«Т.И. Трошина ВЕЛИКАЯ ВОЙНА И СЕВЕРНЫЙ КРАЙ Европейский Север России в годы Первой мировой войны Монография Архангельск ИД САФУ 2014 УДК 94(520).032.3/4(470.1/2) Б Б К 63.3(2)524-98(2Рос-4Арх) Т766 Рекомендовано к ...»

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Северный (Арктический) федеральный университет

имени М.В. Ломоносова»

Т.И. Трошина

ВЕЛИКАЯ ВОЙНА И СЕВЕРНЫЙ КРАЙ

Европейский Север России

в годы Первой мировой войны Монография Архангельск

ИД САФУ

2014 УДК 94(520).032.3/4(470.1/2) Б Б К 63.3(2)524-98(2Рос-4Арх) Т766 Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова Рецензенты:

доктор исторических наук, профессор В.И. Голдин;

доктор исторических наук, профессор П.В. Фёдоров Трошина, Т.И.

Т766 Великая война и Северный край: Европейский Север России в годы Первой мировой войны: монография / Т.И. Трошина; Сев.

(Арктич.) федер. ун-т им. М.В. Ломоносова. - Архангельск: ИД САФУ, 2014. -347 с.: ил.

ISBN 978-5-261-00907- В книге представлена история грандиозного дорожного и портово­ го строительства на Европейском Севере России в годы Первой миро­ вой войны, показана мобилизация местной экономики для поддержки армии и оборонной промышленности, описаны мероприятия по органи­ зации обороны региона. Прослежены процессы нарастания внутреннего напряжения, связанного с нарушением традиционного демографиче¬ ского баланса в регионе, с продовольственным и топливным кризисами, имевшими в северных губерниях специфические проявления, с имуще¬ ственной и социальной дифференциацией населения, ставшей результа¬ том ускоренной модернизации всех сторон жизни в годы войны.

В приложении к монографии опубликован рассказ Карла Гульбе, старшего помощника капитана погибшего осенью 1914 г. в Белом мо­ ре парохода «Ормесби», иллюстрирующий, в каких тяжелых условиях приходилось осуществлять все виды деятельности на Крайнем Севере России в военное время.

Издание адресовано самым широким читательским кругам, интересу¬ ющимся событиями Первой мировой войны и историей Русского Севера.

УДК 94(520).032.3/4(470.1/2) Б Б К 63.3(2)524-98(2Рос-4Арх) Издание осуществленно при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 12-41-93002-к) ISBN 978-5-261-00907-8 © Трошина Т.И., © Северный (Арктический) федеральный университет им. М.В. Ломоносова, Оглавление От автора Введение Глава I. Военно-промышленный потенциал Северного края § 1. Северный край в военной доктрине России начала ХХ века.... § 2. Мобилизационный потенциал Северного края § 3. Отношение населения к войне § 4. Начало войны в Северном крае Глава II. Система управления и обеспечения безопасности края во вре¬ мя войны § 1. Военно-административное управление краем § 2. Организация безопасности мореплавания в северных водах.... § 3. Формирование военно-морских сил на Севере § 4. Организация противопожарной и антидиверсионной без¬ опасности Глава Ш. Реорганизация транспортной системы Северного края под влиянием военных обстоятельств § 1. Развитие существующих морских портов и строительство новых § 2. Расширение железнодорожного строительства § 3. Водные пути: новые возможности в условиях войны § 4. Использование внутренних дорог для гужевой доставки грузов Глава IV. Экономика северных губерний во время войны § 1. Трансформация хозяйственной жизни под влиянием воен­ § 2. Новые перспективы экономического развития края § 3. Вопросы жизнеобеспечения населения северных губерний Глава V. Демографические потери и приобретения Северного края § 3. Военнопленные и интернированные граждане вражеских стран Глава VI. Влияние войны на состояние населения Северного края § 2. Негативные последствия массовой военной мобилизации От автора История государства, как и человеческая память, обладает свой­ ством избирательности. Под влиянием обстоятельств можно забыть события недавнего прошлого, даже если в процессе их пережива­ ния казалось, что память о них сохранится навсегда. Так случилось с Первой мировой войной, которую в России называли «второй отечественной», а в западных странах она до сих пор именуется «Великая война».

В России, находившейся в «лагере победителей», под травми­ рующим влиянием войны сложились обстоятельства, не позво¬ лившие справиться с сопровождавшими ее политическими, соци¬ альными, экономическими рисками. Мировая война переросла в Гражданскую, затмившую в глазах современников связанные с ней события - как великие, так и трагические.

Вместе с тем, для Европейского Севера России эта война была поистине судьбоносной. Грандиозные работы по переустройству всей инфраструктуры в крае привели к диверсификации его эконо¬ мического развития, к изменению социального состава населения, подготовили предпосылки для развития региона на протяжении всего ХХ в.

Опыт работы автора в Архангельском краеведческом музее и исследование научно-краеведческих работ первых лет ХХ в. по¬ казали, что многие события предреволюционного времени, о которых еще помнили и могли рассказать люди, не отражены в научной литературе и не являются достоянием общественности.

Знакомство с архивными документами и статистикой выявило, что 1910-е гг. отнюдь не были периодом «вызревания революци­ онных предпосылок», а война 1914 г., приведя к ухудшению поло­ жения населения (что естественно для любой войны), стала одно¬ временно катализатором мощного экономического и социального развития всей России, а особенно ее Европейского Севера.

Многолетняя работа с различными источниками, а главное общение с людьми, помнившими войну (к сожалению, все они уже ушли из жизни), позволили автору монографии восстановить собы­ тия тех лет и поделиться своими знаниями в десятках научных и научно-популярных статей, в книге «Великая война... Забытая вой­ на... (Архангельск в годы Первой мировой войны)», а в преддверии векового юбилея тех трагических и величественных событий, пред¬ ложить читателю издание, в котором показано развитие в военный период всего региона.

В книге представлено комплексное исследование различных аспектов жизнедеятельности Русского Севера в годы Первой миро­ вой войны. Исследование массовых процессов в переломный, кри¬ зисный период истории позволяет проследить причины искажения не только социально-экономического развития, но и межличност¬ ных отношений, крушения традиционной культуры, формирова¬ ния в обществе разрушительных тенденций, с особой силой про¬ явившихся позднее.

Введение Первая мировая война 1914-1918 гг. явилась важным этапом в раз­ витии европейской цивилизации, «прологом» ХХ в., определившим основные направления развития человечества в этом столетии. Для России значение войны определяется также тем, что сформировался комплекс социальных, экономических и политических противоре¬ чий, которые привели страну к тяжелейшим социальным потрясени¬ ям, к революциям и Гражданской войне. Война обнажила все слабые стороны внешней и внутренней политики Российского государства, потребовала кардинального изменения многих направлений.

В этом плане показательна судьба северной провинции Европейской России (Архангельская, Вологодская и Олонецкая гу¬ бернии). В частности, недооценка в мирное время правительствен¬ ными структурами северных морских портов в начальный период войны едва не обернулась провалом снабжения армии и оборонной промышленности. Доставка в 1914 г. через Архангельск, единствен¬ ный северный порт, соединенный с центром страны транспортны¬ ми путями, важнейшего народнохозяйственного и военного импор¬ та и дальнейшая его транспортировка в промышленные районы и на фронт по крайне слабо развитой транспортной инфраструктуре были связаны со значительными сложностями. Потребовалось фор¬ сированное государственное строительство новых портов и дорог к ним. В результате здесь возникли порты мирового значения, появи¬ лась развитая инфраструктура, что определило дальнейшую судьбу региона на протяжении всего ХХ в.

Интерес к изучению Северного края и его роли для государства в период мировой войны появился у местных общественных дея¬ телей, объединенных в различные краеведческие общества, уже в Имеются в виду Архангельское общество изучения Русского Севера (Архангельск), Вологодское общество изучения Северного края (Вологда), Общество изучения Олонецкой губернии (Петрозаводск).

годы войны. Исследования местной интеллигенции и промышлен¬ ников были связаны с осмыслением самодостаточности региона, сложившейся в период экономического подъема 1914-1916 гг.

Много литературы по проблемам Первой мировой войны по¬ явилось в первое десятилетие после ее окончания, что было вызвано желанием осмыслить «по свежим следам» это важнейшее событие человеческой истории, каким представлялась современникам миро¬ вая война. Одновременно стал подниматься вопрос о претензиях и контрпретензиях России и стран Антанты в отношении выполнения союзнических обязательств. Эта тема была «политической», поэтому нередко подвергалась фальсификации. В частности, нежелание при¬ знавать значение союзнических поставок в Россию для оборонной промышленности и фронта привело к тому, что роль северных пор¬ тов в годы войны в последующем практически не изучалась.

Многие публикации 1920-х гг. вскоре оказались в спецхранах библиотек и архивов. Став труднодоступными для исследователей, они не смогли оказать должного влияния на дальнейшее развитие отечественной исторической науки, которая оказалась под влия¬ нием идеологических стереотипов. В советской историографии происходило формирование отношения к мировой войне как к событию, подготовившему предпосылки для революционных со¬ циальных преобразований, поэтому акцент делался на «обезземе¬ ливании» крестьянских хозяйств, на уменьшении поголовья скота.

Например, активно публиковался И.И. Данишевский, один из крупней­ ших предпринимателей и активных общественных деятелей (см.: Данишев­ ский И.И. Народное хозяйство нашего Севера. Архангельск, 1919; Его же. Эко­ номические перспективы в связи с железнодорожным строительством на Се­ вере. Архангельск, 1917; Его же. Экономическое положение нашего Севера, его внешняя торговля в связи с переживаемыми событиями // Известия Ар­ хангельского Общества изучения Русского Севера (далее Известия АОИРС).

1918. № 1-2). Он сам был зачинателем многих новых экономических проектов.

В этом человеке ярко проявился свойственный тому периоду российской истории конфликт между идеями либерализма и государственности.

Интерес к происходившим событиям способствовал тому, что уже во время войны и в первые послевоенные годы практиковалась публикация важных документов, касающихся экономического и социального развития края, а также материалов дискуссий вокруг вопросов железнодорожного и портового строительства в Северном регионе. См.: Мурманская желез­ ная дорога. Пг., 1916; Архангельский торговый порт: доклад Московскому торгово-промышленному обществу. М., 1914; Ляхницкий В.Е. Изыскания в устьях р. Северной Двины, произведенные в 1915-1916 года для составления Не обращалось внимания на то, что подобное раскрестьянивание (во всяком случае, в северных губерниях) было результатом резкой индустриализации и урбанизации, вызванными войной.

Тема войны, таким образом, стала неактуальной; подчерки­ валось ее второстепенное значение по сравнению с событиями Октябрьской революции. Кроме того, на рубеже 1920-х и 1930-х гг.

в отечественной исторической науке стало сворачиваться такое пер¬ спективное направление, как краеведение; научное исследование региональных и локальных проблем не приветствовалось и посте¬ пенно исчезало. Изучение местных событий допускалось только как подбор фактов, подтверждающих общую концепцию.

В конце 1930-х гг. в связи с назреванием новой мировой вой¬ ны возрос интерес к военной истории; стали изучаться вопросы стратегии и тактики армий всех воевавших в Первой мировой вой­ не сторон, в том числе организация тыловых служб. Подобные исследования преследовали практические цели, и «специфика»

Первой мировой отходила на второй план. Тогда же появляются публикации, нередко имевшие гриф «Для служебного пользова¬ ния», по изучению опыта Великой войны в вопросах мобилизации Архангельского порта для внешнеторговых операций с союзника­ ми, формирования Северной флотилии, защиты морских путей.

В годы Великой Отечественной войны, когда Советский Союз вступил в союзнические отношения с Англией и США и были восаванпорта у гор. Архангельска // Труды отдела торговых портов Министер¬ ства торговли и промышленности. Пг., 1916. Вып. XLIX; Кандиба Б.Н. Рус­ ское портостроительство в период войны 1914-1917 гг. Л., 1924; Визе В.

Всемирная война и Архангельский край // Известия АОИРС. 1918. № 3-4;

Андреевский Л.И. Фабрично-заводская промышленность Севера накануне Первой мировой войны. Вологда, 1921; Оленев И.В. Карельский край и его будущее в связи с постройкой Мурманской железной дороги. Гельсинг­ форс, 1917; Левитский С.А. Путь к океану // Известия Общества изучения Олонецкой губернии. 1915. № 1. С. 1-20; и др.

Вопрос возможности обособленного от страны существования регио¬ на был особенно актуален в период Гражданской войны, когда северные территории Архангельской губернии выделились из Советской России в Северную область, и в начальный период нэпа, когда край в определенной степени выживал, будучи предоставлен сам себе.

Быков П.Д. Военные действия на Северном русском морском театре в империалистическую войну 1914-1918 гг. Л., 1939; Марков С. Корабли, взлетевшие на воздух // Год двадцать второй: альманах. М., 1939; Коротков Н.В. Операции по обеспечению морских перевозок в северных водах // Морской сборник. 1934. № 8. С. 185-196.

становлены практически по образцу Первой мировой войны по­ ставки грузов военного значения через северные и дальневосточ­ ные порты, появляется ряд публикаций, освещавших вопросы со­ юзнических отношений России со странами Антанты.

Автор серии очерков «Русский Север в первую мировую войну»

П.А. Варнек, находясь в эмиграции и не имея возможности опирать¬ ся на военные архивы, построил свое исследование на воспомина¬ ниях военных моряков (Н.Э. Викорста, С.М. Поливанова, Н.Н. Коркунова и др.), принимавших участие в обороне Севера и его гран¬ диозном преобразовании в 1914-1918 гг. Кроме того, он привлекал материалы британских и германских военных архивов.

С началом «холодной войны» поставки, осуществлявшиеся в 1914¬ 1918 гг., стали вновь оцениваться односторонне: союзников обвиняли в нарушении обязательств и попытках вмешательства таким образом во внутренние дела России. Подобные выводы справедливы, но обыч¬ но они декларировались без надлежащего исторического анализа.

С 1960-х гг. изучение Первой мировой войны в отечественной исторической науке происходило в основном в трех направлениях военная история, внешнеполитическая деятельность, социальноэкономическое развитие. Пожалуй, наиболее изученной стороной остается военная история. Появляется ряд концептуальных трудов, одним из которых стала коллективная монография, созданная в 1975 г. усилиями советских историков. В этом труде, получившем название «Первая мировая война 1914-1918 гг.», дана общая харакСидоров А.Л. Отношения России с союзниками и иностранные постав­ ки во время первой мировой войны // Исторические записки. 1945. Т. 15;

Его же. Миссия в Англию и во Францию по вопросу снабжения России в годы первой мировой войны // Исторический архив. 1949. Т. IV.

В Русском Зарубежье также появились работы по данной проблемати¬ ке, например в издаваемом Обществом бывших русских морских офицеров в Америке альманахе «Морские записки» (Нью-Йорк, 1943-1963 гг.).

Варнек П.А. Русский Север в первую мироую войну // Морские запи¬ ски. 1948-1958. Вып. V I - V I I I.

См.: Столяренко М.А. Флотилия Северного Ледовитого океана, 1915 февр. 1918 г.: (Боевые действия флотилии в первую мировую войну и участие североморцев в борьбе за победу Октябрьской революции): автореф. дис....

канд. ист. наук. Л., 1961; Залесский Н.А. Флот русского Севера в годы первой мировой и гражданской войн // Летопись Севера. 1972. Вып. VI; Балах Ю.

Флотилия Северного ледовитого океана // Морской сборник. 1987. № 11.

Первая мировая война 1914-1918 гг.: в 2 т. / под ред. И.И. Ростунова.

М., 1975.

теристика Северного морского театра военных действий и деятель¬ ности Флотилии Северного Ледовитого океана.

Изучаются внешнеэкономические связи России с союзниками во время войны, в которых особое значение принадлежало север¬ ным портам, прежде всего Архангельску.

В трудах советских историков по экономическому развитию стра¬ ны в начале века событиям Первой мировой уделялось неоправданно мало внимания. Это касается и работ по истории Северного региона.

Проблемы хозяйственного развития края в период войны рассматри¬ вались односторонне. Так, экономика изучалась в основном в русле развития традиционного вида производства - лесопиления, которое в годы войны находилось в кризисном состоянии, первоначально в связи с запретом на вывоз из страны сырья, а впоследствии в связи с высокими фрахтами на экспорт. Тем самым подтверждался тезис об экономическом упадке и фактически игнорировались вопросы новых перспектив региона, связанных в частности с экономическим освоением арктических и приарктических территорий.

Освещение вопросов социально-экономических развития и связанных с ним проблем рабочего движения происходило в ос¬ новном с позиций классовой борьбы. В частности, факт прибы¬ тия в Архангельский порт рижских транспортных рабочих рас¬ сматривался в публикациях на эту тему как тактический прием Игнатьев В.А. Русско-английские отношения накануне Октябрь­ ской революции. М, 1966; Столяренко М.А. Англо-русские соглашения о северных портах России в годы первой мировой войны // Вестник ЛГУ. 1961. № 8; Его же. Значение русских северных морских сообще­ ний и портов в годы первой мировой войны // Записки центрального военно-морского музея. 1960. Т. 2; Его же. Англо-русские соглашения о северных портах России в годы первой мировой войны // Вестник ЛГУ.

1961. № 8.

Трофимов П.М. Очерки экономического развития Европейского Севе­ ра России. М., 1961; Цейтлин М.А. Очерки развития лесозаготовок и лесо¬ пиление в России. М., 1968; и др.

Балагуров Я.А. Фабрично-заводские рабочие дореволюционной Каре­ лии. 1861-1917. Петрозаводск, 1968; История северного крестьянства. Т. 2:

Крестьянство Европейского Севера в период капитализма. Архангельск, 1985; Никулина Т.В. Пролетариат Европейского Севера России в годы им¬ периалистической войны // Вопросы истории Европейского севера: межву¬ зовский сб. Петрозаводск, 1984.

РСДРП. Преувеличивалось значение немногочисленных рабо¬ чих выступлений, во многом превратно толковалось положение рабочего класса. При этом не подвергался должному анализу такой важный вопрос, как обеспечение рабочей силой объектов народного хозяйства в годы тотальной войны.

С конца 1980-х г. у отечественных историков появилась воз¬ можность работать в закрытых прежде архивах, в том числе в ино¬ странных. Интерес к так называемым «белым пятнам» отечествен¬ ной истории привел к тому, что события Первой мировой стано¬ вятся предметом специального изучения. С 1992 г. при Институте всеобщей истории РАН работает Ассоциация историков Первой мировой войны, которая ставит своей целью «подойти к истории Великой войны многоаспектно, исследуя разнообразие ее глобаль¬ ных проявлений и воздействие на судьбы мировой цивилизации».

Членами Ассоциации проводятся исследования, касающиеся раз¬ личных аспектов войны. Особое внимание уделяется изучению из¬ менения духовной атмосферы в обществе, исследованию влияния войны на общественную мораль, на политизацию общества.

Региональные проблемы Первой мировой войны в настоящее время также привлекают внимание. Возрос интерес к ней и у кра¬ еведов, рассматривающих в основном локальные события или де¬ ятельность отдельных исторических персонажей. Наиболее попу¬ лярными темами при изучении провинциальной истории, в том числе и северных губерний, стали вопросы благотворительности, изучение положения беженцев и пленных. Архангельские историОчерки истории Архангельской организации КПСС. Архангельск, 1970. С. 61; Владимирова Л.В. Северная латышская группа РСДРП // Памят¬ ные даты Архангельской области на 1981 год. Архангельск, 1981.

Штыченко Е.Э. Первая мировая война и перемены в повседневности Петрозаводска // Краеведческие чтения: материалы I научной конферен­ ции. Петрозаводск: Verso, 2008. С. 104-109; Баданов В.Г., Кораблев Н.А. Зем¬ ский и городской союзы Олонецкой губернии в годы Первой мировой вой¬ ны // Управление и экономика:опыт, теория, практика. Вологда, 2009.

С. 145-151; Суржикова Н.В. Из опыта использования военнопленных Пер¬ вой мировой войны в экономике провинциальной России // История пени¬ тенциарной системы России в ХХ веке: сборник материалов международ­ ного научного семинара. Вологда, 2007. С. 122-129; Голикова Н.И., Смелкова Т.Н. К вопросу о взаимодействии государственных учреждений и об¬ щественных организаций в годы Первой мировой войны (по материалам Вологодской губернии) // Историческое краеведение: источники и иссле­ дования: сборник статей. Вологда, 2003. Вып. 9. С. 133-140; и др.

ки фиксируют свое внимание на истории порта, а также на собы¬ тиях в портовых районах Бакарица в октябре 1916 г. и Экономия в январе 1917 г.

Профессиональными историками глубоко исследуются вопросы военной истории. Вклад краеведов заключается в восстановлении из небытия имен героев этой войны.

К сожалению, в отсутствии фундаментального исторического труда, содержащего основные положения данных исторических со¬ бытий, краеведы и историки, работающие в локальной тематике, Фруменков Г.Г. Взрывы в порту // Архангельск: 1584-1984: Фрагменты истории. Архангельск, 1984; Смирнов А.Б. Морские порты Архангельской губернии в политике Российского государства в годы первой мировой вой¬ ны: дис.. канд. ист. наук. Архангельск, 2003; Его же. Обеспечение безопас¬ ности судоходства и морских портов на Европейском Севере России в годы первой мировой войны // Поморье в Баренц-регионе: экология, экономика, социальные проблемы, культура: сб. тез. I I I междунар. конф. Архангельск, 1997; Его же. Первая мировая война и осуществление зимних навигаций на Русском Севере // Экология северной территории России. Архангельск, 2002. Т. 2; Хрушкая Л.Н. Главноначальствующий г. Архангельска и Бело¬ морского водного района // Защитники Отечества: мат-лы региональных общественно-научных чтений. Архангельск, 2003; Абрамов Ю.П. Контрраз¬ ведывательная работа Архангельского губернского жандармского управле¬ ния в годы Первой мировой войны // На страже безопасности Поморского Севера: сборник. Архангельск, 2003. С. 9-52; и др.

Климовский С.Д. Заградители «Монгугай», «Уссури», «Шилка», «Прут» // Судостроение. 1988. № 6. С. 61-64; КузнецовЛ.А. Транспорт «Бакан» на ох­ ране северных рубежей России // Судостроение. 1990. № 12. С. 54-59; Андриенко В.Г. Первая зимняя навигация на Белом море (1914-1915 гг.) // Гангут.

СПб., 1993. Вып. 5. С. 59-69; Козлов Д.Ю. Подводная опасность и русское судоходство, 1914-1917 гг. // Морской сборник. 1996. № 8; Черников И.И.

Речной флот Военного ведомства. 1915-1917 годы // Гангут. СПб., 2000.

Вып. 25. С. 22-40; 2001. Вып. 26. С. 21-29; 2001. Вып. 27. С. 39-47; Жалнин Д.Е. История строительства и Боевой деятельности флотилии Северного Ледовитого океана: 1914-1920 гг.: дис.... канд. ист. наук. Мурманск, 2005; и др.

Николаева Н.И. «За веру, Царя и Отечество!» (Котлас и котлашане в годы Первой мировой войны) // Двинская земля: мат-лы межрегиональных обще¬ ственно-научных историко-краеведческих Стефановских чтений. Котлас, 2007. Вып. 5. С. 111-117; Санакина ТА. Материалы к мартирологу архангело¬ городцев, погибших в Первой мировой войне // Защитники Отечества: матлы региональных общественно-научных чтений. Архангельск, 2003.

Здесь же следует упомянуть серию публикаций вологодского исследо¬ вателя Е.Л. Демидовой о георгиевских кавалерах - уроженцах Вологодской губернии.

нередко допускали ошибки. С середины 1990-х гг. стала вестись ра¬ бота над региональными энциклопедиями, целью которых является объединение всех разрозненных историко-краеведческих исследо¬ ваний, в том числе и по теме Первой мировой.

В рамках изучения Гражданской войны и интервенции на Севере особое внимание уделялось Первой мировой войне, создавшей по¬ литические, социальные и экономические предпосылки этим со¬ бытиям. В первой главе монографии В.И. Голдина «Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере» дана общая ха¬ рактеристика экономических и социальных изменений, произошед¬ ших на Севере в 1914-1918 гг., которая анализируется в связи с появ¬ лением у бывших союзников России по Антанте собственного инте¬ реса к этому региону. В книге Л.Г. Новиковой, также посвященной событиям Гражданской войны, представлена картина социальной истории края накануне революционных событий 1917 г. История Архангельска в годы войны явилась темой отдельной книги автора данного текста. Специфика «северного вектора» российской исто¬ рии, с особой силой обозначившаяся в годы Первой мировой войны, представлена в работах мурманского историка П.В. Федорова.

Из зарубежных авторов, проявлявших интерес к событиям войны в северных губерниях России, следует отметить немецкого истори¬ ка Райнхарда Нахтигаля, который основное внимание по понятным причинам уделяет проблеме военнопленных на строительных работах.

Отсутствие значительных работ англо-американских историков, в ко¬ торых раскрывались бы вопросы военного и экономического сотруд¬ ничества стран Антанты с Россией на Русском Севере, вызвано, по См., например: Поморская энциклопедия. Т. I : История Архангельско¬ го Севера. Архангельск, 2001; Вологодская энциклопедия. Вологда, 2006;

Республика Коми: энциклопедия. Сыктывкар, 1997. Т. 1.

Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере. М., 1993.

Новикова Л.Г. Провинциальная контрреволюция: Белое движение и Гражданская война на Русском Севере, 1917-1920. М.: Новое литературное обозрение, 2011.

Трошина Т.И. Великая война... Забытая война... (Архангельск в годы Первой мировой войны, 1914-1918 гг.) Архангельск, 2007.

Федоров П.В. «Вторые Дарданеллы»: Кольский край в истории Россий­ ского государства. Мурманск, 2002; Его же. Северный вектор в российской истории. Центр и Кольское Заполярье в XVI-ХХ вв. Мурманск: МПГУ, 2009.

Нахтигаль Р. Мурманская железная дорога. 1915-1919 гг. Военная не­ обходимость и экономические соображения. СПб.: Нестор-История, 2011.

всей видимости, неактуальностью для них этой темы, которая была пе¬ рекрыта событиями военной интервенции на последнем этапе войны.

Предлагаемая читателю книга основана на предшествующей и современной историографии, включая публикации краеведов, ра¬ ботавших и работающих в данной тематике, и дает общую картину событий Первой мировой войны на Европейском Севере России с акцентом на социальных вопросах. Проблемы развития транспорт¬ ной инфраструктуры региона в годы войны, важные в контексте всероссийской истории, а также процессы экономического раз¬ вития края в ракурсе тех перспектив, которые наметились тогда в этом направлении, представлены с учетом деформирующего влия¬ ния условий военного времени. Автор стремился исследовать про¬ цессы социальной миграции, ломки устоявшихся социально-куль¬ турных отношений под влиянием экстремальной ситуации миро¬ вой войны.

В книге война показана как одно из выражений кризиса ци¬ вилизации рубежа X I X и X X вв., когда обострились все присущие этой цивилизации противоречия, были затронуты все стороны общественной жизни, подвергся влиянию сам менталитет народа и вместе с тем определились основные направления дальнейшего развития на протяжении всего X X в. Изучение «обыденной» исто¬ рии северной провинции в переломный период, когда рушились традиционные отношения, деформировалась система обществен¬ ных ценностей и складывались под влиянием психологического и экономического пресса новые формы межличностных отноше¬ ний, вполне наглядно иллюстрирует этот «цивилизационный кри¬ зис».

При работе над книгой были использованы разнообразные ис¬ точники: документы центральных, областных и ведомственных ар¬ хивов, информация из газет и журналов того времени, воспомина¬ ния современников.

Работа с архивными документами периода Первой мировой вой-ны достаточно сложная; особенно это касается документов последнего периода (конец 1916-1917 г.), когда многие из них представляли собой небольшие листки бумаги с торопливой запи¬ сью, нередко карандашом. В это время развивается так называе¬ мый «телеграфный стиль» в деловой переписке: появляются раз¬ нообразные сокращения, использование шифров. Среди источ¬ ников преобладают телеграммы, телефонограммы, расшифровки шифрограмм, которые отличаются краткостью изложения, предполагающей понимание предмета обсуждения корреспондентами.

Впрочем, благодаря указанию точного времени, места отправле¬ ния и адресатов на документах подобного рода можно точно дати¬ ровать события.

С другой стороны, бюрократизация всех сторон общественной жизни, развившаяся именно в период Первой мировой войны, ког¬ да практически любое, даже частное, мероприятие требовало боль¬ шой переписки и тщательного документирования, значительно об¬ легчает изучение так называемой «обыденной истории» общества.

Это тем более важно, что собственно воспоминания современни¬ ков по этому периоду практически отсутствуют.

Следует отметить несколько опубликованных воспоминаний совре¬ менников событий: Давыдов В. Гибель «Ормесби»: Драма во льдах Поляр¬ ного моря (эпизод из Великой Мировой войны). Пг., 1919; Сункуев А.С.

Из воспоминаний «реквизированного» // Бурятоведение. 1929. № 1-2; Кед¬ ровМ.С. За Советский Север. Л., 1940; Федоров В.Г. В поисках оружия. М., 1964; Бочек А. Всю жизнь с морем. М., 1969; Брагин И. Мое поколение. Архан­ гельск, 1968; Из воспоминаний М.К. Паромова о своей жизни (1910-1918) // Поморский летописец: альманах. Архангельск, 2010. Вып. IV. С. 252-270;

Коротких М. Воспоминания. URL: http://www.onegaonline.ru/html/dz2/ seetext.asp?kod=251; Яковлев А.И. Воспоминания: рукопись (1983). URL:

http://www.hrono.info/statii/2007/ship_yakov.html; Фрезер Е. Дом над Дви¬ ной. Архангельск, 1998.

Автором также использовались воспоминания, рукописи которых сохра¬ нились в фондах «комиссий по истории коммунистической партии» (см.:

Государственный архив Архангельской области. Отдел документов соци¬ ально-политической истории (далее ГААО. Отдел ДСПИ). Ф. 8660. Оп. 3, 4;

Вологодский областной архив новейшей политической истории (далее ВОАНПИ). Ф. 1332. Оп. 3; Российский государственный архив социальнополитической истории (далее РГАСПИ). Ф. 70. Оп. 3; Центральный госу¬ дарственный архив историко-политических документов (далее ЦГАИПД СПб.); Национальный архив Республики Карелия (далее НАРК). Ф. П-14;

архив Общества Северян по собиранию и изданию материалов о Граждан¬ ской войне на Севере Европейской части России (ГАРФ. Ф. р-5867)) или были частично опубликованы в изданиях: «Архив русской революции» (М., 1991-1993); «Белый Север, 1918-1920: мемуары и документы» (Вып. I. Ар¬ хангельск, 1993); «Гражданская война на Мурмане глазами участников и очевидцев: сб. воспоминаний и документов» (Мурманск, 2006). Разумеет¬ ся, эти воспоминания в основном посвящены событиям Гражданской вой¬ ны, однако в них содержится информация и о событиях Первой мировой.

Особая ценность этого вида источников заключается в том, что они пред¬ ставляют собой личные свидетельства.

В отличие от других событий начала ХХ в. Первая мировая война почти не отмечена в опубликованных воспоминаниях.

Возможно, причина в том, что эта война перешла в Гражданскую, разделившую наиболее активную часть населения на два непри¬ миримых лагеря. Последующие события заслонили собой воспо¬ минания о Великой войне, хотя еще в 1917 г. современникам ка¬ залось, что они переживают самые важные моменты истории в жизни своего поколения. Как правило, имеются лишь короткие воспоминания о тех или иных моментах, к тому же окрашенные политическим восприятием через призму последующих событий, поэтому их воспоминания о событиях тех лет недостаточно объ¬ ективны.

Ценным историческим источником являются материалы пе¬ риодической печати. В годы войны на территории края выходило множество печатных изданий: газеты и журналы. После событий Февральской революции стало издаваться значительно большее ко¬ личество газет, в основном, впрочем, «однодневки», однако в них содержится информация, позволяющая косвенно оценить те изме¬ нения социальной жизни, которые произошли в то время. В услови¬ ях ужесточавшейся военной цензуры информация периодических изданий, прежде всего газет, не могла быть полной. Вместе с тем, в них содержится немало сведений о быте населения. Выявленная таким образом информация критически проверялась автором по другим источникам. Нередко газетные публикации определяли на¬ правление поиска в архивных документах.

В изучаемый период выходили: в Архангельске - ежедневная газета «Архангельск», «Архангельские губернские ведомости», «Северное утро»

(газета общественно-политическая и литературная); в Вологде - ежеднев¬ ная газета «Эхо», «Вологодские губернские ведомости», «Вологодский ли¬ сток»; в Петрозаводске - «Олонецкие губернские ведомости», «Олонецкая неделя» (еженедельная газета по вопросам политической, церковно-общественной и народной жизни), «Олонецкое утро» (ежедневная областная об¬ щественно-литературная газета), «Олонецкое эхо» (ежедневная областная общественно-литературная газета), «Эхо» (ежедневная газета 1913-1917 гг.).

«Архангельские городские известия»; «Архангельские епархиальные ведомости»; «Вестник Олонецкого губернского земства» (Петрозаводск);

«Вологодские епархиальные ведомости»; «Известия Архангельского обще¬ ства изучения Русского Севера»; «Известия Вологодского общества изуче¬ ния Северного края»; «Известия Общества изучения Олонецкой губернии»

(Петрозаводск); «Олонецкие епархиальные ведомости» (Петрозаводск).

Важным, хотя и весьма специфическим источником является иллюстративный, прежде всего фотографический, материал. В кон¬ це 1916 г. Архангельское фотографическое общество обратилось к гражданскому и военному губернаторам с просьбой разрешить од¬ ному из фотографов съемку в городе и порту, «дабы сохранить для потомков грандиозные события, которые переживает наш город в настоящую, Великую войну». Такое разрешение получил местный фотограф А. Поплавский. При этом было оговорено, что отпечаты¬ вать снимки до конца войны он не будет, а негативы обязуется хра¬ нить в здании губернского правления. Судьба этих негативов не из¬ вестна, но фотограф, по-видимому, имел дубликаты некоторых не¬ гативов, которые в конце 1960-х гг. попали в фонды Архангельского краеведческого музея и Государственный архив Архангельской об­ ласти. Значительная часть этих негативов не публиковалась, и их изучение дает представление об Архангельске в последний период войны.

Кроме этой коллекции, имеется еще несколько десятков фотогра¬ фий, сделанных офицерами, военными строителями, а также профес¬ сиональными фотографами, по заданию властей занимавшимися фотофиксацией каких-либо событий: строительства Петрозаводской и Мурманской железной дороги, каналов на Мариинской водной си¬ стеме, портостроительных работ в Архангельске и на Мурмане, по¬ следствий диверсий и пр.

Фотография - документ, который сложно фальсифицировать или превратно истолковать. Учитывая неполноту архивных фондов, относящихся, прежде всего, к последнему периоду войны, фото¬ графии послужили автору ценным источником информации, по¬ зволившей подтвердить достоверность той или иной вызывающей сомнение информации.

Негативы цветных фотографий С.М. Прокудина-Горского находятся на хранении в библиотеке Конгресса США. Частично снимки размещены на сайте этой библиотеки и на отечественных сайтах (см.: URL: http://psspb2008.narod.ru/murm_introduction.htm; http://www.webpark.ru/comment/ tsvetnie-foto-proshlogo-veka).

Фотофиксация событий, сделанная профессионалами, отложилась в ар¬ хивных и музейных фондах. Для работы над книгой автором привлекались фотографии из коллекций Государственного архива Российской Федера¬ ции, Государственного архива Архангельской области, Архангельского краеведческого музея. Использовались также опубликованные фотогра¬ фии, негативы которых находятся в других хранилищах.

Эпоха Первой мировой войны достаточно приближена к наше¬ му времени, что создает иллюзию легкости ее научной реконструк¬ ции. Вместе с тем, имеющиеся источники дают достаточно фраг¬ ментарную картину происходивших событий. Иногда источники дают противоречивую информацию, что объясняется военными обстоятельствами и существованием цензуры. Задачей автора была тщательная перепроверка полученных сведений через максималь¬ ное количество прочих источников и создание на их основе полно¬ ценной картины жизни Северного края в один из переломных пе¬ риодов истории страны и мира.

громные территории, расположенные севернее Ярославля, принято называть Русским Севером:

это Олонецкая, Вологодская и Архангельская гу­ бернии, в настоящее время - Архангельская, Вологодская, Мурманская области, Республики Карелия и Коми.

Русский Север - это междуречье тех рек, которые текут на север, что в ранние эпохи и сформировало сюда мигра­ ционные потоки. Через систему рек переселенцы направ­ лялись для торговли и занятий промыслами на Печору, Мурман и в Сибирь. В XVII-XVIII вв. население было «при­ вязано» к территориям проживания, и стихийная миграция практически прекратилась. Но продолжалось переселение людей в северный районы как элемент правительственной политики: в XVIII и первой половине X I X в. регион сохра¬ нял государственное экономическое значение, в нем распо¬ лагались центры оборонной промышленности, в результате чего сюда направлялись мастеровые, строители, военнослу¬ жащие. В условиях отсутствия свободного рынка рабочих рук направление сюда работников в основном носило при¬ нудительный характер.

Этот регион находился в зоне так называемого рискован¬ ного земледелия, поэтому его население на самых ранних этапах было включено в товарно-денежные отношения: оно занималось промыслами и ремеслами, продукция которых была востребована на рынке, продавало свой труд, что позво¬ ляло приобретать недостающее продовольствие. Северные территории экономически и культурно тяготели к Архангельскому порту, в котором имели свои «дела» проживавшие на всей террито¬ рии края купцы, а крестьяне находили здесь сезонные заработки.

Однако экономическая история региона не была линейной: пе¬ риоды преимущественного развития промышленности сменялось возвращением (в значительной степени вынужденным) к земле¬ дельческим занятиям. Переориентация заграничной торговли на балтийские и черноморские порты, существенное сокращение при¬ быльности северных промыслов, изменение вектора военно-эко¬ номического развития России привели к экономическому кризису Северного края, с особой силой разразившимся в третьей четверти XIX в., что привело к его экономической стагнации на протяжении последующих десятилетий.

Бездорожье и низкая плотность населения осложняли проник¬ новение сюда экономических и культурных новшеств. В результате, в начале ХХ в. регион в определенной степени представлял собой социально-культурный анклав, оплот традиционности. Казалось, пройдут многие десятилетия, прежде чем цивилизация проникнет в отдаленные уголки Северного края...

Однако политические амбиции европейских элит уже готовили изменения, которые призваны были оказать воздействие на изолиро¬ ванность и традиционный уклад жизни северных губерний России.

§ 1. Северный край в военной доктрине России начала XX века Европа готовилась к большой войне. В связи с этим у части прави¬ тельственной элиты присутствовало понимание, что северные порты при определенных обстоятельствах могут оказаться единственными океанскими «воротами» России в Европу, при этом отсутствие транс¬ портных путей к этим портам сделают их совершенно бесполезными.

Европейский Север России (Русский Север) отличала особая исто¬ рическая судьба. Бывали периоды - нередко они совпадали с общим упадком в государстве, - когда этот регион с его ресурсными возмож¬ ностями и протяженной морской границей становился важнейшей территорией, своего рода «спасителем Отечества». Однако в благопоО необходимости строительства порта в незамерзающей части Кольско¬ го залива докладывал императору Александру III С.Ю. Витте; эта информа¬ ция присутствует в его воспоминаниях, которые он обнародовал в 1915 г.

лучные годы Отечество забывало об этом регионе до нового кризиса.

Так, в Петровскую эпоху оказались востребованы Архангельский порт и местные природные ресурсы, создавшие благоприятные условия для организации здесь крупномасштабного строительства военного па¬ русного флота. В результате, все примыкающие территории, включая Вологодскую и северо-западную часть Вятской губерний, оказались втянуты в орбиту Архангельского порта и адмиралтейства; на транс¬ портировке грузов и обеспечении порта и корабельного строитель¬ ства местным сырьем «поднялись» купеческие капиталы, заработала местная промышленность, крестьяне получили возможность отхо¬ жих заработков. В Олонецкой губернии появились крупные казенные («петровские») заводы и возник город Петрозаводск. На Мурманском побережье активно развивалась рыбная и зверобойная промыш¬ ленность. Населенные пункты региона были связаны между собой и с центром России транспортной системой, прежде всего водной (с помощью каналов).

На протяжении XVIII и первой половины XIX в. экономика север¬ ных губерний активно развивалась, хотя наметились признаки упад¬ ка, что было связано с расширением территории страны на юг и за¬ пад, со строительством новых портов, с появлением более доступных природных ресурсов. Модернизация военной промышленности, на¬ чавшаяся после Крымской войны, привела к упразднению в 1860-х гг.

Архангельского адмиралтейства, потере значения Петровских заво¬ дов в Олонецкой губернии. В результате Европейскому Северу боль¬ ше не уделялось внимания в военной доктрине Российской империи.

Были сокращены местные гарнизоны, упразднены Архангельский военный порт и Новодвинская крепость. Считалось, что далекая северная провинция, утратившая прежнее стратегическое значение центра государственного кораблестроения и оружейной промышлен¬ ности, не будет привлекать потенциального противника. Что каса¬ ется западной границы, то включение в состав Российской империи Финляндии сделало неактуальным организацию защиты Карелии от возможного вражеского вторжения.

При этом ситуация на северо-западных рубежах Российской им¬ перии была далеко не стабильной. Еще со времен средневековой Новгородской республики существовали пограничные конфликты с Норвегией. Безлюдные просторы Кольского полуострова и остро¬ вов Баренцева моря (архипелаги Шпицберген и Новая Земля) при¬ влекали норвежцев своими ресурсами - объектами морской охоты и рыбной ловли, другими природными богатствами. Так, норвежцы активно разрабатывали уголь на Шпицбергене; среди колони¬ стов Мурманского побережья было немало норвежцев. Со стороны Финляндии присутствовало стремление проводить националисти¬ ческую агитацию среди карельского населения, проживавшего на территории Архангельской и Олонецкой губерний. Это выража¬ лось не только в культурной, но и в политической деятельности.

Националистические интересы финнов распространялись и на те уезды Вологодской губернии, где проживали коми. Однако реаль¬ ную опасность для территориальной целостности России представ¬ ляла их деятельность именно на пограничных, заселенных карела¬ ми территориях.

На этом основании после Крымской войны (которая, с одной стороны, показала, что неприятель не может подойти к защищен¬ ному природными препятствиями Архангельску, а с другой, пере¬ ориентировала государственные военно-экономические интересы на другие регионы страны) были упразднены северные военные гарнизоны и Архангельский военный порт.

В результате в начале ХХ в. регион, являвшийся фактически при¬ граничным, не был подготовлен к отпору вражеского вторжения как с суши, так и с моря. В городах оставались небольшие местные гарнизоны, в обязанность которых входило сопровождение этап¬ ным порядком заключенных и ссыльных, организация мобилизаци¬ онных мероприятий, подавление бунтов. В губернских городах бы¬ ли расквартированы резервные батальоны, которые в случае войны могли быть развернуты в боевые части для дальнейшего направле¬ ния на фронт.

Мобилизационными планами не предусматривалось ведение бое¬ вых действий на территории северных губерний, которые не воспри¬ нимались как приграничные: на западе находилась Финляндия, являв¬ шаяся автономной частью Российской империи. На северо-западе Норвегия, которую не рассматривали как серьезного противника. На севере располагались приарктические моря, которые и в мирное вре¬ мя представляли сложность для мореплавания. Большую часть года до восьми месяцев - моря были скованы льдами. Остальное время проход по ним, тем более без лоцмана, был затруднен. Казалось, до¬ статочно погасить немногочисленные маяки, и неприятель не смо¬ жет сориентироваться в безбрежном водном пространстве.

Считалось, что Вологодской и Олонецкой губерниям военная опас¬ ность не угрожает; что для Архангельского порта и Мурманского по¬ бережья угроза может исходить лишь от небольшого десанта, который можно будет ликвидировать, доставив воинские силы по ВологодскоАрхангельской железной дороге. Военно-морские силы в Белом море были представлены посыльным судном Балтийского флота «Бакан», осуществлявшим охрану северных российских вод, прежде всего от норвежских промысловиков-браконьеров. Граница с Норвегией и тем более с Финляндией была практически открытой. Там располагались немногочисленные части пограничной охраны и таможенные пункты, которые при желании можно было миновать, перейдя границу по не¬ охраняемым, пустынным и бездорожным участкам.

Такое пренебрежение к вопросам обороны края было вызвано тем, что Европейский Север России со второй половины X I X в.

переживал период экономической стагнации. Причиной этому послужила переориентация государственных интересов, вызван¬ ная расширением государственных границ к южным морям и но¬ вым источникам сырья. Железоплавильные заводы в Карелии потеряли прежнее значение, поскольку не смогли конкурировать с промышленными центрами Украины. Были упразднены заво­ ды Архангельского адмиралтейства. Железные дороги на Урал и в Сибирь составили существенную альтернативу традиционным речным путям Русского Севера. Началось «бегство» купеческих капиталов и отток активных групп населения. Миграционный приток населения сюда прекратился, а жители, в том числе не¬ больших северных городов, были вынуждены перейти к сельско¬ хозяйственным занятиям. На значительной части Вологодской и в части Олонецкой губернии население отошло от промыслов и ста¬ ло земледельческим в связи с существовавшей здесь в дореформен¬ ный период системой крепостной зависимости. «Государственные»

крестьяне продолжали добывать себе источники существования, занимаясь промыслами, а также находя работу в больших городах, таких как Петербург и Москва.

После отмены крепостного права, и особенно в начале ХХ в., когда территория оказалась перенаселенной в связи с начавшимся «демографическим переходом», «отход» населения на временные Демографическим переходом называется переход к новой системе воспроизводства населения - повышение продолжительности жизни с одновременным сокращением рождаемости. На первом этапе демографи¬ ческого перехода происходит резкое повышение численности населения в детских и молодых возрастах, поскольку высокая рождаемость не компен¬ сируется уже высокой младенческой и детской смертностью. Подобный пе¬ риод, характеризуемый как демографический «взрыв», чреват различными социальными и экономическими катаклизмами.

заработки в промышленные города особенно усилился (табл. 1).

На рубеже X I X и ХХ вв. необходимость отхожих занятий дополни¬ лась экономической потребностью: в северных губерниях разви¬ валась лесопильная и деревообрабатывающая промышленность;

развитие транспортного сообщения приблизило пребывавшие в стагнации северные городки к крупным городам, в связи с чем заработала и местная промышленность. В условиях индустриали¬ зации появились перспективы у олонецких железоделательных заводов. Основными работниками на этих предприятиях, а также при обслуживании транспортной системы и добыче необходимого для промышленности сырья были местные крестьяне и горожане.

Однако культурная традиция и существовавшая сословная система не позволяли таким людям отрываться от своих селений и пролета¬ ризироваться.

Отток населения северных губерний (по данным переписи 1897 г.) других губерний уроженцев (% от численности всего населения) ности половой группы) показателю среди 50 губерний Европейской России Подсчитано автором по: Кадомцев Б.П. Профессиональный и социаль¬ ный состав населения Европейской России по данным переписи 1897 г.

(критико-статистический этюд). СПб., 1909. С. 93, 105.

Наметившийся экономический подъем не изменил положения се¬ верных территорий, которые оставались на положении «пасынков»

Российской империи. У части властной элиты присутствовало осозна¬ ние исторического опыта, показывающего, что в нестабильные эпохи происходит актуализация геополитического и сырьевого потенциала Европейского Севера, однако поддержание этого потенциала так и не стало задачей государственного значения. Вопросы транспортного строительства, а также организации обороны северных территорий не являлись первоочередными вплоть до начала войны.

Итак, внешняя опасность для Северного края если и исходила, то лишь от не слишком воинственных соседей, которые при опре¬ деленных обстоятельствах могли создать осложнения для операций по транспортировке грузов путем, например, устройства диверсий или предоставления своей территории для баз недружественных войск. Такая опасность могла бы рассматриваться, если северные порты воспринимались как стратегически важные в военных пла¬ нах союзников России по Антанте, но те не придавали северным транспортным путям особого значения в предстоящей войне.

Интерес со стороны союзников к Русскому Северу усилился во время войны и был вызван рядом обстоятельств. Первоначально он был связан с необходимостью поставлять вооружение и боепри¬ пасы для русской армии, другие грузы военного и оборонно-про¬ мышленного назначения, поскольку именно на таких условиях Экономическое развитие региона обеспечивалось только личной ини¬ циативой чиновников. Так, архангельский губернатор А.П. Энгельгардт добился строительства к Архангельску узкоколейной железной дороги, благодаря чему северный порт получил хоть какой-то импульс к дальней¬ шему развитию. Была устроена гавань в незамерзающей части Кольского полуострова; однако отсутствие транспортных путей к нему приостанови¬ ло этот проект. В Олонецкой губернии железная дорога на Петрозаводск стала строиться только летом 1914 г., т.е. непосредственно накануне войны.

Осенью 1915 г. были созданы «Русский правительственный комитет в Лондоне» (РУССКО), «Русский заготовительный комитет» (АМСКО) в США и «Русская заготовительная компания во Франции». Вопросами вы¬ полнения заказов и транспортировки грузов в Россию занимались и другие правительственные органы в странах Антанты. В апреле 1916 г. в Лондоне было подписано «Соглашение между английским и русским правитель¬ ствами о необходимых мерах для обеспечения перевозки военных грузов в Россию»; создан совместный орган «Комитет по морским перевозкам»

(Адмирком). Англия стала осуществлять фактически полный контроль за перевозками в северорусские порты: кроме судов Добровольческого флота, Россия вступила в войну. Отсутствие на Севере России налаженной системы военно-морской обороны потребовало от союзников ор¬ ганизации проведения караванов судов к Архангельскому, а затем Мурманскому портам и военное патрулирование северных вод.

На втором этапе войны интерес союзников к северной транс¬ портной системе был вызван потребностями самих стран (Фран¬ ции, Великобритании, затем Италии) в поставках русского продо¬ вольствия и людских ресурсов.

В 1917 г., когда в войну вступили США, началось экономическое проникновение американского капитала на Русский Север. Северные порты на первых этапах войны приобрели важное значение для пасса¬ жирских и грузовых перевозок между Россией и Америкой. В Новом Свете оказалось немало эмигрантов из России, у которых на родине оставались родственники и какие-то экономические интересы. В усло¬ виях войны общение между ними могло осуществляться в основном через Архангельский порт: какое-то время существовало даже регуляр¬ ное морское сообщение по линии Архангельск - Нью-Йорк.

все транспортные суда России переходили под контроль Адмиркома. Россия обязывалась не допускать так называемые «частные» грузы в северные пор¬ ты. Всего в порты Русского Севера за годы войны было доставлено из-за гра¬ ницы около 6 миллионов тонн грузов (см.: ГААО. Ф. 58. Оп. 1. Д. 1095. Л. 23;

Ф. 48. Оп. 6. Д. 117. Л. 34, 35).

Вывоз через северные порты (в первую очередь хлеба, а также леса, льна и пр.) за 1914-1917 гг. составил более 4,5 миллиона тонн грузов (см.:

Статистический сборник по Архангельской губернии за 1917-1924 гг. Ар­ хангельск, 1925. С. 642-643). Через Архангельск было вывезено также 35 тысяч солдат Русского экспедиционного корпуса, направленных для по¬ мощи французской армии в рамках договоренности, названной «Солдаты в обмен на оружие». Через северные порты вывозились вражеские воен¬ нопленные, изъявившие желание вступить в армии стран Антанты. Вели¬ кобритания, которая вела боевые действия на Ближневосточном фронте, использовала транспортную систему Русского Севера для форсированной доставки туда отдельных подразделений.

В 1917 г. в Вологде было открыто отделение американского банка «НьюЙорк Сити», а в Архангельске с целью развития экономических и культур­ ных связей между Русским Севером и США был создан Северный отдел Рус­ ско-Американского комитета. Этот комитет (РуссАмКо) был организован Временным правительством для объединения усилий правительственных и общественных организаций в деле расширения российско-американского сотрудничества. См.: Рогачев И.В. Русский Север в российско-американских отношениях 1914-1920 гг.: автореф. дис.... канд. ист. наук. Архангельск, 2011.

§ 2. Мобилизационный потенциал Северного края Архангельская и Олонецкая губернии, Вологодский, Грязовецкий и Кадниковский уезды Вологодской губернии входили в Петер¬ бургский военный округ. Начавшаяся на западных границах война предполагала первоочередную мобилизацию именно в этом округе.

Телеграмма о мобилизации поступила сюда в ночь на 18 июля 1914 г.

Призыв жителей северных губерний осуществлялся согласно Уставу 1875 г. и мобилизационного расписания, принятого в 1910 г.

В нем были прописаны маршруты для следования команд с указанием места назначения, пунктов следования и ночевок, места и времени по¬ садки в вагоны или на пароходы. В предписаниях, которые имелись у представителей военных и гражданских властей, указывалось, сколько из каждого населенного пункта следует брать подвод, в какую воин¬ скую часть через данный населенный пункт следует команда, сколько в ней офицеров, врачей, фельдшеров, нижних чинов, а также лошадей.

По закону 1875 г. (с изменениями, которые вносились в него на протяжении последующих десятилетий), в русскую армию при¬ зывались молодые мужчины, достигшие 20-летнего возраста. Срок солдатской службы постепенно сокращался, что было вызвано как увеличением количества призывников, так и повышением уровня их образования. Так, в сухопутных войсках срок службы с 1875 по 1913 г. уменьшился с 6 до 3-4 лет, после чего шло зачисление в за¬ пас на 13-15 лет. Во флоте - с 7 до 5 лет, и 5 лет в запасе. Запасные призывались только в случае войны.

От солдатской службы освобождали священников, медиков, часть учителей. Учащиеся, в зависимости от получаемого обра¬ зования, получали отсрочку до возраста 24-28 лет. Имевшим ат¬ тестат об образовании срок службы сокращался до 2-3 лет. Это правило в условиях всеобщей воинской повинности значительно повлияло на рост интереса населения к получению образования.

Представленные в таблице 2 данные указывают на постоянное по¬ вышение грамотности призывников ; в 1910-х гг. число грамотных В книге используются даты по старому стилю. 18 июля по старому сти¬ лю соответствует 1 августа по новому стилю.

См.: Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1813-1913). Табл. 253, 254; Известия АОИРС. 1912. № 9. С. 388, 389; Олонецкая губерния - Ка­ рельская Трудовая Коммуна - Республика Карелия (1838-2001): статисти¬ ческий сб. Петрозаводск, 2002. С. 18; Количев А. Земство на окраинах // Известия АОИРС. 1909. № 8. С. 53; Сборник статистических сведений по Союзу С.С.Р. 1918-1923. М., 1924. Табл. Х.

молодых мужчин в северных губерниях как в сельской местности, так и в городах приближалось к 100%.

Уровень грамотности молодых мужчин, принятых на воинскую службу (%) Годы Архангельская губ. Олонецкая губ. Вологодская губ. Россия Существовавшая до 1875 г. рекрутская система набора пред­ полагала ряд льгот. Так, в связи с малочисленностью населения Архангельской губернии здесь допускалась замена «натурального»

рекрута соответствующим денежным взносом, чем население и пользовалось. «Инородцы» (на Европейском Севере к ним относи­ лись ненцы и лопари) пользовались льготой, полностью освобож­ давшей их от воинской службы. Подобная льгота распространялась и на колонистов Кольского полуострова с целью привлечь туда до­ полнительное население. Некоторые из этих льгот сохранялись и после введения всеобщей воинской повинности.

Вообще, в России после введения в 1875 г. всеобщей воинской повинности существовала наиболее щадящая (среди европейских стран) система льгот. Освобождение от воинской службы могли по¬ лучить от 45 до 51% россиян призывного возраста. Так, с целью не нарушить экономику страны, в значительной степени основанную на крестьянском хозяйстве, существовали льготы по семейному по¬ ложению. Ежегодно до 24% призывников получали льготу по I раз­ ряду как единственные работники в семье - единственные сыновья и внуки при нетрудоспособных родственниках (нетрудоспособны­ ми считались лица до 17 и старше 55 лет). Льготниками I I разряда было 20% молодых людей призывного возраста, у которых в семье, кроме них, был только один работник. Льгота по I I I разряду предо¬ ставлялась молодым людям, у которых брат уже находился на во¬ инской службе или погиб при выполнении воинской повинности.

Таких льготников ежегодно было около 5%.

Таким образом, до половины призывников могли получить ос¬ вобождение от службы по семейному положению. Для сравнения, в Германии таких было 2%, в Италии 37%, а во Франции не было Михневич И.И. Уволенные по протесту новобранцы призывов 1895¬ 1898 гг.: дис.... д-ра медицины. СПб., 1900. С. 75.

вовсе (в Великобритании обязательного призыва не было; он был введен только в 1916 г.).

Те, кто получал льготу по семейному положению либо уже превышал полагающееся количество призывников (в этом случае тянули жребий), зачислялись в государственное ополчение. До достижения 40-43 лет они подлежали призыву в военное время или при иной необходимости.

Система льгот создавала много сложностей при осуществлении набора. Так, по физическому состоянию (по «невозмужалости» и пр.) браковалось около 17% русских призывников, в то время как в Германии таких было 37%, в Австро-Венгрии - до половины, в Италии - 27%, во Франции - 21%. По мнению аналитиков, ограни¬ ченность призывного контингента, связанного с семейными льго¬ тами, заставляла брать в армию недостаточно крепких физически людей. Например, сельские общества сами имели возможность определять, кто из семьи получает льготу. В результате, возникало стремление переложить заботу о слабых, недокормленных, болез¬ ненных юношах на плечи государства, и в армии оказывалось не¬ мало людей, не способных к службе по слабости здоровья. 4,5% уже призванных в армию из-за этого подлежали демобилизации.

Из северных губерний в 1890-х гг. по этой причине увольнялось призывников меньше, чем в среднем по стране, - 1,8%, но в 1910-х гг.

Головин Н.Н. Военные усилия России в Мировой войне. Жуковский;

М., 2001. С. 35-36, 40.

В Архангельской губернии в 1889-1891 гг. 23% годных к службе мо¬ лодых людей имели льготы. Из 10 500 внесенных в списки призывников таких было 2419 человек. В том числе 1300 «единственных способных к труду сыновей при нетрудоспособном отце или матери-вдове»; 180 «един¬ ственных трудоспособных братьев при сиротах»; 17 «единственных трудо¬ способных внуков при бабке и деде»; 835 «единственных сыновей в семье при трудоспособном отце»; 87 незаконнорожденных сыновей при матери, не имеющей других трудоспособных детей (ГААО. Ф. 1200. Оп. 1. Д. 237).

В 1913 г. уже 39% призывников пользовались различного рода льготами, освобождающими их от службы (ГААО. Ф. 1200. Оп. 1. Д. 596. Л. 21-61а).

Причину принято было видеть не только в более крепком здоровье северян (при прохождении медицинской комиссии на тысячу призывни¬ ков браковалось всего 8,5 человек), но и в честности местных обществ, ко¬ торым предоставлялось право назначать призывников к службе в армию.

В других регионах страны встречались случаи «мошенничества», когда «специально направляют в армию слабых, чтобы там на казенных харчах откормили». См.: Михневич И.И. Указ. соч. С. 44, 46, 75.

«браковка» призывников по физическому состоянию фиксиро¬ валась здесь уже в больших объемах, чем в среднем по стране. В начале ХХ в. (по крайней мере, до войны 1914 г., которая создала негативное отношение к «браковке») молодые северяне стремились любыми способами получить отсрочку от армии, в том числе и по состоянию здоровья. Для этого нередко призывники курили: это придавало им бледный, болезненный вид, развивало кашель и т.д.

На такие хитрости шли в основном горожане или отходники, т.е.

сельские жители, сезонно работавшие в городах. Городское на¬ селение в целом имело более высокий уровень образования, что также сокращало его мобилизационный потенциал. По мнению воинского начальника Архангельского уезда, «более здоровое кре¬ стьянское население будет поступать на службу взамен плохо раз¬ витого и физически вырождающегося городского, а также за тех городских жителей, которые пользуются образовательным цензом и поступают как вольноопределяющиеся или получают отсрочки».

Вольноопределяющиеся (право на это давало наличие высшего об¬ разования) не включались в общий план призыва, т.е. действитель¬ ную службу за них должны были проходить другие.

По существовавшей системе набора в армию, разнарядка прихо¬ дила на территориальный участок без возможности замены недо¬ стающего контингента с других участков, где был его переизбыток.

В результате, на одних участках оказывался излишек призывников, и даже тех из них, кто не имел права на льготы, не призывали на действительную службу, а зачисляли в ратники ополчения. На дру¬ гих же, напротив, был недостаток, и в армию приходилось брать льготников. Например, в 1908 г. был существенный недобор при¬ зывников в Кемском уезде Архангельской губернии и излишек в Холмогорском.

Причина, возможно, была в том, что в промысловом Кемском уезде семьи в основном были разделенные, малые, благодаря че¬ му призывники имели больше возможностей получить льготу по семейному состоянию как единственные или вторые работники в хозяйстве. К тому же 20% призывников Кемского уезда пользоКищенко И.А. Аграрный вопрос в современной постановке и значение его для Русского Севера: доклад Северному областному съезду предста¬ вителей земельных комитетов в Вологде 25 октября 1917 г. Петрозаводск, 1917. С. 21, 22.

ГААО. Ф. 1200. Оп. 1. Д. 504. Л. 11-14.

вались особой льготой как профессиональные моряки. Суть ее за¬ ключалась в том, что поморы (шкиперы, лоцманы и т.д.) и коло¬ нисты Мурманского берега, которые прежде были освобождены от рекрутской повинности, после введения всеобщей воинской обязанности зачислялись в запасные флота без медицинского осви¬ детельствования. В случае же всеобщей мобилизации они, даже не проходя действительной воинской службы, сразу же направлялись во флот. Эта льгота частично распространялась и на наемных ма¬ тросов тралового, торгового и пассажирского флота, которые полу¬ чали отсрочку от призыва на срок до года.

Мужчины призывного возраста и годные к службе, которые не проходили действительную воинскую службу, поскольку имели льготы по семейному положению, зачислялись в ратники государ¬ ственного ополчения. На случай войны в стране предполагалось формирование дружин государственного ополчения, численный состав которых определялся по специальному распоряжению. Так, по расписанию 1893 г., Архангельская губерния должна была по¬ ставить одну пехотную дружину из 967 ратников, а также 133 рат¬ ника для формирования специальных частей и пополнения убыли. Таким образом, всего 1100 человек. По мере «накопления» ко¬ личества ратников увеличивалась численность дружин. В 1914 г. в Архангельской губернии было сформировано три дружины. Всего во время войны в северных губерниях было сформировано 24 пе¬ ших дружины государственного ополчения: 13-15-я Архангельские, 19-22, 85-90, 163-166-я Вологодские, 23, 24, 336-338-я Олонецкие.

За 40 лет ежегодного призыва накопился достаточно высокий резерв запасных нижних чинов, а также были выявлены все недоТам же. Л. 30-31. По закону о всеобщей воинской повинности, «шки¬ перы, штурманы дальнего плавания, лоцманы и лоцманские ученики осво¬ бождаются от действительной службы в мирное время».

Там же. Д. 243. Л. 2-3, 4.

В 1914-1917 гг. были сформированы «пешие дружины» № 1-769. Кроме того, был создан ряд ополченческих формирований из мужчин призывно¬ го возраста тех народов («инородцев»), которые пользовались освобож¬ дением от службы в армии. Рабочие «инородческие дружины» из бурят и киргизов работали на дорожном строительстве в Архангельской и Воло¬ годской губерниях. По ходатайству северокавказских народов, также ос¬ вобожденных от воинской службы, во время Первой мировой войны им было разрешено формировать не рабочие дружины, а конные сотни для выполнения охранных функций. Такие части осуществляли охрану военно¬ пленных, занятых на строительстве Мурманской железной дороги.

статки существующей системы призыва. Накануне войны прово¬ дилась военная реформа, направленная на сокращение количества льгот, на подготовку ополченцев и переподготовку находящихся в запасе. Стали организовывать поверочные сборы для запасных и краткосрочные военные сборы для ратников (т.е. записанных в ополчение льготников). Ратники ополчения должны были прохо¬ дить военные сборы с целью приобрести необходимые умения в непосредственной близости от дома. В связи с недостатком поме¬ щений для их размещения в некоторых уездах сборы ратников про¬ водились в несколько смен.

Регулярно должны были проходить военные сборы для тех, кто был зачислен в запасные без прохождения действительной армей¬ ской службы. Такими в Архангельской губернии считались состоя¬ щие в запасе флота шкиперы, штурманы, штурманские помощни¬ ки и лоцманы. В Санкт-Петербурге и балтийских губерниях такого рода льготники проходили учебные сборы на военных судах, но в Архангельской губернии военного флота не было, и все их обучение заключалось в строевой подготовке.

В начале ХХ в. в северных губерниях стали ощущаться последствия «демографического взрыва» 1890-х гг. Даже из традиционно земледель¬ ческих уездов излишнее население (в основном это были молодые лю¬ ди из многодетных семей, т.е. реальный мобилизационный потенциал) отправлялось на заработки в города. Отходники-мужчины призывного возраста стали получать паспорта «на бумаге особого (красного. - Т.Т.) цвета, с означением прописью года, в который получивший их подле¬ жит призыву к жребию». На основании этого документа они имели право пройти освидетельствование по месту временного проживания.

Однако молодежь традиционно собиралась на время призыва, а также для прохождения военных сборов в родных селениях.

Таким образом, с объявлением мобилизации 1914 г. большое ко¬ личество мужчин призывного возраста, в том числе находящихся в запасе и записанных в ополчение, стали возвращаться на родину, что могло создать в отдаленных волостях крайне напряженную си¬ туацию, связанную с массовыми «проводами в солдаты». Однако власти были к этому готовы.

ГААО. Ф. 682. Оп. 1. Д. 190. Л. 7; и др.

В Архангельской губернии в 1894 г. числилось 1868 ратников флота, 658 ратников, переведенных из запаса, и 2177 ратников государственного ополчения (см.: ГААО. Ф. 1200. Оп. 1. Д. 264).

ГААО. Ф. 1200. Оп. 1. Д. 3. Л. 185.

Дело в том, что сложившуюся за время рекрутских наборов тра¬ дицию длительных загулов призывников не так легко было пре¬ одолеть. Известно, что первая после введения всеобщей воинской повинности массовая мобилизация запасных в 1904 г. была факти¬ чески сорвана их повальным пьянством. По существовавшей тради¬ ции, прошедших комиссию и зачисленных в войска молодых муж¬ чин отпускали на какое-то время «для устройства домашних дел», что и использовалось для долгих и пьяных проводов. По мнению членов военных присутствий, «домашние отпуски кроме вредного влияния ничего не имеют. Отпущенные новобранцы ведут разгуль¬ ный образ жизни, нанося материальный ущерб семье, расшаты¬ вают здоровье, увеличивая этим процент уволенных от службы».

Предлагалось отпускать только тех, кому действительно необходи¬ мо привести в порядок дела перед долгим отсутствием.

По правилам 7 октября 1906 г., продиктованным неудачным проведением военных мобилизаций 1904-1905 гг., в населенных пунктах, где находились сборные пункты (таковыми, как правило, были уездные города и крупные села) и по пути следования мар¬ шевых рот прекращалась винная торговля. В условиях бездорожья северных губерний продвижение призывников к местам сбора и к ближайшей железнодорожной станции иногда проходило пешком на протяжении десятков и даже сотен верст.

Накануне войны в 1913-1914 гг. уездные исправники, находясь под влиянием общего для того времени «антиалкогольного» настро¬ ения, обращались с просьбами о закрытии винной торговли и на время воинских сборов. В Кемском уезде, судя по рапорту исправ¬ ника, «поверочный сбор 1913 г. прошел неудачно, а именно: там, где имеются казенные винные лавки, при скоплении, между ниж¬ ними чинами завязывалась попойка, после чего многие на поверку в волостное правление являлись с опозданием, во время поверки вели себя неспокойно и шумели, чем замедлялась поверка и задер¬ живали производящих таковую».

В связи с объявленной мобилизацией 1914 г. на время ее прове¬ дения винная торговля была прекращена, благодаря чему сбор за¬ пасных прошел спокойно. Так, в Печорском уезде «с объявлением мобилизации были закрыты все винные лавки. Призываемые были трезвыми и относились к призыву как неизбежной необходимости, вызываемой государственными интересами, которые инстинктив¬ но чувствовались и здесь, в таком отдаленном крае». В Мезенском уезде «мобилизация прошла в полном порядке, благодаря закры¬ тию казенных винных лавок и частных питейных заведений.

Население относилось к происходившему спокойно, а мобилизо¬ ванные шли на службу с полным сознанием своего долга».

Согласно мобилизационному расписанию, сформированные в северных губерниях пешие дружины входили в состав I I I бригады государственного ополчения, штаб которой находился в Вологде.

22 августа эти части были отправлены в сторону фронта, и только 14-я Архангельская дружина была оставлена на месте в связи с боль¬ шим объемом работ в порту.

Действительную службу северяне в основном проходили в при¬ балтийских губерниях, где квартировали полки 23-й и 50-й пехот¬ ных дивизий 18-го армейского корпуса Петроградского округа.

Запасные, кроме тех, кто был приписан к специальным войскам, вливались в состав 15 батальонов (по штатам военного времени) 198-го пехотного Александро-Невского полка, штаб которого так¬ же размещался в Вологде.

С началом мобилизации все гражданские власти начали спешно готовить помещения для призывников, в значительном количестве съезжавшихся из самых отдаленных районов Северного края.

Для их приема в северных городах были приспособлены все подходящие помещения. Поскольку время было летнее, в первую очередь использовались здания учебных заведений.

Там же. Д. 642. Л. 218.

Там же. Л. 225.

В этих дивизиях были «именные» полки - 89-й Беломорский, 90-й Онежский, 92-й Печорский, а также 198-й Александро-Невский полк, бата¬ льоны которого формировались по штатам военного времени из запасных, уроженцев Архангельской и Вологодской губерний.

К 198-му пехотному Александро-Невскому полку в 1910 г. были присо¬ единены и переведены в состав действующих войск Архангелогородский и 246-й Грязевецкий резервные батальоны (квартировавшие в Архангельске и Вологде). Полк принимал участие в боях под Варшавой, а также в Брусиловском прорыве.

Только из малонаселенной Архангельской губернии по первой мобили¬ зации были призваны и приняты на службу 10 928 запасных и 683 ратника государственного ополчения (см.: ГААО. Ф. 1200. Оп. 1. Д. 642. Л. 238, 241).

§ 3. Отношение населения к войне Небезынтересно, как население северных губерний, основную мас¬ су которого составляли сельские жители, проживавшие в малолюдных и отдаленных деревнях, узнало о войне и как к ней отнеслось.

Телеграммы о мобилизации в уездах были получены 17 июля.

Воинским начальникам предписывалось приступить с 18 июля к призыву запасных и лошадей. Согласно мобилизационному пред¬ писанию, на улицах городов были вывешены соответствующие объ¬ явления на красной бумаге. Это являлось сигналом для запасных в срочном порядке явиться на призывные пункты, расположенные, как правило, в уездных городах. В многолюдных уездах было от¬ крыто по 2-3 призывных пункта.

В волости по специально разработанным маршрутам направля¬ лись «эстафеты»: конник проносился по местностям, где имелись дороги, держа над головой красный флаг, а в руках - «красный па¬ кет» с приказом о мобилизации. От каждой деревни, по которой он проезжал, не останавливаясь, разъезжались нарочные по дальним деревням с сообщением о мобилизации.

Мобилизация была объявлена в разгар лета, многие крестьяне находились на земледельческих работах или на промыслах. Однако поставленное таким образом оповещение оказалось довольно эф¬ фективным, и большинство запасных успели вовремя прибыть к на¬ значенным для сбора местам, где уже были приготовлены телеги, чтобы доставить их на призывные пункты.

Манифест о войне и приказы о призыве военнообязанных за¬ читывали населению священники, в обязанность которых входило объяснять причины и значение войны, увещевать призывников и членов их семейств, призывая с пониманием отнестись к делу госу¬ дарственной важности, а также разъяснять меры правительства по оказанию помощи семьям солдат.

За 40 лет существования всеобщей воинской повинности сформи¬ ровался уже значительный резерв из числа запасных, готовых явить¬ ся по мобилизации. Даже в небольших деревнях в армию собиралось по нескольку мужчин в возрасте до 30-35 лет. По традиции, их Так называли молодых мужчин, отслуживших в армии и числившихся в запасе: именно их в первую очередь призывали в армию после объявле¬ ния мобилизации.

провожали на призывные пункты всей деревней, иногда целой во¬ лостью; священник устраивал непременный напутственный моле¬ бен. Молодые мужчины с котомками и запасом пищи на несколько суток двигались к уездным городам или большим селам, где про¬ ходила выдача приписных свидетельств. Сформированные в гу¬ бернских городах части запасных направлялись из Архангельской и Вологодской губерний в Вологду, из Олонецкой - в Петербург.

Ополченцы, т.е. те мужчины призывного возраста, которые не про¬ ходили действительную службу в армии, пользуясь льготами (как правило, это были единственные кормильцы или самостоятельные хозяева, а также те, кто по жребию не вошел в число призывников), формировались в дружины и направлялись также по специальному маршруту ближе к фронту. Одновременно происходил массовый призыв новобранцев.

Губернские по воинским делам присутствия секретно обрати¬ лись к уездным присутствиям «о представлении сведений об успехе мобилизации, о том, насколько спокойно происходил сбор призы¬ ваемых, как отнеслось к происходившему местное население, о за¬ труднениях и недоразумениях». В отчетах уездных воинских присут¬ ствий отмечалось, что «сбор призываемых происходил спокойно Никаких затруднений при мобилизации не было» ; «настроение за¬ пасных хорошее, бодрое».

Мобилизация происходила в условиях прекращения продажи спиртных напитков. С момента объявления мобилизации были закрыты все винные лавки; традиция изготовлять самогон в боль¬ шинстве северных районов отсутствовала, а «бражку», требующую длительного приготовления, заготовить не успели. В результате, не было обычных буйств мобилизованных. Среди молодых людей, съе¬ хавшихся из окрестных деревень для отправки в армию, «порядок образцовый, пьяных нет, провожатого благодарили и кричали ему ГААО. Ф. 1200. Оп. 1 Д. 642 (О мобилизации нижних чинов запаса армии и флота. 1914-1915 гг.). Л. 177, 179, 185-186, 206 об.

Великоустюгский центральный архив (далее ВУЦА). Ф. 14. Оп. 2.

Д. 633. Л. 99.

«Провожатым» был представитель сельского общества, который «сда¬ вал» призывников комиссии. Эта традиция сохранилась с тех пор, когда во¬ прос об «отдаче» молодых людей в рекруты, а затем и по призыву решался крестьянским или мещанским «обществом».

"ура!"... Попросили погулять по селению, получили разрешение, и к последнему звонку все были на месте».

Вообще, призыв 1914 г. прошел в России на удивление спокойно.

Аграрные беспорядки и рабочие волнения, сотрясавшие в преды¬ дущие годы страну, к тому времени в основном прекратились. На порядок во время призывной кампании повлиял запрет на торгов¬ лю спиртным и пропагандистские усилия, в первую очередь свя¬ щеннослужителей. Члены семей мобилизованных оповещались о тех льготах, которые им полагались по закону 1912 г., чем население было окончательно успокоено.

Судя по отчетам, 96% запасных явились на призывные пункты вовремя, что, учитывая большие размеры страны и слабое развитие транспортной и почтово-телеграфной сети, означало полное отсут¬ ствие уклонистов. В стране было зафиксировано всего несколько случаев «буйства» мобилизованных. В советской историографии наблюдалось стремление рассматривать эти случаи как примеры антивоенных протестов. Однако, скорее всего, это были проявле¬ ния традиционных для призывников «гулянок» с погромами вин¬ ных лавок и нападением на начальство, а также на тех сверстников, которые воспользовались льготой или были «забракованы» меди¬ цинской комиссией.

Вознесенская пристань (из дневника сельского учителя) // Олонецкая неделя. 1914. 24 авг. С. 8-9.

Головин Н.Н. Военные усилия России в Мировой войне. Жуковский;

М., 2001. С. 590.

Немногочисленные зафиксированные беспорядки мобилизованных в основном представляли собой погромы винных лавок, что являлось сво¬ его рода старой рекрутской традицией. Так, в ряде отдаленных селений Кирилловского уезда (Нижегородская губерния, современная Вологод¬ ская область) были случаи погромов винных лавок мобилизованными.

В уездном центре, городе Кириллове, во время молебна и патриотической манифестации со стороны мобилизованных появились призывы громить купеческие лавки. Увещевания епископа успеха не принесли. Толпа на¬ пала на полицейских, пытавшихся их утихомирить. Беспорядки были пре¬ кращены конными стражниками, открывшими огонь по взволнованной толпе, в результате чего были убитые и раненые. См.: СмирновИ.А. Кирил¬ ловский уезд в годы Первой мировой войны // Кириллов: краеведческий альманах. Вологда, 2005. Вып. V I. С. 136-149; Беркевич А.Б. Крестьянство и всеобщая мобилизация в июле 1914 года // Исторические записки. 1947.

№ 23. С. 26.

Городское население к сообщению о мобилизации отнеслось бо¬ лее «сдержанно», чем сельское, однако «с твердым сознанием необ¬ ходимости таковой и ясным пониманием переживаемых событий».

Недостаточно организованно происходила мобилизация только в промысловых районах, где большинство мужчин находилось в отлуч¬ ке. Там возникали сложности с обеспечением транспортом; не было людей, которых можно было бы направить в качестве нарочных в от¬ даленные села, где не было телеграфа, и иначе как эстафетой сооб¬ щить о мобилизации не представлялось возможным. В результате не все смогли вовремя явиться для освидетельствования на призывные пункты, и возник существенный недобор мобилизованных.

Проводы запасных, нередко уже семейных, солидных людей, бы¬ ло преисполнено большим человеческим горем. Один из участни¬ ков ботанической экспедиции, оказавшийся в те дни в отдаленном Яренском уезде Вологодской губернии, оставил описание таких про¬ водов: «Подъезжая к пристаням, мы еще издали заметили необыч¬ ное для этих мест скопление публики, оживление и волнение Толпа, сопровождаемая урядником, медленно подвигается к паро¬ ходу. Слышен плач, всхлипы и причитания. Ж е н ы, обняв мужей, рыдают навзрыд Заголосили бабы, забились в истерическом плаче. Медленно и непривычно нежно разжимают мужики руки своих жен, освобождаясь от объятий. Целуются долго и звучно...

Целуют детей, обнимают матерей и не выдерживают бородатые:

слезы прорываются наружу. С парохода видно, как понурив голо¬ ву стоят на берегу оставшиеся мужики; как женщины, не переста¬ вая голосить, машут платками».

После освидетельствования на призывных пунктах мобилизован¬ ных направляли в губернские города, где они какое-то время нахо¬ дились в казармах и приспособленных помещениях (чаще всего для этих целей использовали здания учебных заведений), ожидая, когда будут «свезены» все мобилизованные. В связи со слабым развитием транспортной инфраструктуры северных губерний, это ожидание могло затянуться на несколько дней. Здесь же, в губернском городе, ГААО. Ф. 1200. Оп. 1. Д. 642. Л. 206 об., 207.

Там же. Л. 216-218. Например, в Печорском уезде запасные являлись прямо с работ, без личных документов, и воинские присутствия были вы¬ нуждены заниматься удостоверением их личности, что существенно замед¬ лило сроки первого призыва.

Максимов Г.П. В годы войны: из записок анархиста // Летопись рево­ люции. Берлин, 1923. Кн. 1. С. 243-244.

происходило формирование воинских частей и их дальнейшая транс¬ портировка согласно мобилизационному предписанию. Запасных направляли в действующие части, новобранцев - в учебные.

Проводы первых партий мобилизованных из губернских городов были обставлены торжественно. В Олонецкой губернии собранных со всех уездов запасных отправляли из Петрозаводска в Петроград на пароходах при большом стечении народа, в присутствии губерна¬ тора, епископа и других первых лиц губернии. Пристань украшалась, как было принято на государственный праздник: национальными флагами, цветами, вензелями императора Николая I I. Стоящие на рейде суда и лодки были декорированы флагами. Мобилизованным вручили подарки, собранные для них горожанами. После торже¬ ственного молебна «пароход с запасными отбыл в сопровождении нескольких других пароходов, переполненных публикой. Оттуда долгое время слышны были чередовавшиеся крики "ура", пение мо­ литвы "Спаси, Господи!" и "Боже, царя храни!". Духовая музыка ис­ полняла народный гимн и военные марши».

Начало войны с Германией было встречено с воодушевлением и в других северных губерниях. В центре Архангельска в течение не¬ скольких дней проходили манифестации с обязательными криками «ура» и пением национального гимна, приветственными речами у зданий английского и бельгийского консульств и воинственными у германского. По вечерам устраивались гуляния в Летнем саду и у батальонных казарм, где были размещены до отправки призывни¬ ки, будущие защитники Отечества. Храмы, в которых зачитывался царский манифест, были переполнены прихожанами; после чтения манифеста происходили молебны и устраивались многолюдные крестные ходы. Представители других конфессий, проживавшие в губернии, также проявляли свое патриотическое воодушевление.

§ 4. Начало войны в Северном крае Выше уже упоминалось, что после закрытия в 1860-х гг.

Архангельского адмиралтейства в военной доктрине Российской империи не уделялось должного внимания местному порту.

Проводы запасных в г. Петрозаводск // Олонецкая неделя. 1914. 3 авг.

С. 15-16.

Крылов В.И. Отклики в Олонецкой губернии великой европейской вой­ ны. Петрозаводск, 1914. С. 16.

Считалось, что далекий северный город, лишившийся прежнего стратегического значения центра государственного кораблестро¬ ения, не станет привлекать потенциального противника. На этом основании были упразднены местный гарнизон, военный порт и Новодвинская крепость.

С тех пор северные губернии воспринимались как глубокий тыл. Единственный крупный порт на Европейском Севере страны, Архангельск, не был приспособлен к отпору возможного враже¬ ского вторжения с моря. Отсутствовал план морской мобилизации края, не было военно-морского управления. В других северных рай¬ онах ситуация была не лучше. Практически неохраняемой остава¬ лась российско-норвежская граница.

В начале ХХ в. Архангельский гарнизон состоял лишь из резервно¬ го батальона, а военно-морские силы были представлены пятью нево¬ оруженными гидрографическими судами, команды которых являлись вольнонаемными и только командиры были офицерами Корпуса ги¬ дрографов. На лето в северные моря направлялось посыльное судно Балтийского флота «Бакан», осуществлявшее охрану внутренних се­ верных российских вод. Летом 1914 г. в северных морях находилось также несколько русских судов (частично с норвежской командой), за¬ нимавшихся поиском пропавших полярных экспедиций.

Боеспособных военных частей в северных губерниях практиче¬ ски не было. Начавшаяся Мировая война сразу же заставила стол¬ кнуться с непредвиденными сложностями: приморские территории и Архангельск оказались объяты паническим страхом, поскольку ожидалось нападение неприятеля с моря.

Численный состав Беломорского особого пограничного отдела был невелик. См.: К-ий Н. На гранях великой России: Отдельный пограничный корпус // Часовой. 1929. № 5/6. С. 22-24.

По воспоминаниям офицера «Бакана», стоявшего 17 июля в Александровске, команда устроила «прощальный обед», готовясь отбыть к берегам Новой Земли. Получив сигнал о мобилизации, направились в Архангельск:

«были разочарованы... так как в возможность войны никто не верил» (см.:

Дворжицкий Ю.К. В Архангельске в начале первой мировой войны // Мор­ ские записки. 1943. Вып. I. № 5. С. 151-156).

Летом 1914 г. у русско-норвежской морской границы находился гер¬ манский флот, который 13 июля ушел в неизвестном направлении. В Ар¬ хангельске опасались, что эти корабли могут совершить нападение на порт с целью зажечь лесопильные заводы и таким образом уничтожить при¬ чальные линии (см.: Варнек П.А. Русский Север в первую мировую войну // Морские записки. 1948. Вып. V I. № 2. С. 37).

Согласно мобилизационному предписанию, Архангельский, Холмогорский и Онежский уезды были объявлены на военном по¬ ложении уже 20 июля 1914 г.; а на следующий день в Архангельск пришли секретные сообщения от русского консула в Норвегии, что сюда направляются четыре германских миноносных крейсера.

Министерство торговли и промышленности в этих обстоятельствах распорядилось прекратить транспортное сообщение между северны¬ ми портами. Управляющий отделением государственного банка в Архангельске готовил эвакуацию ценностей (около 5 миллионов руб¬ лей) в Вологду.

Опасаясь высадки десанта, губернатор С.Д. Бибиков собрал экстренное совещание, на котором присутствовали командиры местных воинских частей: уездный воинский начальник пол¬ ковник Г.Д. Дитерихс, командир дисциплинарного флотского полуэкипажа капитан I ранга Заборовский, а также командир зашедшего в порт для ремонта судна «Бакан» капитан I I ранга С.М. Поливанов. Было принято решение преградить вход в порт неприятелю, затопив в фарватере Северной Двины интернирован¬ ные германские торговые суда, а также 11 деревянных барж, рек¬ визированных для этих целей у владельцев. На острове Мудьюг был установлен наблюдательный пункт, а снятые с «Бакана»

орудия установлены у бухты Лапоминка при подходе к Архан¬ гельску.

Суда затопили таким образом, чтобы оставить узкий проход в порт. При этом наготове стоял нагруженный песком и камнями па¬ роход, который в случае реальной опасности можно было затопить, полностью перекрыв фарватер.

Архангельский губернатор распорядился таким же образом, затопив суда при входе в Екатерининскую бухту, перекрыть вход в порт Александровск. Местные власти решили сжечь запасы угля (чтобы не достался неприятелю). Опасаясь пожара, а также в страхе перед возможной высадкой вражеского десанта жители Александровска стали уходить в сопки. Старший из находивших¬ ся в городе морских офицеров И.И. Ислямов (он возглавлял по¬ иски пропавших полярных экспедиций) отменил решение о со¬ жжении угля, чтобы не допустить возгорания портовых складов Российский государственный архив военно-морского флота (далее РГАВМФ). Ф. 418. Оп. 1. Д. 388. Л. 36.

и причальных линий. По его распоряжению уголь был сброшен в воду.

Паника охватила промышленников и колонистов Кольского полуострова. Слухи о том, что германская эскадра по пути к Архангельску будет уничтожать колонии Мурманского берега, бы¬ ли подогреты тем, что направлявшийся в норвежский город Варде русский пассажирский пароход, заходивший обычно по пути в ста¬ новища, вдруг развернулся и прямым ходом направился обратно в Архангельск. Такое распоряжение капитан получил по телеграфу:

ему предписывалось срочно вернуться в губернский центр, чтобы вывезти в Вологду казначейские ценности.

По свидетельству мурманского промышленника Е.В. Могучего, ему с большим трудом удалось убедить взволнованных поморов продолжить промысел, пояснив, что вражеская эскадра раньше чем через 4-5 дней подойти не сможет. Одновременно он послал телеграмму губернатору Бибикову с просьбой прояснить ситуацию и получил рекомендацию затопить свои суда в укромном мелком месте с тем, чтобы, когда минует опасность, их можно было вновь поднять. Предприниматель не стал топить свои суда; он решил завести их по большой воде в бухту у становища Териберка, где в случае неприятельского обстрела ядра не могли бы их достать. Уже через несколько дней, когда ситуация прояснилась, он смог продол¬ жить промысел.

Паника, охватившая население Александровского уезда, приве¬ ла к тому, что некоторые жители, погрузив в лодки имущество и провизию, отправились вверх по рекам, поскольку рассчитывали, что немцы на своих пароходах с глубокой посадкой не смогут по¬ гнаться за ними из-за мелководья. Например, колонисты братья Синяковы «все горшки дома перебили, чтобы немцам не достались, а сами уехали на лодке». Поморы-промышленники, отправившиеИслямов И.И. Экспедиция для поисков старшего лейтенанта Седова и его спутников // Морской сборник. 1918. № 9-10. С. 78-79.

Возникновение подобных слухов было вызвано еще сохранявшимися воспоминаниями о нападении англо-французской эскадры на северное по­ бережье России во время Крымской войны в 1854 и 1855 гг.

Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф. р-5867.

Оп. 1. Д. 3. (Воспоминания Е.В. Могучего, 1925 г.). Л. 14 об.

ГААО. Отдел ДСПИ. Ф. 8660. Оп. 3. Д. 234 (Воспоминания Кобыльникова А.П.).

ся в страхе перед неприятельским нападением на переполненных скарбом судах в сторону Кеми и Онеги в ночное время, попали в шторм; некоторые потерпели крушение и даже погибли. Те жите¬ ли, у которых не было своих судов, ожидали смерти от немцев: «гер¬ манские суда идут, нас убьют». Люди собирались в каменных зда¬ ниях церквей, опасаясь возвращаться домой. Священники служили молебны «о помиловании», а люди «друг с дружкой со слезами прощались».

Для того, чтобы не допустить к себе неприятеля, власти Онеги и Александровска устроили (по примеру Архангельска) при подходах к морю баррикады из затопленных судов. В Александровске «во время паники стали топить» захваченный немец¬ кий транспорт, открыв кингстоны: «но он был нагружен лесом и не тонул». Тогда «исправник Паршинский приказал посадить его на мель».

Конечно, перекрыв баррикадами фарватер при входе в порты, удерживать неприятеля долгое время было невозможно. Расчет был на подход к Архангельску военной помощи из Вологды. Губернские власти направили туда запрос вернуть для организации мест¬ ной обороны сформированные в Архангельске батальоны 198-го Александро-Невского полка.

Быстрые и решительные меры по организации обороны север¬ ного побережья России оказались, к счастью для Архангельска, на¬ прасными, т.к. сведения о подходе к городу германских крейсеров не подтвердились. Выяснилось, что за вражеские корабли были приняты британские торговые суда, направлявшиеся в Сибирь за хлебным грузом.

Вскоре вступление Великобритании в войну против Германии снизило тревогу за безопасность северного побережья. Однако возникла необходимость укреплять его обороноспособность.

Уже первый месяц войны показал, что Русский Север остался единственным открытым для сношений с союзниками районом, поскольку Черное и Балтийское моря оказались закрытыми не¬ приятельским флотом. Вскоре приступили к очищению фарватеГАРФ. Ф. р-5867. Оп. 1. Д. 3. Л. 14.

ГААО. Отдел ДСПИ. Ф. 8660. Оп. 3. Д. 234.

ра от затопленных судов и к дноуглубительным работам, чтобы облегчить вход в гавань. Встал вопрос об организации обороны Архангельского порта и об охране морского пути в Англию и Америку.