«МОЛОДЕЖЬ И НАУКА XXI ВЕКА Материалы XIII Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых Красноярск, 17 апреля 2012 г. В 4 томах Том 2 КРАСНОЯРСК 2012 2 ...»

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Красноярский государственный педагогический университет

им. В. П. Астафьева»

МОЛОДЕЖЬ И НАУКА

XXI ВЕКА

Материалы XIII Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых Красноярск, 17 апреля 2012 г.

В 4 томах Том 2 КРАСНОЯРСК 2012 2 ББК 74.4 М 75 Редакционная коллегия:

Битнер М.А., Валюх Е.П., Константинова М.В., Пихутина В.И. (отв. за выпуск), Рычкова Л.П., Уминова Н.В.

М 75 Молодежь и наук

а XXI века: материалы XIII Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. В 4 томах. Том 2. Красноярск, 17 апреля 2012 г. / отв. за выпуск В.И. Пихутина; ред. кол. Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева. – Красноярск, 2012. – 409 с.

Издание осуществлено в рамках реализации Программы стратегического развития КГПУ им. В.П. Астафьева 2011-ПР-217, поддерживаемой Министерством образования и науки РФ, проект №06/12 «Исследования проблем развития человека» на базе Гуманитарной технологической платформы (Инновационный человек), подпроект №06-5/12 «Свежий ветер»

© Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева, История

НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ И

АМЕРИКАНСКОЕ ПРИСУТСТВИЕ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ.

А.А. Авдюшкин Алтайская государственная академия образования им.В.М. Шукшина

Научный руководитель: Алейников М.В., к.и.н., доцент В статье, на основе изученных материалов СМИ, проанализирована ситуация в Центральной Азии, характеризующаяся активным проникновением США и НАТО в данный регион. Это, по мнению автора, представляет собой реальную угрозу национальной безопасности России и является проявлением стратегического соперничества мировых держав.

В последнее время российские политические аналитики обеспокоены планами США по созданию контртеррористических баз в Афганистане и расширению присутствия в Центральной Азии. Эти опасения, по нашему мнению, не лишены оснований. Центральная Азия вошла в сферу интересов США и НАТО.

Нельзя не согласиться с мнением А.И. Солженицына, который еще в апреле года, отвечая на вопросы газеты «Московские новости» заявил: «НАТО методически и настойчиво развивает свой военный аппарат – на восток Европы и в континентальный охват России с Юга. Тут и открытая материальная и идеологическая поддержка «цветных революций», парадоксальное внедрение Североатлантических интересов – в Центральную Азию» [Зараев 2006: 1]. Наиболее резкое изменение в балансе сил в регионе обусловлено возрастанием роли США после событий 11 сентября 2001 года.

Как заявил генеральный секретарь Североатлантического альянса Андерс Фог Расмуссен (Тбилиси, 30 сентября 2001 г.), «миротворческая операция НАТО в Афганистане вступает в решающую фазу. К 2014 году завершится передача властям Афганистана ответственности за осуществление мероприятий по обеспечению безопасности и стабильности в стране», – сказал он, выступая на военной базе министерства обороны Грузии в Вазиани (пригород Тбилисси) перед грузинскими миротворцами, участвовавшими в операции в Афганистане. Генсек НАТО отметил, что «НАТО будет поддерживать народ Афганистана в процессе утверждения там мира и стабильности как в переходный период, так и в последующее время».

В конце октября 2011г. госсекретарь США Хиллари Клинтон сообщила о готовности примерно на 90% текста соглашения о стратегическом партнерстве между США и Афганистаном, в том числе и в военной области. В частном порядке официальные лица Пентагона дают понять, что они рассчитывают на то, что до конца 2011 г. удастся заключить с Кабулом договор о стратегическом партнерстве на период после 2014 года. Представители Минобороны США утверждают, что афганское руководство во главе с Хамидом Карзаем просит американцев остаться и последние ответят согласием. В данной ситуации интересы сторон совпадают. Вполне очевидно, что без всесторонней американской поддержки режим Карзая быстро рухнет, а сам прозападный афганский президент повторит трагическую судьбу Наджибуллы. Карзай осознает это. Во время своего выступления на традиционном собрании старейшин племен Лойя джирге, он подчеркнул, что если США хотят, чтобы на афганской территории существовали американские военные базы, то «мы это позволим, поскольку это принесет Афганистану пользу и денежные средства, будет способствовать формированию наших вооруженных сил». Планы США не прозрачны. Непонятно, как сопрягается вывод американских войск в 2014 г. из Афганистана и завершение антитеррористической операции – с одной стороны, с созданием крупных антитеррористических баз США – с другой.

Известно, что еще в 2001 году, с самого начала операции против «АльКаиды» и Талибана, американское руководство заявляло российской стороне, что иностранное военное присутствие в Афганистане и использование транзитных возможностей Центральной Азии требуется только для устранения конкретной террористической угрозы, что за этим не стоит никакой долгосрочный геополитический расчет. Однако российское руководство в очередной раз заблуждалось. Лиса была пущена в курятник. Правящая элита России еще не развеяла иллюзии «стратегического партнерства» с США. Согласившись на уступки американской стороне (транзит через воздушное пространство России американских войск и военных грузов) наша страна опять проиграла торг США Российские политики не учли, что в формуле «стратегического партнерства» всегда живет стратегическое соперничество.

Афганистан занимает важное геополитическое положение. Присутствие американской военщины в этой многострадальной стране позволяет держать на прицеле Китай, Иран, Индию, оказывать влияние на среднеазиатские страны СНГ. Многие аналитики убеждены, что эскалация американского военного присутствия в Афганистане и других странах Центральной Азии, а также в Тихоокеанском регионе связана в первую очередь с опасениями по поводу стремительно растущей мощи и влияния Китая (НОАК) ведет подготовку к возможным боевым действиям против США. В случае необходимости, США могут использовать свои военные базы в Афганистане, Киргизии (авиабаза в Манасе до сих пор не закрыта), Ираке и других странах.

Играя главную скрипку в Североатлантическом альянсе, американцы наращивают дипломатическую активность, направленную на расширение своего присутствия в странах постсоветского зарубежья, в том числе в среднеазиатских республиках и Казахстане. Ведутся американо-таджикские переговоры об открытии в Таджикистане учебного центра США, который может иметь статус военной базы. Таджикистан дал согласие пропускать через свое воздушное пространство военно-транспортные самолеты США, а по земле – военные машины с грузами. Имеются сведения о плане создания секретных военных баз в Узбекистане (а также Грузии, Турции, Азербайджане).

Выступая на общем собрании Академии военных наук в Москве начальник Генштаба ВС России генерал армии Николай Макаров заявил, что США планируют добиться размещения своих военных баз в Казахстане и Узбекистане. По словам Макарова, американский президент Барак Обама в одном их своих выступлений отметил «необходимость консолидации всех сил и средств для контроля демократических преобразований в России и Китае». Командующий Центральным командованием армии США генерал Дэвид Петреус в ноябре 2011 года встречался в Астане с министром обороны Казахстана Аджильбеком Джаксыбековым и главой МИД РК, госсекретарем Канатом Саудабаевым. Из Казахстана Петреус отправился с визитом в Узбекистан. Генерал отметил рост темпов военного сотрудничества США с Казахстаном и Узбекистаном за последние полтора года. Узбекистан играл важную роль в северном маршруте. Президент И. Каримов демонстрирует самостоятельность своей внешней политики, часто действует без оглядки на Москву, дистанцируется от тесной интеграции с Россией и других стран СНГ. Строптивостью отличается и бессменный лидер Таджикистана Эмомали Рахмон.

Быть ли новым американским военным базам в регионе – покажет ближайшее время. В странах Центральной Азии появится новая политическая элита. Не исключена смена внешнеполитического курса этих государств, его переориентация на Запад и, прежде всего, на США. Конкретно сроки этой смены в Значительной мере зависят от возраста и состояния здоровья нынешних президентов.

Столь радикальное изменение геополитической ситуации явилось бы серьезным вызовом России, угрозой ее безопасности. Поэтому надо спешить, ускорять всестороннюю интеграцию России, Белоруссии и Казахстана, в том числе, в оборонной сфере укреплять сотрудничество в рамках ОДКБ. Идея Евразийского союза актуальна и ее следует целенаправленно воплощать в жизнь. В интеграционной политике должно быть больше реальных дел, чем риторики.

А тем временем США активно внедряются в Центральную Азию. В преддверии вывода войск из Афганистана американцы пытаются найти для своего военного контингента подходящий плацдарм в странах Центральной Азии. Госсекретарь США Хиллари Клинтон посетила в октябре 2011 года с рабочим визитом Душанбе и Ташкент. В СМИ переговоры с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном освещались скупо. Известно лишь, что речь шла о наращивании Американской финансовой и военной помощи Таджикистану в охране границ с Афганистаном и Китаем. Ранее договориться о совместной охране границ с Душанбе пыталась Москва, однако таджикские власти отвергли эту идею. В последнее время отношения двух государств – партнеров по ШОС и ОДКБ трудно назвать теплыми. Теперь же, как полагает российский эксперт по Центральной Азии Александр Князев, США могут воспользоваться контролем над таджикскими границами, чтобы усилить военное присутствие в Центральной Азии и активизировать дистанционный контроль над неспокойными северо-западными окраинами Китая. Известно, что встреча Клинтон с президентом Узбекистана И.

Каримовым проходила в прохладной атмосфере. Взаимное недоверие собеседников было очень заметно. Известно, что госсекретарь США поднимала неприятные для Каримова вопросы прав человека и фундаментальных свобод. Тем не менее, как сообщил Госдеп, Клинтон и в Узбекистане обсуждала проект «Нового шелкового пути», развитие северной сети поставок и усиление роли Узбекистана в ней. Аналитики считают, что самой главной публичной целью визита Клинтон являлось получение гарантий от руководства Узбекистана и Таджикистана, что они не будут возражать против размещения части выведенного из Афганистана контингента на их территории. Вероятно, США решили в целом перенести основную мощь своего военного присутствия в регионе севернее – в страны Центральной Азии, в частности, в Таджикистан и Киргизию. Учитывая, что отношения с Пакистаном у США сейчас стали более чем прохладными, следует ожидать дальнейшей активизации американской дипломатии в странах Центральной Азии.

Американское проникновение в Центральную Азию (как военнополитическое, так и экономическое) – не в интересах России. Это чревато непосредственной угрозой безопасности нашей страны. Любое продвижение США и НАТО к российским рубежам потенциально и реально опасно. В этой ситуации необходимо активное противодействие американской экспансии через эффективную и последовательную дипломатию, экономические и иные рычаги. России следует усилить свое влияние на постсоветском пространстве, в том числе, в Центрально-Азиатском регионе. Необходимо укреплять сотрудничество в рамках ОДКБ и ШОС, добиваться согласованной внешней политики странсоюзников, формировать Евразийский Союз, призванный стать одним из геополитических «полюсов» современного мира.

К сожалению, Россия после терактов 11 сентября 2001 года чрезмерно увлеклась идеей «стратегического партнерства» с США способствовала внедрению американцев в Центральную Азию. И что в итоге? Террористические акты в Киргизии и Таджикистане не прекратились. Исламский радикализм пустил щупальца по всему региону, в том числе в Казахстане (до недавнего времени считавшегося спокойным). Поток наркотиков в Россию стал еще полноводнее. США и НАТО стремятся устранить российское влияние и присутствие в Центральной Азии – регионе очень важном в геополитическом и экономическом отношении.

Борьба с международным терроризмом стала политической доктриной и дипломатическим инструментом России и Запада. Однако реальные цели сторон здесь различны. Как справедливо отмечает доктор исторических наук, профессор Н.А.

Нарочницкая: «США с терроризмом за «глобальное управление», Россия – за жизнь, за суверенитет над собственными территориями» [Нарочницкая 2003: 12].

США стремятся к очередному переделу мира в свою пользу, контролю за регионами, которые богаты природными ресурсами. Запад (прежде всего США) заинтересован в создании Балто-Черноморско-Каспийской дуги (антироссийского «санитарного кордона»). Он ну никак не желает иметь у своих границ мощную и независимую Россию. Вот и стремится оградиться от нее Эдаким «санитарным кордоном», дабы держать «русского медведя» на коротком поводке. Этим во многом и объясняется втягивание стран Центральной Азии в атлантическую орбиту.

Таким образом, важной особенностью современной геополитической ситуации в Центральной Азии является геополитическая конкуренция крупных мировых держав: России, США, Китая, стран Евросоюза, исламского мира. Анализ отношений различных государств в Центрально-Азиатском регионе позволяет сделать вывод о том, что геостратегическое положение региона будет в дальнейшем определять остроту международного политического соперничества за остроту влияния в нем. В этих условиях России предстоит, в первую очередь, четко определиться со своими национальными интересами в Центральной Азии, разработать соответствующую современным реалиям национально ориентированную концепцию взаимодействия со странами региона и последовательно ее реализовывать, объективно учитывая сложившуюся геополитическую обстановку и интересы партнеров и конкурентов. Закономерность такова, что там, где ослабевают интеграционная роль России, усиливается влияние других крупных мировых держав, преследующих свои интересы. У Москвы имеются возможности и перспективы укрепления своих геополитических позиций в ЦентральноАзиатском регионе. Это необходимо для обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Зараев М. Сумерки богов. Александр Солженицын о месте России в современном мире // Еврейская газета. – 2006. – №6 (46). – с.1.

Нарочницкая Н.А. Россия не должна опоздать// Аргументы и факты.

– 2003. – №49. – с.12.

ТЕМА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ТРУДА В ПРАЗДНОВАНИИ НА

ТЕРРИТОРИИ КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ (30-Е ГГ. ХХ ВВ.) Красноярский государственный педагогический университет В 30-е гг. поистине всесоюзный размах получили праздники труда, которые сопровождали закладку и открытие новых производственных объектов, социалистическое соревнование, движение ударников-стахановцев. В советском обществе данного периода труд и праздник нашли органичную форму взаимодействия, влившись в единую государственную программу мобилизации, используя наработки предыдущего периода времени.

Традиционным праздником Труда являлось 1-е Мая. В начале 30-х гг. в лозунгах, написанных к этому празднику прослеживается тема борьбы с бюрократами, вредителями, а также пьянством, антисемитизмом и «поповско- сектантским дурманом», их характер стал еще более агрессивным, чем в начале 20х гг. Провозглашалось шефство заводов не только над колхозами, но и над советскими учреждениями, то есть провозглашался массовый контроль рабочих над государственным аппаратом. Хрестоматийными уже стали призывы повышения культуры и грамоты. Впервые среди лозунгов можно отметить признание ошибок советских методов борьбы с беспартийными: открыто говорится, что «спецеедству нет места в пролетарской среде» [КР 1930 № 92].

Стоит отметить, что обращение к дореволюционной истории и упоминание II Интернационала сходит к минимуму или вообще не прослеживается в пропаганде. Праздник вошел в традицию и позиционироваться властью как само собой разумеющееся, а привязка к истории происходила сквозь призму ленинской биографии: пропаганда апеллировала к авторитету.

К 1933 г. в партийных призывах появляется множество новых задач к празднику: социалистическое соревнование и выполнение плана пятилеток.

Поменялось и качество «призывов»: как показывают исследования, в это время количество лозунгов значительно увеличивается, сам же призыв уже не краткий, а подробный. Однако сохранялись установки снижения себестоимости товаров, установления социалистической дисциплины, своевременного полноценного сева [Азарова 2010: 265; КР 1933 № 84, 96, 100].

Особое место в 30-е гг. отводится проведению 1 мая в деревне, так как праздник приурочивался к весеннему севу. Колхозы стремились показать свои достижения на этом поприще, и совершали хотя бы пробный выезд в поле [КР 1930 № 91]. В деревне существовали свои лозунговые установки, которые были направлены на смотр проделанной работы, борьбу с кулаком, укрепление организаций батрачества и бедноты. Партийные работники осуществляли выезды в колхозы для широкого разъяснения политики партии в деревне. Для проведения первомайских празднеств в подшефные колхозы выезжали городские школьники, которые везли ребятам из деревни подарки и литературу. Лучшие колхозники премировались поездкой в город на первомайские торжества [КР 1930 № 85, 96; КР 1933 № 100].

Проведение праздника оставалось традиционным с 20-х гг. и течение всех 30-х. Характерная милитаризация общества приобрела устоявшиеся рамки, и военный парад был вполне обычным атрибутом праздника Труда, а также исполнение «Интернационала» под аккомпанемент оркестра. Формирование культа вождя отразилось в приветственных речах руководителей парада «Народ в морально-политическом единстве обращает взгляды к вождю и учителю Сталину», а также портретах, которые как хоругви несли на палках вместе с лозунгами и транспарантами. Уходят также лозунги о Мировой революции и апелляция к революционерам-героям.

Однако в 30-е гг. появляются свои герои, передовики и стахановцы, которые шли впереди шествия, и открывали митинги своими выступлениями. Накануне праздника заводы и фабрики за особые достижения вносили на доску почта, о чм объявлялось на митинге. Вообще, как подсчитано, из 1250 лозунгов в периодике за 1930-1935 гг. «героика» составляла 386 (30,8 %), а отношениям «лидер-коллектив» – 423 (33,8 %) [Азарова 2010: 268].

То же было и с передовиками деревни, которые рассказывали о своих успехах в поле и представляли край на всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Дети специально для демонстрации мастерили модели самолтов и машин, а также брали с собой радиопримники, как символ науки и техники [КР 1940 № 102].

В честь праздника проводились городские командные стрелковые соревнования, что так же говорит нам о милитаризации общественной жизни, продолжения традиции упраздненного Всевобуча.

Праздник сохранял антирелигиозную направленность и в 1930-е гг., что способствовало частое совпадение с празднование православной Пасхи. Религиозных людей объявляли в пьянстве и разжигании национальной розни. Проводились антипасхальные кампании [КР 1930 № 78, 86].

Другим праздником формировавшим тему труда был «День Урожая».

Этот праздник на государственном уровне культивировался ещ с 20-х гг. и проводился в конце октября вместо традиционного крестьянского праздника «отжимки». В 30-е гг. праздник становится одним из символов колхозносовхозной системы, днм, презентации достижений в рамках «социалистического переустройства» сельского хозяйства.

В День Урожая вся деревня во главе с «бедняцко-середняцким активом»

единоличников подытоживала результаты своей хозяйственной деятельности. В празднике принимали участие не только колхозники, но и школы, избычитальни, кружки «массового опытничества», комсомольские и профессиональные организации. Формировались выставки достижений и недостатков колхозно- совхозной строительства, туда организовывались экскурсии для взаимного обмена опытом, проводились отчтные доклады на производственных совещаниях, премировались герои труда и ударники. Особое внимание предполагалось уделить вопросам организации труда, выполнения норм выработки, оплаты труда, выявлению предложений по рационализации труда посредством изобретений, выявлению результатов социалистического соревнования и ударничества.

Достижения в области окончании уборки, подготовке овощехранилищ и проведении зяблевой вспашки освещались в средствах массовой информации.

Проведение этого праздника можно рассмотреть на примере Базаихского колхоза «памяти 6-й годовщины смерти Ленина». В день праздника утром село имело праздничный вид, дома были украшены плакатами с лозунгами и зеленью. После напряжнной работы колхозники отдыхали. В полдень под звуки духового оркестра жители деревни колоннами шли по селу, а затем начался митинг, на котором они дали обещание, что в будущем станут успешно проводить все задания партии. В конце митинга были чествованы лучшие ударники уборочной кампании [КР 1931 № 217, 240].

Третьим праздником, связанным с культурой труда был Международный женский день (8 марта). Праздник проводился, как и предыдущие все 20-е гг.

и в целом форма проведения практически не изменилась. Единственным изменением была модификация из дня гражданской эмансипации женщин в чествование ударниц-производительниц, что отвечало политике государства и проявилось с 1931 г. Женщины овладевали новыми «мужскими» профессиями, например машинист паровоза. В 1940 г. в празднике можно проследить военную тематику, связанную с русско-финской войной. Женщины, работающие во второй поликлинике Красноярска, постановили дневной заработок за 8 марта отдать на подарки бойцам Рабоче-крестьянской Красной армии, борющимся за «освобождение финского народа» [КР 1935 № 47; КР 1940 № 55].

Таким образом, мы можем отметить ряд особенностей праздников, проявлявшихся в период «сталинской модернизации»:

Появляются новые герои в виде ударников и стахановцев, как среди мужчин, так и среди женщин, которых в праздники премировали, чествовали и помещали на доску почта. Новые герои оставляли на заднем плане местных героев революции и партизан.

В лозунгах и митинговых выступлениях подчркивалась цель выполнения 5-летних планов, для социалистического строительства.

Поддерживается и даже усиливается «милитаристская» традиция форм празднования в «трудовых» торжествах.

Активно внедряется культ личности Сталина.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Азарова П.Е. Лозунги 1920-1930-х гг. в советской системе социальной мобилизации. // Вестник Новосибирского государственного университета. – Сер.: История, филология. – 2010. – Т. 9. – Вып. 1. – С. 265-269.

2. Красноярский рабочий (КР) 1930. № 78 (08.04.1930).

3. КР. 1930. № 78 (08.04.1930).

4. КР. 1930. № 91 (25.04.1930).

5. КР. 1930. № 92 (26.04.1930).

6. КР. 1931. № 217(01.10.1931).

7. КР. 1931. № 240 (30.10.1931).

8. КР. 1933. № 84 (12.04.1933).

9. КР. 1933. № 96 (27.04.1933).

10. КР. 1933. № 100 (01.05.1933).

11. КР. 1935. № 47 (26.02.1935).

12. КР. 1940. № 55 (08.03.19340).

13. КР. 1940. № 102 (04.05.1940).

ОРГАНИЗАЦИЯ ШТРАФНОЙ КОЛОНИЗАЦИИ В УСЛОВИЯХ ПОЛЯРНОЙ ЗОНЫ (НА ПРИМЕРЕ ТУРУХАНСКОГО КРАЯ, 1907-1917)

Красноярский государственный педагогический университет В Отечественной истории есть немало тем, которые в силу различных обстоятельств были в разной степени политизированы. К одной из таких тем является проблема факта существования ссылки. Этой теме много уделялось в дореволюционной правовой литературы, советской историографии (особенно о политической, «большевистской» составляющей). На сегодняшний день приходит переосмысление этого явления. Так, наиболее содержательной, на наш взгляд, и концептуально новой является совместный труд выдающихся современных историков А.В. Ремнева, Л.М. Дамешека и М.В. Шиловского, соединивших свои историко-философские взгляды в одном издании и много уделивших теме внимания социо-культурного влияния ссылки на Сибирь, переосмысливая ее через призму имперской политики, теорий окраин и фронтира [Сибирь 2007].

В нашем исследовании в рамках указанной теории будет анализироваться организация надзора за ссылкой имперской администрацией в Северных территориях империи (конкретно, в Туруханском крае Енисейской губернии). Нами это рассматривается не с точки зрения права, политической борьбы, а как альтернативный вариант колонизации окраин. Целью же исследования является оценка целесообразности политики освоения Севера методом штрафной колонизации.

Территория Туруханского края была особым территориальным образованием в составе Енисейского уезда одноименной губернии и управлялась губернатором через «туруханского отдельного пристава», сочетавшего полицейскую, административную и судебную (мировую) функции. Фактически, край управлялся автономно от уезда, соприкасаясь лишь в некоторых вопросах.

По переписи 1897 г. 75 % региона заселяли племена местных народов, управление которыми было достаточно ограниченным. Власть пристава в полной мере распространялась на русское население, что дает основания заметить колониальный характер управления территориями. Одновременно с этим, плотность населения была самой низкой в губернии, а общее население составляло всего 10969 человек. Уровень грамотности мужского населения края был ниже общегубернского: 5,3 % (на фоне 22,1%) [Всеобщая перепись 1904: 3,4,7].

В край ссылали с конца XVII века, но лишь с лета 1906 г. с разгаром революции в Империи, было решено организовать массовую Туруханскую ссылку.

Размещение шло быстрыми темпами, уже к ноябрю 1908 г. в крае всех категорий ссыльных находилось 559 человек «на лицо» помимо 133 бежавших, умерших и 49 освобожденных или переведенных в другие местности. Кроме того ожидалось прибытие 327 человек [ГАКК. Ф. 860. Оп. 1. Д. 1. Л. 41 об.].

Одновременно с увеличением ссылки штат карательных органов в крае был не изменен, не модернизировалась и инфраструктура для улучшения ситуации. Управление велось через «заштатный город» Туруханск, который не находился на Енисее – единственной надежной коммуникации. На весь регион действовало 15 человек Туруханского полицейского отряда и 30 надзирателей (которые вели наблюдение за ссыльными одной крупной или нескольких мелких деревень). Речной полиции не существовало, надзор осуществлялся лишь на пристанях крупных деревень.

Только с апреля 1908 г. началось обустройство стационарного пункта в селе Ворогово (южная граница края и Енисейского уезда), совмещавшего роль контрольно-пропускного пункта на суше и пристани. До этого количество бежавших было достаточно много, причем бегали как пешком, так и на пароходах. Только за сентябрь-октябрь 1907 г. (конец навигации) в Красноярске было снято с пароходов восемь «туруханцев» [ГАКК. Ф. 860. Оп. 1. Д. 3. Л. 31; Ф.

827. Оп. 1. Д 1430. Л. 14 об, 19].

Жандармерия в регионе отсутствовала: выезды практиковались лишь в исключительном случае, а ближайшие пункты были в Енисейском уезде. В январе 1908 г. была проведена передислокация: офицер из Енисейска был переведен в Красноярск, упразднен пункт в селе Казачинском (2 унтер-офицера), уезд был в наблюдательном отношении подчинен Красноярску. А с мая 1908 г. осталось лишь два нижних жандармских чина [ГАКК. Ф. 827. Оп. 2. Д. 17. Л. 6; Д. 23. Л.

1].

Военных сил в крае также не было: только в Енисейске при тюрьме дислоцировалась Енисейская местная команда. Согласно памятной книжке на 1909 г., при команде должно быть 2 офицера. Однако в январе 1909 г. мы видим лишь офицера при несоответствующей штату численности команды (82 вместо человека) [Памятная книжка 1908: 81; ГАКК. Ф. 860. Оп. 1. Д. 1. Л. 42-42 об.].

Радикализация ссылки, влияние революционного движения центра и уголовной составляющей подтолкнули к вооруженному мятежу экстремистского Боевого комитета Туруханского края. Этот мятеж 20 человек, прошедших с юга региона через Полярный круг к Дудинке получил наименование «Туруханского бунта», закрепившись в одноименной работе Я.М. Свердлова [Беренчик 1910:

27; Свердлов 1957: 32-45].

Не вдаваясь в подробности происходящих событий, отметим, что бунт оказал влияние на имперскую практику штрафной колонизации Севера. Ход событий показал несостоятельность существующего административного аппарата. С 8-11 декабря 1908 г. было два нападения на конвой и одно на почту. Уже 20 декабря был сожжен Туруханск, убит помощник пристава, несколько казаков и граждан. Вследствие отсутствия телеграфа весть о мятеже обрастала слухами и медленно добралась до Енисейска. Когда полицейский исправник с шестнадцатью подчиненными прибыл в Ворогово, не пострадавшее от нападения 17 декабря, выяснилось, что сюда сбежались многие стражники, находившиеся в нетрезвом состоянии и практически безоружные. Подавив сопротивление их среде, исправник смог набрать несколько добровольцев и сделать лишь рейд до следующей деревни на несколько километров. Более не позволили сделать сами полицейские, моральный дух которых был крайне низок [ГАКК. Ф. 516. Оп. 3.

Д. 245. Л. 3-5 об; Ф. 860. Оп. 1. Д. 1. Л. 7, 19-20].

Все это поставило местные власти в панику, что бунт перерастет в бунт всей ссылки. Это свидетельство слабости карательного вектора «сибирской политики» центра. Однако логика событий подсказывала на экстраординарные меры.

В Красноярске еще в декабре был разработан план по введению войск в низовья Енисея, который полностью был поддержан на высшем уровне: 4 января 1909 г. император Николай II подписывает указ об объявлении Туруханского края на военном положении, а Енисейский уезд в состоянии «усиленной охраны» [ПСЗРИ 29: № 31345; ГАКК. Ф. 860. Оп. 1. Д. 1. Л. 16 в]. Количество военных и казаков в уезде и крае выросло до 347 человек, прислан отряд жандармерии. Особый отряд «охотников» поручика Нагурного отправился в погоню за «шайкой», а остальные военные производили аресты и растянулись отрядами вдоль Енисея, производя вместе с жандармами и полицией аресты и передавая арестованных по цепочке до Енисейска пешим порядком. За короткий промежуток времени в тюрьму было посажено около сотни человек, т.е. треть фактического числа ссыльных края [ГАКК. Ф. 516. Оп. 3. Д. 245. Л. 238 об.; Ф. 117.

Оп. 1. Д. 1122. Л. 175-179].

После подавления войсками мятежа под Хатангой и наведения порядка в крае, летом 1909 г. было снято военное положение и войска были отозваны [ПСЗРИ 29: № 32434]. Одновременно с этим был усилен штат стражников, продолжилось возведение Вороговского кордона. Мятеж показал оторванность края от остальной губернии, что вызвало конкретные шаги: перенос центра в с.

Монастырское (Новый Туруханск), проектирование строительства туруханской телеграфной линии.

Что касается ссылки, то Государственный совет не изменил своего решения о роли региона: Енисейская и Иркутская губернии были объявлены местом ссылки для всех остальных губерний. Но заметно сокращалась численность ссылки. Так, на июль-июнь в ссылке находилось около 100 человек, а на лето 1914 г. (т.е. перед войной и после амнистии 1913 г.) – около 70 человек всех категорий (вместе с уголовниками) [ГАКК. Ф. 117. Оп. 1. Д. 1255а. Л. 2-36; Д.

1253. Л. 3-56; Д. 1262. Л. 54-71]. Норвежский исследователь Ф. Нансен дает цифру в 90 человек на 1913 г. с приростом в летнюю навигацию 35 человек [Нансен 1915: 185].

После 1908 г. были установлены запреты на оружие и алкоголь, ужесточен надзор за кооперацией. Контроль шел через Ворогово, куда помимо полиции поместили двух жандармов. В первый год чины жандармерии сами нарушали «сухой закон», за что были уволены со службы, но затем были переведены наиболее ответственные, которые следили и за полицейскими [ГАКК. Ф. 827. Оп.

2. Д. 41. Л. 4 об.].

Основным смыслом ссылки, на наш взгляд, было не только удаление недовольных режимом, но и освоение окраин. Если посмотреть занятия туруханских ссыльных в последний мирный год Российской империи, то получим следующую картину: на промыслах (рыболовство) – 6, слесарей – 2, 11 чернорабочих, 2 – земледелие, 1 – фельдшер, 1 – певец, ремесленников – 5, электртехник – 1.

Кроме того еще двое «политических» в Дудинке на метеорологической станции и водомерном посту [ГАКК. Ф. 827. Оп. 2. Д. 41. Л. 45]. Нансен также указывает, что помощником архитектора при возведении правительственных зданий в Туруханске был также «политик» [Нансен 1915: 191].

Ссыльных старались привлекать в меньшей степени к работам на стратегически важные проекты, но их проникновение ощущалось. Так, при постройке в 1914 г. туруханской телеграфной линии из 47 человек четверо были ссыльными, на что выдавалось разрешение пристава. На момент работы они не находились под прямым надзором[ГАКК. Ф. 117. Оп. 1. Д. 1262. Л. 40-46]. Ссыльные находились даже при полицейских: ссыльный польский революционер Иосиф Крижевин выполнял в течение нескольких лет фотографическую работу при приставе [ГАКК. Ф. 117. Оп. 1. Д. 1122. Л. 4].

Стоит сказать, что работа для ссыльных – мера вынужденная, поскольку жалования в 7 руб. в месяц не хватало, кроме того, это отличный шанс улучшить свой быт или даже перебраться в другое, более сносное место ссылки.

Кроме того, было неоднозначное отношение к ссылке. Это видно и из делопроизводства и писем: к одним крестьяне относятся как к уважаемым людям, другие же, в особенности уголовники или радикалы-боевики, были для них чуждым элементом.

После бунта особо опасные с точки зрения властей подвергались ежедневному надзору стражниками. Так, например, только за наличие в личном деле А.К. Лигского побегов, к нему каждый день приходил стражник с проверкой, причем поселив его в Старый Туруханск, не имевшего выхода к Енисею [ГАКК. Ф. 830. Оп. 1. Д. 51. Л. 56 (3)]. Хрестоматийный пример с И. Джугашвили (Сталиным) и Я. Свердловым, который, в особенности до 1953 г., пропаганда возносила как доказательство «первенства» среди ссыльных будущего диктатора. Ситуация касается приставления двух стражников к названным революционерам и переноса места ссылки в Курейку (север края) из Монастырского. В действительности, судя по оригинальным документам, хранящимся в Красноярске, Джугашвили и Свердлов планировали совершить побег на одном из пароходов на юг губернии, но были выданы агентом «Кирсановым» (М. Тихонюк). Правда и то, что пристав получил из жандармерии перевести их на север со стражей. Однако, судя по делопроизводству канцелярий пристава и жандармерии, случай не являлся из ряда вон выходящим [ГАКК. Ф. 827. Оп. 3. Д.

231. Л. 2-2об.].

Более оперативной координации надзора между Туруханском и Красноярском, стало учреждение в 1912 г. Енисейского розыскного пункта, филиала жандармского управления. Главной задачей было поставлено ведение розыска в Енисейском уезде и Туруханском крае. Была открыта офицерская должность.

Если характеризовать деятельность пункта по отношению к краю, то на момент упразднения политической полиции, секретных агентов в регионе насчитывалось всего трое: двое среди ссыльных, один в легальной кооперации.

Война отвлекала местные органы власти на борьбу со шпионами, ведение тщательного паспортного контроля (особенно заграничных). Приток высланных по военному положению из прифронтовой полосы был минимален: всего 25 человек на зиму 1916 г., тогда как в Енисейском уезде их было более человек. В крае за всей ссылкой следило 30 существующих по штату стражников и специальных для «фронтовых» не было расширено. Касательно содержания этой категории лиц, то мы не нашли ни одного упоминания о их занятости в экономике края или каких либо особых условий расположения [ГАКК. Ф. 117.

Оп. 1. Д. 1407. Л. 42-42 об.]. В связи с войной не было повышений реального уровня содержания ссылки, индексация была доведена на 1916 г. до 15 р., т.е.

на 50 %, что приблизительно соответствовало уровню инфляции.

Во время войны правительство не пошло на увеличение числа военнопленных и выселенных из прифронтовой полосы, справедливо полагая, что это не целесообразно. Известно, что практика принудительного труда практиковалась в Сибири лишь в зоне железных дорог и некоторых деревнях, не так удаленных. В северных условиях имперское правительство не могло и не хотело разворачивать систему принудительного труда. Открытые в 1916 г. залежи графита начались разрабатываться без участия ссылки, также они не принимали участия в централизованном просвещении. Проект поставки туруханской рыбы на фронта Первой мировой войны пробивался и разрабатывался английским предпринимателем И. Лидом. Так, мы не видим в процессе освоения северных территорий и больших проектах ссылку.

Предыдущий период времени мы оцениваем как попытку правительства сослать неугодных политических деятелей и уголовные элементы, основываясь на старых стереотипах об эффектах такого рода колонизации. В начале ХХ века было ясно показано, что вековая практика штрафной колонизации была исчерпана: малый процент оставался на Севере, большое количество побегов и в особенности мятеж 1908 г. заставили снизить поток.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Сибирь в составе Российской империи. / под ред. Ремнева А.В. и Дамешека Л.М. М.: Новое литературное обозрение, 2007. 362 с.

2. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи. Т. LXXIII.

Енисейская губерния. СПб., 1904.

3. Памятная книжка Енисейской губернии на 1909 г.. Красноярск, 1908.

4. В.Б. [Беренчик В.К.]. Необходимое добавление к истории Туруханского «бунта». // Сибирские вопросы. 1910. № 45-46.

5. Свердлов Я.М. Туруханский бунт. // Избранные произведения. М., 1957.

6. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗРИ). Собр. 3. Т. 29.

Ч. 1. № 31345;

7. ПСЗРИ. Собр. 3. Т. 29. Ч. 1. № 32434.

8. Нансен Ф. В страну будущего : Великий северный путь из Европы в Сибирь через Карское море / пер. А. и. П. Ганзен. Петроград, 1915.

ОРГАНИЗАЦИЯ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ

СТУДЕНТОВ В ЕГПИ, ЕГПУ В 1953-2011 ГОДЫ Елабужский институт Казанского (Приволжского) Федерального Университета Научный руководитель: Маслова И.В., к.и.н., профессор После окончания Великой Отечественной войны в стране ощущался большой недостаток профессиональных кадров, в частности учителей. В первом послевоенном пятилетнем плане предусматривалось расширение подготовки педагогических кадров высшей и средней квалификации, в том числе и педагогов.

В связи с этим было принято постановление СНК СССР «Об улучшении дела подготовки учителей» [2003:17], в котором были сформулированы важные требования к подготовке учителей. В результате перехода к обязательному всеобщему семилетнему обучению неуклонно росло количество выпускников школ, желающих продолжить обучение в вузе. Вузам пришлось расширить прием абитуриентов, но, несмотря на это они не могли принять всех желающих. В связи с этим в 50-х годах XX века увеличивается число педагогических вузов, ведется реорганизация уже существующих учебных заведений, перед руководителями вузов ставятся тяжелые и приоритетные задачи по подготовке педагогических кадров, решение которых предполагает наличие ярко выраженных организаторских и управленческих навыков, позволяющих генерировать новые идеи и строить надежные планы развития. Именно в этот период закрепляется общепринятое определение процесса образования, под которым понимается реализация процесса и результат усвоения систематизированных знаний и связанных с ними способов практической и познавательной деятельности.

В 1950-е года в Татарстане функционировали два учительских института один в Елабуге и второй в городе Бугульме. Вскоре встал вопрос о реорганизации одного из них. Для того что институт остался в Елабуге, К.Ф. Елизов, директор существующего тогда учительского института в Елабуге, отправляется в Москву в ЦК партии, где обосновывает необходимость нахождения института именно здесь. И 19 августа 1953 года Совет Министров РСФСР постановил создать на базе Елабужского учительского института новый педагогический вуз. Вопросами реорганизации, первым набором студентов в ЕГПИ занимался коллектив учительского института во главе с К.Ф. Елизовым.

Министерство образования выпустило много различных постановлений, приказов и инструкций, касающихся законодательной базы высших учебных заведений, на основе которых вузу предписывалось выстраивать учебный процесс. Одним из направлений деятельности высшего учебного заведения стала научно – исследовательская работа, которая являлась условием осуществления подготовки специалиста на уровне требования современной науки. Данные положения описаны в постановлении «О научно-исследовательской работе в высших учебных заведениях» [Войленко 1978: 100], «О мерах улучшения научно-исследовательской работы в высших учебных заведениях» [Войленко 1978:

100], «О дальнейшем развитии научно-исследовательской работы в высших учебных заведениях [Войленко 1978: 102], «Положение о научноисследовательской работе в высших учебных заведениях» [Войленко 1978:

102].

Центрами научно-исследовательской деятельности являлись кружки и объединения. В 1955 году в ЕГПИ организует татарский литературный кружок, на его базе проводятся литературные вечера, где молодые авторы читают свои произведения и проводят обсуждения. Вокруг кафедры русской и зарубежной литературы складываются студенческие и преподавательские кружки, организовываются фольклорные экспедиции, изучающие устной народное творчество в различных районах нашей республики [Сирматов 1956: 3]. При кафедре русской литературы также функционировал литературно-краеведческий кружок, серьезным аспектом работы которого являлся сбор материалов о пребывании М.И. Цветаевой в Елабуге, был собран богатый материал, включающий в себя фотографии и магнитофонные записи [Головко1970: 3]. По инициативе доцента кафедры политической истории М.С. Берсона на историческом отделении был создан клуб «Вехи», который занимался углубленным изучением отечественной истории XX века [Уткин 2005: 1].

Также заниматься научно-исследовательской деятельностью студентом помогает музейный комплекс. Музейный комплекс университета включает в себя семь музеев: истории университета, елабужского купечества [Пахомова 2006: 3], археологический, зоологический, татарского языка и литературы, экологический, декоративно-прикладного искусства.

Большой популярностью среди студентов историко-филологического факультета в конце XX века получил археологический кружок под руководительством А.З. Нигамаева. Силами кружка были созданы музей археологии ЕГПИ, фонды археологического музея и началась создаваться библиотека археологического кабинета.

Научно-исследовательская работа всегда была важнейшим средством подготовки специалистов. Проводились предметные олимпиады, носившие массовый характер. Большое внимание уделялось научно – исследовательской работе студентов. Студенты принимали активное участие в конференциях вузовского звена, а также были активными участники организации Международных Цветаевских чтений [Калимуллин 2010: 1], Международных Стахеевских конференций, такие мероприятия помогали выходу ЕГПУ на международный уровень.

С 1953-2011 года в истории ЕГПИ, ЕГПУ создается четкая система организации и управления НИРС, которая направляет и координирует деятельность студентов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Головко В. Дорогое Елабуге имя//Новая Кама.-1970.-3 июля – С. 2. Калимуллин А. Приветствие участникам V международных цветаевских чтений//UNIвести -2010.-25 марта.- С. 1.

3. Об утверждении перечня действующих специальностей и специализаций высших учебных заведений СССР// Сборник основных постановлений приказов и инструкций в 2 ч./ Под ред. Е.И. Войленко.- М.: Высшая школа,1978.- С.100.

4. Об утверждении перечня действующих специальностей и специализаций высших учебных заведений СССР// Сборник основных постановлений приказов и инструкций в 2 ч./ Под ред. Е.И. Войленко.- М.: Высшая школа,1978.- С. 100.

5. Об утверждении перечня действующих специальностей и специализаций высших учебных заведений СССР// Сборник основных постановлений приказов и инструкций в 2 ч./ Под ред. Е.И. Войленко.- М.: Высшая школа,1978.- С. 6. Об утверждении перечня действующих специальностей и специализаций высших учебных заведений СССР// Сборник основных постановлений приказов и инструкций в 2 ч./ Под ред. Е.И. Войленко.- М.: Высшая школа,1978.- С.102.

7. Пахомова Л. Дань благодарности елабужским купцам//Новая Кама.июня. – С.3.

8. Сирматов В.В литературном кружке института//Сталинский путь – 1956.-18 апреля. – С.3.

9. Уткин А.А. Исторический клуб «Вехи». Прошлое, настоящие, будущее//Вехи.-2005 – 15 сентября. – С.1.

К ВОПРОСУ О ТИПЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕЖИМОВ В СОВРЕМЕННОЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Научный руководитель: Алейников М.В., к.и.н., доцент На вопрос о типе сложившихся в современной Центральной Азии политических режимов специалисты единодушно отвечают – авторитаризм или «тираническая фасадная демократия». И это не смотря на положения конституций республик Центральной Азии о том, что они являются демократическими государствами, а также многочисленные пафосные политические заявления центральноазиатских правящих элит о приверженности курсу на построение демократического общества и правового государства [1]. Особенно любят порассуждать о демократии лидеры Казахстана и Киргизии. Наивысшая концентрация худших проявлений авторитаризма имеет место в Туркмении. Здесь не было не малейших попыток создания хотя бы видимости демократии. Культ туркменбаши подобен сталинскому культу личности. Режим Туркменистана – это исключительный случай даже для Азии. Наличие официальной идеологии, активная ее пропаганда, стремление поставить под контроль духовную жизнь общества – один из признаков тоталитаризма. Первый президент суверенного Туркменистана Сапармурат Ниязов (Туркменбаши) обозначил три основных столпа туркменской идеологии – независимость, нейтралитет и «Рухнама» («Книга духа»), которые должны били привести туркменский народ к золотому веку (Алтын асыр). «Рухнама» (философско–историческое исследование духовности туркменского народа, автором которого считается Сапармурат Ниязов, впервые изданное в 2001 году на многих языках мира) стала ключевым аспектом воспитания нового поколения и одним из символов эпохи Туркменбаши. Преемник президента С. Ниязова Гурбангули Бердымухаммедов (с 2006 г. и по настоящее время) насаждает собственный культ личности. Факт, что новый президент оставил Рухнаму как один из источников изучения истории и идеологии Туркменистана, свидетельствует о глубоком внедрении идей этой книги в сознание большей части общества и эффективности идеологической пропаганды Туркменбаши. Идеология используется режимом Туркменистана как важнейший политический инструмент укрепления власти, е легитимизации [Горак 2010:

75-86]. Эта страна представляет собой нечто вроде газового эмирата с пожизненным президентом.

Жсткая авторитарная система («президентиализм») с псевдодемократическим фасадом сложилась в Узбекистане. Президент И.Каримов (с 1990 года и по настоящее время) при осуществлении трансформации придерживается принципов постепенности и стабильности. В экономике Узбекистан, в отличие от Казахстана и Киргизии, не пошел по пути «шоковой терапии» отказался копировать российские реформы и сохранил многие черты и командно– административной экономической системы. Основная часть узбекской экономики осталась в собственности или под контролем государства. Президент И.

Каримов отказался от фундаментальной либерализации экономики и общественной жизни. Постепенность преобразований в Узбекистане не принесла благосостояния населению. Стабильность превратилась в экономическую стагнацию.

Подавляя в зародыше политическую оппозицию И. Каримов установил культ своей личности. В Ташкенте, других городах и кишлаках изображение президента присутствует везде, где можно – это и огромные плакаты на улицах, портреты, и даже мозаичные творения из живых цветов на клумбах. На Западе за ним закрепилась репутация диктора, а узбекский режим получил оценку как « репрессивно правящий». США и другие западные страны особенно ополчились против узбекского режима после подавления вооруженного мятежа в Андижане (2005 г.), когда погибли сотни гражданских лиц. В интервью китайской газете «Жэньминь жибао» И. Каримов заявил, что события в Андижане направлялись и финансировались из-за рубежа. Преступники и стоящие за ними силы, по его мнению намеревались дестабилизировать ситуацию не только в Узбекистане, но и во всей Центральной Азии.

Общество в постсоветском Узбекистане вс более «демодернизируется», заметен общий интеллектуальный упадок. Ферганской долине из-за нехватки земли и воды угрожает социальный взрыв, и население оказывается восприимчивым к идеям радикального ислама. Ряд исследователей полагают, что в Узбекистане происходит «трансформация от традиционализма к тоталитаризму», усиливаются репрессии против всех инакомыслящих, «во всех сферах культурной и экономической жизни стала явной антимодернизация» [Румер 2006: 13].

Обостряются социальные проблемы, тем не менее, режим прочен благодаря историческим традициям авторитаризма, популистской риторике, «таджикскому синдрому», боязни радикальных исламистов.

Если политические власти Узбекистана жстко отразили атаки исламов, то Таджикистан прошел через гражданскую войну (1992-1997 г.). Экономика страны была подорвана. Таджикистан стал одной из беднейших стран мира.

Огромное количество беженцев покинуло его. После примирения противоборствующих сторон (27 июня 1997г.) президентом Таджикистана остался сторонник светского правления Эмомали Рахмон (с 1994 года и по настоящее время).

Его семья управляет крупным бизнесом Таджикистана, в том числе крупнейшим банком. Ряд иностранных источников утверждают, что Эмомали Рахмон и его семья глубоко вовлечены в крупномасштабную коррупцию, управляют экономикой страны ради собственной выгоды. CBS News (вещательная корпорация американских христиан) включила имя президента Таджикистана в список «диктаторов», состоящих из руководителей 31 страны мира. В этот список, кроме Эмомали Рахмона, так же вошли президенты Узбекистана и Казахстана.

Известны многочисленные факты устранения Эмомали Рахмоном своих бывших сторонников по сфабрикованным уголовным делам. Он старается искоренить всех весомых и авторитетных граждан страны (своих потенциальных оппонентов). Это может привести к интеллектуальной деградации таджикского общества.

В первые постсоветские годы большие надежды возлагались на становление демократических институтов в Казахстане и Киргизии. Однако и здесь вс более укрепляется власть президентов и их окружения («семьи»). Сохранение прочной власти Н.Назарбаева и уход с политической арены А. Акаева (а затем и К. Бакиева) – результат, прежде всего, различий в экономическом положении республик. Созданный в советское время мощный экономический потенциал Казахстана, кредиты международных финансовых институтов, иностранные инвестиции в добычу нефти и газа помогли избежать экономического коллапса.

Вместе с тем, несмотря на декларируемые благополучие и стабильность, в Казахстане, резко возросло неравенство распределения доходов. По оценкам казахстанских специалистов, верхние 5% населения (бюрократия и мафиозно– клановые структуры) присвоили 80% национального богатства, а ниже черты бедности существовали 40-75% жителей. Контрасты между бедняками (особенно в сельской местности) и богачами (в Алматы и Астане) бросаются в глаза в Казахстане резче, чем в других странах центральной Азии. Государственный строй Казахстана, по словам американского исследователя Б. Румера, является мафиозным, а власть «семьи» президента Н. Назарбаева превышает масштабы влияния «семьи» в России при Б. Ельцине [Румер: 15].

В классической социологии считается, что демократия отличается от авторитаризма и тоталитаризма именно тем, что существует конкуренция политических элит. Все страны бывшего СССР демократические лишь по форме, а по сути в разной степени авторитарны. Многие политологи считают, что авторитарные режимы разной степени жсткости в странах СНГ – неизбежная стадия их развития. Демократию невозможно ввести указом. Даже если элиты навяжут обществу демократию и западные ценности, то в конечном итоге утвердится иная система, которая больше соответствует конкретной политической и общей культуре.

В Центральной Азии отсутствует необходимый исторический опыт (феодальные отношения здесь были просто приспособлены к коммунистической системе Советского Союза), и поэтому в современных условиях строительство открытого общества потребует длительного времени. Во всех (кроме Киргизии) странах Центральной Азии утвердилось пожизненное правление президентов, которые вовлекают в политику и бизнес свою «семью», устраняется оппозиция, проводятся фиктивные выборы. Под прессингом президентской власти находятся и «карманный парламент», политические партии (бутафорные), СМИ, профсоюзы и т.д. Лидеры Центральной Азии (включая Н. Назарбаева) заявляют, что традиции азиатских народов чужды демократии. Вс это свидетельствует об отсутствии демократии. Республики Центральной Азии перешли от однопартийной светской системы к единоличному авторитаризму действующих президентов.

Сделанный политический выбор (авторитаризм) объясняется не только типом политической культуры центральноазиатских обществ (патриархальным), но и экономическими соображениями: в условиях авторитаризма создаются наиболее благоприятные условия для обогащения правящей верхушки и е окружения. В ходе экономических реформ правящие элиты стран Центральной Азии присвоили непропорционально большую долю национального богатства, погрязли в коррупции. Сохранять и укреплять политическую власть толкает не только властолюбие, но и инстинкт самосохранения. Правители этих государств добровольно не откажутся от власти. Уход может означать привлечение их к ответственности (основания найдутся). Оппозиция и многочисленные личные враги непременно сведут счеты с лишившимися власти руководителями.

Таким образом, никакого иного пути, кроме как консолидировать свою власть дальше и передать е в конечном счте тому, кого сами лидеры определили, не существует. Это логика действий практически любого постсоветского президента.

Известный российский политический социолог Д. Е. Фурман обратил внимание на то, что при всех отличиях друг от друга, политические режимы большинства стран постсоветского зарубежья существуют в очень схожих формах (включая и Россию!). Этот тип режима он определил термином «имитационная демократия». Что означает это понятие? Это авторитарный режим, закамуфлированный в демократическую форму. Ситуация после распада СССР, ощущение хаоса, страха перед будущим породили социальный заказ людей – порядок, стабильность, предсказуемость. Это социальный заказ на построение имитационного режима, реально авторитарного, персоналисткого режима, но который вс-таки прикрывался бы общепринятымы в современной культуре формами. В целях создания позитивного имиджа в мировом сообществе авторитарные правители не отвергли формальных признаков демократии (наличие трх ветвей власти, многопартийность, выборы и др.) После краха СССР провозглашалось одно и то же: демократия, рынок, права человека, движение вперед, к Европе, к прогрессу и т.д. При этом во всех постсоветских республиках, а особенно в азиатских, не было никакой психологической и культурной почвы для осуществления этих задач. Конечно, степень неготовности к демократии варьируется, но в любом случае, достаточных условий для трансформации не было нигде. Исторический опыт свидетельствует о том, что обмануть историю нельзя: демократия – весьма прихотливый плод долгого созревания.

Что же ждт Центральную Азию в будущем? Сложно предвидеть, как повернтся колесо истории, в каком направлении изменится политический ландшафт. Вс будет зависеть от новых правящих элит, которые рано или поздно сменят нынешние, от стечения обстоятельств и наложения различных факторов (экономических, социальных, внутриполитических, геополитических и др.).

Можно допустить следующие сценарии: 1) тесная интеграция и многоплановое партнрство с Россией, трансформация режимов в более мягкие формы авторитаризма; 2) втягивание в орбиту влияния мусульманского мира (не исключая экспансии радикального ислама), отторжение либерализации и западных ценностей; 3) сочетание торговли с Россией и политического пути западной демократии, постепенный переход от авторитаризма к демократии. Не исключено, что государства Центральной Азии в отдалнной перспективе смогут синтезировать лучшие элементы ислама, советского прошлого и западной демократии.

Какой вариант воплотится в жизнь – покажет будущее.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Конституция Республики Казахстан. Раздел I. Статья 1.

2. Горак С. «Великое возрождение»: продолжение идеологической традиции Туркменистана // Россия и мусульманский мир. – 2010. – №4.- С. 75- 3. Румер Б. Поиски стабильности в Центральной Азии // Страны Центральной Азии на рубеже XX-XXI вв.: становление национальных государств. – М., 2006.-С. 4. Румер Б. Указ. Соч. – С.15.

РОЛЬ «КРАТКОГО КУРСА ИСТОРИИ ВКП(б)»

В РАЗВИТИИ ИСТОРИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В СССР

Восточно-Сибирская государственная академия образования Научный руководитель: Занданова Л.В., д.и.н., профессор Историческое сознание – это отношение к прошлому, представление о нем с позиций сегодняшнего дня, связывающее с миром социальных явлений и политической жизни. Возросший интерес к становлению и развитию исторического образования в СССР – характерная черта современности. Формирование исторического образования, которое включается в разные сферы духовной жизни общества, является составной частью идеологии и выступает для обоснования ее политических идей и теорий: «Что касается значения общественных идей, теорий, взглядов, политических учреждений, что касается их роли в истории, то исторический материализм не только не отрицает, а, наоборот, подчеркивает их серьезную роль и значение в жизни общества, в истории общества»

[История ВКП(б). Краткий курс 1940: 111].

Находясь под пристальным вниманием И.В. Сталина, в начале 1930-х гг.

утверждается новый тип связи исторической науки, политики и идеологии. В новом режиме существования исторической науке отводилась зависимая роль от политики, диктата и требований идеологии. Со второй половины 1930-х гг.

наступает новый этап в развитии исторической науки в СССР. Большое значение в определении перспектив формирования системы исторического образования в СССР имели факторы общественно-политической жизни государства и, в частности, отказ от идей «мировой революции» и переход к концепции возможности построения социализма в одном отдельно взятом государстве. К этому времени были окончательно подавлены или уничтожены все основные политические силы. Новая бюрократическая элита, укрепившись у власти, была заинтересована в том, чтобы именно она ассоциировалась в общественном мнении со стабильностью и государственническим началом. Охранительная позиция государства являлась все более актуальной не только в политической жизни, но и в обществознании, поэтому перед системой образования были поставлены новые задачи, требующие совершенствования структуры и содержания исторического образования, усовершенствования программ по истории СССР.

В марте 1934 г. Наркомпросом РСФСР было проведено совещание по вопросу о преподавании истории, на котором были высказаны предложения о введении в общеобразовательных школах преподавания истории СССР и всеобщей истории. Начало процесса организационной перестройки было положено постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 15 мая 1934 г. «О преподавании гражданской истории в школах СССР», в котором отмечалось, что «решающим условием прочного усвоения учащимися курса истории является соблюдение историко-хронологической последовательности в изложении исторических событий с обязательным закреплением в памяти учащихся важных исторических явлений, исторических деятелей, хронологических дат» [Наумова 2008: 344]. В результате такой курс истории обеспечивал необходимые для учащихся доступность, конкретность и наглядность исторического материала, возможность правильного разбора и правильного обобщения исторических событий, подведения учащихся к марксистскому пониманию истории.

Следующий этап работы над концепцией отечественной истории приходится на 1936 г. Принятое 26 января этого года постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об учебниках по истории» включало план дальнейшей перестройки всего исторического образования в СССР в организационном и тематическом отношениях. Для его реализации была создана комиссия под руководством А.А. Жданова, которой предоставлялось право организовывать группы для пересмотра учебников, а также объявлять конкурс на их составление новых учебников. К началу 1937 – 1938 учебного года подготовка учебников по истории для общеобразовательной школы вступила в завершающую стадию, что в свою очередь расценивалось Институтом истории Академии наук СССР как выполнение важной государственной задачи.

Партийно-государственное руководство государства взяло курс на смену ориентиров. В сентябре 1938 г. в ряде номеров газеты «Правда», а позднее в журнале «Большевик», был опубликован текст нового учебника по истории партии, который официально назывался «История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс», а неофициально – «Краткий курс истории ВКП(б)». В дальнейшем он вышел отдельной книгой. Созданный под редакцией комиссии ЦК ВКП(б) и одобренный ЦК ВКП(б), «Краткий курс истории ВКП(б)» в течение пятнадцати лет являлся единственным пособием для изучающих не только историю ВКП(б), но и историю СССР. «За эти годы «Краткий курс истории ВКП(б)» был издан 301 раз в количестве 42816 тысяч экземпляров на 67 языках. Он явился одним из самых многотиражных изданий в истории советского книгопечатания» [Маслов 1989: 334].

В день публикации первой главы «Краткого курса истории ВКП(б)», 9 сентября 1938 г., «Правда» в передовой статье «Глубоко изучать историю партии Ленина–Сталина» писала: «В результате громадной теоретической работы, проделанной Комиссией ЦК ВКП(б), лично товарищем Сталиным, наша партия, комсомол, все трудящиеся получили научный труд, запечатлевший со всей глубиной славную историю борьбы и побед партии Ленина–Сталина». В постановлении ЦК ВКП(б) от 14 ноября 1938 г. «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)» эта книга характеризовалась как «новое могучее идейное оружие большевизма», как энциклопедия «основных знаний в области марксизма-ленинизма» [Маслов 1989: 335]. «Краткий курс истории ВКП(б)» определил содержание преподавания историкопартийного образования во всех учебных заведениях СССР. Каждая цитата, каждое положение, которого воспринималось как истина, и рассматривался в качестве эталона в научной работе. Никто не имел права выйти за пределы его канонов, внести что-то новое в его формулировки. «Краткий курс истории ВКП(б)» установил жесткий диктат единообразия, с его выходом оканчивается произвол и неразбериха в изложении истории ВКП(б), различных точек зрения и произвольных толкований важнейших вопросов партийной теории и истории партии. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» получила воплощение установка И.В. Сталина: история – борьба идей, а не борьба людей. После его выхода одним из основных направлений в развитии исторического образования в СССР явилось создание учебников и обобщающих трудов по отечественной и всемирной истории, как для общеобразовательной, так и для высшей школы.

Созданием «Краткого курса истории ВКП(б)» И.В. Сталин решал одну из сложнейших задач, которая стояла перед государством: укрепление пошатнувшихся после коллективизации и репрессий 1930-х гг. идеологических устоев общества. Это было эффективное средство воздействия на все слои населения, массовое, групповое и индивидуальное сознание. По замыслу И.В. Сталина, в связи с тем, что с середины 1930-х гг. переходный период был объявлен оконченным, в «Кратком курсе истории ВКП(б)» был зафиксирован тезис о том, что СССР вступил в новую полосу развития, а также завершения строительства социалистического общества. В связи с этим была подготовлена новая Конституция СССР, которая была названа «Конституцией победы социализма и рабочекрестьянской демократии» [Алексеева 1997: 159]. Именно в этой концепции, отражавшей успехи, итоги и перспективы дальнейшего развития, был главный смысл создания «Краткого курса истории ВКП(б)».

Таким образом, программные заявления о движении СССР к коммунизму были исторически преждевременными, но данная концепция была выдвинута в «Кратком курсе истории ВКП(б)», созданном историками-марксистами по заданию И.В. Сталина. Она стала определять все содержание официальной идеологии, влиять на массовое общественное сознание, на весь процесс развития исторического образования в СССР в условиях тоталитарной системы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алексеева Г.Д. История. Идеология. Политика (20-30-е гг.) // Историческая наука в России в XX веке. – М.: Скрипторий, 1997. – С.79-166.

2. История Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков). Краткий курс. – М.: Политиздат, 1940. – 352 с.

3. Маслов Н.Н. «Краткий курс истории ВКП(б)» – энциклопедия культа личности Сталина // Суровая драма народа: Ученые и публицисты о природе сталинизма. – М.: Политиздат, 1989. – С. 334-352.

4. Наумова Г.Р., Шикло А.Е. Историография истории России. – М.: Академия, 2008. – 472 с.

ЖЕНСКИЕ ОБЩИНЫ НА АЛТАЕ (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ)

Алтайская государственная академия образования Научный руководитель: Явнова Л.А., к.и.н., доцент Характерной особенностью середины XIX века является рост религиозной активности женщин и появление многочисленных женских общин. Женское общинное движение это чрезвычайно яркое и значительное церковное и общественное явление синодального периода России.Подвижничество – православный и социокультурный феномен, возникший в России на почве массового обращения православных женщин к раннехристианским идеалам святости и строгой духовной жизни, вылившийся в создание многочисленных общин и общежительных монастырей и просуществовавший с начала XIX до середины XX в..

Причин этому феномену исследователи выделяют несколько. Одна из них, это влияние изменений произошедших в общественно-культурной жизни российского общества. Реформы Петра I повлекли за собой изменение в положении женщины в семь и обществе. Благодаря этому, усилилось ее стремление к самостоятельности и образованию. С этого момента женщина начинает проявлять интерес ко всему, что в допетровское время считалось исключительно прерогативой мужчин. Это коснулось и сферы религии [Адлыкова 2006: 37].

Другая причина появления женского православного подвижничества – в нереализованности женщинами своего духовного потенциала в течение X–XVII вв. Рост монастырей в XIV–XV вв., был связан только с мужскими монастырями.

Сословный состав женщин уходивших в монастырь был различным, это были представительницы дворянства, мещанки, крестьянки. Многие дворянки вели активную переписку со старцами церковными иерархами, уходили в монастыри и основывали новые обители.

Однако основная масса женских общин создавалась не дворянками, а представителями крестьянства, мещанства и купечества. Уход в монастырь для разных сословий имел свои особенности.

Томская епархия была образована в 1834 году. К началу ХХ в. она включала в себя территорию современных Кемеровской, Новосибирской, Томской областей, Алтайского края и Республики Алтай. К 1917 г. в Томской епархии существовало 2 мужских монастыря и 1 пустынь, 4 женских монастыря и 4 общины. Шесть из 11 монастырей и общин Томской епархии находились в ведомстве Алтайской духовной миссии [Овчинников 2011: 50]. Это Улалинский Николаевский миссионерский общежительный женский монастырь, Чулышманский Благовещенский миссионерский общежительный мужской монастырь, Бийский Тихвинский женский монастырь, Барнаульский Богородице-Казанский общежительный женский монастырь. А также общины: Чемальская женская община, Матурская Иверская женская община (Матурская женская община в честь Иверской иконы Божьей Матери открыта в 1913 году на средства Петроградского купца 2-ой гильдии М.Д.Усова). Часто община образовывалась на базе богадельни (Богадельня – в эпоху женского общинного движения ранняя форма существования общины, нередко возникавшая рядом с приходским храмом; в богадельню входили как общинницы, так и те, кого они опекали, – престарелые, немощные, больные, бездомные), больницы или приюта, куда женщины приходили работать по зову сердца, а затем они организовывались в общину, посвящая этому делу всю свою жизнь. Именно таким образом в конце XIX в.

была основана Чемальская женская община Алтайской Духовной миссии. Многие общины преобразовывались в монастыри. Таким примером служит Бийский Тихвинский общежительный женский монастырь.

Тихвинская православная женская община была учреждена 31 августа 1894 года на благотворительные средства на земле, принадлежавшей крестьянам села Мало-Угренвского, по ходатайству Преосвященнейшего Макария (Невского) бывшего епископа Бийского. Указом Святейшего Синода за № от 26 июня 1900 года она преобразована в монастырь с сохранением того же названия. [ГАТО. Ведомость о Тихвинском общежительном женском монастыре, Бийского уезда Томской епархии от 1 июля по 1 января 1905 г: 70-71].

Во главе монастыря стояли настоятельница, благочинная и казначея.

Первой настоятельницей общины, а затем и монастыря стала монахиня Евпраксия (в миру Елена Фдоровна Германова). Была дочерью крестьянина Самарской губернии. Пострижена в монахини 21 января 1890 г. в Николаевском женском монастыре Алтайской миссии Томской Епархии. В 1902 году изза болезни уволена за штат. Скончалась в 1906 году.

Второй и последней, настоятельницей с 1903 по 1928 годы являлась игуменья Ираида, в схиме Иннокентия, в миру Раиса Александровна Калугина (на 1905 г. ей был 51 год), вдова священника. Образование получила в Томской Мариинской женской гимназии до 4-го класса. В 1896 году по указу Томской Духовной консистории пострижена в рясофорные послушницы. С 1896 по годы прошла путь от рясофорной послушницы до монахини – благочинной Барнаульского Богородице-Казанского женского монастыря. По указу от марта 1903 г. Томской Духовной консистории назначена настоятельницей Бийского Тихвинского женского монастыря. И 26 июня 1906 г. возведена в сан игуменьи.

С 1903 г. распоряжением № 1320 от 30 октября Преосвященнейшего Макария Епископа Бийского назначена казначеем монахиня Мариамна (в миру Мария Степановна Прибыткова). Дочь солдата. Поступила в монастырь в В 1903 г. 30 октября благочинной монастыря назначена монахиня Анастасия, в миру Агрипина Лукьяновна Скоробогатова. Из крестьянской семьи, в монастырь поступила в 1891 году [ГАТО: Именная ведомость о сестрах Бийского Тихвинского общежительного монастыря с 1 июля по 1 января 1905 г: об- 75].

В Бийском Тихвинском монастыре в 1897 году проживало 99 сестр, а в 1916 году уже 313. Каждая из насельниц помимо молитвы, за исключением больных и малолетних, выполняла различные послушания, в основном по хозяйству. Среди насельниц были иконописца, чеботарницы, рукодельницы… Согласно ведомости за 1905 г. в монастыре действовала одна церковь в честь Тихвинской иконы Божией Матери, которая была построена на благотворительные средства и освещена в 1892 г. протоиереем Градо-Бийского Троицкого собора Павлом Митропольским. По ведомости 1915 года при монастыре числится уже две церкви. Вторая церковь была построена в 1913 году на благотворительные средства, завещанные купчихой первой гильдии Елены Григорьевны Морозовой, и освещена Преосвященнейшим Иннокентием, епископом Бийским.

При монастыре содержались девочки сироты, на 1905 г. их было восемнадцать. Четырнадцать из них учились при Монастырской школе. Также по Ведомости 1905 года, на средства монастыря содержалось пять престарелых женщин, и один престарелый слепой старец.

С приходом Советской власти общины и монастыри были ликвидированы, но продолжали отстаивать свое право существовать легально, трудясь в кооперативах и артелях, в которые были превращены их обители.

Так в 1920 году Тихвинский монастырь официально был ликвидирован, но продолжал действовать как трудовая религиозная община до 1929 года.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Адлыкова А.П. Монастыри во второй половине XIX-начала XX века:

Монография. – Горно-Алтайск: РИО Алтайской Духовной миссии во второй ГАГУ, 2006. – 188 с.

2. Бийск Православный. К истории Православия в городе Бийске (Приложение к альманаху «Бийский Вестник» № 1 2006г.). – Бийск: Изд. Дом «Бия».

2006. – 152 с.

3. ГАТО ф. 184. оп. 1. д.23. л 72 об. -76.

4. Крейдун Ю.А. Матурская Иверская женская община Алтайской духовной миссии // Макарьевские чтения: сборник научных статей. – Горно-Алтайск.

5. Овчинников В.А. Особенности истории монастырей Русской Православной Церкви в Верхнем Прииртышье в XVII–XX вв. // Социальноэкономические и этнокультурные процессы в Верхнем Прииртышье в XVII-XX веках: Сборник материалов международной научной конференции. – Новосибирск: Параллель, 2011. – С. 49-53.

ПРОБЛЕМА СОХРАНЕНИЯ РЯЖЕНЬЯ КАК ЭЛЕМЕНТА СЛАВЯНСКОЙ КУЛЬТУРЫ В СОВРЕМЕННОМ ФОЛЬКЛОРНОМ ТЕАТРЕ

Алтайская государственная академия образования В современном динамическом мире, с его каждодневными изменениями и преобразованиями, интерес представляет проблема изучения и сохранения славянских традиций. В настоящее время изучением народной славянской культуры занимаются представители различных областей знаний: этнографы, филологи, искусствоведы, и каждые из них проводят исследования в своей области знаний, собирают и анализируют специфику фольклора, его жанровое своеобразие.

Являясь руководителем народного театра, для меня данная проблема является весьма актуальной. Проблема сохранения ряженья как элемента славянской культуры в современном фольклорном театре является предметом моего изучения. В данной статье освящаются такие аспекты, как способы и средства игрового перевоплощения ряженых.

Фольклорный театр на протяжении многих веков играл важную роль в духовной жизни русского народа, откликался на злобу дня, был неотъемлемой частью праздничных народных гуляний. Несомненно, любимейшим зрелищем является ряженье, которое даже в наши дни составляет почти повсеместно обязательную принадлежность деревенской свадьбы, гуляний на Масленицу. Так, «пастухи» (ряженые) ищут пропавшую «телушку» (невесту), возчик на «лошади» (ее изображают два парня, скрывшиеся под пологом) привозит на свадьбу горшки и вывозит черепки или сваху с дружкой, «доктор» или «знахарка» «лечат» молодую и так далее.

Такой же характер имеют сценки ряженых – своеобразных затейников, веселящих гостей: цыганка гадает присутствующим, доктор лечит их, бродячий торговец навязывает свой завалящий товар, а «уполномоченный» проверяет документы.

Обрядовое ряженье встречается у многих народов. Эту культуру то отождествляют с театральной, то определяют целиком как народно – смеховую. Но она до конца не вмещается ни в одни, ни в другие рамки: это и не театр, и ни карнавал – это обряд, существующий в игровых формах и во многом связанный с традицией ритуального смеха.

В некоторых местностях Сибири, на Масленицу вместо чучела масленицы фигурировал ряженый мужик, который разъезжал по деревне на санях или в лодке в сопровождении свиты, задирал гуляющих. В сибирских селах был обычай произносить «пачпорт масленицы», в котором «пробирались» все местные события, начальство. Окружающие встречали его слова «гомерическим хохотом», как писал один из сибирских собирателей фольклора Городцов П.А.

Русскому игровому фольклору известно перевоплощение, основанное на внешнем преображении исполнителя. Такое изменение играющими своего облика с целью создания фиктивной ситуации уходит корнями в особую систему традиционных представлений и верований. На большом числе примеров можно утверждать, что переряживание уже само по себе расценивается как начало игрового процесса и во многом определяет сущность игрового поведения. Главное, что характеризует поведение переряженного это свободная игра с существующими в повседневности запретами. Ряженый наделен преимущественным правом совершать ряд обрядовых разрушительных и вообще агрессивных действий, подвергать окружающих различным испытанием. «Мнимые животные, особенно медведи, катают по испачканному полу нарядных девушек и, растерев обгорелые на светце лучины с грязью, пачкают всех кого попало» – [Ивлева 1992:77]. Подобные свидетельства сопровождают почти все описания ряженья.

Ряженье всегда внешнее преображение. Меняя свой облик на личину, «харю», ряженный стремиться обычно к полной неузнаваемости. В его арсенале переодевание и традиционные приемы маскировки. Кроме того, он использует ряд поведенческих приемов вроде особой пластики и особой дикции. Ряжение это своего рода игровая культура, где любой воображаемый персонаж как бы на виду у всех воплощается в ряженом. Ряженый и представляет такого героя «во плоти», действуя в его обличье и от его имени.

В связи с проблемой внешнего преображения в фольклорной игре особого внимания заслуживает изучение тех материалов, из которых создавался костюм ряженого в целом. Перечисляя традиционные материалы, можно назвать рогожу, овечью шерсть, вывернутый наизнанку кожух, солому, березу.

Молодые парни закутывались в вывернутые овчинные шубы; морды, рога, клювы были деревянные. Ими старались задеть, уколоть, «забодать» девушек, пришедших на вечеринку. Ряженые ходили из дома в дом, где собиралась молодежь, и разыгрывали незамысловатые сценки. Конь, коза плясали, потом падали. «Хозяин» объявлял, что они «заболели», их «лечили», они вскакивали, «оживали». Смысл этих действ составляла древняя брачная и земледельческая магия.

Изучение игрового перевоплощения делает особо интересным тот факт, что костюм ряженого исключал из числа игровых средств мимику. Фольклорная игра держалась здесь на иных приемах выразительности. Нельзя не отметить, что в представлениях данного типа кульминационное значение приобретал эффект неузнаваемости ряженого. Фактор неузнаваемости мог существенно усиливаться за счет различных приемов игры, например, с помощью дикции.

Неузнаваемость ряженого – конечно же, не просто игровой прием. Она вполне сопоставима с иными данными, свидетельствующими о том, что в мире ряженья представляются некоторые приметы другого – потустороннего мира.

Это находит подтверждение и в системе персонажей, среди них назовем покойников.

Одетого в саван «мертвеца» укладывали на доски или салазки и с воем и плачем вносили в избу. Присутствующих заставляли «прощаться» с ним. У мнимого покойника были огромные зубы, вырезанные из картофелины или репы.

Сценки (их называли «кудесами») сопровождались исполнением причитаний, молитв. В конце игры «покойник» оживал и убегал, пугая присутствующих. Показательно, что костюмы, грим, бутафория и реквизит ряженых остаются традиционными. Лица мажут сажей и свеклой, костюм условно обозначает «профессию» или «звание» персонажа (замысловатая шляпка барыни, рогожная риза попа, белый халат доктора). Комически обыгрываются орудия труда: реквизит ряженых сочетает подлинные и условно-комические предметы:

например, у лекаря настоящий шприц и самоварная труба для «прослушивания», палка – градусник; у начальника – настоящий портфель, а «документы» – листки старого календаря.

Неправильно думать, будто исключительно из любви к игре в ее чистой разновидности ряженый готов изображать что попало, что придется или, безотчетно поддавшись общей стихии перевоплощения, он сам не знает, что изображает. Напротив, внимание к мелочам и отдельным деталям позволяет установить, что играющему ясно, какого рода персонаж он создает.

По мнению исследователя русской народной культуры Ивлевой Л.М. « ошибка многих исследователей состоит в том, что персонажи ряженья воспринимаются и анализируются ими как типы, непосредственно взятые из жизни, вне призмы отражаемой ими мифологической концепции мира». – [Ивлева 1992: 92].

Ивлева Л.М. считает, что ряженье – не подражание жизни, не элементарное ее отражение; ряженье – это, прежде всего воплощение определенного представления о мире, то есть отражение гораздо более высокого порядка. То, что ряженье не было ориентировано на действительность и обеспечило ему достаточно высокий уровень устойчивости и стабильности. Предметом его изображения была вневременная «действительность» мифологических представлений, а не изменчивая действительность быта. Если ряженье стало бы отражением существующей реальности, то оно превратилось бы в игру на отдельные местные актуальные темы. В свою очередь это привело бы к постоянному произвольному, то есть обусловлено только личными вкусами и пристрастиями рядящихся, обновлению мира персонажей, в то время как традиционный мир персонажей ряженья дает явную повторяемость.

При этом существенно отметить, что помимо «списка» персонажей особую роль играет еще и принципиальная узнаваемость каждого из них ( узнаваемость самого персонажа, а не исполнителя). Следовательно, речь должна идти еще и об использовании в ряженье традиционных, привычных средств перевоплощения, о воспроизведении персонажа в рамках свойственного данной традиции игрового языка. Все вместе это приводит к выводу, что в ряженье господствует принцип повторяемости: повторяются – идея, сюжетная схема, персонажи, наконец сами приемы воплощения последних.

Такие понятия, как актер, сценическое пространство, мизансцена, театральный костюм, зритель, пьеса и пр. не могут быть напрямую спроецированы на культуру ряженья без определенных оговорок и должны, по крайней мере, браться в кавычки. Здесь вместо сценического пространства – пространство игровое. Перевоплощение носит специфический характер, иногда оно более похоже на воплощение, превращение (как в обряде).

Игры ряженых имеют в основе сравнительно неразвитое действие и в большинстве случаев не требуют для своего разыгрывания ни специальных «актерских» данных, ни продолжительного отрезка времени.

В тоже время, обрядовое ряженье можно рассматривать, как ближайшего предшественника русского фольклорного театра. Это находит свое подтверждение через использование в фольклорном театре реквизита, грима, костюма и сюжетных линий ряженых.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Гусев В. Е. От обряда к народному театру (эволюция святочных игр в покойника).– В кн.: Фольклор и этнография. Обряды и обрядовый фольклор. Л., 1974, с. 49–59.

2. Ивлева Л.М. Дотеатрально-игровой язык русского фольклора. (М., 1992). С. 43-44.

3. Ивлева Л.М. Обряд. Игра. Театр. (К проблеме типологии игровых явлений) // Народный театр. Л., 1974. С. 21.

4. Кузьмина В. Д. Русский демократический театр XVIII в. М., 1958.

5. Лейферт А. П. Балаганы. Пг., 1922; Русские народные гулянья по рассказам А. Я. Алексеева-Яковлева в записи и обработке Евг. Кузнецова. Л.–М., 1948.

6. Сакович А. Г. Русский настенный лубочный театр. – В кн.: Театральное пространство. Материалы научной конференции (1978). М., 1979, с. 365.

7. Чичеров В. И. Зимний период русского земледельческого календаря XVII–XIX веков. Очерки по истории народных верований. М., 1957, с. 205–206.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ САМОСА В АРХАИЧЕСКИЙ ПЕРИОД

Красноярский государственный педагогический университет Научный руководитель: Григорьев Д.В., к.и.н., доцент Изучение античной экономики, несмотря на огромное количество работ, посвященных этой теме, все еще нельзя считать завершенным. Впервые экономическая тематика в антиковедческих исследованиях появилась в конце XIX в.

С этого времени она становится одной из важнейших проблем в исследовании античности и вызывает жаркие дискуссии. За последние сто лет в историографии античной экономики можно выделить несколько основных периодов. Первый период пришелся на конец XIX – первую половину ХХ вв. Это время крупной дискуссии между последователями двух концепций. Первая концепция была высказана впервые специалистом по истории Рима И.-К. Родбертусом и впоследствии развита экономистом К. Бюхером [Алипов 2009: 37]. Суть ее сводилась к тому, что античная экономика застыла на ступени ойкосного, домашнего хозяйства, торговля не играла в ней серьезной роли. Согласно этой концепции, античная экономика практически не развивалась. С резкой критикой этой идеи выступил Эд. Мейер, ставший основателем модернизаторского, или правильнее сказать циклического подхода в изучении античности. Он придерживался точки зрения, что античная экономика знала свои периоды «феодализма» и «капитализма» [Мейер 2003: 117-123].

К 60-м гг. ХХ в. обе концепции изжили себя. Возникает новое направление, основными представителями которого стали М. Финли, Э.Вилль, П. Видаль-Накэ [Маринович, Кошеленко 1997: 84-85]. Эти исследователи высказывались за то, что античная экономика представляет собой совершенно особое явление, для изучения которого неприемлемы термины современной экономической науки. Они считали экономику античности принципиально отличной от современной. Например, основной целью античной экономики было не производство, а потребление, соответственно не существовало привычного нам капитала, банковской системы [Finley 1973: 19-23]. Многие выводы М. Финли и других исследователей надо признать близкими к истине, тем не менее, эта концепция страдает определенной односторонностью и нуждается в заметных корректировках.

Таким образом, обращение к исследованию экономики отдельных греческих полисов представляется актуальным на современном историографическом этапе. Накопление фактического материала и выявление особенностей экономического развития отдельных греческих полисов поможет формированию новой обобщающей картины развития экономики в античности.

В нашей работе мы ставим следующие задачи: во-первых, провести комплексный анализ источников по экономике архаического Самоса. Во-вторых, выявить основные отрасли самосской экономики. В-третьих, исследовать географию торговых интересов Самоса.

Источниковая база нашей работы представлена различными видами источников. Во-первых, это нарративная традиция, представленная архаической эпической и лирической поэзией, а также сочинениями поздних историков и философов. Во-вторых, археологические источники. С нашей точки зрения, очень важным является комплексный анализ различных типов источников, что позволяет выяснить достоверную информацию.

Остров Самос является одним из крупнейших островов Эгейского моря.

Его площадь составляет примерно 490 км2. На острове находятся две высокие горы: Керкис (1433 м) на западе острова и Корвунис (1153 м) в центре. Равнины на острове невелики и не слишком плодородны. Также на острове есть выгодные и удобные гавани [Shipley 1987: 6-10]. Самосу повезло с географическим положением – он находился на пересечении важных античных торговых путей.

При каботажном плавании Самос оказывался важным перевалочным пунктом на пути с Ближнего Востока к материковой Греции или в Причерноморье [Roebuck 1959: 8].

Сельское хозяйство острова было представлено, судя по всему, культурами «средиземноморской триады» – оливковыми деревьями, виноградниками и злаками. Однако главную роль играло производством оливкового масла. Страбон отметил, что в отличие от соседних островов, Самос не славится своими винами, а в остальном остров отличается завидным богатством [Strab., XIV, I, 15].

Также можно говорить о выращивании на острове фруктовых деревьев [Athen., XIV, 65, 653, f]. О выращивании зерновых культур на острове у нас нет сведений источников, однако хотя бы минимальное их производство на местном уровне должно было существовать. Самос отличается гористой местностью и вряд ли его почвы отличались особым плодородием. Вероятно, в основном, зерно было привозным. Об этом косвенно свидетельствуют и тесные контакты полиса с Египтом, из которого греки вывозили именно зерно. Отметим и то, что остров обладал благоприятными условиями для скотоводства [Лаптева 2009:

231].

Из ремесел на Самосе стоит отметить, в первую очередь, производство керамической тары. Самосская керамика встречается во многих районах Средиземноморья. Важную роль играло кораблестроение. Геродот упоминает наличие на острове корабельных доков и гавани [Herod., III, 60]. Кроме того, флот Самоса был одним из самых крупных в архаической Элладе [Herod., IV, 8;

Thuc., I, 13, 6]. Лес для производства кораблей был, скорее всего, привозным.

Развиты были металлообработка и ювелирное дело [Plin. Hist. nat., XXV, 152;

Herod., I, 51].

География торговых связей Самоса была очень обширна. Во-первых, необходимо сказать о контактах самоссцев с другими греческими полисами. На острове найдено большое количество афинской расписной керамики конца VII-VI вв. до н.э., которая концентрируется вокруг храма Геры. Это вполне может свидетельствовать о наличии торговых и политических контактов между полисами. Помимо Аттики, Самос поддерживал торговые контакты с соседними ионийскими полисами, а также, вероятно, с Аргосом и Евбеей [Shipley 1987: 42Одним из наиболее важных партнеров Самоса в архаическое время была Спарта. Среди всех ионийских полисов именно на Самосе найдено наибольшее количество спартанской керамики [Лаптева 2009: 263].

Спорным вопросом остаются контакты Самоса с западным Средиземноморьем. Здесь стоит обратить внимание на известный пассаж Геродота о плавании самосских судов на Иберийский полуостров. Там они, согласно рассказу, смогли добраться до Тартеса, закупить большой груз металлов и получить большую прибыль при возвращении в Элладу [Herod., IV, 152]. Однако если данная история и имела место, вероятно, это был единичный случай плавания самосских купцов в Иберию. Археологические данные не фиксируют присутствия самоссцев на Пиренейском либо Апеннинском полуостровах.

Большего внимания и доверия заслуживает информация о контактах Самоса с Египтом. Конечно, пассаж Геродота о переписке египетского фараона с самосским тираном Поликратом не заслуживает доверия [Herod., III, 40-43]. Этот отрывок несет в себе морализаторскую функцию и построен вокруг одного из основных мотивов труда галикарнасского историка – неизбежности судьбы и мстительности богов. То, что одна из главных ролей в новелле возложена на египетского фараона соответствует стереотипу греков и их привычке использовать восточных мудрецов в качестве аргумента в дискуссиях [Андреев 1990:

200]. Тем не менее, торговые контакты между Египтом и Самосом подтверждаются и другими данными. Самос перечисляется среди полисов – основателей Навкратиса [Herod., II, 178-179]. Археологически фиксируется присутствие в Египте большого количества самосской керамики. Более того, она позволяет сделать вывод о том, что храм Геры в Навкратисе был основан самоссцами [Boardman 1980: 118-122].

Вероятнее всего основным товаром, который был необходим самоссцам в Египте, выступало зерно. Какие товары греки предлагали взамен сказать сложно. Как известно, египтяне не ввозили основные греческие товары – оливковое масло и вино [Яйленко 1990: 203]. Тем не менее, мы не можем полностью исключать ввоза самосского масла в Египет – оно могло потребляться не самими египтянами, а греческими наемниками, находившимися в Египте. Насколько можно судить, по крайней мере, часть зерна оплачивалась серебром. Вероятно и то, что самоссцы вывозили в Египет продукцию своего ремесла.

Самосская керамика присутствует на Ближнем Востоке. При раскопках Аль-Мины в слоях VII-VI вв. до н.э. были найдены восточногреческие ойнохойи и вазы, местом производства которых мог быть Самос [Boardman 1980:

48-50]. На основании этого, конечно, сложно сказать насколько масштабным было присутствие самоссцев на Ближнем Востоке. Тем не менее, отрицать существование торговли невозможно. Бронзовые изделия ближневосточного производства в большом количестве были найдены на острове [Boardman 1980: 64Jantzen 1972: 88-89]. Сложно сказать, что самоссцы могли предложить в обмен на продукцию ближневосточного ремесла. Наиболее вероятным представляется, что на Ближний Восток экспортировались продукция сельского хозяйства, то есть оливковое масло, и рабы [Яйленко 1990: 166]. Активно поддерживались и торговые контакты с Кипром. VII в. до н.э. датируется большое количество кипрских вещей, найденных на Самосе. Вероятнее всего предметом торговли Самоса с Кипром были металлы, которыми Кипр славился в античное время и которые были необходимы Самосу для развития ремесла [Кук 2007:

253].