«СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ В УЗБЕКИСТАНЕ В 80-Х ГОДАХ ХХ ВЕКА ...»

АКАДЕМИЯ НАУК РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

Институт истории

На правах рукописи

УДК: 94(575.1)

ЮНУСОВА ХУРШИДА ЭРКИНОВНА

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И ДУХОВНАЯ

ЖИЗНЬ В УЗБЕКИСТАНЕ В 80-Х ГОДАХ ХХ ВЕКА

07.00.01 – История Узбекистана

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Ташкент – 2009 3

Работа выполнена на межфакультетской кафедре «История Узбекистана»

Национального университета Узбекистана имени Мирзо Улугбека

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор МУРТАЗАЕВА Рахбархон Хамидовна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор УСМАНОВ Камариддин Усманович доктор исторических наук ЭРГАШЕВА Юлдуз Алимовна доктор исторических наук ХАСАНОВ Бахтиёр Вахапович

Ведущая организация: Узбекский государственный университет мировых языков

Защита состоится «08» октября 2009 г. в 10.00. часов на заседании Объединённого специализированного совета Д.015.09.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук по специальности 07.00.01 – История Узбекистана при Институте истории Академии наук Республики Узбекистан (Ташкент, 100170, ул. И. Муминова, 9. Тел.: (+99871) 262-38-73; факс: (+99871) 262-93-51; e-mail: [email protected].

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке Академии наук Республики Узбекистан (Ташкент, 100170, ул.

И. Муминова, 13)

Автореферат разослан «08»сентября 2009 г.

Ученый секретарь Объединённого специализированного совета, доктор исторических наук А.А. Аширов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность работы. Обретенная Узбекистаном национальногосударственная независимость, избавление от идеологических догм советского тоталитарного строя не просто подняли дух и созидательную энергию узбекского и других народов республики, но и побудили их к осознанию своего давнего и недавнего прошлого, собственного интеллектуального, творческого потенциала во имя будущего прогресса во всех сферах жизни. А это предполагает, прежде всего, глубокое постижение на основе и посредством восстановления исторической памяти – как прошлого, так и современной действительности.

Необходимость и значение восстановления исторической памяти народных масс, все большего укрепления духовных основ жизни нации, общества, подрастающего поколения очень емко обосновано в трудах Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова 1.

В соответствии с указаниями и рекомендациями Президента Республики в постановлении Кабинета Министров Узбекистана от 27 июля 1998 г. «О совершенствовании деятельности Института истории Академии наук Республики Узбекистан» были определены наиболее актуальные направления и проблемы научно-исторических исследований на современном этапе 2. Исходя из этого, учеными-историками республики был подготовлен и издан ряд фундаментальных коллективных работ по истории Узбекистана колониального и советского периодов, а также разработан долгосрочный план исследований отечественной истории.

Одним из многогранных направлений научных исследований вполне обоснованно является изучение и обобщение опыта, уроков и проблем социально-экономического развития Узбекистана, его духовной жизни в период, предшествовавший распаду унитарного Союза ССР и провозглашению независимости Республики Узбекистан.

Актуальность этой темы предопределяется необходимостью исследования данного периода истории Узбекистана в целом и, в частности, происходивших здесь в 80-е годы социально-экономических процессов, Каримов И. Узбекистан на пороге ХХI века: угрозы безопасности, условия и гарантия прогресса / По пути безопасности и стабильного развития. – Ташкент: Ўзбекистон, 1998. Т. 6. – С. 31-261; Его же. Без исторической памяти нет будущего / Свое будущее мы строим своими руками. – Ташкент: Ўзбекистон, 1999. Т. 7. – С. 128-152; Его же. Национальная идеология – для нас источник духовно-нравственной силы в строительстве государства и общества / Наша высшая цель – независимость и просвещение Родины, свобода и благополучие народа. – Ташкент: Ўзбекистон, 2000. Т. 8. – С. 449-461; Его же. Узбекистан: 16 лет независимого развития / По пути модернизации страны и устойчивого развития экономики. – Ташкент:

Ўзбекистон, 2008. Т. 16. – С. 3-47.

Каримов И. Без исторической памяти нет будущего … – С. 128-152.

различных аспектов духовной жизни. Потребность подобного исследования становится особенно очевидной и убедительной, если учесть, что в переживаемый Узбекистаном переходный период немало государственных и общенародных усилий, а также времени затрачено на преодоление перекосов в развитии экономики, последствий «остаточного» принципа, применявшегося тоталитарным руководством СССР в отношении социальной сферы нашей республики, равно как и других бывших союзных республик Центральной Азии. Как утверждается в произведении Президента Узбекистана И.А. Каримова «Юксак маънавият – енгилмас куч» («Высокая духовность – несгибаемая сила»), – коренное изменение ситуации в этой области является одной из самых актуальных и решающих задач в нашей стране 3.

Актуальность исследования определяют следующие аргументы: до сих пор не изученные объективно негативные тенденции в экономике (снижение производительности труда в расчете на одного занятого в промышленности и, особенно, в сельском хозяйстве, повышение роли Узбекистана как сырьевой базы тоталитарного режима при полном произволе последнего в вывозе хлопка-сырца, шелка-сырца, эксплуатации богатых месторождений, минеральных ресурсов и т.д.); в социальной сфере (уменьшение из года в год бюджетных ассигнований в общественный фонд потребления, отставание уровня среднегодовой заработной платы, реальных доходов населения Узбекистана, его обеспеченности учреждениями здравоохранения, культуры, образования от соответствующих показателей не только России, но и Белоруссии, Украины, республик Прибалтики, серьезное ухудшение экологической обстановки); в духовной жизни (утверждение центристских подходов в отношении исторически сложившихся национальных, народных и религиозных традиций, обычаев, праздников, неправовое вмешательство партийно-советских органов в морально-нравственные ценности семейнобытовых отношений коренного населения).

Существенным основанием, подтверждающим актуальность темы диссертационной работы, является потребность анализа и освещения причин, сути и последствий застоя, кризисных, депрессивных явлений не только в экономике, социальной сфере и духовной жизни народных масс, особенно сельского населения, но и в общественных отношениях, в системе монопартийно-государственного управления, в господствовавшей идеологии.

Именно в силу этих причин стали возможны так называемые «хлопковое дело», «узбекское дело», драматические конфликты коренного населения с Каримов И. Юксак маънавият – енгилмас куч. – Тошкент: Маънавият, 2008. – Б. 5.

депортированными в Узбекистан турками-месхетинцами в Ферганской и Ташкентской областях в июне 1989 г., трагические столкновения кыргызов и узбеков в Ошской области Кыргызстана в 1990 г.

Учитывая все эти обстоятельства, актуальность и злободневность данной сложной, но очень важной темы, диссертантом в качестве предмета исследования избраны социально-экономические процессы и духовная жизнь в Узбекистане последнего советского десятилетия.

Хронологические рамки исследования охватывают 1980–1990 гг.

Вместе с тем, для более полного сопоставительного анализа различных событий, экономических и социальных показателей по Узбекистану и Союзу необходимо было обратиться к материалам предыдущих лет и первого постсоветского периода. В целом исследуемое десятилетие не только в свете изучаемой темы, но и по всем другим направлениям внутренней и внешней политики советского государства характеризовалось серьезным углублением всеобщего кризиса и вполне закономерно стало последним в советской истории.

Степень изученности проблемы. В 80-х годах ХХ в. Узбекистан более других советских республик испытывал давление со стороны центристского руководства Союза, проявлявшееся в демагогическом требовании увеличения производства хлопка, практически бесконтрольном вывозе добываемых в республике минеральных богатств, в неэквивалентном экономическом обмене между республикой и центром, а также в кадровой политике, в беззаконном «разбирательстве» силовых структур центра в жизни республики. В советское время, но особенно после провозглашения Узбекистаном независимости появилось очень много научных, общественнополитических и публицистических статей, брошюр и монографий, посвященных различным сторонам жизни республики. Среди них немало работ, имеющих непосредственное или опосредованное отношение к исследуемой диссертантом проблеме.

Исходя из характера и сути этих публикаций, для дифференцированного анализа их достоинств и нераскрытых или недостаточно верно (с научно-исторической точки зрения) раскрытых вопросов, диссертантом они рассматриваются по следующим группам:

1. Работы социально-гуманитарного характера, опубликованные в советский период;

2. Издания периода независимости Узбекистана, затрагивающие социально-экономические процессы и вопросы духовной жизни республики последнего советского десятилетия;

3. Зарубежная литература, прямо или косвенно освещающая проблемы истории Узбекистана 80-х годов ХХ в. и периода его независимости.

Можно считать, что авторы отнесенных к первой группе работ 4, по причине господства классово-политических и идеологических установок, были лишены возможности объективного анализа изучаемых вопросов и их критического освещения. К числу таких публикаций могут быть отнесены монографии С. Шермухамедова, Р. Абдуллаевой, А. Агзамходжаева 5.

В ряде монографий и научных публикаций преувеличена роль партийных органов. К таким можно отнести работы Ш. Зиямова, Х. Захидова, А. Мавлянова, А.К. Таксанова 6. Однако следует учесть, что они содержат значительный фактологический материал, придающий им определенную историографическую ценность. Кроме того, эти публикации позволяют судить о тенденциях в узбекистанской исторической науке.

Так, в частности, несмотря на очевидные негативные последствия монокультуры хлопчатника, необоснованные диспропорции в ценах на Зиямов Ш. Кадровая политика КПСС в действии. – Ташкент: Узбекистан, 1980. – 208 с.; Его же.

Деятельность КПСС по совершенствованию подбора, расстановки и воспитания руководящих кадров в условиях развитого социализма (на примере Компартии Узбекистана).: Автореф. дисс. … докт. истор. наук.

– Ташкент, 1982. – 50 с.; Шермухамедов С. Некоторые вопросы теории и практики развития социалистической культуры. – Ташкент: Узбекистан, 1980. – 271 с.; Абдуллаева Р.Х. Руководство КПСС в период зрелого социализма (на материалах парторганизаций Узбекской ССР). – Ташкент: Узбекистан, 1982.

– 295 с.; Гитлин С. Деятельность партийной организации Узбекистана по осуществлению ленинской национальной политики в условиях развитого социализма.: Автореф. дисс. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1983. – 40 с.; Зиядуллаев Н.С. Моделирование региональных экономических систем. – М.: Наука, 1983. – 239 с.; Мирзаев О. Ривожланган социализм шароитида тежамкорлик режими. – Тошкент: Фан, 1984. – 45 б.;

Эгамбердиев Р., Раззоов А. Ўзбекистонда ўри ерларни суориш, ўзлаштириш ва мелиорациялаш тарихи (Мирзачўл мисолида). – Тошкент: Фан, 1984. – 282 б.; Зиядуллаев С.К. Региональные проблемы экономики Узбекистана. – Ташкент: Фан, 1986. – 62 с.; Его же. Экономика Узбекской ССР в условиях перестройки. – Ташкент: Фан, 1988. – 71 с.; Совет жамияти бугун: Саволлар ва жавоблар. – Тошкент: Ўзбекистон, 1988. – 319 б.; Таксанов А.К. Перестройка и некоторые проблемы развития национальных кадров индустриального рабочего класса. – Ташкент: Фан, 1989. – 114 с.; Муртазаева Р. Экономика – основа интернационального общества. – Ташкент: Узбекистан, 1989. – 153 с.; Захидов Х. Диалектика развития духовной культуры и социальной активности масс в условиях развитого социализма.: Автореф. дисс. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1983. – 30 с.; Мавлянов А. Осуществление аграрной политики в Узбекистане (1965–1980 гг.).:

Автореф. дисс. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1987. – 50 с.; Каримов Р. Возрастание роли общественного сознания в сближении народов СССР в условиях развитого социализма.: Автореф. дисс. … канд. филос.

наук. – Ташкент, 1988. – 19 с.; Абдуразаков С. Административно-территориальное устройство союзной республики и проблемы его совершенствования (на материалах Узбекской ССР).: Автореф. дисс. … докт.

юрид. наук. – Ташкент, 1990. – 40 с. и др.

Шермухамедов С. Русский язык – великое и могучее средство общения советского народа. – М.:

Просвещение, 1980. – 239 с.; Его же. Некоторые вопросы теории и практики развития социалистической культуры. – Ташкент: Узбекистан, 1980. – 271 с.; Абдуллаева Р.Х. Руководство КПСС в период зрелого социализма (на материалах парторганизаций Узбекской ССР). – Ташкент: Узбекистан, 1982. – 295 с.;

Агзамходжаев А. Воплощение социалистического интернационализма в многонациональном государстве. – Ташкент: Фан, 1984. – 218 с. и др.

Зиямов Ш. Кадровая политика КПСС в действии. – Ташкент: Узбекистан, 1980. – 208 с.; Захидов Х.

Диалектика развития духовной культуры и социальной активности масс в условиях развитого социализма.:

Автореф. дисс. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1983. – 30 с.; Мавлянов А. Осуществление аграрной политики в Узбекистане (1965–1980 гг.).: Автореф. дисс.... докт. истор. наук. – Ташкент, 1987. – 50 с.;

Таксанов А.К. Перестройка и некоторые проблемы развития национальных кадров индустриального рабочего класса. – Ташкент: Фан, 1989. – 114 с. и др.

хлопок и завозимую извне пшеницу, в исторической и социальноэкономической литературе в целом положительно оценивались состояние и перспективы хлопководства в Узбекистане 7. В число такой литературы можно включить работы С. Тилекулова, Н. Зиядуллаева, Т. Шадиева, Д. Саид-Джалалова, Э. Тухтаева, Р. Досумова 8. В этих книгах проанализированы вопросы семеноводства, ирригации, машиностроения, химизации в сельском хозяйстве, приведены соображения по поводу освоения земель, а также о допущенных недостатках в сельском хозяйстве Средней Азии.

Авторы выражают свое мнение по поводу проекта по направлению части вод сибирских рек, ставшего причиной шумихи в 80-е годы ХХ в. 9.

Правда, в связи с кратковременной гласностью в конце 80-х годов в основном в публицистических газетно-журнальных статьях стало освещаться значительное отставание экономики Узбекистана от среднесоюзного уровня, её ориентированность на первичную переработку сельскохозяйственного и минерального сырья, о вреде применения особо токсичных химикатов в хлопководстве и т.д. 10 В частности, С.К. Зиядуллаев, показал роль Узбекистана в сформировавшемся в СССР едином народно- хозяйственном комплексе, положительные и отрицательные стороны межрегионального распределения производительных сил.

Поскольку социально-экономические процессы, так или иначе, влияют на экологическую среду и, в конечном счете, на уровень и качество жизни населения различных регионов Узбекистана, в годы пресловутой перестройки впервые появился ряд работ, посвященных проблемам Арала, использования грунтовых и сточных вод, рационального орошения сельскохозяйственных культур 11. Однако, авторы ограничились лишь характеристикой проблем, не увязывая их ни с господством монокультуры хлопчатника, ни с перекосами в экономическом развитии Узбекистана.

Экономические проблемы комплексной программы «Хлопок». – Ташкент: Фан, 1981. – 395 с.; История развития хлопководства в Узбекистане. – Ташкент: Фан, 1983. – 264 с.; Эгамбердиев Р., Раззоов А.

Ўзбекистонда ўри ерларни суориш, ўзлаштириш ва мелиорациялаш тарихи. – Тошкент: Фан, 1984. – 282 б.; Додобоев Ю.Т., Хамидов М.Х. Мировое хлопководство. – Тошкент: Укитувчи, 1985. – 112 с.; Чамкин А.С. Социальное управление комплексным освоением земель Средней Азии. – Ташкент: Фан, 1985. – 149 с.;

Совершенствование структуры народного хозяйства Узбекской ССР / Отв. ред. И.Б. Блиндер. – Ташкент:

Фан, 1987. – 153 с.

Тилекулов С.Т. Развитие орошаемого земледелия в советском Узбекистане. – Ташкент: Тип. ТашГУ, 1983.

– 98 с.; Зиядуллаев Н.С. Моделирование региональных экономических систем…; Саид-Джалалов Д.Р.

Организационно-экономические проблемы научно-технического развития агро-промышленного комплекса.

– Ташкент: Фан, 1988. – 123 с.; Тухтаев Э.С. Социально-экономические проблемы повышения уровня жизни сельского населения Узбекской ССР. – Ташкент: Фан, 1990. – 139 с.; Досумов Р. Перестройка управления промышленным производством в новых условиях хозяйствования. – Ташкент: Фан, 1990. – 142 с.

Эгамбердиев Р., Раззоов А. Ўзбекистонда ўри ерларни ўзлаштириш ва мелиорациялаш тарихи… – Б. 267.

Зиядуллаев С.К. Региональные проблемы экономики Узбекистана…; Его же. Экономика Узбекской ССР в условиях перестройки…; Таксанов А.К. Перестройка и некоторые проблемы развития национальных кадров индустриального рабочего класса… и др.

Орол мадад сўрайди. – Тошкент: Мехнат, 1987. – 224 б.; Судьба Арала. – Ташкент: Мехнат, 1988. – 222 с.;

Акрамов З.М., Рафиков А.А. Орол озир ва келажакда. – Тошкент: ЎзССР «Билим», 1989. – 31 б.; Акрамов З.М., Рафиков А.А. Прошлое, настояшее и будушее Аральского моря. – Ташкент: Мехнат, 1990. – 142 с. и др.

Стоит отметить, что в 80-е годы, кроме вышеприведенных публикаций по вопросам развития наций, народностей и межнациональных отношений, было создано немало монографий общесоюзного характера, освещающих взаимозависимость социально-экономических процессов и духовной жизни народов республик бывшего Союза 12. В этих трудах, проникнутых духом партийно-советской идеологии, наряду с оценками значения традиций, обычаев, приверженности родному языку, всячески превозносятся «преимущества» советского народа как новой общности наций и народностей. По определению Н. Куличенко, этот путь сформировался сначала в СССР, позже в других государствах, избравших социалистический путь развития 13. При этом авторы, разумеется, совершенно умалчивают о том, что формирование такой общности осуществляется посредством командно-административного усиления русификаторской политики, искусственного нивелирования обычаев, обрядов, праздников нерусских народов, безусловного утверждения материалистического мировоззрения.

Анализ изданий и научных работ, отнесенных к первой группе, в целом позволяет считать, что, занимая определенное место в узбекистанской общей историографии, они лишь в малой степени затрагивают социальноэкономические процессы и вопросы духовной жизни Узбекистана 80-х годов.

Правда, в конце 80-х годов в связи с проблемой провозглашения узбекского О национальном вопросе, проблеме и состоянии в СССР и Узбекской ССР см.: Шермухамедов С. Русский язык – великое и могучее средство общения…; Асфандияров И.У. Русский язык в условиях развитого социализма. – Ташкент: Фан, 1982. – 157 с.; Куличенко М.И. Нация и социальный прогресс. – М.: Наука, 1983. – 318 с.; Warshafsky-Lapidus G. Etnonationalism and political stability. The Soviet case // World Politics.

1984. Vol. 36. № 4. – P. 555-580; Шерстобитов В.П. Развитие национальных отношений в СССР:

исторический опыт и его роль в революционном обновлении мира. – Фрунзе: Кыргызстан, 1984. – 430 с.;

Агзамходжаев А. Воплощение социалистического интернационализма в многонациональном государстве. – Ташкент: Фан, 1984. – 218 с.; Нация и культура. – Таллин: АН ЭССР, 1985. – 136 с.; Гентшке Л.В., Турсунов Х.Т. и др. Развитие коммунистических организаций в условиях перехода к социализму, минуя капитализм. – Ташкент: Узбекистан, 1985. – 245 с.; Юсупов Э., Степанян Ц. и др. Развитие конституционных основ советского многонационального государства. – Ташкент: Узбекистан, 1985. – 248 с.; Olcott M.B. Yuri Andropov and the «National Question» Soviet Studie. – University of Glasgow, 1985. Vol. XXXVII. № 1. – P. 103Goble Paul M.A. Managing the multinational USSR // Problems of Communism. – Washington, 1985. Vol.

XXXIV. № 4. Juli-Avgust. – P. 79-83; Национальные отношения в СССР в трудах ученых союзных республик / Отв. ред. В.П. Шерстобитов. – М.: Наука, 1986. – 348 с.; Садыков Р.А., Копылов И.Я. и др. Национальные процессы в СССР. – М.: Наука, 1987. – 350 с.; Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М. Многообразие культурной жизни народов СССР. – М.: Мысль, 1987. – 303 с.; Рахимов С. Национальная политика КПСС и вымыслы «советологов». – Ташкент: Узбекистан, 1988. – 123 с.; Бромлей Ю.А. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. – М.: Наука, 1988. – 204 с.; Мельников А.Н. Размышления о нациях: опыт перестройки понимания национального развития. – Барнаул: Алтайская книга, 1989. – 149 с.; Баширов Л.А.

Ислам и межнациональные отношения. – М.: Общ-во «Знание», 1990. – 52 с.; Национальная политика КПСС: Исторический опыт, противоречия и проблемы перестройки // Межвузовский сборник научных статей. – Чебоксары: Изд-во ЧГУ им. Н.И. Ульянова, 1990. – 132 с.; Национальные отношения и национальные процессы в СССР // Вопросы истории. Сб. научных трудов Института истории АН СССР. – М.: Институт истории СССР, 1990. – С. 214; Национальный процесс в СССР / Отв. ред. М.Н. Губогло. – М.:

Наука, 1991. – 261 с.; Современное развитие этнических групп Средней Азии и Казахстана. / Отв ред А.Н.

Жилина., С.В. Чешко). – М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1992. – 191 с.; Абдулатипов Р.Т.

Заговор против нации. Национальное и националистическое в судьбах народов. – СПб.: Лениниздат, 1992. – 192 с.; Биишев А.Г. Нация и национальная политика: (Крит. очерк). – Уфа: Китап, 1995. – 129 с.; Гитлин С.И. Национальные отношения в Узбекистане: иллюзии и реальность. – Тель-Авив, 1998. – 456 с.; Яковлев И.Г. Союз, содружество, Россия. Межэтнические отношения в постсоветском пространстве в 1990-е годы:

проблема анализа и оценки риска при принятии решений. – М.: Славянский диалог, 1999. – 196 с. и др.

Куличенко Н.И. Нация и национальный вопрос. – М.: Наука, 1983. – С. 197-203.

языка государственным появилось несколько статей, имевших отношение к национальному развитию и духовной жизни узбекского народа 14.

Публикации 15, диссертационные работы 16, статьи 17 социально-гуманитарной тематики, составившие собой вторую группу историографического анализа, созданы в годы независимости Узбекистана.

Разумеется, ряд авторов в состоянии эйфории, порожденной свободой творчества и открывшимся доступом к различным материалам, излишне критически характеризуют экономическое и социальное положение респубСм.: Назаров Б., Зинин С. Двуязычие и многоязычие в Узбекистане и их роль в культурном строительстве // Ўзбек тили ва адабиёти. – Тошкент, 1989. – № 2. – Б. 3-7; Абдумажидов.А., Шоназаров Т.Т. Ўзбекистон ССРнинг Давлат тили аидаги онунига шарлар. – Тошкент: Ўзбекистон, 1990. – 32 б.; Ибрагимов А. Тил – тадир демакдир. – Тошкент: Фан, 1990. – 84 б.

Хидоятов Г.А. Национальный вопрос в СССР. – Ташкент: Узбекистан, 1991. – 303 с.; Тухлиев Н.

Ўзбекистон итисодиёти. Саволлар ва жавоблар. – Тошкент: Ўзбекистон, 1994. – 172 б.; Ата-Мирзаев О., Гентшке В., Муртазаева Р. Узбекистан многонациональный: историко-демографический аспект. – Ташкент:

Изд-во мед. лит-ры. им. Абу Али ибн Сино, 1998. – 159 с.; Бобожонова Д. Ўзбекистонда ижтимоийитисодий муносабатлар (70–80 йиллар мисолида). – Тошкент: Шар, 1999. – 160 б.; Бўриева М.Р.

Ўзбекистонда оила демографияси. – Тошкент: Университет, 1997. – 171 б.; Левитин Л. Ўзбекистон тарихий бурилиш палласида. – Тошкент: Ўзбекистон, 2001. – 364 б.; Ата-Мирзаев О., Гентшке В., Муртазаева Р., Салиев А. Историко-демографические очерки урбанизации Узбекистана. – Ташкент: Университет, 2002. – 125 с.; Абдуллаева Р. ХХ век и развал великой державы – СССР. – М.: Вернисаж, 2002. – 168 с.

Атамурадов С. Национальная культура и национальное самосознание в процессе обновления общества (социально-философский аспект).: Автореф. дисс. … докт. филос. наук. – Ташкент, 1992 – С. 46;

Хазраткулов А. Социальные проблемы Узбекистана и пути их решения. Специфика. Опыт. Перспективы.

(1971–1990).: Автореф. дисс. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1993. – 56 с.; Камаритдинова М.С. Опыт и проблемы перевода сельского хозяйства Узбекистана на индустриальную основу во второй половине 80-х годов.: Автореф. дисс.... канд. истор. наук. – Ташкент, 1994. – 29 с.; Абдуллаев Ш. Этносоциальные и этнополитические процессы в Ферганской долине (основные проблемы, тенденции и противоречия. 70–80-е годы ХХ в.).: Автореф. дисс. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1994. – 51 с.; Назаров Р.Р. Национальные отношения как объект социально-политического управления.: Автореф. дисс... канд. философ. наук. – Ташкент, 1995. – 22 с.; Пасилов Б.А. Нормативные документы как источники по исследованию социальноэкономических и общественно-политических процессов в Узбекистане. (80-е – начало 90-х гг.).: Автореф.

дисс. … канд. истор. наук. – Ташкент, 1995. – 31 с.; Бабаджанова Д. Социально-экономические аспекты межнациональных отношений в Узбекистане (70-е – середина 80-х гг.).: Автореф. дисс. … докт. истор. наук.

– Ташкент, 1997. – 56 с.; Мамашукуров Ж. Ўзбек тилининг давлат тили сифатида ривожланишининг ижтимоий-сиёсий ва маънавий асослари. – Тошкент, 1999. – 22 б.; Расулов К.Р. Обеспечение межнационального согласия и мира в Узбекистане во второй половине 80-х – начале 90-х годов.: Автореф.

дисс.... канд. истор. наук. – Ташкент, 1999. – 50 с.; Пўлатов А.Х. Марказий Осиёда этносоциал муносабатлар: назарияси, муаммолари, ечимлари.: Фалсафа фан. докт. … дисс. – Тошкент, 2003. – 283 варак;

Ражапов В. ХХ асрнинг 80-йилларида Ўзбекистонда маданият соасидаги ўзгаришлар ва муаммолар.: Тарих фанлари ном.... дисс. автореф. – Тошкент, 2006. – 26 б.

Абдуллаев Ш.М. Ферганские события и «этнический парадокс» современности // Звезда Востока. – Ташкент, 1991. – № 4. – С. 152-157; Зиямов Ш. О межэтническом конфликте 1989 г. в Узбекистане // Центральная Азия и Кавказ. – 2000. – № 6. – С. 153-158; Его же. Межнациональные отношения и межэтнические конфликты в Центральной Азии // International Journal Cehtral Asian Studies. – Printed in Seoyl. – Tashkent, 2003. – Vol. 8. – Р. 152-161; Дё Юн Хи. Корейцы в Узбекистане и за рубежом: аспекты языковой жизни // Общественное мнение – права человека. – Ташкент, 2001. – № 1. – С. 129-137; Бўриева М.

Жумуриятда кимлар яшайди // Фан ва турмуш. – Тошкент, 1991. – № 1. – Б. 6-7; Бўриева М.Р., Умарова М.А. Ўзбекистонда яшовчи рус оилаларининг демографик хусусиятлари. (1939–1991) // Барикенглик – жамият барарорлигининг асоси. Илмий-амалий анжуман материаллари. – Тошкент, 2003. – Б. 101-105;

Абраров С.А. Некоторые аспекты языковой политики в Узбекистане в период советского тоталитаризма и современных условиях // Ўзбекистонда миллатлараро муносабатлар: Тарих ва озирги замон. Илмий-амалий анжуман материаллари. – Тошкент, 2003. – С. 227-231; Алимова Д. Яин ўтмиш бугунги кун кўзгусида // Хал сўзи. 2005, 6 август; Голованов А., Алимова Д., Нуриддинов Э. Узбекистан: 15 лет независимости и реформ // O’zbekiston tarihi. – Тошкент, 2006. – № 4. – С. 3-26; Алимова Д. Ўзбекистон мустаиллигининг йиллигида тарих фани // O’zbekiston tarihi. – Тошкент, 2006. – № 4. – Б. 26-36. и др.

лики 80-х годов ХХ в. Об этом свидетельствуют монографии Г. Хидоятова, Н. Тухлиева, Л. Левитина 18.

Книга Л. Левитина в основном содержит критические оценки не истории Узбекистана 80-х годов, не проблем его социально-экономического и духовного развития, а практики социалистического и коммунистического строительства. Автор больше дискутирует с уже несуществующими апологетами коммунизма, когда пишет, что эта практика осуществлялась без учета местных условий, особенностей Узбекистана и заключает: «…коммунизм был чужд узбекскому менталитету, для узбеков он был чужим русским событием» 19. Автор, видимо, желал произвести впечатление на узбекских читателей этим утверждением. В противном случае, даже будучи жителем Австрии, он должен был бы знать, что идеи коммунизма сформировались на Западе, что и русские вели долгую гражданскую войну против советскобольшевистской власти, провозгласившей лозунги коммунизма.

Вместе с тем, есть и работы, в частности, О. Ата-Мирзаева, В. Гентшке, Р. Муртазаевой, Д. Бабаджановой, в которых показаны социально-экономические, демографические процессы в Узбекистане, их влияние на межнациональные отношения 20. Так, на основе анализа авторы этих работ освещают ряд противоречий между темпами естественного и механического прироста населения и темпами развития производительных сил в 80-х годах ХХ в., отмечают также, что этно-демографическая ситуация в республике во многом зависела от социальной и миграционной политики партии и госорганов, которые повинны в обострении социально-политической обстановки.

Стоит особо отметить, книгу Р.Х. Абдуллаевой, в которой наряду с историческим экскурсом в предыдущие советские десятилетия, более подробно характеризуются политические события, ряд аспектов духовной жизни Узбекистана 80-х годов. Нужно отметить, что Р. Абдуллаева, работая секретарем ЦК Компартии Узбекистана, играла важную роль в проведении политики, направленной против традиционных обычаев и религиозных обрядов, о чём в книге автор не упоминает. Раскрывая работу группы Т. Гдляна, которая вела «хлопковое дело», Р. Абдуллаева утверждает, что это осуществлялось под строгим контролем центра 21.

Существенное место в узбекистанской историографии занимают исследования, посвященные анализу социально-экономических процессов в Узбекистане 70-80-х годов ХХ в. Авторы большинства научных работ считают, что сложившаяся тяжелая социально-экономическая ситуация, противоречивые политические процессы и командно-административное вмешательство властей в духовную жизнь коренных национальностей Хидоятов Г.А. Национальный вопрос в СССР…; Тухлиев Н. Ўзбекистон итисодиёти. Саволлар ва жавоблар…; Левитин Л. Ўзбекистон тарихий бурилиш палласида...

Левитин Л. Ўзбекистон тарихий бурилиш палласида... – Б. 126.

Ата-Мирзаев О., Гентшке В., Муртазаева Р. Узбекистан многонациональный историко-демографический аспект …; Бобожонова Д. Ўзбекистонда ижтимоий-итисодий муносабатлар (70–80 йиллар мисолида) …;

Ата-Мирзаев О., Гентшке В., Муртазаева Р., Салиев А. Историко-демографические очерки урбанизации Узбекистана … и др.

См.: Абдуллаева Р. ХХ век и развал великой державы – СССР… – С. 128-136.

Узбекистана – это последствия ранее разработанных установок тоталитарного центра и его эмпирической практики строительства «нового общества».

Именно потому в диссертациях много внимания уделялось выделению маломальски знаковых успехов в изучаемых сферах, а уж потом краткой характеристике явных недостатков и проблем.

Однако есть и такие диссертации, в которых без достаточных оснований сформулированы преимущественно положительные выводы по исследованным вопросам, что можно видеть на примере научных работ А. Хазраткулова, М. Камаритдиновой, О. Юлдашева, Н. Расулова и некоторых других исследователей истории 80-х годов 22.

Опубликовано также несколько научных статей, освещающих проблему национальных конфликтов, охвативших советское общество в конце 80-х годов ХХ в., а именно ферганским событиям 1989 г. Некоторые статьи Х. Бабабекова и Ш. Зиямова явно недостаточно объективно освещают избранную тему 23.

Анализ литературы и диссертационных работ второй группы завершается комментариями публикаций по вопросам депортации ряда народов советскими властями, в том числе в Узбекистан, а также по динамике миграции населения в республике 24. Конечно, оба эти аспекта влияли на социально-экономические процессы и на духовную жизнь в республике. Но депортация населения различных национальностей в Узбекистан закончилась в 1944 г., и потому, кроме проблем с крымскими татарами и турками-месхетинцами, обострившихся в 80-е годы и довольно Хазраткулов А. Социальные проблемы Узбекистана и пути их решения. Специфика, опыт, перспективы (1971–1990 гг.).: Автореф. дисс. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1993. – 56 с.; Камаритдинова М.С. Опыт и проблемы перевода сельского хозяйства Узбекистана на индустриальную основу во второй половине 80-х годов.: Автореф. дисс. … канд. истор. наук. – Ташкент, 1994. – 29 с.; Юлдашев О. Состояние и проблемы оздоровления, сохранения природной среды Узбекистана в 80-е годы.: Дисс. … канд. истор. наук. – Ташкент, 1993. – 158 л.; Расулов К.Р. Обеспечение межнационального согласия и мира в Узбекистане во второй половине 80-х – начале 90-х годов.: Автореф. дисс.... канд. истор. наук. – Ташкент, 1999. – 50 с.

Бобобеков. Фарона фожеалари кундалиги // Фан ва турмуш. – Тошкент, 1990. – № 5. – Б. 16-18; Его же.

ўанди латиф тупроидаги фожеалар // Фан ва турмуш. – Тошкент, 1989. – № 7. – Б. 16-19; Зиямов Ш. О межэтническом конфликте 1989 г. в Узбекистане // Центральная Азия и Кавказ. – 2000. – № 6. – С. 153-158;

Его же. Межнациональные отношения и межэтнические конфликты в Центральной Азии // International journal Cehtral Asian Studies. – Printed in Seoyl, Tashkent, 2003. – Vol. 8. – Р. 152-161.

См. следующую литературу, посвященную теме наций и депортации: Дё Юн Хи. Корейцы в Узбекистане и за рубежом … – С. 129-137; Ата-Мирзаев О., Гентшке В., Муртазаева Р. Узбекистан многонациональный:

историко-демографический аспект...; Этнический атлас Узбекистана. – Совместное издание «ИООФС – Узбекистан» и Л.И.А., 2002. – 452 с.; Афтарханов А. Империя Кремля: Советский тип колониализма. – Вильнюс: Акционерное общество «Москва», 1990. – 240 с.; Бжезинский З. Великая шахматная доска. – М.: Наука, 1983. – 412 с.; Бромлей Ю.А. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. – М.: Наука, 1987. – 204 с.; Бугай Н.Ф., Гонов М. Кавказ: народы в эшелонах (20–60-е гг.). – М.: Инсан, 1998. – 365 с.; Крымские татары: проблемы депортации. – М.: ИВ РАН, 1997. – 170 с.; Народы России: проблемы депортации и реабилитации // Сб. стат. Института гуманитарных исследований Республики Адыгея, Департамент по Северному Кавказу. – Майкоп: Меоты, 1997. – 195 с; Реабилитация народов и граждан 1954–1994 гг. Документы. – М.: ИЭИА, 1994. – 304 с.; Смолянский В.Г. Национальные конфликты в СССР и СНГ (1987–1992). – Улан-Удэ: РАН, Сибирское отд., Бурятский научный центр, 1996.

– 187 с.; Хроника жизни национальностей в СССР в 90 г. – М.: РАН, Центр по изучению межнациональных отношение Института этнологии и антропологии им. Г.А. Миклухо-Маклая, 1996. – 257 с.; Раманкулова А.

Депортации как инструмент советского тоталитаризма // Ижтимоий фикр – инсон уулари. – Ташкент, 2001. – № 2. – С. 43-45; Юнусова Х. Ўзбекистонда совет давлатининг миллий сиёсати ва унинг оибатлари.

– Тошкент: ZAR QALAM, 2005. – 115 б. и др.

скоро разрешившихся, в свете тематики реферируемой диссертации и ее хронологических рамок уже не являлась серьезной проблемой. Однако ни в одной из нижеприведенных работ эти вопросы до конца не раскрыты.

Довольно сложной и противоречивой по содержанию и выводам представляется литература по истории социально-экономического развития, духовной жизни бывших советских республик, в том числе Узбекистана, изданная в ближнем и дальнем зарубежье и составившая третью группу обозреваемых исследований 25.

Так, профессор Колгейтского университета США М.Б. Олкотт считает, что к 90-м годам ХХ в. ни одно государство, образовавшееся на месте бывшего Союза, не было готово к независимости. Она явно не воспринимает всерьез возникшие в 80-е годы ХХ в. экономические и социальные трудности в стране и, в частности, в Узбекистане 26.

Зарубежные ученые, изучавшие отношение к языкам в СССР, смогли проанализировать то, что советские идеологические взгляды, такие как «крепкий союз народов», противоречат мировому прогрессу, что особенно наглядно проявляется в вопросе о языке. В их взглядах главенствует мнение о том, что «говорить на русском языке и знакомиться с русской литературой ставит под угрозу культуру советских народов, разрушает их национальную самобытность, уничтожает национальные формы» 27. По мнению П. Хенци, А. Штромаса, М. Олкотт, «вопрос изучения русского языка ставился не в виде возможности, а в виде необходимости» 28. М. Олкотт усилия на пути «создания в будущем единой коммунистической культуры» на основе единого языка считает «утопической идеей» 29. По ее мнению, основная политика СССР в национальном вопросе направлена на создание новой Zonnert G. Nationalism between Мodernisation and Demodernisation // Canadian Review of Studies in Nationalism. – Charlotte-town, 1998. Vol. 15. № 1/2; Foster C. Political Сulture and Regional Ethnic Minorities // Journal of Politics. – Gainesville, 1982. Vol 44; Brakez Hans. The Islam in the Soviet Union and the Soviet Policy towards the Middle East Тhe post nations: Perspectives on the Demise of the USSR. – N.Y., Columbia univ. (East-West Publishing Company Ltd.); Brzezinski Zb. The cold war and its after-math // Foreing Affairs. – N.Y., 1992. Vol. 71. № 4; Nadi E. Ethnicity and Islam in Central Asia // Central Asia survey. – Abingdon, 1993. Vol. 12;

Carrere D’Encansse H. L’empire eclate: La revolte’des national en U.R.S.S. – Paris: Flammarien, 1979; Roi Yaacov. The impact of the Islamic Fundamentalist Revival of the late 1970 on the Soviet View of Islam. The USSR and the Muslim World. – London, 1984; Meshabi M. Introduction: Rossia and the new Muslim states: change or continuty? // Central Asian survey. – Abingdon, 1993. № 2; Montgomery David C. Shohimardan: Forging a link in the Chain of Soviet Uzbek Literary Orthodoxy // Central Asia Survey. 1984. Vol 3. № 1; Shams-ud-Din. Soviet Religious Policy in Uzbekistan (Islamic culture published by the Islamic culture Board). – Hyderabad – India. 1984.

Vol. LVIII. № 3, Jily); The Problem of Asian Integration in the Soviet Union // Tehran Times. July 22, 1985; Taras Kuzio. A Nationality Problem in the USSR? // Soviet Analyst. – England, 1985. January 9; Гитлин C.

Национальные отношения в Узбекистане: иллюзии и реальность…; Боффа Дж. От СССР к России. – М.:

Международные отношения, 2000. – 320 с.; Рогалина Н.Л. Колхозы в системе государственного социализма.

(1950 – 1980-е гг.) // Сборник трудов Международной научной конференции «Россия в контексте мирового экономического развития во второй половине ХХ века». – Москва, 24-25 ноября 2004 года. – М., 2004.

Olcott M. B. Facing the future: twelve myths about Central Asia // Proceedigs of the Central Asian Conference on Regional Cooperation 5-7 June, 1995, Jake Issyk-Kul, Bishkek, 1995. – P. 89.

См. материалы журнала «Вопросы литературы». – М., 1983. – № 6.

См.: Shtromas A. The Regal Position of Soviet nationalities E their Territorial Units accreting of the Constitution the USSR // The Russian Revive. – Stanford (Calif). Juki. 1978. Vol. 37. № 3. – P. 255-272.

Olcott M.B. Yuri Andropov and tne «National Queston»… – P. 103.

формы исторического объединения людей – формирование советского народа 30.

Вопросы отношения к исламской религии в СССР в 80-х годы ХХ в.

так же занимают большое место в исследованиях зарубежных ученых. В статье Ханса Брэкэра «Ислам в Советском Союзе…», опубликованной в 1983 г., говорится, что политика, проводимая советским государством в отношении религии, «преследует цель уничтожить в Средней Азии очаг ислама, и таким образом оказать влияние на развитие национального сознания местных народов» 31. Подобные мнения также выдвигаются и в статьях индийского ученого Шамсуддина, пакистанского ученого Мухаммада Анвара Хана и др. 32 В исследованиях упомянутых авторов также освещаются те или иные аспекты истории советского государства, что отражает попытки заинтересованного изучения избранных тем, но в их суждениях, оценках проявляется принадлежность авторов к школе скорее политических, а не исторических исследований. Кроме того, лишь отдельные западные советологи упоминают об Узбекистане, а потому в их работах нет анализа социально-экономических и духовных процессов, происходивших в республике в последние советские десятилетия.

Исключение в этом смысле составляет монография историка С. Гитлина, изданная в Тель-Авиве 33. По исследовательским подходам и целевым установкам автора, эта книга во многом противоречит последней его монографии, изданной в Узбекистане 34. В новой книге С. Гитлин попрежнему преувеличивает роль ЦК партии и советского правительства в развитии межнациональных отношений в Узбекистане, уделяет внимание показу неидеологизированных составляющих менталитета узбекской и других коренных наций, интернационализма, веротерпимости, гуманизма.

В числе зарубежных изданий, хоть в какой-то степени близких к теме реферируемой работы, естественно, преобладают труды исследователей постсоветских республик 35. К числу таких можно отнести ряд произведений Olcott M.B. Yuri Andropov and tne «National Queston»… – P. 114.

Bracer Hans. The Islam in the Soviet Union and the Soviet Union аnd the Soviet Policy towards the Middle East (East-West Publishing Company Ltd). – New-York, State University, 1983. Vol. VIII. № 44. – P. 202.

Mohammad Anwar Khan. Muslims of Soviet Russia. A Survey // Central Asia. – Peshawar, 1985. N 16. – P. 1Shams-ud-Din. Soviet Religions Policy in Uzbekistan. … – P. 201-216.

Гитлин С. Национальные отношения в Узбекистане: иллюзии и реальность. … Гитлин С. Национальная политика КПСС в условиях развитого социализма. – Ташкент, 1983; Его же.

Деятельность партийной организации Узбекистана по осуществлению ленинской национальной политики в условиях развитого социализма.: Автореф. дисс. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1983. – С. 40.

Национальная государственность союзной республики. – Киев: Наукова думка, 1991. – 254 с.; Алпатов В.М. 150 языков и политика 1917–1997. Социолингвист // Проблемы СССР в постсоветском пространстве. – М.: ИВ РАН, 1997. – 191 с.; Лурье М.И., Студеникин П.А. Запах гари и горя: Фергана – тревожный июнь 1989-го. – М.: Книга Б.Г., 1990. – 108 с.; История России. С древнейших времен до конца ХХ века. – М.:

АСТ, 2000. – 608 с.; На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и в обществе. – М.:

Политиздат, 1990. – 447 с.; Союз можно было сохранить. Белая книга. Документы и факты о политике М.С. Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. (Международный фонд социально-политических исследований – Горбачев фонд) // Составители Пучково Л.Н. и др. – М.:

Апрель – 1985, 1990; Красильников Д.Г. Власть в переходные периоды отечественной истории. 1917– 1918 гг., 1985–1993 гг. (Сравнительный анализ).: Дисс. … канд. истор. наук. – Пермь, 1997. – Л. 295;

Мухаммадбердыев О.Б. Национальное самосознание народов Средней Азии на современном этапе их развития.: Автореф. дисс. … докт. социол. наук. – М., 1992. – С. 95 и др.

и исследований И.Г. Яковлева, Р.Г. Пихои, А.В. Шубина, М.Л. Млечина, О.И. Аршбы, В.В. Амелина и др. 36 М.Л. Млечин освещает историю советского Госкомитета Безопасности и отдельно останавливается на «узбекском деле». Автор считает, что все существующие в стране отрицательные явления, в частности, взяточничество, местничество, «свойственны Узбекистану», и связывает это с именем Ш. Рашидова, бывшего в те годы Первым секретарем ЦК КП Узбекистана. Автор утверждает что, «руководящие кадры оказывали жесткое сопротивление деятельности работавшей в республике следственной группы Т. Гдляна, Н. Иванова» 37.

Если не считать публикации М. Лурье и П. Студеникина о событиях в Фергане в июне 1989 г. 38, О. Мухаммедбердыева 39 – о развитии национального самосознания народов Средней Азии на современном этапе, все остальные лишь эпизодически, да и то весьма поверхностно, упоминают об уровне экономики Узбекистана, о его хозяйственных связях с другими бывшими советскими республиками, но совершенно не затрагивают ни социальные проблемы, ни вопросы духовной жизни.

В целом же историография исследуемой в диссертации проблемы довольно обширна и значительно пополнилась за истекшие годы независимости Узбекистана. В имеющихся коллективных трудах ученых-историков, философов, экономистов социально-экономические процессы и духовная жизнь республики 80-х годов ХХ столетия освещаются в очень общем плане и без должной увязки вопросов развития экономики с проблемами социальной сферы, духовной жизни, прежде всего, коренных народов. А среди монографий, диссертационных работ социально-гуманитарного характера вообще нет ни одной работы, в которой бы социальноэкономические процессы и духовная жизнь Узбекистана последнего советского десятилетия были освещены комплексно и объективно. Учитывая это, а также тот факт, что усугубившиеся в 80-е годы социальноэкономические проблемы и явные искривления в духовной жизни вызвали серьезные негативные последствия, которые приходится устранять, исправлять в условиях независимости Узбекистана, эта многогранная тема была избрана для комплексного исследования.

Яковлев И.Г. Союз, содружество, Россия... межэтнические отношения на постсоветском пространстве в 1990-е годы: проблемы анализа и оценки риска при принятии решений. – М.: Славянский диалог, 1999. – 196 с.; Пихоя Р.Г. Советский союз: история власти 1945–1991. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000.

– 678 с.; Шубин А.В. От «застоя» к реформам. СССР в 1917–1985 гг. – М.: РОССПЭН, 2001. – 768 с.;

Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов безопасности. Рассекреченные судьбы. 3-е изд., доп. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2006. – 861 с.; Барсенков А.С., Вдовин А.И. История России. 1917-2004: Учебное пособие для студентов вузов. – М.: Аспект Пресс, 2006. – 816 с.; Аршба О.И. Этнополитический конфликт:

(Сущность и технологии уравнения).: Дисс. … докт. полит. наук. – М., 1996. – С. 153; Амелин В.В.

Этнополитические конфликты в границах советской и постсоветской государственности во второй половине 80-х в середине 90-х годов (опыт исторического исследования).: Дисс. … докт. истор. наук. – М., 1995. – С. 368.

Млечин Л.М. КГБ. Председатели органов безопасности. … – С. 664 - 665.

Лурье М.И., Студеникин П.А. Запах гари и горя: Фергана – тревожный июнь 1989-го … – С. 108.

Мухамматбердиев О.Б. Национальное самосознание народов Средней Азии на современном этапе их развития.: Автореф. дисс. … докт. социол. наук. – М., 1992. – С. 45.

Связь диссертационной работы с тематическими планами НИР.

Тема диссертации включена в план научно-исследовательских работ Национального университета Узбекистана имени Мирзо Улугбека. Часть исследования связана с проектом темы «Репрессивная политика советской власти и ее реализация в Узбекистане», разрабатываемой в отделе «История Узбекистана XIX–XX веков» Института истории АН РУз. Некоторые разделы работы входят в международный проект «Fergana Valley: The Hub ot Central Asia», выполняемый Институтом Центральной Азии и Кавказа при Вашингтонском университете имени Дж. Хопкинса.

Целью исследования является комплексное изучение сути перемен в социально-экономических процессах и в духовной жизни Узбекистана 80-х годов ХХ в..

Задачи диссертации. В соответствии с этим определены следующие основные задачи работы:

• осуществить научно-исторический анализ социальноэкономического развития и содержания, тенденций духовной жизни республики в 80-е годы ХХ в.;

• охарактеризовать на примере Узбекистана – в сопоставлении с жизнью других постсоветских республик – подлинную сущность партийносоветской национальной политики и её неоднозначные последствия;

• изучить влияние политики «перестройки» на социальноэкономическое положение и духовную жизнь республики;

• исследовать различные аспекты межнациональных отношений в Узбекистане, а также причины и последствия их осложнения в конце 80-х годов;

• показать примеры центристского игнорирования объективно растущих социальных и культурных потребностей коренного населения Узбекистана в исследуемый период;

• осветить цели и методы монопартийной и великодержавной идеологии, направленной на русификацию, замену национальных и религиозных обрядов, обычаев и традиций советскими бессодержательными нововведениями, а также отразить процесс постепенного устранения командно-административных перекосов в духовной жизни народов республики;

• охарактеризовать осуществленные в конце 80-х годов ХХ в. по инициативе и под руководством И.А. Каримова политические и государственные акции по провозглашению суверенитета, а затем и национальногосударственной независимости Узбекистана;

• на основе итогов исследования сформулировать обобщающие выводы, рекомендации и предложения научно-практического характера.

Объект и предмет исследования представляет собой процессы социально-экономического и духовного развития Узбекистана 80-х годов ХХ в.

Теоретико-методологические основы исследования. С первых дней независимости сформулированные в распоряжениях Президента и постановлениях Кабинета Министров Республики Узбекистан цивилизационный подход к изучению исторических процессов, указания о теории и практике изучения истории, а также общие научные принципы – научная объективность, логическая последовательность, систематичность – приобретают большое значение в раскрытии сути диссертации.

В процессе написания работы за основу были взяты высказанные в речах и беседах, сформулированные в трудах рекомендации, программноконцептуальные, теоретико-методологические мысли и указания Президента Узбекистана И.А. Каримова, его рассуждения о восстановлении историкокультурного наследия, историко-культурных связей, развития экономики.

Особенно важную роль в теоретической базе исследования сыграли ряд концептуальных, новых толкований в труде Президента И.А. Каримова «Узбекистан на пороге ХХI века: угроза безопасности, условия стабильности и гарантии развития» 40, в беседах с группой ученых-историков 41, писателями и другими представителями интеллигенции 42, в ответах на вопросы корреспондента газеты «Туркистон» от 2 февраля 1999 года 43. В частности, задачи, указания, определенные в постановлении Кабинета Министров Республики Узбекистан от 27 июля 1998 года «О совершенствовании деятельности Института истории Академии наук Республики Узбекистан»

послужили теоретической основой исследования 44.

В выполнении работы диссертант опиралась на современные методологические принципы, научность теоретических указаний, статистику, историко-сравнительную, культурологическую, опросную методику, диалектику и детерминизм, применяемые в настоящее время в таких науках, как история, философия, история философии, социология, этнография и языковедение 45.

Источниковая база исследования. В процессе исследования диссертантом были использованы архивные документы, официальные решения государственных и хозяйственных органов, материалы партийных, общественных организаций, периодической печати, научной и мемуарной литературы. Привлечен широкий круг материалов Центрального Государственного архива Узбекистана (ЦГА РУз), содержащихся в фондах Объединения производства продукции легкой промышленности Узбекистана (Узтекстильпром, Ф-2792), Объединения производства швейной продукции (Узшвейпром, Ф-2789), Министерства местной промышленности Узбекской ССР (Минместпром УзССР, Ф-1752), Министерства хлопкоочистительной Каримов И. Узбекистан на пороге ХХI века: угрозы безопасности, условия и гарантия прогресса / По пути безопасности и стабильного развития. – Ташкент: Ўзбекистон, 1998. Т. 6. – С. 31-261.

Каримов И. Без исторической памяти нет будущего / Свое будущее мы строим своими руками. – Ташкент:

Ўзбекистон, 1999. Т. 7. – С. 128-152.

Каримов И. Национальная идеология – для нас источник духовно-нравственной силы в строительстве государства и общества / Наша высшая цель – независимость и просвещение Родины, свобода и благополучие народа. – Ташкент: Ўзбекистон, 2000. Т. 8. – С. 449-461.

Каримов И. Свое будущее мы строим своими руками. Ответы на вопросы корреспондента газеты «Туркистон» / Свое будущее мы строим своими руками. – Ташкент: Ўзбекистон, 1999. Т. 7. – С. 284-302.

Постановление Кабинета Министров Республики Узбекистан от 27 июля 1998 года «О совершенствовании деятельности Института истории Академии наук Республики Узбекистан» // Народное слово. 1998, 28 июль.

Sorokin P. The Crisis of Our Age. – N.Y., 1941; Ясперс К. Смысл назначения истории. – М.: Политиздат, 1991. – 527 с.; Тойнби А. Постижение истории. – М.: Айрис-пресс, 2004. – 640 с.

промышленности Узбекской ССР (Минхлопкопром УзССР, Ф-2772), Главного управления заготовки и переработки хлопка Узбекской ССР (Узглавхлопкопром, Ф-2775), Государственного комитета строительства водного хозяйства Узбекской ССР (Госкомводстрой, Ф-2597), Главного управления строительства совхозов и ирригации в Средней Азии Министерства водного хозяйства и ирригации СССР (Главсредазирсовхозстрой, Ф-2743), Государственного комитета Узбекской ССР по обеспечению сельского хозяйства техникой (Госкомсельхозтехника, Ф-2649), Государственного комитета труда Узбекской ССР (Госкомтруд УзССР, Ф-2765). Из этих фондов извлечен большой массив материалов о социальноэкономическом развитии Узбекистана в 80-х годах ХХ в.

Немало документов, различных отчетов, справок, содержащих сведения о социально-экономическом развитии, выявлено в ряде других фондов Центрального Государственного архива Республики Узбекистан. Так, проанализированы относящиеся к 80-м годам материалы хокимията Ферганского вилоята, отложившиеся в фонде И-1124.

В процессе исследования по теме также была использована информация о «хлопковом деле», о ферганских событиях июня 1989 г., хранящаяся в текущем архиве Верховного Суда Республики Узбекистан. В текущем архиве Главного управления охраны культурных памятников Министерства по делам культуры и спорта республики изучены материалы, свидетельствующие о состоянии разных сфер культуры, искусства, о развитии физкультуры и спорта, о материально-технической базе учреждений культуры.

Весьма полезными для изучения темы оказались документы, хранящиеся в архивах Российской Федерации, в частности, в фонде Аппарата ЦК КП Узбекистана (Ф-17); в Российском Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), где проанализированы отчеты Пленумов ЦК КП Узбекистана (1983, 1984, 1985 гг.); «Коллекция рассекреченных материалов» (Ф-89) – в Государственном архиве Новейшей истории Российской Федерации (РГАНИ). В основном, это – документы, относящиеся к сфабрикованному в отношении Узбекистана «хлопковому делу», а также отчеты комиссий, проверявших соблюдение законов группой Гдляна при расследовании упомянутого «дела». Из этих документов видно, что проверка была организована союзным центром только после многочисленных требований, заявлений граждан Узбекистана.

Среди документов аппарата ЦК КПСС (Ф-5) много сведений почерпнуто из стенографических отчетов заседаний Политбюро и Пленумов ЦК партии, а также изучены протоколы сессий областных, городских, районных Советов народных депутатов Узбекистана, различные отчетносправочные материалы о развитии промышленности, сельского хозяйства, социальной сферы республики.

Поскольку советская статистика и официальные отчеты охватывали только основные показатели развития экономики, социальной области и других сфер жизни республики, для более полного исследования темы использованы материалы центральной и республиканской периодической печати, а также опубликованные мемуары 46, устные воспоминания ряда бывших руководящих деятелей Узбекистана 80-х годов ХХ в.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В советской истории Узбекистана было много и позитивных, и негативных перемен, оказавших серьезное воздействие на жизнедеятельность, социальное и духовное развитие узбекского и других коренных народов республики. В этом смысле 80-е годы ХХ в., ставшие последним десятилетием существования формального федеративного, но фактически предельно унитарного Союза ССР и разделения мира на две противоборствующие политические, социально-экономические системы государств, для Узбекистана характеризовались откровенным центристским диктатом и великодержавным произволом, каким не подвергалась ни одна другая союзная республика.

2. Монопартийно-советское руководство союзного центра, будучи неспособным адекватно реальной действительности решать проблемы государственного управления развитием экономики и социальной сферы в рамках жесткой централизованной системы, а также обеспечивать равноправные национальные отношения, в 70-х – начале 80-х годов потерпело неудачу в попытках некоторой либерализации экономики, в формировании основ хозяйственного расчета, кооперативного движения, активного и неправового вмешательства в национальную жизнь коренных народов Центральной Азии, в частности, Узбекистана. Это проявилось в необоснованных требованиях увеличить производство хлопка-сырца до 6 млн. тонн, в бесконтрольном вывозе добываемого золота, урана, других ценных минералов союзными ведомствами, причем без включения их в ВВП республики.

3. Наряду с этим, центром в 80-е годы, больше чем в предыдущие десятилетия, практиковалась дискриминация Узбекистана, других центральноазиатских республик в их социальном и духовном развитии, что выражалось в гораздо меньшем выделении бюджетных ассигнований в фонд потребления на социально-культурные нужды, чем выделялось РСФСР, Белоруссии, Украине, прибалтийским республикам. Особенно заметно это было при сопоставлении бюджетных расходов на душу населения, уровней среднемесячной заработной платы, реальных доходов населения, а также показателей его обеспеченности детскими дошкольными, медицинскими учреждениями, общеобразовательными школами и потреблением основных продуктов питания, а также товаров длительного пользования.

4. При этом, союзный центр, зная сколь тревожная экологическая обстановка складывается из-за безудержного стремления к увеличению производства сельскохозяйственного сырья, лишь создавал видимость своей Камалов Н. Ел хизматинде. – Нокис: араалпастан, 1995. – 476 б.; Худойберганов М. Синовларда кечган умр. – Тошкент: А. одирий номидаги хал мероси нашриёти, 1997. – 190 б.; Примов О. Хаётим мазмуни. – Урганч: Хоразм, 1998. – 220 б.; Кахрамонов Т. Возвращение из ада. – Ташкент: Ёзувчи, 2000. – 285 с.; Юсупов Э. Зулмат ичида зиё излаб. – Шымкент: Отдел размножения учебников, учебных пособий, текстов лекций ЦИМЭП, 2000. – 380 б.

озабоченности этим и готовностью наполнить высыхающий Арал частью стоков сибирских рек.

5. Исследование основных тенденций и результатов экономического, социального и духовного развития Узбекистана, волюнтаристской политики центра и угоднической позиции немалого числа руководящих работников в самой республике свидетельствует не только о драматизме происходивших в ней и вокруг нее событий вплоть до конца 1989 г., но и о серьезном росте национального самосознания узбекского и других коренных народов, их борьбе за восстановление и защиту своих чести и достоинства, исторически сложившихся национальных и общечеловеческих ценностей.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем на основе изучения обширных архивных документов, материалов текущих архивов министерств, ведомств, данных статистических сборников, периодической печати, научно-исторической и вообще социальногуманитарной литературы, научных исследований, а также мемуарных публикаций впервые в современной узбекистанской историографии предпринята попытка посредством новых концептуально-методологических критериев комплексно исследовать историю социально-экономической и духовной жизни Узбекистана 80-х гг. ХХ в. Определяющими научную новизну исследования являются следующие аспекты:

• в работе аргументированы необходимость и важность научного анализа сложившейся в 80-е годы ХХ в. крайне трудной, противоречивой обстановки, и потому это исследование признано в качестве специального научного направления. Обосновано то, что всеобщий кризис советского строя – это не случайное историческое событие, а следствие углублявшегося на протяжении десятилетий политического, экономического, социального и идеологического коллапса;

• посредством бесспорных фактов показано, что монопартийное руководство Союза, утвердив господство социалистической (государственной и колхозно-кооперативной, тоже зависимой от государства) собственности, подчинив вопросы социально-экономического и духовного развития интересам и воле центральных органов власти, превратили Узбекистан в сырьевую базу и привели к формированию однобокой экономики с соответствующими ей производительными силами. А это, в свою очередь, предопределило неизбежность низкой производительности труда в ряде отраслей, в частности и особенно, в сельском хозяйстве, все большее снижение материального и культурного уровня жизни населения, выдвижение невыполнимых экономических планов, прожектерских лозунгов и, как обратную реакцию, очковтирательство в сфере производства, апатию и недовольство народных масс. Очевидно, что это явилось и результатом осуществления союзным центром великодержавной политики в отношении Узбекистана, других постсоветских республик Центральной Азии и применения к ним, «остаточного» принципа выделения бюджетных ассигнований;

• раскрыта природа таких пороков, проявлявшихся не только и не столько в Узбекистане, сколько во всех других республиках Союза, и в его высших эшелонах власти, как злоупотребление должностными и депутатскими полномочиями, приписки к социально-экономическим фактическим показателям, взяточничество и т.д.;

• проанализированы предпосылки провозглашения политики «перестройки», методы её осуществления, и, на примере Узбекистана и ряда других республик, установлено, что государство и общество действительно нуждались в кардинальном реформировании, но инициаторы «перестройки»

совершенно неверно определили ее приоритеты и попытались посредством лишь некоторой демократизации общественной жизни добиться укрепления власти союзного центра, устранения тенденций выхода республик из Союза и подавления развертывавшегося в них движения в защиту национальных интересов и за независимость. Но практика «перестройки», ввиду её амбициозности и оторванности от реальной советской действительности, завершилась полным провалом и распадом формально федеративного, а фактически унитарного Союза;

• освещено усилившееся в республиках Центральной Азии, в том числе в Узбекистане, движение за сохранение менталитета населения коренных национальностей, прежде всего, титульных. Это было реакцией на откровенное командно-административное вмешательство партийносоветских органов в национальную жизнь народов региона и на демагогическую пропаганду против исторически сложившихся и выверенных национальных ценностей, народных традиций, обычаев, религиозных верований и даже против памятников архитектуры и культуры.

Научная и практическая значимость результатов исследования состоит в том, что изложенные в нем материалы могут быть использованы при написании учебников, учебных пособий по «Истории Узбекистана», в частности, разделов, посвященных социально-экономической и духовной жизни республики в последнем советском десятилетии. В диссертации содержатся практически значимые сведения, полезные для подготовки и при чтении специальных курсов «Социально-экономические отношения в Узбекистане в 1981–1990 гг.» и «Духовная жизнь в Узбекистане в 1981–1990 гг.».

Материалы диссертации могут быть востребованы при организации в общеобразовательных школах, в высших и средних специальных учебных заведениях, музеях краеведческих уголков, стендов по пропаганде историкокультурного наследия наших предков.

Реализация результатов работы. Материалы исследования, выводы, рекомендации диссертанта использованы при чтении лекций студентам Национального университета Узбекистана имени Мирзо Улугбека, при написании общих и специальных курсов, учебника, учебного пособия, учебной программы и методических указаний по предмету «История Узбекистана», а также монографий «Национальная политика советского государства и ее последствия» и «Межнациональный отношения в Узбекистане и духовные процессы».

Апробация работы. Исследование обсуждено и рекомендовано к защите на межфакультетской кафедре «Истории Узбекистана» Национального университета Узбекистана, отдела «История Узбекистана ХIХ–ХХ веков»

Института истории АН РУз. Диссертация также была обсуждена и рекомендована к защите на научно-практических семинарах Ташкентского Государственного экономического университета, Центра Новой истории Узбекистана при Академии государственного и общественного строительства при Президенте Республики Узбекистан, Ташкентского финансового института.

Опубликованность результатов работы. По исследованной теме опубликованы две монографии, 4 учебных пособия, один учебник (в соавторстве), 13 научных статей, доклады – в материалах 12 научных, научно-практических конференций.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Общий объем работы составляет 270 листов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснованы актуальность темы и хронологические рамки исследования, проанализирована изученность темы, охарактеризованы ее связь с научно-исследовательскими работами, а также цель, основные задачи работы, ее объекты, теоретико-методологическая основа, научная новизна и практическая значимость. Наряду с этим сформулированы выносимые на защиту основные положения исследования и отражены внедрение результатов работы, ее апробация, опубликованность итогов, а также указаны структура и объем диссертации.

В первой главе диссертации «Основные особенности социальноэкономической жизни Узбекистана в 80-е годы ХХ в.» характеризуется экономическая политика союзного центра, опиравшаяся на плановую основу, и ее неоднозначное осуществление в Узбекистане. Командноадминистративная система управления, утверждавшаяся на протяжении ряда десятилетий, отрицая преимущества свободных рыночных отношений, привела к усилению кризисных явлений в обществе. Плановая экономика оказалась серьезным сдерживающим фактором на пути планового же прогресса. Это заметно осложняло обстановку в советских республиках, особенно в таких, как Узбекистан, служивших базой сельскохозяйственного и минерального сырья.

Естественно, что вследствие этого, прежде всего, обострялись социальные противоречия в обществе, снижался уровень жизни населения, более всего – сельского. И это при том, что в Узбекистане функционировали, связанный с хлопководством, другими отраслями сельского хозяйства, агропромышленный комплекс, черная и цветная металлургия, химическая, электротехническая, золотодобывающая, текстильная, пищевая – всего почти 70 отраслей промышленности, транспорт, строительная индустрия.

Одной из причин низкой эффективности общественного производства в Узбекистане изначально было то, что в соответствии с так называемым общесоюзным разделением труда, фактически означавшим специализацию экономики, Узбекистану была отведена роль базы производства и первичной переработки сельскохозяйственного сырья, а также поставщика природного газа, драгоценных минералов, а для производства продовольствия и готовых промышленных товаров возможностей оставлялось мало. Поэтому уже в предыдущие десятилетия в республике сокращались площади посевов продовольственных и кормовых культур, а потребности численно увеличивавшегося населения удовлетворялись посредством ввоза в республику почти 50 % товаров широкого потребления 47.

По территориальной специфике общественного производства Узбекистан состоял из шести экономических районов 48, между которыми всегда была заметна диспропорция в концентрации промышленных предприятий. Так, наибольшее количество таких предприятий размещалось в г. Ташкенте, Ташкентской и Ферганской областях 49. В Каракалпакстане, Кашкадарьинской, Сурхандарьинской, Джизакской и Хорезмской областях, несмотря на наличие полезных ископаемых, сырьевых ресурсов и при избытке здесь трудоспособного населения развитие промышленности отставало по всем показателям 50.

В то же время из-за недостаточного внимания республиканских органов власти и управления к изучению и учету динамики роста народонаселения и в предыдущие, и в 80-е годы в Узбекистане осуществлялась противоречащая логике практика обеспечения индустриальных предприятий рабочими кадрами. Правда, профессионально-технических училищ промышленного профиля в исследуемый период в республике было много. На крупных и средних предприятиях действовали так называемые школы наставничества, представлявшие собой форму оперативной подготовки рабочих кадров непосредственно на производстве. Но эта форма недостаточно приобщала будущих рабочих к теоретическим знаниям по избранным ими профессиям.

Но суть противоречивости, даже парадоксальности практики советских десятилетий, в том числе 80-х годов, заключалась в том, что на многие крупные предприятия республики привлекались, направлялись рабочие кадры из центральных районов России. Причём это делалось не только в отношении предприятий каких-то сравнительно новых отраслей промышленности (газоперерабатывающей, добычи и обогащения урана, драгоценных металлов, машино- и моторостроительной и т.п.), но и в отношении традиРоссийский Государственный архив социально-политической истории (Далее РГАСПИ), ф. 17, оп. 153, д. 2450, л. 9.

Бобожонова Д. Ўзбекистонда ижтимоий-итисодий муносабатлар (70–80 йиллар мисолида). – Тошкент:

Шар, 1999. – Б. 25.

Ўзбекистоннинг янги тарихи. Иккинчи китоб. Ўзбекистон совет мустамлакачилиги даврида. – Тошкент:

Шар, 2000. – Б. 529.

Досумов Р. Перестройка управления промышленным производством в новых условиях хозяйствования. – Ташкент: Фан, 1990. – С. 12.

ционных для Узбекистана предприятий текстильной, шелковой, пищевой промышленности. В связи с последним – в главе отмечается, что в то время, когда в городах Андижан, Бухара, Наманган десятки тысяч женщин коренных национальностей оставались вне производства, из России, Белоруссии, Украины прибывали работницы на новые текстильные, трикотажные предприятия (текстильные, хлопчатобумажные комбинаты в Андижане и Бухаре, комбинат костюмных и шелковых тканей в Намангане и др.).

В результате такой практики в Узбекистане из года в год увеличивалась доля незанятого трудоспособного населения. И если в среднем по Союзу, например в 1984 г., этот показатель составлял 10,4 % общей численности трудоспособных, то в республике доля незанятого трудоспособного населения составляла 22,8 % 51.

Поражает то, что в цитируемом постановлении руководства партии с учетом среднегодового прироста численности трудоспособного населения в республиках Средней Азии ставилась задача не только более полного его использования в самих республиках, но и перемещения излишних трудовых ресурсов в Восточную Сибирь и на Дальний Восток 52. Об этом шла речь ещё на XXVI партийном съезде. А ведь преобладающую часть незанятого трудоспособного населения в регионе составляли представители коренных наций. Понятно, что упомянутая установка на перемещение избыточного трудоспособного населения могла вызвать серьезный протест народных масс и ещё больше обострить противоречия в межнациональных отношениях.

Наряду с этим в главе показано, что выполнение программы «Хлопок»

было связано с освоением и орошением сотен тысяч гектаров земли, с некоторым увеличением производства продовольственных и кормовых культур 53. Ради этого власти не считались с огромным вредом для здоровья сельского населения, для экологической среды применения не только минеральных удобрений, но и ядохимикатов, хотя было известно, что применяемые при обработке хлопчатника, например, пестициды полезны лишь наполовину, а другая их половина разрушает плодородный слой почвы.

В исследуемый период на каждый гектар хлопчатника в год расходовалось в среднем 11,6 кг различных пестицидов, гербицидов и других химикатов 54.

Такая практика вызывала серьезные заболевания у тех, кто трудился на хлопковых полях и вблизи их. Так, 30–40 % новорожденных детей оказывались подверженными различным заболеваниям, а сами женщины, как правило, страдали анемией, болезнями глаз и носоглотки. Были и случаи гибели хлопкоробов от неправильного распыления дефолиантов, препарата «тиодон» с самолётов сельскохозяйственной авиации. В 1982 г. в Галабинском, Среднечирчикском районах Ташкентской области по этой причине погибли по одному человеку, а в 1984 г. – 8 человек 55. В колхозе им.

См.: Об улучшении использования трудовых ресурсов Средней Азии, Закавказья, Северного Кавказа.

(Документы ЦК КПСС. 1986–1989 гг.) // Известия ЦК КПСС. – М., 1989. – № 5. – С. 28.

Там же. – С. 32.

Зиядуллаев Н.С. Моделирование региональных экономических систем. – М.: Наука, 1983. – С. 123.

Аграр сектор: итисодиёт экологияга мувафи бўлсин // Совет Ўзбекистони. 1990, 5 сентябрь.

ЦГА РУз, ф. 2454, оп. 6, д. 6281, л. 18.

К. Маркса Бувайдинского района Ферганской области в 1985 г. отравились химикатами 98 колхозников, 6 из них умерли 56.

В главе приводятся также причины трагического состояния Арала и неосуществившиеся планы по его спасению, в частности, по переброске части стока сибирских рек в Среднюю Азию 57. Руководство Союза уже на первых порах горбачевской «перестройки» отказалось заниматься проблемой Арала, приняв 14 августа 1986 г. постановление о прекращении работ по проектированию переброски части стока сибирских рек в Среднюю Азию 58.

Несомненно, что и в этом по-своему проявилось отношение высшего партийно-советского руководства к состоянию и проблемам социальноэкономического развития республик региона, в том числе Узбекистана – самого крупного производителя хлопка-сырца, шелка-сырца, овоще-бахчевой продукции.

К тому же различные отрасли промышленности Узбекистана в последние советские десятилетия в вопросах их обеспечения сырьем, оборудованием и в реализации своей продукции были поставлены в зависимость от центра и крупных регионов Союза. И это тоже предопределило многие сложности в промышленности и даже резкое уменьшение объемов производства, сокращение ассортимента продукции после распада СССР. Все это, вместе взятое, сопровождалось не только экономическим спадом, но и обострением проблем в социальной сфере, в духовной жизни Узбекистана.

Во второй главе «Противоречивые процессы в духовной жизни»

анализируется отношение партийно-советского руководства Союза и Узбекистана к национальным, религиозным ценностям узбекского и другого коренного населения, языковая политика советского государства и зарождение движения за разрешение проблемы родного языка, а также состояние исторических культурных и материальных памятников.

В 80-е годы, как и в прежние советские десятилетия, исторически сложившаяся и выверенная опытом многих поколений коренных народов Центральной Азии духовная жизнь подвергалась воздействию коммунистической идеологии, основывавшейся на лозунгах и установках монопартийной власти. Но действовать подобно тому, как действовали большевистские органы власти или красные агитаторы в 20-х годах, в послевоенные годы было невозможно, хотя выборочные репрессии против представителей интеллигенции, например, Узбекистана продолжались вплоть до начала 50-х годов 59.

ЦГА РУз, ф. 2454, оп. 6, д. 6281, л. 84.

Государственный архив Новейшей истории Российской Федерации. (Далее РГАНИ), ф. 89, перечень 35, документ 7, л. 2-4. В этом документе хранятся письма, в которых содержатся предложения Первого секретаря КП Центрального Комитета Узбекской ССР Ш.Р. Рашидова, Президента АН Узбекской ССР академика О.С. Садыкова, Первого секретаря Центрального Комитета КП Каракалпакской ССР Е. Айтмурадова о заполнении бассейна Аральского моря и направлением части потока сибирских рек в Аральское море.

РГАНИ, ф. 89, перечень 36, документ 12, л. 7.

Баронов А., Жабрдийдалар беном-у нишон кетмайди // Совет Ўзбекистони. 1989, 23 март.

В общем, идеология, ставшая господствующей в Союзе в конце 30-х годов, была нацелена на обоснование «исторически обусловленной ведущей роли русского пролетариата и созданной им партии», обосновывалась тезисом, что Россия и другие центральные регионы Союза помогают «прежде отсталым народам в их ускоренном развитии», что в перспективе все народы ожидает «слияние в единую нацию» и т.д. Поэтому попытки национальнопатриотически настроенных представителей интеллигенции оградить, защитить национальную жизнь, национальный менталитет коренных народов от идеологического давления, от грубого вмешательства партийно-советских органов в сфере образования, религиозных и народных праздников, обрядов и традиций даже в 80-е годы объявлялись проявлениями национализма, политической близорукости и т.д. Трагические события 1989–1990 гг. в Фергане, Оше тоже признаны спровоцированными всплесками национализма.

В связи с этим в диссертации детально анализируются принятые в конце 1983 г. и в последующий период до лета 1990 г., когда был провозглашен государственный суверенитет Узбекистана, политические решения и практические действия органов компартий и государственной власти по замене многовекового подлинно народного праздника «Навруз» месячником (21 марта по 21 апреля) «Человечности и бережного отношения к природе» 60.

Предусматривалось, что месячник будет состоять из ряда праздников и других мероприятий в частности таких, как: «День памяти», «Первый сев», «День зерна, зелени и воды», детский праздник «Подснежник» и т.д. Все мероприятия, особенно «День памяти», должны быть совершенно свободны от религиозной обрядности и проводиться без участия духовенства 61. При этом о праздниках, в том числе религиозных, об обрядах некоренного населения Узбекистана речи не было, как не было официального запрета со стороны центральных органов власти в отношении «Навруза» для народов других республик региона.

Даже в постановлении ЦК КПСС от 22 сентября 1981 г. «Об усилении атеистической пропаганды» 62, в котором методы агитации и убеждения фактически подменялись откровенными командно-административными ограничениями свободы вероисповедания, давлением на религиозные учреждения, о «Наврузе» ничего не сказано. Зато в постановлении ЦК компартии Узбекистана по атеистической пропаганде прямо указывалось, что все партийные и советские органы должны к религии и религиозным учреждениям относиться с позиции принципов коммунистической идеологии63. Созданные в соответствии с этим постановлением комиссии контролировали соблюдение законов религиозными учреждениями, учитывали факты отправления обрядов венчания, обрезания, участия людей в Ўзбекистон Компартияси Марказий Комитетининг идеология комиссияда // Совет Ўзбекистони. 1989, 26 февраль.

Муродов М. адриятларимизга шикаст етмасин // Ўзбекистон адабиёти ва санъати. 1989, 3 март.

ЦГА РУз, ф. 2456, оп. 1, д. 658, л. 58.

Там же, л. 58.

религиозных похоронах и т.п. В республике действовали 587 таких комиссий, в которых насчитывалось 6,5 тыс. чел 64.

Судя по информации Совета по делам религиозных культов при правительстве Узбекистана, среди городского и сельского населения влияние религии и религиозных учреждений уменьшилось, сократилось количество забоя жертвенного скота и случаев отправления молитв в незарегистрированных мечетях 65. Однако, в условиях жесткого контроля за религиозной жизнью населения многие люди участвовали в совершении обрядов и в их организации скрытно. Например, периодически проводившиеся наблюдения посещаемости мест поклонения, показали, что в Сурхандарьинской области такие святые места, как «Ок Остона» (Сариасийский район), «Султон Санжар», «Шайх Аттор Вали», «Каптар хона» (Денауский район), «Ходжаи пок» (Шурчинский район), «Сулейман Ата», «Хазрати Ахтам» (Шерабадский район), «Жахонгир Ата» (Гагаринский район) ежедневно посещали более 500 человек 66. Это по-своему свидетельствовало об усилении религиозных чувств верующих 67. Всего же в республике в 80-е годы под контролем партийно-общественных комиссий находилось 74 святых места 68. Здесь действовали атеистические уголки, экспозиции о жизни «вождей», кружки «Юный историк», «Юный атеист», «Юный лектор» 69.

Известно, что язык имеет нациообразующее значение. Но преобладание у высшего советского руководства великорусских устремлений и курса на искусственную, в основном посредством командно-административных методов, унификацию образа жизни всех нерусских народов, прежде всего, сказалось на статусе языка титульных наций республик Центральной Азии. В главе приводится краткий экскурс истории проблемы и отмечается, что установка на низведение языка титульных наций до статуса второго, после русского, государственного языка была определена ещё Лениным, а официально подтверждена постановлением ЦК партии об обязательном изучении русского языка в общеобразовательных школах и заменой сначала арабского, а потом и латинского алфавитов русской кириллицей. Не затрагивая связанные с языковой и в целом национальной политикой в Союзе проблемы образования, культуры и подбора, расстановки руководящих кадров, диссертант указывает, что с 50-х годов ХХ в. в Узбекистане началось постепенное вытеснение узбекского языка из деятельности партийных, государственных органов; собрания в учреждениях, в вузах и техникумах, на предприятиях и даже в творческих союзах проводились на русском языке, хотя большинство из участников составляли представители коренного населения. Из года в год уменьшалось количество наименований и тираж издаваемых произведений узбекской художественной литературы. Так, в ЦГА РУз, ф. 2456, оп. 1, д. 658, л. 29.

Там же, л. 73.

Там же, д. 635, л. 95.

Там же, д. 658, л. 46.

Там же, д. 649, л. 2.

Там же, д. 635, л. 95.

1987 г. по сравнению с 1980 г. тираж таких изданий сократился на 0,9 млн.

экземпляров 70.

В конце 80-х годов в республике развернулась весьма активная, подчас острая дискуссия по проблеме узбекского языка. Идеологический отдел ЦК партии образовал комиссию из 24 человек для изучения этой проблемы 71, хотя потребность и способы ее решения были очевидны. В феврале 1989 г.

вопрос о придании узбекскому языку статуса государственного был рассмотрен на заседании Верховного Совета Узбекистана, а в мае того же года был опубликован проект Закона о языках Узбекской республики. В октябре 1989 г. узбекский язык законом был провозглашен как государственный, а русский язык – как язык межнационального общения.

В главе немалое место отведено исследованию сути партийносоветской политики в отношении исторического прошлого и памятников старины Узбекистана, которая, в общем и целом, предопределялась классовыми, во многом демагогическими критериями. В 80-е годы было изучено 7056 крупных культурно-исторических памятников, многие из которых включены в государственный реестр. Из общего числа объектов 1503 были памятниками архитектуры, 2766 – памятниками искусства, 2837 – объектами археологических исследований. Однако, только 4024 памятника были признаны заслуживающими охраны, сохранения с соответствующим благоустройством их территории 72. Разумеется, исторические памятники культового характера и места захоронения выдающихся ученых-богословов (например, Мухаммеда Ибн Исмоила Аль-Бухари, Баховутдина Накшбанди и др.) были обойдены вниманием органов власти. Поэтому заботу о таких памятниках по мере возможности проявляли местное население и служители культа.

К тому же, как показано в главе, подобно невежественной, вульгарноатеистической практике колониальных времен и 20–30-х годов ХХ в., когда многие здания, имеющие культурно-историческую ценность, отводились под воинские казармы, склады и т.д., в 80-е годы в слегка отремонтированных культовых зданиях размещались торговые объекты, гостиницы, хозяйственные склады, центры атеистической пропаганды, культурнопросветительные учреждения 73. Например, в здании бывшего медресе «Кукельдаш» функционировал Институт повышения квалификации работников культуры Узбекистана, в перемещенном с памятного в Ташкенте Шайхантахура на Беш-Агач здании бывшей мечети располагался Республиканский Дом научного атеизма. Подобных примеров по Узбекистану того времени можно было бы привести много.

Практика использования исторически памятных зданий в далеких от их первоначального назначения целях заметно расширилась с 1984 г., когда Тарих шохидлиги ва сабоклари. Чоризм мустамлакачилиги даврида Ўзбекистон миллий бойликларининг ўзлаштирилиши. – Тошкент: Шар, 2001. – Б. 350.

Ўзбекистон Компартияси Марказий Комитетининг идеология комиссияда // Совет Ўзбекистони. 1989, 23 март.

ЦГА РУз, ф. 2454, оп. 6, д. 4222, л. 3.

Там же, л. 41.

количество сданных в аренду таких зданий составляло 150, а в 1985 г. – уже 230. Из этих 230 объектов 115 использовались администрацией местных бюро по туризму и экскурсиям, 33 – заняты музеями, 22 – театрами, 69 – культурно-просветительными учреждениями. В одной только Хиве 21 организация арендовала здания культурно-исторических памятников в хозяйственных целях 74.

Другой, еще более серьезной, проблемой учета и сохранения исторических материальных и духовных памятников в Узбекистане стала усилившаяся в середине и конце 60-х – начале 70-х годов политика союзного центра по увеличению производства хлопка в республике. Именно в связи с этим активизировалось работа по освоению Голодной степи, Язъяванской степи в Центральной Фергане, Сурхан-Шерабадской и Каршинской степей.

Но тогда же в Узбекистане в целях расширения хлопковых полей под предлогом создания сельских поселений современного типа была ликвидирована не одна тысяча обжитых, хозяйственно освоенных курганов и холмов.

В результате, немало потенциально ценных для исследования исторических объектов было уничтожено 75.

Более того, в начале 80-х годов больше по идеологическим соображениям, нежели из-за нехватки финансовых средств, полностью прекратились не только реставрационные, но даже элементарные ремонтные работы на всемирно известных культурно-исторических объектах. Только в период независимости Узбекистана по-настоящему началось восстановление таких объектов и, что немаловажно, развернулась активная научно-исследовательская и идеологическая работа по реабилитации, очищению их истории и духовной значимости от оценок партийно-советской идеологии.

Обобщая итоги изучения темы сформулированной в названии главы, диссертант заключает, что в 80-е годы отношение партийно-советского руководства Союза и Узбекистана, господствовавшей идеологии историческим памятникам и ценностям духовной жизни народов коренных национальностей было худшим продолжением политики и практики предыдущих советских десятилетий; худшим потому, что теперь борьба, прежде всего, против культурных, этнических, духовных ценностей узбекского народа, против общих и религиозных обрядов, праздников, включая совершенно лишенный религиозного оттенка «Навруз», носила более грубый и даже шовинистический характер.

Отмечается также, что в отличие от 20-х–70-х годов, для «десантников» центра, направленных в Узбекистан в 1985–1987 гг. на ключевые руководящие посты в партийных, советских, правоохранительных органах осуществление кадрового, правового, социального произвола, антиузбекской вакханалии в немалой степени облегчалось пособничеством со стороны ряда руководящих работников, ученых и журналистов – представителей коренных национальностей. Благодаря возглавленному 25 июня 1989 г. И.А. Каримовым руководству республикой постепенно, но кардинально стало меняться ЦГА РУз, ф. 2454, оп. 6, д. 4565, л. 69.

отношение всех органов власти, общественности к духовной жизни, равно как и к другим сферам жизнедеятельности государства и народов Узбекистана. Эти изменения особенно зримо проявляются с первых лет независимости страны.

В третьей главе «Национальная политика советской власти и её последствия» характеризуются общие политико-теоретические положения союзного центра о развитии наций, народностей, о их все большем сближении и последующем слиянии, что составляло суть доктрины коммунистической национальной политики, а также особенности партийносоветской практики 80-х годов в области национальных отношений и её противоречивые последствия.

Известно, что в годы «перестройки» и особенно, после распада СССР наиболее дискутируемой среди ученых, политиков темой стал опыт «решения национального вопроса». Поскольку в решении этого вопроса (в партийно-советской трактовке его сути) ведущая роль отводилась русскому народу, его пролетариату, то в дискуссиях все-таки преобладали прорусские суждения. На самом деле, доктрина национальной политики партии рабочего класса была мало связана с этим классом, а была нацелена, в первую очередь, на укрепление позиции узурпаторской большевистской партии среди трудящихся различных национальностей, а потом и на унификацию образа жизни всех нерусских народов посредством нивелирования ценностей, составляющих их этническую самобытность, их менталитет. Под руководством этой партии в разное время выдвигались и не идеологическими, а командно-административными методами утверждались экономические, социальные, политические лозунги и тезисы, носившие утопический характер. Кроме того, как отмечается в главе, одной из главных целей доктрины национальной политики и практики её сумбурного, нецивилизованного осуществления являлось подчинение предварительно специализированных экономик, социальных и культурных сфер республик интересам не федерального, как провозглашалось изначально, а унитарного центрального руководства Союза.

В этом смысле особое внимание уделялось центральноазиатским республикам, превращенным в основные источники сырья и рынки сбыта готовой продукции, в силу такого положения оказавшимся в полной зависимости от политики и позиции союзного центра. Это, говоря посовременному, была советская модель интеграции. Но для достижения другой, не менее важной, с партийно-советской точки зрения, цели, а именно искусственного сближения различных наций и народностей, их слияния в отдаленной перспективе, необходимо было оторвать их от этнических корней, изменить исторически сформировавшую социальную и духовную среду, добиться того, чтобы они забыли об этнической самоидентификации и т.п.

Президент Узбекистана И.А. Каримов в связи с этим говорил, что в СССР все национальное было главным препятствием в осуществлении важнейшей цели коммунистической идеологии – интернационализации населения и реализации идеи «центра» по формированию такой специфической социальной общности, как «советский народ» 76.

В конце 70-х – начале 80-х годов не ученые – этнологи, историки и социологи, а именно высшее партийно-советское руководство Союза, выдавая желаемое за действительное, провозгласило, что уже сложилась такая историческая общность, как советский народ.

Однако усиление социально-экономической и политической напряженности в Союзе в начале тех же 80-х годов вынесло на поверхность все подспудно обострявшиеся противоречия партийно-советской национальной политики, не обеспечившей преодоление национального неравенства, великодержавных и эгоцентрических проявлений, намеренно созданных диспропорций в экономическом, социальном развитии «национальных окраин». Парадоксально, но именно «окраинные» республики, прежде всего Узбекистан, оказались объектами всяческих обвинений и откровенного шельмования. Так, по инициативе партийного руководства Союза и при угоднической позиции высших должностных лиц Узбекистана на XVI пленуме ЦК компартии республики (июнь 1984 г.) руководители партийных, советских, хозяйственных органов, общественных организаций, предприятий, колхозов, совхозов были обвинены во всех пороках действительности.

Более того, было объявлено, что весь Узбекистан поражен расхищением социалистической собственности, взяточничеством, очковтирательством, производственными приписками. Москвой было признано, что на руководящие должности в разных органах партии и государственной власти республики необходимо направить кадры из РСФСР и соседних с ней республик 77. В результате в Узбекистан начали направляться посредственные, ранее никак себя не проявившие кадры 78.

Диссертантом приводится детальный анализ влияния, осуществлявшейся национальной политики на количественный и национальный состав населения, на его территориальное размещение, а также на основе итогов Всесоюзной переписи населения 1989 г. отмечается, что при уменьшении численности населения РСФСР, Украины, Белоруссии на 1%, в Узбекистане в 1979 г. на 15 января 1989 г.г. она увеличилась более чем на 1 % 79. Но демографическая ситуация в Узбекистане 80-х гг. союзным руководством, как и прежде, не учитывалась. Вернее, учитывалась, но не в национальном плане, а в политических целях, связанных с расширением национального состава населения за счет некоренных национальностей. О последствиях этой составляющей политики центра в регионе И.А. Каримов говорил:

«Целенаправленная миграционная политика царской России, затем советСм.: Каримов И. Узбекистан на пороге ХХI века: угрозы безопасности, условия и гарантия прогресса … – С. 73.

РГАСПИ, ф. 17, д. 2450, л. 85-87.

Goble Paul A. Managing the multinational USSR … – Р. 79-83.

Итоги Всесоюзной переписи населения 1989 года. Стат. сборник. – Ташкент, 1990. Ч. 1. – С. 51.