«ОТ СОЛДАТА ДО ГЕНЕРАЛА Воспоминания о войне Том 7 Москва Академия исторических наук 2006 УДК 82-92”1941/45” ББК 84Р7-4 О-80 7 О 80 От солдата до генерала. Воспоминания о войне. Том 7. — М.: Академия исторических наук, ...»

8 августа 1941 года, во время эвакуации раненых с передовой через реку Вопь, я был тяжело ранен. Проникающее осколочное слепое ранение левого плечевого сустава и левой подглазничной области с проникновением осколка в решётчатую кость. Находился на излечении в эвакогоспитале № 1081 в городе Калуге. Эвакогоспиталь размещался в помещении школы № 14. Когда меня ранили, я сначала даже не понял, что произошло. Только почувствовал удар в левое плечо, но боли никакой. Я оглянулся на своих боевых товарищей, и вдруг один из них сказал, что ранен в ногу. Тогда я подумал, что, наверное, тоже ранен, но боли всё-таки совсем не чувствовал. Я попросил своего товарища осмотреть меня. Он разорвал мою рубашку и увидел, что из моего плеча струйкой течет кровь. Затем нас повезли в госпиталь, только минут через 10-15 езды я почувствовал боль. Наверное, когда меня ранили, я, боясь попасть под обстрел, был в напряжении, это и не давало боли взять верх. Лишь расслабившись, я не только понял, что ранен, но и почувствовал это всем своим телом. В госпитале у меня жутко болела голова. Позже у меня начался гайморит, стал выходить гной, и голова перестала болеть. Осколок мне не удалили, и долгие годы он прожил вместе со мной. Через несколько лет, неожиданно для меня, вышел осколок, попавший в левую подглазничную область. Однажды я сидел, наклонившись, и занимался своими делами, как вдруг пошла какая-то непонятная смесь из гноя, и крови. Это сильно напугало и меня, и моих близких, находившихся в тот момент рядом. А позже, сделав рентген, я узнал, что осколка на прежнем месте нет.

Поэтому мне кажется, что он вышел вместе с той слизью.

Затем лечился в госпитале в городе Курске (здание пединститута) и в городе Воронеже в эвакогоспитале № 398 до сентября 1941 года. По выздоровлении был направлен в резерв медицинского состава, где получил назначение в 151 медицинский санитарный взвод 151-й мотострелковой бригады 5-й армии на должность зубного врача. Бои шли в районе города Верея, Московской области. В ноябре месяце 1941 года 151-я мотострелковая бригада была расформирована, и я получил назначение на должность зубного врача в 601-й мотострелковый полк 82-й мотострелковой дивизии 5-й армии Западного фронта. В это время мне было присвоено звание военфельдшера.

В марте 1942 года я был переведён в 51-й гвардейский артиллерийский полк 3-й гвардейской мотострелковой дивизии 5-й армии Западного фронта.

В августе 1942 года наша дивизия в составе 33-й армии вела наступление в районе города Сычёвка. В это время жителей прифронтовых населённых районов эвакуировали в тыл, среди которых был распространён сыпной тиф. Перед эвакуацией имущество жителей обрабатывали в дезинфекционных камерах, чтобы уменьшить распространение тифа в других районах страны. Занимаясь этой работой, заболел и я. С 11 ноября по 25 декабря 1942 года лечился в инфекционном госпитале № 4249 33-й армии с диагнозом: сыпной тиф и крупозная двухсторонняя пневмония. Госпиталь находился в деревне Середа, Шаховского района, Московской области. Если бы не пневмония, я перенёс бы сыпной тиф не так болезненно, но изза неё и нехватки необходимых лекарственных средств моё состояние стало ухудшаться, я был несколько дней без сознания, даже наступала клиническая смерть. Но всё в конце концов обошлось.

В июле 1943 года 3-я гвардейская мотострелковая дивизия была снята с Западного фронта и переформирована в городе Загорске в корпус, который был отправлен под город Орёл. Я оказался за штатом, меня направили в резерв, где я получил назначение на должность зубного врача в 56-й полк резерва отдела кадров Московского военного округа.

На войне вообще было много страшного. Каждый день мы видели смерть. На войне, если не убьют, значит, ранят. До сих пор стоят эти ребята перед глазами, больно вспоминать. Я помню случай, когда солдату оторвало обе ноги, хрящи светились, глядеть страшно. Разговаривал он спокойно, даже не скажешь, что ему больно, а ведь он постоянно с каждой минутой терял все больше крови. А тут самолёты налетели. Он в шоке. Начинает двигаться, а окровавленные хрящи светятся. С самолёта сразу видно, что человек лежит. И нас сейчас вместе с ним расстреляют. Обидно. А он и говорит так спокойно: «Я умираю». И умер. Стоишь, а сделать уже ничего не можешь.

Такие вещи и не опишешь, а перед глазами они воскресают все вновь и вновь.

Около воронки от разорвавшейся мины мы находили в среднем по пять-шесть погибших. Все они были сильно изуродованы. Хоронили на месте. Помню случай, когда одному из солдат не могли найти голову. Так и закопали без головы.

А героизм. Что такое героизм? Самым тяжёлым было встать и пойти в атаку.

Мы привыкли к известным героям, а рядовые просто выполняли свой долг. Пока ты несёшь раненого, ты не обращаешь внимания на пролетающие мимо пули, тебе главное доставить его в медпункт, а на обратном пути в случае обстрела, можно и упасть на землю, чтобы тебя не задело. Ты должен выполнять свой долг, даже если это будет стоить тебе жизни.

А ещё был случай. Это было летом. Жара стояла в июле до 30 градусов. Сточные канавы были заполнены пылью, как пух с тополей заполняет их, но это была пыль. Когда пошли в наступление, одному перебило большеберцовую кость. Наши отступают, а он идти не может, и немцы идут. Чтобы как-то спастись, зарылся он в эту канаву, на себя эту пыль набросал, так сутки и пролежал, пока наши не отбили эту деревушку назад. Если бы не отбили, то он бы погиб, наверное. А человек, когда ранен, пить хочет из-за кровопотери. Ну, и я его спросил: «Как же вы пролежали?» Во-первых, в любое время могли его обнаружить, немцы ходят рядом, каждую минуту одно движение или стон могли выдать, да ещё пить страшно хочется. Вот так и пролежал. Ну, и как считать, героический это поступок или борьба за жизнь? А таких поступков во время войны было много. Кто-то спасался, а кто-то нет.

Когда наступала зима, было холодно перевязывать раненых на улице, и мы снимали в каком-нибудь доме маленькую комнату. Однажды мы сняли совсем комнатушку. В дом входишь, а он разделён печкой на два помещения, и вот за печкой было помещение с окном, мы его и снимали. Там могли находиться всего лишь два человека, не больше. Там мы делали перевязку раненым и оказывали первую медицинскую помощь. Вдруг приехал какой-то командир, и мы пустили его погреться к нам, но так как больше двух человек там находиться не могли, то я вышел на улицу. И в этот момент в дымоход печки попал снаряд. Все, находившиеся в доме люди погибли. Вот так мне чудом удалось спастись. Такие случаи были постоянно. Каждый день на каждый квадратный метр падало до четырёх снарядов.

Под Сычёвкой в августе 1942 года наша армия начала наступление, так как нужно было отвлечь внимание немцев от Сталинграда. Во время боя раненые поступали один за другим.

Когда накапливалось несколько тяжелораненых, приходила машина, на которой их можно было доставить в медсанбат. И вот, когда больных было достаточно, меня попросили отвезти их в медсанбат. Погрузили их на грузовую машину, и мы поехали. Дорога туда шла через лес. Сделана она была из брёвен, связанных между собой, но была она не очень хорошей. И мы застряли посередине дороги. Мы не знали, что нам делать. Недалеко был штаб. Я отправился туда и попросил дать нам людей, чтобы мы могли вытолкать машину и поехать дальше.

Мне дали в помощь около тридцати человек. Но машина села довольно крепко и не поддавалась. На наше счастье, мимо проезжал трактор, который отправился за снарядами. Но тракторист никак не соглашался нам помочь. Мы долго спорили и не могли договориться. Он не шёл на компромисс. Тогда я попросил его заглянуть в кабину. Там лежали тяжелораненые, кто-то был ранен в живот. Им необходима была срочная медицинская помощь, и нельзя было медлить. Вдруг налетели немецкие самолёты и начали обстрел. Мы, наконец, нашли общий язык, и тракторист вытянул нашу машину. Но после этого наш путь не стал легче. Не доехав совсем немного до медсанбата, наша машина опять завязла, дождю всячески хотелось нам помешать. Пришлось идти в медсанбат и просить, чтобы нам помогли перенести раненых в палаты. Нам выделили человек десять. Мы перенесли их. Но палаты были уже забиты до отказа. Но дальше везти их не представлялось возможным.

Иногда во время боёв раненых поступало столько, что мы не успевали даже делать перевязку, оказывать первую помощь.

Тогда мы разбивались на группы по два человека. Один приподнимал немножко ту часть, которую следовало перевязать, а другой в это время быстро перебинтовывал. Все руки по локоть были в крови, которая стекала, как вода, если в неё окунуть руки. Мы видели реки крови, которые текли от боя к бою.

Я человек не верующий. Но в судьбу верю. Каждому человеку предначертана своя судьба. Её нельзя изменить.

Для поднятия боевого духа солдат на фронте выпускался журнал. В перерывах между боями иногда к нам приезжал джаз, но таких перерывов было крайне мало. На фронте были и патефоны. Мы тогда часто слушали такие песни, как «Печурка» Суркова или «Синий платочек», в общем, песни военных лет. Были и фильмы, но очень мало.

Во время войны на фронт приезжали и военные корреспонденты. Они брали у солдат интервью, фотографировали, а потом в различных журналах и газетах их статьи появлялись.

Однажды зимой к нам тоже приехал корреспондент, который фотографировал наши палатки для оказания помощи раненым.

Готовясь к этому, одна женщина, служившая с нами в то время, позвала меня посмотреть её палатку. Сердцем чувствовал я, что не надо туда ходить, внутренний голос говорил мне, что там ожидает опасность. Но я не мог не проводить девушку, пришлось пойти. По дороге к палатке мы увидели её возлюбленного, она направилась к нему. Мы совсем немного не дошли до палатки. И тут у нас на глазах в эту палатку попал снаряд. Все, кто были в палатке, погибли.

Кончилась война. Кругом разруха. 1946 год – засуха. Я думал: «Сколько лет понадобится для восстановления страны, чтобы она пришла к нормальной жизни?» «Не менее 15 лет»,отвечал я сам себе. И когда 7 ноября 1947 года объявили об отмене карточной системы, то сначала трудно было в это поверить. Но это факт. Я получил ответ. Какой невероятный потенциал имеет наша Родина!

В октябре 1946 года 56-й офицерский полк был расформирован, и я был переведён в 5-й аэродромно-строительный полк Московского военного округа, который строил аэродромы в Саваслейке, Горьковской области, в деревне Дягилево, Рязанской области и деревне Хвалынка, в районе города СпасскаДальнего, Приморского края.

Что представляет собой аэродромно-строительный полк?

Приезжаешь в чистое поле, идёт дождь, кругом непролазная грязь. И не знаешь, куда ты приехал. Зачастую приезжали с маленькими детьми. Жить было негде, приходилось снимать комнатки у жителей окрестных деревень. Там не было ничего, кроме чистого поля, на котором нам предстояло возводить новый аэродром. Всё приходилось начинать с нуля. В Саваслейке стояли маленькие домики, рукой достанешь до крыши.

Раньше мы не боялись спать даже под деревом, грохочет гром, да ещё и каска на голове железная, а ты, не обращая внимания, лежишь себе и лежишь. Но в местах, где мы были, постоянно были грозы, и часто молния убивала людей. Вот, например, один из таких ужасных случаев. Идёт дождь, не просто идёт, а льёт, как из ведра, по улице бежит поток, сантиметров десять, парень забегает в дом. И тут разряд бьёт в верхнее брёвнышко и по диагонали двоих убивает. Даже так погибали. Часто получали ожоги. Сначала мы провели электричество в деревушку, но местные жители все провода обрывали, так как они притягивали разряды. Это создавало дополнительную угрозу получить удар молнии. Мы не стали сопротивляться и заново проводить электричество.

После войны всех женщин сразу демобилизовали, а мужчин нет. Поэтому я остался в армии. Несколько раз пытался демобилизоваться, но у меня ничего не получилось, пришлось смириться. Поскольку я был врач со средним образованием, и меня не хотели демобилизовывать, то я решил продолжить своё обучение.

В июле 1952 года поступил в Военно-медицинскую академию имени С. М. Кирова, которую окончил в 1958 году. Распределение получил в Московский округ ПВО, где прослужил до 1977 года, начав работать в должности старшего врача военной части и закончив в должности начальника лабораторного отделения 114-го Окружного военного госпиталя. Был главным лаборантом Московского округа ПВО. А сначала жутко не хотел идти работать в лабораторию, был готов идти почти в любое другое отделение. Я недавно закончил академию, и знания у меня были ещё свежие. Я мог применять полученные знания в любой области, и они были бы очень полезны. Не был готов я идти только в хирургию, так как там нужен хороший опыт. Чтобы оперировать человека, надо понимать, какую ответственность ты несёшь. Этот человек доверил тебе свою жизнь, и только от тебя зависит, выживет ли он или нет.

Последнее воинское звание – полковник медицинской службы.

В августе 1977 года ушёл в отставку. Работать продолжал заведующим лабораторным отделением станции заготовки и переливания крови 114 ОВГ, который в дальнейшем стал 5-м Центральным военным клиническим госпиталем ВВС. Уволился по собственному желанию 30 ноября 2002 года. Сейчас людям переливают ту же группу крови, какая и у них. На войне же не было возможности определять группу крови раненого бойца, да и некогда было порой, нужно было срочно действовать. А чтобы определить группу крови, нужно сделать анализ, на это времени не было. Поэтому переливали только первую группу крови. Это часто спасало бойцам жизнь.

Я – инвалид Отечественной войны 2-й группы.

Годы идут и делают своё дело. Родившиеся после войны дети давно стали отцами, а их отцы, участники былых походов, не только дедами, но и прадедами. Военные лета остались где-то далеко позади, но сама война не отстаёт, могучей силой человеческой памяти и глубокими следами, оставленными ею на челе земли, крепко держит нас, не отпуская ни на минуту, обжигая горячим своим дыханием, и это вопреки отчаянным усилиям тех, кому очень хотелось бы как можно скорее и навсегда погасить эту память, остановить её на рубеже, где её уже не могли бы подхватить как эстафету новые поколения.

Но память о Великой Отечественной войне постоянно бьёт по сердцу, взывая: «Не забудь! Не забудь! Не забудь!»

Всю войну я и мои товарищи видели кровь. Часто ты не можешь уже ничем помочь раненому бойцу и видишь, как он умирает у тебя на глазах. Тяжело об этом вспоминать. Не каждый сможет об этом рассказать. Каждый раз, вспоминая о тех, кто умер у тебя на руках, кого ты не смог спасти, становится ещё тяжелее на душе.

В семье нас было четыре брата. Все, кроме меня, были рядовые, средний был пограничник, самый старший в пехоте, и только передо мной брат прослужил в Кронштадте, он и Финскую войну там провоевал. Но все мы вернулись. У моей жены было два брата, и оба пропали без вести. Что означает, пропали без вести? Фельдшера у убитых собирали капсулки, в которых были записаны фамилия, имя, отчество и личный номер, чтобы можно было установить личность убитого, их нужно было отдать в штаб. А если вдруг фельдшера самого убивали, то часто эти капсулки терялись, вот так и появлялись без вести пропавшие.

Сейчас не модно рассказывать о войне. Но я верю, что священная память о Великой Отечественной войне, о Великой Победе поможет нам одержать новую победу в духовном возрождении России. И трудно переоценить её значение в воспитании нового поколения. Это не просто история нашего отечества. Эта одна из выдающихся страниц – Победа в Великой Отечественной войне. Народ встречает День Победы с надеждой на новую победу, теперь уже не на войне, а в кропотливой работе по возрождению страны, но добиться успеха можно тогда, когда каждый воспримет дело возрождения России как Великое и Отечественное. Свет победы 45-го года помогает очищению наших душ.

Ордена:

1. Орден Красной Звезды, № 3399139. Указ президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1956 года.

2. Орден Отечественной войны 2-й степени, № 3040881.

Указ президиума Верховного совета СССР от 14 марта года.

Медали:

1. «За боевые заслуги», Г № 659827, 1943 год.

2. «За оборону Москвы», Р № 003132, от 15 августа года.

3. «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

4. «25 лет Победы в Великой Отечественной войне», министр обороны СССР – А. Гречко.

5. «XXX лет Советской армии и флота», от 19 сентября 1948 года.

6. «40 лет Вооружённых сил СССР», от 14 мая 1958 года.

7. «50 лет Вооружённых сил СССР», от 21 февраля года.

8. «60 лет Вооружённых сил СССР», от 22 февраля года.

9. «70 лет Вооружённых сил СССР».

10. «20 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941г.г.», от 1 декабря 1965 года.

11. «30 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941г.г.», от 7 мая 1975 года.

12. «40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941г.г.», от 29 апреля 1985 года.

13. «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941гг.», от 22 марта 1995 года.

14. «За безупречную службу в Вооружённых силах СССР», от 17 января 1962 года.

15. «За воинскую доблесть и в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», от 11 апреля 1970 года.

16. «В память 850-летия Москвы», от 26 февраля 1997 года.

17. «60 лет битвы за Москву 1941-2001 гг.».

В подготовке настоящих воспоминаний оказала помощь Жуковская Марина Валентиновна, студентка 1-го курса факультета экономики и менеджмента Московского авиационного института (государственного технического университета).

Я родился 20 июня 1925 года в Орловской области, Краснозоринского района, в деревне Лески. По национальности я русский. Партийности некогда не имел.

С седьмого класса ушёл учиться в ремесленное училище города Долгопрудный. Мое образование 6 классов. Шестнадцатилетним юношей я пришёл работать на завод №6 «Строительство дворца Советов». Это было 23 января 1942 года. Там проработал шесть месяцев, и меня призвали в ряды Красной Армии. Это событие произошло 20 августа 1942 года.

Меня отправили в Краснополянский райком партии, в отдел НКВД по проверке паспортного режима (в военкомат).

Я узнал о войне 22 июня 1945 г. В это время я еще учился в ремесленном училище. Выступал Молотов. С его слов мы поняли, что началась война. До конца 1942 г. мы выполняли те обязанности, которые нам прикажут в милиции или в НКВД, а в 1943 г. я уже служил во 2-м запасном воздушно-десантном полку. Наше место формирования находилось в Саратовских степях. А когда я служил в 4-й воздушно-десантной бригаде, то мы формировались под Москвой в городе Раменское.

Учились и тренировались очень скрупулёзно. Каждый день было 14 прыжков с самолёта и 3 прыжка ознакомительных с аэростата. Мы тренировались до декабря 1944 г. В конце декабря нас погрузили в вагоны, и мы поехали на фронт. 4-ю воздушно-десантную бригаду расформировали, и я уже служил в 347-м гвардейском полку. Именно в этом полку я воевал под командованием командира полка полковника Кереева. марта мы вступили непосредственно в бой. Особенно ожесточенные бои были у озера Болотон, в городе Секешфехерваре и на подступах к столице Австрии – город Вена. Вену мы освободили 13 апреля 1945 г. за что получил письменную благодарность от Верховного главнокомандующего товарища Сталина. А в последствии был награжден медалью «За взятие Вены», а также орденом Отечественной войны 2-й степени и многими медалями, о которых расскажу в конце своего повествования. Я - участник парада 1948 г. на Красной площади, за что получил устную благодарность от министра обороны.

Я принимал участие в боях на территории Венгрии, Австрии, под Прагой (Чехословакия). Закончил войну 9 мая в районе реки Влтава в окопах. Это было непередаваемое зрелище.

Когда нам объявили, что война закончилась, солдаты плакали, смеялись, плясали, целовались. Вверх летели шапки, пилотки, фуражки. В сторону немцев было выпущено столько пуль, снарядов, мин, как будто мы собирались идти в наступление!

В конце марта 1945 года мы освободили территорию Венгрии.

Вся венгерская армия сдалась нам в плен. Тут я воевал в составе 2-го и 3-го Украинских фронтов. Воевал в составе 9-й ударной армии. Нами командовал генерал-полковник Глаголев. Командир дивизии – полковник Виндушев.

Даже после окончания войны происходили стычки с немцами. Они продолжались до конца мая. Все немцы разбежались кто куда. Они боялись сдаваться в плен русским. Тогда я был солдат-стрелок. Когда закончилась война, я занимал должность младшего сержанта. После войны я еще служил четыре года в воздушно-десантных войсках. В марте 1949 года я был демобилизован из рядов Советской армии и пришёл на завод «МКК»- Московский камнеобрабатывающий комбинат города Долгопрудный. Проработал на нем 39 лет в должности слесаря-ремонтника технологического оборудования.

Во время войны я получил легкую контузию. Именно из-за неё я сейчас плохо слышу. По молодости она быстро прошла.

Не помню точно, но быстро. Мне медсестры давали какие-то таблетки, и все быстро рассосалось.

Мой боевой путь проходил от Будапешта и почти до самой Праги. Населенных пунктов не помню, так как была не своя территория. Если бы я воевал на русской территории, то непременно бы запомнил все названия пунктов, через которые проходил мой боевой путь.

После войны я служил до 1946 г. на территории Венгрии в 57-й гвардейской артиллерийской бригаде. А в январе того же года я вернулся в Россию. Попал я в Московский военный округ. Потом я проходил службу в отделении истребительной противотанковой дивизии в должности заместителя наводчика. В марте 1949 г. я демобилизовался, так как шло сокращение армии.

В этой войне погибли два моих дяди и один двоюродный брат; я не знаю, где они похоронены и где это узнать.

Мою фотографию печатали в газете «Долгопрудненские странички».

«За отвагу», № 2794713, дата вручения 31 октября 1947 г.

«За взятие Вены», дата вручения 1 июля 1946 г.

«За Победу над Германией», дата вручения 30 марта 1946г «30 лет Советской армии и флота», дата вручения 30 апреля 1948 г.

Орден Отечественной войны 2-й степени.

Юбилейные медали:

«20 лет Победы» - 7 мая 1965 г.

«30 лет Победы» - 17 декабря 1975 г.

«40 лет Победы» - 7 мая 1985 г.

«50 лет Победы» - 22 марта 1995 г.

«50 лет Вооруженных сил» - 10 апреля 1969 г.

«60 лет Вооруженных сил» - 8 мая 1979 г.

«70 лет Вооруженных сил» - 21 октября 1988 г.

«Медаль Жукова».

«850-летие Москвы».

2-й запасной воздушно-десантный полк – стрелок – мартапрель 1943 года.

4-я воздушно-десантная бригада – стрелок – апрельдекабрь 1944 года.

347-й гвардейский стрелковый полк – стрелок - декабрь 1944 - декабрь 1945 года.

57-я гвардейская артиллерийская бригада – слесарь – декабрь 1945 - июнь 1946 года.

123-е отделение истребительной противотанковой дивизии - июнь 1946 - март 1949 года.

Воевали мы по-гвардейски. Каждый метр проходили с боем. Делали короткие перебежки и искали укрытие. С немцами мы в рукопашную не сходились, так как мы были вооружены автоматами. На войне был закон: если товарищ перебегает, то другой его страхует. Существовал такой лозунг: “Сам погибай, а товарища выручай”. Вот так друг за другом и смотрели.

Хорошо, что нам помогали минометчики и “Катюши” (гвардейские минометы). Когда гвардейские минометы делают залп, то километра четыре идешь без всякого сопротивления.

Иногда приходилось немцев “выкуривать” из блиндажей. Мы, конечно, в лоб не лезли, а делали отвлекающие маневры. Отвлекали с одной стороны, а с другой - товарищи гранатами немцев и подбивали.

Видел, как “штрафники” шли в бой. Помню на войне солдаты всегда пели песню: “Эх ты, мама! Зачем ты меня родила?” Старожилы (солдаты, которые воюют с начала войны) рассказывали, что немец в последнее время стал не тот. Они очень боялись русского плена и боялись Сибири.

Конечно, без артиллерии и минометов пехота была бы очень слаба. Но всё-таки не зря пехоту прозвали - “царицей полей”.

У нас была очень большая взаимовыручка. Друг друга мы поддерживали и оберегали. И это было самое главное на войне. После боя мы собирались все вместе и узнавали всё о своих товарищах: кто погиб, кто ранен. Мы обо всех всё знали.

Мы не мародёрничали. Если заходили в дом и там висели иконы, то в доме никто никогда ничего не брал. Среди солдат не было мародёров!

Как-то нашего командира, не помню, как его зовут, ранило в ноги. Он горько-горько плакал, из его глаз текли крупные слёзы. Он плакал и все приговаривал: «Эх, попа-попа, не вынесли нас ноги. Подвели они нас».

Как-то захотелось одному солдату блинов. Ну, пошли, кто муку принёс, кто противень, кто ещё чего-то. В общем, собрали всё необходимое. Развели небольшой костёр. Это было на заре. Дым и искры стали подниматься вверх. А немец оказался поблизости. Только первая мина ударила, и мы тут же разбежались кто куда. На фронте всегда прислушиваешься, где упадёт мина: то ли недолет, то ли перелёт. Так получилось, что третья мина попала прямо в костёр. Из нас никого не ранило.

Потом мы долго смеялись: «Вот блинов наелись!»

Помню, когда мы были в Чехословакии, нас очень приветливо встретило население этой страны. Они звали нас к себе домой. Угощали разными припасами: молоком, кофе, всякими сладостями и прочими продуктами. В то время это нас очень удивляло, что народ чужой страны приветствовал солдат от всей души.

Во время войны были пушки-сотки. Они обычно располагались метров на 400-500 сзади пехоты. Это событие происходило под городом Вена. По переднему краю противника ходили два «тигра». Немцы сразу передавали им по рации, если заметят какое-либо движение с нашей стороны. И танки сразу открывали огонь. Возле нашей пушки дежурил наводчик. И когда «тигр» стал разворачиваться, этот наводчик выстрелил и попал прямо в борт танка. Взрыв был невероятный. Языки пламени были видны на многие километры. Этот момент остался в моей памяти навсегда.

Самым тяжёлым для нас было, когда немец засядет гденибудь в доме. А эти дома были предназначены для боёв. Там имелись и специальные отверстия, и отверстия для стрельбы.

Нам приходилось хитростью брать эти дома и выкуривать оттуда немцев. Мы обходили эти дома и заходили где-нибудь сбоку. Забрасывали их гранатами до тех пор, пока всех немцев не переубиваем или в плен не возьмём. Бывало так, что некоторые наши взводы уходили далеко вперёд, а нам приходилось выкуривать немцев из этих злосчастных домов. Если была такая возможность, немцы старались убежать, а не попадать в плен. Но мало кто из них выживал в этих боях.

Один раз мы догнали отступающих немцев. Они шли вразвалочку, а мы пошли им наперерез и тем самым сократили путь. Шли прямо по болоту. Сколько мы там их поубивали, только Господь Бог знает. Кто остался в живых, как мячики, летели под гору в надежде спрятаться от наших смертоносных пуль. Вот чего стоит расхлябанность на войне.

Когда мы взяли Вену, нам дали три дня отдыху и сделали пополнение, так как у нас было очень много раненых и убитых.

После войны мы стояли на берегу Влтавы. Не знаю, сколько дней мы стояли. Это был отдых. Потом в полном боевом снаряжении и своим ходом пошли в Венгрию. Шли больше месяца. Пришли на берега Дуная. Там мы простояли до нового года, а потом приехали в Россию.

В то время пели песню: «Хороша страна моя Болгария, а Россия лучше всех!». Очень тянуло на Родину, в Россию.

Только и говорили: «Командир! Когда поедем в Россию? Ну, когда же?». Душа прямо-таки рвалась на Родину. У всего командования про это спрашивали.

Мы встречали фаустпатронщиков. Им было всего то лет по 11-12. Правда, было это всего лишь раз, но зато надолго осталось в моей памяти. На них было то же снаряжение, что и на всех взрослых немцах. Они очень сильно плакали, когда мы их взяли в плен.

Когда шли к фронту, мы спали прямо на ходу, потому что передвигались только ночью. Если повезёт, можешь поспать в водосточной канаве или яме. Вот так мы и воевали.

В подготовке настоящих воспоминаний оказал помощь Нарбеков Андрей Николаевич, студент 1-го курса факультета прикладной механики Московского авиационного института (государственного Оргкомитет по изданию 7-го тома мемуаров «От солдата до генерала. Воспоминания о войне»

Руководителя Оргкомитета – Президента Академии исторических наук Шоля Евгения Ивановича;

членов Оргкомитета от Академии исторических наук – Вураки Андрея Фёдоровича, Дементьева Василия Дмитриевича, Луценко Виктора Николаевича, Кирсанова Виктора Николаевича, Красногорского Василия Ивановича, Пакина Евгения Михайловича, Пархоменко Владимира Ивановича, Шиманкина Владимира Васильевича, Шишкина Николая Константиновича;

членов Оргкомитета от Ассоциации Героев России – Брайко Петра Евсеевича, Кравцова Бориса Васильевича, Рунова Бориса Александровича;

членов Оргкомитета от Всероссийской общественной организации ветеранов (пенсионеров) войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов – Балагурова Алексея Кузьмича, Черкасова Николая Павловича;

членов Оргкомитета от Московской общественной организации ветеранов войны – Слухая Ивана Андреевича, Наливалкина Дмитрия Алексеевича, Абламонова Петра Фёдоровича выражает благодарность за участие в организации подготовки рукописей воспоминаний:

сотрудникам кафедры истории Московского авиационного института (государственного технического унивеситета) - заведующему кафедрой Порохне Виктору Сидоровичу, профессорам Батениной Виолетте Семёновне и Боечину Владимиру Петровичу, доцентам Айрапетяну Роберту Мелитоновичу, Андреевой Ирине Николаевне, Балышу Андрею Николаевичу, Барминой Анне Валентиновне, Вельможко Ирине Николаевне, Рузской Светлане Борисовне, Султыговой Лайле Ахмедовне, Тетюшевой Светлане Анатольевне, Чириковой Ольге Борисовне и Шлыковой Людмиле Анатольевне, старшим преподавателям Михееву Владимиру Викторовичу и Юрченко Ивану Юрьевичу, учебно-вспомогательному персоналу кафедры Серебряковой Ирине Николаевне и Архиповой Наталье Владимировне;

выражает благодарность за помощь в создании макета редакторам Саксонову Олегу Викторовичу, Лидяевой Наталье Игоревне и Федуловой Татьяне Михайловне;

выражает благодарность за финансирование издания настоящего тома:

Читипаховяну Петру Степановичу.

Редакторы: Саксонов О.В., Лидяева Н.И., Федулова Т.М.

Компьютерная вёрстка Кирсанова В.Н.

_ИБ № Подписано в печать 19.04.2006. Формат 60x84/16.

125080, г. Москва, ул. Панфилова, д. 20, корп. 2.

в ФГУП «Производственно-издательский комбинат ВИНИТИ», 140010, г. ЛюберцыМосковскойобл., Октябрьский пр-т, 403.