А.Ю. Быков

Алтайский государственный университет

Проекты и реформы Н.С. Мордвинова и

М.М. Сперанского по управлению

Казахстаном в начале XIX века

Период либерализма Александра I подготовил последующие

мероприятия по земельному вопросу как в метрополии, так и в

колониях. Поэтому актуален анализ дискуссий по вопросам харак

тера и форм управления населением империи этого времени.

Огромную роль в проведении внутриполитических реформ играли члены Государственного совета. После основания этого органа в 1810 г. департамент государственной экономии в нем возглавил Н.С. Мордвинов.

Н.С. Мордвинов воспитывался при дворе Екатерины II вместе с наследником престола. В 1774 г. для продолжения учебы был от правлен в Англию, где прожил три года, посетил Америку и ряд других государств. Находясь под влиянием идей западноевропейских политэкономов и просветителей — А. Смита, Ф. Бэкона, Фергюсо на и др., с рядом из которых состоял в личной переписке, он пы тался проводить экономический курс государства соответственно их взглядам на гражданское общество. Адмирал Мордвинов высту пал за предоставление широким социальным слоям политических прав, неприкосновенность частной собственности, в том числе и на зем лю. Эта идея прав уживалась у него с идеей невозможности не медленного освобождения от крепостной зависимости, которому, на его взгляд, должно было предшествовать укрепление гражданс кого строя1.

А.Ю. Быков Не обошел он вниманием и азиатский регион империи. По его мнению, Россия была способна восстановить внешнеторговый статус за счет расширения азиатской торговли. Параллельно с развитием транзитной торговли требовались и крупные социально экономи ческие преобразования.

От лица департамента государственной экономии Н.С. Мордви нов высказывался за необходимость создания институтов граждан ского общества у горских народов и казахов. Он отмечал, что при всей «своей степени дикости» эти народы вреда России не наносят, поэтому и «нельзя их отвращать от империи» военными средствами.

Известный реформатор писал: «На киргизской степи завоевывать нечего, и мы напрасными ополчениями лишь только отогнать мо жем вовсе кочующие по ней орды»2. В силу сложившихся условий Н. Мордвинов полагал, что среди казахов целесообразно разви вать экстенсивное и интенсивное коневодство. Лошади в этот период рассматривались правительством в качестве стратегического военно го товара.

В краткосрочной перспективе Н.С. Мордвинов не планировал крупных социальных преобразований, но для создания гражданского общества на окраинах империи в перспективе необходимо было, на его взгляд, провести комплекс способствующих изменению жизнен ного уклада и оседанию кочевников мероприятий. «Только тогда можно ожидать... успеха со стороны киргизов (казахов — А.Б.), трухменцев (туркмен – А.Б.) и прочих кочующих на востоке на родов»3.

Средствами проведения новой политики граф Н.С. Мордвинов считал следующее:

а) скупка и мена товаров животноводческих на земледельчес кие;

б) усиление «общения» между иноверческим и русским насе лением. После специального «обозрения степи» необходимо было выделить специальные участки для переселения на них русских кре стьян, которых следовало освободить от крепостной зависимости.

С этой целью в степь отправлялись экспедиции и давались особые поручения дипломатическим миссиям. Так в 1820 г. картографи рование и обзор степных районов проводились Е.К. Мейендорфом4, перед которым была поставлена задача «выделения [на карте] уча Проекты и реформы...

стков, годных относительно к заведению хлебопашеством»5. Кроме того, начальник Главного штаба П.М. Волконский поставил перед Е.К. Мейендорфом следующие задачи: выяснить возможность «за селения Киргизской степи» в междуречье Урала и Тургая, произве сти разведку и нанести на «общую генеральную карту» месторож дения полезных ископаемых, определить удобные для строительства крепостей места и нанести на карту наиболее удобные маршруты караванного сообщения.

Несколько позже даже приступили к переселению крестьян из южнорусских в Оренбургскую губернию6, но в 1835 г., по нас тоянию оренбургского генерал губернатора В.А. Перовского, оно было приостановлено, а затем и вовсе прекращено7. Несмотря на его возобновление в 1839 г., водворение новоселов шло медленно и с этого времени главным образом на правобережье Урала8, где пе риодически возникали конфликты между крестьянами и казаками, которые не желали уступать войсковые территории, даже несмотря на большое количество «излишков» и «неудобной земли»9. Кресть яне же не выполняли требований казачества, поскольку имели осо бое управление10;

в) усиление контактов между казахами и нерусскими народами Поволжья, в первую очередь, с татарами;

г) развитие иностранного землевладения в Сибири, которое спо собствовало бы увеличению поступлений в казну и развитию куль турных контактов.

Вопросам иностранной колонизации российских окраин Н.С. Мордвинов и секретарь адмирала, будущий сенатор Энгель уделяли особое внимание. Ими предлагалось привлечь в Пермс кую, Оренбургскую и Сибирскую губернии «искусство и капитал из Англии» (симпатии к которой граф сохранил до последних дней).

Для этого планировалось построить железную дорогу из Санкт Петербурга в Екатеринбург и Оренбург, разрешить свободную про дажу земли по низким ценам — «50 коп. медью за 1 дес. или даже даром»12;

д) «назначить свободную продажу земель большими участками»;

е) развитие торговли и промышленности в регионах;

ж) развитие образования, под которым подразумевалось, в пер вую очередь, сельскохозяйственное просвещение13.

Предполагалось, что в результате такой политики «Сибирь пере станет быть дикою пустынею» и будет приносить казне выгоду.

«Просвещение и роскошь смягчили бы нравы, ныне дикие и, утон чая вкус» изменили бы обычаи и менталитет коренных народов.

Долгосрочный план, по мысли Н.С. Мордвинова, должен был сопровождаться введением гражданского строя, как на окраинах, так и в центре14. Ряд предложений Мордвинова был даже одобрен Александром I15.

Заинтересованность властей в продолжении реформ в Азиатской части империи проявилась в направлении сюда известного ад министратора и реформатора М.М. Сперанского, на формирование взглядов которого определенное влияние оказал Н.С. Мордвинов16.

Несмотря на то, что М.М. Сперанский рассматривал свое пре бывание в Сибири в качестве временной меры, которая позволит ему вернуться в столицу и стать членом им же учрежденного Го сударственного совета, его сибирские реформы (эпопея, как назвал их его биограф В.А. Томсинов) нельзя, на наш взгляд, рассматри вать вне контекста его либеральных взглядов на общество и идеаль ное государственное устройство.

В духе французских и английских просветителей главным рыча гом изменения общественных нравов он рассматривал право. Имен но поэтому он уделил такое большое внимание в своей деятельнос ти составлению законопроектов, уставов, уложений и т.д. Надеясь подчинить исполнительную, включая монаршую, власть правовым нормам, он стал инициатором создания и публикации свода рос сийских законов17. В своих проектах он рассматривал в качестве безусловного (const.) необходимость разделения властей на зако нодательную, исполнительную и судебную. Он предлагал ввести единообразное управление по отношению ко всем регионам, но пре доставить последним определенную автономию во внутреннем уп равлении. В «Кратком начертании государственного образования»

(1809 г.) он предлагал ввести представительную власть посредством создания в рамках «законодательного порядка в губерниях» воло стных, окружных и губернских дум. В.В. Леонтович полагает, что М.М. Сперанский не рассматривал выборную систему в качестве обязательного атрибута нового государства, утверждая, что «демок ратический принцип всеобщих и тайных выборов (как и вообще политических прав) чужд Сперанскому»18. На наш взгляд, такое мнение ошибочно. М.М. Сперанский предлагал ввести в России мажоритарную выборную систему, которую он планировал приме нять не только по отношению к представителям законодательной ветви власти, но и судебной19, посредством выборов депутатов, которые смогут избирать суд, и даже исполнительной — посредством составления списка кандидатов на замещение должностей вплоть до губернского правления, решающее же слово будет при этом иметь думский спикер «канцлер»20.

Интересно, что уже в это время М.М. Сперанский обращал вни мание на необходимость развития окраин. В параграфе 10 м Ма нифеста об общем учреждении министерств (проект 1811 г.) глав ной задачей Министерства внутренних дел определяется развитие и распространение земледелия и промышленности. Во второй части этого же параграфа М.М. Сперанский дает некоторые уточнения к средствам развития земледелия: таковыми должны были стать «ко лонии, внутренние переселения и разные ветви хозяйства, фабрики, внутренняя торговля, почты и публичные здания»21.

В 1819 г. М.М. Сперанский был назначен генерал губернатором Сибири22. Вместе с рескриптом о назначении он получил письмо от Александра I. Император предписывал ему заняться ревизией мес тной администрации и параллельно «сообразить на месте полезней шее устройство и управление сего отдаленного края и сделать оному начертание на бумаге»23. М.М. Сперанскому в письме также было указано, что от успеха его деятельности в Сибири зависит возмож ность возвращения в Петербург24.

Уже к концу 1820 г. была в основном завершена работа над проектом новых законов по управлению Сибирью и сибирскими казахами в том числе25. К 1822 г. М.М. Сперанский сумел зару читься поддержкой вновь назначенного министром В.П. Кочубея и самого императора. Противником его реформ первоначально выс тупал А.А. Аракчеев. В июне 1821 г. специально для рассмотрения проекта реформ М. Сперанского был образован «Особый комитет под названием Сибирского». В состав комитета вошли крупнейшие государственные деятели того времени26. Всего было рассмотрено проекта Уставов, Положений и т.п. законодательных «инициатив».

Среди прочих были рассмотрены проекты Устава о сибирских ино родцах и Устава о сибирских киргизах (казахах), ряд норм которого детализировал общие положения первого (Устав об управлении си бирскими киргизами, § 1)27.

В 1822 г. после четырехмесячного обсуждения все проекты М.М. Сперанского без существенных изменений были приняты Си бирским комитетом и утверждены Александром I.

О важности изменений, внесенных с помощью нового законода тельства в политическую жизнь, право и жизненный уклад нерусских народов, в механизмы административного регулирования и др., свидетельствуют разнообразные данные. Трансформации подверг лась даже административная лексика. Взамен бытовавшего прежде термина «иноверцы», выражавшего неправославное происхождение неславянских народов, было введено понятие «инородцы», отра жавшее, в первую очередь, этническое, а не конфессиональное со держание. Вместе с тем применение нового термина позволяло с этого времени принявших православие именовать единоверцами, даже не идентифицируя их с русскими.

По Уставу об управлении инородцами, последние были разде лены на различные социальные категории. Критерием социально правового ранжирования послужил хозяйственно бытовой ук лад: были выделены оседлые, кочевые и бродячие инородцы. § определил равенство оседлых инородцев с россиянами «в правах и обязанностях по сословиям, в которые они вступают». Управ ление оседлыми инородцами осуществлялось в соответствии с общими для империи «узаконениями и учреждениями». § 24 ука занного Устава определял их правовое равенство с крестьянс ким сословием, но они «отличались от оного в образе управления».

К бродячим инородцам были отнесены охотники и рыболовы Сибири.

Признавалось желательным ненасильственное привлечение ко чевников также к земледелию и промыслам. Был разрешен переход из одной правовой страты в другую, разрешалось записываться и в купеческое сословие. § 25 Устава об инородцах подчеркивал необ ходимость внушения представителям автохтонных народов Сибири, что «с умножением хлебопашества они отнюдь не будут обращаемы в звание крестьян и вообще без соответственного их желания не будут включены ни в какое другое сословие». Всем кочующим ино родцам выделялись «назначенные во владение земли» (§ 26), при переходе из одного податного состояния в другое им гарантирова лась свобода от исполнения рекрутской повинности (§ 31)28.

Казахам предоставлялась большая по сравнению с другими ази атскими народами Российской империи автономия во внутреннем управлении. Это подтверждается принятием для их административ ного регулирования отдельного Устава об управлении сибирскими киргизами (казахами), который, хотя и декларировался в качестве детализирующего общие положения упомянутого выше законо дательного акта, на практике рассматривался как самостоятельный правовой свод.

Общие положения Устава о сибирских киргизах, касающиеся ад министративно территориального устройства, освещены в истори ческой литературе достаточно полно. Практически всеми исследова телями признается, что созданная Область сибирских киргизов не имела изначально определенных южных границ. Границы области и ее частей — округов и волостей — определялись в процессе их создания и то, зачастую, весьма условно. В каждый округ входи ло 15–20 волостей. Волость состояла из 10–12 административных аулов, объединявших 50–70 «дымов» или «юрт», т. е. каждый административный аул состоял из нескольких хозяйственных (соб ственно) аулов. Во главе окружного приказа стоял старший султан в чине майора, при нем находилось четыре заседателя — два русских и два казаха. Все указанные представители администрации со сторо ны казахов избирались последними по мажоритарной системе выбо ров сроком на три года (ага султан, старший султан) и два года (заседатели) и были подотчетны областному начальнику и генерал губернатору. Русские заседатели назначались генерал губернатором Западной Сибири. Во главе волостей стояли волостные султаны, ко торые также избирались прямыми выборами сроком на три года.

По Уставу о сибирских киргизах судебные дела делились на уго ловные и гражданские, чего не существовало прежде. Наиболее се рьезные дела изымались из компетенции суда биев. Кроме того, решения таких судов могли быть обжалованы в окружном приказе.

Устав зафиксировал размер ясака — натурального налога — 1% от всего движимого имущества. От уплаты налога освобождались те казахи, совокупный размер стада которых в переводе на лошадь не превышал двадцати голов скота. Не подлежали обложению и вер блюды, представлявшие особую транспортную ценность. В условиях отсутствия развитой инфраструктуры путей сообщения такое реше ние проблемы следует, видимо, считать оптимальным. От уплаты налогов освобождались также лица, занимающие административные должности, а также дворяне. Ряд категорий получали льготу в фор ме освобождения от уплаты налогов на пятилетний срок. На пяти летний срок в период с момента открытия округа от уплаты налогов освобождались вообще все казахи. На казахов также был возложен ряд повинностей — охрана караванов и торговых путей, гужевая и почтовая повинности29. На строительство приказов разрешалось мобилизовывать казахский скот (обычно верблюдов и лошадей) с позднейшим возвратом, но без оплаты его аренды.

Ханская власть упразднялась. Такая должность вообще не была предусмотрена Уставом 1822 г.30 С целью предотвращения возмож ности концентрации власти в руках традиционной знати в Среднем жузе правительство утвердило двух ханов. В 1817 г. умер хан Букей, а в 1819 г. — хан Вали. О том, что они не располагали реальной властью можно судить по обращениям казахов к российской ад министрации с просьбой избавить их от непопулярного хана. Рос сийские власти рассматривали возможность утверждения ханом Габайдуллы, но отказались от этого намерения, сославшись на не популярность султана и на то, что традиционный обряд избрания казахами хана «на поминках, среди обыкновенных степных пир шеств, может показаться другим отдаленным не совсем основатель ным»31. Китайским двором Габайдулла был утвержден в ханском достоинстве, но при попытке встречи с китайскими посланниками он был арестован российскими властями32.

Структурно Устав о сибирских киргизах состоит из 319 парагра фов. Методом экспертной оценки его содержание было проанали зировано по проблемным шкалам. Трансформации традиционного хозяйства и созданию стимулов для перехода в оседлое состояние посвящен 31 параграф, что составляет 9,72 % содержательного объема и позволяет заключить, что этот вопрос, занимая второе место в иерархии приоритетов реформ, имел для его составителей одно из определяющих значений. Косвенные показатели подтверж дают этот вывод, демонстрируя прямую корреляцию этого вопроса с «лидером» — «политической целесообразностью» реформы, со ставляя с ним единый контекст. Это же позволяет утверждать о намечающихся в целом функциональных изменениях в системе ко лониального управления сибирскими казахами.

Кодекс норм об управлении казахами 1822 г. касался и еще одной из значимых проблем — проблемы владения землей. Офици ально территория их кочевий государственной собственностью при знана не была, но она была объявлена «находящейся под осо бым покровительством правительства России»33. Однако герменевти ка текста демонстрирует следующие лексические особенности: земли для хозяйственной эксплуатации «выделяются», а права традици онной знати или общины на территорию не оговариваются вовсе (§ 273), в случае применения в исключительных обстоятельствах, предусмотренных Уставом, права частной собственности на землю, она выделялась правительством из земель, данных прежде во владение. Таким образом, фактически территория Области сибир ских киргизов (казахов) рассматривалось частью российских госу дарственных земель.

Поборник идей гражданского общества М.М. Сперанский — настаивал на упразднении рабства в казахской степи. В Устав были внесены положения о запрете приобретать новых рабов, касающиеся казахов, а § 273 было отменено и положение 1808 г. «о приобре тении киргизов (казахов — А.Б.) в частное владение»34.

По мнению членов Сибирского комитета, трансформация тра диционного образа жизни могла произойти только в результате комплекса административных мероприятий, направленных на из менение образа жизни кочевников. А, по мнению Б.М. Абдрахма новой, Устав о сибирских казахах становился для этого правовой основой35. Все эти мероприятия применялись российской админи страцией и прежде, но они не носили системного и систематичес кого характера. Последнее качество им придала кодификация за конодательства.

Проблемный анализ текста позволяет вычленить основные со ставляющие указанной реформы:

1. Развитие хлебной торговли в каждом округе с постепенным увеличением ее объемов (§§ 150, 152, 155–160, 164). Определя лась система льгот для беднейшего казахского населения (§§ 156, 158). Продажу хлеба было признано целесообразным производить единовременно «незначительными порциями» (§§ 158, 159), что создавало бы условия к систематическому обращению шаруа через краткосрочные хронологические интервалы в хлебные магазины и позволяло зафиксировать ареал их кочевий в ближайшей округе.

С другой стороны, это же предотвращало возможность оптовых за купок зерна богатыми казахами с целью последующего ссужения сородичам. Последнему должны были препятствовать и фиксиро ванные цены на хлеб, розничная стоимость которого должна была заранее оглашаться и меняться не чаще одного раза в квартал (§ 157), а также быть «умеренной», т.е. доступной для малоимущего поку пателя (§§ 155, 156, 160). Обязательным условием становилась исключительно денежная продажа хлеба. Это обстоятельство должно было служить побудительным стимулом к развитию торговли вооб ще, с одной стороны, и развитию товарно денежных отношений, в частности.

2. Важная роль отводилась межэтническому взаимодействию.

Увеличению размеров маргинальных зон, где такое взаимодействие протекало с наибольшей интенсивностью, должно было способство вать возрастание земледельческих и вообще оседлых поселений не только на границе, но и во внутренних округах. Стимулом перехода казачества во внутренние округа рассматривали увеличение размера пахотных угодий, отводимых в личное пользование. Так, на линии рядовые казаки получали в надел участок в 6 дес., а во внутренних округах — 15 дес. (§ 171). Русским окружным заседателям отво дился надел в размере одной квадратной версты (казахам — «двой ная порция») (§ 170). § 181 прямо гласил, что «российские засе датели в приказах и казаки, составляющие стражу, должны подать пример в возделывании земель и хозяйственным заведением»36.

Ими должны были предприниматься усилия для доказательства выгодности и пользы земледелия, садоводства, пчеловодства, про мыслов и т.п. (§§ 182, 183). Областное начальство обязано было обеспечивать казахов земледельческим инвентарем, который при обретался последними «покупкою или меною» (§ 185). При всех командах, направляемых в степь, признавалось необходимым иметь кузницы (§ 186). «Обзаведение» стационарными жилищами долж но было особо поощряться местными властями (§§ 168, 264, 276).

3. Для казахов при переходе к оседлому образу жизни предус матривалось наделение льготами: освобождение от рекрутской по винности и пятилетнее освобождение от налогообложения (§ 272).

Простым казахам полагался земельный надел размером до 15 дес.

(§ 172), то есть тождественный наделу служилого казака, перевод чики приравнивались к казачьим офицерам (§ 180), султанам от водилась «тройная порция» (3 участка по 15 дес.) — 45 дес., старшинам — «двойная». Султаны, находившеся при исполнении служебных обязанностей, получали надел размером 5–7 квадратных верст (§ 167), избиравшиеся на должность старшего окружного сул тана трижды, получали звание полковника русской армии, наслед ственное дворянство, и их участок передавался им в полную частную собственность (§ 187), казахские заседатели в окружном приказе имели право на получение участка размером до двух квадратных верст (§ 169). В случае начала обработки территории с момента разрешения в пятилетний срок, участок переходил в наследственное владение (но не в частную собственность). Аналогичная привилегия даровалась тем казахам, которые начали на участках разрешенный промысел, либо «обзавелись постройками», то есть стационарными жилищами. Срок владения определен не был, что превращало дан ное положение в своеобразную бессрочную аренду, но лишь до тех пор, пока на участках существовал промысел, жилые или хозяй ственные постройки. В случае, если в течение пяти лет с момента подачи просьбы об отводе участка хозяйственная деятельность, пре дусмотренная Уставом, начата не была, и не было возведено пост роек, тогда участок изымался, и взыскивалась подать за все пять льготных лет. Для поощрения казахов к хозяйственным эксперимен там, первым, кто успешно займется хлебопашеством, ремеслом и т.п., полагалась правительственная награда (§ 187), вплоть до ме дали37.

4. Важным принципом, способствовавшим изменению хозяй ственного уклада кочевников казахов Сибирского ведомства, следу ет рассматривалось введение внутреннего административно территориального разделения. Все территории, населенные казаха ми, делились на внутренние и внешние округа. Округа делились на волости, волости — на хозяйственные аулы. Переходить из одного округа в другой без особого распоряжения властей запрещалось.

Это, несомненно, отразилось на маршрутах кочевания казахов.

Кроме того, из эксплуатации кочевников изымались и земледельчес кие участки, которые, по рекомендации властей38, необходимо было огораживать для защиты от потрав скотом (§ 184).

Автор проекта Устава о сибирских киргизах (казахах) — М.М. Сперанский — полагал, что округа можно и необходимо создавать в границах «родовых кочевьев» казахов39. На практике округа создавались в местностях, удобных администрации, без учета традиционных кочевых маршрутов, нарушая их, внося путаницу в отношения между племенами, родами (ру — каз.) и даже родовыми подразделениями.

Сам М.М. Сперанский полагал, что подготовка к реализации его проектов должна проходить достаточно продолжительное время.

В письме к своему преемнику на посту генерал губернатора Запад ной Сибири, к которой была отнесена и Область сибирских кирги зов (казахов), М.П. Капцевичу он, в частности, советовал «вводить новый порядок постепенно и по мере местных способов, не разру шая старого. Все они (Уставы — А.Б.) представляют более план к постепенному образованию сибирского управления, нежели внезап ную перемену»40. Осуществлять введение окружной системы управ ления казахами предполагалось М.М. Сперанским приблизительно через десятилетие после принятия Уставов, т.е. примерно с 1832 г. Однако реально процесс подготовки и открытия первых внешних округов занял всего два года.

Среди казахов положения Устава были оглашены в 1824 г. во время основания первых окружных приказов, или, как их называ ли казахи, диванов. В прокламации генерал губернатора Западной Сибири, адресованной казахам в связи с открытием Кокчетавско го и Каркаралинского внешних округов и введением Устава о сибир ских киргизах, между прочим, говорилось, что целью введения нового административно правового кодекса являлось стремление «водворить в народе сем благоустройство, утвердить в нем согласие, спокойствие, тишину и общий порядок, доставить всем и каждому безопасное и нерушимое владение собственностью, предотвратить единожды навсегда вкоренившиеся варварские обычаи, пресечь са моуправства... словом, устроить народу киргиз кайсаков (казахов — А.Б.) и прочим пребывающим с ними племенам благоденствие и счастие»42. В оценках, насколько удачным оказалось внедрение новой административно территориальной системы, очевидцы и ис следователи существенно расходятся. Производивший открытие Каркаралинского внешнего округа С.Б. Броневский, так оценивал значение введение округов: «Киргизы (казахи — А.Б.) платят ясак в казну и, конечно, получают желанную цивилизацию, если терпе ние и постепенность без торопливости соблюдаемы будут [и не будут отбирать них кочевые места, которыми они дорожат… ]»43. Иначе оценивал последствия принятия Устава 1822 г. известный сибире вед и тюрколог В.В. Радлов, который отмечал, что «введение Устава действительно внесло успокоение в степи и придало большую устой чивость и силу киргизскому (казахскому — А.Б.) управлению»44.

Устав «устанавливал порядок и, кроме того, обеспечивал защиту оседлым земледельцам, живущим по соседству с киргизами (каза хами — А.Б.). Но нельзя отрицать, что с установлением порядка благосостояние народа уменьшилось... »45.

Проведенные в начале 20 х гг. XIX в. М.М. Сперанским ад министративно управленческие реформы имели целью оптимизиро вать управление краем и привели к кодификации системы управле ния коренными народами Сибири, в частности, казахами.

Хотя открытие первых внешних казахских округов состоялось в 1824 г., процесс их повсеместного введения растянулся, как и пред полагал М.М. Сперанский, на десять лет. В Среднем жузе после дний округ открылся в 1834 г. Вместе с тем Устав о сибирских киргизах (казахах) оказался настолько удобным, что его использо вание продолжалось до 1868 г., к тому же на его положения были переведены постепенно принимавшие российское подданство казахи Старшего жуза.

На наш взгляд, реформы, предложенные М.М. Сперанским для управления Сибирью, особенно Устав о сибирских киргизах явля ются попыткой практической реализации им своих взглядов. К этому существовали определенные предпосылки. С одной стороны, кочевники казахи представлялись ему чем то вроде tabula rasa (чистой доски — лат.), с другой стороны, в их среде отсутствовало право личной зависимости, характерное для России в целом.

По нашему мнению, М.М. Сперанский попытался в Уставе 1822 г.

реализовать часть своих либеральных проектов. В Уставе о сибир ских киргизах, в частности, нашли отражение идеи разделения вла стей на исполнительную, судебную и представительную (но не за конодательную в данном случае). Вводилась система выборности при замещении должности вне зависимости от генеалогического ранга46. Появилась возможность альтернативы решения судебных дел — по обычному праву или по имперским законам. Наконец, даже лексика по вопросам рассмотрения компетенции окружного и волостного начальств по проекту 1810 г. и Уставу 1822 г. свиде тельствуют об их идейной близости, в том числе и в стремлении введения гражданского права и иных институтов гражданского об щества, основанных на естественных правах, защищаемых Уставом о сибирских киргизах.

На наш взгляд, проекты реформ и реформа 1822 г. оказали су щественное влияние как на дальнейшие преобразования российс кой администрации в Казахстане, так и на эволюцию либерального реформаторства в Российской империи в целом.

Леонтович В.В. История либерализма в России (1762–1914). Пер. с нем. М., 1995. C. 56–61.

Архив графов Мордвиновых (далее — АГМ). Т. 5. СПб., 1902. C. 182.

Там же. С. 178.

Е.К. Мейендорф сопровождал миссию А.Ф. Негри в Бухару. См.: Мей ендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару / Предисл.

Н.А. Халфина. М., 1975.

Внешняя политика России XIX века. Документы Российского министер ства иностранных дел (далее — ВПР). Сер. 2. Т. 3 (11). Док. № 147.

С. 453–454.

Российский государственный исторический архив (далее — РГИА). Ф. 383.

Оп. 30. 1835 г. Д. 411. Л. 2.

Там же. Л. 32. Возможно, такое отношение вызвано примирительной политикой В.А. Перовского по отношению к Кенесары Касымову и неудачным хивинским походом самого губернатора.

Архив Русского географического общества (далее — АРГО). Ф. 26.

Оп. 19. Д. Описание Оренбургской губернии. Л. 120 об.

РГИА. Ф. 1263. Оп. 1. Д. 2332. Ст. 378. Кор. № 16. Л. 883.

Интересно, что сопровождал Энгеля в его инспекции степных районов Оренбургской губернии Исатай Тайманов.

АГМ. Т. 4. С. 152; Т. 5. С. 178.

Там же. Т. 9. С. 47, 195, 329, 476, 478.

О понимании Н.С. Мордвиновым «Гражданского строя» см.: Леонто вич В.В. История либерализма в России… С. 56–66.

ВПР. Т. 3 (11). С. 439. Док. 143.

Леонтович В.В. История либерализма в России… С. 120–134.

Сперанский М.М. Проекты и записки / Под ред. С.Н. Валка. М.–Л., 1961. С. 229–230.

Политическая история России: Хрестоматия / Сост. В.И. Коваленко, А.Н. Медушевский, Е.Н. Мощелков. М., 1996. С. 357.

О причине приезда М.М. Сперанского в Сибирь см., напр.: Кодак С.В.

М.М. Сперанский и кодификация сибирского законодательства // По литика самодержавия в Сибири XIX — начала XX века. Сб. научн. тру дов. Иркутск:, 1988. С. 114–123 и др.

Цит. по: Дамешек Л.М. Внутренняя политика царизма и народы Сиби ри (XIX — начало XX века). Иркутск, 1986. С. 35.

Томсинов В.А. Светило российской бюрократии: Исторический портрет М.М. Сперанского. М., 1991. С. 249–253.

Абдрахманова Б.М. Разработка Сперанским М.М. Устава 1822 г. и социально политические институты казахского общества // Вестник МГУ.

Сер. История. 1991. № 6. С. 21–22.

Военный министр и председатель департамента военных дел Государ ственного совета А.А. Аракчеев, министр финансов Д.А. Гурьев, управ ляющий министерством внутренних дел В.П. Кочубей, канцлер, член Государственного совета Б.Б. Компенгаузен и член Государственного совета сам М.М. Сперанский. Делопроизводителем, по настоянию М.М. Сперанского, был назначен Г.С. Батеньков. См.: Дамешек Л.М.

Внутренняя политика царизма и народы Сибири (XIX — начало Материалы по истории Казахстана (далее — МИПС 1). Т. 1. Алма Ата, 1961. С. 109 и далее.

См., напр.: Артыкбаев Ж.О. История Казахстана в XIX веке. Караганда, 1992. С. 44–45.

ВПР. Сер. 2. Т. 4 (12). С. 661.

ВПР. Т. 4 (12). С. 282–283.

См.: Моисеев В.А. Ликвидация ханской власти в Среднем жу зе и «Дело Габайдуллы Валиханова» // Казакстан коммуниси. 1991.

№ 10. С. 48–51; Ерофеева И.В. Казахские ханы и ханские династии в XVIII — середине XIX вв. // Культура и история Центральной Азии и Казахстана: проблемы и перспективы исследования / Материалы к Летнему Университету по истории и культуре Центральной Азии и Ка захстана (4–23 авугуста 1997 г., г. Алматы). Алматы, 1997. С. 92– 93, 135–136.

ВПР. Т. 4 (12). С. 552, аннотация.

См.: Абдрахманова Б.М. Органы власти и управления в Казахстане (1820 е годы — конец XIX века). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1989. С. 5–7.

РГИА. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 291. Л. 7.

РГИА. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 12. Л. 26.

Цит. по: Томсинов В.А. Светило российской бюрократии… С. 264.

Абдрахманова Б.М. Разработка Сперанским... С. 27.

Казахско русские отношения в XVIII — XIX веках. Алма Ата, 1963.

Из воспоминаний первого Омского областного начальника С.Б. Бро невского. Подготовка текста к публикации и комментарии А.В. Рем нева // Известия Омского государственного историко краеведческого музея. 2000. № 8. С. 241. В квадратных скобках — замечания, сде ланные С.Б. Броневским на полях рукописи.

Радлов В.В. Из Сибири: Страницы дневника. Пер. с нем. Примеч. и послесл. С.И. Вайнштейна. М., 1989. С. 343.

Это положение трактуется современными казахстанскими учеными как попытка подорвать традиционную потестарно политическую и обыч но правовую судебную системы. См., напр.: Касымбаев Ж.К. Упраз днение традиционной государственности как следствие военно полити ческих акций царизма // Вестник науки ААУ. 1996. № 7. С. 38–39;

История Казахстана с древнейших времен до наших дней (Очерк) / Гл. ред. М.К. Козыбаев. Алматы, 1993. С. 200; Артыкбаев Ж.О. Ка захское общество в XIX веке: традиции и инновации. Караганда, 1993.

С. 255 и др. Нам кажется, что М.М. Сперанский предполагал устано вить институты гражданского общества, к которым ни суд биев и ка зиев, ни власть чингизидов причислены быть не могут.