«Священник Алексий Федотов РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В 1943-2000 ГГ.: ВНУТРИЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ, ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ГОСУДАРСТВОМ И ОБЩЕСТВОМ (ПО МАТЕРИАЛАМ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ) Иваново, 2005 ББК 63.3(2) Ф34 В монографии ...»

Ивановский государственный университет

Свято-Алексеевская Иваново-Вознесенская

Православная Духовная семинария

Научный Центр по проблемам церковной истории

и церковного осмысления истории России

Священник Алексий Федотов

РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ

В 1943-2000 ГГ.:

ВНУТРИЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ,

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С

ГОСУДАРСТВОМ И ОБЩЕСТВОМ

(ПО МАТЕРИАЛАМ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ)

Иваново, 2005 ББК 63.3(2) Ф34 В монографии анализируется сложный период новейшей истории Русской Православной Церкви – 1943-2000 гг. На материалах регионов Центральной России рассматриваются вопросы внутрицерковной жизни, церковно-государственных и церковно-общественных отношений. Среди изучаемых проблем – кризис церковно-государственных отношений в России к 1943 году, «хрущевские гонения на Церковь» 1958-1964 гг. отражение атеистической политики государства на церковно общественной жизнив 1964-1990 гг. роль Русской Православной Церкви в постсоветской России, проблемы духовного образования.

Книга адресована историкам, религиоведам, теологам, священнослужителям, всем кто интересуется историей России.

Печатается по решению Редакционно-издательского отдела Ивановского государственного университета Федотов А.А. Русская Православная Церковь в 1943-2000 гг.:

внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом – Иваново: Ивановский государственный университет, 2005. - _ с.

НАУЧНЫЙ РЕДАКТОР

доктор исторических наук, профессор Н.Р. Коровин Рецензенты:

доктор исторических наук, профессор Д.И. Полывянный (Ивановский государственный университет) Доктор исторических наук, профессор С.М. Усманов (Ивановский государственный университет), Протоиерей Михаил Чугай (Иваново-Вознесенская и Кинешемская епархия Русской Православной Церкви) Научное издание Священник Федотов Алексей Александрович Русская Православная Церковь в 1943-2000 гг.: внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом Издается в авторской редакции ISBN 5-7807-0501- © Федотов А.А., священник © Научный Центр по проблемам церковной истории и церковного осмысления истории России при Свято-Алексеевской ИвановоВознесенской Православной Духовной семинарии

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

I ГЛАВА. ОТНОШЕНИЯ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА И РУССКОЙ

ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В 1943-1958 ГГ.

§1. Кризис церковно-государственных отношений в России к 1943 году.

§ 2. Церковно-государственные отношения в 1943-1958 гг.

§ 3. Особенности развития внутрицерковной жизни в 1943-1958 гг.

II ГЛАВА. ГОНЕНИЯ НА ЦЕРКОВЬ В СССР В 1958-1964 ГГ.: РОЛЬ ГОСУДАРСТВА И ОБЩЕСТВА.

§ 1. Усиление антицерковной политики Советского государства в 1958-1961гг.

§ 2. Реформа приходского управления. Закрытие храмов, как одно из важнейших направлений хрущевской антицерковной политики.

§ 3. Общественная реакция на антицерковную компанию в России в 1958- гг. Жизнь православного духовенства в этот период.

III. ГЛАВА. ОТРАЖЕНИЕ АТЕИСТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ СОВЕТСКОГО

ГОСУДАРСТВА НА ВНУТРИЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ И РЕАКЦИЯ СОВЕТСКОГО

ОБЩЕСТВА НА ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АТЕИЗМ В 1964-1990 ГГ.

§ 1 Влияние государственного атеизма на внутрицерковную жизнь 1964-1988 гг.

§ 2. Российское общество и государственный атеизм в 60-80-е годы ХХ века.

§ 3. Поместный Собор Русской Православной Церкви 1988 года и его роль в изменениях во внутрицерковной жизни.

§ 4. Общественное сопротивление в России советской атеистической политике.

IV ГЛАВА. РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ

1990-2000 ГГ.

§ 1. Возрождение монастырей, приходов, религиозного образования, социального служения Церкви.

§ 2. Церковно-государственные отношения в условиях постсоветской России.

§ 3. Постсоветское общество в России и Русская Православная Церковь.

§ 4. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2000 года – важнейший этап истории Российского Православия.

V ГЛАВА. ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ В 1943-2000 ГГ.

§ 1. Православные духовные школы до революции 1917 года и в СССР до § 2. Духовное образование в России в 1990-2003 гг. Общая характеристика.

§ 3. Особенности становления некоторых провинциальных Российских духовных учебных заведений в 1990-2003 годах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Современное Российское общество вступило в стадию реформирования своих структур и институтов. В этом находит отражение как социально-экономическая так и духовная сфера жизни. Идет сложный и достаточно противоречивый процесс формирования Российского государства на новых принципах. Одним из основных объектов таких преобразований является сам человек, его материальное благосостояние и духовная культура. Без человека невозможно ни одно преобразование в стране.

Исторический опыт свидетельствует, что Русская Православная Церковь всегда была вместе с Российским народом. Государственно-церковные отношения в исторической ретроспективе не всегда были однозначны; русская история знает многочисленные примеры грубого вмешательства государства в сугубо церковные дела, но знает и примеры активного участия в управлении государством церковных деятелей (например Патриархи Филарет и Никон).

Можно привести и примеры того, как священнослужители занимались несвойственной их сану государственной работой (например епископ Феофан (Прокопович.)) Непростыми были в России и церковно-общественные отношения. Отторжение многих представителей образованного общества от традиционных ценностей православия во многом предопределило создание революционной ситуации к началу ХХ века.

ХХ век не был здесь исключением. Поэтому большое значение имеет изучение истории Русской Православной Церкови в 1943-2000 гг.: внутрицерковной жизни и взаимоотношений с государством и обществом, так как первая половина ХХ века все же более изучена в данном плане.

Актуальность данной темы обусловлена вс возрастающей ролью, которую Русская Православная Церковь сегодня играет в Российском государстве и обществе, лишенных тврдой идеологии и нравственной основы.

Россия ныне находится в глубоком кризисе, который поразил не только социально-экономическую сферу, управленческий аппарат, военно-промышленный комплекс, но, в первую очередь, нравственную сферу человеческой жизни. Десять лет экспериментов были достаточным сроком, чтобы люди успели потерять веру в успех каких-либо реформ. Отсутствие у общества тврдых нравственных идеалов и жизненных ценностей приводят к тому, что начинают постепенно исчезать понятия святости брака, патриотизма, любви к Родине. Выходить из этого состояния, на наш взгляд, невозможно без обращения к Православной Церкви, которая помогла нашему народу пережить татаро-монгольское иго, Смутное время, нашествия Наполеона и Гитлера, которая, говоря словами Патриарха Алексия I, «на протяжении веков служила, прежде всего, нравственному становлению нашего народа, а в прошлом – и его государственному устройству» 1.

Однако Церкви непросто интегрироваться в жизнь современного государства и общества: слишком велика разница между сегодняшним положением Церкви и е положением каких-то 15 лет назад. Из тесных рамок, установленных атеистическим государством, Церковь перешла в почти неконтролируемое государством положение.

И этот очень сложный переходный процесс нельзя оценивать однозначно. Сегодня открываются монастыри и храмы, духовные учебные заведения православные вузы, школы и детские сады, появляются православные газеты, журналы, книги, социальные учреждения. Священнослужители приходят в светские учебные заведения, больницы, тюрьмы, воинские части, другие учреждения, где необходимо слово назидания и утешения.

Цит. по: Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 2. М., 1995. С. 20- Однако нельзя не говорить и о том, что дух мира очень сильно проник за церковную ограду. Многие священнослужители чрезмерно увлеклись жизнью по законам окружающего Церковь мира, и внимание на это вс чаще обращает Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Трудно возрождаются монастыри, так как практически повсеместно прервана преемственность монашеского духовного опыта, складывающегося из многих десятилетий молитвенной практики, Сложно возрождать и православную школу; на этом поприще, учитывая дух нашего века, приходится вс начинать буквально с нуля. Сегодня начинают вновь говорить о возможности признания Православия государственной религией. Приводятся при этом примеры многих современных государств. Но хорошо ли это будет?

Да, сегодня Церковь сильно зависит от благотворителей. Многие бедные храмы не имеют возможности оплачивать огромные счета, выставляемые за коммунальные услуги, осуществлять необходимый ремонт поруганных безбожным государством святынь(хотя нельзя не вспомнить и о том, какие антицерковные акции проводились в Синодальный период, казалось бы православными государями). Поэтому нельзя не отметить, что хотя бы формально, Церковь сегодня свободна. А придание Русской Православной Церкви статуса государственной религии Российской Федерации может фактически превратить е в одно из министерств, а в условиях нынешней России и вовсе надзорных «служб» или оказывающих услуги «агентств», марионетку в руках государства. Мы имеем печальный опыт в начале XX века – в предреволюционной России: не какой – то «плохой», а ныне прославленный Церковью как святой император, царь – мученик Николай II препятствовал назревшей в Русской Церкви необходимости созыва Поместного Собора и выборов Патриарха, предлагал себя на место Патриарха. И необходимые для Церкви деяния смогли осуществиться лишь после великой трагедии для России – октябрьского переворота 1917 года. Что же говорить сегодня, когда во главе государства стоят люди, в целом далкие от Православия? Будет ли в нынешней ситуации благом государственная Церковь в России? С одной стороны – жсткий государственный контроль позволил бы (если бы было на то желание государственной власти) очистить церковные ряды от людей случайных, мог бы стать препятствием на пути к злоупотреблениям (хотя пример современных государственных структур, вряд ли позволяет на это надеяться), включение церковных нужд в бюджетные расходы позволило бы Церкви освободиться о множества мирских забот и попечений, и больше сил направить на духовное просвещение народа, придание Церкви государственного статуса в большой мере отняло бы попытки использовать е как марионетку во время политических баталий и выборов.

Но есть и оборотная сторона: далкие от Православия чиновники начали бы грубо вмешиваться в дела сугубо церковные, например, в вопросы поставления епископов, что противоречит канонам Православной Церкви, но, тем не менее, имело место, например, в той же дореволюционной или советской России. Нужно помнить о том, что авторитет Церкви, отделнной от государства, намного выше, чем Церкви, превращнной в одно из министерств.

Нельзя не сказать и о том, что Церковь это не только клир, огромную важность имеют процессы внутрицерковной жизни, происходящие на уровне прихода.Здесь можно наблюдать самые разные картины; в зависимости от обстоятельств приход сегодня может представлять собой как вполне благополучную православную общину, так и пустующий храм, учредителями которого выступили «мертвые души», поставившие подписи под заявлением в органы юстиции и этим ограничившие свою церковную жизнь. Приход сегодня может быть в зависимости от настоятеля и прихожан полноценной канонической единицей, а может превратиться в полусектантское сборище мракобесов, лишь по названию являющееся православным приходом.

Быстро меняющаяся реальность придат исследованию истории внутрицерковной жизни, взаимоотношений Церкви с государством и обществом в советской и постсоветской России, особые значимость, так как значение происходивших в прошлом процессов поможет лучше понимать сегодняшнюю реальность и влиять на не.

Несмотря на то, что в последние годы начинает активно расти количество исследований, посвящнных истории Русской Православной Церкви в ХХ веке, период 1943-2000 гг. продолжает оставаться малоизученной. Большинство работ по данной теме носит описательный характер, глубоких же научных исследований, рассматривающих в комплексе внутрицерковную жизнь, взаимоотношения Церкви с государством и обществом, практически нет. Наиболее фундаментальный из имеющихся на сегодняшний день работ, посвященных истории Русской Православной Церкви в ХХ веке, труд доктора церковной истории протоиерея Владислава Цыпина 1 и самим автором оценивается лишь как введение в историю Русской Церкви в ХХ веке.

Рассматривая имеющуюся историографию проблемы, можно отметить, что особо слабо изучен период 1943-2000гг. Если период невиданных до того с первых веков христианства в мировой истории гонений на Церковь 1917-1940гг. вс-таки уже имеет много исследований, благодаря усилиям Православного Свято – Тихоновского богословского института, Синодальной и епархиальных комиссий по канонизации, публикации отдельных источников, то эпоха в жизни Церкви, охватывающая 1943– 2000 годы, особенно 1965–2000 годы менее изучены в историческом плане. В связи с этим, важным представляется комплексное исследование, посвящнное истории Русской Православной Церкви в 1943-2000 гг., освещающее одновременно внутрицерковную жизнь, взаимоотношения с государством и обществом.

Отдельно нужно сказать о развитии религиозной ситуации на селе. Здесь, в одной и той же области, в разных селах существовали разные варианты решения религиозного вопроса. Связано это было как с общим уровнем религиозности жителей села, так и со степенью лояльности местного советского и партийного руководства.

Немаловажную роль играла и личность священника.

Освещение регионального аспекта проблемы тем более немаловажно, что он и сегодня не утратил своей актуальности. Причм необходимо обратить внимание на то, что в 1990-е годы особую роль в развитии церковно-государственных отношений на местах стал играть личностный фактор. Если в Москве руководители государства и финансовая элита в целом быстро почувствовали происшедшие положительные перемены в церковно-государственных отношениях, в определенной степени связанные с личностью первого Президента РФ Б. Н. Ельцина, то на местах ситуация была намного более инертной. Для того, чтобы перемены в полной мере дошли до областных центров понадобилось целых 10 лет, причм и здесь не всегда вс было гладко. Впрочем, и здесь большую роль играл личностный фактор, в первую очередь, личность управляющего епархией. А тем более проблемной представляется ситуация в районах области, откуда, выражаясь образными словами гоголевского городничего: « …хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь» 2.

А между тем в сегодняшней России, где органам власти даже не только субъекта Федерации, но даже и местного самоуправления Федеральное Законодательство предоставляет неоправданно большие полномочия, отношение к Церкви «всенародно избранного» главы администрации самого захолустного города или района может играть для расположенного на его территории монастыря или прихода очень большую роль.

Цыпин В., прот. История Русской Церкви в 1917-1997., М., Гоголь Н.В. Повести, драматические произведения. – Л., 1983. С. 164.

Важность данной проблемы не вызывает сомнений. Это объясняется тем, что Православие было и остатся самой крупной и влиятельной конфессией в СССР и России1. И даже в тяжлые для Церкви годы гонений от Советской власти, когда Русская Православная Церковь полностью была лишена возможности проявить активность для лучшего устройства государственной жизни, она не переставала играть весьма важную роль в истории России.

Несмотря на все объективные сложности сегодняшнего дня, церковная жизнь возрождается. Государство сегодня делает шаги навстречу Церкви. Церковь имеет большие возможности для проповеди. Сегодня она играет большую роль в жизни Российского государства и общества, но должна играть неизмеримо большую.

Для дальнейшего расширения миссии Русской Православной Церкви в современном государстве и обществе необходимо изучение опыта прошлого, в частности внутрицерковной жизни в 1943 – 2000 гг., взаимоотношений Церкви с государством и обществом в этот период. Взаимоотношения Церкви с обществом тесно взаимосвязаны с взаимоотношениями Церкви с государством. Если в атеистическом государстве существовала такая общественная организация как «Союз воинствующих безбожников», то в России 1990-х годов появились уже православные общероссийские общественные организации. Хотя всегда были и диссиденты.

Историографию истории Русской Православной Церкви можно разделить на два основных этапа:

1) 1943-1991 гг., 2) 1991-2005 гг. Они характеризуются следующим.

На первом этапе отечественная историография была характерна замалчиванием исторической правды, причем это было показательно, как для светских исследователей, так и для проходивших жесткую цензуру работ церковных авторов; в них делались попытки показать, что в СССР существует свобода вероисповедания 2.

Работы советских историков были предельно политизированы, Церковь в них представлялась как атавизм чудом уцелевший в стране победившего социализма, которому в ближайшем будущем уготована участь реликта 3.

Неудивительно, что при таком подходе достоверную картину истории Русской Православной Церкви в ХХ веке было трудно представить.

В 1980-е годы появляются попытки более объективного анализа истории Русской Церкви в ХХ веке, но и они не были свободны, даже в начале 1990-х годов, от атеистических штампов и пропаганды советского общества, в котором якобы единственно возможна подлинная свобода совести 4.

На втором этапе историографии – 1991-2005 гг. – появляется первая попытка глубокого изучения и серьезного анализа истории Русской Православной Церкви в ХХ веке, как в целом, так и по отдельным периодам, отдельным проблемам. Сюда можно отнести поздние работы В.А. Алексеева, А.В. Кураева, Д.В. Поспеловского, См.: Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 1999.

См.: Правда о религии и Церкви в России. М., 1942; О религии и Церкви М., 1965 и др.

См.: Гордиенко Н.С. Эволюция русского православия (20-е – 80-е годы ХХ столетия) М., 1984; Гордиенко Н.С., Курочкин П.К. Особенности модернизации русского православия. М., 1973; Куроедов В.А. Религия и Церковь в советском обществе. и др.

См.: Бссонов М.Н. Собор 1988 года и современные тенденции в русском православии. М., 1989; он же Православие в наши дни. М., 1990; Одинцов М.И. Русская Православная Церковь в 80-х годах ХХ столетия (общая оценка состояния, организационная структура, социально-политическая деятельность) М., 1989;

Барменков А.И. Свобода совести в СССР. М., 1986; Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991; он же «Штурм небес отменяется» М., 1992; Одинцов М.И. Государство и церковь в России в ХХ веке. М., 1994.

протоиерея Владислава Цыпина, М.В. Шкаровского, Т.А. Чумаченко, О.Ю. Васильевой и других1.

Однако региональный аспект проблемы пока мало изучен, хотя можно и здесь привести целый ряд достаточно удачных исследований 2. Нет исследований рассматривающих в комплексе внутрицерковную жизнь, церковно-государственные и церковно-общественные отношения в 1943-2000 годах на материалах Центральной России. Та перестройка, которая затронула Российское общество в конце 1980-90-е годы ХХ века затронула в целом и Русскую Православную Церковь, изменило ее статус в обществе. Перемены наделили совершенно новыми правами и обязанностями священнослужителей, особенно высших церковных иерархов. Прошедшие в новых условиях Поместные и Архиерейские Соборы стали знаковыми этапами не только для внутрицерковной жизни, но и для взаимоотношений Церкви с государством и обществом. Это не могло не привлечь внимания исследователей по данной проблематике.

Цель книги – исследовать историю Русской Православной Церкви в 1943- годах на материалах Центральной России с показом также в качестве иллюстрации ситуации и в других регионах.

Исходя из цели ставились следующие задачи:

изучить кризис церковно-государственных отношений в России к 1943 году;

охарактеризовать церковную политику Советского государства после Великой Отечественной войны (1943-1958 гг.) в сравнении с антицерковными репрессиями при Хрущве Н.С. (1958-1964 гг.); показать общественную реакцию на антицерковную кампанию в России в 1958-1964 гг.;

исследовать религиозную политику Советского государства в эпоху застоя (1964-1988 гг.) и переходный период (1988-1990 гг.);

показать церковно-государственные отношения в постсоветской России (1990гг.).

изучить особенности развития внутрицерковной жизни в 1943-1958 гг. и положение Церкви в связи с реформой приходского управления;

дать характеристику влияния государственного атеизма на внутрицерковную проанализировать роль в истории Православия Поместного Собора Русской Православной Церкви 1988 года и Архиерейского Собора 2000 года исследовать историю Духовного образования в России в 1943-2000 годах.

изучить общественное сопротивление в России советской атеистической См.: Кураев А. Православие и право. Церковь в советском государстве. М., 1997; Поспеловский Д.В.

Русская Православная церковь в ХХ веке. М., 1995; Цыпин В., прот. История Русской Церкви в ХХ веке М., 1997; Чумаченко Т.А. Государство, Православная Церковь, верующие. 1941-1961 гг. М., 1999; Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 1999; он же Русская Православная Церковь и советское государство в 1943-1964 гг.: от примирения к новой войне. СПб., 1995; Васильева О.Ю.

Кремль против Ватикана. Полковник Карпов под руководством генералиссимуса Сталина атакует папу Римского // Новое время. 1993 № 30.; она же «чувствую себя нервным от общего лада церковных дел» // Альфа и Омега (Москва). 2003. № 2(36); Алексеев В.А. Государственно-церковные отношения: содержание характер, тенденции эволюции (на материалах отечественной истории послеоктябрьского (1917 г.) периода ХХ века. Диссертация в форме научного доклада на соискание ученой степени доктора философских наук.

М., 1994 и др.

Александр (Могилев), архиеп. История учреждения Костромской епархии. Кострома, 2004; Федотов А.А.

Ивановская, Владимирская и Костромская епархии Русской Православной Церкви в 1917-1990-е годы.

Иваново, 2000; Шабалин Н.В. Русская Православная Церковь и советское государство в сороковыепятидесятые годы ХХ века (на материалах Кировской области). Киров, 2004; Шумилов В.Ф. Православная Удмуртия: история Ижевской и Удмуртской епархии. ХХ век. Ижевск, 1996; Мишин С., свящ. Очерки по истории Владимирской епархии Х-ХХ вв. Владимир, 10) изучить возрождение церковной инфраструктуры в 1990-е годы и исследовать взаимоотношения Русской Православной Церкви и общества в постсоветский В связи с описанием задач исследования необходимо остановиться на проблемах терминологии. Под «внутрицерковной» жизнью большинством церковных историков понимаются вопросы жизни святых, динамики развития церковного богослужения, монастырского и храмового строительства, Соборной жизни Церкви, жизни духовенства, мирян, созидания духовных учебных заведений.

Под «Церковью» понимается православная централизованная религиозная организация, под «церковью» – храм.

Под «мирянином» подразумевается человек активно участвующий во внутрицерковной жизни, но не имеющий какого-либо посвящения (то есть не являющийся священно- или церковнослужителем или монахом).

Под «духовным образованием» подразумевается преимущественно подготовка кадров священно и церковнослужителей.

«Священнослужители» в Православной Церкви это лица, имеющие иерархическую степень епископа, священника или диакона через рукоположение (хиротонию). «Церковнослужители» это лица, через посвящение епископа (хиротесии), получившие степень чтеца или иподиакона.

М.В. Шкаровский в своей монографии специально оговаривает термин «религиозное возрождение» он дат ему следующее определение: «это явление следует понимать как процесс, характеризующийся новым обращением к вере различных слов советского, Российского общества. Начался он в годы Великой Отечественной войны и прошел три стадии: возрождение Церкви в 1940-е гг., пробуждение интереса к религии в среде интеллигенции с конца 1950-х гг. и, наконец массовый религиозный подъем в последние восемь лет, (имеется ввиду в 1995 году, – прим. автора) данное явление также было связано с отходом от официального коммунистической идеологии». Протоиерей А. Киселв так писал об этом в 1988 году: «процесс, который начал ся во время войны с Германией, есть медленная, мучительная деидеологизация государства, общества, человека... Долгие годы процесс этот шел подспудно, с резкими выплесками в официальную жизнь. Но вот наступает время, когда совершавшийся в глубинке процесс выходит на поверхность». Объектом исследования являются епархии Русской Православной Церкви, находящиеся в Центральной России в 1943-2000 гг. Предметом диссертационного анализа явились внутрицерковная жизнь в этих епархиях и взаимоотношение их с Советским и Российским государством и обществом в указанный период.

Поскольку в истории Церкви тесно переплетаются внутрицерковная жизнь, взаимоотношения с государством и обществом, то представляется целесообразным деление глав и параграфов в диссертации по хронологическому принципу.

Методология исследования истории Русской Православной Церкви во многом зависит от избранного исследователем теоретического направления. В данной работе прежде всего используется «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», работы ведущих церковных иерархов. Также использовались теоретические построения крупных историков, таких как И.Д. Ковальченко, который в своей работе «Метод исторического исследования» (М., 1989) показывает всю гамму теоретических методологических разработок, начиная от исторических методов и заканчивая общенаучными.

Большую роль в данном исследовании сыграли работы И.Я. Биска (История исторического метода в новое время. Иваново, 1983; Записки историка. Иваново 2004), Шкаровский М.В. Указ. соч. С. Киселв А., прот. Крещение Руси – духовный стержень нашей истории // Русское Зарубежье в год тысячелетия Крещения Руси. М., 1991. С. в которой им показаны методологически вопросы методологического и исторического знания; цели историографии и методологии, показывает важнейшие моменты в их изучении.

Важнейшее значение для истории Русской Православной Церкви имеют работы Л.П. Карсавина, особенно его «Философия истории» (СПб., 1993) в котором он отразил развитие исторических процессов спонтанно, показав все изменения под влиянием Абсолюта, т. е. Божества. Им же подчеркнуто, что развитие разных идеологий происходит спонтанно, достигая своего апогея. Он же отметил, что исторический процесс познания социально-постоянен, так как его изучают люди (гуманитарии).

Христианство – сверхисторично и исторично одновременно, поэтому каждый христианин, живя в любую историческую эпоху, в онтологическом смысле постоянно стоит перед одной и той же дилеммой выбора между Добром и злом, между Богом и демоническими силами. Подлинная история, в ее христианском понимании, оказывается не горизонталью или вертикалью только, но преемственностью креста.

Православное сознание всегда исторично, всегда включает в себя прошлое и никогда «не рабствует» ему1.

Нужно отметить также, что в отличии от, например, цивилизационного подхода А. Тойнби, считавшего, что объектом изучения философии истории не может быть человечество в целом, но только определенные культурно-исторические типы, одно из основополагающих положений христианства – это то, что человечество имеет единое происхождение и, в определенной степени, единый путь развития.

Для христианской парадигмы историософии характерно присутствие принципа избранности. Он реализуется не только в утверждении избранности христианской общины, но и в самом типе понимания истории, как логического процесса, имеющего свои узловые моменты и перемещающегося периодами относительно индифферентного к метаисторическому, сверхсобытийному смыслу или закону течения повседневности. Сам по себе исторический процесс в традиционной историософской тематике оказывается вписанным в универсальный процесс миротворения, становления мира и его свершения. Индивидуальность реализуется в проблематике выбора между добром и злом.

В данной работе были использованы многочисленные источники, как опубликованные так и архивные материалы. Заметим, что только в последние годы вышли из печати такие документальные собрания, как «Русская Православная церковь в советское время (1917-1991)» Кн. 1-2. Сост. Г.А. Штриккер. (М., 1995); «Поместный Собор 1988 года» (Троице-Сергиева Лавра., 6-8 июня 1988 года). Материалы. (М., 1990); «Свобода совести и государственно-церковные отношения в Российской Федерации: Документы и материалы» (М., 1998); «Русская Православная Церковь и право: комментарии» (М., 1999); «Акты Святейшего Патриарха Тихона» (М., 1999), материалы Архиерейских Соборов 1994, 1997, 2000 гг., в которых показаны многие вопросы внутрицерковной жизни, церковно-государственных и церковнообщественных отношений. Например в «Актах Патриарха Тихона» показана деятельность советского государства по подавлению деятельности церкви вплоть до 1943 года, когда в силу создавшейся исторической ситуации И.В. Сталиным были определены перемены в государственно-церковных отношениях.

Большое значение в работе имели архивные материалы. Использовались фонды государственных и церковных архивов, в том числе государственного архива Российской Федерации, Государственного архива Владимирской области, Государственного архива Костромской области, архива УФСБ России по Ивановской области, текущих архивов Ивановского епархиального управления, Ивановского Духовного училища, Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской Православной Духовной семинарии. Большой интерес представляют Фонд Совета по делам религий Шмеман А., прот. Указ. соч. С. 388.

Государственного архива Российской Федерации, уполномоченных Совета в региональных архивах. По ним можно проследить кА решались те или иные конкретные вопросы как на уровне Патриархии, так и по местным епархиям.

Большую ценность для изучения проблем имели церковные архивы, особенно текущий архив Иваново-Вознесенского и Кинешемского епархиального управления.

Уже названия дел показывает всю гамму вопросов, которые характерны для внутрицерковной жизни 1. Это большой фактический материал который вводится в научный оборот впервые.

Особое значение имеет Коституции СССР, РСФСР и Российской Федерации, Законы России о свободе совести разных лет, Законодательные Акты РСФСР регулирующие религиозную сферу (в первую очередь, Декрет ВЦИК и СНК РСФСР 1929 года «О религиозных объединениях»), материалы партийных, и государственных органов, посвященные религиозному вопросу.

Использованные литература и источники позволяют рассмотреть избранную тему достаточно полно.

Например: Дела «Переписка с Патриархией», «Переписка с руководством города и области», «Вопросы собственности», «Соглашения о сотрудничестве с государственными структурами», «Религиозное образование и духовное просвещение» и др.

I ГЛАВА. ОТНОШЕНИЯ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА И РУССКОЙ

ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В 1943-1958 гг.

§1. Кризис церковно-государственных отношений в России к 1943 году.

К началу ХХ века, российское общество, внешне религиозное, на самом деле отошло от православия очень далеко. Русская Православная Церковь превратилась всего лишь в одну из составляющих государственного механизма. Сложный и неоднозначный процесс ее ослабления и низведения до уровня безынициативной иерархической структуры – бесправной, затравленной и привыкшей подчиняться светской власти, при повсеместном распространении атеизма – начался задолго до 1917 года1. В воздухе носилось ожидание какой-то катастрофы. В проповеди на новый 1907 год протоиерей Иоанн Кронштадтский говорил: «Посмотрите, как мир близится к концу; смотрите, что творится в мире: всюду безверие… повсюду хула на Создателя… повсюду в мире вооружения и угрозы войною.… Смотрите и сами судите: мир окончательно растлен и нуждается в решительном обновлении, как некогда через всемирный потоп»2.

Отношение к самодержавию в среде духовенства не было однозначным. Даже Патриарх Московский и Всея Руси Тихон, в то время архиепископ Литовский, спокойно отнесся к его свержению и подписал в числе ряда других архиереев приветствие Временному правительству3. Таким образом, революция не была для России неожиданностью. Но всех масштабов этой катастрофы духовенство еще не осознавало. Первое давление со стороны государства Церковь ощутила уже при Временном правительстве. Кроме имевших место фактов грубого вмешательства советской власти в сугубо церковные вопросы, Временным правительством было принято постановление об объединении всех учебных заведений, включая церковно-приходские школы, которых было около 37 тысяч, в ведение министерства народного просвещения. Постановление объективно подготовило дальнейшие шаги сначала временного, а затем и Советского правительства по усилению бесконтрольного вмешательства властей в дела Церкви4.

В то же время, Февральская революция, которая сопровождалась рядом антицерковных действий, фактически стала и «религиозной революцией», уникальной в истории Православия. В марте-апреле 1917 года по стране прокатилась волна чрезвычайных епархиальных съездов духовенства и мирян. В соответствии с их решениями, с кафедр были смещены свыше 10 наиболее скомпрометированных архиереев, избранные епархиальные советы значительно ограничили епископскую власть. Вводился выборный порядок замещения всех духовных должностей, коллегиально – представительское начало церковного управления, демократизировалась приходская жизнь5.

Протопресвитер Николай Любимов, вошедший в 1917 году, после Февральской революции, в состав Священного Синода Русской Православной Церкви вспоминал, что, например, депутация из Владимирской епархии «решительно требовала увольнения архиепископа Алексия; иначе произойти могут в епархии прискорбные эксцессы. В некоторых храмах перестали уже поминать архиепископа. Из 372 членов Владимирского съезда не нашлось ни одного защитника архиепископа и съезд единогласно постановил ходатайствовать об удалении его на покой»6. Архиепископ Алексий, будучи вызван для объяснений в Петроград, прислал телеграмму о том, что по болезни приехать, не может, просит дать ему 2-х месячный отпуск, после которого уволить его на покой, дав ему в управление какой-либо монастырь в Москве или Киеве. Синод постановил уволить его, См.: История Русской Православной Церкви. От Восстановления Патриаршества до наших дней. Том 1.

1917-1990. -СПб. 1997.

См.: Боголюбов Д.И. О так называемых иоаннитах в Русском народе. СПб. 1909. С. 15.

См.: История Русской Православной Церкви. Том 1. 1917-1990. СПб. 1997. С. 133.

См.: История Русской Православной Церкви. Том 1. 1917-1990. -СПб. 1997. С. 92.

См.: Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М. 1999, С. 68-69.

См.: Российская Церковь в годы революции (1917-1918).: Сборник. М. 1995. С. 99.

согласно прошению, сразу же, ввиду тревожного состояния епархии, а суждение о его дальнейшей судьбе иметь по окончании его отпуска1.

Через свободное избрание, тайным голосованием, на Владимирскую кафедру был избран архиепископ Сергий (Страгородский), впоследствии Патриарх2, 28.11 (11.12).1917 года он был утвержден в должности архиепископа Владимирского и Шуйского Патриархом Тихоном3.

Демократические выборы при решении вопроса с замещением постов приходскими священнослужителями нередко принимали самые уродливые и гротескно – комические формы. В той же Владимирской епархии, в одном селе, мужики – прихожане миром порешили избрать в диаконы своего «голосистого» односельчанина и, желая видеть, как этот мужик будет выглядеть во время священнодействия, силой и угрозами заставили своего батюшку допустить его к диаконскому служению Божественной Литургии. И этот мужик, облаченный в диаконские священные одежды, начал служить Литургию. Правда, в алтарь священник его не допустил, но, тем не менее, он сказал великую ектенью и две малых и только перед малым входом священник опять взмолился перед прихожанами о прекращении этого лицедейства, угрожая прекратить служение Литургии, и кощунство было прекращено4.

Но в то же время были и положительные перемены. Церковь получила возможность проведения Поместного Собора и восстановления Патриаршества.

Всего с 5(28) августа 1917 года по 7(20) сентября 1918 года состоялось 3 сессии Собора, затем он был вынужден прекратить работу не завершив ее. 5(18) ноября 1917 года Собор избрал Патриархом Московским и Всея Руси митрополита Московского Тихона (Беллавина)5.

С первых дней Октябрьской революции стал завязываться трагический конфликт Церкви с новой властью. Само избрание Патриарха происходило в период ожесточенных боев за Московский Кремль, в ходе которых серьезно пострадали его храмы. Большая часть иерархов и клира без энтузиазма или враждебно встретила приход вооруженным путем к руководству страны крайне левого фланга общественно – политических партий6. Но Церковь не ввязалась в политическую борьбу, обличения и анафематствования Патриарха Тихона были адресованы не советской власти, как таковой, а обезумевшим людям, попирающим всякие христианские и общечеловеческие законы: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело:

это – поистине дела сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей, загробной, и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной»7.

Отстраняясь от участия в политике, Патриарх Тихон давал свое благословение священнослужителям, готовым бороться за права Церкви. Так в грамоте от 03(16).04. года, данной им священнику г. Кинешмы Костромской епархии отцу Николаю Юницкому говорилось: «Мы с благодарением приемлем Вашу готовность встать на защиту попираемых ныне прав нашей Матери–Церкви…»8. В 1924 году им была награждена наперсным крестом монахиня Феодоровского Переславского женского монастыря Владимирской епархии Алипия (Большакова) за понесенные ею труды по питанию и обслуживанию заключенных и ссыльных архиереев9.

Ореол Патриаршего служения оказался для святителя Тихона защитой от рук гонителей, заключивших его под домашним арестом, но побоявшихся казнить10. Однако реальной возможности управления Церковью он не имел. Его деятельность ВЧК сводила См.: Российская Церковь в годы революции (1917-1918).: Сборник. М. 1995. С. 104-105.

См.: Российская Церковь в годы революции (1917-1918).: Сборник. М. 1995. С. 7.

См.: Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и Всея Руси. М. 1994. С. 66.

См.: Российская Церковь в годы революции (1917-1918).: Сборник. М. 1995. С. 210-211.

См.: Цыпин В. прот. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. М. 1994. С. 30.

См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 72.

Цит. по: Иоанн, митрополит. Самодержавие духа. СПб. 1994. С. 314.

Акты… С. 120.

Акты… С. 120.

См.: Михаил, священник. Положение Церкви в Советской России. СПб. 1995. С. 7.

практически к нулю, не позволяя назначенным им архиереям даже доехать до своей епархии направляя их в места заключения и ссылки 1. Так, например, 4 марта 1923 года епископом Иваново–Вознесенским был назначен епископ Василий (Преображенский). мая 1923 года он был выслан в Зарянский край, сроком на 2 года2.

Свою борьбу за власть и уничтожение старого строя большевики соединили с борьбой против Русской Православной Церкви, так как она отождествлялась ими со старой Царской Россией. Поэтому многие епископы – первым был убит 12(25).01.1918 года митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) – и тысячи священников, монахов, монахинь и мирян были подвергнуты репрессиям вплоть до расстрела и потрясающих своей жесткостью убийств3.

Советскими органами разгонялись крестные ходы, на которых присутствовало множество верующих, недовольных антирелигиозной политикой новой власти. Во Владимире при разгоне крестного хода произошло столкновение верующих с красногвардейцами 4. 3 мая 1918 года, ночью, в Костроме был убит протоиерей Алексий Андронников, 88-летний старец, прослуживший более 60-и лет в одном и том же храме святых страстотерпцев Бориса и Глеба5.

К 1922 году по суду расстреляно белого духовенства 2691 человек, монашествующих мужчин 1962, монахинь и послушниц 3447, без суда расстреляно не менее 15 000, ликвидировано более 700 монастырей6.

Повсеместно закрывались и церковные учебные заведения профессионального религиозного образования. Так, в 1918 году, были закрыты Костромская духовная семинария7, Шуйское Духовное училище8 и целый ряд других учебных заведений.

Однако Церковь не сдавалась, делались попытки активизации церковной деятельности за счет открытия новых епархий.

Первые попытки советского правительства уничтожить Русскую Православную Церковь с помощью одной грубой силы оказались неудачными. Превратившаяся в царской России в бюрократический аппарат, перед лицом гонений, она вновь осознает себя Церковью, мистическим организмом, Телом Христовым. В этом была причина того, что многие, ранее религиозно индифферентные люди, во время гонений, не задумываясь, отдавали свою жизнь за свои религиозные убеждения. Революция вскрыла тот духовный нарыв, который созрел в Российской Церкви и обществе, способствовала уходу из Церкви тех, кто находился в ней из меркантильных побуждений (впоследствии из них будет создано движение обновленцев), а также способствовал религиозному сопротивлению тех, кто до революции не шел в Церковь, видя в ней бюрократическую машину. Октябрь года ознаменовал начало гонений на Церковь. Начались закрытие учреждений профессионального религиозного образования, убийства священнослужителей, разгон крестных ходов. Не смог завершить своей работы проходивший в крайне тяжелых условиях Поместный Собор.

Попытки ввести в Церкви выборное начало на местах во многих случаях выродилось в гротескные ситуации, в силу которых на должность священнослужителей выбирались люди, весьма далекие от Церкви. Но, тем не менее, можно сказать, что в чем-то революция оказалась для Русской Православной Церкви явлением положительным, освободившим ее от того неестественного состояния, в котором она находилась в царской России, начиная с Петра I. Правда, за освобождением этим последовало новое порабощение Церкви государством, но уже совсем иным государством, в совсем иных формах и на иных условиях.

См.: Михаил, священник. Положение Церкви в Советской России. СПб. 1995. С. 7.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. Фонд архивных уголовных дел.

См.: Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 1. С. 37.

См.: Цыпин В. прот. История Русской Православной Церкви. 1917-1991. М. 1997. С. 53.

См.: Цыпин В. прот. История Русской Православной Церкви. 1917-1991. М. 1997. С. 55.

См.: Огонек. -1989. -№ 34. С. 26.

См.: Зонтиков Н.А. Костромская духовная семинария. Вехи истории. Кострома, 1997. С. 19.

См.: Ставровский Е.С. История Шуйского Духовного училища. (1816-1918). Иваново, 2000. С. 15.

В наступлении на Русскую Православную Церковь, особенно на Патриарха Тихона, большевики прибегли к помощи модернистской схизмы обновленцев. Это движение разбивалось на несколько более или менее радикальных группировок, преследовавших среди прочих следующие цели: второбрачие священников–вдовцов, отмена традиционного монашества и, в этой связи, введение женатого епископата. Замена церковно-славянской Литургии русскоязычной и ее сокращение, обширная проповедь с актуальной тематикой. Однако единства в этих требованиях у обновленцев не было. Они всячески поддерживали большевиков, чтобы с их помощью уничтожить Патриаршую Церковь. Большевики же поддерживали обновленцев, чтобы расколом ослабить Патриаршую Церковь. На практике это покровительство выражалось в предоставлении обновленцам большей части храмов, причем самых крупных1.

Часть духовенства, не разделявшая реформаторских устремлений обновленчества, но напуганная кровавым террором признала раскольническое Высшее Церковное Управление; одни по малодушию и в страхе за собственную жизнь, другие в тревоге за Церковь.

16 июня 1922 года правящие архиереи Владимирский Сергий, Нижегородский Евдоким и Костромской Серафим напечатали в «Живой Церкви» (печатном органе раскольнического движения) воззвание, в котором признавали каноничность обновленческого ВЦУ и призвали свою паству и всю Церковь подчиниться ему.

Митрополит Владимирский (Страгородский) был одним из самых авторитетных архипастырей Русской Церкви. Его временное отпадение, вероятно, было вызвано надеждой, что ему удастся перехитрить и обновленцев, и стоящее за их спиной ГПУ. Зная о своей популярности в церковных кругах, он мог рассчитывать, что вскоре окажется во главе ВЦУ и, постепенно сумеет выправить обновленческий курс этого учреждения. Его викарный епископ Афанасий (Сахаров), возглавивший борьбу с раскольничеством во Владимирской епархии, на первых порах тщетно пытался переубедить митрополита. Но, в конце–концов, митрополит Сергий и сам убедился в пагубности выпущенного воззвания, покаялся в содеянном и вернулся в лоно канонической Православной Церкви. Через покаяние вернулся в церковь из раскола и архиепископ Костромской Серафим (Мещеряков)2.

В Ивановской области обновленцы действовали особенно активно. Необходимо отметить, что в связи с созданием в 1929 году Ивановской промышленной области 3 июля года, состоялся пленум обновленческого Ивановского епархиального управления, на котором присутствовали представители Костромской, Владимирской и Ярославских епархий. Пленум вынес решение об образовании Иваново–Вознесенской митрополитанской области.

Начало деятельности обновленцев в Иванове датируется 1922-1923 годом. В архивном фонде отдела общего управления Иваново – Вознесенского губисполкома есть дело о создании епархиального комитета группы «Живая церковь» (обновленцы). Устав группы был утвержден 24 декабря 1922 года, заявление же о регистрации Иваново–Вознесенского епархиального управления обновленцев, направленное в губисполком, датируется 7 июля 1923 года4. Характерно, что православный архиерей Ивановской епархии того времени, архиепископ Иерофей (Померанцев), перешел к обновленцам и в дальнейшем находился в конфронтации с православными архиереями Ивановской епархии, назначенными Патриархом Тихоном – епископом Василием (Преображенским) и архиепископом Августином (Беляевым)5.

См.: Русская Православная Церковь в советское время. (1817-1991). Составитель Штикклер Г. Кн. 1. М.

1995. С. 39-40.

См.: Цыпин В. прот. История Русской Церкви. 1917-1997. М. 1997. С. 91-92.

См.: ГАИО. Архивная справка от 17.12.1997.

См.: ГАИО. Архивная справка от 17.12.1997.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. Фонд архивных уголовных дел, снятых с оперативного учета. Дела № 9138-П, 4662-П.

В г. Иваново обновленцам был передан целый ряд храмов, среди которых можно отметить переданную им в 1924 году Скорбященскую церковь на Дмитровке (угол улиц Рабфаковской и Кузнецова), церковь Троицы в Авдотьине, Покровский собор, на месте которого в настоящее время выстроен дворец искусств. Из сохранившихся по сей день храмов, принадлежавших в 20-30-е года обновленцам, можно отметить Успенскую кладбищенскую церковь (деревянную), Преображенский собор на улице Колотилова, использовавшийся с 1931 года одновременно православной и обновленческой общинами.

Последняя перешла в него из закрытого в 1931 году Покровского собора. В 1935 году обновленцам была передана Введенская церковь в центре города1.

Поначалу советская власть охотно поддерживала обновленческое движение, предполагая, что оно в кратчайшие сроки сумеет подорвать в народе веру и отвратить народ от религии.

Основания для этого могло им дать, например, заявление одного из лидеров обновленческого движения В. Красницкого, сделанное им в печатном органе этого движения, называвшемся «Живая церковь»: «Революционные священники не постеснялись одни, без монаха – епископа, войти в митрополичью крестовую церковь…, а потом – сесть за стол в митрополичьей гостиной и открыть действия своего революционного епархиального управления. …Революционная стихия победила в Петрограде и на церковном фронте»2.

После таких заявлений можно ли удивляться, например, тому, что начальник Ивановского губотдела ОГПУ писал в секретной инструкции о передаче Покровского собора г.

Иваново обновленцам: «Передача является крайне желательной, даже необходимой.

Группа, подавшая заявление на получение Покровского собора, принадлежит к легализованной Советским правительством Синодской церкви, которая пользуется тремя небольшими церквами на окраине города, в то время как черносотенная тихоновская церковь держит в своих руках все центральные храмы города»3.

Нужно отметить, что первоначально обновленцы вообще пользовались большой поддержкой со стороны советских органов власти. Но это не способствовало повышению их авторитета в глазах верующего народа. В одном из секретных документов государственных Органов в сентябре 1923 года отмечается: «За последнее время Тихоновщина захлестывает все больше и больше обновленческое движение, которое идет на убыль и остается лишь благодаря некоторым стойким обновленцам. Обновленцы все больше и больше теряют свой авторитет в глазах приверженцев»4.

17 октября 1928 года в Покровском соборе г. Иваново – Вознесенска состоялся епархиальный съезд обновленцев5.

Но и обновленцы не долго пользовались покровительством со стороны советской власти.

Со временем предоставленные им храмы стали пустеть, в немногочисленных же приходах Православной Церкви собиралось все больше верующих. Своими интригами обновленцы способствовали аресту Патриарха Тихона в мае 1922 года. Когда ему стало ясно, что Церкви придется долго сосуществовать с советской властью и что обновленческий раскол в союзе с государством представляет угрозу для традиционного православия, он начал искать, исходя из принципа политической лояльности соответствующую гражданскую позицию Церкви во враждебном к религии государстве, стараясь придать ей новозаветную основу. Он сделал официальное заявление, в котором сказал, что раскаивается в своей антисоветской деятельности, решительно отмежевывается как от зарубежной, так и от внутренней монархическо-белогвардейской контрреволюции6.

Продемонстрированная в «раскаянии» Патриарха Тихона лояльность по отношению к советскому государству отвела от Церкви самую страшную угрозу и позволила со См.: Тихомиров А.М. Храмы Иваново – Вознесенска. -Иваново, 1996. С. 57, 103, 30, 35, 81, 97.

Цит. по: Цыпин В. прот. История Русской Православной Церкви. 1917-1990. М. 1994. С. 56.

Цит. по. Тихомиров А.М. Указ. соч. С. 32.

Цит. по: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 4662-П, л. 41.

См.: ГАИО. Архивная справка от 17.12.1997.

См.: Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 2. С. 41.

временем преодолеть обновленческий раскол, представителям которого с середины 20-х годов даже большевики отказали в поддержке.

У обновленцев один за другим стали отбирать пустующие храмы, но православным их не возвращали, а уничтожали или же использовали в хозяйственных целях. В 1931 году в г.

Иваново были снесены Троицкий и Покровский соборы, в 1937 году Спасская церковь в Хутурове, в 1938 году была закрыта Успенская кладбищенская церковь, в 1938 году была закрыта Введенская церковь, в 1940 году закрыли Преображенский собор1. Вообще, по справедливому замечанию Ивановского ученого–краеведа А.М. Тихомирова, «в 1930-е годы интерес к обновленцам утратили не только верующие, но и поддержавшие их органы власти, поскольку обновленцы не сумели разрушить православие»2.

Закрытие храмов зачастую происходило следующим образом. Обновленцы захватывали церкви, но содержать их не могли. Накапливали большую задолженность, а затем церковь сдавали государству и в то же время подавали заявление на другую церковь. Так было с закрытием Преображенской и Троицкой церкви в г. Шуе и с общиной в г. Середе 3.

А в 1937 году гонениям со стороны государственной власти подверглись и обновленцы. В Ивановской области причиной для гонений были обвинения в контрреволюции.

В связи с принятием Конституции СССР в 1936 году у духовенства и верующих появилась надежда на прекращение прежней политики властей, направленной на попирание прав и религиозных свобод верующих, в том числе на возвращение отобранных и закрытых ранее молитвенных зданий. Духовенство всерьез собиралось использовать и другие права, впервые предоставленные им Сталинской Конституцией.

На декабрь 1937 года Советское правительство объявило выборы в Верховный Совет СССР, на 1938-1939 годы – в республиканские и местные Советы, и духовенство кое-где намеревалось баллотироваться в депутаты. В Горьковской, Ленинградской, Ярославской, Сталинградской, Кировской областях, в Чувашии, Татарии, Дагестане, кандидатуры священнослужителей были выдвинуты в депутаты Совета.

Опасность проникновения «поповских элементов» в Советы побудила руководство ЦС СВБ направить в партийные организации директиву немедленно усилить антирелигиозную работу в массах. В результате в большинстве мест обрушились репрессии на духовенство, секты, опять стали административным путем в массовом порядке закрываться Церкви и молитвенные дома. Духовенство не было избрано в Советы, но это была «заслуга» НКВД, арестовавших всех потенциальных кандидатов накануне их выдвижения4.

В Ивановской области в 1937 году была «выявлена контрреволюционная группа»

обновленческих епископов, которую возглавлял обновленческий архиепископ Ивановской митрополии Александр Адвентов. В группу входили епископ Серафим Андриевский, епископ Палладий Селецкий, епископ Николай Потехов, архиепископ Николай Автономов, архиепископ Софроний Ясневич, всего 17 человек. Епископы эти имели в своем административном руководстве достаточно незначительные территории. Многие из них просто исполняли служение приходских священников или благочинных.

Деятельность группы, якобы «выражалась в подготовке обновленческого духовенства и верующих к предстоящим выборам в Советы по новой Конституции, которую участники группы имеют в виду использовать в контрреволюционных целях, в частности, предполагают выдвинуть своих кандидатов в низовой советский аппарат для защиты интересов религии и Церкви. На группе обсуждался вопрос о необходимости укрепления приходских советов надежными кадрами с тем, чтобы они (приходские советы) в предстоящих выборах могли оказать нужное влияние на верующих в интересах церкви»5.

В деле НКВД говорится также о попытке создания на территории Советского Союза, так называемой «автокефальной» церковной организации, которая имела бы См.: Тихомиров А.М. Указ. соч. С. 32, 87, 98, 81.

См.: Тихомиров А.М. Указ. соч. С. 32, 87, 98, 81.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 8610-П, л. 26.

См.: Труд. –1992. -29 Сентября.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 7377-П, л. 1, 4.

непосредственную связь с заграницей через восточных патриархов. Влившись филиалом в иностранную церковь «антисоветские элементы» имели бы сильную защиту и покровительство заграничных церковных организаций. По этому делу был расстрелян архиепископ Александр Адвентов1.

В январе 1938 года в г. Иваново было возбуждено дело против нелегальной контрреволюционной организации церковников, так называемой «Автокефальной черной церкви». Организация эта якобы была создана обновленческим духовенством и ставила перед собой следующие задачи:

1. Создать массовую антисоветскую организацию церковников, для чего добиваться объединения всех церковных группировок.

2. Систематически и организованно вести борьбу с мероприятиями Советской власти, добиваясь сохранения Церкви в СССР.

3. Развертывание активной контрреволюционной агитации с тем, чтобы создать враждебное отношение к существующему строю и тем самым обострить внутреннее положение во время интервенции.

4. Насаждение тайного монашества, как наиболее враждебного и контрреволюционно устойчивого кадра организации.

5. Вредительство в колхозах.

К отягчающим обстоятельствам НКВД относило то, что вся эта деятельность проводилась под прикрытием обновленчества и показаний лояльности Советскому Правительству2.

В состав «контрреволюционной организации» «Автокефальная черная церковь» якобы входили следующие лица: архиепископ Евстафий, митрополит Тихон Попов, митрополит Пимен, митрополит Петр, епископ Арсений Белевский, протоиерей Михаил Тархов, митрополит Александр Введенский, митрополит Николай Автономов, митрополит Александр Смоленский, епископ Владимир, епископ Серафим Андриевский, епископ Андрей и другие3.

Контрреволюционные группы были якобы созданы в Московской области – несколько групп (г. Москва) – осуществляет руководство, «центр» организации; в г. Можайске – группа, руководит иеромонах Парфений; в г. Орехово-Зуево – 1 группа, руководит священник Леонид Фаустов; в Ивановской области несколько групп; во Владимире – группа, руководитель заштатный священник Петр Щукин; в г. Александрове – 1 группа, руководитель – заштатный протоиерей Михаил Тархов; в Калужской области – одна группа с центром в г. Калуга, руководитель – епископ Андрей; в Новосибирске возглавляет митрополит Александр Введенский; в Брянской области – 1 группа с центром в г. Брянске, руководитель епископ Владимир4.

По этому делу были расстреляны: епископ Серафим (Андриевский); протоиерей Михаил Тархов; протоиерей Александр Никитин; священник Петр Щукин5.

Еще до этих открытых на них гонений многие из обновленческих иерархов и священнослужителей стали приносить покаяние и возвращаться в Православную Церковь.

Священник Ефимий Преображенский при возвращении из обновленчества приносил покаяние, во время которого, при скоплении до 500 человек, на заданные вопросы о причинах перехода в свое время в обновленчество заявил о том, что он в обновленцы перешел под давлением органов советской власти для того, чтобы самому не подвергаться преследованиям, а также защитить от них своих детей. С подобными заявлениями выступали и другие6. Митрополит Павел (Гальковский), управляющий Ивановской епархией в 1929-1936 годах, принял публичное покаяние от священников-обновленцев Димитрия Невского, Владимира Вознесенского, Николая Свирелина, Ефимия См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 7737-П, л. 9-12.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 7199-П, л. 31.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 7199-П, л. 68-69.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 7199-П, л. 70.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 7199-П, л. 80-81.

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 8610-П, л. 10.

Преображенского и других1. Через покаяние вернулся в православие из обновленчества епископ Михаил (Постников), управляющий епархией в 1947 году2.

Годы Великой Отечественной войны стали временем ликвидации обновленческого раскола. Весной 1943 года началось все нарастающее стихийное возвращение обновленческих приходов в Патриаршую Церковь, однако, окончательный перелом произошел в конце года. Решающими факторами здесь явились избрание митрополита Сергия Патриархом и прием И.В. Сталиным церковного руководства, удовлетворение предложений и пожеланий последнего. Теперь обновленчество утрачивало свою юридическую сущность и в глазах правительства3.

Всего, по некоторым сведениям, принесли покаяние 25 обновленческих архиереев старого – до 1923 года поставления (т.е. рукоположенные не обновленцами) и 13 архиереев нового поставления. Таки образом, в 1946 году остатки обновленчества практически прекратили свое существование4.

Ликвидация обновленческого движения сопровождалась давлением на него государственных органов. Советское руководство, прежде всего из прагматических соображений, осенью 1943 года сделало окончательный выбор в пользу Московской Патриархии. Его диктовала Сталину политическая ситуация в СССР и за рубежом. Кроме того, Патриаршая Церковь была кровно заинтересована в ликвидации расколов. К середине 1940 годов обновленчество практически исчезло5.

Церковно-государственные отношения в СССР в 20-50-е годы изменялась от явных гонений послереволюционного времени и в 30-е годы, до послевоенного потепления и начала новых скрытых гонений в 1958-м году. В 20-е годы большую роль играл процесс насильственного изъятия церковных ценностей; в 1937 году духовенство истреблялось в качестве «врагов народа»; после Великой Отечественной войны, когда Церковь активно доказала свою патриотическую позицию, наступило временное потепление, которое сменилось новыми гонениями при Хрущеве. Если вплоть до 1941 года храмы практически только закрывались, то уже во время войны начинают отмечаться случаи открытия новых храмов, многие из которых будут вновь закрыты при Хрущеве и Брежневе. Изменяется и характер гонений: изучение архивных уголовных дел того времени показывает, что много значил каждый год. По практически одним и тем же обвинениям в 1935 и 1936 году священнослужитель получает 3 года заключения, а в 1937 году – расстрел. Если в 20-30-е годы священнослужителей судят, как контрреволюционеров и врагов народа, то при Хрущеве обычно выдвигают обвинения в экономических преступлениях.

Нужно остановиться и на советском законодательстве в отношении Церкви. 20 января 1918 года был принят, а 23 января опубликован декрет СНК, вошедший в историю под названием «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». В декрете провозглашалось запрещение религиозным обществам владеть собственностью, лишение их прав юридического лица и национализация церковного имущества 6. 8 апреля 1929 года года ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление «О религиозных объединениях», по которому вся жизнь последних ставилась под контроль государства7. Священнослужители Священнослужители исключались из состава «двадцаток», религиозным объединениям запрещалась благотворительная деятельность, частное обучение детей религии, дозволенное Декретом 1918 года об отделении Церкви от государства, интерпретировалось в предельно суженом объеме лишь, как право родителей обучать религии своих детей8. И по этому репрессивному закону, по которому «служители культа»

См.: Архив УФСБ России по Ивановской области. д. № 8610-П, л. 60.

См.: Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские Православные иерархи периода с 1863 по 1965 годы.

Том 4. Эрланген, 1986. С. 399-402.

См.: Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М. 1999, С. 119.

См.: Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М. 1999, С. 189.

См.: Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М. 1999, С. 195.

См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 73-74.

См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 88.

См.: Цыпин В. прот. Указ. соч. С. 91-92.

культа» были лишены даже избирательных прав, Церкви пришлось жить многие десятилетия, причем были мнения, что и он слишком мягок1.

1922 год – время, когда 23 миллиона жителей России голодало. Патриарх Московский и Всея Руси Тихон обратился к своей пастве с воззванием, в котором призывал помочь голодающим. Тогда же, по благословению Патриарха был основан Всероссийский Церковный комитет помощи голодающим. В храмах и среди верующих начались сборы средств; в годину величайшей скорби Православная Церковь уверенно и авторитетно становилась во главе движения помощи голодающим. Для советского правительства это было невыгодно, и оно потребовало роспуска Всероссийского Церковного комитета и передачи собранных средств государству.

Однако и полное устранение Церкви от помощи голодающим тоже было не выгодным, и в декабре 1921 года советское правительство предложило Церкви снова начать сбор средств в помощь голодающим. 19 февраля 1922 года Патриарх обратился к православной пастве с воззванием.

Большевики ждали от Патриарха подобного воззвания. Ждали они и деятельного участия Церкви в сборе денежных средств. Но они никак не желали, чтобы Церковь встала во главе движения помощи голодающим и, как бывало в прошлом, призывала к жертвенности, милосердию и любви. А 26 февраля был издан декрет об изъятии «из церковных имуществ, переданных в пользование группам верующих… всех драгоценных предметов из золота, серебра и камней…», в том числе всех священных предметов (драгоценных). Декрет бесповоротно уничтожал добровольность пожертвований, а священство принудительно ставил в положение святотатцев 2. В Послании от 28 февраля 1922 года Патриарх Тихон объявил: «… 13/26 февраля ВЦИК для оказания помощи голодающим постановил изъять из храмов все священные предметы. С точки зрения Церкви, подобный акт является актом святотатства. Мы, священным нашим долгом, почли выяснить тогда взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем верующих духовных чад наших»3.

Первые выстрелы в ходе кампании по изъятию ценностей прогремели в г. Шуе Ивановской области. «6 марта 1922 года была произведена опечатка кладовых наиболее богатых церквей г. Шуи. 8 марта произведено изъятие из 3-х храмов наиболее бедных:

кладбищенского больничного и Ильинского. 15 марта в 10:30 утра секретарь Шуйского укома… получает извещение о насилиях, учиненных против милиции и гарнизона, а также о случаях стрельбы из толпы. Колокольный звон привлек большое количество народа. До 30 красноармейцев были обезоружены. Пулеметная стрельба рассеяла толпу, был убит «гражданин, прицелившийся из русской винтовки в шофера». Остальные жертвы были до появления автомобиля с пулеметами.»4.

Заключением особой комиссии ВЦИК от 22 марта 1922 года, под председательством П.

Смидовича, действия комиссии по изъятию ценностей были признаны правильными и согласованными с распоряжениями центра, но недостаточно энергичными и планомерными. Комиссии по изъятию ценностей было поручено довести работу до конца.

Губернским и уездным властям было предложено принять меры к тщательному расследованию всех случаев нарушения общественного порядка в связи с изъятием ценностей, выяснить виновников… дело передать в гентрибунал 5.

В результате волнений при изъятии ценностей в Шуе пять человек было убито и пятнадцать ранено. Делом занялось Иваново–Вознесенское ГПУ. Из Москвы был отряжен в качестве следователя по особо важным делам зампредверхтриба ВЦИК Яковлев.

Судебному процессу придавалось большое пропагандистское значение. Распоряжением ВЦИК стали проводиться массовые аресты. После окончания следствия к суду были См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 93.

См.: Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Кн. 2. Тверь, 1996, С. 38.

См.: Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 1. С. 38-39.

См.: Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 1. С. 38-39.

См.: ЦДНИИО, ф. 2. Оп. 5. д. 6. л. 7.

привлечены девятнадцать человек. Троих – священников Павла Светозарова, Иоанна Рождественского и мирянина Петра Языкова приговорили к расстрелу. 4 мая приговор был утвержден на заседании Политбюро1.

Органы советской власти не скрывали того, что «тактика заключается не только в выколачивании из храмов золота и серебра на помощь голодающим, а и в том, чтобы этим способствовать разложению Церкви»2. В связи с изъятием ценностей участились случаи ограбления Церквей3.

Сопротивление изъятию ценностей отмечалось не только в Шуе. В селе Яковлеве Савинского района крестьяне заявили комиссии по конфискации церковных ценностей:

«Берите что хотите, но Евангелие и крест алтарный не отдадим». В некоторых храмах комиссии проводили по две-три ревизии, изымая все, что имело какую-либо ценность.

Всего в ходе этой кампании в Ивановской губернии было конфисковано 366 пудов серебра, золота, бриллианты, жемчуг и другие предметы4.

Одним изъятием церковных ценностей антирелигиозные репрессии не ограничились.

Начался процесс разрушения храмовых зданий, который облегчался тем, что согласно декрету СНК никакие церковные и религиозные организации в России не имели права владеть собственностью, не имели прав юридического лица, все их имущество было объявлено народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдавались по особым постановлениям местной и центральной власти лишь в бесплатное пользование соответствующим религиозным обществам5.

Поэтому местные органы власти «по желанию трудящихся» могли легко отобрать у Церкви то или иное здание, кощунственным образом перепрофилировав его, а то и просто уничтожив. Впервые в истории мировой цивилизации, начиная с 1920-х годов, по всей нашей стране началось организованное и планомерное уничтожение церквей, колоколов, икон. Поскольку изменить психологию людей было невозможно, борьба с религией свелась к массовому закрытию и разрушению храмов, что и выдавалось за успехи антирелигиозной работы.

В Ивановской, Владимирской и Костромской губерниях (с 1929 по 1936 год входивших в состав Ивановской промышленной области) закрытие храмов началось практически сразу после революции. Так в 1918 году было закрыто Ивановское реальное училище и домовой храм Спаса, устроенный в нем в 1890 году6.

Массовое закрытие храмов начинается параллельно с изъятием ценностей. В Иваново – Вознесенске в 1923 году была разрушена церковь Александра Невского, как «мешавшая уличному движению» (она стояла на перекрестке проспекта Энгельса и улицы Садовой).

В конце 20-х годов снесли Казанскую часовню, стоявшую на месте современного главпочтамта, закрыли Вознесенский храм на современной площади Ленина и разместили в нем городскую библиотеку7. В Шуе и ее окрестностях в первые годы советской власти были закрыты все монастыри и церкви без приходов, изъяты их архивы и библиотеки. В Гавриловом–Посаде прекратилось богослужение в зимней церкви, в 1925 году она была преобразована в клуб, в 1930 в кинотеатр8.

После смерти Патриарха Тихона правительство не допустило выборов нового Патриарха.

В дискуссии о преемственности в иерархических структурах шла речь, как о каноничности кандидатов, так и об их позиции по отношению к государству. Наконец Митрополит Сергий (Страгородский) взял верх над своими внутрицерковными противниками, которые отвергали все попытки устроения церкви в советском Дамаскин (Орловский), иеромонах. Указ. соч. С. 48, 52.

См.: ЦДНИИО. Ф. 2. Оп. 5, д. 6. л. 15.

См.: ЦДНИИО. Ф. 2. Оп. 5, д. 6. л. 42.

См.: Балдин К.Е. Ильин Ю.А. Ивановский край в истории Отечества. Иваново, 1999. С. 100.

См.: Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 1. С. 114.

См.: Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 1. С. 114.

См.: Балдин К.Е. Ильин Ю.А. Указ. соч. С. 100.

См.: Балдин К.Е. Ильин Ю.А. Указ. соч. С. 100.

государстве, как губительные для души, как служение антихристу, как готовность к компромиссу. Митрополит Сергий, как и Патриарх Тихон, не желавший «отойти ни на йоту от настоящей веры», был, однако, достаточно реалистичен, чтобы не искать место Церкви в катакомбах, а нести тяготы подсоветской жизни вместе со всем многострадальным народом. Декларация митрополита Сергия от 27.09.1927 до самого 1990 года определяла отношение Русской Православной Церкви к государству1.

В частности, в декларации говорится: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой – наша радость и успехи, а неудачи – наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное Варшавскому2, сознается нами как удар, направленный на нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг - быть гражданами Союза «не только из страха, но и по совести», как учил нас апостол» (Рим. 13, 5)3.

Декларация была опубликована в центральной советской прессе и не дала окончательно уничтожить легально существующую Церковь. Но антицерковные репрессии все равно приняли самый широкомасштабный характер.

15 мая 1932 года было опубликовано правительственное Постановление, объявлявшее в стране «безбожную пятилетку». Еще в 1925 году возникла всесоюзная организация «Союз безбожников» (с 1929 года – «Союз воинствующих безбожников»), имевший целый ряд отделений на местах, они вели активную антирелигиозную агитацию. В 1932 году в Иваново–Вознесенске возник театр «безбожник», который выступал со своими антирелигиозными спектаклями перед жителями области, а также за ее пределами 4.

18.02.1930 года облисполком Ивановской промышленной области выпустил циркуляр о порядке расторжения договоров на пользование молитвенными зданиями с группами верующих при неуплате ими платежей по государственному страхованию, налогу со строений и земельной ренты. В нем устанавливалось, что при отказе самой группы верующих от пользования молитвенным зданием, соответствующий горсовет или райисполком принимает меры к передаче этих молитвенных зданий другой группе верующих, в порядке, установленном ст. 34 и 35 Постановления ВЦМК и СНК о религиозных объединениях, причем в объявлении, вывешиваемом на дверях молитвенного здания, должно было указываться, что передача в пользование этих зданий может быть произведена лишь после ликвидации новой группой верующих всех долгов предыдущей группы. При отсутствии заявления о желании взять молитвенное здание и фактической уплаты при этом всех указанных платежей в речение недельного срока с первого дня объявления о передаче, эти молитвенные здания считаются ликвидированными, о чем горсовет или райисполком сообщает облисполкому.

В циркуляре указывалось также, что «при наличии достаточных оснований – требований местного населения и организаций, наличия потребности в помещениях для культурно– просветительских целей и для других государственных и общественных нужд, горсоветы или райисполкомы могут возбудить вопрос о ликвидации пользования этими зданиями и при отсутствии задолженности»5. О том, насколько легко было найти эти «достаточные основания» в советское время – говорить не приходится. Предлогом могло послужить все, что угодно, например, то обстоятельство, что на расстоянии менее 1 километра от храма находится школа, а чаще всего – арест священнослужителя или кого-либо из членов приходского совета – «двадцатки». Достаточно было обвинения против одного из членов «двадцатки», чтобы общину объявить распущенной6.

Началось массовое закрытие церквей. В 1931 году постановлением одного только Нерехтского райисполкома за неуплату налога были закрыты Казанская, Благовещенская См.: Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 1. С. 41.

См.: Имеется ввиду убийство советского посла в Варшаве в 1927 году.

См.: Известия. –1927. -19 Августа.

См.: Балдин К.Е. Ильин Ю.А. Указ. соч. С. 116.

См.: ГАИО. ф. р-2953. Оп. 3, д. 23. л. 47.

См.: Цыпин В. прот. Указ. соч. С. 106.

и Богоявленская церкви г. Нерехты, церкви в селах Владычнево, Богослово, Троицы, Давыдово, Блазново, Арменки, Пригово, Печенегово, Семеновское, Выдолово, Федоровское, Княжинское, Киеменовское и др.1 Владимирским окрисполкомом были приняты решения о закрытии церквей в с. Ставрово, Беренцах Гороховецкого района, поставлен вопрос о закрытии Никольской церкви в г. Владимире2, закрыта церковь в с.

Косунове3.

Закрытия сопровождались множественными нарушениями законности, превышением местными органами власти своих полномочий. В связи с передачей дел по религиозным вопросам облисполкомом обладмуправлению для окончательного оформления и представления таковых на утверждение Президиума облисполкома обладмуправлением был выпущен циркуляр от 10.12.1930, который ограничивал власть райисполкомов в вопросе закрытия церковных зданий. Было отмечено, что райисполкомы при закрытии молитвенных зданий допускали грубые искажения постановлений ВЦИК и СНК от апреля 1929 года. По поводу закрытия церквей имелось большое количество жалоб верующих в административные органы власти4.

В Коврове за закрытие церкви велась большая борьба. Постановлением Владимирского губисполкома от 16 ноября 1928 года и Ковровского уписполкома от 20 апреля 1929 года о закрытии Спасо–Преображенской церкви в г. Коврове было отменено постановление Президиума ВЦИК от 20 марта 1930 года. Однако местная власть проявила настойчивость и, постановлением ВЦИК от 20 июня 1931 года, храм был закрыт5.

Несмотря на попытки верующих и пытающихся соблюдать законность представителей власти, как-то ограничить антирелигиозный террор и беспредел, он продолжал нарастать.

Все также отмечались факты незаконного действия местных низших органов власти (например, в августе 1932 года отмечались незаконные действия местных с/совета с.

Новоселки при закрытии церкви)6. В 1931 году со стороны облисполкома Ивановской промышленной области (ИПО) не было препятствий даже к слому Георгиевского придела в Успенском соборе г. Владимир7. Решением исполкома Ивановского областного совета от 11 сентября 1940 года, этот уникальный памятник, построенный в 1158 году, расписанный Рублевым, Иконниковым был передан под склад зерна Владимирской базы «Заготзерно», а 6 июня 1941 года поменял владельца и перешел к антирелигиозному музею8.

Тем более не жалели советские органы власти те храмы, которые не представляли такой большой исторической и культурной ценности.

Постановлением президиума Ивановского облисполкома от 2 октября 1937 года были закрыты Крестовоздвиженская, Покровская, Всехсвятская и Воскресенская церкви г. Шуи, здания переданы Шуйскому горсовету на местные нужды9.

С церквей в селах Исаково, Горки, Старково, и др. Юрьев–Польского района в 1935 году были сняты колокола и сданы в металлолом10. В Юрьевецком районе в селах Соболево, Завражье, Дорках, Столпино были разобраны ограды церквей, чтобы полученный материал использовать на строительство школ. Это притом, что внутри указанных оград имелись действующие кладбища! Учитывая это, райисполком обязали установить деревянные ограды11.

Закрывали не только православные храмы. Дело об изъятии костела в г. Костроме у католической общины тянулось около года, с середины 1930 до августа 1931 года. В См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 23, л. 4.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 23, л. 7, 12, 103, 104.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 69, л. 7.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 27.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 40. л. 4, 12.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 114, л. 17.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 72, л. 5.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 1, д. 203, л. 2.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 783.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 436, л. 2.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 635, л. 10.

результате костел был изъят, несмотря на жалобы верующих 1. Постановление Президиума Президиума Костромского окрисполкома была ликвидирована мечеть в слободе Татарской Костромского района в 1930 году, здание передано под избу-читальню2.

О масштабе репрессий того времени против священнослужителей и верующих позволяет судить следующая информация: «С 9 по 17 сентября 1937 года в Шуйском районе были арестованы почти все священники, диаконы, церковные старосты и ревностные миряне. В Шуйской тюрьме их запугивали, били, пытали, требуя признания в антисоветской деятельности. Следственные материалы тех лет почти не содержат достоверных данных.

Для ареста достаточно было священнического или диаконского сана. Участь многих была одинакова: и тех, кто соглашался подписывать выдумки следователей, и тех, кто отвергал презренную ложь, несмотря на пытки и устрашения, всех ждал расстрел»3.

Достигнув к началу 1934 года пика, гонения на Православную Церковь затем начинают постепенно ослабевать. Но эта оттепель была весьма кратковременной. Антицерковные гонения, вспыхнувшие вновь в связи с убийством С.М. Кирова, в 1935-1938 годах шли по нарастающей линии4. К 1941 году по стране было репрессировано за веру 350 тысяч человек (в том числе не менее 140 тысяч священнослужителей). Из них 150 тысяч было арестовано в 1937 году (80 тысяч расстреляно). К осени 1938 года антирелигиозная политика государственных органов достигла пика своего развития. А 7 октября Президиум Верховного Совета РСФСР постановил отменить положение о Центральной и местной комиссиях по рассмотрению религиозных вопросов. Это означало уничтожение самой возможности контакта Церкви и государства5.

В конце 1938 года период открытого, активного наступления на Церковь подходил к своему завершению. В закрытых циркулярах различных административных органов стали появляться указания проявлять сдержанность в ликвидации храмов6.

Епархий, как административных единиц в 1939 году уже почти не существовало, и отдельные приходы поддерживали нерегулярную связь с Патриархией7.

Закрытие храмов продолжалось вплоть до самой Великой Отечественной войны. В году постановлением Ивоблисполкома был закрыт целый ряд церквей: в селе Березники Комсомольского района, селе Оделево Середского района, в селе Красноармейское Сергеевского сельсовета Шуйского района, в селе Приклон Меленковского района, в селе Иваново–Шуйское Суздальского района, в г. Суздаль, в селе Красное Суздальского района, причем часть церковных зданий было разрешено использовать в культурнопросветительских, а часто в хозяйственных целях8.

Развитие внутрицерковной жизни и церковно-государственных отношений в советской и постсоветской России нельзя рассматривать в отрыве от развития государственного законодательства в отношении религии. Уже в Декрете «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», опубликованном 23 января (5 февраля) 1918 года, последовательно проводился принцип секуляризации государства, которая со временем все нарастала.

Советское государство ни в коей мере не собиралось считаться с внутренними установлениями, иерархией каких бы то ни было религий, и Православия в том числе.

Церковь была поставлена в условия полулегального существования.

Согласно с постановлением народного комиссариата юстиции и внутренних дел от июня 1923 года «ни одна религиозная организация не имеет права вмешиваться, как власть имущая, в деятельность какой-либо другой религиозной организации против ее воли… ибо отдача в ее пользование храма или молельни местным исполнительным См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 13, л. 14, 159, 160.

См.: ГАИО. ф. р-2953, Оп. 3, д. 39, л. 19.

См.: Дамаскин (Орловский), иеромонах. Указ. соч. Кн. 2. С. 253.

См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 91.

См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 93.

См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 95.

См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 99.

См.: ГАИО. ф. р–2953, Оп. 1, д. 156, 150, 141, 49, 48, л. 1, 7, 13.

комитетом происходит не в пользу какой либо церковной иерархии, а лично тем гражданам, которые подпишут договор с исполнительным комитетом»1.

Тем самым государство подрывало основу для деятельности Русской Православной Церкви, основой которой является иерархичность. Исходя из смысла этого постановления, каждый приход оказывался «самоуправляемым», его актив, следуя букве советского права, вполне мог игнорировать распоряжения епископа.

Русская Православная Церковь – единая организация, с единой иерархией и ей естественно было обладать в целом единым имуществом. После октябрьской революции все церковное имущество было национализировано, право же бесплатного пользования церковными и молитвенными зданиями было предоставлено исключительно группам верующих или религиозным обществам, причем, всякого рода центральные организации (всероссийские, епархиальные и т.д.), а также съезды религиозных обществ и избираемые ими исполнительные органы, не могли: 1) обладать культовым имуществом или получить его по договору; 2) заключать какие бы то ни было имущественные договоры и сделки; 3) устанавливать принудительные сборы2. Таким образом, вся высшая церковная иерархия практически оказывалась лишенной источников существования, так как не только все имущество было у нее отнято, но и появились законодательные препятствия к получению обязательных взносов от приходов.

Согласно Постановлению ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года религиозные общества и группы верующих были лишены прав на статус юридического лица. Каждое религиозное общество или группа верующих могли пользоваться только одним молитвенным помещением. Число учредителей религиозного общества должно было составлять не менее 20 человек3. Духовенство было решено избирательных прав.

На «совершенно законных основаниях» советской властью проводились в жизнь дичайшие надругательства над религиозными чувствами миллионов верующих (во время изъятия церковных ценностей, ликвидации мощей). Причем, если изъятие церковных ценностей еще можно, если не оправдать, то объяснить, то надругательство над мощами почитаемых народом святых, не имеет никакого разумного объяснения. Согласно постановлению Наркомгоста «Местные исполкомы при соответствующей агитации последовательно и планомерно проводят полную ликвидацию мощей, опираясь на революционное сознание трудящихся масс, избегая при этом всякой нерешительности и половинчатости при проведении своих мероприятий»4.

Конституция СССР 1936 года, провозглашавшая равноправие граждан и свободу совести, тем не менее, предоставляла лишь право на «свободу отправления религиозных культов и свободу антирелигиозной пропаганды»5.

Таким образом, неравноправие верующих и атеистов было закреплено конституционно.

Безбожники имели все возможности для активной деятельности, а религиозным объединениям воспрещалось: «1) создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения и вообще пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей; 2) оказывать материальную поддержку своим членам; 3) организовывать как специально детские, юношеские, женские молитвенные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, рукодельческие, трудовые, по обучению религии и т.п.

собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь»6.

Существовал и еще целый ряд запретов.

См.: Законодательство о религиозных культах. (Сборник материалов и документов). М. 1971. С. 66, 68.

См.: Законодательство о религиозных культах. (Сборник материалов и документов). М. 1971. С. 68-69.

См.: Законодательство о религиозных культах. (Сборник материалов и документов). М. 1971. С. 84-86.

См.: Законодательство о религиозных культах. (Сборник материалов и документов). М. 1971. С. 75.

См.: Законодательство о религиозных культах. (Сборник материалов и документов). М. 1971. С. 76.

См.: Законодательство о религиозных культах. (Сборник материалов и документов). М. 1971. С. 87.

В руках атеистов были все средства массовой информации, «Союзу воинствующих безбожников» делегировались самые широкие права: для Церкви же любая попытка говорить о каких-то своих правах, была чревата обвинением в контрреволюции.

Процедура закрытия храмов была предельно легкой, а открытия крайне тяжелой.

Исходя из всего этого, даже, если бы не было красного террора в отношении духовенства в годы гражданской войны и сталинских репрессий, то и тогда жизнь Русской Православной Церкви в правовом поле советского государства была бы необычайно тяжелой. А, учитывая масштабы репрессий против духовенства и верующих, можно говорить о том, что Церковь в СССР сохранилась лишь чудом Божиим.

Потепление в церковно-государственных отношениях наступило в годы войны.

Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года, в день всех святых, в земле Российской просиявших. Начавшаяся война не только не обострила отношения противоречия между Русской Православной Церковью и государством, но напротив подтолкнула Церковь подчинить свою деятельность патриотическому долгу – защите Отечества.

В первый же день войны к народу обратился Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий. О нападении Германии на СССР он узнал, вернувшись в свою скромную резиденцию из Богоявленского собора г. Москвы, где в тот день служил Литургию. Митрополит сразу же ушел к себе в кабинет, написал и собственноручно напечатал на машинке «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». «Несмотря на свои физические недостатки – глухоту и малоподвижность, вспоминает позднее архиепископ Димитрий (Градусов), - митрополит Сергий оказался на редкость чутким и энергичным – свое послание он не только сумел написать, но и разослать по всем уголкам необъятной Родины» 1.

В своем послании митрополит Сергий писал: «Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину… Не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божьею помощью и на сей раз, он развеет в прах фашистскую вражескую силу… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа.

Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она своего народа и теперь… Положим же души своя вместе с нашей паствой… Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует победу»2.

Затем последовали послания с аналогичным содержанием. Митрополит Сергий выступил с поддержкой партизанского движения и резко осудил епископов, оказавшихся на оккупированной фашистами территории, приветствовавших и благословлявших гитлеровскую армию 3. С аналогичными обращениями выступили и другие православные иерархи.

Послания главы Русской Православной Церкви носили не только призывной и консолидирующий характер, но имели и разъяснительные цели. В них определялась твердая позиция Церкви по отношению к захватчикам и войне в целом независимо от положения на фронте. Так, 4 октября 1941 года, когда Москве угрожала смертельная опасность, и население переживало тревожные дни, митрополит Сергий выпустил послание к Московской пастве, призывая верующих к спокойствию 4. Митрополит Сергий, митрополит Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич) выпустили за время войны около 30 патриотических обращений к духовенству и верующим, размножавшихся в большом количестве и приурочивавшихся к тому или иному событию или празднику 5.

Цит. по: Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М. 1999, С. 119.

Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 1. М. 1995. С. 329.

Русская Православная Церковь в советское время. Кн. 1. М. 1995. С. 330, 331, 334-336.

См.: Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 120-121.

См.: ГАРФ. ф. р-6991, Оп. 1, д. 6, л. 18.

В посланиях иерархов и проповедях священников Церковь не только утешала верующих в скорби, но и поощряла к самоотверженному труду в тылу, мужественному участию в боевых операциях, поддерживала веру в окончательную победу над врагом, способствуя тем самым формированию высоких патриотических чувств и убеждений среди тысяч соотечественников. Кроме того, и от имени Церкви подвергались осуждению дезертирство, сдача в плен, сотрудничество с оккупантами. Все это способствовало изживанию пораженческих настроений, получивших определенное распространение в первые дни войны и, в конечном итоге, создавало «нравственные условия победы», которые в значительной мере изменили ход военных событий 1.

Проявления патриотической деятельности Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны многообразны. Архиереи и священники не только словом поддерживали народ, но многие из них участвовали в войне в рядах действующей армии.

Так священник Владимирской епархии Сергей Фестинатов (с 1944 года – епископ Владимирский и Суздальский Онисим) был призван в 1942 году на защиту Родины. За заслуги в рядах армии и в тылу он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г.»2. Управляющий Ивановской епархией в 1963-1964 годах архиепископ Леонид (Лобачев) участвовал в войне в сане архимандрита в звании старшины. В 1943 году был ранен. За воинскую доблесть был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией»3. Протоиерей Борис Васильев, до войны диакон Костромского кафедрального собора, в Сталинграде командовал взводом разведки, а затем сражался в должности начальника полковой разведки 4. Многие священнослужители прошли через тюремное заключение и ссылку, но, несмотря на это, мужественно встали на защиту Родины, когда началась Великая Отечественная война. Таким образом, например, клирик Владимирской епархии протоиерей Николай Сергеевич Сушко5.

С конца 1943 года призыва священнослужителей в действующую армию не производилось; воевавшие же, как правило, с фронта возвращались к приходскому служению, что было связано с той высокой оценкой, которую советское правительство дало патриотической деятельности Русской Церкви в годы Великой Отечественно войны.

Нужно отметить также, что священно – церковнослужители и иные церковные работники проходили воинское служение весьма усердно.