«И. П. ЛАВРЕНТЬЕВА В. В. КУЗНЕЦОВ В. В.ГРИГОРЬЕВ УПРАВЛЕНИЕ В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ Учебное пособие Ульяновск 2009 2 УДК 316.33 (075) ББК 66.2 Л 13 Рецензенты: директор Ульяновского филиала ПАКС им. П.А. Столыпина, к. э. н. ...»

В ближайшие сроки потребуется осуществить переход от краткосрочного, годового тарифного планирования к установлению среднесрочных тарифов, увязанных с производственными и инвестиционными задачами, решаемыми предприятиями отрасли. Переход к долгосрочным тарифным планам приобретает еще более важное значение при заключении концессионных соглашений, направленных на развитие и модернизацию коммунальной инфраструктуры, используемой для предоставления соответствующих услуг.

В этой связи необходима замена финансового аудита, проводимого регулирующими органами на систему мониторинга за достижением организациями коммунального комплекса поставленных перед ними целей. Для этого должна быть сформирована программная методика с применением прозрачной системы целевых индикаторов.

Снижение темпов инфляции в среднесрочной перспективе может быть обеспечено как ограничением повышения регулируемых тарифов, так и одновременным усилением контроля за издержками регулируемых предприятий.

Введение в процессы ценообразования тарифов из двух составляющих – постоянной и сезонной – для потребителей взамен существующей, по которой платежи потребителей равномерно распределяются в течение года, позволит устранить имеющийся сезонный дисбаланс доходов и расходов организаций коммунального комплекса.

Повсеместное введение тарифов на подключение вновь построенных или реконструированных объектов недвижимости, прежде всего жилых, к системам коммунальной инфраструктуры позволяет обеспечить устойчивое, плановое развитие строительной деятельности и обеспечит реализацию задачи по формированию рынка доступного жилья в рамках реализации национальных проектов.

4. Повышение эффективности государственной бюджетной политики Одна из целей проводимой в настоящий момент бюджетной реформы – это оптимизация бюджетных расходов во всех отраслях отечественной экономики, в том числе и в жилищно-коммунальном секторе. Задача стоит в переориентации бюджетной помощи, предоставляемой организациям жилищнокоммунального комплекса, в помощь реально нуждающимся в этом гражданам.

Обеспечение доступности услуг для большей части населения страны должно обеспечиваться путем повышения эффективности работы жилищного и коммунального секторов экономики, замены административной системы управления на экономическую, развития частной инициативы и конкуренции.

Для решения данной задачи необходимо осуществить переход к финансированию за счет бюджета только инвестиционной деятельности, связанной с развитием (модернизацией) систем коммунальной инфраструктуры. Необходимо уходить от практики предоставления бюджетной помощи организациям коммунального комплекса на подготовку к зиме, заменяя, таким образом, систему производственных и инвестиционных программ на разовые бюджетные вливания, рассмотреть возможности по развитию механизмов бюджетного софинансирования частных инвестиций в многоквартирные дома и коммунальную инфраструктуру.

Задания для повторения материала 1. Составьте схему функционирования системы ЖКХ, включающие основные отрасли, объекты управления, элементы окружения. Опишите механизм взаимодействия компонентов данной системы.

2. Опишите основные задачи реформирования ЖКХ, заполнив нижеследующую таблицу Практические задания 1. Дайте характеристику рынка услуг в сфере ЖКХ конкретного региона.

Оцените уровень его развития по сравнению с соседними регионами.

2. Подготовьте доклад о передовом зарубежном опыте управления в сфере ЖКХ на примере конкретной страны.

Литература по теме 1. Воронин, А. Г. Муниципальное хозяйствование и управление / А. Г. Воронин. – М. : Финансы и статистика, 2007. – 176 с.

2. Денисов, А. И. Жилищная политика местных властей: Уроки западноевропейского опыта и реформы России / А. И. Денисов. – СПб. : Наука, 2006. – 290 с.

3. Кирсанов, С. А. Предоставление жилищно-коммунальных услуг / С. А. Кирсанов. – СПб. : Петрополис, 2007. – 294 с.

4. Экономика жилищно-коммунального хозяйства / Под ред. Ю. Ф. Симионова. – М. : ИКЦ «МарТ» ; Ростов н/Д : Издательский центр «МарТ», 2006. – 208 с.

5. Башмаков, И. Способность и готовность населения оплачивать жилищно-коммунальные услуги / И. Башмаков // Вопросы экономики. – 2006. – №4. – C. 138-150.

ГЛАВА 10. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ КУЛЬТУРЫ

10.1. Культура в период общественных перемен Демократизация российского общества, либерализация экономики, формирование плюрализма повлекли за собой в социокультурной сфере явления, сходные с наблюдаемыми в других странах в переходный период. В это время в культуре настает время проявления рыночных сил и частных инициатив, делаются попытки приватизировать и коммерциализировать части культурной инфраструктуры. Государственное влияние на сферу культуры значительно уменьшается, сокращается ее государственное финансирование. Государство, по сути, перестает диктовать культуре свои требования, в его лице она, культура, утрачивает своего гарантированного заказчика.

Острее, чем прежде, встал вопрос о создании предсказуемой в финансовом отношении среды, в которой культура может беспрепятственно развиваться, наличии необходимой организационной составляющей перемен в сфере культуры.

Стремительные изменения в сфере культуры оправданы только в том случае, если они связаны со стабилизацией процесса перехода к новому обществу. Для этого необходима сильная и непротиворечивая культурная политика.

В условиях перемен понятие культурной политики стало остро нуждаться в уточнении. Оно во многом зависит от определения самой культуры и существующих представлений о ее роли в обществе.

Разработка современного понимания культурной политики связана с осознанием ключевой роли культуры в общественном развитии. В последнее десятилетие, когда все более отчетливо ставится вопрос о том, общество должно измениться как целостность, все чаще обсуждаются возможности достижения нового общественного состояния. Они видятся по-разному. Существует множество трактовок сегодняшней социальной трансформации. Общей тенденцией является решительный отход от объяснения сути происходящего новыми достижениями экономики и технологическими сдвигами и выдвижение на первый план системы человеческих интересов и ценностей. Сегодня человек должен искать источники развития не только в окружающей среде, но и внутри себя, в способности своего собственного изменения.

На определенном этапе поиска новых критериев развития сформировалось понятие человеческого потенциала, который служит мерилом развития и предполагает широкий выбор во всем, что касается возможностей получения образования, здорового образа жизни, обеспечения прав человека, политической, экономической и социальной свободы. Следующий шаг в переосмыслении развития – включение в его стратегии более эффективную практическую программу действий разнообразных аспектов культуры. Укрепляется понимание, что развитие начинается в культуре, определяющей пути развития и образ будущего, воздействующей на образ мыслей, представления, поведение людей, являясь источником изменений и новых путей организации общественной жизни.

В настоящее время в российской культурологической науке происходит преодоление зауженного понимания культуры как художественной культуры и достижения высоких искусств и формирование ее широкого понимания как комплекса определенных духовных, материальных, интеллектуальных и эмоциональных черт, характеризующих данное общество или социальную группу.

Такое широкое понимание культуры позволяет увидеть тесную взаимосвязь расцвета культур и устойчивого развития общества, ее роль как важнейшего фактора организации жизни в целом, неотъемлемую часть благосостояния людей. Большое значение имеет понимание важности многообразия культур, принципа их диалогового взаимодействия, способствующего достижению взаимопонимания, терпимости между народами, свободе обмена информационными процессами.

По сути, никакие изменения в обществе невозможны, если в практической деятельности не учитываются специфика обычаев, нравов и традиций каждого народа, не ведется работа по повышению творческого потенциала личности и ее общей культуры, развитию интеллектуальных навыков, духовного здоровья нации в целом. Стратегии, игнорирующие сохранение и обогащение культурных ценностей людей, этнического наследия, нормальную совместную жизнь социальных групп, базирующуюся на их самобытности и чувстве общности, являются тупиковыми, ведущими к многочисленным конфликтам.

В целом культура может обеспечивать динамические ресурсы для успеха развития. Поэтому культура – социальная основа достижения целей общества, и в этом смысле средство развития. В самом же широком смысле культура – это конечный итог развития, делающий осмысленным само существование человека.

Реализация стратегий развития общества, учитывающих культурные факторы – это реализация стратегий развития человека, направленных на достижение таких характеристик жизнедеятельности людей, такой суммы свойств и способностей, которые бы обеспечивали формирование человеческого потенциала, адекватного современным задачам. Качественный перелом может быть достигнут через обновление всех сторон жизни человека с учетом повышения значимости его самоорганизации на основе самостоятельности и творчества, формирования динамичной личности. Последняя может эффективно действовать в новой социально-экономической реальности и готова взять на себя полноту ответственности за происходящее, постоянно совершенствовать себя в изменяющихся условиях. Гармонию между культурой и развитием можно достигнуть только при разумном сочетании модернизационной ориентации и сбережения традиционных ценностей, существовании возможностей для индивидуумов (и сообществ) реализовывать свои культурные ценности, сохраняя каждому из них свободу жить по-своему.

Когда культура понимается как основа развития, то понимание национальной культурной политики значительно расширяется. Культурная политика в демократическом обществе интегрирована в стратегии развития, способствует формированию нации как многогранного сообщества, характеризующегося национальным единством, служит социальной интеграции и улучшению качества жизни.

10.2. Государство как субъект культурной политики В свете современных научных представлений культурная политика в обществе – это результат множества противоречивых курсов, определяемых различными субъектами, порой напрямую не направленных непосредственно на развитие культуры. Культурную политику в самом широком понимании можно представить как систему постоянно возобновляющихся взаимодействий государственной власти, негосударственных структур (политические партии, религиозные конфессии, общественные объединения), личностей (или социальных групп) по вопросам культурного развития общества.

Государство занимает особую роль в ряду субъектов культурной политики. В соответствии со своими функциями оно должно формировать культурную жизнь общества в целом. С одной стороны, оно обязано проводить собственную культурную политику, а с другой, выполнять сверхзадачу согласования культурных потребностей и интересов всех социально значимых групп и слоев общества.

Среди главных культурных приоритетов нового века справедливо называется задача государства не снимать с себя ответственность за развитие культуры. Государство – главный гарант реализации конституционного права граждан на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, равного доступа к ценностям культуры, информационным ресурсам, создания базовых условий для доступа к культурным благам.

Культурная политика государства должна быть направлена на формирование национального единства на основе разделения общих гуманистических ценностей, на улучшение качества жизни людей. Культура должна стать частью взаимозависимых социальных стратегий. В основных направлениях социальноэкономической политики Правительства Российской Федерации в качестве стратегических целей культурной политики государства зафиксированы: развитие культурного потенциала и сохранение культурного наследия страны, обеспечение единства культурного пространства и доступности культурных ценностей широкими слоям населения.

Движение к рынку остро ставит вопрос о корректировке государственного воздействия на сферы, связанные с формированием человеческого потенциала, в том числе сферы культуры. Существуют различные подходы к сути и объему культурной политики, в том числе представления, связанные с выполнением государством очень умеренных функций в культуре. Культура часто «передается» на муниципальный уровень или общественным советам, иногда спонсорство становится почти единственным механизмом поддержки культуры. Но такого рода решения должны быть осознанным решением общества и подкрепляться реальными изменениями в социальной жизни, в том числе цивилизованным функционированием художественных рынков, появлением системы соответствующих фондов, а также формированием общественного мнения, когда становится престижно поддерживать отечественную культуру и т. д.

В период общественной трансформации, когда отсутствует налаженная система регуляции со стороны бизнеса и общественных организаций, государство обязано осуществлять значительную поддержку сфере культуры. Основное внимание перемещается на вопросы взаимодействия государства с другими субъектами культуры, соотношение роли государственного, коммерческого и некоммерческого секторов в сфере культуры.

Взаимодействие различных секторов важно с методологической точки зрения. Важнейшей проблемой деятельности государства является поддержание культурного плюрализма, который только и может обеспечить максимальное удовлетворение культурных интересов и потребностей всех социально значимых групп и слоев общества. В то же время государство не должно пытаться обеспечить полный охват услуг, расширять свою деятельность в сфере культуры – это ведет к нерациональному использованию ресурсов и усилению нагрузки на бюджет. Установленная законодательством обязанность государства поддерживать сферу культуры не означает, что оно отвечает полностью за производство необходимых услуг или товаров. Это лишь один из способов реализации обязанностей.

Государство осуществляет управление обществом и ему как единственному субъекту принадлежит право законодательного регулирования культурной жизни. Именно с этих позиций определяется суть культурной политики государства в Основах законодательства РФ о культуре. Культурная политика представлена как совокупность принципов и норм, которыми руководствуется государство в своей деятельности по сохранению, развитию и распространению культуры, а также сама деятельность государства в области культуры.

Российское законодательство закрепляет широкий спектр обязанностей государства в области культуры: разработку и реализацию федеральных государственных программ сохранения и развития культуры, воплощающих культурную политику государства, обеспечение условий для развития национальных культур РФ, обеспечение доступности для граждан культурной деятельности, культурных ценностей и благ, обеспечение свобод и самостоятельности всех субъектов культурной деятельности, создание условий для самореализации талантов, сохранение памятников истории и культуры, ведение статистики культуры, деятельность по преодолению монополии в области культуры.

Острейший вопрос сегодняшнего дня становится – выполнение государством обширного перечня взятых на себя социальных обязательств, об их ресурсном обеспечении, наличие соответствующих механизмов их реализации на федеральном, региональном и муниципальном уровнях. Последний из них нельзя рассматривать в отрыве от первых двух уровней, так как именно на нем и происходит выполнение государством своих социальных обязательств.

Смысл культурной деятельности государства порой неверно сводится к отрицанию «плохой» культуры и приобщению населения к «хорошей».

На самом деле его важнейшая задача – с позиций видения стратегических путей, по которым движется культура, создать условия для развития культурных процессов, и, включив организационно-финансовые и законодательные рычаги, способствовать тому, чтобы облечь культурный интерес масс в подлинно культурную форму, постоянно повышать уровень культурного предложения, «переводить» потребителей на новый культурный уровень. Культурные потребности людей играют подлинно формообразующую роль, если говорить о качестве и образе жизни населения.

10.3. Цели и направления культурной политики В культурной политике России в общетеоретическом плане представление о должном сегодня уже меняется. Это происходит во многом в силу перехода к современным научным представлениям о сущности культуры, учитывающим актуализацию ее роли в жизни современного общества, видения культуры не как отдельного сектора, а как явления, которое распространяется на все общество, рассматриваемое с точки зрения качества его жизнедеятельности.

Практическая реализация современных принципов и целей культурной политике в России встречается с множеством трудностей. Необходимо подчеркнуть значительную сложность характера изменений российской национальной культуры. Позитивные перемены противоречивы и зависят от ее освобождения от идеологического диктата, получения художниками невиданной свободы творчества, усиления интенсивности культурного обмена, децентрализации управления процессом создания, распространения, потребления духовнокультурных ценностей. Такого рода перемены не снимают острейшего вопроса о кризисном состоянии культуры, которое выражается в информационной и культурной изоляции ряда регионов, ухудшающемся состоянии материальной базы культуры и сохранности недвижимых памятников, музейных экспонатов и архивных фондов, сокращении кадрового потенциала работников и оттоке в другие сектора, миграции за рубеж. Цена реформ оказалась слишком велика, она привела к отчужденности многих людей от богатства национальной культуры, закрыла социально-экономические возможности духовного воспроизводства различных субъектов деятельности, привела к утрате ряда позиций в управлении культурной жизнью страны.

Национальное культурное проявление как императив развития остро ставит вопрос о сохранении глубинных основ и уникального своеобразия российской культуры. Это не просто теоретический или идеологический вопрос. Его практическое значение связано с выбором действий, позволяющих преодолеть нестабильность социокультурной ситуации. Перед вызовами новых глобальных тенденций Россия должна активнее продвигать на международной арене стратегию защиты своей культурной самобытности, включающую реализацию принципов суверенитета, равенства культур, защиту культурного разнообразия, сохранение наследия.

Одновременно страна должна быть открытой новым технологическими изменениям, глобализационным культурным процессам. В одиночку такого рода задачи не могут быть решены и требуют от правительства России совместных действий с правительствами других стран для поддержания равновесия между культурной уникальностью и унификацией, неизбежной при развитии информационных сетей и глобальных коммуникационных технологий. Формирование важнейших стратегических приоритетов культурной политики актуализируется с учетом международного опыта и необходимого диалога между различными странами, в процессе которого разворачивается обсуждение задач, стоящих перед культурой в ходе развития.

Вопросы самобытности российской культуры являются стержнем оптимальной модели культуры России, предполагающей интеграцию страны в систему мировой культуры на правах равноправного участника глобальных культурных процессов. Это наиболее желаемый и самый трудный для осуществления сценарий, требующий коренных изменений в российской культуре и предполагающий ее выход на более высокий уровень, выработку духовной традиции инновационного типа для достижения нового общественного состояния.

Приоритеты модели связаны с двунаправленным процессом. Это, с одной стороны, сохранение и развитие культурного наследия как фактора формирования культурной идентичности нации, ее духовности и исторической памяти; с другой стороны, ответ на вызов глобализационных процессов, требующих интенсивного межкультурного взаимодействия, включение в мировые информационно-коммуникационные сети, развития индустрии культуры на основе новых технологий.

Выходы из сложной ситуации, в которой находится сегодня российская культура, не сводятся только к недостатку средств. Важно и другое:

– практика – это всегда развитие идей, что порождает необходимость еще развернуться к следующим вопросам какие социокультурные факторы влияют на развитие;

– что представляют из себя «срезы» культуры, на которые сегодня необходимо обратить внимание;

– где расположены «точки», воздействие на которые способны вызвать каскадные явления процессов саморазвития культуры.

Одним из главных приоритетных направлений культурной политики российского государства становится сохранение потенциала культурного наследия.

Устойчивое развитие требует бережной защиты и передачи следующим поколениям исторического опыта общества и его культурных достижений. Культурное наследие – это нравственный и духовный опыт, накопленный поколениями, источник вдохновения и творчества, важнейший фактор поддержания национальной идентичности. Высокая значимость культурного наследия и его уязвимость делают его охрану одним из основных направлений культурной политики на международном и национальном уровнях.

Интенсивные изменения в обществе день ото дня порождают новые проблемы, связанные с культурным наследием, его сохранением и возрождением.

Культурное наследие в условиях динамичного мира подвергается угрозам от загрязнения окружающей среды, уничтожается в результате военных действий, разрушается при ограниченных ресурсах, недостатках знаний, страдает от неконтролируемого туризма. К сожалению, во всем мире существуют проблемы, связанные с использованием культурного наследия для достижения экономических целей, с незаконной торговлей произведениями искусства, нечестной продажей изделий народных промыслов, манипулированием деятельностью музеев. Нуждаются в проработке вопросы доступности архивов и музейных коллекций, развития исследований по интерпретации культурного наследия и т. д.

Главная задача – воздать должное исключительному разнообразию культурного наследия, использовать его в интересах развития. Стратегии такого рода должны складываться на региональном уровне с учетом социальноэкономических особенностей территорий, интересов и запросов различных категорий населения, культурного потенциала региона в целом, но не замыкаться на местные общины. Богатства культуры различных народов могут и должны становится основой для их взаимодействия.

Формулировка ценности культурного наследия, опирающаяся на соответствующие международные конвенции и национальное законодательство, основанная на социальной, научной, исторической, эстетической, символической ценности культурного объекта, одновременно должна включать в себя и новые акценты, связанные с привлечением внимания к той пользе, которую может принести использование объекта культуры для экономического и инфраструктурного развития. Сохранение культурного наследия сегодня должно быть тесно увязано с социальными, экономическими стратегиями развития города, региона, улучшением качества потребительских услуг.

Самым эффективным средством доступности культурных ценностей и источником сохранения наследия сегодня становится туризм. С его помощью возможно выполнение сложных проектов возрождения и сохранения культурного наследия, реставрации памятников культуры. Туризм интегрирует в себе различные составляющие – не только социальную, культурную, эстетическую, но и экономическую. Он – важнейший фактор самофинансирования наследия, источник инвестиций в его сохранение. Туризм не должен развиваться только внутри себя, как это часто происходит сегодня. Доходы от использования культурных ресурсов должны возвращаться в сферу культуры и употребляться для последующих мероприятий по охране культурных ценностей. В налаживании этого процесса важная роль принадлежит государственным органам. Они должны выстраивать необходимые приоритеты по отношению к туризму, играть координирующую роль при взаимодействии заинтересованных сторон, способствовать созданию правовой среды, обеспечивающей развитие туристской отрасли.

Другое важнейшее приоритетное направление культурной политики, как поддержка творчества в широком значении этого слова, включает не только самовыражение человека в области искусства, но и решении проблем в других областях, в создании нового образа жизни, поддержку культурных инноваций.

Важнейшие задачи культурной политики, которые можно отнести к сфере преобразования окружающей действительности на основе творческого воображения и инициативы, связаны не только с поддержкой развития профессионального творчества и профессионального художественного образования, но и усилением роли деятелей и институций культуры в решении важнейших социально-политических задач, формировании социально активной личности.

Среди современных аспектов продвижения коллективного и индивидуального творчества, а также развития демократического доступа к культуре, активизации культурного диалога важное значение приобретает анализ возможностей индустрии культуры.

Индустрия культуры, активнее других секторов культуры развивающаяся в постперестроечной России, отличается сложным процессом одновременного присутствия и отсутствия в ней государства, особенно в отраслях, которые были совсем в недавнее время неизвестны и по отношению к которым до последнего времени не было выработано каких-либо стратегий управления (диски, компакт-диски, видео).

Сфера мировой индустрии культуры характеризуется интенсивным развитием, в ней сегодня создаются тысячи рабочих мест, а сама она составляет крупную долю национального производства в каждой стране. В международных документах индустрия культуры предстает как динамичная сфера, вносящая вклад в развитие культуры на национальном, региональном и местном уровнях, а также способствующая распространению соответствующей продукции той или иной страны за рубежом. Культурной индустрии отводится значительная роль в современном общественном развитии, в генерации культурного достояния.

Кинематограф, телевидение, книгоиздание, производство аудио- и видеозаписей развиваются преимущественно на коммерческой основе, и это не может не накладывать отпечаток на качество продукции индустрии культуры. При этом, если рынок будет единственным арбитром качества продукции индустрии культуры, то творчество в этой сфере может быть скомпрометировано, и решения, которые здесь принимаются преимущественно на основе коммерческого критерия, могут наносить вред культурной «составляющей». Это касается менее известных творцов и новых форм эстетического выражения. В то же время продвижение действительно конкурентоспособной продукции – залог того, чтобы предотвратить опасность монокультуры. Художники, антрепренеры должны обладать возможностями для полноценной деятельности в национальной индустрии культуры, создавать конкурентоспособную культурную продукцию на глобальных рынках. Для этого в сфере культуры необходимо усиление взаимодействия между государственным сектором и бизнес-секторами, различными организациями гражданского общества, осуществление совместных проектов в индустрии культуры (производство, вложение средств, передача прав), поощрение исследований, посвященных изучению культуры и ее распространения в средствах массовой информации.

В условиях, когда мир движется к усиливающейся взаимозависимости, в сфере индустрии культуры более, чем когда-либо, необходимо сотрудничество между правительствами разных стран. Направления, по которым могло бы происходить это взаимодействие:

• содействие развитию общих рынков;

• создание сетей для обмена информацией;

• развитие телекоммуникаций;

• совместное производство телевизионных и радиопрограмм, видео- и мультимедийной продукции, фильмов;

• защита прав художника, актера;

• обмен актуальным опытом;

В России в 90-е гг. индустрия культуры развивается довольно быстрыми темпами несмотря на экономический спад. Государство пытается регулировать некоторые процессы в области производства кинофильмов, телевизионного вещания, радиовещания, выпуск аудио- и видеозаписей, массовой литературы.

Тем не менее, многие сферы остаются без его необходимого влияния, развиваясь по рыночной парадигме. Новой политики требует и российское кино. Как вид художественной культуры оно играет особую роль в системе развития аудиовизуальных коммуникаций, как средство проведения политики государства, ориентированной на приобщение широких слоев общества к духовным и культурным ценностям, как творческой сферы. Конкретная продукция воплощается с помощью элементов материального производства, обеспечивающих процесс создания, показа и хранения фильмов. Развитие этой сложной сферы, одновременно представляющей собой и искусство, и промышленность, требует выработки слаженного организационно-правового и экономического механизма, обеспечивающего достижение социокультурных задач государства в сочетании с нормализацией рыночного товарного оборота в сфере производства и проката кинопродукции.

Задания для повторения материала 1. Составьте схему управления в сфере культуры, содержащую основные субъекты, объекты, элементы окружения. Дайте характеристику компонентам данной системы и механизму их взаимодействия.

2. Опишите основные цели культурной политики государства, заполнив нижеследующую таблицу:

Практические задания 1. Подберите статью в деловой или научной прессе о проблемах культурной политики в России. Проанализируйте мнение автора(ов) данной статьи, дайте свою точку зрения по проблеме.

2. Оцените уровень развития культуры в регионе, где проживайте. Опишите вашу личную роль в становлении и развитии культуры нашего общества.

Литература по теме 1. Культурная политика России. История и современность. Два взгляда на одну проблему / Отв. ред. И. А. Бутенко, К. Э Разлогов. – М., 2002.

2. Социальная политика : учебник / Под общ. ред. Н. А. Волгина. – 3-е изд. – М. : Издательство «Экзамен», 2006. – 734 с.

ПРИЛОЖЕНИЯ

В ПОИСКАХ ПРОЖИТОЧНОГО МАКСИМУМА

Чуть более года назад в Тюменской области была запущена программа по выходу малоимущих семей на самообеспечение. Люди сами придумывают способ вылезти из нищеты, оформляют свою идею на бумаге и подают заявку в органы социальной защиты, а чиновники принимают решение о выделении средств из областного бюджета – безвозмездно и безвозвратно. За три года участники программы должны, «раскрутившись» с подаренных государством денег, обрести постоянный источник дохода и преодолеть черту бедности. Выгода обоюдная: людям – пристойное существование, бюджету – снижение нагрузки Сейчас в Тюменской области только и разговоров, что про эту программу. «Денег дают просто так, сколько попросишь, возвращать не надо, даже процентов нет, а надо только бизнес-план красиво написать». Сарафанное радио не обманывает и довольно точно передает суть. Предпочтение отдают семьям с детьми. Приветствуется наличие опыта. Впрочем, заявку могут и отклонить, если ее по тем или иным причинам посчитают утопией.

Игорю Музыченко бизнес-план долго писать не пришлось. Его личное подсобное хозяйство – это корова (которую нужно еще застраховать) и комбикорм. По программе он получил 25 тыс. рублей. Тут бы рассказать историю о том, как с одной коровы голое семейство из медвежьего угла в Викуловском районе Тюменской области поднялось, обзавелось большим скотным двором и обрело собственное достоинство. Только все это будет, мягко говоря, преувеличением, если не враньем. Музыченки – семья по деревенским меркам небольшая: всего-то четыре дочери. Старшая учится в институте, остальные школьницы.

Отец семейства служит охранником в районной администрации. Получает – стыдно сказать, сколько. Жена официально не работает вовсе. Считай, как хочешь, а семейный доход под прожиточным минимумом погребен полностью. Это если по зарплатной ведомости. Если по имуществу, тут другая арифметика. Разговор с Игорем начинается, как со всеми деревенскими: «Мы – бедные». А потом выясняется, что корова у них и до программы была, а шесть лошадей из восьми он продал, чтобы подержанный трактор купить.

– Какой же из вас малоимущий, вы же, по меньшей мере, середняк.

Государственные 25 тыс. рублей погоду в хозяйстве не сделали. Зато само участие в программе дает ряд преимуществ. Так бы, к примеру, никогда не взять кредита на развитие подсобного хозяйства в сельскохозяйственном кооперативе – кто же даст кредит охраннику с пятью иждивенцами на шее? А теперь дали. Ведь их, получается, опекает районная администрация. По условиям договора, Музыченки должны раз в полгода предоставлять местным органам соцзащиты отчет о выполнении своего бизнес-плана. Каждые два месяца к ним наезжают социальные работники. Не то чтобы с проверкой, а так – потрепаться, посмотреть, хорошо ли овцы окотились, не сопрело ли сено, с какой выгодой сдается излишек молока.

Работа охранника нужна ему, чтобы был пусть мизерный, но постоянный доход в рублях. Кроме того, в подарок от государства Музыченки продолжают получать детские пособия, а также адресное пособие как многодетная семья. Наверное, могли бы и отказаться, но кто же в деревне от живых денег отворачивается. Да и заслужили, вроде. Никто так в Озерном не живет, как они. Поднимаются в шесть, ложатся за полночь. У всех в семье своя домашняя забота: кто еду готовит, кто коров доит, кто на «молоканку» ездит – излишек сдавать. Дочери «на граблях» с третьего класса.

Кажется, Игорь Музыченко умеет все. Обувь шьет, крышу кроет, двигатель перебирает, свинью заколоть – тоже сам. Обучен делать любую деревенскую работу и считает, что в этом нет ничего выдающегося или противоестественного.

Эксперт. 7 июня 2007. – №3(3) Тем не менее, его, выживающего, в родной деревне с некоторых пор начали недолюбливать. Просят, чтобы он огород вскопал на своем тракторе, как повелось, «за два пузыря».

А он от водки отказывается, говорит, что ему хозяйство надо расширять, и поэтому платить нужно живой деньгой.

– Кулак он какой-то стал после этой программы, – раздраженно говорят деревенские про отца четверых детей. – Кулак-малоимущий.

– Если я не пью, зачем мне водка? – недоумевает Игорь. – Я им сказал: это стоит 500 рублей. Они говорят: дорого. Но я же все посчитал. Солярка плюс затраченное время плюс работа. Когда же отойдет это поколение бутылочников!

А это самое поколение за глаза зовет его куркулем, но за помощью идет именно к нему, потому что больше некуда. Музыченко ведь не все измеряет деньгами – если видит, что кому-то на самом деле приспичило, помогает даром. Перевезти сено, к примеру.

Он перевозит и предлагает: «Вступайте, как я, в программу». Но еще никто не откликнулся, говорят – страшно.

– Чего страшно-то?

– Как чего? Работать надо.

Деревня Озерное так названа неспроста. Вокруг – больше десятка озер. Некоторые глубиной метров до тридцати. Говорят, выплывешь на середину и видно, как по дну рыба ходит.

– Если не здесь жить, тогда где? – спрашивает Игорь Музыченко, как будто изумляясь своему географическому открытию.

У него и его жены есть паевые доли, вместе примерно 14 гектаров. Но эти гектары окружены участками соседей. «На хутор выходить надо, в деревне не развернуться», – убежден Музыченко. Ему бы переоформить паи в собственность и обменять на землю, что подальше.

Но это – бумажная волокита, долгая и дорогая: 12 тысяч рублей за пай.

– Программа для нас – хорошая помощь, толчок к развитию. Но денег мало. Дали бы сразу побольше. Пусть даже кредитом, под скромные проценты. И чтобы года два не гасить, – мечтает Игорь. – Хочу, чтобы моя скотина без оглядки ходила.

Он все уже рассчитал до копейки и до квадратного метра: где ферму поставить, где пруд с карасями вырыть.

– Если у меня все сейчас отнять, я к осени опять поднимусь, все равно вывернусь, – говорит он с вызовом.

Вывернутся ли другие – большой вопрос. Таких, как Музыченко, в Озерном больше нет. Как изящно выразилась продавщица здешнего сельмага, «голья в деревне всегда больше, чем людей».

С Николаем Громоздовым, начальником управления социальной защиты населения, у нас завязывается разговор о природе бедности. Николай Алексеевич щедр на жизненные примеры.

– Вы не представляете, сколько людей ко мне обращаются за материальной помощью.

Как на работу, на прием ходят. Вроде, здоровые, руки-ноги есть, а сами заработать не могут.

Денег на еду просят. Мы этих хронических так и называем – «просилки».

Потом речь заходит о международном опыте. Вот, мол, в Европе, особенно в Скандинавии, принято относиться к бедности, как к венерическому заболеванию – предупредительно и осторожно. Иначе говоря, какой русский не хочет стать норвежским безработным. А в США так: хочешь – работай, не хочешь – живи под Бруклинским мостом и укрывайся на ночь «Вашингтон пост», рано или поздно сам сгинешь.

– Вам какая модель больше нравится?

– Американская, – твердо отвечает начальник районной соцзащиты и достает из тумбочки освежитель воздуха. Поясняет, что после «просилок» приходится в кабинете разбрызгивать, чтобы не задохнуться от смрада (Это как же надо ненавидеть свой народ?) Я вам сейчас такого человека покажу, такого человека… Как же он пил! – восторженно шепчет Громоздов.

Вот, думаю, нашел, чем удивить. Да еще в деревне.

Деревня Боково. Подъезжаем к дому. Во дворе недавно купленная «Волга». Кажется, инжекторная, для тюменского села – завидное богатство.

Навстречу выходит хозяин. Маленький, смуглый. Пчеловод Александр Иноземцев – деревенская гордость, символ преодоления человеческих слабостей. Ему жал руку губернатор, вручая премию за «самое доходное домохозяйство» (это тоже в рамках программы самообеспечения – отсюда и «волга»). Фото с губернатором у него на стене.

Однажды тюменские чиновники решили навязать областному пьянству локальный бой. В Викуловском районе бригада наркологов из Тюмени работала неделю. Приняли 216 человек. Кто сам пришел принудительно, других привели добровольно. Отчет о произведенном лечении напоминает сводку совинформбюро: десятерых «торпедировали», 66 – медикаментозно, остальных эвакуировали к врачам других специализаций.

Операции сделали в ноябре 2005-го, в канун запуска программы.

Александр Иноземцев тоже закодировался. На год. И началась другая жизнь. Сначала ему поверили в администрации поселения. Глава поручился за него перед районной администрацией, районная – перед областной. Но в областной прочли бизнес-план Иноземцева и засомневались: «Зачем пчеловоду деньги на деревообрабатывающий станок?»

– Как зачем, – возмущается Николай Громоздов, – чтобы ульи делать. Эти городские мало что понимают в нашей жизни, им все на пальцах надо объяснять.

Улей на рынке стоит две тысячи, у Иноземцева себестоимость – триста рублей, даже если считать с электричеством и гвоздями. Один пчелиный дом он мастерит за два дня.

Еще недавно Иноземцев ставил рекорды по количеству выпитого портвейна. Теперь он барином сидит в кресле. Видеомагнитофон, новый телевизор, спутниковая тарелка – прибыль с пчелиного меда, проданного прошлым летом.

– Штой-то первый канал неважно кажет, – сибаритствующий взгляд в окно. – А у кого еще 20 программ в деревне есть? Только у меня.

На коленях у него крутится малолетний внук. Недавно сын пришел из армии. Иноземцев ему помогает в расчете на трудовую династию. На почтительном расстоянии сидит супруга. Ей сегодня 45, как выясняется. Она с симпатией смотрит на мужа.

– Выпьем же, выпьем! – кричит закодированный пчеловод.

Он охотно рассказывает о своем забубенном прошлом. Чересчур охотно.

За кажущимся безразличием проглядывает отрепетированная отвага. Непросто это – признать себя пьяницей.

Пчеловод наливает снова – демонстрирует антиалкогольную выдержку. Но глаза горят. Эх-ма, у жены юбилей полукруглый. При других обстоятельствах гулял бы неделю, а то и две. А теперь работать надо.

Пчеловод зовет нас в огород. Веселой трусцой преодолевает грядки. Ульи гудят ровно и баритонисто. Приоткрывает один. Сразу получает два укуса, три, целую очередь.

От удовольствия морщит лицо.

Жизнь Иноземцева строится теперь так: зимой изготавливает ульи, летом возится с пчелами и медом. А в перерывах штудирует литературу по пчеловодству. Если бы года полтора назад ему кто-нибудь сказал, что он скоро будет тратиться на книжки про насекомых, получил бы этот насмешник в ухо. А теперь листает специальные журналы. Ему обещали дать кредит в апреле. Дадут, скорее всего: его же по телевизору показывали.

Да и залоговое имущество появилось: три десятка ульев с пчелиными семьями. По пять тысяч рублей штука – капиталище.

Сельхозкооперативы всегда идут навстречу районной соцзащите, когда та ходатайствует о новых кредитах для своих подопечных.

– Понимаете, – говорит Николай Громоздов, – программа возвращает крестьянину смысл существования. В сущности, это – экзистенциальная идея. Не только подтяжки для штанов, но и для души.

Пчеловод Иноземцев уже нацелился на трактор – на легковой машине фляги с медом тяжело возить. Телку купил, жеребенка. Тем более что личное подворье не облагается налогом. Собирается делать ульи на продажу, катать вощину, продавать рои. Это – его перспективный план.

– Он формально уже вышел на самообеспечение, но его положение нестабильно, поэтому с пособий мы его пока не снимаем, – говорит Громоздов. – А вот когда выйдет на сто пчелиных семей, тогда поглядим, отпускать ли его в свободный полет. У него алкогольная энергия трансформировалась в животноводческую. Как он пил без продыху, так и работает теперь – тоже запоем. Или просто решил наверстать упущенное?

Наталья Возницкая из города Ялуторовска – ветеринар. Ее бизнес-план посчитали лучшим в номинации «Самый оригинальный проект».

Хотя относительно определения можно спорить. Организовать, попав под сокращение, частную ветлечебницу, вовлечь в работу детей и мужа, стать конкурентом для государственной клиники, из которой ее в свое время и попросили, – не мелковато ли называть такой путь просто «оригинальным»? А может, «исключительным»? Или «проектом собственной жизни»?

– Они меня обратно звали, на более высокую должность.

В городе считают, что все нормальные клиенты из гослечебницы перетекли к доктору Возницкой.

– Наталья Владимировна с животными по-человечески обращается. А они – как с людьми, по-скотски, – говорит Катя Колотухина, еще одна ялуторовская «программистка».

Придумка Натальи Возницкой лишена излишеств. Тем и замечательна. К обычному частному дому сами сделали пристройку, с отдельным входом с улицы. Разделили перегородкой надвое. В первом помещении приемный покой, во втором – кабинет врача. Металлический стол для осмотра и операций сварили сами, газ провели сами. Ключевое слово здесь – «сами». Мать принимает больных животных, дети – двое мальчиков-школьников – ассистируют: подают инструменты, придерживают пациентам лапы и хвосты, убирают за ними.

По программе семья Возницких получила 30 тысяч рублей. Это чуть меньше стоимости добротного хирургического набора. Спасибо и на этом. Потом подоспели 50 тысяч рублей – премия губернатора за оригинальность.

Возницкие и без программы встали бы на ноги. Сами. Но вставали бы значительно дольше.

С первым кредитом расплатились после того, как муж-милиционер съездил на полгода в чеченскую командировку. Собрались брать второй, а тут как раз программу запустили. Возницкие вступили в нее одними из первых.

– Это стало для нас хорошей помощью, но не толчком. Толкнули мы себя сами.

Возницкие принимают пациентов и развиваются. Зарегистрировались как малое предприятие. Накупили ветеринарного оборудования: инструменты, микроскоп, ультрафиолетовую лампу за 10 тысяч. Строят второй этаж – для себя, а в планах – соорудить во дворе гостиницу для домашних животных. «Магазин тоже бы неплохо открыть с зоотоварами».

Наталья Возницкая начала уже подумывать о квалифицированном помощнике.

Но пока туго с кадрами. Вместе с ней под сокращение из государственной клиники попали человек тридцать. Но только она одна затеяла свое дело. Остальные разошлись кто куда.

Доктор Возницкая агитировала своих бывших коллег работать вместе, арендовать помещение. Ведь теперь разрешили заниматься ветеринарией без лицензии. Никто не согласился.

Оказалось, что проедать пособия по безработице – удобнее и проще.

– Это ведь ответственность. Они привыкли сидеть, – говорит доктор Возницкая. – А мне детей вырастить надо.

Приходит разноцветная кошка, как все кошки – из ниоткуда. Садится рядом, как артефакт. Доктор Возницкая скупо ее гладит. И говорит скупо. Сказанное ею исполнено достоинства. Здесь все, кроме кошки, под ее контролем, включая ее белоснежный халат и модную стрижку. Подпускает энергии и слов, только когда рассуждает об унизительности пособий.

В течение трех лет хочет от них избавиться. За это время рассчитывает доучиться в ветеринарной академии.

Недавно директор соседнего совхоза позвал Наталью Возницкую на должность главного ветврача. Ответила, что теперь она гуляет сама по себе.

В администрации Ялуторовского района жалуются – селяне кредиты берут неохотно.

Для них организовали кредитные сельхозкооперативы, снизили ставки. Появились варианты – можно брать корову, а расплачиваться молоком. Не хотят. Почему?

– Развиваться мало кто хочет, для этого мужество нужно, – говорит Владимир Торгашов, начальник районного управления соцзащиты. – Одну корову, к примеру, держать невыгодно, проще у соседа молоко брать. Но ведь сосед тоже так думает. И остается в деревне коров ровным счетом ноль. Впрочем, насильно мы никого в программу не тащим, выбираем из тех, кто обращается.

Считается, что таких – достаточно, даже очередь образовалась. Возможно, она была бы длиннее, если бы не тотальный контроль. Областные чиновники считают, что «программисты», как дети малые, нуждаются в постоянном присмотре. Логика простая: «Если они такие умные, то почему малоимущие?» Районные чиновники опасаются за нецелевое использование бюджетных средств. У них свой страх: «Проел-пропил». Понять их можно. Договор предусматривает судебное разбирательство в отношении нарушителей, но взыскать с них деньги, как считают юристы, будет практически невозможно. Потому, прежде чем дать деньги соискателям, чиновники рассматривают их под сильной административной лупой. Программа предусматривает несколько степеней защиты. Например, учет доходов от личного подсобного хозяйства производится по специальной методике, в соответствии с установленными коэффициентами, в зависимости от количества коров, голов, рогов и пр.

Сельхозкооперативы сообщают в соцзащиту данные о том, сколько сдано молока и сколько получено денег. Не каждый на это пойдет. Но тот, кто соглашается, из программы, как из секты, уже не выходит. По крайней мере, пока таких случаев не было. И еще, из тысячи с лишним семей, получивших деньги, ни одна не потратила их на что-нибудь кроме бизнесплана.

У семьи Колотухиных кроме мужества до программы почти ничего не было. Зато мужества у них – в избытке. Особенно у Кати.

– Записывайте. Бумаги хватит? Две коровы, четыре быка, теленок, свиней – шесть, поросят… Кость, сколько у нас поросят? Ладно, пишите: без счету. Кроликов восемьдесят или около того. Ну, куры-гуси – это понятно, вон, бегают, чего их считать, свернул голову и в суп. А там у нас инкубатор. Цыплята? Их тоже реализуем. Берут хорошо.

– Нет. Еще дети. Ксюша, не лезь в котел, это – свиньям. Понимаю, что вкусно пахнет.

Все равно не лезь.

Семейство во главе со свекровью бабой Алей водит меня по своему хозяйству.

«Обратите внимание на бассейн для детей с насосом и фильтром. Работа отца семейства. Справа вы можете увидеть сепаратор, сбивающий сметану, датирован прошлым годом.

Молоко почти максимальной степени жирности: 4,2 процента – банку без горячей воды не вымоешь, не то, что магазинное».

Свекровь от безденежья семь лет подряд пекла пирожки и ходила продавать их по рядам на местном рынке. Теперь рассуждает о фермерском хозяйстве и преимуществах голландских коров над французскими. Многочисленные родственники, знакомые, соседи, весь Ялуторовск, внимательно, кто с восхищением, но большей частью раздраженно (разве можно в здравом уме столько скотины держать!) наблюдают, как у Колотухиных идет дело.

Вдруг и правда, выгорит. А у них так. Получили деньги чуть больше года назад, как и положено, через сберкассу. Со скрипом хватило на корову и телка. И вот за это время они раскрутились до Ноева ковчега.

Костя – рыбак-охотник. Костя – плотник, мастер художественной резьбы по дереву, вся мебель им сделана. А у Кати – мозги. Все спланировала наперед. Когда второй этаж строить, когда пилораму покупать. Кролики, потому что – безотходно. Грибы – малозатратно. Ездят на старом «жигуле» с прицепом в Таповский заказник. В прошлом сезоне грибов сдали на пять тысяч. Зимой карасей продают. Тысячи на две-три – а тоже копейка. Недавно Колотухины разработали делянку за домом, картошку сажают. Два гнезда – ведро. Это в Сибири-то!

Катя, помимо хозяйства, трудится посменно оператором котельной на водоканале.

– Приду, – говорит, – на работу, не замечу, что рука в свинячьем дерьме. Надо мною сначала смеялись, а потом перестали, когда узнали, что у нас в продовольственных клиентах воинская часть и что мы купили землю и дом собираемся строить.

На этой земле примерно в 40 соток они поставят телятник.

– Без кредита не обойтись, – говорит Катя. – Нам за 35, значит, в программу ипотеки для молодых семей не попадаем. Живем в городе, а государство помогает селу, – чтобы взять фермерскую ссуду, надо прописаться в районе. Как-то нужно вырываться из этого круга.

Так Колотухины и живут. Вроде, дружно. Но так было не всегда. Костя и Катя оба чересчур темпераментные.

– Говорят про вас, что вы ругаться перестали?

– Люди ругаются, когда денег нет. Оказывается, в деньгах все дело, – говорит Катя, открывшая свою формулу семейного благополучия.

– А вам зачем работать в котельной, Катя? Чтобы коммуналку оплачивать?

– Тю… Какой вы все-таки. Чтобы с людьми общаться, а не только со скотиной. Чтобы платье надеть, а не только спортивный костюм… Мы мальчишку из интерната взять хотим, – неожиданно признается она.– Я плачу, когда их по телевизору показывают. И по хозяйству мальчишки бойчее справляются.

Посмотрев на Катю, ее родная сестра недавно подала заявку на участие в программе.

Посмотрев на Катю, чиновники, скорее всего, в деньгах ее сестре не откажут.

У тобольских участников программы самообеспечения повод для переживаний иной – как выполнить бизнес-план с помощью того, что уже безвозвратно приобретено.

«Надежда Боева. Пятеро детей. Семья получила адресную социальную помощь в сумме 14 тыс. 500 рублей. Приобретено: швейная машинка «Бразер-престиж 300», ножницы, оверлок. Получили доходы в натуральной форме: были изготовлены – комнатные тапочки, одеяла по технике «пэчворк», вещи малышу, мягкие игрушки, зимний комбинезон, постельное белье. На сэкономленные от пошива одежды деньги приобретена вязальная машина «Нива-5» – для изготовления комбинированных вещей. На 2007 год планируется: приобретение необходимых материалов и фурнитуры для дальнейшей работы, размещение рекламы с целью привлечения клиентов, возрождение в Тобольске ручного филейного плетения».

Это отчет-справка из соцзащиты. Можно сколько угодно иронизировать по поводу тапочек, но это именно она, Надежда Боева, написала в заявке, что хочет, чтобы ее уважали.

Обычная тобольская квартира. Немного запущенная. При пятерых детях, наверное, простительно.

Молодая мать разновозрастных детей. Стройная от домашних забот. Порывистость в движениях выработалась в борьбе за существование. Всю жизнь мечтала о швейной машинке. Экономила, копила. Но купить никак не получалось: деньги уходили то на одежду для первого сентября, то на еду.

Вступила в программу в марте прошлого года. Ей сказали: «Попробуйте, может, самообеспечитесь». Она попробовала.

– Сначала беспокоилась: дадут денег, губы раскатаешь, в дело войдешь, а их потребуют назад, машинку отберут, если не получится. Но пока не отобрали. Вот, отчиталась за полгода.

Ведет меня в комнату-мастерскую. Повсюду следы бурной швейной деятельности.

Словно попал в театральную примерочную. Показывает машинку. Поглаживает ее, как домашнее животное. Выглядит совершенно счастливой. Наласкавшись с машинкой, протягивает мне какие-то книжки. «Европейская школа корреспондентского обучения». Оказывается, Надежда Боева в этой школе приобретает профессию дизайнера и закройщика модной одежды. Обучение заочное, ездить никуда не надо, плата небольшая.

– Еще пришлют четыре урока. Закончу, возьмусь за курс вязания. Потом соберусь с духом и оплачу еще один: «Как организовать собственное дело». Не знаю, осилю ли? Там много всяких законов учить надо: пенсионное законодательство, трудовой кодекс, налоговый.

Правда, небольшой практический опыт в этом деле у нее уже имеется. Как индивидуальному предпринимателю, ей надо было отчитаться в налоговой инспекции. Она сходила.

Первый раз в жизни. Смеется: «Получилось по нулям». Потом поправляется: «Пока по нулям».

Надежда Надежды – мини-ателье. Собирается покупать пятиразмерные манекены, корейские: «Дорогие, но без них не обойтись». Хочет достать уже промышленную машинку и переходить на большие заказы для малых предприятий: к примеру, шить спецодежду. Соблазняет знакомых женщин, имеющих детей, объединяться, арендовать помещение.

– Не боитесь? – спрашиваю ее, скорее, для проформы.

Она отвечает неожиданно серьезно:

– Родила же я в 42 года. Если не рискуешь, зачем жить?

Так или примерно так отвечали все участники программы. Поразительно: оказалось, что их образ мыслей, внутренние препятствия, манера жить – схожи до идентичности. Программа, в сущности, выявила не исследованный ранее антропологический тип – людей, измученных собственным достоинством. Несмотря на материальное положение, они демонстрируют социальную активность, склонны к риску, многое умеют, а если чего-то не умеют – учатся. Все стремятся к максимальной самостоятельности, хотят развиться до такого состояния, когда появится возможность использовать наемный труд. Задают себе высокую планку и держат марку. Планируют перспективу минимум на два поколения. Они поучают и зовут за собой. У них горят глаза, наконец. И все «строят второй этаж». Чего-нибудь, неважно чего. Второй этаж – как символ роста.

Антон Шириков, автор «Эксперт Северо-Запад», «Эксперт Урал», «Менеджмент роста»

Россия нуждается в радикальной демонополизации рынка социальных услуг; государство должно обеспечить реальную конкуренцию за бюджетные средства в этой сфере Негосударственные организации в России имеют мало шансов поучаствовать в социальной политике.

В середине сентября Общественная палата РФ планирует подвести итоги конкурса грантов среди некоммерческих организаций (НКО), объявленного в июле. Общий грантовый фонд конкурса – 500 млн рублей, из которых половина будет выделена в виде президентских грантов на развитие НКО и их материально-технической базы и еще половина – на реализацию конкретных проектов в регионах (для каждого региона установлена своя квота финансирования).

Инициатива Общественной палаты (ОП) может стать импульсом к оздоровлению отношений российского государства и организаций гражданского общества, которые в последнее время оказались на пороге серьезного кризиса. От того, смогут ли государство и НКО стать надежными и постоянными союзниками, напрямую зависит решение множества острых социальных проблем, и поэтому любые шаги властей навстречу «третьему сектору»

следует приветствовать. Однако инициативы федерального уровня, пусть и необходимые, все же недостаточны, в игру должны вступить региональные и муниципальные власти.

Уроки выживания Российские НКО (этим термином мы обозначаем только негосударственные организации) сегодня оказались в непростом положении. Многие организации, созданные на волне энтузиазма 1990х годов, закрываются или переходят в разряд «мертвых душ».

По наблюдениям президента петербургского центра «Стратегия» Александра Сунгурова, новые организации гражданского общества сейчас регистрируются редко, а наиболее активны старые НКО, уже завоевавшие имя и репутацию. НКО теряют кадры, немало способных и прошедших школу «третьего сектора» людей мигрируют в направлении бизнеса или государственной службы. «Шпионские» и политические скандалы ударили по имиджу организаций гражданского общества, а ужесточение государственного контроля заметно усложнило их работу на повседневном уровне. К тому же, как считает директор псковского центра социального проектирования «Возрождение» Лев Шлосберг, сокращение полномочий региональных и местных властей одновременно сузило и сферу социального партнерства: все, что могут сегодня сделать для НКО местные власти, – это выделять им небольшие гранты.

Ослабление позиций НКО, впрочем, не связано с уменьшением их поддержки в обществе и среди представителей власти: ее и раньше-то особенно не было. Например, согласно исследованию фонда «Институт экономики города», в 2002 году доля государственной поддержки в финансировании НКО составила всего лишь 1,2%. Правда, в 1990е годы отсутствие этой поддержки объяснялось прежде всего равнодушием, а сегодня – уже недоверием. Но основной удар российским НКО нанесло резкое сокращение финансирования со стороны западных фондов, начавшееся в 2000е годы (только в северных регионах страны сохранилась интенсивная грантовая поддержка из Скандинавских стран). Фонды переключились на работу с властью и ее представителями, отмечает Лев Шлосберг. Как следствие, многие НКО выпали из международных сетей, где они систематически обменивались знаниями и опытом.

Результатом этих событий стала серьезная трансформация «третьего сектора». Если раньше «общественники» могли надеяться на постоянное финансирование фондов и за счет этого спокойно обслуживали свою целевую группу, то сегодня западные доноры выделяют «Эксперт Северо-Запад»., 11 сентября 2006. – №33 (287).

средства в основном на пилотные проекты и разработку новых методик. «НКО встали перед выбором: или прекращать оказание социальных услуг и сосредоточиться на методологии, или искать способы взаимодействия с государством и бизнесом», – говорит исполнительный директор петербургского Центра развития некоммерческих организаций Евгений Мачнев.

Сегодня выживают только сильные – те, кто смог найти долгосрочных партнеров внутри страны.

Впрочем, большинство опрошенных нами экспертов не видят в нынешней ситуации катастрофы: реальность изменилась, считают они, и «третий сектор» просто должен научиться работать в новых условиях. Отток кадров в бизнес и госструктуры компенсируется приходом молодых специалистов, которые, по словам Евгения Мачнева, хотят реализовать в НКО «свои идеи, неинтересные государству или бизнесу». «Сегодня в сферу НКО приходят весьма компетентные люди, которые знают, чего хотят», – соглашается Лев Шлосберг.

К тому же в 1990е годы на западные деньги были обучены десятки тысяч руководителей и активистов российских организаций, которые могут транслировать свой опыт новичкам.

Фабрики социальных технологий Несмотря на все удары судьбы, экономический и социальный потенциал российских некоммерческих организаций остается довольно высоким. Согласно упомянутому исследованию фонда «Институт экономики города», только в 2002 году, по официальной статистике (которая считается заниженной), НКО обеспечили около 1% российского ВВП. При этом некоммерческие организации производят такие услуги, которые государство не способно предоставить в принципе или по крайней мере при нынешнем состоянии бюджетных учреждений. Фактически НКО – это главный источник инноваций в сфере социальных услуг и социальной защиты. Немало социальных технологий, применяемых сейчас в бюджетной сфере (например, методики работы с жертвами домашнего насилия), были впервые опробованы именно в «третьем секторе». Многие социальные услуги сегодня можно получить только в негосударственных организациях.

Например, петербургский фонд «Родительский мост» ищет, объединяет и проводит специальное обучение горожан, которые хотят принять в свою семью ребенка-сироту. Юниорский союз «Дорога» из Петрозаводска разработал и внедрил новую технологию работы с детьми из неблагополучных семей, которая включает программу примирения малолетних правонарушителей с пострадавшими и методики реинтеграции детей в локальное сообщество. Петербургская организация «Ночлежка» организовала для бездомных систему учета, позволяющую им пользоваться бесплатной медицинской помощью, создала приют и реабилитационный центр, запустила программу «Ночной автобус» (раздача еды, вещей, консультации для бездомных). Примеров таких инноваций – множество, и все эти проекты не имеют аналогов в практике государственных и муниципальных учреждений.

Инновационный потенциал НКО вытекает из самого характера их деятельности. Как отмечает директор архангельского центра поддержки НКО «Гарант» Федор Логинов, негосударственные организации мобильнее, ближе к потребителю услуг, способны быстрее меняться и подстраиваться под ситуацию, чем бюджетные учреждения. НКО, как правило, лучше знают потребности своей целевой группы и обладают более высокой мотивацией.

Кроме того, объединяясь в сети, НКО обмениваются профессиональным опытом и создают те самые инновационные социальные продукты. Это, например, учебные программы «школ диабета», система временных приемных семей, программы реабилитации наркозависимых, разные методики помощи пожилым. Наиболее яркий пример сетевого взаимодействия на Северо-Западе – петербургская ассоциация «ГАООРДИ», которая объединяет около 140 организаций, помогающих детям-инвалидам и их семьям, и реализует серию комплексных программ реабилитации и развития.

Еще одно преимущество НКО состоит в том, что им приходится конкурировать с бюджетными организациями, предлагая лучшее качество обслуживания за меньшие или сравнимые деньги. Государственные и муниципальные учреждения не имеют стимулов к повышению качества своей работы, поскольку финансирование им предоставляется без условий. Напротив, негосударственная организация, которая получает финансирование на конкурсной основе, должна предложить более выгодный проект и продемонстрировать четкий результат (конечно, и тут возможны злоупотребления, но это – отдельная проблема).

Разумеется, в социальной сфере речь о прибыльности не идет, но сотрудничество с НКО позволяет государству более экономно и рационально расходовать свои ресурсы.

Отсыревший фейерверк Сегодня в России потенциал НКО так и остается потенциалом. Лишь наиболее активные организации, пользующиеся постоянной поддержкой бизнеса и государства, смогли создать разветвленные и стабильные программы социальной помощи, но даже им остро не хватает средств. «У большинства российских НКО нет текущего финансирования, и они обречены на ситуативную деятельность», – отмечает Федор Логинов. Такие организации могут реализовать разовый, пилотный проект, в лучшем случае обслуживают небольшую группу населения в конкретной местности и не более того.

Основные источники доходов НКО – это членские взносы и пожертвования со стороны бизнеса. Как утверждают эксперты Института экономики города, «высокий уровень безвозмездных пожертвований, образующих финансовую базу НКО, говорит о щедрости российского бизнеса, благотворительных фондов и населения. Но в то же время он является показателем финансовой неустойчивости, нестабильности положения сектора в целом». Конечно, сегодня НКО стремятся выстраивать более долгосрочные отношения с бизнесом, однако недостаток бюджетного финансирования все равно означает риск для стабильной работы по оказанию социальных услуг.

Как говорит руководитель проектов направления «Социальная политика» Института экономики города Кирилл Чагин, полноценного рынка социальных услуг в России не существует, поскольку система социальной помощи монополизирована бюджетными учреждениями. Эти учреждения всегда находятся в более выгодной позиции, чем НКО.

С одной стороны, они имеют постоянное гарантированное финансирование, которое привязано не к качеству работы, а к количеству оказываемых услуг. С другой стороны, они располагают пусть устаревшей, но все же важной инфраструктурой, включая здания, оборудование, автомобили.

Как следствие, большинство НКО вынуждены ограничивать свою деятельность простыми социальными услугами. Это программы социально-психологической реабилитации, консультирование по всевозможным льготам, ЖКХ и другим социальным проблемам, надомное обслуживание пенсионеров и инвалидов, сбор пожертвований, закупка одежды и лекарств, несложные учебные программы, организация трудовой практики и досуга. «Третий сектор» по большому счету лишь дополняет деятельность традиционных учреждений соцзащиты и не составляет им никакой конкуренции.

Большинство наших собеседников считают, что государство постепенно осознает возможности НКО в решении социальных проблем и сотрудничество между властью и «третьим сектором» неизбежно будет развиваться. В некоторых городах это взаимодействие уже закреплено на уровне целевых программ. Так, в Петербурге ассоциация «ГАООРДИ» выступила одним из разработчиков и исполнителей программы «Детиинвалиды», по которой ежегодно проходят реабилитацию несколько тысяч детей. Архангельский центр «Гарант» ежегодно получает по городской целевой программе около 1,5 млн рублей бюджетных денег и обязан привлечь столько же внебюджетных средств; полученная сумма по конкурсу распределяется между поставщиками социальных услуг. В Петрозаводске и Мурманске в 2006 году впервые проводятся конкурсы муниципальных грантов для НКО.

В Пскове положение о муниципальном гранте находится на рассмотрении в Городской думе.

Однако это финансирование пока не имеет системного характера и ограничивается небольшими суммами. В том же Мурманске на гранты НКО в бюджете 2006 года выделено всего 370 тыс. рублей. Центр «Гарант» около 75% финансирования направляет бюджетным учреждениям, которые за счет своей инфраструктуры имеют преимущество в любом конкурсе. Фактически эта государственная поддержка сводится к поощрению наиболее успешных организаций.

Специалисты Института экономики города настаивают, что этих мер недостаточно:

назрела радикальная демонополизация рынка социальных услуг, и государство должно обеспечить реальную конкуренцию за бюджетные средства в этой сфере. С одной стороны, необходимо допустить НКО к конкурентной борьбе за бюджетные деньги, выделяя гранты на социальные проекты в рамках бюджетной программы соцзащиты. С другой стороны, следует сделать государственные и муниципальные учреждения самостоятельными и обязать их участвовать в конкурсах наравне с НКО.

Конечно, речь не идет о полном переводе системы социальной защиты на конкурсную основу. Этого нет ни в Европе, ни в США, и, как отмечает Кирилл Чагин, во многих случаях конкурсный принцип будет неэффективен просто из-за отсутствия потенциальных конкурсантов. Кроме того, конкурсы надо вводить постепенно, начиная с тех услуг, которые не требуют серьезного инфраструктурного обеспечения. Однако в любом случае нужно всячески поощрять движение региональных и местных властей в сторону демонополизации этого рынка. Пока же, по информации Чагина, лишь в Тюмени несколько учреждений соцзащиты были преобразованы в автономные некоммерческие организации и должны участвовать в конкурсах на муниципальные гранты; подобная инициатива рассматривается также в Перми. Власти других городов и регионов к столь серьезным шагам не готовы.

Еще одна проблема, которую непременно нужно решить для перехода на рыночный формат отношений, – это единые правила игры для участников рынка, то есть стандарты оказания социальных услуг. Разработки таких стандартов ведутся во многих регионах.

При Законодательном собрании Санкт-Петербурга, например, создана рабочая группа по подготовке подобного документа с участием представителей НКО; по словам Евгения Мачнева, результат ожидается в течение ближайших полутора-двух лет. Однако, как замечает Кирилл Чагин, на практике разработчики стандартов социальной помощи сталкиваются с большими трудностями – они понимают, например, цель оказания услуги, но не могут сформулировать ни четкие критерии оценки ее качества, ни требования к порядку ее оказания. На местах попросту не хватает экспертов, способных описать соцзащиту как систему продуктов, и это существенно тормозит процесс создания конкурентного рынка социальных услуг.

Федеральный центр не может напрямую заниматься созданием конкурентных рынков социальных услуг на местах, навязывая региональным властям правила социального заказа, стандарты и условия работы с НКО. Это было бы и неэффективно, и идеологически неправильно. А вот инициатива ОП о выделении грантов – позитивный шаг, и не только из-за объема выделяемых средств (на самом деле он не так велик), ведь грантовый конкурс может стать примером для региональных и местных чиновников. Неважно даже, кто именно победит в конкурсе, главное, что федеральный центр способен подать местным властям импульс к действию. Но кроме этого импульса нужны и другие шаги: с одной стороны, расширение финансовой самостоятельности муниципалитетов, а с другой – поддержка «третьего сектора» и по иным каналам, включая законодательные стимулы для благотворительности.

КАПИТАЛИЗМ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ

Ольга Флинк, корреспондент «Эксперт Казахстан»

Отказ от старых социальных индикаторов, носящих лишь условный характер, революционен по своей сути. Но страна построит социальный капитализм лишь в том случае, если все исчисления будут основываться на реальных, а не виртуальных данных.

Выступая перед новым составом нижней палаты парламента, Нурсултан Назарбаев обозначил приоритеты в социальной политике государства на ближайшие пять лет.

Во-первых, будут решены социально значимые, но локальные задачи. Осуществлен переход на бесплатное лекарственное обеспечение детей от одного до пяти лет, а также женщин и подростков, находящихся на диспансерном учете, беременных женщин. Введен ежегодный бесплатный медицинский профосмотр для взрослого населения страны. Установлено с 2006 года ежемесячное пособие на детей до 18 лет из малообеспеченных семей.

С 2007 года возвращены государственные пособия по уходу за ребенком до одного года, повышены пособия инвалидам всех категорий и введены специальные государственные пособия труженикам тыла.

Во-вторых, глава государства выдвинул две инициативы, которые приведут к кардинальным изменениям в сложившейся системе социальной поддержки населения.

Прежде всего это касается изменения принципов расчета социальных пособий и принятия прожиточного минимума в качестве основного базового социального индикатора, поскольку, как заявил президент, «в настоящее время все размеры социальных выплат исчисляются из месячного расчетного показателя (МРП), который реально не отражает минимальный социально необходимый уровень жизненных услуг и благ». Еще одной концептуальной новацией является введение с 2006 года всеобщей ежемесячной выплаты всем пенсионерам, независимо от стажа работы, заработка и размера пенсии, так называемой базовой пенсии, которая будет назначаться дополнительно, сверх существующей.

Исходя из возможностей По поводу изменения расчета социальных показателей: черты бедности, продовольственной корзины, прожиточного минимума, депутаты нижней палаты парламента прошлого созыва неоднократно выступали, писали обращения на имя президента и премьера. Этот вопрос был одним из основных во время предвыборной компании в программах чуть не всех партий.

«МРП не несет никакого социального смысла. Это штрафы можно считать, а не социальные выплаты. Каждый здравомыслящий человек скажет, что не могут социальные выплаты быть меньше прожиточного минимума, – говорит бывший вице-министр труда Казахстана, президент фонда „Социальная защита“ Людмила Жуланова. – Надо пересмотреть методику расчета прожиточного минимума».

В настоящее время, согласно закону «О прожиточном минимуме» от 1998 года, прожиточный минимум равен по стоимости минимальной потребительской корзине. Величина прожиточного минимума рассчитывается ежеквартально исходя из стоимости минимальной продовольственной корзины, увеличенной на фиксированную долю расходов на минимально необходимые непродовольственные товары и услуги.

Минимальный продовольственный набор был разработан Институтом питания Академии наук Казахстана. В перечень входит 21 наименование продуктов (хлеб пшеничный, ржано-пшеничный, мука пшеничная, крупа рисовая (или другие виды круп), макароны, картофель, капуста, лук репчатый, морковь, яблоки, говядина, рыба, молоко, масло сливочное, яйца, сахар, масло растительное, чай, соль, специи), энергетический эквивалент которых составляет 2172 килокалорий в день. Содержимое непродовольственной корзины складывается Эксперт Казахстан. – 22 ноября 2004. – №22(24).

из оплаты коммунальных услуг, использования транспорта, покупки одежды, обуви, лекарств, средств гигиены. Размер минимальной потребительской корзины, а, следовательно, и прожиточного минимума в третьем квартале 2004 году, по данным Министерства труда и социальной защиты и Агентства по статистике, в среднем по стране составлял 5376 тенге.

При этом минимальная заработная плата в 2004 году – 6600 тенге.

Согласно применяемой сегодня методике расчета, прожиточный минимум состоит на 70% из продовольственной корзины и лишь на 30% из непродовольственной. Почему непродовольственная корзина составляет лишь 30%, аргументировано не может объяснить никто. Наиболее распространенное объяснение – «таковы были возможности правительства».

Причем этот показатель носит вообще условный характер, поскольку высчитывается как производное от общей стоимости продуктов, входящих в продовольственную корзину, а не на основании реальной стоимости, допустим, коммунальных услуг.

Людмила Жуланова говорит: «Если проанализировать фактические расходы населения, то картина открывается совсем иная. Фактически в истекшем году население потратило из семейного бюджета на продовольственные товары в среднем 50,2%, на непродовольственные товары и платные услуги – 49,8%. В 1997 году, когда разрабатывался закон о прожиточном минимуме, это соотношение составляло 56 и 44%. То есть прослеживается явная тенденция роста непродовольственных расходов в структуре расходов домашних хозяйств в Казахстане».

По данным Агентства по статистике за 9 месяцев текущего года, прожиточный минимум варьируется по регионам от 4770 тенге (Южно-Казахстанская область) до 7256 тенге (Мангистауская область). В зависимости от климатических, экономических условий региона, изменяется и структура соотношения продовольственной и непродовольственной составляющих потребительской корзины. В одних регионах соотношение может быть 40 на 60, в других – 57/43.

Известно это и в правительстве. Так, в Программе по снижению бедности в РК на 20032005 годы, утвержденной кабинетом министров, говорится: «Фактическое соотношение потребительских расходов в прожиточном минимуме на продовольственные и непродовольственные товары в 2001 году составило 56,3/43,7. Потребительская корзина не полностью отражает затраты на коммунальные услуги и транспорт, которые составляют значительную часть расходов бюджета малоимущих».

«Непродовольственная часть прожиточного минимума должна иметь региональную дифференциацию потребностей в предметах верхней одежды, обуви, оплаты топлива и жилищно-коммунальных услуг, что продиктовано различиями природно-климатических условий. Сегодня эти различия между отдельными регионами достигают порой более 60%, как, например, между Атырауской и Южно-Казахстанской областями», – считает Людмила Жуланова.

Как считать бедность Выступая в парламенте, Нурсултан Назарбаев заявил, что, начиная с 2006 года «все размеры социальных выплат необходимо рассчитывать на основе базового социального индикатора – прожиточного минимума. По словам министра труда и социальной защиты населения Гульжан Карагусовой, Программа углубления социальных реформ и порядок исчисления прожиточного минимума еще не утвержден правительством. Депутат Парламента Шаймерден Уразалинов убежден, что планируемая правительством методика расчета прожиточного минимума должна быть внятно прописана и являться предметом детального обсуждения до утверждения программы.

Даже если взять за основу мировой опыт, то структура прожиточного минимума, рекомендуемая специалистами Программ развития ООН, должна состоять на 50-55% из стоимости продовольственной корзины. Кроме того, прожиточный минимум, по определению ПРООН, «представляет собой минимальный денежный доход, обеспечивающий человеку удовлетворение минимальных потребностей на уровне, принятом обществом на данном этапе развития». А значит, в него должны быть включены расходы на обучение, здравоохранение, поскольку эти сферы давно коммерциализировались.

По мнению специалистов, следует пересмотреть состав продовольственной корзины с учетом содержания необходимого набора витаминов, на основе сбалансированного питания. При этом минимальный набор продуктов расширится до 40 наименований. «Стоимость потребительской корзины необходимо увеличить в 23 раза, причем в ближайшей перспективе. Как мы видим на примере России, где прожиточный минимум составляет около 2800 рублей, а с января 2005 года станет 2880, и это не выглядит чем-то нереальным», – убеждена Людмила Жуланова.

Такого же мнения придерживаются многие депутаты парламента, представители НПО, которые считают, что эта цифра больше соответствует действительности.

Если же взять данные ПРООН, то люди считаются бедными, «если их потребление или доход находится меньше определенного минимального уровня, необходимого для удовлетворения основных нужд». В мире таковыми считаются граждане, имеющие доход менее одного доллара в день. А по заявлению Юрия Шокаманова, первого заместителя председателя Агентства по статистике РК, по паритету покупательной способности для Казахстана это будет четыре доллара в день. Соответственно, 120 долларов в месяц, что почти втрое больше официального прожиточного минимума.

Как считает депутат Шаймерден Уразалинов, надо установить реальный прожиточный минимум, и социальная политика должна строиться на приближении к этому показателю в минимально короткие сроки. «Открыто и честно надо говорить, что реальный прожиточный минимум такой-то, но экономическая ситуация в стране не позволяет сразу обеспечить его всем малоимущим. Ведь все социальные пособия – минимальные пенсии, зарплаты, пособия инвалидам должны быть не меньше прожиточного минимума. Поэтапно надо достигать такого соотношения, а не наоборот, исходя из возможностей государства высчитывать прожиточный минимум», – считает мажилисмен.

ПРООН для более объективной картины бедности использует показатель «минимальный потребительский бюджет», равный удвоенному прожиточному минимуму, как обеспечивающий «восстановительный уровень потребления».

По данным Агентства РК по статистике за 2002 год, людей, имеющих доход ниже удвоенного прожиточного минимума, то есть бедных, по меркам ООН, было около 71%. Однако в Казахстане используется сравнение просто с прожиточным минимумом. На 2002 год таковых граждан набралось около 24%. На сегодня доход ниже прожиточного минимума имеют 19,8% населения.

Переступить черту До сих пор прожиточный минимум как таковой не использовался в расчетах для выплат социальных и специальных пособий. Большее значение имеет производный от прожиточного минимума показатель «уровень бедности». Он составляет 40% от прожиточного минимума. К этой величине привязали адресную социальную помощь (АСП), а 40% были обусловлены возможностями бюджета.

«Надо уходить от понятия „черта бедности“. Оно было искусственно введено и на его основе рассчитывается АСП. Это тот минимум, при котором человек может просто умереть с голоду. Мы должны отойти от этого понятия, которое фактически подменило прожиточный минимум и поставить на утрату закон об АСП», – убеждена Людмила Жуланова.

Для получения государственной помощи надо быть совершенно нищим, то есть иметь доход на одного члена семьи ниже уровня бедности. В третьем квартале этого года он составил 2150 тенге. Если человек располагает доходом, например, 1500 тенге в месяц (выводится средний по итогам квартала), то государство ему выплачивает АСП, дотягивая до «уровня бедности», то есть разницу в 650 тенге. Причем выплата этого пособия целиком и полностью зависит от местной исполнительной власти. Поселковые, районные акиматы собирают сведения о малоимущих гражданах, претендующих на получение адресной помощи, и передают в центр. В зависимости от размера местного бюджета в Астане решают, платить региону дотацию или нет. Соответственно, ему не выгодно показывать реальную картину бедности в своей вотчине. Поэтому, возможно, число получателей адресных пособий постоянно падает. Средний размер выплат АСП по республике в первом квартале 2003 года был около 903 тенге, а в первом квартале 2004 года – 959 тенге. Но при этом число получателей пособия в указанный период снизилось с 705,2 тыс. человек до 479 тыс. человек.

Еще одна проблема заключается в том, что на основе этого виртуального показателя исчисляются многие социальные параметры. «В результате целенаправленной работы в Казахстане наблюдается тенденция снижения доли населения, проживающего ниже черты бедности с 5,8% на начало 2004 года до 4,1% – на 1 октября», – доложила министр Карагусова, а Шаймерден Уразалинов убежден, что «надо восстанавливать пособие по безработице.

Сегодня безработным становиться на учет в центрах занятости нет никакой мотивации – пособий нет, вакансий тоже нет. Это приводит к искажению статданных по безработице, которые берут за основу госстат и правительство».

Введение прожиточного минимума как основного социального индикатора и изменение его структуры и методики исчисления может серьезно повлиять на формирование бюджета. Хотя новации запланированы на 2006 год, парламент уже принял представленный правительством закон «О размере официальных трансфертов изъятий на 2005-2007 годы». В этом документе четко утверждены абсолютные цифры трансфертов и изъятий для каждой территории. «После выступления президента я посмотрел текст закона и обнаружил, что на 2006 -2007 годы социальные выплаты построены на основе прожиточного минимума», – говорит депутат сената Евгений Аман. Это подтвердил «Эксперту Казахстан» и министр экономики и бюджетного планирования Кайрат Келимбетов. Однако неясным остался главный вопрос: как этот базовый социальный индикатор был рассчитан, поскольку таких данных нет даже у депутатов парламента. Между тем, этот вопрос вовсе не праздный, если государство начинает уделять все большее внимание вопросам социальной защиты. Это находит отражение и в бюджете. В частности, расходы на социальные программы в 2005 году составляют 283 млрд тенге. И прозрачность, транспарентность, а также адекватность расходования этих денег поставленным целям, не есть личное дело Министерства соцзащиты или правительства в целом.

ОБЩЕСТВО БЕСЧИСЛЕННЫХ ПОСОБИЙ

Алексей Волков, автор «Эксперт Украина», «Обзоры стран»

В стремлении к равенству шведские социал-демократы фактически построили государство всеобщего благосостояния. Оно отвечает за оказание качественных услуг всем гражданам в ряде важных областей: образовании, здравоохранении, заботе о детях и пожилых, социальной сфере.

Основной элемент шведской социальной политики благосостояния – социальное страхование. Его цель – обеспечить человека экономической защитой в случае болезни, при оказании медицинской помощи, рождении ребенка и по старости (всеобщее страхование), в связи с несчастными случаями и болезнями по производственной причине (страхование от несчастных случаев на производстве), безработицей (страхование по безработице и помощь от рынка труда наличными). При этом окончательной гарантией, независимо от причины обращения, считается пособие наличными, известное как общественная помощь.

Пожалуй, ключевым в этом подходе следует считать универсальность: подобная защита распространяется на всех жителей Швеции независимо от рода занятий и потому именуется «всеобщая социальная политика». Однако право на ряд социальных выплат зависит от оценки их необходимости, занятости и добровольности участия.

Социальная политика Швеции процветала в течение нескольких десятилетий, когда по доле социальных расходов в ВВП страна вышла на первое место в мире. Но после кризиса начала 90-х, когда резко подскочила безработица, система социального страхования претерпела изменения: стали выплачивать пособия за меньшее количество дней при страховании здоровья и от безработицы, уменьшились размеры пособий, индексация пенсий проводилась не в полном объеме. Однако последовавший затем подъем экономики позволил частично восстановить утраченное.

В шведской модели полная занятость населения всегда достигалась активной ролью государства при более пассивной роли профсоюзов, поскольку с безработицей нельзя справиться путем снижения заработной платы, а при повышении спроса на рабочую силу профсоюзы не могут обеспечить стабильность цен умеренными требованиями прибавки заработной платы. Поэтому центральным пунктом в первоначальном варианте шведской модели (еще в 50е годы прошлого века) стало то, что ответственность за полную занятость и экономическую стабильность несет правительство, а профсоюзы совместно с организациями предпринимателей отвечают за формирование зарплаты.

В формулировке Есты Рена, ведущего экономиста Центрального объединения профсоюзов Швеции и одного из творцов модели Рена–Мейднера, решение дилеммы «безработица–инфляция» сводится к следующему: применять набор всеобщих налоговых и денежных ограничений, которые удерживают цены на таком низком уровне относительно зарплаты, что предприниматели сами эффективно противостоят инфляционным требованиям повышения зарплаты. Затем обеспечить полную занятость специальными мерами, называемыми политикой на рынке труда. Именно сочетание общих экономических мер по поддержанию общего спроса несколько ниже уровня, гарантирующего работу всем и везде, и активной селективной политики на рынке труда и в области капиталовложений, направленной на поддержку слабых групп, отраслей и регионов, стало сущностью шведской модели.

Этот пункт модели объясняет и ту роль, которая была предназначена политике на рынке труда, задача которой – помочь тем, кто ищет работу, занять вакантные места. Поэтому естественно, что шведский рынок труда весьма развит и гибок, а доля расходов на эту сферу в государственном бюджете очень высока. Причем характерно, что на меры, предуЭксперт Украина. – 29 мая 2006.

сматривающие в основном подготовку, переподготовку, общественные работы, защищенные (от конкуренции) работы и т. п., приходится основная часть расходов, в то время как на выплаты по безработице идет гораздо меньше средств.

Право на бесплатное медицинское обслуживание или на оплату части суммы на лечение гарантировано в Швеции органами, не входящими в систему здравоохранения.

Каждый ландстинг (областной орган власти) отвечает за то, чтобы любой его житель имел свободный доступ к хорошему медицинскому обслуживанию, а на финансирование здравоохранения идет примерно 80% собранных подоходных налогов.

Государство оплачивает от 30 до 100% расходов на медицинское обслуживание и лекарства. При этом Национальная система страхования покрывает два вида расходов: оплату назначенных врачами лекарств и стоматологических услуг. Правда, существуют рамки.

Сейчас в течение года пациент платит за лекарства не более 900 крон (около 120 долларов), а страховка покрывает расходы свыше этой суммы, но не более 1800 крон за 12 месяцев.

Причем деньги выдаются не наличными, а перечисляются из фондов страхования в аптеки.

С января 1999 года в Швеции также были введены новые правила субсидирования лечения зубов, которые стимулируют людей регулярно заниматься профилактикой и не запускать болезни.

Кроме того, все жители страны с годовым доходом не менее 6 тыс. крон охвачены национальной системой страхования, гарантирующей пособие по болезни. Пособие по временной нетрудоспособности сегодня составляет 80% от суммы потерянного дохода, хотя еще не так давно его размер достигал 90% от зарплаты. Увы, это привело к тому, что многие стали попросту злоупотреблять «больничными». Впрочем, сейчас эта проблема тоже актуальна, и правительство ищет способы ее решения. Как правило, за первые три недели болезни работники получают компенсацию от работодателей, и лишь затем – пособие от государства (уже в размере 77,6% от суммы потерянного дохода, но не более 598 крон в день). Правда, количество дней, покрываемых пособием, не ограничено.

Наконец, в Швеции действует система страхования родителей, которая предоставляет равные права как матери, так и отцу ребенка. Есть две разновидности пособия родителям.

Первая – пособие по случаю рождения ребенка, которое, как правило, выплачивается в течение 480 дней. Если мать и отец берут на себя совместный уход за ребенком, то по 60 дней из 480 резервируется за каждым из родителей, а средства за оставшийся период может востребовать любой из них. Причем, в первые 390 дней размер выплачиваемого пособия равен пособию по болезни (то есть 80% потерянного дохода), а затем предоставляется лишь по 60 крон за день. Другая разновидность – пособие по уходу за больным ребенком, которое обычно выплачивается в течение не более 60 дней на ребенка в год. При этом пособия облагаются налогом.

Новые пенсионеры На протяжении десятилетий в Швеции действовали две взаимосвязанные схемы пенсионного обслуживания. Первая, вступившая в силу еще в 1913 году (и модернизированная в 1946м), была призвана гарантировать социальное обеспечение каждого жителя и предполагала выплату так называемой базовой (народной, или основной) пенсии.

В 1960 году было принято решение о выплате государственных пенсионных надбавок, или дополнительной (служебной, трудовой) пенсии, что гарантировало связь между пенсией и прежними трудовыми доходами. Пенсии по старости, по инвалидности («досрочные пенсии») и по случаю потери кормильца выплачивались в соответствии с положениями обеих схем.

Однако с 1999 года началась пенсионная реформа, обусловленная современным состоянием страны: по мнению авторов реформы, она поможет решить назревшие демографические, финансовые, политические проблемы. Дело в том, что прежняя система финансирования пенсий по старости стала испытывать затруднения из-за демографических проблем (непрерывно растет доля пенсионеров), и средства Всеобщего пенсионного фонда вскоре могли оказаться в дефиците. Это значит, что необходимо было либо сокращать объемы пенсионных выплат, либо увеличивать взносы. Кроме того, система ущемляла лиц с низкими доходами. И риксдаг после длительной дискуссии в 1994 году принял решение о проведении реформы, начатой пять лет спустя.

Новая пенсионная система, во-первых, учитывает доходы, полученные в течение всей жизни, во-вторых, обеспечивает гарантированную пенсию для тех, кто получал очень низкие доходы или их вообще не получал, а в-третьих, включает систему обязательных взносов в частные пенсионные фонды с индивидуальными счетами (взносы в пенсионную систему составляют 18,5% доходов, в том числе 2,5% на индивидуальные счета). В отличие от прежней системы теперь в пенсию включается время, проведенное дома по уходу за ребенком или потраченное на образование и воинскую службу.

Все, кто получал старую основную пенсию, будут получать новую гарантированную пенсию (хотя и меньшего размера). Служебная пенсия теперь включает все доходы, полученные за всю жизнь, однако рассчитывается она по весьма сложной формуле. Изменены и сроки выхода на пенсию, хотя пенсионный возраст сохранился прежним – 65 лет.

До реформы можно было выходить на пенсию в возрасте от 60 до 70 лет (если до 65, размер пенсии меньше, если позже – больше). В новой системе досрочный выход на пенсию возможен лишь при достижении 61 года, а крайний срок ухода на заслуженный отдых – 67 лет.

Нынешняя система предусматривает также выплату пенсий инвалидам и вдовам.

Эти новшества вызвали в стране волну дискуссий, которые до сих пор так и не утихли. Сторонники реформ считают, что новая система гарантирует более высокий уровень стабильности в случае экономических потрясений. Говоря о недостатках системы, ее противники отмечают рост различий в размерах пенсий, что ведет к усилению неравенства между пенсионерами и снижению транспарентности системы. Вместе с тем эта радикальная реформа привлекла внимание других стран, в том числе России, и стимулировала там схожие процессы.