«И.И.Веленто ПРОБЛЕМЫ МАКРОПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Монография Гродно 2003 УДК 347.2/.3 ББК 67.623 В27 Рецензенты: канд. юрид. наук, доц. В.Н. Годунов; ...»

и «Y»9, выделил метод «двойного пограничного моделирования»;

в-пятых, используя работы теоретиков В.С. Нерсесянца 10, Елисеев В.С. Указ. работа. — С. 11—30.

Пайд Г., Мамедов О., Адилова Ж. и др. Архитектор макроэкономики (Дж. Кейнс и его макроэкономическая теория). — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. — С. 153; Кейнс Дж. М. Общая теория. Сочинения. — М., 1990.

Лаптев В.В. Хозяйственное право. Правовое регулирование функциональных видов деятельности в социалистической экономике. — М.: Наука, 1986. — С. 10.

Веблен Т. Теория праздного класса. — М.: Прогресс, 1984; Ядгаров Я.С.

История экономических учений: Учебник для вузов. — М.: ИНФРА-М, 1998. — С.162—164.

Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов / Антология экономической классики. — М.: Эконов, 1993. — Т.1.

Маршалл А. Принципы экономической науки / Экономическая мысль Запада: Пер. с англ. — М.: Прогресс, 1993. — Т. 1.

Маркс К. К критике политической экономии / К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. — М.: Политиздат, 1978. — Т. 4. — С. 6—7.

Чаянов А.В. Краткий курс кооперации. — М.: Московский рабочий, 1990.

Карпов А.В. Психология менеджмента: Учеб. пособие. — М.: Гардарика, 2000. — С.148—149.

Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учебник для юридических вузов и факультетов. — М.: НОРМА, 2000.

12 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Теоретическая база объемно-институционального подхода в настоящей работе дополнена также исследованиями автора настоящей монографии5; использованы сочинения иных авторов, указанных в тексте.

Кратко охарактеризуем основные теоретические положения объемно-институционального (макроправового) взгляда, на основе которого в настоящей работе проведен анализ белорусского и российского законодательства, определяющего правовой режим отношений собственности.

1. Все поведение участников экономических отношений следует подразделять на негативное и позитивное.

Сам общий принцип отнесения поведения к негативному или позитивному заложен в Основном законе (Конституции). Например, в ч. 6 ст. 44 Конституции Республики Беларусь говорится:

«Осуществление права собственности не должно противоречить общественной пользе и безопасности, наносить вред окружающей среде, историко-культурным ценностям, ущемлять права и защищаемые законом интересы других лиц». Следует отметить, что аналогичные положения закреплены и в ст. 17 и ст. 22 Всеобщей декларации прав человека.

Задача же законодателя — выявить все возможные варианты негативного поведения и принять меры к их пресечению.

Своего рода сборником (причем наиболее полным) образцов негативного поведения является книга уголовно-правовых прецедентов в системе общего права англосаксонской правовой систеАлексеев С.С. Указ. соч.

Хропанюк В.Н. Теория государства и права: Учебное пособие для высших учебных заведений / Под ред. проф. В.Г. Стрекозова. — 2-е изд., доп. и испр. — М.: Дабахов, Ткачев, Димов, 1995.

Лапаева В.В. Эффективность закона и методы ее изучения // Эффективность закона. — М., 1997.

Бобылев А.И. Механизм правового воздействия на общественные отношения // Государство и право. — 1999. — № 5. — С. 103—108.

Веленто И.И., Елисеев В.С. Проблемы соотношения общей и коллективной форм собственности // Теоретические и практические проблемы соотношения международного и национального права: Материалы международной научно-практической конференции. — Гродно: ГрГУ, 2000. — Ч. 2. — С. 30—33.

Объемно-институциональный подход к правовому регулированию мы, например, в Великобритании, которые сведены в 12 томов с детальнейшей регламентацией каждого варианта (образца) общественно-вредного поведения. Подобные книги имеют место и в каждом штате США. Но ни для России, ни для Беларуси такая постановка вопроса не свойственна, хотя отдельные ученые высказываются за создание подобного каталога в сугубо научных целях.

Для белорусской и российской правовой реальности определенным сводом таких образцов поведения следует считать Уголовный кодекс, Кодекс об административных правонарушениях, отдельные нормы специальных законов. Но данные нормативные правовые акты в силу переходного состояния не могут быть полными. Более того, большое количество норм данного законодательства является нормами слишком высокого уровня обобщенности, то есть по существу они выделяют группы образцов негативного поведения либо чрезмерно абстрагируют предмет сдерживания и подавления, например, применительно к деятельности лица, образующей состав мошенничества.

Достаточно сказать, что, например, в Великобритании мошенничеству посвящено несколько томов судебных прецедентов, в Республике Беларусь— только несколько статей.

Восполнить данные пробелы можно различными методами, в том числе посредством сравнительного правоведения, то есть анализируя аналогичное зарубежное законодательство.

Но наиболее удобным методом определения предмета правового воздействия, позволяющим наиболее полно определить всевозможные образцы поведения участников экономических отношений, является метод двойного пограничного моделирования, который основан на одновременном использовании двух противоположных моделей экономического поведения. Во-первых, это «модель совершенного эгоиста» (экономического человека), вовторых, «модель добросовестного хозяйственника».

2. Первая модель детально описана известным экономистомклассиком А.Смитом. Смысл модели в том, что совершенный эгоист использует все возможные способы максимизации прибыли, пользуясь пробелами законодательства и пробелами применения законодательства (то есть оставаясь вне области досягаемости охранительных норм закона). Подставив данную модель в определенную ситуацию, в том числе на место участника экономических отношений, мы можем наиболее полно смоделировать всевозможные варианты негативного поведения определенного субъекта и тем самым принять нормы закона, пресекающие такую возможность,

14 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

После описания явления негативного поведения следует проанализировать нормы всех отраслей права, которые в той или иной степени сдерживают или подавляют данное явление с целью установления пробелов правового регулирования, что позволит определить эффективность механизма материально-правового регулирования в части сдерживания и подавления негативного поведения.

Затем следует формировать предложения по устранению пробелов законодательства, определяя при этом, к какой отрасли права следует отнести проекты таких норм.

3. С целью определения эффективности механизма правового регулирования в части обеспечения позитивного поведения предлагается на уровне микроинститутов экономических отношений оценивать предпринимательские права и свободы, прибегая при необходимости к использованию модели «добросовестного хозяйственника». Это модель законопослушного гражданина, который, однако, также исходит из необходимости получения выгоды (он не альтруист), но в рамках, предлагаемых государством, и в соответствии со здравым смыслом.

Использование двух моделей одновременно позволяет максимально расширить варианты предполагаемого поведения участника экономических отношений в условиях создаваемого правового воздействия, причем как позитивного, так и негативного. Используя модель «совершенного эгоиста», можно предвидеть возможности участника экономических отношений по злоупотреблению правом. Соответственно это способствует законодателю в выработке правовых мероприятий по сдерживанию и подавлению негативного поведения. В данную предполагаемую правовую ситуацию впоследствии подставляется модель «добросовестного хозяйственника», что позволяет видеть, насколько охранительные нормы будут создавать ему правовые барьеры, что позволит проводить корректировки охранительного законодательства, находя разумный компромисс правового воздействия.

Объемно-институциональный подход к правовому регулированию Первичным поведенческим звеном экономических (хозяйственных) отношений выступает явление позитивного или негативного поведения, своего рода «образец» поведения в определенной ситуации. Здесь для государства исходя из принципа рыночной экономики «все, что не запрещено законом, то разрешено», наиболее важно выявить все явления негативного поведения, часть которых государством признана в качестве составов правонарушений в нормах УК, КоАП и в специальном экономическом законодательстве (антимонопольном, финансовом и т.п.).

4. Явления поведения по родовому функционально-экономическому признаку объединяются в микроинституты экономических отношений, которые, в свою очередь, объединяются в институты более высокого (миди-) уровня, а те — в институты макроуровня.

Соответственно институтам экономических отношений необходимо создавать межотраслевые (комплексные) институты правового регулирования, где первичному объекту воздействия (явлениям поведения) соответствуют правовые позиции.

5. Правовая позиция представляет собой совокупность правовых (юридическое «разрешение», «запрет» или «предписание») и экономических способов, опосредованных в правовых нормах различных отраслей права, объединенных в правовые конструкции (полный метод правового регулирования) на основе рыночного (общедозволительного) принципа («все, что не запрещено законом, то разрешено») или административного (разрешительного) принципа («все, что не разрешено законом, то запрещено).

Соотношение различных правовых и экономико-правовых способов при построении административных или рыночных правовых конструкций в соответствии с логикой и принципами «разрешительного» и «общедозволительного» правового регулирования образует «правила построения правовых полей (конструкций)».

Сопоставляя нормы законодательства, влияющие на позитивное поведение, выявляют «барьеры права»1, сдерживающие позитивное поведение, вносят предложения по их устранению, которые состыковываются с нормами законодательства, сдерживающими и подавляющими негативное поведение.

Более подробно механизм воздействия на позитивное и негативное поведение рассмотрен далее в работе.

Чаще именуемые в юридической литературе «правовыми барьерами».

См., например: Черноморец А.Е. Правовые барьеры на пути фермерского движения // Государство и право. — 1994. — № 1. — С. 56.

16 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Приходится констатировать, что по данному вопросу нет однозначного подхода среди ученых, управленцев, юристов и экономистов, что находит отражение в неоднозначности трактовок понятия «собственность» и в белорусском, и в российском законодательстве, и в науке. Например, В.П. Шкредов, с одной стороны, подчеркивает: «Если мы зададимся вопросом, в чем заключается различие между правовым и экономическим определением собственности, то окажемся перед лицом проблемы, которую нельзя признать научно решенной»3, но, с другой стороны, отмечает, что «нужно четко разграничить предмет политэкономии и юридической науки. Политэкономия (экономическая теория. — И.В.) не должна исследовать отношения собственности как таковые, она должна рассматривать объективные процессы и законы, которые не зависят от сознания и воли людей»4.

«В юридической и экономической литературе термины «собственность», «частная собственность» и т.п. употребляются в разПрозоров В.Ф. Правовые предпосылки экономической независимости индивида // Сов. государство и право. — 1990. — № 6. — С. 10.

Райзберг Б.А. Рыночная экономика:Учебное пособие — Изд. 2-е, доп. и перераб. — М.: ТОО «Деловая жизнь» при содействии фирмы «Вера», 1995. — С. 52.

Шкредов В.П. Общее понятие собственности и права собственности на современном этапе: Тезисы выступления // Право собственности в СССР (Проблемы, дискуссии, предложения) / Под ред. Ю.К. Толстого, В.Ф. Яковлева. — М.: Юрид. лит., 1989. — С. 13.

личных значениях»1, то есть «в качестве экономической и юридической категорий»2.

1.2.1. Позиция представителей экономических наук в этом смысле наиболее выразительна. Так, представители экономики К. Маркс3, А. Смит термины «предприниматель» и «собственник»

рассматривали почти как синонимы4. Аналогичных позиций придерживаются Н.В. Герасимов5 и ряд других ученых. Так, А.И. Лученок полагает, что предприниматель является собственником, который как минимум «находится на стадии образования»6. С этих позиций рассматривает отношения собственности и В.В. Гаврилюк, который выделяет в них охранительную, производительную и перераспределительную функцию7, что не свойственно для «классических» вещных отношений.

В отечественной экономической науке собственность рассматривается как отношение между человеком или сообществом людей (субъектом), с одной стороны, и любой субстанцией материального мира (объектом), с другой стороны, заключающееся в постоянном или временном, частичном или полном отчуждении, отсоединении, присвоении объекта субъектом, характеризующее принадлежность объекта субъекту8.

Соответственно отношениям собственности в экономике рассматривается и право собственности. Например, американский экономист П. Хейне дает следующее определение: «Право собственности — это право контролировать использование опредеПостатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. Ю.В. Кудрявцева— М.: Фонд «Правовая культура», 1996 (далее — Постатейный комментарий... / Под общ. ред. Ю.В. Кудрявцева). — Коммент. к ст. 35.

Гражданское и торговое право капиталистических государств / Отв. ред.

Е.А. Васильев. — Изд. 3-е, перераб. и доп. — М.: Международные отношения, 1993. — С. 209.

Герасимов Н.В. Экономическая система. Генезис. Структура. Развитие. — Минск: Навука і тэхніка, 1991. — С. 47.

Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов / Кн.IIII. — М.: Наука, 1992. — С. 166.

Герасимов Н.В. Указ. соч. — С. 47.

Лученок А.И. Предпринимательство в системе отношений собственности // Белорусский экономический журнал. — 1998. — № 3. — С. 17, 23—24.

Гаврилюк В.В. Эффективность отношений собственности в сфере производства // Белорусский экономический журнал. — 1999. — № 2. — С. 13.

Райзберг Б.А. Указ. соч. — С. 53.

18 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Такой же подход имеет место и «в англо-американском праве, не знающем в силу своего прецедентного характера легального (законодательного) определения права собственности»2, а точнее, рассматривающем данное право в экономической трактовке. В Англии и США все права имущественного содержания отождествляются с правом собственности3, а «вещные и обязательственные права традиционно рассматриваются как разновидности права собственности», более того, в последние годы эта точка зрения получает широкое распространение и в странах континентальной системы права (в ФРГ, Франции, Италии и др.)4.

Таким образом, экономисты (равно как представители прецедентной правовой системы) рассматривают собственность как форму законной хозяйственной (в частности, предпринимательской) деятельности физических или юридических лиц5, соответственно, «право собственности» — как синоним экономического (предпринимательского, хозяйственного) права6.

Ю.И. Свядосц, закрепляя данный подход, подчеркивает, что «исторически известно пять типов общественно-производственных отношений и соответственно пять типов отношений собственности»7.

Ранее, в ст.10 Конституции СССР был заложен именно экономический подход к отношениям собственности: «Основу экономической системы СССР составляет социалистическая собственность на средства производства...». По всей видимости, именно данный Хейне П. Экономический образ мышления / Пер. с англ. — Изд. 2-е, стереотип. — М.: Изд. «Дело» при участии изд-ва «Gatallaxy», 1994. — С. 325.

Комментарий... / Под рук. М.И. Брагинского. — Коммент. к гл. 13.

См., например: Ласк Г. Гражданское право США. — М., 1961. — С. 461 — 522.

Лазар Я. Собственность в буржуазной правовой теории. — М., 1985. — С. 37.

Постатейный комментарий... / Под общ. ред. Ю.В. Кудрявцева. — Коммент. к ст. 35.

Позиции об идентичности указанных терминов придерживается, в частности, В.В. Лаптев, а также В.С. Мартемьянов. См. Лаптев В.В. Хозяйственное право — право предпринимательской деятельности // Государство и право. — 1993. — № 1. — С. 34; Мартемьянов В.С. Хозяйственное право. — М.: БЕК, 1994. — Т.1. — С. 1.

Гражданское и торговое право капиталистических государств / Отв. ред.

Е.А. Васильев. — Изд. 3-е, перераб. и доп. — М.: Международные отношения, 1993. — С. 210.

подход имеет место и в ч. 2 ст. 13 Конституции Республики Беларусь: «Государство предоставляет всем равные права для осуществления хозяйственной и иной деятельности, кроме запрещенной законом, и гарантирует равную защиту и равные условия для развития всех форм собственности». Аналогичная связка «собственности» с «экономикой» усматривается и в ст. 34 Конституции Российской Федерации.

В работах ряда авторов экономические отношения, а следовательно, и право собственности дополняется психологической поведенческой составляющей: «Экономические отношения собственности имеют свою волевую сторону, поскольку собственниками выступают люди с осознанием и волей»1. С.Н. Братусь фактически дополняет данное утверждение: «Собственность — это волевое отношение... Собственность есть отношения человека или коллектива к вещи, независимо от того, о какой конкретной вещи идет речь»2.

По его мнению, «без субъективных предпосылок, без волевых отношений невозможно складывание производственных отношений как результата общественно-производственных отношений»3.

По этому поводу Н.Д. Егоров отмечает: «Отношения собственности как определенные экономические отношения возникают в результате взаимодействия между людьми. И пока мы не ответим на вопрос, в чем сущность взаимодействия между самими людьми в процессе присвоения материальных благ, мы не раскроем содержания собственности»4.

Анализируя механизм товарно-денежных отношений при капитализме, К. Маркс подчеркивал: «Товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами, признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического или волевого отношения дано Гражданское торговое право... — С. 210.

Братусь С.Н. Общее понятие собственности и права собственности на современном этапе: Тезисы выступления // Право собственности в СССР (Проблемы, дискуссии, предложения) / Под ред. Ю.К. Толстого, В.Ф. Яковлева. — М.: Юрид. лит., 1989. — С. 19.

Братусь С.Н. Там же. — С. 19.

Егоров Н.Д. Общее понятие собственности и права собственности на современном этапе: Тезисы выступления // Право собственности в СССР (Проблемы, дискуссии, предложения) / Под ред. Ю.К. Толстого, В.Ф. Яковлева. — М.:

Юрид. лит., 1989. — С. 37.

20 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Экономический подход невольно ставит вопрос о соотношении экономики и права в регулировании отношений собственности. Вот как данный вопрос можно рассматривать с позиции объемно-институционального п}л>‹?.їкая составляющие государственного регулирования имеют различные предметы воздействия: если первая посредством права воздействует на объективные экономические законы, а право является лишь формой, надстройкой экономики (указанной позиции придерживалась Р.О. Халфина4, которая рассматривала «право» как «форму» экономического воздействия. — И.В.), то право как самостоятельная (юридическая) составляющая воздействует на всевозможные проявления общественно вредного и общественно полезного поведения участников отношений собственности (данной позиции придерживался Ф. Кутта5, рассматривавший право в качестве самостоятельного метода государственного воздействия. — И.В.). Таким образом, правовые факторы в государственном регулировании не менее важны, чем экономические, так как, с одной стороны, часть права является формой экономического воздействия, а с другой стороны, часть права является самостоятельным методом.

Как следует из приведенных рассуждений, право — это явление сложное и многогранное и применительно к связи с экономикой следует вести речь о двойственной природе права, которое, с одной стороны, формально закрепляет экономическое воздействие, с другой стороны, самостоятельно воздействует на позитивное и негативное поведение участников отношений собственности.

Как уже отмечалось, объемно-институциональный подход не признает абсолютизации отраслей права в воздействиях на общественные отношения, в том числе и на отношения собственности.

Маркс К. Критика политической экономии //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — М.: Политиздат, 1978. — Т.46. — Ч.1. — С. 479.

Хейне П. Указ. соч. — С. 325.

Данный вопрос в работе рассмотрен далее.

Имеется в виду работа Р.О. Халфиной «Право как средство социального управления». — М.: Наука, 1988.

Имеется в виду работа Ф. Кутта «Система управления социальными процессами». — М., 1979.

Отдельные представители цивилистического подхода также вынуждены согласиться с тем, что «право собственности» необходимо рассматривать как «комплексный многоотраслевой институт права», к которому относятся «не только соответствующие нормы гражданского права, но и определенные предписания конституционного и административно-правового характера и даже уголовно-правовые правила1.

Е.А. Суханов отмечает, что, с одной стороны, «отношения собственности можно понимать и как статистический момент производственных общественных отношений», но «наряду с этим как их волевую сторону, множество волевых актов конкретных индивидов и их коллективов, так называемые «реальные отношения собственности»2, которые еще Г.В. Плеханов обозначил термином «имущественные отношения»3.

Из указанных выше рассуждений можно сделать вывод, что экономический взгляд на право собственности заключается в следующем: во-первых, указанный термин право собственности является синонимом термина экономическое право (право собственности в широком смысле), во-вторых, данное право собственности следует рассматривать как межотраслевой институт, в-третьих, правовое воздействие выступает, с одной стороны, дополнением к экономическому воздействию на отношения собственности, а с другой стороны, самостоятельным регулятором данных отношений.

1.2.2. Более узким является традиционный подход, принятый в законодательствах стран континентальной Европы, а также в российской и белорусской правовой науке, где право собственности рассматривается как разновидность вещного права, причем наиболее широкого по содержанию4.

Вещное право образует совокупность норм, регулирующих такие имущественные отношения, в которых управомоченные лица могут осуществлять свои права на имущество (вещь), не нуждаясь Клишин А.А. Некоторые вопросы права собственности в период перехода к рыночной экономике в Российской Федерации // Юрист, 2000.—- № 4. — С. 29.

Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. — М.: Юридическая литература, 1991. — С. 7.

Цит. по: Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. — М.: Юридическая литература, 1991. — С. 7.

Суханов Е.А. Общие положения о праве собственности и других вещных правах // Хозяйство и право. — 1995. — № 6. — С. 29.

22 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Указанные нормы образуют т.н. статику имущественных отношений. Собственник и другие носители вещных прав находятся в правоотношении со всеми третьими лицами, последние обязаны не препятствовать собственнику и другим владельцам вещных прав.

В этом проявляется абсолютный характер вещных прав, в том числе и права собственности.

Вещное право отличается от обязательственного, в первую очередь, своим предметом, поскольку не может регулировать действия конкретного должника. Обязательственное право в этом смысле сложнее, ибо в его конструкции между кредитором и собственно вещью стоит фигура еще одного субъекта — должника. В вещном же праве между субъектом и предметом (вещью) нет никого. Это право непосредственно и реально. Еще его называют безусловным, поскольку оно действительно не обусловливается совершением каких-либо действий другими лицами2. В данном случае под правом собственности следует понимать совокупность норм, регулирующих статические или абсолютные имущественные отношения.

В целом, «вещные права, включая право собственности как наиболее широкое, объемлющее из них, давно известны не только российскому законодательству, но и законодательству других стран континентальной Европы, прежде всего его германской ветви (им, в частности, посвящена книга третья Германского гражданского уложения)»3.

Нетрудно заметить, что «абсолютное» право собственности является лишь частью «комплексного многоотраслевого института права собственности»4. Необходимо отметить, что термин «абсолютный» используется в научной литературе и в данном смысле, то есть как «наиболее полный», как, например, это имеет место в ст. 544 Французского гражданского кодекса, где собственник пользуГражданское и торговое право капиталистических стран / Под ред.

В.П. Мозолина, М.И. Кулагина. — М., 1980. — С. 117—142.

Щенникова Л.В. Вещное право в Гражданском кодексе: вопросы практикующего юриста законодателю // Практический журнал для руководителей и менеджеров // Законодательство. — 2000. — № 10.

Суханов Е.А. Общие положения о праве собственности и других вещных правах // Хозяйство и право. — 1995. — № 6. — С. 66.

Клишин А.А. Указ. соч. — С. 29.

ется и распоряжается вещами наиболее абсолютным образом1. Согласно же параграфу 903 Германского гражданского уложения, «собственник вещи может, насколько тому не препятствует закон или права третьих лиц, обращаться с вещью по своему усмотрению и исключать других от всякого воздействия на нее»2.

Согласно же белорусско-российскому законодательству, применительно к статическим отношениям следует вести речь об узком понятии отношений собственности (отношения собственности в узком, гражданско-правовом смысле), имеющем абсолютный характер, и о расширенном понятии права собственности (право собственности в расширенном, межотраслевом смысле). В последнем случае составной частью института являются как диспозитивные, так и императивные правовые конструкции из различных отраслей права, по признаку регулирования вещных правоотношений.

Необходимо отметить, что право собственности по ГК Республики Беларусь и Российской Федерации рассматривается еще более узко, то есть оно формально разъединено с вещным правом3.

Но если применять термин «иные вещные права», то термин «вещное право» следует рассматривать более широко, то есть включая «право собственности»4, такой подход имеет место в настоящей работе.

Как видно из приведенных определений, статическое право собственности в гражданско-правовом (узком) смысле выступает частью статического права собственности в межотраслевом (расширенном) смысле. Цивилисты полагают, что гражданско-правовые нормы являются основными для комплексного многоотраслевого института права5.

В свою очередь, межотраслевой институт права собственности является частью права собственности в экономическом (широком) понимании, равно как и область статических отношений собМораньдьер Ж. Гражданское право Франции. — Т. 1. — М., 1958. — С. 239—258.

Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учебно-практическое пособие. — 2-е изд. — М.: Дело, 2000. — С. 151; Савельев В.А. Германское гражданское уложение. — М.: ВЮЗИ, 1983. — С. 42-43.

См. Раздел II ГК Республики Беларусь от 7 дек. 1998 г. // Ведомости Нац.

Собрания Респ. Беларусь. — 1999. — № 7—9. — Ст. 101, а равно ГК Российской Федерации. Часть первая, 5 дек. 1994 г. // Собр. законодательства РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3301.

Более подробно данный вопрос рассмотрен в 1-й главе настоящей работы.

24 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Из указанного следует, что отношения собственности в узком понимании также содержат психолого-экономическую составляющую.

По этому поводу Е.А. Суханов отмечает следующее: «В отношениях собственности тесно переплетаются две стороны: «благо» обладания имуществом и получения доходов от его использования и «бремя» несения связанных с этим расходов, издержек и риска. В этом смысле собственность действительно обязывает владельца быть заботливым хозяином и расчетливым коммерсантом, а отсутствие такого «бремени» риска и потерь никогда не сделает владельца настоящим хозяином»1. Поэтому ст. 210 ГК Российской Федерации, а равно ст. 211 ГК Республики Беларусь специально подчеркивают необходимость для собственника нести бремя содержания своего имущества, если только законом или договором это бремя или его часть не возложены на иное лицо. Б.А. Райзберг считает, что данные понятия «одновременно представляют правовые и экономические категории»2.

1.2.3. Приведенные выше доводы позволяют сделать следующие выводы.

1. В юридической науке отношения собственности рассматриваются в экономическом (широком) смысле и в вещном, статическом (узком) смысле. Российская и белорусская юридическая наука придерживается последнего понимания указанной категории.

2. В соответствии с отношениями собственности право собственности следует рассматривать в экономическом (широком) понимании и вещном (межотраслевом, расширенном) смысле.

В цивилистическом подходе в качестве основного элемента регулирования отношений собственности выступает гражданскоправовой институт собственности (в узком смысле), который в соответствии с объемно-институциональной теорией является только составным элементом воздействия на данные отношения.

3. Составной частью отношений и права собственности выступает психолого-экономический поведенческий мотив.

Комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, В.П. Звеков и др. / Под рук. М.И. Брагинского. — М.: Фонд «Правовая культура», 1995. (Далее — Комментарий... / Под рук. М.И. Брагинского) — Коммент. к гл. 13.

Райзберг Б.А. Указ. соч. — С. 54.

Право собственности как элемент правового регулирования 1.3. Право собственности как элемент правового регулирования (теоретический аспект) 1.3.1. В настоящий момент существуют две основные концепции соотношения собственности и государства. Так, сторонники позитивистской концепции под правом собственности понимают делегирование определенной доли суверенной власти конкретным субъектам, которая в современном обществе принадлежит государству, то есть право собственности исходит из государства1. С другой стороны, представители концепции естественного права полагают, что право собственности стоит над государством; подобное право не является властным полномочием государства, делегированным индивидам, но принадлежит к естественным правам индивидов, которые государство — для поддержания своей легитимности — обязано уважать2.

В настоящее время последняя концепция получила наибольшее распространение. Например, У. Маттеи приходит к выводу, что право собственности не нуждается в существовании государства3, а А.А. Клишин на основе анализа трудов о закономерностях происхождения различных государств4 приходит к выводу, что «нормы права собственности являются весьма древними, более древними, чем сама идея государства»5.

Несколько подробнее следует остановиться на цивилистическом подходе (как разновидности концепции естественного права), который в настоящее время доминирует в теории гражданского права.

Как отмечает К.И. Скловский: «О собственности... можно сказать лишь то, что это наиболее полное, неограниченное право, право вообще. Тогда все другие права образуются ограничением права собственности»6, соответственно, по мнению Е.А. Суханова, «разКлишин А.А. Указ. соч. — С. 28.

Клишин А.А. Указ. соч.

Маттеи У., Суханов Е.М. История первобытного общества. Эпоха первобытной общины. — М.: Юристъ, 1999. — С. 350.

Вейнберг В.П. Человек в культуре Ближнего Востока. — М.: Наука, 1986. — С. 76; Вернадский Г. Киевская Русь. — М.: Наука, 1986. — С. 150; Вочи П.

Очерк истории римского наследственного права с древнейших времен до эпохи Северов // Современные исследования римского права: Реферативный сб. под ред. В.С. Нерсесянца и др. — М.: Инион Ан СССР, 1987. — С. 123.

Клишин А.А. Указ. соч. — С. 28.

Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учебно-практическое пособие. — 2-е изд. — М.: Дело, 2000. — С. 150.

26 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Указанный подход логичен, но в нем право собственности сведено исключительно к вещной, статической трактовке, то есть, вопервых, связано только с собственником в самом непосредственном смысле, во-вторых, данное право рассматривается изолированно от различных факторов влияния на отношения собственности, как внутренних факторов (лиц-несобственников: руководителей5, работников), так и внешних факторов (положительного влияния государства, а также негативных факторов: общей и организованной преступности, монополий, негативного влияния государства)6.

Отношения же собственности в свете объемно-институционального подхода учитывают все внешние и внутренние факторы воздействия на отношения собственности, а цивилистическое право собственности выступает лишь частью отношений собственности (межотраслевого права собственности). Поэтому противоречий во взглядах нет, есть различные подходы, где, по аналогии с экономической теорией, цивилистическое право собственности подобно разделу теории микроэкономики, а отношения собственности в свете объемно-институционального взгляда подобны разделу теории макроэкономики7.

Комментарий части первой ГК Российской Федерации. — М.: Спарк, 1995. — С. 273.

Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учебно-практическое пособие. — 2-е изд. — М.: Дело, 2000. — С. 162.

См., например: ГК Республики Беларусь с коммент. В.Ф. Чигира. — С. 202—215.

См., например: Комментарий... / Под рук. М.И. Брагинского. — Коммент.

к гл. 13.

Точнее: как будет рассмотрено далее в работе, руководители коммерческих организаций в традиционном подходе отождествляются с собственником — юридическим лицом.

Подробнее факторы внешнего и внутреннего воздействия рассмотрены далее в работе.

Носова С.С. Экономическая теория: Учебник для вузов. — М.: Владос, 1999. — С. 71, 169.

Право собственности как элемент правового регулирования Более того, в естественной и позитивистской концепциях противоречия носят исключительно формальный характер и по иным соображениям: во-первых, «право» и «государство» — неразрывные понятия, так как и то и другое появилось объективно1, во-вторых, догосударственные формы развития, равно как и доправовые регуляторы, вполне можно считать самыми ранними формами неразвитого государства и права, и, наконец, в-третьих, в праве собственности существуют как императивные (исходящие от государства), так и диспозитивные (исходящие от общества) начала, где последние также нуждаются в государственной защите. Здесь «правильнее будет говорить о взаимодействии государства и права (собственности. — И.В.) как взаимодействии равных сторон»2.

Подчеркивая указанное единство, американский экономист П. Хейне справедливо заметил, что «государство — это множество отдельных людей, взаимодействующих друг с другом в соответствии с существующими правами собственности»3.

Окончательно можно сделать заключение, что право собственности является элементом государственно-правового регулирования общественных отношений, которое должно учитывать процессы «социальной саморегуляции»4. Чем больше оно учитывает данные интересы, тем демократичнее государство, в противном случае оно движется к деспотичному государственно-правовому режиму5.

1.3.2. Учитывая двойственную природу права (что вполне справедливо и для права собственности), логически обосновано применение термина «схема механизма государственно-правового регулирования», которая в зависимости от типа регулируемых отношений принимает следующие крайние формы: во-первых, простая схема, выражающая естественно-правовую концепцию, построена на предположении, что субъект правоотношений самостоХропанюк В.Н. Теория государства и права: Учебное пособие для высших учебных заведений / Под ред. проф. В.Г. Стрекозова. — 2-е изд., доп. и испр. — М.: Дабахов, Ткачев, Димов, 1995. — С. 37-38.

Проблемы теории государства и права: Учебное пособие / Под ред.

М.Н. Марченко. — М.: Проспект, 1999. — С. 291.

Хейне Пол. Экономический образ мышления / Пер. с англ. Изд. 2-е, стереотип. — М.: Изд. «Дело» при участии изд-ва «Gatallaxy». — С. 445.

Курашвили Б.П. Очерк теории государственного управления. — М.: Юрид.

лит., 1987. — С. 8.

Кашанина Т.В., Кашанин А.В. Основы российского права: Учебник для вузов. — 2-е изд., изм. и доп. — М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА-М, 2000. — С. 24—31.

28 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Кроме указанных, обозначены (но практически не выведены) также промежуточные формы схем механизма государственно-правового регулирования, когда часть функций по защите своих прав берут сами субъекты, негосударственные организации, тем самым восполняя пробелы применения и функционального обеспечения материальных норм права.

По-видимому, традиционный подход к праву собственности в российско-белорусской науке, при котором данное право рассматривается преимущественно как гражданско-правовой институт1, требует применить как разновидность промежуточной схемы механизма государственно-правового регулирования цивилистическую схему. Ее суть заключается в следующем:

1. Для того чтобы заставить модель «совершенного эгоиста» выполнять свои функции, необходимо наличие полной схемы механизма государственно-правового регулирования, то есть наличие не только материальных норм права, регулирующих конкретную область гражданских отношений (материальный критерий), но и присутствие конкретных чиновников, в функции которых входили бы обязанности по защите гражданских прав (функциональный критерий), а также их возможности защиты данных прав (правообеспечивающий критерий). Для гражданско-правовых отношений слабым местом является функциональный критерий механизма государственно-правового регулирования, который указывает на наличие пробелов функционального обеспечения. Это означает, что отсутствуют государственные органы власти (а точнее, их абсолютно недостаточно), которые обеспечили бы соблюдение прав собственности юридических и физических лиц.

Ряд авторов-цивилистов предпринимательские отношения рассматривают как часть гражданского права. См., например: Плиев Э.Г. Отдельные проблемы гражданско-правового регулирования предпринимательства в России: Учебное пособие. — М.: Юристъ, 1998. — С. 25.

Используется метод «двойного пограничного моделирования». См., Елисеев В.С. Указ. соч. — С. 15.

Право собственности как элемент правового регулирования 2. Составной частью функционального критерия является наличие судебной системы, прежде всего судов общей юрисдикции и хозяйственных (арбитражных) судов1. Но они являются только необходимой частью функционального механизма, так как суды только рассматривают спор, но не собирают доказательства, то есть не являются инициаторами процесса. Субъекты гражданских правоотношений вынуждены сами заполнять пробелы функционального обеспечения, реализуя свои права самостоятельно либо через представителей: адвокатов, юрисконсультов, юридические службы и бюро и т.п. Но и в первом, и во втором случае возможности субъектов гражданско-правовых отношений значительно зависят от материальных возможностей (например, по оплате услуг адвокатов), что позволяет защитить свои права далеко не всем. Вне такой возможности остаются малообеспеченные слои населения, которые в настоящее время составляют абсолютное большинство. Несмотря на то, что существуют определенные общественные организации («общество инвалидов», «общество ветеранов войны и труда» и т.п.), а также определенные государственные организации (органы социальной защиты населения и др.), совершенно очевидно, что их далеко не достаточно, чтобы восполнить данный пробел функционального обеспечения.

Таким образом, для гражданско-правовых отношений, составной частью которых являются правоотношения собственности, государственно-правовое регулирование осуществляется преимущественно по цивилистической схеме правового регулирования общественных отношений, где недостаток функционального критерия субъектами правоотношений в определенной мере восполняется гражданами самостоятельно, в том числе через институт представительства. При этом нельзя отрицать наличие также простой и полных схем правового регулирования.

1.3.3. Но право собственности в цивилистическом понимании, являясь составляющей государственно-правового регулирования, не является единственным управляющим воздействием на отношения собственности. В соответствии с гипотезой конкуренции управляющих воздействий, на данные отношения как часть общественных отношений влияют также организованная преступность и монополии как псевдоуправляющие структуры. Кроме того, на Экономические суды именуются в Беларуси «хозяйственными», а в России — «арбитражными».

30 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Как видно, отношения собственности значительно выходят за рамки влияния только права собственности в традиционном (цивилистическом) понимании и подразумевают общий объемно-институциональный подход, идею которого, получившую теоретическое развитие в работах последующих ученых2, высказал С.С. Алексеев3.

Придерживаясь принципов объемно-институционального взгляда, попытаемся теоретически определить место права собственности среди факторов воздействия на отношения собственности.

Ряд ученых, придерживаясь принципа, изложенного Д.С. Львовым: «Необходимо принимать во внимание мотивационный характер управляющих воздействий»4, выделяют факторы внешнего и внутреннего негативного и позитивного поведения на экономические отношения, что вполне может быть взято за основу при анализе отношений собственности. Однако практика указывает на необходимость теоретической доработки ряда вопросов:

а) под «внешним поведением» следует понимать такие внешние факторы воздействия, которые не зависят от воли собственника (участника или органа юридического лица), исключают возможность диспозитивности (выбора), являются той реальностью, с которой собственник должен объективно считаться. Тогда под «внутренним поведением» необходимо понимать поведение, которое связано с волей самого собственника (участника или органа (руководителя) юридического лица), соответственно контролируется его сознанием и охватывается умыслом;

б) как уже указывалось в работе, негативным поведением для рассматриваемых отношений следует считать поведение, которое с позиции здравого смысла (права справедливости) является вредным для общества и государства. Для придания более конкретного юридического смысла данному термину, в соответствии со ст. Конституции Республики Беларусь, под негативным поведением следует понимать поведение, которое противоречит «общественной пользе и безопасности, ущемляет права и защищаемые законом Елисеев В.С. Указ. соч. — С. 29.

Елисеев В.С. Указ. соч. — С. 5—61.

Алексеев С.С. Теория права. — Харьков: БЕК, 1994.

Львов Д.С. Предисловие // Круглова Н.Ю. Хозяйственное право. — М.:

Русская Деловая Литература, 1998. — С. 10.

Право собственности как элемент правового регулирования интересы других лиц». Такая формулировка, по-видимому, является наиболее удачной, так как Основной Закон Республики Беларусь имеет прямое действие. Соответственно под позитивным поведением следует признать такое поведение, которое не противоречит конституционному положению. Необходимо отметить, что аналогичные выводы следуют и из положений п. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации;

в) следует также выделить юридические и экономические факторы, воздействующие на экономическое поведение. Однако такое выделение, по всей видимости, юридически не совсем точно. Следует вести речь об экономических и общих факторах воздействия на общественные отношения, где под первыми следует понимать элементы, свойственные конкретным экономическим системам, тогда как под вторыми — не зависящие от вида экономического строя, точнее, они не зависят качественно (по сути), тогда как в количественном проявлении, безусловно, различны.

Учитывая вышеизложенные уточнения, остановимся на классификации факторов воздействия на отношения собственности.

1. К внешнему негативному поведению (см. рис. 1.1) относится, во-первых, поведение (факторы влияния), исходящее от так называемых конкурирующих управляющих воздействий: негативное влияние государственно-управленческих структур; влияние организованной преступности — псевдоуправленческого фактора и негативное влияние частных предпринимательских структур — псевдоуправленческого фактора (монополий); во-вторых, факторы общей преступности, частью которой выступает внешняя экономическая преступность. Все перечисленные факторы являются общими.

Необходимо уточнить подход, принятый в настоящей работе, — любой фактор в той или иной мере зависит от экономических условий, однако за основу разделения экономических и общих факторов следует принять следующее утверждение: если фактор является негативным для одной (административной) и позитивным для другой (рыночной) хозяйственно-правовой системы, то такой фактор является экономическим (экономически обусловленным), в противном случае он является общим для различных систем. Здесь речь следует вести о качественной стороне негативных явлений, так как количественное проявление зависит от эффективности государственно-правового воздействия на экономические отношения, в том числе на отношения собственности.

32 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

ФАКТОРЫ ВНЕШНЕГО НЕГАТИВНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

(ПОВЕДЕНИЯ) НА ОТНОШЕНИЯ СОБСТВЕННОСТИ

2. Внутреннее поведение, относящееся к отношениям собственности, подразделяется на три большие группы:

Право собственности как элемент правового регулирования 1) поведение самих собственников, а равно лиц, связанных с собственностью так называемым «чувством собственности»1, то есть учредителей и участников юридических лиц, передавших в собственность организации определенное имущество и получивших взамен классические «право на участие в управлении, право на дивиденды и право на ликвидационную квоту»2 (так называемые опосредованные собственники);

2) поведение лиц-несобственников, непосредственно осуществляющих управленческие функции, каковы, например, государственные управляющие3, руководители коммерческих организаций, принятые на службу по контракту, и т.д.;

3) поведение «лиц, тесно связанных с собственностью»4, не подпадающее под признаки 1 и 2, например, работники, служащие и т.д.

По указанным субъектам и следует классифицировать внутреннее негативное поведение (см. рис. 1.2): негативное поведение собственников, негативное поведение управляющих-несобственников и, наконец, негативное поведение лиц, тесно связанных с собственностью, — все они относятся к базовому негативному поведению. Отдельно следует указать и экономически обусловленное внутреннее негативное поведение, которое также, при необходимости, может далее детализироваться по субъектам поведения.

Под позитивным поведением (см. рис. 1.3) в отношениях собственности следует понимать поведение, не запрещенное (не ограниченное) законодательством, то есть не подпадающее под признаки негативного поведения и соответствующее формуле, указанной в п. 6 ст. 44 Конституции Республики Беларусь, а равно п. 3 ст. Основного Закона Российской Федерации. Оно также может подразделяться на внешнее: позитивное влияние государственно-управленческих структур (круг субъектов объективно уже, чем при негативном влиянии) и внутреннее, которое по признакам субъекта полностью соответствует кругу внутреннего негативного поведения: позитивное поведение собственников, позитивное поведеЦакаев А.Х. Государственное регулирование экономики национально-территориальных образований. — М.: Академия народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации, 1998. — С. 85.

Комментарий... / Под рук. М.И. Брагинского. — Коммент. к гл.4.

Концепция управления государственным имуществом и приватизации в Российской Федерации, утв. Постановлением Правительства Российской Федерации от 9 сентября 1999 г. № 1024 // Собрание законодательства Российской Федерации от 27 сентября 1999 г. — № 39. — Ст. 4626.

Елисеев В.С. Указ. соч. — С. 29.

34 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

ФАКТОРЫ ВНУТРЕННЕГО НЕГАТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ,

ХАРАКТЕРНОГО ДЛЯ ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ

ФАКТОРЫ ПОЗИТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ,

ХАРАКТЕРНОГО ДЛЯ ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ

Следует обратить внимание на то, что позитивное и негативное поведение находятся между собой во взаимной связи — чем больше ограничено позитивное поведение, то есть права и свободы собственников, а равно иных субъектов отношений собственности, тем меньше необходимо сдерживать и подавлять негативное поведение, исходящее от данных субъектов, сопутствующих рыночным правам и свободам. Указанное означает, что сдерживание и подавление негативного поведения определяется исходной схемой ограничения прав и свобод, то есть зависит от методов администрирования, воздействующих на позитивное поведение собственника.

Из приведенных рассуждений следует, что правовая эффективность воздействия на отношения собственности зависит как от эффективности системы сдерживания и подавления негативного поведения, так и от правовой эффективности системы обеспечения позитивного поведения.

1.3.4. Российское и белорусское законодательство традиционно выделяют различные институты регулирования общественных отношений, которые исходя из последовательности построения так называемых правовых полей формируются посредством нанесения норм-исключений на фон общих разрешений1.

Традиционное право собственности в узком смысле является далеко не единственным правовым фактором воздействия. Но все воздействия должны соответствовать логике правового регулирования отношений собственности.

Указанные отношения последовательно регулируются:

1) концептуально — на уровне Конституции Республики Беларусь (Российской Федерации);

2) самим традиционным правом собственности (гл. 13 ГК Республики Беларусь и Российской Федерации);

3) субъектными ограничениями по организационно-правовым формам лиц в сфере предпринимательской деятельности (подраздел 2 ГК Республики Беларусь и Российской Федерации);

4) дополнительными ограничениями, установленными для «иных вещных прав» (гл. 17—19 ГК Республики Беларусь и Российской Федерации);

Алексеев С.С. Теория права. — Харьков: БЕК, 1994. — С. 164—165.

36 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

6) ограничениями по объекту;

7) по функциональным ограничениям, связанным с конкретными видами деятельности;

8) огосударствлением, в том числе антимонопольным законодательством;

9) по иным ограничениям, исходящим из законодательства.

Рассматривая отношения собственности в широком (экономическом) смысле, можно добавить и ограничения, связанные с договорной деятельностью (но здесь уже речь идет об обязательственном праве).

По всей видимости, со всей совокупностью факторов, влияющих на отношения собственности, следует связать то обстоятельство, что в ч. 2 ст. 8 Конституции Российской Федерации, а также в п. 1 ст. 212 ГК Российской Федерации приводится не исчерпывающий, а примерный перечень форм собственности, который «повторен в ч. 2 ст. 9 Основного Закона Российской Федерации применительно к собственности на землю и другие природные ресурсы»1.

На этот счет в науке существуют неоднозначные мнения. Так, например, В.А. Кикоть не исключает также признания и защиты иных форм собственности, полагая, что в настоящее время явно растет церковная собственность. Коллективная собственность может быть кооперативной, принадлежать профсоюзам, общественным организациям и т.д. Он также отмечает, что «возможно и выделение форм собственности не по субъектам, а по объектам этого права»2. Коллективную форму собственности выделяют представители не только юридической3, но и экономической науки4.

С другой стороны, противоположной точки зрения придерживается Е.А. Суханов, подчеркивая, что упоминание в ГК Российской Федерации и Конституции Российской Федерации об «иных формах собственности является результатом недоразумения, которое может дать базу лишь для чисто умозрительных, политэкономических построений (типа «коллективной», «арендной» или «обПостатейный комментарий... / Под общ. ред. Ю.В. Кудрявцева. — Коммент. к ст. 8.

Иванов И. Коллективная форма общины // Закон. — 1996. — № 5. — С. 119.

Райзберг Б.А. Указ. соч. — С. 56—57.

Право собственности как элемент правового регулирования щинной собственности»), не имеющих реального юридического смысла»1. Указанной позиции придерживаются В.А. Дозорцев2, В.Ф. Чигир3, К.И. Скловский4 и другие ученые.

В этой связи необходимо отметить, что Конституция Республики Беларусь, а равно ГК Республики Беларусь, не имеет даже намеков на иные формы собственности.

1.3.5. Правовое регулирование негативного поведения в отношениях собственности находится в прямой зависимости от ограничения позитивного поведения, которые можно описать следующей формулой: «Чем больше ограничено позитивное поведение, тем меньше необходимо воздействовать на негативное поведение».

Кроме того, существуют традиционные ограничители негативного поведения, к которым относятся охранительные нормы права Уголовного кодекса Республики Беларусь и Российской Федерации, Кодекса об административных правонарушениях Республики Беларусь и Российской Федерации, специальных законов, регулирующих в административном порядке в той или иной мере отношения собственности. Указанному вопросу отведен в исследовании отдельный подраздел.

1.3.6. Прежде чем перейти к непосредственному анализу правового воздействия на отношения собственности, следует остановиться на вопросе соотношения терминов «норма права» и «норма закона», так как без его решения могут возникнуть неясности в настоящем исследовании далее.

С позиции естественноправового подхода, противопоставляющего естественное и позитивное право, «норма закона» не должна выходить за пределы «нормы права». С другой стороны, согласно легистскому подходу «норма права» — явление, производное от «нормы закона». Однако наиболее приемлемыми с позиции теории управления для государственно-правового воздействия на отношения собственности являются взгляды нормативного направления (правовой государственности) в теории права, согласно которому «норма закона» и «норма права» — неразрывные понятия. В слуКомментарий... / Под рук. М.И. Брагинского. — Коммент. к ст. 13.

Дозорцев В.А. Один кодекс или два? (Нужен ли хозяйственный кодекс наряду с гражданским?) // Правовые проблемы рыночной экономики в Российской Федерации: Труды Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. — М., 1994. — Вып. 57. — С. 115—143.

ГК Республики Беларусь с коммент. В.Ф. Чигира. — С. 159—163.

Скловский К.И. Указ. соч. — С. 159—166.

38 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Подтверждая положение о единстве указанных категорий в экономических отношениях, В.В. Лаптев рассматривает нормотворческую деятельность государства как своеобразную форму государственного регулирования предпринимательской деятельности4.

Указанный подход используется и в данной работе, то есть предполагается как минимум совпадение категорий «норма права»

и «норма закона», так как вопрос указанных различий — вопрос формы, а не сущности правового регулирования общественных отношений, в том числе отношений собственности.

1.3.7. Приведенные в разделе рассуждения позволяют сделать следующие выводы.

1. Право собственности является элементом государственноправового регулирования, которое должно учитывать как механизм управления, так и процессы социальной саморегуляции.

2. Регулирование отношений собственности включает три схемы механизма государственно-правового регулирования: простую, полную и цивилистическую, последняя является основной в гражданско-правовых отношениях.

3. Эффективность правового регулирования отношений собственности определяется степенью невмешательства в позитивное поведение участников отношений собственности, а также степенью сдерживания и подавления негативного поведения указанных лиц.

Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: Учебник для юридических вузов и факультетов. — М.: НОРМА, 2000. — С. 28—30; Хропанюк В.Н.

Теория государства и права: Учеб. пособие для высших учебных заведений / Под ред. проф. В.Г. Стрекозова. — 2-е изд., доп. и испр. — М.: Дабахов, Ткачев, Димов, 1995. — С. 172 — 182.

Пугинский Б.И. О норме права // Вестник Московского ун-та. Серия 11.

Право.—1999. — № 5. — С. 25.

Лаптев В.В. Предмет и система хозяйственного права. — М.: Юрид. лит., 1969. — С. 16—17.

Логика правового регулирования отношений собственности 4. Отношения собственности как в экономическом, так и в вещном понимании в части воздействия на позитивное поведение регулируются не только «гражданским правом собственности», но и целым рядом последовательных воздействий, начиная с конституционных ограничений.

5. При исследовании отношений в данной работе понятия «норма права» и «норма закона» рассматриваются как идентичные.

1.4. Логика правового регулирования отношений собственности 1.4.1. Как уже отмечалось в настоящей работе, отношения собственности являются одновременно правовыми и экономическими категориями1, соответственно они предполагают определенную философию (логику) государственного воздействия на них.

А.А. Клишин, анализируя различные взгляды на отношения собственности, отметил, что «в самом первом приближении собственность определяется как отношение индивида или коллектива к принадлежащей ему вещи как к своей»2, которое в научной литературе иногда именуют «чувством собственности»3. Указанного подхода в той или иной мере придерживаются и другие авторы4.

Именно психологическое осознание вещи как своей и формирует так называемую классическую частную собственность. Недаром на Древнем Востоке вещь представлялась связанной, соединенной с человеком5, а в соответствии с древнеримскими обычаями личные вещи уничтожались со смертью хозяина6. Да и сам термин «частная» образован от слова «часть», что позволяло АриРайзберг Б.А. Указ. соч. — С. 54.

Клишин А.А. Некоторые вопросы права собственности в период перехода к рыночной экономике в Российской Федерации // Юрист. — 2000. — № 4. — С. 28.

Цакаев А.Х. Государственное регулирование экономики национально-территориальных образований. — М.: Академия народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации, 1998. — С. 85.

Щенникова Л.В. Вещное право в Гражданском кодексе: вопросы практикующего юриста законодателю // Практический журнал для руководителей и менеджеров «Законодательство», 2000. — № 10.

Вейнберг И.П. Человек в культуре Ближнего Востока. — М.: Наука, 1986. — С. 76.

Вочи П. Очерк истории римского наследственного права с древнейших времен до эпохи Северов // Современные исследования римского права: Реферативный сборник / Под ред. В.С. Нерсесянца и др. — М.: Инион АН СССР, 1987. — С. 123.

40 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Русские философы-правоведы также поддерживали данную связь: например, В.С. Соловьев считал, что «собственность есть идеальное продолжение личности в вещах или ее перенесение на вещи»3, а Б.Н. Чичерин «основное назначение собственности» видел «в отдельной личности»4.

Таким образом, собственность ассоциирована с фигурой собственника. Указанное соотношение и образует смысл вещного права: «Собственник может притязать на воздержание всех и каждого от совершения действий, препятствующих осуществлению им правомочий; все лица противостоят им как обязанные субъекты»5.

Указанные отношения в экономической литературе также именуются «субъектно-объектными»6.

Но абсолютность отношений собственника предполагает еще и свободное владение, пользование и распоряжение собственностью, то есть «собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие законодательству»7. Указанная формула, закрепленная в ГК Республики Беларусь (Российской Федерации), образует суть рыночной системы государственно-правового регулирования, которая функционирует на основе принципа: «Все, что не запрещено законом, то разрешено».

Указанным заключениям соответствует и цивилистический взгляд, в котором право собственности рассматривается в качестве «идеальной модели полной собственности»8. К.И. Скловский замечает, что «проблемы формы собственности не в самой собственности, а в субъекте. Тем самым ограничения и привилегии — это Клишин А.А. Указ. соч. — С. 28.

Гегель Г.В.Ф. Философия права. — М., 1990. — С. 103.

Соловьев В.С. Оправдание добра // Соч. В 2 т. Т. 1. — М., 1998. — С. 432.

Чичерин Б.Н. Собственность и государство // Русская философия собственности. — СПб., 1993. — С. 114.

Гражданское и торговое право капиталистических государств / Отв. ред.

Е.А. Васильев. — Изд. 3-е, перераб. и доп. — М.: Международные отношения, 1993. — С. 196.

Райзберг Б.А. Указ. соч. — С. 53.

См. п. 2 ст. 210 ГК Республики Беларусь (подобно п. 2 ст. 209 ГК Российской Федерации).

Скловский К.И. Указ. соч. — С. 162.

Логика правового регулирования отношений собственности отражение особенностей правового положения субъектов, а точнее, установление юридической иерархии»1. Наверху этой иерархии — собственник, и здесь справедлива позиция Е.А. Суханова, «нет различий в правах собственности»2.

Но, как замечает Н.Ю. Круглова, в экономических отношениях, кроме фигуры собственника, присутствует и фигура администратора (представителя собственника)3, который, с одной стороны, представляет интересы собственника, с другой стороны, его мотивация не связана «чувством собственности» (так как имущество не его).

С.С. Носова, анализируя «чистый капитализм», указывает, что «поведение ее (экономической системы. — И.В.) участника мотивируется его личными, эгоистическими интересами»4, то есть представитель собственника потенциально готов удовлетворять свои интересы за счет интересов собственника (по крайней мере при максимизации негативного поведения посредством модели «совершенного эгоиста»). Соответственно на представителя не может распространяться рыночный режим правового регулирования, поскольку он автоматически приводит к возможности конфликта интересов собственника и представителя (опять же при максимизации негативного поведения). В американском законодательстве «противоречие интересов» закреплено, в частности, в Примерном законе США о предпринимательских корпорациях5.

Правовое регулирование призвано изначально ликвидировать возможность конфликта интересов собственника и представителя собственника, что представляется возможным, если распространить на представителя административный режим государственно-правового регулирования, основанный на принципе: «Все, что не разрешено законом, то запрещено», что принципиально закреплено в нормах ГК Республики Беларусь и Российской Федерации о представительстве, Комментарий части первой ГК Российской Федерации. — М.: Спарк, 1995. — С. 273.

Круглова Н.Ю. Хозяйственное право. — М.: Русская Деловая Литература, 1998. — С. 63.

Носова С.С. Экономическая теория: Учебник для вузов. — М.: Владос, 1999. — С. 21.

Здесь имеется в виду противоречие между советом директоров и акционерами. См. Сыроедова О.Н. Ответственность управляющих компаниями (сравнительный анализ законодательства США и России) // Государство и право. — 1995. — № 10. — С. 69.

42 ПРАВОСОБСТВЕННОСТИ

Указанное вовсе не означает, что собственник не может распространить на своего представителя рыночный режим правового регулирования, так как административный правовой режим позволяет предоставить представителю такие дополнительные полномочия, которые приближают правомочия представителя, по сути, к рыночному правовому режиму. Но отсутствие конфликта интересов в данной ситуации возможно лишь на основе доверия (личнодоверительных отношений). Соответственно, потеря доверия в этом случае позволяет собственнику, не объясняя причин, прекратить лично-доверительные отношения, как, например, это предусмотрено в п. 2 ст. 189 ГК Республики Беларусь (а равно п. 2 ст. 188 ГК Российской Федерации), причем соглашение об отказе от этих прав ничтожно.

Возможна ситуация, когда собственник и представитель совпадают в одном лице (эта ситуация будет рассмотрена далее), тогда действует закон поглощения более узких правомочий более широкими.

Как видно, в экономике исходные отношения собственник — представитель, образующие первоначальное звено вещных отношений, и предполагают рыночный режим правового регулирования для собственника и административный режим для представителя, что и образует логику исходного правового регулирования отношений собственности.

Нетрудно заметить, что выделение логики правового регулирования отношений собственности позволяет ответить на вопрос, насколько удачно право обеспечивает экономические отношения.

Но как должен быть трансформирован приведенный выше принцип в формальных («бестелесных») образованиях, то есть когда речь заходит о юридических лицах частной формы собственности и публично-правовых образований?

1.4.2. В соответствии с п. 3 ст. 213 ГК Республики Беларусь, а равно п. 2 ст. 211 ГК Российской Федерации, под частной формой собственности понимают и «собственность юридического лица»2.

А. Данный субъект «сам по себе», являясь формальным образованием, интересов не имеет, но имеет гражданскую правоспоСм., например, п. 1 ст. 183 ГК Республики Беларусь (а равно п. 1 ст. ГК Российской Федерации).

Комментарий... / Под рук. О.Н. Садикова. — Коммент. к ст. 48.

Логика правового регулирования отношений собственности собность. Г.Ф. Шершеневич, раскрывая природу юридического лица, отмечал, что оно является «воображаемым лицом» или «фиктивным субъектом», «юридическим средством, которым действует физическое лицо»1. Необходимо отметить, что теория фикции была разработана Фридрихом Карлом фон Савиньи в начале XIX в. Данный подход в различных вариациях обосновывали Карл Георг фон Безелер, Отто Фридрих фон Гирке, Рудольф фон Иеринг2.

Указанной позиции придерживаются В.Ф. Чигир3, К.И. Скловский, И.А.Маньковский, считая, что «теории фикции являются наиболее доказательными и убедительными»5.