На правах рукописи

МУСАЕВА АЙНА АБДУЛХАМИДОВНА

СЕМАНТИКА И ФУНКЦИИ ОТРИЦАНИЯ В АНГЛОЯЗЫЧНОМ

ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

Специальность 10.02.04 – германские языки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Пятигорск – 2012

Работа выполнена на кафедре теории и практики перевода Института переводоведения и многоязычия в ФГБОУВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Локтионова Валентина Григорьевна

Официальные оппоненты: Левина Татьяна Валентиновна, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой английского языка в ФГБОУВПО «Владимирский государственный университет им. А.Г. и Н.Г. Столетовых»

Шибкова Оксана Сергеевна, доктор филологических наук, доцент, зав. кафедрой иностранных языков в ФБГОУВПО «Ставропольский государственный университет»

Ведущая организация: ФГБОУВПО «Ивановский государственный университет»»

Защита диссертации состоится 18 мая 2012 г. в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в ФГБОУВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу: 357532, г. Пятигорск, проспект Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан апреля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Л.М. Хачересова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая диссертация посвящена изучению проблемы объективации категориального значения отрицания в языке и в англоязычном публицистическом дискурсе. Для выражения отрицания в каждом языке используется значительное число разноуровневых разноструктурных единиц, многие из которых являются неоднозначными; отрицание может также быть косвенным и неявным. Многообразие корреляций между понятийной категорией отрицания и средствами ее вербализации отражает творческий характер восприятия и осознания человеком означаемых явлений и предметов действительности и отношений и связей между ними, что свидетельствует об универсальном характере данной категории и определяет значимость ее изучения как в логике и философии, так и в лингвистике.

Актуальность исследования определяется тем, что комплексному изучению подвергается проблема как содержательно-смысловой, так и функционально-прагматической стороны единиц языка – центральная для современной лингвистики. Данное исследование является актуальным как в связи с недостаточной теоретической разработанностью проблемы категории отрицания, так и ввиду целесообразности дальнейшей разработки функционально-семантического и когнитивного подходов к изучению проблемы реализации отрицания в речи.

Объектом настоящего исследования выступают средства и способы отрицания, взятые в тесной связи и взаимообусловленности их семантики и функций и исследуемые в рамках функциональносемантического подхода. В диссертации подвергнуты изучению особенности семантической субкатегоризации отрицания, описаны принципы устройства функционально-семантического поля отрицания и выявлены особенности их функционирования.

Предметом исследования является проблема языковой объективации семантики отрицания в информационном и публицистическом дискурсах англоязычных СМИ.

В настоящей работе отрицание рассматривается как одна из функционально-семантических категорий, элементы которой представлены как в системе языка, так и в единицах речи – отрицательных высказываниях. Так как данное понятие отрицания одинаково применимо к разным по структуре и семантике высказываниям, на первый взгляд представляется, что сколько-нибудь значимые смысловые различия между ними отсутствуют. Однако многообразие языковых средств и способов выражения отрицания все же ставит перед исследователем вопрос об отношениях между ними и о том, как единицы отрицательной семантики взаимодействуют с другими категориальными значениями в рамках высказывания. Как отмечает А.В. Бондарко, изучение функционально-семантических категорий (ФСК) не может ограничиться их полевым структурированием. Необходима «проекция на речь»: важно показать, как представлены элемента данного поля в высказывании [Бондарко, 2003, с. 45, 116]. Не менее важным представляется установление того, существуют ли какие-либо особенности или ограничения, налагаемые на выбор того или иного способа языкового выражения отрицания в разных дискурсах.

Научная новизна диссертации определяется разносторонним освещением логико-философского, формально-структурного, семантического, синтаксического и функционального аспектов проблемы отрицания и комплексным описанием языковых средств и коммуникативно-функциональных характеристик высказываний с отрицательным элементом, используемых в текстах англоязычного публицистического дискурса. В диссертации впервые:

– выполнен комплексный анализ и выявлены особенности специального, компонентного, дробного, косвенного и подразумеваемого отрицания;

– описано свойство контрастоспособности, присущее морфологическим, лексическим и структурно-грамматическим средствам выражения отрицания;

– систематизированы основные тропы и фигуры речи, семантическим базисом которых является отрицание;

– охарактеризованы функции высказываний с отрицанием, используемых в англоязычном информационном и публицистическом дискурсах;

Цель исследования заключается в том, чтобы, разграничив понятия категории отрицания как предмета логико-философских и лингвистических исследований, выявить средства выражения функционально-семантической категории отрицания в английском языке, осуществить их структурно-семантическое описание и определить основные функции высказываний с отрицанием в анализируемых дискурсах.

Для реализации поставленной цели был решен комплекс исследовательских задач:

1. Выявлен корпус англоязычных средств выражения понятия отрицания в публицистическом дискурсе.

2. Проведен дефиниционный и компонентный анализ лексикограмматических единиц, объективирующих понятие отрицания, и представлена их классификационная репрезентация.

3. Подвергнуты всестороннему изучению особенности семантической субкатегоризации отрицания и описано устройство соответствующего функционально-семантического поля в английском языке.

4. Установлены структурно-грамматические, структурно-семантические и коммуникативные характеристики и функции отрицательных высказываний в англоязычном информационном и публицистическом дискурсах.

5. Раскрыты особенности избирательного употребления средств и способов отрицания в англоязычном публицистическом дискурсе.

6. Описаны основные приемы перевода на русский язык англоязычных высказываний с отрицательной семантикой, не имеющих типологических соответствий.

Материал исследования – публицистические тексты издаваемых в Великобритании журналов “Time”, “Newsweek”, “The Economist” и газет “Financial Times”, “The Guardian”, “The Daily Telegraph”.

Методы и приемы анализа. Выявление и изучение средств и способов выражения отрицания, описание ФСП отрицания и коммуникативно-функциональных характеристик высказываний с отрицательным элементом в настоящей работе опирается на функциональнокоммуникативный («от средств к функциям» и «от функций к средствам») и когнитивно-лингвистический подходы. В работе используется описательный метод и приемы дефиниционного, компонентного, классификационного, синтагматического, прагмалингвистического и дискурсного анализа.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Семантика отрицания может выражаться в английском языке целостно, дробно, (как один из семантических компонентов), может быть эксплицитной и скрытой; признак отрицания может комбинироваться с признаками категорий модальности и оценочности.

2. Отрицание как важнейшая категория мыслительно-речевой деятельности оказывает значительное влияние на план выражения, поэтому средства объективации отрицания обнаруживаются в английском языке на всех уровнях языковой структуры и образуют единую функционально-семантическую категорию (ФСК отрицания).

ФСК отрицания имеет полевую структуру и образует функционально-семантическое поле (ФСП) отрицания. Компоненты поля отрицания в английском языке расположены вокруг семантического прототипа – центра поля и характеризуются разной степенью смысловой и функциональной близости. Регулярные семантические отношения единиц языка, выражающих отдельные категориально-семантические признаки прототипического понятия отрицания, репрезентируют подгруппы, каждый элемент которых – морфема, слово, свободное или устойчивое словосочетание – соотносится с остальными элементами поля отношениями уточнения или расширения.

3. Выражение языковой категории отрицания в английском языке характеризуется как изоморфизмом, объединяющим языки германского строя, так и типологическим своеобразием, определяющим, в том числе, наличие частичного англо-русского алломорфизма.

4. В дискурсе высказывания с отрицанием наряду с референтивной и прагматической функцией выполняют метафункции внутри- и межпредложенческой, межабзацной, текстовой структурно-грамматической, логико-смысловой и интертекстуальной связи.

5. Логико-смысловая противопоставленность отрицания и утверждения определяет наличие у отрицания экспрессивно-риторического потенциала. Широкое использование в дискурсе высказываний с двойным отрицанием, отрицательно-утвердительных конструкций, а также тропов и риторических фигур отрицания: аллюзий, оксюморонов, антитез, каламбуров, парадоксов, энантиосемии способствует созданию языковой игры и в целом – экспрессивизации речи.

6. Функционально-семантический анализ и смысловая интерпретация семантики отрицания показывают, что в основе высказываний с отрицанием лежит общая концептуальная схема (модель). Содержание таких высказываний может быть описано следующим образом: Делая данное сообщение, говорящий утверждает, что предмет, о котором идет речь, не существует. Вместе с тем наличие у англоязычных средств и способов выражения отрицания семантического и функционального типологического своеобразия предопределяет необходимость для адекватной передачи отдельных англоязычных конструкций с отрицанием средствами русского языка использования определенных переводческих преобразований (трансформаций).

Теоретическое значение работы заключается в том, что она вносит определенный вклад в изучение функционально-семантических категорий; в то же время, осуществляя проекцию информации о семантике и функциях поля отрицания на речь, она также способствует осмыслению ключевых концептуальных проблем лингвистического анализа дискурса.

Практическая ценность диссертации состоит в том, что на основе проведенного комплексного анализа выявлены важные особенности языковой объективации одной из универсальных мыслительноречевых категорий и зафиксирована специфика функционирования средств выражения отрицания в англоязычном дискурсе. Полученные результаты могут использоваться при проведении исследований и написании диссертационных работ по проблемам функциональной грамматики и лингвистического анализа дискурса, в лекциях и спецкурсах по лексической семантике, теоретической грамматике, лингвистике текста, лингвостилистике и теории и практике перевода, а также на занятиях по практикуму речевого общения.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования прошли апробацию в виде докладов и сообщений на заседаниях и семинарах аспирантов и соискателей кафедры теории и практики перевода Института переводоведения и многоязычия в ФГБОУВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет», на «Университетских чтениях» в ФГБОУВПО ПГЛУ, а также обсуждались на заседаниях кафедры иностранных языков в ФГБОУВПО «Чеченский государственный университет» и на научной конференции в ФГБОУВПО ЧГУ. Они также отражены в 6 публикациях автора, две из них – в ведущих рецензируемых научных изданиях по перечню ВАК РФ (в научном журнале «Вестник ПГЛУ», № 2, 2011 г. и «Вестник ПГЛУ», № 4, 2011 г.) Объем и структура работы предопределены избранным объектом исследования, а также поставленной в нем целью и задачами.

Композиционно работа состоит из введения, трех глав, сопровождающихся выводами, заключения и библиографии, включающей теоретические работы отечественных и зарубежных авторов, список словарей, список источников фактического материала.

Во введении обосновывается актуальность исследования, определяются предмет и объект исследования, формулируются его цель и задачи, описываются методы анализа, характеризуется материал, раскрывается научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность исследования, указываются положения, выносимые на защиту, и приводятся сведения об апробации работы.

В первой главе категория отрицания рассматривается в свете ее логико-философских и лингвистических исследований. Здесь также освещаются общетеоретические и прикладные аспекты отечественных и зарубежных исследований проблемы языковой объективации понятийных категорий. Глава завершается краткими выводами.

Во второй главе представлено теоретико-методологические основание изучения, а также ход и результаты функциональнограмматического анализа категории отрицания, позволившего осуществить системное описание ФСП отрицания в современном английском языке. Главу завершают краткие выводы.

Третья глава диссертации посвящена изучению особенностей функционирования отрицательных высказываний в англоязычном публицистическом дискурсе. Здесь описаны их структурнограмматические, структурно-семантические и коммуникативнофункциональные характеристики и систематизированы основные выполняемые ими функции: когнитивная, смысловыделительная, актуализационная, текстосвязующая ирагматическая. Особое внимание уделено риторическому потенциалу отрицательных высказываний. Глава завершается краткими выводами.

В заключении подводятся основные итоги проделанной работы и делаются общие выводы с обоснованием подтверждения положений, вынесенных на защиту.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Поставленная в диссертации основная цель и опора на важнейшее положение современной когнитивно и функционально ориентированной лингвистики положение о том, что комплексное исследование языковых средств объективации понятийных категорий предполагает выявление как семантики, так и особенностей функционирования языковых средств в речи, определили комплексный поэтапный характер анализа исследуемого объекта. На первом этапе исследования был выполнен аналитический обзор работ отечественных и зарубежных исследователей, посвященных поставленной проблеме, и установлено следующее.

Отрицание является не только одной из основных категорий языка, но философской и логической категорией. Поэтому его изучение требует рассмотрения не только собственно лингвистических проблем, но и некоторых общефилософских вопросов и некоторых положений логики, взятых в их взаимосвязи.

В философии отрицание рассматривается как категория, выражающая определенный тип отношений между двумя последовательными стадиями, состояниями развивающегося объекта, как условие и момент развития в природе, обществе, познании. Отрицание сохраняет в себе положительное содержание предшествующих стадий развития, повторяет на высшей ступени некоторые черты исходных ступеней и имеет в целом поступательный, восходящий характер.

Отрицание в логике занимает существенное место как одна из важнейших операций. Логическое отрицание ограничивается преимущественно описанием истинностной функции логических высказываний. Связь языковой категории отрицания с философскими и логическими категориями служит теоретической основой для ее исследования в лингвистике. В лингвистической литературе отмечается, что логическое отрицание является основным содержанием языкового отрицания, хотя и не адекватно ему полностью. Языковое отрицание по объему шире, чем логическое. Логическое отрицание может передаваться различными языковыми средствами; оно также может не иметь эксплицитной формы выражения.

В лингвистике отрицанием называется одна из свойственных всем языкам мира (универсальная) смысловая категория; с точки зрения грамматической роли выражающих его элементов языка отрицание может быть фразовым (при глаголе-сказуемом) или присловным.

Кумулятивное (и при глаголе, и при именном члене предложения) отрицание является для одних языков грамматичным и правильным, а для других (как, например, для английского) – запрещается языковой нормой [Падучева, 1990, с. 354-355].

Когнитивно-лингвистическая интерпретация семантики отрицания полностью согласуется с когнитивной трактовкой семантических категорий как фреймов, или сетей. С точки зрения когнитивной грамматики категория отрицания может пониматься как сеть, вершины (или точки пересечения) которой являются семантическими, фонологическими или символьными единицами разных типов и размеров.

Фрейм отрицания не может быть определен какой-либо отдельной единицей, но содержит в себе «созвездие» единиц, которые могут довольно серьезно отличаться друг от друга, несмотря на предельное фамильное сходство.

Основополагающими теоретическими положениями функциональной грамматики, используемыми, в том числе, для выявления языковых средств выражения функционально-семантических категорий, являются следующие:

– изучение исследуемой совокупности элементов языка в направлении от содержания к форме или от формы к содержанию;

– принятие общности семантической функции в качестве основного критерия полевой упорядоченности элементов данной совокупности;

– установление характера семантических связей и отношений между однородными и разнородными зонами/элементами поля, (обнаруживаются ли полное совпадение, частичное перекрещивание, наличие общих и не совпадающих сегментов);

– сопоставление элементов поля по степени полноты и максимальной интенсивности признаков в центре полевой структуры (ядро и доминанта) и на периферии;

– выявление динамических процессов в структуре поля;

– установление возможности выделения в составе макрополя микрополей.

В результате сформирована теоретическая и методологическая база и определена методика проведения дальнейшего комплексного исследования объекта: как в направлении от многообразных форм выражения отрицания к их содержанию, так и в направлении от содержания единиц, включающих семантику отрицания, к их функциям в речи (дискурсе). В результате выполнена формально-языковая классификация языковых средств отрицания в современном английском языке и установлено, что значение отрицания объективируется морфологическими, лексическими, лексико-грамматическими и лексикосинтаксическими единицами языка. На каждом из уровней языковой системы данные средства отличаются значительным формальноязыковым разнообразием, а само значение отрицания может дробиться на ряд более конкретных видовых денотативных значений.

Для установления системно-языковых отношений между ними была подвергнута проверке гипотеза о том, что средства выражения разнообразных категориальных значений могут образовать полевую структуру. Их дальнейшее упорядочение в соответствии со статусом отрицательного компонента свидетельствует о том, что они объединяются вокруг общего семантического признака, или семантического примитива, экспликантами которого в английском языке являются, прежде всего, слово no и частица not. Семантическая общность рассмотренного множества структурно негомогенных единиц позволила определить отрицание как функционально-семантическую категорию (ФСК), имеющую полевую структуру.

Дальнейший анализ ФСП отрицания показал следующее. На первый взгляд, ФСП отрицания безостаточно делится на зоны, имеющие четкие границы, а площади, занимаемые каждой зоной поля, расположены непосредственно друг возле друга. В срединной зоне поля, согласно основному – семантическому принципу упорядочения, находятся многозначные и однозначные лексические единицы – слова разных частей речи, в состав которых входят морфемы с отрицательным значением и слова, совмещающие семантический признак отрицания с выражением других языковых семантических категорий.

Околоядерную зону этого поля образуют морфологические средства отрицания, по своей семантике они являются «неравноправными»

коррелятами отрицания. Одни из них могут быть расположены ближе к ядру поля (это отрицательные суффиксы и префиксы), чем остальные; далее от него – суффиксы и префиксы, но они имеют также разные «добавочные» лексико-семантические компоненты и разные словообразовательные потенции.

Некоторые единицы, содержащие семантику отрицания, имеют родовую семантику, препятствующую их однозначному отнесению к той или иной зоне данного поля. Это, например, слова never, nothing, noone, nobody, nowhere, а также союз и частица nor. Как считает Е.Н. Падучева, nor – слово, в языке имеющее статус отрицательного [Падучева, 1990, с. 355]. Но в значении этого слова признак отрицания совмещен с оценочным семантическим признаком, указывающим на исчерпанность отрицания поименованным в предложении кругом объектов. Полной ясности в том, должны такие слова входить в поле отрицания или какие-либо другие поля, долгое время не было достигнуто.

Среди слов, содержащих семантику отрицания, выделяются устойчивые и свободно образуемые словосочетания. Это антитезы и пары антонимов, которые различаются как собственной семантикой, так и семантикой, выражаемой объединяющими их союзами (but, and, or);

среди них есть и бессоюзные сочетания. Находятся ли они на одинаковом расстоянии от околоядерной зоны?

В поле отрицания размещаются также синтаксические единицы, которые выражают, наряду с общим категориальным компонентом значения, также другие значения: противительные, уступительные, субъективно-оценочные и субъективно-модальные.

Итак, с одной стороны, полученная картина в основном позволяет положительно ответить на вопрос о том, является ли отрицание в английском языке функционально-семантической категорией. Но, с другой стороны, должны получить адекватное объяснение и вышеперечисленные факты. Следуя теории, предложенной В.И. Адмони, выдвижение критериев, на которых должно строиться разграничение между языковыми явлениями, должно соответствовать специфическим качественным чертам этих явлений. В.Г. Адмони высказал это замечание относительно полей грамматических категорий [Адмони, 1967, с. 23]. Рассмотрение результатов предпринятого нами полевого структурирования средств отрицания в свете критериев, сформулированных В.Г. Адмони для полей грамматический категорий, позволяет утверждать, что в данном случае мы наблюдаем явление, свойственное полям грамматических категорий: пересечение зон поля и образование общих сегментов с полями оценочных и модальных категорий.

Элементы этой полевой структуры характеризуются понятийным тождеством и функциональным и смысловой близостью, широкой возможностью комбинирования с другими языковыми категориями.

Отрицания в английском языке характеризуется и способностью дробного и скрытограмматического выражения.

К таким явлениям, которые предстают в своем истинном виде на уровне «скрытой» грамматики, относится выражение негации без использования формально-языковых средств выражения категории отрицания. О возможности скрытого отрицания свидетельствуют результаты анализа речевых ситуаций и контекстов. В проанализированном материале обнаружены примеры как специального, дробного, скрытого, так и контекстуально обусловленного выражения отрицания, Семантическая близость и функциональное тождество этих средств отрицания подтверждает, что мы имеем дело не с эпизодическим фактом, а с явлением, которое имеет системный характер. Как отмечает А.В. Бондарко, перераспределение в функциональном поле таких содержаний, которые могли бы быть выражены грамматически, между морфологией, синтаксисом, лексикой, контекстом, различными сложными и комбинированными средствами выражения, включая «скрытограмматические», обусловливается необходимостью коммуникативной ориентации значений [Бондарко, 2003, с. 13].

Предпринятое с учетом описанных особенностей описание ФСП отрицания дало следующие результаты.

1.Слово no и частица not – специальные средства выражения отрицания – находятся в ядерной зоне ФСК отрицания; данное значение является семантическим инвариантом для них и одним из вариантов для всех остальных единиц поля.

2. Морфологические средства словообразовательной категории отрицания образуют его околоядерную зону; ближе других к ядру поля располагаются отрицательные суффиксы и префиксы; далее – суффиксы и префиксы, которые имеют также разные «добавочные» лексикосемантические компоненты и разные словообразовательные потенции.

3. В срединной зоне поля находятся многозначные, неоднозначные и однозначные лексические единицы – отрицательные слова разных частей речи, слова, совмещающие семантический признак отрицания с выражением других языковых семантических категорий, в том числе – модальные слова. Четкого разделения единиц этой зоны на отдельные микрополя в английском языке не существует. На границе между срединной зоной и периферией поля отрицания находятся слова, в состав которых входят аффиксальные морфемы с отрицательным значением.

4. Лексико-грамматические единицы – антонимические словосочетания, устойчивые сравнения и метафорические словосочетания – могут быть отнесены к периферии поля отрицания, но в этой зоне они располагаются ближе к срединной зоне. На дальней периферии находятся многочисленные нейтральные и экспрессивные конструкции с отрицанием, образуемые с помощью ряда предлогов и союзов. К дальней периферии поля примыкают слова с отрицательной поляризацией, выражение отрицания в которых возможно только в контексте отрицания. В содержании некоторых высказываний могут присутствовать элементы «скрытого», «неявного» и «подразумеваемого» отрицания.

Эти значения аналогичны, но функционально не тождественны эксплицитному, «явному» отрицанию.

Общим итогом функционально-семантического анализа ФСП отрицания является следующее:

1) подтвержден статус отрицания как функционально-семантической категории;

2) описана структура ФСП отрицания в современном английском языке и особенности его взаимодействия с элементами других функционально-семантических полей.

Следующим этапом работы явилось изучение особенностей функционирования высказываний, содержащих средства выражения отрицания, в одной из сфер асинхронной письменной коммуникации, а именно в текстах дискурса СМИ. Этой проблеме посвящена вторая глава диссертации. За основу функционально-коммуникативной трактовки высказываний с отрицанием принято положение о том, что в речи отрицание выступает как психолингвистическая и прагматическая категория. С точки зрения прагматики речи отрицание – это речеповеденческое действие, выполняемое с целью коррекции восприятия, исправления и предупреждения возможных ошибок адресата речи, а также особый речевой прием, используемый в процессе аргументации.

Сферу функционирования категории отрицания составляет речь (дискурс), в котором отрицательное высказывание может состоять из одного или нескольких отдельных или объединенных в одну синтаксическую конструкцию предложений, в монологической речи образующих структурно-смысловой блок, а в диалогической речи – пару реплик.

Отрицание в высказывании может быть как присловным, так и фразовым:

There would be no adaptive advantage to a mental module that automatically took note of someone’s race. (Nw., 2008) – присловное отрицание;

Unlike the European Union, there are no regional or global brandname corporations with the capacity to originate new services and technologies. (Nw., 2007) – фразовое отрицание.

Как показал анализ частотности употребления высказываний с фразовым и присловным отрицанием в письменном англоязычном публицистическом дискурсе, наиболее рекуррентными из основных категориально-грамматических типов отрицательных предложенийвысказываний явились полные декларативные полипредикативные отрицательные предложения-высказывания (72 %):

The reason we don’t know more about what happened is that the United States has moved sharply in recent years from legitimate secrecy – regarding sources and methods – to the bogus kind the late senator Daniel Patrick Moynihan and others worried will wreck democracy (Nw., 2007).

Около 21% отрицательных высказываний в данном типе дискурса имеют структуру простого предложения, а наименее рекуррентны (7%) краткие ответы и эллиптические декларативные и императивные предложения-высказывания, например:

I didn’t have any; When there is no turmoil in Pakistan (Ec., 2007).

В вопросительных предложениях наблюдается преобладание общих и специальных вопросов. Среди императивных отрицательных высказываний отмечены, в основном, категоричные высказывания.

Каких-либо ограничений на семантику глагольных сказуемых отрицательных высказываний не наблюдается. Каких-либо ограничений на семантику слов-предикативов также не обнаружено. Отрицание no в предложениях с составным именным сказуемым используется с неограниченным по семантике числом существительных, прилагательных, причастий, наречий, местоимений – как с модификаторами, так и без них.

В проанализированных высказываниях отрицание часто сопровождается выражением эмоций и экспрессией, например:

But a few – though by no means all – top McCain staffers suspected Weaver’s hand in the Times investigation (Nw., 2008);

Sometimes, though I am most certainly not male, I’m called men’s names, like Jonah or John (Nw., 2008).

К наиболее рекуррентным средствам отрицания в англоязычной публицистике относятся:

– отрицательная частица not и предикативный индекс no – свыше 60%:

We’re not in times of Jacuzzi (Nw., 2009);

At most companies, bonuses are paid of profits. No end-of-year profits, no bonuses (Nw., 2009);

– сочетания типа not … but …, neither … nor, not … nor…, not as … as …, not only … but … – свыше 20%:

What stands in the way is not the political calendar but bureaucratic politics and ideology (Nw., 2007).

Дистрибутивный анализ, направленный на выявление сочетаемостных способностей средств отрицания в современном английском языке, показал, что существует ряд ограничений на использование отрицания со словами разных частей речи. Так, в проанализированном материале не было отмечено сочетаний отрицания not с деинтенсифицирующими наречиями hardly, scarcely, обозначающими минимальную степень выраженности признака или минимальную степень вероятности наступления события.

Слова no, nothing, none не используются одновременно с другими маркерами отрицания. Частица nor, в отличие от них, употребляется с другими маркерами отрицания – как отдельно, так и в усилительных сочетаниях nor … nor и neither … nor:

Given America’s need to borrow from abroad to finance its consumption, that is neither surprising nor sinister (Ec., 2007);

They have no international recognized football association, nor an Olympic team (T., 2009).

Слово none может употребляться и с единственным, и с множественным числом имени существительного и указывать на отсутствие как единичного референта, так и на неопределенное множество – в зависимости от смысла высказывания. Высказывания, которым соответствуют полно- и неполнопредикативные синтаксические единицы могут объединяться в конструкции разной степени сложности. Так, отмечены полипредикативные конструкции, в которых одна часть представляет собой утверждение, вторая – отрицание, например:

Although we are drifting in that direction, we are not there yet (Nw., 2008).

В таких конструкциях сфера действия отрицания может распространяться как на высказывание в целом, так и на любую его часть.

Представляется целесообразным разграничивать понятия отрицательных предложений-высказываний и многочастных высказываний, содержащих отрицание (конструкций c отрицанием). Приведем примеры:

This speaks well of his critical objectivity, for Sir Peter is not politically correct, cannot be bothered with cricket and is certainly not left-wing (Ec., 2007) – утвердительно-отрицательные и отрицательноутвердительные конструкции;

This is an alliance not in trouble, but in electoral nuance … (Ec., 2007) – конструкция инвертированного отрицания;

You don’t need to do operations in London, why would you? (Ec., 2007) – конструкция удостоверительного вопроса;

Surely he cannot mean Tessa Lowell, his more Blairite successor, whom he decline4d to endorse? (T., 2009); She didn’t know if a cheque that is more than some people’s annual wage had been cashed yet? (T., 2009) – конструкция удостоверительного отрицания, т.е. вопрос с внутренним просодическим маркером активной темы, предполагающий отрицательный ответ;

A man came into the room who everybody recognized / that no one knew - клишированная инвертированная конструкция с отрицанием (такие клише в дискурсе СМИ характеризуются тем, что если определение состоит из определительной придаточной части или осложнено ею, то для облегчения восприятия и произнесения происходит перебрасывание тяжеловесного определения в постпозицию).

Наряду с двусоставными предложениями типа Nothing wasted (Nw., 2009) отмечены краткие ответы типа Not necessarily (NW., 2007).

Смысл отрицаемого в таких ответах может быть выявлен лишь в контексте.

В проанализированном материале обнаружено также довольно значительное число сравнительных конструкций с отрицанием, как например:

Almost 99 percent of all trips are no more than a minute late (Nw., 2009) – конструкция, содержащая сравнение;

I do not consider this a defection, I certainly do not! (Nw., 2008) – конструкция с подхватывающим отрицанием. Вместо частичного повтора подхватывающее отрицание может быть выражено путем замены первоначальной номинации номинацией смежного понятия He hurts vey badly when someone says: “I don’t like you, you’re no damn good (Nw., 2008), а также при помощи приема кульминации (gradation):

Covered files are strictly controlled, can’t easily be subpoenaed, can’t be exploited for profit and have to be stored securely. (Nw., 2008) В диалогическом дискурсе можно отметить также удостоверительное отрицание, имеющее форму вопроса, например:

‘If I cant even say “this house is mine, how can I live there?’ asks one 32-year-old man (Ec., 2007); But if everything is getting better, why didn’t they open up the facilities to more scrutiny? (Nw., 2007) Конструкции отрицательных высказываний могут быть образованы с помощью союзов и предлогов типа and, but, as, if, as if, because, because if, for, for if, although, though, so, yet, и т.п. Между конституентами этих конструкций могут отмечаться логико-смысловые отношения условия, причины и следствия, следования, уступительные а также присоединительные и пояснительные отношения. Примеры:

If we miss the opportunity to protect our planet, there will be no second shance some time in the future; no way to go back and undo the catastrophic damage to the planet (Nw., 2009); But whatever Mr. Ahmadinejad thinks, oil exporters would not get more income if commodities were priced in euros or pounds (Ec., 2007) – условие и следствие;

Yet few realize that it is based on a lot of guesswork, as the bank’s previous international price surveys have not included China (Ec., 2007) – причина и следствие.

Образование подобных конструкций может происходить при помощи союзов и союзных слов:

We have to bid high, because if we don’t, we’ll end up with nothing and we can’t afford to miss out in a game when we’re spending millions developing the ground. (T., 2009) Некоторые конструкции с отрицанием образуются при помощи наречий – межфразовых и текстовых коннекторов:

Lest this seems Pollyannaish, let’s note that racism isn’t dead. (Nw., 2008) Элементы сложных синтаксических конструкций с отрицанием могут также соединяться бессоюзной связью. В таких случаях используются знаки препинания: тире, двоеточие и точка с запятой:

Others would say they were not interested in moving or were scared by the term “headhunting” – “we were thought to be industrial spies” (Ec., 2007);

Среди конструкций с отрицанием, используемых как в диалогическом (интервью, «круглый стол») так и в монологическом (статья, обозрение, репортаж) публицистическом дискурсе, выделяются также такие, в которых отрицание выражается в обеих частях конструкции, например:

Corporate investments may not drag the economy down, but nor is it likely to offer a boost (Ec., 2007); he can’t do without incentivising all the people that work for him including the directors (T., 2009).

Особый интерес представляет проблема «двойного отрицания».

Двойное отрицание – это конструкция, в которой используются два маркера отрицания в том случае, когда достаточно одного. До 18-го века в британском английском два средства отрицания использовались в одном предложении для создания эмфазы.

В настоящее время двойное отрицание считается явлением, не соответствующим стандартному британскому английскому языку [Warriner, 1988]. О том же пишут исследователи американского английского.

Проблема двойного отрицания возникает в связи с тем, что, несмотря на запрет двойного отрицания, в современном разговорном дискурсе обнаруживаются довольно многочисленные случаи его использования. Встречается оно и в публицистическом дискурсе – но лишь в его американской разновидности.Также достаточно широко употребляются в американском дискурсе неассертивные высказывания, включающие наречие hardly, которое относится к «полуотрицательной» лексике:You can’t hardly move in this office. По смыслу каждой подобной фразе с двойным отрицанием соответствует утверждение, в котором двойное отрицание заменено на интенсифицирующий элемент:

She’s not an unattractive woman. = She’s quite an unattractive woman.

Особый случай представляют собой восклицательные высказывания с двойным отрицанием: Didn’t nobody tell me! Они имеют смысл утверждений и поэтому наряду со многими другими могут рассматриваться как эмфатические. Поскольку данные конструкции выполняют функцию речевого воздействия, их рассмотрение выделено в настоящем исследовании в отдельный раздел, посвященный описанию прагматической функции отрицания.

Практически не наблюдаются в современном публицистическом дискурсе “tag-questions” и конструкции двойного отрицания. Однако в многочастных конструкциях можно встретить множественное отрицание – наличие в высказываниях нескольких разноуровневых средств, содержащих семантику отрицания, например:

Early May is not a good time for Test cricket, but I think if this game had been against Australia, the whole match would undoubtedly have been sold out, Harker said (T., 2009).

В этом примере Early May is not a good time for Test cricket содержит фразовое отрицание при глагольном сказуемом: is not a good time;

семантика отрицания также содержится в значении нереального условия: would have been sold.

В качестве средств, умножающих число присловных и фразовых отрицательных значений в одном высказывании, могут использоваться модальные слова и выражения, а также некоторые глаголы, содержащие видовую семантику отрицания:

Not unnaturally, we rejected their invitation. = Naturally, we didn’t accept their invitation.

Not surprisingly, he missed the train. = Naturally, we didn’t catch up the train.

Однако такие случаи к двойному отрицанию не относятся.

Конструкции предложений с отрицанием могут выражать субъективную модальность: возможность или неуверенность. Основанием для их противопоставления утвердительным предложениям является то, что они различаются своими не только модальными значениями, но и способами их выражения. Рассмотрим такой пример:

He would not have lost his job and even his life if he had followed the orders (Ec., 2007).

Пример показывает, что при наличии в одном из элементов конструкции частицы not, выражающей общеотрицательное значение, в другом элементе конструкции, вводимом предлогом if, значение нереального условия индуцируется.

Об индуцировании как особом случае возникновении эмотивных компонентов в содержании предложения под влиянием контекста пишет, например, В.И. Шаховский [Шаховский, 2003, с. 5-18]). То же самое явление можно наблюдать в предложениях нереального условия с but for. Это специфическая форма негации, при которой частица not и сочетание с предлогом but for не нейтрализуют друг друга, а выступают в качестве функциональных аналогов. Она представлена в конструкциях, в которых один из компонентов (включающий but for), является неполно-предикативным. Этот компонент именует лицо или предмет, благодаря которому ситуация, описываемая во второй части, выраженной полным предложением, становится реальной: But for you I wouldn’t have come. В данном случае but for оформляет утверждение о том, что описанная ситуация не имела места в действительности:

В той же роли может выступать и предлог if в конструкциях, выражающих нереальное условие и состоящих из двух частей, одна из которых передает отрицательную информацию (I wouldn’t have done it), а другая – сообщает о том, при каких условиях событие было бы невозможным (if I had known before).

Варьирование множества противопоставленных в составе данной парадигмы синтаксических единиц со значением отрицания является мощным ресурсом речеобразования, так как каждая из них обладает собственным семантическим и прагматическим потенциалом.

В целом функционирование отрицательных высказываний в публицистике определяется следующими узловыми моментами:

– в то время как в языке средства языковой объективации понятийной категории отрицания находятся в отношениях взаимного дополнения, в речи они могут не только дополнять друг друга, но также находиться в отношении конкуренции;

– семантика отрицания может выражаться целостно или дробиться, объективироваться как «основными», «специальными», так и «неосновными» средствами языка, комбинироваться с выражением других ФСК, а также имплицироваться;

– множество разных средств и способов выражения категории отрицания могут различаться своим воздействующим потенциалом – способностью актуализировать те смысловые компоненты, которые являются релевантными в данном дискурсе, и деактуализировать – «отсекать» или выводить из информационного фокуса компоненты, не являющиеся релевантными или не способствующие достижению намеченного эффекта.

В тексте/дискурсе коммуникативная функция высказываний, содержащих отрицание, реализуется как ряд подфункций, или более частных функций, к которым относятся: когнитивная, смысловыделительная, актуализационная, риторическая и текстообразующая функции.

Когнитивную функцию выполняют отрицательные высказывания, которые формируются в результате интеллектуальной деятельности субъекта речи. Они всегда выражают контраст, но не всегда сопровождаются выражением эмоций. Контрастивное отрицание может быть как эксплицитным, так и имплицитным; оно может создавать особый смысловой фон, раскрывать мотивы выбора слов и создавать новый смысл, который формируется в процессе отрицания тезиса антитезисом, а антитезиса синтезом:Yet improvements in energy efficiency mean dependence on oil is not what it once was (Ec., 2007). Контраст создается эксплицитным противопоставлением отрицательной и утвердительной форм глагола to be. В результате синтезируется новый смысл: зависимость энергетики от нефтяного сырья снижается, и этот факт расценивается субъектом речи как положительный.

Отрицание может способствовать эмотивной интенсификации и деинтенсификации отрицания. Cравним, например:

a. In countries where there are no limits on emissions and where demand for power is growing rapidly, such as India and China, coal is booming (Ec., 2007) и b. Hunger-strikers have no such choice (T., 2009).

В предложении а. использование no и интенсификатора limits, выражающего высшую, предельную степень проявления признака объекта, обозначенного словом emissions, способствует повышению степени эмотивной интенсификации. В примере b. в функции модификатора отрицаемого признака использовано местоимение such, относящееся к нижней ступени градации признака объекта, обозначенного словом choice. Соответственно, отрицание во втором предложении воспринимается как эмоционально нейтральное.

Отдельные средства отрицания, используемые в высказываниях, как и отрицательные высказывания в целом, могут выполнять в тектсе/дискурсе связующую функцию. Связывание конституентов высказываний с отрицанием обеспечивается либо повтором отрицательных форм, либо противопоставлением утверждения и отрицания. Конструкции с отрицанием могут развертываться в структурных границах одного или нескольких предложений/высказываний.

Смысловая связь обеспечивается глагольными единицами, формы которых дублируются (отрицание + отрицание), или находятся в отношении контраста (отрицание + утверждение / утверждение + отрицание). Установлению смысловой связи способствует отрицание истинности одной ситуации и утверждения истинности другой: Elephant an Castle – it is the last of the major regeneration schemes in Zone One – but we haven’t got the additional funding yet (T., 2009).

Связующую функцию выполняют конструкции, развертываемые как в границах двух отдельных предложений, так и одного абзаца:

You would have been wrong. It’s not just the Republicans who came out ahead (Nw., 2009).

Слово wrong маркирует логическое отрицание. В последующем предложении истинность этой логической оценки подтверждается и тем самым суждение конкретизируется. Отрицание используется и для уточнения субъективно-модального значения первого предложения. При помощи отрицания также связываются разные абзацы одного текста:

а. In all these areas, the left wing of his party is dissatisfied.

b. On health care, however, the story is quite different (Nw., 2009).

Предложение а. – это последнее предложение в предыдущем абзаце. Предложение b. – это первое предложение последующего абзаца.

Если отрицания маркируют начало нового абзаца, переход от заголовка к собственно повествованию и начало новой главы, то выполняемую ими функцию также можно определить как актуализирующую:

That’s not unusual; short-term memory is often the first casualty of cardiac arrest (Nw., 2007).

Такое предложение в принципе не может маркировать начало текста. Но если оно используется, то выступает в качестве средства актуализации.

Отрицательные высказывания, реализуют связующую функцию параллельно или наряду со средствами анафорической связи:

Mr Radulovich was not himself accused of being a communist, but his father was another matter (Ec., 2007).

Такие случаи могут привлекать к себе особое внимание читателей в силу того, что замещающая конструкция характеризуется большей интенсивностью, чем та, которая непосредственно выражает коммуникативное намерение говорящего.

В целом ряде случаев отрицания относятся не к данному тексту, но к обсуждаемой теме, затронутой в прецедентном тексте данного дискурса. В текстах жанров «письмо в редакцию», «комментарий» и «репортаж» отрицательные высказывания в инициальной позиции часто используются для выражения интеллектуально-эмоциональной оценки прецедентных текстов:

“Well, nothing is really new. Your article on the unexpected improvement to patients’ emotional health after they were injected with a bacterium recalls a similar effect that has been long identified in people suffering from tuberculosis” (Ec., 2007);

“It’s not just About weight loss. New medical report says that exercise does more that build muscle and help prevent heart disease” (Nw., 2007).

B таких случаях отрицательные высказывания выступают как средство межтекстовой связи, обеспечивающей интертектуальность публицистического дискурса.

Как показывают результаты проведенного анализа риторической составляющей публицистического дискурса, используемое здесь риторическое отрицание имеет несколько вариантов, характеризующихся как общностью, так и структурными и смысловыми различиями. Все эти варианты объединяет принцип контрастного противопоставления частей. Объективация понятийной категории контраста осуществляется путем репрезентации частичного сходства и различий между объективируемыми явлениями.

Контрастоспособность отрицания проявляется в связи с парадигматической упорядоченностью и с упорядоченностью по количественному принципу. Пары синтаксических структур контрастируют, если в составе одного из членов пары обнаруживается иной порядок следования конституентов или нескольких «лишних» или «недостающих»

элементов. Контрастируют полное и эллиптическое, утвердительное и отрицательное предложения. Значение понятийной категории контраста также определяет отношения между утвердительноотрицательными и отрицательно-утвердительными синтаксическими конструкциями, имеющими общее категориально-грамматическое декларативное значение.

Можно различать разные лексико-грамматические способы реализации категориальных значений контраста. Основными фигурами риторического отрицания в публицистическом дискурсе являются антитеза – наиболее рекуррентная фигура речи, а также апозиопезис, хиазм (обратный параллелизм) и парадокс. В публицистическом дискурсе используется несколько разновидностей каждого из этих приемов..

Антитезы в публицистическом дискурсе можно разграничить как «собственно» антитезы – выражения, семантическую базу которых составляют антонимы, и свободно создаваемые в речи выражения, в основе которых находятся контекстнообусловленные противопоставления значений. Примеры:

In the

Abstract

but not in the concrete – собственно антитеза; слова abstract и concrete обозначают признаки, которые исключают (отрицают) наличие друг друга в одном предмете;

“The enemy isn’t a foreign government, but an insurgency: there are few “strategic” targets to bomb and no opposing air force to go after” (Nw., 2009) – смысловая оппозиция создана на основе противопоставления слов government и insurgency и которые вне данного контекста антонимами не являются, но имеют противоположные коннотации.

Антитезы различаются как степенью спаянности элементов, так и способом их соотнесения. Это, с одной стороны, устойчивые адвербиальные антитезы-альтернативы: now or never; all or nothing, а с другой – свободные сочетания как антонимов, так и конверсивов:

“We give back only that which, according to our own rules, we cannot find an excuse to keep” (T., 2009).

Антитеза может создаваться путем противопоставления слов, образующих градуальную оппозицию, например:

“That is the main reason for Japan to globalize more vigorously, but not the only one” (Ec., 2007).

Антитезы можно разграничить как по смыслу, так и по функции в составе предложения-высказывания. Так, по смыслу выделяются как антитезы контраста, так и антитезы неопределенности. Рассмотрим контрастную антитезу, выраженную в предикативе:

“We believe that this step will unite Iraq, not divide it” (Nw., 2007).

Признаки unite и divide не могут присутствовать в одной ситуации одновременно.

Существуют и устойчивые адвербиальные антитезы неопределенности: neither fish nor flesh; neither more nor less.

Антитезы могут выражать исключение одного признака субъекта и наличие другого, противоположного или контекстно противопоставленного:

“Now, at last, MSA is not something odd but a normal part of business” (Ec., 2007).

Антитезы могут использоваться для противопоставления субъекта и предиката. Сравним устойчивую антитезу: everybody’s business is nobody’s business и авторскую антитезу:

“It’s hard to invest emotionally in people who haven’t invested in themselves” (Nw., 2008).

В последнем примере антитеза создается путем противопоставления утвердительной и отрицательной форм одного глагола: to invest – haven’t invested.

Широко употребительными являются также приемы aпoзиопезиса (подхвата), заключающегося в том, что одна из частей фигуры выражает утверждение, а другая – отрицание:

“I’d marry like a shot. I’m only tempted not to” “I want to go back, I want to go away, I want not to know it, not to know that this exists” (T., 2007).

На особую синтаксическую конструкцию опирается прием хиазма (обратный параллелизм):

“Officials claim that about eight out of nine IED casualties are injured, not killed, which is a consolation of sorts, though not much of one to the maimed and brain-damaged” (Nw, 2007).

Подобные приемы иногда рассматриваются как разновидности антитезы.

Эксплицитное столкновение утверждения и отрицания в одной лексической единице, в одном словосочетании иллюстрирует литота:

“Forced extractions, where a six-man team of guards enter a cell in black helmets and riot vests, are not uncommon, he said” (The Times, 2009).

В данном случае мы имеем избыточное выражение отрицания (отрицательная частица и отрицательный префикс), а с точки зрения смысла – эмфатическое утверждение обратного (not uncommon =very frequent).

Явно тавтологическая (плеонастическая) экспликация темы в таких случаях ведет к экспрессивному усилению, эмфатическому выделению, подчеркиванию. Редупликация способствует избыточной номинации референта. Тот же результат достигается эксплицитной вербализацией перформативов, риторическими вопросами (часто клишированными) и их сочетаниями.

К другим наиболее рекуррентным риторическим (стилистическим) приемам относятся антифразис, парадокс, каламбур и оксюморон. Они также придают речи экспрессивность и особую функционально-стилистическую окрашенность.

Антифразис – прием употребления слова в речи/тексте в значении, противоположном его словарному значению, придает высказыванию иронический или даже саркастический оттенок:

“In an age of professional fundraisers, even in a recession it should not be beyond our wit to raise the necessary funds to get our young and notso-young scientists back into the field” (T., 2009).

Парадокс в логике рассматривается как противоречие, полученное в результате внешне логически правильного рассуждения, приводящее к взаимно противоречащим заключениям. Наличие парадокса означает несостоятельность какой-либо из посылок, используемых в данном рассуждении или теории в целом, причем эту несостоятельность трудно обнаружить и объяснить, а тем более устранить. В публицистической речи парадокс – неожиданное, непривычное, расходящееся с традицией утверждение, рассуждение или вывод, который может служить для критического разоблачения, демонстрации несостоятельности точки зрения оппонента:

“They don’want me to marry, but they change partners more often that I do” (T., 2009);

“It’s the hurt when a player’s career is running out of steam and he hasn’t even turned 30” (T., 2009).

В содержательном плане парадоксальность этих высказываний заключается в том, что описываемые ситуации противоречат принятым нормам поведения, опровергают разного рода нормы, законы и правила, известные из опыта. В формальном отношении они все в той или иной форме содержат отрицание наличия одного, ожидаемого и прогнозируемого события/предмета и утверждение о реальном присутствии/наличии другого, в том или ином отношении несовместимого с первым. Применяя принцип парадоксального означивания явлений, авторы, сознательно нарушая логическую связь вещей и даже порой издеваясь над логикой реальности, в известной мере все же воздают ей должное, ибо пользуются возникающей в результате соединения в одном высказывании утверждения и отрицания, одобрения и порицания избыточностью информации.

На принципе противопоставления построены также некоторые тропы, развертывающиеся в составе высказывания, в том числе основной троп – метафора. В метафорическом представлении действительности заключается не только имплицитное противопоставление разного видения предметов и событий мира, но, и прежде всего – противопоставление моделей, или когнитивных схем категоризации. Метафорическая категоризация осуществляется путем сопоставления знания о мире, закрепленного в когнитивных моделях, хранящихся в прошлом опыте, и собственных представлений, сформированных на рациональном/эмоциональном основании:

“It was not a storm in a teacup but a battle over a bottle of sauce” (Ec., 2007).

Подобно лексической метафоре, метафора синтаксическая «отвергает принадлежность объекта к тому классу, в который он входит»

[Арутюнова, 1999]. Аналогично лексической метафоре экспрессивные синтаксические конструкции выражают результат контрастивного отрицания когнитивных моделей и языковых способов их презентации в их нейтральных вариантах. Контрастивное отношение связывает не только стандартные (грамматичные) экспрессивные и нейтральные, но и стандартные и нестандартные (неграмматичные) синтаксические конструкции с общим категориально-семантическим значением.

Каламбур – совмещение в одном слове двух противоположных, как правило, оценочных значений. Так, priceless – не имеющий никакой цены = 1) плохой, 2) неизмеримо высокоценный. Каламбуры иногда определяются как энантиосемия. Энантиосемия в публицистическом дискурсе создает игру слов, например:

“Nature not nurture” (Ec., 2007).

Таким образом, воздействующая сила отрицания как риторического приема в речи может оказаться очень большой благодаря симметрии утверждения и отрицания, что приводит к их эксплицитному/имплицитному сопоставлению, сравнению и созданию между ними отношения контраста.

Диалектика отношений контрастоспособных единиц заключается в том, что они, с одной стороны, исключают, а с другой стороны, обусловливают, предопределяют существование друг друга.

Как показывает языковой материал, при попадании контрастоспособной единицы в соответствующий контекст данная способность может актуализироваться.

В тексте контраст, создаваемый парными сочетаниями синтаксических единиц, является одним из важных принципов выдвижения значимой информации. Так, стилистические фигуры антитезы и хиазма фокусируют внимание читателя на определенных моментах сообщения, подчеркивая несовместимость, противоречивость сообщаемого.

Контрастирующие синтаксические структуры также создают условия для возникновения текстовых импликатур. Структурные признаки эксплицитного контекста контраста состоят в том, что в нем непременно присутствует пара контрастирующих компонентов. Они придают соответствующему отрезку текста структурную симметричность, что является значимым в плане оказания речевого воздействия.

Контраст между эксплицированной в диалогическом контексте парой структурно-синтаксических вариантов обычно способствует возникновению экспрессивности и также интерпретируется как риторический прием [Арутюнова, 1999, с. 284-285]. Подобный прием гиперболизирует, обостряет восприятие предметов и ситуаций. Контрастоспособные единицы могут также замещать друг друга в определенных ситуациях речи. Так, например, высказывание, отрицающее тождество объекта (литота), может заменять собой утверждение их подобия:

“The coexistence of high (or rising) inflation with high (or rising) unemployment is not an abnormal event” (Nw., 2008).

Утверждение о несходстве объектов может быть выражено через отрицание идентичности:

“Branson believes, not without reason, that the alliance is uncompetitive” (T., 2009).

Отрицание идентичности нетождественного может быть употреблены вместо утверждений об идентичности тождественного:

“Time has not been unkind to Orton’s text” (T., 2009).

Оценочность и экспрессивность контрастирующих высказываний могут иметь свой собственный референт, т.е. «выходить на поверхность», или оставаться имплицитными.

Наряду с приведенными выше отрицательными высказываниями можно привести такие, в которых оценка отодвинута на задний план, а настоящей целью является регулирование межличностных отношений.

Это намерение реализуется посредством комплиментов или, наоборот, критики, колкостей или дерзостей. Приведем примеры:

“I was never as happy as when I was staying in your place” – комплимент;

“Russians did not hear the opposition speeches; they were not told that candidates had been unlawfully detained be the police; nor that Garry Kasparov, leader of the other Russia, was forbidden to meet his lawyer and jailed on bogus charges” (Ec., 2007) – критика.

В английском языке существует несколько способов придать отрицанию эмотивную интенсификацию. Такие единицы, как at all, whatever, whatsoever придают эмфатичность отрицательным местоимениям и частицам:

I found nothing at all the matter with him.

You have no excuse whatever.

Для создания эмфазы местоимение nothing может повторяться или сочетаться с интенсифицирующей фразой in (all) my life:

I’ll never, never go there again.

I’ve never in all my life seen such a crowd В отдельных случаях, преимущественно различие между отрицанием и утверждением нейтрализуется, что также способствует интенсификации высказывания. Так, например, выражение could care less используется в том же смысле, что и соuldn’t care less.

В целом анализ показывает, что высказывания с отрицанием имеют важный экспрессивно-риторический потенциал, который может возрастать благодаря использованию лексических средств интенсификации. Этот потенциал в целом ряде случаев определяет прагматическую релевантность их использования в публицистическом дискурсе, предпочтительность перед использованием утвердительных высказываний.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе проведенного исследования все вынесенные на защиту положения нашли свое подтверждение, что позволяет сделать следующее заключение. Отрицание как понятийная и языковая категория имеет две проекции: в систему языка, где ее выражение определяет образование соответствующих словоформ, слов, свободных и устойчивых словосочетаний и синтаксических конструкций, и в текст/дискурс. В английском языке для объективации понятийной категории отрицания используется значительное число средств, относящихся к разным уровням языковой системы. Подобное многообразие корреляций между понятийными категориями и средствами их вербализации отражает, с одной стороны, творческий характер восприятия и осознания человеком означаемых явлений и предметов действительности и отношений и связей между ними, а с другой – универсальный характер самой категории.

В дискурсе выражение категориального значения отрицания влияет на частотность функционирующих здесь словоформ и конструкций, на уровень сложности и связи высказываний и более широких единиц в составе текста, объективирующих несколько типов и подтипов категориальных ситуаций. Здесь отрицание активно взаимодействует как с категорией модальности, так и с понятийной категорией контраста и способствует выражению категории интертекстуальности дискурса.

С точки зрения когнитивной грамматики категория отрицания может пониматься как модусная категория, структура которой представляет собой сеть, вершины (или точки пересечения) которой являются семантическими, фонологическими или символьными единицами разных типов и размеров. Регулярные (категориально значимые) семантические отношения лексических единиц и синтаксических конструкций, выражающих категориально-семантические признаки отрицания, репрезентируют прототипические подгруппы, каждый элемент которых – морфема, слово, устойчивое словосочетание или синтаксическая конструкция – соотносится с остальными элементами разными видами отношений. В целом же эти единицы связаны между собой отношениями категоризации, такими, как уточнение и расширение и расположены вокруг семантического прототипа – центра категории.

Семантика отрицания в английском языке может выражаться целостно или дробиться, объективироваться как «основными», «специальными», так и «неосновными» средствами языка, а в публицистическом дискурсе может комбинироваться с выражением других ФСК, а также имплицироваться. Множественность средств и способов выражения отрицания позволяет в речи объективировать значение отрицания как специальными словами и морфемами, так и синкретично – негомогенно, т.е. совмещенно с выражением других понятийных категорий. При отсутствии эксплицитного противопоставления благодаря ассоциативной связи отрицательных высказываний может возникать подразумеваемый смысловой контраст.

Дробление значений отрицания и его выражение совмещенно с выражением нескольких лексических и грамматических категорий способствует достижению адекватности и повышению точности отражения воспринимаемой и оцениваемой действительности, что особенно важно при изучении дискуссионной речи и аналитических материалов общественно-политической тематики.

Основу актуализационного потенциала отрицательных высказываний составляет их контрастоспособность. Контрастоспособность семантики отрицания определяет широкое использование в публицистике высказываний с эксплицитным и имплицитным отрицанием в качестве тропов и риторических фигур: метафор, аллюзий, оксюморонов, антитез, каламбуров, парадоксов, а также в качестве основания для языковой игры. Таким образом, отрицательные высказывания имеют важный потенциал экспрессивизации публицистической речи.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях (по перечню ВАК РФ):

Мусаева, А.А. Отрицание в англоязычном публицистическом дискурсе [Текст] / А.А. Мусаева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск, 2011.

– № 2. – С. 74-78 (0,6 п.л.).

Мусаева, А.А. Антитеза как фигура риторического отрицания в текстах англоязычной публицистики [Текст] / А.А. Мусаева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – Пятигорск, 2011. – № 4 – С. 102-105 (0,6 п.л.).

Мусаева, А.А. Прагматическая нагруженность высказываний с отрицанием [Текст] / А.А. Мусаева // Университетские чтения – 2010: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. – Пятигорск: ПГЛУ, 2010. – Ч. VI. – С. 77-81 (0,3 п.л.).

Мусаева, А.А. Отрицательно-утвердительные эмфатические конструкции в английском языке [Текст] / А.А. Мусаева // Лингвистика. Перевод. Межкультурная коммуникация: межвузовский сборник научных трудов. – Пятигорск: ПГЛУ, 2010. – Вып. VI. – С. 105-110 (0,5 п.л.).

Мусаева, А.А. Отрицание: Онтология, семантика, функции [Текст] / А.А. Мусаева // Наука и молодежь: сборник научных трудов. – Грозный: ЧГУ, 2010. – С. 139-143 (0,5 п.л.).

Мусаева, А.А. Двойное отрицание в газетно-публицистическом и в художественном тексте / [Текст] / А.А. Мусаева // Университетские чтения – 2011: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. – Пятигорск: ПГЛУ, 2011. – Ч. V. – С. 198-202 (0,3 п.л.).

Мусаева, А.А. Английские отрицательно-эмфатические конструкции: структура и перевод на русский язык [Текст] / А.А. Мусаева // Мир через языки, образование, культуру: Россия – Кавказ – Мировое сообщество: материалы VI Международного конгресса (11-15 октября 2010 г.). – Симпозиум XI: Теоретические и прикладные аспекты исследования языков народов мира. – Пятигорск: ПГЛУ, 2010. – С. 243-245 (0,3 п.л.).

Формат 60841/16. Бумага офсетная. Печать офсетная.

_ Пятигорский государственный лингвистический университет Отпечатано в Центре информационных и образовательных технологий