«ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ СТАВРОПОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ И КУБАНСКОЙ ОБЛАСТИ В ПЕРИОД С 1860-Х гг. ПО ОКТЯБРЬ 1917 г. ...»

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

СТАВРОПОЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИСТЕТ

на правах рукописи

ЛЮБУШКИНА ЕЛЕНА ЮРЬЕВНА

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ

СТАВРОПОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ И КУБАНСКОЙ ОБЛАСТИ

В ПЕРИОД С 1860-Х гг. ПО ОКТЯБРЬ 1917 г.

Специальность 07.00.02 Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель доктор исторических наук, профессор Покотилова Т.Е.

Ставрополь –

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение……………………………………………………………………………… Глава I. Организационные основы создания и функционирования научнообразовательных и культурных общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области ………………………………..……………….......... § 1. Научно-практическая деятельность краеведческих обществ и их вклад в развитие региональной науки.……………………………………………………….... § 2. Роль просветительных и культурных обществ в распространении грамотности и проведении досуга…………………...……...……………………………………. Глава II. Содержание и формы организованной общественной деятельности Ставропольской губернии и Кубанской области в сфере социальной помощи населению во второй половине XIX – начале XX вв.

§ 1. Благотворительные общественные организации как эффективный механизм оказания социальной помощи населению……………………………….………… § 2. Появление национальных общественных организаций как отражение насущных потребностей этнических групп населения……...……………..…………... § 3. Общества взаимопомощи и их значение в защите интересов малообеспеченных профессиональных групп …………..………………………………………... Глава III. Региональная специфика общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области § 1. Сельскохозяйственные и ветеринарные общественные организации в развитии и улучшении хозяйственной жизни Ставрополья и Кубани…….………..…………………………………………………………………….. § 2. Функции православных религиозных общественных организаций Ставрополья и Кубани в социокультурной сфере…………... ……………… …………… § 3. Санитарно-эпидемиологическая, профилактическая и медицинская работа здравоохранительных обществ ………………..………………………………….. Заключение………………………………………………………………………….. Примечания…………………………………………………………………………. Список источников и литературы…………………………………………………. Приложения………………………………………………………………………….

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы определяется комплексом взаимосвязанных социально значимых факторов. В современных условиях, когда проводимые правительством внутриполитические преобразования вызвали ряд проблем, связанных с изменением социальной структуры общества, экономическим и политическим статусом отдельных социальных групп, сменой основополагающих принципов строения политической системы наиболее остро встает проблема формирования гражданского общества в России. Сегодня понятие «гражданское общество»

выступает одним из ключевых моментов для понимания комплексности отношений современного общества и современного государства. Длительное подавление элементов гражданского общества определило неуправляемый, нередко разрушительный характер демократических преобразований в России, что, в условиях неупорядоченности правовой составляющей привело к хаотическому развитию, мы оказались не готовы к освоению основных элементов гражданского общества.

Наличие гражданского общества требует как активного государственного участия, так и социальной активности общественного элемента в гуманитарной и практической деятельности. Сегодня, когда принимаются меры к возрождению общественных организаций, создаются и действуют многочисленные фонды, ассоциации особенно актуально обращение к опыту прошлого. Понимание прошлого необходимо для нашего общества, старающегося преодолеть наследие авторитарных режимов и создать жизнеспособное демократическое государство. С развитием капиталистических отношений в последней трети XIX в. происходило энергичное развитие горизонтальных социальных связей, появлялись новые общественные организации и движения. Формирование института общественных организаций в дореволюционной России, достигшее своего апогея в начале XX в., является тем социокультурным феноменом, дальнейшее совершенствование которого означало становление гражданского общества, способного обеспечить развитие демократии. Обращение к периоду формирования и эволюции деятельности общественных организаций в отечественной истории позволяет использовать опыт работы различных обществ на современном этапе социального строительства. Учитывая тот факт, что деятельность легальных обществ охватывала все сферы жизни дореволюционной России: науку, просвещение, культуру, здравоохранение, благотворительность, исследование указанной темы относится к тем серьезным задачам, реализация которых имеет большую теоретическую значимость и представляет значительный научный интерес. Сказанное актуализирует проблему изучения накопленного отечественной практикой исторического опыта деятельности общественных организаций, не только в масштабах всего государства, но и на региональном уровне, поскольку апробированная временем деятельность региональных общественных организаций может служить основой современной практики.

Изучением общественных организаций сегодня занимаются в юриспруденции, в социологии, в политологии, истории и других науках. В отечественной историографии комплексных работ, посвященных истории становления и развития института неполитических общественных организаций в России практически нет.

Большое внимание уделялось профсоюзам, поскольку они возникли на волне революции 1905-1907 гг. и отличались значительным радикализмом в борьбе за права своих членов. К настоящему времени имеется и довольно большое количество исследований, в которых рассматривается деятельность дореволюционных политических партий. Принимая во внимание то, что различные союзы и ассоциации исторически возникают раньше политических объединений, пытаясь разрешить проблемы в рамках существующих порядков, без изучения деятельности этих объединений невозможно составить полное представление об общественной жизни России во второй половине XIX – начале XX вв.

Изучение общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области также обогатит знание об истории этих регионов. Более того, следует учесть и тот факт, что в провинции рассматриваемые организации стали центрами сосредоточения общественной жизни. Предметное исследование их общественной деятельности способствует не только введению в научный оборот нового фактологического материала, но и расширяет представление о структуре общественного движения в дореволюционной России. Анализ опыта деятельности общественных организаций дает возможность сравнить задачи, содержание, методы, средства и формы их работы, позволяет определить критерии их оценки, обозначить общие тенденции развития и выделить особенности.

Важным для настоящего исследования является понятие «общественная организация». В дореволюционной литературе термин «общественный» понимался как «небюрократический», поэтому к числу вышеназванных организаций нередко относили органы местного и сословного самоуправления, а также акционерные объединения. Во второй половине XIX – начале XX вв. для их обозначения использовались такие термины, как «лига», «ассоциация», «собрание», «общество», «союз», «общество частной инициативы» и т.д.1 Общества, имеющие сравнительно небольшой общественный резонанс, назывались «кружками»2.

В данном исследовании автор придерживается следующего определения:

«Общественная организация – добровольное, внесословное, самоуправляющееся, надлежащим образом оформленное объединение граждан, периодически действующее для достижения определенных целей неполитического и некоммерческого характера».

Цели деятельности общественных организаций могут выходить за их пределы или ограничиваться рамками организаций. В западной социологии такие организации называются соответственно «инструментальными и экспрессивными»3.

Ввиду многообразия названных объединений, сложным является вопрос об их классификации. До сих пор в науке нет единой классификации общественных организаций, нет жестких критериев и параметров, по которым можно было бы четко разграничить все общественные организации. Каждый исследователь предлагает свою классификацию. Одна из первых попыток сгруппировать общественные организации по целевому признаку была предпринята в издании «Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона в 1897 г. в статье под названием «Общества»4, где была представлена довольно стройная классификация, которая оказала большую помощь автору диссертации при работе над собственным вариантом.

Большинство исследователей, занимавшихся историей общественных организаций в 80-е годы XX в., распределяют их по группам, руководствуясь целевым признаком5. Однако, классификации историков А.Д. Степанского, О.Ю. Соболевой, А.С. Тумановой, А.Л. Хаченьяна и др. не включают в себя некоторые виды организаций, - такие, как общества благоустройства населенных пунктов, православные религиозные общественные организации, пожарные и другие. Наиболее полная классификация общественных организаций дана в работе А.М. Добрыниной «Общественные организации Владимирской области»6, где автор выделяет восемь больших групп обществ7.

Классификация по целевому признаку имеет свои недостатки, главным из которых является то, что указанные объединения, как правило, преследовали в своей деятельности несколько целей, и выделить главную из них часто бывает довольно трудно. В то же время, такая классификация является, на наш взгляд, наиболее удобной, поскольку позволяет разделить общества на группы, более или менее однородные по составу. Кроме того, автором учитывался географический фактор Ставропольской губернии и Кубанской области, который определил формирование определенных типов общественных организаций и повлиял на создание и деятельность одних обществ в большей степени, других в меньшей.

Классификация, примененная в данном исследовании, является условной и служит средством для более удобного, на наш взгляд, рассмотрения наиболее типичных для той или иной категории обществ, позволяет раскрыть деятельность более масштабных из них, выявить схожесть и различия с аналогичными обществами в целом по России. Разделение сфер деятельности среди общественных организаций было весьма условным, прежде всего потому, что всем обществам в большей или меньшей степени были присущи просветительные цели, а, в свою очередь просветительные и здравоохранительные организации вели научную работу и занимались благотворительностью, религиозные общества сочетали как просветительные функции, так и благотворительные и т.д. Указанное обстоятельство не следует объяснять неточностью разработанной классификации, это лишь подтверждает, насколько трудно выразить многоликую реальность общественной жизни даже в самой обстоятельной схеме.

Таким образом, согласно целевому назначению, автор выделяет следующие группы общественных организаций: 1) краеведческие общества; 2) культурнопросветительные общества; 3) благотворительные общества; 4) национальные общественные организации;5) общества взаимопомощи; 6) православные религиозные общественные организации; 7) здравоохранительные общества; 8) сельскохозяйственные и ветеринарные общества.

Объектом исследования выступают региональные общественные организации, действовавшие на территориях Ставропольской губернии и Кубанской области в период с 1860-х гг. по октябрь 1917 г., их история и развитие.

Предметом исследования является эволюция деятельности общественных организаций с момента их возникновения, их социальный состав, внутренняя структура, место и роль в общественной жизни рассматриваемых регионов в определенный исторический период.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1860-х гг. по октябрь 1917 г. Нижняя граница определяется изменениями, происходившими в России в связи с начавшимися реформами, контрреформами, экономическим динамизмом, ростом правового самосознания общества. Подъем общественной активности повлиял на массовое появление неполитических объединений во второй половине XIX – начале XX в. как в России в целом, так и на территории Ставропольской губернии и Кубанской области. Этот период явился, по справедливому выражению А. Линденмейер, временем проявления «духа самодеятельности»8.

Рубеж веков - время стремительного роста числа всякого рода легальных общественных организаций. По данным А.Д. Степанского, в Департаменте полиции Министерства внутренних дел было заведено по заявлению об открытии новых обществ в1890 г. - 182 дела, в 1891 – 218, в 1894 – 384, в 1896 – 4759.

Верхняя хронологическая граница исследования определена октябрем г. - началом нового этапа исторического пути России, в котором коренным изменениям подверглись все сферы жизни: политика, экономика, образование, культура. С этого времени начинается новый этап и в истории общественных организаций, изучение которого не входит в задачи данного исследования. Следует отметить, что обозначенная дата условна, т.к. ряд общественных организаций продолжал свою деятельность и в советский период.

Достаточно широкие временные рамки работы объясняются малоизученностью деятельности общественных организаций на рассматриваемой территории и желанием автора проследить на значительном временном отрезке закономерности развития общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области, с целью определения как роли центрального влияния на данный регион, так и границ самодеятельности объединений.

Территориальные рамки исследования ограничены территорией Ставропольской губернии и Кубанской области. В исследовании учтены все административно-территориальные преобразования, проводимые в степном Предкавказье со второй половины XIX – нач. XX в. (передача ряда городов Ставропольской губернии в Терскую область: Моздок (1866 г.), Кизляр (1867 г.), Георгиевск ( г.), Пятигорск (1874 г.)10; деление в 1900 г. Ставропольской губернии на пять уездов: Александровский, Благодаринский, Медвеженский, Прасковейский, Ставропольский и территорию приставств кочующих народов (Турхменское и Ачикулакское приставства и Большедербетовский улус); в 1896 г. - Кубанской области на семь отделов: Баталпашинский, Ейский, Екатеринодарский, Кавказский, Лабинский, Майкопский и Темрюкский; выделение в самостоятельную губернию Черноморского округа)11. Географическое положение регионов во многом предопределило типичность их основных качественных характеристик по сравнению с другими центрально-европейскими губерниями. Оба региона относились к аграрным районам. Оба региона принадлежали к числу неземских (в Ставропольской губернии введено земство в 1913 г.). Оба региона имели развернутую сеть начальных и средних учебных заведений.

Выбор региона вытекает из объективно сложившегося районирования. Кубанская область и Ставропольская губерния были тесно связаны между собой общностью социально-экономического развития, культурными традициями. Тесные исторические, хозяйственные и культурные связи Ставропольской губернии и Кубанской области позволяют изучать этот регион как единое целое.

Степень изученности проблемы. Историография по данной проблеме имеет свою специфику. В связи с разными подходами к изучению деятельности общественных организаций в историографии по теме исследования условно можно выделить четыре этапа: 1) 1860-е – 1917 г.; 2) 1917 – 1970 гг.; 3) 1970-е – сер.

1980-х гг.; 4) сер. 1980-х гг. по настоящее время.

Первый этап охватывает период с 1860-х по 1917 гг. В дореволюционной науке, в связи с тем, что институт общественных организаций только начинал складываться и шло активное формирование нормативно-законодательных, делопроизводственных и других документов, касающихся деятельности обществ, разработка проблем общественных организаций была не очень интенсивной.

Начало исследованиям было положено И.Е. Андреевским в 1870-х гг., когда вышел его двухтомный курс в 2-х изданиях12. В нем автор подробно описывает русское и зарубежное законодательство, приводит краткие сведения об основных легальных российских обществах того времени. В последующих пособиях по полицейскому и административному праву схема, предложенная И.Е. Андреевским, бралась за основу.

В 1897 г. в статье под названием «Общества», помещенной в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона было дано определение понятию «общества», приводились краткие сведения о различных неполитических объединениях страны, давался обзор развитию сети легальных обществ13. Аналогичный характер имело издание словаря «Россия: ее настоящее и прошедшее», вышедшее в 1900 г. и посвященное России, где в основном повторялась вышеупомянутая информация14.

В этот историографический период предпринимались первые попытки классификации общественных организаций. Так, в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона было определено понятие общества как «соединение людей для достижения общественными усилиями общих целей». При этом, в противоположность естественному (в семье) и принудительному (в государстве) единению выделены общества - «на началах свободного соглашения»15. В государственном законе от 4 марта 1906 г. под обществом понимали «соединение нескольких лиц, которые, не имея задачею получение для себя прибыли от ведения какого-либо предприятия, избрали предметом своей совокупной деятельности определенную цель»16.

В рассматриваемый период появился ряд работ по полицейскому (административному) праву, в которых описывалось юридическое положение неполитических объединений до революции 1917 г. Среди них можно выделить работы К.Г. фон Плато, К. Ильинского, Н.П. Ануфриева, В.И. Чарнолуского.

В 1893-1904 гг. были утверждены «нормальные» и «примерные» уставы для 15 групп обществ: скаковых, охотников конского бега, взаимного вспомоществования учащим и учившим, городских и сельских пожарных, пособия бедным, вспомоществования нуждающимся учащимся, потребительных, сельскохозяйственных, трезвости, музыкально-певческих, велосипедистов, взаимной помощи, взаимной помощи на случай смерти, взаимной помощи вступающим в брак. Почти все эти уставы опубликованы в двух выпусках сборника, составленного рижским чиновником фон-Плато17. Автор изложил типовую структуру уставов, порядок их учреждения, формы деятельности различных обществ, давались рекомендации по правильной организации объединений.

В книге К. Ильинского «Частные общества»18 представлены документы общественных организаций России начала XX в., раскрывается порядок учреждения обществ, составления их уставов, содержится перечень законов, правительственных разъяснений и справочных сведений об обществах и союзах.

Исследование либерального правоведа Н.П. Ануфриева наиболее ценно как исторический источник, благодаря попытке подробного статистического изложения уставов обществ, образовавшихся за десятилетие 1906-1916 гг. В его статье «Правительственная регламентация образования частных обществ в России»

рассматриваются законы об общественных организациях XVIII – начала XX вв. и показывается постепенное упрощение процедуры учреждения этих объединений.

Автор приходит к выводу, что в России возможность образовывать легальные общества так и не стала правом граждан и причина ситуации в том, что государство воспринимало неполитические организации как угрозу своему существованию. По справедливому мнению автора статьи, отсутствие у власти этого стереотипа и провозглашение явочного порядка возникновения легальных объединений смогли бы позитивно изменить отношения между государством и его гражданами20.

Основную массу дореволюционной литературы составили многочисленные работы по истории отдельных организаций или обществ. Это работы Н.И Григорьева, И. Нейдинга, А.В. Орлова, А.А. Попкова и др. Важное место среди них принадлежит монографии известного педагога и общественного деятеля дореволюционной России В.И. Чарнолуского «Частная инициатива в деле народного образования»22. В книге дается характеристика просветительных обществ, стоявших перед ними практических задач, основных форм и направлений деятельности, определяется место добровольных организаций в общественном строе России. В.И. Чарнолускому принадлежит заслуга обоснования социального значения неофициальной просветительской деятельности, выявления ее особенностей, а также преимуществ перед земской работой в области образования23. Развивая эту тему, В.И. Чарнолуский в соавторстве с Г.А. Фальборк в работе «Учительские общества, кассы, курсы и съезды», рассматривая деятельность учительских обществ, указывал на то, что это была наиболее крупная группа обществ взаимопомощи, которая начала набирать свою силу после издания в 1894 г. нормального устава для обществ взаимного вспоможения учащим и учившим24.

Отметим, что многих общественных деятелей того времени особо волновала тема обществ взаимопомощи, что было продиктовано потребностью времени.

Так, Н.А. Иванова, В.В. Шелохаев писали о движении торговых служащих, о времени их «спячки» и «подъеме», о том, что революционные события 1905-07 гг.

выдвинули на первый план вновь созданные профсоюзы, а общества взаимопомощи остались в стороне25.

В досоветский период было опубликовано значительное количество работ по истории отдельных общественных организаций. Это были отчетные и юбилейные издания, опубликованные самими общественными организациями. В этот период выходит ряд работ, посвященных культурно-просветительным обществам26, здравоохранительным27 и др. Эти труды содержат богатый фактический материал, но почти не поднимают теоретических вопросов.

Некоторые из работ представляют собой официальные издания объединений, выдержанные в духе апологии28. Среди таковых можно выделить издание А.И. Ходнева «История Императорского вольного экономического общества с 1765 г. по 1865 г.», посвященное истории становления и деятельности первого общества, с которого обычно начинается отсчет истории общественных организаций. Автор подробно изложил устав общества, осветил социальный состав, формы работы, направления деятельности, успехи и трудности, с которыми столкнулось общество, а также многое другое. Идентична по структуре и работа П.П. Семенова-Тян-Шанского по истории полувековой деятельности Императорского Русского Географического Общества.

Особое место среди подобной литературы занимает книга И.Е. Зегимеля29.

В ней была предпринята редкая для того времени попытка сравнить отечественные и зарубежные филантропические организации. В результате, автор монографии выделил недостатки современного ему благотворительного движения в России. Однако среди них не упоминалось то обстоятельство, что открытие отечественных филантропических обществ, как и других неполитических объединений, было весьма затруднено.

Что касается местной дореволюционной историографии, то она очень скудна. Отдельные упоминания о легальных организациях Ставропольской губернии и Кубанской области встречаются лишь в некоторых работах общего характера. Это работы членов различных общественных организаций И.В. Бентковского, М.В.

Краснова, С. Никольского, Г.Н. Прозрителева30. И.В. Бентковский - один из видных общественных деятелей Ставрополья - собрал и обработал уникальную информацию о деятельности первого женского благотворительного общества в губернии в «Обозрении XXVII –летней деятельности Ставропольского женского благотворительного общества по учебным заведениям св. Александры». С.И. Никольский – член и председатель Ставропольского епархиального церковноархеологического общества изложил историю создания и деятельности этого общества в замечательном труде - «Ставропольское епархиальное церковноархеологическое общество в первое десятилетие своего существования и деятельности». На Кубани это, например, такие работы как «Екатеринодарское женское благотворительное общество»31, «Краткий очерк образования и развития кубанской общины сестер милосердия»32, отчеты самих общественных организаций, описывающие основные направления деятельности этих обществ, а также все проводимые ими мероприятия. Работы Кияшко И., Зажаева П. помогли понять общий фон картины культурно-просветительной жизни33.

Итак, деятельность общественных организаций еще не успела стать историей. Исследуемая проблема включалась тогда в предмет полицейского (административного) права, когда на первый план выдвигались вопросы государственного регулирования образования и деятельности обществ и союзов. Несмотря на низкий пока еще теоретический уровень исследований, уже тогда были предприняты попытки классификации основных типов легальных обществ в России и обработки понятийного аппарата. Имеющиеся же работы носят, в основном, источниковедческий и описательный характер.

Второй этап охватывает время с 1917 по 1960- гг. и отличается довольно слабым интересом к деятельности неполитических объединений. На общественные организации «до конца 50-х гг. смотрели как на вспомогательный придаток государственного аппарата»34. В советской историографии отношение к различным обществам дореволюционного времени было весьма настороженным, и повседневные организованные действия людей по участию в социально-культурной жизни устройства своего быта практически не рассматривались. При изучении общественных организаций присутствовал классово-партийный подход, в рамках которого не должно быть бесклассовых и надклассовых организаций. Поэтому историки предлагали схему деления всех обществ на «дворянские», «буржуазные», «рабочие» и «крестьянские».

Интерес к общественной жизни дореволюционной России проявлялся в советское время, главным образом, в изучении истории профсоюзных обществ и корпораций, а также в исследовании некоторых групп научных и сельскохозяйственных обществ. Многие проблемы общественной самодеятельности - история благотворительных организаций, правовое положение добровольных обществ, взаимоотношения общественных организаций и власти и т.п., – практически полностью выпали из поля зрения историков.

Одним из первых трудов, анализирующих юридическое положение дореволюционных легальных обществ с точки зрения новых политических условий, стал «Очерк административного права» А.Е. Елистратова35. Автор этой работы, в частности, отмечал, что до 1917 г. в России господствовал так называемый «концессионный порядок», при котором любое проявление самодеятельности допускалось только с разрешения власти. События 1905-1907 гг. мало что изменили в данном отношении, а «лихорадочные усилия Временного правительства по использованию западно-европейского опыта не имели успеха, т.к. осуществлялись без учета отечественных исторических традиций»36.

В первые годы советской власти широко использовался термин «добровольные общества и союзы, не преследующие цели извлечения прибыли», употреблявшийся в законодательных актах. В 1932 г. для обозначения таких объединений было официально введено понятие «общественная организация»37, которое стали применять и научные работники.

В рассматриваемый период продолжалось изучение отдельных организаций или их групп38. Большинство работ этого времени насыщено фактами и содержит мало теоретических обобщений. Исключение составляют лишь монографии И.

Зильберга и Б.В. Лунина. Первый довольно подробно останавливался на причинах, предпосылках и истории возникновения объединений взаимопомощи фармацевтов. В соответствии с требованиями официальной идеологии, автор признавал имеющими значение лишь так называемые «общества нового типа», состоявшие из служащих, открыто заявлявших о своем тяжелом положении и выступавших за реформу аптечного дела в стране. Что касается «старых» организаций, деятельность которых ограничивалась выдачей пособий и ссуд, то им И. Зильберг уделял довольно мало внимания39.

Б.В. Лунин стал пионером в изучении научных обществ Туркестана. В своей работе он подчеркивал, что указанные объединения внесли большой вклад в развитие сельского хозяйства, здравоохранения, промышленности и других сфер жизни людей40.

В 1960-е гг. вышел в свет ряд трудов общего характера, в которых частично рассматривалась деятельность некоторых неполитических организаций41. Широко рассматривалась деятельность медицинских обществ, обществ врачей, рассматривались задачи обществ, уставы, формы и сферы их деятельности. Авторы подчеркивали значительное влияние этих обществ на состояние здравоохранения в стране42.

В монографии Л.С. Фрид наиболее ярко отражен сформировавшийся к тому времени исторический подход к подобным объединениям. Автор книги утверждала, что до 1917 г. прогрессивной являлась «только такая общественная деятельность, которая была тесным образом связана с освободительным движением и возглавлялась революционными народниками или социал-демократами»43.

Исследователи, работавшие в указанный период, уделяли основное внимание политической борьбе в дореволюционной России. Если верить научной литературе того времени, то на авансцене истории действовали не реальные люди, жившие в прошлом, а лишь «представители» различных классов и партий. Все, что не вписывалось в эту схему, просто не рассматривалось. Так, в статье И.Ф.

Гиндина44 отмечалось, что российской буржуазии были присущи исключительно классовые интересы, при этом автор не разу не обмолвился о широкой благотворительности предпринимателей, которая имела место во второй половине XIX – начале XX вв.

Третий этап охватывает 1970-е – сер. 1980-х гг. и характеризуется оживлением интереса к дореволюционным общественным организациям. В 1971 г. вышел в свет сборник статей под названием «Вопросы теории и истории общественных организаций». С точки зрения нашей темы, эта публикация не представляет большого интереса, поскольку речь в ней идет, почти исключительно, о советских объединениях. Однако, в статьях А.И. Щиглика и Ц.А. Ямпольской, едва ли не впервые в советское время, были сформулированы основные признаки общественных организаций45. В 70-х шла активная работа над определением понятия «общественная организация» в Московском историко-архивном институте. Ими было выработано наиболее четкое и полное определение общественных организаций, которого придерживаются практически все исследователи, занимающиеся проблемами истории общественных организаций. По этому определению общественная организация – это добровольное, самоуправляющееся, надлежащим образом оформленное объединение граждан, регулярно действующее для достижения определенных политических, социально-экономических или культурных целей непроизводственного и некоммерческого характера. Тогда же учеными кафедры истории государственных учреждений и общественных организаций Московского историко-архивного института впервые стали разрабатываться курсы по истории отечественных неполитических объединений. Большое внимание теории общественных организаций уделяли юристы А.Ф. Брянский, Ц.А. Ямпольская, В. Р. Назарян, В.Д. Перевалов46 и др. Они отмечали несколько признаков общественных организаций: 1) совпадение в вопросах деятельности личного интереса членов общества и интересов организаций и общественного интереса; 2) организационное единство: устойчивость состава, структуры и т.д. а) членство хоть и добровольное, но соответствующим образом оформленное; б) материальное участие членов в создании имущественной основы организации (членские взносы, частные пожертвования, поступления от проведения мероприятий и т.д.); в) участие членов в управлении делами организации, в выработке основных направлений, в выборах руководящих органов; 3) деятельность общественных организаций не носит коммерческого или производственного характера47. Учитывая данные характеристики, юристы определяли общественные организации как добровольные, но закрепленные формальным членством объединения, построенные на принципах самоуправления и самодеятельности, имеющие «своей задачей в соответствии с законными интересами и правами объединившихся лиц осуществление деятельности, направленной на достижение целей организации»48. В указанный период внимание специалистов было сосредоточено на изучении дореволюционных политических партий (прежде всего, большевистской) и профсоюзов49. В то же время, история либеральных движений начала XX в. пополнилась рядом работ, в которых упоминались некоторые легальные организации, но только в связи с их оппозиционностью правящей власти50. Деятельность неполитических обществ рассматривалась также в рамках трудов, посвященных истории рабочего класса и интеллигенции51.

В большинстве работ основное внимание уделялось тем организациям, в которых сотрудничали члены РСДРП или, в крайнем случае, либеральных партий.

Г.А. Арутюнов видел значение неполитических объединений (профсоюзов, обществ по распространению образования и т.д.) в том, что их использовали в своих целях большевики52. В.Р. Лейкина-Свирская и А.И. Прийменко считали, что правые и либеральные круги создавали неполитические организации только для того, чтобы «отвлечь народ от борьбы с самодержавием»53.

Заметным исключением стала монография А.В. Ушакова54. Несмотря на то, что она была посвящена революционному движению интеллигенции, в ней, едва ли не впервые в советской историографии, приводилась численность и подробно рассматривалась деятельность организаций взаимопомощи учителей, врачей, фельдшеров, торговых служащих, студентов и т.д. В работе А.В. Ушакова не только ничего не говорится о политической ограниченности этих обществ, но и наоборот подчеркивается прогрессивный характер их деятельности55.

В 1977 г. вышла в свет книга «Быт городского населения средней полосы РСФСР в прошлом и настоящем»56. Обращение к истории повседневной жизни граждан было большой редкостью для того времени. Однако, несмотря на многообещающее название, эта работа не внесла ничего нового в изучение неполитической общественной жизни дореволюционной России. Авторы констатировали, что до 1917 г. в стране действовали благотворительные, спортивные организации, объединения «трезвенников», клубы и др., а также утверждали, что все они носили классовый характер, были недоступны «простому народу», консервировали существовавший социально-экономический строй, а потому и «не сыграли сколько-нибудь значительной роли». В то же время названные историки считали, что будущее России принадлежало нелегальным рабочим кружкам57.

В 1970-х г. появился и ряд специальных работ, посвященных некоторым, преимущественно научным организациям58. В большинстве этих трудов содержится значительный фактический материал, рассматривается политика государства по отношению к легальным объединениям и подчеркивается прогрессивная роль научных обществ.

В рассматриваемый период началась исследовательская деятельность А.Д.

Степанского - одного из крупных специалистов по истории общественных организаций. В его работах впервые в отечественной науке было дано обоснование важности изучения указанных объединений. Правда, А.Д. Степанский рассматривал их тогда не как составную часть общественной жизни страны, а как элемент политической организации общества, в чем, безусловно, проявилось влияние идеологии. А.Д. Степанский впервые сформулировал на страницах своих трудов современное определение общественной организации, дал классификацию дореволюционных объединений и попытался исследовать их как единую систему. В работах А.Д. Степанского подробно рассматривались правовое положение обществ, их социальный состав, материальное обеспечение, органы управления и деятельность наиболее известных столичных организаций59. То обстоятельство, что в трудах исследователя не нашлось места некоторым легальным объединениям (например, обществам хоругвеносцев, церковным братствам, пожарным организациям и т.д.), объясняется, скорее всего, новизной и масштабностью поднятых А.Д. Степанским проблем.

Основная заслуга исследователей этого историографического периода заключается в том, что они возродили научный интерес к проблемам неполитических общественных организаций и показали огромную заслугу ряда обществ в социокультурной, научно-просветительной и других сферах жизни России.

Четвертый этап охватывает время с середины 1980-х гг. по настоящее время и характеризуется всплеском интереса к истории общественных организаций. Начало этого этапа связано с политикой «перестройки», в ходе которой произошло значительное ослабление идеологического пресса. В результате советские историки получили возможность заниматься более широким спектром вопросов, а также смогли по-новому взглянуть на ранее поднимавшиеся проблемы.

В 1988 г. вышла в свет одна из первых «перестроечных» книг под названием «Историки спорят».

Работа представляет собой ряд бесед специалистов по различным малоизученным темам, и в частности, опубликована дискуссия А.Д. Степанского и Т.П. Коржихиной60, в которой они констатировали, что «корни современной общественной жизни находятся в дореволюционном прошлом», и кратко останавливались на деятельности наиболее известных российских объединений XVIII – нач. XX в.

В указанный период продолжали выходить работы А.Д. Степанского61. В одной из его статей «Общественные организации России» была предпринята интересная попытка сравнения дореволюционных и советских общественных организаций. В отечественной историографии долгое время считалось, что система социалистических общественных объединений превосходит дореволюционную, прежде всего, благодаря своей массовости. А.Д. Степанский отмечал, что советские организации всегда возникали по инициативе сверху, носили формальный характер и отличались отсутствием внутренней демократии и засильем так называемых «освобожденных работников». Статья «Институционная структура русского либерализма (XVIII – нач. XX в.)», восполняет пробел в истории либерального движения в России. А.Д. Степанский, в частности, подчеркивал, что деятельность кадетов, октябристов и пр. отнюдь не исчерпывалась их участием в работе партий и земств. Не менее важным оказался их вклад в развитие сети неполитических обществ страны, составлявших реальную оппозицию власти.

В 1994-1996 гг. вышли впервые два тома энциклопедии «Отечественная история: история России с древнейших времен до 1917 года»62. В этом справочном издании впервые после революции 1917 г. появилась статья под названием «Благотворительность»63, в которой указывались предпосылки возникновения филантропического движения в стране, а также рассматривалась его история со времен Киевской Руси до «падения самодержавия». Авторы подразделяли благотворительность на государственную, церковную, земскую, городскую и частную. К последней категории была отнесена филантропическая деятельность как отдельных граждан, так и благотворительных обществ. В статье приведены названия наиболее известных объединений, а также указана их общая численность. В той же энциклопедии помещен раздел под названием «Взаимопомощи общества и кассы»64, в котором подробно рассмотрены их история, а также констатируется, что организации взаимопомощи являлись первыми профессиональными объединениями страны.

В указанный период появился также целый ряд статей, монографий, исследований, посвященных филантропическому движению в России во второй половине XIX – начале XX вв. В работах М.Л. Гавлина, С.А. Ермишиной и Г.Р. Наумовой содержится небесспорная мысль о том, что основным мотивом благотворительности российских предпринимателей являлась их ответственность перед обществом и Богом. Во многом такая позиция была реакцией историков постперестроечной эпохи на одностороннее и негативное изображение класса буржуазии в советской науке. В отличие от исследователей предыдущего периода, которые считали благотворительность вредной, поскольку она отвлекала «угнетенных» от «борьбы с самодержавием», авторы 1990-х гг. подчеркивали, что филантропическое движение было прогрессивным и способствовало ослаблению социальной напряженности в стране65.

Продолжают выходить работы, посвященные деятельности отдельных видов общественных организаций66. Причем, в этих работах речь идет и о тех организациях, которые не были оппозиционными власти.

В 1990-е гг. появились первые диссертационные исследования, посвященные легальным объединениям отдельных регионов России во второй половине XIX – начале XX вв.67 В то же время, сведения о неполитических объединениях стали все чаще встречаться в трудах по истории интеллигенции68.

В большинстве перечисленных работ даются определения понятия «общественная организация», представляющие собой варианты формулировки, предложенной в свое время А.Д. Степанским, излагаются классификации легальных объединений по целевому признаку, выделяются предпосылки возникновения неполитических обществ, рассматривается их состав и структура, а также политика государства по отношению к организациям. К сожалению, основное внимание диссертантов было сосредоточено на изучении научных, «просветительных», развлекательных, благотворительных обществ, в то время как деятельность церковных братств и некоторых других практически не рассматривалась. Все молодые исследователи отмечали, что работа региональных легальных обществ носила прогрессивный характер. По справедливому мнению А.С. Тумановой, А.М. Добрыниной, А.Л. Хаченьяна создание подобных объединений стало одним из проявлений «сложного процесса формирования гражданского общества». В целом, авторы указанных трудов внесли определенный вклад в изучение всероссийской системы неполитических организаций.

Среди диссертационных исследований, посвященных более широким, с точки зрения нашей темы, проблемам, особого внимания заслуживает работа А.А.

Пушкаренко69, в которой впервые в отечественной историографии подробно рассматривалась деятельность таких природоохранных организаций, как Детские майские союзы, общества покровительства животным, а также объяснения охотников и рыболовов.

В рассматриваемый период в различных регионах страны вышел в свет ряд статей и тезисов, в которых кратко излагалась фактическая история некоторых провинциальных организаций70.

Данный этап характеризуется всплеском региональных исследований. Одним из специалистов на Ставрополье по проблемам истории благотворительности и благотворительных общественных организаций в России является д.и.н., проф. Т.Е. Покотилова. Ей принадлежит ряд работ по вопросам, касающихся филантропии71 в России и на Ставрополье72. В диссертационном исследовании Н.В.

Вантеевой73, наряду с государственными организациями призрения, частично рассматриваются благотворительные общественные организации, действовавшие на Ставрополье и Кубани.

Вкладом в исследование историко-краеведческой деятельности на Северном Кавказе стало диссертационное исследование М.Е. Колесниковой, где уделяется большое внимание истории краеведческих обществ, деятельность которых способствовала превращению их в настоящие научные центры по исследованию края74.

Проблемам здравоохранения на Ставрополье посвящена монография Ованесова Б.Т., Судавцова Н.Д. «Здравоохранение Ставрополья в конце XVIII - начале XX вв.». В книге имеются упоминания о медицинских обществах, но, к сожалению, деятельность их представлена фрагментарно. Это объясняется тем, что целью авторов являлось показать историю развития здравоохранения на Ставрополье, охарактеризовать и проанализировать медико-санитарное состояние Ставрополья в целом75.

Оценка деятельности некоторых общественных организаций Ставрополья дается в фундаментальном издании «Край наш Ставрополье»76, в книгах Д.С.

Ткаченко, А.И. Кругова, Г. Беликова77.

О местном отделении Императорского русского музыкального общества (ИРМО) в г. Ставрополь-Кавказском имеются упоминания в статье И.Г. Хихлиной «Основные тенденции развития музыкальной культуры г. Ставрополя»78. Автор статьи уделяет основное внимание вообще становлению музыкальной жизни в г. Ставрополе, активному и талантливому организатору и пропагандисту симфонической музыки, основоположнику музыкального образования и музыкального просвещения Ивану Егоровичу Попову - учредителю местного отделения ИРМО в г. Ставрополе. Однако непосредственно деятельности общества внимания не уделяется.

Интерес представляет монография Б. Т. Ованесова «Армянская община города Ставрополя (1808 – 1918 гг.)»79. Автор дает биографические сведения об армянских купцах, предпринимателях, общественных деятелях, благотворителях Ахвердовых, Поповых, Зарефьянц, которые состояли членами многих общественных организаций на Ставрополье, о вкладе их в народное образование, культуру, здравоохранение и т.д. Имеются упоминания о Дамском кружке общества вспомоществования недостаточным учащимся и бедным армянам в губ. г. Ставрополе, в котором принимали активное участие жены представителей интеллигенции и промышленников Н.К. Казарова, П.К. Анпеткова и Н.Н. Муратова80.

Особо отмечается автором работа члена Преградненского общества сельского хозяйства статского советника, правительственного агронома С.А. МеликСаркисова, который внес весомый вклад в развитие сельского хозяйства81.

На Кубани также возрос интерес к проблемам региональных общественных организаций. Среди крупных исследователей, уделявшим внимание отдельным видам общественных организаций можно выделить профессора В.Н. Ратушняка и профессора Б.А. Трехбратова82. Большой интерес для нашего исследования представляет кандидатская диссертация Л.Е. Оспищевой83 «История благотворительных организаций Кубани (конец XIX – начало XX века)». Автор рассматривает общества с позиций исключительно благотворительной деятельности, в силу этого другие формы работы обществ выпали из поля зрения. Интересны статьи исследователей Кукушкиной С.А., Кирей Н.И., Бондарь Н.И., Комиссинской Л.В.

по отдельным обществам Кубани и др. В книге Денисова Н.Г., Лях В.Д. «Художественная культура Кубани»85, авторы, описывая общественную жизнь кубанцев, уделяют внимание генезису музыкального искусства на Кубани, развитию просвещения. Однако, зачастую ограничиваются лишь перечислением культурно-просветительских обществ. Сведения о них отрывочные, нет разделения обществ на группы.

Вопросам женского участия в общественной жизни посвящены работы Е.Тончу86, в которых описывается участие женщин Кубани в деятельности общественных организаций в социокультурной жизни региона, приводятся биографические сведения о женщинах разных сословий. Однако, сведения по истории общественных организаций весьма фрагментарны.

Следует отметить, что в указанных работах рассматривалась деятельность очень немногих объединений региона из числа имевшихся научных, просветительных, благотворительных, развлекательных, хозяйственных, религиозных.

В последнее десятилетие в отечественной и зарубежной историографии появился ряд публикаций, посвященных проблеме формирования гражданского общества в России во второй половине XIX – начале XX вв.87 Родоначальником термина «гражданское общество» был английский философ XVII в. Т. Гоббс. С точки зрения большинства современных исследователей, «гражданское общество» - это «пространство, которое существует между индивидом и государством и состоит из частных учреждений, общественных организаций, рынка, сферы свободного выражения идей и отправления вероисповедания»88. Некоторые авторы отмечали, что чем сильнее вышеназванные институты, тем стабильнее ситуация в стране. По их мнению, в России именно во второй половине XIX – начале XX вв.

шло постепенное формирование гражданского общества, однако, оно так и не достигло стадии зрелости. Большинство исследователей видели причину этого в запретительной политике государства.

Таково состояние отечественной и зарубежной историографии изучаемой нами проблемы к настоящему времени. Как видим, в работах предшественников рассматривалась деятельность далеко не всех видов неполитических общественных организаций. В центре внимания историков оказались объединения, находившиеся в столицах и в ряде регионов России. Легальные общества Ставропольской губернии и Кубанской области почти не изучались. Степень изученности проблемы во многом определила выбор темы, ее хронологические и географические рамки, цель и задачи исследования.

Цель исследования состоит в изучении процессов формирования и деятельности общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области с 1860-х г. по октябрь 1917 г., выявлении общих и особенных черт осуществления их общественной практики. Исходя из поставленной цели и степени изученности проблемы, ее научной и общественной значимости поставлены следующие задачи:

• выявить и проанализировать причины возникновения общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области второй половины XIX – октябрь 1917 г.;

• установить их виды и формы, численность в рассматриваемом регионе;

• определить социальный состав их участников;

• проанализировать политику правительства и местной администрации в сфере общественных объединений;

• определить характер взаимодействия общественных организаций с органами местного самоуправления и исполнительной власти;

• исследовать основные направления и сферы деятельности общественных организаций региона;

• показать значение обществ и объединений в социокультурной жизни российской провинции.

Источниковая база исследования представлена комплексом неопубликованных и опубликованных материалов, которые можно условно разделить на шесть групп:

В процессе работы над темой были использованы материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, г. Москва), Государственного архива Ставропольского края (ГАСК, г. Ставрополь) и Государственного архива Краснодарского края (ГАКК, г. Краснодар). С учетом содержания, назначения и вида архивных документов источники по данной проблематике условно можно разделить на 4 группы: 1) официальные документы; 2) справочные материалы; 3) отчетнофинансовая документация; 4) статистические данные.

В ГАРФе основная работа по выявлению отчетов и уставов учреждений проведена в фондах: Департамента полиции Министерства внутренних дел (Ф.

102), где представлены сведения о различных общественных организациях, национальных движениях и обществах, как общероссийских, так и региональных.

Это сведения об Обществе для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе, Обществе Екатеринодарских приказчиков и др. Выявленные уставы, рапорты, донесения, указы, инструкции, переписка, дали возможность увидеть процесс развития общественных организаций в целом по стране. В этом же фонде, в особом отделе департамента полиции найдены сведения по учебным заведениям Кубанской области. К работе привлекались материалы фондов Управления кавказского жандармского округа (Ф. 1173) за 1866-68 гг., Московского губернского жандармского управления (Ф. 58) за 1868-1917 гг. Выявленные в них рапорты и донесения с мест о наличии общественных организаций, справки о политической благонадежности отдельных лиц, составленные в связи с запросами государственных учреждений, позволили проследить процесс становления и развития общественного движения как в России, так и в рассматриваемом регионе.

Изучены материалы Благотворительного фонда Императрицы Марии Федоровны (Ф. 663), хранящего документы о деятельности учебных заведений, воспитательных домов, Российском обществе Красного Креста, Российском обществе покровительства животным и их региональных отделениях и пр.

Значительный материал для исследования по Ставрополью составили документы ГАСК, выявленные в фондах: Канцелярии Ставропольского губернатора (Ф. 101). В нем широко представлены отчеты изучаемых обществ (культурнопросветительных, здравоохранительных, сельскохозяйственных, благотворительных и др.), сведения об утверждении уставов общественных организаций и о прекращении их деятельности. Дела фондов насыщены прошениями о проведении мероприятий, об открытии разных заведений и обществ. Циркуляры, переписки, распоряжения, рапорты, инструкции, балансы – все, что имело отношения к деятельности обществ, содержится в этом фонде. Выявленные документы позволили создать достаточно полную картину деятельности большинства обществ, действующих на территории Ставрополья в рассматриваемый период.

В фондах ГАСК были выявлены документы по обществам, оказывающим содействие в деле народного образования: Ставропольская женская гимназия св.

Александры (Ф. 309), Ставропольская 3-я женская гимназия (Ф. 125), Ставропольская Ольгинская женская гимназия (Ф. 76), Ставропольская 2-я мужская гимназия (Ф. 75.), Дирекция народных училищ (Ф. 16), Ставропольский учительский институт (Ф. 126).

Значительный интерес представляют фонды ГАСК, хранящие документы по отдельным обществам: Ставропольское общество помощи бедным г. Ставрополя (Ф. 365), Ставропольско-Кавказское сельскохозяйственное общество (Ф. 612), Ставропольское местное управление Российского Общества Красного Креста (Ф. 62), Ссудо-сберегательные кассы и товарищества Ставропольской губернии (Ф. 150). В них представлены протоколы заседаний обществ, списки обследований бедных и выдача пособий, переписки о назначении пенсий и пособий, отчеты, списки членов обществ, через которые раскрывается внутренняя жизнь и деятельность этих обществ.

Материал по религиозным общественным организациям, о состоянии епархии в рассматриваемый период представлен в фондах ГАСК: Ставропольский епархиальный миссионерский совет (Ф. 439), Церковно-епархиальный совет Ставропольской епархии (Ф. 879), Евангелическо-лютеранский церковный совет г. Ставрополя (Ф. 1260), Совет Ставропольского Андреевского братства (Ф. 855), Кавказское попечительство о бедных духовного звания (Ф. 361), Ставропольское епархиальное попечительство о бедных духовного звания (Ф. 364), Правление Ставропольской епархиальной братской кассы (Ф. 1265).

Не менее значимы фонды ГАСК, хранящие материалы органов ставропольского самоуправления: Ставропольское губернское правление г. Ставрополя (Ф.

68.), где использовались материалы по хозяйственной части, различные прошения обществ, переписка, пожертвования, регистрации обществ, финансовые отчеты;

Ставропольская губернская земская управа (Ф. 311), где привлекались постановления земской управы, циркуляры, распоряжения, отчеты о сборах с пожертвований и т.п.

Для выявления сведений о числе жителей, о различных сметах, о доходах и расходах городских правлений, об устройстве выставок, чтений, увеселений, о количестве нуждающихся в помощи, о благотворительной деятельности сословных и частных обществ, - автор обратился к повесткам, журналам заседаний статистического комитета и его отчетам, рапортам приставов по уездам, хранящимся в фонде Ставропольского губернского статистического комитета.

Материалы фонда Ставропольской ученой архивной комиссии (Ф. 198):

журналы заседаний, отчеты, переписка с различными центральными общероссийскими обществами, дали сведения по развитию и состоянию краеведения как одного из направлений в деятельности местных обществ.

В качестве источника рассматривались и материалы фонда - Ставропольский губернский комитет попечительства о народной трезвости (Ф. 244). Представленные здесь журналы заседаний ставропольского губернского комитета народной трезвости, переписка по разным вопросам, относящимся к попечительству, отчеты пяти уездных попечительств привлекались для сопоставления с деятельностью общественных организаций по устройству чтений, библиотек, читален и пр.

Не менее важные исторические документы, дополняющие картину деятельности общественных организаций в Ставропольской губернии, зафиксированные в материалах следующих фондов: Правление Ставропольского временного благотворительного комитета для пособий пострадавшим от неурожая (Ф. 289), Ставропольское уездное попечительство по призрению семейств нижних воинских чинов (Ф. 844), Правление Ставропольского городского общества помощи бедным (Ф. 365), Ставропольский городской комитет по оказанию помощи беженцам (Ф. 166), Ставропольский городской комитет Всероссийского Земского Союза помощи раненым и больным воинам (Ф. 83), Ставропольский попечительный о тюрьмах комитет (Ф. 296) и др. Сведения о благонадежности членов обществ, их социальном статусе содержатся в фонде Ставропольского городского полицейского управления (Ф. 88).

Архивную базу для исследования по Кубани составили материалы, хранящиеся в ГАКК. Это прежде всего документы, находящиеся в фонде Канцелярии наказного атамана и начальника кубанского казачьего войска (Ф. 454). Значительная часть документов была выявлена в следующих фондах: Войсковое правление Черноморского казачьего войска (Ф. 252), Коллекция документов по истории Кубанского казачьего войска (Ф. 670), Кубанское областное правление (Ф. 449), Екатеринодарская городская управа (Ф. 498), Кубанское областное жандармское управление (Ф. 583), Кубанский областной статистический комитет (Ф.

460), Правление Екатеринодарского художественного кружка при городской картинной галерее им. Ф.А. Коваленко (Ф. 557), Кубанский областной комитет попечительства о народной трезвости (Ф. 465), Кубанский областной попечительства о тюрьмах Комитет главного управления МВД (Ф. 461). Источники в них представлены разнообразными приказами, распоряжениями, циркулярами, инструкциями, протоколами, докладами, уставами, отчетами, перепиской, журналами заседаний различных ведомств и общественных организаций, списками обществ, списками членов обществ, донесениями, прошениями и т.п. Отдельные статистические материалы использовались из Коллекции документальных материалов по истории Кубани, собранной П.В. Мироновым (Ф. Р- 1547), а также фондами городских управ: Анапской (ф. 631), Ейской (Ф. 637), Темрюкской (Ф. 789). Документы об организациях ведомства Народного просвещения были обнаружены в фонде Дирекции народных училищ Кубанской области (Ф. 470).

Сложность в исследовании многих документальных материалов определялась противоречивостью содержащихся в них исторических сведений, искажениями, неполнотой. Зачастую сведения, необходимые для исследования, носили отрывочный характер. Определенную трудность в исследовании создавало отсутствие или несистематический характер обобщающих сведений – годовых отчетов, финансовых отчетов учреждений, деятельность которых анализировалась на протяжении достаточно большого периода. Необходимо заметить, что автором впервые используются отдельные материалы из различных фондов, касающиеся непосредственно учреждения отдельных общественных организаций и их деятельности.

Неизбежным следствием событий 1914 - 1917 гг. стало постепенное прекращение деятельности и делопроизводства почти во всех общественных организациях, за исключением военно-санитарных обществ, в результате чего обнаруживается определенный пробел в источниковой базе, что затрудняет анализ деятельности большинства легальных общественных объединений рассматриваемого региона в этот период.

Неопубликованные источники представлены разнообразными приказами, распоряжениями, циркулярами, инструкциями, протоколами, докладами, уставами, отчетами, перепиской, журналами заседаний различных ведомств и общественных организаций, списками обществ, их членов, донесениями, прошениями и др. Необходимо заметить, что в работе впервые используются отдельные материалы из различных фондов, касающиеся непосредственно учреждения отдельных общественных организаций и их деятельности.

Опубликованные источники в свою очередь подразделяются на нормативно-правовые документы, делопроизводственные материалы (отчетно-финансовую документацию), справочно-статистические материалы, материалы периодической печати, мемуары, специализированную литературу.

Законодательные и нормативно-правовые документы составляют важнейшую группу опубликованных исторических источников. К ним относятся постановления и законы об обществах и союзах, а также обязательные для организаций уставы. Исследование законодательных материалов проводилось с использованием 2-го и 3-го изданий «Полного собрания законов Российской империи», а также с применением различных томов «Свода законов Российской империи».

К числу востребованных нами законодательных и нормативно-правовых актов, прежде всего, относятся, законы о легальных организациях. В российском законодательстве отсутствовал общий закон об общественных организациях вплоть до издания «Временных правил об обществах и союзах» 4 марта 1906 г. Первым в истории России и практически единственным законодательным актом по отношению к общественным организациям являлся «Устав благочиния» (1782 г.), ст.

64 которого предусматривала: «Управа благочиния законом утвержденное общество, товарищество, братство или иное подобное установление, охраняет в своей законной силе…»89.

В 60-е годы XIX в. были приняты законы, по которым право учреждения благотворительных, а затем и обществ взаимопомощи предоставлялось Министерству внутренних дел. К числу таковых относятся: «О представлении МВД права утверждения уставов обществ для взаимного вспомоществования или с другой благотворительной и общеполезной целью» (12 января 1862 г.),90 Указ от 27 марта 1867 г. «О противозаконных сообществах»,91 «О предоставлении МВД права утверждения уставов общественных и частных благотворительных заведений» (3 января 1869 г.), «Об изменении порядка разрешения некоторых дел, ныне вносимых в комитет министров» (15 февраля 1897 г.),92 «О временных правилах об обществах и союзах» (4 марта 1906 г.). С 1896 г. начал вводится порядок, по которому разрешение на открытие потребительских, сельскохозяйственных, благотворительных, пожарных и др. обществ, принимавших и предложенные им министерствами нормальные или примерные уставы, давала местная администрация (генерал-губернатор, губернаторы, градоначальник). В 1899 г. был опубликован проект Гражданского уложения, в котором определялось понятие общества и намечались направления деятельности.95 Это определение, только без уточнения задач, которые могут на себя брать общества, было повторено во «Временных правилах об обществах и союзах» от 4 марта г. Обществом признавалось «соединение нескольких лиц, которые не имея задачею получения прибыли из какого-нибудь предприятия, избрали предметом своей совокупной деятельности определенную цель, а союзом – соединение двух или нескольких таких обществ, хотя бы чрез посредство их уполномоченных». Согласно им, общества подразделялись на два вида: имеющие права юридического лица и не имеющие статуса таких прав. В статьях 20-28 указывается, что общества, имеющие «право юридического лица», должны были иметь зарегистрированный устав. Право юридического лица предполагало возможность открытия отделений, приобретение и отчуждение недвижимого имущества, образование капиталов, заключение договоров, сборов пожертвований, устройство чтений и т.д. Лица, не имеющие юридического статуса, должны были представлять заявления (с указанием главных функциональных особенностей) градоначальнику или губернатору с просьбой об открытии обществ, которое подлежало регистрации и рассмотрению в городском или губернском советах по делам об обществах и союзах присутствия и предоставлялось губернатору или градоначальнику учредителями общества с нотариальным освидетельствованием правоспособности и подлинности, и с приложением заверенного проекта устава. (п. 12-22).97 Временные правила упрощали процедуру организации обществ и передавали их в ведение губернских по делам об обществах присутствия.

Анализ перечисленных документов дает представление о юридическом положении неполитических объединений в 1860-х – 1917 гг. Данная характеристика царского законодательства в отношении общественных организаций позволяет судить как изменялась их роль в жизни государства и в каких рамках разрешительного режима приходилось развивать свою деятельность дореволюционным обществам.

К группе нормативных документов относились уставы отдельных организаций, которые являются важнейшим источником. Создание обществ проходило путем утверждения уставов в соответствии с действующими законодательными актами.

Уставы обществ, которые были изучены в ходе работы над данной проблемой, имели однотипную структуру: определялись цели образования и регион деятельности; формулировались задачи, которые требовали разрешения в результате деятельности; намечались приблизительные способы достижения поставленных целей; оговаривались пути механизма формирования материальных средств общества; определялись высший орган общества – общее собрание всех членов, периодичность их созыва, а также исполнительный орган – правление; утверждались ограничения на вступление в члены общественной организации; указывались причины, при которых общества прекращали свою деятельность.

Уставы позволяли рассмотреть степень допустимого участия благотворителей, членство в обществах, методы сбора и распределение средств в различных обществах. Рассмотрение и анализ целей и задач уставов позволяет установить направленность и формы деятельности обществ, а также разграничить общества по группам. Сопоставление целей и задач в различные периоды времени дало автору возможность проследить изменения методов деятельности обществ. Зная время официального утверждения уставов, мы сделали подсчет числа общественных организаций на Ставрополье и Кубани.

Содержание уставов либо предлагалось инициаторами создания общества и корректировалось губернской администрацией, либо совпадало с содержанием образцовых уставов. Первоначально учредители обществ писали их сами, а, начиная с 1890-х гг., как мы уже отмечали, они стали использовать в качестве образцов так называемые «нормальные» и «примерные» уставы. В распоряжении автора находилось значительное количество нормативных документов из книгохранилищ Ставропольской и Краснодарской научных библиотек, а также уставы и инструкции из государственных архивов Ставропольского и Краснодарского края (ГАСК и ГАКК).

Следует выделить также источники распорядительного характера - циркуляры и инструкции - указания различных министерств и центральных ведомств, где излагались различные правила, регламентирующих деятельность организаций.98 Зачастую к нормативным документам прилагались списки учредителей объединений. При работе с уставами необходимо помнить, что они отражали не объективнее положение дел в обществах, а то, каким оно должно было быть. Благодаря тому, что многие документы создавались на основе министерских образцов, анализ содержания уставов проливает свет на политику государства по отношению к организациям.

Делопроизводственные материалы общественных организаций представляют собой не менее важную группу исторических источников. Под «делопроизводством» понимается система документирования и документации, обязательная и необходимая либо в силу существующего законодательства, либо потребностей деятельности общества. Среди делопроизводственных источников особое место занимают отчеты, предписания, распоряжения, донесения и рапорты, хранящиеся в фондах местных архивов.

Отчеты, как правило, были обязательной формой документации для всех общественных организаций, поэтому они являются базовым материалом для диссертации. Они дают наглядное представление о направлении деятельности, численности, финансовом положении, составе руководящих органов, проведенных за отчетный период мероприятиях. Многие из них печатались в типографии. Периодичность выходов отчетов была непостоянна и часто зависела от материального положения общества. Так, Ставропольское на Кавказе общество содействия воспитанию и защиты детей печатало свои отчеты ежегодно, в то время, как, например, Екатеринодарское благотворительное общество опубликовало отчет за два года - с 1893 г. по1895 г.100 В отчетах за первый год встречается история возникновения организаций, иногда не просто с констатацией фактов, но и с авторской интерпретацией. Иногда к отчетам прилагались протоколы заседаний, собраний, отдельное изложение докладов выступлений членов общества, финансовые отчеты. В дореволюционной литературе широко представлены отчеты по отдельным ведомствам и учреждениям. Наиболее последовательно и точно ежегодные отчеты собраны центральными благотворительными ведомствами и их отделениями на Кавказе, где давались подробные сведения о количестве провинциальных подотчетов обществ и заведений, поступивших пожертвований и их расходах, членстве в организациях, приводится подробный материал о каждом отдельном провинциальном обществе, находящемся в ведении ведомства. Как на общероссийском, так и на провинциальном уровне публиковались отчеты-обзоры, обозрения, освещающие работу обществ за несколько лет, например, Отчет о деятельности Екатеринодарского отделения Санкт-Петербургского врачебного общества взаимной помощи за шесть лет своего существования, Обозрение деятельности Ставропольского братства святого Великого кн. Владимира за три года существования. Отчеты обществ дают представления о внутренней жизни общества, о социальном составе членов общественных организаций, позволяют проследить формы работы и основные направления деятельности с момента открытия и до закрытия объединения. К сожалению, по некоторым общественным организациям отчеты не выявлены, что затруднило анализ деятельности отдельных обществ.

Отчеты Начальника области и наказного атамана кубанского казачьего войска,104 а также обзоры Ставропольской губернии с 1878 по 1915 гг. вычислить общую сумму благотворительных поступлений за 1896 – 1915 гг. на народное образование, дали возможность провести сравнительный анализ по социальной и хозяйственной сферам деятельности на Ставрополье и Кубани в рассматриваемый период.

При подготовке диссертации автор использовал также протоколы, журналы, стенограммы, - протокольную документацию. Эти документы содержат фактический материал и отражают детально внутреннюю жизнь организации. Количество протоколов и их информационная полнота были различны: в одних - стенографические отчеты, в других – краткие заметки. Как правило, протоколировались общие собрания членов обществ, экстренные заседания и т.п. Экономическую сторону функционирования любой общественной организации позволяют проследить статьи «доходов» и «расходов» обществ. Поэтому к делопроизводственным материалам можно отнести и финансовую (балансы). Статьи «доходов» дают наглядное представление об источниках средств организации: членские взносы, частные пожертвования, деньги, поступающие от земства и проведения мероприятий. В свою очередь, статьи «расходов» позволяют определить, куда, на какие группы населения общество направляло свою деятельность, сколько оно затрачивало средств на различные нужды. Удивляет скрупулезность, с которой до копейки учитывалось движение капиталов общественных организаций. Эти документы зачастую прилагались к отчетам, но иногда печатались отдельно.

Среди опубликованных источников следует выделить и списки организаций. Списки членов организаций составлялись ежегодно, как правило, на конец отчетного года. Они позволяют сравнить количественный и социальный состав, проследить участие одних и тех же лиц в нескольких организациях, что было характерно для изучаемых регионов.

Не менее значимую группу источников составляет различного рода переписка (письма, отношения, рапорты). Эта группа источников не значительна по количеству, но дает возможность выявить сферу интересов обществ. Она включает переписку разных общественных организаций между собой (как на региональном, так и на общероссийском уровне) или с государственными учреждениями и чиновниками (например, запрос на разрешение проведения публичных лекций, на постройку санатория и т.п.).

В диссертации использовалась документация различных съездов и союзов.107 Ценность имеют материалы съездов деятелей по общественному и частному призрению, как общероссийские, так и региональные. В докладах и сообщениях участников съездов затрагивались вопросы законодательства, финансирования, упорядочения частной благотворительности, помощь нуждающимся в отдельных регионах.108 Всероссийским союзом учредителей, обществ и деятелей по общественному и частному призрению публиковались отчеты и сборники статей о призрении инвалидов и их семей, об Императорском российском обществе спасания на водах, частной благотворительности, учреждениях тюремного патронажа, статистические сведения.109 В работе используются материалы всероссийских съездов учителей,110 фармацевтов,111врачей112 и т.д.

Справочно-статистические материалы являются отдельной группой источников. В исследовании используется правительственная статистика.113 Среди данных, собранных правительственными организациями в целом по империи, материалы специальной переписи и ведомственная статистика. В диссертационном исследовании широко использовалась справочная литература, из которой наиболее ценной представляется энциклопедическая, раскрывающая различные понятия по общественным организациям в различные хронологические периоды. Большое значение в исследовании придается источникам, собранным благотворительными ведомствами и опубликованными в качестве диаграмм и таблиц.116 Использовались отдельные списки и указатели общественных организаций, заведений. Ценность представляют календари, памятная книжки, сборники по Кавказу, Ставрополью и Кубани.118 Эти издания насыщены богатым фактическим материалом, статистикой о правительственных, общественных, благотворительных учреждениях, о действующих обществах, о врачах, учителях и т.п.

Указанные статистические материалы позволили не только полнее раскрыть вопросы функционирования, но и точнее определить численность общественных организаций в России вообще и на Ставрополье и Кубани в частности.

Периодическая печать. Обширный материал о деятельности общественных организаций содержит периодическая печать Ставрополья и Кубани, которая почти ежедневно помещала на страницах своих изданий сообщения, статьи, объявления об общественных организациях.

Газетно-журнальные публикации, представляющие статьи, сообщения, корреспонденции, относятся к наиболее обширной группе материалов. Степень использования этих источников различна. Газеты являлись так же основным источником, поскольку все имеющиеся общества обязаны были печатать в них уставы, отчеты, списки членов обществ, списки жертвователей, объявления, уведомления о проведении собрания, выставках, чтениях, концертах, вообще о разных мероприятиях, т.е. сообщать буквально обо всем. Такой материал был выявлен в издаваемый газетах на Ставрополье: Северный Кавказ, Северо-Кавказский край, Ставропольские губернские ведомости 119 и др. Сведения по деятельности обществ Кубани черпались из местной газеты Кубанские областные ведомости. Среди журнальных изданий наиболее разнообразный материал по религиозным обществам, братствам, по благотворительной деятельности обществ и частных лиц, о народных чтениях, об обществах трезвости содержится в журнале «Ставропольские епархиальные ведомости».121 В нем приводились многочисленные данные о специальных пожертвованиях на стипендии, во время различных бедствий, на устройство памятников и храмов.

Следует отметить издания членов общественных организаций, в первую очередь, научных обществ в форме «Трудов», «Записок», «Известий»122 и т.д. В них публиковались научные исследования, доклады отдельных членов, протоколы, отчеты, печатались материалы, поступающие со стороны. Количество и качество «Трудов» могут служить важным критерием оценки научного уровня краеведческих, сельскохозяйственных обществ.

Мемуары позволили ввести в историческое исследование элементы социальной психологии, персонализировать изучение данной проблемы. Ценные источником изучаемого исторического опыта являлись мемуарно-эпистолярное наследие «История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях»,123 которое позволяет выявить основные биографические вехи отдельной личности, понять категории духовных ценностей в обществе. Мемуарная литература, освещающая аспекты общественно-благотворительного движения, многочисленна, но малоизученна. Заметки, воспоминания,124 отрывки из записей, дневников печатались в журналах благотворительных ведомств, епархиальных сборниках, различных вестниках, изданиях о народной школе. Подобные материалы, как правило, выражали позицию самого автора и содержали его рекомендации.

Из опубликованных книг в диссертации исследовались мемуаристка, характеризующая благотворительное общественное движение в целом по России и отдельно, - Кубань и Ставрополье.

Характер общественных инициатив помогли раскрыть высказывания А.Ф.

Керенского.125 Неоценимым являются свидетельства художественной интеллигенции. Л.Н. Толстой, являясь защитником и сторонником русского крестьянства, подробно останавливался на изменении менталитета нищих в первое десятилетие XX в. С позиции человека, отстаивающего права личности, неоднократно выступал А.П. Чехов. Размышление об актуальных проблемах приходского образования находим у С.Ю. Витте.128 В специальной статье оценивал кампанию по борьбе с пьянством хорошо известный публицист, юрист А.Ф. Кони.129 В мемуарно-эпистолярной литературе особую группу составляли издания, связанные с личностью отдельных благотворителей и меценатов. Среди подобных работ книга Павла Афанасьевича Бурышкина.130 Впервые изданная в 1954 г., она стала достоянием российского читателя лишь в 1991 г. Мемуары освещают быт и традиции московского купечества, родословные двадцати пяти крупнейших фамилий, в том числе выходцев, с Кубани – Тарасовых. Этой же семье, Л.Н. Тарасову, посвятил несколько теплых страниц В.И. Немирович-Данченко. Специализированная литература представлена материалами Интернетсайтов. Автором были выявлены периодические издания (журналы, газеты), книги, содержащие различные статьи по проблемам общественных организаций, изучаемых в разных регионах страны. Поисковые системы Интернет позволяют следить за современным развитием науки по истории становления института общественных организаций в России, новыми направлениями в этой сфере.

Методы исследования При написании диссертации автор использовала комплекс общенаучных и специальных методов132. Среди первых выделялись такие способы изучения реальности как исторический, логический и метод восхождения от конкретного к абстрактному и наоборот. Среди вторых использовались историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный. Историко-генетический метод позволил установить, как изменялось во времени правовое положение обществ и направления их деятельности.

Историко-сравнительный метод дал возможность сопоставить работу общественных объединений Ставропольской губернии и Кубанской области с другими регионами страны. Историко-типологический метод использовался автором при составлении классификации неполитических общественных организаций. Научносистемный способ исследования позволил диссертанту рассмотреть легальные объединения губернии как элемент системы общественных организаций страны.

Научная новизна исследования определяется тем, что на сегодняшний день отсутствуют научные работы, освещающие исторический опыт функционирования института общественных организаций на Ставрополье и Кубани в пореформенный период. На основе широкого круга опубликованных и неопубликованных документов анализируется деятельность общественных организаций Ставропольской губернии и Кубанской области, определяется их роль и место в общественной жизни регионов. В работе обработаны и проанализированы архивные материалы о численности организаций и их составе. Конкретные результаты работы дополняют новыми фактическими данными отдельные стороны проблемы дореволюционных социальных институтов, уточняют соотношение общего и особенного в их возникновении и функционировании. Данная работа представляет собой первую попытку в отечественной исторической науке комплексного исследования деятельности общественных организаций на материалах Ставрополья и Кубани.

На основе анализа невостребованных ранее исторической наукой, впервые введенных в научный оборот архивных источников с применением современных методов познания рассматриваются проблемы, долгое время остававшиеся закрытыми для исследователей по идеологическим соображениям.

Деидеологизация и обновление методологии гуманитарного знания, обусловившие повышенный интерес к проблемам социальной региональной истории, позволили исследовать неразработанные ранее аспекты темы, связанные со структурно-функциональными характеристиками института общественных организаций, и определить значение последних в механизме достижения социальной стабильности в обществе.

Проведенное исследование и выводы позволяют проследить эволюцию функциональных взаимосвязей государственных и общественных институтов в решении вопросов научно-образовательных, культурно-эстетических, хозяйственных, здравоохранительных и обеспечения социально незащищенных групп населения, на основе которой можно создать отвечающую современным условиям формирования гражданского общества модель взаимоотношений его с государством; представляют собой первую попытку исторического обобщения всего комплекса вопросов, связанных с историей становления и развития института общественных организаций на Ставрополье и Кубани, связанных с решением проблем социальной защиты населения в конкретном регионе, который может быть использован в современной практике социальной работы; дают представление об опыте создания и деятельности обществ в Ставропольской губернии и Кубанской области, который может быть весьма полезен в условиях провозглашенного государством курса на широкое развитие и поддержку добровольных организаций; способны положить начало последующим научным исследованиям структуры и функций негосударственных организаций на региональном уровне, проблем общественной активности и местного самоуправления; позволили ввести в научный оборот и привлечь для изучения регионального института общественных организаций ряд ценных исторических источников из фондов ГАСКа и ГАККа, дающих материал, как для изучения объекта исследования, так и для смежных научных изысканий.

Практическая значимость заключается в том, что содержащийся в диссертационном исследовании материал может быть использован в процессе преподавания дисциплин «История России», «История культуры России», «История социальной работы», «Истории Ставрополья», «Истории Кубани», различных спецкурсов по краеведению в учебных заведениях. Собранный материал представляет возможность для дальнейшего изучения проблем общественной жизни России, ее отдельных регионов в указанный исторический период при написании пособий, учебников, обобщающих монографий.

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись путем их обсуждения на межрегиональных, региональных и университетских конференциях: «Северный Кавказ в межцивилизационных контактах и диалогах: от древности к современности» (Армавир, 2001); «Ставрополь – врата Кавказа: история, экономика, культура, политика» (Ставрополь, 10 сентября 2002); «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2000-2003); «Церковь и общество: 160 лет совместного служения населению юга России» (Ставрополь, 2003), на заседаниях кафедры историографии и источниковедения. По результатам исследования было опубликовано пять научных статей.

Работа включает в себя введение, три главы, объединяющие восемь параграфов, заключение, примечания, список источников и литературы, приложения.

ГЛАВА I

ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ СОЗДАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ И КУЛЬТУРНЫХ

ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ СТАВРОПОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ

И КУБАНСКОЙ ОБЛАСТИ

Исследование заявленной проблемы целесообразно начать с выяснения организационно-правовых основ создания и функционирования общественных организаций. Следует отметить, что до 60-х гг. XIX в. правом утверждать уставы организаций обладало только правительство, с согласия императора. В период буржуазных реформ 60-х годов право разрешения к открытию некоторых категорий обществ начало переходить к соответствующим министерствам. Отправной точкой такого упрощения принято считать 12 января 1862 г., когда, утверждая устав Оренбургского общества вспоможения бедным, Александр II указывал: «На будущее время, учреждение обществ для взаимного вспомоществования или с другой благотворительной и общеполезной целью по соглашению с подлежащими ведомствами, предоставить Министерству внутренних дел»133. С 1863 г. за Министерством народного просвещения закрепляется право разрешать общества при университетах134. В 1866 г. утверждение уставов сельскохозяйственных обществ передано Министерству государственных имуществ135. В 1897 г. все министры получили право утверждать уставы различных организаций136. К императору продолжали поступать лишь дела об обществах, просивших о каких-либо особых преимуществах. На рубеже XIX – XX вв. широкое распространение получили так называемые «нормальные» и «примерные» уставы. Они разрабатывались в министерствах и представляли собой образцы, которыми должны были руководствоваться учредители объединений. «Примерные» уставы отличались от «нормальных» тем, что некоторые из них часто носили факультативный характер. С 1896 г.

начал вводиться порядок, согласно которому разрешение на открытие ряда организаций, принимавших за основу «нормальные» и «примерные» уставы, давала местная администрация (губернаторы, градоначальники). Если же проект устава был авторским, то он по-прежнему утверждался конкретным министром. В марте 1906 г. вышел в свет уже упоминавшийся закон «О временных правилах об обществах и союзах», который законодательно закрепил передачу организаций в ведение «губернских по делам об обществах присутствий» - совещательных органов при губернаторах137.

В то же время, государство всегда весьма подозрительно относилось к общественным объединениям. При самых благоприятных условиях процедура их открытия занимала несколько месяцев, но нередкими были и такие случаи, когда она затягивалась на долгие годы. Получив проект устава и список учредителей организации, губернатор отсылал их на отзыв в местные полицейские органы, а в некоторых случаях – в региональные учреждения соответствующих министерств.

Только получив ответы их всех этих инстанций, губернатор принимал решение.

Если открытие общества требовало санкции министерства, то глава губернии направлял свое заключение в столицу, а там все материалы рассматривались заново.

Каждая из перечисленных сторон имела право «вето». Если одно из учреждений давало отрицательный ответ, то другое редко настаивало.

Возникшее объединение находилось под контролем трех сторон. По линии политической полиции его осуществляли III делопроизводство и особый отдел Департамента полиции (ДП), охранные отделения и губернские жандармские управления, по линии общей полиции – II делопроизводство ДП, губернаторы, градоначальники, полицмейстеры, а по отраслевой – министерства и их органы на местах. За организациями велось как гласное, так и негласное наблюдение. Ежегодно каждое общество должно было направлять отчеты губернатору и в соответствующее министерство, а также публиковать их в печати. Непредоставление отчетов за два года являлось основанием для закрытия общества. Деятельность общественных организаций подвергалась строгому полицейскому надзору.

Причем полиция имела своих осведомителей и среди участников объединений.

Для проведения любого мероприятия, предусмотренного уставом, в том числе и для собрания членов организации, требовалось разрешение от полицмейстера или исправника. Проверялось буквально все: текст лекций и докладов, экспозиции выставок, приход и расход сумм, вырученных от проведения мероприятий, переписка обществ с различными учреждениями и частными лицами и т.д.

Членами неполитических организаций могли быть все лица, кроме состоявших на действительной военной службе нижних чинов и юнкеров; несовершеннолетних (т.е. тех, кому еще не исполнился 21 год), за исключением имевших классный чин, а также подвергшихся ограничению прав по суду (ссыльных и гласноподданных). Как правило, участники объединений делились на 4-5 категорий: действительные, почетные, пожизненные члены, корреспонденты, сотрудники (соревнователи). Все они принимались в организации на общих собраниях, о которых речь пойдет ниже. Действительные члены играли главную роль во всех объединениях, поскольку именно они выполняли основную работу. В одних организациях эту категорию участников составляли лица всех званий, а в других – только определенные граждане. Чаще всего, ограничение проводилось по профессиональному признаку (например, в краеведческих обществах или организациях взаимопомощи), или по национальному (в женских национальных общественных организациях). Существенным цензом мог стать и размер ежегодного взноса. Звание почетных членов получали, как правило, лица, известные своими познаниями или заслугами в какой-либо области, крупные благотворители и такие граждане, которые могли бы помочь объединениям благодаря своему высокому положению.

Корреспондентами, обычно, становились участники научных обществ: начинающие исследователи или граждане, проживавшие в других городах и присылающие организациям какую-либо информацию. Сотрудниками (соревнователями) были такие лица, которые оказывали своим объединениям небольшие услуги и материальную поддержку. Разные категории участников пользовались неодинаковыми правами. Так, почетные члены, обычно, освобождались от уплаты ежегодных взносов, а также, наряду с действительными, пользовались правом решающего голоса на общих собраниях и могли избираться на руководящие должности. Корреспонденты и сотрудники (соревнователи) имели только совещательные голоса, этим категориям членов также не дозволялось возглавлять организации.

Типичная дореволюционная общественная организация – это небольшое (максимум - несколько сот членов) объединение, узкоспециализированное и локальное, не имеющее первичных ячеек и не связанное формально с себе подобными. Отсюда вытекало и внутреннее устройство организаций139.

Руководящими органами неполитических объединений были общие собрания и правления (иногда именовавшиеся советами или комитетами). Первые выполняли распорядительные функции, а вторые – исполнительные. Общие собрания утверждали ежегодные отчеты, избирали правления, ревизионные комиссии, о которых речь пойдет далее, и решали различные вопросы, выходившие за пределы компетенции исполнительных органов (например, об изменении устава, о приобретении недвижимости и т.д.). Для краеведческих и некоторых других организаций общие собрания, где заслушивались и обсуждались разные доклады и сообщения, являлись основной формой деятельности. Как правило, кворум для подобных мероприятий был небольшим (обычно, 10-25% от общего числа членов в разных объединениях). Это объяснялось наличием во многих организациях так называемых «мертвых душ» (т.е. пассивных членов) и иногородних участников, не имевших возможности регулярно присутствовать на заседаниях. Как свидетельствуют источники, даже такой небольшой кворум часто не удавалось собрать.

В этих случаях проводились повторные собрания, которые считались состоявшимися при любой явке.

Правления (советы, комитеты), обычно, состояли из председателя, его товарища (заместителя), секретаря, казначея и нескольких членов. Наряду с подготовкой общих собраний и выполнением их постановлений, они осуществляли текущую работу объединений, контактировали по вопросам своей деятельности с органами власти, различными организациями и частными лицами, руководили состоявшими при обществах учреждениями (библиотеками, школами, лабораториями, столовыми, богадельнями и т.д.). Иногда кандидатуры председателей утверждались губернатором или полицмейстером, а в случаях с «императорскими»

объединениями – даже назначались центральной властью. Для контроля за финансовыми операциями организаций общие собрания ежегодно избирали ревизионные комиссии.

Таким образом, начиная с 1860-х гг. шло постепенное упрощение процедуры открытия различных групп общественных организаций. Если в 60-70-е годы в стране существовало всего три группы легальных организаций: научные, сельскохозяйственные и благотворительные, то в 90-е годы XIX в. возник целый ряд новых. В рамках указанного периода сложились предпосылки для массового появления общественных организаций в период на рубеже XIX - XX вв. как в России, так и на территории Ставропольской губернии и Кубанской области.

§ 1. Научно-практическая деятельность краеведческих обществ и их Подъем общественного движения в стране во второй половине XIX в. способствовал бурному развитию научно-практических обществ: исторических, экономических, юридических, педагогических, филологических, философских, географических, краеведческих, медицинских, ветеринарных, технических и т.д. Динамика роста научно-практических обществ была связана как с усилением общественной активности ученых, так и с потребностями самой науки. К 1897 г. в России существовало более 180 различных научных обществ, охватывавших практически все существовавшие тогда научные дисциплины140. На территории Ставропольской губернии и Кубанской области таковыми стали краеведческие организации.

Экономическое развитие регионов, переселенческая политика государства, освоение новых земель повлияли на характер и интенсивность краеведческих исследований в регионе. Созданию краеведческих обществ на рассматриваемой территории способствовало и развитие исследовательской деятельности статических комитетов, ученых архивных комиссий, а также открытие публичных библиотек, развитие периодической печати. Все эти факторы способствовали складыванию в Ставропольской губернии и Кубанской области определенного потенциала, необходимого для научной работы по краеведению.