«Руководитель научного проекта: академик РАН Н.П. Шмелёв Редакционная коллегия страновой серии Института Европы РАН: акад. РАН Н.П. Шмелёв (председатель), к.э.н. В.Б. Белов, д.полит.н. Ал.А. Громыко, Чрезвычайный и ...»

Научный руководитель серии

«Старый Свет — новые времена»

академик РАН Н.П. Шмелёв

Редакционная коллегия серии Института Европы РАН:

акад. РАН Н.П. Шмелёв (председатель),

к.э.н. В.Б. Белов, д.полит.н. Ал.А. Громыко,

Чрезвычайный и Полномочный посол РФ Ю.С. Дерябин,

акад. РАН В.В. Журкин, чл. корр. РАН М.Г. Носов,

д.и.н. Ю.И. Рубинский, д.э.н. В.П. Федоров,

д.и.н. В.Я. Швейцер, чл. корр. РАН В.Н. Шенаев, д.и.н. А.А. Язькова УДК 323+327(430) ББК 26.89(4Г) Г 72 Руководитель научного проекта:

академик РАН Н.П. Шмелёв Редакционная коллегия страновой серии Института Европы РАН:

акад. РАН Н.П. Шмелёв (председатель), к.э.н. В.Б. Белов, д.полит.н. Ал.А. Громыко, Чрезвычайный и Полномочный посол РФ Ю.С. Дерябин, акад. РАН В.В. Журкин, член корр. РАН М.Г. Носов, д.и.н. Ю.И. Рубинский, д.э.н. В.П. Федоров, д.и.н. В.Я. Швейцер, чл. корр. РАН В.Н. Шенаев, д.и.н. А.А. Язькова Ответственный редактор монографии:

к.э.н. В.Б. Белов Авторский коллектив:

к.э.н. В.Б. Белов (введение, главы 2, 11 (11.1), 15, 16, заключение), к.э.н. С.В. Абрамова (глава 12), к.э.н. К.К. Баранова (главы 9, 11 (11.2.)), к.полит.н. А.А. Вильде (глава 3), к.и.н. К.С. Вяткин (глава 5), А.М. Жестков (глава 12), д.полит.н. И.Ф. Максимычев (главы 1, 7, 17), д.и.н. Н.В. Павлов (главы 4, 6), д.э.н. В.С. Паньков (главы 10, 14), к.э.н. Е.В.Романова (глава 13), к.и.н. В.С. Рыкин (глава 3), к.и.н. Е.П. Тимошенкова (глава 3), д.э.н. В.С.Циренщиков (глава 12), д.э.н. В.Н. Шенаев (глава 8) Монография является результатом научного сотрудничества Института Европы РАН и филиала зарегистрированного союза «Фонд имени Фридриха Эберта» (Германия) Мнения отдельных авторов могут не совпадать с позицией редколлегии.

© Издательство «Весь Мир», ISBN 978 5 7777

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение (В.Б. Белов)....................................... Раздел I. ФРГ в современном мире............................ Глава 1. Роль в мировой политике (И.Ф. Максимычев)........... 1.1. Объединение Германии............................... 1.2. Международные организации......................... 1.3. «Восточная политика» объединенной Германии......... Глава 2. Общая характеристика немецкого хозяйства (В.Б. Белов)... 2.1. Основные макроэкономические показатели............. 2.2. Социально экономическая модель..................... 2.3. Экономическое объединение ФРГ и ГДР............... 2.4. Социальное рыночное хозяйство и вызовы XXI века..... 2.5. ФРГ в мировой экономике............................ Раздел II. Особенности внутренней политики................... Глава 3. Внутриполитическое развитие в ФРГ (В.С. Рыкин, А.А. Вильде, Е.П. Тимошенкова)...... 3.1. Консервативный поворот и политика христианско либеральной коалиции 1982–1998 гг........ 3.2. Процесс изменения базовых ценностей немцев......... 3.3. Смена власти после выборов 1998 г..................... 3.4. Развитие политической ситуации в контексте выборов 2002 г....................................... 3.5. Основные тенденции в развитии постобъединительного внутриполитического процесса........................ 3.6. Создание левой альтернативы на базе ПДС и движения «За труд и социальную справедливость»..... 3.7. Выборы 2005 г. и «большая коалиция».................. 6 Оглавление Раздел III. Внешняя политика Германии........................ Глава 4. ФРГ в европейском интеграционном процессе (Н.В. Павлов)............................... 4.1. Германо французский тандем — локомотив европейской интеграции.............................. 4.4. Станет ли Европа самостоятельным игроком Глава 5. Германия и США в контексте евро атлантических 5.1. Партнерство в эпоху глобальной конфронтации 6.1. Становление и эволюция «помощи развитию»

6.2. Третий мир во внешнеполитических установках 6.3. Новые аспекты политики ФРГ в третьем мире 6.4. «Политика развития» в эпоху перехода Глава 7. Российско германские политические 8.4. Четвертый послевоенный экономический цикл Глава 9. Финансовая система и финансовая политика 9.3. Последствия объединения и новые вызовы Глава 10. Эволюция рынка труда и социальной 10.1. Проблемы трудовых отношений, занятости 10.2. Ситуация в социальной сфере и проблемы Глава 11. Денежно кредитная политика. Банковская Глава 12. Поддержка инновационного обновления экономики 12.2. Организационно институциональная поддержка 12.4. Стимулирование инвестиций в научно техническую сферу в рамках реформы корпоративного 12.6. Налоговое стимулирование повышения уровня образования и профессиональной квалификации Глава 13. Региональные кластеры в Восточной Германии как фактор конкурентоспособности национальной Глава 14. Экономические аспекты участия в Европейском 14.2. Цели, принципы и эволюция интеграционной политики 14.3. Германия между развитием интеграции Глава 16. Российско германское экономическое Глава 17. Особенности германского культурно цивилизациооного

ВВЕДЕНИЕ

Современная Германия является одним из лидеров Европейского сою за, страной, которая во многом определяет содержание современных экономических и политических процессов как на европейском конти ненте, так и в мире. В течение своей послевоенной истории она посто янно оказывалась перед различными внутренними и внешними вызо вами. Более сорока лет страна была разделена на две части — ФРГ и ГДР. Каждая из этих частей развивалась по своим политическим и экономическим законам. Государственная граница между ними раз деляла не только немецкий народ, но и являлась границей между миро вой капиталистической и социалистической системами, которые сосу ществовали в условиях конфронтационного соревнования. В 1990 г.

произошло историческое объединение двух немецких государств, что ознаменовало собой начало принципиально нового этапа внутреннего политического и хозяйственного развития страны. Фактически Запад ная Германия присоединила к себе Восточную, причем сложнейший экономический процесс вхождения новых федеральных земель в состав ФРГ окончательно еще не завершен и будет продолжаться еще не сколько лет.

Объединение страны во многом стало результатом дальновидной восточной политики немецких социал демократов, которые в конце 60 х годов прошлого века увидели шансы сближения между ФРГ и ГДР через разрядку международной напряженности и выстраивания добрососедских отношений с Советским Союзом и его восточноевро пейскими союзниками. Не менее важным для будущего немецкого объединения было экономическое развитие Западной Германии, ко торая благодаря политике социального рыночного хозяйства на не 10 Введение сколько десятилетий превратилась в витрину капитализма. Но за са мой витриной скрывались многочисленные проблемы, разрешением которых с различной степенью успеха пришлось заниматься всем за падногерманским правительственным коалициям. Объединение страны поставило перед правящими партиями еще более сложные по литические и экономические задачи, большинство из которых пока так и не решено.

Последняя четверть века означает для Федеративной Республики Германии время постоянных перемен. В 80 е годы прошлого века стало ясно, что проведенные в конце 60 х и в 70 е годы реформы социально экономической модели оказались неудачными. Несмотря на большой запас прочности заложенных в ее основу неолиберальных рыночных и государственных политико хозяйственных механизмов, она стала да вать многочисленные сбои, в первую очередь на рынке труда. С середи ны 80 х годов хроническая безработица превратилась в неотъемлемый элемент хозяйственной и политической жизни в Западной Германии.

Кроме того, государство стало во все большей мере превращаться в за ложника воспитанных им самим патерналистки настроенных граждан, убежденных в том, что оно обязано обеспечивать их социальную защи щенность при любых условиях и обстоятельствах. С 1982 по 1998 г. роб кие попытки проведения необходимых реформ предприняла прави тельственная коалиция ХДС/ХСС и СвДП во главе с Гельмутом Колем.

Ее сменила коалиция СДПГ и партии зеленых во главе с Герхардом Шредером, которая просуществовала до 2005 г. Заслугой этой коали ции, а вернее федерального канцлера, стал принятый в 2003 г. пакет ре форм под названием «Повестка дня — 2010». Во многом небесспорный и неидеальный с точки зрения предложенных механизмов, он стал од ним из самых значительных шагов за последние четверть века на пути реформирования рынка труда и других частей существующей хозяй ственной модели. Большая правительственная коалиция (ХДС/ХСС и СДПГ), находившаяся у власти с 2005 по 2009 г., частично продолжи ла эти реформы, хотя и без особого энтузиазма.

К актуальным внутренним вызовам относятся также неблагопри ятная демографическая ситуация, необходимость в реформе системы федерализма, в более эффективной поддержке инновационного раз вития, в эффективных изменениях системы образования. Поиск по литиками приемлемых путей политического и экономического разви тия в условиях постоянно меняющихся внутренних и внешних усло вий осложняется сегодня внутренним кризисом ведущих партий и их попытками определить свою идентичность, адекватную этим вызо вам, а также необходимостью выразить ее в новых программных уста новках, которые должны не только содержать эффективные решения существующих проблем, но и быть при этом привлекательными для электората.

К внутренним вызовам в 90 е годы прошлого века, связанных с эко номическим объединением двух частей страны, развивавшихся в те чение более сорока лет в рамках разных общественных моделей, и не обходимостью далеко идущих хозяйственных реформ, добавились но вые внешние вызовы. В первую очередь, они были обусловлены новым качеством развития западноевропейской интеграции — принятием Маастрихтских соглашений, отказом от немецкой марки и введением единой европейской валюты. В первой половине текущего десятилетия дополнительным вызовом стало вхождение в состав Евросоюза быв ших социалистических центрально и восточноевропейских стран, включая бывшие Прибалтийские советские республики. Среди проче го ужесточилась конкуренция на рынках товаров, услуг, рабочей силы, резко возросла финансовая нагрузка на европейские и соответственно германские государственные финансы, а немецкое государство было вынуждено стать основным защитником жесткой денежно кредитной политики Европейского центрального банка.

Современные процессы глобализации меняют условия деятельно сти немецких компаний на всех внешних рынках, которые все более агрессивно осваиваются фирмами из развивающихся стран, в том числе из Китая, Индии, Бразилии. Меняются условия конкурентной борьбы, меняются и формы международной кооперации. Кроме того, будучи страной с открытой экономикой, ФРГ в существенно большей мере, чем раньше оказывается подвержена влиянию различных про цессов в мировом хозяйстве.

Не случайно мировой финансовый кризис 2008–2009 гг. оказал сильное влияние на народное хозяйство и политику Германии. Эконо мика страны со второй половины 2008 г. вошла в стадию самой глубо кой за послевоенную историю рецессии. Государство оказалось перед необходимостью резко усилить свое вмешательство в экономику, в первую очередь за счет предоставления многомиллиардной поддерж ки основным экономическим игрокам в банковской и промышленной сферах. Вновь на повестку дня стал вопрос об эффективности действу ющей рыночной модели, о ее будущем, о том, насколько успешным будет дальнейшее экономическое развитие страны.

Впрочем, в полной мере такой вопрос относится и к перспективам внешней политики Германии. После объединения она стала полити ческим тяжеловесом не только на европейской, но и мировой арене в целом. Страна во многом определяет политическое развитие рефор 12 Введение мируемого Евросоюза, будучи одним из его основных консолидиру ющих начал, противостоящего различным европессимистам как в Старой, так и в Новой Европе. От Германии во многом зависит и со держание европейско трансатлантических отношений. Не случайно Вашингтон видит прежде всего в Берлине основного партнера, оказы вающего влияние на формирующуюся внешнюю политику ЕС и под держивающего его инициативы в рамках НАТО и в сфере борьбы с международным терроризмом. ФРГ остается страной, определяю щей основное содержание и направления восточной политики Евро союза на постсоветском пространстве, главным образом с Россией.

От ее позиции во многом зависит будущая конфигурация российско европейских отношений в целом.

Предлагаемая вниманию читателей монография представляет собой попытку коллектива ведущих российских германистов, в основном работающих в Институте Европы Российской Академии наук и посвя тивших много лет изучению политики и экономики ФРГ, подвести оп ределенный итог ее развития за последние десятилетия и дать ответы на поставленные выше вопросы. Данное исследование во многом про должает традицию Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), в котором в 1973 и 1982 гг. вышли аналогичные комплексные научные труды по Западной Германии.

Особую благодарность коллектив авторов выражает Филиалу Фонда имени Фридриха Эберта в Российской Федерации, сотрудни ки которого в течение нескольких лет принимали активное участие в совместных научных семинарах и конференциях, обсуждали основ ные темы настоящего исследования и оказали содействие выходу в свет данной монографии.

Раздел I. ФРГ в современном мире Глава 1. Роль в мировой политике 1.1. Объединение Германии Последние два десятилетия прошлого века стали свидетелями круше ния самого масштабного социального эксперимента в истории челове чества. Пала социалистическая система, восходившая своими корня ми к Октябрьской революции 1917 г. в России и к разгрому нацистской Германии в 1945 г. Она рухнула почти в одночасье и в европейском геостратегическом предполье России, и в самой России, выполнявшей функции ее центра. Гибель социалистической системы означала неви данное приращение мощи противостоявшего ей лагеря, прежде всего США, уверенно приступивших к построению всемирной американ ской империи. В интегрирующейся части европейского региона пози цию фактического лидера заняла объединенная Германия, что приве ло к росту ее влияния и на общемировой арене. Эпохальное смещение силовых линий в континентальном и глобальном масштабе произош ло невоенным путем, практически без применения силы (исключение составили лишь события в Румынии, да и там применение силы носи ло локальный характер). Дезориентированный, запутавшийся в про тиворечиях процесса перестройки, раскачиваемый изнутри и извне, Советский Союз безропотно сдал свои международные позиции, а за тем развалился сам.

Пилотную роль в этом уникальном для истории человечества само сожжении великой державы сыграли события в ГДР, являвшейся 14 Раздел I. ФРГ в современном мире сердцевиной системы обеспечения безопасности СССР на европей ском направлении. Будучи созданным главным образом для защиты интересов СССР в Европе, восточногерманское государство довольно скоро переросло роль марионетки Москвы. Социалистический про ект ГДР был тесно связан с контекстом общественного развития Гер мании периода, предшествовавшего первому объединению страны.

Руководители восточногерманской республики вели свою родослов ную напрямую от Карла Маркса. Крах «социализма в цветах ГДР»

привел к глубоким изменениям внутри германского общества1.

Однако к наиболее значительным последствиям объединение Гер мании, реализованное на условиях, фактически продиктованных ФРГ, привело не во внутриполитическом, а во внешнеполитическом плане.

Отпал тормоз, сковывавший внешнеполитическую энергию немцев на протяжении почти полувека. На европейской и мировой арене по явился игрок, явно переросший амплуа «экономического гиганта, но политического карлика», в котором выступала прежняя ФРГ. Этот феномен не мог не повлиять и на состояние российско германских от ношений.

Неверен иногда встречающийся даже среди российских историков тезис, будто политика СССР была главной движущей силой реализа ции содержавшихся уже в Потсдамском урегулировании 1945 г. пред посылок возникновения двух германских государств. Вопреки всем инсинуациям Москва в течение первого послевоенного десятилетия исходила из того, что германское единство соответствует советским ин тересам. Вина за раскол Германии лежит не на СССР. Однако когда рас кол стал свершившимся фактом, отношение русских к новым государ ствам немцев, при всех неизбежных нюансах, было в корне разным:

в ГДР были их друзья, в ФРГ — недруги.

Более 40 лет потребовалось для нормализации отношений СССР и ФРГ — нормализации, без которой оказалось бы невозможным при ведение в норму внутриевропейских отношений в целом. Главными моментами этого процесса стали рост влияния Бонна на обстановку в Европе и признание Москвой (на определенных условиях) благотвор ности такого изменения соотношения сил в рамках западных союзов.

По ходу дела советские политики постепенно убедились в ущербности 1 Один из самых авторитетных историков и политологов ФРГ, профессор Бохум ского университета Ганс Моммзен утверждает, что объединение Германии привело к размыванию общенациональных партий при усилении влияния крайне правых тече ний. В июне 2004 г. он заявил в одном из интервью: «Мы все больше становимся похо жим на Веймар[скую республику] — по крайней мере, в том плане, что происходит от ход избирателей от больших партий» (“Suddeutsche Zeitung”, 14. Juni 2004).

и неправомерности прямолинейной оценки ФРГ как тотально недру жественного государства. В Москве пришли к выводу, что и в Западной Германии есть люди, преодолевшие отрыжки философии «вечной вражды» с Россией, осознавшие, что политика «тотального» конфлик та с СССР перестала приносить политические дивиденды для ФРГ.

Необходимо также учитывать, что с самого начала постоянная кон фронтация с ФРГ не входила в планы советской внешней политики.

Таким образом, разумные политики по обе стороны баррикады присту пили к поиску необходимых для всей Европы взаимоприемлемых решений реально существующих проблем. Связанные прежде всего с именами Вилли Брандта и Эгона Бара (СДПГ) позитивные процессы в западногерманской политике развивались по нарастающей. Поли тический класс ФРГ в своей массе постигал ту простую истину, что немцам так или иначе придется уживаться с русскими. Для русских государством другом оставалась ГДР, но ФРГ переставала быть госу дарством недругом. Не будь этих сдвигов в сознании правящих сил в ФРГ и СССР, преодоление конфронтации двух лагерей не набрало бы столь стремительного темпа, и, скорее всего, объединение Германии не наступило бы так быстро.

Накануне разразившегося в 1989–1990 гг. кризиса ГДР в политичес ких кругах основных стран мира укрепилось мнение, что раскол Герма нии приобрел долгосрочный характер. Почти повсеместно считалось, что даже если германский вопрос как национальная проблема немцев и остается включенным в международную повестку дня, то его решение отложено, как минимум, на несколько десятилетий. Более того, в мире постоянно росло число ответственных политиков, убежденных, что та кой проблемы нет отныне вообще. Не только оба реально существовав ших германских государства, но и международное сообщество в целом признали незыблемость границы между ФРГ и ГДР в числе прочих европейских границ. ФРГ и ГДР были приняты в ООН со всеми вы текающими из этого последствиями для их легитимации в качестве суверенных государств. Они продолжали оставаться членами наиболее мощных военно политических союзов человеческой истории, которые гарантировали каждое из германских государств от агрессии извне, в том числе и от попыток взаимного поглощения.

Даже наличие такого взрывоопасного наследия холодной войны, как Западный Берлин, перестало быть постоянным возмутителем спокойствия для политической ситуации в Европе. Посвященное западноберлинской проблематике Четырехстороннее соглашение от 3 сентября 1971 г. положило конец постоянным кризисам в центре Европы. Тихо стало вокруг Западного Берлина, остававшегося фор 16 Раздел I. ФРГ в современном мире мально последним островком четырехстороннего управления в Гер мании (в западной интерпретации под четырехсторонним управлени ем находился весь Берлин, включая ту его часть, которая была провоз глашена столицей ГДР). В Западном Берлине и в ФРГ все большую поддержку завоевывал тезис, гласивший, что Германия может быть объединена лишь в рамках объединенной Европы с участием СССР и что по этой причине первоочередной политической задачей немцев является преодоление конфронтации между Западом и Востоком континента. Западноберлинские политики стали даже опасаться, что останутся в стороне от мощного потока разрядки, который на базе признания существующих политических реалий размывал привыч ную для послевоенной Европы обстановку жесткого противостояния.

В обоих германских государствах трансформировалось видение на циональной проблемы немцев. Наиболее радикальные изменения можно было наблюдать в ГДР. В 60 х и 70 х годах XX в. СЕПГ в корне пересмотрела принятую в первые послевоенные годы ориентацию на скорейшее восстановление единства Германии при условии га рантий мирного характера и социальной сбалансированности объ единенного германского государства. В новой конституции 1968 г.

содержалась характеристика ГДР как «социалистического государства немецкой нации». Постепенно эта формула стала означать самодоста точность Восточной Германии. В измененном в октябре 1974 г. тексте конституции говорилось о «социалистическом государстве рабочих и крестьян», хотя сохранялось понятие «немецкой национальности»

(Эрих Хонеккер говорил о «двух нациях, двух государственных граж данствах и одной национальности»1). Государственный гимн ГДР, в тексте которого упоминалась «Германия — единое отечество», отны не исполнялся без слов. В 80 х годах ранг государственной доктрины получила теория возникновения в ГДР «социалистической немецкой нации», чье объединение с «капиталистической немецкой нацией»

ФРГ было, естественно, исключено.

Отказ ГДР от политики восстановления единства Германии был поддержан послесталинским руководством СССР. После событий 17 июня 1953 г. в Восточной Германии, когда на улицы пришлось выводить советские танки, Москва сочла нецелесообразным чрезмер но усердствовать в пропагандистских усилиях в пользу единой Герма нии, преследовавших цель предотвращения включения ФРГ в воен ные структуры Запада. Такие усилия были признаны бесполезными, бесперспективными и наносящими ущерб стабильности ГДР, которая 1 См.: Hans Georg Lehmann, Deutschland Chronik 1945 bis 1995, Bonn, 1996. S. 237.

стала окончательно рассматриваться Москвой как ключевая опора военного обеспечения безопасности СССР на европейском направле нии, в том числе и в качестве постоянного плацдарма дислоцирован ной на территории ГДР Группы советских войск в Германии (ГСВГ).

С этих пор для руководства ГДР и СССР национальная проблема немцев как бы перестала существовать, и всякое упоминание о ней приравнивалось к пособничеству вражеским проискам.

В отличие от ГДР западногерманская политика официально не сни мала лозунга объединения Германии. Для этого потребовалось бы менять Основной закон, что в условиях ФРГ было не таким простым делом. В то же время постоянно повторявшиеся декларации представи телей ФРГ о преданности делу восстановления национального единст ва все больше приобретали характер платонических упражнений в изящной словесности. Жители Западной Германии, занявшей одно из первых мест в мире по благосостоянию населения, уже в 70 е годы в основном спокойно воспринимали факт раздельного существования германских государств. Национальная проблема отошла на второй план по сравнению с задачей сохранения уровня жизни и предотвраще ния вовлечения ФРГ в военные авантюры. Лозунг сохранения мира в Европе потерял для западных немцев абстрактный характер и был напрямую воспринят миллионами граждан ФРГ как их личное дело.

«Освобождение» ГДР, которого требовали западногерманские экстре мисты, небезосновательно ассоциировалось с развязыванием третьей мировой войны.

Нажимной антисоветский курс администрации президента США Рональда Рейгана в начале 80 х годов, поддержанный как правитель ством канцлера Гельмута Шмидта (СДПГ), так и сменившим его каби нетом Гельмута Коля (ХДС/ХСС), вызвал в ФРГ волну народного про теста. По всей стране проходили массовые демонстрации против раз мещения на западногерманской территории американских ядерных ракет среднего радиуса действия, что по логике вещей влекло за собой опасность ответного (или упреждающего) удара с советской стороны.

В такой обстановке всякое упоминание о раздававшихся ранее обеща ниях насчет того, что участие ФРГ в НАТО и «наступательный харак тер действий» альянса по отношению к СССР принесут в обозримом будущем восстановление единства Германии (любимый тезис первого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра, ХДС/ХСС), расценивалось как подстрекательство к военному конфликту. Поскольку считалось неве роятным, что СССР может бросить на произвол судьбы своего самого важного и преданного союзника в Европе, любой силовой вариант восстановления германского единства рассматривался как находя 18 Раздел I. ФРГ в современном мире щийся за гранью реальности. Все ясно понимали: даже локальная вой на, ограниченная только Центральной Европой, принесла бы в резуль тате не решение национальной проблемы, а физическое уничтожение немецкой нации.

В августе 1987 г. Комиссия по основным ценностям СДПГ и Ака демия общественных наук при ЦК СЕПГ опубликовали разработан ный ими совместный документ «Спор идеологий и совместная без опасность», в котором, в частности, говорилось: «Обе стороны должны настроиться на длительный период, в течение которого им придется сосуществовать и уживаться друг с другом. Ни одной из сторон не позволительно отрицать право другой на существование.

Наша надежда не может быть направлена на то, что одна система ликвидирует другую. Она направлена на то, что обе системы способ ны реформироваться и соревнование систем усиливает волю обеих сторон к реформам. Таким образом, сосуществование и совместная безопасность не ограничены во времени»1. Убеждения, легшие в ос нову этого документа, разделялись большинством политического класса ФРГ. В докладе канцлера Гельмута Коля о «положении на ции», с которым он выступил в бундестаге 8 ноября 1989 г., также содержался тезис о невозможности скорого объединения Германии.

Он говорил: «Будем же — как бы это ни было трудно для нас и осо бенно для наших земляков в ГДР — сохранять терпеливое упорство, следуя путем эволюционных изменений, в конце которого должны стоять неограниченное уважение прав человека и свободное само определение для всех немцев»2.

И все же идея германского единства удерживалась на плаву. Час тично ее подкармливала заграница. В США в отличие от соседей ФРГ в Европе влиятельные политики считали, что перспектива восстанов ления мощной единой Германии вполне укладывается в рамки докт рины «отбрасывания коммунизма». Но главный фактор живучести идеи германского единства носил внутренний характер. Раскол не уничтожил родственные связи населения обоих германских госу дарств. Сохранились воспоминания о могущественном рейхе, кото рый оказывал решающее влияние на обстановку не только в Европе, но и за ее пределами. Кое кто в ФРГ не забыл о своем имуществе, оставшемся на Востоке или национализированном в ГДР. Не было забыто и имущество, которое было экспроприировано у этнических 1 Цит. по: Hans Georg Lehmann, Deutschland Chronik 1945 bis 1995. Bonn, 1996.

S. 335–336.

2 Цит. по: Hans Georg Lehmann, Deutschland Chronik 1945 bis 1995. S. 390.

немцев в местах их компактного проживания за пределами Германии (в Польше, Чехословакии, Восточной Пруссии).

Образовавшаяся в Западной Германии многомиллионная про слойка беженцев из ГДР вместе с еще более многочисленной массой переселенцев из областей, отошедших после 1945 г. к Чехословакии, Польше и СССР, определяла во многом политическую атмосферу в стране, главным образом в первый послевоенный период. Большую роль для ФРГ играло концентрированное воздействие средств мас совой информации, использовавших любой инцидент на германо германской границе, и прежде всего у Берлинской стены, для со хранения эмоциональной напряженности и поддержания сознания ненормальности состояния раскола Германии. В условиях отсутствия языкового барьера основные западногерманские телепрограммы (не говоря уже о радиопередачах) свободно принимались практически на всей территории ГДР. Идея восстановления единства нации была сильнее выражена в политических кругах ФРГ и много слабее на уровне общественного сознания и в деловом мире. К жителям ГДР западные немцы относились в основном как к бедным родствен никам — им симпатизировали, как попавшей в беду родне, им помо гали, в том числе материально (как это принято, в объемах, которые не перегружали собственный кошелек), но в то же время легко забы вали о них под влиянием ежедневных забот.

В ГДР дело обстояло прямо противоположным образом. Для ее политических и экономических менеджеров «воссоединение» с ФРГ было бы равнозначно самоубийству, поскольку рассчитывать на сни схождение, в случае если верх возьмет другая сторона, было невоз можно (реальная ситуация после 1990 г. почти полностью подтверди ла эти прогнозы). За очень редким исключением политические и эко номические деятели ГДР видели свое будущее только в сохраняющей хотя бы относительную самостоятельность восточногерманской рес публике, которую можно и нужно реформировать, но отнюдь не лик видировать. Однако для массы населения ГДР понятие «воссоеди нения» постепенно приобрело характер ожидания спасения с почти религиозной окраской. Западная Германия виделась с Востока этакой «землей обетованной», очутиться в которой означало бы исполнение всех мечтаний. Возведенный усилиями властей ГДР почти непро ницаемый барьер для личных контактов между германскими государ ствами сыграл с ними в этом смысле злую шутку — знакомая лишь по рассказам знакомых и передачам телевидения ФРГ представала как царство изобилия и волшебного богатства. Комплекс «бедных родственников» преследовал граждан ГДР повсюду, он охватывал 20 Раздел I. ФРГ в современном мире и представителей восточногерманского дипломатического корпуса.

При Эрихе Хонеккере ГДР добилась значительного прогресса в обес печении роста жизненного уровня населения. По этому показателю она уверенно шла впереди всех стран социалистического содружест ва, включая СССР. Однако граждане ГДР сравнивали свое материаль ное положение не с другими социалистическими странами, а с ФРГ.

Здесь же разрыв оставался фундаментальным, даже если отбросить в сторону розовые очки, через которые Восток всегда рассматривал Запад. К тому же к концу 80 х годов в ГДР стали явственно ощущать ся тенденции к стагнации экономического развития.

Постоянно и значительно возрастало число граждан восточно германской республики, желающих выехать в ФРГ на постоянное жительство. Если в 1980 г. власти приняли к рассмотрению 21 500 за явлений на выезд в ФРГ, то в 1988 г. их было подано уже 113 500, а в следующем — 125 400 (последняя цифра относится лишь к перво му полугодию, так как позже регистрация не велась: после 27 июня появилась возможность без всяких формальностей перебраться в ФРГ через австро венгерскую границу). С разрешения властей в Западную Германию выехали в 1980 г. 4700 граждан ГДР, в 1988 г. — 25 300, до 30 июня 1989 г. — 34 600 1. Подача заявления о выезде в ФРГ стала своего рода «спортом» для многих молодых людей. По городам и се лам беспрепятственно разъезжали сотни автомобилей с белым бантом на антенне приемника — так их владельцы сигнализировали о том, что готовы распрощаться с ГДР.

Берлинская стена постепенно превратилась для жителей ГДР в со бирательное понятие несвободы — несвободы поездок в другую часть по историческим меркам еще совсем недавно общей родины, несвобо ды общения с родственниками и вообще соотечественниками по ту сторону произвольно установленной в конце войны демаркационной линии, несвободы распоряжаться своей судьбой. При возведении сте ны в 1961 г. (она перекрыла наиболее часто использовавшийся путь ухо да жителей ГДР на Запад — до нее границы между Восточным и Запад ным Берлином практически не существовало) вряд ли кто нибудь в ГДР или за ее пределами думал, что этому сооружению предстоит простоять без малого 30 лет. Данное Хрущевым в 1961 г. обещание построить через 20 лет основы коммунизма в СССР означало по своей логике, что аналогичный рывок в общество потребления предстоит в те же сроки и другим социалистическим странам. Руководители системы, претендовавшей на то, чтобы олицетворять «светлое будущее человече 1 “Frankfurter Allgemeine Zeitung”, 18. Mai 1996.

ства», легкомысленно решили выиграть соревнование с Западом «на чужом поле», на полках магазинов. Они надеялись тем самым лишить соперника главной притягательной силы для граждан своих стран. До бившись «изобилия», считали они, социалистические страны могли бы отказаться от стены, которая быстро превратилась в темное пятно для репутации не только ГДР, но и СССР, а также всего «реального социа лизма». Стена приобрела постоянный характер, лишь когда через 20 лет, в 1980 г., оказалось, что нет ни Хрущева, ни основ коммунизма, ни прорыва в общество всеобщего довольствия. К концу 80 х годов в населении ГДР накопилось достаточно недовольства системой, кото рая оказалась неспособной выполнять свои обещания, но упорствова ла в сохранении принудительного режима для своих граждан. Начав шаяся в середине 80 х годов горбачевская перестройка подорвала одну из самых надежных опор режима, которая состояла в убеждении людей по обе стороны германо германской границы в безусловной поддерж ке режима СЕПГ со стороны Москвы. Уже в июне 1987 г. у Бранден бургских ворот, на главной восточноберлинской артерии — аллее Унтер ден Линден, состоялась стихийная демонстрация, участники которой апеллировали к Горбачеву, требуя сноса стены.

Поездка Хонеккера в ФРГ в сентябре того же года, когда генераль ного секретаря СЕПГ повсюду там встречали как «великого немца», пробудила в населении ГДР надежды на скорое смягчение ограни чений на поездки в другое германское государство для рядовых граж дан. Однако надежды оказались в очередной раз обманутыми. По слаблений, пока для этого еще было время, не произошло. В одном из интервью в январе 1989 г. Хонеккер заявил, что стена будет стоять еще 50 или даже 100 лет — «до тех пор, пока не изменятся условия, вызвавшие ее возведение», т. е., как поняли все, вечно. Это заявление послужило одной из основных причин начавшегося летом 1989 г. мас сового бегства отчаявшейся дождаться сдвигов к лучшему молодежи ГДР в ФРГ через Венгрию и Австрию, которое в конечном счете при вело к внутриполитическому взрыву, крушению режима и исчезнове нию республики.

Начиная с Московского договора 1970 г., ФРГ проводила целена правленную «новую восточную политику», девизом которой было:

«Изменения через сближение». Эта политика оказалась настолько успешной, что результаты поразили даже ее авторов. В понимании официального Бонна «сближение» было нацелено прежде всего на «изменение атмосферы», т. е. на отказ СССР (включая советские СМИ) от наиболее враждебных по тону выступлений против ФРГ (при этом антисоветские и антисоциалистические выпады «свободных» СМИ 22 Раздел I. ФРГ в современном мире ФРГ заранее выносились за скобки). В свою очередь, смягчение манеры общения правительственных учреждений Москвы и других социалистических стран с Бонном неизбежно расчищало путь к пря мому контакту между ФРГ и ГДР, который западные немцы соби рались использовать для своих нужд. Западногерманские стратеги настраивались на длительные временные рамки операции. Петер Бендер, известный западноберлинский публицист, писал незадолго до взрыва в ГДР: «Урегулирование германских взаимоотношений тре бует от немцев принять итоги истории, принудившие их жить в двух государствах; от остальных оно требует, чтобы они позволили герман ским государствам жить совместно так, как это повелевают история, география и чувства единой нации»1.

Однако на практике «сближение» привело к очень быстрым осно вополагающим изменениям в политике противостоявшего Западу блока. Наиболее существенным моментом стало то, что в глазах общественности и некоторой части политического класса социали стических стран, включая ГДР, Западная Германия утратила образ главного врага и рассматривалась отныне, скорее, как партнер, чем как противник. Внешнеполитическое планирование Бонна никогда не представляло себе достижение германского единства иначе, как путем ликвидации ГДР, хотя и считало эту цель осуществимой лишь в долгосрочной перспективе. Сдвиги в отношении СССР и других со циалистических стран к ФРГ уже к середине 80 х годов неожиданно открыли путь к реализации самых смелых замыслов западногерман ских «мозговых центров».

Линия СССР на разрядку международной напряженности в сочета нии с «новой восточной политикой» ФРГ благоприятствовала возник новению в Москве странной ситуации, когда советская верхушка ста ла рассматривать свои уступки Западу не как средство достижения оп ределенной политической цели, а как саму эту цель. В СССР началось своего рода «иконоборчество», когда одно за другим ниспровергались табу предшествующего периода в отношениях с Западом без всякой привязки таких шагов к адекватным ответным акциям западной по литики в плане учета интересов СССР. Сформировавшийся в годы холодной войны арсенал внешнеполитических методов и приемов реального социализма действительно оказывался в новой обстановке в своей значительной части неэффективным и устаревшим. Однако объективная обстановка, реальное соотношение сил вовсе не требова ли от СССР безоговорочной капитуляции перед Западом.

1 Peter Bender, Wenn es West Berlin nicht gabe, Berlin, 1987. S. 100.

В условиях разрядки немецкая национальная проблематика явно нуждалась в новом подходе со стороны ГДР (и СССР, который оста вался чем то вроде ее «опекуна»), причем этот подход вовсе не был равнозначным «капитуляции» ГДР или выдаче второго германского государства на заклание первому. Теория «социалистической нации»

не укладывалась в прокрустово ложе реальностей, но это означало лишь, что сохранение ГДР нуждается в новой, отвечающей духу вре мени мотивации. За 40 лет своего существования республика завоева ла себе прочное место в послевоенной истории и политике Европы, и теоретически не казалась заранее исключенной перспектива парал лельного наличия на политической карте Европы двух германских го сударств, чьи политические системы не были бы идентичными, но не находились бы в постоянной опасной конфронтации между собой.

Люди, осенью 1989 г. призвавшие граждан ГДР выйти в знак проте ста на улицу, мечтали в своей массе не о восстановлении капитализма, а о преобразовании «реального социализма» в «социализм с человече ским лицом». Менее осуществимой, но в какой то степени также мыс лимой оставалась возможность «австрийского варианта», т. е. сосу ществования стран одного языка, одной культуры, одной истории и даже схожей политической системы по примеру ФРГ и Австрии (после развала Австро Венгерской империи в 1918 г. «немецкая Авст рия» приняла решение присоединиться к германскому рейху, но это было запрещено победителями; сегодня же никто в Германии или Австрии не требует аншлюса). К сожалению, официальные власти ГДР с их окостеневшей идеологией оказались неспособными найти выход из сложившейся ситуации. Их несостоятельность отразилась даже на терминологии, использовавшейся при рассмотрении проблемы.

Пропаганда ГДР именовала граждан обоих германских государств совершенно одинаково — немцы. Однако различия между западными и восточными немцами носили вполне реальный характер, они скла дывались веками и были весьма ощутимыми в период раздельного су ществования германских государств. Расхождения в общественном развитии ФРГ и ГДР после 1945 г. только усилили эти различия. В ре зультате наличие в рамках некогда единой нации отличных друг от дру га в политическом и социально психологическом отношении частей стало объективным фактом. Однако ГДР так и не сумела перевести этот факт на язык реальной политики и повседневной жизни.

Начавшись с уличных демонстраций в Лейпциге и Берлине нака нуне празднования 40 летия республики, восточногерманский кри зис развивался по своим собственным законам. На первых порах ос тановить деградацию обстановки в ГДР могла бы, возможно, угроза 24 Раздел I. ФРГ в современном мире введения в действие всех сил поддержания порядка, включая Нацио нальную народную армию, за спиной которой маячила мощь Запад ной группы советских войск (летом 1989 г. ГСВГ была по требованию Хонеккера переименована в ЗГВ). Впрочем, это только предположе ние. В любом случае верхушка ГДР не решилась пригрозить радикаль ными мерами, хотя Хонеккер как будто склонялся к такому варианту.

Возобладало опасение, что подобные действия встретят осуждение Москвы. Правда, ее мнения напрямую никто не спрашивал, но реши тельность действительно не относилась к числу добродетелей деяте лей советской перестройки, которые всегда отступали в тех случаях, когда сталкивались с сопротивлением или с давлением. Воля к власти существовала для них только в аппаратно интриганской ипостаси.

От приехавшего 6 октября 1989 г. в Берлин на торжества по случаю 40 летия ГДР генерального секретаря КПСС М.С.Горбачева восточ ногерманское руководство не получило главного — твердой гарантии, что СССР будет с ГДР в любой ситуации. Это не осталось секретом для населения. После визита Горбачева уличные шествия и демон страции продолжались с удвоенной силой. Состоявшаяся 18 октября отставка Хонеккера оказалась запоздалой и ничего не изменила. Но вое руководство СЕПГ не пользовалось популярностью и не смогло взять развитие под контроль. В вечерние часы 9 ноября в обстановке полного административного хаоса толпы граждан ГДР вынудили пер сонал контрольно пропускных пунктов Берлинской стены прервать осуществление своих функций. Доступ в Западный Берлин снова стал беспрепятственным, как это было до 13 августа 1961 г. К счастью, уда лось избежать столкновений и стрельбы на границе. После падения стены уже не могло быть и речи о каких либо шагах ФРГ навстречу ГДР, о дополнительных обязательствах Бонна уважать интересы дру гого германского государства, о материальной поддержке «восточных братьев». Появился шанс, что ФРГ все получит даром.

В Москве, которая никак не ожидала столь быстрого падения сте ны, поначалу тешили себя надеждой, что подобный поворот событий приведет к быстрому «восстановлению порядка» в ГДР. Но кризис не только не закончился, но и продолжал углубляться. Требования свободы поездок в Западную Германию сменились у части демонст рантов и участников шествий требованиями устранения режима ГДР и ее включения в ФРГ. Лозунги объединения зазвучали особенно громко после того, как в конце ноября Коль выступил с программой постепенного преодоления раскола Германии («10 пунктов»). Отныне следовало считаться с бульдозерным напором ФРГ, подталкивающей развитие в сторону скорейшего поглощения второго германского го сударства. Дальнейшее существование ГДР зависело от стойкости Москвы при защите своих интересов в Европе. У советской дипло матии сохранялась возможность опереться на позицию Великобрита нии и Франции, опасавшихся перспективы повторного появления на континенте сверхмощной объединенной Германии. Но оградить ГДР от практически немедленного исчезновения могла только умелая и наступательная дипломатия СССР. Было бы верхом наивности ожи дать, что западноевропейские державы будут предпринимать какие то чрезвычайные шаги для спасения восточногерманской республики, в которой они видели прежде всего детище советской политики и опору влияния Москвы на состояние европейских дел.

В советском руководстве возобладала та точка зрения, что будет вы годнее избавиться от «обременительного союзника», чем тратиться на его поддержку. Но даже и в этом случае СССР был обязан с самого начала определить условия, на которых он мог бы примириться с пере ходом своего важнейшего союзника в лагерь вчерашнего противника с тем более чем вероятным результатом, что за этим союзником после дуют и все остальные члены социалистического содружества. К особен ностям стиля политического руководства вождей перестройки относи лось то, что такие условия не были определены даже в первом прибли жении. Очертя голову Москва вступила на путь безответных уступок.

В конце января 1990 г. Горбачеву был предложен (и получил его одо брение) план «Германия — единое отечество», разработанный пред седателем Совета министров ГДР Хансом Модровым, единственным восточногерманским политиком прежней закалки, который мог бы повести за собой значительную часть населения республики. Обнаро дованная Модровым 1 февраля 1990 г. концепция была вполне разум ной и приемлемой программой четырехэтапного сближения обоих германских государств с постепенным переходом от конфедеративных отношений между ними к федеративной конструкции на основе двусторонних договоренностей, достигаемых на каждом этапе, продол жительность которых не фиксировалась заранее. План встретил благо желательную реакцию и в ГДР, и в ФРГ. По существу, единственным моментом, вызвавшим несогласие Бонна, было отвечающее интересам СССР положение плана о неучастии германских государств в военно политических блоках на все время создания единой Германии. Каза лось, что инициатива Модрова взяла многообещающий старт. Однако Москва отвела на ее реализацию чуть больше одной недели.

Уже 10 февраля Горбачев заявил Колю, приехавшему к нему для про яснения деталей советского отношения к плану Модрова, что Совет ский Союз не намерен «вмешиваться» в процесс объединения: пусть де 26 Раздел I. ФРГ в современном мире немцы сами договариваются между собой. Этой линии соответствовало и последующее согласие Москвы на настояния Бонна и Вашингтона на том, чтобы переговоры об объединении проходили по формуле «2+4»:

сначала ФРГ и ГДР согласуют все между собой, а затем четыре державы, продолжавшие юридически нести ответственность за «Германию в це лом», подтверждают достигнутую договоренность. Тем самым был опро кинут уже начавший было функционировать механизм переговоров по формуле «4+2», в рамках которого 12 декабря 1989 г. в Берлине состо ялось совещание послов СССР, США, Великобритании и Франции, принесшее договоренность о дальнейших четырехсторонних встречах с привлечением представителей ГДР и ФРГ.

В итоге возможности Москвы влиять на ход и содержание перегово ров между германскими государствами были сведены практически к нулю. Все последующие попытки МИД СССР поправить дело по та ким аспектам, как неучастие объединенной Германии в НАТО, учет интересов СССР (и ГДР) в ходе германо германских переговоров об объединении, вывод всех иностранных войск из объединенной Гер мании, приемлемые сроки вывода ЗГВ и т. д., были заранее обречены на провал. А без нажимной поддержки СССР безнадежно более слабая и подрываемая изнутри ГДР не могла отстоять ни свои, ни тем более советские интересы. К тому же после парламентских выборов 18 марта власть в ГДР перешла в руки оппозиционных партий, очень вниматель но прислушивавшихся к голосу Бонна. Великобритания и Франция примирились с неизбежным и постарались не раздражать правящие круги ФРГ, победа которых в гонке к германскому единству была пред решена пассивной позицией Москвы.

«Перепрыгивание через этапы» отомстило за себя после вхождения ГДР в состав ФРГ, официально состоявшегося 3 октября 1990 г. Непод готовленность населения и народного хозяйства ГДР к беспощадным ус ловиям рынка привели практически к таким же катастрофическим по следствиям, что и реформы 1992 г. в России, даже с учетом гигантских вливаний из общегерманского бюджета. За период с 1990 по 2003 г. феде ральная финансовая помощь новым землям по некоторым оценкам со ставила астрономическую сумму 1250 млрд евро. Но и при такой под держке результаты оказались бедственными. Исчезли целые вполне кон курентоспособные отрасли промышленности (часовая, автомобильная, химическая; исключение в какой то мере составила лишь оптика), нача лась чудовищная безработица (до 30–40% трудоспособного населения в отдельных регионах), продолжился отток населения в западную часть единой Германии в масштабах не меньших, чем во времена ГДР с откры той границей. Утвердилось отношение к жителям бывшей ГДР как к гражданам второго сорта — например, они до сих пор получают мень шую зарплату за равный труд по сравнению с жителями «старой» ФРГ.

Следствием стала не только «остальгия» значительной части насе ления бывшей ГДР, что выражается прежде всего в массовой поддерж ке Партии демократического социализма, явившейся в известном смысле «наследницей» СЕПГ. ПДС завоевала прочное место в поли тической жизни новых земель и, следовательно, в партийном спектре ФРГ в целом. К сожалению, нарастает также влияние правых радика лов, которых обычно квалифицируют как неонацистов. Появление группы депутатов от крайне правых партий в саксонском ландтаге в результате выборов, состоявшихся в конце 2004 г., является ясно различимым симптомом этой болезни. Получение парламентской трибуны позволило расширить рамки для неонацистской пропаганды и придать ей еще более вызывающий характер. В январе 2005 г. де путат ландтага Саксонии от НПД Клаус Юрген Менцель заявил, что не Германия начала Вторую мировую войну (она де была «навязана немцам американцами») и что следует раздвинуть германские грани цы «на запад до Мааса и на восток до Мемеля» в соответствии с текс том «германской песни», являющейся официальным гимном ФРГ 1.

Трудности с новыми землями стали определенным тормозом в про цессе наращивания веса объединенной Германии в Западной Европе.

Однако воссоздание единого германского государства, пусть даже в границах 1945 г., не могло не расширить диапазона влияния ФРГ в европейском и глобальном масштабе. Появление нового игрока тако го класса на мировой шахматной доске означало пересмотр привычно го соотношения сил, ставший неизбежным уже вследствие дезинтегра ции социалистического содружества и развала СССР. Процесс занятия Германией командных высот в Евросоюзе не закончен. С приходом к власти в ФРГ коалиции СДПГ и зеленых во главе с Герхардом Шрёде ром (СДПГ) в 1999 г. он ускорился. Шрёдер ясно обозначил свою реши мость отстаивать германские интересы в тех случаях, когда они недоста точно уважаются партнерами по Евросоюзу или НАТО. Его ссылка на «конец дипломатии чековой книжки» была сразу понята всеми, хотя действия ФРГ далеко не всегда были настолько же решительными, как тон заявлений канцлера. С другой стороны, члены ЕС, особенно вновь принятые, жалуются на то, что немцы последовательно действуют по правилу: «Я плачу деньги, следовательно, имею право требовать»2.

1 “Suddeutsche Zeitung”, 28. Januar 2005.

2 См.: Marek A. Cichocki, Der hohe Preis der Macht, in: “WeltTrends”, Nr. 45 (Winter) 2004. S. 103.

28 Раздел I. ФРГ в современном мире Создание «большой коалиции» ХДС/ХСС СДПГ во главе с канц лером Ангелой Меркель (ХДС) после неудачных для обеих массовых партий ФРГ выборов в сентябре 2005 г. изменило, скорее, тон, чем сущность германской политики. Общественность ФРГ не примет се рьезного отступления от обозначенной Шрёдером линии на защиту национальных интересов Германии. Возвращение ФРГ к роли «по литического карлика» в Европе и мире немыслимо. В то же время свобода германских действий на внешнеполитической арене небез гранична — сейчас так же, как и ранее. Отношения ФРГ с США и с Францией, обязательства по НАТО, принимаемые в Евросоюзе решения представляют собой межевые столбы допустимых для нем цев «вольностей». Не случайно реакция США на создание франко германо российской тройки сводилась к тому, чтобы «игнорировать русских, простить немцев и наказать французов» (с наказанием фран цузов у американцев, впрочем, так ничего и не вышло).

Видный немецкий публицист и политолог Петер Шолль Латур не давно констатировал: «Вопреки распространенному мнению не про изошло восстановления полного германского суверенитета за период после падения стены; он продолжает ущемляться бесчисленными предписаниями Брюсселя, а также Атлантического альянса, которые носят для ФРГ более обязывающий характер, чем для других партне ров по блоку. Чувство приличия и благодарности по отношению к американскому союзнику мешает включить в повестку дня бундес тага требование о скорейшем закрытии военно воздушных баз США.

[…] Однако разрешение использовать базы США для бесконтрольных и одиозных промежуточных посадок самолетов ЦРУ, транспортиру ющих политических заключенных, следовало бы оставить на долю поляков или румын. Надолго с национальной германской точкой зре ния несовместимо также наличие на территории ФРГ мощного ядер ного арсенала США, распоряжение которым, включая планирование его применения, ни в малейшей степени не подлежит согласованию с министром обороны ФРГ. Иными словами: германской внешней политики, которая заслуживала бы этого названия, нет так же, как нет германского стратегического концепта»1.

Шолль Латур несколько сгущает краски. В обозначенных им пре делах Германия действует и будет действовать самостоятельно, ориен тируясь на свои собственные интересы, которые никуда не исчезли.

1 Peter Scholl Latour, Zwischen den Fronten. Erlebte Weltgeschichte. Berlin, 2008.

S. 283–284.

1.2. Международные организации Возможности возникновения новой глобальной структуры междуна родных отношений, открывавшиеся в результате сдачи перестроечным Советским Союзом своих международных позиций во имя идеализиро ванной «усовершенствованной» биполярной модели мира, поначалу положительно воспринимались Германией. Она усматривала в этом развитии улучшение перспектив решения проблемы объединения нации, которая была для нее главной на протяжении полувекового послевоенного периода, и у нее не вызывала аллергии перспектива сов местного глобального лидерства США и СССР, к которому сводилась на практике предлагавшаяся Москвой концепция всеобъемлющей сис темы международной безопасности с опорой на модернизированную Организацию Объединенных Наций. «Перестройка» ООН должна была служить помимо всего прочего и «реабилитации» германского прошло го. ФРГ настаивала на упразднении так называемых «вражеских ста тей» Устава Организации Объединенных Наций, носивших дискрими национный характер для государств, с которыми вела войну антигитле ровская коалиция. Она потребовала также предоставления Германии места постоянного члена Совета Безопасности ООН. Возражать против нововведений в Уставе всемирной организации, соответствующих ги гантским изменениям в мире после 1945 г., в принципе невозможно.

Российское правительство неоднократно заявляло о своей поддержке представлений ФРГ на этот счет. Трудность заключается не в том, что кто то отказывает немцам в удовлетворении их пожеланий, а в том, что Устав ООН оказался настолько продуманным и целостным докумен том, что любая попытка его ревизии вызывает гораздо больше проблем, чем их имеется сейчас. В отношении «вражеских статей» было найдено урегулирование, которое решило вопрос в практическом плане, но не привело к пересмотру текста Устава: члены ООН заявили, что рассмат ривают эти статьи как устаревшие и более не действующие. Германии и другим бывшим вражеским государствам не оставалось ничего иного, как согласиться с таким решением.

С предоставлением ФРГ статуса постоянного члена Совета Безо пасности ООН дело обстоит сложнее. Наряду с ФРГ на этот статус претендуют такие страны, как Италия, Япония, Индия, Бразилия, Мексика, и ряд других. Часто предлагаемый принцип выдвижения кандидатов в постоянные члены СБ от континентов сталкивается с тем обстоятельством, что объединенные в континентальные группы государства никак не могут договориться между собой. Вместе с тем 30 Раздел I. ФРГ в современном мире резкое увеличение числа обладающих правом вето постоянных чле нов СБ превратило бы этот действительно руководящий, несущий от ветственность за международную безопасность орган ООН во второе издание Генеральной Ассамблеи с ее необязательными для всеобщего исполнения решениями. Инициатива малых членов Евросоюза в от ношении предоставления статуса постоянного члена СБ представите лю ЕС с отказом Великобритании и Франции от такого статуса не встретила ни «понимания» со стороны Лондона и Парижа, ни под держки со стороны Германии. Для Берлина статус постоянного члена СБ ООН не формальность, а окончательное признание международ ным сообществом «нормального» характера объединенной Германии, завершение затянувшегося послевоенного периода и закрепление вхождения в число ведущих государств мира. При активном участии канцлера Шрёдера была разработана концепция предоставления в первоочередном порядке такого статуса «четверке» в составе Герма нии, Японии, Индии и Бразилии, даже если на первых порах они не будут располагать правом «вето».

И эта концепция вызвала неоднозначную реакцию среди партнеров ФРГ по западным союзам. В частности, Польша выразила открытое недовольство тем, что Берлин отказался поддерживать вариант с пред ставительством Евросоюза в СБ ООН. США, которые поначалу рас считывали на немецкую поддержку в высшем органе ООН, решили, что не нуждаются ни в каких помощниках, и вообще отклонили идею «четверки». Пока не просматривается реальных перспектив на фор мальное зачисление Германии в число ведущих мировых держав через ООН. Несмотря на это, ФРГ давно уже на деле входит в их число, явля ясь влиятельным членом «большой семерки/восьмерки» и задавая тон в европейских и мировых финансовых учреждениях. В обсуждении постоянными членами СБ ООН проблемы ядерной программы Ирана Германия участвует на равных основаниях с ними. Бывший статс сек ретарь МИД ФРГ и германский представитель в ООН Гунтер Плойгер подчеркивал в августе 2006 г.: «В качестве государства, вносящего тре тий по величине финансовый взнос в кассу ООН, Германия уже дейст вует как постоянный член Совета Безопасности»1.

Реальности постконфронтационного мира показали, что возник шая ситуация содержит не только новые возможности, но и новые ог раничения. «Старая» ФРГ привыкла к двухполюсному миру, нашла в нем свою нишу и была уверена, что сможет использовать свой увели чившийся вес для того, чтобы значительно расширить ее. момент, ког 1 См.: “Suddeutsche Zeitung”, 12. August 2006.

да США сделали логический вывод из развала СССР, провозгласили свою «победу» в холодной войне и взяли курс на строительство моно полярного мира, германский политический истеблишмент испытал приступ восторга, который оказался, правда, несколько преждевре менным. В обстановке, когда Западу не противостоит равноценная сдерживающая сила, для участников западной коалиции представля лись достижимыми самые смелые цели. ФРГ также немедленно декла рировала свой статус «победителя» и приступила к поиску способов получения причитающегося ей куска глобального пирога. Но, как это часто бывает, желудок оказался меньше великих аппетитов.

Американский политолог Томас Бергер констатировал наличие у сегодняшней Германии «пропасти между растущей претензией на внешнеполитическое влияние и сокращающимися средствами дости жения цели». Он писал: «…Перед любым немецким политиком после военного времени зияла аналогичная пропасть между политическими желаниями и реальной возможностью их осуществления (стоит лишь вспомнить о частых колебаниях в восточной политике). Эта пропасть продолжает существовать и сейчас с той лишь разницей, что в годы холодной войны на немецкую внешнюю политику влияла несовмес тимость ее политических и военно стратегических целей, а сегодня на нее воздействуют политически институциональные противоречия.

Ныне Германия намерена танцевать на всех свадьбах сразу: она хочет расширять Европейский союз и одновременно углублять его, придер живаясь при этом своих традиционных многосторонних обязательств по НАТО и ОБСЕ, несмотря на растущую в них напряженность.

Но попытка выполнить все свои институциональные внешнеполи тические обязательства и удержать равновесие между программами политических действий своих союзников в Лондоне, Париже и Ва шингтоне воспринимается сторонними наблюдателями как более чем безнадежные потуги с учетом сильно разнящихся между собой пред ставлений и амбиций»1. Анализ Бергера не вызывает серьезных возра жений, однако было бы неверно видеть во внешней политике ФРГ только цепь неудач. Дело обстоит, скорее, наоборот.

Сразу же после 1990 г. одной из приоритетных задач внешней по литики объединенной Германии стало «выравнивание» ее междуна родного статута. До объединения ФРГ тщательно следила за тем, что бы не допускать ничего, что могло бы подорвать фикцию частичного сохранения оккупационного режима для обоих германских госу 1 Thomas Berger, “Back to the Future” — German Style, in: “WeltTrends”, Nr. 45 (Winter) 2004. S. 98.

32 Раздел I. ФРГ в современном мире дарств, следствием которого должна была оставаться «четырехсторон няя ответственность за Берлин и за Германию в целом». Эта вовлекав шая победителей Второй мировой войны в немецкие дела конструк ция оставалась единственной международно правовой «скрепой» для ФРГ и ГДР, поскольку признавалась всеми великими державами, включая СССР. После объединения на повестку дня немедленно вста ло «преодоление пережитков оккупационного периода». Германия стала добиваться, чтобы мир забыл о том, что она является побежден ной во Второй мировой войне страной. Напротив, он должен был признать ее победителем, по крайней мере в холодной войне. Одной из задач, которые решались созданным по инициативе Германии Гааг ским международным трибуналом по бывшей Югославии, было устране ние уникального характера Нюрнбергского суда народов над главны ми нацистскими преступниками. Всем должно было стать ясно, что военные преступники водятся не только среди немцев. Кстати, трибу нал по бывшей Югославии стал без преувеличения потрясающим но вовведением для международного права — до него не было междуна родных судов для конкретной гражданской войны, какой была, в сущ ности, череда конфликтов на территории СФРЮ, распавшейся при активной помощи Запада, в первую очередь самой Германии.

Когда в начале 2005 г. в связи с активизацией правых экстремистов в ФРГ встал вопрос об ужесточении наказания за пропаганду нацио нал социалистских идей, фракции СДПГ, зеленых и ХДС в бундестаге озаботились тем, чтобы в число наказуемых деяний была включена и критика войны НАТО против Югославии. В первоначально пред ставленном министерствами внутренних дел и юстиции законопроек те говорилось: «Лишению свободы на срок до трех лет или денежному штрафу подлежит тот, кто нарушающим гражданский мир образом публично или на собрании прославляет или приукрашивает национал социалистский режим насилия и произвола». После депутатской прав ки закон запрещает под страхом лишения свободы на срок до пяти лет «одобрение, оправдание, отрицание или приукрашивание осуществ лявшегося нацистским режимом геноцида евреев, а также цыган», если это происходит публично и нарушающим гражданский мир обра зом. (Следует обратить внимание на то, что в результате законом в ФРГ признан нацистский геноцид только в отношении евреев и цыган;

геноцида в отношении славян, оказывается, не было.) Одновременно закон запрещает «одобрение, оправдание, отрицание или грубое приукрашивание» аналогичных действий, «совершенных при ином режиме насилия и произвола, поскольку они установлены вступив шим в силу решением международного суда, юрисдикция которого признана ФРГ». Юрисдикция Гаагского трибунала по бывшей Юго славии, «установившего» якобы осуществлявшийся режимом Слобо дана Милошевича геноцид, признана ФРГ. Следовательно, осуждение войны НАТО против Югославии стало подсудным делом1.

Объединение Германии не поставило под вопрос вовлеченность ФРГ в процессы западноевропейской интеграции, однако силовые ли нии расположились иначе, чем до 1990 г. Если до объединения в роли «просителя» выступала главным образом ФРГ, нуждавшаяся в посто янной поддержке со стороны западных союзов при предстоящем гипо тетическом решении немецкой национальной проблемы в соответст вии со своими интересами, то теперь «просителями» стали прежде все го западные союзы, которые нуждаются в Германии, чтобы не терять значения в новых условиях. Постепенно возвращает себе оперативное значение правило «кто платит, тот и заказывает музыку». Такое разви тие вызывает растущее недовольство среди новых членов Евросоюза, которые хотели бы стать тем хвостом, который вертит собакой, осо бенно в сфере отношений ЕС с Россией.

Удельный все Германии в Европейском союзе неизмеримо вырос по сравнению с периодом до 1990 г. Пока во избежание нагнетания в ЕС антигерманских настроений ФРГ старается не демонстрировать свою способность навязывать угодные ей решения органам Союза.

Немцы предпочитают действовать в связке с другими членами Евросо юза, прежде всего с французами или англичанами. Кроме того, запад ноевропейские партнеры ФРГ позаботились о том, чтобы поставить неудержимое возвышение объединенной Германии в определенные рамки, вмонтировать некоторые ситуационные ограничители, создать сдерживающие моменты, способные до поры до времени не дать опро кинуться хрупкому равновесию внутри самого Запада. В частности, введение единой валюты преследовало также цель предотвратить «диктат» немецкой марки в Евросоюзе, который казался неотврати мым. Евро больно ударил по внутригерманскому уровню цен, а затем ухудшил экспортные возможности Германии из за невыгодного об менного курса с долларом. Однако впоследствии евро стал служить интересам ФРГ не хуже, чем в свое время немецкая марка. В перспек тиве также вряд ли можно ожидать, что единая валюта будет сдержи вать рост влияния ФРГ на проводимую Евросоюзом политику.

Основным и непременным условием выхода Германии на позиции соучастия в принятии судьбоносных для Европы и мира решений ос таются ее преференциальные отношения с Францией. Первая поло 1 Cм.: “Neues Deutschland”, 19. Februar 2005.

34 Раздел I. ФРГ в современном мире вина XX в. доказала, что франко германское соперничество за гла венство в Европе ведет к взаимному истощению сил и Германии, и Франции. К тому же американская гегемония в Западной Европе после 1945 г. сняла остроту проблемы: державой Запада номер один стали и оставались в любом случае США. Установление франко западногерманского «вечного мира» в конце 40 х годов послужило стартовым сигналом для начала процесса европейской интеграции и продолжает лежать в основе функционирования Европейского сою за в его нынешнем виде. Заключенный де Голлем и Аденауэром в 1963 г. бессрочный Елисейский договор о дружбе и сотрудничестве послужил спасательным кругом для сохранения франко западногер манских отношений в рабочем состоянии даже в период взаимного охлаждения. Был довольно длительный период, когда Франция при поддержке Англии настаивала на строительстве «Европы отечеств», а ФРГ вместе с малыми членами Европейских сообществ требовала создания «наднациональной Европы». Однако постепенно позиции Франции и ФРГ выравнивались и сближались. Французы шли на ус тупки в областях, не слишком затрагивающих национальный сувере нитет, а немцы перед лицом постепенного увеличения числа членов ЕС приходили к выводу о необходимости закрепления гарантий ува жения своих национальных интересов.

Объединение Германии заставило Париж изменить стратегию из за опасений стать ведомым во франко германском тандеме. Миттеран видел единственный способ избежать подобного развития в наделе нии Европейских сообществ наднациональными полномочиями в объеме, который раньше французы считали недопустимым. В дека бре 1989 г. президент Франции выступил с идеей создания «Европей ской конфедерации», ядро которой составила бы интегрированная часть континента, а страны Центральной и Восточной Европы, вклю чая еще существовавший тогда СССР, были бы связаны с ним гибки ми договорными отношениями. Реализация этой идеи была сорвана США, которые не видели для себя места в предложенной комбина ции. Не поддержали Миттерана и немцы, опасавшиеся испортить отношения с США, а также Центральная Европа, жаждавшая амери канского покровительства и одновременно скорейшего участия в ев ропейской интеграции при отстранении от нее СССР/России.

Дальнейшее развитие отклонилось от пути, предложенного Мит тераном, однако идея конфедеративного объединения сохранилась, хотя и не в общеевропейском масштабе. Об этом свидетельствует, в частности, история разработки «конституции Евросоюза». В ней не были учтены и реализованы периодически обсуждавшиеся принципы создания «твердого ядра» сообщества, нацеленные на построение со общества в виде «концентрических кругов» или частей «с разными скоростями», что должно было узаконить ведущую роль «пионеров»

интеграции, т. е. в первую очередь ФРГ и Франции («ядро твердого ядра»). В то же время трудности, вызванные осуществленным в 2004 г.

расширением ЕС сразу на 10 новых членов и связанным с ним круше нием проекта «Европейской конституции», которая была отклонена в 2005 г. на референдумах во Франции и в Голландии, неизбежно при вели к возрождению дискуссии на эту тему.

Во время германского председательствования в Евросоюзе в пер вой половине 2007 г. удалось согласовать текст «Конституционного договора», который был подписан уже под председательством Порту галии в Лиссабоне в декабре того же года. По предложению Франции новый документ был переименован в «Договор о реформах» и вступил в силу в день подписания. Франция настояла на том, чтобы во избе жание неприятных сюрпризов ратификация производилась через парламенты (исключение было сделано только для Ирландии, и именно отрицательный итог ирландского общенационального ре ферендума явился причиной того, что документ до сих пор не вступил в силу). Компромиссный характер договора обусловил то, что Евросо юз получил «основной закон» с весьма сложным и запутанным текс том. В отличие от первоначального проекта не предусматривалось введение флага и гимна, а также поста министра иностранных дел.

Вместе с тем учреждалась должность президента, избираемого Евро советом и Европарламентом на два с половиной года, и вводился новый механизм принятия решений квалифицированным большин ством; впрочем, для особо важных вопросов, включая внешнюю по литику, принцип единогласия сохранялся.

Между тем реформа организации ЕС продиктована реальными по требностями западноевропейской интеграции. Переименование Ев ропейских сообществ в Европейский союз, решение о котором было принято в конце 1991 г., не было простой сменой вывески — ему должны были соответствовать внутренние реформы с конечной це лью создания конструкции с конфедеративными чертами, а также новыми внешнеполитическими устремлениями. Евросоюз создавался в момент, когда разваливался Советский Союз и для западных поли тиков вставал вопрос о «дележе наследства» («один союз наследовал другому»). В то же время уже в 1993 г. было принято лоббировавшееся Германией решение о расширении ЕС на восток, прямо противоре чившее или, по крайней мере, значительно осложнявшее развитие Евросоюза в сторону конфедерации. Решающим для немцев момен 36 Раздел I. ФРГ в современном мире том было то, что расширение Евросоюза на восток подтверждает их центральное положение в Европе и создает все предпосылки для той роли «третейского судьи», которую Германия всегда хотела играть на континенте.

Присоединение к Евросоюзу в 2004 г. 10 новых стран, в том числе 3 бывших советских республик, не сняло с повестки дня вопрос об ор ганизационном совершенствовании Союза, но изменило его направ ление — пришлось искать способы ограждения интересов не просто «старых» стран — членов Евросоюза, а прежде всего его самых круп ных участников, тех доноров, за счет взносов которых существуют Ев росоюз и его программы. Естественно, свои интересы стояли для ФРГ при этом на первом месте. Российский исследователь Л.М. Воробьева подчеркивает: «Если прежняя ФРГ искала в Европейском сообществе равноправия, то для объединенной Германии речь идет о политичес ком лидерстве и создании новой иерархии отношений, фиксирующих объективное неравенство стран членов»1. До сих пор Берлину удава лось гармонизировать свои шаги в этом направлении с политикой Франции, чьи интересы не всегда совпадают с германскими.

Без изменения правил функционирования Евросоюзу грозила си туация, когда страны, совокупный ВВП которых составляет около 5% расширенного Союза, могли бы получить более 30% голосов в его ру ководящих органах. Перспектива «диктата семи гномов» (или «новых бедных») и другие элементы неопределенности обстановки в Евросо юзе сплотили Францию и Германию на основе безусловного приори тета их национальных интересов, которые все более сближались. ФРГ и Франция не колеблясь пошли на нарушение требования Евросоюза об удержании в жестких рамках задолженности их госбюджетов, по скольку этого нарушения требовала напряженная внутриполитиче ская ситуация. Обе страны выступали рука об руку при подготовке «конституции», а затем «договора о реформах». Они демонстрировали солидарность при решении практических задач, встающих перед Ев росоюзом. Практиковавшееся при Шираке и Шрёдере «замещение»

руководителя одной страны главой другой на встречах в верхах Евро союза было не просто красивым жестом, а выражением действитель ного совпадения их точек зрения на коренные проблемы развития ин тегрированной части континента.

Спровоцированный войной США в Ираке раскол Евросоюза на «старую» и «новую» Европу на первых порах не заставил Париж и Бер лин отступить от самостоятельной позиции, тем более что она послу 1 Воробьева Л.М. Внешняя политика ФРГ на пороге XXI века. М., 2000. С. 210.

жила основой для создания франко германо российской тройки, сра зу придавшей обеим странам такой вес в международных делах, о ко тором они совсем недавно и мечтать не могли. Развитие обстановки в Ираке лишь подтверждала обоснованность акции, предпринятой Шрёдером и Шираком. В то же время «новая» Европа без колебаний возложила на ФРГ ответственность за ослабление «атлантической опоры» Евросоюза. Польский политолог Марек Цихоцкий писал о последствиях решения ФРГ: «Никогда еще взаимное доверие в Ев ропе не находилось в столь глубоком кризисе, и это как раз в момент самого масштабного расширения [Евро]союза»1.

Состоявшаяся в ФРГ и Франции смена лидера внесла новые су щественные нюансы в обстановку. И Ангела Меркель, и Николя Сар кози самым недвусмысленным образом заявили о своем намерении сделать более тесными отношения их стран с США. Поскольку Ва шингтон ни в чем не модифицирует своей внешнеполитической линии, меняется, следовательно, линия ФРГ и Франции. Меркель начала первой, но особенно резкими стали зигзаги французской по литики, которая явно идет на разрыв с наследием генерала де Голля.

Братание Саркози с Джорджем Бушом, демонстрация его сближения с «непотопляемым авианосцем США» Великобританией, проект со здания «Средиземноморского союза», который почти неизбежно ста нет конкурентом Евросоюза, — все это встречается с плохо скрыва емым раздражением в Берлине. Но несмотря на ряд осложняющих моментов, на ближайшие годы в целом сохраняется объективная ос нова для прочного франко германского «тандема», а также его линии на развитие конструктивных связей с Россией. Насколько объектив ные предпосылки будут реализованы, зависит от общей обстановки в Европе и в мире.

Европейские партнеры ФРГ видят в НАТО во главе со всемогущи ми США основной политический инструмент удержания в узде объе диненной Германии. Они считают, что на Вашингтон можно в этом смысле положиться, так как он никого не числит в «вечных друзьях», придирчиво проверяя каждый шаг своих союзников на предмет его соответствия интересам США. Тем более что в число функций НАТО с самого начала входил «надзор» за ФРГ. Но времена меняются, и кон троль над ФРГ уже давно стал иллюзией. В новых условиях в сохране нии этой иллюзии заинтересована прежде всего сама Германия. Нем цы, вносящие львиную долю в бюджет НАТО, обладают в органах аль 1 См.: Marek A. Cichocki, Der hohe Preis der Macht, in: “WeltTrends”, Nr. 45 (Winter) 2004. S. 106.

38 Раздел I. ФРГ в современном мире янса голосом, который невозможно не услышать. Если же они сочли за благо не настаивать на немедленном перераспределении функций в альянсе и не отреагировали официально на предложение Джорджа Буша старшего об американо германском «партнерстве по лидерст ву», то решающую роль сыграла здесь заинтересованность в пре дотвращении публичных дискуссий на тему: «Кто главнее?» в Европе после США. Тем более что для американцев любое партнерство озна чает в первую очередь послушание голосу хозяина.

Уже давно практиковавшая «мировую политику из второго ряда»

ФРГ предпочла до поры до времени открыто не высовываться. В ны нешней ситуации НАТО служит, скорее, германскому контролю над европейскими союзниками, а это очень важно с точки зрения ФРГ после приема в альянс стран «промежуточной Европы» с их нео рдинарными представлениями о том, какой должна стать политика расширенной НАТО. Однако в феврале 2005 г. канцлер Шрёдер офи циально потребовал реформы НАТО, заявив о своем недовольстве положением, при котором она «больше не является главным местом, где трансатлантические партнеры обсуждают и координируют свои стратегические представления. То же самое, — продолжал Шрёдер, — относится к диалогу между Европейским союзом и Соединенными Штатами, который в своем сегодняшнем виде не соответствует ни растущему весу ЕС, ни новым потребностям трансатлантического сотрудничества»1. В ходе последовавшего визита президента Буша в Германию США не возвращались к идее «партнерства в лидерстве».

Сменившая Шрёдера Меркель не стала публично повторять его требования, но и не отказалась от них. Полностью проигнорировать выдвинутое Шрёдером предложение о создании высокопоставленной «группы мудрецов», которая должна разработать основные направле ния реформы НАТО, вряд ли удастся. Идея реформирования НАТО, которое в последнее время было подменено механическим расши рением альянса, фигурирует в открытом письме, направленном из бранному президенту США Бараку Обаме в январе 2009 г. министром иностранных дел ФРГ Франком Вальтером Штайнмайером, ведущей фигурой СДПГ на выборах в бундестаг в сентябре 2009 г.

Немцы постарались реализовать появившиеся возможности утвер дить свою самостоятельность в рамках Североатлантического союза.

Все входящие в НАТО контингенты бундесвера подчиняются теперь немецкому командному центру под Потсдамом — точно так же, как 1 См.: Григорьев Евгений. Шрёдер предложил в Мюнхене реформу НАТО // Незави симое военное обозрение, 18.02.2005.

это происходит во всех остальных государствах — членах альянса. Тем самым без излишнего шума был отменен дискриминационный для ФРГ порядок, когда с момента ее вступления в НАТО она не распола гала национальным контролем над основной массой своих войск.

Расширение НАТО на восток задумывалось Вашингтоном как про грамма с комбинированной целью. В дополнение к «контрольной»

миссии альянса этот шаг должен был предельно осложнить для Рос сии восстановление ее влияния не только в Центральной Европе, но и на постсоветском пространстве, а также в максимально возмож ной степени рассорить Западную Европу, и прежде всего Германию, с восточным гигантом. Американцев в любом случае не устраивает Большая Европа, включающая Россию. В том монополярном мире, который им нужен, любые центры влияния, могущие когда либо вступить в конкуренцию с Вашингтоном, являются с точки зрения США излишними и вредными. Публичных возражений со стороны ФРГ не последовало. Она дисциплинированно шагала в едином строю союзников по альянсу и даже выступила в роли одного из «ини циаторов» приема новых членов в НАТО. Свой интерес у нее при этом тоже был: прочная привязка Центральной Европы к Западу избавляет Германию от рисков, связанных с соблазнительной для ее восточных соседей возможностью играть роль маятника между Востоком и Запа дом по принципу: ласковый теленок двух маток сосет.

Однако, вбивая клин между Россией и остальной Европой, продви жение Североатлантического альянса на восток формирует чреватую возникновением кризисов ситуацию в наиболее чувствительной для всех европейцев сфере континентальной безопасности. Германия и до 1990 г. весьма нервно реагировала именно на этот аспект положения на континенте. Теперь же она начинает постепенно убеждаться в том, что добиться коренного перелома в смысле обеспечения стабильности в «промежуточной Европе» не удалось. К тому же немаловажный побочный эффект выхода НАТО на российские границы состоит в том, что он помогает США хотя бы временно обезопасить себя от последст вий расширения Евросоюза, которое при определенных условиях было бы в состоянии привести к возникновению общеевропейского блока с участием России. Такой блок был бы в состоянии стать существенным ограничителем для экспансионистских тенденций в американской по литике. Уже создание франко германо российской тройки в контексте иракской войны чрезвычайно обеспокоило США.

В целом на сегодня ФРГ остается верным солдатом Запада. Пока Россия была слабой, причем с тенденцией дальнейшего ослабления ее позиций, Германия предпочитала синицу в руках (замещение России 40 Раздел I. ФРГ в современном мире на территориях, где когда то прислушивались к русскому голосу) со ловью в небе (полномасштабное партнерство с Россией). Официаль ная политика ФРГ до сих пор исходит из американского тезиса о том, что Россия должна проделать над собой еще очень много либеральных экспериментов, чтобы быть допущенной в среду просвещенных евро пейцев. Похоже, что только канцлер Шрёдер начал понимать, что нельзя говорить с Россией языком ультиматумов и рассчитывать вме сте с тем на ее поддержку, без которой ФРГ, несмотря на все свои по тенции, будет обречена до скончания века оставаться служанкой на кухне Вашингтона. Неудивительно, что именно политика партнерст ва ФРГ и России («дружба Шрёдера и Путина») вызывала наиболее резкие нападки как внутри самой Германии, так и в «новой» Европе.

Однако Меркель не стала петь с голоса правых, и ее реакция на рез кую речь российского президента 10 февраля 2007 г. на Конференции по безопасности в Мюнхене сильно разочаровала американцев. В ка нун сессии НАТО в Бухаресте (апрель 2008 г.) официальный предста витель правительства ФРГ заявил, что Германия не может поддержать ускоренный прием в альянс Украины и Грузии, поскольку эти страны не соответствуют принятым НАТО критериям для кандидатов.

В направлении внесения раскола в потенциально возможный еди ный фронт всех европейцев действует Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. Оставаясь до сих пор единственным евро пейским институтом, в который входят все без исключения государ ства Европы, США и Канада (а также ряд азиатских государств пост советского пространства), ОБСЕ обманула возлагавшиеся на нее надежды. Заплатив за создание этой ущербной с самого начала обще европейской организации несуразно высокую политическую и мате риальную цену, Москва долгое время не могла отделаться от связан ных с этим достижением иллюзий. И до, но особенно недвусмыслен но после распада Советского Союза ОБСЕ играла роль не интегратора континента, а терминатора для тех европейских стран, которые осме ливались иметь свое суждение о происходящем в мире и Европе.

Югославия, Белоруссия, а теперь и Россия в полной мере испытали и испытывают на себе неадекватный подход и недоброжелательство со стороны этой организации.

Николаус Бломе, один из известных правых политологов ФРГ, па рировал немецкую критику в адрес «крестоносца» Джорджа Буша сле дующим образом: «Чего, как не смены режима в Белграде, добивались европейцы во время войны в Косове, когда НАТО бомбардировало Белград? Чему, как не великой смене режимов на Востоке, обязаны немцы своем воссоединением? И какую цель преследовала давно уже причисленная [Западной] Европой к лику святых СБСЕ? Ведь она слу жила цели так размягчить исподтишка коммунистические диктатуры Восточного блока, чтобы они развалились, — в то время это было без альтернативным методом перед лицом взаимного устрашения атомным оружием»1. В какой то мере Бломе прав, называя высказывающееся в Евросоюзе, и в частности в ФРГ, недовольство действиями США «лицемерным» и «непоследовательным», — Евросоюз действительно без зазрения совести использовал и использует СБСЕ/ОБСЕ для под рыва европейского статус кво. Яркий пример из этой серии — пред принимавшиеся в последние годы попытки добиться свержения суще ствующего в Белоруссии режима, объявленного «последней диктатурой Европы». Немцы без излишнего шума поддерживают противоправные действия Евросоюза и США в отношении Белоруссии, но одновре менно непрочь использовать возникшие в начале 2007 г. трения между Лукашенко и Москвой для отрыва Белоруссии от России.

Единственным доводом в пользу дальнейшего существования ОБСЕ остается завязанный на нее Договор об ограничении обычных вооружений в Европе (ДОВСЕ), который, однако, вследствие расши рения НАТО и саботажа альянсом ратификации его модифицирован ного варианта много потерял в своем значении. Решение России о приостановлении действия этого договора было лишь логичным вы водом из возникшей ситуации. Какой либо позитивной роли ФРГ в этой организации не чувствовалось ранее, не заметно и сейчас. Она исправно участвовала и в проводившихся органами ОБСЕ антиюго славских, антибелорусских и антироссийских акциях. О возражениях ФРГ против общей линии Запада, превратившего ОБСЕ в дубинку для «усмирения» Восточной Европы, ничего не известно. Российские предложения об устранении однобокости в деятельности организа ции не встречают внятного отклика с германской стороны.

1.3. «Восточная политика»

объединенной Германии Преодоление раскола Германии стало переломным этапом в герман ской послевоенной истории. Вовне вновь проявились тенденции, ха рактерные для немецкой внешней политики имперского периода.

Ощутимое «взросление» Германии в плане самостоятельного поведе ния на европейской и мировой арене далеко не всегда шло на пользу 1 Nikolaus Blome, Altes und neues Europa, “Die Welt”, 19.02.2005.

42 Раздел I. ФРГ в современном мире стабильности на континенте. Вопрос об ареале приложения новояв ленной германской энергии решался сравнительно просто. Еще до создания единой Германии ФРГ активно обрабатывала экономичес кую (и политическую) почву в странах Центральной Европы, которых немцы по традиции считают своей естественной сферой интересов.

Развал Варшавского договора и Совета экономической взаимопомо щи значительно облегчил эту работу. Дезинтеграция СССР оконча тельно расчистила Германии путь на Восток — по большей мере впол не мирный путь экономического проникновения, который в совре менном мире дает в долговременной перспективе те же результаты, что и военный захват в предшествующие эпохи. ФРГ охотно согласи лась с предложенной ей ее западными партнерами разделением труда, тем более что осложнения с освоением бывшей ГДР не давали ей воз можности сразу замахнуться на большее. Впрочем, и сегодня другие направления не остаются закрытыми для Германии. Немецкое при сутствие понемногу растет и в Китае, и в Латинской Америке, и в дру гих регионах земного шара.

Идеологическому обоснованию новой волны немецкого «натиска на Восток» служит пресловутая теория тоталитаризма, ставшая, по су ществу, государственной доктриной ФРГ. Эта теория, приравниваю щая «реальный социализм» к нацизму, преследует прежде всего цель продемонстрировать, что запятнавший себя чудовищными преступ лениями против человечества нацистский режим не является исклю чительным достоянием немецкой истории. Сталинский режим был де еще хуже гитлеровского, и неизвестно, кто от кого защищался и кто больше совершил злодеяний. Вывод из таких построений гласит: ис тинное освобождение народов Центральной Европы случилось лишь тогда, когда из нее «ушли» русские и «пришел» Запад, т. е. в первую очередь немцы. Вся система школьного и высшего образования ФРГ базируется на теории тоталитаризма, построенной на сходстве слу чайных, внешних черт диктаторских режимов и игнорирующей фун даментальные различия между нацистской проповедью вседозволен ности для «высшей расы», представленной немцами, и предпринятой в России неудачной попыткой насильно реализовать всеобщее соци альное равенство.

Объединение Германии видоизменило содержание термина «не мецкая восточная политика». Если «старая» ФРГ, формулируя и реали зуя свою восточную политику, имела в виду прежде всего СССР, от ко торого напрямую зависело решение национального вопроса немцев, то после 1990 г. в число ее первостепенных объектов вошли лежащие к востоку от Германии страны Центральной Европы и Балканы. Это по нятно, если вспомнить, что теоретики пангерманизма конца XIX — начала XX в. планировали экспансию рейха прежде всего в направле нии Юго Восточной Европы; захват российских территорий вошел в их проекты позже, когда присоединение Петербурга к англо фран цузской Антанте позволило придать германскому нападению на Рос сию характер «превентивного удара». Это не означает, что Россия сов сем выпала из поля зрения восстановившей свое государственное единство Германии. Такое просто невозможно, пока русское государ ство еще существует и оказывает влияние на формирование глобаль ной ситуации. Однако временное ослабление России и ее внешнепо литических позиций привело к тому, что в списке приоритетов немец кой политики страны Центральной Европы во многом вышли практически на равный с Россией уровень. Впрочем, подобная «урав ниловка» вызывает среди указанных стран, в первую голову в Польше, определенное недовольство. Там предпочли бы, чтобы ФРГ свела к ну лю политические контакты с Россией и подходила к ней как к против нику, от которого надо «защищать» новых членов Евросоюза1.

Характер отношений Германии с центральноевропейскими стра нами диктуется в первую очередь их стратегическим положением в Европе. На протяжении нескольких последних столетий существен ную роль в судьбах континента играл вопрос о том, под чьим влияни ем находится так называемая «промежуточная Европа»2 — та полоса стран и народов, которая отделяет Западную Европу от Восточной, т. е., строго говоря, от России (Украину и Белоруссию никогда не при числяли к «промежуточной Европе», они всегда считались частью исторической России). Довольно долгое время к этой полосе, вклю чающей Балканы, относились и части несумевшей своевременно пре одолеть свою раздробленность Германии. Возвышение Пруссии в XVIII–XIX вв. несколько упростило ситуацию — отныне непосред ственный спор за разграничение сфер влияния в обширном Цент ральном регионе вели Петербург, Вена, Берлин и какое то время Стамбул. Запад в лице Лондона и Парижа постоянно вмешивался в развитие событий в регионе. Характерным проявлением такого 1 Польский политолог Цихоцкий подчеркивает, что в Варшаве вначале приветство вали «ремилитаризацию» внешней политики объединенной Германии «с учетом также своей безопасности (Россия)», но затем разочаровались в ФРГ из за «эгоизма» и «бесце ремонности» Шрёдера (Marek A. Cichocki, Der hohe Preis der Macht, in: «WeltTrends”, Nr. 45 (Winter) 2004. S. 102–103).

2 Термин «промежуточная Европа» (Zwischeneuropa) был введен в обращение Фри дрихом Науманом (1860–1918), евангелическим теологом и либеральным политиком времен Второго рейха.

44 Раздел I. ФРГ в современном мире вмешательства явилась Крымская война, непосредственно столкнув шая Англию и Францию, с одной стороны, и Россию — с другой.

Одним из последствий Крымской войны стал нейтралитет России в разгромном для французов столкновении с Пруссией в 1870 г., за кончившемся провозглашением Германской империи («Второго рей ха») в 1871 г. в Зеркальном зале Версальского дворца. Однако нежела ние передать в руки русских ключи от Босфора и Дарданелл продол жало и дальше осложнять отношения Запада, включая уже Германию и Австро Венгрию, с Россией. Хрупкое равновесие между интересами Австро Венгерской, Германской и Российской империй в «промежу точной Европе» было разрушено Первой мировой войной, формаль ным поводом к которой стал конфликт Австро Венгрии с Сербией.

Прежние государства региона (Румыния, Болгария) плюс новые госу дарства, возникшие на отошедших от Германии и России землях (Польша, Финляндия, Прибалтика), а также на территории развалив шейся Дунайской монархии (Венгрия, Чехословакия, Югославия) и Османской империи (Греция, Болгария, Албания) составили под эгидой ставшей сильнейшей европейской державой Франции так называемый «санитарный кордон», в задачи которого входило изоли ровать Советскую Россию и прежде всего не дать ей войти в прямой контакт с жаждущей реванша за проигранную войну Германией В ходе подготовки к Второй мировой войне Германия втянула в свою орбиту практически все страны «санитарного кордона» (т. е.

почти всю «промежуточную Европу»), а Италия оккупировала Албанию. Аншлюс Австрии и отторжение Судет в 1938 г., а затем полная оккупация Чехословакии в марте 1939 г. показали, какая судьба ожидает «ослушников». Сотрудничество (естественно, не равноправное) Берлин предлагал и Варшаве, но та ответила отка зом, претендуя на особую роль в регионе. Ухудшение отношений с Германией не привело, однако, к присоединению Польши к анти гитлеровской коалиции, так как одновременно она отвергла пред ложение СССР о военном союзе в случае нападения на нее Герма нии. Варшава отказалась принять помощь СССР даже под дулами германских пушек. Такая помощь могла быть эффективной лишь при проходе Красной Армии через территорию Польши, чтобы встретить атакующий вермахт на польско германской границе, как можно дальше от жизненных центров СССР. Именно в проходе и было отказано советским войскам. Безответственная политика правившей в Польше клики полковников привела к разгрому в те чение трех недель польской армии и ликвидации польского госу дарства. «Промежуточная Европа» исчезла.