«РАССЛЕДОВАНИЕ МОШЕННИЧЕСТВ, СВЯЗАННЫХ С РАСХОДОВАНИЕМ БЮДЖЕТНЫХ СРЕДСТВ ...»

1) торговое обмеривание и обвешивание, обманы в качестве товаров при их купле или мене, обманы в расчете платежей или же в размене денег на сумму, не превышающую 300 рублей (ст. 173);

2) подмена вещей, вверенных для хранения, переноски, перевозки или иного доставления (п. 1 ст. 174);

3) выманивание чужих денег или вещей через сообщение ложных известий или под видом выгодных предприятий, мнимых расходов по какому-либо делу, благотворительных приношений или иным мошенническим образом (п. 2 ст. 174);

4) невозвращение кредитором долгового письменного обязательства при полной уплате долга или неозначение на нем о получении уплаты (п. ст. 174);

Это обстоятельство подтверждается бланкетными диспозициями ст.ст. 1666-1667 Уложения о наказаниях.

5) невозвращение кредитором заклада, полученного в обеспечение займа, при полной уплате долга, с намерением присвоить заклад (п. ст. 174);

6) самовольная отдача в наем или безвозмездное пользование чужого движимого имущества с намерением присвоить причитающиеся за наем деньги либо получить иную имущественную выгоду (п. 5 ст. 174).

Анализ уголовно-правовых норм об ответственности за мошенничество позволяет заключить, что способом совершения этого преступления признавался обман, а целью – присвоение чужого имущества. Однако ни Уложение о наказаниях, ни Устав о наказаниях не выделяли мошенничество, связанное с расходованием бюджетных средств, в самостоятельный состав преступления. Хищения казенных денежных сумм, банковских билетов, облигаций и т.п. квалифицировались как незаконное пользование должностными лицами казенными материальными ценностями или как должностные присвоение либо растрата. Причем, по мнению исследователей, мошенничество и присвоение являлись смежными преступлениями.

Сущность присвоения заключалась в неисполнении обязанности возврата вверенного имущества. Мошенничество, напротив, было направлено на создание у виновного нового, ранее не существовавшего, фактического и юридического права на чужую вещь. Отличие обмана, используемого при присвоении, состояло в том, что он применялся не для побуждения потерпевшего сделать определенное по имуществу распоряжение. Последнее являлось исключительно признаком мошенничества1.

Уголовно-правовые нормы об ответственности за различные способы хищения казенных материальных ценностей располагались в гл. III «О противозаконных поступках должностных лиц при хранении и управлении вверяемого им по службе имущества» раздела пятого «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной». Согласно ст. Уложения о наказаниях уголовной ответственности за незаконные действия (пользование и употребление в собственных целях, ссужение другим лицам), присвоение или растрату подлежали чиновники, которым были вверены в управление какие-либо казенные вещи, денежные суммы, банковские билеты, облигации.

В ст. 358 Уложения о наказаниях регламентировалась ответственность чиновников за подлоги документов – умышленное занижение в приходных книгах поступивших казенных денежных средств или завышение в расходных книгах израсходованных казенных денег. В отличие от ст. 354 в ст. 358 говорилось о незаконном и тайном похищении должностным лицом казенных денег путем подлога. Уголовной ответственности подлежали и недостачи, возникшие в случае небрежного хранения вверенных по службе казенных денежных средств или вещей (ст. 351).

Отдельные составы преступлений, связанных с расходованием Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. СПб., 1907. С. 257.

бюджетных средств, размещались в разделе седьмом «О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны» Уголовного Уложения. В общей уголовно-правовой норме – ст. 158 - предписывалось подвергать наказанию за всякое, не обозначенное в специальных постановлениях Уложения о наказаниях, похищение казенной собственности. В качестве специальных видов преступлений, связанных с незаконным расходованием казенной собственности, в гл. I «Положения общие» назывались:

1) растрата казенной собственности (ст. 549);

2) похищение, утайка, или растрата, причинившие ущерб имуществу и доходам казны (ст. 550);

3) истребление или повреждение казенного имущества (ст. 551);

4) насильственное завладение или самовольное пользование казенным имуществом (ст. 552);

предоставления права на использование и разработку казенных земель (ст. 553);

6) похищение казенного имущества или причинение ему ущерба путем подделки официальных документов, печатей, клейм, штемпелей, российских и иностранных знаков почтовой оплаты, пломб, бандеролей, акцизных марок и иных знаков, установленных казенным управлением (ст. 554-5551).

В разделе седьмом Уложения о наказаниях содержались и иные уголовно-правовые нормы об ответственности за деяния, причиняющие ущерб государственной казне посредством нарушения уставов монетных, горных, соляных, питейных, табачных, сахарных, таможенных и др.

Ответственность за соответствующие деяния предусматривалась в гл. II «О нарушении уставов монетных», гл. III «О нарушении постановлений о гербовом сборе», гл. IV «О нарушении уставов горных», гл. V «О нарушении уставов о соли», гл. VI «О нарушении постановлений о питейном и табачном сборах и об акцизе с сахара», гл. VII «О нарушении уставов таможенных».

Однако, по логике закона, суть таких деяний сводилась не к похищению казенного имущества и денег различными обманными способами, а к причинению имущественного ущерба доходам казны путем нарушения законодательных предписаний.

Следует оговориться, что в юридической литературе второй половины XIX в. имелась точка зрения, поддерживающая положения Уложения о наказаниях и Устава о наказаниях, отождествляющие мошенничество со многими обманными деяниями, по сути, не являющимися мошенническими (например, с присвоениями чужого имущества). Данную позицию отстаивал, например, А. Лохвицкий. Он относил в отдельную группу такие виды преступлений, как мошенничество и обманы. При этом обманы (присвоение и растрата чужого движимого имущества; обманы по обязательствам и доверенностям), по мнению автора, составляли особый род мошенничества1.

В мошенничестве А. Лохвицкий выделял выманивание у кого-либо денег или Лохвицкий А. Курс русского уголовного права. СПб., 1871. С. 690-699.

вещей через сообщение ложных сведений, или под видом выгодных предприятий, выгодных расходов по какому-либо делу, мнимых расходов;

невозвращение долгового документа после уплаты долга с целью вновь предъявить этот документ; шантаж. К обманам, как особому роду мошенничества, следовало относить присвоение и растрату вверенного имущества; присвоение находки и клада; контрафакцию (издание чужого произведения словесности, науки, искусства или художества под своим именем; плагиат); банкротство (неосторожная и злонамеренная несостоятельность); преступления по обязательствам (вовлечение в убыточные или весьма неудобные предприятия путем сообщения ложных известий, сведений, уверений из корыстной или иной личной заинтересованности; лихвенные проценты по договору займа); нарушение договора доверенности (сообщение документов своего доверителя противной стороне, без его согласия и не по распоряжению суда; злонамеренная передача поверенным полномочий доверителя)1.

На рубеже XIX – ХХ вв. И.Я. Фойницкий, исследовав юридическую природу имущественных преступлений в контексте норм Уложения о наказаниях Устава о наказаниях, усомнился в правильности подхода законодателя к признанию многих обманных завладений чужим имуществом именно мошенничеством. По его мнению, не могли признаваться мошенничеством следующие посягательства, закрепленные в Уставе о наказаниях: 1) подмена вещей, вверенных для хранения, переноски, перевозки или иного доставления (п. 1 ст. 174), а также невозвращение кредитором заклада, полученного в обеспечение займа, при полной уплате долга, с намерением присвоить заклад (п. 4 ст. 174), составляли присвоение чужого движимого имущества, «осложненое» обманом при исполнении договора; 2) невозвращение кредитором долгового письменного обязательства при полной уплате долга или неозначение на нем о получении уплаты (п. 3 ст. 174) – наказуемую недобросовестность по имуществу;

3) самовольная отдача в наем или безвозмездное пользование чужого движимого имущества с намерением присвоить причитающиеся за наем деньги либо получить иную имущественную выгоду (п. 5 ст. 174) – незаконное пользование чужим движимым имуществом. Не относилось к особому виду мошенничества и причисляемое Уложением и наказаниях к этому преступлению присвоение чужого движимого имущества (ст. 1681).

Между тем, всевозможные виды обманов по договорам и другим обязательствам (ст.ст. 1699-1711) составляли, с точки зрения автора, «единственное поле мошеннических обманов». Небезынтересно указать, что И.Я. Фойницкий называл мошенническими и некоторые другие виды обманных деяний по завладению чужим имуществом, не указанные в качестве таковых в отделении IV «О мошенничестве» гл. III «О похищении чужого имущества». Речь идет о сбыте случайно полученного виновным Там же. С. 1871. С. 374-375, 392-398, 418-444, 455-457, 469-491, 510-517, 649-704.

фальшивого кредитного билета (ч. 2 ст. 576), страховой обман (ст.ст. 1195, 1196, 1238, 1612), ложное объявление аварии (ст. 1239), нарушение установленных правил торговли (ст.ст. 1157, 1176-1177, 1389, 1399, 1401незаконные действия (ростовщичество, невыполнение залога, дача ложной подписки и др.) содержателей ссудных касс (ст. 9921-9924)1.

В статьях Уголовного Уложения от 22 марта 1903 г. (далее – Уложение)2, введенных в действие, понятие мошенничества употреблялось лишь в одном случае. В гл. XII Уложения «О нарушении постановлений, ограждающих общественное спокойствие» содержалась ст. 279, регламентирующая уголовную ответственность за участие в шайке, составившейся в целях различных преступлений экономической направленности, в том числе мошенничества. Таким образом, при привлечении к уголовной ответственности за совершение мошенничество руководствовались соответствующими нормами Уложения о наказаниях и Устава о наказаниях.

Обширный блок уголовно-правовых норм об ответственности за мошенничество был размещен в положениях Уложения, так и не вступивших в законную силу3. В гл. XXXIII «О мошенничестве» предметом мошенничества признавалось как движимое, так недвижимое имущество, всякого рода имущественные блага и права на них. Но в отличие от Уложения о наказаниях, это положение было закреплено в родовом понятии мошенничества, приводимом в Уложении. Согласно ст. 591 мошенничеством признавалось:

1) похищение посредством обмана чужого движимого имущества с целью присвоения; 2) похищение чужого движимого имущества, с целью присвоения, посредством обмера, обвеса или иного обмана в количестве или качестве предметов при купле-продаже или иной возмездной сделки; 3) побуждение посредством обмана с целью доставить себе или другому имущественную выгоду к уступке права по имуществу или к вступлению в иную выгодную сделку по имуществу. В ст. 593 в качестве видов мошенничества назывались:

1) продажа или залог недвижимого имущества заведомо чужого, если виновный не имел на него это право, либо имущества вымышленного; 2) продажа или залог недвижимого имущества с сокрытием, во вред покупщику или залогопринимателю, лежащих на имуществе запрещений или обязательств.

Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть Особенная. Посягательства личные и имущественные. СПб., 1900. С. 244-265.

Уголовное Уложение 1903 г. (по изданию 1909 г.). Статьи, введенные в действие // Свод Законов Российской Империи. Том XV. С.-Петербург, 1912.

С. 235-261.

Уголовное Уложение, высочайше утвержденное 22 марта 1903 г. С Мотивами, извлеченными из объяснительной записки редакционной комиссии, представленная Мин. Юстиции в Государственной Совет и журналов – особого совещания, особого присутствия департаментов и общего собрания Государственного совета / Издание Н.С. Таганцева. СПб, 1904. С. 1-1103.

Группируя нормы гл. XXXIII об уголовной ответственности за мошенничество, разработчики Уложения не нашли возможности включить все случаи (виды) мошенничества в одно понятие. Из мошенничества было вычленено три основных вида: «похищение посредством обмана, вовлечение посредством обмана в договорные отношения и обман по купле-продаже и иным возможным сделкам»1. В этой связи круг деяний, подпадающих под мошеннические обманы, расширился. К мошенничеству относились также деяния, совершенные путем: 1) сбыта предмета под видом запрещенного уголовным законом к обращению или под видом добытого преступным деянием (ст. 292); 2) обманов при страховом мошенничестве (ст.ст. 594, 598);

3) мошенничества посредством присвоения официального положения или власти (ч. 1 ст. 595); 4) мошенничества, учиненного шайкою (ч. 2 ст. 595);

5) мошенничества, учиненного при рецидиве (ст.ст. 596-597).

ответственности за мошенничества, связанные с расходованием бюджетных средств, в дореволюционный период (XVI – начала ХХ вв.), позволяет отметить следующие выводы.

1. В нормативных источниках отечественного уголовного законодательства X – первой половины XVI вв. не содержалось понятия «мошенничество». Хищения чужого имущества рассматривались в законодательстве этого периода как кража («татьба»). Впервые уголовноправовая норма об ответственности за мошенничество (обманы) была выделена в составе кражи в Судебнике 1550 г. В Соборном Уложении мошенничеству посвящалась уже самостоятельная (а не совместная с «татьбой») статья. Полагаем, что именно Соборное Уложение заложило «фундамент» в дальнейшем признании мошенничества как одной из форм обманных хищений. Но юридическая природа мошенничества, присущая законодательству XVII в., не связывалась с посягательствами на казенное имущество. Это деяние, судя по конструкции состава и системному расположению, причиняло ущерб интересам частных лиц. Хищение государственных запасов и казенных денег относилось к группе политических преступлений и рассматривалось как кража имущества из государственного Кремля.

2. В нормативных источниках первой четверти XVIII в. – Уставе Воинском и Морском Уставе - дефиниции «мошенничество» не содержалось.

В числе обманных действий законы особо выделяли обмеривание и обвешивание потребителей. В этот период хищения чужого имущества, в том числе путем торговых обманов, рассматривалась как кража. Следует указать, что в отдельной норме Морского Устава впервые предусматривалась ответственность за похищение бюджетных активов (государственных денег и провианта) с использованием служебного положения.

3. Первое легальное определение мошенничества было дано в Указе Екатерины II от 3 апреля 1781 г. «О суде и наказаниях за воровство разных Там же. С. 879.

родов и о заведении рабочих домов во всех губерниях». Но и оно отличалось противоречивостью и размытостью признаков, отграничивающих мошенничество от воровства-кражи и воровства-грабежа. По сути. Речь шла о воровстве-мошенничестве, отличном от иных форм похищения чужого имущества способом совершения – обманом, не связанным с применением насилия.

4. В Своде законов 1832 г. имелись уголовно-правовые нормы об ответственности за похищение казенного имущества, обманные займы и заклады имений. Но по-прежнему эти посягательства слабо отграничивались от кражи, представляя собой одну из форм воровства.

5. Наибольшее развитие институт уголовной ответственности за мошенничество получил в Уложении о наказаниях и Уставе о наказаниях. В этих источниках ответственность за мошенничество дифференцировалось в отдельные виды, в зависимости от вида обмана, стоимости похищенного имущества и наличия отягчающих обстоятельств. В Уложении о наказаниях содержались некоторые новаторские положения, оказавшие существенное влияние на дальнейшее развитие отечественного законодательства об ответственности за мошенничества. В их числе можно назвать на включение в предмет мошенничества недвижимого имущества и указание на совершение особых видов мошенничества путем злоупотребления доверием.

Вместе с тем, ни Уложение о наказаниях, ни Устав о наказаниях не содержали самостоятельной уголовно-правовой нормы об ответственности за мошенничество, связанное с расходованием бюджетных средств. В зависимости от способа расходование казенных материальных ценностей квалифицировалось как подлоги по должности, самовольное пользование, похищение, утайка, присвоение или растрата. Уложение о наказаниях содержало обширный массив уголовно-правовых норм, связанных с причинением имущественного ущерба доходам казны. К группе этих преступлений относились не только различные виды и формы хищения (в их современном понимании), но и иные деяния, направленные на причинение имущественного ущерба казне путем всякого нарушения установленных правил оборота государственного имущества (например, горных, соляных, таможенных).

6. Введенные в действие положения Уголовного Уложения 1903 г. не содержали специальных уголовно-правовых норм об ответственности за мошенничество в целом, и мошенничество, связанное с расходованием бюджетных средств, в частности. При квалификации таких деяний применялись предписания Уложения о наказаниях и Устава о наказаниях.

Наиболее прогрессивные с теоретической тоски зрения признаки мошенничества содержались в статьях Уложения, так и не вступивших в силу. В качестве примера можно привести закрепление в данных нормах родового понятия мошенничества с подробным раскрытием предмета и способа посягательства.

2. Развитие отечественного законодательства о мошенничествах, связанных с расходованием бюджетных средств, Формирование отечественного законодательства о мошенничествах, в том числе связанных с расходованием бюджетных средств, в советский период зависело от социальных, политических и экономических «переломов», происходивших в нашем государстве после 1917 г. В этот период нормотворческие органы постепенно «разрушали» какие-либо достижения дореволюционного уголовного права1. Они формировали собственную концепцию борьбы с противоправными завладениями чужим имуществом, надолго связав ее с единственным объектом уголовно-правовой охраны – государственной и общественной собственностью.

В первых нормативных правовых актах РСФСР2 термин «мошенничество» не приводился, равно, как и не раскрывалась дефиниция этой формы хищения. В них обнаруживалась повышенная общественная опасность расхитителей, и говорилось об усилении борьбы с хищениями, присвоениями и растратами любого государственного имущества.

Законы прежнего правительства были отвергнуты Декретом СНК РСФСР от 24 ноября 1917 г. «О суде», но только в части, противоречащей «революционной совести и революционному правосознанию». Окончательный запрет на использование старых законов был введен в конце 1918 г. // СУ РСФСР. 1917. № 4. ст. 50.

См., напр.: Обращение СНК к ВРК от 15 ноября 1917 г. «О борьбе со спекуляцией» (Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952 гг.) / Под ред. профессора И.Т. Голякова. М., 1953. С. 15); Декрет СНК от 24 ноября 1917 г. № 1 «О суде» (СУ РСФСР.

1917. № 4. ст. 50); Декрет СНК от 4 мая 1918 г. «О Революционных Трибуналах» (Там же. С. 25); Декрет ВЦИК от 20 июля 1919 г. «Об изъятиях из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении»

(СУ РСФСР. 1919. № 27. ст. 301); Декрет СНК от 21 октября 1919 г. «О борьбе со спекуляцией, хищениями в государственных складах, подлогами и другими злоупотреблениями по должности в хозяйственных и распределительных органах» (Сборник документов по истории…М., 1953.

С. 77); Декрет ВЦИК от 20 ноября 1919 г. «Об утверждении Положения о Революционных Военных Трибуналах» (Сборник документов по истории…М., 1953. С. 54-56); Декрет ВЦИК от 18 марта 1920 г. «О Революционных Трибуналах» (СУ РСФСР. 1920. № 22–23. ст. 115); Декрет ВЦИК от 20 ноября 1919 г. «Об утверждении Положения о Революционных Военных Трибуналах» (Сборник документов по истории…М., 1953. С. 54Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 1 июня 1921 г. «О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям» // СУ РСФСР. 1921. № 39. ст. 209 и др.

Разработка в отечественном законодательстве понятия мошенничества началось в период НЭПа. Впервые в истории советского законодательства упоминание о мошенничестве содержалось в ст. 1 Декрета СНК от 5 мая 1921 г. «Об ограничении прав по судебным приговорам»1. В этом документе дефиниция мошенничества не раскрывалась. Термин «мошенничество»

употреблялся вместе с другими имущественными посягательствами (кражей, вымогательством, присвоением, растратой и пр.).

Предпосылки к установлению уголовной ответственности за незаконное расходование предоставленных под отчет денежных средств и иных материальных ценностей прослеживались в Декрете СНК от сентября 1921 г. «Об отмене предварительной ревизии денежных и материальных оборотов»2. Декрет обязывал возложить персонально на распорядителей кредитов и материальных ресурсов ответственность за правильность и законность расходования денежных и материальных ценностей. Действия виновных в незаконном расходовании денежных и материальных ценностей на основании ст. 5 Декрета квалифицировались как расхищение народного достояния.

Осуществление в 1917-1922 гг. функции охраны социалистической собственности от хищничества, повлияло на формирование в первом кодифицированном уголовном законе РСФСР комплекса норм, предусматривающих суровую ответственность за посягательства, связанные с расходованием бюджетных средств. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. (далее – УК РСФСР 1922 г.) посвятил ответственности за незаконное завладение государственными денежными средствами и имуществом многие уголовно-правовые нормы. Причем, как отмечал Г.А. Кригер, особое внимание законодателя было направлено на установление ответственности за совершение особо тяжких хищений (крупных, массовых, организованных хищений; хищений, совершенных с использованием служебного положения, и т.п.)4.

Например, в гл. II «Должностные (служебные) преступления»

регламентировалась ответственность за отдельную форму хищения присвоение должностным лицом денег или иных ценностей, находящихся в его ведении в силу служебного положения (ч. 1 ст. 113), или присвоение особо важных государственных ценностей (ч. 2 ст. 113). Постановлением ВЦИК от 10 июля 1923 г. «Об изменениях и дополнениях Уголовного кодекса РСФСР»5 в ч.ч. 1, 2 ст. 113 УК РСФСР 1922 г. был включен, помимо присвоения, состав растраты. Коррективы затронули и предмет СУ РСФСР. 1921. № 39. ст. 209.

Сборник документов по истории…М., 1953. С. 104.

Уголовный кодекс РСФСР от 1 июня 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. № 15.

ст. 153.

Кригер Г.А. Борьба с хищениями социалистического имущества. М., 1965.

С. 8.

Сборник документов по истории…М., 1953. С. 159-167.

преступления, который расширился вследствие указания в нем «иного имущества», находящегося в ведении должностного лица. Изменение редакции ст. 113 УК РСФСР 1922 г. определило в отечественном уголовном законодательстве последующую тенденцию к расположению должностного хищения государственных материальных ценностей в форме присвоения или растраты в системе должностных преступлений Особенной части уголовного закона1.

В гл. IV «Преступления хозяйственные» УК РСФСР 1922 г.

устанавливалась ответственность за незаконное расходование государственного имущества и денег. Статья 129 посвящалась расточению арендатором предоставленного ему по договору государственного достояния в виде средств производства.

В ст. 130 данной главы предусматривалась ответственность за неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным учреждением или предприятием (в том числе путем сговора между агентами казны и контрагентами), если доказан заведомо злонамеренный характер неисполнения договора или иные заведомо недобросовестные по отношению к государству действия, даже если эти действия выразились в возвращении авансов до срока и отказе от дальнейшего исполнения договора, но с использованием предоставленных государством средств на цели, не относящиеся к исполнению обязательств по договору. Заметим, что преступление, предусмотренное ст. 130 УК РСФСР 1922 г., представляло специальный вид мошенничества (заведомую недобросовестность, носящую мошеннический характер2), не известный русскому дореволюционному праву и, соответственно, являющийся новацией в отечественном уголовном праве.

В гл. VI «Имущественные преступления» УК РСФСР 1922 г.

закреплялись уголовно-правовые нормы об ответственности за хищения чужого имущества. В ст. 186 говорилось об ответственности за отличный от ст. 113 вид должностного хищения - присвоение или растрату должностным лицом имущества, вверенного ему по должности. Постановлением ВЦИК от 10 июля 1923 г. «Об изменениях и дополнениях Уголовного кодекса РСФСР»

ст. 186 УК РСФСР 1922 г. как поглощаемая новой редакцией ст. (присвоение или растрата, совершенные должностным лицом) подверглась декриминализации. В судебно-следственной практике должностные присвоения или растраты, совершаемые путем обмана, квалифицировались как мошенничество3.

Ответственность за мошенничество регламентировалась в двух уголовно-правовых нормах, конкурирующих как общая и специальная Быстрова А.М. Борьба с должностными растратами в социалистическом государстве: дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1947-1948 гг. С. 22.

Рубенштейн А.С. Ст. 130 Уг. Код. // Вестник советской юстиции. 1925.

№ 7 (41). С. 274-275.

Дело № 212377 // Сборник определений Уголовной Кассационной Коллегии Верховного Суда РСФСР за 1925 год. Вып. 3. М., 1925.

нормы. В общей норме впервые в уголовном законодательстве РСФСР закреплялось понятие мошенничества. В соответствии со ст. 187 УК РСФСР 1922 г. мошенничеством признавалось получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана. По логике уголовного закона мошенничество предполагало случаи причинения путем обмана или злоупотребления доверием имущественного ущерба с корыстной целью. Дефиниция «обман»

раскрывалась в примечании к ст. 187 УК РСФСР 1922 г. и включала в свое содержание, как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно. Понятие злоупотребление доверием, как средство действия, законодательного закрепления не нашло. В ст. 188 УК РСФСР 1922 г. предусматривалась ответственность за специальный вид мошенничества, отграничиваемый от общего состава особым статусом потерпевшего. В данной статье уголовнонаказуемым признавалось мошенничество, имевшее своим последствием убыток, причиненный государственному или общественному учреждению.

В Уголовном кодексе РСФСР 1926 г.1 (далее – УК РСФСР 1926 г.) сохранилась тенденция установления преступности и наказуемости хищений государственных денежных средств, ценностей и иного имущества, присущая УК РСФСР 1922 г. В зависимости от признаков объекта посягательства уголовно-правовые нормы о данной категории преступлений размещались законодателем в различных главах Особенной части.

В частности, в ст. 116 гл. III «Должностные (служебные) преступления» УК РСФСР 1926 г. устанавливалась ответственность за специальную форму хищения государственного и общественного денег, ценностей и иного имущества. Простой состав такого хищения (ч. 1 ст. 116) заключался в присвоении или растрате должностным лицом или лицом, исполняющим какие-либо обязанности по поручению государственного или общественного учреждения, денег, ценностей или иного имущества, находящегося в его ведении в силу его служебного положения или исполнения обязанностей. В ч. 2 ст. 116 закреплялся квалифицированный вид этой формы хищения - совершение присвоении или растраты теми же лицами, но при наличии у них особых полномочий, а равно присвоение особо важных государственных ценностей.

В гл. V «Преступления хозяйственные» УК РСФСР 1926 г.

предусматривалась ответственность за два вида преступлений, направленных на незаконные действия с государственными материальными ценностями. В ст. 129 закреплялась ответственность за расхищение государственного или общественного имущества, в частности, путем заключения невыгодных сделок, лицом, руководящим государственным или общественным учреждением или предприятием, совершенное по соглашению с контрагентами этих учреждений или предприятий. Статья 130 посвящалась Уголовный кодекс РСФСР от 22 ноября 1926 г. // СУ РСФСР. 1926. № 80.

ст. 600.

ответственности за расточение арендатором или уполномоченным юридического лица предоставленного ему по договору государственного или общественного имущества. В ст. 131 УК РСФСР 1926 г. предусматривалась ответственность за неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием, если при рассмотрении дела в порядке гражданского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неисполнения. Как видно привлечение к уголовной ответственности по этой норме зависело от наличия «гражданской преюдиции».

По мнению П.И. Люблинского, ст.ст. 129 и 130 УК РСФСР 1926 г.

составляли группу статей, ограждающих интересы государства, как хозяйствующего субъекта, от ущерба и вреда, причиняемого его контрагентами1. Как отмечал М. Полевой, в период НЭПа хозяйственные преступления облекались в легальные формы, при которых «выкалачивание»

средств из госпромышленности и госторговли происходило под видом нормальной хозяйственной деятельности последних, путем заключения убыточных по существу договоров (безответно-широкое кредитование, снабжение частных лиц от имени госучреждения дружескими векселями) и расточения народного имущества под иными предлогами положительной хозяйственной деятельности (чрезмерный штат; чрезмерная оплата сотрудников; ничем не оправданные разъезды; широкое пользование машинами; устройство шикарных кабинетов)2.

Основания уголовной ответственности за мошенничество регламентировались в гл. VII «Имущественные преступления» УК РСФСР 1926 г. По аналогии с УК РСФСР 1922 г. УК РСФСР 1926 г. предусматривал два состава мошенничества. Однако в отличие от УК РСФСР 1922 г. УК РСФСР 1926 г. эти деяния были объединены в одной уголовно-правовой норме. В ч. 1 ст. 169 УК РСФСР 1926 г. уголовно-наказуемым признавалось так называемое простое мошенничество - злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод. Квалифицированным видом мошенничества признавалось деяние, имевшее своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению (ч. 2 ст. 169). В юридической литературе отмечалось, что деяние, предусмотренное ст. 169 УК РСФСР 1926 г., входит в число уголовно-правовых норм регулирующих общегражданскую хозяйственную жизнь от посягательств на право владения и распоряжения имуществом, могущим быть использованным для различных, в том числе хозяйственных целей3.

Люблинский П.И. Система хозяйственных преступлений по Уголовному Кодексу // Проблемы преступности: Сборник / под ред. Е. Ширвиндта, Ф. Трасковича и М. Гернета.Вып. 3. М., 1928. С. 114.

Полевой М. О борьбе с хозяйственными преступлениями // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 25. С. 579-581.

Люблинский П.И. Указ. соч. С. 111-114.

Определение мошенничества как злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на имущество или иных личных выгод подвергалось справедливой критике в литературе. С точки зрения А. Жижиленко такое понимание мошенничества противоречило природе имущественного преступления. Если считать мошенничеством всякий обман, учиненный ради любой личной выгоды, то объем понятия этого преступления, расширялось до бесконечности. Следуя буквальному пониманию ст. 169, отмечал А. Жижиленко, «мошенничество должно было бы считаться оконченным с момента употребления обмана», что вряд ли обосновано1.

Совершение мошенничества в ряде случаев сопровождалось иными преступными посягательствами. С точки зрения Г.А. Кригера, в качестве приемов или средств, облегчающих завладение государственным имуществом или сокрытие уже имевших место ранее фактов мошенничества, следует рассматривать выпуск недоброкачественной продукции, обмеривание и обвешивание, частнопредпринимательскую деятельность.

Названные деяния образовывали с мошенничеством реальную совокупность и должны были квалифицироваться в соответствии правилам о совокупности преступлений2.

Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 28 февраля 1930 г. «О дополнении Уголовного Кодекса статьей 169-а»3 гл. VII была дополнена новым видом мошенничества – мошенничеством с чеками. В ч. 1 ст. 169-а предусматривалась ответственность за выдачу чекодателем чека, заведомо для него не подлежащего оплате плательщиком, а также отмена им чека без уважительных причин или принятие каких-либо иных мер с целью воспрепятствовать чекодержателю получить сумму чека, а равно передача чекодержателем чека, заведомо для него не подлежащего оплате плательщиком. Ответственность за те же действия, имевшие своим последствием причинение убытка государственному или общественному учреждению или предприятию, устанавливалась в ч. 2 ст. 169-а УК РСФСР 1926 г.

Курс на усиленную борьбу с хищениями государственного и общественного имущества прослеживался в ряде нормативных правовых актов, действующих «параллельно» с УК РСФСР 1926 г. Однако формы самого хищения (в том числе мошенничества) в них не конкретизировались.

Например, Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности»4 среди Жижиленко А. Преступления против имущества и исключительных прав.

Л., 1928. С. 40, 48-49.

Кригер Г.А. Борьба с хищениями социалистического имущества. М., 1965.

С. 103.

СУ РСФСР. 1930. № 11. ст. 131.

СЗ СССР. 1932. № 62. ст. 360.

объектов уголовно-правовой охраны обозначало общественную (государственную, колхозную, кооперативную) собственность, а также устанавливало жесткие санкции за хищения (воровство) колхозного и кооперативного имущества, грузов на железнодорожном и водном транспорте. Нормы Постановления от 7 августа 1932 г. применялись за различные виды деяний, связанных с расходованием бюджетных средств1.

Так, согласно Постановлению СНК РСФСР от 16 февраля 1933 г. «О мероприятиях по усилению борьбы с хищениями и растратами в государственных и кооперативных торговых предприятиях»2 недостаточные или несвоевременные меры борьбы с хищениями и растратами со стороны руководителей учреждений и предприятий квалифицировались по положениям Постановления от 7 августа 1932 г. В целях усиления борьбы с расхищениями денежных доходов на железных дорогах, Постановление СНК от 11 июля 1934 г. «О борьбе с расхищениями денежных доходов на железнодорожном транспорте»3 также установило применение в отношении виновных Постановления от 7 августа 1932 г. по делам о хищениях денежных доходов, растратах и злоупотреблениях.

В отличие от УК РСФСР 1926 г., не содержавшего понятия хищения, а предусматривавшего ответственность за отдельные его формы (например, присвоение, мошенничество), это Постановление ввело единое понятие хищения социалистического имущества, охватывающее все без исключения способы преступного завладения последним. В Постановлении не регламентировались особенности применения за совершенные посягательства норм самого Постановления от 7 августа 1932 г. или положений УК РСФСР 1926 г. В руководящих разъяснениях Верховного Суда СССР указывалось на необходимость последовательного применения предписаний Постановления от 7 августа 1932 г. к случаям крупных, систематических, организованных хищений, не допуская безосновательного отказа от квалификации действий виновных именно по нормам этого Постановления (но не по соответствующим статьям УК РСФСР 1926 г.)4.

Частным случаем исключительного применения Постановления от 7 августа 1932 г., являлась квалификация «разбазаривания» (присвоения или растраты) государственного или общественного имущества, совершенная путем применения должностного положения виновного. Пленум Верховного Суда СССР подчеркивал, что преступное использование должностным лицом своего служебного положения, повлекшее незаконный переход Как отмечал А. Герцензон, Постановление от 7 августа 1932 г. действовало «в качестве самостоятельного уголовного закона общесоюзного значения» // Герцензон А. Посягательства на социалистическую собственность и их юридическая квалификация // Социалистическая законность. 1938. № 4. С. 4.

СЗ РСФСР. 1933. № 13. ст. 76.

Сборник документов по истории…М., 1953. С. 345.

Из практики Пленума Верховного Суда СССР // Социалистическая законность. 1947. № 1. С. 23.

социалистической собственности в пользу этого лица или в пользу третьих лиц, с ведома и при служебном содействии данного должностного лица, требует квалификации по статьям, предусмотренным Постановлением от августа 1932 г.1 Злоупотребление служебным положением, совершаемое путем систематического (на протяжении ряда лет) расхищения г о сударственных денег, в результате чего причинялся крупный ущерб государству, надлежало также квалифицировать по положениям Постановления от 7 августа 1932 г., а не по ст. 109 «Злоупотребление властью или служебным положением» УК РСФСР 1922 г. В целях решительного усиления борьбы с растратами, Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 9 июня 1934 г. № 47 «О борьбе судебных органов с растратами в торговле и кооперации» предложило судебным органам обеспечить усиление меры судебной репрессии по делам о растратах, квалифицируя растраты особо крупных размеров по Постановлению от 7 августа 1932 г. Пленум разъяснял, что переквалификация обвинения с растраты на недостачу по халатности допустима лишь в тех случаях, когда обвиняемый не присвоил и не использовал доверенных ему ценностей в своих интересах. Постановлением № 47 рекомендовалось введение в профилактическую работу судов по борьбе с растратами сигнализации особыми определениями обо всех выявленных недочетах, порождающих возможность растрат, а также указывалось на необходимость применения судебной репрессии к лицам, виновным в непринятии мер к предотвращению растрат, в плохой организации контроля и учета, в запутанности бухгалтерии и пр. В 30-х гг. ХХ в., меры борьбы с хищениями бюджетных средств закреплялись в отдельных подзаконных актах СССР. Как правило, в таких источниках содержалось указание на два вида преступлений, связанных с расходованием бюджетных средств, - хищение и растрату. Упоминание о такой форме хищения, как мошенничество, в них не содержалось. Например, в Приказе Прокуратуры СССР от 13 апреля 1936 г. № 27/8 «О привлечении к ответственности за хищения и растраты бюджетных средств и незаконное расходование этих средств»4 предписывалось привлекать к уголовной ответственности не только лиц, виновных в хищениях и растратах бюджетных средств сельсоветов, но также и виновных в незаконном расходовании средств из государственных доходов. Деяния последних надлежало квалифицировать по ст. 109 «Злоупотребление властью или служебным положением» УК РСФСР 1926 г.

Там же. С. 24.

Вышинская З.А. // Уголовное право. Особенная часть / под. Ред.

И.Т. Голякова. М., 1943. С. 25-26.

О борьбе с растратами. Сборник постановлений, приказов и инструкций, действующих на 15 сентября 1942 г. М., 1942. С. 19-20.

О борьбе с растратами: сб. постановлений, приказов и инструкций, действующих на 15 сентября 1942 г. М., 1942. С. 36.

В период Великой Отечественной войны большинство норм УК РСФСР 1926 г. о преступлениях, посягающих на социалистическую (общественную) собственность, практически не применялись. Любые деяния, состоящие с объективной стороны в хищении социалистического (общественного) имущества, совершаемого путем кражи или иными способами хищения, а равно путем присвоения или растраты такого имущества, подпадали под непосредственное действие Постановления от августа 1932 г. Применение предписаний УК РСФСР 1926 г. имело место лишь при квалификации тех деяний, которые не регламентировались самостоятельным нормативным актом.

(рассматривающей и нормы УК РСФСР 1926 г., и положения иных законов, в том числе Постановления от 7 августа 1932 г.), позволят отнести к преступлениям, связанным с расходованием бюджетных средств, следующие деяния: 1) мошенничество; 2) преступления, примыкающие к мошенничеству (подлог документов; фальсификация предметов общественного потребления;

подделка пробирных клейм); 3) присвоение; 4) должностные преступления, являющиеся квалифицированным видом общеуголовных преступлений (должностные присвоение или растрата).

В послевоенный период в уголовной политике советского государства в сфере борьбы с хищениями, отмечалось несовершенство и разноречивость уголовного законодательства, определяющего ответственность за различные формы хищения социалистической собственности. В некоторой степени устранению этого пробела способствовал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного или общественного имущества»2, направленный на усиление борьбы с кражами, присвоениями и иными хищениями государственного имущества. Указ 4 июня 1947 г. разграничивал хищения государственного, колхозного, кооперативного и иного общественного имущества. За исключением выделения краж и присвоений, Указ не дифференцировал иные формы хищений. Как показывает анализ правоприменительной деятельности, с момента вступления в силу Указа от июня 1947 г. по его нормам квалифицировались хищения социалистической собственности, совершенные в любой форме и любым способом. Под прямое действие Указа подпадали следующие посягательства, связанные с расходованием бюджетных средств:

1) хищения социалистического имущества (мошенничество);

2) различные действия должностных лиц, примыкающие к мошенничеству (выдача государственных или общественных средств под видом заработной платы лицам, фактически не работавшим; присвоение См., напр.: Уголовное право. Особенная часть / Под общ. ред.

И.Т. Голякова. М., 1943. С. 66-70, 74-76; 81, 84-93, 96-100; 217-221; 272-273;

322-324 и др.

Ведомости ВС СССР. 1947. № 19.

должностным лицом денежных сумм, полученных им для выдачи заработной платы; невозвращение и присвоение незаконно переполученных должностным лицом от государственного учреждения денежных или иных материальных средств; незаконное получение должностным лицом от государственного или общественного учреждения заработной платы за работу, которую оно фактически не выполняло).

Коренные изменения отечественного уголовного законодательства в сфере борьбы с преступлениями экономической направленности наметились после введения в действие Уголовного кодекса 1960 г.1, базирующегося на Основах уголовного законодательства Союза ССР и Союзных республик от 25 декабря 1958 г.2 Применяемый в квалификации мошенничеств на протяжении длительного времени Указ от 4 июня 1947 г. утратил силу3.

В Особенной части УК РСФСР 1960 г. посягательства, связанные с расходованием бюджетных средств, сосредотачивались в одной главе - гл. II «Преступления против социалистической собственности». Эта глава включила в свое содержание некоторые статьи об ответственности за преступления, связанные с расходованием бюджетных средств, ранее предусмотренные в гл. III «Должностные (служебные) преступления» и гл.

VII «Имущественные преступления» УК РСФСР 1926 г. В УК РСФСР 1960 г.

прослеживалось стремление к более стройному и однородному размещению правового материала о преступлениях, связанных с расходованием бюджетных средств, в том числе о мошенничестве.

В ст. 92 устанавливалась ответственность за совершение хищения путем присвоения или растраты государственного или общественного имущества, вверенного виновному, а равно завладение с корыстной целью государственным или общественным имуществом путем злоупотребления должностного лица своим служебным положением. Как видно, законодатель объединил в одной уголовно-правовой норме ответственность деяния, ранее предусмотренные в двух самостоятельных статьях. В ст. 92 было установлено одинаковое наказание за присвоение или растрату государственного и общественного имущества, вверенного виновному, и присвоение или растрату государственного или общественного имущества, совершенного с использованием служебного положения.

Ответственность за хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества, регламентировалась в ст. УК РСФСР 1960 г. По сравнению УК РСФСР 1926 г., УК РСФСР 1960 г.

исключил из понятия мошенничества указание на цель преступления (получение имущества или права на имущество или иных личных выгод) и Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. ст. 591.

Ведомости ВС СССР. 1959. № 1. ст. 6.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19 декабря 1960 г. «О признании утратившими силу законодательных актов СССР в связи с принятием Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов РСФСР» // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 48.

установил признак «завладение государственным или общественным имуществом». Но способы мошенничества, закрепленные в УК РСФСР 1960 г., остались прежними. Согласно ч. 1 ст. 93 под мошенничеством понималось завладение государственным или общественным имуществом путем обмана или злоупотребления доверием. Квалифицирующие признаки мошенничества составляли повторность и совершение преступления группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 93). В числе особо квалифицирующих признаков уголовный закон называл причинение крупного ущерба государству или общественной организации и совершение деяния особо опасным рецидивистом (ч. 3 ст. 93)1.

В гл. II УК РСФСР 1960 г. имелась и еще одна уголовно-правовая норма об ответственности за преступление, примыкающее к мошенничеству.

В ст. 94 закреплялась ответственность за причинение имущественного ущерба государству или общественной организации путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения.

Такие деяние, связанные с расходованием бюджетных средств, как расточение арендатором или уполномоченным юридического лица предоставленного ему по договору государственного или общественного имущества, и заключение невыгодных сделок руководителями государственных и общественных учреждений, были декриминализованы.

Как отмечалось в юридической литературе, такая декриминализация была связана с утратой в 60-е гг. ХХ в. общественной опасности названных действий2.

Законом РСФСР от 25 июля 1962 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР»3 гл. II Особенной части УК РСФСР 1960 г. была дополнена ст. 931, предусматривающей ответственность за любую форму хищения государственного или общественного имущества в особо крупных размерах (более 10 000 рублей).

В 1972 г.4 Основы уголовного законодательства Союза ССР и Союзных республик 1958 г. были дополнены ст. 71, регламентирующей родовое понятие тяжкого преступления. В ч. 2 ст. 71 в числе преступлений, представляющих повышенную общественную опасность, хищение государственного или общественного имущества в крупных размерах или в особо крупных размерах (ст. 931).

В середине 60-х – середине 80-х гг. ХХ вв. криминогенная ситуация в сфере борьбы с хищениями бюджетных средств, накалилась. В Завладение личным имуществом граждан или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием (мошенничество) предусматривалось в ст. 147 гл. V «Преступления против личной собственности граждан» УК РСФСР 1960 г.

Ляпунов Ю.И. Хозяйственные преступления / Лекция. М., 1964. С. 4.

Ведомости ВС РСФСР. 1962. № 29. ст. 449.

Указ Президиума ВС СССР от 18 мая 1972 г. // Ведомости ВС СССР. 1972.

№ 22. ст. 176.

статистических исследованиях констатировался огромный ущерб, наносимый «хищническими» посягательствами бюджетной сфере. В контексте отраслевой принадлежности, чаще всего хищения совершались на предприятиях государственной торговли (21,9%), потребкооперации (13,3%), предприятиях общественного питания, в легкой промышленности, совхозах и колхозах (16,8%). Предметом преступных посягательств, в основном, являлись денежные средства и иные товарно-материальные ценности (41,5%). Способы совершения хищения зависели от конкретной отрасли экономики. Например, в промышленности они совершались путем изготовления и реализации неучтенной продукции. Для сферы строительства были присущи хищения денежных средств и строительных материалов посредством завышения объема выполненных работ и выплаты денег по подложным документам. В государственной, кооперативной торговле и общественном питании хищения нередко совершались путем реализации излишков товарно-материальных ценностей, созданных за счет обмера, обвеса, завышения цен и других видов обмана покупателей. По статистическим оценкам, до 50% всего ущерба, причиненного хищениями, приходилось на их совершение в особо крупных размерах1.

В вопросе привлечения к уголовной ответственности за хищения бюджетных средств особое значение имело Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. № 4 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества»2.

Постановление кодифицировало ранее данные разъяснения по применению уголовного законодательства об ответственности за различные формы хищения бюджетных средств и предписывало:

1) считать хищением государственного или общественного имущества путем мошенничества (ст. 93 УК РСФСР 1960 г.):

умышленное незаконное получение частным лицом государственных или общественных средств в качестве пенсий, пособий или других выплат в результате обмана или злоупотребления доверием. При этом деяния должностного лица, выдавшего частному лицу заведомо для этой цели подложные документы, квалифицировались по совокупности преступлений за пособничество в хищении и должностной подлог;

невозвращение государственного или общественного имущества, полученного по договору бытового проката в тех случаях, когда виновный имел намерение путем обмана или злоупотребления доверием безвозмездно См., напр.: Братковская В.В. Некоторые вопросы улучшения борьбы с хищениями государственного и общественного имущества // В кн.: Борьба с хищениями государственного и общественного имущества. М., 1971.

С. 234-235.

См.: п.п. 2-21 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. № 4 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» // Сборник Постановлений Пленума Верховного суда СССР (1924-1973 гг.). М., 1974. С. 444-454.

обратить это имущество в свою собственность;

2) относить к хищениям государственного или общественного имущества, совершенному путем присвоения или растраты либо путем злоупотребления служебным положением (ст. 92 УК РСФСР 1960 г.) следующие деяния:

злоупотребление должностного лица служебным положением, заключающееся в незаконном безвозмездном обращении с корыстной целью государственного или общественного имущества в свою собственность или собственность других лиц, как хищение, предусмотренное;

умышленное незаконное получение должностным лицом государственных или общественных средств в качестве премий, надбавок к заработной плате, а также пенсий, пособий и других выплат путем совершенного с этой целью злоупотребления служебным положением;

заведомо незаконное назначение или выплату должностным лицом в корыстных целях государственных или общественных средств в качестве различных платежей лицам, не имеющим права на их получение;

обращение в свою собственность государственных или общественных средств по заведомо фиктивным трудовым соглашениям или иным договорам под видом заработной платы за работу или услуги, которые фактически не выполнялись или были выполнены не в полном объеме, совершенное по сговору между должностным лицом и другими лицами, заключившими эту сделку;

незаконное безвозмездное изъятие из государственной, кооперативной или другой общественной организации и обращение в свою собственность или в собственность других лиц талонов на горючее или на смазочные материалы рыночного либо единого государственного фонда, которые непосредственно дают право на получение горюче-смазочных материалов;

непосредственное участие в хищении лиц, не являющихся должностными, а также лиц, которым имущество не было вверено или передано в ведение;

невозвращение государственного или общественного имущества, полученного по договору бытового проката, в тех случаях, когда виновный имел намерение путем обмана или злоупотребления доверием безвозмездно обратить это имущество в свою собственность;

обращение в свою собственность денежных средств работником сферы обслуживания населения, полученных от заказчика по прейскуранту, за выполненную им работу с использованием сырья или материалов предприятия;

3) квалифицировать в зависимости от обстоятельств как должностное или хозяйственное преступление:

злоупотребление служебным положением, хотя и совершенное по корыстным мотивам и причинявшее материальный ущерб государству или общественной организации, однако не связанное с безвозмездным обращением социалистического имущества в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие путем запутывания учета недостачи, образовавшейся в результате халатности; временное пользование имуществом без намерения обратить его в личную собственность или в собственность других лиц);

злоупотребление служебным положением, которое не преследовало цели безвозмездного получения либо выплаты государственных или общественных средств, но впоследствии имело своим результатом незаконное получение или выплату премий, надбавок к заработной плате и других платежей.

4) дифференцировать ответственность за обращение в свою собственность или собственность других лиц государственных или общественных средств или иных ценностей по заведомо фиктивным документам, совершенное по сговору между должностными и частными лицами:

применительно к должностным лицам в виде совокупности преступлений как хищение и должностной подлог;

в отношении других лиц - как хищение и, в соответствующих случаях, как соучастие в должностном подлоге;

5) квалифицировать как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 94 УК РСФСР 1960 г.):

причинение государству имущественного ущерба в результате уклонения от уплаты налогов или других обязательных платежей путем использования заведомо подложных документов;

обращение в свою собственность денежных средств работником сферы обслуживания населения, полученных от заказчика по прейскуранту, за выполненную им работу с использованием сырья или материалов предприятия, в случаях, когда при этом не используются сырье или материалы предприятия (если в действиях такого лица нет признаков частнопредпринимательской деятельности).

В первой половине 90-х гг. прошлого законодателю пришлось переосмыслить комплекс мер уголовно-правовых мер борьбы с хищениями государственного или общественного имущества в целом, и мошенничеством, связанным с расходованием бюджетных средств, в частности. В целях приведения уголовного законодательства в соответствие с Конституцией Российской Федерации Федеральным законом от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР»1 УК РСФСР 1960 г. в сфере борьбы с хищениями претерпел радикальные изменения.

В прежней редакции УК РСФСР 1960 г. в гл. II предусматривалась ответственность за преступления, связанные с расходованием бюджетных средств, в том числе мошенничество. Федеральным законом от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ гл. II, закрепляющая составы преступных посягательств, Российские вести. 1994. № 123.

связанных с расходованием бюджетных средств, была в полном объеме декриминализована из УК РСФСР 1960 г. Однако такие преступления, как мошенничество, присвоение или растрата вверенного имущества, причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, были перенесены в гл. V «Преступления против собственности»

УК РСФСР 1960 г. С момента вступления в силу Федерального закона от июля 1994 г. № 10-ФЗ объединение составов двух глав УК РСФСР 1960 г.

(II и V, соответственно) устранило различие не только в непосредственных, но и в родовых объектах посягательств на собственность. В результате, в гл. V стала регламентироваться ответственность за мошенничество (ст. 147), присвоение вверенного имущества (ст. 1471), причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 1483). Некоторые из перечисленных преступлений содержали квалифицированные составы об их совершении путем злоупотребления должностного лица своим служебным положением, например, ч. 2 ст. 1471. Причем, уголовно-правовыми нормами, привнесенными в данную главу УК РСФСР, стали равным образом охраняться все формы собственности. И только ответственность за присвоение или растрату, совершенные путем злоупотребления служебным положением - ч. 2 ст. 1471 УК РСФСР – была ориентирована на охрану государственной собственности.

Подводя итог рассмотрению вопроса о развитии отечественного законодательства о мошенничествах, связанных с расходованием бюджетных средств, в советский период (1917 г. – конец ХХ в.) можно отметить следующие ключевые моменты.

1. Первые нормативные правовые акты РСФСР не оперировали понятием мошенничества. В период 1917-1920-х гг. существовала тенденция в повышенной охране государственного имущества от хищений, присвоений и растрат. Анализ нормативных правовых актов этого периода позволяет говорить, что государственные деньги и иное имущество являлись приоритетным объектом уголовно-правовой охраны от хищений. В законодательстве не раскрывалось понятие хищения и не определялись его формы. Однако теоретические разработки в этой сфере подтверждают отнесение мошенничества к одной из форм хищения. Мошенничество, связанное с расходованием бюджетных средств, рассматривалось законодателем через призму хищений государственного и общественного имущества.

2. Первое упоминание о мошенничестве, как одном из наиболее общественно опасных преступных посягательств, связано с периодом НЭПа.

В Декрете СНК от 5 мая 1921 г. «Об ограничении прав по судебным приговорам» мошенничество указывалось в числе иных имущественных посягательств (кражи, вымогательства, присвоения, растраты). Но такое указание носило характер простого перечисления тех видов преступных посягательств (без раскрытия их понятия), за совершение которых предусматривалась санкция в виде ограничения прав.

3. Вплоть до принятия первого кодифицированного уголовного закона РСФСР в законодательстве понятие мошенничества не использовалось.

Незаконное расходование денежных и материальных ценностей рассматривалось как расхищение народного достояния. Таким образом, мошенничество, связанное с расходованием бюджетных средств, в некотором роде являлось завуалированной формой хищения.

4. УК РСФСР 1922 г. впервые привел легальную дефиницию мошенничества (ст. 187). В ст. 188 устанавливалась ответственность за специальный вид мошенничества, имевший своим последствием убыток, причиненный государственному или общественному учреждению. Кроме того, УК РСФСР 1922 г. предусматривал систему уголовно-правовых норм об ответственности за деяния, примыкающие к мошенничеству. В их числе можно назвать должностное хищение путем присвоения или растраты (ст. 113) и заведомую недобросовестность по государственным договорам (ст.ст. 129, 130).

5. В УК РСФСР 1926 г. сохранилась тенденция к установлению ответственности за похищения государственных денежных средств или иного имущества. Уголовный закон предусматривал уголовно-правовые нормы об ответственности за должностное хищение путем присвоения или растраты (ст. 116), заведомую недобросовестность по государственным договорам (ст.ст. 129, 130, 131), мошенничество (ст. 169). Исключения касались конструкции соответствующих составов преступлений и дефинитивными особенностями понятий. В 1930 г. УК РСФСР 1926 г. был дополнен новым видом мошенничества – мошенничеством с чеками (ст. 169-а).

6. В период 1932-1946 гг. мошенничество и иные примыкающие к нему преступления, связанные с расходованием бюджетных средств, квалифицировались как хищения государственной, колхозной, кооперативной собственности и имущества на железнодорожном транспорте на основании Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. Таким образом, хищения государственного и общественного имущества, о которых говорилось в Постановлении от 7 августа 1932 г. могли совершаться в любой форме (в частности, должностной растраты или присвоения, мошенничества и всякого иного преступного завладения государственным имуществом).

Уголовно-правовые меры борьбы с хищениями бюджетных средств закреплялись и в подзаконных правовых актах (например, в Приказе Прокуратуры СССР от 13 апреля 1936 г. № 27/8 «О привлечении к ответственности за хищения и растраты бюджетных средств и незаконное расходование этих средств»). Однако ни в одном из правовых источников понятие мошенничеств не обозначалось, оно не выделялось в самостоятельную форму хищения.

7. В послевоенный период ответственность за хищение бюджетных средств наступала в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного или общественного имущества». В самом Указе термин «мошенничество» не употреблялся. В правоприменительной деятельности действие Указа распространялось: 1) на лиц совершивших мошенничество;

2) на различные действия должностных лиц, примыкающие к мошенничеству (выдача государственных или общественных средств под видом заработной платы лицам, фактически не работавшим; присвоение должностным лицом денежных сумм, полученных им для выдачи заработной платы;

невозвращение и присвоение незаконно переполученных должностным лицом от государственного учреждения денежных или иных материальных средств; незаконное получение должностным лицом от государственного или общественного учреждения заработной платы за работу, которую оно фактически не выполняло).

8. Подход к криминализации хищений бюджетных средств изменился в УК РСФСР 1960 г. Ответственность за незаконное завладение социалистической собственностью, в том числе бюджетными средствами, устанавливалась в нескольких уголовно-правовых нормах. Эти деяния перечислялись в ст. 92 (хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем присвоения или растраты либо путем злоупотребления служебным положением), ст. 93 (хищение государственного или общественного имущества, совершенное путем мошенничества), ст. 94 (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием).

Существенным подспорьем в квалификации хищений бюджетных средств было Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. № 4 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества». В нем подробно разъяснялись особенности квалификации различных преступных махинаций с государственными денежными средствами и иным имуществом.

9. Федеральным законом от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовнопроцессуальный кодекс РСФСР» в УК РСФСР 1960 г. были внесены значительные коррективы, в том числе отразившиеся на уголовно-правовых нормах об ответственности за хищения бюджетных средств. В результате, систему таких норм составили мошенничество (ст. 147), присвоение вверенного имущества (ст. 1471), причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 1483). Уголовно-правовыми нормами, привнесенными в УК РСФСР Федеральным законом от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ, стали равным образом охраняться все формы собственности. И только ответственность за присвоение или растрату, совершенные путем злоупотребления служебным положением, была ориентирована на охрану государственной собственности (ч. 2 ст. 1471 УК РСФСР).

3. Современные тенденции развития отечественного уголовного законодательства о мошенничествах, связанных В конце XX – начале XXI вв. в России наметились сложные и противоречивые процессы, влияющие на общие тенденции борьбы хищениями бюджетных средств. Рынок «криминальных услуг» порождал новые деяния, не характерные для более ранних периодов развития нашего государства, требующие безотлагательной криминализации. Назрела необходимость коренной переработки отечественного уголовного законодательства, особенно в части дифференциации посягательств на сферу экономики.

Новый Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г.1 (далее – УК РФ) пересмотрел существующий ранее подход к структурному размещению мошенничеств и примыкающих к нему посягательств.

Изменилось место этих преступлений в контексте Особенной части УК РФ. Уголовно-правовые нормы о мошенничестве были размещены в гл. «Преступления против собственности» разд. VIII «Преступления в сфере экономики» УК РФ. Изменилась и последовательность размещения уголовно-правовых норм об ответственности за мошенничество в системе преступлений против собственности. Если в УК РСФСР 1960 г. среди форм хищения мошенничество занимало четвертое после кражи место (кража грабеж разбой мошенничество присвоение вверенного имущества др.), то УК РФ перенес мошенничество на второе после кражи место, повысив, тем самым его общественную опасность (кража мошенничество присвоение или растрата грабеж разбой др.). Вместе с тем, законодатель сохранил родовое определение хищения (примечание к ст. УК РСФСР 1960 г., примечание 1 к ст. 158 УК РФ).

Анализ уголовно-правовых норм о мошенничестве и иных преступлениях, связанных с расходованием бюджетных средств, позволяет вывить процессы модернизации законодательных дефиниций, криминализации и декриминализации квалифицирующих признаков (табл. 1).

Сравнительная таблица диспозиций статей Особенной части УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.) и УК РСФСР (в ред. от 30 июля 1996 г.) о связанных с расходованием бюджетных средств Глава 21. Преступления против Глава V. Преступления против Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 25. ст. 2954.

Статья 159. Мошенничество Статья 147. Мошенничество 1. Мошенничество, то есть хищение чужого Завладение чужим имуществом или имущества или приобретение права на приобретение права на имущество путем чужое имущество путем обмана или обмана либо злоупотребления доверием злоупотребления доверием… (мошенничество)… 2. Мошенничество, совершенное: Мошенничество, совершенное повторно а) группой лиц по предварительному или по предварительному сговору группой б) неоднократно;

в) лицом с использованием своего служебного положения;

г) с причинением значительного ущерба гражданину… 3. Мошенничество, совершенное: Мошенничество, совершенное в крупных а) организованной группой; размерах, или организованной группой, или в) лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство… Статья 160. Присвоение или растрата Статья 147.1. Присвоение вверенного 1. Присвоение или растрата, то есть Присвоение или растрата чужого хищение чужого имущества, вверенного имущества, вверенного виновному… виновному… 2. Те же деяния, совершенные: Те же действия, совершенные повторно или а) группой лиц по предварительному по предварительному сговору группой лиц, в) лицом с использованием своего должностного лица своим служебным г) с причинением значительного ущерба гражданину… 3. Деяния, предусмотренные частями Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если первой или второй настоящей статьи, а) организованной группой; организованной группой… б) в крупном размере;

в) лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство… Статья 165. Причинение имущественного Статья 148.3. Причинение ущерба путем обмана или имущественного ущерба путем обмана злоупотребления доверием или злоупотребления доверием 1. Причинение имущественного ущерба Причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу собственнику путем обмана или имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения… признаков хищения… 2. То же деяние, совершенное группой лиц Квалифицирующий признак не по предварительному сговору или предусматривался неоднократно… 3. Деяния, предусмотренные частями Квалифицирующий признак не первой или второй настоящей статьи: предусматривался а) совершенные организованной группой;

б) причинившие крупный ущерб;

в) совершенные лицом, ранее два или более раза судимым за хищение, вымогательство либо причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием Применительно к уголовно-правовой норме об ответственности за мошенничество можно обозначить, прежде всего, изменение дефиниции «мошенничество». Впервые в истории отечественного уголовного законодательства законодатель легально признал мошенничество в качестве одной из форм хищения, заменив слово «завладение» на термин «хищение».

Преобразования не затронули способ совершения мошенничества. Как и в УК РСФСР 1960 г., УК РФ 1996 г. закреплял обман и злоупотребление доверием в числе главных отличительных признаков мошенничества от иных форм хищения. Неизменным остался и предмет преступления.

В квалифицированный состав мошенничества был внесен новый криминообразующий признак – причинение значительного ущерба гражданину (п. «г» ч. 2 ст. 159 УК РФ). Характерное для конструкции ч. ст. 147 УК РСФСР 1960 г. понятие «повторность», в п. «б» ч. 2 ст. 159 УК РФ было заменено на понятие «неоднократность». Хищение путем злоупотребления служебным положением (ст. 1471 УК РСФСР 1960 г.), исчезло как самостоятельная форма хищения, преобразовавшись в квалифицированный состав мошенничества1 (п. «в» ч. 2 ст. 159 УК РФ).

Более того, используемое в советском уголовном законодательстве на протяжении весьма длительного времени понятие «злоупотребление должностным лицом свои служебным положением» в составе мошенничества (а также присвоения или растраты) был заменен дефиницией «использование лицом своего служебного положения». Какому-либо преобразованию (за исключением стилистических особенностей) не подвергся только один квалифицирующий признак мошенничества – совершение этого деяния группой лиц по предварительному сговору (п. «а»

ч. 2 ст. 159 УК РФ).

Существенные изменения затронули особо квалифицированный состав мошенничества. Законодатель исключил из уголовно-правовой нормы об ответственности за мошенничество состав о совершении деяния особо опасным рецидивистом. В качестве нового криминообразующего особо квалифицирующего признака было указано наличие судимости (два и более раза) за хищение либо вымогательство (п. «в» ч. 3 ст. 159 УК РФ). УК РФ не Устинов В.С. Преступления против собственности (уголовно-правовые вопросы). Нижний Новгород, 1997. С. 159.

устранил в ч. 3 ст. 159 ответственность за совершение мошенничества организованной группой (п. «а») и в крупном размере (п. «б»).