«В.В. Клочков, С.В. Ратнер УПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЕМ ЗЕЛЕНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ: ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ Москва ИПУ РАН 2013 УДК 330.34:338.2:504.03 ББК 20.1 + 65.05 К50 Клочков В.В., Ратнер С.В. Управление развитием зеленых ...»

Для компенсации ущерба от отрицательных внешних эффектов, именно налогообложение экстерналий (как от старых, так и от новых изделий) является теоретически единственно правильным механизмом. Однако на практике отрицательные внешние эффекты – например, в экологической сфере – не поддаются полной интернализации1. Кроме того, как показано, например, в работе [69], многие отрасли экономики – не только в России, но и за рубежом, даже при относительно экологически чистых технологиях – в принципе не смогли бы компенсировать экологический ущерб всем заинтересованным сторонам, если бы он был рассчитан на основе принципа восстановления исходного состояния природной среды. Однако на этом основании прекратить функционирование современной экономики было бы не вполне конструктивно. Поэтому более реалистичной задачей госрегулирования процессов обновления технологий является, на наш взгляд, именно стимулирование скорейшей замены техники на более совершенную (экологически чистую, безопасную и т.п.) из числа доступных альтернатив.

3) Проблема преодоления технологического разрыва Именно в описанной ситуации исчерпания возможностей совершенствования современных технологий, т.е. на заключительном участке S-образной кривой, как правило, имеет место технологический разрыв (см. рис. 1.17). Появляются принципиально новые технологии, которые имеют существенно лучшие перспективы, но на начальных стадиях развития могут даже уступать современным, как с экономической, так и с экологичеПричины кратко упомянуты во введении и описаны, например, в работе [54].

ской точек зрения. С определенного момента1 может стать более целесообразным стимулировать не переход на более современные версии исчерпавшей себя технологии, а на новую технологию. Однако в ситуации технологического разрыва новая технология уступает даже лучшим реализациям старой. Т.е. придется стимулировать переход на худшую технологию, а не на «недостаточно лучшую», как предполагалось в ранее построенных моделях. Разумеется, в таких условиях встроенные регуляторы становятся априори неэффективными при любых ставках, а дискреционные меры остаются единственным действенным инструментом регулирования.

Подчеркнем, что в ситуации технологического разрыва приходится стимулировать внедрение новой технологии, уступающей старым, именно в расчете на то, что по мере своего развития новая технология превзойдет старые. В то же время, этот расчет может не оправдаться, в чем проявляется риск ограниченной рациональности государства. Кроме того, поддерживая на первых порах приобретение изделий нового поколения, нельзя допускать консервации их отсталости, гибко пересматривая ставки налогов (как видно из формул (4.6-4.7), это необходимо делать и по мере усиления естественных стимулов к обновлению парка – например, при удорожании энергоносителей).

4) Необходимость стимулирования предложения экологически чистой техники Здесь фактически рассматривалось только стимулирование спроса на более экологичные типы оборудования из числа уже выпускаемых. Стимулирование же их предложения, т.е. создания новых, более экологически чистых и менее ресурсоемких технологий является отдельной задачей государственной проОтдельного рассмотрения заслуживает вопрос о том, с какого момента целесообразно стимулировать переход на новую технологию? Т.е.

необходимо определить оптимальное правило преодоления технологического разрыва. В частности, можно найти момент, когда предельные эффективности старой и новой технологий сравняются (причем, предельная эффективность старой продолжит убывать, а новой - возрастать).

мышленной и научно-технической политики. Обычно такая задача ставится и решается на более долгосрочных интервалах (см. [85]), чем задача, рассмотренная в данной работе.

В качестве практического примера можно привести периодическое ужесточение стандартов удельного расхода топлива автомобилями в США, подробнее см. [13]. Эти стандарты предусматривают минимально допустимый средний пробег на галлоне топлива. Этот показатель, естественно, относится не к конкретной модели, а является усредненным по всему объему продукции автомобильной промышленности, продаваемой на рынке США, поэтому целевой уровень устанавливается в ходе переговоров правительства и крупнейших производителей, работающих на национальном рынке. При этом определяется траектория ужесточения стандарта на протяжении весьма длительного периода (так, например, в 2011 г. был объявлен целевой уровень на 2025 г.), что позволяет фирмам планировать свое инновационное развитие.

Следует подчеркнуть, что, на первый взгляд, сами такие стандарты кажутся избыточными – ведь речь идет о более экономичных автомобилях, которые требуют меньших затрат на топливо, а потому – более конкурентоспособны. Однако, как показано в п. 3.3, даже если с энергетической точки зрения (т.е.

по критерию расхода топлива) замена технологий оправдана, она может быть невыгодной с экономических позиций. И в данном случае естественных рыночных стимулов замены автомобилей на более экономичные может быть недостаточно, и государство стимулирует обновление технологий ужесточением стандартов.

В связи с этим, необходимо упомянуть о расширенной формулировке гипотезы Портера, см. [112]. Согласно ей, даже если в краткосрочной перспективе ужесточение экологических норм приносит бизнесу убытки, но в долгосрочной перспективе такая жесткая политика государства стимулирует создание новых, более экономичных и эффективных технологий, что приводит к повышению национальной конкурентоспособности.

Подчеркнем, что меры, направленные на поддержку разработчиков и производителей «зеленых» технологий и оборудования, т.е. поддержка продавцов, отражаются на рыночной конъюнктуре не так, как стимулирование спроса (подробнее см., например, [35, 54]). Если, например, дотация потребителям приведет к росту цен, то дотация производителям, вероятнее всего, позволит им установить более низкие цены.

4.2. АНАЛИЗ МИРОВОГО ОПЫТА СТИМУЛИРОВАНИЯ

РАЗВИТИЯ И ВНЕДРЕНИЯ «ЗЕЛЕНЫХ» ТЕХНОЛОГИЙ

4.2.1 Мировая практика налогового стимулирования развития «зеленых технологий»

Большинство индустриально развитых государств инициировали свои программы поддержки альтернативной энергетики и повышения энергоэффективности еще в начале 90-х годов прошлого века и активно включили в работу различные механизмы налогового стимулирования развития «зеленых технологий». Следует отметить, что одной из основных мер налогового стимулирования производителей альтернативной энергии в США, является инвестиционный налоговый кредит. Его особенностью является то, что в отличие от инвестиционного налогового кредита в России1 и ряде других стран, который является формой изменения срока исполнения налогового обязательства с последующей уплатой суммы кредита и процентов, данная мера налогового стимулирования уменьшает налогооблагаемую базу на часть инвестиций в покупку земли, оборудования и инсталляцию мощностей для производства электроэнергии из альтернативных источников, то есть, по сути является инвестиционной налоговой льготой.

В различных налоговых системах европейских государств подобные меры стимулирования инвестиций в альтернативную энергетику принимают несколько различные формы и размеры, Согласно статье 66 Налогового Кодекса РФ но направлены на достижение одного и того же эффекта – сделать высокорисковые и имеющие длительный срок окупаемости инвестиции в энергетические объекты более выгодными (см.

табл. 4.1, сост. по данным [101, 108]).

Меры налогового стимулирования инвестиций в альтернативную энергетику в европейских странах, Корее и США Налоговые кредиты для производителей (производственный налоговый кредит – Production Tax Credit, PTC) электроэнергии из альтернативных источников также являются достаточно популярной за рубежом мерой налогового стимулирования. Следует отметить, что в российской практике данное понятие не встречается. Производственный налоговый кредит предоставляется либо в форме вычета из налогооблагаемой базы, либо в форме кредита по фиксированной ставке за киловатт-час произведенной возобновляемой энергии. Впервые данный механизм налогового стимулирования был введен в США. Согласно [51], производственный налоговый кредит (PTC) и инвестиционный налоговый кредит (Investment Tax Credit, ITC) различаются тем, что РТС сокращает платежи по федеральному налогу на основе объема электроэнергии, полученной на выходе (измеряемой в в КВт\ч), а ITC – на основе объема капитальных инвестиций (измеряемых в денежных единицах). Причем получить льготу по ITC можно только тогда, когда оборудование уже введено в эксплуатацию.

По оценкам Oak Ridge National Laboratory (США), федеральный 10-летний производственный налоговый кредит в размере 1,5 центов на кВт/ч может снизить среднюю по жизненному циклу стоимость ветровой энергии примерно на 25%. Этот тип стимулирования получил более широкую поддержку экспертов в области крупномасштабных возобновляемых энергетических объектов, поскольку он стимулирует более эффективное производство возобновляемой энергии, а не просто крупные инвестиции капитала. Европейские страны, использующие в настоящее время данный вид налоговых стимулов, представлены в табл. 4.2 (составлена по данным [108]).

Производственный налоговый кредит в странах Европы Финляндия 0,69 евро Энергия ветра, гидроэнергия, пеллеты, биогаз В некоторых странах Европы для стимулирования развития альтернативной энергетики используется снижение налога на собственность, которое может элиминировать до 100% от суммы налога на имущество, землю, и основные средства, используемые для производства возобновляемой энергии. Снижение налога на собственность может быть особенно важным стимулом для капиталоемких технологий, таких как ветрогенерация и преобразование солнечной энергии в электроэнергию, так как налоги на собственность зачастую приводят к более высокому налоговому бремени на КВт/ч произведенной энергии для капиталоемких технологий производства энергии из альтернативных источников, чем для менее капиталоемких обычных энергетических технологий. Поэтому сокращение налога на имущество может помочь в создании экономического паритета между альтернативной энергетикой и традиционными энергетическими технологиями. Страны, использующие в настоящее время данный вид налоговых стимулов, представлены в табл. 4.3 (составлена по данным [108]).

Европейские страны, использующие налоговые льготы на собственность Многие страны, использующие, в основном, не корпоративный налог на прибыль, а налог на добавленную стоимость (НДС), используют его сокращение для стимулирования производства энергии из возобновляемых источников. Необходимо отметить, что данный вид налога может особенно болезненно сказываться на производителях энергии из альтернативных источников, если он начисляется на капитальные вложения в производственный процесс, а не на выработанную энергию. Страны, практикующие сокращение НДС представлены в табл. 4. (составлена по данным [108]).

Европейские страны, применяющие сокращение НДС Великобритания 17,5% сокращается Солнечные панели Германия 19% сокращается до Пеллетные системы Италия 20% сокращается до Солнечная, ветровая, гидро, биомасса Чехия 22% сокращается до Солнечная, ветровая, гидро, биомасса Инвестиционные налоговые стимулы также часто применяются к небольшим, клиент-ориентированным или сервисным компаниям, которые являются не производителями, а потребителями энергии и энергосберегающих технологий. Такие стимулы, как правило, ориентированы на стимулирование установки определенных видов генерационного или когенерационного оборудования для обогрева, освещения и вентиляции жилых и коммерческих зданий.

Зачастую налоговые вычеты распространяются не только на сумму стоимости самого оборудования, но и на сумму стоимости его инсталяции, так как стоимость установки системы когенерации может в некоторых случаях быть соизмерима со стоимостью оборудования. Такие меры стимулируют индивидуальных собственников жилья и компании покупать когенерационное оборудование.

Следует отметить, что некоторые европейские страны отменили практику предоставления производственных налоговых кредитов в силу того, что она требует постоянного мониторинга производственной деятельности компаний и ведет к высоким административным издержкам. Налоговые вычеты на приобретение и инсталляцию когенерационного и энергосберегающего оборудования достигают той же цели, что и производственный налоговый кредит, но административные расходы на их реализацию (а также риски «провала государства») существенно меньше.

Налоговые льготы для потребителей энергоэффективных и когенерационных технологий, используемые в странах Европы, приведены в табл. 4.5 (составлена по данным [108]).

Меры налогового стимулирования развития технологий альтернативной энергетики, ориентированные на потребителя Страна Сектор Вид налого- Ставка Технологии, на Сокращения акцизных сборов позволяют потребителям не платить до 100% процентов налога с продаж при покупке энергии из возобновляемых источников, соответствующего оборудования или топлива. Таким образом, сокращение акцизных сборов стимулирует спрос на «зеленую» энергию. Некоторые европейские страны устанавливают налог на продажи обычной электроэнергии, но не облагают налогом продажи энергии, произведенной из альтернативных источников. Другие снижают акцизные сборы на продажи оборудования для производства альтернативной энергии.

Более редким случаем является возврат части акцизного сбора. Потребитель может оставить заявку на возврат всего или части уплачиваемого налога в момент покупки оборудования.

Так же, как инвестиционный налоговый кредит, сокращения акцизных сборов наиболее эффективно стимулируют спрос в сочетании с введением соответствующих стандартов энергопотребления. В настоящее время данный вид налогового стимулирования применяется в Италии и Чехии, см. табл. 4.6 (составлена по данным [108]).

Сокращение акцизных сборов Обычный срок амортизации энергетических объектов составляет от 20 до 30 лет. Режимы ускоренной амортизации энергетических объектов, генерирующих энергию от альтернативных источников, введенные в некоторых странах, позволяют снизить этот срок до 15 лет и менее, и тем самым существенно уменьшить сумму налогов на имущество, уплачиваемую в течение жизненного цикла. Эффективность ускоренной амортизации для целей стимулирования развития альтернативной энергетики является гораздо более высокой, чем эффективность других налоговых мер. Это объясняется тем, что чистая приведенная стоимость (NPV) долгосрочных инвестиционных проектов обладает высокой чувствительностью к временным факторам. Доходы первых лет суммируются с большим весом, чем доходы последующих. Так как ускоренная амортизация позволяет увеличить доход в первые годы реализации проекта, она, следовательно, позволяет значительно увеличить NPV проекта. Особенно важна данная мера налогового стимулирования в случае капиталоёмких проектов, какими и являются проекты по строительству и запуску альтернативных электрогенераторов. Условия применения ускоренной амортизации для альтернативных энергетических технологий в странах Европы приведены в табл.

4.7 (составлена по данным [108]). Помимо европейских стран, данную меру налогового стимулирования активно используют США, Канада и Индия.

Ускоренная амортизация энергетических объектов Дополнением к мерам налогового стимулирования альтернативной энергетики являются меры налогового дестимулирования использования ископаемых видов топлива. Страны Европейского Союза являются лидерами в принятии законов, повышающих налоги на использование ископаемых видов топлива.

На первых порах эти меры вызывали много споров из-за опасений, что увеличение налогового бремени негативно скажется на конкурентоспособности стран-членов ЕС на мировых рынках. В Великобритании даже была предпринята попытка нейтрализации налогового бремени экологических налогов для предприятий одновременным сокращением их страховых взносов.

Начиная с 1997 года (времени вступления в силу Киотского протокола), такие страны как Великобритания, Венгрия, Германия, Испания, Норвегия, Финляндия, Чехия и Швеция увеличили налоги на нефть и нефтепродукты, см. табл. 4.8 (составлена по данным [108]). Дания ввела налог на выбросы двуокиси углерода еще до 1997 года. Однако, как ни парадоксально, в некоторых европейских странах в то время, как в соответствии с требованиями Киотского протокола налоги на нефть и нефтепродукты значительно выросли, налоги на уголь (значительно более «грязный» источник энергии) не возросли вовсе.

Страны, увеличившие налоги на нефть и нефтепродукты в период с 1997 г.

Великобритания 0,34 за КВт/ч (электр.), Промышленное исза КВт/ч (газ), пользование электриза кг (уголь) чества, газа, угля, нефтепродуктов Кл - килолитр В результате комплексного использования мер налогового стимулирования альтернативной энергетики, налогового дестимулирования энергоемких и грязных производств, а также ряда других мер государственной поддержки - таких, как гарантированные тарифы на поставку энергии в сеть, европейские страны достигли весьма впечатляющих результатов в развитии ветроэнергетики, солнечной энергетики, технологий генерации энергии из биомассы и энергоэффективных технологий [63].

Тем не менее, налоговые и иные меры стимулирования альтернативной энергетики не исключают требований достижения технологической и коммерческой эффективности самих «зеленых» технологий. Например, в сфере внедрения биотоплив нового поколения государственной поддержкой пользуются профильные исследования и разработки, нежели сам бизнес компаний по выработке биоэтанола, так как технологическая безопасность и коммерческая эффективность самой технологии еще не доказаны. И наоборот, производство гибридных автомобилей, ветровая и солнечная энергетика, благодаря производственным налоговым кредитам, решают многие технологические проблемы, повышая свою коммерческую эффективность, наращивая производственные мощности и постепенно завоевывая энергетический рынок.

4.2.2. Налоговое стимулирование исследований и разработок в сфере альтернативной энергетики Если говорить об объемах вложений в профильные исследования и разработки (ИиР), то, к сожалению, однозначно оценить насколько меры налогового регулирования влияют на корпоративные ИиР, не представляется возможным в силу отсутствия необходимых статистических данных. Однако можно однозначно утверждать, что стимулирование потребительского или корпоративного спроса на высокотехнологичные продукты и услуги закономерно приводит к росту актуальности инвестиций в ИиР для поставщиков соответствующих товаров и услуг. При этом, необходимо отметить, что наибольшее влияние на результаты ИиР федеральные меры оказывают в том случае, когда их направленность совпадает с основными направлениями корпоративных инноваций [51].

Кроме того, следует принимать во внимание специфику действия различных инструментов налогового стимулирования для разных секторов. Так, налоговое поощрение приобретения гибридомобилей и иных энергоэффективных автомобилей напрямую влияет на рост корпоративных ИиР в данной сфере (рис.

4.3). То же самое справедливо для производства энергоэффективной бытовой техники, строительных материалов и других секторов.

Рис. 4.3. Схема действия налогового стимулирования производства энергоэффективных товаров В энергетике подобные меры лишь косвенно влияют на рост объемов инвестиций в ИиР. Дело в том, что компаниипоставщики электричества и сервисные компании сами не являются создателями профильных технологий, производителями оборудования, и не производят инвестиции в ИиР, а являются лишь площадкой для внедрения инноваций. То же самое можно сказать и о компаниях-производителях новых видов топлива.

Основные технологические инновации в энергетике осуществляются производителями энергетического и энергомашиностроительного оборудования. Поэтому меры налогового стимулирования энергоэффективности сначала должны стимулировать спрос электрогенерирующих компаний на энергоэффективное оборудование, и лишь затем – спрос на новые технологии в энергомашиностроении (рис. 4.4).

Рис.4.4. Схема действия налогового стимулирования в энергетике Таким образом, в данном случае промышленные инвестиции в науку стимулируются, помимо мер на рынках готовой продукции, динамичными рынками оборудования, здоровой конкурентной средой, стремлением компаний-производителей оборудования не потерять завоеванные рыночные позиции, и лишь затем – возможно, получить налоговые льготы.

К сожалению, развитию альтернативной энергетики и энергоэффективного машиностроения в России уделяется пока недостаточное внимание, что создает риски консервации технологической отсталости и еще большей утраты позиций страны на мировых рынках наукоемкой продукции и услуг. Механизмы налогового стимулирования в данной сфере практически отсутствуют, если не учитывать налоговые льготы для предприятийрезидентов кластера энергоэффективности «Сколково». По нашему мнению, разработку механизма налогового стимулирования внедрения инновационных технологий в области энергетики, учитывая текущее состояние отрасли, целесообразно начать с введения комплекса мер, направленных на стимулирование спроса на энергоэффективные технологии в секторе массового потребления (технологии обогрева и охлаждения жилья, гибридные автомобили, биогазовые станции, пеллетные отопительные системы), присутствующие в спектре инновационной продукции отечественных производителей.

4.2.3. Опыт Германии по созданию рамочных условий для развития альтернативной энергетики Несмотря на то, что налоговые меры стимулирования альтернативной энергетики дали весьма существенные результате в ряде стран, другие страны предпочитают использовать иные меры стимулирования. Так, в Германии важнейшим инструментом государственной поддержки альтернативной энергетики являются гарантированные тарифы на поставку электроэнергии от альтернативных источников в сеть (разумеется, обеспечивающие рентабельность новых технологий), а главным инструментом стимулирования внедрения энергоэффективных технологий – жесткие национальные стандарты энергоэффективности.

С 2012 года вводится в действие новый стандарт энергопотребления (EnEV) на уровне 35 кВт/ч на 1 кв.м. в год. Все новые здания и здания, прошедшие реконструкцию подлежат обязательной сертификации по стандартам EnEV (рис. 4.5), см. [116].

Рис. 4.5. Ужесточение стандартов энергопотребления С 1 июля 2007 года была введена практика использования энергетических паспортов зданий. Энергетический паспорт представляет собой четырехстраничный сертификат, в котором содержится информация по энергопотреблению. В него же заносятся все рекомендации по снижению энергопотребления. Паспорт предъявляется при всех сделках купли-продажи и заключения аренды. Более низкий уровень энергопотребления здания увеличивает его стоимость на рынке недвижимости. Кроме того, на территории Германии действует так называемый Закон о когенерации, поощряющий использование миниэлектростанций (электрогенераторов) и обязывающий энергосетевые компании подключать миниэлектростанции к сетям и покупать у них избыточную электроэнергию. Ряд налоговых льгот (освобождение от экологического налога) действует даже для миниэлектростанций, работающих на газе, а также для производителей миниэлектростанций. До 20% инвестиций в инсталляцию тепловых сетей нового поколения (работающих преимущественно на тепле, производимом за счет когенерации) субсидируется правительством.

Гарантированные тарифы на электроэнергию, полученную альтернативными методами, гарантирует немецкая государственная программа Renewable Energy Sources Act. В зависимости от местоположения и некоторых технических условий, Renewable Energy Sources Act гарантирует 20-летний спонсорский тариф от 9,20 до 5,02 евроцентов за кВт/ч для генераторов, установленных ранее 1 января 2010. Также программа предоставляет бонусы в 0,5 евроцентов за кВт/ч за улучшение сетевой интеграции ветровых систем. В будущем бонусы будут уменьшаться на 1% в год. Однако оффшорные ветровые установки получат более высокие тарифы для компенсации риска и высоких издержек на инсталляцию. Для них, изначальный тариф равен 15 евроцентам за кВт/ч на первые 12 лет, а затем 3,5 евроцентам. Чем глубже и дальше от берега расположена турбина, тем больше изначальная компенсация. Снижение тарифа на 5% в год предусмотрено, начиная с 2015 года. Закрепленные на законодательном уровне гарантии по предоставлению бонусного тарифа на 20 лет и обязательному подключению к энергосети, позволяют инвесторам оффшорных проектов снизить риски и планировать свою деятельность на многие годы вперед.

Помимо государственных программ поддержки развития альтернативной энергетики, в Германии существует достаточно много общественных фондов и организаций, представляющих кредитование на льготных условиях компаниям, работающим с альтернативными источниками энергии.

Спектр механизмов поддержки ИиР чрезвычайно широк – от грантов и льготного кредитования до специальных партнерских программ. Все инвесторы, вне зависимости от того, являются ли они гражданами Германии или нет, имеют равный доступ к источникам поддержки ИиР. Совершенствование институциональной среды в сфере науки и инноваций стимулирует все большее количество иностранных компаний размещать свои исследовательские центры в Германии. Среди них такие компании как GE, Vestas и Suzlon. Немецкая система высшего технического образования, имеющая глубокие корни и сильные традиции, поставляет на растущий внутренний рынок труда высококвалифицированных и мобильных специалистов [117].

На ранних стадиях развития технологические стартапы могут получить доступ к венчурному финансированию через Немецкую Ассоциацию Прямых Инвестиций и Венчурного Капитала. Специальные мероприятия, такие как Немецкий Инвестиционный Форум, также предоставляют возможности молодым предприятиям установить прямой контакт с потенциальными венчурными инвесторами. Государственные учреждения, такие как банки развития (находящиеся в государственной собственности и существующие на национальном уровне и уровне федеральных земель) и публичные венчурные компании также предлагают партнерские программы на ранних этапах развития технологий.

Кредитование в Германии является основным механизмом финансирования и классическим дополнением к прямым инвестициям. Оно доступно для сформировавшихся компаний с непрерывным cash-flow. Кредиты могут использоваться для различных целей: обеспечения оборотных средств (кредиты «работающего капитала»), для покрытия «финансовых ям» (кредиты типа «мост») или для развития (инвестиционные кредиты). Помимо кредитования в частных коммерческих банках, предприниматели, в особенности, малые и средние компании, также могут рассчитывать на государственные кредитные программы, которые предлагают некоторые льготы по процентным ставкам или условиям погашения (отсрочки платежа). Льготное кредитование предоставляет государственный банк развития KfW, а также банки развития федеральных земель [117, 118].

На стадии создании производства, предприниматель может рассчитывать на целый ряд различных государственных программ софинансирования, самой важной из которых является программа безвозмездных субсидий на оплату строительства или реконструкции производственных помещений, приобретения оборудования и техники. В Восточной Германии, инвестиционные гранты дополняются инвестиционными пособиями, которые обычно выделяются в виде налогового кредита или также могут быть предоставлены не облагаемой налогами наличностью.

Кроме того, на стадии запуска производства новые компании могут воспользоваться специальными субсидиями на подбор и подготовку персонала, а также на проведение исследований и разработок. Квалифицированный персонал может значительно снизить издержки производства, поэтому для новых бизнесов созданы специальные программы по рекрутингу и тренингу персонала, а также по субсидированию части заработной платы особо ценных специалистов. Что касается грантовых программ, стимулирующих исследования и разработки, то они являются полностью независимыми от остальных инструментов инвестирования, действуют на общеевропейском, национальном и региональном уровнях и направлены на снижение операционных издержек высокотехнологичных предприятий. На национальном уровне большинство грантовых программ сосредоточены в рамках так называемой Высокотехнологичной Стратегии, направленной на стимулирование исследований и разработок в сфере приоритетных направлений научнотехнологического развития. Значительный годовой бюджет Стратегии позволяет реализовывать различные исследовательские проекты.

Учитывая вышеизложенное, обобщенную схему институтов государственной поддержки инноваций в сфере альтернативной энергетики можно представить в виде, представленном на рис.

4.6.

Рис. 4.6. Меры прямой государственной поддержки инновационной деятельности в сфере альтернативной энергетики Данная схема является достаточно полной, так как покрывает все стадии жизненного цикла инновационного проекта, включая т.н. «долину смерти» (см. [16]) и отражает прямые меры стимулирования инновационной активности в заданной сфере. Однако, если ограничится мерами, изображенными на рис.

4.6 и попытаться перенести их в экономику, например, России, они не произведут желаемого эффекта (что уже неоднократно подтверждалось хозяйственной практикой 2000-х гг.). Дело в том, что данная схема является достаточно поверхностной, отражая лишь меры «прямого» или непосредственного управленческого воздействия, за которыми лежит целый «слой» институциональных и рыночных условий, обеспечивающих их действенность. Рассмотрим эти условия более подробно.

1. Как показала реализация предыдущих проектов по строительству ветропарков, Германия предоставляет компаниям лучший доступ на рынок труда и обеспечивает государственную поддержку кадровым агентствам, специализирующимся в данном секторе. Немаловажным фактором является и то, что уровень заработной платы в Германии остается достаточно стабильным на фоне непропорционального уровню производительности труда роста зарплат в других странах Европы (рис. 4.7).

Рост производительности труда в Германии в среднем на 10% выше, чем в других странах Европейского Союза и почти на 25% выше, чем в среднем по ОЭСР. В то же время ежегодный рост заработной платы составляет всего 2%, в отличие от почти 5% роста в Великобритании и более чем 8% роста в Словакии [117, 118].

Рис. 4.7. Рост заработной платы в Европе в период 2000- гг. (в процентах, средний ежегодный показатель) Гибкость трудового кодекса, позволяющая использовать долгосрочные контракты с фиксированным уровнем заработной платы, вахтовые методы работы и др., наряду с качественными институтами и высоким уровнем человеческого и социального капитала повышает международную конкурентоспособность и инвестиционную привлекательность Германии.

2. Компании всего мира все больше склоняются к тому, что Германия предоставляет наилучшие условия для создания новых предприятий в секторе альтернативной энергетики. Одним из преимуществ является согласованность понимания в обществе и правительстве путей развития энергетики страны.

Как известно, немецкая программа по развитию возобновляемых источников энергии, реализуемая при помощи закона о возобновляемой энергии (Renewable Energy Law, REL) ставит целью достижение 30%-й доли возобновляемых источников энергии в общем производстве энергии к 2020 году (эта доля пропорционально увеличивается от года к году). Эти цифры звучат амбициозно, но пока что Германии удается даже превзойти поставленные цели.

3. Главным драйвером столь динамичного развития немецкого рынка альтернативной энергии была и остается коммерческая эффективность, которая поддерживается такими правительственными программами как программа по развитию возобновляемых источников энергии (Renewable Energy Sources Act).

4. Естественные «узкие места» технологической цепи производства оффшорных ветровых ферм предлагают отличные возможности немецким и иностранным инвесторам для выхода на рынок альтернативной энергетики. В отличие от машиностроения, которое существенно снизило объемы производства и продаж в посткризисном 2009 году, ветроэнергетическая индустрия Германии показала стабильный рост. Это одна из причин, по которой компании, работающие в смежных отраслях, но имеющие необходимые технические компетенции, перестраивают свои бизнес-процессы на производство оборудования для ветровой энергетики для диверсификации и расширения хозяйственной деятельности.

Так, например, в оффшорной логистике были приняты меры по созданию специальных морских судов, предназначенных для транспортировки и инсталляции ветровых энергетических установок. Новые разработки в сфере повышения устойчивости оснований для ветровых установок, способных выдержать сильные удары морских волн, сопротивляться коррозии и воздействию морских микроорганизмов, привели к созданию новых видов материалов и покрытий, а также появлению инновационных подходов к проектированию и строительству. Благодаря этому новому направлению в Ростоке, Бременхафене, Куксхафене и Эмдене уже появились несколько энергетических кластеров, обеспечивающих необходимыми комплектующими, оборудованием и научными разработками производителей оффшорных ветровых установок [117].

Технологические цепочки в секторе оффшорной ветровой энергетики в настоящий момент являются очень гибкими, так как растущий рынок позволяет компаниям экспериментировать с различными производственными стратегиями и выстраивать оптимальные по производственным и операционным издержкам модели взаимодействия - от вертикальной интеграции до горизонтального сетевого сотрудничества.

5. Крупномасштабный характер инвестиций в альтернативную и, в особенности, в оффшорную ветровую энергетику определяет состав участников данного рынка, среди которого преобладают фирмы-виоленты и эксплеренты. Однако государственная программа развития альтернативной энергетики (Renewable Energy Sources Act) поддерживает выход на данный рынок независимых производителей энергии (Independent Power Producers, IPP). Гарантированное подключение к сети и фиксированные тарифы снижают долгосрочные конъюнктурные и сбытовые риски, позволяя компаниям сосредоточиться на оптимизации цепей поставок и снижении операционных расходов. С другой стороны, низкий барьер входа в рынок стимулирует компании, которые не принадлежат к сектору ветровой энергетики, перестраиваться и реорганизовывать свое производство для того, чтобы выйти на данный быстрорастущий рынок. Растущий рынок и благоприятные институциональные условия предоставляют возможности получения прибыли не только местным, но и иностранным компаниям [117, 118].

Проведенный анализ более глубоких слоев институционального ландшафта позволяет выявить несколько «направляющих» (рис. 4.8), без которых меры прямой государственной поддержки оказываются недостаточно эффективными.

Рис.4.8. Совокупность направляющих институционального Наличие данных «направляющих» в институциональном ландшафте позволяет протекать процессам самоорганизации в социально-экономической системе, значительно снижая необходимость «ручного» управления и прямых мер государственной поддержки.

МЕТОДИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К РАЗРАБОТКЕ

4.3.

МЕХАНИЗМОВ НАЛОГОВОГО СТИМУЛИРОВАНИЯ

РАЗВИТИЯ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ В РОССИИ

При разработке механизмов налогового стимулирования развития экономики важно детерминировать набор критериев и показателей, по которым можно будет судить об эффективности данного механизма. Общая идея состоит в сопоставлении расходов и инициированных ими результатов – дополнительных доходов и пользы для фирм, государства и общества в целом.

Поскольку налоговые льготы представляют собой недополученный налоговый доход государства или ресурсы, которые могли бы быть использованы в других формах государственной поддержки (грантах, субсидиях и т.д.), то для оценки эффективности применения налоговых стимулов, очевидно, необходимо сопоставлять объемы расходов на налоговое стимулирования и результаты, полученные от них на уровне фирмы, региона и общества в целом.

Проблема состоит в том, что налоговое стимулирование обычно производит несколько эффектов различного уровня начиная с уровня непосредственных получателей такой поддержки до макроэкономического уровня. Проявления этих эффектов взаимно переплетены, а действие их друг на друга нелинейно, поэтому их общую результативность оценить достаточно сложно. Кроме того, как показывает мировая практика, получателями налоговых льгот могут быть не только компаниипроизводители оборудования и технологий для новой энергетики, но и физические лица, которые являясь потребителями инновационной продукции энергетики, тем самым стимулируют спрос на новые технологии.

Поэтому применяемые на практике методы оценок включают прежде всего учет прямого прироста основного показателя и его отношение с недополученной суммой налогов. Так, например, в случае введения налоговых льгот для стимулирования инновационной деятельности и инвестиций компаний в ИиР, сравнивают прирост объемов финансирования ИиР со стоимостью введения налогового стимулирования для правительства [51]. В качестве дополнительных иногда выступают оценки приростной инновационности в деятельности фирм. И совсем редко предпринимаются попытки учесть внешние эффекты, которые обычно проявляются только на макроуровне. Например, в ходе проведенного в 2008 году специального Европейского исследования эффективности налоговых стимулов [97], из 12 проанализированных методов оценки эффективности налоговых механизмов, 10 учитывали только прирост объемов финансирования ИиР, 6 – прирост инновационности и только 4 – внешние эффекты инновационной деятельности [51].

Широкое распространение столь ограниченного подхода к оценке эффективности налоговых механизмов, стимулирующих развитие инновационной деятельности, можно объяснить недостатком эмпирических данных для использования эконометрического аппарата и получения более точных оценок. Однако для оценки эффективности мер налогового стимулирования явлений и процессов, имеющих значительные внешние эффекты, использование таких подходов дает слишком большие ошибки. Поэтому проблема разработки корректных методов оценки эффективности налогового стимулирования развития инновационных отраслей экономики, учитывающих внешние эффекты (эффекты мезо- и макроуровня), представляется в настоящее время чрезвычайно актуальной.

В случае необходимости получения корректной оценки эффективности налогового стимулирования развития альтернативной энергетики и энергоэффективности, проблема представляется еще более сложной, так как данный процесс направлен на достижение нескольких равнозначных целей, причем степень достижения каждой из них может быть в полном объеме оценена лишь на макроуровне: 1) снижение выбросов парниковых газов в атмосферу; 2) снижение зависимости от исчерпаемых видов топлива; 3) увеличение коэффициента полезного действия при производстве энергии; 4) стимулирование развития высокотехнологичного машиностроения. Каждая из этих целей может быть декомпозирована на несколько подцелей, принадлежащих, в свою очередь, как к целям макро, так и мезо- и микро-уровней (рис. 4.9).

Рис. 4.9. Декомпозиция целей развития альтернативной энергетики Последовательная декомпозиция целей различных уровней через несколько шагов должна привести к формированию дерева целей, у которого «висячие вершины» - цели нижнего уровня могут быть оценены количественно по одному или нескольким показателям.

Таким образом, разработку комплекса мер налогового стимулирования развития альтернативной энергетики в России начнем с этапа целеполагания и детерминирования желаемых эффектов первого, второго и третьего уровня, которые необходимо достичь с помощью разрабатываемых мер (см. табл. 4.9).

Декомпозированные цели развития альтернативной энергетики и соответствующие им показатели количественной оценки энергетики Увеличение затрат Третий/микро- Объем внутренних зана ИиР энергетиче- уровень трат на ИиР ских компаний газов Увеличение энер- Третий/микро- Сравнение с региональгоэффективности в уровень, вто- ным стандартом энержилищном, неком- рой/мезоуровень гопотребления; Отномерческом, ком- шение затраченных секторе Увеличение доли Первый/макро- Доля потребляемой энергии из альтер- уровень или вто- энергии из альтернанативных источни- рой/мезоуровень в тивных источников в ков в энергобалансе зависимости от объ- энергобалансе страекта оценки ны/региона Снижение зависи- Первый/макро- Доля потребляемой мости от ископае- уровень или вто- энергии из альтернамых видов топлива рой/мезоуровень в тивных источников в Снижение энерго- Третий/микро- Млрд. кВт час Модернизация Первый/макро- Млрд. кВт/час потерь в страны Увеличение коли- Третий/микро- Количество занятых в Увеличение доли Первый/макро- Средняя заработная высокооплачивае- уровень, однако так- плата занятых в сфере мых специалистов же может быть оце- альтернативной энергенен в региональном тики Увеличение коли- Второй/мезоуровень Количество организачества инноваци- ций, осуществляющих Детерминирование показателей для количественной оценки степени достижения каждой из выделенных подцелей в ряде случаев осуществить достаточно просто. Так, например, для определения степени активизации инновационной деятельности существует ряд показателей, широко используемых в статистическом учете - удельный вес инновационной продукции в общем объеме выпуска, объем внутренних затрат на ИиР, количество организаций, осуществляющих исследования и разработки, количество организаций, выпускающих инновационную продукцию, количество организаций, использующих передовые технологии и др.

В то же время выбор критериев и показателей энергоэффективности является отдельной достаточно сложной методической задачей. Действующий ФЗ №261 даёт следующее определение: «Энергетическая эффективность – характеристики, отражающие отношение полезного эффекта от использования энергетических ресурсов к затратам энергетических ресурсов, произведённым в целях получения такого эффекта, применительно к продукции, технологическому процессу, юридическому лицу, индивидуальному предпринимателю». Совершенно очевидно, что ФЗ №261 трактует энергоэффективность, как величину удельных затрат, что справедливо, например, при выработке электроэнергии или производстве какой-либо продукции. Данный подход можно применять для оценки энергоэффективности в промышленном секторе, например, как величину энергетических ресурсов, затраченных на выпуск продукции в денежном эквиваленте.

Однако метод удельных характеристик становится бессмысленным, когда необходимо проанализировать энергоэффективность по двум или более параметрам, что имеет место при оценке потребления энергии жилым сектором. Поэтому к настоящему времени разработаны следующие методические подходы к оценке энергоэффективности жилого сектора:

Энергия или выбросы парниковых газов на душу населения. Общее на дом (квартал, микрорайон) количество выбросов или затрачиваемой энергии делится на количество обитателей.

Интенсивность использования энергии. Потребление энергии делится на число квадратных футов здания часто этот параметр выражается британской тепловой единицей (Btus) на квадратный фут или через киловатт-часы энергомощности на квадратный фут за год (кВт-ч/кв.ф./год).

Интенсивность силы света. Световая сила установленных источников света, приходящаяся на единицу площади.

Измерение потребления энергии. Обычно измерение потребления энергии связано с такими характеристиками здания как киловатт-часы электромощности, в термах природного газа и галлонах жидкого топлива.

Производительность относительно эталона.

Сравнение производительности систем зданий со стандартными значениями, определенными, например, в ENERGY STAR Portfolio Manager.

Производительность относительно принятых нормативов. Сравнение производительности систем зданий с базовыми значениями, которые определяют минимальные требования нормативов энергетических систем, таких как ASHRAE Standard 90 или калифорнийский Title 24.

Учитывая большую разницу в природно-климатических условиях по территории страны, по нашему мнению, более целесообразно оценивать энергоэффективность зданий в жилом, коммерческом и некоммерческом секторе в сравнении со стандартными значениями, устанавливаемыми для каждого региона отдельно.

Энергодефицит обычно измеряют в пределах одного региона или города/района как разность между производимой и потребляемой электроэнергией. По нашему мнению, данный подход не отражает все аспекты проблемы энергодефицита, так как не учитывает недостаток ресурсов распределительных энергосетей и трансформаторных подстанций, которые могут существенно ограничивать потребление электроэнергии. Кроме того, привязка к административно-территориальному делению в данном случае не всегда оправдана, так как производитель и потребитель энергии могут формально принадлежать разным регионам в то время, как физически они локализованы практически в одном месте. Тем не менее, данный показатель является практически единственной возможностью количественной оценки энергодефицита на основе открытых статистических данных.

Так, например, основываясь на данных «Системного оператора Единой энергетической системы», эксперты Центра экономических исследований «РИА-Аналитика» подготовили рейтинг регионов России по уровню энергодостаточности по итогам I полугодия 2011 года, который отражает то, насколько избыточно или недостаточно были обеспечены собственным производством электроэнергии различные регионы страны за этот период. В качестве основного показателя для построения рейтинга использовалась разница между производством электроэнергии в регионе и внутренним потреблением региона.

Самыми энергодефицитным регионом страны по абсолютным показателям, по итогам I полугодия 2011 года является Краснодарский край (дефицит электроэнергии в 7.4 млрд. кВт ч), занявший последнее место в рейтинге. Позиция края в немалой степени обусловлена масштабными строительными работами, проводимыми здесь в рамках проекта «Сочи-2014». По итогам полугодия Краснодарский край стал лидером среди всех регионов страны по темпам роста электропотребления.

Также в число самых энергодефицитных вошли Белгородская (дефицит в 6.8 млрд. кВт ч) и Нижегородская области (дефицит в 6.2 млрд. кВт ч). Кроме того, в аутсайдерах рейтинга также Челябинская область, Москва и Московская область. В целом из 71 региона (включая 3 группы регионов) рейтинга являются энергодефицитными и только 23 региона в производстве электроэнергии работают не только «на себя», но и на остальную страну. По итогам года, однако, в силу наличия фактора сезонности, ситуация может измениться.

Модернизация системы энергоснабжения страны является на настоящий момент актуальной практической задачей. Изношенность основных фондов объектов электроэнергетики составляет по стране 65-70%, в ряде регионов не хватает резервных линий. Оценить степень модернизации можно по различным критериям, в частности, по проценту изношенности, проценту обеспеченности оборудованием «smart grids» и т.д. Однако, учитывая то факт, что в настоящее время потери в энергосетях сопоставимы по объему с потреблением электроэнергии населением или с объемами энергопотребления такой энергоемкой отрасли экономики как транспорт (рис. 4.10), а главное, то, что целью модернизации энергосистемы является повышение энергоэффективности, то, по нашему мнению, в этих целях целесообразно использовать абсолютный или относительный показатель потерь энергии в энергосетях.

Рис. 4.10. Потери в энергосетях в сравнении с потреблением электроэнергии (Источник: Росстат) Далее, используя результаты проведенного в предыдущем разделе анализа практик налогового стимулирования альтернативной энергетики и энергоэффективности, применяемых в различных странах, приведем перечень возможных мер налогового стимулирования и сопоставим каждой мере те эффекты, на достижение которых она направлена (табл. 4.10), объединяя эффекты, близкие по содержанию или по используемым показателям количественной оценки (как, например, увеличение доли возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в энергобалансе страны и снижение зависимости от ископаемых видов топлива). При этом, если мера непосредственно производит желаемый эффект, обозначим это в таблице знаком «++» на пересечении соответствующих строки и столбца, а, если лишь косвенно воздействует на достижение желаемого эффекта – обозначим знаком «+».

Меры налогового стимулирования и производимые ими эффекты Меры налогового логовый кредит для производителей энергии из ВИЭ налоговый кредит для производителей энергии из ВИЭ собственность (для производителей энергии из ВИЭ) покупателей энергии из ВИЭ (сокращение акцизных сборов) ция источники энергии потребителей энергоэффективного оборудования Как показывает европейский и американский опыт, ускоренная амортизация и инвестиционный налоговый кредит стимулируют инвестиции в строительство и ввод новых мощностей, работающих от ВИЭ, что, в свою очередь, активизирует инновационные процессы в энергетической сфере, которые могут заключаться как в генерации инноваций, так и в их диффузии [51]. В любом случае, активизация инновационного процесса положительным образом сказывается на финансировании исследований и разработок и на создании новых высокооплачиваемых рабочих мест для высококвалифицированных специалистов.

Производственный налоговый кредит, льготы по налогу на имущество для производителей энергии из ВИЭ и льготы по НДС, так же делают альтернативную энергетику более коммерчески привлекательной отраслью, однако в меньшей степени влияют на инвестиционные предпочтения частных и институциональных инвесторов, чем выше перечисленные меры. Поэтому данные налоговые механизмы стимулирования в большей степени эффективны для уже существующих производителей и в меньшей степени активизируют поиск новых технологий.

Меры налогового стимулирования производителей энергии из ВИЭ оказывают непосредственное влияние на снижение энергодефицита и способствуют модернизации энергоснабжения. Вышеперечисленные меры налогового стимулирования являются достаточно распространенными на практике. Однако сложность их реализации заключается в том, что они требуют постоянного мониторинга инвестиционного и производственных процессов а, следовательно, увеличивают административную нагрузку, коррупционные риски и усложняют систему налогообложения, лишая ее одного из важнейших необходимых качеств – прозрачности.

Налоговые льготы для покупателей энергии из ВИЭ не только стимулируют спрос на альтернативные технологии, но и, при прочих равных условиях, способствуют переходу потребителей от традиционных технологий к альтернативным и, тем самым, снижают спрос на ископаемые виды топлива, а также способствуют изменению ментальности потребителей и более бережному расходу энергии. Данные меры стимулируют развитие сервисных и клиентоориентированных компаний, обеспечивающих инсталляцию энергосберегающего оборудования и когенерационных систем и, таким образом, способствуют активизации инновационных процессов (в основном, за счет диффузии) и созданию новых рабочих мест.

Как показано в [97], повышение налогового бремени на производство энергии из ископаемых видов топлива способствует улучшению экологической ситуации, снижению выбросов парниковых газов в атмосферу за счет разработки и внедрения новых энергоэффективных технологий добычи, транспортировки и переработки углеводородов, модернизации системы энергоснабжения и развития энергоэффективного машиностроения (производство электромобилей, гибридов, электроприводов, технологии рекуперации тепла и т.д.). Поэтому при всей своей простоте, данная мера, являясь, по сути, мерой налогового дестимулирования, напрямую способствует достижению ряда важных желаемых эффектов.

Учитывая неблагоприятные тенденции ухудшения экологической обстановки в России и устойчивый рост объемов выбросов парниковых газов (рис. 4.11), данная мера налогового стимулирования альтернативной энергетики и энергоэффективности, по нашему мнению, обязательно должна быть реализована в нашей стране в том объеме и виде, который наиболее полно учитывает особенности реализации экологического налогообложения на практике. Эта рекомендация полностью согласуется с результатами теоретического анализа эффективности различных форм экологического налогообложения, проведенного в п.

4.1. Непосредственное дестимулирование расходования традиционного углеводородного топлива относится к дискреционным мерам, которые, как показал проведенный анализ, предпочтительнее на данном этапе технологического развития, чем встроенные регуляторы.

Рис. 4.11. Выбросы парниковых газов в млн. тон СО2 - эквивалента в год (по данным Росстата) Что касается мер налогового стимулирования спроса на энергоэффективные технологии и энергию из возобновляемых источников, то, как показывает практика ряда европейских государств и США, прямо или косвенно, они оказывают действие на максимально широкий спектр желаемых эффектов [51]. Так, например, налоговые льготы на покупку и инсталляцию когенерационного оборудования одновременно стимулируют спрос на инновационные технологии и решения, снижают потребление «традиционной» энергии и, как следствие, снижают выбросы парниковых газов, повышают энергоэффективность, способствуют модернизации энергоснабжения и дают толчок развитию энергетического машиностроения [63]. Возрастание спроса на инновации повышает инновационную активность компаний, работающих в сфере энергетики и машиностроения, стимулирует инвестиции в ИиР, инициирует потребность в высококвалифицированных специалистах.

Однако данные меры налогового стимулирования нуждаются в тщательной проработке, так как в силу открытости современных экономических систем, они могут способствовать возрастанию конкурентоспособности иностранных производителей на внутреннем рынке России, а не развитию собственных высокотехнологичных производств. Так, введение в России мер налогового стимулирования спроса на энергоэффективную бытовую технику, с учетом текущей ситуации на соответствующем рынке, характеризующейся обилием товаров иностранного производства, могло бы лишь увеличить объемы поставок на российский рынок определенных более качественных товаров, но не способствовало бы развитию собственных высокотехнологичных производств в силу текущей полной неконкурентоспособности данной отрасли и утраты ею кадрового и технологического потенциала.

Меры налогового стимулирования спроса на энергоэффективные технологии у населения в части энергоснабжения жилищ могут различаться по эффективности в зависимости от того, насколько централизована, или наоборот, децентрализована система энергоснабжения в той или иной стране. Учитывая тот факт, что в России доля децентрализованных систем теплоснабжения по объективным технико-экономическим причинам1 традиционно достаточно велика и имеет тенденцию к увеличению (см. рис. 4.12, сост. по данным [73]), данный вид налогового стимулирования, по всей видимости, может оказывать значительное влияние на достижение желаемых эффектов. Однако следует учесть и тот факт, что по опыту других государств, данные меры налогового стимулирования действуют наиболее эффективно в сочетании с другими мерами неналогового характера – введением определенных норм и стандартов энергоэффективности, правил подключения к централизованной сети, гарантий на возможность продажи излишков энергии по рентабельным тарифам и т.д.

В их числе – низкая плотность населения в ряде регионов, большие расстояния, т.е. высокие потери при передаче от централизованных источников.

Рис. 4.12. Доля децентрализованных теплоснабжающих установок в общем потреблении тепла населением России Итак, использование метода декомпозиции целей развития альтернативной энергетики позволило выделить ряд эффектов различного уровня, которые могут быть оценены количественно, а проведенный анализ эмпирического материала по зарубежным практикам налогового стимулирования, позволил обозначить круг налоговых механизмов, про изводящих желаемые эффекты, и на качественном уровне провести оценку степени влияния каждого механизма на достижение той или иной цели.

В качестве мер налогового стимулирования, наиболее эффективных для России, выделены налоговые льготы для потребителей энергоэффективного оборудования и технологий, налоговое дестимулирование производства энергии из ископаемых видов топлива. Однако, несмотря на теоретическую возможность получения количественной оценки величины эффектов различного уровня и затрат, необходимых для их достижения, эффективность мер налогового стимулирования в чистом виде оценить не представляется возможным, так как исследуемые эффекты не имеют эквивалентного денежного выражения, их действие лежит не только в экономической, но и в экологической, а также социальной плоскостях, непосредственным образом сказывается на качестве жизни населения. Поэтому более целесообразным представляется говорить о сравнительной эффективности предлагаемых мер в отношении других механизмов налогового стимулирования или форм прямой государственной поддержки.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

1. При замедлении темпов совершенствования технологий, встроенные регуляторы (например, налогообложение вредных выбросов) становятся менее эффективными, чем дискреционные меры (например, прямое налогообложение эксплуатации старых изделий). Если уровни выбросов при эксплуатации новых изделий лишь незначительно ниже, чем старых, для стимулирования ускоренной замены изделий ставки налогов на выбросы должны быть настолько высокими, что даже владельцы новой и более экологически чистой техники испытают многократное повышение эксплуатационных расходов. Поэтому дискреционные меры становятся более предпочтительными для владельцев оборудования, чем встроенные регуляторы, даже с учетом коррупционных рисков.

2. Меры прямой (субсидии) и косвенной (налоговые льготы) государственной поддержки альтернативной энергетики и энергоэффективности оказываются недостаточно эффективными в случае отсутствия необходимого институционального ландшафта для развития новых технологий. Основными элементами благоприятного институционального ландшафта являются эффективный конкурентный рынок труда, низкие барьеры входа на создаваемые рынки новых видов энергии и энергооборудования, гибкость технологических цепочек в промышленности (причем, не только в энергетическом машиностроении) и согласованная общественная поддержка новых технологий. При этом необходимо обеспечить коммерческую эффективность внедрения новых технологий.

Сформулируем общее заключение по всей работе, по возможности, не дублируя подробных выводов по каждой главе, а отвечая на вопросы, поставленные во введении.

• Основное предназначение «зеленых» технологий состоит в том, чтобы, несмотря на глобальные ресурсные ограничения, сделать доступным высокое качество жизни для всего человечества, причем, без ущерба для будущих поколений. Именно на этом пути может быть разрешен нынешний системный кризис мировой экономики и, шире – кризис развития современной цивилизации.

• Далеко не все «зеленые» инновации оказываются таковыми, если рассматривать комплексный эффект их внедрения. И даже если ресурсосберегающие технологии эффективны «в малом» - т.е. действительно снижают удельный расход ресурсов, они могут оказаться неэффективными на уровне социальноэкономической системы вследствие эффекта рикошета. Следовательно, корректный анализ эффективности инноваций (в т.ч. и «зеленых») возможен только в рамках конкретной социальноэкономической системы.

• Ресурсосберегающие инновации в сфере производства благ первой необходимости («бережливые» инновации) наиболее эффективны с социально-экономической точки зрения и наименее рискованны в плане проявления эффекта рикошета.

Что касается развития нематериального сектора экономики, в нынешнем виде оно не решает, а усугубляет ресурсные и экологические проблемы человечества.

• Воспроизводство ресурсов при прочих равных условиях полезнее, чем ресурсосбережение, с социально-экономической точки зрения и безопаснее – с экологической точки зрения. Однако именно снижение ресурсоемкости собственных технологий более привлекательно для бизнеса на конкурентном рынке, чем повышение доступности общих ресурсов. Более того, наиболее успешным конкурентам может быть выгодно ухудшение условий, т.е. повышение дефицитности ресурсов.

• Наличие эффективного рынка ограниченных ресурсов, обеспечение платного доступа к ним не исключают их исчерпания в интересах немногих – даже если существуют технологические возможности обеспечения благосостояния большинства населения.

• Рыночные механизмы не только не снижают описанные выше риски – напротив, эти риски являются следствием рыночной конкуренции, гедонистического поведения людей и т.п.

Следовательно, даже при наличии технологических возможностей ресурсные и экологические проблемы человечества неразрешимы исключительно на рыночной основе, без государственного вмешательства и изменения императивов экономического развития. Необходимо изменение менталитета людей, их экономического образа мышления: от статусного соперничества, антагонизма и эгоизма – к осознанию общих интересов.

• Даже в тех случаях, когда новые, более экологичные технологии экономичнее старых, естественных стимулов для их скорейшего внедрения может быть недостаточно, и потребуется стимулирование со стороны государства. При этом, в зависимости от стадии инновационного развития технологий, встроенные регуляторы, устанавливающие единые для всех правила, могут быть в принципе неэффективными, либо уступать в эффективности дискреционным, избирательным мерам. И хотя последние сопряжены с большими коррупционными рисками, они могут быть предпочтительнее для бизнеса, чем более «либеральные»

встроенные регуляторы.

• Помимо прямой государственной поддержки «желательных» направлений «зеленого» инновационного развития, не менее важно создание соответствующей институциональной среды. Наряду с активизацией государственного участия в решении ресурсно-экологических проблем, необходимо формирование негосударственных неформальных институтов «зеленого» развития на основе сознательной самоорганизации граждан и фирм.

Эта книга написана на основе цикла работ, выполненных авторами как самостоятельно, так и в соавторстве с коллегами.

Пользуясь случаем, авторы выражают глубокую благодарность:

• своим ближайшим коллегам и соавторам ряда работ, обобщенных в этой книге – прежде всего, Елене Александровне Болбот, Сергею Александровичу Гривскому, Анастасии Ивановне Игнатьевой;

• рецензентам, Роберту Михайловичу Нижегородцеву и Леониду Евгеньевичу Варшавскому – за внимательное прочтение рукописи и отдельных вошедших в нее работ, за конструктивную критику и ценные предложения.

1. 2011 Annual Statistical Report on the contribution of Biomass to the Energy System in the EU-27 / Brussels: AEBIOM, June 2011. 101 p.

2. Аджиев А.Ю., Брещенко Е.М. Технология получения нового авиационного топлива – АСКТ // Авиаглобус. 2009. № (спецвыпуск).

3. Альтфатер Э. Продовольственный кризис // конференция «Два капитализма в России», Москва, 17 мая 2008.

http://www.scepsis.ru/library/id_2042.html 4. Арнольд В.И. “Жесткие” и “мягкие” математические модели / М.: МЦНМО, 2000 – 32с.

5. Балацкий Е.В. Институциональные и технологические ловушки: анализ идей // Журнал экономической теории, № 2, 2012, с. 48-63.

6. Бейкер Л. Эффект рикошета // В мире науки, № 9, 2007.

7. Божедомский А. Спор на сухом месте // Взгляд, 08.08.2012.

http://www.vz.ru/politics/2012/8/8/592414.print.html 8. Болбот Е.А., Клочков В.В. Риски и ограничения роста нематериального сектора экономики // Материалы всероссийской конференции — Девятых Друкеровских чтений «Информационная экономика: институциональные проблемы». М.:

ИПУ РАН, 2009. С. 292-298.

9. Болбот Е.А, Клочков В.В. Приоритеты инновационного развития: конкурентное преимущество и общие интересы // Труды МФТИ. 2010. Т. 2, № 3. С. 22-31.

10. Болбот Е.А., Клочков В.В. Экономико-математический анализ предпосылок и последствий эффекта рикошета // Экономический анализ: теория и практика. 2012. № 3. С. 52-63.

11. Болбот Е.А., Клочков В.В. Системный анализ рисков внедрения «зеленых» технологий // Экономика природопользования. 2012. № 1. С. 78-100.

12. Буриченко Л.А., Ененков В.Г., Науменко И.М., Протоерейский А.С. Охрана окружающей среды в гражданской авиации / М.: Машиностроение, 1992.

13. В США ужесточат стандарты топливной экономичности автомобильных двигателей // Взгляд, 29.07.2011. Электронный ресурс: http://www.vz.ru/news/2011/7/29/511108.html 14. Воловник А.А. Знакомьтесь, информационные технологии / СПб.: БХВ-Петербург, 2002 – 352 с.

15. Гладкова Е. Проект российской АЭС в Турции дорожает: мнение экспертов // Однако, 09.07.2012.

16. Голиченко О.Г. Национальная инновационная система России: состояние и пути развития. М.: Наука, 2006, - 396.

17. Голиченко О.Г. Технологическая революция и фрагментация цепей создания добавленной стоимости // Материалы международной научно-практической конференции «Управление инновациями – 2009», М.: ИПУ РАН, 2009, c. 36-41.

18. Гордон Дж. Конструкции, или Почему не ломаются вещи / М: Мир, 1980 – 390 с.

19. Гусманов Т.М., Клочков В.В. Экономические проблемы развития авиационной промышленности в условиях нестабильного спроса на авиаперевозки // Экономическая наука современной России, № 3, 2008, с. 98-109.

20. Дейл Б., Хьюбер Дж. Самое зеленое топливо // В мире науки, № 9, 2011, с. 26-33.

21. Деминг Э. Новая экономика / М.: Эксмо, 2006 – 208 с.

22. Дмитриев В.Г., Мунин А.Г. Экологические проблемы гражданской авиации // Аэрокосмический курьер, № 2, 2003, с.

15-17.

23. Дубров А.М., Лагоша Б.А., Хрусталев Е.Ю., Барановская Т.П. Моделирование рисковых ситуаций в экономике и бизнесе. Учебное пособие / М.: Финансы и статистика, 2001, 224 с.

24. Журавлева Н. Коровы против Газпрома // Взгляд, 13.08.2012.

http://vz.ru/economy/2012/8/13/593207.html 25. Иванов Ю.Н. Теоретическая экономика. Очерк экономических доктрин. Теория потребления / М.: Наука, Физматлит, 1997 – 128 с.

26. Измалков С.Б., Ильинский Д.Г., Саватеев А.В. Игры на выбывание // материалы семинара «Математическая экономика», 06.04.2010, Москва, ЦЭМИ РАН.

27. Каныгин П.С. Экономика освоения альтернативных источников энергии (на примере ЕС) / М.: Русь-Олимп, 2009 – 28. Капица П.Л. Энергия и физика. Доклад на научной сессии, посвященной 250-летию Академии наук СССР. Москва, октября 1975 г. // Вестник АН СССР. 1976. № 1. С. 34-43.

29. Капица С.П. Очерк теории роста человечества: Демографическая революция и информационное общество / М.:

УРСС, 2008 – 128 с.

30. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. Пер. с англ. под ред. О.И. Шкаратана / М.:

ВШЭ, 2000 – 608 с.

31. Клинский Б., Назаренко Ю. К вопросу об антропогенном изменении климата, и о проблемах с Монреальским и Киотским протоколами // Двигатель, № 6, 2005.

32. Клочков В.В. CALS-технологии в авиационной промышленности: организационно-экономические аспекты / М.: ГОУ ВПО МГУЛ, 2008, 124 с.

33. Клочков В.В. Управление инновационным развитием гражданского авиастроения / М.: ГОУ ВПО МГУЛ, 2009 – 280 с.

34. Клочков В.В. Управленческие аспекты развития экономической науки / М.: ИПУ РАН, 2011 – 278 с.

35. Клочков В.В. Экономика: учебное пособие для вузов / М.: ИНФРА-М, 2012 – 684 с.

36. Клочков В.В. Риски и ограничения развития нематериального сектора экономики // Сфера услуг: инновации и качество. 2011. № 1. С. 19-23.

37. Клочков В.В., Болбот Е.А. Социально-экономические аспекты инновационного развития экономики // Вестник Уральского государственного технического университета. Серия «Экономика и управление». 2009. № 5. С. 86-97.

38. Клочков В.В., Болбот Е.А. Глобальные ограничения экономического роста и приоритеты инновационного развития России // Национальные интересы: приоритеты и безопасность.

2012. № 23 (164). С. 2-12.

39. Клочков В.В., Болбот Е.А. «Ловушка эгоизма» в инновационном развитии: анализ предпосылок и последствий // Экономический анализ: теория и практика. 2012. № 40 (295). С. 27Клочков В.В., Гривский С.А., Игнатьева А.И. Анализ эффективности экономических механизмов стимулирования обновления технологий // Экономический анализ: теория и практика. 2012. № 33 (288). С. 16-26.

41. Клочков В.В., Гусманов Т.М. Экологические стандарты как инструмент стимулирования спроса на продукцию авиационной промышленности // Маркетинг в России и за рубежом, № 3, 2007, с. 39-45.

42. Клочков В.В., Игнатьева А.И. Эколого-экономические проблемы обновления мирового парка авиатехники // Экономика природопользования, № 2, 2009, с. 23-40.

43. Клочков В.В., Шкадова А.А., Ждановский А.В. Экономические аспекты морального устаревания техники // Технология машиностроения, № 11, 2008, с. 65-70.

44. Клочков В.В., Шустов А.В., Гусманов Т.М. Экологические нормы как фактор конкурентной борьбы на рынках авиаперевозок и авиатехники // Авиакосмическая техника и технология, № 3, 2007, с. 61-70.

45. Коротаев А.В., Малков А.С., Халтурина Д.А. Законы истории. Математическое моделирование развития Мир-Системы.

Демография, экономика, культура. Изд.2 / М.: URSS, 2007.

224 с.

46. Костромина Е.В. Экономика авиакомпании в условиях рынка / М.: НОУ ВКШ “Авиабизнес”, 2002. – 304 с.

47. Кравецкий А. Ежедневное некрасиво // Однако, 05.08.2011.

http://www.odnako.org/blogs/show_12253/ http://www.scepsis.ru/library/id_735.html 49. Леденева М.В. Анализ теоретических подходов к проблеме неэквивалентного обмена // Terra Economicus, 2009, т. 7, № 1, ч. 2, с. 48-52.

50. «Мрия» ставит новый рекорд // по сообщению ГП «Антонов», 11.06.2010.

51. Налоговое стимулирование инновационных процессов. / Отв. ред. - Н.И. Иванова. – М.: ИМЭМО РАН, 2009, 160 с.

52. Неверов А.Н. Эволюция окружающей среды и современная экономическая теория // Экономический анализ: теория и практика. № 5 (260), 2012. С. 9-15.

53. Немецкий ученый Г. Меньш // ИННО-Сколково, 24.08.2010.

http://scolcovonet.ru/inno/nemeckii-uchenyi-mensh-/ 54. Нижегородцев Р.М. Основы теории инноваций / М.:

Доброе слово, 2011 – 88 с.

55. Нижегородцев Р.М. Управление беспорядком: глобальные уроки экономического кризиса // Проблемы управления, № 3, 2009, с. 33-43.

56. Никольский А. Дефицит пресной воды в странах мира:

справка // РИА «Новости», 22.03.2010. Электронный ресурс:

http://eco.ria.ru/documents/20100322/215718166.html 57. Пател Р. Может ли Земля прокормить 10 млрд. человек?

http://scepsis.ru/library/id_3097.html 58. Перспективы энергетических технологий 2010. Сценарии и стратегии до 2050 года. Russian Translation. / Paris, France, International Energy Agency, 2010.

59. Плакиткин Ю.А. Мировая энергетика – закономерности глобального развития // Экономические стратегии, 2012, №1, стр.24-33.

60. Позамантир Э.И. Модели спроса на перевозки / в кн.:

Экономико-математический энциклопедический словарь. М.:

Большая Российская Энциклопедия, 2003, с. 506-508.

61. Порфирьев Б.Н. Природа и экономика: риски взаимодействия. (эколого-экономические очерки) / Под ред. В.В. Ивантера. – М.: «Анкил», 2011, 352 с.

62. Пшендин А.И. Рациональное питание спортсменов / СПб, Гиорд, 2002 – 98 с.

63. Ратнер С.В. Возможности адаптации опыта Германии по созданию рамочных условий для промышленного использования инновационных технологий в области энергетики // Национальные интересы: приоритеты и безопасность, №43 (136), 2011, с. 71-78.

64. Ратнер С.В. Социально-экономические эффекты развития альтернативной энергетики в США // Национальные интересы: приоритеты и безопасность, №28, 2012, с. 47-55.

65. Ратнер С.В., Дира Д.В. Налоговое стимулирование альтернативной энергетики в Европе // Финансы и кредит, № (488), 2012, с. 21-27.

66. Ратнер С.В., Нарижная О.Ю. Институциональные аспекты развития промышленных систем (на примере оффшорной ветроэнергетики Германии) // Экономический анализ: теория и практика, 2011, №46, с. 4-8.

67. Родоман Б.Б. Автомобильный тупик России и мира // Электронный научно-просветительский журнал «Скепсис».

http://scepsis.ru/library/id_2101.html 68. Родоман Б.Б. Гуманизм, экология и рыночные отношения // Электронный научно-просветительский журнал «Скепсис». http://scepsis.ru/library/id_2083.html 69. Рюмина Е.В. Экономический анализ ущерба от экологических нарушений / М.: Наука, 2009 – 331 с.

70. Рюмина Е.В. Отношение экономики к проблеме сохранения биоразнообразия // Экономика природопользования. № 1.

2009. С. 5-10.

71. Рюмина Е.В. Почему предприятия не хотят и не могут охранять окружающую среду: количественный анализ // Экономическая наука современной России. № 3. 2009. С. 69-74.

72. Саймон Д. Неисчерпаемый ресурс / Челябинск: Социум, 2005 – 797с.

73. Семикашев В.В. Потребление тепловой энергии населением России // Проблемы прогнозирования, 2010, №4, с. 73-86.

74. Скибин В., Волков С. Выбросы вредных веществ от авиационных двигателей // Аэрокосмический курьер, № 2, 2003, с.

18-19.

75. Скидельски Р. О мире после капитализма // «Взгляд», 08.07.2011.

76. Стасинопулос П., Смит М., Харгроувс К.Ч., Деша Ч.

Проектирование систем как единого целого: интегральный подход к инжинирингу для устойчивого развития / М.: Эксмо, – 288 с.

77. Тимченко М.В., Клочков В.В. Анализ стоимостной емкости рынков гражданской авиатехники и перспектив догоняющего развития российского авиастроения // Экономический анализ:

теория и практика. № 41 (248). 2011. С. 2-12.

78. Ушаков Е.П. Экологически чистые технологии в преодолении экономического кризиса: модельный анализ // Экономическая наука современной России, № 4, 2009, с. 54-64.

79. Федоров Б.Г. Экономико-экологические аспекты выбросов углекислого газа в атмосферу // Проблемы прогнозирования, № 5, 2004, с. 86-101.

80. Федоров Б.Г. Посткиотская экономика России // Проблемы прогнозирования, № 4, 2007, с. 74-83.

81. Фитуни Л. Ресурсные войны // Взгляд, № 18 (82), 05.06.2011.

82. Фридман А.А. Экономика истощаемых природных ресурсов / М.: ИД ГУ ВШЭ, 2010.

83. Ховавко И.Ю. Интернализация внешних эффектов от загрязнения окружающей среды в РФ: вопросы теории и практики / М.: ТЕИС, 2012.

84. Хрусталев Е.Ю., Ларин С.Н. Новые тенденции в организации партнерских отношений государства и бизнеса в инновационной сфере // Финансовая аналитика: проблемы и решения, 2011, № 34.

85. Хрусталев Е.Ю., Славянов А.С. Проблемы формирования инвестиционной стратегии инновационноориентированного экономического роста // Проблемы прогнозирования, 2011, № 3.

86. Цыганов В.В. Адаптивные механизмы и высокие гуманитарные технологии. Теория гуманитарных систем / М.: Академический проект, 2012. – 346 с.

87. Шевяков А.Ю., Жаромский В.С., Сопцов В.В. Социальноэкономическое неравенство и бедность: состояние и пути снижения масштабов // Экономическая наука современной России, № 3, 2007, с. 62-74.

88. Шкрадюк И.Э. Тенденции развития возобновляемых источников энергии в России и мире / М.: WWF России, 2010 – 89. Энциклопедия систем жизнеобеспечения. Т. 1. Знания об устойчивом развитии / М.: Магистр-пресс, 2005 – 1302 с.

90. A National Offshore Wind Strategy: Creating an Offshore Wind Energy Industry in United States / EERE Information Center, 2011, February. DOE/GO- 102011-9288.

91. Airbus A-340-600 выполнил первый пассажирский рейс на синтетическом топливе // сайт www.aviaport.ru, 13.10.2009.

92. Aircraft Engine and Engine Parts Manufacturing: 2002 / in:

2002 Economic Census. Manufacturing. Industry series. U.S. Census Bureau, 2004 – 47 p.

93. Antoci, A. and Bartolini, S. Negative externalities as the engine of growth in an evolutionary context // MPRA Paper 13908, University Library of Munich, Germany, 1999.

94. Biomass Program: Biennial Review Report. An Independent Evaluation of Platform Activities for FY 2010 and FY 2011 / DOE.

Washington D.C., February 2012. 33 p.

95. Brnnlund, R. Environmental policy without costs? A review of the Porter hypothesis // S-WoPEc, Swedish Working Papers in Economics, Ume Economic Studies, № 766, 2009 – 49 р.

96. Chiu, Y.-W., Walseth, B. and Suh, S. Water Embodied in Bioethanol in the United States // Environmental Science and Technology. 2009. Volume 43. No. 8. pp. 2688-2692.

97. Comparing Practices in R&D Tax Incentives Evaluation. By Expert Group on R&D Tax Incentives Evaluation. Final Report. / Brussels: European Commission. 2008.

98. Fargione, J., Hill, J., Tilman, D. et al. Land clearing and the biofuel carbon debt // Science. 2008. Vol. 319. pp. 1235–1238.

99. Frondel, M., Horbach, J. & Rennings, K. End-of-Pipe or Cleaner Production? An Empirical Comparison of Environmental Innovation Decisions Across OECD Countries // ZEW Discussion Papers 04-82. 2004.

100. Global Market Outlook for Photovoltaics until 2016 / Brussels: EPIA, 2012. 76 p.

101. Goodward J., Gonzale M. Renewable Energy Tax http://pdf.wri.org/bottom_line_renewable_energy_tax_credits_10pdf 102. Groom, M.J., Gray, E.M. and Townsend, P.A. Biofuels and biodiversity: Principles for creating better policies for biofuel production // Conservation Biology. 2008 Volume 22, Issue 3, pp.

602–609, June 2008.

103. Hardin, G. The tragedy of the commons // Science, 162 (1968), pp. 1243-1248.

104. Heller, M. The tragedy of the anticommons: property in the transition from Marx to markets // William Davidson Institute of the University of Michigan business school, Working papers, series 40, 1997.

105. Herring, H.. 2008. «Rebound effect» // in: Encyclopedia of Earth. Eds. Cutler J. Cleveland (Washington, D.C.: Environmental Information Coalition, National Council for Science and 106. Howarth, R. Energy Efficiency and Economic Growth. Contemporary Economic Policy // 1997. Vol. XV, pp. 1-9.

107. Hueting, R. “New scarcity and economic growth:

More welfare through less production?” / Ph.D. thesis. University of Groningen. 1974.

108. International Tax Incentives for Renewable Energy:

Lessons for Public Policy / San Francisco, California, Center for Resource Solutions, 2005, 27 p.

109. Murphy, David J. and Hall, Charles A.S. Year in review—EROI or energy return on (energy) invested // Annals of the New York Academy of Sciences. Vol.1185, Ecological Economics Reviews pр. 102–118, January 2010.

110. National Plan for Aeronautics Research and Development and Related Infrastructure / сайт www.nasa.gov, December 2007 – 56 p.

111. Porter M.E. America’s Green Strategy // Scientific American. 1991. Vol. 264, № 4, 96.

112. Porter M.E., Van den Linden C. Toward a New Conception of the Environment-Competitiveness Relationship // Journal of Economic Perspectives, 9, № 4, 1995.

113. Remarks by The President at the National Academy of Sciences Annual Meeting. National Academy of Sciences, Washington, D.C. 27 April 2009 // Web-публикация:

114. Saunders, H. The Khazzoom-Brookes Postulate and Neoclassical Growth // Energy Journal. 1992. No. 13, pp. 131-148.

115. Steinfeld, H. and Gerber, P. Livestock production and the global environment: Consume less or produce better? // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2010;107:18237– 116. The German Heating and Cooling Industry. Industry Overview // Berlin, Germany Trade&Invest, 2009, pp. 12.

117. The Wind Energy Industry in Germany. Issue 2010/2011 // Berlin, Germany Trade&Invest, 2010, 16 pp.

118. The Wind Industry in Germany – Economic report / Berlin, VDMA Power Systems German Wind Energy Association, 2010, 43 pp.

119. Vikstrm, P. Energy efficiency and Energy Demand:

A Historical CGE Investigation on the Rebound Effect in the Swedish Economy 1957 / Ume University. Umea, Sweden, 2004.

120. Wagner, M. The Porter Hypothesis Revisited. A Literature Review of Theoretical Model and Empirical Test / Lneburg:

Centre for Sustainability Management, 2003, 46 p.

121. Wind Technologies Market Report, 2010 / EERE Information Center, 2011, June. DOE/GO-102011-332.

122. Wirl, F. The Economics of Conservation Programs / Kluwer Academic, 1997.

123. Xepapadeas, A. & de Zeeuw, A. Environmental Policy and Competitiveness: The Porter Hypothesis and the Composition of Capital // Journal of Environmental Economics and Management, 1999, vol. 37(2), pp. 165-182.

124. Yanarella, E.J., Levine, R.S. and Lancaster, R.W.

Research and Solutions: "Green" vs. Sustainability: From Semantics to Enlightenment // Sustainability: The Journal of Record. October 2009, 2(5), pp. 296-302.

125. http://www.altenergymag.com 127. www.clubofrome.org 128. http://www.epp.eurostat.ec.europa.eu 129. http://www.ecs.umass.edu/biofuels 130. http://www.esha.be 131. http://www.geothermal-energy.org 133. http://thesolarfoundation.org 134. http://www.wind-industrygermany.com/en/facts/growth-sector-wind-industry 135. http://www.wind-energie.de Клочков Владислав Валерьевич «Управление развитием «зеленых» технологий:

Электронное издание комбинированного распространения Электронно-оптический диск (CD-R), 3,3 Мб Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт проблем управления им. В.А. Трапезникова