«В.В. Клочков, С.В. Ратнер УПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЕМ ЗЕЛЕНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ: ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ Москва ИПУ РАН 2013 УДК 330.34:338.2:504.03 ББК 20.1 + 65.05 К50 Клочков В.В., Ратнер С.В. Управление развитием зеленых ...»

2. В настоящее время альтернативные источники энергии занимают незначительное место в мировом энергобалансе, однако прогнозируется рост их доли в ведущих промышленно развитых странах мира до нескольких десятков процентов уже в ближайшей перспективе (через 10-20 лет). На данный момент развитие большинства видов альтернативной энергетики возможно лишь при поддержке государства, однако представляется достижимой (по мере развития технологий) и коммерческая эффективность их применения.

3. Развитие «зеленых» технологий играет важную роль в стратегиях преодоления глобального экономического кризиса, поскольку они рассматриваются как один из ключевых факторов нового технологического уклада и перспективное направление вложения средств (в т.ч. государственных антикризисных расходов). Кроме того, они рассматриваются как средство разрешения тех системных противоречий в современной мировой экономике, которые и привели к наблюдаемому кризису.

Глава 2. Комплексный анализ эффективности и рисков внедрения «зеленых» технологий

АНАЛИЗ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ

ЭФФЕКТИВНОСТИ ИННОВАЦИЙ С УЧЕТОМ РЕСУРСНЫХ

И ЭКОЛОГИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ

2.1.1. Социально-экономическая сущность «зеленых»

технологий Экономический анализ феномена «зеленых» технологий должен начинаться с основного вопроса экономики: «зачем»?

Какие проблемы человечества они решают? Для ответа на этот вопрос придется вспомнить, какие проблемы человечество приобрело в процессе развития экономики и технологий.

Одним из основных трендов инновационного технологического развития последних столетий являлось сокращение трудоемкости обеспечения человека теми или иными благами. Прогресс шел, главным образом, по пути облегчения труда (путем его механизации и автоматизации) и сокращения затрачиваемого на него времени1. Поначалу это позволило сократить продолжительность работ по самообслуживанию и уделять больше времени товарному производству. Далее, по мере углубления специализации в товарном производстве, удавалось повысить его производительность, лучше удовлетворяя известные потребности, а затем и создавая новые. Но, как правило, эти результаты достигались ценой прогрессирующего роста потребления ресурсов – как удельного, так и совокупного.

Так, например, современные транспортные технологии радикально облегчили и ускорили перемещение человека в пространстве. Если пешком человек способен преодолевать на равнинной местности порядка 5 км в час, на велосипеде или на лошади (в длительном режиме) – 15-20 км, то на автомобиле, в среднем – уже порядка 50-60 км в час, а на реактивном самолете В политэкономии на этот счет принято выражение «замещение живого труда овеществленным» (в машинах, механизмах и т.п.).

– около 500-600 км1. Т.е. удельные затраты времени пассажира на километр пути составляют, соответственно, 10 мин.; 1 мин.; сек. При этом последний вариант требует затрат топлива порядка 20-25 г на пассажиро-километр, см. [33]. Аналогичный порядок величины характерен и для автомобильного транспорта2.

Можно сопоставить эти значения с удельными затратами энергии пешехода. Удельная теплота сгорания углеводородных топлив – автомобильного топлива (бензина) и реактивного топлива (керосина) составляет порядка 40-44 МДж/кг, т.е. на пассажиро-километр расходуется порядка 1 МДж энергии. При этом энергозатраты пешехода, разумеется, сильно варьируют в зависимости от множества факторов – скорости перемещения, массы самого пешехода и наличия груза, климатических условий, рельефа местности и дорожного покрытия, стиля ходьбы и подготовленности индивида, и т.д. Но порядок величины можно оценить вполне достоверно. По данным спортивных медиков и физиологов, средние энергозатраты пешехода составляют (для взрослого человека той же массы, что и типовой пассажир), 10кДж/мин, см. [62].

Поскольку для преодоления 1 км со скоростью 5-6 км/ч пешеходу требуется порядка 10-12 мин, соответствующие энергозатраты составят порядка 100-300 кДж/км, что в 3-10 раз меньше, чем эквивалентные энергозатраты при автомобильных или авиаперевозках. Однако удельные энергозатраты пешехода, в принципе, могли быть даже выше, чем у пассажира автомобиля или самолета, но индивидуальное потребление ресурсов при пеНесмотря на то, что крейсерская скорость современных реактивных самолетов составляет 800-900 км/ч, рейсовая скорость, т.е. отношение длительности полета к расстоянию, ниже вследствие неравномерности и непрямолинейного характера движения, маневров в начале и конце полета и т.п. Причем, она тем выше, чем больше дальность поездки и, соответственно, больше доля времени полета в крейсерском режиме.

Примечательно, что современная реактивная авиация, обеспечивая на порядок более высокую скорость перемещения, по удельному расходу топлива сопоставима с автомобильным транспортом, причем, даже с автобусным, не говоря уже о легковых автомобилях (тем более, при неполной их загрузке, которая практикуется чаще всего).

реходе индивида к современным транспортным технологиям все равно многократно возрастет. В данном случае имеет место следующее: получив возможность передвигаться на 1-2 порядка быстрее, чем пешком, люди будут ездить гораздо чаще и дальше, чем до того. Они ограничены календарным «бюджетом»

времени, составляющим 24 часа в сутки. И если ранее поездка на сотни, а тем более, тысячи км требовала многих дней или даже месяцев пути (а потому для большинства граждан была событием исключительным, и предпринималась лишь при переселении или в качестве паломничества), то теперь она может быть предпринята в течение одного дня.

Упрощенно можно формализовать описанный эффект следующим образом. Обозначим календарный «бюджет» времени индивида T, трудоемкость обеспечения некоторым благом l, ресурсоемкость данного блага (т.е. удельный расход ресурсов на единицу блага) g. Нижний индекс «0» будет соответствовать исходной, доиндустриальной технологии. Численность населения обозначим N. Таким образом, изначально суммарная потребность человечества в ресурсах данного вида находилась на следующем уровне:

Суммарный объем имеющихся в наличии ресурсов обозначим S. Как правило, D0 < S. Тем более, что, как правило, технологии доиндустриального уклада предусматривают расходование возобновляемых природных ресурсов, подробнее см. [48] (например, энергоносителями для отопления служили дрова и т.п. материалы; источниками энергии для передвижения пешком или на лошадях служили биоресурсы) – их пользователям приходилось веками или даже тысячелетиями быть «ближе к природе»1.

Впрочем, и в доиндустриальную эпоху, вопреки современному стереотипу, встречались примеры ресурсных и экологических кризисов, сведения лесов, уничтожения пастбищ вследствие их хищнической Однако в индустриальную эпоху появились новые, прогрессивные технологии удовлетворения тех же потребностей, которые характеризуются существенно меньшей трудоемкостью:

l1 l0, где индекс «1» соответствует прогрессивной технологии. При этом ее ресурсоемкость, в принципе, может быть даже ниже, чем у доиндустриальной технологии ( g1 < g 0 ), но существенно то, что отношение ресурсоемкости к трудоемкости выg1 g ше:. Как следствие, при том же календарном «бюджеl1 l те» времени индивидуальное потребление ресурсов возрастает.

Вполне возможно, что потребность в благах данного вида насыщаема, и этот рост будет ограниченным – но высвобождение времени порождает новые потребности, нередко сопряженные с еще большим расходом ресурсов. При этом все население уже не может воспользоваться новыми технологиями: N g1 >S.

К каким последствиям это приводит?

Как правило, обойтись только возобновляемыми ресурсами уже не удается. Так, современные технологии транспорта и энергетики потребовали массовой добычи ископаемого топлива, поскольку «естественных» возобновляемых энергоресурсов наподобие дров заведомо не хватило бы. Кроме того, ресурсы становятся дефицитными, и в действие вступают ценовые механизмы ограничения их потребления, а также перераспределения их ограниченного объема. Как сказано выше, ограниченных ресурсов уже не хватает на всех, поэтому происходит расслоение населения на тех, кому доступно пользование прогрессивными технологиями (обозначим их число N1 ), и всех остальных, таким образом, чтобы выполнялось условие эксплуатации, истребления ценных видов промысловых животных и т.п.

Таким образом, максимально возможное число пользователей прогрессивной технологии не может превышать следующего порога:

Можно возразить, что под действием ценовых механизмов суммарный объем ресурсов (т.е. их предложение) не останется неизменным – вероятнее всего, предложение ресурсов будет возрастать по мере увеличения спроса на них. Однако неограниченное увеличение их добычи невозможно, а попытки его достичь – пагубны. Если участники рынка адекватно представляют себе перспективы исчерпания ресурсов, а ценовой механизм адекватно отражает эти ожидания1, ценовая эластичность предложения может быть невысокой. В противном же случае, вопреки теории «рога изобилия», ценовой механизм не воспрепятствует быстрому истощению ресурсов (что в ряде случаев и имело место для ресурсов с низкой исключаемостью).

Если же в ходе научно-технического прогресса появятся технологии с еще большим отношением ресурсоемкости к труg 2 g Конкретные модели роста цен на исчерпаемые ресурсы по мере их расходования, начиная с простейшей – т.н. правила Хотеллинга – описаны, например, в книге [82].

Собственно, именно такая ситуация имела место при появлении массового авиатранспорта вслед за автомобильным, поскольку, как отмечено выше, авиатранспорт при сопоставимых затратах энергии на пассажиро-километр, обеспечивает на порядок более высокую скорость перевозок.

возможных пользователей станет еще меньшим: N 2 < N1max, т.е. расслоение усилится.

К сожалению, как показывает простейшее сопоставление значений трудоемкости и ресурсоемкости (для таких отраслей, как транспорт, энергетика и коммунальное хозяйство, сельское хозяйство и производство продовольствия), именно по такому пути, преимущественно, и шел научно-технический прогресс в индустриальную эру, вплоть до новейшего времени. Поэтому, как только человечество (здесь необходимо учесть еще и рост его численности) «уперлось» в глобальные ресурсные ограничения, продолжение развития технологий в описанном направлении неизбежно привело отнюдь не к всеобщему благоденствию, а к усилению неравенства в глобальном масштабе, разделению мира на «Центр», пользующийся прогрессивными технологиями, и «Периферию», обреченную жить в доиндустриальном укладе (подробнее см. [48]), к усугублению т.н. неэквивалентного обмена между ними [49].

C одной стороны, на основе современных технологий невозможно обеспечить массовую доступность многих товаров и услуг, являющихся атрибутами высокого качества жизни. С другой стороны, широко известны оценки специалистов в области глобального моделирования (например, т.н. Римского клуба, проф. С.П. Капицы и коллектива Института математического моделирования РАН, Института системного анализа РАН, Международного института прикладного системного анализа и др., см., например, [29, 127]), согласно которым, если бы даже удалось снять экономические барьеры на пути обеспечения массовой доступности образа жизни, характерного для наиболее развитых стран мира, и всё человечество смогло позволить себе уровень потребления, характерный для населения США, через несколько лет или даже месяцев планету постиг бы энергетический и экологический коллапс. Таким образом, ограниченность природных ресурсов становится одним из главных препятствий на пути экономического развития во всем мире, на пути повышения благосостояния и качества жизни большей части населения нашей планеты. Соответственно, «зеленые» технологии призваны разрешить противоречие между экологией и экономикой, обеспечить благосостояние широких слоев населения при соблюдении принципов устойчивого развития. В работе [124] и в др. работах, посвященных классификации «зеленых» технологий, подчеркивается, что сам этот термин уже, чем термин «технологии устойчивого развития» - если первый означает лишь сокращение отходов и затрат природных ресурсов, то второй включает в себя также социально-экономические аспекты. Однако, на наш взгляд, такое деление не нужно, поскольку сама по себе минимизация воздействия на природу и расходования природных ресурсов не имеет значения – важны именно изучаемые здесь социально-экономические следствия.

2.1.2. Технологические инновации и благосостояние Прежде чем ответить на вопрос о влиянии «зеленых» инноваций на благосостояние общества, необходимо проанализировать влияние любых инноваций в сфере материального производства, сопряженного с расходованием ресурсов, на удовлетворение человеческих потребностей1. Сами эти потребности можно условно разделить на базовые и прочие. Они удовлетворяются, соответственно, благами первой необходимости и благами прочих категорий – благами второй необходимости, предметами роскоши, и т.п. Выделение благ первой необходимости в данном случае существенно, поскольку и в России, и в мире в целом еще слишком велика доля населения, которая не может в достаточной мере удовлетворить даже базовые человеческие потребности. Преодоление бедности, обеспечение достойного уровня жизни для большинства населения должны быть одними из главных целей экономического развития и технологического прогресса (в т.ч. развития «зеленых» технологий).

Спрос на перечисленные категории благ обладает следующими особенностями (см., например, [25, 35]). Спрос на блага первой необходимости ограничен: существует некоторый уроВ предлагаемом здесь виде этот анализ был впервые предпринят совместно с Е.А. Болбот в работе [37].

вень насыщения, по достижении которого потребитель уже начинает предъявлять спрос на прочие блага. При этом, если для благ первой необходимости важно, в первую очередь, само их наличие (и, соответственно, конкурентоспособность определяется, прежде всего, дешевизной), то при выборе благ второй необходимости, а, тем более, предметов роскоши, потребитель в большей степени обращает внимание на качество (в частности, на потребительские свойства), на неформализуемые характеристики и даже на иррациональные факторы – престижность и т.п.

Возможности производства тех или иных благ определяются, прежде всего, потребными удельными затратами труда и ресурсов (ископаемых, биологических, и т.п.) Поэтому отраслевую структуру экономики можно упрощенно представить в следующем виде, см. рис. 2.1.

Сектор производства Сектор производства необходимости Рис. 2.1. Упрощенная модель экономической системы В такой системе взаимодействуют три сектора (отраслевых комплекса):

1) сектор, производящий потребительские блага первой необходимости и необходимые для этого средства производства (основные фонды);

2) аналогичный сектор, производящий блага второй необходимости и предметы роскоши;

3) ресурсно-сырьевой сектор, который обеспечивает первые два необходимыми видами сырья.

В рамках такой упрощенной структуры экономической системы, можно условно выделить следующие группы инноваций:

I. Инновации, которые позволяют удешевить блага первой необходимости, сократив затраты труда и/или ресурсов на их производство.

II. Инновации, позволяющие сделать доступнее блага второй необходимости и предметы роскоши – также за счет сокращения затрат труда и/или ресурсов на их производство.

III. Инновации в сфере производства благ второй необходимости и предметов роскоши могут не приводить к их удешевлению (а даже наоборот), но придавать этим благам более высокий уровень потребительских свойств, что повысит их привлекательность для обеспеченных потребителей. Характерным примером являются сверхзвуковые пассажирские авиаперевозки. По объективным техническим причинам, удельное потребление топлива в расчете на единицу транспортной работы – пассажиро-километр – у сверхзвуковых самолетов будет существенно выше, чем у современных дозвуковых реактивных самолетов1. То же самое касается и прочих составляющих себестоимости авиаперевозок. Несмотря на относительно высокую себестоимость таких перевозок, они могут пользоваться спросом у Если у сверхзвуковых самолетов первого поколения, из числа которых в коммерческой эксплуатации до начала 2000-х гг. оставался англо-французский «Конкорд», этот показатель более чем вдвое превышал расход топлива современных им дозвуковых самолетов, то в перспективных проектах второго поколения планируется, что это превышение составит не более 40-50%.

состоятельных пассажиров. При высокой стоимости времени, приблизительно вдвое большая рейсовая скорость сверхзвукового самолета оправдывает дороговизну билетов.

Важно отметить, что, в отличие от всех прочих групп инноваций, инновации данного типа могут привести к образованию нового субсектора, производящего блага второй необходимости и предметы роскоши более высокого качества. Т.е., например, могут сосуществовать сверхзвуковая гражданская авиация и традиционная, дозвуковая. Если в прочих секторах более экономичная технология (в рамках данной упрощенной модели) вытесняет старую, то в данном случае для ряда потребителей (с более высокими доходами) новые блага станут предпочтительнее традиционных, а остальных потребителей не заинтересует улучшение потребительских качеств, достигаемое за счет повышения цены.

IV. Инновации в сырьевом секторе, ослабляющие ресурсные ограничения и снижающие цены сырья для всех остальных секторов (в отличие от инноваций групп I или II, сокращающих удельное потребление ресурсов в конкретном секторе). Это могут быть новые технологии поиска, добычи, доставки и хранения ресурсов, а также переход к использованию более емких источников ресурсов, или к использованию возобновляемых ресурсов.

Разумеется, такое деление является чрезвычайно условным, в силу упрощенной отраслевой структуры модели экономики, принятой здесь. Однако и такое схематичное представление позволяет получить некоторые содержательные качественные выводы. Анализируя реальную историю развития технологий, можно утверждать, что наибольшая инновационная активность наблюдается именно в сфере производства благ второй необходимости и предметов роскоши (группа II). Немалая доля усилий ученых, инженеров, предпринимателей нацелена на создание еще более дорогих благ с улучшенными потребительскими свойствами - luxury goods, элитных благ (группа III). Социальноэкономические предпосылки такой неодинаковой инновационной активности состоят, прежде всего, в том, что потребители этих благ более состоятельны и способны оплатить их цену с учетом инновационной ренты, компенсируя новаторам расходы на исследования и разработки, а также обеспечивая им премию за риск.

Что касается благ первой необходимости, безусловно, и в их производстве наблюдается определенный прогресс (инновации группы I). Так, трудно отрицать повышение продуктивности сельского хозяйства, достигнутое благодаря его механизации и мелиорации земель, а также за счет генетической модификации сельскохозяйственных растений и животных1. Тем не менее, значительная часть человечества до сих пор удовлетворяет свои первичные потребности, пользуясь технологиями, фактически, доиндустриальной эпохи (см. [48]) – как правило, чрезвычайно трудоемкими, хотя и с относительно низкими затратами ресурсов. Это сопровождается отсталостью соответствующих институтов – например, сельскохозяйственное производство нередко организовано в форме натурального хозяйства (впрочем, эти проблемы взаимосвязаны – низкая продуктивность едва позволяет удовлетворять личные потребности, практически не оставляя излишков продукции для товарного производства).

Инновации группы IV (например, в сфере энергетики, водоснабжения, утилизации отходов) только начинают появляться, поскольку, на первый взгляд, человечество лишь недавно явным образом столкнулось с глобальными ресурсно-экологическими ограничениями своего развития. В то же время, к таковым можно условно отнести некоторые весьма давние инновации – прежде всего, переход от охоты и собирательства к земледелию Риски медико-биологического и экологического характера, связанные с этими инновациями, требуют отдельного анализа, который не может быть проведен в рамках данного исследования. В то же время, генетической модификацией является и селекция, проводившаяся человечеством на протяжении тысячелетий при выведении пород домашних животных и сортов культурных растений. Как правило, соответствующий термин понимается в узком смысле – как модификации, проводимые методами генной инженерии.

можно трактовать как переход от расходования ограниченных ресурсов (в данном случае – биологических) к их целенаправленному воспроизводству. И, как было отмечено во введении, именно этот переход позволил резко раздвинуть рамки ресурсных ограничений на пути роста человечества, позволив его численности на несколько порядков превысить численность популяций животных аналогичных размеров.

Инновации в отдельных секторах экономики вовсе не являются изолированными – они, во-первых, оказывают влияние на ситуацию в других секторах, и, во-вторых, могут проникать (диффундировать) в другие секторы. Влияние инноваций1 в определенных секторах экономики на ситуацию в других секторах может проявляться по нескольким каналам. Можно условно выделить следующие каналы воздействия инноваций на благосостояние различных групп населения:

1) прямое воздействие, выражающееся в улучшении обеспечения соответствующими благами;

2) косвенное воздействие, которое, в свою очередь, может принимать следующие формы:

2.1) изменение доходов работников различных секторов;

2.2) изменение структуры потребительских расходов;

2.3) изменение цен общих ресурсов, используемых при производстве различных видов благ.

Схематично перечисленные виды эффектов приведены на рис. 2.2. Если прямое влияние инноваций однозначно позитивно, то косвенное влияние, как будет показано далее, может (и тому существует множество примеров) приводить к ухудшению экономического положения даже тех социальных групп, которые, на первый взгляд, не имеют отношения к соответствующим отраслям и рынкам.

Здесь рассматриваются именно инновации производственного характера, позволяющие сократить себестоимость производства тех или иных благ, либо придать этим благам лучшие потребительские свойства (в т.ч. и ценой их удорожания).

(улучшаются возможности обеспечения прочими благами) обеспечения соответствующими Рис. 2.2. Виды влияния инноваций на обеспечение благами Благодаря инновациям группы I не только улучшается обеспечение потребителей благами первой необходимости. У некоторых потребителей появляются средства на приобретение благ второй необходимости, а у более состоятельных, которые и ранее приобретали блага второй необходимости и предметы роскоши, высвобождаются дополнительные средства на эти цели. Т.е. инновации в сфере производства благ первой необходимости оказывают позитивное влияние и на доходы всех прочих секторов экономики. Такого свойства лишены инновации групп II и III. В рамках принятой здесь упрощенной модели потребления, на блага второй необходимости и предметы роскоши тратится лишь избыток дохода сверх необходимого для насыщения первичных потребностей. Следовательно, инновации групп II и III сами по себе не способны повлиять на обеспечение потребителей благами первой необходимости. Однако инновации групп I, II и III могут приводить к изменению потребления ресурсов, а инновации группы IV – к росту их производства. Следовательно, любые инновации производственного назначения приводят к изменению цен на ресурсы, доходов сырьевого сектора и потребления благ первой необходимости. Каковы направления этих изменений?

Инновации группы III, порождают, как правило, еще более дорогостоящие и ресурсоемкие блага второй необходимости или предметы роскоши. Создавая избыточный спрос на ресурсы, производители элитных благ способствуют удорожанию ресурсов для всех секторов, что сокращает возможности обеспечения малоимущих потребителей благами первой необходимости. Это можно рассматривать как отрицательный внешний эффект роста потребления элитных и ресурсоемких благ. Рост цены ресурсов выступает сдерживающим фактором на пути увеличения их потребления. Однако понятие «потребление ресурсов» здесь трактуется расширенно – имеется в виду как непосредственно расходование биоресурсов, ископаемого топлива, металлов и др.

ресурсов, так и производство отходов, загрязнение окружающей среды, создающее нагрузку на экосистемы. В последнем случае под ресурсами подразумеваются чистый воздух, пресная вода и др. И если расходование ресурсов в узком смысле требует затрат, то создание дополнительной нагрузки на экосистемы (т.е.

эксплуатация их поглощающей способности) нередко выступает в качестве внешнего эффекта, и рыночные механизмы регулирования использования таких ресурсов могут быть неэффективными.

Те инновации групп I и II, которые направлены на снижение ресурсоемкости производства благ, на первый взгляд, однозначно приводят к сокращению совокупного потребления соответствующих ресурсов, со всеми вытекающими последствиями (снижение доходов сырьевого сектора, падение цен соответствующих видов сырья и их удешевление для всех секторов, и т.д.). Однако в реальности результат внедрения таких инноваций неоднозначен. Далее будут детально проанализированы некоторые неочевидные риски социально-экономического и экологического характера, связанные с внедрением ресурсосберегающих технологий.

2.2. РИСКИ ВНЕДРЕНИЯ «ЗЕЛЕНЫХ» ТЕХНОЛОГИЙ Традиционно под рисками внедрения «зеленых» технологий подразумеваются, прежде всего, риски коммерческого провала проектов, что обуславливает необходимость государственной поддержки их реализации. Однако при этом, по мнению авторов, уделяется недостаточно внимания рискам, порождаемым «зелеными» инновациями – не столько финансового, сколько технологического, экологического, социально-экономического характера. Более того, поскольку для компенсации коммерческих рисков внедрения «зеленых» технологий широко применяется государственная поддержка, невнимание к прочим рискам может привести к поддержке за общественный счет инноваций, неэффективных и даже опасных с социальной и/или экологической точек зрения.

В данном разделе проведен анализ и систематизация экологических и социально-экономических рисков внедрения «зеленых» технологий обоих видов, т.е. ресурсосберегающих технологий и технологий воспроизводства ресурсов1. Предложен экономико-математический аппарат для количественных оценок.

Выработаны рекомендации по управлению описанными рисками. На основании проведенного анализа можно более обоснованно планировать параметры перспективных технологий сбережения и воспроизводства ресурсов.

Инновационные «зеленые» технологии (как ресурсосберегающие, так и технологии воспроизводства ресурсов) могут оказаться неэффективными по одной из следующих причин.

• На самом деле, новые технологии могут не являться ресурсосберегающими и экологически чистыми, поскольку существуют внешние эффекты, распределенные в пространстве – проявляется т.н. «экологическое лицемерие». Например, в благополучных регионах ездят электромобили, а в других регионах сжигают топливо и производят выбросы ТЭЦ, дающие им энергию, добываются – с соответствующим ущербом для экологии – цветные металлы для аккумуляторов. Иной пример: выбросы углекислого газа в странах ОЭСР, действительно, практически В предлагаемом виде этот анализ был предпринят совместно с Е.А.

Болбот в работе [11].

не растут в течение ряда лет, но при этом «грязные» производства массово выводятся в страны третьего мира, и т.д.

Во многом, именно такие факты формируют отрицательное отношение в обществе и бизнесе к экологической тематике и к «зеленым» технологиям как таковым. Впрочем, «экологическое лицемерие» может проявляться и более сложным образом.

Обеспечить сбережение природных ресурсов проще всего за счет усиленной эксплуатации ресурсов трудовых (т.е. возможен регресс в направлении, противоположном описанному в п.

2.1.1). Важным примером является возросший интерес обеспеченных слоев населения наиболее благополучных стран мира к т.н. «органическим» продуктам питания и др. товарам. Они выращиваются в т.ч. и в странах третьего мира, но при этом гарантируется, что при их производстве не использовалось химикатов, не наносился ущерб природе, что немаловажно – не использовался рабский, детский и т.п. труд. На первый взгляд, это блестящее решение экологических и социально-экономических проблем, однако более детальный анализ не подтверждает такого оптимизма. Если соответствующие технологии – гораздо более трудоемки, чем «грязные» индустриальные технологии, тогда необходимо уточнить, каким образом – «органическим» или индустриальным – выращиваются продукты питания для самих (неизбежно многочисленных!) производителей «органического»

продовольствия. В силу объективных причин, формально описанных в п. 2.1.1, более трудоемкие сельскохозяйственные технологии не могут быть массовыми, и потребление произведенной с их помощью продукции останется уделом лишь немногих наиболее обеспеченных потребителей (что и имеет место). Чтобы существенно увеличить их число, придется либо отказаться от одного из требований к «органическим» продуктам (неиспользование рабского труда)1, либо наряду с низким потреблением ресурсов и экологической чистотой, все-таки достичь низкой трудоемкости соответствующих технологий.

• Отрицательный внешний эффект может быть отложенным во времени (например, вследствие замены многолетних леПодробнее см. работу [8].

сов на однолетние культуры, используемые для производства биотоплива, возникает т.н. «углеродный долг», подробнее см.

[98, 102]).

• Новые технологии – например, некоторые возобновляемые источники энергии – могут оказаться, при комплексном рассмотрении, энергетически невыгодными (т.е., в терминах, введенных в п. 1.1.2, их EROEI меньше или сравним с единицей). Так, например, до недавнего времени энергоемкости производства и монтажа солнечных батарей и оборудования многих других видов альтернативной энергетики существенно превышали количество энергии, которое может быть выработано с их помощью за весь срок их службы (см., например, [18]). В этой связи показателен пример доставки из КНР в Западную Европу лопастей для ветроэлектростанции, имеющих массу около 15 т, самолетом Ан-225 «Мрия» грузоподъемностью 250 т [50], поскольку только его грузовой отсек мог вместить столь длинномерный (хотя и чрезвычайно легкий для данного транспортного средства) груз. Разумеется, расход топлива в данном рейсе определялся в большей степени грузоподъемностью самолета, а не его фактической загрузкой. Существенно меняет выводы о привлекательности биотоплива учет потребности в воде (и энергии для ее подачи или даже опреснения) для выращивания биомассы, см. [96], и т.п.

Перечисленные виды «зеленых» инноваций можно назвать технологически неэффективными, т.к. они, на самом деле, не обеспечивают декларируемой экономии ресурсов или их расширенного воспроизводства. Технологически неэффективные инновации могут, тем не менее, внедряться благодаря искусственной деформации системы цен, например, субсидированию новых источников энергии и усиленному налогообложению традиционных, подробнее см. [27]. Такая государственная поддержка может быть оправданной в расчете на то, что по мере развития данной технологии (что, в свою очередь, требует ее массового применения), она постепенно станет энергетически выгодной. Однако иногда даже совершенствование технологий не исправит положение, по причине объективных ограничений, накладываемых законами природы.

Прогнозирование вышеперечисленных рисков требует более тщательного, комплексного анализа соответствующих технологий с точки зрения экологии и технических наук. Однако, даже если, действительно, достигается сокращение удельного расхода ресурсов, оно сопряжено с определенными рисками.

2.2.1. Эффект рикошета и анализ его природы На первый взгляд, снижение удельного расхода ресурсов однозначно приводит и к сокращению их совокупного потребления. Однако в реальности результат внедрения таких инноваций неоднозначен. При внедрении ресурсосберегающих технологий нередко получается результат, обратный ожидаемому:

при сокращении удельного расхода ресурсов, соответствующие блага становятся доступнее, спрос на них возрастает, причем, иногда в такой степени, что совокупное потребление ресурсов увеличивается. Этот эффект, называемый эффектом рикошета, неоднократно наблюдался в различных отраслях. Одно из первых упоминаний о нем принадлежит известному британскому экономисту Уильяму Стэнли Джевонсу, см. [35]. В работе «The Coal Question», вышедшей в 1865 г., он отметил, что наблюдавшееся в XIX веке существенное повышение экономичности паровых машин, работавших на угле, вопреки ожиданию, привело не к снижению, а к бурному росту спроса на уголь. Можно привести множество примеров проявления данного эффекта на всем протяжении технологического развития человечества. Следует подчеркнуть, что эффект рикошета проявляется не только в отношении «платных» ресурсов, но и в отношении экологических внешних эффектов. Сам термин «эффект рикошета» в узком смысле возник именно в эколого-экономических исследованиях, см. [6]. Снижение удельных выбросов нередко (но не всегда!) сопряжено с сокращением расходования «платных» ресурсов.

Т.е. экологический внешний эффект некоторым образом увязывается с издержками его производителя, и происходит его интернализация. Так, например, совершенствование тепловых двигателей приводит, с одной стороны, к снижению удельного (на единицу мощности) расхода топлива, а с другой – к снижению эмиссии СО2, уменьшению выбросов несгоревших остатков топлива (сажи и т.п.) Поэтому при повышении экологической чистоты техники она может стать экономичнее, причем, настолько, что суммарное потребление ресурсов (и, соответственно, объем выбросов) даже возрастет.

Таким образом, даже однозначно желательные, на первый взгляд, инновации, в силу описанного эффекта и подобных ему могут приводить к последствиям, прямо противоположным ожидаемым. В данной работе особое внимание уделяется анализу таких рисков, как с экологической, так и с социальноэкономической точек зрения. Экономисты развитых стран мира, в которых активно внедряются ресурсосберегающие технологии, в течение многих лет изучают причины и следствия эффекта рикошета, изыскивают эффективные пути его минимизации (см., например, обзорную статью [105]). В то же время, в их работах основное внимание уделялось эмпирическому выявлению данного эффекта (см. [105, 119]), а затем, когда относительно его реальности был практически достигнут консенсус – численному исследованию сложных теоретических моделей с целью прогнозирования возможного прироста совокупного спроса на ресурсы при внедрении ресурсосберегающих технологий, см.

[106, 114]. В отличие от этих работ, здесь делается попытка построить простую аналитическую модель потребления ресурсов, позволяющую провести качественный анализ и наглядно выявить технико-экономические и социально-экономические предпосылки и последствия проявления эффекта рикошета, а также выработать рекомендации по управлению развитием «зеленых» технологий с учетом соответствующих рисков. Данная модель была разработана совместно с Е.А. Болбот, см. [10].

В современной России ученые-экономисты и экологи эффекту рикошета уделяют мало внимания, поскольку для нашей страны в настоящее время более насущно ресурсосбережение на уровне устранения значительных непроизводительных потерь при передаче и потреблении энергии и т.п. Риск эффекта рикошета актуален для тех стран, в которых такие потери уже устранены, и планируется дальнейшее снижение ресурсоемкости.

Итак, эффект рикошета – это повышение совокупного потребления ресурсов в ответ на снижение их удельного потребления. Качественное объяснение, впервые предложенное еще первыми исследователями данного явления, кажется, на первый взгляд, очевидным: сокращение удельного расхода ресурсов приводит к удешевлению благ, производимых с использованием этих ресурсов. Вследствие этого, спрос на эти блага возрастает, причем, иногда – настолько сильно, что суммарное потребление ресурсов даже увеличивается. Однако это объяснение нуждается в более тщательном количественном анализе.

Обозначим g удельный расход ресурсов определенного вида на производство единицы некоторого блага. Тогда, если потребление данных благ (индивидом или некоторой группой потребителей) составляет q единиц за период, совокупное потребление ресурсов можно выразить следующим образом:

Для упрощения выкладок пренебрежем возможной нелинейностью зависимости G ( q ), вызванной непостоянством удельного расхода ресурсов по мере изменения объемов производства благ. Далее в общем виде можно ввести следующие зависимости:

• зависимость потребления блага от его цены p, т.е.

функцию спроса: q = q ( p ) ;

p = p( g).

Тогда зависимость совокупного потребления ресурсов от их удельного расхода можно выразить при помощи следующей сложной функции:

Эффект рикошета наблюдается, когда эта функция является < 0 (заметим, что убывание может наблюдатьубывающей:

ся лишь в некотором диапазоне значений g ).

Дифференцируя выражение в правой части, получим следующее условие проявления эффекта рикошета:

где q = - эластичность спроса на блага по их ресурсоемg q кости.

Рассматривая сложную функцию, с помощью которой выражается совокупное потребление ресурсов, представим искомую эластичность как произведение двух других:

Здесь первый сомножитель – хорошо известная в экономической теории ценовая эластичность спроса, а второй – эластичность цены благ по их ресурсоемкости. Конкретизируем (не ограничивая общности) зависимость p = p ( g ) с учетом реальных технико-экономических факторов. Прежде всего, производство благ требует, помимо ресурсов данного вида, также и прочих затрат – на приобретение иных видов ресурсов (в т.ч. трудовых, т.е. оплату труда), амортизацию средств производства и т.п.

Кроме того, цена, как правило, должна обеспечивать и прибыль производителю. Обозначим a все прочие (не связанные с расходованием ресурсов данного вида) составляющие цены благ (здесь снова для простоты считается, что эта величина не зависит от объема потребления блага). Если цену ресурсов данного вида обозначить pрес, тогда зависимость цены блага от его ресурсоемкости имеет следующий вид:

Если a > 0, очевидно, что эластичность цены блага по его ресурсоемкости заведомо ниже 1, т.е. при снижении удельного расхода ресурсов на 1% цена блага упадет меньше, чем на 1%:

ражения сократится сильнее, чем числитель. В истории технологического развития такие ситуации встречались нередко, однако это уже нельзя считать эффектом рикошета, поскольку основной причиной удешевления благ является именно снижение прочих слагаемых цены, не связанных с ресурсоемкостью. Заметим, что в работах зарубежных ученых (см., например, [114]) только таким образом удалось объяснить эффект повышения суммарного потребления ресурсов при сокращении их удельного расхода. В работе [106] возможность проявления эффекта рикошета ставилась в зависимость от вида производственной функции (хотя тот или иной ее специфический вид также следует объяснить конкретными особенностями технологий). Далее будет показано, что и без привлечения таких искусственных допущений можно объяснить разнообразные изменения потребления ресурсов при изменении ресурсоемкости благ.

2) На фоне снижения удельного расхода ресурсов данного вида, могут возрастать доходы определенных групп потребителей (например, производителей более экономичной техники).

Однако и в этом случае некорректно говорить именно об эффекте рикошета.

3) На первый взгляд, к искомому результату может привести и снижение цены ресурсов. Однако при неизменном их предложении оно несовместимо с ростом спроса на ресурсы – а именно к росту потребления ресурсов приводит эффект рикошета. Таким образом, единственным возможным объяснением эффекта рикошета в строгом смысле (т.е. возрастания суммарного потребления ресурсов именно вследствие снижения их удельного расхода) остается возрастание доли дохода, выделяемой на данный вид благ. Оно может быть вызвано «переключением»

потребителей на данный вид благ при их удешевлении, происходящем вследствие снижения ресурсоемкости.

Такой элементарный анализ природы эффекта рикошета позволяет выработать несколько важных принципов, которым необходимо следовать в процессе дальнейшего изучения этого явления. Прежде всего, нельзя изолированно анализировать изменение спроса лишь на данный вид благ при снижении ресурсоемкости его производства. Кроме того, эластичность спроса существенно зависит от категории благ с точки зрения удовлетворения тех или иных потребностей. Введем следующие обозначения. Верхними индексами I и II будем обозначать параметры, относящиеся, соответственно, к благам первой необходимости и к прочим категориям благ (второй необходимости, предметам роскоши и т.п.) Обозначим qmin уровень насыщения потребитеI ля благами первой необходимости. Если дохода потребителя недостаточно для приобретения этого количества благ первой необходимости, блага прочих категорий заведомо не могут приобретаться. Оценим минимальный уровень дохода, при котором достигается насыщение благами первой необходимости:

Спрос на блага первой необходимости можно оценить по следующей формуле:

Излишек дохода сверх M min расходуется на блага второй необходимости и предметы роскоши. Спрос на них можно оценить следующим образом:

В рамках описанной простейшей модели потребления благ и спроса на ресурсы, можно провести анализ изменения суммарного потребления ресурсов при сокращении ресурсоемкости различных категорий благ.

Вначале рассмотрим случай снижения удельного расхода ресурсов на производство благ первой необходимости с g I до g I. Может ли оно привести к эффекту рикошета? Необходимо рассмотреть следующие три ситуации.

a) Если изначально насыщение благами первой необходимости достигалось (т.е. M qmin a I + pрес g I ), тогда после повышения их доступности спрос на них не возрастет, и расход ресурсов на производство благ первой необходимости для данного потребителя сократился бы с g I qmin до g I qmin. Но, возI I можно, средства, высвободившиеся вследствие удешевления благ первой необходимости, позволят увеличить потребление прочих категорий благ настолько, что суммарное потребление ресурсов возрастет? Проверим эту гипотезу. При фиксированных ценах ресурсов высвобождается сумма, равная ррес g I g I qmin. На эти средства потребитель может дополI необходимости и предметов роскоши. Оценим совокупное потребление ресурсов после снижения ресурсоемкости благ первой необходимости:

Изначально оно составляло Сравним эти величины:

т.е. совокупное потребление ресурсов для данного потребителя заведомо снижается.

b) Если изначально дохода потребителя не хватало на полное удовлетворение первичных потребностей, и даже после снижения ресурсоемкости благ первой необходимости насыщение этими благами не будет достигнуто (т.е. при M < qmin a I + pрес g I ), прочие категории благ не будут приI обретаться. Изначально совокупное потребление ресурсов соgI M ставляло G = I, а после сокращения удельного расa + pрес g I хода ресурсов на производство благ первой необходимости соg I M c) Наиболее сложен для анализа случай, когда именно благодаря снижению ресурсоемкости благ первой необходимости потребителю удастся достичь насыщения этими благами и получить возможность потреблять блага второй необходимости и т.д. Это имеет место при одновременном выполнении следующих неравенств:

В этом случае изначально суммарное потребление ресурсов составляло а после внедрения ресурсосберегающих технологий в производстве благ первой необходимости составит поскольку у потребителя уже образуется излишек дохода, позволяющий ему приобретать блага второй необходимости и др.

Сравним вышеприведенные выражения для G и G :

Поскольку qmin a I + pрес g I > 0, для того, чтобы найти знак изменения суммарного потребления ресурсов, достаточно рассмотреть лишь знак выражения в квадратных скобках X. Т.к.

по условию данной ситуации Следовательно, G G > 0, или G < G, т.е. совокупное потребление ресурсов определенно сократится.

Таким образом, в рамках данной простейшей модели потребления благ и спроса на ресурсы, сокращение ресурсоемкости производства благ первой необходимости не может сопровождаться эффектом рикошета ни при каких условиях.

Далее рассмотрим возможные последствия снижения ресурсоемкости благ второй необходимости и предметов роскоши.

Вначале предположим, что производится и потребляется единственный вид таких благ. Если их ресурсоемкость сократится с g II до g II, в рамках рассматриваемой модели можно показать, что совокупное потребление ресурсов гарантированно сократится. Таким образом, само по себе снижение ресурсоемкости благ второй необходимости также не способно привести к росту суммарного потребления ресурсов.

Как было показано выше в ходе качественных рассуждений, эффект рикошета может быть вызван «переключением» потребителей с одного вида благ на другой. В рамках принятой здесь упрощенной классификации потребительских благ (блага первой необходимости, блага второй необходимости и предметы роскоши) возможна дифференциация последних категорий благ.

Если для благ первой необходимости важен, прежде всего, сам факт их наличия и удовлетворения базовых потребностей, т.е.

важнейшим параметром при выборе является цена, то на рынках благ второй необходимости и предметов роскоши, наряду с ценой, потребитель принимает во внимание и их качество.

Разумеется, в реальности качество представляет собой сложную многомерную категорию. Однако здесь для того, чтобы проиллюстрировать механизм эффекта рикошета, достаточно включить в модели качество в самом простом виде. Предположим, что уровень качества благ второй необходимости описывается единственной скалярной величиной x, причем, восприятие качества всеми потребителями одинаково, но влияние качества благ на выбор потребителя тем сильнее, чем выше его доход.

Можно считать, что при выборе между различными видами благ второй необходимости и предметами роскоши потребитель сравнивает их эффективные цены, вычисляемые следующим образом:

где - коэффициент связи дохода и эффективной цены.

Т.е. произведение M выражает «стоимость качества» для данного потребителя.

Наиболее наглядный пример (применяемый в экономике транспорта, см. [60]): показатель качества вида транспорта – это, прежде всего, скорость перевозок, а произведение M имеет смысл средней стоимости часа пассажира. Введем дифференциацию благ второй необходимости по качеству. Пусть, помимо «обычных» благ, обозначаемых индексом II, потребителям доступны и более высококачественные блага, обозначаемые индексом III: x III > x II. Однако они обычно отличаются и большей ресурсоемкостью: g III > g II. Как правило, так же соотносятся и прочие составляющие цены: a III > a II. В любом случае, денежная цена высококачественных благ выше, чем обычных благ второй необходимости – в противном случае последние вообще не будут пользоваться спросом. Возвращаясь к примеру из области экономики транспорта, рассмотрим различные виды транспорта в дальнем сообщении (а дальние поездки относятся именно к благам второй необходимости). «Обычным» видом транспорта можно считать наземный – железнодорожный и автобусный, а высококачественным, т.е. более скоростным (но, как правило, и более дорогостоящим) – воздушный1. Однако эффективная цена высококачественных благ может оказаться ниже, чем для обычных благ второй необходимости, при выполнении следующего условия:

Фактически, это условие сводится к тому, что доход потребителя должен превышать определенный пороговый уровень:

При достижении этого порога, более высокое качество благ категории III будет для потребителя более значимым, чем относительная дешевизна благ категории II. Т.е., например, для более состоятельных пассажиров, чье «время дорого», выигрыш в скорости компенсирует дороговизну авиатранспорта по сравнению с наземным. В то же время, объем приобретения благ определяется их денежными ценами. Поэтому возможно, что потребители высококачественных благ будут довольствоваться меньшим их количеством, чем они могли бы приобрести, выбирая обычные блага второй необходимости. Проанализируем последствия снижения ресурсоемкости высококачественных благ второй необходимости и предметов роскоши с g III до g III. При этом пороговый уровень дохода, определяемый формулой (1), снизится:

Разумеется, исключая относительно короткие расстояния, на которых воздушный транспорт проигрывает наземному и в средней скорости перемещения.

этой, более обеспеченной категории потребителей, суммарное потребление ресурсов определенно сократится.

Наибольшее внимание следует уделить именно тем потребителям, которые «переключатся» с обычных благ второй необходимости на потребление высококачественных благ. Их доходы лежат в следующем диапазоне: M * > M > M *. Для представителя этой «пограничной» категории потребителей совокупное потребление ресурсов изначально было равно а в результате снижения ресурсоемкости составит Сравним эти величины:

Совокупное потребление ресурсов данной категорией потребителей возрастет только в том случае, если Иначе говоря, доля стоимости потребляемых ресурсов в цене высококачественных благ выше, чем в цене обычных благ второй необходимости. Назовем эту долю стоимостной ресурсоемкостью благ. В отличие от натуральной ресурсоемкости, это характеристика уже не чисто технологическая, а экономическая. Она непосредственно зависит от сложившейся цены ресурсов, и растет при увеличении последней, а также, разумеется, при увеличении натуральной ресурсоемкости благ. Напротив, по мере увеличения прочих составляющих цены блага, не связанных с расходованием ресурсов данного вида, стоимостная ресурсоемкость падает.

Подчеркнем, что натуральная ресурсоемкость благ III, по условию, снизилась. Но их стоимостная ресурсоемкость, т.е.

доля стоимости ресурсов в цене этих благ, была и осталась более высокой, чем для обычных благ второй необходимости II.

> II, т.е. стоимостная ресурсоемкость высококачеЕсли ственных благ (даже после снижения их натуральной ресурсоемкости) выше, чем для обычных благ второй необходимости, разность (2.4) окажется отрицательной, т.е. для данной категории потребителей суммарное потребление ресурсов увеличится.

В противном случае, если стоимостная ресурсоемкость высококачественных благ ниже, чем для обычных благ второй необходимости, суммарное потребление ресурсов упадет, даже если потребители «переключились» на блага с более высокой натуральной ресурсоемкостью. Т.е. удалось найти необходимое условие проявления индивидуального эффекта рикошета.

Таким образом, для определенной категории потребителей суммарное потребление ресурсов может возрасти, если снизится ресурсоемкость производства высококачественных благ второй необходимости и предметов роскоши. Обобщая результаты анализа всевозможных ситуаций, возникающих при снижении ресурсоемкости тех или иных благ, можно сделать следующие выводы. Прежде всего, сокращение ресурсоемкости благ первой необходимости не может привести к росту совокупного потребления ресурсов (по крайней мере, в рамках принятой здесь простейшей классификации благ и модели потребительского спроса на эти блага). Эффект рикошета может наблюдаться лишь при сокращении ресурсоемкости благ второй необходимости и предметов роскоши. Причем, рынок этих благ должен быть неоднородным – потребителю должно быть доступно, по меньшей мере, два различных вида таких благ, например, отличающихся качеством.

2.2.2. Анализ социально-экономических предпосылок проявления эффекта рикошета До сих пор описывался лишь механизм проявления индивидуального эффекта рикошета, т.е. для данного индивида. Ему подвержены только те потребители, которые при снижении ресурсоемкости благ определенного вида «переключаются» на потребление других благ, стоимостная ресурсоемкость которых (подчеркнем, отнюдь не обязательно – натуральная) выше, чем у тех благ, которые они потребляли ранее. Для прочих доходных групп, не испытывающих такого «переключения», суммарное потребление ресурсов определенно сократится. Поэтому, даже при наличии индивидуальных эффектов рикошета далеко не обязательно будет наблюдаться глобальный эффект рикошета, т.е. рост суммарного потребления ресурсов всей совокупностью потребителей (в зарубежной литературе такой эффект именуется backfire effect, см. [105]).

Для прогнозирования возможности проявления глобального эффекта рикошета необходимо воспользоваться структурной моделью, учитывающей дифференциацию доходов населения.

Как правило, статистические данные о распределении населения по величине дохода представляются в следующей форме. Население упорядочивается по возрастанию дохода и делится на n равных по численности групп – квантилей. При n = 10 такие группы называются децилями, и каждая из них включает в себя 10%, а при n = 100 - перцентилями (по 1%).

Обозначим квантили индексами i = 1,..n, а среднегодовой доход представителя i –го квантиля – соответственно, M i. Для примера в табл. 1 представлены номинальные среднемесячные денежные доходы децильных групп населения России в I квартале 2007 г. (по данным ИСЭПН РАН [87]).

Число граждан в каждом квантиле одинаково и равно, где N – общая численность населения рассматриваемой страны или региона. Так, население России к началу 2007 г. составляло около 143 млн. чел. [132], и каждый дециль содержал около 14, млн. чел.

Среднемесячные номинальные доходы децильных групп населения России Пользуясь моделями индивидуального потребления ресурсов, предложенными в предыдущем разделе, можно оценить суммарное потребление ресурсов данного вида в системе:

где Gi ( M i ) - индивидуальное потребление ресурсов представителями i –го квантиля, имеющими средний доход за период, равный M i. Глобальный эффект рикошета наблюдается, если выполняется следующее неравенство:

где штрихом обозначено потребление ресурсов (индивидуальное и совокупное) после сокращения ресурсоемкости тех или иных благ второй необходимости.

Несмотря на то, что в предложенной выше упрощенной модели значения индивидуального потребления ресурсов представычисляются аналитичевителями всех квантилей {Gi }, Gi ски, решить последнее неравенство в общем случае можно лишь численно, в силу наличия множества доходных групп. Поэтому ограничимся рассмотрением нескольких иллюстративных примеров.

Примем в качестве исходного следующий набор данных.

Ресурсоемкость благ первой необходимости равна g I = 0,01, прочие слагаемые их цены равны a I = 0,5. Потребности в благах первой необходимости полностью удовлетворяются при qmin = 2000 единиц за период. Потребителю доступны обычные блага второй необходимости, имеющие ресурсоемкость g II = 0,01 (прочие составляющие их цены равны a II = 0,5 ) и высококачественные блага второй необходимости, требующие существенно больших удельных затрат ресурсов и прочих затрат: g III = 0,05 ; a III = 1,0. Уровни их качества составляют, соответственно, x II = 50 и x III = 500. Коэффициент чувствительности потребителя к качеству равен = 0,005. В качестве модельного распределения доходов примем данные табл. 2.1. Однако для повышения разрешающей способности модели в расчетах используется более подробное разбиение населения по величине среднемесячного дохода – не на децили, а на 1%-е группы, перцентили. Для этого на основе данных о доходах децильных групп, приведенных в табл. 2.1, выполнена интерполяция кривой распределения населения по доходам. Ее результат наглядно представлен на рис. 2.3.

ср едн ем еся ч н ы й душ ев о й д о хо д, д ен. ед./ч ел.*м ес.

Рис. 2.3 Среднемесячные доходы процентных групп (пример) На рис. 2.4 изображены полученные по формулам (2.2, 2.3, 2.5, 2.6) графики зависимости суммарного потребления ресурсов от ресурсоемкости элитных благ второй необходимости, сокращающейся благодаря внедрению ресурсосберегающих технологий от 0,1 до 0,02. Графики построены для трех значений цены ресурсов – 25, 50 и 100 ден. ед./ед. ресурса.

суммарное потребление ресурсов, млрд. ед./мес.

Рис. 2.4. Влияние ресурсоемкости благ на совокупное потребление ресурсов при различных ценах ресурсов (пример) В конечном счете, глобальный эффект рикошета приведет к изменению совокупного спроса на ресурсы и конъюнктуры их рынка. Формально эти изменения можно описать, выразив кривую совокупного спроса на ресурсы. Изначально она выражалась следующей формулой:

а после снижения ресурсоемкости тех или иных благ – где Gi ( ррес ), Gi ( ррес ), i = 1,...n - функции индивидуального спроса на ресурсы представителей i -го квантиля, вычисленные по формулам (2.2, 2.3). Поскольку при этом может наблюдаться сдвиг кривой спроса на ресурсы, изменение их равновесной цены зависит от их предложения. Необходимо оценить изменение равновесных цены ррес и объема реализации ресурсов G в результате внедрения ресурсосберегающих технологий. Для получения крайних прогнозов, оптимистического и пессимистического (с точки зрения доступности благ и потребления ресурсов) достаточно рассмотреть два предельных случая реакции поставщиков ресурсов на повышение спроса.

I) При неизменной цене ресурсов (равной равновесной цене до внедрения ресурсосберегающих технологий ррес ), будет поставлено любое желаемое количество (абсолютно эластичное предложение ресурсов, т.е. горизонтальная кривая предложения). Тогда G = G ррес, ррес = ррес.

II) При любой цене ресурсов, будет поставлено неизменное (равное исходному до внедрения ресурсосберегающих технологий) количество (абсолютно неэластичное предложение ресурсов, т.е. вертикальная кривая предложения). Тогда G = G, ррес = G1 G, где верхний индекс «-1» обозначает обратную функцию спроса.

В реальности изменение предложения ресурсов может быть промежуточным между описанными крайними случаями. Случай (I) обеспечивает минимальную себестоимость и доступность благ (т.е. наиболее желателен с социально-экономической точки зрения), а случай (II) – невозрастание совокупного потребления ресурсов и совокупного объема выбросов, т.е., наиболее благоприятен с экологической точки зрения.

В рамках рассматриваемого примера предположим, что изначально ресурсоемкость элитных благ второй необходимости составляла 0,1, и равновесие рынка ресурсов установилось при G = 17 млрд. ед. ресурса/мес. и ррес = 48,1 ден. ед./ед. ресурса (такая точка лежит на соответствующей кривой спроса на ресурсы). Рассмотрим изменение рыночной конъюнктуры вследствие сокращения ресурсоемкости элитных благ второй необходимости до 0,05. Как видно из рис. 2.4, при этом кривая совокупного спроса на ресурсы сместится вверх, т.е. в этом диапазоне цен наблюдается глобальный эффект рикошета. Если предложение ресурсов совершенно неэластично по цене, что соответствует случаю II), суммарный объем производства и потребления ресурсов останется на уровне 17 млрд. ед. ресурса/мес. В то же время, сдвиг кривой совокупного спроса на ресурсы вверх ррес = G (17 млрд. ) = 55,7 ден. ед./ед. ресурса, т.е. приблизительно на 15,8%. В таблице 2.2 приведены параметры конъюнктуры рынка ресурсов, рассчитанные по формулам (2.2, 2.3, 2.5, 2.6) объемы продаж благ различных категорий, а также относительные изменения этих величин вследствие снижения ресурсоемкости элитных благ второй необходимости.

Изменение суммарного потребления ресурсов и благ различных категорий (пример)

I II III

Анализ полученных результатов показывает, что, хотя существенно возросла доступность1 элитных благ второй необходимости (если изначально они были доступны лишь представиКоэффициентом доступности называется доля населения, которая может себе позволить потреблять блага данной категории.

телям 100-го перцентиля, то теперь – начиная с 93-го), суммарное потребление благ второй необходимости сократилось.

Можно заметить, что в приведенном примере, основанном на реалистичном распределении населения по доходам (подчеркнем, характеризующемся довольно сильным расслоением) глобальный эффект рикошета проявляется довольно слабо, в сравнении с индивидуальными эффектами рикошета. На рис. 2. построены графики зависимости от ресурсоемкости элитных благ индивидуального потребления ресурсов представителями 85-го и 95-го перцентилей в данном примере, при двух значениях цены ресурсов (25 и 50 ден. ед./ед. ресурса). Согласно аппроксимированному распределению населения по доходам, представители этих перцентилей имеют среднемесячные доходы, равные, соответственно, 18860 и 37170 руб./мес. На рис. 2. для представителей тех же доходных групп построены кривые индивидуального спроса на ресурсы при двух значениях ресурсоемкости элитных благ – 0,1 и 0,05 (т.е. после внедрения ресурсосберегающих технологий).

Из этих графиков видно, что при снижении ресурсоемкости высококачественных благ второй необходимости индивидуальное потребление ресурсов может скачкообразно возрастать на десятки процентов, и даже в несколько раз. Заметим, что сила проявления эффекта рикошета возрастает с ростом дохода потребителя, что и показано наглядно на рис. 2.5 – 2.6. Согласно формулам (2.2, 2.3), расход ресурсов на обеспечение данного потребителя благами второй необходимости возрастет во столько же раз, во сколько раз стоимостная ресурсоемкость элитных благ выше таковой для обычных благ второй необходимости. В то же время, по мере снижения ресурсоемкости элитных благ, потребитель скачкообразно переключается на потребление благ с большей стоимостной ресурсоемкостью, причем, для более состоятельных потребителей это «переключение» наступает при большей натуральной и стоимостной ресурсоемкости элитных благ.

суммарное потребление ресурсов, млрд. ед./мес.

Рис. 2.5 Зависимость индивидуального потребления ресурсов от ресурсоемкости элитных благ для представителей 85-го цена ресурсов, руб./ед.

Рис. 2.6 Кривые индивидуального спроса на ресурсы представителей 85-го и 95-го перцентилей (пример) Итак, для представителей разных доходных групп «переключение» на более ресурсоемкие блага наступает при различных пороговых значениях ресурсоемкости и цены ресурсов. Поэтому по мере снижения ресурсоемкости благ такие скачки наступают для представителей разных доходных групп не одновременно, а последовательно. А вслед за скачкообразным увеличением потребления ресурсов, оно, как видно и на рис. 2.5, неизбежно начинает сокращаться. И прирост потребления ресурсов одними доходными группами частично компенсируется его сокращением для всех остальных. Т.е. представленное в примере распределение населения по доходам частично демпфирует эффект рикошета. А наиболее велик риск сильного проявления глобального эффекта рикошета в тех случаях, когда описанный скачок потребления ресурсов (вызванный «переключением» на более ресурсоемкие блага) наступает одновременно для большого количества потребителей, т.е. когда вместо относительно плавного изменения доходов по квантилям имеет место выраженная сегрегация доходных групп. Таким образом, возможность проявления глобального эффекта рикошета определяется социально-экономической ситуацией, прежде всего – распределением населения по доходам. Эффект рикошета – яркий пример того, как технологические изменения «преломляются» в социально-экономических системах, иногда приводя к результатам, прямо противоположным ожидавшимся.

2.2.3. Анализ социально-экономических последствий эффекта рикошета Помимо социально-экономических предпосылок проявления эффекта рикошета, необходимо рассмотреть и его социально-экономические последствия, в частности – влияние на отдельные доходные группы. Глобальный эффект рикошета приводит к росту спроса на ресурсы и, как следствие, может вызвать их удорожание (особенно сильное – при неэластичном предложении ресурсов). В свою очередь, это лишь ухудшит благосостояние представителей тех доходных групп, которые не смогут «переключиться» на потребление более высококачественных благ. Иначе говоря, эффект рикошета может порождать отрицательный внешний эффект, ухудшая положение тех групп потребителей, которых, на первый взгляд, вообще не касается изменение ресурсоемкости тех или иных благ. Построенные выше аналитические модели спроса на блага различных категорий позволяют оценить последствия удорожания ресурсов вследствие эффекта рикошета для таких потребителей. Найдем эластичность спроса на блага первой и второй необходимости по цене ресурсов.

а) Если потребитель изначально находился за чертой абсолютной бедности, т.е. M < qmin a I + pрес g I, он изначально не потреблял благ второй необходимости, и не будет их потреблять даже после снижения их ресурсоемкости. Спрос данного потребителя на блага первой необходимости выражается формулой ляется следующей формулой:

Таким образом, по абсолютной величине эластичность спроса на блага первой необходимости по цене ресурсов равна стоимостной ресурсоемкости этих благ.

б) Если изначально потребитель мог себе позволить приобретать блага более высоких категорий (т.е. его потребности в благах первой необходимости были удовлетворены полностью:

M > qmin a I + pрес g I ), но вследствие удорожания ресурсов оказался за чертой бедности ( M < qmin a I + pрес g I ), его спрос на блага первой необходимости изменится в M > qmin a I + pрес g I ), в то время, как в случае а) – ровно в Таким образом, в рассматриваемой ситуации относительное сокращение потребления благ первой необходимости ниже, чем в предыдущей, при таком же удорожании ресурсов. Следовательно, в последнем случае эластичность потребления благ первой необходимости по цене ресурсов ниже (по абсолютной величине), чем в варианте а).

Анализ ситуаций а) и б) показывает, что эластичность потребления благ первой необходимости по цене ресурсов не превосходит (по абсолютной величине) стоимостной ресурсоемкости этих благ:

Таким образом, относительное ухудшение удовлетворения первичных потребностей при удорожании ресурсов вследствие эффекта рикошета ограничено сверху, хотя, при высокой ресурсоемкости благ первой необходимости, этот уровень может быть весьма высоким. Так, в последнем примере исходная стоимостная ресурсоемкость благ первой необходимости составляла 49%, а после снижения ресурсоемкости элитных благ и удорожания ресурсов возросла до 52,7%. В то же время, относительный прирост цены ресурсов (15,8%) невелик, и можно считать, что соотношение относительного сокращения потребления благ первой необходимости и относительного прироста цены приближенно равно соответствующей точечной эластичности. На рис. 2.7 изображено изменение потребления благ первой необходимости представителями первых 20 перцентилей. Из рисунка видно, что эффект рикошета и вызванное им удорожание ресурсов оставили за чертой абсолютной бедности представителей 4го перцентилей (в дополнение к 1-3-му). При этом для тех потребителей, для которых выполнялись условия варианта а) – а это как раз представители 1-3-го перцентилей – потребление благ первой необходимости сократилось на 7,2%, что удовлетворительно согласуется с полученным аналитически результатом ( 49% 15,8% 7, 9% ). Для представителей 4-7-го перцентилей обеспеченность благами первой необходимости сократилась в меньшей степени, как и было предсказано.

душевое потребление, ед./мес.

Рис. 2.7. Сокращение потребления благ первой необходимости вследствие эффекта рикошета (пример) в) Более состоятельные потребители, для которых выполняется условие M > qmin a I + pрес g I, и после удорожания реI сурсов смогут в полной мере удовлетворять свои первичные потребности. Их спрос на блага первой необходимости не изменится, и останется равным qmin. Что касается потребления благ второй необходимости теми потребителями, которые не «переключились» на более высококачественные блага, оно сократится по двум причинам. Прежде всего, сами блага второй необходимости подорожают вследствие удорожания ресурсов. Если бы изменения в благосостоянии потребителей ограничивались лишь этим, эластичность потребления благ второй необходимости по цене ресурсов определялась бы аналогично первому из рассмотренных случаев, и равнялась бы (по абсолютной величине) стоимостной ресурсоемкости благ второй необходимости.

Но второй негативный эффект состоит в том, что дорожают и блага первой необходимости. И хотя, по условию данного варианта, потребитель по-прежнему будет полностью удовлетворять свои потребности в этих благах, но излишек дохода, выделяемый на блага более высоких категорий, сократится, причем, его относительное сокращение может быть сколь угодно высоким – вплоть до 100%, в рассмотренной выше ситуации б). Следовательно, эластичность потребления благ второй необходимости по цене ресурсов заведомо выше (по абсолютной величине) их стоимостной ресурсоемкости:

Вернемся к рассматриваемому числовому примеру. На рис.

2.8 изображен график вызванного эффектом рикошета относительного снижения потребления благ второй необходимости представителями разных доходных групп. Естественно, потребление обычных благ второй необходимости сократилось на 100% для представителей 4-7-го перцентилей, которые оказались за чертой бедности (а представители 1-3-го перцентилей их не потребляли изначально), и для представителей 93-99-го перцентилей, которые переключились на потребление более высококачественных благ. Только последняя категория потребителей повысила свое благосостояние вследствие снижения ресурсоемкости элитных благ. Что касается представителей 8-92-го перцентилей, они, хотя и могут в соответствии с условиями ситуации в), по-прежнему потреблять обычные блага второй необходимости, но в меньшем объеме – причем, их относительные потери тем выше, чем ближе доход этих потребителей к прожиточному минимуму, и лишь при увеличении дохода они стремятся к теоретическому пределу – стоимостной ресурсоемкости благ второй необходимости. В данном примере она изначально составляла 49% и относительно слабо изменилась при удорожании ресурсов. Соответственно, потребление обычных благ второй необходимости должно сократиться не менее, чем на 49% 15,8% 7, 9%. На рисунке видно, что к этому значению близки относительные потери представителей старших перцентилей (фактически на 7,71% для представителей 92-го перцентиля, для представителей младших перцентилей потери выше – вплоть до 98,3% для 8-го перцентиля).

относительное изменение душевого потребления Рис. 2.8. Относительное сокращение потребления благ второй необходимости вследствие эффекта рикошета (пример) Таким образом, удорожание ресурсов вследствие эффекта рикошета наиболее сильно (в относительном выражении) сказывается на обеспечении потребителей обычными благами второй необходимости. Их стоимостная ресурсоемкость – нижняя граница эластичности потребления данной категории благ по цене ресурсов. Для благ первой необходимости, напротив, эта эластичность по модулю заведомо не превосходит их стоимостной ресурсоемкости. Однако это само по себе еще не гарантирует большей защищенности удовлетворения первичных потребностей – в особенности, в тех случаях, когда стоимостная ресурсоемкость благ первой необходимости велика. При этом следует лишний раз подчеркнуть, что стоимостная ресурсоемкость любых благ, в отличие от натуральной, не является постоянным технологическим коэффициентом (даже в рамках принятой здесь простейшей линейной модели технологий), а зависит от цены ресурсов и от других стоимостных показателей.

2.2.4. Классификация и управление рисками внедрения «зеленых» технологий Обобщая результаты анализа негативных социальноэкономических последствий эффекта рикошета, можно продолжить начатую во вступлении к п. 2.2 классификацию рисков внедрения ресурсосберегающих технологий. Даже если они технологически эффективны, т.е. даже если удельное потребление ресурсов, действительно, снижается1, может возрасти совокупный спрос на ресурсы, вследствие эффекта рикошета. Иначе говоря, даже если на микроуровне потребление ресурсов снижается, оно может возрасти на макроуровне. В свою очередь, при проявлении глобального эффекта рикошета, рост совокупного спроса на ресурсы может, в зависимости от эластичности их предложения, привести к следующим негативным последствиям:

• При неэластичном предложении ресурсов, их цена вырастет значительно, и новая технология может порождать негативные внешние эффекты для отдельных групп (например, дефицит продовольствия, усугубляющийся растущим спросом на биотопливо, под которое занимают все больше пахотных земель, см. [3], и др.). Т.е. эффект рикошета может быть внешним отрицательным эффектом. Кроме того, удорожание ресурсов при неэластичном предложении ресурсов может привести и к недостижению ожидаемого прироста доступности ресурсоемких благ (см. вышеприведенный числовой пример: несколько процентов населения смогло позволить себе элитные блага второй необходимости, но для большинства потребителей стали менее доступными даже обычные блага этой категории). Другие примеры описаны в книге [33]: эффект рикошета на рынке авиатоплива при появлении более экономичной авиатехники может привести к тому, что перевозки подорожают, и ожидаемый прирост доступности авиаперевозок не будет достигнут. Т.е. эффект рикошета также может препятствовать росту благосостояния Здесь рассматриваются именно ресурсосберегающие технологии, а не технологии воспроизводства ресурсов.

той группы потребителей, для которой предполагалось повысить доступность определенных благ. Такие технологии можно назвать социально неэффективными. Заметим, что при этом с экологической и энергетической точек зрения, в т.ч. на макроуровне, технология может быть эффективной.

• При эластичном предложении ресурсов, эффект рикошета вызовет рост суммарного потребления ресурсов. Т.е. ресурсосберегающие инновации эффективны «в малом», на микроуровне, но рыночные системные эффекты делают результаты их внедрения противоположными ожидаемым на макроуровне. Их можно назвать системно неэффективными, т.к. они неэффективны (с точки зрения декларируемых целей ресурсосбережения) в составе социально-экономических систем. Подчеркнем, что вполне возможно, что они (как и социально неэффективные инновации) принесли бы желаемые результаты в иной социально-экономической ситуации.

Можно заметить, что последние группы рисков – риски системной и социальной неэффективности «зеленых» инноваций - тесно связаны с эффектом рикошета, только системная неэффективность (рост суммарного потребления ресурсов) проявляется при эластичном предложении ресурсов, а социальноэкономические риски – как правило, при неэластичном. Анализ описанных рисков требует детального учета социальноэкономической ситуации – распределения доходов в обществе, неоднородности поведения различных социальных групп. Т.е.

неизбежно потребуется построение структурных моделей, в которых рассматриваются различные социальные группы.

Разумеется, нет сомнений в необходимости разработки и внедрения ресурсосберегающих технологий. Им нет альтернативы с точки зрения обеспечения конкурентоспособности, как отдельной фирмы, так и национальной экономики. Снижение ресурсоемкости благ активно используется производителями в конкурентной борьбе, позволяя предлагать потребителям более экономичную технику или более доступные конечные блага.

Как бы то ни было, инновационное развитие будет идти и по пути ресурсосбережения, причем, в сфере производства благ всех категорий, в т.ч. элитных благ второй необходимости и предметов роскоши. И необходимо выработать рекомендации по оптимальному планированию такого развития с учетом рисков, проанализированных выше.

Экономисты развитых стран мира, в которых активно внедряются ресурсосберегающие технологии, в течение ряда лет исследуют причины и следствия эффекта рикошета, изыскивают эффективные пути его минимизации (см., например, обзорную статью [105]). Проведенный выше экономико-математический анализ позволил выявить условия, при которых эффект рикошета проявится, и при которых он маловероятен. Поскольку рыночные силы не способны ограничить проявление данного, в целом, пагубного эффекта (более того, он является прямым следствием действия этих сил), для этого требуется государственное вмешательство.

В принципе, существует и такая точка зрения, что с эффектом рикошета не следует бороться. Реальная история развития техники и экономики свидетельствует о том, что переход к новым источникам ресурсов чаще всего происходит лишь тогда, когда старые практически исчерпываются. Т.е. эффект рикошета подстегивает исчерпание ресурсов, а вслед за ним – и само инновационное развитие (именно такая логика лежит в основе теории «рога изобилия», описанной во введении). Возможно, это так, но успеет ли человечество перейти к новым источникам ресурсов массово, и не вымрет ли в ходе этого «переходного процесса» большая доля населения? Нежелание получать ответ на этот вопрос экспериментальным путем заставляет искать способы подавления эффекта рикошета. Кроме того, как показано в п.

2.2.3, он действует на разные социальные группы неравномерно, и в первую очередь страдают беднейшие слои населения. Вряд ли невозможность удовлетворить даже первичные нужды вследствие удорожания ресурсов стимулирует именно эти слои населения к разработке инновационных технологий, ослабляющих рамки ресурсных ограничений.

Для «чистоты анализа» эффекта рикошета выше предполагалось, что прочие составляющие себестоимости элитных благ второй необходимости не снижаются. Но в реальности снижение ресурсоемкости этих благ нередко сопровождается сокращением прочих слагаемых их себестоимости, что дополнительно увеличивает их стоимостную ресурсоемкость. Например, на протяжении нескольких десятилетий развития гражданской авиатехники снижение удельного расхода топлива пассажирскими самолетами сопровождалось и сокращением многих других составляющих эксплуатационных затрат – например, издержек на техническое обслуживание и ремонт (ТОиР) и др., подробнее см. [33]. Как следствие, спрос на авиаперевозки возрос существенно сильнее, чем сократилось удельное потребление авиатоплива, и суммарный спрос на него многократно возрос – как и эмиссия парниковых газов и т.п. Строго говоря, этот прирост уже нельзя отнести на счет «чистого» эффекта рикошета. В реальности он нередко проявляется в сочетании с другими эффектами развития технологий. Такая интерференция эффектов затрудняет их эмпирический анализ (поскольку сложно выделить изменения, происходящие именно благодаря эффекту рикошета). Однако она расширяет возможности управления социально-экономическими и экологическими рисками технологического развития.

Прежде всего, из проведенного выше анализа природы эффекта рикошета вытекает следующая рекомендация. Для смягчения эффекта рикошета и его негативных последствий не следует допускать, чтобы потребители массово «переключались»

на блага, обладающие более высокой стоимостной ресурсоемкостью. Поэтому повышение доступности высококачественных благ, достигающееся при сокращении их натуральной ресурсоемкости, должно сопровождаться снижением их стоимостной ресурсоемкости до уровня, сравнимого с обычными благами второй необходимости. Т.е. опережающее сокращение прочих составляющих цены элитных благ нежелательно. На практике соблюсти это требование можно с помощью нескольких механизмов.

• Во-первых, из нескольких вариантов инновационного развития соответствующих отраслей следует выбирать те, в которых повышение доступности продукции сопровождается невозрастанием ее стоимостной ресурсоемкости. Заметим, что это предложение не противоречит интересам соответствующих отраслей, поскольку рост стоимостной ресурсоемкости означает снижение доли их дохода в стоимости продукции (например, рост топливных затрат в себестоимости авиаперевозок сокращает доходы авиакомпаний и предприятий авиационной промышленности).

• Во-вторых, можно законодательно ограничить внедрение ресурсосберегающих технологий до тех пор, пока они не будут обеспечивать снижение стоимостной ресурсоемкости по сравнению с конкурирующими, либо корректировать структуру цены благ с помощью налогов. Так, прочие (не связанные с потреблением ресурсов) составляющие цены высококачественных благ второй необходимости можно корректировать с помощью налогов таким образом, чтобы выполнялось следующее соотношение:

где t - ставка корректирующего налога, денежных единиц на единицу блага. При этом, чтобы инновации в производстве благ III имели социально-экономическое значение, эффективная цена этих благ хотя бы для некоторых потребителей должна стать ниже, чем эффективная цена благ II, которые эти потребители потребляли до сих пор. Это условие уже формулировалось в п.

2.2.1, однако теперь необходимо учитывать корректирующий налог на потребление благ III:

- по крайней мере, для некоторых потребителей с доходами ниже порогового уровня M *, начиная с которого потребители отдавали предпочтение благам III до их удешевления. Т.е. изначально для потребителей с такими доходами выполнялось неравенство которое преобразуется к следующему виду:

Условие «переключения» потребителя на блага III преобразуется к виду после чего, подставляя его правую часть в условие невозрастания стоимостной ресурсоемкости, получим:

Чтобы при этом одновременно выполнялось и условие (2.8), обязательно должно быть справедливым следующее неравенство:

III III

т.е. ресурсоемкость производства благ III по новой технологии должна упасть ниже определенного порога. Только в этом случае можно блокировать эффект рикошета корректирующими налогами, не исключая при этом роста доступности высококачественных благ. Т.е. только при таком условии налоговый механизм подавления эффекта рикошета будет работоспособным.

Особо подчеркнем, что в отсутствие корректирующих налогов эффект рикошета при этом условии вполне возможен: поскольку g III < g III и a III + pрес g III < a III + pрес g III, вполне может выполняться неравенство

III III

которое преобразуется к следующему виду:

означающему, что стоимостная ресурсоемкость благ III, на которые «переключаются» потребители после их удешевления, выше стоимостной ресурсоемкости ранее потреблявшихся благ II – а это и есть, как показано в п. 2.2.2, необходимое условие индивидуального эффекта рикошета.

Однако условия (2.7, 2.8, 2.9) могут не выполняться одновременно, и тогда при минимально действенных ставках корректирующих налогов (т.е. таких ставках, которые блокируют эффект рикошета) цена благ III может повышаться до запретительно высокого уровня, не позволяющего даже сохранить прежний уровень их доступности, не говоря уже об ее увеличении. На первый взгляд, это полностью блокирует саму возможность инновационного развития соответствующих отраслей, эволюционного снижения ресурсоемкости их продукции. Однако такое ограничение может способствовать внедрению не инкрементальных, а радикальных инноваций. Что касается малого сокращения ресурсоемкости «элитных» благ, оно с высокой вероятностью приведет к эффекту рикошета.

Впрочем, невозрастание стоимостной ресурсоемкости – это именно достаточное условие гарантированного отсутствия даже индивидуального эффекта рикошета, условие жесткое и нередко в принципе невыполнимое (по крайней мере, мгновенно). Вполне возможно, что, несмотря на проявление индивидуального эффекта рикошета для отдельных групп потребителей, этот эффект не примет глобального характера.

В каждом конкретном случае необходимо проводить анализ риска внедрения ресурсосберегающих технологий с учетом социально-экономической ситуации и параметров технологий – как используемых, так и перспективных.

2.3. ВЫБОР ЭКОЛОГИЧЕСКИ И СОЦИАЛЬНО

ЭФФЕКТИВНЫХ ПУТЕЙ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ

2.3.1. Выбор предпочтительных направлений инновационного развития с учетом экологических и социальных рисков На основании проведенного выше анализа, можно сформулировать общие выводы о влиянии различных инноваций, в т.ч.

«зеленых», на благосостояние граждан. На рис. 2.9 схематично показаны возможные изменения цен общих ресурсов и соответствующие изменения объемов производства и потребления различных видов благ в результате внедрения инноваций той или иной группы. При этом подразумевается, что инновации, ведущие к росту потребления ресурсов и их удорожанию, хотя и сказываются негативно на обеспечении прочими благами, но все же, улучшают обеспечение благами соответствующего вида. Т.е.

считается, что прямой эффект всегда сильнее косвенных (ценовых). В противном случае, суммарное потребление ресурсов заведомо снижалось бы, и не было бы оснований для их удорожания.

Если по какой-либо причине для производства благ второй необходимости или предметов роскоши требуется больше ресурсов определенного вида, их цена возрастает, и увеличивается себестоимость производства благ первой необходимости. Соответственно, возможности обеспечения ими малоимущих потребителей сокращаются. К таким последствиям гарантированно приводят инновации типа III, т.е. создание новых видов элитных ресурсоемких благ. Как показано в п. 2.2.2, инновации типа II, т.е. ресурсосберегающие технологии производства благ второй необходимости и предметов роскоши, также могут приводить к подобным последствиям, если при их внедрении проявится глобальный эффект рикошета. Т.е. и они не являются заведомо «зелеными».

Рис. 2.9. Влияние инноваций на цены ресурсов и благосостояние потребителей Таким образом, наиболее целесообразными с точки зрения роста благосостояния большинства граждан и обеспечения устойчивого развития, являются инновационные технологии групп I и IV, согласно классификации, введенной в п. 2.1.2, т.е. ресурсосберегающие инновации в сфере удовлетворения первичных человеческих потребностей, а также инновации в сфере воспроизводства ресурсов. Рассмотрим более детально социальноэкономическую эффективность и риски внедрения «зеленых»

технологий этих двух групп.

Значительная часть населения Земли не может в полной мере удовлетворить даже свои первичные потребности. Поэтому с социальной точки зрения улучшение обеспечения благами первой необходимости является приоритетным направлением инновационного развития. В то же время, говоря об эффективности и рисках инноваций в сфере производства благ первой необходимости, следует сделать существенные оговорки. Выше, в п.

2.2.1, на основе экономико-математического анализа был получен вывод о невозможности эффекта рикошета в сфере производства благ первой необходимости. Однако существуют опасения (см., например, [105, 122]), что и снижение ресурсоемкости благ первой необходимости вызовет ощутимый рост потребления ресурсов. В принятых в п. 2.2 простейших моделях потребления ресурсов и благ различных категорий игнорируются важные факторы, с учетом которых нельзя исключить возможность проявления эффекта рикошета и в сфере удовлетворения первичных человеческих потребностей.

1) Изменение стандартов качества жизни и классификации потребностей.

Прежде всего, само по себе жесткое деление благ на блага первой необходимости и прочие категории весьма схематично.

Яркий пример, имеющий непосредственное отношение к проблемам энергосбережения и энергопотребления – распространение бытовых кондиционеров. Хотя изначально человечество обходилось без таковых (впрочем, определенные решения, нацеленные на обеспечение комфортной температуры воздуха в жарком климате, существовали и в доиндустриальную эпоху), сейчас в развитых странах мира обеспечение в помещениях благоприятных климатических условий в жаркое время года считается благом первой необходимости. Соответствующая потребность, ставшая базовой, удовлетворяется с помощью систем кондиционирования. Заметим, что в силу технологических причин кондиционирование воздуха в помещениях является более энергозатратным, чем их отопление, и в теплое время года становится одним из главных факторов, определяющих энергопотребление в жилом секторе, офисных помещениях и т.п. Достаточно вспомнить, что перегрузки электросетей в крупных городах (например, в США, Японии и России) чаще всего случались именно в наиболее жаркие периоды.

2) Неоднородность технологий удовлетворения первичных потребностей Вопрос о возможности проявления эффекта рикошета при снижении ресурсоемкости благ первой необходимости имеет большое практическое значение. На первый взгляд, в свете проведенного выше анализа, например, в сфере электро- и теплоэнергетики риск проявления эффекта рикошета отсутствует. Эти отрасли, в основном, обеспечивают первичные потребности человечества (в освещении и отоплении жилищ, питании бытовых приборов и т.п.), а, как известно, спрос на блага первой необходимости характеризуется некоторым уровнем насыщения, по достижении которого он становится совершенно неэластичным по цене. В рамках принятой здесь модели потребления благ различных категорий, снижение ресурсоемкости благ первой необходимости даже теоретически не может сопровождаться эффектом рикошета. Т.е., на первый взгляд, кажутся безосновательными опасения, что вследствие распространения энергосберегающих ламп, теплоизолирующих стройматериалов, снижения уровня энергопотребления бытовых электроприборов и т.п., может существенно возрасти совокупное потребление электрои теплоэнергии в городах. В самом деле, если, например, благодаря утеплению стен домов сократятся потери тепла (заметим, что это – одно из важнейших направлений повышения энергоэффективности российской экономики) – начнут ли жильцы топить больше, чем ранее?

Однако обратим внимание на то, что в моделях потребления благ и ресурсов, используемых в п. 2.2, по умолчанию предполагается, что первичные потребности всех индивидов уже удовлетворяются с помощью определенных современных технологий, ресурсоемкость которых может, разве что, снижаться.

Но в реальности и в этой сфере могут сосуществовать различные технологии, характеризующиеся различной ресурсоемкостью и качеством. Соответственно, и здесь возможно «переключение» части потребителей на более ресурсоемкие технологии при повышении их доступности.

Не следует забывать, что во многих регионах мира сохраняется многократный дефицит генерирующих мощностей и распределительной инфраструктуры относительно уровня кВт/чел., который позволяет удовлетворять хотя бы базовые потребности человека с помощью современных технологий. Значительная часть человечества лишена доступа к электроэнергии, используя для освещения, отопления, приготовления пищи и т.п. местные топливные ресурсы, подробнее см. [48]. Т.е. немалая доля населения Земли до сих пор вынуждена удовлетворять свои первичные потребности с помощью примитивных технологий доиндустриальной эпохи. Как правило, примитивные технологии жизнеобеспечения чрезвычайно трудоемки (как отмечено в п. 2.1.1, можно сказать, что изначально технический прогресс и был нацелен, главным образом, на снижение трудоемкости удовлетворения основных человеческих потребностей). По этой причине суммарное потребление даже местных энергоресурсов (дров и т.п.) беднейшими странами мира пока относительно невелико (хотя и здесь встречаются примеры их исчерпания – например, уничтожения лесов).

Что касается энергоресурсов, используемых в более современных технологических укладах (а это, прежде всего, ископаемые углеводородные топлива), зачастую они и добываются именно в слаборазвитых странах третьего мира, но население последних может не предъявлять на них значительного спроса.

Еще ярче неэквивалентность мирового товарообмена проявляется в отношении некоторых других ресурсов – например, руды некоторых цветных и редкоземельных металлов, применяемых в электронной и аэрокосмической промышленности, добываются в беднейших странах Африки, см. [81].

С учетом описанных факторов, не исключено, что повышение доступности современных технологий удовлетворения первичных потребностей (в т.ч. и вследствие снижения их ресурсоемкости) может привести к массовому «переключению» на них населения беднейших стран мира, до сих пор, фактически, не создававшего спроса на те дефицитные природные ресурсы, которыми пользуются более развитые страны. В свою очередь, в этих относительно развитых странах сравнительно недавно, в XX веке наблюдался аналогичный эффект – рост суммарного потребления энергоресурсов при массовом переходе к центральному отоплению в многоквартирных домах, см. [105]. Т.е.

эффект рикошета возможен и в сфере обеспечения базовыми благами. Следовательно, во избежание усиления дефицита ресурсов, снижение их удельного потребления должно происходить опережающими темпами в наиболее развитых странах (в наибольшей степени ответственных за потребление энергоресурсов в мире). А в долгосрочной перспективе нет альтернативы переходу к воспроизводству различных ресурсов, в т.ч. к возобновляемым источникам энергии.

Кроме того, при снижении ресурсоемкости технологий освещения и отопления жилищ вполне возможно, что граждане начнут активнее селиться в холодных краях, «переключаясь» на этот, теперь подешевевший (благодаря снижению затрат на отопление) вариант. Заметим, что при этом на более ресурсоемкий вариант расселения «переключатся» те индивиды, которые ранее проживали в более теплых регионах.

В принципе, возможен «демографический эффект рикошета»: ресурсосбережение (в широком смысле) позволит обеспечивать жизнедеятельность большего населения Земли, и оно вырастет настолько, что совокупная экологическая нагрузка возрастет. Другие исследователи приводят как эмпирические, так и теоретические подтверждения такой возможности. Процитируем работу [45]: