«Н.Ф. Кузнецова ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ Лекции по спецкурсу Основы квалификации преступлений Научная редакция и предисловие академика В.Н. Кудрявцева Москва • 2007 УДК 343.2/.7 ББК 67.480 К89 Кузнецова Н.Ф. ...»

Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» признает террористической организацию, созданную в целях осуществления террористической деятельности. С позиций УК это разновидность преступного сообщества (преступной организации), которая создается для совершения тяжкого или особо тяжкого преступления (ст. 210).

Пять названных преступлений являются тяжкими и особо тяжкими. Лишь нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующегося международной защитой, а равно на служебные или жилые помещения либо транспортные средства, пользующиеся международной защитой (ч. 1 ст. 360), относится ко второй категории средней тяжести. Коллизия, созданная по вине законодателя, решается, как ранее отмечалось, в пользу Общей части. Тяжким преступлением является квалифицированный состав — по ч. 2 ст. 360 УК.

29 июля 2006 г. вступил в силу ФЗ № 153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма” и Федерального закона “О противодействии терроризму”». Изменено название ст. 205:

вместо «терроризма» — «террористический акт». Соответственно устраняются скобки с текстом «террористический акт» в ст. 277 УК. В новой редакции ст. 205 излагается так:

«1. Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных особо тяжких последствий, в целях противоправного воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза применения указанных действий в тех же целях» (курсив мой. — Н.К.). Подчеркнутые слова — удачная новация. Сужено понятие общественно опасных последствий. Они конкретизированы как особо тяжкие последствия, иными словами, последствия особо тяжких преступлений. Добавлено указание на цель в виде противоправного воздействия на принятие решений. Очевидно, проектанты учли достаточно массовое протестное движение в России с его правомерными требованиями.

Однако в этих случаях возникает противоречие между средством и целью. Если митингующие граждане с целью принятия органами власти правомерного решения используют преступные способы, то цель не оправдывает средства. Встает более сложный и важный вопрос квалификации таких действий, как террористический акт или как соответственно взрывы, поджоги, создание угрозы гибели людей или как массовые беспорядки.

Квалифицировать правомерные по цели протестные акты, сопровождавшиеся взрывами, поджогами и иными действиями как террористические акты, конечно, неправильно. Действия виновных должны квалифицироваться как массовые беспорядки или как конкретные взрывы, поджоги или как другие преступления.

Добавление к перечню подвергшихся террористическому воздействию объектов международных организаций вполне обоснованно, и надо лишь удивляться, что этого не было сделано в 2004 г., когда два года назад принималась новая редакция статьи о терроризме (ФЗ от 21 июля 2004 г. № 74–ФЗ).

Исключение ст. 205.1 со словами «преступления террористического характера» надо приветствовать. У каждого из перечисленных в данной статье преступлений, кроме, конечно, ст. 205 (террористический акт) и 278 (теракт), свой собственный общественно опасный характер. Указание еще и на их террористический характер ставило их в положение совокупных терроризму преступлений, что не соответствует фактическим обстоятельствам их совершения и ст. 17 о совокупности преступлений. Налицо был очередной законодательный просчет, порождающий квалификационные ошибки.

Статья 205.1 в новой редакции выглядит так:

«Содействие террористической деятельности.

1. Склонение, вербовка или иное вовлечение лица в совершение преступления, предусмотренного статьями 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 настоящего Кодекса, вооружение или подготовка лица в целях совершения указанного преступления, а равно финансирования терроризма».

Теперь стало яснее, чем в ранее действующей ст. 2051, что склонение и вербовка — это виды вовлечения в совершение перечисленных преступлений. Правда, и без ст. содействие терроризму в любых формах наказывалось бы как соучастие в виде подстрекательства и пособничества. Законодатель выделил названные виды пособничества в отдельный состав, что, разумеется, не означает безнаказанности других видов соучастия в террористическом акте.

Удачно исключив «террористический характер», законодатель не избежал коллизии между ст. 205 о террористическом акте и склонении к терроризму (ст. 2051).

Правоприменителю придется поломать голову при квалификации по ст. 205 и 2051: как соотносятся «террористический акт» (бывший «терроризм») с «терроризмом» в других нормах. По правилам юридической техники должна исключаться многозначность терминов. Следовало во всех случаях исходить из базового понятия «террористический акт». Правило законодательной техники нарушено и при конструировании примечания № 1 к ст. 205.1. В нем дано легальное толкование финансирования терроризма. Под ним понимается предоставление или сбор средств либо предоставление «финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для финансирования организации…» и далее по тексту. Такой формы вины, как «осознание того» УК не знает. Ошибка исправляется просто: после слова «понимается» вставить слово «умышленное». Хотя оно избыточно и без этого очевидно, что финансирование терроризма возможно только с умыслом, прямым или косвенным, но «осознание» противоречит гл. 5 «Вина» и принципу вины (ст. 5 УК).

Вводимая новая норма — ст. 205.2 «Публичные призывы к терроризму и публичное оправдание терроризма» — вызывает опасение относительно наказуемости за подстрекательствами к совершению террористического акта независимо от их публичности. Именно такую квалификацию, как подстрекательство, предлагает Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый на XXI сессии Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 г., ратифицированный Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г. Часть 2 ст. 20 гласит: «Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом». УК РФ содержит две статьи, наказывающие за такого рода дискриминацию, и на общих основаниях за подстрекательство к ней (ст. 136) и к возбуждению расовой, национальной, религиозной вражды (ст. 282) и, следовательно, как подстрекательство к терроризму и надо квалифицировать содеянное.

Что касается криминализации «публичного оправдания террористических актов», то она представляется крайне спорной. Характер и степень антисоциальности, по моему мнению, недостаточны для признания такого «оправдания» общественно опасным.

Оценочность термина «оправдание» способна породить реальную угрозу расправы с ксенофобией карательными уголовно-правовыми средствами. Пожать руку террористу — оправдание терроризма? Если вдова чеченского террориста публично ругает российских военнослужащих за убийство мужа — оправдание терроризма? Критика избыточности количества амнистий террористов Чечни — оправдание терроризма? И т.д. и т.п. Административной и дисциплинарной ответственности было бы достаточно.

предусматривает административное наказание за демонстрирование фашистской атрибутики или символики в целях пропаганды такой атрибутики или символики.

Примечание к ст. 205.2 УК не решает полностью проблемы квалификации «оправдания терроризма». «В настоящей статье, — говорит примечание, — под публичным оправданием понимается публичное заявление о признании теории и практики терроризма правильным, нуждающимся в поддержке и подражании». Такого рода нормы в Уголовном кодексе способны порождать межнациональную и межконфессиональную вражду, вместо того чтобы нейтрализовать ее. Уголовный кодекс давно содержит нормы для борьбы с возбуждением национальной, расовой, социальной и т.п. вражды и ненависти, в частности ст. 282. Применяется она редко, не отражая фактического состояния данной преступности. Пропагандируют ненависть по национальному признаку в России свыше 100 газет и журналов, более 200 сайтов в Интернете. Уголовный кодекс к виновникам применяется крайне редко. К пяти годам лишения свободы был приговорен Стомахин за разжигание национальной розни, призыв к свержению конституционного строя и призывы к экстремистским действиям». В основанном им бюллетене «Радикальная политика» и на сайте «Кавказцентр» он публиковал материалы с одобрением действий чеченских сепаратистов против народов России и призывал ликвидировать православную религию.

«террористический характер» в шести перечисленных в ст. 205.1 составах преступлений, не сделал этого применительно к преступлениям «экстремистской направленности». История принятия уголовно-правовых норм об экстремизме, норм о контрреволюционной пропаганде, а также антисоветской агитации и пропаганде в Кодексах РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг. не стала, к сожалению, аргументом против конструкций составов «экстремистской направленности».

Статья 2821 «Организация экстремистского сообщества» (введена ФЗ от 25 июля 2002 г. № 112-ФЗ) относит к преступлениям экстремистской направленности восемь составов: воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданию (ст. 148); воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст. 149); хулиганство (ст. 213); вандализм (ст. 214); уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст. 243); надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244); публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280);

возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282).

Главная проблема квалификации перечисленных преступлений заключена в понимании «экстремизма», «экстремистской деятельности» и «экстремистской направленности». Обращает на себя внимание хронология изменений норм об экстремизме — 2002, 2003, 2004 гг. Она отражает колебания законодателя в криминализации экстремизма и создает условия для адекватной неясности в квалификации. В уголовной статистике не более 10–15 осужденных в год по ст. «Организация деятельности экстремистского сообщества». При этом, как правило, в совокупности с другими преступлениями. Генеральный прокурор привел такие данные:

за январь—июль 2006 г. зарегистрировано 149 преступлений, связанных с возбуждением межнациональной вражды. Сколько среди них только по ст. 282, 282, 2822 УК не уточняется.

Понятия и термины, описывающие общественную опасность деяний, например, «кража», «соучастие в преступлении», «получение взятки» и т.п. имеют негативную окраску уже на лексическом уровне. Любой толковый словарь русского языка это без труда подтвердит. В июле 2002 г. УК «обогатился» и термином «экстремизм», который, не отражая явно общественную опасность деяния, может пониматься и как позитивное поведение. Создаются общества экстремального отдыха, развлечений, спорта. Даже есть мороженое «экстрим». Толковый словарь русского языка, к которому мы как к первому лексическому источнику обращаемся при встрече с незнакомым словом, разъясняет: «экстремизм» — приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике). Экстремист — сторонник экстремизма. Экстремальный — крайний, необычный по трудности и сложности 361. Как видно, ничего асоциального русский язык в самом слове экстремизм не усматривает. Смешение журналистами и даже депутатами Госдумы экстремизма с фашизмом, терроризмом и насилием ошибочно.

В Обращении членов Общественной палаты Российской Федерации к палатам Федерального Собрания Российской Федерации по вопросу о необходимости совершенствования законодательства в сфере противодействия экстремизму справедливо отмечается: «…полагаем необходимым особое внимание обратить на само понятие “экстремизм”, “экстремистская деятельность”, поскольку именно от четкости определений указанных терминов в законе в значительной степени зависит качество всего законодательства в сфере противодействия экстремизму и, как следствие, эффективность правоприменительной деятельности».

неопределенностью терминов «экстремизм» и «экстремистская деятельность», как объяснил председатель Комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов, силовых структур и реформированием судебно-правовой системы А. Кучерена. Сами правоохранители просят: «Дайте четкое толкование понятиям» 362. Без этого неизбежны квалификационные ошибки.

Убедительно критикуют депутаты и политологи проект Совета Федерации о поправках к ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Они верно считают, что «прежде чем ужесточать меры противодействия экстремизму, нужно дать четкое определение этому понятию» 363.

Как думается, это непростая задача дать правовое понятие «экстремизм» и «экстремистская деятельность», равно пригодное для всех отраслей законодательства и подчас лишенное антисоциальности. Без четкого законодательного определения экстремизма и экстремистской деятельности во избежание грубых нарушений законности нормам о них не место в уголовном законе.

Федеральный закон «О внесении изменений в статьи 1 и 15 Федерального закона “О противодействии экстремистской деятельности”» от 27 июля 2006 г. № 148-ФЗ относит к экстремистской деятельности (экстремизму) деятельность организаций, СМИ, физических лиц по планированию, подготовке и совершению: а) против основ конституционного строя (ст. 274–282); б) против общественной безопасности (ст. 205, 2051, 2052, 208, 212, 213); в) против порядка управления (ст. 317, 318); г) против личности (п. «е» ст. 111, 112, ч. 2 ст. 130); д) против конституционных прав (ст. 136).

Неясна правовая природа пропаганды исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой и т.п. принадлежности. Ни УК, ни КоАП таких правонарушений не знает. Далее в ФЗ № 143-ФЗ перечисляются как виды экстремизма административные правонарушения, публичное демонстрирование нацистской атрибутики (ст. 20.3 КоАП) и Закона о СМИ.

Отдельным пунктом там выделено «финансирование указанных действий либо иное содействие им, в том числе путем предоставления полиграфической и материальнотехнической базы, телефонной, факсимильной и иных видов связи, информационных Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1993. С. 942.

Дульман П. Толкование экстремизма // Российская газета. 2006. 7 июля.

Выжутович В. Понятие растяжимое // Российская газета. 2006. 24 нояб.

услуг, иных материально-технических средств».

Экстремистской признается организация, общественное или религиозное объединение, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете в связи с осуществлением экстремистской деятельности. «Экстремистское материалы — предназначенные для обнародования документы либо информация на других носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы».

Столь обширное цитирование потребовалось для того, чтобы разобраться с квалификацией преступлений невиданного доселе типа «экстремистской направленности». Полагаю, что так законы не пишутся, если понять их смысл не удается ни депутату Госдумы, ни члену Общественной палаты, ни ученому, ни практику. Автор законопроектов об экстремизме политолог М. Краснов — не специалист в области уголовного права. Симптоматично, что при обсуждении единично действующих на практике норм об экстремизме в «Российской газете» не принял участия ни один юрист-практик или теоретик. Неконституционность принятия «заказного закона» как антикоммунистически направленного, по утверждению его автора, для меня бесспорна. Повторю уникальное обоснование помощника экспрезидента Б.Н. Ельцина. «Два режима — фашистский и коммунистический — практически одно и то же. Но по фашизму есть Нюрнбергские документы, а по коммунизму таких документов нет.

…И слава Богу, что вслед за этим законом («О противодействии экстремистской деятельности» № 156-ФЗ от 9 июля 1999 г. — Н.К.) внести изменения в УК.

…Готов отдать жизнь за то, чтобы некоторые взгляды были наказаны» 364.

Конституция РФ устанавливает: «Каждому гарантируется свобода мысли и слова»

(ч. 1 ст. 29); «Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них» (ч. 3 ст. 29); «В Российской Федерации признается идеологическое многообразие» (ч. 1 ст. 13); «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (ч. 2 ст. 13); «В Российской Федерации признается политическое многообразие, многопартийность»

(ч. 3 ст. 13); «Общественные объединения равны перед законом» (ч. 4 ст. 13).

Указ Б.Н. Ельцина № 1400 о запрете Коммунистической партии Российской Федерации Конституционный Суд признал не соответствующим Основному Закону РФ.

ФЗ от 27 июля 2006 г. № 148-ФЗ касался изменений только двух статей ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», а именно 1 и 15. Первая регулирует основные понятия «экстремистская деятельность (экстремизм)», другая — «ответственность граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства за осуществление экстремистской деятельности». Для целей квалификации преступлений экстремистской направленности имеет значение ст. «Основные понятия».

Квалификационный вопрос № 1: правовой статус ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» в редакции 27 июля 2006 г. Как будто он представляет собой бланкетный для УК закон, на части и пункты которого следует ссылаться при квалификации уголовно-правовых норм об экстремизме или — нет. Бланкетными названы и нормы КоАП, а также те, которые дают легальное толкование финансирования экстремизма и экстремистских материалов. В действительности уголовно-правовые нормы, перечисленные в ст. 1 ФЗ от 27 июля 2006 г., бланкетными не являются. Они предусмотрены УК в главах о государственных преступлениях, преступлениях против общественной безопасности и личности.

Вопрос № 2. Могут ли преступления, да еще против основ конституционного строя, уравниваться с административными проступками, будучи объединенными в одной группе деяний «экстремистской направленности». Ответ аксиоматичен: нет, не могут.

В ч. 1 ст. 1 данного ФЗ перечислены преступления, в ч. 2 — административные проступки, и все они обозначены как «экстремистской направленности».

Вопрос № 3. Общественное, религиозное объединение либо иная организация признаются экстремистскими «в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности» (ч. 1 ст. 2822 УК). Каким образом квалифицировать создание экстремистского сообщества по ст. 2821 при отсутствии решения суда о признании его экстремистским?

Вопрос № 4. Каким образом суд может вынести решение о признании организации экстремистской или запретить ее «в связи с осуществлением экстремистской деятельности», если таковая либо преступна, либо административно наказуема и не при Российская газета. 2002. 1 окт.

первом, не при втором правонарушении признаки экстремизма закон не называет?

Квалификация по ст. 2821 и 2822 оказывается в замкнутом логическом круге.

Вопрос № 5. Если в процессе досудебного и судебного разбирательств, например дела о хулиганстве, обнаружится, что помимо собственно хулиганской мотивации у виновника еще имеется мотив национальной неприязни к потерпевшему, должна ли следовать квалификация по совокупности со ст. 213 и 2821? Полагаю, нет, ввиду отсутствия признаков состава организации экстремистского сообщества, тем более организации деятельности экстремистской организации. Перечень квалификационных вопросов можно продолжить. Легко депутату Мосгордумы заявлять: «Если просто отняли деньги и мобильники — один состав преступления. Если они при этом кричали “Бей черных!”, то надо давать срок в два—три раза больший» 365. Трудно правоприменителю депутатскую рекомендацию претворить в уголовное дело из-за отсутствия уголовно-правовой нормы, наказывающей за крик «бей черных!» 366.

В 2005 г. Мособлсуд вынес решение о запрете объединения, именующего себя «Партия национал-большевиков», руководимого Э. Лимоновым. До этого молодых «нацболов»

осуждали не раз, но не за преступления экстремистской направленности, а за хулиганство, в частности, за учинение беспорядков в приемных министра здравоохранения и президента, за вывешивание антипрезидентского плаката на 12 этаже гостиницы. В этих действиях не просматривается состав хулиганства в нынешней редакции ст. 213. Речь может идти об административном проступке, мелком хулиганстве. Вместе с тем в августе 2006 г. 20 леворадикалов-«нацболов» вывесили на прогулочном корабле и выкрикивали антиправительственные и антипрезидентские лозунги. Никто их не задерживал. Все «нацболы» вышли на ближайшей остановке и спокойно разошлись по домам. Что же такое экстремистская деятельность?

В июне 2006 г. 13 авторитетных губернаторов подписали открытое письмо к лидерам парламентских фракций с предложением отлучить от общественной жизни Рогозина, Лимонова и т.п. за экстремистское поведение. Предложено проповедующих экстремизм не допускать к выборам в органы власти, к СМИ, не предоставлять эфира и т.п. При этом высказывались пожелания создать орган, который бы экспертно определял, является ли то или иное высказывание экстремистским. Должны приниматься судебные решения относительно того, содержатся ли в программах Москвин-Тарханов М. Ксенофобия — подростковый комплекс человечества // Известия. 2006.

27 сент.

См. аргументированную критику: Хлебушкин А.Г. Преступный экстремизм: понятие, виды, проблемы криминализации и пенализации: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2007.

партий и объединений «экстремистские моменты» 367. С таким мнением нельзя не согласиться. Речь не идет об уголовной ответственности за экстремизм. Однако нормы в УК действуют.

Председатель Комитета по конституционному законодательству и госстроительству Госдумы В. Пилигин в интервью «Российской газете» заявил прямо, что «понятие экстремизм окончательно пока не сформулировано». Он высказал обоснованное опасение: «Необходимо бороться с экстремистскими проявлениями, при этом нельзя перейти ту тонкую грань, за которой может закончиться свобода слова. Я думаю, что будет выработана какая-то рациональная форма» 368.

На заседании Госдумы 15 июля 2006 г. по вопросу о борьбе с экстремизмом и коррупцией министр МВД заявил, что в законодательстве РФ не закреплены такие понятия, как «экстремист», «экстремистская акция», «международный экстремизм» 369.

Депутаты обеспокоились тем, чтобы в предвыборных кампаниях 2007–2008 гг. критику власти не оценили как «экстремизм» 370. О недопустимости этого предупреждал Президент в ноябре 2006 г. на встрече с лидерами парламентских партий.

Генеральная прокуратура выступила с предложением (правом законодательной инициативы она, к сожалению, не обладает) внести в УК статью об уголовной ответственности за вандализм, совершенный по мотивам расовой, политической или религиозной ненависти или вражды 371. Поддерживаю эти новации с двумя оговорками:

не вводить признак политической ненависти и вражды ввиду неясности этих мотивов в современной социально противоречивой России (расслоение по материальному положению в 28 раз по оценке главы государства, а не в 14 раз по оценке министра экономики Г. Грефа). С установлением квалифицированного состава вандализма исключить ст. 2821 и 2822.

сформулировано, что еще предстоит создать процедуру судебных решений на основании экспертных заключений об «экстремистском моменте». Мнение депутата опубликовано 15 июля 2006 г., а 27 июля 2006 г. Президент подписал ФЗ «О внесении изменений в ст. 1 и 15 Федерального закона “О противодействии экстремистской Куликов А. Почему губернаторы осудили экстремистов // Российская газета. 2006. 28 июня.

Шкель Т. Власть, откройся! // Российская газета. 2006. 15 июля.

Государственная Дума. Стенограмма заседания // Бюллетень № 193 (907). 15 ноября 2006 г.

Издание Государственной Думы. 2006. С. 30.

деятельности (экстремизм)”».

К преступлениям «экстремистской направленности» отнесены предусмотренные вероисповеданий), 149 (воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них), ч. 1 и 2 ст. (хулиганство), 214 (вандализм), 243 (уничтожение или повреждение памятников истории и культуры), 244 (надругательство над телами умерших и местами их захоронения), 280 (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности) и 282 (возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды) УК. Все они имеют собственные мотивы, если они предусмотрены в названных нормах. Мотивы идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти и вражды в них отсутствуют.

«Экстремистская направленность» преступлений вносит путаницу в разграничение составов преступлений и размежевание единого и совокупного преступлений, ничего нового в квалификацию преступлений не вносит.

Популистско-конъюнктурное происхождение «экстремистских» уголовно-правовых норм УК без труда обнаруживает их обсуждение в государственной Думе 372. Так, депутат В.И. Илюхин — один из немногих депутатов юрист, доктор юридических наук, в прошлом прокурор Генеральной прокуратуры СССР — сказал, что этот законопроект нарушает концепцию уголовного права. Половину Уголовного кодекса можно выбросить, заменив конкретные преступления словами «экстремизм». Нельзя подменять экстремизм терроризмом, нельзя подменять насильственное изменение основ конституционного строя понятием «экстремизм». Под признаки «социальной розни» подпадают все депутаты. Другой депутат добавил, что тезис о «социальной розни» может превратиться в ст. 5810 УК РСФСР 1922 и 1926 гг. о контрреволюционной агитации и пропаганде. Депутат А.И. Лукьянов назвал положения законопроекта о социальной розни противоречащим предписаниям Конституции о политических партиях, которые осуществляют социальный протест. Это закон о войне в гражданском обществе 373.

Надо отдать должное мудрости российских правоприменителей: они не пошли по пути политизации и идеологизации УК. В 2005 г. по ст. 2821 раскрыто 12 преступлений, выявлено 9 лиц, по ст. 2822 — 14 374. Уголовные законы, которые не согласуются с Стенограмма заседания Госдумы 20 июня 2002 г.

Тенденции преступности, ее организованности. Закон и опыт борьбы с терроризмом. М., 2006.

Конституцией РФ, не имеют права на существование. Тем более, если они противоречат международному праву. Шанхайская Конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» от 15 июня 2001 г. определяет экстремизм как «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государств, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в этих целях незаконных вооруженных формирований или участия в них». Все перечисленные в международной конвенции деяния признавались преступлениями против конституционного строя и общественной безопасности, предусматривались в УК 1996 г. И все они определяют экстремизм через насилие. Не было необходимости вводить новые нормы об экстремизме в Уголовный кодекс, создавая концептуально необоснованные и коллизионные нормы.

В утвержденном 25 июля 2002 г. Указом Президента РФ ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» № 114-ФЗ не предусматривалось внесения изменений в Уголовный кодекс. Там определялись санкции за экстремистскую деятельность, не образующую составов преступлений в виде: профилактических мер, в том числе воспитательных, пропагандистских (ст. 5), объявление предостережения о недопустимости осуществления экстремистской деятельности (ст. 6, 7, 8), запрет судом экстремистской организации, приостановление деятельности (ст. 10) или реализацию номеров СМИ (ст. 11), лишение судом права на издательскую деятельность (ст. 12, 13).

муниципальными служащими экстремистской деятельности, как сказано в ст. 14, «влечет за собой установленную законодательством Российской Федерации ответственность» (курсив мой. — Н.К.). Аналогично предписание ст. 15: «За осуществление экстремистской деятельности граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства несут уголовную, административную и гражданско-правовую ответственность в установленном законодательством Российской Федерации порядке» (курсив мой. — Н.К.). Имеется в виду, что порядок, уже установленный в УК, КоАП и других кодексах, поэтому в ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» не предусмотрено внесение изменений в УК. Указанные в ФЗ меры профилактики экстремизма разумны, и ее способы достаточны для недопущения уголовно наказуемых деяний.

Так, прокуратура Москвы вынесла «предостережение о недопустимости нарушений закона» исполнительному директору правозащитного общества «Мемориал» и сопредседателю Совета муфтиев России.

«экстремистской деятельности» приводят к политизации хулиганства, протестных выступлений населения против монетизации, строительных пирамид, столкновения молодежных групп и неправильной их квалификации как имеющих «экстремистскую направленность».

Иллюстрацией может служить квалификация действий молодых лиц из партии здравоохранения и пенсионного обеспечения группа «нацболов» перевернула стулья, немного повредила мебель в знак протеста против деятельности министра М. Зурабова.

В общественной приемной В.В. Путина ими выражалось недовольство политикой Президента. Они осуждены за хулиганство. В третьем случае два «нацбола» забрались на 11-й этаж здания возле Красной площади и вывесили плакат с надписью «Путин, уйди сам!». Тверской суд Москвы квалифицировал эту акцию как хулиганство и умышленное повреждение имущества, хотя ни того, ни другого состава здесь не было.

В четвертом случае группа «национал-большевиков» в Государственном Кремлевском дворце, где проходил 59-й Всемирный газетный конгресс, раскидала транспаранты, бросила в зал пачку листовок и стала скандировать антипрезидентские лозунги. Выходка получила верную оценку в прессе как хулиганская, причем даже как мелкое хулиганство соответственно изменениям ст. 213, внесенным реформой от 8 декабря 2003 г.

Правильной была реакция Президента: нет худа без добра, и по сути своей хулиганская выходка продемонстрировала что «свобода слова и свобода прессы — это те ценностные завоевания, которых Россия добилась» 375. Однако «свободная пресса» с постоянством, достойным лучшего применения, квалифицирует хулиганские действия как экстремизм.

В этой связи уместно использование стенограммы заседания Госдумы, на котором принимались уголовно-правовые нормы об «экстремизме» и «экстремистской деятельности» 376.

В статистических сборниках авторы выделяют иногда «преступления с признаками коррупции». К их числу помимо взяточничества и коммерческого подкупа относят воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий (ст. 141 УК), фальсификацию избирательных документов, документов Кузьмин В. Трудности перевода // Российская газета. 2006. 6 июня; «Лимоновцев» оставили за решеткой // Российская газета. 2006. 6 июня.

Кузнецова Н.Ф. Наука российского уголовного права и законотворчество (историкосравнительный очерк) // Ученые-юристы МГУ о современном праве. М., 2005.

референдума (ст. 142 УК), незаконное получениие и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну (ст. 183 УК). Эти альтернативно в объективной стороне их составов назван подкуп.

Выделение такого вида преступлений, как думается, неоправданно. Во-первых, УК РФ не знает слова «коррупция», неясно, что такое «коррупционные признаки». Вовторых, если уравнять коррупцию с взяточничеством и коммерческим подкупом, то оценка преступления в целом как содержащие коррупционные признаки, когда подкуп является лишь одним из других признаков, некорректно. В-третьих, количество выявленных лиц по таким преступлениям столь мизерно, что не стоило из-за них отступать от уголовно-правовых критериев квалификации преступлений. Так, в 2005 г.

в целом выявлено лиц, совершивших преступления по ст. 141, — 17, по ст. 142 — 39, по ст. 183 — 40 377. Очевидно, что статистическая квалификация преступлений должна основываться только на уголовно-правовой квалификации.

В связи с распространением пропагандистской информации о запрещенной в России организации «Хизб ут Тахир» (ХТ) правозащитные организации, в их числе «Мемориал», рассматривают членов террористической организации как «гонимых политзаключенных». Между тем в концепции ХТ четко заявлено, что «мы с Россией в состоянии войны». Формально в таких действиях содержится состав публичного призыва к экстремистской деятельности (ст. 280). Однако прокуратура правильно применила ст. 6 ФЗ № 114-ФЗ, которая устанавливает: «При наличии достаточных и предварительно подтвержденных сведений о готовящихся противоправных действиях, содержащих признаки экстремистской деятельности, и при отсутствии оснований для привлечения к уголовной ответственности Генеральный прокурор Российской Федерации или его заместитель, либо подчиненный ему соответствующий прокурор или его заместитель направляет руководителю общественного или религиозного объединения руководителю иной организации, а также другим соответствующим лицам предостережение в письменной форме о недопустимости такой деятельности с указанием конкретных оснований объявления предупреждения.

Министерство внутренних дел РФ поставило на учет 453 группировки названных экстремистской направленности общей численностью около 20 тыс. человек. В 2005 г.

выявлено лиц, совершавших публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280), — 2; за организацию экстремистского сообщества (ст. 2821) — Тенденции преступности, ее организованности. Закон и опыт борьбы с терроризмом. М., 2006.

С. 18–19.

9; за организацию деятельности экстремистской организации (ст. 2822) — 16 378.

Эффективная профилактическая работа с подучетными, что пока большая редкость, способна предотвратить насильственные преступления и нарушения общественного порядка. Так, спортивные фанаты устроили 3 июня 2003 г. погром в Москве, организовали массовое избиение любителей негритянской музыки в стиле рэп, тяжело ранили с летальным исходом работника милиции. Виновные осуждены к лишению свободы на срок от шести до 18 лет лишения свободы. Они и без «экстремистской направленности» были бы осуждены так же сурово.

Итак, можно сделать выводы:

1. Нормы о преступлениях «экстремистской направленности» и «с признаками коррупции» создают коллизионное, концептуально не выдержанное, конъюнктурнополитизированное уголовное законодательство, с неизбежностью влекущее квалификационные ошибки;

2. Они не являются сложными составами преступлений;

3. Нормы о преступлениях «с направленностью» на правила квалификации перечисленных в них преступлений не влияют. Эти преступления квалифицируются по их собственным нормам и не создают совокупности преступлений;

4. Представляется целесообразным исключение из УК РФ норм с «характером» и ратифицированной Шанхайской Конвенции «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» от 15 июня 2001 г. и п. 4 ст. 15 Конституции РФ о примате международного законодательства над внутригосударственным.

Тенденции преступности, ее организованности. Закон и опыт борьбы с терроризмом. С. 124.

Рассмотренные в настоящей книге проблемы квалификации преступлений требуют законодательных, правоприменительных и доктринальных решений. Сложности квалификации проистекают из объективно-субъективных истоков системного кризиса в России в 1990 гг. Главные причины кризиса заключены в криминализации духовных, идеологических, политических, экономических, социальных отношений в стране и безответственности виновных в преступлениях лиц 379. В результате «перехода к беспрецедентным расслоением населения в среднем по РФ в 30 раз, по Москве — в 52 раза. О диктатуре закона и правовом государстве пока говорить не приходится. Для их построения по компетентному мнению В.Н. Кудрявцева потребуется не один десяток лет 380.

Все это не могло не сказаться на уголовном законодательстве и практике его квалификационной ошибкой № 1. Социальная ориентация Закона о реформе УК от 8 декабря 2003 г. не вызывает сомнений 381. Трехлетняя борьба за восстановление в УК конфискации награбленного имущества похожа на баррикадные бои криминальных олигархов и ограбленной бедноты. Пока победа за первыми. Убедительное доказательство: включенная 27 июля 2006 г. в УК ст. 1041 «Конфискация имущества» в перечне преступлений, за которые допустима конфискация имущества, полученного преступным путем, не содержит экономических преступлений предпринимателями — главного источника расхищения национальных богатств России.

Идеолого-правовое размежевание по проблеме квалификации экономической преступности, к сожалению, произошло и в рядах ученых. Предлагается решать ее посредством гражданского законодательства, а именно по нормам о ничтожных сделках. Высказывается мнение о том, что российские олигархи «хорошие» и надо к См. подробнее: Кузнецова Н.Ф. Конституционные основы совершенствования УК РФ по итогам его десятилетия // I Всероссийский Конгресс по уголовному праву «Конституционные основы уголовного права», посвященный 10-летию Уголовного кодекса РФ. М., 2006.

Кудрявцев В.Н. Свобода слова. М., 2006.

Голик Ю. и др. Самый гуманный УК в мире // Известия. 2004. 6 марта; Кузнецова Н.Ф. Мнение ученых о реформе УК (или Qui prodest?) // Уголовное право. 2004. № 1; Она же. Как идеи либерализма воплотились в реформе УК // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2004. № 3.

ним относиться по американской пословице: «Что хорошо для Рокфеллера, то хорошо и для Америки». Так что известный вопрос: «С кем вы, господа ученые» стал весьма актуальным.

Сформулированные в работе правила квалификации в основном на практике и в теории устоялись, однако некоторые покажутся спорными. Полемический тон повествования может показаться неуместным для научно-прикладного исследования.

Однако, как нетрудно заметить, дискуссия ведется не столько в ключе оценки высказываний тех или иных теоретиков, сколько оценки квалификационных ошибок нормотворчества и правоисполнения. Акцент делается на наиболее спорных и сложных на взгляд автора вопросах квалификации преступлений, на квалификационных ошибках, их причин и путей устранения. Выражено стремление избегать повторений обширного и в целом добротного материала в учебной и академической науке о квалификации преступлений. Квалификация преступлений — центральная тема уголовного права. Одновременно она и вечная, пока есть преступность и уголовное законодательство.

Непреходящи и научные дискуссии. В споре, как говорили древние, рождается истина. Правда, иногда она в споре же и гибнет. Это случается при «теоретических междусобойчиках», когда во имя собственных амбиций спор ведется ради него самого, новизной при этом особенно не отличаясь. Наша наука прикладная. Как только нас заносит в «стратосферу понятий», надо уметь опуститься на землю и задать главный вопрос: Зачем, что это дает для совершенствования УК, улучшения правоисполнения и в конечном итоге эффективности борьбы с преступностью? Не следует щеголять «убойным» аргументом «общепринятости» той или иной точки зрения. Не ругайте солдата, который идет не в ногу с ротой. Может быть, он слышит другую, лучшую музыку, отличающуюся от общестроевой… 1. Понятие квалификации преступлений.

2. Преступление, состав преступления и квалификация.

3. Главные квалификационные ошибки.

4. Причины квалификационных ошибок.

5. Процесс квалификации преступлений.

6. Квалификация деяний на стадии события общественно опасного факта.

7. Источники уголовного закона, используемые при квалификации преступлений.

8. Международное уголовное право при квалификации преступлений.

9. Значение Конституции РФ для квалификации преступлений.

10. Виды и значение толкований УК при выборе для квалификации преступлений.

11. Квалификационные основы темпорального и территориального действия УК.

12. Квалификация по бланкетным нормам УК.

13. Квалификация по общим и специальным нормам УК.

14. Квалификация по коллизионным нормам.

15. Квалификация составов преступлений с оценочными признаками (понятие и виды оценочных признаков;

особенности их квалификации).

16. Квалификация общественно опасных последствий на основе их классификации.

17. Квалификация ущерба по размеру.

18. Теоретические дискуссии о «формальных» и «усеченных» составах и их значение для квалификации преступлений.

19. Разграничительная квалификация:

а) малозначительных деяний;

б) преступлений и административных проступков;

в) преступлений и гражданских деликтов;

г) преступлений и аморальных проступков.

20. Квалификация сложных преступлений:

а) составных;

б) с двумя последствиями и двумя формами вины;

в) с двумя объектами;

г) совершенных посредством способов-преступлений;

д) с альтернативными элементами;

е) длящихся;

ж) продолжаемых;

з) «экстремисткой направленности».

21. Критерии размежевания единичных сложных преступлений и совокупности преступлений.

КУЗНЕЦОВА НИНЕЛЬ ФЕДОРОВНА

ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Научная редакция и предисловие академика В.Н. Кудрявцева Подписано в печать 08.05.2007.

Офсетная печать. Гарнитура Таймс.

Издательский Дом «Городец»

ул. Краснодонская, д. 20, корп. 2.

Тел./факс: +7 (495) 351-55-80, 351-55-90.

e-mail: [email protected]