«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 1

Куба Снопек

Беляево навсегда:

сохранение

нематериального

наследия

Заявка на включение района

Беляево (Москва, Россия)

в Список Всемирного наследия

ЮНЕСКО в качестве нового типа

исторического наследия

Studio Preservation Next

Директор: Рем Колхаас

Кураторы: Анастасия Смирнова, Никита Токарев

Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка»

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 2

Хочу особо поблагодарить всех, кто повлиял на осуществление моего проекта – приобщил меня к русской культуре, помог понять всю сложность московского концептуализма, познакомил с советской архитектурой и помогал мне развивать мои идеи: Кирила Асса, Бориса Гройса, Марину Хрусталеву, Анатолия Ковалева, Катю Мельникову, Наталью Никитину, Сергея Никитина, Дмитрия Озеркова, Владимира Паперного, Дашу Парамонову, Андрея Пригова, Сергея Ситара, Михаила Сметану, Михаила Ямпольского, Дмитрия Задорина.

Содержание:* Введение

1. Идентификация объекта

2. Описание

А. Описание объекта

Б. История и развитие

3. Обоснование включения объекта в Список

А. Предлагаемые критерии обоснования

Б. Проект справки о выдающейся мировой ценности объекта............. В. Целостность/аутентичность

Г. Сравнительный анализ

Приложение: как сохранить Беляево

* Книга строится в соответствии с «Формой для представления номинаций к включению в Список Всемирного наследия» (Руководство по выполнению Конвенции об охране Всемирного наследия, Центр Всемирного наследия ЮНЕСКО, 2008).

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 3 ВВЕДЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ В первый год существования Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» архитектор Рем Колхаас предложил для одной из пяти исследовательских студий тему Preservation (на русский язык это название переводится несколько неловко, как «Сохранение»), и выбор этот не был случайным. Вопервых, интерес Колхааса к проблемам существования старого в современном городе имеет долгую историю; он – один из немногих архитекторов, решившихся полемизировать с устоявшейся этикой и даже самим духом традиционного подхода к охране исторического наследия. Выставка ОМА/АМО для Венецианской архитектурной биеннале 2010 г., посвященная истории вопроса и провокационным образом представившая деятельность охранительных комитетов и комиссий всех мастей как некий новый тоталитарный режим, вызвала массу споров и спекуляций, заставила иначе взглянуть на область, которая традиционно считалась пыльноватой епархией реставраторов и историков и по общему мнению имела мало отношения к современной архитектуре.

С другой стороны, всем очевидна была актуальность этой темы в российском контексте: как раз в 2009-2010 гг. невероятный общественный резонанс получила деятельность «Архнадзора» и других градозащитных организаций, в прессе появилось множество публикаций о незаконно снесенных исторических памятниках, о бедственном положении шедевров и полной невнятице в законодательной сфере. У российского движения за сохранение наследия в необычайно короткий срок возникли собственные герои, собственная драматическая история и своя особая политическая энергия. Все это хотелось немедленно изучить, понять и по возможности соотнести с ситуацией в мире.

Для нашей студии были чрезвычайно важны не рецепты, не прямое руководство к действию, но скорее новая оптика, новый подход к архитектурным памятникам и новое понимание того, что вообще можно считать историческим наследием, а что - нет. Распределив темы студенческих проектов по четырем разделам - «Экономика сохранения», «Идеология сохранения», «Cохранение как проектирование», «Нематериальное наследие», - мы попытались проанализировать теорию и практику сохранения с разных точек зрения и в совершенно разных масштабах – от отдельного объекта и города до страны и даже всего мира.

Поразительно, с каким количеством устойчивых стереотипов мы все – и студенты и преподаватели - столкнулись в процессе работы. «Старое всегда лучше нового», «охрана исторического наследия - дело убыточное», «объекты массового домостроения не могут быть памятниками по определению», «сохранение есть очистка оригинала от более поздних наслоений» и т.д. и т.п.

Более того, мы и в себе обнаружили глубокую консервативность мышления, когда дело доходило до конкретных case-studies вроде московских рабочих поселков, Дворца пионеров на Воробьевых горах или архитектуры эры Лужкова.

Вопросов на всех этапах исследования всегда было больше, чем ответов, но

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 4 ВВЕДЕНИЕ

огромный драйв студии состоял в том, что вопросы эти мы задавали действительно первыми и впервые.

На некоторые из них удалось остроумно ответить польскому студенту Кубе Снопеку, чей проект «Беляево навсегда» - оригинальное предложение по сохранению наследия советского модернизма - мы с удовольствием рекомендуем Мое исследование, проводившееся в течение полугода в московском Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», было посвящено проблеме сохранения объектов массовой жилой архитектуры периода позднего модернизма. Благодаря индустриализации и модернизации, в середине 20 века развернулось массовое строительство крупных жилых объектов. Не только в России, но и во всем мире проекты самих домов, их общее пространственное размещение и планировка районов основывались на одних и тех же архитектурных и градостроительных принципах, в результате чего они были весьма похожи. Города быстро разрастались, в них появлялись новые зоны стандартного архитектурного ландшафта. Сегодня, когда эта застройка приближается к полувековому юбилею, возникает вопрос – заслуживает ли она сохранения, и если да, то в каких случаях? Вопрос сохранения этого нового типа архитектуры требует новых подходов – прежние методы, сосредоточенные на охране уникальных С самого начала я исходил из возможности сочетания нематериальных ценностей (существующей культуры) с видимой «оболочкой» (архитектурой как таковой), что создает интересную смесь, дающую достаточно оснований для ее Архитектура позднего модернизма интересует профессионалов, но недооценивается широкой общественностью. Из-за своей однотипности и грубоватой эстетики она зачастую кажется скучной, уродливой или просто невзрачной. Может ли культурное содержание влиять на архитектурную форму, делая ее более привлекательной в глазах непосвященных? Способно ли слияние культурного содержания с представляющей его архитектурой придать последней больше ценности?

архитектура сама по себе не может привлечь внимание, но существует потенциал для взаимного подкрепления архитектуры и ее неосязаемого содержания.

В России подобную «добавленную стоимость» создают в основном интеллектуалы и поэты. В конечном итоге я решил внимательнее присмотреться к Беляеву – типичному спальному району на юго-западе Москвы, где, как оказалось, проживали многие деятели искусств, представляющие московскую концептуальную школу. Заняться объектом, где сложился такой контраст между стандартной архитектурой (примитивной оболочкой) и изысканным художественным

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 5 ВВЕДЕНИЕ

Я иностранец и архитектор. В ходе своих исследований я всегда смотрел и на Россию, и на искусство извне. Кроме того, выбрав себе именно эту тему, я сразу же столкнулся с российскими реалиями, культурой, искусством и языком.

нуждался в помощи практически по всем направлениям. Изучение связи между архитектурой позднего модернизма в СССР и московским концептуализмом требует понимания контекста – знания исторических и культурных условий, знакомства с русским искусством, советской и российской архитектурой.

Встречи с российскими коллегами были весьма полезны для понимания положения архитекторов в сегодняшней России и условий их работы в советские времена. Они также помогли мне осознать всю сложность советского архитектурного наследия. Благодаря специалистам в области искусства и культуры я сумел проникнуть в мир московского концептуализма и увидеть основы этого художественного направления. Наконец, мои друзья-россияне приобщили меня к своей культуре и повседневной жизни. Они советовали мне, какие фильмы стоит посмотреть, какие выставки посетить, какие книги прочесть.

Мне пришлось приложить немало усилий – надо было выучить русский.

Собрав и проанализировав солидный объем информации, я обрел уверенность в правомерности моей исходной гипотезы: взаимосвязь между модернистской архитектурой и концептуальным искусством действительно существует. Архитектурная среда, которую считают непривлекательной и даже враждебной, как оказалось, представляет собой настоящий кладезь художественных идей. В свою очередь, люди искусства многое сделали для переосмысления современной архитектуры в период, когда к ней относились с крайним пренебрежением. Работа над этой брошюрой, представляющей собой заявку на включение района Беляево в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО на том основании, что значимость объекта состоит в соединении архитектуры, искусства и других не менее важных, но труднее поддающихся определению факторов, была равносильна прокладке нового курса. Тот факт, что ничего подобного прежде не делалось, стал для меня настоящим вызовом. Заявок на объекты, сочетающие осязаемые и нематериальных ценности, никогда не подавалось:

ЮНЕСКО всегда трактовала эти две категории ценностей по отдельности. Моя книга – это попытка приспособить существующий формат номинации на включение в Список Всемирного наследия к новой ситуации, в которой эти ценности

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 6 1. ИДЕНТИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТА

Расположение Беляево на территории города (Генеральный план Москвы 1971 года).

Границы объекта 1. Дом Дмитрия Пригова 2. Место, где проводилась «бульдозерная выставка»

3. Кинотеатр «Витязь»

4. Юго-восточная часть района Беляево.

Карта, указывающая границы территории, предлагаемой к включению, и буферной зоны.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 7 1. ИДЕНТИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТА

1. ИДЕНТИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТА

1.d УКАЗАНИЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ КООРДИНАТ

ГРАНИЦы ТЕРРИТОРИИ, ПРЕДЛАГАЕМОй

ОНА ПРЕДЛАГАЕТСЯ К ВКЛЮЧЕНИЮ:

2.А ОПИСАНИЕ ОБЪЕКТА

Беляево – крупный жилой район на юго-западе Москвы. Он расположен между третьим и четвертым транспортным кольцом, примерно в 15 км от центра города. С центральной частью Москвы Беляево связывает метро и две крупные транспортные артерии – Ленинский проспект и Профсоюзная улица.

Площадь Беляева составляет около 400 га, главная функция района жилая. Большинство зданий относятся к первоначальному проекту застройки, реализованному в 1960-х гг. Впрочем, позднее к ним прибавилось и немало новых построек. Их можно разделить на две категории: возведенные в советские времена и после распада СССР. Из-за совершенно разных социальноэкономических условий в период до и после перестройки эти две категории В соответствии с первоначальным проектом Якова Белопольского[1] территория Беляева (почти квадратная по форме) была разделена на четыре практически равных по площади подрайона (примерно по 100 га каждый). Каждый из них, в свою очередь, подразделялся на микрорайоны. Эта система должна была обеспечить оптимальное распределение инфраструктуры (школ, детских садов и запада на восток параллельно улице Миклухо-Маклая должен был протянуться гигантский «зеленый пояс» со спортивными сооружениями и местами отдыха.

Все 12 микрорайонов планировалось соединить друг с другом и с остановками общественного транспорта пешеходным кольцом, также засаженным растительностью. Вся эта система зеленых зон соединялась с Битцевским лесопарком, Каждый из 12 микрорайонов имел собственную планировку. Их пространственная компоновка различалась – в зависимости от конкретных условий.

Топография северной и южной части Беляева различна. Северные подрайоны расположены на ровной местности, а на юге ландшафт отличается большим разнообразием. Там есть пруды, невысокие холмы и старый фруктовый И сегодня, через полвека после создания, Беляево остается зеленым районом – по крайней мере в теплое время года. Основные пространства общего пользования в его южной части – сад на западе и пруды на востоке – похоже, превосходно выполняют свою функцию. Ухоженные, людные, они, судя по всему, служат сегодня главными достопримечательностями Беляева. Кроме того, открытые пространства прудов позволяют рассмотреть архитектурную панораму района, в других местах скрытую за деревьями. Это абстрактная, ритмичная композиция из больших и простых по форме зданий, перемежающихся деревьями и лужайками. Цвет зданий еще больше усиливает впечатление абстрактности – из-за совершенно белых фасадов они скорее напоминают модели Еще в 1970-х гг. было принято решение застроить часть зеленого пояса между севером и югом Беляева. Этот процесс продолжается до сих пор. В семидесятых–восьмидесятых годах там сооружались высотные жилые дома. Когда же началась эпоха капитализма, «зеленый пояс» стал застраиваться различными Переход от социалистической к капиталистической экономике сопровождался в Беляеве теми же процессами, что и во всей российской столице.

Ткань застройки начала уплотняться. Новые дома сооружались на пустующих участках или на месте прежних зданий с менее плотной компоновкой. В Беляеве мы наблюдаем примеры обоих этих типов застройки – но пока в небольших масштабах. Первоначальная общая планировка района в основном сохраняется.

Другое важное, пусть и не столь очевидное изменение связано с местом Беляева на карте Москвы. Поскольку город постоянно разрастается, [1] Яков Белопольский (1916, Киев – 1993, Москва) – видный советский архитектор, автор архитектурного решения ряда монументов (напр., «Родина-мать», Волгоград, 1967;

Ленинская премия 1970 г.), крупных общественных зданий (библиотек, вузов), проектов городской застройки (Юго-Запад Москвы, 1952–1966).

сегодня, через полвека после создания, Беляево уже не является далеким районом, расположенным где-то на окраине столицы. Скорее оно считается весьма удобно расположенным спальным районом, из которого легко добраться до центра. Отпраздновав полувековой юбилей, Беляево приобрело «исторический колорит» (здесь подрастает уже третье поколение коренных жителей) и хорошую репутацию. Судя по разговорам, москвичи ассоциируют его с интеллигенцией и культурой, считают «хорошим районом».

Снимок с американского спутника, сделанный в 1979 г. Элементы первоначального проекта, которые не были сооружены, отмечены красным, «зеленый пояс», также не завершенный, – зеленым.

Современная спутниковая карта. Новые сооружения в зонах, которые планировалось не застраивать, отмечены красным. Новые здания, построенные на месте старых, отмечены оранжевым.

Одна из важнейших черт жилых зданий Беляева, в какую бы эпоху они ни были построены, – связанность с серийностью. В районе полно домов, построенных по различным типовым проектам. Здания, впервые возведенные в Беляеве, затем десятками и сотнями тысяч тиражировались в других районах Москвы и разных городах страны. Даже сейчас проекты большинства сооружаемых здесь зданий относятся к серийным. Все эти серии основаны на технологии крупносборного строительства – т.е. на массовом промышленном производстве готовых элементов стен и фасадов.

застройки Беляева – дома серии 1605. Эта серии включает в себя проекты пятиэтажных, девятиэтажных и двенадцатиэтажных зданий (1605/5, 1605/ и 1605/12). Первые пятиэтажки этой серии появились еще в 1958 г., а 12-этажные дома сооружались до 1985-го. Это означает, что их массовое строительство началось в хрущевскую эпоху, продолжалось в течение всего «царствования» Брежнева, при Андропове и вплоть до самой перестройки!

Дома из другой крайне популярной серии – 11-49 – строились в течение двух десятков лет (1965-1985). Они возводились не только в Москве, но также в Тольятти (в 800 км от столицы) и Крыму (в 1200 км от Москвы). А здания из серии П-3, сооружавшиеся в 1970-1998 гг., можно увидеть буквально во всех районах Москвы. То же самое относится и к серии П-44 – наверное, самой популярной в истории советской архитектуры: она находится в производстве Планы и фасады наиболее популярных серийных домов в Беляеве.

У Беляева сравнительно недолгая история – с тех пор, как сюда заселились москвичи, сменилось не более двух поколений. Тем не менее наличие среди его жителей необычайно талантливых людей и существование в районе ряда важных в культурном отношении мест придает ему нематериальный компонент – миф о том, что Беляево буквально пронизано культурой. Первый пример такого рода – кинотеатр «Витязь». В первоначальном проекте он значился просто как объект культурного назначения. Однако никто не мог предвидеть, какую роль в развитии культуры ему суждено сыграть. В советские времена этот кинотеатр был одним из немногих в Москве, где проводились «неофициальные»

показы фильмов. В результате он стал местом сбора рафинированной публики и важной точкой на культурной карте столицы. Другим важным местом стала близлежащая картинная галерея «Беляево». В 1980-х гг. она была пристанищем первого независимого художественного сообщества «Эрмитаж», основанного Леонидом Бажановым[2]. Один из самых известных жителей Беляева – Дмитрий Пригов[3] – предпринял немало попыток переосмыслить пространство своего района. Он называл его своим «герцогством», а себя самого – герцогом Беляевским. Для своих поклонников Пригов устраивал экскурсии по району, а пустыри заполнял рассказами и стихами. Кроме того, Беляево неразрывно связано с «бульдозерной выставкой» - одним из важнейших прорывов на [2] Леонид Бажанов (род. 1945, Москва) – российский историк искусства, куратор, в изобразительном искусстве и литературе (поэзии и прозе), автор примерно художественный руководитель Государственного центра современного искусства. 35 тыс. стихотворений, 25 книг, трех фильмов, бесчисленного множества выставок, [3] Дмитрий Пригов (1940, Москва – 2007, Москва) – российский поэт, художник, (1993).

скульптор. Один из основных представителей московской концептуальной школы

2.Б ИСТОРИЯ И РАЗВИТИЕ

Выступление Хрущева на совещании строителей 7 декабря 1954 г. можно расценить в том числе и как отправную точку в истории типовых спальных районов. Эта речь, с одной стороны, представлявшая собой реакцию на огромный дефицит жилья, а с другой – протест против затратности и идеологизированности «сталинского ампира», породила совершенно новый тип архитектуры.

Именно с этого момента в СССР началось массовое строительство типовых домов. В выступлении Хрущев весьма конкретно высказался о проблемах и задачах в этой области.

кирпичных зданий и перейти на сборку домов из готовых элементов. Поскольку одним из главных достижений советского строя была индустриализация, представлялось логичным перейти на промышленные методы и в строительстве.

Каковы последствия использования готовых элементов? Применение железобетона позволит нам изготавливать блоки как в промышленности стройматериалов – даст возможность перейти на Хрущев также предложил объединить все строительные предприятия. Речь шла не только об их укрупнении, но и о единой системе принятия решений.

Невозможно всерьез думать об индустриализации строительства, если мы и дальше будем увеличивать количество строительных организаций. […] Весьма поучительно в этом смысле Моссовета, а также различных министерств и ведомств создана одна организация «Главмосстрой»*.

Он выступил за повсеместный переход к стандартным проектам, число которых «Почему сейчас используется 36 типовых проектов школ? […] Нам следует отобрать небольшое количество типовых проектов жилых домов, школ, больниц, детских садов, яслей, магазинов Таким образом, программа Хрущева предусматривала полную индустриализацию строительства, объединение соответствующих организаций и создание минимального количества типовых проектов. В поддержку своих тезисов он приводил рациональные аргументы, связанные в основном с оптимизацией затрат.

В своей речи Хрущев говорил о процессах, которые так или иначе уже шли – индустриализация, создание все более обширного ассортимента готовых элементов были в то время основной тенденцией развития архитектуры. Однако именно в СССР – тоталитарном, централизованном государстве – существовали идеальные условия, чтобы довести эту тенденцию до логического завершения.

Поэтому я назову эту речь «хрущевским манифестом»: она действительно стала манифестом по вопросам архитектуры во всей их полноте.

* Из речи Н.С. Хрущева на Всесоюзном совещании строителей, архитекторов и работников промышленности строительных материалов, строительного и дорожного машиностроения, проектных и научно-исследовательских организаций, 7.12.1954.

Последствия выступления Хрущева были колоссальными. Во-первых, изменилась роль архитектора. Из художника, оперирующего стилями, он превратился в ученого, работающего с концепциями. Неотъемлемыми элементами нового подхода были эксперименты, выборки, оптимизация – методы, принятые в науке. Район Черемушки[4], застройка которого началась вскоре после «хрущевского манифеста», стал полигоном для этой новой архитектуры. Там обкатывались прототипы новых типов жилых зданий, городской планировки и строительных технологий, позднее использовавшиеся при застройке других районов. Архитектуру, основанную на эстетических принципах, сменила архитектура, основанная на идеях.

Таким образом, сам того не осознавая, Хрущев заложил фундамент концептуального подхода к архитектуре в СССР.

Результатом «хрущевского манифеста» для архитектуры стала монотонность. После недолгого этапа экспериментов инженеры разработали оптимальный проект серийных домов, в который в дальнейшем вносились лишь небольшие усовершенствования. С этого момента жилищное строительство было поставлено на поток; его масштабы увеличились в сотни раз. Типовые квартиры оборудовались Повторяемость имела место на всех уровнях – целые районы просто застраивались по типовому плану с такой простотой, словно речь шла не о домах, а о предметах мебели.

пространства. Ландшафт района (в России это не просто конкретная зона застройки, но и целый феномен) разительно отличался от всего, что существовало раньше. Это была уже не сумма архетипических элементов – улиц, домов, площадей, из которых прежде складывалось городское пространство, а бесконечная пустота, заполнявшаяся абстрактными объектами, лишенными масштаба.

Такой ландшафт очень быстро начал определять характер московских окраин, и всего за четверть века стал преобладающим в российской столице. Аналогичная ситуация сложилась во всех городах стран Восточного блока. Хотя Хрущев вскоре (в 1964 г.) был отстранен от власти, его установки оставались руководством к действию вплоть до распада СССР. Более того, комбинаты, производящие готовые элементы зданий, действуют и сегодня; разработка новых и усовершенствование старых серий домов продолжается.

[4] 9-й квартал Черемушек (1956–1958, архитекторы Н. Остерман, С. Лященко, Г. Павлов) – зона экспериментальной застройки к югу от центра Москвы, где обкатывались новые технологии (панельное строительство), а также новые типы квартир и зданий.

Новые районы, тщательно спланированные архитекторами-«учеными», неизбежно столкнулись с реалиями повседневной жизни. Их угловатая геометрия и пуристская эстетика вступили в противоречие с естественным и органичным поведением жителей; пространства, созданные для среднестатистического человека – с многообразием характеров реальных людей.

Эти люди быстро исправляли ошибки, допущенные архитекторами. Решение о строительстве типовых квартир без специальных помещений для хранения вещей обернулось массовым переоборудованием лоджий и балконов в импровизированные кладовые. В результате пуристский, упорядоченный вид фасадов был нарушен. Эти импровизации – вероятно, самый наглядный «вклад»

повседневной жизни в архитектурные решения – также представляли собой непредвиденные проектировщиками проявления индивидуализма.

При планировании новой застройки традиционные улицы были заменены пешеходными дорожками, соединявшими друг с другом важные объекты района.

Почти всегда они представляли собой прямые линии, имели угловатые очертания, соответствовавшие общей эстетике проектов. Жители, однако, почти никогда не пользовались этими дорожками – люди, как правило, выбирают для себя наиболее удобный путь. Таким образом, они дополнили проект еще одним Во многих случаях итогом столкновения представлений архитектора с реальной жизнью становилось нечто абсурдное. Возьмем, к примеру, странную привычку вешать ковер на стену над кроватью. Традиционный декоративный ковер в почти спартанском интерьере советской квартиры выглядит совершенно неуместно. Тем не менее он присутствовал в стольких панельно-блочных домах, что это стало подлинной городской традицией. О ее происхождении существуют разные мнения. Согласно одной из версий речь идет о перенеТипичным атрибутом советской квартиры стал декоративный ковер Работы Дмитрия Пригова на стене в его беляевской квартире – сении в городскую среду выходцами из деревни старинного крестьянского обычая. Здесь необходимо упомянуть, что инициированное Хрущевым массовое строительство дешевого жилья привело к ускорению урбанизации. Многие жители новых спальных районов были горожанами в первом поколении, перебравшимися туда из села. Более того, эти районы часто строились на месте деревень, и их жители переселялись в новые городские дома. У этих людей была собственная культура и жизненный уклад, во многих случаях лишь адаптировавшиеся к новой обстановке. Согласно другой версии ковры на стенах появились по чисто прагматическим соображениям: они изолировали квартиру от шума, легко проникавшего сквозь тонкие перегородки, и от холода, исходившего от бетонных стен. В какой-то момент эти ковры стали настолько популярны, что превратились в своеобразный статусный символ.

приспосабливалась к новым городским реалиям. Создание гигантских зон, каждая из которых выполняла одну-единственную функцию, изменило ритм дня среднестатистического горожанина. Определенный ритм жизни формировало и наличие тщательно спланированной системы образовательных учреждений – Сформировался совершенно новый образ жизни – образ жизни в советском спальном районе. Он подразумевал следование по определенному кругу (ясли – детсад – школа – работа), т. е. определенную цикличность процедур (поездка на работу в общественном транспорте, путь до школы и обратно и др.), вращение вокруг одних и тех же мест (квартира, лестница, детская площадка). С одной стороны, эта жизнь проходила по четким правилам, с другой – то и дело получала солидную дозу непредвиденного.

План идеального жилого района из учебника по архитектуре. Расположение зданий основано на оптимальном расстоянии от жилых домов до школ, детских садов и других Богатейшим источником знаний о жизни в спальном районе является советский и российский кинематограф. Помимо художественных достоинств этих фильмов, они представляют собой настоящий кладезь знаний о повседневности в СССР.

Кроме того, их общий настрой, на мой взгляд, во многом определяется отношением к пространству советского города, менявшемуся с годами.

город изображается в позитивном ключе, почти с восторгом. К примеру, в комедии «Афоня»[5] (так зовут главного героя) новый район на Профсоюзной улице (в двух шагах от Беляева) представлен чуть ли не землей обетованной – красивые белоснежные дома, множество детей на игровых площадках.

Молодые и счастливые советские граждане гуляют, осваивая новый ландшафт, а пожилые люди отдыхают на скамейках в окружении деревьев и веселой детворы. В фильмах «ранней эпохи» района главные персонажи – как правило, хорошие люди, а сюжеты – оптимистичны, со счастливым концом.

вроде «Иронии судьбы»[6] - все еще комедийные, но уже с горькой сатирой на советские реалии. В этой культовой комедии главный герой, напившись, попадает в чужую квартиру – естественно, типовую, в типовом доме. Протрезвев, он видит вокруг себя то же, что и в собственном доме – одинакова и сама квартира, и мебель, и даже дверной замок, только находится все это в другом городе. Несомненно, режиссер здесь иронизирует над новой архитектурой, четко свидетельствуя о том, как быстро она начала терять репутацию. Одновременно снимаются и более пессимистичные фильмы вроде «Осеннего марафона»[7], предвосхитившие «новую волну» 1980-х гг.: такие фильмы, как «Асса»,[8] «Курьер»[9] и др., зачастую были посвящены бунтарям, отвергавшим все прежние ценности и правила советского образа жизни. В «Курьере», к примеру, пространство спального района, запущенное, грязное и безрадостное, подчеркивает бессмысленность жизни. После распада СССР подобное восприятие района получило дальнейшее развитие. В фильмах Валерии Гай Германики[10](например «Все умрут, а я останусь»[11]) район - это не просто недружелюбный фон. Его архитектура напрямую формирует убогую жизнь современных подростков. В картинах Германики архитектурная среда предстает [5] «Афоня», режиссер Г. Данелия, автор сценария А. Бородянский, в главной роли – Л. Куравлев (1975).

[6] «Ирония судьбы, или С легким паром», режиссер и сценарист Э. Рязанов, в главных ролях Б. Брыльска, А. Мягков (1975).

[7] «Осенний марафон», режиссер Г. Данелия, автор сценария А. Володин, удостоился особого упоминания жюри.

в главных ролях О. Басилашвили, Н. Гундарева, М. Неелова (1979).

[8] «Асса», режиссер С. Соловьев, авторы сценария С. Соловьев, В. Ливнев, Ю. Клавдиев, А. Родионов, в ролях Ю. Александрова, П. Филоненко, А. Кузнецова Повседневная жизнь советского спального района: контрастная архитектуры. Оптимистичная жизнь молодых людей – и жалкое подборка кадров из фильмов «Афоня» (слева) и «Все умрут, существование современных подростков.

а я останусь» (справа). Трое друзей на фоне модернистской Любовь как в сказке и безнадежное чувство без шансов на счастливый исход.

Как архитектура изображается в советском и российском кино. в «Иронии судьбы» новая архитектура и жизнь в типовых домах 1975 год – светлое, зеленое, полное жизни модернистское уже становятся объектами сатиры. Появляются первые сомнения.

пространство района в «Афоне» дышит оптимизмом. В том же году В Беляеве повседневная жизнь включает еще один элемент, отличающий его от типичного спального района. Беляево возникло в рамках масштабного проекта застройки Юго-Запада Москвы[12] в 1952-1966 гг. под руководством архитектора Якова Белопольского. Одной из основных целей проекта был вывод научных и образовательных учреждений из центра Москвы. Новые комплексы вузов и НИИ возводились одновременно с жилой застройкой. Первые замыслы относительно децентрализации науки возникли еще до прихода к власти Хрущева – эту тенденцию задало сооружение высотки МГУ к юго-западу от центра города. Здесь уместно вспомнить еще одну идею Хрущева – о перемещении административного аппарата из центра за счет строительства нового правительственного квартала на том же Юго-Западе. Этот план, впрочем, так и не Все эти замыслы, несомненно, оказали большое влияние на социальный облик Беляева. Там соседствуют Институт космических исследований и Государственный институт русского языка им. Пушкина. Университет дружбы народов[13], созданный для обучения выходцев из постколониальных стран Азии и Африки, создает в Беляеве атмосферу культурного многообразия, которую довольно трудно встретить в других районах Москвы. В отличие от таких нправлений, как, например, северо-восток, юго-запад, благодаря своим научным и духовным компонентам, стал магнитом для интеллигенции. Вероятно, результатом этого было и его превращение в один из очагов художественного Будучи горячим поклонником современной архитектуры, Хрущев в то же время был самым грозным противником современного искусства. Его решения повлияли не только на развитие советской архитектуры: они оказали громадное воздействие и на сферу искусства. 1 декабря 1962 г. Хрущев посетил выставку художников студии «Новая реальность» в Манеже. Он не был готов к восприятию абстрактной живописи и в самых резких выражениях раскритиковал выставленные работы. В результате в стране развернулась кампания против формализма и абстракционизма, знаменовавшая собой окончание оттепели в искусстве. С тех пор художникам, не подчинявшимся правилам социалистического реализма, запрещалось экспонировать свои работы в государственных Следствием этого запрета стала консолидация неофициального искусства. Это подпольное движение достигло такой силы, что даже приобрело внутреннюю структуру по образцу официальной: у неформальных художников и писателей появилась собственная иерархия, архивы, издательские методы Самая известная из этих неофициальных экспозиций состоялась 15 сентября 1974 года. Два «подпольных» художника Евгений Рухин[14] и Оскар Рабин[15] решили устроить выставку на открытом воздухе на одном из пустырей в Беляеве. Это было немедленно пресечено властями: милиция уничтожила выставку, применив бульдозеры и водометы. Поскольку на мероприятии присутствовали западные журналисты, разгром выставки тут же приобрел международный резонанс. Жестокие снимки с бульдозерами, давящими произведения искусства, транслировались по всему миру, разрушая репутацию СССР за рубежом. Советские власти вынуждены были пойти на уступки художникам. Следующая неофициальная выставка на открытом воздухе в Измайлове, состоявшаяся через две недели после беляевской, не встретила противодействия государства. В Участники выставки рассказывали, что «бульдозерную выставку» организовали на пустыре с целью не дать возможность властям закрыть экспозицию под стандартным предлогом, что она «препятствует движению транспорта». На Беляево выбор пал попросту из-за удобства его расположения. Но «Эмбрион» Корюна Нарапетяна – одна из работ, показанных [12] Юго-Запад – один из 10 административных округов Москвы. Площадь – 112 кв. [14] Евгений Рухин (1943, Саратов – 1976, Ленинград) – российский художник, км (10,3% от общей площади города). Состоит из 12 муниципальных районов. представитель нонконформистского искусства.

Численность населения на 2008 г. – 1 млн 240 тыс. (11,8% населения Москвы).

[13] Университет дружбы народов (РУДН им. П. Лумумбы) – учебное и научно- называемой лианозовской группы, объединения поставангардистов. Его работы исследовательское учреждение. Создан в 1960 г. в Москве в рамках поддержки выставлены, в частности, в Третьяковской галерее и Русском музее.

новых государств, возникших в результате крушения колониальной системы. В 1961 г. университету присвоено имя Патриса Лумумбы, борца за свободу из Конго. В первый учебный год Университет принял студентов из 59 стран. Сегодня, по оценке Министерства образования, он занимает 3-е место среди лучших вузов страны.

говорить, что этот район стал местом проведения выставки чисто случайно, было бы слишком смело. В то время здесь жили многие видные люди искусства, и творческая активность в районе буквально бурлила. Самый знаменитый житель Беляева Дмитрий Пригов рассказывает о тех, кто жил здесь, но потом Кельн, Парщиков, пока в тот же Кельн не съехал, Ерофеев, пока не съехал под руку центральных властей на Плющиху. Съехал отсюда и Попов. И Янкилевский, но в Париж. И Растропович, и Рушди. Но еще живут Кибиров и Сорокин. Но съехали Кабаков с Булатовым. Но еще Московский концептуализм, постепенно складывавшийся параллельно со всеми перечисленными событиями, судя по всему, имеет немало общих черт с архитектурой того времени. Поскольку я архитектор, а не специалист по истории искусства, мое истолкование, возможно, будет упрощенным, но все же попробую назвать некоторые из самых важных, на мой взгляд, черт.

Московский концептуализм, возникший в условиях советской экономики, был начисто лишен коммерческой составляющей. На Западе деятели искусства постоянно сталкиваются с реалиями экономики рынка, но у их советских коллег такой возможности не было. После «хрущевского манифеста» советская архитектура, похоже, развивалась по той же некоммерческой логике. Здания и квартиры отличались аскетичностью, не имели каких-либо экстравагантных элементов, выполняя лишь свою главную функцию. Средоточием подлинной ценности выступали общественные сооружения – дома культуры, кинотеатры и др.

Представители московского концептуализма для изложения своих идей пользовались любыми языковыми средствами. Они рисовали, писали, лицедействовали, не чурались видео. В своих текстах они использовали как высокий слог, так и приземленный, считая их одинаково уместными, и не боялись никаких слов, если те казались подходящими. Поэтому им столь близка была и модернистская архитектура, созданная с помощью весьма лапидарного и в то Грубую эстетику хрущевских зданий, лишенную любых излишеств, также можно связать с эстетикой концептуального искусства. Цель этого искусства – не внешняя красивость, а передача «послания», концепции.

Художники на «бульдозерной выставке» в Беляеве, 1974.

* Дмитрий Пригов. Беляево 99 и навсегда. См.: www.guelman.ru/neo/06/99335-36.html

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 21 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

3.a ПРЕДЛАГАЕМыЕ КРИТЕРИИ И ОСНОВАНИЯ

ДЛЯ ВКЛЮЧЕНИЯ В СПИСОК

Существующие критерии ЮНЕСКО не годятся для описания ценности Беляева и потому бесполезны для номинации этого района к включению в Список Всемирного наследия. К примеру, первый критерий («являться шедевром творческого гения человека»), несомненно, не относится к архитектуре Беляева – в отношении этой массовой застройки он прозвучит как издевка. Третий критерий («являться уникальным или, по меньшей мере, исключительным свидетельством культурной традиции») и особенно шестой («быть прямо или косвенно связанным с событиями или живыми традициями, с идеями или верованиями, или с произведениями литературы и искусства, имеющими выдающееся мировое значение») теоретически можно было бы применить для описания уникального неосязаемого содержания этого района. Однако они охватывают лишь отдельные аспекты, а не характеризуют ситуацию в целом.

Так или иначе, ни один из этих критериев не позволяет точно отразить суть значения Беляева. Ведь речь идет о месте, где архитектурная среда спровоцировала возникновение особой формы искусства. Ситуация сложна – в ней присутствует обоюдное влияние и ряд благоприятствующих факторов. С одной стороны, вроде бы недружелюбная модернистская среда жилого района провоцировала или по крайней мере поддерживала творческую деятельность. С другой – художественное содержание придало «добавленную стоимость» типовой архитектуре. Поэтому я предлагаю сформулировать новый критерий, соответствующий ситуации, когда главным обоснованием для сохранения объекта служит не архитектура сама по себе, но архитектура в неразрывной связи с ее нематериальным содержанием.

первых примеров новой тенденции в области сохранения наследия, которая может сложиться в будущем. Изменения в методах строительства, произошедшие в середине 20 века, породили архитектуру нового типа. Во-первых, речь идет о массовой застройке: новое жилье возводилось в невиданных прежде масштабах. Во-вторых, появились новые методы строительства и стройматериалы: готовые панели, навесные стены и др. Ожидается, что подход организаций, ведающих охраной памятников, к массовому жилью должен отличаться от их отношения к отдельным уникальным зданиям. Панельные стены не могут – и не должны – сохраняться так же, как кирпичная кладка 16 века.

Первые образцы этой массовой типовой архитектуры сегодня приближаются к психологически важному пятидесятилетнему рубежу, после которого мы начинаем размышлять, какие объекты стоит сохранять. А это означает неизбежное изменение методов охраны – переход от оценки только самой архитектуры к комплексному подходу, в рамках которого она становится лишь одним элементом единого целого. Остальные же элементы в основном представляют собой неосязаемые ценности: процессы, происходившие в данном конкретном

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 22 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

Существующие критерии для включения в список Всемирного наследия:

2) Объект свидетельствует о значительном взаимовлиянии человеческих ценностей в данный период времени или в определенном культурном пространстве, в архитектуре или в технологиях, в монументальном искусстве, в планировке городов или создании ландшафтов;

для культурной традиции или цивилизации, которая существует до сих пор 4) Объект является выдающимся примером конструкции, архитектурного или технологического ансамбля или ландшафта, которые иллюстрируют значимый период человеческой истории;

5) Объект является выдающимся примером человеческого традиционного сооружения, с традиционным использованием земли или моря, являясь образцом культуры (или культур) или человеческого взаимодействия с окружающей средой, особенно если она становится уязвимой из-за сильного влияния необратимых изменений;

6) Объект напрямую или вещественно связан с событиями или существующими традициями, с идеями, верованиями, с художественными или литературными произведениями и имеет исключительную мировую важность (по мнению комитета ЮНЕСКО, этот критерий предпочтительно использовать вместе с каким-либо еще критерием или критериями); […]* Предлагаю новый критерий сформулировать следующим образом:

7) Объект является примером симбиоза архитектурной среды и её нематериальной составляющей (события или живые традиции, идеи или верования, выдающиеся художественные и литературные произведения мирового значения), которая представляет собой уникальную и исключительную культурную * Критерии для определения выдающейся мировой ценности (Руководство по выполнению Конвенции об охране Всемирного наследия. Центр Всемирного наследия ЮНЕСКО, 2008).

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 23 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

Чтобы доказать наличие связи между новым типом пространства, в котором довелось жить московским концептуалистам, и созданными ими произведениями, необходимо подробнее остановиться на основных характеристиках концептуального искусства. Хотя концептуализм отличается чрезвычайным многообразием, некоторые черты, общие для его представителей, выделить можно.

И их легко привязать к характеристикам такого явления, как район.

На мой взгляд, большое влияние на творчество многих деятелей искусства оказывала пустота района. В частности, для арт-группы «Коллективные действия»[16] пустота пригородов стала неотъемлемым элементом ее перформансов.

Дмитрий Пригов часто упоминал о пустоте Беляева. Читая его знаменитое стихотворение о «милицанере», невольно видишь этого персонажа где-то на территории района, словно в ловушке между его бесконечным пространством и небом.

Наконец, Пригов называл Беляево своим герцогством. На это его вдохновляла масштабность родного района. Пустые пространства между домами он окрестил своими владениями, а себя самого – герцогом Беляевским. Мне это представляется своеобразной формой присвоения пространства.

Абсурдность транспаранта, созданного художниками, против абсурдности официальной пропаганды.

[16] «Коллективные действия» – группа московских художников, основанная в 1976 г.

Андреем Монастырским. Сыграла важную роль в формировании московского концептуализма.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 24 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

Художников-концептуалистов, похоже, также завораживала рациональность модернизма. Зачастую язык их работ – это геометрия и числа. Неоднократное повторение одной и той же акции – общий элемент перформансов группы «Коллективные действия». «Элементарная поэзия» Монастырского[17] полна цифр, графиков и диаграмм, словно это не книга поэта, а диссертация по физике.

логический и иерархический инструмент распространения информации.

взгляд, здесь тоже есть аналогия с архитектурой. В те времена у проектировщиков был каталог готовых архитектурных решений, которые они компоновали в пространстве. Концептуалисты «объективировали» язык, превращая слова в объекты. Некоторые стихи Пригова напоминают переходный этап от поэзии к графике – их можно не только читать, но и разглядывать. На своей пишущей машинке он создавал абсолютно новаторские композиции, используя Пишущая машинка позволяла ему повторять одни и те же слова – подобно архитекторам, которые, благодаря готовым проектам, повторяли здания.

Пригов много раз повторял одни и те же слова (например, в стихотворении про милиционера). Фоном его графических работ также стала повторяемость (лично для меня интереснее всего, когда эта модель напоминает типичную в тотальном подходе к искусству. Самой наглядной иллюстрацией этого могут служить инсталляции, созданные в первой половине 1980-х гг. Поскольку концептуалистам было трудно устраивать официальные выставки своих работ, они использовали в качестве «выставочных залов» собственные квартиОтрывок из «Элементарной поэзии» Андрея Монастырского и фрагмент наброска Якова Белопольского с предварительным планом застройки Беляева.

[17] Андрей Монастырский (род. 1949, Мурманская обл.) – поэт, художник, русской литературы; в 2008 г. стал лауреатом премии «Соратник», в 2009 г. – писатель, один из основателей московской концептуальной школы. В премии «Инновация» в номинации «Теория искусства». Его произведения 2003 г. получил премию Андрея Белого за выдающийся вклад в развитие демонстрировались на многих выставках в России и за рубежом.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 25 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

Фрагменты планов застройки различных спальных районов Москвы и графические работы Дмитрия Пригова.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 26 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

Виктор Пивоваров. Режим дня одинокого человека. Проект биографии одинокого человека. Проект жилого помещения для одинокого человека.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 27 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

ры. Так, в 1983 году Ирина Нахова[18] расписала стены и пол своей квартиры, создав тем самым объект нового типа – зрительный образ, внутрь которого можно войти. В конечном итоге именно «Комнаты» Наховой подвели Илью Кабакова[19] к идее тотальной инсталляции.

известного метода в изобразительном искусстве: иллюзии «вхождения» зрителя в картину.

В своих работах он демонстрирует абсолютно тотальный подход. Чтобы это понять, достаточно посмотреть на его произведение «Альтернативная история искусств». Кабаков в буквальном смысле создал тотальную инсталляцию музея внутри музея. Он выдумал художников и их биографии, создал «их»

произведения, архитектурные пространства музея и т.д.

Вы – одновременно и «жертва», и зритель, который, с одной стороны, разглядывает и оценивает инсталляцию, а с другой – следует тем ассоциациям, воспоминаниям, что в нем возникают [...], поддается насыщенной атмосфере тотальной иллюзии. [...] Здесь искусство инсталляции придает беспрецедентное значение включению наблюдателя в то, что он наблюдает*.

Однако главная отличительная черта концептуализма – это абсурдность.

Множество его произведений не только вдохновлено абсурдом, но и основано на нем. Архитекторы создали «идеальное» жизненное пространство на основе логики, геометрии, разумной компоновки. Однако в результате столкновения этого идеала с реальной жизнью, полной импровизаций и несовершенства, а также с советской политической системой, зачастую возникали абсурдные ситуации. Художники подмечали эти проявления абсурда и преобразовывали в концептуалистской форме. В работах художников из «Коллективных действий»

абсурд часто становился инструментом политической сатиры. На транспарантах, имитирующих использовавшиеся в официальной пропаганде, художники делали нелепые надписи и вешали их не на центральных улицах города, а в гуще леса, где никто не мог их увидеть. В серии работ о «типичном человеке» Виктор Пивоваров[20] доводит до абсурда реальные черты жизни в районе.

Для своего среднестатистического «одинокого человека» он создает типовую квартиру, мебель, биографию, даже мечты. В произведениях Дмитрия Пригова *Илья Кабаков, Введение к лекции «О тотальной инсталляции».

[18] Ирина Нахова (род. 1955, Москва) – российская художница, представитель московского концептуализма, инициатор тотальной инсталляции как формы изобразительного искусства.

[19] Илья Кабаков (род. 1933, Днепропетровск) – российский художник-концептуалист. Автор множества картин, рисунков, инсталляций, теоретических работ. В 2000 г. ArtNews, авторитетный журнал в области искусства, включил его в список десяти величайших современных художников.

[20] Виктор Пивоваров (род. 1937, Москва) – российский художник, представитель советского неофициального искусства, один из основателей Московского концептуализма.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 28 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

Связь между концептуальным искусством и архитектурой – феномен, характерный не только для Москвы или СССР. В рамках процесса естественной конвергенции советские и западные художники, порой независимо друг от друга, следовали одной и той же логике и вырабатывали весьма похожие концепции.

Иллюстрацией этого тезиса может служить, к примеру, серия фотографий Дэна Грэма[21] «Дома для Америки». Хотя архитектура массового жилья в США и СССР резко различалась (масштабное разрастание пригородов против хрущевской модели урбанизации, частная инициатива против государственного финансирования строительства и др.), восприятие Грэма и московских концептуалистов обнаруживает немало сходства. В «Домах для Америки» мы также видим пустые, повторяющиеся пространства современного города. Закономерности, выявленные в Москве, возможно, не так специфичны, как кажется – схожая связь между искусством и архитектурой в то время могла существовать и в [21] Дэн Грэм (род. 1942, Урбана, Иллионойс) – художник-концептуалист, видный искусствовед и теоретик искусства, работающий в Нью-Йорке. Сферы его творчества: кино, видео, фотография, перформансы, архитектурные макеты, произведения из стекла и зеркал.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 29 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

ЦЕННОСТИ ОБЪЕКТА

В Беляеве мы имеем дело с архитектурными формами, возникшими в результате экспериментов советского государства с полной индустриализацией домостроения. Следствием всеобъемлющей оптимизации проектов и производственных процессов стало возникновение абсолютно «типового», повторяющегося архитектурного ландшафта, начисто лишенного индивидуальности. Стремление довести все до совершенства породило среду, от совершенства весьма далекую.

Выдающееся значение Беляева состоит в том, что пространство района с его радикально «типовой» атмосферой стало свидетелем, темой и даже источником вдохновения для творчества представителей московского концептуализма - самого важного направления в советском искусстве второй половины 20 века.

Почему московский концептуализм так важен? Это было абсолютно неофициальное течение в советском искусстве. Оно совершенно игнорировало установки социалистического реализма. Московский концептуализм существовал и развивался в андерграунде, в стороне от официальных каналов пропаганды и идеологии.

Это была мощная и целостная тенденция в искусстве. Подобно авангарду двадцатых, московский концептуализм основывался на весьма последовательных философских принципах. В то же время, несмотря на эту последовательность, для его представителей были характерны весьма многообразные и многослойные формы выражения. Художники-концептуалисты работали в целом ряде жанров: литературе, поэзии, графике, скульптуре, перформансе и др.

тесно связан с русской культурой. Он, несомненно, уходит корнями в искусство 19 и 20 веков, в какой-то степени являясь его продолжением. В своем творчестве художники-концептуалисты неоднократно делали отсылки к этому развитие искусства. В России оно ощущается по сей день. Таких концептуалистов, как Илья Кабаков, Андрей Монастырский или Эрик Булатов[22], уже хорошо знают на Западе. Постепенно всемирную известность приобретает и Постер выставки «Дмитрий Пригов» на Венецианской биеннале 2011 г., подготовленной Эрмитажем. Пригов постепенно приобретает все большую [22] Эрик Булатов (род. 1933, Свердловск) – русский художник, представитель фотореализма, один из основателей соц-арта.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 30 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

В целом Беляево сохранило аутентичность и целостность. Большинство зданий, построенных по первоначальному проекту, существует до сих пор в неизменном виде. Не изменилась и общая планировка района – за исключением «зеленого пояса». Тем не менее здесь много лет наблюдаются три процесса, способные поставить под угрозу аутентичность и целостность объекта.

облику района, связан с коммерциализаций общественных пространств. Значительная часть его последствий – например, нашествие рекламы и киосков – сравнительно безвредна и может быть легко устранена. Но есть и в буквальном смысле необратимые изменения. В частности, «зеленый пояс» Беляева теперь застроен крупными коммерческими объектами, и с этим, пожалуй, уже ничего сделать нельзя. Такая застройка сильнее всего подрывает целостность района.

Второй процесс, оставивший свой след на облике Беляева, – осуществляемая в городе программа по сносу пятиэтажных домов хрущевской эпохи. В Беляеве хрущевки главным образом сосредоточены в северо-западном подрайоне. Немало этих домов уже уничтожено: на их месте возводятся новые многоквартирные здания, по размеру и форме не соответствующие первоначальному проекту.

Третьим процессом, подрывающим аутентичность района, на мой взгляд, является реконструкция фасадов, связанная с улучшением теплоизоляции старых зданий. «Реконструкция» по сути представляет собой покрытие наружных стен зданий слоем теплоизоляции и новым навесным фасадом. Тем самым первоначальная застройка теряет отличительные черты хрущевской архитектуры:

характерные пропорции и толщину панелей, характерные швы между ними, порой уникальную текстуру.

В поисках примера пространств, аналогичных беляевским, я стремился уйти от очевидного – внешнего сходства. Беляево следует сравнивать не с похожим по архитектуре объектом, а с местом, которое, как и этот район, теряет значимость в отрыве от нематериального содержания. Я остановил свой выбор на деревне Живерни, в свое время вдохновлявшей Клода Моне[23]. Эта деревня очень живописна, но без связи со знаменитым художником и его картинами, на которых она присутствует, Живерни никогда не привлекла бы такого внимания, не имела бы такого значения в истории культуры.

Моне «открыл» Живерни в 1883 г. и сразу же влюбился в эту очаровательную деревушку, окруженную идиллическими пейзажами. Художник тут же решил купить там домик с садом, где прожил всю оставшуюся жизнь.

Живерни и сад Моне, который он разбил в соответствии с собственными идеями, стали источником вдохновения для его творчества. Первое время он писал в основном сельские пейзажи, но потом сосредоточил внимание на своем саду. Моне был не единственным импрессионистом, подпавшим под обаяние Живерни. Деревня приобрела большую популярность у американских художников; не один десяток из них побывал там в поисках вдохновения.

[23] Клод Моне (1840–1926, Париж) – французский художник, один из основателей импрессионизма.

Сам термин «импрессионизм» происходит от названия его картины «Впечатление. Восход солнца».

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 31 3. ОБОСНОВАНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ ОБЪЕКТА В СПИСОК

Беляево также сыграло решающую роль в формировании целого художественного течения – московского концептуализма. Здесь опять же речь идет о группе художников, «открывших» доселе не привлекавший внимания ландшафт, черпавших вдохновение из этой материальной среды и превращавших ее в произведения искусства. Единственное различие между Живерни и Беляевым заключается в следующем: в случае с Моне мы имеем дело с более или менее традиционным искусством, основанным на передаче визуальных образов, а суть «беляевского» искусства состоит в концепциях, не сразу обнаруживающих свой зрительный эквивалент.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 32 ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

Случай с Беляевым отличается от предыдущих примеров сохранения памятников. Мы хотим сохранить этот район не из-за уникальной ценности его архитектуры как таковой, а из-за наличия в нем ценного нематериального компонента. Эта новая ситуация требует совершенно нового подхода.

На сегодняшний день мы обладаем набором стандартных методик и правил сохранения памятников. В частности, существуют универсальные правила, касающиеся сохранения всех объектов, включенных в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Охрана памятника архитектуры из-за существования нематериального компонента – совершенно иное явление. Здесь нет готовых рецептов. Нематериальное культурное наследие требует иного отношения, чем материальное архитектурное. Культуру нельзя «подсчитать», измерить, в этой сфере отсутствует жесткая систематизация. Поэтому каждый подобный случай требует индивидуального подхода, собственной стратегии сохранения, соответствующей особенностям конкретного объекта, форме культурного наследия, историческим реалиям и др.

Ценность Беляева связана с московским концептуализмом. Как уже отмечалось, связь между этой формой искусства и архитектурой носит сложный характер. С одной стороны, архитектура влияет на художников. С другой – творческая деятельность, несомненно, сообщает архитектуре «добавленную двуединой. С одной стороны, индикатором «интересности» беляевской архитектуры должно быть концептуалистское искусство. На этой основе следует Возможные технические проблемы при сохранении панельных домов.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 33 ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

разрабатывать стратегию сохранения архитектурных объектов. С другой – культурный компонент в Беляеве крайне важен и должен не только служить опорой для сохранения его архитектуры, но и сам быть объектом сохранения.

Как я пытаюсь доказать, неотъемлемой характеристикой района является тотальность – прямое следствие «хрущевского манифеста». В то же время художники с радостью взяли эту идею на вооружение – понятие тотального искусства стало важнейшим элементом московского концептуализма.

Однако возникает вопрос: как учитывать эту характеристику при разработке стратегии сохранения. Частичное сохранение такого тотального и целостного объекта, как советский спальный район, пожалуй, невозможно.

Да и необходимости в этом, наверное, нет. Подобная застройка составляет до 80% территории Москвы. Сами эти жилые дома и планировка микрорайонов пользуются дурной репутацией из-за посредственных бытовых условий, малых размеров квартир и др. По проекту такие здания должны были простоять лишь несколько десятков лет; из-за использованных при их строительстве технологий сохранять эти дома трудно и, вероятно, дорого. Более того, с учетом нынешней демографической ситуации в России вряд ли стоит ожидать новой волны урбанизации, которая принесла бы с собой новые решения, вытесняющие район. Еще многие годы он будет преобладать в городской среде. Наконец, домостроительные комбинаты, построенные в советские времена, работают и сегодня: они производят все новые серии домов, обеспечивая самосохранение района. Прежние серии домов попросту заменяются новыми.

не нужна. Когда речь идет об архитектуре такого масштаба и единообразия, представляется более уместным делать акцент на значении некоторых ключевых элементов (и ставить их под охрану).

Сравнение площади Беляева и центра Москвы в пределах Бульварного кольца.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 34 ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

Изучив процесс планировки района, мы придем к выводу, что подобная застройка в основном состоит из готовых объектов, распределенных в пространстве. Сами здания по большей части представляют собой лишь повторяющиеся элементы серии – типовые проекты, оптимизированные по принципу «стоимость-эффективность». Влияние архитектора на разработку таких объектов было ограниченным – его задача в основном сводилась к их наиболее удачной компоновке в пространстве. В Беляеве, к примеру, разнообразие В данном случае оптимальным методом охраны представляется выявление наиболее интересных элементов ансамбля и сохранение их геометрии. Как уже отмечалось, характерной чертой таких зданий является их временный характер; таким образом, старые элементы можно заменять новыми, соответствующими всем современным требованиям. В то же время базовую геометрию района (плод работы архитектора) следует сохранять.

В случае с Беляевым я бы сохранил пространственную компоновку юговосточного подрайона. Во-первых, в этой части Беляева оригинальная планировка не претерпела существенных изменений – здесь есть новые здания, но они не нарушают первоначальной панорамы застройки. Во-вторых, это единственное место в Беляеве, где можно реально говорить о панораме. Благодаря протяженному свободному пространству – большому пруду – вся композиция и идея архитектора считываются яснее, чем в любой другой части района. Ритм высоких башен на фоне неба схватывается легко. Наличие водоема и зелени усиливает позитивное впечатление, а из-за большой открытой территории здания слегка напоминают архитектурный макет.

Макет Беляева (первоначальный проект) – компоновка готовых объектов в пространстве.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 35 ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

Художники-концептуалисты часто использовали повторяемость в качестве выразительного средства. Объект или слово, повторенные десятки, сотни раз, несомненно, приобретают иной смысл, чем один объект или одно слово. В архитектуре повторяемость воспринимается в основном негативно: считается, что она порождает монотонность, скуку, уродливость. Но я предлагаю использовать идею повторяемости в качестве фактора, который служил бы дополнением к существующей застройке.

Некоторые дома сохраняются потому, что в них жил тот или иной видный деятель. В этих случаях на дом устанавливается мемориальная табличка, но можно перенести память о человеке на целую серию зданий. Вместо утверждения «Дмитрий Пригов жил в этом доме, и именно это он видел из окна», мы можем сказать: «Дмитрий Пригов жил в таком же доме, выходящем окнами Дом в Беляеве, где до самой смерти в 2007 г. жил Дмитрий Пригов. Можно ли

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 36 ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

Предлагаю спроектировать новую серию домов на основе того здания в Беляеве, где жил и создавал свои произведения Дмитрий Пригов. В память о великом поэте и художнике блок, отмечающий «его» квартиру, должен отличаться от других. В этом нет ничего невозможного: новые серии создаются и сейчас. Сегодня наибольшей популярностью пользуется серия П44–Т. В целях преемственности предлагаю назвать новую серию «П99», где «П» обозначает фамилию Пригова, а «99» - отсылает к его статье о родном районе «Беляево-99 и навсегда».

мне кажется, можно применить традиционные методы сохранения. У этого дома есть собственный «рассказ», тесно связанный с приговским творческим наследием. Благодаря усилиям его семьи квартира сохраняется практически такой, какой она была при жизни поэта. А вид из окна, несомненно, тронет любого, кто знаком с творчеством Пригова. Превращение этой квартиры в дом-музей Пригова стало бы и шагом к признанию модернистской застройки «нормальной» архитектурой. Обычно дома-музеи – это старые здания в городском центре. Возможно, квартира Пригова станет первым подобным музеем в обкатки методов сохранения панельных зданий в целом, сопряженного с серьезными техническими проблемами. Взять, к примеру, фасад: соединение панелей, их толщину, плитку, которой они покрыты. Если проблему протекающих крыш (общее слабое место панельных домов) решить довольно легко, то простое добавление теплоизолирующего слоя без необратимого изменения внешнего вида фасада представляет собой трудную задачу.

Два плана. Слева – фрагмент исторической застройки центра Москвы. Справа – планировка Беляева с повторяемостью элементов.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 37 ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

Пустота – одна из самых характерных черт района. Гигантские пространства между домами, выглядевшие привлекательными зелеными зонами на макетах, в реальности превратились в обширные участки, где царствует ничто. Лишенные каких-либо функций, фактически бесхозные, эти пространства стали «ничейной землей» нашей эпохи.

определенное влияние на советское искусство – как неосязаемое («ничто»

было элементов перформансов группы «Коллективные действия»), так и практическое (один такой пустырь стал удобным местом для проведения «бульдозерной выставки»). Поэтому хотя бы кусочек этого «ничто» следует поставить под охрану.

многослойность (само пустое пространство, правовой вакуум, в котором оно существует, отсутствие владельца, функций и др.).

пустырь, где в 1974 г. состоялась «бульдозерная выставка». Во время Московской биеннале[24] и других важных мероприятий в сфере искусства это пространство пустоты в соответствии с его историей можно использовать для придаст легитимность акту самого художника, который «присвоил» это пространство, вдохновленный его пустотой. Само название герцогство Приговское содержит ироническую отсылку к изобилию в районе пустых пространств.

Пустующий участок земли можно превратить в площадку для временных экспозиций.

[24] Московская биеннале современного искусства – одна из самых значительных культурных инициатив в России. Основана в 2003 г.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 38 ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

5. ГЕРЦОГСТВО ПРИГОВА

Как я уже отмечал, нематериальное наследие не может быть только ориентиром относительно того, какой объект следует сохранять – оно само должно стать объектом сохранения. Пытаться воссоздать культурную атмосферу, существовавшую в Беляеве несколько десятков лет назад, невозможно, да, наверное, и бессмысленно. Но нашей целью должно быть создание условий для новых форм творческой деятельности, способствующей сохранению репутации Предлагаю провести ребрендинг Беляева в качестве герцогства Приговского. Официальное название района пусть останется прежним, а герцогство Приговское должно маркировать пространство культурной активности, проходящую параллельно с повседневной жизнью.

У Беляева – богатая история, здесь есть места, которые можно использовать для культурных мероприятий: два экспозиционных пространства (галерея «Беляево» и площадка «бульдозерной выставки»), кинотеатр («Витязь») и квартира Пригова (дом-музей). Кроме того, в Беляеве существуют две потрясающие зоны отдыха, где можно проводить любые мероприятия – парк вокруг максимально многообразными и свежими художественными событиями. Как уже упоминалось, на «бульдозерной площади» можно проводить выставки в рамках Московской биеннале. Галерее «Беляево», превратившейся за последние годы в нечто вроде местного ДК, следует вернуть роль пристанища современного искусства. В кинотеатре «Витязь» можно было бы, в соответствии с его традициями, демонстрировать немейнстримные фильмы – например, при содействии Музея кино[25]. На мой взгляд, все эти разнообразные виды деятельности следует организовывать под эгидой Герцогства Пригова.

Герцогство Пригова ни в коем случае не следует превращать в официальный институт – оно должно быть умело раскручиваемым брендом, привлекающим как художников, так и зрителей. Несколько вариантов художественной деятельности упомянуты мною лишь как примеры – культурная жизнь Москвы весьма богата. Не сомневаюсь, что Беляево быстро станет одним из ее эпицентров.

[25] Музей кино (действует с 1992 г.) – некоммерческая культурно-просветительская организация. Помимо демонстрации шедевров российского и зарубежного кинематографа, собирает, систематизирует и описывает документы и материалы по истории кинокультуры.

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА» 39 ПРИЛОЖЕНИЕ: КАК СОХРАНИТь БЕЛЯЕВО

Авдотьин Л.Н. Градостроительное проектирование. М.: Стройиздат, 1989. 4. Булатов Э. Не прислоняться, 1984. – mutualart.com/Artwork/ Беляево-Коньковский жилой массив // Строительство и архитектура Москвы. № 9. Ne-Prislonyatsa--Do-Not-Lean-/706E6D3369768A79.

Пригов Д.А. Граждане, не забывайтесь, пожалуйста! Работы на бумаге, 6. Генплан Москвы, 1971. – retromap.ru.

инсталляция, книга, перформанс, опера и декламация. Каталог выставки. 9. Съемка с американского спутника, 1979. – retromap.ru.

Хрущев Н.С. О широком внедрении индустриальных методов, улучшении в Москве. М.: Технический отдел ГлавАПУ г. Москвы, 1976.

качества и снижении стоимости строительства // Проект Россия 25. 2002. 14. carpet-rise.livejournal.com/2694404.html.

Эти странные семидесятые, или Потеря невинности: Эссе, интервью, 15. Авдотьин Л.Н. Градостроительное проектирование. М.: Стройиздат, 1989. С. 163.

воспоминания. Сост. Кизевальтер Г. М.: Новое литературное обозрение, 2010. 17. «Афоня», реж. Г. Данелия. – Мосфильм, 1975.

С. 12. Хрущев Н.С. О широком внедрении индустриальных методов, улучшении 18. Броновицкая А. Муляж // Большой город, 18.04.2005.

качества и снижении стоимости строительства // Проект Россия 25. С. 12–17. 19. ru.wikipedia.org.

С. 20. Пригов Д.А. Беляево 99 и навсегда. – guelman.ru/neo/06/99335-36.html. 19. http://conceptualism.letov.ru С. 22. Критерии для оценки выдающейся мировой ценности // Руководство по 20. Эти странные семидесятые, или Потеря невинности: Эссе, интервью, воспоминания.

выполнению Конвенции по охране Всемирного наследия. С. 18. – www.nhpfund. Сост. Кизевальтер Г. М.: Новое литературное обозрение, 2010. С. 161.

С. 23. Ерофеев В., Пригов Д., Сорокин В. ЕПС. М.: Зебра Е, 2002. 23. conceptualism.letov.ru.

С. 27. Kazakov I., Introduction to the lecture ‘On the Total Installation’. – http://csmt. 24. Монастырский А. Элементарная поэзия № 2. Атлас. М., 1975. С. 9.

«Ирония судьбы, или С легким паром!», реж. Э. Рязанов. – Мосфильм, 1975. 29. aspirationspr.com.

«Осенний марафон», реж. Г. Данелия. – Мосфильм, 1979.

«Все умрут, а я останусь», реж. В.Г. Германика. – Профит, Фотографии:

14, 31, 32 Куба Снопек 35, 37 Дарья Парамонова Работы Пригова весьма разнообразны и интересны. А что если элементы его произведений появятся в «герцогстве»?

«БЕЛЯЕВО НАВСЕГДА»