На правах рукописи

КЛЯУС

Николай Валерьевич

ЗАКОННЫЙ ИНТЕРЕС КАК ПРЕДМЕТ СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ

В ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Специальность 12.00.15 – гражданский процесс;

арбитражный процесс

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Новосибирск – 2007 2

Работа выполнена в секторе гражданского права и процесса Научно-исследовательского учреждения «Институт философии и права»

Сибирского отделения Российской Академии Наук

Научный руководитель:

доктор юридических наук, профессор Цихоцкий Анатолий Викторович

Официальные оппоненты:

доктор юридических наук, профессор Попова Юлия Александровна кандидат юридических наук, доцент Сухова Надежда Вадимовна

Ведущая организация:

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Самарский государственный университет»

Защита состоится 25 апреля 2007 года в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.282.01 в Уральской государственной юридической академии (620066, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21. Зал заседаний Совета).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Уральской государственной юридической академии.

Автореферат разослан «_» марта 2007 г.

Ученый Секретарь Диссертационного Совета доктор юридических наук, профессор В.И. Леушин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В 1968 г. представитель советской процессуальной цивилистической науки Д.М. Чечот писал: «Нужно либо доказать, что никаких интересов, которые защищаются законом, помимо субъективных прав, не существует, а поэтому использованное во многих нормативных актах (Основы гражданского законодательства, ГПК и др.) понятие "охраняемый законом интерес" ошибочно, либо, признав правомерность этого понятия, необходимо подвергнуть его исследованию как в общетеоретическом плане, так и в сфере отраслевых дисциплин»1. Эти слова стали пророческими, активизировав теоретико-правовые исследования, посвященные значению категории «законные (охраняемые законом) интересы».

Научный интерес правоведов к данной категории особенно возрос в последние годы, однако несмотря на внесенный вклад в ее разработку, по многим проблемным вопросам имеется немало сомнений, неясностей, противоречий – обстоятельство, обеспечивающее законному интересу режим «вечно актуальной проблемы юриспруденции». По этому поводу теоретики права отмечают: «Перед нами весьма специфичный правовой феномен, представляющий собой в известном смысле "загадку", – ни норма, ни принцип, ни правомочие, ни свойство субъекта (праводееспособность). И в то же время он содержит в себе некоторые черты указанных явлений»2.

Положительным шагом в решении указанных проблем стало принятие АПК и ГПК РФ 2002 г., которые вновь поддержали идею о «жизнеспособности» категории «законный интерес» как самостоятельный предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве.

Это означает наделение граждан и организаций правом на обращение в суд за защитой законных интересов, что отражает меру их уважения государством, а также степень их гарантированности и реальности. Таким образом, в Российской Федерации в суд может обратиться всякое заинтересованное лицо, считающее нарушенными или оспоренными свои законные интересы. Невозможно не согласиться с тем, что это требует однозначной узнаваемости законного интереса как предмета судебной защиты, поскольку решение вопроса о предоставлении судебной защиты связано с ответом на другой производный вопрос: что такое законный интерес?

Вместе с тем анализ АПК и ГПК РФ 2002 г. и практики их применения приводит к выводу, что законодатель имеет резервы для усиления уровня процессуальных гарантий возможности обращения в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых законных интересов. Например, в судебной практике можно отметить случаи неправильного решения вопроса о судебной защите законных интересов. В некоторых случаях суды отказывают в удовлетворении требования заявителя по той причине, что оно не защищено законом, так как не регламентировано соответствующей нормой права, т.е. когда заявитель обращается за защитой не субъективного права. Имеют место и такие случаи, когда суды отказывают в приеме исковых заявлений по той же причине3. Не проработаны вопросы, связанные с реализацией процессуальных законных интересов участников процесса, не четко прописаны вопросы законного интереса как предмета судебной защиты в делах, возникающих из публичных правоотношений, настоятельно требует разрешения проблема гражданской процессуальной формы, крайне необходимо суждение законодателя по вопросу о способах защиты законных интересов. По этой причине всестороннее исследование вопросов судебной защиты законных интересов видится актуальным и своевременным. Законный интерес никогда не сможет стать действительностью, если он не будет обеспечен качественно проработанным гражданским процессуальным механизмом регулирования.

Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 43.

Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 115.

См.: Бюллетень ВС РФ. – 2001. – № 12. – С. 21; Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам ВС РФ // Бюллетень ВС РФ. – 2002. – № 6. – С. 21.

Дополнительным подтверждением значимости решения проблем в сфере защиты законных интересов может служить тот факт, что к числу декларированных государственным планом задач построения в России правового государства относятся повышение качества осуществления правосудия, а также совершенствование судебной защиты прав и законных интересов граждан и организаций4.

Существование изложенных проблем законного интереса как предмета судебной защиты, их недостаточная исследованность в теории гражданского процессуального права при неоспоримой важности данного правового явления предопределили выбор темы исследования.

Степень научной разработанности темы. Законный интерес в качестве самостоятельного предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве, наряду с субъективными правами, был впервые закреплен в ст. 5 ГПК РСФСР 1923 г. Однако предметом специального анализа эта категория стала лишь по прошествии десятилетий. Доктринальные подходы к законному интересу как самостоятельному предмету судебной защиты стали складываться, в основном, к середине 60-х гг. ХХ в. Именно в этот период в гражданском процессуальном праве вокруг категории «законный интерес» начинается своеобразный исследовательский «бум», характерный для начального этапа всякого научного поиска. Практически одновременно попытку рассмотреть вопрос о законном интересе предприняли профессора К.С. Юдельсон, М.А. Гурвич, Н.Б. Зейдер. В 1968 г. выходит работа Д.М. Чечота «Субъективное право и формы его защиты», в которой ученый призывает не только интенсифицировать исследования этой научной категории, но и впервые предлагает перечень случаев непосредственной защиты охраняемых законом интересов. Крупнейшей работой стала защищенная в 1971 г. докторская диссертация Р.Е. Гукасяна, в которой охраняемому законом интересу как предмету судебной защиты была посвящена специальная глава, раскрывающая содержание понятия данной категории в широком и узком смыслах, условия ее защиты в различных видах гражданского судопроизводства и в отношении отдельных участвующих в деле лиц.

Поскольку в центре внимания ученых-процессуалистов преобладали вопросы защиты субъективного права, то в науке отсутствуют работы, полностью посвященные проблемам судебной защиты законных интересов, хотя гражданский процессуальный механизм защиты последних имеет свои особенности, обусловливаемые, например, наличием специальных средств и способов защиты законных интересов.

Отдавая должное советским исследователям, следует отметить, что многие научные труды требуют переосмысления, так как они подготовлены на базе ГПК РСФСР 1964 г., в принципиально иных экономических, социальных и политических условиях.

В современных работах наблюдается всплеск исследовательского интереса к проблематике законного интереса: активизировалось изучение этого юридического феномена как с общетеоретических, так и отраслевых позиций. Однако комплексное исследование законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве отсутствует – обстоятельство, диктующее необходимость подготовки всестороннего исследования, с привлечением специалистов разного профиля и в современных условиях.

Объектом исследования выступает комплекс проблем теоретического и практического характера, связанных с решением вопросов о судебной защите законных интересов в гражданском судопроизводстве, а также гражданские процессуальные правоотношения по реализации процессуальных законных интересов участниками гражданского процесса.

Предметом исследования являются понятие и содержание законного интереса как предмета судебной защиты, а также процессуальных законных интересов участников гражСм.: Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России» на 2002-2006 годы. Утв.

постановлением Правительства РФ от 20.11.2001 г. № 805 // СЗ РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4623; Концепция Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2007-2011 годы. Утв. распоряжением Правительства РФ от 04.08.2006 г. № 1082-р // СЗ РФ. – 2006. – № 33. – Ст. 3652.

данского судопроизводства, их значение в регулировании гражданских процессуальных правоотношений.

Цель исследования: всесторонний анализ правового регулирования гражданской процессуальной деятельности по защите законных интересов при осуществлении правосудия по гражданским делам, изучение вопросов реализации процессуальных законных интересов участников гражданского процесса.

Задачи исследования. Целью исследования обусловлено решение следующих частных задач:

- рассмотреть историю развития законодательства о судебной защите законного интереса в гражданском процессе на примере кодификации российского гражданского процессуального законодательства;

- проанализировать существующие в науке гражданского процессуального права подходы к определению законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве, изложить дефиницию и содержание законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве;

- дать понятие процессуальных законных интересов участников гражданского процесса, выделить их критерии и виды, а также определить место процессуальных законных интересов в гражданском процессе;

- на основе сравнительного анализа отечественного и зарубежного законодательства, а также существующих научных точек зрения по проблеме способов защиты законных интересов сформулировать собственный подход к данной проблеме;

- показать, в каких видах гражданского судопроизводства законный интерес выступает предметом судебной защиты, насколько современная гражданская процессуальная форма обеспечивает возможность судебной защиты законных интересов граждан и организаций, какова перспектива ее развития и совершенствования;

- изучить иные проблемные вопросы, возникающие при рассмотрении и разрешении гражданских дел о защите законных интересов;

- разработать теоретически обоснованные и пригодные для практического применения рекомендации по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики, относящиеся к рассмотрению и разрешению дел о защите законных интересов.

Методология и методы исследования. При написании диссертации методологической основой исследования выступили общенаучные (материалистическая диалектика, анализ, синтез, системный и структурный подходы и др.) и частно-научные методы познания:

формально-юридический, конкретно-социологический, системно-структурный, историкоправовой, сравнительно-правовой, формально-логический, системно-логический и др.

Нормативную основу исследования составили Европейская конвенция «О защите прав человека и основных свобод», Декларация прав и свобод человека и гражданина, Конституция РФ, ГК РФ, ГПК и АПК РФ 2002 г. и другие нормативные правовые акты.

В процессе написания диссертации использование историко-правового метода осуществлялось при изучении Устава гражданского судопроизводства Российской империи 1864 г., ГПК РСФСР 1923 и 1964 гг., АПК РФ 1992 и 1995 гг. Сравнительно-правовой метод познания нашел свое применение при осуществлении фрагментарного анализа ГПК Республик Беларусь, Молдова, Казахстан, Украина, Азербайджан, Армения, Узбекистан, Кыргызской республики, Латвии, а также проектов структуры модельного Кодекса гражданского судопроизводства для государств-участников СНГ и рекомендательной модели Гражданского кодекса СНГ. В ходе исследования был также изучен проект Кодекса административного судопроизводства РФ.

Эмпирической основой исследования послужили опубликованные и размещенные в справочных правовых системах постановления и определения ВС РФ, ВАС РФ, судебная практика Федеральных арбитражных судов округов, Арбитражного суда Омской области и районных судов г. Омска и Омской области, результаты проведенного в 2003 г. с участием диссертанта исследования «Социологическая интерпретация понятия "законный интерес":

на примере использования и защиты интересов жителями города Омска», статистические данные деятельности судов общей юрисдикции за 2002-2005 гг., взятые из официальных источников.

Теоретико-концептуальную основу исследования составляют работы классиков политико-правовой мысли конца XIX - начала XX вв. (Е.В. Васьковский, А.Х. Гольмстен, В. Гессен, В.Л. Исаченко, Н.М. Коркунов, А.А. Кизеветтер, К.И. Малышев, И.В. Михайловский, С.А. Муромцев, И.А. Покровский, К.П. Победоносцев, Е.В. Пассек, Ф. Регельсбергер, В.А. Рязановский, М.М. Сперанский, Е.В. Спекторский, Г.Ф. Шершеневич) и отечественных правоведов советского и современного периодов, таких, как С.С. Алексеев, Д.Б. Абушенко, А.Т. Боннер, В.В. Бутнев, В.П. Воложанин, А.П. Вершинин, Н.В. Витрук, М.А. Викут, В.П. Грибанов, Р.Е. Гукасян, Л.А. Грось, М.А. Гурвич, А.А. Добровольский, Т.А. Дуйшенбиев, П.Ф. Елисейкин, Г.А. Жилин, В.М. Жуйков, И.М. Зайцев, Н.Б. Зейдер, О.С. Иоффе, Д.А. Керимов, Е.А. Крашенинников, В.А. Крецу, А.Я. Курбатов, А.В. Люшня, Н.С. Малеин, А.В. Малько, Н.И. Матузов, А.А. Мельников, Е.Я. Мотовиловкер, С.В. Михайлов, А.Г. Малинова, Г.Л. Осокина, Ю.А. Попова, И.В. Решетникова, Н.А. Рассахатская, З.В. Ромовская, С.Н. Сабикенов, Г.А. Свердлык, А.П. Сергеев, М.К. Треушников, С.В. Тычинин, П.М. Филиппов, Я.Ф. Фархтдинов, Р.О. Халфина, А.В. Цихоцкий, Д.М. Чечот, А.Ф. Черданцев, Б.Б. Черепахин, М.С. Шакарян, Н.А. Шайкенов, В.Н. Щеглов, А.И. Экимов, К.С. Юдельсон, Л.С. Явич, В.В. Ярков и др. Кроме того, труды по истории римского права, истории языка и юридической терминологии Н.В. Васильевой, Т.В. Губаевой, Р. Иеринга, П. Муллова, Д.С. Милля, А. Нашица, И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского, Н.В. Подольской, А.В. Суперанской, Е.В. Салогубовой, А.Н. Филатовой, Н. Флеровского, Л. Цветаева, И.Я. Чупахина и пр.

Характер исследования обусловил обращение к использованию работ представителей философской и социологической мысли, в том числе А.С. Айзиковича, В.О. Бернацкого, Т. Гоббса, Г.В.Ф. Гегеля, Г.Е. Глезермана, А.Г. Здравомыслова, А.Ж. Кусжановой, Б.А. Кистяковского, Ш.-Л. Монтескье, Платона и др.

Научная новизна исследования определяется его целью и задачами и заключается в том, что автором впервые в российской науке гражданского процессуального права категория «законный интерес» как предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве подвергнута систематизированному комплексному анализу на основе нового гражданского, гражданского и арбитражного процессуального законодательства. Дано определение законного интереса как предмета судебной защиты, выявлены его структура и факторы, влияющие на рассмотрение и разрешение дел о защите законных интересов. Обоснована концепция процессуальных законных интересов. Законный интерес как предмет судебной защиты исследуется с учетом специфики дел искового производства, производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, и дел особого производства. В работе рассматривается состояние гражданской и арбитражной процессуальных форм применительно к назначению используемого в процессуальных нормах термина «законный интерес».

Положения, выносимые на защиту.

1. На основе анализа различных точек зрения, положений законодательства и судебной практики обосновывается двойственная природа законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве: с одной стороны – материально-правовая, с другой – процессуальная. В частности, нормы ГПК РФ 2002 г. допускают возможность обращения в суд за защитой законного интереса в случаях неопределенности, деформации его материально-правовой стороны (ч. 1 ст. 3, п. 4 ч. 2 ст. 131). Порядок обращения в суд за защитой законного интереса установлен процессуальным законодательством. Поэтому категория «законный интерес» носит кумулятивный, собирательный характер.

Исходя из этого законный интерес как предмет судебной защиты рассматривается автором как простая юридическая дозволенность (фактическая возможность) субъекта, вытекающая из материально-правовой нормы либо выводимая из общих начал и смысла законодательства, не обеспеченная установлением конкретной юридической обязанности иных лиц, но в то же время обладающая гарантированной возможностью (правомочием) обращения в суд за защитой в случае ее нарушения либо ущемления этими лицами.

2. Доказывается необходимость выделения двух элементов в содержании законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве: фактическая возможность (простое юридическое дозволение) пользоваться конкретным социальным благом в рамках общих дозволений и юридическая возможность (специальное юридическое дозволение или правомочие) обратиться в суд за защитой в случае деформации первого элемента. Конкретный законный интерес является, как правило, результатом вывода из общих положений законодательства и основывается, с одной стороны, на общих началах и смысле законодательства, с другой – на общих дозволениях, вытекающих из этих начал и смысла. Наличие элемента предоставления позволяет всякому заинтересованному лицу обратиться в суд за защитой в случаях, когда первый элемент подпадает под угрозу, находится в особом, нарушенном состоянии. Нахождение указанных элементов в структуре законного интереса, кроме их единства, предполагает иные их связи: взаимообусловленность, взаимополагаемость, взаимогарантированность.

Взаимообусловленность проявляется в том, что существование одного элемента детерминировано наличием другого, и наоборот. Взаимополагаемость означает, что структура законного интереса не может существовать без какого-либо элемента, она просто разрушается, поскольку элементы законного интереса образуют «фундамент» этой структуры, характеризует «атмосферу» законного интереса. Обусловливая существование друг друга, элементы законного интереса тем самым обеспечивают свою практическую реализацию, что означает их взаимогарантированность. Взаимогарантированность определяется соответствующей функциональной направленностью каждого из элементов законного интереса.

Элементы гарантируют реализацию самого законного интереса, а их целевое функционирование обеспечивает существование друг друга.

3. Обосновано, наряду с гражданской процессуальной формой как основным средством, обеспечивающим достижение целей и задач гражданского судопроизводства, существование процессуальных законных интересов участников гражданского процесса – дополнительного средства, позволяющего достигнуть целей и задач гражданского судопроизводства. Названные средства соотносятся с гражданской процессуальной формой как частное и общее, поскольку, с одной стороны, они выступают ее составной частью, а с другой – являются дополнительным условием (гарантией) достижения целей и задач гражданского судопроизводства, повышают эффективность реализации правоприменительных циклов в гражданском процессе.

4. Процессуальные законные интересы представляют собой закрепленные в нормах гражданского и арбитражного процессуального законодательства способы поведения участников гражданского судопроизводства, не обеспеченные возможностью требовать определенного поведения от суда или через суд от иных участников судебного разбирательства, направленные на достижение целей и задач гражданского судопроизводства и задач судопроизводства в арбитражных судах. Выделяются их основные критерии. Процессуальные законные интересы, объединяя в своем составе многообразные виды, классифицируются по следующим основаниям: по степени протяженности в гражданском процессе (общие и специальные); по объекту, на реализацию которого они направлены (основной и дополнительный); по субъектам гражданского процесса (процессуальные законные интересы лиц, участвующих в деле, и лиц, содействующих осуществлению правосудия); по степени заинтересованности в исходе дела (процессуальные законные интересы лиц, заинтересованных в исходе дела, и лиц, незаинтересованных в таковом); по стадиям и виду гражданского судопроизводства.

5. Дополнительно обосновывается, что в исковых делах необходимо отличать два взаимосвязанных аспекта: правовой интерес истца (его цель) в возбуждении искового производства и предмет судебной защиты в делах искового производства.

Во-первых, иск может быть направлен на защиту, как субъективного материального права истца, так и его законного интереса. Во-вторых, суд не всегда защищает субъективное материальное право или законный интерес истца, по поводу которого он обратился в суд.

На основании этого автор предлагает предмет судебной защиты в исковых делах вычленять посредством анализа направления (цели) искового притязания и состоявшегося по делу судебного решения.

6. Анализируя действующую модель рассмотрения и разрешения по ГПК РФ 2002 г.

дел, возникающих из публичных правоотношений, автор аргументирует наличие неточности формулировок его норм, что создает трудности практического характера, связанные с решением вопроса о возможности обращения в суд за защитой законных интересов в порядке данного вида судопроизводства. На основе сделанных выводов выдвигается предложение о необходимости уточнения норм ГПК, регулирующих порядок производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, с целью обеспечения защиты законных интересов.

7. В диссертации обосновывается, что предметом судебной защиты при рассмотрении в порядке особого производства дел о признании движимой вещи бесхозяйной и признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь (п. 6 ч. ст. 262 ГПК РФ 2002 г.), выступает законный интерес, а не субъективное право собственности на такие вещи.

8. Исходя из специфики процессуального права, в работе обосновывается возможность многоуровневого рассмотрения законного интереса как предмета судебной защиты:

- законный интерес как предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве (ст. 2, ч. 1 ст. 3, ч. 1 ст. 4 ГПК РФ 2002 г.) (общее явление);

- законный интерес как предмет судебной защиты в отдельном виде гражданского судопроизводства (К.С. Юдельсон, Н.Б. Зейдер, Д.М. Чечот);

- законный интерес как предмет судебной защиты в подвиде дел в рамках отдельного вида судопроизводства (М.А. Гурвич, Р.Е. Гукасян, Ю.А. Попова) (частное явление).

Теоретическая и практическая значимость работы. Содержащиеся в настоящей диссертации положения и выводы могут быть использованы для дальнейшего развития науки гражданского и арбитражного процессуального права.

Работа содержит рекомендации по совершенствованию правовых норм, которые могут быть применены в законотворческой деятельности. Теоретические выводы исследования могут способствовать однозначному пониманию категорий «законный интерес», «процессуальный законный интерес» в процессе правоприменительной деятельности, что послужит единообразному толкованию правовых норм при рассмотрении и разрешении гражданских дел судами Российской Федерации, а также в ходе преподавания учебного курса по гражданскому и арбитражному процессуальному праву, спецкурсов «Особенности рассмотрения и разрешения гражданских дел отдельной категории», «Законный интерес как предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве».

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена в секторе гражданского права и процесса Института философии и права Сибирского отделения РАН, где проведено ее обсуждение и рецензирование. Ряд практических примеров, использованных в работе, приведены из практики диссертанта, принимающего участие в судебных разбирательствах в качестве представителя. Основные положения диссертационного исследования изложены в монографии и четырнадцати публикациях; апробированы в дискуссиях по теме исследования во время проведения региональных семинаров молодых ученых-правоведов «Современные проблемы гражданского права и процесса» (Новосибирск, 2002-2004); научного семинара, посвященного 100-летию со дня рождения профессора К.С. Юдельсона (Екатеринбург, 2004); всероссийских научных конференций «Правовые проблемы укрепления российской государственности» (Томск, 2002, 2004).

Структура диссертации. Архитектоника работы обусловлена целями исследования и состоит из списка сокращений, введения, трех глав, объединяющих десять параграфов, заключения и списка использованных нормативных правовых актов и литературы, приложений. В приложениях приводятся авторские редакции проекта федерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» (прил. 1) и проекта постановления Пленума ВС РФ «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от декабря 2003 года № 23 "О судебном решении"» (прил. 2).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность темы диссертационного исследования, степень научной разработанности, определяются цели и задачи, объект и предмет исследования, излагаются методологическая, теоретическая, эмпирическая база, доказывается ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются выносимые на защиту положения и выводы, приводятся сведения об апробации результатов исследования и структуре диссертации.

Первая глава «Общая характеристика законного интереса как предмета судебной защиты», состоящая из трех параграфов, посвящена исследованию теоретических проблем определения законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве.

В первом параграфе «Развитие законодательства о судебной защите законного интереса в гражданском процессе» рассматривается история возникновения, развития и становления законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском процессе на основе кодификации российского гражданского процессуального законодательства дореволюционного, советского и постсоветского периодов, анализируются взгляды дореволюционных ученых на предмет судебной защиты, выявляются два периода эволюции правового регулирования судебной защиты законных интересов в гражданском процессе.

Категория «законный интерес» имеет свою историю становления и развития в отечественном законодательстве, а выделение законного интереса в качестве самостоятельного предмета судебной защиты обусловлено объективной необходимостью, основанной, прежде всего, на невозможности охватить и закрепить юридически все законные интересы, оформить их в нормах права как субъективные материальные права. Исторический аспект исследования помогает сделать вывод о том, что отечественное процессуальное право постоянно находится в поиске новых подходов о предмете судебной защиты, отвечающих целям судопроизводства и интересам общества.

Автор отмечает, что проведение судебной реформы 1864 г. обусловило принятие Судебных уставов, предусматривающих введение судебного (процессуального) законодательства. Поэтому в диссертации не исследуется исторический период до 1864 г. На основе анализа текста первого в России гражданского процессуального кодекса – Устава гражданского судопроизводства Российской империи 1864 г. – делается вывод о том, что этот правовой акт не содержал норм, которыми предусматривалась бы возможность судебной защиты законных интересов. Так, предметом судебной защиты по Уставу являлись лишь нарушенные субъективные права, но не законные интересы, что подтверждено изучением существующих по этому вопросу точек зрения в русской доктрине дореволюционного периода (Е.В. Васьковский, В.Л. Исаченко, К.И. Малышев, Г.Ф. Шершеневич).

Выявлено первое упоминание в гражданском процессуальном законодательстве о законном интересе как самостоятельном предмете судебной защиты в гражданском судопроизводстве в ст. 5 ГПК РСФСР 1923 г. Диссертант постулирует, что с появлением этой гражданской процессуальной нормы законодатель впервые не только закрепил в законодательстве категорию «законный интерес» (А.В. Малько), но и произвел «расширение» предмета судебной защиты по гражданским делам, установив государственную гарантию равной судебной защиты субъективных прав и законных интересов. Автор расходится во мнении с теми учеными, которые утверждали, что первое упоминание о защите «охраняемых законом интересов» содержалось в Законе о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик от 16 августа 1938 г. (М.А. Гурвич). Состояние общественных отношений в послереволюционный период детерминировало объекты правовой охраны и защиты и в конечном итоге выкристаллизовало в российском гражданском процессе в 1923 г. законный интерес в качестве самостоятельного предмета судебной защиты по гражданским делам.

Таким образом, период развития гражданского процессуального законодательства с 1864 г. до принятия ГПК РСФСР 1923 г. не позволяет выявить эволюции правового регулирования судебной защиты законных интересов в отечественном гражданском процессе.

Анализируемая правовая категория эволюционирует в ГПК РСФСР 1964 г., в котором используется иной вариант термина – «охраняемый законом интерес», увеличивается частота ее употребления в гражданских процессуальных нормах – 17 случаев. По мнению диссертанта, этот этап характеризуется пристальным вниманием законодателя к защите законных интересов в гражданском судопроизводстве, существенно усиливающим концепцию законного интереса как предмета судебной защиты. Во-первых, охрана законных интересов отнесена к целям гражданского судопроизводства (ст. 2). Во-вторых, закреплено субъективное гражданское процессуальное право всякого заинтересованного лица обратиться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого охраняемого законом интереса в порядке, установленном законом (ст. 3). В-третьих, установлена процессуальная обязанность суда возбудить гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своего охраняемого законом интереса (ст. 4). И, в-четвертых, предусматривается возможность обращения в суд с заявлением в защиту охраняемых законом интересов других лиц (ст.ст. 32, 41-42).

Обобщая вышеизложенное, автор полагает, что закрепление в процессуальном законодательстве законного интереса в качестве предмета судебной защиты (ст. 5 ГПК РСФСР 1923 г.) и дальнейшее усиление его регламентации в нормах ГПК РСФСР 1964 г. позволяет охарактеризовать этот исторический этап как первый эволюционный период правового регулирования судебной защиты законных интересов в гражданском процессе (1923-1964 гг.).

Диссертантом указывается, что российский законодатель сохраняет преемственность и предпринимает существенные шаги для дальнейшего развития концепции законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве. Так, в ГПК РФ 2002 г. продолжается адаптация категории «законный интерес» к гражданской процессуальной форме, сделан отказ от термина «охраняемый законом интерес» и восстановлен первый его вариант – «законный интерес», обозначенный еще в ГПК РСФСР 1923 г. В Кодексе до 42 раз увеличились случаи употребления термина «законный интерес», что в 2,5 раза выше, чем в ГПК РСФСР 1964 г. Впервые данный термин получил право на включение в гражданские процессуальные нормы, регулирующие такие вопросы, как: подведомственность (п. 1 ч. 1 ст. 22); подсудность (п. 2 ч. 1 ст. 26, п. 2 ч. 1 ст. 27); состав лиц, участвующих в деле (ст. 34); гражданская процессуальная правоспособность (ст. 36); стороны процесса (ст. 38); исковое производство (п. 4 ч. 2, ч. 3 ст. 131, п. 1 ч. 1 ст. 134); приостановление производства по делу (ст. 216); восстановление утраченного судебного производства (ч. 2 ст. 315); надзорное производство (ч. 1 ст. 376, ч. 3 ст. 378, ч. 3 ст. 386); обращение иностранных лиц в суды России (ч. 1 ст. 398).

Автор приходит к выводу, что за восемь десятилетий законный интерес как предмет судебной защиты полностью адаптировался к гражданской процессуальной форме и стал ее неотъемлемым атрибутом. Обосновывается точка зрения, согласно которой комплексные нововведения в гражданский процессуальный механизм регулирования, способные превратить законный интерес из зародышевого состояния в действительно самостоятельный предмет судебной защиты, получают свое первоначальное развитие в механизме гражданского процессуального регулирования лишь к середине 60-х гг. XX в. в ГПК РСФСР 1964 г., а затем, еще более существеннее – в ГПК РФ 2002 г.

Второй исторический этап эволюции правового регулирования судебной защиты законных интересов в гражданском процессе диссертант относит к периоду с 1964 г. по 2002 г.

К определению авторского понятия законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве во втором параграфе «Понятие законного интереса» диссертант подходит, анализируя ближайший родовой признак «genus proximum» и видовое отличие «differentia specifica» данного правового феномена, существующие представления о понятиях «субъективное право» и «законный интерес» (В.В. Бутнев, Н.В. Витрук, В.П. Грибанов, М.А. Гурвич, Р.Е. Гукасян, Е.А. Крашенинников, И.В. Михайловский, Н.И. Матузов, Н.И. Малеин, С.В. Михайлов, А.В. Малько, З.В. Ромовская, Г.А. Свердлык, Д.М. Чечот и др.), а также признаки, присущие этим явлениям.

Отмечается, что законный интерес как предмет судебной защиты имеет место не только в гражданском процессе, но и в арбитражном. Отсутствие законодательного определения понятия «законный интерес» порождает множественность мнений о его содержании.

Диссертант расходится во мнении с учеными (Н.В. Витрук, Е.А. Крашенинников, С.В. Михайлов, З.В. Ромовская и др.), которые отождествляют понятие законного интереса с понятием субъективного права.

Анализируя различные подходы к определению понятия законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве, автор приходит к выводу о формировании в науке двух направлений, претендующих на раскрытие анализируемого феномена: материально-правового и процессуально-правового. Одни ученые (В.П. Грибанов, Г.А. Свердлык, Д.М. Чечот и др.) рассматривают возникновение законного интереса в связи с действием нормы материального права, обеспечивающей ему прямую или косвенную защиту. Обращение субъекта в суд, по мнению указанных авторов, приобретает для него именно материально-правовое значение. Выделяется также процессуально-правовая концепция, которая сводится к отрицанию существования охранительных материальноправовых норм и соответствующих им охранительных материальных прав (М.А. Гурвич, Р.Е. Гукасян, В.В. Бутнев и др.). Данная точка зрения имеет в своей основе процессуальный аспект – законные интересы охраняются нормой не материального права и соответствующим ей субъективным материальным правом, а лишь нормой процессуальной.

Изучение приведенных взглядов позволяет диссертанту сделать вывод, что материальный аспект в понятии законного интереса, как и процессуальный, необходимо учитывать, а существующие точки зрения на определение понятия законный интерес как предмет судебной защиты нельзя рассматривать в отдельности. Автор придерживается позиции, что предметом судебной защиты в гражданском судопроизводстве являются именно материально-правовые законные интересы (Д.М. Чечот, Р.Е. Гукасян). Вместе с тем категория «законный интерес» носит кумулятивный, собирательный характер, поскольку реализация законного интереса включает средства материального и процессуального порядка. Поэтому в ее структуре необходимо выделять также процессуально-правовые признаки (М.А. Гурвич, Р.Е. Гукасян). Право на судебную защиту нарушенных либо оспариваемых законных интересов включает в себя право на обращение в суд за защитой и право на получение защиты (право на удовлетворение обращения о защите законного интереса). Отсюда практической значимости разделения законного интереса как предмета судебной защиты на материальный либо процессуальный автором не усматривается.

В качестве одного из характеризующих признаков законного интереса предложено выделять юридическую возможность (правомочие) обращения в суд за защитой. Для того чтобы возникло судебное разбирательство по конкретному гражданскому делу о защите законного интереса, заинтересованное лицо должно обратиться в суд за его защитой. Поэтому заслуживает одобрения позиция законодателя, наделившего субъективным гражданским процессуальным правом лиц, обращающихся в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых законных интересов (ч. 1 ст. 4 ГПК РФ 2002 г.). В работе обосновывается положение, что проблема понимания законного интереса – это одна из глобальных проблем. С одной стороны, факт нарушения либо ущемления законного интереса выступает общей предпосылкой права на судебную защиту, а с другой – способен стать препятствием для судебной защиты, поскольку судебная практика до сих пор демонстрирует настороженное отношение к этой категории, нет ее дефиниции в нормах ГПК и АПК РФ 2002 г. Эта теоретическая ситуация требует от науки гражданского процессуального права дать однозначный ответ на вопрос: что такое законный интерес как предмет судебной защиты?

Рассмотрев различные концепции и изучив назначение используемого в нормах гражданского и арбитражного процессуального законодательства термина «законный интерес», диссертант обосновывает вывод о том, что при определении дефиниции законного интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве необходимо учитывать две его неотъемлемые стороны – материально-правовую и процессуальную. Предлагается следующая дефиниция: «Законный интерес как предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве – это простая юридическая дозволенность (фактическая возможность) субъекта, вытекающая из материально-правовой нормы либо выводимая из общих начал и смысла законодательства, не обеспеченная установлением конкретной юридической обязанности иных лиц, но в то же время обладающая гарантированной возможностью (правомочием) обращения в суд за защитой в случае ее нарушения либо ущемления этими лицами».

Действие каждого из элементов, включенных в дефиницию, отражает процессуальный и материально-правовой моменты проявления категории «законный интерес» в сфере гражданской юрисдикции, объясняет ее использование и назначение в нормах гражданского и арбитражного процессуального законов. Понимание законного интереса как предмета судебной защиты, учитывающего два момента, позволяет говорить о единстве и универсальности этого понятия независимо от вида гражданского судопроизводства, подвида дел в рамках отдельного вида судопроизводства и вида судебного решения. С этих позиций диссертант полагает необходимым остановиться на модели единства материального и процессуального, ибо в ней наиболее четко отражены неотъемлемые стороны законного интереса – материально-правовая и процессуальная. Данный подход имеет важное методологическое значение. Во-первых, он указывает на представление о законном интересе как целостном образе, соединяющем материальные и процессуальные характеристики. Во-вторых, такой подход требует, чтобы все проявления законного интереса (материальные и процессуальные) рассматривались во взаимодействии с целым. В-третьих, он позволяет организовать наличное знание о законном интересе, ибо не отвечает на вопрос: каким должен быть законный интерес? И, в-четвертых, он фиксирует завершенность законного интереса, понимаемую как сформировавшуюся его целостность.

В третьем параграфе «Содержание законного интереса» сделана попытка установления элементов содержания законного интереса, его внутреннего единства, строения.

По мнению автора, законный интерес – правовое явление, соединяющее в себе два элемента, отражающих как фактическую, так и юридическую возможности. А структура законного интереса представляет взаимосвязь этих элементов (возможностей), его внутреннее единство.

Для характеристики внутренней структуры законного интереса в диссертации обосновывается взгляд о возможности использования в теории науки гражданского процессуального права термина «элементы законного интереса» – такие составные части, которые в совокупности определяют его содержание, обусловливают самостоятельность и индивидуальную определенность законного интереса.

Диссертант отмечает, что между категориями «субъективное право» и «законный интерес» имеются существенные отличия – степень различной их обеспеченности, гарантированности со стороны закона. Обозначенный момент крайне важен. Так, законные интересы тоже есть возможность, обеспеченная охраной и защитой государства. Однако здесь нет гарантированной возможности совершать определенные действия по отношению к третьим лицам, ибо отсутствует их корреспондирующая юридическая обязанность. Категория «гарантия» характеризует широчайшие перспективы, она «означает условие, обеспечивающее что-либо, снимающее или недопускающее возможные помехи, препятствия, а сущность юридической гарантированности состоит в беспрепятственности, устранении того, что мешает и может помешать осуществлению правовых предписаний, а значит, и удовлетворению правомерных интересов» (А.В. Малько). Поэтому реализация такой возможности имеет здесь иной юридический характер. Автор не соглашается с мнениями, отстаивающими уровень гарантированности законных интересов равный самому субъективному праву (Н.А. Шайкенов), признавая обоснованной позицию, что сущность субъективного права заключается в гарантированной возможности совершать определенные действия, а также, что в структуре законного интереса выделяется элемент фактической, а не юридической возможности, как это имеется при субъективном праве (И.В. Михайловский, Н.И. Матузов, В.И. Ремнев и др.).

В литературе уже долгое время указывается именно на фактический характер элемента возможности в структуре законного интереса. И в этом нет ничего ошибочного, неверного. Но такой подход является, на взгляд автора, недостаточным, так как законный интерес, как правило, не предусмотрен конкретной материально-правовой нормой, чаще всего он выводится из общих начал и смысла законодательства. Поэтому необходимо показать то, что скрывает внутри себя содержательная формула законного интереса, элемент его фактической возможности.

Учитывая вышеизложенное, автор особое внимание уделяет изучению элемента фактической возможности (простого юридического дозволения) пользоваться конкретным социальным благом в рамках общих дозволений. Именно фактическая возможность в различных формах ее проявления лежит в основе всякого законного интереса, выступает его исходным, ключевым началом. Она же указывает на индивидуальную определенность законного интереса.

Позиция автора диссертационного исследования заключается в том, что конкретный законный интерес является, как правило, результатом вывода из общих положений законодательства и основывается, с одной стороны, на общих началах и смысле законодательства, с другой – на общих дозволениях, вытекающих из этих начал и смысла. Отсюда носитель законного интереса может реализовать его не иначе, как установив наличность, во-первых, конкретной фактической возможности и, во-вторых, общедозволительных норм, не запрещающих реализацию этой возможности, а также связывающих с ней возникновение данного законного интереса. Иными словами, наличность законного интереса обосновывается существованием общедозволительной фактической возможности. Диссертант полагает, что это обстоятельство выступает в качестве основной причины существования в судебной практике случаев отказа в судебной защите законных интересов по мотиву обращения заявителя в суд с требованием, которое не регламентировано конкретной материальноправовой нормой.

Понимание сущности законного интереса как простого юридического дозволения, предоставляющего лицу меру свободы деятельности, позволяет прийти к другому, не менее важному аспекту о наделении этого дозволения юридической возможностью (правомочием) пользоваться защитой со стороны государства. Раз свобода лица при реализации законного интереса в определенных пределах признана, любое насильственное вторжение либо ее нарушение должно быть отражено, иначе пользование такой свободой будет призрачным, а следовательно, совместная жизнь разнообразных прав, свобод и законных интересов невозможной.

С другой стороны, экстраполирование в структуру законного интереса элемента фактической возможности (простого юридического дозволения) пользоваться конкретным социальным благом позволяет носителю интереса с использованием юридических средств добиваться его реализации, а в случае деформации этой возможности прибегнуть к ее правовой защите. Такое положение представляется вполне закономерным. Необходимо учитывать, что действующий ГПК РФ допускает возможность обращения в суд за защитой законного интереса в случаях неопределенности, деформации его материально-правовой стороны (ч. 1 ст. 3, п. 4 ч. 2 ст. 131). Можем ли мы отрицать, что суду не важно знать о наличии такой неопределенности, деформации при принятии заявления стороны? Полагаем, что нет.

Высказанный тезис корреспондирует с пониманием сущности права на судебную защиту как обеспечительной силой государства гарантии надлежащей реализации законных интересов, когда способность законного интереса к реализации заблокирована, деформирована.

Это диктует необходимость выделения в структуре законного интереса элемента юридической возможности (правомочия) обратиться в суд за защитой законного интереса, который оказывается востребованным, если первый элемент подпадает под угрозу, находится в особом, нарушенном состоянии. Поэтому второй элемент увеличивает вероятность существования и реализации законных интересов в правовой практике.

Завершая анализ структурных элементов законного интереса, автор не соглашается с мнениями, отрицающими двухэлементное содержание законного интереса. Сегодня в равной степени гарантируется возможность для обращения в суд за защитой прав, свобод и законных интересов в гражданском судопроизводстве. Так, право на обращение в суд сформулировано в новых ГПК РФ (ст. 3) и АПК РФ (ст. 4) в виде общего дозволения – любое заинтересованное лицо вправе обратиться за судебной защитой. Причем, что крайне важно, это дозволение представляет собой субъективное гражданское процессуальное право заинтересованного лица (ч. 1 ст. 4 ГПК РФ 2002 г., ч. 2 ст. 7 АПК РФ 2002 г.). Подобную позицию занимает Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ, указывая, что «истцы вправе были обратиться в суд, так как их интересы были нарушены»5. Автор солидарен с тем, что «право на обращение в суд едино для всех случаев обращения в суд независимо от того, подлежит ли защите субъективное право или охраняемый законом интерес»

(М.Ю. Розова).

В зарубежном гражданском процессе содержатся положения, допускающие возможность обращения в суд за защитой законных интересов.

Таким образом, в диссертации обосновывается двухчленная структура законного интереса, включающего в себя следующие взаимосвязанные друг с другом элементы (возможности): 1) фактическая возможность (простое юридическое дозволение) пользоваться конкретным социальным благом в рамках общих дозволений и 2) юридическая возможность (специальное юридическое дозволение или правомочие) обратиться в суд за защитой в случае деформации первого элемента.

Нахождение указанных элементов в структуре законного интереса, кроме их единства, предполагает иные их связи: взаимообусловленность, взаимополагаемость, взаимогарантированность. Взаимообусловленность проявляется в том, что существование одного элемента детерминировано наличием другого, и наоборот. Взаимополагаемость означает, что структура законного интереса не может существовать без какого-либо элемента, она просто разрушается, поскольку элементы законного интереса образуют «фундамент» этой структуры, характеризует «атмосферу» законного интереса. Так, обратиться в суд за защитой законного интереса заинтересованное лицо может не иначе, как удостоверившись в наличии общедозволительной фактической возможности. Обусловливая существование друг друга, элементы законного интереса тем самым обеспечивают свою практическую реализацию, что означает их взаимогарантированность. Взаимогарантированность определяется соответствующей функциональной направленностью каждого из элементов законного интереса.

Элементы гарантируют реализацию самого законного интереса, а их целевое функционирование обеспечивает существование друг друга. Например, нарушение либо ущемление общедозволительной фактической возможности выступает общей предпосылкой права на судебную защиту.

Вторая глава диссертации «Процессуальные законные интересы в гражданском судопроизводстве» состоит из трех параграфов и посвящена исследованию научной категории «процессуальные законные интересы».

В первом параграфе «Понятие процессуальных законных интересов» поддерживается и развивается мнение, что наряду с материально-правовыми интересами существуют процессуальные законные интересы (Р.Е. Гукасян, А.В. Малько, Д.М. Чечот и др.), обосновывается позиция, что процессуальные законные интересы – самостоятельное правовое явление, обладающее несомненной спецификой.

Диссертант указывает, что специфика процессуальных законных интересов до настоящего времени недостаточно изучена, поскольку наука гражданского процессуального права не имеет обобщенной характеристики данной правовой категории. Обращается внимание, что новейшему российскому процессуальному законодательству, впрочем, как и прежнему, неизвестен термин «процессуальные законные интересы». Так, статья 35 ГПК РФ 2002 г. и ст. 41 АПК РФ 2002 г. устанавливают процессуальные права и обязанности лиц, участвующих в деле, но при этом не говорят об их процессуальных интересах. Диссертант критически относится к такому положению, поскольку нормы гражданского процессуального права предопределяют не только должное, но и возможное поведение участников гражданского процесса, что обусловливается отсутствием в законе по ряду вопросов корреспондирующей процессуальной обязанности, действием в процессе принципов состязательности и диспозитивности. Например, имеются процессуальные нормы, которые выступают средствами реализации в гражданском судопроизводстве не только процессуальных прав и исполнения процессуальных обязанностей участниками процесса, но и их процессуальных законных интересов.

По мнению автора, отсутствие в процессуальном законодательстве категории «процессуальные законные интересы» не способствует правильному и своевременному рассмотрению и разрешению гражданских дел. Так, процессуальные законные интересы участников процесса после действия суда (признания, допущения) оказывают влияние на процессуальную деятельность. Можем ли мы здесь отрицать необходимость использования в гражданском и арбитражном процессуальном законодательстве термина «процессуальные законные интересы»? Разумеется, сегодня более правильно вести речь о наличии такой необходимости, что может быть обусловлено, в частности, фактором процессуальной недостаточности (И.А. Приходько). В связи с изложенным предлагается дополнить действующие ГПК и АПК РФ, а также модельный Кодекс гражданского судопроизводства для государствучастников СНГ положениями, регламентирующими реализацию процессуальных законных интересов участниками процесса. Совершенствование законодательства, регулирующего реализацию таких интересов, следует осуществлять в двух направлениях. Во-первых, необходимо закрепить в указанных правовых актах термин «процессуальные законные интересы». В качестве возможных ориентиров в использовании форм выражения диссертант полагает целесообразным субъективные гражданские процессуальные права обозначать термином «вправе», процессуальные законные интересы – термином «может», а процессуальную обязанность – термином «обязан», так как имеются правовые ситуации, при которых термины «может» и «вправе» не тождественны термину «обязан» (см., например: ст. 29, ч. ст. 57, ч. 4 ст. 69, ч. 2 ст. 72, ч. 2 ст. 79 ГПК РФ 2002 г.; ст.ст. 36 и 49, ч. 1 ст. 50, ч. 3 ст. 55, ч. 2 ст. 66, ч. 1 ст. 92 АПК РФ 2002 г.), тем самым участнику судопроизводства предоставляются возможные варианты его процессуальной деятельности.

Во-вторых, было бы правильным возложение на суд процессуальной обязанности разъяснять лицам, участвующим в деле, не только об обязанности добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами, но и о необходимости добросовестной реализации процессуальных законных интересов (например, их смысл и значение для разрешения гражданского дела), что позволит в некоторой степени заблокировать вероятность деформации гражданской процессуальной формы.

К определению авторского понимания процессуальных законных интересов диссертант подходит, анализируя существующие представления о понятии «субъективное гражданское процессуальное право» (А.Н. Балашов, Л.А. Ванеева, А.А. Мельников, Д.В. Малыхин, Н.А. Рассахатская и др.). Автор отмечает, что эти понятия близки, органически взаимосвязаны, но не тождественны. В качестве разграничительных признаков субъективного гражданского процессуального права и процессуальных законных интересов можно назвать: 1) сущность процессуального вопроса, подлежащего разрешению в деле, и 2) характер процессуальных отношений, возникающих при решении этого вопроса и предполагающих соответствующий способ поведения участников процесса. С учетом вышеизложенного формулируется дефиниция процессуальных законных интересов. Это закрепленные в нормах гражданского и арбитражного процессуального законодательства способы поведения участников гражданского судопроизводства, не обеспеченные возможностью требовать определенного поведения от суда или через суд от иных участников судебного разбирательства, направленные на достижение целей и задач гражданского судопроизводства и задач судопроизводства в арбитражных судах.

Во втором параграфе «Критерии процессуальных законных интересов» впервые в науке гражданского процессуального права исследуются критерии, позволяющие наиболее полно охарактеризовать анализируемую категорию, выявить ее отличия от субъективных гражданских процессуальных прав.

Диссертант предлагает следующие критерии, указывающие на общность анализируемых категорий.

1. Субъективное гражданское процессуальное право и процессуальный законный интерес – две юридические дозволенности, пользующиеся признанием со стороны государства и выступающие процессуальным средством достижения целей и задач гражданского судопроизводства. Стремление к их осуществлению (реализации) является правомерным поведением в гражданском и арбитражном процессе и должно представлять собой презумпцию гражданского процессуального права.

2. Субъективное гражданское процессуальное право и процессуальный законный интерес имеют диспозитивный характер, что обусловливается действием принципа диспозитивного гражданского и арбитражного процесса. Ни на кого не может быть возложена обязанность их реализации. Нормы процессуального закона должны устанавливать лишь процессуальную обязанность добросовестного пользования такими правами и интересами (ч. ст. 35 ГПК РФ 2002 г., ч. 2 ст. 41 АПК РФ 2002 г.).

3. Субъективные гражданские процессуальные права и процессуальные законные интересы являются весьма действенным способом влияния на гражданскую процессуальную деятельность, складывающуюся в уже возникшем гражданском процессуальном правоотношении. Наделяя участников судопроизводства соответствующими правами и интересами, механизм гражданского процессуального регулирования достигает тем самым конечных целей, влияя на всю совокупность процессуальных связей и отношений.

4. Анализируемые категории опираются на процессуальный закон, устанавливающий детальную нормативную регламентацию деятельности всех участников гражданского и арбитражного процесса, т.е. они закреплены в нормах гражданского и арбитражного процессуального законов (ст. 1 ГПК РФ 2002 г., ст. 3 АПК РФ 2002 г.). Это вытекает из правовой природы процессуального закона, в рамках которого действует правило (общий запрет):

«запрещено все, кроме прямо разрешенного». Следовательно, юридической гарантией реализации субъективных гражданских процессуальных прав и процессуальных законных интересов выступают нормы ГПК и АПК РФ 2002 г.

5. Субъективные гражданские процессуальные права и процессуальные законные интересы взаимодополняют друг друга и способствуют обслуживанию предмета судебной защиты по гражданским делам (ч. 1 ст. 3 ГПК РФ 2002 г., ч. 1 ст. 4 АПК РФ 2002 г.). Тем самым они повышают эффективность правоприменительных циклов, а в конечном итоге – эффективность правосудия по гражданским делам.

6. Субъективные гражданские процессуальные права и процессуальные законные интересы соотносятся с основным процессуальным средством достижения целей и задач гражданского судопроизводства (гражданской процессуальной формой) как частное и общее, поскольку, с одной стороны, они сами выступают ее составной частью, а с другой – являются дополнительным условием (гарантией) достижения таких целей и задач. А значит, субъективные гражданские процессуальные права и процессуальные законные интересы и условия достижения целей и задач гражданского судопроизводства находятся в непосредственной (прямой) взаимосвязи.

Предлагаются следующие отличительные критерии процессуальных законных интересов от субъективных гражданских процессуальных прав:

а) категория «процессуальные законные интересы», в отличие от субъективного гражданского процессуального права, формально напрямую не закреплена в процессуальном законе. Предположение об упоминании ее в тексте процессуального закона можно вывести лишь из контекста конкретно взятой процессуальной нормы;

б) процессуальные законные интересы более подвижны, им свойственна вариативность – возможность изменяться и дополняться, отвечая требованиям момента развития процесса и модификации его процессуальной формы;

в) несмотря на то, что это средство также представляет собой правовую дозволенность, ее степень гарантированности ниже субъективных гражданских процессуальных прав. Правовая природа процессуальных законных интересов обусловливает особенность их реализации в гражданском и арбитражном процессе. Диспозиции процессуальных норм, подразумевающие возможность их реализации, имеют характер простой правовой дозволенности, не обеспеченной процессуальной обязанностью другого субъекта процесса совершить действия, направленные на ее удовлетворение. Вместе с тем отсутствие элемента обеспеченности нисколько не умаляет значимости процессуальных законных интересов, поскольку даже в этом случае они позволяют участникам процесса выступать в роли «архитектора» гражданской процессуальной деятельности на всем протяжении рассмотрения и разрешения дела судом;

г) процессуальные законные интересы заметно отличаются по содержанию. Здесь нет триады правомочий (право на собственные действия, право требовать определенного поведения от обязанного лица, право обращаться за защитой в органы государственной власти), проявляемых в содержании субъективного гражданского процессуального права. Содержание данной категории состоит из двух элементов: 1) возможность, характеризующаяся простым юридическим дозволением совершать в процессе юридически значимые действия и 2) возможность обращаться в целях их санкционирования к суду. Поэтому эти элементы не имеют в процессе твердо гарантированных возможностей.

В третьем параграфе «Классификация процессуальных законных интересов» на основе классификационных методов и процедур выявляется многообразие процессуальных законных интересов в динамике гражданского процесса.

Отмечается, что в юридической науке вопрос о классификации процессуальных законных интересов не был предметом специального исследования. По мнению автора, объединяя в своем составе многообразные виды, процессуальные законные интересы могут быть классифицированы по различным основаниям. По степени протяженности в гражданском процессе они подразделяются на общие и специальные. Например, к общим относятся интересы, формирующиеся в момент возникновения гражданского процессуального правоотношения (т.е. в момент обращения в суд заинтересованного лица за защитой прав, свобод или законных интересов) и действуют на протяжении всего гражданского процесса.

Такие интересы не направлены на «обслуживание» какой-либо отдельной стадии (этапа) процесса. К числу таковых в работе предлагается отнести интерес лица, обратившегося в суд за защитой прав, свобод или законных интересов, в том, чтобы суд правильно и своевременно рассмотрел и разрешил гражданское дело, а также интерес сторон в постановлении судом решения, защищающего их нарушенные или оспариваемые права, свободы и законные интересы. И наоборот, специальные процессуальные интересы проявляются применительно к стадии рассмотрения гражданского спора в суде, соответствующего ей гражданского процессуального правоотношения и совершаемым в ней процессуальным действиям участников процесса. Так, представить суду вопросы, подлежащие разрешению при проведении экспертизы, стороны и другие лица, участвующие в деле, могут только при решении вопроса о назначении экспертизы (ст. 79 ГПК РФ 2002 г.). По объекту выделяются процессуальные законные интересы, направленные на реализацию интересов правосудия (основной объект) и на реализацию интересов как лиц, участвующих в деле, так и лиц, содействующих осуществлению правосудия по гражданским делам (дополнительный объект). По субъектам гражданского процесса подразделяются процессуальные законные интересы лиц, участвующих в деле, и лиц, содействующих осуществлению правосудия. Так, к числу процессуальных законных интересов сторон предлагается отнести предоставление судом отсрочки (рассрочки) уплаты государственной пошлины или уменьшения ее размера (ст. ГПК РФ 2002 г., п. 2 ст. 333.20 НК РФ). Может иметь место процессуальный законный интерес свидетеля в том, чтобы он был допрошен судом в месте своего пребывания (ч. 1 ст. ГПК РФ 2002 г.). В зависимости от степени заинтересованности в исходе дела могут быть процессуальные законные интересы лиц, заинтересованных в исходе дела, и лиц, незаинтересованных в таковом. На различных стадиях гражданского процесса может возникать множество элементарных законных интересов процессуального характера, что позволяет исследовать данную категорию в стадийном развитии гражданских процессуальных правоотношений и процессуальной деятельности суда и иных участников процесса. Например, на стадии возбуждения дела законный интерес истца может выражаться в предъявлении в суд исков о взыскании алиментов и об установлении отцовства по месту его жительства (ч. 3 ст. 29 ГПК РФ 2002 г.), а на стадии судебного разбирательства – в рассмотрении его дела в порядке заочного производства, так как при наличии установленных в законе условий суд может, но не обязан рассмотреть дело в таком порядке (ч. 1 ст. 233 ГПК РФ 2002 г.).

Процессуальные законные интересы классифицируются также по виду гражданского судопроизводства.

Глава третья «Судебная защита законных интересов» состоит из четырех параграфов.

Первый параграф «Способы защиты законных интересов в суде» касается вопросов применения способов защиты нарушенных либо оспариваемых законных интересов в случае обращения заинтересованного лица в суд за защитой.

На сегодняшний день законодатель идет по пути установления способов защиты на отраслевом уровне, посредством определения примерного перечня способов, призванных сориентировать лиц, заинтересованных в защите. Указывается на то, что в России отсутствуют материально-правовые нормы, предусматривающие способы защиты законных интересов. Так, анализируя положения отраслевого законодательства (ч. 3 ст. 11 ЖК РФ, ст.ст. 59-63 ЗК РФ, п. 2 ст. 8 СК РФ, ст. 12 ГК РФ), диссертант приходит к выводу, что законодатель не отразил в них суждений о способах защиты законных интересов.

Автор полагает, что, издавая процессуальные нормы, содержащие термин «законный интерес», и тем самым предоставляя возможность возникновения на их основе гражданского процессуального правоотношения по защите нарушенных либо оспариваемых законных интересов, государство обязано предусматривать и соответствующие способы их защиты. В результате появляется дилемма выбора способа защиты законных интересов. Этот тезис вполне объясним, поскольку в механизме правового регулирования общественных отношений защита законных интересов выполняет функцию обеспечения реальности их существования в правовой среде.

Споры о способах защиты законных интересов в научной литературе велись до принятия новых ГПК и АПК РФ и не утихают по настоящее время. Диссертант полемизирует с учеными, полагающими, что к случаям защиты законных интересов могут применяться способы защиты гражданских прав (С.Ф. Афанасьев, С.А. Боровиков, Е.А. Крашенинников, А.В. Люшня, Г.Л. Осокина, А.П. Сергеев, С.В. Тычинин, Д.М. Чечот и др.), и высказывает свою позицию по данному вопросу. На основе анализа формулировок ст. 45 Конституции РФ и ст. 30 Декларации прав и свобод человека и гражданина автор отмечает положительный аспект: отсутствие зафиксированных в законе способов защиты законных интересов не лишает возможности их защиты. Вместе с тем подчеркивается, что при обращении в суд за защитой законного интереса заинтересованное лицо обязано указать, каким именно способом оно хочет, чтобы суд восстановил нарушенные либо оспариваемые законные интересы (п. 4 ч. 2, ч. 3 ст. 131 ГПК РФ 2002 г.). Зарубежное законодательство при обращении в суд за защитой предъявляет аналогичные требования.

Изучив представленные точки зрения, диссертант разделяет позицию, признающую неоправданным отсутствие в тексте ст. 12 ГК РФ категории «законный интерес», подчеркивая универсальный характер анализируемой гражданско-правовой нормы. В результате анализа практики правового регулирования способов защиты за рубежом высказаны критические замечания в отношении ст. 12 рекомендательной модели Гражданского кодекса СНГ, посвященной способам защиты гражданских прав, в которой не содержится упоминания на законные интересы.

Обобщая вышеизложенное, диссертант выдвигает четыре серьезных аргумента в пользу способов защиты законных интересов. Во-первых, Конституция РФ (ч. 2 ст. 45) и Декларация прав и свобод человека и гражданина (ст. 30) не закрепляют монополию федерального закона на установление конкретного перечня способов защиты прав, свобод и законных интересов, они лишь определяют правило при выборе способов их защиты: «Разрешено все, что прямо не запрещено законом». Во-вторых, отсутствие суждения законодателя о способах защиты законных интересов, не исключает возможности применения ст. 12 ГК РФ. И это признается в позициях исследователей, правоприменителя и самого законодателя.

Автор констатирует, что на основании ч. 3 ст. 11 ГПК РФ 2002 г. проблема «дефицита» способов защиты законных интересов временно может быть решена путем субсидиарного применения положений ст. 12 ГК РФ, если это не противоречит сущности категории «законные интересы». В-третьих, если принять решение законодателя о способах защиты гражданских прав, то как тогда объяснить возможность применения такого способа защиты гражданских прав, как «признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления» (ст. 12 ГК РФ) к случаям нарушения не только гражданских прав, но и охраняемых законом интересов (ст. 13 ГК РФ). При этом анализ практики применения нормы ст. 13 ГК РФ показывает, что она используется довольно часто. И, наконец, в-четвертых, если следовать логике законодателя и рассматривать способы защиты исключительно для гражданских прав, то почему в третьем абзаце п. 2 ст. 1 ГК РФ защита законных интересов ставится на один уровень гарантированности с гражданскими правами?

Резюмируя изложенное и опираясь на приведенные аргументы и «за» и «против», автор полагает целесообразным внесение в ст. 12 ГК РФ двух дополнений. Первое: название статьи изложить в следующей редакции: «Способы защиты гражданских прав и законных интересов». Второе: включить в статью новый абзац: «Защита законных интересов осуществляется способами, предусмотренными настоящей статьей, если иное не установлено настоящим Кодексом и другими федеральными законами». Необходимо также изменение абзаца второго ст. 13 ГК РФ, который предлагается изложить в такой редакции: «В случае признания судом акта недействительным нарушенные права или законные интересы подлежат восстановлению либо защите иными способами, предусмотренными статьей 12 настоящего Кодекса».

В приведенный перечень моделируемых решений законодателя диссертант добавляет соответствующие дополнения в нормы СК РФ, ЖК РФ и ЗК РФ, регламентирующие в настоящее время способы защиты прав, но не законных интересов.

Во втором параграфе «Защита законных интересов в исковом производстве» рассматривается проблематика предмета судебной защиты в исковом производстве.

Диссертант препарирует обозначенную проблему сквозь призму деления исков на виды, в зависимости от способа защиты нарушенного или оспариваемого законного интереса – иски о присуждении, иски о признании и преобразовательные иски (Г.Л. Осокина).

В ходе анализа вопроса о предмете судебной защиты в исках о признании обосновано формирование в науке гражданского процессуального права четырех научных направлений. Представители первого направления (М.А. Гурвич, Е.А. Крашенинников) категорически утверждают, что исками о признании, независимо от их вида, всегда защищается законный интерес. Второе направление (Д.М. Чечот, Р.Е. Гукасян, Г.Л. Осокина), являющееся наиболее распространенным в теории гражданского процессуального права, признает предметом судебной защиты субъективное материальное право или законный интерес, в зависимости от вида иска о признании (положительный или отрицательный). Третье направление (А.А. Добровольский, Н.Б. Зейдер, В.М. Семенов, В.В. Ярков) отстаивает идею, что исками о признании защищаются только субъективные права. Для представителей четвертого научного направления (Р.Е. Гукасян, В.Н. Щеглов) характерно понимание предмета судебной защиты в исках о признании в зависимости от состоявшегося по делу судебного решения. Поэтому законный интерес как предмет судебной защиты в исках о признании (положительных и отрицательных) может выступать и на стороне ответчика.

Исследуя предмет судебной защиты в исках о присуждении (исполнительные), диссертант приходит к выводу, что по этому вопросу в доктрине взгляды ученых разделились на два подхода. Первый, наиболее распространенный, признает, что исками о присуждении защищаются исключительно субъективные права (А.А. Добровольский, Н.Б. Зейдер, В.М. Семенов, В.Н. Щеглов, Г.Л. Осокина, В.В. Ярков и др.). Второй рассматривает предмет судебной защиты (субъективное право или законный интерес) по искам о присуждении в зависимости от исхода дела (Р.Е. Гукасян) или характера (направления) исполнительного правомочия (Е.А. Крашенинников). Диссертант присоединяется к мнению о том, что в гражданском судопроизводстве суд не всегда защищает субъективное материальное право или законный интерес истца, обратившегося с иском о присуждении, поскольку не всегда в результате судебного разбирательства выносится то решение, на которое был направлен иск (М.А. Гурвич). Исходя из этого, аргументируется вывод: предмет судебной защиты в исках о присуждении зависит не от характера (направления) исполнительного правомочия, а от состоявшегося по делу судебного решения, т.е. исхода дела.

Указывается, что среди сторонников, признающих правомерность теории преобразовательных исков, также нет единомыслия во взглядах на предмет судебной защиты. Одни ученые (В.М. Семенов, В.Н. Щеглов) говорят об исключительной защите таким иском субъективных прав, другие (Г.Л. Осокина) признают возможность защиты законных интересов лишь некоторой разновидностью преобразовательных исков. Наконец, третьи последовательно доказывают, что преобразовательные притязания являются средством защиты исключительно охраняемых законом интересов (Е.А. Крашенинников). Анализ этой проблемы автор проводит сквозь призму содержания преобразовательных исков (правосозидающие, правоизменяющие, правопрекращающие) и делает следующий вывод: предмет судебной защиты при рассмотрении преобразовательных исков следует вычленять посредством анализа направления (цели) преобразовательного притязания и вида судебного решения, содержащего преобразовательную деятельность суда либо отказ в ее осуществлении.

На основе общего (широкого) подхода к пониманию предмета судебной защиты в исковом производстве автор критически относится к мнениям, что законный интерес в отличие от субъективного права не обеспечен притязанием в форме иска (Н.С. Малеин), признавая обоснованной противоположную точку зрения (В.В. Бутнев, Е.А. Крашенинников).

Третий параграф «Защита законных интересов в производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений» посвящен исследованию регламентации гражданских процессуальных правоотношений, связанных с рассмотрением и разрешением дел, возникающих из публичных правоотношений.

В научной литературе существуют разнообразные взгляды ученых-процессуалистов по данной проблеме (Г.О. Аболонин, Р.Е. Гукасян, Ю.В. Ефимова, А.А. Мельников, Ю.А. Попова, Д.М. Чечот и др.), однако отсутствует единство воззрений на предмет судебной защиты в данном виде гражданского судопроизводства, как нет и единообразия в гражданском и арбитражном процессах при решении вопросов о подсудности дел об оспаривании ненормативных правовых актов (ст. 25, п. 1 ч. 1 ст. 27 ГПК РФ 2002 г., п. 2 ч. 2 ст. АПК РФ 2002 г.), а также при решении других процессуальных вопросов в рамках данной модели судопроизводства, не обусловленной спецификой дел, рассматриваемых судами общей юрисдикции и арбитражными судами.

В работе обоснован вывод, что законный интерес выступает в качестве предмета судебной защиты при рассмотрении дел, возникающих из публичных правоотношений. Исключением, по мнению диссертанта, являются дела о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан России (гл. 26 ГПК РФ 2002 г.), в которых предметом судебной защиты выступают исключительно субъективные избирательные права и субъективные избирательные права на участие в референдуме граждан России.

Исследуя процессуальную модель рассмотрения и разрешения дел, возникающих из публичных правоотношений, автор диссертационного исследования вносит предложения по дополнению (изменению) следующих положений ГПК РФ 2002 г.:

а) абзац второй ч. 1 ст. 247 изложить в такой редакции: «В заявлении должно быть указано, какие решения, действия (бездействие) подлежат признанию незаконными, какие права, свободы или законные интересы нарушены этими решениями, действиями (бездействием)»;

б) в части 1 ст. 251 слова «нарушаются их права и свободы» заменить словами «нарушаются их права, свободы или законные интересы». Наряду с этим ч. 5 данной статьи следует изложить таким образом: «Заявление об оспаривании нормативного правового акта должно соответствовать требованиям, предусмотренным частью 1, пунктами 1, 2, 5 и 8 части 2, частями 3 и 4 статьи 131 настоящего Кодекса.

В заявлении должны быть также указаны:

1) наименование органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, принявших оспариваемый нормативный правовой акт;

2) название, номер, дата принятия, источник опубликования и иные данные об оспариваемом нормативном правовом акте;

3) права, свободы и законные интересы заявителя или неопределенного круга лиц, которые нарушаются оспариваемым нормативным правовым актом или его отдельными положениями;

4) название нормативного правового акта, который имеет большую юридическую силу и на соответствие которому надлежит проверить оспариваемый нормативный правовой акт или его отдельные положения;

5) требования заявителя о признании оспариваемого нормативного правового акта недействующим».

Предлагается также новая редакция ч. 6 анализируемой статьи: «К заявлению об оспаривании нормативного правового акта прилагаются документы, указанные в абзацах 2- статьи 132 настоящего Кодекса»;

в) в главе 25 «Производство по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих» слова «права и свободы» заменить словами «права, свободы или законные интересы» в соответствующих падежах.

Следует устранить юридическое повторение, допущенное при формулировании ст. 193 АПК РФ 2002 г. В этих целях нужно исключить п. 6 ч. 1 данной статьи, поскольку обязанность заявителя указать в заявлении о признании нормативного правового акта недействующим перечень прилагаемых документов вытекает из системного анализа ч. (п. 10) ст. 125 и ч. 1 ст. 193 АПК РФ 2002 г.

Диссертант детально исследовал концепцию проекта Кодекса административного судопроизводства РФ и высказал ряд принципиальных замечаний. Во-первых, необходимо навести порядок в диспозициях интересосодержащих (А.Г. Малинова) статей. Важно устранить вариативность в терминологии (в одних случаях используется термин «охраняемый законом интерес», в других – «законный интерес»). Предлагается остановиться на термине «законный интерес», как это сделано в обновленном категориальном аппарате новых ГПК и АПК РФ. Во-вторых, следует исключить из ч. 3 ст. 241 проекта Кодекса случаи открытого «размывания» предмета судебной защиты в административном судопроизводстве, в которую включен юридически сомнительный термин «охраняемые законом права», использование которого в научном и нормативном обороте не допускается. В-третьих, откорректировать нормы, допускающие отождествление категорий «субъективные права» и «законные интересы» (п. «г» ст. 208 проекта Кодекса). Это очевидное условие, позволяющее понимать, о чем идет речь. В-четвертых, нужно устранить коллизии по вопросу обращения в административный суд общей юрисдикции, допущенные при формулировании ст.ст. 31 (чч. 1, 2), 32 (чч. 2, 3), 104 (ч. 1), 152 (ч. 2) проекта Кодекса. В-пятых, на протяжении всего проекта Кодекса следует соблюдать устойчивость использования категорий «права», «свободы» и «законные интересы». Иное приводит к нивелированию предмета судебной защиты в административном судопроизводстве (ст. 4) и его задач (ст. 3). Без учета этих предложений, по твердому убеждению диссертанта, невозможно говорить о четкой концепции проекта Кодекса, о путях дальнейшего развития административного судопроизводства РФ.

В четвертом параграфе «Защита законных интересов в особом производстве» излагаются основные проблемы, связанные с определением предмета судебной защиты при рассмотрении и разрешении в порядке особого производства гражданских дел, анализируются взгляды ученых на предмет судебной защиты в данном виде судопроизводства.

В гражданском процессуальном праве проблемам института особого производства уделяется довольно частое внимание, однако высказанные мнения о предмете судебной защиты являются весьма дискуссионными. Доктринальные подходы к решению анализируемой проблемы стали складываться к середине 60-х гг. XX в. Сейчас можно определенно говорить о наличии двоякого подхода в науке к определению предмета судебной защиты в делах особого производства: широкого и узкого. Ученые, придерживающиеся широкого подхода к установлению предмета судебной защиты в делах особого производства, считают, что закон относит к числу дел, возбуждаемых в защиту «законного интереса», все дела особого производства (К.С. Юдельсон, Н.Б. Зейдер, Д.М. Чечот). Для узкого подхода характерно рассматривать предмет судебной защиты в делах особого производства применительно к отдельным категориям гражданских дел (Р.Е. Гукасян), когда предмет судебной защиты (субъективное материальное право или законный интерес) определяется применительно к разрешению конкретной категории дела.

Отмечается, что существующие в доктрине разногласия по вопросу о предмете судебной защиты коснулись лишь некоторых категорий гражданских дел, рассматриваемых в порядке особого производства. В частности, дел о признании имущества бесхозяйным. В связи с этим автор детально анализирует в работе данную категорию гражданских дел.

Обосновывается взгляд, что заявитель (фактический владелец движимой вещи) по делу о признании движимой вещи бесхозяйной не защищает и не может защитить свое субъективное право собственности на эту вещь, так как соответствующие права и обязанности появятся у этого лица лишь после вступления в законную силу решения суда. Хотя признание движимой вещи бесхозяйной, в конечном счете, и влечет за собой возникновение (образование) субъективного права собственности у заявителя, сам по себе процесс рассмотрения и разрешения в суде этого вопроса направлен на защиту законного интереса, который может трансформироваться в такое право лишь при наличии (созревании) другого юридического факта – вступления решения суда в законную силу. Этот теоретический тезис подтверждается следующими аргументами. Во-первых, фактический владелец лишен возможности использования вещно-правовых способов защиты права собственности от посягательств третьих лиц, поскольку законодатель в качестве управомоченного лица признает, прежде всего, собственника имущества (ст.ст. 301-304 ГК РФ). Следовательно, отсутствует право на предъявление виндикационного и негаторного исков. Во-вторых, ст. 305 ГК РФ устанавливает право на вещно-правовую защиту титульного владения, тогда как фактическое владение остается вне пределов действия такой защиты.

Опровергается сложившийся взгляд о том, что предметом судебной защиты в делах данной категории выступает субъективное материальное право собственности заявителя, а не его законный интерес (Р.Е. Гукасян, В.А. Крецу). На примере рассмотрения конкретных гражданских дел автор доказывает, что предметом судебной защиты в делах о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь является законный интерес муниципального образования в приобретении на нее права муниципальной собственности. Делается вывод, что вступившее в законную силу решение суда по делу о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь является юридическим фактом – основанием проведения государственной регистрации возникновения и перехода прав на это недвижимое имущество, сопровождаемой выдачей соответствующего свидетельства.

Для возникновения права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь непременным условием служит наличие в сложном юридическом составе нескольких юридических фактов, в силу которых оно и возникает:

1) судебное решение, вступившее в законную силу;

2) государственная регистрация права собственности муниципального образования на бесхозяйную недвижимую вещь;

3) государственная регистрация прекращения права собственности на бесхозяйную недвижимую вещь прежнего собственника (при наличии записи о правах в ЕГРП).

Пока не будет завершен юридический состав, у муниципального образования не возникнет субъективного материального права собственности на бесхозяйную недвижимую вещь.

Диссертант обосновывает необходимость внесения изменений в отдельные гражданские процессуальные нормы глав 27 и 33 ГПК РФ 2002 г.:

1) часть 1 ст. 291 изложить в следующей редакции: «1. В заявлении о признании движимой вещи бесхозяйной и передаче ее в собственность лица, вступившего во владение ею, должно быть указано, какая вещь подлежит признанию бесхозяйной и передаче в собственность заявителя, должны быть описаны ее основные признаки, а также приведены доказательства, свидетельствующие об отказе собственника от права собственности на нее, и доказательства, свидетельствующие о вступлении заявителя во владение вещью»;

2) часть 2 ст. 291 дать в такой редакции: «2. В заявлении органа, уполномоченного управлять муниципальным имуществом, о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь должно быть указано, кем, когда недвижимая вещь поставлена на учет, а также должны быть приведены доказательства, подтверждающие, что она не имеет собственника или собственник вещи неизвестен, либо собственник отказался от права собственности на нее»;

3) часть 2 ст. 293 изложить в такой редакции: «2. Суд, признав, что недвижимая вещь не имеет собственника или собственник вещи неизвестен, либо собственник отказался от права собственности на нее, и она принята на учет в установленном порядке, принимает решение о признании права муниципальной собственности на эту вещь»;

4) заменить слова «признание движимой вещи бесхозяйной» словами «признание движимой вещи бесхозяйной и передаче ее в собственность лица, вступившего во владение ею» в соответствующих падежах.

По результатам анализа гражданского и арбитражного процессуального законодательства, а также судебно-арбитражной практики рассмотрения судами общей юрисдикции и арбитражными судами гражданских дел в трех видах судопроизводства диссертант обосновывает следующие итоговые выводы по третьей главе исследования:

1. В науке гражданского процессуального права правомерно рассматривать законный интерес как предмет судебной защиты многоуровнево. Специфика процессуального права позволяет говорить о законном интересе как предмете судебной защиты в гражданском судопроизводстве (общее явление), в отдельном виде гражданского судопроизводства (К.С. Юдельсон, Н.Б. Зейдер, Д.М. Чечот) и в подвиде дел в рамках отдельного вида судопроизводства (М.А. Гурвич, Р.Е. Гукасян, Ю.А. Попова) (частное явление). Такой подход является составной частью нормативной модели гражданского судопроизводства, заложенной в гражданском и арбитражном процессуальном законах, с одной стороны, применяется при рассмотрении отдельной категории гражданских дел и лишь при наличии определенных обстоятельств, – с другой.

2. Наличие в правовом арсенале заинтересованных лиц различных процессуальных средств (иска и заявления) для реализации общего дозволения – права на обращение в суд за защитой своих нарушенных либо оспариваемых законных интересов (ч. 1 ст. 3 ГПК РФ) и возможности защиты законных интересов в различных видах гражданского судопроизводства, позволяет, в свою очередь, прийти к выводу о возможности использования в науке гражданского процессуального права понятия «процессуальные средства защиты законных интересов», под которыми предлагается понимать предусмотренные законом формы обращений заинтересованных лиц в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых законных интересов.

3. В ГПК и АПК РФ 2002 г. содержатся различия при решении одних и тех же вопросов, имеющих отношение к доступности судебной защиты законных интересов, не обусловленные спецификой дел, рассматриваемых судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Предлагается унификация процессуального законодательства в сфере гражданского судопроизводства по защите законных интересов.

4. В целях недопущения смешения предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве при рассмотрении и разрешении гражданских дел представляется необходимым выработать соответствующие требования, предъявляемые к использованию терминологии в законодательстве и судебно-арбитражной практике. Предложено в целях индивидуализации предмета судебной защиты исключить из законодательства и сферы гражданской юрисдикции использование таких терминов, как «законные права», «охраняемые законом права», «охраняемые законом интересы», обозначающие тождественность либо сходство до степени их смешения с оригинальными терминами («права», «законные интересы»).

В заключении диссертации автором сформулированы основные выводы по результатам проведенного исследования.

В приложениях приводятся авторские редакции проекта федерального закона «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» (прил. 1) и проекта постановления Пленума ВС РФ «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от декабря 2003 года № 23 "О судебном решении"» (прил. 2).

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, входящих в перечень, утвержденный Президиумом ВАК, рекомендованных для публикации научных результатов диссертаций:

1. Кляус Н.В. Охраняемый законом интерес как предмет судебной защиты // Правовые проблемы укрепления российской государственности. Ч. 12: Сб. ст. / под ред.

В.М. Лебедева. – Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2002. – 0,24 п.л.

2. Кляус Н.В. Структура законного интереса как предмета судебной защиты по гражданским делам // Правовые проблемы укрепления российской государственности: сб. ст.

Ч. 19 / под ред. Б.Л. Хаскельберга, В.М. Лебедева. – Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2004. – 0,18 п.л.

3. Кляус Н.В. Совершенствование законодательства с целью укрепления правовой защиты законных интересов // Арбитражный и гражданский процесс. – 2004. – № 12. – 0,35 п.л.

4. Кляус Н.В. О недостатках главы 33 ГПК РФ // Арбитражный и гражданский процесс. – 2005. – № 11. – 0,38 п.л.

5. Кляус Н.В. Некоторые проблемы предмета судебной защиты в гражданском процессе по делам особого производства // Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – № 8. – 0,77 п.л.

Работы по теме диссертации, опубликованные в иных журналах и изданиях:

6. Кляус Н.В. Понятие охраняемого законом интереса как предмета судебной защиты в гражданском судопроизводстве // Вестн. Омск. ун-та. – Омск: Изд-во ОмГУ, 2002. – № 2.

– 0,41 п.л.

7. Кляус Н.В. Охраняемые законом интересы как предмет судебной защиты // Современные проблемы гражданского права и процесса: сб. ст. / отв. ред. А.В. Цихоцкий. – Новосибирск: Институт философии и права СО РАН, 2002. – 0,23 п.л.

8. Кляус Н.В. Сущность законного интереса // Гуманитарные науки в Сибири. Сер.

Философия. – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. – № 1. – 0,34 п.л.

9. Кляус Н.В. Единство терминологии как условие эффективности правового обеспечения интересов // Язык и культура: материалы Всерос. науч. филолог. конф. – Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 2003. – 0,07 п.л.

10. Кляус Н.В. Теоретические направления понимания законного интереса // Вестн.

Омск. ун-та. – Омск: Изд-во ОмГУ, 2003. – № 3. – 0,26 п.л.

11. Кляус Н.В. Содержание законного интереса // Современные проблемы гражданского права и процесса: сб. ст. / под ред. А.В. Цихоцкого. – Новосибирск: Институт философии и права СО РАН, 2004. – Вып. 2. – 0,63 п.л.

12. Кляус Н.В. Перспективы развития защиты законных интересов в российской правовой системе // Современные проблемы гражданского права и процесса: сб. ст. / под науч.

ред. А.В. Цихоцкого. – Новосибирск: Институт философии и права СО РАН, – 2005. Вып. 3.

– 0,67 п.л.

13. Кляус Н.В. Законный интерес как предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве / отв. ред. А.В. Цихоцкий. – Новосибирск: Институт философии и права СО РАН, 2005. – 10,6 п.л.

14. Кляус Н.В. Проблемы судебной защиты законных интересов // Проблемы иска и исковой формы защиты нарушенных прав: материалы Всерос. науч.-практ. конф. – Краснодар: Кубанск. гос. аграрный ун-т, 2006. – 0,63 п.л.

15. Кляус Н.В. Процессуальные законные интересы участников гражданского судопроизводства // Гуманитарные науки в Сибири. Сер. Философия и право. – Новосибирск:

Изд-во СО РАН, 2006. – № 1. – 0,77 п.л.