С *JO I JL Г

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ЯЦЕВИЧ Ксения Владимировна

БИБЛЕИЗМЫ В ЧЕШСКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ

(НА ФОНЕ РУССКОГО И НЕМЕЦКОГО)

Специальность 10.02.03 - славянские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

2003 2

Работа выполнена в Санкт-Петербургском государственном университете

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Лилич Галина Алексеевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Пиотровская Лариса Александровна кандидат филологических наук, доцент Николаева Елена Каировна

Ведущая организация:

Волгоградский государственный педагогический университет,.

Защита диссертации состоится -? 'Л-^j/kW 'л, 2003 г. в г& часов на заседании диссертационного совета Д 212.232.18 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при СанктПетербургском государственном университете по адресу:

199034, г, Санкт-Петербург, Университетская набережная, 11, филологический факультет СП6ГУ.

С диссертацией можно ознахогяиться в Научной библиотеке им. М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан 2003г.

»f

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук доцент С.А Аверина Настоящее диссертационное исследование посвящено сопоставительному анализу библеизмов в чешском, русском и немецком языках.

В 90-х гг. XX в. появился целый ряд работ, посвященных изучению библеизмов. Интерес к данным языковым единицам, представляющим собой значительный пласт в современных литературных языках, вполне оправдан, обладая способностью функционировать как любые другие языковые единицы, библеизмы представляют собой языковое свидетельство глубины проникновения христианской мысли, образов и символов в сознание людей Библия является неиссякаемым источником обогащения литературных языков христианского мира, и их пополнение библеизмами имеет непрерывный характер.

Актуальность работы обусловлена возросшим в последнее время интересом к библеизмам и необходимостью их сопоставительного изучения и описания в полном объеме. В М. Мокиенко (1996) отмечает, что фразеология, отражающая религиозные представления, характеризуется неразрывностью экстралингвистических и языковых параметров фразеологизации, и разграничение собственно языкового и собственно культурологического - одна из труднейших задач «фразеологической палеографии, ибо здесь слои фразеологического палимпсеста особенно нераздельны».

Актуальность предпринятого сопоставительного исследования определяется и выбором языков, русский и чешский языки являются близкородственными языками, последний из которых длительное время находился под сильным влиянием немецкого языка. Сопоставление чешских и немецких библеизмов, формировавшихся в западнохристианской традиции, развитие которой веками определялось католической церковью (для Германии с XVI в. в большей мере - протестантской), с русскими библеизмами, возникшими на основе православного христианства, также представляет большой интерес СопосТЯВИТРТТЬНЫЙ яняттич МПЖРТ помочь vcTaHonuTb^ к-яи-ой УДРТТЪНЫЙ RPP соответствий/несоответствий в сопоставляемых языках обусловлен отношением их родства, и какой - межконфессиональными различиями (разницей в вероисповедании). Сопоставительный анализ функционирования библеизмов на материале нескольких языков может пролить свет на расхождения как в корпусе библеизмов, так и их структуре и семантике. Анализ библеизмов в тексте поможет также выяви i b специфику функционирования библеилмов, japci исфировать новые библеизмы и описать механизм их образования/появления в языках Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые сопоставляются и анализируются в полном объеме библеизмы чешского языка на фоне русского и немецкого, делается попытка решить проблему соотношения национального и интернационального в данном пласте чешского, русского и немецкого языков. К новым подходам в сопоставительных исследованиях можно отнести последовательный учет роли контекста в функционировании библеизмов в анализируемых языках.

Теоретическая значимость и практическая ценность диссертации связаны с дальнейшей разработкой методов сопоставительного анализа различных языков на материале универсальной категории - библеизмов. Предпринимается попытка конкретизации понятия библеизм; устанавливаются типы соответствий библеизмов на основе их сходства и различий. Работа также вносит определенный вклад в решение проблемы межъязыковой эквивалентности. Как материал, так и результаты проведенного исследования могут быть использованы в процессе разработки лекционных курсов по лексикологии, лексикографии и фразеологии чешского языка, в практических занятиях по чешскому ячыку, я также « теории перевода и переводческой практике; приложение 1 может рассматриваться как материал для двуязычного словаря библеизмов.

Целью данного исследования является описание чешских библизмов на фоне и в сопоставлении с русскими и немецкими библеизмами, определение в них национального и интернационального, а также исследование особенностей их функционирования. Для достижения сформулированной цели ставятся следующие задачи:

1) определить корпус библеизмов в чешском, русском и немецком языках;

2) рассмотреть библеизмы в чешском, русском и немецком языках как в синхронно-сопоставительном, так и в сопоставительноисторическом аспектах. Представить фон, на котором происходило формирование корпуса библеизмов;

3) выявить лингвистические и экстралингвистические факторы, вызывающие расхождения в корпусе чешских, русских и немецких библеизмов, в их структуре и семантике.

Для решения поставленных задач в работе были использованы следующие общие и частные лингвистические методы исследования: метод лингвистического описания и наблюдения, сравнительносопоставительный метод, метод идентификации, метод компонентного анализа слова и ФЕ, метод структурно-семантического моделирования и метод контекстуального анализа.

Материал исследования представляет 1127 чешских библеизмов, 1163 русских и 1152 немецких библеизма. В качестве источников материала были использованы чешские, русские и немецкие щиальные словари библеизмов, а также кг я кафедре славянской филологии и Межка >ftipa^b»oftC№AefiS(BWMQc бинете им. проф. Б.А. Ларина Санкт-Пете^ИМРГ^ГЙРШИРйГК!* «Словаря библеизмов современного русского литературного языка». Использовались также контексты употребления библеизмов, извлеченные автором данной работы из художественных и публицистических текстов, телевизионных программ и т.п.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

Корпус библеизмов в сопоставляемых языках характеризуется определенными чертами:

1. При примерно равном количестве чешских, русских и немецких библеизмов, вошедших в данное исследование, число интернационализмов среди них составляет приблизительно одну треть. Количество чешско-русских, чешско-немецких и русско-немецких параллелей примерно одинаково; такие факторы, как конфессиональные различия в сопоставляемых языках, а также длительное взаимодействие языков (в частности, чешского и немецкого), не оказали на него [количество] существенного влияния.

2. Большинство библеизмов-интернационзлизмов являются частичными эквивалентами и могут иметь отличия на структурнограмматическом, лексическом, стилистическом и семантическом уровнях, обусловленные различными факторами.

3. С точки зрения функционирования в тексте, чешские, русские и немецкие библеизмы в большинстве случаев употребляются как собственно лингвистические единицы и подвергаются аналогичным модификациям.

4. Пополнение корпуса библеизмов происходит, в основном, двояко.

С одной стороны, от уже существующих библеизмов образуются новые единицы в результате действия собственно лингвистических законов. С другой стороны, сам текст Библии продолжает порождать новые библеизмы. Интенсивность, с которой пополняется их корпус, может зависеть от различных экстралингвистических факторов, влияющих на языковые процессы.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в докладах на международной научной конференции в РАН (23-24 ноября 1999 г.), з Санкт-Петербургском государственном университете на XXIX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (13-18 марта 2000 г.), на XXX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (12-17 марта 2001 г.), на международной научной конференции «Nowa frazeologia w nowej Europie. Slowo. Tekst» (S/czecin, 6- сентября 2001 г.), на международной конференции в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова (30-31 октября 2001). По теме диссертации опубликованы тезисы и статьи (5).

Структура работы. Диссертация состоит кз введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, трех приложений.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, научная новизна, определяется место данной работы в кругу исследований, посвященных изучению библеизмов; формулируются цели и задачи исследования, обусловленные ими материал и методы исследования.

В первой главе дается обзор существующих в лингвистике дефиниций библеизмов и их классификаций (В. Хлебда, Я. Годынь, A.M. Коморницка, П. Оуржедник, Л.П. Гашева и др.), делается попытка выделения критериев, позволяющих уточнить термин библеизм. Рассматривается проблема определения корпуса библеизмов, их места и роли в современных литературных языках. Характеризуются источники библеизмов, описываются особенности их состава в сопоставляемых языках, соотношение между формой и содержанием.

В определении объекта нашего описания мы придерживаемся широкой трактовки библеизмов как языковых единиц, встречающихся в Библии или возникших на базе библейского текста или сюжета и «характеризующихся рядом признаков, а именно: смысловой законченностью, воспроизводимостью (с возможными вариантами), семантической и стилистической маркированностью (переносным значением, повышенной экспрессивностью, [в русском языке] часто принадлежностью к книжному стилю лексики)» (Г.А. Лилич, В.М. Мокиенко, Л.И. Степанова 1993) [разрядка наша - К.Я.].

К таким единицам исследователи относят:

1. слова • имена собственные, получившие обобщенное переносное значение и по сути перешедшие в разряд нарицательных (Адам, Иов, Каин.

Моисей, Вавилон и пр.);

• имена нарицательные - ад, ангел, антихрист, воскресение и пр., 2. устойчивые сочетания разных типов (агнец божий, манна небесная, вавилонское столпотворение, власти предержащие).

3. паремии и афористику в широком смысле (бездна бездну призывает: вера горами даижкгп. время разбрасывать камни и время собирать камни и пр.) Мы выделяем следующие разряды библейских выражений:

1. выражения, выступающие в качестве фразеологических единиц уже в тексте Библии (цитатные библеизмы) (соль земли, гробы повапленные, врачу, исцелися сам, метать бисер перед свиньями);

2. выражения, возникшие в результате переосмысления свободных словосочетаний Библии (хлеб наш насущный, злачное место, бить себя в грудь):

3. выражения, не представленные в Библии данным лексическим систавом, возникшие на основе библейского образа или сюжета (ситуативные, имплицитные, «околобиблейские» библеизмы) (Аридовы веки, Ноев ковчег. Каинова печать)».

4. выражения, вошедшие в образный фонд народной речи и нередко представляющие собой фразеологическую серию, возникшую на базе библеизмов, принадлежащих к одной из вышеперечисленных трех групп. (Так, например, фразеологизмы [bytj moudry (chytry) jako Salamounovo hovno (Salamounova fit, Salamounovy gale);

moudry jako Salamounovy holenky (plundry, Salamounuv knoflik) образованы по аналогии с выражением [byt] moudry (chytry') jako Sala(o)moun, относящимся к третьей группе. К этому же типу относятся выражения: mysli si, ze spolkl Salamounuv poklupek; deld jako by snedl (sezral) Salamounuv mozek; mysli si, ze snedl Salamounovo cele (Salamounuv mozek); mysli si, ze sezral Salamounovo lejno (hovno), представляющие в свою очередь фразеологическую серию от библеизма mysli [si], ze spolkl Salamouna.

Приведем примеры в русском языке: адамовы слезы, по бороде Авраам, а по делам хам, выводить вавилоны и др.; в нем.: Als Adam hack'' (grub) und Eva spann, wo war damalx der F.delmann'>:

von Adam und Eva her verwandt; das 1st so sicher \vie das Amen in der Kirche и др.).

Если в выделении первых трех групп ученые, практически, единодушны, то последняя - выделяется далеко не всеми. Спорность причисления выражений четвертой группы к библеизмам вызвана тем, что их связь с Библией нередко скорее формальная и «чаще всего реализуется посредством имен собственных; по содержанию они в лучшем случае лишь навеяны библейскими образами и событиями, пишет В. Хлебда и аргументированно обосновывает право на выделение данной группы библеизмов, - именно здесь, общечеловеческое преломляется в национальном. Исключить их означало бы создать искусственную лакуну в документировании влияния Библии на язык и языковую картину мира: ведь эти единицы показывают радиус действия Библии, глубину ее проникновения в ткань языка и мышления данного этноса » (W. Chlebda 1997).

Библеизмы четвертой группы, вошедшие в образный фонд народной речи и отражающие влияние Библия па язык и язнковуто картину мира, необходимо отличать от фольклорных элементов в ьиблии (пословиц, поговорок и т.д., существовавших до появления библейского текста и использованных при его создании, а позднее - при переводе Библии на национальные языки). В трактовке последних как библеизмов также существуют расхождения.

Так, например, выражение sndze (spise) projde velbloud uchem jehly, Inez [aby] (nezli) hohaty (bohac") vejde (vesel) do fioziho krdlovstvi (kralovstvi Boiiho)], легче верблюду пройти сквозь игольное ушко (ухо) (сквозь игольные уши), [чем богатому попасть в царствие не бесное], eher geht ein Kamel durch ein Nadeldhr, [als ein Reicher in das Himmelreich] предположительно восходит к древней еврейской и арабской пословице, так как у восточных народов верблюд и слон были мерилом большой величины (ср. араб. On гонит через игольное ушко слона). Однако оно попало в чешский, русский и немецкий языки с переводом Библии, поэтому является несомненным библеизмом.

Сложнее обстоит дело с интернациональными выражениями, существовавшими в национальных языках до появления перевода Библии и присутствующими в ее тексте. Так пословица oko za oko, zub za zub, око за око, зуб за зуб, Auge urn Auge. Zahn urn Zahn отражает древний закон мести, а пословица kdo jmemu jdmu kopd, sdm do ni padd, не рой другому яму, сам в нее попадешь, wer andem erne Grube, grabt, fallt selbsl hinein восходит к временам, когда охота представляла один из основных видов деятельности человека, то есть оба выражения существовали задолго до появления Св. Писания и представляют собой фольклорные элементы в Библии. Обе пословицы зафиксированы специальными словарями библеизмов чешского, русского и немецкого языков.

Выражение o.ko za oko, zub za zub представлено в тексте Библии в той материальной оболочке, в которой оно цитируется в языке художественных произведений, устной речи и т. д. С этой точки зрения пословица является формальным бкблеизмом: решающим моментом в причислении данного фольклорного выражения к библеизмам является его формальная сторона - его одинаковая оформленность в тексте Библии и вне его. Вторым доводом в пользу включения пословицы в ряд библеизмов является факт, что в рамках Св. Писания она приобрела новое звучание, новые коннотации.

В библейском тексте пословица oko za oko, zub za zub выступает в противопоставлении выражению tomu kdo te udefi do tvdfe, nastav i druhou (если тебя ударили по правой щеке, подставь левую), то есть формуле закона кровной мести противопоставлена идея непротивления злу насилием. Эта идея появилась как отрицание древнего закона возмездия. Две приведенные пословицы в тексте Библии идейно объединены в своем противопоставлении. Ср. в контексте: «Starozdkonn!

«oko za oko, zub za zub» bylo kyvadlem spravedlnosti pouze pfevdzeno na druhou strata;. Yrah obyc'ejne nchyvd pfcsvcdccnym bumanittfiu, ma vSak pfedem zaruceno, ze spoiecnost se zajeho cm nehude mxift, ale uloflmu spravedlivy trest» (LN 1.09.1998). Автор статьи подчеркивает библейскость выражения oko za oko, zub za zub, распространяя его определением starozdkonni (ветхозаветный) и заключая его в кавычки. В конце цитаты ясно выражена новозаветная идея непротивления злу насилием. Таким образом, причислить древнюю пословицу к библеизмам позволяет ее однооформленность в библейском тексте и вне его, дополнительная смысловая нагруженностъ, приобретенная в тексте Библии (она воспринимается носителями языка как библейская цитата).

Выражение отцы ели клюкву, а у детей оскомина на зубах возводится И.М. Сиротом к Библии. Ср. «Зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина?»» (Иез, 18,2). «В те дни уже не будут говорить: «отцы ели кислый виноград. А у детей на зубах - оскомина»»

(Иер. 31,29). Современные словари библеизмов данное выражение не включают в свой состав. В.М. Мокиенко считает, что «несмотря на явное тождество структуры и паремиоло! ической семантики, русская пословица не полностью укладывается в образное ложе паремии Иезекииля. Мешает слово клюква, которое, как известно по идиоме развесистая клюква и другим коннотациям, является нашей «национальной гордостью». Конкретный лексический состав пословицы подсказывает, что сопоставляемые единицы - типологические параллели, а не генетически заимствованные данности» (В.М. Мокиенко 2001).

В чешском языке выражение цитируется в том виде, в каком оно представлено в тексте Библии и, вероятно, является переводом с латыни - otcove jedli nezrale hrozny a хупйт trnou zuhy. Ср. Вульг.

Patres comcdcrunl uvam accrbam (букв, "незрелый виноград") el denies filiorum obslupuerunl. В. Флайшганс возводит к Вульгате и чешское выражение otec jahlka hryze a synu laskominy, что, с нашей точки зрения, спорно. Сопоставляемые единицы, как и в случае с русским выражением, по-видимому, представляют собой «типологические параллели».

Калькой с латыни, вероятно, является и немецкое выражение die Voter haben Herlinge (букв, "незрелый виноград") gegessen, aber den Kinder» sind die Zahne stumpfdavon geworden. Ср. пер. Библии М.

Лютера: Hes. 18, 2 «die Voter haben saure Trauben (букв, "кислый виноград") gegessen, aber den Kindern sind die Zahne davon stumpf geworden».

Таким образом, чешская и немецкая пословицы otcove jedli nezrale hrozny a synum trnou zuby - die Vuter haben Herlinge gegessen, aber den Kindern sind die Zahne stumpfdavon geworden, представляют собой кальку с Вульгаты и являются библеизмами. Выражения же oiec jaklka kryze a synu laskominy и отцы ели клюкву, а у детей оскомина на зубах, вероятно, библеизмами не являются, а предогаьлхкн собой типологические параллели приведенных библейских пословиц.

В предпринятом исследовании было рассмотрено 1127 чешских, 1163 русских и 1152 немецких библеизма. Проведенный сопоставительный анализ показал, что далеко не все библеизмы интернациональны. Из названного числа библейских единиц к интернационализмам можно отнести около 300 единиц (совпали во всех трех языках), т.е. примерно 30% от общего количества. Из этих 30% значительная часть приходится на частичные, а не на полные интернационализмы.

Число чешско-немецких, чешско-русских и русско-немецких параллелей невелико и примерно одинаково (около 70 для каждой пары сопоставляемых языков).

Таким образом, такие факторы, как конфессиональные различия, длительное взаимодействие языков (в частности чешского и немецкого), а также отношение родства (чешский и русский языки относятся к славянской группе, немецкий - к германской группе языков) не оказали влияния на количественное соотношение эквивалентных библеизмов в сопоставляемых языках, но нашли свое отражение в формальных и лексико-семантических отличиях библеизмов.

Во второй главе делается обзор истории переводов Священного Писания на латинский, старославянский, русский, чешский и немецкий языки, как фона, на котором происходило формирование корпуса библеизмов в сопоставляемых языках. В дальнейшем в работе при разрешении различных проблем, главным образом, мы обращаемся к Кралицкок Библии и Вульгате - для чешской части, старославянскому, синодальному переводам - для русской, к переводу М. Лютера и Вульгате - для немецкой части.

Значимыми, с нашей точки зрения, оказываются такие факты, как, например, отсутствие стремления строго и точно цитировать тексты в рукописную эпоху на Руси; вместе с патриотическими текстами переводились заново и цитаты из Св. Писания. Именно в этих текстах могли возникнуть формы некоторых библеизмов, отсутствующие в старославянском и русском переводах Библии.

Обращается особое внимание на факты взаимодействия и взаимовлияния библейских переводов разных стран. Так, А.А. Алексеев утверждает, что переводы с греческого не занимают главного места в переводческом наследии Руси. В XIV-XV вв. переводы с латыни, немецкого, польского, чешского были более регулярны и многочисленны (А.А. Алексеев 1999). И. Эльман, сравнив тексты Кралицкой Библии и лютеровской, был поражен их сходством, и сделал предположение, что перевод последней мог оказать влияние на чешскую Библию (J. Elnian 1983).

Определяются место и роль современных экуменических переводов в культурной жизни Чехии и Германии. Эти переводы были сделаны с обращением к еврейскому, арамейскому, греческому и предшествующим переводам на чешский (немецкий) языки (в переводе участвовали представители евангелической, римскокатолической и др. церквей). Они используются (наряду с Кралицкой для Чехии и лютеровской Библией - для Германии) в богослужении, рекомендованы для школ, высших учебных заведений, а также широкой публике.

Рассматривается влияние языка Библии на национальные литературные языки. Приводятся примеры, демонстрирующие, как разный подход переводчиков в передаче отдельных фрагментов библейи ского текста, отразился на составе библеизмов. Так, в сопоставляемых языках существует библеизм цитатного характера, практически не имеющий расхождений: чеш. Lekafi, uzdrav se sam, рус. Врачу, исцелися сам, нем. Arzt, heile dich selbst (ср. лат. medica, сига te ipsum!).

Стилистически выделяется только русский вариант, являющийся цитатой из церковнославянского перевода Библии. Однако, немецкий библеизм существует и в другой форме - Arzt, hiif dir selber. И этот вариант восходит к лютеровскому переводу Библии. Выбор глагола обусловлен волей переводчика. Таким образом, перед нами лютеровский вариант библеизма и вариант, представляющий собой кальку с латыни.

Далее исследуется влияние латыни на чешский, немецкий и русский языки, немецкого - на чешский и русский, французского - на русский язык. Описываются пути проникновения фразеологических заимствований в сопоставляемые языки: длительное двуязычие, характерное для Чехии (чешско-немецкое) и России (русскофранцузское); переводческая деятельность чешских, русских и немецких писателей и составителей фразеологических сборников и др.

В третьей главе рассматриваются особенности состава библеизмов в сопоставляемых языках.

чешских, русских и немецких библейских ИС и заимствованных слов, входящих в состав библеизмов, мы подтвердили вывод исследователей о том, что в православной традиции библейские ИС произносились в соответствии с греческим написанием, а в католической - в соответствии с латинским. Однако это утверждение почти безоговорочно верно только для русских библеизмов. Для чешских и немецких библеизмов картина оказывается гораздо сложнее.

Так, существительные Jonatan, Nimrod были восприняты чешским языком в еврейском звучании, а не латинском - Jonathas, Nemrod: еврейское ИС Golgota сосуществует с его латинской калькой kalvdrie. Вместо латинской формы Paulus мы находим Pavel. Имя "ave! К. Комарек относит к ИС, занимающим особое место между библейскими ИС, получившими чешскую огласовку, так как они испытали на себе влияние старославянского языка; чешское ИС Savel исследователь сравнивает со старославянским Савьлъ (К. Komarek 2000) (ср. лат. Saulus). Фонетическая оформленность ИС Jeruzalem, Metuzalem, по-видимому, - результат влияния немецкого языка (ср. в нем. Jerusalem, Methusalem).

В немецком языке помимо латинского звучания библейских ИС, например, Damaskus, Salomo, Sodom, мы находим и еврейское Моьс, Nimrod, Noah, а также «лютеровское», т.е. произношение и написание ИС, присущие только переводу Библии М. Лютера - Hiob, Jerusalem и др.

С т р у к т у р н о - г р а м м а т и ч е с к и е расхождения между библеизмами чешского, русского и немецкого языков обусловлены в основном собственно лингвистическими факторами и наблюдаются главным образом в сфере синтаксиса и словообразования. Причинами расхождений могут быть: 1. неодинаковые способы передачи синтаксических отношений в библейских фразеологических единицах и различная степень продуктивности разных средств синтаксической связи; 2. несовпадение способов выражения сказуемого; 3. разный способ передачи обобщенности содержания отдельных библеизмов; 4.

различная степень свободы порядка слов в сопоставляемых языках и влияние стилистического фактора на него; 5. неодинаковые словообразовательные возможности языков; 6. различные переводческие традиции; 7. разные подходы к кодификации литературного языка; 8.

динамичность языковой системы конкретного периода; 9. разная активность употребления языковой единицы.

Приведем наиболее яркие примеры расхождений.

Чешским и русским библеизмам, представляющим собой словосочетания, в немецком языке наиболее часто соответствуют односложные слова (в силу высокой продуктивности словосложения):

чеш. smrtelny/ hftch, рус. смертельный грех, нем. Totsunde; чеш. adamovo jablko, рус. адамово яблоко, нем. Adamsapfel; чеш. flkovy list, рус. фиговый лист, нем. Feigenblatt и др.

Поскольку в чешском языке чрезвычайно активны притяжательные прилагательные, то структурные расхождения по трем языкам могут выглядеть следующим образом: чеш. притяжательное прилагательное + существительное (N) - Jakobuv iebffk; рус. существительное (N) + существительное (G) - лестница Иакова; нем. сложное слово - Jakobsleiter. В русском языке притяжательные прилагательные архаичны, книжны, поэтому чаще в качестве определения встречаются существительные в G.

Более развитой в чешском языке по сравнению с русским является также категория отономастических относительных прилагательных. Ср.: чеш. Jiddsuv (/iddSsky) polibek, рус. Иудип поъслуй •• поцелуй Иуды - Иуоино лобзание, нем. Judaskufi.

Одним из случаев частичных структурных расхождений является наличие в составе библейских фразеологических единиц (БФЕ) немецкого языка притяжательных местоимений при отсутствии таковых у параллельных БФЕ чешского и русского языков: чеш. nehdzejte perly svinlm, рус. не мечите бисера перед свиньями, нем. eure Perlen sollt ihr mcht vor die Saue werfen. Нередко немецкому притяжательному местоимению соответствует чешское притяжательное местоимение АУЙ/ (русское - свой): чеш. nest svuj kHz, рус. песта свой крест, нем. sein Kreuz tragen.

Расхождения могут быть также вызваны несовпадением способов выражения сказуемого в БФЕ. Так, характерной отличительной чертой синтаксиса русского языка является отсутствие глагола связки в именном составном сказуемом: чеш. prach jsi a v prach se obralis, рус. ибо прах ты и в прах возвратишься, нем. Staub bist du und zum Staub wirst du zuruckkehren.

Причиной структурных расхождений может стать несовпадение и неодинаковая употребительность грамматических форм и способов передачи обобщенности и отвлеченности в разных языках.

Обобщенность содержания БФЕ грамматически может выражаться Зл., ед.ч. (чеш., рус., нем.), 2л., ед.ч. (рус. - отсутствие личного местоимения), безлично-возвратной конструкцией (чеш.), формой повелительного наклонения и др. Ср. чеш. kdo seje vttr, skllzv'klldl boufi, рус. кто посеет/сеет ветер, пожнет бурю; посеешь ветер, пожнешь бурю, нем. wer Wind sat, wird Sturm ernten и др.

В результате анализа конкретного материала были выявлены следующие причины л е к с и ч е с к и х расхождений в составе библеизмов: 1. различные переводческие традиции; 2. «субъективная избирательность» (В.Г. Гак 1997); 3. неодинаковое действие законов языковой экономии и избыточности; 4. разная активность употребления языковой единицы; 5. динамичность языковой системы конкретного периода; 6.ненормативность - нормативность конкретного литературного языка.

Один из самых распространенных видов лексических расхождений вызван особенностями у п о т р е б л е н и я с и н о н и м о в (прежде всего стилистических). В состав русских библеизмов нередко входят архаизмы или стилистически возвышенная лексика, вошедшая в русский язык из церковнославянского перевода Библии, которым в чешских и немецких библеизмах зачастую соответствуют нейтральные слова: чеш. nevedi, со clnl, рус. не ведают, что творят, нем. sin wissen nicht, was sie tun. Церковнославянским формам русских библеизмов могут соответствовать латинские формы чешских и немецких библеизмов: чеш. fid sve nunc dimittis, рус. ныне отпущаеши, нем.

sein «Nunc Dimittis» sprechen.

Помимо межъязыковой синонимии наблюдается и внутриязыковая, касающаяся отдельных БФЕ. В русском языке возможны два стилистические варианта: чеш. zlate tele, рус. златой (золотой) телец, нем. das goldene Kalb. В немецком и чешском такие варианты редки: рус. против рожна идти (переть, прати, прать устар.), нем.

wider (gegen) den Stachel Idcken (архаизм) (lecken); чеш. beda (книжн ) samotnemu - vae soli, рус. горе одинокому (одному);, чеш. budii svStlo - Fiat lux!, рус. Да будет свет! - Hat Lux!, нем. Ks werde Licht! - Fiat lux!

В отличие от русского языка для библеизмов чешского и немецкого языков наиболее частотными являются синонимы, принадлежащие к одному стилю: чеш. zbloudila (bludnd, ztracend) ovce (oveeka), рус. заблудшая овца (овечка, овча), нем. ein verirrtes (verlorenes) Schaf [sein].

Далее в работе рассматриваются такие виды лексических расхождений, как смещение, включение; а также явления м е ж ъ я з ы к о вой э к о н о м и и и и з б ы т о ч н о с т и ф р а з е о л о г и ч е с к о г о образа (Э.М. Солодухо 1989). В.М. Мокиенко подчеркивает «тесное взаимодействие тенденций к имплицитности - эксплицитности, их взаимообусловленность и взаимозависимость» (В.М. Мокиенко 1980) Расхождения в составе библеизмов могут быть вызваны тем, что действие указанных законов в сопоставляемых языках зачастую происходит не параллельно. Подробно рассматриваются такие способы имплицирования, как эллипсис, словосложение, аффиксальное словообразование.

В четвертой главе определяется место библеизмов в современных языковых процессах Чехии, России и Германии. Осуществляется сравнительный анализ типов модификаций библеизмов в современных текстах.

На конкретном материале были проанализированы следующие виды модификаций: реализация семантической двуплановости; семантизация; буквализация; замена компонента, образование авторских окказионализмов по модели языковой БФЕ; расширение компонентного состава библеизмов, распространение библеизмов-слов: изменение, расширение лексико-семантической и синтаксической сочетаемости конкретных библеизмов; перефразирование; комбинированные трансформы; нарушение стилистической дистрибуции; нарушение предметно-логической дистрибуции; нарушение семантической дистрибуции.

К наиболее частым видам модификаций (наряду с расширением компонентного состава и перефразированием) относится замена компонента. Компонент библеизма может замещаться синонимом, антонимом, паронимом, словом, обозначающим соподчиненное понятие (расхождение между библеизмом и его модификацией представляет собой случай смещения) к др.

Замена компонента может практически не затрагивать фразеологического значения БФЕ, придавать БФ новые семантические оттенки, приводить к сужению значения, что обеспечивает выражению более органичное существование в тексте и т.д.

По наблюдению Н.М. Шанского, когда фразеологический оборот употребляется писателями и публицистами в измененном, переоформленном виде, с иной семантикой или структурой, то «он получает, помимо заложенных в нем самом [а и н о г д а и в о п р е к и им], новые эстетические к художественные качества» (Н. М. Шанский 1969) {разрядка наша К.Я.]. Это «вопреки» очень важно в случае преобразования библеизмов, так как модифицированный библеизм нередко не только не сохраняет библейскости исходной единицы, но и приобретает совсем другое, «небиблейское» значение.

Так, например, в прессе библеизмы нередко встречаются в заголовках. Поскольку их основная цель - привлечь внимание читателя, то нередко при их создании используются перефразирования известных выражений. Ср.: Мост преткновения (Правда, 5.11.88, заголовок); Болт преткновения. (Известия, 26.01.87, заголовок); «если тебя ударили в переднее крыло, подставь заднее» (РТР, «Городок», название рубрики, 4.03.2001).

В некоторых случаях для образования модификаций важным оказывается именно «каркас» библеизмов, а не их библейская «плоть». Другими словами, библеизм служит структурной моделью для новообразований; эксплуатируется преимущественно его формальная сторона. В модифицированном варианте узнается синтаксическая конструкция исходного выражения. Напр., Dojde k vymene: batik za balik. Pokud by slovensky ballk akcil pfevysoval eesky, fast akcii KB by zustala ve vlastnictvi slovenskeho stdtu, n ten byje pak mohlprodat (LN 30.03.1999).

Исходная единица oko za oko выражает требование мести за причиненное зло. образованное же по его модели halik za balik представляет собой синоним русского выражения баш на баш (равное на равное; вещь на равноценную вещь (обменивать, получать взамен)). Таким образом, в исходном библеизме отражается древний закон кровной мести, а в его модификации - „закон рынка". Объединяющим моментом в значении является требование равноценности обмена. Однако, наиболее важна в данном примере формальная сторона библейской единицы, так как главную роль в ее «опознавании» играет тождество синтаксической конструкции «сущ. tпредл. za + сущ.» исходного варианта и его модификации, а не семантики.

Возможна замена всех компонентов исходного выражения. Ср. в рус. библеизм кесарево кесарю (кесарю кесарево), fa Божие Богу] [воздать/воздавать (отдать)] и его модификации: Шутову-Шутово (Лит.

газ. №48, 1-7.12.1999, заголовок); "Графоману — графоманово». (Лит. Газ., 22.07.1987); «Трижды Совмин РСФСР входил в Совмин СССР с предложением упорядочить оплату труда преподавателей автошкол ДОАМ.

Безрезультатно: любителю —любишелеко." гИзБсСтия, 26-11 86), «.Чуп ствуя, что частное спеоствие увооит меня слишком далеко, я решил его прекратить. Пусть останется «детективу детективово» И пусть извинят меня те многие автолюбители, для которых я ничего нового здесь не сказал.» (Лит. Газ., 13.06.1984); «Слесарю — слесарево». (Известия, 19.01.1986, заголовок) «Особенностью многих библейских KB, по утверждению С.Г. Шулежковой, является многослойность вызываемых ими ассоциаций и дополнительных «фоновых» знаний, без которых языковая единица перестает быть крылатой» (С.Г. Щулежкова ! 997). В приведенных же примерах библейские ассоциации не вызываются, дополнительные «фоновые» знания не задействованы, возможная связь с источником не реализуется, модифицированные библеизмы теряют свой библейский характер, и если не совсем перестают быть крылатыми, то их «крылатость» сводится к минимуму. На первый план выступает собственно языковая специфика. Мы имеем дело с автоматизацией библеизмов. Поскольку автоматизация предполагает, по замечанию В.М. Мокиенко, «большую или меньшую демотивированность», то параллельно с «демотивированием» библейского выражения происходит и его «дебиблеизация» (В.М. Мокиенко 1980). Чем больше компонентов заменяется в исходном выражении, тем больше оно «дебиблеизируется».

В некоторых контекстах встречаются одновременно автоматизация и актуализация библеизма. Замена компонента (resp. компонентов) в таких случаях происходит на фоне экспликации библейского сюжета в тексте: «Со jest Strana?» - pravil jsem jak Pilot. A umyl jsem si nice nad 6iny, za nez jsem nenesl odpovednost, Zlymi i dobrymi. Co konecne zbyvalo Pildtovi, kdyz nevedelt» (J. Skvorecky. Mirakl). С заменой существительного pravda на Strana происходит сужение значения выражения. Если исходный библеизм выряжает глубокий скептицизм «вообще», то в данном примере скептицизм выражается по отношению к партии.

Любопытно, как различие в оформленное™ библекзмоз в некоторой степени „программирует" замену компонентов. Сравним русский библеизм.имя им легион и его немецкий эквивалент ihre Zahl ist Legion (die Zahl der... ist Legion).

В русском материале нам встретились следующие модификации:

наше имя легион (Н. Гончаров. Обломов); имя мне - легион, ибо я и есть тот самый избирательный округ (ПК 23.11.1998); «имя ей... Регион» (Утро 7.09.1999). Таким образом, в русском выражении замене подвергается личное местоимение и неизменным остается существительное имя. В немецком же библеизме стержневым является существительное Legion, и заменяется существительное die Zahl - die Interpretationen: " Als Beispiel zitiere ich den wohlbekannten Ausspruch Luthers : ich habe kerne gewisse, sonderliche. eigene Sprache im Deutschen. Die Interpretationen davon, was Luther mil gewisse, sonderliche, eigene Sprache gemeint haben kann, smd LegifitF (B. Stolt. Neuc Aspcktc der spracbwissenschaftlicher. LutherForschung). Ср. Мк. 5,9: «легион имя мне, потому что нас много»: Mk. 5, «Legion heifie ich, denn wir sind unser viele». Существительное Zahl, как видим, в немецком переводе Библии отсутствует. Таким образом, различные переводческие традиции не только стали причиной разнооформленности библеизмов в сопоставляемых языках, но и в некоторой мере определили характер их функционирования.

Анализ модификаций (замена компонента и ообразование авторских окказионализмов по модели языковой БФЕ) позволил нам сделать следующие выводы. С заменой компонента библеизм может приобретать новые семантические оттенки, значение выражения может расширяться, конкретизироваться, интенсифицироваться, возможно изменение стилистической окраски библеизма. Авторские же окказионализмы, образованные по структурной модели исходного библеизма, приобретают новые «небиблейские» значения. Так, в выражении да отсохнет рука поддающего (РТР, «Городок", 4.03.2001) синтаксическая конструкция и „морфологический характер" исходного библеизма (да не оскудеет рука дающего) остаются прежними, значение же совсем другое. При сохранности "морфемного" характера компонентов исходного библеизма, относящего его к высокому стилю, модификация да отсохнет рука поддающего приобретает комическое звучание. Таким образом, „донорство" библеизмов в создании этих двух типов модификаций может быть как структурно-семантическим, так и исключительно структурным; типология же их контекстного употребления, в основном, связана с собственно языковыми параметрами.

На основании анализа рассмотренных в работе типов модификаций мы пришли к следующим выводам. Чаще всего библеизмы ведут себя в тексте как собственно лингвистические единицы, «не отягощенные библейским прошлым». Если провести общее разделение восприятия/употребления библеизмов на «поверхностное» (нечняние источника) и «глубокое» (хорошее знание источника), то очевидно, что «поверхностное» восприятие библеизмов возможно всегда и всеми. Количество же людей, способных на «глубокое» восприятие библейских единиц, колеблется во времени и пространстве. Следовательно, «глубокое» восприятие постоянно свойственно довольно ограниченному кругу людей. С другой стороны, язык - прежде всего средство общения, и часто библеизмы используются как готовые формулы, многие из которых и не располагают к глубинному взгляду в свою суть, в силу своей прозрачности, ясности. Наиболее частыми видами трансформаций являются замена компонента, расширение компонентного состава и перефразирование.

В случае функционирования библеизма в качестве крылатой единицы «с библейским прошлым», он представляет собой звено, связывающее данный конкретный и библейский тексты. В этом случае библеизм используется в качестве «возбудителя ассоциаций», он призван вызвать в памяти реципиента библейскую историю, сюжет и т.п. Таким образом, возникает своеобразный «диалог текстов», развитие которого может и?«сть (в зависимости от желания автора) «положительный» или «отрицательный» характер. В первом случае основная мысль библейской истории и контекста оказываются тождественными (resp. схожими).

Данный конкретный контекст проецируется на библейский текст, что сообщает ему образность, экспрессивность, в случае необходимости авторитетность. Во втором случае тексты находятся в антонимических отношениях, вступают в противоречие. Конфликт может быть заложен в значении самого библеизма и лишь использован автором. В этом «диалоге текстов» возможно как приобретение библеизмами новых семантических оттенков, значений, расширение их лексико-семантической сочетаемости, так и пополнение данного фразеологического ряда новыми библеизмами.

В частности нами зафиксированы следующие библеизмы-неологизмы в сопоставляемых языках: в чеш. Kde je tvuj bratr Abel?; Fafe fee hudiz ana, апо, пе, пе; sodomsky hfich; Meje mrsina, sletajise supi; Armageddon; в нем.

methmalemisches Alter; Armageddon; das „Auge Gottes"; Durch Feindesliebe den Gegner Gewinnen.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования.

При примерно равном количестве чешских, русских и немецких библеизмов, вошедших в данное исследование, число интернационализмов составляет приблизительно одну треть. Количество чешско-русских, чешско-немецких и русско-немецких эквивалентов примерно одинаково; такие факторы, как конфессиональные различия в сопоставляемых языках, а также длительное взаимодействие языков (в частности чешского и немецкого), не оказали на него [количество] влияния.

Большинство библеизмов-интернационализмов являются частичными эквивалентами и могут иметь отличия на структурнограмматическом, лексическом, стилистическом и семантическом уровнях, обусловленные как экстралингвистическими, так и собственно лингвистическими причинами:

1. «Субъективная избирательность» (В.Г. Гак 1997). Для разных народов различный интерес представляют разные эпизоды библейской истории, а различные черты и свойства одного и того же библейского персонажа могут быть неодинаково актуализированы в разных языках.

2. Неодинаковая социально-культурная среда бытования Св. Писания в «греко-славянском» ареале (Slavia Orthodoxa) и в ареале «славяно-латинском» (Slavia Latina).

3. Разное время и условия возникновения переводов Библии на национальные языки.

4. Различные переводческие традиции, неодинаковый подход переводчиков к передаче какого-либо образного или значимого в смысловом отношении отрезка библейского текста. Следует отметить, что библеизмы в конкретных национальных языках своей формой могут быть обязаны не только различным переводам Библии, но и переводам патриотической литературы, и устий?.? спонтанным переводам во время проповедей, и художественной литературе.

5. Неверное восприятие того или иного фрагмента текста Священного Писания в силу наличия «темных мест» в древнем памятнике и недостаточной филологической и теологической подготовленности тех, кто занимался толкованием библейских текстов или изучал их на школьной скамье.

6. Возникновение библеизмов в условиях контаминации христианских и языческих представлений, под влиянием фольклорных и литературных мотивов.

7. Разные подходы к кодификации литературного языка.

8. Динамичность языковой системы конкретного периода.

9. Специфика языковой ситуации в разные исторические периоды (например, наличие, характер и степень распространенности билингвизма).

10. Внутренние тенденции и закономерности лексикосемантического развития, вызывающие расхождения в форме и употреблении библеизмов.

11. Игра слов, возможная в одном и невозможная в другом языке.

12. Возможная дублетность форм в русском языке благодаря наличию церковнославянизмов (ср.: строить на песке/песце), и соответственно невозможная в чешском и немецком.

13. Архаизация слов или их форм, нередко приводящая к изменению значения всего оборота.

Различные переводческие традиции ярче всего проявляются в фонетических и графических расхождениях в библейских именах собственных и библеизмах-словах греческого, латинского, еврейского происхождения в сопоставляемых языках.

Что касается различий в лексико-грамматической оформленное™ библеизмов в сопоставляемых языках, в большинстве случаев причиной расхождений становятся собственно лингвистические факторы. Типология их употребления также в основном связана с собственно языковыми параметрами.

С точки зрения функционирования в тексте чешские, русские и немецкие библеизмы в большинстве случаев употребляются как собственно лингвистические единицы и одинаково модифицируются.

Приложения содержат сопоставительную таблицу чешских, русских и немецких библеизмов, а также списки-указатели чешских и немецких библеиэмов.

Материалы исследования нашли отражение в следующих публикациях:

!. Яцевич К.В. Библеизм колосс на глиняных ногах у А.С. Пушкина // Материалы XXVIII межвузовской научно-методической конференции преподавателей к аспирантов. СПб, 1999, с. 41 -45.

2. Яцевич К.В. Чешские и немецкие соответствия церковнославянских форм русских библеизмов // Роль библейских переводов в развитии литературных языков и культуры славян. Тезисы докладов международной научной конференции (Москва, 23-24 ноября 1999г.). М., 1999, с. 80-81.

3. Яцевич К.В. К вопросу о сходствах и различиях библейских выражений в различных языках // Исследование славянских языков в русле традиций сравнительно-исторического и сопоставительного языкознания. Информационные материалы и тезисы докладов международной конференции (Москва 30-31 октября 2001). Изд-во Московского университета, 2001, с. 138-140.

Яцевич К.В. Лютер как переводчик Библии // Материалы XXIX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов 13-18 марта 2000 г. Вып. 17. Секция Исторической лексикологии и лексикографии. Влияние Библии на литературные языки. СПб, 2001, с. 52-58.

Jacewicz К. Новая жизнь старых библеизмов // Nowa fra/eologia w nowej Europie. Slowo. Tekst. Czas VI. Tezy referatow mi?dzynarodowej konferencji naukowej, Szczecin, 6-7 wrzesnia 2001 r. Greifswald, 2001,s. 33-35.