«Немецкие поселеНия На периферии российской империи кавказ: взгляД сквозь сТолеТие (1818-1917) (к 190-летию основания немецких колоний) МОСКВА – 2008 449 УДК94(=112.2)(479)|17/19 ББК 63.3(24) Т.Н. Чернова-Дёке Немецкие ...»

Т.Н. ЧерНова-Дёке

Немецкие поселеНия

На периферии

российской империи

кавказ: взгляД сквозь сТолеТие

(1818-1917)

(к 190-летию основания немецких колоний)

МОСКВА – 2008

449

УДК94(=112.2)(479)|17/19

ББК 63.3(24)

Т.Н. Чернова-Дёке

Немецкие поселения на периферии Российской империи.

Кавказ: взгляд сквозь столетие (1818-1917) (К 190-летию основания немецких колоний). М.: «МСНК-пресс», 2008. 208 c., илл.

ISBN 978-5-98355-058-2 Монография представляет собой комплексное исследование проблемы становления немецких поселений на Кавказе и соответствующей имперской политики. Основное внимание уделено причинам переселения, образованию выходцами из Вюртемберга колоний в Грузии и специфике их социальноэкономической и религиозной жизни, административного и духовного управления колонистами. На основе архивных материалов и законодательства империи, положений Кавказского комитета рассмотрены позиция правительства и действия местной администрации по отношению к колониям, в частности по оказанию поддержки в хозяйственной и социокультурной адаптации швабов, а также – по ликвидации землевладений и недвижимого имущества немецких выходцев в Кавказском наместничестве в годы Первой мировой войны. Затронут вопрос о взаимоотношениях немцев с местным населением.

Концептуально обозначены подходы к освещению основных периодов и этапов расселения немцев и меннонитов, в ходе их внутренних миграций и незначительной иммиграции в мощном потоке переселенцев на Северный Кавказ, и роли немецкого фактора в колонизации, освоении его территории.

Показано своеобразие самоинициированных немецких поселений, возникших в первой половине ХIХ в. на казенных и позже – в основном на арендных и приобретенных частных землях.

Издание предлагается вниманию специалистов-историков, кавказоведов и всех, интересующихся историей российских немцев.

Издание осуществленно при финансовой поддержке Министерства регионального развития Российской Федерации ISBN 978-5-98355-058-2 © Т.Н. Чернова-Дёке, © МOO «Немецкое молодежное объединение», © ЗАО «МСНК-пресс», содержание введение: Актуальность, цель исследования, историография, источники............................................................ глава I. возникновение немецких колоний в закавказье 1. Причины эмиграции из Вюртембергского королевства.......... 2. Ход переселения швабов на Кавказ. Позиция А.П. Ермолова... 3. Ареалы расселения и водворение. Политика российских властей относительно немецких колонистов в Грузии............. глава II. период становления немецких поселений (1819-1844) 1. Поддержка колонистов правительством в экономическом развитии. Помощь разоренным войной колониям.

Налогообложение и взыскание долга казне.......................... 2. Влияние внешних и внутренних миграций немцев на становление закавказских колоний.

Об условиях поселения немецких колонистов на владельческих землях................................................ глава III. социально-экономическое положение немецких колоний 1. Подъем хозяйственного развития и специализация колоний в условиях наместничества (1845-1881).

Уплата казенного долга.................................................. 2. Социально-экономическое положение колоний в пореформенный период и накануне Первой мировой войны..... глава IV. Демографические процессы Динамика увеличения численности колонистов.

Образование дочерних колоний. Характер взаимоотношений с местным населением............................ глава V. религиозная жизнь и специфика управления духовными делами общин 1. Влияние Базельских пасторов-миссионеров. Церковные Уставы 1823 и 1829 гг. Особенности духовного управления........ 2. Сепаратизм и вред сектантства. Принятие Особого Устава 1841 г. Преодоление раскола в общинах колонистов....... 3. Роль Колонистского Синода и оберпастора в управлении духовных дел и в общественно-культурной жизни немецких колоний....... глава VI. система административного управления колониями 1. Административный надзор за колониями в условиях укрепления гражданского управления и реформы 1840 г......... 2. Учреждения управления колониями немцев в Кавказском наместничестве........................................... 3. Подчинение немецких колоний МГИ.

Передача их в ведение губернских и местных глава VII. ликвидационное законодательство и действия администрации кавказского наместничества (1914-1917) 1. Эхо антинемецкой кампании в Закавказье........................ 2. Усилия администрации края по реализации узаконений о ликвидации недвижимого имущества немецких поселенцев... приложение История становления немецких колоний актуальность, цель исследования, введение В имперском измерении российской истории очень важно учитывать фактор неоднородности империи. Кавказу принадлежит здесь особое место. Отказываясь мерить шаблоном внутренних губерний, к нему пытались приложить мерку, взятую из Польши, Финляндии, Сибири, Прибалтики, и «только очень немногие» имели представление о нем «как о величине совершенно особого рода». Это меткое определение Кавказа в докладной записке графа И.И. Воронцова-Дашкова Николаю II укоренилось в научной литературе.1 Покоренный в ходе ряда кровопролитных войн Кавказ был «усмирен» и стал в силу своего геополитического положения важным опорным пунктом, хотя оставался слаборазвитой окраиной, дорогостоящей периферией империи. Многообразен перечень вопросов, на которые должна отвечать современная историография по проблеме отношений центра империи и ее окраин. Сложная ткань взаимодействия местных и имперских властей на Кавказе была слабоизученной, причём в свете официальной советской установки о «добровольном вхождении» окраин в состав империи.

Настало время нового прочтения истории «владычества» России в этом регионе, дополняя традиционные темы Кавказской войны, русской колонизации, проведения реформ и т.д. менее изученными аспектами – такими, как исход (мухаджирство) горцев с Кавказа в Турцию, межнациональные трения и др. В частности – сюжетами хозяйственного освоения кавказского пограничья, фронтира (от англ. «frontier») немецкими переселенцами. Избранное нами направление – немецкие колонии как объект исследования – лишь кажущееся «мелкотемье». Изучение кавказского анклава колоний позволяет полнее раскрыть суть государственной миграционной и переселенческой политики, межнациональных отношений и конкретизировать многогранный процесс формирования регионального социума.

Данное сравнительно-историческое исследование призвано раскрыть совокупность причин переселения, специфику социокультурной адаптации и жизни немцев в Закавказье (с учетом слабых связей между анклавами немецких колоний в империи), управления колониями, в частности духовного, выяснить их место и роль в экономическом развитии и влияние на процесс взаимного усвоения культурных навыков в соприкосновении различных групп населения края. Эти сюжеты дополняют написание полной картины истории российских немцев. Такова поставленная задача. Хронологические рамки работы определены самим ходом исторических событий: переселение немцев в 1817/1818 гг. и конец империи в 1917 г. В основе изложения и архитектоники книги лежит историко-хронологический подход.

Немецкие поселения на периферии Российской империи Подвижность и становление границ Кавказского края (в состав которого неизменно входил и Северный Кавказ), неоднократные изменения его административно-территориального деления и реформирование системы управления в исследуемый период, полиэтничность Кавказа и взаимовлияние культур этносов при их этноконфессиональных различиях, иммиграция немцев и переселенческая политика – все региональные процессы могут быть поняты только в контексте истории государства. Империя давно ушла в прошлое, но изучение ее истории представляет не только академический интерес. Это и дань исторической памяти, и задача сегодняшнего дня в преодолении стереотипа «империи зла» в сознании ее современных соседей.

В историографии возник термин «новая имперская история постсоветского пространства». Образование на Кавказе трех суверенных закавказских республик и вхождение Северного Кавказа в Российскую Федерацию ставит данный вопрос в плоскость их реальных взаимных отношений, преодоления частичного кризиса доверия. И с этой позиции становится явной актуальность исследования общего и особенного в положении российских немцев. Изучение исторического опыта и различных сфер деятельности «кавказских»

немцев-колонистов проясняет процесс социально-экономической и социокультурной адаптации пришлой группы, проблему вживания и сосуществования ее в иной этноконфессиональной среде, что позволяет выявить природу толерантности взаимоотношений с местным населением.

Познание прошлой истории призвано помочь строить современные доверительные взаимоотношения в мировом сообществе, расширять всесторонние контакты. Актуальность данного исследования заключается также в том, что оно позволяет рассмотреть исторические корни взаимосвязи Германии с Кавказом, соприкосновения двух миров, двух различных цивилизаций и культур (Запад и Восток). Сложность выяснения вопроса в том, что его следует рассматривать сквозь призму российско-германских отношений, поскольку Кавказский край входил в Российскую империю. Научный интерес к теме определяется отсутствием в современной отечественной историографии глубокого комплексного исследования о немцах, проживавших на Кавказе.

Появление немецких переселенцев в закавказском регионе империи, именовавшемся в начале ХIХ в. «Грузия», стало возможным благодаря добровольному вхождению ее в российское государство. Еще при грузинском царе Ираклии II, стремившемся отстоять независимость своего народа от Персии, летом 1783 г. был подписан Георгиевский трактат о протекторате России над Восточной Грузией.3 [ К 200-летию этой даты в городе Георгиевске Ставропольского края РФ (бывший центр первого Кавказского наместничества, и затем – Кавказской губернии) установлена стела в память об этом событии.] Территориальное воссоединение Грузии с Россией произошло позже. Незадолго до своей смерти Георгий XIII Багратиони (1746-1800) отправил делегацию в Санкт-Петербург с просьбой о принятии Картли-Кахетии под защиту, в «вечное подданство». Прошение посланников было одобрено, Павел I подписал 18 декабря 1800 г. Манифест (в котором, правда, обошел вопрос о династических правах Багратионов). Обнародованный 18 января 1801 г. Манифест «О присоединении Грузинского царства к России» был оглашен 17 февраля во всех грузинских и армянских церквах Тифлиса.4 Так Картли-Кахетинское царство утратило свою независимость, превратившись в одну из окраин империи. Манифест послужил отправным пунктом для постепенного насаждения здесь российской военно-административной системы, ставшей опорой в покорении и хозяйственном освоении всего Кавказского региона.

После смерти Павла именным указом Александра I Правительствующему Сенату от 12 сентября 1801 г. было учреждено Верховное Грузинское Правительство в Тифлисе. «Не для приращения сил, не для корысти, не для распространения пределов и так уже обширнейшей в свете Империи приемлем мы на себя бремя управления царства Грузинского; единое достоинство, единая честь и человечество налагают на нас священный долг, вняв молению страждущих, в отвращении их скорбей, учредить в Грузии правление, которое могло бы утвердить правосудие... и дать каждому защиту закона». Образованная указом от 6 марта 1801 г. Грузинская губерния, разделенная на две провинции, упразднялась. Манифест «О учреждении внутреннего управления Грузии» определял его структуру: верховная власть, военная и гражданская, в Грузии и на Северном Кавказе, сосредоточивалась в руках главнокомандующего, командира Отдельного Грузинского корпуса. Он назначался непосредственно императором и являлся одновременно Главноуправляющим Грузией и начальником Астраханской области и выделенной из нее в 1802 г. Кавказской губернии.5 Во время отсутствия его замещал Тифлисский военный губернатор, помощник. Местное управление передавалось Правителю (гражданский губернатор) и Верховному Грузинскому Правительству, состоявшему из 4-х «экспедиций» и Общего собрания. 8 мая 1802 г. состоялось торжественное открытие Правительства. В этих первых нормативных актах прослеживаются установки будущей национальной политики и управление – сходное с общегубернским.

Объективно вхождение Восточной Грузии под полный протекторат (без оставления власти царевичу Давиду) явилось предпосылкой для внедрения российских порядков и введения войск, по мере аннексии на Кавказе все новых территорий. Так, по Бухарестскому мирному договору 1812 г. Османская империя (Порта) акцептировала присоединение к России Западной Грузии и протекторат над Абхазией; с подписанием мирного договора в Гюлюстане в октябре 1813 г. Персия (Иран) признала в российском владении Дагестан, Карабахское, Ширванское, Бакинское и Дербентское ханства.

Только к 1830-м годам завершилось присоединение к России основных территорий Закавказского края. Туркманчайский мирный договор 1828 г. с Немецкие поселения на периферии Российской империи Персией закрепил за Россией Эривань и Нахичеванское ханство; Адрианопольский 1829 г. с Турцией – все Черноморское побережье до Поти. Соответственно, в условиях противоборства с Турцией и Персией, преодоления сопротивления горских народов, первостепенной задачей в деятельности администрации столь важного в геополитическом отношении края было укрепление власти, порой – силой оружия, и лишь затем, особенно во второй половине ХIХ столетия, произошло смещение акцента на его хозяйственно-экономическое освоение и развитие.

В этой сложной обстановке в 1817/1818 годах в Закавказье происходило неординарное событие – переселение в Грузию швабов – крестьян и ремесленников из Виртембергского королевства (согласно правописанию того времени) и становление немецких колоний. Потомки их сегодня, как и городские немцы, живут воспоминаниями о предках, их рассказами, подтвержденными письмами и фотографиями, хотя многое из этого ценного наследия утеряно. Они признают одну Родину – Грузию и Азербайджан, вернувшись сюда даже после трагедии депортации из республики в 1941 г.

В записке наркома НКВД Л. Берии называется цифра 48375 немцев, проживавших в трех советских республиках Закавказья, из них 29609 сельских жителей. Согласно постановлению ГКО № 744 сс от 8 октября 1941 г. из Грузинской ССР следовало переселить в срок с 15 по 30 октября 23580 немцев, из Азербайджанской – 22741, из Армянской – 212 человек, с расселением в Казахской ССР. В случае отказа надлежало переселять в принудительном порядке, а «антисоветский элемент из числа немцев арестовать».6 Как сложилась судьба этих тысяч ни в чем не повинных людей? Эти страницы истории заслуживают отдельного исследования. Следует заметить, что часть «кавказских» немцев выехала после войны на историческую Родину в Германию, где с 1952 г. проводятся их регулярные встречи (Kaukasiertreffen).

Здесь собраны и изданы сегодня 3 тома воспоминаний и фотодокументов о прошлой жизни немцев на Кавказе и пережитом в депортации в Казахстане, в «трудармии». Сюжеты историографии проблемы представляется уместнее интегрировать в текст книги. Однако краткий обзор ее дает представление о степени изученности темы. Вопросы мотивации иммиграции, отношения правительства, истории поселений, их материальной и духовной культуры, динамики численности немцев-колонистов в Закавказье, ставших неотъемлемым элементом его этноконфессиональной картины, нашли освещение в российской и зарубежной историографии, в официальной хронике, статистике и в прессе. Так, богатый фактологический и статистический материал в статьях (дореволюционного периода) П. Басихина, Н. Никифорова, А. Парвицкого, И. Бахтадзе, С. Смирнова широко привлекается исследователями сегодня.

Особо можно отметить книгу пастора М. Шренка, написанную по поручению Синода к 50-летию закавказских колоний, – их историю, базирующуюся в значительной мере на церковных архивах.8 Кавказский отдел ИмператорсНемецкие поселения на периферии Российской империи кого Русского географического общества (создан при непосредственной поддержке наместника Кавказского), имел заслугой описание и картографирование региона, публикации таких многотомных, справочных по своему характеру изданий, как «Известия Кавказского отдела Императорского Русского геграфического общества» (1872-1917), «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» (1881-1915). Несут по крупицам сведения о немцах-колонистах как «Сборник сведений о Кавказе» в 9 томах (1871-1886), многотомные издания материалов по изучению экономического быта государственных крестьян Закавказского края, так и отдельные статьи в журналах «Кавказский вестник», «Русский вестник», «Вестник Европы», «Журналы» МВД и МГИ. Бесспорно до сих пор непреходящее значение работ С. Эсадзе и В. Иваницкого о развитии гражданского управления Кавказом, воссоздающих общий фон и инструментарий администрирования.

Отчасти проблеме немецких поселенцев уделялось внимание в прессе, к примеру, статьи о них появлялись в газете «Кавказ». Единственная газета на немецком языке «Kaukasische Post» («Кавказская почта»), 1906-1918, освещала повседневную жизнь, быт и заботы колоний в Кавказском крае. Ценной, как справочник, является книга К. Фишера – подробно составленный обзор публикаций в этой газете о немцах-поселенцах на Кавказе. Интерес представляет цикл статей сотрудника газеты А. Фуфалова о становлении швабских колоний в Закавказье, опубликованный под псевдонимом «А.F.» в период накала антинемецких настроений.9 Автор ссылался на документы архива наместничества Кавказского. Периодические издания типа ежегодника «Кавказский календарь», местная хроника и пресса несли важную дополнительную информацию, в частности, по демографии.

Источником наиболее достоверной статистики служат первая Всеобщая перепись населения империи 1897 г. и перепись в 1917 г. Сведения о культурно-экономическом состоянии 15 закавказских колоний содержит изданная в годы войны брошюра. Отношение к этому наследию мало менялось, т.к. «немецкая» тема фактически отсутствовала в кавказоведении после 1921 г. В ранний советский период вышла брошюра Я. Гуммеля, охватившая описанием 18 немецких поселений. Известный советский ученый-диалектолог В.М. Жирмунский, руководивший летом 1928 г. научной экспедицией в закавказские колонии, опубликовал выводы о модернизации швабского диалекта. Одновременно была издана брошюра о местном центре этнографических работ – музее краеведения (Еленендорф), организованном Я. Гуммелем. Затем, после долголетней фигуры умолчания, лишь в начале 1970-х гг. в Тбилиси появилось фактически единственное исследование Г.Х. Манджгаладзе о немецких колонистах в Закавказье, правда, не свободное от антинемецких выпадов и подходов своего времени. Но автор озвучил на архивных материалах хозяйственное и культурное наследие колонистов. Этот же сюжет стал главой его докторской диссертации. Опубликованные на грузинском Немецкие поселения на периферии Российской империи языке, эти работы остаются малодоступными (как и труды Г. Бурчуладзе и П. Гугушвили).12 Теперь они стали достоянием зарубежной историографии.

Из многочисленных работ по теме, изданных в разные годы в Германии, на сегодня многие остаются фактически вне поля зрения современных исследователей. По характеру работ здесь можно выделить два направления.

Во-первых, отчеты ученых и впечатления путешественников о кавказских поездках, несущие первые сведения о немецких колониях.13 Во-вторых, труды исследователей, публицистика. Общий фон событий, политическое и экономическое положение в Вюртемберге отражены в неоднократно переизданной его истории.14 Целый ряд научных работ посвящен различным вопросам эмиграции немцев (Auswanderungsforschung) на Юг России и на Кавказ. В первую очередь следует назвать диссертации Г. Лейббрандта и Х. Бекера, в которых на основе местных архивных материалов подробно анализируются предпосылки, причины и ход переселения, развитие сепаратистского движения и позиция местных властей королевства. Именно Лейббрандт создал основную сюжетную линию (легенду) иммиграции швабов в Закавказье, подробно рассмотрел мотивацию выезда и характер взаимоотношений «гармоний» – братских объединений единомышленников.

В. Гиппель, рассмотрев цели, причины и основные направления эмиграции из Вюртемберга за два столетия, привел в многочисленных таблицах и графиках интересные статистические данные по профессиональной и половозрастной структуре выезжавших в Россию. В статьях историка Церкви, пастора Г. Петри раскрываются религиозные мотивы эмиграции в южную Россию. Автор особо выделил из массы эмигрантов группу швабов-чилиастов, стремившихся в Палестину, опубликовал их призывы, раскрыл их религиозные воззрения. В серьезной работе об эмиграции немцев в Россию в 1763-1826 гг., на основе архивных актов и статистических материалов, К. Штумпп характеризует движение на Кавказ в общем потоке мигрантов.

Особенно ценная работа – представленный им ряд источников для исследования эмиграции из Вюртемберга: местные законы, отчеты и таблицы, поименные списки из Министерства внутренних дел, статьи из газеты „Schwbischer Merkur“, описания участниками пути следования. Экономическое положение колоний на пороге ХХ в. и развитие сельскохозяйственного производства освещено в книге П. Гоффманна, написанной в целом на основе личных впечатлений. Правда, автор дает исторический экскурс переселения и основания колоний. В том же духе личного восприятия граф фон Швайнитц дал описание истории, быта и повседневной жизни колонии Еленендорф. В глубоко аналитическом исследовании эволюции за 100 лет наследственного права (на двор) колонистов в России Т. Гуммель использовал богатый статистический материал по кавказским колониям, а в приложении им был опубликован Устав колонистов (1857 г. изд.) на немецком языке.16 Среди потока литературы о немцах-колонистах в России, видимо, следует с определенной долей осторожности и критического восНемецкие поселения на периферии Российской империи приятия отнестись к работам предвоенного времени, 30-х годов, имевшим пропагандистскую направленность в поисках «немецкости» („Deutschtum“) за рубежом. Характерно, что германская историография в значительной мере восполняет наши пробелы в изучении немецких архивов. В основу исследований положены документы государственных архивов Людвигсбурга, Штуттгарта (материалы МВД и МИД Вюртемберга, российских консульств), часто даны списки имен выезжавших (и членов их семей), место назначения и цель следования. Однако архивы России оставались практически недоступными ученым и не использованными – правда, Лейббрандт и Штумпп опубликовали в приложении ряд документов в переводе с русского. Заслуга Д. Брандеса в открытии и прочтении российских архивных материалов относится к началу 90-х годов. Проблему немецкой иммиграции в Россию в годы правления Александра I затронула И. Флейшхауер в своей обобщающей, с малой дозой анализа, монографии.18 Научный подход в разработке вопросов расселения и экономического развития закавказских колоний характерен для трудов Е.-М. Аух, которая глубоко исследовала ход переселения и промышленную деятельность немецких колонистов Азербайджана.

Её заслуга также заключается в постановке проблемы взаимоотношений их с местным населением. Cтатьи, воспоминания и описания с интересными подробностями жизни различных колоний на Кавказе презентует издание Землячества российских немцев в Германии «Heimatbuch» («Книга Родины»), хотя фактология в нём требует порой уточнений. Современные исследователи проблемы уделили большое внимание аспектам церковной истории, сектантства, духовного посыла к переселению на Кавказ, организации деятельности базельских миссионеров среди колонистов – труды А. Гросса (на примере колонии Екатериненфельд, 1818- гг.), Р. Фёлль, П. Хайгиса. Епископ церкви Примирения в Тбилиси Г. Гуммель, внесший реальный вклад в ее строительство и открытие, в возрождение современной немецкой общины, рассмотрел в кратком очерке историю Евангелическо-Лютеранской церкви в Грузии. В новейшей зарубежной историографии закавказских немецких колоний на постсоветском пространстве проявилась тенденция – энергичное изучение их роли в азербайджанской истории и некое забвение тысяч судеб «грузинских» колонистов. Заметный интерес к теме был проявлен в Азербайджанской Республике в начале 1990 гг. Об этом свидетельствуют материалы международной научной конференции 1997 г. в Баку и Гяндже, целый ряд монографий и статей К. Алиева, Т. Ахундовой, Х.-Ю. Вердиевой, Т. Гумбатовой, М. Джафарли, С. Зейналовой, Н. Ибрагимова и др. Предпринята первая попытка дать обобщающее рассмотрение истории, от поселения до депортации, немецкого городского и сельского населения на Кавказе как едином геополитическом пространстве, включая Северный Кавказ. Немецкие поселения на периферии Российской империи Однако, при всем положительном, в целом наметился определенный крен в одну сторону: освещение роли немецких колоний в Азербайджане как бы оставляло в тени их значение в Грузии. На этом фоне отрадно отметить выход книги Д. Шпрингхорн. Публикация, на основе анкетирования, воспоминаний немцев Тбилиси о судьбе своих семей, несомненно, представляет научный интерес, но вопрос о немецких колониях лишь затрагивается во вступительном очерке. Проявилась тяга к воссозданию истории отдельных колоний – Елизаветталь и Катариненфельд, что пополняет арсенал фактологии и является данью памяти им. Абсолютно уникальной является работа А. Цуциева – издание «Атласа…», карты которого позволяют визуально проследить выраженную во времени и пространстве этнополитическую и этноконфессиональную историю Кавказа за более чем 200-летний период, отраженную также в текстовом сопровождении.24 Важное значение имеет первый сборник документов высших органов власти и военного командования в отношении немецкого населения империи (1652-1917), сост. В. Дизендорф. Но все это не заменяет недостающего в новейшей российской историографии серьезного комплексного исследования истории поселений и анализа правового поля и жизнедеятельности немцев в Кавказском крае.

В силу ряда причин этому не уделялось должного внимания до настоящего времени. Сегодня идет поиск концепции (на перекрестке мнений), поиск места данной темы в кавказоведении. Наметился новый подход к вопросу об исторической географии региона, сущности и периодизации «немецкой колонизации», рассмотрены роль А.П. Ермолова и специфика становления колоний на территории собственно Грузии.26 Однако комплексное изучение этой проблемы еще не получило адекватного своей значимости выражения ни в отечественной, ни в зарубежной историографии. Этот факт, как и юбилей 190-летия основания немецких колоний в Закавказье, побудили к более детальному освещению истории их создания и развития, государственной политики, позиции правящих кругов, выявлению специфики духовного и административного управления колониями, особенностей формирования их социокультурного облика и т.д. При этом в центре внимания, как шаг к научным обобщениям в комплексном плане, преимущественно находятся менее изученные немецкие поселения в Грузии.

Задача решается, во-первых, на основе анализа законодательной базы Российской империи, указов и узаконений, постановлений Комитета и Совета министров, собранных в трех изданиях Полного собрания законов Российской империи (ПСЗРИ) и Собрания узаконений и распоряжений правительства (СУРП). Во-вторых, фундаментом работы служит комплекс источников, значительный пласт архивных документов. Так, трудно переоценить значимость публикации в 12-ти томах собранных и систематизированных документов канцелярии наместничества Кавказского, названной – Акты Кавказской Археографической комиссии (АКАК). Это крупнейшее среди доНемецкие поселения на периферии Российской империи революционных публикаций источников фундаментальное издание, под редакцией А.П. Берже, предпринятое специально созданной в Тифлисе комиссией, охватывает период с 1799 по 1862 гг. и содержит документы, непосредственно касающиеся немецких колоний на Кавказе. (13-й том был подготовлен, но не издан и хранится в особом фонде 416 в архиве г. Тбилиси.) Арсенал их изучен отрывочно. Научная новизна данного исследования определяется источниковой базой. Следует заметить, что с 2007 г., ввиду реорганизации управления архивами Республики Грузия, они были объединены под эгидой единой дирекции в Национальный Архив Грузии. Анализ широкого круга документов Национального Архива Грузии, конкретно – Центрального Исторического архива (г. Тбилиси), зачастую впервые вводимых в научный оборот, позволил расширить рамки представлений об образовании немецких колоний и внутренних миграциях колонистов, специфики управления, льгот и поощрений правительства, взыскания долга казне, усилий администрации по ликвидации недвижимого имущества немецких поселенцев в Тифлисской губернии в годы Первой мировой войны и др. Прежде всего важно назвать такие фонды, как Ф. 2 – Канцелярии Главноуправляющего Закавказским краем, Ф. 12 – Канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, Ф.Ф. 4 и 13 – Канцелярии наместника Кавказского, содержащие документы центральных и местных органов власти и управления, Всеподданнейшие отчеты, циркуляры и приказы и т.д.

Большую ценность представляют Ф. 225 – Грузинской Конторы; Ф.Ф. 226 и 227 – Смотрителя немецких колоний за Кавказом, Ф. 222 – Комиссии по устройству поселений в Закавказском крае; Ф. 243 – Уполномоченного министра Министерства государственных имуществ и земледелия на Кавказе.

Они вместили внушительную по объему распорядительную и отчетную документацию: рапорты, ежегодные ведомости и отчеты Смотрителя колоний, акты обследования, прошения, инструкции, циркуляры и т.п. Важным источником информации являются камеральные описания (переписи), списки колонистов. Фонды 1692 и 1728 – Обер-пастора закавказских немецких колоний – содержат обширную переписку, в частности, обер-пастора с МВД, и другие, еще далеко не полностью изученные материалы, в том числе на немецком языке.

Привлечение широкого круга первоисточников, наряду с научной и справочной литературой, позволило предпринять сравнительный анализ и бросить ретроспективный взляд сквозь столетие, раскрывая историко-правовой аспект и основы государственной политики в отношении немецких поселений в Закавказье. Впервые более глубоко и детально рассматриваются положение и степень интеграции немецких колонистов непосредственно на территории Грузии, в Тифлисской губернии, входившей до 1917 г.

в обширное Кавказское наместничество.

Немецкие поселения на периферии Российской империи примечания 1 Исмаил-Заде Д.И. Граф И.И. Воронцов-Дашков. Наместник Кавказский – М., – С. 380. он же: И.И. Воронцов-Дашков – администратор, реформатор. – СПб., 2008.

2 Северный Кавказ в составе Российской империи – М.: 2007 – С. 17. Из серии „HISTORIA ROSSIСA“ (Окраины Российской империи), под ред. А.И. Миллера. См. также: Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления – М. 1997. (Гл. VI. Кавказ) 3 Георгиевский трактат. Договор 1783 года о вступлении Восточной Грузии под покровительство России. – Тбилиси, 1983 – С. 69-83. (на рус. и груз. яз.) См. также: Национальные окраины Российской империи. – М.: 1997 – С. 245-246.

4 Полное собрание законов Российской империи (далее – ПСЗ). Изд. I, СПб., 1830.

Т. XXVI. № 19.721.

5 Там же: №№ 20.007 и 20009 и Т. XXVI. №.19.770. В ноябре 1802 г. Кавказская губерния вновь была выделена из Астраханской (Место пребывания Главнокомандующего – г. Георгиевск). См.: ПСЗ-I. Т. XXVII. № 20.511.

6 Сталинские депортации. 1928-1953 / Под общ. ред. А.Н. Яковлева. Сост. Н.Л. Поболь, П.М. Полян – М: МФД: Материк, 2005. – С. 354-357.

7 Vom Kaukasus nach Kasachstan. Deutsche Drfer, Schicksale in Erinnerungen und Bildern. Hrsg. Edgar Reitenbach. Bd. 1-3. – Duisburg, 2003, 2004, 2007.

8 Schrenk, M. Fr. Geschichte der deutschen Colonien in Transkaukasien. – Tiflis, 1869.

9 Fischer, Кarl Аugust. Kaukasische Post. Leipzig, 1944 (Sammlung G. Leibbrandt, Bd.10);

Kaukasische Post (Tiflis). (von A.F.) Die Einwanderung der Deutschen nach Transkaukasien.

1913. №№ 2-4, 6-14 и 1906. №№ 3, 5;

10 Сведения о культурно-экономическом состоянии колоний в Закавказском крае – Пг. 1916.

11 Hummel J. Heimatbchlein der Deutschen in Transkaukasien – Pokrowsk:

Nemrosizdat, 1928; ders.: Das Heimatkundliche Museum zu Helenendorf – Moskau. Ztr.Vlkerverlag, 1929; Schirmunski V. Die schwbischen Mundarten in Transkaukasien und Sdukraine. – Teuthonista. Bd. V. 1928-1929; Жирмунский В.М. Итоги и задачи диалектологического и этнографического изучения немецких поселений СССР // Советская этнография. 1933. № 2. – С. 84-93.

12 Манджгаладзе Г.Х. Немецкие колонисты в Закавказье (1817-1920). Автореферат... канд. ист. наук. – Тбилиси, 1970; он же: Немецкие колонисты в Закавказье (1817-1920). – Тбилиси, 1974 (на груз. яз.); он же:Германский капитал в Закавказье (1860-1918). Автореферат... докт. ист. наук. – Тбилиси, 1991; См.: Гугушвили П. Немецкие колонисты и местное крестьянство. – Тбилиси, 1946 (на груз. яз.); Бурчуладзе Г. Немецкие поселения в Закавказье – Тифлис, 1911 (на груз. яз.) 13 Koch, K. Reise in Grusien, am Kaspischen Meere und im Kaukasus. – Weimar: Druck u.

Verlag des Landes-Industrie-Comptoirs,1847; ders.: Wanderungen im Oriente whrend der Jahre 1843 und 1844. Bd. 3 – Weimar, 1847; Wagner, Moritz: Reise nach Kolchis und nach den deutschen Colonien jenseits des Kaukasus. – Leipzig, 1850; Kolenati, F.A.

Reiseerinnerungen. 1. Teil: Die Bereisung Hocharmeniens und Elisabethpols. – Dresden, 1858 u.a.

14 Wrttembergische Geschichte im sdwestdeutschen Raum. von K. Weller u. A. Weller.

10. Aufl. – K. Theiss Verlag. – Stuttgart, 1989.

15 Leibbrandt, Georg. Die Auswanderung aus Schwaben nach Russland 1816-1823. Ein schwbisches Zeit- und Charakterbild. – Stuttgart, 1928 (Schriften des Deutschen Auslands-Institutes Stuttgart, Bd. 21); Becker, Heinz H. Die Auswanderung aus Wrttemberg nach Sdruland. 1816- 1830 – Tbingen, 1962; Hippel, Wolfgang, von. Auswanderung aus Sdwestdeutschland: Studien zur wrttembergischen Auswanderung und Auswanderungspolitik im 18. u. 19. Jh. (Bd. 36) – Stuttgart, 1984; Petri, Hans. Schwbische Chiliasten in Sdruland. In: Kirche im Osten.Studien zur osteuropischen Kirchengeschichte und Kirchenkunde. Bd. V. – Stuttgart, 1962 – S. 76-96; ders. Zur Geschichte der Auswanderung aus Wrttemberg nach Ruland. In: Bltter fr wrttembergische Kirchengeschichte. 57. Jg. 1957, S. 373-379; Stumpp, Karl. Ostwanderung.

Akten ber die Auswanderung der Wrttemberger nach Ruland 1816-1822. – Leipzig, 1941. (Sammlung Georg Leibbrandt, Bd. 2; Quellen zur Erforschung des Deutschtums in Osteuropa); ders.: Die Auswanderung aus Deutschland nach Ruland 1763-1826. – Tbingen,1972.

16 Hoffmann, Peter. Die deutschen Kolonien in Transkaukasien. – Berlin, 1905;

Schweinitz, H-H. Graf von: Helenendorf. Eine deutsche Kolonie im Kaukasus. – Berlin, 1910;

Hummel, Theodor. 100 Jahre Erbhofrecht der deutschen Kolonisten in Russland – Berlin, 1918 (1936);

17 Например, статьи в ежегоднике: Der Wanderweg der Rulanddeutschen. Jahrbuch der Hauptstelle fr die Sippenkunde des Deutschtums im Ausland. – Stuttgart u. Bеrlin.

4. Jg. 1939.

18 Brandes, Detlef. Von den Zaren adoptiert. Die deutschen Kolonisten und Balkansiedler in Neuruland und Bessarabien.1751-1914. – R. Oldenburg-Verlag, Mnchen, 1993;

Fleischhauer, Ingеborg. Die Deutschen im Zarenreich. – Stuttgart, 1986.

19 Аух Е.-М. Немецкие колонисты в Закавказье // Российские немцы на Дону, Кавказе и Волге – М.,1995. – С. 101-119; она же: Предпринимательская деятельность немецких колонистов в Азербайджане // Материалы первой межд. науч. конф. «Кавказские немцы – немцы на Кавказе до первой мировой войны» 22-25 сент. 1997. Баку-Гянджа.

– Баку:„Элм“, 2001 – С. 222-251; Auch, Eva-Maria. Deutsche Kolonisten als Unternehmer im Kaukasus. In: „…das einzige Land in Europa, das eine groe Zukunft vor sich hat.“ Deutsche Unternehmen und Unternehmer im Russischen Reich im 19. und frhen 20. Jahrhundert.

– Hrsg. von Dahlmann D. / Scheide C. – Essen, 1998. – S. 589-610; dies.: Deutsche Kolonisten im multiethnischen Umfeld Transkaukasiens. In: Lebens- und Konfliktraum Kaukasien. Hrsg. von E.-M. Auch.- Edition Barkau – Grobarkau, 1996; dies.: l und Wein im Kaukasus. Deutsche Forschungsreisende, Kolonisten und Unternehmer im vorrevolutionren Aserbaidschan – Wiesbaden, 2001 u.a.

20 Heimatbuch der Deutschen aus Ruland. Hsg. von der Landsmannschaft der Deutschen aus Ruland. – Stuttgart. Siehe: Jg. 1957, 1961, 1965, 1967/1968 u.a.

21 Gro, Andreas. Missionare und Kolonisten: Die Basler und die Hermannsburger Mission in Georgien am Beispiel der Kolonie Katharinenfeld. 1818-1870. (Studien zur Orientalischen Kirchengeschichte. Bd. 6) – Hamburg: Lit, 1998; Fll, Rеnate. Sehnsucht nach Jerusalem. Zur Ostwanderung schwbischer Pietisten. – Tbingen, 2002; Haigis, Peter / Hummel, Gert. Schwbische Spuren im Kaukasus: Auswandererschicksale. – SternbergVerlag. – Metzingen, 2006.

22 Ахундова Т. Немцы-колонисты Азербайджана 19 - начала 20 веков. – Баку: Издво Шуша, 1999; Вердиева Х.-Ю. Переселенческая политика Российской империи в Северном Азербайджане – Баку, 1999; Ибрагимов Н.А. Немецкие страницы истории Немецкие поселения на периферии Российской империи Азербайджана. – Баку, 1995; Джафарли М. Политический террор и судьбы азербайджанских немцев. – Баку, 1998; он же: Немцы в Азербайджане – Баку, 1998; Материалы первой международной научной конференци «Кавказские немцы – немцы на Кавказе до первой мировой войны». 22-25 сентября 1997. Баку-Гянджа – Баку: Элм, 2001;

Зейналова С. Немецкие колонии в Азербайджане (1819-1941) – Баку, 2002; она же:

Немцы на Кавказе. Баку: Мутарджим, 2008; Алиев К. Швабы и Азербайджан – Баку, 2003; Гумбатова Т. Жизнь немцев-колонистов за Кавказом – Баку, 2005 и др.

23 Springhorn, Daphne. Deutsche in Georgien. Hrsg. vom Goethe-Institut Tbilissi – Tbilissi, 2004; Udsulaschwili, Ekaterine. Die deutschen Kolonisten in Georgien (ElisabethtalAsureti. 1818-1941) – Tbilisi, 2006; Allmendinger, Ernst. Katharinenfeld, ein deutsches Dorf im Kaukasus. 1818-1941 – Selbstverlag, 2006.

24 Цуциев А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004). – М.: Изд. Европа, 2006.

25 Немцы в истории России: Документы высших органов власти и военного командования. 1652-1917 / Сост. В.Ф. Дизендорф _ М.: МФД: Материк, 2006. (Серия: Россия ХХ век. Документы. Под общ. ред. акад. А.Н. Яковлева) 26 Энциклопедия «Немцы России». Т. 1-3. М.: Изд. «ЭРН». 1999, 2004, 2006. Чернова Т.Н. Российские немцы. Отечественная библиография 1991-2000 гг. – М., 2001; она же: Из истории становления немецких поселений на Северном Кавказе // Ключевые проблемы истории российских немцев. Матер. 10-й межд. науч. конф. Москва, 18- ноября 2003 – М., 2004; Чернова-Деке Т.Н. Немецкие колонии в Грузии: специфика становления, управления и экономической жизни (1817-1917) // Российское государство, общество и этнические немцы: основные этапы и характер взаимоотношений (XVIII-XXI вв.) Материалы 11-й межд. науч. конф. Москва, 1-3 ноября 2006 г. – М., 2007 – С. 108-135; она же: Позиция и роль А.П. Ермолова в становлении немецких колоний в Закавказье // Отечественная история. 2008. № 1. С. 13-25 и др.

возникновение немецких колоний 1. причины эмиграции из вюртембергского королевства Вопрос о причинах и ходе переселения вюртембергских немцев в Закавказье широко представлен в исторической литературе, но в интерпретации его учеными встречаются некоторые расхождения. Наиболее объективным представляется подход к рассмотрению совокупности целого ряда причин политического, экономического и религиозного толка. Предпосылкой новой волны эмиграции на Юг России в начале XIX столетия явились изменения в законодательстве Вюртемберга, стечение обстоятельств и благоприятствовавших тому факторов, в частности, заинтересованность в этом России. В определенной степени служили гарантом родственные связи Дома Романовых. Но главным притягательным фактором были призыв Манифеста Александра I от 20 февраля 1804 г. и другие указы, изданные для привлечения иностранных поселенцев в Новороссию и в Крым. Условия, обозначенные в этих документах, были довольно привлекательны и стимулировали к эмиграции в Россию, несмотря на ряд положений ограничительного характера по сравнению с Манифестом Екатерины II. Правда, Кавказ не упоминался среди мест, предусмотренных МВД для поселения иностранцев. Чтобы понять, прочувствовать причины и предпосылки эмиграции, попробуем перенестись в атмосферу Вюртембергского королевства того времени. Первая волна переселений из герцогства Вюртемберг на юг Российской империи вызвала введение в 1807 г. запрета на выезд за пределы королевства, которое было провозглашено 1 января 1806 г. Однако в проекте Конституции от 15 марта 1815 г. (§ 56) упоминается право на эмиграцию. Король Вильгельм I, сменивший в 1816 году на троне своего отца Фридриха, открыл границы королевства на выезд в германские земли. Это способствовало второй волне эмиграции, преимущественно в Россию и Америку. Разорение после наполеоновских войн, безземелье, рост дороговизны, увеличение налогов и податей, тяжелое экономическое положение крестьян и ремесленников, обнищание масс, угроза рекрутских наборов при всеобщей воинской повинности, непогода и неурожаи последних лет, голод (так, в 1816 г. ели клей, улиток, кору деревьев, траву и т.п.) подталкивали к конфликтам и неповиновению властям, к эмиграции.

Создавалась благодатная почва для распространения мистико-религиозных учений, направленных на пересмотр церковных доктрин. Замена книги духовных песнопений (Gesangbuch) 1791 г. новой и введение с 1 января 1809 г. новой литургии вызвали глубокое недовольство лютеран. Немецкие поселения на периферии Российской империи В кругах пиетистов (протестантское движение против застывших церковных догм), разочарованных в строгости церковных порядков и жаждущих свободы вероисповедания, складывалось более радикальное направление.

Это вело к разрыву с Евангелическо-Лютеранской церковью, образованию ряда сект, групп и течений, расширению сепаратистского движения, которое подавлялось указами курфюрста, затем – короля, вплоть до штрафов и наказаний тюрьмой за неподчинение. Конфликт, подобно мине замедленного действия, все более приобретал социально-политическую окраску и направленность.

Можно согласиться с мнением, что в такой безотрадной ситуации «главной побудительной причиной к эмиграции для большинства желающих была, вероятно, скорее надежда на само спасение жизни, нежели религиозные побуждения».3 Но для значительной части переселенцев в Закавказье, отошедших от лютеранской церкви сектантов, хилиастов (чилиастов), доминирующим оставался религиозный мотив. Переселение на Восток, в Иерусалим, представлялось фанатически религиозной части сепаратистов, последователей учения теолога Й.А. Бенгеля (1687-1752), единственной возможностью вырваться из дьявольского замкнутого круга. Особенно характерно это для секты хилиастов, уверовавших в конец Света, второе пришествие Христово в 1836 г. и его тысячелетнее царствование на Земле обетованной, счастливый век (chilia ete – хилиада – одна тысяча лет). Их идейным вождем и вдохновителем был пиетист Й.Г. Юнг-Штиллинг (1740-1817), советник двора, глазной врач и эрудит из Бадена. Умы сепаратистов будоражили проповеди и литература пиетистов, например, их произведения в журнале «Серый человек» („Der Graue Mann“), издававшемся в 1795-1816 гг., особенно роман Юнг-Штиллинга «Тоска по Родине» („Heimweh“, 1794 г.). Родину швабские хилиасты понимали как Палестину.4 Отсюда их тяга на Восток, на Кавказ (г. Арарат, Ноев ковчег). Так, тысячи крестьян, в конфликте с властями и церковью искавших защиты у Бога, наряду с эмиграцией в Америку, стали собираться в дорогу на Кавказ (якобы получив согласие Александра I) и далее – в Палестину.

В историографии, особенно германской, широко распространена легенда о влиянии на молодого, мистически настроенного русского императора близкой к кругам пиетистов балтийской баронессы В. (Ю.) Крюденер, которая якобы посвятила его в сущность такого переселения при встрече 4 июня 1815 г. в Хайльбронне и сопровождала затем в Париж.5 Однако среди современных авторов нет единого мнения как о роли Крюденер, так и о времени встречи Александра I с делегатами от сепаратистов. Эта встреча в Штутгарте в 1816 г. представляется абсолютно не реальной уже по той причине, что Венский конгресс, в котором принимал участие император, закончился 9 июня 1815 г. Во всяком случае легенда эта никем не подтверждается документально. Фактор «родственных чувств» (мать императора Мария Федоровна была вюртембергской принцессой, а сестра Екатерина Павловна – замужем за королем Вильгельмом) в благосклонном отношении к вюртембергцам приемлем, но не являлся определяющим.

Говоря о причинах и масштабах переселений швабов, нельзя не отметить лавинообразный характер эмиграции на юг России в 1816-1818 гг., как будто людей поразил ее вирус, и новое направление потока – на Кавказ. Это было не стихийное, а вполне организованное и санкционированное местными властями движение. Немецкими учеными (Leibbrandt G., Stumpp K., Becker H. и др.) основательно изучены архивные материалы, раскрывающие мотивы, ареалы выхода из Вюртемберга и Бадена, официальные требования к оформлению выезда, динамику и направления эмиграции. Сохранились списки выезжавших и персональные акты со сведениями об эмигрантах по округам (фамилия, возраст, семейное положение, род занятий, цель и место следования, данные о детях). Схема реализации права на выезд была таковой: потенциальный эмигрант должен был подать заявление в местные окружные органы власти. Оттуда списки стекались в Министерство внутрених дел и ежедневно, с 1.03.1816 – за неделю, поступали на подпись королю. Затем пофамильно публиковались объявления о намерении выехать – шла проверка наличия долгов, продажа имущества, уплата налога на эмиграцию. С получением разрешения на выезд следовало получить паспорта и добро на въезд в Россию – в российском консульстве в Штутгарте, Мюнхене либо в Вене. Таким образом, крестьяне исподволь и открыто готовились к эмиграции, пропаганда создавала настрой, «заражала», а голод, политическая ситуация, религиозные устремления подталкивали людей к решению. По легенде все проще: летом 1817 г. откликнулись 1400 семей на призыв братьев Кох и собрались в Ульме. Причины к тому переплетались в клубок, образуя настоящий лабиринт, из которого трудно найти выход. Похоже, в королевстве был сознательно открыт вентиль для выпуска пара, чтобы избежать внутренних коллизий в накаленной обстановке. (Попыткой удержать от эмиграции можно считать лишь разрешение короля на создание внутренней колонии сепаратистов Корнталь, которой гарантировалась независимость от Консистории.) Некоторые округа (Oberamt) королевства Вюртемберг потеряли около и свыше 30% населения. Исследования показали, что по отдельным округам доля выехавших в Америку (4 округа) или Россию (13 округов) составила 60-80% всей официальной эмиграции, т.е. были избраны два основных ориентира. Потоки в других направлениях были слабее. По данным В. Гиппеля, эмиграция в Россию составила: в 1815 г. 2,6%; в 1816 г. – уже 34,5%; в 1817 г.

только с 1.01 по 31.07 – 53,6%; в 1818 г. – 38,5%; в 1819 г. – 21,1% и в 1820 г.

(по 30.09) – 26,6% всех покинувших королевство. (Соответственно за 6 лет с 1815 по 1820 гг. – в Северную Америку убыло: 0,6%; 14,3%; 34,9%; 15,6%;

43,3% и 13,9% всех эмигрантов, а в соседние страны: 86,1%; 34,5%; 2,5%;

29,8%; 27,9% и 44,7%). Как видим, пик эмиграции в империю пришелся на 1817 г. (более половины всех уезжавших), когда в этом движении был и поНемецкие поселения на периферии Российской империи ток на Кавказ (для сравнения: пик выезда в Америку выпал на 1819 г. – 43,3%). В 1817 г. официальная эмиграция привела к потере в отдельных округах до 30% населения; в частности, по религиозным причинам выбыло свыше 30% жителей из округов Швайкхайм, Эсслинген, Кирххайм, Эхинген. По официальным сведениям МВД королевства: в 1816 г. в Россию выехало 1071 из 3108 эмигрантов, а в 1817 г. – 9394 человек (из 17383), что составило более половины всей эмиграции и было почти вдвое больше, чем эмигрантов в Северную Америку. 2. Ход переселения швабов на кавказ. позиция а.п. ермолова В изложение истории переселения швабов в Закавказье внедрился ряд стереотипов, что требует уточнения. Так, следует остановиться на литературной версии факта, что идею переселения немцев в Грузию выдвинул Главнокомандующий Отдельным Грузинским (с 1820 г. Кавказским) корпусом и Главноуправляющий Грузией, Кавказской и Астраханской губерниями генерал от инфантерии А.П. Ермолов (1777-1861). Роль его в этом неоспорима, но неоднозначна. Один из выдающихся военных и государственных деятелей, личность неординарная и противоречивая, за десятилетие своего правления на Кавказе (1816-1827) заслужил память как «проконсул Кавказа». «Самое значительное в деятельности Ермолова на Кавказе не его победы над горцами, не его стратегический талант и даже не его гражданское управление... Заслуживает наибольшего внимания попытка Ермолова раз навсегда покончить с бессистемностью в политике, неопределенностью желаний и вечным переделыванием и недоделыванием».9 Эта оценка служит своеобразным ключом к пониманию его хозяйственно-административной деятельности и, в частности, – его роли в появлении очага немецкой колонизации и западной цивилизации в Закавказье. Позиция Ермолова по данному вопросу впервые нашла освещение в российской историографии. Назначенный на Кавказ рескриптом императора от 16 апреля 1816 г. Ермолов был одновременно главой Чрезвычайного посольства в Персии (куда он отправился в апреле с дипломатической миссией, в частности, для разграничения земель по Гюлюстанскому договору 1813 г.). Официально он лишь в октябре вступил в Тифлисе в должность Главноуправляющего. Ознакомившись с экономическим положением края, он изложил в письме от 31.12.1816 управляющему МВД О.П. Козодавлеву мысль о создании в Грузии образцовой немецкой колонии для наставления местных жителей в сельском хозяйстве. Ермолов предложил «поселить здесь колонию трудолюбивых немцев, которых бы добрый пример и очевидная от хозяйства польза вселили в них желание обратиться к подражанию». (Интересно совпадение:

именно в тот день 50 семей прибыли из Вюртемберга в немецкую кол. Грослибенталь, под Одессой). Надеясь на успех с «весьма малыми издержками казны», он просил министра, если предложение это будет найдено полезным, выписать на первый случай «фамилий 30 под собственный присмотр».11 Таковой и не более была идея Ермолова, исходившего из опыта Шотландской колонии (Каррас), основанной в 1802-1806 гг. эдинбургскими миссионерами у подножия горы Бештау на Северном Кавказе.

Как видим, речь не шла о колонизации и массовом переселении немцев.

Свет на этот вопрос проливает также ответ О.П. Козодавлева от 6.03.1817, практически не введенный в научный оборот документ. Признавая «таковое благонамерение» для правительства полезным, министр напоминал Ермолову, что вызов и водворение колонистов за счет казны были прекращены еще в 1810 г. (дозволено было прибывать лишь на собственные средства), но он был готов посодействовать следующим образом. На водворение 50 семей из Вюртемберга, следовавших по особому соизволению императора в 1816 г. в Новороссийский край, была выделена определенная сумма. По сведениям в МВД, из них 29 семей (виноделы) желали быть поселены в Кавказской губернии. (К тому времени в Шотландской колонии данной губернии назрел внутренний конфликт с миссионерами переселившихся сюда поволжских немцев-колонистов, который привел к обращению немцев в МВД с просьбой о разрешении на выселение их в г. Святой Крест.12) Козодавлев советовал Ермолову предписать Кавказскому губернатору предложить немцам колонии Каррас переселиться на жительство в Грузию. Одновременно Херсонскому военному губернатору и местному над одесскими колониями начальству, по распоряжению самого министра, следовало запросить отзыв у новоприбывших переселенцев, где они желают быть поселенными: в Кавказской губернии или в Грузии. В случае пожелания вюртембергских крестьян селиться на Северном Кавказе губернатор Кавказской губернии д.ст.сов. М.Л. Малинский должен был дать сведения о пустопорожних землях, удобных для виноградарства.13 Так отнеслось МВД к реализации поднятого Ермоловым вопроса.

17 мая 1817 г. Козодавлев сообщил Ермолову, что 31 семейство швабов охотно изъявило желание поселиться в Грузии и что он немедленно представил дело в Комитет министров.14 По журналу Комитета министров от мая решено было отправить семьи в сопровождении особого чиновника до Моздока, а оттуда Кавказский губернатор должен был «отрядить провожатых до Тифлиса». На путевые издержки и некоторую помощь на месте предусматривались средства, отпущенные на водворение переселенцев в Новороссийском крае. Поселить швабов следовало на казенных землях, со всеми правами и обязанностями, какие были у колонистов Новороссии, и определить к ним особого смотрителя. В случае необходимости получения денег из казны на «полное обзаведение» следовало известить МВД.

Получив пособие, благополучно преодолев путь через Херсон, Таганрог, Георгиевск, Моздок и перевал через Главный Кавказский хребет, иммигранты из Швайкхайма (округ Вайблинген), под руководством Фр. Фукса, прибыНемецкие поселения на периферии Российской империи ли 21 сентября в Тифлис.15 Грузинский гражданский губернатор генералмайор К.Ф. фон Сталь рапортовал Ермолову 11 октября, что: 1) для переселения 31 семейства, 181 души (7 душ убыло: 3 – до Моздока и 4 по прибытии), было назначено место близ села Сартичала, где отведено им по 60 дес. на семью; 2) до отстройки жилищ воинскими нижними чинами переселенцы были размещены в обывательских квартирах в селении Марткопи;

3) приставом к ним временно назначен унтер-офицер барон Розен, а старейшиной выбран Готлиб Лефлер.16 Так в 35 верстах к востоку от Тифлиса, на реке Иоре, была заложена первая немецкая колония в Грузии Мариенфельд. Ее основали сепаратисты, которые уже в 1812 г. покинули лоно церкви, образовав общину во главе с Фр. Фуксом, и конфронтировали с властями. Выйдя поздним летом 1816 г. из округа Вайблинген, через Вену, по Дунаю они благополучно достигли Одессы, где перезимовали и, по предложению МВД, с Божьей помощью, осенью 1817 г. оказались за Кавказом.

Казалось бы, идея Ермолова была успешно воплощена в жизнь. К тому же немцы, жившие в Шотландской колонии, отказались от переселения в Грузию. Однако все последующие события (массовое переселение швабов в 1818 г.) обрушились на Главноуправляющего Грузией тяжким бременем как результат государственной политики, явно выходившей за рамки его представлений. Администрация Кавказа оказалась в трудной ситуации в силу несогласованных действий «в верхах» и напора самих переселенцев.

Тем временем почти все округа Вюртембергского королевства были охвачены эмиграционной «лихорадкой». Подогревали слухи, что свобода на выезд в Россию предусмотрена только на 6 лет. Побудительными были личные мотивы, письма родственников, ранее выехавших на юг России, пример первых поселенцев в Грузии. Широкая агитация шла среди крестьян по округам во время богослужений на дому, так создавались и пополнялись «гармонии» единомышленников. Большую роль в этом, судя по литературным сюжетам (См.: Leibbrandt G., Fll R. и др.), сыграла выехавшая из России балтийская баронесса Ю. Крюденер, которая в 1808 г. познакомилась с ЮнгШтиллингом, жила в Шлюхтерне у одного из лидеров сепаратистов Й.-Я. Коха и затратила массу энергии на пропаганду и подготовку эмиграции.

Это движение быстро нарастало в огромный ком. Во главе были братья Кох из Шлюхтерна и Марбаха. Большую роль в самоорганизации потока на Кавказ сыграл распространенный ими призыв «ко всем верующим христианам». Он звал к эмиграции навстречу тысячелетнему Царству, провозгласив ее имевшим духовное начало «делом Бога». В основе ее организации лежали религиозные принципы: объединение «детей Божьих» в братства единоверцев «гармонии»; образование общей кассы «из любви к Богу и собратьям», вклад по 10% от состояния отъезжавших для поддержки неимущих (если расходы на дорогу будут оплачены в России, то предусматривался возврат кассовых денег). 10 пунктов определяли требования внутренней дисциплины и самоорганизации в «гармонии», которые имели имена по округам: Этлингерская, Ройтлингерская, Шварцвальдская, Вальддорфская, Марбахская, Эсслингерская и т.д. Опубликованный ныне документ – Призыв Эсслингерской гармонии от 11 ноября 1816 г. к выезду на Кавказ –дает конкретное представление о цели, правилах добровольного объединения, духовного распорядка, сборе средств, предписании об одежде, кухонной утвари в дорогу, заботе о больных, а в случае смерти – о вдовах и сиротах и т.п. Важным был пункт о том, чтобы в их среду не проникали обманщики, лжецы, неверующие, чтобы шли в «гармонии» по убеждению.17 Итак, общий эмиграционный подъем в угнетающей обстановке, поиск спасения от голода, налогов, разорения, преследований за веру (богослужение вне церкви, отлучение детей от школы и т.д.), глубокая набожность (Frmmigkeit), стремление уйти от происков Антихриста и т.д. неизменно подталкивали вюртембергских крестьян и ремесленников к объединению в братские общины, готовившиеся к выезду, намеченному с февраля 1817 г. (если позволят погодные условия).

Судя по воспоминаниям, письмам и имеющимся описаниям, это было довольно организованное по тем временам движение, с предписанием правил: взаимопомощь внутри «гармоний», общая касса, молитвы и обучение детей в дороге, подчинение требованиям форштегера (старосты общины), дисциплина и наказание за ее нарушения. И все же оказалось, что в среду глубоко верующих групп сектантов в надежде на лучшее будущее проникли «чужие», обездоленные без средств. Возникло гетерогенное по характеру движение: имущие и бедные, религиозные фанатики и просто гонимые нуждой, примкнувшие к «гармонии» лютеране, причем сепаратисты составляли незначительную часть и были далеко не бедными. К статистике о них следует относиться с большой осторожностью. Так, Лейббрандт называет, ссылаясь на официальные цифры в консистории Вюртемберга, что из 720 сепаратистов выехало 363; Гоффманн склонен преуменьшать их число. При этом трудно выделить число чилиастов, 1200 эмигрантов указали причиной выезда „religise Schwrmerei“ (религиозный фанатизм, мечтания).18 Шли оставившие хозяйства крестьяне, виноградари, ремесленники (портные, ткачи, пекари, кузнецы и др.). Некоторые были с большим состоянием и не меньшими надеждами.

К концу 1816 г. отдельные «гармонии» уже получили разрешение на выезд. Первые 230 семей крестьян и ремесленников обратились за паспортами в русское представительство в Штутгарте к главе миссии графу Головкину. Обеспокоенный наплывом Посланник позаботился о напоминании (публикация 19.02.1817 в местной прессе) условий въезда в Россию: требовались характеристика из окружного управления, наличие средств в гульденов и письменный отказ от получения ссуды.19 Десятки семей обратились в русские миссии в Штуттгарте, Мюнхене, Вене с февраля 1817 г. Из переписки главы российской миссии Головкина с МИД России следует, что сначала он придерживался установленной нормы в 150 паспортов. Но наНемецкие поселения на периферии Российской империи плыв превзошел все ожидания, и русские представительства едва справлялись с паспортизацией людей. С апреля стали выдавать один паспорт на группу и даже «гармонию», что облегчало участь примкнувших. Из Ульма по Дунаю до конца августа отправлялись колоннами по 200-250 человек на специальных судах („Ulmer Schachteln“ – «Ульмские коробки»; размеры лодок: длина – 30 м, ширина – 7,5 м, длина хижины 5-6 м). До Вены добирались благополучно, хотя 9 судов оказались переполнены. Но совет российского консульства идти дальше через Галицию и Подолию был отвергнут, а решение плыть летом, в жару, по реке имело плачевные последствия. Нерегулярность питания, обилие фруктов, теплое турецкое и венгерское вино вызывали болезни. Согласно устойчивой легенде, на призыв братьев Кох летом 1817 г. откликнулось до 1300 (по другим источникам – 1400) семей, около 7 тыс. человек, собиравшихся в Ульме. (Поскольку Ульм ранее был пунктом отправки в Россию будущих колонистов, возможно, там исподволь шла вербовка иммигрантов в Новороссийский край и новоприобретенную Бессарабию.) Колонны-«гармонии» отправлялись оттуда по Дунаю через Вену и Галатц в Измаил, где они проходили 40-дневный карантин и затем прибывали в Гросслибенталь под Одессой.

В трактовке историками вопроса о ходе переселения немцев на Кавказ вызывает некоторые сомнения описание «прямо-таки драматичной судьбы»

переселенцев. В современной историографии, в частности, имеются заметные расхождения в статистике о человеческих жертвах. Ряд авторов отмечает, что в пути до Одессы погибло более 1 тыс. переселенцев. Е.-М. Аух называет гибель 1100 человек за время карантина в Измаиле, по другим данным – 1328 или 700, Д. Шпрингхорн упоминает только 200. По Д. Брандесу, прибывшие в Одессу из Галатц эмигранты болели в карантине в Одессе, где умерло 250 человек. Х. Вердиева пишет, что лишь двое скончались в Измаиле, а из отправившихся в Одессу более 1 тысячи человек почти все переболели там в карантине. С. Зейналова говорит о гибели в пути более 1 тыс.

человек, лишь «немногие оставшиеся в живых немецкие семьи осенью 1817 г.

прибыли в Одессу». Отметив, что около 300 семей остались здесь и основали колонию Гофнунгсталь, она приходит к выводу, что процесс переселения на Кавказ «имел трагический исход, т.к. большая часть переселенцев погибла в пути, так и не дойдя до назначенной цели», и только 500 семей из 1400 покинувших родину, «будучи самыми стойкими и целеустремленными», достигли Кавказа.21 Приходится усомниться в столь трагическом исходе и пугающей арифметике. Но никем не дано документального подтверждения, способного привести эти разночтения к единому знаменателю. Ближе к истине представляется, согласно воспоминаниям эмигрантов, гибель людей от эпидемии холеры в Измаиле. Интересным свидетельством осталось описание Фр.

Швартца – 133 дня пути до Измаила, где за 40-дневный карантин, по его данным, умерла 1 тыс. человек от эпидемии. Здесь требуется уточнение, что далеко не все эмигранты из Вюртемберга направлялись на Кавказ. По выездным документам Кавказ не фиксируется «целью» для всех 1400 семей, отправившихся в Россию летом 1817 г. Так, по воспоминаниям Ф. Циммера, колонисты под Одессой сначала колебались в намерениях, «наконец выбор пал на Кавказ».23 Для большей объективности, видимо, следует учитывать весь переселенческий поток того времени на юг империи, в частности, заселение Бессарабии выходцами из Вюртемберга и Бадена. Так, полномочный наместник Бессарабской области ген.лейт. Г. Бахметев сообщал в Комитет министров в августе 1817 г., что «иностранные выходцы большею частию прибывают туда из Виртембергского королевства».24 (К осени в Новороссию и Бессарабию прибыло до половины всех выехавших из королевства.) Правительство строило планы по расселению этих иммигрантов в Херсонской и Таврической губерниях (так, Херсонский губернатор А. Ланжерон определил для поселенцев свыше 22 000 дес. земли). Только 28.06.1817 МИД России узнал об их намерениях ехать на Кавказ.

В этом ключе рассуждения Д. Брандеса. Он приводит данные из отчета русского посланника в Штутгарте: прибыло 963 семьи, 5508 человек (подобные сведения находим у Лейббрандта и Фёлль). Часть из них была удержана от дальнейшего пути и осела под давлением миграционных учреждений в регионе Причерноморья. 213 семей (907 чел.) после уговоров отказались от пути в Закавказье; в Бессарабии были основаны колонии Тёплитц и Гофнунгсталь. Этот факт подтверждал П. Гоффманн, отметив также, что по пути в Россию некоторые семьи сознательно оставляли корабль при остановках в Венгрии, 98 семей остались в Бессарабии. Кроме того, следовало бы уточнить, что лишь часть из остававшихся под Одессой 300 семей сепаратистов-швабов основала свою колонию Гофнунгсталь, в 100 верстах к северу от города. Другие самоопределились; одновременно с Гофнунгсталь были основаны близ Одессы еще 5 колоний.26 Но часть вюртембергских иммигрантов действительно осталась непреклонной, особенно чилиасты. Религиозный фанатизм брал верх: написанные Й.Я. Кохом духовные стихи и песни вдохновляли «ционитов», как они себя называли, двигаться на Восток. [В 1994 г. песни были найдены в Университетской библиотеке в Вене и опубликованы: Unikat der Geistlichen Gedichte und Gesnge fr die nach Osten eilenden Zioniden (1817). См.: Fll R. Sehnsucht nach Jerusalem… S.112.] Попытка пастора из Одессы Бёттингера отговорить их также не удалась. На Кавказ отправилось немногим более 400 семей из «упрямых» швабов, поскольку документируется, что с ними пошли и примкнувшие семьи. В послании от 20 февраля 1818 г. министр иностранных дел граф К.В. Нессельроде извещал Ермолова, что из прибывших в Херсонскую губернию вюртембергских и баденских переселенцев, большая часть, до 500 семей, несмотря на то, что они претерпели бедствия, «изъявили непреоборимое желание и твердое намерение искать постоянного жилища в Немецкие поселения на периферии Российской империи Грузии». Министр уведомил, что император обратил благосклонное внимание на письменное Прошение, которое доставили посланные от этих семей в декабре 1817 г. в Москву (во время пребывания там Александра I) депутаты Кох, Фрик и Майер.27 Император не был готов к решению, т.к. не мог обеспечить переселенцам защиту в тех краях. Но чилиасты столь упорно твердили: «Господь с нами и защитит нас», что Александр I удовлетворил их просьбу, в частности, относительно свободы вероисповедания. Интересно, что в «Прошении» речь шла не только о прибывших швабах, но и о пожелавших вступить в их братство лютеранах Аугсбургского исповедания из Польши, около 100 семей, ранее осевших в Одесском округе («а их место бы заняли те, кои от нас выйдут»). Обращение было от имени всех отправляющихся в Грузию «старых и новых колонистов», подписавшихся «по смерть верными подданными и детьми».28 И хотя действительное число примкнувших остается не уточненным, сам факт присоединения «чужих» к вюртембергским семьям неоспорим; цифра «100 семей» упоминается рядом авторов (Fufalow А., Leibbrandt G., Brandes D., Fleischhauer I., Gross A., Fll R.). Это изменяет бытующую еще легенду, разрушая устаревший стереотип о поселении 500 семей швабов из Вюртемберга в Закавказье.

В конце марта 1818 г. Ермолов, приложив копию письма Нессельроде, предписал Грузинскому гражданскому губернатору Сталю поручить чиновникам осмотреть места, удобные для поселения по Высочайшей воле вюртембержцев там, где бы люди «были в безопасности от хищников» (так называли горцев) или охраняемы воинской командою. Речь шла о самых удобных участках Муганлийской земли (5 тыс. десятин), которые были в собственности полковника князя Чевчевадзе, и церковных землях на Сагурамо и о попытке склонить других помещиков на обмен их земель на казенные.29 В этом проявлялась специфика Закавказья, где трудности поиска больших участков казенных земель, пригодных по климатическим условиям, сопрягались с проблемой охраны поселенцев от набегов горцев.

Как свидетельствуют документы, подготовка к приему переселенцев началась с запозданием, что вызывало тревогу Ермолова. 17 апреля он обратился к Нессельроде с упреждением, что «в нынешнем 1818 году не должно приступать к переселению колонистов, ибо если и будут изысканы для них места, не будет ни малейших обзаведений и в ожидании оных трудно или даже невозможно разместить их по домам жителей». Испытав трудности с размещением в зиму 31 семьи первых поселенцев, он уведомлял, что семей поселить одновременно «никак невозможно», что потребуются «чрезвычайно большие издержки» и что он известит позже, «сколько таковых пригласить в Грузию надобно будет» и как их доставлять. И далее убедительно – «только в нынешнем году прошу покорнейше непременно отложить доставление».30 Этот сигнал стал лейтмотивом всей дальнейшей переписки его с правительственными кругами.

Устроение переселения в Грузию было передано Главному попечителю созданного в Одессе Попечительного комитета по делам колонистов в трех южных губерниях генерал-лейтенанту И.Н. Инзову.31 Сообщение Ермолова о «чрезвычайных затруднениях» в поселении 500 семей было передано Инзову с предписанием собрать старшин, объявить о задержке отправки и, чтобы не осталось сомнения в возможности переселения, о разрешении императора отправить двух избранных делегатов в Грузию с возвращением (на казенный счет). Но Инзов доложил императору (о чем в мае был информирован Ермолов), что никакие его убеждения не подействовали на старшин, которые заявили, что трудности не отдалят братство от цели и непреклонности скорее отправиться в путь. Об этом свидетельствует и «Всеподданнейшее объяснение» от 11 мая 1818 г. старшин Фрика, Штенингера и Майера, изъявивших согласие на земли, какие есть, уверявших в построении домов собственными силами, в наличии собственных лошадей и возов и просивших о скорейшем отправлении, ибо «здесь жить праздно».32 Император был впечатлен и позволил переселение. Так верховной властью была возобновлена практика дарований привилегий колонистам за государственный счет.

Тем временем Кавказская администрация была занята поиском земель под поселения и приемом в июне делегатов от швабов – Фрика, Барта и Киндлиба. Ермолов собственноручно предписал губернатору Сталю показать им Сагурамское поле и земли в Елизаветпольском уезде и обговорить возможность создания близ Тифлиса суконной фабрики. В рапорте от июля Сталь сообщил Ермолову о показе земель (депутаты избрали 4 участка до 18 тыс. десятин) и согласии депутатов на получение наделов в 35 десятин на семью, с учетом плодородия почв, свободы пастбищ и леса, а также об одобрении ими идеи о фабрике. МВД торопило Ермолова со сведениями о землях для скорейшего внесения данного вопроса в Комитет министров.33 Возникла иллюзия хрупкой гармонии действий, несмотря на многочисленные разногласия.

Ермолов, по-прежнему обеспокоенный массовым наплывом переселенцев, вновь обратился 10 августа к графу А.А. Аракчееву с просьбой «не в нынешнем году, и не в числе 500 семей» начать переселение, за нехваткой земли и войск: «Возможно ли будет правительству спокойно смотреть на их нужды и недостатки и не помочь... или, когда хищные соседи и горские народы грозить будут благоустройству их заведений, возможно ли будет отказать им защиту оружия».34 Но, в ожидании решения, 12 августа он вдруг получил сообщение сопровождавшего колонны офицера, что 2 партии, каждая из 50 семей, уже достигли города Георгиевска и нуждаются в поддержке казны (а всего таковых 10). Состояние Ермолова можно понять:

его не известили об этом передвижении ни от МВД, ни от Инзова. Озабоченность и ответственность чиновника высокого ранга «разбилась» о несогласованность действий звеньев одной цепи. Он немедленно принимает Немецкие поселения на периферии Российской империи меры по спасению ситуации, направив генерал-майора И.П. Дельпоццо в Моздок для дальнейшего сопровождения и снабжения людей провиантом.

С просьбой об организации доставки их до Моздока, через перевал и в Тифлис он обращается также к губернатору Кавказской губернии М.Л. Малинскому. О серьезности положения свидетельствует его личная просьба к начальнику Штаба армии И.А. Вельяминову «выпутать» его «из предстоящих больших затруднений».35 Иной тон чувствуется в отношении, от 17 августа, Ермолова к Козодавлеву. Он упрекает МВД в затягивании решения вопроса об обмене земель: мол, старался раздобыть получше, а теперь может предложить те, «кои и прежде находил неудобными», и высказывает глубокое удивление тому, что министр (зная, что император признал затруднения уважительными36) не только не изволил остановить переселение, которое было, по выражению Ермолова, «решено вопреки невозможностей», но даже не уведомил о нем. В том же духе он одновременно пишет Аракчееву: «Я осмеливаюсь в сем отправлении находить некоторый беспорядок». Не желая «без вины нести ответственность», он просит известить императора о недостатке пособий переселенцам, трудностях заготовки провианта и отсутствии разрешения на обмен земель (владений князя Чевчевадзе и Мцхетского собора). Так до двух тысяч немцев-переселенцев фактически оказались заложниками авантюристических устремлений собственных форштегеров (все своими силами!), а также чиновничьей бюрократии и волокиты. Обеспокоенный передвижением такой массы переселенцев, Ермолов запросил 30 августа Козодавлева о необходимых средствах, в частности, для их ежедневного пропитания: «Мне совершенно неизвестно, на каких условиях вызваны сии колонны в Грузию и какое пособие казною им доставлено», а также о назначении чиновника МВД, который занимался бы их делами. В своего рода оправдательном письме от 31 августа министр внутренних дел пояснял, что до конца июля в путь на Кавказ из Одессы, по повелению императора Инзову, уже были отправлены 9 партий немцев, прежде чем сведения поступили в МВД. Представить же в Комитет министров проект указа об обмене земель было, якобы, невозможно без конкретных сведений о них. Но главным, по мнению Козодавлева, было решение актуальной задачи, как быть теперь – не следует ли часть переселенцев оставить на зиму в Кавказской губернии. Ермолов тотчас распорядился 14 сентября Малинскому приостановить колонны, которые не прошли Георгиевск, о чем известил МВД. Однако, убедившись в разумности аргументации Сталя, что это привело бы к еще большим расходам и издержкам и больше бы измотало людей, изменил ход дела. В результате последние 3 партии, хотя и с задержкой, добрались до Тифлиса в ноябре 1818 г. (тогда как первые прибыли в сентябре). Судя по рапортам, в пути была «незначительная смертность», за исключением 2-й партии, которая потеряла 32 человека. Результатом переписки Ермолова с министром стала передача, наконецто, дела о переселенцах в Грузию на рассмотрение в высшие инстанции.

Благодаря энергичному напору Ермолова 31 августа Козодавлев вошел с представлением в Комитет министров, мнение которого было утверждено 7 сентября. 3. ареалы расселения и водворение. политика российских властей относительно немецких колонистов в грузии По вполне понятным причинам Кавказ не являлся целью иммиграционной политики, не был в планах немецкой колонизации. Кавказская война (1817-1864), локальные восстания, войны с Персией и Турцией, дефицит казенных земель, удаленность региона делали этот фронтир империи уязвимым и малодоступным для колонизации в сравнении с Новороссией. Главной задачей изначально было переселение сюда казаков, русских крестьян и сектантов, а также водворение армян и греков как элемент иностранной колонизации. Изменился и характер иммиграционной государственной политики. Новые правила приема колонистов от 20 февраля 1804 г. (заменившие Екатерининский Манифест) и условия поселения приглашавшихся в Новороссийский край иностранцев уже несли в себе рестриктивные черты: введение имущественного ценза, ограничительной квоты до 200 семей иммигрантов в год (ибо «больше сего числа водворить прочно невозможно») и др. Указ Александра I от 25 февраля 1810 г. министру внутренних дел о прекращении выдачи правительством денежных ссуд фактически запрещал переселения за казенный счет, «по чрезмерной дороговизне водворения колонистов».40 Решениями Комитета министров от 5 августа и 25 октября 1819 г. были прекращен вызов и совершенно пресечено дальнейшее массовое переселение в Россию иностранцев и дано распоряжение о запрещении Российским миссиям выдавать им паспорта. Как видим, переселение швабов на Южный Кавказ успело состояться и было одноразовым актом 1817/1818 гг., который не следует смешивать с последующими перемещениями ввиду изменения местоположения колоний, внутренними миграциями колонистов и с подселениями отдельных семей из Вюртемберга. Изображение «процесса переселения» швабов по 1820 год представляется неправомерным. Это переселение состоялось как последний акт массовой иммиграции немцев-колонистов в империю (известны лишь отдельные более поздние разрешения не столь масштабного характера), в отступление от квоты и закона 1810 г., хотя это отступление обошлось государственной казне в немалую сумму. В этом специфика данного переселения.

Возникновение немецких колоний в Закавказье было определено Е.-М.Аух «не как каприз монарха», а как «последний акт колонизаторской политики Екатерины II».42 Хочется уточнить эту мысль, понятную как контиНемецкие поселения на периферии Российской империи нуитет, преемственность и продолжение политики в духе екатерининской в новых условиях, на основании манифеста Александра I. По правилам приема 1804 г. колонистам даровались следующие привилегии: освобождение от платежа податей и повинностей на 10 лет, от воинской повинности – навечно; отсрочка от уплаты ссуды от казны на 10 лет, срок уплаты долга – в рассрочку в последующие 10 лет; наделение бесплатно землей по 60 десятин на семейство и ссуда на обзаведение домом и хозяйством до 300 руб.

асс. Предусматривалась выдача по прибытии на место кормовых денег до первой собственной жатвы. В отношении из МВД от 19.10.1818 Ермолову предписывалось селить немцев-колонистов в Закавказье на общих основаниях, т.е. по данным правилам. При этом Козодавлев напоминал о милосердии императора и выделении им пособия, «по уважению их бедности и изнурения», и об отсрочке на более длительный (чем 10 лет) срок возврата ссуды.43 Действительно, хотя переселенцы давали при выходе из Вюртемберга подписки селиться «на своем иждивении», истратив во время изнурительной дороги пособие, они оказались де факто без средств даже для пропитания.

Вопрос об условиях водворения колонистов в Закавказье обсуждался на высшем уровне. Юридической базой для расселения в двух уездах Грузии прибывших в зиму колонистов явилось положение Комитета министров от 7 сентября 1818 г. «О поселении Виртембергцев в Грузии».44 Поскольку имущественные права на предлагавшиеся земельные участки ко времени межевания еще не были окончательно выяснены, Комитет дал, наконец, разрешение на обмен частных и казенных земель и закрепил отвод участков по 35 (а не 60) десятин на семейство, с правом пользоваться лесами и пастбищами. Из Казенной экспедиции Верховного Грузинского правительства в распоряжение Ермолова отпускалось 100 тыс. руб. ассигнациями в счет 1818-1819 гг. Для соблюдения порядка и верной отчетности казенных сумм, а также для управления и водворения колонистов «Положением» предусматривалось учреждение Ермоловым временного Комитета или Конторы под его личным надзором, с представителями от колонистов.

29 мая 1819 г. был издан Сенатский указ о штате Временной конторы для управления поселенными в Грузии колонистами. Учредить Контору и штат было предоставлено Ермолову. Выплата жалованья чиновникам предусматривалась с 1 ноября 1818 г., когда они уже начали заниматься выдачей ссуды и производством колонистских дел.45 В штате Конторы был назначаемый ею смотритель колоний.

Таким образом, водворение немецких переселенцев в Грузии изначально было делом государственной важности, несмотря на некоторую несогласованность действий центральных и здешних властных структур. Ввиду сложности адаптации к местным условиям, бедности прибывших издалека, а также пассивности, незаинтересованности части переселенцев этот процесс затянулся до 1822 г.

Количественные данные о поселениях немцев, приведенные в историографии, несколько расходятся с архивными сведениями и материалами хроники администрации края и прессы. Подробное сопоставление сведений о параметрах семей и выделяемых участков земель по 8-ми закавказским колониям проведено Е.-М. Аух.46 Непосредственно на территории Восточной Грузии, в Тифлисском уезде, возникло 5 новых колоний. Около 50 семей избрали земли (бывшие владения кн. Аматуни) в трех верстах от Тифлиса, выше селения Куки на левом берегу Куры. Здесь была основана колония ремесленников Ней-Тифлис в 200 человек, которые получили только по десятине земли на двор. Эта специфичная колония городского предместья позже вошла в состав города.

Остальные колонии возникли вокруг Тифлиса в радиусе до 65 верст.

В 8-ми верстах севернее Тифлиса (у селения Дидубе) была основана колония Александерсдорф: 26 семей (по данным архива – 35), 99 чел. получили первоначально участок в 664 дес. на левом берегу Куры (по семейной норме здесь недоставало 175 дес.). 12 (или 17) семей получили землю в 12-ти верстах к востоку от города (колония «12-ти апостолов»), но из-за притязаний на нее церкви, вынуждены были вскоре переселиться и основали в 1820 г. на берегу реки Иора колонию Петерсдорф в полуверсте от первой колонии Мариенфельд.

Примерно в 60-ти верстах к югу от Тифлиса (у селения Борчало), расположилась самая крупная в будущем колония Катариненфельд. Первоначально 135 семей основали Екатериненфельд, получив наделы близ города Елизаветполь (так был переименован город Гянджа), но из-за неудачного местоположения, ввиду «гнилого» климата и малярии, они потеряли значительную часть населения – 256 чел. Лишь в конце 1819 г. отсюда отселились к реке Машавери (Мушавер) 115 семей, создав колонию (Ней)-Катариненфельд, которой и суждено было стать центром «грузинских» колоний. В 35-ти верстах юго-западнее Тифлиса, при слиянии рек Алгети и Ассурети, возникла колония Елизаветталь (Елисабетталь), где поселилось 65 семей (307 человек). Ей была сразу выделена охрана из 20 солдат и казаков.

Прибывшие позже колонны, 209 семей, несмотря на протесты и неудовольствие измотанных дорогой людей, были отправлены под конвоем, с охраной для защиты от возможных нападений, на ранее осмотренные делегатами земли в Елизаветпольский уезд. Поначалу были основаны три колонии. С переселением Катариненфельда остались Еленендорф (сегодня Ханлар) – 127 семей, 500 чел., и Анненфельд (сегодня Шамкир) – 84 семьи, чел. Им было выделено около 6 тыс. десятин казенных земель. Так, близ Елизаветполя, но сравнительно удаленный, в 187 и 155 верстах от Тифлиса, возник второй ареал немецких поселений, в несколько иных условиях пребывания. Поселенные среди татарского населения, в мусульманском мире (татарами называли мусульман), обе колонии оказались де факто на территории Северного Азербайджана (Гянджинское ханство только в начале Немецкие поселения на периферии Российской империи 1804 г. было присоединено к империи). Поскольку история их развития и хозяйственной деятельности довольно подробно освещена в современной историографии, здесь будут лишь упоминаться и сопоставляться отдельные факты и аспекты по совокупности причин и следствий социальноэкономических и культурных взаимосвязей всех закавказских колоний.

Итак, по самым усредненным данным, около 330 семей, 1366 душ (включая 31 семью первопроходцев), получив свыше 12 тыс. десятин казенных земель, поселились в Тифлисском уезде в 6-ти колониях. Всего в двух уездах было выделено 20900 десятин, в 8 колониях поселилось более 2 тыс. человек, выстоявших в тяжелых условиях небывало холодную для этих краев зиму 1818/1819 гг. при непосредственном участии и помощи Ермолова. Для получения статуса колониста непременным условием была присяга императору. При этом возникло затруднение. Серьезным шагом для его незамедлительного разрешения стало освобождение прибывших вюртембергских колонистов-сепаратистов от обычной присяги, которую они отказывались делать в силу своих религиозных убеждений. В заседании 22 ноября 1819 г. Комитет министров разделил мнение министра Козодавлева, что право на свободное отправление веры позволяет согласиться с принятием сепаратистами устной присяги: «да прося Бога помочь им быть верными Государю императору подданными...» подкрепить словом «да» (всё, что сверх того, считалось за грех). Положение Комитета министров было Высочайше утверждено 2 декабря.48 Таким образом, обязательное в империи принятие колонистами подданства тоже имело свою специфику в Закавказье.

Одной из первоочередных задач водворения колонистов была организация самоуправления колоний. В отношении МВД от 27 января 1819 г. указывалось, что по журналу Комитета министров от 12.11.1818 предусматривалось сразу по прибытии определить переселенцев под надзор и попечительство Конторы и смотрителя. Порядок внутреннего управления колоний не отличался от общепринятого, уставного через Сельские Приказы (выборные на 2 года обершульц, старосты-шульцы, бейзитцеры, вольнонаемный писарь). Часть бытовых проблем колонистов, взаимные иски, наказания, позже – расклад податей и т.п., разрешались на Сельском Сходе. В случае же неповиновения высшему начальству предусматривалось вмешательство воинских команд, привлечение зачинщиков к суду или высылка их за границу. На повестке дня была также забота о назначении приставов в каждую колонию. Обустройство колонистов явно не могло проходить без поддержки властей, и Ермолов приложил к тому немало усилий. В феврале 1819 г. он ходатайствовал перед МВД о выделении единовременно 300 тыс. руб. асс. на нужды колонистов и 2350 руб. серебром ежегодно – на содержание Конторы. Признавая к взысканию с колонистов в будущем уже затраченных денег (на отправление колонн из Одессы – 38010 руб. 50 коп. асс., а также выданных в конце пути следования – 27190 руб. и употребленных по прибытии их в Грузию 39833 руб. 98 коп. из экстраординарной суммы от Верховного Грузинского правительства), Ермолов представил министру на разрешение вопрос о помощи в водворении на местах. Ведь затраты на обустройство семьи в Грузии составляли из-за дороговизны 400 руб. (или 100 руб. сер.), т.е. оказались выше предусмотренных 300 руб. для Новороссийского края (п. 9 Правил для принятия и водворения иностранных колонистов, 1804 г.).

Каждая семья получила по прибытии в 1818 г. по 125 руб. на постройку дома, 70 руб. на сельскохозяйственные орудия, 105 руб. на посев, 100 руб.

на приобретение скота, итого – 400 руб. асс. (и в Одессе было выдано им по 500 руб. – на повозки, лошадей, фураж).50 В течение года выдавались «кормовые деньги».

Имея в остатке из первой экстраординарной суммы в 100 тыс. руб. асс.

только 28075 руб. 86 коп., Ермолов признавал, что «с прискорбием» запрашивает суммы столь значительные и только потому, «чтобы не могли колонисты сказать, что Правительство, к великодушию которого они прибегли, отказало им в самых необходимых пособиях». Стратег, рачительный хозяин («скуп на казенные деньги») и одновременно обеспокоенный нуждой переселенцев человек, генерал рассматривал растущие издержки казны не иначе, как штраф, который платит правительство за неосмотрительность того, кому поручено было вызывать этих колонистов в Россию. В опубликованных посмертно «Записках» Ермолова есть признание: «Я, желая дать грузинам пример хозяйственного порядка... выписал тридцать семейств колонистов... Министр доставил мне первых ему попавшихся, и я не достиг своей цели. Но такого количества, в каковом прибыли колонисты, я никогда не желал».51 Это признание раскрывает суть первоначальной идеи и двойственность позиции генерала Ермолова – администратора, чиновника, человека.

примечания 1 ПСЗ-I. Т. XXVIII. №№ 21.163 и 21.177, 20.862 и 20.988.

2 Leibbrandt, G. Die Auswanderung aus Schwaben... S. 24-27; Petri, H. Schwbische Chiliasten in Sdruland... S. 77 ff. Miller, Max. Ursachen und Ziele der Schwbischen Auswanderung. In: Wrttb. Viertеljahrshefte fr Landesgeschichtе 42. Jg. 1936. S.

184-218.

3 Аух Е.-М. Немецкие колонисты... С. 105.

4 Fll, R. Sehnsucht nach Jerusalem… S. 44-45.

5 Подробнее о роли Крюденер см.: Leibbrandt G. Die Auswanderung. aus Schwaben...

S. 78-95.

6 Leibbrandt, G. Die Auswanderung aus Schwaben… S.168.

7 Hippel W. Auswanderung aus Sdwestdeutschland... S. 215. См. карты – S. 177, 252-253.

8 Stumpp K. Ostwanderung der Wrttemberger… S. XIII u. S. 21 (Tab. 1).

9 Уманец Ф.М. Проконсул Кавказа. – СПб., 1912 – С. 62.

Немецкие поселения на периферии Российской империи 10 Чернова-Дёке Т.Н. Позиция и роль А.П. Ермолова в становлении немецких колоний в Закавказье // Отечественная история. (М.) 2008. № 1 – С. 13-25.

11 Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией (далее – АКАК). Архив Главного управления наместника Кавказскаго. Т. VI. Ч. 1. – Тифлис, 1874. – Док. 302.

С. 248-249.

12 Чернова Т.Н. Из истории становления немецких поселений… С. 392-393.

13 АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 422. С. 313-314.

14 Там же. Док. 423. С. 315.

15 Scholl, Reinhold. Die Schwaikheimer Separatisten und andere Rulandfahrer des ehemaligen Oberamts Waiblingen (1816-1833). In: Der Wanderweg der Rulanddeutschen.

– Stuttgart, 1939 – S. 42-81.

16 АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 425. С. 316. См.: Schrenk M. Geschichte der Deutschen Colonien in Transkaukasien... S. 33- 17 Siehe: Fll, R. Sehnsucht nach Jerusalem… S. 134-136 (Sendschreiben der Esslinger Harmonie vom 11. November 1816).

18 По вопросу о доле сепаратистов в эмиграционном потоке различные мнения в историографии. См.: Petri H. Schwbische Chiliasten... S. 78-79, 80-82; Leibbrandt G. Die Auswanderung aus Schwaben... S. 129-133, 157-160; Hoffmann P. Die deutschen Kolonien… S. 18-20 u.a.

19 Leibbrandt G. Die Auswanderung aus Schwaben... S.122-131.

20 Подробнее см.: Miller, Max. Die nach Ruland ausgewanderten Wrttemberger. Ein Wegweiser zu ihrer Erstattung. In: Der Wanderweg der Rulanddeutschen. – Stuttgart, Bеrlin. 4. Jg. 1939 – S. 36-41. Schn Fr. Schwaben suchen nach Paradiеs. Geschichte einer Auswanderung. In: Schwabenland. H. 8. 1939. S. 285-300; Stumpp K. Ostwanderung der Wrttemberger… S. 205 ff. ders.: Heimatbuch, 1961. S. IX-XIII.

21 Сравни: Аух Е.-М. Немецкие колонисты... С. 104; Springhorn D. Deutsche in Georgien... S. 27, 99; Brandes D. Von den Zaren adoptiert... S. 93-103; Вердиева Х. Переселенческая политика... С. 67; Зейналова С. Немецкие колонии... С. 21, 23; она же: Немцы на Кавказе. С. 218-219.

22 Stumpp K. Ostwanderung der Wrttemberger… S. 205 ff. См. также: Leibbrandt, G.

Die Auswanderung aus Schwaben... S.137-138.

23 Циммер Ф. Колония Еленендорф, Елисаветпольской губернии и уезда // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 29. – Тифлис, 1901.

– С. 2.

24 ПСЗ-I. Т. XXXIV. № 27.029.

25 Brandes D. Von den Zaren adoptiert... S. 98-101, 103-104; Hoffmann P. Die deutschen Kolonien... S. 38; Leibbrandt G. Die Auswanderung aus Schwaben... S. 132; Fll R. Sehnsucht nach Jerusalem… S. 140.

26 Попечительный Комитет об иностранных поселенцах Южного края России.

1799-1876. Аннотированная опись фонда. Т. 2. – Одесса, 1999. – С. 11; Deutsche Geschichte im Osten Europas. Russland. Hrsg. von G. Stricker – Berlin: Siedler Verlag, – S.74; Leibbrandt G. (Hrsg.) Hoffnungstal und seine Schwaben – Bonn, 1980; ders.:

Hoffnungstal. In: Heimatbuch, 1956.

27 АКАК. Т. VI. Ч. I. Док. 426. Имеются расхождения в сведениях о депутации: у Петри (с. 82) – Фрик и Фукс; у Брандеса (с. 102), Гросс (с. 26) и Лейбрандта (с. 147) – Фрик и Кох, у Аух (и по док. 426) – Кох, Фрик и Майер.

28 АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 426.

29 Там же. Док. 427.

30 Там же. Док. 428.

31 ПСЗ-I. Т. XXXV. № 27312.

32 АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 431. С. 322.

33 Там же. Док. 430, 432, 434, 435.

34 Там же. Док. 436. С. 324.

35 Там же. Док. 437 и 439. С. 325-326.

36 Позиция Александра I документируется следующим образом. По новому рапорту А.П. Ермолова, представленному графом Аракчеевым в день отбытия императора из столицы, «Его Величество отозваться соизволил, что по краткости времени не изволит находить другого средства к разрешению затруднений по переселению Виртембергцев, как одно токмо то, чтобы сих людей отправлять в Грузию самыми малыми партиями, и таким образом, дабы в течение нынешней осени немного их могло быть отправлено, предоставляя впрочем Министру Внутренних дел принять и другие меры, могущие пособить описанным генералом Ермоловым затруднениям». См.:

ПСЗ-I. Т. ХХХV. № 27.530; Немцы в истории России. Документы высших органов власти и военного командования... С. 195.

37 АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 441 - 442.

38 Там же. Док. 443 - 445, 447, 460.

39 Там же. Док. 448.

40 ПСЗ-I. Т. XXVIII. № 21163 и Т. XXXI. № 24131. В указе 1810 г. отмечалось: По ведомостям МВД видно, что одна семья колонистов, водворенная близ столицы, обходится казне более 5000 руб., тогда как крестьяне, подданные свои, переселенцы из других губерний никакой почти ссуды не имеют, так что пособие немецкой семье, свободной от рекрутской и др. повинностей, могло быть обращено на переселение 50 российских крестьян к пользе их и государства.

41 ПСЗ-I. Т. XXXVI. №№ 27916 и 27954.

42 Аух Е.-М. Немецкие колонисты... С. 105.

43 АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 456. С. 337.

44 ПСЗ-I. Т. XXXV. № 27530.

45 ПСЗ-I. Т. XXXVI. № 27822; АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 459 - 460.

46 Аух Е.-М. Немецкие колонисты... С. 108-109; она же: Предпринимательская деятельность...С. 224-225; Национальный Архив Грузии. Центральный исторический Архив (далее: НАГр.ЦИА). Ф. 2. Оп. 1. Д. 658. Л. 397.

47 НАГр.ЦИА. Ф. 227. Оп. 1. Д. 27. Лл. 10-15 ( истор. справка о поселении); Leibbrandt G. Die Auswanderung aus Schwaben...153-157; Schrenk M. Geschichte der deutschen Colonien... S. 35-50; Hoffmann P. Die deutschen Kolonien... S. 40-51; Heimatbuch. 1961.

S. 20-23, 25.

48 ПСЗ-I. Т. XXXVI. № 28.012; АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 464. С. 344-345.

49 АКАК. Т. VI. Ч. 1. Док. 459.

50 НАГр. ЦИА. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2071. Л. 48.

51 Записки Алексея Петровича Ермолова. С прилож. Изд. А.П. Ермолова. Часть II (1816-1827) – М., 1868 – С. 67-68.