ТАМБОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. Г.Р.ДЕРЖАВИНА

ФЕДОРОВ ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ

На правах рукописи

ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ИМИДЖ КАК СТОРОНА ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ

ОБЩЕСТВА

шифр специальности: 22.00.06 - социология духовной жизни

Диссертация на соискание ученой степени доктора социологических наук

ТАМБОВ - 1998 ПЛАН 1.0.Введение

общества

2.1.Параграф 1.Особенности базовой модели имиджа как стороны духовной жизни общества

2.2.Параграф 2.Личностные основы индивидуального имиджа

3.0.Глава 2.Имидж как сторона духовной жизни малой группы

3.1. Параграф 1.Имидж как групповой эффект поведения......

3.2.Парараф 2.Имидж как способ централизации внутригрупповой власти

3.3.Параграф 3.Возможные социальные технологии конструирования индивидуального имиджа step by step

4.0.Глава 3.Границы эффективности индивидуального имиджа..................

4.1.Социально-психологические ограничения эффективности индивидуаль-ного имиджа

4.2.Возможности управления индивидуальным имиджем..................

4.3.Специфика гуманитарных эмпирических исследований индивидуального имиджа

5.0.Заключение

6.0. Список литературы

© lucky' В В Е Д Е Н И Е.

Печальное умение генерировать ложные, спрятанные в сложные цепи символов и образов, привлекательные для огромного большинства людей морфемы стало столь обыденным и привычным явлением жизни нашей цивилизации, что автор не видит особенной необходимости обосновывать актуальность избранной тематики работы.По мысли П.Капицы, успех научного исследования определяется не только мощью стартовой модели и фундаментальностью, открытой парадигмальностью ее экспериментальной проверки, но и тем, что он называл "уровнем сопротивления истины".Видимо, в самом деле трудно найти иной, более ясный термин для описания природы тех запутанных, зачастую неуловимых для здравого смысла, трудностей, с которыми сталкивается современная система научного знания о человеке. Одна из таких трудностей-странный, на первый взгляд, феномен социальной мимикрии человека, его неистребимого желания чем-то казаться, чтобы увеличить собственный шанс на социальный успех, провоцировать у других нужные ему впечатления, в том числе как реакции на то, чем он не обладает, а в некоторых случаях-и не хотел бы обладать.

Было бы вряд ли верным считать такую склонность людей каким-то нарушением человеческой природы. Напротив, такое положение вещей одновременно выражает и накопление личностного, уникального начала поведения человека, и его неизбежную трансформацию,отчуждение в общении с другими,-чтобы единичное показало себя как родовое, а, следовательно, и как инакобытие мира человека в мире социума. Одна из самых любопытных форм такого инакобытия, взятая в данной работе объектом изучения-имиджи. Все, что связано с имиджами, будет интересно ученым уже в силу парадоксальности статуса имиджей, как причудливых попыток людей реализовать свой потенциал, скрывая сам мотив попыток в антитезах-имиджах; для остальных же, за редким исключением, все, что связано с имиджами, будет интересно уже потому, что дает лишний шанс на социальный успех.

Острый интерес к проблемам имиджелогии в политике, торговле, рекламном деле, в организации масс медиа и индустрии развлечений,в искусстве, в практическом управлении-вот далеко не полный перечень очевидных факторов роста актуальности проблем имиджелогии.

Отметим, однако, что столь мощный социальный заказ весьма неоднозначно эффективен на разных ее уровнях. Последнее, видимо, и является главной причиной весьма необычного положения с разработанностью основных проблем имиджелогии как пограничной метасистемы дисциплин, изучающих законы формирования, хранения, передачи и функционирования имиджей. Остановимся на этом вопросе чуть подробнее, пусть даже и нарушая немного традицию оформления введения к такого рода работам.

Дело в том, что в литературе, в которой хоть как-то затрагиваются проблемы имиджа, и список которой находится в конце работы, явственно ощущается диспропорция между традиционно выделяемыми уровнями гуманитарного знания:

фундаментальными теориями, теориями среднего уровня и прикладными исследованиями.

Невзирая на все усилия, автору не удалось познакомиться ни с одним образ-цом заведомо фундаментальной теории имиджа. Он знаком лишь с мифами о том, что такие теории уже разработаны в недрах спецслужб и крупных фирм, и являются коммерческой, и даже государственной, тайной. Ни подтвердить, ни опровергнуть такие мифологемы автор не в состоянии. Потому, в качестве исходных фундаментальных блоков в заполнении такой методологической "ниши", помимо чисто социологических, автор был вынужден использовать материалы общей психологии, и прежде всего идеи теории восприятия и воли, а также некоторые идеи социальной психологии, групповой психотерапии, онтопсихологии и антропологии.1. Применение этих идей к проблематике имиджей целиком на совести автора; ни прямого употребления термина имиджа, ни прямых указаний на возможное использование общих интеракционистских, когнитивистских и, отчасти, фрейдистских идей в данной области в таких работах нет.

Весьма немногочисленны и работы, посвященные теоретической отработке отдельных направлений ("теории среднего уровня").Чаще всего такие работы изучают практику построения политического имиджа, причем,-как, например, в работе "Имидж лидера",собственно теоретические проблемы природы имиджа почти не рассматриваются. Авторы считают интуитивно ясным сведение имиджа к описанию стратегии поведения человека с выработкой соответствующих рекоменда-ций. Критерий же качества таким образом интерпретированного имиджа утилита-рен: имидж хорош тогда, когда политик следует "правильным рекомендациям" и до-стигает заранее поставленных целей, что, по понятным См.:Леонтьев А.Н.Проблемы развития психики.М.,1981; Юнг К.Г. Психологические типы.

М.,1993; Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ.М.,1993; Психология индивида и группы. Сборник текстов.М.,1988; Психология восприятия./Под ред. Б.Ф.Ломова и др.-М., 1989; Шерток А., де Соссюр Р. Рождение психоаналитика.М.,1991.

причинам, далеко не бес-спорно. В связи с целями работы, сформулированными ниже, любопытные и безус-ловно заслуживающие внимания идеи таких теорий использовались лишь как ком-ментарий к основной логике исследования, поскольку, по представлениям автора,-возможно, старомодным,-"теории среднего уровня" могут выступать, как беконовс-кий "путь пчелы", путь гармоничного сочетания теории и практики, лишь при ус-ловии мощной фундаментальной базы ("пути паука").

Принимая сущностью фундоментальной теории систему доказательных обобщений, обосновывающих саму возможность и порядок исследовательских операций по отношению к заданному кругу реальных объектов, отметим, что таких работ в имиджелогии очень немного-и прежде всего, разумеется, это известные работы В.М. Шепеля. 1 Автору вообще известно чуть более двух десятков работ, где употребяется термин имиджа, причем далеко не во всех предпринимаются попытки конструирования его теоретической модели. Например, в работе "Проблемы имиджа в контексте социального психоанализа" А.П.Федоткина и Р.Ф. Ромашкина отмечают: "Обозначенный контекст предполагает исследования имиджа как социальнопсихологичекого явления, отражающего влияние на него не только сознательного, но и бессознательного компонентов психики различных социальных групп, мотивации их поведения, а также формирование образов государственных чиновников, которые затребованы сегодня народными массами"1. В.Н Маркин в работе "Я" как См. Шепель В.М. Управленческая психология.М.1984; Имиджелогия:секреты личного обаяния. М.,1994; Алехина И. Имидж и этикет делового человека.М.,1996; Имидж лидера.

Психологическое пособие для политиков/Под ред.Е.В.Егоровой-Гантман.М.,1994.

Федоркина А.П., Ромашкина Р.Ф. Проблемы имиджа в контексте социального психоанализа.В сб.науч.тр."Имидж госслужбы".М.1996-с.84) личностная характеристика государственного служащего" пишет о природе имиджа:"Имидж-это не маска, не приукрашение своего профессионального облика.В реальной жизни, конечно, существует и это. Но данный аспект в технологии имижа, на мой взгдяд, не главное. Стержневое здесь-возможность передать (через определенные имидж-сигналы) информацию о себе, о своих истинных, глубинных (личностных и профессиональных) устоях, иделах, планах, деяниях..."2.

В большинстве работ имидж все же сводится к психическому образу. В.М.

Шепель, например, отмечает:"имидж (image) в переводе с английского-образ. Этовизуальная привлекательность личности. Счастлив тот,кто обладает от Бога привлекательным имиджем. Но,как правило, многие обретают симпатию людей благодаря исскуству самопрезентации"1.

Отдавая должное научной корректности таких работ и роли, которую они сыграли в становлении имиджелогии, автор все пришел к выводу о возможности более расширенного толкования природы имиджей в силу следующих, как минимум, соображений:

представляется очевидным, что далеко не каждый образ имеет отношение к имиджу;

сам по себе образ не является еще ни ценностью, ни оценкой, а такие аспекты бытия имиджей легко обнаруживаются при самом беглом анализе;

Маркин В.М. "Я" как личностная характеристика государственного служащего.В сб. науч.

тр."Имидж госслужбы".М.,1996-с. Шепель В.М Секреты личного обаяния. М.,1994-с. если имидж сводим к психическому образу и, следовательно, к механизмам бессознательного в психике, то под сомнение ставится социальная ориентация имиджа. Последнее же однозначно устанавливается при эмпирическом исследовании;

при такой трактовке просто запутывается вопрос о предметном поле имиджелогии-что исследовать:психические механизмы возникновения образов? Архетипы? Визажные харакеристики?

Косвенным указанием целесообразности расширенной трактовки природы имиджа является, видимо, и практика имиджмейкерства: в практической работе имиджмейкеры делают акцент не на образ, а на построение коммуникации так, чтобы этот образ с высокой вероятностью возникал у большого числа людей.

Интересна, в связи с этим, работа Г.Почеппцова "Имиджмейкер", где справедливо отмечается: "На пересечении коммуникативной действительнос-ти с реальной работает целый ряд дисциплин. Среди них-теория переговоров, пропаганда, реклама, лоббизм, public relations"1. Последнее и подразумевает подход к имиджам как к организации коммуникативного пространства для воспроизводства желаемых впечатлений, шифруемых в образах и символах, что достаточно близо к авторской позиции.

Совсем по-иному обстоит дело с прикладными исследованиями. Здесь можно выделить три неравные по объему группы публикаций. Во-первых, есть бурно растущая группа публикаций, рекламирующих или комментирующих некие универсально эффективные приемы построения имиджа и,чаще, приемы отдельных фаз Почепцов Г. Имиджмейкер.Киев,1995-с. такого строительства, особенно–психодиагностики2. Наиболее известны в такой группе публикаций работы Д.Карнеги, А.Пиза и других; их несокрушимый прагматизм при нелюбви к фундаментальным проблемам до сих пор предопределяет движение имиджелогии. Надо отметить резко выраженную модальность практических рекомендаций в таких работах, причем рекомендаций доведенных зачастую до последнего предела конкретности:как правильно смотреть, говорить, ходить, как определять индивидуальность человека по пластике, мимике, интонациям, организации пространства вокруг себя, и так далее. Внешне такие рекомендации весьма убедительны и апеллируют к здравому смыслу и житейскому опыту; широко используются комментирующие графические материалы.

После некоторых колебаний автор отказался от мысли использования таких рекомендаций в данной работе по следующим простейшим соображениям:

- в таких публикациях практически нет ни описаний экспериментальных баз данных, ни даже простых ссылок на них;

- в них нет даже дальних попыток сведения рекомендаций к какой-либо теории,-за исключением бульварных изданий, дающих неопределенно-астрологические и мистические обоснования;

- проверка некоторых положений таких теорий в эмпирических социологических исследованиях самого автора не дала однозначного потверждения, хотя сами такие исследования не лишены многих неопределенностей.

См.: Карнеги Д. Напутствия и советы.М.,1989; Пиз А. Язык телодвижений.М.,1993;

Вудкок М,Френсис Д. Раскрепощенный менеджер. Для руководителя практика.М.,1991 и другие.

Такие соображения казались автору достаточными, чтобы весьма осторожно относиться к выводам и рекомендациям упомянутого типа публикаций.

Вторая группа публикаций резко отличается от первой рационально-научной ориентацией в изучении отдельных частных сторон бытия имиджа. Прежде всего это огромное число работ по разным направлениям психодиагностики, от патопсихологических до онтопсихологических методик1.В последнее время появились и работы, показывающие образцы прикладного исследования в микроэкономике, в том числе изучающие стиль руководства и имиджи руководителя производства (чаще-за пределами госсектора, в масштабах фирмы1).

Данные таких исследований использованы в данной работе,особенно в тре-тьей ее главе. Ометим, впрочем, что, отдавая должности корректности и точности таких работ, они не в состоянии заполнить упоминавшуюся пустоту в области фундаментальных моделей имиджей уже потому, что не подразумевали подобных целей.

Столь необычное положение с литературой ставило, по понятным причинам, довольно жесткие ограничения в выборе основной цели, задач, гипотезы и методологии исследования, что определялось не только научными интересами и убеждеЗейгарник Б.В. Патопсихология.М.,1976; Психодиагностика./Под ред Н.Ф.Талызиной.М.,1986; Холл К.,Линдсей Г. Теории личности.М.,1997;О,Коннор,Сеймор Д.Введение в НЛП.Новейшая психология личного мастерства. Челябинск,1997.

См.: Мескон М.,Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента.М.,1992; Рудестам Н.

Групповая психотерапия.М., 1990; Рудашевский В.Д. Координационное управление. М., 1990;

Черноушек М. Психология жизненной среды.-М.,1989 и др.

ниями автора, но и необходимостью стартового интеллектуального выбора при формировании базовой теоретической модели природы и атрибутов имиджа.

Основной целью работы являлась попытка формирования общетеоретической, отвечающей заранее заданным методологическим требованиям, модели имиджа ("теория среднего уровня"), которая, после необходимых операций верификации, могла бы стать базовой для прикладных исследований его атрибутов, функций, ситуативных, национально-ментальных, половозрастных особенностей, психотехники его конструирования, и других.

Такая цель подразумевала решение ряда конкретных задач:

обобщение эмпирических материалов ряда авторских и иных эмпири-ческих исследований, отраженных в списке литературы; а так же упоминавшихся прикладных исследований в области психодиагностики, социологии межличностных отношений, социологии Т-групп и других.;

выработки общетеоретической модели природы имиджа;

формирование метасистемы аргументации в пользу выделения именно приведенного в тексте блока сущностных свойств, сторон и параметров имиджа;

выделение специфики социальных и психологических аспектов имиджа, законов бытия индивидуального имиджа;

попытка установить причинные зависимости, связи и корреляции имид-жей с другими сторонамии жизни человека и социальных групп: движением психи-ческих комплексов и фобий, бытием экзистенциала, внутригрупповым лидерством, механизмами централизации социальной власти, технологией управленческих действий на производстве;

обоснование системы практических рекомендаций конструирования индивидуального имиджа.

Значительно труднее сформулировать базовые общеметодологические принципы исследования, учитывая, что простой ссылки на господствующую идеологию уже просто недостаточно. Скажем, в той же марксистской идеологии сейчас так много несводимых друг к другу направлений, что простое перечисление того, что кажется верным или неверным автору в каждом из них было бы, видимо, откровено утомительным. Ограничимся потому лишь общим признанием, что методологические взгляды автора, прямо выраженные в работе,формировались под влиянием идей К.Маркса,Ф.Бекона, К.Поппера, Ж-П.Сартра, М.Вебера, представителей интеракционистской и когнитивистской школ в психологии и социологии, причем автор не видит фундаментальных, непримиримых противоречий между ними, а также выделим лишь наиболее общие методологические положения такого интеллектуального выбора:

- признание, в основном, тезисов и аргументационной метасистемы теорий естественно-исторического процесса, с атрибутивными для них принципами редукционизма, попыток объяснений сложных форм через более простые; эволюционизма, подразумевающего единство истории и логики развертывания сущности явления; системности, признающего связи между элементами качеством не только системы, но и самих элементов, отрицания абсолютной противопоставленности организации и хаоса (хаос есть не только условие, но и элемент организации-равно, как и наоборот), восхождения от абстрактного к конкретному, фундаментальности противоречия для любого движения, признания общей логики теории "Большого Взрыва" в развитии мира, симпатии к эстетичности как необходимому критерии истины,и других.;

- использование принципа "экономии объяснений" ("бритвы Оккама"), запрещающего применение, в качестве основных, исследовательских логик "саморазвертывающегося Нечто", геополитики, мистики.

Такие логики постулируют бытие какого-либо начала, движение которого фатально для явлений социальной жизни (Абсолютная идея Г.Гегеля, Мировая воля А.Шопенгауэра, Дао Кун Фу Цзы, "сверхпрограмма живого" в концепции "направленной панспермии" У.Крика и других.). Автор. испытывая огромное уважение к таким классическим философским моделям, не раз убеждался, что они имеют очень низкий порог применимости в прикладных социологических исследованиях. Объяснять же движение имиджей простым указанием на судьбу, "сглаз", пассионарные толчки" и тому подобное-и считать красоту описания финалом работ-значило бы поступиться, ради такой красоты, чувством конкретности истины, что, в конце кон-цов, просто неинтересно.

- учет относительности, парадигмальности, собственно научных представлений об истине1, принципиально разводящий понятия истины и научной правдоподобности; признание важным дополнительным критерием последней попперовского признака "фальсифицируемости открытой теории"2;

-использование марксистской идеи спиральности,восходящей к творчеству Гераклита, Б.Спинозы, Г.Гегеля, И.Канта и А.Шопенгауэра, отрицания отрицания, исторических социальных форм (в том числе-имиджей); постулирование, вопреки См.:Кун Т.Структура научных революций. М.,.См.:Поппер фрейдистской традиции, субстанциональности личностного начала в психике, ядром которого, по представлениям автора, является механизм человеческой воли, экзистенциального выбора ("свобода воли") и других.

Таким образом, используемая в работе методология, наиболее абстрактные ориентиры которой отражены выше, пробует объединить неальтернативные материалистические идеи марксизма, интеракционизма, когнитивизма, экзистенциализма и феноменологии.

Конкретные методологические требования к возможным теориям имиджа оговорены в тексте работы.

Такие требования, равно, как и необычная ситуация диспропорции в уровнях имиджелогии, наложили ряд ограничений основной линии исследования в работе:

- признавая важность и оригинальность групповых имиджей, автор предпочел выделить в анализе имиджи индивидуальные, относительно которых имелся просто больший по объему банк данных; кроме того,по представлениям автора, в современной имиджелогии явно ощущается перекос в сторону изучения именно групповых и, особенно, политических имиджей, что легко объяснимо практикой и психологией заказов на такие исследования; отметим, наконец, что выбор именно индивидуальных имиджей в качестве обьекта исследования определялся и субьективным убеждением автора в возможности, необходимости и желательности роста роли личностного начала в социальной истории;

- в соответствии с главной целью работы ее логика подчинена обоснованию возможностей общетеоретической модели имиджа, попытки же решения более частных вопросов (корреляция природы имиджей и духовной жизнги общества, классификация имиджей, проблемы техники конструирования индивидуальных имиджей, специфика имиджей группового лидера вообще и руководителя производства, в частности, и другие) были несамодостаточны, ориентированы на верификацию модели;

- во второй главе, где рассматривается техника конструирования имиджа, психодиагностика, правила заполнения дневника имиджа, показания по выбору типа имиджа и другое, вводится ряд дополнительных ограничений, на заданных точках обрывающих дальнейший анализ. Это связано с договорными обязательствами автора перед заказчиками соответствующих исследований.

Кроме того, это выражает нравственные убеждения автора в том, что некоторые важные нюансы строительства имиджа тесно смыкаются с психокодированием, чтобы передаваться иначе, чем адресно; причем и в таком случае требуется прямое общение и контроль обучения.

Основная гипотеза исследования может быть выражена с помощью следующих, как минимум, положений:

-индивидуальные имиджи есть особая, безусловно любопытная и нуждающаяся в фундаментальном исследовании сторона духовной жизни общества;

-они имеют скрытую логику, которую возможно понять;

-они поддаются моделированию, причем возможна социальная технология, воссоздающая их качество в ходе лабораторного эксперимента;

-такие имиджи имеют измеряемые социологическими методами свойства, в том числе атрибутивные,характеристики, функции и маркеры;

-они ортогональны нравственности; иными словами, в жизни человека и общества есть состояния "вне имиджа", причем возможны оценки таких состояний, исходя из идеалов высокой духовности,веры,любви. В этом смысле представима и изначально желательна, что характеризует, к сожалению, стартовые предубеждения автора, интеллектуальная позиция "изучения врага".

Объектом исследования для данной работы была система духовной жизни общества,.межличностного общения, в том числе опосредовання конкретными групповыми нормами, ценностями и стереотипами, рассматриваемая в единстве прошлого, настоящего и будущего,-поскольку, по мнению автора, каждый акт коммуникаций между людми, без которых немыслим имидж, показывает единство онто- и филогенеза.

Предметом же исследования выступали опосредованные ситуацией ориентации поведения социальных субъектов на групповой опыт и образцы желаемого впечатления, которые существуют на нескольких уровнях:

на уровне групповых норм, ценностей и ритуалов;

на уровне общих личностных мотивов социального успеха;

на уровне социальных стереотипов в работе воли в индивидуальной психике;

на уровне бессознательного стремления к копированию поведения других людей и их общностей.

Исходя из приведенного выше понимания объекта и предмета исследования, авторскую гипотезу относительно природы имиджей можно выразить с помошью следующих, как минимум, положений:

-индивидуальные имиджи есть специфическая сторона постоянно воспроизводяшейся духовной жизни общества;

-они имеют формализуемые законы организации и структуры, которые можно понять и проверить в прогностике;

-понимание упомянутых законов разрешает, в принципе, формирование системы конкретных рекомендаций по конструированию индивидуального имиджа, позволяя избегнуть просчитанного методологически риска и субьективных ошибок;

-знание, пусть приблизительное, этих законов позволяет такое применение классических и специфических социологических методов, которое приблизительно воссоздает в лабораторных условиях реалии социальной мимикрии человека, выраженные в имиджах;

специфика возможных эмпирических исследований индивидуальных имиджей не отрицает гипотезы о природе имиджей как особого алгоритма, символьнообразной стороны социальной стереотипизации, клиширования духовной жизни людей.

Авторскую же гипотезу относительно собственно природы индивидуальных имиджей можно выразить следующими рабочими дефинициями:

-имиджи есть система социального программирования духовной жизни и поведения субъектов (индивидов и групп) общецивилизованными и ментальными стереотипами и символами группового поведения, опосредованная мощью мотивации успеха, эталоном желаемого впечатления, мимитическими способностями субъекта и ситуацией.

Неопределенность в такой дефиниции концентрируется в понятии социального программирования, которое описывает воспроизводство, через систему групповых норм, таких воздействий на людей, которые резко увеличивают вероятность некритическоо, миметически-символьного следования "шагам" такой нормативной программы;

имиджи есть сторона комуникаций субъекта с миром, выражаюшая бытие его духовного влечения к социальному успеху, используя,в качестве средства самого себя, адаптируя желание успеха к известным (освоенным) образцам группового восприятия, групповых оценок (стигматов) и групповым эффектам поведения.

Здесь неопределенность базируется на термине влечения к социальному успеху, что несколько излишне жестко показывает врожденные предрасположен-ностик имиджам;

имиджи есть символьная сторона духовной жизни, данная в ориентации поведения субъектов на эталон желаемого впечатления. Такое определение автор использует в читаемых курсах имиджелогии, хотя оно несколько увеличивает неопределенности, заменяя понятие социального программирования термином "ориентация", и так далее.

В любом случае, идеальное определение природы имиджей должно учитывать одновременное существование психических и групповых детерминант имиджей, ориентацию на групповой и личный успех в конкретной группе, использование, как средства достижения такой цели, самого себя (внешность,одежда,мимика, речь, интонации, цветность, взгляд, поза и других); статуса имиджей, как оружия борьбы с личными комплексами; провоцирование имиджей групповыми нормами и оценками; высокую роль символов в имиджах; субъективную ориентацию имиджей на субъективное же чувствование законов группового восприятия и другое. Уже потому даже простая дескриптивная дефиниция, хоть как-то затрагивающая все такие аспекты, была бы либо слишком развернутой и трудной для запоминания, либо неточной.

Иными словами, выдвигаемая в работе гипотеза выделяет, в качестве основной, но не единственной метки содержания категории имиджа, организацию коммуникативного пространства между людьми, причем таким образом, чтобы их поведение ориентировалось на неточное копирование символов социального успеха и не нарушало главных групповых норм. Выработка методов, приемов и законов формирования такого пространства есть важнейший элемент предметного поля имиджелогии ( упоминавшаяся технология public relations).

Выделим таким ряд других общих положений работы, выносимых на защиту:

имиджи, представляя собой своеобразную,закрепленную в образах, символах и нормах программу социального поведения людей и их объединений, возникли вместе с феноменами группового поведения и существовали в догосударственную эпоху цивилизации-хотя бы в форме "тотемного поведения";

имиджи показывают опыт закрепления норм общежития и в индивидуальной психике, и в групповом сознании-уже потому, что позволяют сберечь психические силы за счет копирования эталонных образцов поведения и гарантируют воспроизводство ориентации людей на символы группового успеха;

они имеют ряд очевидных функий: психической защиты (маскировки), социального тренинга (выработки стереотипов поведения), мимесиса(получения наслаждения от реализаии тяги к игре,актерству) и других, подробно описываемых в тексте;

имиджи характеризуют духовный опыт социального эгоизма, живучесть жизненного принципа "показаться, чтобы преуспеть" и уже потому ортогональны высокой духовности, выражают фоновый уровень безнравственнсти товарномашинных цивилизаций;

они представляют собой и как бы "выходной сигнал" психики, некий ее турбулентный" слой в соперикосновении, общении человека с социальным миром, в котором особым образом шифруются основные психические процессы (уровень тревожности, рефлекторного копирования, эмоции и другие, причем такой шифр дан в символьных рядах(посадка, речь, мимика,интонации,тембр и так далее).

Стартовой точкой конкретного имиджа является, видимо, не желание "транслировать себя", но желание создать такую модель себя у других, чтобы достичь успеха.

Общие же зависимости формирования индивидуального имиджа можно кратко описать так: стремление избегать экзистенциальной тревожности (психи-ческий механизм "бегства от себя") - детские комплексы (оральный,анальный, Эдипов и другие)-имидж как атрибут социализации;

- имиджи структурированы, причем уровнями такой структуры являются визажные, коммуникативные и интеркоммуникативные элементы;

имиджи в различных формах человеческого общежития заметно отличаются. В группе имиджи центрируются лидерством, стигмируются по коду "свой-чужой", ранжируются их символьные ряды и дескрипторы. При критической величине актов девиантного поведения подсистемы групповых имиджей разрушаются (непример,при первых двух фазах группового конфликта); при длительном же воспроизводстве таких ситуаций эталонными становятся ранее девиантные образцы поведения, и так далее.

представимы группы (Т-группы,коллективы), где роль имиджей резко падает;

в имиджах лидеров пересекаются несколько видов символов ("Ясимволы","Мы-сисмволы", макросимволы),причем в них выражены практически ортогональные начала: логика управления и ожидания работников;

возможна блок-программа рекомендаций, резко уменьшающая риски при конструировании индивидуальных имиджей (включая психодиагностику,методику пилотажных встреч, карт имиджей по технологии step by step);

Одной из прикладных методологических проблем диссертации был выбор общей логики работы.

Такая логика подразумевала не только принципы упорядовачения текстового материала в работе, но и принимаемые критерии обоснованности теоретических положений. Общий принцип расположения материала в работе-восхождение от абстрактного к конкретному,.от природы имиджа (первая глава) к его содержанию и отдельным (индивидуальным и групповым) формам (вторая и третья главы работы).

Более частные теоретические положения обосновывались:

тезис о необходимости имиджей в истории цивилизации-через идеи (теория анропогенеза) необходимости символьного закрепления специализации труда и ролевых функций, а также через аргументационную метасистему экзистенциального "бегства психики от самой себя "Э.Фромма"; положение о невозможности изолированных, внесистемных имиджей-через общую теорию систем и изученные феномены совмещения нескольких ролей,включая вербальные и невербальные символы такого совмещения (М. Вебер, П.Сорокин, А.В.Петровсий и другие);

Фромм Э. Бегство от свободы. М., выделение в качестве основных психических корней имиджа мимесиса тяги к подражанию), приоритета обризов социального успеха в работе человеческой воли,общей функционально-деятельностной ориентации сознания-через использование идей символического интеракционизма и.советской школы социальной психологии и социологии, анализ эмпирической базы данных, обработку принятой авторской гипотезы природы личности и ее статуса в психике (первая глава);

основные характеристики групповых имиджей (корреляции с эффектами группового поведения, эталонность имиджей лидерства, иерархичность,"стигмированность" групповыми нормами и ритуалами,.зависимость от уровня социального поведения и других)-через обзор соответствующих исследо-ваний в истории гуманитарных наук, материалов прикладных исследований; описание специфики индивидуальных имиджей(третья глава)-через логику авторской методики конструирования индивидуальных имиджей (ИТКУД), и так далее.

Общая логика работы подразумевала использование несколько десятков схем и графиков.Признаваемые недостатки такой логики- упоминавшиеся стартовые ограничения основной линии исследования, выводящие из фокуса анализа чисто политические имиджи, вынужденная апеляция к недоказанным фундаментальным гипотезам, что, естественно, увеличивает неопределенности ( теории личности, анропогенеза, природы духовной жизни общества, социальных групп, существования экзистенциалов, девиантного поведения).Впрочем,. такие неопределенности, по представлениям автора, надо постулировать открыто, поскольку именно они, а не простые символы, метки "сегодняшнего дня", определяют качество собственно научного знания диалектики современного мира.

Экспериментальная база исследования Экспериментальная база исследования сформирована по материалам более социологических и социально-психологических исследований в масштабах отдельно взятого предприятия (фирмы) и города (г. Рязань, г.Тамбов), осуществленных автором или социологическими группами под руководством автора в 1988-1998гг.

В ряде исследований, учитывая позиции заказчиков и специфику финансирования, задачи изучения имиджей ставились как вспомогательные. Часть исследовательских работ (1995-97г.) проводились в рамках деятельности Благотворительного фонда содействия социальной активности и политической компетенции граждан "Совместимость" и городского философско-социологического клуба "Диалог" Примем основными критериями их общего описания технические данные и разноплановость:

"Природа возникновения и техника снятия социальной напряженности".

Заказчик – Рязанский областной совет народных депутатов.1992г, региональный масштаб, объем простой механической выборки 1200 чел. Репрезентативность проверялась работой с фокус-группами. Использованы методы анкетирования, Автор является руководителем этих организаций с момента их основания,1995 и 1984гг.

соответственно.Уставные виды деятельности-научно-исследовательские и просветительские работы.За время существования проведено более 6о исследований и 300 оргдеятельностных игр по имиджелогии.Общее число респондентов, прошедших все программно необходимые исследовательские процедуры при изучении индивидуальных имиджей и практики их конструирования-более 500.

стандартизированного интервью, контент-анализа. Цель работ- выявление фонового состояния социальной напряженности по Рязанской области и обоснование рекомендуемых мероприятий по ее мимимизации. Разработана базовая теоретическая модель социальной напряженности.

Итоговый документ,отчет временного трудового коллектива использован при выработке управленческих решений властных органов в 1992г.;

-"Социологическое изучение сплоченности коллектива ИТР производственного объеднения "Химволокно"(г.Рязань). Заказчик-директорат производственного объединения "Химволокно". Основные цели исследования:выявление типа морально-психологического климата коллектива инженерно-технических работников, установление рейтингов руководителей и типов их имиджей, определение меры сплоченности и структуры социальных ожиданий и опасений работников.

Объем простой механической выборки 100 человек. Использованы методы опроса, психоанализа, социометрия. Итоговый документ-"Итоговый отчет по результатам социологического исследования типа морально-психологического климата коллектива ИТР производственного обединения "Химволокно" (г.Рязань) 1992г.

-Изучение группового общественного мнения по вопросам необходимости, порядка и перспектив приватизации в г. Рязани. Заказчик-Рязанский городской Совет народных дпупатов. Основные цели исследования- определение меры эффективности приватизации, готовности респондентов участвовать в ней, выявление структуры оценок респондентами имиджей субъектов приватизации.

Объем простой механической выборки 1100 чел. Итоговый документ: справка по итогам социологического исследования "Изучение группового общественного мнения по вопросам необходимости, порядка и перспектив приватизации (г.Рязань).1991-1992гг."

-Аттестация кадрового резерва. Заказчик-фирма "Рязаудит".1994г.Цельсоставление карт имиджа. Выборка сплошная,25 чел. Основные методы:

управленческое тестирование, ассоциативный опрос,психоанализ. Итоговый документ-карты имиджа.г.Рязань.

Приведенные выше примеры характеризуют типы проведенных исследований, полный перечень которых, по понятным причинам, не приводится : исследования регионального и городского масштаба (менее 10), где изучение имиджей было вспомогательной целью; в масштабах крупных предприятий госсектора с численностью работников от 1000 чел. (более 10 исследований), где выявление специфики имиджей было одной из основных задач; исследования в масштабах отдельных фирм за пределами госсектора (более 10), где типичными целями было составление групповых портретов и карт имиджей, для чего, помимо чисто социологических, использовались методы психоанализа,.ассоциативного допроса, управленческого тестирования. Общее число респондентов, прошедших все оприсанные в настоящей работе методологические процедуры изучения индивидуальных имиджей-около 500, в основном работники фирм и предприятий госсектора, студенты, руководители,с соотношением к полу 6:4 в пользу мужчин.

Групповые имиджи изучались на примере отделов и подразделений предприятий госсектора и престижности отдельных фирм в масс медиа, с использованием известной методики дневников телезрителя.

В ряде случаев в тексте использовались материалы других социологических исследований, отраженных в списке литературы, а также просто авторский опыт работы имиджмейкером с политиками федеративного и регионального масштаба...

Адреса предприятий-заказчиков социологических и социально-психологических исследований:

-Рязанский городской совет народных депутатов (до 1992 г.): 390002,Рязань, ул.

Подбельского ;

-Рязанский обласной совет народных,там же :ул. Астраханская -АО "Виско-Р"(до 1995г.-"Химволокно"):Рязань, Куйбышевское шоссе, -Рязанская государственная радиотехническая академия: Рязань, 390018, ул.

Гагарина -ОКБ "Спектр", там же: фирма "СМС",Рязань,390023,ул. Яхонтова -Кожевенный,.конденсаторный и другие заводы и фирмы г.Рязань, г.Тамбов.

Научная новизна диссертации. В связи с трудностями заполнения такого обязательного раздела работы, вызывающего у автора устойчивое ощущение нескромности,отметим как новизну лишь те аспекты и идеи диссертации, которые не имеют прямых аналогов в научной и иной литературе. Исходя из таких формальных посылок, новизна работы может быть охарактеризована:

-выдвижением авторской гипотезы относительно природы имиджа, позволяющей отрабатывать конкретные методики конструирования индивидуальных имиджей, в том числе в рамках становящейся технологии организации коммуникативного пространства ("public relations", первая глава);

-описанием социологически измеряемых и верифицируемых характеристик имиджей ( структурных блоков,механизмов планирования,.особеностей групповых имиджей и других); отслеживание таких характеристик, как показала практика автора,.облегчает диагностику и выработку соответствующих управленческих рекомендаций в жизни оргсреды отдельных предприятий, фирм, в пеницитарной системе и других ( первая глава);

-обоснованием базовой операционной блок-схемы конструирования индивидуального имиджа, что уменьшает риски в практической работе имиджмейкера для лидеров малых групп, управленцев, политиков и других (вторая глава);

-демонстрацией границ эффективности роли имиджей в конкретных социальнопсихологических ситуациях (третья глава).

Иначе говоря; пределом интеллектуальных претензий работы является формирование теории среднего уровня в имиджелогии как направлении социологии духовной жизни. Материалы диссертации могут быть прямо использованы в учебных курсах по социологии, политологии, имиджелогии, управленческой психологии, психологии деловых отношений и других.

.В целом же предметное поле исследования не является исключительно интердисциплинарным. Интрадисциплинарная же предметная ориентация работы-социология духовной жизни (специальность 22.00.06).

Такая ориентация определяется следуюшими, как минимум, соображениями:

-в работе в фокусе исследования находятся индивидуальные имиджи как феномены заведомо нематериальные и характеризующие именно диалектику духовной жизни общества;

-имиджи, согласно базовой гипотезе, прямо выражают разницу духовной жизни общества и духовности, что суть основная проблема предметного поля социологии духовной жизни;

-пределом конкретности в работе является попытка формирования базовой модели практического конструирования имиджа как феномена духовной жизни, что полностью входит в предмет специальности 22.00.06;

-в работе широко используется социальная технология step by step в исследовательском алгоритме pablic relations, который изначально возник именно в социологии духовной жизни.

-в третьей главе работы выяснение границ эффективности индивидуальных имиджей подразумевало исследование феноменов понимания, страстей,девиантных фаз конфликтов (как и в первой главе при исследовании психических и личностных основ природы имиджей), что традиционно входит в предметное поле социологии духовной жизни.

Подчеркнем еще раз, что такая интрадисциплинарная ориентация работы не отрицает, а подразумевает привлечение материалов пограничных областей гуманитарного знания (общая и социальная психология, антропология, история), без которых анализ был бы явно фрагментарным..

Содержание работы

Работа состоит из трех глав (восемь параграфов, с соотношением по главам 2-3введения и заключения. Логика работы подчинена общему принципу движения от сущности (первая глава) к явлению (вторая и третья главы) и поясняется несколькими десятками схем, графиков и формул.

Первая глава полностью посвящена исследованию природы имиджа, изучая социальные (первый параграф) и личностно-психологические (второй параграф) ее стороны.Чтобы избежать унылой дескриптивности в таком подразделе введения, автор предпочитает воспроизвести, пусть с естественной для конспективного пересказа неточностью, стартовую позицию по такому фундаментальному вопросу, не ставя целью отразить все, без исключения, линии анализа в тексте. Выделим основные подсистемы положений такой позиции, попытки аргументации в пользу которых и составляют содержание первой главы:

Проблемы происхождения имиджей. Не считая себя специалистом в антропологии, многих направлениях общей психологии и социологии, автор пробует объяснять необходимость имиджей через анализ следующих, как минимум, реаль-ных процессов:

–необходимость образно-символьной стороны духовной жизни, причем последняя расценивается, прежде всего, как нормативно-ритуальная система воспроизводства самой возможности общежития.Имиджи и выражают необходимость социально-символьной стереотипизации, клиширования, стихийной ориентации людей на социальное поведение. Это и отличает духовную жизнь и духовность как форму свободного творчества человека;

бытие врожденных комплексов человека. По представлениям автора, челове-ческая психика имеет мощное организующее начало, которое, аккумулируя милли-онолетний опыт выживания человечества, ориентирует, соподчиняет основные (но не все) психические процессы на деятельность,-а, следовательно, вовне, на общение, образование групп и ассоциаций людей. Имиджи есть морфемы духовной жизни, выражающие мощь такой ориентации;

феномен экзистенциала.При любой трактовке проблем возникновения разума, от теорий направленной панспермии до марксистских направлений абиогенеза, представляется очевидной неравномерность описанных выше процессов. Не исключено, что одним из результатов старта антропогенеза было оформление фундаментального страха разума перед чувствованием своей нетождественности с чем бы то ни было, фундаментальное чувствование декартовского "когито". Назовем, в соответствии с идеями Ж-П.Сартра, все сложные феномены бытия такого фундаментального, неопредмеченного страха разума перед своей уникальностью экзистенциалом. Имиджи есть его символьная форма, способ разума "убегать от себя".

- неизбежное возникновение мощных детских психических комплексов. Целый ряд процессов, предопределяющих появление имиджей появляется после рождения, - в том числе известные по работам неофрейдистов родовой, оральный, эдипов комплексы. Все они показывают высокую вероятность становления детского эгоизма, сублимирующегося позже в привычную мотивацию к имиджам.Например, родовой и оральный комплексы выражают становление ощущения зависимости ребенка от среды и других людей, его стремление получить от другого возможно больше сразу и даром, поскольку он не способен на рассуждение "человек, от которого я получаю то, что мне надо, отошел, но скоро будет". Такое стремление к успеху, используя самого себя, как главное средство,-есть прямая психическая основа имиджа.

-мимесис,-глубинную склонность человека к подражанию, актерству. Миметические склонности человека развиваются не только в силу упоминавшегося механизма стихийной борьбы психики с экзистенциальной тревожностью, но и ради получения особого удовольствия при смене разных форм своего личностного начала ("Я"-системы). Наиболее однозначное проявление мимесиса - имиджи;

- движение социальных групповых норм, императивов морали,ритуалов и символов, одной из сторон котрых выступает необходимость хранения, корректировки и кодирования в конкретных символах мощи групповой сопричастности и регламентации, что и опредмечивается в имиджах. Последние показывают одновременно и организованность психологического прессинга социальных норм, и готовность человека войти группу, чтобы, в соответствии с инерцией детских эгоистических комплексов, использовать возможности группы, как богатство своих собственных возможностей достижения успеха.

Учитывая трудности жесткого, точного и эстетичного дефинирования природы имиджей, в первой главе работы выделяется широкий круг отдельных их характеристик и параметров. Выделим главные из них, сохраняя, в самом общем приближении, логику параграфов главы.

Анализ функций имиджей,должен объяснять широкое их использование огромным большинством населения. В работе выделяются функции:

психологической защиты. Она выражает сам потенциал имиджа, возможность, используя его, скрыть свои недостатки, спровоцировав у других фальсифицируемую систему впечатлений; избавиться, хотя бы на некоторое время, от состояний экзистенциальной тревожности; сублимировать свои психические комплексы в систему социально оправданных действий;

- социального треннинга. В одном из своих измерений имидж представляет собой противоречивую систему лжи, иллюзий, блокирующих, трансформирующих глубинные несоциальные психические процессы; причем она возникает из интуи-тивных, или осознвнных, представлений людей о неизбежности и желательности выполнения ролей в конкретных группах.

- социально-символьного опознавания (идентификации). Имидж всегда содержит сложные и трудно выполнимые символы готовности человека (или группы) принять "правила игры" не только конкретной общности, но социума вообще.

Отсутствие меток такого опознавания вызывает, чаще всего, отрицание, брезгливость, отторжение;

- иллюзорно-компенсаторная. По известной мысли Л.Фестингера, один из законов психики-постоянно воспроизводящийся дисбаланс разных подсистем и блоков. Такой дисбаланс провоцирует негации, дистрессы, и один из методов борьбы с ними-выработка иллюзий, тщательно скрывемых, часто поразительно наивных, идеальных картин.Автор иногда называет такую функцию "игрой в несбывшееся".

Структура же имиджа оформилась в истории цивилизации в соответствии с необходимостью приведенных выше функций. В первом параграфе главы приводится схема, поясняющая качество такой структуры, ("ромашка имиджа") включающая блоки ("лепестки") фигуры, с помощью которой идет в тексте комментарий:"рекламы", акцентирования в своем поведении того, что субъект считает адекватным эталону желаемого впечатления;"смысла", прямых микроизменений имиджа как реакции на то, что субъект считает смыслом происходящего;

"жалобы", кодированной в имидже демонстрации своей слабости, беззащитности, как объекта для помощи; "рефлекс-копии", копирования имиджа другого, причем отсутствие символов "рефлекс-копии" ведет к росту раздражения, негативных оценок имиджа;"аттитюда", ожидания того, что партнер, или партнеры, будут вести себя именно так, а не иначе; своеобразно данного в приглашающих паузах, поощряющей мимике, речи, интонации.

Сама структура имиджа показывает, что он является как бы "социальным компасом" в общении с другими. Пересечение таких "лепестков" упомянутой фигуры обозначает существование в имидже собственного отрицания, так называемой "экзистенциональной точки", набора личностных признаков, которые не может скрыть никакой, даже самый совершенный, имидж.

Элементарными же "молекулами" структуры имиджа выступают, как уже отмечалось, фиксированные, символьные аспекты одежды, речи, интонации, паузы, мимики, позы, походки, организации пространства вокруг себя, секссимволов, запаха и другого, которое опосредуется ситуацией и образами тех, для кого строится имидж.

В главе выделяется ряд дополнительных характеристик имиджей:

- имидж не бывает изолированным, он изначально включен в своеобразный "пакет" имиджей, позволяющий реализовывать приведенные выше функции, особенно функцию психологической защиты. Число имиджей зависит от возраста (критически большое число имиджей приходится на возраст социализации), пола (у женщин пропорционально больше), имеет пороговый предел насыщения, связанный с мировозрением и мощностью потребности в личностной самореализации, которая лишь отчасти удовлетворяется имиджами;

- классификация и отбор реальных имиджей идет по следующим, как минимум, критериям: самоощущения; соответствующих групповых оценок, признающих имидж приемлемым; по факту достижения субъективной или групповой (например, соблюдении ритуала) цели;

- имидж имеет инерцию "старения", падения адаптивности (феномен износа имиджа),-если не поддерживается усилиями по постоянной его корректировке и контролю эффективности;

- метасистема имиджей равноправна и относительно автономна в жизни группы, одновременно выражая стороны межличностного общения, бытия групповых норм и ритуалов;

- формирование имиджа возможно лишь при условии бессознательной готовности к общению. Частными процессами, показывыающими вызревание такой готовности, являются: ментальные ориентации подсознания, уровень тревожности, фундаментального экзистенциального страха, меняющийся по сложным законам;

развитие миметических начал сознания, и другие;

- непосредственной предпосылкой формирования имиджа является не просто индивидуальный социальный опыт, но врожденная ориентация психики на действие, копирование образцов, переход к творчеству, пониманию, страстям лишь при еудаче стереотипных выборов. В имидже, таким образом, пересекаются линии онтои филогенеза;

- конкретными психическими механизмами начала строительства имиджа является воля и переход от восприятия к воле. Необходимость и стабильность имиджей закодирована здесь уже в том, что заведомая неточность и вероятная ошибочность стереотипных выборов во множестве сложных ситуаций допускается как бы "в расчете" на будущую коррекцию групповым общением, имиджем, как механизмами копированияболее удачных выборов в группе.

Имидж, таким образом, выражает фундаментальный принцип "экономии психических сил" через попытку распространения стереотипов выбора варианта поведения на возможно большее число ситуаций; более подробно такие зависимости описываются в тексте главы, где анализируются их отдельныестороны (бытие собственно установок, перборного механизма решений, стратегической "звезды надежды" и другое).

В тексте работы обосновывается довольно сложная базовая модель личности, подразумевающая многоуровневость ("социальное Я", "витальное Я", "экзистенциальное Я"), высокую роль межуровневых связей и общей роли личности в жизни психики.Согласно такой модели, имидж выступает как бы "верхним тажом" и личности, и психики в целом, символизируя готовность к групповому общению.

Такие символы подавляют большинство проявлений асоциальных механизмов психики, особенно, как уже отмечалось, в бытии нестереотипных ориентиров воли;

имидж просто не в состоянии выразить все богатство личности, он лишь символизирует его, акцентируя его социальные стороны.

Иными словами, природа имиджа суть специфическое, пластичное, опосредованное ситуацией, выражение самой необходимости бытия социума в психике, уже исходя из функционально-деятельностной ориентации психики, и необходимости бытия психического в социуме, же исходя из выгодности психической защиты людей через соблюдение групповых норм и ритуалов.

Во второй главе объектом анализа выступают собственные социальные аспекты бытия имиджей, их статус в жизни социальных групп и других форм общежития, а также возможные социальные технологии их конструирования.

В первом параграфе главы имидж изучается как выражение феноменов группового поведения. Под последними имеются в виду законы итенденции поведения групп, принципиально не сводимые к собственностям поведения отдельных членов группы (эффекты Рингельмана, Йеркса, Латейна, Выготского, Щедрина).

Имидж, в одной из своей сторн, представляет собой своеобразный "ген" нашей цивилизации, выражая выгодность хранения, использования и шифровки в имиджах опыта общежития. Малая группа, равно, как и психика в целом, является выработанным цивилизацией "генератором" такого положения вещей.

В первом параграфе второй главы последовательно рассматриваются вопрсы о том, меняются ли, и как именно, параметры и роль имиджей в различных формах общения: ассоциациях (случайностных, нестабильных объединениях людей), малых группвх, коллективах, социальных фрагментах; выражают ли имиджи саму природу такого объединения, или являются его простыми акциденциями; как конкретно связываются личностные и групповые начала в бытии имиджей, и другие.

Автор пробует показать, что наиболее общий ответ на такие вопросы возможен при интепретации природы имиджей в группах, как сложных процессов самопрограммирования группового поведения законами внутригрупповой регламентации и сопричастности, формально противоположных начал централизации власти, подчиняющей себе индивидуальные ожидания и опасения.

В каждой из форм общежития существуют, разумеется, и особые, свойственные только им, тенденции бытия имиджей.Например, в ассоциациях это процессы невербального, стихийного ранжирования имиджей по внешним признакам, простое взаимное копирование, опробование имиджей ситуативного лидерства; в группах подсистемы осознанного социального поведения, ориентированного на достижение выгодных и престижных ролей и подсистема по сохранению самой структуры социальных ролей. При этом в работе отстаивается зависимость: чем более совместимы члены группы и больше ее стаж (феномен так называемой "Т-группы" и коллектива), тем меньше роль имиджей. Другими словами, чем выше роль эгоистических начал, стремление использовать потенциал группы личных целях и закрепить такое положение дел в практике внутригрупповой власти, тем выше и роль имиджей, как проверенных и не требующих запредельных затрат средств достижения таких целей. Таким образом, имиджи, как кажется автору, являются символами и средствами группового поведения отдельных ее членов.

Примером такого положения вещей является роль имиджей в централизации внутригрупповой власти.Имидж лидерства (которое, в редких случаях, может быть не опредмеченно персонально) рассматривается автором с марксистских позиций, как выражение групповых ожиданий и опасений членов группы через отчуждение внутригрупповой социальной власти. Он выполняет ряд функций: ранжирование всей системы имиджей в группе, создание поведенческих эталонов, контроля иерархии ролей в группе и других, что проявляется в любой форме лидерства (открытое и тайное единоличное лидерство, групповое, ситуативное, референтное).

Лидерство-еще одно конкретное выражение централизации внутригрупповой власти; оно, с одной стороны, уже по механизму своего возникновения, выражает и символизирует систему имиджей, является ее эпицентром; с другой же стороны, оно регламентирует интервал приемлемых для группы имиджей. Упоминавшийся эффект Латейна, подразумевающий периодический вывод из группы лиц с низким социометрическим статусом,-или, попросту говоря, эффект "козла отпущения",показывает существование постоянно, сознательно или стихийно, действующей системы наказаний для "чужих" имиджей, либо для людей старающихся обходиться без имиджа вовсе.

Лидерство, таким образом, как бы "стигмирует", фильтрует имиджи по двоичному коду "свой-чужой", одновременно оценивая качество имиджей не по их отработанности, не по соответствии образцам, связанным с выполнением наиболее важных ролей,а по специфике групповых норм.

Выделение приведенных выше параметров принимаемой базовой модели природы индивидуальных имиджей позволило провести и ее верификации в базовой блок-схеме конструирования таких имиджей, чему посвящен последний параграф главы. Этапами оргконструкторских работ выступают подробно описанные операции сбора предварительной информации, проведения пилотажной встречи, социопсиходиагностика, выбор типа имиджа, заполнение дневника имиджа.

В третьей главе рассматриваются границы эффективности индивидуальных имиджей (при кризисных состояниях группы, при страстях и других "внеимиджевых" состояниях человека, при открытом конфликте). В таких состояниях,-напрмер, аномии, или группового конфликта,- все приведенные выше положения ставятся под сомнение, поскольку, в той или иной степени, разрушается централизация власти в группе, ее обычные механизмы социального программирования поведения людей.

В главе излагается принимаемая трактовка основ конфликтологии, причем сам конфликт принимается как система ситуаций жизни группы, характеризующаяся возникновением нескольких микрогрупп, субьективно уверенных, что достижение своих целей возможно лишь за счет друг друга. Роль имиджей анализируется последовательно по трем выделенным фазам конфликта, возникающего, как специфическое возмущение в социально-психологической напряженности жизни группы, и разрешающегося через изменение ее же мощности и качества.

Подробно анализируются и причины девиантного поведения.Такое поведение не является чередой случайных нервных срывов, как это иногда представляется. Оно имеет глубокие психические и социальные корни. "Меню" поведенческих стереотипов, предлагаемое и навязываемое человеку группой, что, как указывалось, отражается в имиджах, никогда, даже при добровольном, конформистском его освоении, не проходит без ряда побочных последствий для психики. Результатотм накопления напряжений, которые не снимает полностью простое желание психологической защиты в группе, является состояния страстей, тяги к риску, дистресса, роста тревожности, влечения к асоциальным поступкам. Они разряжаются скачком, провоцируя трансформацию обычного социально-психологического напряжения в группе в конфликт.

Кроме того, слишком жесткая регламентация просто невыгоднва группе, она теряет пластичность, адаптивность, проигрывает, в конечном счете, конкурентам.

Даже если лидеры не справляются с ситуацией, а микрогруппа оппозиционных конфликтеров, которым уже нет смысла отступать, действует умело, уровень девиантности поведения членов группы постепенно падает. Постепенно эталонными становятся либо старые, либо новые образцы поведения, что формляется корректировкой, или сменой, системы имиджей.

Еще одним фактором, регламентирующим бытие имиджей в группе являются общепсихические механизмы сильных эмоций, или страстей. Человек в состоянии страстей не всегда воспринимается как носитель девиантного поведения, поскольку многие страсти попросту скрываются,-например, тоска, несчастная любовь. В работе проблемы снижения действенности имиджей при сильных эмоциях, которые, еще по мысли Э.Дюркгейма, прямо зависят от состояний группы, исследуются, исходя из ставших классическими идей теории эмоций в советской психологии.

Такие эмоции провоцируются диспропорцией между высокой потребностью в чемлибо и критически низкой оценкой имеющихся средств по ее удовлетворению, что, естественно, все более вероятно при развертывании конфликта. Существует, однако, и особая логика бытия самой страсти, которая может развиваться и после исчезновения стартовых причин, рождая предрасположенность к девиантному поведению.

Конфликт, таким образом, даже и в финальной своей фазе не растворяется бесследно в обычных, или вновь сформированных групповых поведенческих стереотипах, нормах и ритуалах, но существует в скрытом, "реликтовом" виде, как опыт нереализованных до конца страстей. Таким образом, группа, как и другие формы человеческого общежития, являющиеся объектом изучения во второй главе работы, выступают субстанцией, континумом общения, где имиджи не только организуются, применяются и проверяются, но где формируется, отчасти, и сама мотивация человека к воспроизводству имиджей, - как символов и средств достижения социального успеха при сохранении психологической защиты от экзистенциальной тревожности.

Еще одно, весьма специфическое ограничение эффективности индивидуальных имиджей-общая логика управления и, в частности, диалектика бытия имиджа руководителя.Специфика такого имиджа определяется, наряду с уже описанными детерминантами в жизни психики и социальной группы, логикой управления, относительно критериев правильности которой существует множество мнений. Поэтому часть параграфа посвящена описанию принимаемого критерия баланса оргсреды, групповых феноменов поведения и качеств работников (метод "треугольников Маслоу").

Имидж руководителя поэтому выражает не только общепсихические и групповые механизмы, включая описанные механизмы простого лидерства, но и необходимость совершения заданного круга управленческих действий, причем постоянно учитывая задачу поддержания авторитета. Уже потому поддержание и конструирование имиджа руководителя-сложная задача даже для специалиста по имиджелогии, в чем не раз убеждался автор на практике. Имидж руководителя, даже на уровне символов, включает несколько сложных блоков: "я -символы", выражающие личностные ориентации имиджа; "мы - символы", отражающие господствующие групповые символы и ритуалы; "макросимволы", демонстрирующие принадлежность руководителя к элите.Противоречивость, ортогональность групповых ожиданий и логики управления, как начал, прямо влияющих на качество имиджа руководителя, показывает недостатки имиджей, "популистских" или "элитных", оринтированных на одну из крайностей. Известный стиль руководства "мягкая волна", разрабатывающийся в последнее время, вырабатывает ряд рекомендаций в области технологии управленческих действий, позволяющих избегать таких крайностей.В работе подчеркивается ряд типичных ошибок руководителей при построении оптимальных имиджей, адаптированных к специфике всех трех факторов: качества оргсреды, типам групп на производстве, личностным особенностям работнтков Имидж руководителя, таким образом, является одним из самых сложных и нестабильных индивидуальных имиджей, для понимания и конструирования которого базовая блок-схема нуждается в значительной корректировке.

В третьем параграфе главы изучается специфика прикладных исследований индивидуальных имиджей в системе гуманитарных наук.

Учитывая отсутствие отработанных методик таких исследований и нескромность описания методик, использованных самим автором, принимая во внимание признаваемые их недостатки, в параграфе речь идет в основном об общих требованиях к прграмме возможных социологических и социально – психологических исследований индивидуальных имиджей. В работе, при описании методологической части возможной программы, указываются применимые альтернативы авторской гипотезы природы имиджей, приводятся требования к операционализации основных понятий имиджелогии, причем, для примера, приводится словарь употребленных терминов, основные операции выработки количественных критериев, позволяющих описать специфику группы, межличностных коммуникаций, и, в конечном счете, имиджа.

Рекомендации же по методике даны в самом общем виде, поскольку основные методы, за исключением психоанализа, хорошо описаны в соответствующей литературе, и, кроме того, выбор методик во многом зависит от основной цели исследований.

В заключении подводятся общие итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения всей метасистемы имиджей в жизни личности и социальных общностей.

Выделим также, в целях сохранения баланса впечатлений читателя, признаваемые недостатки работы:

- вынужденная перегруженность основной линии исследования фундаментальными проблемами философии, психологии и социологии, позиции в понимании которых приходилось достаточно многословно объяснять;

недостаточность эмпирической базы данных для многих обязывающих обобщений;

упоминавшееся ограничение поля исследования;

неподтвержденность гипотезы экзистенциала в трактовке психических корней имиджа, утяжеленность стиля, нечеткость некоторых схем и графиков, и другое.

Апробация работы. Основные идеи работы апробированы:

- в ряде авторских публикаций (см. список литературы и автореферат настоящей диссертации);

- в курсах лекций и оргдеятельностных игр по имиджелогии, общей и управленческой психологии, социологии, читаемых в нескольких вузах, гимназиях, в фирмах и предприятиях гг. Москвы,Рязани;Тамбова.Владивостока;

- в ходе нескольких десятков упоминавшихся социологических и социальнопсихологических исследований;

- в практической работе имиджмейкером, психологом, социологом, специалистом по маркетингу в различных фирмах и предприятиях (гг.Москва, Рязань, Тамбов).

Автор выражает благодарность В.Н.Окатову, А.Баязитовой, Л.Г.Касько, С.В.

и Т.И.Иванеевым, С.И.Чернышеву, С.В.Серебрякову, Л.А. и А.И.Федоровым, В.В.Бочкову и Ю.И.Абрамову, оказавшим помощь в сборе эмпирических материалов работы.

ГЛАВА 1. ПРИРОДА ИМИДЖА КАК АЛГОРИТМА ДУХОВНОЙ

ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА.

Основной целью данного раздела работы являлось описание возможной стар-товой модели природы обьекта, находящегося в фокусе анализа-имиджа, чему и подчинена общая логика работы, подразумевавшая анализ социальных, психологи-ческих ( первый параграф личностных (второй параграф) аспектов такой модели. Общие вопросы, попыткам ответа на которые посвящена глава, можно сформулиро-вать примерно так:

- в чем главные причины возникновения и природа имиджей?

- Законы какой именно сферы общества определяют их бытие?

- Какие свойства имиджей являются для них сущностными атрибутивными?

- Чем определяется конкретная структура имиджей и как она связана со струк-турой духовной жизни общества и человеческой духовности?

- В чем реальные законы соподчинения, иерархизации имиджей?

- Каковы общие психические и личностные основы имиджей? Являются ли они какими локальными морфемами духовной жизни или специфическим связями, корреляциями, зависимостями в бытии таких морфем?

- Строятся ли они осознанно, и исходя из каких мотивов-личностных, бессоз-нательных чисто социальных, или просто стихийно осваивая цивилизацион-ные ду-ховные нормы, ритуалы, стереотипы?

Основные положения, описывающие принимаемую модель, выступают как методологические для следующих разделов работы. При выделении базовых парамет-ров прир имиджа основным критерием был принцип их атрибутивности, причем не только собственно для имиджа, но и для духовной жизни общества как субстан-ционального начала для принимаемой модели.

Признание духовности и духовной жизни общества таким субстанциональным началом истории и логики существования имиджа подразумевало широкое ис-пользование в исследовании материалов социальной и общей психологии, методов социологии духовной жизни и антропологии, что, по представлениям автора, прямо подразумевается целями работ спецификой ее исследовательского поля.

Технические сноски даются в конце,смысловыепо тексту главы. В конце пос-ледней, ка в каждом разделе работы, даются обобщающие тезисы по содержанию раздела и его базовом идейному материалу.

Параграф 1. Особенности базовой модели имиджа как алгоритма духовной жизни общества.

Описанное во введении к настоящей работе, пусть в самом общем виде, движе-ние современной имиджелогии прямо сказывается и в области собственно фунда-ментальных моделей природы имиджа. Социально-психологический "заказ" оказы-вается достаточно мощным, чтобы провоцировать заметное число чисто эмпиричес-ких или откровенно мистических исследований, зачастую основанных на весьма сомнительных базах данных, но недостаточно ярким и определенным для выдер-живания естественного и здорового пути развития становящейся научной дисцип-лины по линии финансовые, экономические, административные и интеллектуальные стимулы -- базовые гипотезы -- гласная дискуссия -возникновение фундамендаль-ных моделей с последующей верификацией и обсуждением результатов эксперимен-тов.

Дело, видимо, еще и в том, что вопрос о природе имиджей является, в сущнос-ти, частн случаем вопроса, столь же актуального, сколь сейчас и немодного, о природе человеческого поведения вообще. Как ни странно, но современная имид-желогия крайне редко касается проблем собственно философии имиджа, что связа-но, видимо, с коммерческой ориентацией большинства публикаций.

По представлениям автора, такое положение вещей ненормально. Оно чревато простой интеллектуальной неряшливостью и потерей методологических ориенти-ров. Такие ориенти во всяком случае, при классическом материалистическом понимании методологии науки, подразумевают использование очевидных, верифи-цированных историей философии методо от простого соблюдения «бритвы Ок-кама» до известных операций восхождения от абстрактного к конкретному.

Данный раздел вынуждено посвящен потому открытому постулированию ав-торской позиции относительно природы имиджей. Более подробное ее обоснование дается в следующ главах работы.

Подчеркнем, что пока, в даннном разделе, речь идет именно о постулировании основны общетеоретических положенией авторской позиции, с целью формирова-ния у читателя исходных представлений о масштабе исследуемого явления и прини-маемых установках относительно его качества.

Первым и очевидным для автором ориентиром, показывающим такой масштаб, являетс духовная жизнь общества. Не вдаваясь в подробности ставшей классичес-кой дискуссии о природе и мере автономности духовной жизни общества [1], отме-тим лишь, что она интерпретировалась как:

-метасубстанциональное начало, выражающее бытие абстрактных сущностей любых обьектов; таким образом чисто "недуховная жизнь" человека и человеческих общностей невозможна, она суть искаженное, "отяжеленное материей" бытие духов-ной субстанции.

"Адреса" такой субстанции различны-Дао Кун Фу Цзы, Абсолют-ная Идея Г.Гегеля, вещь-всебе И.Канта, идея Троицы в христианстве, Мировая Во-ля А.Шопенгауэра;

- лишь относительно самостоятельная сфера единого пансоциального механиз-ма, движение и структура которой определяется необходимостью производства и распределения материальных и иных благ ( марксизм, материализм Л. Бюхнера, Д. Рисмена,П. Лафарга и др Отметим, что, невзирая на распространенность такого общего теоретического посыла в советское время и его заметную идеологизирован-ность, он допускал множество модификац Уже в последних письмах и работах Ф. Энгельса 1890 - 1895 годов есть мысль о том, что общеэкономическая детермина-ция духовной жизни весьма неоднозначна и не фатальна, бол того, само развитие и производства, и управления подразумевает огромный рост влияния так жизни на бытие всех сфер общества и мира в целом [2]. Неоднородность законов духовной жизни была очевидной и для ряда советских исследователей [3], отмечавших огром-ную разницу процессов на разных уровнях организации духовной жизни индиви-дуальном, групповом, макроуровне, даже при открытом постулировании их единого надстроечного качества;

-синоним высокой духовности. Иначе говоря, собственно духовной жизнью признаются лишь процессы, в структуре которых ( мотивация, способ осуществ-ления, результаты) явно отслеживается человеческая духовность ( милосердие, нравственность. любовь, вера). Все остальные процессы, где тоже очевидно бытие духовных морфем,- например, чисто группов семейные ценности, юридические нормы и др.-объявляются элементами других по качеству социальных систем. Клас-сификация по качеству элементов (хотя бы в простейшем варианте духовная жизнь есть система духовных морфем) в данном случае просто признается недостаточ-ной; принципиально разводятся дефиниции духовной жизни как жизни человеч кого духа и как бытия нематериальных продуктов человеческого труда. Во всяком случае, именно так автор понял идеи "пневматосферы" П.Флоренского, "пути Бого-человека" Н.Бердяева, "низуса" А.Александера [4];

- ментальное поле поведения. Духовная жизнь оценивается как нечто предоп-ределяющ не только конкретные поведенческие акты, но и самые культурно -исторические архетипы; о предопределяет направленность исторических собы-тий, где эволюционные периоды сменяются "пассионарными толчками", и динамика таких перемен как бы зашифрована в национальном характере как главной и ста-бильной форме духовной жизни общества. Таким образом, духовная жизнь высту-пает как некое фундаментальное, виртуальное начало исторического движения наций и этносов, причем такое движение конечно, подразумевает периоды расцвета и упадка, постоянной сверки и соревнования жизненной "силы", пассионарности эт-носов. Последние постоянно контактируют, в ходе торговли, войн, роста межнацио-нальных браков, и ценности духовной жизни постепенно интернационализируют невзирая на гибель культур и цивилизаций. Так автор понял идеи Л. Гумилева, А. Тойнби, Г Риккерта и др.[5];

- сфера человеческого бытия-для-себя ['etre-pour-soi]. Такая модель прослеживается в философии экзистенциализма, особенно в "Бытии и ничто" Ж.-П. Сартра, феноменологии Э.

Гуссерля с типичным для ее методологии требованием очистить духовную жизнь от содерж через операции философского редукцио-низма, "эпохе", философии К. Ясперса, акцентирующей коммуникативную сторону духовной жизни и ее несводимость к "предметн бытию" и др [6].

В рамках таких трактовок духовная жизнь есть нечто принципиально несводи-мое к собственному содержанию, в сущности, это есть весь мир собственно челове-ческого, есть т что позволяет человеку иметь свободу воли и уже тем самым быть противопоставленным ми быть, используя термин А.Камю, носителем "несчас-тного сознания". Иначе говоря, духовна жизнь есть весь мир человеческой субьек-тивности.

Разумеется, такой перечень можно продолжить,поскольку в рамках каждого из приведенных подходов есть множество модификаций и зачастую практически альтернативн систем аргументации. Учитывая, что в фокусе данного исследова-ния находится все же име имидж, а не законы бытия духовной жизни общества как субстационального для него начала (хотя, по представлениям автора, именно по отношению к ним ранжируются наиболее глобальные, но не все, законы движения и структуры самого имиджа),выделим лишь самые общие черты собственно авторских представлений о природе и и атрибутах духовной жизни опуская возможную аргу-ментацию каждого тезиса, что просто требовало бы отдельного исследования:

1.Духовная жизнь общества есть необходимый и неуничтожимый для общества атрибут выражающий субьектную его сторону, меру разумности структурирования и движения общества, причем именно разумности, а не рассудочности, показывая всю сложность коллективного бытия разума на планете.

2. На всех уровнях ее организации (индивидуальном,групповом, макроуровне) существ автономные, данные только на отдельном уровне, процессы, причем большинство из них отчуждены от творческой природы человека, безразличны или откровенно враждебны интимному миру человеческих переживаний. Иными слова-ми, видимо, было бы ошибкой считать духовную жизнь общества априорно прогрес-сивной,-равно, как и наоборот.

Она выражает колоссальный по историческому масштабу опыт взаимоприспо-собления индивидуального и группового разума. Первый добровольно, или по при-вычке, освоенной в ходе групового воспитания, поступается, блокирует в себе то, что однозначно опасно для существования группы; второй позволяет первому быть относительно свободным в заданны относительно стабильных рамках ("ролях").

Уже поэтому духовная жизнь общества полна противоречий и очень сложно структурирована, причем центрируется такая структура не столько прямыми связя-ми с базисом,сколько приоритетным положением подсистемы социальных норм ценностей, символов и культурно-поведенческих стереотипов.Прямое и грубое про-тивопоставление "материальной" и "духовной" жизни общества при декларативном объявлении их единства вообще кажется автору простой данью столь язвительно критиковавшейся К.Марксом "деревянной трихотомии Штейна". Разумеется, сущес-твуют независящие от конкретной вол тенденции жизни социума, приспособление к которым и было основным содержанием антропогенеза, и, в этом смысле они пер-вичны, определяя векторность и общие структурны пропорции духовной жизни. Но такая первичность выражена, по представлениям автора, не сводимости любого акта жизни человеческого духа к каким-то материальным причинам ( пределом та-кого мировоззрения для автора являются попытки идеологов Пролеткульта опр лять "идеалистичность" музыки П.И.Чайковского непосредственно по музыке, рав-но, как и "материалистичность"П. М. Мусоргского), а в существовании механиз-мов,"внутри" самой духовной жизни, провоцирующих ее ориентацию на социум, на воспроизводство фундаментальных основ человеческого общежития,-хотя бы и за счет подавления тяги челов к девиантному поведению. В этом смысле антропо-центризм духовной жизниредчайший вариант ее бытия при стабильно консерватив-ной политической системе и высоком уровне политической инертности населения. В других случаях она открыто социально ориентирова или идеологизирована, вплоть до крайних форм тоталитарной культуры.

3.В духовной жизни, как и в любой системе, всегда есть дисфункциональные процессы элементы, существование которых подчиняется приведенной выше зави-симости.. Прежде всего, это процессы воспроизводства человеческой духовности.

Для автора отличия процессов, выражаемых категориями духовной жизни и духовност очевидны.

Введенный польскими социологами в середине восьмидесятых годов термин ориентаци жизни выражает одну из сторон образа жизни (наряду с качеством жиз-ни и уровнем жизни, отражающими уровень доступности и потребления материаль-ных благ и услуг),-ценности и идеалы, ради которых человек готов реально действо-вать. Таких ориентаций (стилей) жизн немного, что легко отразить в простейшей таблице:

Таблица 1. Стили (ориентации) жизни.

стиль жизни стилевые ценности и поведенческие ориентиры гедонистический получение личного удовольствия, чаще всего ригористический соблюдение жестких принципов жизни при экзистенциальный избегание тревожных состояний, стрессоров, дионисийский постоянное общение, успех, слава, авторитет эскапистский одиночество, отсутствие психологического Духовность подразумевает, в качестве поведенческого ориентира, постоянную сверку морали и нравственности, результатом чего является редкое психическое состояние-готовно к выбору при постоянном сомнении, внимательности к дру-гим и постоянном переживании реальных и мнимых последствий своих выборов.

Будем понимать под моралью систему ценностей, норм и стереотипов, зарекомендовавшую себя как выгодную для большого числа соцальных групп длительное время.

Такая система императивна, заложена в социальную систему воспитания, очень консерватив хотя изредка пополняется скрыто идеологическими нормами.

Нравственность же субьективна, она выражает отношение к действиям ради других и вырабатывается, или не вырабатывается, только самостоятельно.Социум постонно воспроизводит мораль и нормы наказания за несоблюдение ее догматов, необходимость же нравственности, в лучшем случае, декларируется, нравственным людям просто "позволяется жить", при условии, что их влияние на других не будет политически опасным.

Природу духовности как воспроизводства частых ситуаций сверки, сшибки морали и нравственности проще пояснить на рис.

МОРАЛЬ

НРАВСТВЕННОСТЬ

В морали есть часть норм ( знак "а"),суть которых можно выразить фразой: "Мораль требует, а я не буду". Требования морали вообще неоднородны по уровню императивности, данной части они предписывающи, но не обязательны ("вообще пить плохо и неморально, н частности можно пить и не терять завоеванного со-циального статуса"). Существуют и общи для моралии нравственности нормы ("в"). Есть, наконец, и та часть нравственности, которая воспроизводится у духовных людей безотносительно к требованиям морали ("с" на рис.1), причем движение мо-рали в эту сторону невозможно, эта часть нравственности в известные моральные нормы может быть втиснута лишь на уровне голых деклараций; обратный же про цесс редукции нравственности к чисто моральным нормам возможен вполне и пря-мо провоцируется социумом.

Согласно описываемой гипотезе, духовность и есть сложная, плохо адапти-руемая к социальной действительности система ценностей, мотивов, поведенчес-ких выборов и стереотипов, оценок и идеалов людей, субьективно и искренне стре-мящихся сделать большинство волевых актов ориентированными на части "в" и "с" в приведенном рисунке.

Таким образом, она находится как бы на структурной перифирии духовной жизни и естественным образом противостоит отношениям товарности и частной собственности. Ими формируют общий социальный заказ, функциональную определенность всей духовной жизн выражают самый социальный алгоритм вос-производства духовной жизни,но роль их в духовности ограничивается постоянной коммуникацией морали и нравственности. Забегая вперед, можно сказать, что имидж суть естественный и привычный алгоритм духовной жи общества; по природе же своей он ортогонален духовности, противостоит ей уже потому что "стремится" стреотипизировать поведение людей, подчинить его конечному спек-тру престижных образцов.

4. Духовная жизнь общества имеет точки бифуркации, в которых смыкается прошлое и будущее историческое время, а законы организации отдельных ее нап-равлений резко трансформируются, а общее детерминационное поле ослабевает. Такие периоды бифуркации (фазового перехода) чаще, но не всегда, связаны с раз-вертыванием социальных революций, иных периодах общая структура духовной жизни выдерживается институтами духовной культуры общества (учреждения нау-ки, образования, религии, средства массовой информац и др).В периоды бифур-кации появляются особые, девиантные имиджи, ранее немыслимые и преследуе-мые.

5.Духовная жизнь общества включает невербальные элементы, начиная с фено--мена юнговского "коллективного бессознательного"[7], общественного настроения, ментального обмена этносов и др.

6.Духовная жизнь имеет границы. Было бы вряд ли верным включать в денотат такого понятия вообще все нематериальное. Согласно описываемой гипотезе, она имеет своеобразн "турбулентный слой" девиантных, асоциальных нематериаль-ных морфем, особенно на индивидуальном уровнев противном случае напраши-ваются совсем уж непривычные вопро а восприятие или вообще физиология мозга являются элементами духовной жизни? И каким инвариантными качествами должен обладать "полноправный" элемент такой структуры?

Для автора, учитывая специфику целей работы, был достаточным вариант приз-нания духовной жизнью такого бытия процессов и результатов духовной деятель-ности людей, которые исторически зарекомендовали себя как социальные, ориен-тированные на воспроизводство морфем, ценностей, норм, привычек и идеалов об-щежития, в том числе в государственной его форме и включая саму социальную мотивацию такого общежития ( желание богатства, славы, престижа, власти и др.).

Не имея возможности подробно аргументировать такую позицию, отметим главное: она подразумевает, в качестве границ духовной жизни, где она плавно пе-реходит во что-то иное высокую духовность, сферу материального производства и автоматизированные, "внесознательные", процессы жизни психики.Все три таких группы процессов прямо влияют бытие духовной жизни и испытывают мощное обратное влияние, но несводимы к нему - как несводимо движение искусственного спутника планеты к устройству ракеты-носителя, кото вывела его на орбиту.

7. Принимаемый статус феномена общественной духовной жизни скрыто со-держит признаваемый парадокс. При такой трактовке практически невозможно вы-делить субьект, занимающийся исключительно духовной жизнью-кроме социума в целом.В самом деле, блестящий ученый, гениальный художник, просто искренне любящий человек "переходят границу" духовной жизни в сторону духовности, опустившиеся люди, преступники - в сторо автоматизированных процессов психики, провоцирующих девиации. Лишь при наращивани абстракции, - а, зна-чит, и неопределенностей модели-по линии институт духовной жизни -система таких учреждений-- культурная политика правительства -- социум в целом ориентана сознательное регламентирование духовной жизни растет; тогда как созна-тельность поведения вроде бы должна именно падать. Такой парадокс кажется авто-ру большой, но вс приемлемой ценой принимаемой модели - во всяком случае, теории, где такого рода парадок были бы невозможны, автору неизвестны.

Разумеется, приведенные выше положения совершенно фрагментарны и не фундаментальны; они необходимы лишь как стартовый комментарий употребления в работе самих понятий духовности и духовной жизни общества, по отношению к которым, и лишь в конечном счете, ранжируются остальные категории.

Выделим, в связи с этим, базовые характеристики собственно имиджа, как осо-бого феномена бытия духовной жизни общества и человека.

Все приводимые ниже характеристики описывают имидж вообще, абстраги-руясь пока частных законов его бытия в различных средах (индивид, группа, мак-рогруппа) и фаз его формирования и саморазвертывания.

Общее представление о процессах, провоцирующих возникновение имиджа, дано на ри где такие процессы представлены в наиболее абстрактном виде.

Цель данной схемы-описать авторские взгляды на общий механизм возникнове-ния имиджа. Корелляция типов процессов, провоцирующих возникновение имиджа, в рисунке н учитывается. Собственно имидж обозначен знаком"Jm". Его возникно-вение связано, согла рисунке, с диалектикой взаимодействия трех, как минимум процессов:

жизнь психики(знак"А");

бытием социальных ролей(знак"В");

движение макросоциальных воздействий на жизнь человека или социаль-ной груп (знак "С").

Все три блока, провоцирующих возникновение имиджа (здесь и далее будем их называт А,В,С-процессы),-процессы, чрезвычайно противоречивые и динамичные, что прямо сказывается и на имидже, отличающимся высокой пластичностью и неоднозначностью взаимодействий с любыми "внешними" феноменами. Воздейст-вие на имидж процессов А,В типа опосредовано ситуацией (знак"S"), которая представляет собой своеобразное поле поведенческих взаимодействий. Такое поле стихийно ранжирует, ориентирует бытие имидж причем ситуация имеет заметные степени свободы, не копируя автоматически качество конкретных процессов А, В, С -типа, которые лишь "задают" саму необходимость и логику смены ситуаций (знак "е" на рисунке).

Кроме того, имидж провоцируется опытом освоения индивидом данных про-цессов, ч представляет собой уже чисто психологическую проблему (знак «f») Сложнейшие взаимосв и зависимости собственно А,В,С-процессов условно выражены на рисунке знаком «d».

Таким образом, основные неопределенности и противоречия бытия имиджа, резко затрудняющие формулирование его природы, заключены в зависимостях d, е и f-типа, если, разумеется, считать такую схему корректной, к чему, в конечном сче-те, и сводится вся авторская позиция.

Формализуем первые положения такой позиции, комментирующие привденную выше схему.

1.Имидж не является стороной, свойством или характеристикой ни исключи-тельно человеческой личности, ни исключительно жизненной ситуации, ни исклю-чительно группо ролей или макросоциальных воздействий на человека или его макросреду.

По мнению автора, имидж выражает не только субьективное желание нравить-ся возмо большему числу лиц, или кому- то персонально, но и сами «правила игры», делающей такое положение вещей возможным. Он характеризует социаль-ную сторону самого общения как важнейшего источника духовной жизни общес-тва. Другими словами, имидж отражает са необходимость согласования жизни психики, вплоть до самых интимных ее сторон,с индивидуальныь и групповым опы-том бытия социальной и политической в л а с т и.

Резонность такого подхода базируется и на известной в психологии формуле А.Цигарел