ФЕНОМЕНЫ СОЦИАЛьНОГО РАЗВИТИя

УДК 60.56

ББК 316.74:001

А.В. Воронцов

ЧТЕНИЕ КАК СОЦИАЛьНО-эКОНОМИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Анализируется чтение как влиятельный фактор общественной жизни,

рассматриваются причины снижения интереса к чтению в России и в других странах, определяется деструктивная роль этого феномена в жизни социума. Возрождение интереса населения России к чтению должно способствовать решению жизненного важных проблем российского общества.

Ключевые слова:

библиотека, библиотечное образование, «кризис чтения», национальная программа чтения, неграмотность функциональная, педагогическое образование, поддержка чтения, социология чтения, школа «…Мы наконец пришли к тому, к чему стремились все эти лет, – воспитали страну идиотов. Если Россия и дальше будет двигаться этим же курсом, то ещё лет через десять не останется и тех, кто сегодня хотя бы изредка берёт в руки книгу. И мы получим страну, которой будет легче править, у которой будет легче высасывать природные богатства. Но будущего у этой страны нет!»

Сергей Капица 9 сентября 2009 г.

Чтение, книга, библиотека на протяжении всей истории развития обществ привлекали лучшие умы человечества. все великие люди, особенно писатели, были и великими читателями: Шиллер, Гете, Пушкин, Тургенев, Толстой, Горький и многие другие. своим творчеством и подвижничеством они внесли неповОбщество торимый вклад в национальную и мировую культуру, формируя у рядового читателя вкус к чтению и высокую духовность.

впрочем, объективности ради напомним, что в истории общественной мысли были и те, кто выступал против чтения для всех. Немецкий философ и поэт Ф. Ницше ничтоже сумняшеся утверждал: «То, что каждый смеет учиться читать, портит надолго не только писание, но и мысль» [10, с. 34]. Для Ницше писание и чтение – занятие для избранных, удел сверхчеловека.

Действительность оказалась совсем иной. взятая в развитии, она убедительно демонстрирует: рост численности умеющих читать и писать является влиятельным фактором общественной жизни во всех её проявлениях. Более того. Резкое снижение в последние годы у населения многих стран мира интереса к чтению вызывает серьёзную озабоченность не только в научных кругах, но и в правящих классах. Проблема чтения стала мировой, глобальной проблемой. в первую очередь это относится к неграмотным людям – тем, кто не владеет навыками чтения, письма и счёта.

По данным ЮНЕсКО, более 771 млн взрослых жителей планеты не умеют читать, около 100 млн детей не ходят в школу. Подавляющее большинство неграмотных живёт в 35 самых бедных стран мира, но их немало и в развитых капиталистических странах. в сША в докладе «Нация в опасности» (1983 г.) отмечалось, что неграмотность среди юных составляла 17 %. в Японии в 1990-е гг.

детей называли «тэрбико» – «дети телевидения». Они просиживали у телевизора от 3 до 6 часов в сутки. в Англии и Франции социологи также отмечают падение у подростков и молодежи интереса к чтению. При этом наметилась тревожная тенденция роста функциональной неграмотности у значительного числа населения, т. е. утрата навыков чтения и письма настолько, что они неспособны к восприятию короткого и несложного текста. в Канаде еще в 1990-е гг. почти четвертая часть населения была отнесена к функционально неграмотным, в Германии около четырех миллионов вторично неграмотных. во Франции, положившей начало эпохе Просвещения, в 1996 г. около 20 % населения составляли вторично неграмотные. социолог профессор Маршалл МакКлюен, труды которого наделали много шума ещё в 60-е гг., полагал, что печатное слово породило отчуждение человека, национальные государства и индивидуализм, и предсказывал близкий конец Гутенберговской галактики в связи с переходом к информационному обществу. Действительно, телевидение, мультимедийная форма, особенно Интернет, создают серьёзную конкуренцию чтению. Мировой финансово-экономический кризис ещё более обострил ситуацию. Не случайно уже в конце 1970-х – начале 1980-х гг. и особенно теперь в развитых странах мира начинают широко обсуждать проблему «кризиса чтения», считая, что последствия его еще более негативно могут сказаться на экономической, социальной и духовной жизни нации.

Английские социологи и экономисты выявили прямую зависимость производительности труда, а значит и экономической мощи страны от чтения: кто меньше читает, тот хуже работает. Американский исследователь Д. Козол ещё в 1985 г., приводя цифры о функционально неграмотных американцах, писал: «Неграмотность берёт тяжелую пошлину с нашей экономики, влияет на нашу политическую систему, и, что ещё более важно, на жизнь неграмотных американцев». Тогда потери из-за неё составили около 237 млрд долларов [17]. Перечень фактов и констатаций, отражающих пагубное влияние «кризиса чтения» можно продолжить.

Однако гораздо важнее привлечь внимание к тому, что на Западе уже предприниTerra Humana маются практические шаги для нейтрализации возникающих рисков и выхода из социально опасной ситуации. в Англии сформулирована национальная идея поддержки чтения. Государство для её реализации выделило 180 млн фунтов стерлингов. возрастает авторитет книги в семье. 80 % английских семей читают книги детям вслух и обсуждают с ними прочитанное. Целенаправленно постав-  лена работа с библиотекарями: их учат, как продвигать книгу, чтение в разные читательские аудитории, учитывая интересы последних. в сША проблеме чтения огромное внимание уделяют сМИ, особенно телевидение.

во время работы над инновационной программой мне с группой учёных – педагогов нашего университета удалось побывать в Финляндии и познакомиться довольно подробно с системой образования в этой стране. Мы мало изучаем опыт наших ближайших соседей. Думаю, что эта образовательная система сегодня одна из лучших, и причин тому немало. Это, прежде всего, высокий социальный статус учителя, появление в младших классах учителя чтения, психолога, демократизм в образовании и доверие к ребёнку (оценки не травмируют детскую душу – их вообще не ставят в начальных классах). социальная нагрузка на обучаемого ребенка за качество чтения и успеваемость снижается в младших классах, а в средних – возрастает. Как некогда в советское время, отчисление учащихся из школы является событием экстраординарным. в Южной Корее общественные организации вместе с родителями коренным образом изменили отношение власти к школьным библиотекам, которые имеются теперь при всех школах.

в современной России, как и в других странах, наблюдается та же ситуация – интерес к чтению заметно понизился. Масштабы этой социальной проблемы настолько значительны, что дают основания говорить о системном кризисе читательской (и писательской) культуры. Как подчёркивают разработчики «Национальной программы поддержки и развития чтения» (о ней ниже), страна подошла к критическому пределу пренебрежения чтением.

Доля систематически читающих молодых людей, по данным НИИКсИ сПбГУ, снизилась в России с 48 % (1991 г.) до 28 % (2005 г.). Если в 1991 г. 79 % жителей страны прочитывали хотя бы одну книгу в год, то в 2005 г. эта доля составила 63 %. в 1991 г. 61 % россиян ежедневно читали газеты, а в 2005 г. – только 24 %. Для журналов аналогичные показатели составляли 16 % и 7 % соответственно. в 1970-е годы регулярно читали детям в 80 % семей, теперь – только в 7 %.

Этот процесс читательской деградации, – отмечает И.И. Тихомирова, – может стать необратимым [15, c. 44]. Даже в интеллигентской среде, судя по выбору художественной и профессиональной литературы для чтения, нередко доминируют невзыскательность и примитивизм.

в российском обществе растет социальный слой малограмотных, не умеющих читать молодых людей, относящихся, как правило, к девиантным группам или группам социального риска. По данным МвД РФ, в России более 700 тыс. детей– сирот, 2 млн подростков неграмотны, а беспризорность такая же, как после войны [4]. социальные последствия этого явления для общества крайне негативны.

Как показывает статистика и социологические исследования, эта среда, прежде всего, порождает наркоманов, пьяниц, преступников. Именно малограмотные молодые люди пополняют армию безработных.

По результатам международного исследования PISA 2000 г., в котором приняло участие 32 страны, учащиеся России заняли 27 место. Удовлетворительную грамотность имеют 60 % учащихся в развитых странах, в России таковых – 43 %.

Около 27 % учащихся в России имеют неудовлетворительную грамотность, тогда как в Финлянции таких учащихся около 7 %, в Японии – 10 %, в Корее – 6 %.

Международное исследования 2002 г. показали печальную картину: российские школьники, утратившие в последние десятилетия интерес к чтению, разучились воспринимать текст. Они оказались на самых последних местах, по сравнению с 1991 г., когда были первыми. Нас далеко обогнали Австрия, Австралия, великобритания, Канада, Финляндия, Япония и др. Мы оказались в группе стран, где показатели уровня грамотности ниже среднего: Испании, Польши, Греции, О чтении как социальном феномене и его проблемах писали и пишут зарубежные и отечественные исследователи. соответствующие традиции в России были заложены Х.Д. Алчевской и Н.А. Рубакиным. в далёком 1905 году, характеризуя роль книги, Рубакин указал на то, что книга должна «дать ответ на такой вопрос: что ты книга можешь дать мне, личности человеческой…, моему уму, моему чувству, жизни, борьбе, которую я веду, работе, которую я делаю или намерен делать. От твоего, книга, ответа, который я сам в тебе прочитаю то на строках, а то и между строк зависит всецело, – я друг или враг твой» [13, c. 6]. Такой подход к книге, надо полагать, нисколько не утратил своей актуальности.

Однако сегодня наших современников волнуют другие вопросы.

Каковы причины столь неблагоприятного положения в области читательской культуры? Что делается и что нужно предпринять для предотвращения её дальнейшей деградации, для возрождения социальной престижности чтения? Ответы на поставленные вопросы ищут учёные, представляющие разные отрасли научного знания (историю и психологию, библиотековедение и социолингвистику, культурологию и литературоведение). Огромным исследовательским потенциалом (накопленным опытом также) располагает социология. специфика социологического подхода в том, что он ориентирован на изучение именно социального аспекта чтения. Предмет социологии – чтение как социальная практика, основным содержанием которой является освоение информации и знаний.

Авторитетнейший в нашей стране социолог культуры и чтения с.Н. Плотников, который в 1992 г. основал Российский Фонд чтения им. Н.А. Рубакина и был избран его президентом, определил чтение как жизнеохраняющую функцию культуры, технологию интеллектуального воспроизводства общества [12, c. 45–58]. Чтение – один из надёжных механизмов социализации человека, его приобщения к идеям, ценностям и нормам, в которых нуждается общество. Чтение способствует выработке соответствующих социокультурных качеств личности. Обобщив данные исследований, проведённых в разных странах в 1980–1990-х гг., с.Н. Плотников выделил основные отличия в интеллектуальном развитии человека читающего (Homo legens) от нечитающего. Они проявляются в том, что активно читающие люди: 1) способны мыслить в категориях проблем, схватывать целое и выявлять противоречивые взаимосвязи явлений; более адекватно оценивать ситуацию и быстрее находить правильные решения; 2) имеют большой объем памяти и активное творческое воображение; 3) лучше владеют речью: она выразительнее, строже по мысли и богаче по запасу слов; 4) точнее формулируют и свободнее пишут;

5) легче вступают в контакты и приятны в общении; 6) обладают большей потребностью в независимости и внутренней свободе, более критичны, самостоятельны в суждениях и поведении. Таким образом, чтение формирует качества наиболее развитого и социальноценного человека. Чтение, грамотность, общекультурная подготовка, умение работать с текстами разных видов являются необходимыми условиями профессиональной, социокультурной деятельности людей.

Не ограничиваясь личностным уровнем, социология исследует чтение как социальную практику отдельных групп (демографических, социально-профессиоTerra Humana нальных, поселенческих. классовых), в разных обществах и как общемировую Отечественная социология накопила обширный эмпирический материал на различных этапах развития нашей страны и имеет давние традиции. Изучение читательской аудитории было одним из самых развитых направлений прикладных  социологических исследований уже в начале ХХ в. Особенно интерес социологов к проблеме чтения возрос в 20-е гг. ХХ в., когда решалась проблема ликвидации неграмотности. Однако в конце 20-х гг. и до 1956 г. социологические исследования чтения были по сути дела прерваны, поскольку социология разделила участь генетики и кибернетики – была объявлена «буржуазной лженаукой».

Начиная с середины 50-х гг. ХХ в. и до настоящего времени интерес социологов к проблемам чтения значительно возрос [1; 16]. Главным предметом исследования уже в конце 50-х гг. является изучение читательского спроса, который рассматривается как основной показатель читательского интереса. При этом социологи исследовали чтение в таких социальных группах, как рабочие, молодёжь, сельские жители, интеллигенция и др., а также определяли роль общественных организаций и социальных институтов в приобщении населения к чтению.

Длительное время социологические проблемы чтения рассматривались в рамках «свободного времени», «социологии досуга», этносоциологии. возникло целое направление исследований – социология чтения, которая анализирует чтение как многофакторную систему. Она не только вскрывает социальный генезис и социальные функции чтения, но и служит одной из наук об управлении жизнью книги и её ролью в формировании личности. Задача социологии чтения –вскрывать социальную природу (сущность) читательских потребностей и интересов, определить место чтения в системе общественных явлений, его роль в формировании духовного мира человека.

видное место в социологической науке заняли исследования роли библиотек в удовлетворении социокультурных потребностей населения. в ходе этих исследований сложилось два полноценных отраслевых направления: библиотечная социология (прикладное направление) и социология библиотечного дела (теоретическое осмысление библиотечной проблематики) [2; 3]. сегодня как отечественные социологи (Л. Гудков, в. Дубинин, Н. стефановская), так и зарубежные (П. Карштедт и др.) рассматривают библиотеку не просто как собрание книг, а как социальный институт, как социализирующую структуру, предназначенную для устойчивого воспроизводства данной социальной целостности. согласны с социологами в этом вопросе известные специалисты-библиотековеды: в. Фирсов, Ю.П. Милентьева, Е.А. Кузьмин. Последние особый акцент делают на роли чтения в этом процессе. Причем, если раньше в педагогической и психологической литературе чтение интерпретировалось преимущественно как досуговое занятие, как уникальный феномен культуры, а проблема чтения в контексте образовательного роста личности – как фактор повышения компетентности, то за последние годы в трудах педагогов, особенно Т.Г. Галактионовой, чтение анализируется как важнейшее средство сохранения интеллектуального и культурного потенциала общества, преемственности знаний и существенного фактора социокоммуникативного развития человека, как способ развития нравственного потенциала подрастающего поколения [5]. Установлено, что чем меньше культурный опыт человека, тем беднее не только его язык, но и концептосфера [8, c. 47].

Освоение информации и знаний, связанное с этим формирование личностных качеств – процесс социально обусловленный. социальная детерминация означает, что главная причина «кризиса чтения» и его последствий коренится в существующих социальных условиях. Как сказано у древних: Hic Rhodus, hic salta («Здесь Родос, здесь прыгай»).

О влиянии условий социальной среды на чтение очень точно заметил Эмиль Фагэ в своей книге «Искусство чтения». врагом чтения считал он саму общественную жизнь, которая не склонна к чтению, потому что не тяготеет к спокойному размышлению, к созерцанию. Честолюбие, эгоизм, сластолюбие, жадность, страсть к приобретению, ненависть (в особенности политическая), зависть, соперничество, борьба за существование, – все это делает жизнь тревожной и жестокой, необходимо отвращает от чтения книг. Если человек любит чтение, это значит, что он не честолюбив, что он лишен страсти к наживе, к приобретению богатства и власти, что он лишен политических страстей… [6, c. 56–57]. Примечательно, что к такому выводу пришёл отнюдь не социолог, а социологически мыслящий критик литературный критик.

Радикальные рыночные реформы и приватизация государственной собственности в 90-х гг. минувшего века вызвали качественные изменения в социальноклассовой структуре российского общества, многократно усилили социальное неравенство. Реформам сопутствовали ужасающая дифференциация в доходах населения, рост бедности. По данным института социологических исследований в России свыше 60 % населения характеризуется тремя параметрами уровня жизни: «ниже черты бедности», «на грани бедности» и в состоянии «малообеспеченности» [7]. Естественно, что у этой части населения главное – забота о хлебе насущном, и она мало обеспокоена пищей духовной. Неустойчивое финансовое положение большинства семей сокращает возможности приобретения книг, журналов, газет. Наиболее уязвимы в этом отношении дети, подростки, молодежь.

Разумеется, действуют (и не только в России) и другие факторы. среди них следует выделить гипертрофированную индустрию развлечений, культ денег, негативное воздействие сМИ, навязывающих потребительские стандарты поведения.

Только наивный человек может полагать, что творящееся в новейшей культурной жизни и сМИ России сегодня – случайно, стихийно, не укладывается в чьито планы и программы. Многолетнее бытование на центральных молодёжных каналах и программах калькированных с западного телевидения псевдоинтеллектуальных шоу и передач вроде «Кто хочет стать миллионером?», «Поле чудес», «Дом-2», «Фабрика звёзд», «стань супер-моделью» в ущерб, скажем, анализу концепции социальной политики, оценкам эффективности государства, конкурсам рабочего мастерства, проблемам массовых категорий населения (селян, пенсионеров), жизни науки и искусства преследует только вполне определённые цели.

Объяснение этому найдено давно. Более полувека назад классик мировой социологии Карл Мангейм писал, что буржуазная элита, контролируя массовые информационные процессы в обществе, стремится сформировать у основной массы населения «частичную идеологию», которая никогда не позволит населению обрести понимание происходящих в обществе и мире процессов, а замкнёт сознание населения в рефлексии чередующихся скандалов, сенсаций, небылиц, трагедий или катастроф… Такое население никогда не станет хозяином жизни в своей стране. «Полной идеологией» удаётся овладеть лишь меньшей части – элите.

Для выхода из создавшегося критического положения, чреватого деградацией, требуются неординарные усилия со стороны всех институализированных структур как гражданского общества, так и государства. совершенно очевидно, что развитие навыков к чтению как базовой образовательной компетенции и тем более любви к чтению, как жизненной потребности в решающей степени зависит от семьи и от школы, составляющих важнейшие социальные институты.

Terra Humana К сожалению, за последние годы по причинам, указанным выше, активность родителей и школы в формировании у детей и подростков интереса к печатному слову, к чтению существенно поубавилась. Хотя есть примеры, достойные подражания.

Запомнилось недавнее выступление губернатора вологодской области  в.Е. Позгалева на 14 ежегодной Конференции Российской библиотечной ассоциации в г. вологде. Он говорил о проблеме чтения как важнейшей государственной задаче и рассказал, как он решает ее в своей семье, где традиционно все читают и часто обсуждают прочитанное. с малых лет губернатор приучал к чтению своих внуков, читал им русские народные сказки, знакомил с писателями, поэтами.

Теперь они – самые активные читатели – и часто советуют дедушке, какую книгу ему следует прочитать несмотря на то, что по роду своей деятельности связаны с компьютерными технологиями.

Казалось бы, что ещё нужно? Радуйся за губернаторскую семью. Но особой радости не было. Не оставляла в покое назойливая мысль: а много ли таких семей в области? И сколько их в России? вопросы не праздные. Российская семья, переживающая сегодня глубокий кризис. нуждается во всесторонней государственной поддержке, без которой она вряд ли сможет выполнить свою высокую просветительскую миссию.

столь же остро стоит вопрос и применительно к системе образования, в частности, к школе. Многие социологи считают, что именно на этапе школьного образования за последние годы мы теряем читающие поколение. А ведь совсем недавно в 1970-е и вплоть до середины 80-х гг. наша страна считалась самой читающей страной в мире, 90–93% населения регулярно читало книги. Каждая семья выписывала по 2–3 газеты.

Этот факт не отрицают и многие педагоги. Причины видятся им самые разнообразные, хотя с некоторыми из них трудно согласиться. Прочитал недавно сборник статей «Школа как территория чтения», где в качестве мер приобщения школьников к чтению автор, доцент Т.в. Рыжкова, предлагает «отказаться от бездумной реализации нынешнего стандарта». Довод кажется убедительным:

дети пошли не те. «Если нас с вами волнует Пушкин, Гоголь, Достоевский, то наших детей и внуков – Пелевин, стругацкие, Акунин, семенова, Мурашова, романы для девочек, детективы и пр.» [14, c. 73, 75]. Если исходить из такой логики, то, может быть, следует отказаться и от преподавания арифметики, геометрии, физкультуры и некоторых других предметов, ибо они далеко не всем детям нравятся. А кто сказал, что учеба дается легко, без труда? Чтение – это нелегкий труд.

великий Гете неоднократно говорил о трудности чтения. «Эти добрые люди и не предполагают, сколько трудов и времени стоит другому научиться читать, – говорил он, – Я сам на это употребил восемьдесят лет, и доселе не могу сказать, чтобы достиг цели» [Цит. по: 9, с. 13]. социализация и предполагает воспитание у детей трудолюбия, прежде всего, со стороны семьи, школы, других социальных институтов общества.

Между тем, в работах некоторых исследователей прослеживается определённая недооценка социальных аспектов чтения. Далёк от совершенства социологический инструментарий. При составлении опросных листов за пределами исследования нередко остаются важные социокультурные проблемы. К примеру, значение чтения для общения, которое само по себе является одним из основных видов социальной деятельности, важнейшим элементом культуры. Или проблема чтения и досуга: одно дело – сидеть у телевизора, работать с компьютером, слушать звукозаписи и другое – обсуждать в кругу друзей, семьи, в школьном кружке прочитанную книгу, статью, побывать на встрече с любимым писателем, поэтом и т.д. Речь идет об активных формах досуга, которые развивают мыслительную функцию человека, повышают его интеллект.

вспоминаю наши неоднократные встречи с бывшим ректором РГПУ им. А.И. Герцена А.Д. Боборыкиным, часто начинавшего беседу с рассуждения о прочитанной книги или статье, которая широко обсуждалась в интеллигентской среде. сидеть и молчать, если не прочел то или иное произведение, было как-то неуютно. Культура личности во многом складывается из культуры чтения, которая отражает многие составляющие развития личности: мировоззренческую, информационно-библиографическую, культурологическую, психологическую, философскую и т.д. Культура чтения выступает как показатель гармонического целостного развития личности, его социальной зрелости, как фактор социокоммуникативного развития человека.

Большой социально-культурный смысл таит в себе вопрос: что читать? На наш взгляд, легковесность и попустительство, которые демонстрируют, отвечая на него, некоторые авторы, недопустимы. социальная значимость художественной литературы, к примеру, далеко не однородна. Ценность классической литературы проверена веками. Она никогда не старела и не устареет, пока живо человечество. Уже в девятилетнем возрасте любимым чтением будущего поэта А.с. Пушкина были Плутарх и Гомер. Поступив в лицей, 12-летний Пушкин поражал своих друзей, наставников и даже недоброжелателей необычайной своей начитанностью, прежде всего по французской литературе. Его любимым писателем был вольтер, первое издание сочинений которого хранится в библиотеке в сентябре 1904 г. в разговоре с Н.Н. Гусевым Толстой выразил удивление, как могут люди пренебрегать чтением великих писателей и вместо них читать бездарные и глупые книги модных сочинителей. Толстой часто задумывался над тем, что будут читать его правнуки. А на вопрос молодых слушателей Пречистенских курсов для рабочих в Москве: «Что нам читать? – великий писатель земли русской ответил: серьезно я вам скажу: читайте больше старую литературу, она не развратит и не засорит наших умов, новая же только сбивает людей с толку».

вряд ли бульварная литература способствует духовному развитию личности, скорее она ускоряет её духовно-нравственное опустошение. Умение выбрать нужную, интересную книгу – непростая задача. Нередко можно встретить и начитанного человека, но отнюдь не культурно-нравственного. Мы вовсе не призываем не читать современных писателей и поэтов. Нельзя огульно относиться ко всему новому в литературе российской и зарубежной как к плохому. Появилась целая плеяда современных писателей, способных создавать произведения высокого качества. Но пренебрегать классиками было бы величайшей ошибкой.

Решение назревших проблем чтения в немалой степени зависит от того, насколько тесны и органичны связи образовательной практики и науки. Не всё здесь обстоит так, как хотелось бы. Некоторые исследовательские работы, посвященные «открытому чтению», настолько затеоретизированы, что простому учителю сложно в них разобраться. Получается парадоксальная ситуация: ученые-педагоги разрабатывают технологические инструментарии приобщения к чтению школьников, а школы в массе своей не берут их на вооружение и всё больше отстраняются от приобщения школьников к чтению.

Приёмные комиссии вузов фиксировали слабое знание абитуриентами литературы и нередко – вопиющую их неграмотность. ЕГЭ по русской литературе Terra Humana «сглаживает» эту проблему, заменяя творческое начало в приобретении знаний натаскиванием учеников к выполнению тестов, а затем в вузах – «бухгалтерским подсчётом» баллов по тому или иному предмету. Какой уж тут выбор любимой профессии, если некоторые студенты подают заявления в 5–10, а то и более вузов.

Можно себе представить, с какими трудностями столкнутся наши филологи, пре-  подаватели русского языка уже в новом учебном году.

Конечно, свою долю ответственности несёт и школа, и дело здесь отнюдь не в слабой подготовке педагогических кадров вузов, как считают многие. Пассивность со стороны учителей школ носит неслучайный характер. Образовательная политика государства по отношению к школе не всегда демократична. с мнением школы не посчитались при введении ЕГЭ, издание новых словарей, которые вызвали массовое неприятие в учительской среде, также проходило без их участия.

Нередко учителя вынуждены выполнять не свойственные им функции (участие в избирательных комиссиях) и т. д. Оставляет желать лучшего материальное положение учителей. всё это подавляет подлинно созидательную (а не показушную!) инициативу и порождает социальную апатию.

семья, школа, библиотека, средние и высшие учебные заведения – именно на эти социальные институты общества прежде всего ложится основная ответственность за приобщение молодого поколения и всех членов общества в целом к письменной культуре, к чтению. социально значима, в частности, деятельность библиотечных учреждений.

Недавно участвовал во всероссийском конгрессе в г. вологде (2009 г.), где значительное внимание было уделено чтению, работала специальная секция, на которой делились опытом директора многих библиотек России. в одном из районов вологодской области состоялась выездное заседание, где подводились итоги работы сельских библиотек в организации чтения. сложилась впечатление, что библиотекари, может быть, потому что они ближе всего к книге, в самом широком смысле этого слова, весьма озадачены и проявляют разностороннее творчество в области продвижения книги и организации чтения. во многих регионах России, особенно в Челябинской, вологодской областях, Чувашской автономной республике на протяжении последних нескольких лет при библиотеках и образовательных учреждениях создаются и функционируют центры чтения.

Проблема чтения – это не только чтение научной, художественной, профессионально ориентированной литературы и периодики. Это проблема освоения информационных знаний, культуры прошлого и настоящего. в условиях широкого использования мультимедийных средств и особенно Интернета, как показывают исследования, молодёжь чаще всего обращается к развлекательным программам, не требующим никакого напряжения ума. Исключение составляет часть студенческой молодёжи, которая часто подходит к информационным ресурсам сугубо утилитарно, в результате чего мы сталкиваемся с тем, что дипломные и курсовые работы написаны на базе Интернет-ресурсов, нередко в технике «paste-copy», хотя по большинству тем в библиотеках имеются разнообразные и лучше сконструированные источники, предоставляется бесплатная методическая помощь.

существуют проблемы и в РГПУ им. А.И. Герцена. Коллектив библиотеки и профессорско-преподавательский состав университета не ведут должной работы над привлечением студентов и аспирантов к чтению. Основные усилия концентрируются на мультимедийных средствах обучения и повышении информированности контингента обучающихся. Между тем, библиотека располагает уникальной коллекцией редких книг (свыше 10 тыс. экземпляров), а также богатой учебной и научной литературой, периодическими изданиями. Не в полном объеме используется потенциал детско-юношеской библиотеки – одной из лучших в РФ.

Анализируя чтение в социальном ракурсе, не обойти вопрос о кадрах. специалистов, умеющих обучать работе с компьютером, готовят, а умеющих обучать чтению – нет! Разумеется, компетенции, заложенные в специальность «библиотекарь», не могут решить эту проблему в школе, а тем более в вузе. в перечень направлений педагогического образования (возможно, учителей литературы и русского языка) и в стандарты должна быть включена специальность, ориентированная на обучение чтению. Что это предполагает? Понимание типов литературы и их социальной роли, выбор литературы для чтения и самообразования, ориентация в новейших информационных потоках с точки зрения их качества (в Наверное, права Е.А. Орлова, которая отмечает, что ни один из вузовских образовательных стандартов не предполагает целенаправленной подготовки специалистов с квалификацией, связанной с поддержкой и развитием чтения.

в педагогических вузах, по её мнению, этому не уделяется должного внимания.

Дисциплины по обучению грамоте, чтению предусмотрены только для педагогов начальных классов. в профессиональной подготовке библиотекарей-библиографов, специалистов книжного дела литература как учебная дисциплина отсутствует. в образовательном стандарте не предусмотрены курсы, связанные с детской и юношеской литературой [11, c. 14]. Необходимо преодолеть разрыв между словом и делом по поддержке и развития детско-юношеского чтения.

с одной стороны, принята национальная программа поддержки и развитию чтения. И в то же самое время во всех вузах культуры, кроме Московского и санкт-Петербургского университетов, сокращаются кафедры детской литературы и библиотечной работы с детьми и юношеством. Последствия очевидны.

в проигрыше окажется подрастающее поколение, в конечном счете – российское общество.

сегодня необходимо исходить из того, что проблема чтения вышла за пределы образовательного и культурно-нравственного развития личности. Она стала важнейшей общегосударственной социальной проблемой. Национальная доктрина «Образование Российской Федерации» на период до 2025 года в числе приоритетов государственной политики в области образования и культуры предусматривает решение таких задач, как преодоление духовного кризиса, восстановление статуса России в мировом сообществе как великой державы в сфере образования и культуры; создание основы для устойчивого социокультурного развития. Школа в широком смысле этого слова должна стать важнейшим фактором гуманизации общественно-экономических отношений.

в 2006 г. по заказу Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям и Российского книжного союза разработана «Национальная программа поддержки и развития чтения». Активное участие в этой работе принял Межрегиональный центр библиотечного сотрудничества и его президент Е.И. Кузьмин.

Программа определяет цели, задачи. направления, а также условия, включая ресурсы и институциональные структуры, чья деятельность призвана помочь возрождению в России читательской (и письменной) культуры. Предполагается, что в результате скоординированных действий государственных структур, общественных объединений и бизнеса будет обеспечено повышение интеллектуального потенциала нации, сохранение и развитие культуры России, поддержание и приумножение богатств родного языка. Программа реализации предусматривает ряд этапов и рассчитана до 2020 г.

Однако, как признал президент РКс с.в. степашин, программа поддержки и Terra Humana развития чтения до сих пор не обрела статус федеральной целевой программы.

Похоже, даёт о себе знать экономический кризис. А это значит, что говорить о реализации Программы не приходится.

Подводя некоторые итоги нашему анализу, отметим следующее.

возрождение и развитие массового чтения как одного из социальных и нацио-  нальных приоритетов будет способствовать решению жизненно важных проблем российского общества, достижению стоящих перед нашей страной стратегических целей. в то же время должно быть ясно, что без коренного улучшения социальных условий и роста качества жизни соотечественников решить проблему «кризиса чтения» невероятно трудно, если вообще это возможно. Необходима эффективная социально ориентированная государственная политика и мощные финансовые вливания в социальную сферу, в т.ч. для поддержки и культивирования чтения. Таково, как нам представляется, непреложное условие продвижения России к информационному обществу, к обществу знания.

Список литературы 1. Банк Б.в. Изучение интересов советского читателя. – М.: Госкультпросветиздат, 1958. – 56 с.

2. васильев И.Г., Илле М.Е., Равинский Д.К. социологические исследования в библиотеках: Практическое пособие. – сПб.: Профессия, 2002. – 176 с.

3. воронцов А.в. свободное время и сельская библиотека // Библиотекарь. – 1980, № 3.

4. в России – «третья волна» беспризорности, безнадзорности, неграмотности и преступности подростков (сТАТИсТИКА). Эл. ресурс. Режим доступа: www.NEWSru.com.

01.06.2005.

5. Галактионова Т.Г. Чтение как фактор культурной преемственности // Гуманитарные проблемы современной цивилизации. VI Международные Лихачевские научные чтения.

26–27 мая 2006 г. – сПб., 2006. – с. 331–332.

6. Гинкен А.А. О чтении и книгах. вып. 2. Похвала книгам. О чтении. выбор книг.

– сПб.: Тип. А.в. Орлова, 1914. – 160 с.

7. Горшков М.К. Доклад на III всероссийском социологическом конгрессе. Москва, 3– октября 2006 г.

8. Козырев в.А., Черняк в.Д. Круг чтения и языковая способность российского студента // вестник Герценовского ун-та. – 2007, № 10 (48).

9. Лихтенштейн Е.с. слово о книге: Афоризмы, изречения, литературные цитаты / сост. Е.с. Лихтенштейн. – М.: Книга, 1974. – 318 с.

10. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. – М.: Interbook, 1990. – 301 c.

11. Орлова Э.А. Рекомендации по повышению уровня читательской компетентности в рамках Национальной программы поддержки и развития чтения: пособие для работников образовательных учреждений. – М. : МЦБс, 2008. – 136 с.

12. Плотников с.Н. Читательская культура в России // Homo legens: памяти с.Н. Плотникова: сб. науч.тр. – М., 1999. – с. 46–58.

13. Рубакин Н.А. среди книг. Опыт обзора русских книжных богатств в связи с историей научно-философских и литературно-общественных идей. справочное пособие.

Т. 1. – М.: Наука, 1911.

14. Рыжкова Т.в. Не бойтесь компьютера! // Школа как территория чтения. сб. статей.

– М., 2008.

15. Тихомирова И.И. О развитии у детей позитивного отношения к чтению // Чтение детей и подростков как фактор формирования человеческого капитала / Материалы всероссийской научно-практической конференции 27–28 мая 2004 года. – сПб., 2004.

16. Чубарьян О.с. Человек и книга: социальные проблемы чтения. – М.: Наука, 1978.

– 111 с.

17. Чудинова в.П. Чтение детей как национальная ценность. Эл ресурс. Режим доступа: http://www.polemics.ru/articles/?articleID=2218&hidetext=0&itemPage=