Во время нашего разговора мы услышали шаги и вскоре увидели, что из глубины пещеры к нам приближается человек. Мы тревожно переглянулись, но Йуда успокоил нас, объяснив, что это и есть тот самый повстанец, которого он спрятал от солдат.

– Хм, значит, они все-таки были правы, – усмехнулся я, – Йуда действительно дал – Я что-то не понимаю, кому ты симпатизируешь, – в сердцах заметил я, – евреям – Ты хоть сам понимаешь всю нелепость своего вопроса? – в голосе Кравченко я уловил иронию. – Все то, что происходит в данный момент, на самом деле уже произошло две тысячи лет назад, и результат этих событий тебе прекрасно известен.

Не собираешься же ты, в самом деле, переделать историю, освободить евреев от римской оккупации и создать государство Израиль в первом веке нашей эры?

– А мне кажется, мы сюда для того и прибыли, чтобы переделать историю. Разве не – Послушай, не надо передергивать, – невозмутимо улыбнулся в ответ Кравченко, – PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com я ставлю перед собой куда более скромные цели.

Мы, наверное, еще долго бы спорили, если бы подошедший человек не отвлек наше внимание. Он начал что-то быстро говорить Йуде, причем явно на повышенных Это был очень молодой человек, думаю, ему было не больше двадцати. Одет он был скромно, в тунику, пошитую из ткани, напоминающей мешковину. При взгляде на его одежду у меня сразу возникла ассоциация со словом «рубище». Внешне незнакомец сильно смахивал на разбойника. Волосы и борода его были всклокочены, глаза горели недобрым огнем, движения были резкими и Кравченко повернулся в его сторону и стал что-то ему объяснять. Парень внимательно слушал, и через некоторое время я с облегчением заметил, что он стал Вскоре все мы уже сидели вместе и мирно закусывали. Оказывается, у Йуды в пещере был запас пищи и воды на случай длительного пребывания. Трапеза была скромной, фактически она состояла из хлеба и воды, но мы были рады и этому.

За едой и разговорами незнакомец показался нам не таким уж и страшным, просто он был сильно напуган нашим появлением. Постепенно выяснилось, что наш новый знакомый, которого, кстати, тоже звали Йудой, и хозяин дома – земляки. Оба Как потом объяснил мне Кравченко, Галилея в то время представляла собой нечто вроде провинции Иудеи. Помимо евреев там было очень много язычников. Евреи и язычники, живущие в Галилее, находились в сложных отношениях друг с другом. Эти отношения можно было охарактеризовать двумя словами – взаимная неприязнь.

Евреи, всегда относившиеся к язычникам с пренебрежением, считавшие их примитивными и дикими, получали от них в ответ недоверие, а нередко и враждебность. Однако, живя бок о бок, галилеяне научились ладить друг с другом, и все бы ничего, если бы иудейские евреи не вмешивались в эти отношения.

Жители Иудеи относились к галилейским евреям как к людям второго сорта и называли их «народом земли», а проще говоря, «быдлом». Во многом это отношение было обусловлено именно тем, что галилейские евреи жили среди язычников и умели с ними ладить. Кроме того, уровень жизни – если можно применить этот термин к античным временам – галилейских евреев был гораздо ниже, чем иудейских.

Галилеяне платили в римскую казну непомерно высокие налоги, разорявшие их.

Однако стремление к свободе у галилейских евреев всегда было очень сильным, недаром именно в Галилее начинались все смуты и беспорядки. Если в Иудее народ кое-как мирился с римским господством, отстаивая главным образом религиозную свободу, то в Галилее люди стремились к настоящей независимости и не хотели терпеть власть Рима. Поэтому там постоянно зрели бунты, которые время от времени распространялись на всю страну.

Именно в Галилее зародилась секта зелотов, или ревнителей, которые готовы были PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com либо погибнуть с оружием в руках, либо отстоять свою независимость и освободить страну от римского владычества. Основателем секты зелотов был некий Йуда Галилеянин, личность историческая и незаурядная.

Этот Йуда поднял мощнейшее восстание в начале нашей эры в знак протеста против переписи в Иудее, объявленной римским наместником Квиринием. Ясно, что перепись была нужна римским властям исключительно для определения величины Возможно, именно эта перепись и отмечена в Евангелиях как событие, совпавшее Восстание было, конечно, сурово подавлено, но Йуду не поймали, секта зелотов не была разгромлена, а продолжала свое существование вплоть до самой Иудейской войны*, закончившейся разрушением Второго Храма.

В разговоре выяснилось, что молодой бунтовщик Йуда приходится Йуде Галилеянину близким родственником, а именно племянником, и даже был назван в В ответ на вопрос Кравченко о судьбе Йуды Галилеянина племянник сказал, что тот утонул в болоте в устье реки Иордан, когда прятался от преследования римлян.

Эту ночь и весь следующий день мы провели в пещере. Сразу после ужина стали готовиться ко сну. Наш хозяин Йуда притащил откуда-то два тюфяка – для нас с Кравченко. Одеял и подушек, разумеется, не было.

Факелы давно погасили, горела только лампадка, прикрепленная к стене, но света она давала ровно столько, чтобы освещать саму себя. Разумеется, у нас собой были электрические фонарики, но пользоваться ими мы не могли.

Мы завернулись в плащи и легли. Тюфяки были тонкие, поэтому лежать было неудобно и жестко. К тому же мне безумно хотелось помыться и почистить зубы – я физически ощущал на теле и на лице грязную и пыльную корку. Но не мог же я пожаловаться Кравченко, он-то ничего, терпит.

– Володя, – шепотом позвал я, – а вдруг здесь есть крысы? Нам нельзя спать, еще укусят, а прививку от бешенства сделать негде.

Я прислушался, но в ответ услышал лишь ровное дыхание Кравченко. Ну и нервы у него! Мне стало тоскливо, захотелось обратно в свою кровать, в свою квартиру, в свое Проснулся я от яркого света – наш хозяин зажег факел. «Наверное уже утро» – подумал я, потому что Йуда стал суетливо доставать еду.

После завтрака, который опять состоял из хлеба и воды, началось томительное ожидание. Оба Йуды, казалось, спокойно переносили вынужденное безделье, мы же PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Ирония судьбы – попасть в Древнюю Иудею, перенестись во времени на две тысячи лет назад... – и ничего не увидеть, а вместо этого прятаться, отсиживаясь в темной Именно там, в темной, промозглой пещере, пока мы коротали утомительное и монотонное ожидание разговорами, я узнал удивительную историю семьи В 1945 году Богдан Кравченко, боец 1-го Украинского фронта, освобождал Освенцим. Потрясение, которое он тогда пережил от увиденного, в один день превратило его из мальчишки в мужчину.

Там Богдан познакомился с Сарой Лурье. Она была его ровесницей, но выглядела лет на десять младше. Богдан поначалу и принял ее за маленькую испуганную девочку с тонкими ручками, прозрачной кожей и глазищами в поллица.

После войны он разыскал Сару, женился на ней и увез в Киев. А через несколько О матери Кравченко рассказывал с такой нежностью, что у меня даже сердце защемило. А отцом он гордился. Я понял, что отец стал для него примером, образцом настоящего мужчины, и именно на него Кравченко равнялся в своей жизни.

Утром третьего дня наш хозяин отправился на разведку, чтобы выяснить, долго ли нам тут придется скрываться. Пока его не было, Кравченко стал расспрашивать галилеянина об Ииусе. Молодой Йуда уже не дичился нас и охотно отвечал на вопросы. Оказывается, он хорошо знал Иисуса.

В ответ на вопрос Кравченко, что с ним стало, молодой человек вздохнул:

– Я слышал, что его казнили римские власти, правда, не понимаю, за что. Он всегда был мирным человеком и не одобрял наших взглядов.

– А мы слышали, люди рассказывали, что он воскрес, – я попросил Кравченко – Дай-то Бог, чтобы все наши герои воскресали. Впрочем, я вспоминаю, что у него был брат, по-моему, его звали Яков. Может быть, кто-то видел его и пустил слух о К полудню вернулся наш хозяин Йуда и сообщил, что мы можем выходить наружу.

В ответ на недоверчивый протест Кравченко он объяснил, что рано утром объявили:

приказ императора о внесении статуи в иерусалимский Храм отменен, а наместник Петроний в целях прекращения беспорядков делает жест доброй воли и прощает всех бунтовщиков. Солдаты были выведены из города, и ликующий народ высыпал на Мы тоже вышли из нашего убежища. После пещерной духоты воздух снаружи показался мне удивительно свежим и вкусным. Погода стояла замечательная, Ко мне опять вернулась надежда на большое приключение.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Кравченко договорился с нашим хозяином Йудой, что несколько дней мы поживем у него в доме, конечно, небезвозмездно. Йуду это только обрадовало. Он до сих пор не мог забыть, как мы за него заступились, к тому же без семьи дом все равно Йуда показал нам комнату, в которой собирался нас разместить. Она была небольшая и очень скромно обставленная. Собственно, из мебели там было только два топчана с тюфяками и, главное, подушками, да большой сундук, который можно Первым делом я спросил у Йуды, где мы можем помыться. Хозяин проводил нас в специальную комнату для омовений, в которой находилась ванна в виде углубления в полу. У стены стояли два больших глиняных кувшина с водой. Правда, вода была холодной, но немного привести себя в порядок мы все же смогли.

Я упросил Кравченко отправиться на экскурсию по городу.

Оказывается, то место, которое мы третьего дня приняли за рынок, на самом деле было лишь небольшой торговой площадью. Рынок же находился в другом месте и представлял собой очень интересное зрелище.

Когда мы углубились в торговые ряды этого настоящего восточного базара, у меня сразу возникли ассоциации со «Сказками тысячи и одной ночи». Казалось, здесь продавалось все, что только можно было вообразить. Овощи, фрукты, одежда, предметы быта и культа, вина, пряности, оливковое масло, ткани, мебель – словом, все товары, существовавшие в те времена, были здесь представлены.

К общему рынку примыкал рынок скота. Тут были волы, коровы, овцы, бараны, ослы, не говоря уже о курах и гусях. Все это кричало, мычало, ревело, кудахтало и блеяло, создавая дикую какофонию и распространяя такую резкую вонь, что трудно было дышать, но постепенно мы привыкли и еще долго ходили по рыночным рядам и с восторгом наблюдали это великолепие.

– Похоже, люди древнего мира жили и питались ничем не хуже нас, – сказал я. – У меня, однако, после нашего скудного застолья разыгрался зверский аппетит, его не может испортить даже этот жуткий запах скотного рынка. Как ты думаешь, не пора ли – С удовольствием, – кивнул Кравченко, – только хочу заметить, что далеко не каждый мог позволить себе купить все эти яства, которые мы видим здесь. Многие питались очень скудно, примерно так, как кормил нас Йуда.

Мы вошли в небольшую харчевню, расположенную в одном из рыночных рядов. Это было довольно просторное помещение. Столы вдоль стен были расставлены таким образом, что между стеной и столом оставалось небольшое пространство, которое было занято длинной скамьей. Мы сели за стол и вскоре перед нами поставили Заказ обеда в чужой стране всегда представляет собой определенную сложность, ведь вы не всегда хорошо знаете язык и плохо разбираетесь в местных блюдах.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com В нашей ситуации мы не разбирались в них вовсе, поэтому Кравченко на вопрос официанта, что мы будем есть, попросил принести полный обед.

Думаю, это было нашей ошибкой, так как официант решил, что мы собираемся что-то праздновать, и начал ставить на стол разные блюда. Были тут и овощи, и орехи, и вареная чечевица, и какой-то суп, и пирог из рыбы, и, конечно, вино. Увидев это изобилие, я сразу понял, что все съесть не удастся.

Кравченко набросился на еду, хватая руками куски с тарелок.

– И не принесут, – расстроил меня Кравченко, – в эти времена ими не пользовались. Бери хлеб и макай его в еду. Так ели в Древней Иудее, ничего не поделаешь. Между прочим, советую тебе пить больше вина, оно хорошо Очень скоро, насытившись и слегка опьянев от вина, я расслабился и почувствовал себя так, словно мы сидели в том самом кафе на набережной Тель-Авива.

Однако Кравченко был особым человеком, он никогда не терял самообладания.

– Итак, Михаил, давай обсудим наше положение. Мы установили, что Иисус был здесь девять лет назад накануне праздника Песах. Я считаю, что мы выяснили все, что нам нужно, а значит – выполнили программу первого путешествия. Поэтому в принципе нам здесь больше делать нечего, и мы вполне можем возвращаться домой. Единственная проблема – хроноскоп, который включится через четыре дня, поэтому волей-неволей мы должны это время провести здесь. Денег нам должно хватить на безбедное существование и на обратную дорогу, кроме того, необходимо оставить немного на второе путешествие, – рассуждал Кравченко. – Давай подумаем, что мы будем делать в оставшееся время.

– Будем вести обычную жизнь туристов: гулять по городу, осматривать достопримечательности, ходить в рестораны, – предложил я.

– А вот этого делать я бы тебе не советовал, – Кравченко покачал головой. – Мы должны как можно меньше бывать на людях. Будь моя воля, я бы все оставшееся время просидел в йудиной пещере.

– Ну уж нет, – возразил я, – не согласен. Нам представился шанс увидеть то, что никто из наших современников не видел, а мы будем сидеть в пещере?

– Михаил, мне кажется, ты забыл о цели нашего путешествия. Напоминаю: мы отправились не в туристическую поездку, а исполняем очень важную и опасную миссию. От успеха нашего дела зависит слишком многое, так что давай вести себя серьезнее, – охладил мой пыл Кравченко.

Мы сидели в харчевне уже довольно долго, есть мы больше не могли, пора было расплачиваться и уходить. Кравченко спросил, сколько мы должны. Оказалось, что обед нам обошелся в три четверти динария. Кравченко дал динарий и получил сдачу – Обрати внимание, – Кравченко рассматривал монеты, – работник в среднем получает около 20 динариев в месяц, обед стоит около полудинария, но человеку PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com нужно еще содержать семью, одеваться, обуваться, покупать какие-то вещи, платить за жилье и так далее. Кроме того, все платят налоги, причем немалые. Так что не думай, что простые люди живут хорошо, как раз наоборот, они бедствуют.

Мы вышли из харчевни, и я снова стал уговаривать Кравченко прогуляться по городу.

Вскоре мы убедились, что Эммаус – довольно большой город. Он находился примерно на половине пути между Лиддой и Иерусалимом.

Город располагался, как я уже говорил, у подножия Иудейских гор, и поэтому одна его часть раскинулась на равнине, а другая уступами поднималась в горы. При первом же взгляде на эти две части города можно было понять, что в равнинной части жила беднота, а на горных склонах стояли дома, принадлежавшие богатой публике, причем чем выше по склону, тем богаче и роскошнее становились дома.

Эммаус был знаменит прежде всего своими горячими источниками. Считается, что даже своим названием он был обязан им – «хаммата» по-арамейски значит «горячий». Город, по сути дела, был курортом, сюда стекалась публика со всей Я уговорил Кравченко окунуться в горячие источники, которые представляли собой комплекс из двух крытых бассейнов, один – для мужчин, другой – для женщин. Люди побогаче могли принять ванну в отдельной комнате.

Мы с Кравченко направились в общий зал. Народу в это время дня было немного, и мы с удовольствием посидели в теплой воде целебных источников. Уже минут через десять я почувствовал умиротворение, все мышцы тела расслабились, мне стало Единственное неудобство доставлял сильный запах сероводорода, распространявшийся на сотню метров вокруг. Однако местные жители и курортники воспринимали его спокойно и, казалось, даже считали, что эти испарения полезны Вообще, меня приятно удивило отношение к личной гигиене в Древней Иудее. Я считал, что мы отправляемся в такое место, где люди совсем не мылись или мылись очень редко, и морально подготовил себя к этому временному неудобству. Однако оказалось, что я был совершенно неправ. В каждом доме, даже самом бедном, имелось специальное помещение для ритуальных омовений. Кроме того, в городе, помимо горячих источников, существовала общественная купальня, рядом с Кравченко напомнил, что в иудаизме большое значение придается ритуальной чистоте, а фактически гигиене тела, и то, что в наше время воспринимается как само собой разумеющееся, было внедрено в мировую цивилизацию иудейскими религиозными традициями.

Мы прогуляли целый день по городу, а в сумерках вернулись в дом Йуды. Хозяин встретил нас радостной улыбкой и предложил перекусить. Мы поблагодарили его, но отказались, сославшись на недавний обед, и пошли в свою комнату.

Мы так устали, что повалились на топчаны и моментально уснули.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com в которой я убеждаюсь в преимуществах цивилизации На следующий день мы снова отправились гулять по городу. Мы еще раз зашли на рынок, заглянули в несколько лавок.

Кравченко очень заинтересовался посудой, в основном глиняной – разнообразной формы горшки, тарелки, миски и кувшины. Перед одной из полок он остановился и с восторгом стал рассматривать необычной формы кубки.

– Смотри, Миша, эти кубки выточены из камня, поэтому стоят они в несколько раз дороже глиняных. А знаешь, почему? – Кравченко осторожно взял в руки один из кубков. – Каменная посуда ни при каких обстоятельствах не может стать ритуально нечистой, поэтому и пользовались ей вечно. Глиняную же посуду осквернить можно, и тогда ее надо обязательно разбить и купить новую.

Мне тоже стало смешно: Кравченко – и вдруг чего-то не знает!

Мы побродили по нижним кварталам, потом решили пойти в верхнюю часть Эммауса, где обнаружили великолепные дома, а кое-где и настоящие дворцы.

Улицы были широкими и чистыми, вымощенными булыжником. Гулять в этой части города было очень приятно – много зелени, тишина и солидность.

Именно здесь я обратил внимание на странный скрежет, который, казалось, раздавался отовсюду. В нижних районах Эммауса он тоже был слышен, но сливался с гулом города, а здесь, в тихих богатых кварталах, был особенно отчетлив.

– Что это за звук? – поморщился я. – Мне кажется, он везде преследует меня.

– Думаю, это шум домашних мельниц, – ответил Кравченко. – В эти времена люди не делали запасов муки, а ежедневно мололи столько зерна, сколько необходимо для выпечки хлеба на один день. Так что, скорее всего, мы слышим, как трудятся женщины, перетирая зерно в жерновах. Говорят, эта работа отнимала много часов.

На одной из площадей мы зашли в необычную лавку, этакий местный бутик – для богатых женщин. Здесь продавалась косметика, всевозможные коробочки и кувшинчики для красок, палочки и лопаточки для нанесения этих красок на лицо и Мне захотелось купить что-нибудь для Тали, просто как сувенир – ей наверняка будет приятно, что мы в далеком прошлом помним о ней. Кравченко со мной согласился, но предложил заняться покупками позже, а сейчас просто гулять и И тут на прилавке я увидел странно знакомую вещицу – маленький костяной гребешок с двумя рядами частых зубцов по бокам.

– Смотри, Володя, похожий продается у нас в аптеке около моего дома! – я так PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com обрадовался, как будто увидел что-то родное. – Интересно, что такой мелкой расческой делают в Древней Иудее?

Кравченко подозвал хозяина, и тот начал что-то восторженно нам объяснять. Я лишь ритмично кивал головой, как бы соглашаясь с ним, а вот Кравченко вдруг заулыбался, поблагодарил хозяина и за рукав потащил меня на улицу. Глаза его при этом хитро блестели, он явно наслаждался происходящим.

– Миша, я все выяснил. Этой мелкой расческой, как ты ее называешь, в Древней Иудее делают то же, что и в современном Израиле – вычесывают вшей! Вот такой Конечно, я был разочарован. Человек я мнительный, и после объяснений Кравченко мне сразу захотелось почесаться, но я сдержался.

Осмотрев верхнюю часть города, мы снова пообедали в харчевне, затем понежились в ваннах горячих источников и вернулись домой.

Перед сном мы вышли на крышу нашего дома. Погода стояла великолепная – тихий, теплый вечер, такой умиротворяющий и спокойный. Свежий воздух был полон Я взглянул на город, раскинувшийся перед нами, и сказал:

– Бедные люди, они выглядят такими безмятежными и не знают, что вскоре их ждет страшная катастрофа. Ведь через каких-нибудь тридцать лет, возможно, еще при жизни этого поколения, вся страна будет лежать в развалинах, и везде будут царить – Я смотрю, тебя потянуло на философию, – Кравченко внимательно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на город. – Могу тебе на это возразить, что никто не знает, что ждет наше поколение. Вполне возможно, что события, которые произойдут вскоре в этом мире, по сравнению с теми, которые случатся у нас, покажутся лишь мелкими неприятностями – это во-первых. Во-вторых, Иудейская война и разрушение Второго Храма, на которые ты намекаешь, были отнюдь не первой и не последней трагедией еврейского народа, поэтому не стоит все слишком драматизировать. И, втретьих, хочу заметить, что в результате разрушения Храма и последующего рассеянья евреев по миру иудаизм получил дополнительный стимул к развитию и совершенствованию, а европейская цивилизация – дополнительный толчок на пути – Мне кажется, ты сам себе противоречишь. То ты утверждаешь, что все, что происходит в мире, даже трагические события, в конечном итоге полезны, так как приводят к прогрессу. То стремишься изменить историю, предотвратить трагическое событие, которое, возможно, тоже принесло пользу человечеству, – возразил я.

– Возможно, ты прав... Я уже и сам не вполне уверен, что поступаю правильно, вмешиваясь в события мировой истории, – пробормотал Кравченко. – Меня оправдывает только то, что я пытаюсь спасти жизнь человека.

– Не знаю, не знаю, а может быть, от этого будет только хуже, – не уступал я. – Например, ты не задумывался о том, что наше пребывание здесь – это уже вмешательство в историю и попытка ее изменить? Как знать, ведь, может быть, этого PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com молодого бунтовщика-галилеянина должны были схватить и казнить, а мы помогли сохранить ему жизнь и тем самым изменили историю. Представляешь, вернемся мы домой, а там все по-другому, и все из-за того, что благодаря нам этот разбойник – Что это с тобой сегодня, Миша? Ты такой рассудительный, а когда я умолял тебя ни во что не вмешиваться, ты меня чуть ли не в трусости обвинял!..

Следующие два дня мы провели в прогулках по городу и купаниях в горячих источниках. Мы чувствовали себя настоящими туристами, к тому же богатыми туристами, которые могут позволить себе дорогие покупки и развлечения. Мы уже хорошо ориентировались в городе, нас стали узнавать, приветливо здороваться – За все это время ничего необычного с нами не произошло, если не считать одного незначительного события, на которое мы тогда не обратили внимания, а зря.

Во время прогулки по улицам нижнего города, неподалеку от городского рынка, мы столкнулись с невысокой женщиной средних лет, которая, едва завидев нас, вскрикнула и быстро скрылась в боковой улочке. Мы даже не сумели как следует разглядеть эту женщину и подумали, что она либо не в своем уме, либо просто обозналась, а вскоре забыли об этом инциденте.

До захода солнца мы всегда возвращались домой. Наш хозяин Йуда уже ждал нас с ужином. После еды они с Кравченко вели долгие беседы. Йуда расспрашивал о жизни в Трапезунде, откуда мы якобы приехали, о наших приключениях во время поездки, о других паломниках, которых мы встречали. Уж не знаю, что ему рассказывал Кравченко, но слушал наш хозяин с неподдельным интересом, иногда прицокивая языком. Он вообще был человеком любознательным и очень Я, естественно, не мог принимать участие в их беседах, поэтому сидел в углу и скучал или уходил в нашу комнату и ложился спать.

Вечером шестого дня мы собрали вещи, чтобы утром спокойно погулять в последний раз по городу, купить подарок Тали, а днем отправиться в обратный путь, На рассвете нас разбудил громкий стук в дверь. На пороге стоял Йуда, вид у него был встревоженный. Он начал что-то быстро говорить Кравченко, который, слушая его, все больше мрачнел. После того как Йуда ушел, Кравченко повернулся ко мне:

– Миша, быстро вставай, одевайся и, как говорится, с вещами на выход.

– Йуда сказал, что скоро нас придут арестовывать.

– Нет, серьезно, объясни, что случилось.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com – Времени нет, собирайся, по дороге все расскажу. Уходим через пещеру, – Вскоре выяснилось, что у Йуды был родственник, который служил у местного римского наместника. Этот родственник рано утром прибежал к Йуде и предупредил, что какая-то женщина подала наместнику жалобу на нашего хозяина.

В жалобе говорилось, что Йуда якобы укрывает у себя в доме опасных преступников, один из которых несколько лет назад убил одного из членов ее семьи.

Ситуация складывалась крайне неприятная. Очевидно, мы по ошибке оказались втянутыми в скверную историю. Иди потом доказывай, что ты ни в чем не виноват.

Кравченко был совершенно прав, нужно немедленно уходить.

И вот мы снова в знакомой пещере. На этот раз Кравченко зажег электрический фонарик, который давал узкий, но яркий пучок света.

– Что ты стоишь? – крикнул он мне. – Зажигай свой фонарь.

Освещая путь фонариками, мы медленно пересекли пещеру.

– По-моему, это и есть то озерцо, о котором говорил наш хозяин. Давай теперь – Мы будем уходить через другой выход? – спросил я, растерянно озираясь.

– Разумеется, – кивнул Кравченко. – Нам совсем ни к чему разбираться с местными властями и объяснять, что мы никого не убивали в Древней Иудее. К тому же, пришло время возвращаться домой, так что здесь нас больше ничто не держит.

Жаль только, что Тали мы так ничего и не купили.

Честно говоря, мне хотелось подольше задержаться в этом великолепном месте, но Кравченко стал меня торопить, опасаясь, как бы наши преследователи не обнаружили лаз в пещеру. Мы нашли вход в тоннель и осторожно вошли в него. Идти пришлось по щиколотку, а иногда и по колено в воде, слегка пригибаясь, так как потолок тоннеля низко нависал над нашими головами.

К счастью, путь был не очень сложным. Кравченко даже успел прочесть мне небольшую лекцию о природе пещер. Оказывается, он в молодости интересовался спелеологией и не раз бывал в пещерах.

Из рассказа Кравченко я узнал, что такие пещеры образуются очень медленно.

Дождевая вода, просачиваясь в почву, вступает в химическую реакцию с углекислым газом, который выделяется корнями растений. При этом образуется слабая угольная кислота, подобная той, что находится во всех газированных напитках. Угольная кислота медленно, но верно разрушает горные известняковые породы, просачиваясь в трещины и расширяя их. От этого образуются пустоты, которые постепенно превращаются в пещеры. Этот процесс длится тысячелетия. Протекая сквозь горную породу и разъедая ее, жидкость насыщается кальцием, который и оседает потом в Через полчаса тоннель начал расширяться. Впереди показалась полоска света.

Мы погасили фонарики и пошли на свет. Вскоре мы выбрались из тоннеля, протиснувшись через небольшое отверстие, и оказались на пологом горном склоне.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Впрочем, назвать его горным было бы натяжкой, скорее, это был склон высокого холма, поросший низкорослыми деревьями и кустарником.

На протяжении всего пути через пещеру Кравченко следил за стрелкой компаса, поэтому сейчас он определил, что мы находимся чуть южнее Эммауса.

Действительно, повернув на запад, мы вскоре вышли на дорогу, по которой несколько дней назад вошли в город.

Теперь нам предстояло совершить обратный путь. Часа через полтора мы дошли до постоялого двора. Там мы отдохнули и перекусили, потом наняли ослов и отправились в Лидду, куда добрались только к вечеру.

На этот раз дорога уже не показалась мне утомительной, запахи и пыль не раздражали – ведь мы возвращались домой.

Я сразу почувствовал разницу между двумя городами: Эммаус был курортом, поэтому улицы там были чище, а дома богаче и солиднее. В Лидде же все выглядело гораздо скромнее и проще. Зато, как рассказал мне Кравченко, жители города славились своей ученостью и набожностью.

Кравченко предложил отправиться к месту высадки утром. Последнюю ночь мы провели на постоялом дворе недалеко от главных ворот Лидды.

Я очень плохо выспался из-за непрерывного собачьего лая. Как мне потом объяснил Кравченко, в древних городах всегда было много бродячих собак, которые поедали пищевые отходы, выполняя важную санитарную функцию. Естественно, что на пустых ночных улицах собаки устраивали нескончаемые свары, сопровождаемые лаем, воем и визгом, однако местные жители, очевидно, привыкли к этому Кроме того, всю ночь нас терзали клопы. Я подумал, что в следующее путешествие нужно будет обязательно захватить средство против этих паразитов.

Заснуть мне удалось только под утро, а встать пришлось рано, так как спать стало невозможно из-за шума просыпающегося города. Мы неспешно собрались и Погода испортилась. Стало пасмурно и прохладно, дул сильный ветер. Небо с самого утра затянуло тучами и казалось, что вот-вот пойдет дождь – редкое явление в Настроение у меня было тревожное, хотелось поскорее покинуть этот беспокойный мир и очутиться в своем, таком привычном и знакомом, времени.

Я волновался, найдем ли мы дорогу к месту высадки, но это оказалось совсем несложно. На этот раз мы не стали перелезать через забор и вторгаться в чужие владения, тем более что в саду работали какие-то люди и очень подозрительно посмотрели на нас. Мы решили, что, наверное, в этих местах не ходят посторонние, и поэтому наше появление удивило их.

– В следующий раз надо будет обойти это место, чтобы не привлекать внимания, – – Я смотрю, ты собираешься наладить сюда чартерные рейсы, – засмеялся я.

Кравченко ничего не ответил. Вообще я заметил, что в последнее время он стал PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com задумчивым и не таким самоуверенным. Мне даже иногда казалось, что он начал сомневаться в целесообразности всего проекта.

Мы быстро нашли наш колышек. Сюда явно никто не забредал. До отправки оставалось еще полчаса, и мы присели на землю. Я поплотнее закутался в мантию – ветер, сырой и холодный, пробирал до костей. Разговор не клеился, нервы были И тут вдалеке показалась группа людей. Они направлялись в нашу сторону. До нас – Сколько времени осталось до отправки? – озабоченно спросил Кравченко.

– Не успеем. – Кравченко встал и повернулся лицом к приближающимся людям.

– Что же делать? – тревожно спросил я, вставая рядом с ним.

– А ничего, – спокойно ответил Кравченко, – будем стоять и ждать, пока Тали включит хроноскоп. Не бежать же нам отсюда!

– Давай хоть оружие приготовим, – предложил я.

– Зачем? Отстреливаться собираешься? – усмехнулся Кравченко.

– Михаил, ты слишком кровожаден. Животных надо любить.

Группа людей с собаками медленно приближалась. До отправки оставалось пять – Попробуем потянуть время. Самое главное – не уходить с этого места, – твердо сказал Кравченко и попытался принять непринужденную позу.

Люди остановились метрах в десяти от нас. Их было четверо, в руках у них были короткие палки, кроме того, двое из них держали собак на привязи. Явной агрессии незнакомцы не проявляли – очевидно, они не привыкли бить людей и травить их собаками. Да и собаки не рвались в бой, а лишь вяло погавкивали.

Кравченко молчал, держа паузу. Наконец, один из подошедших что-то спросил.

Кравченко ему ответил, широко улыбаясь. Выяснилось, что это были работники того поместья, в которое мы так неосторожно вторглись сразу после прибытия.

Увидев развороченное зернохранилище, они решили, что кто-то ворует зерно, и стали караулить грабителей. Мы показались им подозрительными, и они решили Кравченко стал рассказывать, что мы – паломники, направляемся в Иоппу (теперешнюю Яффу), да, видно, сбились с пути. Судя по выражению лиц наших преследователей, они нам не поверили.

Однако, пока продолжалось это разбирательство, пять минут прошли. Тали, находившаяся за две тысячи лет отсюда, включила хроноскоп, и внезапно мы Могу себе представить удивление тех людей, когда мы исчезли у них на глазах. Вот так и возникают всякие фантастические слухи.

Трудно передать радость, которую я испытал, снова очутившись в своем мире.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Тали, бледная и осунувшаяся – видимо, неделя ожидания далась ей непросто, – сразу же набросилась на нас с расспросами, но единственное, чего мне тогда хотелось – вернуться домой, принять душ и завалиться спать. Мне казалось, что я могу На улице я начал с удивлением озираться по сторонам. Я уже настолько свыкся с жизнью в Древней Иудее, что все вокруг казалось мне необычным: высокие многоэтажные дома, мчащиеся машины, запахи современного города, шумные Впрочем, люди как раз изменились мало, они просто были по-другому одеты, выглядели чуть опрятнее, разговаривали на знакомом языке, а в остальном остались Я немного постоял, понаблюдал за снующими туда-сюда современниками, глубоко вздохнул, ощутив легкий аромат бензиновой гари, и подумал: «а все-таки здорово, что я живу не в Древней Иудее, а в Израиле начала двадцать первого века».

Дома я побродил по своей маленькой квартире, насладился видом привычных мне вещей, с удовольствием понаблюдал, как в аквариуме мирно плещутся Тоня и Клава, принял душ и завалился спать.

Вячеслав Сергеевич Бубнов презирал тот способ, которым зарабатывал себе на жизнь. Чистым, горьким и немного высокомерным презрением подлинно интеллигентного человека. Больше того, во время своих поездок он презирал самого себя. Так как поездок было много, свободных от презрения моментов почти не оставалось. Нельзя сказать, что это так уж тревожило Вячеслава Сергеевича, ибо, вне всяких сомнений, истинным виновником сложившегося положения дел был не он, а те люди, которые не оставляют образованному человеку иного способа достойно заработать. «Те люди» были достаточно абстрактным понятием, настоящий интеллигент никогда не станет лезть в политику.

Отчеством Вячеслав Сергеевич обзавелся совсем недавно. То есть, разумеется, он имел его с самого момента рожденья, но лишь несколько лет назад легковесное «Славик» как-то незаметно сменилось более солидным обращением.

Вообще говоря, действия Вячеслава Сергеевича преследовались по закону, но именно «вообще говоря». Кто сможет проследить за всеми туристами, везущими на PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com малоцивилизованные планеты пару килограммчиков стеклянных бус? Нет, конечно, иногда прослеживали, устраивали облавы и показательные суды, но человек неглупый и достаточно осторожный избегал всего этого без приложения сверхусилий. А Вячеслав Сергеевич обладал обоими этими качествами.

Немного купленной информации тут, немного смазанных рук там – и вот уже скромный (не стоит выделяться!) звездолет туриста-дикаря В. С. Бубнова покинул пределы Солнечной системы. Правильно обработанные таможенники не обратили внимания на то, что часть багажа несколько необычна для любителей дикого отдыха на далеких планетах. Не обратят они внимания и на совсем уж любопытную поклажу по возвращению господина Бубнова на Землю.

Чаще всего Вячеслав Сергеевич летал на те миры, где уже бывал неоднократно.

Это было надежно и правильно для коммерции. Но, черт побери, он ведь все-таки был образованным, всесторонне развитым человеком и вдобавок незаурядной личностью, тянущейся ко всему новому, неизведанному. Поэтому один-два раза в год отправлялся на какое-нибудь новое место. Посмотреть на планету, которой никогда раньше не видел, сорвать травинку, которую не встретишь больше нигде, полюбоваться закатом… Закаты! Они везде разные! Хоть немного, хоть самую малость. Но эта малость стоит неизмеримо выше возможной потери прибыли. Тем более, точнее будет сказать, маловероятной потери – информацию Вячеслав Сергеевич подбирал весьма тщательно. Серьезных проколов не бывало. Никогда.

Сейчас, лежа в постели на борту своего небольшого, неброского, но уютного корабля, он испытывал смешанные чувства. Легкая неприязнь к самому себе отошла на второй план, уступив место щемящей радости от предвкушения знакомства с новым миром. Разумеется, его изображения уже были просмотрены со всем возможным вниманием, но разве видеозапись, пусть и самого наилучшего качества, может сравниться с непосредственным восприятием? Пустой вопрос… Когда корабль вышел на орбиту, Вячеслав Сергеевич буквально впился в экран.

Едва ли эта планета могла участвовать в конкурсе на присвоение ей статуса туристического рая. Пригодный для дыхания (хотя и несколько разряженный) воздух, теплый климат – вот, пожалуй, довольно полный список притягательных для туриста качеств. Унылый однообразный пейзаж, скудная растительность, почти полное отсутствие животного мира и практически никаких достопримечательностей – на Однако Вячеслав Сергеевич не был туристом, и весы у него были иные. Здесь имелись примитивные, полудикие туземцы, а у туземцев имелось достаточное количество алмазов. Алмазы – первоклассной чистоты, туземцы – неагрессивные и склонные к товарообмену. Подобные сведения стоили очень недешево, да и доступны были далеко не первому встречному. Оставалось на практике проверить их Рисковать с выбором места посадки не стоило – это железное правило.

Флегматичные и покладистые здесь, туземцы могли оказаться дикими и PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com воинственными на другой точке планеты. У инопланетян, посети они в незапамятные времена Китайскую Империю и племена кочующих неподалеку монголов, сложилось бы совершенно разное представление о землянах.

Вячеслав Сергеевич сел точно там, где предписывала карта, на той же самой круглой поляне посреди негустого бледно-зеленого леса. Почти сразу же из-за деревьев показались двое аборигенов. Они не выказывали страха или беспокойства при виде звездолета – может, видели их раньше, а может, были по природе своей не склонны к проявлению сильных эмоций.

Туземцы выглядели как шар светло-серого меха, с выступающими из него короткими ногами, чуть более длинными руками и покатой головой, растущей, казалось, прямо из широких плеч. Если проводить сравнение с земными животными, то наиболее близким аналогом была бы горилла, хотя она, вероятно, протестовала бы против такого вывода. Аборигенов сопровождало сильно суетящееся существо размером с кошку, но внешне напоминавшее помесь ящерицы с лошадью. Бубнов предположил, что это какое-то местное домашнее животное, и был, между нами, Он вышел из корабля, стараясь, по обыкновению, не делать резких движений. Как всегда в подобных ситуациях пульс заметно учащался, хотя Вячеслав Сергеевич был вооружен достаточно полным словарем местного языка и лучевым пистолетом.

Поприветствовав туземцев и услышав адекватный ответ, Бубнов немного успокоился. После обмена несколькими фразами он убедился, что представители двух рас вполне понимают друг друга и успокоился практически полностью.

В общем, все прошло на удивление гладко. Если бывает идеальная торговая сделка с инопланетянами, то это была именно она. Аборигены не только с удовольствием согласились провести взаимовыгодный товарообмен, но и смели у землянина все имеющиеся безделушки, расплатившись чудесными алмазами по тому курсу, который он назначал. В конце торга у нашего удачливого коммерсанта возникло даже смутное ощущение недовольства от того, что цены, пожалуй, можно было заломить еще круче. Впрочем, оно быстро прошло. От добра добра не ищут, а сделка и так вышла самой выгодной из всех без исключения его рейсов.

Домой Бубнов возвращался весьма довольным собой.

– Совсем молодой, да? – полуспросил Пао, провожая взглядом исчезающий из Разумеется, это очень приблизительный перевод. Точнее перевести едва ли возможно, ведь между собой друзья говорили на языке, неизмеримо более сложном, нежели тот, при помощи которого общались с пришельцем.

– По всей видимости, – Леун признал очевидный факт. – От девяти до восемнадцати поколений после первого выхода в космос.

– Я бы сказал, от двенадцати до пятнадцати, – возразил-согласился Пао.

Леун изобразил жест, примерно соответствующий человеческому пожатию PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com плечами. О чем тут спорить? Все дело в доверительной вероятности.

Пао с улыбкой указал на кучу барахла, лежащего у их ног.

– Конечно! – Леун высказал удивление вопросом-с-очевидным-ответом. – Это будет отличным дополнением к диссертации. Чем больше материала, тем лучше.

– Не знаю, – проявил Пао сдержанный скепсис, одновременно признавая, что собеседнику суть вопроса известна в большей степени. – Я совсем не уверен, что это барахло что-либо говорит о психологии представителей молодых цивилизаций.

Леун жестом дал понять, что ответ на это слишком сложен для того, чтобы приводить его здесь и сейчас. Пао жестом же выразил согласие и снял свой – Почти наверняка, – Леун дал точную оценку вероятности этого события.

– И это, насколько я могу судить, важная часть твоей диссертации?

– Он прилетит… - задумчиво сказал Пао. – С этим я готов согласиться. Но называть это условным рефлексом… На мой взгляд, чересчур смело.

– Вот посмотри. – Пао достал с напоясного мешка грушеобразный плод ярко синего цвета и поднял его над головой.

Вертящийся поодаль зверек весело подпрыгнул на всех четырех лапах и стремглав понесся к хозяину. Пао аккуратно вложил угощение ему в пасть.

– Чеонж видит в моей руке пищу и бежит ко мне. Вполне естественно. Но разве можно назвать это условным рефлексом?

– Разумеется, нет! – Леун согласился с очевидным. – Но тот, что только что улетел, не видит в моей руке алмазы. Однако он будет прилетать снова и снова.

– Довольно спорно, друг мой. Можно сказать, что он таки видит камни. У тебя они есть, и разум дает ему возможность понять это со всей очевидностью.

– Разум! – Леун издал звук, аналогичный фырканью землянина. – Через несколько визитов сюда воспоминания о нашей планете будут совершенно однозначно ассоциироваться в его мозгу с алмазами. Смотри!

Леун поднял пустую руку и подозвал чеонжа. Тот подбежал, однако далеко не так поспешно, как к Пао. Леун сорвал с ветки еще одну «грушу» и скормил животному, выразившему свое одобрение чем-то вроде восторженного хрюканья. Все знают, как – Всего лишь несколько подобных опытов, и он будет нестись ко мне во весь опор при виде поднятой руки. А во рту у него будет выделяться слюна. Вот это уже рефлекс.

– Ты полагаешь, ситуации равнозначны? – Пао обозначил постепенно исчезающее PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Поначалу я ловила рыбу на гвоздик – папа боялся, что пятилетняя девочка поранится острым крючком. Рыбы объедали нацепленный на гвоздь хлеб и уплывали. Я долго не могла понять, в чём дело, пока какой-то мальчишка не закричал: «Ма, смотри какая дура, прицепила железяку и сидит уже три часа». Мой рёв убедил родителей, что пять лет – достаточно солидный возраст для рыбной ловли. И мы пошли покупать В магазине «Учтехприбор», где почему-то продавали снасти, какой-то пожилой дядечка, увидев мои сияющие глаза, отвёл меня в сторону и зашептал: «Обязательно добавляй в тесто подсолнечное масло, запомнила? Они это любят... Только – т-с-ссс.

Никому. Обещаешь?» Я пообещала, и честно хранила секрет 45 лет.

На базаре продавщица обмакнула горбушку в лужицу золотистой вязкой жидкости. Папа пожевал горбушку и сказал: «Пойдёт». Рыбам масло понравилось ещё больше, чем папе. Они толкались возле моей наживки, игнорируя деликатесных опарышей, навозных червей, мотылей, тараканов и помёт спортивных голубей, обработанный по специальной технологии. Хищные окуни и краснопёрки стаями переходили в вегетарианство ради крошечного комочка теста, пахнущего семечками. Впрочем, кто же не любит семечки.

Я быстро научилась дальнему забросу лесы из-за спины, размашистой подсечке, распознаванию вида поклёвки и раздражённому сплёвыванию в воду вслед наглым шумным моторкам. Детское ведёрко не вмещало улов, часть рыбы мы насаживали на кукан – прут ивы, продёрнутый через рот и жабры. Рыбаки смотрели, как я тащу рыбные гроздья и дружно меня ненавидели. Зато полюбили дачные кошки: завидев, неслись, поднимая пыль, словно табун лошадей. Через месяц уже я гонялась за кошками. Кошки отрыгивали плотвой и отворачивались: в реке Казинка водилось множество рыбы, и вся она попадалась на мой крючок. Выбрасывать улов было жалко, поэтому нам приходилось доедать за кошками. Мама купила третью сковородку и целыми днями чистила мелкую рыбёшку. «Всё, – сказал папа, выуживая чешуйки из компота. – Будем делать таранку». Наша база отдыха была скомпонована из десятка покосившихся фанерных домиков, линялой вывески «Рассвет» и железного забора. Забор мы украсили гирляндами подлещиков и верховодок. Рядом с «Рассветом» стояла воинская часть, но и того, что солдаты не успевали утащить, хватало на целую зиму. Таранка хорошо шла под дождь и басни Крылова.

Засушенные рыбные хвосты я использовала как закладки, и родители долго не могли понять, откуда на страницах новенького юбилейного издания жёлтые пятна.

18 лет моим друзьям и родственникам не нужно было ломать голову, что мне PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com дарить на день рождения. Выйдя замуж, я переехала жить к мужу. В новую квартиру я зашла с чемоданом, тремя спиннингами и пятью удочками. Семья моего увлечения не одобряла: «Нормальные женщины вяжут-вышивают, салфеточки у них, кружевные, повсюду разложены, а у нас в каждом углу, – муж, понизив голос, призносил с отвращением, – подсаки». Сын частично был согласен с мужем: ему нравилось играть с пойманными рыбами, которых он почему-то называл Люсями, но надоело каждый день есть рыбные тефтели. Перед отъездом в Израиль муж сказал: «С собой никаких удочек». – «Почемуууу», – заныла я, поспешно пряча в косметичку новенькие грузила. «Потому что 20 кг на человека. И вообще – глупости». Я напомнила, сколько, судя по письмам, стоит в Израиле свежая рыба – и отвоевала спиннинг с красной катушкой и любимую бамбуковую удочку. В самолёте удочка тыкалась в спины новых репатриантов, и все ругались. Я огрызалась, но до самого Израиля удочку из рук не выпускала. И только в Израиле я её выбросила. Вместе со спиннингом. Потому что перешла в противоположный лагерь.

Плавать с рыбами в море оказалось гораздо приятнее, чем их ловить. Особенно в прозрачно-голубой, заштрихованной тысячью мальками воде. Рыбы повзрослее, поблёскивая серебристыми бочками, подплывали совсем близко и поедали хлеб прямо с руки. Людей они не боялись, даже присутствие рыбаков не учило их осторожности. Рыбаки бат-ямского залива делились на две категории: пакетные (в дрейфующий на воде целлофановый пакет крошишь хлеб, десять минут ожидания – получаешь улов сразу в упаковке, как в супермакете) и удочковые. К пакетным рыбакам я относилась со сдержанной неприязнью, а облепивших каменную гряду удочково-спиннинговых ненавидела. Мало того, что вытаскивают из воды твоих партнёров по плаванию, так ещё и нет гарантии, что крючок не вопьётся в какуюнибудь часть тела. Летом на зарвавшихся рыбаков всё-таки можно было найти управу. Стоило кому-нибудь из спасателей углядеть поплавок в неположенном месте, он сразу орал в рупор: «Вот сейчас, вот сейчас позову пакаха (инспектора). Он тебе покажет фокус-покус... Опа – и штраф 600 шекелей». 600 шекелей остужали пыл даже у самых азартных, и они беспрекословно сматывали свои удочки, бросив прощальный взгляд на невыловленную рыбу.

В середине октября спасатели ушли в отпуск до мая, и рыбаки расползлись по всей территории пляжа. Но ненадолго. Зимние холодные ветры прогнали и рыбаков, и купальщиков. Остались самые стойкие. То есть я. И рыбак в зелёной панамке, зелёном прорезиненном комбинезоне и высоких, наверное, ещё советских сапогах.

Рыбак стоял часами в воде, всегда на одном и том же месте, возле скалы. Там, где плаваю я. Вода возле скалы на полградуса теплее, думаю, из-за подводных течений.

Полградуса не так уж много, но всё-таки. И рыбам это место тоже нравилось. И зелёному рыбаку. Однажды какой-то прохожий, глядя, как я пытаюсь увернуться от «подсечки», встал на мою защиту: «Адони, асур ладуг по...» Рыбак помотал головой:

«Ани ло иврит» (я не иврит). Воодушевлённая поддержкой прохожего, я подплыла к резиновым сапогам: «Товарищ, – к зелёной панамке “господин” как-то не катило, – вам же сказали – здесь пляж. Перейдите, пожалуйста, на другое место. Вы мне очень PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com мешаете плавать». Рыбак посмотрел на меня, как я когда-то на шумные моторки, раздражённо сплюнул в воду, процедил: «Сейчас никто не купается». И произвёл дальний заброс лесы. Из-за спины. Насаженный на крючок червяк просвистел мимо моей щеки. Я сказала злорадно: «Вот сейчас позову “пакаха”, опа – и штраф шекелей». Зелёный комбинезон даже раздулся от возмущения: «Ах ты, сука! Такая с виду приличная женщина и такая сука! Тебя, наверное, мужик по ночам не трахает, так ты ко мне цепляешься». Я обрадовалась: именно так говорил герой моего последнего рассказа. Хороший я, однако, писатель. Знаю жизнь. Увидев мою улыбку, рыбак углубил образ. Мне стало уже не так весело, но я не отступила. Всё-таки зимой В середине декабря резко похолодало, как это часто бывает в Израиле. Зимнелетняя погода сменилась зимне-зимней. Ветер раскачивал пальмы и ломал прохожим зонты. Моя кепка, сделав несколько пробных витков на тротуаре, воспарила, словно воздушный шарик, и исчезла между домами. Берег был пуст.

Только сумасшедший станет купаться в такую погоду. Я собралась возвращаться, но увидела зелёный комбинезон, нерешительно топчущийся на берегу. Комбинезон тоже заметил меня – и шагнул в воду. Я зашла в воду на 30 секунд позже, но к месту тёплого течения добралась первой. Море бурлило, как стиральная машина, и мешало нам с рыбаком мешать друг другу.

Буря затихла так же резко, как и началась. Уже через несколько дней пальмы успокоились, вовсю жарило солнце, но вода не прогревалась, и проплавать более получаса мне не удавалось. Даже в специально купленных резиновых носках. Мой противник тоже вооружился, сменив удочку на спиннинг. Блесна падала в воду, как снаряд, и обещанный мной рыбаку штраф возрос до 2000 шекелей. А я сама стала «главным работником муниципалитета, ответственным за штраф рыбаков». На шекелей «зелёный комбинезон» реагировал всё тем же матом, но не сдавался.

К середине зимы море остыло ещё больше, и я плавала взад-вперёд по совсем маленькому участку, который казался немного теплее. Словно Серая Шейка из Если только можно проводить аналогию между молоденькой уточкой и женщиной на пятом десятке. Мой противник тоже, видимо, замерзал: дул на посиневшие руки и всё чаще доставал из нагрудного кармана флягу. Идея со спиртным мне понравилась, и я стала класть в пляжную сумку бутылку водки. Пять глотков обжигающей жидкости (два до купания, три после) позволяли проплавать целых сорок минут. В семнадцатиградусной воде! Ну, в семнадцати-с-половиной градусной. Рыбак не мог не отметить мои спортивные рекорды: «От противная баба...

Все нормальные женщины зимой дома сидят, вяжут-вышивают. А эта в собачий холод специально таскается, чтобы мне мешать. Я ж эту рыбу ем! Из-за тебя, лахудры, третий месяц от голода маюсь...» Я посмотрела на толстые, красные щёки рыбоеда, на его пальцы-сосиски, сжавшие серебристое тельце, чтобы снять с крючка, и меня затошнило. Так завязавший курильщик не может переносить табачный дым. Ну только попадись мне на суше... Я те покажу «лахудру»! Но к моменту, когда я, посиневшая, PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com выходила из воды, враг всегда куда-то исчезал. Наверное, всё же опасался штрафа.

Однажды мне повезло. Припарковав свой новенький серебристый «фокус» рядом с исцарапанной, пожелтевшей от старости Субару, я увидела Его, влезающим в зелёный комбинезон. Застегнул пуговицы, достал спиннинг... Я выскочила из своей машины и походила перед рыбаком, раздражённо сплёвывая. На суше мой противник чувствовал себя менее уверенно, растерянно оглядывался и даже не матерился. Решив закрепить победу, я нырнула в «фокус». Зимой моя машина напоминает нечто среднее между одёжным шкафом и мусорной свалкой. Найти в ней что-либо совсем непросто, но я в конце отыскала какой-то старый бланк и ручку.

Сделала ещё несколько кругов вокруг ошарашенного рыбака. Хмуря брови и покачивая головой, записала номер «субару». Сфотографировала мобильником спиннинг и вернулась в машину надевать купальник. В окошко кто-то робко постучал.

Я, быстро прикрывшись полотенцем, опустила стекло. Ага! Испугался! Сейчас будет Рыбак, нагнувшись, и растерянно глядя на разбросанные по сиденьям полотенца, куртки и пустые бутылки из-под водки, испуганно произнёс: «Слиха, анахну макирим?» (Простите, мы знакомы?). И как я их перепутала? У этого зелёный комбинезон, а у того – зелёный с белыми пуговицами...

Комбинезон с белыми пуговицами не пришёл. Я прошлась вдоль кромки воды.

Поле боя пустовало, и даже рогатина для закидушки исчезла. Не может быть! Он же никогда не опаздывает... Неужели сдался? Я посмотрела на часы. Чёрт, это я, не рассчитав время, явилась на сорок минут раньше. Ну ничего, подождём. Мне, кажется, есть чем заняться. Если только найду... Моя огромная пляжная сумка по захламлённости – нечто среднее между одёжным шкафом и моим «фордом». Но всё-таки, покопавшись, я выудила из неё нужный пакет. Прикинула размеры.

Размотала клубок. И начала вязать правый рукав будущего свитера. Иногда всё-таки хочется побыть нормальной женщиной. Хотя бы сорок минут.

Самое интересное стало происходить спустя неделю после получения профессором Баумом Нобелевской премии по физике. Казалось бы, тут противоречие. Можно было ожидать, что его истинные чувства проявятся до вручения премии: окрыленность от самого открытия, напряжение ожидания решения комитета, радость от признания заслуг. Но профессор Баум был уверен, что получит PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Нобелевскую премию, с того самого момента, как погрузился в свою теорию объединяющих пространственных искривлений – тема настолько грандиозная, что не удостоиться премии было невозможно. Он погрузился в эту тему почти со спокойной душой. Почти, потому что был человеком.

И все из-за того, что он хотел эти объединяющие пространственные искривления измерить, увидеть их собственными глазами или в приборы, убедиться в правильности своей теории, ведь Нобелевскую премию ему присудили лишь за теорию, предсказавшую существование в основе материи квантовых искривлений пространства, резонирующих между собой по всей Вселенной. Но пока не существовало способа их измерить непосредственно.

Корреспондент подкараулил его на входе в отель накануне награждения.

Профессор Баум попытался популярно изложить суть своей теории на пальцах:

– Люди постоянно задаются вопросом, как это возможно с точки зрения Вселенной? Предположим, существует объект, назовем его, скажем, «яблоко». Атом на одной стороне яблока не знает, что делает другой атом на противоположной стороне того же яблока. Так что же делает яблоко единым объектом, а не сборищем отдельных атомов? Еще некоторые античные философы утверждали, что яблоко не существует само по себе, а является продуктом человеческого сознания, отражающего окружающий мир. Но это утверждение не объясняет, каким образом люди в разных частях мира распознают, что это именно яблоко. Неужели материя «знает» сама, что она яблоко? Моя теория утверждает, что да. В основе материи имеются кванты искривления пространства, которые можно представить себе как единое искривление, имеющее множество проявлений. Они и осуществляют временную связь всего со всем, поставляя материи «информацию», что она является частью яблока. Или частью звезды. Или галактики. Они определяют структуру материи в любых масштабах и позволяют даже мельчайшим частям объекта «ощущать» свою – Что вы подразумеваете под «определяют структуру материи»?

– Как это возможно, что законы природы одинаковы везде? Что же на самом деле заставляет все частицы вести себя подобным образом в любом месте? Утверждение, что такова их природа, мало что объясняет. Моя же теория объясняет это. Законы природы едины везде, потому что с точки зрения квантов искривления пространства материя одинакова в любом месте. На самом деле место одно везде… С небольшим допущением можно сказать, что кванты искривления пространства поддерживают Вселенную в ее настоящем виде. И если существует бозон Хиггса, придающий материи массу, почему бы не предположить существование некоего – Называйте, как хотите, – скромно сказал профессор и вошел в лобби, оставив корреспондента в полном смятении на ступеньках.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Прибор для измерения резонанса квантов искривления пространства, способный непосредственно измерять его, настраиваясь на резонанс Вселенной, был разработан после возвращения профессора из Стокгольма, где ему вручили награду. Соавтором профессора Баума была доктор Гельфин, научная сотрудница университетской лаборатории, с которой профессор публиковал статьи. Лишь после окончания разработки устройства ввода профессор Баум с изумлением обнаружил, каким великолепным исследователем была доктор Гельфин и непонятно, как он не замечал этого раньше. Думая об этом, он наконец-то оценил и ее вклад в развитие теории. Он решил на этот раз предоставить ей почетное право первой произвести измерения реальной материи.

Регистратор начал медленно выводить на ленте загогулины. Профессор Баум устремил проницательный взгляд на ленты разматывающейся бумаги, бумажные ленты, обещающие светлое будущее и предвосхищающие эксперименты по многообразному использованию теории квантового искривления пространства. Но на самом деле его не интересовало применение его теории – он хотел лишь подтвердить ее экспериментом.

– Странно. – Голос доктора Гельфин прервал ход его размышлений.

– Я не знаю почему, но у меня сильное чувство, что я уже где-то видела этот график.

– Она посмотрела на медленно раскручивающуюся бумажную ленту, детально фиксирующую колебания Вселенной, изменяющие квантовые искривления пространства. Но было ясно, что мысли ее далеки отсюда.

– Что? – произнес профессор Баум после короткого замешательства.

– Ш-ш-ш… – Доктор Гельфин нетерпеливо приподняла руку. Через какое-то время она сердито замотала головой. – Я не могу сосредоточиться на этом. Словно мой мозг... – Вдруг на ее лице появилось удивление. Она смотрела на разматывающуюся бумагу. – Вот! Мой мозг! Вот что это мне напоминает!

– ЭЭГ. Результаты ЭЭГ. Когда я была студенткой, я участвовала в эксперименте на кафедре изучения мозга, и они сделали мне ЭЭГ. Результаты выглядели именно так.

Нам следует позвать кого-нибудь из нейробиологов и показать им это.

Тут все и закрутилось. Нейробиологи были шокированы сходством волн, зафиксированных прибором, и волн человеческого мозга. Следующий вопрос выглядел для них очевидным, но профессор Баум воспринял его как откровение: «Вы испытывали прибор на человеческом мозге?»

Профессор Баум вместе с доктором Гельфин сидели в институтском кафе и пытались определиться с дальнейшими действиями. Он категорически отвергал испытание прибора на ком-нибудь другом из опасения, что прибор, не будучи достаточно проверен, может нанести непоправимый вред мозгу человека. Хотя PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com теоретически этого не должно произойти, но было достаточно случаев, которые теоретически не должны были произойти, но произошли. Он вертел в руках рогалик с – Я полагаю, что мы наблюдали сознание, – убежденно сказала доктор Гельфин.

– А я пока что полагаю, что вы преувеличиваете, – ответил профессор Баум.

– Обратите внимание, это выглядит как человеческая мысль. Что мешает такой сложной структуре как Вселенная быть мыслящим организмом? Вы забыли, что сказали газетчику? Вы говорили о самосознании материи, о бозоне осо… – Я говорил метафорически, – резко оборвал ее он. – Я не имел в виду дословно.

– И все-таки, – сказала она, – законы природы неизменны в любом месте.

Материя, говоря вашим языком, «осознает» себя яблоком. Может, кавычки не нужны?

– Знаете, куда это приведет нас? – сказал он. – К Богу. Я не верю в Бога.

– Вы не обязаны верить в Бога в религиозном смысле. Это не должно мешать вам верить во Вселенную как организм, сознание которого поддерживает законы материального мира, организм, который создал нас. Но вы не обязаны называть его – Почему вы думаете, что он создал нас? Почему вам кажется, что кто-то управляет – Мне кажется это логичным. Если резонансные волны охватывают всю Вселенную, всю материю, то они могут и управлять ими.

– Скоро узнаем, – проворчал профессор Баум и доел рогалик.

После эксперимента на своем мозге профессор Баум радовался, что сохранил – Как такое может быть, что вся материя – вся материя! – согласуется с общими волнами квантового искривления пространства, и только человеческий мозг согласован лишь с собственным ЭЭГ? – спросил он у доктора Гельфин с – Может, сознание человека не подчиняется глобальному сознанию Вселенной? – – Разумеется, или Бог дал нам свободу воли, чтобы принимать этические решения, – заключил он. – Возможно, в коим-то веке Понтифик прав, и в конце концов мы все, кроме хороших детей, отправимся в ад на переделку.

– Я не рассуждаю теологически, я рассуждаю научно. Вы позволяете своим атеистическим воззрениям влиять на интерпретацию резу...

– Согласуем волны ЭЭГ с волнами искривления космического пространства с PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com помощью биологической обратной связи. И раз вы настаиваете, не будем искать добровольцев. Подсоединим к прибору вас, и он настроит ваш мозг на частоту – Не догадываетесь? Это позволит вам самому ощутить эти волны. Если там есть сознание… мыслящий организм… может, вы сможете ощутить его сами? Может, вы сможете задать вопрос, действительно ли это сознание? Действительно ли оно создало нас? И… что оно хочет, чтобы мы сделали?

– Слиться воедино со Вселенной, а? – усмехнулся профессор Баум.

– Смейтесь, но может, это как раз то, что люди ищут во всех религиях, культах, медитациях? – сказала доктор Гельфин с жаром.

– Хорошо. Давайте проверим, можно ли осуществить подобный опыт в принципе.

Это может оказаться интересным.

Электроды облепили голову профессора Баума. Данные его ЭЭГ, поступающие в компьютер, сравнялись с частотой волн квантового искривления пространства. Эти волны, преобразуясь в звук, повлияли на изменение частот мозга профессора Транквилизатор, который он принял, начал действовать. Он почувствовал, как его тело размягчилось и словно растеклось и заполнило все свободное пространство на столе. Его мышцы расслабились, мозг начал блуждать, внутренний вулкан утих.

Дремота постепенно охватила его. Его чувства тоже начали блуждать и расширяться, двигаясь и пульсируя вместе с окружающим воздухом, с комнатой, со зданием, с Сознание профессора Баума распространилось по всей Вселенной, до самых ее пределов и даже дальше. Его сознание, извергающееся волнами, дотянулось до галактик и атомов. Мысль отражалась эхом в нем и во Вселенной, и он не понимал, кому она принадлежит: ему или нет. Он изо всех сил и на пределе чувств пытался остаться собой, но ощущал, как его естество отделяется от него и распространяется далеко за его пределы. Он слышал вопрос и полученный на него ответ, снова, снова и снова от края Вселенной и до ее внутренней сущности. Они передавались смыслами, а не словами, в колебаниях, в обмене энергией. Он уже не мог отличить, где вопрос, а где ответ, что его, а что чужое. Ответ вытолкнул его обратно, его сознание сколлапсировало к его настоящему размеру и еще, и еще… Профессор Баум открыл глаза. Он видел все очень четко и резко, но вместе с тем его охватило чувство нереальности и отстраненности, как бывает с человеком, внезапно пробудившимся от глубокого сна. Доктор Гельфин с тревогой смотрела на него. Ее глаза излучали заботу. Он сразу не смог сфокусироваться на ее словах, он еще пытался удержать те огромные пространства, на которые он распространялся за мгновение до этого. Постепенно он стал ощущать, как его мозг, растянутый как резина, возвращается к своим первоначальным размерам, с трудом приспосабливаясь к границам черепа.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com – Что случилось, профессор Баум? Вы в порядке?

До него дошло, что она уже некоторое время повторяет свои вопросы.

– Да-да, я в порядке, – произнес он с усилием, но ответив, почувствовал, что говорит неправду. Слово «я» больше не было правильным в его устах, но он не знал, чем его – Вы задали вопрос? Получили ответ? – спросила доктор Гельфин.

– Да-да, получил ответ, – сказал профессор Баум устало. И про себя добавил:

– И каков он? – не отступала доктор Гельфин, начиная сердиться.

Он застонал, вопрошая себя отвечать ли, и все-таки ответил. Абстрактная мысль облеклась словами, лишь слетев с уст, и она и песня, и яд на человеческом языке:

…Король в желтом уже распахнул свою изорванную мантию, и теперь оставалось только молиться Богу.

Одной из курьезных особенностей характера моего друга доктора Реджинальда Гарднера была непреклонная страсть «обязательно отыграться». Мы часто играли вечерами после непритязательного ужина в моем скромном холостяцком жилище.

Невезучий доктор имел обыкновение быстро накапливать поражения и затем настаивал на продолжении хотя бы до одной его победы. Это было мне на руку, так как Гарднер, обладая широким кругозором, незаурядным жизненным опытом и философским складом ума, являлся интересным собеседником. Чем дольше мы играли, тем продолжительнее были наши беседы.

В тот вечер наше соперничество в нарды особенно затянулось. Близилась полночь, когда душевное расположение Гарднера восстановилось благодаря долгожданной победе. Для этих моментов у меня было наготове любимое доктором кьянти. Пока он наслаждался вкусом тосканского солнца, я подошел к окну и, глядя на лунный серп, предался пространным рассуждениям о значимости ночного светила.

— Несомненно, влияние Луны на наш мир колоссально, — пробормотал доктор.

— Взять, к примеру, приливно–отливные процессы… — и он уставился вглубь бокала.

Позади банальной реплики таилась экстравагантная мысль. Это давно известное PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com мне лукавство являлось прологом к финальной части нашего вечернего времяпровождения. Согласно моей роли я должен был придумать фразу, которая стала бы ключом к последующему рассказу доктора.

Реджинальд Гарднер служил в психиатрической клинике Дэмбридж; что подвигло этого талантливого специалиста в молодости покинуть Лондон и загубить перспективу карьеры в этом забытом Богом и властями невразумительном заведении в нашей глухой провинции, я не знал. Однако служба в Дэмбридж–Асилум, не принося ни достойного дохода, ни статусного роста, давала Гарднеру обильную пищу для причудливых, порой поистине диких и жутких повествований.

— Меня всегда интересовало воздействие Луны на пациентов вашего профиля, — наконец, сформулировал я исходное предложение.

— Каждый случай индивидуален, — отозвался доктор. — В моей практике мне пришлось столкнуться с одним удивительным феноменом, связанным с лунным светом… — он замолчал, на некоторое время задумавшись. — Это произошло достаточно давно, поэтому я не уверен, что моя память хранит в точности все детали.

Так начинались все истории Гарднера; и я не сомневаюсь, что это выражение предваряло бы рассказ даже о вчерашних событиях.

— Друг мой, ваша изумительная память всегда являлась предметом моего восхищения и зависти, — с моей стороны был соблюден последний стандартный пункт нашей вступительной церемонии, и доктор приступил к рассказу.

Однажды ночью в клинику привезли нового больного; мне поручили провести процедуру первичного освидетельствования. Это был джентльмен в годах, переселившийся в нашу местность несколько лет назад из одного крупного портового города. Причиной его появления в Дэмбридж-Асилум стало внезапное психическое расстройство. Служанка поначалу обратилась к деревенскому врачу и сообщила о том, что ее хозяин, проводивший, несмотря на поздний час, время в бодрствовании в своем кабинете, вдруг стал отчаянно «вопить» (позволю себе использовать это ее просторечное слово) и метаться по комнате. Его охватил панический ужас, что было, по меньшей мере, странно, учитывая отсутствие тому каких-либо явных причин. Да и что могло до такой степени напугать человека, большая часть жизни которого прошла в длительных и бурных путешествиях по далеким Обращал на себя внимание тот факт, что сквайр много и бессвязно кричал о Луне и каких-то немыслимых кошмарах, которые будто бы окружают его и угрожают «забрать». Но самая главная загадка заключалась в том, что состояние сквайра совершенно не изменилось после того, как деревенский врач дал ему успокаивающее лекарство. Однако больной вроде бы успокоился сразу после того, как с помощью служанки врач кое-как перевел его в спальню, где благодаря задернутым шторам было темно.

Но это успокоение оказалось обманчивым. Когда служанка приоткрыла окно, PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com чтобы проветрить помещение, внутрь проник луч лунного света — и приступ возобновился с прежней силой. Тогда врач позвонил в Дэмбридж-Асилум.

Поначалу я не видел в этом случае ничего уникального. В медицинской литературе уже довольно давно и обстоятельно описаны явления, определяемые как синдром психического автоматизма — иначе именуемый синдромом воздействия. Благодаря классическим трудам Кандинского и Клерамбо наука получила подробное представление об этой разновидности галлюцинаторно–параноидного синдрома.

Вам, конечно, хорошо известны истории о людях, которые слышат «голоса», созерцают «магические лучи» и тому подобное.

Безумный страх перед лунным светом объяснялся пожилым джентльменом (если можно назвать объяснением его путаные беспорядочные речи) тем, что в этом освещении он будто бы созерцал некие чудовищные объекты и пейзажи. Как только свет Луны пропадал, исчезали и видния.

Должно быть, все началось с какой-нибудь парейдолии, — поначалу решил я.

Разнообразие человеческих иллюзий, переходящих в психозы, безгранично; кто-то видит таинственные образы в облаках, кто-то — в скоплениях камней. К примеру, сквайр мог увидеть «лицо» на Луне (в ту ночь, кстати, было полнолуние, и стояла ясная погода). Удивляла сила воздействия этих видний на разум и физическое здоровье моего пациента. Последнее особенно беспокоило меня: обследование показало, что его состояние — вероятно, и без того подточенное долгим пребыванием в странах с вредным климатом — теперь катастрофически ухудшилось. Вдобавок он стал жаловаться на то, что «видит все в желтом цвете». Это можно было бы объяснить ксантопсией (особой формой патологии зрения), но я склонялся к мысли, что причина в чем-то другом. Я отметил, что сквайр полностью утратил то, что называется жизненной энергией и мотивацией. Менее чем за неделю он угас, несмотря на все Перед смертью сквайр успел намекнуть на исходную причину своих видний. Коекак из его искаженного агонией шепота я понял, что мне нужно найти в усадьбе (в том самом кабинете, где случилось трагическое происшествие) какую-то книгу — найти и непременно уничтожить, причем ни в коем случае не заглядывая в нее.

Тело покойного похоронили на кладбище Дэмбридж-Асилум. Служанка ничего не знала ни о родственниках, ни о друзьях своего хозяина; он вел полностью уединенную жизнь. Возможно, это и к лучшему, что никто не объявился — лицо умершего приобрело столь ужасающее выражение, что даже наш могильщик, которого, казалось, никогда ничего не трогало, заметно спешил и нервничал, заколачивая Придумав какой-то более или менее убедительный и простой предлог, я договорился со служанкой о том, что вечером приду в усадьбу и пробуду там некоторое время в кабинете хозяина. По-прежнему было ясно, и почти полный круг Луны безоговорочно царил на сумеречном, быстро темнеющем небосводе.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com Усадьба была пуста; служанка покинула ее сразу после этого мрачного происшествия, но сообщила мне, где спрятан ключ. В доме я не нашел изобилия так называемых «трофеев» — индийских кинжалов, африканских масок, месопотамских статуэток, шкур и прочего добра, которым так любят заполнять свои жилища те, кто служил в войсках и администрациях в наших колониях, а также поклонники комфортных увеселительных вояжей. Зато кабинет с первого взгляда поразил меня огромным количеством манускриптов и печатных книг. Основная часть этой коллекции была написана на языках, среди которых не нашлось места ни одному, использующему западные алфавиты; многочисленные европейские словари и справочники, очевидно, были нужны для их изучения.

Вопрос, какую именно книгу имел в виду умирающий сквайр, получил ответ почти сразу. Поскольку в кабинете все оставалось на своих местах, мое внимание сразу привлек лежавший на полу предмет. Это наверняка и была та самая книга. Точнее, как оказалось, не книга, а что-то вроде альбома, состоящего из двух-трех дюжин больших листов. Я отметил, что эти листы интуитивно производили впечатление весьма древних, хотя состояние бумаги (или, возможно, иного, похожего на бумагу материала) наводило на рациональную мысль об их недавнем происхождении. Это противоречие восприятия насторожило меня.

Шрифт был иероглифическим; на каком языке он написан, я, конечно, не знал.

Кроме того, в состав альбома входил один рисунок, но поначалу он показался мне настолько невзрачным, что я не стал тратить время на рассматривание. Хотя я сразу по приходу в кабинет зажег несколько свечей и затопил камин, позднее намерение уничтожить книгу совершенно выветрилось из моего сознания. Обследовав кабинет, я нашел журнал, в котором, как стало ясно из беглого прочтения, хозяин вел каталог своей библиотеки. В содержание записей по каждому предмету входило указание пути, которым он был получен. Старый путешественник, несомненно, обзавелся обширными связями во многих регионах мира. Отыскав в каталоге написанное теми же иероглифами название книги, я выяснил, что хозяин добыл ее посредством многоступенчатого заказа, в котором участвовали адресаты из Гонг-Конга, Шанхая и Нанкина. Стало быть, ее можно было условно считать китайской, хотя что-то мне подсказывало, что это слишком поверхностный вывод. Также в каталоге содержался написанный английскими словами перевод названия книги — «Сокровенный Знак Луны». Однако сквайр, не уточнивший ее язык, подчеркнул, что этот перевод весьма примитивный и вульгарный. Он также не уточнил, как в оригинале были выражены первые два слова (возможно, не знал); а для последнего предложил трактовку «плывущий по ночному небу сребряноглавый демон, отвернувший свой устрашающий лик в сторону черной бездны».

Ощущая во всем этом какую-то зловещую подоплеку, я тем не менее не понимал, как странная книга могла воздействовать на хозяина усадьбы. Пробыв уже около часа в полутемном помещении, щедро залитом лунным сиянием, я не чувствовал никаких изменений. Мне пришло в голову, что, возможно, для достижения эффекта необходимо читать текст; эта мысль обескуражила и разочаровала меня. Испытав PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com укол раздражения, я сел за стол, развернул альбом и стал бездумно листать его.

Снова на глаза мне попала картинка; я решил рассмотреть ее более пристально.

Мне вдруг подумалось, что свечи мешают; погасив их, я стал разглядывать рисунок, который теперь выглядел гораздо более выразительным, хотя нельзя было назвать его На картине был нарисован довольно простой пейзаж — испещренная мелкими бороздами и лунками равнина, на заднем плане переходящая в пологие горы; на переднем плане стояло несколько скал. В верхней части рисунка (то есть на небе) виднелась россыпь ярких белесых точек-звезд; их конфигурация показалась мне смутно знакомой — созвездие Тельца и в голове его Альдебаран? В основном пейзаж был темным, еле освещаемым откуда-то сбоку. Я предположил, что это ночная сцена. На Луне? И что здесь особенного? Раздосадованный, я уже приготовился бросить альбом в камин и уйти, но внезапно на иллюстрации что-то Поначалу это было подобно дуновению ветра, возвещающего приближение чегото пока не видимого. Спустя несколько секунд я уже осознавал невероятное — изображение на рисунке словно оживало. Точнее, в нем появилось нечто «живое» — и я инстинктивно чувствовал, что оно не только одушевленное, но и разумное.

Сверхразумное, если можно так выразиться. И при этом… абсолютно чужое. Спустя пару секунд я уже отчетливо видел отливающую тусклым желтым блеском фигуру, быстро приближающуюся к переднему плану картины. Фигура сочетала в себе фантомную аморфность вихря и какую-то гадкую пародийную антропоморфность.

Причудливый желтый глянец исходил то ли от мириадов частиц-песчинок, из которых состояло (полностью или частично) существо, то ли каких-то отвратительных лохмотьев, покрывающих его тело. В центре его груди (если принять человекоподобие) угадывалось какое-то пятно; из-за пелены моего сознания выплыла мысль о том, что это и есть Сокровенный Знак Луны… Самым жутким было то, что вопреки крайне неприятному визуальному впечатлению приближающаяся фигура подспудно завораживала меня. Я сознавал, что должен немедленно отвести взор, преодолеть гипноз — и не мог. Существо скрылось за передними скалами… и меня озарило чувство, что когда оно снова вынырнет из-за него и окажется прямо передо мной, я увижу Знак. И что тогда? Знак раскроет передо мной самые Сокровенные Тайны… Запредельно нечестивое безумие… ужасы настолько порочные, что даже намек на них является великим кощунством… хаос, в чудовищной пропасти которого теряется всякий смысл Должно быть, в этот момент Луну закрыло облако (я всегда любил нашу пасмурную погоду, а с той поры считаю ее для себя спасительной). Страх и злые чары померкли, и у меня хватило сил и решимости отправить книгу в уже угасавшее пламя камина. Прежде чем лишиться чувств, я успел заметить, что поглотивший листы огонь на мгновение стал лиловым и повеял холодом.

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com — Как же вы пережили эти события? — спросил я после продолжительного — Я долго болел — месяц или два, а может, и больше. Мне снились дикие сны; я даже боялся просто закрывать глаза. Признаюсь, мне пришлось прибегнуть к некоторым… гм… непенфам, — с легким смущением ответил Гарднер. — Весьма безобидным, уверяю вас. Однако их помощь, полагаю, была существенной.

— Вы наверняка искали объяснение случившемуся?

— У меня никогда не вызывали большого энтузиазма задачи, решения которых заведомо лишены достоверности.

Я хорошо знал, что одно из главных свойств натуры Гарднера прямо противоположно этому утверждению, поэтому мне оставалось лишь скептически хмыкнуть. Не заметив этой реакции, доктор продолжил:

— Тем не менее я действительно много размышлял и даже совершил несколько поездок в Лондон с целью посетить некоторых знакомых, весьма компетентных в области изучения эзотерических загадок.

У каждого эксперта свое мнение (а часто несколько мнений), и перечислять их все было бы слишком долго и утомительно. Наименьшие возражения у меня вызвала гипотеза, согласно которой отраженный от Луны свет является чем-то вроде сигнала, используемого для связи между космическими телами. Что касается альбомного рисунка, то его можно интерпретировать как экран–приемник, на котором проецируется передаваемая сигналом информация.

Впрочем, эта гипотеза представляет собой лишь наивную попытку использовать в качестве объяснения наши скупые и однобокие технические знания. Возможно, было бы более уместно применить знания мудрецов Античности, Средневековья и Возрождения, которые нынешней наукой задвинуты, как ненужный вздор, в темный угол под названием «мистика».

— Один из опрошенных мной экспертов уклончиво обронил в ответ на этот вопрос слова: «Magnum Innominandum», то есть «Тот, чье имя не может быть названо».

Носитель Сокровенного Знака… Вестник Magnum Tenebrosum — Великой Тьмы.

— Интересно, знал ли об этом пожилой джентльмен, ставший жертвой книги? — вслух рассуждал я сам с собой. Потом меня осенила примечательная идея. — А что если в тексте книги содержались фразы — назовем их «заклинаниями», — посредством которых можно было защититься от этого… существа. Но сквайр либо не успел их прочитать, либо прочитал неправильно, что и привело к роковым — Вполне возможно. Но ведомые сквайру тайны книг он унес в могилу. Мне же удалось узнать лишь одну из них. Эксперты сообщили мне о том, что в давно утерянном тексте китайской эпохи Шан упоминалась книга, с помощью которой сведущие могли связываться с Луной. Ключом к установлению этой связи служил рисунок, выполненный особой краской. Именно она придавала листу с PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com изображением свойство экрана–приемника лунного сигнала. Согласно легенде, пигмент краски был создан магами предшествовавшей человечеству расы из принесенной в наш мир пневмы безымянного обитателя Луны… – Мисс Дэннивуд, сколько раз вас просить больше не приходить в наше бюро?

У входа в кабинет в дверном проёме стояла стройная женщина лет тридцати, с фиолетовым шарфом, изящно обнимающим шею. Её осеннее пальто расширялось книзу, и поверх светлых замшевых перчаток были одеты многочисленные кольца.

Безукоризненный макияж и изящная походка делали её похожей на светскую львицу.

Но лицо молодой женщины было искажено мольбой. Она пыталась вырваться из цепких рук секретарши и проскользнуть в кабинет.

– Прошу вас, выслушайте меня! Клянусь, это в последний раз. Но мне и правда – Хорошо, впустите её, она всё равно не уйдёт, пока не добьется своего, – устало вздохнул начальник бюро. – Заходите, мисс, но жалуйтесь поскорее, иначе я из-за вас Мисс Дэннивуд торопливо прошла в кабинет и села на стул. Расправив складки пальто, она приступила к рассказу.

– Простите, что причиняю вам неудобства. Я хотела записаться на приём, но мне каждый раз отказывали, поэтому у меня не оставалось другого выбора. Я знаю, что пользоваться услугами вашего бюро каждому человеку позволено не больше трёх раз. Но я снова устала от своей жизни и умоляю вас: помогите мне!..

– Это исключено, – категорично заявил мистер Колд. – Наши услуги недороги только потому, что проект спонсируется государством. Оно вносит большую часть денег за своих граждан. Вы помните, что этот проект был создан лишь для того, чтобы уменьшить число самоубийств… Я не верю, что вам хочется покончить жизнь самоубийством теперь, когда вы начали новую и успешную жизнь, когда у вас нет недостатка в деньгах и вам доступны все возможные развлечения и удовольствия.

Миссис Дэннивуд наклонилась совсем близко к начальнику бюро и прошептала, – Деньги для меня не проблема. Теперь я сама могу заплатить вашему бюро за PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com свою новую жизнь, и для этого мне совсем не нужна помощь государства.

– Да очнитесь же, дамочка! Зачем вам менять жизнь, скажите мне на милость?

Должно быть, вы ещё оплатите её деньгами вашего мужа?

При этих словах женщина вскочила со стула, и сверху вниз, широко расширенными глазами посмотрела на мистера Колда.

– Я не пришла бы к вам, если бы была счастлива, – ответила она презрительно и едва сдерживая гнев. – Я заплачу любые деньги. Только позвольте мне снова пройти диагностику. Я уверена, она покажет, что в моей жизни опять необходимы перемены.

Ежедневно её проходят сотни человек, так почему же вы мне не позволите, в – Значит, вы даже мысли не допускаете, что сейчас, в вашей новой жизни, вы как – Ох, не говорите этого. Моя жизнь ужасна, – ответила мисс Дэннивуд, прикрыв рот – Ну что ж. – Мистер Колд задумчиво почесал лоб. – Я отправлю вас на диагностику к нашему психологу. Пока я вам ничего не обещаю. Всё будет решать он. Но если мы снова возьмёмся за вашу жизнь, то имейте в виду, это обойдётся вам недёшево.

– Спасибо вам огромное, – воскликнула мисс Дэннивуд. – Я могу пройти к нему – Да, пожалуйста, – безразлично ответил мистер Колд, выпроваживая её из Спустя десять минут она уже удобно расположилась в высоком чёрном кресле.

Каждый раз, сев в него, она чувствовала себя чуть ли не самим Богом, который сам управляет своей судьбой. Она оказалась в этом месте уже в третий раз. Кабинет был уютным и немного сумрачным. Прямо над её креслом, словно как в кабинете у стоматолога, завис непонятный прибор, записывающий всё, что она говорит, и подсоединённый к её вискам и запястью. Напротив неё сидел седой психолог в белом халате, готовый слушать и записывать всё, что она скажет.

– Начинайте, миссис Дэннивуд. Я вас слушаю.

– Можно мне начать сразу с моей третьей жизни? – робко переспросила – Мы уже не ожидали увидеть вас снова в качестве нашей клиентки, поэтому удалили все данные о предыдущих сеансах. Придётся вам начать рассказывать с – Ну хорошо, – ответила мисс Дэннивуд и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

– Ещё до первого визита в ваше бюро я была замужней женщиной лет двадцати двух.

Я училась в университете, но студенткой была весьма посредственной. Я тогда считала, что человек может стать успешным, только если найдёт работу, которой PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com будет предан всю жизнь и которую будет любить. Но время, когда я окончила учёбу, пришлось на пору кризиса, и я никак не могла найти работу. Конечно, помаленьку я подрабатывала, и на жизнь хватало, но успешной я себя в таких условиях чувствовать Мой муж был человеком добродушным, с мягким характером. Всеми нашими делами руководила я, и принимала решения тоже я. Он во всём слушался меня и подчинялся мне. Конечно, мне это нравилось, но всё же я знала, что для счастья мне не хватает чего-то: во-первых, мне не хватало самодостаточности, потому что я была домохозяйкой и зависела от него, а во-вторых, я хотела быть полноценной личностью, нужной обществу. А ещё я мечтала путешествовать – а денег на это у нас не было.

Каждый день я делала одно и то же, каждый день был похож на вчерашний. Я чувствовала себя запертой в такой жизни, и не могла найти в себе сил что-то Знаете, почему большинство людей апатичны и несчастны? Их жизнь монотонна.

Им трудно выйти из замкнутого круга, потому как выходить некуда. В их жизни нет выбора, нет свободы. – Мисс Дэннивуд открыла глаза. Психолог ничего не ответил ей, а лишь делал какие-то пометки в блокноте. Она вздохнула.