На правах рукописи

Васина Вера Александровна

ТОМАС МУР В ТВОРЧЕСКОМ ВОСПРИЯТИИ В. А. ЖУКОВСКОГО

Специальность 10.01.01 – русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Томск – 2007

1 Диссертация выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

Научный руководитель – доктор филологических наук, профессор Жилякова Эмма Михайловна

Официальные оппоненты – доктор филологических наук, профессор Никола Мария Ивановна кандидат филологических наук, доцент Прохорова Любовь Сергеевна

Ведущая организация – ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»

Защита состоится «9» марта 2007 года в на заседании диссертационного совета Д 212.267.05 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при Томском государственном университете по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан «_» 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор Л. А. Захарова

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Богатое литературное наследие русского поэта и переводчика В. А. Жуковского, вызывающее столь сильный интерес у современных исследователей, является не только ярким проявлением индивидуального поэтического таланта, но и важнейшим материалом, позволяющим увидеть процессы формирования русской романтической мысли, образности, а также становления жанров. Интерес Жуковского к зарубежной литературе во многом определяется самой эпохой: конец XVIII – начало XIX века стали временем бурного развития самобытной русской литературы, что и обусловило огромный интерес к европейской культуре.

Последнее десятилетие XVIII века и первое десятилетие XIX-го можно считать этапом «исключительно мощного насыщения» (в терминологии Ю. М. Лотмана1) в процессе диалога культур, именно этот этап и привел к своеобразному «взрыву» в сфере русской литературы. Как отмечает Ю. М. Лотман, для возможности диалога необходима «взаимная заинтересованность участников ситуации в сообщении»2, поэтому крайне важным фактором для осмысления процесса формирования романтической литературы в России является выбор иноязычных художественных произведений русскими переводчиками. Творчество В. А. Жуковского, поэта и переводчика, представляет собой интерес для любого исследователя, пытающегося выявить и понять ход развития сентиментальной и романтической культуры в России.

Традиция осмысления переводческой деятельности Жуковского с выявлением оригинального художественного метода, стиховой и жанровой системы, особенностей мировоззрения (И. А. Айзикова, Р. В. Иезуитова, Лотман Ю. М. Семиосфера. - СПб., 2000. С.271.

Там же. С. 268.

Ф. З. Канунова, О. Б. Лебедева, И. М. Семенко, А. С. Янушкевич3 и др.) становится одним из наиболее актуальных направлений в современном российском жуковсковедении. Возросшее внимание к творчеству первого русского романтика во многом обусловлено активной исследовательской работой Томской школы, изданием Полного собрания сочинений и писем В. А. Жуковского в 20-ти томах.

В диссертации используется особый материал, позволяющий изучить культурное наследие Сибири – книги из библиотеки В. А. Жуковского, хранящиеся в научной библиотеке Томского государственного университета4.

Б. М. Гаспаров, В. Н. Топоров) предопределяет новый подход к рецептивной эстетике. Значимым оказывается не только акт перевода, но и иные формы диалога (чтение, пометы).

Интерес к изучению русско-английских литературных связей, в частности вопроса «Томас Мур в России», достаточно велик, о чем свидетельствуют работы М. П. Алексеева, В. Э. Вацуро, А. Н. Гиривенко5. Соотношение двух поэтических романтических систем Т. Мура и В. А. Жуковского позволяет по-новому взглянуть на религиозно-этические и философско-эстетические основы творчества, осмыслить концептуальные общность и расхождение этих Айзикова И. А. Жанрово-стилевая система прозы В. А. Жуковского. - Томск, 2004. 406 с.;

Иезуитова Р. В. Жуковский и его время. – Л., 1989. 290 с.; Канунова Ф. З. Эстетика перевода В. А. Жуковского и проблема культурно-исторического фронтира // Европейские исследования в России. – Вып.3 – Томск, 2001. С. 92-100; Лебедева О. Б. Принципы романтического жизнетворчества в дневниках В. А. Жуковского // Жуковский В. А. Полное собрание сочинений (в 20-ти тт.). – М., 2000. – Т.13. С. 420-442; Семенко И.Н. Жизнь и поэзия Жуковского. – М., 1975. 256 с.; Янушкевич А. С. Этапы и проблемы творческой эволюции В. А. Жуковского. - Томск, 1985. 230 с. и др.

Лобанов В. В. Библиотека В. А. Жуковского. Описание. – Томск, 1981. - №№ 731, 1678, 1679.

Алексеев М. П. Томас Мур, его русские собеседники и корреспонденты // Международные связи русской литературы М.-Л., 1963. С. 239-265; Он же. Т. Мур и русские писатели XIX века // Русско-английские литературные связи. - М. 1982. С. 657-824; Вацуро В. Э.

«Ирландские мелодии» Мура в творчестве Лермонтова // Русская литература - 1965. - № 3.

С. 184-192; Гиривенко А. Н. Отражение творчества Т. Мура в русской литературе первой трети XIX века // Известия АНСССР: СЛЯ. - 1984. - Т.43, вып.6. С. 537-543; Он же. Лирика Т. Мура в России второй половины XIX века // Известия АНСССР: СЛЯ. - 1987. - Т.46, №3.

С. 255-261; Он же. Т. Мур в русской критике середины XIX века // Филологические науки. С. 77-80; Он же. Поэзия Т. Мура в русских переводах первой половины XIX века // Межлитературные связи и проблемы реализма. - Горький, 1988. С. 76-86 и др.

двух авторов, уточнить отдельные вопросы, связанные со своеобразием русской и английской романтической картины мира.

определяется, во-первых, вниманием современной филологической науки к проблеме диалога культур в аспекте компаративистики и рецептивной эстетики; во-вторых, направленностью на изучение культурного наследия Сибири, в-третьих, активизацией теории и истории переводоведения;

в-четвертых, возросшим интересом к творчеству В. А. Жуковского.

В качестве предмета исследования избрана критико-литературоведческая и переводческая интерпретация вставной новеллы «Paradise and the Peri» из романа Т. Мура «Lalla Rookh» (1817) и повести Жуковского «Пери и Ангел»

(1821), а также корпуса помет, сделанных русским поэтом в книгах Мура, хранящихся в НБ ТГУ.

Цель работы – выявить и проанализировать специфику жанрового мышления первого русского романтика В. А. Жуковского на материале его переводческих и читательских интересов к творчеству ирландского поэта Т. Мура.

Задачами данной диссертации являются:

1) выявить, описать и систематизировать корпус помет В. А. Жуковского на книгах Т. Мура, хранящихся в личной библиотеке поэта, с привлечением черновых автографов, находящихся в РНБ;

2) рассмотреть вопрос о жанровой динамике в творчестве Жуковского и Мура (повесть, поэма);

3) осмыслить основные эстетико-философские задачи при переводе, показать своеобразие переводческой концепции Жуковского;

4) проанализировать песенное наследие Жуковского и Мура в контексте русской и европейской традиции (на материале лирики конца XVIII – начала XIX вв., «Собрания русских стихотворений, взятых из сочинений лучших стихотворцев российских и из многих русских журналов, изданного Василием Жуковским» (1810-1811), журнальных публикаций «Вестника Европы» (1802исследовать концепт «ночи» в творчестве Жуковского и Мура, вписав его в рамки английской и русской сентиментальной, романтической поэзии.

Материалом исследования в диссертации являются: стихотворная повесть Жуковского «Пери и Ангел», восточный роман Т. Мура «Lalla Rookh», песенная лирика ряда русских и английских поэтов (В. А. Жуковский, И. И.

Дмитриев, А. Ф. Мерзляков, Г. Р. Державин, Т. Мур, Р. Бернс и др.), европейская поэзия конца XVIII – начала XIX вв., содержащая «ночной текст»

(Т. Мур и В. А. Жуковский, Э. Юнг, Дж. Г. Байрон, У. Вордсворт, С.-Т.

Кольридж, Дж. Китс, П. Б. Шелли, М. Н. Муравьев, Н. М. Карамзин, К. Н.

Батюшков, И. И. Козлов, М. Ю. Лермонтов, А. С. Пушкин). Помимо этого привлекается материал эстетического, критического, философского, документального характера.

Особую значимость представляют собой черновой автограф «Пери и Ангела», находящийся в РНБ6, и прозаический перевод, сделанный Жуковским в книге Мура над 22-43, 407-409 стихами, хранящийся в НБ ТГУ7. Впервые вводятся в научный оборот ранее неизвестные пометы Жуковского в книге «The poetical works of Thomas Moore» (1827). Анализ вышеуказанного материала дает возможность полнее осмыслить концепции творчества как Жуковского, так и Мура. В характерной манере – карандашом, наклонной черточкой или крестиком – русский поэт обозначил заинтересовавшие его стихотворения. Всего помет в книге Т. Мура шестнадцать, они носят жанрово-тематический характер: одиннадцать указывают на стихотворения с заглавием «Song», т.е. «Песня» (выделены крестиком), а пять остальных – на стихотворения, связанные с темой ночи (отмечены наклонной чертой).

Научная новизна данной работы определяется:

1) введением в научный оборот нового, ранее неизвестного материала (читательские пометы В. А Жуковского в книге «The poetical works of Thomas Moore»8 (1827)), позволяющего выявить особенности художественного мышления Жуковского и Мура;

Жуковский В. А. Черновой автограф «Пери и Ангел» // РНБ. - ф.286, оп.1. - № 4в. - Л. 12 об.

- 31об.

Лобанов В. В. Описание. – Томск, 1981. - № 731.

Там же. № 1678.

2) исследованием специфики романтического жанрообразования и миромоделирования (соотношение повести и поэмы: «Paradise and the Peri»

Т. Мура и «Пери и Ангел» В. А. Жуковского) в контексте русско-английских связей;

3) изучением вопроса о жанре романтической песни как знаковом эстетико-философском явлении, вычленением своеобразия данного жанра в творчестве русских и европейских романтиков;

4) анализом поэтического концепта «ночи», заключающего в себе лирико-философские корни романтического сознания: хронотоп ночи, сливаясь с элегическим и балладным началом, является знаковым для культуры романтизма.

Методологической основой исследования являются историколитературные и теоретические труды отечественных литературоведов (А. Н. Веселовского, Ю. М. Лотмана, Ю. В. Манна, Б. В. Томашевского, В. М. Жирмунского, Н. Я. Берковского) и переводоведов (Ю. Д. Левина, А. В. Федорова, Е. Г. Эткинда).

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что исследование, ведущееся на уровнях «перевод – оригинал» и «читатель – текст», позволяет по-новому взглянуть на проблемы творчества и перевода, выявить ранее неизвестные материалы, позволяющие полнее осмыслить своеобразие эстетики романтизма. Практическую ценность придает и возможность использования полученных материалов в эдиционной практике, а также при разработке курсов по истории русской литературы XIX века, спецкурсов и в спецсеминарах, занимающихся изучением творчества Жуковского и межкультурными связями.

Апробация результатов исследования. Основные результаты работы изложены в виде докладов на ежегодных конференциях в г. Томске:

научно-методическая конференция «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики» (ТГУ, 2001 – 2006); Всероссийская «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (ТПУ, 2001, 2002, 2006);

Всероссийская конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (ТГПУ, 2004, 2005); Всероссийская научно-методическая конференция по актуальным проблемам классической филологии и сравнительно-исторического языкознания (ТГУ, 2006). По теме диссертации опубликовано 10 статей.

Положения, выносимые на защиту:

пометы Жуковского на книгах русских и европейских авторов, в том числе и на изданиях произведений Т. Мура, являются уникальным материалом, позволяющим осмыслить процесс чтения как акт творчества и авторской рефлексии;

переводческая стратегия В. А. Жуковского тесно связана со спецификой его жанрового мышления, во многом обусловленного формированием русского романтизма, ориентированного на познание эмоционального, духовного, личностного начала;

приоритет повести по отношению к поэме в жанровой системе В. А. Жуковского обусловлен эстетико-философским своеобразием повестной традиции, сформировавшимся в России на материале повестей в прозе (Н. М. Карамзин, В. А. Жуковский) и получившем особую значимость в русской литературе начала 1820-х гг.;

жанр песни в силу его неразрывности с музыкальным началом, возможности психологического воздействия и раскрытия мира чувств, способности воссоздания национального колорита занимает важное лабораторией по разработке русского мелодического стиха как в творчестве Жуковского, так и Мура;

поэтический концепт «ночи», получивший широкое распространение в русской и европейской литературе начала XIX в., обладает огромными возможностями формирования лирики медитативного характера и становится знаковым для эстетики романтизма.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, определяются цели и задачи, характеризуется материал и методы его изучения, дается история вопроса, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Жанрово-тематическое своеобразие «Пери и Ангела»

В. А. Жуковского» проводится сравнительное исследование двух текстов в системе «оригинал – перевод»: вставной новеллы «Paradise and the Peri» из романа Мура «Lalla Rookh» (1817) и повести Жуковского «Пери и Ангел»

(1821). Специфика организации перевода Жуковского рассматривается как знаковое явление, определяющее своеобразие мировоззрения и жанрового мышления русского поэта.

В первом параграфе раскрывается жанровая специфика повести «Пери и Ангел» В. А. Жуковского в соотношении со вставной новеллой Мура.

Тенденция к синтезу и выходу за пределы строгих жанровых классификаций вела в романтической литературе к отсутствию четких границ между жанрами, так в начале XIX в. наблюдалось смешение жанров повести и поэмы. Однако Жуковский сознательно изменяет оригинальное авторское определение жанра (poem) и сохраняет свое (повесть) во всех прижизненных публикациях. Русский поэт, ощущая различия между природой конфликта поэмы (байроновская традиция) и повести (прозаические повести Карамзина), избирает для себя жанр с ярко выраженными нравственно-поучительными интенциями.

Жуковский усиливает психологизм произведения Мура, что хорошо просматривается в записях чернового автографа. Восточные реалии, столь значимые в эстетике Мура, нивелируются, сохраняются в основном описания природы (например, дивные восточные ночные пейзажи). Подобные преобразования связаны с творческими задачами поэта и особым подходом к переводу. Если для Мура Восток был важен как специфический богатый мир, то у Жуковского восточная экзотика приобретает характер фона, на котором разворачиваются иные действия: становление души. Повесть оказывается жанром способным показать изменение, преображение героя, в отличие от поэмы, направленной в эстетике романтизма на осмысление конфликта через призму сознания демонического героя-отшельника или бунтаря.

Во втором параграфе внимание сосредоточено на изучении черновых автографов «Пери и Ангела», хранящихся в РНБ и НБ ТГУ, в соотношении с муровской вставной новеллой «Paradise and the Peri». Материалы работы над переводом позволяют увидеть процесс формирования текста. Поэтические картины, созданные Муром, привлекают европейского и русского читателя детально прописанной картиной мира: бытие становится осязаемым, красочным и богатым на ощущения. Интерес русского поэта к Муру во многом определяется своеобразной восточной философией, рассматривающей все сущее как некую целостность. Мир един для Бога, он есть суть живого, все становится соотносимо друг с другом, формы изменчивы, пластичны. Жуковский сохраняет метафоричность мышления, обилие эпитетов, сравнений, параллелизмов, анафор, эпифор, вопросов, обращений, тем самым оставляя в тексте колорит восточного красноречия, постижение которого было значимым для развивающейся русской литературной традиции.

Русскому поэту и переводчику оказались близки те возможности развития конфликта, что заложены в фабуле «Paradise and the Peri»: вина и очищение – две категории, ставшие в дальнейшем важнейшими для русской литературы.

Вторая глава «Жанр песни в творческом восприятии Т. Мура и В. А. Жуковского» представлена четырьмя разделами и посвящена исследованию специфики и значимости жанра песни в эстетике романтизма.

Для Жуковского как романтика предельно значим жанр песни: помимо собственных сочинений в этом жанре, В. А. Жуковский переводит и читает целый ряд европейских песен, в том числе русский поэт проявляет интерес к песням ирландского поэта Томаса Мура, что отражено в пометах, сделанных в книге «The poetical works of Thomas Moore» напротив заглавий Song. На столь общеевропейские литературные настроения.

В первом параграфе осмысляется интерес к песне в европейской культуре конца XVIII – начала XIX вв.

Романтическая эстетика базируется на понятии синтеза различных искусств (музыки, литературы, живописи, театра), стремясь в их взаимном проникновении достичь некоего идеала, способного выразить «невыразимое».

Ведущим искусством для романтизма стала музыка, раскрывающая идеальную сущность чувства. Как пишет исследователь В. В. Ванслов, романтики «исповедовали своеобразную концепцию панмузыкальности. Согласно этой концепции внутренняя музыка звучит в любом явлении природы и человеческой жизни»9. Интерес к межкультурному синтетическому жанру значимостью музыкального начала в литературе эпохи романтизма.

Для романтиков огромное значение имели культурно-исторические корни данного жанра. Именно песенный материал становится живым свидетельством характера формирования и развития особенностей мышления, мироощущения разных народов, причем формообразующие и смыслосодержащие отличия в песнях являются важнейшим фактором в понимании своеобразия каждой культуры, в том числе и своей национальной.

творчеству как к источнику вдохновения и мудрости. В конце XVIII – начале XIX вв. выходит огромное количество сборников песен: в Англии – «Reliques of ancient English Poetry» (1765) Перси, антология «Choice of the best poetical pieces of the mоst eminent English poets» (1783-1786); в Германии – «Berlinische Ode und Lieder» (1756-1763), а также «Stimmen der Vlker in Liedern» (1807) И. Г. Гердера; во Франции – музыкальный сборник «Consolations des misres de ma vie» (1781), созданный Ж. Ж. Руссо. Интуитивно романтики осознавали гармоничное естественное начало песни, поэтому стремились понять и освоить данный жанр, совмещающий чувственное и философское начало воедино.

Во втором параграфе рассматривается интерес русской романтической культуры к жанру песни. Песенная традиция в России конца XVIII – начала XIX века крайне богата, что обусловлено одной особенностью русской ментальности – предрасположенностью к музыкальности, а конкретно к песенному началу. Исследователь Б. В. Асафьев отмечает: «Начало XIX века – поместное, усадебное и городское домашнее музицирование. В редких Ванслов В.В. Эстетика романтизма. - М.,1966. С. 256.

времяпровождениям. Песня господствует повсюду»10. В данный период было опубликовано большое количество песенников, в которых можно было встретить и литературные, и народные песни. Таковы «Письмовник»

Н. Курганова (1769), «Собрание разных песен» М. Чулкова (1770-1774), «Собрание народных песен с их голосами» Н. Львова – И. Прача (1790, 1806), стихотворений» В. Жуковского (1810-1811) и др. Практически каждый русский поэт обращался в своем творчестве к песне. В данном жанре работали:

К. Н. Батюшков, А. А. Дельвиг, И. И. Козлов, А. В. Кольцов, М. Ю. Лермонтов, Н. М. Языков.

Песенный материал на страницах «Вестника Европы», собранный путем фронтального просмотра журнала за 1802-1827 гг., позволяет раскрыть специфику романтического жанрового мышления. Журнальные публикации песен помогают увидеть, вычленить основные тенденции развития данного жанра, ставшего формой народного сознания. Важно акцентировать, что патриотический настрой, связанный с войной 1812 г., стал своеобразным толчком для развития песни не столько в европейском (хотя можно обнаружить и переводы, и подражания французским, английским, немецким, польским песням), сколько в исконно русском ключе.

Третий параграф посвящен изучению жанра песни в творчестве В. А. Жуковского. Русский поэт и переводчик проявляет всесторонний интерес проблематикой, создает «Собрание русских стихотворений» (1810-1811), в котором вторая часть посвящена песням и романсам, переводит и сочиняет оригинальные песни, делает ряд помет в книгах напротив песен (например, в книге «The poetical works of Thomas Moore» (1827) русский поэт выделил одиннадцать стихотворений с заглавием «Song», в книге «Choice of the best poetical pieces of the mоst eminent English poets»11 (1783-1786) Жуковским было выделено пять стихотворений из раздела «Songs»), в личной библиотеке поэта можно найти такие книги, как Н. И. Гнедич «Простонародные песни нынешних Асафьев Б. В. Композиторы первой половины XIX века // Асафьев Б. В. Избранные труды.

- М., 1955. - Т.4. С. 39.

Лобанов В. В. Описания. – Томск, 1981. - № 808.

Н. А. Маркевич «Украинские мелодии» (1831), А. В. Тимофеев «Песни Т.м.ф.а.» (1835)12.

стихотворений с заглавием «Песня». Например, «Когда я был любим» (1806), «Мой друг, хранитель-ангел мой» (1808), «Где фиалка, мой цветок» (1815), «Кольцо души-девицы» (1816), «Минувших дней очарованье» (1818), «Розы расцветают» (1819-20), «Отымет наши радости» (1820) и др.

Песня в творчестве В. А. Жуковского занимает достаточно важное место, поскольку это своеобразная «лаборатория» по созданию особого музыкального стиха и жанр, позволяющий постичь национальное своеобразие. Отмеченные в книге Т. Мура «Songs» являются важным свидетельством глубокого и постоянного интереса Жуковского к жанру песни.

В четвертом параграфе рассматривается вопрос о своеобразии песен Т. Мура, отмеченных В. А. Жуковским в книге «The poetical works of Thomas Moore» (1827). Русским поэтом были выделены следующие песни («Song»):

1) «Take back the sigh…» («Возьми сей вздох…», р. 75);

2) «The wreath you wove…» («Венок, сплетенный тобой…», р. 97);

3) «I ne’er on that lip for a minute have gazed…» («Я никогда не смотрел 4) «Sweet seducer! Blandly smiling…» («Сладкая обольстительница, 5) «Why, the world are all thinking about it…» («Почему мир все думает 6) «Away with this pouting and sadness!..» («Прочь с этим надуванием 7) «Jessy on a bank was sleeping…» («Джесси на берегу спала…», 8) «When the heart’s feeling…» («Когда чувство сердца…», р. 248);

9) «Dear! In pity do not speak…» («Милая! В сожалении не говори…», Лобанов В. В. Описания. – Томск, 1981. - №№ 79, 211, 404.

10) «Have you not seen the timid tear..» («Ты видел робкую слезу…», 11) «Oh! Nothing in life can sadden us…» («О! Ничто в жизни не может Интерес Жуковского к Муру связан с ярко выраженным национальным характером лирики ирландского поэта, особенно песенной, а также со своеобразной концепцией любви, представившей новую анакреонтику. Первый русский романтик с большим интересом относился к творчеству Державина и Батюшкова, имевших непосредственное отношение к античному искусству, и к Анакреонту в частности. В Европе считали Мура «английским Анакреонтом», так как его поэтическая деятельность началась с переводов древнегреческого «певца любви и вина», что отразилось на всем дальнейшем творчестве.

Т. Мур в жанре песни отталкивается от характерной для сентиментализма и романтизма лакримозной аранжировки темы любви, ориентируясь на анакреонтическую традицию. Из поэзии Жуковского чувственные ноты при описании любви исключены, он устремлен к духовным вершинам, пытаясь нравственно воспитать и изменить читателя. На материале сравнения стихотворений Анакреонта « » («На девушку»), Державина «Шуточное желание» и «Любушка», Жуковского «Мои желания» («Птичкой певицею…») и Мура «Ode XXII» рассматривается вопрос о своеобразии осмысления любовного чувства в лирике В. А. Жуковского. Все перечисленные произведения восходят к Анакреонту, анализ содержания и поэтики стихотворений позволяет выявить своеобразие поэтической манеры каждого автора, осмыслить сложный процесс художественного развития анакреонтической традиции.

В третей главе «Специфика темы ночи Т. Мура в прочтении В. А. Жуковского» выделяются и исследуются основные модели реализаций текста «ночи» в культуре европейского (У. Вордсворт, С.-Т. Кольридж, Дж. Китс, П. Б. Шелли, Дж. Г. Байрон) и русского (М. Н. Муравьев, А. С. Пушкин) романтизма. Рассматривается проблема знакового характера ночного хронотопа.

В первом параграфе речь идет о характере интереса европейских романтиков к теме ночи. Ночь, обладающая огромными возможностями воплощения глубинных переживаний человека, становится основным мотивом эстетики романтизма. Гейне написал «Флорентийские ночи», Новалис – «Гимны к ночи», Гофман – «Ночные повести», Мюссе – «Ночи» (цикл из четырех больших стихотворений). «Ночь представляет собой одну из первичных мирообразующих потенций, она породила силы, скрывающие в себе тайны жизни и смерти, вызывающие дисгармоничность в бытии мира, без которой, однако, не мыслим ни мир, ни его конечная гармония»13. Романтизм, нацеленный на постижение личности и ее переживаний, реализовал в контексте ночи ряд эстетических задач.

Следует говорить о нескольких аспектах восприятия ночи: ночь-смерть, ночь-сон, ночь-страдание, ночь-любовь, ночь-искушение, ночь–искупление.

Ночь связана с проблемой «прапамяти», т.к. она открывает нечто скрытое, потаенное, несет с собой откровение и озарение. Это единственное время, позволяющее отойти от дневной суеты и обратиться к себе, в себя, стать созерцателем и философом.

Во втором параграфе излагается проблема формирования «ночной»

поэзии, связанная с деятельностью Э. Юнга. Религиозно-дидактическая поэма в девяти книгах «Жалоба, или ночные размышления о жизни, смерти и бессмертии» («The complaint, or Night thoughts on life, death and immortality», 1742-1745) принесла ему мировую литературную славу.

В данном разделе освещаются вопросы юнгианства как в Европе, так и в России. Юнга можно по праву считать «отцом ночного жанра». В поэме «Жалоба, или ночные размышления…» заданы все основные контексты для, так называемой, «кладбищенской поэзии». «Поэзия английского сентиментализма выдвинула две основные темы: природы и смерти»14, и одно из важнейших положений – неразрывность ночи и смерти. Именно это время суток позволяет осмыслить скоротечность, бренность всего земного.

Нравственность ставится превыше всего, это главная добродетель, но она идет Лосев А. Ф. Никта // Мифы народов мира. - М., 1992. - Т.2. С. 218.

Левин Ю.Д. Английская поэзия и литература русского сентиментализма // От классицизма к романтизму. - Л., 1970. С. 204.

не столько от разума, сколько от чувств, эмоциональной жизни – и в этом можно увидеть сентиментальный колорит поэмы. Поэма содержит ярко выраженный религиозный аспект, а также поучительный и философский. Ночь как время философствования для английской поэзии станет знаковой.

В третьем параграфе выявляются основные эстетико-философские модели воплощения ночного хронотопа в английском романтизме, что позволяет осмыслить культурный контекст муровских ночей.

В стихотворениях Вордсворта, Китса, Шелли, Кольриджа, Байрона ночь реализуется как особое состояние мироздания: ночной быт, природа сливаются с космическим мировым бытием. Создается картина глубочайшего синтеза человеческого сознания и вселенского разума, природы. Луна и звезды становятся воплощением загадки мирозданья, наводят на философские рассуждения о бренности и непонятности земного существования. Ночь выступает метафорой бытия, луна – светило, дающее зыбкую видимость: нечто в ночи пред нами открывается, но это нечто столь обманчиво, столь иллюзорно, что однозначных ответов нет и быть не может. Для английских романтиков ночь является органичным и предельно значимым временем. Выделяется несколько направлений в осмыслении ночи: философско-бытийное, любовное, социально-бытовое, «кладбищенское».

Немаловажен тот факт, что ночь, приобретая новые романтические тона, сохраняет традицию английского сентиментализма (Э. Юнг, «кладбищенская поэзия») и опирается на античную мифологию. Английский романтизм существенно отличается в понимании феномена ночи от немецкого: сильное мистическое начало не свойственно английской поэзии, ей ближе позиция рационального созерцания, попытка постичь истину бытия посредством быта, природы, реальных человеческих эмоций.

стихотворений Мура, отмеченных В. А. Жуковским в книге «The poetical works of Thomas Moore» (1827). Русский романтик выделил следующие стихотворения:

– «At night» («Ночью», p. 126);

– «A Night thought» («Ночное размышление», p. 252);

– «How dear to me the hour when daylight dies…»

(«Как дорог мне час, когда умирает свет дня…», p. 287);

– «After the battle» («После битвы», p. 294);

– «Nights of music» («Ночи музыки», p. 345).

Заглавия выбранных произведений несомненно свидетельствуют об интересе к тематике ночи. В столь небольшом количестве отмеченных стихотворений (пять) у Мура ночь не однозначна. Условно выделяется три типа ночной лирики.

Во-первых, ночь – размышление, воспоминание. Это такие стихи как: «А night thought» («Ночное размышление»), «How dear to me the hour…» («Как дорог мне час…»). Подобное осмысление ночи имеет богатую традицию в эстетике не только романтизма, но и сентиментализма, в частности «Ночные думы» Э. Юнга. Само заглавие отсылает к юнговской поэме (сравни: «Night thoughts on…» Юнга и «A Night thought» Мура).

Во-вторых, ночь – время любви и искусства. Подобное понимание ночи раскрыто в следующих стихах: «Ночью» («At Night»), «Ночи музыки» («Nights of music»). Актуализируются телесные, чувственно-эротические ноты, что связано с анакреонтической традицией в творчестве Мура, несущей пластику и точность в изображении физического, телесного начала.

В-третьих, ночь как особое состояние мира, как время глубоких раздумий неблагополучии мира. В этом контексте рассматривается стихотворение «После битвы» («After the battle»). Мур с болью отзывается на гибель «патриотов», считая, что несмотря на смерть они достойно выстояли этот «страшный день».

Поле боя дается именно ночью, но это не ночь отдыха и покоя: тьма окутала побежденный край и сверкают молнии. Тьма и молнии свидетельствуют о невосполнимой утрате и воинов, и свободы.

В пятом параграфе освещается проблема развития «ночной» поэзии в русской литературе XIX века. Исследование значимости темы ночи в творчестве русских поэтов конца XVIII – начала XIX вв. представляется необходимым для более полного осмысления интереса Жуковского к ночной лирике. Уже в конце XVIII в. многие писатели России обращались к хронотопу ночи15.

В параграфе подробному анализу подвергается «Ночь» (1776, 1785) М. Н. Муравьева как первое стихотворение, осмыслившее ночной хронотоп в рамках сентиментально-романтических интенций. Своеобразные прочтения ночи дают такие русские поэты как Карамзин, Дельвиг, Батюшков, Козлов, Пушкин, Лермонтов. Ночь вступает в отношения с различными категориями:

воспоминания, жизнь, смерть, любовь, творчество, отдых, сон, бессонница, мечты, печаль. Она предстает в философском, бытовом, мистико-религиозном, созерцательно-пейзажном, любовном планах.

В шестом параграфе речь идет о своеобразии ночной тематики в лирике В. А. Жуковского. Глубокая традиция «ночной поэзии» в европейском (немецком и английском) и русском романтизме, важность темы ночи во многом определяют интерес Жуковского к «ночным» стихотворениям Т. Мура.

Тот факт, что стихотворения не были переведены, отчасти объясняется наличием богатейшего русского поэтического материала о ночи. Системный анализ хронотопа ночи в лирике Жуковского позволяет осмыслить вопрос о том, почему пометы были сделаны, но переводов не последовало.

вечернему и ночному времени. В наследии русского поэта существуют ночи, написанные в рамках традиций английских сентименталистов и романтиков (Юнг, Грей, Вордсворт). Они связаны, с одной стороны, с тленностью земного, смертью, а с другой стороны, с бытовым пониманием ночи как времени отдыха от дневных забот. К этой категории можно отнести «Сельское кладбище»

(1802), «К поэзии» (1804), «Вечер» (1806). Сентиментально-романтическая ночь с элементами фольклорного характера также присутствует в лирике Жуковского. Это стихотворения «Тоска по милом» (1807), «К месяцу» (1817), стихотворение-саморефлексия «Подробный отчет о луне» (1820), в котором Подробнее об этом см.: Топоров В. Н. Из «ночной» поэзии // Топоров В. Н. Из истории русской литературы. – М., 2003. С. 95-203.

автор вспоминает все свои лунные пейзажи. Жуковский сам дает оценку важности темы, и она оказывается велика.

Основной аспект в концепции ночи Жуковского связан с нравственным осмыслением природного бытия, в связи с чем отсутствуют ночи, наполненные чувственным колоритом, столь характерные для Т. Мура. В «ночах»

ирландского поэта преобладает пафос наслаждения, пышного блеска и обилия эмоций. Русскому поэту оказывается ближе пафос нравственного осмысления жизни, полной тихих и светлых радостей, но не исключающей горестных утрат.

В заключении подводятся основные итоги исследования. К числу главных выводов можно отнести следующие.

В. А. Жуковского выявил ряд концептуальных особенностей их творчества.

Через специфику отдельных жанрово-тематических категорий (повесть, песня, ночные стихотворения), обусловленных романтической природой и своеобразием жанрового мышления поэтов, удалось обнаружить точки соприкосновения русской романтической культуры с английской, обозначив при этом моменты расхождения, связанные с особенностью мировосприятия и миромоделирования.

Внимание В. А. Жуковского к ирландскому поэту Т. Муру, творчество которого пользовалось большой популярностью в Европе и России XIX в., закономерно. Романтическое мировосприятие Мура привлекало Жуковского как создателя художественного поэтического мира, как экспериментатора в области стиха и стиля.

Восточный роман «Lalla Rookh» Т. Мура причудливо сочетает в себе традиции Востока и Европы, создавая неординарный лиро-эпос. Тот факт, что Жуковский назвал «вставную новеллу» «Пери и Ангел» из «Лаллы Рук» не поэмой, а повестью, является значимым в аспекте осмысления своеобразия жанровой системы первого русского романтика. Очевидно, Жуковский, зная о традиции эпических поэм и поэм новых, байроновского толка, сознавал отличие постановки конфликта и подачи материала в романе Мура. При всей общности романтических тем (любовь, музыка, ночь, смерть, искупление вины) Жуковский преобразует «вставную новеллу» Мура, исходя из собственных эстетико-философских и этико-религиозных воззрений, усиливая христианский, нравственный аспект.

Пометы, сделанные Жуковским в книгах Т. Мура, и материалы черновых автографов «Пери и Ангела», позволяют по-новому, более полно, осмыслить процесс диалога культур: не только на уровне перевода, но и на предшествующих переводу этапах чтения и выбора произведения.

В ходе анализа материала помет в книге «The poetical works of Thomas Moore» удалось выявить следующее.

Жанр песни с его особой строфикой и мелодичностью стиха является одним из ведущих в творчестве русского и английского романтиков.

Концептуальные отличия в понимании такой романтической категории как чувственно-эротических, «анакреонтических» песен («Songs») Т. Мура.

Тема ночи имеет глубокую традицию, берущую начало от Э. Юнга. В связи с этим именем английская литература занимает приоритетное положение в осмыслении ночи. В дальнейшем романтики Англии, Германии, России станут продолжателями юнговской линии: ночь как время размышлений о тщете всего земного, несовершенстве человека, о смерти. Мысль о том, что жизнь должна быть основана на нравственных критериях, прочно войдет в «кладбищенскую поэзию». Религиозно-дидактический колорит проявится, хотя и в меньшей степени, в некоторых произведениях эпохи романтизма.

«Ночная» лирика ирландского поэта Т. Мура пользовалась довольно большой популярностью в XIX в. «Ночи» Мура позиционируют его как экспериментатора в области стихосложения, что также привлекало русского читателя, особенно в начале XIX в., во время становления русской мелодики стиха. Муровское понимание ночи разносторонне: ночь-размышление, воспоминание, ночи любви, ночь как специфическое состояние бытия.

Вычленяются философский, бытийный, созерцательно-пейзажный, любовный, креативный аспекты осмысления ночи.

Различия в осмыслении такой категории как ночь привели к тому, что стихотворения Мура не были переведены. Чувственность и острота наслаждений (с оттенком анакреонтики) любовной ночной лирики английского романтика не совпадали с этико-религиозной концепцией Жуковского.

Русскому поэту в ночной проблематике был важен момент нравственного осмысления, медитативного постижения мира, но не чувственного.

В качестве перспективы работы следует отметить необходимость дальнейшего исследования темы «Томас Мур и русская литература». Помимо этого в осмыслении переводческой стратегии как диалога культур необходимо учитывать не только факты самого перевода, но и процесс чтения, выбора произведений тех или иных авторов, что позволяет постичь скрытые этапы переводческой деятельности. Изучение жанровой специфики романтической песни и «ночной» поэзии требует дальнейшего исследования, позволяющего выйти на новый общекультурный уровень.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1. Васина В. А. В. А. Жуковский – переводчик и читатель Т. Мура // Коммуникативные аспекты языка и культуры. – Томск: Изд-во ТПУ, 2001. – С. 174-176.

2. Васина В. А. К вопросу об источнике «Песни» («Птичкой певицею») В.А.Жуковского // Коммуникативные аспекты языка и культуры. – Томск:

Изд-во ТПУ, 2002. – С. 99-100.

3. Васина В. А. Жанр песни Т. Мура в восприятии В. А. Жуковского (по материалам библиотеки поэта) // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики: Материалы III научно-методической конференции молодых ученых 12-13 апреля 2002г. – Томск: Изд-во ТГУ, 2003. – С. 84-85.

4. Васина В. А. «Ночи» Томаса Мура в восприятии В. А. Жуковского // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики:

Материалы IV научно-методической конференции молодых ученых 11- апреля 2003г. – Томск: Изд-во ТГУ, 2003. – С. 41-43.

5. Васина В. А. Жанр песни в эстетике В. А. Жуковского // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики. – Томск: Изд-во ТГУ, 2004. – С. 21-24.

6. Васина В. А. Жанровая специфика заглавия «Песня» в лирике В. А. Жуковского // VIII Всероссийская конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование». - Ч.1: Филология. – Томск: Изд-во ТГПУ, 2004. – С. 22-27.

7. Васина В. А. Песня в журнале «Вестник Европы» за 1802-1827 года // Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения. – Томск: Изд-во ТГУ, 2005. – С. 41-43.

8. Васина В. А. Песни Т. Мура в круге чтения В. А. Жуковского (на материале библиотеки Жуковского) // IX Всероссийская конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование». – Т.2, Ч.1:

Филология. – Томск: Изд-во ТГПУ, 2005. – С. 167-172.

9. Васина В. А. Специфика жанра песни в межкультурном пространстве // Коммуникативные аспекты языка и культуры. – Томск: Изд-во ТПУ, 2006. – С. 218-220.

10. Васина В. А. Специфика жанра песни в «Собрании русских стихотворений», изданном В. А. Жуковским // Вестник Томского государственного университета. Приложение. – Томск, 2006. – №80. – С. 24-32.