«Переход к постиндустриальному обществу? Исследование занятости в сервисном секторе экономики России abcd А.Л. Лукьянова Научный доклад № 03/09 Проект (№ 01-132) реализован при поддержке Консорциума экономических ...»

Консорциум экономических исследований и образования

Серия "Научные доклады"

Переход к постиндустриальному

обществу?

Исследование занятости в сервисном

секторе экономики России

abcd

А.Л. Лукьянова

Научный доклад № 03/09

Проект (№ 01-132) реализован при поддержке Консорциума экономических исследований и образования Мнение автора может не совпадать с точкой зрения Консорциума Доклад публикуется в рамках направления Рынки труда и социальная политика А.Л. Лукьянова 2003 Классификация JEL: J63, L80, P20 ЛУКЬЯНОВА А.Л. Переход к постиндустриальному обществу? Исследование занятости в сервисном секторе экономики России. — М.: EERC, 2003. — 72 с.

Переход к рыночной экономике в странах Центральной и Восточной Европы и бывшего СССР предполагал фундаментальные сдвиги в распределении ресурсов между секторами, в частности, серьезные изменения структур занятости. Развитие сферы услуг в России оказалось впечатляющим даже на фоне других стран с переходной экономикой. В данной работе используется модель роста сервисного сектора Баумоля–Фьюкса для определения масштабов отставания в развитии сферы услуг в начале переходного периода и оценки прогресса, достигнутого к настоящему времени. Эмпирический анализ, основанный на данных РМЭЗ (1994–2000 гг.), показал, что главной причиной изменений в отраслевой структуре занятости являлись различия между секторами в разнице между количеством ушедших из данного сектора в состояние незанятости и количеством вновь нанятых работников из числа впервые ищущих работу. Для лиц, меняющих место работы, основными факторами, объясняющими межсекторную мобильность, являются низкое качество соответствий между работником и работодателем, эффект стажа и сегментация на рынке труда.

Ключевые слова. Россия, переходная экономика, мобильность на рынке труда, реструктуризация, сфера услуг.

Благодарности. Автор выражает благодарность Рубену Гронау, Ростиславу Капелюшникову и Кларе Сабирьяновой за их полезные комментарии, а также Темиру Буржубаеву за предоставленные данные. Особое спасибо Кларе Сабирьяновой и Davidson Data Center and Network при Мичиганском университете за предоставление данных по отраслевым кодам RLMS.

Анна Львовна Лукьянова Ульяновский государственный университет, Институт экономики и бизнеса 432063 Ульяновск, Пушкинская 4a Тел.: +7 (8422) 32 Факс: +7 (8422) 32 E-mail: [email protected]

СОДЕРЖАНИЕ

ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ И ВЫВОДЫ

1. ВВЕДЕНИЕ 2. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

3. ИЗМЕРЕНИЕ ЗАНЯТОСТИ В СФЕРЕ УСЛУГ

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

4.1. Отставание по сфере услуг в целом 4.2. Отставание по отдельным отраслям сферы услуг

5. ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТРУДА В СФЕРЕ УСЛУГ

5.1. Описание данных 5.2. Трудовая мобильность 5.3. Детерминанты трудовой мобильности 6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПРИЛОЖЕНИE

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

4 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

ОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ И ВЫВОДЫ

Несмотря на глубокий кризис, поразивший всю российскую экономику в начале 1990-х, занятость в сфере услуг демонстрировала впечатляющие показатели роста. По темпам своего развития этот сектор в России оказался более динамичным, чем в большинстве стран с переходной экономикой. Цель данной работы — проанализировать произошедшие на рынке труда структурные изменения, касающиеся, в основном, перемещения рабочей силы из промышленности и сельского хозяйства в сфере услуг. Автор исследования пытается найти ответы на вопрос, какие процессы происходили в сфере занятости на момент начала реформ и какой прогресс достигнут в настоящее время, а также выявить зависимость между процессом реформ и изменениями в отраслевой структуре.

Сейчас уже хорошо известно, что на момент начала экономических преобразований структура занятости в России отличались от аналогичных структур в развитых странах: непропорционально большая доля работников была задействована в сельском хозяйстве и промышленности. Сфера услуг, прежде всего торговля и бизнес-услуги, оставалась неразвитой, так как услуги предоставлялись исключительно государством, а не частными предприятиями. Начавшиеся в 1991 г. реформы вызвали фундаментальные сдвиги в распределении ресурсов между секторами. В частном секторе началось бурное развитие, а вместе с ним — и в сфере услуг, в то же самое время промышленность и сельское хозяйство переживали невероятный спад. Такие изменения могут быть интерпретированы как переход от изначально деформированной отраслевой структуры к более равномерной системе, отвечающей законам рыночной экономики.

• В первой части работы дается обзор теоретической литературы, посвященной проблемам роста сервисного сектора экономики, и обобщаются сведения о развитии сферы услуг в Советском Союзе до начала экономических преобразовании в начале 1990-х. В остальных разделах работы даются более точные определение термину "сфера услуг" и анализируются произошедшие в этой области изменения.

• Для анализа развития и роста сервисного сектора используется модель Баумоля–Фьюкса. Модель позволяет определить масштаб отставания в российской сфере услуг на момент начала перехода к рынку и оценить достигнутый прогресс. Так в 1990 г. доля занятых в сфере услуг была примерно на 6% ниже нормы, но к 1996 г. занятость достигла международных норм, рассчитанных для стран с рыночной экономикой. ЭмпириОСНОВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ И ВЫВОДЫ ческий анализ рынка труда в работе проводился на основе общенациональной выборки из данных 1994–2000 гг. Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (RLMS).

• Анализ российского рынка труда выявил неоднородные темпы развития различных отраслей этого сектора. Так, существует значительный излишек рабочей силы в сферах социальных услуг, транспорта и связи. Однако торговля и бизнес продолжают оставаться слаборазвитыми. Эмпирический анализ показал, что, несмотря на увеличение трудовой мобильности, чаще всего смена работы не сопровождается изменением сферы занятости. Причем одним из основных факторов перемены места работы является несоответствие между работником и работодателем.

• Главной причиной изменений в отраслевой структуре занятости стали различия между секторами по количеству ушедших и количеству вновь нанятых из числа впервые ищущих работу. Поэтому зависимость между успешностью реформ и изменениями в отраслевой структуре экономики по-прежнему осталась неясной, а значит, требует проведения дополнительных исследований.

6 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

Дискуссии о будущем сервисной экономики обычно заканчиваются выводом о том, что вследствие технологических изменений и долгосрочного роста уровня жизни населения эволюция отраслевой структуры занятости в различных странах подчиняется сходным закономерностям. Сейчас уже широко признано, что на момент начала реформ структуры занятости во всех социалистических странах значительно отличались от структур занятости в странах с рыночной экономикой. По сравнению с рыночными экономиками на том же уровне развития, в социалистических странах непропорционально большая доля работников была занята в сельском хозяйстве, добывающей и обрабатывающей промышленности. Услуги, прежде всего торговля и бизнес-услуги, были развиты крайне слабо, поскольку предоставлялись государственным, а не частным сектором. Даже в сфере социальных услуг (включая здравоохранение, образование, государственное управление) доля занятых была ниже, чем в рыночных экономиках. Но в долгосрочной перспективе распределение занятости в странах с переходной экономикой должно приблизиться к нормальной рыночной структуре. Таким образом, масштабное перераспределение трудовых ресурсов между секторами является одной из ключевых задач экономической реструктуризации.

В действительности, структурные изменения начались задолго до начала переходного периода. Так, в России занятость в сфере услуг стабильно увеличивалась с середины 60-х годов, достигнув к 1990 г. 45.9% всех рабочих мест в экономике. Перемещение рабочей силы стремительно усилилось в переходный период. В результате, в настоящее время в сфере услуг занято, по меньшей мере, столько же работников, сколько в промышленности и сельском хозяйстве вместе взятых. У "чуда сервисной занятости" есть и другая поразительная сторона: несмотря на резкое падение ВВП, в сфере услуг создавались дополнительные рабочие места. В табл. 1 показано, что сфера услуг являлась единственным в экономике сектором, где было зафиксировано увеличение количества занятых в абсолютном выражении.

В данной работе мы анализируем процесс перемещения рабочей силы из сельского хозяйства и промышленности в сферу услуг в условиях переходного периода. Исследование ставит целью найти ответы на следующие вопросы. Какие сдвиги в отраслевой структуре занятости были необходимы на момент начала реформ и какой прогресс достигнут к настоящему времени?

Еще одна проблема связана с неоднородностью самой сферы услуг, включающей в себя широкий спектр видов деятельности, начиная от простейших бытовых услуг и заканчивая высокотехнологическими бизнес-услугами. ОтВВЕДЕНИЕ сюда вытекает необходимость декомпозиции сферы услуг и изучения особенностей занятости в отдельных ее отраслях.

Таблица 1. Изменение занятости по секторам экономики Примечание: Классификация отраслей по ОКОНХ.

Источник: Рассчитано автором по: Госкомстат (2001), табл. 6.6.

Столь крупное расширение занятости в сфере услуг могло быть достигнуто лишь путем увеличения мобильности работников между секторами. В социалистические годы трудовая мобильность в странах ЦВЕ была приблизительно на том же уровне, что и в Западной Европе, однако большая часть мобильности принимала форму перемещений между сходными рабочими местами в пределах одной отрасли (Commander, 1995). Таким образом, даже высокая трудовая мобильность необязательно ведет к перераспределению трудовых ресурсов между отраслями. Неоднозначность последствий трудовой мобильности означает, что анализ макроэкономических факторов перераспределения трудовых ресурсов по отраслям должен быть дополнен изучением мобильности работников на микроуровне.

8 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

Работа имеет следующую структуру. Во втором разделе дается обзор теоретической литературы, посвященной проблемам роста сервисной экономики, а также обобщаются результаты эмпирических развития сферы услуг в Советском Союзе до начала реформ и по более широкому кругу переходных экономик в 1990-е годы. В третьем разделе мы фокусируемся на определении понятия "сферы услуг" и анализе подходов к измерению занятости в этом секторе; особое внимание обращается на вопросы сопоставимости российской и международной классификаций отраслей. Четвертый раздел посвящен построению эконометрических моделей занятости в сервисном секторе и определению на их основе размеров отставания в развитии российского сервисного сектора в целом и в разрезе отдельных отраслей. В пятом разделе рассматривается процесс перемещения рабочей силы на микроуровне, т.е. на уровне индивидуальных решений о перемене места работы. Наконец, в шестом — заключительном разделе — представлены основные выводы исследования.

Фьюкс (Fuchs, 1968) выдвинул три возможных объяснения расширения доли сервисного сектора.

1. Эластичность спроса на услуги по доходу больше единицы, поэтому при увеличении реального душевого дохода потребление услуг и, как следствие, занятость в сфере услуг увеличиваются более высокими темпами, чем растут доходы1.

2. С ростом дохода становится более выгодным покупать на стороне те услуги, которые прежде производились внутри фирмы или домохозяйства.

3. Для сферы услуг характерен более медленный рост производительности труда, чем для промышленности и сельского хозяйства.

Эти идеи породили серию эмпирических исследований, посвященных устойчивому росту сервисной занятости в развитых западных странах. Большая часть работ базируется на модели несбалансированного роста Баумоля (Baumol, 1967). В этой модели рассматривается экономика, состоящая из двух секторов, причем производительность труда в первом секторе (производство товаров) выше, чем во втором (производство услуг)2. С рядом достаточно стандартных допущений (производственные функции с постоянной отдачей от масштаба, постоянная эластичность спроса, совершенная конкуВпервые данная гипотеза была предложена С. Кузнецом.

Баумоль (Baumol, 1967) сравнивал сферу услуг с перерабатывающей промышленностью и использовал иные обозначения.

2. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ ренция, закрытая экономика), можно вывести уравнение, описывающее динамику занятости в сервисном секторе (Inman, 1985):

где s — темп прироста доли занятых в сервисном секторе, rg и rs — темпы прироста производительности труда в товарном и сервисном секторах, — эластичность спроса на услуги по доходу, — эластичность спроса на услуги по цене, — экзогенные сдвиги в спросе на услуги.

Три слагаемых уравнения могут быть проинтерпретированы следующим образом:

1. Эффект дохода, ( – 1)rg — рост дохода ведет к увеличению доли сервисного сектора, если > 1, т.е. если услуги являются предметами роскоши.

В эмпирических моделях для выражения эффекта дохода обычно в качестве регрессора используется показатель ВВП на душу населения.

2. Эффект различий в производительности труда, (1 + )(rg – rs), отражает чистый эффект воздействия двух противоположных факторов. Во-первых, более медленный рост производительности в сфере услуг ведет к увеличению доли занятости в сервисном секторе для любого фиксированного объема выпуска (так называемый "эффект удельных затрат труда"). Во-вторых, более медленный рост производительности в сфере услуг ведет к увеличению цен на услуги по отношению к ценам на товары. Соответственно, потребители заменяют относительно дорогие услуги более дешевыми товарами (эффект замещения). Эффект замещения доминирует над эффектом удельных затрат тогда и только тогда, когда спрос на услуги является эластичным по цене ( < –1). Эффект различий в производительности труда моделируется включением в регрессионное уравнение отношения индексов цен на услуги и товары. Допущения о постоянной отдачи от масштаба и совершенной конкуренции означают, что отношение цен равно величине, обратной отношению производительностей труда в соответствующих секторах.

3. Экзогенные сдвиги,, отражают факторы, вызывающие изменение относительного спроса на услуги при постоянном доходе и относительных ценах.

Это слагаемое соответствует второй гипотезе Фьюкса. Экзогенные факторы могут включать технологические инновации, международную торговлю, изменения в уровне занятости женщин, урбанизацию, контрактацию услуг сторонним организациям, увеличение социальной роли государства, другие культурные и институциональные факторы.

Сделанные Фьюксом (Fuchs, 1980) оценки подтвердили, что распределение занятости между сельским хозяйством, промышленностью и сферой услуг тесно связано с уровнем реального ВВП на душу населения. С ростом реальных доходов доля сельского хозяйства падает, доля услуг расПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ тет, доля промышленности растет до уровня дохода в 3300 долл. США (в долл. 1970. г.) на душу населения, а затем начинает падать. Фьюкс показал, что если сокращение доли сельского хозяйства объясняется различиями в эластичности спроса по доходу, то сдвиг в пользу сферы услуг связан с различиями в темпах роста производительности труда между секторами.

Несколько более поздних эконометрических оценок для развитых стран в середине 1980-х годов показали, что доля услуг не зависит значимо от дохода, т.е. 1. В то же время авторы пришли к выводу, что спрос на услуги слабо эластичен по цене, и более низкие темпы роста производительности труда являются главным фактором роста доля занятых в сфере услуг, а экзогенные сдвиги играют второстепенную роль (Inman, 1985). Однако аналогичные модели, оцененные по перекрестным данным стран ОЭСР в конце 1990-х годов, дали совершенно противоположные результаты: эффект дохода оказался наиболее значимым фактором, а переменные, связанные с издержками, имели небольшую значимость или были вовсе незначимыми. Среди экзогенных факторов сильное позитивное влияние имели уровень занятости женщин и степень социальной ориентированности государства (OECD, 2000). Изменения в эластичности спроса на услуги отчасти объясняется неоднородностью сферы услуг. Эластичности спроса по доходу варьируют по отраслям сервисного сектора: с ростом доходов люди, скорее всего, увеличат посещение ресторанов, количество авиаперелетов и туристических поездок, однако они вряд ли станут интенсивнее использовать услуги общественного транспорта. Поэтому состав потребляемых услуг имеет огромное значение. В частности, Саммерс (Summers, 1985), используя международные перекрестные данные за 1970–1975 гг., установил, что спрос на коммунальные услуги, здравоохранение и персональные услуги имеет эластичность по доходу, значительно превышающую единицу, в то же время эластичности спроса на другие услуги:

досуг и образование, транспорт и коммуникации, услуги по государственному управлению, — оказались близки к единице или ниже единицы. В свете этой аргументации результаты недавних исследований объясняются расширением высокотехнологичного сектора, которое привело к существенным изменениям в структуре услуг. Кроме того, в последние 10–20 лет сократился разрыв между производительностью труда в сфере услуг и сфере производства товаров: возросла фондовооруженность сервисного сектора, предоставление все большего количества услуг перемещается из государственного в частный сектор.

Противники международных сопоставлений структур потребления и занятости с использованием модели (1) или других аналогичных моделей зачастую возражают, что подобные сопоставления вообще неправомерны, т.к. вкусы потребителей сильно различаются от страны к стране в силу культурных особенностей. Вопрос о том, действительно ли вкусы различаются настольОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ ко, что международные сравнения становятся несостоятельными, стал предметом интенсивных дискуссий в литературе по международной экономике. С точки зрения экономистов, тождественность вкусов означает, что различия в количествах товаров, приобретаемых в тех или иных ситуациях, зависят только от относительных цен и доходов. Кравис (Kravis, 1984) выполнил ряд эмпирических тестов, чтобы доказать тождественность вкусов в указанном смысле; его результаты подтверждают гипотезу о том, что вкусы потребителей в различных странах не имеют существенных отличий. Для устранения возможного влияния различий в предпочтениях жителей разных стран нами в дальнейшем будет использована модель с фиксированными эффектами.

Офер (Ofer, 1973) в 1960-е годы провел обширное исследование развития сферы услуг в СССР. Несмотря на давность, оно по-прежнему представляет интерес с точки зрения методологии и полученных результатов. По его оценкам, доля сервисной занятости в 1959 г. составляла около 60% от международной нормы. При этом наибольшее отставание в развитии было характерно для торговли, бизнес-услуг и государственного управления, в то же время "избыточная" занятость наблюдалась в образовании, здравоохранении и науке. Низкая доля бизнес-услуг могла быть связана с тем, что социалистические предприятия в среднем были крупнее, чем западные предприятия и, соответственно, в меньшей степени нуждались в приобретении подобных услуг у сторонних организаций. Чтобы проверить правомерность этого обоснования, Офер провел международные сопоставления профессиональных структур занятости в нескольких странах. Этот анализ показал, что промышленность и сельское хозяйство также испытывали недостаток административных, офисных и маркетинговых работников. По мнению Офера, отставание в развитии сервисного сектора объясняется спецификой советской стратегии роста (ускоренное развитие тяжелой промышленности, низкий уровень урбанизации, высокий уровень занятости, малая доля частного потребления в ВВП), а также централизованной организацией оптовых поставок и более высоким качеством рабочей силы, занятой в сфере услуг в СССР. Идеологические факторы, прежде всего, — теория Маркса о непроизводительном характере труда в сфере услуг, играли ограниченную роль.

Более позднее исследование группы Мирового Банка (Easterly, 1994) показало, что в 1970–1980-е годы России не удалось приблизиться к ожидаемой норме ни по одному из трех рассматривавшихся показателей — занятости, добавленной стоимости и конечному потреблению. Более того, согласно их оценкам, отставание еще больше увеличилось в торговле, бизнес-услугах, потребительских услугах (не включая жилищное хозяйство) и в сфере государственного управления. Позитивная динамика была зафиксирована для транспорта, доля которого и прежде превышала норму. Это исследование интересно и тем, что авторы попытались оценить, какое количество рабочих

12 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

мест может быть создано в сфере услуг в переходный период. По результатам их расчетов, в 1990 г. для преодоления отставания требовалось создание 2.86 млн. дополнительных рабочих мест. Заметим, что за 1990–1999 гг.

фактическая занятость в российском сервисном секторе выросла на 2. млн. рабочих мест. Означает ли это, что отставание в развитии услуг уже преодолено?

Несмотря на интенсивные структурные сдвиги, анализ литературы по переходной экономике показал, что было проведено очень небольшое количество исследований, посвященных проблеме перераспределения труда между отраслями. Большинство теоретических и эмпирических моделей формулируются в терминах изменения форм собственности и следуют стандартной модели Агийона–Бланшара (Aghion, Blanchard, 1994). Эти модели, как правило, игнорируют изменения в отраслевой структуре занятости. Лишь недавно появилось несколько работ, восполняющих этот пробел. Jackman, Pauna (1997) изучали межотраслевые потоки трудовых ресурсов в шести странах ЦВЕ в 1989–1994 гг. и предложили ряд показателей для измерения диспропорций в размещении рабочей силы, а также скорости и эффективности перераспределительных процессов. По их расчетам, в 1989 г. диспропорции в структуре занятости были наиболее существенны в Румынии (31.3% работников должны были переместиться в другой сектор, чтобы структура занятости стала аналогична существующим в южно-европейских странах). Необходимость отраслевой реструктуризации была также значительна в Болгарии (24.2%) и Польше (23.0%). Венгрия, Чехия и Словакия находились на момент начала реформ в лучшем положении, но в этих странах около 17–18% рабочей силы должны были поменять сектор занятости.

Оценивая прогресс в области реструктуризации на конец 1994 г., Жакман и Пона приходят к выводу, что диспропорции остались такими же, какими они были до начала реформ, ситуация даже ухудшилась в Болгарии и Румынии.

В Польше и Венгрии отставание сократилось всего на 1–3%. Наиболее значительное улучшение отраслевой структуры занятости было достигнуто в Чехии и Словакии. При этом большая часть структурных сдвигов отражала не реальное перераспределение рабочей силы, а неравномерность в сокращении рабочих мест по секторам экономики из-за различных темпов спада производства в этих секторах.

Sorm, Terrell (2000) исследовали реструктуризацию занятости и трудовую мобильность в Чешской Республике в 1989–1998 гг. Согласно их оценкам, основные структурные сдвиги произошли в первой половине этого периода.

Самое значительное сокращение занятости наблюдалось в первичном секторе (сельское и лесное хозяйство, рыбоводство), который уменьшился вдвое за 1989–1993 гг., а затем еще на 29% в 1994–1998 гг. Промышленность потеряла пятую часть занятых к 1993 г. и еще 10% между 1993 и 1998 г. В то же время быстро увеличивалась занятость в строительстве,

3. ИЗМЕРЕНИЕ ЗАНЯТОСТИ В СФЕРЕ УСЛУГ

оптовой и розничной торговле, гостиничном и ресторанном бизнесе и финансовой сфере, т.е. в тех секторах, которые были сравнительно невелики при социализме. Сорм и Террель также обнаружили, что около половины людей, менявших место работы, находили новую работу в другом секторе, при этом безработные и экономически неактивные граждане имеют большую вероятность сменить сектор, чем те, кто перемещается непосредственно с одной работы на другую. Mickiewicz, Zalewska (2001) определили, что многие исследователи склонны переоценивать влияние начальных условий на скорость и эффективность перераспределения рабочей силы. Они приходят к выводу, что дореформенный уровень ВВП на душу населения не оказывает влияния на выбор способов трансформации структур занятости в переходный период. По мнению этих авторов, решающим фактором является скорость реформ в сфере корпоративного управления (в данном исследовании в качестве прокси для этой переменной использовалось среднее из восьми показателей реформирования предприятий, рассчитываемых ЕБРР).

Свидетельства о том, удалось ли переходным экономикам преодолеть отставание в развитии сферы услуг, остаются противоречивыми. Так, в ЕBRD Transition Report (1999) на основе анализа данных о подушевом ВВП (с учетом ППС) по 41 стране констатируется, что к 1997 г. страны Центральной Европы, балтийские государства и восточные части СНГ практически достигли нормального уровня сервисной занятости. Gros, Suhrcke (2000), используя аналогичную методику и данные по 130 странам, делают вывод, что отставание преодолено только по показателю добавленной стоимости, тогда как в области занятости еще необходима значительная реструктуризация.

3. ИЗМЕРЕНИЕ ЗАНЯТОСТИ В СФЕРЕ УСЛУГ

Прежде чем перейти к изложению моделей и результатов, представляется целесообразным уточнить некоторые моменты, связанные с определением понятия "сфера услуг" и измерением занятости в этом секторе.

Наиболее серьезная проблема возникает из-за различий в международной и российской классификациях отраслей экономики. В разных странах данные статистики занятости формируются из различных источников:

выборочных обследований населения, выборочных обследований и переписей предприятий, данных социального страхования и оценок официальных статистических органов. В общем случае, занятыми считаются лица старше определенного возраста, которые фактически работали или имели рабочее место в рассматриваемый период. К занятым относятся работники, работающие как полный, так и неполный рабочий день. При этом существует множество различий между странами в том, как определяется и измеряется статус занятости, особенно в отношении работПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ ников, занятых неполный рабочий день, студентов, военнослужащих и неоплачиваемых работников семейных предприятий.

Для международных сопоставлений наиболее полным источником являются обследования населения по проблемам занятости. Если используются данные обследований предприятий, то учитываются только наемные работники, т.е. исключаются самозанятые и работники семейных предприятий. В этом случае доля занятых в сельском хозяйстве и некоторых видах услуг оказывается заниженной. Серьезные различия затрагивают и определение рассматриваемого периода: в некоторых странах данные собираются по состоянию на день опроса или в течение определенного периода, предшествовавшего дню опросу, в то время как в других странах период вообще не регламентируется. В развивающихся странах, где домохозяйства является основной производственной единицей и все его члены участвуют в производстве, но некоторые из них в малом объеме или нерегулярно, оценки численности рабочей силы иногда оказываются значительно ниже количества фактически работающих. Различия касаются также статуса безработных граждан. В большинстве стран безработные, имеющие опыт работы, классифицируются в соответствии с отраслью последнего места работы.

Однако в некоторых странах безработные и впервые ищущие работу вообще не классифицируются по отраслевому признаку. В результате, объем и распределение рабочей силы по секторам не является полностью сопоставимым.

При публикации данных по занятости Международная Организация Труда использует Международную стандартную отраслевую классификацию (International Standard Industrial Classification — ISIC). Согласно этой классификации, к сфере услуг относятся оптовая и розничная торговля, рестораны, гостиницы, транспорт, складское хозяйство, связь, финансовые учреждения, страхование, операции с недвижимостью, деловые услуги, а также коммунальные, социальные и персональные услуги, входящие в разделы 6–9 (ISIC, 2-я редакция) или категории G–P (ISIC, 3-я редакция). Основное различие между этими двумя классификациями состоит в том, что третья редакция дает более подробную классификацию услуг. Однако некоторые страны, к числу которых принадлежит и Россия, предоставляют данные в соответствии с национальными классификациями, в которых определения отраслей отличаются от ISIC.

В настоящее время российские статистические органы продолжают собирать сведения о занятости в соответствии с Общесоюзным классификатором отраслей народного хозяйства (ОКОНХ). ОКОНХ был введен в действие в 1976 г., и к 2001 г. в него были внесены 24 поправки. Однако все эти изменения не носили принципиального характера и ограничиваИЗМЕРЕНИЕ ЗАНЯТОСТИ В СФЕРЕ УСЛУГ лись рамками одного сектора (сельского хозяйства, промышленности или услуг), поэтому они вряд ли могут повлиять на сопоставление динамики занятости в указанных секторах по годам. Например, до 1995 г. органы государственной противопожарной службы входили в состав жилищнокоммунального хозяйства, а в 1995 г. они были переведены в категорию органов государственного управления. Наиболее существенные изменения были внесены в ОКОНХ в 2000 г. и отражали изменения в составе органов государственного управления.

Официальные издания Госкомстата РФ публикуют данные об отраслевой структуре занятости, собранные из целого ряда источников: данные предприятий, данные обследований населения по проблемам занятости (для оценки численности самозанятых и занятых в крестьянских фермерских хозяйствах), данные миграционной службы (для оценки численности иностранной рабочей силы), налоговой инспекции и выборочных обследований по неформальной занятости (Госкомстат, 1996).

Данные классифицируется по ОКОНХ, который несколько отличается от ISIC. Таким образом, данные Госкомстата не могут применяться для прямого сравнения с данными, полученными из международных источников. Табл. 2 показывает различия в величине долей каждого из секторов при использовании ОКОНХ и ISIC. Рис. 1 дает некоторое представление об источниках выявленных различий. Во-первых, ОКОНХ охватывает рабочую силу только в гражданских отраслях и не учитывает занятых в вооруженных силах, внутренних войсках, структурах МЧС, системе исполнения наказаний. Вместе эти виды деятельности составляют около 3% от общей занятости. Во-вторых, между ОКОНХ и ISIC существует ряд отличий в части отраслевой принадлежности отдельных видов деятельности. В ОКОНХ водо-, тепло- и газоснабжение, очистка водных стоков отнесены к жилищно-коммунальному хозяйству, в то время как в ISIC они включены в раздел "Промышленность" (категория Е). Есть и обратные примеры. Ремонт автомобилей, бытовых приборов, личных вещей, стирка и химическая чистка изделий из ткани и меха, архитектурные работы, производство личных вещей по индивидуальным заказам в ОКОНХ учитываются как промышленность, а в ISIC — как услуги. Рубрика, обозначаемая в большинстве публикаций Госкомстата как "Прочие отрасли", включает в себя такие разнообразные виды деятельности, как материально-техническое снабжение и сдача в аренду производственного технического оборудования, заготовки, компьютерная обработка данных, операции с недвижимостью, общая коммерческая деятельность по обеспечению функционирования рынка, геология, геодезия, метеорология и прочие виды, не включенные в другие классификационные группы. Этот список показывает, что данную группу отраслей нельзя механически присоединить к сфере услуг, так

16 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

Таблица 2. Сравнение ОКОНХ и ISIC- Примечание: A — сельское хозяйство, I — промышленность, S — сфера услуг.

Источники: ОКОНХ — Госкомстат (2001), ISIC — LABORSTA Database (http://laborsta.ilo.org).

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

как ряд видов деятельности следует отнести к промышленности или к сельскому хозяйству. Однако большинство из перечисленных видов деятельности все же относится к услугам.

В то же время, результаты обследований населения по проблемам занятости публикуются в соответствии с Общероссийским классификатором деятельности предприятий (ОКДП), который практически идентичен ISIC-3. Поэтому данные обследований населения по проблемам занятости могут быть непосредственно использованы для международных сопоставлений.

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

В этом разделе представлено несколько показателей для измерения масштаба перемен в структуре занятости, необходимых на момент начала реформ в России, дается описание и объяснение недавних тенденций изменения занятости в разрезе отраслей сферы услуг, а также предпринимается попытка построить долгосрочную траекторию изменения доли сервисной занятости в целом по сектору и по отдельным отраслям.

Спецификация модели. Для измерения величины отставания в развитии сферы услуг мы используем сравнительный подход, описанный в Fuchs

18 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

(1980), Ofer (1973), Easterly (1994). Целью является построение оценок возможной доли занятости в сфере услуг в том случае, если бы в конце 1980-х годов Россия являлась нормальной рыночной экономикой. Мы исходим из следующего факта: коэффициенты моделей, оцененных Фьюксом отдельно для США и стран-членов ОЭСР, очень мало отличались между собой. Это означает, что, по крайней мере, с 1970-х годов динамика доли сервисной занятости подчинялась одним и тем же закономерностям во всех развитых странах. Мы предполагаем, что и Россия следовала бы этой тенденции, если бы рыночные силы не находились под контролем государства.

Теоретически можно выделить два похода, основанных на "привязке" темпов роста доли сферы услуг к общему экономического развитию страны. Первый подход состоит в том, чтобы использовать какой-либо отдельный показатель экономического развития, например, ВВП на душу населения или средневзвешенный индекс (с фиксированными весами), рассчитанный на основе нескольких показателей экономического развития. Этот подход иллюстрирует первую гипотезу Фьюкса. Второй подход заключается в использовании некоего набора показателей развития, каждый из которых может самостоятельно влиять на отраслевую структуру занятости. Второй подход представляется более подходящим для специфической ситуации в СССР и в постсоветской России, но по разным причинам. В работе Ofer (1973) продемонстрировано, что в начале 1960-х годов СССР был менее урбанизирован и имел более высокие показатели трудовой активности населения по сравнению с другими странами с аналогичным уровнем доходов на душу населения. Иными словами, между уровнем развития по доходу и по другим показателям не наблюдалось четкого взаимного соответствия, причем большинство показателей развития отставали от дохода. Поэтому включение в анализ дополнительных показателей развития (доли сельского населения и коэффициента участия взрослого населения в рабочей силе) привело в работе Офера к снижению ожидаемой ("нормальной") доли сферы услуг в общей занятости. И наоборот, в 1990-е годы при низком ВВП на душу населения по технологической сложности производства и развитию человеческого капитала Россия находилась на уровне наиболее развитых западных стран. В этих условиях следует ожидать, что учет дополнительных параметров развития не снизит, а, напротив, повысит оценку "нормальной" доли сервисной занятости.

Мы не будем однозначно привязываться ни к одному из этих подходов и рассчитаем два показателя величины отставания в развитии сферы услуг: один — на основе только ВВП на душу населения и другой — на основе ВВП и широкого круга других индикаторов уровня развития. Для определения ожидаемой структуры занятости в соответствии с первым подходом мы используем систему уравнений, впервые предложенную в

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

работе Fuchs (1980):

где GDP — ВВП на душу населения в сопоставимых единицах.

Альтернативная оценка ожидаемой доли сферы услуг в общей занятости рассчитывается на базе следующих показателей: ВВП на душу населения, соотношение производительности труда в товарном и сервисном секторах, степень трудовой активности женщин, уровень урбанизации; переменные, характеризующие демографический состав населения и структуру внешней торговли3.

Соотношение производительности труда в товарном (сельское хозяйство + промышленность) и сервисном секторах учитывает секторальные различия в производительности труда в разных странах, что позволяет проверить третью гипотезу Фьюкса. Производительность труда рассчитывалась как объем добавленной стоимости соответствующего сектора в текущих долларах США, деленный на количество занятых в этом секторе. Если темпы производительности труда в сфере услуг являются более низкими, то коэффициент относительной производительности будет иметь положительный знак.

Оставшиеся переменные отражают экзогенные сдвиги в уравнении (1).

Включение показателя уровня занятости женщин оправдывается тем фактом, что многие бытовые и персональные услуги (например, уход за детьми, уборка, приготовление пищи и т.д.) могут быть либо произведены внутри домашнего хозяйства, либо приобретены на рынке. Неработающие женщины широко вовлечены в домашнее производство, а работающие женщины посвящают меньше времени домашнему хозяйству и с большей вероятностью станут приобретать соответствующие услуги за пределами домохозяйства, на рынке. Мы ожидаем, что в странах с более высоким уровнем занятости женщин (ceteris paribus) доля занятости в сфере услуг будет выше.

Однако с использованием данной переменной возникает проблема ее возможной эндогенности. Дело в том, что рабочие места в сфере услуг зачастую предлагают работникам более гибкие условия труда, чем в промышленности и в сельском хозяйстве (например, частичная занятость, работа на дому). Женщины с детьми могут согласиться на работу в сфере услуг и, таИз-за отсутствия данных в модель не была включена переменная относительной стоимости услуг, что может привести к переоценке влияния используемых в модели переменных, поскольку имеются серьезные основания полагать, что в богатых странах относительная цена услуг (по отношению к цене товаров) выше, чем в бедных странах (см., например, Bhagwati, 1984; Kravis, 1982; Falvey, Gemmell, 1991).

20 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

ким образом, войти в состав экономически активного населения, в то время как рабочие места в промышленности и сельском хозяйстве для них непривлекательны. Кроме того, многие профессии в сфере услуг, такие как работа няни, социальная и конторская работа считаются "женскими", что связано с представлениями о традиционной роли и функциях женщин в семье. Поэтому женщинам зачастую не требуется никакой дополнительной переподготовки для работы в сфере услуг. Таким образом, более высокий уровень развития сферы услуг сам по себе может способствовать увеличению трудовой активности среди женщин, что следует учитывать при интерпретации результатов эмпирического анализа.

Переменная уровня урбанизации вводится исходя из следующих соображений. Во-первых, городской образ жизни сам по себе увеличивает спрос на услуги в таких сферах, как транспорт, коммунальные услуги, досуг и проч.

Во-вторых, более высокий уровень специализации производства в городах заставляет фирмы покупать больше услуг на стороне вместо того, чтобы обеспечивать их выполнение собственными силами. В-третьих, благодаря территориальной концентрации предоставление услуг городскому населению более эффективно. Два первых фактора однозначно увеличивают долю сферы услуг. Третий фактор воздействует на сервисную занятость в двух противоположных направлениях. С одной стороны, более низкие цены на услуги в городах стимулируют увеличение спроса на услуги и, как следствие, рост занятости в этом секторе (в этом проявляется действие эффекта замещения). В то же время более высокая производительность труда по услугам, производимым в городах, сокращает необходимые затраты труда в расчете на одну единицу услуг (эффект удельных затрат труда). По нашему мнению, эффект удельных затрат труда достаточно мал по сравнению с положительными эффектами урбанизации, и чистый эффект повышения доли городского населения будет положительным.

Учитывая значительные различия в демографическом составе рассматриваемых стран и систематическую связь между возрастной структурой населения и уровнем экономического развития страны, мы решили в явном виде ввести в уравнение две демографические переменные: долю детей в возрасте от 0 до 14 лет и долю населения в возрасте старше 65 лет в общей численности населения. Дети сравнительно "услугоёмки" в части таких услуг как образование, уход за маленькими детьми и т.п. Старшее поколение предъявляет повышенный спрос на медицинские обслуживание, персональные услуги и т.д., увеличивая относительную занятость в этих отраслях. В целом, ожидается, что обе переменных будут иметь положительное влияние на долю сервисной занятости.

Данные и результаты оценивания. Поскольку ни одна из стран мира не может служить приемлемой базой для сравнения с Россией с точки зрения

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

экономического развития, климатического сходства, численности и плотности населения, мы используем базу данных индикаторов развития, составляемую Мировым Банком (World Bank Development Indicators Database — WDI, издание 2001 г.). Эта база данных охватывает 207 стран и включает более 500 показателей за период с 1940 по 1999 гг. Однако, данные о распределении занятости по секторам экономике имеются лишь для 1980–1998 гг. Значения ВВП на душу населения скорректированы с учетом паритета покупательной силы (ППС) и указаны в текущих международных долларах США; эти данные начинаются с 1974 г. Данные об уровне трудовой активности населения и структуре занятости определяются в соответствии с методологией МОТ. Некоторые пропущенные наблюдения по структуре занятости были заменены значениями, взятыми из базы данных LABORSTA и "Total and Economically Active Population: Estimates and Projections, 1950–2010". В табл. П1 в Приложении представлены значения описательных статистик для ряда лет. Они однозначно показывают мировой тренд роста занятости в сфере услуг, начиная с середины прошлого века.

Однако в регрессионном анализе использовались данные за 1974–1999 гг.

Результаты оценивания уравнений Фьюкса (2)–(3) для 1990 г. представлены в табл. 3. 1990-й год был выбран в качестве исходного двум причинам: (1) для многих стран с переходной экономикой он был последним годом дореформенной эпохи, (2) в имеющейся базе данные на последний год десятилетия являются наиболее полными. Коэффициенты оценивались на основе подвыборки из 118 стран с рыночной экономикой, т.е. всех несоциалистических стран, по которым имелись необходимые данные. Оценки ожидаемой доли сервисной занятости для тогдашних социалистических стран строились путем экстраполяции полученной модели за пределы подвыборки. Знаки и величина коэффициентов в целом близки к приведенным в работе Fuchs (1980).

В трех правых колонках табл. 3 показаны ожидаемые и фактические доли секторов в 1990 г. и разница между ними. Фактическая величина находится на уровне 78% от ожидаемой. Для того, чтобы сравнить Россию с другими станами с переходной экономикой мы рассчитали процентное отклонение фактической доли сервисной занятости от ее оценки по уравнению (3) (см. табл. П2 в Приложении). Вместе с большинством других центральноевропейских стран и стран СНГ Россия попала в группу стран с наибольшими (более 20%) отрицательными отклонениями. Из стран бывшего социалистического блока в 1990 г. самое значительное отставание в развитии сферы услуг наблюдалось в Китае и Румынии. Порядок следования стран Центральной Европы совпадает с приводимым в работе Jackman, Pauna (1997), за исключением Словакии. С учетом доходов на душу населения доли сервисной занятости в Словакии, а также в Азербайджане, Киргизстане и Хорватии, находились в 1990 г. на уровне международной нормы. Монголия

22 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

представляет собой нетипичный для данного региона случай очень большого позитивного отклонения. На наш взгляд, эта нетипичность объясняется не столько процветанием сервисного сектора в Монголии, сколько низким уровнем ВВП. Кроме того, нельзя исключать вероятность ошибок измерения в зависимой или независимой переменных. Еще одно предостережение касается малых стран, которые доминируют в группе стран с наибольшими положительными отклонениями. В силу малых масштабов экономики эти страны могут специализироваться на определенных видах деятельности и, как следствие, иметь крайне несбалансированные отраслевые структуры.

Поэтому необходимо дополнительное изучение зависимости между особенностями внешней торговли и отраслевыми структурами.

Таблица 3. Регрессии по долям секторов, модель Фьюкса, 1990 г.

Метод Фьюкса имеет, по крайней мере, один практический недостаток. Полученные оценки очень чувствительны к изменениям ВВП на душу населения, в особенности для стран с низкими и средними доходами. Чувствительность метода объясняется двумя основными причинами. Во-первых, в методе используется один-единственный показатель и хотя резкие изменения в национальных ВВП вполне вероятны, структуры занятости представляются более консервативными и изменяются медленнее. Во-вторых, вычисления ведутся по перекрестным данным, которые могут отражать влияние деловых циклов и шоков спроса на национальном уровне.

Альтернативный подход базируется на использовании набора из нескольких показателей развития, что позволяет преодолеть указанные недостатки и предложить более реалистичную и устойчивую спецификацию модели долгосрочного равновесного уровня занятости. Еще одно достоинство предлагаемого метода состоит в использовании панельного характера данных WDI.

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

Результаты оценивания по МНК и модели с фиксированными эффектами приводятся в табл. 4. С концептуальных позиций модель с фиксированными эффектами является более предпочтительной для моделирования межстрановых особенностей. Она предполагает уникальность пути развития каждой страны, т.е. характеризующий страну набор показателей не является случайной выборкой из некоторой генеральной совокупности. Таким образом, удается устранить влияние межстрановых различий во вкусах и предпочтениях. С точки нашего исследования, аргументация в пользу модели с фиксированными эффектами выглядит более весомой и потому, что конечной целью исследования является построение прогноза для одной конкретной страны — России. Спецификация со случайными эффектами не рассматривалась, т.к. ее предпосылки о случайности и непостоянстве индивидуальных эффектов в данном случае не соблюдаются.

В целом, оценки по МНК имеют больше значимых коэффициентов по сравнению с панельными оценками, т.к. большая часть вариации наблюдается между странами, а не во времени. Однако эти оценки могут быть смещенными из-за игнорирования страновой специфики предпочтений. Поэтому при отсутствии Таблица 4. Оценки по МНК и модели с фиксированными эффектами (ФЭ) для общей доли занятых в сфере услуг Объясняющие Примечание: Стандартные ошибки в МНК скорректированы на гетероскадастичность. Спецификация МНК включает контрольные переменные для охвата населения опросом и пропущенных значений по всем переменным, кроме бинарных.

24 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

явной оговорки об использовании МНК все комментарии по результатам оценивания следует относить к модели с фиксированными эффектами.

В табл. 4 коэффициенты при всех переменных, кроме доли детей в общей численности населения, имеют ожидаемые знаки. Результаты подтверждают гипотезы Фьюкса об эластичности спроса на услуги по доходу и об отставании сферы услуг по темпам роста производительности труда, при этом эффект производительности доминирует над эффектом дохода. Не подтвердилось предположение об "услугоемкости" детей: соответствующий коэффициент отрицателен, хотя и незначим. В то же время, старшее поколение является "услугоемким": более высокая доля населения старше 65 лет увеличивает процент занятости в сфере услуг. Городское население использует относительно больше услуг, нежели сельское. Незначимость влияния уровня занятости женщин может быть связано с высокой вовлеченностью женщин в семейное сельское хозяйство в развивающихся странах. Контроль источников и качества данных также оказался полезным: обследования населения по проблемам занятости дают более высокие оценки занятости в сфере услуг, чем официальные источники (в среднем на 3.3 процентных пункта). В табл. 4 содержится бинарная переменная, принимающая значение, равное единице, для социалистических стран4.

Коэффициент при этой переменной показывает, что доля занятых в сфере услуг в социалистических странах была, по меньшей мере, на 4.8% ниже, чем в странах с рыночной экономикой, находившихся на сопоставимых уровнях экономического развития. Но скорее всего, это лишь нижняя граница отставания от нормы, реальное отставание было больше, поскольку модель с фиксированными эффектами не позволяет четко разделить влияние особенностей страны и влияние фактора социализма. Оценка МНК — 9.9% — наоборот, является верхней границей отставания от нормы5.

Куба, Монголия и КНДР отнесены к социалистическим странам на всем рассматриваемом периоде. Для других стран (Албания, Армения, Азербайджан, Босния и Герцеговина, Болгария, Беларусь, Эстония, Грузия, Хорватия, Киргизстан, Казахстан, Литва, Латвия, Молдова, Македония, Россия, Словения, Таджикистан, Туркменистан, Украина, Узбекистан, Югославия) первым годом рыночной экономики считался год вступления в МВФ. Для Польши, Венгрии и Китая первым рыночным годом принят 1990 г., а для Чехии и Словакии — 1991 г. Вьетнам отнесен к социалистическим странам в 1975–1990 гг.

В табл. П4 в Приложении представлены эффекты внешней торговли. С учетом специфики национальных предпочтений и других национальных особенностей, более высокая доля экспорта и импорта сельскохозяйственной продукции в структуре торговли тормозит развитие сервисной занятости, и наоборот, более высокий уровень импорта промышленной продукции стимулирует рост сферы услуг. Это означает, что специализация малых стран на определенных видах деятельности, прежде всего, на сельском хозяйстве, может повлиять на долю занятых в сфере услуг. Включение в уравнение дополнительных переменных, связанных с внешней торговлей, практически не повлияло на коэффициенты остальных переменных и имело значимый положительный эффект лишь на коэффициент при логарифме относительной производительности труда.

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

В табл. 5 показано взаимодействие эффекта социализма и факторов экономического роста. Результаты позволяют сделать некоторые выводы о Таблица 5. Эффекты социализма Объясняющие Переменные Interactions:

SocialistLog prod.

SocialistPriv.

Примечание: Стандартные ошибки в МНК скорректированы на гетероскадастичность. Спецификация МНК включает контрольные переменные для охвата населения опросом и пропущенных значений по всем переменным, кроме бинарных.

26 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

сравнительной роли идеологических и экономических факторов. По нашему мнению, положительный коэффициент при переменной социализма подтверждает гипотезу о том, что, по крайней мере, в 1970–1980 гг. чисто идеологические факторы играли очень малую роль. Из модели МНК следует более сильный вывод о том, что система социализма даже могла способствовать развитию услуг. В то же время, система социализма имела негативное влияние на основные факторы экономического роста: уровень занятости женщин, относительную производительность труда в сфере услуг, уровень урбанизации и долю частного потребления в ВВП. Впрочем, большинство из этих эффектов незначимы в обеих спецификациях.

Далее мы попытались построить долгосрочную траекторию развития доли сервисной занятости в России с учетом различных переменных. Процедура построения прогнозов заключалась в следующем. Сначала была оценена модель с фиксированными эффектами по уравнению, которое аналогично приведенному в табл. 4. С использованием его коэффициентов и оцененных фиксированных эффектов были рассчитаны прогнозные доли занятых в сфере услуг как для рыночных, так и для социалистических стран. Далее с тем, чтобы скорректировать ожидаемые доли на негативные последствия социализма, мы вычли из полученных значений произведение социалистической дамми-переменной на ее коэффициент. Эта операция никак не отразилась на прогнозах для стран с рыночной экономикой, т.к. в этом случае значения дамми для социализма равны нулю.

Для социалистических стран произошло увеличение ожидаемой доли занятых в сфере услуг, т.к. коэффициент при дамми для социализма отрицателен. Результаты прогноза для России представлены в табл. 6 (результаты МНК приводятся для сравнения). Разрыв максимален, если в расчет принимается только размер ВВП на душу населения. Вопреки ожиданиям, добавление дополнительных параметров развития не привело к увеличению разрыва. Демографические переменные и уровень урбанизации оказались менее чувствительны к транзитивному шоку, вызвавшему резкий спад ВВП и снижение производительности труда в товарном секторе. Обобщая все оценки, можно сделать вывод, что в 1990 г. нормальная доля занятых в сфере услуг должна была равняться 51–53% от общей численности занятых, то есть отставание составляло около 6%. Табл. 6 показывает, что в 1990–1996 гг. наблюдался интенсивный процесс преодоления отставания в развитии: в первые семь лет реформ отставание было фактически преодолено и доля сервисной занятости достигла своего долгосрочного равновесного уровня. Однако значительная часть этого снижения была связана с понижением самого целевого уровня. В 1997–1999 гг. наблюдалось незначительное превышение равновесного уровня.

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

Таблица 6. Ожидаемые равновесные доли занятых в сфере услуг

МНК ФЭ МНК ФЭ

Примечание: ФЭ — фиксированный эффект.

Перераспределение занятости между секторами можно легко объяснить, обратившись к стандартной модели общего равновесия, показанной на рис. 2. Либерализация цен и разрушение системы централизованного планирования, служившей прежде основным механизмом перераспределения ресурсов, привели к улучшению конкурентной среды и созданию правильных стимулов для максимизации прибыли. Либерализация цен и появление частных фирм означали перемещение из точки S, в которой находилась экономика при централизованном планировании, в точку M, соответствующую рыночной экономике. В то же время макроэкономическая нестабильность, неразвитость рыночных институтов, дезорганизация и т.п. привели к сдвигу границы производственных возможностей влево, вызвав перемещение в точку Е с более низким спросом на услуги. Таким образом, в переходный период факторы, действующие на стороне предложения, вели к увеличению масштабов и доли сервисной занятости, но в то же время факторы спроса действовали в противоположном направлении, хотя этот эффект и не был достаточно велик, чтобы перевесить эффект предложения. Взаимодействие этих двух эффектов позволяет объяснить наблюдавшийся во многих переходных экономиках парадокс роста доли сервисной занятости при сокращении ВВП.

28 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

Рис. 2. Перераспределение занятости в переходный период Прежде чем перейти к дальнейшему изложению, необходимо сделать ряд технических замечаний, которые могут потенциально повлиять на точность результатов. Используемая нами панель является несбалансированной: не по всем показателям имеются непрерывные данные для каждой из стран за весь изучаемый период. Из 207 стран лишь 152 содержат, по крайней мере, одно полное наблюдение, т.е. данные по всем зависимым и независимым переменным за период с 1980 по 1999 г. Остальные страны были исключены из выборки. Из оставшихся стран одни имеют полные данные лишь за один год, другие — за все годы рассматриваемого периода. Среднее количество лет, по которым имеются полные данные, составляет 9.9 года на страну. Более того, пропуски наблюдений не являются случайными: их вероятность значительно выше для стран с низкими доходами и тех переходных стран, которые образовались в начале 1990-х годов в результате политической дезинтеграции и распада империй. Этот проблема порождает угрозу возникновения ошибки выборки (selection bias), т.к. пропуски наблюдений обусловлены эндогенными причинами. Самое простое решение — исключить из выборки все те страны, по которым отсутствует полная информация, и использовать лишь сбалансированную субпанель — в данном случае не является приемлемым. Пришлось бы "выкинуть" большую часть информации; в итоге, полученные оценки окажутся смещенными, а рассчитанные тестовые статистики неверными.

Учитывая возможность возникновения ошибки выборки, мы оценили уравнения отдельно для каждой доходной группы, чтобы выяснить, действуют ли на разМАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ ных уровнях дохода одни и те же закономерности, и затем сравнить переходные экономики со странами, находящимися на тех же уровнях развития. Не так просто найти страны, которые подпадают под определение находящихся "на тех же уровнях развития", так как в начале переходного периода подавляющее большинство социалистических стран находилось в высшей средней доходной группе, а десять лет спустя они "рассеялись" по всем доходным группам. К 1999 г. в высшей средней доходной группе осталось всего несколько бывших социалистических стран. Иными словами, список стран, которые могли бы служить базой для сравнения, существенно изменился за прошедшие 10 лет. Согласно данным (WDI, 2001), в 1990 г. Португалия и Греция имела такие же размеры ВВП на душу населения, как и Россия. В 1998 г. Россия уже занимала место между Бразилией и Малайзией. В нашем исследовании определение доходных групп и распределение стран по доходным группам соответствуют последней классификации Мирового Банка6. Принадлежность страны к определенной группе была зафиксирована по состоянию на 1998 г. В соответствии с этой классификацией, Россия попала в низшую среднюю группу. Большинство стран Центральной Европы и Балтии были отнесены к высшей средней группе, и лишь одна из посткоммунистических стран — Словения — оказалась в группе стран с высокими доходами.

Результаты оценивания для отдельных доходных групп представлены в табл. П5 в Приложении. Они показывают, что сервисная занятость в странах с низкими и с высокими доходами действительно подчиняется различным закономерностям. Уровень урбанизации имеет значимый положительный эффект во всех уравнениях, причем коэффициент при этой переменной имеет тенденцию к возрастанию по мере роста дохода. Коэффициент при относительной производительности труда значим и положителен в большинстве уравнений, что подтверждает важность учета фактора различий в производительности труда. Пожилое население отличается повышенной услугоемкостью во всех группах, но зависимость значима лишь для стран с самыми низкими и самыми высокими доходами. Дети скорее товаро-, чем услугоемки: для большинства групп соответствующий коэффициент значимо отрицателен, лишь в группе наиболее богатых стран более высокий процент детей в общей численности населения ведет к увеличению доли занятых в сфере услуг. Эффект повышения трудовой активности женщин незначим, либо имеет отрицательный знак, что не соответствует ожиданиям и не поддается объяснению. Различия в используемых источниках данных могут Мировой Банк ранжирует страны по уровню их экономического развития, используя критерий ВНП на душу населения (с пересчетом по текущему валютному курсу): "Выделяются следующие группы: группа с низкими доходами, 760 долл. США и менее; низшая средняя группа, 761–3.030 долл. США; высшая средняя группа, 3.031–9.630 долл. США; и группа с высокими доходами: 9.361 долл. США и более" (World Bank, 1999/2000 World Development Report, p. 291).

30 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

стать причиной серьезных ошибок при проведении международных сравнений. В частности, опросы рабочей силы обычно дают более высокие оценки занятых в сфере услуг во всех группах, кроме высшей доходной группы, где качество официальных оценок и результатов опросов рабочей силы примерно одинаково.

Для стран с низкими доходами важнейшим фактором, определяющим долю занятых в сфере услуг, являются уровень урбанизации, относительная производительность труда и доля пожилого населения. Для стран с высокими доходами логарифм ВВП на душу населения, относительная производительность труда, уровень урбанизации и демографическая структура населения являются значимыми факторами. В средней доходной группе занятость в сфере услуг неэластична по доходу, но зависит от соотношения производительности труда, уровня урбанизации и доли детей. Нижняя строка в табл. П5 подтверждает наличие ошибки выборки в уравнении, объединяющем все доходные группы, т.к. в низкодоходной группе наиболее остро стоит проблема неполноты данных. Поэтому коэффициенты в объединенном уравнении смещены в сторону высокодоходной группы.

Как уже говорилось, оценки долгосрочной траектории развития сервисной занятости в России, представленные в табл. 6, являются смещенными, так как в выборке доминируют страны с высоким уровнем доходов. В табл. 7 показаны результаты оценивания по подвыборке стран со средним уровнем доходов. Высшая средняя группа лучше подходит для сопоставления с Россией, чем низшая средняя группа, к которой относится Россия по классификации Мирового Банка. По нашему мнению, Россия могла оказаться среди стран с доходами ниже среднего уровня только потому, что при классификации стран по доходным группам для пересчета ВНП используется текущий валютный курс (см. сноску 6 на с. 30), а не индекс ППС. По показателю ВВП на душу населения с поправкой на ППС Россия должна быть отнесена к числу стран высшей средней доходной группы. Несмотря на различия в коэффициентах уравнений, по которым делались прогнозы, оценки долгосрочных равновесных долей сервисной занятости, показанные в табл. 7 для высшей средней доходной группы, мало отличаются от тех, что были представлены в табл. 6. Наиболее существенное улучшение заключается в снижении разброса оценок, полученных с использованием различных наборов объясняющих переменных. По 1990 г. оценки ожидаемой доли занятости в сфере услуг группируются вокруг 50% от общей занятости. Это означает, что отставание в развитии сервисного сектора составляло 5–6%.

Наконец, мы сравнили развитие сервисного сектора в России с его прогрессом в других странах с переходной экономикой. В табл. П6 в Приложении представлены ожидаемые доли занятости в сфере услуг для ряда стран Центральной и Восточной Европы и Китая. К 1998–1999 гг. значительное

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

Таблица 7. Ожидаемая равновесная доля занятых в сфере услуг

ВВП ВВП

ФЭ МНК ФЭ МНК ФЭ МНК ФЭ МНК

Примечание: а) Набор переменных включает логарифм ВВП на душу населения, уровень урбанизации, трудовая активность женщин, логарифм относительной производительности труда, демографические переменные и контрольные переменные для источника данных.

превышение "нормы" произошло в Эстонии, Латвии и Болгарии. Значительное отставание так и не было преодолено в Хорватии и Китае. В остальных странах достигнут уровень, близкий к ожидаемому. Отсюда можно сделать некоторые предварительные выводы. В странах с наиболее успешной динамикой перехода к рынку наблюдался сравнительно слабый рост сферы услуг. Хотя в целом страны с менее успешной динамикой перехода к рынку демонстрировали впечатляющие темпы развития услуг (например, Болгария, Россия), опыт Румынии показывает, что такая динамика может вызвать и сокращение занятости в сфере услуг.

В этом разделе мы повторим анализ, проведенный в предыдущем параграфе, но уже на уровне отдельных отраслей сферы услуг. С этой целью используются данные из базы данных LABORSTA (Labor Statistics Database),

32 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

составляемой Международной Организацией Труда. Выборка содержит данные об отраслевой структуре общей занятости в 99 странах за период с 1969 по 2000 г. Данные приводятся в тысячах человек. Распределение по отраслям соответствует второй редакции ISIC (ISIC-2) для раннего периода и третьей редакции ISIC (ISIC-3) для более позднего периода. Обширные комментарии позволяют привести данные по разным странам к сопоставимому виду. При сборе данных использовался один из следующих четырех источников: перепись населения, обследование рабочей силы, обследование предприятий по вопросам занятости или официальные источники. По некоторым странам для одного и того же периода имелись данные из нескольких источников. В этом случае приоритет отдавался обследованиям рабочей силы. Пропущенных наблюдений много как для стран, входящих в ОЭСР, так и для остальных стран. Значения объясняющих переменных брались из WDI (2001).

При оценивании моделей занятости по отдельным отраслям сферы услуг рассматриваются два альтернативных набора регрессоров. Первый набор состоит из переменных, которые использовались при построении модели для сервисного сектора в целом: логарифм ВВП на душу населения, относительная производительность труда, коэффициент участия женщин в рабочей силе, процент городского населения, демографические переменные, и дамми для контроля источника данных. Второй набор содержит переменные, которые могут быть особенно важны для описания динамики конкретной отрасли сферы услуг. В табл. 8 приводятся названия отраслей, включенных в анализ — торговля, транспорт, бизнесуслуги и социальные услуги (их выделение соответствует классификации ISIC-2), и перечни специфических объясняющих переменных для каждой отрасли. Зависимой переменной во всех уравнениях выступает доля данной отрасли в общей численности занятых.

Табл. П7 в Приложении показывает результаты оценивания отдельных регрессионных моделей для каждой из четырех отраслей с одним и тем же набором независимых переменных. Все отрасли различаются по знакам, величине и значимости полученных коэффициентов при переменных, подтверждая необходимость дифференцированного подхода к анализу детерминант занятости в различных отраслях сферы услуг. Качество оценок, с точки зрения их объясняющей силы, также меняется от отрасли к отрасли.

Это означает, что выводы, которые были сделаны на основе модели, построенной для сервисного сектора в целом, могут быть несколько обманчивы. На самом деле, развитие каждой из отраслей сферы услуг обусловлено собственными движущими силами, и использование одного и того набора объясняющих переменных не позволяет отразить различий в детерминантах развития.

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

Таблица 8. Классификация подотраслей сферы услуг Торговля 6: Оптовая G: Оптовая и розничная ВВП на душу населения, Транспорт 7: Транспорт, I: Транспорт, складское ВВП на душу населения, Бизнес-услуги 8: Финансы, J: Финансовое ВВП на душу населения, Социальные 9: Коммунальные, L: Гос. управление, ВВП на душу населения, услуги социальные и оборона, обязательное отн. производительность виды деятельности Здравоохранение и соц. конечное потребление

34 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

В модели с фиксированными эффектами логарифм ВВП на душу населения имеет позитивный эффект и является значимым лишь для транспорта и бизнес-услуг. Сильная положительная связь между доходом и долей занятости в бизнес-услугах и на транспорте, скорее всего, отражает более высокий промежуточный спрос на эти услуги в развитых странах. В уравнениях для торговли и социальных услуг логарифм ВВП отрицателен, но статистически незначим. Отсутствие сильной положительной зависимости между доходом и долей занятых в сфере социальных услуг вызывает удивление. Оно может быть связано с интенсивным регулированием сферы социальных услуг, многие из которых финансируются государством, либо с проблемой мультиколлинеарности, вызванной высокой корреляцией независимых переменных.

Более высокий уровень урбанизации увеличивает занятость в торговле, на транспорте и в социальных услугах, но практически не влияет на занятость в бизнес-услугах. Городское население предъявляет более высокий спрос на торговые услуги, так как по сравнению с сельской местностью, в самих домашних хозяйствах производится меньшее количество товаров. Спрос на услуги общественного транспорта также выше у горожан. Кроме того, городские профессии требуют более высокого уровня образования, чем сельскохозяйственные занятия, а занятость в образовании составляет около одной пятой всех занятых в социальной сфере. Не последнюю роль играет и механизм самоотбора, поскольку лица с более высоким спросом на образование мигрируют в города.

Более высокая относительная производительность товарного сектора способствует увеличению доли торговли и социальных услуг, но не оказывает влияния на транспорт и бизнес услуги. Более высокий процент занятости среди женщин сокращает долю занятости на транспорте, но увеличивает в торговле, бизнес-услугах и социальных услугах. Положительная зависимость между уровнем занятости женщин и долей занятых в торговле согласуется с гипотезой о замещении домашнего производства некоторых товаров и услуг приобретением их на рынке. Кроме того, для сферы торговли характерно предоставление наиболее гибких графиков работы, невысокие требования к объему знаний и навыков, что привлекает женщин с низким уровнем образования или длительными периодами незанятости. В результате, женщины составляют подавляющую часть занятых в торговле.

Более высокий процент детей в структуре населения снижает занятость в торговле и на транспорте, но имеет положительное влияние на бизнес-услуги и не оказывает существенного воздействия на социальные услуги. Эти результаты подтверждают сделанный ранее вывод о том, что дети скорее товаро-, чем услугоёмки, но вместе с тем, они потребляют больше социальных услуг, чем другие группы населения. Более высокая доля пожилых люМАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ дей увеличивает долю занятых в социальных услугах (вероятнее всего, за счет здравоохранения и государственного администрирования пенсионных программ) и в бизнес-услугах (за счет финансовых и страховых операций).

В табл. П8–П11 представлены результаты оценивания моделей со специфическими наборами переменных для каждой отрасли. Регрессия для доли занятых в торговле не обладает большой объясняющей способностью (общий R = 0.29). Занятость в торговле неэластична по доходу и не реагирует на усиление вовлеченности в международную торговлю (измерялась как отношение экспорта к ВВП). Доля торговли в среднем выше в странах с более высоким уровнем конечного потребления домашних хозяйств (в % к ВВП), большей относительной производительностью труда в товарном секторе и более высоким уровнем урбанизации. Демографическая структура оказывает слабое влияние на долю занятых в торговле, что может объясняться более низкой покупательной способностью этих групп по сравнению с населением в активном возрасте. Включение в модель дамми переменной для социалистических стран показывает, что в социалистических экономиках занятость в торговле ниже, чем в рыночных, в среднем на 1.1%.

Положительный коэффициент при переменной относительной производительности в модели для доли транспорта указывает на более низкую производительность труда в этой отрасли. Более высокая плотность населения стимулирует увеличение занятости в этой отрасли. Рост выпуска промышленной и сельскохозяйственной продукции подавляет увеличение занятости на транспорте. Возможно, крупные промышленные и сельскохозяйственные предприятия находят более выгодным иметь собственные транспортные подразделения, а не пользоваться услугами сторонних транспортных фирм.

Результаты оценивания для бизнес-услуг показывают, что рост прямых иностранных инвестиций увеличивает долю занятых в этой отрасли. Это объясняется тем, что современные методы управления и организационные структуры, вводимые иностранными компаниями, предполагают концентрацию на основных видах деятельности и приобретение большего объема вспомогательных услуг у сторонних организаций. По той же причине имеет негативное влияние и рост доли добавленной стоимости, произведенной в промышленности и сельском хозяйстве.

Социальные услуги являются наиболее неоднородной категорией в ISIC-2 и включают в себя значительную долю тех видов деятельности, в которых действие рыночных механизмов подавляется государственным регулированием или прямым государственным управлением. Наряду с положительной зависимостью от относительной производительности, уровня трудовой активности женщин и урбанизации, занятость в социальных услугах положительно связана долей детей и лиц старшего возраста в общей численности населения. Влияние эффекта объема государственных расходов на конечПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ ное потребление положительно и статистически значимо в модели МНК.

Отрицательный знак коэффициента при социалистической дамми переменной показывает, что несмотря на заявления о заботе о благосостоянии граждан, в социалистических странах в сфере социальных услуг трудилось меньше работников, чем в рыночных экономиках, находящихся на том же уровне экономического развития.

В табл. 9 представлены оценки ожидаемых долей занятости в каждой из рассматриваемых сервисных отраслей и разница между фактическими и ожидаемыми значениями. Для 1990–1996 гг. оценки сделаны по официальным данным, а с 1997 г. — по данным обследований населения по проблемам занятости. Разница между оценками, полученными по модели МНК и модели с фиксированными эффектами, весьма значительна. Хотя оценки, построенные для общей доли занятых в сфере услуг, показали, что к 1996 г. отставание в развитии услуг было уже ликвидировано, результаты оценивания для отдельных сервисных отраслей свидетельствуют, что задача реструктуризации внутри сферы услуг будет оставаться актуальной и в ближайшие годы.

Доля занятости в торговле продолжает оставаться очень низкой по международным стандартам, хотя в последние годы разрыв постоянно сокращался. Доля транспорта была выше нормы на момент начала реформ и не демонстрирует никаких признаков снижения в переходный период. По нашему мнению, для России в определенном смысле естественно иметь "избыточную" занятость в транспортных услугах по причине большой площади территории и концентрации природных ресурсов в восточной части страны при том, что основные потребители этих ресурсов сосредоточены в европейской части страны и за рубежом. Любопытно было обнаружить, что доля занятых в бизнес-услугах превышала норму в 1990 г. и продолжала снижаться в течение всего переходного периода. Подобная динамика маскирует две противоположных тенденции внутри этой отрасли: резкое снижение занятости в науке и научном обслуживании, с одной стороны, и стремительный рост занятости в финансовой сфере, банках и операциях с недвижимостью — с другой. Имеющиеся данные не позволяют отделить "классические" бизнесуслуги от научной деятельности.

Согласно официальным оценкам, в социальных услугах занят меньший процент работников, чем ожидается на основе международных сопоставлений.

Однако, эти данные не включают занятых в вооруженных силах и других информационно закрытых секторах. Для того, чтобы выяснить, какие из более узко выделенных видов деятельности (образование, здравоохранение, государственное управление) вносят основной вклад в это отрицательное отклонение, необходимо дополнительное исследование. Также требует дополнительного исследования вопрос о причинах столь больших различий между официальными оценками занятости в социальных услугах и оценками, полученными по данным обследований населения по проблемам занятости.

4. МАКРОЭКОНОМИКА РОСТА СФЕРЫ УСЛУГ

Таблица 9. Отклонения для отдельных подотраслей

МНК ФЭ МНК ФЭ

МНК ФЭ МНК ФЭ

38 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

5. ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТРУДА В СФЕРЕ УСЛУГ

В этом разделе исследуются различные аспекты отраслевого перераспределения рабочей силы на уровне индивидуальных поведенческих реакций.

В частности, мы рассматриваем различия в характеристиках рабочей силы и условиях труда между сервисным и товаропроизводящим секторами (а также внутри сервисного сектора между отдельными отраслями и видами деятельности), демографические профили приходящих на новую работу в сервисном секторе и увольняющихся из него, причины индивидуальных решений перехода на работу в сферу услуг.

В этом разделе используются данные 1994–2000 гг. Российского лонгитьюдного мониторингового обследования (Russian Longitudinal Monitoring Survey — RLMS). В основе обследования лежит общенациональная выборка. Отраслевые коды были составлены К. Сабирьяновой и предоставлены Davidson Data Center and Network Института Уильяма Дэвидсона при Мичиганском университете.

Выборка состоит из наемных работников, самозанятых, временно отсутствующих на работе и незанятых. Первые три группы далее называются занятыми7. Категория незанятых включает как безработных, так и экономически неактивных граждан. Особое внимание к структурным изменениям заставило нас исключить работников моложе 15 лет и работников пенсионного возраста (женщин старше 55 лет и мужчин старше 60 лет).

Это было сделано с целью максимально сократить влияние эффекта ухода на пенсию и возможного возвращения пенсионеров в ряды работающих. Размер выборки составил в 1994 г. 6402 чел. (в т.ч. занятых 4535 чел.), в 1996 г. — 5952 чел. (занятых — 4042), в 1998 г. — 6220 чел.

(занятых — 3938), и в 2000 г. — 6552 чел. (занятых — 4213). Хотя RLMS проводилось и в 1995 г., данные этого раунда не использовались, чтобы обеспечить равные двухгодичные промежутки между соседними раундами. Для анализа мобильности рабочей силы нами были построены три совмещенных выборки, которые состояли из респондентов, участвовавших двух последовательных раундах. Размеры совмещенных выборок составили в 1994–1996 гг. — 4101 чел. (из них 849 сменивших место работы или статус занятости), в 1996–1998 гг. — 4308 чел. (840 сменивших место работы или статус занятости), и в 1998–2000 гг. — 4705 чел. ( сменивших место работы или статус занятости).

Учитывалось только место основной работы, вторичная занятость и случайные приработки не рассматривались.

5. ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТРУДА В СФЕРЕ УСЛУГ

С 1994 г. российский рынок труда претерпел значительную отраслевую реструктуризацию (см. табл. 10). К 1998 г. доля занятых в сельском хозяйстве снизилась на 1.4%, сокращение доли занятых в промышленности было еще более значительным и составило 4%, в то же время доля занятых в сфере услуг выросла на 4.8%. После финансового кризиса 1998 г. темпы роста занятости в сфере услуг замедлились и стали ниже темпов роста занятости в сельском хозяйстве. В результате доля занятых в сфере услуг в 2000 г. незначительно снизилась. В промышленности увеличение производства после кризиса не сопровождалось ростом занятости, а было достигнуто за счет увеличения производительности труда. Внутри сферы усТаблица 10. Распределение занятости по отраслям (% общей численности занятых), RLMS Примечание: В соответствии с ОКОНХ.

40 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

луг наиболее высокие темпы роста занятости наблюдались в торговле, коммерции8, жилищно-коммунальном хозяйстве и правоохранительных органах; самое большое снижение занятости было зарегистрировано в сфере научного обслуживания.

Распределение занятости по отраслям, полученное на основе RLMS, отличается от официальных оценок (см. табл. 1): доля занятых в сфере услуг в среднем на 2–3% выше, а доли сельского хозяйства и промышленности ниже, чем в официальных оценках. Эти расхождения могут связаны с большей распространенностью теневой деятельности в сфере услуг, которая ускользает от официальной статистики и неверно дооценивается при расчете официальных оценок. Неофициальный характер RLMS дает возможность лучше учитывать незарегистрированных работников. Кроме того, более высокие доли занятых в сельском хозяйстве в данных Госкомстата отчасти объясняются завышенными официальными оценками занятости в крестьянских фермерских хозяйствах.

Табл. П12 иллюстрирует различия в характеристиках работников в товарном и сервисном секторах. Работники сферы услуг в среднем моложе, более образованы, чем занятые в сельском хозяйстве и промышленности. Кроме того, среди занятых в сфере услуг больше женщин и городских жителей. Более высокий процент работающих в сфере услуг занимает посты руководителей, специалистов и служащих, в то время как рабочие места в товарном секторе представлены в основном профессиями рабочих, операторов, сборщиков и неквалифицированных рабочих.

Характеристики работников варьируют и внутри самой сферы услуг между различными ее отраслями (табл. П13 Приложения). Прежде всего резкие различия характерны для гендерного состава. Женщины преобладают в здравоохранении, образовании, финансах и страховании, сфере государственного управления и в отрасли связи. Мужчины доминируют в правоохранительной сфере и на транспорте, а также в сельском хозяйстве и промышленности. Только в жилищно-коммунальном хозяйстве и в науке доли мужчин и женщин приблизительно равны. В течение 1994–2000 гг. гендерный состав отраслей сферы услуг не оставался постоянным. Существенное увеличение доли женщин произошло в коммерции, связи, торговле и здравоохранении. Доля мужчин возросла в культуре, финансах, а также в промышленности. При этом численность мужчин, занятых в сфере услуг, росла боВ соответствии с ОКОНХ, общая коммерческая деятельность по обеспечению рынка (сокращенно, коммерция) включает операции с недвижимостью, посреднические услуги при купле-продаже товаров, ценных бумаг и другие посреднические услуги нефинансового характера, сдача в наем без выраженной специализации, юридические и аудиторские услуги, маркетинговые исследования и рекламу, консалтинговую деятельность и т.п.

5. ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТРУДА В СФЕРЕ УСЛУГ

лее медленными темпами, чем численность женщин, занятых в этом секторе, поэтому в целом доля мужчин, занятых в сфере услуг, постоянно сокращалась в течение всего рассматриваемого периода Хотя средний возраст работников почти одинаков во всех секторах, возрастной состав по отраслям внутри сферы услуг неоднороден. Вновь возникшие или возродившиеся отрасли, ориентированные на рынок, такие как торговля, коммерция и финансы, отдают предпочтение более молодым работникам, чьи навыки и знания более адекватны рыночной экономике. В науке средний возраст работников является самым высоким из всех отраслей сферы услуг, к тому же, он увеличивался в 1990-е годы. Именно среди занятых в науке была зафиксирована самая низкая доля молодых работников и самая высокая доля работников старшего возраста. В 1994–2000 гг. наибольший приток молодых кадров наблюдался в торговле, культуре и связи, в то же время в финансах доля молодых работников постоянно сокращалась.

Что касается образования, то в промышленности и, в еще большей степени, в сельском хозяйстве работники с низким уровнем образования составляют значительно больший процент, чем в сфере услуг. Внутри сферы услуг наиболее низкие требования к образованию работников предъявляют ЖКХ, связь и транспорт. Наоборот, в социальных услугах процент работников с низким уровнем образования очень низок. В 1994–2000 гг. доля работников, не имеющих законченного среднего образования, существенно снизилась, что связано, прежде всего, с уходом на пенсию лиц из старших возрастных групп, которые обычно менее образованы, чем более молодые работники. Сфера услуг является главным работодателем для работников с высшим образованием. Внутри сферы услуг самый высокий уровень образования характерен для науки, образования, финансов и государственного управления.

Быстрое перераспределение рабочей силы в пользу услуг возможно лишь в том случае, если оно сопровождается интенсивной трудовой мобильностью.

В табл. 11 показано распределение населения в трудоспособном возрасте по статусу занятости. В этой группе населения доля занятых в промышленности снизилась с 26.2% в 1994 г. до 20.6% в 2000 г. Вместе с тем, увеличивалась как доля занятых в сфере услуг, так и доля незанятого населения.

Доля занятых в сельском хозяйстве сокращалась до 1998 г., затем немного возросла.

В самом первом приближении возможны два объяснения описанных тенденций. Первое объяснение состоит в том, что работники, уволенные из

42 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

промышленности и сельского хозяйства, оказались в категории незанятых среди безработного или неактивного населения. Их предприятия либо совсем закрылись, либо прекратили нанимать новых работников взамен уволившихся. Учитывая, что результаты в табл. 11 охватывают только трудоспособное население, то вариант с уходом работников в состояние незанятости является особенно негативным. Второе объяснение предполагает, что работники, уволенные из промышленности и сельского хозяйства, нашли новые рабочие места в сфере услуг, а впервые ищущие работу стали выходить на рынок труда в более позднем возрасте в связи с продолжением образования. В этом случае должны были бы возрасти как доля занятых в сфере услуг, так и доля незанятого населения. Второе объяснение отражает вариант успешного перераспределения рабочей силы.

Таблица 11. Распределение населения в трудоспособном возрасте, % Для того, чтобы ответить на вопрос о характере трудовой мобильности в России, мы рассчитали вероятности переходов между промышленностью, сельским хозяйством, сферой услуг и состоянием незанятости. На рис. 3– показаны соответствующие потоки для 1994–2000 гг. Выборка попрежнему ограничена населением в трудоспособном возрасте. Вероятности рассчитаны для двухлетних периодов. Прежде чем обратиться к обсуждению результатов, необходимо сделать одно замечание. Поскольку выборки совмещались по раундам с двухгодичными промежуткам, то рассчитанные показатели трудовой мобильности отражают изменения на ноябрь текущего года по сравнению с ноябрем двумя годами ранее. У нас нет никакой информации о том, что действительно происходило в течение этих двух лет. Поэтому наши показатели не учитывают краткосрочные изменения статуса и дают заниженные оценки масштабов трудовой мобильности по тем рабочим местам, на которых респонденты трудились менее двух лет. Наиболее существенно это обстоятельство может исказить оценки трудовой мобильности молодых работников, которые чаще меняют работу,

5. ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТРУДА В СФЕРЕ УСЛУГ

Рис. 3. Межсекторная мобильность в России, ноябрь 1994 г.– ноябрь 1996 г.

Рис. 4. Межсекторная мобильность в России, ноябрь 1996 г. – ноябрь 1998 г.

44 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

Рис. 5. Межсекторная мобильность в России, ноябрь 1998 г. – ноябрь 2000 г.

и для безработных, поскольку период безработицы обычно продолжается менее двух лет9.

Результаты показывают значительную стабильность всех четырех состояний, поскольку самые большие вероятности имеет опция "продолжить работу на том же самом месте" или "остаться в состоянии незанятости". Например, рис. 3 показывает, что из числа тех, кто был занят в сфере услуг в ноябре 1994 г., 69.4% трудились на том же рабочем месте двумя годами позже, 13.5% перешли на новое место работы в сфере услуг, 11.7% выбыли из Для того, чтобы приблизительно оценить насколько велика ошибка для работ, продолжавшихся менее 12 месяцев, мы сравнили одно- и двухгодичные показатели мобильности, используя волну RLMS 1995 г. Среди тех, кто сменил работу в 1995 г., 29% еще раз поменяли место работы в 1996 г., а 15% перешли в состояние незанятости. Если показатели мобильности рассчитываются на двухлетней основе, то смена места работы последней группой не учитывается. Среди тех, кто имел работу в 1994 г., но оказался без работы в 1995 г., 62% так оставались незанятыми в 1996 г., а 38% нашли работу в 1996 г. Если показатели мобильности рассчитываются на двухлетней основе, то временная незанятость индивидов из последней группы не учитывается. Для лиц, впервые выходящих на рынок труда либо возвращающихся на рынок труда после длительной незанятости, вероятность иметь стабильные рабочие места особенно низка. Среди тех, кто не имел работы в 1994 г., но получил работу в 1995 г., к ноябрю 1996 г. лишь 47% сохранили эти места, тогда как 25% повторно сменили место работы, а 28% вернулись в состояние незанятости. Если показатели мобильности рассчитываются на двухлетней основе, то большая часть этих перемещений никак не учитывается.

5. ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТРУДА В СФЕРЕ УСЛУГ

состава занятого населения, 4.4% нашли новую работу в промышленности и 1% — в сельском хозяйстве. В 1996–2000 гг. трудовая мобильность несколько снизилась во всех секторах, включая сферу услуг. На протяжении всего периода с 1994 по 2000 г. сфера услуг продолжала оставаться наиболее стабильным сектором: доля сохранивших свои рабочие места была здесь постоянно выше, чем в промышленности или сельском хозяйстве. Большинство из уволившихся находили новую работу в той же сфере услуг. Однако, важно заметить, что во всех секторах наблюдались как увольнение, так и наем работников, причем достаточно высокий оборот рабочей силы наблюдался даже в стагнирующих секторах. Поскольку смена места работы обычно не сопровождалась изменением сектора занятости, то главной причиной изменений в отраслевой структуре занятости являлись различия между секторами в разнице между количеством ушедших из данного сектора в состояние незанятости и количеством вновь нанятых работников из числа впервые ищущих работу.

Следующим шагом было разделение сферы услуг на 12 отраслей и анализ оборота рабочей силы в каждой из них. Мы отдельно рассматривали тенденции увольнений, найма и оборота рабочей силы. Табл. П14–П16 в Приложении демонстрируют неоднородность оборота рабочей силы внутри сервисного сектора: в одних отраслях занятость увеличивалась, в других сокращалась. Все показатели в таблицах даны в процентах к численности занятых на начало соответствующего двухлетнего периода. Результаты показывают, что постоянное снижение численности занятых на протяжении рассматриваемых шести лет наблюдалось лишь в науке и связи.

Постоянный прирост занятости наблюдался в сфере государственного управления, ЖКХ и культуре. В остальных отраслях динамика занятости была непостоянной.

В 1994–1996 гг. падение занятости отмечалось в 5 из 12 сервисных отраслей. Оно варьировало от 2.7% в здравоохранении до 22.5% в науке. Наивысшие темпы роста были зафиксированы в коммерции и финансах. Наиболее интенсивный наем был характерен для отраслей с увеличением занятости, а наименее интенсивный — для отраслей, в которых занятость снижалась. Например, в коммерции за 1994–1996 гг. было нанято почти столько же работников, сколько было занято в этой отрасли в 1994 г. В целом, все сервисные отрасли, за исключением науки, проявляли высокую активность в привлечении новых работников, однако в отраслях, где занятость снижалась, вновь принятые работники лишь компенсировали только часть уволенных. Показатель валового оборота характеризует масштабы общего перераспределения рабочей силы. Беспрецедентный по мировым стандартам валовой оборот наблюдался в торговле и коммерции, в то же время в бюджетных отраслях (здравоохранении, науке, образовании) оборот был минимален.

46 ПЕРЕХОД К ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ

В 1996–1998 гг. спад распространился на 6 из 12 отраслей. Его размеры составили от 4.5% в финансах до 11.7% в науке. В финансах занятость резко упала после банкротства нескольких крупных банков и сокращения найма в оставшихся банках после кризиса августа 1998 г.: показатели найма резко сократились по сравнению с предшествующим периодом.

Высокие показатели увольнений отмечались в коммерции и связи. В коммерции снижение занятости происходило на фоне высокого валового оборота и было вызвано, прежде всего, резким снижением коэффициентов найма. Список прогрессировавших отраслей возглавили здравоохранение и культура, но темпы роста занятости в этих отраслях были значительно ниже, чем у лидеров прошлого периода. Валовой оборот остался на высоком уровне, но стал более равномерным (40–50%), за исключением торговли и коммерции, где он продолжал оставаться крайне высоким.

В 1998–2000 гг. падение занятости отмечалось в 5 отраслях, и нулевые темпы роста — в двух других отраслях (на транспорте и в науке). Снижение занятости было незначительным во всех секторах кроме отрасли финансов (–18%), на которой продолжали сказываться последствия финансового кризиса. Начавшийся экономический рост дал мощный толчок развитию торговли и коммерции, занятость в которых увеличилась на 13.9% и 15.6%, соответственно. Валовой оборот рабочей силы не продемонстрировал признаков сколько-нибудь существенного снижения.