На правах рукописи

Махаринский Михаил Юрьевич

Политико-правовые взгляды Герцена и Огарева

и их влияние на общественное сознание России

Специальность 12.00.01 теория и история права и государства;

история учений о праве и государстве

Автореферат диссертации на соискание

ученой степени кандидата юридических наук

Краснодар 2012 2 Диссертация выполнена в Краснодарском университете МВД России

Научный руководитель:

Рассказов Олег Леонидович – доктор юридических наук, доцент

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой теории и истории права и государства Ростовского филиала Российской академии правосудия Цечоев Валерий Кулиевич;

кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Кубанского социально-экономического института Кулиш Михаил Васильевич

Ведущая организация: Южный федеральный университет

Защита диссертации состоится 23 мая 2012 г. в 16 час., в ауд. 215 на заседании диссертационного совета по присуждению ученой степени доктора юридических наук ДМ 220.038.10 при Кубанском государственном аграрном университете (350044 Краснодар, ул. Калинина, 13).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кубанского государственного аграрного университета (350044 Краснодар, ул. Калинина, 13).

Автореферат разослан апреля 2012 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор юридических наук, профессор Камышанский В.П.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена активным развитием в России гуманитарных наук, в том числе учений о государстве и праве, в рамках которых делаются попытки теоретического осмысления происходящей в стране общественно-политической модернизации. Значительная сложность научных изысканий в этой области заключается в противоречивом характере осуществляемых в России реформ, в частности, в последние годы существенным изменениям подверглось избирательное законодательство, институт местного самоуправления, партийное строительство, однако в целом система властеотношений по-прежнему не достигает уровня, соответствующим ожиданиям общества. В этом контексте важнейшей представляется проблема воздействия результатов научных исследований на реальное государственно-правовое развитие. Пока разрыв между наукой и практикой достаточно велик. Одной из причин такого положения является недостаточная изученность данной проблемы в истории нашей страны, и прежде всего это касается дореформенного периода 40-60-х гг. ХIХ в., когда в России стали активно структурироваться в организационно-идейном плане и затем развиваться различные течения политико-правовой мысли (идеи славянофилов, западников, Бакунина, Чернышевского и т.д.). Уникальное место в этом процессе занимала идейнополитическая деятельность А.И. Герцена и Н.П. Огарева. Мировоззрение этих друзей юности, сохранивших тесное сотрудничество и дружбу на всю жизнь, было сформировано в политически активной студенческой среде под влиянием декабристского движения. Эти выдающиеся российские мыслители выдвинули и обосновали ряд интересных теоретических положений, объясняющих общественно-политическое и социально-экономическое состояние России и перспективы ее развития на основе концепции «русского» («крестьянского», «общинного») социализма. Не менее значима издательская деятельность Герцена и Огарева – именно они создали в Лондоне Вольную русскую типографию и впервые сумели наладить выпуск внецензурных и русскоязычных альманаха «Полярная звезда», газеты «Колокол», публикации в которых заметно активизировали политическую жизнь российского общества; выпускался также ряд других изданий. Указанные аспекты нашли достаточно широкое освещение в научных трудах, и прежде всего советского периода. Однако за последние годы историко-теоретическая мысль шагнула вперед, и соответственно взгляды Герцена и Огарева с точки зрения их влияния на общественное сознание России требуют дополнительного осмысления, учитывая трансформацию современных представлений о государстве и праве. Если иметь в виду издательскую деятельность Герцена и Огарева, то явно недостаточно изученным является вопрос о взаимодействии независимых изданий, общества и власти в условиях до- и послереформенной России ХIХ в. Необходимость дополнительных исследований обусловлена также тем, что в историко-правовой литературе о творчестве и издательской деятельности Герцена и Огарева по-прежнему преобладает односторонний подход, когда внимание сосредотачивается на их революционизме, и прежде всего это касается Герцена, который с точки зрения развития политико-правовой мысли оставил более объемное и содержательное наследие; а между тем Герцен отнюдь не был сторонником революционного насилия. В этом смысле недостаточно изученными остаются вопросы, связанные с влиянием идейно-публицистической деятельности Герцена и Огарева на содержание реформ 1860-х гг., учитывая, что в выпускаемых ими изданиях обсуждалась конкретная российская действительность и предлагались также конкретные пути решения освобождения крестьян, устройства судов, формирования органов представительной власти и т.д. Без историко-правового и теоретического анализа до сих пор остается содержание публикаций в приложениях к газете «Колокол», а именно «Под суд!» и «Общее вече». В совокупности эти и другие пробелы наряду с остротой переживаемого в настоящее время периода общественно-политического развития России диктует необходимость обращения к идейно-теоретическому творчеству Герцена и Огарева, что поможет определить ориентиры развития современной политико-правовой мысли. Указанные обстоятельства предопределили выбор диссертантом темы научного исследования.

Степень разработанности темы. Заявленная проблематика в той или иной мере находила отражение в трудах ученых российской империи (конец ХIХ – начало ХХ вв.), советского государства и постсоветской России. К творчеству Герцена и Огарева обращались, в частности, Алексашина И.В., Алексеева Г.Д., Амусин М.Ф., Антонов В.Ф., Базилева З.П., Белозерский Н.А., Берлин И.Н., Бучич М.Л., Володин А. И., Гершензон М.О., Гинзбург Л. Я., Громова Л.П., Дементьев А.Г., Демченко А.А., Дружинин Н.М., Дрыжакова Е.Н., Дудко И.Г., Евтеева Т.В., Есин Б.И., Жирков Г.В., Зельдович М.С., Зорин А.Л., Итенберг Б.С., Казнин Л.Н., Каримов В.А., Козьмин Б.П., Кудряшев В.Н., Лемке М.К., Линков Я.И., Мещерякова А.Н., Мордвишин И.И., Нечкина М.В., Нович И.С., Павлов А.В., Павлов И.С., Пантин Н.К., Пирумова Н.М., Порох И.В., В.И.

Прокофьев, Е.Л. Рудницкая, Славин Л.И., Смирнов А.Г., Тихомиров В.В., Троицкий Н.А., Эйдельман Н.Я., Эльсберг Я.Е. и др. Кроме того, взгляды Герцена и Огарева были предметом изучения деятелями самого разнообразного политического и идеологического спектра, и прежде всего Ленина В. И., Плеханова Г. В., Троцкого Л. Д., Достоевского Ф. М., Розанова В. В., Булгакова С.Н., Струве П. Б. и многие другие. Отдельные аспекты заявленной проблематики были исследованы в диссертациях как советского, так современного периодов:

Безгласная О.А. Проявления инакомыслия в первой трети ХIХ в. и меры государственного принуждения по его подавлению, 2011; Дудко И.Г. Политические и правовые воззрения Н.П. Огарева, 1996; Исакова И.П. Французский революционаризм 1820-1860-х гг. в системе социально-политических воззрений А.И. Герцена,2007; Кузьмин А.Г. Леворадикальная политическая мысль в России конца 60-х – начала 80-х гг. ХIХ века, 2003; Машукова Е.Ю. Социальнонравственный аспект мировоззрения А.И. Герцена, 2000; Мокшин Г.Н. Идейная эволюция легального народничества во второй половине ХIХ – начале ХХ вв., 2010; Муравцева Э.В. Отражение социально-политической ситуации на Урале и в Западной Сибири в вольной русской типографии А.И. Герцена и Н.П. Огарева, 2003; Павлов А.В. Учение о государстве и праве А.И. Герцена, 2007; Павлов И.С. Концепция «пересоздания общества» в социальной философии А.И.

Герцена, 1996; Порох И.В. Герцен в русском освободительном движении, 1977;

Пустовалов А.Р. Развитие идей конституционализма в русской политикоправовой мысли XIX – начала XX веков, 2006; Сараева Е.Л. Классическое западничество: концепция цивилизационного развития России в Новое время, 2010; Терехова Г.Л. Культурличностная концепция в воззрениях А.И. Герцена, 2006; Удалов С.В. Государственная идеология в России второй четверти ХIХ века: пропаганда и ее реализация, 2006; Эрлих С.Е. «Декабристская легенда»

Герцена, 2001 и др. Однако еще значительный ряд аспектов идейнополитической деятельности Герцена и Огарева остается малоизученным и не стал предметом самостоятельного монографического исследования.

Объект и предмет диссертационного исследования. Объектом исследования является развитие политико-правовой мысли в России в 1840-60-е гг.

Предметом исследования составляют политико-правовые взгляды Герцена и Огарева.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1840– 1870гг. Нижняя граница обусловлена началом процесса организационноидейного структурирования различных течений политико-правовой мысли России. Верхняя граница связана с окончанием идейно-политической деятельности Герцена и Огарева.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является комплексное изучение содержания политико-правовых взглядов Герцена и Огарева с историко-теоретических позиций, процесса их формирования и распространения, а также идейно-политической деятельности Герцена и Огарева и степени их влияния на реформы и общественное сознание в России.

Постановка данной цели обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач:

- изучить предпосылки формирования и содержание политико-правовых взглядов Герцена и Огарева;

- проанализировать состояние политико-правовой мысли России в первой половине ХIХ в. и основные факторы, определившие мировоззрение Герцена и Огарева;

- исследовать общественно-политические и правовые взгляды Герцена и Огарева;

- раскрыть взгляды Герцена и Огарева как выражение инакомыслия и как одну из составляющих идейной основы либеральных реформ 1860-х гг.;

- изучить деятельность Герцена и Огарева по изданию за границей оппозиционных царскому режиму альманаха «Полярной звезды», газеты «Колокол», приложений к газете – «Под суд!», «Общее вече»;

- охарактеризовать политико-правовые публикации Герцена и Огарева по наиболее значимым событиям общественно-политической жизни России, оппонировавшие официальной идеологии;

- выявить отражение взглядов Герцена и Огарева в концепции и реализации либеральных реформ 1860-х гг. и их воздействие на развитие общественного сознания России в целом.

Методология исследования. При работе над диссертацией автор руководствовался принципом научной объективности, понимаемым как право ученого на самостоятельное творчество при отказе от конъюнктурных соображений, идеологических штампов. При проведении исследования соблюдался принцип историзма, предусматривающий сбор объективной информации по исследуемому вопросу, логически последовательный, всесторонний анализ историко-теоретических явлений. Кроме того, использованы как общенаучные методы: логический, компаративистский, так и специальные юридические, в частности, сравнительно-правовой. Поэтому анализ идейного наследия Герцена и Огарева сочетается в работе с конкретно-историческим анализом общественных отношений в рассматриваемую эпоху. Применяя системный метод исследования, диссертант рассматривает политико-правовые взгляды Герцена и Огарева как элементы целостной программы социальной модернизации России.

Источниковую базу составили прежде всего сочинения Герцена и Огарева, при этом использовались фундаментальные издания, предпринятые АН СССР в конце 1950-х - начале 1960 гг., после чего работы Герцена и Огарева издавались лишь фрагментарно. Важнейшим источником стали также материалы издаваемых Герценом и Огаревым альманаха «Полярной звезды», газеты «Колокол», приложений к газете – «Под суд!», «Общее вече», полное факсимильное (и также последнее) переиздание которых было осуществлено АН СССР в 1968 г.

Ценными источниками исследования явились научные труды, статьи по данной проблематике, сочинения инакомыслящих периода 1840-60-х гг. В диссертации использованы также сборники документов по исследуемой проблематике, в том числе правовые акты, действовавшие в рассматриваемый период.

Научная новизна исследования обусловлена постановкой исследовательских задач, которые в совокупности еще не были предметом специального историко- теоретического исследования. В результате решения этих задач были сделаны обобщения и выводы, которые представляют собой приращение историко-правовых знаний по заявленной проблематике. Автором выявлены и охарактеризованы основные факторы, определившие мировоззрение Герцена и Огарева в политико-правовом аспекте. Дана авторская оценка развития политико-правовой мысли в России в 1840-60-х гг. и показано значение в этом процессе взглядов Герцена и Огарева. Выявлены и раскрыты сущностные характеристики политико-правовых взглядов Герцена и Огарева с позиций современных представлений о государстве и праве. Раскрыты основные этапы организационно-идейной деятельности Герцена и Огарева по созданию Вольной русской типографии Лондоне и показана ее роль в распространении в российском обществе идеологии, противостоящей официальной позиции российского правительства. Определены направления и характер публикаций Герцена и Огарева в альманахе «Полярная звезда» и газете «Колокол» с точки зрения пропаганды в них политико-правовых взглядов указанных авторов. На основе впервые проведенного историко-правового анализа правовых публикаций в издании «Под суд!» - приложении к газете «Колокол», редакционных комментариев к ним, выявлена позиция Герцена и Огарева по вопросам развития в России правовых институтов и состояния законности. Определено значение издания «Общее вече» - приложения к газете «Колокол», выпускаемого Герценом и Огаревым, в развитии общественного сознания России. Показано влияние взглядов Герцена и Огарева на подготовку и проведение в России известных реформ 1860-х гг., а также на состояние общественного сознания России в целом.

В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту:

1. Герцен и Огарев сформировали свое мировоззрение на идейной платформе декабристов, закрепив его глубоким философским осмыслением, что определило фундаментальность и содержательность их политико-правовых взглядов. Они стали представлять ту часть дворянства, которая не только остро осознавала необходимость в России перемен демократического характера, но и активно участвовала в пропаганде оппозиционных правительству революционных политико-правовых воззрений в открытых русскоязычных изданиях, выпуск которых они же наладили за рубежом и которые нелегально распространялись в России. В совокупности идейно-издательская деятельность Герцена и Огарева способствовала активизации общественно-политической жизни в России и в значительной степени подтолкнула общественное сознание России к реформам 1860-х гг. При этом нет оснований возлагать на Герцена и Огарева ответственность за то, что следствием распространения их политикоправового учения стало появление в России радикальных политических течений и организаций, ставивших целью насильственное свержение царизма, в том числе с использованием методов террора.

2. В тандеме Герцен и Огарев в части теоретических разработок государственно-правовых проблем ведущее место занимал Герцен. Общий вектор политико-правовых взглядов Герцена следует относить к социалистическому направлению, теоретической разработке которого были подчинены его философские, исторические и литературные труды. Герцен полагал, что представительная республика является переходным этапом от монархии к социальной республике. В целом же Герцен отдавал предпочтение демократическому режиму, но при этом делал оговорку, что не только монархия или политическая республика, но и республика социальная может быть нравственно уничтожена, и для предупреждения этого в России необходимо политическое устройство страны основывать на нравственных традициях сельской общины, в которой он усмотрел средство общественного преобразования, реальный элемент русского социализма. Вместе с тем Герцен переоценил значимость этих традиций для общественно-политического развития России.

3. Важным этапом развития политико-правовых взглядов Герцена стало обоснование им во второй половине 1850-х гг. своего видения идеи избрания и созыва всенародного бессословного «Великого Собора» - Учредительного собрания для отмены крепостничества, узаконения пропаганды социалистических идей, законной борьбы против самодержавия. Герцен в этой связи отмечал, что «каково бы ни было первое Учредительное собрание, первый парламент, мы получим свободу слова, обсуждения и законную почву под ногами». Начиная с Герцена идея Учредительного собрания стала органической частью социальнореволюционной и демократической идеологии России, в дальнейшем, как известно, идея учредительного собрания будет вновь востребована в России.

4. После вполне конкретных идей декабристов о политическом преобразовании России именно идеи Герцена стали следующим фундаментальным этапом развития общественно-политической мысли России, и в этом смысле особое место занимает разработанная им теория русского социализма, основными компонентами которой были признание особого по сравнению с западноевропейскими странами пути России к социализму; убеждение, что Россия более способна к социальной революции, чем эти страны; оценка сельской общины как основы социалистической организации; утверждение, что освобождение крестьян с землёй должно стать началом, первым шагом социального преобразования России. При этом общественное переустройство, по Герцену, не должно было происходить насильственным путем, и в этом смысле он выступал против призывов «к топору», отмечая, что «нельзя звать массы к такому бунту, потому что насилием и террором можно лишь расчистить место, но создать ничего нельзя». В этом контексте особенностью политико-правового наследия Герцена является и то, что он, будучи западником, попытался познать Россию «от обратного», то есть отталкиваясь от западного опыта, но, приложив его к России, он столкнулся с другими идейными течениями – революционным радикализмом, с одной стороны, и либерализмом, с другой стороны, и оказался чужд и тем, и другим, хотя и те, и другие во многом выросли на его идейном наследии. Как показал история, теория русского социализма Герцена оказалась утопией, что, однако, ничуть не преуменьшает его заслуг в развитии политико-правовой мысли России.

5. Наиболее характерными чертами политико-правовых воззрений Огарева являются, во-первых, убежденность Огарева в том, что именно исторические потребности народных масс, и прежде всего в экономической сфере, ведут к изменению форм социальной действительности; образованные слои общества в лице научной элиты лишь изучают, осмысливают их - на формирование такой позиции повлияла та хозяйственная практика, который он имел в процессе «микрореформирования» сельскохозяйственного труда крестьян в своем имении. Во-вторых, вера в то, что никакое движение вперед, никакой социальный прогресс невозможен без свободы личности, поэтому основная роль науки должна заключаться в разработке таких форм социальной жизни, при которых коллектив не мог бы подавлять личность, лишать ее свободы творчества. В-третьих, он полагал, что наиболее эффективным управлением является общинное самоуправление при коллективной собственности на землю, но с предоставлением общиннику-пользователю права передачи пользования землей по наследству.

6. Герцен и Огарев совершили прорыв в издательской деятельности демократического направления, организовав бесцензурные издания в Лондоне, где для российского общества впервые появилась возможность открыто высказываться по актуальным темам, равно как впервые правящая элита, включая императора, стала подвергаться критике, в том числе в фельетонном жанре высмеивались члены императорской семьи, что было для России невиданным делом. Наибольшее значение имел при этом имел «Колокол». Это и другие издания Вольной русской типографии оказали огромное влияние на развитие политического сознания демократической интеллигенции 1850-1860-х гг. и сыграли большую роль в развитии российской общественно-политической мысли.

Основными авторами были сами Герцен и Огарев, при этом у них образовалось некое условное разделение труда - так, если Герцен публиковал работы в основном общетеоретического и общеполитического характера, то перу Огарева принадлежала большая часть выступлений по экономическим и юридическим вопросам. Издания вольной типографии имели не только пропагандистское и просветительское значение, но и, уже в 1860-е гг., стали инструментом непосредственной политической жизни.

7. Публикации Герцена и Огарева в «Полярной звезде» и «Колоколе» основывались на мировоззрении, сформированном в 1840-е гг., являлись его развитием, но уже прикладного характера, при этом наибольшее внимание, бесспорно, было уделено крестьянскому вопросу. Герцен и Огарев публиковали правительственные проекты крестьянской реформы и подвергали их достаточно жесткой, но обоснованной критике. Участвуя в дискуссии по проектам крестьянской реформы, причем в конструктивной форме, Герцен и Огарев тем самым допускали возможность, что правительство решит земельный вопрос так, как они это видели (выкуп земли, крестьянин должен быть собственником).

Однако этого не случилось, и после 1861 г. в их публикациях критика царского режима стала особенно резкой. Но и в такой ситуации Герцен и Огарев не считали возможным вставать на сторону радикалов. Публикации в «Полярной звезде» и «Колоколе» официально не комментировались царскими чиновниками, но влияние этих изданий на окончательные решения по содержанию либеральных реформ было несомненным.

8. В приложениях к газете «Колокол», издаваемых Вольной русской типографией («Под суд!» и «Общее вече») в концентрированном виде нашли отражение политико-правовые взгляды Герцена и Огарева по отдельным аспектам социально-экономического и общественно-политического развития российского общества, и прежде всего это касается правовой и духовной сфер.

Публикуя материалы по конкретным делам из правоприменительной практики в приложении «Под суд!», редакция приложения, от имени которой выступали Герцен и Огарев, дает комментарии к ним, в которых представлены оценки как правовой системы России в целом, так и отдельных ее институтов (гражданское, административное и уголовное судопроизводство, государственная служба и др.), при этом преобладает критическая направленность, связанная с многочисленными фактами нарушений законности, произвола чиновников, бесправностью людей низших сословий, подчеркивается неприемлемость применения телесных наказаний в условиях, когда в цивилизованном мире они уже давно были отменены. Комментарии Герцена и Огарева отличаются также высоким уровнем правовых знаний, содержательностью и весомостью приводимых доводов с указанием конкретных норм комментируемых законов. В приложении «Общее вече» Герцен и Огарев подбирали и публиковали материалы со своими комментариями, которые раскрывали состояние и значимость духовной сферы в общественных отношениях. При этом выбор старообрядчества как основного предмета обсуждения вряд ли можно назвать удачным, однако наряду с этим на страницах приложения поднимались и обсуждались важнейшие политико-правовые проблемы, наиболее значимыми среди которых были вопрос о Земском Соборе как представительном органе власти всей России и вопрос о необходимости отмены смертной казни.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается прежде всего в том, что результаты проведенного анализа политико-правовых взглядов Герцена и Огарева могут представить научный интерес в изучении истории политических и правовых учений, деятельности оппозиционных власти общественно-политических структур, внецензурных средств массовой информации в до- и послереформенный период Российской империи ХIХ в. Текст исследования может применяться при подготовке методических и научных разработок по истории отечественного государства и права, в учебно-воспитательном процессе, при чтении академических курсов, лекций, спецкурсов по истории политических и правовых учений, истории отечественного государства и права.

Апробация результатов исследования. Наиболее важные результаты диссертационного исследования нашли отражение в авторских публикациях, они использованы при проведении занятий по курсу «История политических и правовых учений» в Краснодарском университете МВД России, других высших учебных заведениях. Научные, педагогические работники, работники правоохранительных органов, общественных организаций могли ознакомиться с основными положениями диссертации на научно-практических конференциях в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ставрополе, в работе которых участвовал диссертант.

Структура диссертации определена характером и объемом научного исследования и включает в себя введение, две главы, объединяющие шесть параграфов, заключение и библиографический список использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава «Предпосылки формирования и содержание политикоправовых взглядов Герцена и Огарева как представителей инакомыслия»

включает в себя три параграфа.

В первом параграфе «Состояние политико-правовой мысли России в первой половине ХIХ в. и основные факторы, определившие мировоззрение Герцена и Огарева, оппозиционное официальной идеологии» отмечается, что в Росси начале ХIХ в. во многом под влиянием французской идеологии были сформированы взгляды декабристов, которые, в свою очередь, способствовали созданию тайных кружков 1820-30 гг., просветительских и научных обществ, результатом дискуссий в которых стало возникновение славянофильства и западничества как ведущих идеологических течений наряду с официальной теорией официальной народности. В этой связи в работе раскрываются воззрения декабристов, основным идеям которых Герцен и Огарев оставались верными всю жизнь. Отмечается, в частности, что единению Герцена и Огарева как мыслителей способствовало то обстоятельство, что он они, как и декабристы, вышли из одной социальной среды – той части русского дворянства, которое понимало необходимость для России демократических перемен. И в этом смысле нужно заметить, что идеи декабристов объективно отражали потребности экономического и социально-политического преобразования России. В наиболее концентрированном виде это получило своё отражение в двух конституционных проектах – «Русской правде» П.И. Пестеля и «Конституции» H.M.

Муравьёва – эти и другие работы декабристов произвели сильнейшее впечатление на Герцена и Огарева, которые в своих работах, а также при издании «Полярной звезды» и «Колокола» часто обращались к идейному наследию декабристов, а «Полярная звезда» как альманах и вовсе стал издаваться в честь декабристов. Затем диссертант обращается к вопросу о проникновении декабристских идей в среду молодежи, и в этом смысле рассматривается деятельность студенческих кружков, в которых, собственно, и стали непосредственно формироваться и укрепляться политико-правовые взгляды Герцена и Огарева.

Довольно скоро, во многом восприняв новые идеи, они сами организовали студенческий кружок в Московском университете (осень 1831 г.). Именно в те годы у Герцена и Огарева укреплялось убеждение, основанное на идеях революционной демократии, охватывавшей и характерное тогда понимание социализма, тогда же у них началось глубокое теоретическое переосмысление опыта декабристов, был поставлен вопрос о народе как движущей силе исторического развития. Свои убеждения Герцен и Огарев уточняли и корректировали в дискуссиях с В.Г. К Белинским, Т. Н. Грановским, К. Д. Кавелиным и другими молодыми в те годы представителями сторонниками демократических преобразований в России, которые, по их мнению, должны были произойти на основе опыта европейских стран. Несколько позже, уже в 1840-е гг., в России стали формироваться либерально-демократические, а затем и революционнодемократические взгляды российской интеллигенции, и к последним принято относить Герцена и Огарева, публицистическая деятельность которых традиционно рассматривается в литературе как предвестие будущих революционносоциалистических преобразований в России. Однако такой подход, сформированный в советское время на основании ленинских оценок, представляется в недостаточной мере полным, и в работе этот тезис в последующих параграфах раскрывается более подробно. Освещая далее идейно-политические течения западников, славянофилов, идеологии официальной народности, диссертант указывает на то, что Герцен и Огарев были близки к западникам, на что существенно повлияло их пребывание за границей. Так, осенью 1847 г. в Риме Герцен участвовал в народных шествиях, манифестациях, посещал революционные клубы, знакомился с видными деятелями итальянского национальноосвободительного движения, в 1848 г. был в гуще революционных событий в Париже, стал свидетелем поражения революции, что привело его к идейному кризису, выразившемуся в книге «С того берега» (1847-1850 гг.). В дальнейшем, уже перенося опыт Запада на Россию, Герцен и Огарев скорректировали свою позицию, несколько приблизившись к славянофилам. В тот период произошел окончательный разрыв Герцена с российским правительством – в июне 1848 г. граф А.Ф. Орлов сообщил в Министерство иностранных дел, что «уволенный за границу и находящийся ныне в Париже Александр Герцен вовлекся там в общество демократов» и что русской миссии в Париже предписывается «обратить внимание на поведение Герцена», а в декабре 1850 г. Петербургский уголовный суд постановил: «Согласно высочайшего Его величества повеления и руководствуясь ст. 355 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных подсудимого Герцена, лишив всех прав состояния, признать за вечного изгнанника из пределов Российского государства». Позже к Герцену присоединился Огарев, оказавшийся в аналогичной ситуации. Можно сказать, что Герцен и Огарев, по своей воле выехав за границу, став «невозвращенцами», официально стали оппозиционерами по отношению к царскому правительству.

Безусловно, это было продуманное и чрезвычайно сложное решение в их жизни. И получилось так, что сформированные в молодости на идейной платформе декабризма во многом романтические взгляды Герцена и Огарева, мечтавшие для России демократии западного образца, столкнулись на этом же Западе с суровой и противоречивой политической действительностью, которая во многом повиляла на их позицию. Убедившись в непоследовательности европейской либеральной буржуазии, Герцен (Огарев его поддержал) пришел к выводу, что осуществление социалистического идеала для умирающей европейской цивилизации - вопрос отдаленного будущего, а применительно к России он в русской поземельной общине он увидел залог и искомую форму социалистического будущего России. Таким образом, Герцен и Огарев, как и декабристы, принадлежали к дворянским революционерам. Но эпоха 1830-40-х гг. была тем временем, когда поколение, разбуженное декабристами, преодолевая классовую ограниченность их идеологии, переосмысливая их исторический опыт, закладывало основы для наступления следующего, буржуазно-демократического этапа русского революционного движения. Сформированное в те годы мировоззрение Герцена и Огарева позволило им достаточно эффективно развивать свои политико-правовые идеи уже в практическо-пропагандистском ключе – в период создания и деятельности Вольной русской типографии в Лондоне, где они издавали знаменитый «Колокол», в значительной степени подтолкнувший общественное сознание России к реформам 1860-х гг.

Во втором параграфе «Политико-правовые взгляды Герцена» отмечается, что политико-правовое учение Герцена опиралось на философскометодологические основы его мировоззрения. В этой связи в работе более подробно освещается данный аспект. Указывается, в частности, что, как и большинство российских демократов своего времени, Герцен прошел в своем духовном развитии через период глубокого увлечения гегельянством. Влияние Гегеля отчетливо прослеживается в цикле статей «Дилетантизм в науке» (1842– 1843гг.). Их пафос – в утверждении и интерпретации гегелевской диалектики как инструмента познания и революционного преобразования мира («алгебры революции»). Герцен сурово осуждал отвлеченный идеализм в философии и науке за оторванность от реальной жизни, за «априоризм» и «спиритизм». При этом Герцен находил в философии Гегеля теоретическое основание своего несогласия с существующим положением дел в обществе. Так, тезис о разумности действительности он раскрывал таким образом: если существующий общественный порядок оправдывается разумом, то борьба против него оправдана это непрерывная борьба старого и нового. В результате изучения философии Герцен пришёл к выводу, что существующая русская действительность неразумна, поэтому борьба против неё оправдана разумом. Важно отметить, чтоАтворчествеАГерценаАидеяАразумностиАисторииАсоединялась с социалистическимиАидеалами, сближала немецкую философию с французским утопическим социализмом. При этом он преувеличенное значение придавал науке с точки зрения овладения ею народом. Герцен писал, что когда народ поймёт науку, то он выйдет на творческое создание социализма. Проблема единства бытия и мышления выступает у него еще в одном плане - как революционная практика, как сознательное деяние, как внедрение, воплощение науки в жизнь.

В овладении наукой массами он видел необходимое условие установления социализма. Соответственно Герцен считал, что, поскольку в науке заключён зародыш нового мира, то стоит только внедрить его в массы, то и дело социализма будет обеспечено. В этом смысле его суждения были во многом утопическими. На основании этих других рассуждений диссертант приходит к выводу, что у Герцена политико-правовые взгляды вполне логично вытекают из общефилософских суждений. После подавления революции на Западе он пришел к мысли, что русская деревенская община и артель содержат задатки социализма, который найдет свое осуществление в России скорее, чем в какой-либо другой стране. Однако Герцен не рассматривал социализм как совершенную форму общественных отношений. По этому поводу он, в частности, отмечал, что «социализм разовьется во всех фазах своих до крайних последствий, до нелепостей. Тогда снова вырвется из титанической груди революционного меньшинства крик отрицания, и снова начнется смертная борьба, в которой социализм займет место нынешнего консерватизма и будет побежден грядущею, неизвестной нам революцией». Надо заметить, что эти воззрения Герцена выделяли его среди славянофилов и «классических» западников, которые были больше сторонниками мирного разрешения политических преобразований, то есть Герцен в данном аспект являл собой более радикального западника. Вместе с тем в поздний период своего творчества - конец 1860-х гг. - Герцен несколько переосмыслит свой радикализм и будет склоняться к целесообразности «постепенности» общественного развития. В отличие от марксизма социализм Герцена включал только два источника, составлявших основу его мировоззрения: немецкую философию и учения утопических социалистов, в частности, СенСимона и его последователей, затем мыслитель проявил интерес к работам других французских социалистов – Луи Блана, Пьера Жозефа Прудона и др. На основе анализа этих работ в сопоставлении с существующей практикой Герцен выделяет следующие элементы теории «русского социализма»: государство;

образованное меньшинство; община; личность; власть. По его мнению, самодержавное государство уже не служило ни национальному самосохранению, ни просвещению, его политика, основанная исключительно на принципе репрессий, в конце концов создала себе только оппозицию, и, чем сильнее было давление, тем радикальнее проявлялось противостояние. Вместе с тем Герцен отвергал идею западноевропейского государства, навязанную России внешними и внутренними, объективными и субъективными условиями, «русский социализм», как он полагал, при этом одновременно выступал антизападным национализмом – антитезой европейским национализму и социализму. Исходя из этих положений, Герцен считал, что Европа не может самостоятельно достичь социализма, и именно Россия раньше Запада достигнет социального идеала, так как обладает двумя замечательными потенциальными возможностями – общиной и «нетронутой психикой». Жестокому, антигуманному капитализму Герцен стремился противопоставить патриархальную гуманность русского сельского «мира», где все бедны, но с голоду человек не умрет, если у соседей есть чем поделиться с ним. Очевидно, именно поэтому Герцен неоднократно подчеркивал свое понимание русского социализма, в частности, он указывал, что «мы русским социализмом называем тот социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинного владения и общинного управления, - и идет вместе с работничьей артелью навстречу той экономической справедливости, к которой стремится социализм вообще и которую подтверждает наука». Как видно, Герцен считал важнейшим «социалистическим» элементом общины отсутствие безусловной частной собственности на землю (постоянный передел земли в общине по размерам семьи). В этом контексте диссертант сопоставляет далее социализм в понимании Герцена и социализм в понятии Маркса, высказывает свою точку зрения по поводу их взаимной неприязни. В завершающей части параграфа диссертант освещает вопрос о позиции Герцена по поводу нигилизма в России и обосновывает по этому поводу свою позицию, суть которой заключается в том, что Герцен, признавая необходимость социально-политических перемен в России и соглашаясь в этом с молодыми нигилистами, отвергал их призыв «к топору» как методу достижения этих перемен.

В третьем параграфе «Политико-правовые взгляды Огарева» отмечается, что, Огарев, как и Герцен, проживая за границей, ближе познакомился с идеями современных ему западноевропейских мыслителей, и соответственно знакомство с произведениями Руссо, Монтескье, Сен-Симона, Фурье способствовало пробуждению гуманных чувств и настроений, ненависти к угнетению, любви к свободе. Одновременно Огарев изучал философию; так, в середине 1840-х гг. он пришел к пониманию мира в духе материализма, однако свои философские воззрения предпочитал называть реализмом, ибо, усвоив некоторые диалектические идеи, развитые в немецкой философии, не мог разделять ряда положений механистического материализма. Основной недостаток учения Гегеля Огарев видел в том, что оно требует полного подчинения сознания человека абсолютной идее, лишая его свободы. Призывая к выходу из формализма и абстрактности, Огарев утверждал, что надо отдать человеку свободу воли. В то же время он понимал прогрессивное значение гегелевского диалектического метода, важное значение придавал отрицанию как всемогущей исторической силе. В этом же русле воззрения Огарева имели выраженный религиозноидеалистический характер, вплоть до уклонений в сторону мистицизма, мессианизма. В дальнейшем развитие этой идеи приведет его к тому, что мессией для России должна стать идея социализма. К середине 1840-х гг. Огарев приходит к выводу, что жизнь человека должна быть деятельной, наполненной сочувствием к страдающим, любовью, которая рассматривается как доминирующее начало человеческой сущности. Одновременно Огарев все чаще отмечал тщетность попыток обрести наслаждение без коренных изменений существующего положения вещей и что невозможно наслаждаться, пользуясь трудом подневольных людей, наслаждение одних не должно достигаться ценой страданий других. Так, в письме Герцену в 1845 г. он писал: «Друг! Чувствовал ли ты когда-нибудь всю тяжесть наследного достояния? Был ли тебе когда-нибудь горек кусок, который ты кладешь в рот? Был ли ты унижен перед самим собой, помогая бедным на чужие деньги? Как глубоко чувствуешь ты, что только личный труд дает право на наслаждение?.. Друг! Уйдем в пролетарии. Иначе задохнешься». И далее в работе он показывается, как Огарев пытался эту идею воплощать – так, в своем имении он осуществил ряд изменений, облегчая положение крестьян. Во второй половине 1840-х гг. происходит поворот Огарева материализму, очевидно, не без влияния Герцена, но, в отличие от Герцена, Огарев больше обращал внимание на роль материальных, экономических факторов и в истории, и в политических преобразованиях. Этот аспект как один из ключевых, находит в диссертации подробное освещение. В частности, Огарев выступал против точки зрения, согласно которой причину петровских преобразований, видели только в личной воле Петра I, в его желании подражать Европе, а причину восстания декабристов - в стремлении подражать немецким тайным обществам. По этому поводу он писал: «Пора бы изменить эту пошлую точку зрения на исторические происшествия. Таким образом, можно сказать, что Петр Великий только из подражания вводил в Россию европейскую индустрию; но дело в том, что в России была потребность новой промышленной деятельности». Нельзя не видеть, что в этом аспекте идеи Огарев по сути дела перекликаются с идеями Маркса. Движение декабристов Огарев тоже связывал с необходимостью решить возникшие в русском обществе противоречия социально-экономического развития. А движение за освобождение крестьян середины XIX в. в России Огарев объяснял не этическими причинами, не позорностью сохранения рабства в век просвещения и культурного прогресса, а в первую очередь экономическими обстоятельствами. При этом Огарев распространял влияние экономики на все общественные отношения (социальные, политические, правовые, религиозные и т. д.) и считал, что все «вопросы этого порядка разрешаются только по их зависимости от экономических оснований … наука общественного устройства все больше и больше приходит к необходимости принять за свое средоточие экономические отношения общества. Таким образом, основная задача переходит из неопределенности слишком широкой постановки в пределы, яснее очерченные. Мы сводим постановку основной задачи на экономические отношения общества». Новое в жизни, писал Огарев, может победить только в том случае, если на его стороне материальная сила, если большинство народа желает осуществления нового (именно этим он объяснял, в частности, провал т.н. «заговора равных» Бабефа). В этом контексте, как и Герцен, Огарев был убежден, что в России социалистические идеи имеют более прочную почву, чем в Европе. Этой почвой, по его мнению, является крестьянская община, которая основана на общественной собственности на землю, имеет глубокие традиции общинного самоуправления и приведет Россию к построению нового общества на принципах справедливости. В диссертации подробно исследуется данный аспект учения Огарева. Именно в общине, по мнению Огарева, в наибольшей степени проявляются те особенности русского народа, которые призваны обновить устаревшие формы западноевропейской цивилизации. При всей утопичности представлений Огарева о социальном идеале следует отметить, что ему удалось удачно сформулировать демократическую программу необходимых социальных преобразований, в основе которой находились требования передачи крестьянам земли, признания права каждого на пользование землей, организации общества путем объединения самоуправляющихся общин, созыва Земского собора. Огареву представлялось, что русские крестьяне, не знающие частного землевладения, стихийно влекутся к социализму, как наиболее справедливому общественному устройству. Городской же пролетариат не имеет никакой собственности, то есть не имеет материальной основы для переустройства общества на социалистических принципах. Далее в диссертации подчеркивается, что в понимании Огарева государство и правительственная власть не равнозначны. В его работах государство - явление более общее, чем устройство правительства или государственный аппарат. Государство - это своеобразный собственник, «частный человек», владеющий в пределах обозначенной территории, гpaницы. Одновременно это политическое состояние общества c присущей ему организованной властью. B соответствии c тpaктовкой государства как политически и экономически оформленного общества выдeляютcя следующие характерные черты государства: общая территория; нация; сложившиеся формы собственности; организованная власть: обычаи нации; принимаемые правительством законы; налоги на «oбщеcтвенные нужды». Но в главном, считал Огарев, государственный строй характеризуют его экономические и политические «основания», или формы. Как политически организованное общество государство, по мнению Огарева, есть результат борющихся сил, и прежде всего общественного характера, то есть сословий. B работах Огарева содержится попытка установить общие признаки развития современной ему гoсyдарcтвенноcти. Он весьма точно подмечает, что одной из тенденций политической жизни стало утверждение бюрократического режима управления. Опасность его состоит прежде всего в том, что сильный чиновничий аппарат сдерживает социальное и экономическое развитие общества.

В завершающей части параграфа исследуются правовые взгляды Огарева, делаются соответствующие обобщения.

Вторая глава «Распространение взглядов Герцена и Огарева и их значение в развитии политико-правового сознания российского общества в 1850-1860-е гг.» включает в себя три параграфа.

В первом параграфе «Деятельность Герцена и Огарева по созданию Вольной русской типографии и выпуску противостоящих царскому режиму русскоязычных изданий в Лондоне» отмечается, что в период идейнополитического становления Герцена и Огарева в России действовало достаточно жесткое цензурное законодательство, не позволявшее им открыто высказывать свои мысли во внутрироссийских изданиях, и в этой связи в работе освещается положение с цензурой. Нужно также иметь в виду, что помимо обыкновенной, официальной и весьма строгой цензуры, в это время и над печатным словом тяготела еще другая цензура – негласная и неофициальная, находившаяся в руках тайной полиции. Поэтому, оказавшись за границей, где издательская деятельность была несравненно более свободной, Герцен, полный творческих замыслов в литературно-публицистическом плане, являясь патриотом России и будучи весьма деятельным по своей натуре, задумал создать вольную типографию, и ему это удалось в Лондоне в 1853 г. Сначала замысел состоял в том, что ознакомить Европу с положением дел в царской России, показать и нелепость крепостнических отношений, и наличие революционных сил, традиций в русском народе, однако позже лондонские издания стали катализатором революционно-демократического движения в России. Герцен был твердо убежден в том, что «основание Вольной русской типографии в Лондоне является делом наиболее практически революционным, какое только русский может предпринять в ожидании исполнения иных лучших дел». Историческую необходимость и своевременность этого начинания Герцен обосновал тем, что русское политическое движение развивалось до сих пор в «среде аристократического меньшинства», без участия народа, «за пределами народного сознания». Возможность единения с народом была найдена в социализме, который он, будучи утопистом, видел в общинном землевладении, в освобождении крестьян с землей.

Но в тот момент, писал Герцен, царь цензурными гонениями «лишил нас языка». Как видно, создание Герценом вольной типографии имело свое теоретическое и политическое обоснование. Далее в диссертации раскрываются организационные вопросы, которые решал Герцен уже с участием присоединившегося к нему Огарева при создании и функционировании Вольной русской типографии, в том числе связанные с получением русского шрифта. В мае 1853 г.

Вольная русская типография начала свою деятельность по выпуску брошюры под названием «Юрьев день! Юрьев день! российскому дворянству», в которой Герцен призывает русское дворянство начать освобождение крестьян от крепостной неволи. В первое время имела место сложность с материалами из России – ведь без корреспонденции из России не могло быть и российской Вольной печати. Ситуация изменилась в 1855 г., когда, в связи со смертью Николая I, корреспонденты из России уже не могли опасаться расправы за вольнолюбивые публикации. Появились надежды на возрождение общественного движения, и это стало толчком к выпуску первого систематического издания - альманаха «Полярная звезда», которая выходила ежегодно до 1862 г., но последняя, восьмая книжка, появилась лишь в 1869 г. Альманах «Полярная звезда» стал настоящим прорывом в свободе слова и взглядов применительно к российскому обществу. Неудивительно, что и корреспонденция направляемая в Лондон, заметно возросла в объеме. В этой связи в 1856 г. у Огарева возникла мысль издавать новый периодический орган, который мог бы откликаться на все текущие события и вопросы русской жизни и быть удобным для распространения и предложил назвать эту газету «Колоколом», который издавался с 1857 по гг. от 1 до 4 раз в месяц (всего 245 номеров). «Колокол» стал голосом и совестью эпохи, сплотив вокруг себя передовые общественные силы в России и в эмиграции на почве широкой программы социально-политических преобразований. Главными авторами были сами Герцен и Огарев. Это издание также сделало акцент на проблеме освобождения крестьянства, а в целом в программе издания выдвигались три основных требования: «Освобождения слова от цензуры! Освобождение крестьян от помещиков! Освобождение податного сословия от побоев!». При издании «Колокола» много было сделано и для развития газетно-журнальных жанров, в частности, у него появился прообраз передовой статьи, он ввел много рубрик («Правда ли?», «Под спудом» и др.), очень ярким сделал отдел мелких критических корреспонденции под названием «Смесь», успешно использовал памфлет, мастерски вел комментирование сообщений из России. В работе освещается далее, что среди этих корреспондентов были представители различных оппозиционных кругов, от крупных чиновников до опальных декабристов и петрашевцев, в том числе писатели, публицисты, критики (П.В. Анненков, М.А. Бакунин, Н.А. Добролюбов, С.С. Громека, Н.А.

Мельгунов, К.Д. Кавелин, И.С. Тургенев, Н.И. Тургенев, Е. Тур, Н.И.Утин и др.). В «Колоколе» участвовали также Дж. Гарибальди, В. Гюго, Дж. Мадзини, Ж. Мишле, П. Прудон и др. Обилие обличительного материала привело к выпуску особых приложений к «Колоколу» под названием «Под суд!» и «Общее вече». Затем автор обращается к вопросу о мерах царского правительства по противодействию распространению изданий Вольной русской типографии, поскольку они стали играть существенную роль в политическом развитии страны.

Диссертант подчеркивает также, что одной из важных причин популярности «Колокола» были талант Герцена и Огарева как литераторов, мыслителей, публицистов, горячо любивших Россию и стремившихся к совершенствованию ее общественно-политического устройства. В завершающей части параграфа диссертант выявляет и обосновывает причины, послужившие спаду востребованности в России изданий Вольной русской типографии во второй половине 1860х гг., и главной причиной была идейно-политическая позиция самих Герцена и Огарева, которые, с одной стороны, обличая пороки царского режима, с другой стороны – призывали преобразовать политическую систему мирным путем, в то время как новое поколение революционных демократов жаждало действий, включая террор, для достижения поставленных целей, и выстрел Каракозова, создание «Земли и воли», а затем «Народной воли» показали, что миссия Вольной русской типографии по распространению освободительных идей при складывающейся в России ситуации себя исчерпала.

Во втором параграфе «Публикации Герцена и Огарева по наиболее значимым событиям общественно-политической жизни России в «Полярной звезде»

и «Колоколе» и их влияние на содержание идейной основы либеральных реформ начала второй половины ХIХ в.» отмечается, что с точки зрения политикоправовых воззрений Герцена наибольший интерес в первой книжке «Полярной звезды» представляют написанные им предисловие и письмо к императору. В предисловии Герцен дает, в частности, характеристику правления Николая I, указывая, что в этот период имело место «сужение всякой гражданственности в России, все для государства, то есть для престола, ничего для людей». И далее он указывает, что скоро «этого не будет. Нам здесь вдали слышная другая жизнь, из России потянуло весенним воздухом … Только не следует ошибаться в одном: обстоятельства – многое, но не все. Без личного участия, без воли, без труда – ничего не делается вполне. Мы призываем к труду … мы сделали первый шаг, мы раскрыли калитку – идти ваше дело!» - так звучал призыв к российскому обществу. Такая позиция, как представляется диссертанту, свидетельствует о той реальной роли, которые мог иметь тогда Герцен, создавая Вольную русскую типографию. Отталкиваясь от указанной характеристики политического режима в России в период николаевского правления, Герцен далее перебрасывает мостик к современной России, публикуя «Письмо к императору Александру второму» с обращением, которое, по сути, отражает план преобразования России. Герцен призывает нового царя к изменениям: «Государь, дайте свободу русскому слову. Уму нашему тесно, мысль наша отравляет нашу грудь от недостатка простора, она тонет в ценсурных колодках. Дайте нам вольную речь … нам есть что сказать миру и своим»; «Дайте землю крестьянам, – она и так им принадлежит. Смойте с России позорное пятно крепостного состояния, залечите синие рубцы на спине наших братий – эти страшные следы презрения к человеку». По сути дела, это обращение в «Полярной звезде» стало не только программным для всех изданий вольной типографии, но и определило позицию к новому императору – в дальнейшем царь хотя будет подвергаться критике, и нередко крайне нелицеприятной, особенно в начале 1860-х гг., но именно с ним, с надеждой на его понимание необходимости реформ, и в целом с функционировавшей политической системой связывались практические демократические изменения. В работе не случайно уделяется повышенное внимание первой книжке «Полярной звезды» - в ней были определены тональность и стилистика его (позже и Огарева) публикаций как в «Полярной звезде», так и в «Колоколе». Во второй книжке «Полярной звезды» (1856 г.) Герцен опубликовал некролог, посвященный П. Чаадаеву, статью «Вперед! Вперед!». В том же номере появилась и первая публикация Огарева – «Русские вопросы». И вновь в публикациях Герцена и Огарева рефреном звучит вопрос свободы слова и освобождения крестьян от крепостной зависимости. С 1855 по 1862 гг. вышло семь книжек «Полярной звезды», последняя восьмая вышла в 1869 г. В каждом номере имелись публикации Герцена и Огарева, в которых они высказывали и обосновывали свои политико-правовые взгляды. Так, в третьей книжке «Полярной звезды» У Герцена были напечатаны следующие материалы: «От издателя», «Былое и думы» (продолжение), «Записки княгини Дашковой», «Еще вариация на старую тему», «Смерть Станислава Ворцеля». Активнее стал и Огарев, опубликовавший в этом номере «Разбор манифеста 16 августа 1856 г.», «Письмо из провинции», «Русские вопросы» (статья вторая). В последующих номерах «Полярной звезды» Герцен и Огарев обращаются к более конкретным вопросам общественно-политической и социально-экономической жизни России, поскольку начинают получать из России отклики от читателей. С 1857 г.

Герцен и Огарев стали издавать газету «Колокол», куда и стали помещать статьи, памфлеты и другие публикации по актуальным вопросам российской действительности. В первом номере «Колокола» Герцен повторил многое из того, что писал в первой книжке «Полярной звезды», имея в виду призыв к российским читателям не оставаться равнодушными к новому изданию. Он же, Герцен, опубликовал в первом номере политический фельетон «Августейшие путешественники», предпослав ему гоголевское выражение «Сквозь видимый смех – невидимые слезы». Здесь впервые в открытой печати русским поданным была высмеяна императорская семья, что само по себе в России считалось кощунственным; нужно, однако, заметить, что Герцен отнюдь не доводил свою сатиру до личных оскорблений, хотя в ряде случаев его сарказм был весьма язвителен. Диссертант подчеркивает, раскрывая данный аспект, что и этот литературный жанр Герцен использовал для распространения своих политикоправовых идей. Во многих номерах «Колокола» Герцен и Огарев публикуют материалы по проектам предстоящей крестьянской реформы, и подробно, в деталях и расчетах, высказывают свою позицию, влияя таким образом на принятие конечных решений. Однако в итоге реформа 1861 г., по их мнению, не решила главных вопросов - крестьянину так и не дали землю в собственность – он мог ею пользоваться лишь с условием нести барщину или оброк в пользу помещика; соответственно несогласный нести барщину или оброк не имеет права пользоваться землей, а так как барщина или оброк, налагаемые частными лицами, сверх податей на общие народные нужды, не могут не быть делом насилия и крепостного права, то народу остается только отказаться от земли чтобы выйти из крепости, или оставаться в крепости, чтоб сохранить землю. Но это тупик, потому что крестьяне без земли в России немыслимы. Приводились и многие другие доводы. В «Колоколе» давалась информация и комментарий к имевшимся выступлениям в России против реформы, указывалось, что «русская кровь льется», и теперь Герцен и Огарев прямо обращались к русскому народу и революционной молодежи с призывом протестовать против самодержавия, в частности, Герцен осуждал правительство за арест и ссылку лидера русской демократии Чернышевского и определенным образом сближается с им в идейном плане; Огарев написал ряд прокламаций, обращенных к войску, молодежи, где предлагает действовать («Заводите типографии!» и др.). Герцен после нелегких размышлений отходит от либералов (Тургенева и др.), которые встали на сторону правительства. Особенно ярко протестные настроения Герцена и Огарева проявились в связи с польским восстанием 1863 г., где они приняли сторону повстанцев. В этой связи имело место жесткое противостояние «Колокола» и проправительственных СМИ в России. Вместе с тем и после начала крестьянской реформы Герцен и Огарев, несмотря на хлесткие и резкие выпады против императора, в некоторых статьях «Колокола» вновь призывают правительство предпринять меры, позволяющие крестьянам реально стать собственниками, то есть Герцен и Огарев по-прежнему считают русское правительство легитимным. Такая позиция взывала неприятие со стороны нового поколения радикальных инакомыслящих, которые полагали, что царский режим следует устранить силой. По этому поводу «Колокол» дискутировал с молодыми революционерами, и эта дискуссия также находит подробное отражение в диссертации.

В третьем параграфе «Приложения к «Колоколу» («Под суд!» и «Общее вече») как площадка для более углубленного выражения Герценом и Огаревым своих взглядов по отдельным политико-правовым вопросам» отмечается, что в связи с тем, что сама газета «Колокол» не стала вмещать всех материалов из России, которые получала редакция, было решено издавать приложения, публиковать корреспонденции по определенным направлениям. Герцен и Огарев использовали указанные приложения как площадку для более углубленного выражения своих политико-правовых взглядов. В приложении «Под суд!» собиралась обличительная информация о конкретных случаях беззакония в России, публиковались сообщения и документы об истязании крестьян, о жестоком обращении офицеров с солдатами, о злоупотреблениях чиновников и т. п. Первый выпуск «Под суд!» вышел 1 октября 1859 г., последний - 22 апреля 1862 г., всего было издано 13 выпусков. Во многих приложениях «Под суд!» даются довольно пространные редакционные комментарии, при этом, как правило, не указывается конкретный их автор. Учитывая, что «Под суд!» являлось приложением к газете «Колокол», где редакторами были Герцен и Огарев, то формально, как представляется диссертанту, авторами комментариев следует считать тандем Герцен-Огарев. Вместе с тем понятно, что фактически каждый комментарий писал один человек – но кто: Герцен или Огарев? Судя по содержанию комментариев и имея в виду условное разделение труда между Герценом и Огаревым (последний в большей мере обращался к правовым и экономическим вопросам), автором большинства комментариев являлся Огарев. Но в любом случае ясно, что они оба – и Герцен, и Огарев – принимали участие в выпуске и редактировании приложений «Под суд!», в частности, участие Герцена проявляется в той остром публицистическом стиле, которым он редактировал и подготавливал материалы для публикации. Как показал проведенный диссертантом анализ всех номеров приложений, наиболее содержательным был самый первый номер, в связи с чем его публикации рассмотрены более подробно. В этом номере было детально изложено и прокомментировано дело купца Малкова, а также напечатан подборка материалов о применении физического насилия в отношении крестьян со стороны помещиков и нарушениях законности со стороны правоохранительных органов при расследовании этих преступлений. Дело купца Малкова было опубликовано под названием «Дело о преступном сообщничестве полицейского майора Попова, генерал-губернатора Игнатьева и министра Панина против свободы и чести купца Малкова». Уже само заглавие говорит об отношении к нему редакции приложения. Это отношение в краткой аннотации было отражено совершенно недвусмысленно: «Мы помещаем здесь все документы по этому делу, со всеми облыжными ответами генерал-губернатора и подлым (да! подлым) предложением министра юстиции». Суть дела состояла в том, что купец Малков, гласный городской думы, в соответствии с поручением гордумы раздавал билеты (лицензии) на извоз на очередной год извозчикам; во время этой процедуры появился майор полиции Попов и выразил сомнение в том, что один из извозчиков достиг минимально необходимого возраста (15 лет), и потребовал дополнительного подтверждения.

Малков возразил против этого, сославшись на конкретную норму права, по которой он действовал. В итоге возраст был подтвержден и инцидент, казалось бы, был исчерпан. Однако через несколько дней Малков был вызван к генерал-губернатору Игнатьеву и там, без каких-либо объяснений, без следствия, был арестован, и вызволен с гаупвахты лишь по ходатайству городского головы спустя 4 дня. Малков, посчитав такие действия оскорблением, подал прошение в Сенат с просьбой провести «исследование» этого случая. И далее редакция описывает явление под названием круговой поруки, когда сначала майор Попов, затем генерал-губернатор и министр юстиции Панин стали искать всяческие оправдание незаконным действиям, а император, несмотря на однозначное решение Сената о нарушении «неотъемлемого права» Малкова на свое «оправдание», решил прекратить дело без последствий, а Малков был предупрежден, что если он вновь подаст жалобу, то «будет выслан из Санкт-Петербурга в часа». Такая позиция была довольно жестко раскритикована редакцией, и в открытой печати это было сделано впервые. Очень важно при этом отметить, что редакция, определяя свою позицию, ссылалась на многочисленные нормы действующих законов, то есть был проявлен высокий уровень правовых знаний.

Публикация этого и других юридических материалов в приложении «Под суд!» и их комментарии со стороны Герцена и Огарева дают возможность читателям представить состояние правового развития состояние законности в России в рассматриваемый период. Что касается другого приложения к газете «Колокол» - «Общее вече», то оно мыслилась Герценом и Огаревым как газета для народа, и издавалась в 1862-1864 гг. Основным автором был Огарёв (помимо него значительное участие принимал В. И. Кельсиев). Газета возникла на основе идеи вовлечь в революционную борьбу большое количество «раскольников», бывших в Российской империи подвергавшейся дискриминации социальной группой. Так, первый номер «Общего Веча» открывался «Письмом к верующим всех старообрядческих и иных согласий и сынам господствующей церкви», в котором Огарёв прокламировал идею соединения «разъединенного в самом себе» народа России для устройства «стада человеческого в духе любви и правды». Он призывал старообрядцев «дотолковаться» до правды и понять, что путь к ней лежит через освобождение веры от запрета и насилия. Но при действующей светской власти народ всегда будет удерживаться «в рабской боязни и трепете». Кроме вопроса о власти, другим ключевым вопросом, без разрешения которого в жизни народа не могло произойти существенного изменения к лучшему, Огарёв назвал вопрос о земельной собственности. Одновременно «Общее вече» хотело «служить выражением мнений, жалоб и общественных потребностей людей всех религиозных толков и согласий. Крестьянин был религиозен, и этим во многом объяснялся язык статей "Общего веча", в них часто встречаются выдержки из книг религиозного содержания. Публикации в «Общем вече» указывали старообрядцам, что их религиозная свобода может быть осуществлена не иначе как свобода политическая и социальная. В работе отмечается, что в целом опыт обращения к старообрядцам с целью вовлечь их в освободительное движение оказался неудачным. Тем не менее публикации в приложении злободневных социальных вопросов, включая материалы о необходимости формирования Земского собора как представительного органа, также способствовали развитию общественного сознания России.

В заключении сделаны основные выводы по диссертации.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы.

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Основные течения политико-правовой мысли в николаевской России и их влияние на мировоззрение Герцена и Огарева// Общество и право. №2 (39), 2012. – 0,45 п.л.

2. Проблема нигилизма в политико-правовом творчестве А.И. Герцена // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. № 4 (23), 2012. - 0,3 п.л.

3. Политико-правовые воззрения Н. П. Огарева: истоки и методологические подходы // Гуманитарные и социально-экономические науки. № 4, 2012.

- 0,25 п.л.

Публикации в иных изданиях:

Герцен как представитель революционно-демократического идеологического течения в николаевской России // Социально-гуманитарный вестник Юга России. № 2, 2012. - 0,3 п.л.

Личность, общество и государство в учении Герцена // Вестник Краснодарского университета МВД РФ. № 1 (14),2012. - 0,15 п.л.

«Колокол» Герцена и Огарева и его значение в развитии российской политико-правовой мысли // Межвузовский научный сборник «Порядок общества и современное российское право». М.: издательство «Вузовская книга», 2012. - 0,25 п.л.