«ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИНСТИТУТОВ ГОСУДАРСТВА И ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ РАЗВИТИИИ РЕСПУБЛИКИ ИНГУШЕТИЯ ...»

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И

ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ

при ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

Кафедра национальных и федеративных отношений

На правах рукописи

МУРЗАБЕКОВ Тимур Магометович

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИНСТИТУТОВ ГОСУДАРСТВА И

ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ

РАЗВИТИИИ РЕСПУБЛИКИ ИНГУШЕТИЯ

Специальность 23.00.05 – Политическая регионалистика. Этнополитика.

Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук

Научный руководитель:

доктор политических наук Сулейманова Шукран Саидовна Москва – Оглавление Введение……………………………………………………………………………. Теоретико-методологические основы становления и развития Раздел I.

институтов государственной власти и гражданского общества в Ингушетии …………………………………………………………. Становление политических и социальных институтов в Раздел II.

Республике Ингушетия…………………………………………….. Раздел III. Воздействие институтов гражданского общества на процесс формирования органов государственной власти в Республике Ингушетия ………………………..………………………………….. Заключение………………………………………………………………………… Список использованных источников и литературы…………………………. Введение Актуальность темы исследования.

В современной России все большую роль играют институты гражданского общества, способные воздействовать на все стороны жизни. Во всех регионах Российской Федерации заметно возрастание потенциала гражданского общества и общественно-государственного диалога. Президент России В.В. Путин неоднократно обращал в своих Посланиях Федеральному Собранию РФ внимание на повышение влияния гражданского общества на власть в решении общественно-политических задач. В этой связи в рамках политических наук представляется актуальным анализ форм проявления гражданского общества и их взаимодействия с институтами государства в регионах России, в частности в республиках Северного Кавказа, особенно в Республике Ингушетия, сформировавшейся исторически недавно. Актуализируется внимание к традиционным формам общественной самоорганизации народа, исследованию их роли, степени влияния на органы государственной власти в Ингушетии, а также в решении социально-политических проблем. С позиций политической регионалистики важно показать четко выраженный региональный и локальный характер активности гражданского общества в конфликтных ситуациях, концентрируясь на конкретные задачи той или иной местности.

Общество и государство, их взаимоотношения на региональном уровне — кардинальная для политической науки проблема, которая нуждается в более глубоком изучении.

Как форма организации общества и управляющая система государство выполняет функции в интересах всего общества, разрешает возникающие в нем противоречия, преодолевает кризисные ситуации. Вместе с тем иногда отдельные институты государства могут играть и деструктивную роль - возвышаться над обществом, пытаться «огосударствлять» его, т. е. проникать во все общественные сферы, сковывать их, ослаблять и разрушать общественный организм.

Данная проблема особо актуальна как для периода становления государственности в Ингушетии, так и для анализа ее демократизации, укрепления гражданско-государственной идентичности.

Следует учитывать и то обстоятельство, что в условиях Кавказа с его традиционными общественными институтами и родовой демократией отношения общества и власти имеют свои традиции и специфику. Именно об этом говорится в Послании Президента РФ от 12 декабря 2013 года. В. В. Путин подчеркивает, что опираясь на лучшие традиции нашего народа, используя самые современные идеи и эффективные способы развития, мы решим все стоящие перед нами задачи и обязательно добьемся успеха (Послание президента Российской Федерации Федеральному Собранию 12 декабря 2013 http://www.kremlin.ru/news/19825).

Данная проблема поднимается и в Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года, в которой речь идет о совершенствовании организации местного самоуправления с учетом возможности форм традиционной территориальной самоорганизации народов России, в целях создания условий для проявлений инициатив.

Важность взаимодействия общественных институтов и государственной власти, и то, что такое взаимодействие может влиять на долгосрочное развитие целых стран, регионов и субрегионов ярко демонстрируют новейшие события на постсоветском пространстве, в первую очередь – самоопределение народа Крыма в марте 2014 г., в котором важную роль сыграли институты гражданского общества.

Рассмотрение данной проблемы в конкретно-исторических условиях Республики Ингушетия первой половины 90-х г. и на современном этапе представляет особенный интерес. Особенности взаимоотношений властных институтов в период демонтажа одной государственно-властной системы и становления новой наиболее результативно возможно проследить именно на примере Ингушетии, как «молодого» субъекта Российской Федерации, не имевшего прежде опыта государственного строительства. В то же время необходимо показать, что взаимодействие органов государственной власти, традиционных и современных институтов гражданского общества способствует укреплению социально-политического организма ингушской государственности.

диссертационного исследования складывается из целого ряда научных направлений и специализированных исследований в области национальногосударственного строительства, национальных и федеративных отношений.

Исследование проблемы взаимоотношения государства и гражданского общества имеет глубокие исторические корни. Известны труды Аристотеля, Сократа, Ф. Аквинского, Н. Макиавелли, Ж.-Ж. Руссо, Дж. Локка, Г. В. Ф.

Гегеля, Дж. Дьюи, И. Канта, А. Смитта, А. де Токвиля, и др.

Существенный вклад в исследование проблем развития правового государства и гражданского общества внесли дореволюционные авторы Н.Н.

Алексеев, И.А. Ильин, Н.М. Коркунов, П.И. Новгородцев, Е.Н. Трубецкой, Г.Ф.

Шершеневич и другие; теоретики советской эпохи Н.Г. Александров, С.А.

Голунский, О.С. Йоффе, С.Ф. Кечекьян, Е.Б. Пашуканис, А.А. Пионтковский и др.

Концептуальные положения представлений о взаимодействии власти и гражданского общества отражены в трудах И. Бентама, М. Вебера, А. Грамши, Г.

Зиммеля, Дж. Ст. Милля, Ф. Тенниса, в рамках концепций либерализма и неолиберализма в работах К. Поппера, Ф. А. фон Хайека, в современных теориях «капиталистической» модернизации Э. Фромма, Ю. Хабермаса, и других.

общества представлены в трудах Л.Ф. Болтенковой, Л.А. Василенко, М.Н.

Канапьяновой, К.В. Калининой, К.Г. Ланды, П.В. Летуновского, В.А. Михайлова, С.А. Пистряковой, Э.А. Паина, В.А. Тишкова и др.

Вопросы регионалистики освещаются в научных работах Х.С. Киреева, К.Г.

Ланды, В.К. Медведевой, Н.П. Медведева и др.

Большой интерес представляют труды региональных авторов: М.А.

Аствацатуровой, А.В. Авксентьева, В.А. Авксентьева, К.А. Бейсенбина, Л.Б.

Внуковой, Т.А. Дидигова, В.М. Матиевой, А.В. Понеделкова, Л.И. Хаперской, освещающие важные аспекты национальной и региональной политики на Северном Кавказе, механизмы ее реализации. В этом аспекте исследуется взаимоотношение власти и общества в регулировании межнациональных отношений.

Сущность и специфика политической мобилизации в традиционном обществе освещена в работах З.М. Абдулагатова, Ф.Ю. Албаковой, К.А.

Богатырева, А.Ф. Дашдамирова, Л.М. Дробижевой, Е.В. Кратова, Ф.М. Кулиева, Ш.С. Сулеймановой, А.А. Сусоколова, В.А. Тишкова, К.М. Ханбабаева, О.М.

Шевченко. Роль этноэлит в этих процессах рассмотрена А.Х. Ерижевой, П.Л.

Карабущенко, А.М. Старостиным, В.Н. Титовым, Р.Х. Усмановым, О.П. Чубо и др.

Изучению интересующих нас вопросов применительно к Республике Ингушетия посвящено, очень мало работ. Комплексное изучение данного вопроса не проведено до сих пор. Отчасти причиной этого можно назвать относительно короткий отрезок времени, отделяющий современность от периода изучаемых событий. В то же время отдельные аспекты интересующих нас проблем разработаны в трудах таких авторов, как М.С. Мамилов, Я. С. Патиев, Б. У.

Костоев, Б. Б. Богатырев, М. А. Яндиев, И. Сампиев, В.М. Матиева и др.

Большой объем фактического материала, почерпнут из работ региональных авторов, в первую очередь участников и очевидцев рассматриваемых событий из числа ингушских общественных деятелей 80-90-х гг. К ним относятся работы Б.

Костоева, Б. Богатырева, Я. Патиева. Поскольку данные авторы являются не только исследователями излагаемых ими в своих сочинениях событий и процессов, но и зачастую непосредственными и активными их участниками, их работы можно рассматривать в качестве не только исследований, но и ценных исторических источников.

Изучены в ходе написания работы также и исследования авторов из других субъектов Федерации, представляющих как соседние с Ингушетией северокавказские республики, так и другие регионы страны. Среди таких работ можно назвать труды Н. Ф. Мириханова, Т.Я. Хабриевой, Ф. Х. Мухаметшина, Л.И. Бабича и др.

Объектом исследования являются складывающиеся разносторонние отношения в процессе взаимодействия институтов государства и гражданского общества в Республике Ингушетия.

Предметом исследования являются механизмы и формы взаимодействия институтов государства и гражданского общества Республики Ингушетия.

Целью исследования стал анализ традиционных и современных форм гражданского общества в Ингушетии, их взаимодействия с властными структурами в период становления Ингушской государственности, решения сложных социальных проблем, преодоления конфликтных ситуаций.

В рамках обозначенной цели автором поставлены следующие задачи:

дать характеристику политико-правовых основ взаимодействия государства и институтов гражданского общества в условиях постсоветской России;

- провести анализ концептуальных проблем взаимодействия государства и институтов гражданского общества в условиях демократических преобразований;

- показать особенности государственной региональной политики в сфере поддержки и развития институтов гражданского общества;

- рассмотреть причинно-следственные связи и политико-правовые основы становления Республики Ингушетия как региона (субъекта) Российской Федерации;

- исследовать традиционные формы взаимодействия власти и общества в рассматриваемый период, дать оценку их влияния на современное развитие общественно-политических отношений;

- осуществить анализ общественно-политической ситуации в Республике Ингушетия в условиях становления системы государственной власти, изучить влияние внешних и внутренних факторов на эти процессы;

- представить формирование системы государственной власти в Республике в контексте его взаимоотношений с общественными институтами;

- определить основные итоги на основе анализа взаимодействия властных и общественных структур в процессе становления Республики Ингушетия как субъекта Российской Федерации.

традиционных и современных институтов гражданского общества и власти в решении политических, социальных, экономических, духовных задач общества в Республике Ингушетия, способствующих укреплению демократических основ формирования российской гражданской нации. Предполагается выявление региональных особенностей институтов гражданского общества, специфики их влияния на властные структуры. Реанимируются традиционные формы общественного влияния на принимаемые властями решения.

Теоретической основой исследования стали концепция взаимодействия и взаимовлияния общества и власти как реальная форма демократии, труды отечественных, в том числе региональных авторов, зарубежных ученых по проблемам государства, гражданского общества, в области регионалистики.

Методологическую основу исследования составили традиционные и современные методы познания социально-политических явлений и процессов, в том числе:

– исторический метод, с помощью которого осуществлен анализ отношений и взаимодействия органов власти и общества в Республике Ингушетия на всем протяжении ее становления и развития;

– метод политико-правового анализа, который позволил провести исследование политических документов, правовых актов и основанной на них реальной действительности в сфере государственно-общественных отношений в формировании гражданского общества;

– институциональный метод, с помощью которого проведен анализ формальных и неформальных общественных и властных институтов, а также роли традиционных неформальных институтов, обычаев, установок и концепций, задействованных в рассматриваемом процессе.

– компаративный метод, позволивший сравнить роль общественных институтов на разных этапах их существования и определить степень их вклада в становление и развитие Республики Ингушетия;

– системно-функциональный метод, который «помог» провести анализ роли общественных институтов в происходящих процессах в Республике Ингушетия;

– дедуктивно-индуктивный метод, который позволил провести анализ, идя от общего к частному и особенному.

Эмпирическую базу исследования составили:

- Конституции Российской Федерации и Республики Ингушетия, - Послания Президента Российской Федерации, государственные концепции и стратегии, доклады Общественной палаты Российской Федерации и Общественных палат регионов России;

- федеральное законодательство и законодательство субъектов федерации;

Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года;

- уставы и программные документы общественных движений, партий, объединений;

- материалы центральной периодической печати.

Огромный массив фактического материала содержится в республиканской и региональной общественно-политической периодической печати рассматриваемого периода. Данная категория письменных источников стала одной из важнейших в ходе написания диссертации.

Достоверность исследования обеспечена изучением, анализом и исследованием большого массива источников различного происхождения, их сопоставлением и авторским осмыслением применительно к теме диссертации.

Научная новизна диссертации.

Исследование является одной из первых комплексных работ, посвященных политологическому анализу формирования и развития национальной государственности Республики Ингушетия в составе Российской Федерации, исследованию сложных процессов и явлений, связанных со становлением и развитием структуры и форм взаимоотношений между институтами государства и гражданского общества.

Существенным результатом диссертационного исследования является показ значения национальной идеи, «охватившей» ингушское общество, в процессе формирования государственности.

Комплексный характер исследования выражается в том, что оно охватывает различные направления развития: политические, социальные, экономические, культурные, информационные и другие. В исследовании определены как наиболее эффективные формы и институты национальной государственности, так и проблемы и несоответствия современным условиям, что позволяет автору выявить направления и перспективы е дальнейшего развития.

Автор отмечает, что сложность переходного периода в условиях самого региона определялась особенностями, переживаемыми всей Российской Федерацией в процессе смены общественной формации и перехода к рынку.

взаимодействия и взаимовлияния органов власти и общественных институтов в Республике Ингушетия, но и анализируются внешние и внутренние факторы, исторически присущие Ингушетии как региону, а также другим народам Северного Кавказа. В диссертации показывается, как исторические особенности повлияли на характер и направленность современного развития Республики Ингушетия.

Автор раскрывает сущностные характеристики трансформации институтов гражданского общества в условиях глобализационных процессов на региональном уровне.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Несмотря на то, что процесс взаимоотношений власти и общества в период становления государственно-властной системы в Ингушетии, как субъекта Российской Федерации, протекал в условиях сложной общественно-политической ситуации как в самой Республике и вокруг нее, так и в Северо-Кавказском регионе в целом, к середине 90-х гг. в Республике была выработана эффективная модель плодотворного взаимодействия институтов государства и общества при решении насущных задач, стоящих перед Республикой в сложный этап ее становления.

2. В условиях сложной общественно-политической и социальноэкономической обстановки в регионе в рассматриваемый период, взаимодействие органов власти и управления обществом и его институтами в Ингушетии удалось построить на основе политико-правовых принципов и конституционных норм Российской Федерации, что отвечало интересам и воле ингушского народа, неоднократно подтвержденным в ходе голосований и референдумов первой половины 90-х гг. на построение своего будущего в неразрывной связи с Россией.

государственно-властной системы и общества в Республике сыграло положительное влияние традиционных институтов ингушского общества (института старейшин, духовенства) на начальном этапе становления государственности Республики Ингушетия, а также работа чрезвычайных современных властных структур (президиумов общественных движений, чрезвычайных съездов народов Ингушетии и др.).

4. Успешное в целом развитие взаимоотношений региональных властных и общественных институтов в Ингушетии на основе норм и принципов Конституции и законов РФ и Республики Ингушетия в сложных условиях переходного периода позволяет сделать вывод о том, что даже в условиях кризиса в стране и регионе при наличии совокупности таких факторов, как четко выраженное стремление основной массы населения и возглавившей регион политической элиты к достижению стабильности и налаживанию государственноправовой базы нормального цивилизованного развития, при реализации принципов субсидиарности в ходе разграничения предметов ведения и полномочий органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти Республики Ингушетия, данная проблема является перспективной в развитии Ингушетии, как субъекта Российской федерации.

5. Система "власть - гражданское общество" в условиях российской действительности является сложным, противоречивым и асимметричным образованием с приоритетом государственных интересов и предпочтений. В перспективе основным методом формирования цивилизованных взаимоотношений власти, формирующегося гражданского общества может стать осуществление демократических форм и методов сотрудничества, формирование гражданского общества и распространение ценностей, отвечающих национальным интересам и культурно-историческим традициям регионов России.

6. Исследование вопроса о взаимодействии власти и общества, прежде всего, показывает, что на этом поприще необходимо соблюдать баланс компетенций, исходя из предназначений двух институтов – государства и гражданского общества.

7. Полагаем, что в Республике Ингушетия, исходя из исторического опыта, сложились оптимальные условия для тесного и равноправного взаимодействия органов власти и общественных институтов, во всех сферах общественного развития.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что проанализированы основные принципы процесса взаимодействия институтов власти и общества в чрезвычайных условиях, даны критические замечания по поводу взаимоотношений федерального центра и изучаемого региона в рассматриваемый период в условиях преодоления последствий региональных и общефедеральных кризисов, упорядочен на определенной теоретической базе анализ опыта взаимодействия власти и общества в отдельном субъекте в переломный период истории региона и страны. В ходе исследования сделаны научные выводы и разработаны предложения, направленные на совершенствование форм взаимоотношений и повышение эффективности контактов органов власти и общества в условиях региона, а также государственной власти и общественных организаций и общества в широком смысле.

Результаты исследования могут быть использованы при чтении курсов сравнительной политологии, политической регионалистики, государственного и муниципального управления. В работе дан комплексный анализ государственного строительства всех ветвей власти в Республике Ингушетия, исторических и политических особенностей данного процесса, позволивший выявить его специфику в современных условиях Республики Ингушетия. Это может быть использовано в ходе подготовки научных публикаций и выступлений, а также послужить основой для дальнейшей научной разработки данной темы.

Апробация работы Диссертация обсуждалась на кафедре национальных и федеративных отношений РАНХиГС при Президенте РФ, была одобрена и рекомендована к защите. Основные положения диссертации нашли отражение в научных публикациях автора, в том числе в трех из них – в ведущих рецензируемых журналах.

Структура диссертации В соответствии с темой, целью, задачами исследования, диссертация содержит введение и три раздела. Имеется список использованных источников и литературы.

Раздел I. Теоретико-методологические основы становления и развития институтов государственной власти и гражданского общества в Ингушетии В социальном пространстве России, в условиях происходящих изменений, экономических преобразований, проблема становления и развития гражданского общества является одной из наиболее актуальных в системе общественных наук.

Интерес к этому предмету исследования обусловлен тем, что с развитием института гражданского общества связаны надежды на упрочение демократических основ нашей жизнедеятельности, установление принципиально новых отношений между обществом и государством, иного уровня взаимоотношений между различными стратами российского социума. Президент РФ Путин В.В., в своих посланиях неоднократно подчркивал необходимость формирования зрелого гражданского общества, в котором в равной степени учтены и защищены интересы всех групп населения. Наличие развитого гражданского общества является отличительной чертой правового государства, неотъемлемой частью демократического государства. Общественными объединениями, составляющими основу гражданского общества, представлены в настоящее время интересы практически всех категорий населения. Особое значение в условиях такого социально-политического многообразия приобретает проблема становления и развития этих институтов. Формирование гражданского общества в России ввиду исторических и социальных причин сложный и длительный процесс, находящийся в начале пути. Формирование любой демократической системы невозможно без конституирования одной из базовых ее составляющих – гражданского общества. Именно оно становится реальным гарантом демократичности происходящих трансформаций, позволяет избежать крайностей анархистских и тоталитарных тенденций в общественном развитии, обеспечивает основания социальной стабильности. В таких условиях отсутствие ясного понимания природы гражданского общества оборачивается не только искаженным взглядом на реальность, но и блокированием возможных путей совершенствования социальной практики.

Однако отметим, что понятие «гражданское общество» является сложным для определения. Существует множество подходов к его определению. Как отмечает российский правовед Мамут Л.С. «почти повсеместно укоренившаяся трактовка общества, как социальной целостности, состоящей из указанных отношений, институтов, образований, именно в качестве гражданского общества нуждается в уточнении и корректировке»1. Слово «общество» во-первых, употребляется метафорически. Во-вторых, «гражданское» означает, что оно функционирует только в условиях демократического режима и активистской противопоставляется гражданское общество.

Между понятием «гражданское общество» и понятием «общество»

есть очевидная взаимосвязь, и существенные различия. Общество как совокупность отношений между людьми становится гражданским при определенных условиях, и на определенной стадии своего развития. Категория гражданское отражает новое состояние общества, основанное на развитых формах его самоорганизации и саморегуляции, на оптимальном сочетании публичных (государственно-общественных) и частных (индивидуально-личностных) интересов при определяющем значении последних и при безусловном признании в качестве высшей ценности такого общества человека, его прав и свобод.

Соответственно гражданскому обществу противостоит не просто «не гражданское» общество, не обладающее качествами гражданского, а общество насилия подавления личности, государственного тотального контроля за общественной и личной жизнью его членов.

Сам термин «гражданское общество» употребляется в разных значениях. В широком смысле гражданское общество включает всю непосредственно не охватываемую государством, его структурами часть общества. Оно возникает и Мамут Л.С. Гражданское общество и государство: проблема соотношения // Общественные науки и современность, 2002, № 5.

изменяется в ходе естественного исторического развития как автономная, непосредственно не зависимая от государства сфера. Гражданское общество в широком значении совместимо не только с демократией, но и с авторитаризмом, и лишь тоталитаризм означает его полное, а чаще частичное поглощение политической властью.

В узком значении гражданское общество неразрывно связано с правовым опосредованных государством взаимоотношений свободных и равноправных индивидов в условиях рынка и демократической правовой государственности представляет собой гражданское общество. Это сфера свободной игры частных интересов и индивидуализма. Гражданское общество — продукт буржуазной эпохи и формируется преимущественно снизу, спонтанно, как результат раскрепощения индивидов, их превращения из подданных государства в свободных граждан-собственников, обладающих чувством личного достоинства и готовых взять на себя хозяйственную и политическую ответственность1.

Г. Гегель различает гражданское общество и политическое государство. Под гражданским обществом при этом, по существу, имеется в виду современное Г.

Гегелю буржуазное западноевропейское общество. Гражданское общество – сфера реализации особенных, частных целей и интересов отдельной личности. Г.

Гегель изображает гражданское общество как раздираемое противоречивыми интересами антагонистическое общество, как войну всех против всех.

Основными моментами гражданского общества, по Г. Гегелю, являются система потребностей, отправление правосудия, полиция и корпорация.

Гражданское общество в освещении Г. Гегеля – это опосредованная трудом система потребностей, покоящаяся на господстве частной собственности и всеобщем формально-правовом равенстве людей. В структуре гражданского общества Г. Гегель выделяет три сословия: субстанциональное (землевладельцы – См.: Гегель Г.В.Ф. Гражданское общество http://www.centeryf.ru/data/stat/Grazhdanskoe-obshestvo.php дворяне и крестьяне); промышленное (фабриканты, торговцы, ремесленники);

всеобщее (чиновники).

Философ Мотрошилова Н.В. разные подходы к определению термина «гражданское общество» рассматривает, анализируя дефиниции различных авторов современной науки, а так же эволюцию определения в ретроспективе (определения Ж. Руссо, Г. Гегеля), и отмечает, что понятия государство и гражданское общество часто противопоставляются или наоборот указывают на зависимость. Автор определяет гражданское общество как – «исторически возникающая на заре техногенной эпохи и далее через противоречия воплощающихся в тех функциях и действиях индивидов, социальных групп, ассоциаций, объединений, специфика которых состоит в том, чтобы, «располагаясь» между институтом семьи и институтами государства, и со своей стороны способствовать выполнению социально-исторических задач:

социальных, экономических, политических, а также в сфере повседневной жизни1.

Левин С.Б. в своей статье «Гражданское общество и Россия», рассматривая исторически-теоретическую обоснованность понятия «гражданское общество» и степень его методологической годности для практического (политического) целеполагания, отмечает при этом, что на современном этапе, интерес к исследованию проблем гражданского общества в значительной мере ослаб. Автор выделяет четыре основные причины: ошибки в построении гражданского общества по образцу западной модели, непригодность для России самой концепции, идеализированность понятия и отсутствия гражданского общества как такового2. Однако у России определенно есть перспективы, учитывая, характерный ей механизм наверстывающего, имитационно-творческого развития.

Мотрошилова Н.В. О современном понятии гражданского общества // Вопросы философии, 2009, № 5.

Левин И.Б. Гражданское общество на Западе и в России // Полис, 1997, № 5.

В Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 1 апреля 1996 г.

№440, определено, что переход к устойчивому развитию государства в целом возможен, только если будет обеспечено устойчивое и безопасное развитие всех регионов, как важный фактор сохранения ее целостности. С позиции комплексного подхода к решению задач внутренней государственной политики, обеспечивающей развитие Российской Федерации как многонационального демократического федеративного государства, необходимо выделить важную роль институтов гражданского общества во взаимодействии с федеральными, региональными и местными органами власти. Позитивный диалог представляет собой важный социальный институт трансформации общества. Приближение общества к властным структурам и обратная связь обусловлены развитием коммуникативных моделей, создающих условия для участия населения в управлении и удовлетворении материальных потребностей, реализации социальных и духовных устремлений каждого1.

Специалисты связывают проблемы становления гражданского общества в России с переплетением в социальной реальности в традициях качеств и свойств, характерных для противоположных форм гражданского общества:

сознательного (с единственным центром, осуществляющим управление с помощью командной системы) и стихийного (с полицентрическим управлением, наличием автономии в деятельности структурных элементов). Приоритетной формой гражданской жизни в России была первая форма, при которой жизнедеятельность социума программировалась верховной государственной властью. В постсоветский период, на передний план выдвигается стихийная форма. Ставка здесь сделана на разрушение до основания прежних устоев жизни, на противопоставление государственной сфере общественных формирований.

Стихийная и сознательная формы меняются местами. Границы государственного Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 1 апреля 1996 г. №440.

http://docs.cntd.ru/document/ регулирования оказались сдвинутыми и размытыми, что привело к сложным негативным последствиям.

В развитии российского гражданского общества, по мнению Дженса Сигера, можно выделить начальную фазу, последующие четыре фазы становления и интерим. Рассматривая при этом неправительственные организации (НПО), гражданского общества в целом1.

Все теории о гражданском обществе исходят из того, что истинная демократия нуждается в полноценном гражданском обществе. Это одновременно негосударственные организации существовали и в Советском Союзе, но они не были независимы от государства. Имело место только внешнее сходство, подобные организации не выполняли и не могли выполнять функции гражданского общества. Советским государством контролировалась гражданская, или точнее социальная активность. В середине 1960-х годов прошлого века появились диссиденты – предшественники нынешних гражданских активистов.

При Горбачве советское общество постепенно двигалось к активной фазе.

государством объединений. Осенью 1990 г. газета «Правда» насчитывала более 000 независимых от государства организаций.

До распада СССР многие гражданские активисты выполняли посреднические функции между государством и обществом. На выборах 1989 г.

многие активисты были избраны депутатами Верховного Совета, получили и должности в правительстве. Многочисленная группа первых неполитических организаций поддержала Бориса Ельцина, делая ставку, таким образом, на демократически ориентированную часть советской номенклатуры. Однако этот союз оказался непрочным. Конец этому положили три события: конституционное противостояние осенью 1993 г., первая война на Северном Кавказе и Jens Siegert, Россия 2020: Гражданское общество http://russiaorg/ru/2010/08/23/russia-2020-civil-society/ президентские выборы 1996 г. (выборы на короткое время сплотили указанные силы, но впоследствии разобщили их). По сравнению с политикой в деятельности НПО зазор между нравственным императивом и противостоящими ему компромиссами в духе реальной политики значительно меньше. Влияние НПО основывается не на должностях, за которыми стоит государственная власть, а преимущественно на доброй репутации в широких кругах общественности, на доверии, которым они пользуются, то есть на том, что очень сложно приобрести и так легко потерять. До самого конца президентства Ельцина отношения между государством и НПО отличались взаимным игнорированием.

Для России потребность в политологическом осмыслении процесса взаимодействия гражданского общества и государства особую актуальность обретает в связи с задачами модернизации российского социума. Россия вынуждена в исторически короткие сроки осуществлять социальные преобразования, успешность реализации которых во многом будет зависеть от эффективности механизма «обратной связи» между гражданским обществом и государством. Это особенно актуализируется на этапе реализации, стратегии модернизационного развития. В современных условиях особое значение имеет определение реальных возможностей и пределов участия российского гражданского общества в новом витке реформ, выявление проблем и противоречий во взаимодействии гражданского общества и государства, поиск путей их преодоления и трансформации системы «гражданское общество государство» в более устойчивые и эффективные политические конструкции.

современном этапе не позволяют считать, что развитие взаимодействия между государством, государственной гражданской службой и институтами гражданского общества в последние годы недостаточно оправдывает ожидания граждан России.

Реализуя собственные институциональные цели, социальные институты, должны видеть и собственные выгоды в институциональном взаимодействии. Что означает - социальные институты должны быть включены в общественную систему, имеющую общие цели, задачи и приоритеты. Однако, сегодня эта система отношений не совершенна, мы наблюдаем, несогласованность в деятельности социальных институтов, например, государственные служащие не видят интересов общественных организаций, общественные структуры реализуют отдельные коммерческие проекты, не учитывающие интересов государственных органов. И такая несогласованности в обществе сохраняет напряжение, усиливает отчуждение от власти, реальность неконтролируемых ситуаций.

Процессы институционального взаимодействия органов государственной власти и управления и институтов гражданского общества, соединяющие взаимные интересы в единое целое, в таких условиях устраняют возникающие противоречия. Соответственно включение механизмов взаимодействия институтов власти и институтов гражданского общества в общий процесс управления страны представляется на наш взгляд необходимым и наиболее важным.

Активизация процессов взаимодействия власти и общества в единой системе государственного и общественного развития видится одной из важнейших задач современной России. Применительно к этапам реформирования государственной системы России, развитие взаимодействия государственной гражданской службы с институтами гражданского общества можно представить следующим образом:

Этап реформирования института государственной службы и его основные характеристики Этап реформирования гражданского общества, его основные характеристики Преобладающая модель взаимодействия.

Начальный этап (1985-2000) формирование института государственной службы России. Первые шаги по его становлению были предприняты в 1993 и первой половине 1995 годов. Указ Президента РФ № 226 «Об утверждении Положения о федеральной государственной службе», положил начало созданию в России современного института государственной службы. При Президенте РФ июня 1993 года. Был учреждн Совет по кадровой политике, в феврале 1994 года - Управление федеральной государственной службы, в июне - Российская академия государственной службы при Президенте РФ Принятый 31 июля года Федеральный закон "Об основах государственной службы Российской Федерации" стал этапом формирования нормативной правовой базы государственной службы. Впервые в нем были закреплены юридически определения понятий государственной службы как профессиональной деятельности по обеспечению исполнения полномочий государственных органов, определены принципы государственной службы и др. Период так называемой перестройки (конец 80-х гг. XX в.) – активный рост неформальных организаций;

политизация структур гражданского общества, активное участие в выборах; рост политических партий, общественных организаций.; 1993-1999 гг. - власть поддерживает институты гражданского общества, однако в форме взаимодействия в основном с политическими партиями; институты гражданского общества активно финансируются из-за рубежа, характерны процессы, активизация деятельности на территории России международных фондов.

Наблюдается сочетание модели игнорирования и патерналистской модели.

Этап 2001 и начало 2002гг. подготовительный - формирование научного концептуального подхода к модернизации института государственной службы в контексте формирования системы нового государственного управления. Принятие Концепции реформирования государственной службы России 15 августа 2001г.

Активное взаимодействие институтов государства и гражданского общества, в частности, через площадки для переговоров; Московский гражданский форум 2001г, Тольяттинский диалог 2002г, Российский форум 2003г. Максимальное выражение партнерской модели, за исключением некоторых регионов, где преобладала патерналистская модель. Отметим, что в большей степени в ее существовании были заинтересованы отдельные институты гражданского общества.

2003-2005гг. - принятие Федеральных законов № 58-ФЗ «О системе государственной службы в Российской Федерации» №79-Ф3«0 государственной гражданской службе в Российской Федерации» и Федеральной программы реформирования государственной службы России на 2003-2005гг и продление программы на 2006-2007гг. Указом Президента РФ от 12 декабря 2005г № 1437.

Существующие с 2000 года общественные организации представляют себя как оппозицию (в этом определенную роль сыграло дело М.Ходорковского), многие иностранные общественные организации прекратили в России свою деятельность.

Тем не менее, в некоторых регионах и на федеральном уровне развивались процессы становлении гражданских отношений, образовывались новые гражданские структуры, ориентированные на получение конкретных результатов и нацеленные на сотрудничество.

2002-2009гг. - развитие между государством и гражданским обществом, моделей партнерских, преимущественно патерналистских отношений проведение гражданских форумов, создание Общественной палаты. А также в отдельные периоды присутствовали элементы модели так называемых приводных ремней (партийное строительство «Единой России») и модели архитектора.

2009-2013гг. – этот период связан с принятием Программы реформирования и развития системы государственной службы России и его развитием как целостного социально-правового института, ориентированного на эффективность, открытость, профессионализм, оказание государственных услуг гражданам.

Государство и его институты нацелены на сотрудничество с институтами гражданского общества в разных сферах жизнедеятельности общества. Например, через развитие механизмов, технологий и т. д. Формируются институты гражданского общества, активнее идет процесс институционализации его институтов, формируются новые социальные практики и формы взаимодействий с властью. Развитие партнерской модели взаимодействия.

Указанные выше этапы следует признать условными, так как четкой модели взаимодействия не существовала ни в один из этих периодов.

Гражданское общество и государственная гражданская служба как взаимосвязанные и взаимообуславливающие друг друга системы составляют основу социального капитала современной России, соответственно их взаимодействие должно соответствовать потребностям развития социума1.

В современный период в привлечении общественности к решению социально значимых проблем определенная роль принадлежит Общественной палате России и общественным палатам в субъектах Российской Федерации, которые выполняют функции проводника информирования и воздействия на государственные структуры в интересах граждан России. В деятельности ежегодные социологические исследования по проблемам формирования исследований, которые помогают государственным органам и общественности концентрировать усилия на наиболее важных для граждан направлениях деятельности.

Отметим, что важным из них является развитие профессиональной среды государственного и общественного взаимодействия, которая включает не только создание определенных условий для профессионализации государственных и общественных институтов, внедрение организационных, правовых, управленческих, информационных технологий, но и понимание необходимости становления в России новой инновационной ценностно-мировоззренческой основы социума. Следует отметить также и деятельность созданных при различных органах власти и управления общественных комиссий, комитетов, советов, в частности Совета при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека.

Среди задач, решаемых данным органом, следует выделить «подготовку государственными институтами, а также разработку технологий учета См.: Ирхин Ю.В. Гражданское общество в современной России: особенности, проблемы и тенденции развития // Социология власти. 2009. № 7. С. 16 - 28.

общественных инициатив при формировании государственной политики в области обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина1.

эффективно процессы взаимодействия институтов государственной власти с институтами и структурами гражданского общества в наше время проявляются в работе с обращениями граждан, которые охватывают широкий спектр социальных отношений. Согласно статье 33 Конституции Российской Федерации, «граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы, а также в органы местного самоуправления». В развитие данной статьи Конституции 02 мая 2006 г. принят Федеральный закон № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации».

Многогранность природы обращений граждан, отмечается в научных трудах, являясь конституционным, оно имеет абсолютный, неограниченный и неотчуждаемый характер, представляя собой основную часть правового, и конституционного статуса гражданина Российской Федерации. Решение вопросов, поставленных в обращении гражданина, означает не только защиту его права или законного интереса, а также и устранение недостатков в деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, будучи одной из форм свободы мнений и слова, конкретизацией права на участие в управлении делами государства. Обращения граждан в органы государственной власти и местного самоуправления представляют собой одну из составных частей народовластия, осуществляемого в виде обязательных для рассмотрения в установленном порядке содержащихся в обращениях гражданских инициатив, направленных на решение общественно значимых вопросов, т.е. являются одним из институтов непосредственной демократии2.

См.: Указ Президента Российской Федерации «О Совете при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека» от 06 ноября 2004 г. № 1417.

См.: Нудненко Л.А., Хаманева Н.Ю. Новый закон об обращениях граждан: достоинства и недостатки // Государство и право. 2007. № 3. С. 5-6.

Государственные органы обязывает размещать в сети Интернет обзоры обращений граждан, организаций и общественных объединений, а также обобщенную информацию о результатах их рассмотрения и принятых по ним мерах, Федеральный закон от 09 февраля 2009 г. № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления». В то же время Федеральный закон от 02 мая 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»

требует проводить анализ содержания поступающих обращений, принимать меры по выявлению своевременному и устранению причин нарушения прав, свобод и законных интересов граждан.

Указ Президента Российской Федерации от 13 апреля 2010 г. № 460 «О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010— 2011 годы» обязывает руководителей федеральных органов исполнительной власти, иных государственных органов обобщать практику рассмотрения обращений граждан и организаций по фактам коррупции и принимать меры по повышению эффективности работы с обращениями1.

Отмечая важность нормативного правового регулирования данной системы общественных отношений, следует отметить и важность работы с обращениями граждан, как индикатора социальной активности граждан, учитывая количество, тематику обращений, территория их охвата позволяет судить о требованиях граждан, учитывать их предложения и советы; анализ обращений в качестве ценного источника аналитической информации, позволяющего уточнить приоритеты законотворческой деятельности, использовать новые подходы для поиска решения наиболее актуальных социально-экономических проблем, также как источник обратной связи и как источник правой культуры российских См.: Указ Президента Российской Федерации от 13 апреля 2010 г. N "О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010 - 2011 годы". Российская газета.

http://www.rg.ru/2010/04/15/nacstrategiya-dok.html граждан. В настоящее время сформирована и система примных Президента Российской Федерации (в Москве, федеральных округах и в субъектах Федерации).

В современных условиях следует отметить и роль сетевых структур, при которых исчезает грань между государственным, частным и общественным секторами, устанавливается взаимозависимость между организациями, есть возможность контролировать и влиять на деятельность государственных и общественных организаций. В последние годы наблюдаются новые коллективные акторы, возникают новые пространства для коллективных действий. Артикуляция гражданами новых потребностей и интересов обусловили появление новых форм гражданского участия, например, движения потребителей, или акционеров, антиглобалистское движение, международный масштаб деятельности которого, организованного по сетевому принципу, повышает его легитимность и способствует эффективности. Инструментом, открывшим такие возможности для взаимодействия, стал. Интернет, «играющий роль нового, альтернативного канала гражданской вовлеченности» Анализ научной литературы приводит к выводу, что на современном этапе формируется новый тип коллективного действия, основанного не на институционализированном участии и представительстве, а на деятельности сети неформальных, самоорганизующихся групп, участники которых разделяют общие ценности и осуществляют взаимодействие с помощью новых информационных технологий1.

В новых социальных условиях возникает потребность в качественно новом кадровом обеспечении процессов модернизации, в том числе и на основе кадрового обмена между структурами гражданского общества и институтов государственной власти. Комплексный подход к решению этой проблемы будет способствовать повышению эффективности и результативности государственного управления.

См.: Павлова Т. Неоинституционализм и социальные противоречия// Альманах «ФорумМ., 2009. С. 240.

На наш взгляд, институционализация отношений в гражданском обществе создает условия, позволяющие общественным структурам стать активными участниками процессов социального развития, полноценными партнерами государства. Разработка общей стратегии и принципов партнерских отношений, формирование механизмов интеграции, преодоление несогласованных действий, позиционирование институтов гражданского общества в стране как полноправных субъектов партнерских отношений приводит к расширению прямого участия общественности в деятельности органов власти. А также и управления через создание согласительных, экспертных, координационных и др.

структур в виде комиссий, советов, комитетов, рабочих групп, создаст условия для развития инновационных механизмов социального контроля, способствует развитию аутсорсинга.

Понимание дефиниции «социальный процесс» (от лат. processus продвижение, прохождение) как одного из основных понятий, выражающих постоянное состояние или изменения, которые характеризуют общество, установление связи «с возникновением нового в жизни отдельных людей и общества в целом, с их формированием и развитием как субъектов социальных действий» позволяет понять более глубоко процессы взаимодействия института государственной гражданской службы и институтов гражданского общества в современной России. Для них характерны процессы институционализации, профессионализации, адаптации, модернизации, оптимизации, регламентации и т.

д., и в то же время они отличаются динамичностью, нелинейностью, сложностью1.

Взаимодействие институтов государственной власти с институтами и структурами гражданского общества как социальный процесс — это выработанные на основе общественных потребностей и ценностей, а также принципов и целей государственной политики комплексные процедуры, методы и технологии их осуществления, позволяющие эффективно удовлетворять интересы См.: Карпичев B.C. Воспоминание о будущем. Неизведанные тропы управления:

Авторская антология. М., 2010. С. 73.

каждой из взаимодействующих сторон. А также сохранять их паритет, поддерживать отношения партнерства и при этом обеспечивать соблюдение конституционных и нормативных правовых требований всеми субъектами этих взаимодействий.

Через различные каналы, процедуры, технологии, осуществляется взаимодействие института государственной власти с институтами гражданского общества, среди которых в условиях развития информационного общества следует признать наиболее приоритетными информационно-коммуникационные технологии, которые позволяют не только вести прямой диалог «властьгражданин», но и способствуют открытости государственных и общественных институтов для граждан.

В современной России практика совершенствования государственного управления свидетельствует о том, насколько сложны и разнообразны проблемы взаимодействия институтов государства и институтов гражданского общества.

Среди этих проблем сегодня актуализировался вопрос открытости управленческих институтов государства для общества и их подконтрольности ему.

В условиях России как федеративного государства и Северного Кавказа, как важнейшего региона федерации, отношения власти и общества приобретают дополнительные специфические особенности. Важнейшей проблемой нашей страны на протяжении всего новейшего периода истории России остаются национальные отношения.

Стратегия государственной национальной политики РФ до 2025 г.

констатирует: «В результате мер по укреплению российской государственности, принятых в 2000-е годы, удалось преодолеть дезинтеграционные процессы и создать предпосылки для формирования общероссийского гражданского самосознания на основе общей судьбы народов России, восстановления исторической связи времн, укрепления национального согласия и духовной общности населяющих е народов. Достигнуты существенные результаты в обеспечении политической стабильности на Северном Кавказе, созданы правовые гарантии прав коренных малочисленных народов, сделаны существенные шаги по развитию национально-культурной автономии, по обеспечению прав граждан и национальных (этнических) общностей в сферах образования и развития национальных языков1.

Вместе с тем в сфере межнациональных отношений имеются нерешнные проблемы, вызванные как глубокими общественными преобразованиями при формировании в современной России свободного открытого общества и рыночной экономики, так и некоторыми просчтами в государственной национальной политике Российской Федерации. Сохраняют актуальность проблемы, связанные с проявлениями ксенофобии, межэтнической нетерпимости, этнического и религиозного экстремизма, терроризма2.

Эта тема стала одним из ключевых моментов Послания президента РФ Федеральному собранию 12 декабря 2013 г., в котором В.В. Путин, в частности, заявил: «Важнейшая тема, которая требует откровенного разговора в обществе, – это межэтнические отношения. Здесь фокусируются многие наши проблемы, многие трудности социально-экономического и территориального развития, и коррупция, и изъяны в работе государственных институтов, и, конечно же, провалы в образовательной и культурной политике, что зачастую приводит к искажнному пониманию истинных причин межэтнического напряжения. Его провоцируют не представители каких-то народов, а люди, лишнные культуры, уважения к традициям, как своим, так и чужим»3.

Создан Совет при Президенте Российской Федерации по межнациональным отношениям, для совершенствования государственной политики в области межнациональных отношений, он также призван обеспечить взаимодействие См.: Указ «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года». От 19 декабря 2012 года. http://www.kremlin.ru/news/ См.: Указ «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года». От 19 декабря 2012 года. http://www.kremlin.ru/news/ Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию. 12 декабря года// http://www.garant.ru/hotlaw/federal/436087/ федеральных, региональных и местных властей, общественных объединений, научных и других организаций по вопросам межнациональных отношений.

Совет при Президенте Российской Федерации по межнациональным отношениям (далее – Совет) является совещательным и консультативным органом при Президенте Российской Федерации, образованным в целях обеспечения взаимодействия федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, общественных объединений, научных и других государственной национальной политики Российской Федерации1.

Создание Совета по межнациональным отношениям не является панацеей для решения этнических и миграционных вопросов, а дат лишь первичный импульс для начала работы в указанном направлении.

В российском обществе, активная часть которого сформировалась главным образом в советское время, отсутствуют традиции и организационные формы осуществления повседневного контроля за действиями власти2. Отчуждение общества от власти после недолгого периода конца 1980-х годов постоянно возрастало и достигло значительной величины. Это отчуждение можно объяснить рядом причин, включая неоправданно высокие ожидания времен демократизации и рост разочарования после того, как они не сбылись, авторизацию общества периода постсоветской трансформации и перехода к рынку, политическую трансформацию последних лет с выхолащиванием процедур и целенаправленным ослаблением демократических институтов (хотя в последние годы намечается поворот к новой демократизации, включая инициативы по возвращению См.: Указ «О Совете при Президенте Российской Федерации по межнациональным отношениям». http://www.kremlin.ru/news/ Куда идет Россия? Власть, общество, личность / Под общ. ред. Т. И. Заславской. – М., 2000. С. 76.

выборности губернаторов, перераспределение властных полномочий и бюджетных ресурсов в пользу регионов и муниципалитетов) 1.

В «Стратегии государственной национальной политики РФ до 2025 г.»

говорится в частности: «Российская Федерация является одним из крупнейших многонациональных (полиэтнических) государств мира. На ее территории проживают представители 193 национальностей (по данным Всероссийской переписи населения 2010 года, сформированным на основе самоопределения граждан). Большинство народов России на протяжении веков формировались на территории современного Российского государства и внесли свой вклад в развитие российской государственности и культуры 2.

асимметричных федераций. При этом многонациональность государства и его народа оговорены и в Основном законе страны3. В последнее время полиэтничность страны продолжает возрастать – за счет притока многочисленных мигрантов из стран ближнего и дальнего зарубежья в стране появились национальные общины, ранее нетипичные (при этом проблема неуправляемой миграции столь остра для страны, что в 2012г. стала одним из пунктов Послания Президента РФ к Федеральному собранию в частности, планируется, что к 2015 г.

граждане СНГ будут въезжать в Россию только по заграничным паспортам)4.

В России среди субъектов федерации сейчас есть как национальногосударственные образования (в их числе республики, автономные области, автономные округа), так и административно-территориальные единицы (края, области, города) 5.

Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию. 22 декабря года// http://www.kremlin.ru/transcripts/ Стратегия государственной национальной политики РФ до 2025 г.// http://www.kremlin.ru/transcripts/ Конституция РФ. – М., 1994. С. 3.

Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию. 12 декабря 2012 года// http://www.garant.ru/hotlaw/federal/ Бутенко А.П. От коммунистического тоталитаризма к формированию открытого общества в России (политические и правовые проблемы). – М., 1997. С. 11.

Ингушетия, власть и общество которой выступают объектом нашего исследования, традиционно занимает особое место в системе регионов Юга России. Для лучшей иллюстрации факторов, складывающих подобную роль, позволим себе привести цитату из труда современных авторов. «Республика волеизъявления ингушского народа, занимает особое место и в регионе Северного Кавказа, и на юге России в целом. Территория, занимаемая ныне Республикой Ингушетией и исторический ареал расселения ингушей, охватывавший в историческую эпоху, как считает ряд исследователей, значительно большее пространство, традиционно считается одним из ключевых регионов Северного Кавказа в целом. Это объясняется целым рядом долговременных, действующих на протяжении многих веков объективных исторических факторов.

В первую очередь, это фактор географический. Занимая, по сути, центральное положение в регионе, имея непосредственный выход к кавказским перевалам, Ингушетия отличается также благоприятными условиями для развития земледелия, скотоводства, успешного ведения продуктивного хозяйствования в целом.

С географическим фактором тесно связан еще один важный фактор геополитический. Занимаемое Ингушетией удобное географическое положение превратило ее в важный узел межкавказских и международных экономических, культурных и др. связей.

Именно с такими особенностями Ингушетии связан и культурный фактор, обусловливавший ее важную роль в регионе. Находясь на стыке ряда цивилизационных массивов, Ингушетия играла роль не только своего рода перехода от одной культуры к другой, но и обладает самобытной оригинальной культурой, как материальной, так и духовной, вносящей весомый вклад в мировую культурную сокровищницу.

На протяжении всей своей истории Ингушетия формировалась как регион многонациональный. Находясь на перекрестке торгово-экономических, культурных, межцивилизационных связей, ее территория пережила не одну волну нашествий, миграций и иных социально-политических процессов, оказавших свое воздействие на формирование этнической реальности сегодняшней Ингушетии»1.

Как видно из вышесказанного, рассматриваемый нами регион занимает уникальное место в системе субъектов Российской Федерации.

Некоторые исследователи, в частности, В.В. Савельев, считают, что находясь на обширном евразийском континенте, Российская Федерация отличается от европейских и азиатских государств не количеством народов, образующих единую цивилизационную целостность (на что весьма часто обращается внимание в учебной и даже научной литературе), а, прежде всего, тем, что в едином общегосударственном пространстве одновременно осуществляют жизнедеятельность три цивилизационно различных типа народов.

Один тип – доаграрные народы – ведущие полуплеменной (по международной терминологии) или архаичный (с историко-философской точки зрения) образ жизни. Помимо архаичного образа жизни им присуща общинная форма самоуправления.

Второй тип народов – доиндустриальные народы, склонные к традиционной жизнедеятельности, в которой существенную роль играют, как и десятилетия и века назад, обычное право и централизованные идеологические установки, календарные и конфессиональные даты, народные праздники и авторитет старейшин. При этом такие народы не чураются и многих современных форм жизнедеятельности. Но далеко не идущих во вред их жизнедеятельности.

Например, им претит ориентация на либеральные ценности, которые вносят хаос в их общинное сознание и практическое хозяйствование.

Матиев Т.Х., Албогачиева М. С.-Г. Этнополитическая ситуация в Республике Ингушетия в 1992-2010 гг.// Республики Северного Кавказ: этнополитическая ситуация и отношения с федеральным центром. – М., 2012. С.167.

Третий тип – техногенные народы, являющиеся нациями, они дальше других этносоциальных коллективов продвинулись в направлении европейскопостиндустриальной, или информационной жизнедеятельности. Среди этих народов особую роль играет русский народ 1.

Народы Северного Кавказа в значительной степени представляют, на наш взгляд, переходную ступень между вторым и третьим типами. В полной мере это относится к ингушскому народу в рассматриваемый нами исторический период.

Верховным органом управления в регионе в средние века и новое время был Мехк-Кхел (Суд Страны), совмещавший законодательную и исполнительную власть. Для участия в заседании Совета страны созывались общие собрания всех совершеннолетних мужчин сельской общины (кроме рабов).

Таким образом, ингушская общественная реальность до присоединения к России уже представляла собой некую своеобразную форму родовой демократии, в чемто перекликавшуюся с классическими образцами античной демократии (в Древних Афинах, к примеру, правом голоса пользовались также все взрослые мужчины и также были лишены этого права рабы)2.

На Совете рассматривали вопросы, касающиеся различных областей жизни традиционного общества, межродовые конфликты. Дела об убийствах, ранениях, оскорблениях, похищениях невест, ссорах из-за имущества и дела о воровстве также разбирались на общественных сходах. Разбору в Мехк-кхел подлежал довольно широкий круг вопросов. На нем старшины решали дела, связанные с землевладением и землепользованием, определяли меру наказания за различного рода нарушения норм общественной жизни, устанавливали цены на определенные товары, скот. Они решали также вопросы укрепления поселений, взаимоотношений с соседними обществами, войны и мира, проводили сбор Савельев В. В. Модель самоопределения народов в России. – М., 2010. С. 39-41.

Немировский А. История древнего мира. Т.1. – М. 2000. С. 187.

средств для общественных нужд и т.д.1. Взаимосвязи народов рассматриваемого региона, в том числе и ингушей, с Россией уходят вглубь веков. С конца XVIII века с активизацией проникновения России на Кавказ - они особенно усиливаются. В 1770 г.

ингуши добровольно принимают российское подданство 2. По некоторым же данным, принятие российского подданства относится к 1769 г.3. Повторные присяги некоторыми обществами были даны летом 1810 г4.

В истории горских народов общество и общественные институты всегда занимали особое место. Традиции активного участия общества и его различных институтов в управлении закладывались в условиях Ингушетии еще в период древности и средневековья. Влияние социальных институтов на жизнь ингушского общества всегда было велико. Отсутствие сословий в ингушской наличествовали многие элементы общественного быта, указывавшие на довольно высокий уровень развития социальной дифференциации. Как считает исследователь общественных отношений ингушей М. Яндиев: «ингушская культура все еще демонстрирует наличие различных институтов гражданского общества, которые, как правило, характерны государственно-правовой системе, основанной на республиканской форме правления, противопоставляемой с древних времен монархической»6.

Как известно, традиционное общество характеризуется естественным разделением и специализацией труда (преимущественно по половозрастному признаку), персонализацией межличностного общения (непосредственно Этнография и история ингушского народа в письменных источниках конца XVIII– первой трети XX в. – СПб., 2011. С. 75.

Дахкильгов И. Шли в подданство не из принуждения. – Магас, 2004. С. 5.

Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Т.1. – Грозный, 1967. С. 63.

История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. -1917 г.). – М., 1988. С. 28.

Харсиев Б. Система общественных отношений ингушского общества до XIX в.// Сердало. 18.10.2007.

Яндиев М.А. Древние общественно-политические институты Северного Кавказа. – М., 2007. С. 460.

регулированием взаимодействий (нормами неписаных законов религии и нравственности), связанностью членов отношениями родства (семейным типом (наследственной властью, правлением старейшин).

Как и в любом традиционном обществе, в ингушском социуме огромную роль играли обычаи. Как справедливо указывает современный исследователь, уважительное отношение к традиции само становится традицией1. Ингушская национальная ментальность, обычаи и традиции ингушского общества всегда тяготели к коллегиальности решения наиболее важных вопросов, стоявших перед народом в тот или иной сложный момент его развития. Ингушская история не знала единоличной власти, не знала феодального подчинения. Ингушское общество строилось на началах стихийной родовой демократии. Авторитетом пользовались, прежде всего, старейшины родов, духовные лица, чье благочестие, порядочность и мудрость были общеизвестными и общепризнанными 2.

Отметим, что неслучайно с момента начала регистрации письменных свидетельств о механизмах принятия решений в ингушском обществе (в особенности с момента вхождения Ингушетии в состав России), постоянно встречаются указания на такую коллегиальность и на то, что в основном принятие решений (разумеется, после выслушивания мнения различных групп населения) и его озвучивание перед властями было прерогативой самых авторитетных лиц.

Сам договор с Россией о принятии ингушами российского подданства в марте 1770 г. был подписан главами родов. Прошения и иные инициативы на высочайшее имя в период нахождения Ингушетии в составе Российской империи также передавались, как правило «уважаемыми стариками», как их называют русские официальные источники. Роль родовых связей, по мнению некоторых авторов, была велика даже в принятии ислама ингушами - так, принятие одним родом способствовало через близкие связи внутри спаянной структуры Харсиев Б. Адаты// Сердало. 10.11. 2007.

Дударов А.-М. М. Ингушетия: о набегах, законе и беззаконии. К 20-летию Закона «О реабилитации репрессированных народов». – Назрань, 2012. С. 129.

уважаемые в народе старейшины родов выходили на авансцену отношений с властями в моменты принятия наиболее важных решений - будь то прошение или жалоба на действия карательно-экзекуционных отрядов в годы. Первой русской революции или прошения о создании ингушской административнотерриториальной единицы, приведшее в итоге к учреждению Назрановского округа в 1905 г. или инициативы об открытии новых школ и училищ в округе накануне Первой мировой войны.

В эпоху революции и гражданской войны, в которых Ингушетия приняла активное участие, когда на политическую сцену вышли собственно ингушские национальные органы власти и управления в лице Ингушского национального совета, они опирались в своей деятельности также на широкий общественный консенсус. Так, несмотря на то, что существовала должность председателя Ингушского национального совета, которую с момента создания совета занял В.

Джабагиев - один из самых образованных и авторитетных деятелей Ингушетии начала XX века, он практически ни разу в сложный период социальных потрясений 1917-1920 гг., в который пришлось действовать Ингушскому национальному совету, не взял на себя диктаторские полномочия. Хотя сама логика развития ситуации, когда Ингушетия находилась буквально в кольце фронтов, подвергалась вооруженным вторжениям, блокаде, стояла перед угрозой голода и вымирания, казалось бы, требовали такого единоначалия. Однако приверженность принципу достижения общенационального консенсуса не позволяла Джабагиеву и его соратникам даже в тот период принимать самоуправные решения. Вероятно, именно исходя из таких реалий ингушской общественной жизни, в начале века еще достаточно сильно зависевшей от традиций и обычаев, лидерами национального движения Ингушетии в годы революции и гражданской войны на Тереке было принято решение о созыве первых съездов ингушского народа. Это некое подобие новгородского вече в Дахкильгов И.А. Начало Назрани. – Нальчик, 2011. С. 55.

ингушских условиях, первый факт созыва которого датируется обычно июлем 1917 г., позволяло найти выход энергии «общественного действия», переполнявшей общество, изголодавшееся по участию в реальной политической жизни, принятии значимых решений, а с другой стороны– способствовало формированию некоего консолидированного подхода в общенациональном При этом выработка такого консенсуса сама по себе не всегда была гладкой и бесконфликтной, о чем говорят очевидцы тех событий в своих свидетельствах и воспоминаниях. Именно съезды ингушского народа принимали важные решения о судьбах Ингушетии в 1917-1919 гг.- о союзе с большевиками, об участии в подавлении бичераховского мятежа 1918 г., о сопротивлении Добровольческой армии зимой 1919 г. и отказе от выставления добровольцев в войска Деникина летом того же года, наконец, об отношении к Советской власти, уже победившей в регионе - во многом с помощью ингушей - весной 1920 г.1.

Разумеется, было бы ошибочно полагать, что лидеры национального движения и в начале, и в конце века отдавали в решении таких важных вопросов все целиком доверили народной стихии, не вмешиваясь в ход съездов. Более того, пробольшевистские авторы даже обвиняли того же В. Джабагиева в том, что он режиссировал и дирижировал ходом съездов (в частности, самого первого, июльского 1917 г.) заранее устраивая все таким образом и проводя работу со старейшинами и духовенством, от позиции которых многое зависело в принятии конечного решения съездом, так, что побеждала всегда его точка зрения. Следует отметить, что точка зрения умеренных лидеров национального движения побеждала не всегда, например, в январе 1919 г. они не приветствовали решении о начале силовой конфронтации с Добровольческой армией. Во-вторых, влияние на См. Гальцев В.С. К истории разгрома бичераховщины на Тереке (

на правах рукописи

).

– Орджоникидзе, 1959. С.24.; Янчевский Н.Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе, т.1.

– Ростов-на-Дону, 1927. С. 195.; Разгон И. Орджоникидзе и Киров и борьба за власть Советов на Северном Кавказе (1917-1920). – М., 1941, С.129; Коренев Д.З. Революция на Тереке. – Орджоникидзе, 1967. С.171. Абазатов М.А. Из истории гражданской войны в Чечено-Ингушетии. – Грозный, 1982. С.58.

принятие решений (которого не могло не быть) сказывалось, как правило, гибко и искусно, учитывая традиции и обычаи, самолюбие старейшин и религиозных авторитетов. Что требовало, безусловно, больших усилий и политического таланта, чем принятие волевых решений без совета и согласования с кем бы то ни было. Тем не менее, в условиях тех социальных потрясений, которыми была перенасыщена жизнь и ингушского, и всего российского общества в тот период, такой подход себя полностью оправдал.

При этом если данное влияние прежде выражалось в первую очередь в роли традиционных институтов, родового общества, то с вхождением в состав России и особенно после революции, давшей дорогу к образованию гораздо большему числу людей, в том числе и представителей бывших инородческих окраин империи, приоритеты начали существенно меняться. В той же мере, как долго ингуши, как народ, находились на большой дистанции от образования (в Ингушетии и Чечне до революции процент грамотных людей был, чуть ли не самым низким на Северном Кавказе),1 в столь же и даже большей степени возрастала притягательность и престиж образования. Еще в годы, предшествовавшие революции в России, местные власти отмечали большой поток обращений от ингушского населения с просьбами открыть как можно больше школ для местного населения. Неслучайно после Гражданской войны и установления Советской власти в стране Ингушетия пережила образовательный бум2. Трагическое прерывание депортацией 1944 г. процесса роста образованного слоя среди ингушей вновь создало трудносократимое отставание от других народов региона, преодоление которого еще продолжалось к моменту начала перестройки. В силу исторических особенностей развития ингушей как этноса и Ингушетии как региона в XX веке к его концу наличие полноценного высшего образования все еще ставили его обладателя в особое положение в ингушской среде. Неудивительно в связи с этим, что именно представители образованной Каймаразов Г.Ш. Формирование социалистической интеллигенции на Северном Кавказе. – М., 1988. С. 37.

Газиков Б. Сборник сведений об ингушах. – Назрань, 2009. С. 164-167.

элиты наиболее активно и последовательно были интегрированы в общественнополитический процесс в стране еще до начала перестроечных процессов и вынесения на широкое общественное обсуждение вопросов о завершении реабилитации ингушского народа и восстановлении ингушской автономии достаточно вспомнить те же события 1973 г. или деятельность интеллигенции в период возвращения из казахстанской ссылки по доведению до логического конца процесса реабилитации. Но в новых условиях, сложившихся в СССР в конце 80-х гг., роль интеллигенции и в целом образованного слоя общества становилась как никогда важной и значимой 1.

Роль человека в общественной иерархии, структуре, выполнение им социальных ролей всегда оказывало сильное, если не определяющее влияние на отношение к нему. Жизнь человека вне общества и его отдельных ячеек (патриархальной семьи, рода, тейпа, села, горного общества) была непредставима.

Любое крупное событие в жизни (свадьба, похороны, рождение ребенка и т.д.) предусматривают активное участие родственников, однофамильцев, соседей.

Благодаря такой вовлеченности отдельного индивида в многочисленные и разнообразные общественные связи предельно актуализируется вопрос его участия и отношениях и процессах, которые касаются не какой-то конкретной ячейки, а всего общества в целом. Политика в современной Ингушетии в прямом смысле является общественным делом. Можно с уверенностью сказать, что в политических реалиях региона и страны в конце 80-х - начале 90-х гг.

вовлеченным в политику являлся или чувствовал себя, по крайней мере, каждый сознательный гражданин Ингушетии.

Традиции активного участия общества политической жизни частично были востребованы впервые годы Советской власти - до построения в СССР классической тоталитарной модели2. Общественные организации активно возникали в Ингушетии впервые послереволюционные годы. Так, если после Лактионова Н.Я. Власть и общество как антитеза российской жизни // Национальные интересы. 2004. №5. С. 32 - 36.

Боков Ф.П. И. Сталин: к национальному вопросу в России (СССР). – Киев. 2011. С. 115.

выделения Ингушетии в самостоятельную административную единицу – Ингушскую автономную область и к моменту созыва 1-го съезда профсоюзов области (октябрь 1924 г.) на предприятиях и в учреждениях Ингушетии работало 1052 человека, из которых членами профсоюзов были около 900 человек, то в конце 1926 г. в профсоюзах Ингушетии состояло уже около трех тысяч человек. К концу же 1928 г. в профсоюзных организациях области состояло около 4,5 тысяч человек, из которых более половины являлись рабочими различных категорий, и две трети из них работало в сельской местности. В 1924-1926 гг. в округах Ингушетии были сформированы окружные комитеты комсомола, что имело особенно важное значение для становления и укрепления комсомольских ячеек в ингушкой деревне 1.

Депортация 1944 г. и последующие 13 лет пребывания в ссылке прервали традицию участия в общественной жизни страны. Тем не менее, в данный период востребованными оказались наработанные веками методы «традиционной общественности» тейповой взаимовыручки, поддержки любым ингушом соотечественника вне зависимости от принадлежности к тому или иному роду. Не прекращалась и общественная активность самих переселенцев, точнее - наиболее образованной их части из числа бывшей партийной, хозяйственной, культурной элиты Ингушетии. Они регулярно обращались с письмами и обращениями к высшему руководству страны с просьбой «разобраться» в ингушском вопросе и восстановить справедливость.

В марте 1956 г. было направлено обращение в адрес первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева с просьбой разрешить возвращение ингушей на родину. Под обращением стояли подписи Д.Д.Мальсагова, А.С.Льянова, Д.Х.Яндиева, Б.Х.Зязикова, И.М.Базоркина, Х.Ш.Муталиева, С.М.Бакаева, З.М.Тонгиева, А.Д.Цароева. Оно заканчивалось словами: «Мы знаем, как знает и наш народ, что на наших землях живут люди, что разорять их и изгонять из мест, где они обжились, было бы несправедливо. Но мы знаем, это знает также и См. Мамилов М.С. Становление и развитие массовых общественных организаций в Ингушетии в 20-е гг. XX в.// Вопросы истории Ингушетии. Вып. 8. – Магас, 2011. С. 99-101.

весь наш народ, что места на нашей родной земле хватит и нашему народу и тем, кто там ныне живет. Наш народ не будет спорить из-за домов и имущества, пусть все это останется у тех, кто ими ныне владеет. Мы построим новые дома, лучшие, чем те, что у нас были, мы честным трудом приобретем все, что надо советскому человеку для обеспеченной и культурной жизни. Ингушский народ живет мечтой о своих родных местах, он знает, что его право на эти места обеспечено ему священными принципами национальной политики Коммунистической партии и советской конституции»1.

Возвращение из депортации ознаменовалось возвращением к нормальной общественной жизни в рамках восстановленной ЧИАССР. Важнейшим ее содержанием стала для ингушской общественной элиты деятельность по завершению реабилитации ингушского народа, не доведенной до конца после восстановления ЧИАССР. Апогеем этой деятельности стали мирные выступления ингушей в Грозном в январе 1973 г. с требованиями восстановить справедливость, вернуть отторгнутые в 1944 г. территории и завершить процесс полной реабилитации ингушского народа Выступления были жестоко подавлены и их инициаторы и участники подверглись суровыми репрессиям. Своих должностей лишились партийные руководители парторганизаций всех районов с компактным проживанием ингушей – Назрановского, Сунженского, Малгобекского и Пригородного. В июне 1973 г. были поименно названы все, кому инкриминировались «националистические антиобщественные настроения». Ими, помимо классика ингушской литературы И.М. Базоркина, оказались известные представители ингушской интеллигенции – С.Х. Плиев, А.М. Газдиев, Д. Картоев, А. Куштов. Чудом удалось избежать увольнения Т. Мальсагову, основателю ингушского музея краеведения, фронтовику и известному общественному деятелю 3.

Патиев Я. Ингуши: депортация, возвращение, реабилитация. 1944-2004. – Магас, 2004.

С. 210.

Ханиев М. Сильный духом// Сердало. 19.05.2007.

Ялхароева М. Он поднимал дух народа// Сердало. 17.05.2012.

Следует отметить, что общественная активность по наиболее злободневным проблемам ингушского народа была приостановлена до наступления перестройки.

С началом перемен в СССР в конце 80-х гг. ингушское общественное движение востребованность творческого переосмысления и воплощения в новых условиях ряда особенностей функционирования традиционных общественных институтов (вовлечение в решение актуальных проблем максимального числа членов общества, опора на авторитет старших при принятии решений и т.д.). Это было своевременно в условиях слома тоталитарной модели и начала формирования правового государства и неразрывно связанного с ним формирования гражданского общества. Как известно, гражданское общество характеризует всю совокупность разнообразных форм социальной активности населения, не обусловленную деятельностью государственных органов и воплощающую реальный уровень самоорганизации социума.

Еще 5 марта 1982 г., в 39-ю годовщину смерти Сталина, Совет Министров СССР принял постановление «Об ограничении прописки граждан в Пригородном районе Северо-Осетинской АССР». Настоящим смыслом данного постановления являлось стремление к ограничению прописки не какой-то категории граждан, а граждан определенной социальной, вернее – национальной принадлежности. По существу это было выполнением одного из пунктов программы организаторов попытки ингушских погромов в Орджоникидзе осенью предыдущего 1981 г.

Требования инициаторов этой акции, которую впоследствии в Северной Осетии считали опередившей свое время национально-освободительной революцией против «ингушского засилья», заключались в ограничении, а в идеале ликвидации ингушского присутствия на территориях, переданных Северной Осетии после сталинской депортации 1944 г и ранее входивших в состав Чечено-Ингушетии.

Подобные дискриминационные меры в сочетании с сохраняющимся отсутствием решения проблемы отторгнутых в 1944 г. территорий подготовили хорошую почву для всплеска ингушского национального движения с началом перестройки.

В октябре 1988 г. было принято «Обращение ингушского народа к руководителям ЦК КПСС и Советского правительства». Под обращением стояло более 5 тысяч подписей. С этим письмом делегация ингушей ездила в Москву, где руководителей.

Следующим шагом на пути становления национального движения за восстановление прав ингушского народа стал Второй съезд ингушского народа, который прошел в Грозном 9-10 сентября 1989 г. На нем ингуши впервые публично и официально потребовали от властей принять срочные меры по решению вопроса территориальной реабилитации. При этом сама проблема Пригородного района ранее была озвучена на 1 съезде народных депутатов СССР в выступлении ингушского депутата Х. Фаргиева.

Несмотря на непродолжительный период событий 31 октября – 4 ноября 1992 года, их значение нельзя недооценивать. Они на долгие годы определили этнополитический климат в двух республиках, стали основой для политической идентификации постсоветской Ингушетии и Северной Осетии.

протяжении 90-х гг. составлял основное содержание проблем этнополитического характера в Республике Ингушетия. Одновременно она являлась основной проблемой внутренней жизни республики на протяжении первых лет ее существования. Она остается таковой и на современном этапе. При этом территориальной реабилитации в проблему восстановления прав ингушей, изгнанных из Северной Осетии после событий 1992 г. и именно в таком виде обсуждается в целом и основном на протяжении последних полутора десятилетий1.

Матиев Т.Х., Албогачиева М.С.-Г. Ук раб. С. 180.

Таким образом, взаимодействие власти и общества в условиях Ингушетии было обусловлено разнообразными факторами, ключевыми из которых были исторические особенности развития ингушского общества. В этом смысле на подготовленную почву в виде обычая тесной координации усилий и мнений различных слоев общества при принятии важных решений, касающихся судьбы всего народа, легли в ХХ веке драматические события национальной истории.

Само по себе чуткое к соблюдению традиций, как в повседневной, так и в общественной жизни ингушское общество, с середины прошлого столетия было поставлено в условия выживания, когда только использование механизмов традиционного общества помогло сохранению этноса как социальной общности.

В этом смысле ингушское общество оказалось вырванным из общекавказского контекста развития, и модернизационные процессы в нем были искусственно заторможены. Однако в результате, оно лучше, чем соседние народы оказалось подготовленным к драматическим переменам, сопряженным с перестройкой в СССР и последующими социально-политическими катаклизмами, а именно в координации властных институтов с институтами традиционного общества.

Если поставить вопрос в целом какую оценку реформам и деятельности власти должно дать общество, если граждане не ощутили положительного результата? Этот вопрос архиважен сегодня, особенно на фоне событий, происходящих в странах Северной Африки, где неоправдавшиеся надежды народа вылились в массовые протесты в Тунисе, Египте, Йемене, Алжире, Украине. Власть имеющие низвергаются теми, кому власть обязана служить, но на деле не служит. И сомнения нет в том, что в большей степени именно безответственная власть виновата в низком уровне развития большинства стран, безработице и высоких ценах на продукты, что недавним временем и всколыхнуло арабский мир.

Совершенно логично возникает вопрос: как оценивать власть, чтобы заранее определить, справится ли она со своими предвыборными обещаниями и способна ли она вообще претендовать на политическое лидерство в обществе.

Члены общества вправе ожидать от власти эффективного и ответственного управления, а от армии госслужащих - профессионального подхода к реформам и четкого исполнения политических решений, если они, конечно, созидательны и прогрессивны. Именно от уровня подготовленности государственного аппарата, его практического опыта, компетентности, профессиональной готовности к решению не только текущих, но и комплексных стратегических задач, реализуемых системой государственного управления, напрямую зависит развитие страны и благополучие ее граждан. Соответственно общество должно располагать механизмом для объективной оценки зрелости системы госуправления и деятельности органов власти всех уровней. И этот оценочный механизм должен создать базу для организации эффективного исполнения государством своих функций. И такая оценка должна делаться постоянно и по экономическим, политическим, социогуманитарным показателям.

Проблемой оценки власти озадачены многие аналитические центры. В мире с 1996 г. общепринятым считается интегральный показатель государственного управления GRICS, разработанный Институтом Всемирного банка и включающий шесть индексов, отражающие ключевые параметры госуправления:

- политическая стабильность и отсутствие в стране насилия, преступности и терроризма;

- эффективность работы правительства и качество госуправления (включая качество процесса выработки политики, результаты реализации политической стратегии, проводимой государством; бюрократические преграды при предоставлении государственных услуг);

- право голоса граждан и подотчетность правительства обществу (готовность правительства держать отчет посредством механизмов обратной связи с гражданами, демократические институты и свободная пресса);

- бремя административного давления при ведении бизнеса и собственного дела;

- качество законодательства и соблюдение верховенства права (защита прав собственности, независимость судебной власти, работа оппозиции);

- контроль и противодействие коррупции.

Экспертами высказывается мнение, что невозможно дать точную оценку деятельности власти, поскольку используются преимущественно субъективные индикаторы и личное восприятие процессов, сама постановка вопроса об эффективности деятельности власти очень важна для общества. Любые оценки власти позволяют выявить взаимозависимость между качеством институциональной среды и эффективностью органов государственной власти.

В последние годы часто говорят о «социальной экономии» и «социальной эффективности», противопоставляя эти понятия просто эффективности и производительности. Это поясняется сменой управленческой парадигмы, необходимостью комплексного анализа социального взаимодействия, требованием оценки социальных эффектов от предложенных правительством управленческих решений.

Социальная эффективность логически должна вытекать из условий, определяющих степень эффективности современного политикоадминистративного управления, - это профессионализм чиновников, их высокий инновационный потенциал, политическая автономия и партийно-политическая нейтральность, открытость и прозрачность административной деятельности. Но до достижения этих критериев соответствия еще далеко. Приблизить качество управленческого аппарата и его решений до нужных параметров должна четкая система оценки власти, на основании которой следовало бы принимать решение о ротации кадров.

В критерии оценки работы власти необходимо заложить признанные мировые наработки, включив дополнительно такие важные аспекты, как прогнозирование последствий принятых решений, оценка построения вертикали власти и смены правительств, оценка идеологии общественных трансформаций и их социальных последствий. Именно такой подход и подтверждается последними новациями в мировой политике.

Раздел II. Становление политических и социальных институтов в 1991-1992 гг. стали переломными в истории не только всей России и постсоветского пространства, но и отдельных регионов, в особенности северокавказского. Перенасыщенные разнообразными проблемами от социальноэкономических до национальных, они представляли наиболее уязвимое звено в плане эскалации нестабильности в и без того выведенной из состояния шаткого равновесия бурными событиями конца 80-х гг. стране.

В июне 1992 г. активная деятельность общественных и властных органов в ингушских районах бывшей ЧИАССР привела к судьбоносному событию в истории ингушского народа. 4 июня 1992 г. был принят Закон Российской Федерации об Образовании Ингушской республики в составе Российской Федерации1. Долгожданное восстановление ингушской государственности, наконец, состоялось.

Однако принятие Закона, встреченное с еще большим воодушевлением, чем принятый годом ранее Закон о реабилитации репрессированных народов, не принесло немедленного разрешения всех проблем. Как и Закон о реабилитации репрессированных народов, реализация которого также имела прямое отношение к восстановлению ингушской государственности, Закон об образовании Ингушской республики впервые месяцы после его принятия фактически был спущен на тормозах органами государственной власти РФ. Поглощенная внутриполитической борьбой между ветвями власти, российская политическая элита мало интересовалась событиями на периферии, не исключая даже такой сверхважный и сверхсложный в общественно-политическом плане регион, как Северный Кавказ2. Принятие Закона требовало от федерального центра реальных действий по его выполнению. Было необходимо создать временные органы Российская газета.17.06.1992.

Харичкин И.К. Политическая элита и ее роль в обеспечении национальной безопасности России. М., 1999. С. 76.

власти, способные начать процесс формирования Ингушской Республики. В этой связи Президиум ВС РСФСР назначил Представителем Верховного Совета в Представителем Президента РФ по Ингушетии был назначен государственный советник юстиции И. Костоев. Однако вплоть до трагических событий осени Впоследствии Закон о реабилитации репрессированных народов оставался невыполненным. В дополнение к нему был принят Закон Российской Федерации об установлении переходного периода по государственно-территориальному разграничению в Российской Федерации, статья 1 которого предполагала установление переходного периода по государственно-территориальному разграничению в РФ до 1 июля 1995 г. 17 апреля 1995 г. Президент РФ направил в Государственную Думу проект федерального закона «О продлении переходного периода для осуществления территориальной реабилитации репрессированных народов», в котором предлагается до 1 сентября 1997 г. продлить срок переходного периода на территориальную реабилитацию2.

Реальная работа по формированию системы государственной власти в регионе на всем протяжении всего лета – осени 1992 г. не проводилась. Центр ограничился фактическим назначением своих представителей во вновь образованную республику3. При этом границы ее не были определены, что вносило дополнительный элемент напряженности в сложившуюся в регионе общественно-политическую ситуацию, создавало у людей, измученных длящейся годами неопределенностью, лишние основания для беспокойства и недоверия к государственной власти.

Сампиев И. Политическое самоопределение ингушского народа в постсоветский период: исторические, политические и социально-политические факторы // Актуальные социально-политические и этнокультурные проблемы Ингушетии. Сборник научных статей. – Магас, 2007. С. 28.

Патиев Я. Закон о реабилитации репрессированных народов: история сопротивления (к 10-летию со дня принятия Закона). – Назрань, 2001. С. 25.

Сампиев И. Ук. раб. С. 27.