На правах рукописи

Жирова Анна Владимировна

Обороты с двойными падежами в церковнославянском языке

(синхронно-диахронный анализ)

Специальность 10.02.01 – русский язык

Автореферат

Диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Москва

2012 2

Работа выполнена на кафедре теории и истории языка НОУ ВПО «Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент Маршева Лариса Ивановна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Колесникова Светлана Михайловна (Московский педагогический государственный университет, профессор кафедры русского языка) кандидат филологических наук Горская Евгения Валентиновна (Институт «УНИК», доцент факультета культурологии)

Ведущая организация: Институт славяноведения РАН

Защита состоится 13 февраля 2013 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.136.01 при ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова» по адресу:

109240, Москва, ул. Верхняя Радищевская, д. 16-18.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского государственного гуманитарного университета им. М.А.

Шолохова.

Автореферат разослан2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета к.ф.н., доцент Барышева С.Ф.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Синтаксис русского языка развивался последовательно и долго. И на него, безусловно, влияла структура словосочетаний, предложений и текстов церковнославянского языка – богослужебного языка Русской Православной Церкви, ставшего с момента своего рождения неотъемлемой частью русского языка.

Изучение синтаксиса с углублением в исторические процессы, происходившие в языках, сопоставление синхронных явлений с отжившими дает возможность проследить, каким изменениям подверглась структура русского и церковнославянского языков, а также установить, какие конструкции являются для него оригинальными, а какие – заимствованы из других языков.

И здесь весьма показательны обороты с двойными падежами – именительным, винительным и дательным, которые чрезвычайно распространены в церковнославянских источниках.

Объектом данного исследования являются синтаксические явления, которые зафиксированы в церковнославянском тексте Священного Писания Нового Завета. Он используется в настоящее время в литургической и келейной практике Русской Православной Церкви и включает в себя Евангелия от Матфея, Луки, Марка, Иоанна, Деяния святых апостолов, Послания святых апостолов и Откровение Иоанна Богослова.

Из текста Священного Писания, который явился основным источником работы, путем сплошной выборки извлечены обороты с двойными падежами – именительным, винительным и дательным ( единиц).

Именно они выступают непосредственным предметом исследования.

Все церковнославянские единицы сопровождены параллельными цитатами из древнегреческого оригинала. Кроме того, к анализу активно подключаются примеры из современного русского языка, которые найдены в Национальном корпусе русского языка (http://ruscorpora.ru).

Надо сказать, что исследование конструкций с двойными падежами, конечно, привлекало внимание ученых-лингвистов. См. работы А.А.

Алексеева, В.И. Борковского, А.А. Балюта, Ф.И. Буслаева, Е.М. Верещагина, В.В. Виноградова, А.А. Зализняка, Г.А. Золотовой, П.С. Кузнецова, Й. Курца, К.А. Максимовича, Н.А. Мещерского, Д.Н. Овсянико-Куликовского, А.А.

Потебни, Р. Ружички, А.М. Селищева, А.И. Соболевского, И.И.

Срезневского, Ф.П. Филина, А.А. Шахматова и др.1.

Алексеев А.А. Текстология славянской Библии. СПб., 1999; Борковский В.И., Кузнецов П.С.

Историческая грамматика русского языка. М., 2007; Балюта А.А., Епифанцева Н.Г., Кузьмина А.Д., Ряховская О.В. Библейский текст и особенности его перевода. М., 2012. С. 70-183; Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. М., 2006; Верещагин Е.М.

Христианская книжность Древней Руси. М., 1996; Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка, М., 1958; Зализняк А.А.

Однако большинство имеющихся трудов описывают обороты с двойными падежами фрагментарно, опосредованно. Зафиксированы лишь отдельные наблюдения по вопросу переводных и оригинальных текстов, влиянию древнегреческого подлинника на славянское произведение.

Разумеется, диахронному анализу подвергались и отдельные функции падежей.

Имеющиеся работы основаны на материале старославянского, древнерусского, современного русского и иных славянских языков, поскольку церковнославянский язык, его жанровая система, а также синтаксическая специфика еще не вполне осознаны учеными как объект научного исследования.

Весьма показательны учебные пособия, которые в настоящее время рекомендованы к использованию при изучении церковнославянского языка и в которых разделы об указанных оборотах представляются не слишком церковнославянского языка, почти не формируя исторического взгляда на него.

Подобные сведения можно почерпнуть из учебников XIX – начала XX вв. (например, у Ф.И. Буслаева, Н.К. Грунского и др.3), однако в них дается старославянский, древнерусский, а не церковнославянский материал.

Таким образом, узкоспециализированных исследований, которые были бы посвящены изучению оборотов с двойными падежами в церковнославянских текстах, к настоящему времени не существует. Нет и работ, которые бы рассматривали функции падежей в общем семантикосинтаксическом ключе и под синхронно-диахронным углом зрения.

Древненовгородский диалект. М., 2004; Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 2006; Кузнецов П.С. Очерки по морфологии праславянского языка. М., 1961; Курц Й. Проблематика исследования синтаксиса старославянского языка// Исследования по синтаксису старославянского языка. Прага, 1963. С. 5-14; Максимович К.А. Трансформации неличных конструкций византийского «Шестоднева» в переводе Иоанна экзарха Болгарского (Опыт количественного описания)// Вереница литер. К 60-летию В.М. Живова. М., 2006. С. 113-128;

Максимович К.А Лексические и синтаксические кальки в моравском «Номоканоне Мефодия»// Русский язык в научном освещении. 2009. № 2 (18). С. 125-143; Мещерский Н.А. История русского литературного языка. Л., 1981; Овсянико-Куликовский Д.Н. Руководство к изучению синтаксиса русского языка. М., 1909; Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. I-II. М., 1958;

Ружичка Р. О понятии «заимствованный синтаксис» в свете теории трансформационной грамматики// Вопросы языкознания. 1966. № 4. С. 80-96; Селищев А.М. О языке Русской правды в связи с вопросом о древнейшем типе русского литературного языка// Избранные труды. М., 1968.

С. 129-140; Соболевский А.И. История русского языка. Л., 1980; Срезневский. И.И. Мысли об истории русского языка. М., 2006; Филин Ф.П. К проблеме социальной обусловленности языка// Язык и общество. М., 1968; Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М., 2011.

Алипий (Гаманович), иеромонах. Грамматика церковнославянского языка. М., 1991. С. 161-176;

Воробьева А.Г. Учебник церковнославянского языка. М., 2008. С. 108-110; Грамматика церковнославянского языка. СПб., 2007. С. 122-132; Миронова Т.Л. Церковнославянский язык. М., 1997. С. 158; Плетнева А.А., Кравецкий А.Г. Церковнославянский язык. М., 2012. С. 113-114.

Буслаев Ф.И. Учебник грамматики русского языка, сближенной с церковнославянского с приложением образцов грамматического разбора. М., 2010. С. 146, 149; Грунский Н.К. Лекции по древнецерковнославянскому языку. Юрьев. 1914. С. 105-108.

Следовательно, актуальность данной работы обусловлена необходимостью для языковедческой науки работ, представляющих собой многоаспектную интерпретацию синтаксических конструкций, которые фиксируются в церковнославянских текстах и пережили серьезные трансформации в русском языке.

Необходимо добавить, что исследование выполнено в русле основных направлений современного языкознания, которое синтезирует структурноформальный и функционально-содержательный, синхронический и диахронический, частноаспектный и общесистемный подходы.

Насущной остается и проблема степени влияния древнегреческого подлинника на церковнославянские источники. Частичное решение данного вопроса предлагается в настоящей диссертации.

Целью работы является многоаспектный синтаксический и семантический анализ оборотов с двойными падежами: двойного именительного, двойного винительного и двойного дательного.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

– обнаружение и каталогизация оборотов с двойным именительным, двойным винительным и двойным дательным в церковнославянском тексте Священного Писания Нового Завета;

– установление оригинальных древнегреческих конструкций, которые соответствуют или не соответствуют церковнославянским оборотам;

– определение частеречной принадлежности, а также атрибуция лексико-грамматических разрядов слов, входящих в состав конструкций с двойными падежами;

– последовательная квалификация типа связи, организующей анализируемые сочетания;

– классификация (по необходимости фрагментарная) значений и способов его выражения в оборотах с двойными падежами;

– изучение развития конструкций с двойными конструкциями в истории русского и церковнославянского языков;

– рабочее уточнение некоторых понятий, связанных с синтаксической теорией словосочетания, предложения и предикативности.

Научная гипотеза диссертации может быть сформулирована следующим образом: комплексный синтаксический и семантический анализ оборотов с двойными падежами – именительным, винительным и дательным, который строится на планомерном сравнении оригинального древнегреческого и переводного церковнославянского текстов Священного Писания Нового Завета, позволяет доказательно говорить о заимствованном характере этих конструкций, специфических характеристиках членов, туда входящих, неодинаковых типах их связи и серьезной трансформации вторых падежей, которая привела к появлению творительного предикативного.

Положения, выносимые на защиту:

Исследование синтаксических оборотов церковнославянского языка, в том числе конструкций с двойными падежами, должно быть прежде всего синхронным, то есть строиться на основе формально-семантической корреляции компонентов словосочетания и предложения, которая существует в изучаемом церковнославянском языке. Однако зачастую этого оказывается недостаточно, что побуждает обращаться к диахронии и привлекать к анализу широкий спектр историко-культурных сведений о создании и развитии богослужебного языка Русской Православной Церкви.

церковнославянского предложения, проявляется в синтаксических категориях модальности, времени и лица. Она может быть связана или не связана с выражением посредством грамматических категорий. В любом случае это следует рассматривать как ее статическое свойство, которое фиксируется на внутритекстовом уровне.

В предикативности церковнославянского предложения есть и динамическая составляющая, которая обнаруживает себя в гипертекстовых и даже внетекстовых рамках. В основе предикативности в богослужебном языке лежит базовое отношение, представляющее собой систему более частных отношений, которые демонстрируют на уровне конкретного предложения сложные связи с другими предложениями, контекстами и макроконтекстами.

Обороты с двойным именительным, винительным и дательным падежами, характеризующиеся высокой предикативной потенцией, в подавляющем числе случаев представляют собой синтаксические кальки, которые понимаются как более или менее точное воспроизведение в переводе синтаксических структур исходного языка, отсутствующих в языке переводящем. Однако иногда можно наблюдать структурное расхождение древнегреческого оригинала и церковнославянского перевода. Оно объясняется тем, что последний имел основной целью абсолютную семантическую доступность синтаксической конструкции для тех, кто владеет литургическим языком.

Связи, организующие обороты с двойными падежами, для каждого их типа отличаются индивидуальными характеристиками, однако объединены общей логикой согласования форм.

Абстрагируясь от падежа, именующего оборот, компонентов оборота, лексических и грамматических значений слов, входящих в него, общая логика конструкции заключается в переходе из одного состояния субъекта/ объекта в другое.

Изменение одного состояния субъекта/ объекта на другое, по фундаментальным логическим законам, может происходить с лицом, имеющим на то возможности, которые усвоены ему онтологически. А значит, большая часть существительных и местоимений, входящих в изучаемые обороты, определяют некое лицо по разным его характеристикам (возраст, социальный статус, родственные связи, различные обязанности) или указывают на него. Группа же единиц с семантикой не-лица немногочисленна.

оборотов формируется за счет двух компонентов, которые стоят в одном согласующемся падеже. При этом первый член конструкции обычно либо формально не выражен, либо выступает как имя существительное, местоимение, а второй – как существительное, прилагательное, числительное, причастие, местоимение.

В современном русском языке обороты с двойным винительным и дательным трансформировались: второй компонент в согласуемом падеже перешел в творительный падеж. То же в большинстве случае произошло и со вторым номинативом. Однако в ряде случаев наблюдается его частичное сохранение.

Употребительность оборотов с двойными падежами в церковнославянском языке, которые зачастую вызывают трудности структурной и смысловой интерпретации, на фоне частичной их сохранности в русском языке и довольно прозрачной логики генезиса побуждает считать их важнейшим сегментом поновления сакральных и гимнографических текстов, а также действенным учебно-методическим резервом.

Научная новизна диссертации связана с тем, что в ней впервые предпринята попытка анализа одного из важнейших синтаксических фрагментов церковнославянского языка, культивируемого в текстах Священного Писания Нового Завета, – заимствованных из древнегреческого языка конструкций с двойными падежами.

Теоретическая значимость работы заключается в следующем: в ней, с учетом достижений современной и классической лингвистической науки, многосторонне проанализированы три синтаксические конструкции, которые отличают церковнославянский язык.

Также предпринят детальный анализ компонентов, входящих в них с точки зрения их принадлежности к определенным частям речи, лексикограмматическим разрядам, характера связи, особенностей заимствования в церковнославянский язык и специфики эволюционирования.

Кроме того в исследовании уточнены такие понятия, связанные с изучаемым материалом, как предикативность, предикативные падежи, согласование, составное именное сказуемое и нек.др.

Проанализированные примеры и сделанные выводы позволили отвести правильное место заимствованным конструкциям в синтаксической системе церковнославянского языка.

Практическая значимость исследования сопряжена с тем, что его материал, результаты и обобщения могут быть использованы в практике преподавания церковнославянского, старославянского, древнерусского, современного русского, древнегреческого языков, основных и специальных курсов по синхронному и диахронному синтаксису славянских языков, текстологии, лингвистическому анализу специализированных текстов.

Кроме того, собранный каталог способен выступить материалом для разработки принципов поновления церковнославянских текстов, необходимость которого в настоящей момент ощущается необычайно остро.

Исходя из поставленных задач и специфики анализируемого материала, в работе используются следующие методы: описательный, диахронносинхронный, сравнительно-сопоставительный, статистический, метод логического анализа.

Применение данных методов, а также довольно репрезентативный объем проанализированного материала, по сути двуязычного – церковнославяно-греческого, обеспечивает достоверность результатов исследования.

Апробация работы. Основные теоретические положения и материалы диссертации обсуждались на заседаниях и научно-методических семинарах кафедры теории и истории языка ПСТГУ, включались в научные доклады на Ежегодной богословской конференции ПСТГУ (Москва 2009, 2011, 2012).

Структура диссертации представляет собой основной текст работы, состоящий из Введения, девяти глав, Заключения, списка использованной литературы. Исследование дополнено приложением – каталогом обнаруженных в церковнославянском тексте Священного Писания Нового Завета примеров с двойными падежами, к каждому из которых дается древнегреческая параллель.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность выбора темы, определены предмет и объект, актуальность и научная новизна исследования, сформулирована цель, основные задачи, описаны методы работы, ее теоретическая и практическая значимость, апробация и структура.

Глава 1 «К вопросу об оригинальности/ заимствованности оборотов с двойными падежами» предлагает краткие сведения об истории возникновения и развития церковнославянского языка.

Церковнославянский язык рассматривается как особый литургический стиль русского языка. В сознании предков церковнославянский и древнерусский языки образовывали единство: первый обслуживал религиозную, научную и официально-деловую сферу, второй – бытовую.

Являясь развившимся структурно-территориальным вариантом старославянского, он унаследовал сложную синтаксическую организацию, включающую в себя многообразие особых конструкций и оборотов, многие из которых опосредованно заимствованы из древнегреческого языка, служившего языком переводов на старославянский язык.

Значительная консервативность изучаемого языка стала причиной сохранения старых конструкций. Книжный строй удерживал древние формы, структуру, в нем законсервировались заимствованные структуры, помогающие сохранить каноничность книжного стиля.

Говорить об образцах, с которых был сделан перевод, довольно трудно из-за его растянутости во времени и использования разных оригиналов.

Это значит, что изучение синтаксиса церковнославянского языка, несомненно, должно начинаться с анализа греческих текстов, дабы определить некоторые своеобразные отклонения и не отнести то, что всецело относится к ним, на долю церковнославянского языка, что подробно анализируется в работе.

Что касается истории текста Священного Писания на Руси, то – особенно в рамках настоящей темы, нужно отметить рубеж ХIV-ХV вв., который связан с большими изменениями в государственной и церковной жизни государства. Впервые после полутора столетий монголо-татарского владычества возрождение церковной культуры, прежде всего письменной, стало возможным. Образцом в этом выступали афонские монастыри, совершавшие богослужение по Иерусалимскому Уставу и выработавшие сложный чин Литургии. Поэтому русские книжники стремились обновить письменность, исправить тексты библейских и богослужебных книг, привести их язык в соответствие с некоторой нормой. Во второй половине XIV столетия на Руси начался длительный процесс замены СтудийскоАлексиевского Типикона на Иерусалимский4. Это сопровождалось так называемым вторым южнославянским влиянием5. Оно воспринимается как архаичная традиция, а тем самым и как наиболее авторитетная, поскольку церковнославянский язык пришел на Русь через посредство именно южных славян. Ее сутью стало возвращение к первоначальному состоянию и византинизация, то есть ориентация на греческую культуру.

При этом надо отметить настороженное отношение членов Русской Церкви к поновлениям литургического языка. Оно было во многом обусловлено самой природой русской литургической традиции, которая являлась традицией-репликой, и в результате редактирования, параметры которого определялись лингвистическими установками справщиков, появлялась новая версия богослужебного текста, воспринимавшаяся средневековым сознанием как другой богослужебный текст, что с драматической отчетливостью показала так называемая никоновская справа.

Несмотря на то, что исправление книг, как было показано выше, началось задолго до патриаршества Никона (1652-1658) и сам он не считал и их характерные особенности// Журнал Московской Патриархии. 2001. №2. С. 72-79;

Пентковский А.М. Константинопольский и иерусалимский богослужебные уставы// Журнал Московской Патриархии. 2001. №4. С. 70-78.

Соболевский А. И. История русского литературного языка. Л., 1980. С. 147-159; Гальченко М.Г.

О времени появления и характере распространения ряда графико-орфографических признаков второго южнославянского влияния в древнерусских рукописях конца ХІV – первой половины ХV вв.// Лингвистическое источниковедение и история русского языка. 2000. М., 2000. С. 123-152.

обновление языка и обрядов своим основным делом, переломный момент в деле книжной справы связан с его именем.

Если говорить о ее грамматической стороне, то она, опираясь на труды Мелетия Смотрицкого (1619) и Лаврентия Зизания (1596), касалась всех подсистем языка. При этом ведущим параметром является грецизирование синтаксиса, направленное в первую очередь на пословный буквализм. Языковые исправления представляли собой усиление формальносемантической трансляции греческого языка в церковнославянский язык, поскольку московские справщики стремились писать «по славенски» так, как писали святые отцы «еллинским диалектом». Установка на формальносемантическое уподобление церковнославянского языка греческому наглядно проявилась в рукописях, содержащих параллельные библейские тексты на греческом и церковнославянских языках7.

Надо сказать, что в научной литературе довольно подробно описаны такие исправления в области синтаксиса, как замена дательного падежа родительным, причастных конструкций инфинитивными, притяжательного прилагательного родительным падежом, добавление союза и, введение притяжательных местоимений мой, твой вместо энклитичных форм дательного падежа ми, ти, си и местоимения свой, вариативность формы повелительного наклонения глагола и сочетания «да + изъявительное наклонение глагола», опущение иже в причастных конструкциях, изменения в глагольном управлении, взаимозаменяемость глагольных и причастных конструкций, добавление одного слова/ нескольких слов, трансформация сочетаний с отрицанием, изменение порядка слов, согласование относительных местоимений, изъятие иже из предложных словосочетаниях, замена творительного падежа на предложную конструкцию, введение родительного падежа восклицания и нек.др.8. Однако судьба оборотов с двойными падежами в никоновскую реформу исследователями не рассматривается.

Главным итогом никоновской и послениконовской справы стало создание современной редакции Иерусалимского Устава и всего комплекса церковных книг, а также унификация богослужения на всей территории России, становление общерусского извода церковнославянского языка, вытеснившего северно- и южнорусский изводы. При этом из-за огромного объема исправлений, а также из-за недостаточного знания справщиками истории богослужения и особенностей языковой и церковной культур Московской Руси книги содержали ошибки и требовали дальнейшего Дмитриевский А.А. Исправление книг при Патриархе Никоне и последующих патриархах. М., 2004; Крылов Г., прот. Книжная справа XVII века: Богослужебные Минеи. М., 2009.

Hegeds I. Изменения нормы церковнославянского языка великорусского извода в XVII века. На материале корректурных экземпляров богослужебных книг. Szeged, 2007. Р. 36.

См. например: Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI-XVII вв.). М., 2002. С.

450-462; Hegeds I. Изменения нормы церковнославянского языка великорусского извода в XVII века. На материале корректурных экземпляров богослужебных книг. Szeged, 2007. С. 155-160.

редактирования. Однако в конце XVII века книжная справа практически прекратилась.

Елизаветинскую Библию 1751 года. Для ее многолетней подготовки знаковым представляется запрос, который был направлен в 1736 году архимандритом Стефаном (Калиновским). Он просил разъяснить, каким именно греческим текстом следует пользоваться для исправления. Им впервые было обращено внимание на факт разночтений в самом греческом тексте – проблему, которая предшествующими справщиками, видимо, еще не вполне осознавалась.

Елизаветинская Библия 1751 года подвела итог растянувшейся на два с половиной столетия редакторской и издательской работы10. При этом последовательная правка, декларируемая как возвращение к греческим первообразцам, не устраняла неясность церковнославянского текста, поскольку от темноты не был свободен и греческий источник.

В главе 2 «Проблема выражения предикативности в церковнославянском языке» приводится обзор понятий, относящихся к формированию предложения в церковнославянском и современном русском языках: предикативность, модальность, время, лицо, наклонение. Их проблемное рассмотрение позволило определить и уточнить теоретические основы диссертационного исследования.

С одной стороны, понятие предикативности подразумевает под собой нечто логическое, выражение которого заключено в грамматических категориях. С другой стороны, предикативность нужно рассматривать как некую универсалию, присущую всем предложениям и проявляющуюся абстрактно, вне материальных выразителей.

Это следует рассматривать как ее статическое свойство, которое фиксируется на внутритекстовом уровне.

Всецело разделяя традиционные точки зрения на предикативность в русском языке, нельзя забывать о специфике церковнославянского предложения, которое обладает структурной многослойностью и семантической разноуровневостью. Оно является элементом не только собственно текста, но и гипертекста и даже внетекста: «Эти тексты в своей совокупности могут быть охарактеризованы как гипертекст, т.е. текст, устроенный таким образом, что он превращается в систему, иерархию текстов, одновременно составляя единство и множество текстов»11.

Можно без преувеличения сказать, что церковнославянская предикативность создается путем сложного оперирования и монтажа содержательно-структурными блоками. Например:

Цуркан Р. Славянский перевод Библии: происхождение, история текста и важнейшие издания.

СПб., 2001. С. 217-220.

Подробный систематический очерк истории церковнославянского языка на Руси и в России см.:

Маршева Л.И. История книжных справ на Руси// Русский язык в школе. 2012. № 5. С. 97-104.

Людоговский Ф.Б. Современный церковнославянский язык: обоснование существования и определение понятия// Славянский вестник. Вып. 1. М., 2003. С. 113.

сбу1детсz рече1нное прbро1ки, я4кw назwре1й нарече1тсz (Мф. 2, 23) – И, пришедши, поселился в городе, называемом Назаретом, чтобы сбылось реченное через пророков, что Он назореем назовется. В данном примере соединены события контекстуальной реальности с предыдущими историческими событиями, носящими важный сотериологический смысл. Так, назwре1й нарече1тсz неслучайно перекликается с по словам пророков, что подтверждает предреченность совершающегося события.

Иными словами, в предикативности церковнославянского предложения есть и динамическая составляющая, которая обнаруживает себя в гипертекстовых и даже внетекстовых рамках. В ее основе в богослужебном языке лежит базовое отношение, являющее собой систему более частных отношений, которые демонстрируют на уровне конкретного предложения сложные связи с другими предложениями, контекстами и макроконтекстами.

Глава 3 «Лексико-грамматический характер слов в конструкциях с двойными падежами» посвящена структурному лексико-грамматическому анализу оборотов с двойными падежами. Выявлено, что они могут формироваться именами существительными, прилагательными, числительными, местоимениями, причастиями.

Внутри каждого класса слов выделяются лексико-грамматические разряды, характеризующие субъект/ предмет с разных сторон. Например:

Пz1ть бэ2 му6дры, и3 пz1ть ю3рw1дивы (Мф. 25, 2) – Пять были мудрыми, пять – юродивыми; Пz1ть му6дры, пz1ть ю3рw1дивы – два оборота с двойным именительным падежом, состоящие из количественного числительного пz1ть и кратких качественных прилагательных му6дры и ю3рw1дивы.

Причем слова всех перечисленных частей речи могут быть и первым, и вторым падежами.

Глава 4 «Характер связи компонентов в оборотах с двойными падежами» предлагает теоретико-прикладной анализ вопросов, связанных с проблемой определения характера связи, которые организуют исследуемые обороты. Для его рассмотрения в конструкциях с двойными падежами, нужно обратиться к следующей мысли А.М. Пешковского: «Чтобы два слова могли составить словосочетание, надо, чтоб они были соединены одновременно в речи и в мысли»12.

В разделе 4.1. уточняется определение терминов словосочетание и предложение, рассматривается, каким образом связаны подлежащее и сказуемое – в контексте предполагаемого отнесения конструкций с двойным именительным падежом к составному именному сказуемому, анализируется повторение грамматических значений определяемого в определяющем, Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2009. С. 62.

наблюдаемое в исследуемых конструкциях, что является признаком согласования.

Раздел 4.2. посвящен проблеме составного именного сказуемого в церковнославянском и современном русском языках, где в роли именной части обычно употребляется форма именительного или творительного падежа. Например: Возгласи1ша же втори1цею человёка, и4же бЁ слёпъ (Ин.

9, 24); И$же бhсть мyжъ прор0къ (Лк. 24, 19). Ср.: Дед был весельчак, Сестра стала студенткой, Одноклассник оказался соседом.

В церковнославянском языке основным способом оформления именной части составного именного сказуемого является существительное, краткое (именное) прилагательное или причастие в форме именительного падежа.

Например: Б0лій же въ вaсъ, да бyдетъ вaмъ слугA (Мф. 23, 11); А$ще u5бо вы лука1ви су1ще (Мф. 7, 11); А$зъ бо не то1чію свz1занъ бы1ти хощу2 (Деян. 21, 13);

Когда я был маленький, отец разрешил мне иногда играть с детьми, которые живут в соседнем саду; Бальтазар был непоколебим.

Составное именное сказуемое складывается из связки, которая может быть знаменательным и незнаменательным глаголом13, выраженной или невыраженной, которая становится предицирующим движением мысли (т.е.

силой, исходящего от глагола), но не выражает его содержания, и атрибута – второй части сказуемого. Атрибут, входя в состав сказуемого, становится простым определением подлежащего. Таким образом, это определение, или атрибут, можно назвать предикативным14. См.: Я$кw да бyдете сhнове nц7A вaшегw (Мф. 5, 45); И# та2 бэ2 вдова2 (Лк. 7, 12); Он был полковник;

Ломоносов есть великий человек.

В составном именном сказуемом слово, выражающее признак подлежащего, присоединяется к последнему не прямо, как в определении, а через посредство глагола15.

Именной частью составного именного сказуемого могут быть только имена, т.е. склоняемые части речи: существительное, прилагательное, местоимение, числительное и причастие.

Таким образом, в составном именном сказуемом признак представляется не просто данным в подлежащем, а результатом деятельности подлежащего.

В разделе 4.3. рассматривается возможность трактовать обороты с двойными падежами, прежде всего двойной именительный, согласно концепции А.А. Шахматова, как особый вид двойного сказуемого16.

Итак, в предложениях с двойным сказуемым наблюдается согласование входящего в состав сказуемого прилагательного или существительного с Щерба Л.В. О частях речи в русском языке// Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку.

М., 2007. С. 78.

Овсянико-Куликовский Д.Н. Руководство к изучению синтаксиса русского языка. М., 1909. С. 45.

Баталин Н.И. Русский синтаксис. М., 1883. С. 16.

Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М., 2011. С. 34, 182.

подлежащим. При этом согласование идет дальше согласования только по смыслу: именная часть сказуемого принимает тот вид подлежащего, к которому оно относится. Оба сказуемых согласуются с подлежащим и могут вызывать самостоятельное представление о времени; но второе сказуемое всегда обозначает признак или действие, одновременное с тем действием, которое выражено несколькими способами: именем существительным, связь которого с подлежащим определяется как название признака;

прилагательным, вносящим, как и существительное, значение признака;

наречием; деепричастием; инфинитивом; спрягаемой формой глагола, выражающей действие или состояние, протекающее одновременно с действием, на которое указывает главное сказуемое17.

А.А. Шахматов описывает два случая примыкания второго сказуемого, выраженного именем существительным в именительном падеже: оно может тесно примыкать к глагольному сказуемому или разделяться деепричастием будучи.

В корпусе исследованных примеров встречаются случаи с формами действительных и страдательных причастий: И#з8 неsже роди1сz ї}съ, глаг0лемый хrт0съ (Мф. 1, 16); Їwс1ифъ же му1жъ пра1веденъ сы1й (Мф. 1, 19);

Человёкъ нарицaемый ї}съ брeніе сотвори2 (Ин. 9, 11).

В разделе 4.4. обороты с двойными падежами рассматриваются как особое словосочетание, т.е. соединение слов, которое образует грамматическое единство, обнаруживаемое зависимостью одних слов от других18. Также ставится вопрос о типе связи, соединяющей члены данного словосочетания, – это согласование: W#брэто1ша мz w3чи1щенна въ цр7кви (Деян. 24, 18); мz w3чи1щенна – согласование в единственном числе и винительном падеже.

Отдельно для оборота с именительным падежом необходимо отметить, что компоненты его соединяются с помощью согласования-соположения, располагаясь рядом, разделенные глагольной формой или причастной формой: И# поста1виша два2, i3w1сифа нарица1емаго па1вла, и31же нарече1нъ i3у1стъ, и матfе1а (Деян. 1, 23).

Налицо повторение форм рода, числа и падежа, что говорит в пользу согласования. Но в классических словосочетаниях с данным типом связи не присутствует третий член оборота – глагол, разделяющий два члена в одном падеже. Зачастую первый член может быть пропущен, но благодаря глаголу легко восстанавливается: И# бу1дете [вы] ми свидэ1тели во i3еrли1мэ (Деян. 1, 8).

В силу своей семантики господствующим словом в оборотах с двойными падежами может быть имя существительное или местоимение.

Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М., 2011. С. 34, 222.

Зависимым становятся имя существительное, местоимение и именная форма имени прилагательного.

В разделе 4.5. отмечается, что в церковнославянском языке отношения признака и его носителя проявляются в конструкциях с двойным дательным и двойным винительным, имеющим значение перехода в новое состояние, значение получения новых характеристик лицом или предметом.

Второй двойной падеж выступает в роли определения, раскрывает какую-то доминирующую характеристику персоны или предмета, обозначаемого первым падежом.

Следовательно, форма словосочетания подчинена внутренним логическим законом сочетания. Слова, входящие туда, обозначают некоторые общие представления, между которыми возникают некие надграмматические, логические отношения. Такие формы согласуются.

Например: врач Чашников – сестра-студентка, врача Чашникова – сестрыстудентки, врачу Чашникову – сестре-студентке и т.д.

Подобные отношения можно назвать сочинением: состоя из двух слов, одно из которых является приложением, другое является тем, «что к нему приложено»19.

Таким образом, исследование конструкций с двойными падежами, атрибуция ее членов и определение связей позволяет предположить: в случае с двойным именительным наиболее адекватной представляется его квалификация как подлежащего и составного именного сказуемого.

Происхождение церковнославянских оборотов с двумя аккузативами и дативами побуждает признать их особой разновидностью приложения.

При этом общее значение конструкций заключается в следующем:

признак, передаваемый оборотами «двойной именительный», «двойной винительный», «двойной дательный» представляется не просто вторым членом конструкции, а результатом деятельности субъекта.

В главе 5 «Конструкция «Двойной именительный» всесторонне анализируются обороты с двойным именительным падежом.

Указанная конструкция состоит из двух именительных падежей, первый из которых обозначает лицо или предмет, второй – состояние, в котором он находится:

Я$$кw да сбу1детсz рече1нное прbро1ки, я4кw назwре1й нарече1тсz (Мф. 2, 23) – назовется назореем.

Жизнь стала светом.

И# сл0во пл0ть бhсть (Ин. 1, 14) – – Слово стало плотью.

Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2009. С. 83.

заимствованными из древнегреческого языка, прочно укоренились в церковнославянском языке. С течением времени они закрепились в системе современного русского языка, став именной частью составного именного сказуемого. Например:

То есть хромосома – это набор из N команд, которые формируют структуру кузова, где набор – составное именное сказуемое с именной частью – существительным; Я был счастлив, что его предложили мне, где был счастлив – составное именное сказуемое с именной частью – кратким прилагательным.

Именная часть может быть выражена существительным или прилагательным в полной или краткой форме.

Изучаемый материал дает ряд примеров, которые не поддерживаются греческим оригиналом: На сіе1 бо и3 зва1ни бы1сте (1 Пет. 2, 21) – (в оригинале имеет место глагол в аористе 2 лица множественного числа страдательного залога).

Возможно, данный факт говорит о том, что при переводе текста переводчиками был выбран наиболее удачный вариант, поэтический, стилистический или ритмический, что репрезентирует высокий уровень переводческого мастерства.

В главе 6 «Конструкция «Двойной винительный» отмечается, что указанный оборот, являясь заимствованной конструкцией, зачастую может включать в себя два аккузатива и инфинитив20. Например:

И$же u3дово1ли на1съ служи1тели бы1ти (2 Кор. 3, 6) – Обороты с двойным винительным падежом в самом общем смысле обозначают состояние, в котором находится прямой объект. Информация о прямом объекте раскрывается в стоящем рядом с ним косвенном объекте, передаваемым формой второго винительного падежа. Второй аккузатив становится своеобразным определением, приложением к первому. Например:

И# не начинaйте глаг0лати въ себЁ: nц7A и4мамы ґвраaма (Мф. 3, 9) – имеем Авраама отцом – и4мамы (кого?) ґвраaма (кем?) nц7A; ЗанE ћкw прор0ка є3го2 и3мёzху (Мф. 14, 5) – имели его пророком – и3мёzху (кого?) є3го (кем?) прор0ка.

Выражение прямого и косвенного объектов согласующейся формой, стоящей в винительном падеже, говорит об архаичном восприятии предметов и их связей в окружающей обстановке, о древнем способе их выражения.

Глава 7 «Конструкция «Двойной дательный» посвящена анализу оборотов, которые представляют собой соединение двух дательных падежей:

Грунский Н.К. Грамматика церковнославянского языка. Юрьев, 1917. С. 57.

к первому дательному падежу присоединяется второй, выражающий простое приложение21.

Лицо или объект, выраженное первым дательным падежом, получает значение дополнительной характеристики с помощью второго дательного падежа. Отсюда изучаемый оборот вполне доказательно можно назвать своеобразным видом приложения.

В Священном Писании Нового Завета обнаружено только девять случаев.

Нередко двойной дательный может зависеть от инфинитива:

Свидэ1телю воскрcніz є3гw2 бы1ти съ на1ми є3ди2ному t си1хъ (Деян. 1, 22) Во є31же бы1ти є3му o3тцу2 мнw1гимъ (Рим. 4, 18) – Не бы1ти є3й прелюбодэ1йцэ (Рим. 7, 3) –.

При сопоставлении с греческими параллелями оказалось, что в последних они передаются двойным именительным и двойным винительным:

И# не твори1те д0му nц7A моегw2, д0му кyпленагw (Ин. 2, 16) – именительным падежом.

оборот с двойным винительным падежом.

Изучение вышеозначенной конструкции помогает сделать вывод о том, что двойной датив является оригинальным церковнославянским изобретением.

Исходным тезисом главы 8 «Эволюция оборотов с двойными падежами в церковнославянском и русском языках» является утверждение о том, что в XVII веке в процессе усложнения абстрактности и освобождения от средневековых речевых формул устранялись двойные падежи, изменялся порядок слов и предложений, вырабатывались сложные структуры речи, помогающие окончательно и точно оформить творческую работу над текстом22.

В разделе 8.1. подробно анализируется проблема творительного предикативного. В церковнославянском языке, как правило, обороты с двойными падежами сохранились в своем исконном виде, а в современном русском языке на их месте сейчас стоит творительный предикативный.

Например:

Он должен был быть назначен комендантом крепости.

Лейтенант должен быть отцом солдату.

Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан.

Ломтев Т.П. Из истории синтаксиса русского языка. М., 2006. С. 36.

Колесов В.В. Историческая грамматика русского языка. СПб., 2009. С. 498.

Проблема творительного предикативного в конструкциях, где исконно фиксировались двойные падежи, в традиционной грамматике дискутируется давно.

В синхронно-диахронном аспекте его рассматривали А.Х. Востоков, Ф.И. Буслаев, В.А. Богородицкий23, в стилистическом – В.И. Чернышев и Л.А. Булаховский24. В свете структурно-функциональной лингвистики данный вопрос представлен у Р.О. Якобсона, Дж. Никольса, А.

Тимберлейка25.

В работе понятие творительного предикативного уточняется, исходя из функций творительного при именах и глаголах. Доказывается, что его распространение происходило неравномерно – в зависимости от характера глаголов, при котором первоначально употреблялся второй номинатив.

Творительный предикативный начинает вытеснять вторые падежи постепенно, начиная с существительных, распространяясь на прилагательные при определенных глаголах – бытия, преобразования, выявления и называния, вещественного движения и пребывания и нек.др., а затем переходит и на сочетания существительных и прилагательных с другими глаголами26.

В разделе 8.2. выявлена тенденция выбора именительного и творительного предикативного в современном русском языке: первый появляется при настоящем времени, а также в ирреальном наклонении, а второй – при прошедшем, будущем временах27.

В форме настоящего времени творительный предикативный фиксируется в предложениях, информирующих о временном состоянии, занятиях, эпизодической деятельности. Например:

Я тут давно председателем.

Петров второй год оставался нашим старостой.

Олечка Розова три года была честной женой честного человека.

В формах прошедшего, будущего времени и всех ирреальных наклонений возможна мена творительного падежа с именительным падежом в самых разных предложениях:

Если бы я была колхозницей и работала, ну, скажем, в яблоневом саду, я делала бы прививки яблоням/ Если бы я была колхозница… Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики. М., 2005. С. 292-295; Буслаев Ф.И.

Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. М., 2009. С. 219-221; Востоков А.Х. Русская грамматика. СПб., 1831. С. 244-245.

Чернышев В.И. Правильность и чистота русской речи. Опыт русской стилистической грамматики. М., 2010. С. 193-196.; Булаховский Л.А. Курс русского литературного языка. Т. 1.

Киев, 1952. С. 279-282, 285-289.

Якобсон Р.О. Избранные работы. М., 1985. С. 134-135; Никольс Дж. Падежные варианты предикативных имен и их отражение в русской грамматике// Новое в зарубежной лингвистике.

Вып. XV. М., 1985. С. 351, 384-385; Тимберлейк А. Инвариативность и синтаксические свойства вида в русском языке// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. М., 1985. С. 262-263.

Овсянико-Куликовский Д.Н. Руководство к изучению синтаксиса русского языка. М., 1909. С.

155.

Русская грамматика. В 2 томах. Т. 2. М., 1980. С. 283-284.

Мы забыли, ребята, что во время войны многие из нас были тимуровцами/ Мы забыли, ребята, что во время войны многие из нас были тимуровцы Мы были счастливые люди, поколение 50-х-60-х годов/ Мы были счастливыми людьми, поколение 50-х-60-х годов.

Предложения с именительным предикативным зачастую становятся некими афоризмами вне повествовательного контекста: Бог есть любовь.

Для современного носителя русского языка формы именительного предикативного, скорее всего, выглядят устаревшими или считается стилизованными:

Они все еще оставались друзья.

А вышло, что Наполеон стал первый человек, а революция стала второй человек.

В разделе 8.3. выявлена тенденция к замене члена во втором винительном падеже, обозначающем состояние объекта на аккузатив с предлогом за и в (употребляется при предмете, с которым сходен другой)28:

Как люди свежие, не окалечившиеся мыслью, они не могут без смеху смотреть, как сознание хотят нам выдать за жизнь.

Лицом он походил на мать, а нравом был в дедушку, в покойного короля Генриха IV.

Несмотря на наличие заместительных предложных сочетаний, более весомой оказывается тенденция к замене второго винительного падежа на творительный предикативный. Она отмечается в памятниках XVI века.

Например:

Сначала шов слегка уплотняем молоточком, затем прочеканиваем на нем замок-бороздку, называемую «зигом», которая будет препятствовать расхождению швапри дальнейшем его уплотнении.

Два года назад Путин назначил своего ближайшего друга министром обороны.

В разделе 8.4. прослежена судьба оборотов с двойным дательным падежом. Активно функционируя в церковнославянских текстах, в современном русском языке на месте второго дательного падежа стоит творительный с инфинитивом: И мужчине надо быть просто мудрым хозяином.

Итак, история предикативных падежей состоит в постепенной победе творительного предикативного, сфера употребления которого неуклонно расширяется (см. например замечания о безусловном его преобладании, основанные на анализе юридических документов, публицистической литературы, писем, исторических записок XVIII-XIX вв.29).

Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. II-III. М., 1958. С. 303; Баталин Н.И.

Русский синтаксис. М., 1883. С. 59.

Виноградов В.В. Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX в.

Изменения в системе простого и осложненного предложения. М., 1964. С. 87.

В главе 9 «Проблемы поновления церковнославянского языка (на примере конструкций с двойными падежами)» при опоре на богатый и многовекторный опыт предшествующих справ многосторонне аргументирована необходимость применения при редактировании богослужебных текстов так называемой ресурсной методики – поиска церковнославянских вариантов к целому ряду слов и конструкций, понимание которых вызывает у современных верующих затруднения.

В разделе 9.1. дана оценка современной ситуации, при которой сакральные и гимнографические тексты в ряде мест весьма сложны для смыслового восприятия, что порой естественным и существенным образом сказывается на общем понимании богослужения, побуждает задуматься о необходимости полномасштабной работы над церковнославянскими источниками – об их поновлении.

Подчеркивается важность и актуальность работы с церковнославянским языком, которая будет иметь замкнутый характер, когда материал, соответствующий насущным задачам, находится не вне языкапервоисточника, а в нем самом, чтобы придать новый импульс развитию церковнославянскому языку.

Не вызывает также никаких сомнений, что синонимизация, проведенная последовательно и корректно, самым благоприятным образом скажется на реализации основного коммуникативного принципа, которому должен отвечать любой язык, – принципа понятности.

Плодотворность ресурсной методики подтверждается тем, что ее можно применить и к лексике, и к морфологии, и к синтаксису.

Что касается последнего, то серьезной обработки в первую очередь требует свободный порядок слов. Его аккуратное поновление поможет преодолеть структурный буквализм, что в конечном счете прояснит смысл многих фраз:

Традиционный церковнославянский Поновленный текст перевод Рече1 же при1тчу къ ни6мъ глаго1лz: Глаго1лz же къ ни6мъ рече1 при1тчу:

человэ1ку нэ1коему бога1ту u3гобзи1сz нэ1коему бога1ту человэ1ку u3гобзи1сz Этой же цели послужит скорректированная расстановка знаков препинания, базирующаяся на логико-формальных критериях:

Традиционный церковнославянский Поновленный текст перевод И# сотвори1въ би1чь t ве1рвій, всz6 И# сотвори1въ би1чь t ве1рвій всz и3згна2 и3з8 це1ркве, o4вцы и3 волы2 и3 и3згна2 и3з8 це1ркве, o4вцы и3 волы2, и торжникw1мъ разсы1па пэ1нzзи, и3 торжникw1мъ разсы1па пэ1нzзи и3 дски дски6 w3прове1рже (Ин. 2, 15) w3прове1рже И, конечно, серьезного пересмотра (наряду с одиночным отрицанием, инфинитивными сочетаниями, дательным самостоятельным и др.) требуют церковнославянские обороты с двойными падежами.

Для этого нужно подвергнуть самому пристальному анализу прежде всего древнегреческий первоисточник и традиционный церковнославянский перевод. Также в качестве вспомогательных средств нужно привлекать избранные переложения на русский язык. По отношению к Священному Писанию Нового Завета это могут быть Синодальная Библия как единственный перевод, имеющий церковное благословение, а также довольно маргинальное переложение В.Н. Кузнецовой.

При этом, разумеется, следует учитывать теоретические основы, связанные с двойными падежами, и логику их исторического развития.

Принципиально, что итогом работы с церковнославянскими источниками должны стать издания не классически императивного характера, а текстологического и критического типа. Каждая поновленная единица или конструкция будет содержать ссылку (в виду сносок, глосс) на тот контекст, который зафиксирован в имеющихся источниках.

Ниже представлены проектные примеры работы с изучаемыми конструкциями.

Древнегреческий Традиционный Версия Переложение В.Н. Поновленный (Мф. 1, 16) (Мк. 12, 23) (1 Кор.

10, 20) и3ноzзы1чникъ, и3 и говорящий иностранец, и (1 Кор. глаго1лющiй мнэ 14, 11) Версии поновления, оформленные похожим способом, наглядно демонстрируют механизмы обработки и предоставляют выбор для тех, кто использует богослужебные тексты. Подобные систематизированные опыты следует распространять на отдельных приходах, в монастырях, дабы обработанные фрагменты прошли практическую апробацию, а затем получили (или не получили) повсеместное бытование.

Кроме того, они могут оказаться востребованными при преподавании одного из разделов практического курса церковнославянского языка – «Синтаксис заимствованных конструкций».

Упражнения, которые, среди прочего, формируют знания, умения и навыки, связанные с переводом специфических церковнославянских конструкций и их поновлением, представлены в разделе 9.2. Они разработаны и апробированы автором в ходе трехлетней работы в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете и военнослужащих.

При изучении тем, связанных с оборотами с двойными падежами, необходимо донести до слушателей информацию об их заимствованном характере, объяснить общую и семантическую структуру построения указанных конструкций: член оборота, обозначающий лицо или предмет, выраженный обычно существительным, местоимением, причастием, переводится в иное состояние, согласуясь с другим членом.

Дидактически правильным будет научить студентов находить в обороте первые падежи, отделять его от вторых, обозначающих то состояние, в которое переводится лицо или предмет. Например:

Я$кw купцы2 (И.п.1) твои2 бы1ша вельмHжи (И.п.2) зeмстіи (Откр. 18, 23).

ТворитE є3го2 (В.п.1) сhна (В.п.2) геeнны (Мф. 23, 15).

Д0брэе ти2 (Д.п.1) є4сть бёднику (Д.п.2) въ жив0тъ вни1ти (Мк. 9, 43).

согласуемый падеж будет независимо от того, какой он, именительный, винительный или дательный, переводится на русский язык творительным падежом. Например:

ПризвA ўченики2 сво‰, и3 и3збрA t ни1хъ дванaдесzте, и5хже и3 ґпcлы наречE (Лк. 6, 13) – …которых назвал (кем? ) апостолами.

Вои1стинну б9ій сн7ъ бЁ сeй (Мф. 27, 54) – Истинно Этот был (кем?) Сыном Божиим.

Что2 u5бо сотворю2 ї}су, глаг0лемому хrтY; (Мф. 27, 22) – что сделаю Иисусу, называемому (кем?) Христом?

При обучении переводу можно предложить следующие схемы, помогающие правильно передать конструкции на современный русский язык:

Оборот с двойным именительным – «Кто-то является кем-то».

Оборот с двойным винительным падежом – «Считать кого-то кем-то».

Оборот с двойным дательным падежом – «Представляться комуто кем-то».

В сокращенном виде схемы выглядят так: И. п.1 + И. п.2 = И. п.1 + Т.

п.; В. п.1 + В. п.2 = В. п.1 + Т. п.; Д. п.1 + Д. п.2 = Д. п.1 + Т. п.

Пользуясь ими, студенты без труда преобразуют конструкции в понятные им сочетания слов, превращая вторые согласуемые падежи в творительные.

В разделе 9.2. помещена серия упражнений, с помощью которых отрабатывается навык отграничения одних структур от других; определения состава синтаксических единиц; нахождения тех или иных конструкций.

подтверждающие основную гипотезу, намечены перспективы дальнейшей работы.

Многоаспектный анализ оборотов с двойными падежами позволяет сказать следующее: в синтаксической системе церковнославянского языка обороты с двойными падежами, которые обычно представляют собой абсолютные синтаксические кальки с соответствующего древнегреческого оригинала, явление довольно распространенное. Они прочно укоренились в текстах, став своеобразным маркером скриптурного жанра в целом и его сегментов в частности.

А.А. Потебня писал: «Историчность есть существенная черта языкознания, и так как синтаксис есть момент истории языка, то неисторическое языкознание как наука, неисторическая этимология и неисторический синтаксис равно немыслимы»30.

Данный вывод, несмотря на накопленный к настоящему времени научно-практический опыт, все еще нуждается в дальнейшей аргументации и Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. I-II. М., 1958. С. 48.

корректировке, что позволяет говорить о перспективности настоящего исследования.

Представляется, что сделанные в нем наблюдения и обобщения можно распространить на другие синтаксические явления – как калькированные, так и оригинальные, которые бытуют в самых разных жанрах церковнославянской письменности: житиях, канонах, поучениях, акафистах и т.д.

Также системное сопоставление структурных особенностей, которыми характеризуется современный церковнославянский язык, позволит существенно расширить сведения о характере, степени влияния древнегреческих оригиналов на церковнославянский язык.

Думается, весьма плодотворно и изучение вопроса о синтаксической синонимии, которое поможет наметить факторы, влияющие на выбор той или иной конструкции (церковнославянской или русифицированной), и прояснить целый ряд аспектов, касающихся вариативности разных типов – прежде всего грамматической.

Решение перечисленных вопросов позволит составить более или менее целостную картину синтаксических связей и отношений, существующих в церковнославянском языке, причем не только в отдельных предложениях, но и на уровне текста и даже гипретекста.

Основные положения диссертационного исследования отражены в пяти публикациях:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Жирова А.В. Смежная проблематика, связанная с конструкциями с двойными падежами в церковнославянском языке// Вестник ПСТГУ. Серия III «Филология». 2010. № 2 (24). С. 86-89.

2. Жирова А.В. Тип синтаксической связи в конструкциях с двойными падежами в церковнославянском языке// Вестник ГАСК.

2012. Вып. 4. С. 67-72.

Прочие публикации по теме диссертационного исследования:

3. Жирова А.В. К вопросу о предикативности в церковнославянском языке// XX Ежегодная богословская конференция ПСТГУ. Материалы. М., 2010. С. 128-130.

4. Жирова А.В. Именная часть составного именного сказуемого:

способ выражения и значение в церковнославянском и современном русском языках// Русский язык: история, диалекты, современность. Вып. XII. М., 2012. С. 42-47.

5. Именительный падеж в церковнославянском и русском языках (к проблеме различий)// XXII Ежегодная богословская конференция ПСТГУ Материалы. Т. 2. М., 2012. С. 173-174.