«ГЕНЕЗИС УГОЛОВНОЙ ЭТНОПОЛИТИКИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА В ПЕРИОД X – XXI ВВ. МОНОГРАФИЯ ВЛАДИМИР 2008 УДК 343.13 ББК 67.408(2Рос)-1 З-98 Зюков, А.М. З-98 Генезис уголовной этнополитики российского государства в период ...»

А.М. ЗЮКОВ

ГЕНЕЗИС

УГОЛОВНОЙ ЭТНОПОЛИТИКИ

РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА

В ПЕРИОД X – XXI ВВ.

МОНОГРАФИЯ

ВЛАДИМИР 2008

УДК 343.13

ББК 67.408(2Рос)-1

З-98

Зюков, А.М.

З-98 Генезис уголовной этнополитики российского государства в период Х-ХХI вв. :

монография / А.М. Зюков. - Владимир : ИП Журавлева, 2008. - 448 с.

ISBN 978-5-903738-10-6 Настоящее монографическое исследование посвящено изучению аспектов уголовной этнополитики Российского государства в период с X по XXI в., позволяет вывести и подтвердить гипотезу о существовании религиозной и этнической дискриминации.

Большую значимость имеет поведение представителей различных национально-этнических групп, взаимоотношения которых между собой или с представителями государственной власти могут приводить к конфликтным ситуациям. Объединение же большого числа представителей различных национальных и этнических групп, воспитанных в разных культурных, религиозных, морально-нравственных традициях в условиях одного государства – Руси, Российской империи, РСФСР, России – изначально создавало предпосылки возникновения конфликтов на национальной, религиозной, культурологической – этнической почве.

События последнего десятилетия со всей очевидностью продемонстрировали значение этнонационального фактора для Российской Федерации как стратегически важного, во многом определяющего состояние ее национальной безопасности и перспективы реализации национально-государственных интересов.

Практическая значимость исследования сводится к тому, что выводы и предложения автора могут быть использованы при подготовке правовых актов и методических рекомендаций, регулирующих вопросы разработки и реализации новой, соответствующей современным требованиям концепции предупреждения преступности, основанной на учете этнического устройства Российского государства в период с X по XXI в.; в учебном процессе в курсе преподавания уголовного права и криминологии; в дальнейших научных исследованиях по различным отраслям права.

Рецензенты:

Доктор юридических наук, доцент Меркурьев Виктор Викторович Начальник кафедры государственно-правовых дисциплин Владимирского юридического института ФСИН России, доктор юридических наук, профессор Головкин Роман Борисович Доцент кафедры уголовного права и процесса Владимирского государственного университета, кандидат юридических наук, доцент Зыков Даниил Алексеевич © Зюков Андрей Михайлович, текст. 2008г.

ISBN 978-5-903738-10- © О.И.Журавлева, оформление. 2008г.

Доцент кафедры уголовного права и криминологии Владимирского юридического института ФСИН России подполковник внутренней службы Зюков Андрей Михайлович проходит службу в органах внутренних дел и уголовно-исполнительной системе России с сентября 1992 года на различных должностях начальствующего состава. С января 2003 года работает во Владимирском юридическом институте ФСИН России на кафедре уголовного права и криминологии. В январе 2008г. назначен на должность доцента кафедры уголовного права и криминологии.

27 июля 2005г. Зюков А.М. защитил диссертацию в Академии права и управления ФСИН России на соискание ученой степени кандидата юридических наук по теме:

«Криминологическая характеристика преступлений, совершаемых представителями разных этнических групп».

По результатам исследования научные разработки и предложения А.М.Зюкова внедрены в практику работы НИИ ФСИН России. Автор более 40 публикаций. Является соавтором учебного пособия «Правовые и организационные вопросы борьбы с организованной преступностью», опубликованного в ВЮИ ФСИН России, коллективной монографии «Пенитенциарная преступность: сущность и актуальные проблемы предупреждения», опубликованной во Владимирском юридическом институте ФСИН России под общей редакцией директора ФСИН России Ю.И.Калинина;

массово-политического издания «Можно ли вести бизнес в России, не нарушая законы?», учебного пособия по теме «Этноосужденные в местах лишения свободы и предупреждение правонарушений с их стороны», монографий по темам: «Криминологическая характеристика субъекта Российской Федерации. Владимирская область» и «Характеристика этноосужденных в сфере исполнения наказания в современной России».

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ................................

УГОЛОВНАЯ ЭТНОПОЛИТИКА КАК ПРАВОВАЯ

ПРОБЛЕМА.............................. 1.1. История развития учений об этнической преступности в аспекте уголовной этнополитики............... 1.2. Значение трудов российских антропологов и этнографов XIX – начала XX в. для формирования уголовной этнополитики Российской империи....... 1.3. Взаимосвязь уголовной и этнической политик....... 1.4. Дефинирование понятий и терминов, используемых при изучении этнических аспектов преступности.....

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ

НАЦИОНАЛИЗМА И ДИСКРИМИНАЦИИ

В УГОЛОВНОЙ ЭТНОПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОГО

ГОСУДАРСТВА В ПЕРИОД X–XXI ВВ.............. 2.1. Зарождение и развитие национализма в этнополитике Российского государства в период X–XXI вв.

(культурологический аспект).................. 2.2. Генезис религиозной и этнической дискриминации в уголовной этнополитике Российского государства в период X–XXI вв. (правовой аспект).............. 2.3. Источники права и уголовно-правовая политика Российской империи на Кавказе в XIX веке......... 2.4. Реализация криминологических исследований в региональной и федеральной миграционной политике в

ЭТНОКОНСТРУКТИВНОСТЬ УГОЛОВНОГО ПРАВА

В УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКЕ................... 3.1. Правовая природа генезиса религиозно-этнических аспектов в уголовном наказании и его целях......... 3.2. Соотношение религиозных законов и отдельных аспектов наказания в уголовной этнополитике.......

ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ

ПРЕСТУПНОСТИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

В АСПЕКТЕ УГОЛОВНОЙ ЭТНОПОЛИТИКИ........ 4.1. Этнокриминологическая характеристика участников организованных групп на Северном Кавказе........ 4.2. Уровень и прогноз организованной преступности (или организованной преступной деятельности) в Чеченской Республике (этнонациональный компонент)......... 4.3. Особенности этнонациональных и религиозных отношений в современной России, способствующих возникновению конфликтных ситуаций...........

ДУХОВНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ЭТНОСОВ

В УГОЛОВНОЙ ЭТНОПОЛИТИКЕ............... 5.1. Преступность и духовная сфера жизни этносов....... 5.2. Соблюдение прав этнических групп в обеспечении и реализации уголовной политики в современной России.. 5.3. Этнокриминологическая характеристика признаков преступления, предусмотренного п. «е1» ч. 2 ст. 105 УК РФ

КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ

НОРМ, ПРЕДУСМАТРИВАЮЩИХ УГОЛОВНОПРАВОВУЮ ОХРАНУ ВНУТРЕННЕЙ

БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

(СТ. 278, 279, 282-1, 282-2 УК РФ)................. 6.1. Динамика преступлений против внутренней 6.2. Противодействие бандитизму как преступлению террористического характера в аспекте уголовной 6.3. Предложения об изменениях в уголовном законодательстве России в целях более эффективного противодействия этнорелигиозному экстремизму и БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК.................

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования выражается в научной разработке отсутствующей на сегодняшний день целостной теории, концептуальных основ предупреждения преступности в современных условиях на базе обобщения и осмысления опыта уголовной этнополитики за несколько веков российской государственности.

При этом в аспекте уголовно-правовой корректировки этнической политики необходимо учитывать обострение национально-этнических проблем в современной России, в истоках которых лежит ослабление прежних социальных связей, приводящих к реанимации этнопсихологических процессов и всплеску национального самосознания.

Научная новизна исследования обусловлена самой постановкой проблемы, охватывающей доктринальную разработку вопросов уголовной этнополитики в сфере этнонациональных отношений, которая требует всестороннего, комплексного подхода, объективного анализа всех имеющихся в арсенале современной науки взглядов и концепций, а также положений, утвердившихся на практике.

Односторонний теоретический подход к анализу лишь правовой политики в сфере национальных отношений, основанный на изучении только теоретического подхода предмета исследования через определение – нация, без учета характеристик, присущих этническим группам, представляется неполноценным.

Хронологические рамки исследования охватывают период с X по XXI в., поскольку имеющиеся исследования российского законодательства в период с X в. указывают, что объективно прогрессивный характер объединения народов России находился в определенном противоречии с его формами. Исследование уголовной этнополитики Российского государства в обозначенный период позволяет вывести гипотезу о существовании религиозной и этнической дискриминации, которую автор последовательно доказывает. Уже в законодательстве Древней Руси встречаются факты неравнозначного отношения, ограничения прав определенной категории граждан (иностранцев) – дискриминация. Так, в Краткой редакции Русской Правды встречается первая статья, определяющая статус иностранцев. Согласно статье 10 иностранцы именуются варяг и колбяг, независимо от их национальной принадлежности. Они не всегда находились в равных условиях с коренными жителями. В XII в. в период междоусобиц в политическую борьбу на Руси прогреческих и прорусских течений втягивается и русская церковь, продолжительное противостояние русской и римско-католической церквей; в XIII–XIV вв. расширяются привилегии христианской церкви; средние века отмечены этноцентризмом, но его основания отличаются от времен античности, поскольку изменяются культурные условия:

уже нет ни римлян, ни варваров, но есть объединенные христиане и братья во Христе.

В XVI в. территориальное расширение за счет земель, населенных нерусскими народами и племенами, стало приобретать государственный характер, что послужило основанием постепенной выработки этнонациональной правовой политики. В XVII–XIX вв. вырабатывается и закрепляется в правовых нормах религиозная нетерпимость христиан в отношении иноверцев и прежде всего евреев; XVIII– XIX вв. – Синодальный период в истории Русской православной церкви, на протяжении которого церковь наряду с высоким моральным авторитетом приобретает и определенный политический вес. В рассматриваемый нами период X–XIX вв. проявляется стремление государства мелочно регламентировать религиозный быт населения, в целях обеспечения конфессионального единства титульной нации.

В период в X по XXI в. в народном сознании, по закону контраста, стало проявляться и запечатлеваться преимущественно то, что составляло особенность, отличие данной национальности от соседних, и этот национализм переносился из области внешней политики в область внутренней. Все это приводило к процессу изменения российской правовой системы, в том числе и в области уголовноправовых норм, предусматривающих ответственность за преступления против веры, а также за преступления, совершенные иностранными гражданами или гражданами иной веры.

Степень научной разработанности проблемы.

Работы по данной проблеме можно разбить на следующие группы.

Первую группу составляют монографии, диссертационные исследования, статьи периодической печати, посвященные актуальным методологическим проблемам теории наций и национальных отношений как многогранному комплексному учению, в которых достаточно полно и всесторонне освещены проблемы уголовной этнополитики и составляющих ее элементов. При рассмотрении заявленного предмета исследования автор проанализировал имеющиеся в науке определения уголовной политики и ее составляющих (уголовной, уголовно-процессуальной, уголовно-исполнительной, криминологической), а также этнополитики. Среди ученых, чьи труды были посвящены раскрытию определений уголовной политики и ее составляющих (уголовной, уголовно-процессуальной, уголовно-исполнительной, криминологической политик), а также этнополитики можно назвать таких как: Абдулатипов Р.Г.

(Этнополитология. СПб.: Питер, 2004); Александров А.И. (Уголовно-процессуальная политика в России (теоретический и историко-правовой анализ) Автореф. дисс... докт. юрид. наук. СПб 1998);

Алексеев А.И. (Должна ли уголовная политика быть либеральной?

«Черные дыры в российском законодательстве» Юридический журнал № 1, 2003 г.); Алексеев А.И. (Государственная политика борьбы с преступностью в России. Уголовное право №3, 1998, его же: «Должна ли уголовная политика быть либеральной? «Черные дыры в российском законодательстве» Юридический журнал № 1, 2003 г.); Амгаланбаяр Цэвэгмид (Уголовная политика Монголии в отношении несовершеннолетних. Дисс... канд. юрид. наук. М.:

Академия управления МВД России, 2004); Беляев И.А. (Понятие советского исправительно-трудового права и основные принципы советской исправительно-трудовой политики // Вестник ЛГУ. Серия экономики, философии и права, 1958. №5); Беляев Н.А. (Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Л., 1986); Беляевой Л.И. (Уголовная политика и ее реализация органами внутренних дел / Под ред. Л.И. Беляева. – М., 2003); Босхолов С.С. (Уголовная политика современной России в условиях конституционно-правового реформирования: Дис.... д-ра юрид. наук М., 2003); Гаухман Л.Д., Ляпунов Ю.И. (Понятие советской уголовной политики и ее основные направления. М., 1980); Дагель П.С. (Проблемы советской уголовной политики. Владивосток, 1982); Загородников Н.И., Стручков Н.А. (Направления изучения советского уголовного права // Советское государство и право, 1981, №7); Исмаилов И.А.

(Преступность и уголовная политика (актуальные проблемы борьбы с преступностью. Баку, 1990); Клейменов М.П. (Введение в этнокриминологию: Моногр.: Омск: Омская академия МВД России, 2004); Комиссаров В.С. (О направлениях научных исследований в области уголовного права. «Черные дыры в российском законодательстве», 2003); Коробеев А.И. (Советская уголовно-правовая политика. Владивосток, 1987); Коробеев А.И., Усс Л.В., Голик Ю.В.

(Уголовно-правовая политика: тенденции и перспективы. Красноярск, 1991); Лист Ф. (Задачи уголовной политики. Преступление как социально-патологическое явление); Лопашенко Н.А. (Криминологическая политика: понятие, содержание, методы, формы реализации. Реагирование на преступность: концепции, закон, практика. РКА. М., 2002); Малышева О.А. (Уголовная политика:

содержание и эффективность: Моногр. Рязань: Академия права и управления ФСИН, 2005); Миньковский Г.М. (Правовая политика в сфере борьбы с преступностью и проблемы законодательного регулирования этой борьбы // Проблемы формирования уголовной политики Российской Федерации и ее реализации органами внутренних дел. М, 1995); Панченко П.Н. (Советская уголовная политика. Томск, 1988; Уголовная политика – основа законности борьбы с преступностью. Н. Новгород, 1991); Побегайло Э. (Кризис современной российской уголовной политики. Уголовное право, №3, 2004); Стешенко Л.А. (Многонациональная Россия: государственно-правовое развитие X – XXI вв. М., 2002. С.9; ее же:

Правовая политика России в сфере национальных отношений:

теоретическое и историко-правовое исследование. Дис.... д-ра юрид. наук: 12.00.01. РАГС, М.: 2003); Сухарев А.Я., Алексеев А.И., Журавлев М.П. (Основы государственной политики борьбы с преступностью в России. Теоретическая модель. М., 1997); Турченюк С.Н. (Этнонациональная правовая политика России в XIX–XX веках: Историко-правовой аспект: Дис.... канд. юрид. наук: 12.00.01.

СПб.: РГБ, 2006).

Вторую группу составляют научные работы, которые исследуют особенности проявления экстремизма, сепаратизма в различных сферах, в том числе с позиции религиозной составляющей. В число ученых и исследователей, посвятивших свои работы данной тематике, входят: Авксентьев В.А. (Этническая конфликтология: концепции и тенденции развития // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 18. – М. – Ставрополь, 2002); Антонян Ю.М., Белокуров Г.И., Боковиков А.К. (Этнорелигиозный терроризм / и др.; Под ред. Ю.М. Антоняна. М.: Аспект Пресс, 2006); Богатырев А.Г. (Международное сотрудничество государств по борьбе с преступностью, М.: Московская высшая школа милиции МВД СССР, 1989); Геворгян Г.М. (Криминологические проблемы борьбы с организованными этническими преступными формированиями в России: Дис. … канд. юрид. наук / Моск. гос. юрид. акад.

М., 2000); Дикаев С.У. (Терроризм: феномен, обусловленность и меры противодействия: Уголовно-правовое и криминологическое исследование : Дис.... д-ра юрид. наук: 12.00.08. СПб, 2004г., М., РГБ, 2005);

Зинурова Р.И. (Этническая социализация молодежи в условиях современного российского общества. Дисс... д-ра социол. наук. Росс.

гос. соц. ун-т, М. 2005); Клейменов М.П. («Введение в этнокриминологию»: Монограф. Омск: Омская академия МВД России, 2004); Некрасов Д.Е. (Содержание общесоциального уровня предупреждения расово-этнического экстремизма. // Формирование климата доверия и толерантного сознания как основы предупреждения экстремизма: Материалы второй международной научн.-практ. конф. (Россия, Рязань, 29 – 30 сент. 2004 г.) / Под науч. ред. докт. юрид. наук, проф.

С. Боронбекова. Рязань, Рязанский филиал Московского университета МВД России, 2005); Новиков Д.В. (Этнорелигиозный экстремизм на Северном Кавказе: методы противодействия: (Политико-правовой аспект): Дис.... канд. юрид. наук: (23.00.02). Ростов-на-Дону, 2002);

Ольшанский Д.В. (Политическая психология СПб, Питер, 2002);

Осипов А. (Конструирование этнического конфликта и расистский дискурс. Правозащитный центр «Мемориал», Москва. 4 авг. 2004 г.);

Попов С.И. (Ставропольский край в системе федеративных отношений на Северном Кавказе // Федерализм: система государственных органов и практический опыт их деятельности. Второе издание. М.:

МОНФ, 1998.); Рыльская М.А. (К вопросу прогнозирования и урегулирования межэтнических конфликтов на региональном уровне.

«Российский следователь», №2. 2002); Тишков В.А. (Очерки теории и политики этничности в России. М.: Русский мир, 1997); Чефходзе Р.Г.

(Этнические аспекты преступности: Дис. канд. юрид. наук / Омский юрид. ин-т. Омск, 1999); Щербина Е.А. (Этническая конфликтология:

региональный аспект. Дис.... канд. полит. наук: (23.00.02). Ставрополь, 2005).

Исследования данной группы раскрывают особенности проявления угроз для этнополитики в различной сфере, в том числе и религиозной.

Третья группа научных трудов сконцентрирована на исследовании сущности и содержания национальных интересов России вообще и их специфике применительно к условиям Северного Кавказа.

Среди ученых, чьи публикации, посвященные данной проблематике, были изучены, можно назвать: Леонтович Ф.И. (Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1883. Вып. 2); Баев М. (Тагаурское общество и экспедиция генерал-майора князя Абхазова в 1830 году; «Терские ведомости» 1869 № 10); Эриксон Э.В. (Об убийствах и разбоях на Кавказе. Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. Под общ. ред. акад. В.М. Бехтерева. Год. III. Вып. 1. С.-Петербург, Стремянная 12. 1906 г.).

Исследование базируется на действующем законодательстве Российской Федерации, фундаментальных трудах этнографов (А.К.

Байбурина, Л.Н. Гумилева, Р.Ф. Итс, В.И. Козлова, Н. Кочетыговой, В.А.Тишкова, С.А.Токарева, Н.Н.Чебоксарова), работах известных криминологов (В.И. Алексеева, В.В. Астанина, И.А. Бурмистрова, Л.К Виноградовой, Н.А. Горюновой, А.И. Гурова, А.И. Долговой, О.А. Евлановой, И.И. Карпеца, Д.М. Коломытца, А.Г. Крамарева, Н.Ф. Кузнецовой, А.Н. Ларькова, И. Лузгина, В.В. Лунеева, В.П. Лаврова, В.Б. Малинина, В.В. Меркурьева, С.М. Никитиной, В.А. Номоконова, Т.В. Пинкевич, Ю.С. Пулатова, А. Сандугея, А.Н.

Сухаренко, А.Ю. Чупровой), исследованиях специалистов в области межэтнических отношений (Р.Г. Абдулатипова, Г.В. Дашкова, Н.Р.

Маликовой, М.А. Рыльской), этнической психологии (Г.М. Андреевой, С.Н. Ениколопова, В.Г. Крысько, Д.В. Ольшанского, Э.А. Саракуева), а также диссертационных исследованиях последних лет, непосредственно посвященных аспектам этнической преступности, этнокультуры и правовой политики в сфере этнонациональных отношений. Среди них можно назвать кандидатские диссертации Р.Г. Чефходзе («Этнические аспекты преступности», 1999), Г.М. Геворгяна («Криминологические проблемы борьбы с организованными этническими преступными формированиями в России», 2000), Д.В. Новикова («Этнорелигиозный экстремизм на Северном Кавказе: методы противодействия: (Политико-правовой аспект)», 2002), Л.Г. Шнайдер («Преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести в уголовном праве РФ», 2006), Е.А. Щербина («Этническая конфликтология:

региональный аспект», 2005), докторские диссертации В.В. Кулыгина («Этнокультура уголовного права», 2005), Р.И. Зинуровой («Этническая социализация молодежи в условиях современного российского общества», 2005), Плаксиной Т.А. («Социальные основания квалифицирующих убийство обстоятельств и их юридическое выражение в признаках состава преступления», 2006).

Кроме этого автор исследования изучил работы дореволюционных ученых по проблемам правового положения наций и народностей, их антропологических и психофизиологических характеристик, в том числе работы отечественных ученых, чьи имена незаслуженно забываются в современной криминологии, которые проводили свои изыскания параллельно, а иногда и ранее, чем отмечаемые в науке Ч. Ломброзо, Росси, Э. Ферри, Г. де Тард, Серви и др. (середина и конец XIX века). В число отечественных, а также зарубежных ученых, чьи работы были изучены в рамках предмета исследования, входят: Анучин Д.Н. («Негры». Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, том № ХХ-А, СПб., 1897 г.; его же: Изучение психофизических типов. «Вестник Европы», 1890, май, №3);

Богданов А.П. («Антропологические данные к изучению цыган».

Москва. 1878 г.); Брафман Я. («Книга кагала», изд. 1888 г.); Гобино Ж.А. («Опыт о неравенстве человеческих рас». 1853 г.); ГолдуинСмит («Еврейский вопрос». «Новое время». 1881 г. №2003); Граве Н.С. («К истории еврейства». «Русский архив», 1893, №5–8); Деникер И.Е. («Человеческие расы». 1900 г.); Диминский С.Я. («Евреи. Их вероучение и нравоучение». Изд. 1891 г.); Ковалевский М.М. (Казачество // Страна. 1906. № 99, Кому направить запрос о нерадении властей на Кавказе // Страна. 1906. № 93; его же: Национальный вопрос в старом и новом свете. // Вестник 678. Европы. 1885. № 6;

его же: Закон и обычай на Кавказе. М.,1890. 2т. Т.1; его же: «Современный обычай и древний закон» (Обычное право у осетин в историко-сравнительном освещении), в 2-х Т. М.: Изд. Типография В. Гатцук. Никитский б-р, собств. Д., 1886 г.); Ландау Э.Г. (Краткое руководство к изучению расовой антропологии. Юрьев, Типография К. Матиссена. 1912 г.); Ловецкий А.Л. (Краткое руководство к познанию племен человеческого рода. Москва. Университетская типография. 1838 г.); Милюков П.Н. («Очерки по истории русской культуры» в 2-х томах, 1898 г. Часть третья «Национализм и общественное мнение». Выпуск первый. Издание ред. журнала «Миръ Божiй», С.-Петербургъ, типография И.Н. Скороходова (Надеждинская, 43), 1901 г.); Пантюхов И.И. (Значение антропологических типов в русской истории. Типография «Просвещение». Киев, Крещатик, дом Пастеля №27, 1909 г.); Рабданова Э. (К вопросу о феномене этнической преступности // Научные сообщения студентов 2003 г.);

Сергеевский Н.Д. (К учению о преступлениях религиозных. СПб., 1906); Сикорский И.А. («Всеобщая психология с физиогномикой».

Монограф. Киев, 1904 г.; его же: Психологические основы национализма. 1910г. (Прочитано в собрании членов Клуба русских националистов 8 апр. 1910 г.; его же: «Экспертиза по делу об убийстве Андрюши Ющинского (мнение профессора И.А. Сикорского о ритуальном убийстве А. Ющинского, совершенном 12 марта 1911 г. в Киеве в усадьбе, принадлежащей еврейской хирургической больнице, находящейся в заведовании купца Марка Иойновича Зайцева, согласно вердикту присяжных, произнесенному 28 октября 1913 г.»;

его же: «Физиология нравственных страданий». 1890 г. (Публичная лекция, прочитанная с благотворительной целью 20 марта 1890 г.);

Тарновская П.Н. (Новые работы по криминальной антропологии.

Доклад 1 секции Русского Общества охранения народного здравия, 27 дек. 1891 г. С.-Петербург. типография дома призрения малолетних бедных. Лиговка, д. № 27, 1892; ее же: Об органах чувств у преступниц и проституток, СПб., 1894 г.); Успенский И. (Очерк царствования Николая II. М., 1917. Кн. 4.); Фукс К.Ф. (Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях. Казань, 1817; его же. Краткая история города Казани. Казань, 1905).

Эмпирической базой исследования послужили: социально-политические, культурологические, этнорелигиозные и этнографические, экономические и военные реалии Российского государства на всех этапах его развития в период с X по XXI в., контент-анализ материалов отдельных периодических изданий и средств массовой коммуникации; результаты и выводы научно-исследовательских работ; законы, постановления, указы исполнительной и законодательной власти по вопросам национальной политики; материалы конференций, съездов и форумов, посвященные проблемам религиозного и этнополитического развития Российского государства;

литературные источники, публикации в периодической печати и информационные передачи в электронных СМИ, а также информация, полученная из всемирной компьютерной сети Internet; информационные системы и электронные базы данных правовой информации; личный опыт автора, долгие годы исследующего указанные проблемы.

Анализу с позиции оценки этнополитики Российского государства было подвергнуто законодательство Древней Руси: Русская Правда, Стоглав, Уставы князя Владимира Святославича и князя Ярослава; памятники права: Судебник 1497 г., Судебник 1550 г., Соборное Уложение 1649 г., Артикул воинский 1714 г., «Устав благочиния или полицейский» 1782 г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное уложение 1903 г., Кодекс Юстиниана (834 г.), классический источник уголовного права позднего феодализма – «Каролина», Уголовно-судебное уложение императора Карла V Священной Римской империи германской нации середины XVI в., судебник уцмия Рустема XVII в.

С позиции заимствования и использования нравственных ценностей для правовой системы Российского государства и прежде всего уголовного законодательства в работе проанализированы Пятикнижие Моисея, Ветхий Завет, Талмуд, Кицур-Шульхан-Арух, Коран.

Эмпирическую основу составили: материалы судебной практики и результаты социологических опросов населения об эффективности уголовного законодательства и деятельности правоохранительных структур по предупреждению этнической преступности и вопросам совершенствования этнополитики. В ходе исследования был проанализированы личные дела 363 чел., содержащихся и отбывающих наказание в учреждениях УФСИН по Р. Чечня (по состоянию на 15.12.2005 г.), изучено более 100 приговоров в отношении участников преступных групп на Северном Кавказе (Р. Чечня, Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария) и более 70 уголовных дел по фактам хищений культурных (антикварных) ценностей на территории Владимирской, Нижегородской и других областей.

Эмпирическую базу исследования составляют данные, полученные в период с 2003 по 2005 г. в ходе опроса 300 осужденных, отбывающих наказания в исправительных колониях общего, строго и особого режимов в 6 учреждениях УИС по Владимирской области, по 50 человек в каждом учреждении. В опросе приняли участие осужденные женской колонии, учреждение ОД-1/1, а также осужденные-мужчины, содержащиеся в учреждении ОД-1/т-2 на тюремном режиме, учреждениях ОД-1/3, ОД-1/6 – колониях строгого режима и учреждениях ОД-1/4, ОД-1/5 – общего режима. Кроме того, использованы результаты мониторинга исполнения наказаний в Липецкой, Кузбасской, Ивановской областях и Республике Татарстан: опрошено 288 осужденных мужского пола, отбывающих наказание на общем, строгом и особом режиме1. В 2007 г. было опрошено 194 осужденных в 4-х учреждениях уголовно-исполнительной системы Владимирской области. В опросе приняли участие осужденные женской колонии (учреждение ОД-1/1), а также осужденные-мужчины, содержащиеся в учреждении ОД-1/2 на тюремном режиме, учреждениях ОД-1/3 – колонии строгого и учреждениях ОД-1/5 – общего режима, а также 325 осужденных в 4-х учреждениях уголовно-исполнительной системы Кемеровской области: ИК- (строгий режим), ИК-12 (общий режим), ИК-29 (особый режим) и женской колонии2.

Целью настоящей работы является разработка теоретических основ, научного историко-правового исследования проблем уголовной этнополитики (концептуальный уровень), одну из которых автор видит в отсутствии государственной стратегии противодействия негативным процессам национализма в крайних его формах: «радикализм», «радикальный национализм», «нацизм», «этноцентризм», «расизм», «геноцид», «дискриминация», «терроризм», «сепаратизм», «этноэкстремизм», «этнотерроризм», «этнорелигиозный терроризм»

и др., анализ и обобщение опыта становления и развития уголовной этнополитики, определение на этой основе концептуального подхода к оценке современной государственной стратегии противодействия этнической преступности во всех формах ее проявления.

В соответствии с поставленной целью были разрешены следующие задачи:

– рассмотрена история развития учений об этнической преступности в аспекте уголовной этнополитики;

В материале использованы результаты опроса осужденных, содержащихся в учреждениях Липецкой, Кузбасской, Ивановской областей и Республики Татарстан (опрошено 288 осужденных мужского пола, отбывающих наказание на общем, строгом и особом режиме): опрос осужденных проводился в учреждениях Кузбасс (строгий режим), учр. УН 1612/12 (общий режим), УН 1612/29 (особый режим); Ивановских ИК (ИК-12, ИК-2, ИК-5), ИК-4 пос. Октябрь г. Кинешма Ивановской обл. (муж. строгий режим); ИК-19 Р. Татарстан (строгий и особый режимы).

Прим. авт.: в рамках исследования всего опрошено 1107 осужденных в нескольких субъектах Российской Федерации.

– проанализировано значение трудов российских антропологов XIX – начала XX в. для формирования уголовной этнополитики Российской империи;

– изучена взаимосвязь уголовной и этнической политик;

– исследованы существующие понятия и термины, используемые при изучении этнических аспектов преступности в уголовной этнополитике;

– дан анализ зарождения и развития национализма в этнополитике Российской империи в период X–XXI вв. (культурологический аспект);

– изучен генезис религиозной и этнической дискриминации в уголовной этнополитике Российской империи в период X–XXI вв.

(правовой аспект);

– изучены источники права и уголовно-правовая политика Российской империи на Кавказе в XIX веке;

– дана оценка реализации криминологических исследований в региональной и федеральной миграционной политике;

– проанализирована правовая природа генезиса религиозно-этнических аспектов в уголовном наказании и его целях;

– проведено изучение соотношения религиозных законов и отдельных аспектов наказания в уголовной этнополитике;

– выявлены особенности этнонациональных и религиозных отношений в современной России, способствующих возникновению конфликтных ситуаций;

– изучена этнокриминологическая характеристика участников организованных групп на Северном Кавказе;

– выявлена взаимосвязь между преступностью и духовной сферой жизни этносов;

– изучена практика соблюдения прав этнических групп в обеспечении и реализации уголовной политики в современной России;

– дана оценка этнокриминологической характеристике признаков преступления, предусмотренного п. «е1» ч. 2 ст. 105 УК РФ;

– рассмотрено противодействие бандитизму как преступлению террористического характера в аспекте уголовной этнополитики;

– внесены предложения об изменениях в уголовном законодательстве России в целях противодействия этнорелигиозному экстремизму;

– указана криминологическая обусловленность норм, предусматривающих уголовно-правовую охрану внутренней безопасности России (ст. 278, 279, 2821, 2822 УК РФ);

– отражено современное состояние обеспечения внутренней безопасности России (этнокриминологический анализ).

Объектом исследования является генезис общественных отношений в сфере становления и развития уголовной этнонациональной правовой политики в период с X до XXI в. в Древней Руси, в Российской империи, РСФСР и современной России.

Предметом исследования выступают: положения науки уголовного права и уголовной политики, относящиеся к разрешению этнонациональных вопросов в правовой политике России в период X–XXI в., и в частности учет этнонационального фактора при выборе определенной формы уголовно-правового реагирования на разрешение этнонациональных конфликтов.

Методологическую и теоретическую базу исследования составляют общенаучный (диалектический) и специально-научные методы:

исторический, логический, системно-структурный, сравнительно-правовой, социологический. Настоящее диссертационное исследование базируется на диалектическом методе познания правовых явлений в единстве их социального содержания и юридической формы, обеспечивающем научный подход к изучению явлений и процессов общественной жизни этнических групп и позволяющем рассматривать их во взаимосвязи и постоянном развитии. В исследовании широко используются научные труды по философии, истории, этнософии, этнической психологии и социологии. Изучена область этнографических интересов, этнические процессы, влияющие на преступность, рассмотрены в их динамике, исследован разработанный в теории понятийный аппарат. Автором проведены изыскания на стыке отраслей научного знания, которые, как показывает практика, всегда плодотворны.

Методология исследования базируется в целом на использовании диалектико-материалистического учения. Работа направлена на изучение явлений социального характера, поэтому она осуществлялась с использованием всех методов исследования общественных и социальных явлений: общенаучных (восхождение от абстрактного к конкретному; системно-структурный анализ; исторический метод; сравнение; динамические и статистические методы);

конкретно-социологических (изучение документов, в том числе уголовных дел и личных дел осужденных; метод экспертных оценок, интервьюирование, наблюдение).

Обоснованность и достоверность результатов исследования обусловлены, во-первых, их взаимосвязью с положениями науки уголовного права, криминологии, уголовно-исполнительного права; во-вторых, схожестью результатов, полученных при использовании различных методов и источников информации; в-третьих, сопоставимостью определенных закономерностей, выявленных в ходе данного исследования и полученных другими авторами.

Теоретическое и практическое значение темы исследования, на взгляд автора, выражается в изучении и переосмыслении аспектов предупреждения преступности в современной России на региональном уровне, с учетом социально-культурных, политических, религиозно-конфессиональных, национальных и этнических особенностей субъектов РФ, необходимой юридической и исторической литературы, и в разработке и реализации новой, соответствующей современным требованиям концепции предупреждения преступности, основанной на учете этнического устройства Российского государства в период с X по XXI в.

События последнего десятилетия со всей очевидностью продемонстрировали значение этнонационального фактора для Российской Федерации как стратегически важного, во многом определяющего состояние ее национальной безопасности и перспективы реализации национально-государственных интересов. Например, современное кризисное развитие внутриполитической обстановки на Северном Кавказе, комплекс неурегулированных межнациональных конфликтов, активизация экстремистских религиознополитических сил, рост сепаратизма и непосредственно чеченский кризис оказывают значительное дестабилизирующее влияние на политические процессы как в самом регионе, так и в целом в Российской Федерации. Речь идет о комплексном влиянии факторов кризисного, деструктивного характера, определяющих Северный Кавказ одним из наиболее конфликтных и нестабильных регионов в составе России.

Не прекращающееся, а, более того, нарастающее с каждым годом стремление определенных внутренних и внешних сил продолжить процесс расчленения Российского государства делает насущно необходимым противодействие этому процессу всеми наличными силами и средствами, в том числе уголовно-правовыми. Как правильно отмечается в научной литературе, «Русь смогла выстоять в условиях внешних и внутренних угроз лишь благодаря единению городов и земель...». Поэтому было бы опрометчиво идти к раздробленности, от которой избавились наши предки ради спасения и выживания. К сожалению, требования о «суверенизации» субъектов Федерации в определенной степени вызвали раздающиеся то здесь, то там голоса о создании на территории России Русской республики. В случае реализации этого проекта безопасность России будет окончательно утрачена, а ее народы окажутся ввергнутыми в междоусобные «разборки», аналогичные тем, что происходят на Балканах, Северном Кавказе и за Главным Кавказским хребтом»1.

Илюхин В.И. Нация – государство – безопасность (Вопросы теории и практики): Монография. М., 1999. С. 122.

УГОЛОВНАЯ ЭТНОПОЛИТИКА

КАК ПРАВОВАЯ ПРОБЛЕМА

УГОЛОВНАЯ ЭТНОПОЛИТИКА

КАК ПРАВОВАЯ ПРОБЛЕМА

1.1. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ УЧЕНИЙ ОБ ЭТНИЧЕСКОЙ

ПРЕСТУПНОСТИ В АСПЕКТЕ УГОЛОВНОЙ

ЭТНОПОЛИТИКИ

Этнические различия многих народов, их быт, культура, обычаи всегда привлекали внимание ученых, заставляя задуматься о сущности этносов и их различиях. Еще древнегреческие ученые и мыслители пытались понять причины различия в жизни тех или иных народов. Так, первые научные попытки объяснить природу этих различий можно найти в трактате Гиппократа «О воздухах, водах, местностях» (около 424 г. до н.э.). Он полагал, что основная причина, которая приводит к существенным различиям жизни народов, содержится в геоклиматических условиях среды их жизнедеятельности, т.е. климат, природные факторы, географическое положение страны полностью определяют внешние условия жизни и отношения между людьми. Подчеркивая важное значение климатогеографических условий жизни, древние авторы не затрагивали тот фактор, что именно условия существования определяли экономический уклад, уровень развития языка, культуры, научных знаний1.

Наука об этносах была призвана строго выполнять социальный заказ своего времени и выступать с теоретическим обоснованием таких понятий, как единство культуры народов, его духовно-психологической общности. Об этом речь идет в работах Ш. Монтескье, И. Фихте, И. Канта, И. Гердера, Г. Гегеля.

И. Фихте выделяет этническую группу, именуемую им «нормальный народ», который без всякой науки или искусства находился в состоянии совершенно разумной культуры и в котором изначально См.: Бандурка А.М., Друзь В.А. Этнопсихология: Учеб. пособие / Ун-т внутр.

дел. Харьков, 2000. С. 4.

существует неравенство как чистое отражение разума народа, и дикие, грубые племена1.

Ш. Монтескье в своих воззрениях придерживался принципов географической детерминации этнических особенностей у разных народов, утверждая, что национальный характер есть результат воздействия климатогеографических условий. В работе «О духе законов» он охарактеризовал национальные характеры северных и южных народов, сравнивая их добродетели и считая, что южане более порочны. В качестве промежуточной формы французский мыслитель приводит страны с умеренным климатом. Такое обоснование природы этнических различий в культуре, быте, социальных отношениях и процессах опирается, по его мнению, на ряд объективных фактов. Так, например Монтескье в книге четырнадцатой «О законах в их отношении к свойствам климата» рассуждает о национальном характере в зависимости от природного климата2.

Далее Монтескье отмечает природные странности у китайцев, обусловленные природным климатом и свойствами почвы, не дающими уверенных средств к существованию. Поэтому одна из традиций у китайцев, занимающихся торговлей, – это обман3.

Существенный вклад в развитие исследований различных этносов внесла немецкая классическая философия конца XVIII – первой половины XIX в. (И. Гердер, И. Кант, Г. Гегель).

И. Гердер представлял взгляды немецких просветителей. Он отстаивал идеи единства развития этнических общностей, что приводит к признанию взаимосвязи культур и их преемственности.

Существенное место в истории исследований этнических групп занимает наследие И. Канта. В работе «Антропология с прагматической точки зрения» Кант дает определения таким понятиям, как народ, нация, характер народа. Под словом «народ» он понимает объединенное в конкретном месте множество людей, которое соСм.: Фихте И.Г. Несколько лекций о назначении ученого. Назначение человека.

Основные черты современной эпохи: Сб.: Пер. с нем. Минск: Попурри, 1998. С. 253, 349 – 351, 388.

См.: Монтескье Ш. О духе законов / Избр. произведения. М.: Полит. лит., 1955, С. 350–361.

См.: там же. С. 421.

ставляет одно целое. Этому множеству или его части, которая ввиду общего происхождения признает себя объединенным в одно гражданское целое, он дает определение нации. Характер народа складывается на основе его отношения к другим культурам и их восприятия. Если признается только характер своего народа, то Кант определяет это как национализм. При этом Кант критикует Д. Юма, который утверждает, что каждый отдельный человек имеет свой характер, а нация такого характера не имеет, называя это презрением ко всему иноземному1. По мнению Канта, климат и почва не влияют на характер нации, что доказали переселения народов2.

Признавая влияние природных и социальных факторов на формирование характера народа, И. Кант отдавал предпочтение врожденным чертам далеких предков, что существенно ослабляет ценность его научного вклада в развитие проблем этносов3.

Важным этапом в развитии представлений о характере нации стали работы Г. Гегеля. Основным произведением, посвященным этому вопросу, является «Философия духа». В суждениях Гегеля о характере народа присутствуют существенные противоречия. С одной стороны, он признает, что характер народа – это плод социальных явлений, а с другой, считает, что национальный характер выступает как абсолютный дух.

Новым этапом в развитии науки об этносах можно считать середину XVIII в. В это время начали бурно развиваться внутринациональные отношения и межнациональные связи.

Совершенно иное направление в освещении особенностей национального характера прослеживается в трудах других представителей французского Просвещения. К.А. Гельвеций в работе «О человеке» выделил особый раздел «Об изменениях, происшедших в характерах народов, и о вызвавших их причинах», в котором проанализировал характерологические черты народа и причины, сформировавшие их. Национальный характер в его представлении – это См. Кант И. Соч.: В 8 т. М.: Чоро, 1994. Т. 7. С. 350.

См.: там же. С. 352.

См.: там же. С. 352–372.

способ видения и чувствования, т.е. это то, что свойственно только одному народу, и зависит он от социально-политической истории народа, форм правления им1. Научная концепция Гельвеция послужила основой развития знаний о феномене национального характера в дальнейших исследованиях, посвященных изучению проблем этносов. Он также сформулировал представление о некотором диапазоне социально-политических условий, характерных для той или иной нации, что, в свою очередь, и определяет национальный характер, быт, культуру, традиции. При этом различия в национальных группах происходят из-за различий в воспитании2.

Первыми работами, в которых было сказано о влиянии и географических, и социальных факторов на формирование этнических и национальных особенностей культуры и характера народа, явились труды английского философа Д. Юма. Так, в работе «О национальных характерах» он указал на значимость физических и моральных (социальных) факторов в формировании национальных черт психологии характера.

В основе формирования общности черт Д. Юм видел экономический фактор, подчеркивая, что в результате общения во время профессиональной деятельности возникают общие склонности, обычаи, привычки, аффекты, что и составляет духовность той или иной социально-профессиональной группы. Этническую общность он не считал неизменной, подчеркивая, что нравы одного народа значительно меняются с течением времени из-за изменений системы правлений, смешения с другими народами.

Особое место в этнографическом изучении народов занимают труды К.Ф. Фукса, которые написаны на основе богатого материала, собранного в России. Наибольшее внимание им было уделено изучению казанских татар. В своих исследованиях, проведенных еще в начале ХIХ в., К.Ф. Фукс указывает, что татары хитры, плутоваты и удивительно склонны к воровству. В большинстве дел, рассматриваемых Казанским судом, обвиняемыми выступали татары. Убийства случались нередко, т.к. по закону татар убийство христианина См. об этом: Бандурка А.М., Друзь В.А. Указ. соч. С. 7.

См.: Гельвеций К.А. Соч.: В 2 т. / Сост. и общ. ред. Х.Н. Момджяна, М.: Мысль, 1974. Т. 2. С. 182–186.

не считается грехом1. Эти выводы Фукс сделал в 1817 г., т.е. за 19 лет до рождения Ч. Ломброзо. Однако Фукс был этнографом, а не криминологом в современном понимании, и, естественно, он больше внимания уделял жизнеописанию быта отдельных народов.

Значительный интерес представляет исследование первобытных культур. С точки зрения агрессивности или миролюбия Э. Фромм изучил тридцать первобытных культур, описанных антропологами.

Ему удалось выявить важную закономерность: «При изучении сообществ сразу обнаруживаются системы трех разных типов (А, В, С). Система А – жизнеутверждающие общества, им присуща доброжелательность во взаимоотношениях людей. Деструктивность в них отсутствует. Фактов убийства люди не знают. Единственная форма конфликта – ссоры на почве ревности. Враждебность, насилие, жестокость встречаются в минимальных проявлениях, практически отсутствуют репрессивные институты: нет ни преступлений, ни наказаний, институт войны отсутствует полностью либо играет минимальную роль. Детей воспитывают в духе дружелюбия, телесные наказания не практикуются»2. Система В – не деструктивное, но все же агрессивное общество, где распространены индивидуализм, соперничество, иерархичность, а агрессивность, война считаются нормальными явлениями. Система С – деструктивные общества.

Для членов этих обществ характерны агрессивность, жестокость, разрушительные наклонности. Далее Фромм делает вывод: «Способы и средства формирования характера (личности) в значительной мере коренятся в культуре. Через родителей общество погружает ребенка в мир своих ценностей, обычаев, традиций и норм»3. Последователи нового (позитивного) метода рассматривали преступника как особый антропологический тип, в котором этнические черты отступают на второй план по сравнению с признаками «прирожденного дикаря». «Несмотря на крупные этнические различия, наблюдаемые в разных областях Италии, – замечает Э. Ферри, – мы См.: Фукс К.Ф. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях. Казань, 1817; его же. Краткая история города Казани. Казань, 1905. С. 42.

Цит. по: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М.: ИНФРА–М–НОРМА, 1997. С. 158–159.

Фромм Э. Указ. соч. С. 221.

часто находим больше разницы между убийцами и нормальными людьми одной и той же провинции, чем между нормальными индивидами различных и удаленных друг от друга провинций»1. Этнические признаки назывались скорее в качестве сопутствующих или когда упоминались страны, стоящие, по их мнению, на низком уровне развития (в числе которых упоминалась и Россия). Жизненно необходимые проблемы этнонациональных отношений характерны, как известно, для многонациональных стран. Именно этим объясняется большой интерес общественной мысли России к исследованию проблем этносов. Теория народа была важным средством изучения культуры как целостности в ее национальной форме, что позволяло рассматривать нацию с различных сторон.

Особую роль в изучении национального характера сыграло религиозно-идеалистическое направление русской общественной мысли, представленное в работах славянофилов, которые создали свою социологическую теорию. Основная их цель сводилась к определению места культуры русского народа в системе культур окружающих народов. Наиболее яркими представителями этого направления были И.В. Кришевский, П.Я. Данилевский, В.С. Соловьев.

Так, В.С. Соловьев подчеркивал стремление каждого народа выделиться, обособиться, считая это положительной силой народности, но способной переходить в национализм, против чего он всегда предостерегал соотечественников. Подобные заключения В.С.

Соловьева остаются одним из научных обоснований стремления народов обособиться и сохранить свою самостоятельность. В своих взглядах он полностью игнорировал социально-экономические отношения в обществе, представляя всех людей как клетки одного организма, объединенные в более сложные органы – племена, народы2.

Более весомый вклад в развитие этнических концепций сделал В. Вундт. Именно он в своих исследованиях заложил основы социальной психологии. Его работа «Психология народов» явилась основой социально-психологических исследований больших групп насеФерри Э. Уголовная социология. М.: Изд-во В.М. Саблина, 1908. С. 42–43.

См.: Бандурка А.М., Друзь В.А. Указ. соч. С. 13.

ления. «Душа народа», по мнению Вундта, не простая сумма индивидов, а связь и их взаимодействие, что порождает новые, специфические явления со своеобразными законами1. При этом Вундт указывает на необходимость рассмотрения различий того или иного народа в их взаимном отношении и в зависимости от природы и истории, при этом антропология занимает промежуточное положение между физиологическими и психологическими исследованиями, рассматривая одновременно физические и психические качества2.

Среди авторов, занимающихся изучением различных этносов, необходимо отметить французского ученого Г. Лебона. Подчеркивая развитие народов и рас, он указывал на невозможность их равенства. Это позволяет ему классифицировать народы на первобытные, низшие, средние и высшие. Однако их слияние и единение невозможно, ибо для развития высших рас вполне допустимо освоение жизненного пространства низших с дальнейшей их колонизацией. В целом же взгляды Лебона в своей сущности антисоциальны и антигуманны3.

Связь этнического фактора с преступностью исследовалась и развивалась в рамках антропологического направления криминологии. Создатель этого направления Ч. Ломброзо опирался на естественнонаучное направление дарвинизма, материалистические воззрения, лежащие в основе трудов френологов, получившие особенное распространение в 60-е гг. ХIХ в. В результате была выдвинута и обоснована атавистическая теория преступного человека – современного дикаря, находящегося на низшей ступени развития, по своим природным качествам стоящего ближе к животному миру.

Наряду с признанием атавистического характера генезиса преступности, а преступника – дикарем, воскресшим в современной цивилизации, отдельно выделяется и криминогенное влияние этнического фактора – расы. Исследуя этнический аспект, влияющий на См.: Вундт В. Психология народов. М.: Изд-во Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2002. С. 22, 28–29.

См.: там же. С. 28 – 29.

Цит. по: Психология национальной нетерпимости: Хрестоматия / Сост. Чернявская Ю.В. Минск: Харвест, 1998. С. 71–84.

поведение людей, итальянский исследователь Ч. Ломброзо в своих трудах указывал на влияние расы и наследственности на гениальность и помешательство, ссылаясь при этом на исследования других ученых, таких как Серви, изучавшего евреев в 1869 г.1 Ломброзо сделал вывод, что значение расы в развитии гениальности, а также и помешательства видно из того, что как то, так и другое почти совершенно не зависит от воспитания, тогда как наследственность оказывает на них громадное влияние.

Р.Г. Чефходзе, исследуя труды Ломброзо, указывает, что в труде «Политическая преступность и революция» итальянским ученым воздействие фактора расы выдвигается на первый план, что «ярко иллюстрируется при сравнении резко выраженного революционного духа некоторых народностей с абсолютной апатией, проявляемой другими, живущими при такой же климатической и социальной обстановке»2.

Взгляды Ломброзо, которые вначале были восприняты с огромным энтузиазмом как настоящий переворот во взглядах на природу поведения человека (в том числе – преступное), нашли большой отклик среди ученых не только в Италии, где последователями его учения были Э. Ферри и Гарофало, но и в других странах, включая Россию.

Ф.М. Решетников, исследуя труды Э. Хутона, указывает, что американский ученый значительно усилил расовый подход, который только намечался в работах Ломброзо. Расовая принадлежность людей объявлялась им главенствующей в структуре преступного поведения. «Каждая раса, – писал он, – имеет свои особые способности и свой перечень слабостей. Каждая производит свое очень малое количество гениев, свои орды средних, свои массы слабоумных, и из отбросов своей зародышевой плазСм.: Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство. Женщина преступница и проститутка. Любовь у помешанных: Сб.: Пер. с ит. Минск: Попурри, 1998. С.

51–63; он же. Преступление. Новейшие успехи науки о преступнике. Анархисты / Сост. и предисл. В.С. Овчинского. М.: Инфра-М, 2004. С. 288.

Цит. по: Чефходзе Р.Г. Этнические аспекты преступности: Дис. … канд. юрид.

наук / Омский юрид. ин-т. Омск, 1999. С. 51–52.

мы свои полки преступников»1. Хутон утверждал, что существует особая предрасположенность некоторых рас к преступности, в частности, негров: «Негр-преступник может отличаться от законопослушного негра, но еще более явно он будет отличаться от любого преступника, принадлежащего к одной из так называемых белых рас». В своей работе «Бедные родственники человека» он проводил аналогию между различиями рас людей и видов животных, например, обезьянами, доказывая родственное физическое строение орангутанга, шимпанзе, гориллы и негра2. В советской криминологии считалось, что Э. Хутон и его последователи в своих исследованиях сравнительного уровня статистики судимостей среди негритянского населения забывают, что иногда различия в уровне статистики связаны с уровнем экономической и духовной эксплуатации этнических групп3.

Этой же позиции придерживается и американский криминолог Дж. Раштон, который утверждает, что в основном чернокожие народы более склонны к насильственным преступлениям и они отличаются более высоким процентом убийств, чем представители белых наций, у которых процент этих преступлений выше по сравнению с азиатскими народами4.

Ч. Ломброзо в свое время собрал материал о преступности «диких племен» и пришел к выводу, что племена кориаков и мбайя наказывают за убийство, совершенное в племени, но не считают его преступлением, если убитый принадлежит к чужому племени5. В Африке рядом с честным и мирным племенем дикарей багнусов, занимающихся возделыванием риса, можно найти племя балантов, занимающихся исключительно охотой и грабежами. Они убивают Цит. по: Решетников Ф.М. Современная американская криминология. М.:

Юрид. лит., 1965. С. 100.

См.: там же. С. 101.

См.: Криминология: Учеб. / Под ред. Б.В. Коробейникова, Н.Ф. Кузнецовой, Г.М.

Миньковского. М.: Юрид. лит., 1988. С. 223.

См. об этом: Кобец П.Н. Зарубежный опыт предупреждения преступности иностранных граждан и лиц без гражданства // Рос. следователь. 2003. № 12. С.

40–44.

Цит. по: Кондратюк Л.В. Антропология преступления (микрокриминология).

М.: НОРМА, 2001. С. 31.

тех, кто ворует в их деревне, но сами тем не менее воруют у других племен. Лучшие воры пользуются у них большим уважением и хорошо оплачиваются как учителя, преподающие детям уроки воровства. С ними сходны марокканские бенигассады, главное занятие которых также воровство. Они разделяются на воров овса, лошадей, на таких, которые воруют на дорогах и деревнях. В Индии существует племя зака-каиль, живущее также воровством. Когда у них рождается мальчик, они совершают над ним обряд: проносят его через отверстие, проделанное в стене, и произносят при этом три раза: «Будь вором». У американского племени урих уважение к чужой собственности так велико, что для ограждения ее достаточно обыкновенной нитки, а в Индии известно племя курубары, представители которого никогда не лгут и скорее умрут с голода, чем решатся на воровство1. Отдельные племена грабят и воруют в силу того, что производительный труд не является средством жизнеобеспечения.

Первые исследования этносов в советское время относятся к 1920 г. и связываются с именем Г.Г. Шпета, представителем феноменологической школы в философии, который уделял внимание изучению характерных особенностей национальных меньшинств.

Он изучал «коллективность», которая, по его мнению, выступает предметом этнической и социальной психологии2.

Б.В. Марков в своем исследовании указывает, что, несмотря на привлечение биологического, этнографического и археологического материала, в целом философская антропология тяготеет к методам наук о духе. Их предметом выступает мир человека, который на первый взгляд представляется сплетением страстей и интересов, однако при более глубоком изучении в нем открываются устойчивые структуры переживаний, некоторые типы и виды духовного опыта, мотивы, нормы и ценности, позволяющие понять те или иные человеческие действия. Антропологический поворот связан с обращением к проблемам души, культуры, жизненного мира, поСм.: Кондратюк Л.В. Антропология преступления (микрокриминология). С.

26–27.

См.: Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. М., 1927.

пыткой углубления знаний о человеке, обобщения и осмысления прежде разрозненного знания, выявления и обоснования условий его возможности и развития.

Предварительный вывод: антропологический поворот в плане изучения этнических аспектов преступности основан на гипотезе о появлении нового этноса – профессионального преступника. Все предыдущие наблюдения связи этноса и преступности были нацелены на установление этнических особенностей преступного поведения.

М. Гернинг указывает, что германские, романские и славянские народы имеют свои особенности, что отражается также на их преступности. Достаточно прочесть работы итальянцев, чтобы убедиться в том, какое влияние производит аффект на образ действий итальянцев1. С позиций социальной антропологии постановка задачи имеет диаметрально противоположный характер: необходимо попытаться установить, что является общим для преступников, независимо от их этнической принадлежности, с точки зрения признаков этногенеза.

Первые серьезные попытки изучения национальных характеров в ХХ в. были предприняты в рамках школы «психологии народов»:

основные идеи сводили «главную силу истории» к «народному духу»

или «духу целого». Этот «дух» выражал себя в искусстве, религии, языках, мифах, обычаях, в целом, в «характере народа»2.

Особый интерес при рассмотрении аспектов национальных характеров и национализма в этнополитике Российского государства в нач. XX в. представляют труды И.А. Ильина (в 1912–1922 гг.

профессор Московского государственного университета и других высших учебных заведений Москвы, 1923–1934 гг. – профессор в Русском научном институте в Берлине).

Вот какую информацию об Ильине И.А. содержат энциклопедические словари: ИЛЬИН Иван Александрович (1883-1954) – российский религиозный философ, правовед, публицист. В философии Гегеля видел систематическое раскрытие религиозного опыта панСм.: Гернинг М. Криминальная психология. М., 1923. С. 9.

См.: Ольшанский Д.В. Политическая психология. СПб.: Питер, 2002. С. 334.

теизма («Философия Гегеля как учение о конкретности бога и человека», 1918). Активный противник большевизма, идеолог белого движения. В 1922 выслан за границу. Профессор Русского научного института в Берлине (с 1923) и издатель журнала «Русский колокол»

(1927-30). В 1934 уволен нацистами, с 1938 – в Швейцарии. Автор нескольких сотен статей и св. 30 книг, в т. ч. «О сопротивлении злу силою» (1925), «Путь духовного обновления» (1935, 1962), «Основы борьбы за национальную Россию» (1938), «Аксиомы религиозного опыта» (т. 1-2, 1953), «Наши задачи» (т. 1-2, 1956).

В работе И.А. Ильина «Россия есть живой организм» от 1 апр.

1950 г. со ссылкой на работу русского антрополога, проф. А.А. Башмакова (А.А. Башмаков. «Пятьдесят веков этнической эволюции вокруг Черного моря». Париж, 1937 г.), отмечалось, что в России наблюдается симбиоз расового синтеза, в результате которого получилось органическое «единообразие в различии»1. А.А. Башмаков писал: «…русская однородность есть самая устоявшаяся и самая ярко выраженная во всей Европе…»2. В то же время И.А. Ильиным отмечалось, что племенной состав в Российской империи соблюдался, в связи с чем сторонникам расчленения России не следует говорить о денационализации, поскольку: «сколько малых племен Россия получила в истории, столько она и соблюла»3. И.А. Ильин отмечал, что в России не занимались ни принудительным крещением, ни искоренением, ни всеуравнивающим обрусением. Напротив, насильственная денационализация и коммунистическая уравниловка появились только при большевиках.

И.А. Ильиным приводятся и результаты исследований американских антропологов, вычисливших, что вариации в строении черепа у населения России не превышают 5 пунктов на сто, тогда как французское население варьируется в пределах 9 пунктов, а итальянское в пределах 14 пунктов. И поэтому напрасно говорят о «татаИльин И.А. О русском национализме. Сборник статей. М.: Российский Фонд Культуры, 2006. С. 28.

Ильин И.А. «Что сулит миру расчленение России». 15 июня 1950 г. // Ильин И.А. «О русском национализме». Сборник статей. М.: Российский Фонд Культуры, 2006. С. 83.

ризации» русского народа. Это было невозможно в связи с тем, что происходил обратный процесс, то есть русификация иноплеменных народов: «…ибо иноплеменники на протяжении веков «умыкали»

русских женщин, которые рожали им полурусских детей, а русские, строго придерживавшиеся национальной близости, не брали себе жен из иноплеменниц (чужой веры! чужого языка! чужого нрава!)…»; напуганные татарским игом, они держались своего и соблюдали этим свое органически-центральное чистокровие. Весь этот вековой процесс «создал в русском типе пункт сосредоточения всех творческих сил, присущих народам его территории»1.

Анализируя приведенные выше труды, И.А. Ильин указывал:

«…Россия есть единый живой организм: географический, стратегический, религиозный, языковой, культурный, правовой и государственный, хозяйственный и антропологический. Этому организму, несомненно, предстоит выработать новую государственную организацию… Расчленение этого организма может привести к длительному хаосу, а затем – новому собиранию русских территорий и российских народов в новое единство. И тогда уже история будет решать, кто из малых народов уцелеет вообще в этом новом собирании России…».

И.А. Ильин, в противоположность всякому интернационализму, как сентиментальному, так и свирепому, в противовес всякой денационализации, бытовой и политической, утверждал необходимость русского национализма, инстинктивного и духовного, исповедуемого и возводимого к Богу.

Особое внимание И.А. Ильиным уделялось именно русскому национализму. Россию он видел как национальное государство, огБашмаков А.А. «Пятьдесят веков этнической эволюции вокруг Черного моря».

Париж, 1937г. // Цит. по: Ильин И.А. «О русском национализме». Сборник статей.

М.: Российский Фонд Культуры, 2006. С. 29.

раждающее и обслуживающее русскую национальную культуру и отмечал, что после революции 1917 г. русский народ стал терпеть унижения, стали попираться алтари, стали запрещать молиться, стали избивать лучших людей – верующих, самых национально преданных, то есть стали обходиться с русским народом так, словно он лишен национального достоинства, национального духа и национального инстинкта.

30 сентября 1950 г. И.А. Ильин публикует свою работу «О русском национализме», основной идеей которой является описание русского национализма через призму инстинкта национального самосохранения; и инстинкт этот, по мнению И.А. Ильина, есть состояние верное и оправданное. Инстинкт этот должен гореть в национальной культуре и творчестве национального гения.

По мнению И.А.Ильина, Россия, отстаивая свою национальность, боролась за свою веру и религию1.

В своих статьях и работах И.А. Ильин приводит несколько дефиниций национализма:

– национализм есть созерцание своего народа перед лицом Божиим;

– национализм есть любовь к историческому облику и творческому акту своего народа во всем его своеобразии;

– национализм – система поступков, вытекающих из этой любви, из этой веры, из этой воли и из этого созерцания2;

– национализм есть инстинкт самосохранения;

– национализм есть любовь к исторически сложившемуся духовному облику и акту русского народа;

– национализм есть вера в призвание народа и данные ему силы;

– национализм – воля к расцвету нации;

– национализм есть созерцание истории;

– национализм (русский) есть бодрая и неутомимая работа, посвященная самобытному величию России.

Ильин И.А. Россия есть живой организм. 1 апр. 1950 г. // Ильин И.А. «О русском национализме». Сборник статей. М.: Российский Фонд Культуры, 2006. С.25.

Ильин И.А. «О русском национализме». 30 сент. 1950 г. // Ильин И.А. Указ. соч.

С. 34.

Ильиным И.А. признавалось и наличие извращенных форм национализма, под которыми он понимал:

– извращенные национальные чувства (как чувство прикрепления к неглавному в жизни и культуре своего народа. То есть не к духу и не к духовной культуре его народа, а к внешним проявлениям народной жизни – хозяйству, политической мощи, размерам государства и завоевательным успехам своего народа); подвидами данного национализма соответственно по И.А. Ильину выступают:

а) экономизм (удовлетворение успехами своего народного хозяйства); б) этатизм (удовлетворение блеском и мощью своей государственной организации), в) империализм (удовлетворение завоеваниями своей армии)1;

– извращенную национальную политику (утверждение своей культуры в отрицание чужой);

– национализм как чувство отвращения и презрения ко всему иноземному; проф. Ильин И.А. отмечал, что правоверная Россия, признающая свою веру главным делом и отличительной особенностью своего земного естества, в течение веков, до конца XIX в. включительно, боролась с татарами, латинянами и другими иноверцами.

Русские войны велись для ограждения духовной и вероисповедной самобытности, издревле и до конца XIX в. включительно.

По мнению проф. И.А. Ильина, здоровый национализм утверждает свое и творит новое, но отнюдь не отрицает и не презирает чужое: «…и Дух его есть дух Иоанновского христианства, христианства любви, созерцания и свободы, а не дух ненависти, зависти и завоевания...». В этом главная идея русского национализма.

Комментируя и резко критикуя статью барона Нольде «Имперские судьбы России», опубликованную в 1925 г. в журнале «Возрождение», относительно рассмотрения завоевания Казани Иоанном Грозным (1552 г.), проф. И.А. Ильин отмечает, что проявления «империализма» не были характерны для всей русской монархии, как это отмечал барон Нольде. И.А. Ильин критикует и выводы Нольде по поводу отсутствия подтверждений, что казанские татары в XVI в.

Ильин И.А. «Опасности и задания русского национализма».15 окт. 1950 г. // Ильин И.А. Указ. соч. С. 37.

действительно оскверняли и разрушали русские церкви, говоря, что таков был заказ официальной пропаганды того времени1.

Русское искусство – призвано развивать национальный творческий акт.

Русская наука – не призвана подражать западной учености ни в области учености, ни в области мировосприятия. Она призвана вырабатывать свое мировосприятие, свое исследовательство.

Русское право и правоведение должны оберегать себя от западного формализма, от самодовлеющей юридической догматики, от правовой беспринципности, от релятивизма и сервилизма. России необходимо новое правосознание, национальное по своим корням, христиански-православное по своему духу и творчески содержательное по своей цели. Таким образом, по мнению И.А. Ильина, главное в русской идее – идея православного христианства, воплощенная и в искусстве, и в праве2.

Подводя итог анализу трудов русского философа И.А. Ильина, можно отметить, что он делает акцент на развитии духовных и нравственных начал государственности, единства ценностей русского народа: близости к Богу, вере в духовную силу народа, созданную им культуру. Он не раз подчеркивал, что Россия – единый живой организм: географический, стратегический, религиозный, языковой, культурный, правовой, государственный, хозяйственный и антропологический, и его расчленение может привести к «длительному хаосу, ко всеобщему распаду и разорению, а затем – к новому собиранию русских территорий и российских народов в новое единство»3.

Действительно, на развитие российского государства и права большое влияние оказали не только экономика, но и национальные и религиозные отношения. Исконная полиэтничность, многоконфессиональность России не могли не отразиться на политическом строе и тем более на правовой системе.

Ильин И.А. «Что сулит миру расчленение России», 12 апр. 1949 г. // Ильин И.А.

Указ. соч. С.100.

Ильин И.А. «О русской идее», 28 фев. 1951 г. // Ильин И.А. Указ. соч. С. 120.

Ильин И.А. Россия есть живой организм. О русской идее // Русская идея. М., 1992. С. 435.

В середине ХХ в. представители американской этнопсихологической школы (А. Кардинер, Р.В. Бенедикт, М. Мид, Р. Мертон, Р. Линтон) строили свои концепции национального характера на общих психологических основаниях. В частности, они постулировали существование у разных национально-этнических групп специфических национальных характеров, проявляющихся в стойких психологических чертах отдельной личности и отражающихся на «культурном поведении»1. В каждой нации выделялось понятие «базисная личность», в которой соединялись общие для представителей нации черты личности и черты общенациональной культуры.

В формировании качеств национального характера приоритет отдавался влиянию культурных и политических институтов, а также семье в процессе воспитания ребенка.

В 1938 г. в «Американском социологическом обозрении» Роберт Мертон опубликовал статью «Социальная структура и аномия».

Одна из главных идей Р. Мертона заключалась в том, что основной причиной преступности является противоречие между ценностями, на достижение которых нацеливается общество, и возможностями их достижения по установленным обществом правилам2. Одновременно со статьей Р. Мертона в 1938 г. появилась работа Торстона Селлина «Конфликт культур и преступность». Если Р. Мертон проанализировал конфликт между культурными ценностями и возможностями их получения, то Т. Селлин рассмотрел в качестве криминогенного фактора конфликт между культурными ценностями различных сообществ. Основой его гипотезы стали результаты чикагских исследователей, установивших повышенный уровень преступности в кварталах некоренных американцев (негров, пуэрториканцев, итальянцев). Т. Селлин своей теорией конфликта культур попытался объяснить этот феномен. Однако его теория оказалась более значимой и позволила объяснить не только преступность иммигрантов, но и раскрыла криминогенность противоречий между различными социальными группами. Суть теории конфликтов культур заключается в том, что различные воззрения См.: Иншаков С.М. Указ. соч. С. 166–167.

на жизнь, привычки, стереотипы мышления и поведения, неодинаковые ценности затрудняют взаимопонимание людей, притупляют чувство сопереживания, могут вызвать озлобление в отношении представителей иных культур. В отдельных случаях правовые и моральные нормы, господствующие в обществе, могут оцениваться как выгодные лишь определенным социальным группам, поэтому их отрицание не вступает в противоречие с ценностями, распространенными на других этапах общества. На основе этой теории американский социолог А. Коэн в 1955 г. разработал концепцию субкультур. Он еще более уменьшил масштаб социальных групп и рассмотрел особенности культурных ценностей криминальных объединений (банд, сообществ, группировок). В этих микрогруппах могут формироваться свои мини-культуры (взгляды, привычки, умения, стереотипы поведения, нормы общения, права и обязанности, меры наказания нарушителей норм, выработанные такой микрогруппой). Этот феномен получил название субкультуры1. По мнению ряда ученых, в частности С.М. Иншакова, криминальная субкультура находится в противоречии с господствующими в обществе ценностями.

Второй предварительный вывод: наше исследование позволяет сделать вывод, что антиобщественные традиции как часть субкультуры являются господствующими в ряде этнических групп.

В некоторых случаях этническое несходство можно объяснить разнообразием географических условий, но ведь оно наблюдается и там, где климат и ландшафты близки между собою. К такому выводу пришел Л.Н. Гумилев, который в своих исследованиях определил, что на этносы влияет географическая среда через повседневное общение человека с кормящей его природой, но это не все. Традиции, унаследованные от предков, играют свою роль, привычная вражда или дружба с соседями (этническим окружением), культурные воздействия, религия имеют свое значение, но кроме всего этого есть закон развития, относящийся к этносам, как к любым явлениям природы. Каждый этнос имеет свою собственную внутреннюю структуру и свой неповторимый стереотип поведения. Иногда структура См.: Иншаков С.М. Указ. соч. С. 168.

и стереотип поведения этноса меняются от поколения к поколению.

Кроме того, на облик отдельных этносов влияет не только внутреннее развитие, но и посторонние воздействия: культурные заимствования, завоевания, влекущие за собой принудительные изменения обычаев и, наконец, экономические нажимы, меняющие род занятий и насильственно регулирующие потребности этноса1.

Р.Г. Чефходзе в своем исследовании этнических аспектов преступности делает вывод о необходимости изучения этнических аспектов преступности с позиций социальной, а не биологической антропологии. Социальная антропология, в отличие от биологической («телесной»), нацелена на познание не внешних, физиологических признаков, а внутреннего, духовного мира человека, обеспечивающего его активность в социокультурной реальности. Основная проблема социальной антропологии – объективизация продуктов духовного мира человека2.

Для нас важен подход изучения этнической преступности потому, что он позволяет кроме всего прочего учесть и правовую среду того или иного этноса. Так, В.Н. Синюков говорит о самостоятельном типе правовой цивилизации – российской правовой системе, которая имеет собственные глубокие духовные источники и метафизику3.

Можно констатировать, что до конца XX в. исследований в области этнических аспектов преступности не проводилось, что объясняется особой этнополитической ситуацией в России и в мире.

Исследования, проведенные во ВНИИ МВД России, дают основания утверждать, что этносоциальная напряженность в нашем обществе из года в год растет. Как указывает в своем исследовании П.Н. Кобец, свидетельством тому – противостояние русских и армян на Кубани, погромы турок-месхетинцев в Краснодаре, менее Таков был, например, ввоз опиума в Китай в XIX в. Причем сначала путем распространения наркотика по дешевым ценам был создан спрос на него. Аналогична продажа спиртных напитков индейцам Канады за меха. (Цит. по: Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. СПб.: Кристалл, 2001. С. 92– 96).

См.: Чефходзе Р.Г. Указ. соч. С. 11.

Цит. по: Чефходзе Р.Г. Указ. соч. С. 31.

громкие и масштабные конфликты, которые случаются практически в каждом регионе России1.

Как отмечает проф. А.И. Долгова, криминологически значима для исследования и этническая среда, не совпадающая с региональной. Например, это может быть русская, армянская, татарская, чеченская, еврейская и другие диаспоры. Часть преступности как раз бывает связана с нерешенностью проблем учета характеристик населения, состоящего из представителей различной национальности, но находящегося в условиях одного региона с его социальноэкономическими и политическими условиями2.

Значительно большее внимание этническому фактору традиционно уделяли зарубежные криминологи. В частности, они исследовали влияние на преступность расы, национальности. Однако приходили к выводу, что такое влияние опосредуется другими, социально-экономическими факторами. Например, бедностью, миграцией. Японский криминолог Канн Уэда среди факторов сдерживания роста преступности в Японии выделяет так называемый естественный фактор: преимущественно однородную социальную структуру населения, островное положение государства и единство языка, недопущение в политических и экономических целях в течение длительного времени систематического притока представителей других народов. В своей работе «Преступность и криминология в современной Японии» он писал: «В США и странах Западной Европы иммигранты, приезжающие на заработки, составляют дискриминируемые низшие слои общества. Само по себе наличие на одной территории представителей различных национальностей создает конфликты культур, ослабляет возможности социального контроля над преступностью и увеличивает ее в обществе»3.

См.: Кобец П.Н. Теоретическая значимость исследования преступности иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации на современном этапе развития страны // Рос. следователь. 2003. №11. С. 39–43.

См.: Криминология: Учеб. для вузов / Под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. А.И.

Долговой. М.: Норма, 2001. С. 240–241.

Уэда Канн. Преступность и криминология в современной Японии. М., 1989. С.

95.

Как указывает Я.И. Гилинский, в бывшем Советском Союзе идеология «дружбы и братства всех народов» (хорошая по сути, но не отражающая реальной действительности) исключала статистические наблюдения и криминологические исследования зависимости уровня и структуры преступлений от этнической принадлежности лиц, их совершивших. Эта традиция перешла и к современной России.

С одной стороны, знание этнического состава лиц, совершивших преступления, небезразлично для криминологии и профилактики преступлений. С другой, многочисленные этнические конфликты на территории России и бывшего СССР, сформировавшееся предубеждение по отношению к «лицам кавказской национальности»

(не существующей в природе!) могут лишь провоцироваться публикуемыми сведениями о неодинаковой криминальной активности представителей различных этносов1.

Как указывает Г.В. Дашков, в настоящее время в России нет непреодолимых препятствий для проведения исследований и разработок, касающихся проблемы этнических группировок2.

Р.Г. Чефходзе в своем исследовании пришел к выводу, что в нашей стране в советское время изучение этносов с криминологической точки зрения находилось под идеологическим запретом.

Исключение составляли цыгане, хотя как криминогенная группа населения они привлекли внимание специалистов только в середине 70-х – начале 80-х гг. XX в. Понятно, что и до этого цыгане совершали преступления, кочуя с места на место, но на них тоже распространялось упомянутое табу3.

В настоящее время недостаточное внимание уделяется анализу современного состояния этнической преступности. Подобные исследования проводились ранее, в частности обобщением опыта раскрытия преступлений, совершенных цыганами в начале 80-х годов XX в., занимался профессор И. Лузгин. В своей работе он опирался на опыт практических работников, таких как старший инспектор См.: Гилинский Я.И. Криминология. Курс лекций. СПб.: Питер, 2002. С. 81–82.

См.: Дашков Г.В. Национальное и интернациональное в деятельности этнических преступных группировок // Преступность в разных ее проявлениях и организованная преступность. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2004. С. 195.

См.: Чефходзе Р.Г. Указ. соч. С. 47.

ОУР Гусь-Хрустального ОВД Владимирской области В.Г. Спиркин, оформивший методическую ориентировку по опыту борьбы с преступностью цыган. Данная работа не давала исчерпывающего ответа на вопрос, как бороться с преступностью, однако содержала примеры решения данной проблемы1.

Таким образом, несмотря на различие и несовпадение во взглядах ученых и исследователей этнических сообществ, мы приходим к выводу, что все они указывали на важность изучения деятельности национальных и этнических групп, поскольку изучение различия культур, верований, стереотипов поведения помогает избежать ненужных конфликтов между ними. Обусловлено это также проблемой распространения городского образа жизни и ростом роли городов в расселении населения, что приводит, в том числе, и к изменениям в структуре преступлений, совершаемых группами, объединенными по этническому принципу.

Кроме того, рассмотрение развития учений об этнической преступности в аспекте уголовной этнополитики, на наш взгляд, должно учитывать терминологию, сложившуюся в этнопсихологии, этнографии, демографии, социологии, истории. С этой целью необходимо привести определения, относящиеся к предмету нашего исследования, такие как «этнос», «этническая общность», «этническая группа», «этноконфессиональная группа», «народность», «нация».

Этническая общность, этнос, исторически сложившаяся устойчивая группировка людей – племя, народность, нация. Основные условия возникновения этнической общности – общность территории и языка – выступают затем и в качестве ее главных признаков.

Нередко этнические общности складываются и из разноязычных элементов (например, многие нации Америки). Дополнительными условиями сложения этнических общностей могут служить общность религии, близость компонентов этнической общности в расовом отношении или наличие значительных метисных (переходных) групп. В ходе этногенеза, под влиянием особенностей хозяйсСм.: Спиркин В.Г. Методические рекомендации о противодействии преступности цыган (По материалам УВД г. Гусь-Хрустальный Владимирской области). Г.

Хрустальный, 1983. С. 6.

твенной деятельности, в определенных природных условиях и т.д.

формируются характерные для этнической общности черты материальной и духовной культуры, быта, групповых психологических характеристик. У членов этнической общности появляется общее самосознание, важное место в котором занимает представление об общности их происхождения. Внешним проявлением этого самосознания является общее самоназвание – этноним. Сформировавшаяся этническая общность выступает как социальный организм, самовоспроизводящийся путем преимущественно этнически однородных браков и передачи новому поколению языка, культуры, традиций, этнической ориентации и т.д. Этнические общности подвержены изменениям в ходе этнических процессов – консолидации, ассимиляции и т.п. Для более устойчивого существования этническая общность стремится к созданию своей социально-территориальной организации (в классовом обществе – государства)1.

По мнению А.М. Бандурки и В.А. Друзя, этнические общности представляют собой отличающиеся друг от друга динамические образования, которые имеют сходство и различие психологических особенностей их народов, а также характерные изменения психологических черт в процессе социально-исторического развития людей2.

Нельзя не остановиться и на определении этноса, данном основоположником теории этноса проф. С.М. Широкогоровым. По его мнению, группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других групп, может быть названа этносом, племенем, народностью3.

Этнограф и историк Л.Н. Гумилев, разработавший своеобразную концепцию происхождения этносов и психологии людей, к ним принадлежащих, считал, что этническая группа – это группа, противопоставляющая себя другим общностям и обладающая единым См.: Большая советская энциклопедия. М.: Гласнет, 2002.

См.: Бандурка А.М., Друзь В.А. Указ. соч. С. 22.

См.: Широкогоров С.М. Исследование основных принципов этнических и этнографических изменений. Шанхай, 1923. С. 13.

стереотипом поведения и своей внутренней структурой, развитие которой зависит от сочетания природных явлений с социальными и искусственно созданными условиями1.

Этнографическая группа – обособленная часть народа, культура и быт которой сохраняют некоторые особенности (диалект, специфику материальной и духовной культуры, религиозные различия и т.п.). Образуется при ассимиляции народностью или нацией инонациональных групп, при слиянии племен в народность, когда эти племена сохраняют некоторые характерные черты. Этнографические группы возникают также при длительном отрыве части народа от основного этнического массива (вследствие миграционных процессов, изменения государственных границ и т.д.)2.

Исходя из определений этнической группы и этнической общности мы наблюдаем как имеющиеся совпадения, так и различия, которые выражаются прежде всего в наличии единого стереотипа поведения и своей внутренней структуры у этнической группы и отсутствие стройной структуры у этнической общности, которая может представлять собой объединение этнических групп в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера, в наличии этнически родственных племен и народностей.

Этноконфессиональная группа (от этнос + позднелат. confession вероисповедание) – группа людей, обособленная вследствие религиозной принадлежности ее членов3.

Народность – исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей, предшествующая нации. Начало формирования народности относится к периоду консолидации племенных союзов; оно выражалось в постепенном смешении племен, замене прежних кровно-родственных связей территориальными.

Нация (от лат. natio племя, народ) – историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территоСм.: Гумилев Л.Н. Указ. соч. С. 15–17.

См.: Большая советская энциклопедия.

См.: Новый энциклопедический словарь. М.: Большая рос. энцикл.; РИПОЛ КЛАССИК. 2002. С. 1410.

рии, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют ее признаки.

Консолидация нации облегчается наличием этнически родственных племен и народностей. Однако это не обязательное условие.

Нет также обязательной прямой генетической линии, связывающей этнические свойства племени, народности и наций. Фактически не существует гомогенных (однородных) наций. Все нации возникли из различных племен, а некоторые и из различных народностей. Поэтому нельзя включать в понятие нации расовую общность. Также нация не определяется религиозными и государственными общностями. Существуют разные нации, исповедующие одну и ту же религию, и, наоборот, разные религии могут исповедоваться в пределах одной нации. Есть разные нации, живущие в одном государстве, и нации, не имеющие своей национальной государственности. В жизни нации, ее отношениях с другими нациями этнические (языковые и культурно-бытовые) особенности занимают большое место, но они не предопределены биологически, а являются продуктом социального развития. Длительная совместная жизнь и деятельность различных этнических групп в рамках сформировавшейся нации вырабатывают новый этнический (национальный) облик.

Для правильного понимания как сущности нации, так и места и роли ее этнических особенностей необходимо различать такие взаимосвязанные, но не идентичные понятия, как «нация» и «национальность». Понятие «национальность», выражая этническую общность, представляет собой лишь один из факторов нации и народности. Поэтому оно является более узким, чем понятие «нация».

Различение указанных понятий помогает объяснить, почему группы людей, имеющие общую национальность с той или иной нацией, но не живущие на ее территории, не являются представителями данной нации.

Таким образом, главное отличие «этнической группы» от других форм объединения людей – наличие стройной внутренней структуры и единого стереотипа поведения ее членов.

Как нам представляется, именно исследование деятельности этнических преступных групп способствует выработке мер, в структуре уголовной этнополитики государства, направленных на реальное обеспечение эффективного противодействия этнической преступности, осуществлению предупредительной работы с данной категорией лиц, включенных в преступные процессы, что может существенно отразиться на общей структуре преступности.

Вывод: история развития учений об этнической преступности в аспекте уголовной этнополитики показывает взаимозависимость процессов, протекающих в обществе, и изменение подходов к изучению этнических процессов.

В период с V в. до н.э. – конца XVIII в. наука об этносах была призвана строго выполнить социальный заказ своего времени и выступить с теоретическим обоснованием таких понятий, как единство культуры народов, его духовно-психологической общности.

Антропологический поворот в плане изучения этнических аспектов преступности был основан на гипотезе о появлении нового этноса – профессионального преступника. Все предыдущие наблюдения связи этноса и преступности были нацелены на установление этнических особенностей преступного поведения.

Кроме того, период XVIII – XIX вв. характеризуется изучением духовных и нравственных начал народов и этнических групп, что в свою очередь обусловлено расширением числа исследователей негативного социального явления – преступности, на феномен которой обратили внимание социологи, историки, культурологи, этнографы, этнологи и др. исследователи. Это повлекло расширение круга исследований и появление работ, посвященных изучению значения биологической (здесь же, этнической, расовой, национальной) и социальной структуры личности человека.

В XX в. появились исследования, раскрывающие взаимосвязь антиобщественных традиций, являющихся господствующими в ряде этнических групп, как части субкультуры этноса.

1.2. ЗНАЧЕНИЕ ТРУДОВ РОССИЙСКИХ АНТРОПОЛОГОВ

И ЭТНОГРАФОВ XIX – НАЧАЛА XX В. ДЛЯ

ФОРМИРОВАНИЯ УГОЛОВНОЙ ЭТНОПОЛИТИКИ

РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Значение и актуальность изучения трудов российских антропологов XIX – начала XX в. для формирования уголовной этнополитики Российской империи заключается в актуальности изучения личности преступника в соотношении его биологической и социальной сущности. Как указали в коллективной статье «Рецидивы шовинизма и расовой нетерпимости» отечественные ученые: «Одной из главных причин, вызвавших распад СССР, был именно недоучет «соотношения этнокультурных и расовых общностей»1. Результатом этого явились вооруженные конфликты, охватившие всю территорию страны, с тысячами убитых и миллионами беженцев, однако блюстители научного пуританства и высоких принципов интернационализма остались глухи к насущным проблемам родины. Сегодня ситуация только ухудшается. В России умирает миллион человек каждый год, страну охватил разгул криминалитета, наркоторговли, этносепаратизма и этнобандитизма. Пресса наводнена пропагандой всех возможных форм половых извращений, а Государственная Дума фактически легализовала педофилию. Детская проституция, работорговля, продажа детей на донорские органы, а также взрывы, устраиваемые чеченскими боевиками, сделались постоянными спутниками нашей жизни, но отечественные ученые, изучающие природу человека, до сих пор не выдали ни одной рекомендации по профилактике и предотвращению этих отвратительных явлений, которые напрямую подрывают биологическую жизнеспособность нашего народа. Авторы статьи также указывают на сокращение в последнее время научных и научно-популярных трудов, посвященных проблемам изучения биологической дифференциации человечества, соотношения этнокультурных и расовых См.: Т.И. Алексеева, Е.В. Балановская, Е.И. Балахонова, Т.С. Балуева, С.В. Васильев, М.М. Герасимова, Е.З. Година, Н.А. Дубова, С.Г. Ефимова, А.А. Зубов, Д.В.

Пожемский, Г.Л. Хить, В.М. Харитонов, Т.К. Ходжайов «Рецидивы шовинизма и расовой нетерпимости». Природа, №6, 2004 г.