«1 МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЦЕНТР СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ИЗМЕРЕНИЕ РЕЙТИНГОВ УНИВЕРСИТЕТОВ: МЕЖДУНАРОДНЫЙ И РОССИЙСКИЙ ОПЫТ Под редакцией Ф.Э. Шереги и А.Л. Арефьева Москва • 2014 2 ...»

Сравним первую десятку вузов-лидеров страны в АР с вузами-лидерами двух общероссийских экономических конгрессов, которые были проведены Новой экономической ассоциацией в 2009 и 2013 годах, являются «окаймляющими» временными рамками для анализируемого рейтинга, составленного на основе данных 2010–2012 годов. Если перечень наиболее активных участников двух конгрессов (вузов, давших наибольшее число участников названных мероприятий) примерно совпадает с перечнем вузов первой десятки АР, можно говорить о работоспособности самого рейтинга.

Мы полагаем, что Российский экономический конгресс (РЭК) может служить в качестве масштабного репрезентативного «Бюрократическая» модель успеха российских университетов мероприятия, на площадке которого вузы эффективно «проверяются» на наличие и дееспособность их научных школ в области экономики.

Регионы-лидеры по числу участников в РЭК На основе данных аналитических отчетов, представленных в таблице 2, следует, что устойчивыми регионами-лидерами РЭК являются Москва, Санкт-Петербург и Новосибирск.

Именно в этих регионах находятся вузы первой десятки АР.

Иначе говоря, региональное представительство вузов Тор- РА отражено вполне адекватно.

Университеты-лидеры по числу участников в РЭК Наименование университетов экономики моносова Наименование университетов ный университет вительстве РФ Московский государственный народных отношений управления верситет им. Г.В.

Плеханова Новосибирский университет Аналогичную иерархию можно составить для вузовучастников РЭК (см. табл. 3). Оказывается, список лидеров по участию в двух РЭК хорошо коррелирует со списком лидеров из Тор-10 в АР (см. табл. 1). Так, 8 из 10 вузов-лидеров АР фигурируют в рейтинге РЭК. При из списка выпали СанктПетербургский государственный экономический университет (СПбГЭУ) и Российская академия народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при Президенте РФ, однако среди лучших докладов молодых ученых, вышедших в финал, фигурируют и РАНХиГС, и Российский экономический университет (РЭУ) им. Г.В. Плеханова. Таким образом, 9 из 10 вузов из Тор–10 Академического рейтинга проявили себя «Бюрократическая» модель успеха российских университетов на РЭК с самой лучшей стороны. Данный факт недвусмысленно свидетельствует о том, что Академический рейтинг правильно отражает состав вузов-лидеров. Кроме того, вузы первой десятки АР вошли в первую десятку рейтингов РЭК, т.е.десятка вузов-лидеров довольно стабильна в обоих списках.

Разумеется, данные о РЭК также нуждаются в корректировке. Например, нами был «выброшен» из рейтинга РЭК– 2013 Владимирский государственный университет (ВГУ) им. А.Г. и Н.Г. Столетовых в связи с искусственно высоким третьим местом этого вуза в рейтинге. По-видимому, РЭК- проводился во Владимирской области при непосредственном участии областной администрации, и ВГУ получил финансовые ресурсы и идеологическую «разнарядку» в отношении активного участия в Конгрессе. К тому же определенную роль сыграл фактор территориальной близости университета к месту проведения РЭК-2013. Этими обстоятельствами и объясняется такая странная флуктуация ВГУ в рейтинге РЭК.

В целом же, с учетом специфики проводимых РЭК, можно говорить о высоком уровне адекватности АР высших экономических школ России. Он правильно отражает расклад сил вузов в академическом научном пространстве. Это означает, что данный рейтинг может быть использован в дальнейших аналитических исследованиях.

Административная конкуренция и «бюрократическая» модель успеха российских вузов. Наибольший интерес в построенном АР представляет первая десятка вузов, которая очерчивает круг университетов-лидеров. Попытаемся выяснить некоторые закономерности попадания вузов в их состав.

Первым фактором преуспевания вузов служит их официальный академический статус, который предполагает три разновидности (в порядке возрастания): институт, академия, университет. Сегодня все вузы стремятся обрести название «университет». В таблице 4 представлена выборка вузов, попавших в АР.

Как видим, чем ниже место группы вузов в АР, тем меньше в ней доля университетов и, наоборот, выше удельный вес академий и институтов. Иными словами, академические успехи вуза довольно коррелируют с его академическим статусом: у университетов больше шансов стать лидерами, чем у институтов и академий. В этом смысле можно говорить, что преодоление двух статусных ступеней путем «подгонки»

Структура российских вузов в Академическом рейтинге, % Группа вузов соответствующих показателей и выход на третью ступень является для вуза первым шагом к лидерству. В первой десятке вузов АР только один не имеет статуса университета — РАНХиГС — и то лишь в названии, а по своим прочим характеристикам он давно находится в группе университетов.

Заметим, что такое положение дел типично только для российского рынка образования. В США одними из самых передовых вузов страны являются Массачусетский технологический институт (Massachusetts Institute of Technology) и Технологический институт штата Джорджия (Georgia Institute of Technology); сильное положение у Вочестерского политехнического института (Worcester Polytechnic Institute).

Статус института не мешает этим вузам быть передовыми учебными учреждениями своей страны и обходить многие университеты. То же относится и к Лондонской школе экономики и политических наук (The London School of Economics and Political Science), которая входит в Лондонский университет, но выступает в качестве самостоятельного и высокопрестижного учебного заведения Британии. Нечто похожее имеет место с Парижской школой экономики (Paris School of Economics), являющейся престижнейшим вузом Франции, Высшей нормальной школой Парижа (cole normale suprieure de Paris) и Парижским институтом политических исследований (Institut d’Etudes Politiques de Paris). Таким образом, «университетский синдром», под которым понимается безоглядное стремление вузов стать университетами — феномен сугубо российский.

Вторым шагом к успеху является обретение вузами особого (высокого) административного статуса. Речь идет «Бюрократическая» модель успеха российских университетов о таких разновидностях, как классический университет, федеральный университет, национальный исследовательский университет, особый статус (например, ведомственная принадлежность вуза). Из таблицы 5 видно, что оба ведущих классических университета страны (МГУ и СПбГУ) оказались в первой десятке АР, то есть данный статус служит своеобразной гарантией академического успеха вуза. Другим мощным фактором успеха является особый статус вуза — из первой десятки им обладают РАНХиГС (статус — при Президенте РФ), ВШЭ и ФУ (статус — при Правительстве РФ), МГИМО (статус — при Министерстве иностранных дел РФ).

Определенное значение имеет и статус исследовательского университета (НИУ), которым из первой десятки обладают ВШЭ и НГУ. Эта разновидность статуса не определяющая, а скорее вспомогательная, так как из 29 НИУ страны только 4 вошли в Тор–30 АР. И, наконец, статус федерального университета обладает еще меньшим потенциалом — ни один его представитель не попал в первую десятку АР, хотя во второй десятке они заняли достойное место.

Взаимосвязь позиций вузов с их статусами, 2013 год ситет ский университет Третьим шагом к успеху университета является его агрессивная политика, направленная на присоединение (поглощение) других вузов. Среди первой десятки такие действия за период 2010–2012 гг. были характерны для РАНХиГС, ФУ, ВШЭ, СПбГЭУ и РЭУ. Как правило, подобные слияния приводят к образованию университетов-гигантов, конкуренция с которыми со стороны обычных вузов становится почти невозможной. Захват дополнительных кадров пополняет «копилку» публикаций поглощающего вуза, что поднимает его в «турнирной» таблице АР. Более того, нынешние схемы слияния позволяют не просто получить «чужих» исследователей, но и произвести их жесткую селекцию, оставив самых активных и продуктивных.

Рассмотренные три фактора неравномерно распределяются по первой десятке университетов АР, но при этом полностью покрывают ее. И лишь один вуз — ГУУ — остался незатронутым вторым и третьим факторами; РАНХиГС, не имеющая статуса университета, компенсировала этот недостаток прямым подчинением Президенту РФ и активным поглощением других вузов. Таким образом, можно говорить о наличии довольно устойчивой трехшаговой модели успеха.

Поясним механизм действия фактора административного статуса. Во-первых, он напрямую сопрягается с программой развития вуза, которая подкрепляется деньгами из федерального бюджета. Например, в 2014 году объем бюджетного финансирования программ развития 15 НИУ составит 4,3 млрд.

рублей или в среднем 286 млн. рублей на каждый НИУ1.

Как правило, разные статусы не дублируются из-за недопустимости дублирования расходования бюджетных средств.

При этом федеральные университеты изначально в большей степени ориентированы на подготовку кадров, а не на исследовательскую деятельность, чем и обусловлены их не самые высокие позиции в АР. Во-вторых, административный статус является «прикрытием» вуза при реализации административной конкуренции. Сегодня ни один вуз не гарантирован от рестрикций со стороны властей и агрессии со стороны университетов-конкурентов. Прямой выход ректора вуза на федерального министра, правительство или президента страны позволяет обеспечить надежную защиту от недружественных атак со стороны властей более низкого уровня и связанных с ними агрессивных университетов.

Серьезность опасности поглощения вуза хорошо иллюстрирует случай с ГУУ, в отношении которого со стороны РАНХиГС в 1 См.: О федеральной целевой программе «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2014 — 2020 годы и внесении изменений в федеральную целевую программу «Научные и научнопедагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 годы. Постановление Правительства РФ №424 от 21.05.2013 (URL: http://government.ru/ media/files/41d467e75ea42b9d1b10.pdf).

«Бюрократическая» модель успеха российских университетов 2012 году была инициирована попытка присоединения. ГУУ — единственный вуз из первой десятки АР, который не имел административного «прикрытия»; несмотря на свой солидный размер, репутацию и почти 100-летнюю историю, он оказался в зоне внимания одного из университетов-поглотителей. Проведенные расчеты показывают, что если бы намечавшееся поглощение состоялось, то РАНХиГС получил бы в АР скоринг в 93,8% и переместился с четвертого места на второе, опередив МГУ и вплотную приблизившись к ВШЭ1. Как видим, эффект от слияния может быть очень значительным.

Подытожим рассмотренную трехшаговую модель успеха университета. На первом шаге — «выход» на рынок — вуз должен вырасти до определенного размера, чтобы выполнить требования МОН РФ и получить статус университета. Данная мера делает вуз полноправным и полноценным участником («субъектом») рынка высшего образования и дает ему шанс на последующий успех. На втором шаге — «защита»

от рынка — университет должен укрепить свои позиции путем получения особого статуса и наведения связей с властью, что позволит ему обезопасить себя от неожиданных сюрпризов со стороны конкурентов. И, наконец, третий шаг — «завоевание» рынка — предполагает активизацию полученного административного ресурса и вхождение в альянс с властью ради поглощения более слабых вузов и усиления за счет этого своих рыночных позиций. Итак, наблюдается интересный парадокс: административный успех вузов перерастает в успех академический. Бюрократические механизмы и инструменты довольно быстро приводят к хорошим академическим результатам. В этом, на наш взгляд, состоит одна из важнейших особенностей рынка высшего образования России.

Административный рынок и его особенности. Выше была рассмотрена «бюрократическая» модель успеха (БМУ) российских вузов. Суть её состоит в том, что главным фактором успеха вуза является административный ресурс его руководства, прежде всего ректора. Иными словами, конкуренция 1 Поглощения вузов зачастую происходит втайне не только от общественности, но и от руководства поглощаемых вузов. В ряде случае представители МОН РФ проводят многочисленные раунды с ведущими университетами, «предлагая» им вузы для поглощения. После этого в срочном порядке готовятся документы в Правительство, которые столь же стремительно подписываются, после чего запускается процедура поглощения.

между университетами ведется не по линии традиционных рыночных параметров, а по линии административных связей их руководителей. Соответственно на вершине иерархии успеха оказываются не те вузы, которые обеспечивают более высокое качество обучения на основе конкурентных цен, а те, руководители которых могут получить дополнительное финансирование (как правило, бюджетное) и «включить»

эффект масштаба за счет слияний и поглощений своих более слабых конкурентов. Следовательно, успех вуза определяется не его популярностью на рынке среди потребителей (абитуриентов и фирм-заказчиков научных проектов), а близостью руководителя университета к высшим эшелонам власти. Можно сказать, что сегодня российские вузы черпают ресурсы для своего развития не с рынка, а получают их от различных структур власти. Подпадает ли такая практика под понятие рыночной конкуренции?

Ответ на этот вопрос безусловно положительный. Дело в том, что рынок имеет несколько атрибутов — множество участников, ограниченные ресурсы, конкуренция, трансакционные издержки — и все они присутствуют на административном рынке высшего образования. Число вузов превосходит их требуемую величину, в связи с чем между ними идет конкуренция за административный ресурс, который строго лимитирован и распределяется только между избранными;

получение же административного ресурса для вуза сопряжено с повышенными трансакционными издержками, идущими на обеспечение взаимодействия с чиновниками разных уровней. При этом есть спрос на административный ресурс со стороны вузов, есть его предложение со стороны власти, идет конкуренция за этот ресурс в рамках существующей цены на него (трансакционных издержек), а победитель в этой борьбе получает различные финансовые и репутационные бонусы.

Словом, российская система высшего образования все-таки представляет собой рынок, хотя и весьма специфический.

Можно сказать, что в России традиционная рыночная конкуренция заменилась на административную конкуренцию, на конкуренцию за административный ресурс. Во всем остальном рыночные механизмы и закономерности сохраняются.

Однако правомерно задать и такой вопрос: насколько искаженным является рыночный механизм, действующий на российском рынке высшего образования?

«Бюрократическая» модель успеха российских университетов Чтобы ответить на этот вопрос, следует оттолкнуться от факта существования трех видов рынка: потребительского, на котором университеты находят своих студентов и заказчиков научных проектов; рынка труда, где отбирается академический персонал; институционального, на котором формируется и «торгуется» репутация вузов1. Считается, что современные университеты формируют прежде всего свою репутацию, которая имеет определяющее значение: благодаря хорошей репутации вуз привлекает и удерживает администраторов и профессоров, студентов и финансовые ресурсы.

Иными словами, сильные позиции на рынке репутации почти автоматически обеспечивают вузам столь же хорошее положение на рынке труда и потребительском рынке. Специфика России состоит в том, что репутация ее вузов формируется не на открытом рынке, как в развитых странах Запада, а в сфере государственного администрирования и коллективах высокопоставленной бюрократии. Конечным итогом такого процесса является все та же репутация, которая позволяет вузам доминировать на рынке высшего образования.

Описанный механизм хорошо объясняет установленный ранее факт перерождения административного успеха вузов в академический успех. Удача на административном рынке позволяет университету сформировать в глазах бюрократии и широкой общественности хорошую репутацию, на основе которой можно получить дополнительное бюджетное финансирование, обеспечить хороший внебюджетный набор абитуриентов на условиях высокой цены обучения2, привлечь государственных и негосударственных партнеров для выполнения исследований и разработок. В свою очередь, хорошее финансовое положение вуза позволяет ему нанять наиболее активных и творческих преподавателей и исследователей, которые и обеспечивают его сильные позиции в сфере академических публикаций. Кроме того, благодаря высокой репутации вуз увеличивает свой размер и наращивает штат 1 Кларк Б.Р. Поддержание изменений в университетах. Преемственность кейс-стади и концепций. М., 2011, стр. 304.

2 Репутационные различия ярко проявляются в силе университетских брендов и цене образования. Например, в ВШЭ стоимость обучения стоит 380 тыс. руб. в год, тогда как в Москве есть множество вузов, которые обучают экономике всего лишь за 80 тыс. руб. Тем самым разница в цене «брендовых» и «небрендовых» вузов является кратной и различается в 4–5 раз.

сотрудников, что обеспечивает более обширную экспансию в отношении академических изданий. Так административный ресурс трансформируется в академическую результативность. Именно таким образом и работает современная модель успеха российских вузов.

Разумеется, при реализации «бюрократической модели успеха» вузов приводятся в действие многочисленные и весьма разнообразные формальные и теневые механизмы влияния на конкурентов. Следствием административной конкуренции является ее персонифицированный характер, который не всегда доминирует, но часто имеет огромное значение.

Большинство университетов тесно связаны с различными государственными органами власти. В результате преуспевают крупные вузы, ректоры которых обладают большими административными связями, превращаются в центры привлечения огромных финансовых ресурсов, причем этот процесс может воспроизводиться на долговременной основе.

У современной административной модели рынка высшего образования России есть объективная база — корпоративная модель государственного сектора, являющаяся следствием построенной модели государственного капитализма. Лояльность ректорского корпуса, состоящего в значительной степени из бывших чиновников, к правительственной политике позволяет государству существенно повысить управляемость ключевыми объектами страны.

Сложившаяся административная конкуренция на рынке высшего образования предопределена исторической спецификой России — почти все старые, знаменитые и престижные вузы являются государственными (частные вузы пока никем не воспринимаются всерьез и не котируются ни абитуриентами, ни предпринимателями, ни профессорами), причем не просто государственными, а федеральными, — их учредители — федеральные органы власти. В США таких вузов вообще практически не существует; в крайнем случае, американские государственные университеты являются региональными, т.е. учреждаются и финансируются правительством штата;

самые же лучшие вузы — частные организации.

Объективные составляющие «бюрократической» модели успеха вузов. Победа того или иного вуза в административной борьбе автоматически не приводит к академическим успехам.

Чтобы это произошло, необходимо запустить «присвоенный»

«Бюрократическая» модель успеха российских университетов административный ресурс в оборот с целью его трансформации в научные достижения. Кроме того, административный ресурс должен эффективно накладываться на некоторые базовые факторы, способствующие академической активности сотрудников вузов. Эти факторы и образуют некую объективную надстройку над БМУ российских университетов. Более того, можно утверждать, что при наличии факта перерождения административных успехов вуза в успехи академические имеет место сложившийся зрелый административный рынок в сфере высшего образования и соответствующая ему зрелая БМУ; в противном случае рынок находится в зачаточном состоянии — на начальной стадии своего формирования.

Выше мы уже отмечали, что вузы первой десятки АР вошли в первую десятку рейтингов РЭК, то есть десятка вузовлидеров остается довольно стабильной в обоих списках.

Из данного факта вытекают по крайней мере два вывода.

Во-первых, это доказывает качественную адекватность АР в смысле правильного отбора вузов-лидеров. Во-вторых, это означает, что административный успех ведущих вузов действительно перерос в повышенную активность вузов в смысле участия в важнейших профессиональных мероприятиях страны. Учитывая, что такая активность участия вузов подкрепляется активностью публикаций в главных профессиональных изданиях, можно утверждать: на российском рынке высшего экономического образования уже сложилась зрелая «бюрократическая модель успеха». Высокая академическая активность вузов является здесь первой объективной составляющей.

Второй базовый фактор успеха — «географический» фактор. Расчеты показывают, что первые шесть позиций в АР занимают московские вузы (см. табл. 6), обогнать которые вузам из других регионов не реально. В первой десятке университетов-лидеров фигурирует только один провинциальный вуз — НГУ. Расположение вуза за пределами Москвы существенно снижает вероятность его вхождения в первую десятку вузов-лидеров.

Третьей объективной составляющей БМУ российских вузов является их глобальная специализация. Согласно расчетам, вузы социально-экономической и социально-политической ориентации доминируют в первой десятке АР (см. табл. 7).

Только три крупных классических университета — МосковЕ.В. Балацкий, О.Л. Веревкин Взаимосвязь позиций вузов с их расположением, 2012 год ский, Санкт-Петербургский и Новосибирский — смогли войти в Тор–10, но и они имеют в своем арсенале солидные специализированные факультеты. Здесь сказываются эффект масштаба и нацеленность вуза на определенный сегмент академического рынка. Любопытно, что применительно ко второй и третьей десяткам АР синдром профессиональной специализации опять-таки перестает быть весомым фактором успеха вузов. Здесь имеет место почти полная аналогия фактора специализации с географическим фактором.

Взаимосвязь позиций вузов с их специализацией, 2012 год Сказанное выше подводит к весьма интересному выводу: факторы «столичности», специализации и активности БМУ вузов локальны по своей природе, т.е. проявляют себя только в вузах-чемпионах из первой десятки АР. Из этого вытекает, что, с одной стороны, в передовых вузах страны имеется удачное сочетание названных трех факторов БМУ, а с другой — именно те вузы, которым удается эффективно мобилизовать эти три фактора, и становятся национальными чемпионами российского рынка высшего экономического образования. В данном случае довольно сложно разделить причину и следствие, однако это не важно, ибо сам факт наличия трех акселераторов успеха от этого не меняется.

«Бюрократическая» модель успеха российских университетов Поведенческая модель вузов: реактивность vs проактивность. Административная конкуренция на рынке высшего образования России и БМУ порождают специфическую модель поведения вузов, которую можно охарактеризовать как реактивную, когда вузы довольно пассивно реагируют на вызовы со стороны рынка. Проактивная позиция, когда вузы навязывают рынку новые правила игры и новые стандарты, практически отсутствует.

В настоящее время российский рынок вузов, занимающихся подготовкой экономистов и ведущих экономические исследования, весьма обширен и не структурирован. Непонимание места каждого вуза на рынке присуще как абитуриентам, широкой общественности и регуляторам, так и самим вузам.

Рынок нуждается в большей прозрачности и транспарентности, в наличии неких понятных информационных маркеров.

Сегодня работа по мониторингу и рейтингованию вузов взяло на себя Минобрнауки России. Однако его подходы ориентированы не столько на оценку содержательной работы университетов, сколько на их ресурсное обеспечение. В связи с этим возникает потребность в создании альтернативных инструментов оценки вузов, одним из которых выступает АР.

Реализованный в АР подход — это своеобразный международный стандарт. В передовых странах есть университеты, успешные в сфере экономики, которые берут на себя миссию по составлению и ведению академического рейтинга. Именно университеты с высокой репутацией выступают в качестве ренкеров, которым общество оказывает максимальное доверие. В Голландии такую работу с 2004 года ведет Университет Тилбурга, который готовящий ежегодный рейтинг Топ- Tilburg University Economics Ranking. В США аналогичной деятельностью занимаются Университет Техаса в Далласе, который разрабатывает с 1990 года рейтинг The UTD Top Business School Research Rankings, и Университет Аризоны, с 1990 года разрабатывающий рейтинг ASU Finance Rankings. В России пока нет вуза, который взял бы на себя подобную миссию1. Между тем наличие Академического рейтинга Топ–100 российских экономических вузов, размещенный в качестве самостоятельной страницы на сайте какого-либо 1 См.: Балацкий Е.В. Мировой опыт составления и использования рейтингов университетских факультетов // «Общество и экономика», №9, 2012.

университета, способен привлечь к себе три группы заинтересованных лиц: абитуриентов, которые полностью дезориентированы при выборе вуза экономического профиля (результат — в поисках рейтинга они заходят на сайт вуза и тем самым оказываются в его «сетях»); представителей регулятора в лице сотрудников МОН РФ, Рособрнадзора и т.п. (результат — ведомства будут вынуждены учитывать рейтинг в своих решениях); представителей университетов, которые также дезориентированы в отношении своих позиций на рынке1 (результат — они будут ориентироваться на рейтинг и начнут включаться в конкуренцию за передовые места в нем). Кроме того, ренкер получает серьезный повод для переговоров с научными изданиями, включенными в выборку рейтинга. Университет-ренкер может «выбивать»

для себя большее количество страниц в данных журналах и организовывать систематическую работу по поставке в них статей своих сотрудников. Результат — позиции ренкера еще больше укрепляются, и он объективно будет продвигаться в рейтинге на более передовые места.

Таким образом, вуз, который взял бы на себя миссию по ежегодному обновлению АР, мог бы рассчитывать на укрепление своего положительного имиджа. АР способен стать фирменным продуктом университета, в связи с чем все PRакции в отношении рейтинга могут превращаться в PR-акции университета как его разработчика. Опыт показывает, что воспроизведение АР в течение двух-трёх лет может сделать его фактически безальтернативным инструментом принятия решений многими группами потребителей. Нечто подобное сделано в Китае Шанхайским университетом Shanghai Jiao Tong University, который благодаря своему рейтингу Academic Ranking of World Universities получил международное признание в качестве ведущего ренкера Азии.

1 Для примера: при проведении автором экспертного опроса проректор ГУУ, который стоит на шестом месте в АР, определил свой вуз в четвертую десятку, а проректор РЭА, занимающего восьмую позицию в АР, на тридцатое место. Уровень ошибки весьма высок и говорит об отсутствии правильной самоидентификации вуза на научном рынке.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ РЕЙТИНГ МОЛОДЫХ ВУЗОВ

Отличительной особенностью российской высшей школы в постсоветский период стал необычайно быстрый рост негосударственных вузов, достигший своего максимума в 2010/2011 академическом году (462 вуза, без учета многочисленных филиалов). В них училось, в основном по заочной форме, свыше 1,2 млн. студентов. В 2012/2013 академическом году количество негосударственных вузов несколько уменьшилось (до 437), равно как сократился и контингент студентов (до 930 тыс.). Тем не менее в негосударственном секторе высшего образования учится сегодня более 15% всех российских студентов, а численность штатных преподавателей составляет в НОУ 29,2 тысячи человек (еще примерно такое же число преподавателей работает там по совместительству). Данные учебные заведения объединены в Ассоциацию негосударственных вузов России (сокращенно — АНВУЗ), созданную в 1994 году. Возглавляет АНВУЗ доктор технических наук, профессор В.А. Зернов, ректор Российского нового университета — одного из ведущих отечественных негосударственных вузов.

Практически всем негосударственным вузам России — менее четверти века, то есть это молодые учебные заведения. Именно для подобных высших учебных заведений, созданных не более 50 лет назад, британский журнал Times Higher Education, совместно с компанией Thomson Reuters, с 2012 года начал составлять рейтинг THE 100 Under 50.

Однако ни один из российских вузов, учрежденных после 1963 года, пока не подал в редакцию Times Higher Education заявку на участие в данном рейтинге.

Составители рейтинга THE 100 Under 50 использовали те же 13 индикаторов, применяемых в глобальном рейтинге университетов THE, однако методология их подсчета была несколько изменена с учетом специфических характеристик молодых университетов: в частности, был снижен удельный вес (в баллах) субъективных мнений экспертов, оценивавших академическую и научную репутацию (деятельность) соисАлександр Леонардович Арефьев, зам. директора ФГАНУ «Центр социологических исследований», Виктор Пантелеевич Мошняга, профессор Московского гуманитарного университета, д.и.н.

кателей мест в данном рейтинге (всего были учтены экспертных отзывов, изложенных в качестве ответов на вопросы специальной анкеты).

В категории «научные исследования» максимальное количество баллов могло достигать 30. Они набирались по нескольким индикаторам. Так, по 9 баллов вузу могли начислить по количеству научных публикаций и по размерам полученных грантов (в пересчете на число преподавателей и научных сотрудников) и до 12 баллов — за счет экспертных отзывов (оценок), касающихся научных исследований.

Аналогично 30 баллов вуз-соискатель мог получить в категории «преподавание», которая оценивалась по числу студентов в расчете на одного преподавателя (до 6 баллов), соотношению численности «остепененных» преподавателей и сотрудников к числу бакалавров (до 3 баллов), а также по числу аспирантов, получивших степень доктора философии (Ph.D.). При этом количество присужденных ученых степеней соотносилось с общей численностью профессорскопреподавательского состава и исследователей и в зависимости от этого результата вузу могли начислить еще до 8 баллов.

Кроме того, 3 балла вузу давали за объем финансирования в пересчете на число преподавателей, а до –10 баллов — на основе анализа результатов Academic Reputation Survey 2012 года.

Наконец, те же 30 баллов можно было набрать и по количеству цитирований научных работ (публикаций) преподавателей и исследователей молодых университетов (по областям знаний).

Международные связи вузов позволяли получить до 7,5 баллов, складывавшихся из ряда показателей: число зарубежных студентов в вузе и долей собственных аспирантов за рубежом (2,5 балла), число иностранцев среди преподавателей и исследователей (2,5 балла) и количество публикаций с участием иностранных соавторов (2,5 балла).

Кроме того, реализация инноваций и полученная от этого прибыль также давала до 2,5 баллов.

Рассмотрим подробнее результаты опубликованного в 2013 году рейтинга молодых университетов (из 400 обследованных вузов были отобраны 100 лучших). Прежде всего отметим, что ни один из включенных в рейтинг университетов не смог набрать максимального количества баллов. В среднем каждый из них получил около 42 баллов, в том числе занявшие первые 50 мест получили по 49,7 балла, а оказавшиеся во второй половине списка лучших молодых вузов получили в среднем по 34 балла (см. табл. 1).

Рейтинг 100 лучших молодых университетов THE 100 Under 1 Источник: http://www.timeshighereducation.co.uk Ланкастерский универ- Великобритания, Техасский университет США, г. Даллас Университет Восточной Великобритания, Университет Париж VII Франция, Городской университет Гонконг Университет Виктории Канада, г. Виктория ситет-Бикокка Университет Калгари Канада, г. Калгари Технологический уни- Австралия, Университет Кампина- Бразилия, Эссекский университет Великобритания, Университет Монпелье Франция, г. Монпелье Международный рейтинг молодых вузов Шведский университет Швеция, г. Упсала нический университет Университет Магуайра Австралия, Национальный универ- Тайвань, г. Гаосюн ситет Сунь Ят-Сена Байротский универси- Германия, Университет Билефель- Германия, Университет Ньюкасла Австралия, Университет Воллонго- Австралия, Университет Брюнеля Великобритания, Национальный тайвань- Тайвань, г. Тайбэй Университет Вайкато Новая Зеландия, Технологический уни- Иран, г. Тегеран верситет «Шариф»

университет Автономный универси- Испания, Университет Плимута Великобритания, Университет Мардока Австралия, Лионский университет I Франция, г. Лион им. Клода Бернара Мэрилендский универ- США, г. Балтимор ситет в Балтиморе Университет Восточной Финляндия, Университет Стирлинга Великобритания, Университет Хэриот- Великобритания, Университет им. Иоган- Австрия, г. Линц Университет Лафборо Великобритания, Дикинский универси- Австралия, Международный рейтинг молодых вузов Ольборгский универси- Дания, г. Ольборг Университет Сюррея Великобритания, Университет Хартфорд- Великобритания, Университет Страт- Великобритания, верситет Флориды Городской университет Ирландия, Ливерпульский универ- Великобритания, Национальный универ- Тайвань, г. Тайбэй Политехнический уни- Испания, г. Барсеверситет Каталонии лона Открытый университет Великобритания, Лучший университет данного рейтинга — Пхоханский университет науки и технологий, набравший 75 баллов, заслуживает хотя бы краткой характеристики. Это сравнительно небольшой частный вуз, созданный в 1986 году и насчитывающий сегодня три тысячи студентов и 225 преподавателей.

Обучение ведется по 22 программам на 11 факультетах (математики, физики, химии, биологии, материаловедения и техники, машиностроения, организации производства, электроники и электротехники, компьютерных технологий, химико-технологическом, гуманитарных и социальных наук). Основными магистерскими программами являются металлургия, биоинжиниринг, экология, информационные технологии, инновации и управление технологиями, информационные технологии, биотехнологии, энергия ветра, исследование материалов.

Общий годовой бюджет университета составил в 2011 году 261 млн. долларов США, причем доход от исследований достигал почти 3/4 годового бюджета (195, 6 млн. долл.), в то время как доход от заказов промышленных компаний был сравнительно незначительным (5% или 13 млн. долл.). Примечательно, что 1/5 часть бюджета данного частного вуза (свыше 50 млн. долл.) обеспечило государственное финансирование, а также местные фондообразующие организации.

В Пхоханском университете науки и технологий — 75 различных научно-исследовательских подразделений, в том числе всемирно известная Пхоханская ускорительная лаборатория, управляющая единственной в Корее установкой синхротронного излучения (источник синхротронного излучения 3-го поколения).

Приоритетными направлениями научных исследований этого вуза являются физика, машиностроение, электротехника, информационные технологии, биотехнологии, материаловедение. Сотрудники Пхоханского университета науки и технологий отличаются очень большим количеством реферируемых научных публикаций (1426 за 2012 год в SCOPUS).

К 2020 году данный университет поставил себе задачу войти в число 20 лучших университетов мира и его выбрал в качестве своего референтного вуза Санкт-Петербургский государственный политехнический университет, также заявивший о намерении в 2020 году занять место в первой сотне университетов по версии QS.

Обращает на себя внимание, что 9/10 попавших в первую сотню лучших молодых университетов мира — провинПодробнее см.: www.postech.edu циальные вузы. Больше всего столичных высших учебных заведений из данного рейтинга оказалось во Франции. Это связано с разделением Парижского университета (одного из старейших в мире, основанном в XII веке), после массовых студенческих волнений 1968 года, на 13 независимых парижских университетов (датой их основания после реорганизации считается 1970 год).

Право быть включенным в рейтинг THE 100 Under 50 имеют и вузы, образовавшиеся после слияния (в качестве новых учебных заведений). Так, формально один из самых молодых вузов, попавших в данный рейтинг — университет Восточной Финляндии, датирующий начало своего существования с 2010 года, после объединения университетов Куолио и Савонлинна.

Можно также отметить, что замыкает сотню лучших молодых вузов мира Открытый университет Великобритании, осуществляющий в настоящее время обучение более чем 250 тысяч местных и иностранных студентов по заочной форме (с помощью дистанционных технологий).

В 2013 году в рейтинг THE 100 Under 50 вошли вузы 27 стран и Гонконга (Сянгяна) — особого административного района КНР. Лидировали по количеству представленных вузов англоязычные страны: Великобритания, США и Австралия (см. табл. 2).

По суммарному числу баллов, набранных вузами соответствующих стран, лидером стала, естественно, Великобритания, а аутсайдером — Норвегия (её единственный Университет Тромсё, оказавшийся на 56 месте, получил всего 38 баллов). В то же время среднее число баллов, приходящихся на один вуз в данном рейтинге больше всего у Швейцарии, Южной Кореи, Нидерландов, Сингапура и Гонконга (свыше 50). Учебные заведения именно этих стран отличает углубленная специализация и большие достижения в науке и передовых технологиях.

Помимо России, в рейтинге молодых университетов не оказалось учебных заведений Восточной Европы, Индии, Китая и Африки.

Представляется, что отечественные вузы (как частные, созданные в 1990-х годах частные, так и государственные, объединившиеся в последние 2–3 года в новые университеты) для завоевания позиций на международном рынке образоваМеждународный рейтинг молодых вузов Распределение 100 лучших университетов по версии рейтинга Times Higher Education 100 Under 50 по странам ния вполне могут (и имеют основания) принять участие в становящемся все более популярном рейтинге THE 100 Under 50 (требуется лишь заявка его организаторам).

При этом включение любого отечественного вуза в данный рейтинг (равно как и в глобальные рейтинги QS, THE, AWRU), как представляется, должно материально стимулироваться из федерального бюджета. Это будет только способствовать повышению международного авторитета российской высшей школы и формированию в российских университетах новых, отвечающих мировому уровню образовательных стандартов.

НОВЫЙ РЕЙТИНГ ВУЗОВ СТРАН БРИКС

В самом конце 2013 года компания Quacquarelli Symonds — один из мировых лидеров в области оценки учреждений образования, опубликовала свой новый рейтинг лучших университетов стран БРИКС2. В состав этой организации, образованной в 2006 году по инициативе России, входят Бразилия России, Индии, Китая и Южной Африки3.

Рейтинг составлялся на основе нескольких показателей:

научная работа, оценки работодателей, касающиеся выпускников университетов, учебная деятельность и доля иностранных студентов и преподавателей. Всего в процессе формирования рейтинга было опрошено более девяти тысячи ученых и работодателей из стран БРИКС.

За основу была взята методика QS World University Rankings:

BRICS, но с определенной модификацией, учитывающей определенную специфику Бразилии, России, Китая, Индии и ЮАР как стран с быстроразвивающейся экономикой.

Удельный вес используемых в рейтинге университетов БРИКС показателей различен:

1. Академическая репутация, оцениваемая на основе мнений экспертов о лучших с учебно-научной точки зрения университетов в тех областях, где они сами специализируются — 30%.

2. Репутация в глазах работодателей на основе их мнений о лучшей профессиональной подготовки выпускников тех или иных университетов — 20%.

3. Число студентов, приходящихся на одного штатного преподавателя (данный индикатор, по мнению разработчиков рейтинга, оказывает значительное влияние на качество преподавания) — 20%.

1 Илья Андреевич Гусев, научный сотрудник ФГАНУ «Центр социологических исследований», Ольга Сергеевна Новикова, научный сотрудник ФГАНУ «Центр социологических исследований».

2 См.: http://www.topuniversities.com/qs-world-university-rankings http:// www.topuniversities.com/university-rankings/brics-rankings/ 3 До конца 2010 года организация именовалась БРИК и состояла из четырех стран (Бразилии, России, Индии, Китая). После присоединения к ней Южной Африки (South Africa), с февраля 2011 года, она стала именоваться БРИКС (аббревиатура из начальных букв названий стран-членов организации).

4. Соотношение числа имеющих ученую степень к общей численности профессорско-преподавательского состава — 10,0%.

5. Количество работ, опубликованных в научных журналах (индексируемых Thomas Reuters в качестве научных) по отношению к общему профессорскопреподавательскому составу университета — 10%.

6. Цитирования в научных статьях, подсчитываемое по количеству внешних цитирований научных работ преподавателей и исследователей университета (по базе 7. Доля иностранных преподавателей среди штатного профессорско-преподавательского состава — 2,5%.

8. Доля иностранных студентов в общем студенческом контингенте — 2,5%.

Несомненными лидерами QS World University Rankings стали университеты Китая — в топ-10 их семь, из российских вузов — лишь МГУ им. М.В. Ломоносова на почетном третьем месте (см. табл. 1).

№№ Название университета Местонахождение Суммарная 1 Источник: http://www.topuniversities.com/qs-world-university-rankings Новый рейтинг вузов стран БРИКС по версии QS №№ Название университета Местонахождение Суммарная ский университет государственный уни- Петербург технологий, Бомбей технологий, Мадрас технологий, Канпур ственный университет г. Новосибирск ческий институт «Жулио де Мескита №№ Название университета Местонахождение Суммарная университет аэронавтики и астронавтики технологий, Рурки 35. Федеральный универси- Бразилия, г. Белу- 69, технологий ческий университет Рио- де-Жанейро де-Жанейро университет литехнический университет Новый рейтинг вузов стран БРИКС по версии QS №№ Название университета Местонахождение Суммарная университет науки и технологии экономики»

педагогический университет ный университет ский университет №№ Название университета Местонахождение Суммарная ческий университет науки и технологий ский университет зяйственный университет ственный университет ний Новгород им. Н.И. Лобачевского университет науки и технологий тет международных отношений международных исследований ческий университет Рио Порт-Алегру университет тет финансов и экономики литехнический университет Капской провинции логический университет Как видно из данных таблицы 1, количество университетов из КНР в первой сотне лучших университетов БРИКС — 40, в том числе в топ-50 их 22. Российских вузов по общему коИ.А. Гусев, О.С. Новикова личеству — 19, однако в топ-50 их всего 6. Университетов из Бразилии в рейтинге QS World University Rankings: BRICS — 17 (из них два вошли в топ-10, а 11 университетов — в топ-50), индийских вузов — 16 (из них 6 заняли позиции в топ-50), а меньше всего оказалось университетов из ЮАР — лишь 8, однако половина из них — в топ-50, причем университет из Кейптауна занял 11 место.

Определенной особенностью данного рейтинга стало присутствие в нем значительного количество вузов технического профиля. Особенно это характерно для Индии, ряд технологических институтов и университетов которой, согласно и другим рейтингам, давно достигли мирового уровня, в то время как позиции индийских классических университетов в целом не так сильны (в рейтинге стран БРИКС они оказались во второй сотне университетов).

Подавляющее большинство вузов-призеров рейтинга QS World University Rankings: BRICS — из различных провинций. Столичный институтов и университетов среди 100 лучших — немногим более 20, то есть 1/5 часть, в том числе из КНР — 10 (25%), а из России — 8 (42%). Последнее еще раз свидетельствует о неравномерном развитии российской высшей школы и чрезмерной концентрации вузов в столице.

Распределение российских вузов в рейтинге стран БРИКС отражено в таблице 2.

ный университет университет ный политехнический университет сударственный университет ситет университет им. Н.И. Лобачевского верситет верситет Каждый российский вуз, попавший в QS World University Rankings: BRICS получил в среднем 58,1 балла. Для сравнения: китайские вузы получили в этом же рейтинге среднем по 64,8 балла, бразильские — по 64,3 балла, южноафриканские— по 63,3 балла, индийские — по 62,4 балла.

Можно также отметить, что при разработке методики и организации данного рейтинга компания Quacquarelli Symonds сотрудничала с российским информационным агентством «Интерфакс».

ГЛОБАЛЬНЫЙ РЕЙТИНГ ДОСТУПНОСТИ

ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ (СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ)

Обеспечение доступности образования для всех слоев населения приобретает все большее значение для развития современной экономики и выравнивания социальной структуры общества. Сегодня ни в одной стране мира не достигнуто «равенство в образовании». С учетом важности этой проблемы повсеместно прилагаются значительные усилия к ее решению.

Глобальные рейтинги по доступности высшего образования, проведенные канадскими исследователями2, позволяют сделать важные выводы как по проблеме в целом, так и по каждой из рассмотренных национальных систем высшего образования. Это единственное из известных нам сравнительных исследований показателей доступности образования, опирающееся на статистические данные. Впервые предоставляется возможность получить информацию о сильных и слабых сторонах той или иной образовательной системы не на основе сопоставления текстовых характеристик, а в числовом выражении определенных показателей. Показана также целесообразность разделения рейтингов стран по доступности высшего образования и финансовым возможностям его получения. Отмечается, что доступность (Accessibility) результат, а «способность платить»

(Affordability) — лишь один из основных факторов, влияющих на достижение этого результата. И далеко не всегда он является определяющим в достижении равенства в доступе к высшему образованию различных слоев населения.

Рассмотрим достигнутый уровень доступности (Accessibility).

ИНДИКАТОРЫ РЕЙТИНГА

В работах А. Ашера с соавторами использованы индикаторы двух типов: тип I отражает количество мест в вузах (сколько 1 Ольга Михайловна Карпенко, профессор кафедры социологии управления Современной гуманитарной академии, к. э. н.; Маргарита.Давыдовна Бершадская, руководитель центра развития социологического образования НИУ ВШЭ, к. т. н., доцент.

Статья печатается с разрешения редакции журнала «Социология образования».

2 Usher A., Cervenan A. Global Higher Education Rankings: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2005; Usher A., Medow J. Global Higher Education Rankings 2010: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2010.

людей учится), тип II — социальное происхождение студентов, получивших эти места (кто учится). Всего выбрано четыре индикатора:

1) показатель участия молодежи в высшем образовании — процент студентов высших учебных заведений в численности населения возрастной группы, типичной для получения высшего образования;

2) показатель достигнутого уровня образования молодежи — процент лиц с законченным высшим образованием в численности населения в возрасте от 25 до 34 лет (наиболее распространенный возраст завершения высшего образования);

3) индекс социального равенства в образовании, учитывающий уровень образования родителей (The Educational Equity Index, предложенный Институтом образовательной политики);

4) индекс гендерного паритета, отражающий равенство мужчин и женщин в доступе к высшему образованию.

Первые два индикатора — показатели участия и достигнутого уровня — относятся к типу I и имеют одинаковый весовой коэффициент (25%). Индикаторы типа II существенно отличаются по значимости: индекс EEI, отражающий наиболее важный аспект социальной справедливости, имеет весовой коэффициент 40%; индекс гендерного паритета — всего 10%.

Несмотря на небольшое количество индикаторов, необходимые исходные данные удалось собрать только для 13 стран в 2005 году (данные 2002/2003 года) и для 14 стран в 2010 году (данные 2007/2008 года).

Значения индикаторов доступности российского высшего образования рассчитаны нами с целым рядом допущений. Цель такого ориентировочного определения места России в данном рейтинге — выявление слабых сторон нашей образовательной системы по сравнению с системами других стран.

ПОКАЗАТЕЛЬ УЧАСТИЯ МОЛОДЕЖИ В ВЫСШЕМ ОБРАЗОВАНИИ

При измерении охвата молодежи высшим образованием учитываются различия в типичном возрасте поступления в высшие учебные заведения, существующие в разных странах. Для каждой страны выбирается одна возрастная группа из четырех, при этом выбор осуществляет сама страна, исходя из возрастной группы с максимальным показателем1. Процедура выбора соответствующей возрастной группы отличается от широко используемой методики определения показателя участия, принятой Институтом статистики ЮНЕСКО. В частности, приняты меры по устранению «двойного счета», приводящего к завышению оценки участия в некоторых странах.

При этом следует иметь в виду, что различия в значениях показателя участия, определенных по разным методикам, весьма существенны.

Итак, показатель участия молодежи в высшем образовании, характеризующий охват молодежи высшим образованием, рассчитывается как доля студентов типичного студенческого возраста в данной стране в численности населения этой возрастной группы.

На рисунке 1 показан коэффициент участия молодежи в высшем образовании по данным 2007/2008 года с учетом ориентировочной оценки показателя России (см. расчет 1).

Для сравнения приведены данные 2002/2003 года. Как видим, в 2007/2008 году первое место по показателю участия молодежи в высшем образовании с большим отрывом от других стран занимают Финляндия и Португалия (41%). Далее следуют семь стран с близкими показателями (30–34%): Великобритания, Норвегия, Франция, Германия, Нидерланды, Новая Зеландия, США. Два последних места — Эстония (20%) и Мексика (19%). По сравнению с 2002/2003 годом (рейтинг 2005) в ряде стран отмечается весьма существенное повышение коэффициента участия. В наибольшей степени улучшилась ситуация в США (на 50% по отношению к показателю 2002/2003) и в Великобритании (на 42%), в меньшей степени в Швеции (на 21%), Канаде (на 15%), Австралии (на 14%) и небольшое увеличение отмечено в Финляндии и Нидерландах (на 2,5–3%). Россия, по ориентировочной оценке (см. расчет 1), может быть причислена к группе стран с высоким показателем участия молодежи в высшем образовании. Расчетная величина в 2007/2008 году составила 34% (возрастная группа 1 Kaiser F., O’Heron H. Myths and methods on access and participation in higher education in international comparison, October 2005, Center for Higher Education Policy Studies (тематический отчет). — Источник: http://www.

minocw. nl/documenten/bgo 119.pdf 17–20 лет), что соответствует показателю Великобритании, занимающей третье место.

Показатель участия молодежи в третичном уровне образования SA Расчет 1. Показатель участия российской молодежи (индикатор №1 — 25%) Типичный студенческий возраст.

Определение типичного студенческого возраста (четыре года с максимальным охватом молодежи высшим образованием) основано на анализе возрастной структуры студенчества и численности населения.

Число студентов в возрасте от 17 до 22 лет в 2007/2008 учебном году составило: 17 лет — 671 978 студентов; 18 лет — студентов; 19 лет — 862 023 студентов; 20 лет — 885 578 студентов;

21 год — 809 253 студентов; 22 года — 543 986 студентов. 1 Usher A., Cervenan A. Global Higher Education Rankings: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2005, p. 38; Usher A., Medow J. Global Higher Education Rankings 2010: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2010, p.42; Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический ежегодник. М., 2010, стр. 359.

2 Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический сборник.

М., 2010.

Численность постоянного населения в возрасте 17, 18, 19, 20, 21, 22 года на 1 января 2008 года составила: 17 лет — 2 человек; 18 лет — 2 223 524 человек; 19 лет — 2 398 626 человек;

20 лет — 2 556 769 человек; 21 год — 2 572 759 человек; 22 года — 2 482 607 человек. Отсюда повозрастной коэффициент участия молодежи в третичном образовании типа 5А в 2007/2008 учебном году составил:

17 лет — 67 197 800/2 073 041=32,4%; 18 лет — 76 271 700/2 223 524= 34,3%;

19 лет — 86 202 300/2 398 626 = 35,9%; 20 лет — 8 855 7800/2 556 769= = 34,6%;

21 год — 80 925 300/2 572 759 = 31,4%; 22 года — 54 398 600/2 482 607=21,9%.

Таким образом, возрастная группа с максимальным участием в 2007/2008 учебном году от 17 до 20 лет (в отличие от 18– в 2002/2003 году2. Изменение по сравнению с 2002/2003 годом, связано с уменьшением численности населения в возрасте 17 лет Показатель участия.

Количество студентов в возрастной группе 17–21 лет:

671 978 + 762 717 + 862 023 + 885 578 = 3 182 296.

Численность населения в возрастной группе 17–21 лет:

2 073 041+ 2 223 524 + 2 398 626 + 2 556 769 — 9 251 960.

Показатель участия молодежи в возрастной группе 17–21 лет:

(доля студентов в численности населения данной возрастной группы):

318 229 600/9 251 960 = 34%.

Взвешенное значение индикатора №1: 25 34/41 = 20,73.

Примечание. По расчетам к предыдущему рейтингу (данные 2002/2003 года) мы оценили показатель участия приблизительно в 20% при взвешенном значении от 12 до 14 (9 место после США).

Эта оценка представляется нам явно заниженной, тем более, что повозрастной коэффициент участия молодежи в высшем образовании 18 лет — 33,8%, 19 лет — 32,7%, 20 лет — 34,4%, 21 год — 33,2% (четыре года с максимальным охватом) не намного меньше, чем в 2007/2008 году.

При определении места в итоговом рейтинге используются взвешенные значения соответствующих показателей. Взвеwww.gks.ru/wps/rosstat/rosstatsite/main/population 2 Карпенко О.М., Бершадская М.Д. Высшее образование в странах мира:

анализ данных образовательной статистики и глобальных рейтингов в сфере высшего образования. М.: Изд-во СГУ, 2009, стр. 148.

шенное значение оптимального показателя соответствует весовому коэффициенту индикатора (в данном случае 25%).

Остальные значения вычисляются как доля от максимального показателя, умноженного на весовой коэффициент: И I И1 опт, где И1опт — максимальное значение показателя;

И1 — значения показателей различных стран. Рейтинг стран по индикатору №1 представлен на рисунке 2.

Рейтинг стран по показателю участия молодежи в третичном образовании типа 5Ф в 2007/2008 учебном году (взвешенные значения — расчетные данные) 1 Usher A., Cervenan A. Global Higher Education Rankings: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2005, p. 42; Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический ежегодник. М., 2010, стр.

359.

Показатель достигнутого уровня образования молодежи (индикатор № 2 — 25%) Ориентированный на узкую возрастную группу индикатор №1 не дает полной характеристики охвата молодежи высшим образованием, особенно для стран с большим количеством взрослых студентов (это, в частности, характерно для североамериканской системы образования). Здесь важен баланс показателя участия в высшем образовании с показателем достигнутого (завершенного) образования.

Показатель достигнутого уровня образования молодежи (индикатор № 2, тип I) определяется для возрастной группы от 25 до 34 лет. Он равен доле лиц с законченным высшим образованием в населении этого возраста.

Показатели достигнутого уровня молодежи представлены на рисунке 3 в сопоставлении с данными по показателю участия.

Для оценки показателя России выполнены расчеты на основе российской образовательной статистики (расчет 2).

В семи странах из пятнадцати рассмотренных (Норвегия, США, Нидерланды, Швеция, Австралия, Канада, Эстония) показатель достигнутого уровня образования выше показателя участия молодежи в высшем образовании, особенно в Швеции, Норвегии, Канаде (разница 8, 7 и 6% соответственно). В Новой Зеландии эти показатели равны. В то же время в Финляндии, Великобритании, Франции, Португалии, Мексике, Германии, России показатель завершения образования значительно ниже показателя участия. В Португалии, Германии, Финляндии и Франции разница особенно велика: 21, 17,12 и 9% соответственно. Это может быть связано с проблемами удержания студентов до конца обучения. В Великобритании, Австралии, России, Мексике различие относительно невелико (5, 4, 3, 2%).

Самый высокий уровень достигнутого образования по данным 2007/2008 года в Норвегии (40%), на втором месте США (35%), занимавшие в рейтинге 2005 года (данные 2002/2003) первое место. Далее следуют Нидерланды (34%), Швеция (31%) и Новая Зеландия (30%). Предпоследнее место занимает Мексика (17%) и последнее — Германия (15%). Россия по показателю достигнутого уровня образования в возрастной группе от 25 до 34 лет, ориентировочно на четвертом месте (величина показателя 31%, взвешенное значение 19,37 — расчет 2).

Сопоставление показателей достигнутого уровня образования молодежи и показателей участия молодежи в высшем образовании Расчет 2. Показатель достигнутого уровня высшего образования среди российской молодежи (индикатор №2 — 25%) Удельный вес взрослого населения России, имеющего высшее и послевузовское образование (MCKO 5A/6) в общей его численности в 2008 году, составил 31,2% для возрастной группы 25–34 года Результаты международного сопоставления, приведенные в том же источнике, по ряду стран несколько отличаются от данных, использованных авторами рейтинга 2010, однако отклонения в целом невелики (см. Примечание) и позволяют исUsher A., Cervenan A. Global Higher Education Rankings: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2005, p. 39; Usher A., Medow J. Global Higher Education Rankings 2010: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2010, p.44; Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический ежегодник. М., 2010, стр. 468.

2 Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический ежегодник. М., 2010, стр. 468, табл. 10.1.15.

пользовать величину 31% в качестве ориентировочной оценки показателя достигнутого уровня образования среди российской молодежи. Это соответствует уровню Швеции (четвертое место).

Соответствующее взвешенное значение — 19,37 (31 25/40).

Примечание.

Курсивом выделены отклонения более 2% В большинстве стран показатель достигнутого уровня образования для возрастной группы от 25 до 34 лет находится в диапазоне 29–31% (в предыдущем рейтинге — в диапазоне 18–22%). В англоязычных странах, как и в рейтинге года, отмечается существенно более высокий уровень по этому показателю, чем в большинстве стран Европы. Этому могут способствовать один или несколько из следующих факторов:

• преимущества в удержании студентов до завершения • успешное привлечение взрослых студентов для получения «второго шанса»;

• меньшая продолжительность программ обучения.

Показатель достигнутого уровня высшего образования По сравнению с 2002/2003 годом следует отметить существенное увеличение показателя достигнутого уровня образования во всех странах, участвовавших в обоих рейтингах, — от 12 до 41% (относительная величина)2. Наибольшее увеличение в Швеции — на 41%, в Финляндии — на 38% и Нидерландах — на 36%. В Великобритании и Франции увеUsher A., Medow J. Global Higher Education Rankings 2005: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2010, p.44; Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический ежегодник. М., 2010, стр. 468.

2 Карпенко О.М., Бершадская М.Д. Высшее образование в странах мира:

анализ данных образовательной статистики и глобальных рейтингов в сфере высшего образования. М., 2009, стр. 151, табл. 3.22.

личение составило 26%, в Австралии и Канаде — 16% и 12% соответственно.

На рисунке 4 представлено ранжирование стран по взвешенным значениям достигнутого уровня в высшем образовании с указанием ориентировочной оценки места России.

Взвешенные значения, как и в предыдущем случае, вычисляются как доля от максимального показателя, умноженная на весовой коэффициент данного индикатора (25%): 25И/И, 2 2 опт’ где И, — максимальное значение показателя (31);

И2 — значения показателей различных стран.

Большой разброс значений от первого до четвертого места (см. рис. 4), сменяется небольшими различиями в значениях семи стран (от четвертого до одиннадцатого места), а далее межстрановая дифференциация еще выше, чем у первых четырех стран.

Индекс социального равенства в образовании Во всех странах дети элиты имеют значительно больше шансов получить высшее образование, чем дети рабочих, независимо от стоимости обучения. Однако в понятие «доступное высшее образование», естественно, закладывается идея равенства в доступе к высшему образованию детей из всех социально-демографических групп.

К сожалению, данных сравнительной статистики в этой области очень мало. Лишь немногие страны отслеживают социальное происхождение своих студентов, но даже там, где это делается, отсутствуют единые параметры оценки. Например, Великобритания в качестве характеристики социального происхождения использует «классовое» происхождение» и почтовые индексы, Канада — квартили семейного бюджета, Новая Зеландия и США — расовую и этническую принадлежность. Выбор критерия в каждой стране обусловлен ее собственной историей социального неравенства.

Данные, полученные в различных странах, свидетельствуют о значительном социальном расслоении студенческой массы. Однако ввиду отсутствия единых параметров оценки трудно сравнивать степень этого расслоения.

В качестве общего показателя для сравнительной оценки социально-демографических характеристик студенчества различных стран Ашер ввел «индекс социального равенства в образовании» (Educational Equity Index — EEI), специально разработанный для этих целей Институтом образовательной политики1.

Высокий показатель EEI означает, что студенческая масса по своим социально-демографическим характеристикам близка к соответствующим характеристикам населения. Низкий индекс свидетельствует о большей элитарности студенчества по сравнению с населением в целом.

Индекс социального равенства в образовании в 2007/ 1 Usher A., Cervenan A. Global Higher Education Rankings: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2 Usher A., Medow J. Global Higher Education Rankings. Toronto, 2005, р. 40:

Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2010, p. 47;

Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический ежегодник. М., 2010.

Этот аспект доступности высшего образования отражен на рисунке 5. По параметру EEI, характеризующему равенство в доступе к высшему образованию детей из разных социально-демографических групп, страной с самой доступной системой высшего образования, по данным 2007/ г., являются Нидерланды (74%). За ними следуют Австралия, Канада, Финляндия (70–72%), далее Новая Зеландия и США (67 и 64% соответственно). Можно сказать, что во всех перечисленных странах социально-демографический состав студенчества приближается к составу населения в целом.

Неплохо обстоят дела в Швеции, Норвегии, Великобритании (более 50%). Улучшила свои позиции Германия (49% по сравнению с 43% в рейтинге 2005). Во Франции, Эстонии, Португалии значение индекса EEI составляет от 44 до 32, что свидетельствует о той или иной степени элитарности студенческой массы. Исключительное положение по элитарности студенчества занимает Мексика, где очень велика разница между долей студентов, отцы которых имеют высшее образование, и долей мужчин с высшим образованием в населении соответствующего возраста.

Ориентировочная (весьма приблизительная) оценка места России по индексу социального равенства в высшем образовании (расчеты 3 и 4) показывает, что по данному показателю, наиболее значимому среди четырех индикаторов доступности высшего образования, Россия занимает одно из последних мест среди рассматриваемых стран. Даже сильно завышенная величина индекса социального равенства в российском образовании (41%) очень мала — значительно меньше, чем у большинства обследованных стран (еще меньше только в Португалии и Мексике).

Ранжирование стран по индексу социального равенства в высшем образовании (взвешенные значения) с указанием ориентировочной оценки места России иллюстрирует рисунок 6. Взвешенные значения индикатора №3 определены как доли от максимального показателя, умноженные на весовой коэффициент: 40 И, /И, где И, — максимальное значение показателя (74); Иъ — значения показателей различных стран.

Как видно из рисунка 6, относительно резкое изменение показателей отмечается среди стран с низкими значениями индикатора.

Рейтинг стран по индексу социального равенства в образовании в 2007/2008 учебном году, по данным рисунка 5 и расчета Расчет 3. Доля российских студентов, имеющих отцов По данным исследований Российской академии наук, в г. доля российских студентов, имеющих родителей (отцов) с высшим образованием, составила в среднем по России более 50%*.

С возрастающим социальным расслоением российского общества2** процент студентов, чьи родители имеют высшее 1 Usher A., Cervenan A. Global Higher Education Rankings: Affordability and Accessibility in Comparative Perspective. Toronto, 2005, p. 47; Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический ежегодник. М., 2010, табл. 1. и 1.7.

образование, непрерывно повышается. Вузы начинают играть роль фильтров, ограничивающих социальную мобильность.

В Москве, по данным 2004 года1, 66% студентов имели отцов с высшим и послевузовским образованием (уровни 5А и 6 по международной классификации). По результатам социологических опросов, проведенных в 2003–2004 гг. в рамках исследовательских проектов: «Доступность высшего образования для разных групп населения Республики Бурятии»

и «Национально-культурные проблемы развития русского населения Республики Бурятия»2 81% старшеклассников, планирующих получить высшее образование, имеют отцов с высшим образованием.

На основе этих отрывочных данных, конечно, нельзя точно оценить долю российских студентов, имеющих отцов с высшим образованием. Для ориентировочной (весьма приблизительной) оценки индекса социального равенства мы приняли эту величину равной 50% (по данным 2000 г.) без риска занизить искомый показатель, равный отношению доли студентов, имеющих отцов с высшим образованием, к доле мужчин с высшим образованием в мужской части населения в возрасте 45–65 лет. Эта величина, принятая на основе данных 2000 г., явно занижена. В условиях растущего социального расслоения общества, по-видимому, ближе к действительности 66% (данные по Москве 2004 г.), что целесообразно учитывать при последующих расчетах индекса социального равенства В = 50% (не менее — 2000 г.); В = 66% (по Москве — 2004 г.).

* Исследование в рамках программы «Разработка и реализация федерально-региональной политики в области науки и образования» Министерства образования Российской Федерации на материалах всероссийского опроса, проведенного в 2000 г.

** По данным Росстата, разница в доходах между 10% самых богатых и 10% самых бедных россиян увеличилась в периЗарицкий Т. Культурный капитал и доступность высшего образования // Вестник общественного мнения. 2006. № 2.

2 Петрова Е.В. Анализ доступности высшего образования для разных групп населения Республики Бурятия.Улан-Удэ: Центр изучения культуры,2007. — Источник: www.socpol.ru/research_projects/pdf/014petrova.

pdf од с 2000 по 2006 годы с 13,9 до 15,3 раз. В 2009 г. указанные доходы различались в 16,7 раза. При этом самые болезненные проблемы (в том числе доступность образования), по мнению россиян, не только не решены, но и усугубились. Расчет 4. Индекс социального равенства в российском 3.1. Доля мужчин с высшим образованием в численности населения в возрасте 45–64 года (А).

Исходные данные:

Численность населения по возрастным группам на начало 2008 года2:

45–49 лет — 11955 тыс. чел.; 50–54 года — 10948 тыс. чел.;

55–59 лет — 9350 тыс. чел.; 60–64 года — 4898 тыс. чел.

Количество мужчин с высшим образованием в 2008 г. в расчете на 1000 человек населения соответствующей возрастной групп3:

45–49 лет — 192; 50–54 года — 204; 55–59 лет — 227; 60– года — 192.

Расчетные данные:

Численность населения в возрасте 45–64 года на начало 2008 г. — 37151 тыс. человек (11955 + 10948 + 9350 + 4898).

Количество мужчин с высшим образованием в 2008 г. по возрастным группам:

45–49 лет — 2295 тыс. чел. (0,192 xl 1955);

50–54 года — 2233 тыс. чел. (0,204 х 10948);

55–59 лет — 2122 тыс. чел. (0,227 х 9350);

60–64 года — 940 тыс. чел. (0,192 х 4898). Количество мужчин с высшим образованием в 2008 году в возрасте 45– года–7590 тыс. человек (2295 + 2233 + 2122 + 940).

Доля мужчин с высшим образованием в возрасте 45– года в численности населения этой возрастной группы (А) — 20,6% (7590 х 100/37151).

1 Горшков М.К. Социальные неравенства как вызов современной России // Вестник Института социологии. 2010. № 1, стр. 25–47.

2 Образование в Российской Федерации: 2010. Статистический ежегодник. М., 2010, стр. 21, табл. 1.1.

3 Указ. Соч., стр. 27, табл. 1.7.

3.2. Индекс социального равенства (100А/В): При1 В = 50% (не менее — расчет 3); А = 20,6%;

100А/В = 41% (не более); взвешенное значение 22,2%. При В = 66% (по Москве в 2004 г. — расчет 3.); А = 20,6%;

100А/В = 31%; взвешенное значение 16,8%. Как видим, даже сильно завышенная величина индекса социального равенств; (41%) очень мала — значительно меньше, чем у большинства обследованных: стран (меньше только в Португалии и Мексике — см. рис. 5). Более близкой действительности мы считаем величину индекса 31% (взвешенное значение Коэффициент стабильности ki уже сам по себе способен обеспечить объективное ранжирование университетов, показывая системность позиционирования ими своих исследований в средствах печати, в связи с чем имеет смысл интегрировать этот фактор в искомый рейтинг. Для этого можно воспользоваться процедурой взвешивания где = 0,7.

Окончательное значение рейтинга получается нормировкой:

Смысл свертывания (7) состоит в том, чтобы нивелировать масштаб точечного распространения исследовательских результатов вузов. Эвристически выбранный весовой коэффициент = 0,7 позволяет уравновесить глубину (масштаб) Академический рейтинг российских вузов экономического профиля и ширину (стабильность) публикаций вузов и тем самым избежать перекосов в оценке их истинного положения на рынке научной информации. Главенство фактора масштаба не вызывает сомнения, тогда как количественная мера = 0,7 в общем случае может быть оспорена. В дальнейшем этот спорный момент будет решен при экспериментировании с АР.

В отношении первичного показателя zij имеется несколько правил, которые используются для устранения возможных статистических коллизий.

Первое правило состоит в том, что при наличии в статье нескольких (n) соавторов, работающих в разных организациях, вузу, в котором работает один из соавторов, присваивается балл, равный zij= 1/n. Если, например, в статье имеется три соавтора, один из которых работает в академическом институте, а двое других — в одном и том же вузе, то этот вуз получает балл, равный 2/3.

Второе правило состоит в том, что число организаций, которые представляет тот или иной автор, не имеет значения.

Например, если статья написана одним автором, который работает в трех организациях, одна из которых является неким вузом, то этот вуз получает балл, равный единице; если этот автор работает одновременно в трех вузах, то каждый вуз получает балл, равный единице. В основе данного принципа лежит представление о том, что если университет хоть как-то связан с автором статьи, то он участвовал в создании этой статьи в той доле, которая принадлежит рассматриваемому автору статьи (в случае наличия соавторов). Второе правило приводит к тому, что совокупный балл, набранный всеми университетами, оказывается немного больше числа опубликованных статей. Однако это смещение на практике, как правило, невелико и не ведет к искажению итоговых рейтинговых оценок.

Согласно третьему правилу, основные статьи журнала получают один балл, а дополнительные материалы — полбалла.

Подобный алгоритм определяется тем обстоятельством, что во многих российских журналах есть такие рубрики, как «Горячая тема», «Письма в редакцию», «Обсуждение книг», «Вокруг книг», «Круглый стол», «Коротко о разном», «Научная жизнь» и т.п. Статьи в таких рубриках не могут игнорироваться, но их котировка должна быть ниже полноценных исследовательских статей.

Одна из особенностей предлагаемого алгоритма состоит в том, что выборка изучаемых университетов задается не экзогенно, а эндогенно. Иными словами, набор рейтингуемых вузов заранее не известен, а формируется в процессе сбора исходной информации (zij). В выборку попадают лишь те университеты, чьи сотрудники публикуются в изучаемых журналах. Некоторые из вузов сформированной выборки могут присутствовать лишь в нескольких журналах и отсутствовать в других. Это означает, что подобные вузы будут иметь нулевой рейтинг в журналах, в которых они не представлены, и это будет учитываться при реализации процедуры взвешивания (2). Университеты страны, не размещавшие свои статьи в изучаемых журналах и не попавшие в окончательную академическую выборку вузов, выпадают из количественного анализа. Фактически все они объединяются в однородную группу университетов-аутсайдеров с нулевым рейтингом.

Принципы отбора отечественных экономических журналов подробно раскрыты в нашей статье «Академические успехи российских университетов экономического профиля». На их основе нами были отобраны 12 журналов для составления рейтинга вузов, ведущих подготовку по экономическим специальностям: «Вопросы экономики» (ВЭ), «Общество и экономика» (ОЭ), «Проблемы прогнозирования»

(ПП), «Пространственная экономика» (ПЭ), «Экономика и математические методы» (ЭММ), «Экономическая наука современной России» (ЭНСР), «Журнал Новой экономической ассоциации» (ЖНЭА), ЭКО, Мировая экономика и международные отношения (МЭМО), Экономист (Э), Маркетинг (М), Деньги и кредит (ДК).

Что касается временного среза анализа, то нами выбран интервал в три года (с 2010 по 2012 включительно). Это означает, что формируемый АР имеет трехгодовую «память». Например, рейтинг 2012 года охватывает результаты вузов за 2012 и предыдущие два года; в противном случае АР становится чрезмерно чувствительным.

Выборка экономических журналов и ее характеристики.

Отобранные нами журналы имеют сильно различающиеся параметры, которые сами по себе несут определенную информационную нагрузку. Для упорядочения данных введем три индикатора для каждого журнала.

Академический рейтинг российских вузов экономического профиля 1. Информационный потенциал журнала в абсолютном (zj) и относительном (j) выражении. Данный показатель необходим для того, чтобы понять, насколько обширной является та информационная площадка, которую журнал предоставляет университетам страны.

2. Информационное разнообразие журнала nj. Данный показатель позволяет оценить степень вузовской диверсификации информационной площадки журнала.

3. Размер ядра исследовательских университетов в абсолютном (y j) и относительном (y j0) выражении, где y j = n j–njслуч, yj0 = (1–njслуч/nj)100%; njслуч — число вузов, случайно попавших в рейтинг (в нашем случае такими считаются вузы, у которых набранный балл меньше двух, т.е. zij < 2). Данный индикатор показывает, сколько вузов стабильно размещает свои статьи на страницах соответствующего журнала и тем самым реально конкурирует за передовые места в академическом рейтинге. Выбранная граница отсечения zij < 2 представляется вполне оправданной, так как вуз, разместивший в журнале менее двух статей за три года, не может конкурировать за лидирующие места в национальной системе высшего образования.

Оценка показателей позволила получить сравнительные данные по журналам выборки (см. табл. 2). Как выяснилось, издания сильно различаются практически по всем показателям. Особенно это характерно для университетского ядра, которое для М в 12,5 раза выше, чем для ПЭ. А наличие дифференциации в индикаторах журналов полностью оправдывает процедуру взвешивания журнальных рейтингов университетов с помощью весовых коэффициентов, учитывающих богатство научного контента изданий.

Эмпирические результаты. Выборка университетов является скользящей в том смысле, что зависит от их присутствия на страницах отобранных журналов. В связи с этим нами по умолчанию предполагается, что вузы, не вошедшие в АР, автоматически получают нулевой рейтинговый балл и с этой точки зрения не отличаются друг от друга. Что касается масштаба выборки, то он составляет 177 вузов страны.

Это означает, что выбранный пул из 12 журналов более чем достаточен для идентификации 100 лучших университетов России. Мировая практика построения рейтингов такого рода Академический рейтинг российских вузов экономического профиля свидетельствует, что списка Top-100 ведущих вузов страны вполне достаточно; вузы, оказавшиеся за пределами этого списка, не попадают в сферу пристального интереса ни потребителей, ни властей, ни бизнеса.

Результаты выполненного рейтингования приведены в таблице 3, в которой для краткости представлены лишь первые 30 высших экономических школ России.

Российский академический рейтинг вузов, % (2010–2012 годы) Высшая школа экономики ных отношений (МГИМО) Российская академия народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при Президенте РФ Финансовый университет Государственный университет управления (ГУУ) ский университет (СПбЭУ) Российский экономический Южный федеральный университет Б.Н.Ельцина университет (НГТУ) Казанский (Приволжский) федеральный университет верситет (РИНХ) Волгоградский государственный университет Кемеровский государственный университет Н.И. Лобачевского Российский университет дружбы народов Омский государственный стоевского Московский государственный университет экономики, статистики и информатики газа им. И.М. Губкина Тюменский государственный университет Российский государственный аграрный университет — МСХА им. К.А. Ти- мирязева Петрозаводский государственный университет Академический рейтинг российских вузов экономического профиля Дагестанский государственный университет Г.Р. Державина ский университет Полученные оценки позволяют сделать следующие выводы.

Во-первых, в стране имеется хорошо очерченная десятка вузов-лидеров. Безоговорочным лидером является ВШЭ, за которой следует МГУ; эти два вуза лидируют настолько уверено, что догнать их вряд ли кому-либо удастся. Фактически эти два вуза являются «несдвигаемыми» столпами российской экономической науки. Следующая тройка вузов — МГИМО, РАНХиГС и ФУ — образуют конкурентную группу, в которой вполне возможны перестановки. Можно предположить, что в дальнейшем они будут вести отчаянную борьбу за третье место. Между остальными пятью университетами из первой десятки идет жесткая конкуренция, но передвижки между ними возможны на одно-два места — не более. И, на наш взгляд, почти нереально, чтобы какой-то вуз из второй десятки смог перейти в первую.

Во-вторых, университеты из Top-10 культивируют две диаметрально противоположные стратегии. Первая, которой наиболее системно придерживались МГУ и МГИМО, состоит в том, чтобы идти максимально широким фронтом своими публикациями по специальным научным изданиям.

Так, публикации МГУ и МГИМО фигурируют почти во всех обследованных журналах. Вторая стратегия заключается в максимальной точечной «оккупации» определенных изданий. Такой линии поведения придерживаются СПбГУ и отчасти ВШЭ. Наличие двух разнонаправленных стратегий научной экспансии (вширь и вглубь) представляет интересЕ.В. Балацкий, Н.А. Екимова ную особенность разворачивающихся конкурентных процессов.

В-третьих, некоторые вузы-лидеры из Top–10 придерживаются в основном согласованной политики в отношении своих национальных и международных рейтинговых позиций.

Например, ВШЭ, занявшая первое место в российском АР, стоит на втором месте в международном рейтинге REPEC;

для МГУ характерны соответственно второе и пятое места, для СПбГУ — девятое и восьмое, для Новосибирского университета — десятое и девятое для РАНХиГС — четвертое и двенадцатое. Этим университетам так или иначе удалось скоррелировать внутреннюю и внешнюю публикационную активность. На этом фоне несколько однобокими выглядят вузы, занявшие передовые места в российском АР, но не фигурирующие в международных рейтингах: ГУУ, ФУ, РЭУ и др. Эти заведения явно отдали предпочтение национальному рынку научных публикаций. Но, пожалуй, еще более странно выглядят вузы, которые стали лидерами в рейтинге REPEC, получив незавидные места в российском АР. Например, РЭШ заняла первое место в REPEC и лишь сорок второе -в АР, Дальневосточный федеральный университет (ДФУ) — шестнадцатое и тридцать девятое, Европейский университет в Санкт-Петербурге (ЕУСПб) — десятое и пятьдесят седьмое.

Эти организации отдали приоритет англоязычным научным изданиям, проигнорировав русскоязычные журналы.

В-четвертых, в полученных данных хорошо просматривается дисциплинарная специализация вузов-лидеров, т.е.

каждый вуз «оккупирует» журналы своего профиля. Например, ВШЭ удерживает первую позицию в ВЭ, ОЭ, ЖНЭА, ЭНСР, ЭММ и МЭМО, ГУУ — в М, ФУ — в ПП и ДК, МГУ — в Э и ЭНСР (делит первое место с ВШЭ), СПбГУ — в ЭММ (делит первое место с ВШЭ); НГТУ — в ЭКО; МГИМО занимает второе место в МЭМО. Из приведенных фактов становится особенно очевидным отрыв ВШЭ от остальных вузов — она доминирует в половине обследованных журналов.

Качественная верификация академического рейтинга.

Построенный АР позволяет лучше понять исследовательский потенциал российских вузов, в которых ведется подготовка экономистов. Однако открытым остается вопрос о том, насколько адекватен этот рейтинг и можно ли ему доверять.

Академический рейтинг российских вузов экономического профиля На сегодняшний день не существует (и не может существовать!) надежных методов оценки качества и надежности рейтингов. В большинстве случаев рейтинги оцениваются на самом общем, интуитивном уровне — не противоречат ли они каким-то очевидным фактам. Для верификации нашего рейтинга вполне можно воспользоваться этим принципом.

АР является достаточно прозрачным и полностью отвечает принципу фальсифицируемости — он может быть легко проверен и пересчитан любым заинтересованным субъектом.

Вся используемая при его построении информация имеется в открытом доступе и, зная правила начисления баллов, легко повторить всю учетную и вычислительную процедуру. Узким местом рейтинга является выборка журналов, которая, базируясь на мнении экспертов, может быть оспорена.

Итак, есть ли в АР явные несоответствия действительности и логические нестыковки?

Выявленный лидер в лице ВШЭ представляется абсолютно логичным — было бы странным обратное. Если же учесть, что в ВШЭ уже давно внедрена многоуровневая система материального поощрения сотрудников за активную пропаганду вуза в СМИ (т.е. за научные публикации с указанием бренда ВШЭ), то выявленный факт становится почти самоочевидным. Так что здесь расчетный результат вполне соответствует визуальным наблюдениям.

Отметим два факта, проливающих дополнительный свет на безусловное лидерство ВШЭ. Во-первых, исследователи ВШЭ активно сотрудничают с коллегами из других организаций и пишут статьи в соавторстве; представители других вузов России продуцируют преимущественно сольные тексты.

Во-вторых, многие сотрудники ВШЭ работают параллельно в других (двух и более) организациях. Можно утверждать, что если бы эти два принципа в исследовательской деятельности ВШЭ отсутствовали, то ее первое место в АР было бы под большим вопросом. Иными словами, умение сотрудничать с внешним миром, которое является важным элементом стратегии ВШЭ, лежит в основе ее академического успеха;

остальные университеты пока не переняли эту политику, что и не позволяет им эффективно конкурировать с лидером.

Что касается набора вузов из Top–10, то он представляется также абсолютно прогнозируемым, ибо все вузы списка являются признанными лидерами в области экономического образования. Более того, даже порядок ранжирования этих университетов соответствует интуитивному представлению экспертов и общественности об их значимости и «силе».

Большая часть вузов из первой десятки обладает тем или иным специальным статусом с соответствующими университетскими бюджетами. Неудивительно, что наиболее богатые вузы страны, имеющие финансовые ресурсы для стимулирования своих исследователей, занимают ведущие позиции в академическом рейтинге.

Состав второй и третьей десятки вузов вполне естественен. Это довольно солидные учебные заведения, многие из которых давно предпринимают усилия по укреплению своих университетских брендов и получению достойного места на рынке высшего образования. Выявленная аномалия, связанная с низкими местами РЭШ, ДФУ и ЕУСПб, довольно легко объясняется. РЭШ и ЕУСПб — малые вузы, ориентированные на англоязычное научное пространство; по численности сотрудников они напоминают, скорее, кафедру или факультет, нежели университет. Если бы их штат был в 10–20 раз больше, то даже при их нынешней политике они, скорее всего, вошли бы в первую десятку вузов. Что касается ДФУ, то его международные амбиции старательно разогревались правительством РФ все последние годы, что в совокупности с его приграничной спецификой выразилось в явном крене в сторону международных научных изданий.

Таким образом, АР не генерирует явных ошибок, что позволяет квалифицировать его как работоспособный диагностический инструмент.

6. Оценка устойчивости академического рейтинга. Эффективный рейтинг должен давать не только качественно правильные результаты, но и количественно устойчивые оценки.

Для проверки АР на наличие этого признака можно воспользоваться ранговым коэффициентом перестановок:

где Ni(0) — ранг (номер) i-го университета в базовом рейтинге (0);

Ni(1) — ранг (номер) i-го университета в новом рейтинге (1).

Соотношение (9) предназначено для анализа чувствительности АР к изменению коэффициента распределения Академический рейтинг российских вузов экономического профиля. Можно предположить, что изменение способно привести к радикальной перестановке вузов в турнирной таблице. Коэффициент (9) показывает, на сколько мест в среднем передвигается вуз при изучаемом сдвиге в величине.

Чтобы лучше понять происходящие трансформации с АР при изменении, целесообразно изучать поведение коэффициента (9) для каждой десятки рейтинга. Это позволит понять, в какой части АР происходят наиболее заметные изменения. Эксперимент предполагает движение от базового значения =0,7 в обе стороны.

Формула (9) может быть использована и для оценки трансформации АР при переходе от одной выборки журналов к другой. В нашем случае имеется базовая выборка из 7 журналов и расширенная выборка из 12 журналов. Здесь также целесообразно оценить интенсивность сдвигов в каждой десятке.

Результаты экспериментальных расчетов приведены в таблице 4, на основе которой можно сделать следующие выводы.

Оценки устойчивости академического рейтинга вузов России Во-первых, АР обладает поразительной устойчивостью к изменению весового коэффициента. Даже самые радикальные корректировки пропорций между «глубиной» и «шириной» почти не меняют структуры базового рейтинга.

Для происходящих изменений характерна следующая закономерность: все перестановки происходят в рамках первой десятки. Таким образом, изменение коэффициента, не затрагивая «тело» рейтинга, проявляется в незначительных рокировках университетов-лидеров из первой десятки. Следовательно, сам АР сконструирован вполне удовлетворительно и не провоцирует неоправданных перестановок университетов при небольших параметрических корректировках.

Во-вторых, расширение выборки журналов приводит к умеренным передвижкам вузов в рейтинге. Чтобы более объективно оценить данный эффект, следует воспользоваться показателем эластичности передвижек:

Несложно видеть, что эластичность учитывает прирост выборки. Это означает, что данные последнего столбца таблицы 4 нужно уменьшить в 5 раз, чтобы оценить эффект от роста выборки на один журнал. Тогда общий итог по Тор–100 оказывается равен 8, что можно с некоторой долей условности трактовать как умеренный в том смысле, что в среднем вуз при переходе к новому рейтингу не выходит из своей десятки (мы абстрагируемся от пограничных состояний вуза).

В-третьих, расширение выборки журналов в большей степени затрагивает не лидеров, а аутсайдеров рейтинга. Это означает, что расширение профессионального поля «плодит»

новых аутсайдеров, сбивающих старых аутсайдеров со своих мест. Тем самым мы получаем обоснование исходного принципа, что рейтингование должно вестись по очень ограниченной журнальной выборке. Любое расширение ядра журналов порождает «броуновское» движение в теле рейтинга, а лежащие в их основе конкурентные процессы все больше зависят от случайных факторов.

В-четвертых, первая десятка рейтинга обладает почти фантастической устойчивостью к расширению журнальной выборки. Даже почти двукратное увеличение поля ведет к изменению позиции в среднем меньше, чем на полместа.

Если же говорить в терминах эластичности (10), то величина перестановок становится пренебрежимо малой (Е=0,08).

Данный факт недвусмысленно говорит о том, что первые 10 университетов-лидеров идентифицированы верно и никаАкадемический рейтинг российских вузов экономического профиля кие манипуляции с журнальной выборкой не могут поколебать их позиции.

Таким образом, построенный АР обладает свойством инвариантности как с точки зрения журнальной выборки, так и относительно системы весовых коэффициентов. Наиболее ярко это свойство проявляется в отношении вузов-лидеров, которые даже при сильных вариациях в исходных условиях рейтингования не уступают свои позиции ни друг другу, ни иным вузам-конкурентам.

Предложенный АР позволяет структурировать рынок высшего образования в части подготовки экономистов. Такая информация может быть полезна трем группам заинтересованных лиц: абитуриентам, которые во многом дезориентированы при выборе вуза экономического профиля; представителям регулятора в лице сотрудников МОН РФ для выработки более сбалансированных решений; представителям университетов, которые также зачастую не понимают своих истинных позиций на рынке. Не исключено, что систематическая подготовка АР приведет к тому, что вузы начнут ориентироваться на него и включаться в конкуренцию за передовые места в нем.

В западных странах ежегодную подготовку таких рейтингов берут на себя отдельные университеты, которые являются лидерами в соответствующем разделе науки. На наш взгляд, в России такую миссию на себя мог бы взять один из университетов первой десятки АР.

РОССИЯ НА МЕЖДУНАРОДНОМ РЫНКЕ ОБРАЗОВАНИЯ

До появления глобальных рейтингов университетов, делающих упор в оценке вузов на научную деятельность и экспертную оценку их академической репутации, основным и бесспорным показателем лидерства в международном образовании являлось число иностранных студентов в учебных заведениях различных стран мира.

Производство знаний и экспорт образовательных и научнотехнических услуг превратились в ХХI веке в один из наиболее востребованных и перспективных продуктов человеческой деятельности и стали действенными факторами стимулирования экономического роста. Каждый год миллионы людей отправляются в различные страны мира с учебными целями. Одни едут для изучения иностранного языка, другие — для обучения в школах, колледжах и вузах, прохождения стажировок, на курсы повышения квалификации и переподготовки. Финансовые показатели международного рынка образования достигают 150 миллиардов долларов США, из которых примерно 90 миллиардов долларов приходятся на высшую школу. Неслучайно Всемирная торговая организация включила образование в список услуг, торговля которыми, в соответствии с Генеральным соглашением по торговле услугами (General Agreement Trading Service), регулируется ее положениями (речь идет о свободе транснационального перемещения учащихся и преподавателей, образовательных программ, деятельности образовательных учреждений в национальном и международном масштабах).

Каково же место России на международном рынке образования (прежде всего третичного уровня), как изменилась ситуация с обучением иностранных граждан за последние 20 лет и каковы 1 Работа подготовлена на базе ведомственной статистики по обучению иностранных граждан, собираемой на протяжении более 10 лет Центром социологических исследований (сокр. ЦСИ) Минобрнауки России совместно с Международным департаментом Минобрнауки и отражаемой в статистических сборниках «Обучение иностранных граждан в высших учебных заведениях Российской Федерации. Статистический сборник» (авторысоставители А.Л. Арефьев, Ф.Э. Шереги). Выпуски 1-10. М., 2002-2013; «Экспорт российских образовательных услуг. Статистический сборник» (авторысоставители А.Л. Арефьев, Ф.Э. Шереги). Выпуски 1-3. М., 2007-2011.

основные показатели подготовки кадров для зарубежных стран в нашей стране в настоящее время, влияющие на позиции российских вузов во всемирных рейтингах университетов?