На правах рукописи

Глухенький Сергей Хабирович

НЕГОСУДАРСТВЕННЫЕ СУБЪЕКТЫ

В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

Специальность: 12.00.10 — Международное право.

Европейское право

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Москва — 2011

Работа выполнена на кафедре международного права Российского университета дружбы народов.

– доктор юридических наук, профессор

Научный руководитель:

Абашидзе Аслан Хусейнович – доктор юридических наук, профессор

Официальные оппоненты:

Ануфриева Людмила Петровна, профессор Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина – кандидат юридических наук Джантаев Хасан Магомедович, ст. научный сотрудник Центра исследований экономических проблем СНГ Совета по изучению производительных сил РАН – Московский государственный

Ведущая организация:

институт (Университет) международных отношений МИД России

Защита диссертации состоится «15» июня 2011 г. в 15 ч. 00 м. на заседании диссертационного совета ДМ 212.203.21 при Российском университете дружбы народов и Всероссийской академии внешней торговли по адресу:

117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6, ауд. 347.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов по адресу: 117198, г. Москва, ул. МиклухоМаклая, д. 6.

Автореферат разослан «….. » мая 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук, доцент Е.П. Ермакова

I.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В начале ХХI века международное публичное право значительно изменилось по сравнению с 1945 г., когда был принят Устав ООН. Прежде всего, изменился его предметный охват, содержание, влияние на внутригосударственное право, круг тех, к кому оно обращено, процедуры, при помощи которых создаются новые нормы международного права, ценностные установки, на которых оно базируется1.

В Декларации тысячелетия Организации Объединенных Наций, принятой главами 147 государств и правительств стран — членов ООН на Саммите нового тысячелетия, прошедшем в Нью-Йорке 6–8 сентября 2000 г., подчеркивается, что существенное значение для развития международных отношений в XXI веке будут иметь такие фундаментальные ценности, как свобода, равенство, солидарность, терпимость, уважение к природе и общая ответственность2.

Современное международное публичное право (далее — МПП) во все возрастающей степени регулирует те сферы, которые традиционно являлись областями деятельности суверенных государств и подпадали под их юрисдикцию. Однако было бы не совсем корректно утверждать, что международное публичное право в его традиционном понимании было адресовано исключительно суверенным государствам, и не оказывало никакого влияния на интересы других участников международных правоотношений. Например, международное гуманитарное право (далее — МГП) в качестве отрасли МПП всегда непосредственно касалось интересов индивидов. В рамках названной отрасли брались под защиту определенные категории лиц (раненые, военнопленные, гражданское население).

Новые принципы и нормы в сфере международно-правовой ответственности за нарушение прав человека появились в уставах и решениях обоих международных военных трибуналов (Нюрнбергского и Токийского), состоявшихся после окончания Второй мировой войны3. Речь идет, прежде всего, о международной ответственности индивидов за военные преступления и преступления против человечности. Практика создания международных уголовных трибуналов была повторена спустя полвека при помощи создания специальных уголовных трибуналов ad hoc (по бывшей Югославии — МТБЮ и Руанде — МУТР)4. Принципы и нормы, укрепляющие неотвратимость наказания за «самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества», то есть за преступление геноцида, преступления против человечности, военные преступления и преступление агрессии, получили свое закрепление в ст. 5 Статута Международного уголовного суда (МУС) в 1998 г. Еще одной областью МПП, которая напрямую влияет на права индивидов, является режим международной защиты прав меньшинств6. Международно-правовая See: Tomuschat C. International Law: Insuring the Survival of Mankind on the Eve of a New Century. General Course in Public International Law // Recueil des Cours. 1999. Vol. 281. P. 10.

См.: Декларация Организации Объединенных Наций. Декларация тысячелетия. Саммит тысячелетия. НьюЙорк, 6–8 сентября 2000. Департамент общественной информации ООН. Информационный центр ООН в Москве /DPI/2163. Октябрь 2001. С. 4–5.

См.: Уроки Нюрнберга и проблемы международной законности. М.: Мысль, 2007.

Совет Безопасности ООН на 6463-м заседании 22 декабря 2010 г. принял резолюцию 1996 (2010), на основе которой учредил Международный остаточный механизм для Уголовных Трибуналов с двумя отделениями, которые начнут функционировать 1 июля 2012 г. (отделение для МУТР) и 1 июля 2013 г. (отделение для МТБЮ) соответственно, и в связи с этим принял также Устав Механизма.

См.: Международный уголовный суд (сборник документов). Казань, Центр инновационных технологий, 2004. С. 9.

См.: Абашидзе А.Х. Защита прав меньшинств по международному и внутригосударственному праву. М., 1996.

защита человека, которая получила мощный импульс для своего развития с принятием Устава ООН и Всеобщей декларации прав человека 1948 г., была существенно расширена и укреплена на институциональном уровне в рамках универсальных и региональных механизмов защиты прав человека (ООН, Совет Европы, межамериканская система и африканская система защиты прав человека)7.

Установление новых международных правил поведения участников международных правоотношений происходит не только благодаря дальнейшей кодификации и прогрессивному развитию МПП, но и при помощи иных международных механизмов.

В частности, в международном экологическом праве (одной из отраслей МПП) все чаще применяются новые механизмы, позволяющие вести дальнейшую проработку международно-правовых норм, в соответствии с решениями, принимаемыми на совещаниях государств — участников соответствующих международных соглашений. Эти нормы регулируют отношения не только технического характера, а часто представляют собой так называемые вторичные источники для возникновения обязательств (т.е.

«мягкое» право), возлагаемых на государство-участника, а нередко и на отдельных лиц и корпорации. В качестве примера можно привести ряд положений Монреальского протокола по веществам, разрушающим озоновый слой8.

Новые вызовы международному публичному праву как целостной системе связаны с возрастающим присутствием на международной арене и активным участием в международных отношениях негосударственных участников (акторов), деятельность которых непосредственно затрагивает отношения, регулируемые МПП. Именно данное обстоятельство имеет в виду председатель Конституционного Суда России В. Зорькин, указывая на негосударственные и транснациональные субъекты (например, крупнейшие транснациональные корпорации и банки, транснациональные организованные криминальные сообщества, международные террористические организации, так называемые «парамилитарные группы»), преобладающая часть деятельности которых вообще не регулируется ни государствами, ни какими-либо международными правовыми нормами. Наглядный пример — нашумевший скандал с американской охранной компанией «Блэкуотер», неоднократно неспровоцированно применявшей оружие против мирных иракских граждан9.

В ряде отраслей МПП, таких как МГП, международное космическое право, международное морское право, международное экологическое право, негосударственные участники (акторы), например транснациональные корпорации (далее — ТНК), осуществляя свою деятельность, нередко причиняют принимающей стороне экологический ущерб. Эти обстоятельства, в свою очередь, инициируют процесс по формированию норм международных обычаев — основных источников МПП. К этому следует добавить, что многие международные неправительственные организации (далее — НПО), обладающие консультативным статусом при различных международных межправительственных организациях, непосредственно влияют на нормотворческий процесс последних10.

Принимая во внимание существенный рост числа негосударственных участников (акторов) в международных правоотношениях Всемирная ассоциация юристов См.: Организация Объединенных Наций и защита прав человека: Монография / Под ред. А.Х. Абашидзе. М.:

РУДН, 2009; Shelton Dinah. Regional protection of human rights. Oxford: Oxford University Press, 2010.

См.: Бюллетень международных договоров. 2006. № 7. С. 3–13.

См.: Зорькин В. Вызовы глобализации и правовая концепция мироустройства // Российская газета. 2010. 10 сент.

See: Diversity in Secondary Rules and Unity of International Law / Ed. by L.A.N.M. Barnhoorn, K.C. Welleus.

T.M.C. Asser Instituute. The Hague, Boston, London: Martinus Nijhoff Publications, 1995.

(ILA) недавно учредила специальный Комитет по негосударственным акторам. Исследование данного Комитета нацелено на изучение прав и обязательств негосударственных акторов, возникающих в следующих трех важных сферах международного права и глобального управления11: нормотворчестве (договорные и обычные нормы, основные принципы и «мягкое» право); мониторинге (прежде всего, процедуры осуществления контроля); решениях (разрешение споров, ответственность/отчетность).

Иными словами, перед названным ранее Комитетом поставлена задача, аналогичная той, которая решается на доктринальном уровне, а именно: определить международную правосубъектность негосударственных участников (акторов) в современных условиях развития межгосударственных отношений В настоящей диссертационной работе предпринята попытка проанализировать нормативную основу одной из отраслей МПП — международного гуманитарного права (МГП). Этот анализ осуществлен в целях определения прав и обязанностей негосударственных участников вооруженных конфликтов в контексте соблюдения принципов и норм МГП, особенно в условиях вооруженного конфликта немеждународного характера, а также международно-правовой основы возникновения обязательств у ТНК по соблюдению прав и свобод человека при осуществлении их практической деятельности.

Выбор указанных сфер исследования научно обоснован, поскольку негосударственные участники вооруженных конфликтов, особенно внутренних вооруженных конфликтов, а также ТНК, относятся к основным группам негосударственных участников, активно изучаемым в современной доктрине международного права.

Актуальность темы исследования определяется также и тем, что проблемы, связанные с определением статуса частных военных и охранных предприятий в вооруженных конфликтах, значатся в списке актуальных тем для научной разработки, составленном Международно-правовым советом при МИД России13.

Объектом диссертационного исследования выступают международные правоотношения, участниками которых является ряд негосударственных участников вооруженных конфликтов, а также ТНК, в части, регулируемой международным публичным правом.

Предметом диссертационного исследования являются права и обязательства негосударственных участников вооруженных конфликтов и транснациональных корпораций, возникающие на основе различных источников международного публичного права. При изучении предмета исследования особое внимание уделено тем обязательствам негосударственных участников международных правоотношений, которые связаны с соблюдением ими прав и свобод человека в процессе осуществления своей деятельности.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель исследования состоит в раскрытии содержания прав и обязанностей негосударственных участников вооруженных конфликтов и транснациональных корпораций, а также в определении объема этих прав, а также обязанностей, возникающих на основе существующих источников международного публичного права.

В соответствии с указанной целью в диссертации решаются следующие задачи:

See: Woodward B.K. Global Civil Society in International Lawmaking and Global Governance. The Hague: Martinus Nijhoff, 2010.

URL: http://www.ggs.kuleuven.be/non_state_actors/index.html Данные проблемы были рассмотрены на заседании Совета от 6 октября 2010 г.

– проанализировать основные теоретические аспекты и доктринальные подходы в науке международного права, связанные с определением правосубъектности негосударственных участников (акторов) международных правоотношений;

– определить круг возможных участников негосударственных вооруженных формирований в конфликте, а также единое понятие, охватывающее все такие формирования;

– проанализировать статус войн в международном гуманитарном праве известных как «национально-освободительные»;

– определить объем ответственности повстанческих или иных движений в условиях их участия во внутренних вооруженных конфликтах, а также в ситуациях, когда им удавалось сформировать новое правительство;

– изучить инициативы, предпринятые в рамках ООН и других международных организаций, направленные на обеспечение соблюдения прав и свобод человека негосударственными формированиями в ходе вооруженных конфликтов;

– исследовать правовые проблемы, связанные с участием частных вооруженных и охранных предприятий в вооруженных конфликтах, в результате использования их услуг со стороны государств или международных организаций, в компетенцию которых входят миротворческие миссии;

– определить статус гуманитарных организаций, которым предоставлены права частных вооруженных и охранных предприятий со стороны государств или международных организаций;

– изучить стандарты поведения транснациональных корпораций, закрепленные в различных актах ООН, Международной организации труда (далее — МОТ), Организации экономического сотрудничества и развития (далее — ОЭСР), которые порождают обязательства для ТНК по соблюдению прав и свобод человека в странах их приема;

– проанализировать ключевые проблемы концептуального характера, связанные с определением ответственности юридических лиц по международному и внутригосударственному праву в случае их участия в противоправных деяниях, приводящих к нарушению прав человека.

Методология и теоретическая основа исследования. В диссертации применен методологический подход, позволяющий определить рамки диссертационного исследования, уточнить основные понятия и комплексно изучить вопросы, поднятые в настоящей работе. В соответствии с главной целью диссертационного исследования использованный подход позволил решить следующие методологические задачи: определить сферу деятельности негосударственных участников (акторов), которая оказывает доминирующее влияние на функционирование целостной международно-правовой системы;

понять и показать, каким образом негосударственные участники (акторы) международных отношений соответствуют существующим международным правовым теориям и практике; теоретически обосновать положения, сопряженные с международной правосубъектностью негосударственных участников (акторов) международных отношений.

В условиях отсутствия четких и общепринятых международно-правовых установок в отношении указанных вопросов, на основе предположения диссертанта, согласно которому к деятельности негосударственных участников (акторов) международных отношений должны быть применены определенные требования международного правопорядка, в диссертации предпринята попытка определить права и обязательства негосударственных участников (акторов), вытекающие из современного международного правопорядка. В исследовании проверяется рабочая гипотеза о том, что наличие у определенных негосударственных участников (акторов) прав и обязательств на основе современного международного права, в свою очередь, предполагает наличие у них определенной международной правосубъектности.

В процессе исследования применялись общенаучные методы познания, такие как метод диалектики, анализа и синтеза, метод обобщения, системно-структурный метод. Также использовались специальные научные методы: юридико-технический, исторический, метод прогнозирования. Методом сравнительного анализа оценены права и обязательства негосударственных участников (акторов) через призму существующих правил общего международного права, которые традиционно учитывают, прежде всего, аспекты межгосударственных правоотношений.

Базовые концептуальные положения международной правосубъектности негосударственных участников (акторов) проанализированы с учетом авторитетных мнений, высказанных в рамках Международного Суда ООН, а также известными отечественными и зарубежными учеными юристами-международниками, такими как:

А.Х. Абашидзе, Л.П. Ануфриева, С.В. Бахин, К.А. Бекяшев, П.Н. Бирюков, И.П. Блищенко, Р.М. Валеев, А.Н. Вылегжанин, Л.Н. Галенская, С.В. Глотова, Г.П. Жуков, Б.Л. Зимненко, В.С. Иваненко, Г.В. Игнатенко, Р.А. Каламкарян, А.Я. Капустин, А.А. Ковалев, Ю.М. Колосов, М.Н. Копылов, И.И. Котляров, Г.И. Курдюков, И.И. Лукашук, Е.Г. Ляхов, С.Ю. Марочкин, А.А. Моисеев, Р.А. Мюллерсон, П.В. Севаськов, Г.С. Стародубцев, О.И. Тиунов, Б.Р. Тузмухамедов, Г.И. Тункин, Е.Т. Усенко, Д.И. Фельдман, С.В. Черниченко, В.М. Шумилов, М.Л. Энтин, а также: G. Aldrich, K. Ambos, A. Cassese, Y. Dinstein, R-J.A. Dupuy, С. Greenwood, S. Malsen, D. Matas, Т. Meron, С. Murray, L.R. Penna, С. Tomuschat, H.A. Wilson, L. Zagveld.

В качестве эмпирической основы исследования использована богатая правовая практика таких международных межправительственных организаций, как ООН, МОТ, ОЭСР и др. в рассматриваемой сфере. Данная практика изучена через призму критериев, составленных автором для всестороннего анализа базовых элементов, указывающих на наличие или отсутствие прав и обязанностей негосударственных участников (акторов) по современному международному праву.

В качестве нормативной основы исследовательской базы использовалась совокупность источников МПП и средства для определения международно-правовых источников, такие как: 1) договорные нормы, закрепленные в международных соглашениях: Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г., Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительные протоколы к ним (I и II) 1977 г. и др.; 2) международные обычные нормы; 3) основные принципы международного публичного права; 4) источники «мягкого» права (различные руководства для ТНК); 5) существующие механизмы международного мониторинга (особенно в экологической сфере) и международного контрольного механизма (главным образом, в области прав человека); 6) международные средства разрешения споров (например, в сфере инвестиций).

Научная разработанность темы. В современной международно-правовой науке вопросы международной правосубъектности негосударственных участников (акторов) международных правоотношений недостаточно разработаны. Так, если в западной доктрине международного права имеются работы, исследующие отдельные концептуальные аспекты данного вопроса, то в отечественной доктрине международного права длительное время вообще не воспринималось понятие «негосударственные акторы».

Следует отметить, что лишь в редких случаях этот вопрос затрагивался, однако, исключительно в постановочном плане. Некоторые новые аспекты международной правосубъектности негосударственных участников (акторов) были затронуты в интересной статье С.М. Кудряшева, которую, однако, в то же время нельзя рассматривать в качестве комплексного, тем более, всеобъемлющего исследования14.

Необходимо подчеркнуть, что в диссертационном исследовании А.А. Каширкиной основное внимание уделено изучению вопросов, связанных с международной правосубъектностью индивидов, зафиксированной в международных соглашениях (особенно в области прав человека). В указанной работе отмечается качественно новый уровень развития международной правосубъектности ТНК, обладающих определенными элементами международной правосубъектности. А.А. Каширкина приходит к оригинальному выводу, согласно которому «индивид является более «зрелым» по сравнению с ТНК в своем формировании в качестве субъекта международного права»15.

В диссертационной работе Л.Т. Джакели наблюдается дефицит научно обоснованных аргументов, подкрепляющих основной вывод об особом статусе индивидов, юридических лиц и ТНК, приравненного во многом к статусу субъекта международного права16.

Научная новизна работы. Впервые в отечественной доктрине международного права для комплексного научного решения выбрана проблема, связанная с определением международной правосубъектности негосударственных участников (акторов) международных правоотношений.

Впервые в отечественной науке международного права проведено всеобъемлющее научное исследование на предмет определения всех возможных негосударственных участников в вооруженных конфликтах (особенно в вооруженных конфликтах немеждународного характера), а также их прав и обязанностей исходя из позиции МГП как во время вооруженных конфликтов, так и в постконфликтный период, в том числе в случае их прихода к власти. В последнем случае внимание исследователя акцентируется на вопросах ответственности таких участников за нарушение ими норм МГП во время вооруженного конфликта.

Впервые в отечественной науке международного права обосновывается необходимость проработки концептуальных аспектов, связанных с ответственностью юридических лиц, вытекающей из требований ряда действующих международных договоров в сфере борьбы с коррупцией, с финансированием терроризма и т.д.

Новизна диссертационной работы состоит также в концептуальном уточнении понятия «негосударственные участники» (акторы) международных правоотношений, принимая во внимание то обстоятельство, что данный аспект явно недостаточно изучен в отечественной доктрине международного права.

Новыми являются и результаты диссертационного исследования, сформулированные в научных положениях и выводах, выносимых на защиту:

1. В диссертации обосновывается тезис о научной несостоятельности попыток, предпринимаемых в доктрине международного права, приравнять статус негосударственных участников (акторов) к статусу субъектов международного публичного права в целях наделения их схожей правосубъектностью. Предлагается авторская концепция, в соответствии с которой наделение негосударственных участников (акторов) правосубъектностью, а точнее, ее частью в виде обязательств по международСм.: Кудряшев С.М. Новые тенденции развития права международной правосубъектности // Право и политика. 2000. № 8.

Каширкина А.А. Тенденции развития международной правосубъектности: Автореф. дисс. … канд. юрид.

наук. М., 2004. С. 5, 11.

См.: Джакели Л.Т. Правосубъектность в теории и практике современного публичного права: Автореф. дисс.

… канд. юрид. наук. М., 2002.

ному публичному праву следует аргументировать, исходя из двух императивов: а) обязательства, носящие характер erga omnes, порождают обязательства для всех, включая негосударственных участников (акторов); б) выполнение международных обязательств на основе принципа pacta sunt servanda включает в себя и обязательства негосударственных участников (акторов) перед соответствующими государствами по выполнению ими международных обязательств, взятых на себя этими государствами на основе международных соглашений или других источников современного международного публичного права.

2. Содержание принципа pacta sunt servanda, закрепляющего обязательство «гарантировать» права человека и основные свободы, относится в первую очередь к государству — участнику договора. По мнению диссертанта, из этого принципа вытекает также обязательство негосударственных участников (акторов), по крайней мере, воздерживаться от действий, которые могут привести к нарушению прав человека и основных свобод. Таким образом, обязательство «гарантировать» права человека и основные свободы сочетает в себе: а) обязательство государства обеспечить защиту прав человека и б) обязательство негосударственных участников (акторов) содействовать государству в выполнении такого обязательства.

3. Обосновывается тезис о том, что признание правительством того факта, что вооруженный конфликт в действительности имеет место на территории данного государства, не является юридической предпосылкой возникновения обязательств, содержащихся в Женевских конвенциях 1949 г. о защите жертв войны и в Дополнительном протоколе II 1977 г. к ним. Указанные обязательства должны выполняться при условии, что они соответствуют ряду объективных критериев, закрепленных в ст. 1 Дополнительного протокола II. В связи с этим автор диссертации считает, что необходимо активизировать работу в сфере дальнейшего прогрессивного развития норм МГП в целях детализации важных аспектов ст. 1 Дополнительного протокола II, учитывая при этом результаты исследования, проведенного под руководством Ж.М. Хенкаертес и Л. Досваль-Бек17.

4. Анализ положений Дополнительного протокола II 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны, а также отсутствие достаточной судебной практики по применению положений данного Протокола, позволяют концептуально аргументировать актуальность дальнейшей научной разработки важнейшего и далеко не простого вопроса: Каким образом нормы МГП должны применяться в отношении повстанцев или иных движений? Диссертант предлагает руководствоваться следующими концептуальными ориентирами: 1) все нормы, закрепленные в Дополнительном протоколе II, предполагают существование двух или более сторон в вооруженном конфликте и предоставление им одинаковых прав и обязанностей; 2) все права и обязанности сторон в вооруженном конфликте носят чисто гуманитарный характер.

5. Принимая во внимание доминирующие в науке международного права концепции, в которых обосновывается справедливость наделения негосударственных участников (акторов) обязательствами, возникающими из основополагающих международных конвенций о правах человека, диссертант выделяет наметившуюся тенденцию в науке МГП, которая свидетельствует о повышенном внимании ученыхправоведов к проблематике, относящейся к международным вооруженным конфликтам. В связи с этим автор выдвигает тезис о том, что теоретическая основа для применения принципов и норм МГП во время внутренних вооруженных конфликтов поCustomary International Humanitarian Law. Cambridge, 2005.

прежнему остается весьма неразработанной. При разработке проблематики, связанной с вооруженными конфликтами немеждународного характера, предлагается учитывать следующие обстоятельства: 1) международное право в области прав человека применимо к повстанцам и иным движениям во время вооруженного конфликта и тогда, когда военные действия прекращены; 2) ответственность повстанцев или иных движений по соблюдению норм МГП и их обязательства по международному праву прав человека должны рассматриваться в непосредственной связи с теми требованиями, которые такие негосударственные участники (акторы) выдвигают перед международным сообществом исходя из своего восприятия в качестве ответственных сторон в конфликте; 3) условия, закрепленные в Дополнительном протоколе II, повышают уровень, необходимый для вступления в действие его положений (по сравнению с тем уровнем, который предусмотрен действием ст. 3 общей для всех четырех Женевских конвенций 1949 г.), и как следствие вынуждает повстанцев или иные движения брать на себя определенные обязательства по защите прав человека, если они хотят чтобы на них распространилось действие Дополнительного протокола II.

6. Проблемы участия частных военных и охранных предприятий (далее — ЧОП) в вооруженных конфликтах возникают, главным образом, в связи с проблемой наемничества в МГП. В условиях повышенного внимания различных структур системы ООН к проблематике, связанной с участием ЧОП в вооруженных конфликтах, диссертант на концептуальном уровне обосновывает необходимость поиска путей и способов определения легитимности деятельности указанных формирований в тех случаях, когда к их услугам прибегают правительства, ООН, региональные организации в рамках осуществления ими миротворческих миссий. При таком подходе, с точки зрения автора диссертационного исследования, акцент должен быть смещен с криминализации подобных услуг ЧОП на необходимость установления новых форм правового регулирования деятельности последних и организации реального международного контроля в данной сфере.

7. Учитывая то обстоятельство, что обязанности корпораций (включая многонациональные) в сфере поощрения прав человека юридически выражены весьма невнятно (по сравнению с их обязательствами соблюдать права человека), автор предлагает дополнить основные обязательства государства, содержащиеся в понятиях «защищать», «обеспечивать», «гарантировать» и «выполнять» права человека, так называемыми «вспомогательными» обязательствами корпораций, обозначенными в понятии «поощрять» права человека.

8. На основе авторского подхода, диссертант аргументирует тезис, согласно которому многонациональные предприятия (включая ТНК) обязаны соблюдать права человека не только в отношении собственного персонала, но также и в отношении работников местных предприятий, с которыми они поддерживают корпоративные связи. Более того, данная обязанность должна соответствовать обязательствам, взятым на себя государствами, в которых многонациональные предприятия ведут свою хозяйственную деятельность.

9. Поскольку в различных кодексах и руководствах поведения многонациональных предприятий положения по соблюдению ими прав человека в сфере трудовых отношений изложены не четко (что ведет к значительному увеличению числа фактов злостного нарушения многонациональными предприятиями определенных стандартов поведения), диссертант предлагает усилить степень ответственности за нарушения ими прав человека. В этих целях предлагаются следующие меры:

а) дополнить перечень прав человека, закрепленный в проектах кодексов поведения многонациональных предприятий, следующими правами их сотрудников: право вступать в профсоюзы; участвовать в проведении коллективных переговоров по условиям найма сотрудников; участвовать в борьбе за ликвидацию детского принудительного труда; а также нормами в сфере защиты окружающей среды и борьбы с коррупцией;

б) всесторонне разработать нормативно-правовую основу института ответственности юридических лиц в международном праве.

10. Предлагается придать положениям кодексов поведения многонациональных предприятий (которые носят рекомендательный характер) обязательную юридическую силу с учетом принципов, составляющих понятие «правильное корпоративное поведение».

11. Учитывая факт редкого обращения во внутренних директивных актах многонациональных предприятий к основным конвенциям Международной организации труда (далее — МОТ), диссертант предлагает включить перечень данных конвенций в кодексы поведения многонациональных предприятий, что, безусловно, приведет к автоматическому увеличению ссылок в этих кодексах на указанные конвенции.

12. Предлагается ввести в проекты кодексов поведения негосударственных субъектов следующие понятия: «государственное обязательство» и «негосударственное обязательство». Ответственность таких субъектов необходимо разграничить инкорпорированием в текст кодексов следующего дополнения — «в рамках своих соответствующих сфер деятельности». Предлагаемое в диссертационном исследовании разграничение поможет определить степень участия негосударственных участников (акторов) в процессе нарушения прав человека, что облегчит определение их ответственности.

13. При усиливающейся тенденции, проявляющейся в стремлении развитых стран защитить силой закона инвестиции своих корпораций в других странах, диссертантом выявлено игнорирование взятых ими на себя обязательств экстерриториально применять свои законы в отношении обеспечения прав их собственных граждан при смене последними гражданства и/или местожительства (особенно это касается социальных прав). Более того, развитые государства не стремятся к принятию международных соглашений в правозащитной сфере, связанной с нарушением или соучастием в нарушениях прав человека их корпорациями. Для решения этих важных социальных задач автором предлагается в рамках правозащитных механизмов ООН выработать проект многостороннего соглашения по защите прав человека, конкретизирующего ответственность негосударственных участников (акторов) за нарушения прав человека, а также перечень обязательств самих государств по обеспечению таких гарантий.

14. В диссертации обосновывается практическая польза присоединения к Руководству ОЭСР по многонациональным предприятиям и признания механизмов его процедуры расследования для России. Такой шаг, по убеждению автора, приведет к повышению рейтинга России в правозащитной сфере и созданию дополнительных гарантий обеспечения прав человека, особенно в районах, населенных малочисленными коренными народами Севера и Дальнего Востока России. В этом контексте диссертант также предлагает Торгово-промышленной палате Российской Федерации ввести в свою практику составление так называемого «черного списка» отечественных и зарубежных многонациональных предприятий, функционирующих в России, которые постоянно нарушают элементарные правила поведения в области соблюдения прав человека и охраны экологии. Попадание в такой «черный список» должно лишать соответствующие компании инвестиционных преференций и льгот, применяемых в России.

15. При отсутствии на внутригосударственном уровне общепризнанной практики, применяемой для привлечения корпораций к ответственности за совершение ими противоправных действий, за которые предусмотрено наказание действующими международными договорами, автор предлагает использовать возможность подачи исков на основании нарушения ими норм международного права, по которым можно возлагать ответственность на негосударственных участников (акторов). Решение правовых проблем, связанных с судебным разбирательством в отношении юридических лиц, по мнению диссертанта, вполне возможно при помощи так называемой «национальной привязки», обеспечивающей их ответственность за нарушение норм международного права.

Теоретико-практическая значимость исследования обусловлена фундаментальным международно-правовым подходом к изучению международной правосубъектности негосударственных участников вооруженных формирований на основе правового режима, установленного МГП, и вопросов, связанных с определением международных стандартов для ТНК по соблюдению ими прав человека и основных свобод в принимающей стране.

С теоретической позиции результаты исследования могут быть использованы для уточнения сферы и пределов применения положений МГП, главным образом, положений Дополнительного протокола II 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны применительно к повстанческим или иным движениям. Результаты, полученные в ходе исследования могут способствовать лучшему пониманию значения международного нормотворчества, осуществляемого на уровне ООН, МОТ и ОЭСР, в части определения кодекса поведения ТНК, прежде всего, в сфере обеспечения последними прав и свобод человека.

Выводы и предложения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть применены Министерством иностранных дел Российской Федерации в процессе участия России в выработке положений кодекса поведения ТНК в рамках ООН и МОТ, Торгово-промышленной палатой Российской Федерации при определении политики в отношении ТНК, функционирующих на территории России, а также в деятельности соответствующих государственных органов Российской Федерации, направленной на реализацию обязательств по Дополнительному протоколу II 1977 г., участником которого является Россия.

Апробация результатов исследования. По результатам проведенного исследования был подготовлен научный доклад, заслушанный и обсужденный на заседании кафедры международного права юридического факультета Российского университета дружбы народов 22 февраля 2011 г.

Основные положения диссертации нашли отражение в пяти публикациях автора по теме исследования общим объемом 3,45 п.л., а также в выступлении диссертанта на ежегодной научно-практической конференции, посвященной памяти профессора И.П. Блищенко (10–11 апреля 2009 г., Москва, РУДН).

Результаты, полученные в ходе исследования, были представлены Международно-правовому совету при МИД России.

Структура диссертации отвечает целям, объему и предмету исследования.

Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. Завершает работу библиографический список использованной литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, раскрываются методологические основы и методика проведения исследования, теоретическая и практическая значимость, а также дается характеристика научной новизны работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации результатов исследования.

Первая глава диссертации «Теоретические вопросы о правосубъектности участников международных правоотношений» посвящена анализу актуальных проблем, связанных с раскрытием имманентной юридической сущности ключевого понятия «правосубъектность», определением состава участников международных отношений и международных правоотношений, в том числе и негосударственных субъектов (акторов). Диссертант апеллирует к мнениям авторитетных отечественных и зарубежных ученых-правоведов, а также осуществляет компаративный анализ их позиций и точек зрений на предмет выявления принципиальных отличий среди разных категорий субъектов международных правоотношений.

В отечественной доктрине международного права не проводится различие между международными правоотношениями и международными отношениями18, что создает дополнительные трудности в деле определения и разграничения их субъектов.

Принимая во внимание данное обстоятельство, необходимо констатировать, что международные отношения не в полной мере (говоря иными словами, не с исчерпывающей полнотой) регулируются международным правом. В реальности это означает, что не все участники международных отношений могут быть субъектами международных правоотношений, регулируемых международным правом. Аргументировано и логично утверждают отечественные ученые-правоведы, что нельзя быть субъектом правоотношения, не будучи субъектом права19. Изложенное полностью применимо к международным правоотношениям и современному международному праву.

В связи с тем, что подавляющее число отечественных юристов-международников в своих работах не проводят разграничение между международными отношениями и международными правоотношениями, в отечественной доктрине международного права возникла путаница в вопросе определения международной правосубъектности применительно к участникам этих отношений и правоотношений. Между тем, круг субъектов международных правоотношений уже, чем круг участников международных отношений.

Лишь международные правоотношения регулируются международным публичным правом. Субъекты международного публичного права, в отличие от многих субъектов международных отношений, сами создают нормы международных правоотношений и сами обеспечивают их выполнение. При этом суверенные государства были и остаются основными субъектами международного нормотворчества и гарантами выполнения международных правовых установок. Именно в результате совместных усилий суверенных государств устанавливается международный правопорядок, а также правила и рамки поведения негосударственных участников международных правоотношений.

В условиях взаимосвязанного мира, возрастания глобальных угроз и вызовов, необходимо адекватное осознание роли и значения деятельности негосударственных субъектов (акторов) в международных правоотношениях, что, в свою очередь, споСм.: Кудряшев С.М. Новые тенденции развития права международной правосубъектности // Право и политика. 2000. № 8.

См.: Фельдман Д.И., Курдюков Г.И. Основные тенденции развития международной правосубъектности. М., 1974. С. 26.

собствует дальнейшему прогрессивному развитию международного права как регулятора международных правоотношений, охватывающих как государства и международные межправительственные организации (далее — ММПО), так и негосударственные субъекты.

Вторая глава диссертационной работы «Права и обязательства негосударственных вооруженных формирований по международному гуманитарному праву»

посвящена анализу узловых проблем в сфере прав и обязательств негосударственных вооруженных формирований с позиций международного гуманитарного права. Особое внимание диссертант уделяет характеристикам основных видов указанных формирований, принимающих участие в вооруженных конфликтах, в контексте новых инициатив, направленных на обеспечение соблюдения прав человека негосударственными субъектами (в том числе, частными военными и охранными предприятиями) в ходе вооруженных конфликтов.

Кроме того, детальным образом исследуется статус гуманитарных организаций во время вооруженных конфликтов.

В первом параграфе — «Основные негосударственные формирования, участвующие в вооруженных конфликтах» — автор предлагает принять понятие «повстанцы или иные движения» в качестве общего понятия в МПП, охватывающего негосударственные вооруженные формирования, поскольку именно данное понятие позволяет емко и четко характеризовать всю совокупность различных видов подобных формирований.

В этом параграфе исследуются войны, известные как «национальноосвободительные», антиправительственные вооруженные силы, а также повстанческие или иные движения, которым в результате вооруженной борьбы удалось сформировать новые правительства.

Диссертант отмечает возникновение в доктрине международного права и практике государств и ООН тенденции снижения внимания к проблеме формального признания повстанцев или иных движений и усилении акцента к международно-правовому режиму, обеспечивающему защиту прав человека в условиях внутреннего вооруженного конфликта. При этом международно-правовые обязательства, возлагаемые на негосударственные вооруженные формирования, участвующие в качестве стороны в вооруженном конфликте немеждународного характера, выходят как за временные рамки данного конфликта, так и за рамки норм Дополнительного протокола II 1977 г., все более становясь сферой регулирования международного права в целом.

В параграфе обосновывается вывод, согласно которому включение соответствующих положений в ст. 10 Проектов статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния, разработанных Комиссией международного права ООН, является подтверждением обычной международно-правовой нормы. Речь идет о том, что поведение повстанческого движения, которое впоследствии становится новым правительством государства, рассматривается как деяние данного государства. Эта норма применима и к ситуации, когда повстанческому движению удается создать новое государство на части территории существующего государства.

Во втором параграфе — «Новые инициативы, направленные на обеспечение соблюдения прав человека негосударственными субъектами в ходе вооруженных конфликтов» — диссертант аргументирует необходимость концептуального переосмысления и пересмотра существующего положения международного права в контексте новых инициатив, предпринятых международными неправительственными правозащитными организациями в связи с нарушениями прав человека со стороны негосударственных субъектов во время вооруженных конфликтов. На основе наблюдения за развитием ситуации в указанной сфере делается важный вывод о том, что в тех случаях, когда вооруженные формирования оппозиционеров берут на себя письменные обязательства, зафиксированные в кодексах поведения, это во многом содействует соблюдению ими прав человека во время вооруженных конфликтов.

Благодаря новым инициативам международных неправительственных правозащитных организаций мятежники (или иные подобные движения) получили возможность выйти за рамки целого ряда ограничений межгосударственных отношений и взять на себя обязательства гуманитарного характера, выходящие за пределы традиционного подхода МГП.

Хотя некоторые международные договоры в области разоружения фиксируют обязательства, применяемые по отношению к негосударственным субъектам, в диссертации, тем не менее, предлагается различать договоры по разоружению и договоры, относящиеся к МГП, учитывая тот факт, что в МГП проблемы применимости его норм ко всем сторонам конфликта разработаны лучше.

В третьем параграфе — «Частные военные и охранные предприятия» — показано, что проблема участия частных военных и охранных предприятий (далее — ЧОП) в вооруженных конфликтах возникает, прежде всего, в связи с проблемой наемников в МГП. Учитывая данное обстоятельство, автор считает необходимым искать дальнейшие пути обоснования легитимности деятельности тех ЧОП, которые нанимаются непосредственно правительством или международными межправительственными организациями, в первую очередь, ООН. В таком случае, по мнению диссертанта, ЧОП можно рассматривать в качестве агентов, действующих от лица государства или ММПО, а значит должны применяться нормы ответственности государств или международных межправительственных организаций за противоправные деяния соответствующих ЧОП.

В четвертом параграфе — «Статус гуманитарных организаций во время вооруженных конфликтов» — речь идет о том, что современное международное право должно дать, в первую очередь, ответы на следующие вопросы: Каким организациям можно разрешить осуществлять гуманитарные миссии? Каким образом следует организовывать указанную деятельность с тем, чтобы гуманитарные организации сами не содействовали нарушениям прав человека? Ответы на данные вопросы имеют чрезвычайно важное значение в условиях, когда все больше нарушений прав человека обнаруживаются в деятельности гуманитарных организаций, осуществляемой ими в конфликтных и постконфликтных странах.

В третьей главе диссертационной работы «Стандарты ОЭСР, МОТ и ООН для транснациональных корпораций по соблюдению прав человека» исследуются процесс выработки и юридический характер тех стандартов, которые созданы (или находятся в стадии своего создания) в рамках ОЭСР, МОТ и ООН применительно к обязательствам ТНК по соблюдению ими прав человека в принимающих государствах. В этой главе диссертации предпринята попытка показать, каким образом обязательствам, взятым корпорациями на добровольной основе, можно придать социально заостренную направленность, поставив тем самым деятельность корпораций в юридические рамки20.

В данном контексте детально исследуются различные подходы применительно к соблюдению правил ответственности и отчетности корпораций в области прав человека, в коSee: Multinational corporations and the ethics of global responsibility: problems and possibilities // HRQ. 2003. Vol.

25. P. 989.

торой на данный момент четко наметились два подхода: добровольный подход и нормативно-правовой подход. Эта глава состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе — «К вопросу определения понятия «транснациональная корпорация»» — диссертант подвергает сравнительному анализу различные существующие дефиниции понятия «многонациональные (транснациональные) компании (корпорации)» в целях раскрытия и уточнения основных концептуальных аспектов, касающихся понятийного аппарата и сущности ТНК.

Компании (корпорации) и их разновидности являются субъектами, прежде всего, внутригосударственного (национального) права, а точнее его отрасли — гражданского права, а также, в соответствующих условиях, международного частного права (МЧП)21.

В связи с расширением деятельности компаний за пределами национальных границ и увеличением случаев нарушения ими прав человека в принимающих государствах, деятельность корпораций (особенно транснациональных), их обязательства по соблюдению прав человека, закрепленные в международных актах о правах человека, стали объектом регулирования МПП в рамках различных ММПО, таких как ОЭСР, МОТ и ООН.

Во втором параграфе — «Руководство ОЭСР для многонациональных предприятий по соблюдению прав человека в принимающем государстве» — диссертант выдвигает тезис, согласно которому в целях предотвращения нарушений прав человека со стороны ТНК в принимающих государствах в правовой науке появились такие понятия, как «корпоративная ответственность» и «корпоративная отчетность». С точки зрения МПП, наиболее актуальным является изучение корпоративной ответственности. В соответствии с наработками международных неправительственных правозащитных организаций, под «корпоративной ответственностью» понимаются попытки заставить ТНК действовать ответственно на добровольных началах, на основе морально-этических нор или исходя из сугубо прагматических соображений. Подобные обязательства ТНК базируются на добровольных инициативах и не обладают юридической обязательной силой. На основе таких инициатив в рамках ООН, ее правозащитной системы, ОЭСР и МОТ ведется соответствующая работа и уже выработаны различные руководства, принципы и проекты кодексов поведения ТНК, в том числе по обеспечению и защите ими прав человека в своей деятельности. По мнению автора диссертации, наиболее удачным и дееспособным среди существующих подобных актов является Руководство по многонациональным предприятиям (далее — Руководство), принятое в 1996 г. в рамках ОЭСР. В этом Руководстве подчеркивается, оно содержит нормы рекомендательного характера, адресованные государствами — членами ОЭСР тем многонациональным предприятиям, которые осуществляют собственную деятельность на их территории или имеют на ней свой центр управления.

Следовательно, соблюдение Руководства является добровольным и юридически необязательным. Руководство призвано помочь убедиться в том, что деятельность многонациональных предприятий не противоречит национальной политике принимающих государств, а также служит целям укрепления взаимного доверия между ними и соответствующими государствами. По мнению диссертанта, Руководство относится к документам так называемого «мягкого права», которое может трансформироваться в обязательные нормы МП в качестве международного обычая в случае, если оно будет воспринято на практике большинством принимающих ТНК стран.

См.: Манукян М.А. Правосубъектность транснациональных корпораций (ТНК) в международном частном праве // Актуальные проблемы российского права. 2008. № 4 (9). С. 419–424.

Согласно рассматриваемому Руководству каждое государство имеет право определять условия, в соответствии с которыми многонациональные предприятия обязаны осуществлять свою деятельность в пределах территориальной юрисдикции, при обязательном соблюдении положений международных соглашений, участниками которых они являются. Подразделения многонациональных предприятий, расположенные в других странах, подчиняются законодательству последних. Приведенное положение, по мнению автора диссертации, свидетельствует, что Руководство не призвано заменить национальное законодательство стран-членов ОЭСР. Оно лишь предлагает дополнительные необязательные стандарты поведения в отношении международной деятельности многонациональных предприятий. Следовательно, Руководство не может рассматриваться в качестве документа, направленного на унификацию национально-правовых норм, относящихся к деятельности многонациональных предприятий. Однако оно, по убеждению диссертанта, способно помочь задать общий вектор развития национального законодательства и предотвратить принятие различными государствами норм, которые противоречат друг другу.

В третьем параграфе — «Декларация МОТ о принципах деятельности многонациональных предприятий по соблюдению прав человека» — автор детально анализирует основные принципы деятельности многонациональных предприятий и ТНК в сфере соблюдения прав человека, закрепленные в трехсторонней Декларации принципов, касающихся многонациональных предприятий и социальной политики, которая была принята Административным Советом МОТ 16 ноября 1977 г. И хотя названная Декларация является документом, выполнение положений которого должно происходить на добровольной основе, отдельные положения ее носят нормативный характер и отражают те обязательства, которые определяют их обязательную силу23. По мнению специалистов, имеются в виду положения, моделирующие ситуации, в которых корпорации уже несут определенными обязательствами.

Такие положения носят декларативный характер и напоминают о действующих обязательствах, подлежащих для исполнения24.

В этом параграфе рассматриваются также различные аспекты контроля над выполнением трехсторонней Декларации МОТ.

В заключение настоящего параграфа отмечается, что трехсторонняя Декларация МОТ 1977 г., закрепляющая принципы, касающиеся многосторонних предприятий и социальной политики, представляет собой важную совокупность принципов, которые ТНК должны выполнять и развивать. Действие положений Декларации распространяется не только на сферу прав человека, основные нормы и стандарты в области трудового права. Она призвана также побуждать многонациональные предприятия создавать новые рабочие места и вносить свой вклад в процесс улучшения принятых норм и стандартов, содействовать подготовке квалифицированных национальных кадров в тех странах, где они ведут свою хозяйственную деятельность, использовать технологии, ведущие к росту занятости населения данных стран, создавать равные условия для всех и отказываться от практики дискриминации по тем или иным признакам, не допускать увольнений работников без веских на то причин.

См.: Official Bulletin. 1978. Vol. LXI. Series A. № 1. Следует заметить, что в ноябре 2000 г. в данную Декларацию были внесены определенные поправки. См.: Official Bulletin. 2000. Vol. LXXXIII. Series A. № 3.

See: Paust J.J. Human rights responsibilities of private corporations // VJTL. 2002. Vol. 3 (35). P. 801–825; Ratner S.R. Corporations and human rights: A theory of legal responsibility // JLJ. 2001. Vol. 111. P. 443–548.

See: Muchlinski P.T. Multinational enterprises and the law. Oxford: Blackwell, 1999. P. 490.

Что касается современного положения дел, то государства, организации нанимателей и трудящихся ожидают от многонационального предприятия, по меньшей мере, выполнения стандартов, заложенных во Всеобщей декларации прав человека.

Четвертый параграф — «Вклад ООН в разработку правил поведения бизнесструктур по защите прав человека» — посвящен, главным образом, анализу базовых положений двух документов, непосредственно связанных с темой настоящего диссертационного исследования и разработанных в рамках Организации Объединенных Наций.

Речь идет о Глобальном договоре ООН25 и документе под названием «Нормы права, применяемые в отношении ответственности транснациональных корпораций и других частных коммерческих предприятий в сфере прав человека», подготовленного в рамках правозащитных механизмов ООН.

В Глобальном договоре ООН изложены десять основных принципов26, первые два из которых имеют непосредственное отношение к сфере прав человека. Указанные принципы действуют применительно как к нарушениям прав человека, так и к соучастию в таких нарушениях. Корпорации должны, с одной стороны, внимательно следить за тем, чтобы самим не допускать нарушений прав человека, а с другой, — оказывать всестороннюю поддержку государственным инициативам в области защиты прав человека, и при этом не допускать случаев своего участия в совершении сторонними организациями и отдельными лицами нарушений прав человека. В соответствии с положениями, закрепленными в принципе 1 Глобального договора ООН, международные бизнес-структуры обязаны «оказывать поддержку мерам по защите прав человека в своей соответствующей сфере влияния».

В данном параграфе диссертант также подробно рассматривает попытки, предпринимаемые мировым сообществом в целях разработки более углубленных по содержанию обязательств корпораций в области соблюдения прав человека и которые были предприняты в Подкомиссии ООН по предупреждению дискриминации и защите меньшинств. Названная Подкомиссия являлась органом, созданным в качестве своеобразного так называемого «мозгового центра» для оказания помощи Комиссии ООН по правам человека27.

В 2003 г. (после 4-летнего периода обсуждений и консультаций) Подкомиссия по поощрению и защите прав человека приняла документ под названием «Нормы права, применяемые в отношении ответственности ТНК и других частных коммерческих предприятий в сфере прав человека»28 (далее — «Нормы») и передала его на рассмотрение Комиссии по правам человека29.

Следует особо отметить, что осуществление положений Глобального договора занимает центральное место в деятельности Генерального секретаря ООН. На Всемирном экономическом форуме в Давосе 31 января 1999 г.

Генеральный секретарь ООН обратился к руководителям мирового бизнеса с предложением активно внедрять принципы, изложенные в Глобальном договоре ООН как на корпоративном уровне, так и в форме поддержки соответствующих шагов, предпринимаемых на государственном уровне.

See: Ewing A.P. Understanding the Global Compact Human Rights Principles // UN Global Compact Office and OHCHR, Embedding Human Rights in Business Practice. New York: UN Global Compact Office, 2004. P. 29–42.

Она была создана в 1947 г., а в 1999 г. переименована в Подкомиссию по поощрению и защите прав человека.

В 2006 г. была заменена Консультативным комитетом Совета по правам человека ООН.

See: UN Doc. E/CN.4/Sub.2/2003/12/Rev.2 (2003); Resolution 2003/16,13 August 2003 // UN Doc. E/CN.4/2004/2, E/CN.4/Sub.2/2003/43, 20 October 2003; более подробно см.: Weissbrodt D., Kruger M. Responsibilities of Transnational Corporations and Other Business Enterprises With Regard to Human Rights // Non-State Actors and Human Rights / Alston (ed). Oxford: Oxford University Press, 2005.

Комиссия со своей стороны вынесла решение, согласно которому документ, касающийся обязательств корпораций должен стать предметом отдельного изучения и доклада. См.: Док. ООН E/CN.4/Sub.2/2003/12/Rev.2.

В целом, можно сказать, что «Нормы» оказываются эффективно работающими в тех случаях, когда они являются составной частью определенного правового режима и эффективно действующих процедур, благодаря которым данный документ становится действенным. На практике это может происходить по-разному. Во-первых, такое возможно, когда положения «Норм» включаются в договоры с субподрядчиками. В таком случае на «Нормы» можно ссылаться при судебных и арбитражных разбирательствах, при подаче исков в целях расторжения договоров. Во-вторых, следование принципам политики в области прав человека, построенной на положениях «Норм», даст возможность деловому сообществу говорить на одном языке с инвесторами, профсоюзами, персоналом предприятий, заказчиками и местным населением30.

В какой-то степени, в отношениях между корпорациями и другими заинтересованными сторонами могут быть разработаны механизмы отчетности (например, путем заключения коллективного договора с профсоюзной организацией). В-третьих, «Нормы» могли бы стать инструментом для оценки положения с соблюдением прав человека при рассмотрении деятельности компаний, работающих в сфере закупок по линии партнерских договоров с ООН, с тем, чтобы исключать из членов таких партнерств компании, у которых в этой сфере ситуация складывается неудовлетворительным образом. Как бы то ни было — независимо от того, будут ли применяться «Нормы» для решения перечисленных ранее задач или нет, — определенный шаг в направлении развития нормативной базы в вопросе об обязательствах корпораций в области прав человека, был сделан. В любом случае, при дальнейшей работе в данном направлении потребуется не только обращение к проблематике, уже разработанной в «Нормах», но и учет того, насколько международная нормативная база была расширена вне рамок исключительной ответственности государственных субъектов.

В заключение этого параграфа отмечается, что на осеннем заседании Комитета по экономическим, социальным и культурным правам (ноябрь 2010 г.) было принято Заявление Комитета о роли многонациональных корпораций в деле осуществления экономических, социальных и культурных прав человека31.

Четвертая глава диссертации «Современное международное право об ответственности юридических лиц за международно-противоправные деяния: теория и практика»

В данной главе диссертант акцентирует внимание на весьма важном обстоятельстве, что в существующих концепциях об ответственности государств наблюдается различие между категорией ответственности за уполномоченные органы и категорией ответственности за субъекты права, находящиеся под государственным контролем. Основанием для присвоения государству (по международному праву) ответственности за поведение негосударственного образования служит тот факт, что (в соответствии с внутригосударственным правом) на соответствующее образование возложено осуществление определенных элементов государственной власти. Для целей международной ответственности, поведение того или иного негосударственного образования должно быть непосредственно связано с выполнением государственных See: Sureda R.A. Process Integrity and Institutional Independence in Interactional Organizations: The Inspection Panel and the Sanction’s Committee of the World Bank // Boisson de Chazournes L., Romano C., Mackenzie R. (eds.).

International Organizations and Interactional Dispute Settlement: Trends and Prospects. New York: Transnational Publishers, 2000. P. 165–193.

Автором подготовки текста Заявления является член Комитета по экономическим, социальным и культурным правам известный юрист-правовед Д. Кедзина.

функций, а не с осуществлением иной частной или коммерческой деятельности, которой может заниматься данное образование.

С точки зрения диссертанта, право ответственности государств действует дополнительно по отношению к национальному закону, имеющему обязательный характер в отношении корпораций.

Автор, анализируя некоторые международные договоры, в которых рассматривается вопрос об уголовной ответственности «юридических лиц» и «корпораций», уделяет особое внимание ст. 9 Конвенции о защите окружающей среды посредством уголовного законодательства, принятой в рамках Совета Европы 4 ноября 1998 г., которая непосредственно посвящена корпоративной ответственности и ее положения находятся в полном соответствии с современными тенденциями в области международного уголовного права, в частности, с Рекомендацией Международной ассоциации уголовного права (Портланд — Рио-де-Жанейро, 1994 г.) и Рекомендацией № R (88) Комитета министров Совета Европы. Вместе с тем, в соответствии с этими положениями за государствами закрепляется право применять «уголовные или административные санкции или меры воздействия к юридическим лицам» в соответствии с их правовыми традициями.

В данной главе содержится важный вывод о том, что в рамках международного права ощущается повышенный интерес к поведению корпораций и закреплено требование относительно того, чтобы юридические лица подлежали уголовному преследованию на национальном уровне за те виды преступлений, на которые указано в международных договорах. Следовательно, по убеждению автора диссертации, при помощи международных договоров можно будет преодолеть правовые проблемы, связанные с судебным разбирательством в отношении данной категории юридических лиц, ссылаясь на национальное законодательство, в котором установлен статус юридического лица.

На основе изложенного ранее можно сделать следующее заключение: когда судьи Международного военного трибунала в Нюрнберге принимали решение о том, что по международному праву физические лица несут личную ответственность, они вряд ли имели перед собой какие-либо международные договоры, указывающие на подобную личную ответственность физических лиц по международному праву. В договорах, в которых речь шла о законах войны (Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг.), ничего не было сказано по поводу необходимости предусмотреть уголовную ответственность за совершение нарушений в области международного гуманитарного права.

Судьи Международного военного трибунала, тем не менее, постановили, что законы войны применимы непосредственно к физическим лицам. Таким образом, среди множества положений, касающихся действий корпораций, безусловно, в настоящее время имеются все возможности для того, чтобы коренным образом пересмотреть положение, согласно которому корпорации не несут абсолютно никакой ответственности в рамках действия международного права. И хотя возможности, связанные с юрисдикцией, у действующих в настоящее время международных судебных органов носят ограниченный характер, все же, когда в рамках действующего МП имеется возможность подавать иски, основанные на нарушениях международного права, становится ясно, что по международному праву вполне можно возлагать ответственность на негосударственные субъекты. По искам, поданным против корпораций в отношении нарушений международного права, уже были приняты судебные решения в федеральных судах Соединенных Штатов Америки, основанные, прежде всего, на федеральном законе США «О правонарушениях в отношении иностранных граждан» (the Alien Tort Claims Act (ATCA) 1789 г., известный также как the Alien Tort Statute (ATS))32.

С точки зрения диссертанта, в настоящее время крайне необходимо усилить разработку в отечественной правовой доктрине основных концептуальных аспектов, связанных с уголовной ответственностью юридических лиц.

В заключении формулируются выводы автора, к которым он пришел в результате проведенного исследования.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

А) Монографии:

1. Организация Объединенных Наций и защита прав человека: Монография / Под ред. А.Х. Абашидзе. М.: РУДН, 2009. (В соавторстве). — 15,0/0,5 п.л.

Б) В изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

2. Глухенький С.Х. Деятельность транснациональных компаний (корпораций) и права человека: проблемы корпоративной ответственности // Современное право.

2010. № 12. С. 137–140. — 0,4 п.л.

3. Глухенький С.Х. К вопросу об уголовной ответственности ТНК по международному и внутригосударственному праву // Современное право. 2011. № 3. С. 120– 122. — 0,3 п.л.

4. Глухенький С.Х. Неправительственные гуманитарные организации и защита прав человека во время вооруженных конфликтов // Современное право. 2011. № 5. С.

140–144. — 0,5 п.л.

5. Глухенький С.Х. Права и обязательства негосударственных вооруженных формирований по международному гуманитарному праву // Актуальные проблемы современного международного права: Материалы ежегодной межвузовской научнопрактической конференции. Москва, 10–11 апреля 2009 г. / Под ред. А.Я. Капустина, Ф.Р. Ананидзе. М.: РУДН, 2010. С. 643–670. — 1,75 п.л.

See: 28 US Code (USC) § 1350.

НЕГОСУДАРСТВЕННЫЕ СУБЪЕКТЫ

В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

В диссертации всесторонне анализируется содержание прав и обязанностей негосударственных участников международных правоотношений (акторов) — участников вооруженных конфликтов и транснациональных корпораций, а также определяется объем таких прав и обязанностей, возникающих на основе существующих источников международного публичного права.

Особое внимание уделяется установлению всех возможных негосударственных участников в вооруженном конфликте (особенно в вооруженном конфликте немеждународного характера), а также их прав и обязанностей с позиций МГП как во время вооруженного конфликта, так и в постконфликтный период, в том числе в случае их прихода к власти. В последнем случае внимание акцентируется на вопросах ответственности таких участников за нарушение ими норм МГП во время вооруженного конфликта.

В диссертации обосновывается необходимость проработки концептуальных аспектов, связанных с ответственностью юридических лиц, вытекающей из требований ряда действующих международных договоров в сфере борьбы с коррупцией, с финансированием терроризма и т.д.

NON-STATE ACTORS

IN MODERN INTERNATIONAL LAW

The thesis offers a comprehensive analysis of rights and responsibilities of non-state actors in international legal relations, i.e. parties to armed conflicts and members of multinational corporations. It also defines the range of such rights and responsibilities, emerging on the basis of existing sources of international public law.

Special attention is paid to defining all possible nongovernmental parties to armed conflicts (particularly in case of an in internal armed conflict) as well as their rights and responsibilities from the perspective of the international humanitarian law both during the armed conflict and during the post-conflict period, including the assumption of power. In the latter case, attention is focused on aspects of international responsibility placed on such parties for breaching the norms of the international humanitarian law during an armed conflict.

The thesis justifies the need to elaborate conceptual aspects connected with responsibilities of legal entities and required by a number of current international treaties having to do with fighting corruption, sponsoring terrorism etc.