«ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ В РУНЕТЕ КАК ФАКТОР РОССИЙСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕСССА ...»

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное

учреждение высшего профессионального образования

«Национальный исследовательский университет – Высшая школа

экономики»

На правах рукописи

Малиновский Сергей Сергеевич

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ В РУНЕТЕ КАК

ФАКТОР РОССИЙСКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕСССА

Специальность: 23.00.02 – Политические институты, процессы и технологии (политические наук

и) Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук

Научный руководитель: Медведев Сергей Александрович, профессор, кандидат исторических наук Москва Оглавление Введение

Глава I. Политическая коммуникация в Интернете: теоретикометодологический анализ

1.1. Политическая коммуникация: теоретический обзор.................. 1.2. Интернет и политическая коммуникация.

1.3. Теоретико-методологический подход исследования.................. Глава II. Рунет как пространство многосторонней политической коммуникации

Глава III. Рунет и политический процесс:

эмпирический анализ

3.1. Интернет и политическое участие: методологические и теоретические подходы.

3.2. Рунет, электоральная активность и политическое участие.

Эмпирический анализ: индивидуальный уровень.

3.3. Рунет и гражданская активность. Эмпирический анализ:

индивидуальный уровень

3.4. Рунет, электоральная активность и электоральные предпочтения. Эмпирический анализ: макроуровень.

Заключение

Библиография

Приложение

Введение Актуальность изучения российского сегмента Интернета и его места в политическом процессе на современном этапе обусловлена рядом причин.

Во-первых, Интернет в России с точки зрения количественных характеристик проникновения перестал быть нишевым медиа самых крупных городов, и прежде всего двух столиц. За 5 лет – с 2008 до 2013 г. активная аудитория Рунета (ежедневное использование Интернета) выросла с 13% до 43%. При этом рост аудитории Интернета осуществляется за счёт средних и малых городов. И, несмотря, на незначительный спад динамики, проникновение Интернета растёт наряду с увеличением частоты использования – за последние 5 лет средняя продолжительность нахождения россиянина в сети выросла в 2 раза [197] [77]. Таким образом, появилась возможность изучать эффекты политической онлайн-коммуникации в рамках всего общества, а не отдельных территорий или социальных групп.

Во-вторых, наряду с количественными изменениями происходят структурные преобразования пользовательского поведения в сторону усиления коммуникационной составляющей. Интернет все больше используется для горизонтальной коммуникации. Так, например, сегодня более половины Интернет-пользователей проводят время в социальных сетях, а среди пользующихся всемирной сетью ежедневно, доля таковых приближается к 100% [77]. Также Интернетпользователи становятся важнейшим объектом массовой коммуникации, в том числе политической. Интернет не смог составить серьёзнею конкуренцию телевидению, но стал наиболее динамично завоёвывающим доверие источником политической информации, сопоставимым с радио и прессой [218].

При этом важно, что в условиях цифрового неравенства доступом в Интернет все ещё обладает наиболее социально и экономически активная часть населения, преимущественно молодые люди с высоким уровнем образования и социальным статусом.

Несмотря на то, что статистически количество пользователей Рунета ещё не является преобладающим, фактически именно они имеют значительный потенциал влияния на политический процесс.

В-третьих, важно отметить особенности политического процесса, в рамках которого происходит развитие Рунета. В современной России остаётся все меньше информационных пространств, которые позволяли бы получать полную и разностороннюю информацию по значимым общественным вопросам. Недостаток возможностей влияния на процесс принятия политических решений, его не публичность и закрытость для большинства населения заставляют искать иные формы артикуляции политических интересов. В связи с этим возрастает значение Интернета как наиболее свободного средства распространения информации, площадки для политической коммуникации и формирования общественно-политического дискурса. Рунет стал инструментом коммуникации для лидеров общественного мнения и распространения альтернативных государственной информационной политике идей.

Меньше чем за два десятилетия Интернет в России превратился в среду, в которой не только осуществляются межличностные взаимодействия, но и посредством которой активно ведётся политическая деятельность. Практически все политические акторы представлены сегодня в Интернет-пространстве. Государственные взаимодействие, развивается, в том числе, сектор оказания государственных услуг посредством Интернета. И это соответствует запросам пользователей. Например, за выборами Президента в марте 2012 года посредством веб-камер, установленных в участковых избирательных комиссиях, следило более 5 млн. человек [179].

взаимодействия между индивидами, политическими институтами и властью. Оценить их роль возможно исходя из анализа изменений электорального поведения, неконвенционального политического участия и гражданской активности, как факторов политического процесса, на которые наибольшее воздействие может оказывать Интернет-среда.

Электоральное поведение Интернет-пользователей может потребления информации, доступом к независимым источникам информации, повышением политической эффективности индивида за счёт принадлежности к новым, виртуальным сообществах. Кроме этого электоральные предпочтения могут реформироваться в результате использования партиями и политиками Интернета в качестве средства политической мобилизации.

Сетевая природа Интернета изменяет модель односторонней массовой трансляции информации от субъекта к целевым аудиториям и предоставляет широчайшие возможности горизонтальной коммуникации. Возможности индивида по реконструированию сетей и объединению в сообщества создаёт предпосылки для изменения механизмов политического неконвенционального участия. Начиная с 2011 года активность протестных групп, развивавшаяся в сети, стала проявляться в публичном пространстве и выходить за пределы виртуальных сообществ и проявляться в публичном пространстве в виде массовых митингов и шествий.

Возникающие в Рунете формы самоорганизации дали начало гражданским инициативам, которые идут в тесном переплетении с политическими требованиями, такими как протест против коррупции, судебной и правоохранительной систем. Такие информационные средства, как электронная почта, Facebook, Twitter, различные чатклиенты, блоги и сервисы по обмену видеофайлами индивидуальных, так и коллективных действий. Например, благодаря распространению в социальных сетях, общественный резонанс, который вызвали ДТП на Ленинском проспекте, Интернет-обращения майора Дымовского, антикоррупционные расследования Алексея Навального, скандал с наручными часами патриарха Кирилла и т.д., общественно-политическую повестку дня. В пространстве Рунета формируется особая контркультура ещё небольшой, но растущей части общества, выдвигающей все новые инициативы, которые приводят к широкомасштабным коллективным действиям.

Можно констатировать, что Рунет начинает занимать всё более заметное место в политическом процессе России. Однако методики изучения того, в каком направлении и в какой степени Рунет, выступающий одновременно в качестве инструмента и среды, опосредует политический процесс, ещё только формируются.

Изучение вопроса о том, как коммуникация соотносится с общественным развитием происходило, по мере совершенствования средств коммуникации: от общения из уст в уста к галактике посредством сначала прессы, затем радио, ТВ и, в конечном итоге, Интернета, как наиболее характерного медиа постиндустриального общества. Данный теоретический поиск за довольно короткий промежуток времени проделал путь от анализа средств массовой исследования Интернета, как новой среды и инструмента взаимодействия между политическими акторами.

посвящены труды таких классиков политической науки, как М. Вебер, раскрывается в теориях политической системы в работах Д. Истона, Г.

Алмонда а также в концепции информационнокибернетической модели политической системы К. Дойча [123].

Среди исследователей, оказавших непосредственное влияние на формирование теории политической коммуникации, можно выделить таких авторов как Г. Лассуэлл [147] (изучал различные аспекты политической пропаганды), Х. Ортега-И-Гассет [64] (один из теоретиков массовой коммуникации), Л. Пай [163] (проводил фундаментальные исследования различных аспектов политической коммуникации в развивающихся странах и в Советском Союзе).

Классической является интерпретация коммуникационного процесса, предложенная создателями математической теории информации К.

Шенноном и У. Уивером [174], содержание которой определяется выделением источника и адресата информации, а также возможными «помехами» в процессе передачи информации и их влиянии на передаваемое сообщение. На дальнейшие исследования феномена политической коммуникации огромное влияние оказала теория информационной революции и информационного общества, создание которой непосредственно связано с такими известными именами как Д. Белл [7], М. Кастельс [41], И. Масуда [150], Н. Негропонте [154] и др.

политической коммуникации оказали Чикагская и Гарвардская школы. Среди представителей первой выделяются: исследователь межличностных коммуникаций Ч. Кули; Р. Парк [93], признававший коммуникацию основой общества; Г. Лассуэл, предложивший первую концептуальную схему осуществления массовой коммуникации в коммуникационных процессов. Среди представителей второй школы следует отметить Т. Парсонса [68], чьи труды дали наиболее политической системы, а также П. Лазарсфельда [146] – создателя классического подхода и методов изучения массовой коммуникации.

Среди исследователей политико-коммуникационных отношений следует также отметить работы Ж-П. Шварценберга [97], П. Норис [155] [156], К Санстейна [180].

В последние десятилетия все больше уделяется внимания изучению того, как политический процесс опосредуется новыми отечественной, так и в зарубежной политологической литературе. Все коммуникативной составляющей власти. Интернет явился предметом междисциплинарных исследований фактически с момента своего появления. Но если в 70-е годы изучалось лишь общение, опосредствованное компьютерами, то в 80-е годы появляются работы, ориентированные на изучение коммуникативного применения компьютерных сетей и их влияния на политический процесс.

Взаимозависимость политического процесса и сетевой политической современных исследований сетевой политической коммуникации можно выделить работы Р. Дэвиса [33], С. Колемана [118], Б. Барбера [105], Тапскота Д. [85] и др. Некоторые исследователи (М. Постер [161]) постулируют, что Интернет является принципиально новым средством формирования виртуальных ассоциативных сообществ, оторванных от внесетевой жизни. Другие исследователи, такие как А.

Этциони [128], Г. Рейнгольд [166], С. Вард [185], делают акцент на технологической стороне Интернета, позволяющей людям с одинаковыми политическими установками создавать сообщества со своими устоявшимися и разделяемыми ценностями, и формировать, фрагментации и ограничения в конструировании эффективного публичного пространства, к которым приводит структура и формат коммуникации в Интернет-сообществах, рассматриваются Л. Л.

Дальбергом [120] и Б. Бимбером [108]. Как изменился формат взаимодействия властных институтов и граждан; может ли сеть стать более эффективной альтернативой институтам посредничества рассматривается такими авторами, как С. Кларк [117] и Ф. Кэйрнкрос Возможности Интернет-технологий для осуществления [114].

электорального волеизъявления изучаются в работах Р. Фримена [134] и Г. Аллена [103].

Важные проблемы поднимаются в работах П Норрис [155], Р.

Полата [159], Л. Вебера [186], изучающих как Интернет влияет на политическое участие. Общим местом таких исследований является поиск ответа на вопросы: а) за счет чего Интернет влияет на политическое участие: повышение информированности, появление нового канала для агитации, снижение издержек участия, повышение межличностного доверия, внутренней и внешней политической эффективности и др.; б) может ли Интернет привлечь неактивных граждан, или политическое участие будет усиливаться среди и так уже активных индивидов?

Российская наука уже достаточно долго занимается изучением исследования социально-политических аспектов информационного общества в России. Например, можно отметить работы В. Иноземцева [39], О. Вершинской [21], Т. Ершовой [34].

концептуальные проблемы новых информационнокоммуникационных технологий (Интернета в частности) и их роли в функционировании политической сферы. Речь идёт о работах М.

Вершинина [20], М. Лукиной [52]., М. Павлютенковой [66], А.

Чугунова [94].

политических процессов можно назвать следующих: М. Грачева [27], И. Мелюхина [58], И. Кравченко [45], Туронка [88], О. Реута [75] и др.

Проблематика воздействия Интернета на электоральный процесс изучается в первую очередь с точки зрения инструментального использования всемирной сети в избирательных кампаниях, например, в работах Н. Соленниковой [81], И. Кузнецова [48]. А.

Девятков и А. Макарычев [30] рассматривают вопросы сетевой самоорганизации, осуществления неконвенционального политического участия и гражданской активности посредством Интернета. Проблема цифрового неравенства занимает своё место в работах И. Быкова [13], А. Короткова [4], М. Смирнова [79]. Среди авторов, занимающихся изучением влияния политической коммуникации в Интернете на политическое участие можно отметить Т. Амбаряна [2], А. Киселева [42], С. Коновченко [43]. В.

Струкова [179], О. Яницкого [101]. Также стоит отметить российскую школу математического моделирования социальных сетей и изучения возможностей информационного управления, формирующуюся в работах А. Чхартишвили, Д. Губанова, Д. Новикова, Д. Федянина [29].

Таким образом, изучению политической онлайн-коммуникации и политического процесса посвящён достаточно большой пласт работ.

Тем не менее, необходимость дальнейшего изучения обусловлена рядом причин. Во-первых, теоретические изыскания зачастую не успевают отображать все текущие изменения в особенностях сетевых политических коммуникаций в связи со стремительным развитием самого Рунета - и в количественных показателях и в качественном отношении. Во-вторых, наблюдается недостаток эмпирических исследований, достаточных для того, чтобы делать не теоретические, а подтверждённые репрезентативными данными заключения о макроэффектах воздействия Интернета на происходящие в России политические процессы. Большинство российских исследований фокусируется на анализе Рунета через призму отдельных социальных групп или территорий. В-третьих, многосоставность и неструктурированость Интернет-среды ограничивает возможности исследовать российский сегмент глобальной сети комплексно.

нахождения модели изучения Интернета, позволяющая, с одной стороны, интегрировать в исследовательском фокусе разные измерения политической коммуникации (с точки зрения направления коммуникации и количества субъектов) а, с другой стороны, на основании анализа воздействия Интернета на индивидов делать заключения на макроуровне, репрезентативные для всего общества. В данном исследовании предпринята попытка решить обозначенную задачу, во-первых, путём выделения политического участия в качестве наиболее значимой категории политического процесса, интегрирующей все измерения коммуникации в Интернете. Вовторых, за счет рассмотрения фактора Рунета применительно ко всему обществу, на основе анализа массива данных общероссийских репрезентативных опросов.

коммуникации в Рунете в российском политическом процессе.

Цель исследования: выявить и проанализировать направления, факторы и степень воздействия политической коммуникации в Рунете на политический процесс в России. Для достижения этой цели потребуется ответить на главный исследовательский вопрос диссертационной работы: является ли политическая Интернеткоммуникация значимым фактором российского политического процесса, а сам Рунет относительно автономным виртуальным публичным пространством, воздействие которого значительно выходит за рамки сети? Или же Рунет в первую очередь – репрезентация оффлайн-среды, а сетевая коммуникация в большей степени выступает в качестве производного от происходящих внесетевых процессов? Другими словами, предстоит определить, используют сеть, прежде всего, в инструментальных целях в установками, предпочтениями и практиками поведения, которые Рунет не способен значительно изменить.

В соответствии с поставленной целью, в работе последовательно решаются следующие задачи:

подходов к изучению сетевой политической коммуникации;

выявление особенностей Интернета как среды многосторонней и многосубъектной политической коммуникации;

политизированного сегмента Рунета;

коммуникации в Рунете (вертикальной и горизонтальной);

статистическая проверка воздействия Рунета на электоральное поведение, политическое участие и гражданскую активность политического процесса.

Теоретико-методологические основы исследования Теоретико-методологическую базу исследования составляют информационно-коммуникационными технологиями.

Исходные предпосылки исследования основаны на концепции информационного общества М. Кастельса. Положения системного подхода Д. Истона и Г. Алмонда с элементами структурнофункционального анализа были использованы для структурирования объекта исследования и комплексного рассмотрения совокупности форм политической коммуникации в Рунете в разных измерениях.

Для описания характеристик политизированного сегмента Рунета использовался дескриптивный анализ.

Определение контрольных переменных в уравнениях регрессий, направленных на выявление факторов электорального поведения, политического участия и гражданской активности, осуществлялось на основании положений когнитивного подхода, концепции социального капитала, ресурсной модели политического участия, модели гражданского волюнтаризма, теории цифрового неравенства и концепции социетальных расколов Липсета-Роккана.

Для анализа эмпирических данных и описания причинноследственных связей был применён метод статистического регрессионного (бинарная логистическая и множественная линейная регрессия) и корреляционного анализа.

Эмпирическую базу исследования составляют, во-первых, массивы данных всероссийских репрезентативных опросов за период с 2008 по 2013 гг., связанных с изучением роли Интернета, любезно предоставленные по запросу тремя ведущими социологическими исследовательскими центрами – Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Левада-центром и Фондом «Общественное мнение» (ФОМ). Во-вторых, статистические сборники социально-экономических показателей регионального развития (в первую очередь, информационный бюллетень Росстата «Регионы России»). В-третьих, популярные системы рейтингования и каталоги Интернет-ресурсов. Кроме этого автором была составлена собственная база данных ресурсов Рунета, на основании анализа которой производилась кластеризация политизированного сегмента, и уточнялась проблематика исследования.

Научная новизна Выявлены особенности Интернета, обуславливающие специфику политической коммуникации.

Предложена классификация политизированного сегмента Рунета политизированности и составления базы политизированных Интернет-ресурсов.

Предложен комплексный подход рассмотрения Интернета в качестве информационно-коммуникационной подсистемы политической системы, включающей в себя взаимосвязанные измерения мультисубъектной и разнонаправленной коммуникации.

Политическое участие выделено в качестве значимого для всех измерений политической Интернет-коммуникации фактора, применимого для эмпирического анализа воздействия Рунета на политической процесс. Предложена методология оценки воздействия Интернет-коммуникации на политического участие на основе статистического анализа различий электорального и политического поведения на региональном и индивидуальном уровнях.

На основании анализа данных, репрезентативных в масштабах страны, сделан вывод о том, что политическая коммуникации в Рунете не является значимым самодостаточным детерминантом электорального поведения, политического участия и гражданской активности.

Положения, выносимые на защиту Интернет является обособленной средой политического относительно устойчивой коммуникацией элементов. При этом Интернет встроен в более широкие социальные структуры, и политическая онлайн-коммуникация зависит от внесетевых процессов. Поэтому для комплексного анализа Рунета как особой среды политической коммуникации, Интернетпространство целесообразно рассматривать в качестве информационно-коммуникационной подсистемы политической системы.

Как новое публичное пространство Интернет обуславливает политическую коммуникацию рядом средовых особенностей:

децентрализацией, неопосредованностью и характеристиками контента (экстерриториальностью, мультимедийностью, неограниченностью, оперативностью и интерактивностью).

разнообразие видов политизированных ресурсов и динамизм циркуляции политической информации. Несмотря на это, данный сегмент достаточно узок и сохраняет в общей массе ресурсов незначительную долю.

Рунет не является значимым в масштабах страны источником политической информации. Практики потребления информации с преобладанием телевидения и информационноразвлекательных запросов не подверглись сильному изменению.

Фактор потребления новостной политической информации в Интернете не продемонстрировал статистически значимой связи ни с электоральной активностью, ни с политическим участием.

Различия в электоральных предпочтениях тех, кто пользуется Интернетом и тех, кто не пользуется, связаны в первую очередь с социально-демографическими характеристиками аудитории Рунета.

Средовые особенности Рунета способствуют протестности самых активных пользователей: как с точки зрения создания особого протестного дискурса, так и с инструментальной точки зрения. При этом генерация протестного контента обусловлена в основном внесетевыми факторами и информационным потоком оффлайн-СМИ. Рунет играет ведущую роль, прежде всего, в качестве инструмента координации участников протеста, а не его порождения.

С точки зрения воздействия на политический процесс потенциал горизонтальной политической коммуникации превосходит возможности коммуникации в измерении «политические институты – пользователь». Механизмы коммуникации с Интернет-аудиторией со стороны политических акторов и информированности и коммуникативной компетентности граждан.

детерминированы однонаправленной вертикальной Интернеткоммуникацией, а определяются преимущественно социальнодемографическими и социально-психологическими факторами, политический интерес. Горизонтальная Интернеткоммуникация, определяемая через общение на форумах, в блогах и в чатах, демонстрирует слабую связь с протестным политическим участием и гражданской активностью.

Уровень проникновения Интернета в регионе соответствует различиям в электоральном поведении и в электоральных предпочтениях, но не детерминирует их. На макроуровне Рунет не является значимым фактором электорального поведения и уступает таким социально-демографическим показателям, как продолжительности жизни.

Рунет выступает в большей степени в роли репрезентации оффлайн-среды, определяемой текущей общественнополитической ситуацией и социально-экономическим профилем территории распространения. Политическая Интернеткоммуникация на данный момент не является самодостаточным детерминантом политического поведения, которое описывается в первую очередь социально-демографическими факторами индивидуального уровня. При этом Рунет играет возрастающую производного от внесетевых процессов.

Теоретическая и практическая значимость Содержащиеся в исследовании анализ и выводы, а также фактологический материал, способствуют более глубокому и коммуникации на политический процесс в условиях всестороннего Полученные результаты указывают на необходимость смещения теоретического фокуса исследования Рунета в сторону более глубокого изучения инструментального значения политической сетевой коммуникации. Дальнейшие исследования целесообразно локализовать в рамках социальных онлайн-сообществ для изучения политической коммуникации, прежде всего, в качестве фактора межгруппового взаимодействия.

Предложенный автором комплексный подход анализа Рунета открывает новые возможности для проведения дальнейших исследований в области политических, социологических и психологических наук по проблематике политической коммуникации в Интернете.

Теоретические выводы и практические рекомендации могут политологическим дисциплинам и в качестве основы для разработки спецкурсов по вопросам политических коммуникаций, политических Интернет-технологий, теории информационного общества и социально-политических трансформаций.

Выводы, полученные по результатам эмпирического анализа, могут быть учтены при планировании избирательных кампаний политическими партиями, проведении кампаний политической мобилизации и координации гражданской активности. Результаты исследования применимы для оптимизации деятельности органов управленческих структур в целях эффективного выстраивания отношений с гражданами, оказания государственных услуг и выстраивания долгосрочной стратегии политической социализации и развития гражданской компетентности у населения.

Структура диссертации Диссертация состоит из введения, заключения и 3 глав.

В первой главе представлен обзор основных теоретических подходов к изучению политической коммуникации; рассмотрены средовые особенности Интернета, предопределяющие специфику политической коммуникации, и предложен комплексный подход рассмотрения Интернета в качестве подсистемы политической системы.

Во второй главе рассматриваются социально-демографические и политические характеристики пользователей Рунета, очерчивается политизированный сегмент Рунета и анализируются основные тенденции развития измерения вертикальной и горизонтальной политической коммуникации в Интернет-среде.

теоретические подходы, объясняющие, как Интернет-коммуникация может повлиять на политическое участие, выделяются связанные с онлайн-коммуникацией факторы политического поведения и разрабатываются исследовательские вопросы. Для проверки обозначенных вопросов произведен статистический анализ эмпирических данных.

Глава I. Политическая коммуникация в Интернете:

теоретико-методологический анализ 1.1. Политическая коммуникация: теоретический обзор В данном параграфе будет приведён обзор развития основных подходов к изучению политической коммуникации, а также очерчен круг проблем, рассматриваемых исследователями на текущем этапе.

Рассматривая роль коммуникации в истории человечества, не будет преувеличением утверждать, что без коммуникации общество как таковое не может существовать. По сути, общество – это и есть сеть отношений, возникающих и поддерживаемых главным образом посредством коммуникации. Стоит отметить, что на пути развития общества кардинально менялась и коммуникация в нем: от общения из уст в уста к галактике Гуттенберга, далее – к появлению массовых коммуникаций посредством сначала прессы, затем радио, ТВ и в конечном итоге Интернета.

В политологической традиции на протяжении длительного времени складывались разные теоретические и концептуальные подходы к осмыслению политического пространства, однако можно заметить, что большая их часть уделяет особое внимание функции политической коммуникации как одной из важнейших в политической системе.

Так, с точки зрения теории функционализма Т. Парсонса, общество является системой, состоящей из четырёх подсистем:

экономической, политической, социальной и духовной [68]. В этой концепции социальная коммуникация является одной из важнейших системных функций, значение которой в обществе связано с тем, что посредством этой функции обеспечивается связь между различными общественными структурами, а самостоятельные индивиды становятся обществом. Что касается политической коммуникации, то она обеспечивает политическую систему входящей информацией в виде требований и поддержки от населения.

С появлением Интернета и дальнейшим широким применением этого нового канала коммуникации, качественно выделяющегося академических кругах стали довольно живо обсуждаться вопросы, связанные с перспективами использования глобальной сети в политике. Ключевыми и наиболее многообещающими направлениями как теоретического, так и практического анализа стали: оценка манипулятивных возможностей сетевых коммуникаций, особенности процесса выработки совместных решений и перспективы делиберативной демократии, влияние политической коммуникации на политическую и гражданскую активность граждан, на формирование их политических предпочтений и даже политическую социализацию.

Экспоненциальный рост количества пользователей глобальной сети во всем мире, а также стремительное проникновение Интернета в политическую жизнь естественным образом отразились и на теоретических представлениях о политической коммуникации.

Теоретическая база по этому вопросу за довольно короткий промежуток времени проделала путь от анализа средств массовой политической коммуникации, как орудия пропаганды, до исследования Интернета как новой среды и инструмента взаимодействия между политическими акторами.

Отправной точкой анализа концепций коммуникации для нас будет теория массового общества и массовой коммуникации. Интерес к этому направлению исследований возник в начале XX столетия в связи, во-первых, с появлением новых каналов массовой коммуникации (радио, кино), а, во-вторых, со ставшим очевидным в период первой мировой войны чрезвычайно высоким значением пропаганды. Среди известных авторов, разрабатывавших отдельные аспекты этой теории можно выделить Э. Дюркгейма, Х. Ортега-иГассета, З. Фрейда. Огромное значение для дальнейшего развития теории коммуникаций имели исследования У. Липпмана, который ещё в первой четверти XX века опубликовал книгу «Общественное мнение», заложившую теоретическую основу пропагандистского Проанализировав массовое сознание, а также значение прессы в процессе формирования общественного мнения, Липпман пришёл к выводу, что всем процессом восприятия управляют стереотипы.

Сущность концепции Липпмана сводится к тому, что под влиянием информации о событиях, полученных из каких-либо источников, а не непосредственного наблюдения за ними, в сознании человека складываются упрощённые образы, стандартизированные представления об окружающем мире - стереотипы. Однако, будучи основанными на относительно поверхностном знании о явлении или предмете, они могут быть ложными. В своём исследовании, проводившемся в начале XX века, Уолтер Липпман утверждал, что пресса может при определённой подаче информации создавать ложную картину мира, не соответствующую действительности, рассчитанную на эмоциональную реакцию принимающего образ этого мира. Отсюда образуются самые широкие манипулятивные возможности массовых каналов коммуникации [51].

Более позднее исследование возможностей влияния пропаганды на формирование общественных мнений и настроений в обществе принадлежит американским исследователям Э. Пратканису и Э.

Аронсону. В своей книге «Эпоха пропаганды. Механизмы убеждения, повседневное использование и злоупотребление» они описывают тенденции развития западных обществ и средств массовой коммуникации в XX веке [4]. Отдельного внимания в контексте данного исследования заслуживает рассматриваемая в книге идея «магической пули»: с точки зрения авторов, в XX веке в западных обществах произошли серьёзные изменения характера социальных отношений – переход от маленьких сплочённых общин, придающих особое значение личным отношениям, к сети обезличенных, вторичных отношений, при которых человек оказывался социально изолированным. Существовало опасение, что изолированные обсуждения каких-либо событий, окажутся легко внушаемыми, находясь практически в полной зависимости от однонаправленной коммуникации со стороны СМИ. В таких условиях средства массовой коммуникации стреляют магическими информационными склонять массы к любой точке зрения, которую отстаивает коммуникатор [4, с. 112].

В 1948 г. американский учёный Г. Лассуэлл предложил свою модель коммуникации, ставшую классической в социологии массовой коммуникации. Лассуэл рассматривал акт коммуникации, отвечая на пять вопросов: 1) кто сообщает?; 2) что сообщает?; 3) по какому каналу?; 4) кому?; 5) с каким эффектом? Лассуэл фактически создал и описал модель линейной однонаправленной коммуникации в русле бихевиористского подхода. Коммуникация рассматривалась как прямое воздействие на реципиента – объекта коммуникации, реагирующего на воспринимаемую информацию по принципу «стимул-реакция» [147, с. 55].

В середине XX века в западной политической науке произошло самостоятельное направление исследований. Связано это было, вопервых, с появлением и развитием нового канала массовой коммуникации – телевидения, во-вторых, с актуализацией темы, поскольку в научной среде появилось мнение, согласно которому политическая коммуникация, осуществляя помимо прочего функцию обратной связи, является необходимым элементом стабилизации всей политической системы, и, в-третьих, с появлением интереса в академической среде к этому направлению исследований, вылившемся в значительное количество новых научных изысканий.

На данном этапе развития огромное влияние на развитие концепций коммуникации оказал кибернетический подход известного американского учёного и философа Норберта Винера. В своих работах он настаивает на том, что практически все явления информационного обмена. Современный человек начинает ориентироваться уже все больше не столько на свои внутренние чувства, сколько на информацию, поступающую извне, и таким образом коммуникация становится важнейшим механизмом, который позволяет человеку реагировать на происходящие в окружающем мире изменения. То же самое касается и социально-политической сферы. Винер отмечал, что уровень информационного обеспечения общества становится важнейшей характеристикой, оказывающей влияние на все процессы общественного развития. Информация разного рода: социально-экономическая, политическая, экологическая, научно-техническая выступает важнейшим компонентом, обеспечивающим полноценную жизнедеятельность как граждан, так и государств и мирового сообщества в целом [27]. Много позже аналогичные мысли высказывал в своей книге российский исследователь М.С. Вершинин. Согласно его мнению, низкая способность социально-политической системы адаптироваться и приспосабливаться к меняющимся реалиям является как раз следствием неразвитости политической коммуникации в обществе.

При этом, степень развитости коммуникации определяется как количеством средств и каналов коммуникации, а также объёмом передаваемой политической информации, так и независимостью каналов и направленностью коммуникации [19].

коммуникаций исследовал в традиционных обществах известный американский политолог Л. Пай. Он отмечал, что в этих обществах система коммуникаций не являлась независимой системой, как, к примеру, в более развитых обществах. Направление и характер коммуникаций здесь подчинялись жёсткой иерархической системе, каждый реципиент получал исключительно столько информации, сколько ему предназначалось в зависимости от занимаемой в обществе позиции. В отличие от этой модели, коммуникационные системы современных обществ должны обладать, по мнению Л.

Пая, во-первых, развитой системой независимых массовых коммуникаций (СМИ), а, во-вторых, коммуникация должна быть разнонаправленной. Л. Пай выдвинул идею о том, что надо отойти от понимания политической коммуникации, как односторонне направленного потока сигналов от элит к массе. Необходимо изучать широкий спектр разнонаправленных неформальных коммуникационных процессов в обществе, которые оказывают исследователь выделяет и переходный тип коммуникационных систем, для которых характерна низкая техническая развитость коммуникационных каналов, неравномерность их присутствия в рамках государства, а также отсутствие механизма обратной связи между населением, СМИ, как посредником, и элитами. Исследователь даёт некоторые рекомендации для модернизации социальных отношений и успешного развития политических коммуникаций, главной из которых, является увеличение каналов коммуникации, их равномерное проникновение в рамках всего государства, а также посредством СМИ.

исторической ретроспективе внесли значительный вклад в развитие концепции политической коммуникации. Они обозначили важность и современных обществах, попытались на ранних этапах развития средств массовой информации оценить и в какой-то степени даже предсказать их манипулятивные возможности, обозначили значимость механизмов обратной связи для стабильного функционирования общества, выделили критерии для оценки степени развитости политической коммуникации в социумах, обеспечили массивным эмпирическим материалом на данную тему, и, таким образом, заложили фундаментальные основы для дальнейших исследований и разработок.

Однако уже на рубеже 40-50-х годов стали очевидными некоторые слабые стороны этих теорий. Эти слабые стороны наглядно продемонстрировал ряд провалов в избирательных кампаниях в США, которые были построены в основном на пропагандистских методах избирательной кампании 1940 года основная масса печатных СМИ выступала против Рузвельта, однако он был, тем не менее, избран значительным большинством голосов. Позднее в кампании 1948 года произошла зеркальная ситуация: в поддержку Трумэна выступала малая часть СМИ, тем не менее, на выборах он набрал 49,5 процента голосов. Невозможность объяснить эти и другие подобные моменты из реальной политической практики теорией массовых коммуникаций вынудила исследователей задуматься над новыми теоретическими подходами, и в дальнейшем инициировало их появление. Новой и на какое-то время наиболее актуальной парадигмой стала концепция двухступенчатой коммуникации.

Идея двухступенчатой коммуникации была сформулирована известным американским социологом П. Лазарсфельдом [146]. В ней на основе эмпирического материала было обосновано, что коммуникативное воздействие непрямолинейно, как прежде полагали сторонники теории массовой коммуникации. Та информация, которая есть на выходе у СМИ, совсем не обязательно равнозначна той, которая доходит до реципиента, поскольку по пути своего следования до конечного потребителя она проходит определённые социальные фильтры, преобразующие значительным образом её первоначальный вид. И такими фильтрами с точки зрения исследователя являются лидеры мнений – те люди, мнение которых значимо для конечного реципиента информации, с которыми они обсуждают полученную новость, и формируют на основе этого обсуждения своё понимание информации и её значимости. Исследования Лазарфельда по-новому поставили вопрос о соотношении массовой и межличностной коммуникации, и ответами на этот вопрос явились несколько важных следствий, которые он сформулировал:

1. к сообщениям, передаваемым по каналам массовой коммуникации, реципиент склонен относиться избирательно;

2. люди склонны верить тому, кого они знают лично, а не безличным 3. личное влияние лидеров общественного мнения обладает усиливающим эффектом по отношению к средствам массовой коммуникации [99].

Разработки П. Лазарсфельда имели весьма значительные последствия для практики массовых коммуникаций. Во-первых, информация, преподносимая СМИ, стала более ориентированной именно на лидеров общественного мнения. Во-вторых, появилось стремление коммуникаторов к более тонкой адаптации сообщений к целевой аудитории за счёт использования характерной для аудитории лексики, образов и т.д.

Необходимо отметить, что в дальнейшем теория двухступенчатой коммуникации подверглась значительной доработке и благодаря усилиям ряда учёных постепенно преобразовалась в концепцию многоступенчатой коммуникации, однако основа теории, заключающаяся в том, что информация, распространяемая СМИ на пути к населению проходит сквозь фильтры лидеров общественного мнения, осталась неизменной.

коммуникации, о которой упоминалось выше, шло по пути анализа как вертикальных, так и горизонтальных процессов коммуникации.

Исследователи стали фокусировать свои усилия не только на изучении лидеров мнений, сколько и на других членах социальных связей, включённых в коммуникационный процесс. В результате были выделены так называемые «маргиналы» - индивиды, находящиеся на границах социальных групп и не очень активно взаимодействующие внутри своих групп. Их роль в процессе коммуникации оказалась крайне важна: согласно исследованию Г. Вэймана, они выступали своего рода медиаторами между разными группами. Было показано, что межгрупповая коммуникация имеет горизонтальную структуру:

маргиналы поддерживают отношения с маргиналами из других групп, обеспечивая процесс распространения информации от одной группы к другой. Вместе с тем, они играют значительную роль только в процессе распространения информации, тогда как в процессе оказания воздействия и влияния их роль мала. В момент попадания информации в группу на первую роль выходят уже лидеры мнений, которые передают информацию сверху вниз другим членам группы, осуществляя, таким образом, вертикальную коммуникацию [187].

Среди важных разработок, внесённых в теорию политической коммуникации исследователями и сторонниками многоступенчатой модели, стоит отметить, во-первых, дифференциацию внутри- и межгрупповых коммуникаций, которые совершенно по-разному организованы и оказывают различное влияние на распространение информации. Во-вторых, эта модель учитывает возможность получения информации из личных источников, а не только из средств массовой коммуникации, и, в-третьих, она позволяет исследователям различать типы коммуникации в зависимости от целеполагания:

распространение информации или оказание влияния.

Значительно влияние не изучение проблемы политической коммуникации оказала концепция информационного общества, которая разрабатывалась в различных вариантах и под различными названиями («постиндустриальное», «информациональное» общество) такими учёными, как М. Маклюэн, Э. Тоффлер, Д. Белл, А. Турен, М.

Кастельс и др.

Стоит отметить, что термины «информационное общество» и «постиндустриальное общество» в современной практике используются практически как синонимы. Д. Белл ввёл термин «постиндустриализм» в конце 1950-х годов, однако ближе к 1980-м однокоренными. Суть взгляда на общество, как на информационное, заключается в понимании того, что к концу 1960-х годов двадцатого столетия в развитых странах, в первую очередь Запада, были заложены основы нового социума, где индустриальный сектор потерял свою ведущую роль под воздействием возрастающей технологизации, где основной производственной силой станет наука, потенциал же всякого общества измеряется масштабами той информации и тех знаний, которыми оно располагает [7].

В то время как информация начинает занимать центральное принципиально новые проблемы, которые могут быть суммированы следующим образом. Первое, колоссальный объем информации, который потребляет человек вследствие расширения различных сфер:

стремительному росту издержек по её сбору. Больший объем доступной информации не означает её полноты, напротив, как пишет Д. Белл, увеличение количества данных делает информацию все менее и менее полной. Все о большем и большем мы знаем меньше и меньше. Второе, информация становится все более специфической, объект или событие, попадающее в фокус внимания, необходимо изучать более тщательно, чем когда-либо в прошлом. Третье, в связи с расширением медиасферы и вовлечением в неё всё большего и большего числа людей, групп интересов, происходит умножение числа существующих интересов. Это в свою очередь приводит к тому, что для выяснения разногласий и нахождения компромиссов требуется всё больше времени при пропорциональном росте издержек на это. Таким образом, как это ни парадоксально, повышенная степень активности в большинстве случаев ведёт к росту разочарования: всё чаще слышны заявления, что «индивиды или группы чувствуют себя бессильными повлиять на ход событий» [7, с.635]. Таким образом, с развитием коммуникационных технологий в обществе возникают не только новые перспективы, но и новые опасности. Тем не менее, как отмечает сам Д. Белл, технология не задаёт социальные изменения, она лишь предоставляет для этого возможности и инструменты.

С последним умозаключением Д. Белла были не совсем согласны исследователи теории коммуникации так называемой Торонтской школы – Г. Иннис и его ученик, ставший впоследствии признанным авторитетом в области новых электронных медиа, М.

Маклюэн. С их точки зрения, именно технологический аспект коммуникации, то есть эволюция коммуникационных технологий, выступает важнейшей причиной изменений форм социальной организации общества. Именно материальное воплощение информации, другими словами, средства хранения и передачи данных, влияют на то, каким образом мы познаем мир и функционируем в нем.

Исходя из своих рассуждений, эти исследователи выделяют три глобальных этапа в развитии цивилизации, отталкиваясь от коммуникационных основ:

1. общество «уха», в котором существовала первобытная дописьменная культура с устными формами передачи информации;

2. «галактика Гуттенберга» - письменно-печатная культура, в которой на смену коллективизму приходит индивидуализм;

3. «глобальная деревня». Представляет собой современное электронное общество, возрождающее слуховизуальное восприятие мира и коллективность, только уже на новом уровне сетевых коммуникаций. Благодаря современным технологиям в таком обществе происходит сжатие пространства и времени, когда индивид может одновременно «переживать» состояние отдалённых объектов [55, с. 320].

Надо заметить, что в своих работах Маклюэн концентрировался в основном на анализе телевидения как наиболее значимого и распространённого на тот момент средства массовой коммуникации.

Однако его выводы о том, что современный потребитель все больше демонстрирует пассивное поведение в информационной среде (смотрение ТВ для того, чтобы чем-то занять себя и провести время), актуальны и для нового информационного пространства – Интернета.

Однако это только часть вопроса: с одной стороны, потребители все так же, как и во времена развития телевидения, стремятся в сеть за развлечением, с другой стороны, сам Интернет, благодаря своим уникальным техническим особенностям, имеет потенциал гораздо более серьёзного влияния на социально-политическую жизнь, чем существовавшие ранее средства массовой коммуникации.

М. Кастельс, один из ведущих современных исследователей информационного общества в подтверждение широчайших возможностей Интернет-коммуникаций отмечает: «потенциальная интеграция в одной и той же системе текстов, изображений и звуков, взаимодействующих из множества различных точек, в избранное время (в режиме реального времени или с запаздыванием), в глобальной сети и в условиях открытого и недорогого доступа, фундаментально меняет характер коммуникации» [41, с. 203].

Коммуникация, по словам автора, начинает базироваться на сетевой структуре. Так как информация может легко переходить границы всех типов, она создаёт различные сети, которые могут включать много разных стран, организаций, частных лиц. Сеть не зависит от государственных границ и от внутренних дел страны. Теоретически, она не имеет ничего общего со странами и организациями, поскольку она, вне всяких границ, но она практически не может не отразиться на действительно глобальны. Сети влияют на повседневную жизнь общества и индивида, они преобразуют действительность. Сети стали институализированное правительство, так как они более мобильны, легко трансформируются и развиваются, адаптируются к ситуации, меняющейся под влиянием новой информации. С другой стороны, если мы анализируем, к примеру, межличностную Интернеткоммуникацию и возможности объединения людей и их групп в различные виртуальные сообщества, то их потенциал, о чем пишет М.

Кастельс, ставится под вопрос прочностью существующих связей.

Смысл сообщества как такового в том, чтобы оно вовлекало всего человека в коммуникацию, а не какую-то его часть, как это зачастую происходит онлайн. Эти связи могут быть разрушены одним нажатием кнопки, когда интерес к ним пропадает. Тем не менее, М.

Кастельс полагает, что включенность в сеть является необходимым условием участия в жизни современного общества.

Несмотря на свой энтузиазм, связанный с возросшими возможностями связи между людьми, Кастельс, как и многие его предшественники, опасается, что в случае, когда главной составляющей этого общения станет развлечение, интерактивный потенциал Интернет-коммуникации будет минимизирован, и она определяющим в индивидуальном порядке, кто какую коммуникацию образовательные различия. Будут существовать две разные группы:

взаимодействующие и включённые во взаимодействие, т.е. те, кто способен выбирать свои разнонаправленные цепи коммуникации, и те, кого будут снабжать ограниченным количеством заранее предопределённых вариантов выбора [41]. Унифицированная культурная власть массового телевидения (от которой в прошлом уклонялась лишь немногочисленная культурная элита) таким образом, заменяется в современную эпоху сосуществованием возможностей интерактивной электронной коммуникации, когда индивид сам волен выбирать какую информацию, когда, в каком объёме и зачем потреблять.

политической коммуникации, которая вбирает в себя практически все теоретические подходы, рассмотренные выше. Политической процесс коммуникационных технологий. Многообразие описанных выше подходов и развитие новых информационно-коммуникационных технологий ставит задачу переосмысления и определения понятия политической коммуникации.

Процесс коммуникации заключается в смене и воспроизводстве составляющих его компонент: отправление, получение и обработка сообщений, осуществлении обратной связи. Такой процесс становится политической коммуникацией в том случае, когда оказывает воздействие на политику или стремится его оказать. Результаты такого воздействия могут проявляться как незамедлительно, так и по прошествии времени. Оно может быть прямым, например, когда проявляется в призывах к участию в выборах, обращении за поддержкой того или иного политического курса или законопроекта.

Косвенное воздействие сообщений проявляется в том, что они могут использоваться для формирования образов или стереотипов, политических ценностей и отношений. В свою очередь такие установки влияют на политическое сознание и действия политических элит, индивидов и общественности [28].

С развитием новых медиа политическая коммуникации стала мультисубъектной и мультиобъектной. Создателями и отправителями сообщений являются различные политические акторы: политики, лидеры общественного мнения, журналисты, представители групп интересов или индивиды, которые могут не иметь никакого отношения к каким-либо политическим организациям и даже не иметь политической мотивации. То же самое относится и к реципиентам сообщений.

Политическая коммуникация в современных условиях подразумевает не одностороннюю направленность сигналов от элит к массе, от политических институтов к избирателям, от лидеров к сторонникам. Политическая коммуникация включает в себя весь диапазон разносторонних формальных и неформальных коммуникационных процессов в обществе, которые оказывают самое разное влияние на политику. Непрерывный информационный обмен между индивидами и группами на всех уровнях составляет процесс информационное поле разных частей политической системы [97].

односторонней массовой коммуникации, мобилизации граждан и воздействию посредством сети на политических акторов. Интернет как среда, сама по себе не может рассматриваться как фактор политического процесса. Принципиально важно, что именно за счёт коммуникации единица информации производит политический эффект, воздействуя на сознание, убеждения и поведение индивидов, общностей, институтов, а также на среду, в которой они существуют.

В следующем параграфе будет рассмотрено, как характеристики Интернета как особой среды и нового публичного пространства могут изменить практики политической коммуникации, а также как они переосмысливаются в научных трудах.

1.2. Интернет и политическая коммуникация.

По мере проникновения Интернета ставятся концептуальные вопросы о том, как новые информационные технологии опосредуют политические отношения, приносит ли новые медиа новое качество в коммуникацию между гражданами. С точки зрения прикладного специфических аспектов коммуникации, опосредованной новыми информационными технологиями. Интересны исследования, которые политическое участие. Многие исследования пытаются найти ответ на политическое участие онлайн и оффлайн, и как эти виды политического поведения взаимодействуют. Важнейшей темой также является влияние Интернета на электоральное поведение. Множество исследований посвящено тому, как новые каналы коммуникации способствуют мобилизационной активности политических акторов и манипулированию общественным мнением.

В целом среди исследователей политической коммуникации и Интернета можно сформировать и лагерь кибероптимистов и группу киберпессимистов. Исследователи видят положительную роль Интернета в поддержании плюрализма и разнообразия интересов в общественной сфере. Критикуют в качестве возможного источника фрагментации [180]. Некоторые фокусируются на исследовании наиболее резонансных случаев общественной мобилизации в Интернете [118], другие рассматривают Интернет, практически как идеальную модель общественного пространства, в котором главенствуют принципы рациональности действий и целеполагания [133]. Большинство исследований, изучающих концептуальную роль глобальной сети, подчёркивает, что Интернет является фактором демократизации, так как ведёт к информационной открытости и сокращению дистанцированности людей друг от друга [114]. Много демократического политического дискурса и культивировании ценности участия. Такие исследователи, как Бимбер, выделяют особую роль Интернета в формировании дополнительного средства канализации политической и гражданской активности [109].

Как видно существует множество подходов, объясняющих то, как изменяются общественные отношения, опосредованные новыми информационно-коммуникационными технологиями и, в частности, Интернетом. Представляется, что в случае с Интернетом, многие явления могут быть объяснены, исходя из анализа структурных и средовых особенностей этого нового публичного пространства. В данном параграфе мы попытаемся рассмотреть, какие новшества принесла глобальная сеть в сферу политической коммуникации с точки зрения особенностей Интернета как среды.

организации Интернета, который в свою очередь определяет многие другие особенности, описанные ниже. Сетевой характер коммуникации отличается от традиционных иерархических властных отношений. Сетевая коммуникация построена на иных принципах политического взаимодействия. Ей присущи следующие характеристики: а) независимость членов сети; б) множественность лидеров; в) добровольность связей; г) объединяющая цель; д) множественность уровней взаимодействия [78]. Система, базирующиеся на сетевой основе, с одной стороны характеризуются динамичностью, практически неограниченными возможностями к расширению, а также высокой устойчивостью, поскольку потеря одного из элементов системы практически никак не влияет на способности её функционирования и организацию [41].

Благодаря сетевой структуре Интернет-среда создаёт широкие возможности горизонтальных коммуникаций. Если традиционные СМИ ориентированы преимущественно на одностороннюю трансляцию информационного контента сверху вниз, от субъекта к целевым аудиториям, то современные онлайн-ресурсы предоставляют широчайшие возможности горизонтальной коммуникации между самими конечными реципиентами информации.

Принципиально важно и то, что любой пользователь может создавать сети практически любого масштаба. Практически реконструированию ассоциаций и сетей является важнейшим свойством политической коммуникации в Интернете. Интернет позволяет людям с одинаковыми политическими установками создавать новые виртуальные сообщества со своими устоявшимися и разделяемыми ценностями, и формировать, таким образом, солидный социальный капитал. С другой стороны, некоторые исследователи средством формирования виртуальных ассоциативных сообществ, способствовать многим факторов дезинтеграции и освобождению индивидов от исполнения требований общественного контроля, которыми они связаны как члены сообщества.

Далее есть ряд особенностей Интернет-среды, обусловленных инструментальными факторами, связанными с контентом. Во-первых, это экстерриториальность. Интернет-сайты всегда доступны всем пользователем безотносительно их местонахождения. Зона распространения традиционных каналов коммуникации, как правило, ограничена. В отличие от традиционных информационных ресурсов онлайн-ресурсы могут быть доступны в любой географической точке независимо от того, где сейчас находится интернет-пользователь. Вовторых, мультимедийность. Традиционные медиа всегда ограничены в использовании разных видов контента. В большинстве онлайнресурсов возможно одновременно разместить практически всё многообразие типов контента. На сайте или в блоге может размещаться как текстовая информация, так и аудио- и видеоролики, фотографии, гипертекстовые ссылки на другие ресурсы, ссылки на различные информационные базы и архивы и т.д. В-третьих, немаловажным является и то, что традиционные средства коммуникации ограничены в объёме размещаемого в них контента:

количеством печатных полос, эфирными временем и т.д. Онлайнресурсы позволяют размещать практически неограниченные объёмы информации. На видеопортале, например, могут быть размещены огромные объемы видеоконтента, а электронное издание может вмещать в себя неограниченный объем текстовой информации. Вчетвертых, оперативность. Онлайн-ресурсы позволяют размещать необходимую для работы информацию в любой момент времени.

Время, которое проходит между событием и его интерпретацией в сети, стало минимальным. Традиционные медиа не позволяют достичь такой же оперативности и доступности. Также оперативность традиционных средств массовой информации невысока при реагировании на высоко динамичные события. Онлайн-ресурсы предоставляют возможность ежесекундного размещения оперативной информации, фактически создания информационной репрезентации события в режиме реального времени. Особенно на фоне роста количества аккаунтов в социальной сети микроблогинга Twitter, когда каждый пользователь может вести трансляцию события, свидетелем которого он стал. В-пятых, интерактивность. Эта особенность онлайнресурсов позволяет организовать взаимодействие с пользователями, обеспечить двустороннюю коммуникацию, а не просто трансляцию сообщений. Интернет предоставляет разнообразные интерактивные возможности: гостевые книги, форумы, комментарии в блогах, позволяющие организовать массовое обсуждение темы, группы в социальных сетях, кастомизированное потребление информации и многое другое. Интернет-среда изначально сконструирована таким образом, чтобы предоставлять пользователю возможность в режиме онлайн реагировать на получаемые сообщения, самому выступать и в качестве объекта коммуникации и в качестве субъекта.

Следующая важнейшая средовая характеристика Интернета – его эгалитарная сущность. Глобальная сеть предоставляет равные возможности доступа к информации для всех пользователей. Г.

Рейнгольд назвал Интернет великим уравнителем, потому что сеть уравнивает баланс сил между гражданами и держателями власти [166]. С этой точки зрения Интернет может способствовать населения. Теоретически все пользователи равны с точки зрения пользователями, наряду с сетевым характером распространения информации и снижающейся по экспоненте стоимостью её обработки децентрализацию. Появились основания предполагать, что современные цифровые сети позволят перейти от власти крупных иерархичных организаций к власти множества рассредоточенных пользователей [173].

В сети наблюдается не только равенство пользователей с точки зрения доступа к информация. В отличие от других медиа Интернет позволяет любому объекту коммуникации становится субъектом коммуникации. Это равенство обусловлено тем, что сеть позволяет пользователей с минимальными предельными издержками, и каждый производителем [159].

Говоря о равенстве объектов и субъектов коммуникации в сети необходимо рассмотреть уникальный вид онлайн-ресурсов и медиа, основанных на создаваемом пользователями контенте (user generated content).

интерактивности Web 2.0 в сети появилась уникальная возможность создавать ресурсы, позволяющие самим пользователям генерировать контент данных ресурсов и зачастую выступать в качестве гражданских журналистов. По большому счёту весь контент блогов и многих форумов, а также контент в социальных сетях создаётся самими пользователями. При этом уровень доверия к информации, содержащейся на таких ресурсах, как правило, существенно выше, чем к информации, транслируемой по традиционным каналам.

Связано это в первую очередь с тем, что при обсуждении тех или горизонтальных коммуникаций самими пользователями, а не с воспринимаемых как ангажированные. При этом если обсуждение происходит на нейтральной, не ангажированной площадке, уровень доверия к размещаемой на ней информации также повышается.

В этом смысле Интернет, как практически неограниченная среда, может быть хорошим противоядием против «магических пуль», о которых писали П. Лазарсфельд, Э. Аронсон и Э. Пратканис. С одной стороны, развитие множества социальных онлайн-групп должно преодолеть изолированность индивида. С другой стороны, в условиях, когда каждый пользователь в любой момент превращается в источник массовой информации, влияние институализированных СМИ ослабевает.

Интересны исследования политической коммуникации в Интернете и с точки зрения изучения политической идентичности.

При коммуникации по электронной почте или в чатах используются не видимые лица, а зашифрованные адреса, что даёт некоторые основания исследователям ставить вопрос о том, что Интернет является фактором общественного равенства [161]. Традиционные маркеры социальных различий (пол, национальность, возраст, социальный статус) подобным же образом оказывается невидимыми, а, следовательно, смыслы сообщений оцениваются безотносительно стереотипов, проявляющихся при личном общении. С другой стороны, разные Интернет-площадки конструируют идентичность в самых разных направлениях. Некоторые площадки, например, такие как многопользовательские ролевые игры, позволяют строить полностью придуманные виртуальные идентичности, хотя даже в таких играх использование «настоящих имён» - зачастую, вполне обычная практика. Другие Интернет-площадки позволяют участникам обретать идентичность и таким образом канализировать социальную напряжённость [142].

принципиально новой среды политической коммуникации является неопосредованность. Так А. Этциони разрабатывал концепцию теледемократии, которая фокусируется на возможностях по дистанционной коммуникации, и приходу власти сообществ на смену профессиональным политикам. [128]. В продолжение этой идеи исследования Интернета заключают в себе посыл, что сеть позволит считать ненужными институты посредничества. В свою очередь это заставляет многих исследователей говорить о том, что будущее политики - в развитии института прямого волеизъявления [137]. Этот институт называют «прямой демократией» её сторонники, и посредники служат в качестве каналов связи с общественностью, взаимодействуя с избирателями и друг с другом, распространение Интернета, или если брать более широко, сетевой организации общества, может автоматизировать их функции и ограничить их власть, как кураторов этого взаимодействия.

Интернет изменил роль медиаторов в процессе распространения информации. В условиях сетевого общества и Интернет-технологий влияние имеет именно авторитет и знания, а не прямая власть, поскольку Интернет-сообщество изначально не терпело руководство над своими действиями и воспринимает виртуальное пространство как территорию, свободную от вмешательства государства [42]. Тем П. Лазарсфельдом до сих пор актуальны. Лидеры мнений продолжают играть важнейшую роль в распределении информационных потоков в политическом сегменте сети [98] [99].

Резюмируя, можно говорить о том, что Интернет является пространством, интегрирующим возможности коммуникации всех существовавших до него медиа. Фактически Интернет демонстрирует синтез коммуникационных основ и этапов, пройденных обществом: от общества уха до глобальной деревни.

И разные аспекты политической коммуникации в Интернете можно рассматривать, используя теоретические подходы, изучавшие влияние разных медиа на политический процесс. Например, Интернет стереотипизации политического сознания, о которой писал У.

Липпман. Возросший объем информации предопределяет появление новых коммуникационных форм, например, таких как Интернет-мемы – единиц передачи культурной информации, которые в сетевой среде приобретает характер подчёркнуто стереотипизированного, схематичного, зачастую агрессивного и поданного в юмористической форме маркера того или иного социального явления или публичного деятеля.

Интернет может быть описан и в терминах однонаправленной политической коммуникации, осуществляемой в субъектно-объектной плоскости по принципу «стимул-реакция». Безусловно, Интернет привнёс новое качество в изучение интерактивного взаимодействия объекта и субъекта коммуникации. И конечно, обилие в Интернете горизонтальных связей и возможностей по воспроизводству сетей актуализирует задачу изучения роли посредников и развития теории постиндустриального общества можно говорить о том, что сетевой характер глобальных общественно-политических процессов, в принципе меняет характер политической коммуникации, опосредованный новыми информационно-коммуникационными технологиями, и в первую очередь Интернетом.

Большинство процессов человеческой деятельности создаются, развиваются и функционируют благодаря процессу коммуникации. А сам коммуникационный процесс является необходимым условием обеспечивает связь, как с внутрисистемными элементами, так и с окружающей средой. Коммуникация приобретает политический характер в том случае, если она оказывает непосредственное или опосредованное влияние на политику, касается сферы властноуправленческих отношений, прямо или косвенно связана с вопросами власти. Описанные выше средовые характеристики Интернета позволяют сформулировать определение политической Интернеткоммуникации.

коммуникацией в Интернете мы будем понимать разнонаправленный и разноуровневый процесс передачи, воспроизводства и обмена посредством Интернета информации, способной оказывать воздействие на политические ценности, предпочтения и поведение политических акторов.

Важно отметить два момента. Во-первых, информация, которая способна оказать воздействие на поведение политических акторов, не обязательно должна касаться непосредственно политики и политического, а также может относиться к социальной, культурной, экономической сфере общества. Во-вторых, такое определение подчеркивает мультисубъектность и разнонаправленность взаимодействия: к политической коммуникации относится и массовая коммуникация (например, распространение новостей и информационных сообщений), как однонаправленная (например, репрезентации традиционных СМИ в Интернете), так и интерактивная (обсуждение новостей на интерактивных площадках и ресурсах с контентом пользователей (user generated content/UGC-СМИ)), и индивидуальное потребление политической информации в Интернете (например, чтение новостей и мнений популярных блогеров), и коммуникация между пользователями (например, в социальных сетях), и коммуникационное воздействие на политических акторов, как предполагающее (например, использование портала государственных услуг или обращение в государственные органы), так и не предполагающее обязательную реакцию со стороны реципиента (подписание петиций обращений, организация кампаний поддержки и протеста, хакерство и DDOS-атаки и т.д.).

Такая многосоставность Интернета обуславливает объективные ограничения исследования онлайн-коммуникации. Как подходы, акцентирующие внимание на позитивной роли Интернета в общественной жизни, так и теории, раскрывающие угрозы, которые несёт Интернет, сталкиваются с проблемой неструктурированности этой среды. И это справедливо в нескольких смыслах. Коммуникация в Интернете взаимоувязана с другими медиа, например, телевидением [109]. Разные онлайн-площадки разными способами встроены в более широкие социальные структуры, такие как общественные движения, профессиональные объединения, группы интересов, и их развитие сложно понять безотносительно анализа генезиса этих структур [176].

Интернет-коммуникация может осуществляться одновременно и горизонтально и вертикально, а ее объекты могут в то же время выступать в качестве субъектов.

Практически любое исследование, направленное на изучение какой-либо отдельной ипостаси политической Интернеткоммуникации, является ограниченным, так как не учитывает ряд особенностей Интернета, как пространства, включающего в себя разнонаправленные (и вертикальные и горизонтальные) каналы коммуникации и обладающего своей средовой спецификой. В следующей главе будет предложен подход, нацеленный на структурирование и комплексный анализ Интернета, как системы трех измерений, определяемых в зависимости от субъектности и направления коммуникации.

1.3. Теоретико-методологический подход исследования Интернет, как сложная, динамичная и «текучая» среда [6] обладает рядом принципиальных особенностей. Он сочетает в себе характеристики одновременно и самостоятельного пространства производного от внесетевого политического процесса. Вместе с этим Интернет интегрирует разные модели коммуникации: реципрокное взаимодействие, одностороннюю коммуникацию, индивидуальное одновременно является средой взаимодействий и для объектов и для субъектов политического процесса и государственного управления.

структурировать с точки зрения двух критериев: а) направления субъектности коммуникации. Мы выделяем три вектора изучения Интернета, которые включают в себя практически всё многообразие практик политической коммуникации, опосредованной Интернетом:

описывается проблематикой политического участия и политической публичного пространства (описывается проблематикой социальных сетей, модели социального капитала, развития онлайн-сообществ и (описывается инструментальными возможностями Интернета в сфере формирования властных институтов и организации исполнения государственных функций).

Рассмотрение роли и места Интернета в политическом процессе в рамках отдельно взятого вектора, имеет теоретические ограничения исследования, будут критически рассмотрены обозначенные выше векторы исследования. Будет показано, что проблемы изучения изолированно каждого из обозначенных направлений ставят задачу анализа Интернета-пространства как совокупности взаимосвязанных, мультисубъектных и разнонаправленных измерений коммуникации.

Для решения этой задачи будет предложена теоретическая подсистемы политической системы. Кроме этого, изучение теоретикометодологической базы для обозначенных исследовательских векторов задаст рамки для проведения во второй главе анализа Рунета, как многомерного пространства политической коммуникации.

Развитие Интернета привело к появлению идеи о том, что такое пространство безграничной информации и неограниченного доступа к неконвенционального политического участия. В первую очередь критически рассмотрим факторы Интернета, способные повлиять на «количественными»: возможность увеличения объёмов политической информации, снижение издержек доступа к ней, техническое уравнивание возможностей политического участия [159].

Интернет имеет потенциал для малозатратного и быстрого распространения политической информации и сочетает в себе наиболее сильные стороны каждого из традиционных медиа (радио, телевидение, пресса), предоставляя возможность передавать и воспринимать как оптическую, так и акустическую информацию, коммуницировать как однонаправленно, так и интерактивно, как с массовой публикой, так и индивидуально [19]. Интернет создаёт новое публичное пространство площадок коммуникации «всех со всеми», и, таким образом, может способствовать наращиванию социальных связей и культивированию навыков общественной активности [144]. Однако, признавая такой потенциал Интернета, необходимо иметь в виду целый ряд ограничений: информационного неравенства (информационного раскола – термин «digital divide», употребляемой в зарубежной политологии), объективных когнитивных способностей человека, политических запросов и интересов индивида [124].

неравенства, т.е. неравенства доступа к информационным технологиям. Интернет ещё не достиг масштабов распространения телевидения и не стал его полноценной заменой [132]. А те, кто имеет доступ в Интернет, во-первых, зачастую не составляют существенную долю населения, а, во-вторых, не являются репрезентацией общества.

Традиционно пользователи Интернета – наиболее образованные и обеспеченные члены общества.

Далее стоит сказать о дифференциации с точки зрения активности и практик использования Интернета внутри сети. Уже появилась концепция нового цифрового неравенства (new digital divide), которая постулирует, что по мере всеобщего распространения новых информационно-коммуникационных технологий, доступ к Интернету получает большинство. Но вместе с тем, внутри сети, то есть среди пользователей есть серьёзные различия и разделение на тех, кто производит контент и на тех, кто его потребляет. И эти различия предопределены технологическими особенностями доступа к Интернету и навыками пользователей по использованию Интернета [165].

Даже при допущении, что Интернет все-таки увеличивает возможности для распространения, потребления политической информации и уравнивания политических акторов, означает ли это, что этот потенциал используется и конвертируются в реальное политическое участие? На этот вопрос некоторые исследователи отвечают утвердительно [186]. Например, приводятся эмпирические доказательства того, что сетевая онлайн-коммуникация усиливает участие в общественной жизни местных сообществ [102], активные Интернет-пользователи проявляют большую заинтересованность в политике [113], имеют более высокий уровень доверия и более пользователями [168].

Но обнаружение таких зависимостей ещё не даёт объяснения исследований, защищающих идею о том, что Интернет способен мобилизовать политически неактивных людей [105], важный полемический тезис заключается в том, что сеть позволяет активизировать деятельность и так предрасположенных к этому граждан, и в первую очередь тех, кто уже вовлечён в политическую активность и инкорпорирует Интернет в существующий набор каналов политического участия [110].

Скептическая позиция заключается в том, что Интернет, политическом участии, их способности принимать решения и предпринимать действия на основании увеличившегося потока политической информации [108]. Некоторые исследования показали, политического участия в первую очередь детерминировано социальным положением, уровнем образования и дохода [110], возрастными поколенческими факторами [141], а не техническими возможностями. И если неравенство в физическом доступе к использования и невостребованность политической информации представляют собой куда более серьёзную проблему [124].

Поэтому сам по себе Интернет, используемый во всем мире в основном для развлекательных целей, может и не влиять ни на метаанализ 38 эмпирических исследований того, как Интернет влияет на политическое участие (в расчёт брались 166 эффектов такого влияния), привёл к выводу, что, несмотря на то, что в целом эффекты являются скорее положительными, значительность их влияния нельзя назвать существенной [111].

Мы считаем, что противоречивость результатов исследований обусловлена тем, что, во-первых, в качестве проверки гипотез выбирается ограниченное количество факторов и индикаторов политического участия, во-вторых, не учитывается конвергенция онлайн и офлайн механизмов такого участия. Поэтому при изучении механизмов политического участия под воздействием Интернеткоммуникации необходимо сместить фокус с моделей однонаправленной коммуникации и включать в анализ одновременно факторы горизонтальной коммуникации между пользователями.

На заре своего развития Интернет вызывал надежды на то, что он восстановит силу сообществ, создав новые площадки для преодолев временные и пространственные ограничения [189].

Предполагалось, что онлайн-сообщества будут способствовать плюралистической среды за счёт возможностей равноправной горизонтальной коммуникации пользователей. Ведь Интернет теоретически может предоставить возможность участвовать в генерации и обмене взглядов индивида и большинства по широкому кругу вопросов. Такое идеализирование приводит к приданию Интернету, как виртуальному пространству, характеристик хабермасовского публичного пространства, основу которого составляют множество равноправных онлайн-сообществ и открытая, мотивированная и рациональная (рефлексивная) коммуникация рациональных же индивидов без вмешательства посредников и властных институтов. Ниже будет рассмотрен ряд положений, которые пока не позволяют говорить о том, что Интернет станет воплощением мечты о сетевом «гемайншафт», пришедшим на смену узурпированные узкой прослойкой населения) отношения господства между государством и индивидом на общение равных в виртуальном пространстве.

Во-первых, в условиях информационного неравенства, о чем уже было сказано, Интернет – скорее эксклюзивное и элитистское пространство, нежели народное, открытое и универсальное [157].

Во-вторых, чтобы стать идеальным публичным пространством Интернету не хватает единства, устойчивости и рациональности.

Онлайн-коммуникация осуществляется преимущественно между носителями общих взглядов, что приводит к фрагментации и появлению множества эксклюзивных сообществ [120]. Рациональная аргументация редко превалирует в онлайн-коммуникации и действительный консенсус вряд ли достижим. Это обусловлено условиями среды, в которой идентичность определяется неоднозначно (она гибкая и изменчивая), социальные маркеры отсутствуют, и поощряется инакомыслие [161].

В-третьих, Интернет на практике не стал площадкой равных (хотя принципиально такую возможность сохранил). Интернет позволяет каждому пользователю порождать собственные сети. Такая симметрия теоретически позволяет создавать эгалитарные сообщества и децентрализованные механизмы политического управления. Но в сети все так же острой остаётся проблема фильтров информации. В публичное пространство Интернета вторгаются коммерческие структуры, политические акторы и государственные институты, что не вписывается в понятие хабермасовского публичного пространства, которое должно быть свободно от любого административного воздействия.

В-четвертых, феномен публичного пространства всегда будет шире, чем просто проблема дискуссии на Интернет-площадках.

Интернет способствует развитию плюральной децентрализованной среды, которая, однако, является производной от уже существующих моделей политического участия и представительства. Много отношений, формирующихся в сети, происходят из офлайн-мира, и приводят к возникновению сообществ, интегрирующих онлайн и офлайн взаимодействия.

В-пятых, природа сообществ Интернета не позволяет им конструировать эффективное публичное пространство. Бимбер разделил сообщества на сильные, в которых коллективный интерес стоит выше суммы индивидуальных, и индивид определяет свои интересы и ценности, исходя из коллективных. И слабые, состоящие из индивидов, которые просто являются носителями интересов и ценностей, разделяемых и взаимодополняемых внутри группы. Он выражает скепсис по поводу того, что Интернет способен порождать сильные сообщества, потому что разделяемые ценности, которые ситуативной коммуникации, наилучшим образом подпитываются именно личным знакомством. Интернет-сообщества уязвимы с точки зрения своей гибкости, подвижности, безграничной возможности присоединения к сообществу и выходить из него, в отличие от сообществ, имеющих географическую или институциональную обусловленность. Кроме этого, важным механизмом сильных сообществ является социальное неформальное нормативное давление, в то время как анонимность онлайн-коммуникации способствует снижению ответственности за свои действия в сети [108]. Более того, Интернет, таким образом, напротив, способен подрывать реальную суррогатным субститутом личному общению.

пространством множества разнообразных сообществ. Несмотря на огромное разнообразие взглядов и идентификаций в Интернетпространстве, пользователями в целом востребованы информации и коммуникация, которые укрепляют их существующую позицию, и они избегают конструктивной вовлеченности в отличные от их ожиданий площадки коммуникации [180]. То есть пользователи прибегают к своеобразной самоцензуре, фильтруя контент под свои интересы, и сам технический интерфейс способствует этому (закладки, ссылки на аналогичные сайты, кастомизированные системы поиска, рекомендуемые каналы). В отличие от офлайн-среды, где люди неизбежно становятся адресатами разных некастомизированных общественных сообщений. Избирательное потребление информации служит самоусилению взглядов и мнений и, как следствие, к дезинтеграции [110]. Таким образом, Интернет может способствовать фрагментации, и превращению общественного пространства в совокупность анклавов. Это обусловлено характеристиками среды, в которой участники обмениваются разделяемыми в рамках группы позициями, а после каждого очередного обсуждения в рамках группы позиции смещаются в сторону укрепления своей безапелляционности [180].

общественного пространства межличностной коммуникации должно начинаться в первую очередь с определения его принципиального места и ответа на вопрос: расширяет ли Интернет публичное пространство или создаёт ему альтернативу? Для этого особенности горизонтальной коммуникации между пользователями должны анализироваться не с точки зрения идеального публичного онлайнпространства, а через призму того, как пользователи взаимодействуют вне сети, и какую роль оказывают посреднические структуры – медиа, партии, госорганы и т.д.

Интернет рассматривается как один из возможных факторов эволюции современной представительской демократии в систему технологические средства и компьютерные сети используются не коммуникации, но и для объединения интересов граждан и принятия решений [20]. Нас интересуют, какое влияние Интернет оказал на то, государственными институтами с одной стороны и гражданами – с другой. Если суммировать круг исследований этого среза, он сосредоточен в изучении трёх аспектов – онлайн-механизмы политической мобилизации, электронная бюрократия, электронное представительство и прямая демократия [143].

Интернет изменил среду, в которой политические институты взаимодействуют с адресатами своей деятельности, и создал новые сетевые возможности политической мобилизации. Под политической мобилизацией мы понимаем процессы, за счёт которых политические акторы (кандидаты, партии, группы, активисты) воздействуют на индивидов с целью повлиять на электоральное поведение, принятие какого-либо политического решения, нормативные изменения.

Политические партии и общественные организации получили новый канал для фандрайзинга, политической рекламы, организации публичных акций, в том числе протестных, информационного общественного протеста и мобилизации политического ресурса (яркий пример так называемые Интернет-революции в Тунисе, Египте, Ливии). При этом не стоит преувеличивать автономность сети. Остаётся открытыми несколько вопросов. Как соотносятся процессы мобилизации онлайн-средствами и за счёт традиционных медиа? Интернет – это только ситуативное техническое средство координации действий, или самостоятельный источник социальной базы выступлений?

Изменился и формат взаимодействия властных институтов и граждан.

Часть исследований рассматривает Интернет в ракурсе его возможностей для реализации положений менеджериальной демократии: государственные служащие все больше и больше стали использовать информационные сетевые инструменты принятия решений для того, чтобы сделать многие правительственные функции более рациональными, профессиональными и деполитизированными.

Интернет может стать более эффективной альтернативой институтам посредничества, некоторые исследователи видят будущее представительства посредством новых технологических возможностей [118]. Отмечается возрастающая роль Интернета в способности властных институтов создавать условия для прямого гражданского участия в политическом процессе. Интернет облегчает возможности выявлении и регистрации общественных настроений.

Особенно важно то, что Интернет может предоставить возможность постоянной обратной связи и обеспечить постоянный диалог граждан и власти на разных уровнях по поводу разрабатываемых и принимаемых политических решений. Важность обратной связи заключается в возможности формировать повестку наиболее важных общественных задач, а также, способствовать информированности, пониманию государственной политики и, как следствие, её легитимности. Таким образом, создаются условия для политической социализации граждан [143]. В результате должно произойти эффективности к принципам построения социальных сетей, большей вовлеченности объектов управления, клиентоориентированности.

Однако идеи рационального государственного управления посредством глобальной сети не оправдали возложенных на них надежд. Многое в политике проходит в непубличном пространстве, когда доминирующие политические коалиции прибегают к манипулированию технологиями в своих целях под личиной рационального управления. И Интернет как среда не способен противостоять этой проблеме.

Посылы электронной демократии неизбежно упускают из виду посреднические и политические функции, которые становятся непубличными и создают среду для манипулирования [117]. В рамках политических отношений простое устранение посредничества не может оказаться полным, и использование компьютерных сетей зачастую приводит просто к перемещению функций посредничества.

автоматизировать эти функции, но и, напротив, способствовать еще большему их распространению. Традиционные общественные посредники: политические партии, общественные организации, средства массовой информации не заинтересованы в уменьшении своего значения и не должны исключаться из предметного поля исследований Интернет.

Фокус изучения возможностей по повышению эффективности политической мобилизации и государственного управления должен сместиться с выявления технических возможностей устранения или уменьшения посредничества на определение того, как политические и государственные институты могут интегрироваться в Интернет-среду и использовать в своей деятельности сетевой социальный капитал; и как обеспечить мотивацию граждан к развитию необходимой демократической компетентности посредством глобальной сети.

Описанные выше направления исследований имеют ряд общих теоретических ограничений, которые обусловлены следующими вопросами.

Первый связан с определением направления взаимодействия политических акторов в Интернет-пространстве (горизонтальное, вертикальное, однонаправленное, интерактивное). Каждый теоретический подход к изучению того, как Интернет может повлиять на политический процесс, фокусируется на том, в каком направлении осуществляется политическая коммуникация, а также на том, сколько субъектов и объектов в ней участвует. Между пользователями, между однонаправленно путем массовой трансляции сообщения. Изучение Интернета, изолированное в рамках того или иного направления, приводит к недооценке факторов других направлений коммуникации.

Например, изучение взаимодействия пользователей в формате «многие со многими» упускает из виду то, как на горизонтальные коммуникационные сети воздействуют политические акторы путем вертикальной массовой коммуникации. Равно как и исследование однонаправленной коммуникации может не учитывать, как транслируемое сообщение видоизменяется, попадая на дискуссионные площадки в блогосфере или социальных сетях.

Второй вопрос связан с определением того, в какой степени Интернет является каналом коммуникации, производным техническим инструментом политического участия, политической мобилизации, горизонтальной коммуникации, электорального волеизъявления, а в какой степени самостоятельной средой, обособленным виртуальным публичным пространством?

Для комплексного понимания роли Интернета необходимо отвечать на эти вопросы в рамках одной исследовательской модели, но с заимствованием объясняющих факторов из разных теоретических направлений. Это ставит задачу выявления такой концепции, которая позволила бы учитывать многомерность пространства Интернет и интегрировать разные подходы к изучению политической коммуникации в сети.

Совокупность сетевых политических взаимодействий не сводима к какому-либо подсегменту и должна охватывать все основные измерения и площадки отношений граждан, политических и государственных институтов.

Интернет является самостоятельной и обособленной средой политического взаимодействия. В то же время элементы этой среды взаимодействуют между собой, будучи интегрированными во внесетевые процессы. Таким образом, Интернет, с одной стороны, обладает характеристиками системы связанных элементов, а, с другой стороны, испытывает воздействие внесетевых процессов, то есть, встроен в более широкие общественные структуры и является частью политической системы.

В этой связи наиболее применимыми при исследовании Интернета и его российского сегмента представляются идеи системного подхода, основанного на концепциях Д. Истона [126] и Г.

Алмонда [104]. Современные представления о процессах в сетевых образованиях вносят существенные коррективы в теорию Д. Истона и Г. Алмонда, но при этом она остаётся актуальным объяснением систем, как порождений многообразия «входов» и «выходов». Так как политику можно рассматривать как особую форму информационнокоммуникационных процессов, формирующихся при распределении общественных ресурсов и статусов, целесообразно изучать Интернет, как информационно-коммуникационную подсистему политической системы.

На наш взгляд можно рассматривать Интернет, как подсистему использующих характерные для них каналы связи и обладающих содержательными отличиями.

Основной содержательной единицей коммуникации является сообщение – многоаспектная информация о чём-либо. Сообщения, в свою очередь, генерируются политиками, общественными деятелями, общественных отношений и объясняет политику как особую форму информационно-коммуникационных процессов, формирующихся при распределении общественных ресурсов и статусов с помощью составляющая относится не только к средствам обеспечения истолкованию и усвоению информации с целью применения её в сформировать или изменить политическое поведение получателя информации благодаря пониманию им информации.

технологические средства транслирования и обмена политической информацией, но на исследование всего комплекса взаимодействий политизированного сегмента Рунета, являющегося площадкой для потребления политической информации, осуществления обмена ею, исследовательский подход рассмотрения Интернета как подсистемы, состоящей из трёх взаимосвязанных измерений (векторов-осей) коммуникации:

Интернет, как канал требований, то есть исследование того, как осуществляется артикуляция и агрегирование интересов в рамках Интернет-пространства, как реализуется неконвенциональное политическое участие; Интернет как канал поддержки, то есть канал конвенционального политического участия.

Во-вторых, коммуникационное взаимодействие в направлении «пользователь-пользователь». Сюда включается: изучение коммуникации; роль структурных факторов (сетевые сообщества и межгрупповая коммуникация); роль медиаторов (лидеры мнений);

роль факторов контента (формат сообщения, язык и т.д.).

В-третьих, вектор «политические институты – пользователи».

Сюда включается: изучение роли государственных и политических институтов в формировании, в рамках Интернета и посредством него, политического участия, мобилизации и создании механизмов политической социализации; исследование возможностей развития институтов представительства и механизмов электорального волеизъявления; перспективы электронного правительства.

При этом первое, что стоит отметить: при изучении Интернета нужно рассматривать эти измерения, как взаимосвязанные. Так, например, проблемы политического участия в сети невозможно рассматривать безотносительно роли политических институтов и того, как это участие опосредуются структурными факторами горизонтальной коммуникации между пользователями.

Неконвенциональное политическое участие детерминировано возможностями организации сетевых Интернет-сообществ. Так же и политическая мобилизация – сложный комплексный процесс, который происходит во всех трёх обозначенных выше измерениях. Второе, помимо взаимосвязанности важно, что явления, происходящие в этих измерениях, являясь производными от политических процессов оффлайн, все вместе формируют самостоятельную среду политического взаимодействия, которая является информационнокоммуникационной подсистемой политической системы.