«Век на педагогической ниве К 100-летнему юбилею НГПУ Нижний Новгород 2011 УДК 378.637(470.341) ББК 74.484 В Печатается по решению редакционно-издательского совета Нижегородского государственного педагогического ...»

Федеральное государственное бюджетное

образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Нижегородский государственный

педагогический университет»

Век

на педагогической ниве

К 100-летнему юбилею НГПУ

Нижний Новгород

2011

УДК 378.637(470.341)

ББК 74.484

В

Печатается по решению редакционно-издательского совета

Нижегородского государственного педагогического университета Авторский коллектив:

Р.В. Кауркин (введение и заключение), В.П. Сапон (гл. 1, 2), А.А. Кузнецов (гл. 3, 4), А.А. Стряпихина (гл. 5), А.Е. Смирницкий (гл. 6), С.С. Акимов (гл. 7), А.Г. Сомов (гл. 8, 9) Под общей редакцией заслуженного деятеля науки, доктора философских наук, профессора Л.Е. Шапошникова Научный редактор:

кандидат исторических наук, профессор Р.В. Кауркин Рецензенты:

заслуженный работник высшей школы, доктор исторических наук, профессор Г.П. Мягков заслуженный работник высшей школы, доктор педагогических наук, профессор В.В. Николина В Век на педагогической ниве. К 100-летнему юбилею НГПУ: Монография / Под общ. ред. Л.Е. Шапошникова. – Н. Новгород: НГПУ, 2011. – 168 с.

ISBN 978-5-85219-226- Монография описывает этапы становления и деятельности старейшего нижегородского педагогического вуза, отмечающего свой столетний юбилей. Используя как известные, так и впервые вводимые в научный оборот документы, коллектив авторов попытался создать «исторический портрет» вуза на фоне бурного развития социально-политических процессов в стране.

УДК 378.637(470.341) ББК 74. © Нижегородский государственный ISBN 978-5-85219-226- педагогический университет Введение Педагогический вуз – это особая категория в системе высшего образования нашей страны. Его сотрудникам в подавляющей массе присуще чувство повышенной ответственности за то, что и как они преподают будущим властителям детских душ. Это заставляет всех преподавателей педагогических институтов и университетов – от ассистента до профессора – с особой тщательностью и добросовестностью подходить к подбору того материала, который выносится на студенческую аудиторию. Они невольно несут моральную ответственность за все политические, экономические и социальные просчеты и эксперименты государственной элиты, но стремятся к тому, чтобы подготовленные ими учителя смогли достойно выполнить свой долг – воспитать высоконравственную личность в своих подопечных школьниках – будущих правителях многонационального государства, представителях научной и творческой интеллигенции.

Еще одной характерной чертой образа жизни сотрудников педагогических вузов является просветительство и подвижничество. За столетний период существования Нижегородского государственного педагогического университета в нем сменилось несколько поколений преподавателей. Несмотря на разность идеологических и политических взглядов и пристрастий, несмотря на трудности военных времен и политических неурядиц, нередко вопреки социальной незащищенности и мизерной заработной плате коллектив нашего вуза честно и достойно выполнял свой профессиональный долг перед страной и народом – готовил учительские кадры для современных и будущих поколений российских школьников.

Основой данной публикации послужили неизвестные или малоизвестные архивные материалы. Авторы постарались глубже взглянуть на события и судьбы людей, которые были связаны с нашим вузом. Новые архивные данные позволили осветить ряд значительных, иногда противоречивых и не всегда однозначных, но тем не менее представляющих интерес фактов из истории одного из первых высших учебных заведений Нижнего Новгорода.

Авторы не стремились заново переписать историю своего вуза и поэтому широко использовали публикации своих предшественников, которые не единожды обращались к прошлому НГПУ и вполне достойно и профессионально раскрыли многие страницы его славного пути от времен Российской империи до современной России.

Не все главы достаточно полно освещают описываемые периоды. По тем или иным проблемам не всегда хватало источников. На освещение событий недавних лет влияют личные переживания и эмоции. Но все авторы постарались быть честными, не искажать факты и не кривить душой при описании событий и процессов, которые нашли отражение на страницах данной публикации. Насколько это удалось – покажет время… Глава 1. «Рассадник учительской нивы»

(1911 – 1917 гг.) В начале прошлого века в Нижегородской губернии действовали 14 городских училищ (4 в Нижнем Новгороде и 10 в уездных центрах)1, которые «доставляли» начальное образование детям из непривилегированных сословий. В 1912 г. Министерство народного просвещения начало реформу по преобразованию этого типа учебных заведений в высшие начальные училища с четырехгодичным курсом обучения, в связи с чем предусматривалось усложнение соответствующих учебных планов и расширение штатов преподавателей2. Успешное проведение реформы напрямую зависело от наличия достаточного количества квалифицированных учительских кадров, между тем, сеть наличных учительских институтов в стране с этой задачей явно не справлялась. В течение первого десятилетия ХХ века в Российской империи открылось шесть педагогических институтов3, однако остро стоял вопрос об открытии специального среднего заведения педагогического профиля в Среднем Поволжье и ряде других регионов страны.

По Положению 1872 г. учредителями учительских институтов могли выступать не только государство, но также органы городского самоуправления и даже частные лица4. Нижегородский учительский институт был открыт по инициативе и на средства Министерства народного просвещения, которое еще в 1910 г. заложило соответствующую статью расходов на слеСм.: Школа учителей: Очерк истории Горьковского государственного педагогического института (1911 – 1986). Горький, 1986. С. 11.

См.: Нижегородская школа XVII – начала ХХ века: Очерки истории образования / Под ред. И.В. Берельковского. 2-е изд., доп. Н. Новгород:

НГПУ, 2004. С. 37.

См.: Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института за 1912 – 13 учебный год. (Второй год существования Института). Н. Новгород, 1913. С. 1.

См.: Нижегородская школа XVII – начала ХХ века: Очерки истории образования. С. 37.

дующий бюджетный год5. Местное городское самоуправление заняло по данному вопросу неоднозначную позицию. 25 февраля 1911 г. Нижегородская городская дума в ответ на соответствующее предложение Министерства народного просвещения заявила, что готова помочь «делу открытия Института бесплатным отводом необходимого количества земли для здания института», в то же время «денежного пособия город сделать не может по недостаточности средств; Дума постановляет ходатайствовать об открытии института с будущего учебного года»6. Правда, кое-какую материальную помощь местное самоуправление все-таки оказало. В апреле 1912 г. Нижегородская городская управа «в память 300-летней годовщины славного подвига нижегородского гражданина Минина» учредила две стипендии по 50 рублей для воспитанников учительского института7. 8 октября 1913 г. тот же орган городского самоуправления постановил предоставить еще три стипендии воспитанникам института – «в память 19 февраля 1861 года»8.

22 апреля 1911 г. Министерство народного просвещения направило предложение попечителю Московского учебного См.: Зеленцов В.Д., Селезнев К.Г., Русов Ю.В. Горьковский педагогический институт за 50 лет. Краткий исторический очерк. Горький, 1961. С.

Государственное учреждение Центральный архив Нижегородской области) (далее – ЦАНО). Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 2.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 38 об.–39.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 66. Л. 136. – Положение нового учебного заведения значительно укрепилось, когда его почетным попечителем стал нижегородский городской голова Д.В. Сироткин. 31 декабря 1913 г. члены педагогического совета института единогласно избрали его на эту должность «как лицо, которое известно своим расположением к делу народного образования и может быть полезно Институту своей нравственной и материальной поддержкой». Предприниматель впервые посетил институт 11 февраля 1914 г. и сразу же показал себя щедрым меценатом. Узнав, что некоторые учащиеся из-за отсутствия средств получают в артельной столовой не более одного блюда, он сразу пожертвовал на питание неимущих 100 рублей, а в апреле передал на те же нужды еще 500 рублей. (См.: Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института. Третий год существования института (1913 – 14 уч. год). Н. Новгород, 1914. С. 65–66).

округа, в котором разрешалось учредить учительский институт в Нижнем Новгороде9. Для открытия института в Нижний Новгород был командирован из Ярославской губернии директор Новинской учительской гимназии Николай Дмитриевич Никольский10. Он заключил договор с купцом А.А. Наумовым, который предоставил для нужд института здание на Большой Покровской улице. Накануне начала учебного года сложился штат преподавателей, многие из которых приехали из других городов. Так, преподавателем математики назначили наставника Новинской учительской семинарии И.А. Богоявленского, преподавателем истории – М.Н. Кутузова, ранее служившего в Гомеле; В.В. Конопасевич до этого занимал должность сверхштатного учителя 2-й Рязанской гимназии11.

Первое заседание педагогического совета института состоялось 13 сентября 1911 г. В нем участвовали Н.Д. Никольский (председатель), И.А. Богоявленский, В.В. Конопасевич, М.Н. Кутузов, А.И. Орлов и исполняющий обязанности письмоводителя Е.Е. Падалицын12. Члены совета рассмотрели ряд документов, имеющих непосредственное отношение к открытию учебного заведения, изучили проект договора о найме помещения для занятий; составили расписание вступительных испытаний: 15 сентября – диктант и сочинение, 17 и 19 сентября – математика (письменно), 18 сентября – пение и 21–24 сенЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 1.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 1 об. – В последующие годы практика перевода в Нижегородский учительский институт педагогических кадров из других городов продолжалась. Например, в августе1912 г. сюда был «перемещен» преподаватель Дмитровской женской гимназии Ф.С. Афонский (он вел уроки русского языка); в ноябре того же года учитель Зяблицкого высшего начального училища (Владимирская губерния) стал сверхштатным преподавателем городского училища при институте (см.: Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института за 1912 – 13 учебный год.

С. 5, 8).

тября – устные экзамены13. Тогда же были приняты решения об условиях допуска поступающих к вступительным испытаниям.

По итогам испытаний в первый класс учительского института приняли 31 человека, приехавших из 9 губерний и одной области Российской империи14. Возраст поступивших колебался от 16 до 30 лет, 12 из них ранее служили учителями 15. Казенную стипендию первоначально получили 11 воспитанников – «как наиболее нуждающиеся и необеспеченные и притом хорошо выдержавшие приемные испытания»16. (Стипендия составляла 16 рублей 66 и 2/3 копейки в месяц, при этом стоимость квартиры со «столом» в Нижнем Новгороде составляла в это время 16–18 рублей в месяц 17.) Данные о приеме в институт в следующие годы приводятся в таблице 1.

Помимо этого прошел прием учащихся в городское училище при институте: в 1-й и 2-й классы зачислили по 25 человек18. За обучение в институте и городском училище при нем установили плату: 50 рублей в год в первом и 10 рублей – во втором19.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 4 об. – В начале октября в институт зачислили также нескольких кандидатов. Это новшество предложил Н.Д. Никольский по примеру Московского учительского института (см. там же. Л. об–7).

Подсчитано по: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Лл. 4–4 об. По социальному происхождению подавляющее большинство поступивших составили крестьяне – 22 человека. Кроме того, было 6 мещан, 1 казак, 1 сын священника и 1 сын учителя (см.: там же). По итогам учебного года во 2-й класс института без переэкзаменовок перевели 20 воспитанников (см. там же. Л. 55).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 4 об. – На заседаниях педсовета в октябре 1911 г. были назначены 6 дополнительных стипендий и 5 учащихся были освобождены от платы за обучение (ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 13 об., 16). С 1 января 1912 г. еще 5 учащихся института получили стипендии (там же. Л. 25).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 15.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Лл. 5, 6.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 8 об.

Таблица 1. Данные о приеме в Нижегородский с самого начала было озабочено не только приобретением учебной литературы и пособий, не только оборудованием классных помещений – оно тратило немало сил, чтобы обеспечить воспитанников более или менее нормальным питанием. ноября 1911 г. педсовет обсудил вопрос об остатках по смете на текущий календарный год и решил, ввиду того что у воспитанников института «необходимость выискивать средства для облегчения существования отнимает много времени и отвлекает от научных занятий», направить часть неизрасходованных средств на устройство столовой20. Со временем с теми же благотворительными целями при институте было учреждено Общество вспомоществования недостаточным ученикам во главе с инспектором по делам печати Н.И. Левитским. Непременными членами правления Общества стали Н.Д. Никольский Источники: Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института за 1912 – 13 учебный год. – С. 3, 20; Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института (1913 – 14 уч. год). С. 37; Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института. Четвертый год существования института (1914 – 15 уч. год). Н. Новгород, 1915. С. 1, 61.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 16 об.

Выборы правления этого Общества состоялись 24 мая 1913 г.

(товарищ председателя), М.Н. Кутузов (секретарь) и врач К.И.

Алоев (казначей)21.

Учебные занятия в институте и городском училище начались 4 октября 1911 г., хотя официальное открытие нового учебного заведения назначили на 17 октября. На открытии учительского института присутствовали попечитель Московского учебного округа А.А. Тихомиров, нижегородский губернатор А.Н. Хвостов, вице-губернатор С.И. Бирюков, епископ Нижегородский и Арзамасский Иоаким, губернский предводитель дворянства М.С. фон Брин, городской голова И.В. Богоявленский, полицмейстер В.Н. Ушаков, многие другие должностные лица, а также директора городских учебных заведений22. По этому торжественному случаю руководство института получило телеграммы от деятелей народного образования из других городов. Одна из телеграмм гласила: «Рассаднику учительской нивы добрых всходов на многие лета»23.

Еще 2 октября 1911 г. педсовет утвердил учебный план для 1-го класса, который включил в себя следующие дисциплины:

русский язык, арифметику, геометрию, историю, географию, естествоведение и физику24. Учебный год был разделен на «трети» (позднее – «четверти»), в конце каждой из которых планировались «репетиции» по всем предметам. При этом предусматривалось, что «репетиции не должны заменять собою экзамены, а назначаются в качестве способа проверки знаний воспитанников вместе с классным повторением пройденной части курса»25.

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института за 1912 – 13 учебный год. С. 20.

Историческая записка об открытии и жизни Нижегородского Учительского Института за 1911–1912 учебный год. (Первый год существования.) Н. Новгород, 1912. С. 13–15.

Цит. по: Школа учителей… С. 15.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 7. – С конца октября по решению педсовета в институте ввели 2 урока Закона Божьего – пятыми часами по средам и пятницам (см. там же. Л. 14).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 23.

На практике суть данной методики преподавания заключалась в следующем: «…преподаватели первую половину каждой четверти учебного года обычно посвящают объяснениям своего предмета, а вторую выспрашиванью пройденного. Таким образом уроки второй половины каждой четверти были лишь воспроизведением старого, и воспитанники института не приобретали за это время для себя ничего нового. При таком порядке [у] учеников, сдавших репетиции, понижался интерес к классным занятиям, что влекло за собой и нарушения правильного течения занятий: ученики, давшие ответы тому или другом преподавателю, позволяли себе выходить из класса, а некоторые даже не являлись на уроки того преподавателя, который успел их выпросить, считая, что они исполнили свою обязанность на уроках. Преподаватели, занятые выспрашиванием учеников, смотрели снисходительно на такие факты»26.

Как в течение первого учебного года, так и в дальнейшем шла постоянная доработка учебных планов. Так, выяснилось, что четырех уроков педагогики в неделю для 2-го и 3-го классов института достаточно «лишь на поверхностное прохождение курса педагогики, а не на серьезное ознакомление воспитанников с основами этой науки, являющейся краеугольным камнем в деятельности педагога». Поэтому по предложению Н.Д. Никольского ввели два недельных урока по этой дисциплине в 1-м классе (за счет одного урока русского языка и одного урока «графических искусств») 27. Учебный курс физической географии в 1-м классе был присоединен к курсу естествоведения в силу типологической близости этих дисциплин28. ДобаЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 75–76 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 42–42 об. Одним из доводов в пользу принятия данного решения стало то, что «Директор Института, взявший на себя преподавание этого предмета, будет тогда иметь возможность непосредственного влияния на воспитанников I класса, что имеет большое значение в смысле проведения в их жизнь здоровых начал, на коих покоится быт Института» (там же. Л. 42 об.–43).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 43. – Помимо прочего, расчет строился на то, что преподаватель естествоведения М.М. Местергази – «человек с вили также дополнительный урок гражданской истории во 2-м классе, поскольку имевшихся в расписании двух уроков в неделю явно не хватало для изложения обширного материала по европейской и отечественной истории29. Кроме того, было решено в 1-м классе из 4 уроков по естествоведению 3 отводить естественной истории и 1 – физике30. В 1913/14 учебном году по предложению директора в учебный план института был введен курс гигиены (1 урок в неделю)31. Помимо этого, педсовет 5 апреля 1913 г. рассмотрел вопрос о введении в число учебных предметов ручного труда, как в силу «общепризнанной учебновоспитательной пользы» от таких занятий, так и по причине материальной возможности оборудовать необходимое помещение32.

С 1912/13 учебного года руководство ввело что-то вроде педагогической практики для воспитанников 2-го класса института: им предписано было вести дежурство по городскому училищу. С одной стороны, это давало возможность будущим учителям приобрести определенный педагогический опыт, облегчало труд преподавателей училища (в 1912 г. их было всего двое), с другой – предполагалось, что «Училище и Институт от участия воспитанников в воспитательном надзоре за учениками городского училища значительно выиграют в смысле большей дисциплинированности последних, что, несомненно, благоприятным образом отразится и на ходе учебного дела»33.

1 декабря 1912 г. педсовет рассмотрел циркуляр попечителя Московского учебного округа «об организации для учащихбольшим опытом по географии, лично знакомый (из своих путешествий) с Европой, Азией и Африкой и, след[овательно], могущий вложить в преподавание географии не только добросовестность педагога, но и авторитетность очевидца» (там же).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 43.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 43 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 66. Л. 231.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 126–126 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 48 об.

ся внеурочных разумных и полезных занятий и развлечений»34.

Члены совета и в этом вопросе исходили из целей и задач своего учебного заведения, резонно полагая, что внешкольные мероприятия могли бы быть применены, «восполняя – с одной стороны – знания воспитанников по вопросам внепрограммного характера, с другой стороны – объединяя учащих с учащимися на почве внеклассной, содействуя развитию эстетического вкуса, живой речи (…) и, наконец, давая питомцам института – будущим учителям – опыт для их будущей воспитательской деятельности»35. Программу «внеурочных занятий и развлечений» разработали в соответствии с возрастом, образовательным уровнем и вкусами питомцев института и городского училища.

Так, в 1912/13 учебном году преподаватели прочитали лекции «Дохристианские богоискатели» и «О путешествиях в Святую Землю» (священник П.А. Алмазов), «История графики»

(Ф.С. Афонский), «О фотографии» (М.М. Местергази), о Кавказе (М.Н. Кутузов), «Русская живопись» (В.А. Ликин), о Марсе (И.А. Богоявленский), по экспериментальной психологии с демонстрацией школьного психологического кабинета (Н.Д.

Никольский)36. Активную роль в этих просветительских мероприятиях принимали сами ученики. Например, в октябре г. «воспитанник Сенекин поделился впечатлениями о своей поездке в Прагу на Сокольский слет (…), демонстрируя в костюме и некоторые сокольские упражнения», а в декабре того же года воспитанник I класса Калигин выступил с рефератом о поэзии Бунина37. Кроме того, учащиеся института и училища побывали на экскурсиях как в самом городе, так и за его пределами: на мельнице М. Башкирова, в мастерских Кулибинского ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 101 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 102.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 24 об.–25. – По оценке директора института, «посещение этих чтений в начале шло как-то не очень охотно», но вскоре они «вошли в привычку, как у преподавателей, так и у учащихся, вызывая интерес с обеих сторон» (там же. Л. 25 об.).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 24.

ремесленного училища и Дома Трудолюбия, в Костроме и на Кавказе38.

Большое внимание уделялось патриотическому воспитанию будущих учителей. К примеру, 20 декабря 1911 г. педсовет института постановил – «ввиду образовательного и воспитательного значения» – отпустить из спецсредств 10 рублей для того, чтобы сводить воспитанников института и учеников городского училища на просмотр кинокартины «Оборона Севастополя» в один из городских кинематографов39. 4 февраля 1912 г. преподаватель истории М.Н. Кутузов выступил с лекцией о жизни и деятельности основателя Нижнего Новгорода Великого князя Георгия Всеволодовича40. В этом же году торжественно отметили 100-летие Отечественной войны 1812 года41. 19 февраля 1913 г. состоялось «юбилейное чтение» по случаю очередной годовщины отмены крепостного права, оно сопровождалось «хоровым пением и декламацией стихотворений»42.

Окончание второго учебного года ознаменовалось для педагогического персонала и воспитанников учительского института знаменательным событием – 17 мая 1913 г. они стали участниками праздничных мероприятий, связанных с визитом императорской семьи в Нижний Новгород. Половина учащихся с несколькими преподавателями в этот день участвовала в построении на Большой Покровской; остальные составили часть народного хора, который с утра стоял на Благовещенской площади (ныне – площадь Минина и Пожарского) возле памятника Александру II. Как высокопарно отмечалось в отчете об этих событиях, «воспитанники, состоявшие в составе хора, удостоились лицезреть следование ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ в [Благовещенский] Собор, крестный ход к месту закладки памятника Минину и Пожарскому и обстановку самой ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 25.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 6. Л. 26 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 24 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 24.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 24 об.

закладки, ВЫСОЧАЙШИЙ смотр войскам и моменты проезда мимо того места, где они стояли. Стоявшие же на Большой Покровке лицезрели следование ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ и Августейших Дочерей в Дом Нижегородского Дворянства и в новое здание местной Конторы Государственного Банка и обратно, приветствуя Высочайше проезды кликами “ура” (выделено в источнике. – Авт.)»43. Приезд августейших особ имел для нижегородских школяров и более прикладные результаты: по высочайшему повелению учебный год был окончен досрочно, а учащиеся переводились в следующий класс по текущим отметкам, без экзаменов44.

26 августа 1913 г. директором института стал коллежский асессор Владимир Владимирович Соколов. Уже в первые месяцы после своего назначения новый директор дважды посетил уроки во всех классах института и училища и поставил на педсовете вопрос «о возможно более продуктивном использовании урочных часов»45. Подвергнув критике существующую практику «репетиций», В.В. Соколов указал преподавателям, что «необходимо стремиться к такому порядку, чтобы уроки, посвященные выспрашиванию пройденного, не носили отличительного экзаменационного характера, а были бы выполнением и углублением уже изученного, так чтобы каждый урок приносил с собой для учащихся нечто новое, благодаря чему ученики могли бы слушать уроки второй половины каждой четверти учебного года с таким же интересом, с каким они слушают уроки первой половины»46. Конкретные рекомендации заклюЖизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института за 1912 – 13 учебный год. С. 18. – «Директор Н.Д. Никольский, – сообщалось в том же отчете, – в 4-м часу дня имел счастье на приеме должностных лиц в Губернаторском Дворце быть представленным ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ. Подав руку, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР изволил спросить у директора о числе учащихся и о назначении городского училища при институте» (см.: там же, с. 19).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 75.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 75.

чались в следующем: во время репетиционных занятий по возможности привлекать к работе весь класс, а не только отдельного опрашиваемого; учебный материал распределить таким образом, чтобы «репетиции» по различным предметам проводились в разное время, а не одновременно у всех преподавателей47.

Итогом обсуждения стало также создание предметных комиссий (по русскому языку, математике, естествоведению и истории), призванных «дать более целесообразную постановку практическим урокам» воспитанников старшего класса в городском училище, а также в самом институте48. В первую очередь они занялись обсуждением и составлением списков наглядных и учебных пособий для практических уроков, причем в работе институтской предметной комиссии наряду с преподавателями участвовали и воспитанники49. Полезной традицией при новом директоре стало проведение каждую субботу, а иногда и дважды в неделю, с восьми часов вечера внеклассных учебных занятий как для учащихся (лекции «по вопросам, связанным с курсом изучаемых … предметов»), так и для преподавателей (разбор пробных уроков на педагогических собраниях)50. Еще одной мерой оптимизации учебного процесса стало введение с ноября 1914 г. классных журналов, в которых преподаватели фиксировали содержание проведенных уроков и отмечали отсутствующих51.

При В.В. Соколове на более высокий уровень была поставлена и практическая подготовка учащихся к будущей профессии. С начала сентября 1914 г. воспитанники выпускного класЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 75 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 76.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 76.

Плановые занятия в институте начинались в 8.55 общей молитвой и заканчивались в 14.15. После этого проводились занятия по немецкому языку или гимнастике. Послеобеденное время (с 15.00 до 17.00) отводилось для ручного труда. См.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 76.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 76.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 76.

са впервые стали проводить пробные уроки в городском училище при институте (всего за год было проведено 148 таких уроков), при этом работа практикантов сразу же подвергалась профессиональному анализу отдельными преподавателями в классе (17 уроков) или на педагогических конференциях под председательством самого директора (131 урок). Помимо этого, «для выяснения вопросов, которые могли возникнуть у практиканта при разработке данной ему для пробного урока темы, собирались три раза в неделю особые комиссии из преподавателя института, учителя городского училища и из двух воспитанников, из которых один готовился к уроку, а другой должен был представить рецензию на урок»52.

Не обошлось без нововведений и в воспитательной сфере: в так называемые «царские дни» после молебна стали проводиться общие собрания воспитанников, во время которых «всем ученикам совместно с корпорацией предлагается чай».

Мера эта, по словам В.В. Соколова, была выработана с целью «объединить всех учащихся и учащих в любви к Верховному Самодержцу земли русской, на благо которой одни служат, а другие приготовляются к службе в Институте»53.

Богатым на знаменательные события стал 1914 год. В этом году в институте состоялся первый выпуск: 28 воспитанников успешно закончили курс обучения, «из них 3 с правом на золотую медаль, 3 – на серебряную медаль и 2 с правами учителя рисования и черчения в высшем начальном училище»54. С другой стороны, трагические изменения в жизнь института внесла Первая мировая, или, как тогда говорили, Вторая Отечественная война. С началом мобилизации русской армии 18 воспитанников института, состоявшие в запасе, были призваны на действительную военную службу55. Лишь после 25 августа 1914 г., когда военный министр освободил от службы учащихЖизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1913 – 14 уч. год). С. 28–29.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 65. Л. 76 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 92. Л. 75.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 27.

ся средних и высших учебных заведений, они получили возможность вернуться за парты. Тем не менее в начале 1915 г.

восемь бывших питомцев института несли ратную службу, один из них – Иван Сенекин – в августе 1914 г. ушел на фронт добровольцем56. Война не обошла стороной и преподавателей института: уже в декабре 1914 г. в бою погиб штабс-капитан Александр Иванович Врублевский, в мирное время ведавший в училище при институте физическим воспитанием57.

В апреле 1915 г., за несколько дней до окончания очередного учебного года, сразу 13 выпускников института заявили о своем желании поступить в военные училища (из них 11 – в Алексеевское училище в Москве)58. В мае четверо выпускников поступили в Московское Алексеевское военное училище, двое – в Александровское училище, четверо – в Казанское училище. В августе и сентябре 1915 г. в армию призвали пятерых выпускников института, а также двух учителей городского училища при институте – А.Н. Зарослова и И.Г. Яшанина59.

Учащийся М. Горев ушел в армию добровольцем.

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1913 – 14 уч. год). С. 75, 77; Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института. (1914 – 15 уч. год). С. 1, 113–114; ЦАНО. Ф. 527. Оп.

1. Д. 113/а. Л. 5об. – В октябре 1914 г. в действующую армию на западную границу бежал ученик городского училища при институте Гриша Корочкин.

В Киеве его обнаружили и вернули обратно к родителям. В марте 1915 г. им была совершена вторая попытка, на этот раз удачная: мальчик пробрался в расположение Кавказской армии в Сарыкамыш, где вступил добровольцем в одну из военных дружин и принял участие в боевых действиях. В сентябре 1915 г. Корочкин прислал директору института письмо с просьбой выдать ему аттестат об окончании училища, что дало бы ему право поступить в школу прапорщиков. См.: Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института. (1914 – 15 уч. год). С. 114; ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а.

Л. 46 об.

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1914 – 15 уч. год). С. 111.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 20.

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1914 – 15 уч. год). С. 114.

В первые месяцы 1916 г. на действительную воинскую службу мобилизовали воспитанника 1-го класса института В.

Корочкова (поступил в Виленское военное училище) и воспитанников 2-го класса М. Балакина, К. Яковлева (оба попали в 183-м запасной батальон), С. Яковлева (196-й пехотный полк), Я. Буранова (Александровское военное училище), М. Голованова (Одесское военное училище) и И. Русинова-Черняева (185-й запасной батальон)60.

Жизнь Нижегородской «школы учителей» была всецело перестроена в соответствии с нуждами войны, при этом «несмотря на все … неблагоприятные условия, посещаемость воспитанниками уроков не только не понизилась, но еще и поднялась по сравнению со всеми предыдущими годами»61. В начале учебного года педагогический коллектив принял решение отчислять часть жалованья на содержание четырех раненых в одной из комнат института под наблюдением институтского врача62. Однако уже 24 сентября 1914 г. по распоряжению нижегородского губернатора здание института было реквизировано, и в нем разместился 2-й Оссовецкий крепостной госпиталь63.

Учебные занятия будущих учителей перенесли в Кулибинское ремесленном училище, где воспитанники института занимались с 14.00 до 18.10 часов с продолжительностью урока в См.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 96 об.–97, 104.

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1914 – 15 уч. год). С. 1.

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1913 – 14 уч. год). С. 78.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 45 об.–46; Д. 111. Л. 32а. – При реквизиции дома городская управа, в соответствии с циркуляром Главного штаба от 19 сентября 1914 г. за № 201 возложила на домовладельца А.А.

Наумова все обязательства по содержанию помещений. Однако фактически именно институт не только платил арендную плату, но и нес «все мелкие обязательства к госпиталю, как по очистке улиц, вывозке снега, мусора и проч.» (см.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 111. Л. 39, 46, 49–51).

минут. В доме Наумова остались лишь канцелярия, библиотека, физический и естественно-исторический кабинеты64.

Корпорация института приняла самое активное участие в организации Учительского лазарета на двадцать коек, который был создан по инициативе и на пожертвования начальных и средних учебных заведений Нижнего Новгорода65. Лазарет, размещенный в Педагогическом музее при Александровском (Коронационном) училище, начал свою работу 20 ноября 1914 г.

Учащиеся делали все, что от них зависело, для «удовлетворения духовных нужд больных и раненых»: установили дежурство возле лежачих раненых, организовали струнный оркестр и проводили концерты, читали вслух религиозную и общеобразовательную литературу66.

Учебная и воспитательная работа также была скорректирована в соответствии с запросами военного времени. Так, в октябре 1914 г. перед воспитанниками трижды выступил пилот Подробнее о библиотеке «школы учителей» см.: Логинова Т.М. Страницы истории библиотеки Нижегородского государственного педагогического университета. Н. Новгород: Изд-во НГПУ, 2010.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 46 об.; Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института. (1914 – 15 уч. год). С. 196. – 25 марта 1915 г. педсовет при участии Д.В. Сироткина рассмотрел вопрос о собственном здании для института. Почетный попечитель предложил приспособить для этих целей бездействующий винный склад и даже готов был принять на себя «дальнейшие заботы». Однако уже в июле присмотренное здание переоборудовали под мастерскую по изготовлению военного снаряжения (см.: там же. С. 107).

17 октября 1914 г. вместо традиционного торжественного акта по случаю очередной годовщины института состоялись лишь молебен и вручение наград ученикам городского училища при институте. Сэкономленные денежные средства (40 рублей) были пожертвованы на нужды Учительского лазарета. Далее преподаватели института регулярно отчисляли на это благородное дело 3 % своего жалованья, а учащиеся – 38 копеек от стипендии.

Всего в течение года до 1 октября 1915 г. таким образом было собрано рубля 84 копейки. См.: Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института. (1914 – 15 уч. год). С. 97, 113.

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1914 – 15 уч. год). – С. 112–113; ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 43 об.

управляемых аэростатов штабс-капитан Л.П. Иванов. В своих сообщениях по истории воздухоплавания он, помимо прочего, рассказал о типах используемых Германией, Австрией и Францией аэростатов, о значении воздухоплавательных аппаратов в текущей войне67. 1 декабря 1914 г. о причинах развернувшейся «Великой европейской войны» учащимся института рассказал преподаватель истории М.Н. Кутузов: «он обрисовал положение Германии, рост ее промышленности и торговли, слабость развития у нее колониальной системы и вывел повод для столкновения Германии с Англией, Россией, Сербией, Японией и Францией»68. Продолжением темы стала еще одна лекция М.Н. Кутузова – «Современная Англия», прочитанная 13 марта 1915 г. С 25 октября 1915 г. по 31 марта 1916 г. Михаил Николаевич Кутузов исполнял обязанности директора Нижегородского учительского института70. На плечи временного руководителя института легли нелегкие заботы, связанные с поиском нового См.: Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1914 – 15 уч. год). С. 67, 70. – Этот же лектор 15 ноября 1914 г. сделал сообщение на аналогичную тему для учеников городского училища при институте, а 26 ноября рассказал той же аудитории «об орудиях и средствах борьбы с воздушным флотом, воздушных змеях и опытах, производившихся убитым на войне нижегородским летчиком П.Н. Нестеровым» (см. там же.

С. 90, 91).

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1914 – 15 уч. год). С. 70.

Жизнь и Деятельность Нижегородского Учительского Института.

(1914 – 15 уч. год). С. 71. – В этом же ключе проводились мероприятия с учениками училища. Например, 6 декабря 1914 г. учитель А.Н. Зарослов предложил им «чтение на тему из современной войны». А 3 апреля 1915 г.

ученики городского училища при институте побывали на выставке трофеев «второй Отечественной войны» в Аракчеевском кадетском корпусе. См. там же. С. 91–93.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 9а. Д. 53. Л. 36, 38. – 26 октября 1915 г. директором института был назначен статский советник Дмитрий Сергеевич Леонардов. Он заболел брюшным тифом и умер, пробыв в своей должности всего 10 дней (с 19 по 29 декабря 1915 г.). См.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 92.

Л. 71 об.; Д. 122б. Лл. 5,6; Д. 126. Л. 51.

помещения для артельной столовой, с замещением выбывших из штата преподавателей, с приобретением новых учебных пособий, с созданием нормальных условий для занятий учащихся института и училища при нем. В период исполнения М.Н. Кутузовым директорских обязанностей Ученый комитет Министерства просвещения одобрил инициативу педсовета Нижегородского учительского института по созданию при этом учебном заведении одногодичных курсов для лиц обоего пола, окончивших средние учебные заведения и желающих получить звание учителей высших начальных училищ71. Рассмотрев этот вопрос, 29 февраля 1916 г. педсовет института разработал конкретные предложения по окончательной доработке учебных планов и вопросов финансирования курсов72. В это же время вышел циркуляр попечителя Московского учебного округа «о принятии мер к освобождению зданий учебных заведений, занятых под воинские лазареты, для их прямых целей»73. В своих отношениях на имя А.А. Наумова М.Н. Кутузов просил последнего отремонтировать помещения института, попорченные пожаром 25 декабря 1915 г., однако домовладелец оставил оба извещения без ответа74.

1 апреля 1916 г. прошло первое заседание педсовета под председательством Всеволода Константиновича Беллюстина, последнего директора учительского института75. Он сумел своим педагогическим мастерством завоевать глубокое уважение как своих коллег, так и воспитанников. Даже в суровые времена, когда многие прежде непререкаемые авторитеты подвергаЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 92 об.

См.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 93–95 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 91. – Оссовецкий госпиталь освободил помещения института 3 марта 1916 г.

См.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 98 об.

Он был переведен в Нижний Новгород с должности директора народных училищ Владимирской губернии по приказу попечителя Московского учебного округа от 15 февраля 1916 г. См.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а.

Л. 96 об.

лись жестокой дискредитации, его уроки расценивались критиками как «счастливое исключение в институте»76.

Всеволод Константинович проявил себя и как талантливый организатор, в весьма неблагоприятных условиях продолживший новаторские традиции нижегородской «школы учителей».

Так, 4 мая 1916 г. педсовет под его председательством поставил вопрос об обновлении внутренней жизни учебного заведения, которое, как и вся система среднего образования, вынуждено было приспосабливаться к устаревшему Положению 1872 г. «Польза дела, – отмечалось в протоколе заседания, – настоятельно требует, чтобы деятели институтов повели свою работу при обновленном учебном строе этих уч[ебных] заведений в полной согласованности между собою, а это, в свою очередь, взывает к необходимости предоставить педагогическим корпорациям возможность личного взаимообмена опытом и мнениями, что возможно только при созыве съезда». В этой связи педсовет направил попечителю учебного округа пожелание созвать съезд педагогических корпораций педагогических институтов «для установления единства в воззрениях на сущность и объем учебного дела в институтах в связи с запросами современной жизни»77.

Принципиальные коррективы в жизнь института внесла Февральская революция. 17 марта 1917 г. педсовет принял решение о досрочном окончании учебного года (1-й и 2-й классы – 24 марта, 3-й класс – 13 апреля) в связи с «остротой настоящего политического момента, требующего для блага государства сосредоточения в деревенской массе возможно большего количества культурных сил»78. На том же заседании педсовет пошел навстречу воспитанникам института, которые ходатайствовали о полной отмене репетиций за 2-е полугодие, мотивируя свою просьбу тем, что «события текущих дней сделали неА-ский. Из жизни учительского института // Рабоче-Крестьянский Нижегородский Листок. 1918. 19(6) апреля. С. 3.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 113/а. Л. 113.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л.6.

возможною для учащихся ту интенсивную умственную работу, которая вызывается репетициями»79. Члены совета посчитали возможным пойти на отмену репетиций, ссылаясь на добросовестное отношение учащихся к занятиям в течение учебного года. Между тем оснований для особого оптимизма не было.

Уже на следующем заседании администрация института обрисовала контингент учащихся в довольно критическом тоне. «Последние два года институтской жизни, – отметил в своем выступлении директор института В.К. Беллюстин, – показали, что приток учащейся мужской молодежи в Институт сокращается и, вероятно, еще будет сокращаться вследствие того, что война увлекала из тыла страны почти всю молодежь, питавшую Институт. Сокращаясь в количественном отношении, институтская аудитория характеризуется понижением и качественной ее ценности»80. Педсовет выразил неудовлетворенность таким положением дел, поскольку институт «далеко не выполняет ту цель, ради которой существует: давать обществу вполне зрелых умственно молодых работников, могущих внести в жизнь бодрую, сильную струю знания»81. Выход из ситуации был найден вполне революционный: допустить к занятиям в институте лиц женского пола, тем более что в предыдущие годы десятки женщин сдали в их учебном заведении экзамены на получение учительского диплома. Педсовет ходатайствовал перед министром народного просвещения о допущении к вступительным испытаниям в институт девушек, окончивших семь классов женской гимназии или равного учебного заведения, либо имеющих опыт преподавания в начальных школах82.

В 1917 г. вступительные испытания в институт и высшее начальное училище при нем начались в сентябре (их перенесли на это время в связи с тем, что потенциальные абитуриенты были заняты на полевых работах)83. К этому времени в инстиЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 6–6 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 7.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 7 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 8 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 16 об.

тут пришло всего 23 прошения о поступлении в 1-й класс (во 2й и 3-й – по одному)84. Фактически «экзамены» свелись к формальному зачислению: 1 сентября 1917 г. без приемных и конкурсных испытаний в 1-й институтский класс приняли 20 человек, из них 12 девушек85. 12 сентября прошло зачисление в городское училище при институте: в 1-й класс попали 27 человек – исключительно мужского пола86. Начался привычный учебный процесс; с 9 октября воспитанники старших классов занялись практическими занятиями в училище87. Преподаватели и учащиеся института и училища приступили к «спокойной и правильной работе, в полном подчинении распоряжениям Временного правительства»88, не ведая, что заканчивать учебный год придется уже в совершенно иной эпохе.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 18 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 19. – До начала октября «первоклассниками» в институте стали еще 7 человек – учителей, зачисленных в соответствии с решениями педсовета. См. там же, лл. 19 об., 22, 23 об., 25об., 30.

Подсчитано по: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 22– ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 6 об.

Глава 2. Новый вуз в новом обществе (1917 – 1929 гг.) Первые шаги к созданию высшего педагогического учебного заведения в Нижнем Новгороде были сделаны еще осенью 1917 года. За неделю до революционной смены власти в Петрограде администрация нижегородской «школы учителей» рассмотрела постановление Временного правительства о введении в учительских институтах факультетской системы обучения. В соответствии с этим указанием сверху, а также с учетом «создающихся потребностей жизни», члены педсовета подняли вопрос о введении в учебные программы новых научных дисциплин, таких как история философии, логика, законоведение, политэкономия, латинский и один из современных иностранных языков. Такое углубление образовательных программ не только расширило научный кругозор слушателей, но и позволило бы им заниматься активной общественной деятельностью. Более того, подобные нововведения давали шанс выпускникам института в дальнейшем поступить в высшие учебные заведения89.

Введение факультетской системы тормозилось отсутствием финансового обеспечения реформы, тем не менее руководство института наметило меры по практическому выполнению «правительственного указания». На заседании 18 октября 1917 г.

педсовет постановил со дня очередной годовщины открытия института «считать … введенным в Институте факультетский порядок преподавания, при наличии историко-словесного и физико-математического факультетов»90. Вопрос о создании третьего, естественно-географического, факультета решили отложить до начала следующего учебного года91.

Тогда же распределили наличные учебные предметы и часовую нагрузку таким образом, чтобы в дальнейшем не только на бумаге, но и на деле перейти к факультетской структуре.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 31–31 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 32.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 33–34 об.

Так, для первого «курса» отвели 5 часов для общих предметов (богословие, педагогика и пение), 13 часов для «физикоматематического факультета» (математика, физика, химия и черчение) и 11 – «для историко-словесного» (русский язык, история и рисование). Для второго «курса»: 5 часов для общих предметов (богословие, психология, пение), 12 часов для «физико-математического факультета» (математика, физика и химия, черчение) и 12 – для «историко-словесного» (русский язык, история, история искусств, рисование)92. На перспективу педсовет разработал и направил в Министерство народного просвещения расширенный учебный план, который предусматривал 35 дополнительных часов на занятия и соответствующее увеличение оплаты труда преподавателей в сумме 5250 рублей (из расчета 150 рублей за час)93.

Однако этим планам суждено было сбыться в совершенно иных условиях. Страну «накрыла» революционная волна, которая нанесла свой глубокий отпечаток и на распорядок жизни учительского института. Показательно в этом отношении заседание педсовета 22 ноября 1917 г., посвященное одномуединственному вопросу – просьбе слушателей освободить их от участия в «уличной самоохране». Педсовет принял постановление из трех пунктов, последний из которых гласил: поскольку «…самоохрана – установление общегражданское, уклонение от которого в данное тяжелое время едва ли может послужить к моральной выгоде уклоняющихся, … изложенную просьбу принять к сведению, не давая ей дальнейшего движения»94.

По-своему реагировали на бурные события и преподаватели. Например, 30 ноября 1917 г. педсовет провел выборы делегата от «корпорации» института на совещание представителей средних учебных заведений «по вопросу об отношении школы ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 32–32 об. – Третий «курс» решили в текущем году не реформировать. См. там же, л. 32 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 33.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 36 об.

к переживаемому политическому и общественному моменту, в частности – к возможному натиску на школу со стороны правительства народных комиссаров»95. Делегатом от учительского института избрали его директора В.К. Беллюстина96.

В недрах института также начались процессы социального бурления и «классовой» борьбы. Одно из первых «сражений»

между преподавательскими «верхами» и ученическими «низами» произошло по поводу даты окончания первого полугодия 1917–1918 учебного года. 6 декабря 1917 г. группа воспитанников института потребовала закончить занятия на следующий же день по причине сложностей жизни и «крайне нервирующих слушателей политических событий»97. Руководители института и в этом случае оказались на высоте, демонстрируя высокий уровень педагогического профессионализма и гражданственности. «При современном шатании жизни, – гласила резолюция педсовета, – при малодушии очень и очень многих, для широких народных масс необходимы очаги здорового духа и общественно-политической устойчивости; видным очагом в этом отношении является школа. Можно с уверенностью сказать, что для многих граждан настроение школы (в особенности населенной и граждански, и умственно зрелыми людьми) является барометром общественно-политических положений.

Если наша серьезная школа раньше обычного закроет свои двери, – не будет ли это обстоятельство для многих сигналом малодушия?»98. Руководствуясь этими высокими соображениями, педсовет постановил распустить учащихся на рождественские каникулы лишь с 20 декабря99.

В этот раз педсовет сумел настоять на своем, но оказалось, что это был лишь первый «авангардный бой», предварявший намного более масштабные «сражения». 6 февраля 1918 г. педсовет по предложению директора института постановил законЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 38.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 38.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 38 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 39.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 39 об.

чить учебный год 13 апреля по старому стилю, руководствуясь следующими доводами (мы воспроизводим этот фрагмент из протокола полностью, поскольку он дает яркое представление о тех трудностях, которые приходилось преодолевать «корпорации» института в годы гражданской войны):

«1. Весь текущий уч[ебный] год проходит при сильном нервном напряжении как со стороны учащихся, так и учащих.

2. Положение продовольственного вопроса в Н.-Новгороде в настоящее время настолько обострено, что не исключена возможность в недалеком будущем и совершенного голода.

3. Средства к жизни у слушателей Института, небогатые вообще, в настоящее время оказываются крайне недостаточными; обеспечить себя посторонним заработком слушатели в большинстве не могут, так как на бирже труда предложение чрезвычайно превышает труд»100.

Учащиеся выдвинули свои контрпредложения: начать репетиции не с 1 апреля, а с 1 марта старого стиля; «каждый, по выдержании всех установленных репетиций, имеет право на отпуск и на получение кандидатского удостоверения»101. В свою очередь, слушатели III курса попросили разрешить освободить от сдачи репетиций по тригонометрии тех из них, кто не претендует на «специальность по математике»102. Члены совета посчитали тон заявления оскорбительным. На заседании педсовета 13 февраля 1918 г. на голосование поставили сам вопрос «о возможности или невозможности, без умаления достоинства Совета, отвечать на это заявление»103. В итоге было принято ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 50.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 52 об. – Заявление было принято слушателями на общем собрании 7 февраля 1918 г. Заканчивалось оно весьма решительно: «В случае признания этих требований неприемлемыми со стороны Совета слушатели возлагают ответственность за дальнейшее всецело на Совет, оставляя за собою свободу действий» (там же).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 52 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 53.

решение оставить в силе прежние сроки, намеченные педсоветом104.

Студенты-третьекурсники не успокоились, и педсовету пришлось уступить: выпускникам было разрешено досрочное окончание курса института при условии, что с 1 по 20 марта пройдут репетиции «по всем отделам пройденных курсов»105.

25–26 февраля 1918 г. этот вопрос вновь обсуждался на заседании педсовета, поскольку студенты III курса не согласились считать свой выпуск досрочным. Кроме того, они постановили «не устанавливать срок окончания репетиций, вопрос о программах репетиций обсудить с преподавателями Института и, наконец, занятия начать с момента разрешения конфликта»106.

После прений большинством всего в один голос (8 против 7) педсовет постановил: «классные занятия на III курсе продолжить до 25 марта старого стиля; репетиции на III курсе начать с 4 марта в объеме курса, прочитываемого по 25 марта.

Суждение Совета о результатах репетиций иметь днем 13 апреля»107.

Новая забастовка учащихся не заставила себя ждать. 4 апреля (22 марта) 1918 г. общее собрание студентов высказалось за то, чтобы иметь своих представителей в педагогическом совете – по два от каждого курса108. Члены педсовета не посчитали этот вопрос срочным, поэтому с 9 апреля учащиеся перестали ходить на занятия109. В этот же день педсовет рассмотрел вопрос на своем заседании, постановив «допустить в свой состав трех представителей от слушателей Института – по одному от каждого курса, с правом решающего голоса»110. 11 апреля (29 марта) состоялось совместное собрание студентов всех ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 53.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 54–54 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 55–55 об. – Слушатели возобновили посещение занятий с 19 февраля (см. там же, л. 55 об).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 55 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 62 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 62 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 63.

курсов и членов педсовета, где выяснилось, что слушатели не удовлетворены решением руководства и готовы возобновить забастовку. Под таким нажимом совет увеличил представительство учащихся в своем составе111.

Информация об этом событии стала достоянием гласности всей губернии. 19(6) апреля 1918 г. газета «РабочеКрестьянский Нижегородский Листок» сообщала о том, что забастовка учащихся учительского института закончилась, поскольку «педагогический совет поступился своим консерватизмом и согласился ввести в свой состав пять представителей от слушателей (было предъявлено требование ввести шесть представителей)»112. Автор статьи, видимо активный участник протестной акции, подверг резкой критике существовавшие в учебном заведении порядки. «Пробывший в институте, – гневно писал он, – положенных три года оглядывается назад и спрашивает: что же дало мне это “заведение”? Ничего, кроме озлобленности на всю сушь и никому не нужные подробности в мертвой, схоластической учебе. Правда, есть уроки, которые представляют счастливое исключение в институте – уроки энциклопедии математики в преподавании В.К. Беллюстина, за которые многие из слушателей будут ему признательны. Но есть и такие предметы, которые по сухости и поверхностности преподавания оставляют тягостнейший осадок в душе каждого из слушателей… Пора покончить с ненужной искусственностью, применяющейся при существовавших ранее конкурсах.

Но в настоящее время жизнь выдвинула новые требования – общедоступность знания, которое осуществит будущая свободная школа, с истинно творческими педагогическими силами, для которой педагоги-чиновники не нужны… При утверждении Советской властью педагогов, – предложил автор статьи, – необходимо будет серьезно считаться с тем фактом, насколько тот или другой педагог удовлетворяет требованиям ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 65.

А-ский. Из жизни учительского института // Рабоче-Крестьянский Нижегородский Листок. 1918. 19(6) апреля. С. 3.

свободной школы, грядущей на смену старой, заслужившей себе надгробный “осиновый памятник”»113.

Между тем накануне нового учебного года институт оказался в «подвешенном» состоянии. С одной стороны, еще с октября 1917 г. началась частичная реформа института в соответствии с распоряжениями несуществующего Временного правительства, с другой стороны – в начале июля 1918 г. губернский комиссариат по народному просвещению принял план преобразования учительского института в педагогический факультет Нижегородского университета114. 17 июля 1918 г. члены педсовета В.К. Беллюстин, И.Н. Гусев и А.Ф. Батанин (представитель учащихся) были делегированы вести переговоры с губернским комиссаром «в видах точного выяснения будущего положения Института»115.

Руководство института выразило негативное отношение к инициативе губернского отдела народного образования, полагая, что создаваемая в Советской России единая трудовая школа нуждается именно в таком типе педагогических работников, который вырабатывается в стенах их учебного заведения. «Будучи людьми образованными в общем смысле этого слова и получившими достаточный навык к преподаванию наук [в] курсе низшей и средней школы, абитуриенты Института в то же время чужды того мелкослойного энциклопедизма, который в конечном счете дает работников-дилетантов, неспособных к последовательному и прочному проведению в жизнь той или иной идеи»116. По мнению членов педсовета, было бы неплохо увеличить курс преподавания в институте на четыре семестра – для углубления практических профессиональных навыков будущих преподавателей, но «и в настоящем виде Учительский Институт представляет собою такую образовательную единицу, о сохранении которой на началах полной независимости от ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 86 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 82 об.

других очагов просвещения следует заботиться»117. В связи с неопределенностью статуса института педсовет решил продлить срок приема прошений от абитуриентов до 2 октября 1918 г., а учебный год начать на месяц позже запланированного срока, с 9 октября118.

Будущее Нижегородской «школы учителей» получило конкретные и вполне оптимистичные очертания после Всероссийского совещания деятелей по народному образованию, проведенного Наркомпросом РСФСР 18–25 августа 1918 г. в Москве.

Участники совещания приняли окончательное решение о преобразовании учительских институтов в самостоятельные педагогические вузы.

11 октября 1918 г. Наркомпрос направил телеграмму в Нижний Новгород, которая наделила учительский институт статусом высшего учебного заведения с четырехгодичным сроком обучения «со всеми правами по автономному управлению»119. В этом же месяце из Москвы пришли кредиты на содержание и развитие нового вуза120, была повышена стипендия студентам (она составила 200 рублей в месяц).

С первых недель началось энергичное доукомплектование педагогического института профессорско-преподавательскими кадрами. В октябре 1918 г. педсовет пригласил профессора И.Р.

Брайцева вести лекции по «Введению в анализ», А.Н. Свободова по «Истории русской литературы», Н.М. Романова по геологии, П.Т. Клокова по землеведению, Н.Д. Работнова по математическим, а С.И. Архангельского и А.К. Кабанова – по историЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 83.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 87.

ЦАНО. Ф. 120. Оп. 2. Д. 74. Л. 4; Зеленцов В.Д., Селезнев К.Г., Русов Ю.В. Указ. соч. С. 18.

На 1918–1919 учебный год Наркомпрос ассигновал институту рублей. Укажем для сравнения, что на содержание института в первые шесть месяцев 1918 г. педсовет запросил 85.868 рублей 50 копеек. См.:

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 95 об., 47.

ческим дисциплинам121. Между наличными сотрудниками института были распределены также часы по таким новым дисциплинам, как неорганическая химия, кристаллография, зоология, биология, ботаника122. Поскольку кадров все равно не хватало, на заседании 12 октября 1918 г. педсовет постановил «опубликовать в известиях Ц.И.К. приглашение преподавателей в институт»123. Некоторые вакансии так и остались незамещенными. Так, весной 1919 г. все еще оставался «открытым»

вопрос об организации ручного труда для студентов – «за отсутствием руководителей»124.

В институте наличные три курса были объявлены курсами высшего учебного заведения, весенний выпуск отменили, а третьекурсников решили перевести на 4-й курс125. Вместо начального училища при институте открывалась опытная пятиклассная школа 2-й ступени126.

Изменилась и административная структура вуза, а также его школьного филиала. В конце октября 1918 г. была избрана временная хозяйственная и административная комиссия в составе председателя В.К. Беллюстина, секретаря А.Ф. Маталина и членов А.Н. Зарослова и Д.Н. Зарослова. В дальнейшем руководящим органом стал педсовет, который пополнился представителями факультетов, студенчества и губернского отдела народного образования127. Работники опытной школы получили право «иметь отдельные собрания по вопросам школы» и ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 95 об. – В соответствии с резолюцией съезда деятелей по подготовке учителей (18–25 августа 1918 г.), в институте были введены следующие исторические дисциплины: «История первобытной культуры», «История учений об обществе», «Новейшая история в связи с историей рабочего движения» (там же, л. 92–92 об.).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 94.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 95.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 137 об. – В то же время был открыт класс ручного труда для учащихся опытной школы (см. там же).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 96 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 95 об.–96.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 97, 101 об.

сформировать самостоятельный педсовет 128. 19 ноября 1918 г.

устав Нижегородского педагогического института был утвержден заместителем наркома по просвещению М.Н. Покровским129, и ровно через месяц в соответствии с этим уставом прошли альтернативные выборы президиума педсовета. От общего собрания совета были избраны В.К. Беллюстин и Н.Д.

Работнов, от факультетов – М.М. Копнин (от естественногеографического) и Ф.С. Афонский (от историкословесного)130. Секретарем совета избрали А.Н. Свободова131.

Постоянного председателя не было, так как это не предусматривалось Положением об институтах, а также в соответствии с общепринятым представлением, что «в духе Советского правительства Коллегии не должны иметь постоянного председателя»132. Совет студенческих старост института делегировал в педсовет двух своих представителей – Д.Н. Зарослова и А.Ф.

Батанина133. В свою очередь, один преподаватель – член президиума институтского педсовета был делегирован в совет студенческих старост вуза134.

Еще одним важным инструментом проведения реформы стала педагогическая комиссия при совете института, ее устав был рассмотрен педсоветом 6 марта 1919 г.135 В комиссию вошли 7 человек. Согласно уставу, на этот орган возлагался целый ряд ответственных обязанностей – от рассмотрения программ педагогических и общеинститутских дисциплин до организации практических занятий студентов в опытной школе136.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 97, 98 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 115 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 116–116 об. – 25 декабря 1918 г.

седьмым членом президиума совета избрали декана физико-математического факультета И.Р. Брайцева. См.: там же, л. 118.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 116 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 150–150 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 120.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 119.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 137 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 138 об.

Практически весь учебный год ушел на распределение нагрузки между преподавателями, организацию факультетов, оснащение кабинетов, музеев, лабораторий и других учебновспомогательных учреждений, позволявших «школе учителей»

оправдать свой вузовский статус. Немало времени потратили на безуспешный поиск более просторных помещений для учебных аудиторий и мастерских. При этом сотрудники института не жалели сил и для научно-организационной работы. В частности, на заседании 14 февраля 1919 г. педсовет «согласился принять на себя обязанности и функции Организационного Комитета по созыву летом 1919 г. “Первого Съезда Всероссийской Научно-Педагогической Ассоциации”», созданной для научно-теоретической и практической разработки педагогических проблем, а также для организации исследований школьного дела в России137. В состав оргкомитета вошли ведущие преподаватели пединститута: С.И. Архангельский, Ф.С.

Афонский, В.К. Беллюстин, А.К. Кабанов, Н.Д. Работнов, Н.М.

Романов, а также студент А.И. Смирнов, как «облеченный доверием проф. Нечаева»138.

Студенты также проявили активность как в аудиториях, так и вне стен института. В марте 1919 г. они создали сельскохозяйственную комиссию, которая взялась за организацию летней коммуны в бывших имениях Вагау и Касаткина на Кудьме 139. В 1920 г. летний триместр был перенесен в совхоз «Отрада» Княгининского уезда, в ходе которого студенты образовали трудовую коммуну и занимались трудом на земле140.

Если в прежние времена учебный год заканчивался в апреле, то на этот раз на срок с 11 апреля по 4 мая назначались каникулы141. Затем, в соответствии с распоряжением и.о. наркома по просвещению М.Н. Покровского, вводился летний триместр, ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 133 об.–134.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 134 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 141 об–142. – В состав комиссии вошли 4 студента, а также В.К. Беллюстин и М.Н. Кутузов.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 47 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 147 об.

в течение которого педсовет «постановил продолжить занятия…, не объявляя новых курсов, а продолжая и заканчивая объявленные в зимнем семестре»142. Но поскольку отработанные учебные планы и курсы были рассчитаны все-таки на два семестра, фактически педсовет завершил учебный год 1 июня 1919 г., порекомендовав студентам института заняться практическими занятиями на местах143. Для учащихся опытной школы после весенних каникул организовали экскурсии на природу, а также на предприятия города144.

Едва закончился первый учебный год формирующегося педагогического вуза, как наступило время новой реформы. В июле 1919 г. в Москве состоялся съезд работников педагогических учебных заведений, на котором было решено создать педвузы нового типа – институты народного образования (ИНО), «имеющие целью на основе социалистического строительства подготовку работников для всех отраслей народного образования в области дошкольной, школьной и внешкольной»145.

Предполагалось, что типичный ИНО будет состоять из пяти отделов по подготовке специалистов: 1-й – по дошкольному воспитанию, 2-й – для трудовой школы 1-й ступени; 3-й – для трудовой школы 2-й ступени; 4-й – инструкторов по трудовым процессам для единых трудовых школ; 5-й – по внешкольному воспитанию.

В конце августа 1919 г. по инициативе губернского отдела народного образования (Губотнароба) сформировалась инициативная группа: Г.И. Шляпин (председатель), В.К. Беллюстин, М.Н. Кутузов, З.В. Зверева, В.И. Храмов, Е.К. Троицкая, С.А. Стойчев, С.Л. Иванов, В.П. Налимов, которая отобрала ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 147 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 155 об.–156.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 123. Л. 146.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 44 об. – «Основная задача ИНО, – отмечалось в директивном документе, – подготовка учителей социалистов.

Научный социализм должен быть базой для всех предметов» (ЦАНО. Ф.

527. Оп. 1. Д. 17. Л. 89 об.).

основное «ядро» преподавателей и выработала временные учебные планы будущего вуза146.

13 ноября 1919 г. состоялось организационное заседание Совета Нижегородского института народного образования (НИНО); главой президиума Совета был избран профессор В.К.

Лебединский, секретарем – А.С. Ирисов. С этого дня началась активная жизнь НИНО, поначалу в составе двух отделов (2-го и 3-го), при 48 преподавателях и 148 студентах147.

Второй отдел НИНО (заведующая – З.В. Зверева) образовался на базе бывшей женской учительской семинарии. В 1919–1920 учебном году в отделе училось 20 студентов; в 1920–1921 году в дополнение к 16 студентам 2-го курса там появилось 22 первокурсника. В штате преподавателей состояло 17 человек148.

Третий отдел НИНО (заведующий – проф. И.И. Бевад) учредили на основе закрытого педагогического института. С самого начала прошел прием студентов на 4 цикла: математический, физико-химический, естественно-географический и социально-исторический149. Причем только на математическом цикле преподавание осуществлялось сразу на четырех курсах – физико-химический и естественно-географический циклы создавались с нуля. На 3-м цикле читали лекции 35 преподавателей. В 1919/20 учебном году там училось 96 студентов. В следующем академическом году на этом цикле насчитывалось уже 190 студентов150.

Особое внимание было уделено пятому, внешкольному отделу, заведовать которым поручили М.Н. Кутузову. Исключительное положение этого отдела было связано: во-первых, с нацеленностью Советской власти на создание всеохватной обЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 44 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 45.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 45.

Председатели президиумов циклов соответственно: проф. И.Р. Брайцев (затем А.Ф. Маслов), проф. В.А. Солонина, проф. С.Л. Иванов, С.И. Архангельский. См.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 46.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 45 об.

щегосударственной системы образования и воспитания и огромной потребностью в специалистах-«внешкольниках», а вовторых, с полным отсутствием опыта такой профессиональной подготовки в отечественных вузах. Пятый отдел открылся в январе 1920 г., при этом на 12 студентов там приходилось преподавателей. «Малое число студентов не привело в отчаяние преподавателей V отдела, и они продолжали развивать отдел, занявшись главным образом подготовкой к будущему году»151. В 1920–1921 академическом году отдел «закончил свою конструкцию»: 48 студентам на двух курсах читали лекции преподавателей152.

При НИНО открылись также двухгодичные подготовительные курсы, куда попали бывшие учащиеся учительской семинарии с целью «подтянуться» для успешного поступления в институт153. На 32 слушателей курсов в 1919 г. приходилось преподавателей.

Еще одним подразделением НИНО стала неполная школа 2-й ступени, ученики которой поначалу ютились в трех комнатках на третьем этаже главного здания института. Осенью 1920 г. эта школа была слита с бывшим Рижским начальным училищем и переселилась в его помещение. В этот период в школе, которую возглавил В.Е. Ефимов, число преподавателей составило 23 человека, учащихся – 112. Таким образом, студенты института народного образования получили «место, где практически готовиться к своей будущей профессии»154.

В период с 1921 по 1927 гг. в этой опытно-показательной школе учился будущий герой Советского Союза Евгений Константинович Федоров. Высокое звание было присвоено ему марта 1938 г. за работу на первой советской дрейфующей станции «Северный полюс – 1» (1937 – 1938 гг.). Знаменитый выпускник школы при Нижегородском педагогическом институте ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 46.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 46 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 45.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 47.

в 1938 – 1939 гг. возглавлял Арктический НИИ, в 1939 – гг. а затем в 1962 – 1974 гг. являлся начальником Гидрометеослужбы СССР, организатором и директором Института прикладной геофизики Гидрометеослужбы СССР. В 1960 г. он стал академиком Академии наук СССР.

Весной 1920 г. состоялся первый выпуск – НИНО окончили всего 4 человека; 18 человек по разным причинам были отчислены. В 1920–1921 академическом году было подано 266 заявления для поступления в институт народного образования, из них приняты 116 человек155.

Работа по организации нового вуза проходила в условиях продолжающейся гражданской войны и углубляющегося экономического кризиса. Поскольку не хватало топлива и не было средств на капитальный ремонт печей, лекции часто проводились в промерзших помещениях, а из-за частых отключений электричества вечерние занятия вынужденно отменялись. Постоянно возникали проблемы с получением кредитов на самые насущные расходы. Более того, для преподавателей, служащих и студентов института не выделили продовольственных пайков, поэтому «приходилось часто нести тяжелое бремя полуголодного существования, что не преминуло отразиться на увеличении заболеваемости, появился в ИНО сыпной тиф, причем было несколько смертных случаев»156.

Ситуация несколько улучшилась в следующем учебном году. В частности, в конце 1920 г. была проведена так называемая милитаризация педагогических вузов, и студенты НИНО стали стабильно получать бронированный паек157. В этой связи наладился и учебный процесс, поскольку, обеспечив студентам прожиточный минимум, администрация вуза получила возможность укрепить дисциплину в их среде. В частности, в наЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 45 об.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 49.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 50 об.; Д. 22. Л. 40 об. – Кроме того, студенты получали стипендию, которая на 1 ноября 1921 г. составила тысяч рублей.

чале 1920–1921 года был установлен «твердый» минимум зачетов для перевода студентов с курса на курс158.

Зато начались проблемы политического характера. Правление НИНО подверглось критике за «оторванность от местных общественных, профессиональных и Советских организаций» и т.п. По инициативе ячейки РКП(б) при институте и с санкции губернских административно-партийных органов прежние Большой Совет и Правление НИНО были распущены, 12 февраля 1921 г. состоялось назначение нового состава Правления из 5 человек. В состав Правления вошли два преподавателя (проф. К.Л. Баев и С.А. Стойчев) и три студента (К.М. Малин, В.В. Митрофанов и Д.Г. Лурье, занявший должность политического комиссара вуза)159. Правление института сразу назвали коммунистическим, так как почти все его члены, кроме профессора К.Л. Баева, были членами РКП(б). Смена власти нашла поддержку студенчества, однако наиболее квалифицированная часть преподавательского состава (22 сотрудника) заявила об отказе участвовать в деятельности вновь созданных руководящих органов. Все вузовские проблемы решались на студенческих собраниях с участием лишь отдельных преподавателей160.

Первым нововведением стало выделение одного дня в неделю для кружковых занятий. По субботам вместо обычных лекций проходили заседания кружков, организованных самими студентами. Работали четыре кружка: математический, естественно-исторический, литературный и кружок изучения марксизма. Очень часто в ходе обсуждения докладов, особенно на политические темы, разгорались оживленные дискуссии. АтЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 52.

В начале 1920–1921 учебного года Большой Совет НИНО избрал Правление института в следующем составе: проф. В.К. Лебединский (председатель), проф. К.Л. Баев, И.И. Бевад, М.Н. Кутузов, З.В. Зверева, С.А. Стойчев (представитель Губотнароба). См.: ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 53.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 53, 28. – В июне 1921 г. на место выбывшего из НИНО второкурсника В.В. Митрофанова был назначен преподаватель-коммунист И.Л. Нечаев (Л. 53).

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 53.

мосфера свободного обмена мнениями привлекла к кружковому творчеству довольно большое количество студентов, что, впрочем, не вызвало особого восторга у большинства преподавателей161. Тем не менее преподаватели вуза неоднократно выступали на публичных собраниях, состоявшихся в 1919– учебном году. В частности, в одном из отчетов за указанный период отмечалось, что с докладом на тему «Трудовая школа»

выступил А.Ф. Лосев, на тему «Роль слова в процессе обучения» – Б.В. Лавров, а на собрании, посвященном памяти А.И.

Герцена, докладчиками были С.И. Архангельский, Ф.С. Афонский, А.Н. Зарослов, М.Н. Кутузов, С.В. Шувалов и студентка Тарбеева162.

«Однако, главное внимание Правления должно было быть обращено на упорядочение хозяйственной части Института и на создание более солидной базы оборудованных учебновспомогательных учреждений… На разрешение этой задачи Правление направило все свои усилия, и благодаря тесному контакту с местным Губпрофсоветом и ГубОНО, ему удалось, к началу следующего академического года, добиться некоторых успехов, использовав все имеющиеся в Н. Новгороде ресурсы, а именно: 1) ИНО получил в свое распоряжение лучшее из школьных зданий г. Н. Новгорода – быв[шую] I мужскую гимназию, занимаемую ранее Окр[ужными] Курсами Всевобуча… Одно же из прежних зданий Института было предоставлено под общежитие, каковое удалось развернуть на 120 челов[ек]; 2) При ИНО организована Центральная НаучноПедагогическая библиотека, составленная из 4-х библиотек… В объединенной библиотеке свыше 80.000 томов… 3) В распоряжение ИНО передан и помещен в здании Института Губ[ернский] Дом-Музей, состоящий из а) музея наглядных учебных пособий; б) физического кабинета…; в) химической ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 66.

ЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 48 об.

Приемка помещения состоялся 13 сентября 1921 г. См.: ЦАНО. Ф.

2734. Оп. 1. Д. 25. Л. 72.

лаборатории(…); г) зоологической лаборатории; 4) Институту передан организуемый Губполитпросветом музей библиотековедения; 5) При Институте организована хорошо оборудованная и обладающая высококвалифицированным преподавательским составом опытно-показательная школа, составленная путем слияния быв[шей] опытно-показат[ельной] школы при Институте с 40/15 Советск[ой] школой I и II ступени»163. Именно твердая партийная линия новых руководителей института позволила ему не только весьма солидно приумножить материальную базу учебного заведения, но и сохранить самостоятельный статус вуза как таковой164.

Весной 1921 г. НИНО окончили 17 человек: 11 – математический цикл, 6 – социально-исторический165. Шестеро выпускников остались в институте – для продолжения научной работы или для ведения занятий в подготовительных группах.

Летом 1921 г. Наркомпрос принял решение о преобразовании НИНО в педагогический институт166. По словам политкомиссара вуза Давида Лурье, новая реформа была вызвана «абсолютной неподготовленностью Института в прежнем его виде к плодотворной работе в области высшей педагогической подготовки работников просвещения»167. С целью усиления «поЦАНО. Ф. 527. Оп. 1. Д. 24. Л. 54–55.

В частности, 8 июня 1921 г. в педагогический отдел Главного комитета профессионально-технического образования Наркомпроса РСФСР (Главпрофобра) было направлено отношение Нижегородского губотдела народного образования (кстати, за подписью зам. председателя губотдела С.А.

Стойчева), в котором сообщалось, что Губотнароб передает Нижегородскому институту народного образования «лучшие из школьных зданий» лишь по той причине, что «Институт ведет определенную коммунистическую линию и работает в тесном контакте с местными Советскими органами и с учительством. В случае если НИНО будет передано в ведение Ниж. Гос.

Университета, ведущего работу совершенно обособленно, Губотнароб предпочтет использовать вышеуказанное здание для помещения школ II ступени» (ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 25. Л. 27).

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 24. Л. 52.

См.: Зеленцов В.Д., Селезнев К.Г., Русов Ю.В. Указ. соч. С. 32.

ЦАНО. Ф. 120. Оп. 5. Д. 19. Л. 41.

литической и научной мощи» института при нем, помимо факультетов, было разрешено открыть специальную подготовительную группу и Дом политпросвещения «со всеми отраслями клубной жизни»168.

В новом учебном году наметили очередную реорганизацию учебных подразделений НИНО, суть которой заключалась в преобразовании 2-го отдела в факультет социального воспитания, 3-го отдела – в факультет подготовки преподавателей общих предметов в техникумах, 5-го отдела – в факультет внешкольного образования. Кроме того, был запланирован набор слушателей в подготовительную и мусульманскую группы169.

На этом инновации не закончились. Уже в конце учебного года в Нижнем Новгороде было получено распоряжение Отдела педагогического образования Главпрофобра от 29 февраля 1922 г.

об учреждении при педагогическом институте неофилологического отделения для подготовки преподавателей английского, немецкого и французского языков170.

В августе 1921 г. Правление НИНО утвердило новую структуру органов управления института: контрольносовещательными органами при Правлении НИНО и бюро факультетов и циклов отныне являлись общий коллектив НИНО и коллективы факультетов (отделов) и циклов, включающие в себя всех преподавателей вуза и его подразделений, а также членов студкомов171.

Что касается учебного плана реорганизованного вуза, то, по словам С.И. Архангельского, он «сложился в результате некоторой переделки примерного плана Центра, присланного весной 1921 г.; переделка была вызвана местными условиями и сводилась к частичной специализации первого курса, к упрощению строя преподавания на старших курсах (меньшая специализация), к введению большого количества занятий по меЦАНО. Ф. 120. Оп. 5. Д. 19. Л. 41.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 22. Л. 19–20, 22.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 33. Л. 107.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 25. Л. 68.

тодике отдельных предметов, к некоторой окраске преподавания краеведческим уклоном»172.

Не успели студенты и преподаватели НПИ перевести дыхание после очередного этапа реформ, как начались новые испытания на прочность. В 1922 г. Наркомпрос решил по максимуму сократить сеть педагогических учебных заведений как высшего, так и среднего звена. Продолжали работать десять педагогических вузов в Москве и Петрограде, а также четыре пединститута (Вятский, Кубанский, Нижегородский и Тверской) и 6 педфакультетов в провинции. Было намечено так называемое районирование педагогических вузов: НПИ, в частности, призван был «обслуживать» Нижегородскую, Пензенскую, Симбирскую, Тамбовскую губернии и Марийскую область 173.

Вскоре после того, как Д.Г. Лурье привез эти известия со съезда ректоров, администрация и преподавательский состав НПИ выступили со свежими инициативами по совершенствованию педагогической и научной работы в alma mater. Так, 23 июня 1922 г. правление вуза рассмотрело вопрос о «разработке» кафедр. На этом заседании речь шла о восьми кафедрах, в августе количество предполагаемых к открытию кафедр увеличилось до 23174.

24 июля 1922 г. Главпрофобр разослал в вузы директивные документы, в соответствии с которыми в НПИ прошли перевыборы Правления (первым ректором стал Д.Г. Лурье), созданы семь предметных комиссий и уточнена структура учебных подразделений175.

Напряженную реорганизационную работу возглавил Давид Григорьевич (Герцович) Лурье, которому на момент назначения на пост ректора исполнилось всего 23 года. Писатель Н.И.

Кочин, в описываемые годы сам сидевший на студенческой скамье в «школе учителей», в своем романе «Нижегородский ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 70а. Л. 28.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 33. Л. 102.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 33. Л. 35 об., 50.

ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 1162. Л. 37–38.

откос» охарактеризовал его как «парадокс эпохи». Он писал:

«…при этом тихом и скромном парне, именно при нем, и началась коренная и беспощадная ломка и перестройка всех звеньев вуза. Часть профессоров, явно антисоветски настроенная, была уволена. Появились новые лекторы и новые дисциплины: история партии, история социализма, история общественных наук, исторический и диалектический материализм. Организовалась партячейка. При наборе студентов на первый курс предпочтение отдавали рабфаковцам – парням и девушкам непосредственно с фабрик, заводов, из деревень. Приказом было введено обязательное посещение лекций. Это уж было совершенно неслыханно… Помещения стали отапливаться, подметаться, проветриваться. Сгинула толчея в коридорах, прекратился галдеж.

Везде: в кабинетах, в аудиториях, в канцелярии, в библиотеке – воцарилась сдержанная деловая атмосфера»176.

Справедливости ради, уточним, что «скромный парень» в своей титанической работе опирался на целую плеяду опытных педагогических работников. Вот что об этом говорилось в официальном документе, относящемся к концу 1920-х годов:

«Следует отметить в деле организации и укрепления Нижегородского Педагогического ВУЗа особую роль Д.Г. Лурье, позднее Ректора Пед. ВУЗа. Из настоящих работников Педфака, переживших все этапы жизни и организации Пед. ВУЗа, можно указать на следующих лиц: Проф. И.Р. Брайцев, С.И. Архангельский, М.Н. Кутузов, Проф. И.И. Бевад, В.В. Адрианов и др.»177.

В 1923–1924 году Нижегородский педагогический институт состоял из пяти отделений: физико-технического, естественноагрономического, общественно-экономического, политикопросветительного и школьного178. Политико-просветительское Кочин Н.И. Нижегородский откос: Роман. М., 1982. С. 231–232.

ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 1165. Л. 31.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 70а. Л. 108. – Школьное отделение, имевшее в своем составе лишь один 4-й курс, было ликвидировано, и вместо него в 1924–25 учебном году открыли лингвистическое отделение (секция русского языка) в составе 1-го и 2-го курсов.

отделение готовило специалистов двух профилей: 1) библиотечное дело и 2) клубное и школьно-кружковое дело. Остальные отделения «ковали» преподавательские кадры для школ 2-й ступени, техникумов, рабфаков, школ крестьянской молодежи и фабзавуча.

Учебная жизнь всех отделений в 1924 г. подлежала перестройке в соответствии с директивами Всероссийской педагогической конференции (февраль 1924 г.), которые нацеливали на создание новых учебных планов «на принципе или индустриального или сельскохозяйственного уклона, пронизанных сближением теории с практикой школьного дела и краеведением»179. «Уже в начале 1923–24 ак[адемического] г[ода]… Институт получил указание Главпрофобра придать не только школьному отделению, но и всему Институту в целом индустриальный уклон. В связи с этим, уже в учебный план 1923– ак[адемического] г[ода] для студентов I и II курса были введены экскурсии на местные фабрики и заводы с целью ознакомления с производством и изучения его путем осмотра предприятий и предварительных и последующих бесед, причем был составлен особый план экскурсий на металлургические и химические заводы, с разбивкой студентов на группы»180.

В рамках «технического уклона» вуза в учебных программах появились новые дисциплины: на физико-техническом отделении – машиноведение и технология, на общественноэкономическом – технология. Первокурсникам всех отделений читался курс «Введение в современную технику»181.

В начале июня 1924 г. студентов 2-го и 3-го курсов всех отделений направили на производственную практику, которая стала отныне обязательной. Всего в летней практике приняли участие 133 студента182. В этом же месяце в соответствии с декретом Совнаркома специальная комиссия провела проверку ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 70а. Л. 108.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 70а. Л. 108–109.

ЦАНО. Ф. 377. Оп. 1. Д. 1162. Л. 38.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 84. Л. 75, 120.

студенческого состава. Из наличного числа студентов (610 человек) к 1 июля 1924 г. сохранили студенческие билеты лишь 470183.

Помимо выполнения своих непосредственных задач «школа учителей» принимала активное участие в осуществлении образовательно-просветительских проектов общегородского и губернского уровней. Так, 13 марта 1924 г. участники совместного заседания правления НПИ и Губоно сформулировали общие подходы к участию пединститута в составлении и реализации производственных планов для учебных заведений губернии. 30 марта состоялось заседание Учебного совета НПИ совместно с представителями педагогических техникумов Нижегородской губернии, на котором были «намечены формы связи в различных областях работы»184. С 25 июля по 1 сентября 1924 г. на базе института прошли губернские курсы по переподготовке работников школ и политико-просветительских учреждений. В сентябре того же года при «ближайшем участии» пединститута были организованы трехнедельные курсы для преподавателей учебных заведений водного и железнодорожного транспорта185. Свой вклад в культурную революцию вносили и студенты института: в 1923–1924 г. 181 человек активно работал в обществе «Долой неграмотность», 37 из них осуществляли индивидуальное шефство186.

1924–1925 академический год также ознаменовался целой серией инноваций, нацеленных на улучшение качества преподавания и разноплановой работы института вообще. В частности, 18 сентября 1924 г. на заседании Учебного совета был поставлен вопрос о дальнейшем «пронизывании программ производственным уклоном и о переходе на новые методы преподавания, сочетая лекционные, лабораторные, семинарские и исЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 84. Л. 77 об.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 84. Л. 37 об.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 70а. Л. 111; Д. 76. Л. 6.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 70а. Л. 124.

следовательские методы»187. О переходе от традиционной лекционной системы преподавания к «активным» методам речь шла и в связи с организацией в институте педологических исследований и практических занятий по экспериментальной психологии и педагогике188. В русле этой тенденции прошло присоединение опытно-показательной школы имени В.И. Ленина к педагогическому институту в начале 1925 года189.

В указанный период в Советской России развернулся процесс нотизации педагогических вузов, который затронул и Нижегородскую «школу учителей». 14 ноября 1924 г. на заседании Учебного совета НПИ прозвучал доклад на тему внедрения в научно-преподавательскую жизнь принципов НОТ с соответствующей профессиональной спецификой. Была поставлена задача ввести в учебные программы изучение проблем рациональной организации труда (и особенно труда работников просвещения), а такие важные вопросы, как «профессиография, профподбор и проблема утомления», – проработать уже на первом курсе в ходе практических занятий. Помимо этого, предполагалось «пронизание элементами НОТа» целого ряда дисциплин: политэкономии, истории труда, основ социологии, психологии и курса «Состояние народного образования в СССР». По итогам заседания Учебный совет постановил:

«…Ввести в учебный план … курса со второго триместра пробный и опытный нотовский цикл с педагогическим уклоном при двух часах в неделю – курс, обязательный для всех студентов всех отделений, и практикум по психотехнике и психофиЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 76. Л. 1 об. – Действуя в указанном направлении, 17 октября 1924 г. Учебный совет НПИ постановил «ввести в программы психолого-педагогических дисциплин вопросы, связанные с организацией педагогической работы в школах Ф.З.У.» (там же, л. 5 об.).

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 76. Л. 2. – Для решения этих задач предполагалось слияние психологических факультетов НГУ и НПИ.

См.: ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 76. Л. 18.

От аббревиатуры НОТ – научная организация труда.

Пропуск источника.

зиологии труда при лаборатории экспериментальной психологии факультативно при двух часах в неделю»190.

В течение первого триместра 1924/25 учебного года в НПИ целенаправленно накапливался опыт применения активных методов проработки учебного материала: семинарскогруппового, лабораторно-семинарского, лабораторного и т.п.

17 октября 1924 г. на заседании Учебного совета были заслушаны доклады заведующих отделениями с предложениями о наиболее эффективных способах проверки знаний студентов.

Окончательного решения на этом заседании не сформулировали, но можно предположить, что за основу совет принял соображения профессора А.И. Порхунова. Тот предложил внедрить активные методы преподавания по двум-трем предметам на каждом курсе. Весь учебный материал этих дисциплин разбивается на крупные отделы, самостоятельно прорабатываемые студентами в группах; преподаватель читает лишь вводные лекции по всему курсу и его разделам, а также обобщает выводы, изложенные в докладах групп по каждому изученному разделу. Способ проверки знаний студентов – семинарская и лабораторная работа или коллективная форма сдачи зачета191.

На итоговое обсуждение методологических проблем ушло два заседания Учебного совета НПИ, 19 и 20 декабря 1924 г. В своем докладе заведующий Академической секцией студент А.

Ставровский отметил, что «активные» методы обучения получили одобрение учащейся молодежи, и сделал следующую рекомендацию: «При старом строении Учебного плана, когда 12– 15 предметов проходится одновременно, активный метод занятий, хотя бы по 2–3 предметам, приводит к чрезмерной перегрузке студентов работой, которая увеличивается еще более при наличии “хвостов” (зачетов за старые курсы). Об активной проработке материалов одновременно по всем (…) предметам ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 76. Л. 9.

ЦАНО. Ф. 2734. Оп. 1. Д. 76. Л. 6 об.–7. – М.Н. Кутузов выступил также за необходимость проведения коллоквиума в конце учебного года.

не может быть и речи, необходимо переработать Учебный план и программы, по-другому планировать работу вообще»192.