«Иван Скляров в воспоминаниях современников Нижний Новгород Издательство Кварц 2008 ББК 66.3(2 Рос–4Ниж) И18 ISBN 978-5-903581-09-2 Книга издана при поддержке губернатора Нижегородской области В. П. Шанцева Редакционный ...»

Правительство Нижегородской области

Иван Скляров

в воспоминаниях

современников

Нижний Новгород

Издательство «Кварц»

2008

ББК 66.3(2 Рос–4Ниж)

И18

ISBN 978-5-903581-09-2

Книга издана при поддержке губернатора Нижегородской области

В. П. Шанцева

Редакционный совет:

В. П. Шанцев (председатель), И. Н. Карнилин, О. А. Колобов, В. Н. Лунин, В. Ф. Люлин, А. Н. Мигунов, Е. В. Муравьев, О. И. Наумова, О. Н. Савинова, О. И. Склярова, Н. Г. Смирнов, В. А. Шамшурин, Ю. И. Яворовский Руководитель проекта О. И. Наумова Автор концепции Е. Л. Яворовская Научный редактор О. А. Колобов Автор идеи и составитель С. В. Чесноков Авторская группа: Л. А. Грузман, А. В. Кессель, Х. Рунау, О. Н. Савинова, Н. Н. Скворцова, И. А. Толстун, А. М. Цирульников, В. А. Шамшурин, Е. Л. Яворовская, Ю. И. Яворовский Все материалы в книге, кроме отмеченных значком *, подготовил С. В. Чесноков Литературная обработка текстов: О. И. Наумова, Е. Л. Яворовская, Ю. И. Яворовский Издательство «Кварц»

Генеральный директор ООО ПКФ «Кварц» Д. В. Кузин Главный редактор О. И. Наумова Редакторы Т. В. Кучерова, И. Г. Дементьева Дизайн А. В. Романов Верстка А. В. Романов, К. С. Левашов, А. Ю. Малышев Корректор Л. А. Зелексон Иван Скляров в воспоминаниях современников / Авт.-сост. С. В. Чесноков; Науч. ред. О. А. Колобов. – Н. Новгород: Кварц, 2008. – 400 с.; цв. вкл. 48 с.

ISBN 978-5-903581-09- © Издательство «Кварц», В ряду руководителей Нижнего Новгорода и области И. П. Склярову отведена своя, достаточно значительная роль. Прежде всего потому, что вся его активная политическая и хозяйственная деятельность совпала с серьезными, практически революционными преобразованиями в нашей стране.

Мы познакомились с Иваном Петровичем еще в то время, когда он был нижегородским градоначальником, а я работал в столичном правительстве.

Довольно часто встречались с ним и позднее, в бытность его губернатором.

Надо сказать, что своей искренностью, преданностью Нижегородскому краю, способностью через сердце пропускать проблемы и трудности, умением отстаивать интересы области в самых высоких кабинетах Скляров всегда мне импонировал.

Конечно, тогда я и предположить не мог, что судьбой мне будет предначертано стать руководителем Нижегородской области. Когда получил от президента это назначение, не мог не вспомнить рассказы Ивана Петровича о богатой истории региона и его известных людях. Приехал в область, был рад узнать, что Иван Петрович, несмотря на сложности и переживания, сумел их преодолеть и продолжал активно участвовать в общественной и политической жизни области, оставался полезным людям. Земляки любили и ценили Ивана Петровича до последних дней его жизни.

Вот почему идею издать книгу об Иване Петровиче Склярове я поддержал не задумываясь.

Прежде всего это издание – дань памяти незаурядному человеку, большому патриоту родной земли. В то же время, на мой взгляд, книга имеет историческую ценность, являя собой своеобразную летопись Нижегородской области эпохи перемен. Надеюсь, у нее будет самый широкий круг читателей.

Валерий Павлинович Шанцев губернатор Нижегородской области Вступление Как бы ни назывались люди, стоявшие у власти на нижегородской земле, – князьями, губернаторами, секретарями обкома, – все они взваливали на себя непомерный груз ответственности за развитие нашего края, за устройство жизни людей.

Разные это были руководители – с разной мерой талантливости, чувством ответственности, да и время, которое выпадало на их судьбу, тоже было всяким:

и относительно стабильные годы, и периоды бурь, революционных перемен.

Имя нижегородского губернатора (а до этого вице-губернатора области и мэра Нижнего Новгорода) Ивана Петровича Склярова связано с суровым, драматическим и одновременно романтическим этапом в развитии нашей страны.

Перелом в политической жизни, изменения в общественном строе для этого человека были напрямую связаны с внутренней, духовной трансформацией, и это, быть может, было особенно остро: ведь ему приходилось перестраиваться не только самому, но и нести ответственность за людей. Естественно, на этом пути было не избежать ошибок. Да и кто мог бы их избежать?

Однако стремление к созидательности, к объединению нижегородцев вокруг позитивной цели, умение быть решительным в экстремальных ситуациях, несомненная доброжелательность по отношению к людям – эти качества Ивана Петровича не оспариваются даже теми, кто прежде был настроен к нему весьма критически.

В этой книге собраны воспоминания самых разных людей. Одни знали его в период ученичества, другие – во время работы в Арзамасе, третьи – в Нижнем Новгороде, четвертые – по встречам в Москве… Есть и те, кто прошел с ним всю жизнь.

Профессии у этих людей тоже разные, как и их общественный статус. Объединяет их одно: все они знали Ивана Петровича и в душе каждого из них он оставил, несомненно, определенный след. Неизбежно многие воспоминания перекрещиваются:

комсомольская юность, трагедия в Арзамасе, периоды работы Ивана Петровича во власти… Но даже если люди говорят и пишут об одном и том же, их личностное восприятие накладывает новые краски на прошедшие события. Отсюда возникает эффект мозаики: разрозненные факты собираются в единое «многоцветное» целое, и в результате возникает портрет человека неординарного, интересного, с широким русским характером – Ивана Петровича Склярова.

Фото из архива И. П. Склярова Иван Петрович Скляров не оставил после себя мемуарных записей и дневников.

Однако как человек публичной профессии он много выступал и давал интервью. Его устные выступления сохранились фрагментарно и не могли послужить материалом для книги. А вот интервью с ним (как опубликованные, так и подготовленные к печати) как раз и составили этот раздел. Все они были взяты в последний период жизни Ивана Петровича, когда он уже работал в «ВолгаТелекоме», когда судьба его уже сложилась, и в этих интервью он практически подводил итоги своей жизни. В других разделах книги представлены воспоминания людей, знавших Ивана Петровича в самые разные периоды его жизни и оценивавших его поступки и дела со своей точки зрения.

В этом разделе Иван Петрович, отвечая на вопросы интервьюеров, дает свою оценку событиям, размышляет, что-то переоценивает, на чем-то акцентирует наше внимание. А за полгода до смерти даже собрался писать воспоминания о пятнадцатилетии своего пребывания во власти, которые хотел назвать «У истоков перемен». Он хотел, чтобы его услышали… Вот почему этот раздел мы назвали «От первого лица».

Раздел 1. От первого лица Губернатор бывшим не бывает*...Трагедия 1988 года высветила лучшие черты молодого председателя горисполкома Арзамаса. Иван Петрович сумел вместе с правительственной комиссией так организовать труд тысяч людей, множества коллективов, что работы по ликвидации ЧП шли круглосуточно, четко, эффективно. Сам не щадил сил и времени, появлялся там, где трудно. Подбадривал, находил верные решения.

Орден Мужества, звание «Почетный гражданин Арзамаса» – достойные награды за те горячие дни. Но самая главная награда, конечно, – это уважение самих арзамасцев.

Начался суетный и романтичный период демократизации страны. Иван Скляров избирается народным депутатом Верховного Совета РСФСР, становится вицегубернатором у Бориса Немцова. Затем новая высота – он избирается мэром Нижнего Новгорода, полуторамиллионного города, третьей столицы России. Сейчас, по прошествии стольких лет, по признанию большинства нижегородцев, Скляров – лучший градоначальник Нижнего за последние десятилетия. К слову, в 1997 и годах он признавался Человеком года. Но пиком его карьеры, конечно, стало избрание в 1997 году на пост губернатора Нижегородской области.

В тот период после Бориса Немцова, сумевшего создать когда-то закрытой области мировой имидж, должность эта была особенно значительна и популярна. К тому же Склярова скоро избирают председателем одного из ключевых комитетов Совета Федерации – по делам Федерации, Федеративному договору и региональной политике.

Иван Петрович, надо отдать ему должное, не забронзовел, не зазнался. Оставался доступным и для прессы, и для простых людей. Хоть обязанностей и дел свалилась на него целая гора, он успевал всюду, как и раньше, демонстрировал высокую работоспособность и знание жизни.

* Валерий Орлов. Опубликовано в журнале «Российская Федерация сегодня», 2003.

Печатается с сокращениями.

Иван Скляров в воспоминаниях современников Но нет ничего вечного в этой жизни. И два года назад, летом 2001-го, в результате очередных выборов он оставил губернаторский пост. Прошло полтора года. Как живет, чем занимается бывший руководитель Нижегородской области?

И вот я в приемной заместителя генерального директора ОАО «ВолгаТелеком». Именно эту должность занимает ныне Иван Петрович. Я убедился, что за истекшие полтора года сошедший на землю небожитель не пал духом, не озлобился. А остался таким же жизнелюбом, приветливым и добрым человеком, любящим шутку и подначку. Правда, серебра в прическе прибавилось. Но ведь не зря говорится, что седина украшает мужчину.

После смерти митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая, в православии признанного великой духовности священнослужителя, Иван Петрович утвержден директором Фонда его памяти. Фонд пользуется уважением нижегородцев.

– Линия судьбы, которую мне даровал Бог, – рассуждает Иван Петрович, – почти за 30 лет работы привела меня к посту высшего должностного лица области. Этот этап жизни позади. Ныне у меня новый этап. Работа моя связана с моей основной профессией – системы управления, экономика.

– И каково Вам, государеву человеку и политику, на этой работе?

– А здесь тоже что ни на есть самая настоящая политика и очень важное государственное дело. Я очень благодарен генеральному директору «ВолгаТелекома»

Владимиру Федоровичу Люлину, что он в трудный для меня период жизни протянул дружескую руку и предложил эту работу. Поначалу у меня были сомнения. Но в то же время в губернаторскую бытность я познакомился со всеми моими коллегами из республик и областей Поволжья, узнал проблемы и возможности региона.

Увлекали и масштабы предстоящего дела. Поэтому согласился и не жалею. Наш опыт по организации современного холдинга, объединяющего различные регионы, можно, считаю, использовать в энергетике, нефтехимии, автомобилестроении и других областях. Я уверен, что скоро политики возьмут его на вооружение. Более того, скажу, что развитие федерализма, экономическая основа федеративных отношений и создание подобных интеграционных систем – проблемы очень схожие.

А еще хочу сказать вот что. Проработав вот уже полтора года в большой и современной компании, укрепился в мысли, что надо периодически всех крупных руководителей – губернаторов, мэров, министров и т. д. – отправлять на своеобразные стажировки на различные предприятия. Отсюда мир экономических, рыночных отношений видится более реально. И не надо этого стесняться.

– Иван Петрович, какие происходящие в нашей жизни события и явления Вас беспокоят?

– К большому сожалению, в последнее время укрепляется негативная практика, когда наша жизнь протекает от выборов до выборов. Приходят новые команды, всех сметают со своих постов, вплоть до директора бани. И сами после этого строят свою деятельность соответственно, рассчитывая только на предстоящие четыре года – до очередных выборов. Это сегодня наблюдается и в субъектах Федерации, и в городах, и в районах. Нарушается преемственность кадров, люди перестают дорожить своей работой, становится меньше профессионалов. Хорошо, заменен мэр или губернатор, несколько его ведущих заместителей. Но зачем увольнять специалистов, которые годами занимаются Раздел 1. От первого лица благоустройством, канализацией, водоснабжением, теплом? Надо подбирать кадры по деловым качествам, а не по личной преданности. Одаривание активистов выборной страды руководящими постами – порочная практика, приведшая в ряде регионов к кадровой чехарде и нестабильности. И то, что сегодня с реформами ЖКХ заехали не в ту степь, – одно из следствий этого. Козыряя друг перед другом термином «реформы», соревнуясь в преданности президенту и правительству, очень важное начинание загнали в тупик.

– Но это же, кажется, все начиналось при Вас?

– Я очень хорошо помню одно из заседаний Государственного совета, в котором мне довелось участвовать. Тогда я и мои коллеги по Совету Федерации Э. Россель, Л. Рокецкий, Н. Меркушкин и другие предложили конкретную программу реформирования жилищно-коммунального хозяйства страны.

В ней было около двадцати пунктов.

– Почему бы Вам эти хорошие предложения не высказать нынешним нижегородским властям?

– А я уже сделал это. Дело в том, что новый мэр Нижнего Новгорода Вадим Булавинов начал, на мой взгляд, очень хорошее дело. Он организовал совет мэров, куда вошли все здравствующие ныне бывшие градоначальники областного центра. Мы собираемся, советуемся по самым животрепещущим проблемам, высказываем нынешним руководителям города свои пожелания, делимся опытом. Приятно, что к нам прислушиваются, что наш житейский и руководящий опыт востребован молодыми преемниками.

Неплохо бы такую практику затвердить и Совету Федерации или Государственному совету. При этих важных структурах власти, думаю, не был бы лишним какой-то комитет или совещательный орган из бывших губернаторов, президентов республик, министров. Делу бы это, уверен, не повредило. Ведь «бывшим» станет каждый. Такова диалектика жизни. Плохо, когда невостребованными остаются человеческая мудрость и богатая житейская практика.

– Иван Петрович, есть ли у Вас близкие друзья и не поредели ли их ряды после Вашего ухода с губернаторства?

– Скажу одно: что близких друзей, что явных врагов в жизни очень мало.

Много очень безразличных людей. И они страшны своим бездушием. Что же касается моих личных друзей, то потерял пару-тройку человек. Они, пользуясь моим высоким положением, старались какие-то блага нахапать, захватить чегото. Я, к сожалению, не разглядел их сущность… – Говорят, власть как наркотик: хочется еще и еще. Нет ли у Вас намерений вернуться в политику? Впереди выборы в Государственную Думу, и все считают, что если Вы пойдете по Арзамасскому округу, то победа гарантирована.

– 13 лет назад, будучи первым секретарем Арзамасского горкома партии, я был избран депутатом Верховного Совета России. Тогда это был правильный шаг в поисках решений и участия личности в многообещающих демократических преобразованиях. Тогда это было логическим действием. Повторять через полтора десятка лет то, что уже было пройдено...

– Вы же сами говорите, что не реализуется полностью Ваш богатый политический и государственный опыт. В роли депутата Государственной Думы Вы могли бы много полезного сделать для страны и Нижегородской области.

Иван Скляров в воспоминаниях современников – Что касается выборов в Государственную Думу и других выборных дел, давайте пока оставим мое в них участие во временном интервале...

– Иван Петрович, если позволите, задам несколько бытовых вопросов. Вы хорошо выглядите: похудевший, бодрый, подтянутый. Как удается? Поделитесь секретами с нашими читателями.

– В нашей жизни три врага: гиподинамия, нерациональное питание и наша несвобода от захлестывающих каждодневных дел. Но все в наших же руках.

Взялся, как говорится, за ум и я. Каждый день в шесть утра хожу в бассейн.

Часто катаемся с внучкой на коньках. Люблю лыжные прогулки. Словом, стараюсь вести активный и здоровый образ жизни.

– А как относитесь к табаку и алкоголю?

– Не курю. А к спиртному отношусь, как все российские мужики. Выпить надо – выпьем. Но все решаться в жизни должно на трезвую голову.

– А, простите, к женщинам как относитесь? Помнится, в период Вашего губернаторства вокруг Вас толпилось немало местных красавиц.

– Много красивых женщин меня окружает и сейчас. В «ВолгаТелекоме»

достаточно прекрасных дам, являющихся в то же время замечательными связистами. Но я всегда подчеркивал и подчеркиваю: у меня три самые любимые женщины – жена Мария Владимировна, дочь Оксана и пятилетняя внучка Елизавета. Ближе и дороже их нет. Особые слова о супруге. И в Арзамасе, и здесь, в Нижнем, она была настоящей хранительницей семейного очага, опорой в трудные периоды, особенно после ухода с поста губернатора. Я хочу обратиться к сегодняшним руководителям: не забывайте о своих женах. Я думаю, от жены зависит очень многое, если не главное.

– Иван Петрович, Вы всегда были на виду в области и России благодаря средствам массовой информации. Как Вы оцениваете сегодняшнее состояние СМИ?

– Может, я субъективен, но, на мой взгляд, пресса уходит от острых оценок происходящих событий. Работая вместе с Борисом Ефимовичем Немцовым, мы всегда подчеркивали, что взращиваем самую демократическую прессу России.

Надо запомнить всем, что если СМИ имеют право и возможность высказаться, вступить в дискуссию, значит, власть сильная. Если же в СМИ тихо (а условия для того, чтобы они были тишайшие, создать можно элементарно), значит, у этой власти не все в порядке, она стремится скрыть недостатки и злоупотребления...

– И заключительный вопрос к Вам, Иван Петрович: что бы Вы хотели пожелать Совету Федерации и журналу «Российская Федерация сегодня»?

– Не надо бояться резких оценок происходящих событий. Не все так гладко в жизни. Возьмем эпизоды последних зим, когда заморозили многие города России. Но ведь даже пушок ни с кого не слетел. Наоборот, сидят такие на передачах у Познера и других ведущих и чуть ли не героями себя выставляют.

Да с реформами ЖКХ, по-моему, запутались сами и всех запутали. Может быть, надо публиковать предложения не только тех, кто постоянно мелькает на экранах и страницах газет, а поспрашивать людей из глубинки, которые долгие годы отдали этой работе и хорошо понимают все процессы.

Совету Федерации, мне думается, надо меньше заниматься лоббированием того или иного участка или групп людей. Надо помнить, что это высшая палата России. И сохранение России, ее федеративного устройства, обустройство страны в целом — именно это должно занимать всех членов Совета Федерации.

Раздел 1. От первого лица Губернатор – товар штучный* Разговаривая с Иваном Петровичем Скляровым, не предполагала, что это интервью «Нижегородской правде» окажется последним в его жизни. Он даже не успел оставить на нем визу согласования, но надеюсь, что не обидится на нас, журналистов газеты, которая поддерживала его начинания в годы губернаторства и которую он всегда считал своей, родной. Мы не стали менять стилистики статьи – пусть все звучит так, как было произнесено им при жизни.

Эта статья — не только долг памяти. Это низкий поклон удивительному, простому и доброму человеку, каким он оставался до последних дней.

О работе – Иван Петрович, в Законодательном собрании Вы возглавляете один из ключевых комитетов — по государственной власти и местному самоуправлению. Что главное в его работе?

– Сейчас идет отработка взаимодействия органов власти – государственной, исполнительной и законодательной – с местным самоуправлением. Хотя здесь тоже вопросов очень много нерешенных, и в том числе те наскоки, которые на местное самоуправление сегодня происходят.

За последние годы многое сделано для становления самоуправления. Я скажу так: 15–17 лет назад были только теоретические предсказания и ожидания того, как оно должно развиваться. Первое, чтоб вы знали, – начало общественного самоуправления зародилось в Арзамасе, в 11-м микрорайоне, после взрыва. Когда, еще будучи председателем Арзамасского горисполкома, я почувствовал, что в этом микрорайоне рождается совершенно новая автономия, * Последнее интервью И. П. Склярова. Записала И. Храмошкина. Опубликовано в газете «Нижегородская правда» 7 марта 2007 г.

Иван Скляров в воспоминаниях современников тогда мы пошли на создание комитета общественного самоуправления и стали апробировать эту форму работы.

Когда я стал в Нижнем Новгороде вице-губернатором, потом мэром, для меня это уже было не внове: стали организовывать такие советы в Верхних Печерах, на Мещере, в Московском районе, Сормовском… Все эти советы общественного самоуправления – СОСы по-нынешнему – создавались по опыту Арзамаса. В целом эта форма наиболее доступна для управления территориями, где проживают многие тысячи людей, и в Нижнем эта работа довольно серьезно продвинулась вперед. Сейчас главное, что я вижу в дальнейшем как председатель комитета, – это разграничение полномочий между органами госвласти и самоуправлением. А что такое разграничение полномочий? Если мы в ближайшее время не разберемся, кому какая часть имущества, собственности, бюджета принадлежит, тогда наступит неприятный момент неразберихи и какой-то даже анархии. Любой человек ждет от власти определенного участия в своей судьбе.

Он должен четко знать, где, что и с кого можно спросить.

– Иван Петрович, помимо работы в Законодательном собрании, Вы являетесь заместителем руководителя ОАО «ВолгаТелеком»… – Да, я административный директор крупнейшей компании, которая работает не только на территории нашей области, но еще 11 областей и республик, и в функциональные обязанности мои вменено как раз взаимодействие с органами власти.

– Как Вам удается сочетать две большие должности?

– Вздыханий-оханий никаких по этому поводу нет. Надо выбирать время для всего и выбирать главное направление. Основная работа есть основная работа, и та корпоративная реструктуризация, которую мы провели за пять лет, уже дала свой результат. Наша компания сегодня – одна из лучших в России, я бы даже сказал, что она лучшая. И я, например, доволен, что к руководству сейчас пришли молодые, талантливые руководители. Это движение вперед, развитие начавшихся процессов корпоративной интеграции, которые, кстати, затронуты были в моей кандидатской диссертации. Я думаю, не надо ждать, что кто-то с неба к нам придет и все расскажет, что дальше делать, надо опираться на опыт людей, которые пережили самые трудные годы всех преобразований, перехода от одной системы жизни к другой.

– Вы стали патриотом того дела, которому служите!

– Нет, Ира, ты не права! Я патриотом был и раньше, но здесь убедился, что надо многих руководителей учить. Ну, может, с губернаторами осторожней надо обращаться, потому что губернатор – это штучный товар, я об этом не раз говорил, это всем надо запомнить и очень бережно относиться к людям, которые прошли такой путь и имеют опыт губернаторской работы. Если вы читали мою биографию, то, наверно, убедились, что мной было пройдено все поэтапно – и производство, и руководство Арзамасом, и ликвидация последствий того страшного взрыва, и мэрство в очень непростом городе, которым был тогда Нижний, и многое другое.

Поэтому думаю, что тема моей диссертации еще будет иметь продолжение.

Мыслей и идей очень много. Опубликовано уже 12 научных работ. Одну из них я тебе подарю, это «Проблема федеративного устройства России», я ее вместе с Олегом Колобовым написал. Ты же на истфиле училась, знаешь такого?

Раздел 1. От первого лица Доверительная Фото Н. Ермаковой Я киваю в ответ: декана единственного в области факультета международных отношений знают, наверное, даже те, кто не учился в ННГУ.

– Иван Петрович, безусловно, Вы очень известны в области. Но представьте, что к Вам пришел человек, который не знает о Вас ничего. Как бы Вы сами ему представились?

– Я бы сказал: перед вами человек, который всю жизнь, начиная, наверно, лет с двадцати (после армии уже период возьмем, да?) всегда соответствовал своему времени. Я всю жизнь учился, стремился к знаниям. И всегда знал, кем надо быть.

Он протягивает мне вырезки из разных газет и говорит: «Почитай, вот тут обо мне много писали. Я вот прочитал – и аж слеза ударила. Думаю, вроде как правильно кой-чего делал!» Потом задумался, помолчал и добавил:

– Давай, Ира, сегодня особо никакие темы не будем развивать, только одну затронем: сегодняшнее мое отношение к губернатору, к власти. Теперь все встает на свои места. Я ведь сразу же выступил и Валерия Павлиновича поддержал.

Ну, во-первых, я знаю его давно. Портреты видишь у меня там? – указывает рукой на стену, где развешаны рамочки с фотографиями известных деятелей политики и культуры. – Вон рядом с Лужковым – мы с Шанцевым. И отношения Москвы и Нижнего Новгорода всегда были нормальные, крепкие, деловые.

Никаких вопросов у нас не было, чтобы что-то делить. И президент, и премьеры относились к нам всегда как к городу и краю, который по крайней мере третье место точно имел после Москвы и Санкт-Петербурга. Мы были вхожи во все кабинеты.

Иван Скляров в воспоминаниях современников Знакомство с Шанцевым началось еще со времен создания движения «Отечество», из которого родилась «Единая Россия». Не все тогда приветствовали создание этого движения. Лидерствовал там Юрий Михайлович Лужков, естественно. Поддерживали его Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов, Николай Меркушкин. Но все мы понимали свою меру ответственности. Так что с Шанцевым у нас – давнишнее видение друг друга. А с другой стороны, я совершенно верными считаю нынешние поступки губернатора, который разобрался в ситуации и понял, что на фоне экономического подъема многое можно сделать для решения социальных задач. Все-таки время было падения в экономике трудное, только один пример приведу: 47 процентов был раньше военный заказ, а потом он стал 4 процента, и в течение четырех лет мы выживали без газа, без нефти – и выжили! А сегодня появилась возможность исправить ситуацию, реализовать на деле те красивые лозунги, которые раньше только произносили.

Вот это, я думаю, связывает нас с губернатором. Я увидел эту черту у человека, поездил с ним во время выборной кампании – и в Арзамасе родном побывал, и в Сергаче, Сеченове. Понял, что у него есть искренняя вера в нижегородцев, и думаю, что его поддерживать надо. И думаю еще, что те люди, которые со мной работали, его тоже поддержат.

– Кто является Вашей опорой в жизни?

– В первую очередь семья. В этом, я думаю, убедились многие. И то, что пришлось выдержать семье во время этих выборных дел и присутствия так называемых пиар-технологий, не высказать. Я иногда смотрю на сияющие лица тех, кто это делал, и думаю, что Бог все видит. Поэтому зла ни на кого не держу. Супруга, Мария Владимировна, – прекрасная женщина, сейчас она уже на пенсии. Заслуженный учитель. Преподавала всю жизнь в начальных классах.

А сейчас с внучками занимается. Мы почти сорок лет вместе.

– А первую встречу с ней помните?

– Все помню! Это в Арзамасе было, она там пединститут заканчивала. А сама родом из Лукоянова, из очень хорошей семьи. В общем, в семейном плане у меня всегда была поддержка. И я уже говорил как-то, что 80 процентов успеха мужчины (а может, и больше!) зависит от тех, кто рядом, и в первую очередь – от У меня есть взрослая дочь, растут две внучки – Лизавета и Настя. Старшая в сентябре в первый класс пошла, а младшей пока всего три года.

У меня большая семья, сестры. Одна из сестер живет в Чечне с четырьмя детьми. Все пережили мы, что можно только было: и ужас чеченской войны, и сюда я их привозил, здесь пережидали. Сейчас они вновь там, дети учатся.

Младшая сестра с мамой живет. Мама у меня – человек очень заслуженный! Она, чтоб ты знала, из рода Гончаровых! А так-то мы из казаков. Отец был инвалидом войны, он умер больше 10 лет назад. Так получилось, что по возрасту я хоть и не старший в семье, но всегда старшим был. Особенно после смерти отца. Ну а остальное все как у тебя, как у всех… Раздел 1. От первого лица – А увлекаетесь чем, Иван Петрович?

– Есть у меня одно очень сильное увлечение, которым занимаюсь долгие годы, – лошади. Создал в свое время конноспортивную школу в Высокове, возглавил областную федерацию конного спорта. Поддерживаю спортсменов наших.

– Сами верхом ездите?

– Катался раньше, а сейчас вот некоторое время уже нет (вздыхает). Но лошадь любимая есть, конечно, вон, видишь (вновь указывает на фотографию на стене) – его зовут Балагур. Стоит 300 тысяч долларов. Это была лучшая лошадь Европы три года назад, а сегодня – это лучшая лошадь мира! И на ней катаются две красавицы – Костерина и Корелова, лучшие наездницы Европы. Я горжусь, что это дело с конной федерацией у нас получилось. Поддержали меня в свое время Елена Владимировна Петушкова и Елена Батурина, жена Лужкова, за что я им очень благодарен.

– Иван Петрович, Ваш жизненный принцип, которому Вы следуете всегда, невзирая на обстоятельства?

– Руководителю для победы всегда нужно слово. Твердое слово, которое нужно уметь держать!

– Спасибо Вам за беседу!

– И вам всем спасибо. Хорошая у вас газета. Правду пишете, не зря же вы – «Нижегородская правда»!

…Мы не забудем ваших слов, Иван Петрович. И Вас не забудем. Пусть пухом будет Вам земля, которой Вы преданно служили всю жизнь.

Иван Скляров в воспоминаниях современников Из политики не уходят...

С этого текста началась работа над книгой воспоминаний Ивана Петровича, которую он задумал за полгода до смерти. Наши беседы проходили в его кабинете в «ВолгаТелекоме».

– Иван Петрович, тяжело ли быть экс-губернатором?

– Времени прошло достаточно, и я, наверное, уже могу говорить бесстрастно. Конечно, я не знаю ни одного примера, чтобы кто-то, уходя с большой политической орбиты, не испытал никаких разочарований, хотя бы поначалу.

Политика – это отдельная область деятельности. Как из разведки, так и из политики не уходят.

Что касается перехода в другой социальный статус, то здесь, на мой взгляд, самое главное – дать правильную оценку тому времени, когда ты находился при власти, и воспринять установку, которую тебе дают родные и близкие по духу люди: жить дальше. Если эта установка дана, тогда все правильно проходит. Я по крайней мере все это пережил.

– А открылись ли какие-то новые перспективы?

– После глубоких размышлений могу сказать, что это Господь Бог дал мне возможность почти сорок лет провести на публичной работе. Ведь кто бы что ни говорил, а эта работа – самая ответственная, самая серьезная, она раскрывает все твои способности и забирает все силы, а подчас и изматывает все нервы. Но в то же время это самая интересная работа для раскрытия потенциала человеческой личности. Даже так скажу: где бы я увидел столько, сколько успел увидеть за все эти годы? Как перешагнул заводской порог, так и пошло: мастер, начальник цеха, начальник производства, секретарь парткома, председатель горисполкома. Потом были все эти драматические переживания, связанные со взрывом, затем с перестройкой, которую я встретил депутатом Верховного Совета первого созыва, потом переезд в Нижний, а там – работа вице-губернатором, мэром города, губернатором области, руководителем комитета в Совете Федерации в течение пяти лет… Раздел 1. От первого лица Так получилось, что всю жизнь я находился у истоков перемен. Когда в году ехал в Нижний Новгород, то думал: «Господи, такая ответственность!» Я ведь не в простое время начал помогать в управлении областью Борису Немцову, не тогда, когда еще вся государственная система и партия работали, а прямо наоборот.

Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что впереди не мед, что придется серьезно заниматься разрушенным хозяйством. Но помог же Бог все это время провести в такой активной работе!

Я, например, размышлял: «Сколько людей на фронтах погибло? Сколько ранено? А моих родственников Господь сберег, они всю войну прошли».

Если не верить в Бога, то все можно назвать случайностью. Что касается меня, то после всего пережитого я благодарю Всевышнего, что все эти возможности мне были даны судьбой. Мне удалось создать нормальную семью (уже две внучки). Я имел возможность помогать родителям (хотя и младший, всегда был за старшего). И сестер своих я смог поддержать (а у одной из них была серьезная трагедия с мужем). Большая удача, я думаю, была и в том, что мне посчастливилось приобрести много товарищей и друзей, особенно в Арзамасе.

А что касается той карьеры, которая сложилась, наверное, она была слишком стремительной. Но в то же время я не вижу, чтобы где-то мне приходилось ее ускорять. Подчас, право, думаю: «А может быть, мне стоило тогда в Германии остаться?

И служить, как мои предки, офицером?..»

Предчувствие судьбы – А в детстве какие-то смутные предчувствия судьбы у Вас были?

– Если бы я сказал «нет», то не был бы откровенным. Пацаном я всегда верховодил почему-то. Характерно, что и отец мой, и дядьки всегда были на виду – и на фронте, и «на гражданке». Эта черта – родовая особенность нашей семьи.

Когда я приезжал к себе на родину из Арзамаса, их фронтовые воспоминания, их рассказы из жизни очень настраивали меня на боевой лад. Хотелось быть лучше, выше, сильней.

Когда я поступил в Арзамасский авиационный техникум, то в первый же день учебы меня подвозил на мотоцикле дядя Саша Рыбин. Когда мы поравнялись со зданием горкома партии, я спросил его: «Что это за дом?» И почему-то тогда задержался я возле этого здания с «великодержавным» фасадом и неожиданно выпалил дяде Саше с юношеским задором: «Попомни мои слова, я здесь буду первым секретарем!» Как сейчас помню: под рукой у меня была большая красная папка.

Не скажу, что сбылось все, о чем я тогда мечтал, но по крайней мере я всегда понимал, к чему стремился. Когда пришел в цех, то знал, что стану его начальником. Далее, работая уже на производстве, я продолжал свое образование. И сегодня у меня за плечами и техникум, и авиационный институт, и партшкола, и, наконец, ряд научных работ и степень кандидата экономических наук. Я всегда настраивал себя так: да, я буду начальником производства, да, я буду секретарем парткома. А ведь партия в те времена была не такая, как сегодня «Единая Россия», – то была крепкая Иван Скляров в воспоминаниях современников партийно-государственная система. Не пройдя путь секретаря парткома на таком крупном предприятии, как Арзамасский приборостроительный завод, где было около 25 тысяч коммунистов и еще 26 тысяч беспартийных заводчан, нечего было и думать о каком-то дальнейшем продвижении по партийной линии.

Честно сказать, иногда я и забегал вперед в своих устремлениях (какой солдат не мечтает стать генералом), хотя карьеристом меня вряд ли кто осмелится назвать. Конечно, некоторые именно так на меня и поглядывали: вон как у него карьера складывается! А карьера складывается тогда, когда ты имеешь четкое представление о тех целях, которых хочешь добиться в жизни.

– Были ли тяжелые страницы в Вашей биографии, а то люди скажут: слишком уж все радостно и блаженно было у Ивана Петровича!

– Нет большей утраты, чем потеря доверия и дружбы, то есть предательство со стороны близких людей… Их не так оказалось много в жизни, но тем не менее это накладывает тяжелый отпечаток.

Слова благодарности – С детства и на долгие годы – отец. В памяти он остался серьезным человеком, отмеченным Богом, наделенным талантами и трудолюбием. Летом, бывало, я приезжал к нему, когда еще в техникуме учился. Встаешь эдак часика в четыре утра, а у него на крыльце уже человек 20–30 стоит: как будто княжеский суд идет. Он был тогда председателем сельского Совета. Поэтому к нему то один придет на другого жаловаться, то у третьего проблему надо Раздел 1. От первого лица Отец был на своем месте передовым человеком, интересующимся, тянувшимся к образованию. Ну, какая библиотека в те времена на селе могла быть?

А у отца у первого во всей округе она была. Я уже не говорю о том, что он первым заимел радиоприемник «Родина-57», ну и так далее. Отец дал мне возможность учиться: работника от семьи оторвал и в Арзамас отпустил, а сам с четырьмя женщинами остался (кроме двух моих сестер, у них еще была бабушка на руках). Конечно, после техникума мне хотелось сразу университет окончить, но, взвесив все «за» и «против», я понял, что надо начинать работать.

Прекрасные отношения были с дядьками по отцу. Но особенно я благодарен моей тетке по матери Анне Ильиничне Рыбиной, ее мужу Александру Васильевичу Рыбину и их детям. Они меня как третьего ребенка взяли, и семь лет я у них жил. Они подчас своим кусок недодавали, чтобы мне дать… Названым отцом мне, как только пришел я на завод, стал Виталий Семенович Золотов. Он был и парторгом у нас, и мастером в цехе, очень поддержал меня и потому на свадьбе сидел рядом с моими отцом, матерью и арзамасскими родственниками. Вообще по жизни мне на людей везло. Суровый, говорят, у нас директор был на приборостроительном заводе – Павел Иванович Пландин, но оговариваются: справедливый.

Он вел меня сначала по производственной, а затем и по общественной лестнице. Прекрасные отношения были с председателем горисполкома, а затем первым секретарем горкома Михаилом Федоровичем Балакиным, вслед за которым я по партийной линии шел (точно так же, как на производстве получал повышения вслед за Бессарабом: Владимира Владимировича назначали начальником цеха, через некоторое время – я вслед за ним; он становился начальником производства – и я туда же).

В жизни целая череда была знакомств, встреч, друзей и товарищей по работе, всех не перечислишь: сначала в Арзамасе, а потом здесь, в Нижнем Новгороде, когда я уже вместе с Борисом Ефимовичем Немцовым работал.

Мне можно какие угодно вещи про Немцова говорить, но то, что взвалила жизнь на его молодые плечи (он начинающим политиком тогда был), вынес бы далеко не всякий. А других желающих, чтобы кто-нибудь из первых лиц тогда на этот крест претендовал, кстати, и не было. Ситуация ведь не сахар была… Прекрасные впечатления о работе с Александром Васильевичем Батыревым, Валерием Николаевичем Евлампиевым, Владимиром Николаевичем Гориным, Сергеем Васильевичем Гладышевым, Александром Константиновичем Мелешкиным, Анатолием Александровичем Козерадским, Иваном Николаевичем Карнилиным, Владимиром Ильичом Лузяниным, Омари Хасановичем Шарадзе и, конечно, Владимиром Федоровичем Люлиным. Да и многими другими... Не буду даже дальше перечислять, чтобы кого-нибудь не обидеть, если вдруг не назову. И старшими товарищами, и своими сподвижниками я очень доволен и только прошу Господа, чтобы они дольше жили, а кого уже с нами нет, тем – память светлая. Я стараюсь их не только поминать, но и помогать их родным и близким.

Иван Скляров в воспоминаниях современников «Не торопитесь давать оценки политикам…»

– А из политических деятелей кто был для Вас образцом?

– Начиная с 1988 года мне пришлось при самых разных обстоятельствах работать со многими руководителями партии и правительства.

Я и сам задаю себе иногда вопрос: а почему я стал депутатом Верховного Совета России первого созыва? Почему меня выдвигали депутатом от Ядерного центра и города Арзамас-16 (нынешний Саров)? Ведь представители Ядерного центра – это мировая суперэлита. Тот же Владимир Александрович Белугин, тот же Юлий Борисович Харитон. Наверное, на этих людей произвела впечатление трагедия в Арзамасе и слаженная деятельность арзамасцев при ликвидации последствий взрыва, в ходе которой саровцы с нами и познакомились.

А поскольку я был руководителем Арзамасского штаба, то они мне поверили и такое высокое доверие оказали. Думаю, что в конце 1980-х годов многие мои представления о необходимости развития демократии и серьезного реформирования жизни сформировались во многом под впечатлением общения с этими людьми. С тех времен у меня среди ядерщиков много знакомых, друзей, в том числе молодые руководители, как, например, Лимаренко, который тогда толькотолько «подрастал».

Именно после взрыва я в первый раз столкнулся с такими государственными деятелями, как, например, Геннадий Георгиевич Ведерников, тогдашний первый заместитель председателя Совета Министров. В связи со взрывом я инициировал приезд к нам в Арзамас других руководителей партии и правительства, в частности Егора Кузьмича Лигачева. Его поведение, его подходы, его твердость дали мне на долгие годы запас политической прочности. Говорят: вот Ельцин многое не так сделал. Но давайте дадим накалу времени остыть и потом уже будем оценивать и президентов, и премьеров, и губернаторов, и всех тех, кто в свое время занимал большие посты. К слову сказать, первый российский президент приезжал сюда трижды только когда я был губернатором, не считая того, сколько раз он здесь при Немцове бывал. С Борисом Николаевичем, как и с Борисом Ефимовичем, у меня были ровные отношения.

Кто бы мне что ни говорил, не могу я отозваться плохо о Викторе Степановиче Черномырдине, которого так же, как и меня, журналисты дразнили за его нечистую разговорную речь. Учитывая, что сам я тоже из казачества, мне все эти его недостатки понятны, я и сам по молодости с трудом свою устную речь приводил в соответствие с общепринятыми нормами, родной диалект с молоком матери впитывается. Но Виктор Степанович – человек, к которому можно было обратиться.

Когда после Арзамаса меня большинством голосов сначала выбрали председателем Нижегородского областного Совета, а потом Немцов меня все-таки вице-губернатором (первым замом) к себе пригласил, меня нисколько это не обидело. Во-первых, потому что так было распределено Борисом Николаевичем Ельциным, который сказал мне: «Ты будешь отвечать за жизнеобеспечение области, а Борис Ефимович – за реформы». А во-вторых, я прекрасно понимал, Раздел 1. От первого лица с какими тяжелейшими проблемами нам придется столкнуться. Ведь в Нижнем Новгороде, когда мы с Борисом Ефимовичем начали здесь работать, было видов талонов на приобретение товаров первой необходимости. А реализовать из них можно было только талоны на спички и сахар. Недовольные граждане троллейбусы переворачивали, трамваи останавливали, площадь Горького перегораживали. И все равно мы по каждому случаю находили какие-то решения, до гражданской войны дело не довели.

Кого только не вспомнишь, но среди государственных деятелей я бы отметил Николая Ивановича Рыжкова, Аркадия Ивановича Вольского, Александра Николаевича Шохина, Кудрина, Задорнова. Хотя помню я все и о некоторых своих земляках, которые вместо помощи области, доверившей им когда-то власть и выдвинувшей их на высокие посты, наоборот, ей вредили. Я уж фамилии называть не буду, пусть сами краснеют.

Скажу одно: губернатор и мэр нижегородский Иван Скляров был вхож во все кремлевские кабинеты. Худо мы жили тогда, зерна на три дня всего было, когда мы с Немцовым работать в область пришли. А все равно выпутывались.

Даже с ленинградским мэром Анатолием Собчаком тогда пришлось встречаться, потому что у нас его баржи с хлебом стояли и разгрузить мы их без его разрешения не могли. Поэтому, когда мне теперь приводят в пример Татарстан или Башкортостан, я всегда говорю: «Друзья мои, чтобы разобраться в этом вопросе, вам надо хотя бы проанализировать элементарную статистику». Какие же надо мозги иметь, чтобы не понимать, что не могли мы в той ситуации жить припеваючи, как, например, эти соседние с нами республики или та же Самара, которые по 40 миллионов тонн нефти добывали и перерабатывали у себя!

Представляете, если бы мы такой же ресурс тогда имели? А у нас были ядерный центр, громадный автозавод, «Красное Сормово» и другие предприятия тяжелой индустрии со всеми их беспросветными проблемами… – Иван Петрович, какие-то оценки правителям, хотя бы последним генеральным секретарям советского периода, Вы могли бы дать?

– Скажу одно: не жди от меня негативной оценки Сталина, пусть лучше историки как следует разберутся, хороший он был политик или плохой.

Я прожил эту жизнь очень активно. В партию, когда я в нее вступал, принимали не всех, а как положено – при самом строгом отборе кандидатур. В году, когда я вступил в КПСС, Леонид Ильич Брежнев всего шесть лет как был первым секретарем. В самом расцвете сил человек был. Тот мощнейший объем строительства (капитального и жилья для людей) в буквальном смысле впечатлял. Росла заработная плата, обеспеченность населения, в магазинах появились товары народного потребления. Сегодня молодежь, конечно же, всего этого не знает, а я хорошо помню тогдашнюю жизнь в родном Арзамасе. Золотое было время.

Когда Брежнев уже постарел, его слабостями воспользовались люди на самом верху – довели его до того состояния, которое сами же потом и высмеивали.

Но поначалу это был очень сильный руководитель. Дед мой и батька пришли с фронта в кирзовых сапогах и до тех пор носили военную форму, пока Никита Сергеевич Хрущев не начал заниматься сельским хозяйством. Поэтому, когда Иван Скляров в воспоминаниях современников при Леониде Ильиче на селе впервые начали выплачивать заработную плату, это было огромным событием. Приурочили эту первую зарплату, между прочим, к выборам в Верховный Совет.

Это было при моих родителях. А потом (при мне уже) в деревню и паспорта пришли. То есть у меня была возможность наблюдать ситуацию в динамике.

О Михаиле Сергеевиче Горбачеве я часто думаю. Но никогда не смогу в его адрес сказать ничего положительного. Он и «шеварднадзе с яковлевыми», которые окружали его, со своими приспешниками развалили целостность государства, угробили великую страну. Потому сегодня надо зубами держаться за то, что имеем. И то, что сейчас президент В. В. Путин по крохам пытается сложить, надо складывать всем вместе и ему помогать.

Преемственность – Как Вы оцениваете ситуацию в области после Вашего ухода с поста губернатора?

– Виню своего последователя за то, что после моего ухода с губернаторства он растерял всех способных и грамотных управленцев. Я далек от мысли, что не должно быть ротации кадров. Должна. Но когда ты приходишь мэром города или губернатором области и гонишь всех руководителей вплоть до директора бани или водоканала (как эти молодцы в Тульской или Смоленской областях), то не удивляйся, если результат будет плачевным.

– Не могли бы Вы проиллюстрировать эту мысль на нижегородских примерах?

– Мы помним, как в 2005 году гепатит захлестнул город. Я переживал вместе со всеми: это было несчастье для всех горожан. Но давайте заметим и другое.

Малиновую гряду, Автозавод, где в свое время на средства еврозайма были поставлены водоочистные установки (так называемое «озонирование»), эта проблема обошла стороной. Потому что коммуникационные коллекторы, которые были построены за счет еврозайма, дали возможность спокойной, без катастроф жизни в старой, исторической части города.

Кому неугодны профессионалы, которые имеют большее чувство ответственности? Только тем, кто заинтересован в легкой наживе и извлечении быстрых сверхприбылей.

Вот это мне и было грустно наблюдать в последние годы.

Как бы ни менялись корпоративные или экономические отношения, ответственность порождается только профессионализмом, а он, в свою очередь, проистекает из преемственности опыта, копившегося из поколения в поколение.

Когда я ушел из большой политики, то мне как «бывшему» неоднократно приходилось выслушивать в свой адрес самые разные обвинения. Но я спокойно на многих приемах отвечал: «Дорогие друзья, преемственность должна сохраняться в жизни, и в духовной сфере, и в экономической». Иногда для резкости добавлял: «Все вы будете «бывшими». Я всегда предлагал руководителям и особенно владельцам крупных предприятий: «Давайте дадим слово специалистам». Ведь это они в первую очередь занимаются делом, а не те, кто контролирует финансовые потоки.

Раздел 1. От первого лица – Как Вы охарактеризуете нового нижегородского губернатора?

– Валерий Павлинович Шанцев и в политике, и в хозяйственной деятельности – тяжеловес. Его кандидатура, предложенная президентом, отличалась самым большим преимуществом перед другими претендентами на пост руководителя нашего региона. Говорю это со всей ответственностью, поскольку сам был в той же шкуре.

Да, ему намного труднее, чем, скажем, было мне, когда я стал губернатором.

Ему нужно время, чтобы понять многие вопросы, очевидные для тех, кто всю свою сознательную жизнь прожил в Нижегородской области. Нужно понять все особенности местного характера и то, как нижегородцы действуют в различных ситуациях. Скажу, что мне симпатична его вера в то, что можно многое сделать на волне нового экономического подъема. Я в это тоже верю. Когда я работал, то мечтал, что когда-нибудь такой момент обязательно наступит.

– Вы встречались с Валерием Павлиновичем. О чем вы говорили?

– Это был разговор двух людей, которые имеют солидный жизненный опыт, в чем-то и одинаковый – мы одного возраста, оканчивали, хотя и в разных городах, авиационные вузы в одно и то же время. Я думаю, что суть наших разговоров должна быть понятна. Говорят: главное, чтобы удача и успех в жизни были, чтобы успел ты в тот отпущенный нам краткий промежуток времени сделать все, что тобой запланировано. Именно этого я и хочу пожелать Валерию Павлиновичу.

Законотворчество – Вы избраны в Законодательное собрание Нижегородской области от Арзамаса.

Расскажите, пожалуйста, о Вашей новой работе.

– Так вышло, что после долгих раздумий я вновь пошел на выборы. Свою удачу я понимаю как высокое доверие избирателей, так как был избран жителями тех районов, где прошла большая часть моей жизни. Но и в еще большей степени я воспринимаю этот успех как доверие населения тем, кто был вместе со мной долгие годы. Сколько прошло лет, а люди все равно помнят ту последовательность и высочайшую ответственность, что были продемонстрированы моими единомышленниками, в которых я и сам всегда искренне верил.

Какой комитет возглавлять, у меня особого выбора не было. Я понимал, что если я прошел в областное Законодательное собрание, то надо заниматься тем, к чему есть предрасположенность. Я вернулся к тому опыту, который приобретал на протяжении шести лет, работая в Совете Федерации председателем комитета по делам Федерализма, Федеративному договору и региональной политике. Теперь я продолжаю ту же работу в качестве руководителя комитета по государственной власти и местному самоуправлению. Думаю, что сегодня необходим грамотный научный подход к разграничению полномочий всех уровней власти, учет опыта недавнего и стародавнего российского прошлого.

– А в чем Вы видите основную задачу возглавляемого Вами комитета?

– Я беспокоюсь, когда идут необоснованные и необдуманные нападки на самоуправление крупных центров и городов. Не для того раньше столько было Иван Скляров в воспоминаниях современников затрачено усилий, чтобы сегодня местное самоуправление заглохло. Забота о самоуправлении имеет ценность не только с точки зрения демократических начал. На самоуправляющиеся общины (крестьянский мир, уездные земские управы) в России искони опиралась сильная государственная Сильная местная власть – это союзник исполнительной власти в деле борьбы с коррупцией, олигархией. Плодотворность этого союза доказана всем ходом российской истории и получила методологическое осмысление в современной политической науке. Поэтому необходимо четкое разграничение функций властей по уровню, чтобы человек всегда знал, что он от этой власти может получить, и соответственно рассчитывал свои действия.

Это одна часть работы. Другая ее часть – это конкретное сотрудничество с судейским сообществом (у нас ведь есть Совет судей, есть квалификационные судейские комиссии и т. п.). И задача Законодательного собрания – формировать весь процессуальный регламент, потому что сегодня суд и исполнительная и законодательная власти разделены по закону и никто не имеет права вмешиваться в дела другой ветви власти.

Уже на первом заседании нашего комитета удалось решить проблемы, связанные с 11 законодательными актами, которые долгое время лежали на полке. Я думаю, что и дальше комитет будет серьезным помощником в деле реализации той программы стратегического развития области, создание которой инициировал губернатор.

Люди соскучились по стабильности и уверенности в завтрашнем дне, им надо помочь понять содержание, архитектуру и логику этой программы. Что касается нашего комитета, то он будет способствовать тому, чтобы все ветви и уровни власти вовремя вступали в реализацию тех или иных положений стратегического плана развития области, принятого до 2020 года.

Настало время помочь губернатору не на словах, а на деле.

Раздел 1. От первого лица О стратегическом потенциале области – Вы знаете нашу область как свои пять пальцев. В чем, на Ваш взгляд, ее стратегический потенциал? В чем ее сильные и слабые стороны?

– Сильная сторона области – это ее индустриальная составляющая. Но она же – и наша боль, особая забота губернатора. Я вот сейчас много езжу по стране, и по Приволжскому округу в частности, и могу ответственно заявить следующее. Школа подготовки специалистов в Нижегородской области, их опыт работы на предприятиях (таких, как автозавод, «Красное Сормово», машиностроительный, авиационный заводы и так далее) – ценнейший и богатейший в масштабах всей России, если не всего СНГ. Хотя, конечно, сейчас другие объемы работы, другие направления, нежели в советское время.

Но с точки зрения сочетания таких факторов, как высокий уровень подготовки кадров нашими вузами, преемственность в этой подготовке, наличие возможностей для самореализации молодых специалистов, Нижегородскую область трудно с какой-либо другой сопоставить.

Надо же понимать, что 47 процентов наших предприятий, вузов, научноисследовательских институтов и конструкторских бюро работали на оборонный комплекс. Город-то был закрытый. А в оборонном комплексе всегда самые передовые технологии. Одним словом, область у нас особенная, с огромным научно-техническим и кадровым потенциалом, и то, что в свое время нам удалось этот потенциал сохранить, это великое счастье.

«Мы сражались за них, как за жизнь»

– Иван Петрович, а все ли Вам удалось сделать на посту губернатора?

– Жалею, что не успел Дзержинском как следует заняться. Я иногда думаю:

почему? Ведь и заинтересованность со стороны инвесторов была, и другие параметры сходились. Наверное, в моей команде не было специалистов в области химической промышленности, а может быть, их в принципе не осталось после «бомбежки» той системы. Но, с другой стороны, там сейчас работают Александр Васильевич Батырев, Станислав Олегович Рыбушкин, наконец, Сергей Трофимов, предыдущий мэр, которого я убедил прийти в самое трудное для города время. Я считаю, что приход Трофимова на тот момент был спасением Дзержинска. И сегодня руководить этим городом тоже пришел перспективный человек.

Как я уже сказал, отличие Нижегородской области – в ее индустриальном потенциале. Я не беру Саровский ядерный центр – это вообще отдельная отрасль. Но где еще удалось за годы полнейшего развала сохранить такие оборонные предприятия, как НИИИС, ННИИРТ, ГНИПИ, завод имени Петровского?

Иван Скляров в воспоминаниях современников Ведь радиолокация, радиоэлектроника – это самые что ни на есть передовые производства.

Мы сражались за них, как за жизнь, плечом к плечу с тем же Валерием Васильевичем Москаленко, директором ННИИРТа, с Владимиром Ильичом Лузяниным, с тем же Батыревым.

– Все-таки поговаривают, что не все Вам удалось сохранить!

– Это пустое. Слишком глобальный тогда был кризис, и выбирать приходилось лишь первостепенные направления – высокотехнологичные, перспективные производства и спасать в первую очередь именно их.

Не уповая ни на какие чудеса, мы развивали завод «НОРСИ», и сегодня он перерабатывает почти 17 миллионов тонн нефти в год, пусть и чужой. Даже представить себе трудно, что лучшая в мире бумага производится на нашем Балахнинском бумкомбинате! А это так, и именно этот потенциал всегда отличал нижегородцев. Именно под него ковались кадры, готовились руководители.

И прежней системы, и современной.

– Кстати, что Вы скажете о современных тенденциях, которые наблюдаются в различных отраслях народного хозяйства?

– Нужно понимать, что сейчас пришло время четких корпоративных изменений – тех, что мы продемонстрировали на примере своей компании «ВолгаТелеком». Они описаны в моей кандидатской диссертации. На базе «Нижегородсвязьинформ» мы создали прекрасный холдинг («ВолгаТелеком»), в который вошло 11 региональных компаний.

В результате мы получили прирост объемов доходов почти на 30–35 процентов в год, выстроенный менеджмент управления, возможность работать на единый доход, прозрачность бизнеса и бюджетообразования и, наконец, самый главный показатель – капитализацию. 90 миллионов стоили все наши 11 компаний, вместе взятые, до того, как объединились в единый холдинг, цена которого уже миллиард рублей с хвостиком!

Так кто же мешает произвести реструктуризацию и укрупнение предприятий и в других отраслях: в автомобилестроении, металлургии, самолетостроении, нефтехимии? Энергетики вслед за связистами именно так и поступили.

Очередь за другими.

Я глубоко уверен, что в экономике нужно сделать новый шаг.

Еврозаем – Иван Петрович, в прессе звучало множество обвинений в Ваш адрес по поводу истории с еврозаймом. Хотелось бы услышать Ваше мнение.

– Не только на меня набрасывались, но и на моих людей, которые занимались этим делом честно и профессионально, когда в нашу область пришло миллионов долларов еврозайма всего-то под 7,52 процента. В 2005 году нам сказали, что с еврозаймом расплатились, но когда сказали? Когда мы уже наслушались обвинений в свой адрес, настрадались от судебных преследований. Ведь нас лет пять, наверное, мучили эти новопришедшие деятели, которые сами так и не сумели даже миллиарда рублей получить в качестве займа и ничем не проявили Раздел 1. От первого лица себя, кроме сомнительных и всем теперь хорошо известных финансовых махинаций.

Хотя мы на свою компанию «ВолгаТелеком» за то же время дважды брали серьезные займы.

Кстати, чем Ходырев расплатился? Отнюдь не из казны, а прибылями с тех предприятий, в которые мы в свое время и вкладывали еврозаем. Стоило ли нас так ругать?

«Гжель» летает? Летает. А летала бы она, если бы мы не вложили денег из еврозайма? Нет. Як-130 – перспективный учебно-боевой самолет, который мы все-таки сделали на 21-м заводе совместно с другими фирмами. Он существует сегодня? Существует. А «ГАЗель»? Она-то откуда вдруг появилась? Потому что еврозаем был. А навашинские суда? Тоже сами по себе? Когда я пришел губернатором, на Навашинском кораблестроительном заводе 15 миллионов долгов климентьевских висели, огромный завод стоял – там только голуби летали. А чем удержали ПАЗ – лучшие автобусы России? А на чем держится Сормово? Я не буду перечислять все те 19 проектов, которые на сегодня рентабельны.

– А каково Ваше отношение к тому процессу прихода капиталов в Нижний Новгород, которое все-таки имело место при Ходыреве?

– Когда начиналось восстановление разрушенной экономики и когда инвестиции шли под слово и авторитет областной администрации, то губернатору можно считать это дело за свое. Когда пришел Алекперов и инвестировал четыре миллиарда в нашу область, когда Седых пришел на Выксунский завод и вложил деньги под слово Козерадского и мое – это была заслуга власти. А когда при Ходыреве в статистике областных достижений считались те капиталовложения, которые поступали через акционерные общества посредством вложений акционеров, то я говорил: «Извините меня, но каждое акционерное общество само эти вопросы решает и никто из власти им ничем не помогает и не поможет никогда». Власть этот процесс даже контролировать не в состоянии, поскольку по закону делать это могут только собрание акционеров и ревизионная комиссия этого ЗАО или ОАО и больше никто.

– Как сказываются процессы прихода капитала на самой области?

– Достаточно владеть самой элементарной арифметикой. Проиллюстрирую на примере нашего «ВолгаТелекома». Было 11 компаний. Стала одна, которая работает на единый доход. К концу 2004 года мы привели на территорию области более 25 миллиардов рублей (!), при том что весь областной бюджет тогда был почти вровень с этой суммой. Все эти деньги прошли через Сбербанк, и с них были заплачены все налоги. Привожу все эти несколько устаревшие данные потому, что они были мною проверены при подготовке диссертации.

Я уверен, что если эта тенденция будет сохраняться, то те области, где будут находиться филиалы холдинга, будут получать средства и на свой счет. А это не только наша, но и Челябинская, Самарская области и другие.

– То есть Вы считаете эти процессы положительными?

– Бесспорно, и при этом только удивляюсь, что некоторые начинают в качестве контраргумента считать областные налоги. А надо считать еще и федеральные налоги и все, что такими предприятиями зарабатывается. Где еще эти умники найдут такие деньги, которые пропускаются через Сбербанк, суммой не менее 20–22 миллиардов в год!

Иван Скляров в воспоминаниях современников – Многие полагают, что все эти деньги из области уходят.

– Это абсолютно необоснованное мнение. Это примерно то же, что мололи некоторые товарищи или господа (как их на самом деле лучше назвать?) по еврозайму до тех пор, пока мною не было сделано несколько заявлений примерно следующего содержания: «Господа, нельзя из бюджета брать деньги для погашения еврозайма». Из казны можно было за еврозаем рассчитаться суммой не больше 700 миллионов рублей (это с процентами те 20 миллионов долларов, которые израсходованы на зарплату и детские пособия). Остальные деньги должны были выплачиваться с заработка. («Гжель» или «ГАЗель» выпускаешь? Отсчитывай!) Ведь на сегодня нет ни одного нерентабельного производства из тех, которые были построены на еврозаем. Ни одного. Пусть поспорят, пусть считают. Для этого есть все справки и документы. А то договорились в свое время до того, что вот, мол, Скляров делает все за счет бюджета. За счет какого бюджета?

Те 600 миллионов рублей (20 миллионов долларов) из займа, о которых они говорят, Иван Скляров израсходовал на бюджет только потому, что была острейшая социальная необходимость: нельзя было дальше людям жить без зарплаты, без детских пособий, без пенсий. Причем сделал он это не единолично, а по решению Законодательного собрания Нижегородской области и с разрешения президента.

Будущее Арзамаса – А каков, на Ваш взгляд, стратегический потенциал ставшего для Вас родным Арзамаса?

– Бывает так, что произошедшее однажды горе людское ложится в фундамент развития целого региона.

Я был в последний раз в Арзамасе 4 июня и думал: «Господи, неужели надо было 92 людям погибнуть, 760 получить ранения (я и сейчас знаю тех, кто тяжело страдает от последствий) и еще тысячам остаться без крова, чтобы… дать толчок развитию Арзамаса?» Поэтому я всегда считал: в первую очередь должны быть увековечены погибшие, а потом уже следует вспоминать тех, кто спасал живых. Сегодня Арзамас – это прекрасно развитый индустриальный город, причем сохранивший свою историю, свою патриархальность, свой колорит.

Я счастлив, что большая часть моей жизни прошла в этом городе. Когда приезжаю сюда, то испытываю истинное вдохновение от присутствия в этом месте, от общения с теми людьми, с которыми столько времени пришлось вместе прожить, да и пережить кое-что. Ведь ликвидация последствий взрыва – это были поистине героические годы.

Конечно, может быть, не стоит доводить до абсурда прекрасную идею восстановления 37 церквей, монастырей и соборов в том виде, как они существовали в Арзамасе в 1903 году. Ведь в эту программу почему-то не заложено восстановление ни одной библиотеки или дома призрения (которые в 1903 году, кстати, существовали). Но сама идея достойна всяческой поддержки.

Раздел 1. От первого лица По крайней мере, зная города Суздаль, Владимир, Муром, я уже сейчас могу вслух сказать то, о чем когда-то только мечтал, став председателем горисполкома. Господи, если бы в Арзамасе сделать столько, чтобы ему войти в «Золотое кольцо»! Тогда это была другая страна, сегодня это кольцо может быть названо как-то иначе – Саровским, например, но это не меняет сути дела. Запомни мои слова: Арзамас через пять, максимум семь лет станет таковым. Об этом свидетельствуют и те усилия, которые прилагает владыка Георгий, и те усилия, которые мы видим со стороны нынешних арзамасских властей, в частности главы города Анатолия Мигунова. Арзамасцы особенно верны принципу преемственности – мужики профессиональные, с половиной из них я работал и знаю, что они сделают все, чтобы Арзамас нисколько не уступал ни Суздалю, ни Переяславлю Залесскому. А можно вспомнить и слова митрополита Николая о том, что Дивеево и Арзамас – самое боголепное, самое богоугодное место на земле.

Вспоминаю перенос мощей преподобного Серафима Саровского – ничего же в Дивееве раньше не было. Полуразрушенными стояли храмы. Одним из первых объектов, которые райком партии передал Церкви, была монастырская трапезная.

Я в прошлом году в Дивееве был и понял, что та последовательность, та преемственность, которая была продемонстрирована Церковью в отношении Дивеева, дала блистательные результаты. Потому что ведь не одним годом, не одним шагом здесь все совершалось. Когда я приезжаю, то вспоминаю владыку Николая и обращаюсь к нему мысленно: «Видишь, мы все-таки продолжаем твое дело, молись за нас там, наверху, чтобы на земле Нижегородской и Арзамасской была благодать, покой, легче жизнь проходила». Арзамас и Дивеево – это русское будущее. Здесь – перспектива.

– Когда я слушал Вас, мне вспомнились пророчества преподобного Серафима о том, что Арзамас будет губернией.

– А как могло получиться, что город был основан в 1578 году, а СпасоПреображенский собор был построен раньше? По нормальной логике такого ведь не могло быть: раньше города соборы не появляются. Кстати, одно время при советской власти Арзамас уже был областным центром. Сбывается, выходит, пророчество… Общественная деятельность – Иван Петрович, как возникла идея создания Фонда памяти митрополита Николая?

– Наши отношения с митрополитом были больше, чем простое знакомство или даже дружба двух руководителей – светского и духовного. Знакомство с митрополитом состоялось значительно раньше, чем мой переезд в Нижний Новгород, значительно раньше, чем произошел повсеместный отход от идеологии государственного атеизма. Хотя, конечно, давление атеизма чувствовалось долгие годы после перестройки.

Наши отношения развивались еще в советское время в Арзамасе, а это ведь патриархальный городок, где все на виду. Мы познакомились с владыкой Николаем, Иван Скляров в воспоминаниях современников когда шла реставрация настенной живописи, которую проводил в Арзамасе профессор Яковлев, используя метод выдающегося академика живописи Ступина (восстановление по сырой штукатурке). Я тогда думал: «Господи, ведь не простят мне люди, если за то время, пока я работаю председателем горисполкома, я допущу гибель этой живописи, кем бы я ни был – атеистом или верующим».

Поэтому так получилось, что когда все вокруг рушилось, мы с митрополитом Николаем с Божьей помощью восстанавливали знаменитые арзамасские соборы – Воскресенский и Смоленский. Потом, в 1991 году, состоялся перенос мощей преподобного Серафима Саровского. Это событие нас еще больше сблизило. Это было, наверное, последнее мое с ним дело в статусе арзамасского руководителя.

В последующее десятилетие нас связала обычная человеческая дружба, а еще точнее, чувство ответственности. Владыка понимал свою ответственность как фронтовик и христианин, а я имел уже за плечами опыт ликвидации последствий взрыва в Арзамасе.

Когда владыка умер, то я со своими сподвижниками (прежде всего с Владимиром Федоровичем Люлиным) выступил с идеей создания Фонда его памяти. Представитель президента нас тогда также поддержал. Кое-какие не очень крупные дела мы с тех пор поднимаем: помогаем в восстановлении храмов, издаем книги, поддерживаем ветеранов войн. Думаю, что просветительская деятельность, связанная с восстановлением и сохранением памяти митрополита Николая, все-таки главная и у людей вызывает наибольший интерес. Мы создали фотовыставку, посвященную памяти владыки Николая, и возим ее по области. Около пятидесяти районов уже за спиной.

– Вас тянет в область, как и прежде?

– Конечно, я же экс-губернатор. В архиве у нас около 150 работ Иосифа Соборовера и других фотографов. Сейчас нашу работу поддерживают и представительство президента, и Законодательное собрание, и владыка Георгий проявляет искренний интерес – все делаем с его благословения. Мы думаем, Раздел 1. От первого лица что если нас владыка Георгий благословит, то мы выставимся и в Даниловском монастыре в Москве.

– А что Вы думаете по поводу активизировавшейся в последнее время деятельности православных общественных организаций?

– Начиная с 2005 года по благословению архиепископа Нижегородского и Арзамасского Георгия создается Георгиевский православный союз, чтобы под эгидой Церкви и под флагом святого благоверного князя Георгия Всеволодовича, основателя Нижнего Новгорода, объединить православные общественные организации. Фонд памяти митрополита Николая тоже участвует в создании этого союза. Так уж, видимо, все устроено, что при отсутствии партий, мощных общественных движений люди не могут жить полноценно. Только работая в коллективе, человек может реализоваться с большей для себя выгодой и гарантией. Один в поле не воин. Всякий ждет от общества соучастия и защиты – у друзей, у близких, у тех же организованных движений и партий. И у Церкви тоже. Я верю, что владыка сделает правильный ход, который будет носить государственный смысл, как и все, что он делает.

Подарки – Иван Петрович, какой подарок запомнился Вам больше всего в Вашей жизни?

– Конечно, самые дорогие подарки мне дарили родители, хотя не так уж и богато они жили. А запомнился мне своей неординарностью презент Вагита Юсуфовича Алекперова к моему 50-летию, которое я отпраздновал вскоре после избрания меня губернатором. Это был мини-джип, рассчитанный на детей.

Подарок был дорогой, мне как-то неловко было оставлять его у себя, и я передарил машину школе-интернату в Пошатове, где ребятишки ее еще долго, лет десять, наверное, «мочалили».

Еще помню торт, подаренный мне, когда я после института служил в Германии. Армия, что там говорить, армия и есть, не всегда на обед одни сласти.

Поэтому, может быть, и запомнился мне на долгие годы этот подарок нашего командира.

А так в моей жизни много было подарков. Удалось собрать обширную коллекцию холодного оружия: сабель, клинков, в том числе с родины – с Дона.

Много оружия я привез с Кавказа, куда ездил, работая в Совете Федерации.

Почти каждая поездка тогда завершалась «мужским» подарком.

Очень ценил я подарки митрополита Николая (Кутепова) – иконы. Может быть, поначалу, когда я только начинал отходить от воспитанного государственной идеологией атеизма, знакомство с владыкой и не по чину мне было, но впоследствии я принимал его подарки осознанно. У меня с годами набралась целая коллекция икон: в ней были и материнские иконы, и иконы, благословленные покойным митрополитом, и иконы, подаренные святейшим патриархом. Когда я стал губернатором и у меня по статусу появилась рядом с кабинетом отдельная комнатка, то я уже соорудил там целый иконостас. Митрополит всегда приветствовал (когда ко мне заходил) то, что я не скрываю свои религиозные чувства. И сейчас я уже знаю по опыту, что Иван Скляров в воспоминаниях современников многие намоленные иконы сильно поддерживают в жизни, если от сердца обратиться к ним.

Вообще подарки для любого человека представляют особый интерес. Хотя я, например, почти всегда знал, кто из близких что мне подарит. Главное, чтобы подарок был искренним и приходился человеку по сердцу.

– Всем известно, что руководителям и иностранным гостям Вы очень любите дарить произведения нижегородских художественных промыслов – хохлому, городецкую роспись...

– Чего только в жизни не бывало, но помню очень четко такой эпизод.

Когда я пришел губернатором, промыслы художественные погибали. В Семенов еду и думаю: «Господи, ведь их же тысячи, этих вопросов, и всеми ими надо заниматься, но не дай Бог, мы матрешку семеновскую утратим и не сможем ее никогда делать! Не дай Бог, отнимем мы у людей возможность развития творчества!»

– А как Вы думаете, существует ли сейчас культура дарения подарков?

– Сегодня на мероприятиях каждый пытается удивить другого дороговизной своего подарка. А в советское время я понял, что нет лучшего подарка, чем книга. Это было правилом хорошего тона. Особенно в семидесятых годах все были увлечены собирательством книг. И я горжусь, что за эти годы собрал порядочную библиотеку, и, кстати, лучшую ее часть – когда жил еще в Арзамасе.

Вот это была сформировавшаяся культура дарения подарков, которой, к сожалению, уже нет. Я глубоко убежден, что в деле философского осмысления жизни главная роль остается за книгой. Не существует пока другого более мощного источника познания человеком накопленной до него мудрости. Читая книгу, человек рассуждает и анализирует свои представления об этом мире.

Фото М. Демянко Арзамасцы убежденно считают Ивана Петровича своим земляком, хотя родился он в Воронежской области, в селе Евстратовке, и всю жизнь называл себя потомком старинного казацкого рода. И все же с Арзамасом связан значительный и очень важный период его жизни, который начался в 1963 году, когда пятнадцатилетний Иван Скляров стал студентом Арзамасского приборостроительного техникума. После его окончания работал слесарем-сборщиком и техником на Арзамасском приборостроительном заводе, служил в армии, учился в МАИ. Вновь вернулся на ставший ему родным завод, был здесь секретарем комитета комсомола и дальше уже полностью посвятил себя комсомольской и партийной работе.

Затем были многие годы работы на посту руководителя Арзамаса, которые позволили ему досконально разобраться в сложном городском хозяйстве, стать настоящим профессионалом в деле управления. При этом, по всеобщему признанию, Скляров не оторвался от народа, не обюрократился. Для многих арзамасцев он был просто Петрович.

В 1990 году земляки избрали его народным депутатом Верховного Совета РСФСР. К тому времени авторитет его был непререкаем. Все помнили, что взрыв на железнодорожном переезде в Арзамасе 4 июня 1988 года стал одним из самых серьезных испытаний для градоначальника: именно на него пала ответственность за организацию спасения сотен людей. Дрогни он тогда, спасуй перед трудностями, жертв взрыва было бы неизмеримо больше. У Склярова хватило физических сил, чтобы работать на полном пределе, и душевных, чтобы понимать чужую боль. Орден Мужества стал наградой Ивану Петровичу за участие в ликвидации последствий взрыва.

Раздел 2. Арзамас Высокие цели Четыре мушкетера – Анатолий Александрович, Вы были другом юности Ивана Петровича Склярова. Как Вы познакомились с ним?

– В 1963 году после окончания восьмого класса мы оба прибыли в Арзамас для поступления в авиационный техникум. Я – из Навашина Горьковской области, он – из Россоши Воронежской области. Тогда на слуху у всех был полет Гагарина в космос. И молодежь ринулась куда? В авиацию. В те отрасли, которые были связаны с самыми смелыми мечтами и устремлениями человека.

Это был общий ажиотаж. Сейчас сложно представить, что когда-то в авиационный техникум на специальность «гироскопические приборы» был конкурс более восьми человек на место! Тогда в Арзамасе только-только открывалось дневное отделение Горьковского авиационного техникума имени Баранова.

Вот мы и рванули сюда. Мы попали в группу приезжих. По четырнадцать лет нам с ним было – совсем еще пацаны. Он-то хоть приехал к своей тетке Анне, а я снимал квартиру. Мы быстро сошлись, подружились.

Я был выбран секретарем комитета комсомола техникума. Иван у меня был заместителем, а всего в техникуме было три группы, то есть около 90 комсомольцев. Ну, а поскольку подружились-то мы на самом деле вчетвером – Толя Клунин, Валера Ванин, я и Иван, – то нас так и прозвали – мушкетеры.

– И кто из вас был д’Артаньяном?

– Наверное, Иван. Наша дружба прошла все испытания. И хотя в те времена у нас была неплохая стипендия – 37 рублей (для сравнения: в пединституте, который был с нами рядышком, платили 22 рубля), мы все равно подрабатывали на стройках, разгружали вагоны с мясом, с углем.

– Иван Петрович тоже?

– А как же! Нас вообще целая бригада была. Один (заводила) играл на баяне и был старостой группы – Толя Клунин. Валера Ванин хорошо владел гитарой, Иван Скляров в воспоминаниях современников у Ивана был неплохой голос, так же как и у меня. Другие ребята тоже были активны.

У нас с Ваней был очень интересный выговор: Иван говорил на «гэ», так как он приехал почти с Украины, а у меня был выговор то на «ц»

(в Навашинском районе так и говорили «цай», «цулок»), то на «ч» (у нас до сих пор в Навашине шуточная поговорка есть: «Бежала овча с бабушкиного крыльча, да как брякнеча, да перекувыркнеча»). Поэтому на уроке литературы мы с ним иной раз так выступали, что наши однокашники от смеха сползали под парты. Над нами взяла шефство наша классная руководительница Зинаида Ивановна Рыбочкина – замечательный человек, которого мы до сих пор любим и уважаем. Она занималась с нами дополнительно, ставила нам произношение и дикцию, чтобы мы могли нормально разговаривать. Приехали пацаны из деревни – чего удивляться-то?

Дружили мы, конечно, крепко – всегда были неразлучны. Как сошлись с самого начала, так и пошло. Ни один праздник не обходился без нас, пели под гитару, участвовали в хоре, а хор был у нас прекрасный в техникуме, помню даже фамилию худрука – Цыганов. Ходили в секции самбо и бокса, вместе участвовали во всех соревнованиях.

После тех тренировок я ушел «работать» командиром десятки Арзамасского оперативного отряда, а свое руководство комсомольской организацией передал Ивану. И хотя был принят я вроде бы один, но фактически нас пришло в отряд четверо, поскольку все остальные тоже через меня занялись помощью органам милиции по разным вопросам. Если я на дежурстве, то кто-нибудь обязательно был со мной. Кстати, Анатолий Клунин тогда пользовался среди арзамасской молодежи авторитетом. Он только что из армии пришел и был на шесть лет старше нас. Соответственно авторитет рос и у Раздел 2. Арзамас Пробег на призы горисполкома Дня Победы.

Фото М. Демянко Начало карьеры – А что было после техникума?

– Еще учась в техникуме, Иван начал общаться с Павлом Ивановичем Пландиным, который в те времена «держал» весь Арзамас. Он был директором градообразующего оборонного предприятия – Арзамасского приборостроительного завода.

Пландин был уникальнейшим человеком. Он насквозь видел всех и вся, умел просчитывать наперед. Ценные кадры отслеживал, начиная с техникума, откуда он, собственно, и начал вести по жизни Ивана Петровича, а тогда еще просто Ивана Склярова. Поэтому, когда мы оканчивали техникум, Ваня не задумываясь пошел на практику в производственные цеха и соответственно продолжал работать на производстве.

Для всех, кроме отличников, тогда было распределение. Это означало, что, окончив техникум, каждый студент должен был отработать три года в том или ином месте. Ну, а у нас с Иваном были красные дипломы, и в отличие от остальных мы находились «в свободном полете»: хотим – работаем, хотим – продолжаем учиться. Но мы все четверо приняли единодушное решение, что будем работать и учиться (на вечернем отделении). Я уехал учиться в Чебоксары, а остальные остались в Арзамасе, где они вместе оканчивали филиал Московского авиационного института. Потом Толя стал заместителем директора нашего техникума, Валера работал директором Арзамасского завода минваты.

Пока я учился в Чебоксарах, путь мой к родителям в Навашино лежал через Арзамас, где я обязательно у кого-нибудь останавливался.

Я знал дальнейшие намерения Ивана, встречался с его будущей супругой.

Я первым из друзей женился, он – вторым. Мы дружили семьями, и наши дети и жены знали друг друга еще до того, как мы встретились в Нижнем Новгороде.

Иван Скляров в воспоминаниях современников Наше с Иваном общение все эти сорок с лишним лет продолжалось непрерывно. Когда человека чувствуешь, знаешь его натуру, его высокие цели, то понимаешь его с полуслова и доверяешь ему как самому себе.

А после арзамасского взрыва мы еще ближе друг другу стали. Я работал тогда главным инженером областного объединения «Горькийстройматериалы», и в нашем ведении были все заводы области, связанные со строительством. Поэтому обком партии тогда официально направил меня в Арзамас, и я старался отработать на Склярова по полной программе, помимо всего прочего и как на друга. Поэтому любое его поручение по поставке материалов, чтобы пострадавшим арзамасцам было где жить, выполнялось в Горьком беспрекословно.

Тогда он проявил себя, как мне кажется, с самой лучшей стороны, потому что он вообще умел мобилизоваться в трудных ситуациях. Эта черта характера проявлялась у него и потом, ну, а взял он ее, конечно, от родителей.

– А Вы знали родителей Ивана Петровича?

– Я и отца его знал хорошо, и мать, да и Иван со своей стороны бывал частенько у моих родителей. У нас отцы чем-то похожи: мой был директором школы, а его – председателем сельсовета. Оба воспитаны в жестком и волевом режиме, идейные были товарищи. Нам спуску с Иваном не давали. Если бы мы с Иваном повели себя не так, то, я думаю, нас бы и в 14 лет отцы отодрали ремнем не задумываясь. Но при этом отцы наши были для нас идеалом, потому что оба они умели так управлять людьми, что люди не только на них не обижались, но и с удовольствием работали под их руководством. Поэтому думаю, что Иван даже не много, а все взял от такого решительного, целеустремленного и жесткого руководителя, как его отец. Иван, правда, помягче был, потому что мы – воспитанники хрущевской «оттепели».

Иван больше нашего все новое, как губка, впитывал, потому что он более вдумчивым был, я бы сказал, фундаментальным. Если мы неуемные, шебутные были (у меня энергии хоть отбавляй, Валерке обязательно надо было подвигать руками), то Иван ходил с нами чаще молча, но поскольку парень был упертый, Раздел 2. Арзамас то все делал по-своему, и я думаю, что неправильных действий с его стороны никогда не было. Карьера его шла быстро и успешно, о чем всем известно.

Две натуры Ивана Склярова – Приход Ивана Петровича в областную власть воспринимался Вами как естественный ход событий?

– Деятельность Склярова в связи с ликвидацией последствий арзамасского взрыва поставила его в число самых уважаемых и авторитетных руководителей области. Поэтому ситуацию с приходом Склярова на пост вице-губернатора я понимаю следующим образом: когда в 1991 году после августовского путча Ельцин предложил назначить главой администрации Горьковской области Немцова, то нужно хорошо понимать, что его фигура в области была до того совершенно неизвестна. Поэтому Немцов вовсе не случайно взял себе Склярова вице-губернатором – ему нужно было опереться на серьезный авторитет.

Кроме того, Скляров был ему необходим как редкий хозяйственник.

Я и такой факт приведу. Когда Скляров пришел вице-губернатором, запасов зерна в области было на трое суток. И за эти три дня он сумел переломить ситуацию кардинально. И это мог сделать только истинный хозяйственник, который умеет работать в критических ситуациях.

Когда Иван пришел в область, никого ближе меня у него в принципе не было.

А я в тот момент был директором Горьковского института стройматериалов.

Я никогда не старался попасть в его команду, то есть в подчинение, а оставался рядышком с ним всегда – другом и помощником по любым вопросам. Поэтому, когда мы встречались, я замечал, что в хозяйствовании Скляров намного сильнее, и Немцов даже не пытался вникать в его дела, Скляров их вел все сам.

В целом могу сказать, что они сработались замечательно.

– А как он уже в 1991 году мог завоевать такое серьезное уважение со стороны нижегородских промышленников?

– Для арзамасцев это неудивительно, поскольку с самой юности его вел Павел Иванович Пландин – человек уважаемый не только в области, но и во всем Союзе.

Пландин был «царь, бог и крестная сила» Арзамаса. Без ведома Павла Ивановича в Арзамасе не делалось никаких серьезных вещей. Пландин своих воробышков (как он нас называл) постоянно подкармливал. Своей идеологией, своим восприятием жизни, своим настроем на творческий рост. Поэтому у Ивана, когда он тоже пришел работать в область, уже была серьезная поддержка промышленников. То есть в своей деятельности Скляров, безусловно, опирался на авторитет и поддержку Пландина.

Ну и соответственно вторую половину своей натуры – уметь чувствовать и контролировать сельское хозяйство – он получил от отца, председателя сельсовета. Для заводчанина он неплохо знал село, не понаслышке знал, как растет картошка, как сажать зерновые, от чего зависят удои.

– Говорят, что без Склярова село вообще погибло бы?

– Если бы не было Ивана, мы потеряли бы все! В то время вся политика была настроена на то, чтобы отпустить ситуацию на самотек: нате вам, ребята, Иван Скляров в воспоминаниях современников свободу и рынок – кто выплывет, тот и молодец. А как можно было выплыть селу, когда хлеб у нас стоил 14 копеек за буханку, и та была не полкило, как сейчас, а весь килограмм? А сколько в нее труда было вложено? Неужели на эти копейки? Скляров, насколько это было в его силах, поддерживал село.

И там, где даже у него не получалось противостоять Борису Ефимовичу в его деятельности, приводящей к развалу села, там уже, значит, никто бы ничего сделать не смог… Когда на этой почве стали наблюдаться зазоры в их совместной работе, Скляров ушел мэром Нижнего Новгорода – то есть в совершенно иную сферу деятельности, чтобы вообще не нести ответственности за то, что делалось с сельским хозяйством.

Белая Поляна – Иван Петрович переживал неудачу на выборах 2001 года?

– Думаю, что его предназначением было все-таки хозяйство, а не политика. Именно поэтому, будучи губернатором, даже во время своей предвыборной кампании, когда по всем законам политики надо было только об агитации и думать, Скляров продолжал заниматься текущими хозяйственными заботами.

В этом, на мой взгляд, была главная причина, почему он проиграл свои выборы на второй губернаторский срок. Ведь на чем играли его противники? На популистских обещаниях. А он считал, что надо завоевывать уважение делом.

Больно ему было? Да, больно. Я старался всегда быть рядышком с ним, у нас рядом дачи в деревне Белая Поляна Дальнеконстантиновского района. Наши два внука – одногодки, и жены наши тоже последнее время общались чаще. Ну, а уж когда он проиграл выборы, мы встречались практически каждый день, потому что в 2001 году я даже в отпуск не пошел, чтобы только быть с ним.

Раздел 2. Арзамас И всего больнее ему на тот момент было, что ушло 90 процентов его окружения. Те, кого он считал своей командой, ушли от него, хотя и не сразу, но в течение двух-трех месяцев, это точно. Когда мы вместе были в Белой Поляне, то пытались проанализировать итоги выборов 2001 года – как, что и почему.

И я думаю, что Иван положительно воспринял те неприятные и горькие истины, которые мы с ним обсуждали.

– Что Вы имеете в виду?

– Сделал выводы. Что надо опираться на проверенных людей, которым доверяешь и которых уже знаешь долгие годы. И, наоборот, не доверять тому окружению (свите), которая из небытия появляется и исчезает туда же, как только человек теряет силу и власть. А таких как раз и было вокруг него, особенно в последний период губернаторства, к сожалению, большинство (на посту мэра у него была прекрасная, слаженная команда).

Но сказать, что его все оставили, я тоже не могу. Если быть откровенным, то после его проигрыша на выборах ему по крайней мере трижды предлагали в Москве серьезную должность в правительстве. Это я четко знаю. А Иван отказался и обосновывал это тем, что у него еще есть возможность поработать здесь, в Нижнем Новгороде.

– Друзья все-таки не оставили Ивана Петровича в тот период?

– Когда мы в те времена с друзьями встречались, то убеждали его: «Успокойся, Иван, немножко, отдохни, займи такую должность, где ты мог бы и влияние сохранить, и неплохо зарабатывать». Он ведь единственный, наверное, из губернаторов, кто ушел со своей должности ни с чем. Ведь в году, когда шел уже второй тур предвыборной гонки, то пытались найти на него хоть какой-нибудь компромат, зацепить Ивана хоть чем-нибудь, чтобы показать, что он, дескать, проворовался. Приезжали и в Белую Поляну снимать ту дачу, которую мы с его людьми, нашими товарищами и строителями, ему построили. Увидев скляровские «хоромы», корреспондент телеканала «Волга» проговорился: «Этого нельзя снимать, это будет лучшей рекламой Склярову».

А почему? Да потому, что дом у него шесть на шесть метров, полтора этажа и плюс веранда. Кроме этой дачи, практически ничего не имел и семье не оставил. Да, завещал он акции какой-то птицефабрики в Шатках, на которой и кур-то уже давно нет. Да, может, у него где-то пара гаражей есть, под свою машину и под машину дочери – так это для статуса. Ну, и все.

Это был человек, который работал не ради наживы, а ради людей, чтобы другие жили и могли работать, и получать удовольствие от этой жизни. Он ведь и сам любил эту жизнь. Внучек своих обожал до безумия. Они в последние годы жили с ним на даче и в город не рвались к папе с мамой. Вообще можно сказать, что он был для них отцом, а не дедом. С зятем же ему однозначно не повезло. Ведь первый жених Оксаны, Михаил, очень был серьезным кандидатом в их семью. И умер от болезни крови за месяц до намеченной свадьбы...

Я понимаю, что это и для Оксаны был тяжелый удар, и для Ивана.

Когда он уже перенес операцию, я в больнице у него бывал часто. Даже после операции говорю ему: «Перестань ты о деле думать, подумай о здоровье!

Ты понимаешь, у тебя же внучки, жена, дочь! Отключи ты этот свой мозговой моторчик!» Нет! Он этого сделать не мог.

Иван Скляров в воспоминаниях современников – Вы не одобряли того, что он опять в политику пошел?

– Не одобрял, хотя это, несомненно, давало ему уверенность в своих силах, волю к жизни. Работая в «ВолгаТелекоме», Иван много сделал для увековечения памяти Николая Васильевича Кутепова (митрополита Николая), которого очень уважали в церковных кругах и в Нижегородской области. Скляров сумел подготовить некие политические шаги, которые позволили ему выйти на второй виток политической орбиты. Иван спешил. По-моему, он понимал, что болеет, но не понимал, насколько серьезно.

Поэтому, когда я к нему приходил, то встречал у него то Макова, то Лузянина, то Серикова – всех не перечесть. И Валерий Павлинович Шанцев там был, навещал его в больнице. А я только одно говорил: «Иван, ну что тебе эта политика? Ты все худеешь и худеешь. Закончи ты все эти дела». – «Ну, это только ты мне можешь такое говорить». И действительно, у нас был однажды такой разговор, мол, слава Богу, что у него есть такие люди, которые могут ему сказать правду. Я ведь ему всегда говорил: «Я у тебя в подчинении никогда не работал и работать не буду. Я с тобой, но я не твой подчиненный».

– Потому что иначе правду не скажешь?

– Да. Но, с другой стороны, благодаря такой моей позиции мы так с ним и остались до последнего его часа в прекрасных отношениях.

Раздел 2. Арзамас Он взбудоражил в Арзамасе всех Познакомились мы с Иваном Петровичем еще на студенческой скамье приборостроительного техникума. После его окончания пути наши разошлись:

меня призвали в Советскую армию, а Иван Петрович пошел на завод. Мы продолжали контактировать. Он работал на заводе, занимался там комсомольской работой, а я после армии сменил профессию и стал строителем.

С 1985 по 1988 год я работал у Склярова в горисполкоме его заместителем.

Когда он уехал в Нижний, я перешел на приборостроительный завод заместителем генерального директора по строительству. Затем волей случая мне пришлось вернуться в администрацию города, где мы очень много сотрудничали с Иваном Петровичем по вопросам благоустройства Арзамасского района и получали от него не столько, может быть, материальную помощь, сколько поддержку во взаимоотношениях с областными структурами.

За все то время, что мы друг друга знали, нам приходилось решать только деловые вопросы. Мы не касались личных дел друг друга, никогда не переходили определенной грани. Это тоже дорогого стоит.