На правах рукописи

Щетинина Анна Сергеевна

БЕЖЕНЦЫ НА ЮГЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ 1914–1923 гг.:

ИСТОЧНИКИ И МЕТОДЫ ИЗУЧЕНИЯ

Специальность 07.00.09 – историография, источниковедение

и методы исторического исследования

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Барнаул – 2007

Работа выполнена на кафедре архивоведения и исторической информатики Алтайского государственного университета.

Научный руководитель: доктор исторических наук, доцент Владимиров Владимир Николаевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Зиновьев Василий Павлович кандидат исторических наук, доцент Кладова Нина Васильевна

Ведущая организация: Институт истории СО РАН

Защита состоится 13 ноября 2007 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.005.08 при Алтайском государственном университете по адресу: 656049, г. Барнаул, ул. Димитрова, 66, зал заседаний ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Алтайского государственного университета.

Автореферат разослан «_» _ 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор Е.В. Демчик

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В результате первой мировой войны Томская губерния, как и Россия в целом, столкнулась с неизвестной ранее проблемой: с запада на восток страны хлынула «безудержная, стихийная и неурегулированная волна беженцев в неожиданно большом размере»1.

Актуальной проблема массовых перемещений мирного населения стала именно с начала первой мировой войны. До этого времени массовые передвижения затрагивали только непосредственных участников боевых действий во время военных походов, сражений и операций. Гражданское население, хотя и испытывало трудности военного времени, не было вынуждено в массовом порядке, по принуждению покидать места своего проживания. До войны не существовало и такого понятия, как «беженец».

После первой мировой войны проблема массовых вынужденных миграций стала составной частью истории ХХ века. Во всей дальнейшей истории Россия сталкивалась с вынужденными переселениями граждан неоднократно. Начавшаяся практически сразу гражданская война вызвала новую волну переселенцев «не по своей воле». Наряду с регулированием проблем беженства был запущен механизм принудительных, насильственных и репрессивных перемещений населения. В межвоенное время население России перемещалось в ничуть не меньших масштабах, чем во время первой мировой и гражданской войн.

Так, во время разразившегося в начале 1920-х гг. голода число беженцев насчитывало по разным оценкам более 1 млн. чел. С самого начала первой мировой войны в России стали закладываться основы целой системы принудительных перемещений населения. Они затронули все слои населения СССР. Расказачивание, раскулачивание, преследования представителей бывшего дворянского сословия, духовенства, интеллигенции и представителей «запрещенных» партий, организаций и течений, – все эти репрессивные кампании сопровождались принудительным выселением или переселением. В массовом порядке население перемещалось и в результате «мирной» политики: разного рода строительства, освоения территорий и трудовых мобилизаций.

Вторая мировая война вновь обнажила острые проблемы, связанные с огромными по масштабу перемещениями, скитаниями мирного населения. Помимо массового беженства вторая мировая война сопровождалась масштабными депортационными кампаниями, переселениями так называемых «наказанных народов», перемещениями военнопленных и интернированных.

Со второй половины 1940-х и до середины 1950-х гг. массовые вынужденные миграции в СССР представляли из себя логичное продолжение довоенной политики. Если некоторые репрессивные кампании (например, раскулачивание) к этому времени завершались, то появлялись и новые (перемещения демобилизованных, репатриантов и др.), не менее масштабные. В это и в следующее десятилетия набирали обороты переселения в результате трудовых мобилизаций, массовых строительств и освоения удаленных территорий.

Беженцы в Томской губернии. Список семейств беженцев и адреса их. Издание Томского Губернского Отделения Комитета Ее Императорского Высочества Великой княжны Татьяны Николаевны. Вып. 1-й. Томск, 1916. C. I.

Массовые вынужденные миграции со второй половине ХХ века стали актуальными уже не только для России, а для всего мира в целом. Не случайно именно в это время разрабатывается международное законодательство по правам вынужденных миграций, в том числе единое международное понятие «беженец».

В наше время проблема миграций является не менее острой, чем в прошлом веке. Конец ХХ в. и начало XXI в. отмечены резким ростом количества населения, вовлеченного в миграционные процессы по всему миру. С вынужденными миграциями различного характера столкнулось множество стран. Что касается России, то она вновь испытала на себе самые острые проявления этой проблемы. После распада СССР русские граждане в огромных количествах стали возвращаться из бывших республик Советского Союза в Россию, большинство этих перемещений вызвано отнюдь не добровольным решением.

В нашей стране, начиная с конца ХХ в. и до сегодняшнего дня, источниками беженства, как внутри страны, так и за ее пределы являются локальные военные конфликты. Для современной России актуальность проблемы беженства заключается в необходимости выработки системы приема большого числа граждан из числа беженцев, оказания им необходимой помощи. Кроме того, решение данных проблем необходимо для обеспечения безопасности государства, как внутренней, так и внешней.

Историография проблемы. Многие стороны первой мировой войны до сих пор являются слабо изученными. Не является исключением и беженство, несмотря на то, что практически сразу после начала массового движения беженцев проблема беженства получила освещение в печати.

Дореволюционные издания. Первые публикации исследовательского плана, а также всевозможные заметки в газетах и журналах, специальные справочные издания на эту тему относятся уже к 1915–1916 гг.2 В первых публикациях авторы поднимают вопросы, прежде всего, связанные с условиями перемещения беженцев, их расселением и оказанием им необходимой помощи.

Вопросы, связанные с беженцами, поднимались не только в центральных, но и в региональных изданиях. Появление региональных работ, освещающих проблемы беженства, было обусловлено началом всероссийского сбора материалов для создания обобщающего труда «по истории беженского движения»3. Как правило, это были статистико-экономические исследования положения беженцев и ситуации, сложившейся в регионе в связи с их прибытием.

Во всех изданиях делается попытка осветить деятельность государства и благотворительных организаций по оказанию помощи беженцам4.

Региональные работы зачастую создавались для решения практических задач: регистрации беженцев, их трудоустройства, обеспечения и снабжения и др. Например, в 1915 г. Томский Переселенческий Район (учреждение Например: Беженцы и выселенцы. М., 1915 г.; Смирнов-Кутачевский А.М. Беженцы-галичане // Русская мысль. 1915. №9. С. 125–139; Шведер Е. Беженцы: рассказы из великой войны. М.: К.

Зихман, 1915; Известия Комитета ее Императорского Высочества Великой княжны Татьяны Николаевны. Пг., 1916; Жизнь беженцев. М., Пг., 1916; Беженская правда. М., 1917; и др.

Цит. по: Курцев А.Н. Беженцы первой мировой войны в России (1914–1917) // Вопросы истории, 1990, №8. С. 98.

Беженцы в Томской губернии. Список семейств беженцев и адреса их. Издание Томского Губернского Отделения Комитета Ее Императорского Высочества Великой княжны Татьяны Николаевны. Вып. 1-й, 2-й. Томск, 1916; Рацкевич О.Г. Беженцы в Новороссийске. Новороссийск, 1916; Томская губерния.

Статистический очерк / Составил В.Я. Нагнибеда. Томск. Типография В.М. Перельман. 1917; и др.

по вопросам переселенцев в Томскую губернию) опубликовал статью В.Я. Нагнибеды, исполняющего обязанности Заведующего статистическими работами, – «Программа и техника регистрации беженцев в Томске». В статье дается подробное описание системы регистрации беженцев по Томской губернии, приводятся образцы разного рода документов по регистрации и учету5.

Издания 1917–1930 гг. Публикации на тему беженства продолжали выходить вплоть до середины 1920-х гг., то есть до полного окончания реэвакуации. Помимо указанных выше проблем, в них поднимались вопросы политического характера, в частности взаимодействие беженцев с новыми органами власти, участие беженцев в политической борьбе и т.п.6 В исследованиях середины 1920-х гг. приводятся и первые попытки проанализировать масштабы и направления движения беженцев, привести итоговую информацию о количестве беженцев в стране за годы войны7. Однако по разным причинам приведенная информация о численности беженцев является неточной. Одной из основных причин было недостаточное на тот момент количество изученной источниковой базы и фактического материала, доступного для исследователей. С окончанием стихийного движения беженцев первой мировой войны и их реэвакуации количество публикаций резко сократилось. В основном, вопросы, связанные с беженцами, освещались при изучении тех или иных последствий войны, при исследовании социальной, экономической или политической ситуации в стране в целом и по регионам.

Чаще всего, в изданиях, выходивших в середине 1920-х – начале 1930 гг., приводились статистические данные о количестве беженцев. Одной из крупных работ в этой сфере можно считать исследование Е.З. Волкова «Динамика народонаселения СССР за 80 лет», в котором приводятся статистические расчеты о численности беженцев за 1914–1921 гг.8 Что касается немногочисленных работ советского периода (в основном, затрагивающим статистику по беженцам при изучении смежных явлений), изданных до 1930 г., то они практически повторяют информацию из дореволюционных изданий. Современные исследователи характеризуют эти сведения как неполные или недостоверные9.

1920-е – начало 1930-х гг. отмечены публикацией разного рода воспоминаний, мемуаров участников первой мировой войны, как из среды военных, так и видных политических деятелей, прежде всего, царского правительства10.

Период с 1930-х до середины 1960-х гг. отмечен отсутствием исследований, где бы встречалась беженская проблематика. Это же касается и исследоПрограмма и техника регистрации беженцев в Томске. Оттиск статьи В.Я.Нагнибеда из № 1-го «Статистико-экономических бюллетеней», издаваемых Томским Переселенческим Районом.

Томск, 1915. С.7–8.

Публикации подобного характера печатались в 1917–1920-х гг. на страницах таких изданий, как:

«Российская борьба», «Голос рабочего», «Вперед» и др., а также на страницах национальной печати.

См., например: Лубны-Герцик Л.И. Движение населения на территории СССР за время мировой войны и революции. М., 1926. С. 23–24.

Волков Е.З. Динамика народонаселения СССР за 80 лет. М.; Л., 1930. С.72.

Например: Курцев А.Н. Указ. соч. С. 98.

Курлов П. Г. Гибель Императорской России: – М.: Современник, 1992. / По изданию: Курлов П.Г. Гибель Императорской России: – Берлин, 1923; Войтоловский Л.Н. Всходил кровавый Марс:

По следам войны. – М.: Воениздат, 1998. – 430 с. – («Редкая книга»). Тираж 5000 экз. // Войтоловский Л.Н. «По следам войны. Походные записки» 1931.

ваний, близких по тематике: истории репрессий, принудительной системы труда, раскулачивания, спецпереселений и т.п.

Издания конца 1960-х – конца 1990-х гг. В 1960-е гг. при написании истории интернационального движения в связи с празднованием 50-летия Октябрьской революции происходит обращение к истории появления беженцев в России. Однако подобные работы направлены были на изучение только одной стороны: беженцы как участники революционных событий11.

Пожалуй, единственной популярной темой, связанной с историей первой мировой войны, для исследователей в период со второй половины 1950-х гг.

стала проблема кризиса политической системы России в годы первой мировой войны. Зародившись в середине 1950-х гг., интерес к этой проблеме перерос в дискуссии, которые проходили с участием известных исследователей в конце 1970-х – начале 1980-х гг.12 Однако, активно обсуждая деятельность таких общественных организаций, как Всероссийские земский и городской союзы, авторы сосредоточили все внимание на их общественно-политической роли и отношению к действующим властям. Вопросы, связанные с оказанием ими помощи беженцам в годы войны, остались за рамками данной дискуссии и не привлекли должного внимания исследователей.

С середины 1970-х до середины 1990-х гг. отмечается появление интереса к беженству, как части населения страны. Проблемы, связанные с беженцами, получили частичное освещение в работах по истории первой мировой войны в целом, по социальной политике государства и по изучению территории и населения СССР к 1920-м гг.13 В этот же период выходят и первые работы по беженцам, носящие региональную направленность14. Хотя до середины 1990х гг. исследования, так или иначе касающиеся беженства, носили лишь эпизодический характер, они все послужили своего рода отправным пунктом для дальнейшего развития беженской проблематики.

Современные исследования. За последние 10–15 лет произошел всплеск интереса к теме вынужденных переселений. Она стала применяться российскими и зарубежными авторами все активнее. Именно в последнем десятилетии отмечено появление специальных исследований по истории беженцев первой мировой войны. В современной историографии данная проблема представлена, как правило, с точки зрения национальной принадлежности Интернационалисты: Трудящиеся зарубежных стран – участники борьбы власть Советов». М., 1967, 1971, 1987.

Аврех А.Я. Распад третьеиюньской системы. М., 1986; Думова Н.Г. Кадетская партия в период Первой мировой войны и Февральской революции (1914–1917 гг.). М., 1988; Старцев В.И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905–1917 гг.: Борьба вокруг «ответственного министерства» и «правительства доверия». Л., 1977; Яковлев Н.Н. 1 августа 1914 года. – 2-е изд. М., 1974; Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России в годы Первой мировой войны (Совет министров в 1914–1917 гг.). Л., 1988.

Например: Поляков Ю.А. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население. М.: Наука, 1986; Нечаева Э.М. Деятельность органов Центральной Коллегии по делам пленных и беженцев по возвращению военнопленных русской армии в 1918–1920 гг. Куйбышев, 1982; Дякин B.C. Русская буржуазия в годы первой мировой войны (1914–1917). М., 1967; Сидоров А.Л. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973; Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М., 1976; Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. Изд. 3-е. М., 1983. и др.

См.: Горюшкин Л.М. Беженцы в Сибири в годы первой мировой войны // Бахрушинские чтения 1977 г. Новосибирск, 1977.

беженцев или региональными исследованиями, что связано с опорой на материалы местных архивов15.

Открытие архивов, появление возможности заниматься исследованием ранее запрещенных тем повлекло за собой резкое увеличение работ по смежным с вынужденными миграциями вопросами. Сюда можно включить исследования по социально-экономической обстановке, по переселенческой политике, по истории репрессий и т.п. Данные работы необходимы для того, чтобы при описании ситуации с беженцами, не вырывать это описание из общеисторического контекста. Пожалуй, наибольшее количество смежных исследований посвящено проблеме русских беженцев за рубежом16.

Активно изучается тема политических репрессий в СССР, хотя большинство исследований в этой сфере охватывают период с 1930-х гг., когда репрессии приобрели массовый характер. Тем не менее, ряд работ касаются и начального периода репрессивной политики советского государства, именно эти работы интересны для нашего исследования с точки зрения изучения общей ситуации в стране. Среди множества работ можно выделить документальные публикации и исследования17.

Довольно популярной остается проблематика политики раскулачивания и связанного с ней спецпереселения (первые работы в этой сфере появляются в конце 1980-х гг.18).

В рамках изучения истории репрессий и вынужденных миграций отдельно выделяется комплекс исследований по принудительным переселениям, ссылкам, высылкам и депортациям, а также по истории военного плена в годы первой мировой войны19.

В современных региональных исследованиях по беженцам первой мировой войны авторы, опираясь на материалы, прежде всего, региональных архивов, довольно подробно рассматривают историю появления беженцев в том или ином регионе, их положение и процесс реэвакуации. На сегодняшний день имеются работы по истории беженцев в Курской губернии20, в СмоСм.: Щеров И.П. Западный пленбеж (1918–1920 гг.) // Вопросы истории. 1998. №9. С. 130–133;

Саматыя В.Р. Проблема беженцев в Беларуси в годы первой мировой войны // Белорусский журнал международного права и международных отношений // http://beljournal.by.ru ; Леусян О.А. Беженцы первой мировой и гражданской войн в Екатеринодаре (1918–1920) // http://kazaki.yuga.ru/history/ index.shtml?id=1008 и др.

Например: Русские в Праге. 1918–1928 гг. Прага, 1928; Русский альманах: Справочник. Париж, 1930 и др.

Например: Жертвы политических репрессий в Алтайском крае. Т.1. Барнаул, 1998.; Иванова Г.М. ГУЛАГ языком документов//Новая и новейшая история. 2001. №4. С. 149–154; Якимович З.П. 1914–1918 годы: у истоков тоталитаризма и «массовой демократии» // Первая мировая война:

Пролог ХХ века. – М.:, 1998 и др.

Например: Новокшонов В. Крестьянская ссылка в Сибири. 1930-е годы // Сибирские огни. 1989.

№12. С. 100–118; Красильников С.А. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917 – конец 1930-х гг.). С.3 // http://zaimka.ru/soviet/krasiln p3.shtml?print; Спецпереселенцы в Запалной Сибири 1930–1945. Вып. 1–4. Новосибирск, 1992–1996.

Например: Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные // История СССР. 1991. №5; Нелипович С.Г. В поисках «внутреннего врага»: депортационная политика России в 1914–1915 гг. // Первая мировая война и участие в ней России. 1914– 1918. Т.1. М., 1994. С. 51–64; Райский Н.С. Польско-Советская война 1919–1920 гг. и судьба военнопленных, интернированных, заложников и беженцев. М., 1999 и др.

Курцев А.Н. Беженцы первой мировой войны на территории Центрального Черноземья в 1914–1917 гг. // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России (материалы VI научн. конф. исследователей историч. демографии и историч. географии Центрального Черноземья и Запада России). – Липецк, 1998. С. 80–88; Лахарева Н.В. Судьба беженцев первой мировой ленском крае21, в Екатеринодаре22 и др. В исследованиях по истории Сибири также часто стала подниматься беженская проблематика23.

Зарубежная историография включает исследования авторов из стран СНГ, а также ряд работ, написанных представителями дальнего зарубежья (Великобритания, Германия и др.). Исследования авторов из стран СНГ охватывают историю пребывания беженцев на Украине, в Белоруссии, а также историю украинских, прибалтийских и др. беженцев в России24.

В 1999 г. была опубликована монография профессора Манчестерского университета П. Гатрелла «A whole empire walking: refugees in Russia during World War I», в которой комплексно рассмотрена проблема беженцев Первой мировой войны25. Беженство было исследовано П. Гатреллом с различных сторон: численность, национальный состав, консолидация, оказание помощи, правовое, материальное и социальное положение, взаимоотношения с органами власти и местным населением и т.п. Особый упор П. Гатрелл делает на психологические и гендерные аспекты при изучении им первой мировой войны и беженства в частности, что вызывает дискуссии с изучающими беженство российскими исследователями и исследователями из стран СНГ26. Несмотря на то, что многие российские исследователи и специалисты из стран СНГ усматривают спорные моменты в исследованиях П. Гатрелла, его работа является значительным вкладом в изучение истории как первой мировой войны в целом, так и беженства в частности.

Одним из первых систематизированных исследований по вынужденным миграциям можно назвать монографию П.М. Поляна «Не по своей воле…»27.

Исследование П.М. Поляна носит обобщающий историко-географический характер. Оно позволяет взглянуть на вынужденные миграции именно как на комплексное явление в истории России, начиная с первой мировой войны.

Таким образом, можно говорить о продолжении накопления знаний по истории беженства, но комплексного и достоверного освещения данная тематика в достаточной степени еще не получила.

Цель данной работы заключается в том, чтобы выявить и проанализировать источниковую базу изучения беженства на юге Западной Сибири в 1914–1923 гг., определить границы и возможности современных методов и войны в Советской России: 1918–1919 гг. (на примере Курской губернии) // Армия в истории России: Материалы межвузовской научной конференции (г. Курск, 23 мая 1997 г.).– Курск, 1997. С. 77–80.

Щеров И.П. Центропленбеж в России: история создания и деятельности в 1918–1922 гг. Смоленск, 2000.

Леусян О.А. Беженцы первой мировой и гражданской войн в Екатеринодаре (1918–1920) // http://kazaki.yuga.ru/history/index.shtml?id=1008.

Например: Еремин И.А., Кижаева Т.А. Алтай в годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.) // История Алтайского края. XVIII – ХХ вв. Барнаул, 2004. С. 225–237; Нам И.В. Беженцы // Томск от А до Я: краткая энциклопедия города/ Под ред. д.и.н. Н.М. Дмитриенко. Томск, 2004.

Например: Бартеле Т., Шалда В. Латышские беженцы в России в годы гражданской войны // Отечественная история. 2000. №1.С.18–31; Жванко Л. Iноземнi бiженцi першо свiтово вiйни в Укранi // Кивська старовина. 2005. № 3. С. 77–93; Она же. Румунськi бiженцi першо свiтово вiйни на Полтавщинi // Архiви I документальна спадщина Полтавщини: минуле, сучасне, перспективи (1903–2003): Архiвний збiрник. – Полтава, 2003; Саматыя В.Р. Проблема беженцев в Беларуси в годы первой мировой войны//Белорусский журнал международного права и международных отношений // http://beljournal.by.ru и др.

Gatrell P. A whole empire walking: refugees in Russia during World War I. Bloomington and Indianapolis, 1999. 318 p.

Дискуссия. // Россия и Первая мировая война. Материалы Международного научного коллоквиума. – СПб, 1999. С. 172.

Полян П.М. Не по своей воле… История и география принудительных миграций в СССР. М., 2001.

технологий изучения источников, позволяющих рассмотреть беженство на юге Западной Сибири как составную часть вынужденных миграций, вызванных первой мировой войной.

В соответствие с поставленной целью были определены следующие задачи исследования:

1. Детально изучить архивные, а также опубликованные исторические источники, отражающие историю и движение беженцев на юге Западной Сибири в указанный период. Провести подробный источниковедческий анализ документов по регистрации и учету беженцев для определения возможности использования их в качестве основы для более детального изучения движения и положения беженцев на юге Западной Сибири.

2. Привести и дать характеристику основных методов и подходов, применяемых при изучении вынужденных миграций и беженства как их составной части.

3. Создать тематическую базу данных по беженцам с целью более эффективного изучения информации, содержащейся в источниках, а также для использования базы в качестве нового источника по беженцам. На основе анализа информации, полученной при работе с базой данных, дать характеристику основных показателей движения и пребывания беженцев на юге Западной Сибири.

Объектом исследования являются источники, отражающие историю беженства, а также методы их изучения. Предмет изучения – информационный потенциал источниковой базы и возможности применения указанных методов для выявления основные показателей и характеристик беженства.

Территориальные рамки исследования включают в себя территорию юга Западной Сибири. При изучении беженства до 1917 г. она совпадает с территорией Томской губернии. В 1917 г. Томская губерния была разделена на несколько губерний, в том числе из нее была выделена Алтайская губерния.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1914 г. по 1923 г. и определяются как историческими событиями, так и особенностями источников. Нижняя граница – 1914 г. – связана с началом массовых вынужденных миграций в России, вызванных первой мировой войной. Верхняя граница – 1923 г. – определяется датой составления последних важнейших документов по учету и регистрации беженцев в связи с окончанием их реэвакуации.

Методология исследования. Вынужденные миграции населения, в частности движение беженцев, должны изучаться не только с исторической точки зрения. Эта проблема пересекается с демографией, социологией, психологией, географией, другими науками, что позволяет использовать подходы, выработанные в рамках этих наук. Кроме того, в работе применяются методики, характерные для различных направлений в исторической науке: исторической демографии, исторической информатики и исторического профессиоведения. Таким образом, вести изучение беженства необходимо в рамках междисциплинарного подхода, который является методологической основой нашего исследования.

При работе с историческими источниками широко применяются количественные методы, особенно при обращении к массовым источникам. Методы описательной статистики необходимы для обработки большого массива количественной информации, содержащейся в источниках, прежде всего, в источниках по регистрации и учету беженцев.

По мере углубления исследования вынужденных миграций на Алтае, а также для более эффективного использования потенциала исторических источников возникает необходимость использовать информационные технологии, прежде всего – технологии создания баз данных.

Источниковая база исследования. При написании работы использовались, в основном, архивные материалы, а также опубликованные источники 1915– 1916 гг. Архивные материалы представлены документами из Государственного архива Томской области (ГАТО), Центра хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК) и Государственного архива Новосибирской области (ГАНО).

В фондах ГАТО для нашего исследования наиболее важными являлись материалы по дореволюционному периоду. В ГАТО сохранилась обширная документация, отражающая практически все вопросы по проблемам беженцев на территории Томской губернии. Наибольшую ценность имеет фонд Томского губернского Комитета о беженцах28. Документация фонда включает различные виды источников: распорядительные, делопроизводственные, статистические материалы, а также многочисленные просьбы, заявления и письма беженцев. Дела указанного фонда представляют из себя достаточно репрезентативный комплекс документов, отражающий все аспекты беженства юга Западной Сибири на начальном этапе (1914–1917/18 гг.).

Основная масса документов за 1917–1923 гг., включенных в данное исследование, относится к фондам ЦХАФ АК. Среди документации данного периода явно преобладают делопроизводственные материалы. Статистические источники 1917–1923 гг. характеризуются информативной ценностью для изучения беженства, однако вызывают при обращении к ним немало трудностей, связанных с выявлением необходимых документов и систематизацией сведений, внесенных в эти документы.

Особенностью комплекса источников 1917–1920-х гг. является среда, в которой они создавались и хранились. Начальный этап его формирования приходится на время многочисленных преобразований как в административнотерриториальной, так и политической сферах. Образование новых административно-территориальных единиц вызвало необходимость перемещения части архивных материалов, передачи их в ведение новых органов власти и управления. Революционные события и частая смена власти, руководства приводили к созданию многочисленных временных учреждений по управлению беженскими делами, которые зачастую не имели преемственности с предыдущими беженскими организациями. Данные обстоятельства негативно отразились на степени сохранности документов. Часть документальных материалов 1917– 1923 гг. характеризуется неполной сохранностью или плохим физическим состоянием, что также вызывает затруднения при обработке информации.

Материалы центральных органов власти, управления и различных организаций, координирующих беженское дело в 1920-х гг. по Сибири в целом, были выявлены в фондах ГАНО. Прежде всего, это документальные материалы Сибирского Революционного комитета (Сибревком)29 и Сибирского Управления по эвакуации населения (Сибэвак)30. Комплекс источников ГАТО. Ф.Д-7. Оп. 1,2.

ГАНО. Ф.Р-1. Оп.1–3.

Там же. Ф.Р-1133. Оп.1–2.

ГАНО, применяемых нами для изучения беженства, представлен, в основном, распорядительной документацией.

Из опубликованных источников для данного исследования главный интерес представляли списки беженцев, изданные в 1916 г. Томским Губернским Отделением Комитета Ее Императорского Высочества Великой княжны Татьяны Николаевны, а также ряд изданий, в которых приводились сведения о движении беженцев, об их расселении, и о положении беженцев в целом.

Немаловажным опубликованным материалом является и законодательство по вопросам о беженцах31.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые были систематизированы и проанализированы в комплексе документы по регистрации и учету беженцев за 1915–1923 гг. Введены в научный оборот регистрационные карточки беженцев, ранее не применявшиеся для исследования беженства. На основе целого комплекса документов, а также при работе с базой данных даны характеристики, приведен социальный портрет беженцев на юге Западной Сибири. Подробно исследован профессиональный состав беженцев с использованием Международного исторического стандарта классификации профессий – Historical International Standard Classification of Occupations (HISCO) – и его русскоязычного варианта.

Практическая значимость исследования заключается в том, что созданная база данных по беженцам станет новым источником, полезным не только для изучения беженства, но и для социальной и экономической истории в целом. Кроме того, она может быть использована в качестве источники, содержащего генеалогическую информацию. Полученные результаты могут быть использованы при изучении региональной истории, а также станут своеобразным вкладом в изучение беженства на общероссийском уровне.

Фактический материал, полученный в результате работы с многочисленными источниками (многие из которых впервые введены в научный оборот), может стать основой при разработке спецкурсов в рамках изучения отечественной истории или региональной истории.

Апробация результатов исследования осуществлялась в разных формах.

Прежде всего, это доклады на научно-практических конференциях разного уровня, пять из которых имели статус международных (Москва, Саранск, УстьКаменогорск). Кроме того, доклады были представлены еще на 8-ми конференциях как регионального, так и всероссийского уровней (Барнаул, Тобольск, Томск). Помимо докладов на конференциях и публикаций, осуществляется работа в рамках проекта «Вынужденные миграции», поддержанного РГНФ (грант № 05-01-01281а), а также участие в создании раздела о вынужденных миграциях на Интернет-сайте «Алтайский региональный исторический портал».

Законы и распоряжения о беженцах. М., 1916; Руководящие положения по устройству беженцев. Пг., 1916; Авербах О.И. Законодательные акты, вызванные войной 1914 г. с Германией, Австро-Венгрией и Турцией. Законы, Манифесты, Рескрипты, Указы Правительствующему Сенату, Распоряжения и Постановления Министров и др. Вильна, 1915 г. и др.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структура. Диссертация состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, а также заключения, библиографического списка и приложений.

Во введении приводится общая характеристика работы, включающая обоснование актуальности исследования, обзор историографии, обозначение цели и задач, предмета и объекта, территориальных и хронологических рамок исследования, дается краткая характеристика методологической и источниковой базы, на которой основывается данное исследование, обосновывается научная новизна и практическая значимость работы и обозначаются основные направления, по которым происходила апробация ее результатов.

Первая глава «Основные и вспомогательные источники для изучения беженства на юге Западной Сибири (1914–1923 гг.)» посвящена анализу комплекса опубликованных и архивных источников, отражающих историю беженства с начала движения беженцев в 1914 г. и до окончания их реэвакуации в 1923 г. (по документам).

Первый параграф «Общая характеристика источников по беженцам юга Западной Сибири» включает обзорную характеристику основных архивных фондов, материалы которых использовались в исследовании, и описание источников в соответствии с общепринятой классификацией. Что касается комплекса архивных материалов, то он состоит из документов, выявленных в результате работы в трех сибирских архивах (ГАНО, ГАТО и ЦХАФ АК).

Архивные фонды характеризуются с точки зрения отражения деятельности тех или иных государственных и общественных учреждений и организаций, занимавшихся регулированием беженских проблем на разных уровнях.

Практически сразу после начала движения беженцев стали публиковаться законодательные акты, регулирующие вопросы их перемещения, расселения, оказания помощи и т.п.32 Необходимость выработки законодательства в сфере решения проблем беженства была вызвана тем, что эта проблема стала совершенно новым явлением для всего мира. Законодательство дореволюционного периода касалось регламентации различных сторон беженства: деятельность правительственных и общественных организаций, учреждений по вопросам беженства, непосредственное оказание помощи беженцам – перевозку их до места временного поселения, устройство на местах, выдачу пособий, пайков, удовлетворение религиозных нужд, решение проблем образования для детей и т. Немаловажным был вопрос трудоустройства беженцев.

В Советском Союзе до 1936 г. главные законы издавали ВЦИК или СНК в форме декретов. Первые декреты Советской власти по вопросам о беженцах предназначались для создания организаций и учреждений, которые должны были регулировать решение проблем, возникавших в этой сфере33. Декретами ВЦИК и СНК определялись также условия приобретения прав российского гражданства, порядок регистрации иностранных граждан, проживающих Например: Авербах О.И. Законодательные акты, вызванные войной 1914 г. с Германией, Австро-Венгрией и Турцией. Законы, Манифесты, Рескрипты, Указы Правительствующему Сенату, Распоряжения и Постановления Министров и др. Вильна, 1915 г.; Законы и распоряжения о беженцах. М., дек. 1916 г. и др.

Например: Декрет СНК об учреждении Центральной коллегии по делам пленных и беженцев от 23 апреля 1918 г. // Декреты советской власти. Т. II. М., 1959. С. 165–167.

на территории Советской России34. Условия реэвакуации и репатриации устанавливались в международных соглашениях России об обмене пленными и беженцами. Декреты ВЦИК и его постановления регулировали оказание помощи пострадавшим от голода в Центральной России. Прежде всего, законодательство определяло порядок переселения из пострадавших губерний. Говоря о законодательных источниках по истории вынужденных миграций в советский период, можно сделать вывод о наличии законодательства по всем категориям вынужденных переселений. ВЦИК и СНК, являясь высшими органами государственной власти и управления, изданием декретов и постановлений санкционировали начало тех или иных вынужденных миграций после 1917 г. Вовлекая определенные группы населения в переселенческий поток, дальнейшее решение возникающих при этом проблем ВЦИК и СНК передавали ведомствам и местным органам государственной власти и управления.

Они в свою очередь издавали приказы и распоряжения по конкретным вопросам и направляли их непосредственно исполнителям.

Взаимоотношения местных органов государственной власти и управления друг с другом, а также с государственными учреждениями и организациями по тем или иным вопросам хорошо прослеживаются через делопроизводственную документацию. Анализ комплекса делопроизводственных источников показал наличие обширной базы для изучения беженства по разным аспектам.

Организация тех или иных местных государственных учреждений или организаций по беженским делам отражена в немногочисленных нормативных или организационных источниках. Сюда можно отнести дела об образовании Томского Комитета по устройству беженцев, об образовании Бюро по регистрации беженцев35, копию Устава «Всероссийского Общества Попечения о беженцах»36 и т.п. Из документов, созданных после 1917 г. – «Положение о местных органах Сибирского Управления по эвакуации населения»37 и др. В подобных документах излагались основные цели и задачи работы создаваемого учреждения, определялся их статус, функции, предмет ведения.

Все аспекты пребывания беженцев на юге Западной Сибири отражены в полной мере в распорядительной документации: решениях, резолюциях, приказах, инструкциях, циркулярах, распоряжениях, поручениях, предписаниях и наказах. Наиболее часто среди выявленных источников встречаются циркуляры, приказы, распоряжения и инструкции. Приказы исходили от центральных, губернских и уездных учреждений. Для граждан их приказы объявляли начало либо регистрации, либо отправления на родину, либо мобилизацию специалистов и квалифицированных кадров. Однако, прежде всего, приказы предназначались нижестоящим учреждениям, в них оговаривались обязательные условия для решения той или иной задачи38. По циркулярам можно узнать о тех мероприятиях, которые проводились в сфере приема, устДекрет ВЦИК о приобретении прав российского гражданства от 2 апреля 1918 г.: ЦХАФ АК.

Ф.Р-9. Оп.1. Д.99. Л.76.

ГАТО. Ф.-7. Оп.1. Д.52.

Там же. Д.103. Л.81–83.

ЦХАФ АК. Ф.Р-10. Оп.1. Д.823. Л.59.

Например, «Приказ о порядке санитарного обслуживания эшелонов» от 12 мая 1920 г. // ЦХАФ АК. Ф.Р-9. Оп.1. Д.267. Л.11–16.

ройства, распределения беженцев, о тех мерах, которые принимались для устранения негативных последствий беженства и т.д.

Одним из наиболее полезных для данной работы видов делопроизводственных источников стали протоколы и выписки из протоколов, а также журналы заседаний. В данном исследовании применялись копии Журналов заседаний Томского губернского Совещания по оказанию помощи беженцам, а также Журналов заседаний комитетов помощи беженцам39. Журналы заседаний содержат информацию о содержании беженцев, о нормах их довольствия, о трудоустройстве и распределении на работы, а также по вопросам принудительного привлечения беженцев к сельскохозяйственным работам. В отличие от журналов, протокольная документация сообщала больше детальной информации. Информация, содержащаяся в протоколах, отражает непосредственную деятельность учреждений, органов власти по решению конкретных задач. По сведениям из протоколов можно судить о возникавших проблемах и о путях их решения. Как сопроводительная документация к протоколам прилагались различные доклады участников заседаний, планы, в которых предлагались способы решения возникавших проблем либо излагалась суть самой проблемы. В отличие от журналов, протоколы позволяют увидеть дискуссии, возникающие при решении тех или иных проблем, то есть можно проследить непосредственно процесс обсуждения.

Ход исполнения приказов, распоряжений, предписаний, инструкций отражен в переписке учреждений с органами власти, а также непосредственно с гражданами. Хотя документы переписки не дают конкретного фактического материала, но по ним можно увидеть реакцию местных органов власти, учреждений, населения на мероприятия, проводимые в их отношении.

Содержательными с точки зрения фактического материала являются отчетные документы: доклады о деятельности, отчеты. Кроме того, что в них можно найти нужную информацию о состоянии той или иной проблемы, по данным источникам хорошо прослеживается динамика событий.

Довольно интересным, источником для изучения вынужденных миграций, в частности истории беженцев первой мировой войны, являются документы регистрации. В рамках данной работы к ним следует отнести билеты беженца, регистрационные карточки и анкеты. Надо сказать, что на протяжении 1915–1921 гг. форма регистрации беженцев постоянно менялась: изменялся формуляр билета, помимо билетов беженцам выдавали регистрационные карточки40, форма которых также редактировалась неоднократно, хотя основные сведения оставались. Несмотря на недостаточную сохранность документов регистрации, информация в них содержащаяся вполне дополняется материалами учета – ведомостями и списками беженцев.

Статистическую информацию о беженцах можно встретить не только в архивных материалах: до 1917 г. сбором подобных сведений занимался Комитет Ее Императорского Высочества Великой княжны Татьяны Николаевны. Им были опубликованы списки семей беженцев с указанием адресов41.

Большое количество опубликованной статистической информации содержаГАТО. Ф.-7. Оп.1. Д.88.

ЦХАФ АК. Ф.Р-10. Оп.1. Д.818. Л.8, 8 (об.).

Беженцы в Томской губернии. Вып.1-й, 2-й. Томск, 1916.

лось в газете «Красный Алтай» и его приложениях. Эта газета издавалась с 1920 г. практически ежедневно. В 1920-х гг. начал издаваться журнал «Жизнь Сибири»: с 1922 г. он выходил ежемесячно. В нем печатали не только официальную информацию, но и авторские статьи на различные темы. Среди просмотренных материалов для данной темы были выявлены статьи о планах на колонизацию Сибири, о работе Комиссии помощи голодающим. В них приводится не только статистическая информация, но и описание общего состояния проводимых в указанной сфере работ, даны выводы и возможные прогнозы. Имеющиеся периодические издания позволяют использовать их при изучении вынужденных миграций как дополнительный материал.

К сожалению, сегодня уже практически нет возможности узнать историю, судьбу беженцев от них самих, но остались архивные источники, в которых звучит их голос. Это – письма, заявления вынужденных переселенцев, свидетельства очевидцев тех событий. Именно эти источники наиболее ярко рисуют жизнь беженцев во время их пребывания вне родины, их отношение ко всему происходящему, а также позволяют проследить судьбы двух поколений вынужденных переселенцев: самих беженцев и их детей. Кроме того, по письмам и заявлениям можно проследить переселенческую судьбу человека.

Выявленные среди архивных материалов письма и заявления беженцев за 1915–1920-е гг. по содержанию условно можно разделить на несколько групп. Первой, самой многочисленной, группой являются письма и заявления, в которых вынужденные переселенцы просят оказать им помощь в розыске потерявшихся родных, а также дать разрешение на переезд к своим родным в другие губернии России. Ко второй группе относятся просьбы о возвращении на родину. Другой ярко выраженной, но немногочисленной, группой являются материалы о желании беженцев стать гражданами России и остаться на жительство в местах их пребывания во время эвакуации. И, наконец, к четвертой группе можно отнести заявления и письма биографического содержания и свидетельства, описания очевидцев какой-либо ситуации, связанной с жизнью вынужденных переселенцев. Эта группа среди выявленных источников является самой немногочисленной. Последние три группы датируются 1917–1920-ми гг.

Все выявленные материалы интересны по форме и содержанию, вполне отражают эпоху, в которой они были созданы. На их основании, а также с привлечением новых источников, возможно широкое изучение проблемы вынужденных миграций на юге Западной Сибири в первой трети ХХ в.и беженства как их составной части.

Во втором параграфе «Документы учета и регистрации как источник для создания базы данных «Беженцы на юге Западной Сибири 1915–1923 гг.» приводится более подробный источниковедческий анализ документов, взятых за основу при создании базы данных по беженцам на юге Западной Сибири.

Учет прибывающих в Сибирь беженцев на всех этапах вызывал немало трудностей. Первоначально главной проблемой было огромное и невиданное ранее количество беженцев, и местные власти просто физически не успевали зарегистрировать всех прибывающих. До конца августа 1915 г. беженцы частично учитывались вместе с другими переселенцами. В конце августа 1915 г.

Томск стал губернским распределительным пунктом для беженцев, оседавших в губернии на жительство, а также для проходящих через нее и следовавших далее на восток. Позднее эти функции отошли к Ново-Николаевску, так как этот город больше подходил для распределительного центра с точки зрения расположения путей сообщения. В итоге, работы по регистрации и учету беженцев были налажены только к осени 1915 г.

На изменение численности беженцев помимо непосредственного приезда или отъезда влияют такие компоненты, как изменение статуса и естественный прирост или уменьшение количества беженцев42. Зачастую не все из вышеуказанных факторов принимались во внимание или отражались документально при подсчете количества беженцев в 1915–1922 гг. Эти обстоятельства вынуждают говорить об условности и неполноте данных, приведенных в источниках по регистрации и учету беженцев. Таким образом, при использовании того или иного комплекса документов по учету и регистрации необходимо устанавливать степень их достоверности и репрезентативности.

Регистрация беженцев предусматривала решение довольно широкого круга задач: от наведения разного рода справок до обеспечения беженцев в период нахождения их в ведении Комитета, от учета беженцев до детального обследования их положения. В основу регистрации беженцев, прибывавших на станцию Томск, была положена карточная система. Карточка должна была отражать две основные группы вопросов, связанных с движением беженцев.

В первую группу входили все сведения о беженской семье в целом, а во вторую – относящиеся к отдельным ее членам43.

Помимо учета Бюро, как было сказано выше, занималось оказанием помощи семьям беженцев по розыску родных, потерявшихся в пути или поселившихся на других территориях. Для этого оно затребовало от городских и уездных комитетов Томской губернии поименные списки поселившихся на их территории беженцев, которые легли в основу изданного в 1916 г. алфавитного справочника, включающего в себя списки семей беженцев с указанием адресов. Специальная «Программа и техника регистрации беженцев», карточки и списки, составленные по этой программе, являлись основой для создания справочника44. Однако найти среди многочисленных архивных документов карточки-первоисточники нам, к сожалению не удалось. Справочник 1916 г. стал первым источником для Томской губернии, куда данные о каждом зарегистрированном беженце и его семье заносились не только для справочных целей, но и с целью систематического учета вынужденных переселенцев. Как наиболее ранний систематизированный документ учета беженцев этот список был взят нами за основу при создании базы данных « Беженцы на юге Западной Сибири (1915–1920-е гг.)».

Справочник состоял из двух выпусков. Первый был составлен на основе списков беженцев, зарегистрированных к маю 1916 г. (вышел в сентябре 1916 г.)45. Всего в Томской губернии за это время было учтено 6505 семей. С Подробнее об этих и других факторах: Билсборроу Р.Е., Хьюго Грэм, Обераи А.С., Злотник Хания. Статистика международной миграции: рекомендации по совершенствованию систем сбора данных. М., 1999. C. 208–212.

Программа и техника регистрации беженцев в Томске. Томск, 1915. С. 3–4.

Беженцы в Томской губернии. Вып. 1-й. Томск, 1916. С. I.

То же. Вып. 2-й. Томск, 1916. страница без номера.

мая по октябрь 1916 г. проводилось обследование экономического положения всех беженцев в губернии, которое основывалось на полученных списках. По итогам этого обследования вышел второй выпуск. В нем даны фамилии беженцев, зарегистрированных при обследовании, но не вошедших в первый выпуск. В этот выпуск, где приведена более подробная информация о семьях беженцев, вошло 2068 новых фамилий. Если 1-й выпуск представляет из себя алфавит-справочник по беженцам, то во втором информация представлена в более подробном виде и содержит больше статистического анализа.

Регистрация беженцев разными учреждениями в разных административных единицах юга Западной Сибири имела преемственность от той формы, которая была разработана Томским губернским Комитетом помощи беженцам в 1915 г.

Однако после 1917 г. появились и другие формы регистрации и учета беженцев. Во время революций 1917 г. и гражданской войны власть в Сибири менялась, происходили изменения и в административно-территориальном делении.

Все это отражалось на системе учета беженцев и других вынужденных переселенцев. Летом 1917 г. в стране проводилась сельскохозяйственная перепись населения, в рамках которой были учтены все беженцы и гражданские пленные, проживающие в сельской местности. Анкетные листы переписи 1917 г.

позволяют довольно подробно рассмотреть положение беженцев на тот период. Бланк содержит 165 вопросов, отражающих разные аспекты положения беженцев как сельских хозяев. Помимо уровня жизни каждой семьи по ним можно изучать половозрастной, национальный и профессиональный состав беженцев на 1917 г., территорию их прежнего проживания и принципы расселения при эвакуации. Однако для эффективного и полноценного изучения этого источника необходимы данные о расселении беженцев по Алтайской губернии, взятые из других источников за этот же период. Это связано с тем, что нет возможности механически просмотреть каждую анкету в поисках беженцев.

В июне 1919 г. в Алтайской губернии была проведена перепись беженцев, которая позволила статистическим органам довольно подробно проанализировать их положение. К сожалению, данный источник практически не сохранился. В ЦХАФ АК были выявлены итоговые листы переписи только по г. Бийску46. Итоги представлены в виде одного общего листа по г. Бийску и тремя листами по национальностям: польской, латышской и белорусской. Информация в них представлена на двустороннем бланке, который содержит 203 пункта/вопроса (106 – на лицевой стороне). Кроме того, на лицевой стороне бланка указываются уезд (город), волость и селение, для которого даются итоги переписи, и группы беженцев по губерниям выезда и родному языку. Этот источник может быть использован только как дополнительный, например, для сравнения статистических данных, полученных из других источников по регистрации и учету беженцев, для проверки сведений, приведенных в разного рода отчетах и докладах, и т.п. Для работы с базой данных он не применяется.

После восстановления в декабре 1919 г. советской власти на Алтае вновь возникла необходимость в регистрации проживающих в Алтайской губернии беженцев первой мировой войны. Это объяснялось тем, что новому руководству нужны были сведения о количестве беженцев в губернии для организаЦХАФ АК. Ф.Д-225. Оп.1. Д.18. Л.7–9, 14.

ции работ по их реэвакуации, а также для учета населения губернии в целом.

Работы по регистрации беженцев начались уже зимой 1920 г. Большинство списков составлялось по волостям в течение 1920–1921 г., но в связи с задержкой реэвакуации беженцев регистрация и составление списков в отдельных волостях продолжались до 1923 г. Проанализировав все формы учета, регистрации и переписи беженцев первой мировой войны, можно сделать вывод, что все они имели схожую структуру, хотя проводились для разных целей. В 1915–1916 гг. главной целью регистрации беженцев было выявление их общего количества по губернии, чтобы определиться, что с ними делать дальше, в чем они нуждаются, в каких размерах и каким образом оказывать им помощь. Также немаловажным вопросом был учет трудоспособных лиц в семьях беженцев. В 1917 г.

специального учета беженцев не проводилось, но они были включены во всероссийскую сельскохозяйственную перепись населения, анкетные листы которой являются довольно информативным источником для изучения жизни беженцев во время эвакуации. Цель проведения переписи беженцев по Алтайской губернии летом 1919 г. из-за недостаточности выявленных источников остается неясной, сохранившиеся сводные листы позволяют оценить ситуацию с беженцами только по городу Бийску. С 1920 по 1923 гг. учет беженцев велся с целью планирования их реэвакуации, а также для особого надзора за иностранными гражданами.

Во всех формах учета и регистрации беженцев информация сконцентрирована вокруг главы семьи, чаще всего она подается в табличной форме или на бланке. Помимо фамилий и имен беженцев практически всегда указывается количество членов семьи с разделением на взрослых и детей, место жительства до и после эвакуации. К наиболее часто встречаемым можно отнести сведения о национальности главы семьи или семьи полностью, хотя в последнем случае национальность зачастую подменялась понятиями «подданство» или «вероисповедание». Также в различных источниках часто указывался возраст каждого члена семьи и родственные отношения к главе семьи.

Исключение составляют некоторые списки за 1920-е гг., в которых иногда сведения о составе семьи ограничены информацией о количестве человек, проживающих вместе с главой. Указание на род занятия, профессию, сословие беженцев относится к информации, которая включена не во все источники по учету и регистрации.

В целом, можно говорить, что беженцы не попадали в рамки текущей статистики, а включались в единовременные формы учета. Наиболее подробным и системным выглядит обследование хозяйственно-экономического положения беженцев, которое проводилось в 1916 г. особым Губернским Бюро при Статистическом Отделе Томского Переселенческого района.

Вторая глава «Основные методы и подходы для изучения беженства на юге Западной Сибири 1914–1923 гг.» посвящена вопросам изучения беженства как части вынужденных миграций на основе междисциплинарного подхода, а также особенностям работы с массовыми источниками по беженству на юге Западной Сибири в указанный период.

Например, Там же. Ф.Р-57. Оп.2. Д.13. Л.24, 24 (об.).

Первый параграф «Междисциплинарный подход при изучении беженства как части вынужденных миграций» раскрывает особенности изучения беженства в рамках различных наук с акцентом на миграционный подход.

Благодаря тому, что в последние годы наблюдается всплеск интереса к изучению миграций, в том числе и к вынужденным ее проявлениям, исследования в этой области развиваются довольно быстро. Создаются многочисленные школы и направления, в рамках которых ведется изучение миграций, вырабатываются специфические подходы и методы для исследования этой проблематики.

На сегодняшний день миграции изучаются в рамках междисциплинарного подхода. Это обусловлено тем, что междисциплинарность уже долгое время является характерной чертой научных исследований, в том числе и исторических. Что касается исторической науки, то речь идет о применении методов и подходов не только смежных гуманитарных дисциплин, но и о заимствовании естественнонаучных методов. Междисциплинарность в случае с беженством как части вынужденных миграций заключается, прежде всего, в синтезе подходов таких наук, как история, антропология, социология и демография. Однако следует выделить особенности демографического исследования миграций: в отличие от историков, антропологов и социологов, изучающих семьи мигрантов в прошлом и настоящем, демографы основное внимание уделяют прогнозированию ситуации, то есть их исследования в большей степени нацелены на будущее48. При этом вполне применимым в нашем исследовании является так называемый формальный демографический подход. Он заключается в том, чтобы на основе обобщения полученных из источников данных представлять характеристики мигрантов по полу, возрасту, профессиональной занятости и т.п. Социологию, политологию, а также юридические науки объединяют такие вопросы в рамках изучения миграций как роль государства в управлении миграционными потоками, его безопасность и инкорпорирование мигрантов в общество. Эти вопросы также актуальны для исследования беженства в рамках данного исследования. Во многих исследованиях миграционных потоков применяется так называемый классический подход, в рамках которого миграции рассматриваются с точки зрения их влияния на изменения численности и состава населения, как в регионах выезда, так и въезда мигрантов50.

Междисциплинарность изучения беженства как части вынужденных миграций заключается также в применении общей терминологии и классификации. Современная литература по проблемам миграций содержит множество типологий, классификаций миграций, каждая из которых отражает различные миграционные модели, мотивации мигрантов, цели и стратегии миграций, а также является отражением того или иного подхода при изучении миграций населения. Типология также зависит от того, что ставится во главу исследования: индивид, совершающий миграцию, семья, домохозяйство, община, опреКоличественные методы в исторических исследованиях / Под ред. И.Д. Ковальченко. – М., 1984. С.17.

Методология и методы изучения миграционных процессов. Междисциплинарное учебное пособие. Под ред. Ж. Зайончковской, И. Молодиковой, В. Мукомеля – Центр миграционных исследований. – М., 2007. С. 39.

Там же. С. 16.

деленное сообщество мигрантов или народонаселение в целом51. В нашем исследовании за основу взята классификация, которую предложил П.М. Полян52.

Во втором параграфе «Особенности работы с источниками. Применение технологий баз данных для обработки информации из массовых источников»

представлена так называемая практическая часть исследования. Изучение миграционных процессов, частью которых является беженство, невозможно без обращения к статистическим материалам, обследованиям, к документам текущего и единовременного учета населения. Они являются частью обширного круга массовых источников. Обращение к массовым источникам необходимо не только для фактического обоснования исследования. Массовые исторические источники содержат много так называемой скрытой информации, которая раскрывает взаимосвязь элементов того или иного явления.

Чтобы увидеть эти взаимосвязи, необходима специальная обработка данных, взятых из источников, то есть применение количественных методов и информационных технологий в работе с историческими источниками. Сама разработка массовых источников сегодня неразрывно связывается с созданием баз и банков данных53. Основная цель создания нами базы данных заключается в том, чтобы систематизировать разрозненные данные источников по регистрации и учету беженцев для воссоздания основных характеристик беженцев, целостного рассмотрения ситуации, связанной с их пребыванием на юге Западной Сибири.

Созданная на основе СУБД MS Access база данных «Беженцы на юге Западной Сибири 1915–1923 гг.» состоит из трех основных таблиц, поля которых повторяют основные блоки информации источников, а также из 19-ти дополнительных таблиц справочного характера, в которых содержится вспомогательная информация: поисковые и выходные данные источников, расшифровка принятых в них сокращений и др.

На сегодняшний день на основе применения методов статистического анализа и технологий баз данных была произведена характеристика половозрастного состава, социального портрета и профессиональной занятости беженцев или 1595 домохозяйств. Исследование половозрастного состава показало большую представительность беженцев трудоспособного возраста (42% беженцев в возрасте 18–65 лет), при этом в данной возрастной категории 54% составляют беженцы женского пола. В целом по семьям на мужчин приходилась 121 женщина. Однако при работе над социальным портретом домохозяина были получены несколько иные результаты. Домохозяева представлены мужчинами в возрасте 26–55 лет. Социальный портрет домохозяина в итоге выглядит следующим образом: 1) пол – мужской; 2) возраст – 26–55 лет; 3) национальность – русский; 4) род занятия – земледелец; 5) губерния выхода – Гродненская; 6) место жительства в эвакуации (уезд) – Томский.

Изучение профессиональной занятости беженцев проводилось на основе Международного исторического стандарта классификации профессий и его русТам же. С. 25.

Полян П.М. Не по своей воле… История и география принудительных миграций в СССР. М., 2001.

Источниковедение новейшей истории России: теория, методология, практика: Учебник / А.К.

Соколов, Ю.П. Бокарев, Л.В. Борисова и др. Под ред. А.К. Соколова. – М., 2004. С. 446–454.

скоязычной версии, позволяющих кодировать информацию о профессиях на разных уровнях, что дает возможность международного сравнительного анализа профессиональной занятости населения54. В ходе исследования выявленные профессии беженцев были классифицированы, каждой из них был присвоен код по HISCO, определены наиболее часто встречаемые группы профессий и непосредственно частота профессии в группе, дано процентное соотношение занятых по той или иной профессии. Также был вычислен коэффициент редкости профессиональных групп, который показывает их распространенность.

Результат показал преобладание среди беженцев малоквалифицированных работников, занимавшихся повседневной физической работой, не требующей особых профессиональных навыков и умений. Необходимо отметить, что существовала часть беженцев, которые были эвакуированы за счет государства и находились на государственном снабжении как служащие государственных и правительственных учреждений. Эта часть беженцев проживала вместе с семьями в специально отведенных квартирах, домах и, повидимому, не регистрировалась вместе с остальными беженцами. В отличие от прочих беженцев эвакуированные служащие занимались высококвалифицированным трудом, требующим наличия специального и высшего образования и определенного социального положения. К сожалению, источники, имеющиеся в нашем распоряжении, не позволяют выделить и классифицировать профессии этих людей.

Результаты исследования профессионального состава беженцев в Томской губернии по состоянию на 1916 г. позволяют выделить основные причины, по которым среди беженцев был большой процент безработных при общей нужде губернии в рабочей силе. Во-первых, причиной безработицы были особенности контингента, который подлежал эвакуации: в основном женщины с детьми и старики свыше 60 лет. Во-вторых, налицо неэффективное распределение трудоспособных беженцев. Например, 39% земледельцев были размещены в городах, где их труд не был востребован, при этом 67% чернорабочих проживали в сельской местности. Наконец, третьей причиной большого числа безработных среди беженцев было то, что первое время они еще надеялись на скорейшее возвращение домой, поэтому не стремились укреплять свое социальное и материальное положение и налаживать быт на чужой для них территории. Можно говорить, что на 1916 г. беженцам была присуща низкая социальная активность.

В заключении приводятся основные выводы и итоги исследования. Беженство в годы первой мировой войны стало феноменальным явлением для всего мира. Огромное количество людей столкнулось с непонятной и вызывающей панику проблемой – массовым движением мирного населения. Война заставила одних из них покинуть прежнее место жительства и выехать неизвестно куда на неопределенное время, других – выступить в качестве принимающей стороны. И те, и другие не понимали, как им действовать в сложившейся ситуации, и местное население, и беженцы были озлоблены и растеряны, что вызывало массу социальных конфликтов.

Marco H.D. van Leeuwen, Ineke Maas, and Andrew Miles. HISCO. Historical International Standard of Occupations. Leuven University Press, 2002. 441 p.

Обширная источниковая база позволяет проводить исследования беженства, как на общероссийском, так и на региональном уровнях. Источники, имеющиеся в распоряжении отечественных и зарубежных специалистов по проблемам беженства, дают возможность рассматривать все аспекты, связанные с историей беженцев первой мировой войны. Как показал результат работы с материалами сибирских архивов, источники имеют высокую качественную и количественную репрезентативность. Делопроизводственные и статистические источники позволяют довольно подробно изучить различные характеристики беженцев от уровня домохозяина до уровня семьи и групп беженцев.

Если первоначально беженство рассматривалось в рамках традиционных подходов той науки, которой оно изучалось, то современная ситуация все больше характеризуется обращением к междисциплинарности. В рамках исторической науки беженство изучается с применением методов и подходов социологии, демографии, юридических наук, географии и мн. др. Для обработки полученной фактической и статистической информации используются количественные методы, а также новые информационные технологии.

Комплексный анализ беженства как вынужденных миграций на юге Западной Сибири, выполненный, прежде всего, на основе архивных материалов и опубликованных источников позволяет сделать ряд выводов:

– Юг Западной Сибири на всех основаниях можно включить в общероссийский процесс вынужденных миграций.

– Прослеживается непосредственное влияние исторических событий на периоды прибытия беженцев и на то, какими категориями они были представлены.

Первая волна беженцев была вызвана первой мировой войной, вторая – гражданской войной, третья стала следствием голода в Европейской части России.

– Беженская семья отличалась от обычной беженской семьи по ряду показателей: половозрастным характеристикам, количеству трудоспособного элемента, уровнем смертности и др.

Проблема беженства остается актуальной до сих пор, что открывает исследователям широкие перспективы для дальнейшей работы.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ

СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ:

Публикации в изданиях, рецензируемых ВАК:

1. Щетинина А.С. Беженцы и гражданские интернированные на юге Западной Сибири (1914–1920-е гг.) // Известия АлтГУ. 2007. №4(2). С. 177–182 (0,7 п.л.).

2. Щетинина А.С. Вынужденные миграции 1917–1920 гг. (по материалам Центра хранения архивного фонда Алтайского края) // Диалог культур и цивилизаций. Тезисы IV научной конференции молодых историков Сибири и Урала. Тобольск: Изд-во ТГПИ им. Менделеева, 2002. С. 201–202 (0,05 п.л.).

3. Щетинина А.С. Положение беженцев и военнопленных на Алтае с 1917 г. по материалам ЦХАФ АК // Материалы XXXI научной конференции студентов, магистрантов, аспирантов и учащихся лицейных классов / под ред. Н.Н. Михайлова. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. С. 39– 4. Владимиров В.Н., Силина И.Г., Щетинина А.С. Роль вынужденных мигрантов в формировании трудовых ресурсов Алтайского региона в преддверии индустриализации // Индустриальное наследие: Материалы Междунар. научн. конф. Саранск, 23–25 июня 2005. Саранск: Изд-во Мордов.

ун-та, 2005. С. 361–367 (авт. вклад – 0,1 п.л.).

5. Силина И.Г., Щетинина А.С. Вынужденные мигранты в Алтайском регионе в первые годы советской власти: национальные, правовые, социальные аспекты // Барнаул на рубеже веков: итоги, проблемы, перспективы: материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 275-летию Барнаула / отв. ред. Ю.Ф. Кирюшин. – Барнаул: Издво Алт. ун-та, 2005. С. 135–139 (авт. вклад – 0,15 п.л.).

6. Щетинина А.С. Беженцы Первой мировой войны на Алтае (1917– 1930 гг.) // III Научные чтения памяти Ю.С. Булыгина: Сборник научных трудов / Под ред. Ю.М. Гончарова, В.Н. Владимирова. Барнаул: «Аз Бука», 2005. С. 111–116 (0,3 п.л.).

7. Щетинина А.С. Вынужденные мигранты на Алтае в 1917–1930 гг. // Актуальные вопросы истории Сибири. Пятые научные чтения памяти профессора А.П. Бородавкина: Сборник научных трудов / Под ред. В.А. Скубневского и Ю.М. Гончарова. Барнаул: «Аз Бука», 2005. С. 20–22 (0,1 п.л.).

8. Щетинина А.С. Материалы ЦХАФ АК о вынужденных миграциях на Алтае в 1917–1930 гг. // Алтайский архивист №2(10) 2005: информационно-методический бюллетень управления архивного дела администрации Алтайского края. Барнаул, 2005. – С. 104–107 (0,2 п.л.).

9. Щетинина А.С. Вынужденные переселенцы на Алтае: национальный состав беженцев и военнопленных. 1917–1920 гг. // Ассамблея народов Казахстана: 10 лет дружбы, стабильности и согласия. Материалы международной научно-практической конференции. Усть-Каменогорск, 2005. – С. 68–73 (0,3 п.л.).

10. Щетинина А.С. Система учета беженцев на юге Западной Сибири (1915– 1920 гг.) // Материалы XIII Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Том 1. – М.: Изд-во МГУ, 2006. – С. 93–95 (0,2 п.л.).

11. Щетинина А.С. Документы учета и статистики как источник для изучения вынужденных миграций на Алтае в первой трети ХХ века // Этнодемографические процессы в Казахстане и сопредельных территориях: сб. науч. тр.

VI Межд. науч.-практич. конф. Усть-Каменогорск, 5–8 ноября 2005 г. – Усть-Каменогорск: «Медиа-Альянс», 2006. – С. 385–390 (0,3 п.л.).

12. Силина И.Г., Щетинина А.С. Компьютерные технологии в изучении вынужденных миграций на юге Западной Сибири в 1917–1930 гг. // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». №34. Материалы Х конференции АИК. Май 2006. – С. 184–186 (авт. вклад – 0,05 п.л.).

13. Щетинина А.С. Революционная ситуация в 1917 г. и ее влияние на вынужденные миграции на Алтае // Сибирское общество в период социальных трансформаций ХХ в.: Материалы Всероссийской научной конференции (Томск, 19–21 октября 2005 г.) / Под ред. д-ра ист. наук В.П. Зиновьева. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007. – С. 158–163 (0,3 п.л.).

14. Щетинина А.С. Нарративные источники по истории беженцев и военнопленных на юге Западной Сибири (1915–1920-е гг.) // Молодежь – Барнаулу. Материалы научно-практической конференции. – Барнаул, 2007. – С. 65–67 (0,2 п.л.).

15. Щетинина А.С. Профессиональный состав беженцев в Томской губернии (по материалам базы данных «Беженцы на юге Западной Сибири в 1914– 1920-х гг.») // Материалы докладов XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред.

И.А. Алешковский, П.Н. Костылев [Электронный ресурс] — М.: Издательский центр Факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007 (0,7 п.л.).

16. Щетинина А.С. Беженцы на юге Западной Сибири (1915–1920-е гг.) // Миграции и постмиграционные сообщества (Алтай-Казахстан, XIX– XX вв.): сборник статей / Под ред. В.Н. Владимирова, И.Г. Силиной. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. – С. 124–143 (0,6 п.л.).

17. Щетинина А.С. Трудовые мобилизации и миграции населения на юге Западной Сибири в 1920–1921 гг. / Гуляевские чтения. Вып. 2: материалы пятой и шестой историко-архивных конференций. – Барнаул, 2007. – С. 316–321 (0,3 п.л.).

18. Щетинина А.С. База данных по беженцам на юге Западной Сибири (1915–1920-е гг.) на основе источников по регистрации и учету / IV Научные чтения памяти Ю.С. Булыгина: Сборник научных трудов / Под ред. Ю.М. Гончарова, Барнаул: АлтГУ, 2007. – С. 35 (0,05 п.л.).

Печать офсетная. Бумага для множительных аппаратов Типография Алтайского государственного университета