«6.1. Общая характеристика 6.2. Характеристика биологического разнообразия и биологических ресурсов арктических морей России 6.3. Основные угрозы для биологического разнообразия арктических морей России и факторы, ...»

В дополнение к полихлорбифенилам и полибромированным дифенилэфирам, которые достаточно широко изучались, список органических загрязнителей в Арктике пополнился целым рядом новых веществ. В список приоритетных веществ для будущих исследований включены фталат-эфиры, алкил-фенолы, синтетический мускус, перфлюорооктан-сульфонат, перфлюорированые теломер-спирты, перфлюоро-карбоксилаты, а также используемые в настоящее время в западной Европе пестициды, производные алкилинов, триарил-фосфатыи коротко- и среднецепочечные хлорированные парафины. Ряд указанных веществ ведут себя как типичные СОЗ, т.е. растворяются в жирах и показывают тенденцию к биоаккумуляции.

Перфлюорированные вещества вызывают особое беспокойство, поскольку было обнаружено их значительное накопление в печени белого медведя на Аляске и Шпицбергене.

Таким образом, экосистемы Баренцева и Белого моря будут продолжать испытывать воздействие тяжелых металлов, СОЗ и нефтепродуктов в результате переноса загрязнения воздушными массами, течениями, выноса Северной Двиной, Печорой и другими большими реками, попаданием загрязнителей из местных источников (свалки, брошенные военные объекты, полузатопленные суда). Их отрицательное воздействие на биологическое разнообразие, прежде всего на высшие звенья пищевых цепей в Баренцевоморско-Беломорском регионе будет проявляться в сочетании с другими факторами и будет в весьма значительной степени модифицироваться изменениями климата и другими факторами.

Наиболее яркое проявление последствий загрязнения морской среды СОЗ, тяжелыми металлами и нефтепродуктами – его вклад в гибель 25-30 тысяч тюленей в Каспии.

Токсикологический анализ показал, что накопленные количества СОЗ, тяжелых металлов и ароматических углеводородов, не являлись непосредственной причиной гибели, но привели к хроническому токсикозу, ослаблению иммунитета и провоцированию заболеваний, в частности, «чумы плотоядных» (Хураськин и др., 2002).

Подобную возможность нельзя исключить и в отношении морских млекопитающих беломорско-баренцевоморской экосистемы. Однако наиболее вероятным эффектом совместного воздействия тяжелых металлов и СОЗ в Баренцевом и Белом морях будет ослабление жизнеспособности локальных популяций лососевых и сиговых рыб, морских колониальных птиц и тюленей, приводящее к снижению их численности. Наиболее критичным может оказаться воздействие этого фактора на популяции белых медведей Шпицбергена, Земли Франца-Иосифа и Новой Земли, которое проявится в сочетании с ухудшением условий питания вследствие сокращения площади дрейфующих льдов.

Разработка шельфовых и береговых запасов нефти и газа. Угрозы для биологического разнообразия, вызванные развитием разведки и добычи углеводородов, связаны как с ростом загрязнения отходами бурения и углеводородами, так и с развитием морской и береговой инфраструктуры. Потенциальную угрозу могут представлять буровые растворы, прежде всего, из-за наличия устойчивых взвесей и вторичного загрязнения среды в результате оседания на дно и вторичного взмучивания. При наличии хронического загрязнения, вызванного плановыми и аварийными сбросами, а также утечками буровых растворов и буровых сточных вод, будет снижаться выживаемость ранних стадий донных ракообразных и моллюсков и подавляться способность к размножению взрослых стадий. Особенно токсичным оказываются буровые растворы на аммонийной основе. Длительное воздействие даже сравнительно небольших концентраций буровых растворов на молодь тресковых рыб может привести к их хроническому отравлению в районах платформ и снижению адаптационных способностей (Кошелева и др,, 1997). Хорошо известен и т.н. эффект нефтяных платформ Северного моря для трески, сайды и других видов, при котором отмечается повышенное поражение рыб из-за возрастания содержания углеводородов в печени и мышцах (Gordon, 1989). Наземная нефтегазодобыча дает многочисленные примеры аварийных ситуаций, повлекших значительные утечки углеводородов. Так, только в Тимано-Печорском районе произошли авария на буровой в протоке Малый Гусинец, где длительное время фонтанировал газовый конденсат, и серия аварий на магистральном нефтепроводе «Возей - Головные сооружения».

В развитии нефтегазового комплекса Баренцева моря большое значение будет занимать газовый конденсат. С началом разработки Штокмановского газоконденсатного месторождения возможно попадание того или иного количества конденсата в воду. Газовый конденсат, попадая в морскую среду, оказывает токсическое воздействие на бентосные организмы в концентрациях, принятых в настоящее время в качестве предельно допустимых для нефти и нефтепродуктов (менее 0.1 мг/л для водорослей и ракообразных, менее 1 мг/л для моллюсков) (Кошелева и др., 1997).

Существенное прямое и опосредованное влияние на береговое биологическое разнообразие оказывает создание морской и береговой инфраструктуры нефтегазового комплекса. Прежде всего, под отгрузочные терминалы, а особенно заводы сжиженного природного газа, размещаемые на берегу, отводится значительная часть береговой зоны, которая при непродуманном варианте размещения может включать важные водно-болотные угодья, лайды, участки миграции лососевых и сиговых рыб, районы гнездования и остановок на пролете птиц, щенные и линные залежки тюленей. Опыт строительства нефтебазы и терминала в районе поселка Варандей (Огородов и др., 2001) и порта Амдерма на побережье Печорского моря (Андреева и др,, 2003) показывает, что неграмотное, с точки зрения природопользования, без учета динамики береговой зоны, освоение берегов чревато разрушением береговых местообитаний, техногенными катастрофами и возрастанием угрозы загрязнения углеводородами.

Соседство сооружений береговой инфраструктуры с важными для сохранения биологического разнообразия местообитаниями (лайды, птичьи базары, залежки тюленей) будет отрицательно сказываться на этих биотопах и сообществах из за присутствия больших групп людей, не знакомых и часто не приемлющих правил поведения человека в природе.

Помимо опасности увеличения случаев незаконной охоты и других видов браконьерства (например, сбор яиц колониальных птиц), само присутствие большого количества людей и техники будет оказывать отрицательное воздействие на околоводных птиц и морских млекопитающих. Так, в результате хозяйственной деятельности вблизи колоний ластоногих увеличивается вероятность появления большего количества брошенных самками щенков и их последующая гибель от истощения (Матишов и др., 2005).

Очевидно, что промышленная добыча углеводородного сырья на арктическом шельфе, в первую очередь газа, создает риск нарушения экологического равновесия морской и геологической сред, а также прибрежных экосистем в районах проведения работ и на путях транспортировки нефтепродуктов. Риск (частота и масштабы) возникновения неконтролируемых выбросов на морских скважинах составляет: при эксплуатационном бурении – 0,48 на 10 000 скважин, при освоении - 1,2 на 10 000 скважин и эксплуатации - 0, на 10 000 скважин-лет. Наиболее опасными воздействиями являются выходы разливов нефти к прибрежным участкам с возможным выбросом загрязнений на береговую зону; воздействие на морские организмы затонувших и диспергированных углеводородов. Аварийные ситуации с разрушением морских подводных трубопроводов являются маловероятными событиями с оценками частот от 1,0х10-5 - до 1,х10-4. Однако в сложных ледовых, гидрологических и литодинамических условиях Охотского моря эти риски существенно возрастают. К этому следует добавить риск аварий морского транспорта, обслуживающего систему добычи и транспортировки сжиженного газа и нефтепродуктов.

Морские нефтяные разливы, связанные с авариями при добыче углеводородов на платформах и (http://ecoportal.su/news.php?id=42050), в Керченском проливе (http://www.regnum.ru/news/928109.html) и Мексиканском заливе (http://www.inosmi.ru/usa/20100504/159721942.html) оказались в центре внимания мировой общественности и еще раз поставили вопрос об ужесточении экологического режима при разведке и добыче углеводородов в Арктике. Часто месторождения углеводородов на арктическом шельфе своими границами совпадают или располагаются в непосредственной близости от зон, имеющих высокую биопродуктивность и рыбохозяйственную ценность, а также другие важные для сохранения целостности морских и прибрежных экосистем, биологического разнообразия и экосистемных услуг параметры.

Активизация судоходства. Значительную угрозу для биологического разнообразия представляют нештатные и аварийные ситуации, связанные с разливом и утечкой в окружающую среду нефтепродуктов при отгрузке и транспортировке. Только в 2003 - 2004 гг.

СМИ сообщили о 8 таких случаях в Баренцевом море (Бамбуляк, Францен, 2005). В 2004 г. в районе порта Архангельска произошло 3 посадки танкеров на мель и одна авария танкера.

Мировой опыт показывает, что даже при постоянном росте требований к безопасности перевозок нефти, невозможно полностью предупредить нештатные ситуации, технические ошибки и даже преступную халатность, которая повлечет за собой утечки и разливы нефти. К 2010 объем перевозок только от месторождения Приразломное, Архангельска и порта Диксон достигнет около 20 млн т. в год, что будет соответствовать около 340 проходам груженых танкеров (Laiho et al., 2005).

При лавинообразном росте перевозок нефти отрицательное воздействие на биологическое разнообразие будет определяться близостью района утечек и разливов к уязвимым местообитаниям. Ряд важных береговых ландшафтов и биоценозов в целом являются наиболее уязвимыми к нефтяным разливам. Это, в первую очередь, лайды или соленые марши, распространенные в приливной и/ или нагонной зоне на побережьях Белого моря, о-ва Колгуев, о. Долгий и некоторых других участков побережья Печорского моря. Лайды являются источниками продукции органического вещества, производимого, прежде всего, донными диатомовыми водорослями. Вероятна (хотя и не доказана окончательно) роль лайд как источников экспорта органического вещества, поддерживающего богатый бентос более глубоких районов Печорского моря. Здесь обитает молодь рыб, останавливаются на миграциях и кормятся многочисленные водные и околоводные птицы. Даже небольшое количество нефти, выброшенной на лайды приливом или штормовым нагоном, будет разлагаться в условиях низкой температуры очень медленно, окажет длительное отрицательное воздействие на продуктивность и разнообразие экосистем береговой зоны (Кучерук и др., 2003).

Другими местообитаниями, особо уязвимыми для разливов и утечек нефтепродуктов с судов являются заросли морской травы (на которых нерестится беломорская сельдь), нерестилища чешско-печорской сельди, губы Мурмана и побережье п-ва Канин, являющимися районами нереста мойвы, эстуарные губы Печорского моря, где происходит нерест сиговых рыб.

Наконец, существуют уникальные местообитания и береговые экосистемы, которые могут быть безвозвратно потеряны, если окажутся в зоне действия даже среднего разлива нефтепродуктов с судов. Одним из них является Онежский залив Белого моря, который в своей мелководной части служит нерестилищем сельди и наваги и местом размножения обыкновенной гаги и других морских. Здесь сосредоточены места концентрации мигрирующих по БалтийскоСибирскому миграционному пути околоводных птиц. Несколько таких участков получили статус водно-болотных угодий мирового значения, охраняемых Рамсарской конвенцией (Семашко и др., 1999).

Соловецкие острова представляют собой объект Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Авария крупного танкера и разлив нефти при отсутствии сколько-нибудь развитой системы борьбы с нефтяными разливами может привести к невосполнимому ущербу для биологического разнообразия островов Онежского залива и объектов культурного наследия. К ним, помимо неповторимого комплекса Соловецкого монастыря, относится скит на Кий-острове напротив устья р. Онега, а также поморские деревни на Поморском и Онежском берегах, сохраняющие значительные черты традиционного природопользования и уклада жизни. Между тем именно с Онежским заливом связаны планы размещения новых нефтяных терминалов компаний «Татнефть» и «АРМ-Нефтесервис».

Сопоставление районов отгрузки и путей транспортировки нефти в Балтийском и Беломорско-Баренцевоморском регионе выявляет их опасную близость практически со всеми ключевыми орнитологическими территориями Русского Севера (Григорьев и др., 2004).

Разлив сравнительно небольшого количества мазута во внутренней части Онежского залива при транспортировке из порта Онега 1 сентября 2003 г. привел к утечке 56 т нефтепродуктов и загрязнению 18 квадратных миль акватории и 74 км берега (Субботина, 2004). Особенно пострадали морские утки и гуси, собиравшиеся в это время в стаи для осенних миграций. На следующий год экспедиция Института географии РАН установила, что в районе разлива на островах Осинки гнездилось всего около 80 пар гаг. Это составило 3-4 кратное уменьшение численности по сравнению с 1999 г. Изменение числа гнездящихся пар на других островах Онежского залива было 15-20% от среднемноголетнего. Имеется ряд небольших по размеру природных объектов, характеризующихся чертами уникальности, попадание разлитой нефти в которые может оказаться губительным. Это, прежде всего, полузакрытые лагуны, такие как лагуна Топседа в Печорском море, Унская губа в Белом море и губа Ивановская на Восточном Мурмане.

Из всех групп животного населения морские птицы в целом наиболее уязвимы для воздействия загрязнения нефтепродуктами с судов. При этом чрезвычайно опасными могут оказаться и не только разливы, происходящие у берегов, в районе птичьих базаров и гнездовых колоний птиц, но и в открытом море, в частности там, где формируются предзимовальные концентрации кайр.

С увеличением интенсивности судоходства растет значение и других факторов воздействия на биологическое разнообразие, оценить которое сейчас трудно. Так, сброс мусора с судов приводит к загрязнению побережий, утрате ими эстетической ценности.

Воздействие плохо управляемого рыболовства. Рыболовство является мощным и широкомасштабным антропогенным фактором, оказывающим воздействие на биологическое разнообразие Баренцевоморского - Беломорского региона. Его воздействие может быть условно подразделено на воздействие непосредственно, на объекты промысла и на другие компоненты экосистемы. Хотя аспекты воздействия на промысловые популяции подробно разбираются в разделе о рыболовстве, мы считаем нужным привести дополнительные материалы, отражающие исторические ошибки в управлении рыболовством и данные об отрицательном влиянии современной практики (незаконный и неучтенный вылов, выбросы рыбы). Все это оказывает глубокое, но выявляемое только на протяжении достаточно продолжительного времени воздействие на экосистему. Проблема современной трансформации экосистемы под воздействием рыболовства относится, прежде всего, к Баренцеву морю. Экосистема Белого моря, по-видимому, испытала массированное воздействие промысла в первой половине XX века, когда вылов сельди достигал нескольких тысяч тонн (Berger, 2001). В настоящее время общий вылов рыбы в Белом море составляет не более 2 тысяч т и, по-видимому, не оказывает сколько-нибудь значительного воздействия на экосистему.

Влияние плохо управляемого и контролируемого промысла на биологические ресурсы. На протяжении десятилетий Баренцевоморский регион обеспечивал в среднем около 5% мирового вылова морских рыб и других морепродуктов. Однако к 1990 г. общая добыча в регионе сократилась с 2.9 млн. т до 0.8 млн. т (менее 1% мирового улова) и с тех пор испытывала достаточно небольшие колебания. Как правило, на протяжении всего 20 столетия в период естественного увеличения общих запасов некоторых видов рыб промысловые усилия возрастали, однако их не уменьшали при сокращении общих запасов под воздействием естественных причин или давления рыбного промысла. Наиболее наглядными являются истории с перепромыслом сельди и мойвы. История показывает, что меры по регулированию промысла часто оказывались запоздалыми и неспособными внести изменения в давление промысла, приводя к сильному истощению запасов промысловых видов рыб и беспозвоночных и значительным потерям возможных объемов добычи таких видов, как аркто-норвежская треска, окуни, палтусы, сельдь и мойва. Эти потери, определяемые российскими исследователями как разница между возможным уловом при благоприятных условиях эксплуатации и реальным выловом в 1970-1990-х гг., составили, как минимум, 30 млн. т (Борисов и др., 2001). По данным Института морских исследований в Бергене (Норвегия), если бы промысловые нагрузки в период 1999-2000 гг. оставались бы на уровне, рекомендованном ИКЕС, нерестовый запас в 2000 г. был бы близким к 900 тыс. т., а не наблюдаемым 220 тыс. т.

В настоящее время рыболовство в Баренцевом море находится под управлением Смешанной Российско-Норвежской комиссии, которая в последние годы, в общем, следует рекомендациям Международного Совета по исследованиям морей по общему допустимому улову и квотам.

Также улучшился контроль за соблюдением правил рыболовства и допустимого улова.

Однако представляемые официальные данные по вылову неполны, поскольку в них не учитывается прилов, а также материалы по выбросам и незаконному вылову рыбы. Три последних фактора определяют и неточность прогноза промысловых запасов, особенно в отношении трески и пикши (проводимых на основе виртуального анализа популяции), поскольку из-за недооценки смертности рыбы (прилов, выбросы и незаконный вылов), прогноз дает данные, преувеличенные на 15-30%. У морских окуней, зубаток и палтусов прилов может составлять до 40-50% официального вылова.

Выбросы рыбы остаются одной из серьезных проблем рыболовного промысла. В 1993-2000 гг.

во время российского промысла трески в Баренцевом море и прилежащих территориях ее выбросы составили от 1,7-1,8% (1993-1994 гг.) до 12,7% (1998 г.) ежегодного улова (в среднем 2%). Самыми высокими выбросы трески были в исключительной экономической зоне России (в среднем они составляли до 40% ежегодных объемов выброса); на долю Смежного района рыболовства пришлось до 25% выбросов. Основную массу выбросов составляла треска небольших размеров, в основном рыбы в возрасте 3-4 лет, наиболее часто встречающиеся в этих районах (Соколов, 2003).

Помимо выбросов, очевидной негативной характеристикой рыбного промысла Баренцева моря являются незаконный и неучтенный выловы, преимущественно донных видов, который ведут официальные промысловые компании сверх выделенных квот. В период 2002гг. квотируемые объемы вылова трески могли быть превышены на 130-215 тыс. тонн.

Влияние морского рыболовства на компоненты экосистемы. Помимо непосредственного воздействия промысла на рыб и беспозвоночных Баренцева моря, несколько десятилетий интенсивной эксплуатации моря привело к существенному косвенному воздействию на различные компоненты его экосистемы: от донного сообщества до хищников вершины трофической пирамиды, таких как морские птицы и морские млекопитающие. В районах интенсивного лова наибольшее влияние оказал траловый промысел. В районах наиболее интенсивного донного траления сокращение биомассы бентосного сообщества в последующие 4 года достигало 70% (Denisenko, 2001).

Промысел может оказывать прямое воздействие на смертность морских птиц. В 1996 году ярусные суда, принадлежащие Норвегии, установили 476 млн. крючков и предполагаемое количество погибших глупышей оценивается в пределах от 20 до 100 тысяч особей в год (Steele et al. 2000). В настоящее время обсуждается увеличение объемов ярусного промысла рыбы и в России. В связи с этим гибель птиц в этот период в российских водах будет возрастать. До последнего времени ее размеры были минимальны, так как в Баренцевом море с использованием ярусного лова работало не более 10 российских судов.

Хотя прямое воздействие промысла на морских птиц существует, деятельность рыбодобывающего флота в Баренцевом море влияет на гнездовую экологию и репродуктивные показатели морских птиц, главным образом, опосредованно, через изменения кормовой базы.

Следствием резкого сокращения запасов мойвы, частично вызванного переловами, стало уменьшение численности молодого поколения и популяции в целом у моевок и других чайковых птиц: особенно сильно это отразилось на кайрах Мурманского побережья. В отдельные годы период размножения у крупных чаек и моевок смещался на более поздние, по сравнению со средними, сроки. У моевок и бакланов средний размер кладки находится в непосредственной зависимости от состояния их кормовой базы; в случае субоптимальных кормовых ресурсов ее размеры заметно ниже. У других птиц подобной зависимости отмечено не было, однако отсутствие или недостаточность необходимых кормовых ресурсов в период выращивания птенцов приводит к их массовой гибели от истощения (Краснов,1989,1991;

Краснов и др., 1996).

Оценить влияние рыболовства на экосистему Баренцева моря в будущем можно лишь в самых общих чертах. Снижение биомассы бентоса в результате интенсивных тралений при наложении этого процесса на неблагоприятный климатический тренд и связанные с ним изменения продуктивности может привести к ухудшению кормовой базы донных рыб, таких как треска, морские окуни, палтусы, и ухудшению состояния ресурсов рыболовства. В последующие 10- лет будет продолжаться воздействие рыболовства на верхние звенья экологической системы, которое, очевидно, будет приводить к усилению колебаний численности морских колониальных птиц. Возможен тренд снижения их численности. Поскольку морские птицы и млекопитающие являются регулятором, предотвращающим как резкие подъемы, так и резкие спады численности массовых видов, можно полагать, что общая нестабильность экосистемы Баренцева моря возрастет даже при «обычной» климатической изменчивости. При значительном изменении климата эффекты воздействия рыболовства могут оказаться еще менее предсказуемыми.

Отрицательное влияние нерегулируемого рыболовства, рыборазведения, аквакультуры и других факторов на природные популяции семги (атлантического лосося). Популяции семги Баренцевоморского и Беломорского бассейнов с их совокупным генофондом являются одним из ценнейших элементов биологического разнообразия. В XX и начале XXI века они подвергались отрицательному воздействию совокупности различных факторов, влияние которых оценить по отдельности непросто: загрязнения от молевого сплава леса, строительства гидротехнических сооружений, злоупотреблений использования рыбоучетных заграждений, браконьерства. Это привело к значительному сокращению популяций, особенно в Карелии и Архангельской области (Berger, 2001). Большинство этих факторов продолжает оказывать неблагоприятное воздействие на запасы семги и в настоящее время. Хотя сплав леса прекратился, многие реки по-прежнему загрязнены топляком. Относительно благополучно состояние запасов семги Кольского п-ва и п-ва Канин, где молевой сплав практически не производился (Berger, 2001; Алексеев, 2004).

На р. Печора, где обитала когда-то самая многочисленная в баренцевоморском бассейне популяция семги, ошибки в управлении промыслом (снижение квот, вызвавшее развитие браконьерства, и введение круглогодичного сезона добычи семги в р. Печора на 7 лет с 1989 г.) вызвали широкое распространение браконьерства, что привело к трансформации условий нереста и зимовки семги в наиболее уязвимых районах. Ее численность сократилась в 5 раз (Чуксина, 1998). Серьезной угрозой является проникновение в результате деятельности по рыборазведению и другой хозяйственной деятельности в Баренцевоморско-Беломорский бассейн паразитов атлантического лосося, поражающих молодь семги, живущую в реке. В лососевые реки Норвегии и Карелии этот паразит попал из Балтийского бассейна. В Беломорском бассейне в 1990 гг. резко сократилась популяция семги р. Кереть; возникла угроза распространения заражения на другие реки (Кудерский и др., 2003). Массовое садковое разведение атлантического лосося, практикуемое в Норвегии, связано с рядом факторов, также потенциально отрицательно воздействующих на популяцию природной семги. Это, прежде всего, распространение заражения паразитическими ракообразными от культивируемых рыб к диким (протекающее, в отличие от заражения гиродактилусом, в море), а также скрещивание ушедших из садков производителей с особями природных популяций (WWF, 2003). На территории России садковое выращивание атлантического лосося только начинается и вряд ли приобретет в ближайшее время масштабы, сопоставимые с норвежскими. Однако не исключено и воздействие норвежской аквакультуры. Эффекты аквакультуры вряд ли будут проявляться быстро и выявляться легко, но их влияние (проявляющееся в сочетании с другими факторами) на популяции семги Кольского полуострова и Белого моря в следующие 10-20 лет может оказаться значительным.

Чужеродные виды в Баренцевом и Белом море. Камчатский краб, акклиматизированный в водах Баренцева моря в 1960-х гг. в соответствии со специальной программой (Орлов, 2004), в настоящее время стал предметом бурных дискуссий как на научном, так и на политическом и общественном уровнях. В настоящее время восточная граница распространения камчатского краба проходит через Гусиную банку, район о. Колгуев и мыс Святой Нос; западная граница располагается в Норвежском море, в районе южных Лофотенских о-вов (Беренбойм, 2001).

Из общих соображений могут быть указаны такие возможные последствия вселения краба, как изменение состава донных биоценозов вследствие пищевых предпочтений крабов и непосредственное воздействие крабов как хищников на популяции промысловых двустворчатых моллюсков. Необходимо отметить, что время, прошедшее с начала быстрого подъема численности краба (несколько более десяти лет), недостаточно для того, чтобы обнаружить тенденции изменений в составе бентоса, вызванные этим ростом. В соответствии с опытом морской экологии такие изменения обычно выявляются на более протяженных промежутках времени (Trkay & Spiridonov, 2004). К сожалению, у российского и, тем более, у норвежского побережья почти нет научных полигонов, где в течение последних 30-40 лет проводились бы детальные бентосные съемки, позволяющие делать сравнения состава и численности донных организмов до и после вселения камчатского краба. Единственным возможным участком может быть губа Дальне-Зеленецкая, где располагается Мурманский морской биологический институт КНЦ РАН. Проведенные здесь современные учёты основных видов макрозообентоса не выявили значительных изменений в донных сообществах, однако в популяциях некоторых видов, являющихся объектами питания крабов, произошли изменения (Ржавский и др., 2005).

Наиболее вероятен отрицательный эффект камчатского краба на популяцию местного вида из того же семейства литодид, с которым у вида-вселенца могли сложиться прямые конкурентные отношения. Помимо камчатского краба, в Баренцево и Белое моря в конце 1950-х гг. была переселена c Дальнего Востока горбуша, которая образовала местные популяции, отчасти поддерживаемые рыборазводными заводами, и стала объектом любительского, спортивного и прибрежного промышленного рыболовства. Возврат горбуши в реки Кандалакшского, Онежского заливов и Кольского п-ва характеризуется значительными флуктуациями (Berger, 2001). Данные о воздействии популяций горбуши на другие компоненты биологического разнообразия экосистемы Баренцева и Белого морей отсутствуют. Объектом непреднамеренного вселения стал китайский мохнаторукий краб, завезенный из северозападной части Тихого океана и распространившийся в эстуариях и реках бассейна Северного и Балтийского моря. Присутствие этого вида в настоящее время в устье Северной Двины документировано коллекцией Зоологического института РАН. В ряде мест своего обитания в Западной и Центральной Европе китайский краб, роющий норы в грунте, оказывает отрицательное воздействие на берегозащитные сооружения. Пока неясно, образует ли этот вид столь многочисленную популяцию, что она окажет серьезное воздействие на экосистемы береговой зоны Двинского и Онежского заливов. Другим случаем заноса ракообразных может оказаться присутствие краба-стригуна в Баренцевом море. Этот вид мог попасть в Баренцево море как с Дальнего Востока, так и из северо-западной Атлантики, но механизм вселения остается неизвестным.

С развитием судовых перевозок углеводородов риск заноса и внедрения в экосистему чужеродных видов с балластными водами или в обрастаниях судов значительно возрастет.

Регионом со сходными климатическими и океанографическими условиями и при этом более высоким биологическим разнообразием, который может стать донором чужеродных видов для Баренцева и Белого морей, является северная часть Тихого океана. Эта возможная роль была продемонстрирована при акклиматизации горбуши и камчатского краба. При этом вселение может происходить и через первоначальное образование популяций в Северном море, откуда (в частности из Роттердама, являющегося одним из крупнейших нефтеналивных портов мира) будет приходить в район Баренцева и Белого морей большое количество нефтяных танкеров. В то же время более коротким путем будет являться путь из северо-западной Атлантики, тем более, что значительная часть сжиженного газа (СПГ) будет доставляться на восточное побережье США и Канады. Принятие мер контроля за сбросом балластных вод в рамках Международной организации мореплавания может снизить вероятность заноса чужеродных видов в Баренцево и Белое моря, но полностью занос не исключит, при этом всегда будет оставаться возможность заноса и с обрастаниями судов. Экосистемные эффекты потенциального вселения чужеродных видов в Баренцево и Белое моря остаются слабо предсказуемыми. В Баренцевом море вряд ли можно ожидать глубокой трансформации экосистемы под влиянием чужеродных видов, аналогичной той, которой подверглись экосистемы Черного, Азовского и Каспийского морей. В то же время в более бедном видами, но богатом разнообразными типами сообществ Белом море отрицательное влияние видов вселенцев на биологическое разнообразие может быть более ощутимым. Особой проблемой является занос чужеродных паразитических организмов, который специально обсуждается ниже при обсуждении воздействия аквакультуры и рыборазведения.

Облегчение доступа к ранее труднодоступным и незатронутым деятельностью человека побережьям Белого и Баренцева морей. В конце, а особенно в середине XX века (до конца 1960х гг.) население побережья Белого и Баренцева морей значительно превышало современные показатели. Местное население всегда охотилось и ловило рыбу без соблюдения писаных правил. В то же время режим пограничной зоны и само по себе присутствие местного населения создавали определенные предпосылки контроля за деятельностью приезжих людей.

Ситуация начала XXI века на побережье Баренцева и части побережья Белого моря характеризуется, с одной стороны, низкой численностью постоянного местного населения и облегчением, с другой стороны, доступа определенным категориям посетителей в некоторые, ранее труднодоступные участки береговой зоны благодаря развитию морского нефтегазового комплекса, определенных видов рыболовства, туризма и рекреации (в широком смысле).

Некоторые морские лицензионные участки для разведки и добычи углеводородов расположены в непосредственной близости от примечательных в отношении биологического разнообразия участков. Так, например, суда, работающие в районе месторождения Приразломное, могут укрываться от непогоды в районе о. Долгий, являющегося частью Ненецкого государственного природного заповедника. При отсутствии контроля, экипажи съезжают на берег, охотятся и могут создавать угрозу возобновляющейся в настоящее время популяции моржей на о. Долгий. При развертывании изыскательских и эксплуатационных работ в других районах Печорского моря и Канинско-Колгуевского мелководья значительно возрастает опасность незаконной охоты на гусей во время пролета, добычи тюленей и браконьерского лова семги в устьях рек. Суда и авиация, обслуживающие нефтегазодобычу используются и будут использоваться как канал доставки незаконно выловленной семги в экономические и административные центры региона.

Другим фактором увеличения доступности наиболее удаленных участков побережья (прежде всего Кольского п-ва) является развитие промысла камчатского краба, и, в целом, прибрежного рыболовства. Суда, ведущие промысел в прибрежной зоне, вынуждены укрываться от непогоды в губах и заливах, могут заходить туда и для хозяйственных нужд. При этом, высаживаясь на берег, экипажи могут заниматься охотой, ловом семги и других лососевых рыб в устьях рек, сбором яиц морских колониальных птиц, посещать и такие уникальные природные объекты, как озеро Могильное на о. Кильдин.

Отсутствие круглогодичной охраны на территории Кандалакшского государственного заповедника (в особенности Айновы острова и архипелаг Семь Островов) будет являться фактором, облегчающим доступ на эти территории. Не исключено развитие натурального обмена (яйца морских колониальных птиц в обмен на краба) между местным населением о.

Харлов (архипелаг Семь Островов), жителями пос. Йоканьга, собирающими яйца на птичьих базарах губ Дворовой, и рыбаками. Эти процессы чрезвычайно трудно поддаются учету и контролю, но масштаб их может быть значительным и, действуя совместно с другими факторами (ухудшение кормовой базы под влиянием рыбного промысла и климатических изменений, накопление стойких органических загрязнителей, нефтяные разливы), они могут привести к значительному сокращению морских колониальных птиц Мурмана. Имеются данные о добыче экипажами судов бельков серого тюленя на Айновых островах. Эта опасная тенденция может значительно ухудшить положение популяции этого вида, занесенного в Красную книгу России. Окажется уязвимой к увеличению частоты посещений и изолированная популяция обыкновенного тюленя в губе Ивановская на Кольском п-ве.

Важным фактором, оказывающим многообразное (как отрицательное, так и положительное) влияние на примечательные в отношении биологического разнообразия участки, будет в 2006 гг. развитие туризма и рекреации. Наиболее деструктивными (также в социальном плане) являются такие специфические проявления рекреационной деятельности, как организация охоты и рыбной ловли для богатых и высокопоставленных клиентов. Доступность вертолетов для VIP-клиентов позволяет, например, устраивать массовый отстрел гусей на пролете на о.

Колгуев и других узловых пунктах пролета. Большинство практикующих на Белом море туроператоров занимаются организацией весенней, а некоторые и осенней гусиной охоты. Даже если эта охота производится на законном основании, контролировать ее результаты в силу удаленности мест, где она производится, невозможно. Незаконно действующие организаторы туризма и отдыха нередко вывозят клиентов и на участки особо охраняемых природных территорий, не имеющих в настоящее время постоянной охраны, например Кемь-Лудский участок Кандалакшского государственного заповедника или острова, входящие в состав Рамсарских водно-болотных угодий Онежского залива. В результате такой охоты гибнут тысячи птиц, прежде всего гусей, среди которых есть виды, нуждающиеся в особой охране и занесенные в Красную книгу России и Красный список Международного Союза охраны природы. Кроме того, массовый отстрел птиц, практикуемый в определенных удаленных местах VIP-клиентами (и практически невозможный в других местах), значительно увеличивает опасность передачи вируса птичьего гриппа от птиц к человеку.

Массовый неорганизованный водный туризм в настоящее время развивается в береговой зоне Кандалакшского залива Белого моря. В районе Керетского архипелага и губы Чупа, например, ежегодно проходит по рекам и вдоль берега несколько тысяч туристов. Другим активно посещаемым местом являются острова Кузова и острова Соловецкого архипелага в Онежском заливе. Отрицательные последствия неорганизованного туризма на Белом море связаны со значительным фактором беспокойства для околоводных птиц, часть которых еще находится на гнездах, когда начинается активный туристический сезон, сбором на побережье цветущих растений, в том числе редких, а также с высокой частотой возникновения пожаров на островах.

Организованный туризм также вызывает определенные опасения. Помимо того, что под видом организованного туризма нередко ведется неконтролируемая охота, с такими его видами, как наблюдения за морскими млекопитающими, может быть связано значительное беспокойство для животных и, как следствие, нарушение важных популяционных процессов.

Вторжения человека, в особенности на моторных лодках оказывают негативное влияние на воспроизводство и численность популяции белух в районе их скопления (Свечарева. Белькович, 2002).

Туризм уже стал массовым явлением в районе Соловецких о-вов и о-вов Кузова и в ближайшие 10 лет можно ожидать его еще большего развития и экспансии на другие побережья Белого моря. Его неконтролируемое развитие и отсутствие институциональных основ (природные и национальные парки с инфраструктурой и соблюдением определенных правил) в сочетании с низкой культурой отношения к природе туристов и туроператоров может привести к значительному отрицательному воздействию на экосистемы береговой зоны Белого моря:

деградации леса на побережье, снижению численности береговых птиц и усилению фактора беспокойства для морских млекопитающих.

Останки судов, оставленные военные и иные объекты. Брошенные полузатопленные и затонувшие суда, оставленные военные объекты и объекты иного назначения представляют собой источник длительного и, как правило, отрицательного воздействия на биологическое разнообразие. Только по результатам инвентаризации, проведенной Мурманской специализированной морской инспекцией МПР РФ в 2002 г., выявлено около 200 брошенных и полузатопленных судов общим водоизмещением 86 тыс. т, из них 127 в Кольском заливе.

Детальная инвентаризация для других побережий Баренцева и Белого моря не существует. Хотя концентрация полузатопленных судов, по-видимому, нигде более не достигает таких величин, как в Кольском заливе, значительное их количество находится в районе г. Беломорска и Северодвинска (Бахарев, 2005).

Затопленные суда и оставленные военные объекты являются постоянными источниками загрязнения окружающей среды СОЗ и тяжелыми металлами. Так, в районе свалки судов в районе Зеленого мыса в Кольском заливе концентрация полихлорбифенилов в верхнем слое осадков достигала 150 нг/г сухой массы, наблюдалось также очень высокое содержание тяжелых металлов – меди, свинца, никеля, хрома, цинка (Бахарев, 2005).

Затонувшие суда представляют и навигационную опасность, что при интенсификации перевозки нефтепродуктов влечет за собой дополнительные риски аварий и разлива углеводородов.

Другими источниками угрозы биологическому разнообразию являются оставленные береговые объекты, в первую очередь, военные базы и некоторые полярные станции. Так, покинутые военные объекты на территории федерального природного заказника «Земля ФранцаИосифа» содержат 30-40 тыс. т авиационного топлива и отработанных масел (НЕФКО, 2003).Отработанные масла содержат ПБХ и являются источниками их проникновения в морскую экосистему.

Остров Кумбыш находится в дельте Северной Двины и является частью Двинского заказника. После эвакуации военной части реабилитация не была проведена и на территории осталось большое количество металлического лома, строительного мусора и химических контейнеров, являющихся источником разнообразных видов загрязнений (НЕФКО, 2003).

Список примеров можно продолжить, в их число войдут и полностью или частично брошенные поселки на побережье Кольского п-ва, побережья Печорского моря, о. Вайгач, Новой Земли.

Если не будут приниматься специальные меры по утилизации, полузатопленные, затонувшие суда и брошенные береговые объекты будут продолжать оставаться источниками локального загрязнения, влияющего на жизнеспособность местных популяций животных и растений. В Кольском заливе это загрязнение вместе с загрязнением от других источников будет продолжать ухудшать условия существования донных и пелагических сообществ и приводить к их дальнейшему обеднению. Эти объекты будут продолжать загрязнять морскую среду тяжелыми металлами и СОЗ, и этот эффект будет в ряде случаев выходить за пределы локальных масштабов. Особую тревогу вызывают запасы отработанных масел и другие источники загрязнения в брошенных береговых объектах на Земле Франца-Иосифа и Новой Земле, которые, возможно, являются причиной повышенного содержания СОЗ в ткани обитающих на этих архипелагах и в Карском море белых медведей. Полузатопленные суда и брошенные береговые объекты, кроме того, будут продолжать отрицательно сказываться на эстетическом восприятии береговых ландшафтов, снижая их ценность для развития туризма.

Сценарии изменений климата и их кумулятивное воздействие на биологическое разнообразие и биоресурсы Баренцевоморско-Беломорского региона. Все рассмотренные выше факторы воздействия на биологическое разнообразие будут продолжать действовать на фоне значительных изменений климата, и на фоне этих изменений будет ярко проявляться кумулятивное воздействие. Отчет об оценке воздействия изменений климата в Арктике - Arctic Climate Impact Assessment (ACIA, 2004) оперирует с умеренным сценарием повышения температуры и рассматривает общие характеристики арктических экосистем. Региональные сценарии разработаны с меньшей детальностью.

Так, для побережий Баренцева моря и Белого морей в районе Кольского п-ва (WWF, 2002) прогноз на XXI век говорит о потеплении, но никто точно не знает, каковы будут темпы этого процесса. Согласно прогнозным оценкам в середине века именно в районе Кольского полуострова будет наибольшее в Европе потепление в зимние месяцы, примерно на 3-4 С относительно среднего уровня 1961-1990 гг. Причем и к западу, и к востоку, и к югу от полуострова предсказывается меньшее потепление. А вот рост летних температур будет на полуострове незначителен (в 2-3 раза меньше, чем рост зимних) и таким же, как в соседних регионах. Прогнозируемая ситуация - существенное зимнее потепление (при том, что в целом за ХХ век здесь было похолодание) - даже более опасна, чем когда потепление идет поступательно, как, например, в Западной Атлантике. Чревато изменениями и то, что потепление предполагается в холодные месяцы года, поскольку от зимне-весеннего состояния льдов зависят многие виды морских млекопитающих и птиц. Ситуация с осадками также не однозначна. С одной стороны, прогнозируется их сравнительно небольшой рост, как для Европы в целом. С другой, ожидается ослабление зонального переноса влаги - с океана в глубь континентов, что приводит к более частому выпадению в прибрежных районах сильных дождей и снегопадов. Большая же вероятность сильных снегопадов - негативный фактор для зимующих в береговой зоне птиц. Однако, несмотря на обилие перечисленных выше опасностей, главная проблема может быть в другом. А именно: изменение направления и мощности СевероАтлантического течения может кардинально изменить климат полуострова. Благодаря СевероАтлантическому течению отклонения температуры воздуха от среднеширотных величин в Баренцевом море в январе достигают 15оС. Если за 10 тыс. км от региона тропические пассаты будут нагонять больше воды в Мексиканский залив, то Гольфстрим и, соответственно, СевероАтлантическое течение станет чуть сильнее, а на Кольском полуострове - намного теплее. При потеплении может расшириться нерестовый ареал мойвы, что благоприятно для морских птиц и хищных рыб. Менее суровая зима с большим количеством полыней также позитивный факт для гаги и других уток. Однако при изменении динамики ледового покрова в Белом море гренландский тюлень может оказаться в сложнейшем положении. Отсутствие подходящего (для размножения) льда в традиционных районах приведет к образованию щенных залежек в иных, мало пригодных для этой цели участках моря. Исследования показали, что в более теплые (равно как и в особо холодные) годы миграции гренландских тюленей первого года жизни носят принципиально иной, аномальный характер. В этих случаях молодые тюлени вынуждены искать пищу по всей акватории Белого моря, что обычно приводит к смерти большинства животных. Климатические изменения могут обусловить столь частые повторения аномальных миграций гренландского тюленя, что само его существование может оказаться под угрозой.

Сокращение ледового периода, уменьшение площади и толщины льдов в Белом море также серьезно может отразиться и на кольчатой нерпе, и морском зайце, ограничивая их репродуктивные возможности. Еще для двух морских видов, белухи и нарвала, сокращение ледяного покрова может привести к их миграции на восток. Эти животные обычно держатся у кромки и среди льдов, причем нарвал следом за льдами заходит за 80° с.ш. - ближе к полюсу, чем любой другой из китов. Для белухи может возникнуть и еще одна проблема: размножение ее основной пищи (сайки) зависит от того, насколько низка температура в мае, и потепление будет негативным фактором. На общем неблагоприятном фоне может произойти дальнейшее ухудшение жизнеспособности популяций из-за накопления в организме морских млекопитающих СОЗ и тяжелых металлов, фактора беспокойства от развития нефтегазового комплекса и туризма и дальнейшее снижение численности. Это, скорее всего, приведет к значительной и трудно предсказуемой в настоящее время перестройке морской экосистемы, в которой морские млекопитающие играют роль важнейших регуляторов.

6.3.2. Угрозы биологическому разнообразию Карского моря и его береговой зоны Основными факторами угрозы биологическому разнообразию Карского моря и его береговой зоны являются:

- транспорт, накопление и длительное действие загрязнителей;

- разработка запасов нефти и газа на шельфе и в береговой зоне;

- интенсификация судоходства (потенциальная угроза);

- браконьерство;

- внедрение в экосистему чужеродных видов (потенциальная угроза);

- посещение большим количеством людей ранее труднодоступных районов.

В силу специфики экосистемы Карского моря, находящегося под значительным воздействием стока великих сибирских рек, трансграничный фактор проявляется, прежде всего, в переносе загрязнения с речным стоком. Большое значение имеет трансграничный фактор, прямо или косвенно связанный с деятельностью на побережье нефтегазовых компаний. Их присутствие опосредованно влияет и на, казалось бы, далекие от их деятельности процессы, такие как развитие браконьерства.

Транспорт, накопление и длительное действие загрязнителей Тяжелые металлы и стойкие органические загрязнители. Основное поступление загрязнителей в Карское море осуществляется со стоком сибирских рек, прежде всего Оби, Енисея и Лены (последние поступают в море Лаптевых), из атмосферы и от местных источников. Как правило, в процессе глубокого бурения в окружающую среду поступают и металлы, источниками которых могут быть как сами нефтепродукты, буровые растворы, так и пластовые воды, попадающие на поверхность. Подсчитано, что со стоком рек в Карское море переносится более 68% гексахлорциклогексана (ГХЦГ) (2.9 т/год) и только 3.1% ДДТ (0. т/год); остальная часть этих СОЗ поступает из атмосферы (Бердников, 2005). Тяжелые металлы поступают в морскую экосистему преимущественно со стоком рек, однако для такого элемента, как никель, атмосферное поступление (выбросы «Норильского никеля») также достаточно велико и составляет около 30% (Бердников, 2005). Данных по содержанию тяжелых металлов и СОЗ в организмах, обитающих в Карском море, немного. Примечательно, однако, что уровень содержания ДДТ и ГХЦГ в жире нерпы с островов восточной части моря значительно превышал соответсвующие показатели для животных этого вида из Канадской Арктики и был выше, чем в Баренцевом море. Длительный эффект действия загрязнителей затронет, прежде всего, популяции морских и околоводных птиц и морских млекопитающих, в организме которых могут накапливаться высокие концентрации СОЗ и тяжелых металлов. Вместе с продолжающимся действием нефтяного загрязнения, переносимого реками, и другими факторами влияние длительно действующих загрязнителей может приводить к ослаблению жизнеспособности и снижению численности популяций животных, в частности сиговых и лососевых рыб, околоводных птиц и ластоногих.

Нефтепродукты и фенолы. Значительную опасность для экосистем Карского моря представляют загрязнения нефтепродуктами и фенолами, переносимыми основными реками бассейна. В р. Обь и её притоки на территории Ямало-Ненецкого автономного округа нефть, нефтепродукты поступают в результате утечек и аварийных разливов с нефтепроводов и других объектов. Причинами утечек и аварий обычно является коррозия трубопроводов, некачественное выполнение сварочных работ, дефекты оборудования (Комитет по природным ресурсам ЯНАО, 2002). Аварийные разливы нефти приводят к ее скоплению на ограниченных болотистых участках. В некоторых местах грунты накопили огромное количество нефти: до г на 100 г грунта. Даже если техническое состояние и безопасность буровых и линейных сооружений западно-сибирского нефтяного комплекса будет улучшено, накопившаяся в почве нефть может поступать в водотоки в течение многих лет. С речным стоком нефтепродукты поступают в эстуарии, в результате чего загрязнения растворимыми и эмульгированными нефтепродуктами охватывают районы Нижней Оби, Обской, Тазовской и Байдарацкой губ Карского моря. Данные 2000 года свидетельствуют, что содержание нефтепродуктов в водах р.

Обь (Ангальский мыс, с. Мужи), р. Полуй, р. Таз, р. Пур, Тазовской и Обской губы на территории Ямало-Ненецкого округа в 2-4 раза превышало предельно-допустимую концентрацию (ПДК = 0,05 мг/л). Характерно, что содержание нефтепродуктов в Тазовской губе выше, чем в Обской губе за счёт рек, протекающих по Пуровскому нефтегазодобывающёму району, выносящих нефтепродукты в Тазовскую губу. В водоёмах Обь - Иртышского бассейна нефтяному загрязнению часто сопутствует фенольное. В нижнем течении рек Обь, Полуй и Таз, в Тазовской и Обской губах фенолы обнаруживаются в концентрациях в несколько раз превышающих ПДК. Кроме того, во всех отобранных пробах отмечается повышенное содержание аммиака в воде, что говорит об органическом загрязнении водоёмов округа (Комитет по природным ресурсам ЯНАО, 2002).

Хроническое воздействие нефтяного загрязнения может привести к интоксикации и развитию патологий, прежде всего у полупроходных и речных рыб, зимующих в Обской и Тазовской губах. Вероятным последствием является увеличение смертности молодых рыб. В период развития характерных для нижнего течения и эстуария Оби заморных явлений в конце зимы пониженная жизнеспособность может приводить к массовой гибели рыбы.

Весьма вероятно также увеличение содержания нефтепродуктов тяжелых фракций в грунтах губ Карского моря. Оно, скорее всего, приведет к существенным изменениям структуры бентосных сообществ, что, в свою очередь, окажет заметное, но трудно прогнозируемое в настоящее время влияние на популяции рыб и водных птиц.

Разработка запасов нефти и газа на шельфе и в береговой зоне. Запасы углеводородов на шельфе Карского моря разведаны недостаточно. В ближайшее время разведочное бурение может начаться на шельфе Обской губы. Ошибки проектирования, а также осуществление работ в сложных погодных и гидрологических условиях может приводить к авариям на буровых и выбросам значительного количества нефтепродуктов. Начнется транспортировка нефти, добываемой на Ванкорском месторождении, через порт Диксон, число проходов танкеров дедвейтом 100 тысяч т достигнет 100 в 2010 г. и более 140 в 2015 г (Laiho et al., 2005).

Вероятность аварий танкеров в сложных навигационных, ледовых и погодных условиях не может быть полностью исключена. Аварийные выбросы и разливы нефти будут особенно опасны в районах лайдовых берегов п-ва Ямал и Гыданского п-ва, где их отрицательное воздействие на береговую экосистему, молодь рыбы и водных птиц так же как и в береговой зоне Печорского моря, будет носить катастрофический характер. Разливы в районах полыней в ледовых условиях отрицательно скажутся на продукционных свойствах экосистемы Карского моря и, кроме того, будут приводить к гибели морских птиц и отравлению морских млекопитающих.

Однако основное будущее нефтегазового комплекса побережья бассейна Карского моря связывается с разработкой более 20 разведанных газовых месторождений п-ва Ямал, в первую очередь Харасавейского и Бованенковского. Для транспортировки природного газа этих месторождений существует проект подводного газопровода через Байдарацкую губу.

Весьма вероятно и развитие транспорта СПГ, добываемого на месторождениях восточного побережья Ямала, в частности Южно-Тамбейского. Продукция и транспорт СПГ может увеличиться до 15 млн. т в 2015 г. (Laiho et al, 2005). СПГ будет перевозиться специальными танкерами ледокольного типа. Непосредственное воздействие и угрозы для биологического разнообразия этого направления развития связано, в первую очередь, со строительством инфраструктуры: трубопроводов, компрессорных станций, заводов СПГ и отгрузочных терминалов. Строительство и обеспечение безопасности морского газопровода сопряжено с большими техническими сложностями и может оказать определенное воздействие на гидрологический режим и, соответственно, донные сообщества Байдарацкой губы. Воздействие строительства береговой инфраструктуры во многом будет определяться степенью ответственности разработчиков проектов, выбором наиболее безопасного с экологической точки зрения варианта строительства и детальностью проработки мер по защите окружающей среды. Если не будут учтены современные уроки несовершенной оценки воздействия на окружающую среду проектирования и строительства береговой структуры нефтегазового комплекса на Сахалине (материалы общественных консультаций Европейского банка реконсрукции и развития по Фазе 2 проекта «Сахалин 2»; Spiridonov, 2003, 2006), можно ожидать деградации ряда биотопов береговой зоны, среди которых могут оказаться важные ключевые водно-болотные угодья, лайдовые берега и районы нереста и нагула рыб.

Обеспечение безопасности береговых сооружений и хранилищ углеводородов будет осложнено развитием процессов термоабразии берегов.

Определенная угроза для биологического разнообразия будет связана с расширением доступа на ранее безлюдные природные побережья большого количества людей, занятых в развитии нефтегазового комплекса.

Активизация судоходства. Увеличение интенсивности судоходства по Карскому морю будет связано с развитием перевозок нефти и СПГ, а также никелевого сырья из Дудинки. С уменьшением ледовитости Арктики может быть связано и возрастание сквозных проходов через Карское море по Северному морскому пути. Хотя за годы деятельности Северного морского пути накоплен большой опыт и сформирована практика безопасного плавания по Карскому моря, сложная ледовая обстановка, а также возможное увеличение частоты штормов не могут исключить кораблекрушений, аварий и разливов нефти и СПГ.

Особого внимания заслуживает использование полыней для прохода судов. Полыньи играют важную роль в жизни морских млекопитающих, и не исключено, что интенсивное судоходство в районе полыней приведет к беспокойству животных и нарушит нормальное использование полыней ластоногими и китообразными. Оценка возможных эффектов судоходства на биоту в полыньях требует, однако, дополнительных наблюдений и анализа.

Браконьерство. В поддерживающей экономике коренного населения Ямала значение промысла рыбы во второй половине XX - начале XXI значительно возросло, но каких-либо данных о том, что промысел коренного населения отрицательно сказывается на рыбных запасах, нет.

Поэтому, каким бы ни было управление местными промыслами, оно, в отличие от Баренцева моря, где просчеты в управлении обопачиваются переловом, вряд ли само по себе способно стать фактором угрозы биологическому разнообразию. В качестве такого выступает стимулируемая, в основном, внешними по отношению к региону причинами, экспансия браконьерства. В последние 15 лет наблюдалось значительное увеличение пресса незаконной добычи на популяции наиболее ценных видов рыб низовьев рек Западной Сибири и губ Карского моря - прежде всего сиговых и осетра. Это обусловлено наличием платежеспособного спроса на деликатесную продукцию сиговых рыб и осетров в региональных центрах нефте- и газодобычи. Браконьерство облегчается существующей инфраструктурой нефтегазового комплекса. Так еще по заказу Газпрома СССР Миннефтегазстрой, вопреки сопротивлению природоохранных органов, при выходе на Ямбургское месторождение развернул сооружение порта в районе зимовальных ям осетра в устье реки Нюди-Епока-Яха. Ямбург стал перевалочной базой для доставки незаконной рыбопродукции в другие города Западной Сибири - Уренгой, Ноябрьск, Сургут. Имеется неофициальные данные о существовании в структуре газодобывающих предприятий специальных отделов, которые занимаются скупкой браконьерской добычи для своих сотрудников (Дудников, 2004; Иванов, 2004). Развитие новой инфраструктуры на газовых месторождениях Ямала неизбежно приведет к усилению браконьерского пресса на сиговых рыб и осетров Обской губы. В сочетании с загрязнением губы, вносимом реками это может привести к практически полной утрате популяциями этих рыб промыслового значения в течение последующих 5-10 лет.

Инвазии чужеродных видов. В настоящее время в Карском море не отмечены чужеродные виды. Условия высоких широт, такие как низкая температура воды, многомесячный ледовый покров ограничивают число регионов-доноров, откуда может произойти занос. Проход судов через ледовые поля практически уничтожает обрастания корпуса, с которыми могут распространяться виды-вселенцы. В то же время при реализации сценариев потепления Арктики, начала транспортировки СПГ и возобновлении интенсивного сквозного судоходства по Северному морскому пути, угрозу интродукции видов из северной части Тихого океана/ Чукотского моря или северо-западной Атлантики исключить невозможно. При внедрении видов-вселенцев степень трансформации природных экосистем, особенно эстуарного типа (таких как Обская губа), которые в настоящее время подвергаются стрессу из-за загрязнения, вносимого реками, может оказаться весьма значительной.

Рост посещаемости ранее труднодоступных районов. Освоение газовых месторождений Ямала и интенсификация вертолетного и судового сообщения вдоль побережья Байдарацкой, Обской, Тазовской и Енисейской губ, безусловно, приведет в ближайшее время к увеличению случаев незаконной охоты и рыбной ловли. Развитие нефтегазового комплекса на Ямале, безусловно, увеличит рынок для продукции из незаконно добываемых осетровых и сиговых рыб и, вне всякого сомнения, отрицательно скажется на их запасах.

Особым фактором, который нужно принимать во внимание, является возобновление работы арктических станций и других элементов инфраструктуры Северного морского пути. С этим, так же, как и с развитием нефтегазового сектора, связано появление в Арктике заметного количества людей, не имеющих необходимого опыта и подготовки и не готовых, в частности, к встречам с белыми медведями. Поскольку ожидаются также изменения в распределении и поведении белых медведей, вызванные уменьшением ледовитости Арктики, можно полагать, что число контактов с неблагоприятным исходом как для человека, так и белого медведя неизбежно возрастет.

Сценарии воздействия изменений климата и их кумулятивное воздействие. В Арктике наблюдаются явные признаки прогрессирующего потепления климата. С 1980 г. температура холодного времени года увеличивалась на 1оС за каждое десятилетие. Значительно сократилась площадь и толщина льдов – в 2007 г. они имели самое низкое значение за весь период наблюдений с 1921 г. В Карском море и на побережье п-ва Таймыр эти процессы развиваются медленнее. В ближайшие 10–20 лет полуостров, вероятно, еще будет оставаться «оазисом климатического благополучия». Один из факторов, с которым будет связано потепление, уникален для побережья Карского моря и п-ва Таймыр (Региональные изменения..., 2003).

Именно Таймыр – колыбель ежегодной миграции гусеобразных птиц и куликов в Европу, Африку и Азию. Сотни тысяч птиц, представителей редких видов и обычных, на Таймыре лишь выводят птенцов. Остальное время они проводят в местах зимовок и отдыха на пути перелета.

Изменения климата в этих местах: наводнения, засухи, изменения в землепользовании и сельском хозяйстве прямо и, увы, негативно влияют на птиц, причем наиболее сильно на виды с узким рационом питания – кразнозобую и черную казарку, исландского песочника и др. Этим видам будет очень сложно изменить привычные места зимовки.

Таким образом, изменения климата в Европе фактически накладывается на изменения климата на Таймыре. Сейчас в Европе изменения климата уже проявляются очень сильно:

наводнения 2002 года сменились небывалой засухой и жарой 2003 г. На Таймыре гораздо меньшая жара и засуха может привести к резкому снижению численности лемминга, «переключению» песцов и хищных птиц на казарку и почти полному отсутствию потомства в эти годы. Возрастание частоты повторяемости таких лет может привести к подрыву популяции.

Очевидно, что только сообща, и в Европе и на Таймыре, только с помощью хорошо продуманных мер, особенно в климатически неблагоприятные годы, можно обеспечить устойчивое существование редких птиц, включая и краснозобую казарку.

Затронет потепление и белого медведя. Возрастет амплитуда сезонных колебаний ледовой кромки, не на десятки, а на сотни километров. Но для «местных» медведей это будет совершенно необычно, тем более что на материковой части побережья этих животных относительно немного, и при уменьшении ледовитости, более раннем разрушении и более позднем образовании припая не исключено, что белого медведя здесь не останется совсем.

6.3.3. Угрозы биологическому разнообразию Чукотского моря и его береговой зоны.

Основными угрозами биологическому разнообразию в бассейне Чукотского моря являются перенос, накопление и долговременное действие загрязнителей - тяжелых металлов и СОЗ, развитие нефтегазового комплекса, судоходство, оставленные военные объекты и увеличение доступности удаленных районов. Воздействие плохо управляемого рыболовства может проявляться в пограничном районе - Анадырском заливе. Специфична проблема, связанная с охотой местного населения на белого медведя.

В настоящее время в Чукотском море не отмечены чужеродные виды. Опасность их внедрения в экосистему вряд ли может сейчас серьезно обсуждаться, поскольку наиболее вероятным районом, откуда может произойти вселение, является северная часть Тихого океана, а проникновение северо-тихоокеанских видов в Чукотское море осуществляется и естественным путем при изменении климатического и океанографического режима.

Транспорт и долговременный эффект загрязнителей. Данные по распространению загрязнения тяжелыми металлами в российской части Чукотского моря ограничены.

Поступление СОЗ в бассейн Чукотского моря имеет значительную специфику. Северная Пацифика аккумулирует значительные количества -гексахлорциклогексана из атмосферы, и эти загрязнители поступают с водными массами в Чукотское море через Берингов пролив.

Существуют, по-видимому, и локальные источники СОЗ, связанные с брошенными береговыми объектами (прежде всего военными). Данные по накоплению СОЗ в морских беспозвоночных в российской части Чукотского моря отсутствуют. Умеренные концентрации обнаружены в мышцах обыкновенной гаги. Отсутствуют данные по накоплению загрязнителей в ластоногих Чукотского моря. Концентрация ПХБ в тканях серых китов достигает значений, вызывающих неврологические нарушения у детенышей макак-резусов (AMAP, 2002). Получили широкую известность сообщения коренных морских охотников о добыче в рамках выделенной квоты для аборигенного промысла серых китов с резким лекарственным запахом мяса (Море надежды, 2004), однако источник этого загрязнения остается неизвестным. Присутствие загрязнителей в тканях серых китов вызывает особое беспокойство, поскольку восточно-тихоокеанская популяция этого вида, хотя и восстановившая свою численность, может оказаться весьма чувствительной к изменению климатического режима северной части Берингова и сопредельных частей Чукотского моря. Наличие загрязнителей добавит свой вклад в снижение ее жизнеспособности. Как и повсеместно в Арктике, в районе Чукотского моря возможно отрицательное воздействие СОЗ на популяцию белого медведя, в частности, снижение иммунной способности особей этого вида (AMAP, 2002).

Разработка шельфовых и береговых запасов нефти и газа. Угрозы, связанные с развитием нефтегазового комплекса, включают возможность загрязнения морской среды нефтепродуктами при аварийных выбросах и разливах нефти, а также воздействие береговой инфраструктуры. Существенной для Чукотки угрозой береговому биологическому разнообразию будет также нерегламентированное движение вездеходного транспорта в условиях лайдового берега и прибрежных тундр. В 2001 г. компания «Сибнефть» приступила к разведочному бурению на территории заказника «Туманский» (закрытого на следующий год), в 2002 г. было проведено разведочное бурение на шельфе Анадырского залива. Эти работы пока не дали результатов, но очевидно, что береговая зона Чукотки будет и в дальнейшем объектом разведки и, возможно, добычи нефти. Угрозы биологическому разнообразию, связанные с развитием этого вида деятельности, пока оценить трудно. Наиболее очевидно сильное локальное воздействие и деградация водно-болотных угодий, в особенности лайдовых берегов, происходящая в результате использования транспортной техники при разведочных работах. Оно затронет, в основном, южную часть региона - побережье Анадырского залива.

Судоходство. В настоящее время интенсивность судоходства в Чукотском море невелика.

Возможная активизация транспортировки грузов по восточному сегменту Северного морского пути, использование судами полыней и разрушение ледоколами ледяных полей может привести к значительному фактору беспокойства для морских млекопитающих. Судоходство может стать дополнительным фактором, вносящим вклад в ухудшение условий обитания белого медведя. В то же время его воздействие нуждается в дополнительной оценке.

Плохо управляемое промышленное рыболовство. Рыболовство в Чукотском море сосредоточено в устьях рек и лагунах и представляет собой, в основном, промысел коренного и местного населения, не оказывающий сильного эффекта на морскую экосистему. В сопредельных водах, омывающих Чукотский п-в, в частности, в Анадырском заливе в последние годы получил развитие траловый промысел, в частности, в связи с высоким уровнем запасов углохвостой креветки и камбал. Высокая интенсивность тралового промысла и отсутствие контроля за его воздействием на экосистему может привести к ряду отрицательных для сохранения биологического разнообразия последствий. Так, воздействие тралового промысла на донные сообщества может иметь отрицательные последствия для кормовой базы зимующих в Анадырском заливе моржей.

Охота местного населения на белого медведя. Охота местного населения в целом не может рассматриваться как серьезная угроза биологическому разнообразию. Исключением являются отношения населения и белых медведей, охота на которых, как на вид Красной книги Российчкой Федерации, была до последнего времени запрещена. Тем не менее, известно, что эта охота велась и ее организация даже незаконно, предлагалась богатым охотникам со стороны. Отстрел белых медведей происходит и в результате конфликтов между человеком и зверем, в особенности в случаях, когда белые медведи посещают помойки в поселках. В связи со вступлением в силу Российско-американского соглашения по белому медведю коренное население получит право на определенную квоту на добычу белых медведей, как традиционного объекта охоты. Соблюдение этой квоты представляется критически важным, ее превышение в современных неблагоприятных для белого медведя климатических условиях (см.

3.4) может фатально сказаться на популяции этого вида в Восточной Арктике. Оденако, в настоящее время практически отсутствуют управленческие и образовательные предпосылки для контроля добычи в рамках выделенной квоты.

Увеличение доступности удаленных районов. Несмотря на законодательные ограничения, несанкционированное посещение лежбищ моржей группами туристов, а также полеты на самолетах и вертолетах над колониями моржей отмечаются на Чукотке едва ли не ежегодно.

Значительное негативное воздействие на лежбища моржей оказывает фактор беспокойства, при котором наблюдается панический сход моржей в воду, во время которого в результате давки гибнут их детеныши и молодняк. Это, наряду с другими факторами, вызванными климатическими изменениями (увеличение частоты штормов, нападения бурых и белых медведей), может привести (и, по косвенным данным, приводят) к медленному снижению численности моржей чукотской популяции. Последний учет моржей производился в 1990 г. и, к сожалению, в настоящее время отсутствуют какие-либо данные, позволяющие контролировать эффективность мер сохранения популяции (Море надежды, 2004).

Особым фактором, который нужно принимать во внимание, является появление в Арктике заметного количества людей (занятых, в частности, в нефтеразведке), не имеющих необходимого опыта и подготовки и не готовых, в частности, к встречам с белыми медведями.

Поскольку ожидаются также изменения в распределении и поведении белых медведей, вызванные уменьшением ледовитости Арктики, можно полагать, что число контактов с неблагоприятным исходом как для человека, так и белого медведя неизбежно возрастет.

Брошенные военные базы. Брошенные военные объекты являются источниками загрязнения тяжелыми металлами и СОЗ. Значительное количество таких объектов на Чукотке создает локальную угрозу биологическому разнообразию и способствует миграции загрязнителей по пищевым цепям. Требуется, однако, инвентаризация брошенных военных источников загрязнения и оценка их эффекта на биоту.

Сценарии воздействия климатических изменений и кумулятивное воздействие. В Чукотском море процессы потепления, как и в Карском море в районе полуострова Таймыр, развиваются медленнее, чем в других районах Арктики. Тем не менее, прогнозные оценки подтверждают общую тенденцию потепления и для этого региона. Несмотря на некоторые, казалось бы, позитивные моменты, связанные с перспективой «смягчения» суровых климатических условий для экономической деятельности человека, потепление климата негативным образом скажется на видовом и ландшафтном разнообразии побережья. Свой «вклад» внесет повышение уровня моря. Из-за эрозии береговых уступов будут нарушены условия гнездования морских птиц (например, затопление гнездовий песчанки и исландского песочника на о. Врангеля) и лежбищ моржей и тюленей. Однако наибольшую опасность изменения климата представляют для таких редких видов, чья жизнь неразрывно связана с морем: китов, моржей, морских птиц и особенно белых медведей. Причем негативное влияние более высокой температуры будет выражаться не напрямую, а через сильные вторичные эффекты. В результате изменения динамики кромки льдов будут происходить изменения состава и структуры донных биоценозов (особенно мелководных участков) – основы питания серого кита и моржа. Как это скажется на этих животных, кто из них понесет больший ущерб, пока не ясно, но потенциальная опасность достаточно велика. Требует углубленного изучения и другой эффект – влияние изменения зимнего температурного режима в местах размножения серого кита – у берегов Калифорнии. Изменение морских экосистем под воздействием потепления климата отразится на структуре и численности популяций морских птиц. Особенно значительным будет воздействие в районе субполярных фронтов, где повышение температуры глубинных вод даже на десятые доли градуса может привести к перераспределению как пелагических, так и бентосных сообществ, включая ценные виды рыб. Здесь также наибольшее влияние будут оказывать вторичные эффекты, поскольку распределение и численность популяций в большей степени определяются динамическими физическими процессами (например, течениями и ветрами), а не прямым воздействием более высокой температуры. В результате потепления будет уменьшаться меридиональный градиент температуры поверхности моря, снижаться интенсивность океанических течений и циркуляции океана в целом.

Следует отметить, что своеобразными индикаторами здоровья экосистем являются крупные хищники. В Арктике оценивать кумулятивный эффект потепления климата можно по популяции белого медведя, находящегося на вершине пищевой цепи. Уменьшение площади и толщины льдов, сокращение периода максимального развития сплошных льдов и изменение их динамики и структуры негативно влияют на условия существования и репродуктивное поведение белых медведей и их жертв.

Это, например, приводит к перераспределению основных видов жертв белого медведя, в частности, кольчатой нерпы. Часть из них откочевывает в высокоширотные районы, менее благоприятные для размножения и нагула животных. В конечном счете, это может привести к ухудшению состояния популяций видов жертв и, вслед за этим, белого медведя. Наблюдаемое в результате потепления более раннее разламывание южной границы сплошных льдов весной и более позднее ее установление осенью сокращает период активной охоты медведей.

Сокращение его на две недели приводит к потере 8% веса зверей. Исследования показали, что смещение на одну неделю в таянии льда весной означает потерю 10 кг веса медведя.

Недостаток накопления жира ведет к повышенной смертности животных, особенно медвежат из-за нехватки молока для их выкармливания зимой. Негативных последствий следует ожидать и от прогнозируемого возрастания осадков. Дожди в конце зимы могут разрушать медвежьи берлоги, прежде чем самки с детенышами покинут их, что повышает угрозу жизни неокрепшим медвежатам (то же относится и к норкам и детенышам кольчатой нерпы). Кроме того, прогнозируется усиление ветров и дрейфа льдов, что вызовет повышение энергетических затрат и стрессов у медведей, которые большую часть жизни проводят среди льдов. Все эти обстоятельства принципиально осложнят жизнь медведей. Вероятно, на большой части Арктики их существование станет невозможно, и некоторые популяции должны будут мигрировать в более благоприятные районы. Чукотский регион позже других будет подвержен влиянию потепления, и в этом заключается его уникальная глобальная роль «спасителя» белых медведей, своего рода убежища на период потепления.

Снижение ледовитости неблагоприятно скажется и на популяции моржей. При откорме на мелководьях Чукотского моря моржи нуждаются в ледяных полях для отдыха. При отсутствии льда у берега, животные вынуждены перемещаться за ледяными полями в более глубоководные и менее пригодные для питания районы. При недостатке льда становится более энергетически затратной и тяжелой и осенняя миграция моржей в район Берингова пролива. Все это приводит к увеличению смертности животных (Кочнев, 2004). Еще одна опасность может быть связана с увеличением частоты штормов, которые сами по себе приводят к ухудшению условий питания и распаду семей моржей. После массовых выбросов донной морской фауны, случившихся после катастрофичского шторма в Анадырском заливе осенью 1996 г., произошел необычно ранний распад меечкынского лежбищного сообщества тихоокеанского моржа (Смирнов, Литовка, 2004). Учитывая возрастание фактора беспокойства и опасность влияния загрязнителей, будущее популяции моржа на Чукотке внушает серьезную тревогу (Кочнев, 2004).

6.4. Характеристика биологического разнообразия сухопутных территорий АЗРФ 6.4.1. Современное состояние биологического разнообразия сухопутных территорий АЗР Полярные пустыни. Данный биом имеет циркумполярное размещение. В России распространен на островах и архипелагах Северного Ледовитого океана (Северный остров Новой Земли, Земля Франца-Иосифа и др.) и лишь фрагментарно представлен на северо-востоке п-ва Таймыр (Матвеева, 1998). Ландшафтное разнообразие здесь обеднено, благодаря молодости поверхностей, экстремальности климата и, соответственно, бедности состава биоты. Широко представлены ландшафты разновозрастных моренных и морских отложений, каменистых субстратов. Микро- и нанорельеф образуется каменистыми кольцами, пятнами, минеральными полигонами, бугорками. В растительном покрове отмечается полное доминирование споровых растений (Александрова, 1983) - водорослей, лишайников, печеночников (Hepaticae) и мхов (Bryophytes). Они образуют тонкую пленку жизни с фрагментами цветковых растений (Saxifraga sp.sp., Puccinelia sp.sp., Poa sp.sp.). Локальная флора сосудистых растений (число видов на 100 км2) составляет всего 20-30 видов. Например, флора архипелага Земля ФранцаИосифа, целиком расположенного в биоме полярных пустынь, составляет около 60 видов. Из позвоночных животных здесь обычны виды, связанные с морем - белый медведь (Ursus maritimus), песец (Alopex lagopus), морж (Odobaenus rosmarus) и тюлени. Ландшафты и биота этого биома сохраняется в Большом Арктическом заповеднике и в федеральном заказнике Земля Франца-Иосифа. Имеются перспективы их сохранения в национальном парке Русская Арктика (образован ы 2009 г. на северной оконечности Новой Земли) и в Североземельском заказнике.

Арктические тундры. Биом имеет циркумполярное размещение. В Европейской части России арктические тундры представлены на островах Севаерного Ледовитого океана (Южный остров Новой Земли, Колгуев, Новосибирские острова, Северная Земля и др.), а в Азиатской части России он образует сравнительно узкую полосу вдоль побережья Карского, Лаптевых, Северо-Восточного и Чукотского морей (полуострова - Ямал, Таймыр, берег Якутии и Чукотки). Здесь обычны экосистемы приморских равнин с полигональными, пятнистыми и пятнисто-бугорковатыми тундрами, полигональными болотами, солеными маршами дельтовых территорий. В растительном покрове значительна доля цветковых растений (доминируют Dryas octopetala, D. punctata, Cassiope tetragona, Salis polaris, злаки, осоки, камнеломки), лишайники и мхи формируют ярус в 5-10 см, препятствуя глубокому протаиванию мерзлоты. Локальная флора в данном биоме составляет 70-150 видов на 100 км2. В составе фауны позвоночных обычен северный олень (Rangifer tarandus), песец (Alopex lagopus), лемминги (Lemmus sibirica, Dycrostonix torquatus), гуси, тундряная куропатка (Lagopus mutus), многочисленные виды уток, куликов. В последнее десятилетие появилась тенденция разрушения арктических тундр в местах разведки, добычи и транспортировки нефти и газа - на о-ве Колгуеве, п-вах Ямал и Гыдан. Редкие и исчезающие виды растений малочисленны, а из редких животных наиболее известны - морж (Odobaenus rosmarus), лебеди (Cygnus sp.sp.), белый гусь (Chen hyperboreus) и казарки (Branta sp.sp.). Биота и экосистемы арктических тундр репрезентативно представлены в заповедниках - Большом Арктическом (на островах и побережье п-ва Таймыр), Усть-Ленском (устье р. Лена), Остров Врангеля в Чукотском море (Табл. 1).

Субарктические тундры. В структуре ландшафтов преобладают пятнистые и полигональные равнинные тундры, бугристые болота, заросли кустарников в долинах тундровых рек. В растительном покрове широко представлены кустарники (Betula nana, Salis sp.sp., Alnaster fruticosa), кустарнички (Vaccinium sp.sp., Empetrum nigrum), осоки и злаки.

Исключительно богата флора мхов (150-200 видов в отдельных пунктах). Локальная флора сосудистых растений по сравнению с предыдущим биомом возрастает более чем в 2 раза и составляет 250-300 видов на 100 км2 (Тишков, 1996). Фауна позвоночных увеличивается также в несколько раз - в отдельной географической точке 70-100 видов птиц и около 20- млекопитающих. Среди редких видов вызывают интерес сокола (Falco rusticolus, F. peregrinus), лебеди (Cygnus bewickii), гуси (Anser erythropus), казарка (Rufibrenta ruficollis) численность которых в ряде регионов падает из-за условий зимовок в более южных регионах и охоты в весенний период. Биота субарктических тундр Европейской России охраняется только в Лапландском заповеднике (Кольский п-ов), в Азиатской России - в Таймырском, Путоранском (горные тундры Таймыра), в Усть-Ленском заповедниках, в Ненецком и Берингийском природных парках и в некоторых заказниках.

6.4.2. Основные факторы, влияющие на состояние биологического разнообразия сухопутных и биоресурсы территорий АЗРФ Ландшафтное и биологическое разнообразие Арктики по сравнению с западной и центральной Европой и юго-восточной Азией сохранилось значительно лучше. Однако, несмотря на очаговый характер антропогенных нарушений, происходит их активная деградация, следствием которой становится разрушение почвенно-растительного покрова, термоэрозия, фрагментация местообитаний арктической фауны, замещение природной растительности ее производными формами, снижение численности редких видов и др. Все это происходит на фоне достаточно глубоких природных изменений, которые являются следствием глобальных и региональных перестроек климата, изменений в циркуляции атмосферы, уровня Мирового океана, тектонических движений, приводящих также к изменениям численности и распространения арктической биоты, проявлению ее новых качеств и закономерностей динамики.

Среди основных факторов, влияющих на современное состояние биоты и экосистем АЗРФ в настоящее время можно выделить:

природные - глобальное и региональное изменение климата Арктики, выражающееся в увеличении продолжительности вегетационного периода (для растений), гнездового периода (для птиц), теплого сезона (для беспозвоночных) и пр. и приводящее в некоторых районах к продвижению на север границы леса, к активному расширению ареала отдельных видов растений, млекопитающих и птиц, изменению их путей миграции, к внедрению чужеродных видов и пр.;

- обусловленная изменениями циркуляции атмосферы и океанических течений трансформация климатических условий для наземной биоты (рост частоты климатических аномалий – зимние оттепели, летние заморозки, рост количества осадков, в т.ч. снега и пр.), что приводит к массовой гибели отдельных популяций (например, северного оленя при образовании наста зимой или возврата холодов при отеле) или, наоборот, благоприятным условиям для освоения арктических территорий бореальными видами (например, бурым медведем лесотундры и южных тундр);

- активные неотектонические процессы, выражающиеся в ряде случаев в современном поднятии суши и образовании ее новых участков для заселения биотой (образование новых, рост и смыкание старых островов, образование морских террас, маршевых поверхностей и пр.);

антропогенные - глобальное, региональное и локальное загрязнение среды – тропосферный перенос, выбросы от импактных источников, аварийные выбросы и разливы нефти и пр., способные трансформировать растительный покров и животное население отдельных территорий, включить загрязняющие вещества в пищевые цепи и привести к накоплению поллютантов в организмах консументов высшего порядка (хищных млекопитающих, птиц и рыб;

- механическое нарушение почвенно-растительного покрова в результате нерегламентированного движения транспорта, строительства и проведения геологоразведочных работ и пр., приводящее к фрагментации экосистем, формированию полуприродных и искусственных местообитаний и их заселению сорными растениями;

- разрушение растительного покрова в результате перевыпаса домашних оленей и нарушения традиционных норм и мест выпаса;

- браконьерство и нерегламентируемое использование биоресурсов, снижающее их запасы, в том числе в границах этно-хозяйственных ареалов;

- внедрение адвентивных видов растений, освоение ими новых местообитаний, что препятствует восстановлению исходной растительности; преднамеренное и непреднамеренное внедрение чужеродных видов (кроме реакклиматизации овцебыка) в арктические экосистемы, способное вызвать региональный экологический кризис.

Перед оценкой роли факторов, влияющих на современное состояние биоразнообразия российской Арктики, остановимся на некоторых концептуальных проблемах его устойчивости.

6.4.3. Ведущие параметры устойчивости арктической биоты и экосистем Для АЗРФ с ее относительно бедным составом биоты и исключительной "чувствительностью" экосистем к различным антропогенным воздействиям проблемы сохранения биоразнообразия имеют приоритетное значение.

Во-первых, в отличие от экосистем более южных поясов, для Арктики характерен ограниченный набор доминантов и массовых видов растений и животных, а также более глубокая их дифференциация по функциям в экосистеме и ослабление за счет этого конкурентных отношений между видами за ресурсы. Уничтожение вида или сокращение численности его популяций влечет за собой значительную перестройку всей пищевой цепи и экосистемы в целом.

Во-вторых, восстановление после природных и антропогенных нарушений почв, мерзлотного режима, растительности и животного населения происходит относительно долго.

Здесь наблюдается дефицит местных видов флоры и фауны, способных участвовать в восстановлении и формировании ранних стадий сукцессии. Именно поэтому так быстро в районы нового освоения внедряются сорные растения и занимают антропогенные местообитания, а фаунистический комплекс северных городов и поселков за короткий срок становится полностью синантропным.

В-третьих, период активного функционирования арктических экосистем в годовом цикле очень мал - 2-3 месяца. Животные-мигранты (в основном - птицы, среди которых много редких видов) большую часть годового цикла проводят вне Арктики. Планирование мероприятий по сохранению и восстановлению их численности требует объединения межрегиональных и международных усилий – по сути, централизованных и совместных с другими северными странами действий.

В соответствии с этим, среди наиболее острых проблем оценки устойчивости сухопутного биоразнообразия и природных экосистем в процессе природопользования в АЗРФ можно выделить:

1. Природные экосистемы и биоразнообразие АЗРФ сравнительно слабо изучены, далеко не полностью проведена инвентаризация, картографирование и оценки современного состояния популяций арктических растений и животных. К сожалению, наше представление о растительном покрове, природных экосистемах и ландшафтах большинства регионов АЗРФ ограничивается районами со сложившейся инфраструктурой промышленного освоения и напрямую зависит от их транспортной доступности. Наиболее изученной оказалась флора АЗРФ - в 1987 г. завершено издание 10-томной "Арктической флоры СССР", опубликованы флористические сводки по Большеземельской тундре и Ямалу, полуострову Таймыр, острову Врангеля, ЗФИ, горам Путорана и др. Фауна Арктики, несмотря на ее относительную бедность, особенно в отношении беспозвоночных животных, изучена крайне слабо. В итоге, освоение многих регионов Арктики начинается раньше, чем мы можем получить полные сведения о разнообразии их живой природы.

2. Очаговое и ленточно-очаговое хозяйственное освоение Арктики за счет активной фрагментации растительного покрова переходит в фазу сплошного (фронтального) освоения, при котором происходит фрагментация, а в некоторых случаях, полное разрушение экосистем.

Новые антропогенные местообитания оказываются пригодными менее чем для половины видов аборигенной флоры и единичных представителей фауны. Под угрозой трансформации и даже исчезновения оказались биота и экосистемы: Кольского полуострова, Мурманского побережья и Кандалакшского залива, низовьев Печоры, Большеземельской тундры, Обской губы, полуостровов Ямал и Гыдан, Обь-Тазовского и Пясинско-Енисейского междуречья, окрестностей Норильска, районов освоения месторождений алмазов в северной Якутии, Чукотских тундр. В последние десятилетия здесь существенно крупнее стали очаги хозяйственного освоения, местами наблюдается их слияние, сначала за счет коммуникаций и их обустройства, а потом и за счет расширения самих промышленных зон и селитебных земель.

3. Переходная экономика страны, передача лидерства в природоохранной деятельности на Севере от государства к хозяйствующим субъектам, некоторый сепаратизм северных территорий, а также рост безработицы и нищеты населения отдельных регионов, не занятого в добывающих отраслях, привели к тому, что государственный контроль за состоянием биоты и использования биоресурсов в АЗРФ ослаб. Широкое развитие получили такие виды нарушений, как загрязнение атмосферы, водоемов и почв, транспортные нарушения, бесконтрольное сверхнормативное расширение площадей новых земельных отводов под строительство поселков, промышленных объектов и линейных сооружений, браконьерство.

4. Нормативно-правовая база и государственное управление охраной животного и растительного мира, использованием биоресурсов АЗРФ не отвечают требованиям рыночной экономики, так как основные затраты на снижение «отрицательной ренты положения» в воспроизводстве, природного, финансового (в том числе и рентного) и человеческого капиталов в Арктике, по-прежнему, несет государство (это - особенности северной политики природопользования). А хозяйствующие субъекты оказались в разных (часто контрастных) условиях в отношении воспроизводства ресурсов, эксплуатационных, в том числе природоохранных, затрат, социальных расходов и пр. Рычаги сглаживания этой искусственно созданной дифференциации у государства практически отсутствуют. Многосубъектность ресурсопользования в российской Арктике не привела к ожидаемому повышению эффективности хозяйствования, что сказывается в первую очередь на состоянии биоразнообразия и экосистем.

5. Биота Арктики особо чувствительна к химическому загрязнению, что определяется преобладанием среди растений по биомассе и видовому разнообразию споровых - водорослей, лишайников, печеночников и мхов, которые не имеют развитой проводящей системы и неизбирательно накапливают загрязняющие вещества. В этом полярные пустыни, тундры и лесотундра имеют сходство с верховыми и переходными болотами. Доля споровых растений в продукции фитомассы в этих экосистемах может достигать 70-90%, в то время как в лесах, степях, лугах и пустынях она составляет в редких случаях несколько процентов от общих запасов. Именно мхи и лишайники первыми выпадают из экосистем в зоне влияния промышленных выбросов, вдоль трасс нерегламентированного движения гусеничного транспорта. Это влечет за собой практически никем не отмечаемое обеднение флористического разнообразия регионов и исчезновение уникальных экосистем с доминированием лишайников в напочвенном покрове. Пищевые цепи Арктики предрасположены к интенсивному накоплению загрязняющих веществ на вершинах трофической пирамиды - у хищных птиц, млекопитающих и рыб. В условиях, когда в Арктике отмечается не только локальное загрязнение, но и глобальное выпадение загрязняющих веществ, такое свойство биоты усиливает негативные последствия для самих экосистем и для их пищевых цепей, закономерно заканчиваемых человеком. В целом это сказывается на ассимиляционном потенциале экосистемного покрова Арктики и должно учитываться при регламентации хозяйственной деятельности.

6. В последние десятилетия в Арктике обострилась проблема сохранения экстенсивного природопользования коренных малочисленных народов и его сочетания с интенсивными формами освоения ресурсов региона. При традиционных формах хозяйствования сохранение природных экосистем и их биосферных функций обеспечивается регламентированием изъятия биоресурсов и переложным способом эксплуатации угодий. Большинство регионов локального проживания малочисленных коренных народов Севера оказались в сфере экономических интересов добывающих компаний, а это в перспективе грозит нарушением традиционного природопользования. Одно из условий сохранения природы Арктики - поддержание в местах локального проживания малочисленных и старожилых народов Севера экстенсивных форм хозяйствования.

Безопасность и защита биоты и экосистем особенно значима для Арктики по следующим причинам. Во-первых, важнейшей из причин особой значимости оценки их устойчивости является хрупкость арктических экосистем и их экстремальная уязвимость к антропогенному воздействию. Во-вторых, в отличие от экосистем других природных зон и биомов арктические экосистемы не имеют «путей отступления» в случае резкого внутривекового потепления – зональный градиент «обрывается» океаном, а рефугальный характер размещения для тундр не характерен и они могут необратимо потерять часть своей биоты. В-третьих, не только глобальные изменения климата могут привести к серьезной трансформации арктической среды, но и изменения природных наземных экосистем самой Арктики, в свою очередь, может оказать большое влияние на глобальные процессы, такие как атмосферная и океаническая циркуляция, глобальное потепление, состояние озонового слоя и другие. В-четвертых, приморский характер организации арктических экосистем ориентирует их на транзитное функционирование, зависимость от переноса вещества и энергии между сушей и океаном, а высокоширотное положение определяет наличие резкой и непропорциональной сезонности функционирования. В-пятых, для Арктики в целом свойственен исключительный синергизм воздействия природных и антропогенных изменений среды, способный вызывать «каскадный»

эффект и мильтиплицирование последствий по площади, разнообразию трансформируемых компонентов и по глубине изменений. Глобальные и региональные климатические изменения будут существенно влиять на физические и биогеохимические процессы, биоразнообразие и социально-экономическое развитие арктического региона. И наоборот, арктические прибрежные системы окажут обратное воздействие на глобальные системы в результате усиления потоков вещества, генерируемого эрозией берегов и эмиссией «парниковых» газов при деградации вечной мерзлоты.

Основой экономического развития Арктического региона становится промышленное использование невозобновляемых ресурсов – нефти, газа, угля, строительных материалов, редких и драгоценных металлов и др. Поэтому он находится под возрастающим давлением антропогенных воздействий - как локальных индустриальных центров и традиционной экономики, так и глобального атмосферного переноса загрязняющих веществ и со стоком арктических рек. Если для более южных регионов некоторые из действующих антропогенных факторов имеют природные аналоги и, соответственно, механизмы устойчивости к ним зональных экосистем (пожары, ветровал, водная эрозия, интенсивный выпас скота и пр.), то арктические экосистемы практически лишены этого.

Ведущими интегральными параметрами, определяющими устойчивость и неустойчивость арктических экосистем можно считать: