Изучением изобразительного искусства Тагила занимается коллектив Нижнетагильского государственного музея изобразительных искусств.

Благодаря его работе выявляется ряд малоизвестных, незаслуженно забытых художников, так или иначе связанных с Тагилом. К числу наиболее интересных находок относится новое открытие художественного наследия Павла Голубятникова, ученика и друга К. Петрова-Водкина, а также творчества и подробностей биографии Феликса Лемберского, сыгравшего видную роль в организации художественного процесса и популяризации изобразительного искусства в Тагиле в годы Великой Отечественной войны. К источникам сведений об изобразительном искусстве Тагила следует отнести также популярные брошюры издательства СХ СССР о художниках Бернгарде, Бортнове, Дистергефте, Задорине, Крамском.

Анализ архитектурного облика Тагила представлен в книге А.А.

Стригалева и А.И. Целикова «Нижний Тагил: жилищно-гражданское строительство», которая подробно освещает принципы застройки города в 1930-1950-х годах. Написанная в 1959 году, она не всегда свободна от идеологической предвзятости, к тому же в ней рассматриваются в основном узко специальные градостроительные, даже инженерные проблемы. Подробный искусствоведческий анализ архитектуры советского Тагила содержится также в дипломной работе А.Л. Карташевой «Архитектура Нижнего Тагила после года» - единственном из известных нам именно искусствоведческих исследований архитектуры Тагила XX века.

Представления о «душе города» можно почерпнуть из художественных произведений писателей Урала и, в частности, самого Тагила. Основным материалом здесь могут служить роман Д.Н. Мамина-Сибиряка «Горное гнездо», посвященный Тагилу второй половины XIX века, и романы и очерки нижнетагильского автора А.П. Бондина, жившего в первой трети века XX.

Ценным источником, до некоторой степени освещающим жизнь Тагила в первые послереволюционные десятилетия, является сборник рассказов рабочих Тагила «Были горы Высокой», отредактированный А.М. Горьким и изданный в 1935 году. Помимо информации о событиях тех лет, переданной «из первых рук», сборник дает богатый материал для размышлений о массовой психологии рядового провинциала, которому довелось жить «во время перемен».

Одним из основных источников знаний о культуре любого региона служат работы местных краеведов. Краеведческое движение на Урале имеет глубокие корни, которые были заложены еще во второй половине XIX века деятельностью УОЛЕ. На 1920-е годы пришелся второй всплеск краеведческой активности уральских любителей местной истории. Замечательные достижения и находки связаны с именами В.П. Бирюкова (Шадринск), Н.Н. Серебренникова (Пермь), М.О. Клера и Л.М. Хандросса (Екатеринбург-Свердловск), А.Н.

Словцова и деятелей ТОИМК (Нижний Тагил). Третий этап развития краеведения мы переживаем в последнее десятилетие. Свидетельством этого служит возрождение краеведческих изданий – «Шадринская старина», «Были Ирбита», «Уральская старина», «Пермский край», «Тагильский краевед», проведение регулярных краеведческих конференций, таких как Смышляевские чтения в Перми, Бирюковские чтения в Челябинске, упомянутые выше конференции «Тагильский край в панораме веков». Знаменательно, что, как и на рубеже XIX-XX веков, в краеведческой работе принимают активное участие представители «официальной» науки. В частности, редакторами «Уральской старины» являются сотрудники института истории и археологии УрО РАН В.В.

Алексеев и А.В. Сперанский, а активными деятелями краеведческого движения в Тагиле – историки Нижнетагильского государственного педагогического института В.М. Кириллов, Т.К. Гуськова, Г.Я. Маламуд и др.

В 1927-1929 годах тагильское краеведческое общество выпускало «Материалы по изучению Тагильского округа», в которых можно найти информацию как о конкретных находках, так и об организации этой работы и о самих деятелях краеведческого движения того времени. Альманах «Тагильский краевед» издается с 1988 года, научная ценность опубликованных в нем статей и фотоматериалов чрезвычайно велика. Стоит выделить исследования А.И.

Орлова, Е.Н. Епанчинцевой, И.Т. Коверды, С.В. Ганьжи. Заслуживает внимания и фундаментальный справочный труд С.В. Ганьжи «Имена в истории нижнетагильского горнозаводского округа конца XVII-XIX веков», который дает сведения о ряде деятелей тагильской культуры начала XX века.

К числу источников кроме архивных документов следует отнести местные газеты, прежде всего главный печатный орган Тагила – газету «Тагильский рабочий» (с 1926 по 1933 – «Рабочий»). В качестве справочного материала привлекались списки членов Союза художников разных лет, сведения о выставках и каталоги, адрес-календари, бюллетени работы Тагильского городского совета, рекламные буклеты.

Основным источником для выполнения работы послужили архивные документы. Большая их часть находится в архивах самого Нижнего Тагила, в фондах ОДОАНТ и архива НТГМЗ, а также в ГАСО. Для уточнения судеб некоторых художников, а также приказов и распоряжений из Центра, потребовалось обращение в московские архивы РГАЛИ и ГАРФ. Некоторые материалы оказались рассредоточены, так что возникла необходимость обращения к фондам отдельных учреждений культуры – Нижнетагильского государственного музея изобразительных искусств, Нижнетагильского горнометаллургического колледжа, детской музыкальной школы № 1, училища искусств, а также к документам, хранящимся у частных лиц.

Таковы две основные группы использованной нами литературы. Первая это исследования о городе в целом, предлагающие различную методологию изучения с одной стороны культуры города, а с другой – культуры провинции.

Вторая – литература и источники, касающиеся непосредственно Урала и Нижнего Тагила. Третью, последнюю, группу составляют издания общефилософского характера. Это различные попытки осмыслить происходящие в культуре XX века вообще и России в частности процессы, а также литература, дающая разъяснения ключевых для нашей работы терминов, таких как «провинция», «культура», «интеллигенция», «массовая культура», «культурное пространство», «художественная жизнь». Сюда относятся сборники статей о русской интеллигенции и о революционных событиях начала века «Вехи» и «Из глубины», а также монографии по философии истории А.С.

Ахиезера «Россия: критика исторического опыта» и Г.П. Федотова «Судьба и грехи России». Интерес для нас представляли размышления Федотова и авторов сборника «Вехи» о феномене русской интеллигенции, а также предложение Федотова выделить отдельное определение «русские европейцы», характеризующее истинных устроителей и просветителей России.

Фундаментальным исследованием элитарного и массового сознания в культуре XX века является широко известная работа Х. Ортеги-и-Гассета «Восстание масс», на которую мы опирались в наших рассуждениях об особенностях массового сознания тагильчан. Понимание культуры как текста, накопленной и передающейся из поколения в поколение информации, подробно изложено Ю.М. Лотманом в его работе «Культура и взрыв». В его же «Семиосфере» даны основные принципы для понимания культурного пространства и времени, разъяснены механизмы культурного диалога. Те же проблемы культурного пространства и культурного диалога на примере советской культуры чрезвычайно интересно раскрывает В.З. Паперный в своей книге «Культура 2», опираясь в основном на материал архитектуры. Кроме того, мы использовали издания, анализирующие общественно-исторические, образовательные, художественные процессы в жизни страны в первой половине XX века.

Цель и задачи исследования.

Цель нашей работы - воссоздание целостного культурного облика провинциального города (Нижнего Тагила) в эпоху смены парадигм развития отечественной культуры. В связи с этим мы выделили следующие задачи:

1. Выявить и систематизировать информацию об истории культуры Тагила первой половины XX века.

2. Проследить изменения качественного состава, ценностных установок, основных видов деятельности городской духовной элиты (интеллигенции).

3. Раскрыть причины изменений в отношении к культуре, форм и степени участия в культуросозидающем процессе основного населения Тагила (массы).

4. Выявить основные формы и степень интенсивности на каждом историческом этапе диалога «провинция – метрополия» в отношениях Тагила с «внешним миром»: с прилегающей округой и с центрами разного уровня (от областного до общегосударственного).

5. Воссоздать структуру городского пространства в свете трансформации внутренней жизни общества.

Положения, выносимые на защиту.

1.Провинциальная культура функционирует успешно при условии, что она находится в активном и свободном взаимодействии с окружающим ее внешним миром, прежде всего – с миром культурного центра.

2.Культурный диалог «центр – провинция» осуществляется в рамках системы «общенациональное – местное».

3.Диалог с общенациональной культурной традицией, воплощаемой центром, осуществляется всеми городскими инфраструктурами, но главным образом интеллигенцией, которая выполняет функцию посредника между этими двумя мирами: внешним, общенациональным, и внутренним, местным.

Благодаря деятельности интеллигенции в провинции создаются очаги культуры – центры духовной жизни города.

4.Облик города является знаковой системой, в которой фиксируются все основные черты развития его культуры.

5.Пересечение общего и местного, внутреннего и внешнего, различных социальных групп создает органическое культурное пространство, в котором выявляется в полной мере значение города для прошлого и настоящего, а также возможные перспективы его развития.

Научная новизна исследования.

В данной работе впервые предпринята попытка воссоздать целостный облик Нижнего Тагила, объяснить механизмы функционирования и развития его культуры. С этой целью были изучены как внутренние процессы духовной жизни города, так и его связь с явлениями региональной и – шире – общенациональной истории культуры. Город рассматривается как часть единого культурного пространства, системы взаимоотношений «центр – провинция». В связи с этим делается попытка культурологического осмысления понятия «провинция», подчеркивается его многоуровневый характер. На основе изучения разнообразных источников восполняется пробел в изучении истории культуры Тагила первой половины ХХ века – наименее подробно представленного и наиболее идеологизированного в исследовательской литературе периода. Многие факты и целый ряд неопубликованных архивных материалов вводятся в научный оборот впервые.

Научно-практическая ценность работы.

Результаты работы могут использоваться в общих историкотеоретических и культурологических исследованиях, музейной и педагогической работе: при чтении разного рода курсов по истории культуры Урала и теории урбанистики, подготовке справочных и более развернутых изданий по истории и искусству Нижнего Тагила.

Апробация работы.

Диссертация обсуждена и одобрена на заседании кафедры истории искусств факультета искусствоведения и культурологии Уральского государственного университета им. А.М. Горького.

Структура и объем работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложений. Во введении определяется основная проблематика исследования, формулируются цель и задачи, дается критический обзор основной литературы и источников. Первая глава «Провинциальный город как социокультурный феномен» представляет собой теоретическое обоснование исследования. В ней дается определение провинциального города, выявляются его основные признаки, культурные связи с метрополией и регионом, обозначаются основные проблемы бытия провинциального культурного центра. Вторая и третья главы являются применением общих закономерностей изучения города на конкретном примере истории культуры Нижнего Тагила в первой половине ХХ века. Материал расположен по хронологическому принципу. Вторая глава «Нижний Тагил в эпоху революционных перемен 1900-х - 1920-х годов» подразделяется на два параграфа. В первом – «Культура «горного гнезда» в начале XX века» - дается характеристика культуры Тагила, его внешнего облика, менталитета горожан, которые сложились за время правления Демидовых и в пореформенный период.

Второй параграф «Тагил в 1917 - 1920-е годы: от горнозаводского гнезда к «соцгороду»» представляет собой осмысление культурных процессов, зарождающихся во время революции и проявляющихся в годы нэпа. Третья глава «Город советской культуры (Нижний Тагил в 1930-е-50-е годы)» также разделена на два параграфа: 1) «Культура провинциального города в условиях становления тоталитаризма (Тагил в 1930-е годы)» и 2) «Культурное пространство провинции и духовный потенциал столицы, их взаимодействие в Тагиле 1940-х-50-х годов». В них представлены две полярные модели развития провинциального города, связанные с различием типов взаимодействия со столицей – тоталитарного «вертикального» типа жесткого подчинения и стихийно-демократичного «горизонтального», обусловленного вынужденной необходимостью совместного сосуществования. В заключении подводятся итоги и обосновываются причины подобного развития культуры провинциального города в данный период. К работе приложен библиографический список и список источников, в который вошли архивные документы, газетные статьи, краеведческие публикации и материалы, справочные издания. К диссертации сделаны приложения: 1. Хроника культурной жизни Тагила в 1900-1960 годах; 2. Краткие сведения о деятелях культуры Тагила первой половины ХХ века (201 биография); 3. Альбом иллюстраций, представляющий виды архитектурных памятников Тагила, фотографии наиболее значимых деятелей культуры, а также произведения тагильских художников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В работе не ставилась цель дать четкое определение города, а лишь выявить характерные особенности города как социокультурного феномена. То есть определить специфику «культурного» пространства, времени, а также образа жизни горожан (сюда входят основная деятельность, формы досуга, быт, менталитет). Внутригородское пространство представляет собой единство конкретно-физического, собственно культурного или «окультуренного»

пространства (организованного с помощью архитектуры, районировния), и семиотического (знакового) пространств. Город – это всегда рукотворное, организованное, осмысленное пространство. Причем его осмысленность проявляется как в его внешнем облике, так и в сознании горожан. Таким образом, городское пространство всегда имеет внешний и внутренний аспекты существования с преобладанием значимости внутреннего, сознательного аспекта.

Важной частью организации городского пространства является его место в системе общенационального культурного пространства, которое также определяется конкретно-географическим, социально-политическим и духовносимволическим факторами. Исходя из их совокупности, город определяется как культурный центр или провинция, причем определения эти не являются однозначными, так как зависят от точки зрения. Один и тот же город по отношению к своей округе будет восприниматься как центр, а по отношению к более значительным городским образованиям – как провинция.

Аналогичные характеристики имеет городское время. Оно, так же, как и пространство, носит осмысленный, организованный характер и так же представляет собой единство объективно-физического «природного» и искусственно созданного «культурного» времени. Различие бытия времени проявляется и как характеристика внутреннего мира города: замедленный темп существования провинции и убыстренный – крупного центра, жизнь «по гудку»

в промышленных городах и по колокольному звону - в монастырских, начало и конец навигации в речных и морских портах, курортного сезона в южных городах, учебного года в университетских и т.п. Отличие города от не-города – в умышленности, семантической наполненности, образности его хронотопа.

Наконец, третья важная составляющая характеристики города – наличие внутренней, особым образом организованной жизни. К ней относятся производство и досуг жителей, а также специфические «городские» связи между людьми. Здесь объектом нашего анализа была та деятельность, которая непосредственно относится к сфере воспроизводства, трансляции и восприятия культуры, и ее наиболее концентрированное воплощение – художественная жизнь. Механизм этой деятельности хорошо известен. Это диалог «автор – произведение – публика», который осуществляется через своеобразные медиаторы – организаторские и популяризаторские структуры. Сложность и многоаспектность этой системы является свидетельством активной духовной жизни. Однако эта структура ничего не говорит о качественном уровне явлений культуры и глубине их постижения, хотя по ней, безусловно, можно до некоторой степени судить о вероятности духовного взлета. Поэтому необходимо анализировать художественную жизнь конкретного города, вопервых, в ее связи с исторической традицией, а во-вторых в ее взаимоотношениях с культурным центром (столицей) и через него – с общенациональной культурой. Первое поможет убедиться в неслучайном характере, прочной основе тех или иных явлений, а второе – соотнести их качественный уровень с более крупным масштабом, уйти от преувеличенных оценок творчество местных «самородков» и по достоинству оценить деятельность подвижников.

Таким образом, принцип культурологического анализа города представляет собой выделение и изучение многочисленных структурных элементов его как системы, включенной, в свою очередь, в макросистему общенациональной культуры. К числу этих элементов относятся внутригородской хронотоп, зеркально повторенный во внешних связях, система знаков и символов (топонимия), многообразие вертикальных и горизонтальных социальных связей, художественная жизнь. Предельно малой и вместе с тем концентрирующей величиной городской культуры является конкретная личность, а предельно общей – полумифический genius loci, приблизиться к пониманию которого поможет подобный анализ.

Во второй и третьей главах последовательно раскрывается культурный облик Тагила в первой половине XX века. В основу подразделения на главы и параграфы было положено представление о внутренне законченных этапах истории культуры города. Во вторую главу вошла характеристика первых тридцати лет XX века, которые отличались в истории культуры Тагила единством культурообразующих принципов и общей логики развития. Однако внутри себя этот этап естественно распадается на два подэтапа:

дореволюционные и первые послереволюционные годы, когда наметились первые сдвиги в сознании людей и в культурном процессе в целом. В третьей главе анализируется культура Тагила 1930-1950-х годов. Она также была неоднородна, и ее характеристика закономерно делится на культуру 30-х годов – периода форсированной индустриализации – и культуру военного и первого послевоенного времени, когда духовный облик города определяли в основном эвакуированные и депортированные в Тагил представители столичной интеллигенции.

Глава вторая. Нижний Тагил в эпоху революционных перемен 1900-х х годов.

2.1 Культура «горного гнезда» в начале XX века. Этот раздел представляет собой изложение тех принципов бытия города, которые сложились за предшествовавшие двести лет его истории. Тагил был частновладельческим заводом, и это предопределило односторонность его развития и некоторую изолированность от общенациональной культуры. Этот период характеризуют отрыв от непосредственной связи с заводчиками и попытки создать полноценную культурную жизнь силами местного населения.

Главную роль в этом процессе играла интеллигенция (прежде всего служащие завода и учителя) и близкие к ней круги купечества и рабочих. Результатом их деятельности стало создание целого ряда рабочих клубов и кружков, объединенных в организацию «Народный Дом», открытие двух кинотеатров, а в годы первой русской революции – также организация профессиональных союзов.

Во внешнем облике Тагила сохраняются черты поселка: индивидуальная, преимущественно одно-двухэтажная деревянная застройка, органичная связь с окружающим ландшафтом, полукрестьянский уклад жизни жителей. В то же время пространство имеет четкую организацию, ясно выделенный центр – Заводскую площадь, вертикальные доминанты обозначают шпили и купола церквей, которые одновременно являются и центрами отдельных районов.

Центр выделен также и при помощи топонимии – главная улица носит имя царя (Александровская), и визуально – его образуют преимущественно каменные дома купцов, здесь сосредоточены все немногочисленные монументы. Поэтому несмотря на растянутость в пространстве, Нижнетагильский поселок имеет четкую структуру. Его духовная жизнь функционирует посредством культурных очагов, которыми являются самодеятельные театральные и музыкальные коллективы, библиотеки – читальни, учебные заведения.

Изобразительное искусство этого времени существует преимущественно в прикладной форме. Среди населения преобладает тяга к развлекательным, зрелищным видам искусства (кино, театр, музыка). Осознается потребность в образовании, расширении духовного горизонта, связи с общенациональным культурным процессом.

2.2 Тагил в 1917 - 1920-е годы: от горнозаводского гнезда к «соцгороду».

В этом параграфе рассматривается жизнь Тагила в революционную и первое десятилетие послереволюционной эпох. В начале 1917 года тагильское общество активно реагировало на происходившие в стране политические изменения. Складывались политические партии. Возобновили свою работу профессиональные союзы, из которых наиболее заметна деятельность учительского общества. В работе очагов культуры, созданных на рубеже веков, наступило некоторое затишье. Однако эта работа вновь активизировалась после захвата власти белыми в октябре 1918 года. В этот период были особенно популярны самодеятельные театральные коллективы и кино. В репертуаре преобладали произведения развлекательного характера.

После окончания гражданской войны в Тагиле значительно уменьшилось количество представителей интеллигенции (в результате гибели во время «красного» и «белого» террора, эмиграции, осуждения советской властью за сотрудничество с белыми и т. п.). Возрождение культуры начало осуществляться «сверху», в приказном порядке. Это привело к росту количества самодеятельных коллективов за счет прихода в них случайных людей, а также за счет распыления материальных средств. В результате городская самодеятельность постепенно пришла в упадок. Новым мощным общественным духовным движением стало краеведение. Причины его популярности: необходимость сохранить для истории памятники уходящей культуры, осознание этой необходимости местной интеллигенцией, возможность реального полезного дела для этой интеллигенции, которая постепенно отстраняется от других привычных ранее сфер деятельности, наконец, поддержка краеведения со стороны власти, видящей в нем возможность изучить производительные силы и богатства провинции. Новым очагом культуры в Тагиле в это время явился краеведческий музей, объединивший вокруг себя Тагильское Общество изучения местного края.

Изменилась роль изобразительного искусства в тагильской культуре. В результате новой экономической политики возродились кустарные мастерские, в том числе и по изготовлению расписной утвари – традиционный тагильский промысел. В то же время краеведы пытались изменить отношение общества к станковому искусству путем организации выставок и конкурсов между местными художниками, устройства специального художественного отдела в музее, привлечения передвижных выставок из других городов.

Во внешнем облике Тагила изменений почти не произошло. Однако сместились некоторые смысловые акценты. В 1919 году он получил статус города, что накладывает определенные обязательства в отношении к архитектуре, благоустройству, организации пространства и времени, форм досуга и пр. Положение города предполагает большую четкость, структурированность всех элементов. В первую очередь эту структуру обрели органы управления и контроля, которые уже в начале 1920-х годов практически вытеснили из сферы просвещения и культуры распространенные в ней ранее общественные организации. Почти повсеместно из номенклатуры убиралось имя Демидовых, памятник Н.Н. Демидову на главной Заводской площади сменился памятником Ленину. «Перестройка» сознания происходила также в результате проводимой властью политики, направленной на всеобщую грамотность и приобщение широких масс к культуре, практическим выражением которой стали школы ликбеза, различные краткосрочные курсы.

Однако в этот период давление на провинцию со стороны официальной культуры еще не приняло форм диктата, в рамках этой официальной культуры была некоторая свобода выбора, которая осуществлялась в сфере духовной культуры.

Глава третья. Город советской культуры (Нижний Тагил в 1930-е-50-е годы).

3.1 Культура провинциального города в условиях становления тоталитаризма (Тагил в 1930-е годы). Особенность периода - формирование четко выраженной городской специфики, что связано со строительством здесь целого ряда новых предприятий и превращением Тагила в крупный индустриальный центр. Резко увеличилась численность населения, в основном за счет вчерашних крестьян, в том числе раскулаченных спецпереселенцев.

Формально центр города остался прежним, однако полюса повышенной человеческой активности, оживления и устремленности в будущее переместились на окраины, к новым заводам. На рубеже 1920-1930-х годов прошла кампания по борьбе с религией, в результате которой город лишился почти всех своих церквей, а значит, и вертикалей, обозначавших ранее некие духовные центры, символизировавших порыв к небу и Богу. Им на смену пришли вертикали заводских труб, указывающие на небо столбами дыма.

Вся жизнь человека оказалась заключена в четкие рамки, которые определяли его поведение и мировоззрение. Внешним выражением этих рамок стали правильные прямые улицы с ровными рядами новых домов типовой застройки (преимущественно бараков), полный переход на городской образ жизни с его потребительским отношением к природе и крестьянскому труду, разграничение рабочего времени и досуга, отмечаемое заводскими гудками.

Своеобразным символом подобной организованности выступали окружившие город спецпоселки, по модели жизни которых строилась и жизнь «на воле».

В духовной сфере диктат со стороны официальной культуры достиг своей высшей точки. На смену самодеятельному научному (краеведение) и художественному творчеству пришли крайне политизированные коллективы «синей блузы» и ТРАМа, а также «готовое» столичное искусство – кинематограф и гастрольные коллективы. Житель провинции превратился из творца местной культуры в пассивного потребителя культуры «столичной».

Символически это выразилось в переименовании улиц и замене старых памятников на фигуры и бюсты Ленина и Сталина. В 1930-е годы замкнутость провинциальных городов была окончательно преодолена, но за счет утраты своей самобытности и растворения в единой официальной культуре.

3.2 Культурное пространство провинции и духовный потенциал столицы, их взаимодействие в Тагиле 1940-х-50-х годов. Основным историческим событием этого периода стала Великая Отечественная война и связанные с ней эвакуация и депортация в тыл большого числа интеллигенции из центральных и западных районов страны. Приезжая интеллигенция пыталась в объективно данных условиях провинции воссоздать привычную для нее духовную жизнь, внутри которой возможно было бы сохранять и развивать свой духовный потенциал. Результатом стал расцвет тагильской промышленности и создание целого ряда научно-исследовательских организаций при заводах, возрождение тагильской художественной самодеятельности, в которую пришли профессиональные художники, артисты, музыканты, оживление работы музея и образовательных учреждений. В послевоенные годы благодаря наличию кадров в городе возник целый ряд новых очагов культуры: музей изобразительных искусств, художественное и музыкальное училища, кукольный и драматический театры, педагогический институт. Вновь активизировалась выставочная деятельность, просветительская работа различных клубов.

Однако уже в конце 1950-х годов наметился спад общественной активности интеллигенции. Связано это с тем, что после войны большая ее часть уехала из Тагила, а нового притока сил и идей из столицы не было.

Оставшиеся в провинции продолжали рассматривать свое пребывание здесь как временное, ощущали себя обделенными, а некоторые, будучи репрессированными, испытывали неуверенность и страх. В таких условиях их духовный потенциал не использовался в полной мере, и уже к концу 1950-х годов в культуре Тагила энергия и дух новаторства значительно ослабели.

Во внешнем облике города указанные события находят свое выражение.

На рубеже 1940-1950х годов благодаря активному развитию промышленности Тагил стал богатым и благоустроенным городом. Велось масштабное строительство, благодаря которому новые каменные дома сменили бараки и частную застройку. Прокладывались широкие прямые проспекты и улицы. В архитектуре преобладал так называемый «сталинский ампир», который придал всему облику города торжественность, упорядоченность и однообразие.

По новому генплану центр города сместился вниз по главной улице.

Вокруг новой площади оказались вновь выстроенное здание драматического театра, центральная библиотека и кинотеатр, Горный техникум, набережная Тагильского пруда и памятник изобретателям Черепановым. Центрами отдельных районов вместо церквей также стали огромные площади и здания Дворцов культуры. Таким образом, Тагил 50-х годов утверждал себя не только как промышленный, но, прежде всего, как культурный центр. Реально все эти обширные пространства и торжественные дворцы очень скоро оказались полупустыми. Противоречие внешнего простора и внутренней несвободы привело к выхолащиванию жизни, подмене ее видимостью, искусственным оживлением без смысловой наполненности. Впоследствии культура Тагила развивалась в трех направлениях. Одно из них – официальная культура соцреализма. Противоречивость (абсурдность) бытия города нашла свое выражение в творческих исканиях представителей тагильской художественной культуры второй половины XX века. И третьим оставалось краеведение, нацеленное на изучение и развитие вековых традиций – тенденция, почти угасшая в середине века, но активно возрождающаяся на рубеже тысячелетий.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. И вновь – те годы (о выставке нижнетагильского художника М.В.

Дистергефта) // Урал, 1997 - №3 – С. 178-179.

2. Нижний Тагил: дни и годы культуры // Урал, 1998 - №1 – С. 187-188.

3. Наш Крамской (о творчестве нижнетагильского скульптора М.П. Крамского) // Урал, 1999 - №5 – С. 182-184.

4. Столица – провинция: вертикаль отечественной культуры XX века // Визуальная культура XX века и проблемы современного образования:

материалы международной молодежной научно-практической конференции.

10-11 декабря 1999 года – Пермь, 1999 – С. 94-96.

5. К вопросу о развитии русской провинции // Бренное и вечное: проблемы функционирования и развития культуры – Всероссийская научная конференция (24-26 октября 2000 года). Тезисы докладов и выступлений.

Выпуск 3 – Великий Новгород, 2000 – с. 111.

6. Культура Нижнего Тагила в годы революции и гражданской войны // Урал на пороге третьего тысячелетия. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции. Екатеринбург, 14-15 декабря 2000 г. - Екатеринбург: ИИиА УрО РАН, Издательство «Академкнига», 2000 – С. 344-346.

7. Нижний Тагил – Свердловск: к проблеме культуры русской провинции // Актуальные проблемы культурологии. Материалы научно-практической конференции, посвященной памяти В.И.Колосницына (Екатеринбург, 14- апреля 200 года) – Екатеринбург: Изд. Ур. ун-та, 2001 - С. 87-89.

8. Город как знаковая система. Анализ топонимии Нижнего Тагила // Толерантность в контексте многоукладности российской культуры. Тезисы Международной научной конференции, Екатеринбург, 29-30 мая 2001 года – Екатеринбург: Изд. Ур. ун-та, 2001 – С. 108-110.

9. Политическая деятельность провинциальной интеллигенции: роль и значение (на примере Нижнего Тагила) // Российская интеллигенция:

критика исторического опыта. Тезисы докладов Всероссийской конференции с международным участием, посвященной 80-летию сборника “Смена вех”, 1-2 июня 2001 года – Екатеринбург: изд. Ур. ун-та, 2001 – С.

156-158.

10. Общее благо и личный интерес: благотворительная деятельность тагильского купечества в начале XX века // Милосердие и благотворительность в российской провинции. Тезисы докладов Всероссийской конференции, 22-23 марта 2002 г. – Екатеринбург: Центр «XX век в судьбах интеллигенции России», 2002 – С. 81-83.