«От КуАИ до СГАУ Сборник очерков Самара - 2002 Составители: Сойфер В.А. Балакин В.Л. Новикова А.Л. ББК От КуАИ до СГАУ. Сборник очерков. – Самара, Самарский дом печати, 2002, с., илл. ISBN Самарский государственный ...»
В это же время начиналась в г. Куйбышеве активная работа Городского молодёжного клуба (который и сейчас напоминает о себе аббревиатурой ГМК-62) с организацией приездов в город Куйбышев (и в КуАИ с помощью В. Антонова) великих людей: В.С. Высоцкого, Б.Ш. Окуджавы, Г.С. Титова, Д.Г. Кабалевского и др.
На фоне таких бурных общественных событий начался третий курс, в котором предстояла и состоялась встреча, где "материалы" сопротивлялись друг другу, но обаятельный и всё понимающий профессор С.И. Иванов показал себя истинным демократом даже с учётом понятий сегодняшнего дня.
В это же время В.М. Ощепков с одобрения и при финансовом участии ректората и политической поддержке парткома и профкома организовал поездку хора КуАИ в г. Казань, где мы с удовольствием пели, и не только в хоре, но и в вокальном октете. (От этой поездки у меня сохранилось в памяти очень неприятное впечатление о неряшливости обстановки в ресторане "Татарстан", а также фраза на татарском языке: "Казан авиация институты бишенче тулай торагы", которую не каждый татарин переведет, и которая означает всего лишь "Пятое студенческое общежитие Казанского авиационного института".) Четвёртый курс – незабываемая экзаменационная встреча с профессором А.М. Сойфером, превращавшим сложный экзамен в разговор как бы понимающих друг друга и основы конструкции авиадвигателей людей. И, хотя мне до сих пор понятно, что в основах конструкции двигателей А.М. Сойфер был несоизмеримой выше, мы нашли взаимопонимание.
В это время В.М. Ощепков продолжал руководить хором, участником которого я был, а М. Бирюлин руководил эстрадным оркестром, в котором я солировал.
Наряду с удачно сданным доценту И.И. Мильштейну с его ассистентами В.П. Шориным и Е. Чукреевым экзаменом по теории автоматического регулирования и прохождением (совместным) километрового пути по каналам командно-топливного агрегата КТА-5, впереди ещё будут гастроли в городе Киеве с хором и эстрадным театром, будут поездки в колхозы Куйбышевской области (освоение целинных земель уже завершилось, а движение студенческих отрядов только зарождалось), в дальнейшем гастроли с хором по Прибалтике.
Пятый курс – это уже почти не студенты, хотя ещё и далеко не дипломники.
К этому времени театр "АИСТ" имел в своем составе трио "Поющие бобры" (В. Грушина и его друзей А. Головина и В. Лу-нева).
После пятого курса нам предстояло проходить учебные сборы по линии военной кафедры, принимать присягу, готовиться к присвоению звания "младший лейтенант".
Общественно-сценические навыки легко позволили с помощью замполита учебного центра Московского авиационного института (под городом Волоколамском) и подполковника Н.А. Петухова организовать концертную бригаду, давшую за месяц около 25 концертов для жителей окрестных поселений, а также гостей Дня Победы в Волоколамске. Подготовка к концертам занимала столь много времени, что (с помощью замполита) участники концертной бригады вынуждены были освобождаться от учебных занятий. Но уважение к нам было такое, что при сдаче зачёта по топографии (намного позже, чем непоющие курсанты) капитан М.А. Тимарин задал всего 3 вопроса:
1. "Кому достаточно тройки?" (несколько человек вышли из строя). Отойдя с оставшимися на несколько метров, задал 2-ой вопрос:
2. "Кому достаточно четверки?" (почти все вышли из строя).
Отойдя с оставшимися ещё на несколько метров, задал 3-ий вопрос:
3. "Вам что, пятёрка нужна? А что такое азимут?" (не ожидая ответа, поставил оставшимся пятёрки).
Далее была преддипломная практика, работа над дипломным проектом и его защита. Причём защита перед комиссией, председателем которой был генеральный конструктор Н.Д. Кузнецов.
По распределению я был направлен в опытно-конструкторское бюро, руководимое Н.Д. Кузнецовым, где, как пишут в анкетах, и работаю по настоящее время, уже 35 лет.
Надо сказать, что творческая связь с театром "АИСТ" не прерывалась и в последующие после выпуска годы. "АИСТ" неоднократно становился лауреатом межвузовского фестиваля "Студенческая весна" и даже за две недели до защиты диплома многие из основных исполнителей стали лауреатами 10-го фестиваля, а в 1968 году даже лауреатами Всероссийского фестиваля. Вспоминается, что в составе театра "АИСТ" я был первым исполнителем песни "Грустят знакомые дома..." (автор Б. Есипов), которой впоследствии открывались Грушинские фестивали.
Не прерывалась связь и с хором КуАИ. Неугомонный В.М. Ощепков искал контакты со "старичками" для организации их участия в юбилейных мероприятиях осенью 2001 года, посвящённых 40-летию академического хора КуАИ (СГАУ).
Подводя итоги сказанному, хочется сказать, что КуАИ, наряду с обширной и качественной образовательной программой, был мудрой школой воспитания крепких творческих людей, готовил разносторонних специалистов. И многие-многие из этих творческих людей стали кандидатами и докторами наук, а также крупными руководителями.
Написать о самом ярком событии моей 35-пятилетней жизни в КуАИ-СГАУ? Такое событие не вспомнил, тем более, чтобы оно было интересно не только мне. Пишу о событиях и людях в хронологическом порядке. Заранее прошу прощения, если что-то будет не совсем точно изложено, но так я это запомнил. И не каждый год оставил о себе память.
1966 год. Поступление в КуАИ. Выбор специальности. Всегда любил моторы. Но Валя Нефёдова (сейчас, разумеется, Валентина Николаевна), с которой мы вместе работали в комсомоле и которая поступила на первый факультет на год раньше, убедила меня, что лучше первого факультета просто нет. Конкурс пять человек на место. В этот год средняя школа после очередного эксперимента сделала выпуск одновременно десятого и одиннадцатого классов. Еле поступил. Первый семестр. В институте всё нравилось. Лекции в аудитории Л-2 во втором корпусе. За месяц проходили столько материала, сколько в школе за год. Нет субъективного подхода, как в школе. Боялся, что выгонят. И серьёзно учился. Первая сессия. Все экзамены сдал на "отлично".
1967 год. Лето. Поехал в стройотряд на север Тюменской области в поселок Игрим. Белые ночи. Построил первый свой дом. Работа тяжёлая. Утром поначалу руки не разгибались. Потом привык. Почти ничего не заплатили, но зато многому научился. Обратный путь лежал по притокам Оби и самой Оби, на Север, за полярный круг. Впервые увидел миражи на Оби в конце августа и деревянные тротуары в Лабытнангах, что на левом берегу Оби, там, где река впадает в Ледовитый океан. И поезд по тундре на Москву. Сентябрь. Начались занятия в институте. Сопромат оказался довольно простым предметом, наверное, благодаря Янскому Станиславу Николаевичу. Предметы делил на интересные и не очень. Первые посещал, а вторые прогуливал. Как сейчас понимаю, что выбор был не всегда верный. Свободное время уходило на общение с друзьями.
1969 год. Летом организовал поход на Байкал. По озеру тогда ходил всего один пароход под названием "Комсомолец", и делал он круг по Байкалу с Юга на Север и обратно за пять дней. Жили два дня прямо на палубе парохода, в палатках, а затем 4 недели ползания по горам. Людей из Самары всегда и везде много, были и там. Ещё две группы из нашего города, одной из них командовал Александр Ивлиев, ныне доцент нашего университета. Понравилась динамика полёта как предмет. Экзамен сдавал Турапину Вячеславу Михайловичу.
Цельной картины предмета у меня не было, но Вячеслав Михайлович хорошо объяснил мне всё на экзамене и поставил пять. Стал обучаться по индивидуальному плану. Интегралы энергии и площадей, изящные выводы: красоту математики и механики я усвоил и ощутил на лекциях по механике космического полёта Геннадия Петровича Аншакова.
Руководил моею научной работой молодой инженер кафедры Балакин Виктор Леонидович. Впервые я написал программу в кодах. Меня просто потрясла ЭВМ "Урал-2", огромная, с мигающими и горящими лампами и занимающая большую комнату. Программа набивалась на киноплёнке, потом склеивалась и вводилась в машину. Моя задача по оптимальному управлению космическим аппаратом была для меня весьма сложной, и я так и не получил никаких результатов от магической "Урал-2".
1970 год. Лето. Благодаря усилиям Пиявского Семена Авраамовича, 10 студентов КуАИ, том числе и я, едут в Москву в Вычислительный центр АН СССР на практику. Нам читают лекции по алгоритмическому языку "Алгол", расчёты выполняем на ЭВМ нового поколения БЭСМ-6 с быстродействием 1 миллион операций в секунду – это была фантастика! Лучшая в мире ЭВМ! Пятый курс. Лекции профессора Комарова Андрея Алексеевича, как глава библии, только истина, причём очень логично изложенная. В то время Андрею Алексеевичу было более 70 лет. Лекции он читал тихим голосом, речь очень ёмкая, писали мало. И ещё лекции М.А. Петровичева. Предмет "Электрорадиооборудование" мне не нравился, но Михаил Александрович так образно и темпераментно читал, что не ходить было просто невозможно.
1971-1972 годы. Распределение в ЦАГИ. Попал в лабораторию статической прочности. В лабораторию динамики полёта не взяли со словами, что там работает элита из физтеха и мне там места нет. Пробыл в ЦАГИ почти 3 месяца и вернулся в КуАИ на кафедру динамики полёта, где под руководством Белоконова В.М. и Балакина В.Л. защитил дипломный проект.
1973 год. Аншаков Г.П. пригласил нас, молодых инженеров КуАИ, поработать несколько месяцев непосредственно в ЦСКБ над новым экзотическим проектом. Атмосфера важности дела и прекрасная по тем временам вычислительная техника.
1974 год. Начало научной работы. Самообразование по математике и механике. Первый самостоятельный доклад на научной всесоюзной конференции на родине К.Э. Циолковского.
1976 год. Публикация в журнале АН СССР "Космические исследования" и знакомство с выдающимся учёным Василием Александровичем Ярошевским, который в то время работал заместителем начальника лаборатории динамики полёта в ЦАГИ и заведовал кафедрой прикладной механики в физтехе.
1977 год. Защита кандидатской диссертации. Первый оппонент В.А. Ярошевский.
1978 год. Начало совместной работы с Центром управления полётами, которая продлится свыше 15 лет. Создание малого научного коллектива на кафедре динамики полёта. Очень интересная работа по программам "Венера" и "Марс". Мучительный выбор места будущей преподавательской работы между кафедрой конструкции самолётов и кафедрой теоретической механики. Выбор был сделан в пользу первой на целых 11 лет. До этого учили меня, теперь начинаю учить я.
1979 год. Меня назначают начальником курса на первом факультете. Должность невелика, но очень важна. Ты сам ещё молодой человек, а уже должен кого-то воспитывать, поощрять, защищать или наказывать. Поездки на картошку, демонстрации, субботники, сессии и т.д. Опыта никакого, ты один с проблемами. Но тяжело было только в первый год, далее ребята всё делали сами, а меня только ругали деканы, которых на моём веку начальника курса было три. Воспитались замечательные ребята, и со многими из них я до сих пор общаюсь. Это и Жданов Володя – генеральный директор МЖК-1 и ещё нескольких организаций, Валентин Курчаткин – руководитель крупного предприятия, Бондаренко Юрий – один из основателей телекомпании СКАТ, а ныне генеральный директор телекомпании "Волга-СТС" и рекламного агентства "Визави", Володя Гаслов – создатель лёгких самолётов, и многие другие.
1989 год. Меня избирают на должность заведующего кафедрой теоретической механики.
1990 – 1995 годы. В феврале 1990 года в Москве состоялась защита моей докторской диссертации. Работа с аспирантами и докторантом. Открытие специальности "Механика". Открытие диссертационного совета в СГАУ по защитам докторских и кандидатских диссертаций со специальностью "Теоретическая механика". На дворе революция – смена строя в стране. Спасает только интересная работа и люди, которые тебя окружают и тебе помогают.
2001 год. На заседании учёного совета университета мне вручили удостоверение ветерана КуАИ-СГАУ.
ЖИЗНЬ СТУДЕНЧЕСКАЯ
Мне довелось поступать в КуАИ в 1966 году, в год завершения очередного "эксперимента" над нашей многострадальной системой образования. Школы выпускали из своих стен одновременно 10-е и 11-е классы. Конкурс в вузы был просто сумасшедший. На втором факультете проходной балл составил – 24 (мы сдавали 5 экзаменов: две математики, физику, химию и сочинение). Тем не менее, из нашей школы № 81 только на 2-й факультет поступило 15 человек. В школе нас готовили по профессиональной специализации "Оператор ЭВМ" ("Урал-1"), и физико-математическая подготовка была очень приличная. Александр Иващенко собрал в нашу 216 группу всех своих однокашников, так что изначально ядро группы составили выпускники 81й школы. В те времена существовала практика, когда полупроходников зачисляли "кандидатами в студенты". Это было оправдано тем, что в связи с высоким уровнем требований отсев на первом курсе достигал 20%. В среднем на группу приходилось 5 кандидатов, так что поток у нас был огромный – около 300 человек. До сих пор с трудом верю, что все мы умещались в аудитории Л-2 второго корпуса, очевидно, многие прогуливали лекции. К концу второго курса контингент стабилизировался на уровне 200 человек, и примерно этим составом мы и пришли к "финишу" в 1972 году. В 70-е годы очень динамично развивались отраслевые лаборатории и, естественно, была большая потребность в притоке молодых инженерных кадров. Поэтому с нашего выпуска остались работать в институте 24 человека. Половина из них работают в СГАУ и по сей день (в том числе С.К. Бочкарёв, В.С. Кузьмичёв, А.Н. Первышин, В.В. Рыжков, Ю.В. Киселёв).Студенческие годы… Яркий отрезок жизненного пути. Сейчас, когда оглядываешься назад, в первую очередь вспоминаются турпоходы, майские поездки в разливные луга, ночные бдения в спортивном лагере, СТЭМ (студенческий театр эстрадных миниатюр), "Студенческие вёсны", "калымы", сидение на "Дне" у пивзавода и, конечно, картошка и уже во вторую очередь – учёба, СНО (студенческое научное общество), работа в комсомоле. Наверное, это естественно.
Картошка… В студенческие годы на мою долю выпало три "картофельных" эпопеи. Наша студенческая жизнь началась на полях колхоза "Коммунар". В те времена у института ещё не было стационарного лагеря и мы жили в огромных армейских палатках. Скорее даже это были не палатки, а полевые ангары для хранения техники. Нас с Игорем Юдиным определили в хозвзвод и доверили нам кобылу Машку и зелёный тарантас. Рабочий день начинался с побудки в 4 часа утра.
Ещё затемно мы были в конюшне, запрягали Машку и сразу на ферму – молоко надо было доставить в лагерь к 6 часам, чтобы повара успели приготовить завтрак. Весь день уходил на доставку провианта (картошка, мясо, крупы и прочее) и заготовку дров – надо было кормить 600 человек. Ну а вечером – костёр и бардовские песни под гитару.
Спали не больше 6 часов в сутки, но по молодости лет нам хватало.
Второй раз я попал в "Коммунар" через 4 года. В это время уже во всю развернулось стройотрядовское движение и, учитывая накопленный опыт, партком счёл целесообразным направлять на картошку в качестве командиров отрядов не преподавателей (как это было ранее), а студентов-старшекурсников. И вот мы, 10 пятикурсников (в том числе и хорошо известные сегодня в университете доценты Е.А. Симановский, В.К. Моисеев, В.К. Шадрин), получив по две группы студентов, отправились с ними в хорошо знакомые места. Надо сказать, что решение парткома было правильным, так как вновь испечённым студентам было значительно проще (и полезнее) общаться со своим братом-студентом, хоть и старше их на 4 года, чем с преподавателем. Мы учили их собирать картофель, рассказывали об институте и преподавателях, советовали, как организовать учёбу, чтобы не "завалиться" на первой сессии, просто вели разговоры "за жизнь"; вместе с ними пели песни у костра и прощали им маленькие нарушения дисциплины. Проведённый вместе месяц был полезен обеим сторонам: ребята узнали много нового, а мы получили дополнительный опыт организационной и управленческой работы.
Так случилось, что навыки по сбору картофеля помогли мне быстро завоевать авторитет в отделе перспективных разработок на фирме Генерала (Николая Дмитриевича Кузнецова), где я делал дипломный проект. В те времена в соответствии с разнорядкой райисполкомов практически все организации принимали участие в уборке овощей. И вот в середине сентября 1971 года половину опытноконструкторского бюро (ОКБ–1) сняли на два дня на картошку. Работники ОКБ были заинтересованы в этом мероприятии, поскольку в колхозе можно было купить картошку для себя по сравнительно низкой цене. Пока коллеги "затаривали" свои мешки, а это был длительный процесс, так как выбирались самые лучшие экземпляры клубней, мне и ещё одному дипломнику из Саратовского университета доверили выполнение плана бригады. С этой задачей мы справились без особого напряжения, благо нормы были существенно ниже привычных нам студенческих.
Трудовые будни… В студенческие годы нам довелось изрядно заниматься физическим трудом. После первого курса положено было отработать на производстве (так называемый третий "трудовой семестр"). Наша группа работала такелажниками на деревообрабатывающем комбинате (ДОК), что под спуском Шмидта. Работа состояла в том, что надо было разобрать плот и баграми вытащить брёвна на транспортёр. На третий день бригадир предложил нам с Мишей Александровым "калымную" работу – разобрать вагон с лесом, пришедший из Сибири. "Калымной" она называлась по той причине, что работа была срочной и заработок выдавался на следующий же день. При моей повышенной стипендии в 45 рублей заработок 10 рублей за день был очень привлекателен. И вот мы вчетвером (двое длинных юнцов и двое работяг из ДОК) за 10 часов разгрузили сорокатонный пульмановский вагон, забитый шестидесятимиллиметровой доской из лиственницы. Основная сложность состояла в том, что поскольку вагон был крытый, приходилось выдёргивать тяжеленные восьмиметровые доски через сравнительно узкий дверной проём. После такой работы всё тело ныло и болело целую неделю.
Начиная с 3-го курса, когда мы уже набрали некоторую мышечную массу, практически все ребята на потоке начали подрабатывать на "калымных" работах. "Калымы" были самые разнообразные. Бригада нашей группы специализировалась в основном на земляных работах: копали, перетаскивали, загружали, разгружали и т.д. Много земли мы перелопатили.
Во время прохождения 2-й производственной практики на заводе им. Фрунзе мы работали разнорабочими в литейном цехе. Таскали тяжеленные чугунные вагранки формовщицам, загружали сырые формы в печь, а затем спекшиеся формы тащили в литейный участок. До сих пор помню специфические запахи формовочной смеси и расплавленного металла.
Комсомол… В 19 лет особого желания заниматься общественной работой не было. Но старшие товарищи наставили на путь истинный, тем паче, что после третьего курса С. Лукачёв стал претендентом на Ленинскую стипендию, а без работы в комсомоле об этом можно было и не заикаться. Хорошо, что были старшие товарищи… Работа в факультетском бюро ВЛКСМ позволила увидеть жизнь института изнутри, узнать о проблемах и достижениях факультета, понять кто есть кто, приобрести навыки организационной работы. Комсомол был настоящим инкубатором кадров, прежде всего, для КуАИ, это наглядно видно сегодня на примере наших преподавателей в возрасте 35-60 лет.
Преподаватели… Нам, как, наверное, и всем выпускникам КуАИ, здорово повезло с преподавателями. Учили нас на совесть, хотя из-за высоко поднятой "планки" требований отсев был очень большой (из зачисленных на наш поток в 1966 году студентов закончили вуз в году менее 70%). Наиболее запомнившиеся преподаватели:
Евгения Александровна Бредихина. Как минимум 70% студентов группы получали у неё "двойки" за контрольные работы, зато линейную алгебру большинство из нас знали весьма прилично.
Сверхтемпераментный Абрам Израилевич Болтянский – пожалуй, единственный преподаватель, имя и отчество которого знал весь поток, поскольку он десятки раз за лекцию изрекал свой любимый речевой оборот – "Вот Вы меня спросите, Абрам Израилевич, …?, а я Вам отвечу …". Одно время мы подсчитывали, сколько раз за лекцию он употребит этот оборот – рекордная цифра – 28 раз.
Особым уважением за свой оригинальный юмор и необычное обращение со студентами у нас пользовался Николай Николаевич Огородников, который к тому же отличался и тем, что во время лекции не выпускал изо рта папиросу "Север".
Значительный след в моей памяти оставил Борис Матвеевич Аронов. Его всегда отличали артистизм, интеллигентность и интересные примеры из производственной практики.
Михаил Федорович Кричевер. Думаю, многие помнят его невообразимую дикцию. У меня в конспекте были лишь формулы и рисунки, и ни слова комментария. Пришлось сдавать экзамен по конспекту, взятому у приятеля из политехнического института.
Софья Натановна Левина. До сих пор в ушах стоит её громкий гортанный голос, оповещающий нас о том, какие мы оболтусы и бездари, что не можем постичь английский язык. На самом же деле Софья Натановна всегда относилась к нам по-отечески.
Лидия Михайловна Ермакова – строгий, но справедливый и даже любящий нас заместитель декана по младшим курсам.
К сожалению, нам не удалось поучиться у таких маститых учёных, как Виталий Митрофанович Дорофеев и Александр Миронович Сойфер. Оба они ушли из жизни, когда мы были только на третьем курсе.
Начиная с четвертого курса Юрий Алексеевич Кныш привлёк меня к научно-исследовательской работе по тематике отраслевой научно-исследовательской лаборатории микроэнергетики (ОНИЛ-2). И несмотря на то что к концу пятого курса стало ясно, что после окончания института я останусь в аспирантуре, Юрий Алексеевич вместе с моим отцом сочли необходимым, чтобы я делал диплом на фирме у Генерала, дабы набраться опыта конструкторской работы и освоить методики проведения стендовых испытаний камер сгорания двигателей. Как я понял позднее – решение это было очень правильным.
«