[ «У ЯДЕРНОГО ПОРОГА Уроки ядерных кризисов Северной Кореи и Ирана для режима нераспространения Под редакцией Алексея Арбатова Москва РОССПЭН 2007 УДК ББК У 11 Рецензент доктор исторических наук, профессор В. В. Наумкин At ...»
Московский Центр Карнеги
У ЯДЕРНОГО ПОРОГА
Уроки ядерных кризисов Северной Кореи
и Ирана для режима нераспространения
Под редакцией
Алексея Арбатова
Москва
РОССПЭН
2007
УДК
ББК
У 11
Рецензент доктор исторических наук, профессор В. В. Наумкин
At the Nuclear Threshold. The Lessons of North Korean and Iranian Crises for the Non proliferation of Nuclear Weapons.
Электронная версия: http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books.
Книга подготовлена в рамках программы, осуществляемой не коммерческой неправительственной исследовательской организа цией — Московским Центром Карнеги при поддержке благотвори тельного фонда Carnegie Corporation of New York.
В книге отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир или Московского Центра Карнеги.
Научно техническое обеспечение — П. Топычканов.
У11 У ядерного порога : уроки ядерных кризисов Северной Кореи и Ирана для режима нераспространения / под ред. А. Арбатова;
Моск. Центр Карнеги. — М. : РОССПЭН, 2007. — 184 с.
ISBN В коллективной монографии проанализированы уроки ядерных кризисов КНДР и Ирана для укрепления режима нераспространения. Авторы рассматривают ряд ключевых проблем функционирования системы ядерного нераспрост ранения, политики великих держав и деятельности междуна родных организаций в этой области, высвеченных в процессе развития иранского и северокорейского ядерных кризисов.
УДК ББК © Carnegie Endowment for International Peace, © «Российская политическая ISBN энциклопедия», Оглавление Об авторах.............................................. Благодарность........................................... Принятые сокращения................................... Введение (Алексей Арбатов).............................. Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения (Георгий Булычев, Александр Воронцов)........... Ядерная программа КНДР в ретроспективе............ Стимулы и тормоза развития программы.............. Уроки для режима и политики нераспространения..... Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история (Антон Хлопков)........................ Истоки — программа шаха............................ Гарантии МАГАТЭ и иранские ядерные технологии.... Современное соcтояние и перспективы программы..... Иран и ядерное оружие............................... Соблюдение Ираном обязательств по нераспростра нению.............................................. Уроки иранской ядерной программы и политики...... Глава 3. Система гарантий МАГАТЭ: «испытание на прочность» (Роланд Тимербаев).................. Применение международных гарантий в КНДР........ Применение гарантий в Иране........................ Пути совершенствования гарантий МАГАТЭ........... Глава 4. Действенность контроля над ядерным экспортом (Элина Кириченко).............................. Современная система экспортного контроля........... Резолюция Совета Безопасности ООН № 1540 — досто инства и недостатки................................ Выводы и рекомендации............................. Глава 5. Выход из Договора о нераспространении ядерного оружия (Алексей Арбатов)....................... Использование плодов «мирного атома» в военных Коррекция процедур и обязательств при выходе Глава 6. Ядерное разоружение и нераспространение Диалектика ядерного разоружения и нераспро Ядерный реализм — к выполнению обязательств Глава 7. Контрраспространение и роль Совета Опыт коллективного принуждения к нераспростра Иранский вызов — неподчинение решениям Совета Глобальная ядерная энергетика и угрозы для нераспро Глава 9. Глобальное сотрудничество в области ядерной Глобальное партнерство в ядерной энергетике — Возможно ли сотрудничество по вопросу нераспро Table of Contents Chapter 1. North Korea — an experiment in nuclear prolife Incentives and obstacles to the development Chapter 2. Iran’s nuclear program — an unfinished story.....
Issues of Iran’s compliance with its non proliferation Lessons from the Iranian nuclear program and nuclear Chapter 3. The IAEA system of safeguards — a test of their Chapter 4. The effectiveness of nuclear export controls
Conclusions and recommendations......................
Chapter 5. Withdrawal from the Non Proliferation Treaty Using the fruits of peaceful nuclear energy towards Adjustment of procedures and obligations for withdrawal Chapter 6. Nuclear disarmament and non proliferation The dialectic of nuclear disarmament and non prolife Nuclear realism — towards fulfilling the obligations Chapter 7. Countering proliferation and the role of the UN The experience of collective enforcement of non pro The Iranian challenge: refusal to submit to Security Global nuclear energy and the threats for non pro The idea of international centers and the problems Chapter 9. Global nuclear energy cooperation The Bush administration’s Global Nuclear Energy Is non proliferation cooperation possible? The Iranian Об авторах Арбатов Алексей Георгиевич — доктор исторических наук, член корреспондент РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН, член научного совета Московского Центра Карнеги, руководитель программы «Внешняя политика и безопасность».Булычев Георгий Давидович — доктор экономических наук, профессор, директор исследовательских программ Центра изу чения современной Кореи при ИМЭМО РАН.
Воронцов Александр Валентинович — кандидат исторических наук, заведующий отделом Кореи и Монголии Института восто коведения РАН.
Геттемюллер Роуз — директор Московского Центра Карнеги.
Дворкин Владимир Зиновьевич — доктор технических наук, профессор, главный научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, заслуженный деятель науки и тех ники Российской Федерации.
Дьяков Анатолий Степанович — кандидат физико математи ческих наук, доцент, директор Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии Московского физико тех нического института.
Калядин Александр Николаевич — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Центра международной безопасно сти ИМЭМО РАН.
Кириченко Элина Всеволодовна — кандидат экономических наук, руководитель Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН.
Тимербаев Роланд Махмутович — чрезвычайный и полномоч ный посол, доктор исторических наук, профессор, председатель совета ПИР Центра.
Хлопков Антон Викторович — заместитель директора ПИР Центра.
Благодарность Авторы выражают благодарность Фонду Джона Д. и Кэтрин Макартуров, Фонду Старр и Корпорации Карнеги Нью Йорка за поддержку проекта «Ядерное нераспространение в эпоху гло бализации», в рамках которого выполнена настоящая работа.
Авторы признательны руководству, научным и техническим сотрудникам Фонда Карнеги за Международный Мир (Вашинг тон) и Московского Центра Карнеги за их интеллектуальный вклад и организационно техническую помощь при работе над книгой.
Мы особенно благодарны российским специалистам из Рос сийской академии наук, государственных ведомств, научных и общественных центров, средств массовой информации, кото рые приняли участие в ряде семинаров и конференций, прово дившихся в рамках проекта в течение 2004—2007 гг., и выска зали ценные мнения по тематике исследования. Особой признательности заслуживают рецензенты книги: профессор, директор Международной общественной организации «Центр стратегических и политических исследований» В. В. Наумкин и заместитель директора Московского Центра Карнеги, веду щий научный сотрудник Д. В. Тренин.
Принятые сокращения АЭС — атомная электростанция БР — баллистическая ракета БРПЛ — баллистическая ракета подводных лодок ВВС — военно воздушные силы ВОУ — высокообогащенный уран ГПЯЭ — Глобальное партнерство по ядерной энергетике ГЯП — Группа ядерных поставщиков ДВЗЯИ — Договор о всеобъемлющем запрещении ядер ДЗПРМ — Договор о запрещении производства расщеп ляющихся материалов в военных целях ДНЯО — Договор о нераспространении ядерного оружия ЕРР — единица разделительных работ ЗСЯО — зона, свободная от ядерного оружия ИБОР — Инициатива по безопасности в борьбе с рас пространением оружия массового уничтожения КЕДО — Организация по развитию энергетики на Ко ЛВР — легководный ядерный реактор МАГАТЭ — Международное агентство по ядерной энергии МБР — межконтинентальная баллистическая ракета МЦОУ — Международный центр по обогащению урана МЦЯТЦ — Международный центр по ядерному топлив НОУ — низкообогащенный уран ОАЭИ — Организация по атомной энергии Ирана ОМУ — оружие массового уничтожения ОСВ — ограничение стратегических вооружений ОЯТ — облученное (отработанное) ядерное топливо ПРО — противоракетная оборона РГЧ ИН — разделяющиеся головные части индивидуаль РКРТ — Режим контроля за ракетными технологиями РМД — ракета меньшей дальности РСД — ракета средней дальности РСМД — ракеты средней и меньшей дальности СМИ — средства массовой информации СНВ — стратегические наступательные вооружения СНП — стратегические наступательные потенциалы СЯС — стратегические ядерные силы ТВЭЛ — тепловыделяющий элемент на АЭС ЮНМОВИК — Комиссия по наблюдению, контролю и инс ЮНСКОМ — Специальная комиссия ООН ЯТЦ — ядерный топливный цикл G IV — «Генерация IV», международный проект по созданию энергетических систем а только наказывает за незнание уроков.
Великий русский историк, академик Василий Осипович Ключевский Введение Вот уже много лет внимание мировой общественности при влечено к ядерным программам Северной Кореи и Ирана и к бур ной политико дипломатической деятельности вокруг них. Эти две международные проблемы периодически впадают в кризис ную стадию и как будто соревнуются между собой в роли воз мутителей спокойствия в сфере региональной и глобальной бе зопасности.
Оба вопроса стоят в центре проблематики ядерного нераспро странения, и от них во многом зависит судьба Договора о нерас пространении ядерного оружия (ДНЯО). Обе проблемы полити чески тесно взаимосвязаны. То или иное решение корейского «ядерного дела» окажет огромное влияние на подход ведущих держав мира к Ирану и на собственно иранскую политику в э той области. А озабоченность мирового сообщества по поводу ядерной программы Ирана более всего диктуется вероятностью того, что Тегеран рано или поздно пойдет по корейскому пути:
официально выйдет из ДНЯО, разорвет соглашения с Междуна родным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и создаст ядерное оружие (ЯО).
Обретение Ираном ядерного оружия вслед за КНДР нанесло бы еще один, может быть, фатальный удар по Договору и по режиму ядерного нераспространения в целом со всеми вытекающими поис тине катастрофическими последствиями. Среди них рост вероят ности конфликта с боевым применением ядерного оружия и опас ности его несанкционированного использования, дальнейшее распространение этого оружия в Азии, Африке и Латинской Аме рике и в конечном счете попадание ядерного боеприпаса или ядер ных материалов в руки международного терроризма.
Отсюда с очевидностью вытекает вся важность урегулирова ния обеих проблем по возможности мирным путем. Поэтому неудивительно, что они в последние годы стоят в повестке дня мировой дипломатии на самых разных уровнях, им посвящают ся многочисленные научные конференции и симпозиумы, бес численные книги, доклады и статьи.
Особенность настоящей коллективной монографии состоит в том, что, вновь поднимая обе проблемы с разных точек зрения, она не посвящена непосредственно вариантам и перспективам их решения. Тема книги — уроки и выводы из истории иран ской и северокорейской ядерных программ для дела укрепления ДНЯО, его норм и механизмов. Иными словами, в монографии рассмотрен ряд ключевых проблем, которые высветил иранский и северокорейский опыт в функционировании режима и систе мы ядерного нераспространения, в политике великих держав в этой сфере, в роли и деятельности международных организа ций и которые необходимо решать в целях упрочения ДНЯО и его норм и механизмов.
В первых главах книги представлен обзор основных этапов и поворотных моментов развития ядерных программ КНДР и Ирана и связанной с ними политической ситуации. Из этой истории выводятся некоторые уроки общего характера, которые можно будет использовать в отношениях с другими «пороговы ми» странами, имея в виду императив удержания их в рамках ДНЯО и гарантий МАГАТЭ. В третьей главе анализируются достижения и недостатки системы гарантий Агентства и пути повышения их эффективности во избежание рецидивов их на рушений или обхода по примеру КНДР и Ирана. В четвертой главе под этим же углом зрения рассмотрены проблемы и пер спективы совершенствования экспортного контроля в сфере ядерных материалов и технологий. В пятой исследуются вопро сы выхода из ДНЯО как наиболее вероятного пути дальнейшего распространения ЯО и создания механизма удержания государств от следования северокорейской модели.
Шестая глава обращена к проблематике взаимосвязи и взаи мовлияния ядерного разоружения и нераспространения, выпол нения обязательств великих держав по ДНЯО. В седьмой оце ниваются концепция и инструменты контрраспространения (прежде всего Инициатива по безопасности в борьбе с распрос транением оружия массового уничтожения — ИБОР), особое внимание уделено недостаткам в деятельности Совета Безопас ности ООН по иранской и северокорейской проблемам, путям повышения его роли и эффективности. В восьмой главе рас смотрены проблемы ядерного топливного цикла (ЯТЦ), кото рый может быть самым прямым путем к созданию ЯО и кото рый спровоцировал кризисы вокруг ядерных программ Пхеньяна и Тегерана. Оценивается перспектива интернационализации зве ньев ЯТЦ как способа укрепления режима нераспространения.
Введение Девятая глава посвящена перспективам международного сотруд ничества в развитии новых технологий в ядерной энергетике, уменьшающих риск перенацеливания ее на военные нужды.
В заключении суммируются основные уроки и выводы из опыта ядерных программ КНДР и Ирана и политической борьбы вок руг них, предлагаются рекомендации по повышению эффектив ности стратегии ядерного нераспространения — как общеполи тического порядка, так и конкретно относящиеся к укреплению ДНЯО, его норм и механизмов.
ОПЫТ ЯДЕРНОГО
РАСПРОСТРАНЕНИЯ
Георгий Булычев, Александр Воронцов Проведение 9 октября 2006 г. подземного ядерного взрыва Северной Кореей подтвердило ее заявления о том, что она обла дает если не полноценным ядерным оружием, то по меньшей мере ядерным взрывным устройством. Возник опасный преце дент, крайне нежелательный с точки зрения глобального режима нераспространения, мира и безопасности на Корейском полуост рове и в Северо Восточной Азии в целом. Одновременно выяс нилась несостоятельность зачастую воздействовавших на реаль ную политику гипотез о том, что ядерная программа КНДР являлась лишь блефом, средством шантажа для выторговывания уступок у Запада, которые именно по этой причине не следовало предоставлять.Чтобы понять причины столь прискорбного оборота собы тий, имеет смысл вспомнить основные вехи приведшего к нему пути.
Нередко исследователи называют началом ядерной деятель ности Северной Кореи 1952 г., когда было принято решение о создании Исследовательского института атомной энергии. В ус ловиях ведения разрушительной Корейской войны это событие имело чисто формальный характер.
Реальное создание ядерной инфраструктуры началось в сере дине 1960 х годов с помощью СССР, а позднее и КНР. В 1965 г.
Советский Союз поставил в Северную Корею небольшой иссле довательский урановый реактор ИРТ 2000 бассейного типа мощ ностью 2 МВт. После запуска в эксплуатацию в 1966 г. он по настоянию СССР был поставлен под гарантии Международного агентства по атомной энергии. За время сотрудничества СССР Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения и КНДР в ядерной области советская сторона подготовила не сколько сотен северокорейских специалистов, однако исключи тельно мирной направленности 1. Подготовка северокорейских специалистов в областях, имеющих отношение к созданию ЯО, не допускалась. В 1960—1970 е годы в Северной Корее была создана необходимая ядерная инфраструктура, обстоятельно описанная во многих исследованиях 2, но не являющаяся пред метом рассмотрения данной работы. С 1993 г. указом президента России все сотрудничество с КНДР в ядерной области, в том числе научное, было прекращено 3.
В качестве этапных событий ядерной деятельности КНДР можно выделить следующие.
По мнению российских спецслужб, «политическое решение о начале работ по созданию ядерного оружия в КНДР было при нято на рубеже 70 х годов»4. Возможно, толчком послужило получение разведывательных данных о наличии подобной про граммы в Южной Корее на фоне решительного отказа СССР поделиться со своим непредсказуемым союзником ядерными технологиями.
Первые подтверждения ядерных амбиций Пхеньяна Цент ральное разведывательное управление США получило в 1982 г.
Именно тогда Соединенные Штаты поставили перед СССР воп рос о необходимости выработки совместных подходов к ядер ным планам КНДР. Но советское руководство не разделило американской озабоченности и активизировало совместную де ятельность с КНДР в области атомной энергетики.
В апреле 1985 г. под давлением СССР и в расчете на строи тельство с его помощью атомной электростанции (АЭС) КНДР вступила в ДНЯО. «В награду» Советский Союз поставил в Се верную Корею исследовательский газографитный урановый ре актор мощность 5 МВт (смонтирован в Енбене и запущен в эк сплуатацию в 1986 г. после постановки под гарантии МАГАТЭ), а также подписал соглашение о строительстве в Северной Ко рее АЭС с четырьмя легководными реакторами типа ВВЭР 440.
В 1992 г. это соглашение было уточнено — вместо четырех ре акторов ВВЭР 440 решено было поставить три, но более мощ ных реактора ВВЭР 640, которые считались наиболее безопас ными. Кроме того, в 1991 г. был подписан контракт о поставке Советским Союзом в КНДР топливных сборок (ТВЭЛов) на общую сумму 185 тыс. долл.
В 1989 г. американцы выразили подозрение, что Северная Корея произвела перезагрузку работающего в Енбене ядерного реактора, затем переработала ядерное топливо и скорее всего получила до 12 кг оружейного плутония (этого количества до статочно для изготовления двух ядерных взрывных устройств).
В январе 1992 г. КНДР под нажимом извне подписала с МА ГАТЭ соглашение о гарантиях, которое вступило в силу 10 ап реля 1992 г. Первые инспекции начались в мае 1992 г., после того как США заявили о выводе своего тактического ЯО с тер ритории Южной Кореи 5. Следует отметить, что одной из при чин столь долгих переговоров с МАГАТЭ стал как раз вопрос о выводе американского ядерного оружия, выдвинутого Пхенья ном в качестве условия введения гарантий.
Первый ядерный кризис 1993—1994 гг. В период с 1992 по 1993 гг. было проведено шесть инспекций, вызвавших у пред ставителей МАГАТЭ определенные сомнения и дополнитель ные вопросы. Для получения ответов на них впервые за всю историю Агентства его генеральный директор Х. Бликс 11 фев раля 1993 г. потребовал проведения «специальной инспекции».
Десять дней спустя министр по атомной энергии КНДР проин формировал Бликса об отказе его страны разрешить эту инс пекцию, а 12 марта — о решении выйти из ДНЯО. Только после раунда переговоров с США в июне 1993 г. КНДР приос тановила свой выход из Договора (за день до истечения трех месячного срока), но заявила, что не считает себя полноправ ным членом МАГАТЭ и на этом основании не признает право Агентства осуществлять даже обычные инспекции. После не скольких месяцев сложного взаимодействия, полного драмати ческих событий, в декабре 1993 г. Бликс был вынужден зая вить, что Агентство не может быть более уверено в том, что имеющиеся у КНДР ядерные материалы не используются для создания ядерного оружия 6.
В этой связи необходимо отметить, что фактором, существен но осложнявшим взаимоотношения КНДР и МАГАТЭ, было то обстоятельство, что нередко косвенным инициатором попыток Агентства получить доступ на тот или иной объект являлись США, поскольку именно они предоставляли «достоверную кон фиденциальную информацию» о секретных объектах, имеющих отношение к созданию северокорейского ядерного оружия. Если бы МАГАТЭ имело большую самостоятельность в получении и оценке информации, таких осложнений можно было избежать.
Параллельно набирал обороты процесс подготовки Соединен ных Штатов к военной акции против Северной Кореи. Опасное развитие ситуации сумел остановить визит бывшего президента Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения США Дж. Картера в Пхеньян в июне 1994 г. и его встреча с Ким Ир Сеном. Это событие стало переломным моментом, перевед шим кризис в переговорную плоскость и обеспечившим его дип ломатическое разрешение. В октябре 1994 г. было заключено Рамочное соглашение.
С точки зрения нераспространения важным достижением этого документа являлась остановка плутониевой программы и постановка под гарантии МАГАТЭ газографитных реакторов и радиохимического производства. Агентству разрешили уста новить видеокамеры и опломбировать оборудование. Только в Енбене Агентство установило систему мониторинга, которая осуществляла наблюдение за 30 зданиями и 5 установками 7.
Второй ядерный кризис: октябрь 2002 г. — по настоящее время.
В ходе визита в КНДР 5 октября 2002 г. заместитель государ ственного секретаря США Дж. Келли обвинил Пхеньян в нали чии параллельной секретной программы производства высоко обогащенного урана. 14 ноября 2002 г. Организация по развитию энергетики на Корейском полуострове (КЕДО) приняла реше ние о прекращении компенсационных поставок нефтепродуктов в КНДР в рамках Рамочного соглашения. В декабре МИД КНДР заявил о немедленном возобновлении работы и строительства ядерных объектов по производству электроэнергии; были сняты пломбы и видеокамеры, с помощью которых МАГАТЭ контро лировало замораживание ядерных объектов, инспектора МАГАТЭ были высланы из страны. В январе 2003 г. КНДР вышла из ДНЯО. Последовавшие пять раундов шестисторон них переговоров (США — Россия — КНР — Япония — КНДР — РК) в Пекине с целью денуклеаризации Корейского полуост рова (2003—2005 гг.) не увенчались успехом. Совместное заяв ление о принципах, принятое по итогам четвертого раунда, — высший на сегодняшний день результат шестисторонних пере говоров — датировано 19 сентября 2005 г. Однако буквально на следующий день появились различные (американская и севе рокорейская) интерпретации договоренностей.
В ноябре 2005 г. объявление США карательных мер против северокорейских зарубежных счетов привело к фактическому отказу Пхеньяна от продолжения переговоров. 10 февраля 2006 г.
МИД КНДР объявил о приостановке участия Северной Кореи в шестисторонних переговорах, а также о намерении наращивать свой ядерный потенциал. 31 марта северокорейский МИД объя вил КНДР «державой, обладающей внушительным потенциалом ядерного оружия».
Ракетные испытания КНДР состоялись 4 июля 2006 г. Еди ногласно принятая 15 июля 2006 г. резолюция Совета Безопас ности ООН № 1695 осудила ракетные испытания КНДР. Тем не менее 9 октября 2006 г. было проведено первое подземное ядер ное испытание КНДР. В ответ на это 14 октября Совет Безопас ности единогласно принял резолюцию № 1718, осуждающую ядерное испытание и вводящую санкции против КНДР. Одно временно США дали КНДР сигнал о готовности к существен ным уступкам в случае реальных шагов Пхеньяна по ядерному разоружению в соответствии с Заявлением от 19 сентября 2005 г.
Трехсторонние консультации США, КНДР и КНР по этому поводу имели место 29 ноября 2006 г., а шестисторонние пере говоры в Пекине начались 18 декабря. В ходе кулуарных кон тактов американцы озвучили новый, более уступчивый подход к запросам КНДР. Закрытое обсуждение состоялось в середине января в Берлине на уровне глав делегаций КНДР и США, где было достигнуто принципиальное согласие о будущей догово ренности. На этой основе в ходе очередного раунда шестисто ронних переговоров 8—13 февраля в Пекине было согласовано Совместное заявление, которое предполагает:
закрытие (shut down and seal for the purpose of eventual abandonment) ядерных объектов КНДР в Енбене и допуск инспекторов ООН с целью их мониторинга в течение 60 дней (КНДР в этот период в качестве помощи будет поставлено 50 тыс. т мазута);
обсуждение КНДР с партнерами перечня ядерных программ и материалов, от которых ей предстоит отказаться, включая имеющийся плутоний.
в течение «последующей» фазы, когда КНДР декларирует все ядерные программы и выведет из строя все существующие ядерные объекты (provision by the DPRK of a complete declaration of all nuclear programs and disablement of all existing nuclear facilities), ей будет поставлено еще 950 тыс. т мазута;
США и Япония начнут с КНДР переговоры о нормализации отношений, снятии санкций 8.
Стимулы и тормоза развития программы На основе тридцатилетнего взаимодействия США, всего меж дународного сообщества с КНДР с целью предотвращения раз вития ее национальной военной ядерной программы можно сде лать ряд выводов.
Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения Одна лишь тактика силового давления и санкций («кнута») оказалась неспособна принести положительные результаты. Так тика мелких подачек («пряников») при сохранении в целом кон фронтационного подхода лишь консервирует проблему. Одно временно этот же опыт достаточно убедительно демонстрирует, что вполне успешно работала политика «вовлечения» (engagement) и стратегических компромиссов. Диалог «на равных» на основе учета взаимных озабоченностей приводил к отсрочкам, замора живанию и даже прекращению на определенных этапах ядерной деятельности КНДР.
Ретроспективный взгляд на проблему показывает, что для КНДР после столкновения в годы Корейской войны со всей мощью американской военной машины вопросы обеспечения безопасности приобрели самодовлеющее значение. В рамках поиска оптимального ответа наиболее соблазнительной, види мо, оказалась мысль о приобретении относительно дешевого и доступного «ядерного стратегического уравнителя». В свете наличия у США конкретных планов применения тактическо го ЯО в ходе Корейской войны и в течение достаточно дли тельного времени после ее окончания 9 идея обзавестись соб ственным оружием массового поражения (ОМУ) никогда не вызывала аллергии у северокорейского руководства. А вот к ДНЯО как механизму, препятствующему получению абсо лютного средства защиты, но не предоставляющему взамен достаточно надежных гарантий безопасности, в Пхеньяне с са мого начала испытывали противоречивые чувства. Однако в 1960—1970 е годы подобные рассуждения в находившейся под советским «ядерным зонтиком» КНДР носили схоласти ческий характер. В то же время развитие ядерной энергетики для КНДР в силу объективной бедности традиционными энер горесурсами и растущей импортной зависимости (что само по себе в Пхеньяне считается угрозой национальной безопасно сти) всегда было для Ким Ир Сена заветной мечтой, тем более что ядерная энергетика бурно развивалась в эти годы в Юж ной Корее.
Очевидно, что к практическому развитию именно военной ядерной программы — при наличии «исследовательского реак тора», кадров и запасов урана — Пхеньян подтолкнуло известие о секретной программе Сеула по созданию ЯО при президенте Пак Чжон Хи (по некоторым данным, южнокорейская бомба должна была быть готова к 1981 г.) 10. На фоне параноидального противостояния с США и Южной Кореей руководство КНДР было вынуждено признаться себе в том, что экономическое со ревнование с Югом проиграно.
Таким образом, мотивация носила реактивный характер и прежде всего была связана с обеспечением выживания режима;
она воспринималась северокорейцами как «ответ на угрозу», а не как средство подготовки агрессии. Полная закрытость полити ческой системы позволяла рассчитывать, что главные союзники СССР и Китай (не говоря уже о врагах) вряд ли получат столь неопровержимую информацию о военной программе, что смогут всерьез реагировать. Да и политической воли для нажима на КНДР в условиях советско китайского противостояния ни у Москвы, ни у Пекина, очевидно, не было.
На том этапе, однако, дело дальше теоретических разработок все же не продвинулось. По видимому, в качестве условия со гласия СССР построить две АЭС КНДР после долгих уговоров решила вступить в ДНЯО, видимо, переведя ядерную програм му в глубокое подполье в расчете на безнаказанность. При этом она постоянно напоминала об обязательствах членов «ядерного клуба» по ядерному разоружению 11, как бы готовя аргумента цию для обоснования возможного собственного несоблюдения обязательств. Если бы в тот момент разработки ядерного оружия вышли на практический уровень, Северная Корея вряд ли со гласилась бы связать себе руки под обещание получения двух АЭС, строительство которых в любом случае заняло бы много лет. Так или иначе, военная ядерная программа в итоге приме нения «пряника» (АЭС) была заторможена. Не исключено, что в противном случае работоспособное ядерное устройство появи лось бы у Северной Кореи уже к моменту распада мирового коммунистического лагеря.
Так работали позитивные стимулы. Что касается негативных, то катализатором, подтолкнувшим Ким Ир Сена к разработке ЯО, стало осознание им во второй половине 1980 х годов реаль ности перспективы утраты советского «ядерного зонтика»
и в целом СССР в качестве надежного союзника. Кульминацией такого переосмысления новых международно политических ре алий можно считать предельно откровенное и жесткое заявление тогда еще министра иностранных дел, а ныне титульного главы КНДР Ким Ён Нама на переговорах с его советским визави Э. Шеварнадзе в 1990 г. Тогда разгневанный «предательством»
СССР северокорейский дипломат ультимативно заявил, что в от вет на установление отношений СССР с Сеулом «в условиях наличия ядерного оружия в Южной Корее мы в таком случае Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения неизбежно пойдем на разработку соответствующего оружия про тиводействия и будем вынуждены выйти из Договора о нерасп ространении ядерного оружия»12.
С точки зрения рассматриваемой модели поведения КНДР ее следующий шаг — подписание наконец в 1992 г. контрольного соглашения с МАГАТЭ — выглядит не вполне логичным. Не получив чего то осязаемого от противоположной стороны, Пхе ньян утратил «преимущество неопределенности» в отношении своих действий, в результате чего понес ущерб. Возможно, КНДР стала сомневаться в намерении России и Китая и дальше покры вать ее тактику затягивания переговоров с МАГАТЭ — и одно временно переоценила свои возможности по сокрытию истины от инспекторов Агентства. Заявка на выход из ДНЯО под наду манным предлогом была на самом деле большим блефом Пхень яна, направленным на снятие обвинений в его адрес за прошлые нарушения Договора. Вместе с тем руководство КНДР было готово разменять замораживание ядерных программ на эконо мические, политические и технологические (строительство АЭС) гарантии выживания режима.
Первый ядерный кризис 1993—1994 гг. завершился торже ством разумного компромисса — подписанием в октябре 1994 г.
Рамочного соглашения. Достигнуто оно было со стороны Ва шингтона в результате классического сочетания «кнута и пряни ка». Поскольку письменные обещания, данные президентом США Б. Клинтоном Ким Ир Сену (включая центральный пункт о нормализации отношений), казались Пхеньяну разумными, выполнимыми и ведущими в конечном счете к прекращению конфронтации с США, данное соглашение оказалось продук тивным, на целых восемь лет остановив ядерную программу КНДР и стабилизировав обстановку на Корейском полуострове.
И плата за него со стороны США оказалась не очень высокой (500 тыс. т мазута в год, поставляемого Северной Корее в период строительства двух легководных ядерных реакторов — ЛВР).
Расходы по подготовке к строительству ЛВР (понесенные в ос новном Южной Кореей) принесли выгоду лишь подрядчикам.
Расходы же по содержанию административного аппарата между народного консорциума КЕДО вряд ли можно рассматривать как реальную помощь Северной Корее.
Фатальной ошибкой, подорвавшей Рамочное соглашение, ста ло то, что Вашингтон (это заставляет предположить вся совокуп ность данных, равно как и неофициальные признания тогдашних членов руководства) с самого начала рассматривал соглашение не как нечто имеющее самостоятельную ценность, а как средство замораживания ядерной программы режима «изгоя» до момента его ожидаемого в скором времени неминуемого крушения и, со ответственно, не торопился с выполнением условий, содержав шихся в подписанном документе. Справедливости ради следует напомнить, что многие российские и китайские эксперты не жалея сил, убеждали США, Японию и особенно Южную Корею в уто пичности подобных ожиданий, но услышаны не были 13.
Из попытки таким образом переиграть Пхеньян ничего хоро шего не получилось. Сначала он нашел ассиметричный ответ:
выполняя обязательства по Рамочному соглашению, форсировал развитие ракетных программ. Шокировавший мир запуск меж континентальных баллистических ракет (МБР) «Тэпходон»
в 1998 г. помимо всего прочего был призван показать Вашинг тону, что невыполнение в полном объеме обязательств по Ра мочному соглашению способно создать ему больше издержек, нежели выгод.
Нельзя не отметить, что свершившаяся вскоре после подпи сания Рамочного соглашения потеря демократами большинства в Конгрессе США также не позволила администрации Б. Клин тона реализовать это соглашение в той мере, в какой это плани ровалось. Пришедшая же ей на смену в 2000 г. новая команда Дж. Буша с самого начала испытывала «аллергию» к Рамочно му соглашению. Было ясно, что повод для его разрыва рано или поздно найдется. Определенное удивление вызывает лишь то, что он был найден не сразу. «Моментом истины» стал визит в КНДР в октябре 2002 г. заместителя госсекретаря США Дж. Келли, считающийся точкой отсчета нынешнего, второго ядерного кризиса. Прибывший в Пхеньян американский эмис сар обвинил КНДР в нарушении Рамочного соглашения путем осуществления тайной программы по созданию ЯО на базе обо гащенного урана. По его словам, он услышал подтверждение этому от своего визави, первого заместителя министра ино странных дел КНДР Кан Сок Чу. Несколькими днями позже северокорейский МИД официально опроверг подобные заявле ния (дав также текстуальные разъяснения своим ведущим ино странным партнерам по дипломатическим каналам), подчерк нув, что слова его представителя были лишь о «праве» КНДР на «обладание оружием даже более мощным, чем урановое», и были искажены либо в результате ошибки переводчика, либо созна тельно. Но как официальный Вашингтон, так и основные миро вые СМИ оставили это без внимания.
Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения Между тем знание политических традиций КНДР и опыт многолетнего российского общения с Пхеньяном показывает, что в случае «кулуарного признания» наличия программы про изводства высокообогащенного урана (ВОУ) Пхеньян рано или поздно подтвердил бы это и публично (как было сделано, на пример, с плутониевой программой). В крайнем случае он отде лался бы молчанием, а не публиковал бы официально опровер жение, поскольку доказательство его ложности было чревато неприемлемой «потерей лица». В истории северокорейской про паганды трудно найти прецедент прямой лжи — обычно исполь зуется тактика полуправды или иезуитская интерпретация, воз лагающая вину на оппонента, но не опровергающая факты.
В принципе, в Пхеньяне скорее всего издавна думали о со здании собственной базы обогащения урана для обеспечения сырьем АЭС. «Чучхейская» установка относительно опоры на собственные силы учит, что не следует покупать продукт за рубежом, если его можно произвести самостоятельно, в том числе и для строившихся в рамках КЕДО легководных реакто ров. Интерес к созданию национального производства ядерно го топлива на основе низкообогащенного урана не противоре чил принципам режима нераспространения ядерного оружия, хотя и создавал потенциальную возможность «переключения»
уранообогатительного производства на военные цели 14. Но при этом программа, конечно, должна была бы стать предметом гарантий МАГАТЭ.
Можно предположить, что в условиях, когда, с одной сторо ны, выполнение Рамочного соглашения Вашингтоном не выгля дело безупречно, а, с другой, представился случай познакомить ся с пакистанским опытом обогащения урана, Пхеньян решил такую возможность не упускать (и избежать сложностей с га рантиями МАГАТЭ в отношении поставок из Пакистана).
Тем не менее здравый смысл подсказывает, что вряд ли в рам ках подобной сделки с Исламабадом ставилась задача выйти на производство ЯО на базе обогащенного урана. Ведь реализация подобной программы — задача технически сложная, энергоем кая и более легко обнаруживаемая, чем уже имевшийся плуто ниевый проект. Скорее всего имела место попытка осуществле ния пилотного проекта на базе приобретенных в Пакистане нескольких десятков центрифуг, чертежей оборудования и опи сания технологических процессов. Как стало известно позднее, в начале 1990 х годов подобные же секретные работы тайно велись и в Южной Корее. Но промышленное внедрение необхо димых для производства ЯО десятков тысяч центрифуг в планах Пхеньяна вряд ли стояло.
Во всяком случае, за прошедшее после 2002 г. время никаких дополнительных сведений, разъяснений и уточнений на этот счет из Вашингтона не последовало. Раскрытие подпольной сети ядер ной торговли А. К. Хана не дало убедительных сведений о том, что именно получила КНДР и подтверждений возможности со здания ею в то время (т. е. до 2002 г.) мощностей для обогащения урана. Хорошо информированные американские эксперты (Р. Галуччи, М. Рейсс и др.) в качестве «доказательства» приво дят лишь единичные случаи поставок в КНДР материалов, ко торые могли быть использованы в этих целях, но не выдвигают каких либо предположений о наличии самой программы или хотя бы планов ее развертывания 15.
При наличии у республиканской администрации желания проверить возникшие сомнения договориться с северокорейца ми об инспекциях было бы, видимо, вполне возможно. Разре шение Пхеньяна на обследование «подозрительных подземных объектов» в районе Кымчанни в 1999—2000 гг., полученное пред шествующей администрацией США на компенсационной осно ве, равно как и выдвинутое КНДР через месяц после вышеупо мянутого визита Дж. Келли предложение Вашингтону заключить пакт о ненападении, предусматривающий возможность амери канских инспекций, подтверждают готовность северян догова риваться и по вопросам верификации.
Очевидно, однако, что в планы неоконсерваторов в Вашин гтоне такие задачи не входили. Их главная цель заключалась в ликвидации не ядерной программы, а самого режима в КНДР с автоматическим устранением и его ядерной программы. По этому противоречивые результаты визита Дж. Келли в Пхеньян были использованы для разрыва Рамочного соглашения. При этом Вашингтон понимал, что в ответ Пхеньян также прекратит выполнение своих обязательств по соглашению, т. е. был готов к обострению кризиса.
Со своей стороны, руководство КНДР, видимо, к концу 2002 г. пришло к выводу, что США не будут выполнять Рамоч ное соглашение и вновь взяли курс на смену режима в Пхеньяне либо путем изоляции и давления, либо посредством последую щей прямой военной операции. Поэтому Северная Корея пошла на упреждение и, воспользовавшись «урановым предлогом», вновь сделала заявку на выход из ДНЯО и возобновила плуто ниевую программу, используя единственный имевшийся у нее Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения инструмент давления на США и мировое сообщество. При этом КНДР, безусловно, сочла, что состоявшийся выход США из Договора по противоракетной обороне (ПРО) в мае того же года не позволит организовать против нее массированную полити ческую кампанию по поводу выхода из ДНЯО. К тому же под готовка США к войне с Ираком не позволяла им переключиться на планирование вооруженной акции против Северной Кореи, а разобщенность великих держав относительно иракской про блемы исключала единство Совета Безопасности ООН по КНДР.
Политика смены режима в Пхеньяне завела республиканскую администрацию в тупик. Не удалось сформировать согласие ми рового сообщества, прежде всего ключевых приграничных с Се верной Кореей государств, на ликвидацию режима. Проявить гибкость и поставить во главу угла американской политики на северокорейском направлении действительно проблемы нерасп ространения не позволяло неоконсервативное ядро в админист рации, Конгрессе и СМИ. Подобная раздвоенность корейской политики Вашингтона обусловила бросающуюся в глаза вялость американского ответа на последовавшие реальные шаги Север ной Кореи по созданию ЯО. Обозреватели дружно отмечали на отсутствие внятной реакции на «разморозку» северянами ядер ных объектов, выход из ДНЯО, переработку 8 тыс. стержней отработанного ядерного топлива, объявление в феврале 2005 г.
о создании ЯО и т. д. Даже ядерное испытание явилось для США в общем ожидаемым 16. Понятно, что в это время руки Вашин гтона уже были связаны войной в Ираке и иранским кризисом.
Интересно в этой связи, что беспрецедентное для КНДР заб лаговременное уведомление об испытании можно было интер претировать как последнюю попытку вынудить американцев к торгу, но призыв услышан не был. Правда, в ходе четвертого раунда шестисторонних переговоров в Пекине удалось наконец добиться реального прогресса, и в совместном заявлении о прин ципах от 19 сентября 2005 г. цель денуклеаризации Корейского полуострова всеми участниками включая КНДР была продекла рирована. Но американские представители устами К. Райс и К. Хилла поспешили дезавуировать достигнутые компромисс ные результаты, как будто неоконсервативное крыло в Вашин гтоне испугалось, что Северная Корея действительно начнет движение по возвращению в ДНЯО и выйдет из под огня меж дународной критики.
Срочно была запущена инициатива по борьбе с незаконной экономической деятельностью КНДР, предприняты диплома тические усилия с целью «перепаковать» взаимные обязатель ства сторон по совместному соглашению от 19 сентября в на правлении отхода от принципа одновременности действий и обеспечения первоначальных шагов со стороны Пхеньяна.
В частности, был использован вроде бы второстепенный вопрос о строительстве ЛВР: фактически исключив его реализацию в обозримой перспективе, Вашингтон вызвал предсказуемо рез кую реакцию Пхеньяна (для которого собственная АЭС — дело почти сакральное) 17, вследствие чего вновь стала разворачи ваться конфронтационная спираль.
После трех лет политических и дипломатических маневров, видя, что США увязли в оккупационной войне в Ираке и пере живают глубокий внутриполитический раскол, что разваливает ся операция в Афганистане, что противоречия между великими державами в Совете Безопасности ООН и по важным вопросам мировой политики остры как никогда, Пхеньян решил еще боль ше повысить ставку в игре и провел ядерное испытание 9 октяб ря 2006 г. Вероятно, этому решению способствовал также факти ческий провал обзорной конференции по ДНЯО 2005 г. по вине США и беспрецедентный разброд между государствами — чле нами Договора. Была задействована и своеобразная тактика игры «в одно касание» с Ираном, в которой Пхеньян и Тегеран нано сят удары по увязшему в Ираке Вашингтону то с одного, то с другого фланга.
И лишь после ядерного испытания на фоне беспрецедентного падения рейтинга республиканской администрации, утраты кон троля над Конгрессом, проблем США в Ираке, конфронтации с Ираном Вашингтон вынужден был пойти на давно напраши вавшийся пересмотр позиции. Хотя ответить на вопрос, являет ся ли это действительно сменой подхода к ведению дел с КНДР или временными тактическими маневрами, может помочь толь ко время. В феврале же 2006 г. в Пекине Белый дом фактически согласился на условия Пхеньяна, которые оставались неизмен ными в течение ряда лет, сняв (во всяком случае, временно) вопросы о программах обогащения урана в КНДР, финансовые обвинения КНДР в фальшивомонетничестве и др. По сути дела в феврале 2007 г. в Пекине произошел возврат к условиям Ра мочного соглашения 1994 г. — закрытие ядерных объектов в об мен на перспективу нормализации отношений и энергетическую помощь. Однако теперь у Пхеньяна появилось ядерное взрыв ное устройство, поэтому он может позволить себе быть более сговорчивым в вопросе о прекращении дальнейшего производ Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения ства плутония и даже демонтажа ядерных объектов. Однако дан ный процесс вряд ли будет быстрым — для Пхеньяна важно получить необратимые гарантии безопасности, для чего, вероят но, он оставит себе известную свободу рук до прихода к власти в США следующей администрации. В частности, пока неясна судьба имеющихся ядерных устройств (непохоже, чтобы КНДР в близкой перспективе была готова от них отказаться). На ка ком то этапе может возникнуть вопрос строительства АЭС как единственного средства обеспечения энергобезопасности КНДР.
Окончательное решение ядерной проблемы КНДР и ее возмож ный возврат в ДНЯО в качестве неядерного государства в близ кой перспективе не просматриваются.
Парадоксальность северокорейской ядерной проблемы состо ит в том, что при несомненном отсутствии исторической перс пективы режима в Пхеньяне в его нынешнем виде стремление форсировать его коллапс давлением извне лишь консервирует его. Пока режим сохраняет нынешнюю форму, опасность исхо дящих от него рецидивов ядерного распространения будет ла тентно сохраняться при любых возможных международных до говоренностях по этому вопросу — просто в силу природы тоталитарной политической системы и уже имеющегося научно технического потенциала КНДР. Но попытка решить этот воп рос силовым путем может привести к еще более губительным последствиям, в том числе и с вовлечением ядерного оружия и других видов ОМУ.
В случае падения существующего режима в результате воен ной интервенции велика вероятность того, что большая часть искренних сторонников «чучхейского» национализма начнет вооруженную борьбу «с оккупантами и компрадорами». Этим оппозиционным силам будет нечего терять: южнокорейская об щественность вряд ли удовлетворится освобождением от ответ ственности за прошлые преступления деятелей кровавого режи ма и даже их потомков. Не вызывает сомнения, что планы подобного сопротивления, в том числе партизанской войны, в КНДР разработаны и соответствующие базы уже имеются.
В современных условиях нельзя исключить, что на подобных объектах сохранится ЯО, ядерные материалы и другие средства ОМУ. При реализации такого сценария новые власти столкнут ся не просто с диверсионной деятельностью по типу происходя щего в Ираке, а с крупномасштабной гражданской войной с воз можностью применения ядерного и других видов оружия массового уничтожения, причем не только в пределах Корей ского полуострова, но и на территории Японии и даже США.
Уроки Ирака, где на смену тоталитарному репрессивному режи му пришел хаос терроризма и гражданской войны, необходимо в еще большей мере учитывать применительно к КНДР.
Поэтому наиболее рациональным, хотя долгим и трудным путем достижения цели ликвидации ЯО и ядерных программ КНДР представляется возвращение к модернизированной по литике «вовлечения» (engagement). Пхеньян при Ким Чен Ире время от времени проявляет склонность к таким отношениям.
Напомним хотя бы о попытках с 2002 г. допустить какие то рыночные регуляторы хозяйства и о «мирном дипломатичес ком наступлении» Пхеньяна начиная с 2000 г. (оно было пре рвано «на взлете» американскими обвинениями в нарушении Рамочного соглашения в 2002 г.). За короткий срок произошли серьезный перелом в отношениях с Югом (саммит в Пхеньяне в июне 2000 г.), нормализация отношений с КНР (визит Ким Чен Ира в мае 2000 г.), Россией (визит В. Путина в июле 2000 г.), установление дипломатических отношений с рядом стран Западной Европы и Европейского союза в целом, прорыв в отношениях с Японией (визит премьера Д. Коидзуми в сен тябре 2002 г.). После успеха шестисторонних переговоров в Пе кине вновь открылась перспектива проведения межкорейского саммита.
Детальное рассмотрение путей решения данной проблемы не является предметом настоящей главы. Авторы в целом согласны со звучавшими в публикациях Московского Центра Карнеги предложениями расширить мандат шестисторонних переговоров, ориентируя их, во первых, на создание нового международно правового режима поддержания мира в Корее, гарантами кото рого должна стать, как минимум, «четверка» (США, Россия, КНР, Япония), и, во вторых, на позитивную трансформацию северокорейского режима. Переговоры по обмену гарантий бе зопасности КНДР на поэтапный отказ от ядерной программы, ядерных материалов и ядерного оружия резонно при этом отде лить от вопроса предоставления КНДР экономической помощи (за исключением энергетической), которая должна быть нацеле на на системные экономические преобразования в стране 18. Пока Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения что этот процесс будет развиваться в рамках рабочих групп шестисторонних переговоров.
В заключение, обращаясь к целям данного проекта, на базе рассмотренного северокорейского ядерного опыта можно выде лить следующие уроки и предложения.
Недальновидно преуменьшать потенциал создания ядерного оружия даже очень бедными и экономически слаборазвиты ми странами при наличии у них политической воли и способ ности мобилизации ресурсов.
Не следует преувеличивать возможность утверждения режи ма нераспространения путем экономического и военно поли тического давления извне.
Решение вопроса применением силы способно сокрушить режим, но последствия коллапса могут оказаться еще хуже, чем диктатура, особенно при наличии в стране ядерного ору жия и расщепляющихся материалов.
Ни в коем случае нельзя смешивать политику смены режима и политику противодействия ядерному распространению, хотя природа политического режима, несомненно, зачастую усу губляет опасность ядерного распространения. Угроза выжи ванию режима может усиливать его тягу к ЯО как последне му средству самосохранения. Политику нераспространения следует строить на противоположном принципе: угроза вы живанию режима должна ассоциироваться именно со стрем лением к обретению ЯО, а не наоборот — обретение ядерного оружия выглядеть как гарантия от такой угрозы.
Проявление умеренности и уступок со стороны «пороговых стран» должны всячески поощряться экономическими и по литическими стимулами, на ужесточение их политики сле дует отвечать усилением давления. В частности, нарушения ДНЯО (или угроза выхода из него), нарушения соглашений о гарантиях МАГАТЭ или противодействие его деятельно сти должны незамедлительно повлечь гораздо больший по литический и экономический ущерб, чем выгоды от такой линии.
Исключительную важность для реализации названных прин ципов имеет единство великих держав, всех членов Совета Безопасности ООН, всех добросовестных участников ДНЯО.
Все ядерные державы, прежде всего члены ДНЯО, должны принять безусловное обязательство о неприменении ядерного оружия первыми и о его неприменении вообще против не ядерных стран — членов Договора.
Частные геополитические, военно стратегические и военно технические интересы ядерных держав не должны ставиться выше целей нераспространения ядерного оружия и выполне ния обязательств по ст. VI ДНЯО. Линия США на отказ от Договора по ПРО, Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), Договора о запрещении про изводства расщепляющих материалов в военных целях (ДЗПРМ), от дальнейших полновесных соглашений по со кращению ядерных вооружений оказалась крайне деструк тивной для усилий по свертыванию военной ядерной про граммы КНДР и удержанию ее в рамках ДНЯО. Особенно негативный эффект имел провал обзорной конференции по Договору 2005 г.
Корейский опыт показывает, что контроль над ядерными про граммами для членов ДНЯО нуждается в существенном уже сточении. В частности, не подлежащим обсуждению должно стать подписание и соблюдение условий Дополнительного протокола 1997 г. Необходимо обеспечить скрупулезный ре жим проверок на ранних стадиях становления национальных программ развития мирного атома. Отказ какого либо госу дарства от Дополнительного протокола должен рассматривать ся с точки зрения «презумпции вины» и считаться достаточ ным основанием для применения к нему санкций.
Это, естественно, предполагает присоединение к Дополни тельному протоколу всех ядерных держав, причем не только в части их международного сотрудничества, но и в объеме всей их мирной ядерной деятельности.
Новый вызов после «холодной войны»: распространение оружия мас сового уничтожения / СВР РФ. — М., 1993. — С. 92.
См.: Cirincione J., Wolfshal J. B., Rajkumar M. Deadly Arsenals / Carnegie Endowment for Intern. Peace. — Washington, D. C. 2002; Федоров Ю. Корей ская ядерная проблема. — М., 2003. — (Аналит. зап. / Ин т приклад.
междунар. исслед.; № 1, т. 2; Булычев Г., Воронцов А., Новиков В. В чем суть выбора в «корейском вопросе»? Пути преодоления кризиса на Корей ском полуострове // Ядер. распространение. — 2003. — Вып. 47. — Апр.— июнь; Hecker S. S. Report on North Korean Nuclear Program / Center for Intern. Security and Cooperation Stanford Univ. — [S. l.], Nov. 15, 2006; http:/ /www.fas.org/nuke/guide/dprk/nuke/hecker1106.pdf; Korea and US Nuclear Weapons, FAS Nuclear Information Project. Documenting nuclear policy and operations, September 28, 2005 // http://www.nukestart.com); Norris R. S., Kristensen H. M. North Korea’s Nuclear Program // ul. of the Atomic Scientists. — 2005. — May/June. — Vol. 61. — № 3. — P. 64—67.
Глава 1. Северная Корея — опыт ядерного распространения Булычев Г., Воронцов А., Новиков В. Указ. соч. — С. 8.
Договор о нераспространении ядерного оружия. Проблемы продле ния. (Открытый доклад СВР за 1995 год) // http://www.svr.gov.ru/material/ 4 0.html).
Korea and US Nuclear Weapons, FAS Nuclear Information Project.
Documenting nuclear policy and operations, September 28, 2005 (http:// www.nukestart.com).
Sanger D. U.N. Agency Finds No Assurance North Korea Bans Nuclear Arms // New York Times. — 1993. — Dec. 3; Sigal L. Disarming Strangers:
Nuclear Diplomacy with North Korea. — Princeton, N.J.: Princeton Univ. Press, 1998.
Solving the North Korean Nuclear Puzzle / D. Albright, K. O’Neill, eds. — Washington, D.C.: Inst. for Science and Intern. Security, 2000. — P. 39.
http://www.nautilus.org, посещался 14 февраля 2007 г.
McCormack G. Target North Korea. — Sуdney; New York: Random House, 2004. — P. 150.
Время новостей. — 2005. — 25 февр.
Центральное телеграфное агентство Кореи [Пхеньян]. —2006. — 12.03.
Ткаченко В. П. Корейский полуостров и интересы России. — М.:
Наука, 2000. — С. 71.
См., например: Moscow and North Korea: the 1961 Treaty and After // Russia in the Far East and Pacific Region. — Seoul, 1994. — P. 117; Краха Северной Кореи придется ждать долго // Время новостей. — 1998. — 10 авг. и др.
Булычев Г., Воронцов А., Новиков В. Указ. соч. — С. 17.
Foreign Affairs. — 2005. — Vol. 84. — № 2. — March Apr. — P. 142— 148.
См.: Воронцов А. Размышления о ядерном испытании в КНДР и аме риканской дипломатии // http://www.fondsk.ru 22.10.2006; то же на англ.
яз.: Reflections on the North Korean Nuclear Test and the U.S. Diplomacy // http://www.enfondsk.ru (25.10.2006).
См.: Bulychev G. A Russian Role in Resolving the North Korea Problem? // http://japanfocus.org/article.asp?id=409.
Ядерное оружие после «холодной войны» / Под ред. А. Арбатова и В. Дворкина; Моск. Центр Карнеги. — М.: РОССПЭН, 2006. — C. 419— 421.
НЕЗАКОНЧЕННАЯ
ИСТОРИЯ
Исследования Ирана в ядерной области стартовали почти 50 лет назад подписанием в 1957 г. соглашения с США о сотруд ничестве в мирном использовании атомной энергии в рамках американской программы «Атомы для мира». Программа пре дусматривала помощь Соединенных Штатов Ирану в развитии ядерной энергетики в виде поставок ядерных установок и обо рудования, а также подготовку специалистов в этой области в об мен на право мониторинга и инспектирования соответствующих объектов для проверки их использования исключительно в мир ных целях.В 1967 г. в рамках указанного соглашения при финансовом и техническом содействии МАГАТЭ США поставили в Тегеран ский ядерный научно исследовательский центр исследователь ский реактор мощностью 5 МВт, имевший в качестве топлива более 5,5 кг высокообогащенного урана. В том же году США поставили в этот центр горячие камеры, способные ежегодно выделять до 600 г плутония 1. Таким образом, было положено начало созданию научно технической базы для развития в Ира не атомной энергетики.
В начале 1970 х годов Иран принял программу диверсифика ции энергетического комплекса, приоритетным направлением которой стало развитие атомной энергетики. Это решение дик товалось ростом мировых цен на углеводородные источники энергии и оценками национальных запасов нефти через 20 лет.
Еще одной движущей силой развития атомной энергетики было желание руководителя страны шаха Мохаммеда Реза Пехлеви Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история обладать самыми передовыми технологиями, существующими в мире: от пассажирских сверхзвуковых самолетов «Concorde»
и системы дальнего радиолокационного обнаружения AWACS до атомных реакторов и обогатительных технологий. За счет до ходов от продажи нефти и вложения средств в развитие высоко технологичного производства шах планировал превратить стра ну в пятую индустриальную державу мира к 1983 г. Иран должен был совершить прыжок из Средневековья в ядерный век и стать Японией Западной Азии 3.
В марте 1974 г. шах обнародовал план развития атомной энергетики. Предусматривалось строительство 23 атомных ре акторов общей мощностью порядка 20 МВт, а также создание замкнутого ядерного топливного цикла. Планировалось, что 6—8 реакторов поставят США и еще 12 — Западная Германия и Франция (4 и 8 соответственно) 4. Французские реакторы должны были поставляться по лицензии американской компа нии «Westinghouse». Кроме того, рассматривалась возможность поставки реакторов канадского производства. В качестве пер вых площадок под строительство АЭС были выбраны Бушер (на берегу Персидского залива) и Ахваз (на юго западе страны на берегу реки Корун).
План диверсификации энергетической базы было намечено реализовать до 1994 г., при этом первые два энергоблока в Бу шере планировалось запустить при участии немецких специали стов в 1980 и 1981 гг., еще два в Ахвазе — силами французских инженеров к концу 1983 и в 1984 г.
Согласно прогнозам МАГАТЭ от 1974 г. Иран должен был ежегодно вводить в эксплуатацию по одному энергетическому реактору в год с 1981 по 1988 гг., а в 1988—1990 гг. — по два энергоблока в год с выходом на совокупную мощность атомной энергетики в 1990 г. в размере 10 ГВт (табл. 1) 5. Планировалось, что доля атомной энергетики в энергобалансе Ирана в результа те реализации программы составит 25% 6.
Прогноз МАГАТЭ введения в строй в Иране энергетических атомных реакторов в 1980—1990 гг., МВт В рамках работ по созданию замкнутого ЯТЦ Иран прояв лял интерес к быстрым реакторам французского производства типа «Феникс», которые предусматривают возможность исполь зования смешанного уран плутониевого топлива. Другой особенностью реакторов этого типа является их способность к воспроизводству ядерных материалов, т. е. не только сжи гать, но и производить топливо. Прототип реактора «Феникс»
был введен в эксплуатацию во Франции 1974 г. и в том же году его посетила иранская делегация во главе с шахом 7.
Вскоре после ядерного испытания Индии в мае 1974 г. Иран стал также проявлять интерес к приобретению в Канаде тяжело водного реактора типа CANDU 8.
В краткосрочной перспективе планировалось закупать ядер ное топливо в Германии, Франции и США. В дальнейшем пред полагалось самостоятельное производство топлива, для чего про водились геологоразведочные работы по поиску урановых месторождений, а также велись переговоры с иностранными ком паниями о покупке обогатительных технологий и установок 9.
В 1974 г. Иран за 1 млрд долл. приобрел 10% ный пакет ак ций газодиффузионного завода по обогащению урана, строив шегося в Трикастане (Франция), у международного консорциу ма «Eurodif», совладельцами которого являлись испанская «Enusa», бельгийский «Synatom», итальянская «Enea». Эквива лентом доли Ирана в предприятии являлся 1 млн единиц разде лительных работ (ЕРР), или возможность ежегодно обогащать уран для 8—10 ядерных реакторов мощностью 1000 МВт 10. При этом Тегеран приобрел право выкупать продукцию завода и по лучил полный доступ к обогатительной технологии, разрабаты ваемой консорциумом 11. Помимо этого участники консорциума «Eurodif» в 1976 г. учредили другую совместную компанию — «Coredif», задачей которой было строительство второго обогати тельного комбината той же мощности, что и в Трикастане (10 млн ЕРР). Планировалось, что 50% ная мощность (5 млн ЕРР) пред приятия на основе центрифужной технологии разделения изото пов урана будет достигнута к 1985 г., а доля Ирана в предпри ятии будет составлять 25% 12.
Забегая вперед, отметим, что после Исламской революции Ира ну было отказано в праве собственности на предприятие. В начале 1990 х годов Франция и Иран подписали соглашение об урегули ровании спора вокруг права собственности, после чего Ирану была выплачена частичная финансовая компенсация. Более того, по некоторым данным, представитель Ирана продолжает входить Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история в совет директоров предприятия, а Иран получает дивиденды, как и остальные владельцы акций завода. Однако Иран был лишен права на доступ к технологиям и возможность покупать уран на предприятии. Сохраняется теоретическое право, которое в любом случае натыкается на неготовность французских государственных органов выдавать лицензию на экспорт урана в Иран. По словам представителей французского МИДа, наличие Ирана в качестве конечного получателя является достаточным для того, чтобы даже не приступать к рассмотрению сути вопроса.
Помимо этого Иран вел переговоры с США о покупке 25% ной доли в одном из обогатительных предприятий Соединенных Штатов 13, которые в 1975 г. рассматривали возможность зако нодательного закрепления за частным бизнесом права создания и эксплуатации обогатительных предприятий на территории США. В частности, планировалось, что Иран совместно с част ным американским консорциумом «Uranium Enrichment Associates», Японией и рядом других государств станет совла дельцем завода по обогащению урана в Дотане (штат Алабама) общей стоимостью 3,5 млрд долл. Этим планам не суждено было сбыться после того, как в конце сентября 1975 г. Сенат 33 голо сами против 30 отклонил законопроект о приватизации обогати тельной отрасли в США 14.
С Францией Иран вел переговоры о приобретении завода по переработке отработанного ядерного топлива (ОЯТ) стоимостью около 800 млн долл.15 В связи с этим в октябре 1976 г. МИД СССР, озабоченный перспективой появления у своих южных границ государства с развитой ядерной инфраструктурой, сделал представление Франции 16. Вопрос о строительстве в Иране заво да по химической переработке ОЯТ также поднимался в рамках ирано немецких консультаций.
Иранские специалисты вели переговоры в ряде африканских стран (Нигере, Габоне и Замбии) о создании совместных предпри ятий по добыче урана на их территории. Помимо этого за 700 млн долл. Иран приобрел 15% ный пакет акций компании «Rossing Uranuim Ltd», разрабатывавшей урановые рудники в Намибии 17, в счет будущих поставок уранового сырья 18. Планировалось, что до достижения самодостаточности в производстве урана потреб ности Ирана будут покрываться поставками из Намибии, общий объем которых к 1994 г. должен был составить 30 тыс. т урана 19.
При этом Иран не предусматривал иностранного участия в раз работке собственных месторождений, поиск которых на западных границах страны и в северо западной провинции Азербайджан осуществляли компании из Австралии, Западной Германии и Фран ции. Мощность добывающих предприятий Ирана должна была составить к 1990 г. порядка 1000 т урана в год 20. Планировалось, что на цели поиска и эксплуатации урановых месторождений в те чение десяти лет Иран потратит 300 млн долл. Многочисленные иранские эксперты получали образование и подготовку в области ядерной физики в США и Западной Европе — Бельгии, Великобритании, Западной Германии, Ита лии, Швейцарии и Франции 22. В одном из ведущих американ ских технических университетов — Массачусетском технологи ческом институте была создана специальная программа для подготовки иранских специалистов в области атомной энергети ки, при этом одним из наиболее популярных направлений ядер ной физики среди иранцев при выборе темы диссертации было обогащение урана 23.
Со временем иранские специалисты рассчитывали начать са мостоятельное проектирование и строительство атомных реак торов, в этой связи иранские инженеры и ученые принимали активное участие в работах по возведению ядерных установок иностранными специалистами. Так, в проекте по строительству АЭС в Бушере было задействовано 9,5 тыс. иранских и 3,5 тыс.
немецких специалистов 24.
Для подготовки иранских ученых и инженеров, которым предстояло эксплуатировать АЭС, в 1974 г. в Исфахане с учас тием французских специалистов началось строительство Ядер ного исследовательского центра. К 1980 г. планировалось разме стить там исследовательский реактор и установку по переработке ОЯТ французского производства 25.
Сотрудничество Ирана с ведущими западными странами в об ласти атомной энергетики стало одной из главных тем зарубеж ных визитов шаха. Так, в программу его визита во Францию летом 1974 г. наряду с приемом в Версальском дворце с балетом и фейерверком входило посещение ядерных центров Сакле в при городе Парижа и Маркуле на юге страны.
Для реализации программы развития атомной энергетики в 1974 г. была создана Организация по атомной энергии Ирана (ОАЭИ), глава которой напрямую подчинялся шаху. Основны ми функциями ОАЭИ были определены:
использование ядерной энергии для удовлетворения энерге тических потребностей страны;
приобретение технологий, необходимых для самостоятельно го строительства атомных реакторов;
Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история приобретение технологий, необходимых для создания замк нутого ядерного топливного цикла;
использование «ядерных» технологий в промышленных, сель скохозяйственных и медицинских целях;
защита людей и окружающей среды от воздействия радиации 26.
Для эффективной реализации программы были значительно увеличены ассигнования в бюджет ОАЭИ, который в 1976 г. вырос более чем в 30 раз по сравнению с 1975 г. — с 30,8 млн до 1 млрд долл.27 Всего на реализацию проектов в области атомной энергети ки планировались совокупные расходы в размере 30 млрд долл. Гарантии МАГАТЭ и иранские Первоначально планировалось, что при поставках ядерных установок в Иран (включая реакторы и завод по химической переработке ОЯТ) в качестве обычной процедуры будут приме няться гарантии МАГАТЭ. Иран в 1974 г. подписал соответ ствующее соглашение с Агентством и обязался «принять... га рантии ко всему исходному или специально расщепляющемуся материалу во всей мирной ядерной деятельности в пределах его территорий»29.
На момент начала переговоров с Ираном о сотрудничестве в об ласти атомной энергетики Германия и Франция не являлись уча стниками Договора о нераспространении ядерного оружия, одна ко при продаже ядерных материалов и установок за рубеж они требовали их постановки под гарантии МАГАТЭ. При этом Фран ция длительное время отказывалась ограничить экспорт чувстви тельных с точки зрения нераспространения установок. Помимо Ирана в середине 1970 х годов Франция вела переговоры с Паки станом и Южной Кореей о поставке заводов по переработке ОЯТ.
Ситуация изменилась после «мирного» ядерного испытания Индии в мае 1974 г., когда СССР и США начали переговоры о выработке общих условий ядерного экспорта, нацеленных на предотвращение распространения ядерного оружия. В результате последующих консультаций с участием основных ядерных по ставщиков включая Францию и Западную Германию было при нято решение об учреждении Группы ядерных поставщиков (ГЯП) и были выработаны Руководящие принципы ядерного экспорта.
В рамках переговоров делегация СССР настаивала на том, чтобы поставщики договорились впредь не поставлять установ 40 Гарантии МАГАТЭ и иранские ядерные технологии ки по переработке ОЯТ и по обогащению урана, что, однако, не встретило поддержки, как и советское предложение ввести мо раторий на передачу таких установок. Было согласовано лишь положение о том, что «поставщики должны проявлять сдержан ность при передаче чувствительных установок, оборудования, технологии и материалов, пригодных для производства оружия».
При этом участники ГЯП договорились, что «в случае передачи установок, оборудования или технологий для обогащения или переработки поставщики должны содействовать тому, чтобы получатели приняли в качестве альтернативы национальным заводам участие поставщика и/или другое подходящее многона циональное участие в отношении таких установок»30.
Помимо этого Руководящие принципы ГЯП признали «важ ность включения в соглашения о поставке ядерных материалов и установок, производящих ядерные материалы, пригодные для оружия, положений, требующих взаимного согласия поставщи ка и получателя в отношении порядка переработки... любого пригодного для производства оружия материала». На практике это положение могло предусматривать требование поставщика возвращать отработанное ядерное топливо, чтобы исключить выделение плутония в стране получателе. Данное положение, например, неизменно включалось в соглашения СССР о постав ках ядерного топлива за рубеж 31.
Франция, Западная Германия и США придерживались изби рательного подхода в этом вопросе при обсуждении соглашений о поставках АЭС. Например, США первоначально не выдвигали подобное условие в рамках переговоров с Тегераном в отличие от аналогичных переговоров с Израилем и Египтом, объясняя это тем, что «к Ирану нельзя подходить, как к Израилю или Египту 32, по одной простой причине — Иран в отличие от ука занных государств является членом Договора о нераспростране нии ядерного оружия»33.
В то же время Соединенные Штаты, чье внутреннее законо дательство запрещало продажу обогатительных технологий и ус тановок по химической переработке ОЯТ, настаивали на много национальном характере таких предприятий в Иране при их поставке из Германии или Франции 34.
В документах Совета национальной безопасности США в рамках американской позиции на переговорах с иранскими представителями о заключении двустороннего соглашения о со трудничестве в области атомной энергии помимо прочего пред полагалось:
Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история согласиться со строительством завода по переработке ОЯТ на территории Ирана, однако добиваться многонационального участия в эксплуатации завода;
предложить иранской стороне участие Пакистана в эксплуа тации перерабатывающего предприятия на территории Ирана в обмен на отказ Исламабада от строительства национального завода 35.
Позднее идея национального центра по переработке ОЯТ в Иране в соответствии с предложением США трансформирова лась в проект регионального многонационального предприятия с участием государств Ближнего Востока и других соседних ре гионов, что не встретило большой поддержки со стороны иран ского руководства.
В декабре 1976 г. правительство Франции приняло решение об усилении контроля над ядерным экспортом, в частности было принято решение «впредь до особого решения запретить подпи сание двусторонних контрактов на поставку третьим странам промышленных установок для переработки облученного топли ва»36. В результате Париж отказался от продажи заводов по пе реработке ОЯТ в Южную Корею и Пакистан, а вопрос продажи аналогичного завода в Иран был временно снят с повестки дня переговоров двух стран.
На практике принятое ГЯП обязательство о сдержанности при передачах чувствительных установок и технологий строго соблюдалось правительствами поставщиков и фактически пре вратилось в эмбарго на такие поставки 37.
Изменения в области контроля над ядерным экспортом зна чительно усложнили для Ирана реализацию национальной про граммы по развитию атомной энергетики. При этом новые меры рассматривались шахским режимом в качестве дискриминаци онных, нарушавших суверенные права страны и выходивших за рамки положений ДНЯО, что стало причиной приостановки американо иранских переговоров в ядерной области почти на год начиная с августа 1976 г.
Современное соcтояние и перспективы В 1978 г. в связи со значительным дефицитом бюджета в Иране начался пересмотр программы диверсификации энер гетической базы, был введен мораторий на заключение новых 42 Современное соcтояние и перспективы программы контрактов на строительство АЭС в дополнение к ранее подпи санным на постройку двух реакторов Францией и двух Герма нией. В январе 1979 г. премьер министр Ирана Ш. Бахтияр объявил, что Иран разрывает контракт с французской компа нией «Framatome» на строительство реакторов в Ахвазе в связи с отсутствием средств 38. В июле 1979 г. немецкая компания «Siemens» приостановила работы в Бушере из за задолженно сти Ирана в размере 450 млн долл. за 1978 г. В сентябре 1978 г. из за отсутствия заметного прогресса в ре ализации программы атомной энергетики, а также в связи с не целевым использованием бюджетных средств шах уволил главу Организации по атомной энергии Ирана А. Этемад.
Новое руководство Ирана, пришедшее к власти в январе 1979 г. в результате Исламской революции, сначала не выказы вало большого интереса к ядерным технологиям. Другим пре пятствием для развития атомной энергетики стал разрыв дип ломатических отношений с США в результате захвата в Тегеране студентами в заложники сотрудников американского посоль ства. Более важной проблемой стала массовая иммиграция уче ных после Исламской революции. Так, из 120 сотрудников химического и физического департаментов Тегеранского уни верситета, где размещался передовой ядерный научно исследо вательский центр, осталось 8 человек 40. Возможности финан сирования атомной энергетики сократились еще больше после вторжения 22 сентября 1980 г. иракской армии в Иран и начала ирано иракской войны.
Постепенный пересмотр отношения к необходимости инвес тирования в высокотехнологичные предприятия, в том числе атомного комплекса, в Иране стал наблюдаться по мере разви тия боевых действий на фронтах ирано иракской войны и был связан в первую очередь с двумя факторами: поддержкой Багда да со стороны обеих сверхдержав (и СССР, и США) включая многочисленные поставки передовых вооружений, что стимули ровало руководство Ирана к достижению самодостаточности по ключевым направлениям обеспечения национальной безопасно сти страны, а также эффективным и «безнаказанным» примене нием химического оружия иракскими войсками. В 1982 г. спи кер иранского Меджлиса А. А. Хашеми Рафсанджани заявил, что Иран должен достигнуть «технической независимости». Вскоре после этого парламент принял закон, согласно которому кон фискованное в результате революции имущество возвращалось ученым ядерщикам, вернувшимся в страну из эмиграции.
Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история В 1984 г. Иран возобновил активные работы по созданию исследовательского центра в Исфахане, замороженные в связи с дефицитом бюджета в 1978 г. Годом раньше немецкие экспер ты были приглашены в Бушер, чтобы оценить ущерб АЭС, на несенный налетами иракской авиации в ходе войны 41, и изучить возможности завершения строительства.
В качестве одного из вариантов завершения строительства АЭС рассматривалась достройка станции с участием междуна родного консорциума из компаний Аргентины, Испании и ФРГ.
Позднее Иран еще несколько раз предпринимал усилия, чтобы вернуть немецких инженеров в Бушер, видя в Германии наибо лее перспективного подрядчика на достройку частично разру шенных реакторов, но эти усилия не имели успеха из за давле ния США на немецкое правительство.
Альтернативным вариантом достройки АЭС Иран рассматри вал покупку оборудования на недостроенных из за «чернобыль ского синдрома» АЭС в Восточной Европе и Южной Америке.
В частности, велись переговоры с Бразилией о возможности по купки оборудования недостроенного немецкого реактора («Анг ра III»), советского реактора ВВЭР 440 в польском городе Жер новице и компонентов аналогичного реактора на АЭС «Норд»
в немецком Грейсфальде 42.
В докладе Управления по оценке технологий Конгресса США от сентября 1984 г. отмечалось, что «возобновляемая ядерная про грамма Ирана будет базироваться на основе лишь части той тех нической базы, которая была заложена до революции» и в этой связи Иран будет не способен самостоятельно создать ядерное взрывное устройство до конца десятилетия 43.
После того как попытки возобновить сотрудничество с пре жними европейскими партнерами во второй половине 1980 х годов окончились провалом, Организация по атомной энергии Ирана стала активно искать контакты с менее развитыми в ядер ной области странами, большинство которых не придержива лось жестких правил в области контроля над атомным экспор том и находилось вне режима нераспространения ядерного оружия. В первую очередь речь идет о Китае и Пакистане, а так же об Индии. Помимо этого Иран активно стал задействовать сеть для нелегального приобретения ядерных технологий и обо рудования, созданную в Европе и успешно себя зарекомендо вавшую при закупках обычных вооружений в ходе ирано ирак ской войны 44. В Европе были закуплены оборудование и материалы для центрифужного обогащения в Германии, Вели 44 Современное соcтояние и перспективы программы кобритании, Швейцарии, а также США 45. Как заявил на семи наре в Москве в январе 2005 г. руководитель ведущего научно исследовательского института МИД Ирана, «...Иран всегда при обретал законным путем то, что можно было купить законно.
Но в ситуации, когда само существование Ирана было поставле но под угрозу, Иран приобретал что то и на черном рынке»46.
В 1987 г. Иран и Пакистан договорились о сотрудничестве в области центрифужного обогащения урана. В 1989 г. начались тайные поставки компонентов центрифуг и связанной с ними технической документации в Иран, которые продолжались, по данным МАГАТЭ, до 1996 г.47 Содействие со стороны Пакистана осуществлялось через нелегальную сеть, созданную «отцом»
пакистанской ядерной бомбы А. К. Ханом, и позволило Ирану получить детальные чертежи компонентов центрифуг P 1 и их сборки, спецификацию для производства компонентов центри фуг и центрифужных сборок, техническую документацию о про изводственных возможностях центрифуг. Помимо этого были получены схематические чертежи центрифужных каскадов для исследовательских целей, а также оборудование для их эксплу атации. Документы также включали чертеж, демонстрирующий схему размещения шести каскадов по 168 центрифуг в каждом и небольшого завода из 2 тыс. центрифуг, размещенного в том же помещении 48.
Поставки из Пакистана позволили Ирану уже в 1995 г. со брать 500 центрифуг P 1 49. Всего Иран приобрел до 5 тыс. цен трифуг, при этом, однако, для части из них могло не хватать полного перечня комплектующих, а часть имевшихся компо нентов могла не соответствовать требованиям по качеству 50.
Всего, по имеющимся оценкам, Иран может иметь компоненты для полной комплектации 1,8—2,8 тыс. центрифуг 51.
Помощь со стороны Китая также позволила ОАЭИ значи тельно продвинуться по ряду направлений создания ЯТЦ. В сен тябре 1992 г. во время визита президента Ирана Хашими Раф санджани в Пекин был подписан протокол о сотрудничестве в атомной энергетике 52. Китай поставил в Ядерный исследова тельский центр в Исфахане 53 оборудование и ядерные установ ки для научно исследовательской работы включая исследова тельский реактор нулевой мощности на тяжелой воде 54. Также было заключено соглашение о строительстве двух легководных реакторов мощностью 300 МВт в Бушере (по другим данным — в Ахвазе, на площадке, подготовленной ранее французскими специалистами). Позднее под давлением США, которые настаи Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история вали на отказе Китая от ядерного сотрудничества с Ираном для введения в силу китайско американского соглашения о сотруд ничества в области атомной энергетики («Соглашение 123»), сделка была отменена. Однако к тому времени Китай успел передать ряд установок и материалов включая чертежи завода по конверсии урана. Помимо этого за время сотрудничества с Ки таем Иран получил некоторое количество природного урана в раз личных формах, что не было необходимым образом задеклари ровано перед МАГАТЭ.
В начале 1990 х годов Иран также активно пытался работать на постсоветском пространстве с целью получения технологий, материалов и экспертизы в области ядерного топливного цикла, в том числе по обогащению урана, производству тяжелой воды и строительству тяжеловодных реакторов, а также реакторостро ения. Несмотря на подписание в январе 1995 г. протокола пере говоров между министром России по атомной энергии В. Ми хайловым и президентом ОАЭИ Ирана Р. Амроллахи, который предусматривал возможность сотрудничества в указанных обла стях, в России было принято политическое решение ограничить это сотрудничество строительством энергетического реактора мощностью 1000 МВт, работы на котором в Бушере начинали немецкие специалисты в 1970 х годах, и подготовкой специали стов для его безопасной эксплуатации.
Ограниченный успех имели попытки Ирана наладить сотруд ничество с российскими институтами напрямую помимо Мини стерства по атомной энергии и в обход российского законода тельства в области экспортного контроля. Так, в 1996 г.
Научно исследовательский и конструкторский институт энер готехники им. Н. А. Доллежаля заключил с ОАЭИ контракт на проведение экспертизы проекта завода по производству тяже лой воды, в рамках которого российские эксперты выезжали в Иран и проводили оценку проекта, основанного на технологи ях, полученных в 1970 х годах из США и Канады 55. Представи телям Федеральной службы безопасности России стоило немало усилий, чтобы предотвратить несанкционированную деятель ность иранских эмиссаров от науки в России. Достаточно вспом нить депортацию из России сотрудника посольства Ирана, пред ставителя военной делегации Ирана, запрет на деятельность на территории страны иранской промышленной группы «Санам», занимавшейся нелегальным приобретением оборудования и ма териалов в обход существующих правил в области экспортного контроля 56.
Имея многочисленную диаспору в большинстве развитых стран включая Канаду, США, Великобританию, Германию, Иран пытался использовать различные каналы для получения знаний и экспертизы в высокотехнологичных областях. Так, только в 2005 г. выходцы из Ирана, проживающие в США, были арес тованы за незаконные поставки в Исламскую Республику ком пьютерного оборудования, спутникового коммуникационного оборудования и других изделий 57.
С начала 2000 х годов официальные иранские представители вновь стали говорить о планах создать замкнутый ядерный топ ливный цикл. Планируется, что в ближайшие 15 лет (к 2020 г.) доля атомной энергетики в Иране вырастет до 10% (табл. 2).
План производства электроэнергии в Иране * Сроки ввода в эксплуатацию Бушерской АЭС неоднократно перено сились. В декабре 2006 г. планировалось, что она вступит в строй в ноябре 2007 г.
Источник: Presentation of Dr. M.Ghannadi Maragheh ‘Iranian Nuclear Fuel Cycle Experience’ at the World Nuclear Association Annual Symposium 2003 / / http://www.world nuclear.org/sym/2003/ghannadi.htm.
Благодаря технологиям, полученным из Китая и Пакистана, Ирану удалось вплотную приблизиться к созданию серии пред приятий, связанных с производством ядерного топлива. В этой связи его ближайшие планы таковы:
Эксплуатация урановых месторождений на территории стра ны и ежегодное получение уранового концентрата массой 71 т (50 т в Эрдекане и 21 т на юге страны неподалеку от порто вого города Бендер Аббас).
Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история Эксплуатация завода по конверсии урана в Исфахане мощно стью 200 т урана в год 58.
Строительство в Натанзе пилотного и промышленного заво дов по обогащению урана 1 тыс. и 54 тыс. центрифуг соответ ственно. Согласно заявлениям иранских официальных лиц пилотный завод должен быть введен в эксплуатацию к марту 2007 г., хотя большинство специалистов, в том числе и неко торые в Тегеране, скептически относятся к перспективам практической реализации этих планов. Сроки окончания строительства промышленного завода иранские специалисты не называют.
Строительство завода по фабрикации ядерного топлива мощ ностью 35 т в год (с возможностью расширения до 120 т в год) в Исфахане.
Строительство семи реакторов мощностью 1000 МВт каждый к 2025 г.59 При этом планируется, что ядерное топливо с ре акторов российского производства будет возвращаться в стра ну происхождения. 28 февраля 2005 г. был подписан прото кол о возврате ОЯТ с Бушерского реактора в Россию.
Помимо этого в сентябре 2004 г. Иран приступил к строи тельству тяжеловодного исследовательского реактора в Араке мощностью 40 МВт (срок ввода в эксплуатацию — 2009 г.).
Вопрос о роли ядерного оружия на Ближнем Востоке посто янно сопровождал иранскую программу развития атомной энер гетики.
В конце 1950 х годов Комитет начальников штабов США выдвинул предложение о размещении ядерного оружия США на территории Ирана. Однако эта идея была отвергнута в феврале 1961 г. вскоре после вступления в должность президента Дж. Кеннеди из за оппозиции со стороны Государственного де партамента 60. Годом позже шах даже заверил советское руковод ство, что не даст согласия на размещение американских ракет в Иране, и это послужило поводом для улучшения двусторонних отношений и заключения серии торгово экономических согла шений между СССР и Ираном 61.
В конце 1970 х годов после начала советской кампании в Аф ганистане США всерьез рассматривали возможность использо вания или угрозы использования тактического ядерного оружия для защиты северного Ирана от вторжения советских войск. Со гласно выводам доклада «Возможности в Персидском заливе», подготовленного по заказу министра обороны Гарольда Брауна, обычными средствами Иран и США были не в состоянии ком пенсировать преимущество Вооруженных сил СССР на этом на правлении. В этой связи в случае возникновения конфликта предусматривалась возможность применения крылатых ракет в ядерном исполнении с американских кораблей, находящихся в Индийском океане 62.
Шахский режим придерживался официальной позиции, что у государства нет интереса к приобретению ядерного оружия.
Так, в интервью газете «New York Times» шах заявил: «Честно, я действительно не думаю о ядерном оружии. Но если 20 или 30 нелепых маленьких стран собираются создавать ядерное ору жие, тогда, возможно, мне придется пересмотреть свою поли тику. Даже Ливия говорит о попытке производства ядерного оружия — Бог знает для какой цели»63. Согласно оценкам офи циальных французских экспертов (в середине 1970 х годов) Иран находился в 15—20 годах от создания собственного ядер ного оружия 64.
В то же время шах десятью годами раньше заявлял о стрем лении приобрести к 1985 г. военную мощь, сравнимую с потен циалом Франции и Великобритании 65, не уточняя, по каким составляющим вооруженных сил это должно быть достигнуто.
Единственным известным публичным заявлением шаха в под держку интереса к военному использованию атома, было интер вью французской газете «Les Information» накануне официаль ного визита в Париж в июне 1975 г. На вопрос, надеется ли Иран однажды обзавестись ядерным оружием, шах ответил: «Без ка ких либо сомнений и раньше, чем кто либо думает»66. Позднее посольство Ирана во Франции опровергло подлинность приве денной цитаты.
В целом шахский Иран имел положительный имидж в обла сти нераспространения, в 1958 г. став членом Международного агентства по атомной энергии, а с 1970 г. — членом ДНЯО.
В 1974 г. Иран выступил с предложением о создании зоны, сво бодной от ядерного оружия в регионе. 17 сентября 1974 г. шах в личном послании генеральному секретарю ООН К. Вальдхай му выразил необходимость создания такой зоны на Ближнем Востоке, а месяцем раньше Иран представил проект соответ ствующей резолюции на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН. При этом предлагалось, чтобы запрет был наложен не Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история только на создание и использование ядерного оружия в регионе, но и на его хранение 67. Таким образом, в рамках договора о со здании указанной зоны планировалось установить запрет на раз мещение иностранного ядерного оружия на территории стран — участниц соглашения.
Соблюдение Ираном обязательств Несмотря на общий позитивный имидж Ирана в области не распространения в шахский период, примерно в середине 1970 х годов Соединенные Штаты впервые зафиксировали незадекла рированную деятельность Ирана в ядерной сфере, связанную с работой по выделению плутония, а также по лазерному обога щению урана 68. По мнению ряда экспертов, на интерес Ирана к исследованию возможности военного применения атомной энергии повлияло ядерное испытание Индии, а также та замет ная роль, которую придавали ядерному фактору в своих доктри нах и стратегиях государства «ядерной пятерки».
Детали незаконного сотрудничества Ирана с Пакистаном в 1990 х годах, а также незадекларированные поставки Китая длительное время оставались вне поля зрения МАГАТЭ. Несмот ря на регулярные инспекции Агентства после окончания ирано иракской войны, не удавалось зафиксировать и собрать веские доказательства незадекларированной деятельности в Иране.
В ответ на обвинения со стороны США и Израиля в наличии секретной ядерной программы правительство Ирана в 1992— 1993 гг. пригласило специалистов МАГАТЭ посетить страну и провести инспекции на тех объектах, где они сочтут это нуж ным 69, даже если данные объекты не являются предметом гаран тий в рамках соглашения между МАГАТЭ и Ираном.
В течение недельной инспекции в феврале 1992 г. инспекто ры МАГАТЭ посетило три объекта: урановые месторождения в провинции Йезд, Бушерскую АЭС, строительство которой в тот момент было заморожено, и Центр в Моалем Калайе, где по данным, предоставленным Вашингтоном, Иран отрабатывал обо гатительные технологии 70. В ноябре 1993 г. состоялся второй подобный визит. Инспектировались три крупнейших иранских научно исследовательских ядерных центра, в которых, по дан ным спецслужб США, осуществлялись отдельные элементы во енной ядерной программы. После осмотра Тегеранского ядерно 50 Соблюдение Ираном обязательств по нераспространению го исследовательского центра, Исфаханского ядерного исследо вательского центра и Ядерного исследовательского центра сель ского хозяйства и медицины в Карадже МАГАТЭ официально заявило, что не было обнаружено «никакой деятельности, кото рая бы противоречила заявлениям Ирана о мирных целях ядер ной программы страны»71.
Результаты сотрудничества иранских ядерщиков с китайски ми и пакистанскими коллегами стали достоянием гласности толь ко в августе 2002 г., когда оппозиционный Совет национально го сопротивления Ирана, базирующийся в Ираке, обнародовал сведения о наличии заводов по обогащению урана в Натанзе и по производству тяжелой воды в Араке, находящихся на раз ных стадиях строительства. Визит инспекторов МАГАТЭ на ука занные объекты в феврале 2003 г. подтвердил, что Иран продви нулся значительно дальше в развитии атомной энергетики, чем это считалось прежде. Если еще какое то время назад заявления руководства Ирана о стремлении к созданию ядерного топлив ного цикла представлялись лишь отражением амбициозных пла нов, призванных повысить имидж страны в регионе и мире, то информация осени 2002 г. — зимы 2003 г. придала ЯТЦ вполне осязаемую форму. Прогресс, скрытно достигнутый Ираном в атомной сфере, оказался настолько велик, что, по оценкам во енного аналитика из США полковника С. Гардинера, для унич тожения ядерной программы Ирана потребуется поражение до 400 целей, не считая пусковых установок его ракетных сил 72.
На первом этапе инспекций в рамках расследования незадек ларированной ядерной деятельности в Иране, которые проводи лись начиная с февраля 2003 г., эксперты МАГАТЭ выявили шесть серьезных случаев, связанных с использованием ядерных материалов без должного информирования Агентства:
экспорт природного урана (1800 кг в различных формах и со единениях) из Китая в 1991 г.;
использование импортированного сырья для тестирования отдельных технологических процессов, связанных с конвер сией урана;
использование 1,9 кг импортированного гексафторида урана для тестирования центрифуг P 1 в 1999 и 2002 гг., а также производство обогащенного и отвального урана во время этих экспериментов;
импорт 50 кг металлического урана и использование 30 кг из этого количества в экспериментах по лазерному обогащению урана в 1999—2000 гг., а также в 2002—2003 гг.;
Глава 2. Ядерная программа Ирана — незаконченная история использование импортированного отвального урана, а также природного урана для производства фторидов урана, которые применяются в процессе обогащения;
выделение плутония из облученных в Тегеранском исследо вательском центре урановых мишеней, а также производство ядерных отходов в результате данных экспериментов 73.
«