«РУССКИЕ И АРАБСКИЕ ПАРЕМИИ С КОМПОНЕНТОМ-НАИМЕНОВАНИЕМ РОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ: КОНЦЕПТУАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ И ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТЫ ...»

На правах рукописи

ШАЙХУЛЛИН Тимур Акзамович

РУССКИЕ И АРАБСКИЕ ПАРЕМИИ

С КОМПОНЕНТОМ-НАИМЕНОВАНИЕМ РОДСТВЕННЫХ

ОТНОШЕНИЙ: КОНЦЕПТУАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ И

ЭТНОКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТЫ

10.02.01 – русский язык

10.02.20 – сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

Казань – 2012

Работа выполнена на кафедре современного русского языка и методики преподавания Института филологии и искусств Казанского (Приволжского) федерального университета

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Фаттахова Наиля Нурыйхановна

Официальные оппоненты: Порхомовский Виктор Яковлевич доктор филологических наук, профессор Институт языкознания РАН, главный научный сотрудник Пименова Марина Владимировна доктор филологических наук, профессор, Кемеровский государственный университет, заведующий кафедрой общего языкознания и славянских языков Кулькова Мария Александровна доктор филологических наук, доцент Казанский (Приволжский) федеральный университет, заведующий кафедрой немецкого языка

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Защита состоится «24» мая 2012 г. В 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.078.04 при ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет» по адресу: 420021, г. Казань, ул.

Татарстан, 2.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке им. Н.И. Лобачевского ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет».

Электронная версия автореферата размещена на сайте ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет» «22» февраля 2012 г.

Режим доступа: http://ksu.ru Автореферат разослан «» _ 2012 г.

Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент С.С. Сафонова

Общая характеристика работы

Диссертация посвящена исследованию семантики и прагматики паремий с компонентом-наименованием родственных отношений в русском и арабском языках с позиций новых перспективных направлений, позволяющих решить целых круг проблем, связанных с вербализацией в языке лингвистических и экстралингвистических знаний.

Паремии, характеризующиеся особым культурнопрагматическим потенциалом, тесно связаны с материальной и духовной культурой народа, его историей и обычаями, традициями, особенностями мировосприятия, они содержат в себе «и нравственный закон, и здравый смысл, выраженные в кратком изречении, которые завещали предки в руководство потомкам»

(Буслаев, 1959:209). Л.Н. Гумилев говорит о том, что каждый этнос имеет свою собственную, внутреннюю структуру и свой неповторимый стереотип поведения, которые находят отражение, в том числе и в содержательной структуре паремий. Однако выявление этнокультурного своеобразия языковой картины мира на материале одного языка не имеет доказательной базы, поэтому закономерным является исследование паремий двух разноструктурных и генетически различных языков – русского и арабского, тем более что современный этап развития филологического знания характеризуется повышенным интересом к сопоставительным исследования разноструктурных языков с точки зрения установления в них общего и специфического на разных уровнях языка. Основы такого подхода были заложены в трудах представителей Казанской лингвистической школы И.А.Бодуэна де Куртенэ, Н.В. Крушевского, В.А.Богородицкого и др.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена интенсивным развитием сопоставительной лингвистики как в плане конкретизации и совершенствования ее основополагающих теоретических положений, так и в отношении частных описаний отдельных языковых факторов.

Уместно здесь вспомнить слова Л.В.Щербы о том, что сравнивая детально разные языки, мы разрушаем ту иллюзию, к которой нас приучает знание лишь одного языка, – иллюзию, будто существуют незыблемые понятия, которые одинаковы для всех времен и всех народов.

Актуальность стимулируется и тем, что особое место в сопоставительных исследованиях занимает осмысление феномена культуры как специфической формы существования человека и общества в мире. В последнее время, как известно, лингвистика целиком обратилась к миру человека, человеческому опыту, формам отражения и истолкования действительности. По мнению Ю.С. Степанова, сгустком культуры в сознании человека является концепт, это то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. Согласно данному определению концепт включает в себя понятийную и культурную составляющие. Нужно также отметить и то, что актуализировались внешние связи лингвистики с другими науками, а антропоцентрический подход к языку становится определяющим в современном языкознании.

Проблема изучения малых жанров фольклора в аспекте соотношения языка и культура не является новой как в русистике, так и в сопоставительно-типологическом языкознании (Л.Г.

Пермяков, Н.Ф.Алефиренко, Н.А. Андрамонова, В.К. Харченко, Н.Н. Фаттахова, Е.Ф. Арсентьева, Г.А.Багаутдинова, Л.К.Байрамова, З.А.Биктагирова, Т.Г.Бочина, Н.М. Жанпеисова, Р.Р. Замалетдинов, Е.В.Иванова, М.Ю. Котова, М.А. Кулькова, В.А. Маслова, Н.Б. Мечковская, Т.Г.Никитина, Л.Х. Нурыева, Н.Н.

Семененко и др.), тем не менее недостаточно исследований, раскрывающих этнокультурную специфику паремий через обращенность к внутренней форме, отражающей устаревшие реалии, символы, обычаи и традиции.

Кроме того, несмотря на существование ряда работ монографического характера (Е.В. Кухарева, В.Д. Ушаков), в арабском языке устойчивые конструкции не подвергались лингвистическому описанию с учетом современным аспектов изучения, они рассматриваются либо в работах, посвященных литературоведению, социологии, социопсихологии (Е.А. Ревзин, М.А. Родионов, В.Э. Шагаль, Б.Я. Шифдар и др.), либо фрагментарно в работах лингвистического характера, чаще в лексикографическом аспекте (Рагиб аль-Асфахани, Ибрагим анНаззам, Ибн Абду Рабу, Ибн Салям аль-Азди, Имиль Якуб, Абу Муфриж ас-Судуси, Ахмад аль-Майдани, Х.К. Баранов, И.А. Амирьянц, В.Д. Ушаков, Г.Ш. Шарбатов, Е.В. Кухарева и др.).

Таким образом, актуальность настоящей работы также определяется необходимостью восполнить существующий пробел в описании устойчивых конструкций в арабском языке, еще не рассмотренных с точки зрения соотношения языка и культуры, для проведения сопоставительного исследования паремиологической картины мира в генетически различных языках – русском и арабском.

Объектом исследования являются русские и арабские паремии, прежде всего пословицы и поговорки, с семантикой «родственные отношения», объединенные в лексико-семантические группы, организующие единое паремиологическое пространство сопоставляемых языков.

Родство, родственные отношения – это отношения, установившиеся в ранние периоды существования человечества.

Родство определяется как «связь между людьми, основанная на происхождении одного лица от другого (прямое родство), или разных лиц от общего предка, а также на брачных семейных отношениях» (С.И. Ожегов), в арабском языке выражение Silatu arram имеет значение родственные отношения. Слово Ram буквально объясняется как место образования зародыша (матка), но в сочетании со словом sila отношения понимается как родство и его причины. (Al-mu’jam al-wast).

Предмет исследования – семантика и прагматика лексикосемантических групп с наименованием родственных отношений, воплощающих специфику духовной и социальной культуры двух народов, в русской и арабской паремиологических картинах мира.

Цель исследования – дать комплексное сопоставительное освещение паремий с наименованием родственных отношений для выявления сходств и различий русской и арабской концептосфер в концептуально-семантическом и этнокультурологическом аспектах.

В соответствии с поставленной целью в диссертации предполагается решение следующих исследовательских задач:

- выработать теоретико-методологическую платформу сопоставительного исследования паремий разноструктурных и генетически различных – арабского и русского – языков;

вербализующих компонент-наименование родственных отношений в сопоставляемых языках;

- выявить этнокультурный потенциал арабских и русских паремиологических единиц;

- аргументировать целесообразность выделения лексикосемантических групп, связанных с компонентом-наименованием родственных отношений, в сопоставляемых языках;

паремиологического дискурса арабского и русского языков;

- описать универсальное, общечеловеческое значение рассматриваемых паремий и охарактеризовать их национальноспецифическое значение;

- выяснить содержательную структуру паремий в плане взаимодействия грамматических и неграмматических значений;

- разработать принципы лексикографирования паремий с учетом их содержания и формы.

Методы и приемы исследования. Основным методом в диссертации является сопоставительно-контрастивный, позволяющий выявить универсальное и уникальное в паремиологическом членении национальной русской и арабской картин мира; методы семантического анализа: компонентный и дефиниционный анализы, анализ семантических полей, которые дают возможность выявления типологических черт того или иного языка. В работе использованы также методы лингвистического эксперимента, трансформации и отчасти – статистики.

Материал диссертационного исследования составили арабских и более 9000 русских паремий с компонентомнаименованием родственных отношений, извлеченных путем сплошной выборки из русских и арабских паремиологических сборников следующих составителей: В.И. Даля, А.И.Соболева, А.Н. Мартыновой, В.В. Митрофанова, Ф. Селиванова, В.П. Аникина, В.П. Жукова, А.М. Жигулёва, В.И. Зимина, П.Ф.

Лебедева, В.П. Фелициной, В.М. Мокиенко, Н.Ф. Дика, К.М.

Кудрявцева, С.Л. Бреслава, А.А. Мельника, Э.В Померанцевой, Ахмада аль-Майдани, Мухаммеда Исмаиля Сыния, Насыфа Мустафы Абдель-Азиза, Абду ль-Кадира Салеха, Имиля Якуба, Имиля Насыфа, Е.В. Кухаревой, В.Ф. Поликанова и др. В работе также использовались фольклорные образцы, собранные непосредственно у представителей арабских стран (Туниса и Египта).

Научная новизна определяется тем, что впервые проводится сопоставительное комплексное многомерное исследование русских и арабских паремий с компонентом-наименованием родственных отношений в лингвистическом и экстралингвистическом плане с привлечением данных культурологического характера. Впервые проведено целостное, обобщающее изучение соответствующих паремий русского и арабского языков в аспекте их аналогичности и неаналогичности. Инновационный характер исследования обусловлен тем, что в научный оборот введен обширный массив арабских паремий, впервые переведенных на русский язык, создана семантическая типология русских и арабских паремий, включающая параметализацию глобального понятия «человек» в его отнесенности к родственным связям. В процессе дешифровки содержания паремий вскрыты взаимодействие и иерархия семных и компонентных элементов в составе русских и арабских паремий.

Теоретическая значимость заключается в том, что материалы работы вносят существенный вклад в разработку общей теории взаимодействия языка и культуры в области паремиологических конструкций. Многомерное системное их описание позволяет разработать перспективные методики для анализа паремиологических систем не только генетически различных языков, но и культур, ориентированных на разные конфессии. Предложенные общая и частные методики анализа языкового материала могут быть успешно применены для сопоставительного исследования паремиологий языков с различной структурой и принадлежностью к разным языковым семьям.

Результаты работы вносят некоторые коррективы в представления о тенденциях развития сопоставительных исследований паремий генетически различных языков, а также дополняют картину современного состояния паремиологии, ее прагматических и функциональных свойств.

Практическая значимость работы состоит в том, что исследование, строящееся на основе большого по объему языкового материала, обеспечивает возможность широкого практического использования теоретического материала и языковой базы исследования в преподавании лексики современного арабского и русского языков, сопоставительной грамматики арабского и русского языков, курсов лингвокультурологии, межкультурной коммуникации, при чтении курсов и спецкурсов, затрагивающих проблемы языка и культуры по специальностям «лингвистика», «филология». Прикладная ценность работы определяется также возможностью использования практического материала при составлении учебников, учебных пособий и словарей по арабскому и русскому языкам.

Теоретико-методологической основой работы являются следующие фундаментальные положения лингвистики, определившие проблематику и аспекты современной этнолингвистики (Н.Ф. Алефиренко, Н.А. Андрамонова, Н.Д.

Арутюнова, С.В. Иванова, В.И. Карасик, М.В. Пименова), принципы и постулаты классического и современного языкознания в области общей теории фразеологии (В.В. Виноградов, Н.В. Крушевский, Н.М. Шанский, В.Н. Телия, Н.Н. Фаттахова, АрРагиб Аль-Асфахани, Ибрагим Ан-Наззам, Ибн Абду Рабу и др.), семантики, в том числе когнитивной (А.А. Потебня, Ю.Д.Апресян, З.К. Тарланов, Н.Д. Арутюнова, С.М. Толстая, В.П. Жуков, Ибн Салям Аль-Азди, Имиль Якуб и др.), лингвокультурологии (Д.С.

Лихачёв, Н.И. Толстой, Ю.С. Степанов, В.Г. Костомаров, Г.Л.

Пермяков, Саты Аль-Хусри, Аль-Калькашанди и др.), сопоставительно-контрастивной лингвистики, в том числе, паремиологии (В.Н. Ярцева, В.Г. Гак, Э.М. Ахунзянов, Р.Р.

Замалетдинов, Н.Н. Фаттахова, Л.Н. Байрамова, М.З. Закиев, Т.Г.

Бочина, Ибн Кайим Аль-Жаузи, Мунир Аль Ба`лябаки, Марун Абуд и др.) и теории перевода (Р.К. Миньяр-Белоручев, Ж. Муэн, Г.Ш.

Шарбатов, Х.К. Баранов, М.И. Махмутов, и др.).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лексико-семантическое поле родственные отношения отражает ментальность, своеобразие национального характера того или иного народа и в силу этого служит ценностно-смысловым репрезентантом коллективной языковой личности.

2. Паремиологическая модель семьи является сложной, многоплановой структурой, представляя собой определенным образом структурированную совокупность стереотипов поведения, ритуалов, морально-нравственных норм.

3. Универсальность сопоставляемых паремий обнаруживается в содержательном и формальном их описании безотносительно к этническим особенностям. Арабская и русская паремиологическая концептуализация родственных отношений характеризуется значительным сходством, что свидетельствует о единой познавательной и логической структуре мышления генетически различных народов.

4. Асимметрия обнаруживается в синтагматических и парадигматических несоответствиях, которые проявляются между содержательной структурой паремий и обозначаемыми реалиями.

5. Содержательная структура паремий проявляется в установлении синтагматических валентностей каждого из словтерминов родства, определение сочетаемостных ограничений способно выявить очень тонкие нюансы смысла, позволяющие объяснить особенности национального менталитета.

6. Восприятие и осознание человеком мира в паремиях оказывается производным от культурно-исторического бытия человека и его социокультурных стереотипов. Социокультурные стереотипы, которые отражаются в рассматриваемых паремиях, зависят от культурно-дискурсивного пространства, в котором находится человек, относящийся к арабской или русской языковой личности.

7. Эмоциональное, интеллектуальное и поведенческое воздействие на коллективную языковую личность реализуется с внелингвистических средств. Языковое оформление паремий свидетельствует о различной стилистической окрашенности:

арабские паремии тяготеют к возвышенному стилю, к поэтичности, русские паремии нередко характеризуются определенной сниженностью стиля.

8. Системное представление единиц языка и культуры несет фоновые знания, с помощью которых единицы языка соотносятся с фактом культуры. Социально значимые жизненные ситуации и определенные модели поведения человека в них, отражают национальную иерархию ценностей, влияние на которую оказывает и конфессиональная принадлежность языковой личности.

Апробация работы. Работа обсуждалась и была рекомендована к защите на расширенном заседания кафедры современного русского языка и методики преподавания Института филологии и искусств Казанского (Приволжского) федерального университета совместно с кафедрой индоиранских и африканских языков Института востоковедения и межкультурных отношений Казанского (Приволжского) федерального университета.

Всего по теме диссертации опубликовано 42 работы, в том числе 8 статей в журналах, рекомендованных ВАК, 2 монографии, 2 словаря, 3 учебника и 11 учебных пособий. Основные положения и результаты исследования были представлены в выступлениях с докладами на Всероссийской научно-практической конференции «Восток-запад: диалог культур в полилингвальной среде» (Казань, октябрь 2008 г.), на Международной научно-практической конференции посвященной памяти профессора З.З. Гатиатуллиной «Сопоставительная филология и межкультурная коммуникация»

(Казань, январь 2009 г.), на Международной научно-практической конференции «Исламское образование в России и за рубежом»

(Казань, сентябрь 2009 г.), на Международной научнопрактической конференции, посвящённой году учителя «Модернизация профессионального образования: вопросы теории и практический опыт» (Казань, апрель 2010 г.), на Республиканской научно-практической конференции «Современные проблемы русистики и лингвометодики» (Казань, январь 2010 г.), на Международной научной конференции «Филология и образование:

современные концепции и технологии» (Казань, июнь 2010 г.), на Международной научно-практической конференции «Государственно-конфессиональное партнёрство и институализация духовного образования в РФ и странах СНГ»

(Москва, декабрь 2010 г.), на Всероссийской научно-практической конференции, посвящённой 90-летию со дня рождения профессора Л.З. Шакировой «Филология и образование: современные концепции и технологии» (Казань, февраль 2011 года).

Объем и структура работы. Работа состоит из введения, двух частей, заключения, списка литературы, который включает в себя 358 наименований, общий объем работы составляет 365 страниц.

исследования, определяются объект и предмет исследования, его цель и задачи, описывается материал исследования и методы его изучения, отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, даётся краткая характеристика теорико-методологической базы исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

Первая часть «Теоретические основы сопоставительного изучения русских и арабских паремий» состоит из двух глав:

глава 1 «Русские паремии как этнокультурный феномен и аспекты их изучения»; глава 2 «Арабский паремиологический фонд:

специфика и направления исследования».

теоретических предпосылок исследования паремиологического фонда русского и арабского языков; выявлению оснований их сопоставительного лингвокультурологического анализа. Выделение функционально значимых семантических признаков, на основании которых возможно сопоставление столь далеких на первый взгляд фразеосистем двух неродственных – русского и арабского – языков, позволило сформулировать ряд положений, способствовавших разработке методологической базы исследования. Прежде всего, обращенность к проблемам взаимосвязи языка и культуры предполагает паритетность лингвистических и культурологических подходов к исследуемому материалу, так как приоритетное внимание к тому, или иному аспекту может привести к искажению результатов исследования. Кроме того, следует учитывать принцип «золотой середины», позволяющий избежать рассмотрения фактов одной культуры как нормы, а другой – как антинормы.

Первая глава «Русские паремии как этнокультурный феномен и аспекты их изучения» посвящена рассмотрению истории вопроса и основных источников по проблематике исследования в трудах отечественных лингвистов с целью определения магистральных направлений и аспектов изучения в области русской паремиологии; определению статуса паремий в лексической системе русского языка во взаимодействии и взаимосвязи с фразеологическими и другими устойчивыми структурами, установлению основных принципов классификации русских паремий.

Статус пословиц и поговорок в паремиологической системе русского языка устанавливается с учетом современных культурнопрагматического, когнитивно-концептуального и этнокультурологического направлений в лингвистике. Анализ литературы (Н.Ф. Алиференко, Т.Г. Бочина, Е.В. Иванова, В.М.

Мокиенко, Т.Г. Никитина, Е.К. Николаева, Г.Л. Пермяков, Л.Б.

Савенкова, Е.И. Селиверстова, Н.Н. Семиненко, З.К. Тарланов, Н.Н. Фаттахова, В.К. Харченко и др.) выявил, что паремии могут рассматриваться как фольклорные тексты, функционирующие по определенным моделям, и как языковые единицы, обладающие знаковой функцией.

Паремии, или паремиологические конструкции, – это «автономные устойчивые высказывания неопределеннореферентного типа, являющиеся продуктом многовековой народной рефлексии и направленные на моделирование человеческого поведения» (Кулькова, 2011: 14).

Паремиологические конструкции являются универсальными моделями поведения, реализуемыми в таких функциях, как прогнозирующая, информационная, моделирующая, поучительная, воспитывающая. Выявлено, что ведущими в пословицах являются прогнозирующая, моделирующая и поучительная функции, на базе последней и формируются социальные стереотипы.

Проанализированы механизмы порождения прескрипций (предписаний) моделей поведения, находящихся в русском народном сознании. Пословицы рассмотрены, с одной стороны, как место хранения социальной и культурно значимой информации, а, с другой – как предписываемые формы поведения по отношению к представителям своего и другого рода, семьи и пола.

Анализируется лингвокультурологический аспект изучения специфики паремий в контексте антропологической парадигмы посредством обращения к концептосфере как культурноязыковому феномену, воплощающему когнитивный опыт того или иного народа.

Идея связи культуры и языка, заложенная в трудах ученых XVIII-XIX вв., получила отражение в антропологическом подходе к изучению языка, наиболее активно разрабатывавшемся во второй половине XX в. Под антропоцентризмом в современной лингвистике понимают принцип, впервые сформулированный в рамках этнолингвистики (Ф.Боас, Э.Сепир, Б.Уорф), семиологической системы формируются в элементарном виде в непосредственно акте высказывания и общения двух людей – партнеров по диалогу, функции представляют собой отвлечение, абстракцию некоторых сторон или качеств человека как активного, познающего и преобразующего объективный мир субъекта.

Ориентация на постижение языка как антропологического феномена стала ведущим направлением современного языкознания, в рамках которого развиваются этнолингвистика, лингвогносеология, лингвосоциология, лингвопалеонтология, лингвокультурология.

Проблемы лингвокультурологии активно разрабатываются на материале устойчивых конструкций, в основном, применительно к фразеологии (Н.Ф. Алефиренко, М.В. Зайнуллин, Л.М.

Зайнуллина, В.А. Маслова, Н.Н. Семененко, В.Н. Телия, Т.Ю.

Виноградов, В.И. Постовалова, Н.Н. Фаттахова, Е.О. Опарина, Н.Г.

Брагина, Ю.А. Сорокин, Г.О. Винокур и др.), так как именно эти конструкции способны отразить в языке культурные, этнопсихологические и другие представления в их диахроническом развитии, раскрыть этническую логику, запечатленную в «наивной картине мира». Паремиологические конструкции отражают ментальный опыт народа, его культуру, философию, психологию и историю. «Язык... есть универсальная форма первичной концептуализации мира, выразитель и хранитель бессознательного стихийного знания о мире, историческая память о социально значимых событиях в человеческой жизни. Язык – зеркало культуры, отражающее лики прошедших культур, интуиции и категории миропредставлений» (Постовалова, 1999: 340).

Паремии отражают этнокультурное сознание, под которым понимается культурно обусловленный инвариантный образ мира, соотнесенный с особенностями национальной культуры и национальной психологии. В основе мировидения каждого народа лежит своя система когнитивных схем и социальных стереотипов, определяющих этничность национального сознания, как общества в целом, так и отдельного индивида. По определению Н.Ф. Алефиренко, этнокультурное сознание – это социально значимая для данного сообщества совокупность знаний», способом хранения и использования которых выступает язык культуры, точнее, «система тех его значений, которые объективируют знания, сформулированные в результате осмысления духовно-ценностной деятельности.

Развитие лингвистической науки привело к определенному расширению и уточнению понятия картина мира. В конце XX века активно обсуждался вопрос о соотношении понятий «концептуальная картина мира» и «языковая картина мира» (Ю.Д.

Апресян, Г.А. Брутян, Р.И. Павиленис, Г.В.Колшанский, Б.А.

Серебрянников, Е.С. Кубрякова, О.А. Корнилов, В.А. Маслова, В.Н. Телия, М.В. Пименова, А.А. Уфимцева и др.). На уровне вторичной концептуализации происходит формирование паремиологической картины мира как специфического способа представления системы знаний в особых языковых конструкциях – паремиях (Н.В. Алефиренко, Н.Н. Фаттахова, Н.Н. Семененко, М.А. Кулькова). В ПКМ рассматриваемых языков находит отражение определенная часть общей картины мира в виде клишированных языковых конструкций, коррелирующая с гендерными нормами, идеалами, репрезентациями, стереотипами.

Гендерная метафора участвует в оценке самых разнообразных общественных и природных явлений, оказывая на них постоянное воздействие. Доказано, что в каждой культуре существует гендерная паремиологическая картина мира.

Во второй главе «Арабский паремиологический фонд:

специфика и направления исследования» проводится экскурс в историю изучения арабских паремий, рассматривается функционирование паремий в арабском литературном языке и его диалектах, характеризуются формы их организации в науке красноречия (’ilm al-bad’) и в науке разъяснения (’ilm al-bayn).

Общие корни географического, социального, идеологического происхождения и исторического опыта по мере распространения единого арабского языка по Ближнему и Среднему Востоку и Северной Африке явились фундаментом формирования пословично-поговорочного фонда, отражавшего общие моральноэтические и эстетические взгляды арабов, осевших в различных странах (Кухарева, 2008: 15). Само слово mathal пословица в арабских источниках определяется как «лаконичные, широко употребляемые фразы, передающие смысл. Эти фразы транслируются по наследству из поколения в поколение и отличаются краткостью, правильностью смыслов, доступностью языкового изложения и красотой звучания» (Ya’qb). В самом распространенном отечественном «Арабско-русском словаре»

(Баранов, 1994) слово mathal переводится как: 1) пример, образец;

идеал; 2) подобие; 3) пословица, поговорка; 4) басня, притча. В арабских источниках пословицы обозначаются именно этим многозначным словом, так как в основе многих паремий арабского языка лежат не просто наставления, сравнительные образы, но всевозможные притчи, истории, легенды, например: Саад или Суайд? Рассказывают, что у одного мужчины было два сына: Саад и Суайд. Однажды у этой семьи убежал верблюд. Отец повелел Сааду и Суайду найти верблюда и привести его. Саад нашёл верблюда и вернулся с ним. Что касается Суайда, то он вообще не вернулся к отцу от стыда из-за невыполненного поручения. С тех пор, отец, когда к их дому приближался какой-нибудь человек, издалека кричал: «Саад или Суайд?» в надежде, что его сын Суайд вернётся. С тех пор Саад стал символом успеха, а Суайд – символом неудачи. Данную пословицу произносят, когда хотят знать, успешно ли завершилось то или иное дело.

При рассмотрении истории изучения арабских паремий прежде всего следует отметить вклад таких ученых, как Ар-Рагиб Аль-Асфахани, Ибрагим Ан-Наззам, Ибн Абду Рабу, Аль-Фараби, Ибн Салям Аль-Азди, Саты Аль-Хусри, Имиль Якуб, Е.В. Кухарева и др., в решении проблемы структуры, семантики и функционирования паремий. Паремии определяются по двум основным параметрам: как собственно арабские паремии и как объект сопоставительного описания арабского и неарабского языков. По мнению ученых, для арабских паремий характерны такие черты, как лаконичность, доходчивость, идеальная языковая форма, красота звучания. «Пословицы – это мудрость арабов», передаваемая из поколения в поколение, регламентирующая и организующая как повседневную жизнь арабов, так и способствующая развитию искусства, поэзии, философии, логики.

В частности, Ибрагим Ан-Наззам пишет, что арабские пословицы включают в себя четыре составляющие: «лаконичность высказывания, доходчивость смысла, идеальность сопоставления и высокое качество» (n, 1996: 1). По мнению Абду Рабу, «пословицы – это узоры высказываний, изумруды предложений и украшения смыслов, выбранные арабами и неарабами и произносимые во все времена и на всех языках. Пословицы долговечнее поэзии и благороднее ораторского искусства» (AlQalqashqand, 1963: 296).

Арабские паремии имеют общий фонд, который выражен пословицами и афоризмами на литературном языке, содержащимися в доисламской поэзии, Коране, хадисах и литературе. Лексико-семантический анализ коранических паремий позволяет утверждать, что они, в основном, являются обобщённоназидательными суждениями и предписаниями (Ушаков, 1996:

108). Что касается национальных вариантов общего фонда арабских паремий, выраженных диалектными формами, то они различаются в фонетическом и лексическом плане и сходны в семантическом.

Формы организации арабских паремий широко представлены в стилистике арабского языка. Паремиям арабского языка свойственно использование антитезы, речевого сопоставления, рифмованной прозы, литературности речи, омонимии, цитирования, аллегории, метафоры и метонимии. Кроме того, арабские пословицы лаконичны и используются в литературном и ораторском стилях речи.

Вторая часть Лингвокультурологическое моделирование русской и арабской паремиологической системы, включающей компонент «родственные отношения» состоит из паремиологической семьи в русских и арабских пословицах», Глава 2 «Взаимодействие и взаимовлияние родных и неродных на статус семьи».

паремиологической семьи в русских и арабских пословицах»

рассматривается фольклорное отражение кровного родства по прямой линии в одном поколении, в соседних поколениях, а также родство через брак в лингвокультурах сопоставляемых языков.

Русская и арабская языковые культуры, несмотря на очевидные различия, имеют как свои специфические черты, так и определенную общность, связанную с тем, что понятия дом и семья являются основными, краеугольными в любой культуре, у любого народа. Сопоставительная их характеристика способна выявить не только специфику формирования русской и арабской семьи, но и раскрыть экстралингвистические условия ее становления. Н.М. Жанпеисова отмечает, что в корпусе исследованных пословиц и поговорок обнаруживаются смыслы, характеризующие те или иные тенденции социальных взаимоотношений, этических норм, свойственных сопоставляемым культурам.

В русском языке семантическое поле лексемы дом включает в себя несколько значений. По своей основной семеме Д1 слово дом в словаре С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой определяется как: 1.

Жилое (или для учреждения) здание. Сбежался весь дом (все живущие в доме).2. Чего или какой. Учреждение, заведение, обслуживающее какие-нибудь общественные нужды. Дом отдыха.

Дом творчества. Дом ученых. Семема Д2 реализует следующие значения: 1. Свое жилье, а также семья, люди, живущие вместе, их хозяйство. Мы знакомы домами (наши семьи бывают друг у друга);2. (мн.нет). Место, где живут люди, объединенные общими интересами, условиями существования. Родина – наш общий дом.

3. Династия, род. Царствующий дом.

Пословицы, поговорки, приметы – это общий, наиболее обозримый материал, однако трудность их классификации состоит в их систематизации, так как «пословицы представляют собой иносказания, применяемые в разных случаях с разным смыслом»

(Ю.В. Рождественский).

В пословицах и поговорках лексема дом приобретает следующие значения: 1. Центр своего пространства, противопоставленного чужому; В гостях хорошо, а дома лучше;

Мой дом – моя крепость; Горе в чужой земле безъязыкому; 2.

Родина, родные истоки, место, где живут родители; В своей хатке, что у родной матки под пазушкой; 3. Нечто святое, очень ценное;

Ищи добра на стороне, а дом люби по старине; 4. Дом – то, у чего обязательно есть хозяин; Всякий дом хозяином держится; Без хозяина дом – сирота; место физического и душевного приюта:

Дома стены помогают; Жить домком – не ломать хлеб ломком (а резать ломтем).

Актуально то, что лексема дом как общее понятие соотносится с видовыми изба, избушка, хата, хатка, хижина, угол, имеющими разное прямое номинативное значение, но объединенными значением дом как место проживания людей, связанных родственными отношениями.

Для выражения семемы дом в арабском языке используется многозначная лексема bayt, имеющая три комплекса значений (три разных семантемы). По своему прямому номинативному значению лексема bayt определяется как место для житья, жилище, место для домашней жизни, дом мужчины, жилье, в котором живут его женщина и потомство. Специфика лексического значения состоит в том, что bayt изначально рассматривается как дом, жилье только мужчины. KULLU IMRIIN F BAYTIHI ?ABIYYUN Каждый мужчина в доме своем малое дитя. IDH KNA RABBU L-BAYT BI-ABL RIBAN FASHMATU AHLI L-BAYT KULLIHIMU RRAQ?U Если хозяин дома играет на барабане, то отличительной чертой членов семьи этого дома станет танец.

Производно-номинативное значение лексемы bayt – последний дом, то есть могила; священные, сакральные места – мечеть, Кааба, а также еще одно значение – стихотворный отрывок (al-qms al-mut, 2008: 176) BAYT ASTARU LI’AWRT Мой дом лучшее место для сокрытия моих недостатков.

Анализ паремиологического материала позволяет говорить о том, что лексема bayt в пословицах и поговорках формирует следующие семантические группы: 1. Родина, родные места: I-r yaql y mawn И птица говорит: О, Родина моя! man shf qur in-ns m hadam ’arshu Кто видел чужие дворцы, тот свою хижину не разрушит; 2. Преданность семейному, домашнему очагу: L YASHKURU ALLAHA MAN L YASHKURU AHLAHU Аллах не благодарит того, кто не благодарит свою семью; 3. Дом – жилище мужчины, его среда обитания: ib il-bayt adr bim fh Хозяин дома лучше знает, что в нем происходит. 4. Идея сохранения собственного дома от нападения: in kn biddak tahfi?

btak isib kul inns arm Если хочешь сохранить свой дом, то считай, что все люди воры; ill bt min qzz m brshiq bil-ijra У кого дом из стекла, не бросает камни (в другие дома)».

Лексема дом по своему основному значению связана с лексемой семья, имеющей следующие значения: 1. Группа живущих вместе близких родственников. 2. Объединение людей, сплочённых общими интересами. (С.И. Ожегов, 2007: 711).

В русских паремиях лексема семья интерпретируется следующим образом: 1. Семья важна: Без семьи нет счастья; В родной семье и каша гуще; 2. Представлен не только образ мужчины-хозяина, но и женщины-хозяйки: Хозяин в доме всему голова; Обед не в обед, коли хозяйки нет; Чем умнее жена, тем сильнее семья; 3. В каждой семье могут оказаться недостойные (этой семьи) люди: В семье не без урода, а на урода все не в угоду;

4. Недопустимость семейных раздоров: Большое горе, когда семья в раздоре; Не будет добра, коли в семье вражда; 5. Семейная сплочённость: Вся семья вместе, так и душа на месте; Семья в куче – не страшна и туча.

В арабском языке семья представлена лексемой ’ila, означающей людей, которых объединяет один дом из родителей, детей и родственников. Данная лексема произошла от глагола ’la кормить, содержать (семью). Причастие действительного залога ’il переводится как кормилец (семьи) (аl-mu’jam al-wast).

В арабских паремиях лексема ’ila и синонимичные ей лексемы ahl и usra находят отражение в следующих когнитемах: 1.

Семья важна: KHIYRUKUM KHAYRUKUM LIAHLIHI «Лучшие из вас те, кто лучше относится к своей семье; ’umr id-dam m yawall ma Никогда в жизни кровь не превратится в воду; 2.

Приоритетная позиция мужчины-хозяина в семье: ib il-bayt adr bim fh «Хозяин дома лучше всех знает, что в нём происходит;

’ALLIQ SAWAKA AYTHU YARHU AHLUKA Вешай свой кнут там, где его увидит твоя семья; 3. В каждой семье могут оказаться недостойные (этой семьи) люди: DA’ DAMMAN AYYA’AHU AHLUHU Оставьте кровь, которую потеряла её семья; alf ’aduww barrt id-dr, wa l ’aduww juwwt id-dr Тысяча врагов вне дома лучше, чем один враг дома; 4. Своя семья никогда не предаст человека: ahlik w law ’alkk m byibil’k Твоя семья может пережёвывать тебя, но никогда тебя не проглотит; ’umr id-dam m yawall ma Никогда в жизни кровь не превратится в воду; 5. Человек может надолго покинуть свою семью, отправившись в путешествие: idh raja’t min is-safar qaddim liahlika wa law ajar Если ты вернулся из путешествия, то привези своей семье хотя бы камень; Это, на наш взгляд, объясняется тем, что арабы издавна вели кочевой образ жизни, и надолго уходили в походы, оставляя свои семьи.

В арабских паремиях, в отличие от русских, часто качественные лексемы, характеризующие людей, употребляются в сочетании со словом ahl семья. Например: AS-SAMTU YUKSIBU AHLAHU L-MAABBATA Молчание даёт возможность своей семье приобрести любовь и уважение. В данной пословице под несловоохотливые люди, которые больше делают, чем говорят.

Известно, что от родства членов семьи нельзя избавиться, поэтому употребляют выражение «семья молчания» когда хотят сказать, что эти люди навсегда останутся молчаливыми и их ничего не изменит.

Таким образом, выражение «семья молчания» гораздо сильнее по значению, чем выражение «молчаливые люди».

Паремиологическая семья структурируется в сопоставляемых языках по бинарным оппозициям, связанным гиперогипонимическими отношениями – мужчина-женщина: мужжена, мать-отец, сын-дочь, брат-сестра, позволяющим говорить о том, что релевантным для описания модели семьи является так называемый гендерный аспект. Как известно, гендерные исследования стали активно развиваться, начиная с 90-х годов XX века, в связи с чем были по-новому поставлены вопросы о сущности человека, свободе выбора, взаимоотношений полов на разных уровнях бытия. Рассматриваются не только различия ментальных проявлений полов, но и разные статусные характеристики, стереотипы поведения, и в этом аспекте пословицы, поговорки, народные приметы дают исследователю возможность выявить принципы построения патриархальной семьи, проследить возможные пути ее развития и становления.

По данным словарей мужчина в русском языке определяется как: 1. Лицо, противоположное женщине по полу. 2. Такое взрослое лицо, в отличие от мальчика, юноши (С.И. Ожегов), в арабском языке rajul мужчина – Лицо мужского пола, достигшее совершеннолетия из сыновей Адама (из людей). Лексема rajul мужчина созвучна с лексемой rijl нога, и понимается в значении пеший, противоположно слову faris наездник. Множественное число rijl и rijlt. Слово rijlt понимается как выдающиеся личности своего народа (al-mu’jam al-wast). Женщина характеризуется в русском языке, как: 1. Лицо, противоположное мужчине по полу, та, которая рожает детей и кормит их грудью.

2. Лицо женского пола, вступившее в брачные отношения (С.И. Ожегов), в арабском языке imraa женщина – женский род слова rajul мужчина. Множественное числом является слово nis женщины (al-mu’jam al-wast). Примечательно, что слова imraa женщина и nis женщины не имеют в своём составе одинаковых букв.

Модель русской и арабской семьи связана с ключевой оппозицией муж-жена, которая характеризуется в русском языке как Муж: 1. Мужчина по отношению к женщине, с которой он состоит в официальном браке (к своей жене). 2. Мужчина в зрелом возрасте, а также деятель на каком-нибудь общественном поприще (С.И. Ожегов), Жена: 1. Женщина по отношению к мужчине, с которым она состоит в официальном браке (к своему мужу). 2. То же, что женщина (в 1 знач.) (С.И. Ожегов). В арабском языке zawj муж – всё, что имеет пару из его вида; противоположность (almu’jam al-wast), zawja жена – женщина мужчины (al-munjad alabjadiyy).

направленность, главой семьи всегда является муж, для жены не предусмотрено самоопределение: ее жизнь проходит во всевозможных ориентациях на мужчину – хозяина и господина, например: il-mar binisfi ’aql У женщины только половина ума;

abh riy, wa an riy, wa mlik int y qiy? Её отец согласен, я согласен, а какое твоё дело о, судья? У арабов-мусульман раньше судья регистрировал браки. Считалось, что главные условия для женитьбы – это согласие отца девушки и жениха. Судья же при соблюдении этих условий не имел право вмешиваться, его обязанностью была лишь регистрация брака. Эту пословицу применяют, когда хотят сказать, что кто-то вмешивается не в своё дело. Примечательно, что согласие самой девушки не считалось условием для брака. Девушку могли отдать замуж без её воли.

Традиционная русская семья не имеет такой четкой маскулинной противоположностей (Муж и жена – одна сатана), кроме того, главой семьи может быть женщина, что невозможно в арабской семье (В наши дни женщина и судит, и рядит, и по голове гладит;

Жена мужа не бьет, а под свой нрав гнет). В.В. Колесов указывает на то, что у восточных славян был культ женского идеала, женщина была в определенной мере равна мужчине.

Многомерность и многогранность актуализации бинарной оппозиции муж-жена в паремиях неоспоримо свидетельствует о ее значительной роли в сознании носителей сопоставляемых языков, так как в них нашел отражение коллективный опыт многих поколений и дана оценка морально-нравственных и ценностных установок общества, анализ которых позволяет говорить о превалировании тождественного осмысления бинарных компонентов в паре муж-жена в русской и арабской культурах.

Вербализация оппозиции муж-жена, основанная на родстве через брак, типологизируется с точки зрения аналогичности и неаналогичности в отражении взаимоотношений в семье, в частности, аналогичным является представление в обеих культурах, выраженное в следующих когнитемах: 1. Честь и верность женщины: Жена честнее – мужу милее (русск); Нет лучшего друга как верная супруга (русск.); khd il-ala wa law ’al-ara Женись на благородной (девушке), даже если она на циновке (ар.); bint il-a?il ghliya wa law knat ’riya Женщина с хорошей родословной уважаемая, даже если голая (ар); 2. Важность брака: Здоровье – первое богатство, а второе – счастливое супружество (русск.); И в раю жить тошно одному (русск.); iz-zja nisf id-dn Жена – это половина религии (ар.); idh ridt tinbisi tadhakkar iyym ’irsak Если хочешь быть счастливым, то вспомни день своей свадьбы (ар.);

3. Любовь как основа брака: У любви, как у кольца, нет конца (русск.); Деньги – прах, одежда – тоже, а любовь всего дороже (русск.); man abb ’abdat ’abad, wa liqh ’a balad Полюбивший рабыню, поклоняется и ей и следует за ней в её страну (ар.);

4. Предостережение от советов женатым людям со стороны: Муж с женой ругайся, а третий не мешайся (русск.); Не мы их сводили, не нам разводить (русск.); LAYSA F L-KHUBBI MASHRA В любви нет советчика (ар.); man shr ’alik bi-alq m ’wanak bis-sadq Кто посоветовал тебе развестись, платить алименты тебе не поможет (ар.); 5. Осуждение злых и непокладистых жён: Берущий злую жену то же, что хватающий скорпиона (русск.); ALMARATU S-SU GHILLUN MIN ADD Скверная жена – это железные кандалы (ар.); wayl mn knit ’illit mart Несчастен тот, у кого проблемная жена (ар.); 6. Лучше женщине быть с мужем, чем остаться одной: Жена без мужа – вдовы хуже (русск.);

За мужнину жену есть кому вступиться (русск.); idh kn ir-rajl fama, faqu’d bil-bt rama Даже если мужчина – уголь, то его присутствие в доме – милость (ар.); ill zuwj ma’ bitdr il-qamar bisbi’ Та, которая находится под опекой своего мужа, может крутить луну вокруг пальца (ар.). В действительности, человек не может крутить луну вокруг своего пальца. Таким образом, здесь имеет место обиходная катахреза. В.П. Москвин назвал обиходные катахрезы «принятыми языком катахрезами с угасшей внутренней формой, не являющимися стилистическими ошибками». В русских паремиях подобный стилистический троп также используется, например: В своем болоте и лягушка поет; 7. Мужчина – это кормилец в доме: За добрым мужем как за каменной стеной, за худым мужем – и забора нет (русск.); Родители берегут дочь до венца, а муж жену до конца (русск.); ishtighil bil-khara wa l ta’tz il-mara Убирай мусор, но не надейся на жену (ар.). В арабской лингвокультуре постулируется мысль, что мужчина не имеет право расходовать личные деньги своей жены: ill bykhud ml min mar, byakn khar ibin khara Взявший деньги у жены, считается грязью и сыном грязи; 8. Желательно вступать в брак людям одного социального уровня и одного возраста: Князю княгиня (мила), крестьянину Марина, а всякому своя Катерина (русск.); Видима беда, коль у старого жена молода (русск.); jawwiz il-faqr ’al-faqra, bitkattir sh-shadn Женитесь бедняки на бедных женщинах, чтобы увеличилось количество нищих (ар.); ’iryn wa ’iryna tlg f l-ammm Голый мужчина и голая женщина встретились в бане (ар.). У арабов голый человек – это символ бедности. Данная пословица говорит, что, как правило, между собой женятся люди одного социального уровня.

взаимоотношениях в семье мужа и жены отражается в осмыслении национальных стереотипов поведения, морально-нравственных норм, связанных, прежде всего с ориентацией на различные конфессии, в большей степени формирующие и регламентирующие бытовое поведение в культурах рассматриваемых языков. В частности, в паремиологическом фонде арабского языка постулируется следующее: 1. Положительное отношение к ревности мужчины и отрицательное к ревности женщины: M FAJARA GHAYR QA Ревнивый человек никогда не будет распутником; GHAYRATU L-MARATI MIFTU ALQIH Ревность женщины – ключ к ее разводу; 2. Наличие махра (брачного дара), который выплачивает жених невесте: AMAQU MINA L-MAMHRA MIN MLI ABH Глупеее, чем женщина, получившая брачный дар из состояния своего отца; ill m badd yuzawwij bint byighall naqd Кто не хочет отдавать замуж свою дочь, поднимает цену (махра); 3. Большие затраты на проведение свадьбы: KHAYRU N-NIKI AYSARUHU Самая лучшая свадьба – это более лёгкая свадьба; hammi l-’irs wa wij’i -irs m byiniml Проблемы свадьбы и боль коренных зубов непереносимы; 4.

Предпочтение браков между двоюродными братьями и сёстрами, то есть постулирование необходимости локальной брачной эндогамии: man ista min bint ’ammuhu m abalat Кто стыдится дочери дяди (по отцу), тот будет бездетным; bint il-’amm awl bh kn wild ’ammh Приоритет для девушки – это сын её дяди (брата отца); 5. Наличие многожёнства: i-aryir yitlg wa ssalft ’umrhum m yitlg Жёны одного мужа могут договориться между собой, но золовка и невестка никогда не договорятся; 6.

Пессимизм, указание на то, что всё может внезапно измениться в худшую сторону: ’arsak bil-ikll m bta’rif limn bitr Твоя невеста в свадебной короне, но ты не знаешь, кому она достанется; 7.

Мнение, что некрасивые женщины гораздо счастливее в личной жизни, чем красивые: hll byiktar khib bitbr Та женщина, к которой сватаются многие, обычно остаётся незамужней; il-bint il-mla biadhdh wi l-wsha biadhdhayni Красивым девушкам выпадает один шанс, а некрасивым – два шанса;

8. Предостережение от развода: il-mr tukhruj thalth marrt: min ban ummh lid-diny thumma min bt bh libt ’adalh thumma min bt rjilh lil-qabr Женщина выходит три раза: из живота матери на свет, из дома отца в дом мужа, из дома мужа в могилу. Данная пословица, во-первых, исключает само понятие развода у арабов.

Во-вторых, подразумевается, что женщина никуда не должна выезжать ни из дома родителей, ни из дома своего мужа.

Действительно, по исламу если девушка или женщина куда-нибудь выезжает, то её обязательно должны сопровождать либо отец, либо родной брат, либо муж.

Наличие противоречащих друг другу коннотаций объясняется влиянием национально-специфического осмысления семейный дополнительных экскурсов в религию, историю и философию культуры сопоставляемых языков. Русские пословицы демонстрируют реализацию отсутствующих в арабской паремиологии представлений о взаимоотношениях между супружеской парой: 1. Отрицательное отношение к ревности:

Ревнивый сам себя унижает; Ревность – отрава жизни; 2.

Наличие приданного, которое выплачивают жениху родители невесты: Бесприданница – безобманница: что есть, то есть; Не жить приданым, а жить (с) богоданным; 3. Лучше жить с бедным человеком, но в любви: Лучше в бедности, да с милым, чем в богатстве, да с постылым; Не с богатством жить, а с человеком;

4. Преимущество ранних браков: В 20 лет сам женится, в 30 лет соседи женят, а в 40 и сам черт не поженит; В девках сижено – горе мыкано, замуж выдано – вдвое прибыло; 5. Нелёгкая жизнь вдов: Вдоветь – беду терпеть; Вдовье дело горькое. 6. Воспевание красоты женщины: Красная девка в хороводе, что маков цвет в огороде; Коса – девичья краса; 7. В женщине лучше ум, чем красота: Красота – до венца, а ум – до конца; Красота завянет, а ум не обманет. 8. Женщине свойственно плакать: Бабьи слезы – божья роса; Без плачу у бабы дело не спорится; 9. Побуждение не заглядываться на чужих мужей и жён: На чужих жен не заглядывайся, а за своей приглядывай; Чужого мужа полюбить – себя погубить; 10. Брак не всегда может быть на пользу: Женился скоро, да на долгое горе; Женись – не торопись: хорошо – наживешься, худо – наплачешься; 11. Отрицательное отношение к никчемным и глупым мужчинам: У плохого мужа жена всегда дура; У умного мужа жена выхолена, у глупого по будням затаскана; 12. Привлекательность чужих жён: Чужая жена – лебёдушка, а своя – полынь горькая; 13. Неприятие мужем родни жены и наоборот: Женина родня ходит в ворота, а мужняя – в прикалиток; Своя родня на подушке, а мужняя – в конюшне.

Как в русских, так и в арабских паремиях компоненты «мужчина» и «женщина» сочетаются с довольно большим количеством глагольных предикатов, передающих динамику.

Паремиологическая «женщина» весьма активна. В арабских паремиях она голодает, несёт ответственность, выходит, договаривается, отвечает, выходит замуж, соблазняет, разрушает (рай), зависит (от мужчины), целует. В русских паремиях женщина помогает (беде), откупается (слезами), судит, рядит, гладит (по голове), глядит, молвит (слово), невестится, помогает, сберегает (дом), ставит на ноги (мужа), плывёт, ласкает, красуется, блекнет, молодеет, чернеет, бранится, любит, рожает, горюет, плачет, дурит, кается, умирает, стареет, приезжает, привозит (вести).

Активен и паремиологический «мужчина» в большей степени в арабских паремиях и в меньшей степени – в русских. В арабских паремиях он думает, смотрит, стесняется (жены), несёт ответственность, бьёт, поёт, берёт (в займы), берёт (в жёны), берёт (деньги), играет, сватается, привязывается (к любви), приносит (деньги), нападает, готовит (деньги), женится. В русских паремиях мужчина глупеет, бранится, ругается, вдовеет, жалеет (жену), бреет (бороду), дурит, любит, старится, молодеет. Глаголы отражают человеческие эмоции и, что немаловажно, содержат также компонент интенсивности. Кроме интенсивности, в данных глаголах обнаруживаются динамизм и изменчивость.

Действия, направленные на компонент «женщина», в арабских паремиях выражены глаголами хвалить, порочить, оскорблять, жениться, беречься, стыдится, сватать, спрашивать, выдавать (замуж), избавляться, отворачиваться, делать уважаемой. В русских паремиях женщин держат в ласке, в тесноте, берут (в жёны), дразнят, любят, судят, выбирают, отодвигают, с ними разводятся, за ними глядят, приглядывают, на них женятся.

Действия, направленные на компонент «мужчина», в арабских паремиях выражены глаголами брать (в мужья), сватать, выбирать, полагаться, женить. В русских паремиях мужчин судят, выбирают, слушают, любят, на них смотрят, за них выходят замуж.

Следующая оппозиция, формирующая модель семейных отношений, пара родители-дети, опирается на кровное родство по прямой линии, временной и иерархической соотнесенности.

Специфика данной оппозиции состоит в том, что в основе ее лежит выражение отношения, то есть называемые этими словами субъекты обозначаются по их отношению к каким-то другим субъектам: родители: мать и отец – по отношению к детям: сыну, дочери; дети: сын и дочь – по отношению к родителям: матери и отцу, следовательно, данные лексемы связаны гиперогипонимическими отношениями.

В русском языке лексема родители определяется как отец и мать по отношению к своим детям (С.И. Ожегов), в арабском языке wlid родитель – отец (al-mu’jam al-wast). wlida родительница – мать (al-munjad al-abjadiyy).

Базовая лексема родители в русском языке формируется лексемами отец-мать, имеющими следующие значения: Мать:

1. Женщина по отношению к своим детям. 2. Источник, начало чего-нибудь, а также о том, что дорого, близко каждому. 3. Самка по отношению к своим детёнышам. 4. Обращение к пожилой женщине или к жене как к матери своих детей. 5. Название монахини, а также обращение к ней (С.И. Ожегов). Отец:

1. Мужчина по отношению к своим детям. 2. Самец по отношению к своим детёнышам. 3. Люди предшествующих поколений.

родоначальником, основоположником чего-нибудь. 6. Человек, поотечески заботящийся о подчинённых, младших. 7. Обращение к пожилому мужчине или к мужу как к отцу своих детей.

8. Служитель церкви или монах, а также обращение к нему (С.И. Ожегов). В арабском языке лексема umm мать означает:

1. Родительница. 2. Пожилая жена какого-либо мужчины.

3. Жилище. umm kulli shayin букв.: мать всего – основа, опора.

umm al-qur букв.: мать деревень – Мекка (так назвали, потому что в Мекку едут мусульмане со всех мест для совершения хаджа) (al-qms al-mut). Лексема ab отец в арабском языке определяется как родитель или дед или дядя; хозяин или обладатель или первооткрыватель чего-либо. Применяется, как первая часть несогласованного определения, например, говорят ab ayf отец гостя, когда хотят подчеркнуть щедрость человека (al-mu’jam al-wast).

Что касается базовой лексемы дети, то она имеет следующие значения в рассматриваемых языках: Дети (русск.): 1. Мальчики и (или) девочки в раннем возрасте, до отрочества. 2. Сыновья, дочери (С.И. Ожегов). ifl ребёнок (ар.): 1. Рождённый ребёнок в мягком и нежном возрасте. 2. Мальчик, пока не достигнет полового созревания. 3. Начало, например: al-laylu ifl переводится как начало ночи. 4. Производная чего-либо, например: aflu an-nr понимается как искры, а переводится дословно как дети огня (almu’jam al-wast).

Формирующие лексемы сын-дочь определяются в русском и арабском языках следующим образом: Сын (русск.): 1. Лицо мужского пола по отношению к своим родителям. 2. Мужчина как носитель характерных черт своего народа, своей среды (С.И. Ожегов). ibn сын (ар.): мальчик мужского пола. ibn sabl букв.: сын дороги – путешественник. Употребляется для названия некоторых животных, например: ibn aaw – шакал (al-mu’jam alwast). Дочь (русск.): 1. Лицо женского пола по отношению к своим родителям. 2. Женщина как носитель характерных черт своего народа, своей среды (С.И. Ожегов). bint дочь (ар.): ребёнок женского рода (al-mu’jam al-wast).

В паремиях, посвящённых отношениям между родителями и детьми, указывается на устоявшиеся, неизменные отношения.

Анализ частотности употребления вышеупомянутых лексем в процентном соотношении отражён в таблице 1.

Частотность употребления лексем, отражающих отношения между родителями и детьми, в процентном соотношении.

Анализ содержательной структуры паремий русского и арабского языков выявил тенденции, актуализирующие своеобразие вышеперечисленных компонентов, отражающих отношения между родителями и детьми в сопоставляемых языках.

Общими для двух языков являются пословицы и поговорки, имеющие следующие значения: 1. Необходимость рожать детей, оставляя после себя потомство, и продолжая свой род: Дети не в тягость, а в радость (русск.); Дом без детей – могила, дом с детьми – базар (русск.); ill khallif m mt Кто родил (ребёнка), тот не умер (ар.); rabbin biyib’at il-walad, wa biyib’at rizq ma’ Господь, когда посылает ребёнка, то вместе с ним посылает и пропитание (ар.); 2. Важность правильного воспитания детей: Не оставляй сыну богатства, а вбивай сыну ум (русск.); Учи дитя, пока поперек лавочки лежит, а как вдоль лавочки ляжет, тогда поздно учить (русск.); iz-zghr byimsh ’a qadim l-kbr Маленький пойдёт так же, как идёт большой (ар.); bakki ibnak asan m tibk ’alayh Доводить ребёнка до слёз лучше, чем самому плакать из-за него (ар.); 3. Любовь родителей к детям: Больше одна мать заботится о семерых детях, чем семь детей об одной матери (русск.); Дитя плачет, а у матери сердце болит (русск.); M F LAS MIN TAFATTUTI L-KABID MITHLU AS WLIDIN ’AL WALAD Страдания, от которых разрывается печень, сравнимы со страданиями отца за своего сына (ар.). Следует отметить, что арабские паремии больше акцентируют внимание на отцовской любви, а русские на материнской. 4. Любовь и почтение детей к родителям: Кто родителей почитает, тому Бог помогает (русск.);

Кто отца с матерью не любит, тот никого не полюбит (русск.);

ri il-abb min ria ir-rabb Радость отца от радости Всевышнего (ар.); LA’AMRUKA M YUGHN L-FAT BU A?LIHI WA QAD KHLAFA L-BA F L-QAWLI WA L-FI’LI Поистине, не обогатит (морально) юношу хорошая родословная, если он противоречит своим родителям в словах и в делах (ар.); 5. Дети похожи на своих родителей: Какое дерево, такие и ветки, какие родители, такие и детки (русск.); От яблони яблочко, а от ели шишки (русск.); IBNU L-WAZZI ’AWWMUN Сын гуся – пловец (ар.); imm ba?la wa biyy tm, wa byisal: mnn rati t-tm? Его мать – луковица, отец – чеснок, а он спрашивает: Почему от меня пахнет чесноком? (ар.); 6. Побуждение рожать больше, чем одного ребёнка: Одно дитя – не дитя (русск.); Один сын – не сын, два сына – полсына, а три сына – сын (русск.); umm ’ashra mdabbira, wa umm wid mayyara Мать десяти детей хозяйственная, а мать одного ребёнка растерянная (ар.); 7. Побуждение детей достигать всего самим и не надеяться на своих родителей: Богатство родителей – порча детям (русск.); INN L-FAT MAN YAQLU H ANDH LAYSA L-FAT MAN YAQLU KNA AB Молодец тот, кто говорит: это я! И не молодец, кто говорит: это мой отец! (ар.);

8. Предпочтение рожать разнополых детей: Мальчик – утеха отцу, а девочка – радость матери (русск.); Не имеешь сына – один по дрова, не имеешь дочери – одна у ступы (русск.); alwat in-nabiy bint wa sabiyy Сладость от Пророка – дочь и сын (ар.); il-bint liummah wa s-sabiyy liabh Дочь для матери, а сын – для отца (ар.).

Вместе с тем в пласте рассмотренных устойчивых выражений обнаружены смыслы, характеризующие определённые тенденции социальных взаимоотношений, свойственных сопоставляемым культурам. Так, в русских пословицах и поговорках прослеживается акцентирование внимания на незавидную долю сироты: В сиротстве жить – слезы лить; Без матки пчелки – пропащие детки; Все купишь, а отца-матери не купишь.

В арабских паремиях теме сиротства уделяется гораздо меньше внимания, лишь постулируется мысль, что отчим и мачеха не заменят отца и мать: ill bykhud imm bsammhi ’amm Того, кто женился на моей маме, я называю братом отца; marti l-ab m bitanab wa law knit riyya min ’inda r-rab Жена отца всегда нелюбима, даже если она гурия от Всевышнего. Следует отметить, что в арабском языке нет слов «отчим» и «мачеха». Говорят: муж матери и жена отца.

Для русских паремий, являющих собой концентрированное выражение народной мудрости, типична когнитема: «Когда дети достигают большого возраста, то они создают много проблем своим родителям»: Малое дитя грудь сосет, а большое – сердце;

Малые детки спать не дают, а с большими сам не уснешь.

Паремии арабского языка отражают следующее любопытное лингвистическое явление, связанное с компонентами ab отец и umm мать. В арабском мире часто люди, гордясь своими детьми, по-традиции называют себя их отцами или матерями, например:

ab muammad отец Мухаммеда, или umm fima мать Фатимы.

ASRA’U MI NIK UMM KHRIJA Быстрее, чем свадьба матери Хариджи. В данной пословице речь идёт о конкретном историческом персонаже, женщине, прозвавшей себя матерью Хариджи в честь своей дочери Хариджи.

Выявлены арабские устойчивые конструкции, в которых компоненты umm мать, bint дочь и ibn сын сами являются метафорами за счёт использования несогласованного определения.

Например, bintu sh-shafati дочь губы – слово, bintu l-fikrati дочь мысли – мнение. ibn il-all ’ind dhikr bbn Когда вспоминаешь сына дозволенного (порядочного человека), он появляется. В этой пословице словосочетание «порядочный человек» дословно представлено конструкцией ibn il-all, буквально сын дозволенного. Данная конструкция употребляется в двух значениях:

а) рождённый в законном браке; б) порядочный человек. Следует отметить, что в арабском языке существует и полностью антонимическая в семантическом плане конструкция ibn il-arm, что переводится сын запретного.

Лексемы брат и сестра, обозначающие кровное родство по прямой линии в одном поколении, имеют следующие значения в рассматриваемых языках: Брат (русск.): 1. Сын тех же родителей или одного из них по отношению к другим их детям.

2. Фамильярное или дружеское обращение к мужчине. 3. Человек, близкий другому по духу, по деятельности, вообще кто-нибудь близкий. 4. Монах, член религиозного братства (С.И. Ожегов). akh брат (ар.): Братьями считаются люди, рождённые от одного отца или от одной матери. Также братьями считаются «молочные братья», то есть люди, вскормлённые молоком одной кормилицы в младенчестве (al-mu’jam al-wast). Сестра (русск.): 1. Дочь тех же родителей или одного из них по отношению к другим их детям.

2. Единомышленница, товарищ в каком-нибудь общем деле. 3.

Лицо среднего медицинского персонала в лечебных, детских учреждениях. 4. Монахиня (С.И. Ожегов). ukht сестра (ар.):

существо женского пола (самка) (al-qms al-mut). ukht сестра (ар.): используя метонимию этой лексемы, называют солнце (almu’jam al-wast). ukht сестра (ар.): женский род лексемы akh брат (al-munjad al-abjadiyy).

В русском паремиологическом фонде встречается большее количество пословиц, в которых используются сразу две лексемы брат и сестра, чем в арабском: Брат любит сестру богатую;

Каков брат, такова и сестра. В половине арабских паремий лексема akh брат употребляется в переносном значении со смыслом «любой человек» и гораздо чаще в значении «друг».

Например: khk man wtk msh min ummak wa bbk Твой брат – это человек, который тебе подходит, а не человек, рождённый твоим отцом и твоей матерью.

В некоторых арабских пословицах, лексема akh брат является метафорой и употребляется в конструкции с несогласованным определением, например: akh ikma брат мудрости – мудрый человек, akh sharr брат зла – злой человек. AS-SUKTU AKH RRI Молчание – брат согласия. Данная пословица уходит своими корнями в далёкое прошлое. В древние времена у арабов, когда к девушке приходили свататься, то согласием считалось её молчание.

Русский вариант этой пословицы выглядит следующим образом:

Молчание – знак согласия. Примечательно, что в арабском варианте лексема akh брат подразумевает «знак».

Во второй главе «Взаимодействие и взаимовлияние родных и неродных на статус семьи» рассматриваются семантические поля дружба, соседство; выявляются базовые лексемы, определяются их синтагматические и парадигматические взаимоотношения на уровни атрибуции и предикации;

устанавливается глубинная связь с семантическим полем родство по линии взаимодействия и взаимоотношения людей, не связанных кровным родством. Также в этой главе проанализировано функционирование русских и арабских паремий с компонентом родственные отношения в сопоставительном аспекте.

Лексема родственник определяется в русском языке следующим образом: Родственник, - а: человек, который находится в родстве с кем-нибудь (С.И. Ожегов). В арабском языке лексема qarb, которым обозначается понятие «родственник», объясняется как близкий по месту, или по родству, или по времени. Антонимом является лексема ba’d далёкий (al-munjad al-abjadiyy).

Компоненты, выявляющие родственные отношения, слагаются из различных когнитем и характеризуются значительным национальным своеобразием. Как в русских, так и в арабских паремиях, отражающих отношения между родственниками, прослеживается или побуждение к общению с определённым родственником, или, наоборот, предостережение от общения.

Следует отметить, что, поскольку несколько компонентов может быть представлено в одной паремии, общее количество паремий о родственниках не совпадает с числом упоминаний компонентов в паремиях. Поэтому нами был проведён анализ частотности употребления компонентов в процентном эквиваленте, отражённый в таблице 2.

Частотность употребления лексем, отражающих отношения между родственниками, в процентном эквиваленте.

В русских паремиях, в отличие от арабских, выявлены следующие компоненты, относящиеся к родству через брак:

«свёкр», «деверь», «тесть», «зять», «шурин», «кум», «кума», «сват», «сваха». Большее количество компонентов в русском фрагменте связано с более детализированной номинацией семейнородственных отношений в русском языке. Это позволяет предположить, что дальние родственные связи имеют для арабов меньшее значение, чем для русских. Мы объясняем установленные различия в языковом отражении паремий разноструктурных языков ментальными различиями представителей сопоставляемых лингвокультур, детерминирующими специфические этносоциокультурные кодировки информации. М.А. Кулькова обусловливает наличие единой концептосферы в сознании различных народов эмпирическими предпосылками социокультурной организации их жизни, стандартизированными схемами поведения национальных общностей, действий индивидов, универсализацией принципов человеческого общения в силу действия единых норм вербального поведения в сопоставляемых лингвокультурах.

В арабских паремиях отражается следующее лингвистическое явление: в арабском языке понятие «дядя» разделяется на брата отца ’amm и брата матери khl, а понятие «тётя» на сестру отца ’amma и сестру матери khla. Возможно, данное разделение объясняется многочисленностью арабских семей. Следует отметить, что приоритетную позицию занимает сын дяди по отцовской линии, например: ’AMMUKA KHURJUKA Твой дядя – это твой вещевой мешок; ’AMMUKA AWWALU SHRIBIN Твой дядя (брат отца) будет пить первым. В арабском мире распространены браки между двоюродными братьями и сёстрами.

Поэтому понятие двоюродный брат в арабском языке обозначается как сын брата отца или сын брата матери. И, соответственно, двоюродная сестра – дочь брата отца или дочь брата матери.

Паремии обоих языков побуждают положительно относиться к дедушке, что является свидетельством проявления уважения и почтения к старшему поколению как у русского, так и у арабского народов: Корми деда на печи – сам будешь там (русск.); Не стучи:

сидит дед на печи (русск.); JADDUKA L KADDUKA Твой дед, а не твой труд (ар.). У каждого человека своя судьба. Иногда человек всю жизнь работает не покладая рук и всё равно остаётся бедным. Деда, как и судьбу, нельзя выбрать самому. Человек может родиться как внуком крестьянина, так и внуком министра.

Выявлены русские паремии, призывающие положительно относиться к бабушке, и ни одной, побуждающей к отрицательному отношению, например: Баба, бабушка, золотая сударушка! Бога молишь, хлебцем кормишь, дом бережешь, добро стережешь;

Бабушка – вторая мать. Что касается арабских паремий данной группы, то не выявлено ни одной положительной и ни одной отрицательной паремии, связанной с компонентом «бабушка».

Определённое количество русских паремий, демонстрирует отрицательное отношения к зятю, в отличие от арабских, например:

Зять любит взять (русск.); Нет черта в доме – прими зятя (русск.); y sihr y sanda dhahr О, зять, ты опора для моей спины.

Это объясняется, прежде всего, приоритетной позицией мужчины в арабском мире. Во-вторых, у арабов не принято помогать материально замужним дочерям. Поэтому в арабском мире зять не может рассчитывать на деньги или имущество родителей жены, и, соответственно, ничего не может присвоить, не заслужив упрёка в свой адрес. В-третьих, традиционным для арабской семьи считалось и считается патрилокальное поселение – поселение молодых у мужа или его родителей. У арабов в отличие от русских считается недопустимым, чтобы мужчина жил в доме своего тестя.

Прежде чем начать говорить о лексеме друг и соотносящимся с ним семантическом поле «дружба», целесообразно обратить внимание на способности слова «друг» в русском языке удерживать в себе два противоположных значения – «другой», «иной» и «такой же точно», «моё другое я», «второй я». О.В. Тарбеева подчёркивает, что в этом случае мы имеем дело с довольно редким для русского языка явлением энантиосемии, или внутренней антонимии. Друг, в первую очередь, значит «равный, всякий человек другому (другой)» и только потом – «близкий человек, приятель, связанный узами дружбы». Такое схождение противоположных значений в слове друг – специфичная особенность именно русского языка, и, на наш взгляд, она не могла не найти отражение в пословичном фонде. В арабском языке лексема sadq друг является производной от глагола sadaqa – 1. говорить правду; быть правдивым, искренним; 2. оправдываться и ни фонетически, ни морфологически, ни семантически, ни этимологически не связана с лексемой khar другой.

Если мы обратимся к толковым словарям русского языка, то увидим следующие объяснение лексемы друг: Друг – другой, такой же, равный, другой я, другой ты, ближний, всякий человек другому.

// Близкий человек, приятель, хороший знакомый (В.И. Даль). Друг:

1. Человек, который связан с кем-нибудь дружбой. 2. Сторонник, защитник кого-чего-нибудь. 3. Употребляется как обращение к близкому человеку, а также как доброжелательное обращение вообще (С.И. Ожегов). В арабском языке лексема sadq друг означает человека, относящегося (к другому человеку) с благосклонностью (al-mu’jam al-wast) или принца; или рассказчика (al-qms al-mut).

Большое количество как русских, так и арабских паремий подчёркивает ценность дружбы, побуждает дружить и обзаводиться друзьями, а также предостерегает от дружбы с плохими людьми и осуждают неверность в дружбе: Не имей сто рублей, а имей сто друзей (русск.); il-insn m bikun insn law ghr sadq Человек не считается человеком, если он не имеет друга (ар.). В.А. Маслова отмечает, что «дружба для русского самосознания – это чувство, основанное на более глубоких и духовно интимных чувствах – отношениях, чем просто родственные отношения». Как русские, так и арабские паремии единодушны во мнении, что друзья оказывают сильное влияние на человека. Причём влияние может быть как положительным, так и отрицательным. Выбор друзей характеризует человека, и по его друзьям можно составить впечатление о нем самом: Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты (русск); irrijl ill ’shir il-’ar nl ’ir, wa irrijl ill ’shir ilfam nl swd Человек, пообщавшийся с парфюмером, стал пахнуть духами, а человек, пообщавшийся с угольщиком, стал чёрным (ар.). Русские и арабские паремии данной группы одобряют дружбу с умным человеком, а также сходны во мнении, что друзья должны быть одного социального уровня и одного характера: Не следует дереву с огнем дружить (русск.); ’adwat il-’qil wa l adqat il-jhil Лучше враждовать с умным, чем дружить с глупцом (ар.). Как в арабских, так и в русских пословичных конструкциях прослеживается антонимическая связка друг-враг:

Лучше горькая правда друга, чем лесть врага (русск.); is-sadq ill m byinfa’ mitl il-’aduww ill m byiirr Друг, который тебе не приносит пользу, как враг, который тебе не приносит вред (ар.).

Для русских паремий, в отличие от арабских, более характерна антонимическая связка друг-недруг: Друг другу во всем помогает, а недруг недругу яму копает.

Выявлены арабские паремии, отражающие синтаксическое правило ограничение (khasr), в основе которого лежит двойное отрицание с использованием лексем «нет» и «кроме». Например, m lak ib ill ba’d qatla У тебя нет друга, кроме как после драки.

Для русских паремий характерно использование акротезы, то есть приём актуализированного утверждения одного из предметов (признаков, явлений) действительности путём отрицания его альтернативы. Например, Не годы мрут, а люди. Т.Г. Бочина утверждает, что отрицательно-утвердительная формула акротезы согласуется с ходом познания истины, при котором отрицание не отменяет полностью предыдущее знание, а корректирует, уточняет его, проникая в более глубокие слои сущности явлений.

Отрицательно-утвердительное противопоставление не…а используется в пословице для раскрытия первопричин явлений, переключения внимания с тривиальных общеизвестных фактов на их скрытую подоплёку, с внешних проявлений предметов, процессов на их глубинную суть.

Лексема сосед объясняется в русских и арабских толковых словарях следующим образом: Сосед, - кА: кто живёт близко, боко-бок, подле, возле, межа с межёй, в одном доме, стена-об-стену;

кто поселился рядом (В.И. Даль). Сосед, - а: 1. Человек, который живёт вблизи, рядом с кем-нибудь. 2. Тот, кто занимает ближайшее к кому-нибудь место, находится рядом (С.И. Ожегов). jr сосед:

человек, жилище которого находится поблизости. Компаньон по владению недвижимостью или по торговле. Муж и жена по отношению друг к другу (al-mu’jam al-wast). В русском языке лексема сосед произошла от глагола «соседати», то есть, сидеть вместе, заседать (В.И. Даль). В арабском языке этимология этого слова интерпретируется следующим образом. Лексема jr сосед происходит от глагола третьей породы jwara – жить по соседству;

находиться по соседству; граничить, примыкать, прилегать (Х.К. Баранов).

Как русские, так и арабские паремии, отражающие отношения между соседями, в своём большинстве призывают поддерживать хорошие отношения с соседями: Соседство – взаимное дело (русск.); rd il-khr ljrak bitlqh bdiyrak Желай добра своему соседу, и ты найдёшь это добро в своём доме (ар.). Русские и арабские паремии побуждают к правильному выбору соседа и подчёркивают, что выбор соседа – это очень важное и ответственное дело: Не узнав соседа, дома не покупай (русск.); il-jr qabla d-dr, wa r-rafq qabla -arq Сосед прежде, чем дом, а товарищ прежде, чем дорога (ар.). В паремиях обоих языков прослеживается мысль о том, что сосед нередко лучше родни:

Лучше добрые соседи, чем далекая родня (русск.); gr arb asan min akh b’d Сосед близко лучше, чем брат далеко (ар.). Русские и арабские устойчивые выражения схожи во мнении, что сосед может быть плохим и недостойным человеком: На обеде все соседи; а пришла беда, они прочь, как вода (русск.); L YANFA’UKA MIN JRI SIN TAWAQQIN Предосторожность не сбережёт от плохого соседа (ар.). Выявлены пословицы и поговорки обоих языков, осуждающие зависть между соседями и указывающие на то, что с соседями необходимо держать дистанцию: Сосед спать не дает: хорошо живет (русск.); С соседом дружись, а за саблю держись (русск.); il-bighi bayni l-qaryib, wa l-asad bayni l-jrn Ненависть бывает между родственниками, а зависть – между соседями (ар.); sab il-khr y gr inta flik wa an fl Доброе утро, о, мой сосед! У тебя твои дела, а у меня мои дела (ар.). В арабских паремиях указывается, что мужчина должен отводить взор, если случайно увидел свою соседку. В исламе не приветствуется, если мужчина смотрит на чужую женщину.

Некоторые арабские паремии призывают не только не смотреть на соседку, но даже не называть её по имени: A’M IDH M JRAT BARAZAT Я слепой, если моя соседка появилась, IYYKA A’N WA ISMA’ Y JRATU Я тебя имею в виду, послушай, о, соседка!

Среди анализируемых русских и арабских паремий с компонентом-наименованием родственных отношений обнаружены паремии, поощряющие следующие свойства личности: честь, щедрость, ответственность, воспитанность, терпеливость, богобоязненность, льстивость, внимательность, осторожность, скромность, трудолюбие, хитрость. Выявлены также паремии, порицающие такие свойства личности, как жадность, жестокость, упрямство, ненависть, неверность, болтливость, зависть, хвастливость, трусость, любопытство, стыдливость, невежество, подлость, злорадство, несправедливость, забывчивость, лень, безответственность, расточительность.

псевдоэтимологической фигуры. В.П. Москвин определил данный термин как «тип полифонии, состоящий в сближении словоформ, различающихся каким-либо одним звуком». Например: Без жены дом – содом (русск.); il-aqrib ’аqrib Родственники – скорпионы (ар.).

(многосоюзие) как стилистическая фигура: Полисиндетон – термин, самое общее значение которого определяется как «принцип построения текста, при котором последующие повествовательные единицы (или их части) присоединяются к предыдущим одним и тем же (обычно сочинительным) союзом» (Кручинина, 1990: 302).

Например: L TANKA ANNNA WA L MANNNA WA L ANNNA Не женитесь на женщинах сострадательных, и щедрых, и тоскующих. Для русских паремий характерен структурно противоположный термин – асиндетон (бессоюзие). По мнению А.П. Сковородникова, «асиндетон обозначает не только бессоюзную связь вообще, но употребляется и в более узком значении – как название стилистической фигуры, состоящей в намеренном и стилистически мотивированном опущении союзов между однородными членами предложения или частями сложного предложения». Например: Дурак хвалится женой, глупый – деньгами, умный – отцом-матерью.

Отношения между близкими людьми, отражающие внутренний мир человека и духовные процессы, репрезентируются в русских и арабских паремиях зоосемическими метафорами и аллегориями, обозначающими животных, птиц, насекомых и рептилий. Процентное соотношение зоосемических паремий в русском и арабском языках примерно одинаковое. Следует отметить, что для русских зоосемических паремий свойственно упоминание метафорического образа вместе с видом жилища, соответствующим ему: И мышь в свою норку тащит хлеба корку.

В арабских зоосемических паремиях подобной тенденции не выявлено, что объясняется склонностью русского народа к оседлому образу жизни, а арабов – к кочевому.

В обоих языках выявлены флороцентрические паремии или паремии с существительными, называющими растения или плоды.

Русские и арабские паремии данной семантической группы раскрывают своеобразие флоры России и арабских стран, а также подсказывают непосредственную связь реалий и их возможных ассоциаций: Гни дерево, пока гнется, учи дитятко, пока слушается (русск.); TAR L-FITYN KAN-NAKHL, WA M YADRKA M D-DAKHL Ты видишь парня, (красивого) как пальма, но ты не знаешь, какой у этой пальмы урожай (ар.).

В паремиях обоих языков употребляются антропонимы.

Несомненно, права О.Е.Фролова, которая пишет, что «пословица антропоцентрична, но имена собственные свидетельствуют о том, что она может быть и конкретной, давая человеку чувство своего круга, населённого знакомыми людьми». В арабских паремиях антропонимы обозначают конкретных людей, а в русских больше употребляются для рифмы, для создания звуковой гармонии.

Н.Ф. Алиференко отмечает, что «личные имена в русских паремиях не только не называют конкретных людей, а употребляются в основном для рифмы или потому, что имеют большую распространённость в народе». Например: Князю княгиня (мила), крестьянину Марина, а всякому своя Катерина (русск.); ISQI RAQSH INNAH SAQQYA Напои Ракаш, поистине она подающая воду (ар.). Ракаш – это имя женщины, которая сама постоянно поила людей водой. Данная пословица призывает относиться с добром и щедростью к людям, которые постоянно совершают добрые поступки.

Выявлено большое количество арабских паремий с наименованием родственных отношений, в основе которых лежит какая-либо притча. Подобные притчи описываются в сборниках арабских паремий, и в ряде случаев, если не знать притчу, то смысл паремии непонятен. Например, ’AL AHLIH TAJN BARQISH Баракыш совершает преступление против своей семьи. Баракыш – это имя собаки определённого племени. Рассказывают, что однажды на это племя напали враги. Племя спряталось, враги искали людей племени, но безуспешно. Вдруг эта собака залаяла, и своим лаем выдала местонахождение племени. В результате данное племя обнаружили враги, а имя собаки вошло в историю. Так говорят, когда хотят сказать, что человек сам виноват в своей беде и в беде своих близких.

Наличие притч в сборниках арабских пословиц и поговорок служит свидетельством того, что некоторые арабские паремии были доступны только знатным и образованным людям, а не простому народу. В сборниках русских паремий нет ссылок на притчи, что свидетельствует об их доступности всем слоям народа.

В Заключении подведены итоги исследования и изложены его основные научные результаты:

- установлено, что лингвокультурологические исследования дают возможность осуществления когнитивного подхода к сопоставительному исследованию паремий с целью выявления их этнокультурной специфики. Сопоставительное освещение паремий с компонентом-наименованием родственных отношений на русском и арабском языках позволило установить универсальное и специфическое в их системе и речевой репрезентации и предложить новые версии этноментальной и нормативнооценочной обусловленности сходного и различного;

- выявлено, что для многих компонентов, считающихся национально-специфическими только для русскоязычного сознания, находятся соответствия и в арабском языке, где они также выступают в качестве ключевых слов в эквивалентных паремиях;

- доказано, что несоответствие семантики некоторых паремий с компонентом-наименованием родственных отношений в исследуемых языках обнаруживается в синтагматических и парадигматических различиях, которые проявляются между содержательной структурой паремий и обозначаемыми реалиями;

- обнаружено, что паремии, ориентированные на понятийносемантическую сферу «человек» в аспекте родственных отношений, вбирают в себя целый комплекс характеристик по различным параметрам, эксплицируя мозаичную картину национальных культур на семантическом и структурном уровнях и являясь ценным источником познания своеобразия языковых картин мира разных народов;

- установлена национально-этническая специфика содержательной структуры исследуемых паремий, а именно:

выяснено тяготение русского социума к большей лексической дифференциации родственных отношений, нацеленность арабского на синтагматику основного номинирующего фонда и применение неоднословных описательных номинаций;

- определены неаналогичные роли исходных бинарных компонентов и их нетождественное осмысление в парах муж-жена, родители-дети и др. в отнесённости к духовному или материальному миру, например, большее проявление гендерной ассиметрии в пословицах арабского языка;

- раскрыты сущностные характеристики пословиц и поговорок, проявляющиеся как в семантическом аспекте, так и в функциональном разнообразии контекстов их употребления;

- сопоставлены ценностные ориентиры в изучаемых национальных паремиологических картинах мира. Изучены случаи расхождения паремий разноструктурных языков на ассоциативнообразном и ценностно-оценочном уровнях;

- построена модель русской и арабской семьи, определён статус и иерархия её членов, дана сопоставительная характеристика с учётом синтагматики и парадигматики ключевых лексем;

- подтверждено положение о том, что термины родства как наиболее ранние лексемы в имплицитной форме содержат информацию о путях и способах формирования «домостроя» в разных культурах.

Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих публикациях автора:

I. Монографические издания:

1. Шайхуллин Т.А. Лингвокультурологический аспект проблемного обучения арабскому языку. Монография / Т.А.

Шайхуллин. – Казань: Изд-во «ИГМА-пресс», 2009. – 214 с.

2. Шайхуллин Т.А. Семантика и прагматика русских и арабских паремий с компонентом-наименованием родственных отношений.

Монография / Т.А. Шайхуллин. – Казань: Изд-во Института истории АН РТ, 2012. – 356 с.

II. Научные статьи в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК для публикации основных положений докторской диссертации:

3. Шайхуллин Т.А. Языковая вербализация нравственного потенциала коранических текстов / Т.А. Шайхуллин // Вестник Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета. 2 (20). Сер. Филологические науки. – Казань:

ТГГПУ, 2010. –С. 127-132.

4. Шайхуллин Т.А. Смысловая и художественная организация арабских пословиц / Т.А. Шайхуллин // Вестник Пермского государственного университета. Российская и зарубежная филология 4 (10). – Пермь, 2010. С. 93-97.

5. Шайхуллин Т.А. Арабские пословицы как отражение ментальности народа и их дидактический потенциал к постановке проблемы / Т.А. Шайхуллин // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета №3. Сер.

Лингвокультурологические исследования. – Пятигорск, 2010 С.

168-171.

6. Шайхуллин Т.А. Экспрессивно-выразительные средства арабских пословиц / Т.А. Шайхуллин // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета № 1(13). Сер.

«Язык. Культура. Коммуникация». – Иркутск, 2011 С. 69-74.

7. Шайхуллин Т.А. Отражение арабского мировоззрения в пословицах и поговорках / Т.А. Шайхуллин // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета №1(2). Серия «Лингвистика». – Киров, 2011 С. 79-83.

8. Шайхуллин Т.А. Языковая репрезентация отношений между родственниками в русских и арабских паремиях / Т.А. Шайхуллин // Вестник Татарского государственного гуманитарнопедагогического университета 4(26)/2011. Серия «Филологические науки». – Казань, 2011. – 237-246.

9. Шайхуллин Т.А. Языковая репрезентация отношений между мужчиной и женщиной в русских и арабских паремиях / Т.А. Шайхуллин // Вестник Пятигорского государственного Лингвокультурологические исследования. – Пятигорск: ПГЛУ, 2011. – No.4. – С. 213-217.

10. Шайхуллин Т.А. Семантико-смысловые отношения в русских и арабских паремиях с лексемой «друг» / Т.А. Шайхуллин // Вестник Московского государственного областного университета №1/2012. Серия «Лингвистика». Раздел 3: Сопоставительное языкознание, 2012. – С. 146-152.

III. Статьи в научных журналах и сборниках научных трудов и материалов конференций:

11. Шайхуллин Т.А. Положение женщины в Тунисе / Т.А.

Шайхуллин, А. Омри // Глобализация и национальная самобытность: женский фактор; форум языков: международный форум. ТАРИ. Казань. Вестник японского культурного центра «Сакура», 2004. – С.35-37.

12. Шайхуллин Т.А. Лингвострановедческий подход при обучении арабскому языку / Т.А. Шайхуллин // Типология и методика преподавания разноструктурных языков: сб. научн. тр.

ТГГПУ. Казань, 2006. С.148-152.

13. Шайхуллин Т.А. Учебно-методический комплекс по обучению арабскому языку «Аль-арабийа аль-муасара» / Т.А. Шайхуллин // Материалы научно-практической конференции «Опыт преподавания арабского языка в качестве иностранного в средних школах России: проблемы и перспективы». Казань 2008.

С. 16-23.

14. Шайхуллин Т.А. Специфика олицетворения в арабском языке / Т.А. Шайхуллин // Восток-запад: диалог культур в полилингвальной среде: Материалы Все6российской научнопрактической конференции, Казань, 31 октября 2008 г. – Казань:

ТГГПУ, 2009. – С. 279-288.

15. Шайхуллин Т.А. Семантические особенности арабских пословиц / Т.А. Шайхуллин // Сопоставительная филология и межкультурная коммуникация. Сборник трудов международной научно-практической конференции посвященной памяти профессора Гатиатуллиной З.З., Казань 2009. – С.409-412.

16. Шайхуллин Т.А. Аллегория, метафоры и метонимия в арабских пословицах / Т.А. Шайхуллин // Филология в полиэтнической и межконфессиональной среде: состояние и перспективы. Сборник научных статей. Казань: РИИ, 2009. – С.

292-303.

полиэтнической среде (на материале устойчивых конструкций в Коране) / Т.А. Шайхуллин // Минбар. Исламское образование в России и за рубежом // Сборник материалов международной научно-практической конференции (27-30 сентября 2009 г.). – Казань, 2009. – С. 128-131.

18. Шайхуллин Т.А. Лингвокульторологический потенциал арабских пословиц / Т.А. Шайхуллин, А. Омри // Модернизация профессионального образования: вопросы теории и практический опыт // Материалы Международной научно-практической конференции, посвящённой Году учителя: под науч. ред.

Г.В.Мухаметзяновой. – Казань: Изд-во «Печать Сервис – XXI», 2010. – С. 569-571.

19. Шайхуллин Т.А. Принципы классификации арабских пословиц / Т.А. Шайхуллин // Современные проблемы русистики и лингвометодики / Материалы Республиканской научнопрактической конференции (г. Казань, 25 – 26 января 2010 года). – Казань: ТГГПУ, 2010. – С. 378-385.

20. Шайхуллин Т.А. Функционирование антропоцентрических пословиц в русском языке / Т.А. Шайхуллин // Филология и образование: современные концепции и технологии: Материалы Международной научной конференции (3-5 июня 2010 года):

Казань: Изд-во МОиН РТ, 2010. С. 476-478.

21. Шайхуллин Т.А. Вариативность как жанрообразующий признак русских пословиц / Т.А. Шайхуллин // Филология в полиэтнической и межконфессиональной среде: состояние и перспективы. Сборник научных статей. Выпуск 2. – Казань: РИИ, 2010. – С. 134-138.

22. Шайхуллин Т.А. Принципы изучения русских пословиц / Т.А. Шайхуллин // Филология и образование: современные концепции и технологии: Материалы Всероссийской научнопрактической конференции (14-15 февраля 2011 года). Часть 3. / Под ред. Н.Н.Фаттаховой. – Казань: ТГГПУ, 2011. – С. 121-125.

23. Шайхуллин Т.А. Активное использование паремий в диалектах арабского языка / Т.А. Шайхуллин, А. Омри // Филология в полиэтнической и межконфессиональной среде:

состояние и перспективы. Сборник научных статей. Выпуск 3. – Казань: РИИ, 2011. – С. 78-82.

24. Шайхуллин Т.А. Специфика флороцентрических паремий с наименованием родственных отношений в русском и арабском языках / Т.А. Шайхуллин // Филология в полиэтнической и межконфессиональной среде: состояние и перспективы. Сборник научных статей. Выпуск 3. – Казань: РИИ, 2011. – С. 117-126.

25. Шайхуллин Т.А. Реализация антропоцентризма в русских и арабских паремиях с компонентом-наименованием родственных отношений / Т.А.Шайхуллин // Типология и методика преподавания разноструктурных языков: Сборник статей. Вып. 6. – Казань: К(П)ФУ, 2011. – С. 57-67.

26. Шайхуллин Т.А. Выражение религиозного аспекта в русских и арабских паремиях с наименованием родственных отношений / Т.А.Шайхуллин // Минбар. – Казань, РИИ, 2012. – С.

85-90.

IV. Учебно-методические и справочные работы:

27. Шайхуллин Т.А. Грамматика арабского языка: Учебное пособие / А.К.Мингалеев, Т.А.Шайхуллин. – Казань: Изд-во «Иман», 2001. – 70 с. (35 с.).

28. Шайхуллин Т.А. Учебник арабского языка / Т.А.Шайхуллин. – Казань: Изд-во «Татполиграф», 2004. – 222 с.

29. Шайхуллин Т.А. Словарь синонимов и антонимов арабского языка / Т.А. Шайхуллин, А. Омри. – Казань: ПИК «Дом печати», 2005. – 444 с. (350 с.).

30. Шайхуллин Т.А. Творчество Низара Каббани: Учебное пособие / Т.А. Шайхуллин, А. Омри. – Казань: РИУ, ТГГПУ, 2008.

– 82 с. (60 с.).

31. Шайхуллин Т.А. Синтаксис арабского языка: Учебное пособие / Т.А. Шайхуллин, А. Омри. Пособие напечатано под грифом УМО Министерства образования и науки РФ. – Казань:

ООО «Фолиантъ», 2008. – 101 с. (65 с.).

32. Шайхуллин Т.А. Морфология арабского языка: Учебное пособие / Т.А. Шайхуллин, А. Омри. Пособие напечатано под грифом УМО Министерства образования и науки РФ. – Казань:

ООО «Фолиантъ», 2008. – 96 с. (65 с.).

33. Шайхуллин Т.А. Практический курс арабского языка (Продвинутый уровень): Учебное пособие / Т.А. Шайхуллин, А. Омри. Пособие напечатано под грифом УМО Министерства образования и науки РФ. – Казань: ООО «Фолиантъ», 2008. – с. (100 с.).

34. Шайхуллин Т.А. Стилистика арабского языка: Учебное пособие / Т.А. Шайхуллин, Э.М. Зиганшин, А.Н. Зиляева. – Казань:

Магариф, 2008. – 383 с. (200 с.).

35. Шайхуллин Т.А. Образцы арабской поэзии и прозы: