«_Л.П.Романова ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА к эскизному проекту Создание системы дистанционного бесконтактного сканирования и идентификации психофизиологического состояния человека Шифр: лот № 2005-БТ-13.2/003 Руководитель ...»

Директор

ООО «Многопрофильного

предприятия «Элсис»

_Л.П.Романова

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

к эскизному проекту «Создание системы дистанционного

бесконтактного сканирования и идентификации психофизиологического

состояния человека »

Шифр: лот № 2005-БТ-13.2/003 Руководитель работы _В.А.Минкин 2 Основные исполнители Минкин В.А. – руководитель работы, зам. директора ООО «Многопрофильного предприятия «Элсис»

Николаенко Н.Н. – д.м.н., зам. руководителя работы Шеповаленков А.Н. – д.м.н., проф., начальник отдела Диденко Т.В. – зам. руководителя работы, начальник отдела Мартынов О.Е. – начальник отдела Денисюк Л.П. – руководитель патентной группы Николаенко Я.Н. – психолог Земзаре И. – психолог – филолог Акимов В.А. – руководитель программной группы Карпов Е. К. – инженер – конструктор Киселев Д.Г. – инженер – оптик Гальперина Е.И. – к.б.н.

Журавин И.А. – д.б.н.

Зайцева Л.Г. – м.н.с.

Кривченко А.И. – профессор Николаенко Я.Н. - психолог Постникова Т.Ю. – м.н.с.

Симахин В. Е – инженер Сорока Е.А. – м.н.с.

Цицерошин М.Н. – профессор Голуб А.Н. – начальник отдела Пояснительную записку составил Минкин В.А.

Редактор – Диденко Т.В.

Оглавление Введение 1. Информационные исследования 1.1 Информационная психофизиология _ 1.2. Терроризм и психологический портрет террориста 1.3. Анализ агрессии у молодежи _ 1.4. Литературный обзор 2. Психофизиологические исследования _ 2.1. Разработка психофизиологической модели виброизображения человека. Проведение сравнительных психофизиологических тестирований агрессивных людей методами виброизображения и ЭЭГ 2.2. Психофизиологическое моделирование_ 3. Разработка и создание системы дистанционного бесконтактного сканирования психофизиологических параметров человека 3.1. Технология виброизображения_ 3.2. Разработанные методики и предварительная библиотека программ контроля психофизиологического состояния человека_ Заключение Введение В соответствии с утвержденным ТЗ и календарным планом на первом этапе Эскизного проекта работы шли параллельно по следующим основным направлениям:

1. Информационные исследования, изучение существующей патентной и другой литературной информации, относящейся к области идентификации психофизиологического и психоэмоционального состояния человека.

2. Разработка интегральных систем контроля психофизиологического состояния человека и проведения сравнительных испытаний контактных и бесконтактных систем контроля психофизиологического состояния человека. Разработка и тестирование методов изменения психофизиологического состояния человека.

3. Разработка и техническое совершенствование системы дистанционного и бесконтактного сканирования и идентификации состояния человека на основе технологии виброизображения.

Полученные результаты отражены в соответствующих главах пояснительной записки.

1. Информационные исследования 1.1 Информационная психофизиология Поведение человека и его эмоции всегда интересовали ученых.

Считается, что книга Чарльза Дарвина "О выражении эмоций у человека и животных" [1], впервые изданная в 1872 году, положила начало научному изучению мира человеческих эмоций. Однако, работа великого русского физиолога Ивана Михайловича Сеченова "Рефлексы головного мозга" [2] была опубликована ещё ранее в 1863 году и реально открыла эру объективной психофизиологии. Основной тезис данной работы – "все внешние проявления мозговой деятельности могут быть сведены на мышечное движение" – остается абсолютно актуальным и на сегодняшний день. Более того, объективность этого тезиса может быть в полной мере осознана лишь сейчас, когда появилась система виброизображения, позволяющая с помощью технических средств проводить количественный и качественный анализ мельчайших мышечных движений и перемещений.

Основатель аналитической психологии З. Фрейд также утверждал о существовании неразрывной связи между психикой и физиологией человека [3], хотя механизм этой связи не определен до сих пор и существует множество различных подходов и теорий по его определению. Попытки количественного анализа движений человека для анализа его эмоционального состояния предпринимались и ранее. Один из наиболее известных специалистов в исследовании агрессивности в XX веке Конрад Лоренц утверждал, что тот кто сумеет определить интенсивность и частоту движений, тот сможет определить уровень агрессии [4], а бразильский ученый Мира-и-Лопес предложил реальную методику психокинетической диагностики, получившую наибольшее распространение в общей и клинической психологии, а также в психологии личности [5]. К сожалению, данная методика миокинетической диагностики трудоемка, неавтоматизирована и требует ручной обработки результатов, что существенно ограничивает её применение.

В настоящее время проводится большое количество различных психофизиологических исследований с целью определить параметры и методики, информативно характеризующие состояние человека [6, 7].

Однако, в большинстве своем, проводимые исследования носят принципиально клинический характер и не ориентированы на возможности массового применения.

Информационная теория эмоций академика П.В.Симонова [8] неразрывно связана с системным подходом Павлова к изучению высшей нервной (психической) деятельности, продуктивна для анализа психологии эмоций и изучения мозговых механизмов реакций человека и животных.

Теория и практика психофизиологической информативности виброизображения является частным случаем реализации общей информационной теории эмоций, при этом технология виброизображения принципиально проста в реализации и изначально ориентирована на массовое биометрическое применение. Технология виброизображения позволяет регистрировать практически неограниченное количество биометрических параметров наблюдаемого объекта. Для определения информативных психофизиологических параметров с минимальными программно-аппаратными затратами необходимо понимание психических и физиологических процессов, протекающих в человеческом организме.

Литература:

1. Чарльз Дарвин "О выражении эмоций у человека и животных". Изд.

Питер, 2001.

2. И.М.Сеченов "Элементы мысли" Изд. Питер, 2001.

3. Freud S: Heredity and the aetiology of the neuroses (1896), in Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud, Vol 3.

Translated and edited by Strachey J. London, Hogarth Press, 1962, pp 141Конрад Лоренц "Агрессия", издательская группа Прогресс.

5. Мира-и-Лопес "Графическая методика исследования личности". Изд.

Речь, Санкт-Петербург, 2002.

6. Пол Экман "Психология лжи", Изд. Питер, 2003.

7. Е.В.Вербицкий "Психофизиология тревожности", Изд. Ростовского университета, 2003.

8. П.В.Симонов "Мозг: эмоции, потребности, поведение", Избранные труды, том 1. Изд. Наука, 2004.

1.2. Терроризм и психологический портрет террориста В XX в. тема международного терроризма приобрела особое звучание.

Несмотря на научные дискуссии по этому поводу, до сих пор нет общепринятого определения, что же такое терроризм. Оценка часто зависит от политических взглядов, религиозных убеждений и этнической принадлежности, и поиск единого подхода к проблеме терроризма продолжается по сей день. Кроме того, лишь недавно появились наброски к психологическому портрету террориста.

Мотивационная доминанта террориста Западные исследователи разработали целый ряд мотивационных типологий терроризма, выделяя два их основных типа — личностные и политико-идеологические мотивации. Личностные мотивы обращения к терроризму в свою очередь могут подразделяться на три вида:

эмоциональные, невротическо-психопатологические и корыстные (государства, организации или лица, спонсирующие террористическую деятельность, хорошо оплачивают ее).

Неоднократно возникали дискуссии по поводу того, можно ли считать психопатологические отклонения основным побудительным стимулом терроризма. Ряд исследователей дают отрицательный ответ на этот вопрос.

Так, в одном из номеров за 1987 год международного журнала «Терроризм»

говорится: «Большинство террористов должны, по-видимому, рассматриваться как лица, не выходящие за рамки нормальности».

Известный исследователь терроризма Н. Ливингстоун считает, что есть все основания полагать, что психопатология достаточно редкая вещь среди политических террористов (Livingstone,1982). По-видимому, значительно большую роль в этой сфере играют невротические комплексы. Среди террористов значительно чаще встречаются люди эмоционально неустойчивые, неудачники, стремящиеся заставить говорить о себе, мечтающие о славе, лидерстве и т.п. Для молодых людей, которых подавляющее большинство среди террористов, такого рода деятельность может стать привлекательной благодаря возможности самоутвердиться, ощутить собственную значительность, преодолеть отчуждение и фрустрацию. Террористические организации могут дать молодым людям «возможность стать героем, — пишет К. Л. Оотс в исследовании, посвященном психологическим мотивам терроризма, — Стимулом может стать атмосфера приключений и авантюр... Молодые террористы получают также удовлетворение от веры, что способствуют важному делу. В некоторых случаях даже возможность умереть и стать мучеником может Terrorism.Dordrecht etc. 1986.p.11 ).

Побудительным стимулом терроризма может стать тот же мотив, который обусловливает рост немотивированных преступлений — стремление самоутвердиться посредством насилия. «Насилие, — пишет французский исследователь Р. Соле, — имеет для некоторых террористов самодовлеющую ценность. Разрушение — революционный акт, стрельба — способ самоутверждения, и более того, придания себе подлинности». (Sole, 1978).

Многие исследователи полагают, что важным мотивом обращения к терроризму является потребность «принадлежности к группе», которая становится мощным механизмом духовной, ценностной, поведенческой стереотипизации. По мнению Д. Поуста, для индивидов, страдающих дефицитом самоуважения и с недостаточно развитой личностью, слияние с группой имеет фундаментальное значение. Групповой этнос становится для них системой нормативных стандартов и ценностей. «Сравнительные социальные исследования показывают, что сильная потребность в принадлежности к группе является общей чертой террористов во всем мире»

(Post,1987).

У религиозного фанатика, готового совершить самоубийственный террористический акт, возможно, наиболее рельефно проявляется то, что можно условно обозначить как «экстремистское сознание». Пытаясь выделить основные компоненты этого сознания, следует иметь в виду, что это понятие представляет собой скорее рабочую абстракцию. Р. Дрэйк констатирует, что попытки создать комплексный образ террориста с помощью статистического анализа не принесли заметных успехов (Drake,1986).

Мотивационной доминантой, скорее всего, является вера в обладание высшей единственной истиной, уникальным рецептом «спасения» своего народа, социальной группы или всего человечества. Известный специалист по терроризму Б. Дженкинс считает, что «террористы могут рассматриваться как абсолютисты, как «истинно верующие»(Terrorism, 1980). Такая вера задает тип ценностных и поведенческих моделей террористических групп.

Мотив обладания истиной является существенной, но недостаточной предпосылкой обращения к терроризму. Вероятность обращения к нему возрастает при наличии некоторых других условий, стимулов и мотивов, при наличии специфической ценностно-мотивационной системы. Необходимым элементом этой системы является крайняя нетерпимость к инакомыслию, а также ко всякого рода сомнениям и колебаниям, перерастающая в убеждение, что нормальный человек просто не может видеть вещи в ином свете, чем тот, который открывается благодаря обладанию абсолютной истиной. Однако, поскольку на практике исключение инакомыслия оказывается невозможным, возникает другой важнейший компонент экстремистской мотивационной системы — идея обращения инакомыслящих в единственно истинную веру. Это возможно двумя способами — путем мирной миссионерской деятельности, либо с помощью насильственных средств. Второй путь ведет к терроризму. Т.о. имеется два компонента экстремистской мотивационно-ценностной системы — отказ от общечеловеческих ценностей и крайняя агрессивность. Фанатичная убежденность в высшей правоте может также вытесняться соображениями практического интереса, корыстными мотивами, стремлением захватить и удержать власть и т.п. Фанатики-идеалисты превращаются в прагматиков и циников или устраняются последними.

В целом, по-видимому, существует три факторов формирования террориста. Во-первых, чтобы стать восприимчивым к террористической заразе, необходима личность, уверенная в своей правоте. Во-вторых, наиболее вероятно распространение терроризма среди тех индивидов, которые нуждаются в самоутверждении.» И наконец, в-третьих, «терроризм может быть следствием фрустрации личных, экономических и политических нужд. Это обусловливает решающее переплетение психологии и политики»

(Ооtс, 1986).

Психология террористов «Экстремизм и терроризм, нельзя сравнить с вирусом, который человечество откуда-то подхватило. Это его внутренний недуг, порождаемый главным образом дисгармоничным развитием в социальной, политической и культурной областях» (Дробижева, Паин, 2003). Они называют основные источники терроризма и экстремизма. Во-первых, терроризм и экстремизм проявляются в обществах, вступивших на путь трансформаций, резких социальных изменений. Участниками террористических действий становятся маргинальные группы населения. В-вторых, важную роль в распространении этнического и религиозного экстремизма и терроризма в исламском мире играет преобладание авторитарных политических режимов. Они провоцируют насилие как форму разрешения политических противоречий и придают ему характер культурной нормы.

При изучении психологических проблем терроризма мы сталкиваемся с 1. психология террористов; 2. психология взаимодействия террористов и заложников.

Психология людей, осуществляющих террористические акты проблема новая. Эмпирические исследования личности террористов не проводились, и не только из-за трудности подобной работы, но из-за отсутствия социального заказа (Ольшанский, 2002).

Из истории известно, что при резне прокаженных, в Сицилийскую Вечерню, в Варфоломеевскую ночь, при армянской резне и еврейских погромах, с одинаковой жестокостью и кровожадностью у людей в толпе пробуждался животный инстинкт. Избиения в Варфоломеевскую ночь характеризовались случаями осквернения и уродования трупов, изнасилованием и истязанием жертв, были и случаи людоедства. (Кабанес и Насс,1998).

Д. В. Ольшанский (2002) называет основные сферы терроризма: Первая сфера — это политический террор, имеющий целью оказать влияние на политических лидеров, представителей власти, вынудить принять те или иные решения и совершить определенные действия. Вторая сфера — информационный террор, проявляющийся в прямом воздействии на психику и сознание людей в целях формирования необходимого общественного мнения. Методом террора является распространение слухов («слухи-пугало» и «слухи-агрессии»). Третья сфера — экономический террор, заключающийся в различных дискриминационных экономических действиях, имеющих целью оказать давление на экономических конкурентов (фирмы, государства). Четвертая сфера — социальный (бытовой) терроризм. Сюда можно отнести любые акты запугивания и причинения вреда на бытовом уровне (Ольшанский, 2002). Изучение личности террориста — дело крайне трудное. Террористы практически не доступны исследователям. Они готовы встречаться с журналистами с целью пропаганды своих взглядов, но контакт с психологами для них нежелателен.

Описывая мотивацию террористической деятельности, Д. В.

Ольшанский выделяет семь типов мотивов:

1. Меркантильные мотивы. Для некоторого числа людей занятие террором — это способ заработать деньги.

2. Идеологические мотивы. Такой мотив возникает как результат вступления человека в некую общность, имеющую идейно-политическую направленность.

3. Мотивы преобразования и активного изменения мира. Эти мотивы связаны с переживанием несправедливости в существующем устройстве мира и желанием его преобразования на основе субъективного понимания справедливости.

4. Мотив власти над людьми. Через насилие террорист утверждает себя и свою личность. Вселяя страх в людей, он укрепляет свою власть.

5. Мотив интереса и привлекательности террора как сферы деятельности. Террористов может привлекать связанный с террором риск, разработка планов, специфика осуществления террористических актов.

террористической группе. Такими мотивами могут быть: мотив мести за погибших товарищей, мотивы традиционного участия в терроре, потому что им занимался кто-то из родственников.

7. Мотив самореализации. Это парадоксальный мотив. С одной стороны, самореализация — удел сильных духом людей. С другой стороны, подобная самореализация — признание ограниченности возможностей, констатация несостоятельности человека, не находящего иных способов воздействия на мир, кроме насилия (Ольшанский, 2002). «Терроризм, — отмечает А. Кара-Мурза, — это действия, направленные на уравнение шансов... С точки зрения самих террористов, их действия — это форма восстановления попранной справедливости» (Дробижева, Паин, 2003).

Терроризм представляет собой извращенные представления о справедливости в мире, но всегда является неадекватным ответом слабой стороны на действия сильного.

Основные качества личности террориста описаны в литературе как требования к членам террористических организаций. В уставе Боевой организации партии социалистов-революционеров, который составлял известный террорист Б. Савинков, записаны эти требования. Спустя столетие, в конце XX века, исламское движение «Хамас» приводит практически аналогичные требования. Бойцы террористических организаций, таким образом, должны обладать следующими качествами:

1. Преданность своему делу (террору) и своей организации. Б.

Савинков писал: «Член боевой организации должен быть человеком, обладающим безграничной преданностью делу организации, доходящей до готовности пожертвовать своей жизнью в каждую данную минуту»

2. Готовность к самопожертвованию. «Воин Аллаха, — записано в уставе движения "Хамас", — готов стать шахэдом и в любую минуту отдать свою жизнь ради победы».

3. Выдержанность, дисциплинированность, способность контролировать свои эмоции, порывы, инстинкты.

4. Умение соблюдать конспирацию, регулировать удовлетворение своих потребностей.

5. Повиновение, безоговорочное подчинение лидеру. «Послушание старших — святая обязанность воина Аллаха».

6. Коллективизм — способность поддерживать хорошие отношения со всеми членами боевой группы. Современный терроризм является групповым действием. Для обеспечения его эффективности, в подготовку и осуществления террористического акта должны быть вовлечены несколько человек (Ольшанский, 2002).

Для личности террориста характерно то, что весь мир замыкается на своей организации, на целях своей деятельности. Поэтому организация накладывает жесткие требования на индивидуальность человека, ограничивая свободу его выбора. Д. В. Ольшанский отмечает, что личность террориста отличает психологическая ущербность, дефицит чего-либо в жизни, корни которого прослеживаются с самого детства. Такая ущербность приводит к потребности к гиперкомпенсации за счет других людей. В психике террориста эмоции занимают больше места, чем рациональное мышление. «Об искаженной логике террористов, — пишет Д. В.

Ольшанский, — свидетельствует такой интересный факт. Они практически не могут работать в режиме диалога... Известно, что повсеместно почти любые предложения компромиссов вызывают у террористов неадекватную, искаженную реакцию. В подавляющем большинстве случаев они жестко и категорично отвергаются на основе своеобразных рассуждений: "Их предложения — хитроумная ловушка. Они хотят расправиться с нами. Они вынуждают нас продолжить борьбу"» (Ольшанский, 2002).

Ряд авторов считает, что личность террориста представляет собой особый тип, у которого эмоциональный компонент в поведении заметно преобладает над рационально-логическим, причем до такой степени, что становятся аффективным. В этом отношении психика террористов приближается к психике человека толпы. Низкий уровень культуры и искаженные представления об окружающем мире, о том, что только насилие и угрозы являются наиболее эффективными способами преобразования мира, делают личность террориста особым социо-культурным феноменом.

Примеры подобного проявления личности типичны для категории, так называемых «исполнителей». Однако, на примере М. Бараева (захват заложников в Москве), мы видим исключение из правил; подавляющее большинство террористов более высокого ранга имеют высшее образование.

По степени выраженности эмоций различаются два типа террористов. Первый тип характеризуется предельным хладнокровием.

«Отсутствие очень сильных эмоций, подчеркнутое хладнокровие считается качеством, повышающим эффективность террористической деятельности и снижающим степень риска для террориста», — отмечает Д. В. Ольшанский.

Второму типу террористов свойственна глубокая эмоциональная жизнь.

сверхэмоциональности. Как правило, при выполнении террористического акта такой человек собран и сдержан, но в обыденной жизни он не способен сдерживать свои эмоции, порывы, аффекты, агрессию.

Серьезные моральные проблемы присущи только «идейным»

террористам, с достаточно высоким уровнем образования и интеллектуального развития, способным отрефлексировать свои поступки.

Для большинства же террористов характерно наличие примитивных синдромов, препятствующих разрешению сложных этических и моральных проблем. Д. В. Ольшанский называет три таких синдрома:

1. «Синдром Зомби» проявляется в постоянной естественной сверхбоеготовности, активной враждебности по отношению к реальному или виртуальному врагу, устремленности на сложные боевые действия. Это «синдром бойца». Такие люди постоянно живут в условиях войны, они всячески избегают ситуаций мира и покоя, блестяще владеют оружием.

2.«Синдром Рембо» выражается в невротической структуре личности, раздираемой конфликтом между стремлением к острым ощущениям и переживаниями тревоги, вины, стыда, отвращения за свое участие в них. Для подобных людей характерно осознание добровольно возложенной на себя «миссии» спасения мира, мысль о благородных альтруистических обязанностях, позволяющих реализовать агрессивные стремления. Это «синдром миссионера».

3. «Синдром камикадзе-шахэда» свойствен террористам-смертникам, уничтожающим себя вместе со своими жертвами в ходе террористического акта. К основным психологическим характеристикам таких людей относится экстремальная готовность к самопожертвованию. Террорист-«камикадзе»

счастлив возможности отдать свою жизнь и унести на тот свет с собой как можно больше врагов. Для этого он должен как минимум преодолеть страх собственной смерти. Многочисленные свидетельства говорят, что террористы боятся не самой смерти, а связанных с нею обстоятельств:

ранений, беспомощности, вероятности попадания в руки милиции, пыток, издевательств. Вот почему террористы скорее готовы к самоубийству, чем к самосохранению. Поскольку реально они присваивают себе право распоряжаться чужими жизнями (жизнями своих жертв), то право распоряжаться собственной жизнью подразумевается автоматически (Ольшанский, 2002).

Определение агрессии В настоящее время существует множество точек зрения относительно природы и сущности феномена «агрессии». Причем разногласия во взглядах могут отличаться полярностью суждений. Прежде всего многие авторы чрезмерно расширяют понятие агрессии.

Так, чрезмерно широко определяет агрессию А. Басс (Buss A., 1961); по его мнению, это «любое поведение, содержащее угрозу ли нанесение ущерб другим». Под агрессией могут подразумеваться любые формы поведения, нацеленные на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не заинтересованному в подобном обращении (Бэрон, Ричардсон, 1998). Е.В. Замановская [2003] называет агрессией любую тенденцию (стремление), проявляющуюся в реальном поведении или даже в фантазировании, с целью подчинить себе других, либо доминировать над ними. Подобное определение агрессии исключает ряд достаточно часто встречающихся агрессивных проявлений, в частности, таких как аутоагрессию, агрессию, направленную на неодушевленные предметы и др.

Е.Ю. Брель (2002) рассматривает феномен агрессии еще шире, привнося социально-психологический компонент. С точки зрения автора, любые мотивированные внешние действия, нарушающие нормы и правила сосуществования людей в обществе можно назвать агрессией.

С нашей точки зрения, агрессия может определяться двояко: вопервых, это «рациональное» мировоззрение, направленное на защиту своей территории, своего сообщества, клана, нацеленное на планомерное уничтожение других народов, прикрывающееся религиознонационалистическими идеями «беспощадной борьбы со всеми «неверными».

Во-вторых, агрессия может пониматься и более узко, как «слепое»

безоговорочное повиновение своим лидерам, с готовностью в любую минуту к совершению терактов.

Психически больные или люди с отклонениями (девиациями) характера ?

Приведенные определения агрессии совпадают с описаниями ряда психопатий у взрослых и акцентуаций характера у подростков. В частности, рассмотрим некоторые типы акцентуаций характера1, согласно А.Е. Личко, а также группы психопатов-фанатиков, эпилептоидов, неустойчивых Акцентуации характера - это крайние варианты нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении некоторого рода психогенных воздействий. Акцентуации развиваются в период становления характера и могут проявляться не постоянно, а лишь в определенной обстановке.

психопатов, описанных П. Ганнушкиным (см: Психопатология детского возраста, 2002).

Гипертимный тип акцентуации:

С детства подростки отличаются чрезмерной самостоятельностью, даже смелостью, склонностью к озорству. Реакция эмансипации сильно сказывается на поведении: подросток рано проявляет самостоятельность и независимость. Свои возможности и способности часто переоценивают.

Неудачи могут вызвать бурную реакцию, но не способны надолго выбить из колен. Отходчивы, быстро мирятся с бывшими недругами. Среди товарищей стремятся к фактическому лидерству – к роли вожака. Любят риск и авантюры. Конфликты с товарищами могут возникать из-за конкуренции на роль вожака.

Такой тип акцентуаций характера может служить основой для формирования лидера группировки, организатора терактов, рационально продумывающих «акций возмездия».

Группа эпилептоидов Агрессия может быть обусловлена: 1) злобой и раздражительностью; 2) приступами расстройства настроения (тоска, страх, гнев); 3) асоциальными установками. Психопаты – эпилептоиды - люди активные, односторонние, напряженно деятельные, страстные, очень настойчивые и упрямые. Та или иная мысль надолго застревает в их сознании; типична склонность к сверхценным идеям.

Их аффективность лишена богатства оттенков и определяется постоянной агрессивностью по отношению к окружающим. Им недоступны чувство симпатии и сострадания, способность вчувствоваться в чужие переживания. Кроме того, крайний эгоизм и злобность, нежелание считаться с чужими интересами, кроме своих – делают их морально неполноценными и социально опасными. С детства непослушные, они часто всю жизнь проводят в борьбе за кажущееся им ограничение их самостоятельности.

Неуживчивость эпилептоидов проистекает из-за: 1. страсти во все вмешиваться, 2. неспособности сохранять мирные отношения.

Психопаты-параноики В этом случае самым характерным является склонность к образованию так называемых сверхценных идей; они определяют все его поведение. Самая важная идея – об особом значении его собственной личности. Это люди крайне узкие и односторонние. Крайне упорно отстаивают свою мысль.

Менее всего это идейные борцы, им важно, что это – их идея. Мышление не зрелое, не глубокое, резко аффективно окрашенное: правильно только то, что Психопатия – стойкий дисгармоничный склад психики, в основе которого лежат стойкие нарушения адаптации личности к социальной среде.

хочется и нравится параноикам. Характерна чрезмерная склонность к резонерству, т.е. к своеобразным построениям, берущим за основу одностороннюю мысль и проводящим ее до крайних пределов. В основе резонерских суждений – ошибка суждения, не сознаваемая больным и в силу его ослепленности аффектом, и в силу слабости его критики. Некоторые любят необычные ассоциации, предпочитая либо формально-спекулятивные, либо парадоксальные построения. Эмоциональная жизнь: люди односторонних, но сильных аффектов. Они неуживчивы и агрессивны.

Борьба вызывает у них чувство недоверия, обидчивости, подозрительности.

Обороняясь, они всегда переходят в нападение; они обидчики, но выдают себя за обиженных. Параноики считают своим долгом мстить, он злопамятен, не прощает ни одной мелочи. Они способны к чрезвычайному и длительному волевому напряжению, упрямы, настойчивы и сосредоточены; жестоки в своих решениях, не слушая возражений, не поддаются убеждению. Из неудач они черпают силы для дальнейшей борьбы.

Фанатики Они с исключительной страстностью посвящают свою жизнь служению одной идеи. Как и параноики, это - люди сверхценных идей, как и те, крайне односторонние и субъективные. Отличает их от параноиков то, что они не выдвигают на передний план свою личность, а бескорыстно подчиняют свою деятельность идеям общего характера. Центр тяжести их интересов – не в самих идеях, а в претворении их в жизнь. Деятельность интеллекта отодвигается на второй план по сравнению с движимой глубоким, неистощимым аффектом волей. Большинство из них неумные, ограниченные. Идеи заимствованы. Но идеи, благодаря сильной аффективной окраске, глубоко срослись с их личностью. Они не испытывают потребности в логическом обосновании этих идей, заменяя их верой. Это люди одной страсти. В личных отношениях они холодны, или требовательно строги. Человеческое горе их не трогает, и бездушная жестокость составляет их главное свойство. Основная сила фанатиков – в их несокрушимой воле.

Часто это – вожди религиозных течений и сект. Под их руководством проводятся пытки, убийства. Отсутствие у них гибкости и приспособленности приводит к конфликту с законом.

Особо выделяются фанатики чувства – восторженные приверженцы религиозных сект, служащие слепым орудием. Легко внушаемые и беспрекословно подчиняемые. Они не знают точно, за что борются.

Сверхценная идея превращается в экстатическое переживание преданности вождю и самопожертвования.

Сравним это описание, сделанное почти 100 лет назад с современными набросками к психологическому портрету террориста (Решетников, 2005) В абсолютном большинстве случаев это молодые люди в возрасте около 15-25 лет, получившие воспитание в патриархальной и высоко религиозной культуре.

В их сознании обычно есть устойчивые представления об исторической травме нации, и мощные эмоциональные связи с последней. Типичные чувства — скорбь и горе в сочетании с ущемленной национальной гордостью. Чаще всего характерны особые (частично — искаженные и мифологизированные) представления об историческом обидчике и потребность в его наказании и возмездии, которые задаются устойчивыми паттернами поведения и оценок, активно культивируемыми в социуме.

Эти представления нередко дополняются актуальной психической травмой, связанной с реальными фактами гибели родных, близких или просто соплеменников, причем непосредственно на глазах у будущего террориста.

В индивидуальной истории, как правило, присутствовало раннее лишение родительской заботы и внимания, а также — травматогенная юность, проведенная в лишениях и сопровождавшиеся унижениями и утратами (имущества, дома, близких, социального и материального статуса и т.д.).

Отсутствие эмоциональных связей в детстве в последующем обычно компенсируется в их идеологическом или религиозном варианте, в частности, в фанатической преданности тем или иным лидерам или идеям, вплоть до идей богоизбранности и религиозно-утопических мечтах о совершенном мире (с весьма упрощенными представлениями о нем).

Характерные мировоззренческие черты:

• смещение чувства времени — прошлое включено в актуальное настоящее; стирание границ между реальностью и фантазией;

• некоторая наивность в сочетании с размытостью моральных ограничений; смешанность границ добра и зла, иногда наличие апокалиптических переживаний и фантазий в сочетании с идеями мессианства;

• садомазохистическая позиция — жалость к себе и своим соплеменникам в сочетании с ненавистью к реальному или мифологическому противнику и готовностью к самопожертвованию;

• идентификация с агрессором, то есть наличие идей типа: «если я сам буду агрессором, то не стану объектом агрессии»;

• ограниченная способность понимать и принимать доводы тех, кто мыслит иначе; утрата рациональности, особенно в сфере представлений о доступных и недоступных целях и идеалах, при этом, если цель недоступна, эрзац-целью может стать тотальная ориентация на разрушение всего, что препятствует достижению цели, даже если это никак не приблизит реализацию последней;

• религиозное «обрамление» идей борьбы, мести или возмездия создает не столько особый кодекс поведения, сколько определяет специфическую социальную связь между членами конкретной национальной или социальной группы, что отражает общечеловеческую потребность слияния с чем-то большим (высоким смыслом), чем просто слиянием с конкретной группой;

• одним из важнейших факторов такого идейного слияния являются представления о смерти и загробной жизни; в культуре социумов, откуда пополняются ряды террористов, их смерть считается героической и благородной жертвой, подвигом мученичества, и практически всегда вызывает одобрение и поддержку, которые проецируются на семью и весь род террориста, окружаемых заботой и уважением;

• это не значит, что семьи поощряют смертников или не испытывают чувства горя, но и семьи, и молодые люди знают, что, наряду со скорбью и болью утраты, будут присутствовать и принятие жертвы, и понимание, и одобрение и даже гордость; такая смерть считается не самоубийством, а мученичеством, при котором конкретная личность навсегда сливается с историей общества или нации, с его прошлым, настоящим и будущим;

• смерть в молодом возрасте вообще не воспринимается как некий необратимый феномен, и даже обычные самоубийцы (с атеистической установкой) в ряде случаев имеют фантазии о том, как они увидят то, что будет после их смерти; религиозные идеи вечного блаженства являются более мощными, и сопровождаются представлениями о переходе на другой уровень бытия и слияния с Богом или, во всяком случае — ощущениями идентификации с великой идеей или целью;

• особое место занимает понятие смыслообразования — то есть потребность ощутить, что мое существование имеет некий особый смысл, выходящий далеко за рамки серой, убогой и безнадежной повседневности (поэтому, чем более экономически, социально и политически бесперспективна ситуация в окружении, тем больше вероятности возникновения террористического типа мировосприятия).

В силу этого, террорист практически не поддается рациональному разубеждению. Ему практически неведом страх и раскаяние в совершаемом или совершенном. Все эти черты позволяют думать об особой пограничной патологии – это и не норма, и не глубокая патология, а скорее всего стойкое пограничное расстройство характера (хотя и возможно патологическое паранойяльное развитие личности).

Попытка изобразить террориста как больного психозом неверна, по сути, и никуда не ведет. Столь же неверны представления о террористе, как примитивном малообразованном человеке. Существует огромная разница между человеком, который решил покончить с собой из-за непереносимых психических страданий, и террористом-смертником, который любит жизнь, полон сил, внутренней энергии и уверен в своей особой миссии.

Концепция агрессии Под влиянием идей З. Фрейда и К. Левина была сформулирована фрустрационная концепция агрессии. Целый ряд авторов оказались приверженцами данной концепции (Dollard, 1939; Miller, 1941; Berkowitz, 1969; Bandura, 1973; Geen & O`Neal, 1979). В частности, утверждалось, что агрессия всегда является результатом фрустрации и, наоборот: фрустрация всегда приводит к агрессивному поведению (Бандура, Уолтерс, 2000, Брель, 2002). По мнению Р. Бэрон, Д. Ричардсон (1998), фрустрация действительно может являться пусковым механизмом агрессивного поведения, но только применительно к лицам изначально склонным (в силу своих индивидуальноличностных особенностей) к подобному поведению во фрустрирующей ситуации.

Агрессия также может рассматриваться как один из мотивов поведения.

Целый ряд авторов считают агрессию одной из разновидностей поведения. В частности Зильманн (Zillmann, 1970), для большей убедительности предложил заменить термин «инструментальная» агрессия на «обусловленную побуждением», а «враждебную» агрессию на «обусловленную раздражителем».

Если рассматривать термин «поведение» как некую форму действий совершаемых человеком, то и агрессия может являться разновидностью действий. Между тем, агрессия проявляется только в том случае, когда результатом таких действий являются негативные последствия. По мнению А. Басса, агрессивные действия могут быть классифицированы на основе трех шкал и их комбинаций: физическая - вербальная; активная – пассивная, прямая – непрямая.

Типы агрессии по А. Бассу:

• Физическая – активная – прямая (открыто мотивированные, физические действия, направленные агрессором на другое физическое лицо).

• Физическая – активная – непрямая (агрессия, с внешне скрытым мотивом, проявляющаяся в конкретных физических действиях, но без прямого участия в них самого агрессора).

• Физическая – пассивная – прямая (проявляется в стремлении агрессора физически не позволить своей жертве достичь желаемой цели или заняться желаемой деятельностью).

• Физическая – пассивная – непрямая (отказ агрессора от выполнения действий, направленных на оптимизацию неблагоприятной для окружающих людей ситуации).

• Вербальная активная – прямая (словесное оскорбление или унижение агрессором своей жертвы).

• Вербальная – активная – непрямая (косвенное словесное оскорбление или унижение агрессором своей жертвы, в момент ее физического отсутствия).

• Вербальная – пассивная – прямая (отказ от акта вербализации с жертвой, в тех случаях, когда вербализация служит способом урегулирования неблагоприятной для жертвы ситуации).

• Вербальная – пассивная – непрямая (отказ от акта вербализации в целом, как от способа урегулирования неблагоприятной для жертвы ситуации) (Басс, Дарки, 2002).

Позднее Басс и Дарки предложили в качестве диагностируемых критериев агрессивного поведения рассматривать всего лишь 5 основных видов агрессии:

• Физическая агрессия, проявляющаяся в непосредственном, физическом воздействии на жертву;

• Раздражение, проявляющееся в форме вспыльчивости и грубости агрессора;

• Вербальная агрессия, проявляющаяся в форме вербализации отрицательного отношения агрессора к своей жертве;

• Косвенная направленная (сплетни, злобные шутки) и косвенная ненаправленная (крики в толпе, топанье) на объект;

• Негативизм (оппозиционное поведение).

В.Д. Менделевич пишет о том, что агрессией может называться любое физическое или вербальное поведение, направленно на причинение вреда кому-либо. По этой причине рассмотрение агрессивного поведения может быть сведено к двум основным его разновидностям: прямой и косвенной агрессии (Менделевич, 2001).

Психоаналитическая школа рассматривает агрессию как врожденный инстинкт. Наиболее известными представителями этого направления стали З. Фрейд, К. Лоренц и Э. Фромм (Фрейд, 1989; Лоренц, 1990; Фромм, 1994).

З. Фрейд противопоставлял энергию либидо (составная часть инстинкта жизни) энергии мортидо (составная часть инстинкта влечения к смерти).

Человеческое поведение рассматривалось как результат сложного взаимодействия энергии двух влечений, где агрессия это врожденный инстинкт, которому на протяжении всей жизни индивида противостоит мощное Супер-Эго. В случае его победы агрессия окажется направленной во внутрь своего носителя и приведет к доминированию мортидо, т.е. к саморазрушению личности индивида. В свою очередь, подавление Супер-Эго приводит к доминированию энергии либидо и тогда агрессия будет направленной во внешний мир и на других людей. Таким образом, агрессивная энергия поступает в организм человека непрерывно и может накапливаться. С течением времени возникает естественная потребность в ее выбросе. Чем больше прошло времени с момента последнего выброса, тем более ярким и неконтролируемым будет последующий выброс. Согласно данной теории, такие выбросы не могут контролироваться сознанием человека, не зависят от наличия или отсутствия стимула (повода), так как являются лишь одной из форм инстинктивного поведения (см.: Агрессия у детей и подростков, 1994).

К. Лоренц сравнивал агрессию с инстинктом борьбы за выживание, который присутствует в равной степени, как у людей, так и у животных.

Между тем, интенсивность и яркость агрессивного выброса зависят не только от количества накопленной энергии, но и от наличия стимула (хотя, стимул может быть и незначительным). Чем большее количество агрессивной энергии скопилось в организме, тем меньшей силы стимул нужен для выхода агрессии вовне. По Лоренцу (в отличие от Фрейда), агрессивные выбросы могут быть частично или даже полностью нейтрализованы за счет влияния неких врожденных сдерживающих начал, к которым он относил родство, любовь и дружеские отношения. В сочетании с различными видами действий, не направленных на причинение ущерба окружающим, процесс накопления агрессивной энергии может быть приостановлен или сведен к минимуму.

Э. Фромм, опираясь в своих трудах на концепцию З. Фрейда, об инстинктивном происхождении агрессии, предложил рассмотреть две разновидности агрессивного поведения: доброкачественную и злокачественную агрессию. Доброкачественная агрессия способствует поддержанию жизни и является следствием процесса адаптации. Основное отличие доброкачественной агрессии от злокачественной агрессии в формах проявления. Доброкачественная агрессия всегда имеет социально приемлемые формы проявления, способствует самоутверждению и развитию личности. Злокачественная агрессия носит деструктивный характер и всегда имеет асоциальные формы проявления. В целом, функция злокачественной агрессии может быть сведена к механизму психологической защиты.

Такой подход к пониманию сущности природы агрессивности базируется на основных принципах психоанализа, но с акцентом на формах и мотивах агрессивного поведения. У представителей этого направления (неофрейдистов) пользуется большой популярностью фрустрационная теория происхождения агрессии. Фрустрация является непременным условием возникновения механизмов психологической защиты, где агрессия выступает лишь формой приспособления к неприемлемой действительности.

Несмотря на многообразие предложенных классификаций механизмов психологических защит, в большинстве своем все они отражают основную идею психоанализа - борьба либидо и мортидо. Следовательно, агрессивное поведение будет являться лишь компенсацией нереализованных импульсов, одной из разновидностей злокачественной агрессии (по Э. Фромму).

Детерминанты агрессивного поведения Феномен агрессии может быть рассмотрен с точки зрения системно детерминированного. В частности, различают внутренние и внешние детерминанты агрессивного поведения. К внутренним детерминантам относят различные индивидуально-типологические аспекты развития личности, результатом которых является агрессивное поведение человека.

Условно внешними детерминантами агрессивного поведения принято считать ряд событий и обстоятельств, следствием которых является деформация эмоционально-волевой сферы личности.

1. Внутренние • биологические (генетические) детерминанты:

Одним из факторов риска возникновения стойкого агрессивного поведения считается фактор биологической предрасположенности. Родовые травмы и нарушения пренатального развития нередко приводят к формированию быстрой психической истощаемости, общему повышению чувствительности, эмоциональной неуравновешенности ребенка.

Существует гипотеза, согласно которой, уровень тестостерона влияет на формирование агрессивного поведения. По некоторым данным, дети, подвергавшиеся воздействию андрогенных веществ в пренатальный период, более агрессивны, чем их сверстники не испытавшие такого воздействия.

У мужчин, осужденных за совершение насильственных преступлений, уровень тестостерона оказался выше, чем у мужчин, осужденных за преступления ненасильственного характера. В равной степени, как и у женщин, совершивших неспровоцированные преступления с применением насилия, уровень тестостерона оказался выше, чем у женщин, осужденных за преступления, сопровождавшиеся применением силы в качестве самообороны.

Наличие лишней - хромосомы у мужчин может привести к более выраженному проявлению агрессивности в поведении. В то время как наличие лишней -хромосомы у женщин приведет к менее выраженному проявлению агрессивности. Так же, имеются данные о существовании зависимостей уровня агрессии от длины - хромосомы. Данная теория широко используется в области генетики и судебно-медицинской экспертизы (Агрессия у детей и подростков, 2004, Бэрон, Ричардсон, 1998).

Однако некоторые ученые все же считают лишь предположительным утверждение, согласно которому, уровень андрогенов может влиять на степень выраженности агрессивного поведения. Такая позиция объясняется ведущей ролью социального фактора в становлении агрессивного поведения, при котором фактор генетической предрасположенности является вторичным.

• психо-физиологические детерминанты:

Ю.Б. Можгинский выделяет трансформированную агрессию.

Первоначально акт агрессии адекватен сложившейся ситуации, но в какой-то определенный момент трансформируется в агрессивно-патологические действия с признаками садизма. По сути своей, трансформированная агрессия являться одной из разновидностей компенсаторных механизмов, психологической защитой у лиц с комплексом неполноценности, ущербности, обиды (Можгинский, 1999).

Иными словами, существует индивидуальная предрасположенность к агрессивному поведению, и эта предрасположенность может быть обусловлена как следствием доминирования механизмов психологической защиты.

У лиц с ограниченными возможностями (физические и психические аномалии развития), агрессивное поведение, может развиться как следствие хронической фрустрации, вызванной текущим заболеванием. Особенно эти проявления заметны у лиц с низким интеллектом (при некоторых формах олигофрении; педагогической запущенности). Характер и стойкость агрессивных проявлений во многом будет определяться генезом интеллектуальных нарушений. При интеллектуальном дефекте органического происхождения, степень инертности агрессивных проявлений будет выше.

• индивидуально-типологические детерминанты:

Сенсорный голод или выраженная потребность в новых впечатлениях чувственного характера может являться основанием для развития агрессивных форм девиантного, делинквентного, аддективного, патохарактерологического и психопатологического поведения.

Индивидуальные особенности личности отчасти способны предопределить характер агрессивного поведения. Например, склонность к быстрому формированию стойких поведенческих стереотипов, привычек, или наоборот – низкая адаптивность к изменяющимся условиям (невозможность быстро и эффективно изменить свое поведение в ответ на изменяющиеся условия) могут стать причиной развития стойких форм агрессивного поведения. Особенно часто подобные трудности возникают в детском и подростковом возрасте, в первичных попытках самостоятельного установления контактов с окружающим миром.

Изучением взаимосвязей полового признака с типом агрессивного поведения занимались Р. Бэрон и Д. Ричардсон. В ходе многочисленных исследований выяснилось, что мужчины более склонны к демонстрации прямой (физической) агрессии, в то время как женщины предпочитают косвенные ее разновидности. Однако величина разрыва между типами агрессии сильно колеблется в зависимости от обстановки и других факторов.

Агрессивное поведение, прежде всего, определяется воздействием ситуации, в которой оказался индивид, а лишь затем имеющимися качествами, эмоциями и склонностями. Определенные черты характера действительно могут обуславливать склонность к агрессивному поведению, но лишь в том случае если они действительно будут устойчивыми. Авторы ставят под сомнение факт наличия «устойчивых личностных черт», говоря о доминирующей роли социальных, средовых, когнитивных и ситуационных переменных в формировании реакции на раздражитель (Бэрон, Ричардсон, 1998).

Р.М. Масагутов, исследовавший клинико-психопатологические особенности агрессивности девочек с делинквентным поведением показал, что у части девочек с выраженным агрессивным поведением отмечаются нарушения половой аутоидентификации. У некоторых из них отчетливо прослеживались черты маскулинности (предпочтение «мужского стиля» во внешности и поведении), другие - и вовсе идентифицировали себя с мужчиной (Масагутов 1998, 2002).

Специфика агрессивности во многом определяется и возрастными особенностями. Процесс адаптации к возрастным требованиям часто сопровождается всплеском агрессивности. Многочисленные переходные периоды, кризисы и кризы сопровождаются переоценкой ценностей, растущим чувством неудовлетворенности достигнутыми результатами.

Особенно заметны проявления агрессивности в детском и подростковом возрасте. Во детском возрасте частота кризисов колеблется в интервале 7- лет.

Детская агрессивность, как правило, непреднамеренна, обусловлена ситуативным фактором или длительной фрустрирующей ситуацией. Крайне редко (исключая патологические формы агрессивности) ребенок осмысленно, методично и целенаправленно причиняет вред другим или себе.

В большинстве случаев, появление/ исчезновение агрессии привязано к фрустрирующей ситуацией или к нарушению внутрисемейного взаимодействия (эмоциональный дисбаланс, материнская депривация, гипер и гипоопека, копирование поведения и др.).

Для детей дошкольного возраста наиболее характерными формами агрессии являются порча и грубое обращение (с игрушками, предметами домашнего обихода), эпизодическое агрессивное поведение по отношению к животными, пассивно-агрессивные реакции протеста, упрямство. Дети младшего школьного возраста могут демонстрировать наличие агрессивных хобби, случаи вербальной и физической агрессии (особенно по отношению к более слабым сверстникам).

Подростковый возраст является своеобразной манифестацией самых разных видов агрессивного поведения. Их специфика не только зависит от половой принадлежности подростка, но и от индивидуально-личностных черт, социального статуса в группе сверстников, стиля семейного воспитания и т. д. Достаточно распространенными являются физическая и вербальная агрессия, но эти типы агрессии не реализуются в чистом виде, а включают в себя элементы многих других стилей агрессивности. Явление так называемого «сенсорного голода» (жажда впечатлений чувственного характера) часто провоцирует агрессивность. Особенно опасными становятся подростки с выраженным «сенсорным голодом» в сочетании с нарушенной или слабо развитой системой ценностных ориентаций. Агрессия для такого подростка - источник удовольствия, а лишь затем способ самоутверждения, обороны и др.

распространенных источников проявления агрессивности. Типология основных семейных факторов агрессивного поведения:

1.Гиперопека/ гипоопека. Недостаточный контроль и присмотр за детьми (воспитание по типу гипопротекция) часто приводит к развитию стойких агрессивных форм поведения. Хочется отметить, что возраст родителей так же влияет на выбор стиля воспитания. Наиболее часто гипоопека встречается в неполных семьях молодых (а точнее – юных) родителей. Дети, таких родителей чаще других детей, попадают в поле зрения администрации школы за агрессивное поведение (драки со сверстниками, эпизодический или системный вандализм). Явление гиперопеки часто сопровождается рассогласованием предъявляемых к ребенку требований со стороны родителей, и это еще один дополнительный фактор развития детской агрессивности.

2. Физическое, психологическое или сексуальное насилие по отношению к ребенку или по отношению к одному из членов семьи, свидетелем которого стал ребенок. В данном случае агрессивного поведения ребенка может рассматриваться как механизм психологической защиты или являться следствием научения (копирование родительской модели отношений).

3. Негативное влияние сибсов (отвержение, соперничество, ревность и жестокость с их стороны). По данным Фельсон (Felson, 1983), дети более агрессивны в отношении единственного брата или сестры, чем против большого количества детей, с которыми они общаются. Паттерсон (Patterson, 1984) обнаружил, что братья и сестры агрессивных детей более склонны отвечать на нападение контратакой, чем братья и сестры неагрессивных детей.

4. Материнская депривация, так же может быть рассмотрена как фактор становления агрессивного поведения. Фрустрирование потребностей в родительской ласке, любви, заботе, приводит к развитию чувства враждебности. Поведение такого ребенка отличается агрессивностью, но эта агрессивность носит защитный, протестный характер.

5. Наличие специфических семейных традиций, может стать причиной агрессивности ребенка. Речь идет об искаженных моделях воспитания, специфическом поведении родителей, и культивировании этих качеств (моделей воспитания), как единственно верных. По сути дела, речь идет о социальной изоляции ребенка, которая в свою очередь приведет к деформации картины мира, искажению индивидуально-личностных черт, агрессии, как реакции протеста.

6. Неполные семьи. По данным Геттинг (Geotting, 1989) малолетние убийцы зачастую происходят из неполных семей.

В целом агрессивное поведение в семье формируется по трем механизмам, пишет Н.М. Платонова: 1) подражание и идентификация с агрессором; 2) защитная реакция в случае агрессии, направленной на ребенка; 3) протестная реакция на фрустрирацию базовых потребностей.

Фрустрирующая ситуация может стать источником агрессивного поведения. Однако далеко не всегда фрустрация потребностей сопровождается агрессивностью. Р. Бэрон, Д. Ричардсон (1998) называют четыре фактора развития агрессивности:

- Степень выраженности (уровень) фрустрации. Низкий уровень фрустрации либо вообще не приводит к проявлению агрессии, либо порождает агрессивные реакции малой интенсивности.

- Наличие предпосылок к агрессии (стимулов, провоцирующих появление чувства гнева и агрессивности). Речь идет о специфических посылах, предшествовавших фрустрирующей ситуации. Эти специфические посылы могут спровоцировать или усилить агрессивность, возникшую вслед за фрустрирующей ситуацией.

- Степень неожиданности фрустратора. Прогнозируемая и ожидаемая фрустрация в меньшей степени провоцирует агрессивное поведение, по сравнению с непредвиденной фрустрацией.

- Эмоциональные и когнитивные процессы фрустрированного агрессора. Если фрустрация не вызывает негативных чувств, то проявления агрессии маловероятны.

Пол и раса жертвы могут быть стать детерминантом агрессивного поведения. Влияние этого фактора легко проследить на примере войн, когда внешние характеристики (раса) одного человека могли стать мотивом агрессии со стороны другого человека.

1.3. Анализ агрессии у молодежи Поскольку проявления агрессивности и склонности к терроризму нередко проявляются очень рано – в подростковом и даже в детском возрасте, важно изучение половых особенностей формирования физической и вербальной агрессии у подростков.

Анализ частоты проявлений агрессии подтвердил известный факт, что криминальные ситуации значительно чаще связаны с мужчинами. Вместе с тем Р. Джонсон и Х. Каплан (1988) не нашли половых различий в тех случаях, когда агрессия развивается в ответ на провокацию. Более определенное мнение сложилось о качественном различии агрессивности: по мнению ряда авторов, лица мужского пола предпочитают прямое агонистическое взаимодействие, а лица женского пола – косвенное.

Представлялось интересным проверить гипотезу, согласно которой склонность к физическому типу агрессии у мальчиков обусловлена преобладанием активности правого полушария, в то время как склонность к вербальной1 агрессии у девочек связана с преобладанием активности вербально-логического левого полушария.

Оценка выраженности агрессивности проводилась с помощью личностного опросника Басса-Дарки (2002) у групп агрессивных мальчиков 13-15 лет (35 чел.) и агрессивных девочек 13-15 лет (35 чел.). В качестве контрольных групп исследовались неагрессивные мальчики и девочки 13- лет (по 20 чел в каждой группе).

Как и предполагалось, уровень физической агрессии был достоверно выше у агрессивных мальчиков, чем у агрессивных девочек (в среднем 7 и баллов соответственно; р < 0.001) (рис.1). Наоборот, уровень вербальной агрессии был значимо выше у агрессивных девочек, чем у агрессивных мальчиков (р < 0.001) (рис.2).

Для проведения факторного анализа был взят каждый третий испытуемый из общего списка. В случае факторного анализа по испытуемым, качество разложения данных по первым двум факторам оказалось существенно выше, чем при анализе тестов. Здесь первые два фактора объясняют около 80% общей дисперсии из-за высокой коррелированности ответов отдельных испытуемых.

На рис. 3 область агрессивных мальчиков довольно четко отделяется от области неагрессивных мальчиков. Для девочек это различие слабее, и области агрессивных и неагрессивных девочек сильно перекрываются.

Неожиданно выяснилось, что по сравнению с контролем агрессивные девочки отличаются высоким уровнем как вербальной, так и физической агрессии (р < 0.001). По этим типам агрессии мальчики контрольной группы и агрессивные мальчики так же резко отличаются друг от друга (р < 0.001).

Количественная оценка степени разработанности правой и левой части зрительного поля (на основе анализа рисунков на растре, по Николаенко (1989)) у агрессивных и неагрессивных девочек не обнаружила достоверных различий – эти части поля были разработаны в равной мере. Однако у агрессивных мальчиков ситуация оказалось иной – левая часть зрительного поля оказалась более разработанной, чем правая часть (р < 0.01). Эти данные свидетельствуют о преобладании активности правого полушария у агрессивных мальчиков. В то же время у мальчиков контрольной группы не обнаружено значимых различий в степени разработки левой и правой частей (t=1.1; нд).

Таким образом, частично подтвердилась гипотеза, согласно которой предпочтение физического типа агрессии у мальчиков обусловлено преобладанием активности правого полушария. Высокая физическая агрессия у мальчиков 13-15 лет объясняется возрастными особенностями (более бурное протекание пубертатного периода, где высокий уровень физической агрессии является главным способом самореализации личности подростка).

У девочек высокий уровень и вербальной, и физической агрессии, повидимому, не связан с превалированием активности правого или левого полушария мозга. У агрессивных девочек, возможно, используются более рациональные пути разрешения конфликтных ситуаций, где вербальная агрессия направлена на постепенное вытеснение физической агрессии.

ЛИТЕРАТУРА

1. Агрессия у детей и подростков // под ред. Н.М. Платоновой. СПб, изд. «Речь», 2004.

2. Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия: изучение влияния воспитания и семейных отношений. М.: 2000.

3. Басс А., Дарки А. Личностный опросник Басса-Дарки (Buss-Durkey Inventory) // Практикум по возрастной психологии, под ред. Головей Л.А., Рыбалко Е.Ф. Изд. «Речь», 2002.

4. Бианки В.Л., Филиппова Е.Б.; Асимметрия мозга и пол; изд-во СанктПетербургского Ун-та, 1997 г.

5. Брель Е.Ю. К проблеме определения агрессии в отечественных и зарубежных психологических исследованиях. http: //spf.

kemsu.ru/portal/psy2002/2. 4. shtml 6. Бреслав Г.Э. Психологическая коррекция детской и подростковой агрессивности. Санкт-Петербург, изд. «Речь», 2004.

7. Блум Ф., Лейзерсон А., Хофстедтер. Мозг, разум и поведение; Л.:

«Мир» 1988 г.

8. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб., 1998.

9. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций в переходном возрасте. Том 4. М.: Изд. «Педагогика» 1984.

10. Геодакян В.А. Асинхронная асимметрия // Высшая нервная деятельность. 1993. Т. 43. № 3. С. 543-547.

11. Деглин В.Л. Лекции о функциональной асимметрии мозга человека.

Киев, 1996.

12. Денисова З.В. Механизмы эмоционального поведения ребенка.

Ленинград, изд. «Наука», 1978.

13. Дробижева, Паин. Политический терроризм и экстремизм/ Век толерантности — 2003, с. 33).

14. Замановская Е.В. Девиантология (психология отклоняющегося поведения). М.: 2003.

15. Кабанес О, Насс Л. Революционный невроз. — М, 1998, с. 270.

16. Курбатова Т.Н., Муляр О.И. Проективная методика исследования личности «Hand-test». СПб. Изд. «Иматон», 2001.

17. Лоренц К. Агрессия, так называемое зло. М.: 1990.

18. Масагутов Р.М. Особенности агрессии у девочек-подростков с делинквентным поведением. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. Челябинск, 1998.

19. Масагутов Р.М. Детская и подростковая агрессия. Уфа. 2002.

20. Менделевич В.Д. Психология девиантного поведения. М.: 2001.

21. Можгинский Ю.Б. Агрессия у подростков: эмоциональный и кризисный механизм. СПб., 1999.

22. Николаенко Н.Н. Функциональная асимметрия мозга и структура зрительного поля // «Физиология человека». 1989. Т. 15, № 1. с. 8-15.

23. Пиаже Ж. Теория Пиаже. – В кн.: История зарубежной психологии.

Тексты / под. Ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. – М.: Изд. МГУ, 1986.

С. 232- 24. Психопатология детского возраста. Хрестоматия. Под ред. А.Ю.

Егорова., Е.С. Иванова., Д.Н. Исаева. 2002.

25. Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. М.: изд. «Наука», 1989.

26. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: 1994.

27. Terrorism. N.Y.,L.1987.Vol.10.N1.p. 28. Livingstone N. The War against Terrorism. Lexington (Mass.)1982.p.48.

29. Оотс К. Л. The Annual on Terrorism. Dordrecht. 1986.

30. Sole R. Le defi terroriste. P.1978. p. 31. Post D. Terrorism.1987. Vol.10. N1. p. 32. Drake R. The Revolutionary mystique and Terrorism. Bloomington and Indianapolis.1986.p.159.

33. Terrorism. 1980. Vol.3.N3.p. 246.

34. Johnson R.J., Kaplan H.B. Gender, aggression and mental health intervention during early adolescence. J. Health Soc. Behav.1988. Vol. 29.

P. 53-64.

1.4. Литературный обзор 1.4.1 Общие вопросы Проблема терроризма, принявшего формы мирового масштаба, предмет изучения представителей различных областей знаний целого ряда государств и организаций, заинтересованных в безопасности граждан. Ряд данных позволяют говорить о том, что среди террористов сегодня большую часть составляют представители ислама и восточного мира.

В связи с этим в ходе данного этапа были проведены следующие исследования:

- изучена научная база по природе агрессивности человека, по вопросам физиологии человека, психологии эмоций и их проявлению, - просмотр материалов периодической печати по вопросам опыта борьбы с бандитскими формированиями, по вопросам международного терроризма и экстремизма, - опрошен ряд психологов, востоковедов, политологов.

Для начала целесообразно рассмотреть проблему в целом (превалирование исламского терроризма в мире, а также проблемы наркотизации восточного мира). Далее составить портрет террориста (типы).

Он включает в себя социальные и психологические особенности личности.

Основываясь на этих данных далее можно рассматривать и говорить о мотивах, побуждающих личность становиться на путь терроризма и экстремизма, а также о возможных эмоциях и их проявлениях каждого типа.

Параллельно изучаются причины возникновения, проявления агрессивности, эмоций, вопросы деятельности мозга. Теории К. Лоренца, З.

Фрейда, Ч. Дарвина, И. Сеченова, Е. Мира-и-Лопес, П. Экмана, Г. Айзенка и ряда других.

Проблема в целом: статистика. Восток В докладе Госдепартамента США о террористической угрозе в мире (по итогам 2004 года) перечислены 80 иностранных террористических организаций, большинство из которых стоит на позициях исламского экстремизма. Наиболее опасной организацией США по-прежнему считают "Аль-Каиду" во главе с бен Ладеном.

На территории Чеченской республики действуют 3 террористические организации - "Разведывательно-диверсионный батальон чеченских мучеников "Риядус-Салихин", "Исламская интернациональная бригада" и "Исламский полк специального назначения".

К этому докладу исследовательский центр RAND проанализировал статистику глобального терроризма за период с 1970 по 2003 год. Эксперты центра считают, что с каждым годом террористы все чаще атакуют гражданские цели. При этом каждый теракт уносит все больше жертв. В 1970-е годы среднестатистический теракт приводил к гибели или ранениям 4.47 человек. В 1980-е годы - 4.87, в 1990-е - 12.29. "Коэффициент летальности" терактов, совершенных с 2000 по 2003 год, составил 14.49.

Увеличение числа убитых и раненых прежде всего связано с активизацией "религиозных" террористических структур. В 1970-е-1980-е годы большинство терактов совершали "секуляристские" террористы - в основном, националисты, анархисты или неофашисты. В 1990-е годы "первую скрипку" в террористическом интернационале стали играть "религиозные" структуры, прежде всего исламисты.

Также исследовательская служба сообщает, что «террористический интернационал» бен Ладена имеет филиалы в 34 странах или территорий, его агентура действует в Азербайджане, Узбекистане, Таджикистане, Чечне и на территории США. Самостоятельные ячейки «Аль-Каиды» и сочувствующие ей организации действуют в 88 странах мира.

У бывшего главы внешней разведки, президента консалтинговой компании «Российская национальная служба экономической безопасности»

генерал-лейтенанта в отставке Леонида Шебаршина есть на «Аль-Каиду»

своя точка зрения: «В беседе с экспертом «Рэнд Корпорейшн», занимавшимся «Аль-Каидой», мы пришли к выводу, что это не организация, а notion – идея». Таким образом, перед специалистами, которые занимаются проблемами терроризма, возможно, встает вопрос о борьбе с идеей.

Причины: геополитические, социальные Петр Нищев, полковник, бывший руководитель специальных курсов КГБ СССР (обучение командиров разведывательно-диверсионных групп), считает, что сейчас «надо говорить не о повышении эффективности, а о коренном изменении подходов к борьбе с терроризмом. (…) Когда же одна трагедия следует за другой, когда никто не может сказать, что будет завтра, надо ставить вопрос о создании системы защиты и борьбы от террористических угроз (диверсионно-террористических угроз)».

«В 1995 году страна пережила трагедию Буденновска. Косвенный признак надвигающейся тогда беды был очевиден - за два-три дня до нападения из города "исчезли" все чеченцы. Спустя почти 10 лет ситуация повторяется в Ингушетии (…) То же самое по Беслану - террористы готовились к захвату школы, готовились заранее: завезли оружие, продумали маршруты подходов, отходов и т.п. (…) Террористы не живут в вакууме. Они базируются, совершают передвижения, провозят оружие и взрывчатку, общаются с местным населением. Надо полагать, что упреждающей системы выявления их действий на самой ранней стадии нет. (…) Чеченских боевиков, террористов, бандитов можно именовать как угодно, но методы борьбы у них не армейские, а партизанские - подрывы, поджоги, нападения из-за угла, захват заложников.

Следовательно, по способам борьбы они - партизаны, значит, борьба с ними должна быть контрпартизанской. (…) Теперь первая скрипка в международном терроризме - арабский мир.

До недавнего времени с его стороны отношение к России было хорошим.

Теперь многое изменилось, и приходится на себе испытывать реализацию террористических угроз. Но главное не в этом. Наемники всегда были и, надо полагать, будут среди террористов. Вопрос в том, кто за ними стоит.

В распространении терроризма в России заинтересованы не только спецслужбы ряда стран, которые не желают укрепления наших позиций в мире, но и глобальное преступное сообщество в составе транснациональных финансовых структур. Они ставят цель, чтобы на нашей территории отсутствовал должный порядок. Тогда можно будет пользоваться сырьем и энергоресурсами нашей страны, другими возможностями, так скажем, по самой малой цене и держать нас все время на привязи.

С такой трактовкой, объясняющей истоки терроризма, я согласен.

Добавлю только, что, к сожалению, для России есть и внутренние контрреволюция, партизанское движение вырастают из социальных вопросов. Поэтому надо прежде всего ставить проблемы с точки зрения эффективного разрешения социальных вопросов. Тогда число сторонников террористов среди населения будет сужаться. (…) Когда будут создаваться рабочие места, тогда завербовать людей для теракта, подобного бесланской трагедии, станет гораздо сложнее. А так вербовщик пообещал или даже дал 100 долларов, возможно, чуть больше, - и человек в руках террористов. (…) Радикальный исламизм в России формируется как раз по причине социальных проблем людей. Фанатики этим пользуются. Люди, к сожалению, идут за ними, поскольку государство не оставляет другой альтернативы. (…) Еще один немаловажный фактор, формирующий ряды террористов, месть. Когда я проводил занятия с сотрудниками органов госбезопасности Афганистана, то всегда обращал внимание на то, что операции по ликвидации террористов, различного рода зачистки, масштабные действия войск порой порождают обратное - убили отца, брата, и это становится основой мести, враждебности. Армию, применительно к нашей стране, вообще считаю не предназначенной для ведения такой борьбы. При решении вопросов, связанных с нейтрализацией потенциальных террористов, партизан, крови должно быть как можно меньше, не порождать у населения чувство мести. »

От терактов при сегодняшнем уровне безопасности никто не застрахован не только в России, но и во всем мире. Современный терроризм стал к тому же своеобразной формой бизнеса, причем по доходам иногда даже более прибыльного, чем бизнес, связанный с продажей наркотиков или оружия. В одной из наших совместных с профессором Стариновым работ было высказано предположение о возможных масштабных террористических актах (в 1996 году): "Трагедия может произойти там, где ее совсем не ждут".

Заметим, что написано это было за несколько лет до сентября 2001 года, когда террористы взорвали небоскребы в США.

Международный терроризм - инструмент глобализации. И, как надо полагать, всерьез и надолго, поэтому на защиту и борьбу с терроризмом необходимо поставить всю мощь государственных и иных возможностей.

Если кратко выразить свою субъективную позицию по современной проблеме терроризма в России, то ее можно свести примерно к следующему:

…терроризм исходя из геополитической обстановки однополярного мира в обозримом будущем так или иначе будет иметь место. Вся проблема заключается в том, чтобы защита и борьба с ним общественную опасность от этой угрозы делали минимальной. Поскольку полностью избавиться от терроризма нельзя».

Социальный аспект проблемы подтверждают данные, которые приводит газета «Известия». Ее корреспонденту впервые удалось пройти «по опиумному следу Осамы бен Ладена в странах мусульманского Востока».

«Известия» приводят мнение Рафаэла Перла, главного аналитика по международному терроризму и наркотикам при Исследовательской службе США, который заключил, что террористические организации «не способны выживать без доходов от наркоторговли. Потребность террористов в таких доходах он отнес к особой форме «наркозависимости». Число употребляющих наркотики в этих странах перешло цифру в 10 млн.

Выращивать опийный мак выгодно населению: 1 га приносит доход, равный доходу с 40 га хлопка. В Иране за наркоторговлю положена смертная казнь, но иранцев это не останавливает, поскольку надо обеспечивать семью. Мало того, один из пакистанцев сообщил «Известиям»: «Талибы нам говорили, что опиум для врагов – страшнее бомбы!» Таким образом, наркотическая атака на западный мир, в традициях которого нет умения и навыков дозированного применения наркотиков, имеет идеологическую подоплеку. Маковых плантаций в Афганистане, по данным этого материала, у бен Ладена достаточно, чтобы готовить и обеспечивать самоубийц-камикадзе.

Интересный факт - свой наркокапитал он вкладывал в развитие предприятий, создание рабочих мест. Таким образом, в представлении многих соотечественников – это герой-заступник. Известно об особых школах в У111-1Х веках при ордене Хашишин, где молодых фанатиков подвергали наркотизации. Приятные видения облегчали им добровольный уход из жизни. Эта система находила применение и позже. Отсюда можно говорить о возможностях мощной наркотической обработки части террористов.

К портрету террориста: выводы Таким образом, на данном этапе борьбы с террористическими организациями можно сделать вывод о превалировании исламского терроризма. Он представлен (исходя из частотности упоминания в периодической печати) политиками, религиозными фанатиками, борцами за идею как таковую, наемниками (как по идейным соображениям, так и по финансовым), а также группой лиц, желающих отомстить за погибших родственников. Вероятно, туда идут также и по «семейной» традиции. В социальном, образовательном плане представлен полный спектр. Важен религиозный фактор.

Стоит прислушаться и к мнению эксперта П. Нищева, определившего террористов как партизан.

Террористы заинтересованы в наркотизации Запада. Среди террористов есть наркозависимые. Есть прошедшие школу специальной наркотизации.

Эксперты отмечают высокую образованность, религиозность и фанатичность бен Ладена. Также для многих это идол, герой-заступник.

интеллектуального и психического развития, различный опыт преодоления стрессовых ситуаций.

Террористов также можно разделить и на известные психологические типы. Д. Ольшанский выделяет 4 основных типа: холерик, флегматик, сангвиник, меланхолик. Есть и более сложные классификации личности вообще. Так, П. Ганнушкин («Избранные труды») выделяет группы:

циклоидов, астеников, шизоидов, параноиков, эпилептоидов, истерических характеров, неустойчивых психопатов, социальных психопатов, конституционно-глупых.

Также см. Приложение «Опросник Айзенка»

Что касается мотивации к террористической деятельности, Д.

Ольшанский предлагает 7 типов мотивов:

- меркантильные мотивы, - идеологические мотивы, - мотивы преобразования, активного изменения мира, - мотив своей власти над людьми, - мотив интереса и привлекательности террора как сферы деятельности, - «товарищеские» мотивы эмоциональной привязанности в разнообразных вариантах – от мотива мести за вред, нанесенный товарищам по борьбе, единоверцам, родственникам до мотивов традиционного участия в терроре потому, что им занимается кто-то из друзей, родственников, соплеменников, - мотив самореализации.

Кроме того, стоит особо отметить, что ряд исследователей акцентируют социальный аспект проблемы, вследствие которого люди становятся соучастниками террористов. Он актуален и для стран Востока, и для России. Это может быть важно при выявлении террористов, поскольку, если люди берутся «со стороны», их эмоциональное состояние, реакции, возможно, будут отличными от «профессиональных» террористов.

Литература:

1. Михеев Владимир Террорист под номером один. Несколько штрихов к портрету Усамы бен Ладена. // Труд, 20 сент, 2. Мухин Владимир. Армию привлекать нельзя// Независимое военное обозрение, 18 ноября 3. Лабецкая Катерина. Удобная штуковинка этот международный терроризм, [21.03.05 15:46]// Blotter.ru, 21.03.2005//«Время Новостей»

4. Шинкарев Леонид. Наркоимперия. // Известия, 25.08. 5. Курс практической психологии: Учебное пособие для высшего управленческого персонала. – Ижевск.: Изд-во Удм. Ун-та, 6. Ольшанский Д. Психология терроризма. – СПб.: Питер, 1.4.2. Обзор литературы с целью использования в бесконтактном сканировании Графическая методика исследования личности (Е. Мира-и-Лопес) Е. Мира-и-Лопес - автор известной проективной методики — теста миокинетической психодиагностики. Каждое психическое проявление человека в силу единства всех его функций сопровождается мышечными движениями. При этом доминирующая половина тела лучше развита и больше контролируется сознанием. Поэтому моторные выражения функционально более развитой половины тела позволяют выявить установки и намерения, связанные с актуальными характерологическими реакциями личности, в то время как моторные выражения менее развитой половины — установки и склонности, связанные с инстинктивными реакциями или проявлениями темперамента. Поэтому, изучая пространственно-временную организацию графических движений правой и левой руки, можно сделать заключение об особенностях личности испытуемого.

Связь психических и мышечных установок человека, вызвали большой интерес к этой исследовательской работе. Лаборатория дифференциальной психологии ЛГУ под руководством Б.Г. Ананьева: вывод о том, что «психомоторные показатели связаны не только с непосредственными характеристиками энергетических функций организма, но и входят в основную структуру личности». В ходе исследования проводилось сравнение различных параметров методики с объективными нейродинамическими, психомоторными, интеллектуальными и личностными особенностями испытуемых. Данные, которые сотрудники лаборатории собирали в течение 35 лет, дали возможность оценить объективность и высокую диагностичность методики миокинестической психодиагностики.

В оригинальном варианте для проведения эксперимента использовались достаточно сложные приспособления. Поскольку часть заданий выполняется в вертикальной плоскости, должна быть предусмотрена возможность изменения положения крышки. Листы со стимульным материалом («линеограммы», «зигзаги», «лестницы», «круги», «цепи», «параллели» и «скобки»), должны быть строго зафиксированы зажимами на специальном стекле.

Не менее тщательно автор описывает процедуру тестирования и интерпретацию полученных результатов по каждому из субтестов. В главе «Норма и патология» содержатся подробные характеристики различных типов личности, составленные на основе анализа результатов тестирования.

Литература:

Е. Мира-и-Лопес, Графическая методика исследования личности. СПб.:

Речь, Опросник Г. Айзенка (по материалам В. Блейхера, И. Крука) Личностный опросник Г. Айзенка направлен на исследование факторов экстра- и интроверсии и нейротизма. Понятия экстра - и интроверсии были созданы психоаналитиками. Юнг различал экстра - и интровертированные рациональные (мыслительный и эмоциональный) и иррациональные (сенсорный - и интуитивный) психологические типы. Айзенк связывает экстра - и интроверсию со степенью возбуждения и торможения в центральной нервной системе, рассматривая этот в значительной мере врожденный фактор как результат баланса процессов возбуждения и торможения. Особая роль придается влиянию состояния ретикулярной формации на соотношения основных нервных процессов. Отмечена роль биологических факторов: некоторые наркотики интровертируют человека, тогда как антидепрессанты его экстравертируют. Типичные экстраверт и интроверт рассматриваются как личности противоположные, к которым разные люди в той или иной мере приближаются.

Экстраверт общителен, нуждается в людях, не любит сам читать и учиться. Он жаждет возбуждения, рискует, действует под влиянием момента, импульсивен. Экстраверт любит каверзные шутки, не лезет в карман за словом, обычно любит перемены. Он беззаботен, добродушно весел, оптимистичен, любит смеяться, предпочитает движение и действие, имеет тенденцию к агрессивности, вспыльчив. Его эмоции и чувства строго не контролируются, и на него не всегда можно положиться.

Интроверт спокоен, застенчив, интроспективен. Он предпочитает общению с людьми книгу. Сдержан и отдален от всех, кроме близких друзей.

Планирует свои действия заранее. Не доверяет внезапным побуждениям.

Серьезно относится к принятию решений, любит во всем порядок.

Контролирует свои чувства, редко поступает агрессивно, не выходит из себя.

На интроверта можно положиться. Он несколько пессимистичен, высоко ценит этические нормы.

Фактор нейротизма (или нейротицизма) свидетельствует, по Айзенку, об эмоционально - психологической устойчивости или неустойчивости, стабильности - нестабильности и рассматривается в связи с врожденной лабильностью вегетативной нервной системы. В этой шкале личностных свойств противоположные тенденции выражены дискордантностью и конкордантностью. При этом на одном полюсе оказывается человек, за которой скрывается подверженность всевозможным психологическим пертурбациям, влекущим к неуравновешенности нервно психической деятельности. На другом полюсе - личности, психологически устойчивые, хорошо адаптирующиеся к окружающей социальной микросреде.

Фактору нейротизма отводится исключительно важная роль в диатезно - стрессовой гипотезе этиопатогенеза неврозов. Согласно ей невроз рассматривается как следствие констелляции стресса и предрасположения к неврозу. Нейротизм отражает предрасположение к неврозу, предиспозицию.

При выраженном нейротизме достаточно незначительного стресса, и, наоборот, при невысоком показателе нейротизма для возникновения невроза требуется сильный стресс, чтобы развился невроз.

В опросник Айзенка введена контрольная шкала (шкала лжи). Она служит для выявления обследуемых с «желательной реактивной установкой», т. е. с тенденцией реагировать на вопросы таким образом, чтобы получились желаемые для обследуемого результаты. Опросник разработан в 2 параллельных формах (А и Б), позволяющих провести повторное исследование после каких-либо экспериментальных процедур.

Вопросы отличаются простотой формулировок. Важен факт сведения к нулю корреляции между шкалами экстраверсии и нейротизма. Опросник состоит из 57 вопросов, из них 24 - по шкале экстраверсии, 24 - по шкале нейротизма и 9 - по шкале лжи.

Исследованию предшествует инструкция, в которой указывается, что исследуются личностные свойства, а не умственные способности. На вопросы предлагается отвечать не раздумывая, так как важна первая реакция на вопрос. На вопросы можно отвечать только «да» либо «нет», нельзя их пропускать. Затем предъявляются вопросы либо в специальной тетради (это облегчает оценку, так как позволяет использовать ключ в виде трафарета со специально прорезанными окошками), либо нанесенные на карточки с соответствующим образом обрезанными углами (для последующего учета).

Об экстравертированности свидетельствуют следующие вопросы (при противоположном характере ответа он засчитывается в показатель интроверсии): Нравится ли вам оживление и суета вокруг вас? (да), Вы из тех людей, которые не лезут за словом в карман? (да). Держитесь ли вы обычно в тени на вечеринках или в компаниях? (нет). Предпочитаете ли вы работать в одиночестве? (нет).

Максимальная оценка по шкале экстраверсии в данном варианте опросника Айзенка - 24 балла. Об экстравертированности свидетельствует показатель выше 12 баллов. При показателе ниже 12 баллов говорят об интровертированности.

Вопросы, типичные для шкалы нейротизма: Чувствуете ли вы себя иногда счастливым, а иногда печальным без какой - либо причины? (по шкале нейротизма учитываются только положительные ответы). Бывает ли у вас иногда дурное настроение? Легко ли вы поддаетесь переменам настроения? Часто ли вы теряли сон из-за чувства тревоги? О нейротизме свидетельствует показатель, превышающий 12 баллов.

Примеры вопросов по шкале лжи: Всегда ли вы делаете немедленно и безропотно то, что вам приказывают? (Да). Смеетесь ли вы иногда неприличным шуткам? (нет). Хвастаетесь ли вы иногда? (нет). Всегда ли вы отвечаете на письма сразу после прочтения? (да). Показатель в 4 - 5 баллов по шкале лжи рассматривается уже как критический. Высокий показатель в этой шкале свидетельствует о тенденции обследуемого давать «хорошие»

ответы. Тенденция эта проявляется и в ответах на вопросы по другим шкалам, однако шкала лжи была задумана своеобразным индикатором демонстративности в поведении.

(Критика: Нередко лица с выраженными истерическими чертами и склонностью к демонстративности в поведении, но обладающие хорошим интеллектом, сразу же определяют направленность содержащихся в этой шкале вопросов и, считая их отрицательно характеризующими личность, дают по этой шкале минимальные показатели. Таким образом, очевидно, шкала лжи в большей мере свидетельствует о личностной примитивности, чем о демонстративности в ответах.) У интровертов наблюдаются дистимические симптомы, у экстравертов - истерические и психопатические. Больные неврозом различаются лишь по индексу экстраверсии. По индексу нейротизма на крайних полюсах располагаются здоровые и больные неврозом (психопаты). У больных шизофренией наблюдается низкий показатель нейротизма, у больных в депрессивном состоянии - высокий. С возрастом отмечена тенденция к уменьшению показателей нейротизма и экстраверсии.

(Критика: Эти данные нуждаются в уточнении. В частности, в случаях психопатии при исследовании с помощью опросника обнаруживается известное различие показателей. Так, психопаты шизоидные и психастенического круга нередко обнаруживают интровертированность.

Различные формы неврозов также отличаются не только по показателю экстраверсии. Для больных истерией нередко характерен высокий показатель лжи и утрированно высокий показатель нейротизма, нередко не соответствующий объективно наблюдаемой клинической картине.) В последние варианты опросника Айзенка введены вопросы по шкале психотизма. Под фактором психотизма понимается тенденция к отклонениям от психической нормы, предрасположенность к психозу. Общее количество вопросов - от 78 до 101. Показатели по шкале психотизма зависят от пола и возраста обследуемых, они ниже у женщин, более высокие у подростков и пожилых людей. Зависят они также от социально-экономического статуса обследованных. Наиболее существенной разница по фактору психотизма оказалась при сравнении здоровых обследуемых с больными психозами, т. е.

при более тяжело протекающих неврозах, а также с лицами, находящимися в заключении.

Психология лжи (Экман Пол) Пол Экман определяет ложь как действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях, без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды.

Он выделяет две основные формы лжи:

- умолчание (сокрытие правды) - искажение (сообщение ложной информации).

Разновидности лжи - сокрытие истинной причины эмоции; сообщение правды в виде обмана; полуправда, сбивающая с толку увертка.

Многих лжецов выдают неосторожные высказывания или оговорки. З.

Фрейд считал, что оговорка - это своеобразное орудие, которым выражается то, чего не хотелось говорить, которым выдаешь самого себя. Но оговорки далеко не всегда сопутствуют лжи, и многие лгут, не оговариваясь. Иногда же оговорки происходят, когда лжец подсознательно желает быть пойманным, например, чувствуя себя виноватым за свою ложь. Таким образом, выдает оговорка ложь или нет, обычно можно определить только по контексту.

В отличие от оговорок, в тирадах промахом чаще являются не одно-два слова, а целая фраза. Именно тирады - основной способ, которым выдают себя лжецы. Этот феномен легко объясняется наплывом эмоций, которые овладевают человеком, в то время как оставаясь хладнокровным, он не допустил бы утечки информации.

Если люди не дают прямых ответов, уклоняются или сообщают больше информации, чем требуется, тоже можно трактовать как ложь. При этом многие слишком хитры, чтобы быть уклончивыми. Для кого-то это может быть обычным способом общения. Значит, есть риск неправильной оценки правдивого человека, речь которого оказалась уклончивой или полной уверток.

Подобные трудности появляются при описании любых проявлений лжи. В одних случаях это попытка скрыть информацию, в других часть естественного, ежедневного поведения людей. Разделить их в реальной жизни трудно, а порой и невозможно. Все зависит от контекста. Каждый случай будет иметь свой неповторимый характер и особенности.

Голос. Для характеристики человеческой речи он более важен, чем слова. Наиболее распространенные признаки обмана - паузы. Они не должны быть слишком продолжительны или часты. Заминки перед словами при ответе на вопрос порой наводят на подозрения. Подозрительны и короткие частые паузы в процессе самой речи. Подозрительны и речевые ошибки:

междометья, например "гм", "ну", "э-э", повторы, лишние слоги.

Эмоциональные изменения голоса скрыть еще труднее. Особенно если лгут об эмоциях, которые испытываются в момент произнесения лжи. Если цель лжи -сокрытие страха или гнева, голос будет выше и громче, а речь, возможно, быстрее. Противоположные изменения в голосе могут выдать чувство печали, которое пытаются скрыть.

Бесстрастный голос также не обязательно «правдив». Некоторые люди никогда не проявляют своих эмоций в голосе. Эмоциональные люди также в определенных случаях могут лгать, не проявляя эмоций.

Взгляд. Тесно связан с речью, часто это средство установления контакта, помогает оценить состояние собеседника. Бывает люди недооценивают значения глаз. Глаза истину не скроют. Навыки использования взгляда в общении усваиваются в детстве и на протяжении жизни почти не меняются.

В "контактных" культурах взгляд при разговоре имеет большее функциональное значение, так люди контактных культур стоят ближе друг к другу при разговоре, прикасаются друг к другу. А индейцы навахо учат детей не смотреть на собеседника. Японцы при разговоре смотрят на шею собеседника. Прямой взгляд в лицо, по их понятиям, невежлив. У других народов такое правило распространяется лишь на определенные случаи. У арабов же считается необходимым смотреть на собеседника. Как результат: в другой культурной среде у людей могут возникнуть проблемы и недоразумения. И человек, мало смотрящий на собеседника, кажется представителям контактных культур неискренним и холодным, а "неконтактному" собеседнику "контактный" кажется навязчивым и бестактным.

Также у большинства народов неприлично в упор рассматривать другого человека, особенно незнакомого. При этом отсутствие взгляда или отвод глаз воспринимается как неуважение.

Эмоциональный настрой влияет и на ведение беседы, и на взгляд.

Положительные эмоции сопровождаются возрастанием количества взглядов, отрицательные характеризуются отказом смотреть на собеседника.

"Язык взгляда" разнообразен. Взгляд сбоку, уголками глаз, свидетельствует об отсутствии полной отдачи, скепсисе, недоверии. Взгляд снизу обнаруживает чувство превосходства, высокомерия, презрения.

Уклоняющийся - неуверенность, скромность или робость, возможно, чувство вины. Взгляд с прищуром может выражать недоверие и даже коварство;

человек, который смотрит на собеседника прищурившись, хочет выяснить его планы, но скрыть свои. Взгляд исподлобья обозначает недовольство, несогласие, презрение или недоверие. Взгляд, сосредоточенный на собственных ногтях или предметах на столе, может означать полное безразличие к собеседнику, теме разговора.

Умение толковать выражение взгляда собеседника при общении может оказаться единственным способом, которым возможно определить искренность собеседника. Профессиональные игроки в карты хорошо контролируют выражение своего лица. Но фотографии, сделанные скрытой камерой, выдают их - даже самые опытные картежники не могут предотвратить расширение зрачков, когда пришла удачная карта. Навык «управления» глазами очень сложен.

Признаки обмана могут проявляться в мимике, телодвижениях, глотательных движениях, в слишком глубоком или поверхностном дыхании, в микровыражениях лица, неточной жестикуляции.