«Гражданское право В 4 х томах Том II Вещное право Наследственное право Исключительные права Личные неимущественные права Учебник 3-е издание, переработанное и дополненное Ответственный редактор — доктор юридических ...»

1 См., например: Постановление Правительства РФ от 16 октября 2000 г. № 784 «О передаче отдельных видов объектов недвижимости, находящейся в федеральной собственности, в собственность субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. 2000. № 43. Ст. 4243.

2 См. Постановление Правительства РФ от 6 июня 2003 г. № 333 «О реализации федеральными органами исполнительной власти полномочий по осуществлению прав собственника имущества федерального государственного унитарного предприятия» // СЗ РФ.

2003. № 24. Ст. 2327.

1 См. также п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

1 См.: Положение об учете, оценке и распоряжении имуществом, обращенным в собственность государства, утвержденное Постановлением Правительства РФ от 29 мая 2003 г. № 311 // СЗ РФ. 2003. № 22. Ст. 2171.

1 В соответствии с п. 2 ст. 30 Федерального закона от 21 декабря 2001 г. № 178 ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества» // СЗ РФ. 2002. № 4. Ст. 251; 2003. № 9. Ст. 805 (далее — Закон о приватизации) объекты социально культурного и бытового назначения, не включенные в подлежащий приватизации имущественный комплекс унитарного предприятия, подлежат передаче в муниципальную собственность. Следовательно, приватизация может стать основанием возникновения не только частной, но и муниципальной собственности.

2 Например, Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования могут обязываться по векселям только в случаях, специально предусмотренных федеральным законом — см. ст. 2 Федерального закона от 11 марта 1997 г. № 48 ФЗ «О переводном и простом векселе» // СЗ РФ. 1997. № 11. Ст. 1238. Ряд ограничений установлен также нормами бюджетного (публичного) законодательства (см., например, ст. 106, 107 Бюджетного кодекса).

1 См. п. 4 ст. 3 Закона о приватизации. Аналогичные правила предусматривались и ранее действовавшими законами о приватизации.

2 См. Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 123 ФЗ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3595; 1999. № 26. Ст. 3173; 2000. № 32. Ст. 3332 (далее — Закон о приватизации 1997 г.) и Закон РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий»

// Ведомости СНД и ВС РФ. 1991. № 27. Ст. 927; 1992. № 28. Ст. 1614; 1992. № 34. Ст. 1966; САПП РФ. 1993. № 52. Ст. 5086; СЗ РФ.

1997. № 12. Ст. 1381 (далее — Закон о приватизации 1991 г.).

3 См.: Комарицкий С.И. Приватизация: правовые проблемы. Курс лекций. М., 2000; Комментарий к законодательству Российской Федерации о приватизации предприятий / Под ред. Г.С. Шапкиной. М., 1993.

1 См. сноску 1 на с. 100. 1 В соответствии с абз. 2 п. 2 разд. 1 Положения о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа, утвержденного Указом Президента РФ от 1 июля 1992 г.

№ 721 «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества» (Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 28. Ст. 657) коммерциализация рассматривалась как «преобразование» в акционерные общества не являвшихся юридическими лицами структурных подразделений государственных предприятий. О других имевшихся ранее подходах к пониманию приватизации и ее способов см., например: Комарицкий С.И. Указ.

соч. С. 7–9.

1 См. Указ Президента РФ от 14 августа 1992 г. № 914 «О введении в действие системы приватизационных чеков Российской Федерации» (Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 35. Ст. 2001), который был принят в противовес Закону РФ от 3 июля 1991 г. «Об именных приватизационных счетах и вкладах» (Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 27. Ст. 925), предусматривавшему именной, а не предъявительский характер соответствующих ценных бумаг и тем самым исключавшему их свободное обращение и скупку у населения.

1 См. Указ Президента РФ от 16 ноября 1992 г. № 1392 «О мерах по реализации промышленной политики при приватизации государственных предприятий» // САПП РФ. 1992. № 21. Ст. 1731.

2 См. также: Постановление Правительства РФ от 23 января 2003 г. № 44 «О порядке управления находящимися в федеральной собственности акциями открытых акционерных обществ и использования специального права Российской Федерации на участие в управлении открытыми акционерными обществами (золотой акции)» // СЗ РФ. 2003. № 4. Ст. 340.

1 См. приложения 4 и 5 к Указу Президента РФ от 29 января 1992 г. № 66 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 7. Ст. 312. Основные положения Государственной программы приватизации после 1 июля 1994 г. предусматривали продажу на конкурсах и аукционах только акций приватизированных предприятий (акционерных обществ) или отдельных объектов недвижимости, но не предприятий в целом.

1 Ранее действовавшее законодательство о приватизации в виде исключения допускало проведение конкурсов в форме закрытого тендера, разрешенного только при приватизации предприятий торговли, общественного питания и бытового обслуживания, расположенных в сельской местности, при котором к участию в торгах допускались лишь работники приватизируемого предприятия и жители соответствующего региона.

1 См.: Указ Президента РФ от 9 декабря 1996 г. № 1660 «О передаче в доверительное управление закрепленных в федеральной собственности акций акционерных обществ, созданных в процессе приватизации» (СЗ РФ. 1996. № 51. Ст. 5764) и Постановление Правительства РФ от 7 августа 1997 г. № 989 «О порядке передачи в доверительное управление закрепленных в федеральной собственности акций акционерных обществ, созданных в процессе приватизации, и заключении договоров доверительного управления этими акциями» (СЗ РФ. 1997. № 45. Ст. 5193).

';

1. Понятие права общей собственности Общая собственность представляет собой принадлежность вещи не одному собственнику, а одновременно нескольким лицам (сособственникам). Например, братья как наследники после смерти отца получают в собственность принадлежавший ему автомобиль; акционерная компания совместно с муниципальным образованием финансирует строительство многоквартирного жилого дома, переходящего в их собственность по окончании строительства; два публично правовых образования становятся собственниками построенного на их средства гидротехнического объекта (плотины, моста, гидроэлектростанции) на разделяющей их реке и т.п. Иначе говоря, в таких ситуациях два или более лица сообща становятся субъектами права собственности на одно и то же имущество (вещь). Следовательно, отношения общей собственности характеризуются множественностью субъектов права собственности на конкретный объект.

При этом сам имущественный объект не делится между участниками отношений общей собственности, а принадлежит им одновременно и сообща, прежде всего потому, что во многих случаях он является неделимой вещью (ст. 133 ГК). Если плотину, мост или автомобиль «разделить» между сособственниками, то и сама эта вещь как целое, и ее «части» просто утратят свое хозяйственное назначение и тем самым — экономическую ценность. Когда же речь идет о делимых вещах, например о земельном участке или о жилом коттедже, то их фактический раздел между владельцами прекратит и отношения общей собственности, ибо каждый станет собственником конкретной, индивидуально определенной вещи в виде соответствующей части земельного участка, части дома и т.п., между которыми останется лишь физическая, а не юридическая «общность» (общая стена, общий забор и т.д.).

Именно поэтому общая собственность в соответствии с правилом п. 4 ст. 244 ГК возникает прежде всего при поступлении в собственность двух или нескольких лиц вещей, неделимых по своей природе либо в силу указания закона, а в отношении делимого имущества — в случаях, прямо предусмотренных законом или договором (например, в отношении имущества супругов в силу правил ст. 33 и 34 Семейного кодекса или при создании простого товарищества — на основании ст. 1043 ГК).

Из этого видно, что между участниками общей собственности в период ее существования делится не имущество в натуре (которое юридически всегда составляет единое целое), а право на него, у которого появляется несколько субъектов. Раздел же общего имущества влечет прекращение отношений общей собственности, ибо каждый из сособственников в результате раздела становится единоличным собственником конкретной части находившегося в общей собственности имущества.

Отношения общей собственности могут возникать между любыми субъектами гражданского права:

физическими и юридическими лицами, государственными и муниципальными образованиями, причем в любых сочетаниях. Так, граждане как собственники приватизированных ими квартир в многоквартирном жилом доме одновременно с соответствующим публично правовым образованием являются сособственниками общих помещений такого дома (чердаков, подвалов и т.д.), его несущих конструкций, санитарно технического и иного оборудования (п. 1 ст. 290 ГК), пока в таком доме остаются неприватизированные квартиры, находящиеся в государственной или муниципальной собственности.

В рассматриваемой ситуации не появляется какой либо особой, новой «формы собственности» (вроде «смешанной» или «коллективной»), поскольку каждый из участников остается вполне самостоятельным собственником своего имущества и не составляет с другими сособственниками никакого особого (тем более правосубъектного) «коллектива». Не возникает и нового субъекта права — юридического лица – собственника (как это имеет, например, место при создании в порядке приватизации хозяйственного общества с государственным участием), поскольку в отношении присвоенной вещи все участники общей собственности выступают как один, единый собственник с общей волей по ее использованию.

Таким образом, общая собственность является не особым экономическим отношением («формой») собственности, а лишь разновидностью существующих отношений собственности, представляющей собой чисто юридический вариант присвоенности конкретных материальных благ: не одним лицом, а несколькими лицами. Это положение стало даже основанием для мнения о том, что права общей собственности как субъективного гражданского права вообще не существует1, поскольку речь идет об обычном праве собственности, лишь «осложненном» множеством субъектов. Однако именно юридически (а не экономически) рассматриваемую ситуацию следует квалифицировать как вещное право нескольких лиц сообща и по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим им имуществом, составляющим единое целое (п. 1 ст. 244 ГК).

Субъекты общей собственности, как и любые собственники, по своему усмотрению владеют, пользу ются и распоряжаются принадлежащим им общим имуществом, но вынуждены осуществлять эти правомочия сообща, совместно, поскольку ни один из них не обладает всей полнотой права на вещь, будучи ограниченным правами других участников. Поэтому наряду с обычными для собственности «внешними»

правоотношениями сособственников со всеми третьими лицами между самими сособственниками неизбежно складываются «внутренние» взаимоотношения по согласованию их общей воли, связанной с осуществлением сообща принадлежащих им правомочий собственника. Эти взаимоотношения сособственников по сути и составляют предмет регулирования норм, посвященных общей собственности2.

Данные взаимоотношения являются не абсолютными, а относительными правоотношениями между вполне конкретными субъектами и не могут быть отнесены к категории вещных правоотношений.

Необходимость формировать и выражать общую, единую волю сособственников в отношении реализации принадлежащего им права делает необходимым достижение между ними соглашений по тем или иным вопросам (например, о порядке использования и распоряжения общим имуществом). При выполнении таких соглашений возникают обязательственные отношения сособственников, которые, однако, не смешиваются с их вещными отношениями с другими лицами1. Между сособственниками возникают и вещные отношения, например в связи с преимущественным правом покупки доли в праве общей долевой собственности (см. далее).

Вместе с тем смысл и содержание обязательственных отношений сособственников состоят в юридическом оформлении совместного осуществления ими характерного для собственности хозяйственного господства над присвоенным имуществом, а не в удовлетворении потребностей одних (управомоченных) лиц за счет поведения других (обязанных) лиц. Поэтому их взаимоотношения — особая разновидность обязательственных отношений, по своей юридической природе близкая к обязательственным отношениям по совместной деятельности2.

2. Виды права общей собственности Общая собственность может быть с определением долей (долевая собственность) и без определения долей (совместная собственность) участников (п. 2 ст. 244 ГК). Соответственно этому различают право общей долевой собственности и право общей совместной собственности.

В отношениях долевой собственности законом или договором определяются принадлежащие участникам точные доли в праве на общее имущество, а само оно остается нераздельным, единым объектом их права общей собственности. Под долей собственника в общей собственности понимается арифметически выраженная (1/3, 50% и т.д.) доля в субъективном праве собственности на все общее имущество3. Она не может быть выражена в натуральных показателях (квадратных метрах, тоннах и т.п.), превращающих ее в право на часть вещи. Именно такой подход в наибольшей мере соответствует сущности отношений общей долевой собственности. Его традиционно придерживалась и судебная практика1.

В отношениях совместной собственности между участниками право на общую вещь не делится — оно принадлежит им сообща, совместно. Здесь никто из участников заранее вообще не знает своей доли, которая определится только в случае раздела или выдела, т.е. прекращения отношений общей собственности для соответствующего участника. Хотя в таких ситуациях доли бывших участников совместной собственности обычно и предполагаются равными, но допускаемые законом многочисленные отступления от этого правила давно сделали его исключением2.

Очевидно, что отношения совместной (бездолевой) собственности возможны лишь в качестве исключения, обусловленного наличием между сособственниками особых, лично доверительных отношений, которые не предполагают и не требуют полной определенности в объеме правомочий их участников. Такие отношения возникают между супругами либо членами крестьянского (фермерского) хозяйства, т.е. между гражданами, связанными близкими семейными узами. Поэтому согласно п. 3 ст. 244 ГК общая долевая собственность является правилом, а совместная (бездолевая) собственность — исключением, прямо предусмотренным законом3.

Возможна однако обратная ситуация — участники отношений совместной собственности, возникающей только в силу закона, вправе по общему соглашению (а при его отсутствии — по решению суда) заменить их отношениями долевой собственности (п. 5 ст. 244 ГК). Так, законным режимом имущества супругов в соответствии с п. 1 ст. 33 Семейного кодекса является режим совместной собственности, который действует, если брачным договором не установлено иное. Такая же возможность предоставлена участникам крестьянского (фермерского) хозяйства п. 1 ст. 257 ГК. Следовательно, по воле участников отношения совместной собственности могут быть заменены отношениями долевой собственности, но не наоборот.

Таким образом, совместная собственность может появиться только в силу прямого указания закона. Ее возникновение по договору, в том числе с участием юридических лиц или публично правовых образований, не допускается.

Однако и долевая собственность по соглашению сторон может возникнуть не всегда. Такой путь прямо предусмотрен абз. 2 п. 4 ст. 244 ГК лишь для делимого имущества (вещей). Что касается неделимого имущества, прежде всего — многих объектов недвижимости, то здесь общая собственность в соответствии с абз. 1 п. 4 ст. 244 ГК возникает только при поступлении неделимой вещи в собственность двух и более приобретателей (например, двух покупателей по договору купли продажи), но не может быть установлена самим собственником путем отчуждения им произвольно определенной доли или долей в праве на это имущество с сохранением за собой «оставшихся» долей или доли. Иначе говоря, собственник не вправе сам создать право общей собственности на принадлежащую ему неделимую вещь, сделав предметом отчуждения установленную им по соглашению с приобретателем долю в праве своей единоличной собственности на нее1.

Тем самым выявляется незаконность имеющихся в современной практике сделок по продаже собственником жилой квартиры сколь угодно малых «долей в праве» на нее (например, с целью создания для приобретателей таких долей оснований для их регистрации в данном городе) либо аналогичной по сути продажи собственником «офисного» (нежилого) здания «долей в праве» на него, прикрывающих продажу частей такой недвижимости (не являющихся самостоятельными объектами имущественного оборота).

1. Понятие права общей долевой собственности и определение долей ее участников Общая долевая собственность представляет собой отношения по принадлежности составляющего еди ное целое имущества одновременно нескольким лицам с определением их долей в праве на данное имущество. Как уже отмечалось, это наиболее часто встречающийся вид отношений общей собственности.

Право общей долевой собственности является правом двух и более лиц сообща (в определенных долях) по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим им имуществом, составляющим единое целое.

Размер долей конкретных участников отношений общей долевой собственности определяется либо законом (например, при наследовании по закону доли наследников одной очереди признаются равными в соответствии с п. 2 ст. 1141 ГК), либо их соглашением (например, условиями договора простого товарищества). Если размер долей участников долевой собственности не может быть определен на основании закона и не установлен соглашением всех ее участников, доли считаются равными (п. 1 ст. ГК).

Однако в зависимости от вклада каждого участника общей долевой собственности в образование и приращение общего имущества их доли могут быть и неравными. Порядок определения и изменения долей в таких случаях устанавливается соглашением всех участников долевой собственности.

Если же такое соглашение отсутствует, решающее значение приобретает характер произведенных одним из сособственников улучшений общего имущества (п. 3 ст. 245 ГК). Улучшения, отделимые от объекта общей собственности без несоразмерного ущерба его хозяйственному назначению (например, замена электроприборов в общем жилом доме), по общему правилу поступают в собственность того из участников долевой собственности, который их произвел, т.е. вообще не становятся объектом общей собственности и, следовательно, не влияют на размер долей ее участников. Лишь по соглашению всех сособственников они могут остаться в составе общего имущества и тем самым повлечь соразмерное увеличение доли произведшего их участника.

Неотделимые улучшения (например, ремонт и замена деталей крыши дома) всегда становятся объектом общей собственности. Поэтому участник долевой собственности, осуществивший такие улучшения за свой счет и с соблюдением установленного сособственниками порядка использования общего имущества, имеет право на соответствующее увеличение своей доли в праве на общее имущество. Например, пристройка одним из сособственников к используемой им комнате дома отапливаемой террасы, осуществленная им за свой счет и с соблюдением установленных правил, дает ему право на увеличение его доли в праве общей собственности на дом. При этом сама терраса как часть дома составляет объект общей собственности, а не становится собственностью построившего ее участника. Если же такая пристройка осуществлена в противоречии с порядком использования общим имуществом, например при отсутствии прямого или подразумеваемого согласия других сособственников, она не дает права на увеличение доли.

Особой разновидностью долевой собственности в нашем правопорядке стала долевая собственность на земельные участки сельскохозяйственного назначения, образовавшиеся в результате реорганизации бывших колхозов и совхозов и приватизации их членами (работниками) закрепленных за ними земель сельскохозяйственного назначения (осуществлявшейся путем передачи этих земель в малопонятную «коллективно долевую или коллективно совместную собственность»). Дело в том, что объектом приватизации и последующей общей собственности здесь стало имущество, составляющее не единое целое, а массив разнородных земельных участков, «объединенных» формальным признаком:

принадлежностью к землям бывшего колхоза или совхоза. Владельцы же таких долей нередко рассматривались как «собственники определенной части площади сельскохозяйственных угодий»1 и могли лишь предполагать, какой конкретно земельный участок (по местоположению, характеру угодий и стоимости) может быть объектом их права, ибо вместо выделения земельных участков хотя бы в пользование сособственникам им было предложено сдавать свои «земельные доли» в «аренду», причем даже в «многостороннюю», что противоречило не только нормам гражданского права, но и здравому смыслу (ибо предметом аренды в традиционном понимании может стать только индивидуально определенная и непотребляемая вещь, а не право).

Действующее законодательство в целом привело эту ситуацию в соответствие с гражданско правовыми подходами. Так, земельная доля теперь прямо рассматривается как доля в праве общей собственности на земельные участки сельскохозяйственного назначения; договоры «аренды долей»

заменены договорами о передаче их в доверительное управление и т.д.2 Однако при этом сохранились и некоторые особенности в правовом режиме «земельной доли».

2. Правовой режим доли в праве на общее имущество Доля в праве на общее имущество как вещное право входит в состав имущества соответствующего сособственника. Поэтому участник долевой собственности вправе по своему усмотрению распоряжаться своей долей как самостоятельным объектом права путем совершения различных сделок: он может ее продать, подарить, завещать, отдать в залог или в доверительное управление, внести в качестве вклада в уставный капитал хозяйственного общества либо распорядиться ею иным образом (п. 2 ст. 246 ГК).

С другой стороны, и кредитор участника долевой собственности, требующий обращения взыскания на имущество должника собственника, вправе, следовательно, обратить взыскание и на такую долю. Это допускается при недостаточности другого имущества у собственника (т.е. в субсидиарном порядке) путем предъявления кредитором требования о выделе доли должника в общем имуществе (ст. 255 ГК). Если в таких случаях невозможно выделение доли в натуре либо против этого возражают остальные участники долевой собственности, кредитор вправе требовать продажи должником своей доли остальным участникам общей собственности (по цене, соразмерной рыночной стоимости этой доли), а при их отказе от ее приобретения — требовать по суду продажи этой доли с публичных торгов.

При продаже одним из сособственников своей доли постороннему лицу закон учитывает, что остальные участники общей собственности объективно заинтересованы в сокращении числа сособственников и в увеличении своих долей, что облегчает совместное использование общего имущества.

Поэтому им предоставляется преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях (п. 1 ст. 250 ГК). Это право не распространяется лишь на случаи продажи доли с публичных торгов при обращении на нее взыскания по долгам сособственника должника (если выделение его доли в натуре невозможно или против этого возражают остальные участники долевой собственности).

Продавец доли обязан в письменной форме известить остальных участников долевой собственности о намерении продать свою долю постороннему лицу с указанием цены и других условий, на которых продает ее. Приобрести продаваемую долю может любой из сособственников независимо от размера своей доли. Если купить ее пожелают одновременно несколько сособственников, доля будет делиться между ними (соответственно увеличивая размер принадлежащих им долей в праве на общее имущество) в размерах (пропорциях), о которых они договорились, например пропорционально имеющимся у них долям или поровну. При отсутствии такого соглашения спор между сособственниками разрешается судом.

Если же остальные участники долевой собственности откажутся от покупки или не приобретут продаваемую долю в праве собственности на недвижимое имущество в течение месяца, а в праве собственности на движимое имущество — в течение 10 дней со дня извещения, продавец вправе продать свою долю любому лицу (п. 2 ст. 250 ГК).

При продаже доли в праве общей собственности на земельные участки из земель сельскохозяйственного назначения («земельной доли») преимущественным правом ее покупки в случае отказа других участников общей собственности от ее приобретения пользуется соответствующий субъект Российской Федерации или муниципальное образование. Он также должен быть в письменной форме извещен сособственником о намерении продать свою долю в праве на это имущество и о предлагаемых им существенных условиях договора купли продажи.

Доля в праве общей собственности переходит к приобретателю по договору с момента заключения договора, если соглашением сторон не предусмотрено иное. Поскольку объектом купли продажи здесь является не вещь, а право на нее, на данные отношения не распространяется общее правило п. 1 ст. 223 ГК о передаче вещи. Если же договор о продаже доли подлежит государственной регистрации, например при продаже доли в праве собственности на недвижимость, ее приобретатель становится сособственником лишь с момента такой регистрации (п. 2 ст. 223, ч. 2 ст. 251 ГК).

При продаже доли с нарушением преимущественного права покупки любой другой участник долевой собственности имеет право в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя (п. 3 ст. 250 ГК), а не признания сделки недействительной, что означает обязанность уплаты им покупной цены и выполнения других условий сделки, заключенной продавцом доли. Трехмесячный срок для предъявления соответствующего иска является пресекательным1 и не подлежит продлению или восстановлению даже в случае его пропуска по уважительным причинам.

Не допускается уступка преимущественного права покупки доли (п. 4 ст. 250 ГК), так как этим искажался бы его смысл и социальное назначение (не говоря уже о наличии оснований для рассмотрения этого права в качестве вещного2, тогда как возможность уступки по прямому указанию п. 1 ст. 382 ГК относится лишь к обязательственным правам).

Изложенные правила применяются также при отчуждении доли по договору мены (п. 5 ст. 250 ГК), поскольку к этому договору соответственно применяются правила о купле продаже. Они используются и за рамками отношений общей собственности, например при продаже акций участником закрытого акционерного общества (абз. 2 п. 2 ст. 97 ГК). Однако они не распространяются на иные сделки по отчуждению доли в праве собственности (дарение, рента, внесение в качестве вклада в уставный капитал хозяйственного общества и др.). Преимущественное право покупки доли не применяется и в случаях ее продажи одним из сособственников другому, ибо при этом не затрагиваются законные интересы других сособственников.

3. Осуществление права общей долевой собственности Поскольку право собственности на общее имущество разделено между сособственниками на соответствующие доли, т.е. принадлежит им всем сообща, его реализация может происходить только по единогласному решению всех без исключения сособственников независимо от размера их долей. При отсутствии согласия хотя бы одного из них относительно конкретного способа использования общего имущества применить такой способ можно будет только по решению суда.

В отличие от этого решения о порядке владения и пользования земельным участком сельхозназначения, находящимся в долевой собственности (точнее, в составе «земельного массива», составляющего объект долевой собственности граждан), принимаются «общим собранием участников долевой собственности» при условии присутствия на нем не менее 20% таких участников, причем большинством не менее 2/3 голосов от их числа (ст. 14 Закона об обороте земель сельхозназначения), т.е.

заведомым меньшинством сособственников.

Каждый участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации. Дело в том, что полное соответствие между долей участника в праве на общее имущество и той его конкретной частью, которую реально возможно выделить ему в пользование, практически редко достижимо. Например, жилой дом, состоящий из трех неравных по площади комнат (и в силу своих конструктивных особенностей не подлежащий перепланировке), достался двум наследникам по закону (в равных долях). В такой ситуации сособственникам, желающим проживать в этом доме, придется договариваться о порядке пользования общим имуществом, хотя бы примерно соответствующем размеру их долей. При этом предоставление в пользование одного из сособственников части общего имущества, меньшей, чем его доля, влечет обязанность другого сособственника компенсировать ущемление интересов данного участника, например, путем соответствующего уменьшения приходящихся на его долю расходов по содержанию общего имущества.

В таких ситуациях для характеристики конкретных отношений общей собственности иногда используются понятия реальной и идеальной доли. Под реальной долей обычно понимают определенную часть общего имущества в натуре, фактически предоставляемую в пользование сособственнику. Понятие же идеальной доли употребляется, в отличие от реальной, чтобы подчеркнуть, что доля сособственника — не доля имущества в натуре1. Строго говоря, во введении этих категорий вряд ли имеется необходимость.

Понятие реальной доли как части общего имущества в натуре ориентирует на ошибочное толкование существа отношений общей собственности как права сособственников на отдельные, конкретные части общей вещи, а понятие идеальной доли по сути является полным аналогом понятия доли в праве собственности. Однако они могут применяться на практике с учетом понимания условности этих понятий.

Доля участника в праве общей собственности определяет не только размер предоставляемой ему в пользование части общего имущества. Каждый участник долевой собственности обязан соразмерно со своей долей участвовать в общих расходах: уплате налогов, сборов и иных платежей по общему имуществу, а также в издержках по его содержанию и сохранению (ст. 249 ГК). Кроме того, в общую собственность поступают плоды, продукция и доходы, полученные от использования общего имущества. Они также распределяются между сособственниками соразмерно их долям, если иное не установлено их соглашением (например, поровну или пропорционально «реальным долям»).

Имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено между ее участниками по соглашению между ними (п. 1 ст. 252 ГК). Раздел такого имущества между всеми сособственниками означает прекращение общей долевой собственности. Участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества (п. 2 ст. 252 ГК). В этом случае общее имущество уменьшается в объеме, однако на него сохраняется право общей собственности оставшихся участников. Если же сособственников всего двое, требование одного из них о выделе следует рассматривать как требование о разделе общего имущества. Способы и условия как раздела общего имущества, так и выдела из него доли определяются прежде всего соглашением самих сособственников и лишь при невозможности его достижения — судом.

Как один из субъектов права собственности на общую вещь выделяющийся сособственник вправе требовать передачи ему части этого имущества в натуре, соответствующей его доле. При этом возможная несоразмерность имущества, выделяемого в натуре, доле участника в праве общей собственности устраня ется выплатой ему соответствующей денежной суммы или иной компенсацией (например, предоставлением аналогичного имущества).

Не исключено, однако, что выдел доли конкретного сособственника в натуре не допускается законом или невозможен без несоразмерного ущерба имуществу, находящемуся в общей собственности (при неделимости вещи, невозможности ее использования по целевому назначению, существенному снижению ее ценности, например, в результате выдела доли из коллекции картин или библиотеки и т.п.). В таком случае выделяющийся сособственник получает право на выплату ему стоимости его доли другими участниками долевой собственности (п. 3 ст. 252 ГК). Но выплата участнику долевой собственности остальными сособственниками компенсации вместо выдела его доли в натуре допускается только с его согласия.

Без согласия сособственника выплата ему компенсации за приходящееся на его долю имущество возможна лишь в качестве исключения при прямо определенных законом условиях (поскольку этим по сути нарушаются права собственника). В настоящее время предусмотрено две таких ситуации.

Во первых, при неделимости вещи (автомобиля, музыкального инструмента и т.п.) в исключительных случаях суд может передать ее в собственность одного из участников, имеющего существенный интерес в ее использовании, причем независимо от размера долей остальных сособственников, но с компенсацией им стоимости их долей1. Во вторых, в случаях, когда доля сособственника незначительна и не может быть реально выделена, а его интерес в использовании общего имущества не может считаться существенным, суд может и при отсутствии согласия этого собственника обязать остальных участников долевой собственности выплатить ему компенсацию2. С получением компенсации собственник утрачивает право на долю в общем имуществе (п. 5 ст. 252 ГК).

При выделении земельного участка в счет «земельной доли» действуют установленные законом требования в отношении его размера и местоположения, а также правило о выплате денежной ком пенсации остающимся сособственникам в случае, если рыночная стоимость расчетной единицы площади такого участка превысит аналогичный показатель оставшегося после выдела земельного массива (п. 1 ст.

13 Закона об обороте земель сельхозназначения). Кроме того, оставшиеся сособственники вправе возражать против выдела конкретного земельного участка, а также его местоположения или размера причитающейся им компенсации. Такие споры разрешаются судом.

1. Понятие права общей совместной собственности Общая совместная (бездолевая) собственность представляет собой отношения по принадлежности одновременно нескольким лицам составляющего единое целое имущества, в праве на которое их доли заранее не определены. В отличие от общей долевой собственности данный вид общей собственности возникает лишь как исключение, прямо предусмотренное законом.

Право общей совместной собственности — это право нескольких лиц сообща по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим им имуществом, составляющим единое целое, без определения их долей в праве на него.

Участники совместной собственности сообща владеют и пользуются общим имуществом, если иное не предусмотрено соглашением между ними (п. 1 ст. 253 ГК), в частности, о том, что конкретными объектами (частями) общего имущества, например автомобилем, пользуется лишь один из сособственников (супругов), или о том, что лишь определенные сособственники (члены крестьянского хозяйства) вправе пользоваться находящимся в их общей собственности рабочим или продуктивным скотом.

Распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности, осуществляется по согласию всех участников, которое предполагается (презюмируется) независимо от того, кем из участников совершается сделка по распоряжению имуществом (п. 2 ст. 253 ГК). Каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из их общего соглашения (в этих случаях совершение сделок обычно возлагается на одного из участников, например на главу крестьянского (фермерского) хозяйства). При этом одновременно предполагается, что каждый из таких сособственников, находясь в семейных, лично доверительных отношениях с другими сособственниками, совершает сделку с учетом общих, а не только личных интересов. Это важно для контрагентов, участвующих в сделках по поводу общего имущества, поскольку они не обязаны проверять согласие других сособственников на совершение конкретной сделки.

Поэтому и оспаривание сделки по распоряжению общим имуществом, совершенной одним из участников совместной собственности, другими ее участниками по мотивам отсутствия их согласия допускается только при доказанности того, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом, т.е. действовала недобросовестно (например, при продаже или дарении определенного имущества другу семьи в период возбуждения дела о расторжении брака). Если же речь идет о сделке, требующей нотариальной формы или государственной регистрации, согласие сособственника должно быть удостоверено нотариально (ср. п. 3 ст. 35 СК).

Особенностью отношений совместной собственности является лично доверительный характер взаимоотношений участников, делающий их юридически незаменимыми. В силу невозможности замены участника этих отношений здесь невозможно и отчуждение его «доли участия», в том числе с использованием конструкции преимущественного права ее покупки. При появлении новых сособственников между ними складываются и новые, иные отношения совместной собственности.

Поскольку речь идет о бездолевой собственности, раздел общего имущества между участниками совместной собственности, а также выдел доли одного из них может быть осуществлен лишь после предварительного определения доли каждого из участников в праве на общее имущество. Однако это не превращает рассматриваемые отношения в долевую собственность, ибо доли определяются лишь на случай раздела или выдела, т.е. прекращения совместной собственности (кроме выдела из имущества крестьянского (фермерского) хозяйства, насчитывающего более двух участников, где совместная собственность сохраняется для остающихся членов)1.

При разделе общего имущества и выделе из него доли, если иное не предусмотрено законом или соглашением участников, их доли признаются равными (п. 2 ст. 254 ГК; п. 1 ст. 39 СК). Однако семейное законодательство предусматривает возможность отступления от начал равенства при разделе супружеского имущества с учетом интересов несовершеннолетних детей (остающихся с одним из бывших супругов), а также исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности в случаях, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи (п. 2 ст. 39 СК). На практике это исключение давно превратилось в общее правило.

Основания и порядок раздела находящегося в совместной собственности общего имущества и выдела из него доли определяются по изложенным ранее правилам раздела имущества, находящегося в долевой собственности, и выдела из него доли (ст. 252 ГК). Но денежная или иная компенсация доли выходящего сособственника, допускаемая в отношениях долевой собственности только как исключение, в отношениях совместной собственности, в частности при разделе супружеского имущества, может применяться гораздо более широко (абз. 2 п. 3 ст. 38 СК). Участник, выделяющийся из крестьянского (фермерского) хозяйства, вообще вправе претендовать только на получение от оставшихся участников денежной компенсации соразмерно его доле (п. 2 ст. 258 ГК) и не вправе получить в натуре часть «средств производства» этого хозяйства, что призвано способствовать сохранению последнего.

2. Право общей совместной собственности супругов Необходимым предварительным условием возникновения совместной собственности супругов является регистрация брака. Семейные отношения без государственной регистрации брака не влекут возникновения общей совместной собственности. Спор о разделе совместно нажитого в этом случае имущества разрешается по правилам об общей долевой собственности.

Все нажитое супругами во время зарегистрированного брака имущество, за некоторыми ис ключениями, относится к их совместной собственности независимо от того, кем из них и за чей счет имущество было приобретено, создано, на чье имя оформлено. Тем самым введена законная презумпция совместного (бездолевого) характера супружеского имущества (п. 1 ст. 256 ГК; п. 1 ст. 33 СК). При этом следует учесть, что раздел общего имущества супругов допускается и при сохранении их брака, а также может касаться лишь определенной части этого имущества. В таком случае имущество, нажитое супругами в дальнейшем, а также часть общего имущества, которая не была разделена между ними, составляют их совместную собственность (п. 6 ст. 38 СК).

Однако договором между супругами может быть установлен иной режим этого имущества. Брачный договор может предусматривать режим долевой, совместной или раздельной собственности (в любых сочетаниях), причем как всего имущества супругов, так и его отдельных видов или имущества каждого (или одного) из супругов (например, недвижимости или ценных бумаг), а также касаться как имеющегося у них имущества, так и имущества, которое они смогут приобрести в будущем (п. 1 ст. 42 СК).

Не всякое принадлежащее супругам имущество предполагается их общей совместной собственностью.

К ней не относится:

• во первых, имущество, принадлежавшее супругам до вступления в брак;

• во вторых, имущество, полученное в дар или в порядке наследования одним из супругов во время брака;

• в третьих, вещи индивидуального пользования (например, одежда и обувь), даже приобретенные в период брака за счет общих средств (за исключением драгоценностей и других предметов роскоши, признаваемых объектами совместной собственности независимо от того, кто из супругов ими пользовался).

Такое имущество составляет их раздельную собственность (п. 2 ст. 256 ГК; ст. 36 СК). Имущество, принадлежащее одному из супругов (например, приобретенный до брака жилой дом или дача), может быть признано их совместной собственностью, если в течение брака за счет общего имущества супругов или личного имущества другого супруга были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость этого имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и т.п.). Но и это правило не применяется, если договором между супругами сохранена раздельность их имущества.

Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляется по их обоюдному согласию. При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга (п. 2 ст. 35 СК).

Общее имущество супругов может быть объектом взыскания кредиторов лишь по общим обязательствам супругов. По обязательствам одного из супругов его кредиторы могут обратить взыскание на общее имущество только в случае, если судом будет установлено, что все, полученное по обязательствам этого супруга, было использовано на нужды семьи либо общее имущество супругов было приобретено или увеличено за счет средств, полученных одним из супругов преступным путем (п. 2 ст. 45 СК).

В остальных случаях общее имущество супругов не может быть объектом взыскания кредиторов одного из них по его личным долгам. По обязательствам одного из супругов взыскание должно быть обращено прежде всего на имущество, находящееся в его единоличной собственности. Лишь при его недостаточности кредиторы могут потребовать выдела из общего имущества супругов доли супруга долж ника, которая причиталась бы ему при разделе этого имущества (п. 3 ст. 256 ГК; п. 1 ст. 45 СК), т.е.

осуществления раздела супружеского имущества, влекущего прекращение совместной собственности.

При этом кредиторы одного из супругов могут столкнуться, например, с тем, что брачным контрактом супругов установлен режим долевой собственности их общего имущества, при котором другому супругу принадлежит заведомо большая часть такого имущества. Поэтому супруги обязаны уведомлять своих кредиторов о заключении, а также об изменении и расторжении брачного договора под страхом ответственности по своим личным обязательствам независимо от его содержания (п. 1 ст. 46 СК), т.е., в частности, независимо от размера предусмотренных им долей в праве на общее имущество (которые в этом случае можно предполагать равными).

Отношения общей совместной собственности супругов прекращаются также с расторжением брака, что влечет за собой и раздел общего совместного имущества. При этом общие долги супругов распределяются между ними пропорционально присужденным им долям (п. 3 ст. 39 СК).

Смерть одного из супругов тоже влечет прекращение общей совместной собственности. К его наследникам переходит как имущество, принадлежавшее лично умершему, так и его доля в общей совместной собственности, которая определяется по изложенным выше правилам.

В случае признания брака недействительным и спора о разделе имущества, нажитого супругами совместно в период от регистрации брака до момента признания его недействительным, применяются правила об общей долевой собственности. Однако суд вправе признать за супругом, права которого нарушены заключением такого брака (добросовестным супругом), право на раздел имущества по правилам об общей совместной собственности (п. 4 ст. 30 СК).

3. Право общей совместной собственности членов крестьянского (фермерского) хозяйства Имущество крестьянского (фермерского) хозяйства принадлежит его членам на праве совместной собственности, если договором между ними не установлено иное (п. 1 ст. 257 ГК)1. В отличие от ранее действовавшего порядка закон устанавливает здесь презумпцию совместной, а не долевой собственности, что в большей мере отвечает сути этого хозяйства как семейно трудовой общности граждан, которые, подобно супругам, находятся в лично доверительных отношениях друг с другом. При наличии долевой собственности участников фермерского хозяйства их доли также определяются их соглашением, а при его отсутствии признаются равными.

Предварительным условием возникновения совместной собственности фермерского хозяйства является его создание. Оно возникает на основе специального соглашения участников и подлежит государственной регистрации в порядке, установленном для индивидуальных предпринимателей, с момента которой и считается созданным.

В совместной собственности членов крестьянского (фермерского) хозяйства находятся земельный участок, насаждения, хозяйственные и иные постройки, мелиоративные и другие сооружения, продуктивный и рабочий скот, птица, сельскохозяйственная и иная техника и оборудование, транспортные средства, инвентарь и другое имущество, приобретенное для хозяйства на общие средства его членов. Плоды, продукция и доходы, полученные в результате деятельности крестьянского (фермерского) хозяйства, также являются общим имуществом его членов и используются по соглашению между ними (п. 3 ст. 257 ГК).

Иное имущество непроизводственного характера (жилой дом, предметы потребления, домашней обстановки и обихода и т.п.) составляет объект общей (или раздельной) собственности супругов либо объект собственности отдельных участников фермерского хозяйства. Таким образом, в фермерском хозяйстве могут сосуществовать различные виды общей собственности, что требует различать объекты, составляющие:

2) общее имущество супругов, одновременно являющихся участниками фермерского хозяйства (п. 2 ст. 33, п. 2 ст.

3) личное имущество отдельных участников хозяйства, включая личное имущество каждого из супругов (ст. 36 СК).

Владение и пользование общим имуществом осуществляется членами крестьянского (фермерского) хозяйства сообща, в порядке, определенном их общим соглашением. Им же определяется и порядок распоряжения общим имуществом, которое в интересах всего хозяйства обычно осуществляет его глава.

Поэтому и сделки в интересах хозяйства совершаются его главой, причем закон презюмирует, что заключенные им сделки совершены именно в общих интересах хозяйства (ст. 8 Закона о КФХ).

Кредиторы по таким сделкам обращают взыскание на общее имущество хозяйства (если, разумеется, из обстоятельств не вытекает, что сделка совершена в личных интересах главы хозяйства). Другие участники фермерского хозяйства отвечают по своим обязательствам личным имуществом (если только сделка не совершена в интересах хозяйства), а также своей потенциальной долей в имуществе хозяйства.

С целью сохранения фермерских хозяйств закон не предусматривает для их членов возможности требовать выдела имущества при выходе из такого хозяйства, устанавливая положение о том, что находящиеся в общей собственности членов фермерского хозяйства земельный участок и средства производства при выходе одного из участников разделу не подлежат. Выделяющийся участник вправе претендовать лишь на получение от оставшихся участников денежной компенсации, соразмерной его доле (п. 2 ст. 258 ГК; ст. 9 Закона о КФХ).

Право общей совместной собственности крестьянского (фермерского) хозяйства прекращается с прекращением его деятельности в случаях, перечисленных в ст. 21 Закона о КФХ, в том числе в связи с выходом из него всех его членов. При прекращении деятельности фермерского хозяйства его имущество подлежит разделу по общим правилам ГК, предусмотренным для раздела имущества, находящегося в совместной или в долевой собственности (ст. 258 ГК; п. 4 ст. 9 Закона о КФХ). При разделе имущества крестьянского (фермерского) хозяйства или выходе из хозяйства одного из его членов доли членов крестьянского (фермерского) хозяйства в праве общей собственности на имущество хозяйства признаются равными, если соглашением между ними не установлено иное.

Если в составе фермерского хозяйства находятся супруги, то их право на общее имущество хозяйства определяется правилами о совместной собственности такого хозяйства, а не о совместной собственности супругов (п. 2 ст. 33 СК). Но имущество, приобретенное находящимися в составе фермерского хозяйства супругами за счет доходов от участия в нем, относится уже к совместной собственности супругов (п. 2 ст.

34 СК), а не к общей собственности участников хозяйства (если только речь не идет об объектах производственного назначения, приобретенных супругами для нужд своего хозяйства). Эти обстоятельства необходимо учитывать при разделе имущества фермерского хозяйства.

Зимилева М.В. Общая собственность в советском гражданском праве // Уч. зап. ВИЮН. Вып. 2. М., 1941.

Мананкова Р.П. Правоотношения общей долевой собственности граждан по советскому законодательству. Томск, 1977.

Маркова М.Г. Понятие и содержание права общей собственности // Очерки по гражданскому праву. Л., 1957.

Скловский К.И. Применение законодательства о собственности и владении. Практические вопросы. М., 2004.

Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. Учебно практическое пособие. М., 1999.

Тагайназаров Ш. Общая долевая собственность в советском гражданском праве. Душанбе, 1966.

См.: Мисник Н.Н. Правовая природа обшей собственности // Правоведение. 1993. № 1. С. 33.

См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный). 2 е изд. / Отв. ред. О.Н.

Садиков. М., 2002. С. 556 (автор комментария — Ю.К. Толстой).

1 Нельзя поэтому согласиться с мнением о том, что доля в праве общей собственности «является одновременно и вещным правом (правом собственности), и имеет некоторые черты права относительного, предоставляющего определенные права и создавая обязанности в отношениях с иными участниками» (Скловский К.И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении. С. 221). Такие права и обязанности создают соглашения сособственников либо заменяющие их судебные решения, а не сами по себе их доли в праве общей собственности, подчиняющиеся, как там же справедливо отмечает упомянутый автор, режиму вещных, а не обязательственных прав.

2 См. гл. 63 т. IV настоящего учебника.

3 О различных точках зрения по этому вопросу см.: Каськ П.П. Понятие и виды отношений общей собственности // Уч. зап.

Тартусского ун та. Вып. 452. Тарту, 1978. С. 18 и сл. Так, предлагалось рассматривать долю как соответствующую часть ценности (стоимости) общего имущества, без учета того, что эта условная величина сама по себе вообще не может являться объектом общей собственности.

1 Ср.: пп. «б» п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 10 июня 1980 г. № 4 «О некоторых вопросах, возникших в практике рассмотрения судами споров о выделе доли собственнику и определении порядка пользования домом, принадлежащим гражданам на праве общей собственности» // БВС РСФСР. 1980. № 9. С. 5; БВС РФ. 1994. № 3; 1997. № 1.

2 Косвенным свидетельством этого стала неудачная законодательная попытка предоставления совместно проживающим гражданам права приватизировать занимаемые ими жилые помещения в совместную собственность (причем не только супругов, но и других членов семьи), породившая практически неразрешимые споры о выделе соответствующих долей в натуре, которая теперь исключена действующим законодательством (ср. ст. 2 Закона о приватизации жилищного фонда 1991 г. и ст. 2 Федерального закона от 15 мая 2001 г. № 54 ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 21. Ст. 2063).

3 К сожалению, законодательство не всегда последовательно придерживается названных подходов. Так, согласно п. 2 ст. Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» (СЗ РФ. 1998. № 16. Ст.

1801; 2000. № 48. Ст. 4632; 2002. № 12. Ст. 1093) имущество общего пользования, приобретенное «некоммерческим товариществом»

(одной из разновидностей таких «объединений») за счет целевых взносов его участников, почему то становится объектом собственности его членов, а не товарищества в целом. Не менее трудно понять, по каким соображениям эта собственность объявлена совместной, а не долевой, и каким образом следует осуществлять государственную регистрацию сделки с находящимся в совместной собственности участников такого товарищества «земельным участком и недвижимым имуществом» (ср. п. 1 ст. названного закона). Объяснение можно видеть лишь в том, что тогдашний законодатель вряд ли ясно представлял себе различие между долевой и совместной собственностью: ведь еще ст. 3 ранее действовавшего Закона о приватизации государственного имущества 1997 г. говорила о «совместной собственности» граждан и публично правовых образований и (или) юридических лиц.

1 Данное обстоятельство в современной литературе удачно подметил и обосновал К.И. Скловский (см.: Скловский К.И. Указ. соч.

С. 223–224).

1 См.: Пособие по совершению сделок с земельными долями. М., 1999. С. 26, что прямо указывало на понимание такой «доли»

как права на часть некоего имущества («общего массива сельскохозяйственных земель»), а не как доли в праве на все общее имущество (ср.: Аграрное право / Под ред. Г.Е. Быстрова, М.И. Козыря. М., 1998. С. 97, 238–240. Авторы соответствующих разделов — Б.Д. Клюкин и Г.В. Чубуков).

2 См. ст. 15 и п. 2 ст. 16 Закона об обороте земель сельхозназначения.

1 См. п. 20 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Вестник ВАС РФ. 1998. № 10.

Подробнее см. гл. 23 настоящего тома учебника.

1 См.: Мананкова Р.П. Правоотношения общей долевой собственности граждан по советскому законодательству. Томск, 1977.

С. 30–32; Советское гражданское право. Т. 1. М., 1985. С. 382.

1 См. абз. 5 п. 36 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

2 Данное правило возникло в судебной практике по разрешению споров о выделе доли в праве собственности на жилой дом (см.

абз. 2 и 3 п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 10 июня 1980 г. № 4) и в настоящее время продолжает применяться ею уже на основании прямого указания абз. 2 п. 4 ст. 252 ГК (см. абз. 2–4 п. 36 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8).

1 Более точными следует поэтому признать правила п. 3 ст. 38 и ст. 39 СК, говорящие об определении долей не в праве, а непосредственно в общем имуществе супругов, являющемся предметом раздела (совпадающего здесь с выделом). Ведь в момент раздела право общей собственности прекращается, и доли можно определить только в имуществе, а до этого момента данное право является бездолевым по прямому указанию закона.

1 См. также п. 3 ст. 6 Федерального закона от 11 июня 2003 г. № 74 ФЗ «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» // СЗ РФ.

2003. № 24. Ст. 2249 (далее — Закон о КФХ).

1. Ограниченное вещное право как право на чужую вещь Категория вещных прав, как уже отмечалось, включает не только право собственности, но и иные (ограниченные) вещные права. Эти последние обладают всеми признаками вещных прав (см. § 1 гл. настоящего тома учебника), составляя их разновидность. Следовательно, право собственности на вещь яв ляется наиболее широким по содержанию, но не единственным вещным правом.

В отличие от права собственности ограниченное вещное право представляет собой право на чужую вещь (jura in re aliena), уже присвоенную другим лицом — собственником. Классическим примером данного права являются сервитуты — права пользования чужой недвижимой вещью в определенном, строго ограниченном отношении, например право прохода или проезда через чужой земельный участок.

Понятие «право на чужую вещь» само по себе не вполне точно, ибо, формально говоря, оно охватывает права любого титульного (законного) владельца вещи, не являющегося ее собственником, в том числе обязательственные права арендатора, хранителя, перевозчика, доверительного управляющего и т.д. Целесообразнее использовать более точный термин, пришедший к нам из германской цивилистики, — «ограниченные вещные права».

Ограниченные вещные права, подобно праву собственности, предоставляют управомоченным лицам непосредственное, хотя и строго ограниченное господство над чужим имуществом, а не над поведением другого (обязанного) лица. Иначе говоря, реализация вещного права не зависит от действий других лиц. В этом состоит его принципиальное отличие от обязательственных прав, в том числе имеющих объектом индивидуально определенные вещи. Например, арендатор чужой вещи сможет воспользоваться ею только по воле арендодателя, тогда как залогодержатель вправе даже реализовать чужую (заложенную) вещь независимо от воли ее собственника залогодателя.

Ограниченные вещные права имеют тот же самый объект (индивидуально определенную вещь), что и правомочия собственника. Поэтому они ограничивают и тем самым как бы «сжимают» права соб ственника на его вещь: последний обычно лишается возможностей свободного пользования своей вещью, но, как правило, сохраняет возможности распоряжения ею, например ее продажи. С этой точки зрения наличие ограниченных вещных прав на имущество является известным ограничением правомочий собственника. Более того, субъекты этих прав могут прибегать к их правовой защите от неправомерных посягательств любых третьих лиц, включая и собственника вещи. При прекращении ограниченных вещных прав право собственности «восстанавливается» в первоначальном объеме без каких либо дополнительных условий, в чем проявляется, как говорили еще дореволюционные юристы, «эластич ность», упругость права собственности1.

Важно также иметь в виду, что ограниченные вещные права в европейских континентальных правопорядках возникли и развились в связи с необходимостью юридически обеспечить экономически необходимое участие несобственников в использовании уже присвоенной собственниками чужой недви жимости, главным образом — земельных участков2. Ведь количество пригодной для использования земли самой природой ограничено, относительно невелико, тогда как для ведения хозяйственной и иной деятельности земля необходима многим лицам, не являющимся собственниками земельных участков (что и влечет объективно обусловленные публичными интересами ограничения правомочий их собственников). Поэтому почти все ограниченные вещные права (за исключением прав залога и удержа ния) имеют объектом недвижимое имущество (вещи), в то время как объектом права собственности являются и движимые вещи.

2. Признаки и определение ограниченного вещного права Предоставляемые ограниченными вещными правами возможности всегда ограничены по содержанию в сравнении с правомочиями собственника, являются гораздо более узкими (в частности, в большинстве случаев исключают возможность отчуждения имущества без согласия собственника), что составляет первый из их признаков.

Вместе с тем сопоставление содержания прав собственника и рассматриваемых прав свидетельствует об их производности, зависимости от права собственности как основного вещного права. Ограниченные вещные права не могут существовать «самостоятельно», в отрыве от прав собственности, помимо них.

Поэтому при отсутствии или прекращении права собственности на вещь невозможно установить или сохранить на нее ограниченное вещное право (например, в отношении бесхозяйного имущества). Данное важное свойство ограниченных вещных прав составляет их второй признак.

Из этого становится очевидной невозможность появления какого либо ограниченного вещного права в отношении вещи, имеющей только фактического владельца, который добросовестно, открыто и непрерывно владеет ею до истечения срока приобретательной давности (п. 1 ст. 234 ГК). Такой владелец даже при наличии вещно правовой защиты факта своего владения не только не приравнивается к собственнику, но в силу изложенного выше не может быть признан и субъектом ограниченного вещного права1.

Ограниченные вещные права ограничивают и тем самым как бы обременяют право собственности (иногда об этом не очень точно говорят как об «обременениях» конкретной вещи, например земельного участка)1. Данные обременения сохраняются и при смене собственника «обремененной вещи», ибо ограниченное вещное право в таких ситуациях обычно не прекращает своего действия (ограничения права собственности): например, отчуждение обремененной рентой недвижимости в соответствии с п. 1 ст. ГК влечет переход обязательств плательщика ренты на приобретателя такого имущества.

В результате важной юридической особенностью ограниченных вещных прав становится их сохранение даже в случае смены собственника соответствующей вещи. Иначе говоря, эти права, как бы обременяя вещь, всегда следуют за ней (точнее, за правом собственности на соответствующую вещь), а не за ее собственником. Такое право следования является третьим характерным признаком ограниченных вещных прав.

Однако перечисленные признаки не всегда дают возможность четко разграничить вещные и обязательственные права. Так, права арендатора чужого имущества на первый взгляд отвечают большинству указанных выше признаков вещных прав. Они дают возможность не только владеть и пользоваться, но в определенных случаях и границах даже распоряжаться арендованным имуществом, тем самым обеспечивая арендатору известное хозяйственное господство над чужой вещью. Они не прекращаются в связи с изменением собственника арендодателя, следуя за арендованной вещью, и защищаются от любых лиц как права титульного владельца.

Вместе с тем права арендатора, конечно, носят обязательственно правовой, а не вещный характер (хотя споры об их юридической природе велись еще в дореволюционной российской литературе). Дело в том, что они всегда возникают в силу договора с собственником арендуемого имущества, и их содержание, включая и различные возможности распоряжения арендованным имуществом вплоть до его отчуждения, определяется исключительно условиями конкретного арендного договора. В соответствии с ними объем прав арендатора всякий раз может быть различным (например, включая или, наоборот, исключая для него возможности распоряжения арендованным имуществом), и потому их невозможно заранее точно определить. В связи с этим в обязательственных отношениях, в большинстве случае возникающих на основе договора, участники, как правило, вольны в определении их содержания и условий, включая даже установление условий таких сделок, которые вообще не определены законом, но не противоречат ему (что делает бессмысленным установление в законе закрытого, исчерпывающего перечня отдельных видов дого воров).

Для ограниченных вещных прав такое положение исключено: их характер и содержание определяются непосредственно законом, а не договором с собственником, тем более что их возникновение может происходить и помимо его воли. Закон сам устанавливает все их разновидности и определяет состав ляющие их конкретные правомочия (содержание) исчерпывающим образом (numerus clausus). Данное обстоятельство составляет четвертый важнейший признак ограниченных вещных прав (которым нередко пренебрегают многие отечественные исследователи1).

Ведь ограниченные вещные права, будучи необходимым и полезным гражданско правовым институтом, одновременно несут в себе опасность для права собственности: нередко они существенно связывают, обременяют собственника, ограничивая его хозяйственное господство над вещью на весьма длительный, иногда на неограниченный срок. Как указывал И.А. Покровский, «истинной ценой, которою покупается каждое подобное ограниченное право на чужую вещь, является урезанное, морально и экономически подорванное право собственности». Поэтому такие права допускаются законом лишь при наличии особых оснований, причем он сам, непосредственно определяет и их виды, и их конкретное содержание, тогда как «частная автономия может проявлять себя только в выборе их»1.

В германской цивилистике, наиболее последовательно закрепившей и использующей классические основы пандектного учения об ограниченных вещных правах, обычно подчеркивается и другая сторона дела: в силу своего абсолютного характера такие права действуют в отношении всех третьих лиц и должны соблюдаться ими, а для этого требуется осведомленность о содержании и видах указанных прав2.

Участники имущественного оборота вправе также заранее точно знать, с чем они имеют дело, в частности, при приобретении «обремененной» вещи. Поэтому здесь прямо запрещено изменять договором содержание ограниченных вещных прав или создавать их новые разновидности, неизвестные закону.

Более того, одним из важных принципов вещного права здесь считается «принцип публичности»

(Publizitaetsgrundsatz)3, из которого вытекает обязательность государственной регистрации ограниченных вещных прав (путем соответствующих записей о них в поземельной книге, поскольку дело обычно касается прав на недвижимое имущество). И у нас в силу п. 1 ст. 131 ГК вещные права на недвижимые вещи, а также их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре, данные которого доступны всем третьим лицам. В сравнительно редких случаях возникновения ограниченных вещных прав на движимые вещи (залог) реализация «принципа публичности» приобретает другие формы: например, специальный (технический) учет или регистрация некоторых вещей; наложение на оставленную у залогодателя вещь печати залогодержателя либо иных знаков, свидетельствующих о ее залоге (ср. п. 2 ст. 338 ГК)4, и т.п. Это обстоятельство также следует считать важным (пятым по счету) юридическим признаком ограниченных вещных прав.

Таким образом, под ограниченным вещным правом следует понимать зарегистрированное в установленном законом порядке абсолютное гражданское право в том или ином ограниченном, точно определенном законом отношении использовать чужое, как правило, недвижимое имущество в своих интересах без посредства его собственника (в том числе и помимо его воли).

3. Классификация ограниченных вещных прав Традиционно выделяется три основные группы таких прав:

• во первых, права пользования чужими вещами (например, известные со времен римского права сервитуты, эмфитевзис, суперфиций, т.е. право застройки чужого земельного участка);

• во вторых, права на получение известной ценности из чужой вещи (например, залоговое право или право на получение ренты за счет стоимости недвижимой вещи);

• в третьих, права на приобретение известной вещи (например, преимущественное право покупки недвижимой вещи или доли в праве на нее)1.

К сожалению, отечественная цивилистика по указанным ранее причинам более полувека назад была вынуждена отойти от этих классических подходов и в настоящее время (в действующей кодификации гражданского права) пока лишь пытается возродить их. При этом, с одной стороны, появились искусственно созданные для нужд огосударствленной экономики ограниченные вещные права «оперативного управления» и «хозяйственного ведения», не имеющие аналогов в развитых правопорядках и не соответствующие традиционным цивилистическим воззрениям. С другой стороны, ряд известных ранее ограниченных вещных прав оказался просто забытым в этом качестве (например, преимущественное право покупки недвижимости или обременение ее рентой) либо невостребованным из за неразвитости оборота недвижимости, особенно — земельных участков и прав на них (например, право застройки и узуфрукт), а залог стал рассматриваться законом лишь как способ обеспечения надлежащего исполнения обязательств, что дало основания подвергать сомнению его вещную природу.

В связи с этим «набор» ограниченных вещных прав и их система в современном российском гражданском праве не совпадают с традиционной систематизацией. Из указанных выше трех групп таких прав отечественному правопорядку пока бесспорно известна лишь первая. Поэтому и систематизация данных прав проводится внутри этой группы по иным, нежели классические, принципам. Ее основным критерием стали не содержание, а объекты рассматриваемых прав.

С этой точки зрения можно выделить четыре группы ограниченных вещных прав:

1) права по использованию чужих земельных участков и других природных ресурсов (земельные, водные, лесные и градостроительные сервитуты, а также права пожизненного наследуемого владения и постоянного бессрочного пользования);

2) права по использованию чужих жилых помещений (право пользования жилым помещением члена семьи его собственника, право пользования жильем по договору пожизненного содержания с иждивением или в силу завещательного отказа);

3) «обеспечительные» права — залог (включая залог недвижимости — ипотеку) и удержание (вещная природа которых оспаривается в современной отечественной литературе);

4) права на «хозяйствование с имуществом собственника» («хозяйственное ведение» и «оперативное управление»), объектом которых являются имущественные комплексы унитарных предприятий и учреж дений (причем недвижимостью абз. 2 п. 1 ст. 132 ГК признает лишь предприятие).

При этом ГК в п. 1 ст. 216 в качестве ограниченных вещных прав прямо называет лишь некоторые из этих групп. В действительности ими, однако, не исчерпываются предусмотренные как Гражданским кодексом, так и другими законами иные вещные права. Другое дело, что эти законы, в особенности Зе мельный и другие природоресурсные кодексы, будучи по своей юридической природе актами публичного, а не частного (гражданского) права, тем не менее вмешиваются в регулирование не входящих в их предмет отношений, нередко искажая традиционные цивилистические конструкции. Данное положение следует отнести к издержкам формирования нового российского законодательства.

Вместе с тем перечень ограниченных вещных прав остается прямо предусмотренным законом и в этом смысле продолжает быть исчерпывающим. Никаких иных вещных прав, кроме прямо установленных, законодательство не допускает, и создать их или изменить их содержание в результате соглашения (договора) участников имущественного оборота невозможно. Тем самым можно сказать, что и в отечественном правопорядке действует важнейший для юридической характеристики ограниченных вещ ных прав принцип «numerus clausus» (исчерпывающий перечень) их видов и содержания.

Иное дело, что по мере развития законодательства этот перечень может изменяться и дополняться.

Так, преимущественное право покупки недвижимой вещи или доли в праве собственности на нее при придании ему законом свойств права следования вполне может быть квалифицировано как ограниченное вещное право1. В этом же качестве может быть рассмотрено и право получателя ренты, обременяющей не движимость2, а также право покупателя предприятия (имущественного комплекса) распоряжаться приобретенным имуществом еще до его полной оплаты или до государственной регистрации данной сделки «в той мере, в какой это необходимо для целей, для которых предприятие было приобретено» (п. ст. 564 ГК)1.

1. Сервитуты Это классическая группа ограниченных вещных прав, ряд из которых имеет уже многовековую историю. К ним прежде всего относятся сервитуты (сервитутные права), которые чаще всего могут иметь объектом (обременять в том или ином отношении) земельные участки, например, путем предоставления субъекту такого права возможности прохода или проезда через чужой земельный участок и т.п.

Так, при обращении залогодержателем взыскания на заложенный земельный участок может оказаться, что на нем расположено здание или сооружение залогодателя, не находившееся в залоге. В этом случае залогодатель получает сервитут на ту часть земельного участка, которая необходима ему для использования оставшегося у него здания или сооружения в соответствии с их назначением2. Сервитутные права в отношении земельного участка могут возникать и у арендаторов находящихся на них зданий и со оружений на срок действия договора аренды (ст. 652, 653 ГК). Все эти сервитуты называются земельными, а их правовой режим наряду с гражданским определяется также земельным законодательством (ср. ст. ГК и ст. 23 ЗК).

Сервитуты могут иметь объектом и другие виды недвижимости, «ограниченное пользование которыми необходимо вне связи с пользованием земельным участком» (ст. 277 ГК), например право использования подсобных помещений и лестничных площадок здания. Сервитут может устанавливаться для прокладки и эксплуатации линий электропередачи, связи и трубопроводов, обеспечения водоснабжения и мелиорации (п. 1 ст. 274 ГК), а также для строительства, реконструкции, ремонта и эксплуатации зданий, строений, сооружений, объектов инженерной и транспортной инфраструктуры, работ по устройству подпорных стен и ремонту общих стен и др. (п. 3 ст. 64 Градостроительного кодекса). В этой связи законодательство говорит о строительных сервитутах1.

Природоресурсное законодательство закрепляет не только земельные, но также водные и лесные сервитуты. Водные сервитуты в виде прав на забор воды, водопой скота, осуществление паромных и лодочных переправ через водные объекты по соглашению с их собственниками предусмотрены ст. 43–44 Водного кодекса РФ. Статьей 21 Лесного кодекса предусмотрены лесные сервитуты в виде ограниченных прав пользования участками леса2.

Сервитут обязывает собственника обремененной им недвижимости претерпевать определенные ограничения своих прав, но он не может выражаться в возможности требования от собственника «служебного» (обремененного) земельного участка или иного объекта недвижимости совершения каких либо положительных действий в пользу сервитуария (собственника господствующего земельного участка и т.п.). Вместе с тем он может состоять как в ограниченном праве пользования чужой недвижимостью («положительный сервитут»), так и в запрете совершения определенных действий собственником обремененной недвижимости («отрицательный сервитут»), например в запрете возведения на обремененном сервитутом земельном участке построек или сооружений определенного типа, высоты и т.п.

В нашем праве сервитуты обычно устанавливаются по договору с собственником обременяемой недвижимости (но по требованию заинтересованного лица они могут быть установлены судом в принудительном порядке); как правило, носят возмездный характер; могут быть как срочными, так и постоянными (п. 3, 5 ст. 274 ГК; п. 1, 4, 6 ст. 23 ЗК). Сервитуты как права на недвижимости подлежат государственной регистрации, только после которой они вступают в силу1.

Осуществление сервитута должно быть наименее обременительным для земельного участка или иной недвижимости, в отношении которой он установлен. Если в результате обременения сервитутом земельный участок не может использоваться собственником в соответствии с его назначением, последний вправе требовать по суду прекращения сервитута (п. 2 ст. 276 ГК). Поэтому сервитут не может полностью лишать собственника имеющихся у него возможностей, превращая его право собственности в jus nudum — «голое право».

В современном отечественном законодательстве появилась также категория «публичных сервитутов», внесенная в него актами приватизационного законодательства2 и широко используемая законами о земле и других природных ресурсах. Например, в соответствии со ст. 43 Водного кодекса «каждый может пользоваться водными объектами общего пользования», а согласно ч. 1 ст. 21 Лесного кодекса «граждане имеют право свободно пребывать в лесном фонде».

Таким образом, главную особенность этих «сервитутов» составляет отсутствие у них конкретных управомоченных лиц, в силу чего они и не могут стать субъективными вещными правами. Они устанавливаются по решению органов публичной власти в общественных и иных публичных интересах (а по правилам п. 2 ст. 23 ЗК — еще и «с учетом результатов общественных слушаний», что немыслимо для частноправового института). Ясно также, что в силу полной неопределенности круга правообладателей такой «сервитут» не может быть и зарегистрирован в качестве ограниченного вещного права3. В действительности «публичный сервитут» представляет собой не ограниченное вещное право, а общее ограничение права собственности (в том числе публичной) на конкретный объект недвижимости — земельный участок, участок лесного фонда или водный объект — и именно в этом качестве подлежит государственной регистрации.

2. Иные ограниченные вещные права по использованию чужих земельных участков Наряду с сервитутами закон устанавливает также ограниченное вещное право пожизненного наследуемого владения земельным участком, находящимся в публичной собственности, которое может принадлежать только гражданам (ст. 265 ГК; ст. 21 ЗК), а также право постоянного (бессрочного) поль зования такими земельными участками, субъектом которого могут быть как граждане, так и юридические лица (ст. 268 ГК; ст. 20 ЗК).

Правда, нормы Земельного кодекса не допускают появление таких ограниченных вещных прав после 30 октября 2001 г. (времени введения его в действие), но сохраняют те из них, которые возникли до этого момента1. В постоянное (бессрочное) пользование земельные участки теперь могут предоставляться лишь государственным и муниципальным учреждениям либо казенным предприятиям (п. 1 ст. 20 ЗК).

Право наследственного владения, известное еще римскому праву как эмфитевзис (по сути — бессрочная аренда), имело аналог в дореволюционном российском гражданском праве в виде чиншевого права2. Появление пожизненного наследуемого владения (как и постоянного (бессрочного) пользования) в современном российском праве стало известным компромиссом в весьма острых спорах о допустимости и границах частной собственности на землю.

Как право пожизненного наследуемого владения, так и право постоянного (бессрочного) пользования могли возникать только в отношении земельных участков, находившихся в государственной и муниципаль ной (публичной), но не в частной собственности (поскольку частная собственность на землю в то время почти отсутствовала). Этим они принципиально отличаются от своих исторических аналогов. Основанием их возникновения служит акт органа публичной власти.

Правда, согласно п. 1 ст. 271 ГК собственник здания, строения или сооружения, находящегося на чужом земельном участке, в силу этого обстоятельства также приобретает право постоянного пользования соответствующей частью такого участка, но и в этом случае речь пока обычно идет о земельном участке, находящемся в публичной собственности. Их появление возможно также при продаже недвижимости, находящейся на не принадлежащем отчуждателю земельном участке (п. 3 ст. 552 ГК), либо при продаже застроенного земельного участка с сохранением за отчуждателем права собственности на соответствующие строения (ст. 553 ГК).

По содержанию оба рассматриваемых права совпадают, различаясь в основном лишь субъектным составом. Они предоставляют своим субъектам возможности владеть и пользоваться земельным участком, находящимся в публичной собственности, в пределах, установленных законодательством и актом о предоставлении такого участка, включая возможность возведения на участке зданий, сооружений и других объектов недвижимости («право застройки»). При этом именно пользователь, а не собственник земельного участка, становится и собственником таких объектов (п. 2 ст. 266, п. 2 ст. 269 ГК), ибо в условиях господства государственной собственности на землю не может действовать классический принцип superficies solo cedit («строение следует за землей», т.е. всегда принадлежит собственнику земельного участка). С развитием земельной частной собственности этот принцип также постепенно начинает возрождаться (пп. 5 п. 1 ст. 1 ЗК).

В обоих случаях теперь не допускается распоряжение земельными участками, за исключением возможности передачи по наследству земельного участка, находящегося в пожизненном наследственном владении (п. 2 ст. 21, п. 4 ст. 20 ЗК). Ранее субъекты этих прав были лишены только возможностей отчуждения предоставленных им земельных участков, но могли сдавать их в аренду и в безвозмездное срочное пользование (п. 1 ст. 267, ст. 270 ГК). Вместе с тем граждане — владельцы и пользователи таких земельных участков вправе приобрести их в собственность, причем один раз — бесплатно (п. 5 ст. 20, п. ст. 21 ЗК), что является особым способом приватизации этого публичного имущества.

Право застройки чужого земельного участка (аналог римского суперфиция) заключается в возможности возведения на нем зданий, сооружений и других объектов недвижимости, становящихся при этом собственностью застройщика. В таком виде право застройки существовало у нас в условиях наличия исключительной собственности государства на землю до 1948 г. (ст. 71–84 ГК РСФСР 1922 г.).

Традиционно же суперфиций определяет также и содержание прав застройщика на возведенный им на чужом земельном участке объект недвижимости, поскольку в обычном правопорядке застройщик лишен возможности стать собственником в силу действия принципа superficies solo cedit. В настоящее время право застройки в качестве самостоятельного ограниченного вещного права в нашем законодательстве отсутствует, составляя лишь правомочие некоторых других вещных прав1, а иногда даже отождествляется со «строительным сервитутом» (п. 3 ст. 64 Градостроительного кодекса). В будущем однако возможно и его самостоятельное развитие в связи с развитием оборота земельных участков2.

3. Ограниченные вещные права по использованию чужих жилых помещений Ограниченные вещные права пользования жилыми помещениями по сути представляют собой разновидности также известного еще римскому праву узуфрукта, т.е. вещного права на получение выгод (в том числе плодов и доходов) от использования чужой недвижимой вещи при сохранении ее субстанции1. В отличие от сервитута узуфрукт предусматривает обязанность собственника обремененной им недвижимости совершать определенные действия в пользу управомоченного лица (узуфруктуария), например предоставлять ему вещь для использования, производить определенные выдачи или выплаты и т.п. Как особое вещное право узуфрукт неизвестен российскому законодательству, пока ограничившемуся закреплением его отдельных разновидностей применительно к жилым помещениям.

Во первых, речь идет о правах членов семьи собственника жилого помещения, предусмотренных ст. ГК. За данными гражданами закон признает «право пользования этим помещением на условиях, предусмотренных жилищным законодательством». Таким образом, удовлетворение ими своих жилищных потребностей не зависит от воли собственника жилья. При этом данное право пользования сохраняется за ними и при переходе права собственности на жилье к другому лицу (например, при продаже этого жилья как предмета залога, гарантировавшего банку ссудодателю погашение выданного им собственнику жилья кредита) (ср. п. 2 ст. 292 и п. 1 ст. 558 ГК).

Следовательно, при отчуждении гражданином собственником своего жилья без согласия совместно проживающих с ним членов его семьи они вправе продолжать пользование прежним помещением на законном основании и не могут быть выселены из него по требованию нового собственника. Более того, при наличии в числе членов семьи такого собственника несовершеннолетнего лица любое отчуждение жилья вообще допускается только с предварительного согласия органа опеки и попечительства (п. 4 ст. ГК). Закон здесь, по сути, ограничивает собственника недвижимости в праве распоряжения ею.

Кроме следования такого «права пользования жильем» за недвижимостью, характерного для вещного права, оно защищается законом от всяких посягательств любых лиц, включая и самого собственника жилого помещения (п. 3 ст. 292 ГК), а его содержание императивно определяется жилищными законами.

Все это не оставляет сомнений в его вещно правовом характере. Специфику этого института составляет теперь обязанность взрослых (дееспособных) членов семьи такого собственника солидарно с ним отвечать за выполнение обязательств по пользованию жилым помещением, включая обязательства по его оплате.

Во вторых, это право пожизненного пользования жилым помещением (жилым домом, его частью, квартирой и т.п.) или иным объектом недвижимости (земельным участком, дачей и т.д.), которое возникает у граждан на основании либо договора купли продажи недвижимости под условием пожизненного содержания с иждивением (п. 1 ст. 602 ГК), либо в силу завещательного отказа (п. 2 ст. ГК).

Содержание данного права определено законом, а не договором или завещательным отказом и заключается в возможности проживания в жилом помещении, принадлежащем другому лицу, т.е. в ограниченном (целевом) использовании чужого недвижимого имущества, исключающем для управомоченного лица какие либо возможности распоряжения этим имуществом. Это право сохраняется за управомоченными лицами (пользователями) независимо от возможной впоследствии смены собственника недвижимости и пользуется абсолютной защитой, в том числе и в отношении собственника.

Сказанное относится и к праву пожизненного пользования земельным участком или иным (кроме жилого помещения) объектом недвижимости.

Вместе с тем не следует относить к ограниченным вещным правам ни право члена жилищного или иного потребительского кооператива на квартиру, дачу или иной объект недвижимости, принадлежащий кооперативу до полной уплаты гражданином паевого взноса (ср. п. 4 ст. 218 ГК)1, ни право нанимателя жилого помещения по договору социального найма в домах государственного или муниципального жилищного фонда2. В первом случае речь идет не о вещных, а о корпоративных отношениях, основанных на членстве гражданина пайщика в соответствующем кооперативе. Во втором случае следует учесть, что ныне действующее жилищное законодательство уже не предоставляет нанимателям такого жилья того широкого объема правомочий и средств их защиты, который был у них ранее.

4. Обеспечительные вещные права Особую группу ограниченных вещных прав составляют вещные права, обеспечивающие надлежащее исполнение обязательств. К их числу относятся залоговое право и право удержания.

Объектом обоих названных прав могут являться как недвижимые, так и движимые вещи (а объектом залога — и некоторые имущественные права), а в их содержание входит возможность принудительной реализации соответствующих вещей помимо воли их собственника, т.е. прекращение самого основного вещного права — права собственности. Оба этих обстоятельства не имеют места в отношении других видов ограниченных вещных прав. Названные особенности залога (и весьма близкого к нему института удержания) обусловили давние, но не прекращающиеся до сих пор теоретические споры о его вещно правовой или обязательственно правовой природе1.

Залогодержателю принадлежит определенное непосредственно законом, а не соглашением сторон право удовлетворения своих требований из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами (п. 1 ст. 334 ГК). Это право обременяет предмет залога, следуя за ним вне зависимости от смены его собственника; более того, остающийся собственником залогодатель по общему правилу вправе распоряжаться предметом залога только с согласия залогодержателя (п. 2 ст. 346 ГК). Залогодержатель вправе также защищать свое право от всяких посягательств любых лиц, включая и собственника залогодателя, от которого залоговый кредитор при определенных условиях вправе даже истребовать заложенное имущество или добиваться устранения препятствий в осуществлении своих прав (ст. 347 ГК).

Все это говорит о вещно правовой природе залога.

Отмечая значительные особенности этого института, следует иметь в виду, что основное назначение залогового права, в отличие от других ограниченных вещных прав, изначально состояло не в обеспечении доступа к использованию чужого имущества, а в обеспечении потребности в кредите, возврат которого гарантирован вещью («реальный» кредит). Иначе говоря, залог по самой своей природе зависел от основного — обязательственного (кредитного) правоотношения, обеспечивая его. В дальнейшем, однако, потребности имущественного оборота расширили цели существования залогового права, оторвав его от обязательственного отношения и сделав самостоятельным институтом путем введения возможности «абстрактного обременения недвижимости, не находящегося в зависимости от обязательственного требования»1. Наше гражданское право до самого последнего времени не признавало таких возможностей и традиционно рассматривает залог в строго обеспечительном смысле2.

Разумеется, договор залога, подобно договору купли продажи, порождает не только вещные, но и ряд обязательственных отношений между залогодателем должником и залогодержателем кредитором (например, об условиях использования и хранения заложенного имущества, его страхования и т.д.).

Однако их наличие не превращает само залоговое право ни в «смешанное», «вещно обязательственное», ни тем более в чисто обязательственное, как нередко утверждается в современной отечественной ли тературе3. Оно остается абсолютным вещным правом, вполне отвечающим всем отмеченным ранее признакам ограниченных вещных прав. Такой взгляд на это право общепринят и в зарубежной европейской цивилистике.

Близок к залогу по своей юридической природе такой способ обеспечения надлежащего исполнения обязательств, как удержание вещи, следуемой передаче неисправному контрагенту по договору (ст. ГК). Права кредитора, удерживающего у себя вещь должника до исполнения последним соответствующих обязательств, аналогичны правам залогодержателя (ст. 360 ГК). Они также сохраняются при смене собственника вещи (т.е. включают в себя «право следования») и подлежат абсолютной правовой защите от вмешательства любых третьих лиц, включая собственника. Поэтому и право удержания представляет собой ограниченное вещное право1.

1. Особенности ограниченных вещных прав юридических лиц на хозяйствование с имуществом собственника К вещным правам юридических лиц на хозяйствование с имуществом собственника относятся право хозяйственного ведения и право оперативного управления, которые выражают специфику российского граж данского права и не имеют аналогов в развитых правопорядках. Пока они, однако, весьма распространены, ибо характеризуют имущественную обособленность унитарных предприятий и учреждений — достаточно часто встречающихся видов юридических лиц. Вместе с тем права хо зяйственного ведения и оперативного управления настолько своеобразны, что имеются достаточно серьезные сомнения в их вещно правовой природе, что обусловливает необходимость их особого рассмотрения.

Субъекты обычных ограниченных вещных прав — граждане и юридические лица, а в некоторых случаях и публично правовые образования — одновременно являются собственниками своего имущества, ибо невозможно участвовать в гражданских правоотношениях только на основе использования чужого имущества. Субъектами прав хозяйственного ведения и оперативного управления могут быть не любые субъекты гражданского права, а только юридические лица в форме унитарных предприятий и финансируемых собственником учреждений (ст. 113–115 и 120 ГК), которые ни при каких условиях не становятся собственниками своего имущества. Следовательно, эти права призваны оформить имущественную базу для самостоятельного участия в гражданских правоотношениях юридических лиц — несобственников, что не возможно в обычном, классическом имущественном обороте.