«МЕРКУРЬЕВ Виктор Викторович ЗАЩИТА ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА И ЕГО БЕЗОПАСНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ Монография Москва 2006 УДК 343.228 ББК 67.628.101.5 М 52 Меркурьев, В.В. М 52 Защита жизни человека и его безопасного существования: ...»

РОССИЙСКАЯ КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ АССОЦИАЦИЯ

МЕРКУРЬЕВ Виктор Викторович

ЗАЩИТА ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

И ЕГО БЕЗОПАСНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ

Монография

Москва 2006

УДК 343.228

ББК 67.628.101.5

М 52

Меркурьев, В.В.

М 52 Защита жизни человека и его безопасного существования:

моногр. / В.В. Меркурьев; Российская криминологическая ассоциация. – М., 2006. – 448 с. – ISBN УДК 343.228 ББК 67.628.101.5 Посвящена анализу института гражданской самозащиты, представленной в качестве целостной юридической системы, включающей необходимую оборону, крайнюю необходимость и меры при задержании преступника. Рассмотрены существующие научные представления и взгляды на категорию «гражданская самозащита», определены ее юридически значимые признаки, основания и криминологическая обусловленность, предложена классификация видов, выработана единая концепция уголовно-правовых способов гражданской самозащиты, разработана теория ее состава как состава исключения уголовной ответственности за причиненный вред. Кроме того, предложены рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства и практики рассмотрения уголовных дел о гражданской самозащите и криминальных видах превышения ее пределов.

Рекомендуется лицам, принимающим ответственные решения в области уголовной политики; преподавателям, адъюнктам, аспирантам, курсантам и студентам учебных заведений юридического профиля; практическим работникам правоохранительной системы, а также широкому кругу читателей.

Схема 1. Диагр. 3. Табл. 6.

Рецензенты:

А.И. Чучаев, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ;

В.Г. Шевченко, доктор юридический наук, профессор президент Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка.

© Российская криминологическая ISBN ассоциация, © В.В. Меркурьев,

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Раздел I. КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ

ГРАЖДАНСКОЙ САМОЗАЩИТЫ И ЕЕ МЕСТО В СИСТЕМЕ

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ПРЕСТУПНОСТИ

Глава 1. Право человека на жизнь и его безопасное существование

§ 1. Первичность права человека на жизнь в системе юридических ценностей

§ 2. Всеобщность права человека на жизнь и юридический запрет ее насильственного прекращения

§ 3. Неотчуждаемость права на жизнь от человеческого существования. Юридическое определение начала и окончания индивидуальной жизни человека

§ 4. Взаимодействие опасностей человеческого существования и юридических мер безопасной жизнедеятельности людей

§ 5. Реализация идеи естественного права на защиту жизни человека и его безопасного существования в уголовном законодательстве современной России........... Глава 2. Криминологическая обоснованность законодательной регламентации гражданской самозащиты

§ 1. Преступления против жизни и безопасного существования человека в структуре преступности в Российской Федерации

§ 2. Криминальное насилие как одна из распространенных опасностей человеческого существования и его виды........ § 3. Опасности человеческого существования в условиях изоляции от общества и меры по обеспечению нормальной жизнедеятельности осужденных и подследственных

§ 4. Защита жизни и безопасного существования участников уголовно-процессуальных отношений

§ 5. Гражданская самозащита в системе мер криминологического предупреждения преступлений против жизни человека и его безопасного существования

Раздел II. ПОНЯТИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ ГРАЖДАНСКОЙ САМОЗАЩИТЫ

Глава 3. Гражданская самозащита как уголовно-правовой институт и ее классификация

§ 1. Понятие и признаки гражданской самозащиты

§ 2. Виды гражданской самозащиты, предусмотренные и не предусмотренные действующим законодательством

§ 3. Гражданская самозащита в механизме уголовно-правового регулирования

§ 4. Проблемы пределов правомерности гражданской самозащиты как уголовно-правового института и применения так называемых охранительных механизмов и приспособлений

Глава 4. Гражданская самозащита жизни человека и его безопасного существования уголовно-правовыми способами

§ 1. Необходимая оборона человеческого существования как специфический социально-правовой институт.............. § 2. Крайняя необходимость как форма гражданской самозащиты безопасного существования человека

§ 3. Задержание лица, совершившего общественно опасное деяние, как самостоятельная форма гражданской самозащиты

§ 4. Проблемы реализации институтов гражданской самозащиты (действенность уголовно-правовой защиты жизнедеятельности человека)

Заключение

Приложение 1

Приложение 2

ВВЕДЕНИЕ

Проблема обеспечения безопасного существования человека будет существовать всегда и для всех. Надежда на то, что можно окончательно устранить любые опасности и угрозы из жизни мирового сообщества, – бесплодная иллюзия. Агрессивность (нападение) и самозащита (оборона) являются неотъемлемыми сторонами генетической сущности всех биологических организмов, и забота о самосохранении есть наиболее важное свойство естественного состояния человека.

Агрессия проявляется на всех уровнях общечеловеческого бытия как в форме обычного бытового насилия, грабежа, бандитизма, убийства, так и в форме организованной преступной деятельности и терроризма, а также в форме геноцида и войны – высшего глубоко безнравственного общественно-политического явления.

Не случайно в Постановлении Государственной Думы «О первоочередных задачах по обеспечению безопасности граждан Российской Федерации, национальной безопасности Российской Федерации в условиях активизации деятельности международного терроризма на территории Российской Федерации» от 22 сентября 2004 г. № 955-1У ГД предусматривается осуществить ряд мер, направленных на усиление безопасности системы жизнеобеспечения граждан, и особенно тех, кто оказался в непростой жизненной ситуации жертвой преступления, в том числе и за счет проявления своей гражданской позиции, самозащиты своих прав и законных интересов, используя для этого как национальные, так и международные правовые механизмы.

Несмотря на периодически фиксируемую официальной статистикой стабилизацию и даже некоторое снижение количества выявленных преступлений, ущерб от них подрывает саму основу российского общества и государства, тяжелым грузом ложится на законопослушное население.

Достаточно сказать, что в период с 1993 по 2003 г. в нашей стране в результате различных преступлений погибло чел. За тот же период умышленный тяжкий вред здоровью был причинен 609 808 чел. Эти людские потери несопоставимы с количеством убитых и раненных военнослужащих в афганской и чеченской войнах. Сравнение именно с военными потерями не случайно – только в 2004 г. зарегистрировано более 40,0 тыс.

преступлений, совершенных с использованием огнестрельного оружия, боеприпасов или взрывных устройств.

Общее количество зарегистрированных в нашей стране преступлений в 2004 г. составило 2 893 810 (в 2001 г. их было 2 млн 968 тыс.), из них совершено более 32 тыс. убийств и покушений на убийство. В результате совершенных преступлений за 2004 г. отмечено 59,8 тыс. фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, из них почти 20,0 тыс. повлекших смерть потерпевших.

Кроме того, зарегистрировано 522 факта бандитизма (в 2001 г. – 465), 1 108 случаев похищения людей (в 2001 г. – 1,4 тыс.). В 2003– 2004 гг. совершено 826 актов терроризма (в 2001–2002 гг. – 687).

По данным МВД и Генеральной прокуратуры, количество потерпевших по уголовным делам из года в год увеличивается. Если в 1997 г. их было более 1,7 млн чел., то в 2004 г. – более 2,1 млн чел., а с учетом близких родственников пострадавших, их иждивенцев количество жертв преступлений составит более 10 млн чел.

Как и всякая агрессивная армия, многомиллионная «армия»

организованных и неорганизованных российских уголовников отнюдь не гнушается разбоев (в 1993–2004 гг. их количество составило 499 718 случаев), грабежей (1 866 222 случаев), изнасилований (119 550 случаев), хулиганств (1 642 868 случая) и других преступлений.

Преступники все чаще посягают на сотрудников правоохранительных органов. Так, за период 1997–2001 гг. при исполнении служебных обязанностей погибло 1736 и ранено 3212 сотрудников органов внутренних дел. Только в 2003–2004 гг. потери соответственно составили 137 и 396 сотрудников.

Казалось бы, преступная экспансия должна вызвать адекватную реакцию представителей власти. На самом деле происходит обратное: за 1996–2001 гг. было зарегистрировано всего 4495 случаев правомерного применения огнестрельного оружия сотрудниками системы МВД России, в результате которых погибло 829 человек, а число граждан, получивших ранения в результате правомерного применения огнестрельного оружия, составило 3 228 чел.

Таким образом, практика применения огнестрельного оружия сотрудниками правоохранительных органов с 1994–1996 гг. приобрела устойчивую тенденцию к снижению, темпы которой значительно быстрее, чем темпы снижения насильственной преступности2.

За период с 1993 по 2004 г. выявлено 17 591 161 чел., совершивших преступления, причем их количество до 1997 г. росло, что являлось одним из доказательств недостоверности данных о снижении уровня преступности за тот же период, а с 1997 г. неуклонно снижалось и достигло в 2004 г. самого низкого за последние восемь лет числа выявленных преступников – 1 222 504 чел. (Примеч. авт.) См.: Каплунов А.И., Милюков С.Ф. Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия. СПб., 2003. С. 12.

К сожалению, нет оснований надеяться, что наступление преступности в достаточной мере отражается в следственной и судебной практике. Во-первых, на фоне роста числа зарегистрированных преступлений с признаками насилия в 2004 г. по сравнению с 2001 г. число выявленных лиц, совершивших преступления, снизилось на 421 738 чел. Увеличивается разрыв между числами зарегистрированных преступлений этой категории и выявленных преступников.

Во-вторых, при общем и непрерывном росте в 1991–2004 гг.

числа зарегистрированных преступлений в России и обратно пропорциональном снижении количества выявленных лиц, совершивших преступления и осужденных судами, количество осужденных в 2004 г. за убийства и покушения на них также снизилось по сравнению с предыдущим годом на 5,3 %. Снижение количества осужденных в 2004 г. отмечено и за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (на 6,7 %), совершение изнасилований и покушения на них (на 13,8 %). Эти тенденции тем более усилились в 2002–2004 гг., когда значительно (на 37,8 %) снизилось общее количество осужденных.

Суды весьма либерально относятся к назначению наказания за многие насильственные преступления. Так, в 2004 г. за убийства без отягчающих обстоятельств к лишению свободы было приговорено 94,5 % осужденных, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (также без отягчающих обстоятельств) – только 58,5 %, за изнасилование без отягчающих обстоятельств – 67,4 %, хулиганство – 29,1 %, хищение огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ – 43,5 %, разбой – 84,5 %, за грабеж при отягчающих обстоятельствах – 48,2 %. Между тем за большинство перечисленных деяний уголовный закон предусматривает лишение свободы в качестве единственного наказания.

Но даже лишение свободы не гарантирует отсутствия рецидива. Состояние насильственной пенитенциарной преступности характеризуется тем, что насильственные преступления с учетом побегов с применением насилия составляют чуть более трети (34,36 %) от общего числа совершаемых в местах лишения свободы преступлений. Увеличение доли таких преступлений, как дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию осужденных от общества, в общей структуре пенитенциарной преступности до 17 % в 2004 г. на фоне относительно стабильных показателей удельного веса двух наиболее опасных видов насильственных преступлений против личности свидетельствует о новом этапе обострения криминогенной обстановки в учреждениях уголовно-исполнительной системы России.

Беззащитность законопослушного населения, хорошо осознаваемая всеми слоями современного российского общества, на фоне роста преступности и снижения эффективности правоохранительной деятельности приводит к внеправовому реагированию граждан на преступность. Она включает:

– спонтанную расправу с конкретными преступниками, в том числе путем совершения ответных преступлений;

– создание не основанных на законе обычаев и стандартов реагирования на преступления и возмещения материального и иного вреда;

– формирование системы теневой, в том числе и криминальной, юстиции.

Следовательно, в условиях, когда государство не может обеспечить эффективную защиту жизни, здоровья и в целом безопасное существование законопослушного гражданина, оно должно предоставить возможность осуществлять такую защиту самим гражданам. В России эта возможность гарантируется государством в Основном законе (ч. 2 ст. 45) путем предоставления права на гражданскую самозащиту, которое детализируется в уголовно-правовых институтах необходимой обороны, крайней необходимости, правомерного причинения вреда при задержании преступника и других.

Самозащита гражданских прав, основанная на инстинкте самосохранения, уже на качественно новом уровне сегодня вновь приобрела особую актуальность. Отдельный человек независимо ни от кого может воздействовать на преступность: защитить от преступлений себя и своих близких, задержать преступника, помочь другим людям защититься от преступлений; организовать людей (помочь им самоорганизоваться) для защиты от преступности и разрушающего воздействия на социальное зло. Самозащита гражданских прав, основанная на инстинкте самосохранения, уже на качественно новом уровне сегодня вновь приобрела особую актуальность.

Л.Н. Толстой по этому поводу писал: «Вся моя мысль в том, что если люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое»1.

По нашему мнению, проблема самозащиты граждан носит и общеправовой, общетеоретический, характер, поэтому должна описываться иначе, на более высоком уровне, чем это зафиксировано в ст. 37, 38 или 39 УК РФ. На сегодня криминологическая категория «гражданская самозащита» является наиболее приемлемой, адекватной, понятной и логической характеристикой содержания и Толстой Л.Н. Война и мир // Собр. соч.: В 22 т. М., 1981. Т. 7. С. 307.

формы одной из мер индивидуальной профилактики, которая включает применение неотложных мер по предупреждению готовящихся преступлений и пресечению попыток их совершения.

В юридической литературе уже не раз отмечалось, что проблема гражданской самозащиты представляет собой острую и дискуссионную проблему теории уголовного права, которая до настоящего момента не нашла своего однозначного толкования как среди ученых, так и среди практических работников. Острота дискуссий вызвана проблемами определения понятия гражданской самозащиты, генезисом данного феномена, установлением содержания этой категории, способами ее реализации, соотношением с иными правовыми, психологическими, социальными и философскими категориями. Основные положения учения о гражданской самозащите с методологической точки зрения неразрывно связаны с проблемами защиты жизни человека и его безопасного существования, многоаспектность которых предопределила большое число посвященных им разработок. Общетеоретические подходы к понятию жизни, свободы, достоинства и неприкосновенности как социальных благ, соответствующих естественным правам человека, их содержанию, признакам, сущности, а также общие вопросы правомерности лишения и ограничения прав на указанные блага изложены в научных трудах таких философов и правоведов, как Э.А. Араб-оглы, В.К. Бабаев, В.М. Баранов, В.П. Голубенко, М.И. Ковалев, А.И. Козулин, Р.С. Косолапов, В.А. Кучинский, И.И. Логанов, Е.А. Лукашева, М.Н. Малеина, Г.В. Мальцев, А.В. Малько, Л.С. Мамут, Н.И. Матузов, А.С. Мордовец, В.М. Морозов, К.А. Новиков, В.Ф. Паркин, В.А. Патюлин, И.Л. Петрухин, Н.А. Придворов, Л.К. Рафиева, Ф.М. Рудинский, В.П. Сальников, В.Н. Самченко, И.Е. Фарбер, Н.Е. Щлайфер, В.М. Чхиквадзе.

Заметный вклад в разработку рассматриваемого института внесли такие русские ученые, как К.Д. Анциферов, Л.С. Белогриц-Котляревский, С.В. Будзинский, А.А. Жижиленко, А.Ф. Кистяковский, В.Н. Крестьянов, А.Ф. Кони, Н.П. Неклюдов, П.П. Пусторослев, Н.Н. Розин, Н.Д.Сергиевский, Н.С. Таганцев, М.Д. Шаргородский, и другие.

Исследование понятия прав человека, механизма их реализации, гарантий обеспечения и защиты, а также отдельных прав и свобод человека на общетеоретическом и отраслевом уровнях осуществляли многие ученые-юристы: С.А. Авакян, Е.А. Аграновская, С.С. Алексеев, Ю.Н. Алистратов, А.М. Байков, Д.А. Балтага, Н.А. Богданова, В.В. Бойцова, В.В. Болгова, С.Н. Братусь, Н.В. Витрук, Д.Д. Воеводин, Ю.И. Гревцов, В.Е. Гулиев, Ю.А. Дмитриев, В.М. Жуйков, Т.Д. Зражевская, В.Н. Карташов, Д.А. Керимов, Е.П. Кливер, И.А. Климов, В.Т. Ковалев, В.В. Копейчиков, Л.О. Красавчикова, В.А. Кучинский, В.В. Лазарев, Н.С. Малеин, Р.А. Мюллерсон, Т.Н. Радько, Л.П. Рассказов, И.В. Ростовщиков, Ф.М. Рудинский, Ю.И. Скуратов, В.А. Смирнов, В.И. Сперанский, Л.И. Спиридонов, А.В. Стремоухов, И.Е. Тарханов, Л.Б. Тиунова, К.Б. Толкачев, Б.Н. Топорнин, В.А. Туманов, В.А. Усанова, Б.С. Эбзеев, Л.С. Явич и др.

В разработку проблем гражданской самозащиты значительный вклад внесли В.И. Акимочкин, М.К. Аниянц, Ю.В. Баулин, М.И. Блум, С.В. Бородин, В.А. Владимиров, З.А.Вышинская, М.С. Гринберг, С.А. Домахин, Н.Д. Дурманов, В.Н. Винокуров, Н.И. Загородников, И.Э. Звечаровский, А.Ф. Истомин, В.Ф. Кириченко, В.Н. Козак, Ю.А. Красиков, В.Н. Кудрявцев, С.Ф. Милюков, Ю.И. Ляпунов, Н.А. Овезов, С.В. Пархоменко, Н.Н. ПашеОзерский, А.А. Пионтковский, Э.Ф. Побегайло, А.Н. Попов, В.П. Ревин, А.И. Санталов, И.И. Слуцкий, И.С. Тишкевич, В.И. Ткаченко, Т.Г. Шавгулидзе, Ю.Н. Юшков, О.В. Шишов, М.И. Якубович и др.

Разных сторон данной проблемы касались Ю.М. Антонян, Е.В. Благов, П.С. Дагель, А.И. Долгова, Л.Д. Гаухман, В.А. Елеонский, А.И. Зубков, А.Н. Игнатов, И. Я. Козаченко, Н.Ф. Кузнецова, И.И. Карпец, Б.Б. Казак, В.В. Лунеев, А.В. Наумов, В.С. Нерсесянц, С.И. Никулин, Н.А. Огурцов, Б.Т. Разгильдиев, К.А. Сыч, М.С. Строгович, Н.А. Стручков, А.А. Тер-Акопов, А.Н. Трайнин и другие правоведы.

Результатом научных дискуссий явилось положение о признании права на самозащиту естественным и неотъемлемым правом каждого человека, что предполагает его нормативно-правовую регламентацию в одном ряду с фундаментальными правами и свободами личности, закрепленными во всех международных документах о правах человека.

Право человека на защиту жизни и своего безопасного существования должно рассматриваться в качестве комплексного правового института, нормы которого содержатся в конституционном и иных отраслях права. Между тем правовой институт гражданской самозащиты, имея межотраслевой характер, относится, как мы отметили, преимущественно к уголовно-правовым средствам защиты основных прав и свобод человека и гражданина. Все правовые нормы данного института так или иначе направлены на предупреждение и пресечение общественно опасных посягательств на личность, поэтому входят в предмет криминологии.

Анализ трудов вышеперечисленных авторов позволяет выдвинуть положение о существовании в российской уголовноправовой юриспруденции гражданской самозащиты как подсистемы в рамках системы более высокого порядка – уголовно-правовые отношения. Кроме того, опираясь на теоретические разработки, посвященные проблемам обстоятельств, исключающих преступность деяния, сущности, содержания, оснований возникновения и реализации в социальной практике, мы рассматриваем проблему защиты жизни человека и его безопасного существования посредством динамичной связи элементов общеправового свойства вообще и уголовно-правового свойства, в частности.

Вместе с тем анализ правовой литературы показал, что в российской криминологической и уголовно-правовой науке отсутствует единый взгляд на категорию «гражданская самозащита», а именно ученые-юристы по-разному трактуют содержание и формы этого комплексного института, не до конца ясно, как соотносится гражданская самозащита с уголовно-правовыми отношениями, дискуссионными являются положения о содержании оснований гражданской самозащиты, не разработана проблема их соотношения с иными обще- и уголовно-правовыми категориями, особенно криминологические аспекты предупреждения преступлений средствами гражданской самозащиты. В российской криминологической и уголовно-правовой доктрине практически отсутствуют монографические разработки, посвященные проблемам гражданской самозащиты с точки зрения комплексного, системного, межотраслевого научного анализа.

Вследствие этого в криминологии и теории уголовного права, а тем более правоприменительной практике, отсутствуют достаточно четкие представления о сущности и содержании института гражданской самозащиты и его роли в предупреждении общественно опасных посягательств на жизнь человека и его безопасное существование. На практике это приводит к многочисленным нарушениям прав законопослушного населения на самозащиту (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ), что, в свою очередь, затрудняет применение уголовного закона и порождает ошибки в его реализации.

В предлагаемой читателю работе мы попытались найти выход из сложившейся ситуации и предложить решение насущных проблем гражданской самозащиты жизни человека и его безопасного существования, связанных с криминологической обусловленностью законодательной регламентации составляющих этот комплексный межотраслевой институт элементов, теоретическими и методологическими аспектами исследуемой правовой категории, а также уголовно-правовой квалификацией защитных действий и юридическим основанием правомерности причинения вреда правоохраняемым интересам.

Мы не претендуем на бесспорность и однозначность своих выводов, безусловно полное и исчерпывающее освещение всех сторон исследуемых проблем. Наша работа – приглашение к совместным рассуждениям над одной из дискуссионных проблем науки и практики уголовного права, еще одна попытка осмысления устоявшейся парадигмы с нетрадиционных позиций.

Мы выражаем самую искреннюю признательность президенту Российской криминологической ассоциации доктору юридических наук, профессору заслуженному юристу РСФСР, учителю и наставнику, Азалии Ивановне Долговой, оказавшей неоценимую помощь в написании и издании этой книги.

РАЗДЕЛ I

КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ

ГРАЖДАНСКОЙ САМОЗАЩИТЫ И ЕЕ МЕСТО

В СИСТЕМЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ПРЕСТУПНОСТИ

Глава 1. ПРАВО ЧЕЛОВЕКА НА ЖИЗНЬ И ЕГО БЕЗОПАСНОЕ

СУЩЕСТВОВАНИЕ

§ 1. Первичность права человека на жизнь в системе Появившись на свет, человек с первым самостоятельным глотком воздуха начинает жить, реализуя данное ему от природы естественное право безотносительно к тому, что об этом может записать законодательный орган. Причем каждый стремится прожить столько, сколько возможно. В данном случае человек ничем не отличается от животных, поскольку на первый план здесь выходят природные инстинкты, и право на жизнь можно назвать естественно-биологическим1.

Поэтому не случайно высшей ценностью демократического общества является жизнь человека. Право на жизнь, возглавляющее систему гражданских прав человека, закреплено в международных правовых актах (Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Конвенции о защите прав человека и основных свобод и т.д.), а также в большинстве конституций стран мира.

В настоящее время общепризнано, что гражданские, политические, социальные, экономические, культурные и иные права человека – не дар государства, политической партии или какой-то группы лиц, а неотъемлемое качество каждого индивида, принадлежащее ему от рождения независимо от расы, цвета кожи, пола, религии, языка, политических и иных убеждений. Права и свободы человека составляют основу гражданского общества, базис современной цивилизации2.

Личные права и свободы, именуемые также гражданскими, составляют первооснову правового статуса человека и гражданина. Большинство из них носят абсолютный характер, т.е. являются не только неотъемлемыми, но и не подлежащими ограничению. Отсюда повышенный уровень гарантий и охраны этих прав и свобод, перечисленных в ст. 20–29 Конституции РФ.

См.: Рассказов Л.П., Упоров И.В., Жинкин С.А. Теория права: Учеб.справ. пособие. Краснодар, 2000. С. 20.

См.: Бирюков П.Н. Международное право: Учеб. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999. С. 210.

Как уже отмечалось, право на жизнь провозглашается всеми международно-правовыми актами о правах человека и почти всеми конституциями стран мира как неотъемлемое право человека, охраняемое законом.

Так, например, в ст. 2 «Право на жизнь» Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) закреплено:

«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть намеренно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как совершенное в нарушение данной статьи, если оно является результатом применения силы, не более чем абсолютно необходимой:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного ареста или предотвращения побега лица, задержанного на законных основаниях;

c) в случае действий, предусмотренных законом, для подавления бунта или мятежа»1.

Во многих странах мира, особенно находящихся под влиянием католической церкви, право на жизнь рассматривается как основание для запрещения абортов, а в отдельных странах (например, в Словакии) в конституциях есть норма об охране жизни уже до рождения человека.

В мирное время гарантии права на жизнь не сводятся к запрещению убийства – это безоговорочно закрепляется Уголовным кодексом каждой страны, в том числе и Российской Федерации. Государство обязано организовать эффективную борьбу с преступностью, и особенно с террористическими акциями. Гарантиями права на жизнь служат системы здравоохранения, и в частности, предупреждения детской смертности; охраны от несчастных случаев на производстве; профилактики дорожнотранспортных происшествий; пожарной безопасности и др.

Например, ст. 34 Федерального закона «О пожарной безопасности» от 18 ноября 1994 г. устанавливает: «Граждане имеют право на защиту их жизни, здоровья и имущества в случае пожара…».

Особое значение имеет вопрос о смертной казни. При разработке Конституции РФ многие общественные и религиозные организации настаивали на конституционном запрещении смертной казни, как это сделано в ряде стран. Религиозный подход основыСобрание законодательства Российской Федерации (далее – СЗ РФ). 1998.

№ 20. Ст. 2143.

вается на недопустимости людей вмешиваться в исключительное право Бога как давать жизнь, так и отбирать ее у человека.

Если в ч. 1 ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривалась возможность умышленного лишения жизни, но не «…иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание», то в Протоколе № 6 к данной Конвенции (1983 г.) была провозглашена отмена смертной казни. Таким образом, ст. 44, 59 УК РФ и гл. 23 УИК РФ не соответствуют нормам рассматриваемой Конвенции.

Проблемы смертной казни целесообразность ее сохранения, применение в судебной практике и исполнение, эффективность этой меры наказания, ее эстетические, философские, правовые, политические и другие аспекты продолжают занимать видное место в потоке публицистики, в многочисленных трудах ученых-правоведов, в статьях и программных заявлениях видных деятелей политики и уголовной юстиции1.

Не случайно, что вопрос об отмене смертной казни стал предметом активного обсуждения и на российско-французском коллоквиуме «Помилование, амнистия, исполнение наказаний, смертная казнь», который проходил 18–20 марта 2002 г. в городе Владимире. Тема коллоквиума в определенной степени была продиктована ведущейся в российских СМИ кампанией, направленной на восстановление смертной казни в Российской Федерации.

Весной 2002 г. 100 видных российских представителей, в их числе чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов и лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов, открыто обратились к Президенту России с призывом восстановить смертную казнь. Причиной такого обращения были совершенные в течение одного месяца в Москве и Санкт-Петербурге убийства видных ученых-академиков Глебова и Брушлинского, а также ряда известных предпринимателей. Эти события всколыхнули общественность и возобновили дискуссию по вопросу применения смертной казни.

Решение вопроса о полной отмене указанного вида наказания зависит от целого ряда факторов, в частности, связанных с экономическими и политическими условиями, криминальной ситуацией.

Участники Всероссийской конференции по проблемам отмены смертной казни, которая проходила в г. Москве 3 4 июня 1999 г., в своем итоговом документе подтвердили юридический и фактический мораторий на вынесение смертных приговоров и отметили: «… более или менее успешная борьба с вековыми пороками человеческого общежития лежит не столько в области жестокости закона, сколько в обеспечении свобод и прав человека, создании нормальных условий жизни людей». (Примеч. авт.) Вступая в 1996 г. в Совет Европы, Российская Федерация приняла на себя обязательства отстаивать верховенство закона и гарантировать права человека и его основные свободы, в том числе отменить смертную казнь в течение трех лет после вступления в европейскую семью и немедленно ввести мораторий на приведение ее в исполнение. Подписание Протокола № 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, отменяющего смертную казнь в мирное время, стало первым шагом по выполнению взятых на себя Россией обязательств по законодательному закреплению отказа от смертной казни. Несмотря на то, что этот документ так и не был ратифицирован Государственной думой, с августа 1996 г. в России не был казнен ни один человек.

Напомним, что в соответствии с Основным законом страны смертная казнь это исключительная временная мера наказания.

Лицо, которому она может быть по закону назначена, имеет право на рассмотрение его дела судом присяжных заседателей.

Следовательно, в то время, когда такие суды действовали лишь в 9 из 89 регионов страны как эксперимент, имело место явное нарушение прав человека реализация конституционного права на суд присяжных ставилась в зависимость от места рассмотрения дела. Так, если преступник совершил преступление в Ивановской области, он мог предстать перед судом присяжных, если во Владимирской нет. Конституционный суд Российской Федерации своим постановлением от 2 февраля 1999 г. № 3-П, по сути, объявил свой мораторий на вынесение смертных приговоров: до тех пор, пока в действующее законодательство не будут внесены изменения и дополнения, обеспечивающие на всей территории России каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может.

Принципиальное значение при этом имело то обстоятельство, что по Конституции и действующему законодательству у судебной власти (в том числе у Конституционного суда РФ) нет права отменять нормативно-правовой акт, признанный ею не соответствующим Конституции и закону. Отмена нормативноправового акта (как его принятие и изменение) это прерогатива правотворческих органов, а не суда.

Решение судебного органа о несоответствии рассматриваемого нормативно-правового акта Конституции, закону лишь основание для отмены этого акта компетентным правотворческим органом, а не сама отмена.

Быть в России смертной казни или не быть решать Федеральному собранию страны. Здесь-то и возникнут определенные трудности.

Так, например, в Резолюции Государственной думы, принятой 15 февраля 2002 г. и адресованной Президенту В.В. Путину в связи с ожидаемым выполнением Россией своего обязательства по отмене смертной казни, ратификация Протокола № 6 была объявлена преждевременной. Это сразу вызвало негативную реакцию в обращении Вальтера Швиммера, в котором говорилось:

«Несмотря на многообещающие шаги со стороны России в прошлом, Совет Европы проявляет озабоченность по поводу недавних событий, связанных с отменой смертной казни в стране»1.

Данный шаг Государственной думы, по мнению Генерального секретаря Совета Европы, фактически означает отход от линии на отмену смертной казни, создает риск, связанный как с ростом числа новых смертных приговоров, так и с увеличением числа лиц, ожидающих его вынесения.

Такое развитие событий приведет к тому, что суды будут вынуждены возобновить вынесение приговоров о смертной казни, как только это станет возможным после создания судов присяжных во всех регионах страны. Справедливости ради заметим, что произойдет это теперь не так скоро, как ожидалось сторонниками возобновления вынесения смертных приговоров. С внесением изменений в уголовно-процессуальное законодательство, в частности, в ст. 8 Федерального закона «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 22 ноября 2001 г., сроки создания судов присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации с 1 января 2003 г. были перенесены на 2007 г.

Таким образом, до тех пор, пока смертная казнь не запрещена законом, отказ от приведения в исполнение смертного приговора полностью зависит от наличия политической воли в вопросе сохранения моратория. В настоящее время в России такая политическая воля существует и подтверждается мораторием на смертную казнь, действующим в стране де-факто с 1996 г. Вот почему Совет Европы так поддерживает позицию Президента В.В. Путина, который при вступлении в должность, а также в Цит. по: Меркурьев В.В. Проблема отмены смертной казни в России и превращения пожизненного лишения свободы в безальтернативный вид наказания (по итогам российско-французского коллоквиума, проходившего в г. Владимире, 18–20 марта 2002 г.) // Перспективы развития органов и учреждений юстиции в XXI в.: Материалы межрегион. науч.-практ. конф., 11 июля 2002 г., г. Владимир / ВЮИ Минюста России. Владимир, 2002.

своих последующих заявлениях выступает за полную отмену смертной казни1.

Представляется вполне своевременным и другой вопрос, могут ли быть расхождения у отдельных членов Совета Европы с остальными. На данный вопрос можно ответить утвердительно.

Так, один из членов Совета Европы – Бельгия – до настоящего времени не отменил смертную казнь, хотя и не применяет ее с 1950 г. (Бельгия подписала Протокол № 6 об отмене смертной казни, но не ратифицировала его). При этом вопрос об исключении этой страны из членов Совета Европы не вставал. Данный пример показывает, что расхождения в позициях стран-членов Совета Европы вполне допустимы.

Далее, при правовых реформах, а отмена смертной казни, безусловно, есть правовая реформа, следует обязательно учитывать социально-экономические и политические условия страны, ее менталитет, динамику, структуру преступности и т.п. Правовая реформа должна быть социально обусловлена и не следует форсировать ее, если для этого нет объективных предпосылок.

Мировая практика введения и отмены смертной казни также весьма неоднозначна. Так, с 1965 г. 50 стран, в том числе США, Япония и др., расширили перечень преступлений, за которые назначается смертная казнь.

В России происходит последовательное сокращение назначения смертной казни – за период с 1990 по 1996 г. – на 36 %. А если принять во внимание и практику помилования, то можно сказать, что смертная казнь давно практически не применяется.

Конечно, в перспективе при наличии соответствующих объективных условий, готовности общества к этому шагу смертная казнь будет отменена полностью. Но уже сейчас законодатель предпринял решительные шаги в данном направлении.

В ч. 2 ст. 20 Конституции РФ закреплено, что «смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться только федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей».

Давно доказано, что расчет на ужесточение репрессий основан на иллюзиях, ибо даже в благополучном обществе страх перед суровым наказанием если и способен удержать от преступления, то лишь самую незначительную часть потенциальных преступников. В условиях современной социально-экономической и криминальной ситуации в России в общественном сознании сформировалось прочное представление о безнаказанности преступлений, а потому страх перед наказанием перестал играть сколько-нибудь заметную роль. (Примеч. авт.) Эти требования Конституции РФ в полной мере реализованы в УК РФ 1996 г. Смертная казнь сохранена в нем лишь в пяти нормах (ч. 2 ст. 105, ст. 277, ст. 295, ст. 317 и ст. 357), устанавливающих ответственность за преступления, связанные с посягательством на жизнь человека. Помимо небольшого количества норм, предусматривающих смертную казнь в качестве меры наказания, включение в систему наказаний и в санкции статей Особенной части УК пожизненного лишения свободы еще более сократило применение смертной казни.

Следует отметить, что смертная казнь может быть применена не ко всем категориям осужденных, ее назначают дифференцировано. Статья 59 УК РФ устанавливает запрет на назначение смертной казни несовершеннолетним, женщинам, а также мужчинам, достигшим 65-летнего возраста к моменту вынесения приговора. Следует еще раз отметить, что с 1996 г. смертная казнь в России не приводится в исполнение, а в Государственной думе находится на рассмотрении проект закона о введении моратория на применение смертной казни.

Наверное, следовало бы закончить эти рассуждения словами профессора А.С. Михлина: «Можно не сомневаться, что смертная казнь будет отменена в России, когда для этого созреют условия»1.

Однако Совет Европы неоднократно подчеркивал свою позицию против применения смертной казни и безоговорочно выступает в поддержку ее отмены. Достаточно вспомнить Резолюцию Парламентской Ассамблеи 1999 г., провозгласившей Европу континентом, свободным от смертной казни, и Декларацию Комитета министров «За Европу, свободную от смертной казни» 2000 г. В дальнейшем Комитет министров на основании рекомендации Парламентской Ассамблеи принял документ, отменяющий смертную казнь при любых обстоятельствах, включая состояние войны и ее надвигающуюся угрозу. Протокол № 13 к Европейской конвенции о защите прав человека, который был открыт для подписания всеми странами-членами Совета Европы 3 мая 2002 г. в Вильнюсе во время проведения 110-й сессии Комитета министров, не допускает отступлений от обязательств и применения оговорок в отношении вынесения приговоров о смертной казни. Принятие данного Протокола является признанием того, что смертная казнь недопустима при любых обстоятельствах.

Будем надеяться, что в ближайшее время в Российской Федерации созреют условия для юридической отмены смертной Михлин А.С. Смертная казнь быть ли ей в России? // Журн. рос. права.

1998. № 10. С. 146.

казни. Это даст возможность исключить ее из Уголовного и Уголовно-исполнительного кодексов, а пожизненное лишение свободы сделать безальтернативным видом наказания. Являясь членом европейской семьи, Россия в силах четко и ясно заявить, что смертная казнь не отвечает задачам ее демократического развития, а может лишь служить лозунгом для политиков-популистов, которые создают впечатление, что смертная казнь является панацеей для решения сложных социальных вопросов.

Для законодательной власти, и прежде всего для нее, наступило время принятия взвешенных и ответственных решений. В настоящее время в 43 странах-членах Совета Европы больше не выносится смертных приговоров. Законодательное подтверждение полной отмены смертной казни не за горами. Российской Федерации представляется уникальная возможность продемонстрировать, что она, освободившись от смертной казни, полностью привержена европейским ценностям и принципам.

Право человека на жизнь – это естественная, неотъемлемая от личности и гарантированная нормами внутреннего законодательства и международно-правовыми актами возможность защиты неприкосновенности жизни и свободы распоряжения ею. Разумеется, что внутригосударственное законодательство, все подзаконные нормативные акты должны строится на основе признания данного права в качестве первейшего права человека и гражданина. Под неотчуждаемостью права на жизнь подразумевается, что «мать естественного права есть сама природа человека»1. Теория естественных прав человека, формировавшаяся в XVI–XVII вв., рассматривала право на жизнь как неотъемлемое свойство бытия:

«Человек рождается, имея право на полную свободу и неограниченность пользования всеми правами и привилегиями естественного закона... и по природе своей обладает властью охранять свою собственность, то есть свою жизнь, свободу и имущество»2.

В настоящее время подход к вопросу права на жизнь выражается в положениях ст. 6 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 3 Всеобщей декларации прав человека. «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека», – гласит пакт. Бесспорно, ни одно другое право не может быть столь основополагающим и заслуживать большего уважения, чем право на жизнь. Л.Н. Толстой писал по этому поводу: «Жизнь, какая бы ни была, есть благо, выше которого нет никакого»3.

Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1957. С. 45.

Локк Д. Два трактата о правлении // Соч.: В 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 310.

Цит. по: Мудрость тысячелетий: Энцикл. / Авт.-сост. В. Балязин. М., 2005. С. 679.

Аксиологический подход к содержанию права на жизнь определяется прежде всего тем, что оно защищает самую высшую и абсолютную ценность – человеческую жизнь. В то же время ее неприкосновенность является существенным аспектом и самым важным проявлением жизни как объекта конституционной защиты. О неприкосновенности жизни как высшего дара Бога, природы писали многие философы, общественные и религиозные деятели. В связи с этим уместно упомянуть имена Н.А. Бердяева, А. Швейцера, А.Д. Сахарова и др.

Международное сообщество, признавая право на жизнь в качестве прирожденного свойства человеческой личности, провозглашает отношение к нему не только как к ценности мировой цивилизации, но и как к определенному международному стандарту, на основании признания которого должна строиться позитивная позиция государства в отношении каждого индивидуума.

В настоящее время отечественная юридическая наука приходит к переосмыслению традиционных взглядов на категорию прав человека как одного из аспектов международного права. Об этом свидетельствует, в частности, процесс имплементации международно-правовых норм в российское законодательство. Примером сказанному может служить Декларация прав и свобод человека и гражданина 1991 г. и Конституция РФ 1993 г., вторая глава которой посвящена правам и свободам человека и гражданина. Основополагающие положения этой главы не оставляют сомнения в том, что провозглашенные и гарантированные Основным законом государства права и свободы российского гражданина и в первую очередь право на жизнь, здоровье, свободу, личную неприкосновенность, защиту своей чести и доброго имени, принадлежащей ему частной собственности составляют основное содержание правового статуса личности. В ст. 64 Конституции РФ прямо закреплено, что положения настоящей главы выступают основой правового статуса личности в Российской Федерации и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном в настоящей Конституции.

В течение длительного времени в российской юридической науке господствовала точка зрения, согласно которой права человека, являющиеся содержанием естественного права, в отношении права позитивного выступают лишь в качестве моральной посылки, предположения и пожелания того, каким это право должно быть на самом деле. Данная позиция имеет немало сторонников и в наши дни. Основным их аргументом служит тот факт, что человек – существо социальное, он живет в обществе, включен в общую систему социальных отношений, и его право, как и всякое иное явление объективной действительности, не может существовать само по себе, вне связи с другими явлениями: типом государства, формой осуществления государственной власти и т.д. И только объективное право, творцом которого выступает государство, может являться источником прав личности. Право не есть реальность, пока оно не облечено в «правовую одежду»1.

Существует и другое мнение: имплементация естественного, природного права в право позитивное есть по своей сути акт отрицания его естественного характера. И. Сабо, например, полагает, что права человека, хотя они и принадлежат людям, еще не есть право, а как только они становятся гражданскими правами, институтом позитивного права, они уже не человеческие, а гражданские права, иными словами, в этом случае они теряют свой естественный характер2.

Однако обе позиции представляются не вполне обоснованными. Естественный (т.е. присущий в силу самой человеческой природы) и неотъемлемый характер прав человека признан российской Конституцией, а придание им формально-определенных признаков не умаляет и не изменяет их социальной сущности и юридической природы, а, напротив, способствует повышению престижа данной категории прав. Все права человека, включая право на жизнь, – высшие ценности, которые государство должно признавать, уважать и защищать.

Конституционное право личности – это формальная возможность пользования определенным благом, провозглашаемая посредством закрепления в правовой норме, зафиксированной в Конституции. Юридическая природа того или иного права позволяет личности требовать от государства и окружающих лиц соблюдения условий, благоприятствующих их реализации и воздержанию от совершения действий, препятствующих ей. Законодательное закрепление конкретного права наделяет его как субъективным, так и объективным (нормативным) характером.

Конституционные права и свободы являются субъективными не в силу конкретизации этих прав в других законах или актах, на основе которых гражданин вступает в трудовые, административные, гражданские, уголовные правоотношения – эти права и свободы являются субъективными в силу собственной юридической природы. Можно утверждать, что главное значение прав человека в условиях демократического общества заключаетСм., напр.: Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности советских граждан. М., 1972; Фарбер И.Е. Свобода и права человека в Советском государстве.

Саратов, 1974; Кучинский Ю. Права человека и классовые права. М., 1981.

См.: Сабо И. Идеологическая борьба и права человека. М., 1981. С. 33.

ся именно в том, что они составляют каталог субъективных прав, закрепленных в Конституции и потому непосредственно обязывающих законодательную, исполнительную и судебную власти защищать эти права присущими им способами и в установленных самой Конституцией и законами формах1.

Также необходимо отметить, что права человека существуют и тогда, когда они не признаны государством посредством нормативного закрепления. В этом их основное отличие от конституционных прав гражданина.

Некоторые отличия данных категорий прав прослеживаются и в структуре механизма их гарантий. Возможность реализации конституционных прав обеспечивается авторитетом провозгласившего их государства, а в случае необходимости – и силой его принуждения, тогда как роль государства в реализации прав человека, не имплементированных в отечественное законодательство, представляется недостаточно эффективной. В то же время конституционные права личности, как правило, обеспечиваются системой внутригосударственных гарантий. Права же человека, являясь общечеловеческой ценностью, помимо совокупности указанных гарантий (при условии признания этих прав в качестве конституционных), обеспечиваются действием механизма международных гарантий. Примером внутригосударственной гарантии конституционных прав может служить Закон РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 г., а примером международной гарантии – деятельность Европейского Суда по правам человека.

Для обозначения субъекта конституционного права на жизнь мы в основном будем использовать термин «личность».

Данное понятие объединяет все категории лиц, находящихся на территории государства: граждан, иностранных граждан и лиц без гражданства. Думается, все они попадают под действие ст. Конституции РФ, объектом защиты которой является жизнь любого человека, независимо от специфики его правовой связи с данным государством. Об этом свидетельствует и диспозиция указанной статьи: «Каждый имеет право на жизнь». Разумеется, конституционное законодательство рассчитано прежде всего на упорядочение правовых связей государства со своими гражданами, на обеспечение их прав. Однако отражение концепции прав человека в духе и принципах Конституции РФ (в названии ее второй главы) позволяет сделать вывод о возможности более широкого толкования круга лиц, чье право призвана защитить ст. 20.

См.: Эбзеев Б.С. Конституция. Демократия. Права человека. М.; Черкесск, 1992. С. 140.

Заметим, что и ст. 64 Конституции РФ говорит о положениях гл. 2 как основах правового статуса личности в Российской Федерации. Таким образом, термин «личность» представляется наиболее предпочтительным.

Так как понятие личности многогранно, можно говорить о философской, психологической, политической, космологической и т.д. ее концепциях. Для нас представляет интерес правовая концепция личности, в соответствии с которой человек выступает как субъект права и правовых отношений. Мы полагаем, что конституционное право в качестве общего правила абстрагируется от различий между понятиями человека и личности, ибо они не влияют в принципе на конституционный статус лица, не имеют принципиального юридического значения. Личность в праве – любой и всякий человек, наделенный определенными правами и несущий установленные государством обязанности. В государственном праве и конституционной практике понятия «человек»

и «личность» употребляются как синонимические. Отметим, что к субъекту права на жизнь (в аспекте ее неприкосновенности) не могут предъявляться требования относительного состояния его физического и психического здоровья либо особенностей психологических качеств. Правом на жизнь в одинаковой мере обладают и душевнобольные, и лица с аномалиями физического развития. Так, еще французское законодательство прошлого века провозгласило, что «всякое творение, как бы странно и уродливо оно ни было, если оно рождено человеком, должно пользоваться покровительством закона»1, тем самым предвосхитив современную концепцию права на жизнь.

Представляется верным мнение, что личностью является всякий человек, состоящий под территориальным или личным верховенством государства и находящийся в общих или специальных правоотношениях с ним. При этом для признания человека личностью не имеет юридического значения его направленность – система потребностей, интересов, убеждений, идеалов, взглядов и т.д. Таким образом, субъектом конституционного права на жизнь (в аспекте ее неприкосновенности) является любой человек независимо от его гражданства, возраста, национальной, половой или любой иной принадлежности, а также состояния душевного и физического здоровья, социально-психологических качеств. Однако субъектами права на жизнь могут быть признаны Цит. по: Таганцев Н.С. О преступлениях против жизни по русскому праву. Спб., 1870. С. 47–48.

См.: Эбзеев Б.С. Указ. соч. С. 117.

не только отдельные лица, но и их общности (народы, народности, население России, все человечество). Подобный подход к понятию субъекта права на жизнь целесообразен при анализе международного аспекта данного права, рассматриваемого в качестве права на мир.

Среди ученых, занимающихся изучением проблем реализации права личности на жизнь, хотелось бы выделить М.И. Ковалева, М.Н. Малеину, Л.Н. Линник. Однако подход каждого из них к определению содержания указанного права не однозначен. Л.Н. Линник, например, полагает, что содержание данного права не ограничивается одной его охраной, а включает в себя и регулирование условий его осуществления. На этом основании она в содержание права включает и возможности требования на «содействие» жизни, оказываемое государством в смысле обеспечения так называемых «необходимых условий существования». Иными словами, одним из элементов права на жизнь, по мнению Л.Н. Линник, является право на существование, т.е.

«признаваемое за каждым членом общества право на вещи и услуги, необходимые для поддержания его существования раньше, чем удовлетворены менее важные потребности других»1. Подобное толкование права личности на жизнь представляется нам необоснованно расширенным. По существу, указанные положения характеризуют содержание права на достаточный уровень жизни, являющегося самостоятельным социальным правом, закрепленным Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах и другими международными правовыми актами в качестве одного из важнейших прав человека. Именно данное право обеспечивается обязанностью государства, заключающейся в оказании содействия поддержанию жизни людей в критических ситуациях (стихийные бедствия, экологические катастрофы, голод и т.д.). Тем не менее тесная взаимосвязь и взаимозависимость права на жизнь и права на достаточный уровень жизни очевидна.

Внимания также заслуживает позиция М.Н. Малеиной, рассматривающей право личности на жизнь как право на сохранение жизни (индивидуальности) и право на распоряжение жизнью. Помимо традиционных элементов содержания права на сохранение жизни, таких как отказ от смертной казни, установление порядка применения огнестрельного оружия и нахождения его в гражданском обороте, М.Н. Малеина включает в него и право на сохранение человеческой индивидуальности, обусловленное, по ее мнеЛинник Л.Н. Конституционное право гражданина Российской Федерации на жизнь: Дис. … канд. юрид. наук. М., 1993. С. 42.

нию, достижениями современной медицины. Проблема, как полагает автор данной теории, касается лиц, подвергшихся операции коррекции биологического пола, трансплантации органов и т.д. Сама постановка вопроса определения правового статуса указанных категорий лиц является актуальной, однако, на наш взгляд, отнесение данной проблемы к проблеме права на жизнь неверно. Право на сохранение индивидуальности представляется скорее неким конгломератом двух прав: права на признание правосубъектности и права на свободу и личную неприкосновенность – самостоятельных прав человека, закрепленных в международных и российских правовых актах. Например, производство хирургической операции по изменению биологического пола либо по трансплантации органов – это, с одной стороны, реализация права личности на свободу в форме принятия добровольного решения о коррекции своей личности путем искусственного вмешательства в физиологическую целостность организма в пределах, обусловливаемых медицинскими показаниями и возможностями науки; с другой же стороны, необходимо решить, не влекут ли подобные операции трансформацию личности, преобразование ее в качественно нового субъекта права. Даже если спрогнозировать ситуацию, возможность наступления которой М.Н. Малеина видит в ближайшей перспективе, т.е. производство хирургических операций по пересадке головного мозга или всей человеческой головы, то и в этом случае вопрос о том, кого считать субъектом права: обладателя мозга (головы) или обладателя тела, ставит, на наш взгляд, проблему определения субъекта правоспособности, т.е. определения того, кто будет являться носителем прав и обязанностей в сфере всей гаммы общественных отношений. Думается, что право личности на индивидуальность более верно рассматривать в качестве самостоятельного права, относящегося к правам человека третьего тысячелетия.

Наиболее целесообразным представляется рассмотрение права личности на жизнь, состоящим из трех элементов: права на неприкосновенность жизни, права на свободное распоряжение ею и право на ее защиту собственными силами. Диспозиции правовых норм международных актов и российской Конституции закрепляют, как правило, первый из названных элементов. Статья Декларации прав и свобод человека и гражданина 1991 г. признает данное право посредством следующих положений: «Каждый имеет право на жизнь. Никто не может быть произвольно лишен См.: Малеина М.Н. О праве на жизнь // Государство и право. 1992. № 2.

С. 54–55.

жизни». В этой же статье провозглашается стремление государства к полной отмене смертной казни и указываются основания ее ограничения в процессе настоящего применения. В ст. 20 Конституции право на неприкосновенность жизни также облечено в формулу «каждый имеет право на жизнь», которая утверждает право каждого человека на полноценное бытие, свободное от насильственных противоправных посягательств на жизнь и угроз подобных посягательств1. Эта управомочивающая норма формулирует и закрепляет один из основных принципов, определяющих правовой статус личности. Последующий анализ международных и зарубежных правовых актов в сопоставлении с нормами российского законодательства позволит определить соответствие последнего международным принципам.

Право на неприкосновенность жизни получило наиболее детальное закрепление в ст. 6 Международного пакта о гражданских и политических правах. Указанная статья состоит из шести частей. В первой из них зафиксирована совокупность двух взаимосвязанных правовых норм. Норма-принцип «право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека» утверждает естественный характер рассматриваемого права и его неотчуждаемость. Конкретизация сущности данной нормы – в юридической формуле «никто не может быть произвольно лишен жизни»2. Подобно выше рассмотренной, эта норма также является нормойпринципом. Формула законодательной охраны права на жизнь является связующим звеном двух правовых норм ч. 1 ст. 6 Пакта.

Именно она обусловливает возможность юридической защиты нарушенного права.

Отношение к человеческой жизни как наивысшей ценности нашло новое воплощение во многих региональных актах, отражающих в той или иной редакции положения ст. 6 упомянутого Пакта. Так, Африканская хартия прав человека и народов утверждает неприкосновенность человеческой жизни, право каждого на уважение его жизни и целостности его личности; Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод и Американская конвенция о правах человека декларируют защиту законом право каждого на жизнь, устанавливая запрет произвольного лишения жизни. Представляется, что, несмотря на некоторые различия в формулировках региональных актов, их содержание См.: Права человека: Сб. универс. и регион. междунар. док. М., 1990. С. 167.

пронизано общей идеей уважения и неприкосновенности человеческой жизни1.

Разумеется, говорить о степени демократичности законодательства того или иного государства имеет смысл с точки зрения, как минимум, его соответствия основным положениям международно-правовых актов. Подавляющее большинство развитых стран мира обладает конституционным закреплением права на жизнь, причем наиболее распространенной формулировкой является положение: «Каждый имеет право на жизнь», например, в Конституциях Испании, ФРГ2. Толкование данной конституционной нормы позволяет считать ее субъектом любое лицо независимо от его принадлежности к гражданству государства.

В таком ракурсе наиболее точной и емкой представляется правовая норма греческой Конституции, определяющая, что «все лица, находящиеся на греческой территории, пользуются полной защитой своей жизни, чести и свободы, независимо от гражданства, расы, языка, религиозных или политических различий»3.

Как правило, провозглашение права на жизнь в Основном законе государства сопровождается категорическим запретом произвольного лишения жизни: только на основании закона допускает вмешательство в право на жизнь и личную неприкосновенность Конституция ФРГ; поправка 5 к Конституции США запрещает лишение жизни, свободы или имущества без законного судебного разбирательства4.

На основании изложенного анализа международно-правовых актов, законодательства зарубежных государств и Российской Федерации мы приходим к выводу, что редакция ст. 20 ныне действующей российской Конституции, закрепляющей право личности на жизнь, в целом не противоречит позиции международного сообщества. Ее содержание призвано способствовать созиданию элементов правовой государственности.

Как было указано ранее, право на жизнь рассматривается нами в качестве совокупности трех элементов: права на неприкосновенность жизни, права на свободное распоряжение ею и права на ее защиту любыми способами, не запрещенными законом. Остановимся на оценке содержания каждого из элементов.

Подобно любому субъективному праву, право на неприкосновенность жизни состоит из совокупности правомочий: вопервых, правомочия, выступающего в виде непосредственного См.: Права человека. С. 144.

См.: Права человека. С. 341–342.

пользования благом (жизнью); во-вторых, правомочия требовать от государства, его представителей и частных лиц соблюдения обязанности не посягать на охраняемое правом благо; в-третьих, правомочия прибегнуть к авторитету и силе государства при необходимости защиты нарушенного права.

Государство же, возводя естественное право на жизнь в ранг позитивного, конституционного, тем самым обязуется:

– не допускать произвольного покушения на жизнь любого лица со стороны своих представителей либо частных лиц;

– не предпринимать действий, объективно способствующих появлению прямой или косвенной угрозы праву на жизнь, в частности, отказ на практике от войны как средства разрешения конфликтов, закрепленный в конституциях некоторых государств, например Японии.

– способствовать созданию благоприятных условий реализации права на жизнь, сведению к минимуму факторов, представляющих угрозу жизни;

– применять свои властные полномочия в случае посягательств кого бы то ни было на человеческую жизнь.

Таким образом, государство в своей деятельности в указанных направлениях сочетает как активную, так и пассивную формы. Если обратиться к анализу природы обязанности государства в отношении человеческой жизни, то еще Д. Локком в обосновании теории общественного договора было отмечено, что люди, вступая в общество, отказываются от власти, которой они обладали в естественном состоянии, и передают ее в руки общества с намерением как можно лучше сохранить себя (т.е. свою жизнь), свою свободу и свою собственность1. С точки зрения современной науки конституционного права можно прийти к выводу, что народ вправе уполномочивать государство осуществлять правомочие по защите жизни от неправомерных посягательств.

Обязанность государства избегать военных конфликтов как факторов, представляющих прямую угрозу праву на неприкосновенность жизни, способствует в то же время осуществлению права на мир, выступающего в качестве международного аспекта права на жизнь. Выполнение указанной обязанности охватывается следующей сферой деятельности государства:

– предпринятие дипломатических усилий, направленных на предотвращение военных конфликтов как средств разрешения противоречий в области внутренней и внешней политики;

– укрепление режима нераспространения оружия массового уничтожения и новейших военных технологий;

– выработка новых форм и практических процедур сотрудничества в области безопасности. С этой целью предлагается создание в рамках СНГ Постоянной консультационной комиссии по миротворческой деятельности;

– присоединение к международным договорам, содержащим нормы международного гуманитарного права.

Эту сторону деятельности следует отметить особо. Безусловно, война даже как средство достижения каких бы то ни было благородных целей остается, тем не менее, противоестественным состоянием общества. В идеале И. Кант был прав, отрицая целесообразность правового урегулирования военных действий. «Удивительно, что при всей порочности человеческой природы, которая неприкрыто проявляется в свободных отношениях государств, слово «право» все же не изгнано еще полностью из военной политики как педантичное и что ни одно из государств еще не решилось предложить это публично»1.

Однако существует целая отрасль международного права –международное гуманитарное право, включающее систему правовых предписаний, известных как «право войны», призванных ограничить военный произвол в отношении человеческой жизни посредством соблюдения некоторых мер гуманности (хотя нельзя не заметить явного диссонанса самих понятий «война» и «гуманность»).

Впервые общие принципы «права войны» были сформулированы в Санкт-Петербургской декларации 1868 г., ограничившей «потребности» войны требованиями человеколюбия. Декларация запрещает употребление тех видов оружия, которые по нанесению противнику раны, без пользы увеличивают страдания людей, выведенных из строя, или делают их смерть неизбежною. Гаагские конвенции 1907 г. закрепили положение, направленное на защиту гражданского населения от бедствий войны, смысл которого в запрете применения оружия, действующего неизбирательно, т.е. как против военных, так и против гражданских объектов.

В международном праве существует понятие «жертва войны», т.е. лицо, которое не принимает непосредственного участия в военных действиях или прекратило участие в них с определенного момента: это раненые и больные в действующих армиях, военнопленные, гражданское население (в том числе население оккупированных территорий).

В соответствии с Женевскими конвенциями 1949 г. и дополнительными протоколами к ним жертвы любой войны должКант И. К вечному миру. М., 1989. С. 35.

ны при всех обстоятельствах пользоваться защитой и гуманным обращением. Конвенции запрещают всякое посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность жертв войны1.

На данном же этапе с целью укрепления международноправовых гарантий права на жизнь представляется целесообразным не только дальнейшее проведение политики, направленной на исключение войны из средств разрешения каких бы то ни было конфликтов, но и ратование за соблюдение государствами действующих норм «права войны», за их формальное и фактическое присоединение к Санкт-Петербургской декларации2. Необходим эффективный механизм ответственности за нарушение норм международного гуманитарного права.

Право на жизнь во внутригосударственном аспекте рассматривается нами как право личности на свободу от любых незаконных посягательств на ее жизнь со стороны государства, его представителей либо частных лиц. Это реальная возможность физического существования в таких условиях, когда отсутствуют противоправные посягательства, могущие повлечь смерть, либо угрозы таких посягательств. Подобные посягательства, как правило, образуют тот или иной состав преступления, предусмотренный Особенной частью УК РФ.

В науке и юридической практике право на защиту от общественно опасного посягательства рассматривается как самостоятельное право, а не как субсидиарный (дополнительный) институт к деятельности государства по пресечению преступности и наказанию преступников3. Однако это, по утверждению профессора Ю.И. Ляпунова, не имеет отношения к выявлению подлинной сущности и юридической природы института гражданской самозащиты. Корень проблемы, по мнению ученого, лежит в другой плоскости: на чем основывается подобное право личности как в социально-естественном, так и государственно-правовом аспектах? В первом случае основания рассматриваемого права декларируются в п. 2 ст. 17 Конституции РФ. Во втором, по его утверждению, государственно-юридическая природа рассматриваемого института вытекает из правового статуса личности, осСм.: Материалы международного симпозиума, посвященного «праву войны» // Государство и право. 1994. № 4.

См.: Побегайло Э.Ф., Ревин В.П. Необходимая оборона и задержание преступника в деятельности ОВД. М., 1987. С. 6; Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1962.

С. 75.

новы которого нормативно закреплены в Основном законе нашего государства1.

А.Ф. Истомин в своем исследовании предлагает рассматривать право на необходимую оборону составным неотъемлемым элементом правового статуса гражданина. По своей подлинной социально-правовой сущности этот институт является, как считает автор, государственно-правовым институтом, хотя детальная регламентация обороны осуществлена законодателем в рамках соподчиненной фундаментальной отрасли российского права уголовного права2.

Отдавая должное А.Ф. Истомину за обоснованную постановку данного вопроса, следует сделать это с определенными оговорками, суть которых заключается в том, что сама идея, вновь обозначенная в уголовно-правовой литературе, уже существовала и обсуждалась. В подтверждение этому приведем слова Н.А. Огурцова, который в одной из своих работ писал: «К числу основных субъективных прав гражданина СССР, гарантирующих его неприкосновенность, некоторые государствоведы относят право на необходимую оборону (или самооборону). По их мнению, право на необходимую оборону от преступных посягательств на неприкосновенность личности является самостоятельным правомочием гражданина, хотя и не предусмотренным прямо, не называемым, но вытекающим из смысла ст. 127 Конституции СССР, обеспечивающей «неприкосновенность личности».

Такая точка зрения разделяется, в частности, И.Е. Фарбером, что нам представляется правильным»3.

Субъективное право на личную неприкосновенность человека и гражданина, подкрепляемое правом защищать свои права и свободы, выполняет гарантийную функцию по отношению к ряду других субъективных прав граждан: права на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, защиты чести и достоинства; права на неприкосновенность жилища; права собственности и др. Право на гражданскую самозащиту является одновременно одним из реальных гарантов безопасного существования См.: Ляпунов Ю.И., Истомин А.Ф. Социально-правовая природа института необходимой обороны // Законность. 1994. № 4. С. 4.

См.: Истомин А.Ф. Ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны (уголовно-правовые и криминологические аспекты):

Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 1995. С. 10.

Огурцов Н.А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве: Учеб. пособие. Рязань, 1976. С. 125.

граждан и наиболее важных предпосылок жизнедеятельности члена общества1.

Таким образом, понятие личной неприкосновенности включает в себя многие правомочия, обеспечивающие ее физическую (телесную), нравственную и социальную неприкосновенность:

право гражданина Российской Федерации на правовую защиту со стороны органов государства, негосударственных учреждений и общественных организаций; право на личную свободу и безопасность, гарантии на защиту в суде; право на необходимую оборону; право на неприкосновенность жилища.

В своей совокупности эти правомочия и составляют содержание субъективного личного конституционного права гражданина на личную неприкосновенность.

Следовательно, каждый российский гражданин обладает абсолютным правом пользоваться правовой защитой для охраны конституционной неприкосновенности своей личности, которое обеспечивается обязанностью государства защищать права и свободы человека и гражданина в России и правом самому защищать их всеми способами, не запрещенными законом. Способы самозащиты многообразны: от обжалования действий должностных лиц и обращения в средства массовой информации до причинения вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании и применения огнестрельного оружия для защиты жизни, здоровья и собственности в пределах необходимой обороны и крайней необходимости.

§ 2. Всеобщность права человека на жизнь и юридический запрет Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. помимо таких общих прав человека, как право на свободу и личную неприкосновенность, провозглашает право на гуманное обращение; право на свободное передвижение и свободу выбора места жительства; равенство граждан перед судом и презумпцию невиновности; право на защиту личной жизни; право на свободное выражение мнений; право на мирное собрание и т.д.

Пакт также установил перечень неотъемлемых прав и свобод человека, отступать от которых государство не вправе ни при каких обстоятельствах. К ним относятся: право на жизнь; запрет пыток, жестокого, бесчеловечного обращения или наказания; запрет рабства и работорговли; запрет лишать человека свободы только на том основании, что он не выполняет какие-либо договорные обяСм.: Ляпунов Ю.И., Истомин А.Ф. Указ. соч. С. 4.

зательства; запрет придания уголовному закону обратной силы;

право на правосубъектность; право на свободу мысли, совести и религии. Эти неотъемлемые права образуют минимальный стандарт прав человека.

Право на жизнь как естественное право человека, защита которого охватывает широкий комплекс активных действий всех государственных и общественных структур, каждого конкретного человека по созданию и поддержанию безопасной социальной и природной среды обитания, условий жизни, имеет неоспоримое преимущество перед иными правами и свободами из указанного выше перечня, так как все они, несмотря на необходимость и важность, теряют свою значимость в случае гибели человека.

Именно в соответствии с этим положением никто не может быть произвольно лишен жизни. Выделение сделано не случайно, ибо в ч. 2 ст. 20 Конституции РФ указывается, что человек может быть лишен жизни на законных основаниях в результате применения к нему высшей меры наказания в виде смертной казни. Наконец, в ч. 2 ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) содержится еще три основания лишения жизни человека в результате применения силы, не более чем абсолютно необходимой: для защиты любого лица от противоправного насилия;

для осуществления законного ареста или предотвращения побега лица, задержанного на законных основаниях; в случае действий, предусмотренных законом, для подавления бунта или мятежа.

Сказанное подтверждает, с одной стороны, всеобщность права на жизнь по отношению к таким благам, как достоинство личности, право на свободу и личную неприкосновенность, право на частную жизнь, неприкосновенность жилища и др., а с другой – провозглашает человека, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неотъемлемые права и свободы высшей ценностью и главной целью политики государства.

Главный принцип, на основе которого строится система юридических гарантий обеспечения прав человека, – всеобщность защиты прав, свобод и законных интересов всеми способами, не противоречащими закону. Он закреплен в ст. 7 Всеобщей декларации прав человека, в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, в ст. 30 Декларации прав и свобод человека и гражданина в России, ч. 2 ст. 45 Конституции РФ и других нормативных актах. Действительно, социальноправовую защиту личности нельзя сводить только к охранительной функции государства и права. Не менее важной представляется активная жизненная позиция человека, которая возможна лишь в условиях правовой свободы1. Общеизвестно, что если субъективное право закреплено юридическими нормами, но не обеспечено надлежащей охраной и защитой, то такие нормы декларативны. В этой связи целесообразно выделить два главных направления защиты личности: 1) от преступлений, деликтов и иных неправомерных действий граждан; 2) от иных угроз, исходящих от различных источников опасности как природного, так и техногенного характера. Известно также, что главная, активная, роль в осуществлении прав и свобод принадлежит самим гражданам, без которых социально-юридический механизм обеспечения прав человека безжизнен.

Если же говорить об условиях эффективности социальноюридического механизма охраны и защиты личности, то ими следует считать совокупность, с одной стороны, обстоятельств, учитывающих человека как высшую ценность, а с другой – факторы, от наличия и изменения которых зависят уровень, способы и методы действия индивида, а также социальные институты по реализации этой высшей ценности.

Уголовно-правовая охрана жизни, как мы уже отмечали, осуществляется с учетом того, что в соответствии со ст. 20 Конституции РФ каждый имеет право на жизнь и только за особо тяжкие преступления против жизни федеральным законом устанавливается в качестве исключительной меры наказания смертная казнь впредь до ее отмены. При этом обвиняемому предоставляется право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. В России число, погибших в результате преступлений в 1986 г., составляло 27 482, в 1991 г. – 44 365, а в 2003 г. – 76 921 человек. УК РФ, во-первых, разграничивает:

1) умышленное лишение жизни человека; 2) лишение жизни человека по неосторожности; во-вторых, к числу преступлений, связанных с лишением жизни человека по неосторожности, относит две группы деяний: а) только совершенные по неосторожности, б) преступления, совершенные с двумя формами вины, когда смерть человека наступает в результате неосторожности виновного при совершении им умышленного преступления (в целом такие преступления признаются умышленными)2. При этом наказание дифференцируется не только в зависимости от форм вины, но и от иных обстоятельств. Так, УК РФ предусматривает в качеСм.: Мордовец А.С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человека и гражданина / Под ред. Н.И. Матузова. Саратов, 1996. С. 209.

См.: Российская криминологическая энциклопедия / Под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. заслуж. юриста РСФСР президента Рос. криминол. ассоциации А.И. Долговой. М., 2000. С. 194–196.

стве одной из мер наказания смертную казнь, как мы уже отметили, за пять особо тяжких преступлений против жизни:

1) убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. УК РФ), т.е. умышленное причинение смерти: а) двум или более лицам; б) лицу или его близким в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; в) лицу, заведомо для виновного находящемуся в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника; г) женщине, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; д) совершенное с особой жестокостью; е) совершенное общеопасным способом;

ж) совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; з) из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом; и) из хулиганских побуждений; к) с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера; л) по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести; м) в целях использования органов или тканей потерпевшего;

2) террористический акт, т.е. посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность (ст. 277 УК РФ);

3) посягательство на жизнь судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава, судебного исполнителя, а равно их близких в связи с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта, совершенное в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц либо из мести за такую деятельность (ст. 295 УК РФ);

4) посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность (ст. 317 УК РФ);

5) геноцид, т.е. действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы (ст. 357 УК РФ).

Однако и в указанных случаях смертная казнь не назначается женщинам, а также лицам, совершившим преступления в возрасте до восемнадцати лет, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора 65-летнего возраста.

Иные умышленные преступления против жизни человека:

это убийство без отягчающих обстоятельств (наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет) (ч. 1 ст. УК РФ); убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов, а равно убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости (наказывается лишением свободы на срок до пяти лет) (ст.

106 УК РФ); убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего (наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же срок, а в случае убийства двух или более лиц, совершенного в состоянии аффекта, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет) (ст. 107 УК РФ); убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (наказывается ограничением свободы на срок до двух лет или лишением свободы на тот же срок) (ч. 1 ст. 108 УК РФ); убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же срок) (ч. 2 ст. УК РФ); доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего (наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на срок до пяти лет) (ст. 110 УК РФ).

К числу преступлений, связанных с лишением жизни человека по неосторожности, как уже отмечалось, относятся: а) только неосторожные преступления и б) преступления, совершенные с двумя формами вины.

В частности, к первой группе относятся преступления:

– предусмотренные ч. 1 ст. 109 УК РФ, которая устанавливает наказание за причинение смерти по неосторожности в виде ограничения свободы на срок до двух лет или лишение свободы на тот же срок;

– причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей наказывается ограничением свободы на срок до трех лет либо лишением свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового (ч. 2 ст. 109 УК РФ);

– причинение смерти по неосторожности двум и более лицам (ч. 3 ст. 109 УК РФ) наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет либо лишение свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил охраны труда, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 143 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. ст. 215 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 215 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 216 УК РФ), наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 216 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. УК РФ), наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 217 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил учета, хранения, перевозки и использования взрывчатых, легковоспламеняющихся веществ и пиротехнических изделий, повлекшее смерть человека (ст. 218 УК РФ), наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил пожарной безопасности, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 219 УК РФ), наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– нарушение правил пожарной безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 219 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– незаконное обращение с радиоактивными материалами, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 220 УК РФ), наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет либо лишением свободы на срок до пяти лет;

– незаконное обращение с радиоактивными материалами, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет;

– незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 235 УК РФ), наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет или лишением свободы на тот же срок;

– нарушение санитарно-эпидемиологических правил, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 236 УК РФ), наказывается обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от шести месяцев до двух лет, либо ограничением свободы на срок до пяти лет, либо лишением свободы на тот же срок;

– нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 3 ст. 247 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет;

– нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими биологическими агентами или токсинами, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. ст. 248 УК РФ), наказывается обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от шести месяцев до двух лет, либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет;

– загрязнение вод, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 3 ст. 250 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет;

– загрязнение атмосферы, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 3 ст. 251 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет;

– загрязнение морской среды, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 3 ст. 252 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет;

– порча земли, повлекшая по неосторожности смерть человека (ст. 254 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет;

– нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 263 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет;

– нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 263 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет;

– нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 264 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет;

– нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 264 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет;

– недоброкачественный ремонт транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями, повлекшие по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 266 УК РФ), наказываются лишением свободы на срок до пяти лет;

– недоброкачественный ремонт транспортных средств и выпуск их в эксплуатацию с техническими неисправностями, повлекшие по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 266 УК РФ), наказываются лишением свободы на срок до семи лет;

– нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. ст. 268 УК РФ), наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет или лишением свободы на тот же срок;

– нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 268 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет;

– нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 269 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет;

– нарушение правил безопасности при строительстве, эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет;

– халатность, повлекшая по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 293 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– халатность, повлекшая по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. 293 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового;

– среди преступлений против военной службы – нарушение правил обращения с оружием и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих, повлекшее по неосторожности смерть человека (ч. 2 ст. 349 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до пяти лет;

– нарушение правил обращения с оружием и предметами, представляющими повышенную опасность для окружающих, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц (ч. 3 ст. УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до десяти лет;