«Историография и источниковедение изучаемого региона (Япония) Учебно-методический комплекс Документ подготовлен в рамках реализации Программы развития государственного образовательного учреждения высшего ...»

По этим понималась система, которая заверяла социальный статус каждого представителя населения с точки зрения закона о родственных связях. Установлен законом о косэки (1947 г.). Он хранился в населенных пунктах по прописке, составлялся из информации о супругах и их незамужних детях с той же фамилией. Туда вносились такие относящиеся к закону факты, как место прописки, фамилия, дата рождения, родственные связи. Косэки являлось лишь общей переписью, и не было задачи в соответствии с различиями в косэки изменить действие законов о родственных связях и наследования, но часто возникновение, лишение или перемена социального статуса осуществлялась посредством заявлений косэки. Делами по косэки заведовал глава населенного пункта, а контроль осуществлял начальник юридического управления или провинциального юридического управления (списки косэки). Если посмотреть на историю развития законодательств, в Китае их начали составлять с эпохи Цинь–Хань.

В эпоху Суй и Тан они переиздавались каждые три года с добавлением информации об объеме полей и местонахождении, и использовались для счетных книг системы равнополья. В Японии их стали вести в непосредственных владениях императорского двора до реформ Тайка, после реформ косэки берет курс на расширение по всей стране. Был завершен список 670 года Металлической Лошади, и после списка 690 года Металлического Тигра косэки составлялись каждые 6 лет. В IX в. регулярное составление косэки стало проблематичным, и в XI в/ они полностью исчезли, разделив участь системы рицурё:. Они возродились на основе системы военного феодального владения в качестве переработанных монастырских книг по переписи населения. В 1872 г.после реставрации Мэйдзи было составлено косэки года Водяной Обезьяны, а позже был создан закон о косэки (1898 г.), наряду с постановлениями о правах народа признавал степень родства, основанием для которой являлась семья. После этого несколько раз он был пересмотрен, и в связи с ревизией послевоенного гражданского права был утвержден ныне действующий закон о косэки, и моногамная семья с парой супругов во главе стала семейным стандартом.

Из энциклопедии «Британика»

(1) Налоговые реестры Китая эпохи Суй и Тан. Берут начало в государстве Северных династий Западной Вэй. Это важные счетные книги, ставшие основой управления народом посредством системы равнополья и повинностей за аренду. Существовало предписание, что каждой весной сельские староста – представители ста дворов, заставляли глав подведомственных им домов предоставлять письменные сведения о земле и участке, на базе каждых областей и провинций высчитывали налоги, которые должны собрать в следующем году, и отсылали их столичному главе финансового государственного учреждения. Среди документов уезда Дуньхуан были найдены сохранившиеся части текста, предположительно относящиеся к Западной Вэй к 13-му г. Датун (547) и напоминающие кэйтё:.

(2) Японские реестры налоговой повинности, установленной системой рицурё. Также называются дакэйтё: и дайкэй. Вместе с косэки являются основными списками системы рицурё. Каждый год до 30 июня наместники провинций заставляли глав всех домов предоставить письменные документы с пометками о фамилии, возрасте, внешности жителей дома, несут они повинности или нет, объединяли данные воедино и подсчитывали количество населения внутри страны, число налогоплательщиков, и общее количество налогов. Эти документы назывались кэйтё:. С них делали одну копию, один экземпляр оставляли в провинции, а другой передавали в общий свод реестров, и до 30 июля отправляли их в Дайдзёкан (Высший Государственный Совет), где их проверяли. Они хранились в качестве реестров о налоговых сборах в течение 6 лет. Среди документов сокровищницы Сё:со:ин имеются отрывки кейтё: из Укё: (район Киото), провинций О:ми и Ямасиро. По мере того, как политика рицурё стала ослабевать, кэйтё: также перестали издавать добросовестно, и с середины X в. их стали изготавливать посредством косэки (книг посемейной записи).

Из энциклопедии «Mypedia»

Древние реестры подушного налога. По сути, были счетными книгами, в которых суммировались налоги. В Китае их производство было налажено в системе регистрационных книг (косэки) Южных и Северных Династий. В эпоху Суй и Тан кэйтё: составлялись каждый год на основе письменных сведений со всех дворов и были документом регистрационных книг (косэки), выходивших каждые три года. В Корее и Японии также последовали этому примеру, и в Японии их создание устанавливалось Тайхорицу, но примерно до X в. они велись с перерывами. Уже в императорском указе времен реформ Тайка можно обнаружить кэйтё:, однако доподлинно неизвестно, составляли ли их до законов Тайхо:.

Дисциплинарный модуль 4.

ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ЭПОХИ ХЭЙАН (794-1185 гг.)

РЭКИСИ МОНОГАТАРИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ

ФУДЗИВАРА МИТИНАГА (966-1027 гг.)

ЭЙГА МОНОГАТАРИ «ПОВЕСТЬ О ПРОЦВЕТАНИИ»

ЁЦУГИ МОНОГАТАРИ

«ПОВЕСТЬ О ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ПОКОЛЕНИЙ»

40 свитков 1028 г. (?) ОО КАГАМИ «ВЕЛИКОЕ ЗЕРЦАЛО» кон. XI в. – нач. XII в.

Сохранились 3-й. 6-й, 8-й свитки.

ИМА КАГАМИ «НЫНЕШНЕЕ ЗЕРЦАЛО» =

КО КАГАМИ «МАЛОЕ ЗЕРЦАЛО» = СЁКУ ЁЦУГИ «ПРОДОЛЖЕНИЕ “ЁЦУГИ”»

Создано в конце эпохи Хэйан; описываются события 1025-1170 гг.

10 свитков, 3 раздела

МИДЗУ КАГАМИ «ВОДНОЕ ЗЕРЦАЛО»

Создано в конце эпохи Хэйан; описываются события за 1510 лет, от 660 г. до н.э.- 850 г. н.э. 3 свитка, 3 раздела Автор – Накаяма (Фудзивара) Тадатика (?)

МАСУ КАГАМИ «ЯСНОЕ ЗЕРЦАЛО»/ «ОБШИРНОЕ ЗЕРЦАЛО»

Написано между 1368-1376 гг. известным поэтом Нидзё Ёсимото 17 или 19 свитков «двух линий»

События 1180-1333 гг.

Исторические источники эпохи Камакура

ЭМИСИ=ЭДЗО ВОЕННЫЕ РОДЫ НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ О-ВА

ХОНСЮ (VIII-IX ВВ.)

ХЭЙСИ РОД ТАЙРА

ГЭНДЗИ РОД МИНАМОТО

ГЭМПЭЙ ГАССЭН МЕЖДОУСОБНАЯ ВОЙНА ТАЙРА И

МИНАМОТО (XI-XII ВВ.)

БУСИ СОСЛОВИЕ ВОИНОВ

КАМАКУРА БАКУФУ КАМАКУРСКИЙ СЁГУНАТ (1185-1333)

КАМАКУРА ДЗИДАЙ ПЕРИОД КАМАКУРА

БИВА ХО:СИ СКАЗИТЕЛИ-МОНАХИ С ЛЮТНЕЙ

САМУРАЙСКИЙ ЭПОС

ГУНКИ МОНОГАТАРИ

ХО:ГЭН МОНОГАТАРИ «СКАЗАНИЕ О ГОДАХ ХО:ГЭН»

О МЯТЕЖЕ 1156 г. 3 СВИТКА

СОЗДАНО НА РУБЕЖЕ XII-XIII ВВ.

ХЭЙДЗИ МОНОГАТАРИ «СКАЗАНИЕ О ГОДАХ ХЭЙДЗИ»

О МЯТЕЖЕ 1159-1160 гг. 3 СВИТКА

СОЗДАНО В НАЧАЛЕ XIII В.

ХЭЙКЭ МОНОГАТАРИ «СКАЗАНИЕ О ДОМЕ ТАЙРА»

СОЗДАНО В ПРОМЕЖУТКЕ МЕЖДУ 1219-1243 гг.

12 СВИТКОВ:

1)1-5 СВИТКИ ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ – ТАЙРА-НО КИЁМОРИ 2) 6-8 СВИТКИГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ – МИНАМОТО-НО ЁСИНАКА 3) 9-12 СВИТКИ ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ – МИНАМОТО-НО ЁСИЦУНЭ

ОГРОМНОЕ ЧИСЛО СПИСКОВ:

САМЫЙ РАННИЙ – НАЧ. XII В. – НАПИСАН В СТИЛЕ КАМБУН

СПИСОК 1242-1300 гг. НАПИСАН В СТИЛЕ

КАМБУН КАНА МАДЗИРИ БУН

(СОЧЕТАНИЕ КАТАКАНЫ И ИЕРОГЛИФОВ)

ГЭМПЭЙ ДЗЁ:СУЙКИ «ЗАПИСИ О РАСЦВЕТЕ И УПАДКЕ

МИНАМОТО И ТАЙРА»

ОТДЕЛЬНАЯ РЕДАКЦИЯ (?) 48 СВИТКОВ

НАМБОКУТЁ: ДЗИДАЙ «ПЕРИОД ЮЖНЫХ И СЕВЕРНЫХ

ДВОРОВ»(1336-1392 гг.)

МИЯ ГАТА «ПАРТИЯ ПРИНЦЕВ»(ЮЖНЫЙ ДВОР)

ЁСИНО

БУКЭ ГАТА «ПАРТИЯ ВОИНОВ»(СЕВЕРНЫЙ ДВОР) КИОТО

МУРОМАТИ ДЗИДАЙ ПЕРИОД МУРОМАТИ (1392-1568 гг.)

ТАЙХЭЙКИ «ПОВЕСТЬ О ВЕЛИКОМ МИРЕ»

О СОБЫТИЯХ 1318-1367 гг.

СОЗДАНО В КОНЦЕ XIV В.

40 СВИТКОВ:

1) 1-12 СВИТКИ: ГОДАЙГО – РЕСТАВРАЦИЯ КЭММУ 2) 13-21 СВИТКИ: ВОССТАНИЕ АСИКАГА ТАКАУДЗИ, РАЗДЕЛЕНИЕ ДВОРА И

СМЕРТЬ ГОДАЙГО

3) 22-40 СВИТКИ:СЕВЕРНЫЙ ДВОР, СТАНОВЛЕНИЕ СЁГУНАТА АСИКАГА

ТАЙХЭЙКИ НУКИГАКИ «ВЫБОРКИ ИЗ ПОВЕСТИ О ВЕЛИКОМ МИРЕ»

СОЗДАНО В КОНЦЕ ПЕРИОДА МУРОМАТИ

40 СВИТКОВ Материалы к «Тайхэйки» («Повесть Великом мире», XIV в.) Из энциклопедии «Британика»

«Тайхэйки» – военная повесть эпохи Северных и Южных династий.

Автор не установлен, однако наиболее важными считаются списки монаха Кодзима (умер в 1374) и Гэнъэ (1269-1350). Текст был дополнен с 22 свитков до сорока, и был закончен во второй год Кэнтоку и в четвертый год О:ан (1371 год). Произведение описывает конфликт Северных и Южных династий, воинов и аристократии, протяженностью более чем в 50 лет, и сюжетно подразделяется на три части. Первая часть (1–11 свитки) начинается эпохой Камакура, плохим правлением Ходзё: Такатоки, мятежом императора Годайго против сёгуната, и доходит до гибели рода Ходзё: и Возрождения Кэмму. Вторая часть (12–21 свитки) описывает неудачу Возрождения Кэмму, мятеж Асикага Такаудзи, смерть в бою Кусуноки Масасигэ и Нитты Ёсисада и доходит до кончины императора. Третья часть (23–40 свитки), повествует о противостоянии Северных и Южных династий, неординарных решениях командиров и заканчивается вступлением в должность управителя Хосокавы Ёриюки, помогающего Есимицу. Тайхэки рассказывалось монахами и преподносилось как «Тайхэйкиёми», и стало родоначальником жанра ко:дан. Также оказало большое влияние на литературу последующих периодов.

«Тайхэйки» – памятник жанра гунки-моногатари, написанный вероятнее всего в 70-е гг. XIV в. Специфика этого жанра по существу заключались в составе произведений и в той роли, которую они изначально играли для общества. «Тайхэйки» ведет свое повествование от восшествия на престол императора Годайго в последние годы эпохи Камакура, подробно рассказывает о падении Камакурского сёгуната, реставрации Кэмму, установлении сёгуната Муромати, и доходит в повествовании до начального периода правления третьего сёгуна Асикага Ёсимицу. В целом описание охватывает события примерно сорока лет – от 1318 до 1360 года.

Автором «Повести» считается монах Кодзима, о чем есть сведения в дневнике Левого министра при дворе Северной династии (То:ин Кинсада).

Несмотря на его указание как на индивидуального автора, неошибочным будет считать, что в создании полного текста принимало участие много людей.

Тематика особенна в том смысле, что описывается уже не сражение двух величественных кланов, а борьбу императорского рода с военным правительством. Однако автор не становится исходя из принципов на чьюлибо сторону, как мы увидим далее.

Название повести на русский язык переводится как «Повесть о Великом мире». Однако сразу же можно заметить несоответствие между содержанием и заглавием книги, повествующей о периоде междоусобиц и войн. На историю происхождения названия существует несколько точек зрения.

Во-первых, Элен Маккалоу считает, что название произошло от термина «пацификация», или «умиротворение», не раз употребленного в повести в отношении желания императора усмирить сёгунат.

В. Н. Горегляд предполагает, что это может быть связанно с табуированием слова «война». Но тогда неясно, почему это слово было множество раз употреблено в самом произведении.

Третье мнение, которое тоже несколько раз высказывалось исследователями, можно свести к тому, что само название здесь символизирует главное желание народа в описываемую эпоху.

Стоит сказать, что «Тайхэйки», как и любое другое произведение жанра гунки, изначально было устным сочинением, что предопределило ряд его особенностей. Прежде всего, стоит отметить, что при переходе в письменную форму добавлялись конфуцианские и буддийские вставки преимущественно дидактического характера, произведение приобретало разрозненный, не цельный вид. Именно поэтому, что гунки был и устным жанром, в Японии произведения этого жанра не имеют единой установленной редакции. В устах каждого автора повести звучали по-новому, и при переходе в письменный текст сохранилось как раз множество вариантов.

Помимо книжных дидактических вставок важно учесть, что авторы акцентировали внимание на различных вещах, составляли свое мнение и приводили описания, и это также закреплялось в письменных вариантах.

Таким образом, жанр военных повестей является живым, гибким и непрерывно изменяющимся, так как в некоторых случаях отдельные куски можно было изъять или же наоборот добавить, как в письменном, так и в устном варианте.

Что касается особенностей этого источника, можно привести несколько примеров, отражающих многосоставность текста. За главный элемент текста, отражающий конфуцианскую идеологию, без сомнения, можно принять вступление. Здесь представлена китайская концепция Небесного мандата, гласящая, что недобродетельный правитель теряет власть, которая далее переходит к правителю добродетельному. Здесь говорится о том, что следование императором «Небесным Законам» (а вассалами «Земного Пути») ключ к спокойствию в государстве. Более того, здесь выражен исторический закон, о том, что император, лишившийся добродетели, и вассалы, сошедшие с пути, приводят государство к гибели.

Эта концепция была характерна для Китая, но не для Японии, где нить императорской династии никогда не прерывалась. Благоприятную обстановку для ее внедрения создало образование военного правительства.

Однако в самом произведении нельзя точно выделить позицию автора по отношению к власти сёгуна. Здесь он неизменно следует вышеупомянутой концепции Мандата Неба, и поэтому в произведении нельзя встретить безосновательные порицания сегуна и хвалы императору, если там же не сказано об их злодеяниях или же добродетелях.

Вообще характерной особенностью «Повести о Великом мире», что указывает на развитие жанра военной повести, является базирование её на ряде классических китайских произведений и трактатов. Среди китайских классических произведений в качестве основы «Тайхэйки» выступают «Исторические записки» Сыма Цяня.

Существует также и буддийские книжные вставки, на которые, однако уже не делается такого упора, как в более ранних произведениях. В тексте, например, можно встретить упоминание Чистой земли, или рая будды Амитабхи.

«Если мы когда-то возвратимся в мир людей, то снова продолжим наш уговор стать супругами; если же родимся в Чистой земле, то непременно станем ждать того, чтобы поделить пополам место на чашечке одного лотоса…». Так пытался утешать свою жену Токи Ёрикадзу (чиновник Распорядительного ведомства), состоящий в сговоре на стороне императора и напуганный тем, что заговор могут раскрыть.

Многогранность содержания «Повести о великом мире» получает различные оценки. Элен Маккаллоу, исследовательница памятника на Западе, говорит о низкой литературной значимости произведения, так как 2/ его состоит из описания битв, почти не связанных друг с другом. При этом здесь она упоминает, что произведение пользовалось огромной популярностью у населения и до сих пор высоко ценится литераторами.

Причина в различии мнений как раз состоит в особенности развития жанра гунки. Для людей, которые были современниками возникновения «Повести о Велико мире», повесть была действительно захватывающей, так как главной тенденцией в развитии жанра было пробуждение интереса общества. Сказители добавляли и убирали элементы текста, с целью привлечь население, и весь жанр менялся согласно этой тенденции. Сейчас, когда развитие жанра остановлено, и текст меняется в рамках отдельных изданий, стремления к привлечению внимания уже нет. Именно поэтому содержание могло измениться так, что большую часть повести стали составлять описания битв. Таким образом, любое произведение жанра гунки нужно изучать с учетом истории формирования текста памятника, и его движения по мере возникновения новых редакций. Гунки-моногатари укреплялись в литературе со временем, и характерным является то, что сегодняшний образ начал формироваться спустя несколько столетий после создания. Изначально внимание слушателей привлекали истории, где описывалось, как мимолетны были взлеты и падения отдельных лиц. Только со временем гунки-моногатари стали восприниматься как описание примерного поведения воина. Важным также является оценка произведения с точки зрения адекватного отражения исторической действительности.

Существуют различные точки зрения относительно исторической ценности памятника, однако уже сейчас достоверно известно, что факты, связанные, например, с численностью отрядов, преувеличивались. Историческая ценность является действительно достаточно серьезной проблемой, что можно заметить не только на примере «Тайхэйки». В редакциях многих гунки-моногатари могут не совпадать и трактовки исторических фактов и даты.

История изучения «Повести о Великом мире» в отечественном востоковедении совсем небольшая. И как важный показатель степени изученности памятника отсутствует его полный перевод. Первые 12 свитков были переведены В. Н. Гореглядом, однако полный перевод был безвозвратно утрачен. Стоит очень важная задача – ввести памятник в научный оборот, расширить область дальнейшего изучения жанра гункимоногатари.

Историко-литературное наследие, сумевшее отразить эпоху «Тайхэйки» величественное военное повествование гунки, описывающее историю (события) примерно сорока лет периода междоусобиц в эпоху Намбокутё. Оно ведет свое повествование от восшествия на престол императора Годайго в последние годы эпохи Камакура, подробно рассказывает о падении Камакурского сёгуната, реставрации Кэмму, установлении сёгуната Муромати, и доходит в повествовании до начального периода правления третьего сёгуна Асикага Ёсимицу. Существует также мнение, что «Тайхэйки», где описана эпоха длительных междоусобиц, представляет собой «наиболее великое литературное наследие эпох Намбокутё и Муромати». Вероятно, с такой оценкой следует согласиться.

Как одну из основных причин, почему «Тайхэйки» оценивают с точки зрения литературы, можно назвать тот факт, что в нём был обрисован портрет нового героя – Кусуноки Масасигэ. Известна история о том, как Масасигэ, который участвовал в плане императора Годайго по свержению правительства бакуфу, был окружен Акасака Тияха из страны Кавати (восточная часть префектуры Осака) и, проявив незаурядную сообразительность, заставил страдать армию сёгуната. Далее история развивалась так, как Масасигэ это предсказывал, и это значит, что здесь он сыграл свою роль в пророчестве будущего.

Что касается статуса Масасигэ, выдвигается мнение, что в последние годы он был гокэнином Камакурского сёгуната, однако в общем стоит расценивать его как воина из могущественного клана, который копил мощь, имея опыт в торговой и финансовой сферах, сделав центром своих интересов страну Кавати. В конце периода Камакура этот общественный класс быстро развивался, и у них неоднократно возникали трения с издавна управляющей элитой сёгунатом и «храмовой аристократией», за что их часто называли «злодеями». Однако они объединили силы, и император Годайго, умело использовав это могущество, осуществил свержение сёгуната. Можно сказать, что в описании Масасинэ в «Тайхэйки», отображен усовершенствованный образ этих «злодеев». Если поразмыслить о том, что в написанных в то же время «Дзинно: Сё:то:ки» и «Масукагами» образ Масасигэ не был так идеализирован, то можно сказать, что действительность, какой ее видел автор «Тайхэйки», была более достоверной.

С другой стороны, на различные противоречивые факторы относительно «Тайхэйки» указывают слабо понятная логика составления, непоследовательные мысли, избыточные выражения, чрезмерная зависимость от китайских классических произведений и «Хэйкэ-моногатари и др. Несмотря на это считается, что «Тайхэйки» все же «наиболее великое литературное наследие эпох Намбокутё и Муромати».

Несомненно, причина этого кроется в том, что «Тайхэйки» сумело описать историю междоусобиц, продолжавшихся примерно сорок лет. По всей видимости, «Тайхэйки» писалось с последних лет периода О:ан (1368– 1375) до начальных лет периода Эйва (1375–1379), однако допускают, что до формирования последнего варианта было проведено несколько корректировок. Другими словами, это значит, что «Тайхэйки» писалось в стараниях охватить взглядом современную историю. Авторы серьезно изучали информацию, связанную с развитием истории, но по всей видимости у них не было достаточной свободы для того чтобы полноценно формировать какие-либо концепции.

Однако считается, что причина, по которой автор не потеряв интерес продолжал писать произведение – его дух, полный критичности и сомнений.

В содержании, основываясь на традиционной китайской литературе, автор воспевает идеальный образ императора и подчиненных. Такая политическая оценка дается множество раз, но минуя половину произведения, немного меняется в своем качестве и выступает уже в риторической форме. В произведении была выстроена последовательно критика, несмотря на то, что способы ее проявления каждый по-своему отличались. Духовная сила и мотивы автора, полностью соответствующие эпохе, простирающиеся на все 40 разделов, довели великое произведение до конца. Вероятно, можно расценивать такую духовную силу как великое культурное наследие.

Подобно тому, как это обстоит во многих классических произведениях, о времени написания и авторе «Тайхэйки» известно мало. Тем не менее источники, из которых можно почерпнуть информацию об обстоятельствах написания, в незначительном количестве, но существуют, и даже среди них такие произведения, как записи из «Дневника То:ин Кинсада» 7-го года периода О:ан (1374) от 3 мая, и «Нантайхэйки» Имагавари Ёюсюна. Вопервых, в «Дневнике То:ин Кинсада» описывается смерть такой фигуры, как «монах Кодзима», который в обществе расценивается как автор «Тайхэйки».

Так как биография Монаха Кодзима не исследована, при этом нельзя считать, что он был автором всего «Тайхэйки». Причиной этому является также то, что обстоятельства создания «Тайхэйки» весьма сложные.

Согласно «Нантайхэйки», сперва более 30 глав «Повести о Великом мире» были преподнесены Асикага Тадаёси монахом Этина из храма Хоссё.

Тадаёси заставил это прочесть, но из-за того что там было множество ошибок, распорядился о переиздании. При этом редактирование было остановлено, и переписывание текста было совершено только к Новому времени.

«Повесть о Великом мире» – внушительное произведение, простирающееся на 40 частей (свитков). Вследствие этого само произведение читают, разделив его на три части в соответствии с развитием сюжета. Это называют «Теорией о трех формирующих частях «Повести о Великом мире».

Сначала – первая часть – с первого по одиннадцатый свиток, она описывает события с восшествия на престол императора Годайго до гибели Камакурского сегуната. Вторая часть – с двенадцатого свитка – описывает развитие конфликта между императором Годайго и Асикага Такасудзи с начала реставрации Кэмму. По поводу окончания есть различные мнения – выдвигаются мнения, что эта часть продолжается до 20 свитка, где упоминается смерть Нитты Ёситады в бою, до 21 свитка и рассказа о кончине императора Годайго. На следующую далее третью часть выпадает прерывистое описание борьбы за могущество внутри клана Асикага.

Согласно упомянутому ранее «Нантайхэйки», само «Тайхэйки»

родилось по поручению Асикага Тадаёси в лучшие дни его правления.

Считается возможным, что рассказ о раздоре Тадаёси и Моронао и потери должности Тадаёси, который в современном «Тайхэйки» начинается с свитка, в начальном варианте описывался до 24. В 24 свитке внесен рассказ, как для того, чтобы молиться об упокоении души императора Годайго, был создан храм Тэнрюдзи. Так не содержится ли здесь истины, обобщающей всю истории войн до этого. Если так считать, то становится легко понять очертания начального «Тайхэйки».

Вступление «Тайхэйки» важно с точки зрения изучения идей автора.

Здесь говорится о том, что следование императором «Небесным Законам» а вассалами «Земного Пути» ключ к спокойствию в государстве. Более того, здесь выражен исторический закон, о том, что император, лишившийся добродетели, и вассалы, сошедшие с пути, приводят государство к гибели.

Если мы обратим внимание на циклическую смену правителей, то не окажется ли упоминание о гибели утерявшего добродетели правителя главной идейной особенностью введения? Это так называемая «Идея переворота» в конфуцианской идеологии. С древности в Китае повторялась смена династий, и новая династия, считая, что воля неба сама перешла к ним от прошлой династии, пропагандировали собственную легитимность. Это само по себе было противоестественно для Японии, где линия наследования императорами не прерывалась. Однако из-за смуты годов Дзё:кю:

Камакурский сегунат сослал императора Готоба на острова Оки, и после императора Госага императорская династия раскололась на ветви Дайкакудзи и Дзимё:ин, обе ветви боролись на престол, и также существовала концепция о поисках поддержки среди придворных аристократов и воинского сословия.

Под правителем, утерявшим добродетели, так четко и не указанные во введении, несомненно, подразумевается Годайго. Во вступлении к первому свитку правление Годайго восхваляют, однако в конечном итоге Годайго, который желал свергнуть сегунат и старался управлять страной силой оружия, не расценивается как император, который придерживается Небесных Добродетелей. Гибель Годайго предопределена уже во вступлении.

Кстати говоря, можно считать, что автор старался скрыть эту «Идею революции» во введении. (Можно обратить внимание на скрупулёзность автора, который скрыл во введении «идею переворота»). Нет сомнений, что для клана Асикага, прогнавшего Годайго в Ёсино и учредившего свою политическую власть, это была подходящая теория с точки зрения узаконивания собственной власти. В момент, который также стоит принять здесь во внимание, это эпизод, где Такаудзи машет Годайго знаменем восставших, сказано, что Такаудзи был обманут фальшивым императорским указом и поднял войско. Можно сказать, что осуществились худшие опасения Такаудзи, сдерживающие измену до последнего.

При описании запутанной истории эпохи Намбокутё: в «Тайхэйки»

используются различные способы повествования. Прежде всего за основу брались китайские предания и японские повествования моногатари, и посредством цитат передавалась события, происходящие на глазах. Считают, что в особенности в эту эпоху использование цитат из китайской литературы было способом повествования, имевшим наибольшую силу убеждения. В случае с «Тайхэйки» такими цитатами являлись многочисленные вставки из «Ши цзин», и даже если бы «Ши цзин» не было в качестве авторитетного источника, в «Тайхэйки» содержится также много китайских легенд в японском изложении, происходящих от «Ши цзин». Например, в 4 свитке Кодзима Таканори складывает такой стих об иве на месте ссылки Годайго в Оки: «Небеса, не делайте напрасными старания Ко:сэна», и клянется освободить его, но это эпизод, в котором проглядывается история, о том, как вассал Фань Ли разгромил царство У, и развеял обиду правителя Юэ Ко:сэна, который проиграл в борьбе с У и был схвачен. В «Ши цзин» этот эпизод на этом кончился, но в 4-м свитке «Тайхэйки» для того чтобы развить мысль о деяниях прошлого, далее делают подробным рассказ о войне царств У и Юэ.

В качестве японских преданий выступают вставки из «Хэйхэмоногатари». Эпизод во втором свитке, описывающий путь Хи-но-Тосимото, сопровождаемого в Камакуру, основан на рассказе о путешествии Тайра-ноСигэхара в десятом свитке «Хэйкэ-моногатари». Описание в 12-м свитке битвы Ооватари для четкого разъяснения в тексте основано на 4-м рассказе о битве Хаси из четвертого свитка Хэйкэ-моногатари. Подобно тому, как существовала традиция заимствований из стихов-оригиналов в поэзии вака, в моногатари также существовали приемы, основанные на известных сценах из предшествующих преданий.

В качестве особо проявляющегося литературного замысла в «Тайхэйки», можно привести связь сюжетов о леших и мстительных духах с развитием истории в целом. В 5-м свитке описано, как в банкетном зале Такатоки Хо:дзи появляется леший, и этот эпизод знаменует собой неприятные происшествия в государстве, идущие от харма Тэннодзи. С этим связано событие 6-го свитка, где Кусуноки Масасигэ зачитывает «Записки о будущем Сётоку Тайси» из храма Тэннодзи. В 25-м свитке говорится о том, что люди южных царств под предводитеьством принца Мориёси обратились в леших и организовали сговор по уничтожению сегуната. Тэнгу уцепились за влиятельных людей в сегунате, и стараясь настроить их против друг друга и устранить, разработали хитрый план по захвату власти. Через некоторое время противоречия между Асикага Тадаёси и Ко:-но Морнонао обострились, и началась смута годов Канно:.

Тэнгу – характерные для Японии представители демонологического мира, считалось, что они передвигаются на людях, полных «самодовольства», о котором говорит буддизм, и более того, заставляют метаться души этих людей. В «Хэйкэ-моногатари» также есть части, где действия людей, совершенные из-за корыстолюбия, называли «деяниями злого духа», однако в «Тайхэйки» на основе этих мотивов уже делали заключения, и рассказы о тэнгу выстраивали в повествования.

В 26-м свитке монах-отшельник Ункэй слушает предсказания будущего от тэнгу с горы Атаго. Тэнгу, дойдя в своих рассказах до эпохи Камакура, разъясняют причины растстройства политики и намекают на возможность беспорядков в будущем.

Именно тэнгу отчетливо видели прошлое и будущее, и указали на то, что основа беспорядков в мире – в высокомерии и корыстолюбии. В 33-м свитке Нитта Ёсиоки, убитый руками Хатаямы До:сэй, после этого становится мстительным духом и навлекает проклятье на До:сэя. В 34-м свитке читавший ночью молитвы в усыпальице Годайго в Ёсино Сё:хокумэн видит сон, как Годайго, Хино Сукэтомо становятся мстительными духами и обсуждают план обращения мира в смуту. Следующие повести разворачивались по примерно такому же плану, и властные даймё: один за другим теряли свои должности. Такой стиль развертывания повествования, когда осью становятся тэнгу и мстительные духи, в «Тайхэйки» заметно проявляется в третьей части. Можно с уверенностью сказать, что это одна из манер рассказа, которым располагает автор, чтобы с силой убеждения рассказывать о течении смутной истории.

ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ЭПОХИ ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ ЭПОХИ

Основные характеристики эпохи Основные характеристики эпохи Господство аристократической культуры; Упадок государственной власти;

создание национальной письменности; полит. установление господства воинов-самураев;

могущество Фудзивара; формирование военная ставка бакуфу Минамото-но Ёритомо;

военного сословия ( эмиси, кланы Тайра и войны между Тайра и Минамото Минамото); возвышение дома Тайра ГЭМПЭЙ ГАССЭН; попытки монгольского

РЭКИСИ МОНОГАТАРИ ГУНКИ МОНОГАТАРИ

ЭЙГА МОНОГАТАРИ «ПОВЕСТЬ ХО:ГЭН МОНОГАТАРИ

О ПРОЦВЕТАНИИ» «СКАЗАНИЕ О ГОДАХ ХО:ГЭН»

«ПОВЕСТЬ О ПРЕЕМСТВЕННОСТИ СОЗДАНО НА РУБЕЖЕ XII-XIII ВВ.

ПОКОЛЕНИЙ» 40 свитков 1028 г. (?)

ХЭЙДЗИ МОНОГАТАРИ

ОО КАГАМИ «ВЕЛИКОЕ ЗЕРЦАЛО» «СКАЗАНИЕ О ГОДАХ ХЭЙДЗИ»

кон. XI в. – нач. XII в.

Сохранились 3-й. 6-й, 8-й свитки. СВИТКА

СОЗДАНО В НАЧАЛЕ XIII В.

ИМА КАГАМИ «НЫНЕШНЕЕ

ХЭЙКЭ МОНОГАТАРИ

ЗЕРЦАЛО» =

КО КАГАМИ «МАЛОЕ ЗЕРЦАЛО» = «СКАЗАНИЕ О ДОМЕ ТАЙРА»

СЁКУ ЁЦУГИ «ПРОДОЛЖЕНИЕ СОЗДАНО В ПРОМЕЖУТКЕ МЕЖДУ

“ЁЦУГИ”»

Создано в конце эпохи Хэйан;

описываются события 1025-1170 гг.

10 свитков, 3 раздела

МИНАМОТО-НО ЁСИНАКА

МИДЗУ КАГАМИ «ВОДНОЕ

ГЕРОЙ – МИНАМОТО-НО ЁСИЦУНЭ

ЗЕРЦАЛО»

ОГРОМНОЕ ЧИСЛО СПИСКОВ:

описываются события за 1510 лет,

НАПИСАН В СТИЛЕ КАМБУН

свитка, 3 раздела Автор – Накаяма (Фудзивара) Тадатика

КАМБУН КАНА МАДЗИРИ БУН

(СОЧЕТАНИЕ КАТАКАНЫ И

МАСУ КАГАМИ «ЯСНОЕ

ЗЕРЦАЛО»/ «ОБШИРНОЕ ЗЕРЦАЛО»

Написано между 1368-1376 гг. известным

«ЗАПИСИ О РАСЦВЕТЕ И УПАДКЕ

17 или 19 свитков «двух линий»

СВИТКОВ

• Использование хираганы в отличие от • Два источника происхождения жанра • Соединение принципов офиц. историй традиция буддийских проповедей) на камбуне и лит. традиции моногатари • Изображение частной жизни ист. • Влияние кит. историограф. традиции личностей, а не хронология событий (ссылки на прецедент кит. истории) Характеристика повествования как Характеристика повествования как истории (разномасштабные факты, нарушение хронологии, отсутствие • Эмоциональная интерпретация Дисциплинарный модуль 5.

ФИЛОСОФСКИЕ И ИСТОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ СОЧИНЕНИЯ

ПЕРИОДОВ КАМАКУРА И МУРОМАТИ

ГУКАНСЁ: «МОИ ЛИЧНЫЕ ВЫБОРКИ»/ «ЗАМЕТКИ ГЛУПЦА»

(ОКОЛО 1220 г.) АВТОР – ДЗИЭН (1155-1225 гг.) 7 СВИТКОВ

БАЙ ВАН/ХЯКУО: КОНЦЕПЦИЯ «СТА МОНАРХОВ»

ДО:РИ ПРИНЦИП-ПРИЧИННОСТЬ-ЗАКОН

СЁ:БО: «СОВЕРШЕННЫЙ ЗАКОН»

ДЗО:БО: « ПОДОБИЕ ЗАКОНУ»

КАНДЗИ МАДЗИРИ КАТАКАНА ГАКИ

ГЕТЕРОГРАФИЧЕСКОЕ ПИСЬМО, ГДЕ КАТАКАНА ЧЕРЕДУЕТСЯ С

ИЕРОГЛИФАМИ

ПРЕЕМСТВЕННОСТИ БОЖЕСТВЕННЫХ МОНАРХОВ» (1339; 1343) КИТАБАТАКЭ ТИКАФУСА (1293-1354 гг.) (кит. чжэн ли; яп. сэйри) идея «истинного принципа»

К теме «становление российской японистики», начало XX в.

ПЕТРОГРАД В ЖИЗНИ ЯПОНИСТА СЕРГЕЯ ЕЛИСЕЕВА

замечательной плеяде молодых российских японистов, которые пришли работать на факультет восточных языков Санкт-Петербургского Императорского университета в середине 1910-х гг. Среди них были такие имена как М. Н. Рамминг, Е. Д. Поливанов, Н. А. Невский, Н. И. Конрад, Ор.

В. Плетнер, О. О. Розенберг. Все они, безусловно, были очень талантливы, все хотели работать на благо России, но жизни всех этих людей были сломаны трагическими событиями в стране.

Сергей Елисеев происходил из уважаемой не только в СанктПетербурге, но и во всей России семьи успешных предпринимателей Елисеевых, известных благотворителей и владельцев знаменитых «елисеевских» магазинов в обеих столицах. Торговый дом «Братья Елисеевы» за долголетнюю полезную деятельность был награжден Государственным гербом. Отец Сергея, купец 1-й гильдии Григорий Григорьевич Елисеев за заслуги перед Отечеством был возведен в дворянское достоинство вместе со всем нисходящим потомством. Русский дворянин Сергей Григорьевич Елисеев волею судеб стал основоположником дальневосточных исследований в США, широко известным в Европе (прежде всего, во Франции) и мире японоведом.

Родной город не занял в жизни Сергея Григорьевича Елисеева значительного места. За свою долгую 86-летнюю жизнь Сергей Григорьевич прожил в Петербурге (Петрограде) 24 года – 18 до отъезда на учебу в Японию (перед этим год в Берлине) и 6 лет по возвращении. Здесь он всерьез увлекся Японией, изучение которой определило весь его жизненный путь. В Петербурге он встретил свою единственную спутницу, разделившую с ним все тяготы и счастье его жизни. В Петрограде он потерял мать, не вынесшую позора одиночества при живом муже, и, наконец, здесь родились оба его сына.

Летом 1914 г. Сергей Елисеев – первый в мире европеец, получивший высшее специальное (филологическое) образование в университете Токио, возвратился на родину. Успешно выдержав магистерские испытания, он получил место приват-доцента на факультете восточных языков Императорского Петроградского университета. С 9 декабря 1915 г. на кафедре японской словесности он начал преподавание по программе, состоящей из двух предметов – разговорный язык (грамматика и тексты) и литература периода Хэйан (794–1185). Затем он объявлял все новые и новые курсы: «Введение в изучение японской литературы», «Чтение современных литературных текстов (романы Нацумэ Сосэки «Врата» и «Сансиро»)», «Грамматика письменного японского языка», а также семинарские занятия по истории японской литературы и по произведению «Макура-но сси»

[Бабинцев, 1968. С. 134]. В 1919 г. он читал спецкурс: «История японской эстетики» [Архив ИИМК. Ф.2. Оп. 3. Ед. хр. 203. Дело С.Г. Елисеева. Л. 2].

Научные интересы Елисеева лежали, прежде всего, в области японской литературы и искусства. Однако его полностью подготовленная диссертационная работа о поэте Басё, чье творчество он изучал со студенческой скамьи, была навсегда утрачена летом 1917 г. в революционной российской сумятице. Раздел «Японская литература» в сборнике «Литература Востока» (1920) –единственный опубликованный на родине (но уже после его отъезда) научный труд С. Г. Елисеева Не только прекрасное владение японским языком, но и всестороннее знание самой страны объясняют то обстоятельство, что вскоре по приезде в Россию Елисеев был приглашен на службу переводчиком в Четвертое политическое отделение Министерства иностранных дел и в Российскую экспертную палату. С течением времени он занимал все новые и новые места по своей специальности. С 1917 г. Сергей Григорьевич служил в Азиатском музее, будучи в 1918 г. заведующим архивом. На этой должности ему пришлось заниматься разборкой и описанием фондов П. И. Лерха и А. Л.

Куна.

Но основная его профессиональная деятельность – исследование дальневосточного искусства – была связана с изучением петроградских собраний китайских и японских художественных предметов и подготовкой их описания. Он работал в области изучения китайской и японской живописи и японской керамики, с которой познакомился непосредственно на японских заводах. В Институте истории искусств (Зубовский институт), где С. Г.

Елисеев работал с 1917 г., он вел ряд курсов по истории китайской и японской живописи, а в 1919 г. после реформирования учреждения был избран профессором. В конце 1919 г. Сергей Елисеев подписал договор с акционерным обществом «Ф. А.Брокгауз – И. А. Ефрон» об издании книги «История дальневосточного искусства» (АВ. Ф. 16. Оп. 1. Ед. хр. 298), но его отъезд из России помешал этому осуществиться.

С августа 1918 г. С. Г. Елисеев служил ассистентом и секретарем в Отделе Восточных древностей Археологической комиссии, в августе 1919 г.

преобразованной в Академию истории материальной культуры (АИМК).

Осенью 1919 г. он добился приобретения Академией коллекции японского искусства Н.В. Щегловой и занимался ее изучением. Им была написана статья «Описание собрания эфесов японских мечей собрания Н. Щегловой», и только типографские трудности помешали ее опубликованию [Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 3. Ед. хр. 203. Л. 3]. Сергей Григорьевич также состоял членом Восточного отдела Археологического общества, членом Географического общества, а также такой редкой ассоциации, как Общество окончивших университеты в Японии.

Такая занятость была, прежде всего, обусловлена необходимостью обеспечивать семью, но она также свидетельствует и о востребованности молодого востоковеда в то тяжелое для России время.

С. Г. Елисеев более 60 лет (1907–1914 и 1920–1975 гг.) прожил на чужбине. Однако мы не располагаем какими-либо дневниковыми записями тех периодов его жизни. Существуют лишь письма, более или менее пространные, относящиеся к разным городам, странам и отправленные разным адресатам. Но их невозможно собрать воедино, да и неизвестно, сколько их было. Тем большую ценность для биографа представляют любые письменные свидетельства, в частности, дневники Сергея Григорьевича, записанные в Петрограде в первые годы советской власти, и письма дневникового характера (с его собственными более поздними комментариями), написанные уже за границей (в Финляндии сразу после бегства из России), но о событиях тех же лет 2. К ним следует добавить две записные книжки, очевидно, также от 1919–20 гг. [АВ. Ф. 16. Оп. 1. Ед. хр.

307] и ряд других архивных документов.

Дневник состоит из 32-х листков небольшого формата из отрывного календаря (1–27 января и 18– 21 марта 1919 г.) Записи за 28 мая – 4 июня того же года (в тюрьме) сделаны на обороте листка бумаги с доверенностью на получение денег для В.М. Алексеева. Текст написан так мелко, что разобрать его без помощи лупы невозможно.

С. Г. Елисеева, проясняют детали взаимоотношений в его большой семье, указывают на его родственные связи. Для биографа С. Г. Елисеева (и всей семьи Елисеевых) это имеет большое значение. Одних только современников там упоминается около 70 человек, с 45-ю из них Елисеев встречался или был близко знаком.

У Сергея Григорьевича было два круга знакомых: представители буржуазии и купечества и деятели науки и искусства. Особенно ценны возвращенные нам имена людей, в то время блестящих петербургских ученых и организаторов науки, юристов и общественных деятелей, но теперь мало кому известных. Среди них в первую очередь хочется вспомнить Сергея Сергеевича Лукьянова – филолога-классика, ученого секретаря Академии истории материальной культуры; Владимира Николаевича Ракинта – историка искусств, профессора и ученого секретаря Института истории искусств; Бориса Германовича Кнатца – присяжного поверенного, активного участника Февральской революции, близкого друга Сергея и помощника в ведении дел семьи Елисеевых. Вскоре после описываемых событий все они окажутся заграницей – кто в Париже, кто в Берлине. В. Н. Ракинт упокоится в Зальцбурге, Б. Г. Кнатц на кладбище Тие-Паризьен, а С. С. Лукьянов, вернувшийся в 1927 г. в СССР, через несколько лет будет арестован и погибнет в лагере.

Судя по дневникам, практически со всеми востоковедами, тогдашними и будущими корифеями науки, чьи имена теперь мы произносим с трепетом, Сергей Григорьевич встречался едва ли не каждый день. В Азиатском музее он служил под руководством академика С. Ф. Ольденбурга, работал бок о бок с А. А. Фрейманом, Б. Я. Владимирцовым, П. В. Ернштедтом, В. М. Алексеевым, Ф. А. Розенбергом, Н. М. Дьяконовой (Алексеевой).

В университете коллегами Елисеева были декан факультета восточных языков Н. Я. Марр, А. Н. Самойлович, О. О. Розенберг, в Археологической комиссии – И. А. Орбели (член Совета). В Зимнем дворце С. Г. Елисеев встречает ассириолога В. К. Шилейко – члена находившейся там Коллегии по делам музеев и охране памятников искусства и старины.

Дневники Елисеева – прекрасный исторический источник, рассказ очевидца событий в России первых лет советской власти. Небольшие по объему, дневники очень насыщены событиями. В них упоминается об операциях гражданской войны, разгар которой пришелся как раз на 1919 г., об окончании мировой войны, созыве Парижской мирной конференции, социалистической революции в Берлине с убийством К. Либкнехта и Р. Люксембург, о мирных инициативах союзнических стран в отношении всех русских правительств (речь идет о предполагавшейся конференции на Принцевых островах) и др.

Безусловно, Сергей Григорьевич выражал точку зрения своего класса, а также партии кадетов, членом которой он состоял. Но его трудно упрекнуть в предвзятости. В основном, интерпретация событий совпадает с описанием большевистской газеты «Северная коммуна», которую он читал, кажется, наиболее часто. Однако подчас он основывается на слухах, порой нелепых.

Например, о падении Ямбурга (Кингисепп) в конце января 1919 г. и скором вступлении в Петроград союзных войск. На самом же деле Ямбург и Псков были взяты войсками белогвардейцев и белофиннов под командованием генерала Н.Н. Юденича лишь в мае, и вот тогда Петроград оказался под серьезной угрозой. Слухи о скором освобождении Петрограда союзниками муссируются в дневнике в течение всего января, это постоянная тема разговоров Елисеева, его знакомых и незнакомых (например, телефонистки) – настолько оно было долгожданным для многих слоев населения.

Сам же С. Г. Елисеев, безусловно, не принявший большевистский порядок, самым мучительным считал не голод, а нестабильность и неустроенность жизни: «…сегодня декрет о чрезвычайном положении, завтра какая-нибудь регистрация, …то покража дров или изволь идти чистить улицы» [АВ. Ф. 16. Оп. 1. Ед. хр. 297. Л. 31]. Сергею Григорьевичу приходилось дежурить по ночам у ворот, по-видимому, выполняя распоряжение Комитета домовой бедноты. Социальный состав жильцов дома, очевидно, сильно изменился: в доме осталось только три человека с высшим образованием: сам Сергей Григорьевич, инженер-механик Борисов и доктор Шустер.

Не поддержал С. Г. Елисеев и реформы высшей школы, затеянные большевиками, – в частности, слияние трех факультетов университета (восточного, историко-филологического и юридического) в один факультет общественных наук (ФОН). Таким образом, «восточники» оказались рассеяны по разным отделениям факультета. По выражению Елисеева, большевики вносят разруху в научное и ученое дело, а их реформы только разрушают старое.

Ценнейшие сведения предоставляют нам записи об экономическом положении в России. О страшном голоде в Петрограде во время гражданской войны известно не очень широко. Голод начался уже осенью 1918 г. (от голода 8 ноября 1918 г. умер тесть С. Г. Елисеева инженер Петр Павлович Эйхе), а к началу 1919 г. достиг своего апогея 3. 5 января в лавке, куда ходила прислуга Елисеевых, «ничего не дают, только под вечер выдали овес» [АВ.

Ф. 16. Оп. 1. Ед. хр. 297. Л. 5].Запись от 9 января гласит: «в виде временной меры в столовых стали давать только одно блюдо. Кормят одной водой.

Конины нет, дают суп из клюквы». Как пишет Сергей Григорьевич, «голод нам предстоит пережить основательный, и едва ли многие из нас выживут…с продовольствием катастрофически, потому что даже мешочники не хотят продавать за деньги, выменивают хлеб на папиросы и т.п.». По-видимому, вскоре торговля была разрешена, что немного улучшило продовольственное положение. «Сейчас не так голодно, потому что появились мешочники, но цены высокие – 25 руб. фунт мяса, 75 руб. фунт масла».

Часто чай с кусочком черного хлеба (если вообще был хлеб, а не лепешки из молотого овса) заменял Сергею Григорьевичу завтрак и ужин.

Чтобы не особенно нуждаться и прокормить детей, Елисеевым нужны были немалые деньги. Их постоянно не хватало. Жалованье С. Г. Елисеева в университете составляло 480 рублей за полмесяца. В Азиатском музее и в Археологической комиссии – 660 и 530 рублей соответственно (вероятно, тоже за полмесяца). Еще некая сумма причиталась ему в Институте истории искусств. Однако жалованье часто задерживали, приходилось продавать вещи. Так, за 700 руб. Сергей Григорьевич продает костюм и за 400 руб.

сдает на комиссию пальто покойного тестя. Ему приходится брать деньги в долг. К концу 1919 г. положение несколько улучшилось – созданная большевиками «Комиссия по улучшению быта ученых» постановила выдавать ученым паек и «довольно хороший. Это была огромная поддержка». Однако холодная зима, отсутствие отопления в учреждениях и жилых домах, а также трудности с заготовкой дров вновь сделали жизнь семьи почти невыносимой.

Такие тяжелые условия жизни в конце декабря 1918 г. привели Сергея Григорьевича к тяжелому сердечному заболеванию, которое он сумел победить только благодаря своей молодости. В воскресенье 26 января ( января по старому стилю) 1919 г. Елисееву исполнилось 30 лет. Поздравить его пришли И. А. Орбели, Н. М. Дьяконова, младший брат Александр.

Частыми его гостями были также В. М. Алексеев, С. С. Лукьянов, биолог П. Ю. Шмидт и др.

Из всей большой семьи Елисеевых Сергей общался только с братом Сашей, сестрой Мариэттой, тетей со стороны матери Софьей Андреевной Опатович и двумя кузинами. Брат Николай был уже за границей, скорее всего, в Германии. Старший брат Григорий, врач, вероятно, находился в действующей армии. Однако неизвестно, где был младший из братьев Елисеевых, Петр, и почему они с Сергеем не встречались. На свадьбе Александра Елисеева осенью 1919 г. присутствовали только Сергей с семьей и С. А. Опатович.

В Петрограде Сергей Григорьевич и его семья проживали на Большом проспекте Петроградской стороны в доме № 82. Их квартира № находилась на шестом (мансардном) этаже. По возвращении из Японии в Петроград летом 1914 г. Сергей Елисеев поселился на Песочной набережной в доме № 24а. 22 октября (или ноября) того же года состоялось его венчание с Верой Петровной Эйхе. По-видимому, молодая семья продолжала жить по этому адресу еще некоторое время, и точно неизвестно, когда Елисеевы переехали на Большой проспект4. Дом, облицованный серым гранитом, декорированный эркерами и лепными барельефами, принадлежал А.Ф. Барановского в стиле модерн [Никитенко, Привалов, 2009. С. 265]. Это последний петроградский (петербургский) адрес Сергея Григорьевича. Из этого дома Елисеевы уехали в эмиграцию в сентябре 1920 г.

Неизвестно, почему Сергей и Вера Елисеевы остались в России, в то время как старшая сестра Веры с мужем уехала во Францию еще в июне 1918 г. Самая вероятная причина – рождение младшего сына Вадима ( мая). Некоторое время, вплоть до начала 1919 г., Сергей Григорьевич еще надеялся на вмешательство союзников и освобождение Петрограда от большевиков, воспринимая тогдашнюю ситуацию как преходящую.

Елисеевы предполагали уехать в Швецию, куда их пригласили русские друзья, находившиеся в Стокгольме, но уехать ненадолго, до лучших времен.

Коллеги поддержали его решение, понимая, что Сергей как сын купцамиллионера подвергался наибольшей опасности. В первой половине 1919 г.

ученому удалось получить командировку от Азиатского музея в Швецию, Германию, Англию и Францию для закупки книг, «в которых Музей настоятельно нуждается» [АВ. Ф. 152. Оп. 1 а. Ед. хр. 64. Л. 33]. Но командировка была приостановлена в Комиссариате народного просвещения в связи с осложнившимся положением дел на фронте.

В аналогичную командировку попыталась отправить Елисеева с семьей в конце 1919 – начале 1920 гг. Академия истории материальной культуры [АВ. Ф. 16. Оп. 1. Ед. хр. 291–296]. Однако контекст ее уже совершенно иной. 28 мая Сергей Григорьевич был арестован и помещен в Военную тюрьму около Финляндского вокзала как заложник за своего отца. Только благодаря хлопотам коллег – известных ученых – в тот раз ему удалось избежать самого страшного. Ясно было, что в покое власти вряд ли его оставят. Однако и новая командировка не была утверждена в инстанциях. В Комиссариате иностранных дел С. Г. Елисееву отказали в выезде заграницу, т.к. он обязан был преподавать на курсах востоковедения, организованных в Москве при Академии Главного штаба. Когда стало ясно, что легально из страны не выбраться, Сергей Григорьевич стал искать обходные пути. В марте 1920 г. семья Елисеевых сделала попытку уйти из Петрограда в Финляндию по льду Финского залива, но помешала случайность. Только в ночь на 23 сентября финны-контрабандисты переправили их на лодке в Финляндию. Началась новая жизнь, ставшая их судьбой.

Из Финляндии Елисеевы вскоре перебрались в Стокгольм, затем в Париж. Став французскими гражданами, они обрели во Франции свою вторую родину. За научные заслуги перед Францией С. Г. Елисеев был награжден Орденом Почетного легиона. После почти 25 лет преподавания в Гарвардском университете в США (1932–1957 гг.) Сергей Григорьевич ввернулся в Париж и прожил там последние 20 лет жизни. Упокоился он вместе с супругой на кладбище Сент-Женевьев де Буа.

Сергею Григорьевичу никогда более не было суждено побывать в России. В Советском Союзе он был почти забыт. Теперь в Россию вернулось его имя – имя выдающегося русского востоковеда, обретшего мировую славу.

АВ – Архив востоковедов Института восточных рукописей Российской Академии наук ИИМК – Институт истории материальной культуры ЛО ИВ АН СССР – Ленинградское отделение Института востоковедения Академии наук СССР ЦГИА СПб Рецензент (ы) _ (Наименование уполномоченного органа вуза (УМК, НМС, Ученый совет) от _ года.