На правах рукописи

Янькова Нина Анатольевна

СЕМАНТИЧЕСКИЕ КОНСТАНТЫ:

INNERMOST

В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.04 – германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учной степени

кандидата филологических наук

Иркутск – 2011

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор Малинович Мария Васильевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Хахалова Светлана Алексеевна кандидат филологических наук, доцент Носкова Марина Владимировна

Ведущая организация: Алтайская государственная педагогическая академия

Защита состоится «29» сентября 2011 года в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.071.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет» по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан « 27 » июня 2011 года.

Учный секретарь диссертационного совета д.ф.н. Т.Е. Литвиненко Реферируемая диссертационная работа посвящена комплексному анализу лингвистической репрезентации семантической константы внутреннего мира человека INNERMOST в современном английском языке. Работа выполнена в рамках антропоцентрической парадигмы, одной из задач которой является «вычленение и обоснование новых семантических пространств в их тесной взаимосвязи в реальном и виртуальном бытии человека» [Малинович, 2003, с. 11].

Актуальность предпринятого исследования определяется устойчивым интересом современной лингвистики к проявлениям сознания, составляющим глубинную основу психической жизни индивида, его внутреннего мира: «Стыд и Совесть»

[Арутюнова, 2000]; «Душа и Дух» [Пименова, 2004]; «Любовь» [Воркачев, 2004];

«Ненависть» [Балашова, 2004]; «Чувство» [Лебедева, 2006]; «Верность» [Саварцева, 2007] и многие другие. Это сложный комплекс представлений об идеальных компонентах человека, требующий специального лингвистического изучения. В их числе и константа внутреннего мира INNERMOST.

Феномен Innermost становился объектом психологического изучения [Bohman, 1988]. На синтаксическом уровне рассматривались особенности косвенных высказываний в передаче сокровенного смысла на материале русского языка [Гак, 2004].

И, несмотря на то, что исследуемый нами сокровенный смысл является смежным с изученными лингвистическими феноменами: «Истина» [Арутюнова, 1991; Хромова, 2002], «Приватность» [Прохвачева, 2000]; «Тайна» [Шейгал, 2002], анализ языковой репрезентации константы INNERMOST не являлся ранее предметом научного исследования, что представляет собой пробел в изучении семиосферы внутреннего мира человека. Его перспективность представляется очевидной: сокровенное является универсалией в том смысле, что присуще каждому, обусловливается внеязыковой действительностью, общими закономерностями е отражения в сознании людей, основополагающими принципами бытия. Теоретическое осмысление изучаемой сущности и анализ эмпирического материала дают возможность понять е функциональное предназначение, представить способы концептуализации в современном английском языке. Вс это определило выбор темы настоящей диссертационной р аботы.

Предметом настоящего исследования является семантическая константа внутреннего мира человека INNERMOST в современном английском языке.

Объект изучения – система языковых и неязыковых средств, актуализирующих данную константу в современном английском языке.

Цель диссертационной работы – комплексный научный анализ лингвистической сущности константы внутреннего мира человека INNERMOST в современном английском языке.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) аргументировать общетеоретические и методологические основания изучения константы внутреннего мира человека INNERMOST в современном английском языке;

2) определить место константы INNERMOST в семиосфере внутреннего мира человека;

3) установить лингвистический статус константы INNERMOST в современном английском языке и описать е структуру;

4) раскрыть специфику актуализации данной константы в английском языковом сознании на материале бытийного дискурса и экспериментальных данных;

5) описать особенности возрастной и гендерной объективации изучаемой константы;

6) исследовать фразовую асимметрию косвенных высказываний в передаче сокровенного смысла.

Общетеоретическую и методологическую базу исследования составляют:

1. Основополагающий принцип современного языкознания о взаимосвязи языка и мышления [Апресян, 1995; Арутюнова, 1988, 1999; Бабушкин, 1996; Балли, 2001; Вежбицкая, 1997; Гийом, 1992; Павилнис, 1983; Пищальникова, 2001; Сепир, 1993; Уорф, 2003; Lyons, 1995 и другие].

2. Положения антропологической лингвистики, базовыми понятиями которой являются:

- естественный язык во взаимосвязи с человеком [Апресян, 1995, т.2;

Арутюнова, 1999; Звегинцев, 1973; Караулов, 1987; Колшанский, 2005;

Ю. М. Малинович, М. В. Малинович, 2002, 2003 и другие];

- биопсихосоциальная природа языка [Антропологическая лингвистика, 2003;

Внутренний мир человека: семантические константы, 2007 и другие];

- роль языка в осуществлении процессов познания, построении концептуальной картины объективной действительности [Арутюнова, 1976, 1999; Болдырев, 2005; Колесов, 2008; Колшанский, 2005; Кубрякова, 1996, 1999; Павилнис, 1983;

Рахилина, 2000; Wierzbicka, 1997и другие].

3. Лингвосемиотический подход, согласно которому исследуемая нами константа рассматривается в трх измерениях: знак, значение, смысл [Карасик, 2004;

Красных, 2003; Степанов, 1985; Павилнис, 1983; Лотман, 2000; Эко, 2004 и другие].

4. Представление о семиосфере, как семиотическом пространстве, включающем совокупность знаков и языковых коммуникаций, сосуществующих в пространстве и времени [БЛС, 2008; Лотман, 2000].

5. Принцип вариативности, прослеживающийся на различных уровнях актуализации и проявляющийся в дифференциации территориальных, возрастных, гендерных признаков [Воркачев, 2005; Казыдуб, 2009; Якобсон, 1998а; Ярцева, 1990].

В работе используется комплекс лингвистических методов и примов научного исследования. Общенаучные: наблюдение, анализ, синтез, сравнение, абстрагирование, индукция, дедукция; специальные лингвистические: концептуальный анализ, понятийное моделирование, интерпретация; психолингвистические: метод направленного ассоциативного и рецептивного эксперимента (метод субъективных дефиниций), анкетирование.

Научная новизна настоящей диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые на материале английского языка проведено специальное лингвистическое исследование константы INNERMOST. Посредством комплексного изучения семантически связанных с ней концептов выявлен е инвариантный смысл, проанализированы понятийная, образная составляющие. Определены особенности актуализации репрезентирующих е языковых знаков; выделены метафорические модели манифестации изучаемой константы. Описаны характерные черты возрастной и гендерной концептуализации исследуемого феномена в английском языковом сознании.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. INNERMOST в английском языке – семантическая константа внутреннего мира человека, концептуализируемая с позиции переживающего субъекта и стороннего наблюдателя.

2. В английском языковом сознании содержательно-понятийную область константы INNERMOST формируют базовый концепт Innermost, а также ряд смежных с ним концептов: Intimate, Secret, Personal, Private, Deep, Important, True. Лингвистическое исследование семантики репрезентирующих их языковых средств, раскрывает понятийную онтологию исследуемого смысла и воссоздат фрагмент языковой картины мира, связанный с концептуализацией человеческих переживаний и формированием на его основе представлений о внутреннем мире человека.

3. Инвариантными признаками константы INNERMOST в современном английском языке являются: эгоцентризм, акцентирующий роль переживающего субъекта;

личностная значимость переживаемого, причинность, опосредующая основания, условия и мотивы сокрытия сокровенного, а также предшествующая или сопровождающая этапы раскрытия, доверия сокровенного Другому.

4. Вариативность исследуемого смысла производна от опыта конкретной языковой личности и прослеживается на всех уровнях актуализации, в том числе, в метафорических номинациях константы, в дихотомиях высказанное / невысказанное, видимое / невидимое, особенностях возрастной и гендерной концептуализации.

Материалом для исследования послужили 5000 языковых единиц из художественных произведений классических и современных английских и американских писателей (19-21 век), корпусов английского языка: BYU – BNC (1980-1993), TIME (1920-2000), COHA (1810-2000), COCA (1990-2010); данные лексикографических и электронных источников.

Теоретическая значимость проведнного исследования заключается в том, что полученные результаты вносят определнный вклад в изучение вопросов концептуализации знаний о феноменах внутреннего мира человека; в разработку актуальной для современной теории лингвистики проблемы семантических констант;

восполняют пробел в изучении семиосферы внутреннего мира человека, как значимой части общей фундаментальной проблематики «Язык и мир человека».

Практическая значимость работы состоит в возможности использования результатов проведнного исследования в курсе общего и частного языкознания, в теоретических курсах по лексикологии английского языка, в спецкурсах по теории межкультурной коммуникации и теории семантических констант, в практическом курсе современного английского языка, при создании новых словарей-тезаурусов английского языка, в научно-исследовательской работе аспирантов, магистрантов и студентов.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты исследования на различных его этапах были представлены в докладах на Конференции молодых ученых (Иркутск: ИГЛУ, 27 февраля – 3 марта 2007 года, 2-5 марта 2009 года); Неделе науки ИГЛУ (1-5 марта 2010 года, 1-4 марта 2011 года); XXIII межвузовской научно-методической конференции «Практические и методологические пути решения проблем повышения качества обучения в инженерных вузах»

(Иркутск: ИВВАИУ (ВИ), 20-22 марта 2007 года); Региональной научнопрактической конференции «Современные тенденции в обучении иностранным языкам», посвященной 65-летию кафедры иностранных языков БГУ (Улан-Удэ, ноября 2009 года); Международной научно-практической конференции «Иностранные языки в Байкальском регионе: опыт и перспективы межкультурного диалога, посвященной 50-летию факультета иностранных языков и 15-летию Бурятского государственного университета» (Улан-Удэ, 9 сентября 2010 года); II Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодежь и научно-технический прогресс в современном мире» (Якутск, 24-25 марта 2010 года); ежегодных научно-практических конференциях преподавателей, сотрудников и аспирантов Бурятского государственного университета (Улан-Удэ, января 2010 года; 21 января 2011 года); на заседании научного методологического семинара «Актуальные проблемы современной лингвистики: проблемы, решения, перспективы» (25 марта 2011 года). Основные положения настоящей работы изложены в 8 публикациях общим объмом 3,9 п. л., в том числе, в двух статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных изданиях.

Структура и объм работы. Диссертация состоит из введения, трх глав, заключения, библиографии, включающей 200 наименований, из них 31 на английском языке, списка использованных словарей (41 наименование), источников примеров (120 наименований), приложения. Общий объм работы 185 страниц (из них основного текста).

Во введении обосновывается выбор и актуальность темы, определяются цель и задачи, методы, предмет и объект исследования, отмечается научная новизна, теор етическая и прикладная значимость полученных результатов, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе – «Семантическая константа INNERMOST в современном английском языке: теоретические основания исследования» – излагаются основные теоретические и методологические постулаты, положенные в основу исследования;

определяется терминологический аппарат; раскрывается сущность используемого лингвосемиотического подхода к изучению константы, а также е место в семиосфере внутреннего мира человека.

Во второй главе – «Константа INNERMOST в лексико-семантической системе английского языка» – определяется место и значимость константы INNERMOST в ряду смежных концептуальных сущностей; исследуется базовый концепт Innermost, лежащий в основе формирования константы, выделяются е инвариантные признаки в лексической семантике по данным толковых словарей, устанавливаются лексич еские и синтагматические связи. Раскрывается ассоциативный потенциал константы по результатам психолингвистического эксперимента.

В третьей главе – «Константа INNERMOST в дискурсивном пространстве английского языка» – описывается метафорическая концептуализация исследуемой константы, а также анализируются оппозиции видимое / невидимое, высказанное / невысказанное, выявляемые е семантикой. С целью определения вариативных свойств исследуемого лингвистического феномена, изучаются характерные признаки его возрастной и гендерной объективации. Выявляются особенности фразовой асимметрии косвенных высказываний в передаче сокровенного смысла. Полученные данные верифицируются и дополняются результатами психолингвистического эксперимента.

В заключении обобщаются результаты проведнного исследования и намечаются перспективы дальнейшей работы.

В приложении представлены результаты дефиниционного анализа ключевой лексемы, образец анкеты ассоциативного эксперимента.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Интерес для лингвистического анализа представляют концепты внутреннего мира человека, ряд из которых, как наиболее существенные, организуют само ко нцептуальное пространство, выступают главными рубриками его членения [Арутюнова, 1999б] и характеризуются как универсалии – константы человеческой культуры [Амзаракова, 2010; Внутренний мир человека: семантические константы, 2007; Евсюкова, 2002; Степанов, 1993, 1997]. В числе значимых составляющих, формирующих данное пространство, находится и константа INNERMOST.

Как отмечается в научных исследованиях, концепт достигает уровня константы, когда реальность или идея обнаруживается как одна и та же, на протяжении длительного времени, отличается устойчивостью, постоянностью, значимостью [Амз аракова, 2010; Жебраускас, 2006; Ю. М. Малинович, 2007; Степанов, 1993, 1997;].

Семантическая константа, следовательно, есть облигаторная [Трунова, 1995] составляющая той или иной семиосферы, некая первичная данность.

Обычно в европейской лингвокультуре слова-понятия рассматриваются и исследуются как концепты. Но в этом случае, один и тот же концепт часто оказывается представлен несколькими лексическими единицами. Значения же последних не являются константами, и, как следствие, концепты, скорее, представляют собой некие «концептосферы», пересекающиеся друг с другом в своих различных частях [Евсюкова, 2002]. На основании изложенных положений, делаем вывод:

термин «константа» оказывается выше, нежели «концепт». Поэтому рассматриваем их как семантически связанные, но находящиеся в иерархических отношениях.

Языковая онтология константы INNERMOST в английском языке репрезентируется набором языковых средств, потенциально приспособленных к выражению сокрытого переживания. В большинстве случаев она находит сво выражение в языке в форме качественных прилагательных, которые, обозначая признаки, одновременно являются средствами выражения глубины, интенсивности, значимости переживаемого. Их семантическая структура, согласно данным лексикографических источников [ALDCE, 1969, p. 508; CCDT, 2003, p. 491; HEED, 1995, p. 495 и других] реализуется лексемами innermost / inmost и их синонимами. На лексическом уровне для выражения константы INNERMOST привлекается предикативная лексика, которая может быть представлена всеми знаменательными частями речи: именами прилагательными, именами существительными, глаголами, свободными и несвободными сочетаниями.

Воссоздание сложного синтезирующего образа INNERMOST возможно на основе семантической памяти, базирующейся на предзнании (известном), личностном (индивидуальном) опыте человека. Он (опыт) есть психологический базис процессов сознания обобщнного наглядного представления о чм-либо / о ком-либо, возникающего в мыслях или в воображении кого-либо и его отражения в языковом сознании субъекта. Сокровенное – обязательная составляющая внутреннего мира человека, оно не просто присуще индивиду, а принадлежит только ему. Его универсальность определяется биопсихосоциальной природой человека [Ю. М. Малинович, 2007], общими принципами восприятия окружающей действительности и отражения данного восприятия в сознании, что, в конечном итоге, и обуславливает формирование констант.

Уникальность сокровенного заключается в его двойственной сущности. С одной стороны, концептуализируемый константой INNERMOST сокрытый, тайный смысл недоступен непосредственному наблюдению стороннего субъекта, недостаточно эмпирически уловим. Ведь «каждый представлен самому себе особым и непосредственным способом, как он не может быть представлен никому другому» [Фреге, 1997, с. 33], а глубоко личный, интимный характер сокровенного создат дополнительное препятствие для проникновения в сферу столь утанного от кого-либо мира подлинных чувств, мыслей и желаний. С другой стороны, данная универсальная константа так же, как и другие, существует в «Я-сознании» и в сознании «Другого», составляя основу внутренней жизни. В каждом человеке, независимо от его социальной роли и положения, есть нечто совсем иное – непостижимое и таинственное. Оно зачастую идт вразрез с тем объективно существующим образом, в котором он (человек) является. Это то, что скрывают не только от других людей, но и от самих себя [Франк, 1990]: It is the innermost centre of what we are, the place where we are most authentically ourselves [BYU – BNC, 2010].

Сокровенное бывает дано только в непосредственном переживании и никаким иным способом представлено быть не может. Каждому отдельному индивиду оно дано иначе, как бы в иной перспективе, чем другому. Сокровенные мысли, чувства, эмоции субъекта — это его мысли, его чувства, это его переживания — часть его собственной жизни. Никакое их описание или опосредованная характеристика не сравнится с самим переживанием, оно не может быть вербализовано в той мере, в какой может быть прочувствовано: I am assured, that if I had all the gifts of wise men and angels, I could never sufficiently describe my own inward sense [Richmond, 2009].

Человек переживает только сво субъективное отражение реального мира. Поэтому, сокровенное каждого – сугубо индивидуально: Our natures are so diverse that our innermost feelings will never be one [Ebers, 2008, p. 113].

Представление о сокровенном, как о внутреннем пространстве человека, может быть предельно обобщнным: человек в целом репрезентируется как своего рода пространство, вместилище, местонахождение, сфера обитания сокровенного: In the pause he descended into the innermost depths of his being [Conrad, 2008, p. 232]. Содержание высказываний, основанное на таких целостных внутрипространственных образах, сводится, по сути, к обобщению о том, что где-то в пределах физической оболочки (тела) человека заключено нечто, что характеризует состояния глубоких, значимых переживаний человека, скрытых от посторонних.

Целостным внурипространственным образам противостоят частичные – отдельные компоненты внутреннего человека. Локусами сокровенного выступают, прежде всего, органы душевной жизни, за которыми в наивной анатомии закреплены определнные функции, имеющие отношение к психической сфере личности:

ум, разум, голова, память, сердце, душа: I always loved her. What I am describing, slumbered, and half awoke, and slept again, in the innermost recesses of my mind. There was no evidence of it in me [Dickens, 2002, p. 494]; Jealousy is inconsolable because it cannot know the beloved’s innermost thoughts [BYU-BNC, 2010]; O beloved of my inmost heart [COHA, 2010]; To the acute observer no one can produce the most casual work without disclosing the innermost secrets of his soul [Maugham, 1989, p. 122].

В зависимости от обстоятельств, сокровенное сопровождается целой гаммой эмоций: радостью, восторгом, обидой, ревностью, печалью, негодованием, завистью, любовью, ненавистью. Сокровенное не является эмоцией, но оно есть состояние, определяющее их возникновение в сознании человека: “I will tell you truly. With my little, childish heart, I loved you. With the love of a dear friend, I hold you still, and shall hold you, always. But, Paul! No one else knows it, and I never knew it till I stood face to face with death - with my soul I have come to love another!” Deep and low these last words were – given up from the very innermost, and spoken with bowed head and streaming eyes [COHA, 2010].

Это специальное переживание, приуроченное к какому-то частному событию.

При этом на передний план выступает не само по себе предметное содержание того, что в нем отражается, а его значение в ходе жизни, выражаемое к нему отношение человека. Такое переживание отличает особая значимость, длительность, интенсивность, глубина. Названные параметры определяются тем, насколько существенной оказывается для конкретной личности та сфера, с которой связано переживание, многообразие затрагиваемых им сторон личной жизни субъекта. Сокровенным переживанием становится для человека только то, что оказывается для него личностно значимым. Оно оформляется в виде некоего устойчивого образования – сплетения эмоций, чувств, которые, переходя друг в друга, образуют неразрывное единство, способное длиться годы, а иногда проходящее через всю жизнь человека: But my memory keeps in its inmost recess, like a perfume, that innocent kiss [COHA, 2010].

Отдам себе отчет, что исследование инварианта изучаемого смысла и его вариаций в рамках настоящей работы ограничивается синхронным срезом (XIX – XXI вв.), в то время как историческая изменчивость данных понятий нами не оспаривается. Между тем, осмелимся допустить, что и в прошлом сокровенное, вероятно, было столь же значимой составляющей внутреннего мира человека, каковой оно является теперь.

Подобно константным величинам, существующим в естественных науках, семантическая константа характеризуется постоянством значения. Отличительным семантическим инвариантом константы INNERMOST, общим для всех объективирующих е концептов, является переживаемость, глубокая личная значимость и способность интенсифицировать внутреннюю жизнь человека: менять е ритм при попадании в фокус мысли. Таким образом, константа и концепт соотносятся как постоянное (способное получать истинностное значение – стабильное ядро) и переменное (связанное с константой и объективируемое языковыми и неязыковыми средствами разноуровневой принадлежности). Поэтому описание константы возможно только посредством изучения семантически связанных с нею концептов.

Семантическая объмность константы INNERMOST как инварианта, складывается из семантически значимых вариантов, при сохранении основного доминирующего понятия. Инвариант различных явлений феномена сокровенного, преломлнных в английском языке, репрезентируемых базовым концептом Innermost и рядом смежных с ним концептов: Intimate, Secret, Private, Personal, Deep, True, Important – это и есть константа INNERMOST. Она представляет собой некую абстрактную сущность, как объективное содержание мыслительного процесса, которое может быть передано от одного индивида к другому, как нечто общее для всех или большинства носителей языка. Иными словами, INNERMOST вбирает в себя обобщенное содержание множества форм выражения сокровенного в английском языке.

Все выделенные концепты, в той или иной степени эксплицитности, содержат признаки константы INNERMOST. Ярче всего они представлены в базовом концепте Innermost. Центральный из них: самое важное, личное, частное дефинируется в толковых словарях как most important, personal, private [ALDCE, 1969, p.508; CCDT, 2003, p.491]:

The girl at his side was a mystery. Viewless walls incased her spirit. What were her hidden and innermost thoughts? [COHA, 2010]. Сокровенное является настолько личным, важным, что любая попытка проникнуть в него извне, наталкивается на открытое и одновременно невидимое сопротивление.

Признак тайное, сокрытое дополняет и уточняет содержание концептуального ядра и рефлексируется в дефинициях: most secret and hidden [ALDCE, 1969, p.724;

OALD, 1977, p.446]: He noticed there a very wonderful work on Physiognomy, as they call it, in which the strangest and shadowiest rules were laid down for detecting people's innermost secrets by studying their faces [COHA, 2010].

Признак интимное, как глубоко личное, непубличное, отражен в дефиниции most intimate [AHDEL, 1978, p.677; CCDT, 2003, p. 491]: Occasionally he found Miss Burton's eyes directed towards himself in a way that caused him deep anxiety, and he had an uneasy consciousness that she was reading his innermost thoughts [Roe, 2007, p.323].

Признак глубоко переживаемое представлен в дефиниции deeply felt [COD, 2006], most strongly felt [EWED, 2006]: “I would like best to see you marry my cousin.

Once before a woman of our race had married an Englishman. She had been happ y. English things last forever – English peace, English power, English fidelity. It is a country of much serenity, of order, of stable affection…” His voice was very weak and full of faith. I remained silent, overwhelmed at this secret of my innermost heart, voiced by his bloodless lips – as if a dream had come to pass, as if a miracle had taken place [Conrad, 2006, p.

140].

Признак хранимое в глубине, необнаруживаемое определяется толковым словарем как deepest within self [NMWD, 1989, p.415], deepest [CODCE, 1956, p. 615];

most inward [CODCE, 1956, p. 615]: Arthur did not speak. With his eyes fixed moodily on the ground, he wondered how much he could bring himself to tell them. It revolted him to disclose his inmost thoughts, yet he was come to the end of his tether and needed the doctor's advice [Maugham, 2001, p. 207].

Высокую семантическую плотность базовые признаки получают в концепте Intimate, за счет конкретизации таких элементов смысла как глубокая личная значимость, уединнность, близость отношений, расположенность к разговору о сокровенном: We always shared the most intimate details of our lives with each other [BDSA, 1983, p.191]; Jean was her dearest and most intimate friend [CCELD, 1991, p. 765].

Выражение intimate friend используется в характеристике человека, которого выбирают наперсником своего сокровенного: confidant (если речь идт о мужчине), confidante (если это женщина) – one to whom secrets are entrusted; with whom one feels free to discuss private or secret matters [WNED, 1974, p. 208]: Colonel House was a friend and confidant of President Wilson [CCELD, 1991, p. 292]; I was his confidante, and I know that he was sincerely and desperately in love with her [COHA, 2010].

Говорят об интимности, как характеристике ситуации, некоей атмосфере протекания действия, доверительном моменте, когда происходит раскрытие сокровенного Другому [Poyatos, 1992]: having a friendly, warm or informal atmosphere [CCELD, 1991, p. 765]: It was the first really intimate conversation we had [CCELD, 1991, p. 765].

В концепте Secret выделенные признаки константы конкретизируются как «неизвестное, скрываемое, умалчиваемое»: These virtues are the hidden beauties of a soul, the secret graces which cannot be discovered by a mortal eye [WDS, 1951, p.

731].

Признак сокровенного может факультативно выражаться в глаголах со значением «скрывать» (keep from knowledge): hide – not allow people to know what you are thinking or feeling [MED, 2007, p. 340]; conceal – prevent someone from seeing or knowing your feelings; not tell someone about something, especially because you are ashamed of it or worried about it [MED, 2007, p. 178] и «доверять» (impart secrets trustfully; discuss private matters or problems): confide – tell one's private thoughts to someone [AHDEL, 1978, p. 279]; entrust – commit something in trust to [RHEDL, 1974, p. 477];

share – relate (for example a secret,) to another or others [AHDEL, 1978, p. 1191]; commit – confer a trust upon [CTEL, 2007].

Концепт Personal подчеркивает статус константы как непосредственной составляющей личной сферы человека: Linda revealed many personal things about herself that I wouldn’t repeat to anyone [BDSA, 1983, p. 262].

Private дополняет исследуемый феномен характеристиками конфиденциальности, непубличности, сдержанности: She never spoke about her past or private life [CCELD, 1991, p. 1141].

Преодолевая некие условные границы, субъекты извне способны проникать в сокровенное, как частное пространство другого человека. Для этого чужое сокровенное выясняют, узнают, им интересуются, любопытствуют, его допытываются и т. п.

Посягательство на сокровенное извне номинируется в английском языке предикатами:

pry into – try to find out about someone else’s private affairs [LDAE,1983, p.542]; scrutinize – give careful and thorough examination [LDAE, 1983, p.610]; plumb – examine closely in order to discover or understand [RHDEL, 1974, p.1107]; dredge up – bring to notice, especially with considerable effort and from an obscure, remote, or unlikely source [RHDEL, 1974, p.434]; spy - inspect or examine; or search or look for closely or carefully [RHDEL, 1974, p. 1379]; drag something out (of somebody) – make somebody reveal or give information unwillingly [OALED, 1994, p.268]; worm out – obtain information from someone who is not willing to provide it [CCDT, 2003, p. 1121]. Общей целью стратегий, реализуемых данными предикатами, является проникновение в чужой внутренний мир, получение информации о ком-либо без его участия или вообще против его воли.

Концепт Deep передат глубину, интенсивность сокровенного переживания, дополняя его такими характеристиками как проникновенность, загадочность, недоступность, искренность: He was sitting with Mick at the top of a hill and he was wishing with a deep desire that he could remain in time, this present time, forever [BYU – BNC, 2010].

Important подчеркивает значимость и важность сокровенного для переживающего его субъекта, а признак сокровенного опосредованно обнаруживается в глаголах, принадлежащих к его полю:

- cherish – keep fondly in mind: I cherish a hope that one day the family will be reunited [CCELD, 1991, p. 232];

- hold dear – be fond of: It's a feeling of splendor to see the things you hold dear. All the meaning and truth of the whole idea come together [COHA, 2010];

- yearn – have a strong desire, have affection for: We all yearn for beauty, truth and meaning in our lives [CCELD, 1991, p. 1698];

- treasure – be attached to when something is important to you: …one of the memories which they would treasure [CCELD, 1991, p. 1558]. Сокровенное значимо для человека, поэтому оно увлекает его, становится заветным желанием, страстью, дорогим, оберегаемым смыслом.

True акцентирует имплицитно выраженную идею истинности сокровенного:

Hari realized that he had used the laugh many times to conceal his true feelings [BYU – BNC, 2010].

Объективация константы INNERMOST посредством смежных с ней концептов определяет специфику взаимодействия последних в рамках единого концептуального пространства. Каждый из них в той или иной степени обнаруживает устойчивые признаки константы, образующей макроуровень в семиосфере внутреннего мира ч еловека. В зависимости от степени выраженности и количества указанных признаков в том или ином концепте, можно выделить ядро и периферию образуемого ими микроуровня. Ядерная составляющая представлена концептом Innermost. Приядерную зону составляют Intimate Secret, Personal, Private, Deep, Important, True. Они, в свою очередь, дополняют константу рядом вариативных признаков. Это представление о сокровенном как о дорогом, ценном, проникновенном, недоступном, истинном; характеристики субъекта в переживании сокровенного: уединнность, скрытность, приватность, сдержанность; значимость межличностных отношений и адекватность ситуации общения в доверии сокровенного.

Когнитивная обработка результатов проведнного эксперимента среди носителей английского языка позволила выявить дополнительные признаки исследуемой константы, незафиксированные в словарных дефинициях:

- онтологические: INNERMOST представляет собой сущность человека, его первооснову;

- амбивалентные: INNERMOST вызывает у переживающего субъекта сложную гамму противоречивых чувств, которые оказываются маркированными как положительно, так и отрицательно, что может, в частности, проявляться в общественном неприятии или в личных причинах, заставляющих скрывать его от посторонних;

- гедонические: INNERMOST в английском языковом сознании – это тайное наслаждение чем-то особенно дорогим и значимым;

- признаки внутреннего голоса человека.

Анализ полученных данных свидетельствует: ассоциативный потенциал языковых знаков, репрезентирующих константу INNERMOST, шире семантического. В сознании носителей английского языка исследуемый феномен понимается как мысли, чувства, эмоции, тайны, желания, мечты, воспоминания, глубоко личные и часто неопределнные, противоречивые, составляющие внутреннюю сущность человека, скрываемые и доверяемые немногим.

Вариативность сокровенного производна от опыта конкретной языковой личности и прослеживается на всех уровнях актуализации, в том числе, в метафорических номинациях, каждая из которых высвечивает определенный аспект концептуализируемого смысла. Нами выявлены следующие метафорические модели сокровенного в английском языковом сознании: INNERMOST – HOUSE: There is always something outside our universe. And it is always at the doors of the innermost [Lawrence, 1992, p. 326]; INNERMOST – TREASURE: We seek pitifully to convey to others the treasures of our heart, but they have not the power to accept them, and so we go lonely, side by side but not together, unable to know our fellows and unknown by them [Maugham, 1989, p. 178]; INNERMOST – A LIVING BEING: His inmost feeling had found a voice apart from his volition [Beach, 2006, p. 282]; INNERMOST – THING: You've got an innermost, integral unique self, and since it's the only thing you have got or ever will have, don't go trying to lose it [Lawrence, 2004, p. 350]; INNERMOST – WAR: He could not wound her with his inmost thoughts any more [Dreiser, 2008, p. 415]; INNERMOST – SUBSTANCE:

It's not always easy for us to dig deep and unearth all the heavy stuff that just sits there on our shoulders [СOCA, 2010]; INNERMOST – FIRE: In his heart of hearts there was something that never faded – something that glowed like the red glint of a gypsy's fire seen from afar across the hills and mists of the night, and known to be burning in a wild land [Machen, 2008, p. 30]; INNERMOST – BOOK: Her innermost love and her innermost hate, wrung into words, had been read aloud and commented upon in public court and in half the homes of England [COHA, 2010]; INNERMOST – CONTAINER: Suddenly she had met it face to face, and it was no longer horrible, but a beautiful, radiant vision, a thing to be buried in her innermost being, a sacred, solemn thing, not to be looked at, or dwelt upon, but no longer to be denied [Rice, 2008, p. 143].

Константа INNERMOST, опосредованно, через репрезентирующие е концепты, реализуется в различной знаковой форме, прежде всего лексически, посредством словарных дефиниций. Это позволяет рассматривать значение языкового знака в качестве одного из источников концептуальной информации о сокровенном в английском языковом сознании.

Каждый знак, как языковой, так и неязыковой, предполагает наличие интерпр етатора. Перцептивный тип семиотической коммуникации требует адресанта и адресата сообщения. Тогда как внутренняя речь объединяет их в одном лице, а эллиптические формы интраперсональной коммуникации нельзя свести только к вербальным знакам [Якобсон, 1998б]. Хранимая в память о человеке вещь, является типичным примером внутренней коммуникации одного и того же индивида, передающей связанные с ним сокровенные переживания. Неожиданные слзы на глазах человека, пребывающего в одиночестве, могут декодироваться как сигнификаты глубоко волнующих его, но, в силу определнных причин, не выходящих во внешнюю речь, сокровенных воспоминаний. Поэтому замечание Шарля Балли «по мере того, как убывает значение слов, выражение становится вс более ясным и убедительным»

[Балли, 2001, с.50], в значительной степени относится и к способам выражения сокровенного. Невербальные семиотические коды тесно взаимодействуют с естественным языком, поэтому полное моделирование константы INNERMOST, как онтологически недоступной для наблюдения, но проявляющейся через выход на поверхность внешних симптомов, невозможно без изучения и описания механизмов такого взаимодействия. Cемантика исследуемой константы позволяет выявить оппозиции видимое / невидимое (the visible / the invisible), высказанное / невысказанное (the uttered / the unuttered).

Скрытый от посторонних сокровенный мир, с одной стороны, не может быть непосредственно наблюдаемым. Невозможно «увидеть невидимое» и «услышать неслышимое»: I felt that I knew more about the characters I read about than I knew about the people around me. This is true of all readers to some extent; even if they keep an ear to the ground and an eye to the keyhole, what they learn about their friends and their family is limited to what they see and hear, there is always some secret chamber they prefer to keep hidden [COCA, 2010].

Сокровенное в таких случаях концептуализируется как состояние, действительно переживаемое субъектом, известное и заметное ему, но незаметное окружающим: I for my part had my own secret cherished plan, which made my heart beat quicker whenever I thought of it [Warner, 2008, p. 94].

Неоспоримым является тот факт, что сокровенное распознаваемо, иначе не возникло бы само понятие, которое вербализовано в английском языке в ряде номинаций. Манифестациями внутренних эмоциональных состояний, являются не только языковые, но и значимые невербальные единицы [Крейдлин, 2000; Семенова, 2006;

Bolinger, 1984; Ruesch, 1970]. INNERMOST может быть представлено и как наблюдаемое, проявляющееся вовне – в мимике, жестах, позах, движениях. Воспринимаемая телесная деятельность концептуализируется наблюдателем как знаковая, вскрывающая сокровенный смысл: My every gesture, word, and movement would give away some nameless and dreadful side of my nature, lurking under deep layers of my unconscious. Never again could I safely pluck absent-mindedly at a worrisome hangnail, scratch at an imagined mosquito bite, or curl a lock of hair around my finger while reading. My life would be an open case history [COHA, 2010].

Способность индивида к самовыражению содержит два разных вида знаковой активности: произвольное самовыражение, которым он дат информацию о себе, и непроизвольное самовыражение, которым он выдат себя [Гофман, 2000]. Одним из таких непроизвольных признаков, симптомов переживания сокровенного, является дрожание рук: But she said nothing, for she was superstitious and did not dare to talk about her happiness, and it was only through a slight tremor of her arm that Botho knew that his words “I believe you are happy, Lena” had found their way to her innermost heart [COHA, 2010].

Выражения лица способны передавать огромный диапазон эмоциональных состояний, едва поддающихся вербальному описанию [Ruesch, 1970]. Такая наблюдаемая манифестация сокровенного в наибольшей степени вскрывает тайные переживания субъекта. Так, бледное осунувшееся лицо, впалые тусклые глаза, поникший взгляд свидетельствуют о тяжелой утрате, переживаемой скрыто от других: My lord Duke looked pale in his morning garments, and for many months his countenance seemed sharper cut, his eyes looking deeper set and larger, having faint shadows round them, but even Lord Dunstanwolde knew but few of his inmost thoughts, and to others he never spoke of his bereavement [Burnett, 2010].

Глубину сокровенного переживания может выдать и резкое, часто непроизвольное движение лицевых мышц или беглый взгляд: The writer claimed by a momentary expression, a twitch of a muscle or a glance of an eye, to fathom a man's inmost thoughts [Doyle, 2005, p. 23].

Человек может испытывать чувство стыда и неловкости, в ответ на прямой вопрос, затрагивающий его сокровенные тайны. Главным симптомом такого состояния становится покраснение лица: He colored and was a little uneasy as he thus faced a direct demand for his innermost secret – the secret of selfishness he tried to hide even from himself [Phillips, 2010].

Выделяют и имеющую значение статику: взаиморасположение в пространстве (проксимика) [Ипполитова, 2007; Крейдлин, 2000]. В приведнном далее фрагменте коммуникативно-значимым оказывается манвр телом, который героиня совершает, чтобы отгородить себя и адресата сокровенного от посторонних, стать ещ ближе к нему. Непосредственное обращение к человеку, которому женщина решилась доверить сво сокровенное, игнорирование находящихся рядом других людей, интерпретируется как создание ситуации уединнности и конфиденциальности. В фокусе наблюдения оказываются и функциональные признаки е внешнего облика: звучание голоса и слзы на глазах, что не только подтверждает искренность сокровенных чувств, но и является признаком облегчения, снятия напряжения [Ruesch, 1970]: She revealed her innermost feelings. She talked directly to Gibson, ignoring the other two men at the table. Indeed she had maneuvered her body so that it was very close to Gibson, isolating them from David and Hocken. No one could doubt the passionate sincerity in her voice. There were even tears in her eyes. She was baring her soul to Gibson [СOCA, 2010].

Внешним проявлением сокровенного человека может быть одежда: It is pretty well understood, also, that women, and even men, are made to exhibit the deepest passions and the tenderest emotions in the crises of their lives by the clothes they put on. How the woman in such a crisis hesitates before her wardrobe, and at last chooses just what will express her innermost feeling! [COHA, 2010].

Природная основа непроизвольных выразительных реакций дифференцируется, преобразуется, развивается и превращается в тот исполненный тончайших нюансов язык взглядов, улыбок, игры лица, жестов, поз, движений, посредством которого и тогда, когда люди молчат, они так много говорят друг другу. Один единственный взгляд может быть весьма многозначительным и раскрыть все сокровенные тайны сердца: looking up, Joan caught a look that passed between Johnny and Ellice – just a look, yet it spoke volumes. It laid bare the secret of both hearts [Cooper, 2007, p. 234].

Одной из главных черт английского самосознания является приватность, то есть осознание человеком своей личной сферы, противопоставляемой общественной (публичной) сфере [Прохвачева, 2000]. Именно благодаря этой характеристике большинство представителей данной культуры согласно говорить на любые отвлечнные темы, кроме тех, что, так или иначе, затрагивают их сокровенное: Politicians are not wholly to blame for failing to know the British. We value our privacy and would rather talk about the weather than enter into controversy or volunteer our innermost thoughts [BYU – BNC, 2010].

Большое значение для установления причин, побуждающих людей скрывать сво сокровенное, имеет теория «сохранения лица» [Brown, 1987]. Говорение о сокровенном, как речевое действие, совершаемое коммуникантом в ходе общения, способно нанести ущерб его лицу, поскольку может противоречить его уже сущес твующему образу в глазах адресата, ровно как социальным потребностям, стереотипам. Предмет сокровенного часто не соответствует устоявшимся представлениям общества и, как следствие, вызывает непонимание, насмешку, негативную оценку.

Страх оказаться осужднным и непонятым заставляет человека сомневаться в целесообразности такого высказывания: I hesitated. Should I tell him? Would he believe?

Was it best to unveil the working of my own heart to that degree? [COHA, 2010].

Другими причинами сокрытия сокровенного являются скромность, гордость, нежелание сочувствия и сострадания от посторонних, сдержанность, неэмоциональность, испытываемое чувство стыда, предубеждение, согласно которому, говорить о свом глубоко личном – эгоистично.

При определенных условиях, экстериоризация сокровенного может концептуализироваться как активное, намеренное действие со стороны субъекта. Во внутренней речи субъекта происходит психологически сложный причинномыслительный процесс: почему не раскрыть, не доверить сокровенное – переживаемое или уже пережитое Другому, на кого можно положиться, кто может защитить, поддержать, в ком абсолютно уверен. Внутренний мир субъекта, также как природа и социум, не может не рассматриваться вне причинного мышления. Сокровенное становится, таким образом, причинным объектом говорения субъекта, когда у него возникает острая потребность «выговориться», излить близким ему / ей душу, высказать откровенно до конца самое заветное [Малинович, 2009].

В сознании носителей англоязычной культуры доминирующим при открытии сокровенного является степень доверия и близости между коммуникантами. Поэтому, в первую очередь, им делятся с близкими родственниками и друзьями. Однако, если в силу тех или иных обстоятельств это невозможно, адресатами такой коммуникативной ситуации, вероятнее всего, станут люди совсем незнакомые, а не коллеги или те, с кем адресант находится в приятельских отношениях. Данные, полученные нами в результате ассоциативного эксперимента подтверждают: треть опрошенных выберут наперсниками психолога, врача или адвоката, а в 11.5 % случаев – это будут совершенно незнакомые люди (total strangers). Выявлен ряд условий, которые респонденты, носители английского языка, считают ключевыми факторами в раскрытии своего сокровенного: адекватность ситуации, искренность и неподдельная заинтересованность адресата, общность взглядов и жизненных установок, уверенность в себе, возможность произвести впечатление.

Изучение возрастных и гендерных особенностей концептуализации исследуемого нами феномена позволило выявить дополнительные вариативные характеристики константы INNERMOST с точки зрения е социокультурной значимости.

В сознании детей сокровенное в большей степени связано с чем-то конкретным: Momma, when I get big I'ma buy you whatever: Benz with some rims off the lot, and the heels, I'ma build you a mansion, and the money in your bag won't stop [Flo Rida, 2010], тогда как в восприятии взрослого человека оно может быть весьма призрачным, а потому ещ менее досягаемым: if you only knew it, you have wings. And what are the wings of the soul? The wings of the soul are aspiration. Oh, that we would spread them and fly to the heights our longing eyes behold, the heights we dream of when we cannot see them, the heights we foolishly and mistakenly expect to climb some day [Cooke, 2009].

Cокровенное ребнка ориентировано главным образом в будущее: Every boy with ambition in his heart feels great longings to be useful in this world, to accomplish something. One pictures himself a successful business man, another rises high in some of the professions, yet another becomes in his dreams a man who understands the sciences, or who digs deep into the mysterious things of this world [Hale, 2008, p. 76]. У взрослого тайными, сокрытыми становятся переживания о прошлом, утраченном, нереализованных возможностях, несбывшихся мечтах, неразделнной любви: A man who could have done things but who placed no value on the doing, and who, all the time, in his innermost heart, is regretting that he has not done them; who has secretly laughed at the rewards for doing, and yet, still more secretly, has yearned for the rewards and for the joy of doing [London, 1960, p. 152].

Сокровенное взрослого человека может быть продиктовано стремлением соответствовать определнному социальному статусу или принятым в обществе стереотипам: If he had heard in dark, pessimistic moments the words 'yeomen' and 'very small beer' used in connection with his origin, did he believe them? No! He cherished, hugging it pathetically to his bosom the secret theory that there was something distinguished somewhere in his ancestry. “There must be good blood in us somewhere”!

[Galsworthy, 1986, p. 103].

Гендерная принадлежность коммуникантов предопределяет их речепо веденческие тактики в говорении о сокровенном. Такой разговор между женщинамидрузьями в большинстве случаев будет симметричным, так как ключевыми компонентами женской дружбы являются осознание возможности быть самой собой и чувство взаимной поддержки [Coates, 1996]: Out in the garden Helen and Constance had what women love and hold so dear – a heart-to-heart talk, an exchange of secrets and ideas [Cooper, 2007, p. 106].

Автоматически проецируя свои отношения с другими женщинами на отношения с мужчинами, они и им доверяют сво сокровенное. Однако такой разговор чаще всего будет односторонним [Coates, 1996]: the woman who revealed her inmost soul to him as fully as he concealed his from her [Ebers, 1990, p. 290]. Доверие же сокровенного означает переход мужчины и женщины на совершенно новый уровень взаимоотношений: It was seldom that he had spoken so openly to Eleanor of his inmost thoughts. She was flattered and gratified to think he had thought her worthy of his confidence [COHA, 2010].

Вопреки господствующей в обществе патриархальной системе ценностей, предписывающей мужчинам целый ряд стереотипов мужественности, традиционно «женские» желания иметь домашний очаг, семью, избавиться от одиночества, становятся и сокровенными желаниями мужчин. За внешне выраженной грубоватостью, некоторой неотсанностью типичного мужчины – представителя рабочего класса, могут скрываться сокровенные переживания, противоречащие его внешнему облику: о престарелой матери, одиночестве и бесценности настоящей дружбы: Impelled by the occasion and the charm of the night he waxed sentimental, and with a strange mixture of bluffness and shyness spoke of his aged mother, of the loneliness of a seafarer's life, and the inestimable boon of real friendship. He bared his inmost soul to his sympathetic listener [Jacobs, 2009].

Раскрытие сокровенного у представителей сильного пола чаще происходит под воздействием таких факторов как доверие, употребление алкоголя, любовь, страсть. Для женщин эти характеристики в отношении коммуниканта речевой с итуации говорения о сокровенном тоже важны, но не являются доминирующими.

При этом вероятность, что мужчины будут рассказывать о своем сокровенном с легкостью или для того, чтобы поддержать беседу, не столь велика, но, вопреки распространнному мнению, не исключается.

Проведнный нами опрос среди носителей английского языка позволил выявить ряд дополнительных причин, побуждающих мужчин и женщин скрывать и доверять сво сокровенное. Как оказалось, у женщин их гораздо больше. У представителей сильного пола доминируют личные и морально-этические причины, а у женщин они преимущественно социально-обусловлены. Сохранить сво лицо в глазах окружающих, страх общественного мнения, предрассудки, стремление извлечь личную пользу, выражены у женщин в гораздо большей степени. Говорение о сокровенном для них – это не только возможность выговориться, снять напряжение, облегчить душу, но и эпатаж, своего рода тактический прим: возможность произвести впечатление, шокировать, вызвать симпатию и добиться желаемого.

В диссертации рассматривается фразовая асимметрия в передаче сокровенного смысла. Она возникает, когда речевое поведение говорящего не соответствует его коммуникативной интенции, в силу охватывающих его в данный момент чувств и переживаний. Чаще всего возникновению подобных ситуаций способствуют переполняющие человека гнев, страх, стыд или страсть [Ruesch, 1970], так что смысл остатся невыраженным прямым способом и оказывается сокровенным. Диапазон таких высказываний широк – от сокращнных форм до полного молчания. Внешняя «академическая» бесстрастность реплик отражает глубокие чувства, переполняющие человеческое существо и позволяет наиболее полно передать душевное пер еживание [Гак, 2004].

В зависимости от степени невыраженности смысла можно выделить ряд ступеней в этом процессе: неполнота выражения, уход от темы разговора, неадекватность выражения, которая может выливаться в невербальные реакции, нечленораздельное выражение, повторы чужих или своих слов, избыточное употребление эмотивов, отсутствие выражения – молчание. В следующем фрагменте дискурса фигурант, прочитав письмо, которое причинило ему нестерпимую боль, старается не выдать это окружающим. Едва сдерживаемое волнение и переполняемые его чувства он гасит нейтральным, не касающимся содержания письма вопросом и, словно ничего не произошло, продолжает завтрак:

These letters did not take long in the reading. Within five minutes Bertram was spreading the butter on his toast; and within two minutes more he was asking what news there was from Arthur – when would he be home? He had received a great blow, a stunning blow; but he was able to postpone the faintness which would follow it till he should be where no eye could see him [Trollope, 2005, p. 271].

Чем значимее скрываемое для переживающего его субъекта, тем сложнее ему его скрывать. Внутреннее волнение может косвенно выдавать, спровоцировавшая его целая цепь последовательных неадекватных действий со стороны субъекта. И если собственно состояние ненаблюдаемо и может быть кажущимся, то внешние признаки объективны и не допускают контекста предположения [Вольф, 2002]:

“Doubtless mademoiselle has had a fine promenade,” he said. “No,” answered Joyce, with a blush that made them redder still, and that caused madame to look at her so keenly that she felt those sharp eyes must be reading her inmost thoughts. It disturbed her so that she upset the salt, spilled a glass of water, and started to eat her soup with a fork.

She glanced in an embarrassed way from madame to monsieur, and gave a nervous little laugh [Johnston, 2007, p. 122].

Знаковая теория языка, философско-лингвистические постулаты, психологические основания, экспериментальные методы исследования, изложенные в настоящей работе, есть основной базис в комплексном исследовании универсальной ко нстанты внутреннего мира человека INNERMOST.

Полученные результаты позволяют наметить дальнейшую перспективу научного изучения феномена сокровенное. На наш взгляд, возможно специальное исследование константы INNERMOST в рамках религиозного и рекламного дискурса. Логичным представляется дальнейшее изучение сокровенного в сопоставительном аспекте со своим антиподом – феноменом откровенное. Очевидна актуальность сопоставительного анализа специфики концептуализации сокровенного на материале разносистемных языков. Перспективным видится исследование сокровенного в контексте межкультурной коммуникации.

Основные положения исследования отражены в следующих публикациях:

1. Янькова, Н. А. Внутренний мир человека: Сокровенное в языковом сознании [Текст] / М. В. Малинович, Н. А. Янькова // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. филология. – 2009. -№ (7). – С. 116-123 (0,9 п.л.) 2. Янькова, Н. А. Концепт «Сокровенное» в современном английском языке:

когнитивно-пропозициональная структура [Текст] / Н. А. Янькова // Вестник Бурятского государственного университета. Сер. Романо-германская филология. – 2009. – Выпуск 11. – С. 169-174 (0,6 п.л.) 3. Янькова, Н. А. Лексема «Сокровенное»: этимологический анализ (на материале современного английского языка) [Текст] / Н. А. Янькова // Лингвистика. Лингводидактика. Информатика: материалы конференции молодых ученых (Иркутск, 26 февраля – 3 марта 2007 г.). – Иркутск : ИГЛУ, 2007. – С. 86-87 (0, Янькова, Н. А. Концепт «Сокровенное»: дефиниционный анализ базовой лексемы-репрезентанта [Текст] / Н. А. Янькова // Инновации в профессиональноориентированном обучении иностранным языкам: материалы XXIII межвузовской научно-методической конференции «Практические и методологические пути решения проблем повышения качества обучения в инженерных вузах»

(Иркутск, 20-22 марта, 2007 г.). – Иркутск : ИВВАИУ (ВИ), 2007. – Ч. II. – С. 81п.л.) Янькова, Н. А. Сокровенное: особенности концептуализации [Текст] / Н. А.

Янькова // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: сборник научных статей. – Иркутск : ИГЛУ, 2008. – С. 245-255 (0, Янькова, Н. А. Вариативные свойства концепта Сокровенное: возрастная объективация (на материале английского языка) [Текст] / Н. А. Янькова // Современные тенденции в обучении иностранным языкам: материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 65-летию кафедры иностранных языков (6 ноября 2009 г.). – Улан-Удэ : Издательство Бурятского госуниверситета, 2009. – С. 73-81 (0,5 п.л.) Янькова, Н. А. Фактор доверия сокровенного в личном пространстве англоговоряшего субъекта [Текст] / Н. А. Янькова // Иностранные языки в Байкальском регионе : опыт и перспективы межкультурного диалога: материалы междунар.

науч.-практ. конф., посвящ. 50-летию факультета иностранных языков и 15летию Бурятского государственного университета (9-10 сентября 2010 г.). – Улан-Удэ : Издательство Бурятского госуниверситета, 2010. – С. 60-64 (0,6 п.л.) Янькова, Н. А. Вариативные свойства концепта Сокровенное: гендерная объективация (на материале английского языка) [Текст] / Н. А. Янькова // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: сборник научных трудов. – Иркутск : ИГЛУ, 2010. – С. 230-238 (0,5 п.л.)