«МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО Учебно-практическое пособие Рекомендовано экспертным советом по дистанционному образованию Института экономики, управления и права в качестве учебно-практического пособия для системы высшего ...»

ИНСТИТУТ

Л.Х. Мингазов

ЭКОНОМИКИ,

Е.А. Кондратьева

УПРАВЛЕНИЯ

Л.Б. Морозова

И ПРАВА

Е.В. Барабанова

Кафедра

гражданского права

и процесса

МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ

ПРАВО

Учебно-практическое пособие Рекомендовано экспертным советом по дистанционному образованию Института экономики, управления и права в качестве учебно-практического пособия для системы высшего и дополнительного образования

КАЗАНЬ

Содержание ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА…………………………………………………

ЛЕКЦИЯ 1. ПОНЯТИЕ И ПРЕДМЕТ МЕЖДУНАРОДНОГО

ЧАСТНОГО ПРАВА……………………………………………………………... ЛЕКЦИЯ 2. МЕТОДЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ В МЧП…………………………... ЛЕКЦИЯ 3. КОЛЛИЗИОННЫЕ НОРМЫ………………………………………. ЛЕКЦИЯ 4. СУБЪЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА……...

ЛЕКЦИЯ 5. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА, ВОЗНИКАЮЩИЕ ВСЛЕДСТВИЕ

ПРИЧИНЕНИЯ ВРЕДА…………………………………………………………..

ЛЕКЦИЯ 6. СЕМЕЙНО-БРАЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОМ

ЧАСТНОМ ПРАВЕ……………………………………………………………….

ЛЕКЦИЯ 7. ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ В МЕЖДУНАРОДНОМ

ЧАСТНОМ ПРАВЕ………………………………………………………………. ЛЕКЦИЯ 8. ДОГОВОРНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА В МЧП……………………... ТЕСТОВЫЕ ЗАДАНИЯ………………………………………………………….. ГЛОССАРИЙ………………………………………………………………………

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Авторы Мингазов Л.Х., д.ю.н., профессор – лекции 1, 2, 3;

Кондратьева Е.А., ассистент – лекции 8, 9, 11-15;

Морозова Л.Б., ассистент – лекции 4, 5, 10, 16;

Барабанова Е.В., ассистент – лекции 6, 7.

Аннотация Учебно-методический комплекс по курсу “Международное частное право” (далее МЧП) предназначен для студентов Института экономики, управления и права, обучающихся по специальности “Юриспруденция”, подготовлена на кафедре международного права в соответствии с рабочим планом на основе инструкции по организации учебного процесса в высших учебных заведениях России и иными требованиями государственного образовательного стандарта в области юриспруденции.

Сегодня в юридических вузах России МЧП изучается в качестве самостоятельной учебной дисциплины. Ее целью является донесение до будущих судей, прокуроров, адвокатов, юрисконсультов мысли о существовании комплексной правовой системы, объединяющей нормы внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев, предназначенных регулировать имущественные и личные неимущественные отношения, “осложненные” иностранным элементом (т.е. отношения международного характера) с помощью коллизионно-правовых норм.

Забытое на несколько десятилетий, МЧП в настоящее время снова стало занимать прочные позиции в юридической науке и в программах обучения специалистов-юристов. Этому есть несколько объяснений. За последние годы в России произошли большие изменения, способствующие становлению и популяризации МЧП. Феномен его возрождения в Российской Федерации связан с переходом России к рыночной экономике, расширением торгово-экономических и других связей России и ее юридических и физических лиц с иностранными государствами и их юридическими и физическими лицами, постепенным вхождением России в мировой рынок, развитием мировых интеграционных процессов, а также с формированием системы Российской Федерации, затронувшее и сферу регулирования МЧП. Отражением перечисленных перемен стало принятие специального раздела гражданского кодекса, посвященного МЧП. 1 марта 2002 г. вступила в силу часть третья ГК РФ, в состав которой включен раздел VI “Международное частное право”.

Учебный план предусматривает часы на самостоятельную работу студентов по дисциплине. В содержание самостоятельной работы студента входит освоение теоретического, нормативного и практического материала путем чтения, анализа и конспектирования основной и дополнительной литературы, работа над лекционным материалом, подготовка к семинарским занятиям, написание к ним подробных конспектов и письменных работ в виде рефератов, контрольных работ.

Настоящий учебный курс состоит из 15 тем. Распределение аудиторных часов зависит от конкретной формы обучения.

ЛЕКЦИЯ 1. ПОНЯТИЕ И ПРЕДМЕТ МЕЖДУНАРОДНОГО

ЧАСТНОГО ПРАВА

1. Наименование и определение МЧП 2. Сфера регулирования норм МЧП и их природа 3. Предмет регулирования норм МЧП 4. Природа норм МЧП и тенденции его развития 1. Наименование и определение МЧП Наименование и определение МЧП. Международное частное право как самостоятельная юридическая наука возникла относительно недавно – в середине XIX века. Впервые термин “международное частное право” (privat international law) был употреблен американским юристом Джозефом Стори, который в 1834 г. выпустил книгу под названием “Комментарии к коллизии законов”. Впоследствии это название заимствовали юристы других стран. В Европе это название стало повсеместно применяться начиная с 40-х годов 19 века. В России он был введен в научный обиход Николаем Павловичем Ивановым, который в 1865 г. в Казани издал оригинальную работу под названием “Основания частной международной юрисдикции”.

МЧП – это комплексная правовая система, объединяющая нормы внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев, которые регулируют имущественные и личные неимущественные отношения, “осложненные” иностранным элементом (т.е. отношения международного характера) с помощью коллизионно-правового и материально-правового методов.

МЧП как самостоятельная отрасль права и правоведения занимает особое, уникальное положение в системе права каждого государства. Уникальность МЧП состоит в том, что отношения, которые регулируются его нормами, лежат вне сферы юрисдикции лишь одного государства.

МЧП возникло и сложилось в силу объективного существования в мире различных правовых систем, каждая из которых устанавливает “свои” правила и нормы для регулирования одинаковых по сути общественных отношений. Когда в правовых отношениях присутствует иностранный субъект или так называемый иностранный элемент, появляется необходимость в дополнительном регулировании. Как показывает практика, попытки их регулирования только лишь собственным правом государства без учета иностранного элемента в правоотношении приводят к негативным результатам и не способствуют развитию сотрудничества между государствами. Поэтому потребность в создании государствами специальных норм для регулирования такого рода отношений имеет объективный характер.

2. Сфера регулирования норм МЧП и их природа Сфера регулирования норм МЧП и их природа. Что касается сферы отношений, регулируемых нормами МЧП, имеют в виду две группы таких отношений.

Во-первых, это экономические, хозяйственные, научно-технические и культурные отношения в той их части, которая подпадает под действие норм МЧП. В данном случае задача МЧП состоит в регулировании деловых связей организаций и фирм различных стран.

Во-вторых, это отношения с участием иностранцев, затрагивающие их имущественные, семейные, трудовые и другие права частноправового характера. Международно-правовые нормы определяют их правовое положение в России или российских граждан за рубежом. Данный аспект отношений тесно перекликается сегодня с проблемой защиты прав человека, а также с защитой прав и интересов российских граждан и соотечественников за рубежом как одной из целей внешней политики нашего государства.

К МЧП следует отнести также и нормы процессуального характера, регулирующие отношения, которые возникают в сфере международного гражданского процесса. В современной правовой доктрине этот вопрос является спорным. Одни ученые отрицают такую возможность, подчеркивая, что нормы международного гражданского процесса не отвечают объективным критериям, характеризующим МЧП, и имеют иной предмет регулирования. Эти авторы считают, что подобные нормы регулируют не сами международные отношения гражданско-правового характера, а деятельность суда по разрешению гражданских дел, в которых присутствует иностранный элемент, и, следовательно, входят в гражданскопроцессуальное право соответствующего государства. Другие решают этот вопрос положительно, так как полагают, что международные отношения частноправового характера всегда порождают определенные процессуальные последствия.

Предпочтительной является вторая точка зрения, поскольку она в большей мере соответствует действительности, подтверждается законодательством государств и международными актами. В новых законах по международному частному праву ряда государств (Швейцария, Грузия и др.) точно также, как и в международных договорах о правовой помощи, одновременно регулируются вопросы применения права к соответствующим отношениям (коллизионные вопросы) и вопросы подсудности, т.е. определения того, суд какого государства будет рассматривать спор. Это объясняется тем, что на практике в случае возникновения спора между сторонами определению применимого права всегда предшествует решение процессуальных вопросов и, прежде всего, вопроса о подсудности. В этом проявляются связи коллизионных и процессуальных норм в данной сфере.

Среди международных договоров следует отметить заключенную между государствами СНГ Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. В ней разделы и части о личном статусе физических лиц, семейных делах, имущественных правоотношениях, наследовании содержат прежде всего положения о праве, подлежащем применению, а затем о том, суд какого государства обладает компетенцией в соответствующем случае.

3. Предмет регулирования норм МЧП Предмет регулирования МЧП. Предмет правового регулирования – это качественно однородный вид общественных отношений, на который воздействуют нормы определенной отрасли права. Подобно другим отраслям права, МЧП имеет свой предмет и метод регулирования. Вопрос о предмете МЧП является достаточно дискуссионным. Можно выделить два основных признака, характеризующие общественные отношения, составляющие предмет МЧП. Эти общественные отношения должны, во-первых, носить частно-правовой характер, во-вторых, быть международными.

Частный характер. В сферу международного частного права входят частноправовые отношения, осложненные иностранным элементом. Термин “частноправовые отношения” означает, что по своей природе они относятся к отношениям, которые в пределах каждого государства регулируются нормами различных отраслей частного права. Центральное место среди них принадлежит гражданскоправовым отношениям, регулируемым нормами гражданского права. Гражданский кодекс РФ (п. 1 ст. 2) характеризует их как имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения. В значительной степени к частноправовым относятся семейно-брачные, трудовые, земельные отношения, которые так же, как и гражданско-правовые, являются прежде всего имущественными и связанными с ними личными неимущественными отношениями.

Иными словами, речь идет об отношениях, составляющих в пределах одного государства предмет частного права в целом. Сущность частного права характеризуется независимостью и автономностью субъектов, защитой частной собственности, свободой договоров и весьма ограниченным вмешательством государства.

Юридический приоритет в частном праве принадлежит воле частных лиц, граждан, их объединений. В этой связи регулирование носит децентрализованный характер и строится на началах равенства субъектов.

Международный характер. Международные отношения можно разделить условно на две группы: межгосударственные (или межвластные) и немежгосударственные (или немежвластные). Первая группа отношений регулируется международным публичным правом. Предметом регулирования его норм являются межгосударственные отношения, в частности, вопросы международной безопасности, войны и мира, дипломатические, консульские, экономического, культурного, гуманитарного и т.д. характера. Здесь главное место занимают вопросы политических взаимоотношений государств и производных от них субъектов. Отличительной особенностью этой группы отношений является особое качество, присущее их основному субъекту (государству), — суверенитет. Именно суверенитет обусловливает специфику всей системы межгосударственных отношений как отношений властного характера и регулирование их посредством международного публичного права.

Международные отношения могут также возникать как между частными лицами (физическими и юридическими), так и между частными лицами и иностранным государством в неполитической сфере. Это происходит, например, в случаях заключения внешнеэкономических контрактов и браков между иностранцами; издания автором своего произведения за рубежом; осуществления международных перевозок и инвестиционной деятельности в иностранном государстве; получения наследства, находящегося за границей и т. п. В большинстве своем эти отношения можно идентифицировать как имущественные и связанные с ними некоторые неимущественные (в области авторского, патентного, семейного права и др.) отношения международного характера.

Отличительным свойством такого рода отношений является отсутствие у их субъектов властных полномочий друг по отношению к другу и, следовательно, наличие равноправной основы взаимодействия их участников в практической деятельности. Такие отношения носят преимущественно немежгосударственный (государство вообще не принимает участия в правоотношении и является только одним из его субъектов) невластный характер и регулируются правовыми нормами, совокупность которых принято именовать международным частным правом.

Именно они составляют предмет правового регулирования МЧП. Невластный характер указанных отношений особенно важно подчеркнуть, так как возможны ситуации, когда возникают международные немежгосударственные отношения властного характера. В их рамках в качестве властных субъектов правоотношения в большинстве своем выступают государственные органы исполнительной ветви власти, с одной стороны, и иностранные физические и юридические лица — с другой. Подобные отношения, как правило, регулируются национальным (государственным, налоговым, административным, уголовным, таможенным и др.), а не международным правом. Государство или его органы могут выступать участниками отношений, составляющих предмет МЧ1 только при том условии, что их контрагентом будут физическое или юридическое лицо, а само отношение будет носить частноправовой (невластный) характер. Подобные ситуации возникают, например, в случае выпуска государством займа или предоставления концессии иностранным хозяйствующим субъектам, также тогда, когда государство является наследником имущества, находящегося за границей.

Обобщая изложенное выше, можно сделать вывод, что предмет правового регулирования международного частного права составляют международные немежгосударственные отношения невластного характера.

Международными эти отношения становятся тогда, когда либо его субъекты (физические и юридические лица) принадлежат разным государствам, либо имущество, по поводу которого возникло правоотношение, находится за рубежом, либо когда юридические факты, породившие эти правоотношения, имели место на территории иностранного государства. Другими словами, возникшие частные гражданско-правовые правоотношения оказались осложненными иностранным элементом. Иностранные элементы подразделяются на три группы в зависимости от того, к какому структурному элементу правоотношения они относятся: субъекту, объекту или юридическому факту.

Исходя из всего сказанного можно сформулировать предмет МЧП как частноправовые отношения, осложненные иностранным (или международным) элементом. Причем, только одновременное наличие двух рассмотренных признаков позволяет вычленить из общественных отношений тот круг отношений, который является предметом регулирования МЧП. Например, после смерти российского гражданина на территории России осталось имущество и наследники – российские граждане, проживающие в России. В этом случае возникают наследственные, т.е.

гражданско-правовые отношения, в которых отсутствует иностранный элемент, и, следовательно, они не входят в сферу регулирования МЧП. Другой пример: российский гражданин арестован в США и выдан Швейцарии, где против него возбуждено уголовное дело. В возникших отношениях присутствуют иностранные элементы, но они не являются частноправовыми (они – уголовно-правовые) и поэтому также не входят в сферу регулирования МЧП.

Следует отметить, что в отечественной правовой доктрине широкое распространение получило другое толкование понятия и содержания предмета МЧП. В подавляющем большинстве случаев он определяется как совокупность гражданско-правовых отношений особого рода, возникающих в условиях международного общения, или как система отношений гражданско-правового характера с иностранным элементом. Согласно точке зрения ряда российских авторов, общественные отношения, возникающие в области МЧП, не являются международными в прямом смысле этого слова. Речь в данном случае идет, по их мнению, лишь о наличии в рамках таких отношений инородного (международного, иностранного) элемента. Однако, несмотря на это обстоятельство, они остаются по сути своей отношениями, регулируемыми, прежде всего и главным образом, нормами национального права конкретной страны. С изложенной позицией трудно согласиться.

Общественные отношения, составляющие предмет МЧП, имеют международный, а не внутригосударственный характер. Все они выходят за рамки национальных границ как с точки зрения их субъектного состава и / или содержания, так и с точки зрения нормативно-правовой базы регулирования такого рода отношений. Характеризуя предмет МЧП, следует говорить не о внутренних отношениях с иностранным элементом, а о международных отношениях частного характера. Тот факт, что они регулируются не только нормами международного происхождения, но и национальными правовыми актами различных государств, никак не влияет на определение их содержания.

4. Природа норм МЧП и тенденции его развития Природа норм международного частного права и его место в мировой правовой системе. В настоящее время в правовой доктрине сформировалось практически общепризнанное мнение о том, что в современном мире существуют только две системы права — внутригосударственное (национальное право отдельных стран) и международное (межгосударственное или международное публичное право). Поэтому очень важно и с теоретической, и практической точек зрения определить место и роль в их ряду международного частного права. Это необходимо сделать еще и потому, что в данном вопросе отечественные правоведы придерживаются различных позиций.

Ряд авторов (И.П. Блищенко, Л.Н. Галенсказ Ф.И. Кожевников, С.Б. Крылов, С.А. Малинин и др.) считают, что нормы международного частного права входят в состав международного права в широком смысле слова. Как отмечает М. М. Богуславский, “эта точка зрения основывается на том, что в международном частном праве речь идет о межгосударственных отношениях, затрагивающих вопросы гражданского права. При этом обращалось внимание на то, что всякий спор, конфликт в гражданско-правовой области между отдельными фирмами, даже спор о разводе между гражданами различных государств может в конечном счете перерасти в конфликт между государствами”. Данное положение не разделяется другими авторами. Так, Гаврилов В.В. пишет в этой связи: “Очевидная слабость этой позиции, на наш взгляд, состоит в игнорировании того важнейшего обстоятельства, что международные немежгосударственные невластные отношения могут регулироваться и регулируются не только на межгосударственном, но и на национальном уровне в рамках внутригосударственного права отдельных стран. В то же время специфика сущности, содержания и порядка образования норм международного права, безусловно, исключает возможность отнесения внутригосударственных норм к числу нормативных предписаний, образующих данную систему права, как в узком, так и в широком смысле. Поэтому следует признать, что изложенная выше точка зрения не охватывает всей совокупности источников МЧП.

Значительные сомнения вызывает также тезис о межгосударственном (публичном) характере отношений, составляющих предмет регулирования международного частного права. Здесь следует иметь в виду, что в основе права как категории, неразрывно связанной с государством, всегда лежат действия тех или иных государственных органов. Однако это вовсе не означает, что предметом регулирования институтов и отраслей как международного, так и национального права во всех случаях будут отношения властного характера.

По мнению других ученых (А.Б. Альтшулер, Г.К. Дмитриева, В.П. Звеков, Лунц, Н.И. Марышева, М.Г. Розенберг, А.А. Рубанов, О.Н. Садиков и др.), международное частное право входит в состав внутреннего права конкретного государства, будучи его отраслью, а наука МЧП представляет собой одну из гражданскоправовых наук.

Приведенная концепция является прямо противоположной первой точке зрения. В ней представлены в гипертрофированном виде роль и значение внутригосударственных источников и недооценивается значение международноправовых актов. Между тем международные источники нельзя недооценивать и исключать из числа регуляторов международных отношений невластного характера.

Сторонники внутригосударственной природы МЧП выдвигают тезис об отсутствии единого МЧП и о наличии у каждого государства своего собственного законодательства по международному частному праву. Это утверждение также не является убедительным. Единство международного частного права определяется не пространственной или субъектной сферой действия его норм, а наличием специфического круга общественных отношений, регулируемых этим правовым образованием, и используемым в рамках МЧП единообразных методов такого регулирования.

Ряд норм МЧП по своему происхождению имеет международно-правовой характер, поскольку они создаются путем заключения международных договоров, пишет М.М. Богуславский, другие создаются исключительно в рамках внутреннего законодательства, но и те и другие определяются в конечном счете состоянием международных отношений, внешнеполитической и внешнеэкономической позицией государств, развитием международного сотрудничества в самых различных областях. Как бы мы ни подходили к определению места МЧП в правовой системе, невозможно отрицать влияние международного сообщества на его развитие, значение для МЧП основополагающих принципов международного права.

Поэтому заслуживает особого внимания и является наиболее близкой к действительности выдвинутая в 20-е годы ХХ века третья точка зрения, которая была первоначально высказана в начале XX в. А. Н. Макаровым и более позднее разработанная Р.А. Мюллерсоном и поддержанная В.В. Гавриловым и другими учеными, согласно которой международное частное право не является частью какой бы то ни было системы права, а представляет собой полисистемный комплекс, который состоит из норм как национального, так и международного права. При этом соответствующие нормы не исключаются из национально-правовых систем или из международного публичного права.

1. Какие отношения регулирует МЧП? Дайте определение предмета МЧП?

2. Каковы особенности определения понятий "международный" и "частный" применительно к категории "международное частное право"?

3. Каковы особенности концепции узкого и концепции широкого толкования предмета МЧП?

4. Какие факторы международной жизни оказывают влияние на развитие МЧП и повышение его значения в современных условиях?

5. В каких формах проявляется наличие "иностранного элемента" в отношениях, регулируемых МЧП?

6. Каковы методы правового регулирования, используемые в МЧП, и в чем заключаются их основные особенности?

7. Каковы, на ваш взгляд, преимущества материально-правового метода регулирования перед коллизионно-правовым?

8. Каковы основные виды источников МЧП, их соотношение и взаимодействие?

9. Какова роль международных органов, участвующих в разработке и принятии норм МЧП?

10. Каков нормативный состав МЧП и его природа?

11. Каково соотношение МЧП с международным публичным правом и внутригосударственным правом?

1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья (от 26.11.2001 г.) // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552.

2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ" от 10 октября 2003 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2003. – № 12.

1. Ануфриева Л.П. Международное частное право. В 3 т. – М.: БЕК, 2002. – 2. Абдуллин А.И. Становление и развитие науки международного частного права в России: проблема понимания природы международного частного права в трудах российских правоведов XIX века // Журнал международного частного права. – 1996. – № 3.

3. Аверков В.М. Теоретические проблемы унификации // Московский журнал международного права. – 2000. – № 3.

4. Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и частного права.

Правовые категории: Учебное пособие. – М., 2002.

5. Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права // Журнал российского права. – 2001. – № 5 – 6.

6. Ануфриева Л.П. К вопросу о теории международного частного права // Московский журнал международного права. – 2003. – № 1.

7. Ануфриева Л.П. Некоторые проблемы нового российского регулирования по международному частному праву // Журнал российского права. – 200. – № 3.

8. Бахин С.В. О правовой природе норм, унифицированных посредством международного договора // Российский ежегодник международного права. 1998СПб., 1999. – С. 46-65.

9. Бахин С.В. Lex mercatoria и унификация международного частного права. – 10. Богуславский М.М. Международное частное право. Учебник. – 3-е изд., пер. и доп. – М.: Юристъ, 2000. – 408 с.

11. Вилкова Н.Г. Унификация коллизионных норм в странах СНГ // Хозяйство и право. – 1998. – № 10.

12. Вельяминов Г.В. Соотношение международного публичного и международного частного права // Московский журнал международного права. – 2005. – №1-2.

13. Дмитриева Г.К., Филимонова М.В. Международное частное право. Действующие нормативные акты. – М., 1999.

14. Доронина Н.Г. Унификация и гармонизация права в условиях международной интеграции // Журнал российского права. – 1998.- № 6.

15. Ерпылева Н.Ю. Понятие, предмет, система и источники международного частного права // Международное публичное и частное право. – 2002. – № 1.

16. Ерпылева Н.Ю. Международное частное право России // Гражданин и право.

17. Казаков А.А. Проблемы систематизации российского законодательства о международном частном праве // Московский журнал международного права. – 18. Кабатова Е.В. К вопросу о современных проблемах международного частного права // Государство и право. – 2000. – № 8.

19. Канашевский В.А. К вопросу о содержании категорий "отношение, осложненное иностранным элементом" и "применимое право" в международном частном праве // Журнал международного частного права. – 2002. – № 2-3.

20. Корчиго Е.В., Катков Д.Б. Некоторые вопросы российской доктрины международного частного права // Московский журнал международного права. – 21. Кудашкин В.В. Международные частные отношения в системе социальноэкономических отношений в обществе // Журнал российского права. – 2004. – 22. Сильченко Н.В., Толочко О.Н. Теоретические проблемы учения о нормах международного частного права // Государство и право. – 2000. – № 1.

23. Тихомиров Ю.А. Реализация международно-правовых актов в российской правовой системе // Журнал российского права. – 1999. – № 3-4.

24. Толчко О. Принципы международного частного права // Белорусский журнал международного права и международных отношений. – 2001. – № 2.

ЛЕКЦИЯ 2. МЕТОДЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ В МЧП

1. Коллизия права в МЧП 2. Методы регулирования 1. Коллизия права в МЧП Коллизия” – латинское слово, означающее столкновение. Этот термин является условным. О коллизии законов говорят образно, говоря тем самым о необходимости выбора права между законами разных государств. Коллизионная проблема – проблема выбора права, подлежащего применению к тому или иному правоотношению, – типична, прежде всего, для международного частного права. Если в других отраслях права вопросы коллизии законов имеют второстепенное значение, то здесь именно коллизионная проблема и ее устранение составляют основное содержание этой правовой отрасли, что отразилось в самом ее названии – в ряде стран ее называют коллизионным (конфликтным) правом.

Гражданско-правовые отношения относятся к предмету международного частного права, являясь отношениями, лежащими в сфере действия гражданского права, имеющего национальный характер. Наличие в таком отношении иностранного элемента связывает его с гражданским правом не одного государства, а нескольких – потенциально оно может быть урегулировано правом каждого государства, которому принадлежит тот или иной его элемент. Гражданское право разных государств отличается, подчас существенно, по своему содержанию – одни и те же вопросы по-разному решаются в праве разных государств. Следствием этого является коллизия права, заключающаяся в том, что одним и тем же фактическим обстоятельствам может быть дана различная юридическая оценка и в итоге в соответствии с правом разных государств может быть дан разный ответ на один и тот же вопрос.

Коллизия права – это объективно возникающее явление, которое порождается двумя причинами: наличием иностранного элемента в гражданском правовом отношении и различным содержанием гражданского права разных государств, с которыми это правовое отношение связано. Необходимой предпосылкой правового регулирования такого отношения является выбор гражданского права того государства, которое будет компетентно его регулировать.

Во внутреннем праве государств есть особые нормы – коллизионные, которые содержат правила выбора права: или тем или иным способом указывают, гражданское право какого государства должно быть применено для урегулирования конкретного гражданского отношения с иностранным элементом. Так что прежде чем рассматривать проблемы, касающиеся отношений, осложненных иностранным элементом, необходимо ответить на так называемый коллизионный вопрос: право какого государства надо применить для рассмотрения искового требования, то есть выбрать применимое право. Иными словами в национальном праве государства, на территории которого рассматривается правоотношение, осложненное иностранным элементом, необходимо найти такую норму, которая бы и обосновывала ответ на возникающий коллизионный вопрос. Такая норма называется коллизионной нормой. В России коллизионные нормы содержатся в ГК в седьмом разделе YII “Международное частное право”, Семейном кодексе от 12.12.1995 г. (разделе YII "Применение семейного законодательства к семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства"). Они закреплены также в ряде международных соглашений, в частности, в договорах о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам.

Совокупность коллизионных норм того или иного государства составляет “коллизионное право” этого государства: оно носит национальный характер, является частью национального права соответствующего государства. Коллизионное право – это основная часть международного частного права, определяющая его основные черты и особенности.

В отличие от международного публичного права, единого для всех государств, международное частное право существует в рамках национального права каждого государства: “российское международное частное право”, “японское международное частное право” и т.д. В мире нет обязательного для всех государств единого кодекса МЧП. Национальный характер не исключает наличия в международном частном праве разных государств общих черт. В гражданском праве разных государств встречаются одинаковые или близкие положения и правила.

2. Методы регулирования в международном частном праве Наряду с предметом метод правового регулирования выступает в качестве критерия для выделения в самостоятельную отрасль правового регулирования.

Особенность международного частного права определяется не только характерными чертами его предмета и источников Специфичен также и метод (способ) правового регулирования, используемый в МЧП. Его основной задачей является устранение возникающей в процессе осуществления международных отношений частно – правового характера “коллизии” законов (от лат. — столкновение), при которой два или более нормативных акта из различных правовых систем одновременно претендуют на урегулирование одного и того же фактического состава.

Такая ситуация достаточно редка в тех случаях, когда общественное отношение возникает между субъектами одной и, той же государственной принадлежности и в рамках границ конкретного государства. Однако если оно имеет одну или несколько составляющих, придающих соответствующему отношению международный характер, то подобный фактический состав как бы одновременно “привязывается” сразу к нескольким правовым системам, каждая из которых потенциально может быть использована в данном случае. Поэтому задача правоприменителя значительно усложняется, так как из всех систем, претендующих на регулирование взаимоотношений субъектов, необходимо выбрать одну.

Метод МЧП можно определить как совокупность конкретных приемов, способов и средств юридического воздействия, направленных на преодоление коллизии права разных государств. К методу относятся и юридические приемы, вплетающиеся в ткань того или иного способа регулирования, такие как применение оговорки о публичном порядке, решение интерлокальных и интертемпоральных коллизий, обратной отсылки и отсылки к праву третьего государства и др.

В практике государств выработаны два основных способа преодоления коллизии права – коллизионно-правовой и материально-правовой, каждому из которых присущи свои достоинства и недостатки.

Коллизионный способ регулирования. Первым способом регулирования международных частноправовых отношений является коллизионно-правовой, сущность которого заключается в выборе компетентного правопорядка для решения конкретного дела. Проблема выбора надлежащего источника регулирования решается в данном случае посредством использования специальных коллизионных норм, формулирующих принципы, на основе которых определяется применимое материальное право. Коллизионный способ регулирования иногда называют отсылочным, поскольку коллизионная норма лишь “передает” соответствующие отношения на разрешение компетентной правовой системе, а не регулирует их сама.

С этой точкой зрения нельзя согласиться. В действительности коллизионная норма вместе с внутренней материально-правовой нормой, к которой она отсылает, образуют единое правило поведения для участников международных отношений частноправового характера.

Сущность коллизионного способа регулирования как выбора компетентного правопорядка прямо отражена во всех нормах раздела VI ГК РФ. Прежде всего в названии ст. 1186, открывающей этот раздел, которая устанавливает главный прием регулирования гражданско-правовых отношений, осложненных иностранным элементом. “Определение права, подлежащего применению к гражданскоправовым отношениям с участием иностранных лиц или гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом” выражение “право, подлежашее применению”, присутствует во всех коллизионных нормах указанного раздела.

Коллизионный способ регулирования в настоящее время осуществляется в двух правовых формах: национально-правовой (посредством национальных коллизионных норм, разработанных каждым государством в своем праве самостоятельно) и международно-правовой (посредством унифицированных коллизионных норм, разработанных государствами совместно в международных соглашениях).

Обе формы относятся к одному способу регулирования коллизионному, так как в обоих случаях коллизия права решается способом выбора права, отсылки к праву конкретного государства.

Несмотря на кажущуюся простоту, применение коллизионного способа сопряжено с рядом объективных трудностей юридико-технического характера, которые значительно снижают эффективность его действия. Некоторые из них обусловлены национальным характером коллизионных норм. Так же, как и нормы гражданского права, коллизионные нормы разных государств неизбежно отличаются по своему содержанию: они по-разному решают коллизионные вопросы при регулировании однородных гражданских отношений с иностранным элементом. В результате выбор права при одной и той же совокупности фактических обстоятельств может быть разным в зависимости от того, по коллизионному праву какого государства он будет осуществляться. От решения коллизионного вопроса зависит решение дела по существу. Это явление носит название “коллизии коллизий”, т.е. коллизия коллизионных норм, и является деструктивным фактором в организации международного гражданского оборота.

Расхождение в содержании гражданского и коллизионного права различных государств приводит к появлению так называемых “хромающих отношений”. Это такие отношения, которые по праву одного государства являются юридически действительными, законными, а по праву другого государства – они незаконны и не порождают никаких юридических последствий. Такие отношения возникают в практике часто, осложняя тем самым реализацию гражданско-правовых связей.

Сложность коллизионно-правового способа регулирования связана также с возможным применением иностранного права: коллизионная норма может отослать как к собственному праву, так и к праву иностранному. В последнем случае суд или иной правоприменительный орган будет обязан в силу предписаний отечественной коллизионной нормы рассмотреть дело на основе иностранного гражданского права. Но, как показывает практика, установить содержание и квалифицированно реализовать нормы иностранного права довольно сложно. Проведение качественной работы в этой области представляет значительную сложность для национальных правоохранительных органов разных стран, которые, конечно же, не могут знать право иностранного государства с такой степенью детальности, как свое.

Осуществление коллизионного способа регулирования затрудняется и тем, что многие государства либо вообще не имеют системы коллизионных норм, либо она слабо развита. Правда, в последнее время набирает силу процесс создания и совершенствования национального коллизионного права. В ряде стран были приняты новые законы или подготовлены проекты. Примеры: 1978 год – Закон о международном частном праве в Австрии; 1979 год – Закон о международном частном праве в Венгрии 1982 год – Закон о разрешении коллизий между законом и нормами иностранного права в Югославии, Закон о международном частном праве и процессе в Турции; 1986 год – Закон о новом регулировании в области международного частного права в ФРГ; подготовлены и обсуждены проекты соответствующих законов в Бельгии, Италии, Франции и других странах.

Далее, коллизионный метод регулирования, несмотря на то, что он используется при регулировании международных отношений, национален по своей сути.

Материальный закон, к применению которого неизбежно приводит коллизионный метод, в подавляющем большинстве случаев будет являться внутренним законом конкретного государства, изначально не рассчитанным на регулирование международных отношений невластного характера.

Сложность проблем, возникающих при применении коллизионного способа регулирования, порождает серьезные, подчас непреодолимые трудности в правовой регламентации гражданских правоотношений, осложненных иностранным элементом. Интересы развития международного гражданского оборота требуют совершенствования этого способа. С конца девятнадцатого века начался процесс унификации, т.е. создания единообразных коллизионных норм.

Унификация осуществляется в форме международных договоров, заключаемых между государствами. Последние берут на себя международно-правовое обязательство применять сформулированные в договоре единообразные коллизионные нормы по определенному кругу гражданских правоотношений. Использование унифицированных норм снимает частично недостатки коллизионного способа: способствует ликвидации такого негативного явления, как “коллизия коллизий”, уменьшает вероятность возникновения “хромающих отношений”, восполняет пробелы в национальном коллизионном праве. Но унификация еще не получила большого распространения в сфере международного частного права.

Материально-правовой метод. Разрешение проблемы выбора применимого права в рамках этого метода обеспечивается посредством использования унифицированных материальных норм, которые регулируют поведение субъектов МННО без помощи коллизионных механизмов.

Появление материально-правового метода было вызвано стремлением участников международного общения заменить разноречивые положения национального законодательства отдельных стран системой однородных нормативных предписаний, предназначенных для непосредственного регулирования отношений с иностранным элементом. Первоначально этот метод применялся только в области международной торговли — сферы, для регулирования которой национальное право было наименее приспособлено, а затем распространился на другие институты международного частного права, включая международный гражданский процесс.

В настоящее время основной формой достижения унификации материальноправового регулирования отношений в области МЧП является заключение международных договоров. Государства, присоединяясь к международному договору, берут на себя обязательство применять предусмотренные в нем материальные нормы для регулирования соответствующих частноправовых отношений с иностранным элементом. Как правило, все они представляют собой итог многолетней напряженной работы международных организаций и конференций и отражают баланс интересов отдельных государств в соответствующих вопросах. Возможность использования положений международных договоров в рамках материальноправового метода регулирования прямо предусматривается в п. 3 ст. 1186 части третьей ГК РФ, которым устанавливается следующее правило: “Если международный договор Российской Федерации содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению, определение на основе коллизионных норм права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими материально-правовыми нормами, исключается”.

Унификация норм международного частного права возможна сегодня также посредством утверждения международно-правовых обычаев, вырабатываемых на основе широкой и единообразной практики Международного сотрудничества.

Наряду с унификацией издавна существует более широкий процесс, называемый гармонизацией права, осуществляемой посредством различных приемов и средств. В условиях взаимодействия государств происходит взаимовлияние национальных правовых систем, в результате чего в частном праве встречаются одинаковые по содержанию нормы. Такие совпадения могут быть значительными вплоть до полного текстуального совпадения (например, кодекс Наполеона действует не только во Франции, но и в Бельгии). При создании национальных законов часто приглашаются иностранные специалисты в той или иной области права. В результате национальным правом активно воспринимаются нормы из других правовых систем.

Широко используются модельные, или типовые законы, разрабатываемые международными организациями и рекомендуемые государствам в качестве основы для принятия национальных законов (например, Модельный гражданский кодекс, принятый в рамках СНГ в 1994-1996 г.г., Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже1985 г., разработанный Комиссией ООН по праву международной торговли).

Наибольшее применение унификация материального права имеет при регулировании торговых, производственных, научно-технических, транспортных отношений. В области торговли, например, широкое применение получили договоры, создавшие единообразные материальные нормы гражданского права, например, такие как Женевские конвенции о векселях 1930 г., Женевские конвенции о чеках 1931 г., Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г., Конвенция о договорах в международной купле-продаже товаров 1980 г. и т.д.

Некоторые российские ученые-юристы отмечают, что материальный способ регулирования может проявляться и в национально-правовой форме. Это происходит тогда, когда государство создает в своем внутреннем праве систему относительно автономных правил поведения “прямого” действия, которые могут применяться независимо и даже вопреки коллизионным нормам. Считается, что к числу подобных правил поведения можно отнести нормы, принимаемые государством в области регулирования внешнеэкономической и иностранной инвестиционной деятельности, определения прав и обязанностей иностранцев на соответствующей территории, установления процедуры рассмотрения споров с иностранным участием в национальных судах и др.

Унификация материального права – более совершенный и эффективный способ регулирования международных частноправовых отношений с иностранным участием. Однако она еще не стала преобладающим способом регулирования.

Кроме того, как и коллизионный метод, метод материально правового регулирования МННО обладает рядом недостатков, к числу которых можно, в частности, отнести:

1) сравнительно узкую предметную сферу распространения унифицированных материальных норм. Данный факт объясняется нежеланием государств на современном этапе развития международных отношений отказываться в ряде случае от национально-правового регулирования отношений, входящих в предмет МЧП, в пользу регулирования международно-правового, полноценная реализация которого заведомо связана для них со значительными финансовыми, организационными и психологическими трудностями;

2) наличие значительного количества пробелов и нечетких формулировок в текстах актов, содержащих унифицированные нормы. Даже в тех случаях, когда государства пришли к согласию относительно необходимости разработки того или иного договора, они не всегда способны прийти к такому соглашению относительно содержания составляющих его норм. Поэтому многие международные источники МЧП носят обобщенный и неполный характер, что снижает их регулятивные возможности и иногда может привести к необходимости их детализации на уровне национального законодательства.

3) диспозитивный характер предписаний большинства унифицированных норм. Стремление расширить предметную сферу международных источников МЧП и количество субъектов, на которые они распространяли бы свое действие, вынуждают создателей международных договоров и конвенций в большинстве случаев отказываться от использования в их текстах положений императивного характера.

Изложенные выше соображения позволяют прийти к выводу, что в настоящее время не существует универсального метода, позволяющего эффективно решить коллизионную проблему и на должном уровне урегулировать международные отношения, возникающие между частными субъектами. Только сочетание и взаимодействие коллизионного и материально-правового способов регулирования в правоприменительной практике позволит в наибольшей степени избежать присущих им недостатков и добиться максимального успеха в этом вопросе.

1. Основная характеристика роли международных договоров в развитии МЧП.

2. В чем состоит основная тенденция развития и совершенствования международного частного права? Каковы результаты деятельности международных организаций в области унификации права?

3. Систематизация и кодификация в международном частном праве.

4. Каковы перспективы и направления будущего правового регулирования в 5. Каким образом могут быть устранены "хромающие правоотношения"? Что понимается под "хромающими правоотношениями"?

6. Что понимается в МЧП под "коллизионным методом" и "материальным методом" правового регулирования?

7. Что понимается под терминами "коллизия законов", "коллизионное право", "коллизионная привязка"?

8. Что понимается под интерперсональными и интертемпоральными коллизиями? Какова их связь с коллизионными нормами, входящими в состав международного частного права?

1. Гражданский кодекс РФ. Часть третья (от 26.11.2001) // Российская газета. – 2001. – 28 ноября. – № 233.

2. Семейный кодекс Российской Федерации (от 29.12.1995) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 1. – Ст. 16.

1. Аверков В.М. Теоретичсеские проблемы унификации // Московский журнал международного права. – 2000. – № 3.

2. Богуславский М.М, Международное частное право. Учебник. – М.: Международные отношения, 1997.

3. Богуславский М.М. Международное частное право. Элементарный курс. – М., “Юристъ”, 2002.

4. Базедов Ю. Унификация международного частного права в Европейском Союзе // Международное публичное и частное право. – № 3.

5. Вилкова Н.Г. Унификация коллизионных норм в рамках СНГ // Журнал российского права. – 1997. – № 10.

6. Дмитриева Г.М. Международное частное право (часть третья ГК РФ). Учебное пособие. – М.: Юристъ, 2002.

7. Гаврилов В.В. Международное частное право. – М., “Норма”, 2002.

8. Доронина Н.Г. Унификация и гармонизация права в условиях международной интеграции // Журнал российского права. – 1998. – № 6.

9. Ерпылева Н.Ю. Коллизионные нормы в современном международном частном праве // Законодательство и экономика. – 1998. – № 2.

10. Звеков В.П. Некоторые особенности новой кодификации норм международного частного права // Юрист-международник. – 2003. – № 1.

11. Международное частное право в документах. Т. 3 / Сост. К.А. Бекяшев, А.Г.

Ходаков. – М.: Юрист, 1996 г.

12. Матвеева Т.В. Новое в российском коллизионном праве // Журнал международного частного права. – 2003. – № 1-2.

13. Садиков О.Н. Международное частное право. Учебник. – М.: “Юридическая литература” 1984 г.

14. Толстых В. Коллизионное регулирование в международном частном праве:

проблемы толкования и применения разд. VI ч. III ГК РФ. – М., 2002.

15. Швыдак Н.Г. Унификация права стран Бенилюкса // Журнал российского права. – 1997. – № 9.

16. Швыдак Н.Г. Унификация права стран СНГ // Законодательство и экономика.

ЛЕКЦИЯ 3. КОЛЛИЗИОННЫЕ НОРМЫ

1. Понятие и виды коллизионных норм 2. Основные формулы прикрепления 1. Понятие и виды коллизионных норм Как уже отмечалось выше, основное содержание международного частного права сводится к выявлению и поиску путей разрешения коллизионной проблемы, поэтому коллизионные нормы, с помощью которых главным образом и решается такая проблема, занимают центральное место в системе МЧП.

В международном частном праве под коллизионной нормой обычно понимаются правила поведения, устанавливающие, право какого государства должно быть применено к данному конкретному правоотношению, осложненному иностранным элементом.

Специфическая черта этих норм состоит в том, что они не определяют непосредственно права и обязанности сторон правоотношения, а лишь указывают на компетентный правопорядок для разрешения данного вопроса. Поэтому практическое применение коллизионной нормы возможно только вместе с правовой системой той страны, к которой она отсылает.

Установленный таким образом статут представляет собой цельный правопорядок определенного государства, а не какую-либо из его норм. Это означает, что при создании совместного предприятия, например, в Украине следует руководствоваться не отдельно взятой нормой украинского права, а всем украинским законодательством, регулирующим этот вопрос. “В противном случае “выбранная” норма отрывается от правопорядка, к которому она принадлежит, и “инкорпорируется” чужой правовой системой, т. е. системой того государства, чей суд рассматривает дело. В результате, поскольку вне своей правовой системы норма лишается в значительной мере своего содержания, она получает толкование в аспекте иной правовой системы, что приводит к искажению смысла, первоначально заложенного для регулирования данного правоотношения. При выборе правовой системы применению подлежат те нормы, которые прямо отвечают на поставленный правовой вопрос. Толкование этих норм проводится в рамках выбранной правовой системы, что позволяет избежать искажений и правильно разрешить возникающие при этом вопросы”.

То обстоятельство, что коллизионная норма носит отсылочный характер, не должно вести к ее недооценке. Было бы неверным рассматривать коллизионную норму как чисто технический прием, как некий справочник. В действительности коллизионные нормы играют важную роль в организации сотрудничества субъектов различных государств.

Этому способствуют такие функции, которые выполняют эти нормы, как регулятивная и разграничивающая. Регулятивная функция состоит в возможности коллизионных норм служить основанием применения материальных норм иностранного права: коллизионная норма государства является тем инструментом, с помощью которого законодатель делает действительным иностранное право в пределах действия собственной системы права. “Разграничивающая” функция коллизионной нормы состоит в том, что они устанавливают пределы применения права определенного государства.

В любой коллизионной норме можно выделить две основные части: объем и привязку. Объем коллизионной нормы определяет вид правоотношения, к которому она должна применяться. Привязка указывает на правовую систему (законодательство), действующую в данном случае. В качестве примера возможного содержания объема и привязки коллизионной нормы можно, в частности, привести положения п. 1 ст. 1197 ГК РФ: “Гражданская дееспособность физического лица (объем. — В. Г.) определяется его личным законом (привязка. — В. Г.)”.

Важно подчеркнуть, что формальный, т. е. обозначенный в коллизионной норме, объем может не совпадать с ее фактическим объемом, если часть отношений, на которые распространяется норма, посредством дополнительных коллизионных правил “переподчиняется” другим правовым системам (см., например, ст. 1219 ГК РФ).

Классификация коллизионных норм, как и любая классификация, зависит от основания, по которому такая классификация производится. По форме коллизионной привязки различают односторонние и двусторонние коллизионные нормы; по способу выражения воли законодателя различают императивные, диспозитивные и альтернативные нормы; по правовой форме выражения – национально-правовые и международно-правовые нормы; по значению – генеральные и субсидиарные нормы; по действию в пространстве – международные и межобластные; по особенностям национально-правовых систем- интерперсональные, интертемпоральные нормы.

По форме коллизионной привязки в международном частном праве различают двусторонние и односторонние коллизионные нормы:

Двусторонние коллизионные нормы – это наиболее распространенный инструмент урегулирования коллизионных вопросов. В данном случае в привязке не указывается право конкретного государства, подлежащее применению, а формулируется общий принцип, используя который можно это право определить. В качестве примера можно привести п. 1 ст. 1205 ГК РФ, который устанавливает, что “содержание права собственности и иных вещных прав на недвижимое и движимое имущество, их осуществление и защита определяются по праву страны, где это имущество находится”. Двусторонний характер этой привязки состоит в том, что имущество может находиться как в стране суда, так и в иностранном государстве. В данной норме, таким образом, местонахождение имущества является объективным фактором, и от того, находится ли оно на территории России или на территории другого государства, применимым правом будет право страны суда или иностранное право.

Односторонние коллизионные нормы. В их привязке прямо указывается право конкретного государства, подлежащее применению. Обычно это право страны происхождения соответствующей коллизионной нормы. Например, п. 2. ст. ГК РФ определяет, что “к договорам в отношении находящихся на территории Российской Федерации земельных участков, участков недр, обособленных водных объектов и иного недвижимого имущества применяется российское право”. Нетрудно заметить, что в данном случае регулирование отношений, определяемых объемом коллизионной нормы, жестко подчинено российскому праву.

Часто в силу своей негибкости односторонние коллизионные нормы не могут обеспечить разрешение практических ситуаций. Этот пробел в некоторых зарубежных государствах, и в частности, во Франции, устраняется судами, которые в процессе рассмотрения дел посредством толкования формулируют из односторонних коллизионных норм двусторонние.

По способу регулирования в международном частном праве различают императивные, диспозитивные и альтернативные коллизионные нормы:

а) императивные коллизионные нормы содержат категорические предписания, касающиеся выбора права, которые не могут быть изменены по усмотрению сторон. В качестве примера здесь можно привести положения п. 4 ст. 156 СК РФ 1995 г.:

“Условия заключения брака лицом без гражданства на территории Российской Федерации определяются законодательством государства, в котором это лицо имеет постоянное место жительства”.

б) диспозитивные коллизионные нормы устанавливают общее правило о выборе права, подлежащего применению, но при этом предоставляют сторонам возможность отказаться от него и заменить другим. Диспозитивные нормы чаще всего применяются в сфере обязательственных отношений. Так, согласно статье ГКРФ, “к обязательствам, возникающим вследствие неосновательного обогащения, применяется право страны, где обогащение имело место. Стороны могут договориться о применении к таким обязательствам права страны суда”. Как следует из положений статьи, стороны могут самостоятельно выбрать подходящее в данном случае право страны суда для урегулирования вопросов, связанных с неосновательным обогащением.

в) альтернативные нормы предусматривают несколько правил выбора применимого права, часто оговаривая определенную последовательность их использования. Так, согласно статье 1221 ГК РФ: “К требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара или услуги, по выбору потерпевшего применяются: 1) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара либо иной причинитель вреда; 2) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший; 3) право страны, где была выполнена работа, оказана услуга, или право страны, где был приобретен товар”.

В зависимости от степени нормативной конкретизации в МЧП выделяются генеральные и субсидиарные коллизионные нормы. Первые формируют наиболее общее правило выбора права, предназначенное для преимущественного применения. Характерной особенностью вторых является определение одного или нескольких таких правил, тесно связанных с главным. Субсидиарная норма используется тогда, когда норма генеральная по какой-либо причине не может быть применена или оказывается недостаточной для установления компетентного правопорядка.

В качестве примера генеральной коллизионной нормы можно привести п. ст. 1210 ГК РФ, которая устанавливает, что “стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору”. В данном случае предоставленная сторонам возможность выбрать право, которое будет определять их права и обязанности по сделке, является главным коллизионным правилом и подлежит преимущественному применению.

В свою очередь п. 1 ст. 1211 ГК РФ формулирует субсидиарную норму, которая вступает в действие, если стороны не договорились о подлежащем применению праве: “При отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан”. При этом в соответствии с п. 2 и 3 ст. 1211 ГК РФ правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, считается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора — продавца, дарителя, подрядчика, перевозчика, комиссионера, лицензиара, хранителя и т. д.

Регулирование общественных отношений с помощью генеральных и субсидиарных норм широко используется в различных источниках международного частного права. Как отмечает Г. К. Дмитриева, “их система бывает довольно сложной; используются субсидиарные нормы первой, второй, третьей и так далее степеней, т. е. субсидиарные к субсидиарным. Часто субсидиарные нормы дополнительно детализируются по своему объему. В результате образуются последовательные цепочки, своего рода ассоциации норм, основанных на внутренних связях”.

В качестве примера рассмотрим положения Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров от 22 декабря 1986 г. Генеральная коллизионная норма содержится в п. 1 ст. 7 этого документа:

“Договор купли-продажи регулируется правом, выбираемым сторонами...” Возможность выбрать право, которое будет регулировать взаимные договорные обязательства сторон, является здесь главным коллизионным правилом. Это следует из положений п. 1 и 2 ст. 8 Конвенции, которые предусматривают применение к договору купли-продажи других коллизионных привязок, но только в случае, если соответствующее право до этого не было выбрано сторонами. В подобной ситуации в зависимости от конкретных обстоятельств дела может быть применено либо право страны продавца, либо право страны покупателя. Положения указанных пунктов носят субсидиарный характер по отношению к нормативным предписаниям, изложенным в предыдущей статье этого международного договора.

В п. 3 ст. 8 Конвенции содержится субсидиарная коллизионная норма второй ступени, общая для всех договорных обязательств по международной куплепродаже товаров: “В порядке исключения, если в свете всех обстоятельств, взятых в целом, например, деловых отношений между сторонами, договор куплипродажи имеет явно более тесную связь с правом иным, чем то, которое было бы применимо к договору в соответствии с п. 1 и 2 настоящей статьи, договор куплипродажи регулируется этим иным правом”.

2. Основные типы коллизионных привязок Привязка двусторонней коллизионной нормы именуется также типом коллизионной привязки. Привязка двусторонней коллизионной нормы отсылает не к законодательству какой-то конкретной страны, а устанавливает принцип, в соответствии с которым данное правоотношение как бы привязывается к тому или иному правопорядку.

При множестве способов выбора применимого права, определяемых коллизионными нормами различных государств, каждый из них является тем не менее лишь одной из вариаций ограниченного числа общих коллизионных формул, которые сложились в процессе многовекового развития коллизионного права и взаимных влияний. Эти предельно обобщенные и концентрированные правила (формулы) прикрепления (выбора права) получили в доктрине МЧП наименование “типы коллизионных привязок”. Обратимся к наиболее распространенным из них.

Как и принято в международном частном праве, мы будем приводить их латинские названия, одновременно давая пояснения относительно их основного содержания и особенностей.

1. Личный закон физических лиц (1ех реrsonalis). Эта привязка применяется при регулировании отношений с участием граждан, иностранцев, лиц без гражданства Этот принцип применяется чаще всего тогда, когда возникает необходимость в выборе закона, компетентного определить гражданское состояние (правовой гражданский статус) физического лица. Он считается одной из наиболее распространенных формул прикрепления.

Широкой сферой личного закона является определение правового положения физических лиц: гражданское право и дееспособность, личное право на имя, место жительства, на честь. Выбор компетентного правопорядка в соответствии с этим принципом производится в семейно-брачных и наследственных правоотношениях, отношениях по разделу имущества.

На практике формула прикрепления по принципу 1ех регsonalis подразделяется на две основные коллизионные привязки: 1ех раtriae или 1ех nationalis (закон гражданства или национальности лица) и 1ех domicilii (закон места жительства).

В законодательстве разных стран оба эти варианта 1ех регsonalis широко применяются. Если, например, во французском, итальянском, бельгийском, германском, португальском, шведском, финском, греческом праве и праве ряда стран Латинской Америки действует принцип 1ех nationalis, то в странах “общего права”, а также в Норвегии, Дании, Испании используется принцип закона места жительства лица (1ех domicilii).

Вполне естественно, в ряде стран, сравнительно недавно еще боровшихся за свою самостоятельность, в целях охраны интересов своих граждан широко используется принцип национальности физического лица, который применяется независимо от места его проживания. Напротив, страны, которые в недавнем прошлом принимали к себе большое количество иностранных иммигрантов, стремятся подчинить их действию своего права и, естественно, тяготеют к применению закона места жительства лица.

Поскольку ряд стран Латинской Америки придерживался закона национальности, а другая ее часть – закона места жительcтва, знаменитый Кодекс Бустаманте, о котором речь уже шла выше, был вынужден зафиксировать, что каждое из государств-участников может применять как закон домицилия, так и закон гражданства или те законы, которые уже приняты или будут приняты в его внутреннем законодательстве.

В Великобритании, хотя и действует закон домицилия (места жительства лица), его применение судами приводит практически к тем же результатам, что и применение закона гражданства. Считая, что родившийся от домицилированных в Англии родителей гражданин, несмотря на свое место проживания за рубежом, сохраняет свой британский “домицилий происхождения” британские суды часто выносят решения, по которым многие британские подданные, проживающие за границей, признаются домицилированными в Англии и подчиненными английским законам.

В России, Австрии, Швейцарии, Мексике действует смешанная система, когда применяются обе вышеуказанные формы личного закона физического лица.

Как же на практике выглядит применение формулы прикрепления “]ех регsonalis?

В качестве примера действия этого принципа в российском праве можно привести ст.ст.1195, 1196 ГКРФ.: Гражданская правоспособность физического лица определяется его личным законом” (ст.1196). При этом согласно п.1 ст.1195 “личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет”.

Закон места жительства также применяется в российском законодательстве в качестве альтернативной привязки при определении применимого права по отношениям, касающимся защиты личных неимущественных прав. Согласно статье 1221 ГК РФ к требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, по выбору потерпевшего применяется:… “2) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший”.

В то же время использование в законодательстве формулы прикрепления “1ех регsonalis” следует отличать от предоставления иностранцам объема прав, равного тому, что предоставлялся гражданам страны. В последнем случае имеет место предоставление национального режима иностранцам. Так, положения российского законодательства, согласно которым иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в России гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами носят строго материально-правовой характер. Они не направлены на разрешение коллизионной проблемы, которая возникает в правоотношениях с участием иностранных граждан.

Таким образом, личный закон действует по вопросам личного статуса физических лиц, к которому относятся:

- вопросы начала и конца правоспособности лица (содержание правоспособности иностранца, как правило – вопрос материального гражданского права);

- вопросы дееспособности лица;

- вопросы личных прав (на имя, на фирму, на честь);

- вопросы семейного права (условия брака и развода);

- вопросы наследования движимости.

Перечисленные разновидности коллизионной привязки 1ех реrsonalis имеют определенную географическую сферу преимущественного распространения. Так, принципа 1ех patriae придерживаются большинство арабских и европейских стран континентальной системы права (за исключением, например, Швейцарии). В свою очередь привязка 1еx domiciliii распространена в странах “общего права”, а также в ряде латиноамериканских государств. Смешанный подход к решению данной проблемы можно встретить в законодательстве России, Австрии, Мексики и некоторых других стран.

2. Закон национальности юридического лица (LEX SOCIETATIS) Личный закон юридического лица определяет его гражданско-правовой статус, принадлежность к правовой системе определенного государства. Данный тип коллизионной привязки оговаривает применение права того государства, к которому принадлежит юридическое лицо.

Как известно, юридические лица, с одной стороны, имеют свою внутреннюю организацию, т.е. свой правовой статус, а с другой – вступают в правоотношения с другими лицами. В зависимости от видов правоотношений, в которые вступают юридические лица (например, заключение различных договоров), действуют различные коллизионные привязки. Что же касается вопросов статуса, то здесь юридическое лицо подчиняется всегда одному законодательству, т.е. имеет общий личный статус. Это положение основано на сложившемся международном обычае.

Причем тот факт, что личный статус юридического лица имеет экстерриториальное действие, т.е. подлежит признанию за рубежом, считается в доктрине международного частного права общепризнанным. Другими словами, общепризнанно, что вопросы образования юридического лица и его прекращения, объема правоспособности и пр. имеют всегда общую коллизионную привязку, согласно которой эти вопросы подчиняются законодательству “национальности” юридического лица.

Понятие “национальности” юридического лица трактуется и решается поразному в доктрине и праве различных государств. Согласно одной из доктрин “национальностью” юридического лица признается место нахождения его административного центра. Эта концепция получила название доктрины оседлости.

Она основывается на том, что в уставных документах юридического лица обязательно имеется указание на место его пребывания, что делает достаточно простым определение его “национальности”, а следовательно, и личного статуса, т.е. законодательства, которое применимо к определению его правового статуса. Эта доктрина достаточно широко применима во многих европейских странах. В частности, ее придерживаются во Франции, Италии, Австрии, Швейцарии.

Согласно другой доктрины, “национальность” юридического лица должна определяться не местом его пребывания согласно уставу, а фактическим местом осуществления им своей основной деятельности. Вполне очевидно, что несмотря на указание в уставе, место основной деятельности юридического лица может находиться (а на практике часто и находится) в другом государстве. Согласно этой доктрины, получившей название доктрины центра эксплуатации, “национальность” юридического лица определяется местом нахождения такого центра. При этом легко заметить, что множественность центров эксплуатации порождает явную неопределенность в определении личного статута юридического лица и поэтому является основным недостатком этой концепции.

Согласно доктрины инкорпорации, “национальность” юридического лица должна определяться на основе места его создания. Как известно, юридическое лицо может возникнуть в результате выполнения его учредителями всех требований местного закона об инкорпорации. В то же время, компания может быть образована по закону одной страны, но иметь центр управления в другой, а осуществлять свою основную коммерческую деятельность в третьей. В данном случае, согласно этой доктрины, “национальностью” юридического лица признается место его фактического образования, инкорпорации. Наибольшее распространение эта доктрина получила в странах англоамериканского права. Понятно, что основным недостатком этой концепции является отсутствие связи между законом места образования компании и местом ее фактической деятельности.

Следует отметить, что из трех вышеприведенных доктрин – большую популярность получила континентальная доктрина оседлости, согласно которой, “национальностью” юридического лица признается место нахождения его административного центра, а следовательно, к вопросам статуса юридического лица применяется законодательство государства, где располагается этот административный центр.

Российское право в вопросе правоспособности иностранных юридических лиц следует доктрине инкорпорации. Согласно ст.1202, “личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо”. На основе личного закона юридического лица определяются, в частности: статус организации в качестве юридического лица; его организационно-правовая база, наименование, порядок его образования и прекращения, порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей, объем правоспособности и др.( ст.1202 п.2 ГК РФ.

3. Закон места нахождения вещи (Lех rеi sitae) Когда речь идет о праве собственности на вещь или о других вещных правах на нее, коллизионное право многих государств использует формулу прикрепления, согласно которой к этим правоотношениям применяется материальный гражданско-правовой закон страны места нахождения этой вещи. Cогласно п.1, ГКРФ “Содержание права собственности и иных вещных прав на недвижимое и движимое имущество, их осуществление и защита определяются по праву страны, где это имущество находится”.

Изучение применения этой коллизионной привязки позволяет сделать вывод о том, что в разное время оно претерпевало значительные изменения. Так, в эпоху феодализма разрешение коллизионных вопросов права собственности с помощью этой привязки осуществлялось в отношении недвижимости (в основном земли) и связанных с ней сервитутов. В это же время права на движимые вещи определялись по личному закону собственника. Принцип “движимость следует за собственником” довольно долгое время являлся основополагающим в странах континентальной Европы. Лишь к середине XIX века, когда отмечается значительный рост ценности движимого капитала, многие страны попытались распространить действие своих законов, касающихся прав на движимые вещи, которые находились на территории данного государства. Начиная с этого времени привязка “1ех rei sitae” получает почти повсеместное признание как формула прикрепления, регулирующая вещные права как на недвижимые, так и на движимые вещи.

Сам принцип привязки lex rei sitae не вызывает особых дискуссий. Проблема состоит в определении сферы его действия. Дело в том, что далеко не все правоотношения удобно регулировать с использованием данного принципа, и законодательства многих стран содержат ряд исключений:

1) если вопрос касается дееспособности лица, даже при совершении им сделок с движимым имуществом, то эти вопросы, как правило, регулируются личным законом, а не “1ех rei sitae”;

2) следующее исключение касается имущества иностранного юридического лица – в случае спора по поводу этого имущества в судебных и других органах государства его судьба решается не по закону места нахождения вещи, а применяется материальное право страны, где находится это юридическое лицо;

3) приобретение права собственности в порядке наследования регулируется по личному закону наследодателя, а не по закону места нахождения наследственной массы;

4) не может регулироваться законом места нахождения вещи право собственности на груз, находящийся в пути, поскольку такая привязка на практике могла бы привести к тому, что материальное право менялось бы каждый раз с пересечением границы;

5) рассматриваемая привязка не может применяться к имуществу иностранного государства в силу его иммунитета. В этом случае должен применяться закон государства, которому принадлежит это имущество;

6) известным исключением является и внешнеторговая купля-продажа товара.

Казалось бы, что в вопросе риска случайной гибели вещи основным должен быть вопрос перехода права собственности на нее, который, по идее, должен решаться на основе закона места нахождения вещи. В то же время, согласно практике и законодательству большинства стран этот вопрос решается на основе обязательственного статута, а не “1ех геi sitae”. Несмотря на указанные исключения закон места нахождения вещи является основным коллизионным началом для разрешения вопросов права собственности, признанным в подавляющем большинстве государств и международной практике.

4. Закон, избранный лицом, совершившим сделку (1ех voluntatis) В МЧП можно также встретить коллизионные нормы, предоставляющие субъектам правоотношения возможность самим выбрать из нескольких предлагаемых вариантов коллизионных привязок наиболее подходящий для них. В качестве примера можно привести положения п. 1 ст. 1221 ГК РФ:

“К требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, по выбору потерпевшего применяется: 1) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара либо иной причинитель вреда; 2) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший; 3) право страны, где была выполнена работа, оказана услуга, или право страны, где был приобретен товар”. Подобные нормы по своему содержанию тоже будут относиться к числу альтернативных коллизионных норм.

Таким образом, рассматриваемый коллизионный принцип означает применение к правоотношениям того правопорядка, который был выбран сторонами – участниками данного гражданского правоотношения.

Хотя эта формула прикрепления имеет сравнительно недолгую историю, она в настоящее время является общепризнанной. Коллизионное право большинства государств, международные договоры, исходят из того, что при заключении внешнеторговой сделки стороны могут договориться о применении конкретного правопорядка и их воля будет решающей для применения этого правопорядка к их правоотношениям по этой сделке.

В международной практике lex voluntatis принято также называть “автономией воли”.

Этот принцип отражен в российском коллизионном праве, в частности, возможность для сторон выбрать по соглашению между собой право, которое будет применяться к их правам и обязанностям по контракту, предусмотрена в п. ст.1210 ГК РФ (выбор права сторонами договора), в п. 2 ст.161 Семейного Кодекса РФ (избрание супругами, не имеющим общего гражданства или совместного места жительства, права, подлежащего применению для определения их прав и обязанностей по брачному контракту.

В то же время применение этого принципа не всегда столь просто, как это может показаться с первого взгляда. Дело в том что в доктрине МЧП нет единого мнения относительно пределов, в каких допустим свободный выбор правопорядка.

Имеются сторонники неограниченной свободы воли (Вольф) и сторонники ее ограничения, которые допускали применение этой коллизионнной нормы с достаточно жесткими ограничениями, в частности они считали, что выбор закона сторонами закона сторонами должен быть ограничен императивными нормами национального законодательства (Чешир, Баттифоль).

Закон места совершения действия (lex lоci actus) – данный тип коллизионной привязки оговаривает применение права того государства, на территории которого совершен акт гражданско-правового характера. Он широко применяется в международной торговле и имеет несколько разновидностей, а именно: “закон места заключения договора” (lex loci contractus), “закон места исполнения обязательства” (Lex loci solutionis), “закон места причинения вреда” (lex loci delicti commissi) и др.

По закону места совершения акта подлежит применению право того государства, где заключен договор. Эта привязка используется главным образом при определении вытекающих из него прав и обязанностей сторон.

В соответствии с законом места исполнения обязательства при регулировании договорных обязательств сторон применяется право того государства, где подлежит исполнение обязательство, вытекающее из договора. Так, согласно ст.

125 Закона о международном частном праве Швейцарии 1987 г., “к действиям, сопутствующим заключению и исполнению договора, применяется право государства, в котором они фактически совершаются”. Если таких мест несколько, то в большинстве случаев практика МЧП исходит из необходимости применения права страны, где исполняется основное обязательство.

Закон места причинения вреда. В соответствии с этой коллизионной привязкой для регулирования отношений, вытекающих вследствие причинения вреда, должно применяться право государства, на территории которого был причинен вред. Это правило закреплено в ст. 1219 ГК РФ, которая предусматривает: “К обязательствам, возникающим из причинения вреда, применяется право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. В случае, когда в результате такого действия или иного обстоятельства вред наступил в другой стране, может быть применено право этой страны, если причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране”.

Закон страны продавца (lex venditoris). Эта привязка применяется главным образом для выбора применимого права, определяющего права и обязанности сторон по внешнеторговым сделкам. Он закреплен в ст.8 Гаагской конвенции о праве, применимой к договорам международной купли-продажи 1986 г. В российском праве она закреплена, в частности, в ст. 1211 ( п.3) ГК РФ Закон суда (1ех fori) означает применение закона страны, где рассматривается спор. Судебный орган, несмотря на наличие иностранного элемента в правоотношении, обязан применять нормы своего государства. На протяжении многих лет данный принцип противостоял, конкурировал с другими привязками. На сегодняшний день общепризнанной сферой его применения является международный гражданский процесс. Согласно данному принципу, суд, несмотря на иностранный элемент в отношении, не применяет иностранного права для разрешения гражданско-процессуальных вопросов по делу. Применение в такого рода вопросах законодательства страны суда – общепризнанное начало.

Применение принципа закона суда по процессуальным вопросам осложняется тем, что границы между материальным и процессуальным правом в разных законодательствах не совпадают. Например, институт исковой давности, являющийся материально-правовым в странах континентальной Европы, в англоамериканском “общем праве” относится к процессу, вследствие чего суды Англии и США не применяют норм иностранных законов по исковой давности.

Закон, с которым данное правоотношение наиболее тесно связано (принцип “тесной связи” – proper law of the contract) Первые обращения судебной практики к данной привязке в 20 веке вызвали серьезные возражения и критику. В основном они сводились к следующему: неопределенность принципа, непредсказуемость результатов его применения и, в итоге, увеличение судебного произвола. Однако за прошедшее время этот принцип “завоевал” подавляющее число стран, будучи имплементирован в их законодательство и практику. Указание на эту привязку содержат некоторые международные акты, в частности п.3 ст. 8 Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи 1986 г.: “ В порядке исключения, если в свете всех обстоятельств, взятых в целом, например, деловых отношений между сторонами, договор купли-продажи имеет явно более тесную связь с правом иным, чем то, которое было бы применимо к договору в соответствии с п. 1 и 2 настоящей статьи, договор купли- продажи регулируется этим иным правом”.

Принцип “наиболее тесной связи” в Российском праве впервые был закреплен в 6 разделе части третьей Гражданского кодекса РФ, в п.2 статьи 1186 которой говорится: “ Если в соответствии с п.1 настоящей статьи невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано”. Рассматриваемый принцип применяется при невозможности определить применимое право на основании международных договоров, ГК РФ и других законов и обычаев, признаваемых в Российской Федерации.

Близко к принципу “наиболее тесной связи” стоит так называемый “импрессионистский подход”, изначально выработанный английской судебной практикой и в значительной степени воспринятый во многих других странах общего права, – состоящий в применении закона, свойственного данному конкретному договору (proper law of the contract). Основой этого подхода является то, что он не следует четким коллизионным критериям, а определяет применимое право для каждого конкретного дела в гибкой манере.

Некоторые авторы говорят о том, что критерий “наиболее тесной связи” имеет двоякую природу – с одной стороны, он может использоваться как привязка двусторонней коллизионной нормы, а с другой – является принципом формирования коллизионных норм. Демаркационной линией в разграничении наиболее тесной связи как принципа и как коллизионной нормы, является цель использования этого критерия. Если он используется для непосредственного применения судом или иным правоприменительным органом, и в нем указывается, что применяется право, наиболее тесно связанное с договором, то мы имеем дело с привязкой коллизионной нормы. В том же случае, когда имеется в виду создание новой коллизионной нормы на основе принципа наиболее тесной связи с правоотношением, – перед нами принцип формирования содержания коллизионных норм.

Критерий “наиболее тесной связи” как основополагающее начало нашел отражение в Римской конвенции стран ЕС о праве, применимом к договорным обязательствам от 19 июня 1980 г. Эта конвенция стала попыткой сближения концептуальных подходов стран “общего права” и стран континентальной Европы. В странах континентальной Европы широкое распространение получила концепция “решающего исполнения”. Считается, что впервые эта концепция была предложена А. Шнитцером. Однако необходимо отметить, что еще русский дореволюционный ученый-профессор Б.Э. Нольде высказывал весьма схожее мнение.

Суть концепции “решающего (или характерного) исполнения” состоит в том, что договор считается теснее связан с правом и, следовательно, должен регулироваться правом стороны, осуществляющей решающее исполнение для договора, например, с правом страны продавца – в договоре купли-продажи, с правом страны подрядчика – в договоре подряда. Так, п. 1 ст. 4. Конвенции гласит, что если стороны не выбрали применимое право, то контракт должен регулироваться правом той страны, с которой он наиболее тесно связан. Если какая-то часть контракта имеет более тесную связь с другой страной, то эта часть может, в виде исключения, регулироваться правом этой другой страны. В п. 2 ст. 4 Конвенции презюмируется, что договор наиболее тесно связан со страной, в которой сторона, которая осуществляет исполнение, являющееся характерным для договора, во время заключения договора имеет свое обычное место жительства, или в случае, если это юридическое лицо – свой центральный управляющий орган.

Эта конструкция была воспринята швейцарским Федеральным законом о международном частном праве 1987 года, который на сегодня, как указывается в литературе, является самой лучшей кодификацией по вопросам международного частного права не только в Европе, но и во всем мире. В пункте (1) ст. 117 швейцарского закона о международном частном праве устанавливается, что к договору применяется право государства, с которым он имеет наиболее тесную связь. В пунктах (2) и (3) указанное положение конкретизируется тем, что договор считается имеющим наиболее тесную связь с государством стороны, обязанной совершить представление, определяющее существо обязательства. Под представлением, определяющим существо обязательства, в частности, понимается: предоставление отчуждателя – в договорах об отчуждении имущества, предоставление услугодателя – в договорах поручения, подряда, других договорах об оказании услуг, и т.д.

В ст. 1211 ГК РФ фактически воспринята модель, содержащаяся в п. 1 ст. Римской конвенции 1980 года. В отличие от ст. 166 ранее действовавших ОГЗ, ст.1211 ГК РФ устанавливает генеральную норму, в соответствии с которой договор регулируется правом, наиболее тесно с ним связанным. В п.2 устанавливается презумпция: договор считается наиболее тесно связанным с правом стороны, осуществляющей решающее исполнение для договора. А в п. 2-5 устанавливается изъятие, о том, что если из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела вытекает, что договор более тесно связан с другой страной, то применяется право этой страны. При этом критериями, которые, несмотря на решающее исполнение, указывают на применение права страны более тесно связанной с договором, могут являться: субъекты (стороны); предмет сделки; местонахождение предмета сделки; флаг, под которым судно плавает; защита оправданных ожиданий сторон; единообразие результатов.

Рассмотренные выше коллизионные привязки известны практически любой области отношений МЧП. Они относятся к нормам общего характера. К этим нормам примыкают специальные коллизионные правила. Они предназначены для отдельных сфер МЧП. Так, в области торгового мореплавания применяется закон флага ( lex flagi). В Кодексе торгового мореплавания РФ многие положения главы 26 исходят из этого принципа. Так, в п.1 ст.415 КТМ РФ определяет, что право собственности и другие вещные права на судно, а также возникновение, переход и прекращение таких прав определяются законом государства флага судна”.

1.Понятие коллизионной нормы 2.Какова структура коллизионной нормы?

3.Каков механизм действия коллизионной нормы?

4. Основания классификации и виды коллизионных норм?

5. Какие функции выполняют коллизионные нормы?

6.Что понимается под “цепочками” коллизионных норм?

7. Перечислите основные коллизионные формулы прикрепления 8. Что означает “коллизия коллизии”?

9. Что означает коллизионная привязка “автономия воли”?

10.Что означает объем и привязка коллизионной нормы?

11.Что означают “односторонняя” и “двусторонняя” коллизионная норма?

12.Какие вопросы разрешаются на основе коллизионной привязки "закон гражданства" и "закон места жительства"?

1. Женевская конвенция о решении коллизионных вопросов о переводном и простом векселях (от 1930 г.) // Вестник ВАС РФ. – 1995. – № 1.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья (от 26.11. г.) // Российская газета. – 2001. – 28 ноября. – № 233.

3. Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации (от 31марта г.) // Собрание законодательства РФ. – 1999. – № 18. – Ст. 2207.

4. Семейный кодекс Российской Федерации (от 29 декабря 1995 г.) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 1. – Ст. 16.

5. Закон РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже" // Ведомости РФ. – 1993. – № 32. – Ст. 1240.

1. Аничкин В. Институт обратной отсылки в современном международном частном праве // Московский журнал международного права. – 2001. – № 1.

2. Белов А.П. Публичный порядок // Право и экономика. – 1996. – № 19-20.

3. Ерпылева Н.Ю. Коллизионные нормы в современном международном частном праве // Законодательство и экономика. – 1998. – № 2.

4. Ерпылева Н.Ю. Коллизионное регулирование в современном международном частном праве // Законодательство и экономика. – 2002. – № 1.

5. Кабатова Е.В. Изменение роли коллизионного метода в международном частном праве // Сборник статей под ред. М.М. Богуславского. – М.: ТОНОстожье. – 2000. – С. 5-17.

6. Канашевский В.А. К вопросу о содержании категорий "отношение, осложненное иностранным элементом" и "применимое право" в международном частном праве // Журнал международного частного права. – 2002. – № 2-3.

7. Кичигина И.Л. Коллизии в международном частном праве: методы регулирования // Вестник МГУ. Право. – 1987. – № 6. Серия 11.

8. Крохалев С.В. Применение оговорки о публичном порядке в судебной практике // Московский журнал международного права. – 2002. – № 5.

9. Кудашкин В.В. Оговорка о публичном порядке в международном частном праве как правовая форма, опосредующая содержание публичного порядка // Законодательство и экономика. – 2004. – № 3.